Имена свойств лица в аспекте номинации и квалификации

Кулешова, Дарья Валентиновна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Имена свойств лица в аспекте номинации и квалификации

Год: 2005
Автор научной работы: Кулешова, Дарья Валентиновна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Тамбов
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Имена свойств лица в аспекте номинации и квалификации'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имена свойств лица в аспекте номинации и квалификации"

На правах рукописи

КУЛЕШОВА Дарья Валентиновна

ИМЕНА СВОЙСТВ ЛИЦА В АСПЕКТЕ НОМИНАЦИИ И КВАЛИФИКАЦИИ (на материале немецкой художественной прозы 20-21 вв.)

10.02 04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2005

Работа выполнена в Тамбовском государственном университете им Г Р. Державина

Научный руководитель

- кандидат филологических наук, профессор

Дронова Нина Петровна

Официальные оппоненты

- доктор филологических наук, профессор

Миронова Надежда Николаевна

- кандидат филологических наук Куликова Ольга Валентиновна

Ведущая организация

- Белгородский государс. венный университет

Защита состоится « 14 » декабря 2005 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.261.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Тамбовском государственном университете им. Г.Р.Державина по адресу: 392622, г. Тамбов, ул. Советская, 93, аудитория 70.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Тамбовского государственного университета им. Г.Р Державина.

Автореферат разослан {¿2» ноября 2005 года.

Ученый секретарь совета

диссертационного совета

Безукладова И.Ю

'Реферируемая диссертация посвящена изучению языкового образа человека через призму субстантивных номинаций свойств лица, маркирующих и квалифицирующих различные ипостаси человека в современном немецком языке.

Объектом данного исследования являются субстантивные имена свойств человека в аспекте номинации и квалификации, функционирующие в немецком художественном тексте.

Актуальность данного исследования определяется необходимостью научного осмысления основных принципов и механизмов номинации имен свойств лица в контексте общей проблемы «Язык - Культура - Этнос». Важным также представляется уточнение и расширение лингвистических представлений о когнитивной сущности номинаций свойств, об уяснении способа их концептуальной организации и особенностей актуализации. Актуальным является используемый в работе комплексный подход к изучению категории имен свойств лица, раскрывающий принципы функциональной категоризации лексической единицы в момент формирования смысла высказывания с учетом взаимодействия когнитивных и языковых факторов.

Цель работы заключается в исследовании функциональной роли номинаций свойств лица с учетом совокупности квалификативных нюансов, оттенков, присущих названным наименованиям в немецкой художественной прозе. Важным представляется также, извлечение информации о репрезентации свойств человека, характеризующих его в контексте современного европейского миро-видения с позиций ценностных установок, стереотипов. В соответствии с данной целью определяются конкретные задачи исследования:

• выявить лингвистическую сущность номинаций свойств лица;

• определить когнитивные основания и механизмы формирования номинаций;

• описать структурно-семантические факторы формирования номинаций,-

• исследовать функциональные возможности реализации номинаций, выявить регулярные/нерегулярные реализации репрезентаций свойств лица в соответствии с тремя ипостасями «Я» - «Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного»;

• определить факторы, обусловливающие употребление номинаций в соответствии с экспрессивно-оценочной коннотацией.

Научная новизна исследования заключается в том, что в качестве объекта исследования избрана обширная система языковых наименований свойств лица, ранее не подвергавшихся специальному рассмотрению с позиций их номинативных и оценочно-экспрессивных функций. Впервые были системно описаны структурно-семантические особенности образования наименований подобного рода, определены когнитивные основания, обусловливающие специфику концептуальной структуры номинаций. В рамках антропоцентрической парадигмы субстантивные номинации свойств лица рассматриваются в художественном дискурсе в зависимости от репрезентации трех важнейших ипо-

стасей человека («Я-социапьного, Я-интеллектуального, Я-речемыслительного»), что позволило получить новые результаты о функциональной значимости наименований в струкгурации языкового образа личности. В ходе анализа были выявлены регулярные/окказиональные реализации, показаны семантические изменения в номинациях свойств лица под влиянием контекстуальных условий, изучены особенности их оценочно-экспрессивной коннотации, которые не всегда укладываются в рамки традиционной бинарной шкалы «хорошо - плохо». Новизна исследования определяется также использованием новых подходов (концептуального анализа, лингвокультурологической интерпретации и т.д.), позволивших наметить «контуры» языковой модели личности, характерной для современного европейского мировидения, в данном случае - немецкого.

Теоретическая значимость работы состоит в систематизации, обобщении и углублении ряда важных теоретических положений о сущности и факторах функционирования номинаций свойств лица с учетом их квалификативно-оценочной коннотации в немецком языке. В частности, установлено, что номинации свойств лица представляют обширный класс абстрактных образований, репрезентирующих различные аспекты антропоцентрической модели европейского человека Нового времени, а именно: абстрактные имена характеризуют человека в формате трех важнейших ипостасей «Я»: «Я-социального, Я-интеллектуального, Я-речемыслительного». Когнитивные основания абстрактных наименований - метафоро-символическое, в отдельных случаях мифологическое переосмысление семантики слова - отражают специфику мировидения, менталитета этноса. Категоризация свойств лица детерминируется в языке воздействием как интралингвистических, так и экстралингвистических факторов.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы в преподавании теоретических курсов лексикологии, истории языка, спецкурсов по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии, а также при обучении практическому владению немецким языком.

Теоретической базой исследования послужили основные положения, разрабатываемые в рамках классической и постклассической парадигм, в частности, в когнитивной лингвистике (Е.С. Кубрякова, H.H. Болдырев, Б. А. Серебренников, А.А.Уфимцева и др.), в теории словообразования (Е.С. Кубрякова, М.Д. Степанова, В. Фляйшер, Л.П. Крысин, М.А. Брейтер), в лингвокультуро-логических исследованиях (В. фон Гумбольдт, Э. Бенвенист, Л. Вайсгербер, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, Ю.С. Степанов, В.А. Маслова, Ю.Н. Караулов, С.Г. Тер-Минасова и др.).

Материалом для анализа послужила выборка примеров, извлеченных из оригинальной немецкой художественной прозы 20-21 вв. в количестве 2.650. Численность субстантивных номинаций свойств лица составила около 400 единиц.

валентностно-дистрибутивный метод, метод количественного анализа. Метод количественного анализа применялся в процессе исследования актуализации номинаций для выявления потенциала функциональных возможностей слова: ряд номинаций характеризуется высокой частотностью, многие номинации занимают периферийную позицию. Количественные данные позволяют судить о роли наименований свойств лица в репрезентации современных представлений о человеке, диапазоне его свойств.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать основные положения, выносимые на защиту:

1) Номинации свойств лица представляют в немецком языке особый класс языковых единиц с обобщенным (непредметным) значением, объектом наименования которых являются отвлеченные понятия, характеризующие человека в процессе его взаимодействия с миром. Номинации свойств лица могут быть универсальными или специфичными для данной языковой общности, что детерминируется определенным периодом ее культурного, научного и общественно-исторического развития.

2) Разграничение вербальных репрезентаций свойств лица по семантическим классам определяется характером оценки лица в трех основных ипостасях «Я» («Я-социального, Я-интеллектуального, Я-речемыслительного»), наряду с другими ипостасями («Я-эмоциональным», «Я-физическим»).

3) Номинации «Я-социального» в функциональном аспекте превалируют в немецком языке, что связано с широким спектром взаимодействия «Я» с окружающим миром (в социуме, в профессиональной сфере, в интимных межличностных отношениях, в отношении к деньгам, собственности, власти, религии и т.д.). «Я-интеллектуальное» занимает промежуточную зону, что объясняется наличием более узкой (ментальной) сферы оценки деятельности лица. С позиций речевой деятельности оценка человека осуществляется реже, чем обусловлен ограниченный состав номинаций, используемых в художественном тексте.

4) Большинство номинаций в художественном тексте в семантическом плане сохраняет историческое и синхронное тождество слова, однако в контексте динамически развивающейся картины мира у ряда номинаций формируются дополнительные смыслы или появляются новые номинации, маркирующие конкретное историческое время.

5) Номинации свойств лица репрезентируют квалификативно-оценочную сферу познавательной деятельности человека, выполняя, таким образом, прагматическую функцию, функцию экспрессивно-оценочного выражения и эмоционального воздействия. В соответствии с бинарным архетипом мышления человека семантические подклассы, как правило, располагаются в зависимости от экспрессивно-оценочной коннотации по шкале со знаком «+» и «-». В процессе актуализации в отдельных случаях возможна флуктуирующая - нефиксированная оценочная коннотация, значение которой меняется под влиянием контекстуальных условий.

Обоснованность полученных результатов определяется привлечением современных, когнитивно-ориентированных подходов к анализу номинаций

свойств лица, логичностью исходных теоретических установок, комплексным использованием различных методов исследования и значительным объемом проанализированного материала.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в докладах на научно-теоретических и научно-практических конференциях в 20032005 гг.: на IV Международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2003), на Державинских чтениях в ТГУ им. Г.Р. Державина (Тамбов, 2004), на Научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (Воронеж, 2004), на Научно-практической конференции «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (Иркутск, 2005), а также в опубликованных тезисах и статьях по теме исследования.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух Глав, Заключения, Списка использованной научной литературы, включающего 212 наименований, в том числе 37 - на иностранных языках, Списка словарей, Списка источников фактического материала.

Во Введении представляется общая характеристика работы, обосновывается выбор темы, определяется цель и в соответствии с ней конкретные задачи исследования, мотивируется его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, приводятся сведения об апробации основных положений диссертации.

В Главе I «Специфика имен свойств пищ в аспекте номинации и квалификации» рассматривается в теоретическом аспекте проблема формирования и эволюции номинаций свойств личности в рамках общей проблемы «Язык -Культура - Этнос». Излагается информация о подходах структурирования языковой личности в аспекте указанной проблемы. Предлагается характеристика лингвистической сущности номинаций свойств лица как особого класса абстрактных лексических единиц. Исследуются особенности структурно-семантического образования данных типов. В названной главе анализируется также особая роль вторичной номинации в формировании новых лексических единиц. Ставится вопрос о сущности коннотации, как составляющей такого рода образований в рамках бинарной оппозиции.

Глава II «Лексические репрезентации свойств лица» посвящена непосредственно анализу примеров, подтверждающих гипотезу о сохранении исто-рич<ского и синхронного тождества слова и раскрывающих принципы функ-цио альной категоризации лексической единицы в момент формирования смыла высказывания с учетом взаимодействия когнитивных и языковых факторе. Систематизация и семантическая классификация субстантивных имен сво)'ств лица осуществляется в зависимости от концептуализации «Я» в трех ипотасях с учетом позитивной или негативной экспрессивно-оценочной кон-нот. ции. В связи с этим во второй Главе предлагаются результаты анализа эм-пирческого материала по трем макрогруппам, что позволяет в итоге наметить «конуры» языкового образа личности.

В Заключении в обобщенном виде излагаются результаты проведенного исследования.

Содержание работы. Необходимость предлагаемого исследования обусловлена тем, что субстантивные лексические единицы, номинирующие свойства лица, практически не исследовались в немецком языке как особая гиперо-гипонимическая система, используемая в концептуализации и категоризации человека в его многосторонних отношениях к другим людям, к предметам и вещам реального мира, к обществу и его различным институтам, ко всем сферам умственной и практической деятельности.

Специфика абстрактных наименований свойств лица такова, что значение наименований невозможно сопоставить с реальным объектом действительности и в сознании носителей языка присутствует множество вариантов закрепленного за конкретной языковой единицей понятийного содержания. При отсутствии универсальной модели восприятия на денотативном уровне данные абстрактные наименования в рамках заданного общего значения можно воспринимать и интерпретировать по-своему. Тем не менее, соотношение абстрактных категорий на ментальном уровне не может базироваться только на субъективных факторах, поскольку в качестве базовой основы выступают предметные или ситуативные посредники из мира объективной реальности, которые в сознании носителей языка обладают устойчивой ассоциативной соотнесенностью с данным признаком. Представление о признаках предмета, например о чертах характера, можно получить только, представив себе человека (литературного героя), обладающего этими качествами.

Градуируя имена существительные, лингвисты четко разграничивают семантику предметных и непредметных (признаковых) имен (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, A.A. Уфимцева, И.Б. Шатуновский, Н.Ю. Шведова). Анализ работ данных авторов свидетельствует об отнесении ими имен существительных, характеризующих свойства человека, к признаковым именам. Субстантивные номинации свойств человека на материале современного немецкого языка не подвергались специальному рассмотрению в формате номинативных и оценочно-экспрессивных функций, не были описаны структурно-семантические особенности их образования, не были выявлены когнитивные механизмы, влияющие на концептуальную структуру номинаций. Все это указывает на необходимость изучения субстантивных лексических единиц, номинирующих свойства лица, в рамках когнитивной лингвистики, в корреляции с теорией номинации, позволяющей раскрыть лингвистическую сущность имен свойств человека.

Субстантивные наименования свойств лица представлены в немецком языке в виде обширной гинерогипонимической системы лексических единиц, репрезентирующих историко-культурный опыт постижения человеком мира и собственно человека как противоречивого, но целостного единства. Именно опыт аналитической деятельности человека обусловливает отбор наименований, структурирующих языковую модель («антропоконтур») личности, востребованную в определенном пространственно-временном континууме.

Человек как активный носитель когниции выступает в двойной ипостаси: как познающий субъект и познаваемый объект, которые взаимодействуют в акте познания. Представления индивида о самом себе, способы самовосприятия, ведущего к формированию образа «Я», могут быть самыми разнообразными

Описывая «Другого», обычно прибегают к помощи абстрактных характеристик: «надежность», «общительность», «порядочность», которые как элементы обобщенного образа индивида отражают, с одной стороны, устойчивые тенденции в его поведении, а с другой - избирательность нашего восприятия. Все они входят в образ «Я» с различным удельным весом - одни представляются индивиду более значимыми, другие - менее.

Поскольку человек, совершая множество разнообразных действий и поступков, становится референтом многих функциональных, реляционных и других имен, то лингвистическое описание абстрактных характеристик человека соотносится с теорией номинации. Понятие «номинация» неоднозначно, поскольку одно и то же название - номинация - обозначает как процесс создания, закрепления и распределения наименования за разными фрагментами действительности, так и значимую языковую единицу, образованную в процессе называния. В акте номинации познающий субъект отбирает в называемом предмете ряд признаков или один признак, которые, как правило, берутся в основу наименования, поэтому сущность номинации заключается в репрезентации некоей абстракции как результата познавательной деятельности человека.

Для обозначения способности современных языков пополнять свой номинативный инвентарь вводится понятие вторичной номинации, под которой понимается «переосмысление уже имеющихся в языке номинативных средств, что обусловливает использование уже готовых языковых форм в новом для них отношении именования» (Телия 1990: 117). Исследуемые нами наименовак.гя свойств лица относятся к классу единиц вторичной номинации и по типу знакового значения образуют группу абстрактных имен с двучастным характером семантики, аккумулируя превалирующие сигнификативные компоненты и денотативные значения, присутствующие в ослабленной форме. То, что в действительном мире соответствует денотату, может быть обозначено уже известным в науке термином «зона референции» имени (Шатуновский 1996). Границы референции в данном случае устанавливаются произвольно, но в рамках фиксируемого в языковом сознании социума, отклонения колебания смысла этого субстантива.

Номинации свойств лица, являющиеся объектом номинативного аспекта знаковой теории языка, по сути семантического содержания - метафоричны. Они определяются как переосмысления на основе сходства или аналогии признаков в понятийном отражении обозначаемого объекта и в сигнификате переосмысляемого слова (Телия 1986; Уфимцева 1988).

В результате выявления когнитивных структур, лежащих в основании метафорических значений номинаций свойств лица, были выделены различные типы мотивирующих признаков, являющихся когнитивным мостиком между прототипом и результативной единицей.

Brutalität. Мотивирующий признак метафоры может быть связан с мыслительной сферой и основан на сходстве по функции - Gradlinigkeit Часто основания метафорического значения таких метафор представлены имплицитно, поскольку за ними стоят сложные когнитивные структуры, для понимания которых требуются знания культурологического (экстралингвистического) характера.

С точки зрения структурного построения, номинации свойств лица метафорического характера в немецком языке делятся на генитивные и атрибутивные метафорические конструкции.

Генитивные метафоры, структура которых включает в себя основной и вспомогательный субъекты, характеризуются в соответствии с одним или несколькими предикативными признаками: по форме - die Flügel bürgerlicher Wohlanständigkeit, по температуре - die Wärme der Weif, по характеру движения - eine Welle des Mitgefühls-, по структуре - Erlebnis der Vervielfältigung des Ich; по размеру; по цвету; по длине; по ширине; по способности к преломлению лучей света и т.д.

Генитивные метафоры употребляются в том случае, если в сознании субъекта речи происходит отождествление основного и вспомогательного субъектов по одному из предикативных признаков, описывающих параметры или строение предмета. Вспомогательные субъекты, участвующие в их создании выражают, прежде всего, эмоционально-качественные значения и не обладают в сознании носителей языка статусом эталона для характеристики одной из деталей внешнего вида субъекта референции (Глазунова 2000).

Их функциональная роль в предложении заключается не в создании новых семантических значений, а в привлечении внимания адресата речи к структурам, обладающим в сознании носителей языка ярко выраженным контра-стивным значением: das Glück des Selbstvergessens (счастье забытья) - суровость реальности и т.д., что придает философскую направленность и соответствует заложенному в человеческой природе стремлению к гиперболизации.

Атрибутивные метафорические конструкции составляют наиболее продуктивную разновидность метафорических переносов, в силу того, что их структура предназначена для реализации самых разнообразных оттенков метафорического значения. Среди данных метафорических структур по частотности употребления заметно выделяется группа атрибутивных словосочетаний, основу которых составляют прилагательные, обладающие метафорическим значением: abgrundtiefe Gleichgültigkeit, barock anmutende Frömmigkeit, fröhlicher Sadismus, fatale Mütterlichkeit, gedankliche Untreue, sexuelle Treue, vagabundierender Don Juanismus.

Вторую разновидность метафорических структур составляют атрибутив ные конструкции, в которых существительное фигурирует в метафорическом значении: die soziale Reßexivität, eine sadistische Männerphantasie, die provinzielle Dussligkeit, die sprachliche Sensibilität. По частотности употребления атрибутивные конструкции с существительными-метафорами значительно уступают конструкциям с метафорически выраженными определениями. Атрибутивные конструкции с метафорическим существительным чаще всего относятся к категории авторских словоупотреблений.

Атрибутивные конструкции в предложении могут иметь аналитическую структуру и состоять из трех и более частей. Употребление в составе метафоры дополнительного структурного компонента или имеет комплиментарное значение: die nackten Gefühle der Männer или является необходимым информационным восполнением метафорического образа: vor dem fressenden Egoismus des Weiterlebenwollens. В последнем случае ни одна из составляющих метафорическую конструкцию лексем не может быть изъята без искажения метафорического значения.

При употреблении атрибутивных метафор, так же как при употреблении любых метафорических конструкций, в поле зрения говорящего присутствует положительная или отрицательная коннотация лексем, употребляемых в переносном значении. Например, прилагательное mütterlich- mutterliche Geduld обладает положительным статусом, a fatal в словосочетании fatale Mütterlichkeit указывает на гипертрофированные проявления материнской любви. Разницу в оценочных значениях можно проследить, сравнивая данные метафорические словосочетания, предназначенные для квалификации одного и того же свойства материнства.

В художественном тексте атрибутивные метафоры могут приобретать идеологический статус, выступая в качестве основополагающих субъективно-авторских характеристик главных героев произведения. В этом случае их кон-нотативная окраска выступает на первый план, превалируя над заложенным в них нейтральным языковым значением.

Наряду с метафорой, символ, мифологические компоненты, также образующие когнитивные основания абстрактных наименований, отражают специфику мировидения, менталитета этноса. Например, лексема Ödipuskomplex с мифологической составляющей окказиональна и в функции категоризации свойств человека раскрывается только в рамках контекста.

Категоризация свойств лица детерминируется в языке воздействием как интралингвистических, так и экстралингвистических факторов. В результате анализа эмпирического материала, было установлено, что основной состав номинаций свойств лица сформирован в соответствии с классическими представлениями внутриструктурной лингвистики, на основе словообразования и словосложения.

Когнитивная теория лингвистики опирается на теорию номинации, согласно которой процесс наименования устанавливает связь языковых элементов с фактами реальной действительности, включая понятийный класс наименований предметов в определенную систему языковых знаков. Связывая именуемые понятия ; определенной категорией, объединяя их в определенные классы и разряды иожно создавать неограниченное количество номинативных единиц.

Производные слова, называя предметы и явления действительности, реализуют гри этом потенциал словообразовательной системы в виде конкретной структурю представленной комбинации определенных средств (единиц) и отношений Производные слова имеют содержание и четко выраженную форму. «Структурно и семантически разложимая форма производного слова являегся формойпредставления его значения» (Громова 1996: 70).

Раскрытие значения производного слова может осуществляться на основе его выводимости, т.е. выведения значения слова с опорой на подсказки. Такие подсказки можно усмотреть в ономасиологической структуре этого производного слова. При этом значение суффикса часто показывает, каким образом производное слово связано с исходной основой. У всех суффиксальных производных, принадлежащих к одной словообразовательной модели, имеется общая формула толкования лексического значения (семантическая схема или дефиниция слова).

Так, существительные со значением свойства лица, могут быть раскрыты с помощью значения признака, указанного в производящем слове: Schlauheit - от schlau, Tapferkeit - от tapfer, Feigheit - от feig (oder feige). Таким образом, сема признаковое™ - категориальная сема прилагательного оказывается одной из лексических сем в составе абстрактного существительного.

В этой связи, следует отметить, что доминирующую группу имен свойств лица, составляют субстантивы, образованные путем эксплицитной деривации с использованием, прежде всего, немецких суффиксов: -heit, -keit, igkeit, -ung {Dummheit, Gerissenheit, Grausamkeit, Lockerkeit, Dussligkeit, Selbstentwertung). Менее задействована эксплицитная деривация с использованием заимствованных суффиксов Наименее продуктивным способом словообразования существительных, обозначающих свойства лица, является префиксация. Немецкие префиксы участвуют, прежде всего, в создании словообразовательных значений отрицания -ип: Ungläubigkeit, Ungenauigkeit. Значение отрицания в меньшей степени выражает -miss: Missachtung. Вышеназванные префиксы выражают отклонение от нормального к негативному, плохому. Для образования усилительных существительных используется суффикс -über: Übermut Лишь немногие немецкие префиксы не попадают под указанные выше виды словообразовательных значений -an: Anpassungsfähigkeit, Anmaßung, -auf: Aufdringlichkeit, -zu: Zudringlichkeit.

Достаточно распространенным в сфере номинаций свойств лица в немецком языке является словосложение: «паратактическое и гипотактическое» (Erben 1993). В первом случае наблюдается наличие сочинительной связи между равнозначными конституентами {Dichtermut, Erfindergeist, Geldgier). В гипотактической словообразовательной модели - детерминированные отношения между непосредственно составляющими {Neugier, Hochmut, Habsucht, Raffgier).

Экстралингвистические факторы способствуют органичной интефации заимствований, репрезентирующих свойства лица, в немецкую лексику. Сам процесс языкового заимствования рассматривается нами в неразрывной связи с культурными и иными контактами двух разных языковых обществ. Среди причин заимствований можно выделить следующие:

• Отсутствие соответствующего понятия в когнитивной базе языка-рецептора для обозначения активно прогрессирующего в жизни явления. Здесь не столько заимствование, сколько образование нового немецкого слова из ненемецких элементов, например, номи нация Fußballenthusiasmus. Актуализации данной словообразова-

тельной модели способствует предстоящий в Германии чемпионат мира по футболу 2006 года.

• Отсутствие более точного наименования или его «проигрыш» в конкуренции с заимствованием в языке-рецепторе. Термин «ма-чизм» - «Machismo» (от испанского macho - самец) обозначает в современном контексте не только половую принадлежность, но также артикулирует все дополнительные определения, корреспондирующие с ним и считающиеся мужскими: агрессивность, насту-пательность, жесткость, мощность, брутальность, крепость, грубость, сила (ассоциирующаяся с развитой мускулатурой), энергичность, демонстрация волевого компонента, сексуальная мощь (Кирилина 2000).

• Обеспечение стилистического эффекта. В качестве примера можно привести номинацию Don Juanismus, заимствованную из испанского. Дон Жуан (исп. Don Juan, собств. Дон Хуан) — легендарный испанский герой, давший свое имя одному из популярнейших в искусстве типов, трансформировавшись из имени собственного в и^м нарицательное, а впоследствии и в имя свойства лица.

• Выражение позитивных или негативных коннотаций, которыми не обладает эквивалентная единица в языке-рецепторе. К примеру, маркиз де Сад увековечен едва ли не во всех европейских языках (в том числе и в немецком), образованным от его имени страшным словом «садизм» - «Sadismus», которое вербализует соответствующее свойство лица.

К фундаментальной части языкового фонда современного немецкого языка принадлежат латинские (Altruismus, Fatalismus, Toleranz) и французские (Е-goismus, Courage, Koketterie) заимствования. В современном немецком языке большую роль играют заимствования из английского языка - это относится и к исследуемым нами номинациям свойств: Flirt, Fairness, Stupidität. Американизация как исторический процесс постепенного заимствования другими странами не только американских моделей производства, потребительского поведения, но и стиля жизни (Баржо 1999), также способствует интеграции американизмов в немецкую лексику. Это касается номинации «политическая корректность» (political correctness) -politische Korrektheit, феномен которой относят к последствиям глобальной интеграции культур путем разрушения проявляющегося в языке любого народа эгоцентризма, взамен которого предлагаются относительность оценок, равноправие культур и индивидуумов.

В круг объектов оценки входит все, что включено в сферу человеческой жизнедеятельности, в том числе, и, прежде всего, сам человек, который оценивается более дифференцированно. Семантика оценки была предметом изучения и анализа ряда исследователей (Ивин 1970; Вольф 1985; Арутюнова 1988). Оценка, как лингвистическое понятие, определяется нами как закрепленное в семантической структуре слова оценочное значение, которое реализует отношение языкового коллектива к соотнесенному со словом понятию или предмету по типу «хорошо - плохо», ^одобрение - неодобрение» и т.д.

Концептосфера оценочное™ весьма разнообразна, особенно это касается оценочных обозначений качеств человека, что соответствует общей природе прагматического аспекта языка. В процессе взаимодействия с окружающей действительностью человек, как правило, подвергается оценочным квалификациям со стороны социума, а также собственной самооценке. В этой связи несомненный научный интерес вызывают проблемы квалификативно-оценочной актуализации названных имен. В соответствии с бинарным архетипом мышления человек оценивается по биполярной шкале с параметрами «+» и «-». Бинарные оппозиции как парные понятия, характеризуют не только крайние степени проявления того или иного морального качества, но и другие сильно различающиеся особенности морали: «добро — зло» «альтруизм — эгоизм», «смелость — трусость», «мотовство — скупость» и др. (Ротенфельд 2001: 4).

Можно также выделить бинарные оппозиции, стереотипно приписываемые мужчине-женщине, так как в современной культуре бытует стереотипное убеждение, что женщин отличает консервативность, верность всему состоявшемуся, мужчин же - радикализм, непостоянство. Г. Зиммель рассматривает эту проблему в свете бинарных оппозиций: «верность» - «неверность» (Зиммель 1996: 240).

Многие номинации свойств лица трактуют ^ в различных культурах одинаково или сходно, то есть носят в определенной степени универсальный характер. В особенности это касается тех номинаций, которые формировались под влиянием библейского канона («десять заповедей»). Однако заметим, что концептуализация и категоризация свойств лица - это результат взаимодействия субъекта с окружающей средой в более широком ракурсе в исторически и культурно обусловленном контексте определенного этноса.

В процессе употребления слова могут актуализироваться как основные, так и производные, а также вероятностные значения слова. Чем дальше отступление актуализируемых признаков от основных, тем необычнее будет выглядеть употребление слова в данном смысле.

Необходимость исследования явлений, связанных с функциональной категоризацией слова, способствовала появлению специального подхода, учитывающего формирование значения слова в процессе функционирования. Функ-ционально-семиологический подход, состоит в акцентировании специфики формирования значения знака в момент выполнения им своей функции, т.е в момент построения высказывания (H.H. Болдырев, Ю.С. Степанов, A.A. Уфим-цева).

Как показывает контекстуальный анализ употребления номинаций свойств лица в современном немецком языке, большинство имен сохраняет категориальное значение, присущее данному слову. Однако многие имена подвергаются семантической модификации, в особенности в плане добавления дополнительных экспрессивно-оценочных коннотаций.

Рассмотрим окказиональное употребление номинаций свойств лица, предполагающее перенесение слова в несвойственный для него, нетипичный для значения контекст: Tariflich festgelegt dagegen war der Flaschenhandel, den

Wolfgang mit Herrn Wentorff führte, und mit etwas Mut und Tatkraft ergab er doppelten und dreifachen Gewinn (Bruyn 1994:48).

Примечательным является употребление наряду с Tatkraft лексемы Mut, актуализация значения которой в рамках предложения, модифицирует основной смысл лексемы «Tatkraft», связанный с «готовностью идти на риск» 'Bereitschaft, sich in Gefahr zu begeben' (Wahrig 1998: 649). Из контекста становится ясным, что получение сверхприбылей в профессиональной деятельности определенным образом сопряжено с риском и поэтому требует мужества, что уточняется стоящей в препозиции лексемой «Mut». В данном случае правильнее говорить не о новом значении данной единицы, а об актуальном смысле знака.

Актуализация периферийных признаков наименований свойств лица выявляется в контекстуальных условиях с учетом дистрибуции слова. В этом отношении существенную роль играют прилагательные в атрибутивной функции, благоприятствующие семантической трансформации наименования. Ср.: Zu meiner eigenen Bestürzung weckte ich wiederholt weibliches Interesse, meine höfliche Hilflosigkeit Frauen gegenüber ermutigte mehr, als dass sie abgeschreckt hätte (Lemke 1989: 39).

Лексема Hilflosigkeit реализуется в редуцированном значении, так как здесь речь идет не о собственно «бе- <омощности», а о так называемой «вежливой» беспомощности, характеризующей имплицитно индифферентное отношение к женскому полу.

Наличие яркой образности значения свидетельствует как об окказиональности данного употребления, так и о том, что в данном случае мы имеем дело не с новым отдельным значением, а с актуализацией определенных признакоп известного значения, детерминированного рамками контекста, в том числе и спецификой сочетаемости.

В процессе актуализации в отдельных случаях возможна флуктуирующая - нефиксированная оценочная коннотация, значение которой меняется под влиянием контекстуальных условий. Сочетания с прилагательными нередко способствуют перекатегоризации свойств в иную оценочную сферу:

Так, в современной языковой картине мира важнейшим наименованием свойства лица является новое слово Konsensfähigkeit, обладающее сложной концептуальной структурой. Его категориальное значение маркировано позитивной оценочной коннотацией. Однако в современном тексте возможно употребление названной лексемы в отрицательно-оценочной плоскости, что обусловлено ее сочетанием с отрицательными по своей семантике прилагательнм-ми mangelnd и fehlend.

Ср.: Wird in der mangelnden Konsensfähigkeit begraben. Es heißt ja jetzt nicht mehr Minderhcitsvotum, sondern jehlende Konsensfähigkeit (Schwanitz 2000 296).

Следует обратить внимание на перекатегоризацию позитивно маркированных лексем в негативную плоскость вследствие употребления с ними отрицательных частиц kein, nicht, комбинация с которыми актуализирует смысл, связанный с отсутствием тех или иных качеств.

Таким образом, функциональная категоризация номинаций свойств лица выявляет функциональные возможности наименований категориального характера, что подтверждает общий тезис о сохранении синхронного и диахронного тождества слова. В то же время, изучение реализации номинаций позволяет выявить палитру их сочетаний, способствующих перекатегоризации в другую оценочную сферу, что достигается путем сочетаний номинаций свойств лица с атрибутивными наименованиями, с отрицанием, другими контекстуальными ква-лификаторами.

Фактор антропоориентированности языка способствовал построению «Я-концепции» как одной из лингвокультурных схем личности, включающей в себя совокупность представлений личности о себе самой вместе с эмоционально-оценочными компонентами этих представлений. Эмпирический анализ языкового материала обусловил выделение трех макрогрупп, включающих как «классические» номинации свойств лица, так и наименования, ставшие продуктом Нового времени, которые используются в категоризации свойств человека в формате трех ипостасей «Я»: «Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного». Каждая ипостась структурируется тематически связанными лексемами (со-гипонимами) с позитивно и негатив ')-оценочной коннотацией. Для более четкой процедуры описания материала внутри каждого блока были выделены семантические подгруппы.

В соответствии с современной культурной парадигмой внимание лингвистов направлено, прежде всего, на изучение проблемы взаимодействия личности и ее социального окружения в формате «Я-социального», что пер-бально репрезентируется определенными номинациями. Общее количество выборки составило 57%.

Как известно, «Я-социальное» проявляется в социально-трудовой сфере, затрагивающей отношения человека к «Другому»:

• в социуме;

• в профессиональной деятельности;

• в интимных межличностных отношениях;

• в отношении к деньгам, собственности, власти;

• в отношении к религии;

В современном немецком языке в рамках художественного тексга используется широкий спектр языковых номинаций свойств, характеризующих «Я» в социуме, как с позиций позитивной оценки субъекта, так и с негативной, на основе исторически сложившейся бинарной шкалы оценок по модели «хорошо - плохо», «добро - зло». Таким образом, современный социум и человек как «пемент системы» может быть представлен, как в позитивно-оиеночной, так и в негативно-оценочной плоскости. Следует подчеркнуть, что многие позитивно маркированные единицы возникли под влиянием библейского канона и других социокультурных факторов.

В рамках «Я-социального» с позиции положительного отношения к «Другому» в социуме, мир градуируется следующим образом: мир сочувствия, альтруизма, человечности, терпимости, чести. Названные концепты верба-

лизуются как с помощью ядерных (в нашем случае наиболее функционально значимых слов), так и с помощью ряда дополнительных наименований, уточняющих релевантные признаки концепта.

• Наименование сочувствия отражено в следующих вербальных репрезентациях: Mitleid, Mitgefühl, Barmherzigkeit, Anteilnahme, Wohlanständigkeit.

• Смысл альтруизма выражен в семантике следующих единиц: Altruismus, Hilfsbereitschaft, Hingabe, Anhänglichkeit, Opferbereitschaft, Opfermut, Selbstlosigkeit, Uneigennützigkeit, Tugend, Internationalismus, Tapferkeit.

• Свойство человечности актуализируется такими ядерными единицами как: Menschlichkeit, Güte, Herzlichkeit, Gutmütigkeit, Zärtlichkeit, Humanismus, Menschengefühl, Gemütlichkeit, Humanität, Sanftmut, Solidarität, Wärme.

• Концепт терпимости вербализуется лексемами: Toleranz, Geduld, Ausdauer, Kraft, Engelsgeduld, Reflexivität.

• Концепт чести: Ehre и Verantwortung.

Следует подчеркнуть, что при взаимодействии с окружающей действи тельностью челове делает акцент на ошибках, проступках и, ^педовательно, на негативных свойствах партнера, собеседника, что находит отражение в языке. В связи с этим, современный социум и человек, как его неотъемлемый атрибут, представлен в негативно-оценочной плоскости как мир: жестокости, враждебности, нетерпимости, эгоизма, равнодушия.

• Наименование жестокости находит отражение в следующих вербальных репрезентациях: Grausamkeit, Brutalität, Unbarmherzigkeit, Unmenschlichkeit, Gewaltsamkeit, Roheit. Варианты, оттенки смысла актуализируются и конкретизируются с помощью лексем, занимающих периферийные позиции: Phantasielosigkeit, Ignoranz.

• Свойство враждебности расшифровывается с помощью наименований: Feindseligkeit, Aggressivität, Chauvinismus, Nationalismus, Rassismus, Unfreundlichkeit, Ethnozentrismus, Konsensfähigkeit.

• Концепт нетерпимости вербально отражен в следующих номинациях: Intoleranz, Ungeduld, Unduldsamkeit.

• Наименование эгоистичности как персональное, так и интерперсональное отражено в ядерной лексеме Egoismus, а также в следующих репрезентациях: Selbstliebe, Eigenliebe, Selbstsucht, Selbstgefälligkeit. Примечательно, что немецкие эквиваленты содержат в структуре сложного слова компонент «selbst / сам-», четко указывающий на адресат «эгоизма».

• Ядерным концептом, репрезентирующим свойство равнодушия, является Gleichgültigkeit, в парадигму смысла входят также метафорические образования - так называемые «температурные» метафоры типа Kälte, Kühle, либо же метафора Gefühlsarmut.

Большинство абстрактных имен, номинирующих свойства лица в рамках «Я-социального» с позиции отношения человека к человеку, референциально соотносятся с множеством «Я» (группой, этносом). Данный факт не случаен, поскольку в постмодернистской модели общества личность деперсонализируется, сводится к бессознательным импульсам афессии и насилия. Однако следует подчеркнуть, что, несмотря на подобную тенденцию, в современном обществе сохраняется классический набор ценностей, который подвергается трансформациям. Языковой материал показывает, что позитивные ценности не упраздняются (несмотря на постмодернистские концепции): так, по результатам анализа, наиболее функционально значимой в отношении к «Дру1 ому» в социуме, является лексическая единица, характеризующая «сострадание» человека (Mitleid%

В связи с положительным отношением к труду, закодированным в немецком этнокультурном сознании, в рамках «Я-социального», с позиции отношения человека к профессиональной деятельности, превалируют позитивно маркированные лексические единицы.

• Следует отметить, что в текстах отмечено наименование рвения, усердия в труде, что вербализуется следующими единицами: Eifer, Anteilnahme, Mut, Initiative, Tatkraft, Selbstständigkeit, Dienstfreudigkeit, Einsatzbereitschaft, Erfindergeist, Berufsneugier, Fußballenthusiasmus, Dichtermut, Inbrunst

Der pädagogisch-missionärische Eifer der Arbeiterbewegung (den ich nach dem Krieg noch in Hochform erleben sollte) war auch in Ilse rege... (Bruyn 1994: 198).

Семантика лексемы в рамках предложения уточняется на основе дополнительного квалификатора - атрибута pädagogisch-missionärisch. Кроме того, следует отметить референциальную соотнесенность лексемы, как с группой людей, так и с отдельным индивидуумом.

• Семантически близкими можно считать лексические единицы, иллюстрирующие прилежное отношение к труду: Fleiß, Tüchtigkeit, Arbeitskraft, Leistungsfähigkeit, Sorge.

• Наименование терпеливого отношения, проявляемого в трудовой деятельности, находит отражение в следующих вербальных репрезентациях: Geduld, Langmut, Gelassenheit, Nachsicht, а также транслируется с помощью дополнительной единицы Fairneß.

• Важным в современном социуме является умение взаимодействовать с людьми, объединенными совместной деятельностью. В качестве ключевых единиц, входящих в данную концетч.^феру, следует назвать: Zusammengehörigkeitsgefühl, Verantwortung, Organisationstalent, Optimismus, Freundlichkeit, Gutmütigkeit, Korrektheit, Verantwortungsgefühl, Mentalität. Дистанцированность от основного смысла передается на основе метафорического переноса лексемой Zähigkeit.

• Концепт честности реализуется с помощью следующих лексических единиц: Ehrlichkeit, Mut, Zuverlässigkeit.

Представляется важным подчеркнуть, что вследствие устойчивого положительного отношения к труду, закрепленного в немецком этнокультурном сознании, группа лексических единиц, маркирующих негативные свойства субъекта, в количественном отношении значительно меньше группы единиц, включающей положительные свойства.

• В языковом материале зарегистрированы номинации, репрезентирующие наименование покорности, верноподданности в профессиональной сфере, к ним относятся лексемы Demut, Untertänigkeit, Unterwürfigkeit.

• В современном контексте профессиональной деятельности не исключается безразличное отношение к труду, представленное следующими вербальными вариантами: Gleichgültigkeit, Nachlässigkeit, Faulheit, Inkonsequenz, Zuchtlosigkeit.

• Проявление враждебности в трудовой сфере актуализируется следующими лексическими единицами: Feindseligkeit, Frauenfeindlichkeit, Frauenverachtung, Sexismus, Aggressivität, Neid, Gewissenlosigkeit, GraJ'inigkeit, Härte, Häßlichkeit, Unduldsamkeit, Brutalität, Großspurigkeit, Humorlosigkeit, Mentalität, Sexualneid, Unbezogen-heit

Язык долгое время оставался сферой профессиональной дискриминации женщины. В профессиональном мире существует двойной стандарт для референтов женского и мужского полов, акцентирующий психологическую и когнитивную неполноценность женщины. Возможно, что такое «сужение когнитивного пространства» не изжило себя и поныне, поскольку асимметрия в системе языка, направленная против женщин, вербализуется с помощью лексических единиц Sexismus, Frauenfeindlichkeit.

Das zeuge von Frauenverachtung und Sexismus bei der Polizei (Schwanitz

2000:159).

Концептуальное поле формируется лексическими единицами Frauenver-асЫищ и Sexismus. Поскольку сексизм, в большей степени, базируется на женской дшкриминации, автор соотносит лексемы Frauenverachtung и Sexismus.

• Обнаружены случаи употребления лексических единиц, вербально отражающих нетипичные для представителей определенных профессий свойства: Unsicherheit, Frontschweinsentimentalität, Mordlust Данные номинации репрезентируют «новые» актуальные смыслы, связанные с контекстом меняющейся картины мира.

• В современном немецком языке возможны окказиональные образования, сформированные на основе «языковой игры» (Deutschblütig-keif). В содержательном плане они культурно обусловлены, этнос-пецифичны.

¿дализ функционирования номинаций свойств лица в сфере интимных межличгктных отношений осуществляется на основе их дифференциации на

тендерном и на оценочном уровне. Примечательно, что в сфере интимных межличностных отношений важнейшими концептами до сих пор остаются «верность - неверность» (Treue - Untreue), что подтверждается высокой частотностью употребления наименований в художественной литературе.

• В позитивно-оценочной плоскости наиболее характерным является концепт верности, представленный функционально значимой вербальной единицей Treue, а также лексемами Verantwortung, Verantwortungsgefühl, Mütterlichkeit, Anhänglichkeit, Mutterinstinkt.

• Интимные межличностные отношения в современной парадигме характеризуются сущностью нежности, вербализуемой языковыми репрезентациями Zärtlichkeit, Sanftmut, Sanftheit, Gunst, Freundlichkeit

• Языковое сознание современного человека позиционирует концепт сексуальности, транслируемый с помощью таких единиц как: Sexualität, Aufmerksamkeit, Ehre, Männlichkeit, Mut, Hemmungslosigkeit, Liebesbereitschaft, Frömmigkeit, Gewissheit, Energie, а также окказионально зарегистрированных лексем Dankbarkeit, Mitgefühl, выражающих релевантные смыслы.

• Взаимоотношения между мужчиной и женщиной синтезируют не только концепт эротики, но и концепт поддержки, репрезентируемый номинациями Anteilnahme, Geduld, Fürsorglichkeit, Einfühlungsvermögen.

Следует подчеркнуть, что мужчина и женщина концентрируются, в большей степени, на ошибках, негативных поступках по отношению друг к другу, что находит соответствующее отражение в языке, который фиксирует превалирующее число негативно маркированных свойств в интимной сфере.

• В функциональном аспекте доминирует лексема Untreue, которая представляет ядро соответствующей концептосферы неверности.

• Языковой материал иллюстрирует градацию типов сексуального поведения, осуществляемую на основе бинарных оппозиций. Стили мужского поведения номинируются следующими лексическими единицами: Männlichkeit, Mut, Unabhängigkeit, Eitelkeit, Lockerheit, Don Juanismus, Machismo, Mannbezogenheit, Chauvinismus. Для женщин в современной гендерно маркированной культурной парадигме характерно проявление таких свойств как: Е-manzipation, Flirt, Feminismus, Gefallsucht, а также дополнительных свойств, модифицировавших значение, Egoismus, Rücksichtslosigkeit.

• В немецкой лингвокогнитивной модели фигурирует концепт враждебности, актуализирующийся в сфере интимных межличностных отношений с помощью вербальных единиц Tapferkeit, Männerfeindseligkeit, Vaterkomplex, Ödipuskomplex, Feindseligkeit, Väterlichkeit

• Наименование бесчувственного отношения представлено языковыми единицами Kälte, Gefühllosigkeit, Männerphantasie.

• Несоответствие нормам официальной морали декодируется с помощью вербальных вариантов Moral, Ehre, Geilheit, Unsittlichkeit, Hilflosigkeit, Reinheit, Regsamkeit.

• Наличие оценочных признаков в категоризации мужчин и женщин отражено в следующих номинациях Launenhaftigkeit, Beständigkeit, der Gefühlsstriptease, das Gefühl der Vergeblichkeit, die nackten Gefühle, Selbstverlorenheit.

В рамках эмпирического материала обнаружена номинация Launenhaftigkeit, атрибутируемая мужским языковым сознанием женщинам: In seiner Dissertation über die Liebeskommunikation hatte sich Daniel mit dem Problem der weiblichen Launenhaftigkeit, dem abrupten Wechsel zwischen Ermutigung und Zurückweisung befasst, und dabei Frauen so die männliche Beständigkeit testeten: Nur wer dieses Wechselbad aushält, gilt ihnen als vertrauenswürdig (Schwanitz 2000: 76).

Лексема Launenhaftigkeit коррелирует с прилагательным weiblich, что акцентирует ее референциалг.чую соотнесенность с женским полом. Содержательная структура лексической единицы расшифровывается в предложении с помощью бинарно противопоставленных лексем Ermutigung и Zurückweisung, выступающих в качестве согипонимов для Launenhaftigkeit. Примечательно, что фиксируемое в языке тендерное распределение ролей, мужчинам приписывает противоположное качество Beständigkeit с четко очерченными референци-альными границами, благодаря сочетанию с адъективом männlich.

• Синергия мужского и женского начала представлена в лексических единицах Zweisamkeit, Zusammengehören.

В бытовом сознании немцев закреплена нацеленность на максимальное получение материальных благ и властных полномочий.

• Данный процесс находит отражение в соответствующих метафорических репрезентациях: Geldgier, Profitgier, Habgier, Machtgier.

Языковой материал позволяет говорить, в некоторой степени, о негативном отношении современного человека, как к религии, так и к религиозным институтам (церкви), что обусловлено ходом исторического развития европейского мира (секуляризацией, формированием атеистических взглядов).

• Подобная тенденция находит отражение в следующих вербальных единицах: Atheismus, Kirchenfeindlichkeit.

«Я-интеллектуальное» представлено в литературном тексте семантическими группами, репрезеншрующими генетически заложенные свойстьа, завышенную и заниженную самооценку. Количество лексических единиц составляет J процентном эквиваленте 25%.

» К позитивно маркированным номинациям, вербализующим генетически заложенные свойства, относятся: Verstand, Humor, Vernunft, Weisheit, Genialität, Zahlengedächtnis. Свойства с негативно-

оценочной коннотацией репрезентируют лексические единицы: Humor, Dummheit, Begriffsstutzigkeit, Stupidität, Gedankenfaulheil Следует подчеркнуть, что лексема Humor в процессе функционирования демонстрирует амбивалентность, в соответствии с которой, определенный смысл актуализируется как в положительной, так и в отрицательной плоскости.

Aller höherer Humor fängt damit an, dass man die eigene Person nicht mehr ernst nimmt (Hesse 2002: 23).

Дистрибутивное окружение лексемы Humor показывает, что «максимально тонкое, изысканное» чувство юмора субъекта в некоторых случаях коррелирует с критерием несерьезности в процессе самооценки.

• Вербальными единицами, репрезентирующими завышенную самооценку, являются номинации: Hochmut, Selbstsicherheit, Zuversicht, Ehrgeiz, Stolz, Sicherheit, Selbstüberschätzung, Arroganz, Anmaßung, Geltungssucht, Elitebewußtsein.

Примечательно использование в немецком языке композита Elitebewußtsein, маркирующего «элитное» языковое сознание в соответствии с социальной стратификацией. Ср.:

...sondern auch die Geschwister Scholl, Willi Graf und andere, denen das Elitebewußtsein auch Verpflichtung zum Widerstand und zum Opfer war (Bruyn 1994: 224).

• К номинациям, вербализующим заниженную самооценку, относятся единицы: Hilflosigkeit, Minderwertigkeit, Minderwertigkeitsgefühl, Feigheit, Ohnmachtsgefühl, Selbstmitleid, Selbstbeleidigung, Selbstentwertung. Релевантные смыслы уточняются также сопутствующими лексемами Selbstbewusstsein, Schuldgefühl.

Зарегистрированное в картотеке примеров наименование Selbstentwertung завершает шкалу заниженной самооценки субъекта. В этом отношении вызывают интерес те каузальные факторы, которые детерминируют появление названного ощущения. В нашем материале в качестве причины были засвидетельствованы такие факторы, как например, ревность человека. По-мнению автора текста, «бешеная ревность» (eine rasende Eifersucht) одновременно провоцирует в человеке заниженную самооценку. Ср.:

Er empfand plötzlich eine rasende Eifersucht und eine lächerliche Selbstentwertung (Schwanitz 2000: 213).

Само устройство нашего мышления и языка предполагает, что любой ре-чемыслительный акт базируется на признании существования мира и при этом сообщает о наличии акта отражения мира субъектом (Маслова 2001). «Я-речемыслительное», в рамках которого языковая личность осуществляет передачу информации, занимает в языковом материале менее значительное место, что подтверждают статистические данные - 18%. Однако на основе эмпирического материала удалось выделить семантические группы, которые используются в категоризации речевого поведения:

• В состав первой группы входят номинации, вербализующие позитивно маркированное речевое поведение: Aufmerksamkeit, Anteilnahme, Ernst, Mut.

Der kleine Müller jedenfalls sagte mit ganz selbstverständlichem Ernst...(Gothner 1989:274).

Употребление лексемы Ernst указывает, в определенной степени, на важность данного концепта в системе представлений этноса. Примечателен тот факт, что в контексте номинация характеризует, с одной стороны, непосредственно речевую деятельность субъекта (как он произносит), с другой, отношение к собственному высказыванию, что косвенно эксплицирует свойство самого субъекта.

• Вторая группа включает несколько микрогрупп, характеризующих речевое поведение с негативной коннотацией. В текстах зарегистрировано наименование скрытного речевого поведения, которое транслируют следующие единицы: Verschwiegenheit, Schweigsamkeit, Geheimniskrämerei, Heimlichtuerei. К номинациям, актуализирующим сдержанное речевое поведение относятся: Trockenheit, Reserviertheit, Ernst. В современном контексте взаимоотношений человека представлен концепт лживого речевого поведения: Übertreibung, Überraschtheit, Sensibilität, Prahlerei, Takt, Ungläubigkeit.

...und erklärte mit der ihm eignen Vorliebe zur Übertreibung...(Bruyn 1994:

186).

В предложении субстантив Übertreibung выступает в функции дополнения и коррелирует с существительным Vorliebe, комбинация с которым актуализирует склонность к лживости.

• В материале выделяется группа номинаций, вербализующих бесцеремонное речевое поведение: Rücksichtslosigkeit, Unverschämtheit, Arglosigkeit, Energie, Kraft

В формате «Я-речемыслительного» фигурируют две семантические подгруппы, характеризующие: способность мыслить и способность проявлять волю.

• В состав группы, репрезентирующей способность мыслить с позитивно-оценочной коннотацией входят следующие номинации: Ernst, Mentalität, Denkweise, Erfahrung, DDR-Mentalität, Sichbekennen и с негативно-оценочной коннотацией: Naivität, Leichgläubigkeit, Vergesslichkeit, Nachdenklichkeit, Dussligkeit, а также лексемы, отражающие релевантные смыслы: Idealismus, Dummheit, Melancholie.

Наиболее функционально значимой в данной подгруппе с негативно-оценочной коннотацией является лексическая единица Naivität: Ich glaube meine Naivität war endgültig (Lemke 1989:161). Следует обратить внимание на то, что актуализации названного смысла способствует дистрибуция с глаголом glauben, семантика которого выражает мыслительную способность человека. В данном случае персонаж вследствие «амоидентификации констатирует наличие у него свойства «наивности», верба-лтзуемого лексемой Naivität (meine Naivität).

• В репрезентации способности проявлять волю участвуют следующие позитивно-маркированные единицы: Wille, Entschlossen-

heit, Gewissheit, Mut, Würde, Optimismus, Lebensmut, Unsentimentalität, Angst-Selbstbeherrschung, Sichzusammennehmen, Selbstbeschränkung, Drang zum Wohlanständigen, Besseren, Höheren, Zivilcourage. В подгруппу входят номинации, репрезентирующие отсутствие воли, к числу которых относятся: Schwäche, Abhängigkeit, Feigheit, Schüchternheit, Ängstlichkeit, Bangigkeit, Nachgiebigkeit, Laster, Nicht-Durchgreifen, Schlappheit, Untugend, Geduld.

Эмпирический материал показывает, что среди имен существительных, репрезентирующих безволие, наиболее функционально активной лексемой является единица Schwäche, семантическая структура которой контекстуально расшифровывается следующим образом:

Er sagte trocken, für ihn scheide derjenige, der kein Glück habe, genau so aus wie derjenige der keinen Verstand habe, Mitleid mit Gescheiterten sei Schwäche (Brecht 1978: 93).

Автор интерпретирует номинацию Schwäche с помощью позитивно маркированного наименования Mitleid, которое концептуализируется в тексте с субстантивом Gescheiterten. Активизированный концепт формирует функциональный смысл, на базе которого осуществляется перекатегоризация номинации Mitleid в негативную плоскость, что также отрицательно маркирует лексему Schwäche.

• В состав вышеобозначенной подгруппы входят также лексемы, маркирующие чрезмерное волеизъявление: Hartnäckigkeit, Widerspenstigkeit, Verbohrtheit.

Таким образом, на основе обработки информации можно составить некий языковой потрет немецкой личности, соответствующий требованиям Нового времени. Здесь могут быть названы как исторически сложившиеся стереотипы о свойствах личности, формирующие контур человека, с учетом наиболее функционально значимых единиц, как позитивно маркированных {Mitleid, П-fer, Treue, Verstand, Humor, Wille, Aufmerksamkeit), так и негативно маркированных (Grausamkeit; Untreue, Geldgier, Hochmut, Hilflosigkeit, Dummheit, Verschwiegenheit). В дискурсе зарегистрированы «новые» лексемы, отражающие «новые» стереотипы мышления. Необходимость формирования новых механизмов человеческого общения, предполагает понимание позиций другой стороны и проникновение в ее интересы, стремление так сформулировать эти интересы, чтобы они согласовывались с собственными интересами, что отражается в соответствующей вербальной репрезентации нового формата общения между людьми - Konsensfähigkeit. Актуальной в этом отношении оказывается также номинация soziale Reflexivität как неотъемлемый атрибут современного взаимодействующего социума.

Основное содержание диссертации отражено в следующих опубликован-работах:

1. Кулешова, Д.В. О специфике семантической структуры номинаций свойств лица в немецком языке (на материале бинарной оппозиции концептов «Altruismus-Egoismus») / Кулешова Д.В. // Филология и культура: Мат-лы Четвертой Междунар. на>ч. конф., 16-18 апреля 2003 г. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. - С. 179-180.

2. Кулешова, Д.В. Номинации свойств человека с негативно-оценочной коннотацией в современном немецком языке (лексикографический аспект) / Кулешова Д.В. // IX Державинские чтения. Филология и журналистика: Мат-лы науч. конф. преподавателей и аспирантов, февраль 2004 г. - Тамбов: Изд-во ТГУ им Г.Р. Державина, 2004. С. 161-162.

3. Кулешова, Д.В. Негативные свойства личности в вербальных репрезентациях немецкого языка / Кулешова Д.В. // Культура общения и ее формирование: Межвуз. Сб. науч. тр. Вып. 13. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 2004. - С. 52-55.

4. Кулешова, Д.В. Номинация «Angst» в репрезентации «человека боящегося» / Кулешова Д.В. // Язык и национальное сознание: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 7. - Воронеж: изд-во «Истоки», 2005. -С. 166-169.

5. Кулешова, Д.В. Негативно-маркированные свойства лица в контексте современной немецкой литературы / Кулешова Д.В. // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Мат-лы Десятой Междунар. научно-практической конф. 14-18 июня 2005 г. В 2 ч. Ч. 1. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. - С. 501-505.

Тамбов изд-во ТОИПКРО, 2005

Лицензия серия ИД № 03312 от 20 ноября 2000 года Государственного учреждения дополнительного образования Тамбовского областного института повышения квалификации работников образования

Тираж 100 экз. Объем 1,0 п л Подписано в печать 08Л1.2005.

#22002

РНБ Русский фонд

2006-4 18009

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кулешова, Дарья Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Специфика имен свойств лица в аспекте номинации и квалификации.

1. «Антропоконтур» европейского человека в историко-культурологическом пространстве.

2. Особенности языковой личности, обусловленные картиной мира.

3. Ассоциативно-образное мышление и его роль в процессе познания.

3.1. Особенности восприятия и кодирования абстрактных значений на уровне языка и мышления.

3.2. Специфика абстрактных имен.

4. Вторичная номинация в образовании имен свойств лица.

4.1. Метафора в вербализации свойств личности.

4.2. Мифологические составляющие номинаций свойств лица

4.3. Символическая компонента в номинациях свойств лица

5. Структурно-семантические факторы формирования номинаций свойств лица.

6. Оценочно-экспрессивная коннотация номинаций свойств лица .53 Выводы по Главе I

ГЛАВА II. Лексические репрезентации свойств лица.

1. Функциональная категоризация номинаций свойств лица в тексте.

2. Лексические репрезентации свойств «Я-социального».

2.1. Номинации, репрезентирующие отношение к «Другому» в социуме.

2.2. Номинации, репрезентирующие отношение к профессиональной деятельности.

2.3. Номинации, репрезентирующие интимные межличностные отношения.

2.4. Номинации, репрезентирующие отношение к деньгам, собственности, власти.

2.5. Номинации, репрезентирующие отношение к религии

3. Лексические репрезентации свойств «Я-интеллектуального».

3.1. Номинации, репрезентирующие генетически заложенные свойства.

3.2. Номинации, репрезентирующие завышенную самооценку.

3.3. Номинации, репрезентирующие заниженную самооценку.

4. Лексические репрезентации свойств «Я-речемыслительного».

4.1. Номинации, репрезентирующие способность мыслить

4.2. Номинации, репрезентирующие способность проявлять волю.

4.3. Номинации, репрезентирующие речевое поведение.

Выводы по Главе II.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Кулешова, Дарья Валентиновна

Настоящая диссертация посвящена изучению языкового образа человека через призму субстантивных номинаций свойств лица в современном немецком языке. На сегодняшнем этапе развития лингвистики не ослабевает интерес к «человеку в языке», поскольку, как отмечает Н.Д. Арутюнова, «человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект.передал языку свое игровое начало и способность к творчеству» [Арутюнова 1999: 3]. Это положение базируется на принципах антропоцентризма, в соответствии с которыми репрезентация свойств человека в языке осуществляется на основе ряда номинатов, маркирующих и квалифицирующих различные ипостаси человека. Соответственно, объектом данного исследования являются субстантивные имена свойств человека в аспекте номинации и квалификации, функционирующие в немецком художественном тексте.

Выбор темы обусловлен тем, что субстантивные лексические единицы, номинирующие свойства лица, практически не исследовались в немецком языке как особая гиперогипонимическая система, используемая в концептуализации и категоризации человека в его многосторонних отношениях к другим людям, к предметам и вещам реального мира, к обществу и его различным институтам, ко всем сферам умственной и практической деятельности. Специфика абстрактных наименований свойств лица такова, что значение наименований невозможно сопоставить с реальным объектом действительности и в сознании носителей языка присутствует множество вариантов закрепленного за конкретной языковой единицей понятийного содержания. В этой связи несомненный научный интерес вызывают как проблемы семантической, так и квалификативно-оценочной актуализации названных имен.

Основная цель работы состоит в исследовании функциональной роли номинаций свойств лица с учетом совокупности квалификативных нюансов, оттенков, присущих названным наименованиям в немецкой художественной прозе. Важным представляется также извлечение информации о репрезентации свойств человека, характеризующих его в контексте современного европейского мировидения с позиций ценностных установок, стереотипов. В соответствии с данной целью определяются конкретные задачи исследования:

• выявить лингвистическую сущность номинаций свойств лица;

• определить когнитивные основания и механизмы формирования номинаций;

• описать структурно-семантические факторы формирования номинаций;

Актуальность исследования определяется необходимостью научного осмысления основных принципов и механизмов номинации имен свойств лица в контексте общей проблемы «Язык — Культура — Этнос». Важным также представляется уточнение и расширение лингвистических представлений о когнитивной сущности номинаций свойств, об уяснении способа их концептуальной организации и особенностей актуализации. Актуальным является используемый в работе комплексный подход к изучению категории имен свойств лица, раскрывающий принципы функциональной категоризации лексической единицы в момент формирования смысла высказывания с учетом взаимодействия когнитивных и языковых факторов.

Теоретической базой исследования послужили основные положения, разрабатываемые в рамках классической и постклассической парадигм, в частности, в когнитивной лингвистике (Е.С. Кубрякова, Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева, Н.Н. Болдырев и др.), в теории словообразования (Е.С. Кубрякова, М.Д. Степанова, В. Фляйшер, Л.П. Крысин, М.А. Брейтер), в лингвокультурологических исследованиях (В. фон Гумбольдт, Э. Бенвенист, JI. Вайсгербер, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, С.Г. Тер-Минасова и др.).

Научная новизна работы заключается в том, что в качестве объекта исследования избрана обширная система языковых наименований свойств лица, ранее не подвергавшихся специальному рассмотрению с позиций их номинативных и оценочно-экспрессивных функций. Впервые были системно описаны структурно-семантические особенности образования наименований подобного рода, определены когнитивные основания, обусловливающие специфику концептуальной структуры номинаций. В рамках антропоцентрической парадигмы субстантивные номинации свойств лица рассматриваются в художественном дискурсе в зависимости от репрезентации трех важнейших ипостасей человека («Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного»), что позволило получить новые результаты о функциональной значимости наименований в структурации языкового образа личности. В ходе анализа были выявлены регулярные/окказиональные реализации, показаны семантические изменения в номинациях свойств лица под влиянием контекстуальных условий, изучены особенности их оценочно-экспрессивной коннотации, которые не всегда укладываются в рамки традиционной бинарной шкалы «хорошо - плохо». Новизна исследования определяется также использованием новых подходов (концептуального анализа, лингвокультурологической интерпретации и т.д.), позволивших наметить «контуры» языковой модели личности, характерной для современного европейского мировидения, в данном случае — немецкого.

Исследование фактического материала проведено с использованием комплекса методов, включающих функционально-семиологический метод, метод концептуального анализа, структурно-семантический метод, дефиниционный, валентностно-дистрибутивный метод, метод количественного анализа. Метод количественного анализа применялся в процессе исследования актуализации номинаций для выявления потенциала функциональных возможностей слова: ряд номинаций характеризуется высокой частотностью, многие номинации занимают периферийную позицию (См. Приложение). Количественные данные позволяют судить о роли наименований свойств лица в репрезентации современных представлений о человеке, диапазоне его свойств.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать основные положения, выносимые на защиту:

2) Разграничение вербальных репрезентаций свойств лица по семантическим классам определяется характером оценки лица в трех основных ипостасях «Я» («Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного»), наряду с другими ипостасями («Я-эмоциональным», «Я-физическим»).

Теоретическая значимость работы состоит в систематизации, обобщении и углублении ряда важных теоретических положений о сущности и факторах функционирования номинаций свойств лица с учетом их квалификативно-оценочной коннотации в немецком языке. В частности, установлено, что номинации свойств лица представляют обширный класс абстрактных образований, репрезентирующих различные аспекты антропоцентрической модели европейского человека Нового времени, а именно: абстрактные имена характеризуют человека в формате трех важнейших ипостасей «Я»: «Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного». Когнитивные основания абстрактных наименований -метафоро-символическое, в отдельных случаях мифологическое переосмысление семантики слова - отражают специфику мировидения, менталитета этноса. Категоризация свойств лица детерминируется в языке воздействием как интралингвистических, так и экстралингвистических факторов.

Практическая значимость исследования заключается в том, что в исследуемых языковых структурах отражены определенные знания о мире ценностей, мер и оценок, существующих в современном сознании этноса. На основе обработки информации можно составить некий социальный потрет немецкой личности, соответствующий требованиям Нового времени: здесь могут быть названы как исторически сложившиеся стереотипы о свойствах личности, так и «новейшие», связанные с миром глобализации и интеграции.

Результаты работы могут быть использованы в преподавании теоретических курсов лексикологии, истории языка, спецкурсов по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии, а также при обучении практическому владению немецким языком.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в докладах на научно-теоретических и научно-практических конференциях в 2003-2005 гг.: на IV Международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2003), на Державинских чтениях в ТГУ им. Г.Р. Державина (Тамбов, 2004), на Научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (Воронеж, 2004), на Научно-практической конференции «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (Иркутск, 2005), а также в опубликованных тезисах и статьях по теме исследования.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух Глав, Заключения, Списка использованной научной литературы,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имена свойств лица в аспекте номинации и квалификации"

Выводы по Главе II

Опыт функционально-семиологического описания номинаций свойств лица в немецкой художественной прозе показал, что:

1. В современном языковом сознании этноса представлен широкий диапазон абстрактных лексических единиц, репрезентирующих «Я» в трех основных ипостасях: «Я-социальное», «Я-интеллектуальное», «Я-речемыслительное».

2. Каждая ипостась структурируется тематически связанными лексемами с позитивной и негативной оценочной коннотацией. В частности, было установлено:

2.1. «Я-социальное» характеризуется с позиций отношения к «Другому» в социуме, в профессиональной деятельности, в сфере интимных межличностных отношений, в отношении к деньгам, собственности, власти, к религии. В рамках «Я-социального» с позиции положительного отношения человека к человеку в социуме, мир градуируется следующим образом: мир сочувствия, альтруизма, человечности, терпимости, чести. Современный социум и человек, как его неотъемлемый атрибут, представлен и в негативно-оценочной плоскости как мир: жестокости, враждебности, нетерпимости, эгоизма, равнодушия. Названные концепты вербализуются как с помощью ядерных (репрезентирующих наибольшее количество прототипических признаков данного концептуального поля), так и с помощью ряда дополнительных наименований, уточняющих релевантные признаки концепта.

Анализ функционирования номинаций свойств лица в профессиональной деятельности свидетельствует о перманентном положительном отношении к труду, закрепленном в немецком этнокультурном сознании. Следует отметить, что в текстах наиболее употребительными являются лексические единицы, характеризующие проявление рвения в труде, к числу ядерных единиц относятся: Eifer, Anteilnahme, Initiative, Tatkraft, Selbststandigkeit, Dienstfreudigkeit, Einsatzbereitschaft

Семантически близкими можно считать лексические единицы, иллюстрирующие прилежное и терпеливое отношение, проявляемые в трудовой деятельности. Важным в современном социуме является умение взаимодействовать с людьми, объединенными совместной деятельностью. Концепт честности также получил репрезентацию в профессиональной сфере.

Важно подчеркнуть, что вследствие устойчивого положительного отношения к труду, закрепленного в немецком сознании, группа лексических единиц, маркирующих негативные свойства субъекта, в количественном отношении значительно меньше группы единиц, включающей положительные свойства.

Допустимым является наименование покорности, представленное в профессиональной сфере. В современном контексте профессиональной деятельности не исключается безразличное отношение к труду, проявление враждебности в трудовой сфере.

Обнаружены случаи употребления лексических единиц, вербально отражающих нетипичные для представителей определенных профессий свойства: Unsicherheit, Mordlust, Frontschweinsentimentalitat. Данные номинации репрезентируют «новые» актуальные смыслы, связанные с контекстом меняющейся картины мира.

В современном немецком языке возможны окказиональные образования, сформированные на основе «языковой игры» (Deutschblutigkeii). В содержательном плане они культурно обусловлены, этноспецифичны.

Анализ функционирования номинаций свойств лица в сфере интимных межличностных отношений осуществляется на основе их дифференциации на тендерном и на оценочном уровне.

В позитивно-оценочной сфере широко представлен концепт верности, вербализуемый функционально значимой единицей Тгеие. Интимные межличностные отношения в современной парадигме характеризуются как сущностью нежности, сексуальности, так и синтезируют концепт поддержки.

Следует подчеркнуть, что мужчина и женщина концентрируются в большей степени на ошибках, негативных поступках по отношению друг к другу, что находит соответствующее отражение в языке, который фиксирует превалирующее число негативно маркированных свойств в интимной сфере.

Языковой материал иллюстрирует градацию типов сексуального поведения, осуществляемую на основе бинарных оппозиций. Стили мужского поведения номинируются, прежде всего, заимствованными лексическими единицами: Don Juanismus, Machismo, Chauvinismus.

Для женщин в современной гендерно маркированной культурной парадигме характерно проявление таких свойств как: Emanzipation, Feminismus, Flirt.

В немецкой лингвокогнитивной модели фигурируют концепты враждебности, бесчувственности, несоответствия нормам официальной морали, актуализирующиеся в сфере интимных межличностных отношений.

В бытовом сознании немцев закреплена нацеленность на максимальное получение материальных благ и властных полномочий, что находит отражение в соответствующих вербальных репрезентациях: Sparsamkeit, Geldgier, Profitgier, Habgier, Habsucht, Machtgier.

Языковой материал, попавший в фокус исследования, допускает негативное отношение, как к религии, так и к религиозным институтам, присутствующее в языковом сознании немцев.

Были зарегистрированы следующие функционально значимые единицы: Frommigkeit, Religiositat, Atheismus, Kirchenfeindlichkeit. Примечателен тот факт, что даже номинации свойств лица, маркирующие положительное отношение к религии, в процессе функционирования, в определенной мере, редуцируют основное значение и подвергаются перекатегоризации в сферу негативно-оценочной коннотации.

2.2. «Я-интеллектуальное» представлено в литературном тексте семантическими группами, репрезентирующими генетически заложенные свойства, завышенную и заниженную самооценку. Из них в качестве регулярных следует отметить номинации Verstand, Humor, Mentalitat, Dummheit, Hochmut, Hilflosigkeit.

2.3. «Я-речемыслительное» занимает в языковом материале не столь значительное место. Однако на основе эмпирического материала удалось выделить семантические группы, которые используются в категоризации речевого поведения, кроме того, выделяются две подгруппы, характеризующие способность мыслить, способность проявлять волю.

3. В количественном отношении наиболее развернуто представлена ипостась «Я-социального», что вполне логично, ибо человек актуализируется, прежде всего в социуме. Кроме того, «Я-интеллектуальное», «Я-речемыслительное» также неотделимы от «Я-социального». Неслучайно, некоторые языковые единицы могут реализовываться в контекстах для характеристики личности в двух или трех ипостасях (Mitgefiihl, Anteilnahme, Ehrgeiz, Hilflosigkeit).

4. Необходимо отметить, что многие номинации свойств лица под влиянием контекстуальных условий могут реализовываться с различной оценочно-экспрессивной коннотацией, не всегда укладываясь в рамки традиционной бинарной шкалы «хорошо - плохо».

5. В языковых структурах отражены определенные знания о мире ценностей, мер и оценок, существующих в современном сознании этноса. На основе обработки информации можно составить некий социальный потрет немецкой личности, соответствующий требованиям Нового времени: здесь могут быть названы как исторически сложившиеся стереотипы о свойствах личности, так и «новейшие», связанные с миром глобализации и интеграции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Субстантивные наименования свойств лица представлены в немецком языке в виде обширной гиперогипонимической системы лексических единиц, репрезентирующих историко-культурный опыт постижения человеком мира и собственно человека как противоречивого, но целостного единства. Именно опыт аналитической деятельности человека обусловливает отбор наименований, структурирующих языковую модель («антропоконтур») личности, востребованную в определенном пространственно-временном континууме.

Специфика имен, номинирующих свойства лица, заключается в том, что они существуют исключительно в сознании носителей языка и не имеют универсальной модели восприятия на денотативном уровне. Представляя собой по характеру знакового значения группу абстрактных имен, которым присущ двучастный характер семантики, они аккумулируют превалирующие сигнификативные компоненты и денотативные значения, присутствующие в ослабленной форме. Границы референции в данном случае устанавливаются произвольно, но в рамках фиксируемой в языковом сознании социума амплитуды колебания смысла абстрактного субстантива.

Лингвистическое описание абстрактных характеристик человека коррелирует с теорией номинации, поскольку человек, совершая множество разнообразных действий и поступков, становится референтом многих функциональных, реляционных и других имен.

Доминирующую группу имен свойств лица, составляют субстантивы, образованные путем эксплицитной деривации с использованием, прежде всего немецких суффиксов: -heit, -keit, —igkeit, -ung (.Dummheit, Gerissenheit, Grausamkeit, Lockerkeit, Dussligkeit, Selbstentwertung). Наименее продуктивным способом словообразования существительных, обозначающих свойства лица, является префиксация, с использованием следующего диапазона префиксов: -ип, -tiber, -auf, -zu\ {Unglaubigkeit, Ubermut, Aufdringlichkeit, Zudringlichkeit).

Словосложение как способ формирования класса номинаций представлен в материале двумя типами моделей: 1) модели с сочинительной связью (.Dichtermui, Erfindergeist, Geldgier, Mordlust, Opfermut)\ 2) модели с подчинительной связью (Hochmut, Neugier, Sexualneid). Экстралингвистические факторы способствуют органичной интеграции заимствований, репрезентирующих свойства лица в немецкую лексику. К фундаментальной части языкового фонда современного немецкого языка принадлежат латинские (Altruismus, Fatalismus, Toleranz) и французские СEgoismus, Courage, Koketterie) заимствования.

Метафора, символ, мифологические компоненты, образующие когнитивные основания абстрактных наименований, отражают специфику мировидения, менталитета этноса. Номинации свойств лица по сути семантического содержания преимущественно метафоричны. В процессе выявления когнитивных структур, лежащих в основании метафорических значений номинаций свойств лица, были выделены различные типы мотивирующих признаков, являющихся когнитивным мостиком между прототипом и результативной единицей.

Было установлено, что мотивирующий признак метафоры может быть связан с чувственным восприятием, основан на визуальном сходстве соединенных в метафоре сущностей и выражен эксплицитно, обозначая сходство различных свойств предметов или живых существ: сходство по консистенции - Zahigkeit, по температуре - Kalte, сходство со свойствами животных - Brutalitat. Мотивирующий признак метафоры может быть связан с мыслительной сферой и основан на сходстве по функции - Gradlinigkeit. Часто основания метафорического значения таких метафор представлены имплицитно, поскольку за ними стоят сложные когнитивные структуры, для понимания которых требуются знания культурологического (экстралингвистического) характера.

Некоторые номинации включают символические составляющие, окказиональны номинации с мифологическими составляющими. Например, лексема Odipuskomplex в функции категоризации свойств человека раскрывается только в рамках контекста.

Языковые номинации свойств характеризуют человека на основе исторически сложившейся бинарной шкалы оценок по модели «хорошо -плохо, одобрение - неодобрение» (Treue - Untreue). В процессе взаимодействия с окружающей действительностью человек, как правило, подвергается оценочным квалификациям со стороны социума, а также собственной самооценке. Так, нетипичная языковая единица Deutschblutigkeit исключительно образно характеризует немецкий этнос, его самоидентификацию и выражение негативной оценки по отношению к себе, что выявляется в процессе анализа контекста.

Эмпирический анализ языкового материала обусловил выделение трех макрогрупп, включающих как «классические» номинации свойств лица, так и наименования, ставшие продуктом Нового времени, которые используются в категоризации свойств человека в формате трех ипостасей «Я»: «Я-социального», «Я-интеллектуального», «Я-речемыслительного». Каждая ипостась структурируется тематически связанными лексемами (со-гипонимами) с позитивной и негативной оценочной коннотацией.

В результате проведенного анализа было установлено, что вербальные единицы репрезентируют преимущественно «Я-социальное» с позиций его отношения к «Другому» в социуме, в профессиональной деятельности, в сфере интимных межличностных отношений, в отношении к деньгам, собственности, власти, религии и т. д. Общее количество выборки составило 57%.

Языковой материал показывает, что позитивные ценности не упраздняются (несмотря на постмодернистские концепции): так, по результатам анализа, наиболее функционально значимой в отношении к «Другому» в социуме является лексическая единица, характеризующая «сострадание» человека (Mitleid). (См. статистические данные).

О перманентном положительном отношении к труду, закрепленном в немецком этнокультурном сознании, свидетельствует употребление в текстах лексических единиц, характеризующих проявление «рвения» (Eifer), «прилежания» {Fleifi) в труде.

Примечательно, что в сфере интимных межличностных отношений важнейшими концептами до сих пор остаются «верность - неверность» (Treue - Untreue), что подтверждается высокой частотностью употребления наименований в художественной прозе.

В бытовом сознании немцев закреплена нацеленность на максимальное получение материальных благ и властных полномочий. Данный процесс находит отражение в соответствующих метафорических репрезентациях: Geldgier, Profitgier, Habgier, Machtgier.

Языковой материал позволяет говорить, в некоторой степени, о негативном отношении современного человека, как к религии, так и к религиозным институтам (церкви) - Atheismus, Kirchenfeindlichkeit, что обусловлено ходом исторического развития европейского мира (секуляризацией, формированием атеистических взглядов).

Я-интеллектуальное» представлено в литературном тексте семантическими группами, репрезентирующими генетически заложенные свойства, завышенную и заниженную самооценку. Количество лексических единиц составляет в процентном эквиваленте 25%. Из них в качестве регулярных следует отметить номинации Verstand, Humor, Mentalitdt, Dummheit, Hochmut, Hilflosigkeit.

Я-речемыслительное» занимает в языковом материале менее значительное место, что подтверждают статистические данные - 18%. Однако на основе эмпирического материала удалось выделить семантические группы, которые используются в категоризации речевого поведения: Aufmerksamkeit, Verschwiegenheit, Trockenheit, Ubertreibung, Riicksichtslosigkeit. Кроме того, выделяются две группы, характеризующие способность мыслить: Ernst, Naivitat, способность проявлять волю: Wille, Schwache.

Необходимо отметить, что многие номинации свойств лица под влиянием контекстуальных условий могут реализовываться с различной оценочно-экспрессивной коннотацией, не всегда укладываясь в рамки традиционной бинарной шкалы «хорошо - плохо». В частности, сочетания с прилагательными способствуют перекатегоризации свойств в иную оценочную сферу: verlorene Ehre, verantwotrliche Frommigkeit.

Таким образом, на основе обработки информации можно составить некий языковой потрет немецкой личности, соответствующий требованиям Нового времени. Здесь могут быть названы как исторически сложившиеся стереотипы о свойствах личности, формирующие контур человека, с учетом наиболее функционально значимых единиц, как позитивно маркированных (Mitleid, Eifer, Treue, Verstand, Humor, Wille, Aufmerksamkeit), так и негативно маркированных (Grausamkeit, Untreue, Geldgier, Hochmut, Hilflosigkeit, Dummheit, Verschwiegenheit). В дискурсе зарегистрированы новые» лексемы, отражающие «новые» стереотипы мышления. Необходимость формирования новых механизмов человеческого общения, предполагает понимание позиций другой стороны и проникновение в ее интересы, стремление так сформулировать эти интересы, чтобы они согласовывались с собственными интересами, что отражается в соответствующей вербальной репрезентации нового формата общения между людьми - Konsensfahigkeit. Актуальной в этом отношении оказывается также номинация soziale Reflexivitat как неотъемлемый атрибут современного взаимодействующего социума.

Список научной литературыКулешова, Дарья Валентиновна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М.: Академия, 2002. - 394 с.

2. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Том I / Ю.Д. Апресян. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995а. - 472 с.

3. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Том II / Ю.Д. Апресян. М.: Школа «Языки русской культуры», 19956. - 767 с.

4. Артемьева, Е.Ю. Психология субъективной семантики / Е.Ю. Артемьева. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 128 с.

5. Артемьева, Т.В. Философский век. Европейская идентичность и российская ментальность / Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. СПб.: Санкт-Петербургский центр истории идей, 2001. - 305 с.

6. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 339 с.

7. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

8. Арутюнова, Н.Д. Наивные размышления о наивной картине языка / Арутюнова Н.Д. // Язык о языке: Сб. статей. М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. - С. 7-19.

9. Базылев, В.Н. Синергетика языка / Отв. ред. Ю.А. Сорокин / В.Н. Базылев. Диалог-МГУ, 1998. - 180 с.

10. Белль, Г. В плену предрассудков / Белль Г. // Литературная газета. -1966. -№ 6. -С. 16-31.

11. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. - 446 с.

12. Бодуэн де Куртене, И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Том I / И.А. Бодуэн де Куртене. М.: АН СССР, 1963.-384 с.

13. Болдырев, Н.Н. Функциональная категоризация английского глагола / Н.Н. Болдырев. СПб.- Тамбов: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена и ТГУ им. Г.Р. Державина, 1995а. - 139 с.

14. Болдырев, Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии / Н.Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 20006. -123 с.

15. Брагина, Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) / Брагина Н.Г. Фразеология в контексте культуры. -М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. С. 131-138.

16. Брейтер, М.А. Англицизмы в русском языке: история и перспективы / М.А. Брейтер. М.: Диалог-МГУ, 1997. - 156 с.

17. Будагов, Р.А. История слов в истории общества / Р.А. Будагов. М.: Просвещение, 1971. - 270 с.

18. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 576 с.

19. Вайсгербер, JI. Родной язык и формирование духа / JI. Вайсгербер. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. 224 с.

20. Варзонин, Ю.Н. Мир личность - ирония (В этнокультурном контексте) / Варзонин Ю.Н. // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. - Тверь, 1993. - С. 19-22.

21. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Рус. словари, 1996. - 416 с.

22. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 780 с.

23. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. M.-JL: Учпедгиз, 1972. - 784 с.

24. Витгенштейн, Л. Философские работы. Ч. I / Л. Витгенштейн. М.: Гнозис, 1994.-521 с.

25. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Наука, 1985.-228 с.

26. Вольф, Е.М. Оценочное значение и соотнесение признаков хорошо/плохо / Вольф Е.М. // Вопросы языкознания. 1986. - № 5. -С.98-106.

27. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / Воркачев С.Г. // Филол. науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

28. Выготский, Л.С. Психология искусства / Л.С. Выготский. М.: Лабиринт, 1997. - 476 с.

29. Гак, В.Г. Десемантизация языкового знака в аналитических структурах синтаксиса / Гак В.Г. // Аналитические конструкции в языках различных типов. М.-Л.: Наука, 1965. - С. 129-142.

30. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 768 с.

31. Гаспаров, Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996.-352 с.

32. Гладкова, А.Н. Лингвокультурологический анализ прозвищных номинаций президентов США: Автореф. дис. . канд-та филол. наук: 10.02.04. / Гладкова Анна Николаевна; Нижегородский гос. лингв, ун-т. Нижний Новгород, 2003. - 18 с.

33. Глазунова, О.И. Логика метафорических преобразований / О.И. Глазунова. СПб: Изд-во С.-Петерб. ГУ, 2000. - 190 с.

34. Гринберг, Дж. Антропологическая лингвистика / Дж. Гринберг. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 224 с.

35. Громова, И.А. Когнитивные аспекты семантики юридического термина / Громова И.А. // Проблемы семантики и прагматики: Сб. науч. трудов Калинингр. ун-та. Калининград, 1996 - С. 65-73.

36. Гумбольдт, В. ф. Избранные труды по языкознанию / В. ф. Гумбольдт.- М.: Прогресс, 1984. 397 с.

37. Даниленко, В.П. Ономасиологическое направление в истории грамматики / Даниленко В.П. // Вопросы языкознания. 1988. - № 3. -С. 108-131.

38. Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / Демьянков В.З. // Вопросы языкознания.- 1994.-№4.-С. 17-33.

39. Джеймс, У. Оригинальная теория личности / У. Джеймс. СПб.: Питер, 2003.- 160 с.

40. Дьяков, А.И. Причины заимствования англицизмов в русском / Дьяков А.И. // Язык и культура. Новосибирск, 2003. - С. 35-43.

41. Ельмслев, J1. Пролегомены к теории языка / Ельмслев JI. // Новое в лингвистике. М.: Наука. - 1960. - № 1. - С. 264-389.

42. Есперсен, О. Философия грамматики / О. Есперсен. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958. - 404 с.

43. Жданова, Л.А., Ревзина, О.Г. «Культурное слово» милосердие / Жданова Л.А., Ревзина О.Г. // Логически йанализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С. 56-61.

44. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику / А.А. Залевская. М.: Рос. гос. ун-т, 1999. - 382 с.

45. Залевская, А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта / Залевская А.А. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - С. 36-44.

46. Звегинцев, А.И. Семасиология / А.И. Звегинцев. М.: Изд-во МГУ, 1957.- 123 с.

47. Зиммель, Г. Философия культуры / Г. Зиммель. М.: Юрист, 1996. -671 с.

48. Иванова, Л.А., Самохина, Л.А. Концепт труд в русской языковой картине мира / Иванова Л.А., Самохина Л.А. // Язык и межкультурныекоммуникации: Мат-лы междунар. конф. Уфа: Изд-во Башк. гос. пед. ун-та, 2002. - С. 89-90.

49. Каган, М.С. Философия культуры. Становление и развитие / М.С. Каган. СПб: Лань, 1996. - 448 с.

50. Каменская, О.Л. О новой парадигме в лингвистике / Каменская О.Л. // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: Тез. междунар. конф. Т. 1.-М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. С. 200-202.

51. Кант, И. Основы метафизики нравственности / И. Кант. Т. 4. М.: Наука, 1964.-442 с.

52. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: Ин-т языкозн. РАН, 1992. - 330 с.

53. Карасик, В.И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность / Карасик В.И. // Филология. 1994. - № 3. - С. 2-7.

54. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / Карасик В.И. // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград, Архангельск: Перемена, 1996. С. 3-16.

55. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

56. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1976.-355 с.

57. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -2-изд. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 264 с.

58. Карцевский, С.И. Из лингвистического наследия / С.И. Карцевский. -М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. 344 с.

59. Кацнельсон, С.Д. Содержание слова, значение и обозначение / С.Д. Кацнельсон. М.-Л.: Наука, 1965. - 109 с.

60. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнельсон. Л.: Наука, 1972. - 216 с.

61. Кацнельсон, С.Д. О грамматической семантике / Кацнельсон С.Д. // Всесоюз. науч. конф. по теоретическим вопросам языкознания: Тезисыдокладов и сообщений пленарных заседаний. М.: Изд-во ИЯЗ АН СССР, 1974.-С. 66-76.

62. Кирилина, А.В. О применении понятия тендер в русскоязычном лингвистическом описании / Кирилина А.В. // Филологические науки. -2000.-№3.-С. 18-27.

63. Кирилина, А.В. Мужественность и женственность как культурные концепты / Кирилина А.В. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - С. 197-212.

64. Клоков, В.Т. Символика и язык в пространстве культуры / Клоков В.Т. // Филология. Вып. 2. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 1998. - С. 519.

65. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика: Учебник / И.М. Кобозева. М.: Едиториал УРСС, 2000. - 352 с.

66. Колшанский, Г.В. Текст как единица коммуникации / Г.В. Колшанский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - 240 с.

67. Колшанский, Г.В. Контекстная семантика / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1980.- 149 с.

68. Кормакова, Е.В. Концепт «труд» в немецкой и русской лингвокультурах / Кормакова Е.В. // Проблемы современной лингвистики. Волгоград: Колледж, 1999. - С. 15-19.

69. Кравченко, А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. Иркутск: Иркут. обл. типография № 1. 2001. - 261 с.

70. Красавский, Н. А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.20 / Красавский Николай Алексеевич; Волгоградский гос. ун-т. -Волгоград, 2001. 38 с.

71. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В.В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

72. Крысин, Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни / Крысин Л.П. // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - С. 142161.

73. Кубрякова, Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении / Е.С. Кубрякова. -М: Наука, 1978. 115 с.

74. Кубрякова, Е.С. Способы номинации в современном русском языке / Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1982. - 294 с.

75. Кубрякова, Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона / Кубрякова Е.С. // Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. М.: Наука, 1991. - С. 82-140.

76. Кубрякова, Е.С. Теория номинации и когнитивная наука в понимании категоризации мира / Кубрякова Е.С. // Словообразование и номинативная деривация в славянских языках: Материалы V Международной научной конференции. Гродно: ГрГУ, 1996. - С. 614.

77. Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения / Е.С. Кубрякова. -М.: Изд-во Ин-та языкознания РАН, 1998. 332 с.

78. Кубрякова, Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» / Кубрякова Е.С. // Вестник ВГУ. Серия Лингвистика и межкультурная коммуникация. Вып. 1. 2001. - С. 3-9.

79. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова; Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

80. Кузнецов, A.M. Когнитология, «антропоцентризм», «языковая картина мира» и проблемы исследования лексической семантики / Кузнецов A.M. // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. - С. 8-22.

81. Кулинич, М.А. Лингвокультурология юмора (на материале английского языка) / М.А. Кулинич. Самара: СГПУ, 2004. - 264 с.

82. Лайонз, Дж. Введение в теоретическую лингвистику / Пер. с англ. В.А. Звегинцева / Дж. Лайонз. М.: Прогресс, 1983. - 544 с.

83. Лайонз, Дж. Язык и лингвистика. Вводный курс / Пер. с англ. И.А. Муравьева, Е.Г. Устинова / Дж. Лайонз. М.: Едиториал УРСС, 2004. -320 с.

84. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Лакофф Дж. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. -М.: Прогресс, 1988.-С. 12-51.

85. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И.Б. Шатуновского / Дж. Лакофф. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 792 с.

86. Лакофф, Дж, Джонсон, М. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.

87. Леви-Строс, К. Структура мифов / Леви-Строс К. // Вопросы философии. 1970. - № 7. - С. 154-163.

88. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Лихачев Д.С. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. -М.: Academia, 1997. С. 280-287.

89. Лосев, А.Ф. Знак. Символ. Миф / А.Ф. Лосев. М.: Изд-во Моск. унта, 1982.-480 с.

90. Лосев, А.Ф. Философия имени /А.Ф. Лосев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.-269 с.

91. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. М.: Политиздат, 1991.-525 с.

92. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера - история / Ю.М. Лотман. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999.-464 с.

93. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998.-336 с.

94. Ляпон, М.В. Языковая личность: поиск доминанты / Ляпон М.В. // Язык система. Язык — текст. Язык - способность: Сб. ст. / Ин-т рус. яз. РАН. М., 1995. - С. 260-276.

95. Мамардашвили, М.К. Философия и личность / Мамардашвили М.К. // Человек. 1994. - № 5. - С. 5-19.

96. Мамонтов, А.С. Язык и культура: сопоставительный аспект изучения / А.С. Мамонтов. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. - 187 с.

97. Маслова, В.А. Лингвокультурология: Учебное пособие / В.А. Маслова. М.: Академия, 2001. - 208 с.

98. Матезиус, В. Избранные труды по языкознанию / В. Матезиус. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 232 с.

99. Мечковская, Н.Б. Язык и религия / Н.Б. Мечковская. М.: ФАИР, 1998.-352 с.

100. Моргунова, Н.Д. Латинские заимствования как зеркало культуры / Моргунова Н.Д. // Лексика и культура (немецкий народ). Тверь: Сб. науч. тр. Тверск. гос. ун-та, 1990. - С. 51-59.

101. Моррис, Ч.У. Основания теории знаков / Моррис Ч.У. // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М.: Акад. проект., 2001. - С. 45-97.

102. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения / М.В.

103. Никитин. -М.: Высшая школа, 1988. 168 с.

104. Новикова, Т.Б. Заимствование культурных концептов / Новикова Т.Б. // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. -Волгоград: Колледж, 2001. С. 118-121.

105. Оболенская, С.В. Образ немца в русской народной культуре XVIII-XIX вв. / Оболенская С.В. // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 1991.-С. 160-185.

106. Овсянико-Куликовский, Д.Н. Язык и искусство / Д.Н. Овсянико-Куликовский. СПб.: Питер, 1994. - 24 с.

107. Ольшанский, И.Г. Лингвокультурология в конце XX в.: итоги, тенденции, перспективы / Ольшанский И.Г. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. -С. 26-55.

108. Ольшанский, И.Г. О соотношении лексической полисемии и метафоры / Ольшанский И.Г. // Лексика и лексикография. Сб. науч. трудов. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. - С. 135-145.

109. Опарина, Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX века / Опарина Е.О. // Лингвистические исследования в конце 20 века. Сб. статей. М.: Серия «Теория и история языкознания», 2000. - С. 186204.

110. Парандовский, Я. Алхимия слова / Я. Парандовский. М.: Наука, 1993.- 178 с.

111. Петренко, В.Ф., Алиева Л.А. Стереотипы поведения как элемент национальной культуры / Петренко В.Ф., Алиева Л.А. // Языковое сознание: стереотипы и творчество. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988.-С. 16-39.

112. Пирс, Ч.С. Элементы логики / Под ред. Ю.С. Степанова / Пирс Ч.С. // Семиотика. -М.: Наука, 1983. С. 151-210.

113. Писанова, Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики. Эстетические и этические оценки / Т.В. Писанова. М.: Изд-во ЖАР, 1997. - 320 с.

114. Попова, З.Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. - 30 с.

115. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 191 с.

116. Попова, З.Д. Язык и национальная картина мира / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж:, 2002. - 60 с.

117. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / Постовалова В.И. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

118. Потебня, А.А. Слово и миф / А.А. Потебня. М.: Правда, 1989. - 623 с.

119. Потебня, А.А. Полное собрание трудов: Мысль и язык / А.А. Потебня. -М.: Лабиринт, 1999. 300 с.

120. Почепцов, Г.Г. Языковая ментальность: Способ представления мира / Почепцов Г.Г. // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 110-122.

121. Пушкарева, Н.Л. Тендерные исследования и исторические науки / Пушкарева Н.Л. // Тендерные исследования. 1996. - № 3. - С. 166186.

122. Ратмайр, Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры / Р. Ратмайр. М.: Едиториал УРСС, 2003 .-156с.

123. Рассел, Б. Исследование значения и истины / Б. Рассел. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. - 400 с.

124. Ричарде, А. Философия риторики / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской / Ричарде А. // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.-С. 44-67.

125. Розен, Е.В. Как появляются слова? Немецкая лексика: история и современность / Е.В. Розен. М.: Март, 2000. - 156 с.

126. Ротенфельд, Ю.А. Запечатанная книга: Кризис понимания / Ю.А. Розен. Луганск: Светлица, 2001. - 150 с.

127. Сараджева, Л.А. Культура и лингвокультура (динамика компонентов культуры: род народ - родина) Сараджева Л.А. // Коммуникативно-прагматическая семантика: Сб. науч. тр. - Волгоград: Перемена, 2000. -С. 16-23.

128. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. М.: Прогресс, 1993. - 656 с.

129. Серебренников, Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 242 с.

130. Серио, П. О языке власти: критический анализ / Серио П. // Философия языка: в границах и вне границ. Т. 1. Харьков: Око, 1993. -С. 83-100.

131. Сиротинина, О. Б. Социолингвистический фактор в становлении языковой личности / Сиротинина О.Б. // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград, Саратов: Перемена, 1998.-С. 3-9.

132. Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М.: Academia, 2000.- 128 с.

133. Степанов, Ю.С. В трехмерном пространстве языка / Ю.С. Степанов. -М.: Наука, 1985.- 125 с.

134. Степанов, Ю.С. Изменчивый образ языка в науке XX века / Степанов Ю.С. // Язык и наука конца XX века. М.: РГГУ, 1995. - С. 7-34.

135. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 156 с.

136. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. 2-е изд. -М.: Едиториал УРСС, 2001. - 312 с.

137. Степанова, М.Д., Фляйшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке: Учеб. пособие / М.Д. Степанова, В. Фляйшер. М.: Высш. шк., 1984. - 264 с.

138. Тейяр де Шарден, П. Феномен человека / П. Тейяр де Шарден. М.: Наука, 1987.-240 с.

139. Телия, В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке / В.Н. Телия. М.: Наука, 1981.-269 с.

140. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. М.: Наука, 1986. - 141 с.

141. Телия, В.Н. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1991. - 214 с.

142. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 285 с.

143. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово, 2000. - 624 с.

144. Трофимова, Е.И. О концептуальных понятиях и терминах в тендерных исследованиях / Трофимова Е.И. // Женщина в российском обществе. 2000. - №4 . - С. 32-39.

145. Уваров, М.С. Бинарный архетип. Эволюция идеи антиномизма в истории европейской философии и культуры / М.С. Уваров. СПб.: Балтийский гос. технический ун-т., 1996. - 217 с.

146. Уемов, А.И. Системный подход и общая теория систем / А.И. Уемов. -М.: Мысль, 1978.-272.

147. Уорф, Б. Отношение норм поведения и мышления к языку / Уорф Б. // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. - С. 4460.

148. Уфимцева, А.А. Типы словесных знаков / А.А. Уфимцева. М.: Наука, 1974.-203 с.

149. Уфимцева, А.А. Семантика слова / Уфимцева А.А. // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 5-80.

150. Уфимцева, А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира / Уфимцева А.А. // Роль человеческого фактора в языке. М: Наука, 1988.-С. 108-140.

151. Уфимцева, А.А. Лексическое значение: Принципы семиологического описания лексики / А.А. Уфимцева. М.: Едиториал УРСС, 2002. -240 с.

152. Уфимцева, Н.В. Языковое сознание и образ мира / Уфимцева Н.В. // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания РАН, 1996. -С. 207-219.

153. Уэст, К., Зиммерман, Д. Создание тендера / Уэст К., Зиммерман Г. // Тендерные тетради. Вып. 1. СПб.: Санкт-Петербургский филиал Института социологии РАН, 1997. - С. 94-125.

154. Фесенко, Т.А. Реальный мир и ментальная реальность: парадигма взаимоотношений / Т.А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1999. - 247 с.

155. Филлмор, Ч. Основные проблемы лексической семантики / Филлмор Ч. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. -М.: Радуга, 1983. - С. 74-122.

156. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Филлмор Ч. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М.: Радуга, 1988.-С. 52-92.

157. Фишер, Р., Юри, У. Путь к согласию или переговоры без поражения / Р. Фишер, У. Юри. М.: Наука, 1992. - 340 с.

158. Фоменко, Ю.В. Человек, слово и контекст / Фоменко Ю.В. // Концепция человека в современной философской и психологической мысли. Новосибирск: RELGA, 2001. - С. 164-168.

159. Фрумкина, P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога (концепт, категория, прототип) / Фрумкина P.M. // Научно-техническая информация. Сер. 2. Информ. процессы и системы. 1992. - № 3. - С. 1-8.

160. Фрумкина, P.M. Психолингвистика / P.M. Фрумкина. М.: Академия, 2001.-320 с.

161. Хайдеггер, М. Работы и размышления разных лет / М. Хайдеггер. -М.: Гнозис, 1993.-464 с.

162. Хахалова, С.А. Категория метафоричности (формы, средства выражения, функции): Автореф. дис. . д-ра наук: 10.02.19./ 10.02.04. /

163. Хахалова Светлана Алексеевна; Московский педагогический ун-т. -Москва, 1997.-33 с.

164. Хоружий, С.С. Неотменимый антропоконтур / Хоружий С.С. // Вопросы философии. 2005. - № 1. - С. 52-63.

165. Чейф, У.Л. Значение и структура языка / У.Л. Чейф. М.: Прогресс, 1975.- 482 с.

166. Чейф, У.Л. Память и вербализация прошлого опыта / Чейф У.Л. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. М.: Радуга, 1983. - С. 3573.

167. Чернейко, Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени / Л.О. Чернейко. М.: Наука, 1997. 320 с.

168. Черняк, В.Д. Наброски к портрету маргинальной языковой личности / Черняк В.Д. // Русский текст. Российско-американский журнал по русской филологии. 1994. -№ 2. - С. 115-130.

169. Шамне, Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации / Н.Л. Шамне. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1999. - 208 с.

170. Шатуновский, И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова: Значение. Коммуникативная перспектива. Прагматика / И.Б. Шатуновский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 399 с.

171. Шахнарович, A.M. Языковая личность и языковая способность / Шахнарович A.M. // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: Сб. ст. / Ин-т рус. яз. РАН. - М., 1995. - С. 213-223.

172. Шаховский, В.И. К типологии коннотаций / Шаховский В.И. // Аспекты лексического значения. Воронеж: Изд-во Воронежского унта, 1982.-С. 29-34.

173. Шведова, Н.Ю. Об активных потенциях, заключенных в слове / Шведова Н.Ю. // Слово в грамматике и словаре. М., 1984. - С.7-15.

174. Штейнберг, У. Конфликты, связанные с мужской идентичностью / Штейнберг У. // Круг внимания. М.: Логос, 1998. - С. 128-136.

175. Щерба, JI.В. Языковая система и речевая деятельность / Л.В. Щерба -М.: Едиториал УРСС, 2004. 432с.

176. Юрченко, А.И. Прилагательное: потерянное и возвращенное имя / А.И. Юрченко. М.: Институт Европы РАН - «Огни», 2004. - 148 с.

177. Якобсон, P.O. Избранные труды по лингвистике / P.O. Якобсон. -Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1987. 448 с.

178. Bierwisch, М. Semantik: Eine Einfuhrung in die Sprachwissenschaft. Bedeutungslehre / M. Bierwisch. Mtinchen: Fimk, 1972. - 144 S.

179. Brown, P., Levinson S. Some universals in language usage / P. Brown, S. Levinson. 2 ed. Cambridge, 1987. - 346 p.

180. Cassirer, E. Das Symbolproblem und seine Stellung im System der Philosophie / Cassirer E. // Zeitschrift fur Asthetik und allgemeine Kunstwissenschaft, 1947. S. 295-312.

181. Casmir, F.L. Interkulturelle Kommunikation als Prozess / Casmir F.L. // Interkulturelle Kommunikation. Miinchen, Basel, 1998. - S. 21-40.

182. Dressier, W.U. Word for mation as part of natural morphology / Dressier W.U. // Leitmotifs in natural morphology. Amsterdam: Benjamins, 1987. -P. 99-126.

183. Eco, U. Semiotik. Entwurf einer Theorie der Zeichen / U. Eco. -Miinchen: Wilhelm Fink Verlag, 1987. 439 S.

184. Engelkampf, J. Mentales Lexikon: Struktur und Zugriff / Engelkampf J. // Die Ordnung der Worter und lexikalische Strukturen. Berlin, New Jork: de Gruyter, 1995.-S. 98-118.

185. Erben, J. Einfuhrung in die deutsche Wortbildungslehre / J. Erben. 3., neubearbeitete Auflage. - Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1993. - 182 S.

186. Fleischer, W., Barz, I. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache / W. Fleischer, I. Barz. 2 Aufl. - Ttibingen: Niemeyer, 1995. - 282 S.

187. Fleischmann, E. Probleme der Kulturspeziflk in der fachlichen Kommunikation: Produktlokalisierung und die Translation instruktiver

188. Texte / Fleischmann E. // Das Wort. Germanisches Jahrbuch, DAAD, 1998.-S. 41-65.

189. Heller, K. Das Fremdwort in der deutschen Sprache der Gegenwart. Untersuchungen im Bereich der Gebrauchssprache / K. Heller. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1966. - 185 S.

190. Jackendoff, R. Conceptual Semantics and Cognitive Linguistics / Jackendoff R. // Cognitive Linguistics. 1996. - P. 93-129.

191. Jost, H. Die Kultur der BRD: 1965-1985 / H. Jost. Berlin: Ullstein, 1990. -675 S.

192. Kurz, G. Metapher, Allegorie, Symbol / G. Kurz. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1997. - 108 S.

193. Lakoff, G. Categories: An Essay in Cognitive Linguistics / Lakoff G. // Linguistics in the Morning Calm. Seoul: Hanshin, 1983. - P. 139-193.

194. Lakoff, G. Women, Fire, and Dangerous Things: What Categories Reveal About the Mind / G. Lakoff. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1987. -614 p.

195. Langacker, R.W. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar / Langacker R.W. // Cognitive Linguistics Research 1. Berlin / New York: Mouton de Gruyter, 1991. - 395 p.

196. Lippmann, W. Die offentliche Meinung / W. Lippmann. Bochum: Brockmeyer, 1996.-301 S.

197. Maletzke, G. Interkulturelle Kommunikation: zur Interaktion zwischen Menschen verschiedener Kulturen / G. Maletzke. Opladen: Westdt. Verl., 1996.-226 S.

198. Mecklenburg, N. Uber kulturelle und poetische Alteritat. Kultur- und literaturtheoretische Grundprobleme einer interkulturellen Germanistik /

199. Mecklenburg N. // Hermeneutik der Fremde. Munchen: indicium Verlag GmbH, 1990.-S. 80-102.

200. Mermet, G. Die Europaer. Lander, Leute, Leidenschaften / G. Mermet. -Munchen: deutscher Taschenbuch Verlag GmbH&Co. KG, 1993. 365 S.

201. Munske, H. Lexikologische Studien / H. Munske. Tubingen: Niemeyer, 1998.-341 S.

202. Polenz, P. von Fremdwort und Lehnwort sprachwissenschaftlich betrachtet / Polenz P. von. // Muttersprache 77. Wiesbaden, 1967. - S. 65-80.

203. Porzig, W. Das Wunder der Sprache / W. Porzig. Bern: A. Francke AG Verlag, 1950.- 414 S.

204. Rosch, E.H. Cognitive Representations of Semantic Categories / Rosch E.H. // Journal of Experimental Psychology: General. Vol. 104 1975. - № 3.-P. 192-233.

205. Rosch, E.H. Principles of Categorization / Rosch E.H. // Cognition and Categorization. Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum, 1978. - P. 27-48.

206. Sandmann, M. Substantiv, Adjektiv Adverb und Verb als sprachliche Formen. Bemerkungen zur Theorie der Wortarten / Sandmann M. // Das Ringen um eine neue deutsche Grammatik. - Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1962. - S. 186-217.

207. Saussure, F. de Cours de linguistique generale / F. de Saussure. Paris: Payot. Dt. Ubers.: Grundfragen der allgemeinen Sprachwissenschaft. -Berlin: de Gruyter, 1967. - 331 S.

208. Schippan, Th. Einfiihrang in die Semasiologie / Th. Schippan. Lpz.: Bibl. Inst., 1972.-246 S.

209. Schwarz, M. Einfuhrung in die Kognitive Linguistik / M. Schwarz. -Tubingen, 1992.-219 S.

210. Vendler, Z. Say what you think / Vendler Z. // Studies in thought and language. Arizona: The University of Arizona Press., 1970. - P. 79 - 98.

211. Weisgerber, L. Von den Kraften der deutschen Sprache. Vom Weltbild der deutschen Sprache. Bd. 1 / L. Weisgerber. Diisseldorf: Schwann, 1950. -231 S.

212. Weisgerber, L. Von den Kraften der deutschen Sprache. Die Sprache unter den Kraften des menschlichen Daseins. Bd. 2 / L. Weisgerber. Diisseldorf: Schwann, 1954.-49 S.

213. Wierzbicka, A. Lingua Mentalis: The Semantics of Natural Language / A. Wierzbicka. Sydney, New York: Academic Press, 1980. - 367 p.

214. Wiese, I. Untersuchungen zur Semantik nominaler Wortgruppen in der deutschen Gegenwartssprache /1. Wiese. Halle (Saale): Niemeyer, 1973. -150 S.

215. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

216. Гончаров, И.А. Обломов / И.А. Гончаров. М.: Изд-во «Художественная литература», 1982. - 478 с.

217. Bartsch, R. Der Mann der liber den Hugel steigt / R. Bartsch. Berlin: Das neue Berlin, 1982.-279 S.

218. Becher J.R. Abschied Roman / J.R. Becher. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1981.-449 S.

219. Becker, J. Der Boxer / J. Becker. M: Manager, 1996. - 303 S.

220. Berger, K.H. Wein fur ehrenwerte Manner / K.H. Berger. Berlin: Das neue Berlin, 1988.-261 S.

221. Boll, H. Die verlorene Ehre der Katharina Blum / H. Boll. Frankfurt a. M.: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1976. - 145 S.

222. Boll, H. Ansichten eines Clowns / H. Boll. Koln: Lingen Verlag, 1987. -427 S.

223. Boll, H. Mein trauriges Gesicht: Humoresken und Satiren / H. Boll. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1988.-393 S.

224. Bonhoff, O. Auf eigene Gefahr / O. Bonhoff. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1989.-272 S.

225. Borkowski, D. Wer weiB, ob wir uns wiedersehen. Erinnerungen an eine Berliner Jugend / D. Borkowski. Berlin: Das neue Berlin, 1990. - 223 S.

226. Brecht, B. Vorwarts und nichts vergessen. Ausgewahlte Werke / B. Brecht. -M.: Progress, 1976. 571 S.

227. Brecht, B. Ein gemeiner Kerl. Geschichten / B. Brecht. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1978. - 165 S.

228. Brecht, B. Dreigroschenroman / B. Brecht. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1982.-493 S.

229. Bruns, M. Der grime Zweig / M Bruns. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1979.-223 S.

230. Bruyn G. de Zwischenbilanz. Eine Jugend in Berlin / G. de Bruyn. -Frankfurt a. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1994: 377 S.

231. Dtirrenmatt, F. Requiem auf den-Kriminalroman / F. Diirrenmatt. Berlin: Volk und Welt, 1974. - 240 S.

232. Egli, J.W. Tunnelkinds / J.W. Egli. Miinchen: Bertellsmann Jugendbuch Verlag GmbH, 1999. - 219 S.

233. Elgers, P. Die Katze mit den Blauen Augen / P. Elgers. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1985.- 189 S.

234. Elgers, P. Todliches Geschaft / P. Elgers. Berlin: Militarverlag, 1995. -220 S.

235. Ende M. Momo / M. Ende. Stuttgart: Thienemanns Verlag, 1993. - 304 S.

236. Fallada, H. Wolf unter Wolfen. Bd. 1 / H. Fallada. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1975. - 515 S.

237. Fallada, H. Wolf unter Wolfen. Bd. 2 / H. Fallada. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1975. - 678 S.

238. Feuchtwanger, L. Der Tag wird kommen / L. Feuchtwanger. Berlin: Aufbau-Verlag, 1983.- 414 S.

239. Flieger, J. Eine Stadt sucht einen Morder / J. Flieger. Berlin: Militarverlag, 1990. - 176 S.

240. Frisch, M. Don Juan oder die Liebe zur Geometrie / M. Frisch. Frankfurt a. M.: Suhrkampf, 1973. - 102 S.

241. Frisch, M. Stiller Roman / M. Frisch. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1973. -518 S.

242. Glauser, F. Krock & Co / F. Glauser. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1982.- 107 S.

243. Grass, G. Die Blechtrommel / G. Grass. Frankfurt a. M., Hamburg: Fischer Biicherei KG, 1970. - 493 S.

244. Grass, G. Katz und Maus / G. Grass. Miinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH, 1995.-167 S.

245. Hauptmann, G. Wanda / G. Hauptmann. Berlin: Volk und Welt, 1987. -127 S.

246. Hermann, W. Das schone Leben / W. Hermann. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH, 1998. - 128 S.

247. Hesse, H. Peter Camenzind / H. Hesse. Frankfurt a. M.: Suhrkampf, 2002. - 162 S.

248. Kellermann, B. Totentanz / B. Kellermann. Berlin: Neues Leben, 1981. — 382 S.

249. Kruschel, H. Tantalus / H. Kruschel. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1985.-243 S.

250. Lemke, J. Ganz normal anders. Auskiinfte schwuler Manner / J. Lemke. — Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1989. 303 S.

251. Liebeswettstreit / Geschichten neuer Autoren. Berlin: Verlag Neues Leben, 1989.-303 S.

252. Monioudis, P. Palladium / P. Monioudis. Berlin: Berlin Verlag, 2000. -194 S.

253. Mockel, К. HaB / K. Mockel. Berlin: Das neue Berlin, 1985. - 157 S.

254. Musil, R. Ausgewahlte Prosa / R. Musil. M.: Progress, 1990. - 390 S.

255. Neumann, G. Die ReuBische Gemme / G. Neumann. Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1993.-240 S.

256. Noll, D. Die Abenteur des Werner Holt / D. Noll. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1984. - 562 S.

257. Raabe, W. Stopfkuchen: Eine See- und Mordgeschichte / W. Raabe. -Berlin: Union, 1981. 359 S.

258. Rank, H. Die letzte Zeugin / H. Raabe. Berlin: Das neue Berlin, 1992. -155 S.

259. Remarque, E.M. Im Westen Nichts Neues / E.M. Remarque. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1975.-267 S.

260. Remarque, E.M. Die Nacht von Lissabon / E.M. Remarque. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1986. - 311 S.

261. Schwanitz, D. Der Campus / D. Schwanitz. Frankfurt a. M.: Der Goldmann Verlag, 2004. - 405 S.

262. Schwanitz, D. Der Zirkel / D. Schwanitz. Frankfurt a. M.: Der Goldmann Verlag, 2000.-445 S.

263. Stocker, B. Dracula / B. Stocker. Berlin: Das neue Berlin, 1989. - 404 S.

264. Strittmatter, E. Meine Freundin Tina Babe / E. Strittmatter. Berlin: Volk und Welt, 1989.- 125 S.

265. Traven, B. Regierung / B. Traven. Berlin.: Volk und Welt, 1976. - 388 S.

266. Tucholsky, K. Rheinsberg. SchloB Gripsholm / K. Tucholsky. Berlin.: Volk und Welt, 1982.- 111 S.

267. Widmer, U. Indianersommer / U. Widmer. Ziirich: Diogenes Verlag AG, 1990.-78 S.

268. Wolf, C. Kein Ort Nirgends / C. Wolf. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1983.- 174 S.

269. Wolf, C., Wolf, G. Ins ungebundene gehet eine Sehnsucht / C. Wolf, G. Wolf. Berlin, Weimar: Aufbau-Verlag, 1985.-403 S.

270. Wolf, C. Medea Stimmen / C. Wolf. Mtinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH, 1999. - 272 S.

271. Ziergiebel, H. Zeit der Sternschnuppen / H. Ziergiebel. M.: Manager, 2001.-384 S.

272. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

273. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -3-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 576 с.

274. Девкин, В.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики: Свыше 12 ООО слов / В.Д. Девкин. 2-изд., стереотип. - М.: РУССО, 1996. -768 с.

275. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 245 с.

276. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

277. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; РАН, Инт рус. языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. - М.: Азбуковник, 1999.-944 с.

278. Философский словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. -М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

279. Языкознание. Большой энциклопедический словарь /Под ред. В.Н. Ярцевой. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. -685 с.

280. Duden. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Bd. 4. - Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich: Dudenverlag, 1984. - 864 S.

281. Duden. Bedeutungsworterbuch. Bd. 10. - Mannheim; Wien; Zurich: Bibliographisches Institut, 1985. - 797 S.

282. Duden. Herkunftsworterbuch der deutschen Sprache. Bd. 7. - Mannheim; Wien; Ztirich: Dudenverlag, 1989. - 839 S.

283. Duden. Deutsches Universalworterbuch. Mannheim: Bibliographisches Institut, 1989.- 1816 S.

284. Duden. Fremdworterbuch. Bd. 5. - Mannheim; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1990. - 832 S.

285. Der Sprach-Brockhaus: deutsches Bildworterbuch von A-Z. Wiesbaden: F.A. Brockhaus, 1984. - 836 S.

286. Langenscheidts GroBworterbuch. Deutsch als Fremdsprache. Berlin: Munchen: Langenscheidt KG, 1993. - 1182 S.

287. Wahrig, G. Deutsches Worterbuch / G. Wahrig. Munchen: Bertelsmann Lexikon Verlag GmbH, 1991. - 1492 S.

288. Wahrig, G. dtv-Worterbuch der deutschen Sprache / G. Wahrig. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH&Co, 1998. - 1152 S.