Игровая природа мифа как семиотического образования

Яковлева, Елена Людвиговна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Игровая природа мифа как семиотического образования

Год: 2011
Автор научной работы: Яковлева, Елена Людвиговна
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Казань
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Игровая природа мифа как семиотического образования'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Игровая природа мифа как семиотического образования"

577

Яковлева Елена Людвиговна

ИГРОВАЯ ПРИРОДА МИФА КАК СЕМИОТИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Специальность 24. 00. 01. - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

2 О ОКТ

Казань-2011

Работа выполнена на кафедре философии ЧОУ ВПО «Институт экономики, управления и права (г. Казань)»

Научный консультант

доктор философских наук, профессор Тайсина Эмилия Анваровна

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор Шатунова Татьяна Михайловна;

доктор философских наук, профессор Шестаков Александр Алексеевич; доктор философских наук, профессор Бессонова Людмила Александровна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова»

Защита состоится 22 ноября 2011 года в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 210.005.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Казанский государственный университет культуры и искусств» по адресу: 420059, г. Казань, Оренбургский тракт, д. 3, ауд. 302.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского государственного университета культуры и искусств.

Автореферат разослан 3 октября 2011 года.

Электронная версия автореферата размещена « 7 » октября 2011 г. на официальном сайте Казанского государственного университета культуры и искусства. Режим доступа: http://www.kazguki.ru

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена прежде всего тем, что в эпоху айег-рсЫтоскгшзт'а резко обострился интерес к игре, мифу и символу, о чем можно судить по нарастающему из года в год потоку публикаций, принадлежащих перу как отечественных, так и зарубежных авторов. Подобный интерес далеко не случаен. Как показывает социальная практика, игровые, мифологические и символические формы освоения действительности создают богатую картину мира. У мифов потаенный, неоднозначный, символический язык, отражающий мудрость, искания, искушения, страхи и надежды неисчислимых поколений. Мифы вечны, как вечны питающие их страдания и радости людей. Они бессознательны и, одновременно, осознаваемы, что позволяет им стимулировать творчество, формировать мораль, давать возможность веры и надежды на то, что жизнь не заканчивается со смертью.

Миф остается неотразимо привлекательным еще по одной причине. Сейчас все острее ощущается некий внутренний мифологизм нашей эпохи и всей современной культуры, который в исследовательской литературе именуется «неоархаика». Мы ощущаем себя творцами нового космического мифа о рождении и гибели Вселенной, мистифицируем повседневность, вновь начинаем культивировать мифологический иррационализм и традиционализм, представление о высших, сверхчеловеческих силах бытия. Но при этом, заметим, мифы могут быть разрушительны, когда они становятся инструментом захвата и удержания власти, когда толкают на насилие, защиту идолов или обретение вечного блаженства путем самоуничтожения.

Мифы представляют собой объект постоянного интереса многих наук: философии, культурологии, филологии, психологии, социологии, политологии, истории, искусствоведения, антропологии, этнологии, религиоведения. Это внимание особенно возросло начиная с XX века. Миф, при всех различиях его трактовок, предстает в качестве комплекса мировоззренческих установок, порожденных органичными для каждой культуры закономерностями. Во время мировоззренческого кризиса миф выступает как форма культуры, способная объединить людей, а также подарить им надежду, опору и веру в себя, свои собственные силы, уверенность в действиях и поступках. Миф может создать почву для очередной исторической волны духовного развития, дать импульсы для появления новых творческо-образных сфер, синтезирующих различные виды фольклора, искусства и науки. Все сказанное делает миф и с научной точки зрения актуальным для изучения его философами.

единство, целостность, вездесущность и вечность. Серьезное противоречие проявляется во взаимоисключающих трактовках мифа («сон», «аллегория», «поэзия древних народов», «заблуждение», «подлинная реальность», «орудие власти», «врожденная установка», «бессознательное основание культуры», «художественно-образное воображение», «символизм бесконечного»), В связи с этим каждое философское направление или автор рассматривают миф только с одной стороны. Как нам представляется, все перечисленные характеристики выступают одновременно в качестве компонентов мифа.

Не существует однозначного ответа и по поводу времени существования мифа. Большинство авторов считают миф культурной духовной формой древности либо современности, что дает право говорить о ремифологизации современной культуры. Помимо этого, есть ряд авторов, которые понимают миф как маргинальное явление, не имеющее сегодня какого-либо конструктивного значения (традиции демифологизации). На наш взгляд, миф вечен, он бытийствует в каждой культурной эпохе, стиле или направлении (подобная точка зрения обнаруживает себя только у единичных авторов, например, А. Ф. Лосева, Ю. М. Антоняна). Его можно обнаружить в мировоззрении каждого человека: миф подчиняет, конструируя по своим законам и шаблонам человеческое бытие. Поэтому интерпретация мифа, поиск связей его содержания с истинным бытием человека очень важны (ремифологизация). При этом в современности миф нередко полностью деформирует, искажает действительность, в связи с этим и процесс демифологизации, как и его изучение, становится все более актуальным.

В рамках сложившейся проблемной ситуации была сформулирована гипотеза: миф как семиотическое образование обладает игровой природой, проявляющейся на всех структурно-смысловых уровнях. Именно наличие игровой природы позволяет анализировать, интерпретировать миф, осуществляя процесс ремифологизации и демифологизации, что и заставляет снова исследовать миф, уже с позиций XXI века.

Степень научной разработанности темы. Исследователи мифов делятся на две взаимоисключающие группы: одни считают, что миф - позитивное образование, другие, наоборот, - негативное. При этом вопрос о конструктивном или деструктивном влиянии мифов и мифотворчества на культуру остается открытым. Этот факт провоцирует необходимость целостного всеохватывающего исследования мифа одновременно с позиций множества наук. Семиотический анализ располагается на пересечении нескольких областей знания: философии, культурологии, истории, политологии, социологии, семиотики, лингвистики, аксиологии, этнологии.

В. Н. Топорова, В. Тэрнера, Дж. Фрэзера, Й. Хейзинги, М. Элиаде можно обнаружить еще не выделенную отчетливо идею о взаимосвязи мифа, символа и ритуала, но она еще не выступает как генеральная концепция одновременного пересечения игры - мифа - символа.

Крупнейшие представители философской мысли ХХ-ХХ1 вв. занимаются проблемой мифа. Основы изучения специфики мифа и его философии были заложены в XIX веке Ф. Шеллингом, который считал, что наука и миф равноценны, так как своей целью ставят постижение истины.

Среди тех, кто первым в новейшее время глубоко исследовал проблему символичности и мифа, был немецкий философ Эрнст Кассирер, который оказал существенное влияние на формирование философской мысли XX-XXI вв. Проблематика мифа в работах Кассирера анализируется в следующих трудах: «Философия символических форм», «Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры», «Понятийная форма в мифическом мышлении. Исследования библиотеки Варбурга», «Техника политических мифов». Но, в целом, труды Э. Кассирера являются составным пластом обширного мирового наследия, посвященного данной проблеме. Так, Э. Тайлор в работе «Первобытная культура» и Г. Спенсер в «Основаниях социологии» дают аллегорическую трактовку мифа. У этих авторов мифические истории понимаются как аналогии и интерпретации природных сил. М. Мюллер на страницах своих трудов «Религия как предмет сравнительного изучения», «Сравнительная мифология» представляет концепцию, согласно которой каждый предмет сначала обозначался через множество атрибутов, тогда как позже из этого многообразия было выбрано одно имя. Мюллер интерпретирует миф как «болезнь языка». Продолжая традиции И. Гете и романтиков, К. Ф. Мориц в своем «Учении о богах» отождествляет миф с поэзией. Он считает, что миф - это результат фантазии и воображения, которая отражается в творящей и организующей силе природы.

Этнологи XX века Дж. Фрэзер в «Золотой ветви» и Б. Малиновский в «Магии, науке и религии» раскрыли фундаментальную роль мифа и ритуала в жизни архаического общества. В их ритуально-социологической интерпретации миф представлен как форма бытия. Эта школа сформулировала концепцию, согласно которой миф развился постепенно из ритуалов и затем слился с ними в некое единство.

И. Кант открыл в философии мир субъективности, а психологическая концепция перенесла этот мир на трактовку мифа. Так, К.-Г. Юнг в своем сборнике трудов «Архетип и символ» утверждает, что миф отражает известные фундаментальные образцы и структуры человеческой духовной жизни — «коллективное бессознательное», которое проявляет себя в сновидениях и мифах.

В своей структуралистской концепции К. Леви-Строс (работа «Мифологики») выявляет в мифе систему, управляющую логическими отношениями предметов между собой.

А. Ф. Лосев в «Диалектике мифа» не ограничивается сведением мифа к объяснительной функции, считая, что миф не имеет познавательной цели. По

мнению этого исследователя, миф представляет собой вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа. Он доказывает тезис о неразделенное™ в мифе идеального и вещественного, вследствие чего и появляется специфичная для мифа стихия чудесного.

Для М. Элиаде («Миф о вечном возвращении», «Священное и мирское», «Очерки сравнительного религиоведения») миф являлся свидетельством прорыва «трансцендентного в наш мир». Поэтому миф в его концепции есть выражение божественной реальности, некий нуминозный опыт «священной истории».

Немецкий философ Г. Хюбнер в труде «Истина мифа» анализирует миф с использованием средств современной методологии науки. В его работах миф рассматривается как важнейший аспект реальности, равноправно «соседствующий» с другим аспектом, выражаемым наукой.

Ф. К. Кессиди, Дж. Кэмпбелл, Ф. Ницше в своих работах выдвигают идею о наличии мифологических элементов в современной культуре и сознании человека.

Ж. Сорель первым сформулировал идею о способности мифа конструировать и управлять социальной реальностью. Впоследствии эти идеи продолжат свое развитие в трудах Р.Барта, H.A. Бердяева, Ж.Бодрийара, П. Бурдье, П. С. Гуревича, К. Манхейма.

Необходимо особо выделить работу отечественного ученого Е. М. Мелетинского «Поэтика мифа», которая стала значительной вехой на пути разработки этой философско-культурологической проблематики. Анализируя содержание мифов различных стран и народов, он приходит к следующему выводу: в архаической мифологии в «свернутой форме» содержится весь комплекс представлений о богах и их деяниях. Их прообразом выступают первопредки - демиурги - культурные герои, моделирующие первобытную общину и ее уклад жизни.

Миф и мифологические формы сознания стали предметом анализа в работах Т. Адорно, Р. Барта, Ж. Бодрийара, А. Голлана, Я. Э. Голосовкера. Мифологический аспект языка исследован в работах Р. Барта, Ю. Кристевой, У. Эко. Значительный вклад в развитие идеи о включенности мифа во все сферы деятельности человека внесли Ю. М. Антонян, Т. А. Апинян, К. А. Богданов, Л. Н. Воеводина, А. М. Лобок, Е. М. Мелетинский, К. Роже, М. Стеблин-Каменский.

М. С. Кагана, М. К. Мамардашвили, В. Н. Топорова. Основы психологического подхода к исследованию ритуала заложили 3. Фрейд и К.-Г. Юнг, которые рассматривали ритуал во взаимосвязи с архетипическим родовым опытом, кодирующим бессознательное. Символическая структура ритуала была предметом анализа у Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса. Игровой аспект ритуала исследовал Й. Хейзинга. Вопросы о ценностных основаниях ритуала, его направленности к трансцендентному, ритуала как границы между профанным и сакральным стали предметом исследовательского внимания Б. Малиновского, М. Мосса, К. Хюбнера, М. Элиаде. В совокупности все перечисленные компоненты (в том числе ритуалистический, психологический, символический, аксиологический) составляют игровую природу мифа.

Актуальность темы исследования и ее недостаточная изученность в философии (хорошо разработана только ритуалистическая концепция) определили объект и предмет, цель и задачи данной работы.

Объект исследования: миф как семиотическое образование.

Непосредственным предметом исследования выступает игровая природа мифа. Она обеспечивает самому мифу привлекательность, загадочность, пластичность, вариативность и вечность существования.

Цель исследования - выявление игровой природы мифа как семиотического образования.

Достижение поставленной цели осуществляется через решение следующих задач:

- постулирование и доказательство преимущественно игровой природы мифа;

- реконструкция истории взглядов на природу игры как феномена культуры;

- изучение предпосылок формирования игровой концепции мифа в истории классической и неклассической философской мысли;

- выявление сущности символа как главной философской категории семиотики;

- обоснование идеи «человека играющего» в роли творца символической вселенной;

- раскрытие сущности мифа как игры символических форм на уровне мысли, созерцания и жизни;

- реконструкция диалектики мифологического сознания;

- анализ мифотворчества как универсальной черты современной культуры;

- выявление морально-этического пространства мифа.

Автор представленного диссертационного исследования ставит задачу разобраться в законах мифотворчества, выявить и критически, осмыслить трансформации мифа в современности, его возможные негативные влияния, их причины.

мифологии, культурологии, феноменологии, семиотики и герменевтики. Научный поиск производится в соответствии с общелогическими методами, базовыми посылками диалектического метода познания. Последовательно реализуются подходы, основанные на принципах историзма, объективности, контекстуальности, системности, детерминизма, комплексности, единства исторического и логического. Применяется метод сравнительно-исторического анализа, реконструкции философско-семиотических взглядов теоретиков культуры (в том числе Р. Барта, Э. Кассирера, С. Лангер, А.Ф. Лосева, И. Хейзинги, У. Эко, М. Элиаде, К.-Г. Юнга) на сущность мифа, его структуру и символическую природу, а также его бытие в современности.

Теоретическую базу исследования составили труды Т. А. Апинян, Р. Барта, Х.-Г. Гадамера, Э. Кассирера, С. Лангер, А. Ф. Лосева, Л. Т. Ретюнских, В. М. Розина, К. Б. Сигова, Э. А. Тайсиной, Й. Хейзинги, У. Эко, М. Элиаде, К.-Г. Юнга, а также публикации исследователей прошлых эпох и современности, в которых анализируются их работы.

Основные положения работы, выносимые на защиту:

1. Игра, в том числе в мифе, - не банальный, а загадочный и неуловимый, фантасмагоричный феномен бытия культуры и человека, она предшествует мифотворчеству, порождая его, составляя его природу. Игра онтологически объемлет собой все уровни бытия, тем не менее, гносеологически она трудно постижима. Миф как произведение искусства есть игра. Чтобы понять игру и игровую, природу мифа, необходимо быть не сторонним наблюдателем, а включенным в нее актором.

Игра - парадигма бытийного, в том числе человеческого, существования, феномен и механизм культуры, выступающий в качестве природы мифического. Игра создает мир мифа и управляет, играя, им, пронизывает собой каждый элемент мифического, делая его постижимо-непостижимым, реально-нереальным. Игра дает энергию структурно-смысловой системе мифа и организует ее; одновременно вариативно и изобретательно изменяет положение целого и не нарушает его. Более того, сама игра мифологична, ибо она создает особый, выдуманный мир, воспринимаемый играющими как реальный. Игроки верят в этот мир, считая его самым настоящим.

2. Миф имеет игровую природу, что проявляется на множестве диалектически взаимосвязанных уровней: онтологическом и гносеологическом, экстериальном и интериальном, объективном и субъективном, когда происходит взаимный переход, «перелив» и взаимное включение всех трех составляющих культуры: мифа, игры и символа. Сущность игровой природы мифа обнаруживает себя в фантазировании, творчестве, наличии множества символических значений и их интерпретации, движении сюжетной линии и взаимодействии героев, воплощении через ритуал.

отличие от прочих семиотических образований, содержится тайна бытия: он ключ в неданное, трансцендентное (в данном случае безразлично, понимается ли оно в религиозном или метафорическом смысле). Символ есть игра идеального (виртуального) и объективно-реального, общего и особенного, бесконечного и конечного.

Символ есть абстрактно-конкретная, материально-идеальная конструкция, обладающая, фиксирующая и хранящая информацию. С помощью символов организуется любой текст, в том числе мифологический. Поэтому символ выступает как отдельная смысловая, образно-структурная единица текста. Символ обладает множеством значений. Это связано, во-первых, с тем, что в одних случаях он ограничивает некий идеальный образ до отдельных деталей, в других - синтезирует, уплотняя до целого. Во-вторых, символ одновременно выступает как объективно-субъективный конструкт: он всегда имеет объективное выражение, воплощение, которое трактуется субъективно, интерпретируется.

4. Человек внутри мифологической структуры «играет» символическими формами (мысли, созерцания и жизни), творя символическую вселенную и постоянно - в любую эпоху, во всех сферах бытия - реализуя эту свою творчески-игровую функцию. Он окружает свою жизнь множеством символов, которые постоянно изобретает, а затем интерпретирует. Поэтому символотворчество и игра, в том числе и явленная в мифотворчестве, выступают как сущностные характеристики человека. Человек не просто «существо играющее» (Й. Хейзинга) или «существо символическое» (Э. Кассирер), но «существо, играющее символами».

£7 Миф, исторически первая мировоззренческая форма общественного сознания, есть семиотическое образование, которое всегда отражает реальность, художественно преломляя ее, и, сочиняя, конструирует мир культуры с помощью многоразличных знаков и символов. Язык мифов сложен и многогранен, нередко до конца непостигаем, поскольку утопает в бессознательной сфере.

Мифотворчество, постоянно меняя и модифицируя свои формы, выступает в качестве универсальной черты современности - эпохи айсг-рскШюсЗегп'а. Сегодня мифы создаются намеренно, их пишут не народы, а персоны, продуманно и рационализировано, искусно манипулируя сознанием и поступками людей. При этом мифы современности не теряют таких своих черт, как символизм и игра, а наоборот, утрируют их.

Средством контроля тотального проникновения мифа во все сферы бытия человека должна стать их этическая составляющая, существующая наравне и одновременно с эстетической, и ее необходимо осознанно вычленять. В мифе как семиотическом образовании ценность формы и содержания уравновешены; он обладает аксиологической, калокагатийной установкой, что связано с пониманием красоты как блага. Она воплощает в себе определенные святыни общества и эпохи, связанные с общечеловеческими ценностями (Добро, Любовь, Справедливость, Истина, Благо). Однако моральные

императивы должны сдерживать эксплуатирование мифотворчества во всех сферах человеческого бытия.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем:

- впервые раскрыта игровая природа мифа и многогранность ее проявления; игра предстала не просто как одна из функций мифа, но как порождающая его среда.

- выявлена специфика мифа как одной из символических форм культуры в контексте бытия игры.

- раскрыты особенности мифологического символа, в которых проявляется, обнаруживает себя игра.

Новизна работы заключается в исследовании поля совмещения игры, мифа и символа, выявлении их генетического родства и взаимной обусловленности: миф предстает как сущность, чьей природой является игра, а проявлением -символ.

Новым аспектом диссертационного исследования является также реконструкция единых и целокупных этико-эстетических установок (калокагатия), присутствующих в мифе, и исследование этического компонента мифотворчества в современной культуре.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Работа очерчивает новое поле исследований в области философии, культурологии, герменевтики, феноменологии, семиотики и мифологии. Исследование показывает, что миф выступает истоком культурного смыслопорождения, а это значит, что он может прогнозировать и формировать культурную динамику и парадигму. Предложенный анализ игровой природы мифа позволяет применять его для характеристики и понимания современной культуры, нацеливает на саморефлексивность и самосовершенствование себя в качестве существа, способного Быть.

Полученные в работе результаты могут быть использованы для дальнейшего исследования самого широкого круга проблем, связанных с изучением современного неокантианства, классической теории символов и знаков. Помимо этого, применение представленных диссертантом методов анализа мифотворчества позволяет лучше понять современные формы культуры, разобраться в тотальности и вездесущности мифов, обнаружить скрытые механизмы мифотворчества, связанные с манипуляцией над человеческой психикой.

Содержащийся в данном диссертационном исследовании материал, обобщения и выводы используются автором при подготовке лекционных курсов, спецкурсов и семинаров по культурологии, философии культуры, религиоведению, истории мировой культуры, философии, эстетике и этике. Материалы диссертации могут быть также использованы при составлении учебных пособий.

опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук, а также в других публикациях общим объемом 49,7 печатных листов.

Отдельные теоретические положения и результаты исследования были изложены соискателем в выступлениях на Международных конференциях, конгрессах и симпозиумах «Интеграция отечественной высшей школы в мировое образовательное пространство» (Казань, 2003); «Философия естественных и гуманитарных наук Кассирера и современность» (Москва,

2004); «Роль человеческого капитала в инновационном становлении России» (Казань, 2006); «Человек в мире культуры: исследования, прогнозы» (Казань, 2007); «Феномены природы и экология человека» (Казань, 2008); «Актуальные проблемы и современное состояние общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 2011); Всероссийских научно-практических конференциях «Современная этика: российская реальность и прогнозы» (Казань, 2003); «Антропологическая экспертиза Российского законодательства» (Казань, 2005); «Будущее России: перспективы и стратегия развития» (Казань,

2005); «Молодые ученые в медицине» (Казань, 2007); «Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология» (Казань, 2009 г.) «Философия, культура, образование в XXI веке» (Казань, 2011); «Социальное: содержание, смысл, поиск в современном культурно-историческом пространстве и дискурсе» (Казань, 2011); Межвузовской научной конференции «Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее» (Казань, 2007).

Материалы исследования использовались автором в лекционных и семинарских занятиях по курсу «Мировая художественная культура» в Набережночелнинском государственном педагогическом институте, «Культурология» и «Религиоведение» в Татарском институте содействия бизнесу и Казанском государственном медицинском университете, «Философия», «Философия науки» и «Культурология» в Институте экономики, управления и права.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, тринадцати параграфов, заключения, приложения, списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, проанализирована степень ее разработанности в отечественной и зарубежной литературе, необходимость расширения спектра и актуализации исследований в этой области, формулируются цель и задачи работы, выделены объект и предмет, показана научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Предпосылки формирования концепции игровой природы мифа» рассматривается игровая природа мифа в целом и история становления концепции игровой природы мифа в классический и

неклассический периоды философии. Особое внимание уделяется тем концепциям, в которых акцентируется внимание на символизме мифа и его ритуальности.

В §1 «Игровая природа мифа» анализируется многомерность и сложность игровой природы мифа, выполняющей функции социализации, адаптации, трансляции опыта, знаний и ценностей.

Игра - особая сфера реальности, внутренний механизм культуры, проникающий в любой культурный феномен (в том числе язык, миф, искусство) и придающий ему флер импровизационности, вариативности, фантасмагоричности. Игра изначально лежит в основе любого культурного феномена. Это связано с тем, что интерпретации понятия игры встречаются всюду, где ход явления зависит от борьбы двух или более сторон, а ее исход -от выбора и принятия борющимися, противоположными сторонами, тех или иных решений, стратегий. В связи с этим практические возможности приложения игры оказываются чрезвычайно широкими и многообразными.

Древние ритуальные танцы, музыка, изобразительные композиции преследовали цель «удержать мир в гармонии и порядке», представить некую космическую модель, сущность и привлечь ее к земному бытию. Через театрально-ритуальные формы миф не просто излагает космическое событие, он устанавливает отношения человека с окружающим миром как со-бытие, стремится посредством игрового элемента сделать мир более понятным, а, следовательно, и более безопасным. Вся сакральная деятельность народов связана с игровым феноменом.

В большом массиве литературы, посвященном взаимодействию искусства и игры, исследователи пытаются выявить те виды искусства, которые в большей степени несут в себе игровое начало. По общему мнению, таковыми являются мусические искусства - поэзия, музыка и танец. Миф, в какой бы форме он ни передавался, всегда расценивается как поэзия. Сама природа мифопоэтического высказывания позволяет рассматривать его как пребывающее в царстве игры. Тот или иной священный акт, древний ритуал, который переживается как чудо, как экстаз, реализует себя в поэтической форме. В обществах с мифологическим сознанием ключевую роль играет заклинание, имеющее ритмическую основу, четкую композиционную структуру, рифму, а в самой природе поэтической формы заложена некая магия.

В мифе как произведении искусства игра выступает средством упорядочения материала и способом построения художественного произведения. Миф превращается в специфическую игру, в которую творец вовлекает других (слушателя, зрителя, читателя). Наиболее ярко смысл мифа раскрывает себя при «разыгрывании», т.е. воспроизведении. Поэтому условно можно говорить, что миф как произведение искусства возникает с началом игры и «умирает» с ее окончанием.

Игровое начало в мифе заявляет о себе на уровне содержания и художественной формы. Благодаря игре фантазии миф облекается в чистую форму, где содержание «растворяется в форме, материя бытия и событий

растворяется в игре» (Э. Кассирер). В художественном содержании игровой элемент обнаруживается в разработке событийного ряда, сюжета, выстраивании коллизии и конфликта. На уровне художественной формы игровое начало проявляется в процессе изобретения художественных средств иносказания - символов, метафор, алогизмов, обыгрывающих сочетание компонентов действительного мира и мира художественного вымысла. Сам термин «игра» функционирует среди таких терминов, как «символ», «знак», «метафора», «метаморфоза», где определенная детерминированность соединяется при реконструкции с творческим вдохновением.

Художественное восприятие содержания мифа одновременно зависит от игрового сочетания духовного багажа субъекта и объекта (мифа). В совокупности они рождают психические переживания (волнение, трепет, чувствительность, наслаждение). К эмоциям подключается механизм фантазирования, с помощью которого на вымышленные события зритель-читатель смотрит как на реальные (феномен допущения): в своей фантазии он лицедействует, то есть играет роли автора и персонажей. Фантазия приводит человека к иному измерению существования, к игре человеческих сил и возможностей. Также при восприятии мифологического текста начинается активная работа сознания по расшифровке значений символов: через символ и метафору миф играет смыслами в нашем сознании. Неслучайно здесь мы говорим об игре сознания, об игре смыслами и значениями, в которую нас вовлекает автор.

Миф - символический текст, который следует истолковывать, чтобы проникнуть в знание, заключенное в нем. Интерпретация - способ существования мифа и способ познания его игровой природы. Здесь соединяются индивидуально-личностное и социально-детерминированное, история и современность, традиция и новация, сюжет и ситуация, текст и контекст, диалектически переплетенные между собой. Игровая природа мифа -чистое содержание, которое можно проинтерпретировать бесчисленное число раз. Интерпретация мифа как произведения искусства представляет собой непрестанный игровой процесс, в котором от самого произведения переходят к скрытым в нем исходным кодам символов и на их основе - к более верному прочтению произведения. Впоследствии приходят снова к кодам и подкодам, но уже современности, а от них к непрестанному сравнению и сопоставлению разных прочтений, получая игровое удовольствие от многосмысленности, связанной не только с тем, что удалось в какой-то мере приблизиться к первоначальному коду автора, но и с возможностью преобразовать собственный первоначальный код.

Помимо этого игровую природу мифа можно обнаружить в драматическом разыгрывании сюжета мифа. Актер воспринимает образ мира как театр, одновременно живя в реальном и вымышленном мире, судьбой своей и своих героев. Мир игровой природы мифа - это спектакль, действие которого разворачивается перед человеком, где он выступает в роли творца, исполнителя, зрителя, интерпретатора или жертвы неких комбинаций,

упраздняющих его как самостоятельное лицо. И этот процесс носит безостановочный игровой характер.

Игровая природа мифа заявляет о себе на различных уровнях, диалектически переплетенных между собой, в том числе онтологическом, гносеологическом, эмпирическом, коммуникативном, объективном и субъективном. Сущность игровой природы мифа обнаруживает себя в фантазировании, творчестве, наличии множества символических значений и их интерпретации, движении сюжетной линии и взаимодействии героев, воплощении через ритуал, чувственном восприятии. При этом все перечисленные компоненты невозможно отделить друг от друга: они представляют собой некое синкретическое единство, образующее гармоническую целостность, присущую человеческому бытию. Многоуровневая игровая структура мифа позволяет видеть в нем некую матрицу значений, но, как ни читать эти матрицы, в них всякий смысловой пласт неизменно отсылает к другому смысловому пласту. Аналогичным образом всякий миф отсылает к другим мифам. Здесь имеет место знаменитый герменевтический круг.

В §2 «Классические концепции игровой природы мифа» предпринят опыт реконструкции различных философских концепций мифа от древности до эпохи романтизма. Интерес к исследованию мифа начал проявляться начиная с глубокой древности. Миф нередко рассматривался как исторически первая форма художественной практики. Но при этом игровая природа мифа на всех его уровнях долгое время либо игнорировалась, либо сознательно не замечалась, либо вуалировалась, хотя хорошо известна часто повторяемая в истории эстетики модель: миф - лоно искусства, а значит, и игровой деятельности. В мифе содержится возможность эстетического освоения мира.

Только начиная с Античности можно констатировать развитие философии мифологии в прямом смысле слова. Миф как концентрированное выражение первобытной духовной мистериальности, «тайны мира и человека», в эпоху Античности стал постепенно утрачивать свою таинственность, приоткрывать свои закономерности, обнажать некоторые стороны своей сущности. Античная мысль начала и разработала немало оригинальных толкований сути мифа и мифотворчества, накопив тем самым значительный опыт для позднейших рационалистических концепций, вплоть до тех, которые сложились уже в русле новоевропейского мышления. Античные философы (Аристотель, Платон, софисты, Ферекид, эпикурейцы) подчеркивали в мифе определенную двойственность содержания, которое одновременно выступало и как повествование, разумное убеждение, рациональная, сознательно созданная конструкция, нечто соответствующее справедливому делу, решение, просьба, и как невразумительные, вздорные или умиляющие вымыслы, которыми София очаровывает либо обманывает и обольщает людей. Эта идея подчеркивает творческий характер создания мифов и даже предвосхищает тенденции современных технологий мифотворчества, нередко в целях манипуляции людьми.

Необходимо отметить, что каждый автор или философское направление рассматривали только одну черту проявления игровой природы мифа. В философской литературе, посвященной мифам, начиная с древности и заканчивая эпохой романтизма (классический период), игровая природа мифа рассматривалась через призму фантазирования и творчества (И. Гете, эпикурейцы), ритуала и обряда (Ш. де Бросс, Н. Буланже), событийного ряда сюжета (Аристотель), игру значений-смыслов символов, аллегорий и метафор (Анаксагор, Дж. Боккаччо, Дж. Вико, Г. В. Ф. Гегель, неоплатоники, Ф. Петрарка, софисты, Ферекид, Ф. Шеллинг), через игру познавательных способностей восприятия (Платон, стоики), как воспитывающее произведение и способ управления людьми (Платон, софисты, стоики).

Об игровом аспекте творчества и искусства в Новое время начинает писать И. Кант и, вслед за ним, Ф. Шиллер, но их искания касались искусства и эстетического в целом. Эти философы не переводят игру в рамки конкретного вида искусства. Тем не менее идеи этих философов задают новый виток исследований в рамках гуманитарной области и их можно считать «поворотными». В классический период изучения мифа можно выявить следующие, характерные для этого времени, тенденции. Философы видят мир в качестве целостного единства, открытого для рационального познания. Эти взгляды были перенесены и на проблему изучения мифа. Он рассматривался только в рамках одной научной области (онтологии, гносеологии, философии истории, социальной философии), и в нем выделялась исследователями только одна главенствующая черта. В изучении мифа преобладал рационалистический подход, ввиду этого можно обнаружить точность дефиниций и определенность содержания используемого понятия. В исследовании мифа в рамках классического периода четко выраженной является бинарность исследований, где субъект - философ, а объект - миф. Преобладающей точкой зрения выступает трактовка мифа как идеала гармонии мироздания и гармонии человека и мира, а также выявление ценностных компонентов самого мифа. При этом в классический период можно обнаружить предпосылки, интуиции интеллектуальных исканий следующего, неклассического этапа философии, в том числе истоки психоанализа, герменевтики, структурализма, политической технологии мифов.

В §3 «Неклассические концепции игровой природы мифа» анализируются концепции мифотворчества начиная со второй четверти XIX века (после эпохи романтизма). В изучении мифа появляются новые тенденции, парадигмальные установки, связанные с нелинейным видением мира и его многовариантностью. Неклассическая философия конструирует свою проблематику мифа на стыке множества философских областей (онтологии, гносеологии, антропологии, аксиологии, эстетики, этики, социальной философии), размывая их границы. Субъект-объектная оппозиция философствования начинает размыкаться. В исследовании мифа усиливается социальный момент, приобретающий конкретное практическое применение. На первый план выходит проблема интерпретации мифа и поиск адекватного языка выражения. Неслучайно появляется идея о том, что понять миф можно лишь

«растворившись» в нем, став со-участником со-бытия мифа, актором. В исследование мифа, наряду с рациональным подходом, внедряется иррациональный, а также формируются игровые модели рациональности (бриколлаж, языковые, математические и ситуационные игры). Происходит отход от однозначного использования понятия «миф», что рождает по отношению к нему метафоричность и поэтичность философского языка.

В неклассический период миф также начинает изучаться с точки зрения диалектики как некое противоречие, «внутренне различное». К принципу объективности знания добавляется принцип учета позиций субъекта познания, т.е. интерпретатора. Благодаря этому исследования мифа переносят в сферу антропологии и психоанализа. С учетом изменившейся парадигмы усиливается аксиологическая тенденция, наблюдающая и фиксирующая трансформации ценностных установок мифотворчества (Ф. И. Буслаев, Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, А. Р. Рэдклифф-Браун). В мифе начинают изучаться не только положительные, но и отрицательные моменты.

В этот период заявляет о себе отечественная традиция философии мифологии, впитавшая все лучшее, что было на Западе, и накопившая эмпирический материал в области древнеславянских языческих верований. Для русских исследователей мифологии характерны попытки осмысления мифа не как частной стороны или функции сознания или бессознательного, а как выражения целостности человеческой жизнедеятельности, когда каждый человек -миф, а каждый миф - это человек.

Следует заметить, что и на данном этапе не было однозначности в трактовке исследуемой проблемы. Игровая природа мифа «высвечивается» в рамках исследований мифа с точки зрения магической практики и ритуальности (К. Леви-Строс, Б. Малиновский, В. Маннгардт, А. Р. Рэдклифф-Браун, У. Р. Смит, И. М. Снегирев, Э. Б. Тайлор, Дж. Фрэзер), сакрального и профанного (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский), социальности и социализации (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, А. Р. Рэдклифф-Браун), метафоричности и символизма (Н. И. Костомаров, К. Леви-Строс, А. А. Потебня, К.-Г. Юнг), непрекращающегося мифотворчества (А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. Вундт, К. Леви-Строс, Ф. Ницше, К.-Г. Юнг), «души культуры» и личности (Ф. Ницше, К.-Г. Юнг), интеллектуального бриколажа (К. Леви-Строс). Психоанализ включил миф в русло своих исследований и связал миф с бессознательной компонентой человека (К.-Г. Юнг). Структурализм изучал миф с точки зрения структуры как целого, так и его частей. Помимо этого философы, следуя неклассическим тенденциям, акцентируют внимание на структуре мифа с учетом его одновременной «разборки и сборки» (К. Леви-Строс, А. А. Потебня). Ритуалистическая концепция мифа формируется в одно из ключевых направлений философии мифологии (А. Н. Веселовский, К. Леви-Строс, Б. Малиновский, В. Маннгардт, А. Р. Рэдклифф-Браун, У. Р. Смит, И. М. Снегирев, Э. Б. Тайлор, Дж. Фрэзер).

Во второй главе «Человек - создатель символической вселенной» предпринят опыт анализа феномена игры, его уникальности в мире культуры,

выявлена спецификация мифологического символа как категории культуры, а также дана, расширенная нами, дефиниция человека.

В §1 «Игра - уникальный феномен культуры» центром внимания становится игра, которая в эпоху айег-розйпоёегп'а охватила собой практически весь культурный континуум. Бытие игры вездесуще и многогранно: она проходит через всю историю культуры, проникает в жизнь человека, сопровождая ее от рождения до смерти. Современные средства массовой информации (телевидение, радио, печать), играя, манипулируют нашим сознанием. Активизируются такие зрелищно-игровые формы, как спорт, шоу, казино. Люди становятся марионетками в какой-либо (политической, идеологической, военной, коммерческой) игре. Компьютерные игры, захватив собою большую аудиторию, стали прообразом литературных текстов, «читаемых» по их принципам. Феномен игры выступает как момент художественной деятельности и развертывания текста, а искусство как игра и специфическая мастерская игровых структур человеческой деятельности, где обнаруживает себя драматизация, включающая в себя полифоничность, диалогичность, противоборство сторон. В целом, везде игровое начало символизирует состояние сознания, тип поведения, творческий принцип.

Однако при попытке раскрыть сущность игры, дать ей дефиниции возникают определенные трудности, так как игра слабо поддается рационализации, а при ее описании используются взаимоисключающие понятия. Исследователь наталкивается на ряд проблем, потому что игра относится к классу трудно фиксируемых в сознании «мирообразующих» понятий в силу их пракультурного характера, способности порождать новые «миры» и явного участия человека в их реализации.

В истории философской мысли можно встретить следующие трактовки игры: игра есть подражание деятельности, поэтому ее следует поддерживать и развивать в ребенке (Платон); источник душевного равновесия, гармония души и тела (Аристотель); творящее начало, рождающее мир культуры (Ф. Шиллер); деятельность, имеющая «гигиеническое» назначение (Ч. Спенсер); способ отдыха и психической разрядки (М. Лацарус); первичная форма приобщения человека к социуму (К. Гросс); деятельность, формирующая фантазию, воображение, интеллект (Ф. Я. Бейтендейк); вид индивидуального или коллективного поведения (К. Рейнуотер); форма творчества с определенной целью (Ж. Пиаже); способ самореализации индивида, структура его поведения, основа коммуникации и межличностного общения (Э. Берн); компонент деятельности, модель коммуникации или конституции текста (Л. Витгенштейн) и другие.

Суммируя все концепции, можно придти к следующим выводам, отражающим суть феномена. Игра имеет широкий спектр применения и высокий интеллектуальный смысл, поскольку более других феноменов человеческого бытия выражает дух становления, изменчивости и неизменности, двусмысленность, включающую в себя амбивалентность, бинарность, диалогичность. Весь калейдоскоп игр и игровых феноменов наполняет бытие человека содержанием. Игра - это свободная деятельность, совершающаяся без

принуждения. В своей основе игра бескорыстна, отмечена качеством парадоксальности, неожиданности, импровизационное™, направлена против автоматизма окружающей жизни. Игра нередко выполняет функции тренировки способностей, необходимых для реализации в серьезном деле, упражнения в самообладании. Важен и такой аспект потребности в игре, как компенсация того, что человек не обнаруживает в реальной жизни. Таким образом, игра присутствует в человеческой реальности, но при этом дистанцирует от повседневности, потому что игровое состояние подразумевает преображение окружающего мира. Несмотря на то, что игра внеутилитарна и бескорыстна, в ней обнаруживают себя непосредственные цели (борьба за что-то или представление чего-то), которые взаимопроникают и взаимопредусматривают друг друга.

В результате рассмотрения множества концепций игры мы приходим к парадоксальной ситуации. При любой трактовке сущности игры возникает антиномичность, благодаря которой об игре можно высказать совершенно противоположные, но одновременно истинные суждения: игра узнаваема и непознаваема; субстанциональна и акцидентальна (поверхностна); нечто заданное и становящееся; воплощение свободы и регламентации.

Игра - феномен виртуального характера: она одновременно существует и не существует; дает творческую невидимую энергию, импульсы системе и организует ее; вариативно изменяет положение целого и не нарушает его. Игра растворена в бытии и его формах в виде онтологического принципа, но при этом она везде и нигде. Игра есть новый проект бытия, где человек одновременно и он сам, и в то же время не равнозначный себе, больший себя самого. Игра - это своеобразный видимо-невидимый сдвиг в бытии в сторону обретения человеком новых качеств и еще большей полноты. Исходя из данных противоречивых характеристик игры, органично составляющих ее сущность, мы приходим к положению: игра как феномен культуры диалектична. Об этом говорят не только ее антиномичные характеристики, но и реальные воплощения. Игра многообразна и многообразна. На протяжении всей истории человечества она не только вариабельно повторяется и возобновляется, но и постоянно стимулирует в человеке рождение новых игровых конструкций. Это приводит к идее о том, что игра существует как состояние, структура и механизм.

Игра коренится в субъективной реальности, но в процессе развертывания она приобретает объективное существование. Игра динамична и многомерна, ей чужда линейная односторонность: в ней органично сочетаются ценностное, эмоционально-волевое, интеллектуальное и действенное «измерения», реализуемые через игровую деятельность, игровое сознание и игровые отношения.

Игра, составляя природу мифа, в качестве уникального феномена культуры обладает такими характеристиками, как -свобода и свободный выбор, творческий характер деятельности, эстетичность и этичность, символическое преобразование окружающего мира, наличие определенного времени и пространства ее развертывания, правил, фиксирующих конкретный модус игры.

Игра от не-игры отличается не признаками (добровольность -недобровольность), а статусом и ролью «человека играющего». При всей свободе, импровизационное™ и вариативности воплощения, игра - это всегда упорядоченная структура.

Игра становится способом построения мысли и философствования, особенно в современности. С помощью игры все чаще осуществляется поиск смысла жизни и сути бытия, поиск значений символов окружающего мира. В целом игра - это необходимое стержневое качество человеческого бытия, то, без чего не построить антропологии, онтологии и гносеологии.

В §2 «Символ как специфическая категория культуры» показывается, что символизм выступает одной из главных характеристик мифологии, а символ, в связи с этим, есть необходимый атрибут мифа. Именно в мифах символ появился на свет, положив начало всем другим видам символизма, в том числе художественному, политическому, идеологическому, научному.

Мифологические символы не всегда рационально объясняют мир, его устройство и причинно-следственные связи: очень часто они указывают на нечто высшее, иррациональное, недоступное пониманию и предназначенное лишь посвященным. Ю. М. Лотман в своих работах по семиотике справедливо заметил, что символ воплощает роль связующего моста между миром рациональным и мистическим. Можно утверждать, что мифологические символы вполне конкретны и реальны, но, вместе с тем, их содержание абстрактно, так как по самой своей природе воплощает продукты и ирреальные идеи человеческой фантазии, закрепленные в мифологии.

Истоки стержневых символов глубоко архаичны: они хранят в себе, конденсируют в свернутом виде обширные программы текстов и сюжетов, являясь механизмом памяти культуры и ее единства. При этом смысловые потенции символа шире его конкретной реализации. Возможно, это связано с тем, что символы, в том числе мифологические, есть «не пассивные отражения» (Э. Кассирер), а интеллектуальные, основополагающие понятия, созданные самим человеком. Ценность символов заключается в единстве явлений, которое они впервые сами из себя создают, выступая, тем самым, как средство познания. Познавательная деятельность человека представляет собой творческую функцию сознания, оперирующего в виде игры конструктами символов и их значениями.

Символы с самого начала имеют определенную претензию на объективность и ценность. Но при этом символ - представитель совокупности возможных содержаний, которые благодаря символической функции сознания организуются в замкнутое и устойчивое единство формы. Для того чтобы вспомнить какое-либо содержание, сознание должно каким-то иным образом, а не в простом ощущении или восприятии, внутренне освоить его. Чтобы понять культурную символику, необходимо возвратиться к «естественной» символике, где представление о целом сознания содержится в каждом отдельном моменте и фрагменте сознания. В связи с этим Э. Кассирер подчеркивает характерную двойственность конструкции символа: она связана с чувственным восприятием и в то же время свободна от

него. Появляется самостоятельный способ формообразования: специфическая игровая активность сознания, которая использует данность как посредника. Тем самым, «естественная» символика, которая заложена в характере самого сознания, с одной стороны, используется и фиксируется, а с другой - совершенствуется и усложняется. Интерпретация символов есть сложный игровой процесс, включающий в себя взаимодействие множества компонентов, способствующих пониманию смысла. Человек с помощью интерпретации может бесконечно расширять свое представление о мире.

Особенностью символа является то, что он никогда не сводится к своей форме. Сквозь нее «просвечивает» глубинный смысл; он открыт бесконечному числу интерпретаций. Для языка символов характерна логика, где важнейшими категориями являются не время и пространство, а «интенсивность» и «ассоциативность». Если знак (например, индекс) имеет значение как указатель предмета, то символ, в том числе и мифологический, всегда воплощает комплекс важнейших смыслов. Соглашаясь с Ю. М. Лотманом, мы предлагаем рассматривать символ как «текст», помогающий переносить интеллектуальные и ценностные смыслы из одного пласта культуры в другой.

Дать исчерпывающий перечень живых существ, предметов и явлений, выступающих в качестве мифологических символов, невозможно. В роли мифологических символов могут фигурировать части земной поверхности, животные, растения, люди, цифры, скульптурные изображения, здания, мистиче9кие существа, запахи, цвета, вода, напитки, религиозные и магические знаки, атрибуты государственной власти, а также ритуалы и отдельные действия, например вспахивание земли.

Символы не только многозначны, но и порой противоречивы: они включают в себя полярные понятия и ценности, как, например, добро и зло, жизнь и смерть.

Опираясь на наш анализ, можно утверждать: символ, в том числе мифологический, связан с игрой и воплощает собой игру. Символ есть основа, творческая энергия и стимул духовной жизни человека, несущий в себе многослойность смыслов и открывающий новые пути в неданное. Символ выражает сложную логическую связь, неразличимое тождество общего и особенного, идеального и реального, бесконечного и конечного. Познавательная деятельность человека представляет собой творческую функцию сознания, оперирующего в виде игры конструктами символов и их значениями. При этом человек беспрестанно творит символы и наделяет их смыслами. Интерпретация символов есть сложный игровой процесс, включающий в себя взаимодействие множества компонентов, способствующих пониманию смысла. Человек с помощью интерпретации может бесконечно расширять свое представление о мире.

В § 3 «"Человек играющий" в роли творца символической вселенной» предпринимается попытка в рамках предложенной нами концепции игровой природы мифа расширить существующие определения человека, потому что в генеральной линии игра - миф — символ человек занимает главенствующее положение. Человек обладает уникальной способностью - придавать

символическое значение окружающему его бытию и в связи с этим символически поступать.

Человек являет собой нечто столь сложное, многообразное и обширное, что его односторонние дефиниции нельзя считать удачными. Определение человека, например, как animal rationale, представляется не вполне удовлетворительным. Рациональность, будучи одной из наиболее существенных черт человеческой природы, не исчерпывает ее в целом. Человеку, в не меньшей степени, присуща иррациональность: наряду с интеллектуальными формами деятельности он проявляет потенции, которые никак не объясняются с рациональной точки зрения. Таковы формы мифа, искусства, религии, отчасти языка; и поэтому разум выступает не самым лучшим термином для понимания разнообразных форм человеческой культурной жизни. В связи с этим ответ Сократа на вопрос о человеческой природе является верным: он считал, что изучать человека тем же путем, каким изучают физические предметы, невозможно. Физические вещи можно описать и определить в терминах их объективных свойств, а человека - только в терминах его души, в которой заключена природа человека и способность к осознанию себя как самостоятельно думающего и действующего субъекта.

Каждая форма научного мировоззрения, пытавшегося определить единство и однородность человеческой природы, была обречена на логическую ошибку «часть вместо целого», сводя сущность человека к тем или иным ее проявлениям. На сегодняшний день синтезировать все эти частные аспекты и перспективы нет возможности, и в этом обнаруживает себя кризис человеческого самопознания.

Согласно Э. Кассиреру, человек сумел открыть новый способ адаптации к окружающей среде - символическую систему, что целиком преобразовало всю его жизнь. Существует несомненное различие между органическими реакциями и человеческими ответами: если в первом случае на внешний стимул дается прямой и непосредственный ответ, то во втором - ответ задерживается из-за медленного и сложного процесса мышления. Человек не может избавиться от своего приобретения и начинает жить не только в физическом, но и символическом универсуме. Частями этого универсума выступают язык, миф, религия, искусство, наука и другие. Человек начинает жить среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат, среди собственных фантазий и грез. Он погружается в лингвистические формы, научные формулы, художественные образы, мифологические символы или религиозные ритуалы, которые понимает благодаря искусственному посреднику. С этой точки зрения можно уточнить и расширить классическое определение человека, называя его animal symbolicum (символическое животное). Впоследствии Ю. М. Лотман, характеризуя бытие человека, назвал его семиосферой, понимая под ней семиотический континуум, обволакивающий человеческое сообщество.

Однако, определяя человека как «животное символическое», Э. Кассирер и последователи его идей не выделяют игровой потенциал и тем более не

выносят в дефиницию. Этот пробел компенсируют работы других философов, занимавшихся проблемами игры в бытии человека. Так, Е. Финк предупреждает, что человека надо называть не только homo politicus или homo faber, но и, вслед за Й. Хейзингой, homo ludens.

В игре проявляется одна из фундаментальных способностей человека -открыться миру возможного, попробовать новое и примерить на себя, рискнуть на эксперимент с самим собой, поверить в мечту и воплотить ее в жизнь. В игре человек стремится к некоему идеалу, совершенству, гармонии, что делает его человеком завершаемым, обретающим и понимающим свою сущность.

Мир символов не дан человеку в качестве готового и предсуществующего материала когда-то и кем-то созданным. Мир символов задан, загадан человеку как бесконечная и вечная игра. Человек - художник-творец; кем бы он ни был и чем бы он ни занимался, в любой сфере он - существо, играющее символами. Данная нами дефиниция более широко представляет человека, подразумевая следующие аспекты:

- человек, играя, творит символическую вселенную, состоящую из различных символических форм (наука, язык, искусство, религия и другие);

- человек в своем бытии умело оперирует символическими формами, переходя из одной формы в другую, сознательно меняет свои игровые маски и коды дешифровки;

- человек как существо творческое постоянно создает символы и наделяет их смыслами;

- образы составляют основу различных символических форм;

- символ несет в себе множество значений, что дает возможность состояться интеллектуальной творческой игре их смыслами и интерпретациями в зависимости от контекста;

- в игровой символической стихии раскрывается сущность человека и происходит постижение самого себя;

- с помощью символов человек получает возможность выхода из видимого мира вещей и явлений в невидимый мир символических значений, смыслов (своеобразный сверхмир), что помогает ему ориентироваться в окружающем и наделяет даром прогнозирования.

Современная философия и наука не могут определить в-себе-бытие человеческой природы вне явлений, познать сущность человека вне культуры. Поэтому дефиниция сущности человека может быть только функциональной. Это значит: человека невозможно понять посредством какого-либо имманентного принципа, конституирующего его метафизическую сущность, ни тем более с помощью эмпирического рассмотрения тех или иных врожденных способностей. Сущность человека исчерпывается кругом его деяний, важнейшими составляющими которых являются язык, миф, религия, искусство, наука. Природа человека проявляется через деятельность его души в создании символов и символических форм, благодаря которым возникает новое измерение реальности. Главная черта и потребность человека - символизация деятельности и мышления. Поэтому бытие человека окружено семиотическим

континуумом, а символотворческая игровая функция выступает как одна из первичных и базовых в бытии человека. С ее помощью человек открывается миру возможного и творит самого себя.

В третьей главе «Миф как игра символических форм» рассматривается с точки зрения семиотики одна из базовых символических форм культуры, ставшая общим основанием для всех других. Миф трактуется нами как равноправный член системы выразительных форм, находящийся в тесной связи с другими: искусство и познание, нравственность и право, язык и техника изначально связаны с мифическим, отсюда высвобождаются и основные теоретико-познавательные понятия (время, пространство, число и другие). Структурно-смысловая специфика мифа анализируется, при опоре на философскую концепцию Э. Кассирера, в трех основных направлениях - как форма мысли, созерцания и жизни. Данное деление вполне правомерно: через структуру и смысл можно вскрыть сущность мифа, его игровую природу, более подробно изучить законы мифотворчества, символическое содержание и интерпретировать его в различных контекстах. Это обстоятельство делает семиотическую концепцию игровой природы мифа актуальной, так как в рамках современной культуры мы наблюдаем очередной возврат к мифологическому типу мышления.

В §1 «Миф как форма мысли» подчеркивается, что мир мифа коренным образом отличается от мира науки своей специфической модальностью. Миф характеризуется принципиальной неразличимостью истинного и кажущегося, здесь нет поисков нового и подведения под общий принцип, нет «основания» и «обоснованного». Первобытный взгляд на жизнь синтетичен, а не аналитичен: жизнь ощущается как незыблемо непрерывное целое, не допускающее никаких четких различений. Характерной чертой мифа как формы мысли выступает закон метаморфоз.

Закон метаморфоз, чудесных превращений не чужд сегодняшнему массовому сознанию. Современный тип мышления буквально «бежит» от рациональности, погружаясь в пучину иррационального начала. Мифотворчество, проникающее в различные сферы и формы культуры, уводит человека в мир иллюзий, воспринимаемый субъектом как реальность, по канонам которой он начинает строить свою жизнь. Мифологический глянцевый мир рекламы, сериалов, журналов, шоу-бизнеса воспринимается как эталон, безоглядно и некритично. Сами герои современной культуры трактуются как небожители, боги, и им поклоняется масса.

Один из ключевых принципов мифологического мышления - принцип подобия, который находит отражение в различных проявлениях культурной человеческой деятельности, в том числе и ритуалах. Широко известен принцип, сформулированный Гермесом Трисмегистом в «Изумрудной скрижали»: «Как вверху, так и внизу» (то есть он подразумевает повторяемость, подобие устройства всех систем Вселенной). Данный принцип является основополагающим в любой мифологической системе, где вся деятельность человека детерминируется посредством божественных установлений.

Первобытное сознание раздвоено - оно «реально» и «иллюзорно» одновременно, а взгляд первобытного человека на природу «сочувственный». Первобытный человек не лишен способности эмпирически различать вещи, однако он глубоко убежден во всеединстве бытия. В силу этого человек не приписывает себе уникальное и привилегированное место в природной иерархии: для него характерно представление о кровном родстве всех форм жизни и это, по-видимому, выступает общей предпосылкой мифологического мышления. Миф - это плод эмоций, которые накладывают свой неизгладимый отпечаток на все результаты человеческой деятельности. Именно это позволяет найти верный подход к пониманию мифа.

Традиционный тотемизм предполагает тождественную идею связи, которая присутствует в любой момент, соединяя физическое и социальное существование человека с тотемными предками. Тотемизм представляет универсальный принцип освоения мира, включающий в себя мировоззрение и миропонимание. Вся Вселенная, а не только члены племени, сводятся в объединенные или обособленные друг от друга группы в силу своего родства. Любое действие и воздействие человека на мир вещей определяются через призму тотемизма. Именно в образных представлениях мифа, с одной стороны, отсутствует граница между богом, человеком и животным, что соответствует мифологическому закону метаморфоз; с другой стороны, идет становление личности с акцентом на этическое самосознание. Таким образом, прочная вера в единство жизни затмевает все те различия, которые кажутся нам несомненными и неустранимыми. Чувство неразрывного единства жизни столь несомненно, что оно отвергает факт смерти. Поэтому в мифах появляется мотив бессмертия души, а желание жизни наиболее ярко проявляет себя в культе предков.

Существенным моментом для мифологического мышления является отождествление «образа» и «вещи». Имя в мифе не просто «функция изображения», но в слове и имени содержится сам предмет и его «реальные силы». Имена не обозначают, но действуют и существуют сами по себе. Имя выражает самое существенное и самое внутреннее.

Одной из своеобразнейших черт мифомышления является отсутствие в нем какого-либо знания о «случайности» - везде есть «причина». Поэтому в мифомышлении не может быть речи о беззаконном произволе. Это его свойство Э. Кассирер называет «гипертрофией каузального инстинкта». Миф даже превосходит науку в абсолютизации этого принципа. Если для научного сознания целое состоит из частей и целое есть всегда результат частей, то для мифа характерно, что целое не имеет части, а реально есть эти части. Это касается и каждой части: она реально есть все целое. Известен принцип магической причинности: то, что происходит с отделившейся частью, происходит и с целым. Поэтому тот, кто завладеет частью (даже неорганической) человеческого тела, будет иметь власть над личностью, которой эти части принадлежат.

В мифических понятиях пространства и времени любое соприкосновение воспринимается как отношение причины и следствия («близ этого, значит

вследствие этого»): например, животное, появляющееся в определенное время года, приносит его и является его причиной. В мифе все возникает из всего, поскольку все может в пространстве и времени соприкасаться со всем, в этом проявляет себя закон метаморфоз. Так же взаимно смешаны в порядке причинности «позже» и «раньше»: мифические существа то внезапно стареют, то внезапно молодеют, принимая тот или иной новый вид. Из этого ясно, что причины и результаты причин смешаны здесь до абсолютной неразличимости.

Таким образом, в мире мифа существует собственная специфическая модальность, через призму которой рассматривается и объясняется все мироздание (в том числе его явления, события, вещи), что позволяет возводить миф в ранг мировоззрения. Мифологическая «объективность» подразумевает синкретизм, который не различает истинного и кажущегося, основания и обоснованного, причины и следствия. Пересматривая факты и явления, характерные для мифической формы мысли (мифическую объективность, причинность, разделение на целое и части), можно заметить, что вместо единства соединенных членов (как синтетического единства различного) мы имеем вещную единственность, совпадение до неразличимости, где сущее и несущее слитны в одно вещное бытие. Поэтому основным принципом мифического мышления является срастание, совпадение членов отношения.

Все это служит основанием для проявления закона метаморфоз, внутри которого высвечиваются принципы подобия, магической причинности, согласно которым одно может превратиться в другое, человек - это микрокосмос, повторяющий устройство «большого» космоса.

Наиболее ярко идея всеединства и кровного родства всех форм жизни проявляется в мифологической системе тотемизма, благодаря чему форма мысли переносит наблюдения из жизни животных (птиц, растений) на мир человеческой культуры. Более того, тотемизм идею родства распространяет на все бытие (в том числе физическое и социальное) человека, выступая в качестве универсального принципа мировоззрения и миропонимания, освоения, членения и интерпретации мироздания. В результате, это способствует проявлению одной из форм логики мифа - членение мира на группы и их трактовка, в зависимости от установок данной конкретной социальной общности.

В §2 «Миф как форма созерцания» акцентируется внимание на ключевых параметрах мифического — пространстве, времени и числе, которые тесно переплетены между собой и изначально даются «как чистая игра впечатлений» (Э. Кассирер), имеющих свой смысл в рамках мифологического сознания. Основной здесь является антитеза священного, сакрального, и обыденного, профанного. Это ни к чему другому не сводимая, изначальная и совершенно самостоятельная антитеза, то первое «удивление», которое порождает в дальнейшем всю мифическую функцию, первое явление мифа.

В мифическом пространстве каждое место и направление имеет некий акцент, связанный с разделением на профанное и сакральное. Так, в самых

различных культурах почитался порог храма, отделяющий божественное пространство от профанного мира. Мифическое пространство всецело зависит от заполняющих его вещей и не имеет никакого отличного от них содержания, благодаря чему самые разнородные вещи и явления становятся сходными. В связи с этим Л. Леви-Брюль в своем исследовании мифического мира австралийцев и папуасов заметил, что связь между личностью и ее страной не является географической или случайной: это жизненная, духовная и священная связь. Своя страна - это одновременно и символ, и средство общения по отношению к невидимому и могущественному миру предков и сил, от которых исходит жизнь людей и природы. Поэтому удалить туземца от его тотемических центров означает не просто изгнать его или поставить в неблагоприятные условия, а буквально лишить его возможности жить.

В мифическом пространстве любая связь основывается на идентичности; она восходит к изначальному тождеству сущности и вырисовывает общую мифическую жизненную форму. Любое мифологически значимое содержание или событие образует особую огороженную область бытия со своими границами. Любое действие или деятельность внутри определенного племени точно установлены мифологической картиной мира и равносильны писаным инструкциям и законам, носящим обязующий характер. Такова структура мифического пространства древности, предполагающая абсолютную неоднородность, конечность и мистическую наполненность. Такими же чертами характеризуется и другая форма созерцания в мифе - время.

Интересно соотношение профанного и сакрального времени в рамках мифа. М. Элиаде справедливо, на наш взгляд, считает, что в мифе обнаруживает себя борьба профанного времени с сакральным. Во многом это объясняется стремлением человека уйти из первого во второе. Возможно, смысл подобного состоит в желании обретения бессмертия: смерть есть только в профанном временном измерении, а в священном, где обитают бессмертные боги, человеческая душа может обрести принадлежащий ей вечный статус.

Время для мифологического мышления неоднородно: в нем есть периоды Священного Времени, когда периодично проводятся праздники, и есть Мирское Время, в котором разворачиваются действия, лишенные религиозности. Между этими двумя разновидностями времени существует отношение последовательности; а человек благодаря обрядам периодически «переходит» от профанного времени к сакральному. (Не случайно все люди так любят и ждут различные праздники, которые явно отграничивают их жизнь от будней и носят сакрализированный характер).

Миф - изначально «чувство фаз», поэтому он тончайшим образом воспринимает протекание времени и его периодичность. Время для мифологического человека есть последовательность важных и ценных стадий. Заметим, что в древности этот момент отношения ко времени наиболее утрирован: там любой момент времени в суточном, годичном или эпохальном

круге наделен определенной сакральноетью, причем ее степень и уровень существенно различаются. Это делает временной поток неоднородным.

Миф не ведает времени как равномерной длительности. В нем наличествуют определенные «временные образы», символизирующие приход и уход, ритмическое бытие и становление. Особые представления мифологического сознания вплоть до современности связываются с годичным кругом. Считается, что ежегодно мир обновляется и с наступлением Нового года приобретает первоначальную «святость» и «новое» время. Сам год понимается как замкнутый круг, имеющий начало и конец, а одновременно и возможность «возрождаться». Неслучайным является то, что у всех народов Новый год начинается ночью, а не днем: ночной мрак символизирует первозданный хаос, а новогодние огни - процесс творения и появления нового.

В целом, время воспринимается человеком мифологического мышления как символ жизни: все, что движется во времени, возникая и исчезая согласно определенному ритму, оно преобразует в жизнь.

Число в мифе обладает своеобразной магией, посредством которой он предстает как основная сила в царстве духа и в построении самосознания человека как «медиума одухотворенности». В рамках мифической модальности каждое число строго индивидуально, и оно меньше всего зависит от абстрактно соотносимых идеальных моментов: число есть реальная сила, оформляющая природу. Являясь объединением множества элементов, число выступает в качестве магической гармонии (по Пифагору), рождающей «созвучие в душе». В мифе число представляет изначальную «сущность», сообщающую свою суть и силу всему, что находится под ним. Не только вещи в мифе суть в основе числа, но и люди, демоны, души - числа. Предметом мифического смыслового освящения могут быть любые числа. Но особой популярностью в рамках мифомышления имеют такие цифры, как 1, 2, 3, 4, 6, 7, 9,10, 12.

Таким образом, в рамках формы созерцания главную роль основного принципа деления в мифическом мышлении, оказывающим свое влияние на все его параметры, в том числе время, пространство, число, играет бинарная оппозиция сакрального и профанного. При этом процесс деления имеет мифическую модальность, согласно которой в каждой из частей обнаруживает себя структура целого. Дихотомия «сакральное - профанное» воспринимается в рамках мифологического типа мышления одновременно умозрительно и чувственно, что подтверждает синкретичность подобного типа мышления и его объективацию. Сам человек проявляет, нередко неосознанное, стремление осуществить трансцендентальный прорыв и выйти за рамки профанного, приобщившись к сакральному, первоначально целостному, дарующему состояние эйфории, свободы и связи с божественным.

Мифические пространство, время и число имеют иную символическую нагрузку, чем, например, в науке, современном мире в целом: они в рамках мифологического мышления неоднородны и имеют определенный акцент. Благодаря им любое действие, событие или явление несет в себе либо

профанное, либо сакральное значение. Дихотомия «сакральное - профанное» выступает в качестве черты логики мифа, согласно которой бытие разделяется по его ценности и мистической значимости.

В §3 «Миф как форма жизни» обозначается подлинный исток мифа -«мана». Осмысливая мифологические понятия и образы, человек постепенно открывает собственный внутренний мир и определяет его бытие для своего сознания. Этот процесс является диалектичным по своей природе, где Я накладывает свой отпечаток на окружающие вещи и при этом обретает в результате совокупного воздействия самого себя. Дело в том, что миф не начинается с готового понятия личностного Я и с готовой картины объективного бытия: он должен в своем становлении сформировать их. Одной из ступеней формирования выступает представление о душе, которая часто мыслится как миниатюрное подобие человека. Душа изначально есть сама жизнь, имманентная телу и привязанная к нему, поэтому любая частица человека остается носителем жизни, а всякое воздействие на нее поражает и изменяет жизнь в целом. Само чувство жизни проявляется через множество фаз, с наступлением которых каждый раз умирает старое и рождается новое Я, выделяясь из общего потока жизни магико-мифологическими ритуалами.

Существует негласный закон мифологического мышления: чем большей оказывается деятельная сфера человека, тем яснее проявляются свойства объективной действительности и значение Я. Человек познает собственное бытие через призму образов богов, созданных орудий и изделий, а также таких духовных порождений, как язык, миф и искусство. У всего созданного человек заимствует объективные мерки, с помощью которых начинает процесс постижения себя как самостоятельного космоса.

Представления о душе и собственном Я способствуют формированию высшей духовной силы с неограниченной сферой воздействия: это так называемая «мана», изначальное единство мифа, где тело и душа еще не различаются. «Мана» как форма жизни в равной степени приписывается простым вещам, отдельным лицам, одушевленному и неодушевленному. В трудах М. Элиаде это понятие трактуется как рассредоточенная мистическая сила, готовая принять любую форму жизни. Мана - это нечто действенное, могущественное, продуктивное, одухотворенное, присутствующее в конкретной жизни окружающего бытия. Считается, что вещи и люди, получив мана от божественных сил, становятся причастными к сакральному.

Ярче всего мана наблюдается в явлениях, связанных с культом и жертвой. Жертвоприношение как дар воплощает связь между человеком и божественным миром. В результате предметы, используемые в ритуале, приобретают не привычный, а новый смысл, связанный с божественной силой воздействия. Жертва устанавливает связь «сакрального-профанного», в результате синтеза которых появляются многообразные вариации материального потребления и идеальной общности.

Игровая природа мифа способствует тому, что мифологические представления постепенно перетекают в бытие человека, становясь

навигатором жизненного сценария, «формой жизни». Благодаря образно-художественной сфере мифа, которая воздействует на человека с младенчества, осуществляется становление личности и появляется желание перенесения игры в свою жизнь, т.е. театрализации бытия. В результате освоения мира, мифологических представлений, ритуальной деятельности и манипуляций с техническими средствами человек приобретает новый творческий навык - актерское мастерство, лицедейство. Оно еще не выделяется в отдельное ремесло, а синкретично слито с жизнедеятельностью человека, становясь органичной формой его жизни. Ввиду того, что театральное представление и драма вышли из культа, мы можем говорить о мифологичности самого актерского мастерства, в рамках которого диалектически накладываются друг на друга два мира - реальный, представленный личностью актера, и воображаемый (воплощение личностью актера другого, некоего персонажа, принадлежащего области фантазии и иллюзии). В свою очередь мир иллюзорный, явленный зрителям, становится миром имагинативным: он имеет сходство с реальностью, но ею не является. Игровые персонажи - люди, осмысленные и воплощенные другими людьми с помощью тела, жестов, взгляда, походки, слов, форм, цветов, материй, костюмов и масок. Сам актер в своей игре воплощает иное бытие, себя-другого, отделяясь от самого себя и представляя чей-то характер, лицо. При этом благодаря со-участию, со-присутствию, вовлеченности, с одной стороны, актер забывает о самом себе, с другой стороны, чтобы играть, он должен сохранять контроль над ситуацией «по ту сторону разделения, позади фигуры, которую он воплощает» (X. Плеснер). Актер к играемому им образу прибавляет индивидуальные черты.

В целом актерскую игру, как и игровую природу мифа, невозможно вписать в рамки рационализированной схемы типа «изнутри - вовне, извне -вовнутрь», так как оба типа игры взаимодополняют друг друга. Можно утверждать, что в процессе подобного перевоплощения, преображения, через ощущение нераздельного единства бытия актер создает и формирует себя заново, становится другим человеком, осмысляя свою экзистенцию и нередко изменяя свой образ и поведение: «обращаясь к Другому и перерабатывая образцы, исходящие от него, человек становится собой» (X. Плеснер).

Впоследствии человек, социализируясь, не только в рамках ритуала, но и в реальной жизни начинает играть себя-другого. Эта театральная игра с бесконечной сменой ролей, масок, укорененная в человеке, длится всю жизнь и позволяет, разъединяясь, соединиться с самим собой, со своей Самостью. При этом любая игра - это всегда спектакль, представление, самопрезентирование, обладающее собственной формой И смыслом. Как любая театральная сцена является своеобразным открытым окном в воображаемый, игровой мир, где перед нами проходит чужая жизнь, так и экзистенциальная игра, в которой мы принимаем участие, становится сценой, на которой мы проигрываем самого себя в главной роли. В силу этого обстоятельства человек становится зачарованным собственным жизненным

спектаклем, периодически прерывая его и начиная игру вновь. В жизненном спектакле человек использует такое свойство игры, как попытку испытать свои силы и возможности. Поэтому, даже проиграв на жизненной сцене, мы вновь тянемся к игре, не пугаясь неудач.

Таким образом, начиная с древности, игра органично вписывается в жизнь, а впоследствии и в философию жизни, потому что игровой характер носят не только способы сделать жизнь комфортнее, но и размышления о жизни и смысле человеческого существования, искусство герменевтики. В рамках древних культур начинают появляться люди игрового типа, которые делают из своей жизни произведение искусства, придают своим действиям театральность, создают стилистически завершенную внешность. Ярким примером тому может служить образ магов, колдунов, шаманов.

В целом игровая природа мифа, проявляя себя на уровне «формы жизни», способствует постепенному становлению Я и кристаллизации его сознания (осознания). Благодаря этому формируется символическая способность перелицевания-игры мира субъективных аффектов в чувственно-объективное бытие (а впоследствии наоборот) через культовые действия, ритуал. В рамках формы жизни игровой функцией наделяется душа, способная к метаморфозам самой себя и изменениям жизни вокруг в целом. Метаморфозы души способствуют стиранию граней между жизнью и смертью, между собственным бытием и бытием иного. Сама жизнь человека трактуется как бесконечная игра-цепочка «рождений - смертей» души, образующих ее цельное единство. Это способствует полноте бытия отдельного человека и становлению его Я. Через собственное мифологическое творчество, через деятельность души человек начинает рефлектировать, открывать и познавать самого себя во всем многообразии, тем самым поднимаясь на более высокую ступень. «Форма жизни» игровой природы мифа способствует театрализации человеком своего собственного бытия и бытия окружающей жизни, т.е. игровая природа мифа переносится в жизнь человека. Это рождает принцип «человек - это миф, а миф - это человек», который эксплуатируется в последующих эпохах, а в рамках современности приобретает невиданный размах. Помимо этого театрализация бытия рождает новый игровой тип человека, занимающегося актерством, лицедейством профессионально, а значит, преднамеренно, сознательно и даже «рационализированно». Возможно, именно на этот тип людей при создании своего имиджа будут опираться современные мифотворцы и политики, играющие и манипулирующие массами.

В §4 «Диалектика мифологического сознания» предпринята попытка разобраться в сложности и многогранности проблемы диалектичности мифа. Миф как символическая форма не был бы подлинной формой человеческого духа, если бы содержал в себе только голое единство и простоту, без всякого внутреннего противоположения. Й. Хейзинга справедливо подчеркивает, что игра и, в частности, игровая природа мифа представляют собой борьбу, столкновение противоположного. Это объясняется тем, что для мифологического мышления характерна дуалистическая диалектичность, в

рамках которой мир делится на мужское и женское, небо и землю, черное и белое. Взаимодействующее соперничество этих начал создает общее устройство жизни, а сама оппозиция, держащаяся на различии, составляет структуру любой возможной коммуникации. Впоследствии бинарный принцип, как способ логического моделирования, постепенно превращается в один из главных философских принципов.

Вслед за А. Ф. Лосевым мы полагаем, что миф есть диалектически необходимая категория сознания и бытия вообще. Дело в том, что в мифе находят выражение жизненные, насущные потребности и стремления людей, а сами мифические явления реальны и объективны. В мифе диалектически играют различные стороны самого бытия, показывая моменты различной степени напряженности: явления оборотничества, смерти и воскрешения; мифические герои, проходящие стадии рождения - жизни - умирания, внутри которых происходят различные события (любовь, ревность, зависть, борьба, поиск или добывание чего-либо, самопожертвование). В мифе есть фабула, где присутствует смысловое движение, драматургия развития, и в этом проявляет себя еще один аспект игровой природы мифа. Миф- это теогонический процесс, в котором есть становление бога, порождающего самого себя, где каждая отдельная фаза становления необходима и оправдана, обладает собственной значимостью. Но подлинный смысл высвечивается только в целом, потому что, как справедливо писал Шеллинг, истину содержит в себе процесс. В содержательном аспекте мифа обнаруживает себя наличие позитивного (боги, силы, герои) и отрицательного, находящихся между собой в вечном противостоянии и взаимодействии: само положительное проявляется лишь на фоне отрицательного, и эта противоположность создает необходимый коррелят. Миф подвижен в своих трактовках событий: для мифа «исторична» история и исторична всякая личность, при этом история есть постоянное становление самосознания. В мифе каждая вещь имеет собственное, личностное бытие: она представляет собой как бы вывернутую наизнанку личность, которая колеблется между светом и тьмой и имеет множество проявлений своей природы. В силу этого миф есть «энергийное самоутверждение личности», «разрисовка личности», «картинное излучение личности» и «образ личности», которые признаются как диалектика тождества личности с ее проявлениями и энергиями и -различия их между собой. Выразительная форма мифа представляет собой определенную силу, которая выявляет «внутреннее» и подчиняет ей «внешнее», при этом «внутреннее» движется к «внешнему» и наоборот. В результате этого взаимообогащения глубинными и внешними энергиями рождается цельный и неделимый образ мифа, в котором уже невозможно различить «внешнее» и «внутреннее».

Помимо этого миф в своей диалектической игре совмещает в себе черты поэтической (фантастическое, выдуманное, нереальное) и реально-вещественной (жизненное, конкретное, ощутимое) действительности. Само мифотворчество есть диалектический процесс. Миф объективируется благодаря

тому, что сознание начинает освобождаться от чувственной пассивности и создает собственный мир, имеющий особый структурный принцип. Мифологические мотивы пронизывают не только действительность, но и внутренний мир восприятия личности. Сам миф, благодаря своей специфике образного мира, способствует прорыву и противостоянию сознания границам чувственных впечатлений. Миф как произведение искусства, в устойчивом существовании которого запечатлен творческий процесс, взаимодействует со зрителями-слушателями («Ты»), принимающими это произведение и включающими его в свою жизнь. Таким образом, миф служит мостом, ведущим от одного Я-полюса к другому. Именно в этом диалектическом процессе осуществляется бытие культуры как процесса. При этом «Ты» воспринимает миф иными мерками, чем художник-творец.

Ритуал, основанный на мифе, зиждется на духе сакральности, гармонической упорядоченности и целостности бытия, ощущении его вечности и абсолютной детерминированности. Это некий диалектический опыт мифа, его результат, связанный с переживанием момента упорядочения. Отправляясь от исходной взаимоориентации Сакрального - Профанного, мифологический ритуал имеет некую конечную точку, к которой катится его «круговое», циклическое время; он имеет очистительную цель, от которой отсчитывается каждый его новый «виток». Этот пункт - катарсис, помогающий достигнуть интуитивного знания, озарения, откровения, симультанного «явления» образа мира. Внутри игрового действия ритуала можно обнаружить еще одну черту диалектики: субъект этого действия превращается в изображаемого бога или демона, а затем в обновленном виде возвращается в свою оболочку. Здесь проявляет себя такая черта мифологического сознания, как переведение любой связи между двумя различными элементами в тождественные отношения, причем сам синтез воплощает совпадение. Конкретное и абстрактное оказываются на одной линии, а превращение человека в бога понимается не как мифологический или исторический факт, но как постоянный процесс сознания. При этом Я, отрываясь от действительности, возвращается в свою сущность, соприкасаясь в ней с сущностью бога, без посредства образа. Только в таком ракурсе проникновенности отношений открывается истина.

Миф рационален - как способ структурирования, оформления и организации всех представлений человека о мире, и одновременно эмоционален - как форма субъективного переживания человеком своей включенности в целостность мироздания и как антитеза новоевропейской науке. Подобной диалектикой пронизаны все стороны мифологического мышления. Диалектичен смысл мифа, связанный с многозначностью символов и семиотическим пространством в целом. Главным достоинством символа выступает то, что он не только подытоживает знание, но и открывает новые пути в неведомое, недоступное, а синтез, обнаруживаемый в символе, всегда вместе с ретроспективой открывает и перспективу.

В целом, можно утверждать, что диалектика обнаруживает себя в мифе на всех уровнях - онтологическом, гносеологическом, эмпирическом,

коммуникативном, на уровне содержания и его развития, эмоций, творчества и воплощения. Благодаря диалектичности миф являет нам образ гармонической упорядоченности, эстетичности и этичности, целостности своего бытия. Во многом диалектичность мифа связана с парадоксальностью сознания, способного творчески переосмысливать действительность и сочетать несочетаемое. При этом диалектика сознания отражает диалектику бытия реального и бытия, явленного мифом. Диалектичность мифа обусловливает его жизнестойкость, пластичность, способность к вариабельности и метаморфозам. В силу этого обстоятельства миф является вечной символической формой культуры.

В четвертой главе «Мифотворчество - универсальная черта современной культуры» анализируются различные формы культуры, в которых заявляет о себе мифотворчество, и определяется место мифа в связи с его игровой природой в современном мире.

В §1 «Игровое пространство современной культуры» рассматривается современное состояние социума, в котором одной из универсальных черт культуры становится мифотворчество. Оно пронизывает собой все пласты бытия самого человека, его сознание и подсознание. Стремление включить мифотворчество в структуру современной культуры в полной мере соответствует и кризису рационализма, и идеям айег-роБ&поёегп'а с их сосредоточенностью на корнях художественной деятельности, на поисках внерациональных аспектов коммуникации и способов возвращения чувственной природы человека, освобождения ее от пут техногенной цивилизации.

Возможность говорить о вечности мифотворчества и мифов дают результаты анализа современной культуры. Ее представители в разной степени подчиняются традиции, помещая себя в мифологизированное пространство-время, ориентированное на архетипическую модель мира и действуя в соответствии с мифоритуальным сценарием. Каждый человек постоянно, следуя мифологической цикличности жизни, возвращается к «началу всех начал» через ритуальную и содержательно-символическую основу. Возвращение к «первому дню» в силу самого факта «движения назад» отдаляет неизбежный и естественный конец, существенно ослабляя связанные с его предощущением тревогу и беспокойство. Таким образом создается мифологизированная повседневность.

Современная культура творит мифы, которые позволяют человеку воспринимать окружающую действительность через их призму, а сам современный человек превращает, по словам А. Ф. Лосева, себя и свое бытие в миф, а также мифологизирует в той или иной степени окружающую действительность, конструируя тот мир, который оптимальным образом соответствует его, субъекта, о нем представлениям. Г. Д. Гачев отмечает, что миф о себе становится микрокосмосом и домом, в котором спокойно и комфортно обитать, ввиду того, что там свой микроклимат, подходящая среда и свои темпоритмы. Здесь проявляется стремление человека к возобновлению как самого себя, так и контекста своего бытия - культуры и, в конечном итоге, преодолению смерти.

Мифы создают и самого человека. М. Мамардашвили, определяя миф как «машину культуры», справедливо считал, что «человек есть искусственное существо, рождаемое не природой, а саморождаемое через культурно изобретенные устройства, такие как ритуалы, мифы, магия и т.д., которые не есть представление о мире, не являются теорией мира, а есть способ конструирования человека из природного, биологического материала». В силу этого обстоятельства миф не просто является посредником между человеком и реальностью, а выступает как своеобразный механизм управления человеком, проникая в его внутренний мир, сферу сознания и подсознания, программируя его. В конечном итоге современное мифотворчество создает особую мифологическую реальность, которая начинает восприниматься человеком как объективная действительность. Конструировать, играя, эту реальность можно с помощью любых медиасредств современной культуры (телевидения, киноискусства, прессы, социальных сетей интернет, литературы, изобразительного искусства).

Актуализацию мифотворчества в современности можно объяснить тем, что в мифе, как на первый взгляд кажется, мир прекрасно освоен, понятен и не представляет собой проблемы, и фактически любое событие в виде повествования можно вписать в тот или иной приключенческий сюжет. Миф притягателен для человека и тем, что его текст, наполненный чудесами и метаморфозами, доставляет человеку удовольствие и, тем самым, дает надежду и даже рпору в кризисных ситуациях бытия.

Мифотворчество в современности имеет как позитивные, так и негативные последствия. Дело в том, современный миф зачастую выступает как ложный, деформированный образ действительности. Как правило, содержание и форма современных средств массовой информации - мифы, а средства их передачи полностью опираются на манипуляцию. Телеэкраны, интернет и страницы газет заполняются рекламой, псевдособытиями или событиями, имеющими мифологическую подоплеку, которые подаются ярче, чем реальность. Они создают иллюзорный мир, по которому, в конечном счете, начинает жить мир реальный. При этом привлекательность любого созданного таким образом мифа заключается в том, что жизнь представляется в нем «легкой», лишенной тягостей, с человека словно сваливается бремя обязанностей, знаний и забот. При успешном применении мифы приводят индивида к пассивности, к состоянию инертности, которое предотвращает действие.

Мифы о «гламуре», например, дарят не только эстетическое удовольствие и наслаждение. С их помощью возникает проблема отчуждения тела, имеющего не только социальные, но и природные причины, связанные с физической ограниченностью человека в пространстве и времени, со «случайностью» и «неподлинностыо» его плотского существования. Отчаянные потуги современного массового сознания сформировать себе идеальный образ совершенного и неуязвимого тела связаны с желанием забыть о собственных изъянах, недостатках и смертности, вытеснить эту дискомфортность человеческого удела. Другое дело, что подобный способ бесперспективен:

образ, возникающий в итоге, принципиально не эквивалентен телу. Современный миф о гламуре обеспечивает своеобразный отрыв от реальности, уход в мир иллюзий, чувство самозабвенья, но при этом не дает удовлетворения, что в итоге приводит к кризису человеческого бытия. Подобные грезы чреваты тотальной безысходностью, и это даже может привести к личной катастрофе, потому что, человек теряет самого себя, свою индивидуальность, свое истинное лицо. Он погрузится в пучину бездумных развлечений и мечтаний, заполняющих его нишу существования. В итоге мифологический прообраз, навязываемый человеку массовой культурой, будет жить вместо него. Современный миф деформирует окружающую реальность, а его ключевая тактика - не правда и не ложь, а отклонение. В результате этого появляется все больше людей, не удовлетворенных жизнью и испытывающих дискомфорт от чувства собственной неполноценности.

Современный миф выступает как эстетическая форма (порою даже гиперэстетическая, если вспомнить миф о гламуре) самовыражения, мышления, жизни, обладающая не только убедительной, но и объясняющей силой, придающей смысл всему остальному. Современность активно использует мифотворчество, с помощью него формируется мировоззрение, происходит становление личности. Ввиду этого создателям мифов (имиджмейкерам, корреспондентам, репортерам, авторам материалов СМИ) всегда необходимо помнить о моральных границах дозволенного. Но здесь мы сталкиваемся с новой проблемой: «фигура умолчания» чревата возникновением нового мифа. Поэтому можно утверждать, что миф невозможно изгнать из поля культуры: он вездесущ и вечен, а на смену изгнанному мифу всегда приходит новый миф, который необходимо рационализировать.

Таким образом, современное мифотворчество и мифы представляют собой уникальную коммуникативную систему, с помощью которой выстраиваются отношения человека с окружающим миром. Человеческая судьба зыбка, а мыслящей душе трудно превозмочь бессмысленность происходящего. На помощь приходит неумирающее, вечное мифотворчество. Каждый человек проходит «испытания неопределенностью» и благодаря сознательной, рефлексивной работе в рамках окружающего мифологического пространства постигает самого себя. В современности мы можем обнаружить постоянное расширение сферы проявления игровой природы мифа. Жанры массовой культуры содержат в своей основе мифы, их сюжеты, драматургию развития и типы главных героев. Более того, все поле современной культуры преобразуется, превращаясь в большое шоу, карнавал, по законам которых весь мир начинает жить. В связи с этим, эксплуатация мифотворчества в современности требует особой осторожности, ограничения применения, рефлективности и соблюдения этических норм, среди которых ключевой является «не навреди».

В §2 «Мифотворчество в идеологии» анализируется влияние мифа на идеологическое и политическое пространство. Древнее представление о мифе как жизненной реальности можно спроецировать и на современную

действительность, особенно на идеологию. В основу такого культурологического анализа можно положить идеи Э. Кассирера о мифе применительно к истории Европы XX века. Он задается вопросом: «Если в древности вполне естественно и оправдано доминирующее положение мифического элемента в сознании человека, то почему в XX веке мифы снова перемещаются с периферии в центр культуры и, особенно, политики, подавляя ценностные ориентации и позволяя с легкостью манипулировать человеческим сознанием?».

Э. Кассирер приходит к выводу - в человеческой культуре элементы мифа носят устойчивый характер. Переход с одной ступени общественного развития на другую не ведет к уничтожению мифа, который всего лишь меняет свое содержание. Философ обнаруживает два общих элемента, присущих мифам, как первобытным, так и современным политическим. Во-первых, и те, и другие представляют собой выражение коллективных желаний и могут возникнуть лишь после того, как эти желания приобретают невиданную прежде силу. Почвой для них в равной мере являются уверенность и отчаяние. Во-вторых, и те, и другие пытаются отбросить, перевернуть все наши обычные приемы логического мышления и аргументации.

Политические мифы нашего времени представляют собой парадоксальное явление. В них обнаруживается смешение противоречивых элементов -элементов магического и технического мышления. Политик нового типа должен умело сочетать в себе две различные функции: быть одновременно homo magus (человеком-магом) и homo faber (человеком-созидателем). Он должен быть жрецом и глашатаем новой религии (а религия всегда иррациональна), Заметим, что при этом и сам политик, и его соратники не являются людьми иррациональными. Это искусные и хладнокровные мыслители, мастера политического расчета, которые тщательно и методично продвигаются к цели. Свой миф эти люди создают не бессознательно (как в первобытности), а в высшей мере продуманно и рационализовано.

Э. Кассирер первым акцентировал внимание на том, что именно XX век породил «технику» мифологического мышления, не имеющую аналогов в человеческой истории. Немецкий неокантианец выделяет два ее ключевых компонента: 1) изменение функции языка; 2) создание новых обрядов.

Воздействие слова и ритуала на участников церемоний состоит, прежде всего, в том, что они утрачивают всякое ощущение личности, индивидуальности. Они сливаются воедино: действуют, мыслят и чувствуют как нерасчлененное целое (здесь проявляет себя мифический принцип: «часть есть целое, целое есть часть»).

Доказано, что первобытные общества не знают такой вещи, как индивидуальная ответственность. Только коллектив, группа, а не индивидуум является своеобразным «моральным субъектом»: клан, семья, племя ответственны за действия всех своих членов. Именно этого эффекта и добиваются создатели политических мифов. Они стараются лишить нас ощущения собственной индивидуальности и персональной ответственности.

Даже люди интеллигентные, честные и прямые внезапно сами отказываются от важнейшей человеческой привилегии - свободы и независимости мышления. Выполняя предписанные ритуалы, они чувствуют, думают и говорят предписанным образом. Все это способствует поддержанию искусственной, поддельной жизни. Людьми начинает двигать внешняя сила, они действуют как марионетки в кукольном представлении, жизнью которых управляют политические лидеры.

Э. Кассирер выявляет почву, на которой начинают функционировать, как в первобытном, так и в современном обществе, мифы. Во всех делах, которые не требуют особых, исключительных усилий, выдержки и смелости, невозможно найти применения мифологии, которая, однако, приходит в действие, когда налицо опасность и неизвестность. Именно в эпоху жестоких социальных кризисов и острых политических потрясений человек перестает верить в свои силы, поэтому подвержен любым влияниям извне. Личность становится добычей политических партий и ломает свое сопротивление, слыша непрестанное повторение одних и тех же магических формул и обрядов. В отчаянных ситуациях человек склонен обращаться к крайним мерам, в роли которых и выступает политический миф. При этом в политике абсолютного, статического равновесия никогда не бывает - только динамическое, что создает ощущение жизни как «на вулкане». В результате своих изысканий Кассирер приходит к выводу, что политический миф нельзя победить с помощью логических, рациональных доводов. Задача философа культуры состоит в том, чтобы понять подлинную природу политического мифа, изучить его методы и только потом начать успешно бороться с ним.

Подводя предварительные итоги, мы приходим к выводу: мифотворческую способность человечества активно эксплуатирует сфера идеологии, беспрерывно создавая, в том числе, политические мифы и тем самым конструируя нужную в данный момент «реальность». С помощью политических мифов действительность идеологически оформляется, «упаковывается», подчиняя и даже «подминая под себя» весь социум. Через призму политических мифов человек начинает воспринимать весь окружающий мир, четко проводя демаркационную линию «свой» - «чужой», «друг» - «враг». В связи с этим можно утверждать, что мифологическое пространство играет важную, даже ключевую роль в функционировании политических, особенно тоталитарных, систем. Технику создания мифов впоследствии заимствуют массовая культура и СМИ, которые в эпоху ровйпоёегшзт'а и айег-розйпоскгшзт'а приобретают властный характер, а нередко и сами трансформируются в мощную идеологическую систему, структуру власти, эксплуатирующую игровую природу мифа. В кризисные периоды общественно-политического развития мифотворчество вновь обретает свою мощную силу, начиная главенствовать во всех сферах бытия человека, особенно в идейной. Поэтому, наряду с ним, начинается встречный процесс - ремифологизации, помогающий человеку обрести точку опоры и смысл собственного бытия в неустойчивом и зыбком мироздании.

В §3 «Моральный компонент мифологического сознания» предпринят опыт представления мифа как воплощения идеи калокагатии, гармонически сочетающей в себе такие ценностные ориентиры, как благо и красота. Эти ориентиры пронизывают миф на всех его уровнях, в том числе на уровне формы и содержания. Наличие калокагатийной установки делает миф вечной культурной формой и способствует его трансформациям во времени.

Идея «калокагатии» впервые заявила о себе в эпоху античности. Впоследствии она имела место во множестве культурных проявлений, но, как правило, ее не артикулировали. В мифе как первой культурно-символической форме были заложены ключевые аксиологические доминанты человеческого бытия, проявляющие себя вплоть до сегодняшнего дня. Среди них наиболее значимые - моральные и эстетические ценности. Мифы зародились и начали активно функционировать как способ организации жизни, особенно духовной, стали важнейшим источником формирования эстетических воззрений и нравственности. Мифы дают знание о высших ценностях и смыслах, обеспечивают высокую духовную жизнь и духовное спасение личности. Но недостаточно только знать, нужно жить этим знанием, его предписаниями и идеологиями, его необходимо воспроизводить, демонстрировать, показывать. В мифах утверждается, что внутренним духовным ценностным смыслом и стержнем жизни личности должна стать мысль о собственном совершенствовании и нравственной ответственности, предполагающей достойно^ похвалы выбор. Человек с помощью мифов должен взрастить величие своей души как «некий космос добродетелей» (Аристотель). Именно это выводит мифологическую форму на идею калокагатии, сближающей прекрасное и благое. Следуя этико-эстетической модели мифа, каждый, воспринимающий его, стремился к совершенству, гармонической цельности.

Подобная целостность, где обнаруживает себя игра эстетически прекрасного и этически-нравственного, усиливается символизмом.

В целом калокагатия, проявляющая себя в мифе и его игровой природе, есть особый уклад и благоустройство человеческой жизни, посредством гармонии красоты и нравственности (по Платону, «гармонии и соразмерности души и тела»), Калокагатия подразумевает синкретичность сознания, что характерно для мифотворчества и его восприятия. Эта синкретичность не дает яркого разделения на творца и людей, воспринимающих его произведение искусства, на объективное и субъективное, на художественное творчество и повседневную практику. Тем не менее миф (особенно героический), несущий идею калокагатии, направлен на воспитание и привитие чувства красоты, добра, правды, справедливости.

Миф и его игровая природа существует в нескончаемом многообразии конкретных текстовых проявлений (онтологический уровень) и его ритуальных воплощениях (эмпирический уровень), в сознании и переживаниях субъекта (психологический уровень), коммуникации, интеллектуальной деятельности (на экзистенциальном, коммуникативном и гносеологическом уровнях).

Игровая природа мифа, особенно в современности, предполагает наличие определенных границ, среди которых можно назвать представления о сакральном. Однако, как показало наше исследование, бытие игровой природы мифа сложно и многослойно. Поэтому необходимо вспомнить еще об одной сфере, способной контролировать тотальность и вседозволительную вездесущность игровой природы мифа, постулирующей, особенно в современности, принцип «дозволено все», - это сфера морали.

Мораль, если вспомнить немецкую классическую философию, понимается как объективное, субстанциальное, внеличиостное начало жизни и ориентации человека в среде себе подобных, как принцип воли, существующий a'priori. Источником нравственного поведения и отношения выступают моральные требования, существующие в культуре; «категорический императив», который, согласно И. Канту, представляет собой всеобщий и практический закон; божественная воля. Благодаря морали на протяжении всей истории формируются основные общественные законы, стабилизируется и структурируется жизнь социума, поддерживается коммуникация между людьми. В любых своих формах и принципах мораль необходима всегда, а становление, воспитание и социализация человека связаны с его формированием как Homo Morales. Не стоит забывать, что, согласно нашей концепции, человек выступает еще и как существо, играющее символами. В силу этого обстоятельства многие символы нагружены моральным содержанием, воплощая высшие духовные ориентиры (например, правда, справедливость, добро). Сила символов делает нас способными не только ограничивать действия друг друга, но и управлять ими -не только для того, чтобы сдерживать друг друга, но и чтобы принуждать.

С одной стороны, миф и его игровая природа не может заменить собой мораль, хотя и оформляется подобно ей, через совокупность правил, ограничений и принципов. Моральность мифа связана с пространственно-временной замкнутостью и структурной упорядоченностью: у мифа есть начало и конец, ритуал, основанный на мифе, проходит в рамках строго очерченного пространства (магический круг, место священнодействия). Внутри ритуального пространства царят правила - то, что ограничивает своеволие игроков, участников, а отклонение от порядка разрушает игровую стихию мифа. Таким образом, табу, существующие в рамках мифа, носят обязательный, нормативный, моральный характер.

С другой стороны, содержание мифа изначально носит моральный характер, присущий определенному сообществу, создает свой круг приоритетов и ценностных принципов, которые тщательно соблюдаются. В основе любой системы морали, функционирующей в человеческом сообществе, лежит некий базисный принцип (принцип отыскания Истины, Любви, преданности делу, служения Богу). В мифах и связанных с ними ритуалах наглядно иллюстрируется игровая ситуация вечной борьбы-соревнования сил добра и зла, при этом окончательно дух зла никогда не побежден.

Итак, центральным элементом моральной системы функционирования мифа выступает наличие аксиологических, этихо-эстетических установок,

святынь данного общества, эпохи, которые ни в коем случае не должны преследовать узкоэгоистические цели самих мифотворцев, а должны соотноситься с общечеловеческими ценностями (такими как Добро, Любовь, Справедливость, Благо). В современности калокагатийная установка игровой природы мифа теряет свою гармоническую целостность: в ней начинает превалировать эстетический компонент в ущерб этическому, что способствует разрушительности воздействия мифа на человека. Поэтому, в первую очередь, сегодня необходимо обратить внимание на этическую составляющую и возродить ее в мифотворчестве.

В заключении в диссертационном исследовании подводятся итоги и намечаются дальнейшие возможные перспективы изучения проблемы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии:

1, Яковлева Е. Л. Игровая природа мифа и современная культура / Е. Л. Яковлева. - Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2011.- 168 с.

2. Яковлева Е. Л. Человек «играющий» и творящий / Е. Л. Яковлева. -Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2011. -180 с.

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Яковлева Е. Л. Влияние мифотворчества на современную культуру / Е. Л. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. - Киров, 2010. - Т. 3 (4).-С. 104-108.

2. Яковлева Е. Л. Игровая природа мифа / Е. Л. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. - Киров, 2010. - Т. 2 (4). - С. 106-109.

3. Яковлева Е. Л. Игра - уникальный феномен культуры / Е. Л. Яковлева // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург: Изд-во Оренбургский государственный университет, 2010. - №7 (113). - С. 150-155.

4. Яковлева Е. Л. К проблеме диалектичное™ мифа / Е. Л. Яковлева // Вестник Бурятского государственного университета: Философия, социология, политология, культурология. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010.-Вып. 14.-С. 248-253.

5. Яковлева Е. Л. Мифологический символ как специфическая категория культуры / Е. Л. Яковлева // Вестник Самарского государственного университета: Гуманитарная серия. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2010. - № 7(81). - С. 160-165.

6. Яковлева Е. Л. Вечность мифа как символической формы культуры / Е. Л. Яковлева // Обсерватория культуры. - 2011. - № 3. - С. 128-133.

7. Яковлева Е. Л. К проблеме зарождения актерского мастерства в рамках игровой природы мифа / Е. Л. Яковлева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2011. - № 5 (11). - Ч. III. - С. 206-209.

8. Яковлева Е. Л. К проблеме проявления калокагатийной установки в мифотворчестве / Е. Л. Яковлева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2011. - № 3 (9). - Ч. III. - С. 213-218.

9. Яковлева Е. Л. Миф как воплощение идеи калокагатии / Е. Л. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия исоциология; культурология. - Киров, 2011.-Т. 1(4).-С. 114-117.

10. Яковлева Е. JI. Миф как символическая форма культуры: взгляд через призму традиции и современности / Е. Л. Яковлева // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург: Изд-во Оренбургского государственного университета, 2011. -№ 7. - С. 152-159.

11. Яковлева Е. Л. Политический миф и его особенности / Е. Л. Яковлева // Вестник Поволжской Академии государственной службы. - Саратов, 2011. -(в печати).

12. Яковлева Е. Л. «Человек играющий» в роли творца символической вселенной / Е. Л. Яковлева // Вестник Томского государственного университета. - Томск: Томский государственный университет, 2011. -Т. 344.-С. 72-76.

Публикации в других научных изданиях:

1. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) К вопросу о сущности символа / Е. Л. Багаутдинова // Наука и образование - будущее юго-восточного субрегиона Республики Татарстан. - Альметьевск: Изд-во АМУ, 1998. -С. 29-30.

2. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) К проблеме классификации символов / Е.Л. Багаутдинова // Молодежный вестник. - Наб. Челны: Изд-во НГПИ, 1999. - Вып. 2. - С. 11 -15.

3. Багаутдинова Е.Л. (Яковлева Е.Л.) Культурологические аспекты трактовки роли символа в магической обрядности / Е. Л. Багаутдинова // Научные исследования и подготовка специалистов в вузе. - Альметьевск: Изд-во АлНИ, 1999. - С. 242-250.

4. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Символика цвета и музыка / Е. Л. Багаутдинова // Молодежный вестник. - Наб. Челны: Изд-во НГПИ, 1999. -Вып. 2.-С. 15-20.

5. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Мифотворчество как черта современной культуры в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Багаутдинова // Культура: история и современность: сборник статей. — М.: Изд-во Московской гуманитарно-социальной академии, 2001. - С. 30-37.

6. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Наука как символическая форма в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Багаутдинова // Наука, культура и право России на рубеже столетий. - Казань, 2001. - С. 17-19.

7. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Символ как категория культуры в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Багаутдинова // Культура: история и современность: сборник статей. - М.: Изд-во Московской гуманитарно-социальной академии, 2001. - С. 38-47.

8. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Символический антропологизм философских идей Сьюзен Лангер / Е. Л. Багаутдинова // Большая нефть: реалии, проблемы, перспективы. - Альметьевск: Изд-во АлНИ, 2001. - Т. II. -С. 597-604.

9. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Философские взгляды Сьюзен Лангер на современность / Е. Л. Багаутдинова // Наука, культура и право России на рубеже столетий. - Казань, 2001. - С. 21-22.

10. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Игра как феномен человеческого бытия / Е. Л. Багаутдинова // Проблемы формирования гуманитарной среды в техническом вузе. - Альметьевск: Изд-во АлНИ, 2002. - С. 43-45.

11. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Игровые концепции культуры / Е. Л. Багаутдинова // Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания. - Нижнекамск, 2002. - С. 22-29.

12. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Моральный аспект современного игрового, пространства / Е. Л. Багаутдинова // Современная этика: российская реальность и прогнозы: материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2003. - С. 188-192.

13. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Современное игровое пространство и использование игровых концепций в образовательном процессе / Е. Л. Багаутдинова // Интеграция отечественной высшей школы в мировое образовательное пространство. Материалы Международной научно-практической конференции. - Казань: Академия управления «ТИСБИ», 2003. -Ч. 1.-С. 46-50.

14. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Внедрение игровых технологий в процесс обучения / Е. Л. Багаутдинова // Модернизация профессиональной подготовки молодежи в системе учреждений образования. - Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2004. - С. 164-170.

15. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Миф как символическая форма (на рус. и англ. яз.) / Е. Л. Багаутдинова // Философия естественных и гуманитарных наук Кассирера и современность: материалы Международной конференции. - М.: Институт философии РАН, 2004. - С. 19-35.

16. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Игровая ситуация современной России / Е.Л. Багаутдинова // Материалы Всероссийской научно-практической конференции: «Будущее России: перспективы и стратегия развития». - Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2005. - Т. V. - С. 57-61.

17. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) К вопросу определения сущности человека / Е. Л. Багаутдинова // Антропологическая экспертиза Российского

законодательства: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Казань: Изд-во «Таглимат» Института экономики, управления и права, 2005. - С. 7-9.

18. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Мифоигровое пространство культуры и его проблемы / Е. Л. Багаутдинова // Образование и культура постмодернизма: сборник трудов. - Казань: Казанский университет, 2005. -С. 88-90.

19. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Коммуникативный аспект современного игрового пространства как способ бытия человека / Е. Л. Багаутдинова 11 Человек перед лицом глобального вызова: сборник статей. -Казань, 2006.-С. 58-63.

20. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Любовь и игра как проявления человеческого бытия / Е. Л. Багаутдинова // Фромм и Фуко: пересечения паралелльных прямых?: сборник материалов Общественного форума. - Казань: Веда, 2006. - С. 74-75.

21. Багаутдинова Е, Л. (Яковлева Е. Л.) Миф и игра как константы современной культуры / Е. Л. Багаутдинова // Роль человеческого капитала в инновационном становлении России: Материалы Международной научно-практической конференции. - Казань: Академия управления «ТИСБИ», 2006. -С. 24-26.

22. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Игра как феномен культуры: сущность и структура / Е. Л. Багаутдинова // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. Научный журнал. -Казань, 2007. - № 1. - С. 15-21.

23. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Игровая потенция мифа / Е. Л. Багаутдинова // Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее: сборник научных статей. - Казань, 2007. - С. 151-161.

24. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Мифоигровое пространство как способ бытия человека / Е. Л. Багаутдинова // Человек в мире культуры: исследования, прогнозы: материалы Международного научного конгресса. — М.: ВИНИТИ, 2007. - С. 29-32.

25. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Мифоигровое пространство политической культуры / Е. Л. Багаутдинова // Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее: сборник научных статей. - Казань, 2007. - С. 163-174.

26. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Некоторые аспекты мифоигрового сознания человека / Е. Л. Багаутдинова // Человек в современных философских концепциях: Материалы Четвертой международной конференции. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. - Т. 3. - С. 669-673.

27. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании / Е. Л. Багаутдинова // Философские проблемы социально-гуманитарных наук: учеб. пособие для аспирантов и

соискателей / под общ. ред. Л. Ф. Гайнуллиной. - Казань: Изд-во «Познание», 2007. - С. 32-43.

28. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.) Психодрама как игротерапия / Е. Л. Багаутдинова // Молодые ученые в медицине: Тезисы докладов XII Всероссийской научно-практической конференции. - Казань: Отечество, 2007. -С. 59-60.

29. Культурология: учебно-методическое пособие дая студентов / сост.: Е. Л. Багаутдинова. (Е. Л. Яковлева), Т. И. Леонтьева - Казань: КГМУ, 2007. - 26 с.

30. Религиоведение: учебно-методическое пособие для студентов очной формы обучения / сост. Е. Л. Багаутдинова (Е. Л. Яковлева). - Казань: КГМУ,

2007.-42 с.

31. Хрестоматия по культурологии: учебно-методическое пособие для студентов очной и заочной формы обучения / сост. Е. Л. Багаутдинова (Е. Л. Яковлева), Т. И. Леонтьева. - Казань: КГМУ, 2007. - 130 с.

32. Яковлева Е. Л. Игровая природа мифа / Е. Л. Яковлева // Навстречу XXII Всемирному философскому конгрессу: переосмысливая философию. -Казань: Казан, гос. энерг. ун-т, 2008. - С. 92-94.

33. Яковлева Е. Л. Мифоигровое пространство современности и его проблемы / Е. Л. Яковлева // Навстречу XXII Всемирному философскому конгрессу: переосмысливая философию. - Казань: Казан, гос. энерг. ун-т, 2008. -С. 69-70.

34. Яковлева Е. Л. Современность и мифоигровое сознание человека / Е. Л. Яковлева // Феномены природы и экология человека: сборник научных трудов и материалов Пятого международного симпозиума. - Казань: Хэтер,

2008.-Т. 2.-С. 56-59.

35. Яковлева Е. Л. Этика мифоигрового пространства в рамках воспитательного процесса / Е. Л. Яковлева // Российская семья в XXI веке: тенденции и перспективы: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Тольятти: ТГУ, 2008. - Ч.П. - С. 197-201.

36. Яковлева Е. Л. Древние теоретические истоки концепции игровой природы мифа / Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований: сборник научных статей. - Казань,

2009.-С. 122-132.

37. Яковлева Е. Л. Игра как смыслообразующий феномен в жизни человека / Е. Л. Яковлева // Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология: материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2009. - С. 469-473.

38. Яковлева Е. Л. Игровая природа мифа в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Яковлева // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. - Новосибирск: Параллель, 2009. - Т. II. - С. 346-347.

39. Яковлева Е. Л. Нравственные аспекты современного мифоигрового пространства / Е. Л. Яковлева // Молодые ученые в медицине. Материалы XIV

Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Казань: Городское здравохранение, 2009. - С. 48-49.

40. Яковлева Е. Л. Современность и мифосознание человека / Е. Л. Яковлева // Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология: материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2009. - С. 408-414.

41. Яковлева Е. Л. Ценностные ориентиры личности и миф / Е. Л. Яковлева // Проблемы культурной идентичности в глобализирующемся обществе: сборник научных статей. - Казань: КГУ, 2009. - С. 60-63.

42. Яковлева Е. Л. Мифотворчество современности / Е. Л. Яковлева // Современные социальные и гуманитарные знания: традиции, новации, перспективы. - Казань, 2010. - Часть 2. - С. 29-35.

43. Яковлева Е. Л. Неклассические концепции игровой природы мифа / Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований: сборник научных статей. - Казань, 2010. - С. 26-38.

44. Яковлева Е. Л. Символ как основа игровой природы мифа в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований: сборник научных статей. - Казань, 2010. - С. 39-52.

45. Яковлева Е. Л. К проблеме определения человека / Е. Л. Яковлева // Философия, культура, образование в XXI веке. - Казань, 2011. - С. 81-82.

46. Яковлева Е. Л. Миф о гламуре как один из способов примирения с социальным / Е. Л. Яковлева Н Социальное: содержание, смысл, поиск в современном культурно-историческом пространстве и дискурсе. - Казань, 2011. -(в печати).

47. Яковлева Е. Л. Особенности мифологических символов / Е. Л. Яковлева // Философия. Язык. Познание: сборник материалов, посвященных 10-летию кафедры теоретических основ коммуникации и юбилею доктора философских наук Э.А. Тайсиной. - Казань, 2011. - С. 187-192.

48. Яковлева Е. Л. Особенности политического мифотворчества и технологии политического мифа / Е. Л. Яковлева // Общественные науки: Всероссийский научный журнал. - М.: Изд-во «МИИ Наука», 2011. - № 3. -С. 348-354.

49. Яковлева Е. Л. Политическая мифология и проблемы нравственности / Е. Л. Яковлева, М. А. Зайченко // Великая Отечественная война в жизни советского и российского народа: материалы Всероссийской научно-практической конференции, 20 мая 2011 г. / под ред. д-ра ист. наук, проф. Б.Г. Кадырова. - Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2011. - С. 230-235.

Подписано в печать 5 сентября 2011 г. Формат бумаги 60x90/16. Гарнитура Times New Roman.

Тираж 130 экз. Усл.п.л. 3. Заказ № 279. Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Института экономики, управления и права (г. Казань). 420108, г. Казань, ул. Зайцева, 17.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Яковлева, Елена Людвиговна

Введение.

Глава 1. Предпосылки формирования концепции игровой природы мифа.

§ 1. Игровая природа мифа.

§ 2. Классические концепции игровой природы мифа.

§ 3. Неклассические концепции игровой природы мифа.

Глава 2. Человек - создатель символической вселенной.

§ 1. Игра - уникальный феномен культуры.

§ 2. Символ как специфическая категория культуры.

§ 3. «Человек играющий» в роли творца символической вселенной.

Глава 3. Миф как игра символических форм.

§ 1. Миф как форма мысли.

§ 2. Миф как форма созерцания.

§ 3. Миф как форма жизни.

§ 4. Диалектика мифологического сознания.

Глава 4. Мифотворчество - универсальная черта современной культуры.

§ 1. Игровое пространство мифа современной культуры.

§ 2. Мифотворчество в идеологии.

§ 3. Моральный компонент мифологического сознания.

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Яковлева, Елена Людвиговна

Актуальность темы исследования обусловлена прежде всего тем, что в эпоху айег-розШюёепшт'а резко обострился интерес к игре, мифу и символу, о чем можно судить по нарастающему из года в год потоку публикаций, принадлежащих перу как отечественных, так и зарубежных авторов. Подобный интерес далеко не случаен. Как показывает социальная практика, игровые, мифологические и символические формы освоения действительности создают богатую картину мира. У мифов потаенный, неоднозначный, символический язык, отражающий мудрость, искания, искушения, страхи и надежды неисчислимых поколений. Мифы вечны, как вечны питающие их страдания и радости людей. Они бессознательны и, одновременно, осознаваемы, что позволяет им стимулировать творчество, формировать мораль, давать возможность веры и надежды на то, что жизнь не заканчивается со смертью.

Проблемная ситуация заключается в том, что сам миф и его многие аспекты остаются до сих пор неисследованными либо по причине ограниченности подхода (в рамках одной научной отрасли и проблематики) к сложному и многомерному объекту, требующему на деле комплексного подхода, либо по причине игнорирования авторами мифологической проблематики. Подобная ситуация не позволяет всесторонне раскрыть содержание и структуру мифа, законы его порождения и развития, выявить его единство, целостность, вездесущность и вечность. Серьезное противоречие проявляется во взаимоисключающих трактовках мифа («сон», «аллегория», «поэзия древних народов», «заблуждение», «подлинная реальность», «орудие власти», «врожденная установка», «бессознательное основание культуры», «художественно-образное воображение», «символизм бесконечного»). В связи с этим каждое философское направление или автор рассматривают миф только с одной стороны. Как нам представляется, все перечисленные характеристики выступают одновременно в качестве компонентов мифа.

В обширном пласте исследовательской литературы миф рассматривался либо совместно с символом и как символ (А. В. Вейнмейстер, К. С. Гаджиев, П. С. Гуревич, О. В. Книжник, А. Ф. Лосев, Ф. Ницше, К. А. Свасьян, Э. А. Тайсина, П. А. Флоренский, К.-Г. Юнг), либо совместно с ритуалом (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, Дж. Фрэзер, И. Хейзинга). В рамках концепций Ю. М. Антоняна, Т. А. Апинян, Э. Кассирера, С. Лангер, Э. Тайлора, В. Н. Топорова, В. Тэрнера, Дж. Фрэзера, Й. Хейзинги, М. Элиаде можно обнаружить еще не выделенную отчетливо идею о взаимосвязи мифа, символа и ритуала, но она еще не выступает как генеральная концепция одновременного пересечения игры - мифа - символа.

И. Кант открыл в философии мир субъективности, а психологическая концепция перенесла этот мир на трактовку мифа. Так, К.-Г. Юнг в своем сборнике трудов «Архетип и символ» утверждает, что миф отражает известные фундаментальные образцы и структуры человеческой духовной жизни -«коллективное бессознательное», которое проявляет себя в сновидениях и мифах.

А. Ф. Лосев в «Диалектике мифа» не ограничивается сведением мифа к объяснительной функции, считая, что миф не имеет познавательной цели. По мнению этого исследователя, миф представляет собой вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа. Он доказывает тезис о неразделенности в мифе идеального и вещественного, вследствие чего и появляется специфичная для мифа стихия чудесного.

Ж. Сорель первым сформулировал идею о способности мифа конструировать и управлять социальной реальностью. Впоследствии эти идеи продолжат свое развитие в трудах Р. Барта, Н. А. Бердяева, Ж. Бодрийара,

П. Бурдье, П. С. Гуревича, К. Манхейма.

Однако, несмотря на многочисленное количество исследователей в области мифологии и их разнообразные подходы к проблеме мифа, игровая природа мифа до сих пор не изучена во всей полноте. Ее авторы вообще не называют и не берут в ракурс своих исследований. Некоторые из них, например Э. Дюркгейм, Э. Кассирер, К. Леви-Строс, Б. Малиновский, М. Элиаде, К.-Г. Юнг, ритуалисты (Дж. Фрэзер и «кембриджская школа»), в отечественной традиции - Л. Г. Ионин, А. Ф. Лосев, Е. М. Мелетинский, С. А. Токарев, О. М. Фрейденберг - акцентируют внимание на магических процедурах ритуала. В научной литературе описаны различные функции ритуала: у М. С. Кагана, М. К. Мамардашвили, В. Н. Топорова. Основы психологического подхода к исследованию ритуала заложили 3. Фрейд и К.-Г. Юнг, которые рассматривали ритуал во взаимосвязи с архетипическим родовым опытом, кодирующим бессознательное. Символическая структура ритуала была предметом анализа у Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса. Игровой аспект ритуала исследовал Й. Хейзинга. Вопросы о ценностных основаниях ритуала, его направленности к трансцендентному, ритуала как границы между профанным и сакральным стали предметом исследовательского внимания Б. Малиновского, М. Мосса, К. Хюбнера, М. Элиаде. В совокупности все перечисленные компоненты (в том числе ритуалистический, психологический, символический, аксиологический) составляют игровую природу мифа.

Объект исследования: миф как семиотическое образование.

Цель исследования - выявление игровой природы мифа как семиотического образования.

Достижение поставленной цели осуществляется через решение следующих задач:

- постулирование и доказательство преимущественно игровой природы мифа;

- реконструкция истории взглядов на природу игры как феномена культуры;

- выявление сущности символа как главной философской категории семиотики;

- обоснование идеи «человека играющего» в роли творца символической вселенной;

- раскрытие сущности мифа как игры символических форм на уровне мысли, созерцания и жизни;

- реконструкция диалектики мифологического сознания;

- анализ мифотворчества как универсальной черты современной культуры;

- выявление морально-этического пространства мифа.

Автор представленного диссертационного исследования ставит задачу разобраться в законах мифотворчества, выявить и критически осмыслить трансформации мифа в современности, его возможные негативные влияния, их причины.

Методологическая основа исследования. В широком смысле методологическую основу работы составляет комплекс, или творческое соединение (насколько это оказалось возможным), традиций философии, мифологии, культурологии, феноменологии, семиотики и герменевтики. Научный поиск производится в соответствии с общелогическими методами, базовыми посылками диалектического метода познания. Последовательно реализуются подходы, основанные на принципах историзма, объективности, контекстуальности, системности, детерминизма, комплексности, единства исторического и логического. Применяется метод сравнительно-исторического анализа, реконструкции философско-семиотических взглядов теоретиков культуры (в том числе Р. Барта, Э. Кассирера, С. Лангер, А.Ф. Лосева, И. Хейзинги, У. Эко, М. Элиаде, К.-Г. Юнга) на сущность мифа, его структуру и символическую природу, а также его бытие в современности.

Основные положения работы, выносимые на защиту:

1. Игра, в том числе в мифе, - не банальный, а загадочный и неуловимый, фантасмагоричный феномен бытия культуры и человека, она предшествует мифотворчеству, порождая его, составляя его природу. Игра онтологически объемлет собой все уровни бытия, тем не менее, гносеологически она трудно постижима. Миф как произведение искусства есть игра. Чтобы понять игру и игровую природу мифа, необходимо быть не сторонним наблюдателем, а включенным в нее актором.

3. Символ, в том числе мифологический, как уникальная категория семиотики и феномен культуры создается игрой творческой энергии и интеллекта человека, неся в себе огромное количество смыслов, идущих из глубокой древности и пополняющихся до сегодняшнего дня. В символах, в отличие от прочих семиотических образований, содержится тайна бытия: он ключ в неданное, трансцендентное (в данном случае безразлично, понимается ли оно в религиозном или метафорическом смысле). Символ есть игра идеального (виртуального) и объективно-реального, общего и особенного, бесконечного и конечного.

5. Миф, исторически первая мировоззренческая форма общественного сознания, есть семиотическое образование, которое всегда отражает реальность, художественно преломляя ее, и, сочиняя, конструирует мир культуры с помощью многоразличных знаков и символов. Язык мифов сложен и многогранен, нередко до конца непостигаем, поскольку утопает в бессознательной сфере.

6. Мифотворчество, постоянно меняя и модифицируя свои формы, выступает в качестве универсальной черты современности - эпохи айег-роБ1:тос1егп'а. Сегодня мифы создаются намеренно, их пишут не народы, а персоны, продуманно и рационализировано, искусно манипулируя сознанием и поступками людей. При этом мифы современности не теряют таких своих черт, как символизм и игра, а наоборот, утрируют их.

7. Средством контроля тотального проникновения мифа во все сферы бытия человека должна стать их этическая составляющая, существующая наравне и одновременно с эстетической, и ее необходимо осознанно вычленять. В мифе как семиотическом образовании ценность формы и содержания уравновешены; он обладает аксиологической, калокагатийной установкой, что связано с пониманием красоты как блага. Она воплощает в себе определенные святыни общества и эпохи, связанные с общечеловеческими ценностями (Добро, Любовь, Справедливость, Истина, Благо). Однако моральные императивы должны сдерживать эксплуатирование мифотворчества во всех сферах человеческого бытия.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем:

- выявлена специфика мифа как одной из символических форм культуры в контексте бытия игры.

- раскрыты особенности мифологического символа, в которых проявляется, обнаруживает себя игра.

Апробация и внедрение результатов. Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в двух монографиях, двенадцати статьях в изданиях, входящих в Перечень ВАК ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук, а также в других публикациях общим объемом 49,7 печатных листов.

2007); «Феномены природы и экология человека» (Казань, 2008); «Актуальные проблемы и современное состояние общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 2011); Всероссийских научно-практических конференциях «Современная этика: российская реальность и прогнозы» (Казань, 2003); «Антропологическая экспертиза Российского законодательства» (Казань, 2005); «Будущее России: перспективы и стратегия развития» (Казань, 2005); «Молодые ученые в медицине» (Казань, 2007); «Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология» (Казань, 2009 г.) «Философия, культура, образование в XXI веке» (Казань, 2011); «Социальное: содержание, смысл, поиск в современном культурно-историческом пространстве и дискурсе» (Казань, 2011); Межвузовской научной конференции «Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее» (Казань, 2007).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Игровая природа мифа как семиотического образования"

Выводы по главе 4.

1. Мифы первоначально появились как продукт примитивного или, что правильнее, крепнущего ума первобытных людей для объяснения окружающего мира и того, что суть они сами. Но это не означает, что мифы сохранились до наших дней только в этом качестве и интерес к ним чисто исторический. «Примитивные» составляющие ума сохранились до наших дней, активно созидая и поддерживая современные мифы. Можно предполагать, что современная мифология есть свидетельство сохранения первобытного мышления.

2. Размышляя о судьбах европейской и русской культуры XX - XXI веков, можно прийти к выводу, что миф продолжает жить. Духовные истоки Второй мировой войны обнаруживаются в развитой системе политического мифомышления, натиску которого человечество оказалось неспособным противостоять. Совершенно неправильно считать, что мифы - это отжившая и умершая архаика. Миф жив и его корни обнаруживают себя в эмоциональной жизни человека, которая не может исчезнуть.

3. Мифы содержат множество воспоминаний о первых шагах человеческой мысли, которые зафиксировались в архетипах бессознательного. Архетип как единица мифологии выступает средством коммуникации и носителем деперсонализированной информации. Поскольку мифология базируется на сверхъестественном, она дает человеку возможность удовлетворить одну из его фундаментальных потребностей: выйти за пределы собственной личности и рационального существования. Здесь он может как-то соприкоснуться с вечностью и попытаться найти ответ на вопрос о смерти и вероятности загробной жизни. Иными словами, мифы даруют человеку великую надежду.

4. Масштабы мифологии огромны, поскольку она связывает воедино прошлое, настоящее и будущее общими моделями, установками, образами, сюжетами, уходя в неисчерпаемую вечность. Мифология обслуживает человеческие потребности в невообразимом диапазоне от повседневных, будничных нужд до самых высоких духовных. Мифология говорит на универсальном языке, понятном всем. В мифологии происходит органическое соединение профанного и сакрального времени, она закрепляет вечное Возвращение, сотворив единый бесконечный путь. Возвращение к истокам выступает залогом Вечного Движения, которое черпает в них свою энергию.

5. В современной культуре, данное нами определение мифа (см.: Выводы по главе 1 № 1, Выводы по главе 3 № 2) значительно переосмысливается и даже трансформируется. Миф продолжает нести в себе тайну, но при этом превращается в открытый бесконечный текст, можно сказать гипертекст, вобравший в себе огромное количество мифологий всех времен и народов и их интерпретаций. Избыточность и даже переполненность текстуального материала дают дополнительные импульсы и возможности к вечности мифа и его очередным вариативным трансформациям. Мифы современности теряют свои свойства устойчивости и постоянства: они быстро создаются, сменяя одни другими, и также быстро исчезают. При этом, если в древности, миф создавался стихийно, то в современности существуют специально наработанные технологии его создания. Необходимо подчеркнуть, что современный миф уже больше не принадлежит только искусству или религии, он проникает во все культурные формы, в том числе и науку. В калокагатийной установке мифа начинает превалировать не этический, как в древности, а эстетический (даже гиперэстетический) момент, в котором «все дозволено». Современный миф не требует от воспринимающих его рефлексивности, он воплощает праздничную и праздную бездумность. В мифе, представленное событие, становится еще более удаленным от реальной жизни, но при этом «привязанным» к ней, в связи с этим совершенно невозможно отделить вымышленное от реального, а само вымышленное принимает статус реальности и истины. Более того, в современной мифологии усиливается субъективно-индивидуальный момент, дающий каждому человеку возможность создания мифа о себе самом и, тем самым, возведения себя в ранг Бога (Богини). Начинает превалировать принцип: каждый человек - миф, а каждый миф - это человек. В этом отношении, как нам кажется, проявляет себя терапевтическая функция мифа, согласно которой, чтобы излечиться от болезни или выйти из кризиса необходимо, в том числе, сотворить и рассказать определенную мифологическую историю о себе.

6. В современности мифологический способ познания мира выступает одновременно с диалектическим, а нередко занимает даже главные позиции. Во многом это определяется развитием массовой культуры и средств массовой коммуникации, благодаря которым формируется гомогенная общность людей, у которой не выражено или отсутствует субъективно-личностное начало. Эта общность людей легко подчиняется логике мифа, его рациональным и бессознательным мотивам.

7. Современная культура способна адаптировать любой информационный текст под режим массмедиа, тем самым разрушая реальность и создавая бесконечную вереницу мифов. Их экранные образы моделируют реальность и программируют деятельность человека, выступая в качестве одного из важнейших инструментов формирования системы ценностей, стереотипов поведения и самой идентификации личности.

8. Мифологизация реальности в современности сначала выступила в качестве механизма управления массовым сознанием, не способным к адекватному восприятию мира, а впоследствии стало скрытой стратегией власти, заменяющей «управление» - «соблазном» (Ж. Бодрийяр) или «машинами желания» (Ж. Делез, Ф. Гваттари).

9. Мифологизация современной культуры формирует новый, альтернативный тип личности, выступающий преимущественно игровым по своему характеру. При этом, игровое начало в человеке все больше утрачивает свои смысложизненные поиски, вырождаясь в бездумное и бесконечное потребление и наслаждение, которое не способствует равновесному и гармоничному состоянию личности.

10. Массовая культура выступает как современная мифология со всеми ее атрибутами и функциями, а картина мира, присущая современному массовому сознанию, свидетельствует о его мифологическом мироощущении и следовании архетипическим формам индивидуальных и массовых проявлений. Так, тексты массового искусства имеют мифологическую обусловленность, которая проявляется в нерефлексивности, консервативности, имманентной прагматичности и соответствии глубинным мировоззренческим потребностям массового сознания, реактивации архетипического потенциала, обращению к сфере коллективного бессознательного.

11. В современной культуре создание новой мифологии сопровождается тенденцией коммерционализации: создатели мифов либо идут на поводу желания масс, либо навязывают им идеологически выгодное решение. И то, и другое имеют в своей основе выгодную экономическую подоплеку.

12. Мифы имеют жизненно важное значение. Уже в древности они не просто презентуют психологическую жизнь примитивного племени, они есть сама эта жизнь, морально оформленная. И если племя теряет свое мифологическое наследие, оно незамедлительно распадается и разлагается, как человек, который потерял бы свою душу. Мифы - это живая этическая религия, потеря которой всегда и везде является моральной катастрофой.

13. Социальное мифотворчество является определенной функцией современной культуры, а в технике внушения поддержание мифов играет огромную роль. Мифы внедряются в сознание, воздействуют на мировоззрение и чувства людей. Они благодаря своей чрезвычайной насущности, эмоциональности, эффективности, жизненности обладают статусом вечности. Жизненность мифа объясняется тем, что, опираясь на реальные факты и бытие, он воспринимается как абсолют, непререкаемо, догматически.

14. Как отдельные мифы, так и мифологические системы различаются по своей значимости и масштабности. Они должны: окружать торжественным величием некие вечные тайны, сакральные сущности, сверхъестественные существа, в том числе злые и разрушительные; поддерживать своим авторитетом определенные силы, символы и представления, создавать единые для всех духовные и моральные нормы; обеспечивать передачу и сохранение собственных священных традиций, что создает веру в их незыблемость; убеждать, что передаваемые истины вечны, надежно защищены, информация о них лишена искажений, не подлежит пересмотру и не может быть сфальсифицирована; создавать богов (божества), демиургов, пророков, святых, героев, блаженных и т.д.

15. В первобытной культуре миф выполняет незаменимую функцию: он выражает, укрепляет и кодифицирует веру; оправдывает и проводит в жизнь моральные принципы; подтверждает действенность обряда и содержит практические правила, направляющие человека. Таким образом, миф является существенной составной частью человеческой цивилизации; это не праздная сказка, а активно действующая сила, не интеллектуальное объяснение или художественная фантазия, а прагматический устав примитивной веры и нравственной мудрости. Это относится и к современным мифам, например политико-идеологическим. Без мифов древний человек становился немощным и беззащитным, он терял способность к сопротивлению, переставая понимать, что такое окружающий мир и как ему вести себя. Без мифов вполне современный человек тоже часто немощен и беззащитен. Это заметно и в связи с тоталитарной мифологией, которая представляет собой психологическое убежище для слабых людей, а ее Великий отец - их спаситель.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Мифы представляют собой уникальное творение человечества, обладающее колоссальным духовным потенциалом, не исчерпанным до сих пор. Миф не является продуктом только примитивного, дологического (по Л. Леви-Брюлю) сознания древних людей. В мифах есть своя логика (логика иррационального и ирреального), присутствует стремление к обобщению и классификации, но, самое главное, - ярко выраженная тенденция к познанию и объяснению воспринимаемых окружающих явлений и вещей. В этом последнем аспекте все мифы, даже самые архаичные, движутся в одном направлении -раскрыть тайну, сокрытую во Вселенной. Мифотворчество нескончаемо и уже по данной причине ни в коем случае не может считаться характерным интеллектуальным продуктом лишь так называемых примитивных народов. В создании мифов активнейшее участие принимали и принимают самые утонченные интеллектуалы. Исходя из этого, можно смело утверждать, что миф

- категория совершенно исключительная, и человеческое мышление не знает другого столь же глобального и сложного по своему содержанию понятия. Миф

- это образ Вселенной, просвечивающий в каждой детали окружающей жизни.

Человеческое сознание непроизвольно и непрерывно мифологизирует всю окружающую действительность. Миф помогает человеку преодолеть «тошноту» бытия. Идеи о том, что «миф умер», являются утопическими и не имеющими основания. В каждую историческую эпоху, в любом культурном стиле и направлении, у всех народов и в жизни практически каждого человека всегда можно обнаружить присутствие мифа, а нередко и целой системы мифов. При этом миф выступает как основа, стержень жизни всего сущего. Разрушение мифологической системы, без осуществления равнозначной ему подмены, ведет к гибели. В силу этого обстоятельства, миф и мифотворчество необходимо тщательно оберегать, изучать, анализировать, подпитывать новыми идеями, внедряя в жизнь. Несмотря на иррациональность всего мифического, необходимо научиться рефлексировать ее.

Миф - феномен таинственный и загадочный. Интерес мифа направлен на тайное, скрытое, нуминозное; на неподвластное простому человеческому разумению, на невозможное для обычного человека. Тайну его пытаются разгадать с глубокой древности, но единственно, что мы можем констатировать на сегодняшний день, это то, что собран большой эмпирический и теоретический материал, посвященный мифотворчеству всех времен и всех народов. Однако все собранные данные требуют дальнейшего изучения не в рамках одной науки, а на грани стыка множества наук: например, религиоведения, философии, культурологии, политологии, социологии, семиотики, этнологии, психологии и искусствознания, ведь каждая из них дает собственное, но не исчерпывающее, видение мифа. Только вместе эти науки могут пролить свет на тайну мифа, и это дело будущего.

Таинственность мифа еще более усугубляет то обстоятельство, что он содержит в себе символы и наделен игровой природой. Символичность и игра в мифе еще более запутывают ситуацию, не внося в нее никаких прояснений, и тем самым открывают новый виток направлений в исследовании мифа. Игра как уникальный феномен культуры и символ как специфическая категория культуры, несмотря на древность своего происхождения, до сих пор не поддаются всеохватывающей дефиниции, отталкивая от себя любые понятия. Их так же как и миф изучают, но создание единой теории, возможно, дело будущего. Миф, символ, игра выступают как фантомы - они есть, и одновременно их нет; их можно созерцать, видеть, чувствовать, читать, принимать в них участие, но их смысл непостижим. Как только нам кажется, что мы «ухватились за перо Жар-птицы», она тут же исчезает. Мифологический опыт не передается словами и не вербализируется, потому он всегда соотнесен с личностными ощущениями, переживаниями, размышлениями. Помимо этого, миф, символ и игра обладают мощной творческой энергией. На протяжении всей истории человечества они не только вариабельно повторяются и возобновляются, но и постоянно стимулируют в человеке рождение их новых конструкций. Само творчество, с точки зрения психологии, представляет собой процесс, полный тайн. У каждого человека творческое начало проявляет себя по-разному, создание нового совершенно индивидуально, поэтому универсальных «рецептов творчества» нет.

Игра присутствует в жизни каждой культурной эпохи и каждого человека, начиная с детства. Каждый из нас испытывал не однажды игровой восторг и азарт, присутствовал и играл в различные игры, но передать адекватно суть феномена игры, всю шкалу эмоций игрового состояния мы не можем. Игра многообра'зна и многоо'бразна. В силу этого обстоятельства игровая природа мифа также заимствует эти черты: она многообра'зна и многоо'бразна, имеет множество уровней, между которыми невозможно провести четкой грани -граница между ними расплывчата, она словно играет в прятки с человеком, пытающимся ее понять. Более того, сама игра мифологична, ибо она создает особый, выдуманный мир, воспринимаемый играющими как реальный. Игроки верят в этот мир, считая его самым настоящим.

Символику, также как миф и игру, можно обнаружить повсюду: весь культурный универсум невозможно представить без символов. Символ представляет собой воплощение чистой функции мысли, особое духовное выражение, осмысление чувственного. Символ предваряет собой всякий опыт; он есть динамическое начало - принцип всего сущего. Символы - это высшие ценности человеческой интеллектуальной культуры. Они, выражая многое в едином, постоянно создаются, умножаются и усваиваются в человеческом опыте. Благодаря этому человек добивается «бессмертия» символа и мифа, получая индивидуальную свободу в трактовке его смысла. Любые попытки уничтожения символизации всегда обречены в силу того, что символ можно преодолеть только символически.

Символ подразумевает игровое начало. Дело в том, что он есть результат творчества человека, наделен множеством значений, требующих интерпретации в зависимости от контекста. В символах, которые производит и которыми пользуется человек, выражается его индивидуальность. Поэтому культура предстает как способ жизни, как сфера экзистенции, как постоянный процесс и результат творчества, в котором человек обретает свою сущность и утверждает ее. Символотворчество человека выступает в трех основных типах, которые в онто- и филогенетическом аспекте знаменуют ступени эволюции (изображение, выражение, означение).

Исходя из всего сказанного, человек получает определение не только «животного символического», но и «играющего». Игровая природа мифа позволяет пролить свет на ключевую проблему философской антропологии -«что представляет собой человек? В чем его сущность? Как его можно определить? Каковы цели и предназначение человеческого бытия? В чем смысл его жизни?» Исследование игровой природы мифа дает повод к новой дефиниции человека как существа, играющего символами. Данное определение более емко представляет человека, так как в любой сфере бытия и деятельности он выступает как творец символов, способный их бесконечно интерпретировать в зависимости от контекста.

Человек-игрок» - одна из ипостасей экзистенции человека. Игровая функция человека многообразна, как и сам человек, всю жизнь пробующий и испытывающий себя, примеряя на себя множество ролей и масок. Человек беспрерывно занят творческой игрой в искусстве создания себя. Человек, творчески играя, создает символы и, благодаря этому, обретает себя и приходит к знанию окружающего.

Мифическое сознание, обнаруживающее себя до сих пор, нерасчлененно, едино, синкретично, в силу этого человеку трудно отделить вымышленное от реального, мир непосредственной реальности от мира опосредованного значения или мира фантазии, вымысла. Эти миры, играя, перемешиваются между собой и тем самым стимулируют новый этап в интерпретации смысла и творчестве еще несозданного. Поэтому игровая и символическая составляющие человека являются довольно значимыми, и их нельзя игнорировать, определяя, что есть человек.

Миф обладает игровой природой. Историческое бытие мифа аналогично бытию игры - это архетипы и повторение. Первые постоянно присутствуют и в мифологическом, и в художественном сознании различных времен: от целенаправленного использования мифологического сюжета или персонажа до актуализации коллективного бессознательного в видении мира художественным гением. Повторение состоит не только в воспроизводстве архетипов. Оно фиксируется в том, как усиленно активизируется мифологическое сознание в переходные периоды, причем не в какую-то единственную кризисную эпоху, а в любую из них, будь то время падения Рима с возрождавшимися «восточными» культами, средневековье и Ренессанс, наконец, современность с «экстрасенсами», колдунами, культивированием пограничных и запредельных состояний сознания; «готической» эстетикой убийства и смерти, любованием всякой красочной и разнообразной жутью.

Миф - живое игровое воспроизведение действительности, отличающееся синкретическим единством чувства и мысли, слова и действия. Действительность, ограниченная во времени и пространстве, воспроизводится в предметных формах и имеет символическое значение. Обычно в мифе содержится одна значимая идея. Один миф, как в цепной реакция, может порождать другой, но в той же мере его уничтожить. Событие, истинность которого человек не имел желания или возможности проверить, кажется ему правдоподобным на основе его модели мира, представлений действительности. Истинные же факты зачастую воспринимаются человеком как небылицы. Игровая природа мифа выступает как специфический язык, «говорящий» символами. Она является непонятной тем, кто не причастен конкретной действительности. Проходит время, человек перестает понимать чужие мифы, а собственная история превращается в миф.

Игровая природа мифа - великая Антиномия, в ней каждый элемент противоречит сам себе, подобно антиномии «серьезное - несерьезное». Мифическое всегда насыщено эмоциями и противоречиями: все предметы и герои в мифе - добрые или злые, дружественные или враждебные; всегда присутствует сюжет с наличием конфликта мощных сил. Это рождает динамику развития и ситуацию напряженности, требующей обязательного разрешения, что способствует проявлению особой диалектической модальности, присущей мифологическому сознанию. Диалектичность мифологического сознания напрямую связана с противоречивостью натуры самого человека. Диалектика в мифе рождает игру, как в свою очередь и сама игра способствует появлению диалектики, возникшей из спора.

Игровая природа мифа заявляет о себе на различных уровнях, в том числе онтологическом, гносеологическом, эмпирическом, коммуникативном, интериальном и экстериальном. В художественном опыте, к которому можно отнести и ритуал как проявление игровой природы мифа, мы видим и ощущаем действие подлинного сакрального опыта, не оставляющего субъекта без изменений (он совершенно разный до, во время и после), и задаемся вопросом о способе бытия того, что таким образом познается.

Многоуровневая игровая структура мифа, включающая в себя формы мысли, созерцания и жизни, создает некие матрицы значений. Каким бы образом мы не трактовали значения этих матриц, они всегда взаимосвязаны и отсылают друг к другу. Здесь имеет место знаменитый герменевтический круг. Таким образом игровая природа мифа осуществляет себя на герменевтическом уровне.

Мир мифа - это спектакль, игровое действие которого разворачивается перед человеком, где он выступает в роли творца, исполнителя, зрителя, интерпретатора или жертвы неких комбинаций, упраздняющих его как самостоятельное лицо.

Рассуждая об игровой природе мифа, мы всегда существуем в поле интерпретаций. Миф - всегда символический текст, который следует истолковывать, чтобы проникнуть в знание, заключенное в нем. Интерпретация - способ существования мифа и его игровой природы. Здесь соединяются индивидуально-личностное и социально-детерминированное, история и современность, традиция и новация, сюжет и ситуация, текст и контекст, диалектически переплетенные между собой. Игровая природа мифа - чистое содержание, которое можно проинтерпретировать бесчисленное число раз, и чистая форма, которую можно бесконечно возрождать, наполняя «старые мехи новым вином».

Интерпретация мифа как произведения искусства представляет собой непрестанный игровой процесс, где постоянно обнаруживают себя символы и их скрытые коды и подкоды. В результате прочтения произведения происходит постоянное сравнение его трактовок, сопоставление с символическими значениями древности и современности. Так происходит бесконечно. В данном процессе интерпретатор получает игровое наслаждение от многосмысленности, связанной с раскрытием замысла автора и возможностью преобразовать собственное видение. Таким образом, любое произведение искусства благодаря множеству интерпретаций представляет собой «открытую форму» (по У. Эко), которая постоянно пополняется множеством новых значений, а сам интерпретатор не может предсказать итог процесса.

Миф - хранитель потаенного смысла бытия, дом бытия, утраченный и всякий раз заново восстанавливаемый. Здесь сливаются знание, воображение, фантазия, - все, что подготовлено культурным и личным опытом человека. На пересечении толкований множества проявлений феномена рождается понимание сущности. Познать - значит ощутить смысл того, с чем имеешь дело. Дальнейший путь знания - приращение смыслов. Такая позиция приглашает к продолжению: к поиску новых смыслов, к иному духовному опыту, - к интеллектуальному путешествию без границ.

В игровой природе мифа как текста присутствуют два уровня знания: высшее, объективное, реализуемое через миф, и внутреннее - внутри сюжета и через сюжет разворачиваемое. В этом состоит философичность мифа. Вместе с тем уровни мифологического знания несводимы друг к другу и не могут быть объяснены один через другой. Конкретный миф - только презентант и только экспликация. Между тем, что существует за сюжетом, тем, что излагается посредством сюжета, и конкретно мифом остается «мифологическое пространство» - место для интерпретации и изложения.

Тайна мифа - его многосмысленность. Миф эвристичен и герменевтичен по существу. Он требует вчувствования, понимания, толкования; постоянного возврата на новом витке сознания, жизненного опыта, ситуативного состояния. Все его компоненты, даже когда это цвета и звуки, подвергаются интерпретации. Вместе с тем миф диалектически антиномичен: за фантастическими образами встает правда о бытии, поэтому вымысел обладает силой истины.

Мифология зародилась и начала активно функционировать как способ организации жизни, стала едва ли не важнейшим источником формирования нравственности, а отсюда и регулятором поведения людей. Не подлежит сомнению, что мифы и ритуал действительно играют выдающуюся роль в социализации человека, его совершенствовании и развитии, нравственном воспитании. При этом моральный компонент мифологического сознания не потерял своей актуальности до сегодняшнего дня. Современность испытывает и переживает огромное количество кризисов, в том числе и кризис личности. Специалисты различных областей культуры (экономисты, политологи, социологи, философы и др.) предлагают человеку различные пути выхода из кризиса. Один из них можно предложить, опираясь на мифологическую константу сознания человека. Миф предлагает систему нравственного воспитания человека, которую можно спроецировать и на современность. В основе такого воспитания лежит привитие человеку нравственных норм и уважительное отношение к святыням.

При этом в ряду таких святынь оказываются и вечные человеческие ценности -Истина, Добро, Правда, Любовь, Справедливость. Без доли фанатизма они могут составить стержень жизни современного человека, служа ориентиром в выборе жизненных стратегий, ролевого поведения и основы мировоззренческих позиций.

Игровая природа мифа этнична, исторична и социальна, но, вопреки им, она провозглашает альтруизм, героизм и, в конечном счете, общечеловеческие ценности. Этический субстрат имманентен мифу: здесь встречаются идеи добра и зла, возмездия и воздаяния, содержится запрет на аморальные с точки зрения данного социума поступки. Мораль внушается, что эффективнее любой аргументации. Надежда - этика мифа, предполагающая победу добра, возмездие, наказание, искупление. В мифе любое препятствие преодолимо, что вселяет в человека, в него уверовавшего, оптимизм, веру в себя и завтрашний день.

Можно утверждать, что миф гибок, вездесущ и вечен. Он вариабелен и способен к трансформациям, вписываясь в контекст любой эпохи. Это можно объяснить наличием в нем следующих факторов:

1) пластичности, проявляющейся на всех уровнях мифического. Пластичность мифу сообщает его игровая природа. Она обнаруживает себя в творчестве, символизме, ритуале, наличии и развитии сюжетной линии, актерском воплощении, коммуникации, интерпретации;

2) символической форме, подвергающейся одному из законов мифотворчества - закону метаморфоз, посредством трехчастной структурно-смысловой основы мифа, предложенной Э.Кассирером (как форма мысли, созерцания, жизни);

3) калокагатии. Несмотря на то, что термин появился в античности, и идея калокагатии стала активно внедрятся в античной культуре, тем не менее уже в первобытности на бессознательном уровне, как «зачатки врожденных идей и голос крови», можно обнаружить ее проявление. Всем артефактам культуры, в том числе и мифу, придавалась в зависимости от эталонов красоты эстетическая форма, несущая в себе этический компонент. Впоследствие, создавая мифы, каждая эпоха реализовывала через них собственные требования красоты и нравственности;

4) позитивной чувственной природе. Миф и его игровая природа приятны человеку, доставляют ему (нередко катарсическое) удовольствие и он нуждается в них как некоей подзарядке, энергетической подпитке. Игровая природа мифа дарит человеку опору, надежду, мечту.

Вместе с тем миф парадоксален. Несмотря на свою текучесть, пластичность, эфемерность, неопределенную определенность, миф догматичен и авторитарен. В этом можно усмотреть опасность мифотворчества, что находит подтверждение в современной культуре, особенно политике, рекламе, шоу-бизнесе. Здесь миф безаппеляционно диктует «как надо жить» и «каким надо быть», тем самым отвращая от рефлексии и не принимая никакую критику. Это связано с тем, что миф имеет целью создать образ действительности, который совпадал бы с ценностными ожиданиями носителей мифологического сознания. Миф здесь скрывает собственную идеологичность, поскольку всякая идеология желает, чтобы ее воспринимали не как возможную точку зрения на мир, а как единственно допустимое ее изображение. Миф стремится скрыть и свою «искусственность», рядится в одежды естественности, «само-собой-разумеющегося». Современные мифы искусно диалектически сплетают воедино ложь и истину, поэтому нередко даже люди рационально мыслящие не могут провести грани между правдой и неправдой, поддаваясь очарованию мифа. Миф претендует быть правдой особого рода, несводимой ни к каким другим формам знания. По этой причине крайне затруднительно «развенчать» миф, доказать, что предложенное им неадекватно сущности предлагаемого, образ-концепт не подобен объекту. Заметим, что с течением времени творцы подобных мифов и их герои настолько вживаются в созданный образ, что принимают его как истинную историю своей жизни.

Подобные мифы способствуют отчуждению человека. Он начинает осознавать мифологическую картину как настоящую, принимает ее ценности и установки, зомбируется, пытаясь внедрить миф в свою жизнь. Если подобного не осуществляется, то это может привести к негативным, нередко трагическим, последствиям. Реальность оказывается слишком далекой от созданного мифологического мира. Красота, гармоничность, лакированность мифологических героев и вещей не сочетается с перекосами и неэстетичностью жизни. В этой ситуации игровая природа мифа может сыграть не только разрушающую, но и созидающую роль. Помочь человеку выйти из кризисной ситуации может психодрама, практикующаяся в психоанализе и использующая мифологические архетипы.

Одним из тех выдающихся философов, кто занимался проблематикой мифа и символа, был неокантианец Эрнст Кассирер. Именно он первым подчеркнул большое значение для философской мысли проблем анализа символизма, выдвинутых развитием науки конца XIX - начала XX вв. По его мнению, посредством символа происходит всякое оформление духа в его отдельных направлениях при сохранении особой природы и специфического характера каждого из них.

Философ считает, что культура возможна как система символических форм, вне которых реальность не существует. Культура будет существовать и развиваться, пока не иссякнут творческие формообразующие силы, которые в конечном итоге должны исходить от человека. Важной особенностью символических форм является то, что они представляют собой живые и развивающиеся системы, которые аккумулируют и транслируют исторический опыт человечества. Одной из символических форм является миф. Он в большей мере исходит из действий, чем из образов и представлений. Если нам даже удается расчленить миф на его концептуальные элементы, мы не сможем уловить его статического жизненного принципа, являющегося динамическим по своей природе. Благодаря своей игровой природе как духовной энергии символизации, наделения смыслом чувственных представлений, миф имеет универсальную значимость, а как особое направление означивания он способен к изменению своих значений. Вследствие сочетания этих двух признаков -универсальности и изменчивости - он становится центральным понятием философии культуры Кассирера.

Необходимо подчекнуть, что в своей концепции мифа как символической формы Э.Кассирер в неявном виде затронул проблему его игровой природы, которая не нашла отражения ни в одном исследовании, посвященном философу и его доктрине. Принципиальная новизна идей Кассирера заключается в том, что игровая природа мифа раскрывается во всей многогранности и сложности, представляет не только ритуалистическую трактовку мифа. Нами выявлено, что в работах Кассирера игровая потенция мифа проступает на множестве уровней. Этому помогает диалектическая трактовка мифологического сознания. С помощью фантазии и воображения сознание постоянно творит символы, мифы и ритуалы. Мифы, благодаря динамике сюжетной линии и драматургии развития, что чаще всего обусловлено противостоянием-состязанием конфликтующих сторон и героев, обнаруживают диалектичность содержательного пласта. Диалектика проявляется и в ритуально-обрядовом воплощение содержания мифов: это игровое взаимодействие как внутри ритуального действа в виде перевоплощений, так и между исполнителями и зрителями. Мифологический символ, а вместе с ним миф и ритуал, всегда нагружены множеством значений, что обеспечивает непрерывающуюся интерпретацию их смыслов. Все это рождает игровую деятельность, игровое сознание и игровые отношения в мифе.

Из всего написанного наиболее ясным и очевидным является одно: в силу своей игровой природы миф нельзя игнорировать, нельзя принижать его значения и, тем более, нельзя считать атавизмом, архаической формой мировоззрения. Миф существует в каждой культурно-исторической эпохе человечества. Миф нельзя изгнать, так как ему на смену придет новый миф: сама идея антимифа оборачивается созданием нового мифа и сама превращается в миф. Это только видимость, что современный миф прост: нет, он, так же как в древности, наполнен символами, смысл которых необходимо расшифровывать и интерпретировать. Современному человеку, чтобы не деградировать, необходимо постоянно практиковаться в игре с символами (в их создании, применении и интерпретации).

Миф и, не знающая границ и демаркаций, его игровая природа требует тщательного изучения и анализирования, потому что от этого нередко зависит судьба человека - она зыбка, а мыслящей душе трудно преодолеть бессмысленность происходящего. В силу этого на помощь человеку приходит неумирающее мифологическое мышление. Каждый человек проходит «испытания неопределенностью» и благодаря сознательной работе в рамках окружающего мифологического пространства постигает самого себя, преодолевает собственное самодовольство, инерцию и конформную социальную адаптацию, которые поглощают творческие силы. Миф представляет собой ценность, наделенную особыми функциями, поскольку он способствует адаптации человека: нельзя жить, находясь в постоянном конфликте с окружающей действительностью. Миф призван бороться с фрустрациями, преодолевать конфликты и стрессы. Существование мифов необходимо для функционирования равновесия общества. При этом современное мифотворчество имеет и негативные последствия, от которых необходимо избавляться. Для этого нужно контролировать систему мифоотбора и мифоконкуренции, ввести цензуру этического направления, способную критиковать и табуировать аморальность содержания мифов, сдерживать их тотальность. Использование мифа и его игровой природы в современности требует особой осторожности, ограничения применения, рефлексивности в восприятии и соблюдения этических норм, среди которых ключевой является «не навреди».

Дальнейшая разработка проблемы игровой природы мифа, возможно, позволит создать новые синтетические теории философии мифологии, игры и символа и очертить круг иных тем, связанных с ними. Поскольку истина может открываться человеку различными сторонами, обнаруживая множество своих смыслов, то игровая природа мифа предоставляет человечеству один из путей, ведущих к истине и связанный с потаенным, при этом имеющий необозримое многообразие значений. Подобный плюрализм характерен аЙег-розШюёегп'у. Помимо этого исследование и анализ игровой природы мифа способствуют дальнейшему процессу ремифологизации, демифологизации, в рамках которых человек проявляет активное миропонимание, создавая, переосмысляя, интерпретируя символы, отметая ложные мифологические конструкции и вскрывая технику и смысл их создания. При этом в культурной ситуации XXI века отмечаются процессы, связанные с очередным культурным сдвигом. На фоне этого, возможно, наряду с трансформациями прежней парадигмы, выражающей себя, в том числе, и посредством мифологизации, ремифологизации и демифологизации, может осуществиться переход к радикально новому состоянию, что повлечет за собой рождение и новой мифологии. Миф и его игровая природа, ввиду постоянной рождаемости, существования - умирания, деформации и искажения современной действительности, направляют поиск исследований их как нарративов, симулякров. Игровая природа мифа непредсказуема, она выступает как прорыв в рамках действительного мира в мир новой реальности, иногда сверхреальности. Это позволяет рассматривать ее в рамках синергийной антропологии с точки зрения энтропийных характеристик и как метод трансгрессии.

Игровая природа мифа способствует ее дальнейшему исследованию в рамках современной культуры, обращая особое внимание на проблему мифологизации повседневности и жизни отдельного человека, в том числе создания имиджей и их разрыва с действительностью в облике политических и научных деятелей, «звезд» масс-медиа и шоу-бизнеса, а также обычных людей. Помимо этого, актуальным будет исследование роли мифа и его игровой природы в уходе индивида в а-социальное, в бегство от заданных социальных фреймов. Исследование игровой природы мифа способствует дальнейшему анализу мифов современности: их классификации, поиску положительных и отрицательных сторон, а также воздействия на человека. При этом, необходимо заметить, что предложенная нами схема анализа мифов и мифотворчества применима и к национальным мифам, в том числе татарского народа.

Данное нами в рамках исследования игровой природы мифа определение человека, позволяет изучать его как существо, играющее символами, но в рамках иных символических форм культуры (например, науки, языка, искусства или отдельных его видов, бытовой сфере).

Анализ игровой природы мифа привел нас к выводу, что всем артефактам культуры, в том числе и мифу, придавалась эстетическая форма и содержание, несущее в себе этический компонент. Только в единстве этического и эстетического можно говорить о цельности и совершенстве любой культуры, ее артефактов и процессов, личностных проявлений, что позволяет на новом витке, с учетом калокагатийной установки, проводить исследования в различных областях социально-гуманитарного познания, выявлять закономерности исторического развития и, возможно, прогнозировать будущее. Возрожденная нами в исследовании идея калокагатии позволяет через ее призму исследовать любой феномен культуры, выявлять гармонию этико-эстетического начала или превалирование одного из этих компонентов (как нам кажется, эстетического), что влечет за собой определенную деформацию. Наличие выявленной деформации позволяет говорить о кризисности и искать пути его преодоления. Также калокагатийная установка и психодрама, основанная на применении мифологических образов и сюжетов в психоанализе, в условиях современности может помочь в решении различных проблем, в том числе, разрешения кризиса личности и оздоровления общества.

Список научной литературыЯковлева, Елена Людвиговна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аверинцев С. С. Знак / С. С. Аверинцев // Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 1997. - С. 166-167.

2. Аверинцев С. С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Поэтика ранневизантийской литературы / С.С. Аверинцев. СПб.: Азбука-классика, 2004. - С. 404-425.

3. Аверинцев С. С. К истолкованию символики мифа об Эдипе // Античность и современность М.: Искусство, 1972. - С. 90-102.

4. Аверинцев С. С. Символ // София Логос: словарь. - Киев: Дух и Литера, 2001.-С. 155-161.

5. Аветян Э. Г. Смысл и значение / Э. Г. Аветян. Ереван: Изд-во Ереванского ун-та, 1979.-412с.

6. Автономова Н. С. Клод Леви-Стросс in memorian: уроки структурной антропологии и гуманизм XXI века / Н. С. Автономова // Вопросы философии. -2010.-№8.-С. 97-107.

7. Автономова Н.С. Миф Электронный ресурс.: хаос и логос / Н. С. Автономова. URL: http://scepsis.ru/, (дата обращения: 21.01.2010).

8. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность / Н. С. Автономова. М.: Наука, 1998.-287 с.

9. Агапов О. Д. Интерпретация как практика автопоэзиса человеческого бытия / О. Д. Агапов. Казань: Познание, 2009. - 248 с.

10. Азбелев С. Н. Русская народная проза // Библиотека русского фольклора. М.: Советская Россия, 1988. - Т. 12: Народная проза. - С. 5-27.

11. Акопян К. Шлягеризация науки : Электронная версия. // Отечественные записки. URL: http://magazines.russ.rU/oz/2002/7/200207ll.html, (дата обращения: 13.01.2011).

12. Андреев Д. Роза Мира / Д. Андреев. М.: Эксмо, 2010. - 800 с.

13. Анисимов А. Ф. Духовная жизнь первобытного общества / А. Ф. Анисимов. М.-Л.: Наука, 1966. - 243 с.

14. Антология даосской философии / сост. В. В. Малявин М.: Комаров и К., 1994.-446 с.

15. Антонян Ю. М. Виртуальность образа бога / Ю. М. Антонян // Философские науки. 2007. - № 8. - С. 88-97.

16. Антонян Ю. М. Миф и вечность / Ю. М. Антонян. М.: Логос, 2001. - 464с.

17. Апинян Т. А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие / Т. А. Апинян. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2003. -400с.

18. Апинян Т.А. Сущностно-универсальное определение игры: феноменология фантома / Т. А. Апинян // Вопросы философии. 2008. - № 2. - С. 58-73.

19. Апинян Т. А. Тоска по мифу или миф как событие современности / Т. А. Апинян // Философские науки. 2004. -№ 11.- С. 73-83.

20. Апресян Р. Г. Понятие общественной морали / Р. Г. Апресян // Вопросы философии. 2006. - № 5. - С. 3-20.

21. Арендт X. Истоки тоталитаризма / X. Арендт. М.: Центрком, 1996. - 660 с.

22. Арендт X. Скрытая традиция: эссе / X. Арендт. М.: Текст, 2008. - 221 с.

23. Аристотель. Сочинения в 4 т. М.: Мысль, 1978. - Т. 2. - 687 с.

24. Аристотель. Поэтика // Сочинения в 4 т. / Аристотель. -М.: Мысль, 1983. -Т. 4.-С. 645-681.

25. Аристотель. О душе // Метафизика. Аналитика / Аристотель. М.: Эксмо, 2008.-С. 391-452.

26. Аристотель. Об истолковании // Метафизика. Аналитика / Аристотель. М.: Эксмо, 2008. - С. 485-504.

27. Армстронг К. Краткая история мифа / К. Армстронг. М.: Открытый мир, 2005.- 160 с.

28. Арсланов В. Г. А. Ф. Лосев и Мих. Лифшиц о Гомере и древней мифологии (две концепции абсолюта) / В. Г. Арсланов // Вопросы философии. 2009. - № З.-С. 93-107.

29. Асмус В. Неокантианство / В. Асмус // Из истории философии XIX века. -М.: Изд-во МГУ, 1972.

30. Афанасьев А. Н. Древо жизни: избранные статьи / А. Н. Афанасьев. М.: Современник, 1982. - 464 с.

31. Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. Статьи по фольклору, этнографии и мифологии / А. Н. Афанасьев. М.: Изд-во «Индрик», 1996. - 640 с.

32. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Внедрение игровых технологий в процесс обучения / Е. Л. Багаутдинова // Модернизация профессиональной подготовки молодежи в системе учреждений образования. Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2004. - С. 164-170.

33. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Игра как феномен культуры: сущность и структура / Е. Л. Багаутдинова // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. Научный журнал. Казань, 2007. - № 1. -С. 15-21.

34. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Игра как феномен человеческого бытия / Е. Л. Багаутдинова // Проблемы формирования гуманитарной среды в техническом вузе. Альметьевск: Изд-во АлНИ, 2002. - С.43-45.

35. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Игровая потенция мифа / Е. Л. Багаутдинова // Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее: сборник научных статей. Казань, 2007. -С.151-161.

36. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Игровые концепции культуры / Е. Л. Багаутдинова // Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания. -Нижнекамск, 2002. С. 22-29.

37. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). К вопросу о сущности символа / Е. Л. Багаутдинова // Наука и образование будущее юго-восточного субрегиона Республики Татарстан. - Альметьевск: Изд-во АМУ, 1998. - С. 29-30.

38. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). К проблеме классификации символов / Е. Л. Багаутдинова // Молодежный вестник. Наб.Челны: Изд-во НГПИД999. -Вып.2. - С.11-15.

39. Багаутдинова Е.Л. (Яковлева Е. Л.). Коммуникативный аспект современного игрового пространства как способ бытия человека / Е. Л. Багаутдинова // Человек перед лицом глобального вызова: сборник статей. -Казань, 2006.-С. 58-63.

40. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Культурологические аспекты трактовки роли символа в магической обрядности /' Е. Л. Багаутдинова /'/ Научные исследования и подготовка специалистов в вузе. Альметьевск: Изд-во АлНИ, 1999.-С. 242-250.

41. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Любовь и игра как проявления человеческого бытия / Е. Л. Багаутдинова // Фромм и Фуко: пересечения паралелльных прямых?: сборник материалов Общественного форума. Казань: Веда, 2006. - С.74-75.

42. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Мифоигровое пространство культуры и его проблемы / Е. Л. Багаутдинова // Образование и культура постмодернизма: сборник трудов. Казань: Казанский университет, 2005. - С. 88-90.

43. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Мифоигровое пространство как способ бытия человека / Е. Л. Багаутдинова // Человек в мире культуры: исследования, прогнозы: материалы Международного научного конгресса. М.: ВИНИТИ, 2007. - С. 29-32.

44. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Мифоигровое пространство политической культуры / Е. Л. Багаутдинова // Балтановские чтения. Социальные процессы в России: прошлое, настоящее, будущее: сборник научных статей. Казань, 2007. - С. 163-174.

45. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Наука как символическая форма в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Багаутдинова // Наука, культура и право России на рубеже столетий. Казань, 2001. - С.17-19.

46. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Психодрама как игротерапия / Е. Л. Багаутдинова // Молодые ученые в медицине: тезисы докладов XII Всероссийской научно-практической конференции. Казань: Отечество, 2007. -С. 59-60.

47. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Символ как категория культуры в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Багаутдинова // Культура: история и современность: сборник статей. М.: Изд-во Московской гуманитарно-социальной академии, 2001. - С.38-47.

48. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Символика цвета и музыка / Е. Л. Багаутдинова // Молодежный вестник. Наб.Челны: Изд-во НГПИ, 1999. -Вып.2. - С. 15-20.

49. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Символический антропологизм философских идей Сьюзен Лангер / Е. Л. Багаутдинова // Большая нефть: реалии, проблемы, перспективы. Альметьевск: Изд-во АлНИ, 2001. - Т.П. -С.597-604.

50. Багаутдинова Е. Л. (Яковлева Е. Л.). Философские взгляды Сьюзен Лангер на современность / Е. Л. Багаутдинова // Наука, культура и право России на рубеже столетий. Казань, 2001. - С. 21-22.

51. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003.

52. Бакрадзе К. Очерки по истории новейшей буржуазной философии / К.

53. Бакрадзе. Тбилиси: Сабгота Сакартвело, 1960. - 530 с.

54. Бакусев В. М. «Вечное возвращение» и античность / В. М. Бакусев // Вопросы философии. 2007. - № 12. - С. 135-158.

55. Баландин Р. Мифы революции 1917 года / Р. Баландин. М.: Вече, 2007. -352 с.

56. Баландин Р. От Николы Теслы до большого взрыва. Научные мифы / Р. Баландин. М.: Эксмо, 2009. - 352 с.

57. Барт Р. Мифологии / Р. Барт. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - 320 с.

58. Барц Э. Игра в глубокое: введение в юнгианскую психодраму / Э. Барц. -М.: Класс, 1997.- 144 с.

59. Басин Е. Я. Семантическая философия искусства.(Критический анализ) / Е. Я. Басин. -М.: ИФРАН, 1998.-216 с.

60. Батай Ж. Запрет и трансгрессия / Ж. Батай // Танатография эроса: Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб.: Мифрил, 1994. - С. 271308.

61. Батов В. И. Виртуальная коммуникация как феномен культуры / В. И. Батов, В. В. Муромцев, А. В. Муромцева // Философские науки. 2008. - №7. - С. 98107.

62. Бахтин М. М. Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1990. - 543 с.

63. Беккер К. Ф. Мифы древнего мира: Всемирная история / К. Ф. Беккер. -Саратов: «Надежда», 1995. 720 с.

64. Белик А. А. Культурология. Антропологические теории культуры / А. А. Белик. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. - 241 с.

65. Белов А. Арийские мифы руссов / А. Белов. М.: Амрита-Русь, 2010. - 288 с.

66. Белова Т. П. Проблема эволюции религиозного символа в философии культуры Э.Кассирера / Т. П. Белова // Бытие культуры: сакральное и светское. Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та, 1994. - С.30-41.

67. Белый А. Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности / А. Белый // Собрание сочинений. Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности. Воспоминания о Штейнере. М.: Республика, 2000. - С. 5-253.

68. Белый А. Символизм как миропонимание / А. Белый. М.: Республика, 1994.-528 с.

69. Бену А. Символизм сказок и мифов народов мира. Человек это миф, сказка- это ты / А. Бену. М.: Алгоритм, 2011. - 464 с.

70. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М.: Медиум, 1995. - 323 с.

71. Бердяев Н. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / Н. Бердяев. М.: ACT, 2002. - 688 с.

72. Бердяев Н. Философия свободы / Н. Бердяев. М.: Правда, 1989. - 608 с.

73. Березкин Ю. Е. Мифы Старого и Нового Света= Из Старого в Новый Свет: Мифы народов мира / Ю. Е. Березкин. М.: ACT: Астрель, 2009. - 448 с.

74. Берлянд И. Е. Игра как феномен сознания / И. Е. Берлянд. Кемерово, 1992.

75. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Э. Берн. Минск: Современный литератор, 2002. - 448 с.

76. Бессонова Л. А. Мистическое как индивидуальный опыт человека // Учен, зап. Казан, гос. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. 2008. - Т. 150, кн.4. - С. 3241.

77. Бибихин В. В. Символ и другое / В. В. Бибихин // Начала. М.,1994. - Вып. 1. - С.177-190.

78. Бидерманн Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн. М.: Аспект Пресс, 1996.-348 с.

79. Бистршицки И. Культура постмодернизма / И. Бистршицки // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2003. - № 3. - С. 65-68.

80. Блонский П. П. Философия Плотина / П. П. Блонский. М.: Московское книгоиздательство, 1918.-371 с.

81. Бобок А. Кризис неокантианства и теории познания Э.Кассирера / А. Бобок.- М.: Изд-во МГУ, 1964.

82. Боброва С.П. Мифологическое сознание как система: автореф. дис. д-ра филос. наук. Иваново, 2003. - 39 с.

83. Богомолов А. Кант, кантианство в европейской философии XIX века / А. Богомолов // Кант и кантианство: Критические очерки одной философской традиции. -М.: Наука, 1978. С. 210-253.

84. Бойм С. Общие места: Мифология повседневной жизни / С. Бойм. М.: НЛО, 2002.-312 с.

85. Боккаччо Дж. Генеалогия языческих богов // Эстетика Ренессанса. М.: «Искусство», 1981. - Т.2. - С. 7-67.

86. Болен Д. Ш. Боги в каждом мужчине. Новая психология мужчины. Архетипы богов / Д. Ш. Болен. М.: София, 2005. - 254 с.

87. Болен Д. Ш. Богини в каждой женщине. Новая психология женщины. Архетипы богинь / Д. Ш. Болен. М.: София, 2005. - 272 с.

88. Болескина Е. Л. Потребители игровой компьютерной культуры / Е. Л. Болескина // Социологические исследования. 2000. - № 9. - С. 80-87.

89. Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Гл. ред. и сост. С.Ю. Солодовников. Минск: МФЦП, 2002. - 1008 с.

90. Борисенко А. Льюис Кэролл: Мифы и метаморфозы / А. Борисенко, Н. Демурова // Иностранная литература. 2003. - № 7. - С. 195-207.

91. Борко Т. И. Экстаз шамана: на пути к религиозной вере, или как удостовериться в реальности мифа / Т. И. Борко // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2006. - № 3. - С. 71-83.

92. Бронтвейн K.M. Символическая модель культуры в философии неокантианства: автореф. дис. канд. филос. наук. М., 1998. - 20 с.

93. Бросс Ш. де. О фетишизме / Ш. де Бросс. М.: Мысль, 1973. - 422 с.

94. Булгаков С. Н. Свет невечерний / С. Н. Булгаков. М.: Республика, 1994. -415 с.

95. Бурджалиани A.A. Проблема символа в немецкой классической философии: автореф. дис. .д-ра филос. наук. Тбилиси, 1992. - 50 с.

96. Бурдье П. О телевидении и журналистике / П. Бурдье. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2002. - 160 с.

97. Буслаев Ф. Исторические очерки русской народной словесности и искусства / Ф. Буслаев СПб.: Издание Д.Е. Кожанчикова, 1861. - Т. 1. - 533 с.

98. Буслаев Ф. О литературе. Исследования и статьи / Ф. Буслаев. М.: Художественная литература, 1990. - 512 с.

99. Быховская И. М. Аксиология / И. М. Быховская // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 23-27.

100. Бычков В. Искусство нашего столетия. ПОСТ-адеквации / В. Бычков // КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М.: ИФ РАН, 1999. - С. 111— 186.

101. Бычков В. В. Виртуальная реальность в пространстве эстетического опыта / В. В. Бычков, Н. Б. Маньковская // Вопросы философии. 2006. - № 11. - С. 47-59.

102. Бюлер К. Очерк духовного развития ребенка / К. Бюлер. М., 1936.

103. Вайнштейн О. Б. Денди: мода, литература, стиль жизни / О. Б. Вайнштейн. М.: НЛО, 2005.-640 с.

104. Васильев А. А. Европейская мода. Три века / А. А. Васильев. М.: Слово, 2006. - 440 с.

105. Вейнмейстер A.B. Символическая интерпретация культуры в концепции Э. Кассирера и А.Ф. Лосева: автореф. дис.канд. филос. наук. СПб., 2006. -18 с.

106. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

107. Велесова книга // Мифы древних славян. Саратов: «Надежда», 1993. - С. 252-307.

108. Верен Д. Ф. Кант, Гегель и Кассирер. Происхождение философии символических форм // Жизнь и учение Канта / Кассирер Э. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 405-420.

109. Вертинский А. Дорогой длинною./ А. Вертинский М.: Правда, 1991. -576 с.

110. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. М.: Высшая школа, 1989. - 408 с.

111. Веселовский А. Н. Мерлин и Соломон. Избранные работы / А. Н. Веселовский. М.: Эксмо-Пресс, 2001. - 864 с.

112. Вивес X. JI. Миф о человеке / X. JI. Вивес // Чаша Гермеса. М., 1996.

113. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций / Дж. Вико. -М. Киев: Refl-book - Иса, 1994. - 656 с.

114. Виртуальная реальность. Философские и психологические проблемы / под ред. Н.А Носова. М.: ИПК Госслужащих Российской академии госслужбы при Президенте РФ, 1997. - 187 с.

115. Витгенштейн JI. Избранные труды / JI. Витгенштейн. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. - 440 с.

116. Воеводина JI. Н. Философские концепции мифа в XX столетии / Л. Н. Воеводина. М.: Изд-во МГУ, 1995. - 16 с.

117. Волкова Е. В. Пространство символа и символ пространства в работах Ю.М. Лотмана / Е. В. Волкова // Вопросы философии. 2002. - № 11. - С. 149164.

118. Воробьев И. В. Социальный миф жилого интерьера: архетипические основания телевизионного дискурса / И. В. Воробьев, Е. В. Надеждина // Философские науки. 2007. - №7. - С.83-102.

119. Воробьев Н. Н. Некоторые методологические проблемы теории игр / Н. Н. Воробьев // Вопросы философии. 1966 - № 1. - С.89-95.

120. Воронин В. Современная музыкальная система как самоотражение организации бессознательного / В. Воронин // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси: Мецниереба, 1978. - Т.2. - С. 607621.

121. Воропай Т. С. Между глобализацией и масскультурой / Т. С. Воропай // Философские науки. 2009. - № 10. - С. 11-31.

122. Восканян М. В. Игра в индивидуализированном обществе / М. В. Восканян // Общественные науки и современность. 2009. - № 2. - С. 170-176.

123. Вундт В. Очерк психологии / В. Вундт. М.: Московское книгоиздательство, 1912. - 229 с.

124. Выготский Л. С. Конспект к лекциям по психологии детей дошкольного возраста // Психология игры / Д. Б. Эльконин. М.: Владос, 1999. - С. 349-358.

125. Выготский Л. С. Психология искусства / Л. С. Выготский. Ростов н/Дону: Феникс, 1998.-480 с.

126. Выжлецова Н. В. По ту сторону границы: «чужие» в культуре (на материале мифологии, фольклора, литературы) / Н. В. Выжлецова // Вопросы культурологии. 2010. - № 2. - С. 88-92.

127. Гадамер Г.- Г. Актуальность прекрасного / Г. -Г. Гадамер. М.: Искусство, 1991.-367 с.

128. Гадамер Г. Г. Игра искусства / Г. Г. Гадамер // Вопросы философии. -2006.-№8.-С. 164- 168.

129. Гадамер Х.-Г. Истина и метод / Х.-Г. Гадамер М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

130. Гаджиев К. С. Масса. Миф. Государство / К. С. Гаджиев // Вопросы философии. 2006. - № 6. - С. 3-20.

131. Гаджиев К. С. Этюды о тоске человека по вечности / К. С. Гаджиев // Вопросы философии. 2009. - № 3. - С. 3-18.

132. Гайденко П. П. Анализ математических предпосылок научного знания в неокантианстве Марбургской школы / П. П. Гайденко // Концепции науки в буржуазной философии и социологии. Вторая половина Х1Х-ХХ в. М.: Наука, 1973. - С.73-131.

133. Гайденко П. П. Принцип всеобщего опосредования в неокантианстве марбургской школы / П. П. Гайденко // Кант и кантианство: Критические очерки одной философской традиции. М.: Наука, 1978. - С. 210-253.

134. Галимбекова Ф. С. Ценности в структуре мифологического и религиозного сознания / Ф. С. Галимбекова, И. А. Андреев // Вопросы культурологии. 2009. - № 5. - С. 26-29.

135. Гартман К. О. Стили / К. О. Гартман. М.: Искусство, 2000. - 302 с.

136. Гачев Г. Д. Миф. Национальный. Индивидуальный (опыт экзистенциальной культурологии) / Г. Д. Гачев // Миф в культуре: человек нечеловек. -М.: Индрик, 2000. - С. 121-133.

137. Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. 2 / Г. В. Ф. Гегель.У

138. СПб.: Наука, 1994.-423 с. '

139. Гегель Г. В. Ф. Наука логики / Г. В. Ф. Гегель. СПб.: Наука, 1997. - 800 с.

140. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Г. В. Ф. Гегель. СПб.: Наука, 1992. - 448 с.

141. Гегель Г. В. Ф. Философия духа // Энциклопедия философских наук / Г. В. Ф. Гегель. Т. 1. -М.: Мысль, 1977. - С. 350-364.

142. Гегель Г. В. Ф. Философия религии: в 2-х т. / Г. В. Ф. Гегель. М.: Мысль, 1975.-Т. 1.-532 с.

143. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук / Г. В. Ф. Гегель. М.: Мысль, 1975.-640 с.

144. Гегель Г. В. Ф. Эстетика / Г. В. Ф. Гегель. М.: Искусство, 1969. - Т.1. -496 с.

145. Геннеп А. ванн. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов / А. ванн Геннеп. М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 1988. - 198 с.

146. Гессе Г. Игра в бисер / Г. Гессе. М.: Правда, 1992. - 496 с.

147. Гете И. В. Собрание сочинений / И. В. Гете- М.: Художественная литература, 1975. Т. 2. - 528 е.; Т. 5. - 632 с.

148. Глебкин В. В. Ритуал в советской культуре / В. В. Глебкин. М.: Янус-К, 1998.- 168 с.

149. Глинка Г. Древняя религия славян / Г. Глинка //Мифы древних славян. -Саратов: Надежда, 1993. С. 89-142.

150. Голенков С. И. Проблема сознания в философии символических форм Э.Кассирера / С. И. Голенков // Философия культуры. Межвузовский сборник статей. Самара, 1993. - С. 70-77.

151. Голосовкер Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер. М.: Наука, 1987. - 224 с.

152. Голосовкер Я. Э. Миф моей жизни / Я. Э. Голосовкер // Вопросы философии. 1989. - № 2. - С. 106-142.

153. Горохова А. В. Основные теории медиа-индустрии и коммуникаций в современном массовом обществе / А. В. Горохова // Вопросы философии. -2009. -№ 12.-С. 43-55.

154. Горянин А. Мифы о России и дух нации / А. Горянин. М.: Pentagraphic, 2002. - 329 с.

155. Гранин Ю. Д. Станет ли Россия «национальным государством»?/ Ю. Д. Гранин // Вопросы философии. 2011. - № 1. - С. 15-26.

156. Григорьева Т. П. Японская художественная традиция / Т. П. Григорьева. -М.: Наука, 1979.-368 с.

157. Григорьян Б.Т. Буржуазная философская антропология XX века /' Б. Т. Григорьян. М.: Наука, 1986. - 296 с.

158. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гридина. -Екатеринбург: Урал.гос.пед.ун-т, 1996. 214 с.

159. Грищенко A.M. Критический анализ теории символической культуры Э.Кассирера: автореф. дис. канд. филос. наук. Минск, 1977. - 22 с.

160. Грищенко A.M. Философия культуры марбургской школы / A.M. Грищенко. Минск: Наука и техника, 1984. - 175 с.

161. Гроф С. Величайшее путешествие: Сознание и тайна смерти / С. Гроф. -М.: ACT, 2007.-475 с.

162. Губман Б. Л. Символическое воображение / Б. Л. Губман // Культурология. XX век: Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 420-423.

163. Губман Б. Л. Ценности / Б. Л. Губман // Культурология. XX век: Словарь. -СПб.: Университетская книга, 1997. С. 521-523.

164. Гудимова С. А. Миф о творении и мироздание творчества / С. А. Гудимова // Культурология: Дайджест. 2008. - № 4 (47). - С. 88-107.

165. Гудимова С. А. Священные числа / С. А. Гудимова // Культурология:

166. Дайджест. 2004. - №3 (30). - С. 85-93.

167. Гумилев Н. Театр // Избранные стихотворения / Н. Гумилев. М.: Рипол Классик, 2011.-432 с.

168. Гуревич П. С. Игра / П. С. Гуревич // Культурология. XX век: Словарь. -СПб.: Университетская книга, 1997. С. 133-135.

169. Гуревич П. С. Социальные мифы / П. С. Гуревич // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. Самара: Изд. Дом «Бахрах-М», 2007. - С.369-381.

170. Гуревич П. С. Уникален ли человек? / П. С. Гуревич // Философские науки. -М.,1994. -№ 1 -3.-С.135-154.

171. Гуревич П. С. Феномен деантропологизации человека / П. С. Гуревич // Вопросы философии. 2009. - № 3. - С. 19-31.

172. Гуревич П. С. Эрнст Кассирер: феноменология мифа / П. С. Гуревич // Философские науки. 1991. -№ 7. - С. 91-97.

173. Гуревич П. С. Первооткрыватель философии символизма / П. С. Гуревич, М. А. Султанова // Философские науки. 1993. - № 4 - 6. - С.100-115.

174. Гуриев С. Мифы в экономике: Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики / С. Гуриев. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. -210с.

175. Давыдова В. В. Онтологическое поле праздника / В. В. Давыдова // Вопросы культурологии. 2009. - № 6. - С. 61-64.

176. Давыдов И. П. Баня у Бабы Яги (заметки о некоторых элементах поведения сказочного героя в гостях у Бабы Яги) / И. П. Давыдов // Вестн. Моск. ун-та.-2001.-№6.-С. 73-87.

177. Далмайр Ф. Прекрасная свобода: Шиллер об «эстетическом воспитании» / Ф. Далмайр // Вопросы философии. 2006. - № 6. - С. 138-155.

178. Дамодаран А. Инвестиционные байки: разоблачение мифов о беспроигрышных биржевых стратегиях / А. Дамодаран. СПб.: Питер, 2007. -450 с.

179. Делез Ж. Логика смысла / Ж. Делез. М.: Академический Проект, 2011.—472 с.

180. Деловые игры и ситуации по бухгалтерскому (финансовому) учету / под ред. Н. А. Каморджановой. М.: Финансы и статистика, 2002. - 384 с.

181. Демидов А. Б. Феномены человеческого бытия / А. Б. Демидов. Минск: Изд. центр «Экономпресс», 1999. - 180 с.

182. Демидова М. В. Человек как «Animal Symbolicum» в философии культуры Э. Кассирера: историко-философский анализ. Автореф. дисс. канд. филос. наук / Саратов; СГУ. Саратов, 2007. - 16 с.

183. Джонс Дж. Ф. Мифы, небылицы и факты о рекламе: анализ 28 самых живучих мифов / Дж. Ф. Джонс. М.: Омега-JI, 2005. - 336 с.

184. Дзикевич С. А. Прекрасное: основные уроки античного эстетического логоса / С. А. Дзикевич // Вестник Бурятского государственного университета. -2010.-№ 14.-С. 55-68.

185. Дидро Д. Племянник Рамо. Парадокс об актере / Д. Дидро. СПб.: Азбука - классика, 2007. - 224 с.

186. Дилигенский Г. Г. Российские архетипы и современность / Г. Г. Дилигенский // Сегодня. 1996. - 5 июля - № 117. - С. 5.

187. Длугач Т. Б. Логическое обоснование научного мышления в марбургской школе неокантианства / Т. Б. Длугач // Кант и кантианство: Критические очерки одной философской традиции. М.: Наука, 1978. - С. 155-209.

188. Дондурей Д. Б. Интеллигенция и антилиберальное мифотворчество / Д. Б. Дондурей, H. М. Плискевич // Общественные науки и современность. 2008. -№6.-С. 88-93.

189. Дорогавцева И. С. Тенденции репрезентации Другого в современной российской культуре: образ врага / И. С. Дорогавцева // Вопросы культурологии. 2010. - № 11. - С. 55-60.

190. Древнекитайская философия: в 2-х т.- М.: Принт, 1994. Т. 2. - 384 с.

191. Дробницкий О. Г. Мир оживших предметов / О. Г. Дробницкий. М.: Политиздат, 1967.-351 с.

192. Дробышева Е. Э. Искусство в поисках аксиологических оснований архитектоники культуры / Е. Э. Дробышева // Вопросы культурологии. 2010. -№ 5. - С. 66-71.

193. Дубин Б. В. Традиция, культура, игра в социологии Юрия Левады / Б. В. Дубин // Общественные науки и современность. 2007. - № 6. - С. 31-38.

194. Дубровский Д. И. О нравственном прогрессе и нравственном регрессе / Д. И. Дубровский // Философские науки. 2007. - № 11. - С. 81-102.

195. Дубровский Д. И. Проблема добродетельного обмана. Кант и современность / Д. И. Дубровский // Вопросы философии. 2010. - № 1. - С. 16-32.

196. Духовная культура Китая. Энциклопедия. / под ред. М.Л. Титаренко. М.: Ин-т Дальнего Востока РАН, 2007. - Т.2. Мифология и религия - 869 с.

197. Дьяченко Е. И. Концепции мифа в философии и эстетике Э.Кассирера / Е. И. Дьяченко // Вопросы истории и теории эстетики. М.: Искусство, 1977. -Вып. 5.-С. 283-292.

198. Дьяченко Е. И. Критический анализ эстетических идей Э.Кассирера: автореф. дис. канд. филос. наук. -М.,1979. -20с.

199. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни / Э. Дюркгейм // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология/ сост А. Н. Красникова. М.: Канон+, 1998. - С. 174-231.

200. Евзлин М. Космогония и ритуал / М. Евзлин. М.: Радикс, 1993. - 337 с.

201. Евлампиев И. И. Миф о человеке в романе Ф. Достоевского «Братья Карамазовы» / И. И. Евлампиев // Вопросы философии. 2008. - № 11. - С. 7083.

202. Евсюков В. В. Мифы о мироздании. Вселенная в религиозно-мифологических представлениях / В. В. Евсюков. М.: Политиздат, 1986. - 112 с.

203. Емченко Е. П. Телевизионная реклама как важнейшая детерминанта жизненного мира современного человека / Е. П. Емченко // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. - №14. - С. 257-261.

204. Ерасов Б. С. Значение / Б. С. Ерасов // Культурология. XX век: Словарь. -СПб.: Университетская книга, 1997. С. 129-132.

205. Ересько М. Н. Язык религии: философско-когнитивный анализ. Автореф. дисс. д-ра филос. наук / М.; МГУ. Москва, 2008. - 45 с.

206. Ересько М. Н. Язык религии: смысл и символ (Опыт онтосемантическош анализа): монография / М. Н. Ересько. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2007. - 436 с.

207. Ересько М. Н. Специфика религиозного символа / М. Н. Ересько // Веста. Моск. унта. Сер. 7,Философия.-1983. -№ 1.-С.60-70.

208. Ересько М.Н. Язык религии в учении Э. Кассирера: философско-когнитивный дискурс / М. И Ересько // Веста. Моск. гос. ун-та. Сер. 7, Философия. 2008. - № 5. - С. 93-109.

209. Ерохина Л. Д. Миф о женской покорности или этика насилия / Л. Д. Ерохина // Философские науки. 2003. - № 6. - С. 126-136.

210. Жижек С. 13 опытов о Ленине / С. Жижек. М.: Ад Маргинем, 2003. - 250 с.

211. Жижек С. Возвышенный объект идеологии / С. Жижек. М.: Художественная литература, 1999. - 236 с.

212. Житомирский Д. Герман Гессе и некоторые параллели / Д. Житомирский // Советская музыка. 1980. - № 2. - С. 117-131.

213. Жукова О. А. О мифологических соблазнах русской истории и культуры / О. А. Жукова // Вопросы философии. 2010. - № 4. - С. 110-122.

214. Жучков В. А. Система кантовской философии и ее трансформация в неокантианстве / В. А. Жучков // Кант и неокантианство: Критические очерки одной философской традиции. М.: Наука, 1978. - С. 10-96.

215. Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ вв. Трактаты, статьи, эссе. М.: Изд-во МГУ, 1987. - 512 с.

216. Затулий А. И. Трансформация костюма XX века (от благородного танго модерна до вульгарного стриптиза постмодерна) / А. И. Затулий // Общественные науки и современность. 2007. - № 5. - С. 169-175.

217. Зубарев Е. Ю. Принципы философского символизма: автореф. дис.канд. филос. наук. Саратов, 1997. - 24 с.

218. Зуй М. Социология — мифология — философия (типы сознания) / М. Зуй // Социологические исследования. 1996. - № 12. - С. 12-19.

219. Иванов А. В. Философская судьба Э.Кассирера / А. В. Иванов // Вестник МГУ. 1990. - № 2. - С. 48-58.

220. Иванов В. Дионис и прадионисийство / В. Иванов. СПб.: Алетейя, 2000. -352 с.

221. Игра // Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М.: Аспект Пресс, 1996. -С. 102.

222. Игра // Современная западная философия: словарь/ сост. B.C. Малахов. -М.: Политиздат, 1991.-С. 110-112.

223. Извеков А. И. Америка: миф о превосходстве, или Ничто не повторяется / А. И. Извеков // Вопросы философии. 2010. - № 1. - С. 43-48.

224. Изумрудная скрижаль. Текст, перевод и комментарии К. Богуцкого // Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. Киев: Ирис; М.: Алетейа, 1998. - 623 с.

225. Ильин А. Н. Фиктивность, знаковость и символизм культуры потребления / А. Н. Ильин // Вопросы культурологии. 2010. - № 10. - С. 41-47.

226. Ильин В. В. Аксиология / В. В. Ильин. -М.: Изд-во МГУ, 2005. 216 с.

227. Ильин В. В. Политическая антропология / В. В. Ильин, А. С. Панарин, Д. В. Бадовский. М.: Изд-во МГУ, 1995. - 254 с.

228. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 256 с.

229. Инкижекова М. С. Семиотический анализ мифологической картины мира хакасов / М. С. Инкижекова // Вопросы культурологии. 2010. - № 3. - С. 7984.

230. Иныпакова Е. Ю. На грани элитарной и массовой культур (К осмыслению «игрового пространства» русского авангарда) / Е. Ю. Иныпакова // Общественные науки и современность. 2001. - № 1. - С. 162-174.

231. Иорданский В. Б. Звери, люди, боги / В. Б. Иорданский. М.: Наука, 1991. -319с.

232. Иорданский В. Б. Круг и квадрат / В. Б. Иорданский // Вопросы философии. 2010. - № 3. - С. 80-89.

233. Иорданский В. Б. О структуре архаичного коллективного представления / В. Б. Иорданский // Вопросы философии. 2006. - № 8. - С. 29-40.

234. Иудин А. А. Архетипы в современной рекламе: возможности и перспективы / А. А. Иудин, А. И. Иудин, А. В. Чернышов. Нижний Новгород: НИСОЦ, 2010.-72 с.

235. Каган М. С. Эстетика как философская наука / М. С. Каган. СПб.: Петрополис, 1997. - 544 с.

236. Кайсаров А. Славянская и российская мифология / А. Кайсаров //Мифы древних славян. Саратов: Надежда, 1993. - С.23-86.

237. Кант И. Критика практического разума / И. Кант. М.: Наука, 2007. - 528 с.

238. Кант И. Критика способности суждения / И. Кант. М.: Искусство, 1994. -367 с.

239. Кант И. Критика чистого разума // Сочинения в 6-ти т. / И. Кант. М.: Мысль, 1964.-Т. 3.-799 с.

240. Кант И. Основы метафизики нравственности // Сочинения в 6-ти т. / И. Кант. -М.: Мысль, 1965. Т. 4, ч. 1. - 544 с.

241. Кантор В. К. Карнавал и бесовщина / В. К. Кантор // Вопросы философии. -1997.-№5.-С. 44-57.

242. Кара-Мурза С. Потерянный разум / С. Кара-Мурза. М.: Эксмо, 2008. -736 с.

243. Карденахлишвили Т. Д. Религиозные символы в рекламной коммуникации / Т. Д. Карденахлишвили // Вопросы культурологии. 2010. - № 9. - С. 86-91.

244. Карденахлишвили Т. Д. Языковая игра в коммуникативном пространстве рекламы (на примере каламбура) / Т. Д. Карденахлишвили // Вопросы культурологии. 2009. - № 10. - С. 86-91.

245. Кардонский С. Кризисы науки и научная мифология : Электронная версия. / С. Кардонский // Отечественные записки. URL: http://magazines.russ.rU/oz/2002/7/200207ll.html, (дата обращения: 1.03.2009).

246. Карл Густав Юнг о современных мифах: сб. трудов. М.: Практика, 1994. -252 с.

247. Кармадонов О. А. Символическое как объект социального анализа: автореф. дис. . д-ра. филос. наук. Иркутск. 2004. - 36 с.

248. Кармин А. Философия культуры в информационном обществе: проблемы и перспективы / А. Кармин // Вопросы философии. 2006. - № 2. - С. 52-60.

249. Карпов А. О. К проблеме феноменологии творчества / А. О. Карпов // Философские науки. 2005. - № 5 - 6.

250. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта / Э. Кассирер. СПб.: Университетская книга, 1997. - 640 с.

251. Кассирер Э. и Хайдеггер М. Семинар, 1929 г. // Фауст и Заратустра. -СПб.: Азбука, 2001. С. 130-140.

252. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре / Э. Кассирер // Культурология. XX век: Антология / сост. С.Я. Левит. М.: Юрист,1995. -С. 104-162.

253. Кассирер Э. Логика наук о культуре // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика, 1998. - С.7-154.

254. Кассирер Э. Натуралистическое и гуманистическое обоснование философии культуры // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика, 1998. - С.155-182.

255. Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика, 1998. -С. 440-723.

256. Кассирер Э. Познание и действительность / Э. Кассирер. М.: Гнозис, 2007. - 400 с.

257. Кассирер Э. Политические мифы / Э. Кассирер // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. Самара: Изд. дом «Бахрах-М», 2007. - С.382-396.

258. Кассирер Э. Понятийная форма в мифическом мышлении. Исследования библиотеки Варбурга // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика,1998. - С. 183-251.

259. Кассирер Э. Техника политических мифов / Э. Кассирер // Октябрь. 1993. -№7. - С.153-164.

260. Кассирер Э. Философия символических форм. Введение и постановка проблемы / Э. Кассирер // Культурология. XX век: Антология / сост. С. Я. Левит. М.: Юрист, 1995. - С. 163-212.

261. Кассирер Э. Философия символических форм / Э. Кассирер. -М.- СПб.: Университетская книга, 2002. Т. 2. - 280 с.

262. Каутский К. Происхождение христианства /' К. Каутский. М.: Политиздат, 1990. - 463 с.

263. Кафка Ф. Процесс. Замок. Новеллы и притчи. Афоризмы. Письмо отцу. Завещание / Ф. Кафка. М.: ACT, 2009. - 797 с.

264. Кемеров В. Е. Меняющаяся роль социальной философии и антиредукционистские стратегии / В. Е. Кемеров // Вопросы философии. -2006. -№3.~ С. 61-78.

265. Кемпбелл Д. Герой с тысячью лицами / Д. Кемпбелл. М.: София, Ltd, 1997.-336 с.

266. Кеглер Г. Г. Этика после постмодернизма / Г. Г. Кеглер // Вопросы философии. 2006. - № 3. - С. 111-117.

267. Келер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян / В. Келер // Основные направления психологии в классических трудах. Гештальт-психология. -М.: ACT-ЛТД, 1998. С. 33-280.

268. Кириллова Н. Б. Медиакультура, миф и политика / Н. Б. Кириллова // Философские науки. 2006. - № 5. - С. 5-17; №6. - С. 26-44.

269. Кирсанова Л. И. Проблема символического в философии постмодернизма: автореф. дисс. д-ра филос. наук. СПб., 1997. - 48 с.

270. Киселева Е. А. Проблема символа в первобытном мышлении: автореф. дисс. канд. филос. наук. СПб., 1992. - 19 с.

271. Климова С. М. Миф и симулякр / С. М. Климова, О. В. Губарева // Человек. -2006.-№6.-С. 113-120.

272. Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. Очерки / И. С. Клочков. М.: Наука, 1983. - 208 с.

273. Книжник О. В. Символическая вселенная Эрнста Кассирера. Автореф. дисс. канд. филос. наук / М.; МГУ. Москва, 2007. - 20 с.

274. Ковалева Т. И. Миф: архаика и современность / Т. И. Ковалева // Россия: духовная ситуация времени. М.,1998. - № 1.

275. Козин Н. Г. Идентификация. История. Человек / Н. Г. Козин // Вопросы философии.-2011.-№ 1.-С. 37-48.

276. Козлова Н. Н. Комплекс «Искры»: мифология и жизнь 7 Н. Н. Козлова // Миф в культуре: человек не-человек. - М.: Индрик, 2000.

277. Козолупенко Д. П. Мифопоэтическое мировосприятие и миф: принципы взаимодействия и проявления в культуре / Д. П. Козолупенко // Вопросы культурологии. 2009. - № 6. - С. 12-16.

278. Козолупенко Д. П. Мифопоэтический нарратив как основание преемственности мировосприятия / Д. П. Козолупенко // Философские науки. -2009.-№3.-С. 125-140.

279. Комадорова И. В. Культура как социальный феномен в символической антропологии Л. А. Уайта / И. В. Комадорова. М.: Изд-во Московского университета, 2001. - 199 с.

280. Командорова И. В. Символическая антропология Л. Уайта / И. В.

281. Комадорова // Вестник МГУ. Сер. 7, Философия. 2000. - № 5. - С. 93-94.

282. Комаров В. Н. Наука и миф / В. Н. Комаров. М.: Просвещение, 1988. -192 с.

283. Кондаков И. В. Введение в историю русской культуры / И. В. Кондаков. -М.: Аспект Пресс, 1997. 687 с.

284. Кондаков И. В. «Культурный промежуток» и «культурный поворот» (Вариации на темы Ю. Тынянова и Ю. Лотмана) / И. В. Кондаков // Общественные науки и современность. 2008. - № 4. - С. 163-176.

285. Коновалова Ж. Ф. Миф в советской истории и культуре / Ж. Ф. Коновалова. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 1998. - 324 с.

286. Кордонский С. Мифологемы и идеологемы / С. Кордонский // Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2000. - С. 108127.

287. Корсунцев И. Г. Субъект и виртуальная реальность / И. Г. Корсунцев. -М.: ИПК Госслужбы Российской академии гос. службы при Президенте РФ, 1998.- 116 с.

288. Кортасар X. Игра в классики / X. Кортасар. СПб.: Амфора, 2003. - 606 с.

289. Косарев А. Философия мифа / А. Косарев. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. - 304 с.

290. Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества / А. В. Костина. М.: КомКнига, 2006. - 352 с.

291. Костина А. В. Реклама как современная мифология / А. В. Костина // Культура в изменяющемся мире. М.: Изд-во Института молодежи, 1999. -С.91-107.

292. Костина А. В. Эстетика рекламы / А. В. Костина. М.: ООО «Вершина», 2003.-304 с.

293. Костомаров Н. Об историческом значении русской народной поэзии / Н. Костомаров. Харьков, 1843. - 423 с.

294. Кошелев А. Д. К общему определению игры / А. Д. Кошелев // Вопросы философии. 2006. - № 11. - С. 60-72.

295. Кравцова М. История культуры Китая / М. Кравцова. СПб.: Лань, 1999. -416 с.

296. Кравченко А. А. Логика гуманитарных наук Э.Кассирера: Кассирер и Гете / А. А. Кравченко. М.: Диалог МГУ, 1999. - 333 с.

297. Кравченко А. А. Философия культуры Э.Кассирера / А. А. Кравченко // Кант и кантианство: Критические очерки одной философской традиции. М.: Наука, 1978. - С.254-285.

298. Кравченко С. А. Играизация российского общества (К обоснованию новой социологической парадигмы) / С. А. Кравченко //Общественные науки и современность. 2002. - № 6. - С. 143-155.

299. Кривцун О. А. Эстетика / О. А. Кривцун. М.: Аспект Пресс, 1998. - 430 с.

300. Кризис сознания: сборник работ по «философии кризиса». М.: Алгоритм, 2009. - 272 с.

301. Круглов А. Н. Понятие трансцендентального у И.Канта: предыстория вопроса и проблемы интерпретации / А. Н. Круглов // Вопросы философии. -1999. -№ 11. -С.151-171.

302. Крутоус В. П. Введение к статье Г.-Г. Гадамера «Игра искусства» / В. П. Крутоус, А. В. Явецкий // Воросы философии. 2006. - № 8. - С. 155-163.

303. Крюков М. Образность деловой игры. Использование деловых игр в совершенствовании систем управления. М.: Мысль, 1981. - 464 с.

304. Культурология: учебно-методическое пособие для студентов / сост. Багаутдинова Е.Л. (Яковлева Е.Л.), Леонтьева Т.И. / Е.Л. Багаутдинова, Т.И. Леонтьева. Казань: КГМУ, 2007. - 26 с.

305. Культурология. XX век: словарь / под ред. А. Я. Левит. СПб.: Университетская книга, 1997. - 640 с.

306. Кундера М. Бессмертие / М. Кундера. СПб.: Азбука-Классика, 2009. -384 с.

307. Курицын В. Великие мифы и скромные деконструкции / В. Курицын // Октябрь. 1996.-№ 8.-С. 171-187.

308. Кэмпбелл Д. Мифический образ / Д. Кэмпбелл. М.: ACT, 2004. - 683 с.

309. Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства / С. Лангер. М.: Республика, 2000. - 287 с.

310. Ларшина Н. В. О мифах, порожденных спортом как социокультурным феноменом / Н. В. Ларшина // Философские науки. 2005. - № 5. - С. 140-153.

311. Лебон Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. СПб.: Макет, 1995. - 320 с.

312. Левада Ю. Статьи по социологии / Ю. Левада. М.: Фонд Макартуров, 1993.-384 с.

313. Левада Ю. А. Игровые структуры в системах социального действия / Ю. А. Левада // Системные исследования. М., 1984. - С. 269-281.

314. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление / Л. Леви-Брюль // Психология мышления / под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и В.В. Петухова. М.: Изд-во МГУ, 1980.-С. 130-140.

315. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 608 с.

316. Леви-Строс К. Деяния Асдиваля / К. Леви-Строс // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. М.: Наука, 1985. - С. 35-77.

317. Леви-Строс К. Мифологики: От мёда к пеплу / К. Леви-Строс. М.: ИД «Флюид», 2007. - 441 с.

318. Леви-Строс К. Мифологики: Происхождение застольных обычаев / К. Леви-Строс. М.: ИД «Флюид», 2007. - 461 с.

319. Леви-Строс К. Мифологики / К. Леви-Строс. М.: Университетская книга, 2008. - Т. 1. Сырое и приготовленное. - 400 с.

320. Леви-Строс К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс. М.: Республика, 1999.-392 с.

321. Леви-Строс К. Ревнивая горшечница // Путь масок / К. Леви-Строс. М.: Республика, 2000. - С. 157-322.

322. Леви-Строс К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. М.: Изд-во «Эксмо-Пресс», 2001. - 512 с.

323. Лезов С. Эрнст Кассирер и философия мифа / С. Лезов // Октябрь. 1993. -№7. -С. 164-167.

324. Лесков Л. В. Синергетика культуры / Л. В. Лесков // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2004. - № 5. - С. 14-36.

325. Лесли Р. Поп-арт: новое поколение стиля / Р. Лесли. Минск: Белфакс, 1998.- 128 с.

326. Леута О. Н. Ю. М. Лотман о трех функциях текста / О. Н. Леута // Вопросы философии. 2002. - №. 11.-С. 165-173.

327. Лившиц М. Мифология древняя и современная / М. Лившиц. М.: Искусство, 1980.-581 с.

328. Лидова Н. Р. Драма и ритуал в Древней Индии / Н. Р. Лидова. М.: Восточная литература, 1992. - 150 с.

329. Липовецкий М. Русский постмодернизм (Очерки исторической поэтики) / М. Липовецкий. Екатеринбург: УГПУ, 1997. - 317 с.

330. Липский Б. И. Вещь как интенциональный объект / Б. И. Липский // Вопросы философии. 2011. - № 2. - С. 14-22.

331. Липе Ю. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества / Ю. Липе. М.: Иностранная литература, 1954. - 488 с.

332. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / под ред. А. Дмитриева. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 640 с.

333. Лосев А. Ф. Античная культура и современная наука // Бытие. Имя. Космос / А. Ф. Лосев. М.: Наука, 1985. - 344 с.

334. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Миф Число - Сущность / А. Ф. Лосев. -М.: Мысль, 1994. - С. 5-217 с.

335. Лосев А. Ф. Знак, символ, миф / А. Ф. Лосев. М.: Изд-во МГУ, 1982. -480 с.

336. Лосев А. Ф. Игра / А. Ф. Лосев // Форма Стиль - Выражение. - М.: Мысль, 1995. - С. 884-885.

337. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика. М.: Искусство, 1974. - 598 с.

338. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1992. - Т. 8. - 656 с.

339. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 2008. - Т. 2. - 456 с.

340. Лосев А. Ф. Логика символа // Философия. Мифология. Культура / А. Ф. Лосев. М.: Республика, 1994. - С. 247-274.

341. Лосев А. Ф. Музыка как предмет логики / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 2008.

342. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А. Ф. Лосев. -М.: Мысль, 1993.-959 с.

343. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. -М.: Искусство, 1995. 320 с.

344. Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. Литературные размышления философа / А. Ф. Лосев. М.: Советский писатель, 1990. - 320 с.

345. Лосев А. Ф. Теория мифического мышления у Э.Кассирера // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика, 1998. - С. 730-760.

346. Лосев А. Ф. Философия имени / А. Ф. Лосев. М.: Академический проект, 2009. - 304 с.

347. Лосев А. Ф. История эстетических категорий / А. Ф. Лосев, В. П. Шестаков. М.: Искусство, 1975. - 722 с.

348. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства ( XVIII- начала XIX века) / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство, 1997. - 399 с.

349. Лотман Ю. М. Каноническое искусство как информационный парадокс// Статьи по семиотике культуры и искусства / Ю. М. Лотман. СПб.: Академический проект, 2002. - С. 314-321.

350. Лотман Ю. М.Проблемы художественного пространства в прозе Гоголя // Избранные статьи: в 3-х т. / Ю. М. Лотман. Таллин: Александра, 1993. - Т. 1. -С. 413-447.

351. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 2001. -704 с.

352. Лотман Ю. М. Символ в системе культуры // Избранные статьи: в 3-х т. / Ю. М. Лотман. Таллин: Александра, 1993. - Т. 1. - 480 с.

353. Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Об искусстве / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство, 2007. - С. 14-288.

354. Луман Н. Медиа коммуникации / Н. Луман. М.: Логос, 2005. - 280 с.

355. Любомудров М. Противостояние. Театр, век XX: традиции авангард / М. Любомудров. - М.: Мол. гвардия, 1991. - 318 с.

356. Люсый А. П. Бренд и трофей / А. П. Люсый // Философские науки. 2009. -№ 3. - С. 69-77.

357. Люсый А. П. Метаинициации. Семиотизация личности в пространстве поиска русского текста культуры / А. П. Люсый // Философские науки. 2009. -№ 12.-С. 56-69.

358. Люсый А. П. Сквозь символы. Диалектика символизации / десимволизации как фундаментальное основание прикладной культурологии / А. П. Люсый // Вопросы культурологии. 2009. -№10. - С. 48-50.

359. Майданов А. С. Миф как источник знания / А. С. Майданов // Вопросы философии. 2004. - № 9. - С. 91-105.

360. Максимов Л. В. О месте морали в иерархии ценностей / Л. В. Максимов // Философские науки. 2008. - № 9. - С. 112-126.

361. Малахов В. А. Философия и время: вектор сопротивления / В. А. Малахов // Вопросы философии. 2011. - № 1. - С. 49-59.

362. Малинкин А. Н. Культурологическая доктрина позднего Кассирера / А. Н. Малинкин // Философские науки. 1995. - № 5 - 6. - С. 130-139.

363. Малинкин А. Н. Эрнст Кассирер // Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. М.: Гардарика, 1998. - С.724-729.

364. Малиновский Б. Балома: духи мертвых на Тробрианских островах // Магия, наука и религия / Б. Малиновский. М.: Рефл-бук, 1998. - С. 145-254.

365. Малявин В. В. Чжуан-цзы / В. В. Малявин. М.: Аст-Астрель, 2002. - 312с.

366. Мамардашвили М. Введение в философию // Мой опыт нетипичен / М. Мамардашвили. СПб.: Азбука, 2000. - С. 31-218.

367. Мамардашвили М. Как я понимаю философию / М. Мамардашвили. М.: Прогресс, 1990.-368 с.

368. Мамардашвили M. К. Сознание и цивилизация / М. К. Мамардашвили. -СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. 288 с.

369. Мамуна Н. В. Зодиак мистерий / Н. Мамуна. М.: Алетейя, 1998. - 437 с.

370. Мангейм К. Идеология и утопия / К. Мангейм // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежной литературы. М.: Мысль, 1991. - С. 113-117.

371. Мандельштам О. Выпрямительный вздох. Стихи и проза / О. Мандельштам. Ижевск: Изд-во «Удмуртия», 1990. - 526 с.

372. Маньковская Н. Б. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма) / Н. Б. Маньковская. М.: ИФ РАН, 1995. - 220 с.

373. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма / Н. Б. Маньковская. СПб.: Алетейя, 2000. - 347 с.

374. Марков Б. В. Образ человека в постантропологическую эпоху / Б. В. Марков // Вопросы философии. 2011. - № 2. - С. 23-33.

375. Маркс К. Немецкая идеология // Избранные сочинения в 9 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М.: Политиздат, 1985. - Т. 2. - 612 с.

376. Мартыненко Н. П. «Культура» как превращение знаков «вэньхуа» / Н. П. Мартыненко // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. - 2006. - № 3. - С. 32-70.

377. Маслова С. В. Актуализация мифологемы «Великая мать» в современной культуре / С. В. Маслова, Е. В.Раздьякова // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. - №14. - С. 243-248.

378. Махов А. Антиномии игры / А. Махов // Кентавр. 1995. - № 2. - С. 37-40.

379. Медведев В. И. Философия Языка Э. Кассирера / В. И. Медведев // Философские науки. 1988. - № 3. - С.60-67.

380. Мединский В. Р. Особенности национального пиара. РЯавдивая история Руси от Рюрика до Петра / В. Р. Мединский. М.: Олма Медиа Групп, 2010. -624 с.

381. Мелетинский Е. М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов / Е. М. Мелетинский // Психология художественного творчества. Минск: Харвест, 1999. - С.54-69.

382. Мелетинский Е. М. Избранные статьи. Воспоминания / Е. М.

383. Мелетинский. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. - 576 с.

384. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах / Е. М. Мелетинский. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1994. - 136 с.

385. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. М.: Наука, 2000. - 407 с.

386. Мельник Г. С. Психологические эффекты СМИ / Г. С. Мельник // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. Самара: Изд. Дом «Бахрах-М», 2007. - С.3-44.

387. Менжулин В. И. Э.Кассирер: вехи жизни и творчества / В. И. Менжулин // Философская и социологическая мысль. 1991. -№ 5. - С.55-64.

388. Меньчиков Г. П. Неосознаваемое как ценность духовной культуры человека / Г. П. Меньчиков. Казань: Изд-во «Таглимат» ИЭУП, 2006. - 256 с.

389. Меньчиков Г. П. Основы антропологии: традиции и новации / Г. П. Меньчиков. Казань: Школа, 2006. - 240 с.

390. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. СПб.: Ювента; Наука, 1999. - 603 с.

391. Метафора в языке и в тексте / отв. ред. В. Н. Телия. М.: Наука,1988. - 176 с.

392. Микешина JI. А. Герменевтика / JL А. Микешина // Культурология. XX век: словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 89-92.

393. Микешина JI. А. Интерпретация / Л. А. Микешина //Культурология. XX век: словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 150-153.

394. Миллс Ч. Социологическое воображение / Ч. Миллс. М.: Изд. Дом NOTA BENE, 2001.-264 с.

395. Мириманов В. Б. Первобытное и традиционное искусство / В. Б. Мириманов. М.: Форум, 2009. - 272 с.

396. Миронов A.B. Техноэтика: ответ на актуальные проблемы перехода к устойчивому развитию / А. В. Миронов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2004. - № 3. - С. 3-14.

397. Миронов В. В. Современное коммуникационное пространство как фактор трансформации культуры и философии / В. В. Миронов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2006. - № 4. - С. 34-48.

398. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / гл. ред. С. А. Токарев. М.: Российская энциклопедия, 1997. -Т.1.-671 е.; Т. 2.-719с.

399. Михайлов Б. В. Гносеологизм как философская концепция: Эрнст Кассирер / Б. В. Михайлов // Историко-философский сборник. М.: Изд-во МГУ, 1974.

400. Михайлов Б. В. Концепция познания Э.Кассирера/ Б. В. Михайлов // Историко-философский сборник. М.: Изд-во МГУ, 1972.

401. Михайлов Б. В. Э. Кассирер и методология науки начала XX века / Б. В. Михайлов // Вестник Московского университета. 1974. - № 4.

402. Можейко М. A. After-postmodernism / М. А. Можейко // История философии: Энциклопедия. Минск: Книжный дом, 2002. - С. 7-8.

403. Можейко М. А. Классика неклассика - постнеклассика / М. А. Можейко // История философии: Энциклопедия. - Минск: Книжный дом, 2002. - С. 459463.

404. Мозжилин С. И. Символизация духа и процесс мифотворчества / С. И. Мозжилин // Философские науки. 2007. - №7. - С.103-123.

405. Мондодоева А. П. Характеристика мифологического мышления Э.Кассирера / А. П. Мондодоева // Проблемы социальной философии. М., 1995.-С. 206-208.

406. Мондодоева А. П. Э. Кассирер: структура мифического мышления. Миф о государстве / А. П. Мондодоева // Общество и современный социокультурный процесс.-М.,1993.-С. 331-348.

407. Морина JI. П. Семиотика ритуализированных поведенческих форм культуры. Автореф. дисс. д-ра филос. наук / СПб, СПбГУКИ. СПб., 2008. -35 с.

408. Морина JI. П. Семиотические аспекты современных ритуальных форм в культуре / JI. П. Морина //Вопросы культурологии. 2008. - №4. - С. 70-73.

409. Мудрагей H. С. Античный миф и его роль в возникновении философии / Н. С. Мудрагей // Философские науки. 2008. - № 11. - С. 107-121.

410. Музыка и миф: сб. трудов. / под ред. В. Б. Вальковой. М.: ГМПИ им. Гнесиных. - Вып. 118. - 164 с.

411. Муравьев Ю. A. Animal symbolicum и XX век: личность в культурологии Э.Кассирера / Ю. А. Муравьев // Философия, человек, культура: межвузовский сборник научных трудов. М., 1992. - С. 142-150.

412. Мюллер М. От слова к вере. Миф и религия / М. Мюллер, В. Вундт. М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastika, 2002. - 864 с.

413. Набоков В. Искусство литературы и здравый смысл / В. Набоков // Звезда. СПб., 1996.-№ 11.- С. 65-73.

414. Наговицын А. Е. Древние цивилизации: общая теория мифа / А. Е. Наговицын. М.: Академический Проект, 2005. - 656 с.

415. Наговицын А. Е. Магия хеттов / А. Е. Наговицын. М.: Академический Проект; Трикста, 2004. - 464 с.

416. Нажмутдинов Г. М. Проблема человека в философии XX века: ( Основные направления): автореф. дис. д-ра филос. наук. Ярославль, 1990. - 44 с.

417. Найдыш В. М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма / В. М. Найдыш. М.: Гардарики, 2002. - 554 с.

418. Найдыш В. М. Философия мифологии. XIX- начало XXI в. / В. М. Найдыш. М.: Альфа-М, 2004. - 544 с.

419. Налимов В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности / В. Налимов. М.: Академический Проект; Парадигма, 2011. - 399 с.

420. Наполитан Дж. Электоральная игра / Дж. Наполитан. М.: Группа Компаний «Никколо М», 2002. - 400 с.

421. Наторп П. Кант и Марбургская школа / П. Наторп // Новые идеи в философии. СПб., 1913. - Сб.5. - С. 128-167.

422. Наумов С. А. Игра как способ представления реальности публичных коммуникаций / С. А. Наумов // Вопросы философии. 2008. - № 6. - С. 29-42.

423. Немировский А. И. Мифы и легенды древнего Востока / А. И. Немировский. М.: Феникс, 2000. - 544 с.

424. Никитина И. В. Спичечные этикетки: мифы, идеалы и символы культуры / И. В. Никитина // Человек. 2005. - № 5. - С. 120-123.

425. Никифоров А. А. Проблема власти в экзистенциальном аспекте современной классической философии (Э. Гуссерль, Ж.П. Сартр, Ф. Ницше, М. Хайдеггер) / А. А. Никифоров // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. - № 14.-С. 33-36.

426. Николайшвили Г. Г. Социальная реклама: некоторые вопросы теории и практики / Г. Г. Николайшвили // Общественные науки и современность 2009. -№ 1.-С. 101-109.

427. Никонова С. Б. Современная культура: от модернистской демифологизации к новому мифологическому мышлению? / С. Б. Никонова // Вопросы культурологии. 2010. - № 5. - С. 4-9.

428. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки: сочинения / Ф. Ницше. -М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1990. 1056 с.

429. Новалис. Генрих фон Офтердинген / Новалис. М.: Ладомир, Наука, 2003. -288 с.

430. Новиков В. И. Бог, цари и герои (Мифы о правителях народа) / В. И. Новиков // Общественные науки и современность 2007. - № 5. - С. 150-158.

431. Нойманн Э. Происхождение и развитие сознания / Э. Нойманн. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1998. - 462 с.

432. Норман Д. Символизм в мифологии / Д. Норман. М.: Мысль, 1997. -271с.

433. Омарова Э. М. Мышление и миф (критический анализ философской концепции Э.Кассирера) / Э. М. Омарова // Философия. Мировоззрение. Практика. Алма-Ата, 1987. - С. 268-277.

434. Оруджев 3. М. К вопросу о возникновении человеческого разума / 3. М. Оруджев // Вопросы философии. 2009. - № 12. - С. 68-79.

435. Осипова Е. В. Социологическая система В. Парето / Е. В. Осипова // История буржуазной социологии XIX начала XX века. - М.: Изд-во МГУ, 1979.-С. 309-331.

436. Панищев А. Л. Концепция массовой развлекательной культуры как средство растления нации / А. Л. Панищев // Вопросы культурологии. — 2010. — № 3. С. 67-72.

437. Пархоменко Р. Н. Человек как субъект культуры в философии Э.Кассирера: автореф. дис. .канд. филос. наук / М.; МГУ. М., 1999. - 29 с.

438. Пашинина Д. П. Неопределимость мифа и особенности организации мифопоэтической картины мира / Д. П. Пашинина // Вестник Московского университета. 2001. - №6. - С. 88-108.

439. Пелевин В. Желтая стрела. Принц Госплана / В. Пелевин. М.: Эксмо, 2009.-224 с.

440. Пендикова И. Г. Архетип и символ в рекламе / И. Г. Пендикова, Л. С. Ракитина. М.: Юнити-Дана, 2008. - 304 с.

441. Петрарка Ф. Инвектива против врача / Ф. Петрарка // Эстетика Ренессанса.-М.: Искусство, 1981. Т.1. - С. 5-53.

442. Петров Н. И. Герменевтические игровые феномены / Н. И. Петров. Саратов: Изд. центр Саратов, гос. эконом, академии, 1995. - 191 с.

443. Пиаже Ж. Избранные психологические труды / Ж. Пиаже. М.: Феникс, 1994.-348 с.

444. Пивоев В. М. Философия культуры / В. М. Пивоев. СПб.: Изд-во Юридического ин-та, 2001. - 352 с.

445. Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира / В. М. Пивоев. Петрозаводск: Карелия, 1991. - 111 с.

446. Пигров К. С. Творчество и личный дневник / К. С. Пигров // Вопросы философии. -2011.-№2. -С. 34-43.

447. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептоеферы национальной картины мира / С. А. Питина. Челябинск: Челяб. гос. ун -т., 2002. - 191 с.

448. Платон. Государство // Собрание сочинений: в 4 т. / Платон. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2007 - Т.З, ч. 1. - С. 97-456.

449. Платон. Менексен // Собрание сочинений: в 4 т. / Платон. М.: Мысль, 1990. - Т.1. - С. 142-157.

450. Платон. Пир // Собрание сочинений: в 4 т. / Платон. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2007 - Т.2. - С. 97-160.

451. Платон. Послезаконие // Собрание сочинений: в 4 т. / Платон. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2007 - Т.З, ч. 2. - С. 515-542.

452. Платон. Теэтет // Собрание сочинений: в 4 т. / Платон. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2007 - Т.2. - С. 229-328.

453. Плахотнюк В. Н. Символика религий и культов. Большая энциклопедия символов и знаков / В. Н. Плахотнюк. М.: РИПОЛ классик, 2009. - 1168 с.

454. Плужникова Н. Н. Эзотерическое знание в культуре постмодерна / Н. Н. Плужникова II Вопросы культурологии. 2010. - № 2. - С. 16-20.

455. Плютто П. А. Иллюзия аутентичного мифа: революция и литература / П. А. Плютто // Вопросы философии. 2007. - № 12. - С. 28-40.

456. Плютто П. А. Моральное сознание между культурой и природой (а-культурой) / П. А. Плютто // Философские науки. 2009. - № 1. - С. 97-113.

457. Познанский А. Самоубийство Чайковского: миф и реальность / А. Познанский. -М.: Глагол, 1993. 191 с.

458. Полозова И. В. Глубинные основания метафоры / И. В. Полозова // Вестник Московского университета. 2004. - № 3. - С. 70-85.

459. Полосин В. Миф. Религия. Государство / В. Полосин. М.: Ладомир, 1999. - 420 с.

460. Померанц Г. Иконологическое мышление как система и диалог семиотических систем // Выход их транса / Г. Померанц. М.: Юрист, 1995. -С. 338-345.

461. Попов С. Организационно-деятельностные игры: мышление в зоне риска / С. Попов // Кентавр. 1994. - № 3. - С. 5-31.

462. Поппер К. Открытое общество и его враги / К. Поппер. М.: Феникс, 1992. - Т. 1. Чары Платона. - 448 с.

463. Порфирий. О гроте нимф / Порфирий // Человек. 1993. - №3. - С. 65-73.

464. Постникова Т. В. Коммуникация кинематографа в семиотике Ю. М. Лотмана: философско-антропологический анализ / Т. В. Постникова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2006. - № 3. - С. 11-31.

465. Потебня А. А. Из записок по теории словесности // Слово и миф / А. А. Потебня. М.: Правда, 1989. - С. 249-260.

466. Почепцов Г. Имиджелогия / Г. Почепцов. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2001.-698 с.

467. Происхождение вещей: Очерки первобытной культуры / под ред. Е. В. Смирницкой. М.: ННН, 1995. - 272 с.

468. Прокл. Первоосновы теологии: Гимны / Прокл. М.: Прогресс, 1993. - 319 с.

469. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2000. - 335 с.

470. Проскурина В. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II / В. Проскурина. М.: Новое литературное обозрение, 2006. - 328 с.

471. Пущаев Ю. В. Либерализм, квазилиберальные мифы и свобода СМИ (Карл Поппер о роли телевидения в обществе) / Ю. В. Пущаев // Вопросы философии. -2006.-№8.-С. 3-14.

472. Пятигорский А. М. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа / А. М. Пятигорский. М.: Языки русской культуры, 1996.-280 с.

473. Раздьяконова Е. В. Миф как реальность и реальность как миф: мифологические основания современной культуры. Автореф. дисс. канд. филос. наук / Томск; ТПУ. Томск, 2009. - 23 с.

474. Раппопорт С. X. Искусство и эмоции / С. X. Раппопорт. М.: Музгиз, 1972. -168 с.

475. Рейфман Б. В. Явное и сокрытое (о некоторых типичных для советскогокинореализма сталинской эпохи свойств структуры фильма «Юность Максима») / Б. В. Рейфман // Вопросы культурологии. 2009. - № 8. - С. 81-85.

476. Религиоведение: учебно-методическое пособие для студентов очной формы обучения / сост. Багаутдинова Е.Л. (Яковлева Е.Л.) / Е.Л. Багаутдинова. Казань: КГМУ, 2007. - 42 с.

477. Ретюнских Л. Т. Философия игры / Л. Т. Ретюнских. М.: Вузовская книга, 2002. - 256 с.

478. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М.: Республика, 1998.-413 с.

479. Робертсон Смит У. Лекции о религии семитов / У. Робертсон Смит // Классики мирового религиоведения / ред.-сост. А. Н. Красников. М.: Канон+, 1996. - С. 310-327.

480. Рогинский Я. Я. Об истоках возникновения искусства / Я. Я. Рогинский. -М.: Изд-во МГУ, 1982. 32 с.

481. Розин В. М. Возобновление мифа в образовании, науке и искусстве / В. М. Розин // Философские науки. 2008. - № 11. - С. 89-104.

482. Розин В. М. Можем ли мы проектировать себя сами? / В. М. Розин // Философские науки. 2009. - № 12. - С. 8-26.

483. Розин В. М. Природа и генезис игры (опыт методологического изучения) / В. М. Розин// Вопросы философии. 1999. - № 6. - С. 26-36.

484. Розин В. Семиотические исследования / В. Розин. М.-СПб.: Университетская книга, 2001. - 256 с.

485. Розин В. М. Становление античной культуры (философские этюды) / В. М. Розин// Философские науки. 2006. -№ 7. - С. 45-55; № 8. - С.39-51.

486. Розов Н. С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии / Н. С. Розов. -Новосибирск: НГУ, 1998. 292 с.

487. Россман В. Мистерия центра: Идентичность и организация социального пространства в современных и традиционных обществах / В. Россман // Вопросы философии. 2008. - № 2. - С. 42-57.

488. Рыбаков Б. Язычество Древней Руси / Б. Рыбаков // Мифы древних славян. -Саратов: Надежда, 1993. С. 146-246.

489. Рэдклифф-Браун А. Р. Структура и функция в примитивном обществе / А. Р. Рэдклифф-Браун. М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 2001. - 304 с.

490. Савелова Е. В. Мифологическое смыслообразование в процессах энтропии и негэнтропии в культуре / Е. В. Савелова // Вопросы культурологии. 2010. -№12.-С. 4-9.

491. Савостьянова Э. Р. Проблема человека в философии неокантианства: автореф. дис. канд. филос.наук. Екатеринбург, 1994. - 20 с.

492. Сальникова J1. С. Имидж и репутация: символы и реальность / JI. С. Сальникова // Философские науки. 2007. - № 3. - С. 130-140.

493. Сартр Ж. П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии / Ж. -П. Сартр. - М.: ACT, 2009. - 925 с.

494. Сартр Ж.-П. Избранное / Ж. -П. Сартр. М., 2003. - С. 260-261.

495. Сартр Ж.-П. Тошнота / Ж. -П. Сартр. М.: ACT, 2010. - 317 с.

496. Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии (Критика и анализ) / К. А. Свасьян. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1980. - 226 с.

497. Свасьян К. А. Проблема человека в философии Э.Кассирера / К. А. Свасьян // Буржуазная философская антропология XX века / под ред. Б. Т. Григорьяна. -М.: Наука, 1986. С.227-239.

498. Свасьян К. А. Философия культуры Э. Кассирера (Истоки, своеобразие, критика) / К. А. Свасьян // Вопросы философии. 1984. - № 9 - С.95-103.

499. Свасьян К. А. Философия символических форм Э. Кассирера: критический анализ / К. А. Свасьян. М.: Академический Проект, 2010. - 243 с.

500. Свасьян К. А. Человек как творение и творец культуры / К. А. Свасьян // Вопросы философии. 1987. -№ 6. - С.132-138.

501. Свасьян К.A. Prooemium / К. А. Свасьян // Вопросы философии. 2010. -№2.-С. 3-12.

502. Северская О. И. «Языковые игры» современной поэзии / О. И. Северская // Общественные науки и современность. 2007. - № 5. - С. 159-168.

503. Семененко-Басин И. В. Символы российского православия и советской «политической религии» / И. В. Семененко-Басин // Общественные науки и современность. 2008. - № 4. - С. 125-131.

504. Семенова В. Е. Становление проблемы понимания в западной философии науки: (Кант и неокантианство): автореф. дис.канд. филос. наук. М.,1994. -22 с.

505. Сепир Э. Символизм // Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. М. : Прогресс, 1993. - С. 185-611.

506. Сигов К. Б. Человек вне игры и человек играющий. Введение в философию игры / К. Б. Сигов // Философская и социологическая мысль. 1990. - № 4. - С. 31-47; №10.-С. 46-62.

507. Словарь символов и знаков / авт.-сост. H. Н. Рогалевич. Мн.: Харвест, 2004.-512 с.

508. Синцов Е. В. Рождение художественной целостности (авторская рефлексия потенциальных возможностей мыследвижения) / Е. В. Синцов. Казань: ФЭН, 1995.-228 с.

509. Смазнова О. Ф. Личность и миф (о субъекте мифической речи) / О. Ф. Смазнова // Вопросы философии. 2008. - № 6. - С. 56-65.

510. Смирнов С. А. Философия игры (пролегомены к построению онтологии игры) / С. А. Смирнов // Кентавр. 1995. - №2. - С. 21-27.

511. Смирнов С. А. Современная антропология / С. А. Смирнов // Человек. -2003. № 4, 5; 2004. - № 1, 2, 3.

512. Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - 300 с.

513. Снегирев И. М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды: в 4-х т. / И. М. Снегирев. М.: Университетская типография, 1837-1839. -Вып. 1-4.-858 с.

514. Соболева M. Е. Карнавал деконструкции: бахтинская концепция диалогического разума / M. Е. Соболева // Вопросы философии. 2009. - № 12. - С.80-93.

515. Соболева М. Е. Система и метод в философии символических форм Э.Кассирера / М. Е. Соболева // Вопросы философии. 2000. - № 2. - С.87-100.

516. Современная российская мифология / сост. М. В. Ахметова. М.: РГГУ, 2005.-285 с.

517. Соколов А. В. Информация: феномен? Функция? Фикция? / А. В. Соколов // Философские науки. 1990. - №9. - С. 13-19.

518. Солодин А. И. Стратегия онтологической игры / А. И. Солодин. СПб.: Алетейя, 2002. - 240 с.

519. Сорель Ж. Размышления о насилии / Ж. Сорель. М.: Красанд, 2011. - 168 с.

520. Соснин Э. А. Социальная виртуалистика: принципы, задачи, примеры. Приложение к «Рабочей книге по социальному конструированию. Часть 2.» / Э. А. Соснин, Б. Н. Пойзнер. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2002. - 118 с.

521. Софронова Л. А. Маска как прием затрудненной идентификации / Л. А. Софронова // Культура сквозь призму идентичности. М.: Изд-во МГУ, 2006. -С. 343-359.

522. Спирин В. А. Телевидение как социокультурный феномен в работах Т.В. Адорно и Г.М. Маклюэна / В. А. Спирин, Н. Ю. Кормаков // Вопросы культурологии. 2010. - № 4. - С. 93-98.

523. Стеблин-Каменский М. И. Миф / М. И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука, 1976. - 104 с.

524. Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. Становление литературы / М. И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука, 1984. - 246 с.

525. Стец Т. А. Символ, религия и история у Кассирера и Тиллиха / Т. А. Стец // Философия и культура: Сб. статей. М., 1994. - С. 63-76.

526. Стец Т. А. Э. Кассирер о символе и символических формах культуры / Т. А. Стец // Философия и культура: сб. статей. М.,1994. - С.52-63.

527. Столович Л. Н. Диалог и диалектика / Л. Н. Столович // Вопросы философии. 2002. - № 11.-С. 174-183.

528. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина: Очерки истории эстетическойаксиологии / JI. Н. Столович. М.: Республика, 1994. - 464 с.

529. Столярова О. Е. Социальный конструктивизм: онтологический поворот / О. Е. Столярова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 2003. - № 3. - С. 3951.

530. Страна игры // Знание сила. - 2001. - № 10. - С. 30-58.

531. Тайлор Э. Б. Первобытная культура / Э. Б. Тайлор. Смоленск: Русич, 2000. - 624 с.

532. Тайсина Э. А. К этимологии виртуального мира. Философские аспекты виртуальной реальности: материалы межвуз. конференции / Э. А. Тайсина. -Казань: КГУ, 2000.

533. Тайсина Э. А. Переосмысливая основы философии: afíerpostmodernism / Э. А. Тайсина // Навстречу XXII Всемирному Философскому конгрессу. Казань: КГЭУ, 2008.-С. 17-18.

534. Тайсина Э. А. Постмодернизм парадигма, уходящая в историю. CLIO MODERNA. Сб. науч. статей / Э. А. Тайсина. - Казань: КГУ, 2005. - Вып. 5.

535. Тайсина Э. А. Пути познания неисповедимы? / Э. А. Тайсина // Вестник российского философского общества. М.: Российская академия наук, 2011. -№ 1 (57).-С. 91-95.

536. Тайсина Э. А. Философские вопросы семиотики и лингвистический поворот / Э. А. Тайсина // Текст. Произведение. Читатель. Казань: Школа, 2008.

537. Тайсина Э. А. Философские вопросы семиотики / Э. А. Тайсина. Казань: КГЭУ, 2003.- 188 с.

538. Тайсина Э. А. Число истины и число блага / Э. А. Тайсина // Навстречу XXII Всемирному Философскому конгрессу. Казань: КГЭУ, 2008. - С. 27-28.

539. Тахо-Годи А. А. Миф у Платона как действительное и воображаемое / А. А. Тахо-Годи // Платон и его эпоха. М.: Наука, 1979. - С. 63-69.

540. Теория метафоры: Сб. статей / общ. ред Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. -М.: Прогресс, 1990. 512 с.

541. Терещенко Н. А. Мифология субъекта и субъект мифологии / Н. А.

542. Терещенко // Вопросы культурологии. 2009. - № 7. - С. 29-32.

543. Терещенко Н. А. Постмодерн как ситуация философствования / Н. А. Терещенко, Т. М. Шатунова. СПб.: Алетейя, 2003. - 192 с.

544. Тодоров Ц. Теория символа / Ц. Тодоров. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.-368 с.

545. Токарев С. А. Обряды и мифы / С. А. Токарев // Мифы народов мира: Энциклопедия. М.: Российская энциклопедия, 1996. - Т.2. - С.235-238.

546. Токарев С.А. Мифология / С. А. Токарев, Е. М. Мелетинский // Мифы народов мира: энциклопедия. М.: Российская энциклопедия, 1996. - Т.1. -С.11-20.

547. Толстая Т. Я планов наших люблю гламурье Электронный ресурс. / Т. Толстая URL: http://scripts.online.ru/misc/news/98/09/10., (дата обращения: 04.02.2010).

548. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: избранное / В. Н. Топоров. М.: Прогресс; Культура, 1995. - 623 с.

549. Тощенко Ж. Кентавр-проблема как особый случай парадоксальности общественного сознания / Ж. Тощенко // Вопросы философии. 2001. - № 6. -С. 29-37.

550. Тузиков А. Р. Западная теория идеологии: от критики «ложного сознания» к анализу дискурса масс медиа: Монография / А. Р. Тузиков. М.: Социально-Гуманитарные знания, 2002. - 290 с.

551. Тульчинский Г. JI. Личность как автопроект и бренд: некоторые следствия / Г. Л. Тульчинский // Философские науки. 2009. - № 9. - С. 30-50.

552. Тэрнер В. Символ и ритуал / В. Тэрнер. М.: Наука, 1983. - 277 с.

553. Уайт Л. А. Работы по культурологии: сб. переводов / Л. А. Уайт / Сост. А. Лазарева М.: РАН ИНИОН, 1996. - 160 с.

554. Уилсон К. Боги Атлантиды: В поисках утраченных знаний / К. Уилсон. -М.: Эксмо, 2009.-384 с.

555. Ульяновский А. В. Российская культура: мифодизайн / А. В. Ульяновский

556. Философские науки. 2008. - № 10. - С. 85-95.

557. Ульяновский А. В. Современный социальный миф как проект / А. В. Ульяновский // Философские науки. 2008. - № 11. - С. 122-134.

558. Урманче Ф. И. Татар мифологиясе. Энциклопедик сузлек: 3 томда. / Ф. И. Урманче. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2011. - Т.1: 394 б.; Т.2: 399 б.; Т.З: 199 б.

559. Успенский JI. Первохристианское искусство / J1. Успенский // Журнал Московской патриархии. 1958. - №8.

560. Ухова Е. Реклама и архетипы / Е. Ухова // Психология и психоанализ рекламы. Личностно-ориентированный подход. Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2001.

561. Фан И. Б. Политический театр эпохи буржуазных революций: рождение гражданина / И. Б. Фан // Общественные науки и современность. 2007. - № 5.-С. 75-86.

562. Федотова В. Г. Ценностные изменения на Западе и в России Электронный ресурс. / В. Г. Федотова. URL: http://viperson.ru/, (дата обращения: 01.03.2009).

563. Федотова В. Г. Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке / В. Г. Федотова. М.: РАН, Институт философии, 2002. - 207 с.

564. Финк Е. Основные феномены человеческого бытия / Е. Финк // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. - С. 357-403.

565. Фирсов Д. Е. Миф в зеркале художественного и поэтического преломления обыденности / Д. Е. Фирсов // Вопросы культурологии. 2011. - № 2. - С. 100104.

566. Флоренский П. Имена / П. Флоренский. М.: Эксмо-Пресс,1998. - 846 с.

567. Флоренский П. А. Собрание сочинений: в 4 т. / П. А. Флоренский М.: Мысль, 1994.-Т. 1.-800 с.

568. Фомин A.C. Критический анализ историко-философских концепций Э.Кассирера / А. С. Фомин // Методологические проблемы истории общественной мысли. Л.: Наука, 1971. - С.65-77.

569. Фохт Б. А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э.Кассирера. Тезисы к докладу // Избранное. Опыт о человеке / Э.Кассирер. М.: Гардарика,1998. - С. 761-764.

570. Фохт Б. А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э.Кассирера / Б. А. Фохт // Вопросы философии. 1998. -№9. -С. 150-174.

571. Фрагменты ранних греческих философов. М.: Наука, 1989. - 4.1. - 576 с.

572. Франк С. JI. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии / С. Л. Франк. М.: ACT, 2007. - 512 с.

573. Франк С.Л. Смысл жизни / С. Л. Франк // Вопросы философии. 1990. - № 6. - С.75-83.

574. Франкфорт Г. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека / Г. Франкфорт, Г. А. Франкфорт, Дж.Уилсон, Т.Якобсен. М.: Наука, 1984.-236 с.

575. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. Художник и фантазирование / 3. Фрейд. М.: ACT, 2006. - 680 с.

576. Фромм Э. Забытый язык: Введение в науку понимания снов, сказок, мифов / Э. Фромм. М.: ACT, 2010. - 251 с.

577. Фромм Э. Здоровое общество / Э. Фромм. М.: ACT, 2006. - 544 с.

578. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Дж. Фрэзер. -М.: Эксмо, 2006.-960 с.

579. Фуко М. О трансгрессии / М. Фуко // Танатография эроса: Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб.: Мифрил, 1994. - С. 111-133.

580. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер. М.: Академический Проект, 2011.-460 с.

581. Хайтун С. Д. Постиндустриальная нравственная революция и ее экономическая (кейнсианская) первооснова / С. Д. Хайтун // Вопросы философии. 2011. - № 3. - С. 24-35.

582. Халимулина Р. С. Мифологическая картина мира: гносеологический аспект. Автореф. дис. канд. филос. наук / М.; МГПУ. Оренбург, 2008. - 17 с.

583. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций / Р. Харрис. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2001. - 448 с.

584. Хейзинга И. Homo ludens. Человек играющий / И. Хейзинга. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. - 352 с.

585. Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга. М.: Прогресс, 1992. -464 с.

586. Холл Мэнли П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии / П. Холл Мэнли. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. - 864 с.

587. Хоружий С. С. Проблема Постчеловека, или трансформативная антропология глазами синергийной антропологии / С. С. Хоружий // Философские науки. 2008. - № 2. - С. 10-31.

588. Хоружий С. Хомяков и принцип соборности / С. Хоружий // Здесь и теперь. 1992. - №2. - С.79-87.

589. Хренов Н. А. Игровые проявления личности в переходные эпохи истории культуры / Н. А. Хренов // Общественные науки и современность. 2001. - № 2.-С. 167-180.

590. Хрестоматия по культурологии: учебно-методическое пособие для студентов очной и заочной формы обучения / сост. Багаутдинова E.J1. (Яковлева Е.Л.), Леонтьева Т.И. / Е.Л. Багаутдинова, Т.И. Леонтьева. Казань: КГМУ, 2007.- 130 с.

591. Хюбнер К. Истина мифа / К. Хюбнер. М.: Республика, 1996. - 448 с.

592. Царева Е. А. Символ как культурообразующий феномен / Е. А. Царева // Вопросы культурологии. 2010. - № 6. - С. 44-49.

593. Царева Е. А. Ценностная значимость символа: семиотический аспект анализа / Е. А. Царева // Вопросы культурологии. 2010. - № 7. - С. 8-13.

594. Цивьян Т. В. Мифологическое программирование повседневной жизни / Т. В. Цивьян // Этнические стереотипы поведения. М.: Наука, 1985. - С. 154-178.

595. Цицерон. О природе богов // Философские трактаты / Цицерон. М.: Наука, 1965.-С. 60-100.

596. Цуладзе А. Политическая мифология / А. Цуладзе. М.: Эксмо, 2003. - 384 с.

597. Черная Л. А. «Новая философская антропология» Макса Шел ера и история культуры / Л. А. Черная // Вопросы философии. 1999. - № 7. - С. 127-139.

598. Черняк М. А. От «глянца» к «антиглянцу»: остановка по требованию / М. А. Черняк // Философские науки. 2008. - №10. - С. 96-120.

599. Чиндин И. В. Метаморфозы культуры: от логоса мессианизма к мифу коммунизма / И. В. Чиндин // Вопросы культурологии. 2010. - № 8. - С. 3238.

600. Чупова М. В. Кассирер неокантианец ? / М. В. Чупова // Философские науки. - 1994. - № 4-6. - С. 164-180.

601. Чучин-Русов А. Книга эпохи новой архаики / А. Чучин-Русов // Общество и книга: от Гутенберга до Интернета. М.: Традиция, 2000. - С. 164-184.

602. Шатунова Т. М. «Актуальность прекрасного» как проблема современной онтологии культуры / Т. М. Шатунова // Вопросы культурологии. 2007. - № 8. -С. 21-26.

603. Шатунова Т. М. Социальный смысл онтологии эстетического: автореф. дис. д-ра филос. наук / Казань; КГУ. Казань, 2008. - 47 с.

604. Шатунова Т. М. Постмодерн как ситуация философствования / Т. М. Шатунова, Н. А. Терещенко. СПб.: Алетейя, 2003. - 192 с.

605. Щедровицкий П. Г. Игровое движение и организационно-деятельностные игры / П. Г. Щедровицкий, С. В. Попов // Вопросы методологии. 1994. - № 12.

606. Шейкин А. Г. Символ / А. Г. Шейкин //Культурология. XX век: Словарь. -СПб.: Университетская книга, 1997. С. 406-409.

607. Шелекта В. О. Об онтологических основаниях нравственности и культуры (в контексте совмещения религиозного и философского дискурсов) / В. О. Шелекта, Г. С. Тарловский, Р. И. Тарловская // Вопросы культурологии. 2010. - № 5. - С. 10-15.

608. Шелер М. Избранные произведения / М. Шелер М.: Гнозис, 1994. - 490 с.

609. Шелковников А. Ю. Смыслы без семиозиса / А. Ю. Шелковников // Философские науки. 2008. - № 12. - С. 70-87.

610. Шеллинг Ф. В. Система трансцендентального идеализма // Сочинения: в 2 т. / Ф. В. Шеллинг. М.: Мысль, 1987. - Т. 1. - 637 с.

611. Шеллинг Ф. В. Введение в философию мифологии // Сочинения: в 2 т. / Ф. В. Шеллинг. М.: Мысль, 1989. - Т. 2. - 636 с.

612. Шеллинг Ф. В. Философия искусства / Ф. В. Шеллинг. М.: Мысль,1999. -608 с.

613. Шемякина Е. М. Миф и символ в философии культуры Эрнста Кассирера: автореф. дис.канд. филос. наук. -М., 1997. 20 с.

614. Шендрик А. И. Основы теоретической культурологии: Книга 1. Становление и развитие идеи культуры в западной общественной мысли от античности до конца XIX века / А. И. Шендрик. М.: Ин-т Молодежи, 1999. -228 с.

615. Шендрик А. И. Основы теоретической культурологии: Книга 2. Развитие идеи культуры в западной и отечественной общественной мысли XX века / А. И. Шендрик. М.: Ин-т Молодежи, 1999. - 236 с.

616. Шенкао М. А. О специфике мифо-эпического сознания / М. А. Шенкао // Вестник российского философского общества. М.: Российская академия наук, 2011.-№ 1 (57). - С. 108-112.

617. Шестаков А. А. Кант и идея трансцендентализма в современной западной философии / А. А. Шестаков // Категориальные основания научного познания. -Куйбышев, 1988.

618. Шестаков А. А. Познавательная деятельность: пути преодоления натурализма / А. А. Шестаков // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарный выпуск. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003. - № 1.

619. Шестов Н. И. Политический миф теперь и прежде / Н.И. Шестов. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. - 414 с.

620. Шефтсбери Э. Характеристики людей, нравов, мнений и времен. Трактат V. Моралисты / Э. Шефтсбери // История эстетики: Памятники мировой эстетической мысли. М.: Искусство, 1964. - Т. 2. - С. 120-134.

621. Шиллер Г. Манипуляция и запрограммированное сознание / Г. Шиллер // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. Самара: Изд. Дом «Бахрах-М», 2007. - С.610-636.

622. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека / Ф. Шиллер. -М.: Директ-Медиа, 2007. 200 с.

623. Шинкаренко В. Д. Игра и культура / В. Д. Шинкаренко // Социально-гуманитарные знания. 2003. - № 4. - С. 288-300.

624. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи / Ф. Шлейермахер. М.: Алетейя, 1994. - 336 с.

625. Шопенгауэр А. Размышления о государстве, политике и праве. Фрагменты сочинений / А. Шопенгауэр. М.: Мысль, 1997. - 237 с.

626. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность / О. Шпенглер. М.: Мысль, 1998. - 663 с.

627. Шраг К. О. Хайдеггер и Кассирер о Канте // Жизнь и учение Канта / Э. Кассирер. СПб.: Университетская книга, 1997. - С.421-437.

628. Щукин В. Г. Дух карнавала и дух просвещения (Бахтин и Лотман) / В. Г. Щукин // Вопросы философии. 2008. - № 11. - С. 95-129.

629. Шюре Э. Великие посвященные: Очерк эзотеризма религий (Орфей, Пифагор, Платон, Иисус) / Э. Шюре. СПб.: Азбука-классика, 2009. - 352 с.

630. Шюре Э. Великие посвященные: Очерк эзотеризма религий (Рама, Кришна, Гермес, Моисей) / Э. Шюре. СПб.: Азбука-классика, 2009. - 288 с.

631. Эко У. Имя Розы / У. Эко. СПб.: Симпозиум, 2004. - 640 с.

632. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. -СПб.: Симпозиум, 2004. 544 с.

633. Эко У. Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ / У. Эко. М.: Эксмо, 2007. - 592 с.

634. Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. М.: Инвест-ППП, 1995. - 239 с.

635. Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии / М. Элиаде. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1996.-288с.

636. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения / М. Элиаде. М.: Ладомир, 1999.-488с.

637. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.

638. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения / М. Элиаде. М.-СПб.: Университетская книга, 1999. - 356 с.

639. Элиот Т.С. Полые люди / Т. Элиот. СПб.: Кристалл, 2000. - 464 с.

640. Эльконин Д. Б. Психология игры / Д. Б. Эльконин. -М.: Владос, 1999. 360 с.

641. Эпштейн М. Н. Творческое исчезновение человека / М. Н. Эпштейн // Философские науки. 2009. - № 2. - С. 91-105.

642. Эстес К. П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях / К. П. Эстес. М.: София, 2006. - 496 с.

643. Эстетика немецких романтиков / сост. А.Михайлов. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2006. - 576 с.

644. Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд/ под ред. О.Н. Трубачева. М.: Наука, 1981. - Вып. 8. - 220 с.

645. Юдин А. В. Русская народная духовная культура / А. В. Юдин. М.: Высшая школа, 1999. - 331 с.

646. Юдина Е. Н. Медиапространство и символическое пространство / Е. Н. Юдина // Философские науки. 2004. - № 9. - С. 17-29.

647. Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых на небе / К. Г. Юнг. Минск: Харвест, 2003. - 497 с.

648. Юнг К.-Г. Диагностируя диктаторов / К.-Г. Юнг // Аналитическая психология: прошлое и настоящее. Сб. статей. М.: Мартис, 1995. - С. 71-79.

649. Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов / К.-Г. Юнг. М. - Киев: Совершенство, 1997. - 384 с.

650. Юнг К.-Г. Человек и его символы / К.-Г. Юнг. СПб.: Б.С.К.,1996. - 454 с.

651. Язык сердца: афоризм и китайская традиция // Афоризмы старого Китая / сост. В.В.Малявин М.: ACT, 2004. - С. 3-60.

652. Яковлева Е. Л. Вечность мифа как символической формы культуры / Е. Л. Яковлева // Обсерватория культуры. М., 2011. - № 3. - С. 128-133.

653. Яковлева Е. Л. Влияние мифотворчества на современную культуру / Е. Л. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. Киров, 2010. - Т.№3 (4). - С. 104108.

654. Яковлева Е. Л. Древние теоретические истоки концепции игровой природы мифа / Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований. Сборник научных статей. Казань, 2009. - С. 122132.

655. Яковлева Е. Л. Игра как смыслообразующий феномен в жизни человека / Е. Л. Яковлева // Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология. Казань, 2009. - С. 469473.

656. Яковлева Е. Л. Игра уникальный феномен культуры / Е. Л. Яковлева // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург: Изд-во Оренбургский государственный университет, 2010. -№7 (113).-С. 150-155.

657. Яковлева Е. Л. Игровая природа мифа в концепции Э.Кассирера / Е. Л. Яковлева // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Новосибирск: Параллель, 2009. - Т. II. - С. 346-347.

658. Яковлева Е. JI. Игровая природа мифа и современная культура: Монография / Е. J1. Яковлева. Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2011. - 168 с.

659. Яковлева Е. JI. Игровая природа мифа / Е. JI. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. Киров, 2010. - Т.№ 2 (4). - С. 106-109. - 0,63 п.л.

660. Яковлева Е. JI. Игровая природа мифа / Е. JI. Яковлева // Навстречу XXII Всемирному философскому конгрессу: переосмысливая философию. Казань, 2008. - С. 92-94.

661. Яковлева Е. Л. К проблеме диалектичности мифа /Е. Л. Яковлева // Вестник Бурятского государственного университета: Философия, социология, политология, культурология. Улан-Уде: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. - Вып. 14. - С. 248-253.

662. Яковлева Е. Л. К проблеме определения человека / Е. Л. Яковлева // Философия, культура, образование в XXI веке. Казань, 2011. - С.81-82.

663. Яковлева Е. Л. Миф как воплощение идеи калокагатии / Е. Л. Яковлева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. Киров, 2011. - Т.№ 1(4). - С. 114-117.

664. Яковлева Е. Л. Миф о гламуре как один из способов примирения с социальным / Е. Л. Яковлева // Социальное: содержание, смысл, поиск в современном культурно-историческом пространстве и дискурсе. Казань, 2011.- (в печати).

665. Яковлева Е. Л. Мифоигровое пространство современности и его проблемы / Е. Л. Яковлева // Навстречу XXII Всемирному философскому конгрессу: переосмысливая философию. Казань: Казан, гос. энерг. ун-т, 2008. - С. 69-70.

666. Яковлева Е. Л. Мифологический символ как специфическая категория культуры / Е. Л. Яковлева // Вестник Самарского государственного университета: Гуманитарная серия. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2010. - № 7(81). - С. 160-165.

667. Яковлева Е. Л. Мифотворчество современности / Е. Л. Яковлева // Современные социальные и гуманитарные знания: традиции, новации, перспективы. Казань, 2010. - Часть 2. - С. 29-35.

668. Яковлева Е. Л. Неклассические концепции игровой природы мифа /Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований: сборник научных статей. Казань, 2010. - С. 26-38.

669. Яковлева Е. Л. Особенности политического мифотворчества и технологии политического мифа / Е. Л. Яковлева // Общественные науки: Всероссийский научный журнал. М.: Изд-во «МИИ Наука», 2011. - № 3. - С. 348-354.

670. Яковлева Е. Л. Политический миф и его особенности / Е. Л. Яковлева // Вестник Поволжской академии государственной службы. Саратов, 2011. - (в печати).

671. Яковлева Е. Л. Символ как основа игровой природы мифа в концепции Э. Кассирера / Е. Л. Яковлева // Балтановские чтения. Альманах гуманитарных и социальных исследований: сборник научных статей. Казань, 2010. - С. 39-52.

672. Яковлева Е. Л. Современность и мифоигровое сознание человека /Е. Л. Яковлева // Феномены природы и экология человека: сборник научных трудов и материалов Пятого международного симпозиума. Казань: Хэтер, 2008. - Т. 2. - С.56-59.

673. Яковлева Е. Л. Ценностные ориентиры личности и миф / Е. Л. Яковлева // Проблемы культурной идентичности в глобализирующемся обществе: сборник научных статей. Казань: КГУ, 2009. - С. 60-63.

674. Яковлева Е. Л. «Человек играющий» в роли творца символической вселенной / Е. Л. Яковлева // Вестник Томского государственного университета. Томск: Томский государственный университет, 2011. - Т. №344. - С. 72-76.

675. Яковлева Е. Л. Человек «играющий» и творящий: Монография / Е. Л. Яковлева. Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2011.- 180 с.

676. Bergson H. La pensee et le mouvant / H. Bergson. Paris, 1966.

677. Boulanger N.A. L'Antiquité devoilee / N.A. Boulanger. P., 1766. - V. 1- P. 39-40

678. Creuzer F. Sumbolik und Mythologie der alten Volker besonders der Griechen / F. Creuzer. Darmstadt, 1810. - S.75.

679. Hamburg C.H.Symbol and Reality: Studies in the Philosophie of Cassirer / C.H. Hamburg. The Hague: Martinus Nijhoff, 1956. - 172 p.

680. Knoppe Th. Die Theoretishe Philosophie Ernst Cassirers / Th. Knoppe. -Hamburg, 1992. 688 p.

681. Krois J.-M. Problematik, Eigenart und Aktualitaet der Cassirschen Philosophie der symbolischen Formen / J.-M. Krois // Ueber E. Cassirers Philosophie der symbolischen Formen . Frankfurt a. M., 1988.

682. Krois J.-M.Cassirer: Symbolic Forms and History / J.-M. Krois. New Haven, 1987. - 262 p.

683. Mannhardt W. Walt- und Feldkulte / W. Mannhardt. Bd. 1-2. - Berlin, 19041915

684. Paetzold H. Ernst Cassirer zur Einfuhrung / H. Paetzold. Hamburg, 1993.

685. Paetzold H. Ernst Cassirer / H. Paetzold. Darmstadt, 1995.

686. Scheler M. Die Stellung des Mtnschen im Kosmos / M. Scheler. Darmstadt, f 1928.

687. Schilpp P.A. Ernst Cassirer / P.A. Schilpp // International Encylopedia of the Social Sciences 11. 1968. - P.331-333.

688. Schwemmer O. Ernst Cassirer. Ein Philosoph der europaiachen Moderne / O. Schwemmer. Berlin, 1997.

689. The Philosophie of E.Cassirer / Ed. By P.A.Schilpp. Evanston,1949. - 936 p.

690. Verene D. P.Cassirers View of Myth and Symbol / D. P. Verene // The Monist. -L, 1966. -P.553-564.

691. Yerkes R. M. Chimpanzees. A Laboratory Colony / R. M. Yerkes. New Haven, 1943.