автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона

Полный текст автореферата диссертации по теме "Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона"

На правах рукописи

003451057

Полухина Валентина Владимировна

ИГРОВОЙ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЙ ДИСКУРС МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА (ПО ДАННЫМ СЛОВАРЕЙ МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА РУССКОГО ЯЗЫКА).

10.02.01.-русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

п П'П

2608

Екатеринбург - 2008

003451057

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Научпый руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Гридина Татьяна Александровна

докгор филологических наук, профессор Кусова Маргарита Львовна

кандидат филологических наук, доцент Шарафутдипов Джалиль Рафаилович

ГОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет»

Защита состоится «14» ноября 2008 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 при ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26, ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном зале научной библиотеки Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «14» октября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Пирогов Н. А.

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертационная работа посвящена изучению особенностей современного молодежного жаргона в свете лингвокреативной деятельности его носителей, активно «эксплуатирующж» технику языковой игры при создании специфических единиц (в том числе фразеологических) в опоре на корпоративную культуру нон-стандарта. Рассмотрению подвергаются фразеологические единицы (ФЕ) молодежного жаргона (МЖ), обыгрывающие в профанирующем (комическом) ключе культурные стереотипы, каноны, отраженные единицами традиционного фразеологического фонда языка, а также использующие возможности нового смыслового наполнения фразеологических моделей (ср., например, игровые ФЕ типа только за киллером посылать, дирол с ксилитом, файл переполнен, как два байта переслать, расчехлить лапшемет и др.).

Актуальность обращения к заявленной проблеме определяется рядом обстоятельств, связанных с развитием научной парадигмы лингвистических исследований и особенностями современной языковой ситуации

1. «Антропоцентрический взрыв», который переживает в настоящее время языкознание в нашей стране, ставит во главу угла не столько описание языковой системы, сколько изучение «языковой личности, владеющей этой системой» [Караулов 1987; Арутюнова 1988, 1999; Кубрякова 1991, 1994; Гридина 1996, 2008; Земская 1996; Седов 2004 и др.]. Это предполагает описание разных форм дискурсивной деятельности говорящих (коммуникативной компетенции языковой личности), проявляющейся в разных регистрах речевого общения. Одним из таких речевых «регистров» является МЖ, «пользователь» которого «подчиняется» законам корпоративной группы, намеренно противопоставляющей свое речевое поведение нормативным канонам литературного языка

2. Обострение интереса к проявлениям творческой функции языка, стимулированное его демократизацией и преднамеренной «деканонизацией» в современных условиях речевого общения (официального и неофициального), дало мощный толчок к изучению языковой игры (ЯИ) как яркой приметы «языкового вкуса эпохи» [Костомаров 1999]. При наличии разных подходов к интерпретации механизмов, объяснению психологической, социальной, эстетической, философской и лингвистической природы этого сложного феномена почти все существующие в отечественной традиции концепции ЯИ в той или иной степени ориентированы на выделение функциональной направленности ее креативных стратегий [Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Гридина 1996, 2008; Земская 1981; Норман 1987, 1994, 2006; Санников 1999, 2003 и др.]. Одной из таких стратегий является «паремиологическое» сопротивление» (термин В.М Мокиенко) языковому стандарту, проявляющееся в игровом обновлении фразеологического состава языка (см., например, жанр «антипословиц», фиксируемый в специальных словарях [Вальтер, Мокиенко 2006]). Фразеология МЖ, создание которой происходит преимущественно на основе механизмов ЯИ, представляет в этом отношении значительный интерес.

3. Развитие когнитивной лингвистики стимулирует интерес к выявлению «игровой» сущности ФЕ молодежного жаргона с учетом тех культурно обусловленных пропозиций, которые лежат в основе их образной семантики. Знаменательно то, что сам механизм фразеообразования уподобляется некоторыми исследователями языковой игре (см. [Санников 1998)).

4. Изучение социальной дифференциации и форм существования языка [РРР 1973, 1981, 1983; СРЯ 2003; Крысин 2004] в его современном состоянии (в рамках социолингвистических исследований) нуждается в объективной оценке существования МЖ как особого «игрового подъязыка», обслуживающего номинативные и коммуникативные потребности не только молодежи, но и представителей других возрастных групп и разных социальных страт в сфере неофициального общения. Фразеологические единицы МЖ в силу их устойчивости и соответственно широкой «транслируемое™» (воспроизводимости не только в рамках породившей их среды, но и за ее пределами) заслуживают специального рассмотрения.

5. Ярко выраженная интенция к ЯИ в речи носителей МЖ «обнажает» не сдерживаемые литературной нормой процессы функционирования вербальных единиц (в том числе фразеологических): здесь они доступны непосредственному наблюдению и могут быть прослежены в динамике. Фразеологическая игра в МЖ, следовательно, нуждается в описании и как элемент развития современной языковой ситуации в целом, и как самостоятельный феномен, проливающий свет на природу лингвокреативных механизмов фразеообразования.

Объектом данного диссертационного исследования является игровой фразеологический дискурс современного молодежного жаргона

Предмет исследования - лингвокреативная техника фразеологической игры как форма выражения ценностных установок носителей молодежного жаргона в современном социуме.

Цель исследования - выявление видов игровых фразеологизмов молодежного жаргона и описание их ассоциативного контекста с учетом лингвоког-нитивного базиса и социокультурных проекций. Для достижения указанной цели в работе ставятся следующие задачи:

1) определить понятие фразеологической игры и игрового фразеологизма применительно к сфере молодежного жаргона;

2) создать типологию игровых фразеологизмов с учетом лингвокреативной природы ЯИ (связанной с «преднамеренным разрушением и или переключением ассо1\иативных стереотипов восприятия и порождения языковых знаков» - см [Гридина 1996]);

3) описать основные конструктивные принципы и операциональные приемы (механизмы) фразеологической игры в сфере молодежного жаргона;

4) выявить параметры ассоциативного контекста и функции фразеологических единиц в игровом дискурсе молодежного жаргона (с учетом их 1 ематиче-ской отнесенности);

5) выработать модель лексикографического представления игрового фразеологизма с учетом его типа и функции в молодежном жаргоне.

Методологической базой исследования игрового фразеологического дискурса МЖ послужили основополагающие классические работы по теории фразеологии [Виноградов 1946, 1972; Жуков 1967, 1978, 1986, 2006, Ларин 1956; Молотков 1986 и др.], работы в области лингвокультурологического (концептуального) описания ФЕ [Мокиенко 1980, 1989, 1990, 1999, Телия 1966, 1981, 1986, 1996; Гудков, Ковшова 2007 и др.]; социолингвистические изыскания, связанные с разграничением понятий «арго», «жаргон», «сленг» и специальные исследования особенностей названных форм языка на конкретном материале [Боцдалетов 1966; Елистратов 2005; Крысин 2004; Скворцов 1977, 1992; Химик

2000 и др.]; разработка общей теории игры [Апинян 2003; Бахтин 1990, Ильясов 1998, Лихачев 1984, 1987; Пропп 1999; Ретюнских 2002; Хсйзинга 1992 и др.] и концепции ЯИ в отечественной и зарубежной лингвистике [Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Витгенштейн 1958, 1985, 1994, 1999; Гридина 1996, 2008; Земская 1981; Норман 1987, 1994, 2006; Санников 1999, 2003].

В основе нашего исследования лежит понимание ЯИ как формы лннгвок-реативной деятельности, реализующей ассоциативный потенциал языкового знака и проявляющей осознанную интенцию говорящих к отступлению от речевого стандарта - преодолению речевых автоматизмов [Гридина 1996]. В соответствии с этой концепцией в работе обосновывается понятие фразеологической игры и игрового фразеологизма в сфере МЖ.

С одной стороны, в социолингвистических исследованиях МЖ противопоставляется арго как искусственному, узкоспециальному (тайному) языку замкнутой социальной группы [Русский язык 2003: 36]. С другой стороны, при существующей традиции отождествления сленга и МЖ, подчеркивается незамкнутость. большая открытость сленга (его распространение в молодежной коммуникации в целом) по сравнению с корпоративной культурой общения в МЖ. В соответствии с этим критериями под молодежным жаргоном (МЖ) нами понимается полуоткрытая лексико-фразсологическая система, применяемая той или иной подгруппой молодежной субкультуры с целью обособления от остальной части языкового сообщества (см., например, [Химик 2000])

Материалом для анализа послужили ФЕ, почерпмутые методом сплошной выборки из Большого словаря русского жаргона [Мокиенко, Никитина 2001], Большого словаря русской разговорной экспрессивной речи [Химик 2004], Толкового словаря молодежного сленга [Никитина 2004]; Толкового словаря русского сленга [Елистратов 2005], Словаря современного молодежного жаргона [Грачев 2006]. Примеры, иллюстрирующие функционирование ФЕ, были отобраны с помощью поисковых систем Mail.ru, Yandex, Google на Интернет-форумах различной тематики, а также использовались материалы Национального корпуса русского языка [http://www ruscorpora.ru] и Машинного фонда русского языка [http://cfrl.ru]. Общий объем исследованных фразеологизмов МЖ - 695 единиц.

Научная новизна работы определяется введением в оборот нового фактического материала, не получившего до настоящего времени целостного систематизированного описания. Охарактеризовано понятие «игровой фразеологизм» в плане языковой техники его создания и специфических функций, обусловленных особенностями субкультуры носителей МЖ. Выделены основные виды игровых фразем (фразеологические трансформы (ФТ) и фразеологические неологизмы (ФН). Предложен алгоритм установления игрового статуса и анализа ассоциативного контекста фразеологических единиц МЖ с учетом конструктивных принципов их создания (фразеообразования на основе ЯИ).

Теоретическая значимость диссертации определяется расширением представлений природе ЯИ применительно к анализу ее конкретной разновидности (фразеологической игры) и сферы проявления (молодежному жаргону). Представленные модели игрового фразеообразования в МЖ могут быть методологическим аналогом для описания проявлений фразеологической игры в других сферах языкового творчества, способствуя углублению представлений о лин-гвокреативных механизмах ЯИ в целом.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения полученных в ходе исследования моделей описания игровых фразеологизмов в практике составления специальных лингвокультурологических словарей, отражающих особенности современной языковой ситуации (в частности игрового фразеологического дискурса молодежного социума). Результаты исследования могут быть также положены в основу спецкурсов и спецсеминаров по проблемам речетворчсства, фразеологии, лингвокультурологии и социолингвистики.

В работе использовался комплекс различных научных методов. При анализе языкового материала применялся описательный метод. Также были использованы метод структурно-семантического анализа (для характеристики формально-смысловой структуры игровой единицы), метод компонентного анализа (для установления ассоциативно-коннотативных элементов семантики игровых единиц), метод контекстуального анализа (для выявления функций игрового фразеологизма применительно к коммуникативной ситуации), метод оппо-зитивного анализа (для сопоставления по лингвистическим параметрам языкового прототипа и его игрового коррелята), метод классификации (для создания типологии принципов и приемов фразеологической игры) В процессе исследования лингвокультурологические данные, необходимые для анализа исследуемых единиц. Отбор и анализ единиц исследования осуществлялся с использованием методов сплошной выборки и количественной обработки полученных данных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологическая игра - особый вид языковой игры, в основе которой лежат лингвокреативные механизмы образования ФЕ, связанные с актуализацией и намеренным переключением (ломкой) ассоциативных стереотипов их употребления и восприятия при помощи специальных лингвистических приемов трансформации и нового смыслового наполнения фразеологических структур. Фразеологическая игра эксплуатирует двойственную природу ФЕ, связанную с особенностями ее семантического контекста: несовпадением буквального обозначения ситуации (денотата) и целостного переносного смысла фразеологической номинации.

2. В МЖ как одной из сфер «неканонического» употребления языка узуальные фразеологизмы подвергаются повторной формально- смысловой актуализации и/или мотивационной реинтерпретации, приобретая статус игровых фразеологических трансформ-, наряду с ФТ в игровом дискурсе МЖ представлены фразеологические неологизмы, образованные на базе образного и/или экспрессивно-оценочного переосмысления свободных словосочетаний и предикативных единиц.

3. Игровая направленность ФТ и ФН в коммуникативном регистре МЖ выражается в «сопротивлении» речевому официозу на основе «экспериментов» с языковыми формами и значениями в сниженном регистре «стёба», «ёрствова-ния», иронического «эпатажа» и т.п. - при наличии осознанной интенции носителей МЖ к отступлению от использования стандартных средств языковой номинации (в том числе фразеологических).

4. Обыгрывание узуальных фразем происходит на основе их формально-смысловой модификации, что задает новый ассоциативный контекст восприятия игровых трансформ; установление связи трансформы с прототипом создает эф-

фект «ассоциативного наложения», «ассоциативной выводимости», «ассоциативной идентификации», «ассоциативной провокации» (что соответствует общей лингвокреативной стратегии ЯИ и реализующим ее конструктивным принципам). Конкретными приемами игровой «техники» при образовании ФТ выступают контаминация, реноминация, антонимические, сииоиимические, паро-номастические замены компонентов, ситуативно уточняющие «вставки» слоеных элементов и другие разновидности структурно-семантического «обновления» узуальных ФЕ, а также переосмысление узуальных фразеологических структур без изменения их исходного внешнего облика (на основе ремотивации, в том числе буквализации значения ФЕ).

5. Фразеологические неологизмы МЖ образуются путем образного переосмысления исходного языкового «материала» в опоре на определенный тип фразеологических моделей. В основе техники создаиия ФН молодежного жаргона лежат механизмы метафоры, метонимии и синекдохи, гиперболы, литоты; неологическая фразеологизация часто основана на оксюмороне, продуцирующем логический парадокс восприятия значения обыгрываемой прототипической единицы; в качестве специфических приемов создания игровых фразеологических неологизмов в современном МЖ выступают также «ложно ориентирующая» аббревиация и деаббревиация, антопомасия, фразеологическая эвфемиза-ция, имеющие функцию «комического остраннения» и реализующие оценочные и номинативные приоритеты субкультуры разных групп молодежного социума.

Основные положения диссертации апробированы на международной конференции «Лингвистика креатива» (Екатеринбург 2008); трех всероссийских научных конференциях «Человек в мире культуры» (Екатеринбург 2004); «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург 2006); «Русский язык, человек, культура, коммуникация» (Екатеринбург 2007), на двух межвузовских конференциях «Философия и наука» (Екатеринбург, 2005); «Человек в мире культуры» (Екатеринбург 2005). Автор выступал с докладами на аспирантских семинарах кафедры общего языкознания и русского языка Уральского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 7 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель, задачи, материал и методология исследования, раскрывается его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации "Языковая игра в парадигме гуманитарного знания: теоретические подходы к исследованию феномена" посвящена описанию того научного контекста, который позволяет определить, с одной стороны, свойства ЯИ в соотношении с игрой как видом человеческой деятельности (междисциплинарное понимание ее сущности), с другой стороны, уникальные характеристики ЯИ, связанные с ее субстанциональной природой и механизмами.

Существование многочисленных подходов к исследованию феномена игры является следствием сложности и неоднозначности данного объекта научного познания. Обобщая представленные в разных научных парадигмах характери-

стики игровой деятельности, можно представить некую совокупную модель этого феномена:

• игра - деятельностный процесс отображения и творческого преображения и действительности, она способствует построению вероятностных моделей исследуемых явлений, конструированию новых художественных или философских систем [Ретюнских 2002; Рубинштейн 1989 и др.];

• игра локализована в рамках условного свободного пространства и времени, где играющий может действовать в соответствии с заданными правилами, отражающими содержание игры [Хейзинга 1992; Ретюнских 2002 и др.];

• игра выполняет развлекательную, тренинговую функции. Она служит одним из средств первичной социализации, способствуя вхождению нового поколения в человеческое сообщество. Являясь сферой эмоционально насыщенной коммуникации, игра объединяет людей разного социального и профессионального статуса по общности интересов. Кроме того, пространство игры сохраняет и воспроизводит архаичные навыки и ценности, утратившие с ходом времени свой первоначальный практический смысл [Хейзинга 1992; Апинян 2003; Берн 2003 и др.];

• игра - вид деятельности, связанный с проявлением творческой инициативы «игроков» (при действии в поле заданных правилами игры возможностей) [Хейзинга 1992; Казакова 1999; Рубинштейн 1989 и др.];

• игра - вид деятельности с ярко выраженной эстетической составляющей, что сближает ее с искусством (в игре отсутствует «строгая» утилитарность, она самодостаточна как процесс спонтанного творческого самовыражения личности) [Шиллер 1966; Кант 1994; Хейзинга 1992; Казакова 1999; Ретюнских 2002 и др.].

Представляется, что перечисленные сущностные параметры игровой деятельности должны распространяться на все ее проявления (разновидности), в частности и на языковую игру.

В настоящее время в связи с изучением человеческого фактора в языке особый интерес приобретает исследование механизмов ЯИ как отражения психологической реальности значения вербальных знаков в сознании говорящих. Комплексное рассмотрение ЯИ как формы лингвокреативной деятельности, основанной на ассоциативных механизмах, представлено в концепции Т.А.Гридиной (1996). Данная концепция имеет операциональный характер, поскольку в ней разработана модель развертывания стратегий ЯИ с учетом конструктивных принципов и приемов, создающих нестандартный ассоциативный контекст восприятия и порождения игровой единицы. Творческие механизмы ЯИ определяются реализацией системного потенциала языка в речевой деятельности при наличии у говорящих осознанной интенции к нарушению «нормативных» запретов, что обусловлено коммуникативными потребностями не только прагматического, но и эстетического характера. Такое понимание природы ЯИ продуктивно для нашего исследования, поскольку создает перспективу рассмотрения игрового фразеологического дискурса с учетом нормативно-функциональных, интенционально - прагматических и коммуникативных установок в проявлении речевого творчества носителей МЖ.

Особую проблему составляет определение лингвокреативных механизмов фразеологической игры в соотношении с общей ассоциативной стратегией ЯИ,

ориентированной на «деавтоматизацию» восприятия и продуцирования языковых форм и значений.

ФЕ как разновидность косвенной образной номинации «реализуют метафорический код языка» и «представляют своего рода художественно-изобразительные картины внешней и внутренней жизни, окрашенные мифологическими, религиозными, этическими представлениями разных времен» [По-дюков 1991' 5]. Образование фразеологических значений изначально имеет характер ассоциативного отождествления буквально обозначенной ситуации и ее новой (условной) денотации. Результат этой лингвокреативной процедуры -приобретение номинацией целостного значения, не выводимого из суммы значений словных компонентов ФЕ. Это дает основание рассматривать «идиомооб-разование» как наиболее яркий по образности и «отлету фантазии» способ языкотворчества» [Человеческий фактор в языке 1991: 148]. Основу фразеологической игры составляет создание нового устойчивого выражения с «опознаваемыми» чертами прототипа при намеренном акцентировании ассоциативного контраста неузуальной единицы с ее языковым «субстратом» (исходными значением и/или формой образующих компонентов) [см : Гридина 1996].

Во второй главе «Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона» описывается специфика МЖ как сферы неканонической речевой деятельности и определяются понятия «игровой фразеологизм» и виды игровых фразеологизмов.

Для современной языковой ситуации характерно проникновение ЯИ во псе социальные страты, и, прежде всего, в МЖ, где она выступает как яркая черта субкультуры корпоративного общения, в рамках которой «изобретение» новых единиц и употребление уже готовых сопряжено с экспрессией нестандартной формы речевого поведения. МЖ как лингвокультурный феномен характеризуется специфическим набором лексико-фразеологических средств, владение которым служит средством языковой самопрезентации его носителей (противопоставления себя носителям массовой речевой культуры, обусловленной социально регламентированными нормами)

Особенностью функционирования МЖ в современной языковой ситуации является его «открытость» в плане проникновения в другие функциональные подсистемы языка и широкое использование в неофициальной разговорной речи представителями разных возрастных групп, профессий и социального статуса. Ср, например, «заимствования» из МЖ в сфере рекламы («Разыгрался аппетит? Не тормози1 Сникерсни'»); публицистики {«Реальный пацан» должен тети себя «по понятиям». Иначе он «неправильный пацан» - статья о конфликте Грузии и Южной Осетии). Востребованность экспрессивного регистра МЖ - отражение «языкового вкуса эпохи.

В то же время (несмотря на тенденцию к расширению сферы своего функционирования) МЖ транслирует специфическую модель мировосприятия («локальную» картину мира), обусловленную возрастными вкусами и предпочтениями, профессиональными интересами молодежных субкультурных объединений (студенты, школьники, музыканты, компьютерщики и т.п.), в рамках которых формируются свои оценочные стереотипы (установки) восприятия действительности: шутливо-юмористическое, чаще ироническое, эпатажно-циничное (в стиле стеба), сниженно-вульгарное отношение к разного рода «атрибутам» жизни современного социума. Ср.: почетный караул 'ухажер, который неотступно

сопровождает девушку', нужно как папе римскому значок ГТО 'о чем-либо ненужном, бесполезном'; белый дом 'туалет'.

Фразеологический дискурс МЖ также имеет профанизирующую и дискредитирующую (отрицающую традиционные культурные «ценности») направленность, что проявляется в процессах трансформации и переосмысления значений узуальных ФЕ, а также в окказиональном фразеоотворчестве с использованием линвокреативной техники ЯИ.

Мы исходим из гипотезы, согласно которой фразеологическая игра в сфере неканонического речевого общения (в том числе в МЖ) «дублирует» механизмы узуального фразеообразования (обыгрывая соотношение прямого и переносного смыслового плана ФЕ или переключая ассоциативное восприятие фраземы в новое русло). При этом и игровая «обработка» традиционных фразеологических форм и значений, и создание окказиональных ФЕ в сфере МЖ сопряжена с отражением языковых приоритетов и реалий современной культуры молодежного социума.

Исследование живых тенденций пополнения фразеологического фонда русского языка невозможно без учета сложившихся в лингвистике традиций рассмотрения фразеологизма как языкового знака особой природы. В связи с существованием «широкого» и «узкого» понимания фразеологизма возникает необходимость выделения основных признаков, позволяющих идентифицировать единицы МЖ как обладающие фразеологическим статусом - с учетом источника фразеообразования и использованного приема (стратегии) его обыгрывания.

В целях нашего исследования представляется наиболее продуктивным определение ФЕ как любого сочетания слов или выражения, характеризующихся воспроизводимостью, целостным значением, как правило, экспрессивно-оценочного характера (см , напр., [Шанский 1996]).

Признак воспроизводимости позволяет включать в состав игровых фразем МЖ единицы, соотносительные с разными видами устойчивых номинаций, функционирующих в современном социокультурном пространстве - единицами традиционного фразеологического фонда, закрепленными в словарях, пословицами, поговорками, прецедентными высказываниями разной природы - из рекламного дискурса, кинофильмов, текстов художественной литературы, прецедентными именами и т.п. Ср., например, сладкая парочка 'о двух влюбленных; о неразлучных людях; тесном партнерстве в каком-либо виде деятельности'; герой нашего времени 'двоечник'; мистер Икс 'учитель математики'; добрый доктор Геббельс 'жестокий человек'; точка, точка, запятая 'учитель (ница) русского языка' и др.

Второй признак - целостность значения ФЕ - выступает важным критерием при определении исходной и вторичной номинативной функции, которую приобретет свободное сочетание слов (словоформа) или единица предикативного уровня при семантическом сдвиге, сообщающем ей смысловое единство в плане характеристики нового денотата. При этом в игровой ФТ просвечивает исходный фразеологический (в широком смысле слова) прототип (ср.: Адидасы откинуть 'умереть'); в игровом ФН «считывается» модельная фразеологическая аналогия, лежащая в основе переосмысления свободного словосочетания или словоформы (при приобретении последней переносного значения, сообщающего ей новую номинативную и синтаксическую функцию) Ср., например,

по сараю 'о безразличном отношении к чему-либо' и по барабану (с тем же значением и т.п).

Третий признак - наличие у ФЕ экспрессивно-оценочной коннотации -важный показатель игровой интенции, связанной с функционированием соответствующей единицы как в общеупотребительном языке, так и в сфере МЖ. В частности данное свойство рассматривается нами как одно из доказательств перехода устойчивых выражений из сферы рекламного, терминологического и др. видов «нефразнологического» (в традиционном смысле) дискурса в статус неологических фразеологизмов МЖ (не айс 'о чем-либо, что не соответствует ожиданиям', заимствованное из текста рекламного ролика жевательной резинки и получившее в регистре молодежного общения устойчивые оценочные коннотации шутливого выражения отрицательной оценки) Интенция носителей МЖ к фразеологической игре чаще всего выражается в тональности шутки, иронии, эпатажа, стеба, ерствования

При анализе ассоциативного контекста фразеологизмов МЖ нами принимались во внимание и такие важные свойства фразеологизма, как образность (косвенный характер фразеологической номинации) и идиоматичность (невыводимость значения ФЕ из суммы значений его элементов - при учете разной степени семантической спаянности словных компонентов в составе сращений, сочетаний и фразеологических единств). Выделение перечисленных признаков ФЕ в совокупности с описанием конструктивных принципов и приемов ЯИ, использованных при создании ФТ и ФН, определяет методику описания их ассоциативного контекста и функций.

Понятие игровой фразеологизм трактуется нами как результат применения лингвокреативной техники ЯИ, связанной с новой ассоциативной обработкой значений и/или формальным преобразованием единиц традиционного фразеологического фонда, а также образным переосмыслением свободных синтаксических структур как проявлением интенции носителей определенного типа культуры к «сопротивлению» языковому стандарту. Игровая фразеология МЖ имеет профанирующую направленность, представляя в комическом, юмористическом, иронически-сниженном ключе «высокие» морально-этические культурные ценности. При определении игрового статуса ФЕ учитывается контекст их употребления и стилистическая коннотация, отраженная пометами в специальных словарях, фиксирующих факты МЖ: upon , шутл , uiynw.-одобр, шутл -ирон.

В «трансформационном» и «неологическом» фразеообразовании МЖ выражается общее стремление носителей данного социального подъязыка к «эксперименту» как форме нестандартной самопрезентации «своего я», выражению новых мировоззренческих установок с помощью собственной оценочно акцентированной «метафорики» (в том числе фразеологической) Ср, например, грызть кочерыжку науки (вместо грызть гранит науки)\ горе от ума 'арм. наряд вне очереди'; квадрат в квадрате 'о крайне тупом, безнадежно глупом человеке'; упасть (свалиться, рухнуть, брякнуться) с дерева (с березы, с дуба) 'вести себя неадекватно ситуации, сойти сума' и т.п.

С учетом особенностей лингвокреативной техники создания игровых фра-зем мы выделяем два типа игровых ФЕ: игровые трансформы узуальных ФЕ и игровые фразеологические неологизмы, отличие между которыми устанавливалось по наличию / отсутствие у игровой ФЕ узуального фразеологического аналога (фразеологического прототипа) и характер трансформации прототипа.

Виды игровых ФТ определяются по следующему алгоритму:

а) совпадение формы игровой ФЕ с фразеологическим прототипом при различии (или при полном несовпадении) в значениях квалифицируется как семантическая трансформация (синяя борода об алкоголике; ср. синяя борода -о ревнивом муже [Бирих и др. 2005: 62]; родная речь 'мат, нецензурная брань'; ср. родная речь 'звучащая речь носителя языка' [ФССРЛЯ, т. 2 2004: 261]); в качестве одного из источников для ФТ этого типа используются разного рода прецеденты (рекламные слоганы, названия художественных произведений и кинофильмов, цитаты, прецедентные имена и т.п ). Например, дворянское гнездо 'учительская' (ср. название романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»); Арина Родионовна 'охранник, личный телохранитель' (ср. имя няни А С.Пушкина);

б) различие в формальной структуре игровой ФЕ и узуального прототипа при сходстве (тождестве) значений квалифицируется как формальная трансформация (напр.. ни в зуб галошей 'совсем ничего не знать', ср. ни в зуб ногой с тем же значением);

в) различие в значениях и формальной структуре игровой ФЕ и узуального фразеологического прототипа квалифицируется как формально-смысловая трансформация: дышать на автоген 'быть очень старым, потрепанным, ненадежным в эксплуатации (об автомобиле)', ср. дышать на ладан 'о смертельно больном человеке'; буха сапиенс 'любитель выпить'; ср. homo sapiens 'человек разумный'.

Игровые фразеологические неологизмы рассматриваются как единицы, соотносительные с прототипическими свободными словоформами, словосочетаниями и единицами предикативного уровня (не имеющими статуса прецедентов). При этом исходные структуры получают новую номинативную функцию и целостное экспрессивно-оценочное значение на основе образного (метафорического) переосмысления. Например: в шоколаде 'все в порядке, все отлично'; почистить вывеску 'умыться'; купить велосипед 'ирон. зазнаться'; возьми ГЗМ (= ГубоЗакатывающую Машину) 'не рассчитывай получить что-либо'; остановите землю, я сойду 'все надоело, опостылело, я в депрессии" По данным проанализированной нами выборки в количественном отношении среди игровых фразеологических единиц МЖ преобладают неологизмы; в процентном соотношении ФН составляет 82 % (570 ФЕ), ФТ - 18 % (125 ФЕ).

Молодежный жаргон «балансирует» между тенденциями отмежеваться от обычного языка социума и в то же время полностью не утратить связь с ним. Игровая фразеология МЖ охватывают традиционные сферы фразеологические номинации, вместе с тем придавая им новую оценочную тональность, образно переосмысляя их в свете реалий, приоритетов носителей определенного подъязыка молодежного жаргона. Например, традиционная для фразеологического дискурса тематическая сфера «Характеристика человека», детализированная по разным аспектам, в МЖ представлена целым рядом специфических игровых трансформ и неологизмов:

• характеристика человека по его интеллекту

S о толковом, умном, рассудительном человеке: есть копф на голове (ср. есть голова на плечах); масло в чайнике (ср. синонимичную фразему голова варит у кого);

■S о глупом человеке и ситуациях непонимания кем-либо чего-либо: лох-несское чудовище 'умственно неполноценная личность'; абстрактный Вася; Вова алюминиевый; здравствуй, дерево (ср традиционный метафорический

смысл слова дерево по отношению к человеку); смех без причины - признак неоконченного высшего образования (ср. смех без причины - верный признак дурачины); не врубиншетйн (ср жарг. не врубаться); файлы не сошлись у кого;

• характеристика человека по особенностям характера

^ о трудолюбивом и деловитом человеке: китайский доброволец, папа Карло; сам себе дедушка 'о человеке, который уверен в себе и не нуждается ни в чьих рекомендациях' (ср. ссил себе голова),

^ о наивном человеке: простой как ситцевые трусы (ср. простой, как три рубля одной бумажкой)-,

о человеке, проявляющем черты заносчивости, эгоистичности, не контролирующем свои эмоции, излишне суетливом: баба-яга в тылу врага 'о шумном, взбалмошном человеке'; включать звезду 'начинать капризничать, вести себя вызывающе' (ср звездная болезнь); купить вертолет 'зазнаться'; носиться, как белочка больная 'очень суетиться',

^ о ленивом человеке: тень отца Гамлета 'праздношатающийся, бездельник'; трусы без резинки 'не загруженный делами, ничем не занятый человек'; предохранители перегорели у кого 'о ком-либо, вышедшем из себя, не нашедшем сил сдержаться';

• характеристика человека по внешней манере поведения: включить ботаника 'сделать серьезный вид'; Ты что, картриджа объелся? 'о странных поступках и действиях человека, который ведет себя, подобно сумасшедшему' (ср. белены объесться)-,

• характеристика человека по особенностям его внешности, физическим качествам и физиологическим состояниям: три метра сухостоя 'о высокой худой девушке'; неотразим ни в одной луже 'о человеке, который думает, что выглядит красиво'; сушить бивни 'улыбаться'; Геракл сушеный 'о человеке, необоснованно считающем себя физически сильным'; в состоянии курсива 'пьяный'; извилины задымились 'о состоянии крайней усталости'; давить Соньку 'спать, дремать'.

Аналогична специфика наполнения и других традиционных сфер фразеологической номинации, описанных в диссертации (сфера межличностных отношений; сфера трудовой деятельности человека и бьпа; сферы общей позитивной и негативной оценки разных сторон, ситуаций человеческой жизни), где представлены новые векторы ассоциативного осмысления существующих фразеологических прецедентов и моделей, соответствующие новой языковой реальности и оценочным установкам молодежного общения. Во всех случаях при-су цдвусп ярки выраженная юмири^нчеекдл ии^1сшЛлЮи!ал ИГрОоОп ИНТСНЦИИ.

Одновременно появляются новые сферы фразеологической номинации, отражающие атрибуты культуры носителей разных подъязыков МЖ:

• сфера компьютерной атрибутики и Интернет - коммуникации (источником пополнения МЖ служит компьютерный жаргон, о чем свидетельствует фиксация фразем данной группы в словарях МЖ и в целом их широкое распространение среди непрофессиональных пользователей компьютера): даза банных (игровая трансформа выражения база данных); инвалид юзер 'неумелый пользователь компьютера'; батоны жать 'работать с клавиатурой'; мама родная 'материнская плата'; на Емелю послать 'отправить сообщение по электронной почте'; ср. написать (кинуть, бросить) мылом что с тем же значением и т.п.;

• сфера развлечений и спорта (времяпрепровождение молодежи):

тузика давать 'проводит время в компании' (то же, что тусоваться); делать дэне 'танцевать*; заниматься конной греблей на коньках 'не заниматься серьезно ни одним видом спорта';

• значительное число номинаций связано с использованием жаргонного подъязыка студентов-музыкантов: здесь обыгрываются разного рода прецеденты из сферы классической и современной музыки разных жанров, которые функционируют как шуточные («замаскированные», основанные на звуковой мимикрии) параллели официальных названий: песня кесаря («Песня косаря» П.И.Чайковского); римским корпусом в снегу рачком (= Римский-Корсаков. «Снегурочка»); водки найду (омофонический игровой вариант названия песни группы «Смоуки» «What can I do?»), петь в унитаз 'петь фальшиво' (ср. петь в унисон).

Рассмотрение ассоциативного контекста единиц игрового фразеологического дискурса в МЖ требует обращения к специальным приемам их создания в рамках принимаемой нами типологии конструктивных принципов ЯИ (см [Гридина 1996]).

В третьей главе «Техника языковой игры как фактор фразеообразования в сфере молодежного жаргона» описываются игровая техника создания фразеологизмов МЖ; разрабатывается комплексный алгоритм определения игрового статуса и анализа ассоциативного контекста единиц фразеологического дискурса МЖ в свете перспективы их систематизированного лексикографического представления.

Игровой фразеологический дискурс МЖ должен быть рассмотрен с учетом конкретных приемов языковой техники создания ФН или ФТ.

Выделенные виды игровых ФЕ по-разному «обрабатывают» типовые ситуации, фиксируемые устойчивыми образными номинациями. Игровые трансформы «восходят» к прототипам из сферы узуальных ФЕ и прецедентных феноменов, закрепленных в сознании носителей традиционной и массовой культуры современного социума. Среди игровых приемов образования ФТ можно выделить собственно формальные, формально-смысловые и семантические преобразования узуальных ФЕ:

В основе формальных модификаций узуальных ФЕ лежат ассоциации по фонетическому сходству, чю служит средством придания исходным фраземам парадоксального смысла или новой экспрессивной нюансировки при сохранении номинативной функции. Формальный характер таких трансформаций определяется тем, что фонетическая идентификация (или частичное видоизменение, уподобление) словных компонентов фразем осуществляется по случайному принципу, не мотивировано их действительной смысловой связью. Применение данного типа ассоциирования создает, однако, условия для новой нестандартной «трактовки» прототипических смыслов узуальных ФЕ. Например, не играет рояля 'не имеет значения' (ср. не играет роли 'не имеет значения', трансформация осуществляется за счет парономастического наложение слов рояль и роль).

В основе формально-смыслового типа ассоциирования лежат сближения фразем и их словных компонентов, основанные на формальном и реальном смысловом сходстве или различии (синонимическом, антонимическом, тематическом и т.п.). Фонетическое видоизменение, замена или вставка каких-то компонентов варьирует (реинтерпретирует) содержание ФЕ, придает им экспрессивно-

оценочную функцию и соответствующую номинативную направленность. Ср. вопрос на всплытие 'дополнительный вопрос на экзамене, позволяющий студенту (курсанту) выйти из сложного положения' (ср. вопрос на засыпку).

В основе собственно семантического ассоциирования лежит переосмысление значений ФЕ без изменения их внешнего облика. Основой новой интерпретации ФЕ выступают разного рода семантические процессы (метафоризация, метонимические переносы и т.п.), изменяющие номинативную функцию или создающие двуплановость восприятия исходной узуальной фраземы на фоне ее игровой трансформы. Например, второе дыхание 'подсказка' (ср второе дыхание 'прилив энергии, творческих сил после упадка, апатии, неудач').

Доминирующими для данных типов ассоциирования являются конструктивные принципы ЯИ «ассоциативного наложения», «ассоциативной интеграции», «ассоциативной идентификации» и «ассоциативной выводимости» [Гри-дина 1996]

Среди приемов создания ФТ в качестве основных (наиболее часто 1ных, «популярных») в сфере МЖ можно выделить следующие

1. Контаминация как прием создания ФТ:

■ ФТ, образованные способом контаминации двух и более фразем и обыгрывающие межъязыковую синонимию: о чем парле 'выражение согласия: конечно, о чем разговор' (ср. о чем разговор 'то же, что о чем речь') Замена компонента разговор синонимичным иноязычным эквивалентом парле (из франц. parler 'говорить') усиливает (обновляет) экспрессию исходной фраземы Данный прием фразеологической игры создает эффект преднамеренного семантического дублирования исходного устойчивого выражения и его игрового коррелята (но принципу «ассоциативной идентификации» единиц разных лингвокультурных регистров;

■ ФТ, образованные в результате контаминации двух и более нормативных устойчивых выражений, функционирующих в русском литературном языке русским по белому 'четко, ясно, недвусмысленно' (ср. русским языком говорить 'совершенно ясно, недвусмысленно, гак, что должно быть понятно каждому' и черным по белому написано 'со всей очевидностью, четко, ясно'). «Ассоциативная идентификация» фрагментов прототипических фразем создает дополнительный оценочный акцент в значении игровой трансформы (актуализируются коннотации «выражаться предельно категорично, без пиетета, недвусмысленно, как свойственно русскому характеру»)

2. Уточняющая ремотивация и реноминацня узуальных фразем

■ 3dMCH4 ОДНОЮ 11-S слишыл лимПОНСпГОБ ; У*.JJJI>îiфрС^СМ ХЦрСИГГСрСЛСГ"-

ческим эквивалентом (на основе парономастических ассоциаций и ложной этимологизации оценочной разновидности): чихальный зал 'читальный зал'. Ср. читальный зал (зал библиотеки). Игровой иронический контекст восприятия ФТ моделируется уточняющей реноминацией по принципу «ассоциативной выводимости» (подмены первого компонента исходной фраземы игровым модифи-катом, соотносительным с мотиватором чихать). Новая внутренняя форма игровой фраземы сообщает ему характеристический смысл «читальный зал, в котором чихают от книжной пыли». Как единица игрового дискурса МЖ данная ФТ выражает ироническое отношение к атрибутам «учености», «образованности», скучному времяпрепровождению в читальном зале (ср чахнуть над книгами)',

■ ремотивация и реноминация ономастических структур. Блин Клинтон 'в знач. междом. выражение раздражения, досады'. Оценочный контекст восприятия игровой трансформы моделируется ассоциативной связью со стилистически сниженным междометием блин\ как средством выражения досады (актуальным для экспрессивного регистра просторечия и МЖ). Данную ФТ можно рассматривать как шутливый эвфемизм, заменяющий, представляющий в смягченной и завуалированной форме обсценное выражение,

3. Струетурно-семантическая трансформация узуальных фразеологических структур или прецедентных выражений:

■ игровые фразеологические оппозиты (ФТ, в которых отождествляемые словные компоненты выступают как «оппозиты», противопоставленные не столько лексическим значением, сколько оценочными коннотациями): не голова, а дом терпимости 'о знающем много излишнего, ненужного и противоречивого человеке'. Формальная трансформация исходного устойчивого выражения не голова, а Дом советов 'об умном, знающем, рассудительном человеке' в результате замены одного компонента оценочным оппозитом Игровая трансформа выражает ироническое отношение к человеку, не способному отфильтровывать и систематизировать получаемую информацию, что мешает его «продуктивной» мыслительной деятельности;

■ игровые фраезологические симиляры (ФТ, в которых отождествляемые словные компоненты выступаю как «симиляры» - омофоны, парономазы, контекстуальные синонимы): вот где собака порылась 'о сути дела, сущности чего-либо'. Ср. вот где собака зарыта 'именно в этом заключается главное, вот в чем суть дела'. ФТ образована заменой компонента зарыта словоформой паро-нимичного глагола порылась Игра лексическими и видовыми значениями си-миляров зарыта и порылась (законченное и незаконченное, не доведенное до конца действие), а также «метатеза» субъектно-объектных отношений (ср. собака зарыта - собака порылась) создает комический эффект буквализации переносного смысла исходной фраземы, акцентируя сему «ослабленной» результативности предпринимаемых кем-то усилий (действий).

4. Семантическое преобразование как прием создания игровых ФТ.

« соотнесение с новым референтом на основе ассоциативных механизмов рсмотивации (метафорического переосмыслении, буквализации, актуализации оценочных коннотаций и т.п. через отсылку к новому денотату): остров сокровищ 'полка со школьными журналами'. См. роман Р.Л. Стивенсона «Остров сокровищ» (1883), название которого обладает символикой достижения самых заветных желаний, мечты об обладании чем-то очень ценным и уникальным, доступным не каждому; соответственно место сосредоточения «желанного». Семантическое переосмысление прецедентной номинации обусловлено ситуативной актуализацией оценочных коннотаций: школьными журнал - своеобразный атрибут «власти» учителя над учениками, служащий мерилом оценивания их знаний; полка с журналами - место, доступ к которому дозволен только «посвященным» (учителям);

■ обыгрывание коннотативной семантики устойчивых образных выражений за счет их ситуативного уточнения: курсы кройки и шитья 'мед. курсы повышения квалификации хирургов '. Исходное значение фразеологического сочетания расширяется на основе метафорической ассоциации «процесс шиться и кройки -хирургическая операция». В применении к новой ситуации исходная номинация

имплицитно актуализирует двойной смысл: «курсы, на которых учат еще не опытных хирургов, использующих хирургический инструмент как «простые ножницы и иголку». Метафорический перенос расширяет семантический объем фраземы за счет углубления коннотативной зоны его восприятия; ■ «дешифровка» денотативной ситуации, обозначенной фразеологизмом (на основе буквального прочтения значений компонентов фраземы, придания ей нового номинативного ракурса): Нашедшего выход затаптывают первым. Игровая трансформа построена на буквальном прочтении, дешифровке исходной денотативной ситуации, обозначенной устойчивым выражением найти выход 'найти способ разрешить какую-л. трудность, выйти из сложных обстоятельств и т. п.'. Актуализация прямого значения словосочетания найти выход 'место, через которое выходят' на фоне восприятия его переносного смысла создает игровой эффект обманутого ожидания.

Особой «ёрствующей» тональностью характеризуются игровые ФТ, про-фанизирующие сакральное содержание прототипичсских единиц (ср стена плача, дышать на автоген). Оценочная ориентация игровых ФТ связана с акцентуацией характерных для носителей МЖ культурно-речевых приоритегов. В формальном плане это выражается в тенденции к использованию в качестве игровых эквивалентов единиц сниженного стилистического регистра, в семантическом плане - в ассоциативном выдвижении в зону актуального смысла ФТ значимых для сознания современного молодежного социума аспектов «образа» мира. Это касается, прежде всего, «перекодирования» восприятия денотативной ситуации, образно обозначенной (зашифрованной) узуальной ФЕ или прецедентной единицей.

Характер смысловой и формальной трансформации фразем зависит от типа исходной фразеологической структуры (структурной модели фразеосочегания или предикативной фразеоединицы), а также степени семантической спаянности исходной фраземы (принадлежности к фразеологическим сращениям, единствам или сочетаниям). В сфере МЖ игровой трансформации подвергаются в большей степени фразеологические единства, в меньшей степени фразеологические сочетания и сращения). В процентном соотношении это распределение выглядит следующим образом: фразеологические единства - 68 % (85 ФЕ); фразеологические сочетания - 24 % (30 ФЕ); фразеологические сращения - 8 % (10 ФЕ) (из общего числа рассмотренных трансформ - 125). При этом игровые ФТ приобретают мотивированность, соответствующую статусу фразеологического сочетания (их образный смысл легко считывается в контексте новой денотативной интеоппетации). Данное наблюдение позволяет сделать вывод о том, что игровая палитра ФТ основана прежде всего на актуализации их внутренней формы. При этом осознание внутренней формы прототипической единицы стимулирует к лингвокреативной деятельности, требующей от говорящих способности к переключению мотивационных стереотипов. Сращения в большей степени осмысляются при их игровой трансформации на основе парадоксальной (чисто формальной) реноминации в стилистически сниженном регистре.

Фразеологическая игра активно эксплуатирует (обрабатывает) единицы традиционного культурного фонда в соответствии с потребностями и ценностными установками неканонической (нонконформистской) формы общения в МЖ Наиболее активной сферой-источником игровых ФТ выступает в МЖ тра-

диционный фразеологический фонд; из прецедентных прототипов в наибольшей степени задействован рекламный и художественный дискурсы.

Фразеологические неологизмы восходят к свободным языковым единицам (словоформам, словосочетаниям и предикативным структурам), которые изначально не имеют статуса фразеологизмов или прецедентных номинаций, высказываний, приобретших переносный (обобщенно-оценочный смысл) В отличие от ФТ фразеологические неологизмы строятся на обыгрывании исходной семантики прототипа и переосмыслении в опоре на определенный тип фразеологических моделей (имитации и аллюзивном обыгрывании этого сходства)

При этом «техника» языковой игры при образовании ФН основывается на тех же конструктивных принципах, что и при образовании ФТ. Доминирующими механизмами фразеообразования выступают:

• метафора, построенная по принципу «ассоциативной идентификации» и обыгрывающая сходство сопоставляемых ситуаций, предметов, явлений, действий (по характеру их протекания, результату, сходству внешних признаков и т.п.) при актуализации коннотаций, связанных с исходной референцией свободных словосочетаний (см., например, стирать носки 'жевать резинку' (перенос по сходству: при жевании резинки во рту совершаются такие же однообразные движения, как во время ручной стирки носков; ср. также: жевательная резинка и аллюзивно всплывающие фразсмы жевать резину 'о невнятной речи' и тянуть резину 'о медлительности в принятии какого-либо решения'), особым видом ФН выступает метафоризация на основе оценочных коннотаций предлож-но-падежных словоформ существительных, приобретающих семантику наречий образа действия в результате семантической транспозиции (процесса адвербиализации) статус наречий образа действия (без тормозов 'о том, кто не в состоянии контролировать свои слова или действия, обычно неблаговидные для окружающих'). В основе метафорического переосмысления лежат предметные эталоны;

• гипербола и литота как способ обыгрывания семантики сравнительных оборотов, приобретающих характеризующую функцию оценочных эталонов (см., например, дешевле грибов - оценочный эталон предельно низкой стоимости товара; дурнее паровоза - о человеке, который ведет себя неадекватно ситуации; пьян, как сто китайцев — об очень сильной степени опьянения); основой оценочной гиперболизации или литоты становится акцентирование стереотипов бытового сознания в свете новой номинативной ориентации обыгрыва-мых языковых единиц (ср. ассоциативный фон слова паровоз, включающий в себя бытовое представление о данном транспортном средстве - движется по прямой, строго по рельсам, ср. также громоздкий, тяжеловесный — соответственно в приведенном сравнении паровоз выступает эталоном прямолинейности, действия напролом;

• оксюморонная фразеологизация — создание ФН по принципу «ассоциативной провокации» на основе намеренного нарушения семантической, лексической и стилистической сочетаемости (ср., например, закат солнца вручную 'о неумном, непрофессиональном исполнении чего-либо') В качестве игровой техники создания фразеологических алогизмов часто выступает прием контрастной контаминации;

• метонимия и синекдоха (как ее разновидность), обыгрывающая пространственную смежность обозначаемых: под варежкой 'место встречи у па-

мятника танкистам на привокзальной площади г. Екатеринбурга' (по одной детали памятника - вытянутой руке статуи человека в специальной рабочей рукавице, обозначенной словом варежка, обычно употребляемым по отношению к одежде ребенка или женщины) Номинация целого по части с учетом шутливых коннотаций предложно-падежной словоформы, приобретающей устойчивую обстоятельственную семантику, создают эффект ЯИ;

• новая референция при деонимизации имен собственных и оннмиза-ция имен нарицательных, придающая им символический смысл. Обыгрываются имена собственные, приобретающие новую номинативную функцию и переходящие в разряд имен нарицательных (Например, Петр Иванович 'управление Московского уголовного розыска на ул Петровка, 38', компонент фраземы Петр мотивируется названием улицы, где находится названное учреждение -Петровка). При обратном процессе имена нарицательные используются как собственные: Сам Самыч 'важный начальник'; новая единица образована по образцу Сан Саныч (от Александр Александрович)',

• фразеологическая эвфемпзация, основанная на замене ассоциативными эквивалентами (по смысловому или фонетическому сходству или противопоставлению) выражений, с помощью которых обозначаются темы и сферы, о которых неудобно или запрещено говорить открыто (читать обязательную литературу 'выпивать спиртное'; пойти пос-с-смотреть. как с-с-солдаты из ружья с-с-стреляют 'сходить в туалет');

• создание фразем с парадоксальной внутренней формой при обыгрывании ассоциативного фона мотиваторов: чисто трактором кому что 'неинтересно, безразлично, бесполезно кому-либо, что-либо'. Актуализируется представление о тракторе как о механизме, способном снести все на своем пути, мощном, «грубом», неповоротливом;

• образование ФЕ по аналогии с существующими в литературном языке фразеологическими структурными моделями: до исторического материализма 'давно, в незапамятные времена'. ФН образован по структурно-семантической модели 'предлог до + имя прилагательное + имя существительное', которая обозначает 'определенный временной отрезок, до которого произошло что-либо', распространенной в узуальной фразеологии (ср. до рождества христова). Кроме того, происходит фразеологизация прецедентного феномена (исторический материализм 'марксистская теория развития общества и методология его познания'),

• создание ФН на основе парадоксальной мотивации. Свободному словосочетанию или предикативной единице приписывается новая внутренняя форма без изменения внешнего облика (ремотивация) или модификация внешней оболочки словосочетания путем частичного приспособления к облику созвучной лексемы (реноминация) (ср зарядить Чайковского 'выпить чаю'; не Копенгаген в чем 'о некомпетентном, не разбирающемся в чем-либо человеке';

• создание ФН на основе механизмов «ложной» аббревиации и деаббре-виации: агентство ОБС 'информация, не заслуживающая доверия; информация по слухам'; ГИБДД - Гони инспектору бабки, двигай дальше.

Обобщая сказанное о специфике игровой техники создания ФН, можно отметить их высокую продуктивность в игровом фразеологическом дискурсе (570 единиц (82 %) от общего числа рассмотренных ФЕ - 695). Механизмы создания новых фразеологических единиц разнообразнее, чем механизмы, используемые

для создания фразеологических трансформ. Эти приемы направлены на создание абсолютно новой игровой единицы

Особой проблемой является лексикографическая фиксация ФЕ молодежного жаргона, которая должна осуществляться с учетом их игрового статуса и использованной техники ЯИ: конструктивного принципа и приема, моделирующего ассоциативный контекст игрового фразеологизма Словарная семанти-зация фразеологизмов МЖ предполагает отражение последовательно реализуемых процедур их предварительной «обработки» на основе предложенных алгоритмизированных процедур'1) определение значения ФЕ (с учетом контекстов его употребления, зафиксированных в живой речи носителей МЖ и/или в уже существующих словарях); 2) сопоставление ФЕ с факгами узуса (при наличии узуальных прототипов - отнесение к типу ФТ; при отсутствии фразеологического прототипа - к ФН; 3) описание приема (способа) трансформации ФЕ или механизма (способа) фразеологического переосмысления свободного сочетания слов; 4) определение конструктивного принципа, создающего ассоциативный контекст игровой ФЕ В качестве дополнения в словарную статью следует вводить стилистические пометы и культурологическую информацию, связанную с указанием на источник игрового фразеообразования или сферу функционирования его игрового фразеологического коррелята

Представим возможные варианты словарных статей, описывающих семантику игровых трансформ и игровых неологизмов.

Греметь арматурой, шутл.-ирон. Об очень худом человеке. Фразеологический неологизм молодежного жаргона образуется на базе метафоризации свободного словосочетания (арматура - 'стальной каркас железобетонных сооружений'). При метафорическом переосмыслении актуализируется сема 'каркас' как компонент значения слова арматура. Ср. греметь арматурой и прототипи-ческое синонимичное выражение греметь костями. В плане развития метафорического смысла компонента арматура аналогом может выступать использование слова скелет по отношению к человеку - на основе переноса по сходству внешнего вида (скелет - '1. Совокупность костей, составляющих твердую основу, остов тела человека и животных. 2. перен. Остов, каркас') В основе фразеологической игры лежит принцип «ассоциативного наложения». ФЕ иронически называет физическое состояние человека и при этом служит средством сниженной экспрессивной оценки: Три недели на диете, а теперь гремит арматурой [Никитина 2004: 25]. Приведенная единица занимает промежуточное положение между трансформой узуальной ФЕ (если принять за основу жаргонного варианта реальную фразему греметь костями) и образованием фразеологического неологизма (если рассматривать греметь костями лишь как фоновый, структурный аналог, тиражируемую семантическую модель).

Кровельные работы, шутл. 1. Психиатрия, психиатрическое лечение. 2. Навязчивое воздействие на сознание Фразеологический неологизм молодежного жаргона возникает в результате метафоризации свободного словосочетания (ср. кровля 'крыша, настил на стропилах' [Ожегов 1989: 248] и крыша жарг. 'голова, разум' [Никитина 2004: 327]). Метафорическое развитие смысла выражения кровельные работы аналогично направлению переноса крыша «верхняя часть дома» - крыша «голова»: кровля «то, чем покрывают крышу» - кровля «голова»; отсюда кровельные работы - эвфемистическая и/или экспрессивная замена названия науки и процесса лечения психических отклонений. Ср. разг.

выражения крышу снесло, крыша поехала, крыша в пути. Кровельные работы -буквально работы по укреплению крыши, ассоциативно - процесс лечения заболеваний, связанных с работой головною мозга. Семантика игрового фразеологизма смоделирована по принципу «ассоциативной выводимости», исходное словосочетание в результате фразеологизации получает специфическую (новую) номинативную функцию и экспрессивные коннотации, связанные с отрицательной оценкой психических отклонений Ср.: Колобок после кровельных работ стал тихим. Пенек целый год донимал публику кровельными работами [Никитина 2004: 581]

Плакать в бронсжилетку, шутл. Жаловаться кому-либо на что-либо. Фразеологическая трансофрма. Ср. плакать в жилетку 'жаловаться на свою судьбу, ища в ком-либо сочувствия, утешения'. Трансформация осуществляется за счет контаминации (омофонического наложения) узуальных ассоциатов жилетка (в составе исходной единицы) и бронежилет. Конструктивными принципами фразеологической игры являются «ассоциативная интеграция» и «ассоциативная провокация». Введение нового компонента (контаминанта) в состав исходной ФЕ придает ей неожиданный ракурс восприятия (смысл исходной ФЕ 'жаловагься в надежде на сочувствие' в игровой трансформе уступает место смыслу 'плакать, жаловаться впустую'). Обновление ФЕ связано с ее частичным формальным преобразованием. Фразеологическая трансформа содержит образную конкретику, связанную с семой «непробиваемый» в значении мотиватора бронежилет. ФЕ плакать в бронежилету называет ситуацию проявления эмоций, не имеющую «шансов на успех» и усиливает ироническое отношение к описываемой ситуации: Сегодня, люди, не разбирающиеся в политике, ни на кончик мизинца, дружно собрались в сквере на Пушкинской поплакаться о своей ничтожной никчемной политической судьбе в бронежилетки местным ментам [Живой журнал // http://www.livejournal сот].

Птичка обломннго пролетела, шутл. О том, что не осуществилось что-либо, задуманное. Фразеологический неологизм создается на основе намеренной ложноэтимологической реноминации слова фламинго по сближению с обломиться (жарг. 'потерпеть неудачу'), облом (жарг. 'неудача, невезение'), облом-но (жарг. 'неудачно, плохо'), обломный (жарг. 'неудачный плохой') и введение игрового коррелята в типовой контекст, связанный с семантикой прототипа (ср. птичка ФЛАМИНГО пролетела). В молодежном жаргоне ФЕ служит шутливым фразеологическим синонимом к существующим номинациям облом и обломиться. Ср.: Ну что ж, друзья, над очередным предсказанным "концом света"

.. _ .. .....................~ ........— !т:.. 1 — 111

иплию iiiimfm* vjuniw nuj.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы и перспективы изучения языковой игры.

В современной языковой ситуации МЖ расширяет сферу своего влияния, не ограничиваясь только молодежной аудиторией, что требует анализа его единиц в функциональной «перспективе». Фразеология МЖ - один из «живых» ресурсов пополнения экспрессивного фонда русского языка, позволяющий судить о лингвокреативной деятельности носителей определенной субкультуры в контексте общего языкового «вкуса эпохи».

Статьи, опубликованные в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК МОиН РФ

1. Гридина, Т.А., Полухина, В В. Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона [Текст] / Т.А Гридина, В.В. Полухина // Вестник Московского государственного областного университета Серия «Русская филология». - № 2. -2007 - М : Изд-во МГОУ -с. 18-23.

Публикации в сборниках научных трудов и материалах научных конференций

1. Полухина, В.В. Структура концепта «Время» во фразеологической картине мира [Текст] / В.В. Полухина // Человек в мире культуры: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции 30 апреля 2004 г., Екатеринбург, 2004 .-с. 159-161.

2. Полухина, В.В. Фразеологическая игра в сфере молодежного жаргона [Текст] / В.В. Полухина // Lingüistica uvenis- Сб. научных трудов молодых ученых. Выпуск 5. Дискурс и текст - Екатеринбург, 2005. - с. 193-201.

3. Полухина, В.В. Фразеологическая игра с прецедентными феноменами в молодежном жаргоне [Текст] / В.В. Полухина // Языковая игра. Детская речь-Материалы всероссийской научной конференции «Язык. Система Личность» 23-25 апреля 2006 г, г. Екатеринбург/Урал.гос.пед.ун-т. - Екатеринбург, 2006. -с. 128-136.

4. Полухина, В.В. Фразеологические трансформы молодежного жаргона [Текст] / В.В. Полухина // Русский язык: человек, культура, коммуникация: сб. статей Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2008. Часть 2. - с. 71-77

5. Полухина, В.В. Философские концепции игры [Текст] / В.В Полухина // Философия и наука: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции аспирантов и соискателей «Философия и наука» 11 мая 2005 г./ Урал.гос.пед.ун-т. - Екатеринбург, 2005 - с 66-68.

6. Полухина, В.В. К вопросу об определении понятия «Игровой фразеологизм [Текст] / В.В. Полухина // Человек в мире культуры: Материалы научно-практической конференции 28 октября 2005 г., г. Екатеринбург/ Урал.гос.пед.ун-т. - Екатеринбург, 2005. - с. 66-68.

Подписано в печать 13.10.08. Формат 60 х 84/16 Бумага для множ. ап. Печать на ризографе. Уч.-изд. л. 1,0 Тираж 100 экз. Заказ zsr^s ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» Отдел множительной техники. 620017 Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26 E-mail: ustu@ustu.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Полухина, Валентина Владимировна

Введение.

Глава 1. Языковая игра в парадигме гуманитарного знания: теоретические подходы к исследованию феномена.

1.1. Игра как вид деятельности.

1.2. Языковая игра как вид игровой речевой деятельности.

Выводы.

Глава 2. Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона.

2.1. Молодежный жаргон как социальный и лингвокультурный фено

2.2. Понятие фразеологической игры и игрового фразеологизма.

2.3. Сферы тематической реализации игровых фразеологизмов молодежного жаргона.

Выводы.

Глава 3. Техника языковой игры как фактор фразеообразования в сфере молодежного жаргона.

3.1. Игровая «техника» образования фразеологических трансформ в молодежном жаргоне.

3.2. Игровая «техника» создания фразеологических неологизмов.

Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Полухина, Валентина Владимировна

Данное диссертационное исследование посвящено изучению особенностей современного молодежного жаргона в свете лингвокреативной деятельности его носителей, активно «эксплуатирующих» технику языковой игры при создании специфических единиц (в том числе фразеологических) в опоре на корпоративную культуру нон-стандарта. Рассмотрению подвергаются фразеологические единицы (ФЕ) молодежного жаргона, обыгрывающие в профанирующем (комическом) ключе культурные стереотипы, каноны, отраженные единицами традиционного фразеологического фонда языка, а также использующие возможности нового смыслового наполнения фразеологических моделей (ср., например, игровые ФЕ типа только за киллером посылать, дирол с ксилитом, файл переполнен, как два байта переслать, расчехлить лапшемет и др.).

Актуальность обращения к заявленной проблеме определяется рядом обстоятельств, связанных с развитием научной парадигмы лингвистических исследований и особенностями современной языковой ситуации:

1. «Антропоцентрический взрыв», который переживает в настоящее время языкознание в нашей стране, ставит во главу угла не столько описание языковой системы, сколько изучение «языковой личности, владеющей этой системой» [Караулов 1987; Арутюнова 1988, 1999; Кубрякова 1991, 1994; Гридина 1996, 2008; Земская 1996; Седов 2004 и др.]. Это предполагает описание разных форм дискурсивной деятельности говорящих (коммуникативной компетенции языковой личности), проявляющейся в разных регистрах речевого общения. Одним из таких речевых «регистров» является молодежный жаргон, «пользователь» которого «подчиняется» законам корпоративной группы, намеренно противопоставляющей свое речевое поведение нормативным канонам литературного языка.

2. Обострение интереса к проявлениям творческой функции языка, стимулированное его демократизацией и преднамеренной «деканонизацией» в современных условиях речевого общения (официального и неофициального), дало мощный толчок к изучению языковой игры (ЯИ) как яркой приметы «языкового вкуса эпохи» [Костомаров 1999]. При наличии разных подходов к интерпретации механизмов, объяснению психологической, социальной, эстетической, философской и лингвистической природы этого сложного феномена почти все существующие в отечественной традиции концепции ЯИ в той или иной степени ориентированы на выделение функциональной направленности ее креативных стратегий [Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Гридина 1996, 2008; Земская 1981; Норман 1987, 1994, 2006; Санников 1999, 2003 и др.]. Одной из таких стратегий является «паремиологическое» сопротивление» (термин В.М. Мокиенко) языковому стандарту, проявляющееся в игровом обновлении фразеологического состава языка (см., например, жанр «антипословиц», фиксируемый в специальных словарях [Вальтер, Мокиенко 2006]). Фразеология молодежного жаргона, создание которой происходит преимущественно на основе механизмов ЯИ, представляет в этом отношении значительный интерес.

3. Развитие когнитивной лингвистики стимулирует интерес к выявлению «игровой» сущности ФЕ молодежного жаргона с учетом тех культурно обусловленных пропозиций, которые лежат в основе их образной семантики. Знаменательно то, что сам механизм фразеообразования уподобляется некоторыми исследователями языковой игре (см. [Санников 1998]).

4. Изучение социальной дифференциации и форм существования языка [РРР 1973, 1981, 1983; СРЯ 2003; Крысин 2004] в его современном состоянии (в рамках социолингвистических исследований) нуждается в объективной оценке существования молодежного жаргона как особого «игрового подъязыка», обслуживающего номинативные и коммуникативные потребности не только молодежи, но и представителей других возрастных групп и разных социальных страт в сфере неофициального общения. Фразеологические единицы молодежного жаргона в силу их устойчивости и соответственно широкой «транслируемое™» (воспроизводимости не только в рамках породившей их среды, но и за ее пределами) заслуживают специального рассмотрения.

5. Ярко выраженная интенция к ЯИ в речи носителей молодежного жаргона «обнажает» не сдерживаемые литературной нормой процессы функционирования вербальных единиц (в том числе фразеологических): здесь они доступны непосредственному наблюдению и могут быть прослежены в динамике. Фразеологическая игра в молодежном жаргоне, следовательно, нуждается в описании и как элемент развития современной языковой ситуации в целом, и как самостоятельный феномен, проливающий свет на природу лин-гвокреативных механизмов фразеообразования.

Объектом данного диссертационного исследования является игровой фразеологический дискурс современного молодежного жаргона.

Предмет исследования - лингвокреативная техника фразеологической игры как форма выражения ценностных установок носителей молодежного жаргона в современном социуме.

Цель исследования — выявление видов игровых фразеологизмов молодежного жаргона и описание их ассоциативного контекста с учетом лингво-когнитивного базиса и социокультурных проекций. Для достижения указанной цели в работе ставятся следующие задачи:

1) определить понятие фразеологической игры и игрового фразеологизма применительно к сфере молодежного жаргона;

2) создать типологию игровых фразеологизмов с учетом лингвокреа-тивной природы ЯИ (связанной с «преднамеренным разрушением и или переключением ассоциативных стереотипов восприятия и порождения языковых знаков» - см. [Гридина 1996]);

3) описать основные конструктивные принципы и операциональные приемы (механизмы) фразеологической игры в сфере молодежного жаргона;

4) выявить параметры ассоциативного контекста и функции фразеологических единиц в игровом дискурсе молодежного жаргона (с учетом их тематической отнесенности);

5) выработать модель лексикографического представления игрового фразеологизма с учетом его типа и функции в молодежном жаргоне.

Методологической базой исследования игрового фразеологического дискурса молодежного жаргона послужили основополагающие классические работы по теории фразеологии [Виноградов 1946, 1972; Жуков 1967, 1978, 1986, 2006; Ларин 1956; Молотков 1986 и др.]; работы в области лингвокуль-турологического (концептуального) описания ФЕ [Мокиенко 1980, 1989, 1990, 1999; Телия 1966, 1981, 1986, 1996; Гудков, Ковшова 2007 и др.]; социолингвистические изыскания, связанные с разграничением понятий «арго», «жаргон», «сленг» и специальные исследования особенностей названных форм языка на конкретном материале [Бондалетов 1966; Елистратов 2005; Крысин 2004; Скворцов 1977, 1992; Химик 2000 и др.]; разработка общей теории игры [Апинян 2003; Бахтин 1990; Ильясов 1998; Лихачев 1984, 1987; Пропп 1999; Ретюнских 2002; Хейзинга 1992 и др.] и концепции ЯИ в отечественной и зарубежной лингвистике [Арутюнова 1987, 1999; Береговская 1999; Витгенштейн 1958, 1985, 1994, 1999; Гридина 1996, 2008; Земская 1981; Норман 1987, 1994, 2006; Санников 1999, 2003].

В основе нашего исследования лежит понимание ЯИ как формы лин-гвокреативной деятельности, реализующей ассоциативный потенциал языкового знака и проявляющей осознанную интенцию говорящих к отступлению от речевого стандарта — преодолению речевых автоматизмов [Гридина 1996]. В соответствии с этой концепцией в работе обосновывается понятие фразеологической игры и игрового фразеологизма в сфере молодежного жаргона.

С одной стороны, в социолингвистических исследованиях молодежный жаргон противопоставляется арго как искусственному, узкоспециальному (тайному) языку замкнутой социальной группы [Русский язык 2003: 36]. С другой стороны, при существующей традиции отождествления сленга и молодежного жаргона, подчеркивается незамкнутость, большая открытость сленга (его распространение в молодежной коммуникации в целом) по сравнению с корпоративной культурой общения в молодежном жаргоне. В соответствии с этими критериями под молодежным жаргоном нами понимается полуоткрытая лексико-фразеологическая система, применяемая той или иной подгруппой молодежной субкультуры с целью обособления от остальной части языкового сообщества (см., например, [Химик 2000]).

Материалом для анализа послужили ФЕ, почерпнутые методом сплошной выборки из Большого словаря русского жаргона [Мокиенко, Никитина 2001], Большого словаря русской разговорной экспрессивной речи [Химик 2004], Толкового словаря молодежного сленга [Никитина 2004]; Толкового словаря русского сленга [Елистратов 2005]; Словаря современного молодежного жаргона [Грачев 2006]. Примеры, иллюстрирующие функционирование ФЕ, были отобраны с помощью поисковых систем Mail.ru, Yandex, Google на Интернет-форумах различной тематики, а также использовались материалы Национального корпуса русского языка [http:// www.ruscorpora.ru] и Машинного фонда русского языка [http://cM.ru]. Общий объем исследованных фразеологизмов молодежного жаргона — 695 единиц.

Научная новизна работы определяется введением в оборот нового фактического материала, не получившего до настоящего времени целостного систематизированного описания. Охарактеризовано понятие «игровой фразеологизм» в плане языковой техники его создания и специфических функций, обусловленных особенностями субкультуры носителей молодежного жаргона. Выделены основные виды игровых фразем (фразеологические трансформы и фразеологические неологизмы). Предложен алгоритм установления игрового статуса и анализа ассоциативного контекста фразеологических единиц молодежного жаргона с учетом конструктивных принципов их создания (фразеообразования на основе ЯИ).

Теоретическая значимость диссертации определяется расширением представлений о природе ЯИ применительно к анализу ее конкретной разновидности (фразеологической игры) и сферы проявления (молодежному жаргону). Представленные модели игрового фразеообразования в молодежном жаргоне могут быть методологическим аналогом для описания проявлений фразеологической игры в других сферах языкового творчества, способствуя углублению представлений о лингвокреативных механизмах ЯИ в целом.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения полученных в ходе исследования моделей описания игровых фразеологизмов в практике составления специальных лингвокультурологических словарей, отражающих особенности современной языковой ситуации (в частности игрового фразеологического дискурса молодежного социума). Результаты исследования могут быть также положены в основу спецкурсов и спецсеминаров по проблемам речетворчества, фразеологии, лингвокультуро-логии и социолингвистики.

В работе использовался комплекс различных научных методов. При анализе языкового материала применялся описательный метод. Также были использованы метод структурно-семантического анализа (для характеристики формально-смысловой структуры игровой единицы), метод компонентного анализа (для установления ассоциативно-коннотативных элементов семантики игровых единиц), метод контекстуального анализа (для выявления функций игрового фразеологизма применительно к коммуникативной ситуации), метод оппозитивного анализа (для сопоставления по лингвистическим параметрам языкового прототипа и его игрового коррелята), метод классификации (для создания типологии принципов и приемов фразеологической игры). В процессе исследования привлекались лингвокультурологи-ческие данные, необходимые для анализа исследуемых единиц. Отбор и анализ единиц исследования осуществлялся с использованием методов сплошной выборки и количественной обработки полученных данных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологическая игра - особый вид языковой игры, в основе которой лежат лингвокреативные механизмы образования ФЕ, связанные с актуализацией и намеренным переключением (ломкой) ассоциативных стереотипов их употребления и восприятия при помощи специальных лингвистических приемов трансформации и нового смыслового наполнения фразеологических структур. Фразеологическая игра эксплуатирует двойственную природу ФЕ, связанную с особенностями ее семантического контекста: несовпадением буквального обозначения ситуации (денотата) и целостного переносного смысла фразеологической номинации.

2. В молодежном жаргоне как одной из сфер «неканонического» употребления языка узуальные фразеологизмы подвергаются повторной формально-смысловой актуализации и/или мотивационной реинтерпретации, приобретая статус игровых фразеологических трансформ; наряду с фразеологическими трансформами в игровом дискурсе молодежного жаргона представлены фразеологические неологизмы, образованные на базе образного и/или экспрессивно-оценочного переосмысления свободных словосочетаний и предикативных единиц.

3. Игровая направленность фразеологических трансформ и неологизмов в коммуникативном регистре молодежного жаргона выражается в «сопротивлении» речевому официозу на основе «экспериментов» с языковыми формами и значениями в сниженном регистре «стёба», «ёрствования», иронического «эпатажа» и т.п. — при наличии осознанной интенции носителей молодежного жаргона к отступлению от использования стандартных средств языковой номинации (в том числе фразеологических).

4. Обыгрывание узуальных фразем происходит на основе их формально-смысловой модификации, что задает новый ассоциативный контекст восприятия игровых трансформ; установление связи трансформы с прототипом создает эффект «ассоциативного наложения», «ассоциативной выводимости», «ассоциативной идентификации», «ассоциативной провокации» (что соответствует общей лингвокреативной стратегии ЯИ и реализующим ее конструктивным принципам). Конкретными приемами игровой «техники» при образовании фразеологических трансформ выступают контаминация, ре-номинация, антонимические, синонимические, парономастические замены компонентов, ситуативно уточняющие «вставки» словных элементов и другие разновидности структурно-семантического «обновления» узуальных ФЕ, а также переосмысление узуальных фразеологических структур без изменения их исходного внешнего облика (на основе ремотивации, в том числе буквализации значения ФЕ).

5. Фразеологические неологизмы молодежного жаргона образуются путем образного переосмысления исходного языкового «материала» (свободных словосочетаний и предикативных'единиц) в опоре на определенный тип фразеологических моделей. В основе техники создания фразеологических неологизмов молодежного жаргона лежат механизмы метафоры, метонимии и синекдохи, гиперболы, литоты; неологическая фразеологизация часто основана на оксюмороне, продуцирующем логический парадокс восприятия значения обыгрываемой прототипической единицы; в качестве специфических приемов создания игровых фразеологических неологизмов в современном молодежном жаргона выступают также «ложно ориентирующая» аббревиация и деаббревиация, антономасия, фразеологическая эвфемизация, имеющие функцию «комического остраннения» и реализующие оценочные и номинативные приоритеты субкультуры разных групп молодежного социума.

Основные положения диссертации апробированы на международной конференции «Лингвистика креатива» (Екатеринбург 2008); трех всероссийских научных конференциях «Человек в мире культуры» (Екатеринбург 2004); «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург 2006); «Русский язык: человек, культура, коммуникация» (Екатеринбург 2007), на двух межвузовских конференциях «Философия и наука» (Екатеринбург, 2005); «Человек в мире культуры» (Екатеринбург 2005). Автор выступал с докладами на аспирантских семинарах кафедры общего языкознания и русского языка Уральского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 7 статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Игровой фразеологический дискурс молодежного жаргона"

ВЫВОДЫ по 3 главе

1. Игровая техника создания фразеологических трансформ и неологизмов показывает интерпретационную направленность языковой игры в сфере молодежного жаргона.

2. Языковая игра служит для носителей молодежного жаргона средством обработки, переосмысления, ценностной переориентации единиц традиционного фразеологического фонда и прецедентных феноменов. В частности, можно отметить профанизирующую направленность приемов языковой игры при создании фразеологических трансформ и неологизмов. Многие фразеологические трансформы и неологизмы имеют эвфемистическую направленность, отражая общую тональность молодежной среды.

3. Процесс образования фразеологических неологизмов позволяет наблюдать процесс фразеообразования в «зеркальном» виде: обнажаются механизмы языковой игры с установкой на ценностные приоритеты культуры молодежного жаргона. Большинство фразеологических единиц представляют собой фразеологические единства, то есть мотивированные единицы, что отражает тенденцию к изначальной интерпретации обозначаемой денотативной ситуации на основе мотивационных механизмов языковой игры (приемов ремотивации и реноминации).

4. Особой проблемой является лексикографическая фиксация ФЕ молодежного жаргона, которая должна осуществляться с учетом их игрового статуса и использованной техники ЯИ: конструктивного принципа и приема, моделирующего ассоциативный контекст игрового фразеологизма. Словарная семантизация фразеологизмов молодежного жаргона предполагает отражение последовательно реализуемых процедур их предварительной «обработки» на основе предложенных алгоритмизированных процедур: 1) определение значения ФЕ (с учетом контекстов его употребления, зафиксированных в живой речи носителей молодежного жаргона и/или в уже существующих словарях); 2) сопоставление ФЕ с фактами узуса (при наличии узуальных прототипов - отнесение к типу фразеологических трансформ; при отсутствии фразеологического прототипа - к фразеологическим неологизмам; 3) описание приема (способа) трансформации ФЕ или механизма (способа) фразеологического переосмысления свободного сочетания слов; 4) определение конструктивного принципа, создающего ассоциативный контекст игровой ФЕ. В качестве дополнения в словарную статью следует вводить стилистические пометы и культурологическую информацию, связанную с указанием на источник игрового фразеообразования или сферу функционирования его игрового фразеологического коррелята.

Представим возможные варианты словарных статей, описывающих семантику игровых трансформ и игровых неологизмов.

Градус позитивус, шутл. Спиртные напитки. Фразеологический неологизм. Новая ФЕ создана при помощи такого механизма ЯИ, как обыгрывание фонетического сходства лексем, который основан на принципе «ассоциативной идентификации». При этом актуализируется звукосимволический аспект восприятия обыгрываемой лексической единицы: Фонетическое сходство обыгрывается при имитации признаков слов иностранного языка (-ус -фонетическая примета латинского языка). Ср. градус — 'единица измерения температуры, крепости чего-нибудь', под градусом — 'в состоянии опьянения'. Актуализируется сема 'крепость' в значении компонента градус, которая ассоциируется со спиртными напитками. В молодежном жаргоне ФЕ шутливо называет предмет: Кто купил градус позитивус для поднятия настроения? [Грачев 2006: 140].

Греметь арматурой, шутл.-ирон. Об очень худом человеке. Данная единица является фразеологическим неологизмом молодежного жаргона и образуется на базе метафоризации свободного словосочетания {арматура — 'стальной каркас железобетонных сооружений'). При метафорическом переосмыслении актуализируется сема 'каркас' как компонент значения слова арматура. Ср. греметь арматурой и прототипическое синонимичное выражение греметь костями. В плане развития метафорического смысла компонента арматура аналогом может выступать использование слова скелет по отношению к человеку - на основе переноса по сходству внешнего вида {скелет — '1. Совокупность костей, составляющих твердую основу, остов тела человека и животных. 2. перен. Остов, каркас'). Метафорический перенос осуществляется по внешним признакам. В основе фразеологической игры лежит принцип «ассоциативного наложения». ФЕ иронически называет физическое состояние человека и при этом служит средством сниженной экспрессивной оценки: Три недели на диете, а теперь гремит арматурой [Никитина 2004: 25]. Приведенная единица занимает промежуточное положение между трансформой узуальной ФЕ (если принять за основу жаргонного варианта реальную фразему греметь костями) и образованием фразеологического неологизма (если рассматривать греметь костями лишь как фоновый, структурный аналог, тиражируемую семантическую модель).

Кровельные работы, шутл. 1. Психиатрия, психиатрическое лечение. 2. Навязчивое воздействие на сознание. Фразеологический неологизм. Данная единица игрового фразеологического дискурса молодежного жаргона возникла в результате метафоризации свободного словосочетания (ср. кровля «крыша, настил на стропилах» [Ожегов 1989: 248] и крыша жарг. «голова, разум» [Никитина 2004: 327]). Метафорическое развитие смысла выражения кровельные работы аналогично направлению переноса крыша «верхняя часть дома» - крыша «голова»: кровля «то, чем покрывают крышу» - кровля «голова»; отсюда кровельные работы — эвфемистическая и/или экспрессивная замена названия науки и процесса лечения психических отклонений. Ср. разг. выражения крышу снесло, крыша поехала, крыша в пути. Кровельные работы - буквально работы по укреплению крыши, ассоциативно — процесс лечения заболеваний, связанных с работой головного мозга. Семантика игрового фразеологизма смоделирована по принципу «ассоциативной выводимости», исходное словосочетание в результате фразеологизации получает специфическую (новую) номинативную функцию и экспрессивные коннотации, связанные с отрицательной оценкой психических отклонений. Ср.: Колобок после кровельных работ стал тихим; Пенёк целый год донимал публику кровельными работами [Никитина 2004: 581].

Ни в зуб галошей, шутл. Совсем ничего не знать. Фразеологическая трансформа. Прототипом фразеологической трансформы является устойчивое выражение ни в зуб ногой 'совершенно ничего не знать, не иметь понятия о чем-либо' [ФССРЛЯ т.1 2004: 448]. Замена компонента ногой компонентом галошей, находящемся в одном ассоциативном ряду (галоши — обувь - ноги), порождает новый игровой иронический, комический контекст восприятия фразеологических единиц: Преподу скалсите, чтобы приехал в Финку да посмотрел на людей из РФ, живущих здесь с 1993-1994гг, по-фински ни в зуб галошей, да и русский не забыт. [Туристическая курилка — Форум // http://www.tourdom.ru]; А то назначили маркетологом, а я ни в зуб галошей. Прочитал парочку книг, но там кроме как: напирайте, продавайте, ищите идеи везде - советов нет. Без опыта это не катит [Форум для деловых людей // http://www.arif.ee].

Плакать в бронежилетку, шутл. Жаловаться кому-либо на что-либо. Фразеологическая трансофрма. Узуальным прототипом для данной игровой трансформы является устойчивое выражение плакать в жилетку «жаловаться на свою судьбу, ища в ком-либо сочувствия, утешения» [Ожегов 1988: 321]. Трансформация осуществляется за счет контаминации (омофонического наложения) узуальных ассоциатов жилетка (в составе исходной единицы) и бронежилет. Конструктивными принципами фразеологической игры являются «ассоциативная интеграция» и «ассоциативная провокация». Введение нового компонента (контаминанта) в состав исходной ФЕ придает ей неожиданный ракурс восприятия (смысл исходной ФЕ «жаловаться в надежде на сочувствие» в игровой трансформе уступает место смыслу «плакать, жаловаться впустую»). Обновление ФЕ связано с ее частичным формальным преобразованием. Фразеологическая трансформа содержит образную конкретику, связанную с семой «непробиваемый» в значении мотиватора бронежилет. ФЕ плакать в бронежилетку выполняет номинативную (называет ситуацию проявления эмоций, не имеющую «шансов на успех»), экспрессивную (усиливает ироническое отношение к описываемой ситуации) и эмотив-ную (рассчитанную на комическое воздействие) функции: Сегодня, люди, не разбирающиеся в политике, ни на кончик мизинца, дружно собрались в сквере на Пушкинской поплакаться о своей ничтожной никчемной политической судьбе в бронеэкилетки местным ментам [Живой журнал // http ://www.livej ournal .com].

Птичка обломинго пролетела, шутл. О том, что не осуществилось что-либо, задуманное. Фразеологический неологизм. Приемом создания ФЕ служит намеренная ложноэтимологическая реноми нация слова фламинго по сближения с обломиться (жарг. 'потерпеть неудачу'), облом (жарг. 'неудача, невезение'), обломно (жарг. 'неудачно, плохо'), обломный (жарг. 'неудачный плохой') [Грачев 2006: 354-355] и введение игрового коррелята в типовой контекст, связанный с семантикой прототипа (ср. птичка ФЛАМИНГО пролетела). В молодежном жаргоне ФЕ служит шутливым фразеологическим синонимом к существующим номинациям облом и обломиться. Ср. контексты употребления данного выражения, зафиксированные на Интернет-форумах: Так что может птичка Обломинго пролететь, когда вы станете старенькому учителю литературы рассказывать, что: "Дьгк. это. Доблестный рыцарь Айвенго закончил Гарвард и отправился сражаться с врагами Веры. Но Веры дома не оказалось, поэтому Айвенго примкнул к отряду Кевина Костнера и вместе с ним и Питером О'Тулом стал воевать за свободу Короля Мак Лауда из древнего рода Мак Лаудов. По пути он познакомился с прекрасной еврейкой Сандрой Буллок и ее папашей - Мелом Бруксом. Завязалась кровавая битва со спецэффектами, а потом Мак Лауд освободился и навалял всем люлей кроме прекрасной еврейки. Финал книги венчает гордая надпись "Производство фирмы Зупник Корпорейшн" [Служба Рас-сылок Городского Кота]; Ну что ж, друзья, над очередным предсказанным "концом света" опять пролетела птичка Обломинго [Exler.Ru].

Создание такого словаря фразеологического дискурса молодежного жаргона можно рассматривать как перспективу исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Игра как вид деятельности - сложный феномен, который исследуется в различных научных парадигмах (психологической, философской, культурологической, эстетической, лингвистической). Именно междисциплинарный подход дает основания для выделения существенных свойств разных видов игры, в том числе ЯИ. Общими свойствами игры как деятельности являются следующие: условность, творческая инициатива играющего, определенное игровое пространство и время, определенные правила игры, развлекательная, тренинговая и социализирующая функции игры, сходство игры с искусством. Все черты игровой деятельности оказываются актуальными и для языковой игры.

Особую проблему составляет изучение отдельных языковых явлений, обладающих специфическим набором свойств и особым этносоциокультур-ным статусом, позволяющих их соотнести с проявлением феномена ЯИ. В частности, к числу таких явлений относятся фразеологическая система языка. Мы предполагаем, что в этом случае ЯИ начинает выступать в своей особой разновидности - как фразеологическая игра. Прагматико-операциональная концепция ЯИ основана на актуализации ассоциативного потенциала языковой единицы, а ФЕ обладают большей ассоциативной валентностью по сравнению со словом, потому что они как особые языковые знаки обладают своеобразной семантикой и формой.

Для современной языковой ситуации характерно проникновение ЯИ во все социальные страты, и, прежде всего, в молодежный жаргон, где она выступает как яркая черта субкультуры корпоративного общения, так как в сфере молодежного жаргона «изобретение» новых единиц и употребление уже готовых сопряжено с экспрессией нестандартной формы и эмоционально-оценочной тональностью речевого поведения.

Молодежный жаргон - это особый феномен. Он характеризуется специфическим набором лексико-фразеологических средств, характеризующихся экспрессивностью и нестандартностью, при этом пользуется грамматической и фонетической системами литературного языка. В связи с тем, что молодежь не существует вне общества и не представляет собой некое единство, в молодежном жаргоне выделяются различные пласты в зависимости от сферы его распространения. Особенностью молодежного жаргона является активное внедрение игрового элемента, которое объясняется естественным возрастным стремлением к нерегламентированному поведению. Большим игровым потенциалом в молодежном жаргоне обладают фразеологизмы — как узуальные, так и окказиональные, что делает актуальным обращение к исследованию фразеологического дискурса ЯИ. Фразеологическая игра - особый тип ЯИ, связанный с намеренной формальной трансформацией и пересмотром значения нормативного выражения или с порождением новых ФЕ с установкой на достижение определенного прагматического эффекта (что мы можем наблюдать на синхронном срезе функционирования языка). С учетом различий представляется правомерным выделение двух типов игровых ФЕ: фразеологические трансформы и фразеологические неологизмы.

Молодежный жаргон отражает локальную картину мира, отчужденную от остального мира возрастными вкусами и предпочтениями, профессиональными интересами, которые формируют свои эмоционально-оценочные стереотипы восприятия окружающей действительности: юмор, иронию, эпатаж, пренебрежительность, цинизм, вульгарность, презрительность. С помощью фразеологической игры в молодежном жаргоне сталкиваются разные культурные контексты, профанируется и дискредитируется их ценностная составляющая, что со всей наглядностью обнажает противостояние данной субкультуры официальной культуре.

Игровые ФЕ молодежного жаргона должны быть рассмотрены в свете лингвокреативных механизмов ЯИ, то есть с учетом того, как при помощи игровых «тактик» (профанирующего снижения, иронической дискредитации, ерствования и т.п.) при помощи конкретного приема ЯИ создается новая фраеза или трансформируется уже существующая в языке ФЕ. Алгоритмизированная модель интерпретации игровой природы ФЕ молодежного жаргона должна отражать константные (соотношение прототипа и игровой трансформы) и переменные параметры, моделирующие их ассоциативный контекст ее восприятия (использованные приемы и конструктивные принципы ЯИ, актуализирующие ситуативные, культурологические, оценочные и т.п. векторы формы и содержания игровых фразеологических структур).

Фразеологические трансформы и неологизмы — одна из ярких составляющих игрового дискурса молодежного жаргона, обнаруживающая следующие тенденции его развития на современном этапе:

1) фразеологический дискурс молодежного жаргона реализует две основных функции языковой игры, характерные в целом для современной языковой ситуации. Это функция обновления стершейся экспрессивности языковых единиц и функция «сопротивления» стандарту в речевой деятельности современного социума (ср. появление жанра антипословиц, экспансию языковой игры в сферу телерадиокоммуникации, рекламы, публицистики и т.п.). Применительно к молодежному жаргону эти функции принимают характер выражения «нонконформизма» культуры речевой коммуникации как средства корпоративной «самопрезентации» и противопоставления официозу субкультурных молодежных объединений;

2) выделенные нами типы игровых фразеологизмов по-разному «обрабатывают» типовые ситуации, фиксируемые разными типами устойчивых образных номинаций: Игровые трансформы «восходят» к прототипам из сферы узуальных фразеологических единиц и прецедентных феноменов, закрепленных в сознании носителей традиционной и массовой культуры современного социума.

Соответственно приемы языковой игры, образующие фразеологические трансформы, основаны на «отсылке» к прототипу и установлении формальной и семантической связи с ним на основе принципов «ассоциативного наложения», «ассоциативной выводимости», «ассоциативной идентификации» и «ассоциативной провокации». Экспрессия фразеологических трансформ достигается «обновлением» их формального облика (при узнаваемости конкретного фразеологического или прецедентного «образца») и актуализацией ассоциативных связей между игровыми эквивалентами («симилярами» или «оппозитами», подменяющими исходные словные компоненты узуальных фразем и устойчивых прецедентных единиц). При этом наиболее востребованными в ценностном плане оказываются устойчивые единицы традиционных тематических сфер, которые в большинстве своем переосмысляются в профанирующем ключе. Это проявляется в буквализации образного смысла и смещении (переключении) референтной функции фразем в область знаковых для молодежного социума повседневных «реалий» современной жизни (ср. По прикиду встречают, по понятиям провожают). Особой «ёр-ствующей» тональностью характеризуются игровые трансформы, профани-зирующие сакральное содержание прототипических единиц (ср. стена плача, дышать на автоген). Оценочная ориентация игровых фразеологических трансформ связана с акцентуацией характерных для носителей молодежного жаргона культурно-речевых приоритетов. В формальном плане это выражается в тенденции к использованию в качестве игровых эквивалентов единиц сниженного стилистического регистра, в семантическом плане - в ассоциативном выдвижении в зону актуального смысла фразеологической трансформы значимых для сознания современного молодежного социума аспектов «образа» мира. Это касается, прежде всего, «перекодирования» восприятия денотативной ситуации, образно обозначенной (зашифрованной) узуальной фраземой или прецедентной единицей. Ср. номинативную переориентацию или новое ситуативное наполнение игровых фразеологических трансформ по сравнению со своими прототипами при помощи механизмов формально-смысловой и семантической модификации: а). декодирование денотата прототипической фраземы (буквальное «прочтение» ее смысла) при новой интерпретации исходной ситуации (см., например, В богатстве внутреннего мира лучше всего разбирается хирург II Поработал на совесть — поработай на себя и др.); б) актуализация внутренней формы фразеологического прототипа (исходной связи с денотатом) при акцентировании его новой ситуативной значимости (ситуативно-оценочной конкретизации смысла). Ср., например, лохматить Шандыбина; в) намеренное «игнорирование» исходной денотативной отнесенности фраземы или прецедентной единицы или завуалированная связь с исходной ситуацией. В частности одной из ярких проявлений игровой фразеологической трансформации выступает шутливая эвфемизация. См., например: А зори здесь тихие — «туалет» (актуализируется сема «тихое, глухое, изолированное от «чужого взгляда место», соответственно зона интимного «пространства» - шутл. эвфемистическая номинация туалета).

Характерной тенденцией игровой трансформации является оценочная «дисквалификация» смысла исходной фразеологической единицы (смена положительной оценки на отрицательную и наоборот). Ср. Нашедшего выход затаптывают первым; Крейзер «Аврора» и др.

Характер смысловой и формальной трансформации фразем зависит от типа исходной фразеологической структуры (структурной модели фразеосо-четания или предикативной фразеоединицы), а также степени семантической спаянности исходной фраземы (принадлежности к фразеологическим сращениям, единствам или сочетаниям). В сфере молодежного жаргона игровой трансформации подвергаются в большей степени фразеологические единства, в меньшей степени фразеологические сочетания и сращения). В процентном соотношении это распределение выглядит следующим образом: фразеологические единства — 68 % (85 ФЕ); фразеологические сочетания - 24 % (30 ФЕ); фразеологические сращения — 8 % (10 ФЕ) (из общего числа рассмотренных трансформ — 125). При этом игровые фразеологические трансформы приобретают мотивированность, соответствующую статусу фразеологического сочетания (их образный смысл легко считывается в контексте новой денотативной интерпретации). Данное наблюдение позволяет сделать вывод о том, что игровая палитра фразеологических трансформ основана прежде всего на актуализации их внутренней формы. При этом осознание внутренней формы прототипической единицы стимулирует к лингвокреативной деятельности, требующей от говорящих способности к переключению мотива-ционных стереотипов (см. механизмы уточняющей реноминации и ремоти-вации как основные игровые стратегии образования фразеологических трансформ). Сращения в большей степени осмысляются при их игровой трансформации на основе парадоксальной (чисто формальной) реноминации в стилистически сниженном регистре.

Среди приемов семантической трансформации уже существующих фразеологических прецедентов доминируют метафора, метонимия, синекдоха, гипербола и литота, что соответствует общим механизмам фразеообразо-вания. При этом фразеологическая игра эксплуатирует (обрабатывает) единицы традиционного культурного фонда в соответствии с потребностями и ценностными установками неканонической (нонконформистской) формы общения в молодежном жаргоне. Наиболее активной сферой-источником игровых фразеологических трансформ выступает в молодежном жаргоне традиционный фразеологический фонд; из прецедентных прототипов в наибольшей степени задействован рекламный и художественный дискурсы. Фразеологические неологизмы восходят к свободным языковым единицам (словоформам, словосочетаниям и предикативным структурам), которые изначально не имеют статуса фразеологизмов или прецедентных номинаций, высказываний, приобретших переносный (обобщенно-оценочный смысл). В отличие от фразеологических трансформ фразеологические неологизмы строятся на обыгрывании исходной семантики прототипа и переосмыслении в опоре на определенный тип фразеологических моделей (имитации и аллюзивном обыгрывании этого сходства).

При этом «техника» языковой игры при образовании неологизмов основывается на тех же конструктивных принципах, что и при образовании фразеологических трансформ. Доминирующими механизмами фразообразо-вания выступают:

• метафора, построенная по принципу «ассоциативной идентификации» и обыгрывающая сходство сопоставляемых ситуаций, предметов, явлений, действий (по характеру их протекания, результату, сходству внешних признаков и т.п.) при актуализации коннотаций, связанных с исходной референцией свободных словосочетаний (см., например, стирать носки в значении «жевать резинку» (ср. жевательная резинка и аллюзивно всплывающие фраземы жевать резину — о невнятной речи и тянуть резину — о медлительности в принятии какого-либо решения; особым видом фразеологических неологизмов выступает метафоризация на основе оценочных коннотаций пред-ложно-падежных словоформ существительных, приобретающих семантику наречий образа действия в результате семантической транспозиции (процесса адвербиализации) статус наречий образа действия {по сараю, в шоколаде и т.п.). В основе метафорического переосмысления лежат предметные эталоны;

• гипербола и литота как способ обыгрывания семантики сравнительных оборотов, приобретающих характеризующую функцию оценочных эталонов (см., например, дешевле грибов - оценочный эталон предельно низкой стоимости товара; дурнее паровоза - о человеке, который ведет себя неадекватно ситуации; пьян, как сто китайцев — об очень сильной степени опьянения); основой оценочной гиперболизации или литоты становится акцентирование стереотипов бытового сознания в свете новой номинативной ориентации обыгрывамых языковых единиц (ср. ассоциативный фон слова паровоз, включающий в себя бытовое представление о данном транспортном средстве - движется по прямой, строго по рельсам, ср. также громоздкий, тяжеловесный — соответственно в приведенном сравнении паровоз выступает эталоном прямолинейности, действия напролом;

• оксюморонная фразеологизация — создание фразеологических единиц по принципу «ассоциативной провокации» на основе намеренного нарушения семантической, лексической и стилистической сочетаемости (ср., например, закат солнца вручную 'о неумном, непрофессиональном исполнении чего-либо' [Никитина 2004: 206]). В качестве игровой техники создания фразеологических алогизмов часто выстпуает прием контрастной контаминации;

• метонимия и синкдоха (как ее разновидность), обыгрывающая пространственную смежность обозначаемых: под варежкой — место встречи у памятника танкистам на привокзальной площади г. Екатеринбурга (по одной детали памятника — вытянутой руке статуи человека в специальной рабочей рукавице, обозначенной словом варежка, обычно употребляемым по отношению к одежде ребенка или женщины). Номинация целого по части с учетом шутливых коннотаций предложно-падежной словоформы, приобретающей устойчивую обстоятельственную семантику, создают эффект языковой игры;

• новая референция при деонимизации имен собственных и они-мизация имен нарицательных, придающая им символический смысл: Сам Самыч 'важный начальник' [БСРЖ 2001: 322];

• фразеологическая эвфемизация, основанная на замене ассоциативными эквивалентами выражений, с помощью которых обозначаются темы и сферы, о которых неудобно или запрещено говорить открыто {читать обязательную литературу 'выпивать спиртное'; пойти пос-с-смотреть. как с-с-солдаты из ружья с-с-стреляют 'сходить в туалет');

• создание фразем с парадоксальной внутренней формой при обыгрывании ассоциативного фона мотиваторов: чисто трактором кому что 'неинтересно, безразлично, бесполезно кому-либо, что-либо' [БСРЖ 2001: 595].

• образование ФЕ по аналогии с существующими в литературном языке моделями: до исторического материализма 'давно, в незапамятные времена' [Елистратов 2005: 108].

• Создание фразеологических неологизмов на основе парадоксальной мотивации. Свободному словосочетанию или предикативной единице приписывается новая внутренняя форма без изменения внешнего облика (ремотивация) или модификация внешней оболочки словосочетания путем частичного приспособления к облику созвучной лексемы (реноминация) (ср. зарядить Чайковского 'выпить чаю' [Елистратов 2005: 458]; не Копенгаген в чем 'о некомпетентном, не разбирающемся в чем-либо человеке' [БСРЖ

2001:278].);

• Создание фразеологических неологизмов на основе механизмов аббревиации и деаббревиации: агентство ОБС 'информация, не заслуживающая доверия; информация по слухам' [Грачев 2006: 36]; ГИБДД - Гони инспектору бабки, двигай дальше.

Всего рассмотренных фразеологических неологизмов — 570 единиц (82 %) от общего числа 695 ФЕ.

На основе проанализированной игровой техники создания фразеологических трансформ и неологизмов молодежного жаргона можно предложить алгоритмизированную модель анализа игровых ФЕ, которая может быть использована при лексикографическом описании жаргонных фразеологизмов. Лексикографическое описание жаргонных фразеологизмов позволит систематизировать эту часть дискурса молодежного жаргона и дать максимально полное представление о молодежной субкультуре, отраженной во фразеологическом фонде молодежного жаргона. Модель описания игровых жаргонных ФЕ может быть применена и при анализе узуальных фразем. Создание подобного словаря является перспективой нашего исследования.

В современной языковой ситуации молодежный жаргон расширяет сферу своего влияния, не ограничиваясь только молодежной аудиторией, что требует анализа его единиц в функциональной «перспективе». Фразеология молодежного жаргона — один из «живых» ресурсов пополнения экспрессивного фонда русского языка, позволяющий судить о лингвокреативной деятельности носителей определенной субкультуры в контексте общего языкового «вкуса эпохи».

Список научной литературыПолухина, Валентина Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексеенко, М.А. Текстовая реминисценция как единица интертекстуальности / М.А. Алексеенко // Массовая культура на рубеже XX -XXI веков: Человек и его дискурс: Сб. научных трудов. М., 2003.

2. Амири, Л.П. Языковая игра в российской и американской рекламе. Ав-тореф. дисс. канд. филолог, наук / Л.П. Амири Ростов н/Дону, 2007.

3. Амосова, Н.Н. О синтаксической организации фрзеологических единиц / Н.Н. Амосова // проблемы языкознания. В честь академика И.И. Мещанинова. Уч. зап. ЛГУ, № 301, серия филол.наук. - Вып. 60. - Л., 1961.

4. Амосова, Н.Н. Основы английской фразеологии / Н.Н. Амосова. Л.,1963.

5. Апинян, Т.А. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и др. / Т.А. Апинян. СПб. : Санкт-Петерб. ун-т, 2003. - С. 185

6. Апресян, Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю. Д. Апресян. М. : Наука, 1974. - 367 с.

7. Арутюнова, Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой картины мира) / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. М., 1987. — №3. - с. 3-19.

8. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. М. : Яз. рус. культуры, 1999. - 896 с.

9. Архангельский, В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке / В.Л. Архангельский. Ростов-н/Дону: Изд-во РГУ, 1964. - 315 с.

10. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии / О.С. Ахма-нова. -М.: Государственное уч.-пед. издательство , 1957. -295 с.

11. Бабина, А. Терминологическое поле в исследованиях социолекта / А. Бабина //http://annababina.narod.ru

12. Бабкин, A.M. Лексикографическая разработка русской фразеологии / A.M. Бабкин. М. - Л., 1964.

13. Бабкин, A.M. Русская фразеология, ее развитие и источники / A.M. Бабкин. М. -Л., 1970.

14. Балли, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. — М. : Изд-во иностранной литературы, 1961. 394 с.

15. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. 2-е изд. - М. : Худож. лит. , 1990. -543 с.

16. Беликов, В.И. Социолингвистика / В.И. Беликов, Л.П. Крысин. М. : Российск. гос. ун-т , 2001. 440 с.

17. Беглова, Е.И. Семантико-прагматический потенциал некодифициро-ванного слова в публицистике постсоветской эпохи: автореф. дисс. . д-ра филолог, наук / Е.И. Беглова. М., 2007.

18. Беглова, Е.И. Семантико-прагматические особенности некодифициро-ванной фразеологии в современной газетной публицистике / Е.И. Беглова // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2007а.

19. Белова, С.С. Номинативная и этимологическая игра в художественном дискурсе (на материале произведений Дж. Джойса и В. Хлебникова): дисс. . .канд. филолог, наук / С.С. Белова Тюмень, 2004.

20. Береговская, Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование / Э.М. Береговская // Вопросы языкознания М., 1996. - № 3. - с. 3241.

21. Береговская, Э.М. Специфика палиндрома как формы языковой игры / Э.М. Береговская // Филологические науки. М., 1999. -№ 5. - с. 55-64.

22. Берлянд, И.Е. Игра как феномен сознания / И.Е. Бернлянд. Кемерово: Алеф, 1992.-96 с.

23. Берн, Э. Люди, которые играют в игры. Игры, в которые играют люди / Эрик Берн; пер. с англ. А. Грузберга. . М.: Эксмо - 1988. - 349 с.

24. Болдарева, Е.Ф. Языковая игра как форма выражения эмоций: дисс. . канд. филолог, наук / Е.Ф. Болдарева. Волгоград, 2002.

25. Бондалетов, В.Д. Условно-профессиональные языки русских ремесленников и торговцев: автореф. дисс. .докт. филол. наук / В.Д. Бондалетов. — М., 1966.

26. Бондалетов, В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев / В.Д. Бондалетов. — Рязань, 1974. с. 111.

27. Бондаренко, В.Т. О смеховой функции русской фразеологии / В.Т. Бондаренко // Русский язык в школе. М., 2001 - № 3. - С.74-76.

28. Борисова, Е.Г. Современный молодежный жаргон / Е.Г. Борисова // Русская речь. -М., 1980. -№ 5. — с. 51-54.

29. Борисова, Е.Г. О некоторых особенностях современного жаргона молодёжи / Е.Г. Борисова // Русский язык в школе. М., 1981. - № 3. - с. 83-87.

30. Борисова-Лукашанец, Е.Г. Лексические заимствования и их нормативная оценка (на материале молодежного жаргона 60-70 годов): автореф. дисс. . канд.филолог.наук / Е.Г. Борисова-Лукашанец. М., 1982.

31. Борисова-Лукашанец, Е.Г. О лексике современного молодежного жаргона (англоязычные заимствования в студенческом сленге 60-70 гг.) / Е.Г. Борисова-Лукашанец. // Литературная норма в лексике и фразеологии. М.: Наука, 1983.-с. 104-120.

32. Букирева, Т.А. Аспекты языковой игры: аномальность и парадоксальность языковой личности С. Довлатова: дисс. . канд. филолог, наук / Т.А. Букирева. Краснодар, 2000.

33. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. — М. : Школа «Языки русской культуры», 1997. 576 с.

34. Быков, В. Жаргоноиды и жаргонизмы в речи русскоязычного населения ("Новые" слова и значения в современном русском языке) / В. Быков. // Русистика. М., 1994. - № 1-2. - с. 85-95.

35. Быков, В. В какую бутылку полез «голый Вася»: из истории русской субстандартной фразеологии / В. Быков. // Русистика. М., 1999. - № 1-2.

36. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. — 2-е изд. М., 1972.

37. Виноградов, В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины / В.В. Виноградов. // Труды юбилейной научной сессии ЛГУ. Л., 1946.

38. Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. М.: Наука, 1958. - 133 с.

39. Витгенштейн, Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. - М., 1985.

40. Витгенштейн, Л. Философские работы / Л. Витгенштейн. М.: Гнозис, 1994.-612 с.

41. Волкова, Н.В. Имя собственное и его производные в структуре молодежной жаргонной лексики и фразеологии / Н.В. Волкова // Вестник Львовского университета. Серия филология. Вып. 21. — Львов, 1990.

42. Воробьева, Н.А. Русская сакральная идиоматика: лингвокультурологи-ческий аспект: дисс. . канд. филолог, наук / Н.А. Воробьева. Екатеринбург, 2006.

43. Выготский, Л.С. Игра и ее роль в психическом развитии ребенка / Л.С. Выготский // Вопросы психологии. М., 1966. - № 6. — с. 62-76.

44. Выготский, Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте: Психологический очерк / Л.С. Выготский. 3-е изд. - М.: Просвещение, 1991. — 93 с.

45. Гаврин, С.Г. Изучение фразеологии русского языка в школе / С.Г. Гав-рин. М.: Просвещение, 1963. - 150 с.

46. Гаврин, С.Г. Фразеология современного русского языка / С.Г. Гаврин. -Пермь: Пермск. гос. пед. ун-т, 1974.

47. Гвоздарев, Ю.А. Фразеологические сочетания современного русского языка / Ю.А. Гвоздарев. Ростов н/Д, 1973. - 104 с.

48. Гвоздарев, Ю.А. Основы русского фразообразования / Ю.А. Гвоздарев. -Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1977. -184 с.

49. Георгиева, С. Познание культуры через фразеологию / С. Георгиева // Слово. Фраза. Текст. М.: Азбуковник, 2002. - 592 с.

50. Гойдова, С. Молодежный жаргон в системе современного русского национального (общенародного) языка: дисс. . канд. филолог, наук / С. Гойдова. Москва, 2004.

51. Грачев, М.А. Русское арго / М.А. Грачев. Нижний Новгород, 1997.

52. Грачев, М.А. Новое в молодежном жаргоне / М.А. Грачев // Русский язык в школе. М., 2005. - № 4. - с. 80-82.

53. Гридина, Т.А. Проблемы изучения народной этимологии / Т.А. Гриди-на. Свердловск, 1998.

54. Гридина, Т.А. Языковая игра в детской речи / Т.А. Гридина // Русский язык в школе. М.,1993. - №4.

55. Гридина, Т.А. Ономастическая игра как фактор экспрессивности речи / Т.А. Гридина // Тенденции развития грамматического строя русского языка. -М., 1994.

56. Гридина, Т.А. Конструктивные принципы языковой игры / Т.А. Гридина // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Екатеринбург, 1995.

57. Гридина, Т.А. Имена собственные как база языковой игры / Т.А. Гридина // Русский язык в школе. М.,1996. - №3.

58. Гридина, Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т.А. Гридина.-Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1996. -214с.

59. Гридина, Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество: дис. докт. фил. лол. наук / Т.А. Гридина. Екатеринбург, 19966.

60. Гридина, Т.А. Ассоциативный потенциал онома в процессах языковой игры / Т.А. Гридина // Житниковские чтения. Динамический аспект лингвистических исследований. — Челябинск, 1999.

61. Гридина, Т.А. Словообразовательные инновации детской речи как проявление языковой игры / Т.А. Гридина // Язык. Система. Личность. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2000.

62. Гридина, Т.А. Ментальные ориентиры ономастической игры в малых фольклорных жанрах / Т.А. Гридина // Известия Ур. гос. ун-та. Екатеринбург, 2001. -№20.

63. Гридина, Т.А. Онтолингвистика: Язык зеркале детской речи / Т.А. Гридина. -М.: Флинта : Наука, 2006. 149 с.

64. Гридина, Т.А. Культурно-эстетические коды языковой игры в художественном тексте / Т.А. Гридина // Человек в мире культуры. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 20056.

65. Гридина, Т.А. Игровые интенции детской речи в лингвокогнитивном аспекте / Т.А. Гридина // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное: межвуз. сб. науч. трудов. М., 2007

66. Гридина, Т.А. Языковая игра в художественном тексте: монография / Т.А. Гридина. — 2.е изд., испр. и доп. Екатеринбург: Уральский гос.пед.ун-т, 2008.-165 с.

67. Гридина, Т.А. Ассоциативные векторы восприятия концепта «смех» в сознании ребенка (экспериментальные данные) / Т.А. Гридина // Русский язык: человек, культура, коммуникация. Екатеринбург: УГТУ, 2008.

68. Грязнов, А.Ф. Эволюция философских взглядов JI. Витгенштейна / А.Ф. Грязнов. М.: Изд-во МГУ, 1985.

69. Диброва, Е.И. Вариантность фразеологических единиц в современном русском языке / Е.И. Диброва. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1979. - 192 с.

70. Добровольский, Д.С. Идиоматика в тезаурусе языковой личности / Д.С. Добровольский, Ю.И. Караулов // Вопросы языкознания. — М., 1993 — №2.

71. Дубровина, К.Н. Студенческий жаргон / К.Н. Дубровина // Филологические науки. 1980. - № 1.-е. 40-45.

72. Дьяченко, М.Н. Психологический словарь-справочник / М.Н. Дьяченко, Л.А. Кандыбович. Минск: Харвест; М.: ACT, 2001. - 574 с.

73. Елистратов, B.C. К проблеме изучения профессиональных языков / B.C. Елистратов // http://www.kalanov.ru/elistratovr.html.

74. Жирмунский, В.М. Национальный язык и социальные диалекты / В.М. Жирмунский. Л., Гослитиздат, 1936. - 297 с.

75. Жирмунский, В.М. Проблемы социальной диалектологии / В.М. Жирмунский // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1964. Т. 23. Вып. 2. - с. 99-112.

76. Жуков, В.П. Фразеологизм и слово (На материале современного русского языка: автореф. дисс. .докт. филол. наук / В.П. Жуков. — Л., 1967.

77. Жуков, В.П. Русская фразеология / В.П. Жуков. М.: Высшая школа, 1986.-310 с.

78. Жуков, В.П. Семантика фразеологических оборотов / В.П. Жуков. -М.: Просвещение 1978. 159 с.

79. Жуков, В.П. Формоизменение фразеологизмов русского языка / В.П. Жуков // Русистика. 1991. - № 2. - с. 36-40.

80. Жуков, В.П. Русская фразеология / В.П. Жуков, А.В. Жуков. М.: Высшая школа, 2006. - 408 с.

81. Жураховская, В.Д. Функционирование жаргонной лексики в современном русском языке / В.Д. Жураховская // Материалы XIX Всесоюзн. студ. конф. «Студент и технический прогресс»: Филология. Новосибирск, 1981.

82. Зайковская, Т.В. Можно мозжечокнуться? Сабо самой! / Т.В. Зайков-ская // Русская речь. 1993. - № 6. - с. 40-43.

83. Зайковская, Т.В. Пути пополнения лексического состава современного молодежного жаргона: дисс. . канд. филол. наук / Т.В. Зайковская. М., 1994.

84. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику / А.А. Залевская. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. 382 с.

85. Земская, Е.А. Материалы к словарю современного русского жаргона / Е.А. Земская // Русистика. — 1996. № 1-2.

86. Земская, Е.А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь / Е.А. Земская. М.: Языки русской культуры, 2004. - 688 с.

87. Золотых, Л.Г. Контекстуальные трансформации формы и содержания фразеологических единиц / Л.Г. Золотых // Филологический поиск. Волгоград, 1999. -Вып.З.

88. Иванова, Н.С. Молодежный жаргон в лингвокультурологическом освещении: автореф. дисс. . канд.филолог. наук / Н.С. Иванова. Екатеринбург, 2007.

89. Ильясова, С.В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ / С.В. Ильясова. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002. - 359 с.

90. Ильясова, С.В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ: дисс. . д-ра филолог, наук / С.В. Ильясова. Ростов н/Д, 2002.

91. Казакова, Н.Т. Феномен игры в философии: методологический анализ: дисс. . д-ра филос. Наук / Н.Т. Казакова. Иркутск, 1999

92. Кант, И. Сочинения на немецком и русских языках / И. Кант. М., изд. «АО KAMI», 1994.

93. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. — М.: Наука, 1987.-263 с.

94. Карасев, JI.B. Мифология смеха / JI.B. Карасев // Вопросы философии. -1991.-№7.-с. 15-43.

95. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. - 330 с.

96. Карцевский, С.И. Из лингвистического наследия / С.И. Карцевский. — М.: «Языки славянской культуры», 2000. — 344 с.

97. Кёстер-Тома, 3. Стандарт, субстандарт, нонстандарт / 3. Кёстер-Тома // Русистика. 1993. -№ 2.-е. 15-31.

98. Кёстер-Тома, 3. Сферы бытования русского социолекта (Социологический аспект) / 3. Кёстер-Тома // Русистика. 1994. - № 1-2. - с. 18-28.

99. Кирсанова, Н.А. Значение и структура фразеологических единиц / Н.А. Кирсанова. Саратов, 1979.

100. Ковалева, JI.B. Фразеологизация как когнитивный процесс: дисс. . канд. филолог, наук / JI.B. Ковалева. Воронеж, 2004.

101. Козлова, М.С. Идея «языковых игр» / М.С. Козлова // Философские идея Людвига Витгенштейна. М., 1996.

102. Козырев, И.С. Современный русский язык: фразеология, лексикография / И.С. Козырев. Минск, 1979.

103. Копыленко, М.М. О семантической природе молодежного жаргона / М.М. Копыленко // Социально-лингвистические исследования. М., 1976

104. Копыленко, М.М. Очерки по общей фразеологии: Проблемы, методы, опыты / М.М. Копыленко, З.Д. Попова. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1972.- 124 с.

105. Костомаров, В.Г. Языковой вкус эпохи / В.Г. Костомаров. 3-е изд., испр. и доп. - СПб.: Златоуст, 1999. - 320 с.

106. Крапотина, Т.Г. К вопросу о семантической и структурной трансформации фразеологизмов / Т.Г. Крапотина // Русский язык в школе. М.,2001. -№ 2. - с. 83-86.

107. Красных, В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? / В.В. Красных. М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352 с.

108. Красных, В.В. Этнолингвистика и лингвокультурология /В.В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

109. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? /В.В. Красных. М.: Гнозис, 2003. - 375 с.

110. Кривко-Апинян, Т.А. Мир игры. / Т. А. Кривко-Апинян. СПб.: Эйдос, 1992.-117 с.

111. Кромбах, Т. Жаргон гомосексуалистов / Т. Кромбах // Русистика. — 1994.-№ 1-2.-с. 124-132.

112. Крысин, Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / Л.П. Крысин. М.: Наука, 1989.

113. Крысин, Л.П. Изучение современного русского языка под социальным углом зрения / Л.П. Крысин // Русский язык в школе. 1991. - № 5-6.

114. Крысин, Л.П. Русское слово, свое и чужое: исследование по современному русскому языку и социолингвистике / Л.П. Крысин. М.: «Языки русской культуры», 2004. — 888 с.

115. Крысин, Л.П. О русском языке наших дней / Л.П. Крысин // http://language.psu.ru.

116. Кубрякова, Е.С. Парадигма научного знания в лингвистике и её современный статус / Е.С. Кубрякова // Изв. РАН. Серия литературы и языка. — М., 1994. Т.53, №2. - с.3-15.

117. Кубрякова, Е.С. Язык и знание / Е.С. Кубрякова. М.: Языки славянской культуры, 2004.

118. Кудинова, Н.А. Контркультура как сфера функционирования молодежного жаргона / Н.А. Кудинова // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное: межвуз. сб. науч. трудов. — М., 2007.

119. Кунин, А.В. Английская фразеология / А.В. Кунин. М.: Высшая школа, 1970.-343 с.

120. Лазаревич, С.В. Лексика и фразеология русского военного жаргона (се-мант.-словообразоват. анализ): дисс. . канд. филолог, наук / С.В. Лазаревич. Н. Новгород, 2000.

121. Ларин, Б.А. История русского языка и общее языкознание (Избранные работы) / Б.А. Ларин. М.: «Просвещение», 1977. - 224 с.

122. Ларионова, А.Ю. Квазифразеологизмы в молодежной субкультуре / А.Ю. Ларионова // Вестник УГТУ-УПИ: Филология. Екатеринбург, 2005.

123. Ларионова, А.Ю. О ключевой лексике неформального студенческого дискурса: модель анализа / А.Ю. Ларионова // Вестник Южно-уральского государственного университета. Серия «Лингвистика». — № 1. вып. 4. — 2007. — с. 16-22.

124. Левикова, С.И. Молодежная субкультура / С.И. Левикова. М.: Фаир-Пресс, 2004. - 608 с.

125. Леонтьев, А.А. Психологическая структура значения / А.А. Леонтьев // Семантическая структура слова. Л., 1971.

126. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл.,1990.

127. Липатов, А.Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго / А.Т. Липатов // Семантика и уровни ее реализации. Краснодар, 1994.

128. Лисоченко, Л.В. Языковая игра на газетной полосе (в свете металин-гвистики и теории коммуникации) / Л.В. Лисоченко, О.В. Лисоченко // Эстетика и поэтика языкового творчества: Межвуз. сб. науч. тр. Таганрог, 2000.

129. Лихачев, Д.С. Смех в Древней Руси / Д.С. Лихачев, A.M. Панченко, Н.В. Понырко. Л.: Наука, 1984. - 295 с.

130. Лихачев, Д.С. Смех в Древней Руси / Д.С. Лихачев // Лихачев Д.С. Избранные труды: В 3 т. Т.2. - М.: Худож. лит., 1987. - 496 с.

131. Лихачев, Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи / Д.С. Лихачев // Язык и литература. М.-Л., 1935, т. 3.

132. Лихолитов, П.В. Компьютерный жаргон / П.В. Лихолитов // Русская речь. М., 1997. - №3 - с. 43-49.

133. Лотман, Ю.М. Об искусстве. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 1998.

134. Луков, В.А. Исследование молодежной проблематики в России / В.А. Луков // http ://www.zpu-j ournal .ru/

135. Мазурова, А.И. Словарь сленга, распространенного в среде неформальных молодежных объединений / А.И. Мазурова // Психологические проблемы изучения неформальных молодежных объединений. М., 1988.

136. Малински, Т. Возникновение новых фразеологических единиц / Т. Ма-лински // Русистика. 1992. - № 2. - с. 67-76.

137. Марочкин, А.И. Лексико-фразеологические особенности молодежного жаргона (на материале речи молодежи г. Воронежа): дисс. . канд. филолог, наук / А.И. Марочкин. Воронеж, 1998.

138. Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика / В.А. Маслова. 2-е изд. — Мн.: ТетраСистемс, 2005. - 256 с.

139. Мокиенко, В.М. В глубь поговорки / В.М. Мокиенко. Киев: Радянсь-ка школа, 1989.-221 с.

140. Мокиенко, В.М. Загадки русской фразеологии / В.М. Мокиенко. М.: Высшая школа, 1990. - 160 с.

141. Мокиенко, В.М. Субстандартная фразеология русского языка и некоторые проблемы ее лингвистического изучения / В.М. Мокиенко // Динамика русского слова. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1994.

142. Мокиенко, В.М. Образы русской речи / В.М. Мокиенко. СПб: Фолио-Пресс, 1999.- 464 с.

143. Молотков, А.И. Основы фразеологии русского языка / А.И. Молотков. -Л.: Наука, 1977.-284с.

144. Муль, И.Л. Механизмы языковой игры в малых фольклорных жанрах (на материале скороговорки и частушки): дисс. . канд. филолог, наук / И.Л. Муль. — Екатеринбург, 2000.

145. Никаноров, С.А. Ментальные ориентиры языковой игры в детской художественной литературе: дисс. . канд. филолог, наук / С.А. Никаноров. -Екатеринбург, 2000.

146. Нестерова, Ю.О. Языковая игра в современной разговорной речи: дисс. . канд. филолог, наук / Ю.О. Нестерова. Владивосток, 2001.

147. Новая философская энциклопедия. В 4-х т. — М., Издательство «Мысль», 2001.

148. Норман, Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец / Б.Ю. Норман. Минск, Высшая школа, 1987. - 222 с.

149. Норман, Б.Ю. Грамматика говорящего / Б.Ю. Норман. СПб: Санкт-Петербургский гос. университет, 1994. - 227 с.

150. Норман, Б.Ю. Игра на гранях языка / Б.Ю. Норман. М.: Наука-Флинта, 2006. - 334 с.

151. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Под ред. Б. А. Серебренникова. М.: Наука, 1970. - 597 с.

152. Ожегов, С.И. О структуре фразеологии / С.И. Ожегов // Лексикографический сборник, вып. 2. М.: АН СССР, 1957. - с. 38-46.

153. Павлова, А.Э. Фразеологические единицы как средство создания комического в романе М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»: дисс. . канд. филолог. наук / А.Э. Павлова. Кострома, 2003

154. Пикулева, Ю.Б. Прецедентный культурный знак в современной телевизионной рекламе: Лингвокультурологический анализ: автореф. дисс. .канд. филолг. наук / Ю.Б. Пикулева. Екатеринбург, 2003.

155. Подюков, И.А. Современное фразеотворчествов живой речи города / И.А. Подюков // http://language.psu.ru.

156. Поливанов, Е. О блатном языке учащихся и о «славянском» языке революции / Е. Поливанов // За марксистское языкознание. М.: Федерация, 1931.-с. 161-172.

157. Попов, Р.Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаичными значениями и формами слов / Р.Н. Попов. М.: Высшая школа, 1976. — 200 с.

158. Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне) / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1999. — 288 с.

159. Рабинович, Е.Г. Поэтика жаргона: О некоторых приемах стереотипиза-ции речи / Е.Г. Рабинович // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991.

160. Радзиховский, Л.А. Сленг как инструмент остранения / Л.А. Радзихов-ский, А.И. Мазурова // Язык и когнитивная деятельность. М.: Наука, 1989. -с. 126-137.

161. Рахимкулова, Г.Ф. Олакрез Нарцисса: Проза Владимира Набокова в зеркале языковой игры / Г.Ф. Рахимкулова. Ростов н/Дону: Изд-во Рост, унта, 2003.-320 с.

162. Ретюнских, Л.Т. Философия игры / Л.Т. Ретюнских. М.: Вузовская книга, 2002. - 256 с.

163. Реформатский, А.А. Введение в языкознание. — М.: Просвещение, 1967. 542 с.

164. Рожанский, Ф.И. Сленг хиппи / Ф.И. Рожанский // http://www.philology.ru.

165. Ройзензон, Л.И. Лекции по общей и русской фразеологии / Л.И. Рой-зензон. — Самарканд, 1973. 223 с.

166. Рубинштейн, C.JI. Основы общей психологии: в 2 т. Т. 2. / С.Л. Рубинштейн М.: Педагогика , 1989. - 372 с.

167. РРР, 1973 Русская разговорная речь / Отв. ред. Е.А. Земская. - М.: Наука, 1973.

168. РРР, 1981- Земская, Е.А. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Е. Н. Ширяев. М.: Наука, 1981.-276 с.

169. РРР, 1983 Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест / Отв. ред. Е.А. Земская. - М.: Наука, 1983.

170. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Языки русской культуры, 1996.

171. Рюмин, Р.В. Русский и польский молодежные социолекты: сравнительно-типологическая характеристика / Р.В. Рюмин // Проблемы социо- и психолингвистики: сб. сб. — Пермь, 2007. — Вып. 9: Анализ языковых единиц в социолингвистическом аспекте. с. 81-88.

172. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры / В.З. Санников. М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

173. Санников, В.З. Русская разговорная шутка: От Пушкина до наших дней / В.З. Санников. М.: Аграф, 2003. - 556 с.

174. Седов, К.Ф. Возрастная психолингвистика: хрестоматия / Сост. К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2004.

175. Серебренников, Б.А. Социальная дифференциация языка / Б.А. Серебренников // Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970.

176. Серебренников, Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и. мышление / Б.А. Серебренников. — М.: Наука, 1988. 242с.

177. Сковородников, А.П. О понятии и термине «языковая игра» / А.П. Сковородников //Филологические науки. — 2004. — № 2. — с. 79-88.

178. Скворцов, Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) / Л.И. Скворцов // Вопросы культуры речи. М., 1964. - Вып.5. - с. 4570.

179. Скворцов, Л.И. Взаимодействие литературного языка и социальный диалектов: дисс. д-ра филол. наук / Л.И. Скворцов. М., 1966.

180. Скворцов, Л.И. Литературный язык, просторечие, жаргоны и культура речи / Л.И. Скворцов // Литературная норма и просторечие. М.: Наука, 1977.

181. Скворцов, Л.И. Экология слова, или Поговорим о культуре русской речи / Л.И. Скворцов. М.: Просвещение, 1996. - 157 с.

182. Скворцов, Л.И. Жаргон // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., доп. - М., 2002.

183. Слышкин, Г.Г. От текста к символу. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М.: Academia, 2000. - 128 с.

184. Смирницкий, А.И. Лексикология английского языка / А.И. Смирниц-кий. -М., 1956.

185. СРЯ, 2003 Современный русский язык: социальная и функциональная дифференциация. - М.: Языки славянской культуры, 2003.

186. Соловьева, О.И. Фразеологические единицы как средство создания комического в произведениях А.Т. Аверченко и Н.А. Тэффи: дисс. . канд. филолог. наук / О.И. Соловьева. Волгоград, 2001

187. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. — М.: Логос,1998.

188. Супрун, А.Е. текстовые реминисценции как языковое явление / А.Е. Супрун // Вопросы языкознания. 1995. — № 6. — с. 17-29.

189. Тагиев, М.Т. Глагольная фразеология современного русского языка / М.Т. Тагиев. Баку: Маариф, 1966. - 251 с.

190. Телия, В.Н. Что такое фразеология / В.Н. Телия. М.: Наука, 1966.

191. Телия, В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке / В.Н. Телия. М.: Наука, 1981.-269 с.

192. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. -М.: Наука, 1986. 143 с.

193. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семант., прагмат. и лингвокульту-ролог. аспекты / В.Н. Телия. — М.: Языки русской культуры, 1996. 228 с.

194. Торопцев, И.С. К вопросу о возникновении фразеологизмов и способе их отграничения от сходных с ними единиц / И.С. Торопцев // Ученые записки МОПИ им. Н.К. Крупской. М., 1966. - Т. 160. - Вып. 11.

195. Уздинская, Е.В. Семантическое своеобразие современного молодежного жаргона / Е.В. Уздинская // Активные процессы в языке и речи. Саратов, 1991.

196. Федоров, А.И. Лекции по русской фразеологии / А.И. Федоров. — Новосибирск, 1964.

197. Федоров, А.И. Развитие русской фразеологии в конце XVIII — начале XIX века / А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, 1973. - 171 с.

198. Федорова, Н.Н. Современная трансформация русских пословиц, автореф. дисс. канд. филолог, наук / Н.Н. Федорова Великий Новгород, 2007.

199. Филоненко, Т.М. Фразеологический образ в языковых моделях пространства, времени и количества (на материале фразеологии современного русского литературного языка): дисс. . д-ра филолог, наук / Т.М. Филоненко-М., 2004.

200. Фразеология в контексте культуры. — М.: Языки русской культуры, 1999.-333 с.

201. Фразеология в Машинном фонде русского языка. — М.: Наука, 1990.208 с.

202. Хейзинга, Й. Homo ludens. Человек играющий / Й. Хейзинга. М.: Прогресс, 1992.-464 с.

203. Химик, В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен / В.В. Химик. СПб.: Филологический факультет С.-Петербург, ун-та, 2000. - 272 с.

204. Химик, В.В. Современное городское просторечие как система / В.В. Химик // Русский язык на рубеже тысячелетий: В 3-х т. Т. 1. СПб., 2001.

205. Хорошева, Н.В. Русский общий жаргон: к определению понятия / Н.В. Хорошева // http://language.psu.ru.

206. Цибизова, О.В. Современный молодежный жаргон: проблемы лексикографического описания: автореф. дисс. . канд.филолог. наук / О.В. Цибизова. Архангельск, 2006

207. Чабаненко, М.Г. Молодежный дискурс как реализация типовой и индивидуальной языковой личности: автореф. дисс. . канд.филолог. наук. / М.Г. Чабаненко. Кемерово, 2007.

208. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1991. - 214 с.

209. Чепасова, A.M. Семантические и грамматические свойства фразеологизмов / A.M. Чепасова. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 1983. -91с.

210. Шанский, Н.М. Фразеология современного русского языка / Н.М. Шанский. СПб.: Спец. лит., 1996. - 160 с.

211. Шебалов, Р.Ю. Ономастическая игра в художественном тексте (на материале ранних рассказов А.П.Чехова): дисс. . канд. филолог, наук. / Р.Ю. Шебалов. Екатеринбург, 2004.

212. Шиллер, Ф. Статьи и материалы / Ф. Шиллер. — М.: Наука, 1966. Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978. - 304 с.

213. Лексикографические источники

214. Алефиренко, Н.Ф. Фразеологический словарь: Культурно-познавательное пространство русской идиоматики / Н.Ф. Алефиренко, Л.Г. Золотых. — М.: Изд-во «Элпис», 2008.

215. Ашукин, Н.С. Крылатые слова: Литературные цитаты; Образные выражения / Н.С. Ашукин, М.Г. Ашукина. — 4-е изд., доп. — М.: Худож. литература, 1988.

216. Бирих, А.К. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь /

217. A.К. Бирих, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова. СПб., 2005.

218. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментария / Отв. ред. д-р филол. наук1. B.Н. Телия. М., 2006.

219. Вальтер, X. Антипословицы русского народа / X. Вальтер, В.М. Мокиенко. СПб.: Издательский Дом «Нева», 2005. — 576 с.

220. Грачев, М.А. Словарь современного молодежного жаргона / М.А. Грачев. М.: Эксмо, 2006.

221. Грачев, М.А. Русский жаргон: Историко-этимологичесский словарь / М.А. Грачев, В.М. Мокиенко. М.: АСТ-Пресс, 2008.

222. Гудков, Д.Б. Телесный код русской культуры: материалы к словарю / Д.Б. Гудков, М.Л. Ковшова. М.: Гнозис, 2007.

223. Елистратов, B.C. Толковый словарь русского сленга / B.C. Елистратов. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2005.

224. Ермакова, О.П. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона / О.П. Ермакова, Е.А. Земская, Р.И. Розина. -М.: Азбуковник, 1999.

225. Мелерович, A.M. Фразеологизмы в русской речи / A.M. Мелерович, В.М. Мокиенко. 2-е изд., стер. - М.: Русский язык, 2005.

226. Мокиенко, В.М., Большой словарь русского жаргона / В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина. СПб.: Издательский дом «Нева», 2001.

227. Никитина, Т.Г. Молодежный сленг: Толковый словарь / Т.Г. Никитина. М.: Астрель, Аст, 2004.

228. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: ООО «А ТЕМП», 2008.

229. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. - М., 1999.

230. Стернин, И.А. Словарь молодежного жаргона / И.А. Стернин. Воронеж, 1992.

231. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. 4-е изд., стер. — М.: Русский яхык, 1987.

232. Фразеологический словарь современного русского литературного языка / Под ред. проф. А.Н. Тихонова / Сост. А.Н. Тихонов, А.Г. Ломов, А.В. Королькова: В 2 т. М.: Флинта, 2004.

233. Химик, В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи / В.В. Химик. СПб.: Норинт, 2004.