автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Имена лиц во фразеологической картине мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имена лиц во фразеологической картине мира"

На правах рукописи

003055717

Саитова Эльвира Маратовна

ИМЕНА ЛИЦ ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО, РУССКОГО И БАШКИРСКОГО

ЯЗЫКОВ)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа - 2007

003055717

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Башкирский государственный университет"

Научный руководитель

Ведущая организация Башкирский государственный педагогический университет имени М. Акмуллы

Защита состоится "4" мая 2007 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета К 212.013.05 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.

Автореферат разослан марта 2007 г.

доктор филологических наук, профессор Гатауллин Равиль Гибатович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Антышев Александр Николаевич

доктор филологических наук, профессор Палютина Знлаира Риязовна

Ученый секретарь диссертационного совета

Чанышева 3.3.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Для современного языкознания характерно стремление изучать язык в тесной связи с человеком, его мышлением, сознанием, анализировать языковые факты в соотношении с языковой личностью и коллективом. При таком подходе большой интерес представляет изучение языковых единиц, отражающих характерные для культуры народа-носителя языка явления. Возросший в последние годы интерес к проблемам взаимосвязи языка и культуры, языка и этноса способствовал активизации исследований, посвященных языковой картине мира, а также фразеологической картине мира как составной части языковой картины мира. Ярким примером этому служат работы В.Н. Телия "Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты" (1996), В.А. Масловой "Лингвокультурология" (2001), коллективная монография "Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира" (1988) и др.

Актуальность исследования обуславливается, прежде всего, возрастающим интересом лингвистов к фразеологической номинации, позволяющей проникнуть в закономерности образного видения и освоения человеком окружающего мира, а также выделения универсального и идиоэтни-ческого во фразеологической картине мира как близкородственных, так и генетически неродственных, структурно различных языков.

Новизна работы заключается в том, что на материале немецкого, русского и башкирского языков проблема фразеологической номинации лица в сопоставительном плане ставится впервые.

Целью работы является выделение из фразеологического фонда рассматриваемых нами языков всех фразеологических имен лиц и их сопоставительный структурно-семантический анализ.

В соответствии с поставленной целыо в круг задач нашего исследования входит:

- сбор языкового материала и сплошная выборка из словарей всех фразеологических имен лиц;

- уточнение понятий "картина мира" (КМ), "языковая картина мира" (ЯКМ), а также "фразеологическая картина мира" (ФКМ) как фрагмента целостной ЯКМ в соответствии с нашим фразеологическим материалом;

- выявление номинативных свойств фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, определение их места и роли в системе средств номинаций;

- определение типов семантической мотивированности фразеологических имен лиц;

- описание структурно-грамматической организации фразеологических имен лиц в сравниваемых языках;

-распределение фразеологических имен лиц по

тематико-идеографическому принципу;

- выявление роли метафоры и метонимии в создании образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, а также коннотации как одного из ведущих компонентов семантической структуры фразеологических единиц (ФЕ).

Теоретической базой настоящей работы явились исследования Е.Ф.Арсентьевой, Ю.Н.Караулова, Г.В.Колшанского, В.В.Красных, М.М.Маковского, В.АМасловой, В.И.Постоваловой, Б.А.Серебренникова, Ю.П.Солодуба, Г.Г.Соколовой, Ж.Соколовской, В.Н.Телия, С.Г.Тер-Минасовой, Т.В.Цивьян, Т.З.Черданцевой, Р.Х.Хайруллиной, С.Г.Шафикова, А.И.Геляевой, Н.Вш^ег, \V.Fleischer, С.Ра1т, М.О^ерапоуа, [Л.СЬегпу^еуа и др.

Материалом исследования послужил корпус примеров, насчитывающий 1340 (в немецком языке 463, в русском - 457 и в башкирском языке 420) субстантивных фразеологических имен лиц. Они были отобраны из толковых и фразеологических словарей немецкого, русского и башкирского языков.

Объектом исследования является изучение подсистемы ФЕ немецкого, русского и башкирского языков, обозначающих лицо (людей).

Поставленные цели и задачи определяют методологию исследования. В работе используются методы сравнительного, описательного, компонентного и иден тификационного анализа на основе ономасиологического подхода. Сравнительный метод основан на сравнении двух и более языков с целью установления определенных свойств и общих закономерностей, а также выявлении отличительных и сходных признаков языковых фактов. Метод компонентного анализа представляет собой исследование содержательной стороны значимых единиц языка, целью которого является разложение значения на минимальные семантические составляющие (семы). Описательный метод заключается в описании семантической и грамматической структуры фразеологизмов. При определении принадлежности ФЕ к тому или иному разряду с определением слов-идентификаторов в словарной дефиниции ФЕ применяется метод идентификации ФЕ.

Теоретическая значимость работы заключается в обосновании системной организации языковой семантической категории фразеологического имени и в выявлении определенных свойств фразеологических имен лиц в неродственных - немецком, русском и башкирском - языках. Исследование совокупности фразеологических имен лиц позволит внести вклад в решение проблем лексикологии и фразеологии трех языков.

Практическая ценность данной диссертационной работы определяется тем, что ее результаты могут внести определенный вклад в разработку вопросов фразеологической семантики и типологического языкозна-

ния. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании курсов современного немецкого, русского и башкирского языков (раздел "Фразеология"), сопоставительного языкознания, а также во внеаудиторной работе со студентами.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фразеологические имена лиц употребляются в речи не только для того, чтобы назвать, но в еще большей степени для того, чтобы охарактеризовать, оценить и передать субъективное отношение к человеку.

2. Все элементы коннотативного макрокомпонента одновременно представлены в семантической структуре образных, "до конца переосмысленных" ФЕ, выражающих как положительную, так и отрицательную оценку. Особую группу среди них образуют ФЕ с интенсификаторами. В семантической структуре фразеологизмов, выражающих нейтральную оценку, отсутствуют все или несколько компонентов коннотации. Во ФЕ, в семантической структуре которых отсутствуют все элементы коннотативного макрокомпонента, преобладает денотативный компонент.

3. Коннотативный элемент в значении фразеологизмов не отменяет их номинативную функцию.

4. Универсальными средствами создания образности фразеологических имен лиц являются метафора и метонимия.

5. В зависимости от соотношения плана выражения и плана содержания фразеологических имен лиц, они делятся на мотивированные, частично мотивированные и немотивированные.

6. Наиболее распространенными структурными типами фразеологических номинаций в сравниваемых языках являются модели: "прилагательное + существительное" и "причастие I (II) + существительное".

7. Тематико-идеографическая классификация фразеологических имен лиц доказывает существование строгих закономерностей, которые проявляются в систематизации исследуемых единиц.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре немецкой филологии ФРГФ БашГУ. Основные положения и результаты исследования изложены в 5 публикациях, а также на научно-практических конференциях "Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология" (У Г АТУ, 2006), "Гуманитарные науки: материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию основания Башкирского государственного университета" (Уфа, 2004).

Структура работы определяется поставленными в ней задачами и логикой анализа лексического материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка лексикографических источников.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "Введении" обосновывается выбор темы, определяются объект исследования, цель и задачи, теоретическая и практическая значимость работы, направление исследования, дается краткий комментарий наиболее важных научных трудов по поставленной проблеме.

В первой главе диссертации "Фразеология и картина мира" проводится теоретический обзор исследований, посвященных раскрытию понятий "картина мира", "языковая картина мира", "фразеологическая картина мира" как фрагмента Я КМ. Рассматривается взаимосвязь языка и культуры, вскрываются причины национального своеобразия языков, анализируются понятия национально-культурного фона.

Словосочетание "картина мира" долгое время в истории становления знаний человека об окружающей его реальности употреблялось метафорически, как образное выражение, не имеющее терминологического содержания. Однако со временем метафорическое, образное выражение "картина мира" становится термином со значением: "совокупность представлений человека об окружающей его объективной действительности" (Соколовская, 1993) или "создаваемый человеком субъективный образ объективной действительности, в котором аккумулирована вся доступная для человеческого восприятия информация как о мире в целом, так и отдельном его фрагменте" (Геляева, 2002). Мы, в свою очередь, рассматриваем КМ как вторичное существование объективного мира, которое закреплено и реализовано в своеобразной материальной форме, т.е. в языке. Язык является важнейшим способом организации и закрепления знаний человека о мире в его сознании. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой языковую картину мира. Содержание целостной ЯКМ и отдельного его фрагмента складывается из универсальных и культурно-специфических смыслов, обусловленных особенностями концептуализации. Представление о языковой концептуализации мира, специфичной для каждого отдельного языка и находящей отражение в особенностях пользующейся этим языком культуры восходит к идеям В.Гумбольдта и получает свое крайнее выражение в рамках знаменитой гипотезы лингвистической относительности Сепира-Уорфа.

Фразеологическая картина мира подразумевает собой часть ЯКМ, описанной средствами фразеологии, в которой каждый фразеологический оборот является элементом строгой системы и выполняет определенные функции в описании реалий окружающей действительности. Она передает особенности национального мировидения и отличается универсальностью, экспрессивностью, а также антропоцентричностью. Поскольку во ФКМ главным мерилом ценности реалий окружающей действительности является человек, она представляет собой «очеловеченную» модель мира. В

ней человек осознает себя частью реальной действительности и все окружающее воспринимает как отражение своего существования. ФКМ воссоздает картину мира в сфере обиходно-бытового общения людей и поэтому наиболее близка наивной картине мира.

Вторая глава диссертации "Проблемы фразеологической номинации лиц в немецком, русском и башкирском языках" посвящена изучению коннотации как одного из ведущих компонентов семантической структуры ФЕ, сущности фразеологической образности, рассмотрению понятия внутренней формы и мотивированности фразеологизмов, а также анализу метафоры и метонимии, являющихся универсальными средствами создания фразеологической образности. В данной главе описываются также основные структурно-грамматические типы фразеологических имен лиц сравниваемых языков.

В первом параграфе раскрывается понятие коннотации, указывается на ее отличие от других компонентов фразеологического значения -сигнификативного и денотативного, рассматриваются денотативные и кон-нотативные аспекты фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков.

Под коннотацией мы понимаем семантическую сущность, которая узуально или окказионально входит в семантику языковых единиц и выражает эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение адресанта к действительности. И высказывание при этом получает экспрессивную окраску.

В коннотативном аспекте значения традиционно принято различать оценочные, эмоциональные, экспрессивные и функционально-стилистические компоненты.

Оценочный компонент, выражая отношение человека к объективной действительности, является обязательным для всех ФЕ, что объясняется сугубо социолингвистической природой. Как известно, в разных цивилизациях и в разные эпохи понятия добра и зла, отрицательного и положительного мыслятся неодинаково. Члены одного общества расценивают одно и то же явление индивидуально, хотя существует общепринятая точка зрения, в связи с которой положительная и отрицательная оценка входит в структуру значения ФЕ.

Большей частью оценочный компонент значения выступает вместе с эмоциональным компонентом, под которым понимают выражение отношения субъекта к предмету речи и передачу гаммы разнообразных эмоций: от недовольства и негодования до радости.

Наслоение эмотивной и оценочной модальности приводит к экспрессивности, которая является совокупностью особых семантико-стилистических признаков ФЕ и обеспечивает способность ФЕ выступать в коммуникативном акте средством субъективного выражения отношения

говорящего к содержанию или адресату речи, т.е. способствует реализации прагматических задач, заключающихся в увеличении иллокутивной силы, нацеленной на эмоциональное воздействие. Если показателем экспрессивности является интенсивность как высшая степень проявления некоторого признака, действия, качества, то увеличительная экспрессивность образуется словами-интенсификаторами: все, когда-либо, даже, совсем, очень, абсолютно, так и т.д.

В пределах коннотации И.А.Стернин противопоставляет функционально-стилистический компонент другим компонентам - эмоциональному, оценочному и экспрессивному, ибо функционально-стилистический компонент характеризует условия общения, в то время как остальные компоненты - определенное отношение говорящего к предмету сообщения.

В состав коннотативного аспекта значения ФЕ наряду с оценочно-стью, эмоциональностью, экспрессивностью и функционально-стилистической окраской некоторые авторы (Ю.П.Солодуб, Ф.Б.Альбрехт, Д.Жоржолиани и др.) включают также образность, возникающую в результате слияния семантики ФЕ с ее прагматикой. В этой связи справедливым представляется замечание относительно образности, согласно которому значение ФЕ возникает на основе образа или обозначения ситуации, отражением которого она и является (ср. Черданцева, 1977). Именно образность способствует экспрессивности и яркой эмоциональности языковых единиц. Она создает объективные предпосылки для выражения многообразного диапазона оценок (от "прекрасно", "замечательно" до "недопустимо", "отвратительно) по отношению к называемым ими фрагментам действительности и становится одним из основных стимулов формирования коннотативного компонента их семантики. Исследуя взаимосвязь образности и экспрессивности В.М.Мокиенко полагает, что образность является факультативным, а экспрессивность - категориальным признаком фразеологизма. Образность выступает лишь как одно из средств создания экспрессии. В основе образности лежит именно противоречие между конкретным и переносным восприятием лексемы. Такое внутреннее противоречивое сопоставление абстрактного и конкретного и создает экспрессивность. При этом утверждается, что образность всегда экспрессивна, но экспрессивность не всегда образна.

Фразеологические имена лиц немецкого, русского и башкирского языков могут быть номинативно-экспрессивными (с преобладанием коннотации) и экспрессивно-номинативными (с преобладанием денотации). Для фразеологических единиц первой группы характерны оценочность, эмоциональность, экспрессивность и функционально-стилистическая маркированность. Соответственно эти свойства отсутствуют у единиц второй группы. По мнению И.В.Арнольд, оценочные, эмоциональные, экспрессивные и функционально-стилистические компоненты нередко сопутствуют друг

другу. Но совпадение компонентов далеко необязательно, так как присутствие одного из компонентов не влечет за собой обязательного присутствия всех остальных, и они могут встречаться в разных комбинациях.

Коннотативный компонент значения фразеологических единиц целесообразно рассматривать, разделив их на следующие три группы.

Фразеологические имена лиц, выражающие отрицательную оценку

В коннотациях ряда ФЕ, относящихся к данной группе, присутствуют одновременно все четыре компонента. Например, фразеологизмы ein eitler Affe (букв, тщеславная обезьяна) "о тщеславном человеке"; пес смердящий "о низком, мерзком человеке"; серек сабата (букв, гнилые лапти) "о плаксивом человеке" имеют вульгарно-разговорную окраску, эмоциональны и экспрессивны.

Во фразеологических именах лиц, выражающих положительную оценку коннотация представлена экспрессивными, эмоциональными и функционально-стилистическими компонентами: ein Engel in Menschengestalt (букв, ангел в человеческом образе) "отзывчивый, добрый человек"; мастер на все руки "человек, умеющий все делать, искусный во всяком деле"; алтын багаиа (букв, золотой столб) "надежная опора в жизне (о мужчине)".

Фразеологические имена лиц, выражающие нейтральную оценку: Soldat der Revolution "солдат революции"; двоюродный брат "сын родного дяди или родной тетки"; имсэк балаиы "грудной ребенок" и др.

В данной группе выделяются также фразеологизмы, в коннотации которых взаимодействуют функционально-стилистические и экспрессивные компоненты: fahrendes Volk (букв, странствующий народ) "1. бродячая труппа актеров; 2. кочующий народ"; крылатый всадник "конный воин"; алма бит "девушка с круглым красным лицом".

При выявлении источников отрицательной, положительной и нейтральной оценок во фразеологизмах сопоставляемых языков мы выделяем три основных критерия формирован™ фразеолотческой оценочное™: критерий компонентного состава ФЕ, семантический и экстралингвистический (ср. Арсентьева, 2006).

1. Критерий компонентного (лексемного) состава. Анализ семантики компонентов фразеологических единиц показывает, что положительная, отрицательная или нейтральная оценочная сема лексем - составляющих ФЕ, как правило, влечет за собой наличие положительной, отрицательной или нейтральной оценочной семы в значении всего фразеологизма. Речь идет как о переосмысленных компонентах, так и о компонентах, употреби ляющихся в своем буквальном значении. Приведем несколько примеров. •

Во фразеологизмах die bösen Buben (букв, злые мальчики) "грешники", ein Mann des Todes (букв, человек смерти) "человек, обреченный на смерть"; черту брат "нелюдимый, суровый, угрюмый человек", серая ско-

тинка "пренебрежительное название солдат в дореволюционной

России"; беркатлы кеше "о наивном человеке", иблес токомо (букв, потомство сатаны) "об очень злом человеке" прилагательные böse, беркатлы и существительные Tod, черт, скотинка, иблес распространяют отрицательную оценочную сему на всю ФЕ, в результате чего во фразеологическом значении выделяется сема отрицательной оценки.

А во фразеологизмах ein freches Aas (букв, наглая падаль) "о наглом человеке"; пропойное рыло "горький пьяница"; коро яр Fa к (букв, сухая шкура) "очень хвастливый" оба компонента имеют ярко выраженную отрицательную оценочность.

И, наоборот, во фразеологизмах ein ahnungsloser Engel "ничего не подозревающий человек", der Hohe Herr (букв, высокий господин) "барин"; золото, а не человек "отзывчивый, добрый человек"; алтын кеше (букв, золотой человек) "великодушный, открытый, надежный человек" слова hoch, Engel, золото, алтын имеют положительную оценочную сему, что приводит к ярко выраженной оценочности всего фразеологизма.

2. Семантический критерий. Безусловно, семантика прототипа (т.е. значение переменных словосочетаний или устойчивых сочетаний нефразеологического характера, к которым восходит прототип) является основным источником создания положительной, отрицательной и нейтральной оценочности у ФЕ. Оценочный знак прототипа "+", "-" или "О" почти всегда переходит в оценочный компонент коннотации. Продемонстрируем данное положение на примере конкретных фразеологизмов. Например, ein dummes Luder (букв, глупая падаль) "об очень глупом человеке" (отрицательная оценочная сема), ein Mann der Form (букв, человек формы) "воспитанный человек" (положительная оценочная сема); горе лукавое "незадачливый человек; недотепа" (отрицательная сема), свой парень "общительный, бескорыстный, простой в обращении человек" (положительная сема); соск ауы? (букв, размякший рот) "бестолковый человек; недотепа" (отрицательная оценочная сема), apugian йорок (букв, львиное сердце) "о бесстрашном, смелом человеке" (положительная оценочная сема); (ein) natürliches Kind (букв, естественный ребенок) "родной ребенок" (нейтральная сема); банковый игрок "тот, кто играл в банк" (нейтральная сема); кы? кеше "девушка" (нейтральная сема).

Источником оценочности во фразеологизме может выступать также образ, вызывающий отрицательные или положительные эмоции, ассоциации, ощущения, отношения: ein wahrer Engel (букв, настоящий ангел) "о добром, отзывчивом человеке" (положительная оценка); царь природы "о человеке как венце всего сущего, его вершине" (положительная оценка); квплв корт (букв, укутанный червяк) "без нужды кутающийся человек" (отрицательная оценка).

3. Экстралингвистический критерий. В данном случае положительные, отрицательные или нейтральные оценочные компоненты обязаны своим появлением содержаншо какого-либо экстралингвистического явления: обычая, традиции, поверья, суеверий, легенды, мифа, сказки и т.д. Довольно часто оценочная номинация обусловлена каким-либо библейским сюжетом, известным антропонимом или топонимом или произведением художественной литературы или публицистики.

Так, отрицательная оценка фразеологизма "человек в футляре" -"(человек) замкнувшийся в кругу узких, обывательских интересов, отгораживающийся от жизни, боящийся всяких нововедений" мотивирована содержанием рассказа А.П. Чехова "Человек в футляре".

Библейские сюжеты лежат в основе как положительного оценочного компонента фразеологических единиц barmherziger Samariter (букв, милосердный самаритянин) "отзывчивый, добросердечный самаритянин", der rettende Engel (букв, спасающий ангел) "спаситель положения (добрый ангел)", ангел непорочный "кроткий, чуткий, непорочный человек", так и отрицательного - der reine Teufel (букв, настоящий черт) "сущий дьявол (о жестоком, коварном человеке)", ветхий Адам "о грешном человеке", ен ботагы (букв, чертов сучок) "о чрезмерно шаловливом, непоседливом человеке", теп пэрие (букв, ночной перий) "о том, кто ходит к людям ночью".

Экспрессивность фразеологических имен лиц сравниваемых языков достигается прежде всего их образностью: eine dicke Nudel (букв, толстая лапша) "о толстом человеке", ангел без крылышек "не в меру жалостливый человек", ico'iro этэс (букв, осенний петух) "человек, нападающий, не рассчитывая свои силы, на других более сильных". Для немецких и русских фразеологизмов характерна также увеличительная экспрессивность, о чем свидетельствуют интенсификаторы в их составе: нем. so, absolut, richtig-, русск. абсолютный, настоящий. Например, so eine kleine Kröte! (букв, вот маленькая жаба) "вот вредная девченка!", eine absolute Null (букв, абсолютный нуль) "человек, абсолютно не разбирающийся в чем-либо", ein richtiger Holzkopf (букв, настоящая деревянная голова) "тупица, дурак", абсолютный нуль "человек ничтожный, совершенно бесполезный в каком-либо деле", настоящий медведь "неповоротливый, грубый, неотесанный". Как пр11лагательные, так и существительные некоторых немецких, русских и башкирских фразеологизмов имеют усилительные элементы, что также ведет к их экспрессивности. Ср.: нем. höhere Tochter "девушка из хорошей семьи", ein freches Aas (букв, наглая падаль) "стерва, стервоза (о нахале)"; русск. бездонная бочка "человек, который может выпить много спиртного, не пьянея", ненасытная утроба "об очень прожорливом человеке"; башк. о?п.\г улоксоЬе (букв, человеческий труп) "очень худой", кара Kophaic (букв, черный живот) "человек, неуемный в еде и питье".

Поскольку сравниваемые ФЕ могут выражать как одобрительное, так и неодобрительное отношение к объекту номинации, они непосредственно связываются с эмоциональностью. В коннотативном компоненте значения рассматриваемых нами фразеологизмов мы выделяем 10 эмосем. Остановимся на них более подробно.

Эмосема ласкательности указывает на проявление особо нежного, доброжелательного, приветливого отношения к кому-либо: mein lieber Schwan (букв, мой дорогой лебедь) "дорогой мой"; ангел души моей "в речевом этикете ласковое обращение к кому-либо"; к у цел кояшы (букв, солнце души) "человек, к которому испытывается глубокая душевная привязанность".

Шутливое отношение к кому-либо лежит в основе эмосемы шутливости: Hüter des Gesetzes (букв, хранитель закона) "полицейский"; покоритель сердец "мужчина, пользующийся успехом у женщин, нравящийся женщинам"; кыйкылдатс 'кау (букв, кликающий гусь) "человек, пытающийся казаться более важным, значительным, чем он есть на самом деле".

Эмосема иронии во фразеологическом значении указывает на ироническое отношение к кому-либо: Halbgötter in Weiß (букв, полубоги в белом) "врачи"; невинный барашек "нравственно чистый, непорочный человек"; букзн баш (букв, у него голова как чурбан) "большеголовый".

В основе эмосемы неодобрения лежит чувство неудовлетворенности кем-либо: ein leichter (или lockerer) Bruder (букв, легкий (или свободный) брат) "ветрогон, ветренник"; бывшие люди "потерявшие свое положение в обществе, деклассированные, опустившиеся люди"; коуго севеп (букв, осенняя муха) "шустрый, назойливый, злой, приставучий человек".

Эмосема пренебрежения больше связана с чувством неуважения к кому-либо как не имеющего ценности или смысла: ein aufgeblasener Frosch (букв, вздутая лягушка) "воображала"; голый король "о том, кто не имеет реальной власти, не пользуется авторитетом"; буш кыуык (букв, пустой пузырь) "человек, пытающийся казаться более важным, значительным, чем он есть на самом деле".

Две следующие эмосемы - презрения и уничижения тесно связаны с эмосемой пренебрежения. В их основе лежат высокая и крайняя степени неуважения к кому-либо и осуждения кого-либо: ein hergelaufener Kerl "пришлый (тип), чужак"; жеребячья порода "презрительное прозвище попов"; ас бет (букв, голодная вошь) "о нищем человеке".

В основе эмосемы грубости лежит грубое отношение — чувство субъекта к обозначаемому: der letzte Arsch (букв, последняя задница) "о мерзком, низком человеке"; базарная баба "крикливый, грубый, вздорный человек; скандалист"; мужик сабатаИы (букв, мужские лапти) "о грубом, невежливом человеке".

Последняя эмосема, входящая в качестве эмотивного

компонента в коннотацию бранных выражений, очень близка к эмосеме грубости. В ее основе также лежит грубое отношение субъекта к обозначаемому, однако главная "цель" данных фразеологизмов - выразить чувство отвращения к кому-либо в бранной форме: so eine giftige Nudel! (букв, вот ядовитая лапша) "вот язва!"; свинячье рыло "оскорбительная форма обращения к человеку, обычно низшему по положению в обществе, зависимому"; артсыры корна-к (букв, стоящий поперек живот) "о человеке, который загораживает своим толстым животом другим путь".

С точки зрения функционально-стилистической маркированности, фразеологические имена лиц немецкого, русского и башкирского языков подразделяются, на наш взгляд, на три класса: книжные, разговорные и межстилевые. ■ :

К книжным ФЕ относятся единицы, преимущественно или исключительно употребляемые в письменной речи, в публицистическом, научном стилях и в художественных текстах: ein gefallener Engel (букв, падший ангел) "человек, отвергнутый обществом"; аристократ духа "о человеке высокой духовной культуры", атс Ивйэк(букв, белая кость) "человек знатного происхождения".

Межстилевые фразеологизмы функционально не закреплены ни за одним стилем, поэтому для них характерно отсутствие специальных помет в словарях: lebender Briefkasten (букв, живой почтовый ящик) "посредник при секретной службе"; ваш брат "вы и вам подобные"; ел ая7с "об очень быстром человеке".

Большинство фразеологизмов сравниваемых языков относятся к разговорному стилю. Этим фразеологизмам свойственна яркая образность, эмотивная сниженность и более узкая сфера употребления, т.е. обслуживание преимущественно устной речи: ein dicker Brocken (букв! толстый кусок) "толстяк"; канцелярская. крыса "чинуша; бюрократ, формалист"; бумала баш "о женщине с растрепанными волосами".

Необходимо также сказать несколько слов о так называемх эвфемизмах, под которыми понимаются эмоционально и стилистически нейтральные фразеологические единицы. Назначение эвфемизма - более мягко и косвенно обозначить какое-либо явление, считающееся неприличным, неприятным или запрещенным: ein warmer Freund (букв, теплый друг) "гомосексуалист"; птица того света "человек, дни которого сочтены"; эхирэт 'кошо (букв, птица того света) "человек, дни которого сочтены ".

Несмотря на то, что в экспрессивно-номинативных единицах доминирует коннотативный компонент, они не лишены номинативной функции, поскольку коннотативный компонент как бы только "наслаивается" на денотативный. Например, ФЕ немецкого, русского и башкирского языков ein frecher Dachs (букв, нахальный барсук), э?эм иктыгы (букв, остаток чело-

вечества), комнатное растение имеют значение "нахальный паренек, нахальный тип", "изнеженный, а потому и слабый человек, за которого все делают другие", "выродок, подлец", а значит выражают понятие, соотнесенное с внеязыковой действительностью.

Второй параграф посвящен изучению сущности фразеологической образности, рассмотрению понятия внутренней формы и мотивированности фразеологизмов, а также анализу метафоры и метонимии, являющихся универсальными средствами создания фразеологической образности.

Фразеологическая образность определяется нами как совмещенное видение двух картин, возникающих при восприятии фразеологизма в буквальном и актуальном значениях. Она основывается на внутренней форме фразеологизма, выражающейся совокупностью буквальных значений ее компонентов. При этом мотивированность представляет собой наличие связи, корреляции, существующей между семантикой ФЕ и прямым значением переменного сочетания, лежащего в основе ФЕ. Следовательно, внутренняя форма служит способом выражения мотивированности фразеологического значения.

В зависимости от соотношения плана выражения и плана содержания фразеологических имен лиц, они делятся на мотивированные, частично мотивированные и немотивированные.

Фразеологическое значение мотивированных фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков может непосредственно выводиться из значений компонентов. Для таких фразеологизмов не характерна образность, что связано с тем, что при образовании их фразеологического значения отсутствует переосмысление значений компонентов (ср. der böse Feind (букв, злой враг) "враг"; отец семейства "мужчина, имеющий семью, детей; глава семьи"; ду$кеше "друг" и др.).

Немотивированность значения ФЕ трех языков объясняется:

1) отсутствием в современной практике тех ситуаций, которые легли в основу их значения. Например, немецкий фразеологизм Lieschen Müller "Лизхен Мюллер (собирательно об обывателе б.ч. в отношении мещанского вкуса)", русский - Фома неверный "человек, которого трудно заставить поверить чему-либо" и башкирский - xeüheу кету (букв, капризный зять) "зануда" имеют прямое историческое значение. Мотивацию этих фразеологизмов можно объяснить, если исследовать историю их происхождения.

2) построением их образной основы на сочетании семантически несовместимых компонентов (оксюмороны) (ср. ein wandelendes Gerippe (букв, ходячий скелет) "об очень худом человеке"; молодой старик "человек преклонного возраста"; тере мэйет (букв, живой труп) "исключительно истощенный, часто очень больной человек"), метафоризации нереальной ситуации (алогизма) (ср. ein Wolf im Schafspelz (букв, волк в овечьей шкуре) "че-

ловек, прикидывающийся невинным"; ворона в павлиньих перьях

"человек, стремящийся казаться гораздо лучше и значительнее, чем он есть на самом деле"; ала icapFa (букв, пестрая ворона) "человек, резко выделяющийся среди других людей"), смысловой конфронтации семантического результата (обобщенно-переносного значения фразеологизма) и лексических значений компонентов, переосмысление которых привело к этому результату (антитеза) (ср. ein guter Kerl (букв, хороший парень) "хорошая девушка"; красная девица "слишком робкий, застенчивый молодой человек").

Частичная мотивированность наблюдается во фразеологизмах, где только один из компонентов теряет свое актуальное лексическое значение -главный фактор, создающий их устойчивость. Например: нем. blinder Passagier (букв, слепой пассажир) "безбилетный пассажир", русск. глухая тетеря "человек, который плохо слышит", башк. серегэн бай (букв, гнилой богач) "очень богатый".

Фразеологизмы с уникальными компонентами (т.е. слова, не встречающиеся за рамками фразеологизма) могут быть как частотно мотивированными, так и вовсе немотивированными (ср. ein unsicherer Kantonist^1 ненадежный человек"; агнеи божий "кроткий, непорочный человек"; тиле шербет "человек, не имеющий постоянного местожительства").

Универсальными средствами создания образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков являются метафора и метонимия.

Структурно-семантический анализ механизма метафоры в образовании фразеологизмов сравниваемых языков позволяет выделить следующие основные типы метафорических переносов:

"Представители мира фауны —> Лицо": neugierige Ziege (букв, любопытная коза) "(не в меру) любопытный человек"; библиотечная крыса "страстный любитель и собиратель книг, всецело погруженный в это дело"; жыр квзоЬс(букв, дикий козел) "нелюдимая девушка".

"Представители мира флоры —> Лицо": eine treulose Tomate (букв, неверный помидор) "ненадежный человек"; старый гриб "пожилой, старый человек"; бештгэн бэрэцге (букв, несваренный картофель) "недотепа, нерасторопный человек".

"Лицо —» Лицо": der Onkel aus Amerika (букв, дядя из Америки) "американский дядюшка (богач)"; бедный родственник "человек, к которому относятся свысока, снисходительно, как к неравному по материальному положению, состоянию, достоинствам и т.п."; /т'клллы сапый (букв, бородатое дитя) "безумный старый человек".

"Конструкты человеческого воображения —* Лицо": eine kleine Hexe (букв, маленькая ведьма) "плутовка, проказница"; падший ангел "человек, отвергнутый обществом"; урман оулчоЬе (букв, лесной угодник,, святой) "о простодушном, несколько глуповатом человеке".

"Неживая природа —» Лицо": Stern der ersten Größe "звезда первой величины"; путеводная звезда "человек, определяющий каким-либо образом чью-либо жизнь, деятельность"; эт тсояшы (букв, солнце собаки) "о редко появляющемся человеке".

"Предметы быта —> Лицо": dufte Puppe (букв, благоухающая кукла) "девочка что надо"; сосуд скудельный "слабое, недолговечное существо. О человеке"; чапан калыбы (букв, колодка, шаблон для чапана) "о пустом, глупом человеке".

Большинство немецких, русских и башкирских фразеологических имен лиц образовано по типу метонимического переноса "часть — целое". Чаще всего в качестве компонентов выступают обозначения:

А) частей человеческого тела: böse Zungen (букв, злые языки) "любители пересудов, сплетники, клеветники"; жысьгк сикэ (букв, узкий висок) "вспыльчивый человек"; кэбок баш (букв, мякинная голова) "глупый, недалекий человек";

Б) одежды: halbes Hemd (букв, полрубашки) "очень худой"; алые погоны "суворовцы"; -кара тун (букв, черный тулуп) "монах".

Существуют также и такие виды метонимии как аптономасия -переход собственных имен в нарицательные.

Имена собственные в составе фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков представлены:

А) именами персонажей, связанных с религией и историей соответствующего сообщества. С точки зрения страноведческой информации эта группа фразеологических имен лиц представляет определенный интерес. Их внутренняя форма прозрачна, что обусловлено живой связью между антропонимом — компонентом ФЕ и конкретным носителем имени, хотя эта связь может быть в отдельных случаях ослаблена (носитель имени забыт или известен определенному кругу людей) и внутренняя форма затемнена.

Ассоциации, которые связаны с тем или иным личным именем предопределяют семантику и коннотацию фразеологизма, в состав которого они входят: der kleine Moritz (букв, маленький Мориц) "простоватый, наивный человек"; Геркулес на распутье "человек, затрудняющийся в выборе между двумя решениями"; та?а Мортаза (букв, чистый Муртаза) "об очень чистоплотном человеке".

Б) широко распространенными именами, характерными данной нации, например: Hans Taps "неловкий человек"; полтора Ивана "о высоком человеке"; 7<opha-K Шэриф (букв, пузатый Шариф) "о пузатом человеке".

Имя собственное в составе фразеологических имен лиц теряет свои категориальные свойства. Как по функции, так и по семантике оно

уже не указывает на конкретное лицо, а участвует в создании фразеологического значения как и другие нарицательные слова.

Во фразеологизмах der (ge)treue Eckart (букв, верный Эккарт) "верный слуга, верный страж, верный паж"; любопытная Варвара "(не в меру) любопытный человек"; яцшз Ярулла (букв, одинокий Ярулла) "одинокий обездоленный человек" имена собственные Eckart, Варвара, Ярулла метафоризируются и обозначают обыкновенного человека, рядового представителя народа, обладающего рядом определенных качеств.

Имена собственные в составе немецких ФЕ могут употребляться и для обозначения некоторых профессий: der billige Jakob (букв, дешевый Якоб) "ярморочный торговец, торгующий дешевыми товарами", öliger Мах (букв, промасленный Макс) "авиатехник".

Кроме персонажей, связанных с историей и религией страны, источниками образов становятся в немецком и русском языках герои литературных произведений, сказок - например, der Ritter von der traurigen Gestalt (букв, рыцарь печального образа) "о бесплодном мечтателе", Барон Мюнхгаузен "о беззастенчивом лгуне и хвастуне"(по имени героя анонимных анекдотических рассказов о невероятных путешествиях, военных и охотничьих похождениях).

Во всех этих фразеологизмах свойства и качества, которые приобретает то или иное лицо, обозначаемое компонентом — именем собственным, проистекают из свойств, качеств и особенностей, характерных или приписываемых лицу, называемому этими именами собственными.

Средствами актуализации как метафорической, так и метонимической образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков могут быть: антитеза, гипербола, литота, алогизм и оксюморон.

Метафора и метонимия как основные типы переосмысления не взаимоисключают друг друга, а могут в ФЕ сочетаться. Характер этого сочетания двоякий: последовательный либо параллельный.

Сочетание метафоры (мтф) и метонимии (мтн) называется параллельным, если в составе ФЕ (бинарной структуры) один компонент входит с метонимическим, а другой - с метафорическим значением: ein bemoostes (мтф) + Haupt (мтн) (букв, мшилая голова) "старик (старый студент в отличие от новенького)"; заячья (мтф) + душа (мтн); am с (мтф) + ауы? (мтн) (букв, деревянный рот) "недотепа". Такой тип валентной связи компонентов ФЕ характерен для ФЕ с соматизмами, зоонимами и компонентами обозначения субстанциональных понятий.

Последовательный характер сочетания метафоры и метонимии имеет такая ФЕ, у которой метафоризируется общее значение метонимического типа (оба компонента метонимические либо один с метонимическим и один - с номинативным значением): J-s rechte Hand sein (букв, быть чьей-

либо правой рукой) "первый помощник"; большая рука

"влиятельный, значительный по своему положению человек"; берепсе кул (букв, первая рука) "первый помощник".

В третьем параграфе рассматриваются основные структурно-грамматические типы фразеологических номинаций лиц.

По отношению к фразеологическим именам лиц сравниваемых языков можно выделить пять основных структурных типа:

I. Подгруппа со структурой "прилагательное + существительное" с атрибутивной связью между компонентами: ein seltener Vogel (букв, редкая птица) "странный человек"; безнадежный должник "неспособный к выплате своего долга человек"; щрогэн борэцге (букв, размякший картофель) "о бессильном человеке, который быстро пьянея не может стоять на ногах".

В ряде случаев вместо прилагательного используются числительные (как порядковые, так и количественные), что приводит к изменению структуры ФЕ ("числительное + существительное" вместо "прилагательное + существительное": der erste Beste (букв, самый первый лучший) "первый встречный"; первая ласточка "самый первый в ряду последовавших за ним"; берепсе к ярлугас (букв. первая ласточка) "самый первый в ряду последовавших за ним").

Для некоторых ФЕ русского языка свойственно положение зависимого компонента после стержневого: гроб повапленный "человек, внешность которого скрывает что-либо вызывающее отвращение".

В башкирских фразеологизмах данной подгруппы допустима перестановка компонентов с некоторым изменением их форм. Например: ецел нвйэк (букв, легкая кость) "легкий на подъем человек" - пвйзге ецел (букв, у него кость легкая). Однако такое преобразование возможно лишь для фразеологизмов, первый компонент которых является корневым прилагательным. Единицы, компоненты которых выражены производными прилагательными, перестановку не допускают: мендэрле -кунак (букв, гость, пришедший со своей подушкой) "сват (тж. сваха)".

В данной структурной подгруппе выделяются следующие типы атрибутивных ФЕ:

1. Тип атрибутивно-препозитивный с согласованием: ein stummer Zeuge "немой свидетель"; мертвые души "несуществующие, придуманные люди для каких-либо махинаций, личных выгод".

Этот тип хорошо представлен в немецком и русском языках, причем в исследуемых ФЕ согласование осуществляется по линии согласования в роде (мужском, женском и среднем) и числе.

2. Тип атрибутивно-препозитивный с примыканием. Характерной особенностью ФЕ этого типа является выражение связи между стержневым и зависимым компонентами синтаксическим путем, т.е. порядком следования компонентов, в данном случае положением стержневого компонента

после зависимого: тол пиступ (букв, пустой или толовый пистон) "о пустом человеке". Данный тип в основном характерен для башкирского языка.

Зависимый компонент в немецком и башкирском языках может иметь свои определения. Например, zwei traurige Helden (букв, два печальных героя) "две жалкие фигуры", арпа эсендэ бер 6oií?aii (букв, одна пшеница среди ячменя) "белая ворона".

И. а) Подгруппа ФЕ со структурой "существительное + существительное без флексии" (существительное без грамматических показателей): der Doktor Eisenbart (букв, доктор железная борода) "коновал (о плохом враче)": Дед Мороз "1. сказочный персонаж, олицетворяющий крепкий мороз, стужу, 2. ведущий ряженый на новогоднем празднике"; aFac матрос (букв, деревянный матрос) "о глупом, недалеком человеке".

В указанных фразеологизмах башкирского языка первый компонент выступает в роли относительного прилагательного (первый изафет). Характерной особенностью этих фразеологизмов является возможность перестановки компонентов. При этом первый компонент приобретает аффиксы принадлежности: ерек тэртэ - тзртэпе ерек "обидчивый человек" (букв, у него оглобли ольховые).

б) Подгруппа ФЕ со структурой "существительное + существительное с флексией" (существительное с грамматическими показателями).

В сравниваемых языках выделяется атрибутивно-постпозитивный тип с управлением, поскольку зависимый компонент, находящийся в постпозиции к стержневому, выражен в ФЕ существительным в форме одного из падежей.

Среди таких ФЕ немецкого, русского и башкирского языков следует отметить генетивный подтип, где зависимый компонент принимает форму родительного падежа: die Mutter der Kompanie (букв, мама роты) "старший фелдьвебель"; дитя (сын) природы "человек естественный, непосредственный"; :гкса дусы (букв, друг денег) "о том, кто является твоим другом только тогда, когда у тебя есть деньги".

В русском языке имеется также творительный подтип, где зависимый компонент принимает форму творительного падежа: богом обиженный "неудачливый, несчастливый; недалекий, неумный, ограниченный человек".

Как стержневые, так и зависимые компоненты этой конструкции могут иметь определения и представлять собой осложненную конструкцию: ein Kavalier der alten Sehlde (букв, кавалер старой школы) "человек с изысканными манерами", die erste Dame des Staates (букв, самая первая дама государства) "супруга главы государства"; отставной козы барабанщик "человек, не заслуживающий никакого внимания", властелин своей судьбы "человек, который волен поступать так, как ему заблагорас-

судится"; артьгк бурэнэ башы (букв, лишний обрубок бревна) "ненужный, лишний человек".

Для башкирских фразеологизмов, построенных по данной конструкции, характерно употребление зависимого компонента с аффиксом принадлежности 3 лица (второй изафет): урам эте (букв, уличная собака) "о хулигане".

Фразеологизмы данной конструкции имеют строгий порядок следования компонентов и перестановки не допускают.

III. "Существительное + предлог + существительное". Сочетание имени существительного с именем существительным в таком случае осуществляется посредством предложной подчинительной связи. Второй член таких фразеологизмов может быть расширен. Причем расширение второго компонента в немецком и русском языках может быть как препозитивным (ср. Kollege von der anderen Fakultät (букв, коллега с другого факультета) "другой (с т.з. говорящего - человек, представляющий группу лиц, объединенную иными признаками, чем группа лиц, к которой относит себя говорящий)"; волк в овечьей шкуре "человек, прикидывающийся невинным"), так и постпозитивным за счет сочинительной связи зависимых компонентов (ср. Menschen aus Fleisch und Blut "живые люди, люди из плоти и крови"; рыцарь без страха и упрека "мужественный, высоких нравственных достоинств человек". В немецком и русском языках также стержневой компонент может иметь определения: der erste Mann an der Spritze (букв, главный у брандспойта) "главная фигура"; седьмая [десятая] вода на киселе "очень дальний родственник".

Среди фразеологических имен лиц в немецком, русском и башкирском языках выделен предложно-творительный подтип с зависимым компонентом в творительном падеже: das Mädchen für alles (букв, девушка за все) "прислуга за все (человек, на которого взваливаются все обязанности)"; шерочка с машерочкой "женщина с женщиной в одной паре. О женщинах, танцующих в одной паре, обычно из-за отсутствия мужчин"; Feöaü менэн Хвбэй (букв. Губай с Хубаем) "два неразлучных человека".

Предложно-аккузативный подтип (используется предлог, требующий употребления зависимого компонента в винительном падеже) сочетания свойственен как для немецких фразеологических имен лиц, так и для русских (например, ein Ritter ohne Tadel und Furcht "человек высоких нравственных достоинств"; рыцарь на час "человек, живущий благородными порывами, но не способный к длительной борьбе, деятельности".

В немецком и русском языках имеется предложно-дательный подтип с зависимым компонентом в дательном падеже, отсутствующий в башкирском языке: eine Seele von einem Menschen (букв, душа человека) "добрейшей души человек"; братья по оружию "бойцы по отношению друг к Другу".

Русские фразеологизмы, в отличие от немецких и башкирских фразеологизмов, обладают следующими подтипами:

А. ГГредложно-генетивный подтип с зависимым компонентом в родительном падеже (соединение стержневого компонента с предлогом, требующим родительного падежа зависимого компонента): ангел без крылышек "не в меру жалостливый человек";

Б. Предложно-иреддожный подтип, в котором стержневой и зависимый компоненты ФЕ соединены с помощью предлога, требующего предложного падежа зависимого компонента: мальчик на побегушках "о чрезмерно услужливом человеке".

В качестве стержневого компонента в немецких фразеологизмах может употребляться также порядковое числительное der Dritte im Bunde (букв, третий в союзе) "благожелатель (двух друзей, возлюбленных)".

IV. "Причастие I (II) + существительное": der kommende Mann (букв, приходящий человек) "человек с большим будущим", ein geschlagener Mann (букв, побитый человек) "побежденный, разбитый человек"; оскорбленная невинность "человек, который представляет, изображает себя незаслуженно обиженным, оскорбленным", жаждущая душа "выпивоха"; кушеккэн тауы'к (букв, скукоженная курица) "человек, имеющий жалкий вид".

Немецкие и русские ФЕ выделенной подгруппы относятся к прича-стно-именной группе атрибутивно-препозитивного типа с согласованием.

Фразеологизмам этого типа в башкирском языке соответствует ФЕ причастно-именной группы атрибутивно-препозитивного типа с примыканием, в котором зависимый компонент выражен причастием I: ебегэн яуыу (букв, обмякший рот) "мямля, растяпа".

Стержневой компонент некоторых немецких фразеологизмов данной подгруппы может быть выражен числительным: der lachende Dritte (букв, смеющийся третий) "третье лицо, извлекающее выгоду из борьбы дву х пр отив н и ко в".

Зависимый компонент у башкирских фразеологизмов может иметь свои определения: муйынра raFbWFan таш (букв, навешанный на шею камень) "бремя, обуза, порождающий хлопоты человек".

V. Подгруппа со структурой "существительное + и + существительное", характеризующаяся сочинительной связью и константной зависимостью компонентов в большинстве случаев: Freund und Feind (букв, враг и друг) "все, и друзья и враги, и друг и недруг"; маг и волшебник "всемогущий человек, делающий все легко и быстро".

В русского языке наблюдается нормативное образование множественного числа с изменением обоих компонентов: маг и чародей - маги и чародеи. Здесь может встречаться расширение фразеологизма за счет существительного-синонима, находящегося также в сочинительной связи с , другими членами фразеологизма: маг и чародей — маг, чародей и кудесник.

Иногда может быть препозитивное расширение первого компонента в немецком языке: Gevatter Schneider und Handschuhmacher (букв, кумовья портные да перчаточники) "мещане, обыватели".

Соответствующие данной подгруппе башкирские фразеологические имена лиц не обнаружены.

В третьей главе диссертации "Имена лиц во фразеологической картине мира" предлагается тематико-идеографическая классификация немецких, русских и башкирских фразеологизмов, выполненная с некоторыми модификациями на основе идеографической схемы Левин-Штейнман (Levin-Steinmann 1995). Устанавливаются основные семантические сферы ■ образных основ фразеологических имен лиц..

В ходе тематико-идеографической систематики фразеологизмов, входящих в классификационную схему "Характеристика и описание человека", нами выделены следующие тематические блоки:

I) Индивидуальные черты: 1) Внешность (красивый / некрасивый, худой / толстый, высокий / невысокий и т.д.); 2) Физические способности (неповоротливый / ловкий, слабый / сильный); 3) Умственные способности (умный / глупый, ничуть не разбираться в чем-либо / обширность знаний, эрудированность, забывчивый / памятливый); 4) Физиологическое состояние (здоровый / больной); 5) Эмоциональное состояние (счастливый / несчастный); 6) Качества и черты характера человека (хитрый / простодушный, общительный / замкнутый, трусливый / храбрый, добрый / злой, упрямый / покорный, трудолюбивый / ленивый и др.); 7) Возрастная характеристика (молодой / старый).

И) Социальная характеристика: 1) Значение в обществе (незначительный / значительный, не имеющий влияния / имеющий влияние, известный / неизвестный); 2) Мнение людей о ком-либо (сомнительной репутации / безупречной репутации, неуважаемый / уважаемый, культурный / бескультурный); 3) Принадлежность к определенному слою общества (верхнего слоя общества / нижнего слоя общества); 4) Имущество (бедный / богатый); 5) Родственные связи (жена / муж / дети / мать / отец и т. д.); 6) Профессиональная деятельность.

Сопоставительное изучение материала анализируемых языков позволяет обнаружить как определенную общность в семантической нагрузке немецких, русских и башкирских фразеологических имен лиц, так и специфические черты.

1) Сравниваемые фразеологизмы используются чаще всего для характеристики отрицательных качеств человека (льстивость, обидчивость, склонность к злословию, надменность, ленивость, злоба, двуличность, хитрость, трусость, глупость, жадность, несообразительность, наглость и т.п.). Таким образом, немецких, русских и башкирских фразеологических имен лиц с отрицательной оценкой больше, чем с положительной. Оче-

видно, положительное как проявление нормы меньше интересует людей, меньше беспокоит, чем отрицательное как отступление от нормы. Между тем, ФЕ с ярко выраженной положительной оценкой человека в образной форме указывают на такие качества как: ум, доброта, отзывчивость, надежность и т.д.

2) Наивные представления о внутренних качествах человека во фразеологии трех языков отражаются целым рядом ключевых слов: Kopf, Herz, Seele', ум/разум/голова, сердце, душа, кровь; акыл / баш, перок, йэп (ср. ein kluger Kopf (букв, умная голова) "об очень умном человеке", пустая голова "об очень глупом человеке", -ку ян йврэк (букв, заячье сердце) "трус" и др.).

3) Универсальность человеческого мышления является причиной возникновения общих коннотаций. Так, образ лисы связывают с хитрым, льстивым человеком: ein schlauer Fuchs (букв, хитрая лиса); Jluca Патрикеевпа', ama телке {букв, матерный лис) "об очень хитром, ловком, скрытном человеке, который не дает себя провести", образ змеи - с коварным, злобным человеком: eine falsche Schlange (букв, фальшивая, т.е. лживая коварная змея); змея подколодная; юха йылаи (букв, подлизывающаяся змея) "о злом человеке, который, так и наровит ужалить своим языком кого-нибудь", образ осла - с глупым и упрямым человеком и т.д. Выбор образов во многом определяется устойчивыми ассоциациями, закрепленными в сознании носителей языка.

4) Для отрицательной характеристики умственной деятельности человека в сравниваемых языках используются названия животных, с которыми традиционно связаны представления как о глупых, бестолковых животных (баран, овца, обезьяна), а также птиц, выделяющихся своим поведением среди подобных особей (курица): ein dämlicher Affe (букв, глуповатая обезьяна) "чудак, чудачка"; баранья голова "бестолковый, глупый человек"; Ьукыр тауык (букв, слепая курица) "бестолковый, глупый человек". Интересно, что в немецком и башкирском языках в основе формирования переносного значения слов осел, верблюд также лежит сходство в характере поведения человека и животного. Но здесь берется во внимание не пустая, непродуманная активность движений, а наоборот, пассивность, всяческое отсутствие движения вперед, нежелание этого движения - упрямство: ein altes Kamel (букв, старый верблюд) "тупица; недотепа", бо-хар гаиэк (букв, бухарский осел) "об упрямом, глупом человеке".

5) В качестве характеристики очень глупых людей в немецком; русском и башкирском языках употребляются также наименования реалий растительного мира - названия определенных деревьев и части их, отличающихся особой прочностью, твердостью и неспособных к активному восприятию внешних воздействий (пень, бревно и дуб и др.). Именно это качество дерева, дуба, бревна и пенька было избрано в основу сформиро-

вавшегося переносного значения "не воспринимающий с трудом внешнее воздействие", т.е. "нечуткий, тупой человек": ein großer Klotz (букв, большой чурбан); пень березовый; туц а .гас (букв, мерзлое дерево).

6) Для обозначения безвольного, нерешительного человека используются в немецком языке фразеологизмы, внутренняя форма которых содержит образно-ассоциативные связи с бесформенными или способными терять первоначальную форму предметами: ein trauriger Sack (букв, печальная тряпка).

7) Осуждаемое в русском и башкирском менталитете качество "болтливый" ассоциируется у обоих народов с длинным языком, неумеренностью в речах, с пустословием (ср. язык без костей: ярык барабан (букв, разбитый барабан) и др.).

8) Метафорически высокий человек в немецком, русском и башкирском языках уподобляется вытянутым в длину предметам. Причем, предметы, имеющие значительную протяженность снизу вверх и небольшое горизонтальное сечение, служат для эмоциональной оценки высокого и одновременно худого человека: eine lange Bohnenstange (букв, длинная подпорка для фасоли); каланча пожарная', тилиграф бага nah ы (букв, телеграфный столб).

9) В русском языке выделяется группа фразеологизмов, обозначающих людей маленького роста, которые образовались на основе семантического переосмысления понятий, связанных с обозначением небольших по размеру, округлых по форме болезненных утолщений, вздутий и т.п. на теле человека: прыщик на ровном месте.

10) В представлении носителей немецкого языка худой человек - это не только тонкий, но и человек, не имеющий округлостей, выпуклостей на теле, плоский на вид. Неслучайно поэтому в качестве оценочной характеристики используются названия предметов с прямой и ровной поверхностью, не имеющей углублений и неровностей: ein Plätterbrett mit zwei Erbsen (букв, гладильная доска с двумя горошинами).

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования и намечаются дальнейшие научные перспективы.

Сопоставление имен лиц во фразеологической картине мира позволило, с одной стороны, выявить общность номинационных процессов, а с другой - обнаружить ряд нюансов, градационных последовательностей, отличающих фразеологизмы, обозначающих человека в немецком, русском и башкирском языках и определить их место в системе средств номинаций.

Основные положения диссертации получшт освещение в следующих публикациях по теме:

1. Саитова Э.М. Образные основы фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков. // Коммуникативно-

функциональное описание языка. Сборник научных ста-

тей. Ч. II. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 86-90

2. Саитова Э.М. Особенности семантической мотивированности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков. // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология. - Уфа: УГАТУ, 2006. - С. 282-286

3. Саитова Э.М. Межъязыковые фразеологические эквиваленты в немецком, русском и башкирском языках (на материале фразеологических имен лиц). // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология. - Уфа: УГАТУ, 2006. - С. 286288

4. Саитова Э.М. Коннотативные и денотативные компоненты семантики фразеолог ических имен лиц (на примере немецкого, русского и башкирского языков). // Вестник БашГУ. Сборник научных статей. - № 4. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 96-99

5. Саитова Э.М. Идиоматичные и мотивированные имена лиц (на материале немецкого, русского и башкирского языков). // Университетская наука - Республики Башкортостан. Гуманитарные науки: Материалы научно-практической конференции, посвященные 95-летию основания БашГУ. Том II. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - С. 110-111.

Саитова Эльвира Маратовна

ИМЕНА ЛИЦ ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО, РУССКОГО И БАШКИРСКОГО

ЯЗЫКОВ)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР № 021319 от 05.01.99 г.

Подписано в печать 26.03.2007 г. Бумага офсетная. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Отпечатано на ризографе. Усл. печ. л. 1,43. Уч.-изд. л. 1,73. Тираж 100 экз. Заказ 128.

Редакг/ионно-издательский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Саитова, Эльвира Маратовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФРАЗЕОЛОГИЯ И КАРТИНА МИРА

1.1. Специфика отражения картины мира в языке.

1.2. Понятие фразеологической картины мира.

Выводы к Главе I.

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ НОМИНАЦИИ ЛИЦ В НЕМЕЦКОМ, РУССКОМ И БАШКИРСКОМ

ЯЗЫКАХ.

2.1. Коннотация как один из ведущих компонентов семантики фразеологизмов.

2.2. Коннотативные и денотативные аспекты значения фразеологических имен лиц сравниваемых языков.

2.2.1. Образность, внутренняя форма и мотивированность как категориальные свойства семантики фразеологических единиц.

2.2.2. Основные типы семантической мотивированности фразеологизмов трех языков.

2.2.3. Метафора и метонимия как основные средства создания образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков.

2.3. Структурно-грамматические типы фразеологических номинаций лиц в немецком, русском и башкирском языках.

Выводы к Главе II.

ГЛАВА III. ИМЕНА ЛИЦ ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ МИРА НЕМЕЦКОГО, РУССКОГО И БАШКИРСКОГО ЯЗЫКОВ

3.1. Принципы тематико-идеографической классификации фразеологизмов.

3.2. Тематико-идеографическая классификация фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков.

3.2.1. Индивидуальные черты.

3.2.1 Л. Внешность.

3.2.1.2. Умственные способности.

3.2.1.3. Физические способности.

3.2.1.4. Физиологическое состояние.

3.2.1.5. Эмоциональное состояние.

3.2.1.6. Качества и черты характера.

3.2.1.7. Возрастная характеристика.

3.2.2. Социальная характеристика.

3.2.2.1. Значение в обществе.

3.2.2.2. Мнение людей о ком-либо.

3.2.2.3. Принадлежность к определенному слою общества.

3.2.2.4. Имущество.

3.2.2.5. Профессиональная деятельность.

3.2.2.6. Родственные связи.

Выводы к Главе III.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Саитова, Эльвира Маратовна

Для современного языкознания характерно стремление изучать язык в тесной связи с человеком, его мышлением, сознанием, анализировать языковые факты в соотношении с языковой личностью и коллективом. При таком подходе большой интерес представляет изучение языковых единиц, отражающих характерные для культуры народа-носителя языка явления. Возросший в последние годы интерес к проблемам взаимосвязи языка и культуры, языка и этноса способствовал активизации исследований, посвященных языковой картине мира, а также фразеологической картине мира как составной части языковой картины мира. Ярким примером этому служат работы В.Н. Телия «Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты» (1996), В.А. Масловой «Лингвокультурология» (2001), Т.И. Вендиной «Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования» (1998), коллективная монография «Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира» (1988) и др.

Актуальность исследования обусловливается, прежде всего, возрастающим интересом лингвистов к фразеологической номинации, позволяющей проникнуть в закономерности образного видения и освоения человеком окружающего мира, а также выделения универсального и идеоэтнического во фразеологической картине мира как близкородственных, так и генетически неродственных, структурно различных языков.

Степень разработанности проблемы. Исследование процесса обозначения лиц на материале отдельных слов имеет определенные традиции в языкознании (Т.В. Бахвалова 1993, 1996, А.И. Геляева 2002, Н.И. Мигирина 1980, Р. Braun 1991, 1997, D. Möhn 1986, В. Ingeborg 1996, S. Wilfried 1982 и др.). Следует отметить, что, несмотря на относительно большое количество работ, посвященных изучению обозначений лиц в языке, проблема фразеологической номинации лица остается недостаточно изученной.

Проблема фразеологических обозначений лиц поднималась в трудах как отечественных, так и зарубежных лингвистов. К ним относятся, например, работы Ю.П. Солодуба «Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица)» (1985), Т.В. Бахваловой «Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка (на материале орловских говоров)» (1993), «Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности» (1996), A.A. Марцелли «Фразеологические мелиоративы-обозначения лица в современном французском и русском языках» (2003), Петера Брауна «Mehrwortbenennungen in der deutschen Gegenwartssprache» (1991), «Personenbezeichnungen: der Mensch in der deutschen Sprache» (1997), Дитера Мона «Determinativkomposita und Mehrwortbenennungen im deutschen Fachwortschatz» (1986) и других.

Новизна работы заключается в том, что на материале немецкого, русского и башкирского языков проблема фразеологической номинации лица в сопоставительном плане ставится впервые.

Целью работы является выделение из фразеологического фонда рассматриваемых нами языков всех фразеологических имен лиц и их сопоставительный структурно-семантический анализ.

В соответствии с поставленной целью в круг задач нашего исследования входит:

- сбор языкового материала и сплошная выборка из словарей всех фразеологических имен лиц;

- уточнение понятий «картина мира» (далее КМ), «языковая картина мира» (ЯКМ), а также «фразеологическая картина мира» (ФКМ) как фрагмента целостной ЯКМ в соответствии с нашим фразеологическим материалом;

- выявление номинативных свойств фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, определение их места и роли в системе средств номинаций;

- определение типов семантической мотивированности фразеологических имен лиц;

- описание структурно-грамматической организации фразеологических имен лиц в сравниваемых языках; распределение фразеологических имен лиц по тематико-идеографическому принципу;

- выявление роли метафоры и метонимии в создании образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, а также коннотации как одного из ведущих компонентов семантической структуры ФЕ.

Теоретической базой настоящей работы явились исследования Е.Ф.Арсентьевой (1989, 2006), Ю.Н.Караулова (1976, 1981, 1987), Г.В.Колшанского (1990), В.В.Красных (2002), М.М.Маковского (1995, 1996), В.А.Масловой (2001), В.И.Постоваловой (1988), Б.А.Серебренникова (1988), Ю.П.Солодуба (1990), Г.Г.Соколовой (1987), Ж.Соколовской (1993), В.Н.Телия (1996, 1999), С.Г.Тер-Минасовой (2000), Т.В.Цивьян (1990), Т.З.Черданцевой (1996, 1990), Р.Х.Хайруллиной (1996, 1999, 2000), С.Г.Шафикова (2004), А.И.Геляевой (2002), Н.Вигвег (1982, 1998), \У.Пе18с11ег (1982, 1989, 1992, 1997), С.Ра1ш (1997), М.Б^ерапоуа, 1.1. СЬегпузеуа (1975) и др.

Материалом исследования послужил корпус примеров, насчитывающий 1340 (в немецком языке 463, в русском - 457 и в башкирском языке 420) субстантивных фразеологических имен лиц. Они были отобраны из толковых и фразеологических словарей немецкого, русского и башкирского языков.

Объектом исследования является изучение подсистемы фразеологических единиц (далее ФЕ) немецкого, русского и башкирского языков, обозначающих лицо (людей).

Поставленные цели и задачи определяют методологию исследования. В работе используются методы сравнительного, описательного, компонентного и идентификационного анализа на основе ономасиологического подхода. Сравнительный метод основан на сравнении двух и более языков с целью 6 установления определенных свойств и общих закономерностей, а также выявлении отличительных и сходных признаков языковых фактов. Метод компонентного анализа представляет собой исследование содержательной стороны значимых единиц языка, целью которого является разложение значения на минимальные семантические составляющие (семы). Описательный метод заключается в описании семантической и грамматической структуры фразеологизмов. При определении принадлежности ФЕ к тому или иному разряду с определением слов-идентификаторов в словарной дефиниции ФЕ применяется метод идентификации ФЕ.

Теоретическая значимость работы заключается в обосновании системной организации языковой семантической категории фразеологического имени и в выявлении определенных свойств фразеологических имен лиц в неродственных - немецком, русском и башкирском - языках. Исследование совокупности фразеологических имен лиц позволит внести вклад в решение проблем лексикологии и фразеологии трех языков.

Практическая ценность данной диссертационной работы определяется тем, что ее результаты могут внести определенный вклад в разработку вопросов фразеологической семантики и типологического языкознания. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании курсов современного немецкого, русского и башкирского языков (раздел "Фразеология"), сопоставительного языкознания, а также во внеаудиторной работе со студентами.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фразеологические имена лиц употребляются в речи не только для того, чтобы назвать, но в еще большей степени для того, чтобы охарактеризовать, оценить и передать субъективное отношение к человеку.

2. Все элементы коннотативного макрокомпонента одновременно представлены в семантической структуре образных, "до конца переосмысленных" фразеологических единиц, выражающих как положительную, так и отрицательную оценку. Особую группу среди них 7 образуют ФЕ с интенсификаторами. В семантической структуре фразеологизмов, выражающих нейтральную оценку, отсутствуют все или несколько компонентов коннотации. Во ФЕ, в семантической структуре которых отсутствуют все элементы коннотативного макрокомпонента, преобладает денотативный компонент.

3. Коннотативный элемент в значении фразеологизмов не отменяет их номинативную функцию.

4. Универсальными средствами создания образности фразеологических имен лиц являются метафора и метонимия.

5. В зависимости от соотношения плана выражения и плана содержания фразеологических имен лиц, они делятся на мотивированные, частично мотивированные и немотивированные.

6. Наиболее распространенными структурными типами фразеологических номинаций в сравниваемых языках являются модели: «прилагательное + существительное» и «причастие I (II) + существительное».

7. Тематико-идеографическая классификация фразеологических имен лиц доказывает существование строгих закономерностей, которые проявляются в систематизации исследуемых единиц.

Структура работы определяется поставленными в ней задачами и логикой анализа лексического материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка лексикографических источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имена лиц во фразеологической картине мира"

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ III

1. Сущностная характеристика человека в развернутом виде находит выражение в соответствующем фрагменте тематико-идеографической классификации, являющейся отражением картины мира в языке.

2. Сопоставительное изучение тематико-идеографических групп ФЕ двух или более языков дает возможность выявить не только национальную специфику, но и то типологически общее в психологии, быте, истории, культуре как генетически родственных, так и неродственных народов.

3. Тематико-идеографический словарь Левин-Штейнман (Ьеут^ештапп 1995) наиболее полно отражает свойства человека как объекта. Представленная в нем классификационная схема признается наиболее универсальной, последовательной, а также построенной на принципах антропоцентризма.

4. Рубрикация фразеосемантических групп, входящих в идеографическую схему "Характеристика и описание человека" в сравниваемых языках происходит в целом одинаково:

Индивидуальные черты: 1) Внешность (красивый / некрасивый, худой / толстый, высокий / невысокий и т.д.); 2) Физические способности (неповоротливый / ловкий, слабый / сильный); 3) Умственные способности (умный / глупый, ничуть не разбираться в чем-либо / обширность знаний, эрудированность, забывчивый / памятливый); 4) Физиологическое состояние (здоровый / больной); 5) Эмоциональное состояние (счастливый / несчастный); 6) Качества и черты характера человека (хитрый / простодушный, общительный / замкнутый, трусливый / храбрый, добрый / злой, упрямый / покорный, трудолюбивый / ленивый и др.); 7) Возрастная характеристика (молодой / старый). Социальная характеристика: 1) Значение в обществе (незначительный / значительный, не имеющий влияния / имеющий влияние, известный / неизвестный); 2) Мнение людей о ком-либо (сомнительной репутации / безупречной репутации, неуважаемый / уважаемый, культурный /

135 бескультурный); 3) Принадлежность к определенному слою общества (верхнего слоя общества / нижнего слоя общества); 4) Имущество (бедный / богатый); 5) Родственные связи (жена / муж / дети / мать / отец и т. д.); 6) Профессиональная деятельность.

5. Анализ образно-мотивационных основ немецких, русских и башкирских фразеологизмов позволяет сделать следующие выводы.

A) Наивные представления о внутренних качествах человека во фразеологии трех языков отражаются целым рядом ключевых слов: Kopf, Herz, Seele', ум/разум/голова, сердце, душа, кровь; акылI баш, йврэк, йэнп др.

Б) Универсальность человеческого мышления является причиной возникновения общих коннотаций. Так, образ лисы связывают с хитрым, льстивым человеком, образ змеи - с коварным злобным человеком, образ осла -с глупым и упрямым человеком и.т.д. Выбор образов во многом определяется устойчивыми ассоциациями, закрепленными в сознании носителей языка.

B) Для отрицательной характеристики умственной деятельности человека в сравниваемых языках используются названия животных, с которыми традиционно связаны представления как о глупых, бестолковых животных (баран, овца, обезьяна), а также птиц, выделяющихся своим поведением среди подобных особей (курица). Интересно, что в немецком и башкирском языках в основе формирования переносного значения слова осел, верблюд также лежит сходство в характере поведения человека и животного. Но здесь берется во внимание не пустая, непродуманная активность движений, а наоборот, пассивность, всяческое отсутствие движения вперед, нежелание этого движения - упрямство.

Г) В качестве характеристики очень глупых людей в немецком, русском и башкирском языках употребляются также наименования реалий растительного мира - названия определенных деревьев и части их, отличающихся особой прочностью, твердостью и неспособных к активному восприятию внешних воздействий (пень, бревно и дуб и др.). Именно это качество дерева, дуба, бревна и пенька было избрано в основу сформировавшегося переносного

136 значения "не воспринимающий с трудом внешнее воздействие", т.е. "нечуткий, тупой человек".

Д) Для обозначения безвольного, нерешительного человека используются в немецком языке фразеологизмы, внутренняя форма которых содержит образно-ассоциативные связи с бесформенными или способными терять первоначальную форму предметами.

Е) Осуждаемое в русском и башкирском менталитете качество "болтливый" ассоциируется у обоих народов с длинным языком, неумеренностью в речах, с пустословием.

Ж) Метафорически высокий человек в немецком, русском и башкирском языках уподобляется вытянутым в длину предметам. Причем, предметы, имеющие значительную протяженность снизу вверх и небольшое горизонтальное сечение, служат для эмоциональной оценки высокого и одновременно худого человека.

3) В русском языке выделяется группа фразеологизмов, обозначающих людей маленького роста, которые образовались на основе семантического переосмысления понятий, связанных с обозначением небольших по размеру, округлых по форме болезненных утолщений, вздутий и т.п. на теле человека. И) В представлении носителей немецкого языка худой человек - это не только тонкий, но и человек, не имеющий округлостей, выпуклостей на теле, плоский на вид. Неслучайно поэтому в качестве оценочной характеристики используются названия предметов с прямой и ровной поверхностью, не имеющей углублений и неровностей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Картина мира - субъективный образ объективной действительности, в котором аккумулирована вся доступная для человеческого восприятия информация как о мире в целом, так и отдельном его фрагменте. Она есть вторичное существование объективного мира, которое закреплено и реализовано в своеобразной материальной форме, т.е. в языке. Язык является важнейшим способом организации и закрепления знаний человека о мире в его сознании. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой языковую картину мира. Содержание целостной языковой картины мира и отдельного его фрагмента складывается из универсальных и культурно-специфических смыслов, обусловленных особенностями концептуализации. Представление о языковой концептуализации мира, специфичной для каждого отдельного языка и находящей отражение в особенностях пользующейся этим языком культуры восходит к идеям В.Гумбольдта и получает свое крайнее выражение в рамках знаменитой гипотезы лингвистической относительности Сепира-Уорфа.

Фразеологическая картина мира подразумевает собой часть языковой картины мира, описанной средствами фразеологии, в которой каждый фразеологический оборот выполняет определенные функции в описании реалий окружающей действительности. Она передает особенности национального мировидения и отличается универсальностью, экспрессивностью, а также антропоцентричностью. Поскольку во фразеологической картине мира главным мерилом ценности реалий окружающей действительности является человек, она представляет собой «очеловеченную» модель мира. В ней человек осознает себя частью реальной действительности и все окружающее воспринимает как отражение своего существования. Фразеологическая картина мира воссоздает картину мира в сфере обиходно-бытового общения людей и поэтому наиболее близка наивной картине мира.

Имена лиц во фразеологической картине мира немецкого, русского и башкирского языков обнаруживают целый ряд общих черт, обусловленных универсальностью человеческого мышления:

1) Употребление фразеологических имен лиц в речи не только для того, чтобы назвать, но в еще большей степени для того, чтобы охарактеризовать, оценить, передать субъективное отношение к человеку;

2) Использование сравниваемых фразеологизмов чаще для характеристики отрицательных качеств человека (льстивость, обидчивость, склонность к злословию, надменность, ленивость, злоба, двуличность, хитрость, трусость, глупость, жадность, несообразительность, наглость и т.п.). Немецких, русских и башкирских фразеологических имен лиц с отрицательной оценкой больше, чем с положительной. Очевидно, положительное как проявление нормы меньше интересует людей, меньше беспокоит, чем отрицательное как отступление от нормы. Между тем, ФЕ с ярко выраженной положительной оценкой человека в образной форме указывают на такие качества как: ум, доброта, отзывчивость, надежность и т.д.;

3) Отражение наивных представлений о внутренних качествах человека во фразеологии ключевыми словами: Kopf, Herz, Seele; ум /разум / голова, сердце, душа, кровь; акылI баш, йврэк, йэн,

4) Возникновение общих коннотаций в результате универсальности человеческого мышления. Так, образ лисы связывают с хитрым, льстивым человеком, образ змеи - с коварным, злобным человеком, образ осла - с глупым и упрямым человеком и т.д.;

5) Употребление наименований реалий растительного мира - названий определенных деревьев и части их, отличающихся особой прочностью, твердостью и неспособных к активному восприятию внешних воздействий (пень, бревно и дуб и др.) в качестве характеристики очень глупых людей;

6) Метафорическое уподобление высокого человека вытянутым в длину предметам. Причем, предметы, имеющие значительную протяженность снизу вверх и небольшое горизонтальное сечение, служат для эмоциональной оценки высокого и одновременно худого человека;

7) Использование для отрицательной характеристики умственной деятельности человека названий животных, с которыми традиционно связаны представления как о глупых, бестолковых животных (баран, овца, обезьяна), а также птиц, выделяющихся своим поведением среди подобных особей (курица). Интересно, что в немецком и башкирском языках в основе формирования переносного значения осел, верблюд также лежит сходство в характере поведения человека и животного. Но здесь берется во внимание не пустая, непродуманная активность движений, а наоборот, пассивность, вяческое отсутствие движения вперед, нежелание этого движения - упрямство;

8) Сходная в целом структурно-грамматическая организация ФЕ (наиболее распространенными структурными моделями в трех языках являются модели "прилагательное + существительное", "причастие I (II) + существительное");

9) Влияние одних и тех же факторов (лингвистических и экстралингвистических) на мотивированность значения ФЕ. При этом к лингвистическому фактору, влияющему на мотивированность значения фразеологических имен лиц в сравниваемых языках, относится построение их образной основы на сочетании семантически несовместимых компонентов (оксюмороны), метафоризации нереальной ситуации (алогизма), смысловой конфронтации семантического результата и лексических значений компонентов, переосмысление которых привело к этому результату (антитеза), а также наличие некротизмов в составе фразеологизмов. И к экстралингвистическому - отсутствие в современной практике тех ситуаций, которые легли в основу значения фразеологизмов;

10) Образование ФЕ в результате универсальных способов переосмысления (метафора и метонимия);

11) Возникновение ФЕ в результате метафорического переноса значения в пределах одних и тех же семантических сфер ("Представители мира фауны" —» "Лицо", "Представители мира флоры" —> "Лицо", "Предметы быта" "Лицо",

Неживая природа" —» "Лицо", "Лицо" —> "Лицо", "Конструкты человеческого воображения" —»"Лицо");

12) Образование большинства немецких, русских и башкирских фразеологических имен лиц по типу метонимического переноса "часть -целое". Чаще всего в качестве компонентов выступают обозначения частей человеческого тела, одежды и инструмента, которым человек пользуется и который рассматривается как его неотъемлимая часть.

13) Существование двух типов сочетания метафоры и метонимии (параллельный и последовательный) в составе фразеологических единиц;

14) Выбор одинаковых слов-символов, имеющих универсальную интерпретацию, при описании человека в качестве "мотиваторов фразеологического значения" ("голова (Kopf)" - "баш" - вместилище разума, центр интеллектуальной жизни человека, характеристика умственных способностей человека; "сердце (Herz)" - "йерэк" - центр духовной жизни человека, вместилище его нравственных качеств, душевных свойств и др.);

15) Обозначение человека во фразеологической картине мира сравниваемых языков на основе его индивидуальных и социальных характеристик. Если к индивидуальным чертам человека относятся: "Внешность", "Физические способности", "Умственные способности", "Физиологическое состояние", "Эмоциональное состояние", "Качества и черты характера человека", "Возрастная характеристика", то к его социальным характеристикам -"Значение в обществе", "Мнение людей о ком-либо", "Принадлежность к определенному слою общества", "Имущество", "Родственные связи" и "Профессиональная деятельность".

Однако "видение мира" может быть различным у разных (немецкого, русского и башкирского) народов, что определяет дифференциальные особенности ФКМ сопоставляемых языков:

1) Использование для обозначения безвольного, нерешительного человека в немецком языке фразеологизмов, внутренняя форма которых содержит образно-ассоциативные связи с бесформенными или способными терять первоначальную форму предметами;

2) Ассоциирование у русского и башкирского народов отрицательного качества "болтливый" с длинным языком, неумеренностью в речах, с пустословием;

3) Выделение в русском языке группы фразеологизмов, обозначающих людей маленького роста, которые образовались на основе семантического переосмысления понятий, связанных с обозначением небольших по размеру, округлых по форме болезненных утолщений, вздутий и т.п. на теле человека;

4) Представление носителями немецкого языка худого человека не только как тонкого, но и как человека, не имеющего округлостей, выпуклостей на теле, плоского на вид. Неслучайно поэтому в качестве оценочной характеристики используются названия предметов с прямой и ровной поверхностью, не имеющей углублений и неровностей;

5) Структурно-грамматическая близость ФЕ немецкого и русского языков по сранению с башкирскими ФЕ (для немецких и русских ФЕ являются более характерными структуры "существительное + и + существительное", "существительное + предлог + существительное" по сравнению с ФЕ башкирского языка);

6) Более разнообразная актуализация как метафорической, так и метонимической образности фразеологических имен лиц немецкого и русского языков по сравнению с башкирским (например, наши примеры не позволяют обнаружить башкирские фразеологизмы, возникшие за счет семантического противопоставления плана содержания и плана выражения (антитеза), на базе заведомого преуменьшения свойства или степени чего-либо или их полного (или частичного) отрицания (литота)).

7) Различная степень заполненности ФЕ отдельных фразеосемантических групп в сопоставляемых языках;

8) Наиболее разнообразная символизация соматизмов в башкирском языке (в башкирском языке этот тип фразеологизмов закрепляет национально-своеобразную символизацию тех частей тела человека и его органов,

142 наименования которых не входят в состав ФЕ-метонимий в немецком и русском языках: "бауыр" (во 2 знач.) - синоним слова "сердце" как символ чувственных переживаний и качеств характера человека и др.).

Сопоставление имен лиц во фразеологической картине мира позволило, с одной стороны, выявить общность номинационных процессов, а с другой -обнаружить ряд нюансов, градационных последовательностей, отличающих фразеологизмы, обозначающих человека в немецком, русском и башкирском языках и определить их место в системе средств номинаций.

Список научной литературыСаитова, Эльвира Маратовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Азнаурова Е.С. Очерки по стилистике. Ташкент, 1973

2. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в системе современного русского языка. Волгоград: Перемена, 1993. 149 с.

3. Алефиренко Н.Ф., Золотых Л.Г. Проблемы фразеологического значения и смысла (в аспекте межуровневого взаимодействия). Астрахань: Изд-во Астрах-ого гос. пед. ун-та, 2000. 220 с.

4. Амосова H.H. О целостном значении идиомы. // Исследования по английской филологии. Сборник II. Л.: Изд-во Ленин-ого ун-та, 1961

5. Амосова H.H. Основы английской фразеологии. Л., 1963. 206 с.

6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. Москва: "Наука", 1974. 367 с.

7. Арнольд И.В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика ее исследования (на материале имени существительного). Л.: Просвещение, 1966. 192 с.

8. Арнольд И.В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компоненты лексического значения. В кн.: XXII Герценовские чтения. Иностранные языки (материалы межвузовской конференции). Л., 1970

9. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Л.: "Просвещение", 1981. -295 с.

10. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: (стилистика декодирования). М.: Просвещение, 1990. 300 с.

11. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц, семантически ориентированных на человека в английском и русском языках). Казань: Изд-во Казан-ого ун-та, 1989. 126 с.

12. Арсентьева Е.Ф. Фразеология и фразеография в сопоставительном аспекте (на материале русского и английского языков). Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. 172 с.

13. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой "картины мира"). // Вопросы языкознания, 1987. № 3. - с. 3 - 19.

14. Архангельский B.JI. Устойчивые фразы в современном русском языке. Р н/Д.: Изд-во Ростовского университета, 1964. 315 с.

15. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М.: Гос-ное учебно-педагогическое изд-во мин-ва просвещения РСФСР, 1957.-295 с.

16. Бабкин A.M. Русская фразеология: ее развитие и источники. Д.: Изд-во "Наука", 1970.-262с.

17. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Внутренняя форма идиом и проблема толкования. // Изв. АН. Сер. Лит. и яз., 1998. Т 57, № 1. - с. 36 - 44.

18. Бахвалова Т.В. Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка (на материале орловских говоров): Учебное пособие. Орел: ОГПИ, 1993. -130 с.

19. Бахвалова Т.В. Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности. Орел, 1996. 240 с.

20. Блинова О.И. Образность как категория лексикологии. // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. с. 3-11.

21. Богуславский В.М. Человек в зеркале культуры, литературы и языка. М., 1994

22. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка: Для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высшая школа, 1983. 271 с.

23. Брутян Г. А. Язык и картина мира. // Философские науки, 1973. № 1.-е. 108-111

24. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (Макрокосм). М.: Изд-во "Индрик", 1998. 236 с.

25. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Национально-культурная семантика русских фразеологизмов. // Словари и лингвострановедение: Сб. статей под ред. Е.М. Верещагина. М.: Изд-во "Русский язык", 1982. с. 89-98

26. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977.-312 с.

27. Гаврин С.Г. Фразеология современного русского языка в аспекте теории отражения. Пермь, 1974. 296 с.

28. Гак В.Г. Беседы о французском слове. М., 1966

29. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций. // Языковая номинация (общие вопросы). М.: Наука, 1977. с.230 - 293

30. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков: Учебник для студентов пед. ин-тов по спец. 2 - изд . М.: Просвещение, 1983.-287 с.

31. Гак В.Г. Национально-культурная специфика меронимических фразеологизмов. // Фразеология в контексте культуры. М.: "Языки русской культуры", 1999. с. 260-265

32. Галимова О.В. Этнокультурная специфика зоонимической лексики, характеризующей человека (на материале русского и немецкого языков). Дисс. канд. фил. наук. Уфа, 2004

33. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Академия, 1998. 429 с.

34. Гвоздарев Ю.А. Рассказы русской фразеологии: Книга для внеклассного чтения учащихся старших классов. М.: Просвещение, 1988. 192 с.

35. Гвоздарев Ю.А. Функции фразеологических единиц в русской речи. // Фразеологическая номинация: Особенности семантики фразеологизмов.

36. Р н/Д: РГПИ, 1989. с. 12-19

37. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира. Нальчик: Каб-Балк. ун-т, 2002.-177 с.

38. Гоголицына H.JI. Фразеологические единицы со значением качественной характеристики человека в русском языке в сопоставлении с английским. АКД дисс. канд. фил. наук. Ленинград, 1979. 21с.

39. Горе М.С. Фразеологические единицы русского языка, характеризующие человека (системно-семантический аспект). АКД дисс. канд. фил. наук. Рн/Д., 1988.-22 с.

40. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. 397 с.

41. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд., испр. и доп. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

42. Добровольский Д.О., Малыгин Л.Б., Коканина Л.Б. Сопоставительная фразеология (на материале германских языков). Курс лекций. Владимир, 1990

43. Добровольский Д.О. Типология идиом. // Фразеография в машинном фонде русского языка. М.: "Наука", 1990. с. 48 - 67

44. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом. // Вопросы языкознания, 1996. № 1. - с. 71 - 93

45. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии. // Вопросы языкознания, 1997-№ 6. с.37 - 48.

46. Жоржолиани Д. Теоретические основы фразеологической номинации и сопоставительная лингвистика. Тбилиси: Изд-во "Ганатлеба", 1987. -192с.

47. Жуков В.П. Русская фразеология. М.: Высшая школа, 1986. 310 с.

48. Иванова C.B. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа: РИО БашГУ, 2002

49. Йосопов X.F. Баштсорт теленен, фразеологияЬы. Офе, 1966

50. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Изд-во "Наука", 1976. -356 с.

51. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Изд-во "Наука", 1981. 366 с.

52. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 261 с.

53. Киекбаев Ж-F. Хэ?ерге баш-корт теленен, лексикаИы h9M фразеологияЬы: У-кыу тсулланмаЬы. 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1966. 275 с.

54. Кириллова H.H. Сопоставительная фразеология романских языков: Учебное пособие к спецкурсу. Л., 1986. 81 с.

55. Кияк Т.Р. Мотивированность лексических единиц (количественные и качественные характеристики). Львов: Вища школа, 1988. 161 с.

56. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. 108 с.

57. Костомаров В.Г., Верещагин Е.М. Отбор и семантизация фразеологизмов в учебном лингвострановедческом словаре. // Словари и лингвострановедение. Сб. ст. под ред. Е.М. Верещагина. М.: Изд-во "Русский язык", 1982. с. 98-108

58. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: И ТДГК "Гнозис", 2002. 284 с.

59. Кунин A.B. Английская фразеология (теоретический курс). М.: Высшая школа, 1970.-344 с.

60. Кунин A.B. Внутренняя форма фразеологических единиц. // Слово в грамматике и словаре. М.: "Наука", 1984. с. 183-188

61. Кунин A.B. Курс фразеологии современного английского языка: Учебник для ин-тов и факультетов иностр. яз. М.: Высш. шк., 1986. -336с.

62. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. Избранные работы. М., 1977.-224 с.

63. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке (отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина). М.: Изд-во Индрик, 1999. 424 с.

64. Маковский М.М. У истоков человеческого языка: Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1995.- 159 с.

65. Маковский М.М. Язык миф - культура: символы жизни и жизнь символов. М., 1996. - 330 с.

66. Манакин В.Н. Сопоставительная лексикология. К.: Знания, 2004. 326 с.

67. Мальцева Д.Г. Страноведение через фразеологизмы. М.: "Высшая школа", 1991.-173 с.

68. Марцелли A.A. Фразеологические мелиоративы-обозначения лица в современном французском и русском языках. Дис. канд. фил. наук. Ростов на Дону, 2003. 163 с.

69. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2001. 208 с.

70. Мигирина Н.И. Типы номинаций для обозначения статусов лица в современном русском языке. Кишинев: Изд-во "Штиинца", 1980. 91с.

71. Микешина Л.А. Научная картина мира как мировоззренческая форма знания. // Научная картина мира: логико-гносеологический аспект. Киев: Наукова Думка, 1983. с. 62-69

72. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. Москва: Высшая школа, 1989. -288с.

73. Мокиенко В.М. Образы русской речи: историко-этимологические очерки фразеологии. СПб.: Фолио Пресс, 1999. - 464 с.

74. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л.: Изд-во "Наука", 1977.-282 с.

75. Муратов С.Н. Устойчивые словосочетания в тюркских языках. М., 1961

76. Назарян А.Г. Фразеология современного французского языка. М.: Высш. шк., 1987.-288 с.

77. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988

78. Потебня A.A. Мысль и язык. Киев: Синто, 1993. 190 с.

79. Потебня A.A. Полное собрание трудов: Мысль и язык. М.: Изд-во "Лабиринт", 1999.-300 с.

80. Проблемы фразеологической семантики. / А.К. Бирих, С.С. Волков, Н.М. Кабанова, М.Ю. Котова, В.М. Мокиенко, Т.Т. Никитина, Е.И. Селиверстова, Л.И. Степанова. Спб: Изд-во С-Петерб. ун-та, 1996. 172с.149

81. Прокопьева С.М. Проблема фразеологической образности в исследовании универсально-типологического и национально-специфического во фразеологической системе языка. М.: Изд-во "Мир книги", 1995. 163 с.

82. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М.: Высшая школа, 1980. 143 с.

83. Райхштейн А.Д. Лингвистика и страноведческий аспект в преподавании иностранного языка. // ИЯШ, 1982, № 6. с. 13-19

84. Райхштейн А.Д. Лингвострановедческий аспект устойчивых словесных комплексов. // Словари и лингвострановедение. М.: "Русский язык", 1982. -с. 114-149

85. Ройзензон Л.И. Внутренняя форма слова и внутренняя форма фразеологизма. // Вопросы фразеологии, Ташкент: Изд-во "Фан", 1965. -с. 63-70

86. Савенкова Л.Б. Фразеологические единицы, основанные на метонимии. // Образование и функционирование фразеологических единиц. Р н/Д: Изд-во Ростовского университета, 1981.-е. 25-31

87. Савенкова Л.Б. Метонимизация переменного словосочетания как способ фразеологической номинации. // Фразеологическая номинация: Особенности семантики фразеологизмов. Р н/Д: РГПИ, 1989. с. 46 - 55

88. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира, М.: Наука, 1988.-е. 87-107

89. Скляревская Т.Н. Метафора в системе языка. Спб.: "Наука", 1993. 151с.

90. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956. 260 с.

91. Соколова Г.Г. Составляющие коннотативного значения фразеологических единиц. // Лингвистические проблемы перевода. М.: Изд-воМоск.ун-та, 1981.-е. 58-63

92. Соколова Г.Г. Фразообразование во французском языке: Учеб. пособие для ин-тов и фак. иностран. яз. М.: Высшая школа, 1987. 144 с.

93. Соколовская Ж. "Картина мира" в значениях слов. "Семантические фантазии" или "катахезис семантики?". Симферополь: Таврия, 1993. -231 с.

94. Солодуб Ю.П. Путешествие в мир фразеологии: Пособие для учащихся старших классов сред, школы изучающих нем. язык. М., 1981. 63 с.

95. Солодуб Ю.П. Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица). АКД дис. доктора фил. наук. М., 1985.-31 с.

96. Солодуб Ю.П. Образность фразеологизмов и фразеологическая номинация. // Фразеологическая номинация: Особенности семантики фразеологизмов. Р н/Д: РГПИ, 1989. с. 4-11

97. Солодуб Ю.П. Фразеологическая образность и способы ее параметризации. // Фразеография в машинном фонде русского языка. М.: "Наука", 1990.-е. 139-146

98. Солодуб Ю.П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования. // Филологические науки, 1990. № 6. - с. 55-65

99. Солодуб Ю.П., Альбрехт Ф.Б. Современный русский язык: Лексика и фразеология (сопоставительный аспект): Учебник для студентов филологических факультетов и факультетов иностранных языков. М.: Флинта Наука, 2002. 264 с.

100. Солодухо Э.М. Проблемы интернационализации фразеологии (на материале языков славянской, германской и романской групп). Казань: Изд-во Казан ого ун - та, 1982. - 168 с.

101. Стемковская Ю.Е. Образ человека в чешской культуре. // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. с. 85-101

102. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1979. 156 с.

103. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи, Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. 171 с.

104. Сумин С.А. Национальное и универсальное в образности фразеологических единиц. АКД дис. канд. фил. наук. М., 1999. 20 с.

105. Тагиев М.Т. К проблеме разграничения типов значения лексических и фразеологических единиц. // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967

106. Тарасов Е.В. Язык как средство трансляции культуры. // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. -с. 34-37

107. Телия В.Н. Что такое фразеология. М.: Изд-во "Наука", 1966. 86 с.

108. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке. М.: Изд-во "Наука", 1981.-269 с.

109. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: "Наука", 1986. 143 с.

110. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция. // Метафора в языке и в тексте. М.: "Наука", 1988.-с. 26-52

111. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: "Наука", 1988.-с. 173-204

112. Телия В.Н. Семантика идиом в функционально-параметрическом отображении. // Фразеография в машинном фонде русского языка. М.: "Наука", 1990.-с. 32-47

113. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996. -288 с.

114. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры. // Фразеология в контексте культуры. Москва: Языки русской культуры, 1999.-с. 13-24

115. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учебное пособие. М.: Слово / Slovo, 2000. 264 с.

116. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1960 Вып. 1

117. Ураксин З.Г. Фразеология башкирского языка. М.: Изд-во "Наука", 1975.-192 с.

118. Уфимцева A.A. Типы словесных знаков. М.: Изд-во "Наука", 1974. -206 с.

119. Уфимцева A.A. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. с. 108114

120. Хайруллина Р.Х. Картина мира в русской фразеологии (в сопоставлении с башкирскими параллелями). Пособие по спецкурсу. М.: "Прометей", 1996.-146 с.

121. Хайруллина Р.Х. Сопоставительная фразеология русского и башкирского языков. Теория и практика: Учебное пособие. Уфа: БашГПИ, 1999.-87 с.

122. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: От мировидения к миропониманию. Уфа: Изд-во БГПУ, 2000. 285 с.

123. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990.-207 с.

124. Черданцева Т.З. Язык и его образы (очерки по итальянской фразеологии). М.: Международные отношения, 1977. 168 с.

125. Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах. // Метафора в языке и тексте. М.: "Наука", 1988. с. 78 - 108

126. Черданцева Т.З. Мотивационный макрокомпонент идиомы и параметр денотации. // Фразеография в машинном фонде русского языка. М.: "Наука", 1990.-е. 73 -80

127. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура. // Вопросы языкознания, 1996.-№1.-с. 58-69

128. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. Москва, 1970

129. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. Москва: Высшая школа, 1985. 160 с.

130. Шафиков С.Г. Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. Уфа: РИО БашГУ, 2004. 238 с.

131. Языковая номинация (Виды наименований). М.: Наука, 1977

132. Braun, Peter: Mehrwortbenennungen in der deutschen Gegenwartssprache. In: Muttersprache, 1991/1, S. 48-60

133. Braun, Peter: Personenbezeichnungen: der Mensch in der deutschen Sprache / Peter Braun. Tübingen: Niemeier, 1997. 153 S.

134. Breiner, Ingeborg: Die Frau im deutschen Lexikon. Wien 1996

135. Burger, Harald: Handbuch der Phraseologie / von Harald Burger, Annelies Buhofer u. Ambros Sialm. Berlin; New York: de Gruyter, 1982. -433 S.

136. Burger, Harald: Phraseologie: Eine Einfuhrung am Beispiel des Deutschen / von, Harald Burger. Berlin: Erich Schmidt, 1998. 224 S.

137. Chernyseva I.I. Feste Wortkomplexe des Deutschen in Sprache und Rede. Moskau: Verlag "Vyssaja skola", 1980. S. 140

138. Dieter, Möhn: Determinativkomposita und Mehrwortbenennungen im deutschen Fachwortschatz. In: Jahrbuch Deutsch als Fremdsprache. München, 1986. S. 111-133

139. Dietz, Hanz Ulrich: Rhetorik in der Phraselogie: Zur Bedeutung rhetorischer Stilelemente im idiomatischen Wortschatz des Deutschen. Tübingen, 1999

140. Dobrovolskij D.O.: Kognitive Aspekte der Idiom-Semantik. Tübingen: Günter Narr Verlag, 1995. 267 S.

141. Dobrovolskij, Dmitrij: Idiome im mentalen Lexikon. Ziele und Methoden der kognitiv basierten Phraseologieforschung. Trier, 1997

142. Duhme, Michael: Phraseologie der deutschen Wirtschaftssprache: Eine empirische Untersuchung zur Verwendung von Phraseologismen in journalistischen Fachtexten. (= Sprache und Theorie in der Blauen Eule, 9). Essen: Blaue Eule, 1991

143. Duhme, Michael: Lauschangriff und Rollkommando -"Einwortphraseologismen" in der Pressesprache am Beispiel des Nachrfichtenmagazins FOCUS. // Baur/Chlosta (Hrsg.), 1995. S. 83-93

144. Eckert, Reiner / Günter, Kurt: die Phraseologie der russischen Sprache. Leipzig, Berlin, München, Wien, Zürich, New York: Verlag Enzyklopädie, 1992.

145. Fleischer, Wolfgang: Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: VEB Bibliografisches Institut, 1982

146. Fleischer, Wolfgang: Deutsche Phraseologismen mit unikaler Komponente. Struktur und Funktion. // Greciano (Hrsg.) 1989. S. 117-126

147. Fleischer, W. / Barz, W.: Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. Tübingen, 1992

148. Fleischer, Wolfgang: Phraseologie der deutschen Gegenwartssprachesprache / Wolfgang Fleischer. 2., durchges. und erg. Aufl. Tübingen: Niemeyer, 1997. - 299 S.

149. Földes, Cs.: Erscheinungsformen und Tendenzen der dephraseologischen Derivation in der deutschen und ungarischen Gegenwartssprache. // Deutsche Sprache 16. 1988.-S. 68-78

150. Gataullin, Rawil: Stilistische Aspekte der deutschen Wortbildung. Am Beispiel der zusammengesetzten und abgeleiteten Substantive. Ufa: Baschkirische Staatsuniversität, 1995. 236 S.

151. Gataullin, Rawil: Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache in Übüngen (Г.Р.Г.: Фразеология современного немецкого языка в упражнениях (на нем.яз.): Учебное пособие). Уфа: РИО БашГу, 2002. -234 с.

152. Henschel, Н.: Das Problem der Einwortidiome und ihr Verhältnis zur Phraseologie (am Material des Tschechischen und anderer Sprachen) // Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung 40. 1987.-S. 830-847

153. Lüger, Heinz-Helmut: Satzwertige Phraseologismen: eine pragmalinguistische Untersuchung/Heinz-Helmut Lüger. Wien: Ed. Praesens, 1999.-313 S.

154. Palm, Christine: Phraseologie: Eine Einfürung. Tübingen: Günter Narr Verlag, 1997

155. Seibicke, Wilfried: Die Personennamen im Deutschen. Berlin/New York, 1982

156. Stepanova M.D., Chernyseva I.I.: Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. Moskau: Hochschule, 1975. 272 S.

157. Stepanova, M.D., Fleischer, W.: Grundzüge der deutschen Wortbildung. Leipzig, 1985

158. Pirainen, E., Pirainen, J.T. (Hrsg): Phraseologie in Raum und Zeit. Baltmannsweiler, 2002. 311 S.

159. Wissemann, H.: Das Wortgruppenlexem und seine lexikographische Erfassung. // Indogermanische Forschungen, 66. 1961. S. 225-258

160. Wotjak, Barbara: Verbale Phraseolexeme im System und Text. Tübingen. 1992

161. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

162. Dornseiff F.: Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. Berlin und Leipzig, 1933

163. Duden 11. Redewendungen und sprichwörtliche Redensarten. Idiomatisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Mannheim, Wien, Zürich. 1998

164. Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache. Bd. 1-10. Mannheim, Wien, Zürich. 1999

165. Duden 7. Das Herkunftswörterbuch. Etymologie der deutschen Sprache. Mannheim, Wien, Zürich, 2001

166. Friedrich, Wolf: Moderne deutsche Idiomatik. München, 1976

167. Hallig R.,Wartburg W.: Begriffssystem als Grundlage für die Lexikographie, Versuch eines Ordnungsschemas. Berlin, 1963

168. Kluge, Friedrich: Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin und New Jork, 1995

169. Levin-Steinmann, Anke: Thematisches phraseologisches Wörterbuch der russischen Sprache: Charakterisierung und Beschreibung des Menschen. Wiesbaden, 1999

170. Paul, Hermann: Deutsches Wörterbuch. Tübingen, 1992

171. Röhrich, Lutz: Lexikon der sprichwörtlichen Redensarten. 5 Bde. Freiburg, Basel, Wien, 1991/1992

172. Schemann, Hans: Deutsche Idiomatik: die deutschen Redewendungen im Kontext. Stuttgart, Dresden: Klett Verlag für Wissen und Bildung, 1993

173. Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache. Hrsg. Von Ruth Klappenbach und Wolfgang Steinitz. 6 Bde, Berlin, 1980-1982

174. Ахатов Г.Х. Фразеологический словарь татарского языка. Казань, 1982

175. Ахужанов Г. Татар теленен, идиомалары. Казан, 1977

176. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты; образные выражения. М.: "Художественная литература", 1988. 528 с.

177. Баско Н.В. Фразеологизмы в русской речи: Словарь-справочник. М.: Флинта: Наука, 2002. 272 с.

178. Башкирско-русский словарь. Под редакцией Ураксина. М.: Дигора, Рус.яз., 1996.-884 с.

179. Баш-корт теленен, Ьузлеге: ике томда. М.: Рус. яз., 1993

180. Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка. М.: Изд-во "Русские словари", 2000

181. Бинович Л.Э., Гришин Н.Н. Немецко-русский фразеологический словарь. Москва, 1975

182. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 тт. М.: Олма-Пресс, 2002

183. Исэнбэт Н.С. Татар теленен, фразеологик сузлеге. 2 томда. Казан: Тат. кит. нэшр., 1989

184. Лингвистический энциклопедический словарь. / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -2-е изд., М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. 709 с.

185. Максимов C.B. Крылатые слова. Н. Новгород, 1994

186. Пословицы и поговорки, фразеология татарского языка. Казань, 1982

187. Ребер А. Большой толковый психологический словарь ' в 2-томах. Москва: Изд-во Вече АСТ, 2000

188. Роже П.М. Тезаурус английских слов и выражений. Москва, 1852

189. Ураксин З.Г. Русско-башкирский фразеологический словарь. М.: "Русский язык", 1989. 404 с.

190. Ураксин З.Г. Баштсорт теленен, фразеологик Ьузлеге. бфе: Башкортостан "Китап" нэшриэте, 1996. 288 бит

191. Федоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. Новосибирск: ВО "Наука". Сибирская издательская фирма, 1995

192. Фразеологический словарь современного русского языка. Под ред. Рецкера Я.И., М., 1963

193. Фразеологический словарь русского языка. Под ред. А.И. Молоткова. Москва, 2001

194. Фразеологический словарь современного литературного языка. Под редакцией А.Н. Тихонова. 2 тома. Москва, 2004

195. Яранцев Р.И. Русская фразеология. Словарь-справочник: ок. 1500 фраз.-ов. М.: Русский язык, 2001. 845 с.