Ономастическая игра в художественном тексте

Шебалов, Роман Юрьевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Ономастическая игра в художественном тексте

Год: 2004
Автор научной работы: Шебалов, Роман Юрьевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Ономастическая игра в художественном тексте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ономастическая игра в художественном тексте"

На правах рукописи

Шебалов Роман Юрьевич

Ономастическая игра в художественном тексте (на материале ранних рассказов А.П.Чехова)

10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург - 2004

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Гридина Татьяна Александровна

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических

наук, профессор Бабенко Людмила

Григорьевна

доктор филологических

наук, доцент Кубасов Александр

Васильевич

Московский государственный областной университет

Защита состоится 17 сентября в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 при ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26, ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «16» августа 2004г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Пирогов Н.А.

Данная работа посвящена ономастической игре в художественном тексте и вписывается в русло антропоцентрической парадигмы, наиболее «востребованной» в современных лингвистических исследованиях. Это связано с особым вниманием к проявлению в языке личностного начала, анализу языковых категорий с учетом стоящей за ними мен-тальности, образа мира, отраженного в сознании говорящих, в целом -«рассмотрению диады "язык и человек"» [Кубрякова 1994: 14].

В рамках данной парадигмы развиваются когнитивный и коммуникативно-прагматический подходы к анализу языковой личности (Баранов 2000; Григорьев 1983; Добровольский 2000; Караулов 1988, 1990, 1993, 2000; Леденева 2000; Лютикова 2002; Носовец 2002; Серебренников 1978 и др.) и ее текстово-дискурсивной репрезентации (Арнольд 2002; Бабенко 1994,2000, 2003, 2004; Болотнова 2001; Якобсон 1975, 1983 и др.), языковой картины мира (Арутюнова 1987, 1999; Булыгина 1997; Вендина 1998; Гак 1972, 1998; Колшанский 1980, 1990; Кубрякова 1994, 1995, 2004; Шмелев 1997 и др.) и языковой системы (Алефиренко 1999; Кобозева 2000; Маковский 1988; Михайлова 1999; Никитин 1988; Попова 1989; Стернин 1979, 1985, 1988; Степанов 2002; Уфимцева 1974 и др.).

Все расширяющаяся интеграция лингвистики с разнообразными научными дисциплинами (психологией, культурологией, социологией и др.) породила трактовку языка как психоментальной сущности, фиксирующей приоритетные для говорящих аспекты категоризации мира (Гудков 1999; Залевская 1992, 1999; Красных 1998, 2002; Маслова 2001; Сорокин 1993, 1997; Степанов1997; Фрумкина 2001; Шмелев 2003 и др.). Так, имя собственное (в частности, антропоним) выступает как знак, «отягощенный» этносоциокультурной маркированностью и, соответственно, несущий информацию о потенциальном носителе имени, что оказывается стимулом для использования ассоциативной (коннотативной) семантики онома в характерологических целях. Ономастическая игра - одно из направлений эксплуатации прагматики имени в процессах коммуникации, в том числе в художественном тексте. Особую значимость приобретает в этой связи проблема лингвок-реативной деятельности говорящих в использовании потенциала языкового знака, в том числе имени собственного (ИС) как знака, вписанного в системно-языковую, когнитивную и индивидуально -личностную картину мира.

Феномен лингвистической креативности получает «операциональную» разработку, во-первых, при исследовании креативного потенциала языка заключающегося «в бесконечной интерпретационной

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ { БИБЛИОТЕКА [

валентности» языковых единиц (Лосев 1977, 1982, 1993), в нереализованных возможностях системы, в наличии разнообразных тенденций ее развития; во-вторых, в рассмотрении лингвокреативной деятельности носителей языка как «...проявления тенденции к нарушению языкового стандарта в коллективной и индивидуальной речевой деятельности» [Гридина 1996в: 12] и, в-третьих, в изучении лингвокреативно-го мышления как особого ассоциативного механизма, лежащего в основе этой деятельности (Караулов 1988; Серебренников 1978).

Для изучения амбивалентной (рече-языковой) сущности и ассоциативной природы креативной деятельности говорящих, безусловно, продуктивным является обращение к феномену языковой игры (ЯИ) как форме лингвокреативного мышления (см.: [Гридина 1996а, 19966, 1996B, 1996г]).

Игровой код художественного текста, таким образом, нуждается в специальном рассмотрении в аспекте языковых и индивидуально-авторских предпосылок его моделирования и воплощения. Ономастическая игра - явление лингвокультурного и лингвопрагматического характера, которое до сих пор не подвергалось подробному изучению. Такое исследование предполагает выявление параметров ИС, структурирующих игровое ономастическое пространство текста.

Аю-уалыюсть обращения к ономастической игре связана, во-первых, с необходимостью углубленного изучения художественного текста как многофункционального и полиинтерпретационного феномена, в котором ономастическая игра может выступать в качестве самостоятельного кода передачи эстетического содержания; во-вторых, с необходимостью рассмотрения ИС как этно- и социокультурного феномена, несущего информацию о языковой картине мира народа и транслирующего при использовании в художественном тексте разного рода коннотации, связанные с употреблением онома вне художествен-

ного пространства текста; в-третьих, с необходимостью уточнения специфических параметров и основных характеристик ономастической игры в соотношении с общим пониманием ЯИ и ее функций в художественном тексте.

В литературной ономастике наметились два основных подхода к интерпретации онимов. Первый из них (литературоведческий) связан с интерпретацией ИС как знака, принадлежащего литературной традиции в соответствующий период ее развития. Анализ ИС с этих позиций обращен к описанию историко-литературного контекста и образно-эстетической установки, ставшей предпосылкой создания того или иного имени при воплощении замысла автора. (См., например: Буш-мин 1971; Магазаник 1969, 1978; Маринина 2004; Мароши 2000; Ми-рошникова 1994 и др.).

Второй подход к интерпретации ИС в художественном тексте можно условно обозначить как «лингвостилистический». В этом случае исследователи описывают основные лингвистические параметры литературных онимов в аспекте реализации их структурно-семантических особенностей, позволяющих автору добиться определенного стилистического эффекта (Карпенко 1970; Михайлов 1984; Никонов 1974; Стернин 1988; Супрун 2000; Фомин 1999, 2001, 2003; Фонякова 1990).

Однако оба подхода недостаточно «проявляют» (учитывают) специфику ассоциативно-коннотативной семантики ИС, а также аспект его игровой интерпретации, что делает значимым рассмотрение онима в свете данной проблематики.

Объектом данного диссертационного исследования является Я И как форма лингвокреативной деятельности.

Предмет исследования - ономастическая игра в художественном тексте (игровая интерпретация ИС как специфического лингвокуль-турного феномена).

В трактовке природы ИС (антропонима) мы исходим из представления о нем как номинативной единице, обладающей ассоциативно-коннотативной семантикой (Ботвина 1988; Буштян 1983; Калинкин 1999а, 19996, 2000; Кронгауз 1987; Лукин 1999 и др.). В связи с этим при рассмотрении специфических черт игрового литературного ИС как культурного феномена считаем необходимым учитывать основные компоненты его «лексического фона» (Верещагин 1979; Верещагин, Костомаров 1980, 1990; Бурвикова 1995; Стернин 1978, 1979 и др.), а также текстовые коннотации, обусловленные референтной функцией онима. Семиотическая природа ИС понимается нами как его способность транслировать информацию о потенциальных свойствах лично-

сти (носителя имени), которая в художественном тексте получает эстетическое преломление и фокусирует значимые для автора аспекты характеристики персонажа.

При этом художественный текст выступает как «семиотическое пространство, в котором взаимодействуют, интерферируют и самоорганизуются языки» [Лотман 1992: 152], что представляется принципиально важным для понимания как природы текста в целом, так и описания системы ИС, составляющих один из особых «самоорганизующихся языков».

Методологическую основу настоящей работы составили исследования, посвященные игре как культурному и философскому феномену (Апинян 2003; Бахтин 1990; Витгенштейн 1958, 1985, 1994, 1999; Грязное 1985; Ильясов 1998; Казакова 1999; Козлова 1996; Лихачев 1984, 1987; Пропп 1999; Ретюнских 2002; Хейзинга 2001), психологической и социальной природе игры (Берлянд 1992; Берн 1988; Выготский 1966, 1991; Леонтьев 1972; Леонтьев 1997; Рубинштейн 1989; Фрейд 1997, 1998; Эльконин 1978), теории языковой игры (Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Гридина 1993, 1994, 1995, 1996, 1999, 2000, 2002; Земская 1981; Люксембург 1996; Норман 1987, 1994; Рахимкулова 1996; Санников 1999,2003; Уварова 1986).

Данная работа опирается на исследования в области лексической семантики, в которых представлена интегральная концепция структуры лексического значения, включающая в его объем не только денотативно-сигнификативные и коннотативные семы (Алефиренко 1999; Апресян 1974; Кобозева 2000; Комлев 1992; Никитин 1988; Стернин 1979, 1985; Уфимцева 1974; Шмелев 1964), но и «лексический фон» (Верещагин, Костомаров 1980, 1990). Такая трактовка семантического объема слова соотносится с представлением о «психологической реальности» значения (Леонтьев 1971; Леонтьев 1972; Петренко 1997), в сознании носителей языка отраженного как некая ассоциативная структура. Это положение является важным для исследования ассо-циативно-коннотируюшей «семантики» ИС, включенного в процессы ономастической игры.

В работе были использованы достижения ономастики (Балу хаты и 1959; Белецкий 1972; Бондалетов 1973; Кронгауз 1987; Никонов 1974; Рут 1996, 2001; Суперанская 1969, 1973, 1978), в том числе ономастики литературной (Андреева 1965; Андреева 1995; Бушмин 1971; Ка-линкин 1995а, 19966, 2000; Карпенко 1970; Колоколова 1961, 1970; Магазаник 1969, 1978; Супрун 2000; Фомин 1999,2001, 2003; Фоняко-ва 1990). Кроме того, теория семантического поля, изложенная в работах А.В.Бондарко (1984), Л.М.Васильева (1971), Ю.Н.Караулова

(1976), И.М.Кобозевой (2000), А.М.Кузнецова (1990), А.А.Уфимцевой (1961), Г.С.Щура (1974), повлияла на построение гипотезы об игровом ономастическом поле ранних рассказов А. П.Чехова. В работе также учитывались основные постулаты комплексного филологического анализа художественного текста (Арнольд 2002; Бабенко 1994, 2000, 2003, 2004; Гальперин 1981; Григорьев 1979; Казарин 2002; Калинкин 1999а; Лукин 1999; Максимов 1967; Николина 1998; Новиков 1997; Шанский 1990; Щерба 1957).

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке актуальной для современной лингвистики проблемы реализации «человеческого фактора» в языке, в частности, через обращение к феномену ономастической игры. Предложенная интерпретация природы ономастической игры в известной мере расширяет теоретические представления о данной разновидности ЯИ и ее функциях в художественном тексте. Исследование позволяет более глубоко осмыслить одну из художественно-стилевых доминант, определяющих своеобразие ранних юмористических рассказов А.П.Чехова.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использовать его результаты в практике филологического анализа текста художественного произведения, в разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам литературной ономастики.

Материалом для исследования послужили игровые ИС (антропонимы), представленные в ранней прозе А.П.Чехова 1880-1885 гг. Источником языкового материала стало Полное собрание сочинений А.П.Чехова в 18 томах. Для непосредственного анализа были отобраны ИС из 1-3 томов настоящего издания, содержащие произведения, традиционно относимые к раннему творчеству писателя. Всего исследовано 1066 единиц.

Новизна данного исследования определяется тем, что в работе представлена модель описания ономастического поля художественного текста с выделением игровой доминанты (на материале ранних рассказов А.П.Чехова). Разработано понятие «ономастического стереотипа» как фактора, обусловливающего ассоциативную интерпретацию ИС в создании эффекта ономастической игры. Определены принципы и приемы ономастической игры, реализующие механизм актуализации ассоциативного контекста ИС в ранних рассказах А.П.Чехова.

знака (Гридииа 1996в). Применительно к ономастической игре этот механизм можно охарактеризовать как моделирование ассоциативной семантики ИС с помощью контекстуальной актуализации ономастического стереотипа восприятия узуального ИС, а также различных приемов создания искусственного (литературного) онима, акцентирующих и/или деавтоматизирующих этот стереотип.

Цель диссертационной работы - исследовать ИС как результат лингвокреативной деятельности автора художественного текста, реализующей различные направления развертывания ассоциативной насыщенности текста через механизмы ономастической игры.

Основные задачи исследования:

1. Описать лингвокреативную природу ономастической игры (выявить ведущие конструктивные принципы и частные лингвистические приемы моделирования ассоциативного контекста употребления ИС в художественном произведении).

2. Охарактеризовать основные сюжетно-ролевые функции, этно-социокультурные параметры ИС, определяющие направления развертывания ономастической игры в ранней прозе А.П.Чехова.

3. Выявить особенности структурирования системы антропонимов в ранних рассказах А.П.Чехова с выделением ведущих и второстепенных элементов игрового ономастического поля.

4. Представить опыт целостного анализа художественного текста (отдельных рассказов А.П.Чехова) через интерпретацию конкретной модели ономастического поля с выделением его игровой доминанты.

В основе работы лежит гипотеза об ономастическом поле художественного текста как уникальном лингвопрагматическом семиотическом образовании (упорядоченной системе ИС в пределах художественного текста), включающем в себя следующие компоненты:

1. Игровые онимы ядерной зоны поля, принадлежащие героям, задействованным в сюжете произведения.

2. ИС зоны ближней периферии, созданные с установкой на ономастическую игру и принадлежащие персонажам, не задействованным в сюжете.

3. ИС зоны дальней периферии, не обладающие игровой семантикой или наделенные фоновой игровой коннотацией и принадлежащие второстепенным (внесюжетным, эпизодическим) персонажам.

Деление персонажей художественного текста на «сюжетных» и «внесюжетных» является в известной степени условным, т.к., несомненно, каждый из героев произведения занимает определенное место в его сюжете. Такое противопоставление преследует цель разграничить диапазон функционально-игровых возможностей имен, присущих

главным, многократно упоминаемым в произведении и активно влияющим на развитие его сюжета (динамичным) персонажам, и вто- . ростепенным (статичным) персонажам, находящимся на периферии сюжетного действия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ономастическая игра — вид ЯИ, в основе которой лежат линг-вокреативные механизмы актуализации этно-, социо- и прецедентно маркированных компонентов ассоциативно-коннотативной семантики ИС, связанные с акцентированием и/или переключением ономастического стереотипа.

2. Моделирование ассоциативной семантики игрового ИС связано с «эксплуатацией» ономастического стереотипа/традиции образования и употребления имени. Текстовая трансформация устойчивых (стереотипных, традиционных) моделей создания и употребления онимов в художественном тексте приводит к появлению эффекта ономастической игры.

3. Ономастический стереотип - относительно устойчивый, закрепленный в языковом сознании «образ» имени, стандартный код интерпретации имени как знака, несущего социо- и этнокультурную информацию о его потенциальном носителе.

4. Организация антропонимов в художественных текстах (в частности, в ранних рассказах А.П.Чехова), созданных с установкой на ономастическую игру, может быть представлена как относительно стабильная ядерно-периферийная структура, в центре которой находятся ИС сюжетно задействованных персонажей, наделенные функцией игровой доминанты; в зоне ближней периферии располагаются игровые онимы внесюжетных героев; в зоне дальней периферии - ИС с элементами игровой коннотации, создающие в произведении фон эт-носоциопрагматического характера.

Для выявления ассоциативной семантики ИС в работе был использован комплекс методов, включающий:

• метод структурно-семантического анализа с привлечением методики мотивационного анализа - для описания структурных и семантических особенностей игровых онимов, представленных в ранней прозе А.П.Чехова;

• метод компонентного анализа - для выделения основных ассо-циативно-коннотативных элементов семантики игровых ИС;

• метод контекстуального анализа - для характеристики функций игровых собственных имен в текстах художественных произведений;

• метод классификации -для представления ономастического материала в виде упорядоченной иерархии различных структурно-

семантических и функционально-прагматических групп литературных ИС;

• метод комплексного филологического анализа художественного текста - для выявления специфики ономастической игры в целостном контексте литературного произведения.

В соответствии с поставленными задачами и избранными методами анализа материала была выработана следующая методика интерпретации содержания ИС в художественном тексте:

1. Установление способов и средств мотивации ИС на основе анализа его структурно-семантических особенностей (внутренней формы, морфемного состава, грамматической оформленности ИС), определяющих характерологическую функцию имени персонажа.

2. Описание ассоциативного контекста ИС (с учетом языковой семантики структурирующих имя элементов и референтной функции имени в тексте).

3. Определение конструктивных принципов и частных приемов моделирования эффекта ономастической игры (с учетом характера ассоциативного контекста ИС в семантическом пространстве рассказа).

4. Определение функции имени в структуре ономастического поля отдельного рассказа.

Апробация исследования. Основные теоретические положения диссертации изложены в 8 публикациях. Материалы исследования неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания и русского языка УрГПУ и на аспирантских семинарах по актуальным проблемам лингвистики. Автор выступал с докладами на трех конференциях международного и всероссийского уровней («Язык. Система. Личность»-2002, 2004, «Современная политическая лингвистика»-2004), а также на двух межвузовских конференциях («Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения»-2003, 2004).

Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, библиографического списка. Первая глава посвящена рассмотрению природы игрового поведения человека и сущности ЯИ. Выделяется феномен ономастической игры как результат актуализации в художественном тексте потенциала, заложенного в ассоциатив-но-коннотативной семантике ИС. Вторая глава посвящена исследованию структуры игрового ономастического поля ранних рассказов А.П.Чехова. Описываются социальная и этнокультурная модели функ« ционирования антропонима в художественном тексте, намечаются основные тенденции развертывания (моделирования) ассоциативной се-

мантики литературных онимов. В третьей главе предпринят комплексный анализ функционирования игровых ономастических полей в отдельных рассказах А.П.Чехова. В Заключении представлены основные выводы и намечены перспективы исследования.

Краткое содержание работы

Во Введении определяются объект, предмет, материал исследования, его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, теоретико-методологическая база, формулируются цели и задачи работы, основная исследовательская гипотеза и положения, выносимые на защиту.

Глава I «Ономастическая игра как вид языковой игры» состоит из трех параграфов: (1.1.) «Игра как вид деятельности», (1.2.) «Лингвистическая трактовка природы языковой игры», (1.3.) «Ономастическая игра как лингвокультурный и эстетический феномен».

Интерес к описанию сущностных свойств игры характерен для целого ряда гуманитарных наук(лингвистики, культурологии, психологии, социологии и др.), что обусловлено универсальностью феномена игры, пронизывающего все сферы человеческой деятельности и воплощающегося в разных формах. Традиционной является трактовка игры как вида непродуктивной творческой деятельности, мотив которой заключается не в ее результатах, а в самом процессе. Данное определение, однако, не исчерпывает представления об игре как сложном, многомерном и многофункциональном феномене. Суммируя характеристики игры, выделяемые при ее рассмотрении в разных областях научного знания (психологии: СЛ. Рубинштейн, Л.С.Выготский, Д.Б.Эльконин, З.Фрейд, Э.Берн; культурологии: Й.Хейзинга, Т.А.Апинян; философии: Л.Витгенштейн, Р.Р.Ильясов и др.), можно отметить некоторые общие для всех проявлений данного вида деятельности параметры. Игра определяется как деятельностный процесс творческого преображения и отображения действительности, мотивом которого является создание «пространства внутренней свободы», где играющий может действовать в соответствии с заданными правилами. Условность (одновременное понимание истинного и «нереального» положения дел), творческая инициатива, эвристичность играющего («изобретательность в рамках правил»), эмоциональная разрядка, снятие психологических барьеров в процессе игры, «определенность» игрового пространства и времени, развлекательная, тренинговая и социализирующая направленность игры, генетическое сходство игры с искусством - таковы непременные «составляющие» игры и игрового поведения.

Введенное Л.Витгенштейном понятие языковой игры и его логико-философское обоснование как «целого, состоящего из языка и тех видов деятельности, с которыми он сплетен» [Витгенштейн 1985: 79], как всей совокупности реальных и потенциальных языковых ходов породило различные лингвистические трактовки этого явления.

В отечественной лингвистике выделяются следующие основные подходы к рассмотрению понятия ЯИ: нормоцентрический (ЯИ как «аномалия», осознаваемая на фоне нормы - Н.Д.Арутюнова), системно-операциональный (ЯИ как реализация асимметрии языкового знака и нарушение системных отношений между знаками — Б.Ю. Норман, Н.Л.Уварова), функциональный (ЯИ как проявление поэтической функции языка — Р.О.Якобсон, в частности при моделировании эффекта «балагурства и острословия» - Е.А.Земская, каламбура -В.З.Санников, а также исследование ЯИ как тропеической составляющей художественного текста - Н.М.Шанский, Л.А.Новиков, Н.А.Николина и др.); лингвосинергетический (ЯИ как один из путей «саморегуляции» языка - В.А.Пищальникова); коммуникативно -когнитивный (ЯИ как частная реализация фрейма игры -М.А.Панина, Л.В. и О.ВЛисоченко), текстологический (ЯИ как спо-г соб развертывания и прочтения текстового нарратива — В.Н.Сыров, Т.А.Букирева, А.МЛюксембург, Г.Ф.Рахимкулова), ассоциативно-прагматико-операциональный, на который мы опираемся в своей работе (ЯИ как одна из форм лингвокреативной деятельности говорящего - Т.А.Гридина). Согласно этому подходу, «языковая игра как форма лингвокреативного мышления эксплуатирует механизмы ассоциативного переключения узуального стереотипа восприятия, создания и употребления языковых единиц, характеризуется условностью и интенииональностью - установкой на творчество, эксперимент над знаком на основе различных лингвистических приемов его трансформации и интерпретации» [Гридина 1996в: 12]. Принимая данную кон-цецпию ЯИ за основу, мы предлагаем рассматривать ономастическую игру как специфическую форму лингвокреативной деятельности, основанную на эвристических практиках оперирования ИС как знаком, наделенным ассоциативно-коннотативной семантикой.

Коннотации, которыми обладает ИС (в частности, социо- и этнокультурного характера), отражаются в языковом сознании говорящих в виде ономастических стереотипов, придающих имени (антропониму) функцию характеризации его потенциального носителя. Эксплуатация ономастического стереотипа в целях ЯИ может приобретать эстетическую значимость и активно используется в художественном тексте при

характеристике персонажа с помощью так называемых «говорящих фамилий».

При этом эффект ономастической игры достигается путем пере-ключения/деавтоматизации ономастического стереотипа, присутствующего в сознании как автора, так и читателя, и позволяющего автору создавать неузуальный контекст восприятия онима. Подчеркнем, что ономастический стереотип носит ассоциативный характер, отражая относительно устойчивые представления говорящих о типовых моделях/способах создания и употребления ИС в языке. Ономастическая игра может становиться характерной приметой идиостиля писателя, что обусловливает важность изучения ее специфики как особого «кода» передачи культурной информации.

Глава II «Моделирование семантики антропонима в художественном тексте и ономастическая игра» посвящена исследованию антропонимов, представленных в ранней прозе А. П.Чехова, в аспекте их неигровой и игровой природы и описанию игровых доминант, характерных для раннего творчества писателя.

В 1 разделе главы («Социальная и этнокультурная модели функционирования антропонима как элемента ономастического фона») рассматриваются ИС, образующие дальнюю периферию игрового поля в рассказах А.П.Чехова и реализующие ономастический стереотип как отражение реальной культурно-языковой практики в области проприальных языковых единиц современной писателю эпохи. Характеристика имен, формирующих данную зону, задается их соответствием определенной функциональной модели -социальной или этнокультурной.

Под социальной моделью функционирования имени понимается его способность сигнализировать с помощью набора ономастических маркеров о социальных характеристиках носителя ИС.

Этнокультурная модель функционирования имени актуализирует представления об «образе» носителя имени как обладающем национально специфическими чертами внешности, особенностями речи, поведения и т.п.

Таким образом, за каждым именем-антропонимом, наделенным маркерами социо- и этнокультурной коннотации, стоит социотип или этнотип.

Описание особенностей реализации социальной и этнокультурной модели антропонима в художественном тексте предполагает учет таких его параметров, как референтная отнесенность (отнесенность носителя имени к определенной социально-профессиональной страте - с

учетом ролевого статуса персонажа и его национальной принадлежности); функционирование соответствующего имени в краткой или полной форме; семантическая характеристика апеллятивной основы и формантной части имени (его внутренней формы и структурной оформленности), возможная этимологическая «ретроспектива» имени (проявленная в тексте авторская интенция к обыгрыванию этимологии имени).

В зону ономастического фона (дальней периферии игрового поля) в рассказах А.П.Чехова попадают ИС, обладающие соответствующей социо- и этнокультурной коннотацией, основной функцией которых является актуализация и акцентирование ономастического стереотипа, сообщающего им потенциально игровую (характерологическую) направленность. Так, фоновой (характерологической) экспрессией обладают полные/неполные и гипокористические/уменьшительные формы имен персонажей, подчеркивающие их социально-стратификационную иерархию: председатель земской управы Егор Федорыч Шмахин, помещица Елена Егоровна Стрелкова (Стрельчиха - в речи дворовых), крестьянин Микешка, слуга Гурий и др.); имена, структурная оформ-ленность которых (суффиксальный ономастический формант) содержит «информацию» об этническом и социальном статусе персонажа (поляк управляющий Дзержинский, жена грузинского князька - княгиня Микшадзе. репортер-француз Андре д'Омарен). Такие имена, внешне ничем не отличающиеся от узуальных, в ранних рассказах А.П.Чехова могут создаваться и искусственно, не только подчеркивая колорит эпохи, достоверность изображаемых событий, но выполняя функцию игровой стилизации (имитации).

В качестве этнотипических стилизующих маркеров могут, например, выступать фонетические приметы ИС (ср.: Ромб, Урмахер, имитирующие звучание типичных немецких фамилий), структурные компоненты этно- и социомаркированного имени (ср. имена с использованием частиц, указывающих на национальную принадлежность и аристократический статус персонажа - испанец Эрнесто де Руджиеро, немец фон Трамб). Можно отметить стилизаторское мастерство А.П.Чехова в использовании узуальных имен, наделенных коннотацией типичной национальной идентификации {Марфа, Глаша как типично русские имена и Фриц, Каролина, фамилии Шульц, Шмидт как типично немецкие). Прецедентная маркированность имени персонажа также является важной коннотативной составляющей семантики ИС, входящего в зону дальней периферии игрового ономастического поля, (ср., например, отец Иуда как имя священника, отсылающее к библейскому сюжету о предательстве Иисуса Христа одним из его учеников;

моряк Христофор - ср. имя известного мореплавателя Христофора Колумба). Сам отбор ИС и их фоновая мотивация (ср. Максим Журкин, Павел Хромой, Микифор Пуголова) свидетельствуют об оценочной природе чеховской стилизации и ее потенциально юмористической направленности.

2 раздел 2 главы («Моделирование ассоциативной семантики игровых ИС») посвящен анализу онимов ближней периферии и ядра ономастического поля художественного текста.

ИС зоны ближней периферии поля реализуют игровые характерологические проекции, обусловленные прозрачной внутренней формой имени (фамилии), выступающей актуализатором отдаленных (опосредованных контекстом) ассоциаций между семантикой апеллятивной основы онима и образом персонажа. Игровая характеристика героя художественного произведения так же, как и в зоне дальней периферии поля, может быть обусловлена социотипической или этнотипиче-ской маркированностью его ИС. Ср., например, использование апелля-тива-приложения как неотъемлемого компонента социальной и личностной характеристики персонажа (дьячок Вонмигласов, жених Ап-ломбов), а также актуализацию приложением семантики апеллятивной основы ИС, ассоциативно отсылающей к сфере деятельности персонажа (купец Фуров, пожарный майор Портупеев).

Семантика лексического мотиватора ИС данной зоны поля задает характерологический вектор ассоциативной интерпретации личностных характеристик персонажа. Игровой эффект при этом заключается в том, что герой становится носителем качеств, ассоциативно «обозначенных» апеллятивной основой его ИС. Такая ономастическая характеристика зачастую оказывается единственной информацией, которая сообщается о персонаже (Ср.: пожарный майор Портупеев как человек, способный только на то, чтобы носить портупею, грубый и жестокий военный).

При этом «считываемость» игровых ономастических коннотаций зависит, с одной стороны, от соответствия этих коннотаций читательским ожиданиям, спровоцированным внутренней формой имени; с другой стороны, - от того эффекта восприятия имени, который смоделирован креативным авторским ходом (подчеркивающим или «опрокидывающим» ономастический прогноз). Ср., например, фамилию Идиотов - «глупый человек, тупица, дурак», наделенную в тексте конкретным оценочным смыслом «автор бульварных изданий типа "Самоучитель пламенной любви, или Ах, ты, скотинаГ». Дискредитирующий ситуативный контекст комически обыгрывает характерологическую функцию «говорящей» фамилии, подчеркивая низкопробный

вкус персонажа и его псевдокомпетенцию в области любви, выражающуюся в стремлении давать универсальные литературные «рецепты».

ИС ядерной зоны игрового ономастического поля определяют появление в тексте сюжетных ономастических проекций, связанных с авторской оценкой через включенные в сюжет имена персонажей какой-либо ситуации/проблемы идейного уровня художественного текста. Такие онимы служат у А.П.Чехова средством воплощения (разворачивания) сквозных мотивов его творчества (например, мотива мнимой значительности героя, психологии межличностных отношений в рамках бюрократической системы и т.п.). Характеристика чеховских персонажей нередко определяется семантикой избыточности (предельности), заключенной в апеллятивной основе игрового имени. Например, Пересолин - начальник департамента, фамилия которого содержит ироническую оценочную коннотацию, связанную с семантикой мотивирующего глагола пересолить - «перейти меру, границу в чем-нибудь». В соответствии с заданной именем характерологической перспективой ситуация, когда Пересолин возвращается в канцелярию с целью отправить засидевшихся за работой чиновников домой (дабы его не сочли излишне строгим начальником), оборачивается абсурдом. Начальник вступает со своими подчиненными в карточную игру, в которой используются фотографии служащих различных ведомств и рангов, переходя границу дозволенного бюрократическими нормами и втягиваясь, помимо воли, в иную систему ценностных координат («Винт»). Ср.: Семипалатов - «просвещенный» начальник (ср. игровой контаминационный механизм создания имени, содержащий аллюзию на фраземы ума палата и семи пядей во лбу) — стремится приучить к чтению («образовать») своих подчиненных, что приводит к неожиданно «плачевному» результату: чиновники начинают хуже исполнять свои обязанности, перестают бояться начальства («Чтение»).

В ядерную зону игрового ономастического поля входят также искусственные онома, с помощью которых моделируется сама сюжетная ситуация (ср., например, рассказы «Страшная ночь», «Лошадиная фамилия»). Ономастические проекции становятся базой для своеобразного ассоциативного «эксперимента», позволяющего создавать условную «ономастическую реальность» как особую форму художественного мышления (идиостилевого воплощения авторского замысла).

Игровое ономастическое поле художественного текста образуется за счет наложения двух полярно противоположных ономастических континуумов - неигрового (узуального) и игрового (намеренно смоделированного). Входящие в состав игрового ономастического поля ху-

дожественного текста неигровые ИС являются проекцией узуального ономастического континуума. Они выступают в качестве фоновых элементов ономастического тезауруса текста, транслируют ономастические стереотипы, образуя периферию поля.

Следующим пластом ономастической лексики литературного произведения являются игровые имена второстепенных, а также внесю-жетных персонажей. Данная группа онимов - результат влияния лин-гвопрагматической сферы ономастической игры, т.е. существующей в сознании автора установки на Я И с помощью ИС как особого кода трансляции эстетической информации (в противовес нормативно закрепленным и устойчивым языковым схемам употребления пропри-альных языковых единиц, составляющим сферу ономастического узуса). Игровые имена второстепенных/внесюжетных персонажей составляют особый пласт ономастической лексики, пограничный и тесно взаимодействующий с периферией поля. В зависимости от требований сюжета некоторые ИС, не обладающие вне контекста игровой семантикой, могут переходить из разряда фоновых в слой ближней периферии. Так, фамилией Прошкин (от Прошка — уменьшит, от Прохор), обладающей потенциальной коннотацией «незначительности», наделяется мелкий чиновник, о котором сообщается только то, что он «...донес, и в гору пошел». В данном контексте фоновая коннотация имени приобретает характер дискредитирующей героя иронической оценки. Таким образом, внутренние границы игрового ономастического поля не являются непреодолимыми для составляющих его языковых единиц.

Игровые ИС, находящиеся в зоне ближней периферии, могут перемещаться в зону ядра, образованную собственно игровыми онимами. Собственно игровые онимы - это чаще всего имена главных героев произведения, активно задействованных в сюжете. Структурно-функциональные параметры и ассоциативно-коннотативная семантика имен данного типа носит следы целенаправленной авторской работы по созданию ономастической игровой доминанты за счет использования определенного приема ЯИ.

Ведущим конструктивным принципом ономастической игры, характерным для идиостиля А. П.Чехова, является ассоциативная выводимость, или разворачивание ассоциативного фона мотивационной формы слова. Данный принцип сочетается с ассоциативным наложением на внутрисловном и текстовом уровнях моделирования семантики ИС. Эффект ассоциативного наложения возникает в результате корреляции структурно-мотивационных параметров имени и его текстовой референтной функции (жених Любимский, хохол Брюзденко) или контрастного (стилистического) противопоставления апеллятив-

ной основы и суффиксальной оформленностиигрового онима (барон фон Кляузен), а также за счет актуализации многозначности внутренней формы антропонима {Макар Кузьмич Блесткин, неудачливый парикмахер, желающий произвести впечатление респектабельности - ср. одновременную актуализацию прямого и переносного смысла мотивирующего фамилию глагола блестеть). На текстовом уровне эффект ассоциативного наложения возникает как соединение характерологического прогноза, идущего от имени, и авторской интерпретации (ср. Пустяков - «пустой, легкомысленный человек» и текстовый смысл фамилии: «мелкий чиновник, стремящийся выглядеть значительным в глазах окружающих»). Активно использует А.П.Чехов и принцип имитации в целях стилизации и пародирования той или иной ономастической традиции, отраженной в разных социо- и этнокультурных ипостасях функционирования имени (ср. Софи Окуркова, Мишель Пузырев и

др.).

Представлен в игровой палитре чеховского ономастикона и принцип ассоциативной идентификации: например, прием игрового ономастического перевертыша (баронесса фон Риткарт - при обратном прочтении - трактир)', парадоксальное атрибутирование персонажу артефактной характеристики, заключенной во внутренней форме его фамилии (Ярлыкова, Амфиладова)\ создание символических проекций имени (например, Кладбищенский, Черепов, Упокоев и т.п. имена с символикой смерти в рассказе «Страшная ночь», имена Кобылятни-ков, Жеребятников, Табунов и др. с символикой «лошадиной фамилии» в одноименном рассказе).

Принцип ассоциативной провокации используется А.П.Чеховым как способ опровержения ассоциативного прогноза восприятия имени (ср. «лошадиная фамилия» - Овсов). Перечисленные принципы ономастической игры в ранних юмористических рассказах А.П.Чехова могут пересекаться, что усиливает комический эффект и глубину ассоциативной интерпретации имени.

Глава Ш «Сюжетообразующая функция ономастической игры в художественном тексте (семиотический и лингвокультурологи-ческий аспекты)» содержит целостный анализ игровых ономастических полей, представленных в отдельных рассказах А. П.Чехова. В качестве материала для анализа нами были отобраны 4 рассказа А.П.Чехова, в которых выделенные социокультурная и этнокультурная модели ономастической игры специфически воплощаются в соответствии с конкретной идейно-эстетической установкой автора. В рассказе «Сельские эскулапы» ономастически обыгрываются социотипиче-

ские характеристики земских врачей и их пациентов, акцентирующие «психологию» взаимоотношений между ними (ср., например, фельдшер Глеб Глебыч, доктор Иван Яковлич и «страждущие» Марья За-плаксина, Тимофей Стукотей и др.)- В рассказе «Винт» имена чиновников несут в себе в большей степени индивидуально-психологические оценки, позволяющие писателю в ситуации карточной игры гротескно представить всеподавляющую силу бюрократического регламента, основанного на иерархии социальных статусов (ср.: Иван Иванович Гренландский, действительный статский советник, фотография которого в карточной игре приравнивается по значению к тузу и Поганкин, мелкий чиновник- «карта» низкого номинала).

Этнокультурная модель ономастической игры представлена в рассказе «Русский уголь», где имена персонажей подчеркивают этноти-пические особенности их поведения, «востребованные» сюжетом. Используя имена, обладающие национально-культурной коннотацией, А.П.Чехов апеллирует к стереотипам бытового этнического сознания (устойчивым «ассоциациям», которыми наделено имя как знак национальной идентичности с определенным этносом). Ср. имена главных персонажей рассказа: горный мастер Артур Имбс (немец со свойственными данному этнотипу особенностями поведения - аккуратность, педантичность) и русский помещик граф Тулупов (фамилия содержит коннотации «русскости», обусловленные семантикой апеллятивной основы: тулуп - традиционная русская зимняя одежда).

В «Страшной ночи» реализован своеобразный ономастический «эксперимент», когда искусственно смоделированные ИС несут в себе символические проекции, позволяющие А.П.Чехову имитировать стилистику «страшного» рассказа.

Фабула рассказа, в котором имена всех персонажей наделены символикой «смерти», разворачивается в соответствии с заданным ономастическим кодом и имеет гротесково-анекдотический характер - «похоронная» символика воплощается в мнимо серьезной ситуации неожиданного получения гроба каждым из персонажей. Комический эффект создается опрокидыванием прогноза, когда происходящие «страшные» события объясняются бытовым мотивом. Таким образом, сюжет и ономастическая система рассказа организованы по принципу наслоения условности, что приводит к игровому переворачиванию исходных фабульных и жанровых установок по принципу «казалось -оказалось».

В произведении представлено 8 искусственных игровых антропонимов с прозрачной внутренней формой. Фамилия главного героя Ивана Петровича Панихидина образована от панихида в значении

«церковная служба по умершему (у христиан)». Символика данной фамилии, актуализирующая тему смерти, эксплицируется в сюжете рассказа: действие происходит ночью, на темных улицах Москвы. Ср.: Темная, беспросветная мгла висела над землей, когда я [Панихидин] в ночь под Рождество 1883 года, возвращался к себе домой от ныне умершего друга, у которого все мы тогда засиделись на спиритическом сеансе. Переулки, по которым я проходил, почему-то не были освещены, и мне приходилось пробираться почти ощупью [т.З, с. 139].

Другой герой - чиновник Трупов — наделен именем, также ассоциативно связанным с «гробовой» символикой рассказа. Ср.: Жил я в Москве, у Успения-на-Могильцах, в доме чиновника Трупова, стало быть, в одной из самых глухих местностей Арбата [т.З, с. 139].

Имена данных персонажей находятся в отношениях семиотической корреляции, что позволяет выделить в структуре общего ономастического поля рассказа ядерное субполе, задающее тематическую доминанту ассоциативной интерпретации символических значений игровых ИС. В сюжете данные персонажи функционируют как рассказчик {Панихидин) и владелец дома (Трупов), где начинаются «страшные» события.

Второе субполе рассказа включает в свой состав фамилии персонажей, развивающие заданную фабулу и несущие ономастические проекции, связанные с иными атрибутами поля «смерть»: Упокоев (от упокоиться - «умереть»), Черепов (ср. череп как символический атрибут смерти). Ср.: Л [Панихидин] порешил отправиться ночевать к моему другу Упокоеву, впоследствии, как вам известно, застрелившемуся. Жил он в меблированных комнатах купца Черепова, что в Мертвом переулке [т.З, с. 142]. Ассоциативная семантика игрового онима Упокоев усилена в тексте упоминанием о самоубийстве персонажа, а семантика фамилии Черепов — указанием на его местопрожи-вание в Мертвом переулке, что «окрашивает» происходящие там события в мрачные тона.

Третьим субполем в рассказе является группа онимов Погостов и Кладбищенский, связанные отношениями мотивационной «синонимии» (ср. апеллятивные основы данных игровых имен: кладбище, погост). Характер «введения» этих персонажей в фабулу рассказа провоцирует читателя на ожидание трагического финала описываемых событий. Ср.: К счастью, я [Панихидин] вспомнил, что недалеко от Мертвого переулка живет мой хороший приятель, недавно точько кончивший врач, Погостов, бывший со мной в ту ночь на спиритическом сеансе. Л поспешил к нему... Тогда он еще не был женат на бо-

гатой купчихе и жил на пятом этаже дома статского советника Кладбищенского [т.З, с. 143].

Особое место в семиотической организации ономастического поля рассказа занимает «неявный» инициатор «страшных» событий Иван Челюстин, распределивший фобы между своими друзьями и тем самым напугавший их до полусмерти. Фамилия персонажа, также наделенная прозрачной внутренней формой, опосредованно соотнесена с общей символикой смоделированного в произведении игрового поля. Данный персонаж играет роль своеобразного семиотического «ключа», раскрывающего причину таинственных происшествий в жизни героев и снимающего фабульное напряжение. В целом ономастическую систему данного рассказа можно трактовать как «ассоциативное текстовое поле однородной тематической (заданной сюжетом) ориентации» [Гридина 1996г: 482], в котором игровая коннотативная семантика онимов персонажей воплощает идиостилевые установки А. П.Чехова на «эксперимент» над языковым знаком (моделирование подчеркнуто искусственного игрового дискурса).

Таким образом, под ономастической игрой применительно к художественному тексту мы понимаем создание такого ассоциативного контекста восприятия ИС, в котором задействованы коннотативные параметры его семантики, актуализирующие лингвокреативные механизмы деятельности читателя по «восстановлению» (дешифровке) ин-тенциональных идиостилевых интенций автора.

Актуализация и опрокидывание ономастического стереотипа, приводящие к появлению эффекта ЯИ, создают в художественном тексте условную (виртуальную) реальность, определяющую собственную авторскую логику «расстановки» и интенциональной оценки персонажей в соответствии с художественным замыслом.

В целом игровое ономастическое поле художественного текста воплощает индивидуально-авторскую концепцию человека как через номинативные (определяемые онтологической природой имени-антропонима), так и через сюжетные (обусловленные авторским подходом) проекции, задаваемые ассоциативно-коннотативной оценочной семантикой имен персонажей произведения.

В Заключении содержатся обобщения, касающиеся особенностей ономастической игры в ранних рассказах А.П.Чехова, к основным из которых относятся следующие:

• игровое ономастическое поле в художественном тексте, с одной стороны, преобразует узуальную (языковую) «ядерно-периферийную упорядоченность» собственных имен в эстетически

интерпретированные ИС литературных персонажей, а с другой,- вписывается в общее семантическое пространство художественного текста по принципу «диффузного распространения», соотносясь с различными подпространствами в его составе (денотативно-событийным, эмо-тивным, концептуальным;

• ономастическая игра - одна из идиостилевых доминант ранних юмористических рассказов А. П.Чехова, создающая комическую и - шире - оценочно-характерологическую модальность его произведений. Комический эффект ономастической игры в ранних рассказах А.П.Чехова обусловлен выведением личностных характеристик персонажа на основе заданной именем мотивационной доминанты. На уровне восприятия ассоциативной семантики игрового онима углубляется его иронико-дискредитируюшая или утрирующая сущность;

• ономастическая игра - форма лингвокреативной деятельности автора, моделирующая читательский прогноз восприятия ИС в художественном тексте. Основными параметрами ИС, задействованными в процессе ономастической игры, являются элементы ассоциативно-коннотативной семантики, обусловленные формально-структурной и лексической мотивированностью, а также текстовой (сюжетной) референцией онима;

• игровая семантика ИС в ранних рассказах создается конструктивными принципами имитации, ассоциативного наложения, ассоциативной выводимости, ассоциативной провокации и ассоциативного отождествления, свойственными ЯИ в целом1. Эти конструктивные принципы могут сочетаться с «экспериментальной» установкой на использование ономастической игры как основного сюжетообразующего кода;

• ассоциативная выводимость как доминирующий принцип ономастической игры в ранних рассказах А.П.Чехова реализуется в частных приемах моделирования коннотативной семантики антропонима. Наиболее частотными являются: контекстуальная актуализация (подчеркивание или опровержение) семантики апеллятивной основы онима через референтную характеристику персонажа;' использование парадоксальной внутрисловной (семантической и формальной) сочетаемости компонентов при моделировании искусственных антропонимов; эксплуатация семантики социо- и этнокультурно маркированных формантов при употреблении узуальных и «искусственных» ИС.

1 Данные принципы ЯИ. выделенные Т.А Гриди ной (1996в), релевантны для описания механизмов моделирования эффекта ономастической игры.

Перспективы исследования предполагают, во-первых, более подробное рассмотрение взаимодействия ономастического поля литературного произведения с его семантическим пространством в рамках методологии комплексного филологического анализа текста; во-вторых, анализ динамики ономастической игры в произведениях А.П.Чехова (при сопоставлении произведений раннего и последующих периодов его творчества), что позволит углубить представление о данном феномене как идиостилевой доминанте юмористической манеры писателя.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ономастическое поле в повести И.Ильфа и Е.Петрова «Светлая личность»// Актуальные проблемы развития гуманитарных -наук: Сборник аннотаций IV конкурса научно-исследовательских работ студентов высших учебных заведений Свердловской области. - Екатеринбург, 2000. - 75 с. (С.2).

2. Психолингвистические стереотипы восприятия игровых собственных имен (на материале психолингвистических экспериментов)// Lingüistica juvenis: Сборник научных трудов молодых ученых.- Екатеринбург, 2001.-Вып. 1.-77 с. (С.71-76).

3. Социолингвистические параметры ономастического пространства в рассказе А.П.Чехова «Сельские эскулапы» // Языковая игра как вид лингвокреативной деятельности. Формирование языковой личности в онтогенезе. Материалы докладов и сообщений Всероссийской конференции «Язык. Система, Личность», 25-26 апреля 2002г./Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2002. - 121 с. (С. 112-115).

4. Феномен языковой игры в концепции Л.Витгенштейна //Lingüistica juvenis: Сборник научных трудов молодых ученых.- Екатеринбург, 2002. - Вып. 2. - 71 с. (С. 64-70).

5. Ономастическая игра и проблема семантики собственного имени // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения-2003: Материалы ежегодной региональной научной конференции. - Екатеринбург, 2003. -№16. - 164 с. (с. 150).

6. Инвективное прозвище и «грязный» PR: к вопросу о политическом абсурде // Современная политическая лингвистика: Материалы международной научной конференции. Екатеринбург, октябрь 2003 г./ Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2003. - 200 с. (С. 175 - 177).

7. Об одной модели создания игрового собственного имени в ранних рассказах А. П.Чехова // Lingüistica juvenis: Сборник научных тру-

дов молодых ученых.- Екатеринбург, 2003. - Вып. 3. - 177 с. (С. 170175).

8. Этнокультурное моделирование семантики литературных антропонимов как элемент игровой стилизации (на материале рассказов А.П.Чехова) // Языковая игра. Онтогенез речевой деятельности. Дискурсивная презентация языковой личности: Материалы международной конференции «Язык. Система. Личность», Екатеринбург, 14-16 апреля 2004г./ Урал. гос. пед. ун-т - 2004. - 228 с. (С. 87-95).

Подписано в печать /л*, о-в. о у 2004. Формат 60x84 '/|6 Бумага для множительных аппаратов. Тираж 100 экз. Заказ /З&л Уч.-изд. л. 1,2. Усл. пен. л. 1,4.

Отпечатано на ризографе в отделе множительной техники Уральского государственного педагогического университета 620017 Екатеринбург, пр Космонавтов. 26.

04-1^89

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шебалов, Роман Юрьевич

Введение

Глава I. Ономастическая игра как вид языковой игры

1.1. Игра как вид деятельности

1.2. Лингвистическая трактовка природы языковой игры

1.3. Ономастическая игра лингвокультурный и эстетический 47 феномен

Глава II. Моделирование семантики антропонима в художест- 66 венном тексте и ономастическая игра

2.1. Социальная и этнокультурная модели функциониро- 75 вания антропонима как элемента ономастического фона

2.1.1. Социальная модель употребления собственных имен в ранних рассказах А.П.Чехова

2.1.2. Этнокультурная модель употребления собственных 98 имен в ранних рассказах А.П.Чехова

2.2. Моделирование ассоциативной семантики игровых И

2.2.1. Игровые ИС, образующие зону ближней периферии 1 ономастического поля художественного текста

2.2.2. Игровые ИС, формирующие ядерную зону онома- '39 стического поля художественного текста

Выводы

Глава III. Сюжетообразующая функция ономастической игры 157 в художественном тексте (семиотический и лингвокультуроло-гический аспекты)

3.1. Игровое ономастическое поле в рассказе А.П.Чехова 163 «Сельские эскулапы» (социальная модель ономастической игры в межличностном общении)

3.2. Игровое ономастическое поле в рассказе А.П.Чехова 169 «Винт» (социальная модель ономастической игры в представлении образа чиновника)

3.3. Ономастическое поле в рассказе А.П.Чехова «Русский 176 уголь» (этнокультурная модель ономастической игры и проблема диалога культур)

3.4. Игровое ономастическое поле в рассказе А.П.Чехова «Страшная ночь» (ассоциативные игровые сюжетообразующие

§4 проекции ИС и «экспериментальная» составляющая моделирования ономастической семантики)

Выводы

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Шебалов, Роман Юрьевич

Данная работа посвящена ономастической игре в художественном тексте и вписывается в русло антропоцентрической парадигмы, наиболее «востребованной» в современных лингвистических исследованиях. Это связано с особым вниманием к проявлению в языке личностного начала, анализу языковых категорий с учетом стоящей за ними ментальности, образа мира, отраженного в сознании говорящих, в целом - «рассмотрению диады "язык и человек"» [Куб-рякова 1994: 14].

В рамках данной парадигмы развиваются когнитивный и коммуникативно-прагматический подходы к анализу языковой личности (Баранов 2000; Григорьев 1983; Добровольский 2000; Караулов 1988, 1990, 1993, 2000; Леденева 2000; Лютикова 2002; Носовец 2002; Серебренников 1978 и др.) и ее текстово-дискурсивной репрезентации (Арнольд 2002; Бабенко 1994, 2000, 2003, 2004; Болотнова 2001; Якобсон 1975, 1983 и др.), языковой картины мира (Арутюнова 1987, 1999; Булыгина 1997; Вендина 1998; Гак 1972, 1998; Колшанский 1980, 1990; Кубрякова 1994, 1995, 2004; Шмелев 1997 и др.) и языковой системы (Алефиренко 1999; Кобозева 2000; Маковский 1988; Михайлова 1999; Никитин 1988; Попова 1989; Стернин 1979, 1985, 1988; Степанов 2002; Уфим-цева 1974 и др.).

• 1999; Красных 1998, 2002; Маслова 2001; Сорокин 1993, 1997; Степанов 1997; Фрумкина 2001; Шмелев 2003 и др.). Так, имя собственное (в частности, антропоним) выступает как знак, «отягощенный» этносоциокультурной маркированностью и, соответственно, несущий информацию о потенциальном носителе имени, что оказывается стимулом для использования ассоциативной (коннотативной) семантики онома в характерологических целях. Ономастическая игра — одно из направлений эксплуатации прагматики имени в процессах коммуникации, в том числе в художественном тексте. Особую значимость приобретает в этой связи проблема лингвокреативной деятельности говорящих в использовании потенциала языкового знака, в том числе имени собственного (ИС) как знака, вписанного в системно-языковую, когнитивную и индивидуально-личностную картину мира.

Феномен лингвистической креативности получает «операциональную» разработку, во-первых, при исследовании креативного потенциала языка, заключающегося «в бесконечной интерпретационной валентности» языковых единиц (Лосев 1977, 1982, 1993), в нереализованных возможностях системы, в наличии разнообразных тенденций ее развития; во-вторых, в рассмотрении лингвокреативной деятельности носителей языка как «.проявления тенденции к нарушению языкового стандарта в коллективной и индивидуальной речевой деятельности» [Гридина 1996в: 12] и, в-третьих, в изучении лингвокреативного мышления как особого ассоциативного механизма, лежащего в основе этой деятельности (Караулов 1988; Серебренников 1978).

Исследование ЯИ как формы лингвокреативной деятельности требует обращения к разным сферам ее реализации и, в первую очередь, к ее проявлению в сфере художественного творчества (языка художественной литературы). ЯИ традиционно исследуется как тропеическая составляющая художественного текста (Белова 2004; Букирева 2000; Люксембург 1996; Санников 1999, 2003 и др.), однако данная область, по нашему мнению, не исчерпывает представления о ЯИ как механизме творческой деятельности художника слова. Художественный текст — сложно структурированное эстетическое образование, в котором сложно переплетены интепретационные векторы авторской концепции мира. Игровой код художественного текста нуждается в специальном рассмотрении в аспекте языковых и индивидуально авторских предпосылок его моделирования и воплощения. Проблема выделения типологических характеристик «игрового текста» (на материале произведений В.Набокова) ставится, в частности, в монографии Г.Ф.Рахим кул овой [Рахимкулова 2003]. Под игровым текстом по-• нимается при этом любой художественный текст, в котором игровая установка обнаруживается как элемент метаязыкового художественного мышления, составляющего суть игровой поэтики и стилистики текста. Однако ЯИ в данной работе сводится только к каламбуру, сфера которого, хотя и расширяется по сравнению с традиционной трактовкой комической природы данной фигуры, но вместе с тем не выходит за рамки разных видов игры слов (словообразовательной, семантической, фонетической). Представляется, что такая в целом интересная трактовка проблемы игрового текста не дает полного представления об игровом коде как специфическом трансляторе авторской интенции.

Игровой код художественного текста, таким образом, нуждается в специальном рассмотрении в аспекте языковых и индивидуально-авторских предпосылок его моделирования и воплощения. Ономастическая игра - явление лин-гвокультурного и лингвопрагматического характера, которое до сих пор не подвергалось подробному изучению. Такое исследование предполагает выявление параметров ИС, структурирующих игровое ономастическое пространство текста.

Актуальность обращения к ономастической игре связана, во-первых, с необходимостью углубленного изучения художественного текста как многофункционального и полиинтерпретационного феномена, в котором ономастическая игра может выступать в качестве самостоятельного кода передачи эстетического содержания; во-вторых, с необходимостью рассмотрения ИС как эт-но- и социокультурного феномена, несущего информацию о языковой картине мира народа и транслирующего при использовании в художественном тексте разного рода коннотации, связанные с употреблением онома вне художественного пространства текста; в-третьих, с необходимостью уточнения специфических параметров и основных характеристик ономастической игры в соотношении с общим пониманием ЯИ и ее функций в художественном тексте.

В литературной ономастике наметились два основных подхода к интерпретации онимов. Первый из них (литературоведческий) связан с интерпретацией '4 ИС как знака, принадлежащего литературной традиции в соответствующий период ее развития. Анализ ИС с этих позиций обращен к описанию историко-литературного контекста и образно-эстетической установки, ставшей предпосылкой создания того или иного имени при воплощении замысла автора. (См., например: Бушмин 1971; Магазаник 1969, 1978; Маринина 2004; Мароши 2000; Мирошникова 1994 и др.).

Объектом данного диссертационного исследования является ЯИ как форма лингвокреативной деятельности.

Предмет исследования - ономастическая игра в художественном тексте (игровая интерпретация ИС как специфического лингвокультурного феномена).

41 Семиотическая природа ИС понимается нами как его способность транслировать информацию о потенциальных свойствах личности (носителя имени), которая в художественном тексте получает эстетическое преломление и фокусирует значимые для автора аспекты характеристики персонажа.

Методологическую основу настоящей работы составили исследования, посвященные игре как культурному и философскому феномену (Апинян 2003; Бахтин 1990; Витгенштейн 1958, 1985, 1994, 1999; Грязнов 1985; Ильясов 1998; Казакова 1999; Козлова 1996; Лихачев 1984, 1987; Пропп 1999; Ретюн-ских 2002; Хейзинга 2001), психологической и социальной природе игры (Берлянд 1992; Берн 1988; Выготский 1966, 1991; Леонтьев 1972; Леонтьев 1997; Рубинштейн 1989; Фрейд 1997, 1998; Эльконин 1978), теории языковой игры (Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Гридина 1993, 1994, 1995, 1996, 1999, 2000, 2002; Земская 1981; Люксембург 1996; Норман 1987, 1994;

Рахимкулова 1996; Санников 1999, 2003; Уварова 1986).

Данная работа опирается на исследования в области лексической семантики, в которых представлена интегральная концепция структуры лексического значения, включающая в его объем не только денотативно-сигнификативные и коннотативные семы (Алефиренко 1999; Апресян 1974; Кобозева 2000; Комлев 1992; Никитин 1988; Стернин 1979, 1985; Уфимцева 1974; Шмелев 1964), но и «лексический фон» (Верещагин, Костомаров 1980, 1990). Такая трактовка семантического объема слова соотносится с представлением о «психологической реальности» значения (Леонтьев 1971; Леонтьев 1972; Петренко 1997), в сознании носителей языка отраженного как некая ассоциативная структура. Это положение является важным для исследования ассоциативно-коннотирующей «семантики» ИС, включенного в процессы ономастической игры.

В работе были использованы достижения ономастики (Балухатый 1959; Белецкий 1972; Бондалетов 1973; Кронгауз 1987; Никонов 1974; Рут 1996, 2001; Суперанская 1969, 1973, 1978), в том числе ономастики литературной (Андреева 1965; Андреева 1995; Бушмин 1971; Калинкин 1995а, 19966, 2000; Карпенко 1970; Колоколова 1961, 1970; Магазаник 1969, 1978; Супрун 2000; Фомин 1999, 2001, 2003; Фонякова 1990). Кроме того, теория семантического поля, изложенная в работах А.В.Бондарко (1984), Л.М.Васильева (1971), Ю.Н.Караулова (1976), И.М.Кобозевой (2000), А.М.Кузнецова (1990), А.А.Уфимцевой (1961), Г.С.Щура (1974), повлияла на построение гипотезы об игровом ономастическом поле ранних рассказов А.П.Чехова. В работе также учитывались основные постулаты комплексного филологического анализа художественного текста (Арнольд 2002; Бабенко 1994, 2000, 2003, 2004; Гальперин 1981; Григорьев 1979; Казарин 2002; Калинкин 1999а; Лукин 1999; Максимов 1967; Николина 1998; Новиков 1997; Шанский 1990; Щерба 1957).

Материалом для исследования послужили игровые НС (антропонимы), представленные в ранней прозе А.П.Чехова 1880-1885 гг. Источником языкового материала стало Полное собрание сочинений А.П.Чехова в 18 томах. Для непосредственного анализа были отобраны ИС из 1 -3 томов настоящего издания, содержащие произведения, традиционно относимые к раннему творчеству писателя. Всего исследовано 1066 единиц.

Под игровым механизмом понимается стратегия ЯИ, связанная с актуализацией ассоциативного стереотипа восприятия вербального знака и реализуемая разными приемами (конкретными способами) «деавтоматизации» этого стереотипа, акцентирующими внимание на определенном характерологическом аспекте формы и/или содержания знака (Гридина 1996в). Применительно к ономастической игре этот механизм можно охарактеризовать как моделирование ассоциативной семантики ИС с помощью контекстуальной актуализации ономастического стереотипа восприятия узуального ИС, а также различных приемов создания искусственного (литературного) онима, акцентирующих и/или деавтоматизирующих этот стереотип.

Цель диссертационной работы - исследовать ИС как результат лингвок-реативной деятельности автора художественного текста, реализующей различные направления развертывания ассоциативной насыщенности текста через механизмы ономастической игры.

Основные задачи исследования:

2. Охарактеризовать основные сюжетно-ролевые функции, этно- социокультурные параметры ИС, определяющие направления развертывания ономастической игры в ранней прозе А.П.Чехова.

1. Игровые онимы ядерной зоны поля, принадлежащие героям, задействованным в сюжете произведения.

Деление персонажей художественного текста на «сюжетных» и «внесю-жетных» является в известной степени условным, т.к., несомненно, каждый из героев произведения занимает определенное место в его сюжете. Такое противопоставление преследует цель разграничить диапазон функционально-игровых возможностей имен, присущих главным, многократно упоминаемым в произведении и активно влияющим на развитие его сюжета (динамичным) персонажам, и второстепенным (статичным) персонажам, находящимся на периферии сюжетного действия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ономастическая игра - вид ЯИ, в основе которой лежат линг-вокреативные механизмы актуализации этно-, социо- и прецедентно маркированных компонентов ассоциативно-коннотативной семантики ИС, связанные с акцентированием и/или переключением ономастического стереотипа.

3. Ономастический стереотип — относительно устойчивый, закрепленный в языковом сознании «образ» имени, стандартный код интерпретации имени как знака, несущего социо- и этнокультурную информацию о его потенциальном носителе.

4. Организация антропонимов в художественных текстах (в частности, в ранних рассказах А.П.Чехова), созданных с установкой на ономастическую игру, может быть представлена как относительно стабильная ядерно-периферийная структура, в центре которой находятся ИС сюжетно задействованных персонажей, наделенные функцией игровой доминанты; в зоне ближней периферии располагаются игровые онимы внесюжетных героев; в зоне дальней периферии — ИС с элементами игровой коннотации, создающие в произведении фон этносоциопрагматического характера.

Для выявления ассоциативной семантики ИС в работе был использован комплекс методов, включающий:

• метод структурно-семантического анализа с привлечением методики мотивационного анализа — для описания структурных и семантических особенностей игровых онимов, представленных в ранней прозе А.П.Чехова;

• метод компонентного анализа — для выделения основных ассоциативно-коннотативных элементов семантики игровых ИС;

• метод контекстуального анализа — для характеристики функций игровых собственных имен в текстах художественных произведений;

• метод классификации — для представления ономастического материала в виде упорядоченной иерархии различных структурно-семантических и функционально-прагматических групп литературных ИС;

4. Определение функции имени в структуре ономастического поля отдельного рассказа.

Апробация исследования. Основные теоретические положения диссертации изложены в 8 публикациях. Материалы исследования неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания и русского языка УрГПУ и на аспирантских семинарах по актуальным проблемам лингвистики. Автор выступал с докладами на трех конференциях международного и всероссийского уровней («Язык. Система. Личность»-2002, 2004, «Современная политическая лингвистика»- 2004), а также на двух межвузовских конференциях («Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения»-2003, 2004).

Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, библиографического списка. Первая глава посвящена рассмотрению природы игрового поведения человека и сущности ЯИ. Выделяется феномен ономастической игры как результат актуализации в художественном тексте потенциала, заложенного в ассоциативно-коннотативной семантике ИС. Вторая глава посвящена исследованию структуры игрового ономастического поля ранних рассказов А.П.Чехова. Описываются социальная и этнокультурная модели функционирования антропонима в художественном тексте, намечаются основные тенденции развертывания (моделирования) ассоциативной семантики литературных онимов. В третьей главе предпринят комплексный анализ функционирования игровых ономастических полей в отдельных рассказах А.П.Чехова. В Заключении представлены основные выводы и намечены перспективы исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ономастическая игра в художественном тексте"

Выводы

Одним из основных свойств игровых ономастических полей, образуемых системой литературных ИС в рассказах А.П.Чехова, является условный характер организации проприальных языковых единиц в цельное семиотическое единство эстетического порядка. Данное явление, по нашему мнению, объясняется рядом следующих причин.

1. Подавляющее большинство онимов, используемых А.П.Чеховым, являются искусственными, смоделированными автором с установкой на какую-либо общеязыковую тенденцию или определенную культурно-историческую тради-• цию, а также на основе собственных идейно-эстетических задач. В этом, вероятно, можно усмотреть условность, идущую от языка, выражающуюся в особенностях ономастического «субстрата» любого игрового поля в рассказе -свойстве литературных онимов целенаправленно репрезентировать внеполо-женную по отношению к тексту узуальную ономастическую систему и набор социо- и этнокультурных стереотипов, характерных для языкового коллектива в определенную эпоху его развития.

2. Другим уровнем условности, идущей от текста, является тот способ организации ономастического материала, который использует А.П.Чехов в конкретном рассказе. Стремясь к достижению эффекта максимального эстетического воздействия на читателя, автор располагает набор смоделированных им Ь онимов в строго определенном виде, направляя читательское внимание через мотивацию ИС на смыслы, существенные для понимания всего текста. Таким образом, любое ИС в произведениях А.П.Чехова (даже если оно смоделировано, на первый взгляд, «прозрачным» способом, однозначно определяющим характерные свойства того типа личности, который за ним стоит) необходимо воспринимать как условное, ориентированное на неоднозначную интерпретацию в пределах целого текста.

В связи с этим в цельном семиотическом пространстве рассказа игровые ИС приобретают дополнительные, интегральные свойства и характеристики, обусловленные идейными установками автора на создание комплексной модели человеческих отношений, воплощенных в особом семиотическом образовании — игровом ономастическом поле, входящим на правах конструктивного элемента системы текстовых семиотических упорядоченностей высшего уровня (подтекста, сверхтекста, интертекста и др.).

Несколько уровней условности восприятия игрового онима в пределах ономастического поля рассказа заставляет читателя находиться в состоянии напряженного семиотического диалога с творческим сознанием автора, дешифруя интенции и выявляя скрытые смыслы, заложенные им как во всем тексте, так и ♦ в отдельном ИС.

Рассмотрение основных особенностей игровых ономастических полей рассказов А.П.Чехова позволяет сделать ряд следующих выводов.

1. Полевый принцип организации проприальных языковых единиц является ведущим при репрезентации основных фабульных, сюжетных, а также идейно-эстетических смыслов, закладываемых автором в текст произведения.

2. Базируясь на специфических особенностях семантики литературных онимов (ассоциативно-коннотативный характер, соотнесенность с социокультурными стереотипами конкретной исторической эпохи, нацеленность на представление обобщенного типа личности, стоящей за данным ИС, и др.), ономастическое поле способствует передаче имплицитной (кодированной) эстетической информации через неявную для читателя систему лингвистических и семиотических маркеров. К их числу относятся: способ и форма именования персонажа (функциональная модель онима); наличие сюжетно закрепленных вариантов обращения к герою рассказа со стороны других персонажей, определенным образом с ним соотнесенных; социально-профессиональный и/или национальный статус персонажа, маркирующий актуальные социоэтнические стереотипы, задействованные в сюжете произведения; способ расстановки персонаж жей в тексте (порядок их представления читателю, иерархия их социокультурных статусов, трансформация сюжетно-ролевых позиций героев на протяжении повествования, специфический функционал, которым может быть наделен данный персонаж в тексте — рассказчик, трансформатор фабульного действия и т.п.).

3. Игровое ономастическое поле выступает в рассказах А.П.Чехова основным идиостилевым механизмом реализации игрового начала, заложенной в ИС направленности на построение обобщенной модели личности. Отдельное ИС выполняет по отношению к ономастическому полю функцию «кванта» эстетической информации игрового характера, упорядочиваемой в зависимости от авторского замысла строго определенным образом. Получаемая на выходе семиотическая модель ономастического пространства рассказа интегрирует элементарные смыслы, предоставляемые отдельными ее компонентами (онимами), и приобретает способность к продуцированию собственной, эстетически насыщенной и многослойной, информации имплицитного характера.

4. Эстетическая информация, репрезентированная посредством ономастического поля как особого кода ее передачи, отражает игровые проекции, заложенные автором как в отдельном ониме, так и в их упорядоченной совокупности. С другой стороны, игровое ономастическое поле зачастую становится ведущим каналом трансляции глубинной неигровой (некомической) интенции создателя текста, что позволяет говорить о важной роли ономастического поля в процессах текстопорождения.

5. Ономастическое поле художественного текста является эстетической проекцией узуального ономастического поля языка. Оно репрезентирует системно закрепленные свойства языкового поля (ядерно-периферийные отношения компонентов, особенности их семантики, стилистической окраски и др.) в аспекте реализации «поэтической функции языка». Это выражается, в частности в ядерном функционировании сюжетообразующих ИС, периферийной позиции онимов, формирующих ономастический фон произведения, наличии особой ассоциативно-коннотативной семантики имен и их экспрессивной окрашенности.

6. Ономастическое поле соотносится с компонентами семантического пространства художественного текста по принципу «диффузного распространения», выражающегося в том, что каждый из элементов поля влияет на формирование образующих его подпространств: денотативно-событийного подпространства — за счет идентификации с помощью ИС персонажей литературного произведения; эмотивного — при передаче через ИС экспрессивной окрашенности образа персонажа и/или текстовой ситуации; хронотопического - с помощью ономастического маркирования (в основном за счет топонимов и урбано-нимов) реальных или условно заданных пространственно-временных координат, в которых развивается сюжетное действие; концептуального - при трансляции посредством ИС идиостилевых или других имплицитных интенций автора, значимых для понимания всего текста в целом и формирования его концепта. Функциональная многовалентность игровых ИС, составляющих ономастическое поле, определяется в рассказах А.П.Чехова тем, что компоненты этого поля распространены и активно участвуют в моделировании денотативно-событийного, концептуального, хронотопического и эмотивного пространств текста.

Ономастическое поле текста можно трактовать как важный элемент сю-жетно-композиционного и идиостилевого уровней художественного текста. Семиотическая природа ономастического поля является основой его функционирования на правах самостоятельно значимого элемента поэтики автора, позволяющего выявлять глубинные смыслы игрового и неигрового характера, заложенные в произведении.

Заключение

В данной работе предпринята попытка описания специфики ономастической игры как частной разновидности языковой игры. В понимании последней мы придерживаемся ее определения как вида лингвокреативной деятельности, основанного на ассоциативных механизмах. Существенным параметром языковой игры при таком подходе становится ее операциональная составляющая и интерпретационная природа. Ономастическая игра обращена к ассоциативному потенциалу имени собственного, знаковая природа которого обусловливает специфику его «семантики», имеющей коннотируюндий характер. В связи с этим ономастическая игра как вид языковой игры заключается в ассоциативной интерпретации имени (в частности, антропонима) как репрезентанта этно-и социокультурной информации, задающей диапазон характерологических проекций, связанных с восприятием имени носителями языка. В процессах употребления имени его коннотации, будучи намеренно актуализированными, задают представление об ономастическом стереотипе и/или отклонении от него, что и создает игровой контекст онома. Операциональная природа ономастической игры, связанная с реализацией ассоцативного потенциала имени, наиболее ярко проявляется в литературном творчестве.

Под ономастической игрой (применительно к художественному тексту) мы понимаем специфическую форму лингвокреативной деятельности, которая выражается в неканоническом оперировании ИС как лингвистическим знаком (создание такого ассоциативного контекста восприятия ИС, в котором задействованы коннотативные параметры его семантики, актуализирующие лингвок-реативные механизмы деятельности читателя по «восстановлению» (дешифровке) интенциональных идиостилевых интенций автора).

Игровая природа ИС в художественном тексте определяется лингвокреа-тивным механизмом деавтоматизации ономастического стереотипа — относительно устойчивого, закрепленного в языковом сознании «образа» имени, стандартного кода интерпретации имени как знака, несущего социо- и этнокультурную информацию о его потенциальном носителе.

Актуализация ономастического стереотипа опирается на типовые структурные модели и внутреннюю форму (мотивированность) ИС, задающие характерологические языковые проекции для создания представления об определенном типе личности персонажа (носителя имени). Социотипическая, этнокультурная и личностная характеристики персонажа, заданные ассоциативным потенциалом его имени (номинативными проекциями), дополняются, корректируются авторскими (текстовыми) проекциями, моделирующими образ героя. Эффект ономастической игры достигается путем переключения/ деавтоматиза-ции ономастического стереотипа, присутствующего в сознании как автора, так и читателя, и позволяющего автору создавать неузуальный контекст восприятия онима.

Эксплуатация ономастического стереотипа связана с созданием в художе-^ ственном тексте условной (виртуальной) реальности, которая выступает как игровое ономастическое поле, определяющее собственную логику «расстановки» и оценки персонажей как один из кодов трансляции авторской интенции. Это поле в семиотическом плане представляет собой ядерно-периферийную структуру, включающую в себя не только собственно игровые онома (задействованные в сюжете), но и зону ближней периферии (имена персонажей второстепенных, характеристика которых обусловлена, прежде всего, «говорящей» внутренней формой их фамилий) и ономастический фон игрового поля (ИС, обладающие соответствующей социо- и этнокультурной коннотацией, основной ♦ функцией которых является актуализация и акцентирование ономастического стереотипа, сообщающего им потенциально игровую (характерологическую) направленность). Именно в сравнении с ономастическим стереотипом выявляется игровая природа формальных и семантических параметров функционирования имени в комическом представлении образа персонажа.

Так, фоновой (характерологической) экспрессией обладают полные/неполные и гипокористические/уменьшительные формы имен персонажей, подчеркивающие их социально-стартификационную иерархию: председатель земской управы Егор Федорыч Шмахин. Елена Егоровна Стрелкова (Стрельчиха — в речи дворовых), крестьянин, Микешка, слуга Гурий и др.); имена, структурная оформленность которых (суффиксальный ономастический формант), содержит «информацию» об этническом и социальном статусе персонажа (поляк управляющий Дзержинский, жена грузинского князька - княгиня Микшадзе, журналист-француз Андре д'Омарен). Такие имена, внешне ничем не отличающиеся от узуальных, в ранних рассказах А.П.Чехова могут создаваться и искусственно, не только подчеркивая колорит эпохи, достоверность изображаемых событий, но выполняя функцию игровой стилизации (имитации).

В качестве этнотипических стилизующих маркеров могут, например, выступать фонетические приметы ИС (ср.: Ромб, Урмахер, имитирующие звучание типичных немецких фамилий), структурные компоненты этно- и социомар-кированного имени (ср. имена с использованием частиц, указывающих на национальную принадлежность и аристократический статус персонажа - испанец Эрнесто де Руджиеро, немец фон Трамб). Можно отметить стилизаторское мастерство А.П.Чехова в использовании узуальных имен, наделенных коннотацией типичной национальной идентификации (Марфа, Глаша как типично русские имена и Фриц, Каролина, фамилии Шульц, Шмидт как типично немецкие). Прецедентная маркированность имени персонажа, также является важной коннотативной составляющей семантики ИС, входящего в зону дальней периферии игрового ономастического поля (Ср., например, отец Иуда как имя священника, отсылающее к библейскому сюжету о предательстве Иисуса Христа одним из его учеников; моряк Христофор - ср. имя известного мореплавателя Христофора Колумба). Сам отбор ИС и их фоновая мотивация (ср. Максим Журкин, Павел Хромой, Микифор Пуголова) свидетельствуют об оценочной природе чеховской стилизации и ее потенциально юмористической направленности.

ИС зоны ближней периферии поля (не задействованные в сюжете) реализуют игровые характерологические проекции, обусловленные прозрачной внутренней формой имени (фамилии), выступающей актуализатором отдаленных (опосредованных контекстом) ассоциаций между семантикой апеллятив-ной основы онима и образом персонажа, воплощающего в тексте определенный социо- или этнотип.

Игровая характеристика героя художественного произведения так же, как и в зоне дальней периферии поля, может быть обусловлена социотипической или этнотипической маркированностью его ИС. Ср., например, использование апеллятива-приложения как неотъемлемого компонента социальной и личностной характеристики персонажа (дьячок Вонмигласов, Апломбов), а также актуализацию приложением семантики апеллятивной основы ИС, ассоциативно отсылающей к сфере деятельности персонажа (купец Фуров, пожарный Портупеев). Семантика лексического мотиватора ИС данной зоны поля задает вектор ассоциативной интерпетации личностных характеристик персонажа. Игровой эффект при этом заключается в том, что герой становится носителем качеств, ассоциативно «обозначенных» апеллятивной основой его ИС. Такая ономастическая характеристика зачастую становится единственной информацией, которая сообщается о персонаже (Ср.: пожарный майор Портупеев как человек, способный только на то, чтобы носить портупею, грубый и жестокий военный).

При этом «считываемость» игровых ономастических коннотаций зависит, с одной стороны, от соответствия этих коннотаций читательским ожиданиям, спровоцированным внутренней формой имени; с другой стороны, - от того эффекта восприятия имени, который смоделирован креативным авторским ходом (подчеркивающим или «опрокидывающим» ономастический прогноз). Ср., например, фамилию Идиотов — «глупый человек, тупица, дурак», наделенную в тексте конкретным оценочным смыслом «автор низкопробных бульварных изданий типа "Самоучитель пламенной любви, или Ах, ты, скотина!"». Дискредитирующий ситуативный контекст комически обыгрывает характерологическую функцию «говорящей» фамилии, подчеркивая низкопробный вкус персонажа и его псевдокомпетенцию в области любви, выражающуюся в стремлении давать универсальные литературные «рецепты».

ИС ядерной зоны игрового ономастического поля определяют появление в тексте сюжетных ономастических проекций, связанных с авторской оценкой через включенные в сюжет имена персонажей какой-либо ситуации/проблемы идейного уровня художественного текста. Такие онимы служат у А.П.Чехова средством воплощения (разворачивания) сквозных мотивов его творчества (например, мотива мнимой значительности героя, психологии межличностных отношений в рамках бюрократической системы и т.п.). Характеристика чеховских персонажей нередко определяется семантикой избыточности (предельности), заключенной в апеллятивной основе игрового имени. Например, Пересолим — начальник департамента, фамилия которого содержит ироническую оценочную коннотацию, связанную с семантикой мотивирующего глагола пересолить — «перейти меру, границу в чем-нибудь». В соответствии с заданной именем характерологической перспективой ситуация, когда Пересолин возвращается в канцелярию с целью отправить засидевшихся за работой чиновников домой (дабы его не сочли излишне строгим начальником), оборачивается абсурдом. Начальник вступает со своими подчиненными в карточную игру, в которой используются фотографии служащих различных ведомств и рангов, переходя границу дозволенного бюрократическими нормами и втягиваясь, помимо воли, в иную систему ценностных координат («Винт»). Ср.: Семипалатов — «просвещенный» начальник (ср. игровой контаминационный механизм создания имени, содержащий аллюзию на фраземы ума палата и семи пядей во лбу) - стремится приучить к чтению («образовать») своих подчиненных, что приводит к неожиданно «плачевному» результату: чиновники начинают хуже исполнять свои обязанности, перестают бояться начальства («Чтение»).

В ядерную зону игрового ономастического поля входят также искусственные онома, с помощью которых моделируется сама сюжетная ситуация (ср., например, рассказы «Страшная ночь», «Лошадиная фамилия»). Ономастические проекции становятся базой для своеобразного ассоциативного «экспери-% мента», позволяющего создавать условную «ономастическую реальность» как особую форму художественного мышления (идиостилевого воплощения замысла авторского замысла). В этом случае ономастическая игра становится основным сюжетообразующим кодом произведения.

Конструктивным принципом ономастической игры, характерным для идиостиля А.П.Чехова, является ассоциативная выводимость, или разворачивание ассоциативного фона мотивационной формы слова. Данный принцип сочетается с ассоциативным наложением на внутрисловном и текстовом уровнях моделирования семантики имени собственного. Эффект внутрисловного ассоциативного наложения возникает в результате взаимного усиления (жених Лю-бимский, хохол Брюзденко) или контрастного (стилистического) противопоставления апеллятивной основы и структурной оформленности игрового имени (барон фон Кляузен), а также за счет актуализации многозначности внутренней формы антропонима (Макар Кузьмич Блесткин, неудачливый парикмахер, желающий произвести впечатление респектабельности — ср. одновременную актуализацию прямого и переносного смысла мотивирующего фамилию глагола блестеть). На текстовом уровне эффект ассоциативного наложения возникает как соединение характерологического прогноза, идущего от имени, и авторской ♦ интерпретации (ср. Пустяков - «пустой, легкомысленный человек» и текстовый смысл фамилии: «мелкий чиновник, стремящийся выглядеть значительным в глазах окружающих». Активно использует А.П.Чехов и принцип имитации в целях стилизации и пародирования той или иной ономастической традиции, представленной в разные социо- и этнокультурных ипостасях функционирования имени (ср. Софи Окуркова, Мишель Пузырев и др.). Представлен в игровой палитре чеховского ономастикона и принцип ассоциативной идентификации: например, прием игрового ономастического перевертыша (баронесса фон Рит-карт — при обратном прочтении - трактир); парадоксальное атрибутирование персонажу артефактной характеристики, заключенной во внутренней форме его фамилии (Портупеев, Ярлыкова, Амфиладова); создание символических проек-% ций имени (например, Кладбищенский, Черепов, У покоев и т.п. имена с символикой смерти в рассказе «Страшная ночь», имена Кобылятников, Жеребятни-ков, Табунов и др. с символикой «лошадиной фамилии» в одноименном рассказе). Принцип ассоциативной провокации используется А.П.Чеховым как способ опровержения ассоциативного прогноза восприятия имени (ср. лошадиная фамилия - Овсов).

Таким образом, основными параметрами ИС, задействованными в процессе ономастической игры, являются элементы ассоциативно-коннотативной семантики, обусловленные формально-структурной и лексической мотивированностью, а также текстовой (сюжетной) референцией онима.

Игровая семантика ИС в ранних рассказах создается конструктивными принципами имитации, ассоциативного наложения, ассоциативной выводимости, ассоциативной провокации и ассоциативного отождествления, свойственными ЯИ в целом1. Эти конструктивные принципы могут сочетаться с «экспериментальной» установкой на использование ономастической игры как основного сюжетообразующего кода. Перечисленные принципы ономастической игры в ранних юмористических рассказах А.П.Чехова могут пересекаться, что усиливает комический эффект и глубину ассоциативной интерпретации имени. ^ В целом игровое ономастическое поле художественного текста воплощает индивидуально-авторскую концепцию человека как через номинативные (определяемые онтологической природой имени-антропонима), так и через сюжет

1 Данные принципы ЯИ, выделенные Т.А.Гридиной (1996в), релевантны для описания механизмов моделирования эффекта ономастической игры. ные (обусловленные авторским подходом) проекции, задаваемые ассоциативно-коннотативной оценочной семантикой имен персонажей произведения.

Игровое ономастическое поле в художественном тексте, с одной стороны, преобразует узуальную (языковую) «ядерно-периферийную упорядоченность» собственных имен в эстетически интерпретированные ИС литературных персонажей, а с другой,- вписывается в общее семантическое пространство художе-ф ственного текста по принципу «диффузного распространения», соотносясь с различными подпространствами в его составе (денотативно-событийным, эмо-тивным, концептуальным).

Список научной литературыШебалов, Роман Юрьевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Андреева Л.И. Лингвистическая природа и стилистические функции «зна

2. Ъ чащих» имен (антономасии): Дисс. . канд. филол. наук. М., 1965.

3. Андреева Л.И. Специфика имени собственного и возможности ее использования в художественном тексте (на материале системы собственных имен в творчестве А.Н.Островского): Дисс. . канд. филол. наук. — Балашов, 1995.

4. Апинян Т.А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие. Спб, 2003.

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. — М., 1974.

6. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов. — 5-е изд., испр. и доп. — М., 2002.

7. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой картины мира)// Вопросы языкознания. 1987. - №3. — С.З - 19.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — 2-е изд. — М., 1999.

9. Бабенко Л.Г. Интенциональные эмотивные смыслы в содержании художественного текта // Проблемы варьирования языковых единиц. Екатеринбург, 1994. — С. 125-131.

10. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. — Екатеринбург, 2000.

11. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Филологический анализ текста. Практикум /

12. Под ред. Л.Г.Бабенко. М.; Екатеринбург, - 2003.

13. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов. М.; Екатеринбург, 2004.

14. Баллаева Е.А. Роль иронии в философской практике Л.Витгенштейна //Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

15. Балухатый С.Д. Ранний Чехов: О фамилиях-масках и фамилиях-стилизациях // Анализ языка и стиля художественных произведений. — Киев, 1959.

16. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // ^ Когнитивные исследования в языковедении и зарубежной психологии. Барнаул,2001.

17. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика: Антология/ Сост. Ю.С.Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп.- М., 2001а.

18. Барт Р. Лингвистика текста // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики / Сборник статей. — М., 20016. С.168-186.

19. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990.

20. Белецкий A.A. Лексикология и теория языкознания (Ономастика). — Киев, * 1972.

21. Белова С.С. Номинативная и этимологическая игра в художественном дискурсе (на материале произведений Джеймса Джойса и Велимира Хлебникова): Автореф. дисс. . канд. филолог, наук. Тюмень, 2004.

22. Береговская Э.М. Специфика палиндрома как формы языковой игры // Филологические науки. 1999. - С.55-64.

23. Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания. — Кемерово, 1992.

24. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы: 4 Пер. с англ./ Общ. ред. М.С.Мацковского. М., 1988.

25. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева A.A., Карпенко С.М., Орлова О.В., Сыпченко C.B., Тюрина Р.Я. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль. Томск, 2001.

26. Болотов В.И. Эмоциональность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности. Ташкент, 1981.

27. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1973.

28. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л., 1984.

29. Ботвина Н.В. Коннотативные антропонимы в русской художественной речи (на материале сатирических произведений послевоенного периода): Дисс. . канд. филолог, наук. Киев, 1988.

30. Букирева Т.А. Аспекты языковой игры: аномальность и парадоксальность языковой личности С.Довлатова: Дисс. . канд. филолог, наук. — Краснодар, 2000.

31. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.

32. Бурвикова Н.Д., Костомаров В.Г. Прецедентный текст как единица нелинейного понимания // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тез. докл. и сообщ. междунар. научн. конф. — Екатеринбург, 1995.

33. Бушмин A.C. Имя литературного героя // Страницы истории русской литературы. М., 1971. - С.86-91.

34. Буштян Л.М. Ономастическая коннотация: на материале русской советской поэзии: Дисс. . канд. филол. наук. Одесса, 1983.

35. Васильев Л.М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. -1971.-№5.

36. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). —М., 1998.

37. Верещагин Е.М. К психолингвистической теории слова. — М., 1979.

38. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. -М„ 1980.

39. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М., 1990.

40. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.,1958.

41. Витгенштейн Л. Философские исследования// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. - М., 1985.

42. Витгенштейн Л. Замечания по основам математики// Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.Н Кн.1. М., 1994.

43. Витгенштейн Л. О достоверности // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.Н. Кн.Н.М., 1994.

44. Витгенштейн Л. Коричневая книга. М., 1999.

45. Воронова И.Б. Текстообразующая функция литературных имен собственных (на материале эпических произведений XIX XX вв.): Дисс. . канд. фи-лол. наук. - Волгоград, 2000.

46. Выготский Л.С. Игра и ее роль в психическом развитии ребенка // Вопросы психологии. — 1966. №6. С.62-76.

47. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте: Психологический очерк. 3-е изд. — М., 1991.

48. Выготский Л.С. Психология искусства. Минск, 1998.

49. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. - №5. - С. 12 -22.

50. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.

51. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М., 1974.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981.

53. Гардинер А. Теория имен собственных. — М., 1954.

54. Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979.

55. Григорьев В.П. Грамматика идиостиля. В.Хлебников. — М., 1983.

56. Гридина Т.А. Языковая игра в детской речи // Русский язык в школе. -1993. №4. - С.61-65.

57. Гридина Т.А. Ономастическая игра как фактор экспрессивности речи // Тенденции развития грамматического строя русского языка.- М., 1994.

58. Гридина Т.А. Конструктивные принципы языковой игры // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Екатеринбург, 1995. — С. 16-17.

59. Гридина Т.А. Имена собственные как база языковой игры (на материале отфамильных прозвищ в речи школьников) // Русский язык в школе. 1996а. — №3.

60. Гридина Т.А. Ассоциативный потенциал слова и его реализация в речи (явление языковой игры): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук — М., 19966.

61. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Монография / Урал, гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1996в.

62. Гридина Т.А. Ассоциативный потенциал слова и его реализация в речи (явление языковой игры): Дисс. . д-ра филол. наук. — М., 1996г.

63. Гридина Т.А. Ассоциативный потенциал онома в процессах языковой игры // Житниковские чтения. Динамический аспект лингвистических исследований. -Челябинск, 1999.

64. Гридина Т.А. Словообразовательные инновации детской речи как проявление языковой игры // Язык. Система. Личность. Екатеринбург, 2000. — С. 184-196.

65. Гридина Т.А. Ментальные ориентиры ономастической игры в малых фольклорных жанрах // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. Вып. 4. /Урал. гос. ун-т. Екатеринбург, 2001. № 20. — с.234- 240.

66. Екатеринбург, 2002. С. 22-26.

67. Громов М.П. Книга о Чехове. М., 1989.

68. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна. М., 1985.

69. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М., 1999.

70. Девис М.Д. Теория игры: Опыт гуматитарного описания (перевод Р.Ю.Шебалова) // Психолингвистические аспекты изучения речевой деятельности/Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003. - Вып.1. — С. 169 - 178.

71. Деррида Ж. Письмо и развитие. М., 2000.

72. Дмитриева Л.М. Русская топонимическая система: онтологическое и ментальное бытие//Изв. Урал. гос. ун-та. Гуманитарные науки. Вып.4. (20). 2001. С.13-19.

73. Добровольский Д.С., Караулов Ю.Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // Вопросы языкознания. — 1993. — №2. С. 5-15.

74. Дьяченко М.И. Кандыбович Л.А. Психологический словарь-справочник. -Минск; Москва, 2001.

75. Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. М., 2001.

76. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

77. Жинкин. Н.И. Механизмы речи. — М., 1958.

78. Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. — М., 1998.

79. Журавлева О.В. Языковая игра как синергетический процесс саморазвития языка // Текст: структура и функционирование. Сб. научных статей. Вып.6. -Барнаул, 2002.-С. 13-18.

80. Залевская A.A. Индивидуальное знание. Специфика и принципы функционирования. Тверь, 1992.

81. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М., 1999.

82. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев E.H. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.

83. Зубова JI.B. Современная русская поэзия в контексте истории языка. М., 2000.

84. Ильясов P.P. Социально-философский анализ феномена игры: Дисс. . канд. филос. наук. Уфа, 1998.

85. Ильясова C.B. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ: Дис. . д-ра фил. наук. Ростов н/Д, 2002.

86. Имя нарицательное и собственное. M., 1978.

87. Иокояма О. «Свои» и «чужие»: межкультурная коммуникация и этнические стереотипы в чезовской России //Философские и лингвокультурологиче-ские проблемы толерантности: Коллективная монография. — Екатеринбург, 2003.-с. 463-475.

88. Казакова Н.Т. Феномен игры в философии: методологический анализ: Дисс. . д-ра филос. наук. — Иркутск, 1999.

89. Казарин Ю.В. Поэтическое состояние языка (попытка осмысления): Монография. Екатеринбург, 2002.

90. Калинкин В.М. Поэтика онима. — Донецк, 1999а.

91. Калинкин В.М. Теория и практика лексикографии поэтонимов (на материале творчества А.С.Пушкина).- Донецк, 19996.

92. Калинкин В.М. Теоретические основы поэтической ономастики: Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Киев, 2000.

93. Карасев JI.B. Мифология смеха // Вопросы философии. 1991. - №7. -С.68-86.

94. Карасик В.И. Речевое поведение и типы языковых личностей // Массовая культура на рубеже XX-XXI веков: Человек и его дискурс. Сб. научн. тр./ Под ред. Ю.А.Степанова, М.Р.Желтухиной. ИЯ РАН М., 2003. - С.24-45.

95. Карасик В.И. Язык социального статуса. — М., 2002.

96. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976.

97. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1988.

98. Караулов Ю.Н. Морфология в ассоциативно-вербальной сети носителей языка // Русский язык и литература в общении народов мира: Проблемы функционирования и преподавания/ Доклады советской делегации на VII конгрессе МАПРЯЛ.-М., 1990.

99. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковой сознание и образ мира. — М, 2000.

100. Карпенко М.В. Русская антропонимика. — Одесса, 1970.

101. Карцевский С. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Зве-гинцев В.А. История языкознания XIX-XX вв. очерках и извлечениях. 4.2. М., 1965.

102. Карякина М.В. Феномен игры в творчестве Леонида Андреева: Дисс. . канд. филолог, наук. Екатеринбург, 2004.

103. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.; Л., 1965.

104. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М., 2000.

105. Ковалев Г.Ф. Ономастические этюды: Писатель и имя: Монография. Воронеж, 2002.

106. Козлова М.С. Идея «языковых игр»//Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

107. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. М., 1992.

108. Колоколова Л.И. Имена собственные в раннем творчестве А.П.Чехова (Литературно-художественная антропонимика). Киев, 1961.

109. Колоколова Л.И. Ономастика в художественной речи А.П.Чехова: Дисс. . канд. филолог, наук. Киев, 1970.

110. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М, 1980.

111. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.

112. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М., 1998.

113. Красных B.B. Этнолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002.

114. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики /Пер. с франц. М, 2004.

115. Кронгауз М.А. «Воплощенные» и «непоплощенные» имена собственные: некоторые аспекты референции // Экспериментальные методы в психолингвистике. М., 1987.

116. Крысин Л.П. Социальная маркированность языковых единиц // Вопросы языкознания. 2000 - №4. - 26-42.

117. Крысин Л.П. Этностереотипы в современном языковом сознании: к постановке проблемы //Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография — Екатеринбург, 2003.

118. Кубасов A.B. Проза А.П.Чехова: искусство стилизации: Монография.— Екатеринбург, 1998.

119. Кубасов A.B. Рассказы А.П.Чехова: поэтика жанра:Учебное пособие. — Свердловск, 1990.

120. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Известия РАН. Сер. лит. и. яз. Т.53.- №2. - 1994. — С.З - 15.

121. Кубрякова Е.С. Лексикализация грамматики: пути исследования // Язык -система. Язык — текст. Язык — способность. М., 1995.

122. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.

123. Кузнецов A.M. Поле // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

124. Кузнецова А.И. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования.-М., 1963.

125. Кулешов В.И. Жизнь и творчество А.П.Чехова. Очерк. М., 1982.

126. Лисоченко Л.В., Лисоченко О.В. Языковая игра на газетной полосе (в свете металингвистики и теории коммуникации) // http://denisbooks. rema.ru/

127. POINT2w. htm (См. также: //Эстетика и поэтика языкового творчества: Межвуз. сб. научн. тр. / К 95-летию со дня рождения М.А. Шолохова. Таганрог, 2000. — С. 128-142).

128. Леденева В.В. Особенности идиолекта Н.С.Лескова: средства номинации и предикации: Дисс. . докт. филолог, наук. М., 2000.

129. Леонтьев A.A. Психологическая структура значения // Семантическая структура слова. Л., 1971. - С. 7-19.

130. Линдсей П., Норман Д. Анализ процесса решения задач // Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер,

131. B.В.Петухова. М., 1981. - С. 319-328.

132. Линков В.Я. Художественный мир прозы А.П.Чехова. — М, 1982. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси //Лихачев Д.С. Избранные труды: В 2 т. -Т.2.-Л., 1987. С.343-417.

133. Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984.

134. Лосев А.Ф. О бесконечной смысловой валентности языкового знака // Известия АН СССР. Серия литературы и языка . Т.36. №1- М., 1977. С.З — 8. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. - М., 1982.

135. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. — М, 1993.

136. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. - М., 1997.1. C.202-205.

137. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф — имя — культура // Лотман Ю.М. Собрание статей в 3 т. Т. 1. - Таллинн, 1992 - С.58 -75.

138. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М., 1999.

139. Лукошкова О.И. Система именований персонажей в русской народной и литературной сказках первой половины XIX века (на материале произведений 0 В.А.Жуковского, А.С.Пушкина, П.П.Ершова): Автореф. дисс. . канд. филол.наук. — Тюмень, 2000.

140. Люксембург A.M., Рахимкулова Г.Ф. Мастер игры Вивиан Ван Бок (Игра слов в прозе В.Набокова в свете теории каламбура). — Ростов н/Д, 1996.

141. Лютикова В.Д. Языковая личность: идиолект и диалект: Автореф. дисс. . докт. филолог, наук. Екатеринбург, 2000.

142. Магазаник Э.Б. Роль антропонима в построении художественного образа // Ономастика. М., 1969.

143. Магазаник Э.Б. Ономапоэтика, или «говорящие» имена в литературе. -Ташкент, 1978.

144. Маковский М.М. Лингвистическая комбинаторика: Опыт типологической стратификации языковых структур. М., 1988.

145. Максимов Л.Ю. Литературный язык и язык художественной литературы // Русский язык в национальной школе. 1967. - № 1. - С.6 -10.

146. Маринина И.А. Роль собственных имен персонажей в авторском тексте романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы» //Вестник Самарского гос. унта. Гуманитарный выпуск/Самарский гос. ун-т. Самара, 2004. - С. 124-130.

147. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в рус-♦ ском языке // Филологические науки. — 1995. — №3. — С.67- 79.

148. Маркс К. Капитал. Т.1. Кн.1. М., 1955.

149. Мароши В.В. Имя автора: Историко-типологические аспекты экспрессивности. Новосибирск, 2000.

150. Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2001.

151. Милль Дж.Ст. Система логики силлогической и индуктивной: Изложение принципов доказательства в связи с методами научного исследования. М., 1900.

152. Мирошникова H.A. Поэтика имени в исторической драме // Литературный текст: Проблемы и методы исследования. Тверь, 1994. - С. 164-166.

153. Митрофанова О.Д. Личные собственные имена с суффиксами «субъективной оценки» в современном русском языке: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1958.

154. Михайлов В.Н. Роль ономастической лексики в структурно-семантической организации художественного текста // Русская ономастика. Одесса, 1984. — С.101-109.

155. Михайлова O.A. Лексическое значение в свете альтернативных научных парадигм // Изв. Урал. гос. ун-та. Гуманитарные науки. Вып.2.(13). — 1999. С. 70-79.

156. Муль И.Л. Механизмы языковой игры в малых фольклорных жанрах (на материале скороговорки и частушки): Дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000.

157. Никаноров С.А. Ментальные ориентиры языуовой игры в детской художественной литературе: Дисс. . канд. филолог, наук. — Екатеринбург, 2000.

158. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. — М., 1988.

159. Николаева Т.М. Текст //Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

160. Николина H.A., Агеева Е.А. Языковая игра в современной русской прозе// Семантика языковых единиц: Доклады VII Межд. конф- Т.2. М., 1998. — С.315-317.

161. Никонов В.А. Имя и общество. М., 1974.

162. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. — М., 1983.

163. Новиков А.И. Семантическое пространство текста и способы его членения // Категоризация мира: пространство и время. — М., 1997.

164. Норман Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец. Минск, 1987.

165. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. Спб, 1994.

166. Носовец С.Г. Цветовая картина мира Владимира Набокова в когнитивном и прагматическом аспекте (цикл рассказов «Весна в Фиальте»). Дисс. .канд. филолог, наук. Омск, 2002.

167. Панина М.А. Комическое и языковые средства его выражения: Дисс. . канд. фил. наук. -М., 1996.

168. Паперный З.С. А.П.Чехов. Очерк творчества. М, 1954.

169. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории.-М., 2001.

170. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. — Смоленск, 1997.

171. Полевые структуры в системе языка /Под ред. З.Д. Поповой. Воронеж, 1989.

172. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне). М., 1999.

173. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996.

174. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2000.

175. Рахимкулова Г.Ф. Игровые функции окказионализмов в прозе В. Набокова // Текст. Интертекст. Культура: Материалы международн. научн. конф. М., 2001.

176. Рахимкулова Г.Ф. Олакрез Нарцисса: Проза Владимира Набокова в зеркале языковой игры. Ростов н/Д. — 2003.

177. Ретюнских JI.T. Философия игры. М., 2002.

178. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М., 2002.

179. Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии: В 2 т. М., 1989.

180. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983.

181. Рут М.Э. Имена и судьбы. Екатеринбург, 1996.

182. Рут М.Э. Антропонимы: размышления о семантике // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. Вып. 4. / Урал. гос. ун-т. Екатеринбург, 2001. № 20. - с.59-64.

183. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999.

184. Санников В.З. Русская языковая шутка: От Пушкина до наших дней. М., 2003.

185. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М., 1993.

186. Сепир Э. Язык. М.; Л., 1934.

187. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление.-М., 1978.

188. Сковородников А.П. О понятии и термине «языковая игра» //Филологические науки. №2. - 2004. - С.79-88.

189. Смелзер Н. Социология-М., 1994.

190. Солганик Г.Я. Стилистика текста. — М., 1997.

191. Солтановская Т.В. Слово в художественном тексте: К вопросу о конноти-рованности литературных антропонимов // Теория и практика преподавания русской словесности. М., 1995. — Вып. 1. — С. 127 -131.

192. Сорокин Ю.А. Прецедентный текст как способ фиксации языкового сознания // Язык и сознание: парадоксальная реальность. — М., 1993.

193. Сорокин Ю.А. Текст и его пространство // Категоризация мира: пространство и время. — М., 1997.

194. Степанов Ю.С. Имя // Лингвистический энциклопедический словарь. М, 1990.-С. 175-176.

195. Степанов Ю.С. Константы русской культуры. М., 1997.

196. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семиологическая грамматика). М, 2002.

197. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. — Воронеж, 1979.

198. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

199. Стернин И.А. Экспрессивное употребление ономастической лексики // Лексика русского языка и ее изучение. Рязань, 1988. - С. 60 — 88.

200. Суперанская A.B. Структура имени собственного (фонология и морфология).-М., 1969.

201. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. — М., 1973.

202. Суперанская A.B. Апеллятив — Онома //Имя нарицательное и собственное. -М., 1978.-С. 5-33.

203. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. Волгоград, 2000.

204. Сыров В.Н. Метафора, нарратив и языковая игра // http:// Siterium. trecom. tomsk.su/Syrov/Stext#6. htm#Up. (См. также: //Методология науки. Становление современной научной рациональности. Вып. 3. Томск, 1998. С. 186-197).

205. Телия В.Н. Коннотация // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

206. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и линг-вокультурологический аспекты. — М., 1996.

207. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М., 2000.

208. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. — М., 1975.

209. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

210. Трик X. Основные направления экспериментального изучения творчества// Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, В.В.Петухова. М., 1981.-С. 298-303.

211. Уварова Н.Л. Логико-семантические типы языковой игры (на материале английской диалогической речи): Дисс. . канд. филол. наук. Горький, 1986.

212. Унбенгаун Б.-О. Русские фамилии: Пер. с англ./ Общ.ред. Б.А.Успенского/ Изд. 2-е, испр. М., 1995.

213. Уфимцева A.A. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. — М., 1961. — С.30-63.

214. Уфимцева A.A. Типы словесных знаков. — М., 1974.

215. Флоренский П. Имена. М.; Харьков. - 2001.

216. Фомин A.A. Художественная семантика имени собственного: об одном антропониме в «Горе от ума» // Ономастика и диалектная лексика: Сб. научн. тр. Вып. 3. Екатеринбург. Изд-во Урал. гос. ун-та, 1999. С.111-147.

217. Фомин A.A. Ассоциативные связи литературного онима и аксиология художественного образа // Изв. Урал. гос. ун-та. Гуманитарные науки. Вып.4. (20). 2001. С.213-229.

218. Фомин A.A. Имя как прием: реминисцентный оним в художественном тексте // Изв. Урал. гос. ун-та. Гуманитарные науки. Вып.6. (28).2003. С.167-181.

219. Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990.

220. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. Спб., 1997.

221. Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения // Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения. Я и Оно. Неудовлетворенность культурой. Спб., 1998.

222. Фрейденберг О.М. Образ и понятие // Миф и литература древности. М., 1998.

223. Фрумкина P.M. Психолингвистика. — М., 2001.

224. Хейзинга Й. Homo ludens. Человек играющий. М., 2001.

225. Чернявская В.Е. Интертекстуальность и интердискурсивность // Текст -Дискурс Стиль. Коммуникации в экономике: Сб. научн. тр. - Спб., 2003. - С. 23-42.

226. Чудаков А.П. Антон Павлович Чехов.- М., 1987.

227. Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. Л., 1990.

228. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. — М., 1964.

229. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

230. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. — М., 1974.

231. Эльконин Д.Б. Психология игры. — М., 1978.

232. Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

233. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». — М., 1975.-С. 193-231.

234. Якобсон P.O. В поисках сущности языка // Семиотика. М., 1983. — С. 102 -117.

235. Attardo S. Violation of conversational maxims and cooperation: The case of jokes // Jornal of Pragmatics, 1993, #19.

236. Attardo S. Locutionary and perlocutionary cooperation: The perlocutionary cooperative principle // Jornal of Pragmatics, 1997, #27.

237. Citko L. Antroponimia Pana Tadeusza w przektadzie na j?zyk biatoruski // Onomastyka Polska a nowe kierunki j^zykoznawcze. Materialy z XI ogolnopolskiej konferencji onomastycznej 15-17 czerwca 1998 Bydgoszcz Pieczyska. - Bydgoszcz, 2000. - s. 267 - 276.

238. Davis M.D. Game Theory: A Nontechnical Introduction. New York & London, 1970.1.can W. G. Philosophy of language. Contemporary introduction/Routledge contemporary introduction to philosophy. London & New York: Routledge, 2000.

239. Raskin V., Attardo S. Non-literalness and non-bona-fide in language: An approach to formal and computational treatments of humor // Pragmatics & Cognition, 1994, v.2(l).1. Словари

240. Ахманова O.C. Словарь лингвистических терминов. — М., 1966.

241. Ашукин Н.С. Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1960.

242. Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М., 2001.

243. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1-4. М., 1978- 1980.

244. Зеленина Т.И. Интернациональные личные имена: Этимологический словарь. Ижевск, 1998.

245. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

246. Никонов В.А. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л.Крушельницкий. М., 1993.

247. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / Российская Академия Наук. Институт русского языка им. В.В.Виноградова. 4-е изд., дополненное - М., 1999.

248. Петровский H.A. Словарь русских личных имен: Более 3000 единиц. 6-е изд., стереотип. - М., 2000.

249. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 1988.

250. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка: В 2 т. -М., 1959.

251. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Пособие для учителей. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1976.

252. Рыбакин А.И. Словарь английских личных имен: 4000 имен. — 3-е изд., испр. М., 2000.

253. Словарь русского языка в 4 томах. М., 1957-1961.

254. Советский энциклопедический словарь / Научно-редакционный совет: A.M. Прохоров (пред.). М., 1981.

255. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 4 000 словарных ста-тей/Л.А.Войнова, В.П.Жуков, А.И.Молотков, А.И.Федоров. Под ред. А.И.Молоткова. 4-е изд., стереотип. - М., 1987.

256. Яранцев Р.И. Русская фразеология. Словарь-справочник: Ок. 1500 фразеологизмов. М., 1997.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 диссертация на тему: Ономастическая игра в художественном тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ономастическая игра в художественном тексте"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шебалов, Роман Юрьевич

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Шебалов, Роман Юрьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ономастическая игра в художественном тексте"

Список научной литературыШебалов, Роман Юрьевич, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Ономастическая игра в художественном тексте