автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Имущественное положение крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имущественное положение крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в."

804615012

На правах рукописи

Коньшина Юлия Юрьевна

ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КРЕПОСТНЫХ КРЕСТЬЯН ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

-2 "ЕК 2010

Тамбов 2010

004615012

Работа выполнена на кафедре российской истории Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Канищев Валерий Владимирович

доктор исторических наук, профессор Земцов Леонид Иосифович

кандидат исторических наук Шестаков Максим Валерьевич

Ведущая организация:

Курский государственный университет

Защита состоится <ф> декабря 2010 года в 10.00 часов на заседании объединенного диссертационного Совета ДМ 212.261.08 при Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина по адресу: 392008, г. Тамбов, ул. Советская, д.6, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина и на официальном сайте Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина http://www.tsu.tmb.ru

Автореферат разослан «¿д_» Ок/иЛс^иХ 2010 г.

Ученый секретарь объединенного Диссертационного Совета ДМ 212.261.08, к.и.н., доцент

Э.А. Морозова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Проблемы истории крестьянства в России всегда актуальны, особенно в условиях современных реформ. Длительное время в крестьянской истории господствовало мнение о тяжёлом материальном положении крепостных крестьян, сформировавшееся под влиянием еще народнической историографии. В советское время большевики, объявившие себя очередными «благодетелями» крестьянства, буквально требовали от историков иллюстрирования процесса загнивания крепостного права, особенно постоянного ухудшения условий жизни крепостного крестьянства. Марксистская теория навязывала тезис о том, что с точки зрения теории формаций крестьяне при феодализме по определению не могли жить лучше, чем при капитализме.

Только в современных условиях возникла возможность непредвзято взглянуть на крестьянскую историю. Такое изучение важно для понимания некоторых глобальных проблем современности таких, как взаимоотношение сельских производителей с природой, рациональное использование природных ресурсов, роль демографического фактора в формировании трудовых ресурсов для сельского хозяйства и т.п.

Изучение реального имущественного положения крестьян в различные периоды российской истории важно для преодоления некого идеологизированного, уже антибольшевистского мифа о процветающей досоветской «России, которую мы потеряли».

Для решения гуманитарных и образовательных вопросов современной России представляется нужным показывать то, что наши сельский предки, несмотря на суровые природные условия, частные природные катаклизмы, социальный контроль помещиков и общины, жесткий патернализм государства могли обеспечивать как минимум выживание, а в благоприятные годы и достойную жизнь своих семей.

Объектом диссертационного исследования стало имущество крепостных крестьян. Исследовательской единицей стал двор, представлявший собой домохозяйство, которому принадлежали определенный земельный надел, включавший в себя пашню и прочие сельскохозяйственные угодья, домашний скот и др.

Предметом исследования стали изменения имущественного положения с течением времени под влиянием комплекса факторов, в том числе природно-климатического, демографического, крепостного права, помещичьего патернализма и др.

Хронологические рамки работы включают в себя первую половину XIX в., когда территория Тамбовской губернии была окончательно освоена (колонизована), во многом благодаря крепостным крестьянам, переселенным в степные имения региона. В этот период в хозяйстве крепостных

крестьян преобладало земледелие, а скотоводство играло вспомогательную роль. Влияние рынка здесь ещё было слабым, большинство продуктов и товаров, необходимых в хозяйстве, производилось самостоятельно. То, что по каким-либо причинам не могло быть произведено в личном хозяйстве, приобреталось на ярмарках или торгах.

Центрально-Черноземные губернии в общем хозяйстве страны занимали в первой половине прошлого века место крупного сельскохозяйственного, прежде всего земледельческого, района. Географически работа охватывает Тамбовскую губернию, в расположении которой чётко прослеживалось деление на северную (лесную) и южную (степную) зоны, в которых, в связи с различными природно-климатическими условиями, сложилось разное отношение к земле и другим видам имущества. Помещичьи крестьяне в рассматриваемый период являлись одной из крупнейших групп населения губернии, никогда не опускаясь в своем удельном весе ниже 40 %. Выбор Тамбовской губернии также обусловлен тем, что она являлась одной из типичных барщинных земледельческих губерний Центральной России, где имущественное положение крепостных во многом зависело от всегда находившегося «под боком» помещика или его управляющего.

Степень изученности темы. Изучение крепостной деревни началось ещё в XIX в. В первой его половине исследователи только ставили перед собой задачи изучить влияние крепостного права на экономику страны и эффективность помещичьего хозяйства. Проблемы экономики и быта крестьян первой половины XIX в. волновали уже их современников. Но работы этого периода для нас представляют скорее источниковедческий, нежели историографический интерес1. Во второй половине XIX в., в условиях противоречивого хода крестьянской реформы, возникла потребность в накоплении и изучении информации о крепостной деревне. Наибольший вклад в этот процесс внесли народники, особенно земские статистики, которые, организуя подворные переписи, пытались выяснить изменения в положении крестьянства после отмены крепостного права. Ярким примером подобного рода работ, основанных на сравнении переписей дореформенного и пореформенного периода, является монография H.H. Романова2.

1 Грузинов И.Р, Быт крестьянина Тамбовской губернии II Журнал землевладельцев. М., 1858. Т. 2. № 5. Ч. 6. С. 1-18; Его же. Возможность улучшения быта помещичьих крестьян (Тамбовской губернии) II Журнал землевладельцев. М , 1858, Т. 4. № 13, 4.4. С. 20-24; Дьяконов В.Н. Описание хозяйства В.Н. Дьяконова, Тамбовской губернии Спасского уезда (Сельцо Тарбеевка) // Записки Лебедянского общества сельского хозяйства за 1851 г. М., 1852. С. 390-401; Кишкин М.Н. Данные и предположения по вопросу об улучшении быта крестьян в Кирсановском уезде Тамбовской губернии // Сельское благоустройство. 1859 № 1. С. 225-262.

г Романов Н. Село Каменка и Каменская волость. Тамбов, 1886.

Истории крепостного крестьянства первой половины XIX в. исследователи касались и в рамках изучения Великих реформ 1861 г. Отметим исследования Ю.Э. Янсона, А.И. Васильчикова, И.И. Иванюкова3. В начале XX в. в условиях возрождения интереса к народничеству вышла основанная на богатом фактическом материале работа И.И. Игнатович4.

Народники второй половины XIX в.: И.Д. Беляев5, В.И. Семевский, одни из первых обратились к крестьянской истории. Их интересовала крестьянская жизнь, они акцентировали внимание на сложном положении крепостных крестьян и внесли большой вклад в накопление материалов по данной теме.

В дореволюционный период появился марксистский подход к крестьянскому вопросу, который оказал сильное влияние на формирование советской историографии крестьянской реформы 1861 г. В работах П.Б. Струве, Г.В. Плеханова, H.A. Рожкова, В.И. Ленина рассматривались экономические предпосылки реформы 1861 г., а сама реформа по своей сути определялась как «грабительская»6. По этой логике получалось, что крестьяне до отмены крепостного права жили хорошо, а потом их ограбили.

Для историографии российской деревни 1920-30-е гг. стали временем накопления и ввода в научный оборот новых данных по помещичьему и крестьянскому землевладению, хозяйственному развитию крупных вотчин. На материалах вотчинных архивов были написаны работы Л.И. Андреевского, Л.Н. Юровского, А.Н. Насонова, А.Н. Вершинского, В.Н. Боч-карева, Б.Д. Грекова. Последнее исследование особенно ценно для нас, т.к. основано на материалах тамбовской вотчины М.С. Лунина7. В первую очередь задача этих историков заключалась в том, чтобы показать кризисные явления в экономике помещичьих вотчин, угнетенное положение крестьян и ухудшение их положения из-за возраставшей эксплуатации их помещиком.

3 Янсон Ю.Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб., 1877.

Васильчиков А.И. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах. В 2-х тт. СПб., 1881; Иванюков И.И. Падение крепостного права в России. СПб., 1882.

4 Игнатович И.И. Помещичьи крестьяне накануне освобождения. М., 1910.

1 Беляев А.Д. Крестьяне на Руси. Исследование о постепенном изменение значение кре-

стьян и русского общества. М., 1903.

6 Ленин В.И. Пятидесятилетие падения крепостного права// Сочинения. Полн. собрание

соч. М., 1948. Т. 20. С. 64-67. Его же. По поводу юбилея // Полн. собр. соч. М., 1948. Т. 20.

С. 84-92; «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция // Полн. собр. соч.

М., 1948. Т. 20. С. 93-101. Плеханов Г.В. Падение крепостного права. Освобождение крестьян // Сочинения. Т. 24. М.-Л., 1927. С. 3-33; Рожков H.A. Город и деревня в русской истории. СПб., 1902; Струве П.Б. Крепостное хозяйство. СПб., 1913; Его же. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. Вып. 1. СПб., 1894.

7 Греков Б.Д. Тамбовское имение М.С. Лунина в первой четверти XIX в. // Известия АН СССР. Отделение общественных наук. № 6. М„ 1933. Сер. 7. С. 481-520; № 7. М., 1933. С. 623-648.

5

В начале 1930-х гг. появились работы, в которых затрагивались социальные проблемы деревни, исследовались крестьянские промыслы и предпринимательство8.

Послесталинские исторические условия привели к новому всплеску интереса к дореформенной деревне. Советские историки середины 1950-х гг. ввели в научный оборот вотчинные архивы крупных имений Юсуповых, Шереметевых, Гагариных, На их анализе построены работы К.В, Сивкова, Е.И. Индовой и других историков9.

В целом советские историки в своих работах стремились доказать, что материальное положение крепостных крестьян на протяжении первой половины XIX в. было тяжёлым и с каждым годом изменялось в сторону ухудшения. Таковы были оценки имущественного положения в трудах М.К. Рожковой, С.Б. Окуня, М.М. Шевченко10.

История тамбовской помещичьей деревни впервые стала объектом специального изучения в кандидатской диссертации К.Ф. Максимовой11. Понятно, что тема требовала от исследовательницы характеристики социально-экономического положения тамбовского крестьянства только накануне отмены крепостного права. По понятным идеологическим причинам автор должен был подчеркивать тяжелое положение крепостных крестьян.

Первым специальным исследованием состояния крепостной деревни Тамбовской губернии стала кандидатская диссертация, изданная позже в виде монографии молодого тогда историка, будущего академика И.Д. Ко-вальченко Автор пришёл к выводу, что крепостное хозяйство изжило себя, в н8м назрел глубокий кризис, хотя и сохранялись возможности для будущего развития. В своей более крупной монографии 1967 г. И.Д. Коваль-

8 Небольсин А.Н. О крепостных крестьянах-капиталистах Воронежской губернии // Известия Воронежского краеведческого общества. № 3-5. Воронеж, 1927; Кашин В.Н. Крепостные крестьяне-землевладельцы. М.-Л., 1935; Бибиков Г.Н. Расслоение крепостного крестьянства в барщинной вотчине в конце XVI!! и в начале XIX в. // Исторические записки. М., 1938. Т. 4. С. 104-121; Рындзюнский П.Г. Расслоение крестьянства и классовая борьба в крепостной вотчине в 20-х годах XIX в. // Исторические записки. М, 1938. Т. 4. С. 38-62.

5 Сивков К.В. Очерки по истории крепостного крестьянства и крестьянского движения в России в первой половине XIX века. По материалам архива степных вотчин Юсуповых. М., 1951; ИндоваЕ.И. Крепостное хозяйство в начале XIX века. По материалам вотчинного архива Воронцовых. М., 1955; Щепетов К.Н. Крепостное право в вотчинах Шереметевых (17081885). М., 1947; Никишин И.И. Некоторые вопросы экономики крепостного хозяйства первой половины XIX в. // Исторические записки. М., 1953. Т. 44. С. 177-205; Кожухов Ю.В. Помещичье хозяйство центрального земледельческого района России в годы кризиса крепостной системы//Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л., 1955. Т. 102. С. 87-115.

10 Рожкова М.К. Сельское хозяйство и положение крестьянства / Очерки экономической истории России / под ред. М.К. Рожковой. М., 1959. С. 24; Окунь С Б. Очерки истории СССР. Вторая четверть XIX в. Л., 1957. С. 21; Шевченко М.М. История крепостного права в России. Воронеж, 1981. С. 178.

" Максимова К.Ф. Крестьянская реформа в Тамбовской губернии: Дис. ... канд. ист. наук. М„ 1951.

ченко использовал тамбовский материал в составе широкого комплекса данных о крепостном крестьянстве всей европейской России12.

Предреформенное положение крепостных крестьян характеризовали П.А. Зайончковский и Б.Г. Литвак в рамках исследования крестьянской реформы 1861 г.13. Крупной работой, посвященной предпосылкам и результатам государственного реформирования крестьянского хозяйства, стала монография по государственной деревне Н.М. Дружинина. Он не обошёл вниманием тему тяжёлого положения крепостных крестьян14.

В целом советский период историографии характеризовался вводом в научный оборот большого числа разнообразных источников, разработкой методов их изучения. Оценки имущественного положения крепостных крестьян в это время не отличались разнообразием. Преобладала официальная точка зрения: крепостные крестьяне жили плохо, и положение их со временем ухудшалось. Историки ограничивались чаще всего изучением землепользования крепостных крестьян, которое оценивалось как главный критерий материальной обеспеченности хозяйства. Лишь некоторые историки (И.Д. Ковальченко) рассматривали обеспеченность крепостных рабочим скотом.

Постсоветский период ознаменовался пересмотром многих прежних концепций аграрной истории. Новейшие технические средства позволили более детально изучить массовые источники.

В книге Л.В. Милова о «великорусском пахаре»15 впервые собран и изучен большой материал о трудовой деятельности русского крестьянства с древнейших времен до конца XVIII в. с целью принципиальной оценки его трудовых возможностей и уровня его материальной обеспеченности. В монографии В.П. Яковлевой исследуется влияние рыночных отношений на производственную структуру и владение товарной продукцией в хозяйствах помещиков и крестьян16.

В двухтомнике Б.Н. Миронова предпринята попытка создания обобщающей работы по социально-демографической истории России периода Империи. Крепостному крестьянству уделено много места, однако его

12 Ковальченко И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и тамбовской губерний в первой половине XIX в. М., 1959; Его же. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М., 1967.

13 Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М, 1968; Литвак Б.Г. Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр 1861-1895 гг. М., 1972.

14 Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. В 2 т. М.-Л., 1946; М., 1958; Его же. Социально-экономическая история России. М., 1987. С.277.

" Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 2001.

16 Яковлева В.П. Структура помещичьего хозяйства кануна отмены крепостничества в России. Йошкар-Ола, 1997.

имущественное положение затронуто косвенно17. Работа показала недостаточность накопленных первичных материалов и исследований по разным регионам страны, опасность усредненных цифр, позволяющих лишь приблизительно понять происходившие в России процессы. В 2010 г. вышла его книга «Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII - начало XX века», в которой автор затронул вопросы питания разных слоев населения в Х1Х-ХХ вв., в т.ч. и крепостного крестьянства, отметив его сравнительно высокий уровень18. Однако этой работе не хватает материалов, характеризующих положение на микроуровне, т.к. питание часто зависело от природных условий конкретных мест и рода занятий населения.

Историк и математик С.А. Нефёдов рассматривает социально-экономическою историю России с позиций неомальтузианской теории19. Монография липецкого историка А.Е. Кильмяшкина посвящена проведению в жизнь крестьянской реформы с 1861 по 1891 гг. На материалах уставных грамот и выкупных сделок очень тщательно анализируется экономическое положение крестьян нескольких черноземных уездов накануне реформы20.

Большой вклад в развитие аграрной истории внёс Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы, постоянно работающий с 1958 г. На его сессиях рассматриваются вопросы социальной стратификации крестьянства, демографии сельского населения, крестьянского землевладения и землепользования, взаимоотношения различных имущественных групп крестьянства, мелкотоварного производства в крестьянском хозяйстве. Вопросы расслоения крепостной деревни, проблемы приобретения земельной собственности крестьянами рассматривались крупными учеными-аграриями Н.М. Дружининым и Б.Г. Литваком21. С.А. Есиков и В.В. Ка-нищев определили критерии зажиточности для Тамбовской губернии22.

17 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XIX вв.). СПб., 1999.

18 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII -начало XX века: М., 2010. 911 с.

" Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV - начало XX века. Екатеринбург, 2005. С. 198.

20 Кильмяшкин А.Е. Проведение крестьянской реформы 1861 года в Липецком крае. Липецк, 2007.

21 Дружинин Н.М. Купчие земли крепостных крестьян (по данным Главного комитета об устройстве сельского состояния) // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961. С. 176-189; Литвак Б, Г. О земельной собственности крепостных //Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства. М., 1962. Т. V. С .338-347

22 Есиков С.А., Канищев В.В. Естественные критерии определения зажиточности крестьянства на мезо- и микросоциальном уровнях (Тамбовская губерния, 1860-е - 1920-е гг.) / Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, 2001. С. 17.

Историю тамбовской крепостной деревни основательно разрабатывают в своих работах курские историки Л.М. и Р.Л. Рянские. Они сосредоточили внимание на экономическом положении крестьян барщинных имений. Р.Л. Рянский в своей диссертации изучил помещичье хозяйство Курской губернии. В 2009 г. вышла совместная работа, посвящённая социально-экономической истории крепостной деревни Курской губернии первой половины XIX в., в которой дан комплексный анализ происходивших там процессов. В целом в своих работах историки приходят к выводу, что в середине XIX в. в черноземной, в т.ч. тамбовской помещичьей деревне ещб имелись возможности для развития производительных сил23.

Некоторые аспекты дореформенного аграрного развития России и отмены крепостного права являлись объектами изучения и в зарубежной исторической науке. Иностранные историки, опираясь на методы социальной истории и исторической демографии, не стесненные рамками марксистской методологии, были свободны в выборе, постановке и интерпретации проблем исследования. Ограниченные возможности использования разнообразных источников, они компенсировали тщательностью их обработки. Наиболее ярким образцом работ такого рода является книга С. Хока, написанная на материалах Петровского имения Гагариных в Тамбовской губернии24.

В целом оценивая работы своих предшественников, отдаю должное введению в научный оборот громадного количества фактического материала, высокую степень заинтересованности и тщательности в изучении социально-экономического положения российского крестьянства. Вместе с тем, на большинстве работ по истории крепостных крестьян лежит печать субъективного сострадания их тяжелой жизни, что ослабляло научность таких работ. Более-менее объективные работы только начинают появляться. Но им еще не достает комплексности в изучении повседневной жизни крепостных.

Исходя из такого состояния историографии, мы ставим целью нашего исследования комплексное рассмотрение имущественного положения крепостных крестьян Тамбовской губернии, определение чётких его границ с помощью компьютерных методов. Для достижения этой цели ставились и решались следующие исследовательские задачи:

23 Рянский Л.М., Рянский Р.Л. К вопросу о состоянии крепостной деревни Тамбовской губернии в середине XIX в. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 1 (45). 2007; Рянский Р.Л. Помещичье хозяйство Курской губернии перед отменой крепостного права (к проблеме кризиса крепостничества в России): Дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2006; Рянский Л.М., Рянский Р.Л. Очерки социально-экономической истории крепостной деревни Курской гу бернии первой половины XIX в. Курск, 2009.

24 Хок С. Крепостное право и социальный контроль в России. М., 1993; См. также; Moon D. The abolition of serfdom in Russia, 1762-1907. Harlow, England. 2002 и др.

1. Рассмотреть демографические основы существования крестьянского домохозяйства в аспекте его трудовых ресурсов, влияние демографического фактора на имущественное положение;

2. Исследовать наделение и обеспеченность крепостных крестьян пахотными и иными угодьями;

3. Определить уровень крестьянского скотоводства;

4. Изучить обеспеченность имуществом, составлявшим повседневный быт крепостных крестьян.

5. Выявить особенности крестьянского питания.

Источниковая база исследования. В диссертации мы использовали

разнообразные опубликованные и архивные источники.

Нами привлекались материалы Экономических примечаний к Генеральному межеванию отдельных селений и имений Тамбовской губернии, хранящиеся в Российском Государственном архиве древних актов (РГАДА): сведения о размерах пашенных, луговых, пастбищных угодий, занятиях населения сельского населения. Интересны, но порой противоречивы сведения о размерах крестьянской и помещичьей запашки. Нами была проанализирована выборка с данными о 87 имениях трех наиболее типичных лесостепных уездов Тамбовской губернии (Козловского, Моршанского и Тамбовского).

В числе архивных источников важное место занимают подворные описи помещичьих имений. В подворные описи вносились сведения о фамилии, имени, поле, возрасте каждого члена семьи, данные о строениях, скоте, посевах зерновых и наличном запасе зерна, некоторых других продуктов в каждом крестьянском хозяйстве. Выявлено 28 подворных описей за первую половину XIX в. Для отдельных имений сохранились описи за несколько лет, что позволило проследить изменения в имущественном положении крестьян. Пашенные наделы крестьян на основе описей приходится определять косвенным образом (указания о размерах посевов). Набор имущественных показателей почти во всех описях был неполным. Поэтому сколько-нибудь весомые выводы можно делать только на основе всей совокупности подобных источников, сопоставления их с другими видами источников.

Как и в работах многих других историков, положение крестьян первой половины XIX в. реконструируется нами но данным губернских отчётов, отложившихся в Российском государственном архиве (РГИА). При работе с ними мы учитывали, что губернаторы в отчётах старались показать продовольственное положение крестьян губернии в «выгодном свете».

В работе использованы географические словари и описания, статистические сборники, материалы сборников «Известий Тамбовской ученой архивной комиссии», мемуары, дневники, публицистика. В них брались сведения о количестве угодий, условиях для земледелия и других отраслей

крестьянского хозяйства изучаемого региона. Мнения дворян о крестьянской реформе, высказанные в период ее подготовки, во второй половине 1850-х годов нашли отражение в журналах «Сельское благоустройство», «Отечественные записки», «Современник», «Современная летопись», «Русский архив».

Важным источником, содержащим информацию об имущественном положении крепостных крестьян в период разработки Положений 19 февраля 1861 г., являются материалы Редакционных комиссий, опубликованные в 1859-1860 гг. Особенно ценными для нас явились данные об обеспеченности крестьян землями и угодьями. Среди историков, как и по поводу губернаторских отчётов, нет единого мнения, насчет надежности этого источника, считается, что его обязательно нужно сопоставлять с Уставными грамотами первой половины 1860-х гг., которые создавались, так сказать, при тройственном контроле помещиков, крестьян и мировых посредников. Из 800 с лишним уставных грамот, собранных по 5 уездам Тамбовской губернии, мы почерпнули информацию о землепользование крепостных крестьян накануне реформы, о крестьянских повинностях, промыслах и др.

Важным историческим источником, содержащим яркие картины повседневного провинциального быта, является периодическая печать. Мы использовали журналы сельскохозяйственной направленности, главным образом такие, как «Записки Лебедянского общества сельского хозяйства» и «Журнал землевладельца». Авторы статей в этих изданиях зачастую были владельцами имений и делились опытом хозяйствования, в т.ч. в наделении своих крепостных землёй и другими угодьями. В публикациях того времени нередки были подробные описания крестьянского быта. В губернских ведомостях публиковались объявления о продаже имений с указанием числа крестьян и количества земли, размещались объявления о кражах скота с подробными его описаниями.

Среди разнообразных исторических источников по истории крепостного крестьянства важное значение имеют произведен™ художественной литературы, в которых в образной форме зафиксированы реалии современности, субъективное восприятие писателями проблем российской деревни. Они предоставляют в распоряжение историка незаменимый «живой» материал.

Итак, по имущественному положению крепостного крестьянства существует разнообразная и обширная источниковая база, обладающая мощным научным потенциалом, в особенности это касается комплекса архивных материалов. Однако приходится учитывать, что сами крепостные крестьяне не оставили письменных источников, их имущественное положение приходится реконструировать со слов их современников - дворян и чиновников.

Методологическую основу диссертации составили принципы объективности и историзма. Принцип объективности предполагает непредвзятый подход к изучению имущественного положения крепостных крестьян, преодоление идеологических оценок народнической и советской историографии. Принцип историзма заключается в рассмотрении проблемы в ее развитии с учетом конкретно-исторических условий. В частности, важным элементом историзма мы считаем изучение природных и демографических условий существования крестьянства, которые в аграрном обществе играли, в отличие от современного, первостепенную роль.

Диссертационное исследование выполнено на основе применен™ ци-вилизационного подхода, что выразилось в том, что имущественное положение крепостных рассматривалось в первую очередь в контексте перехода от аграрно-крестьянской цивилизации к буржуазно-индустриальной. В отличие от сторонников марксистского формационного подхода, которые искали в крепостной деревне прежде всего конфликт производительных сил и производственных отношений, мы полагаем, что производительные силы крестьянского хозяйства и их взаимовыгодные экономические отношения с помещиками в первой половине XIX в. еще имели возможности для развития, а отмена крепостного права в большей мере соответствовала моральным представлениям современной цивилизации о недопустимости рабской зависимости крестьян от помещиков.

Системно-структурный подход мы стремились реализовать, рассматривая имущественное положение хозяйства крепостных в целом по Тамбовской губернии и во всех его проявлениях, а также на подсистемных уровнях отдельных уездов, имений, дворов, в отдельном анализе его структурных элементов (трудовые ресурсы, различные виды земельных угодий, скот, строения, предметы домового и личного быта). Особо оговорим, что под словом «земля» в узком смысле мы понимаем пашню, а в число остальных угодий включаем выгон, сенокос, лес, прогон. Все вместе они образуют единый природный и хозяйственный ресурс - земля.

Микроисторический подход мы стремились оптимально сочетать с учетом макроисторических процессов, т.е. изучать локальные явления на общероссийском фоне.

На основе описей имений были составлены электронные базы данных (БД). Полученные в результате работы с БД таблицы позволили выстроить вариационные ряды, вычислить не только средние, но и минимальные и максимальные значения отдельных параметров крестьянских хозяйств, стандартные отклонения от малых цифр, произвести различные группировки данных, соотнести полученные показатели с общегубернскими и общероссийскими. Мы работали с базами данных, составленными в Лаборатории социальной истории ТГУ по материалам Редакционных комиссий и уставных грамот. Они позволили рассчитать размер земельного надела, в

который входили помимо пашни сенокосные и пастбищные угодья. Ценными оказались данные о размере усадебных земель и конопляников, принадлежавших крепостным крестьянами накануне реформы,

Научная новизна работы заключается во всестороннем исследовании на основе разнообразных видов источников и современных технологий их обработки особенностей имущественного положения крепостных крестьян одной из наиболее важных аграрных губернии в первой половине XIX в.

Практическая значимость результатов исследования заключается в возможности их использования при написании обобщающих трудов по социальной истории и социально-экономической истории, применения в преподавании общих курсов российской истории XIX в. в средней и высшей школе.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Демографический фактор в значительной степени оказывал влияние на имущественное положение хозяйства крепостных и дворовых: на размер получаемого от помещика надела, на успешность обработки земли и заготовки корма для скота.

2. Размер пашенного крестьянского надела крепостных и иногда дворовых был «гибким» и различался даже в рамках одного имения. Остальные угодья особо распределялись между крестьянами и помещиками в каждом конкретном случае на основе договоренностей, в изученных нами источниках чаще к взаимной выгоде.

3. Большинство крепостных крестьян и изредка дворовых людей Тамбовской губернии имело достаточное количество скота, которое в наибольшей мере зависело от природно-климатшеских условий для заготовки кормов.

4. Жилищные условия тамбовских крестьян (строения, отопление) были существенно ограничены природными условиями лесостепной полосы. Среди различного домового имущества крепостных имелись изделия и произведённые в собственном хозяйстве, и приобретённые на торжках и ярмарках и у других крестьян, занимавшихся промыслами. Дворовые почти полностью обеспечивались помещиками, иногда модными вещами. Тамбовские, как и соседние крестьяне, оставшиеся в огромном большинстве земледельцами, относились к бытовому имуществу по-деревенски прагматически.

5. В целом данные подворных описей говорят о том, что обеспеченность продуктами питания в первой половине XIX в. стояла на достаточном уровне. Проблемы возникали только в сильные неурожайные годы, которых в Тамбовской губернии в рассмотренный период было десять. Однако, некоторым хозяйствам удавалось создать переходящие запаса зерна, что позволяло им благополучно переживать тяжёлые годы.

Апробация работы. Положения диссертационного исследования были освещены на региональных, российских и международных конференциях: XV Державинские чтения (Тамбов, 2010), IV Бартеневские чтения (Липецк, 2010), международная научная конференция «Поляки в истории Российской провинции в Х1Х-ХХ вв. Диалог цивилизаций» (Тамбов, 2010), и опубликованы в сборниках статей и тезисов.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры российской истории и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложений и списка использованных источников и литературы, содержащих 234 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются предмет и объект исследования, цели и задачи работы, конкретизируются хронологические и географические рамки, характеризуются степень изученности темы, источниковая база исследования, методологическая основа и методы исследования, обосновывается практическая значимость диссертации.

Первая глава «Трудовые и производственные ресурсы крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в.» состоит из четырёх параграфов. В первом параграфе характеризуется демографическое развитие крепостной деревни. В демографические сюжеты в данном исследовании мы включали только численность крепостного населения и его посемейное деление на едоков и работников, что в значительной степени определяло имущественное положение крестьянских дворов. Вопросы «вымирания» крепостного крестьянства, роли помещичьих крестьян как «пионеров» контроля рождаемости, изменений в типологии крестьянских семей мы считаем объектом специального демографического исследования.

Помещичьи крестьяне в конце XVIII - начале XIX в. составляли значительную часть в социально-сословной структуре населения Тамбовской губернии. Распределение крепостных по уездам Тамбовской губернии накануне реформы было весьма неравномерным. По абсолютному числу крепостных 1-е место в губернии принадлежало Кирсановскому уезду (55 417 душ м. п.), а последнее Липецкому (9 509 душ м. п.). Рост крепостного населения губернии продолжался до 1817 г., затем началось его постепенное сокращение, время от времени в некоторых уездах сочетавшееся с отрезками с положительной динамикой. Несколько улучшилась ситуация в предреформенное десятилетие, но и тогда темпы роста численно-

сти владельческих крестьян и дворовых не достигли значений, наблюдавшихся в начале века. Если говорить в целом об изучаемом периоде, то только 2 уезда - Спасский и Лебедянский - подошли к кануну крестьянской реформы с числом крестьян, меньшим, чем в конце XVIII в. Остальные 10 уездов показали рост крепостного населения. Средний размер семей крепостных крестьян практически не изменился.

Оптимальным размером семьи для условий крепостного права был 9-12 человек (из них 4-6 рабочего возраста). В рамках конкретных имений населённость крестьянских дворов могла существенно различаться. В среднем в семье из 9-10 человек насчитывалось 2-3 взрослых мужчин-работников. Данный показатель очень важен, поскольку землю и повинности помещики и их управляющие распределяли в зависимости от количества работников семье. От числа работников зависели успешность обработки земли, быстрая уборка урожая, масштабы заготовки корма для скота. Отсутствие последних отрицательно сказывалось на благосостояние семьи и приводило к разорению. Наличие только одного работника в семье создавало трудности для нормального функционирования хозяйства, так как ему приходилось работать и на помещика, и на себя, что, как правило, отрицательно влияло на собственное хозяйство крестьянина. Два-три работника более успешно справлялись как с барской, так и со своей работой. Наличие 4-х и более работников было редким явлением. В таких случаях часть работников могла выполнять только работу по собственному хозяйству, другие только - барщину, а оставшиеся имели возможность заниматься какими-либо промыслами, приносившими дополнительный доход семье.

Второй и третий параграфы главы посвящены изучению наделению крепостных крестьян пашенными и другими сельскохозяйственными угодьями. В первой половине XIX в. Тамбовская губерния ещё находилась в стадии заселения и земельные ресурсы не были исчерпаны, а тучные чернозёмы позволяли со сравнительно небольшого надела получать достаточное количество хлеба и других продуктов земледелия и животноводства. Однако уже в конце изучаемого периода в связи с началом агарного перенаселения, а также ростом барской запашки крестьянские наделы значительно сократились.

Для барщинных крестьян земельный надел был основным источником средств к существованию. Оброчные же крестьяне зачастую имели другие источники доходов от промыслов и ремёсел. В Тамбовской губернии оброчных крестьян было значительно меньше, чем барщинных, жили они преимущественно в северных уездах, где условия для земледелия были менее благоприятными. Кроме того, в Тамбовской губернии имелась и группа владельческих безземельных крестьян, которые работали на фабриках и заводах. В частности, таких было большинство в торгово-

промышленных селах Рассказово и Бондари. Земледелие для них не было основным занятием.

Дня более тонкого анализа наделения крепостных крестьян землей привлекались материалы по отдельным поместьям. В частности, для конца XVIII в. такими материалами явились данные Экономических примечаний к Генеральному межеванию, выборка из которых по 106 имениям трёх наиболее типичных уездов Тамбовской губернии: Моршанскому (тянулся от центра к северу губернии, лесостепной и лесной по своим угодьям), Кирсановскому и Тамбовскому (тянулись от центра к югу губернии, лесостепные и степные по своим угодьям) показала что, средний надел по этим имениям в большинстве случаев не превышал «зажиточных» 5 дес. на душу. И все-таки доля имений с наделом выше среднего была сравнительно велика - ок. 40 %.

В первой половине XIX в. помещичье хозяйство постепенно втягивалось в рыночные отношения. Это сказалось и на крестьянских наделах: чаще владельцы сокращали пашенные наделы крестьян, но в отдельных случаях наделы увеличились. Постепенно назревал вопрос о выгодности крепостного права как хозяйственной системы, появились первые проекты освобождения крестьян от крепостной зависимости. Авторы этих проектов, исходя из собственных наблюдений, не обошли вниманием и вопрос об оптимальных размерах крестьянских наделов. Многие из них подсчитывали количество земли, необходимое необходимо для нормального функционирования крестьянского хозяйства. Помещики предлагали отдать крестьянам наделы не менее 0,5 дес. на душу и не более 6,5 дес. на тягло. По своим жизненным наблюдениям они считали такое количество земли достаточным для существования крестьянской семьи. По изученным нами имения средний надел крепостных крестьян составляя 3,9 дес., однако очень большие стандартные отклонения (3,8) говорят о значительной «пестроту» размеров наделов.

Изученный по описям имений пашенный крестьянский надел не был величиной постоянной, раз и навсегда зафиксированной. Скорее он был гибким и различался даже в рамках одного имения. Очень существенное значение в определении его размеров, играла субъективная воля помещиков (далеко не всегда «злая»). Описи свидетельствуют, что землевладельцы, как правило, учитывали демографический фактор (число работников в крестьянском дворе). Изменения, происходившие с наделом, вопреки убеждению большинства советских историков, не всегда стремились в сторону сокращения. Нами выявлены факты, говорящие о том, что в некоторых случаях количество крестьянской земли при общем понижающем тренде увеличивалось.

Поскольку мы имели дело со сравнительно небольшими выборками, состоявшими из малых цифр, в расчетах душевых наделов важно было

учесть стандартные отклонения. Средние показатели конца XVIII в. и середины XIX в. имели большие отклонения, что отразило значительную «пестроту» размеров наделов крепостных. Как ни странно, обычно критикуемые с точки зрения надежности материалы Редакционных Комиссий об имениях свыше 100 душ дали минимальные отклонения, показав, что наделы крестьян в таких имениях находились в интервале 1,9-3,7 дес., из которых 1,6-3,0 составляла пашня. Сведения о земле крепостных крестьян до реформы, извлеченные из 741 уставной грамоты 6 уездов тамбовской губернии, имеют несколько больший разброс: интервал по всей земле 0,31-6,35 дес., в т.ч. по пашне - 0,37-4,23 дес.

Земельный надел крестьян являлся не только источником зерна, но также давал солому, которая шла на корм скоту, покрытие крыш построек, на топливо.

В лесных уездах земля не всегда была главным источником существования крестьян. Важную роль здесь играли различные промыслы. Это сказывалось и на крестьянских наделах. В нескольких имениях, расположенных в лесной части губернии, с материалами по которым мы работали, пашенный надел крестьян был ниже, чем в лесостепных и степных уездах.

Крепостные крестьяне имели возможность увеличить свой надел и дополнительной покупкой земель. В Тамбовской губернии покупка крестьянами дополнительных участков земли была более распространена в северных уездах, чем в южных. Возможно, это объяснялось тем, что у здешних, часто оброчных крестьян было больше денежных средств. Можно с высокой долей уверенности говорить, что большинство крестьян южных уездов вполне устраивали имеющиеся в их распоряжении пашенные наделы, и необходимость приобретать дополнительную землю у них еще не возникала.

Кроме собственно земельного надела для крестьянского хозяйства важное значение имели другие угодья: сенокосы, пастбища, лес. Такие угодья и предоставлялись помещиками крестьянам на различных условиях: в аренду, как часть надела, на общину, за дополнительную работу или повинности и др. В начале изучаемого периода в Тамбовской губернии относительно других губерний чернозёмной полосы распределение между различными видами угодий было благоприятным. Однако постепенно леса вырубались, а пастбища и луга распахивались. Отношения между крестьянами и помещиками по вопросу обеспечения сенокосами, пастбищами и лесом усложнились. Прежде всего, значение имели ресурсы конкретного имения, а они, в свою очередь, зависели от географического расположения. Особенно важную роль в производстве сена играл такой природный фактор, как близость крупной реки с заливными лугами (Тамбовский и Моршанский уезды в значительной своей части располагались по берегам Цны, а Темниковский и Елатомский - по берегам Оки).

На втором месте стояла воля помещика (человеческий фактор), который решал, в какой мере следовало наделить своих крестьян тем или иным видом угодий. Все рассмотренные нами случаи говорят о том, что накануне реформы между крестьянами и их владельцами существовали договоренности, распределявшие между ними сельскохозяйственные угодья к взаимной выгоде.

На рубеже ХУШ-Х1Х вв. крестьяне рассмотренных имений в среднем могли рассчитывать максимум на 1,26 дес. сенокосов на мужскую душу (стандартное отклонение 3,88) или 5,08 дес. на двор (стандартное отклонение 8). Большие стандартные отклонения говорят о том, что имения, попавшие в наш вариационный ряд, были очень разными по владению сенокосами. В среднем участков, которые приходились на хозяйство, можно прокормить 5,2 условных голов скота. В конце XVIII в. более половины крепостных крестьян могли прокормить 2-5 голов и более, т.е. сенокосный надел ещё позволял содержать большое количество скота. Кроме того, следует учитывать, что сено не являлось единственным кормом для скота.

В первой половине XIX в. в среднем по изученным имениям на каждую мужскую душу приходилось по 0,53 дес. сенокосных угодий, на тягло -1,49 дес. По сравнению с предшествующим периодом количество сенокосов существенно сократилось. В частности, в расчёте на мужскую душу сенокосный надел уменьшился в 2,4 раза. В южных степных уездах положение с сенокосами было более благоприятным, чем в северных лесных. Сенокосные угодья крепостные обычно получали на общину в целом, а во время покоса распределяли между собой. Здесь также проявлялось влияние демографического фактора: чем больше в семье рабочих рук, тем больше участок она может скосить и, соответственно, больше сена заготовить. Примерный расчёт количества голов скота, которое можно было прокормить сеном с имевшихся в распоряжении крепостных крестьян участков, говорит о том, что сена не хватало. Это увеличивало значения соломы как корма. Особенно ярко это проявилось в конце изучаемого периода, накануне крестьянской реформы.

В конце рассматриваемого периода в среднем на мужскую душу приходилось 0,45 дес. сенокосных угодий, что на 64% меньше, чем в конце XVIII в. и на 20 % меньше, чем в первой половине XIX в. Самый большой процент имений с минимальный сенокосным наделом зафиксирован в северном и лесном Спаском уезде. Наделы более 1 дес. выделялись крестьянам крайне редко и только в северном Елатомском уезде пятая часть крестьян имели такие сенокосы.

Кроме выделения под крестьянский сенокос определённого участка, существовали и иные договоренности между крестьянами и владельцам: крестьяне имели возможность косить сено в господских лесах, оврагах или

кустарниках, пользоваться общими или господскими сенокосными угодьями, отбывая за это «сгонные дни».

Накануне реформы крепостные крестьяне крупных имений могли расчитывать не более чем на 2 дес. сенокосных угодий, а чаще меньше. Размер сенокосных угодий в этот период мы рассчитывали на данных, собранных Редакционными комиссиями. Использование показателя стандартного отклонения вновь показало большой разброс значений среднего надела сенокосных угодий и соответственно неравномерную обеспеченность крестьянских хозяйств кормами и головами домашнего скота. Однако, как отметила исследовательница крестьянской реформы К.Ф. Максимова, данные этого источника могли быть приуменьшены помещиками, которым было невыгодно указывать истинный размер сенокосных угодий крепостных.

При среднем укосе в 60 пудов сена с десятины даже при учете наивысших значений стандартных отклонений тамбовские крестьяне редко получали боле 200 пудов и могли прокормить сеном 3 и более голов скота. Неслучайно во всех источниках второй половины XIX в. в качестве основного корма крестьянского скота упоминается солома.

В отношении пастбищных угодий в большинстве изученных нами имений крестьяне имели возможность ими пользоваться. Чаще всего эти угодья были общими с помещиком, в редких случаях крестьянам отводился особый выгон, которым могли пользоваться все общинники. Определённого надела таких угодий на душу или тягло не установлено. Его размер чаще всего зависел от местных конкретных условий.

Несколько сложнее складывалась ситуация с лесом. В Тамбовской губернии четко прослеживаются три природно-климатические зоны: лесная, лесостепная и степная. В каждой го этих зон между крестьянами и помещиками сложись особые договорённости, касающиеся пользования лесом: покупка леса сами крестьянами или с помощью своего помещика на стороне, либо у своего помещика; владелец мог выдавать крепостным лес на строительство в особых случаях (обычно погорельцам); в некоторых случаях, если позволяли ресурсы имения, крестьяне имели возможность свободно пользоваться лесами; в отдельных имениях лес выделялся только беднейшим крестьянам.

В четвёртом параграфе рассмотрен домашний скот, который был одним из важнейших видов имущества для крепостных крестьян. Скотоводство было тесно связано с земледелием: на лошадях обрабатывали поля, крупный и мелкий рогатый скот был не только источником продуктов питания, но и удобрений. В южных уездах разводили скот на продажу - например, овец в селениях Кирсановского уезда. Но в целом современники и историки сходятся на мысли, что крестьянский скот был не очень продуктивен, а скотоводство в крестьянском хозяйстве играло вспомогательную роль, имело

натуральный характер и не приносило особой выгоды, кроме обеспечения хозяйства необходимыми продуктами. Главную причину уменьшения количества скота они связывали с распашкой пастбищ и сенокосов, что уменьшало кормовую базу. В тоже время некоторые из них считали, что условия позволяли держать больше скота, чем имелось у крестьян.

В изученных описях имений первой половины XIX в. лошадность составила в среднем 96 %, а на каждый двор в изученных имениях приходилось по 4,6 лошади. На каждый двор также приходилось по 2,2 коровы, 10,4 овцы и 3,6 свиньи.

Количество скота - показатель очень нестабильный, он постоянно менялся. На него оказывали влияние множество факторов, среди которых основным был погодно-климатический: если год принёс хороший урожай хлебов и кормов, то количество скота у крестьян возрастало, в неурожайные - поголовье сокращали. Демографический фактор оказывал влияние в том, что маленьким семьям не под силу было содержать много скота, но, в тоже время, им его требовалось меньше, чем более многолюдным домохо-зяйствам. Если же хозяйство по какой-либо причине теряло работников, то и на поголовье скота в перспективе это сказывалось отрицательно. Количество крестьянского скота зависело от различных болезней, которые вызывали массовые падежи животных. Резкие колебания показателей обеспеченности различными видами скота одних и тех же крестьян на коротких отрезках времени (в нашей случайной выборке от 3 до 9 лет) говорят о крайней неустойчивости этого показателя. Такое могло происходить только при резких перепадах в запасах кормов, что зависело, в свою очередь, от перепадов погоды.

Это отчетливо видно по губернаторским отчётам, в которых фиксировалось общее количество крупного и мелкого рогатого скота, свиней, а также уровень пчеловодства с указанием цен на мёд. Количество лошадей в губернии стало учитываться только в 1840-е гг. Сразу проявилась существенная зависимость поголовья от состояния урожайности. Совершенно очевидно, что спад конца 1840-х гг. был связан с тяжелыми для губернии 1847-1848 гг. В более благоприятные 1850-е гг. количество лошадей почти восстановилось.

Основными кормами крестьянского скота являлись, зерно, сено, солома. Лошадей, как и другой скот, содержали на разном продовольствии: в летнюю пору на подножном корму (на выгонах, в лугах по отаве и в полях на жнивье яровых и озимых хлебов), а зимою на сене, соломе и мякине, овсом же кормили только во время полевых работ и зимою во время извоза.

Сокращение кормов в неурожайные годы касалось в первую очередь мелкого скота, так как лошади и коровы были более важны для крестьянина, и восполнить их потерю было сложнее. Времени на то, чтобы вырастить полноценную рабочую лошадь или молочную корову требовалось

больше, чем на овцу или свинью. Поэтому рацион последних часто сокращали в пользу лошадей и коров.

Вторая глава «Обеспеченность тамбовских крепостных домовым имуществом в первой половине XIX в.» состоит из трех параграфов. В первом параграфе подробно анализируется обеспеченность крепостных домохозяйств усадебными землями и различными строениями. Основой крестьянского хозяйства была усадьба, двор: участок земли, на котором располагались изба и другие постройки, необходимые домохозяйству, а также земля для выращивания овощей, реже фруктов и технических культур.

В среднем по рассмотренным имениям в конце XVIII в. на двор приходилось 0,79 дес. усадебной земли, на мужскую душу - 0,19 дес. В описях имений первой половины XIX в. информация о размерах крестьянских усадеб встречается редко. В среднем на душу в губернии в этот отрезок времени приходилось примерно 0,46 дес. Здесь следует учитывать, что не вся земля, находившаяся под поселением, относилась к усадебной. Поэтому полученные нами цифры являются несколько завышенными. В более полном объеме мы располагаем данными по концу изучаемого периода. Среднее количество усадебной земли на мужскую душу за прошедшие полвека несколько увеличилось, с 0,19 до 0,21, изменения составили 9%. Вероятно, нормы обеспечения крестьян усадебной землёй не претерпели серьёзных изменений.

Близость к лесу и возможность им пользоваться влияли и на жилищные условия крепостных крестьян. Судя по материалам разнообразных источников, тамбовские крепостные крестьяне имели явно неодинаковые жилищные условия. Это зависело от местности (наличие или отсутствие строевого леса), воли помещика в деле обеспечения строительными материалами своих крестьян, наконец, от степени зажиточности конкретных дворов. Мы выявили немного документов о конкретных размерах домов тамбовских крепостных. Видимо, дело было не только в жилых строениях, но в состоянии усадеб в целом. Как показала практика реализации крестьянской реформы, за свои усадьбы они держались и, если был выбор, переселяться не спешили. Важным фактором здесь были традиции, «обжитость места». Крестьяне дорожили доступом к полям, выгонам, водным источникам, унавоженными огородами и конопляниками.

Во втором параграфе мы рассмотрели различное бытовое имущество. Среди различного домового имущества у крепостных крестьян Тамбовской губернии преобладали изделия, или произведённые в собственном хозяйстве, или приобретённые на на торжках и ярмарках у других крестьян, занимавшихся соответствующими промыслами. Современники свидетельствуют, что в селах жили ремесленники различных специальностей. Крепостные крестьяне не могли мастерить в своих хозяйствах все необхо-

димые для них предметы, так как для некоторых изделий требовались особые навыки и сырье.

Предполагаем, что у преимущественно барщинных крестьян Тамбовской губернии, слабо втянутых в рыночные отношения, денег было немного, поэтому тратились они на самые необходимые в хозяйстве предметы (какую-либо утварь или инвентарь).

Отношение крепостных крестьян к вещам ярко иллюстрирует отношение к одежде. При недостатке конкретных свидетельств об одежде отдельных крестьян можно утверждать только о наиболее общих характеристиках одежды как имущества крестьян. Очевидно, что по набору вещей у конкретного человека и формам костюма одинаковость, диктуемая общиной, преобладала над оригинальностью, которую в принципе уже могли себе позволить зажиточные крестьяне. Именно они первыми стали приобретать фабричные вещи, на что требовались деньги. Трата на фабричную одежду для большинства крепостных считалась излишней, Мы не знаем точно, как обстояло дело с приобретением одежды, которую производили на дому специализировавшиеся на этом крестьяне. Почти наверняка это зависело от имущественного положения отдельных крестьянских семей.

Мы попытались выделить, скажем так, социально-географическую грань в быте крестьян чернозёмных и нечернозёмных губерний. Видимо, эта грань определялась не только имущественным положением крестьян двух крупных российских регионов, но и наметившимся уже в первой половине XIX в. социокультурными различиями между более связанными с городами крестьянами Нечернозёмной полосы и более «деревенскими» крестьянами Центрально-Чернозёмных губерний. Вероятно, тамбовские, как и соседние крестьяне, оставшиеся в огромном большинстве земледельцами, относились повседневным предметам быта (одежде, посуде и др.) по-деревенски прагматически, не «гонялись за модой».

В третьем параграфе проанализировано питание крепостных крестьян. Источником продуктов питания для крепостных крестьян служили их основные занятия - земледелие и скотоводство. В первом случае крестьяне получали хлеб, различные крупы, во втором - мясные и молочные продукты. Дополнением к ним служили продукты огородничества (овощи), реже садоводства (фрукты) а в благоприятных местностях и собирательства (грибы, ягоды и др.), рыболовства и бортничества.

И современники, и историки, за несколькими исключениями, считали, что крепостные крестьяне питались скудно, улучшая свой рацион мясом и рыбой только в праздничные дни. Чтобы иметь точное представление об уровне питания крепостных, мы рассмотрели обеспеченность зерновыми и мясными продуктами в расчёте на каждого члена крестьянской семьи.

На протяжении первой половины XIX в. примерно седьмая часть изученных нами хозяйств (15 %) не имела запасов или имела минимальные

запаса зерна. Чуть меньше половины дворов (43 %) было обеспечено зерном в количестве, достаточном для того, чтобы прокормить семью в течение года, ещё 40 % тамбовских крестьян имели излишки зерна. Тем не менее, налицо была тенденция сокращения зернового обеспечения крепостных крестьян. Число домохозяйств, имеющих излишки зерна, год от года уменьшалось.

Поскольку урожайность зерновых культур в первую очередь зависела от природно-климатических условий, важно было заготовить зерно более чем на год. Проблемы возникали в сильные неурожайные годы, которых в Тамбовской губернии в рассмотренный период было одиннадцать (1811, 1820, 1830, 1834, 1839, 1840, 1841, 1848, 1850, 1855, 1859). Однако, некоторым хозяйствам удавалось создать переходящие запаса зерна, что позволяло им благополучно переживать тяжёлые годы.

Наиболее тяжело крестьяне Тамбовской губернии пережили неурожаи и голод 1839-1840 гг. (особенно 1840 г., когда погибли все озимые). Но чаще неурожаи охватывали не губерншо целиком, а отдельные местности.

Обработка данных подворных описей показал, что на протяжении первой половины XIX в. потребление крепостными крестьянами мясных продуктов было ещё на довольно высоком уровне. Среди крестьян наиболее многочисленной была группа с излишками этого вида продуктов питания. Однако, при рассмотрении конкретных имений, для которых имеются данные за несколько лет, видно, что постепенно количество скота у крестьян уменьшалось, это, соответственно, повлекло за собой и понижение уровня потребления мясных продуктов.

В целом данные подворных описей говорят о том, что обеспеченность крепостных продуктами питания в первой половине XIX в. стояла на высоком для своего времени уровне. В пище крепостных крестьян Центрально-Чернозёмного земледельческого региона преобладали продукты, производимые в собственном хозяйства, тогда как жители торгово-промышленных губерний имели свободные денежные средства и могли позволить себе покупные «лакомства». Наши данные подтверждают наблюдения С. Хока о добротном питании большинства тамбовских крестьян рассмотренного периода Хозяйства, имевшие излишки, были многочисленны. Имевшиеся в их распоряжении земельные наделы в случае хороших урожаев давали много зерна, а количества домашнего скота было достаточно, чтобы обеспечить семью мясными и молочными продуктами. При плохих урожаях хлеба и кормов крестьяне резали скот, добавляли в хлеб лебеду и др., но при этом, сокращая поголовье скота, увеличивали в своём рационе количество мяса. В целом, к концу изучаемого времени наметилась тенденция сокращения душевого потребления как мясных, так и зерновых продуктов.

- В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы. В целом изученные источники позволяют считать вывод о тяжелом материальном положении крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в., который главенствовал в советской историографии, преувеличенным.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Коныпина Ю.Ю. К вопросу об имущественном положении крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в. [текст] / Ю.Ю. Конышша II Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2009. - № 10.-С. 155-161. (0,8 пл.)

2. Коныпина Ю.Ю. Одежда крепостных крестьян и дворовых людей Тамбовской губернии в первой половине XIX в. [текст] / Ю.Ю. Коньшина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2010. -№5 -С. 86-90. (0,6 п.л.)

Публикации в иных изданиях:

3. Коньшина Ю.Ю. Имущественное положение дворовых людей Тамбовской губернии первой половины XIX в. (на материалах имения Петрово-Соловово) [текст] / Ю.Ю. Коньшина // XV Державинские чтения. Материалы общерос. науч. конф. - Тамбоз, 2010. - С. 175-182. (0,5 п.л.)

4. Коньшина Ю.Ю. Плавицкое имение Липецкого уезда в 1830-е гг. [текст] / Ю.Ю. Коньшина // Власть и народ: проблемы взаимодействия (XVII — начало XX вв.). Материалы IV Бартеневских чтений. - Липецк, 2010.-С. 153-158. (0,4 п.л.).

5. Коньшина Ю.Ю. Обеспеченность крепостных крестьян Тамбовской губернии первой половины XIX в домашним скотом, [текст] / Ю.Ю. Коньшина // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: сб. науч. тр. VIII Междунар. науч.-практ. конф. (заочной). - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - С. 55-57. (0,3 пл.).

Подписано в печать 28.10.2010 г. Формат 60x84/16. Объем 1,4 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1601. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г. Издательский дом ТГУ имени Г. Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Коньшина, Юлия Юрьевна

Введение.

Глава I. Трудовые и производственные ресурсы крепостных крестьян Тамбовской губернии в первой половине XIX в.

1.1. Демографическое развитие крепостной деревни.

1.2. Обеспеченность пахотными землями.

1.3. Другие природные угодья (сенокосы, выгоны и леса).

1.4. Домашний скот.

Глава 2. Обеспеченность крепостных крестьян Тамбовской губернии домовым имуществом в первой половине XIX в.

П.1 Усадебные земли и строения.

11.2 Бытовое имущество.

П.З. Особенности крестьянского питания.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Коньшина, Юлия Юрьевна

Актуальность исследования. Проблемы истории крестьянства в России всегда актуальны, особенно в условиях современных реформ. Длительное время в крестьянской истории господствовало мнение о тяжелом материальном положении крепостных крестьян, сформировавшееся под влиянием еще народнической историографии. В советское время большевики, объявившие себя очередными «благодетелями» крестьянства, буквально требовали от историков иллюстрирования процесса загнивания крепостного права, особенно постоянного ухудшения условий жизни крепостного крестьянства. Марксистская теория навязывала тезис о том, что с точки зрения теории формаций крестьяне при феодализме по определению не могли жить лучше, чем при капитализме.

Только в современных условиях возникла возможность непредвзято взглянуть на крестьянскую историю. Такое изучение важно для понимания некоторых глобальных проблем современности таких, как взаимоотношение сельских производителей с природой, рациональное использование природных ресурсов, роль демографического фактора в формировании трудовых ресурсов для сельского хозяйства и т.п.

Изучение реального имущественного положения крестьян в различные периоды российской истории важно для преодоления некого идеологизированного, уже антибольшевистского мифа о процветающей досоветской «России, которую мы потеряли».

Для решения гуманитарных и образовательных вопросов современной России представляется нужным показывать то, что наши сельский предки, несмотря на суровые природные условия, частые природные катаклизмы, социальный контроль помещиков и общины, жесткий патернализм государства могли обеспечивать как минимум выживание, а в благоприятные годы и достойную жизнь своих семей.

Объектом диссертационного исследования стало имущество крепостных крестьян. Крестьяне жили большими патриархальными семьями, поэтому исследовательской единицей стал двор, представлявший собой домохозяйство, которому принадлежали определенный земельный надел, включавший в себя пашню и прочие сельскохозяйственные угодья, домашний скот и др.

Предметом исследования стали изменения имущественного положения с течением времени под влиянием комплекса факторов, в том числе природно-климатического, демографического, крепостного права, помещичьего патернализма и др.

Центрально-черноземные губернии в общем хозяйстве страны занимали в первой половине прошлого века место крупного сельскохозяйственного, прежде всего земледельческого, района. Географически работа охватывает Тамбовскую губернию, в расположении которой четко прослеживалось деление на северную (лесную) и южную (степную) зоны, в которых, в связи с различными природно-климатическими условиями, сложилось разное отношение к земле и другим видам имущества. В северных уездах, относившихся к лесной, нечерноземной полосе, определенное развитие получили различные промыслы. Крепостные крестьяне здесь были более связаны с рынком и приобретением современного имущества; чем их соседи из южных степных уездов, занятые преимущество выращиванием зерновых культур и жившие натуральным хозяйством.

Помещичьи крестьяне являлись одной' из крупнейших групп населения губернии, никогда не опускаясь в своем удельном весе ниже 40%. И все-таки их доля сокращалась в сравнении с государственными крестьянами, находившимися в более благоприятном положении.

Выбор Тамбовской губернии также обусловлен тем, что она являлась одной из типичных барщинных земледельческих губерний Центральной России, где имущественное положение крепостных во многом зависело от всегда находившегося «под боком» помещика или его управляющего.

Хронологические рамки работы включают в себя первую половину XIX в., когда крепостное право оформилось, а территория Тамбовской губернии была окончательно освоена (колонизована). В этот период в хозяйстве крепостных крестьян преобладало земледелие, а скотоводство играло вспомогательную роль. Влияние рынка здесь еще было слабым, большинство продуктов и товаров, необходимых в хозяйстве, производилось либо-самостоятельно. То, что не могло быть произведено в личном хозяйстве по каким-либо причинам, приобреталось на ярмарках или торгах.

В историческом музее тамбовский историк XIX в. И.И. Дубасов познакомился с рукописной книгой 1821 г., принадлежавшей бывшему генерал-губернатору А.Д. Балашову. Книга заключает в себе статистическое описание вверенных Балашову пяти губерний. Из этого описания видно, что Тамбовская губерния уже в первой четверти XIX в. отличалась особенным земледельческим развитием1.

Степень изученности темы. Изучение крепостной деревни началось еще в XIX в. В первой его половине исследователи только ставили перед собой задачи изучить влияние крепостного права на экономику страны и эффективность помещичьего хозяйства. Проблемы экономики и быта крестьян первой половины XIX в. волновали уже их современников. Но работы этого периода для нас представляют скорее источниковедческий, нежели историографический интерес . Определенный интерес вызывала крестьянская история у историков - славянофилов. Одним из них был И.Д. Беляев. Его исследование «Крестьяне на Руси» (1860) является первой попыткой создания систематической истории крестьянства . Работа основана на богатом документальном материале с широким привлечением архивных фондов, что позволило дать довольно полную характеристику положения крестьянства.

1 Реферат И.И. Дубасова.// Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. Избранное. 2009. T.2. С. 37.

2 Для Тамбовской губернии это работы: Грузинов И.Р. Быт крестьянина Тамбовской губернии //Журнал землевладельцев. М., 1858, T.2. №5. 4.6. С.1-18; Его же. Возможность улучшения быта помещичьих крестьян (Тамбовской губернии) //Журнал землевладельцев. М., 1858. Т.4. №13. 4.4. с.20-24; Дьяконов В.Н. Описание хозяйства В.Н. Дьяконова, Тамбовской губернии Спасского уезда (Сельцо Тарбеевка) //Записки Лебедянского общества сельского хозяйства за 1851 г. М., 1852, с.390-401; Кишкин М.Н. Данные и предположения по вопросу об улучшении быта крестьян в Кирсановском уезде Тамбовской губернии //Сельское благоустройство, М.,1859, №1. С. 225-262; Романов H.H. Село Каменка и его волость. Особое прибавление к Сборнику статистических сведений по Тамбовской губернии. Тамбов, 1886.

Беляев И.Д. Крестьяне на Руси. Исследование о постепенном изменении значения крестьян и русского общества. М., 1903.

Во второй половине XIX в., в условиях противоречивого хода крестьянской реформы, возникла потребность в накоплении и изучении информации о крепостной деревне. Наибольший вклад в этот процесс внесли народники, особенно земские статистики, которые, организуя подворные переписи, пытались выяснить изменения в положении крестьянства после отмены крепостного права. Ярким примером подобного рода работ, основанных на сравнении переписей дореформенного и пореформенного периода, является монография H.H. Романова о селе Каменка Каменской волости Тамбовской губернии4.

Специальные исследования по истории русской деревни появились в конце XIX — начале XX в. Среди них по своей значимости традиционно выделяют труды П.Б. Струве, H.A. Рожкова, Н.П. Огановского5. В них исследователи русской деревни с разных идейных позиций оценивали состояние помещичьего и крестьянского хозяйства в связи с реформой 1861 г. Данные исследователи крестьянского хозяйства касались мало, в основном сосредотачивая внимание на помещичьем. П.Б. Струве считал барщину «наиболее производительной организацией земледельческого труда». H.A. Рожков, напротив, считал крепостное право экономически невыгодным. Н.П. Оганов-ский считал, что крепостное право отрицательно влияет как на крестьянское, так и на помещичье хозяйство.

Многие исследователи этого периода затрагивали историю крепостного крестьянства в рамках изучения истории России в целом, в некоторых общих работах. Чаще всего они ограничивались некоторыми общими суждениями, не раскрывавшими тонкости имущественного положения этого социального слоя. Такова работа А. Кизеветтера, в которой автор писал о причинах сокращения числа крепостных крестьян в России: «количественно крепостная масса медленно, но постепенно сокращалась в течении ХЗХ в. тому способст

4 Романов Н. Село Каменка и Каменская волость. Исследование земского статистика Н.Романова. - Тамбов, 1886.

5 Струве П.Б. Крепостное хозяйство. СПб., 1913; Рожков H.A. Город и деревня в русской истории. СПб., 1902; Огановский Н.П. Закономерность аграрной эволюции. 4.2. Очерки по истории земельных отношений в России. Саратов, 1911. вовали различные обстоятельства: высокий процент смертности в крепостной среде, выход из крепостного состояния посредством отбытия рекрутчины, выкуп на волю крепостных казною (с учреждением в 1827 г. министерства государственных имуществ положено было выкупать в казну известное количество помещичьих крестьян), наконец, добровольные отпуски на волю крестьян помещиками на различных условиях, выгодных для землевладельца»6. Он же отметил ухудшение положения крепостных, превращение крепостной вотчины в «рабовладельческую плантацию» вследствие увеличения оброков и барщины .

Истории крепостного крестьянства в первой половине XIX в. исследователи касались и в рамках изучения Великих реформ 1861 г. Отметим исо следования Ю.Э. Янсона, А.И. Васильчикова, И.И. Иванюкова . В этих исследованиях были затронуты проблемы предпосылок крестьянской реформы, в том числе и имущественное положение крепостных до 1860-х гг. Эти исследователи подчеркивали тяжелое положение крепостного крестьянства как до, так и после реформы, опираясь в своих высказываниях на данные о количестве земли у крестьян.

Эти исследования, кроме того, выступили' в диссертации в качестве источников для характеристики мнения представителей научной общественности об уровне материального обеспечения крепостных крестьян;

Для либерального направления в историографии этого периода характерно изучение предпосылок и причин отмены крепостного права, подробное исследование вопросов, касавшихся подготовки реформы, акцентирование внимания на этико-правовой стороне крестьянского вопроса. Историки-либералы рассматривали вопрос разработки реформы 1861 г. на фоне общественно-политической ситуации в стране. Они впервые выяснили влияние

6 Кизеветтер А. Девятнадцатый век в истории России. Ростов на-Дону, С.30.

7 Там же. С.31.

8 Янсон Ю.Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб., 1877; Василь-чиков А.И. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах. В 2-х тт. СПб., 1881; Иванюков И.И. Падение крепостного права в России. СПб., 1882. периодической печати на процесс подготовки' аграрного законодательства, позиции отдельных журналов по крестьянскому вопросу.

Либеральные историки пытались выяснить отношение правительства, дворянства, интеллигенции к преобразовательным процессам, останавливались на характеристике деятелей Редакционных комиссий, либеральных губернских комитетов. Они довольно подробно исследовали историю разработки правительственной программы отмены крепостного права, выявляли ее связь с предшествовавшим законодательством, начиная с эпохи Александра!.

A.A. Корнилов пришел к выводу о том, что помещики черноземных губерний в своих проектах выступали в основном за безземельное освобождение крестьян, а помещики нечерноземных губерний выражали намерение наделить крестьян землей. Позиция первых, по мнению A.A. Корнилова, объяснялась ценностью земли в черноземной полосе России, вторых — стремлением привязать крестьян к определенному месту жительства и обеспечить себя контингентом наемных рабочих. При этом историк полагал, что большая часть дворян стояла на крепостнических позициях и была настроена консервативно9.

Историк писал в исследовании: «Губернские комитеты, обсуждая проекты крестьянской реформы, как будто бы совершенно забыли, что в распоряжении помещиков остается еще значительная часть имения, обыкновенно превышавшая ту, которая предоставлялась по их проектам, в надел крестьян. Особенно резко это было заметно в черноземных губерниях, но и в нечерноземных оставшиеся за помещиком усадьбы, другие сооружения, леса и луга имели ценность, которая в будущем могла лишь возрасти».10 Далее он обращал внимание на то, что количество земли, полученное в результате реформы, оказывалось недостаточным для «продовольствия самих крестьян, рабо

9 Корнилов A.A. Курс истории России XIX в. М., 1993. С. 26.

10 Там же. С. 89. чего и домашнего скота», лугов и кормовых средств в распоряжении крестьян было мало11.

И.И. Иванюков подробно1 останавливался на анализе позиций по крестьянскому вопросу различных российских журналов 1850-х гг. Он отмечал, что практически все журналы того времени сходились во мнении о том, что крестьяне в результате реформы должны получить за выкуп и усадебную землю, и полевые угодья12.

К историкам либерального направления относились и А. Повалишин и Н. Волконский, которые исследовали крепостное хозяйство в Рязанской гу

13 бернии . Наиболее интересна из них работа А.Повалишина. Он обработал окладные книги 5-10 ревизий по Рязанской губернии и ввел в научный оборот интересные данные для изучения изменений в численности крепостного населения. Он также затронул вопросы быта крепостных крестьян, изучил изменения в наделении крепостных крестьян землей.

Народники второй половины XIX в., в частности Семевский В.И., одни их первых обратились к крестьянской, истории14. Их интересовала крестьянская жизнь, они акцентировали внимание на сложном положении крепостных крестьян и внесли большой вклад в накопление материалов по данной теме.

В дореволюционный период появился марксистский подход к крестьянскому вопросу, который оказал сильное влияние на формирование и развитие советской историографии крестьянской реформы 1861 г. В работах П.Б. Струве, Г.В. Плеханова, Н. А. Рожкова, В.И. Ленина рассматривались экономические предпосылки реформы 1861 г., а сама реформа по своей сути определялась как «грабительская»15. По этой логике получалось, что крестьяне до отмены крепостного права жили хорошо, а потом их ограбили.

11 Там же. С. 195.

12 Иванюков И.И. Падение крепостного права в России. СПб., 1903. С. 119.

13 Повалишин А. Рязанские помещики и их крепостные. Рязань. 1903; Волконский Н. Условия помещичьего хозяйства при крепостном праве.// Труды Рязанской ученой архивной комиссии. 1897, т. XII, вып. 2-3.

14 Семевский В.И. Крестьянский вопрос в XVIII и первой половине XIX вв./ В.И. Семевский. СПб., 1888.

15 Струве П.Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. Вып. 1. СПб., 1894; Плеханов Г.В. Падение крепостного права. Освобождение крестьян// Полное собрание сочинений. Т. 24. М-Л., 1927. С. 3-33; Ленин В.И. Пятидесятилетие падения крепостного права// полное собрание сочинений. Т. 17.

В начале XX в. в условиях возрождения'интереса к народничеству вышла основанная на богатом фактическом материале работа И.И. Игнатович16. Она имела большое значение, так как являлась первым обобщающим исследованием по истории крепостного крестьянства, не раз переиздавалась в советское время. Книга Игнатович долгое время заполняла тот вакуум, который существовал в советской исторической науке в 1930 - 1950 гг. в связи с недоступностью архивов, без документов которых невозможно было конкретно изучать положение помещичьих крестьян. Положение крепостных крестьян она охарактеризовала следующим образом: «Сокращение крестьянского землепользования, непомерные барщинные и оброчные повинности, многочисленные экстраординарные сборы, издевательства и пытки вели к разрушению крестьянских хозяйств, к обнищанию и физическому вырождению крестьян. Более крепкие крестьянские хозяйства легче выдерживали натиск помещиков. Некоторые из них даже продолжали богатеть, порой за счет своих же одновотчинных крестьян. Остальная же крестьянская масса под влиянием усиливавшейся эксплуатации иногда медленнее, иногда быстрее шла по пути разорения и обнищания. В первой четверти XIX в. этот процесс был еще далек от своего завершения. Но все же разорение приняло такие размеры и формы, что, опасаясь бурных протестов-; и восстаний со стороны крестьянства, правительство из полицейских соображений брало иногда по

11 добные вотчины в опеку» .

Для историографии российской деревни 1920-30-е гг. стали временем накопления и ввода в научный оборот новых данных по помещичьему и крестьянскому землевладению, хозяйственному развитию крупных вотчин. На материалах вотчинных архивов были написаны работы Л.И. Андреевского, Л.Н. Юровского, А.Н. Насонова, А.Н. Вершинского, В.Н. Бочкарева, Б.Д.

М., 1948. С. 64-67. Его же. По поводу юбилея// Там же. С. 84-92; «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция// Там же С. 93-101.

16 Игнатович И.И. Помещичьи крестьяне накануне освобождения. М., 1910.

17 Игнатович И.И. Крестьянское движение в России в первой четверти XIX в. М.,1963. С. 40.

Грекова18. Последнее исследование особенно ценно для нас, так как основано на материалах тамбовской вотчины М.С. Лунина19. Коснулся некоторых имущественного положение крестьян XIX в. известный историк раннего феодализма Б.Д. Греков. Он подготовил статью, в которой попытался обработать случайные документы, отобранные у декабриста М.С. Лунина во время его ареста. Это прежде всего письма и отчеты приказчика тамбовского имения за 3 года20. Автор рассмотрел не только имущество крепостных крестьян, но также и дворовых людей, насколько ему позволяли источники.

В первую очередь задача этих историков заключалась в том, чтобы показать кризисные явления в экономике помещичьих вотчин, угнетенное положение крестьян и ухудшение их положения из-за возраставшей эксплуатации их помещиком.

В начале 1930-х гг. появились работы, в которых затрагиваются социальные проблемы деревни, исследуются крестьянские промыслы.и предпринимательство21. Большой интерес вызвали работы В.Н. Кашина о крестьянском частном землевладении22. Расслоению крестьянства в связи с проникновением в деревню товарно-денежных отношений был посвящен 4 том «Исторических записок», где проблемы первой половины XIX в. рассматривалась в лл статьях Г.Н. Бибикова и П.Г. РындзюнскопГ . Чуть позже эту тему развил

18 Андреевский Л.И. Очерк крупного крепостного хозяйства на Севере 19-го века. По данным архива с. Никольского Вологодской губернии. Вологда,1922; Юровский Л.Н. Саратовские вотчины. Статистико-экономические очерки и материалы из истории крупного землевладения и крепостного хозяйства в конце XVIII и в начале XIX столетия. Саратов, 1923; Насонов А.Н. Юсуповские вотчины в XIX в. //Доклады АН СССР. Сер.В. М.-Л., №1-2. 1926. С.1-4; Его же. Из истории крепостной вотчины XIX в. в России //Известия АН СССР. Сер.6. М., 1926. №7-8.С.499-526; Бочкарев В.Н. Из истории помещичьего хозяйства в России середины XIX в. //Ученые записки ин-та истории РАНИОН. М., 1929. Т.4.; Вершинский А.Н. Салтыковская вотчина в XIX в. Тверь, 1929 и др.

19 Греков Б.Д. Тамбовское имение М.С. Лунина в первой четверти XIX в. //Известия АН СССР. Отделение общественных наук. Сер.7. М., 1933. №6. С. 481-520; №7. М., 1933, С.623-648

20 Греков Б.Д. Тамбовское имение М.С. Лунина в первой четверти XIX в./ Избранные труды. М., 1960. Т. 3. С. 281 -283.

21 Степанов A.A. Крестьяне-фабриканты Грачевы (К характеристике крепостных капиталистов второй половины XVIII — начала XIX в.) //Записки историко-бытового отдела Государственного Русского музея. Л., 1928. T.l. С.213-252; Небольсин А.Н. О крепостных крестьянах-капиталистах Воронежской губернии //Известия Воронежского краеведческого общества. Воронеж, 1927. №3-5.

22 Кашин В.Н. Крепостные крестьяне-землевладельцы. М.-Л., 1935

23 Бибиков Г.Н. Расслоение крепостного крестьянства в барщинной вотчине в конце XV1I1 п в начале XIX в. //Исторические записки. M., 1938. Т.4. C.104-12I; Рындзюнский П.Г. Расслоение крестьянства и классовая борьба в крепостной вотчине в 20-х годах XIX в. //Исторические записки. М., 1938. Т.4. С. 38-62

И.Т. Козлов, сравнивший крестьянское расслоение в вотчинах разных ти

24 пов .

Послесталинские исторические условия привели к новому всплеску интереса к дореформенной деревне. Советские историки середины 1950-х гг. ввели в научный оборот новые источники, например, вотчинные архивы крупных имений Юсуповых, Шереметевых, Гагариных. На их анализе по

26 строены работы К.В. Сивкова" , Е.И. Индовой и других историков.

К.В. Сивков рассмотрел положение крепостного крестьянства на материалах вотчинных архивов Юсуповых. Комплекс Степных вотчин был расположен в основном в Тульской губернии и соседней с нею Рязанской. Историк отметил, что при изучении хозяйства дворянских вотчин и жизни их населения следует учитывать почвенно-климатические особенности района и размеры вотчин: мелкие, средние и крупные, то есть такие, у владельцев которых было: 1) менее 100 душ, 2) от 100 до 1000 душ и 3) свыше 1000 душ. Автор пришел к выводу, что положение крестьян Степных вотчин в первой четверти XIX в. резко изменилось в сторону ухудшения. Причину он видел в усилении феодально-крепостнической^ системы27.

Индова Е.И: ставила своей задачей на примере изучения вотчинного хозяйства Воронцовых показать, как по мере развития товарно-денежных отношений и зарождения капиталистических отношений изменялись черты, характеризовавшие типично крепостническое барщинное хозяйство" . Владения Воронцовых располагались в Центрально-Черноземном районе в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии (Алабухское) и в Павловском уезде Воронежской губернии. Исследовательница пришла к выводу, что земледелие у крестьян тамбовского имения было основным источником для упла

24 Козлов И.Т. Расслоение крестьянства в барщинной и оброчной вотчинах России 20-50-х гг. XIX в. //Ученые записки Вологодского Государственного педагогического института. Вып.З. Вологда, 1942. С.13

27.

25 Сивков К.В. Очерки по истории крепостного крестьянства и крестьянского движения в России в первой половине XIX века. По материалам архива степных вотчин Юсуповых. М.,1951.

Индова Е.И. Крепостное хозяйство в начале XIX века. По материалам вотчинного архива Воронцовых. -М.,1955.

27 Сивков К.В. Указ. соч. С. 203.

28 Индова Е.И. Указ. соч. С. 4.

29 »-« ты податей, оброка и обеспечения прожиточного минимума . Быстрый рост оброка вел к непрерывному увеличению недоимок, и крестьяне вынуждены были здесь искать побочных заработков. Довольно широко велась торговля30. Однако ни сельское хозяйство, ни побочные заработки не способствовали улучшению материального положения крестьян31.

Интерес к эпохе «позднего феодализма» проявился в дискуссиях 19501960-х гг. В их ходе особенно интенсивно стали изучаться крупнейшие вотчинные хозяйства России (работы И.М. Катаева, И.И. Никишина, Ю.В. Ко-жухова, К.Н. Щепетова)32. Источниковая база этих исследований позволяла изучать в первую очередь помещичье хозяйство на предмет проявления в нем кризисных явлений, и практически не касаться хозяйства крестьянского.

В целом советские историки в своих работах стремились доказать, что материальное положение крепостных крестьян на протяжении первой половины XIX в. было тяжелым и с каждым годом1 изменялось в сторону ухудшения. Таковы были оценки имущественного положения в трудах М.К. Рожковой , С.Б. Окуня, который писал: «Есть достаточные основания, считать, что производительность, труда крепостного крестьянина в условиях товаризации помещичьего хозяйства была даже ниже, чем в предшествующий период»34.

Исследователь реформы 1861 г. П:А. Зайончковский подробно останавливался на характеристике состояния предреформенной и пореформенной деревни, в т.ч. на вопросах соотношения количества крестьянского населения и природных ресурсов, распределения угодий по их видам и по категориям крестьян. Он пришел к выводу, что, несмотря на непрерывное увеличение оброков на протяжении первой половины XIX в., доходность крестьянского

29 Там же. С. 142.

30 Там же. С. 143 - 144.

31 Там же. С. 146-147.

32 Щепетов К.Н. Крепостное право в вотчинах Шереметевых (1708-1885). М., 1947; Катаев И.М. На берегах Волги. История усольской вотчины графов Орловых. Челябинск, 1948; Никишин И.И. Некоторые вопросы экономики крепостного хозяйства первой половины XIX в. //Исторические записки. Т.44. М., 1953, с. 177205; Кожухов Ю.В. Помещичье хозяйство центрального земледельческого района России в годы кризиса крепостной системы //Ученые записки ЛГПИ им. Л.И. Герцена. Т. 102. Л., 1955, с.87-115.

33 Рожкова М.К. Сельское хозяйство и положение крестьянства./Очерки экономической истории России/ под ред. М.К. Рожковой. М., 1959 . С. 24.

34 Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Вторая четверть XIX в. Л., 1957. С. 21. хозяйства возросла35. П.А. Зайончковский считал, что в предреформенные годы в наиболее плодородных губерниях, где преобладала барщинная система, обеспеченность крестьян землей была наименьшей36.

История тамбовской помещичьей деревни впервые стала объектом

37 специального изучения в кандидатской диссертации К.Ф. Максимовой . Понятно, что тема требовала от исследовательницы характеристики социально-экономического положения тамбовского крестьянства только накануне отмены крепостного права. По понятным идеологическим причинам автор должен был подчеркивать тяжелое положение крепостных крестьян.

Первым специальным исследованием состояния крепостной деревни Тамбовской губернии стала кандидатская диссертация, изданная позже в виде монографии молодого тогда московского историка, будущего академика

•>о

И.Д. Ковальченко . Его источниковая база состояла из, отчетов тамбовских губернаторов и материалов нескольких крупных имений князей Гагариных. Автором были применены количественные методы обсчета массовых первичных данных. Ковальченко пришел к выводу, что крепостное хозяйство изжило себя; в нем назрел глубокий-кризис, хотя и сохранялись возможности для» будущего развития» В своей более крупной монографии 1967 г. И.Д. Ковальченко использовал тамбовский- материал в составе широкого ■ комплекса

39 данных о крепостном крестьянстве всей европейской России . И.Д. Ковальченко отстаивал тезис об уменьшении крестьянского надела в связи с ростом барщины. Вместе с тем:, он1 не отрицал и факта увеличения наделов у некоторой части барщинных крестьян. По его данным, к 1858 г. в 22 из 31 уезда Центральной России произошло уменьшение количества пашни на 1 душу населения мужского пола, а в 9 уездах - увеличение.

Предреформенное положение крепостных крестьян охарактеризовал Б.Г. Литвак в рамках исследования крестьянской реформы 1861 г. Он пришел

35 Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России .М., 1968. С. 19.

36 Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 1968. С. 17.

37 Максимова К.Ф. Крестьянская реформа в Тамбовской губернии. Дис.канд. ист. наук. М., 1951.

38 Ковальченко. И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и тамбовской губерний в первой половине XIX в. М., 1959.

39 Ковальченко. И.Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М.,1967. к заключению,« что в Центрально-Черноземных губерниях, где особенно велик был процент барщинных крестьян и росла барская запашка, обезземеливания крестьян не наблюдалось, а вывод о» значительном сокращении барщинных наделов полагал преувеличенным. Более того, в отдельных имениях было отмечено увеличение крестьянского надела. Рост барщины при сохранении, а иногда и увеличении надела Б.Г. Литвак объяснял тем, что резервы помещичьей земли были достаточны для расширения барской запашки, не прибегая к сокращению крестьянского надела40.

Федоров В.А. считал, что вряд ли правомерно категорически утверждать, что всякое расширение господских запашек, как правило, было сопряжено с сокращением крестьянского надела. Следует иметь в виду, справедливо отмечал он, что помещику невыгодно сокращать крестьянский надел, т.е. подрывать ту базу, на которой основывалось крепостное хозяйство. Барщинному крестьянину требовалось больше земли, чем оброчному: во-первых, в отличие от оброчного он получал средства к жизни главным образом за счет земледелия, возможности его заняться неземледельческими промыслами- были ограничены; во-вторых, надел барщинника должен был обеспечить не только воспроизводство его хозяйства, но и содержание лишнего тяглого скота для обработки барской запашки. Поэтому при расширении барской запашки или переводе крестьян на барщину там, где у помещика имелся резерв земли, он увеличивал надел барщинника41.

Коснулся имущественного положение крестьян в рамках исследования крепостного права М.М. Шевченко42. Он отметил, не особенно погружаясь в подробности, что «в последние десятилетия существования крепостного права крестьяне, обремененные непомерно тяжелыми феодальными повинностями, не в состоянии были сводить концы с концами и в массе своей разорялись. Из года в год на них накапливались недоимки по платежу оброков

0 Литвак Б.Г. Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр 1861-1895 гг. М., 1972

Федоров В.А, Помещичьи крестьяне Центрально-промышленного района России конца XVIII - первой половины XIX вв. М., 1974. С. 28.

42 Шевченко М. М. Помещичьи крестьяне Воронежской губернии накануне и в период падения крепостного права. Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1956. и податей. Ухудшалась обработка полей, падала1 урожайность хлебов, со

43 кращалось поголовье крестьянского скота» .

HIM. Дружин не обошел вниманием тему тяжелого положения крепостных крестьян. Он писал, что расширение промышленности и торговли оказало большое влияние на сельское хозяйство. И в государственной, и в удельной, и в крепостной деревне в 30 - 50-е гг. XIX в. происходил процесс дальнейшего расслоения крестьян: с одной стороны, из массы мелких производителей выделялись разбогатевшие хозяева, а с другой - обедневшие земледельцы, которым приходилось уходить на заработки, а порой и вовсе забрасывать сельское хозяйство44. В своих выводах он во многом опирался на исследование И.Д. Ковальченко и вслед за ним писал, что с ростом промышленности и торговли помещики начали повышать доходность своих имений: увеличивали запашку и сокращали крестьянские наделы. В Рязанской и Тамбовской губерниях, по сравнению с 1780 г., барская запашка выросла в 1,5 -2 раза. Больше всего1 пострадали крестьяне мелкопоместных имений45. Уменьшение наделов и. увеличение повинностей оказывали гибельное влияние на крепостное хозяйство: по официальным данным в целом ряде районов крестьянское хозяйство переживало* явный упадок. Последствиями крепостнической- системы были обеднение крестьянства, его хроническая задолженность помещикам и полная беспомощность в неурожайные годы. Тяжелое положение крепостных неуклонно приводило к сокращению их числа. К середине XIX в. они составляли менее половины крестьянского населения Рос

46

СИИ .

Исследователь крестьянского движения' М.А. Рахматуллин привлекал данные об имущественном положении крепостных крестьян для характеристики причин крестьянских выступлений. Он писал: «Борьба крестьян за сохранение фиксированных обычаем и традициями размеров ренты или максимальное ее сокращение в интересах обеспечения свободного хозяйствова

43 Шевченко М.М. История крепостного права в России. Воронеж, 1981. С. 178.

44 Дружинин Н.М. Социально-экономическая история России. М., 1987. С. 273.

45 Там же. С. 275.

46 Там же. С. 277. ния на «своей земле», с одной стороны, а стремление феодалов к их дальнейшему увеличению за счет присвоения продукта не только прибавочного, но отчасти и необходимого труда подневольного крестьянина, с другой, постепенно приводили к критической черте повседневные- взаимоотношения душевладельцев и их крепостных, сказывались на общественном настроении последних»47.

В советские годы был защищен ряд диссертаций, посвященных хозяйству крепостных крестьян48. Они внесли значительный вклад в разработку крестьянской темы и накопление источниковой базы.

Советский период историографии характеризовался вводом в научный оборот большого числа разнообразных (в том числе и массовых) источников, разработкой методов работы с ними. Оценки имущественного положения крепостных крестьян в этот период не отличались разнообразием. Преобладала официальная точка- зрения, суть которой- сводилась к тому, что крепостных крестьяне жили плохо и положение их со временем только ухудшалось. Историки, работавшие с данной темой, ограничивались чаще всего изучением землепользования* крепостных крестьян, количество земли у последних служило главным, критерием материальной'обеспеченности хозяйства. Лишь некоторые историки (И.Д. Ковальченко) рассматривали также обеспеченность крепостных рабочим скотом.

Академик JI.B. Милов так охарактеризовал этот период: «Огромнейшее количество работ было посвящено классовой борьбе и почти не было исследований повседневной истории. В центре внимания историков, занимавшихся крестьянским хозяйством, всегда был поиск ответов' на вопрос, когда начался процесс расслоения крестьянства, когда имущественная дифференциация стала перерастать в социальное неравенство и расслоение»49.

47 Рахматуллин М.А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826 - 1857 гг. М., 1990. С. 253.

48 К примеру: Александрова В.И. Крестьяне крупной помещичьей вотчины Центральной России в XVIII-X1X вв. Дис. .канд. ист. наук. Л., 1953; Рянский Л.М. Хозяйство помещичьих крестьян Черноземного центра в период кризиса феодализма в России (по материалам Курской губернии). Дис. .канд. ист. наук. Курск, 1979; Шевченко M. М. Помещичьи крестьяне Воронежской губернии накануне и в период падения крепостного права. /М.М. Шевченко. Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1956. и др.

49 Милов JÏ.B. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 2001. С. 3.

Постсоветский период ознаменовался пересмотром' прежних концепций истории, в том числе и крестьянской. Новейшие технические средства позволили более детально изучить массовые источники.

Историками поднимались темы, ранее не изучавшиеся. В частности проблемы менталитета. Исследователи Л.В. и В.П. Даниловы пришли к выводу, что специфические черты ментальности крестьянства связаны с материальным бытованием этого общественного слоя и прежде всего с характером его производственной деятельности, с хозяйствованием на земле в тесном и непосредственном общении с природой50. Они обосновали значение общины как социального института, регулирующего внутреннюю жизнь крестьянского сообщества и его связи с внешним миром, хранителя и транслятора производственного и социального опыта, всей системы ценностей крестьянства51.

В книге Л.В. Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» впервые собран и изучен большой материал о трудовой деятельности русского-крестьянства с древнейших времен до конца1 XVIII столетия с целью принципиальной оценки его трудовых возможностей и уровня его материальной обеспеченности. По-новому трактуется- происхождение крепостного, права, выясняются причины запоздалого появления капиталистического предпринимательства. По сути, в работе дана новая концепция социально-экономической- истории России. Для! нашего исследовании существенно то, что Л.В; Милов предпринял расчеты норм некоторых видов крестьянского имущества в традиционном-обществе.

В монографии В.П. Яковлевой исследуется влияние рыночных отношений на производственную структуру и владение товарной продукцией в хозяйствах помещиков и крестьян (барщинных, оброчных и государственных). Исследование построено на моделировании хозяйства каждой категории при помощи корреляционного метода, которое производилось на основе «При

50 Данилова Л.В. Данилов В.П. (Институт российской истории РАН) Крестьянская ментальность и община./ Менталитет и аграрное развитие России. М., 1996. С. 22-23.

51 Там же. С. 22-23.

52 Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 2001. мечаний» Мэнде на уровне отдельных уездов уровне по Тамбовской губернии53.

В двухтомной монографии Б.Н. Миронова предпринята попытка создания обобщающей работы по социально-демографической истории России периода Империи. Крепостному крестьянству уделено много места, однако его имущественное положение затронуто косвенно. Автор сосредоточил внимание на изучении крепостного права, взаимоотношениях социальных слоев, менталитете54. Работа показала недостаточность накопленных первичных материалов и исследований по разным регионам страны, опасность усредненных цифр, позволяющих лишь приблизительно понять происходившие в России процессы. В 2010 г. вышла его книга «Благосостояние населения и революции в имперской России: ХУШ-начало XX века», в которой автор затронул вопросы питания разных слоев населения в XIX - XX вв., в т.ч. и крепостного крестьянства, отметив его сравнительно высокий уровень55. Однако этой работе не хватает материалов, характеризующих положение на микроуровне, т.к. питание часто зависело от природных условий конкретных мест и рода занятий населения.

С.А. Козлов изучил сочетание традиций и новаций в сельском хозяйстве дореформенной России. Он отмечал, что «усовершенствование сельскохозяйственного региона позволило выработать ряд эффективных в условиях крепостничества форм и методов хозяйствования, привело к изменению деревенского и усадебного труда и быта, способствовало формированию инициативы сельского населения, стало важным фактором постепенной с/ буржуазной эволюции страны» .

Историк и математик С.А. Нефедов рассматривает социально-экономическую историю России с позиций неомальтузианской теории. Со

53 Яковлева В.П. Структура помещичьего хозяйства кануна отмены крепостничества в России. Йошкар-Ола, 1997.

54 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XIX вв.). СПб., 1999.

55 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: ХУШ-начало XX века: М., 2010.

56 Козлов С.А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (Центрально-нечерноземные губернии) М., 2002. гласной ей, основными параметрами, характеризующими экономическую' динамику, являются данные о посевах, сборах, потреблении и росте населения. Исследователь пришел к выводу, что для Центральной нечерноземной России конец XVIII - первая половина XIX вв. прошли под знаком фазы Сжатия, которая характеризовалась отсутствием свободных земель, крестьянским малоземельем, высокими ценами на хлеб, низким уровнем заработанной платы и потребления. Однако, Черноземный регион, которому относилась и Тамбовская губерния, был исключением, здесь фаза Сжатия наступила в более поздний период. Причиной, по мнению С.А. Нефедова, послужило, то, что процесс колонизации здесь еще не был завершен, а уровень потребления был достаточно высок57.

Монография липецкого историка А.Е. Кильмяшкина посвящена проведению в жизнь крестьянской реформы с 1861 по 1891 гг. На материалах уставных грамот и выкупных сделок анализируется экономическое положение крестьян накануне реформы, показаны изменения, произошедшие в землепользовании и размерах повинностей у временнообязанных крестьян и изменения в землевладении крестьян - собственников58. Автор считает, что нынешняя модернизация России требует внимательного изучения предшествующих кардинальных реформаторских перемен в нашей стране. Тем более, по его мнению, требуют анализа вопросы осуществления таких изменений

59 на локальном уровне .

Большой вклад в. развитие аграрной истории внес Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы, постоянно работающий с 1958 г. На его сессиях рассматриваются вопросы социальной стратификации крестьянства, демографии сельского населения, крестьянского землевладения и землепользования, взаимоотношения различных имущественных групп крестьянства и, в связи с этим, изучение мелкотоварного производства в крестьянском хозяйстве. Вопросы расслоения крепостной деревни, проблемы приоб

57 Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV - начало XX века. Екатеринбург, 2005. С. 198.

Кильмяшкин А.Е. Проведение крестьянской реформы 1861 года в Липецком крае. Липецк, 2007.

59 Там же. С. 6. ретения земельной собственности крестьянами рассматривались крупными учеными-аграриями Н.М. Дружининым и Б.Г. Литваком60.

Совместно с коллегами-географами и историками-аграриями В.В. Ка-нищевым подготовлен целый ряд публикаций о соотношении демографического и экологического факторов в социальной истории Тамбовского региона в период перехода от аграрного общества к индустриальному61. С.А. Есиков и В.В. Канищев определили критерии зажиточности для Тамбовской губернии: хозяйство могло считаться зажиточным, если имело от 5 дес. и более земли . Основной вывод этих исследований заключается в определении- емкости экологической ниши для экстенсивного демографического развития земледельческого населения. В Тамбовской губернии аграрное перенаселение в смысле избытка населения для имевшейся ресурсной базы наметилось уже в первой половине XIX в.

Курганский ученый Пундани-В.В. считает правомерным вывод о том, что степень зажиточности крестьянского хозяйства зависела не только от объективных факторов, природно-климатических условий, системы политических, экономических отношений в обществе, но и от многих личных качеств каждого из членов крестьянской семьи, ее традиций, менталитета63.

Историю тамбовской крепостной деревни затронули в своей статье и курские историки Л.М. и Р.Л. Рянские. Они сосредоточили внимание на экономическом положении крестьян барщинных имений и пришли к выводу, что в середине XIX в. в тамбовской помещичьей деревне еще имелись воз

60 Дружинин Н.М. Купчие земли крепостных крестьян (по данным Главного комитета об устройстве сельского состояния) //Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961. С. 176 - 189; Литвак Б.Г. О земельной собственности крепостных //Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства. Т.У. М., 1962. С.338 -347

61 См. к примеру: Канищев В.В. Хозяйственная деятельность В.И. Вернадского в контексте экологической ситуации в Тамбовской губернии в конце XIX - начале XX в. //В.И. Вернадский и Тамбовский край. М., 2002. С .42 - 74.

62 Есиков С.Л., Канищев В.В. Естественные критерии определения зажиточности крестьянства на мезо- и микросоциальном уровнях (Тамбовская губерния, 1860-е- 1920-е гг.)/Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, 2001. С. 17.

63 Пундани В.В. О богатстве и бедности сибирских крестьян./Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: материалы XVII сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, 2001. С. 142. можности развития производительных сил64. Р.Л. Рянский в своей диссертации изучил помещичье хозяйство Курской губернии65. В 2009 г. вышла совместная работа Л.М: и Р:Л1 Рянских, посвященная социально экономической истории крепостной деревни Курской губернии первой половины XIX в., в которой дан комплексный анализ производивших там процессов66. Отдельная глава посвящена крестьянскому хозяйству. Авторы пришли к выводу, что утверждения ряда советских историков о кризисном положении крепостных крестьян в изучаемый период были преувеличены.

История некоторые аспекты аграрного развития России и отмены крепостного права и в пореформенные десятилетия являлись объектами изучения и в зарубежной исторической науке, по преимуществу англоязычной. Иностранные историки^ опираясь на методы социальной и исторической демографии, не стесненные рамками марксистской-методологии, но ограниченные в использовании разнообразных источников, были свободны в выборе и постановке проблем исследования.

В 1993 г. в России вышла монография- американского историка. С.Л. Хока, в которой он на основе материалов, села Петровское Тамбовской губернии — центра Петровского имения Гагариных - размышляет о крепостном праве и-социальном контроле в России. В противовес ИД. Ковальченко, он считает, что крестьяне этого села степной зоны по ряду показателей жили лучше, чем их современные собратья в европейских странах, в частности во Франции67.

Современный шотландский историк Д. Мун в монографии, посвященной исследованию процесса подготовки и проведения отмены крепостного права, отмечал, что большая часть крестьянства в результате реализации Положений 19 февраля 1861 г. была лишена доступа к качественным паст

64 Рянский Л.М., Рянский Р.Л. К вопросу о состоянии крепостной деревни Тамбовской губернии в середине XIX в.//Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 1 (45), 2007.

65 Рянский РЛ. Помещичье хозяйство Курской губернии перед отменой крепостного права (к проблеме кризиса крепостничества в России) Дис. канд. ист. наук. Курск, 2006.

66 Рянский Л.М., Рянский Р.Л. Очерки социально-экономической истории крепостной деревни Курской губернии первой половины XIX в. Курск, 2009.

67 Хок С. Крепостное право и социальный контроль в России. М.,1993. бищным, лесным, водным и иным ресурсам. Он указывал и на проблему пореформенного роста сельского населения и сокращения земельных наделов 68 крестьян .

В целом оценивая работы своих предшественников, отдаю должное введению в научный оборот громадного количества фактического материала, высокую степень заинтересованности и старательности в изучении социально-экономического положения российского крестьянства. Вместе с тем, на большинстве работ по истории крепостных крестьян лежит печать явно субъективного сострадания их тяжелой жизни, что ослабляло научность таких работ. Более-менее объективные работы только начинают появляться. Нам представляется, что им еще недостает комплексности в изучении повседневной жизни крепостных.

Исходя из такого состояния историографии, мы ставим целью нашего исследования комплексное рассмотрение имущественного положения крепостных крестьян Тамбовской губернии, определение четких его границ с помощью компьютерных методов. Для достижения этой цели ставились и решались следующие исследовательские задачи:

1. Рассмотреть демографические основы существования крестьянского домохозяйства в аспекте его трудовых ресурсов, влияние демографического фактора на имущественное положение;

2. Исследовать наделение и обеспеченность крепостных крестьян пахотными и иными угодьями;

3. Определить уровень развития крестьянского скотоводства;

4. Изучить обеспеченность домовым имуществом;

5. Выявить особенности крестьянского питания.

Источниковая база исследования. По истории крепостного крестьянства в России существует немалое количество источников. В диссертации мы использовали разнообразные опубликованные и архивные источники.

68 Moon D. The abolition of serfdom in Russia, 1762-1907. Harlow, England. 2002. P. 103-104, 110.

В числе архивных источников, важное место занимают подворные описи помещичьих имений, которые, по мнению Б.Г. Литвака, дают уникальный- материал для изучения экономического статуса крепостных кре

69 т-» стьян . В подворные описи вносились сведения о количественном.и качественном составе крестьянских домохозяйств (указаны пол и возраст каждого члена семьи, данные о строениях, скоте, посевах зерновых и наличном запасе зерна, некоторых других продуктов сельского хозяйства). Пашенные наделы крестьян на основе описей приходится определять косвенным образом. Приходится учитывать и то, что набор имущественных показателей почти во всех описях был неполным. Поэтому сколько-нибудь весомые выводы можно делать только на основе всей совокупности подобных источников, сопоставления их с другими, видами источников.

В, фондах Государственного- архива' Тамбовской области (далее ГА-ТО): 2 (Тамбовское Губернское правление), 163 (Кирсановская Дворянская, опека), 164 (Козловская дворянская, опека), нам удалось обнаружить 28 подворных описей за первую половину XIX- в: Для. некоторых имений; сохранились описи за несколько лет, что позволило нам, проследить изменения, которые происходили-В'имущественном* положении крестьян;

Нами привлекались, также1; материалы, Экономических примечаний к Генеральному межеванию;-хранящиеся в Российском,Государственном архиве древних актов (далее РГАДА). Из них, нам были наиболее интересны сведения о размерах пашенных, луговых, пастбищных угодий, а также данные о занятиях населения сельского населения. Интересны, но порой'противоречивы сведения о размерах крестьянской и помещичьей запашки (в некоторых случаях выходили совершенно фантастические числа). Нами была проанализирована выборка с данными о 106 имениях трех наиболее типичных центральных лесостепных уездов Тамбовской губернии (Козловского, Моршан-ского и Тамбовского).

69 Литвак Б.Г. Подворные описи дореформенного периода как объект изучения в современной историографии./ Из истории экономической и общественной жизни России. М., 1976. С. 83.

Как и в работах многих других историков, положение крестьян первой половины XIX в. реконструируется нами по данным губернских отчетов, отложившихся в Российском государственном архиве (далее РГИА). Среди историков не единого мнения по поводу степени достоверности этих отчетов. В частности, при работе с ними мы учитывали, что губернаторы в этих отчетах старались показать продовольственное положение крестьян губернии в выгодном свете.

В работе был использован ряд опубликованных источников: географические словари и описания, статистические сборники, материалы, опубликованные в сборниках «Известий Тамбовской ученой архивной комиссии». Они были нам интересны, прежде всего, тем, что в них содержались сведения о количестве угодий, условиях для земледелия- и других отраслей крестьянского хозяйства изучаемого региона.

Дворянские проекты крестьянской реформы нами были изучены на основе анализа материалов i сборников документов, изданных А.Н. Дол

70 гих, содержание других проектов мы обнаружили в исследованиях по

71 данной теме . Мнения дворян о крестьянской реформе, высказанные в период ее подготовки, нашли также отражение в мемуарах, дневниках и письмах, в публицистике второй половины Л 850-х годов (в журналах «Сельское благоустройство», «Отечественные записки», «Современник», «Современная летопись», «Русский архив»).

Авторами проектов выступали государственные деятели, дворяне, приближенные к царскому двору, а также помещики, представлявшие свои записки в императорскую канцелярию или лично монарху. В них можно полу

70 Дворянские проекты решения крестьянского вопроса в России в конце XVIII-первой четверти XIX в. Сборник документов. Липецк. 2003.; Крестьянский вопрос в России (1796-1830): дворянское общество и власть. Сборник документов в 2-х тт. Липецк, 2005.

71 Бокова В.М. A.M. Бакунин и его трактат «Условие помещика с крестьянами»// Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1992. № 5. С. 53-65.; Бочкарев B.H. Дворянские проекты по крестьянскому вопросу при Николае I// Великая реформа. Сб. статей в 6 тт. т. 3. M., 1911. С. 155-174.; Джаншиев Г.А. AM. Унковский и освобождение крестьян. M., 1894.; Кочергина И.В. Программа решения крестьянского вопроса в книге декабриста Н.И. Тургенева «Россия и русские»// Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1992 . № 5. С. 43-52.; Пичета В.И. Противники крепостного права в начале XIX в// Великая реформа. Сб. статей в 6 тт., т. 2. М., 1911. С. 107-123.; Савинов A.M. Крестьянская реформа 1861 г. в Калужской губернии (по письмам современников)// Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1987. № 2. С. 54-60.; Уланов В.Я. Ход и исход крестьянской реформы// Великая реформа. Сб. статей. М., 1911. С. 93-147. чить информацию, отразившую« взгляды составителей на проблему обеспечения крестьян землями и угодьями после отмены крепостного права. Авторы проектов, предусматривая наделение крестьян землей и другими угодьями, исходили, в первую очередь, из хозяйственных соображений.

В диссертационном исследовании также были проанализированы материалы дворянских проектов, обсуждавшихся в губернских комитетах, кото

72 рые были систематизированы в многотомном труде А.И. Скребицкого . Прежде всего, нами были рассмотрены те проекты, которые предусматривали конкретное количественное наделение крестьян определенными видами угодий.

Важным источником, содержащим информацию об имущественном положении крепостных крестьян в период разработки Положений 19 февраля 1861 г., являются материалы Редакционных комиссий, опубликованные в 1859-1860 гг. Особенно ценными для нашего исследования явились сведения об обеспеченности крестьян землями и угодьями73. Среди историков, как и по поводу губернаторских отчетов, нет единого мнения, насколько этот источник надежен; его обязательно нужно сопоставлять с Уставными грамотами первой половины 1860-х гг.

Значение уставных грамот как массового источника, создававшего, так сказать, при- тройственном контроле помещиков, крестьян и мировых посредников, трудно переоценить. Из 800 с лишним уставных грамот, собранных по 5 уездам Тамбовской губернии: Кирсановскому, Усманскому, Лебедянскому, Моршанскому и Елатомскому, мы почерпнули информацию о том, каким было землепользование крепостных крестьян накануне реформы, о существовавших промыслах и повинностях.

Важным историческим источником, в котором содержатся яркие картины повседневного провинциального быта, является периодическая печать.

72 Скребицкий А.И. Губернские комитеты, их депутаты и Редакционные комиссии в крестьянском деле. Бонн-на-Рейне. В 4 тт. 1862-1868.

73 Приложения к трудам редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости по 28 великорусским губерниям. Описания имений во 100 душ и свыше. СПБ, 1860.

Мы использовали журналы сельскохозяйственной направленности, главным образом такие, как «Записки Лебедянского общества сельского хозяйства», «Журнал землевладельца». Авторы статей в этих изданиях зачастую были владельцами имений и делились опытом хозяйствования, в том числе и в наделении своих крепостных землей и другими угодьями. Кроме того, в публикациях того времени нередки были подробные описания как помещичьего, так и крестьянского быта. Примером может служить статьи И.Р. Грузинова в «Журнале землевладельцев»74.

Из газет нами были привлечены материалы «Тамбовских ведомостей». В газете публиковались объявления о продаже имений с указанием числа крестьян и количества земли. Кроме того, в газете размещались объявления о кражах скота с подробными описаниями.

В журналах «Русский архив», «Русское богатство», «Русская старина» мы обнаружили немало публикаций воспоминаний современников по теме исследования. В журнальных, а также книжным изданиях мемуаров особенно ценным является отражение действительности через эмоционально-субъективную сферу людей, которые наблюдали за ними или непосредственно участвовали в их разрешении. Авторами отобранных нами для изучения воспоминаний являлись люди, непосредственно наблюдавшие, хорошо знавшие жизнь и быт крестьян, не равнодушно относившиеся к проблемам крестьянства. При всей субъективности мемуарной литературы она, наш взгляд, была наиболее точной в описаниях быта помещиков и их крестьян.

Среди разнообразных исторических источников по истории крепостного крестьянства важное место для исследователя занимают произведения художественной литературы, в которых в образной форме зафиксированы реалии современности, субъективное восприятие писателями проблем российской деревни. Они предоставляют в распоряжение историка незаменимый «живой» материал.

74 Грузинов И.Р. Быт крестьянина Тамбовской губернии. //Журнал землевладельцев. Т.2. №5, 4.6. М., 1858, С. 1-18; Он же. Возможность улучшения быта помещичьих крестьян (Тамбовской губернии). //Журнал землевладельцев. М., 1858, Т.4. №13, 4.4. С.20-24.

В качестве примера творческого отображения особенностей дореформенной жизни помещичьей деревни мы выбрали художественные произведения И.С. Тургенева «Записки охотника» (1848-1850 гг.), С.Н. Терпигорева «Оскудение» и «Потревоженные тени» (1880 г.); очерк публицистического характера рязанского помещика В.В. Селиванова «Год русского земледельца», который был написан в 1856-1857 гг. и содержал, кроме описания земледельческого быта по временам года, заметки об отношении помещиков и крестьян к использованию природных ресурсов в хозяйственных целях. Помимо этого, мы изучили художественные сочинения тамбовского помещика И.Р. Грузинова, относящиеся к 1840-м гг.75

Ценным для нас является то, что И.С. Тургенев, будучи хозяйствующим помещиком соседней с Тамбовской Орловской губернии, непосредственно наблюдал жизнь крестьян двух этих территорий средней полосы России.

B.В. Селиванов, рязанский помещик, был уездным и губернским гласным, также активно занимался хозяйством, постоянно в тех или иных формах взаимодействовал, с крестьянами близких к Тамбовской губернии районов.

C.Н. Терпигорев являлся уроженцем Усманского уезда Тамбовской губернии и оставил, помимо описаний дворянского разорения, зарисовки крестьянского быта до и после отмены крепостного права. Терпигорев сформировался как писатель и журналист под влиянием передовых людей 1860-х гг., сотрудничал с Некрасовым в «Отечественных записках». В своем творчестве писатель широко использовал впечатления детства и юности, воссоздавая картину провинциального быта и нравов предреформенной поры76. Хотя при анализе его сочинений приходится учитывать порой гротескное изображение картин крепостного времени.

75 «Были и повести» «Записки покойного Якова Васильевича Базлова».

76 Терпигорев С.Н. Потревоженные тени. М., 1988.

Итак, по имущественному положению крепостного'крестьянства существует разнообразная* и обширная источниковая база, обладающая мощным научным потенциалом, в особенности это касается комплекса архивных материалов. Однако; она характеризуется также некоторой отрывочностью данных, связанной с тем, что собственно крепостные крестьяне после себе не оставили письменных источников, поэтому их имущественное положение приходится реконструировать со слов их современников - дворян и чиновников.

Методологическую основу диссертации составили принципы объективности и историзма. Принцип объективности предполагает непредвзятый подход к изучению имущественного положения крепостных крестьян, преодоление идеологических оценок, царивших в народнической и советской историографии. Принцип историзма^ заключается в рассмотрении проблемы в ее развитии и- изменении с учетом конкретно-исторических условий и их особенностей. В частности, важным1 элементом историзма, мы считаем изучение- природных и демографических условий существования крестьянства, которые в .традиционном, аграрном обществе играли, в отличие от современного, первостепенную роль.

Диссертационное исследование выполнено- на- основе применения цивилизационного подхода, что выразилось в том; что имущественное положение крепостных рассматривалось в первую очередь в контексте перехода от аграрно-крестьянской цивилизации к буржуазно-индустриальной. В отличие от сторонников марксистского формационного подхода, которые искали в крепостной деревне прежде всего конфликт производительных сил и производственных отношений, мы полагаем, что производительные силы крестьянского хозяйства и их взаимовыгодные экономические отношения с помещиками в первой половине XIX В; еще имели возможности для развития, а отмена крепостного права в большей мере соответствовала моральным представлениям цивилизации того времени о недопустимости рабской зависимости крестьян от помещиков.

Системно-структурный подход мы стремились »реализовать, рассмотрении имущественного положения хозяйства крепостных в целом по Тамбовской губернии и во всех его проявлениях, а также на подсистемных уровня отдельных уездов, имений, конкретных дворов, в отдельном анализе его структурных элементов (трудовые ресурсы, различные виды земельных угодий, скот, строения, предметы домового и личного быта). Особо оговорим, что под словом «земля» в узком смысле мы понимаем, прежде всего, пашню, а в число остальных угодий включаем выгон, сенокос, лес, прогон. Все вместе они образуют единый природный и хозяйственный ресурс - земля.

Микроисторический подход мы стремились оптимально сочетать с учетом макроисторических процессов, т.е. изучение локальных явлений на общероссийском фоне.

На основе описей имения нами были составлены базы данных по каждому имению. В них вносились следующие сведения о количественном и качественном составе крестьянских домохозяйств: пол и возраст каждого члена семьи, данные о строениях, скоте, посевах зерновых и наличном запасе зерна. Полученные в результате работы с базами данных таблицы позволили вычислить средние величины, характеризующие тот или иной вид крестьянского имущества, и соотнести полученные показатели'с общегубернскими и общероссийскими.

Кроме того, мы работали с базами данных, составленными в Лаборатории социальной истории ТГУ им. Г.Р. Державина по материалам Редакционных комиссий и уставных грамот: джентри и устав. Они позволили рассчитать размер земельного надела, в который входили помимо пашни также сенокосные и пастбищные угодья, как на работника, так и на хозяйство. Кроме того ценными для нас оказались данные о размере усадебных земель и конопляников, принадлежавших крепостным крестьянами накануне реформы.

Научная новизна работы заключается во всестороннем исследовании на основе разнообразных видов источников и современных технологий их обработки особенностей имущественного положения крепостных крестьян одной из наиболее важных аграрных губернии в первой половине XIX в.

Практическая значимость результатов исследования заключается в возможности использовании их при написании обобщающих трудов по социальной истории и социально-экономической истории, применения в преподавании общих курсов российской истории XIX в. в средней и высшей школе.

Список научной литературыКоньшина, Юлия Юрьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Ф. 1281. Совет министра внутренних дел. Оп. 3. Д. 49. Оп. 4. Дд. 21, 28, 72. Оп. 5. Д. 26. Оп. 6. Дд. 17, 86, 154. Оп. И. Дд. 140, 141, 142.Российский государственный архив древних актов

2. Фонд 1355. Экономические примечания к Генеральному межеванию. Оп.1. Ф. 1355. Дд. 97, 99, 121, 163, 158, 1590, 1630, 1631, 1632(1), 1632(2), 1642, 1650,9140.

3. Ф. 1357. Экономические примечания к межеванию Мэнде. Оп. 1. Дд. 221, 228, 233, 234, 241, 244, 245, 254, 260, 266, 270, 271, 280, 281, 284, 286, Оп. 3. Дд. 7, И, 12, 13, 142.Государственный архив Тамбовской области

4. Ф. 26 Тамбовское губернское присутствие. Оп. 1 Дд. 23, 130, 768,1107.

5. Ф. 76. Козловский уездный суд. Оп. 1. Дд. 8, 14, 46, 60, 71, 76.

6. Ф. 161. Тамбовское губернское дворянское депутатское собрание. Оп. 1. Д. 6948.

7. Ф. 163. Кирсановская дворянская опека. Оп. 1. Д.2. Оп. 2. Д. 1.

8. Ф. 164. Козловская дворянская опека. Оп. 1. Дд. 2, 3, 5, 6, 7, 9, 11, 15, 19,27,29, 33,35,44.

9. Ф. 797. Тамбовская палата суда и расправы. Оп. 1. Д. 175.

10. Ф. 909. Козловский уездный предводитель дворянства. Оп. 1. Д. 2.

11. Ф. 1055. Личный фонд В. Д. Яковлева. Оп. 1. Д. 1.Опубликованные источники

12. Аракчеев A.A. Записка о проекте А. А. Аракчеева по освобождению крестьян (1818)// Подготовка материала, вводная статья и редакция А.Н. Долгих. Липецк. 2003. С. 138-145.

13. Воейков Л.А. Сборник материалов для описания Тамбовской губернии. / Л.А. Воейков. СПб.: Тип. Императорской АН, 1872. 192 с.

14. Военно-статистическое обозрение Российской империи, издаваемое по Высочайшему повелению при 1 -м отделении Департамента Генерального Штаба. Т.8. 8. Тамбовская губерния. СПб., 1851. 170 с.

15. Волконский Н. Условия помещичьего хозяйства при крепостном праве.// Труды Рязанской учёной архивной комиссии. Рязань, 1897. Т. XII. Вып. 2 — 3.

16. Географический словарь Тамбовской губернии в конце XVIII и в начале XIX столетий /Сост. по Географическому словарю Российского государства, изданному Л. Максимовичем и А.М. Щекатовым. Тамбов, 1902. 82 с.

17. Давыдов Н.В. Из былой помещичьей жизни прошлого столетия. /Н.В. Давыдов. // Голос минувшего. 1916. №. 2. С. 164 200.

18. Давыдов Н.В. Из прошлого. / Н.В. Давыдов М.: Типография т-ва И.Д. Сытина, 1917. Ч. 1 -2.

19. Гоголь Н.В. Мёртвые души./ Собрание сочинений в 7 томах. /Н.В. Гоголь. М.: Худож. лит., 1978. Т. 5. 357 с.

20. Готье Т. Путешествие в Россию./ Т. Готье. М.: Политиздат, 1990.352 с.

21. Грузинов И.Р. Быт крестьянина Тамбовской губернии/ И.Р. Грузи-нов. //Журнал землевладельцев. Т.2. №5, 4.6. М., 1858, с.1-18.

22. Грузинов И.Р. Возможность улучшения быта помещичьих крестьян (Тамбовской губернии)./ И.Р. Грузинов. //Журнал землевладельцев. М., 1858, Т.4. №13, 4.4. С.20-24.

23. Дворянские проекты решения крестьянского вопроса в России в конце ХУШ-первой четверти XIX в. Сборник документов. Липецк. 2003.

24. Дубасов И.И. Бытовые черты из прошлого нашего края/ И.И. Дуба-сов //Известия Тамбовской учёной архивной комиссии. Вып.34. Тамбов, 1892. С. 27-37.

25. Дубасов И.И. Историко-бытовые сообщения из прошлого Тамбовского края/ И.И. Дубасов. // Известия Тамбовской учёной архивной комиссии. Вып.44. Тамбов, 1901, с.44-47

26. Дубасов И.И. Очерки по истории Тамбовского края. / И.И. Дубасов. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1993. 443 с.

27. Дьяконов В.Н. Описание хозяйства В.Н. Дьяконова, Тамбовской губернии Спасского уезда (Сельцо Тарбеевка)/В.Н. Дьяконов. //Записки Лебедянского общества сельского хозяйства за 1851 г. М., 1852, С. 390-401.

28. Дьяконов П.А. Троицкий уезд Шацкой провинции в 70-х гг. прошлого столетия. /В.Н. Дьяконов. // Известия Тамбовской учёной архивной комиссии. Вып. 34. Избранное. Т.2. 2009. С. 274 287.

29. Жихарёв С.П. Записки современника. Воспоминания старого театрала. / С.П. Жихарёв. Л.: Искусство, 1989. Т.1. 311 с.

30. Зубов В. Н. Письмо помещика Тверской губернии Кашинского уезда Василия Зубова Графу А. А. Аракчееву (1 февраля 1819 г.)// Подготовка материала, вводная статья и редакция А.Н. Долгих. Липецк. 2003. С. 138145.

31. Зябловский Е. Землеописание Российской империи для всех состояний. ЧТУ. Тамбовская губерния./ Е. Зябловский. СПб.: Тип. Императорской АН, 1810. С.156 178.

32. Из рукописи господина Козлова, бывшего уездного борисоглебского предводителя дворянства. // Известия Тамбовской учёной архивной комиссии. Вып. 29. Избранное. Т.2. 2009. С. 135 160.

33. Кишкин М.С. Данные и предположения по вопросу об улучшении быта крестьян в Кирсановском уезде Тамбовской губернии. /М.С. Кишкин. //Сельское благоустройство, 1859. № 1. С. 225 -262.

34. Кишкин. М.С. О земледельческом скоте и сельской промышленности в Кирсановском уезде. /М.С. Кишкин.//3аписки Лебедянского общества сельского хозяйства за 1859 г. ч. 1 С. 221 -230.

35. Кишкин М.С. О земледелии, скотоводстве и сельских промыслах. / М.С. Кишкин. М.: Типография Готье, 1860. 87 с.

36. Крестьянский вопрос в России (1796-1830): дворянское общество и власть. Сборник документов в 2-х тт. Липецк, 2005.

37. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Рязанская губерния. Составил М. Баранович. СПб., 1860.

38. Несколько слов об устройстве быта помещичьих крестьян// Записки Лебедянского общества сельского хозяйства за 1858 год. Часть 2. М., 1859. С. 1-35.

39. О устройстве крестьян Сапожковского уезда. // Журнал землевладельцев. М., 1858. Т.З. С. 34-41.

40. Описание улучшения быта крестьян Московской губернии. // Журнал землевладельцев. М., 1858. Т. 1. С.8 16.

41. Переписи населения. Итоговые материалы подворных переписей и ревизий населения России (1646 1858). Вып. IV - XI. М. 1972.

42. Петрово-Соловово; Об отношениях между помещиками и крестьянами на время переходного состояния// Сельское благоустройство. 1858. № 3. С. 27-64.

43. Письмо пензенского помещика//Журнал землевладельцев. М., 1858. Т. 1.С. 17-28.

44. Предложение об устройстве быта крестьян// Сельское благоустройство. 1858. № 10. С. 140-166.

45. Предложение об устройстве рябновской вотчины гг Шишковых // Журнал землевладельцев. М., 1858. T.I. С.21 -25.