автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Имена действия в кумыкском языке: структура, семантика и функционирование

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имена действия в кумыкском языке: структура, семантика и функционирование"

На правах рукописи

МУРЗАЕВА Джениет Мамаснеппа

ИМЕНА ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ: СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ

10.02.02 — Языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала-2013

1 4 ФЕВ 2013

005049551

005049551

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук профессор

Абдурахманова Паснхат Джалнловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гаджиахмедов Нурмагомед Эльдерханович (ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет»); доктор филологических наук, доцент Токтарова Наима Камаловна (ГОУ ВПО «Дагестанский государственный институт народного - хозяйства»)

Ведущая организация — ФГБУН «Институт языка, литературы

и искусства им.Г.Цадасы ДНЦ РАН»

Защита состоится «Ля»2013 г. в 14 час. на заседании диссертационного совета Д 2.12.0^1.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 78 (2-й этаж).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет»

Автореферат разослан и выставлен на сайте ВАК РФ « йс?» ^О-'^Ск^.У 2013 г. Адрес сайта: www.vak.ed.gov.ru

Автореферат разослан «X/ » МС^О^иЬ 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

Гаджиев Э.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертационная работа посвящена структурно-семантической и функциональной характеристике имен действия в современном кумыкском языке.

Объектом исследования является обширный класс субстантивных форм глагола, традиционно называемых в тюркологии именами действия, составившие в процессе исторического развития языковых форм систему первичных и вторичных номинаций.

Предмет настоящего исследования составляют особенности образования, семантики и функционирования имён действия в грамматической системе неличных форм глагола кумыкского языка.

Актуальность исследования заключается в том, что оно отвечает ведущим тенденциям современной лиигвистики, где приоритетным является функционально-семантический подход к анализу языковых фактов, предполагающий изучение того, как единица языка используется в речи. Особый интерес представляет анализ первичных и вторичных форм имен действия в художественных произведениях кумыкских авторов. Ведущим при анализе является семантический аспект, что соответствует тенденциям современной лингвистики, где уже прочно укрепило свои позиции семантическое направление в изучении различных уровней языковой системы.

Степень изученности темы. В тюркологии накоплен определенный научный опыт изучения неличных форм глагола, содержащий предпосылки для комплексного исследования именных форм кумыкского языка. Важное значение для решения этих проблем кумыкской грамматики имеют труды Н. К. Дмитриева, И. А. Керимова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гад-жиахмедова, Н. X. Ольмесова, Ю. Д. Джанмавова, А. 3. Абдуллаевой и др. Следует отметить разногласие исследователей по отношению к составу именных форм глагола в кумыкском языке. Эти разногласия связаны, прежде всего, с определением функций грамматикализованных показателей «опредмеченного» действия в кумыкском языке. Однако, без определения состава первичных и вторичных форм имен действия, уточнения их функций невозможно раскрыть сложную природу неличных форм в современном кумыкском языке. ;

Ряд исследований, посвященных общим и частным вопросам морфологии кумыкского языка, появившиеся в Последние годы 1 в кумыкском языкознании, не только доказали необходимость дальнейших исследований этой темы, но и подготовили для них определенную почву. Категория неличных форм глагола в той или иной мере получила освещение в отдельных монографиях, учебниках и учебных' пособиях, кандидатских и докторских исследованиях, а также статьях Н. К. Дмитриева, И. К. Керимова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, Э. Н.

Гаджиева. Особо хочется отметить вклад Д.'М. Хангишиева [1966, 1997] в изучение субстантивно-адъективных, инфинитивных форм глагола и имен действия. Вместе с тем эти работы выявили и ряд теоретических и методологических вопросов, без разрешения которых не может быть осуществлено последовательное и полное описание функционально-семантической природы именных форм кумыкского глагола. Специально хочется отметить, что мы не стремились «опровергнуть» выводы наших предшественников. Наша задача - максимально «вписаться» в уже существующую модель, используя теоретические положения, понятийный и терминологический аппарат, представленный в работах Н. К. Дмитриева, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, Ю. Д. Джанмавова, Д. М, Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, а также других авторов. Однако если та или иная грамматическая форма в работах наших предшественников не отмечена, мы, максимально бережно и уважительно относясь к работам наших коллег, старались обратить внимание на эти особенности функционально-семантической природы имен действия кумыкского глагола.

Цель настоящей диссертации - выявление грамматических форм глагола, выражающих «опредмеченное» действие в кумыкском языке, выяснение их лингвистической природы и специфических признаков, определение точного количества, выявление функционально-семантического потенциала и межкатегориальных связей в системах словоизменения.

В соответствии с намеченной целью в работе ставятся следующие задачи: а) определить точки зрения тюркологов относительно грамматической природы имен действия; б) описать, определить и уточнить состав имен действия в современном кумыкском языке; в) проанализировать значения субстантивных форм в сравнении с аналогичными формами в других тюркских языках; г) выяснить двойственную грамматическую природу и функционально-семантические признаки имен действия; д) уточнить состав и границы грамматических форм имен действия, используемых в литературном языке и его диалектах; е) в результате сравнительного изучения имен действия определить общее и специфическое в средствах репрезентации и их функционировании в близкородственных тюркских языках.

Научная новизна исследования заключается, в первую очередь, в том, что системный функционально-семантический подход к именам действия в кумыкском языкознании до сих пор не являлся предметом специального исследования. Впервые сделано полное описание системы имен действия кумыкского языка: на обширном материале литературного кумыкского языка и его диалектов установлен чрезвычайно богатый функционально-семантический потенциал субстантивных форм глагола, сравнительному анализу подвергнуты первичные и вторичные имена действия.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней систематизированы и подвергнуты структурному и функционально-семантическому анализу первичные и вторичные имена, что имеет для кумыкского языкознания общетеоретическое значение. Выводы, полученные при анализе системы имен действия, подкрепляются также данными диалектов. Теоретически значимым представляется * выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между глагольными и именными признаками субстантивных форм в кумыкском языке. Материалы и теоретические положения этой работы заслуживают внимания при составлении теоретической грамматики кумыкского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик тюркских языков.

Практическая ценность исследования! определяется тем, что в результате данного исследования раскрыта функционально-семантическая природа имен действия в кумыкском языке, что облегчит его усвоение в школе и в вузовском преподавании теоретической и практической грамматики кумыкского языка, проведении спецкурсов и спецсеминаров по грамматике, в написании курсовых, дипломных и магистерских работ. Результаты исследования могут быть использованы при составлении учебников, учебных пособий и справочников по кумыкскому языку.

В качестве теоретических и методологических оснований диссертации были использованы идеи и результаты исследований отечественных ученых — представителей разных направлений, исследовавших на материале различных языков его самые разнообразные проявления. В основу истолкования фактов кумыкского языка была положена концепция глагольного словоизменения и словообразования, разрабатывающаяся на материале турецкого, узбекского, казахского и древнетюркских языков на протяжении ряда лет в трудах А. Н. Кононова, Н. А. Баскакова, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, Э. А. Груниной, Ф. Ю. Юсупова, Ф. А. Ганиева, А. А. Юлдашева, М. В. Зайнуллина, Н. Э. Гаджиахмедова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. X. Ольмесова и других ученых. Содержание этой концепции составляют принципы функционально-семантического подхода к языковым фактам.

Методы и приемы исследования. Анализ собранного фактического материала осуществлялся с помощью целого ряда методов и приёмов. К ним относятся метод наблюдения, описательный метод, метод сравнительного и семантического анализа, функциональный метод. Исследование ведётся в синхронном аспекте, с последовательным сравнением фактов кумыкского языка с аналогичными единицами родственных тюркских языков.

Источники исследования. Фактический материал собран автором методом сплошной выборки из произведений художественной литературы,

фольклора, периодической печати, из опубликованных лингвистических работ по родственным тюркским языкам. Факты других тюркских языков берутся, как правило, из соответствующих грамматических описаний и словарей.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Кумыкский язык имеет развитую систему неличных форм глагола, в которой помимо причастий и деепричастий, получили своё развитие и имена действия - гибридные формы, совмещающие в себе именные и глагольные свойства, что обусловлено ходом развития категории имени существительного, глагола и системы неличных форм. В системе имен, действия наличествуют формы, находящиеся на «промежуточной» стадии становления, ещё окончательно не перешедшие в тот или иной разряд неличных форм глагола - это форма на -ыш.

2. Имена действия в структурном плане распадаются на первичные и вторичные формы. Каждая из этих форм является носителем именных и глагольных признаков, но, несмотря на это объединяющее значение, для каждой формы характерны свои индивидуальные особенности: специфические функционально-семантические признаки.

3. Как и все глагольные формы, имена действия обладают категориями залога и переходности, а также могут управлять падежами. Но в то же время они нейтральны в отношении категории времени и наклонения. Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет к полной субстантивации имен действия. Способность склоняться по падежам и принимать показатели принадлежности, множественного числа, а также сочетаться с послелогами и медальными словами сближает имена действия с существительными. К субстантивным признакам имен действия в общетюркологическом плане относится и форма множественного числа на -лар. Отсутствие атрибутивности отличает имена действия от существительных, которые, как имена прилагательные и причастия могут выражать признак предмета. Поскольку именных признаков значительно больше, поэтому имена действия ближе к собственно именам.

4. Имена действия на -макъ, -ыв и -ыш в отличие от причастий, теряя некоторые свои глагольные признаки, развиваются в сторону сближения с именами. Грамматически указанный путь выражается в потере первичными именами действия на -макъ одного из основных классификационных признаков глагола как части речи - отрицательной формы на -ма, -ме на фоне многочисленных случаев перекрещивания функций имени действия на -макъ и причастий на -гъан. Формы на -ш, функционирующие в карлук-ских языках, в кумыкском языке в основном перешли в имена существительные вследствие активизации имени действия на -макъ. ,,, •

5. В системе именных форм кумыкского глагола наиболее распространенными являются формы, производные от причастия на -гъан. Вторичные имена, образованные от причастия -гъан, сохраняют временное значение, присущее формам на -агъан, -гъан и -жакъ: предшествование, одновременность и следование по отношению к временному плану сказуемого. Вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражают значения персональности. Субъект действия во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности.

6. Вторичные имена на -жакълыкъ, -жеклик, -ажакълыкъ, -ежеклик образуются от причастий будущего времени на -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек и аффикса -лыкъ, -лик. В отличие от форм на -макълыкъ, -гъанлыкъ, -агъанлыкъ, форма на -жакълыкъ относится к пассивным именам действия, т.е. ее употребление носит эпизодический характер.

7. Имена действия в предложении выступают в качестве подлежащего, дополнения, а также сказуемого, в качестве же определения употребляются очень редко.

8. Имена действия образуются посредством присоединения специальных аффиксов. Они могут служить также основой для образования новых слов.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлении автора на 6-й Межрегиональной конференции «Изучение фольклора, литературы и языков народов Дагестан. Проблема жанра в филологии Дагестана» (Махачкала, 2011).

Содержание диссертации отражено в 6 опубликованных работах, одна статья опубликована в журнале, рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Структура диссертации отражает логику исследования и включает введение, три главы, заключение, список цитированной и использованной литературы. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении представлена общая проблематика диссертации, её актуальность, определены цели и задачи, объект и предмет исследования, отмечены новизна, теоретическая и практическая значимость, указаны теоретическая база, эмпирический материал и методы, используемые в работе, а также сформулированы положения, выносимые на защиту и сведения

об апробации диссертации.

Первая глава «Теоретические основы исследования имен действия в современной лингвистике» состоит из трех параграфов,

1.1; История, изучения неличных форм глагола. К настоящему времени, изученность имен действия в тюркских языках следует признать недостаточной. Одной из причин слабой изученности имен действия является противоречивое/определение исследователями статуса форм на -макъ, -ыв, -ыш и других именных форм глагола в разных тюркских языках, в том числе и в кумыкском языке. В грамматиках тюркских языков формы на -макъ традиционно рассматривались как инфинитивы [Дмитриев 1941: 125-127], что первоначально было обусловлено, вероятно, тем, что данные формы на русский язык переводятся формой инфинитива: апмакъ «брать», гелмек «приходить», сёшемек «гоэорить» и т.д. Кроме того, в «большинстве ¡тюркских языков отчетливый.тип инфинитива еще не установился и само понятие инфинитива как грамматической категории достаточно шатко и неопределенно» [Дмитриев 1948: 170].

О неопределенности статуса формы на -макъ говорит и тот факт, что для их обозначения в исследованиях тюркологов применяются разные термины: инфинитивы, имена действия, отглагольные имена, глагольные имена, функциональные формы глагола, масдары. Термин «масдар» берет начало от арабоязычных трактатов XIII-XIV вв. [Чайковская 19,81]. Данный термин для обозначения формы: на -маг, употребляется также в, .грамматиках азербайджанского языка [ГАЯ i960: 210]..Самым удачным представляется термин «имя действия» [Закиев 1963;,Исхаков 1960; Кутлыму-ратов 1963; Неталиева 1963; Мелиев 1964; Тойчубекова 1968, Ханпшшев 1995; Гаджиахмедов 2000], которым мы и будем пользоваться в данной диссертационной работе.

Терминологический разнобой в обозначении именных форм глагола сам по себе не должен определять направления и результаты функционально-грамматического их описания, однако создает определенные трудности в классификации и установлении цели исследования данных форм. Термины «имя действия», «глагольное имя» в тюркологических исследованиях употребляются в широком и узком значениях. В широком понимании данные термины охватывают все именные формы глагола, включая причастия. Для уточнения понй1ия «имена действия» в терминологическом плане субстантивные именные формы следует обозначать термином, который не допускает двоякого толкования, т.е. обозначает только субстантивные именные формы: им может быть сам термин «имя действия» в узком смысле или термин «масдар».

Малоизученность неличных форм глаголов отмечена и А. А. Юлдаше-вым, который пишет: «Из неспрягаемых форм глагола более или менее ре-

гулярно. изучаются лишь причастия. Деепричастия же, как, впрочем, и имена действия, продолжают оставаться наименее изученными Формами.в большинстве тюркских языков, в особенности их соотношение с личными формами, а также специфика, их состава и значений в том или ином языке, которая выявлена еще далеко не полностью» [Юлдашев 1977: 6]. Если в отношении деепричастий этот пробел восполнен благодаря работам А. А. Юлдашева и Ю, Д. Джанмавова. [1968: 21], то специфика состава, значений и функциональных особенностей имен действия в тюркских языках и сейчас остается наименее изученной.

! Особенностям имен действия в алтайских языках посвящена статья Н. Тыдыковой. Автор полагает, что именем действия в алтайском языке является форма -(и)ш. Об: этом свидетельствует то, что имя действия -(и)ш являемся продуктом не словообразовательных, а словоизменительных операций {Тыдыкова 2007: 670].

Основные признаки причастных и деепричастных форм тюркских языков были раскрыты в трудах тюркологов М. Иванова, А. М. Казембека, П. М.,Мелиоранского, В. В. Радлова, Г. И. Рамстедта, Ж. Дени, Ю. Д. Джанмавова и др. В рамках других исследований специально рассматривались проблемы происхождения причастий и деепричастий [Корш 1907; Дени 1921; Кононов 1951: 1954], их классификации [Баскаков 1969; Убрятова 1976], связи с другими формами глагола [Насилов 1963].

Имеются специальные работы с описанием инфинитных форм в отдельных тюркских языках. Причастия стали объектом исследования в казахском [Болатов 1955], каракалпакском [Насыров 1954], узбекском [Иванов 1957, 1959], якутском [Филиппов 1999], кумыкском [Хангишиев 1967] языках. Деепричастия в кумыкском языке изучены Ю.Д. Джанмавовым [1967], казахском - Н.Т. Сауранбаевым [1944], туркменском - A.M. Хосро-ви [1950], узбекском - М. Аскаровой [1950] и др.

Некоторые тюркологи [Дмитриев 1948] считают, что инфинитив, как особая форма глагола развит не во всех в тюркских языках. Тем не менее, существуют исследовательские работы, посвящённые инфинитивам тех тюркских языков, в которых они наличествуют, например, JL А. Покровской [1990] указаны форманты инфинитива гагаузского языка, инфинитив узбекского языка в сопоставительном, аспекте рассмотрен М. Нишановым [1978], Б. Боровков [1935] указывает на наличие инфинитива в уйгурском языке.

Подробно имена действия и инфинитив в тюркских языках рассмотрены в работах Г. Ф. Благовой [1976], Э. А. Груниной [1963], В. Г. Гузева [1976, 1990], Ф. Г. Исхакова [1960], X. Неталиевой [1963], Б. К. Кутлыму-ратова [1963], К. Мелиева [1964], Д. М. Хангишиева [1995] и др.

Имена действия турецкого языка в функции субъекта и объекта, определения, обстоятельства и предиката в сопоставлении с монгольским языком изучены М. 3. Жамьяновой [2008]. .■-■<•

В работе Л. М. Ульмезовой показано, что в карачаево-балкарском языке имеется характерная для агглютинативных языков многочленная глагольная категория номинализации действия, в состав которой входят частные глагольно-именные категории: 1) имена действия (масдары), 2) причастия, 3) субстантивно-адъективные формы глагола и 4) обстоятельственные формы глагола [Ульмезова 2010].

Кроме причастий и деепричастий к инфинитным формам глагола в тюркских языках относят инфинитив и имена действия. Н.К. Дмитриев [1948] считает, что инфинитив как особая форма глагола развит не во всех тюркских языках. Тем' не менее, существуют исследовательские работы, посвященные инфинитивам тех тюркских языков, в которых они наличествуют, например,^ Боровков [1935] указывает на наличие инфинитива в уйгурском языке,- инфинитив узбекского языка в сопоставительном аспекте рассмотрен М. Нишановым [1978], Л. А. Покровской [1990] указаны формантьп инфинитива гагаузского языка.

Синтаксические функции инфинитных форм глагола гагаузского языка весьма детально рассмотрены в исследованиях Л. А. Покровской [1978], фундаментальные работы по синтаксису принадлежат А.: П. Поцелуевско-му [1943], Е. И. Убрятовой, Н. 3. Гаджиевой [1973] и др. - .:.. г.

Функционально-семантическому аспекту изучения имен действия в башкирском языке посвящена диссертация Г. Д. Ибрагимова [2001]. Йыл-маз Озлем [2004] в турецком языке выделяет 4 типа субстантивных форм (масдаров), особо выделяя масдароподобные образования.

- До настоящего времени апробация концепции вторичной репрезентации проводилась на материале староанатолийско-тюркского (В. Г. Гузев), в руноподобных и уйгурографичных древних тюркских языков (Н. Н. Тели-цин), современного узбекского (М. III. Маматов) и кумыкского языков (Н. Э. Гаджиахмедов). В настоящее время работа на эту тему выполняется на материале алтайского языка (Н. Н. Тыдыкова).

На материале русского языка отглагольное имя существительное ис- -следовалось в различных аспектах: с точки зрения происхождения и словообразования [В. Д. Аракин, И. М. Берман, Л. Н. Булатова, В,, В. Виноградов, Т. Г. Винокур, В. Г. Гак, В. М. Жирмунский, И. П. Иванова, П/'Н. Перевощиков и др.]. В рамках функциональной грамматики анализировались структурно-семантические особенности отглагольного имени существительного [Г. Н. Воронцова, Е. С. Кубрякова, А. И. СмирницкшХ АС А. Уфимцева, Л. В. Шапошникова и др.]; еемантико-с^нтаксические свойства [Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Г. А. Золотова, Р. 3. Мурясов и др.];

словообразовательная и семантико-синтаксическая природа [Л. 'Геиьер, Н. Хомский, Ш. Балли, Н. Д. Арутюнова, Е. Л. Гинзбург, Е. Курилович, Е, С. Кубрякова, А. Ф. Шутов и др.].

1.2. Именные и глагольные признаки имен действия. Разграничение именных и глагольных форм зависит от установления основного классификационного признака глагола как части,речи. Наиболее универсальными глагольными признаками являются переходность-непереходность и категория залога. Все остальные собственно глагольные признаки - наклонение, лицо, аспект, время — не являются универсальными, т.е. не распространяются на весь глагол в широком понимании данного термина. Собственно глагольные признаки, такие как лицо, время, аспект и способы действия оказываются избыточными даже в системе личных форм в функционально-семантической реализации и в структурно-синтаксической организации предложения. , . . .

Кумыкские имена действия на -макъ и -ыв обладают наименьшей вер-бальностью. по сравнению с другими неличными формами глагола, (например, причастными и деепричастными). Грамматические признаки пе-реходности-непереходносги и залог являются единственными признаками глагольности имен действия, однако этих признаков достаточно для того, чтобы отнести имена действия к системе глагола, так как основной лекси-ко-грамматический признак глагола - выражение действия или процесса, состояния и признака по действию - функционально выражается переходностью-непереходностью и залогом.

Другие глагольные признаки имен действия (кроме значений переходности-непереходности и залога) являются вторичными и обусловлены основным глагольным признаком. Такими глагольными признаками имен действия являются аспектуальный признак, способность управлять именем.существительным, сочетаемость с обстоятельственными детерминантами. Однако они в количественном отношении по-разному представлены в личных и неличных формах глагола^ Неличные формы глагола не имеют тотального охвата всех типов способов глагольного действия, представленных в личных формах глагола. Оформление аспектуального значения «длительности/многократности - точечности/разовости» при помощи модификатора аспектуальной семантики тур- распространяется и на именные формы глагола.

Таким образом, проблема межкатегориального соотношения глагола и имени приводит к актуальной в современной лингвистике проблеме - но-минализации действия. Глагол является базовым, первичным способом обозначения действий, состояний, процессов, имена действия - вторичны.

Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет

к полной субстантивации имен «действия. Этот< ;признак особенно важен в плане различия глаголов и имен существительных;на -макъ и особенно на -ыв. Например, сёйлев в сочетании с чалт сёйлев «быстрое говорение» является именем действия, т.е. глагольной формой.'Из имени действия сёйлев «говорение, процесс речи» развилось существительное сёйлев «речь»: ону чыгъып сёйлевю «е горечь». • ••

К именным признакам имен действия относится их способность склоняться, употребляться с аффиксами принадлежности и в форме множественности. Отсутствие атрибутивности отличает имена действия от существительных, которые, как имена прилагательные и причастия могут выражать признак предмета.

Во второй главе «Первичные имена действия в кумыкском языке» определяется состав, и функционально-семантическая природа первичных имен действия. Первичные имена в кумыкском языке представлены тремя формами: а) форма на -макъ: алмакъ «взять», гелмек «прийти»; б) форма на -ыв: алые «взятие, процесс взятия», гелив «приход, прибытие»; в) форма на -ыш: тыщ. «взятие;;процесс взятия».

2.1. Имя действия на -макъ. В кумыкском языке -макъ как словоизменительный показатель относится к числу малоупотребительных и значительно уступает в количественном отношении показателю -ыв в передаче аналогичной^ содержания. В некоторых случаях данная форма легко трансформируется в форму на -ыв, в других случаях подобная трансформация невозможна. Это, видимо, зависит от лексико-семантической природы глагольной основы.Форма на -макъ является основной формой имени действия в кумыкском языке и в языках огузской группы.

2.1.1. Именные признаки формы на -макъ. Имена действия на -макъ могут иметь формы всех шести падежей. Косвенные падежи употребляются редко и имеют ограничения, как в морфологическом, так и в синтаксическом планах. Ограничения в употреблении падежных форм субстантивного имени действия на -макъ отмечено и в других тюркских языках.

В отличие от падежных форм, формы принадлежности имени действия на -макъ свободно образуются от всех глагольных основ, употребление не ограничено особенностями-текста и не зависит от стилистической установки. В посессивной форме имена действия принимают те же аффиксы принадлежности, что и имена существительные.

В посессивной форме функциональные возможности имен действия на -макъ значительно сужаются: имена действия на -макъ могут выполнять не все падежные функции, характерные для данного имени действия. Аффиксы принадлежности конкретизируют, определяют значение имени действия, вследствие чего данная форма выражает объектные отношения. Ср. гелмегинге сююидюм «обрадовался твоему приходу» - гелмегингден сю-

юндюм «обрадовался от твоего прихода» — гелгенинге рази болдум «согласился твоему приходу».

Более удобным для выражения временного значения является причастие на -гъан. Во-первых, причастие ма -гъан имеет маркированное значение прошедшего времени, во-вторых, оно полифункционально, в посессивной форме свободно выступает в роли имени действия. Из двух грамматических синонимических сочетаний типа сени гелмегинг, сени гелге-нинг «тот факт, что ты пришел», предпочтительным оказывается сочетание с причастием, тем более что оно по сравнению с сени гелмегинг является стилистически нейтральным.

Таким образом, ограниченность функциональных возможностей имени действия на -макъ в притяжательных косвенных падежах обусловлена наличием грамматически синонимической, но нейтральной в стилистическом плане формы на -гъан. .

Имя действия на -макъ в форме именительного падежа употребляется в сочетании с послелогами .у'/ун, саялы, булан.

2.1.2. Глагольные признаки формы на -макъ. Основное в семантике имени действия -макъ - это значение «опредмеченного» действия, состояния, процесса. Имя действия может функционировать в формах глагольных словоизменительных категорий (залога, аспектуальности и сказуемости). О л ар да Хайрутдинден айырылмакъны къастын эте эдилер (М. Хан-гишиев). «Они гоже старались избавиться от Хайрутдина».

Другим глагольным признаком именной формы -макъ является участие' этой формы в образовании аналитических форм с показателем длительности и кратности действия тур-: къарап турмакъ «смотреть» й др.

Со вспомогательным глаголом бол- исследуемая именная форма образует аналитическую глагольную форму со значением условия, ориентированного в плоскость будущего.

К глагольным признакам формы на -макъ мы относим потенциальную возможность данной формы употребляться с обстоятельственными детерминантами (чалт гетмек «быстро уходить»).

2.2. Имя действия на -ыв. Имя действия на -ыв обозначает нейтральное название процесса, состояния. В кумыкском языке оно служит основой для образования имен существительных, обозначающих род занятий или профессию: языв — язывчу «писатель», охув — охувчу «ученик» и т. д.

В основном падеже имя действия на -ыв выступает в предложении в качестве подлежащего и обозначает название действия, процесса,^ состояния: Исси иржайыв адамны юрегин олай къанатлайгъанны мен башлап гъиё'этдим (А. Мамаев) «То, что теплая улыбка может так окрылять человека, я впервые узнал тогда».

Форма на -ыв может присоединять к себе аффиксы.множественности; Айрылывлар кёп болуп, Сююнч аз бола бара (3. Атагишиева) «От того, что расставаний стало много, радости становится все меньше».

Кумыкский язык по особенностям функционирования имени действия на -ыв обнаруживают большое сходство прежде всего с такими языками, как карачаево-балкарский, башкирский, казахский, каракалпакский, ногайский. Данная форма распространена во всех диалектах кумыкского языка.

> 2.3. Имя действия на -ыш. В говорах кумыкского языка имя действия на-ыш не имеет такого широкого распространения, как форма на -ыв. Эта форма локализуется в определенных говорах, имея специфические особенности употребления и в татарском языке.

Имя действия на -ыш отличается от формы на -ыв тем, что оно не имеет глобального характера, а образуется главным образом лишь из определенного круга глаголов движения. Имя действия на -ьш нс имеет также отрицательную форму, образованную при помощи , аффикса глагольного отрицания. Для формы на -ыш. не свойственна категория залога. И, наконец, эта форма принимает аффиксы лишь некоторых падежей, главным образом, направительного, реже исходного и местного. Имя действия на -ыш. во всех говорах выражает нейтральное к категории времени и наклонения действие.

. , Форма иа -ыв является самой распространенной формой имен действия. В кумыкском языке, она образуется от любой глагольной основы, от всех простых и сложных корней. Имя действия на -ыв обозначает нейтральное название процесса, состояния. В кумыкском языке оно служит и основой для образования имен существительных, обозначающих род заня,-. тий или профессию. . , ■ . ; .. ..

Глава третья «Вторичные имена действия в кумыкском языке». Наиболее распространенными в системе именных форм глагола в кумыкском языке являются формы, производные от причастия на -гъан. «Данные формы, в отличие от рассмотренных выше субстантивных, форм, репрезентируют «опредмеченные» процессы, при этом в них сохраняется, временное значение, присущее формам на -агъан, -гъан и -ж:акъ: предшествование (1), одновременность (2) и следование (3) по отношению к временному плану сказуемого» [Гаджиахмедов 2000: 160]. Рассмотрим состав и функционально-семантическую природу вторичных имен действия в кумыкском языке.

Вторичные имена действия в кумыкском языке образуются от имени действия на -макь и причастий на -гъан, -ген при помощи аффикса -лыкъ, -лик, -лукъ, -люк: алмакълыкъ «факт взятия», алгъанлыкъ «факт взятия в прошлом», апагъанлыкъ «факт взятия в настоящем», алажакълыкъ «факт взятия в будущем».

3.1. Имя действия на -гъанлыкь. Данное имя действия образуется от причастия на -гъан, -ген и аффикса именного словообразования -лыкъ, -лик, -лукъ, -люк. Как и причастие на -гъан, -ген, имя действия на -гъанлыкь, -генлик выражает значение прошедшего времени. Ср.: алгъан «взявший» - алгъанлыкь «факт взятия», гелген «пришедший» - гелгенлик «факт прихода» и др.

В падежных формах имя действия на -гъанлыкь часто употребляется в сочетании с аффиксами принадлежности.

В именительном падеже рассматриваемая форма выступает в функции подлежащего и сказуемого. В родительном падеже именная форма -гъанлыкь выступает в роли определительной части третьего типа изафета: Кьоркъгъанлыкъны гючюнден къолларым булан мен де серметт йибердим (А. Мамаев) «От испуга я тоже размахнул руками».

В форме винительного падежа выполняет функцию прямого дополнения: Аваби Эфенди Солтанмутгъа оьзю къызны таныигъанлыкъны да, ону сюегенлигин де тезден англатгъан (Б. Атаев) «Аваби Эфенди давно объяснил Солтанмуту то, что он давно знает эту девушку и любит ее».

В системе именных форм глагола мы обнаружили аналитическую форму -а/-ып болгъанлыкъ, которая выражает модальное значение возможности: Мйн сукъланагъан зат — мажигит башгъа минип, шондан гпаба о бизин юртну табиатына гюнде уъч керен къарай болгъанлыкъ (III. Аль-бериев) «То, чему я радуюсь - это то, что я мог, поднявшись на горку, где' мечеть, три раза в день любоваться природой моего села». Возможность образования модальных форм считаем глагольным признаком именных форм.

Нами обнаружена аналитическая форма в отрицательном аспекте -п битмеген/шк, которая выражает способ протекания действия: финальную часть действия.

3.2. Имя действия на -агъанлыкь. Данное вторичное имя действия образуется от причастий настоящего времени на -агьан, -еген, -йгъан, -йген прибавлением аффикса именного словообразования -лыкъ, -лик. Имена действия на -агъанлыкь выражают абстрактное название действия, протекающего в настоящем времени и употребляются в формах именительного и косвенных падежей с аффиксами принадлежности и без них.

Именительный падеж по частоте употребления является наиболее часто используемой формой имени действия на -агъанлыкь. В именительном падеже данная форма выражает значение настоящего времени: Къызда оъктемлик де,' оьзюн тутма бажарагъанлыкъ да болма тюшегенни де англай (3. Атаева). «Она понимает, что в девушке должна быть гордость, и она должна уметь себя держать». :. , -

Именная форма настоящего времени используется во всех падежных формах и в самых разных синтаксических функциях. Так, именная аналитическая форма, состоящая из глагола в форме настоящего-будущего времени и именной формы барагъанлыкъ выражает значение постепенного изменения состояния, действия.

Для передачи длительного состояния, действия используется аналитическая форма настоящего времени -п турагъанлыкъ: Уму гезив-сиривлени гьар гюн бир бошарда сакълап турагъанлыкъ отлавлукъланы, биченлик-лени буза («Ёдцаш»). «Когда большие стада коров ежедневно пасутся в одном и том же месте, они портят сенокосные участки».

3.3. Имя действия на •ажакълыкъ. Форма будущего времени встречается значительно реже, чем формы настоящего и прошедшего времени: Оланы къурдаш аралыкълары оъмюр бою узатылажакълыкъ белгили бол-ду (3. Атаева). «Стало известно, что их дружеские отношения продлятся на всю жизнь».

Отрицательная форма на -маслыкъ называет опредмеченное действие с отрицательным значением. Данная форма также представлена в турецком [Гузев 1986: 310] и в узбекском [Маматов: 44] языках.

3.4. Имя действия на -макьлыкь. Имя действия на -макълыкъ, -меклик выражает отвлеченное название действия без указания на его время. «Яшамакълыкъ учун чалыигмагъа, гёзюбюзню ачмагъа герекбиз», — деды Жанбийке (Н. Батырмурзаев). «Чтобы жить, мы должны работать, раскрыть глаза», - сказала Жанбийке».

Однако следует отметить, что данная форма может выражать действие, соотнесенное с настоящим или прошедшим временем, т. е. обладает определенным темпоральным значением: Бина тикмекде ою, Ёкъ ондан гъеч озарлар (Ж. Закавов). «Его мысли в строительстве, Нет никого, кто бы мог опередить его».

Форма -макъда выражает значение приступа к действию: Паласны уъ-стюне минмекде бёрю де бола — сыпгъырылып палас, башдантик къуюгъа тюшюп гете (Фолькл.). «Как только наступает волк на палас, палас вырвался и волк упал в яму вниз головой».

Имя действия на -макълыкъ употребляется в формах именительного, дательного, местного и редко родительного, винительного падежей.

. Форма на -макълыкъ употребляется с аффиксами принадлежности во всех трех лицах единственного и множественного числа в разных падежных формах.

Грамматическая форма на -макълыкъ участвует в образовании форм длительной аспектуальности при помощи вспомогательного глагола тур-: гелмеклик «приход, факт прихода» - геле/гелип турмакълыкъ «неоднократ-

ный, долгий факт прихода»; алмакълыкъ «взятие, факт взятия» - ала/альт турмакълыкъ «неоднократный, долгий факт взятия» и др.

Форма с показателем -макълыкъ также способна выступать вне форм именных категорий: Аракъны тюбюне таба бир еринде къаралгъан салам-лагъа саргъалгъан саламлар къатышмакълыкъ тамаша иигми дагъы! (И. Керимов) «Разве удивительно то, что книзу стога в одном месте почерневшие соломы смешаны с пожелтевшими».

В местном падеже с аффиксом принадлежности форма -макълыгъымда сочетается с модальной частицей -дыр и выражает модальное значение недостоверного знанггя о явлениях: Mwuiemmte кёмек этегеншши себеби де, къумукъ адабият, ана тилибиз унутулуп къалмагъай эди den айлан-макьлыгъымдадыр («Ёлдаш»), «Причина моей помощи нации заключается в моем участии в том, чтобы кумыкская литература, наш родной язык не были забыты». ■•.-.■;

Рассматриваемая форма предстает как производная от -макъ и характеризуется возможностью параллельного функционирования с последней, причем, только в их использовании вне форм именных категорий. В субстантивном использовании синонимические трансформации невозможны.

Вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражают персональности/ Субъект действия >во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности: алмакълыгъым «факт моего взятия», алмакълыгъынг «факт твоего взятия»,- алмакълыгъы «факт его взятия» и др. -п >• ■

Вторичные имена действия, образованные от причастий, имен действия на -макълыкъ, отличаются большей вербальностью: 1).они, в отличие от имен действия на -макълыкъ, образуют глагольную отрицательную форму на -ма, -ме: алагъанлыгъы «тот факт, что он берет» - алмайгъан-лыгъы «тот факт, что он не берет»: Оланы тойгъа етишме алгъаеайгъан-лыгъы гёрюне (З.Атаева). «Видно, что они спешат на свадьбу»; 2) образуясь от причастий настоящего, прошедшего и будущего времени, вторичные имена действия сохраняют временное значение, в то время как имя действия на макълыкъ абсолютным временным значением не обладает.

3.5. К обоснованию имени действия на -ышлыкъ. Исследователи кумыкского языка, занимаясь вопросами морфологии и именных форм глагола, не отмечают форму -ышлыкъ в качестве именной формы вторичной репрезентации. На наш взгляд, есть все основания для выделения данной формы в качестве именной формы вторичной репрезентации. Эта форма представлена в кумыкском языке следующими вариантами аффиксов:

-ушлукъ: Бир гиччи даражагъа етишген бусам да, мена миялетич шогъар къол ялгъагъан, болушлукъ этген («Ёлдаш»). «Хотя я и достиг незначительных успехов, мой народ на это протянул руку, оказал помощь»;

-ишлик: Халкъ арада айтылагъан хабарлагъа гёре, таныш-билишликден къайры, сайлав арада акъча да юрюлген («Ёлдаш»). «По слухам среди народа, кроме знакомства, на выборах и деньги были задействованы»;

: Редко, но в кумыкском языке встречается и огузская форма субстантивного имени -мигилик: Иыгъылгъангъа къол узатма герекде, Гёрмемиш-лик этип бетин бурагъан (М. Минатуллаев). «Когда нужно протянуть руку к упавшему, Делает вид, что не замечает».

Таким образом, вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражают персональное™. Субъект действия во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности.

Перспективы изучения именных форм кумыкского глагола, в том числе и субстантивных имен, мы видим в изучении их типологических особенностей в разноструктурных языках.

В заключении излагаются основные результаты проведённой работы и намечаются перспективы возможных исследований. В рамках исследования выявлен состав имен действия в современном кумыкском языке и доказано, что имя действия является емким языковым средством опредмечивания действия, позволяя данной грамматической форме выполнять субстантивные синтаксические функции. Такая форма нисколько не теряет своих, глагольных свойств, но, удовлетворяя коммуникативную потребность коммуниканта, лишь только оперативно, временно опредмечивает действия, позволяя данной грамматической форме выполнять субстантивные синтаксические функции (В. Г. Гузев, Н. Э. Гаджиахмедов, Дениз Йылмаз).

В тюркской лексикографии окончательно не выработаны единые критерии включения глаголов в словари. При лексикографировании глаголов в тюркских языках необходимо учитывать имена действия и образованные от них путём субстантивации существительные. Для этого в толковых словарях тюркских языков, на наш взгляд, было бы более целесообразно оформить глаголы в форме чистой их основы. А имена действия и их «оп-редмеченные» пары (если имя действия субстантивировано) представлять в одной статье под цифрами 1, 2 и т. д. Такой подход позволит по-новому взглянуть на категоризацию семантики, репрезентируемой именами действия в кумыкском предложении, и откроет новую перспективу их лекси-кографирования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монография:

1. Мурзаева Д. М. Имена действия в кумыкском языке: состав, семантика, функционирование. - Махачкала: ДГПУ, 2010.

Статья, опубликованная в журнале, рекомендованном ВАК РФ:

2. Мурзаева Д. М., Абдурахманова П. Д. Глагольные особенности имен действия в кумыкском языке // Современные проблемы науки и образования. - 2012. № 6; URL: www.science-education.ru/106-7442

Статьи, опубликованные в других изданиях'.

3. Мурзаева Д. М. Выражение персональное™ в причастных формах глагола в кумыкском языке // Материалы 6-й Межрегиональной конференции «Проблема жанра в филологии Дагестана. Вып. 7. - Махачкала,

2011.-С. 216-220.

4. Мурзаева Д. М. Вторичные имена действия, образованные от причастий, в кумыкском языке // Вопросы тюркологии. Вып.8 - Махачкала,

2012.-С. 23-28.

5.Мурзаева Д. М. Функционально-семантическая природа имени действия на -агъанлыкъ в кумыкском языке // Проблемы семантики в языках разных систем. Вып. 2. - Махачкала, 2012. - С. 65-69.

6.Мурзаева Д. М. Имя действия на -макъ в кумыкском языке // Вопросы тюркологии. Вып.8 - Махачкала, 2012. - С. 32-35.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсет 1. Печать ризографная. Гарнитура Тайме. Усл.п.л. 1,2. Заказ № 005-13 Тир. 100 экз. Отпеч. в тип. ИП Тагиева Р.Х. г. Махачкала, ул. Батырая, 149. 8 928 048 10 45 "СРОРМАТ"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мурзаева, Дженнет Мамасиевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ИМЕН ДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ.

1.1. История изучения неличных форм глагола.

1.2. Именные и глагольные признаки имен действия.

1.2.1. Глагольные признаки имен действия.

1.2.2. Именные признаки имен действия.

1.3. Ареалы распространения именных форм глагола в тюркских языках.

Выводы по 1-й главе.

ГЛАВА 2. ПЕРВИЧНЫЕ ИМЕНА ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ

ЯЗЫКЕ.

2.1. Имя действия на -макь.

2.1.1. Именные признаки формы на -макъ.

2.1.2. Глагольные признаки формы на -макъ.

2.3. Имя действия на -ыш.

Выводы по 2-й главе.

ГЛАВА 3. ВТОРИЧНЫЕ ИМЕНА ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ.

3.1. Имя действия на -гъанлыкъ.

3.2. Имя действия на -агъанлыкъ.

3.3. Имя действия на -ажакьлыкъ.

3.4. Имя действия на -макълыкь.

3.5. К обоснованию имени действия на -ышлыкъ.

Выводы по 3-й главе.

Введение диссертации2013 год, автореферат по филологии, Мурзаева, Дженнет Мамасиевна

Настоящая диссертационная работа посвящена структурно-семантической и функциональной характеристике имен действия в современном кумыкском языке.

Объектом исследования является обширный класс субстантивных форм глагола, традиционно называемых в тюркологии именами действия, составившие в процессе эволюции языковых форм систему первичных и вторичных номинаций.

Предмет настоящего исследования составляют особенности образования, семантики и функционирования имён действия в грамматической системе неличных форм глагола кумыкского языка.

Актуальность исследования заключается в том, что оно отвечает ведущим тенденциям современной лингвистики, где приоритетным является функционально-семантический подход к анализу языковых фактов, предполагающий изучение того, как единица языка используется в речи.

Особый интерес представляет анализ первичных и вторичных форм имен действия в художественных произведениях современных кумыкских писателей и поэтов. Ведущим при анализе является семантический аспект, что соответствует тенденциям современной лингвистики, где уже прочно укрепило свои позиции семантическое направление в изучении различных уровней языковой системы.

Все вышеизложенное обусловило и выбор темы «Имена действия в кумыкском языке: структура, семантика и функционирование».

Степень изученности темы. В тюркологии накоплен определенный научный опыт изучения неличных форм глагола, содержащий предпосылки для комплексного исследования именных форм кумыкского языка. Большое значение для развития грамматики кумыкского языка имеют исследования Т. Н. Макарова, Н. К. Дмитриева, И. А. Керимова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, Н. X. Ольмесова, А. 3. Абдул-лаевой, П. Д. Абдурахмановой и др. По многим вопросам состава субстантивных форм глагола имеются разного рода разногласия. Они связаны, прежде всего, с определением функций грамматикализованных показателей «опредмеченного» действия в кумыкском языке. Проблема определения количественного состава неличных форм кумыкского глагола может быть отнесена к числу наименее освещенных и спорных вопросов кумыкской грамматики. Без определения состава первичных и вторичных форм имен действия, уточнения их функций невозможно раскрыть сложную природу неличных форм в современном кумыкском языке.

Ряд исследований, посвященных общим и частным вопросам морфологии кумыкского языка, появившиеся в последние годы в кумыкском языкознании, не только доказали необходимость продолжения изучения этой темы, но и подготовили для них определенную почву. Категория неличных форм глагола в той или иной мере получила освещение в отдельных монографиях, учебниках и учебных пособиях, кандидатских и докторских исследованиях, статьях Т. Макарова, Н. К. Дмитриева, И. К. Керимова, Ю. Д. Яжанмав^кя Д М Хангиттшева н Гяпжияхмелгтя. ^ Н Гяпжиеия. И Д. Байтувгановой, 3. М. Мирзабековой. Особо хочется отметить вклад Д. М. Хангишиева [1966, 1997] в изучение субстантивно-адъективных, инфинитивных форм глагола и имен действия. Данные работы подготовили теоретическую почву для дальнейших исследований состава и функционирования субстантивных форм глагола в кумыкском языке.

В диссертационной работе мы старались максимально использовать теоретические положения, понятийный и терминологический аппарат, представленный в работах известных тюркологов-грамматистов Н. К. Дмитриева, А. Н. Кононова, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, кумыковедов Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, Н. X. Ольмесова, X. А. Махтиева, П. Д. Абдурахмановой [см. их работы в библиографии], а также других авторов. Однако если та или иная грамматическая форма в работах наших предшественников не отмечена, мы старались обратить внимание на особенности функционирования этой формы в современном кумыкском языке.

Цель настоящей диссертации - выявление грамматических форм глагола, выражающих «опредмеченное» действие в кумыкском языке, выяснение их лингвистической природы и специфических особенностей, определение их количественного состава, функционально-семантического потенциала и межкатегориальных связей и отношений в системах словоизменения.

В соответствии с намеченной целью в работе ставятся следующие задачи:

- определить точки зрения тюркологов и кумыковедов относительно грамматической природы имен действия;

- описать, определить и уточнить состав имен действия в современном кумыкском языке;

- проанализировать значения субстантивных форм в сравнении с анаттпгичными гЬппмями И ППУГИУ ТТППКГ^ЪТУ я-зтлтгяу ---------------- -. — ' ^ --------[ ----------- — ?

- выяснить двойственную грамматическую природу и функционально-семантические признаки имен действия;

- уточнить состав и границы грамматических форм имен действия, используемых в литературном языке и его диалектах;

- в результате сравнительного изучения имен действия определить общее и специфическое в средствах репрезентации и их функционировании в близкородственных тюркских языках.

Гипотеза исследования. Функционально-семантический анализ имен действия позволяет раскрыть содержание одного из наиболее значимых лексико-грамматических разрядов слов - именных форм, вербализируемых языковыми средствами тюркских языков, и выявить внутренние связи и отношения между глагольными и именными формами.

Научная новизна исследования состоит в том, что системный функционально-семантический подход к именам действия в кумыкском языкознании до сих пор не являлся предметом специального исследования. Впервые сделано полное описание системы имен действия кумыкского языка: на богатом фактическом материале, собранном из произведений кумыкских авторов, установлен функционально-семантический потенциал субстантивных форм глагола, сравнительному анализу подвергнуты первичные и вторичные имена действия.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней систематизированы и подвергнуты структурному и функционально-семантическому анализу первичные и вторичные имена, что имеет для кумыкского языкознания общетеоретическое значение. Выводы, полученные при анализе системы имен действия, подкрепляются также данными диалектов. Теоретическую значимочть имеют попытка выцяснения внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между глагольными и именными признаками субстантивных форм в кумыкском языке. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего сравнительного изучения грамматических форм и категорий глагола, а также и частей речи тюркских языков.

Материалы и теоретические положения могут быть использованы при составлении теоретической грамматики кумыкского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик исследуемого языка.

Практическая ценность исследования определяется тем, что в результате данного исследования определена функционально-семантическая природа имен действия в кумыкском языке, что облегчит его усвоение в школе и в вузовском преподавании теоретической и практической грамматики кумыкского языка, проведении спецкурсов и спецсеминаров по грамматике. Результаты данного исследования могут быть использованы при подготовке учебников, учебных пособий и справочников по кумыкскому языку.

Теоретико-методологическую основу составили фундаментальные теоретические положения, содержащиеся в трудах отечественных ученых-тюркологов по общим вопросам языкознания. В основу истолкования фактов кумыкского языка была положена концепция глагольного словоизменения и словообразования, разрабатывающаяся на материале турецкого, узбекского, казахского и древнетюркских языков на протяжении ряда лет в трудах А. Н. Кононова, Н. А. Баскакова, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, Э. А. Груниной, Ф. Ю. Юсупова, Ф. А. Ганиева, А. А. Юлда-шева, М. В. Зайнуллина, Н. Э. Гаджиахмедова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. X. Ольмесова, И. Д. Байтувгановой, 3. М. Мирзабековой и других ученых.

Методы и приемы исследования. При анализе фактического материала использован комплекс методов: метод наблюдения, описательный метод, метод сравнительного и семантического анализа, функциональный метод. Исследование ведётся в синхронном аспекте, с последовательным сравнением лингвистических фактов кумыкского языка с аналогичными фактами других тюркских языков. Правила наблюдения касались отбора фактов, установления их признаков и описания наблюдаемого явления.

Материал исследования. Фактический материал извлечен из произведений современной кумыкской художественной литературы, устного народного творчества, периодической печати. Факты других тюркских языков для сравнения берутся, как правило, из опубликованных теоретических и методических исследований и словарей.

На защиту выносятся следующие основные положения.

1. Кумыкский язык имеет развитую систему неличных форм глагола, в которой помимо причастий и деепричастий получили своё развитие и имена действия - гибридные формы, совмещающие в себе именные и глагольные свойства, что связано с историей развития имени существительного, категории глагола и системы неличных форм глагола. В системе имен действия наличествуют формы, находящиеся на «промежуточной» стадии становления, ещё окончательно не перешедшие в тот или иной разряд неличных форм глагола - это форма на -ыш.

2. Имена действия в структурном плане распадаются на первичные и вторичные формы. Каждая из этих форм является носителем именных и глагольных признаков, однако, для каждой формы характерны специфические функционально-семантические признаки.

3. Как и все глагольные формы, имена действия обладают категориями залога и переходности, а также могут управлять падежами. Однако именные формы глагола не выражают значений времени и наклонения. Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет к полной субстантивации имен действия. Изменяться по падежам и принимать показатели принадлежности, множественного числа, а также употребляться в сочетании с послелогами и модальными словами являются признаками, объединяющими имена действия с существительными. К субстантивным признакам имен действия в общетюркологическом плане относится и форма множественного числа на -пар. Отсутствие атрибутивности отличает имена действия от существительных, которые, как имена прилагательные и причастия, могут выражать признак предмета. Поскольку именных признаков значительно больше, поэтому имена действия ближе к собственно именам.

4. Имена действия на -макъ, -ыв и —ыш, в отличие от причастий, теряя некоторые свои глагольные признаки, развиваются в сторону сближения с именами. Грамматически указанный путь выражается в потере первичными именами действия на -макъ одного из основных классификационных признаков глагола как части речи - отрицательной формы на -ма, -ме на фоне многочисленных случаев перекрещивания функций имени действия на -макъ и причастий на -гъан. Формы на -ш, которые функционируют в тюркских языках карлукского типа как имена действия, в кумыкском языке в основном перешли в имена существительные вследствие активизации имени действия на -макъ.

5. В системе именных форм кумыкского глагола наиболее распространенными являются формы, производные от причастия на -гъан. Вторичные имена, образованные от причастия -гъан, сохраняют временное значение настоящего, будущего и прошедшего, присущее формам на -агъан, -гъан и -жакъ. Вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражают персональности. Субъект действия во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности.

6. Вторичные имена на -жакълыкъ, -жеклик, -ажакълыкъ, -ежеклик образуются от причастий будущего времени на -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек и аффикса -лыкъ, -лик. В отличие от форм на -макълыкъ, -гъанлыкъ, -агъанлыкъ, форма на -жакълыкъ относится к пассивным именам действия, т.е. ее употребление носит эпизодический характер.

7. Имена действия образуются посредством присоединения специальных аффиксов. Они могут служить также основой для образования новых слов.

8. Имена действия в предложении выступают в качестве подлежащего, дополнения, а также сказуемого, в качестве же определения употребляются очень редко.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлениях автора на 6-й

Межрегиональной конференции «Изучение фольклора, литературы и языков народов Дагестана. Проблема жанра в филологии Дагестана» (Махачкала, 2011).

Содержание диссертации отражено в 6 опубликованных работах автора, в том числе в одной монографии и статье, опубликованной в журнале, рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Структура диссертации отражает логику исследования и включает введение, три главы, заключение, список использованной и цитированной литературы. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имена действия в кумыкском языке: структура, семантика и функционирование"

Выводы по 3-й главе

В системе именных форм кумыкского глагола наиболее распространенными являются формы, производные от причастия на -гъан. Данные формы, в отличие от первичных субстантивных форм, репрезентируют «опредмеченные» процессы.

Вторичные имена, образованные от причастия -гъан, сохраняют временное значение, присущее формам на -агъан, -гъан и -жакъ: предшествование, одновременность и следование по отношению к временному плану сказуемого.

Вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражает персональности. Субъект действия во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности.

Вторичные имена действия, образованные от причастий и от имен действия на -макълыкъ, отличаются большей вербальностью.

Вторичные имена на -жакълыкъ, -жеклик, -ажакълыкъ. ежеклик образуются от причастий будущего времени на -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек и аффикса -лыкъ, -лик. В отличие от форм на -макълыкъ, -гъанлыкъ, -агъанлыкъ, форма на -жакълыкъ относится к пассивным именам действия, т.е. ее употребление носит эпизодический характер.

Нами обнаружена аналитическая форма в отрицательном аспекте -п битмегенлик, которая выражает способ протекания действия: финальную

часть действия Имена действия на -агъанлыкъ выражают абстрактное название действия, протекающего в настоящем времени и употребляются в формах именительного и косвенных падежей с аффиксами принадлежности и без них.

Именная аналитическая форма, состоящая из глагола в форме настоящего-будущего времени и именной .формы барагъанлыкъ, выражает значение постепенного изменения состояния, действия. Такое же значение выражает другая аналитическая именная форма, состоящая из прилагательного, вспомогательного глагола бол- в форме настоящего-будущего времени и именной формы барагъанлыкъ Для передачи длительного состояния, действия используется аналитическая форма настоящего времени -п турагъанлыкъ.

Форма будущего времени на -ажакълыкъ встречается значительно реже, чем формы настоящего времен - агъанлыкъ и прошедшего времени -гъанлыкъ.

Имя действия на -макълыкъ, -меклик выражает отвлеченное название действия без указания на время его протекания.

Вместе с прилагательными и наречиями форма на -макълыкъ образует сложные сказуемые, выраженные в разных падежных формах. Она может принимать и аффиксы принадлежности всех трех лиц.

Вторичные имена действия, образованные от причастий, употребляются и в других кыпчакских языках, а имя действия на -макълыкъ - и в огузских языках.

Впервые обосновано наличие в кумыкском языке формы -ъпилыкъ, предназначенной в качестве именной формы вторичной репрезентации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение разветвленной системы имен действия в кумыкском языке, анализ их структурно-семантических и функциональных особенностей убеждает в том, что недостаточно ограничиваться констатацией наличия у имен действия как глагольных, так и субстантивных признаков. Имена действия в процессе коммуникации нисколько не теряют своих глагольных свойств, но удовлетворяя коммуникативную потребность коммуниканта, лишь только оперативно, временно опредмечивает действия, позволяя данной грамматической форме выполнять субстантивные синтаксические функции (В. Г. Гузев, Н. Э. Гаджиахмедов, Дениз Йылмаз). На передний план выходит важная теоретическая проблема соотношения глагольных и субстантивных семантических компонентов исследуемых грамматических форм, какие мыслительные операции сопровождают функционирование данных глагольных имен.

В самом названии «имя действия» уже заложена двойственная природа данного лексико-грамматического разряда слов: первая часть термина отражает больше формальные особенности этой лексемы, вторая — его семантику. Обе эти особенности накладывают на него свой отпечаток: оно получает морфологические и синтаксические признаки имени и глагола.

Все имена действия в кумыкском языке, как и в других тюркских языках, делятся на две группы: первичные имена и вторичные имена действия. Первичные имена действия состоят из глагольной основы и аффикса имени действия. В кумыкском языке таких форм три: а) форма на -макъ, -мек; б) форма на -ыв, -ив, -ув, -юв, -в; в) форма на -ыш, -иш, -уш, -юш, -ш.

Названные именные формы глагола в кумыкском языке представлены специфическими лексико-грамматическими, грамматическими, валентно-стными, а также функционально-семантическими особенностями. Они в разной степени сочетают в себе именные и глагольные признаки.

Наиболее универсальными глагольными признаками являются переходность-непереходность и категория залога. Все остальные собственно глагольные признаки (наклонение, лицо, аспект, время) не являются универсальными, т.е. не распространяются на весь глагол в широком понимании данного термина. Собственно глагольные признаки, такие как лицо, время, оказываются избыточными даже в системе личных форм в их функционально-семантической реализации и в структурно-синтаксической организации предложения.

Кумыкские имена действия на -макъ и -ыв обладают наименьшей вербальностью по сравнению с другими неличными формами глагола, (например, причастными и деепричастными). Грамматические признаки переходности-непереходности и залог являются единственными признаками глагольности имен действия, однако этих признаков достаточно для того, чтобы отнести имена действия к системе глагола, так как основной лекси-ко-грамматический признак глагола - выражение действия или процесса, состояния и признака по действию функционально выражается переходностью-непереходностью и залогом. Если принять тезис о том, что исторически гпяголы не различали переходности-непереходности, т. е. каждый глагол в предложении мог употребляться и в переходном и в непереходном значении, то значение данного признака Другие глагольные признаки имен действия на -макъ, -ыв, кроме переходности-непереходности и залога, являются вторичными и обусловлены основным их глагольным признаком. Такими глагольными признаками имен действия являются: а) способность имен действия образовывать те же типы аспектуальных форм> что и личные формы глагола; б) способность управлять именем существительным, т.е. выражать объектные отношения; в) способность сочетаться собстоятельст-венными детерминантами, выраженными наречиями.

Первичные имена действия нейтральны в отношении категории времени. Вторичные имена действия сохраняют значение времени тех причастий, от которых они образованы. Сохраняя основные морфологические характеристики причастий (временное значение и способность изменяться по падежам и употребляться с аффиксами принадлежности) вторичные имена действия отличаются от причастий рядом особенностей.

В синтаксическом плане имена действия на -лыкъ лишены второго классификационного признака причастий, т.е. не являются в отличие от причастий, атрибутивно-определительными формами глагола.

В стилистическом плане вторичные имена действия употребляются преимущественно в книжном прозаическом стиле. Данная особенность имен действия отмечена и в других тюркских языках.

Первичные имена действия -макъ, -ыв, -макълыкъ, -ыш просто называют «опредмеченные» действия, тогда как формы «причастие + -лыкъ» передают сам факт совершения действия в плоскости настоящего, прошедшего или будущего. Когда субъекту необходимо актуализировать нело-кализованные во времени действия, он использует формы -макъ, -макълыкъ и -ыв (реже -ыш), а в случае необходимости локализовать во времени действия, говорящий пользуется формами вторичной ориентации -аръаяпыкъ, -гъанлыкъ или -ажакълыкъ. Говорящий на кумыкском языке в процессе коммуникации может выбрать две разновидности действия: локализованных во времени и нелокализованных во времени.

В системе имен действия представлены те же типы аспектуальных форм, что и в системе личных форм глагола. Однако они в количественном отношении по-разному представлены в личных и неличных формах глагола. Неличные формы глагола не имеют тотального охвата всех типов способов глагольного действия, представленных в личных формах глагола. Так, аспектуальную семантику" внезапности, мгновенности действия именные формы глагола репрезентируют при помощи вспомогательного глагола йибер- «отпустить».

Из валентностных свойств глагола именные формы сохранили способность иметь при себе обстоятельственные детерминанты, выраженные наречиями Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет к полной субстантивации имен действия. Этот признак особенно важен в плане различия глагольных имен и имен существительных на -ыв.

В кумыкских именах действия не представлена категория отрицания, в отличие от других тюркских языков.

Отсутствие атрибутивности отличает имена действия от существительных, которые, как имена прилагательные и причастия могут выражать признак предмета.

К именным признакам имен действия относится их способность склоняться, употребляться с аффиксами принадлежности. Говоря о глагольных и именных признаках имен действия, следует предварительно отметить, что они в кумыкском языке обладают большей субстативностью, чем в других кыпчакских языках. К субстантивным признакам имен действия в общетюркологическом плане относится и форма множественного числа на - лар, - пер,

Подлежащее, выраженное именем действия на -макъ в форме основного падежа, часто предполагает и наличие сказуемого в той же форме. Предложения, где оба главных члена выражены именем действия в основном падеже, носят характер поговорок, устойчивых выражений. В отличие от падежных форм, формы принадлежности имени действия на -макъ свободно образуются от всех глагольных основ, употребление не ограничено особенностями текста и не зависит от стилистической установки. В посессивной форме разбираемые имена действия принимают те же аффиксы принадлежности, что и имена существительные. Аффиксы принадлежности при именах действия выполняют двоякую функцию: 1) выражают отношение действия к действующему лицу; 2) конкретизируя общеграмматическое значение имени действия, усиливают семантику предметности.

Форма на - ыш характерна в основном для карлукских, в частности уйгурского, узбекского языков. Употребляется она и в некоторых кыпчак-ских, например, в карачаево-балкарском, ногайском, киргизском языках. В некоторых из них, например, в узбекском, уйгурском, киргизском языках, имя действия на - ыш может образоваться от любой глагольной основы и служить морфологической базой словообразования.

Имя действия нередко служит производящей основой для образования новых слов.

Форма имени действия в сочетании с личными глаголами образует глагольные фразеологизмы, выражающие различные модальные значения -сомнение, опасение и др.

Имена действия на - ыв могут выступать в функции всех членов предложения. Определенную роль они играют и в словообразовании, переходя в разряды прилагательных и существительных, являясь основой для образования новых слов с помощью других аффиксов.

Сочетаемость имени действия на - макъ с послелогами ограничена.

Глагольность имен действия заключается и в том, что они выражают название действия.

В системе имен действия частично представлены некоторые типы аспектуальных форм, имеющиеся в системе личных форм глагола. Они в количественном отношении по разному представлены в личных и неличных формах глагола. Неличные формы глагола не имеют тотального охвата всех типов способов глагольного действия, представленных в личных формах глагола.

Из валентностных свойств глагола именные формы сохранили способность иметь при себе обстоятельственные детерминанты, выраженные наречиями. Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет к полной субстантивации имен действия. Этот признак особенно важен в плане различия глагольных имен и имен существительных на -ые. Например, сёйлее «разговор» в сочетании с чалт сёйлев «быстрое говорение» является именем действия. Из имени действия сёйлев «говорение, процесс речи» в результате субстантивации развилось существительное сёйлее «речь»

Что касается категории времени в субстантивных формах глагола, необходимо указать на разную степень представленности данной категории в именных формах глагола. Так, имена действия на -макъ, -ыв, -ыш просто называют «опредмеченные» действия {гелив «приход»), тогда как формы «причастие + -лыкъ» сигнализируют о факте совершения действия в прошлом, настоящем или будущем (гелегенлик «приход (в настоящем), гелген-лик «приход» (в прошлом), гележеклик «приход» (в будущем).

Не во всех кумыкских именах действия представлена категория отрицания, в отличие от других тюркских языков.

Говоря о глагольных и именных признаках имен действия, следует предварительно отметить, что они в кумыкском языке обладают большей субстативностью, чем в других кыпчакских языках.

Имена действия могут выступать в позиции первого и второго компонентов изафетной конструкции.

В отличие от именных частей речи имена действия не образуют форм сказуемости.

Имена действия сочетаются с отдельными послелогами, которые при этом выражают грамматические значения, характерные не для них, а для иных форм и конструкций, по отношению к которым сочетание имени действия с послелогами является синонимом.

Имя действия нередко служит производящей основой для образования новых слов.

Форма имени действия в сочетании с личными глаголами образует глагольные фразеологизмы, выражающие различные модальные значения — сомнение, опасение и др.

Аспект возможности и невозможности выражается при помощи модальных слов.

Имена действия на - ыв могут выступать в функции всех членов предложения. Определенную роль они играют и в словообразовании, переходя в разряды прилагательных и существительных, являясь основой для образования новых слов с помощью других аффиксов.

Сочетаемость имени действия на - макъ с послелогами ограничена.

В кумыкском языке глагольное имя на - макъ не образует отрицательной формы при помощи аффикса - ма, поэтому данная форма не может служить различительным признаком имен действия и собственно имен Глагольные имена имеют общие формально-грамматические показатели -падежные аффиксы, аффиксы принадлежности и т.д.

Нами обнаружена аналитическая форма в отрицательном аспекте -п битмегенлик, которая выражает способ протекания действия: финальную часть действия Имена действия на -агъаилыкъ выражают абстрактное название действия, протекающего в настоящем времени и употребляются в формах именительного и косвенных падежей с аффиксами принадлежности и без них.

Именная аналитическая форма, состоящая из глагола в форме настоящего-будущего времени и именной формы барагъанлыкъ выражает значение постепенного изменения состояния, действия. Такое же значение выражает другая аналитическая именная форма, состоящая из прилагательного, вспомогательного глагола бол- в форме настоящего-будущего времени и именной формы барагъанлыкъ Для передачи длительного состояния, действия используется аналитическая форма настоящего времени -п турагъанлыкъ.

Есть все основания для выделения в системе кумыкских имен действия и формы на - ышлыкъ.

Таким образом, в рамках настоящего исследования выявлен состав имен действия в современном кумыкском языке и доказано, что имя действия является емким языковым средством опредмечивания действия, позволяя данной грамматической форме выполнять субстантивные синтаксические функции. Такая форма нисколько не теряет своих глагольных свойств, но удовлетворяя коммуникативную потребность коммуниканта, лишь только оперативно, временно опредмечивает действия, позволяя данной грамматической форме выполнять субстантивные синтаксические функции (В. Г. Гузев, Н. Э. Гаджиахмедов, Д. Иылмаз).

В перспективе представляется актуальным разработать критерии включения именных форм глагола в словари тюркских языков. При лекси-кографировании необходимо четко разграничивать имена действия и образованные от них путём субстантивации существительные. Их кумыкские словари не разграничивают. Мы предлагаем оформить глаголы в форме чистой их основы. А имена действия и их «опредмеченные» пары (если имя действия субстантивировано) представлять в одной словарной статье под цифрами 1, 2 и т. д. Такой подход позволит по-новому взглянуть на категоризацию семантики, репрезентируемой именами действия в кумыкском предложении, и откроет новую перспективу их лексикографирования.

В перспективе представляется актуальным разработать критерии включения именных форм глагола в словари тюркских языков. При лекси-кографировании необходимо четко разграничивать имена действия и образованные от них путём субстантивации существительные. Их кумыкские словари не разграничивают. Мы предлагаем оформить глаголы в форме чистой их основы. А имена действия и их «опредмеченные» пары (если имя действия субстантивировано) представлять в одной словарной статье под цифрами 1,2 и т. д. Такой подход позволит по-новому взглянуть на категоризацию семантики, репрезентируемой именами действия в кумыкском предложении, и откроет новую перспективу их лексикографирования.

Перспективным является и изучение кумыкских имен действия в сопоставительном плане.

Список научной литературыМурзаева, Дженнет Мамасиевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абылов А. С. Причастные обороты в современном азербайджанском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Баку, 1962. - 22 с.

2. Алиев В. Г. Неспрягаемые формы глагола в азербайджанском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Баку, 1989. - 57 с.

3. Алиев В. Г. Причастия в современном азербайджанском и узбекском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1965. -24 с.

4. Андреев И. А. Причастие в чувашском языке. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1961. - 262 с.

5. Аскарова М. Деепричастие в современном узбекском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1950. - 22 с.

6. Ахметов М. А. Глагол в языке орхоно-енисейских памятников (в сравнительном плане с современным башкирским языком). Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1978. - 131 с.

7. Базиев А. Т. Система спряжения в кумыкском и ногайском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1949. —18 с.

8. Байтувганова И. Д. Категория временной локализованности действия в современном кумыкском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Махачкала, 2008. - 22 с.

9. Баскаков Н. А. Введение в изучение тюркских языков. М., 1969.-383 с.

10. Баскаков Н. А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. 4.1. Части речи и словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1952. -542 с.

11. Батманов И. А. Употребление падежей в киргизском языке. — Фрунзе-Казань, 1938. -46 с.

12. Бекмурзаева С. И. Словообразование имен существительных в современном кумыкском литературном языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Тбилиси, 1981. 28 е.

13. Благова Г. Ф. Имена действия в тюркских языках среднеазиатского региона (опыт ареально-типологического сравнительного изучения) // Тюркологические исследования. М.: Наука, 1976.

14. Благова Л. Ф. Тюркское склонение в ареально-историческом освещении (юго-восточный регион). М.: Наука, 1982. - 303 с.

15. Боржаков А. Имена действия на -мак, -мэк в туркменском языке // Известия АН Туркменской ССР. Серия общественных наук, № 5. Ашхабад, 1979.

16. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

17. Гаджиахмедов Н. Э. Еще раз о видах тюркского глагола // Советская тюркология. 1986. - № 5. - С. 44-49.

18. Гаджиахмедов Н. Э. Еще раз об аспектуальных возможностях тюркского глагола (на материале кумыкского языка) // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского госуниверситета. 12. Филологические исследования. Л., 1986. - С. 28-33.

19. Гаджиахмедов Н. Э. К вопросу о средствах выражения способов глагольного действия в тюркских языках (на материале кумыкского языка) // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского университета. Вып. 14. 1988. - С. 28-37.

20. Гаджиахмедов Н. Э. К обоснованию категории вторичной репрезентации в современном кумыкском языке // Семантика языковых единиц разных уровней. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 1996. - С. 9-10.

21. Гаджиахмедов Н. Э. Словоизменительные категории имени в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). -Махачкала: Юпитер, 2000. 110 с.

22. Гаджиева Н. 3. Тюркоязычные ареалы Кавказа. М., 1979.264 с.

23. Гаджиева Н. 3. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М.: Наука, 1973. - 407 с.

24. Ганиев Ф. А. Видовая характеристика глаголов татарского языка. Казань, 1963. - 180 с.

25. Ганиев Ф. А. Образование сложных слов в татарском языке. -М.: Наука, 1982.- 149 с.

26. Грамматика азербайджанского языка (фонетика, морфология, синтаксис). Баку: Элм., 1971.-413 с.

27. Грамматика алтайского языка. Составлена членами алтайской миссии. Казань, 1869. - 288 с.

28. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика, морфология, синтаксис. Под общей редакцией Н. А. Баскакова. Нальчик: Эльбрус, 1976.-570 с.

29. Грамматика ногайского языка. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н. А. Баскакова). Черкесск: Ставрополь, кн. изд-во, 1973.- •320 с

30. Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. - 495 с.

31. Грамматика современного якутского литературного языка. -М.: Наука, 1982.-495 с.

32. Грамматика туркменского языка. 4.1. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н. А. Баскакова. Ашхабад: Ылым, 1970. -503 с.

33. Грамматика узбекского языка. Т. 1. Морфология. — Ташкент, 1975.-611 с.

34. Грамматика хакасского языка. — М.: Наука, 1975. — 417 с.

35. Гузев В. Г. К вопросу об инфинитивах в составе тюркских глагольных имен // Материалы научной конференции восточного факультета, посвященной 275-летию СбГУ, 8-9 апреля 1999 года. Санкт-Петербург, 1999. С. 13-15.

36. Гузев В. Г. О развернутых членах предложения, вводимых глагольными именами, в современном турецком языке // Советская тюркология, 1977. № 5. С. 36-43.

37. Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Изд-во ЛГУ, 1990,- 164 с.

38. Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: Имя (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Изд-во ЛГУ, 1987.- 141 с.

39. Гузев В. Г. Староосманский язык. М.: Наука, 1979. - 94 с.

40. Гузев В. Г., Насылов Д. М. Словоизменительные категории в тюркских языках и понятие "грамматическая категория" // Советская тюркология. 1981. - N 3. - С. 22-35.

41. Дашчян Т. Дж. Глагольные имена на -дыг, -ачаг, -маг, -ми в современном азербайджанском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Баку, 1969.

42. Дениз-Йылмаз О. Об одном узуальном смысле, передаваемом турецким глагольным именем -(у)АсАк // Вестник СПбГУ, 2002. Сер. 2. Вып. 3 (№ 18). С. 115-116.

43. Джанаева В. Н. Залоги в кумыкском языке. Баку, 1972. - 18с.

44. Джанашиа Н. Н. Глагольные имена в'турецком языке // Труды Тбилисского государственного университета. Т. 118. Тбилиси, 1967.

45. Джанашиа Н. Н. Залоги в современном азербайджанском языке // Советская тюркология. -1874. № 1. - С. 41-44.

46. Джанашиа Н. Н. Морфология турецкого глагола. Тбилиси,1981.

47. Джанмавов Ю. Д. Деепричастия в кумыкском литературном языке (сравнительно с другими тюркскими языками). М.: Наука, 1967. -328 с.

48. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР. - 1948. - 276 с.

49. Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940.-205 с.

50. Дмитриев Н. К. Строй тюркских языков. М.: Изд-во АН СССР, 1962.-608 с.

51. Дмитриев Н. К. Турецкий язык. М.: Издательство восточной литературы, 1960. - 95 с.

52. Долинина Ю. 77. Падежи в современном кумыкском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1956. 13 с.

53. Жамъянова М. 3. Инфинитные формы глагола монгольского итурецкого языков (семантико-функциональный аспект): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Элиста, 2008.

54. Закиев М. 3. Синтаксический строй татарского языка. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1963.

55. Ирисханова О. К. Лингвокреативные основания теории но-минализации: Дис. . д-ра филол. наук. М., 2004. - 332.

56. Абдуллина Г. Р. Формообразование и словоизменение в башкирском языке (функционально-семантический аспект): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Уфа, 2009. - 22 с.

57. Абдурахманова П. Д. Основные вопросы исторической морфологии кумыкского языка. Махачкала, 2004. - 192 с.

58. Болатов Ж. Синтаксические функции причастия в казахском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Алма-Ата, 1955. 15 с.

59. Боровков А. Учебник уйгурского языка. JL, 1935.

60. Винокур Т. Г. О семантике отглагольных существительных на -ние, -тие в древнерусском языке // Исследования по словообразованию и лексикологии, древнерусского языка. М., 1969.

61. Гаджиахмедов Н. Э. Кумыкское словоизменение в сравнительном освещении. Lambert Akademik Publishing, 2012

62. Гаджиева Н. 3. Проблемы тюркской ареальной лингвистики: Среднеазиатский ареал. М.: Наука, 1975. - 304 с.

63. Гузычев Т. Причастия в письменных памятниках туркменского языка XVIII-XIX вв.: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ашхабад, 1971.-32 с.

64. Есипова А. В. Определительные функции причастия в шорском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Алма-Ата, 1982. - 20 с.

65. Зайнуллин М. В. Модальность как функционально-семантическая категория. Саратов: Изд-во СГУ, 1986.

66. Зайнуллин М. В. Система лексических и лексико-грамматических средств выражения модальности в современном башкирском языке. Уфа, 1981.

67. Зелъберг Ю. Б. Имена действия в парадигме предложения в современном английском языке: Дис. .канд. филол. наук. Иркутск, 2000.

68. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.

69. Ибрагимов Г. Д. Имя действия в башкирском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Уфа, 2001.

70. Иванов С. Н. К истолкованию категории принадлежности (на материале турецкого языка) // Советская тюркология. 1973. № 1. С. 2637.

71. Иванов С. Н. Курс турецкой грамматики. 4.1. Грамматические категории имени существительного: Учебное пособие. Л.:Изд-во ЛГУ, 1975.-99 с.

72. Иванов С. Н. Курс турецкой грамматики. 4.2. Грамматические категории глагола: Учебное пособие. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. - 85 с.

73. Иванов С. Н. Родословное древо тюрок Абу-л-гази-хана. Грамматический очерк (Имя и глагол. Грамматические категории). -Ташкент: Изд-во ФАН Уз. ССР, 1965. 202 с.

74. Иванов С. И. Синтаксические функции формы на -ган в современном узбекском литературном языке: Автореф. дисс. .канд. фи-лол. наук. Л., 1970. - 23 с.

75. Иванова И. Б. Аффиксальное именное словообразование в современном якутском языке (на материале отглагольных имен существительных): Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Якутск, 2011. - 22 с.

76. П IЛ 1-11 /) /'" I I 11Т1ГП ЛЛ IГ »Л о П НП II Ш Ч ТО ЛЛТ1ЛПП Г 1Т1 Л -1 -/> / Ч V-* Т I Т I Т1/Ч

77. V/. при^лыггиъи ■ 1\. лиш оидр^ашопо!^ и^пиоапил и^^рпп пиминализации: Дис. . д-ра филол. наук. М., 2004.

78. Исхаков Ф. Г. Имена действия и состояния в современном узбекском языке (формы на -(н)-ш, -мок, ~(у)в): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самарканд, 1960.

79. Исхаков Ф. Г., Пальмбах А. А. Грамматика тувинского языка (фонетика и морфология). М.: Изд-во восточной литературы, 1961. -472 с.

80. Иылмаз Озлем. Категория номинализации действия в современном турецком языке: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2004.

81. Кадыраджиев К. С. К вопросу о склонении в кумыкском языке // Именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979.

82. Кадыраджиев К С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. Махачкала, 1998. - 367 с.

83. Кадыраджиев К С. Сравнительно-историческая грамматика японского и тюркских языков. Фонетика. Морфемика. Махачкала, 1999.-383 с.

84. Казаков В. 77. Синтаксис имен действия. СПб: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1991.

85. Казембек М. Общая грамматика турецко-татарского языка. -Казань, 1846.

86. Каримов Ш. Причастные определения в узбекском и немецком языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1970. - 23 с.

87. Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики. М.: ГРВЛ издательства «Наука», 1977. 184 с.

88. Керимов И. А. Очерки кумыкской диалектологии. Махачкала: Дагучпедгиз, 1967. - 155 с.

89. Керимов И. А., Агъмадов А. Б. Къумукъ тил: Педучилищалар учун учебник. Магьачкъала: Дагъучпедгиз, 1965. -237 с.

90. Койчубаева Б. Имена действия в киргизском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Фрунзе, 1968.

91. Кондратьев А. Г. Грамматический строй языка памятников древ-непоркской письменности VII—XI вв. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. -190 с.

92. Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. - 569 с.

93. Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 446 с.

94. Кононов А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (УП-1Х в.в.). Л.: Наука, 1980. - 255 с.

95. Кормушин И. В. Категория каузатива в алтайских языках: Ав-тореф. дис. .канд. филол. наук. Л., 1968. - 22 с.

96. Кормушин И. В. Каузативные формы глагола в алтайских языках // Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. Л., 1978. С. 10-87.

97. Кормушин И. В. Системы времен глагола в алтайском языке. -М.: Наука. 1984.-84 с.

98. Коряковцева Е. И: Имена действия в русском литературном языке: история, словообразовательная семантика: Автореф. .дис. д-ра филол. наук. -М., 1995.

99. Котеич В. Л. Исследования по алтайским языкам. М., 1962.

100. Кулиев А. А. Неличные формы глагола в языке орхо-ноенисейских памятников: в сравнении с азербайджанским языком: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Баку, 1978. - 28 с.

101. Кутлымуратов Б. К. Имена действия в современном каракалпакском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Нукус, 1963.

102. Лемов А. В. Деривационно-функциональный анализ имен действия в современном русском языке: Автореф. дис. .канд.филол. наук.-Л., 1974.

103. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. -М.: МГУ, 1982.

104. Макаров Т. Н. Татарская грамматика кавказского наречия. -Тифлис: Типография Канцелярии Наместника Кавказского, 1848. У11+143 с.

105. Малое С. Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты исследования. М.-Л., 1951.- 452 с.

106. Маматов М. Ш. Вторичный предикат, выраженный субстантивными формами, в современном узбекском языке. Ташкент: Изд-во «Фан» Узбекской ССР, 1990. - 140 с.

107. Маматов М. 777. К вопросу о категории номинализации действия (на материале узбекского языка) // Советская тюркология. 1988. -№ 5.-С. 41-52.

108. Махмутова Л. Т. Описание грамматических особенностей касимовского говора татарского языка // Известия Казанского филиала АН СССР. Серия гуманитарных наук. Вып. 1. - Казань, 1955.

109. Махмутова Л. Т. Опыт исследования тюркских диалектов (мишарский диалект татарского языка). М.: Наука, 1978. - 270 с.

110. Махтиев X. А. Именное словообразование в кумыкском языке в сравнительно-историческом освещении. Махачкала. 2000. - 110 с.

111. Мелиев К. Имена действия в современном уйгурском языке. -М.: Наука, 1964.

112. Мелиоранский 77. М. Краткая грамматика казахско-киргизского языка. СПб., 1894.

113. Мирзабекова 3. М. Система настоящих времен кумыкского индикатива в сравнительном освещении: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Махачкала, 2008. - 23 с.

114. Мирзоев Г. И. Причастие в современном азербайджанском литературном языке (морфологические особенности): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Баку, 1965. - 48 с.

115. Мирошникова 3. А. Проблемы семантики и функционирования имн действия в системе языка: Дис. . д-ра филол. наук. М., 2003.

116. Муасир азерба.жан дили. Т.2. Морфолоп-ija. Бакы, 1980.509 с.

117. Мусаев К. М. Грамматика караимского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1969. - 344 с.

118. Мусаев К. М. Краткий грамматический очерк караимского языка. -М.: Наука, 1977.-99 с.

119. Мухтаров Дж. История развития причастных форм языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1971. - 52 с.

120. Насилов В. М. Глагольные имена в их развитии в тюркских языках // Вопросы тюркологии. Ташкент: Наука, 1965.

121. Насилов Д. М. Проблемы тюркской аспектологии. Акцио-нальность. Д.: Наука, 1989. - 207 с.

122. Насыров Д. С. Причастие и его синтаксические функции в каракалпакском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1954. -20 с.

123. Невская И. А. Состав и функции деепричастий в шорском языке, специальность: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 1990.

124. Неталиева X. Н. Имена действия в современном казахском языке (формы на у, - мак): Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Алма-Ата, 1963.

125. Нишанов М. Сопоставительное изучение инфинитива во французском и узбекском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1978.

126. Ольмесов Н. X. Бораганский говор и его место в системе диалектов кумыкского языка. Махачкала: Изд-во Даггосуниверситета, 1994.- 142 с.

127. Ольмесов Н. X. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. - 84 с.

128. Оралбаева Н. Аналитические формы глагола в современном казахском языке: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Алма-Ата, 1971. -75 с.

129. Пеилковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. -Д., 1957.

130. Повышева Е. M. Межкатегориальные связи в грамматике отглагольного существительного: Дис. . канд. филол. наук: Ижевск, 2006.

131. Покровская Л. А. Инфинитив и его употребление в гагаузском языке // Тюркологические исследования. М.: Наука, 1976.

132. Покровский M. М. Избранные работы по языкознанию. М.,1959.

133. Прик О. Я. Очерк грамматики караимского языка (крымский диалект). Махачкала: Дагучпедгиз, 1976. - 188 с.

134. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб., 18931912.

135. Рамстедт Г. И. Введение в алтайское языкознание. Морфология. М.: Иностранная литература, 1957.

136. Сат Ш. Ч. Причастия в тувинском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Ташкент, 1972. - 34 с.

137. Сатыбалов А. А. К вопросу об изучении говоров кумыкского языка // Советское языкознание. JL, 1937. - T. V. - С. 27-32.

138. Сауранбаев Н. Т. Семантика и функции деепричастий в казахском языке. Алма-Ата, 1944.

139. Свердлов Л. Г. Семантика отглагольных имен существительных на -ние, -mue в русском языке // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки, 1961.-С. 23-35.

140. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования. М., 1962. - 644 с.

141. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. М.: Наука, 1962. - 644 с.

142. Севортян Э. В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования. М., 1966.

143. Севортян Э. В. Категория принадлежности // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. М.: Наука, 1956.

144. Сеидов Ю. М. Словосочетание в азербайджанском языке: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Баку, 1965. - 112 с.

145. Серебренников Б. А., Гаджиева Н. 3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Учебное пособие для вузов. Баку: Маариф, 1979. - 302.

146. Современный казахский язык. Фонетика и морфология. — Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1962. 454 с.

147. Современный татарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). М.: Наука, 1969. - 379 с.

148. Современный татарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). М.: Наука, 1971.-310с

149. Сравнительная грамматика русского и азербайджанскогог» т Т А Т~'Л Т 1 АГ /I ЛЛ/языков. ьаку: уазд-во /\i у, iyjn. - 396 с.

150. Сравнительная грамматика русского и туркменского языков. 4.1. Фонетика и морфология. Ашхабад: ИБМ, 1964. - 380 с.

151. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. -М: Наука, 1988.-558 с.

152. Султанмурадов А. М. Способы выражения аспектуальных значений в кумыкском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Махачкала, 1997. - 21 с.

153. Тадыкин В. Н. Причастия в алтайском языке. Горно-Алтайск: Изд-во Горноалт. отд-ния, 1971. - 173 с.

154. Татарская грамматика. Т. II. Морфология. Казань: Татарское книжное издательство, 1993. 397 с.

155. Телицин H. H. Атрибутивные и субстантивно-атрибутивные формы древнеуйгурского глагола // Исследования по уйгурскому языку. Алма-Ата: Изд-во «Наука» Казахской ССР, 1988. С. 96-103.

156. Телицин H. Н. К характеристике деепричастий в древнеуй-гурском языке // Советская тюркология, 1987. № 6. С. 10-18.

157. Тенишев Э. Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976.576 с.

158. Тойчубекова Б. Имена действия в киргизском языке: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. Фрунзе, 1968.

159. Тумашева Д. Г. Диалекты сибирских татар. Опыт сравнительного исследования. Казань, 1977. - 294 с.

160. Тумашева Д. Г. Хэзерге татар эдэби теле. Казан: Казан унты нэшр., 1978.

161. Турсунов А. Деепричастия в современном киргизском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Фрунзе, 1958. - 29 с.

162. Тыдыкова H. Н. Об имени действия в алтайском языке // Язык и культура алтайцев (сборник научных статей) / Отв. ред. А.Т. Ты-быкова. — Горно-Алтайск, 1993.

163. Убрятова Е. И. Исследование по синтаксису якутского языка. I. Простое предложение. Новосибирск, 1976.

164. Улъмезова Л. М. Глагольное словоизменение в турецком и карачаево-балкарском языках: Дисс. . канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 2010. - 172 с.

165. Урусбиев И. X. Спряжение в карачаево-балкарском языке. -Черкесск: Карачаево-Черкесское кн. изд-во, 1963. 232 с.

166. Усманов Т. И. Нахский масдар в сопоставлении с именами действия в разноструктурных языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Грозный, 2010.

167. Филиппов Г. Г. Причастия в якутском языке: комплексное типологическое функционально-семантическое исследование. Якутск, 1999.-506 с.

168. Хабичев М. А. Именное словообразование и формообразование в куманских языках. М.: Наука, 1989. - 218 с.

169. Хабичев М. А. Карачаево-балкарское именное словообразование (опыт сравнительно-исторического изучения). — Черкесск, 1971. -302 с.

170. Хангишиев Д. М. Именные формы глагола в кумыкском языке в сравнительном освещении (имена действия и инфинитивы). Махачкала: ИПЦ ДГУ, 1997. - 86 с.

171. Хангишиев Д. М. Къумукъ тил. Морфология. Магьачкъала: Дагъыстан пачалыкъ университетни нешрияты, 1995. - 231 с.

172. Хангишиев Д. М. Причастия в кумыкском языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Баку, 1966. - 24 с.

173. Хангишиев Ж. М. Къумукь тил. У-У1 класслар учун охув ки-тап. Магьачкъала: Дагъучпедгиз, 1972.

174. Хасанова Л. М. Переход деепричастных форм глагола в другие части речи (на материале башкирского языка) // Вестник Башкирского университета, 2009. Т. 14, № 3. - С. 871-873.

175. Хисамова Ф. М. Причастия в современном татарском литературном языке: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Казань, 1970. - 27 с.

176. Цой А. А. Лексико-грамматическая природа отглагольных имен на -ние, -ение и их синтаксические особенности // Труды Узб. унта. Новая серия (Славянский сборник). Самарканд, 1958. № 92. С. 8399.

177. Шахназарова М. Синтаксические функции причастий в узбекском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1971. - 40 с.

178. Ширалиев М. Ш. Основы азербайджанской диалектологии. -Баку, 1962.-343 с.

179. Шукуров Ш. История развития глагольных форм узбекского языка (настоящее и будущее времена). Ташкент, 1966. - 137 с.

180. Щербак А. М. Грамматика староузбекского языка. M.-JT.: Наука, 1972.

181. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (глагол). JI.: Наука, 1982. - 181 с.

182. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (имя). Л.: Наука, 1977. - 190 с.

183. Щербак А. М. Формы числа у имен в тюркских языках // Вопросы языкознания. 1970. - N 3. - С.87-99.

184. Юлдашев А. А. Система словообразования и спряжения глагола в башкирском языке. М.: Изд-во АН СССР. - 1958. - 195 с.

185. Юлдашев А. А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. М.: Наука, 1965. - 274 с.

186. Юлдашев А. А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М.: Наука, 1977. - 270 с.

187. Юсупов Ф. Ю. Изучение татарского глагола. Казань: Татар, кн. изд-во, 1986. - 286 с.

188. Юсупов Ф. Ю. Неличные формы глагола в диалектах татарского языка. Казань: Изд-во казан, ун-та, 1985. - 318 с.

189. Юсупов Ф. Ю. Татарские говоры Южного Урала и Зауралья: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1972. - 42 с.

190. Юсупов Ф. Ю. Татарский глагол в ареальном освещении: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Алма-Ата, 1988. - 35с

191. Batirmurzajof A. N. Qumuq tilni qrammatikasi. -Mahac-Qala, 1933. -177 b.

192. ИСТОЧНИКИ ЦИТИРОВАННЫХ ПРИМЕРОВ

193. Абуков Камал. Мен гюнагьлыман, Марьям. Магьачкъала: Даг-книгоиздат, 1972.

194. Абуков Камал. Учгъунлар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1963.

195. Абуков Микайыл. Яшавну ахыры ёкъ. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1969.

196. Акавов А. Нарт. Магьачкала, 1956.

197. Алъбериев Шарип. Гьасиретлик. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1954.

198. Атагишиева 3. Алтын кёпюр. Магьачкъала: Эпоха, 2006.

199. Атаев Б. Шавхалны гиччи уланы. Магьачкала, 1998.

200. Атаева Зарипат. Юртумну къатынлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1980.

201. Аткъай. Къумукъ тюзде. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1954.

202. Батырмурзаев Н., Батырмурзаев 3. Тангчолпанлар. — Магьачкъала, 1989.

203. Гереев Ю. Избранное. Чувяки. Айхалай. -Магьачкъала, 2009.

204. Гереев Ю. Избранное. Шималдан гелген язбаш. -Магьачкъала.2009.

205. Гъажиев Анвар Юрекни янывлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1972.

206. Гъамитов А. Сайламлы асарлары. Магьачкъала, 2004

207. ЗакавовЖ. Танггъа ачылгъан эшик. Магьачкъала, 2007.

208. Ибрагъимов И. X. Магъа шо бек авара. Магьачкъала: Дагкнигоиздат. 1976.

209. Ибрагъимов-Къызларлы А. Г. Аманхор. Тарихи роман. Магьачкъала, 1976.

210. Керимов Ибрагьим. Тик толкъунлар. Магьачкъала: Дагкниго147издат, 1994.

211. Керимов Ибрагъим. Йырчы Къазакъ. — Магьачкъала: Дагкниго-издат, 1957.

212. Къонакъбиев Г. Ёлукъгъан ёллар. Магьачкъала, 1994.

213. Къумукъ халкъ йырлары. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1990.

214. Къурбанов Амир. Пьесалар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат,1963.

215. Мамаев А. Борагьанлар. Магьачкъала. 1991.

216. Мантаева Умукюсюм. Биринчи язбаш. — Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1988.

217. Османов М.—А. Шавхалны къаласы. Магьачкала, 1959.

218. Расулов Расул. Бекенез. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1958.

219. Салаватов А. Айгъази. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1985.

220. Уьч шаир. -Магьачкъала, 2004.

221. Халилов М.~Н. Маслагьат. Сегиз сатырлыкъ шиъруланы жыйы-мы. Магьачкъала, 2009.

222. Хангишиев М. Рашит булан Разият. Магьачкъала: Дагкнигоиздат. — 1976.

223. Хангишиев Магъаммат. Чубурув бойларда. — Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1954.

224. Шамсутдинов Къурбанали. Досланы тавушу. Магьачкъала: Дагучпедгиз, 1986.

225. Ягъияев Магъамматсолтан. Оьлюмден уьст болгъанлар. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1968.34. «Елдаш». Дагъыстан республиканы жамият-политика газети. 2008-2009 г.г.

226. УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ НАЗВАНИЙ КНИГ

227. Гр.совр.башк.лит.яз. Грамматика современного башкирского литературного языка. - М.: Наука, 1981. - 495 с.

228. СИГТЯ Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. - М.: Наука, 1988. - 558 с.

229. СИГТЯ РР Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. - М.: Наука, 2002. - 766 с.

230. Совр. казах, яз. Современный казахский язык. Фонетика и морфология. - Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР, 1962. - 454 с.

231. Совр.татар.лит.яз. Современный татарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). - М.: Наука, 1969. - 379 с.