автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Имя существительное как часть речи монгольского и турецкого языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Имя существительное как часть речи монгольского и турецкого языков"

На правах рукописи

ТУНЧ Ясин

ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ КАК ЧАСТЬ РЕЧИ МОНГОЛЬСКОГО И ТУРЕЦКОГО ЯЗЫКОВ (СЕМАНТИКО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

Специальность 10.02 22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ - 2009

\

- С '

003476865

Работа выполнена на кафедре филологии Центральной Азии восточного факультета ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, академик РАЕН, профессор Рассадин Валентин Иванович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Шагдаров Лубсан Доржиевич кандидат филологических наук, доцент

Телицин Николай Николаевич

Ведущая организация:

Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН

Защита диссертации состоится «2» октября 2009 г в 1300 часов на заседании диссертационного совета Д 003 027 02 в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук по адресу 670047, г. Улан-Удэ, ул Сахьяновой, 6

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу 670047, г Улан-Удэ, ул Сахьяновой, 6

Автореферат разослан » августа 2009 г

Ученый секретарь диссертационного совета

Цыбикова Б-Х Б

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Общеизвестно, что в мировой науке в рамках сравнительно-исторического языкознания вот уже более 250 лет существует гипотеза о родстве так называемых урало-алтайских языков Поскольку среди них наиболее близкими оказались группы тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков, то впоследствии сформировалась самостоятельная гипотеза о генетическом родстве этих языков, получившая название «алтайской гипотезы» Впоследствии в семью алтайских языков стали включать корейский и японский языки

В процессе исследования этой гипотезы некоторые ученые, например, В Л. Котвич [1962, с 351-352], пришли к выводу, что наличие большого материального сходства в строевых элементах алтайских языков, а среди них особенно большое сходство между тюркскими и монгольскими языками, объясняется не тем, что это наследие общеалтайского праязыка, а скорее тем, что пратюркский и прамонгольский языки тесно взаимодействовали между собой в течение многих тысячелетий Во всяком случае, в науке стали развиваться две разные точки зрения относительно существования значительного по объему пласта тюрко-монгольских параллелей -как следствия сохранения элементов генетического родства и как результата тысячелетних контактов и взаимовлияний Среди ученых, занимающихся алтайскими языками, нет единого мнения по поводу общности алтайских языков и природы их происхождения и родства Одни ученые, такие как Г И Рамстедт, Н Н Поппе, Н А Баскаков и др, являются сторонниками гипотезы генетического родства между указанными языками. Другие же, например, В Л Котвич, А М Щербак, Г.Д. Санжеев, Б.А Серебренников, отрицают это родство

Поиски алтайского праязыка привели ученых к выводу о наибольшем материальном сходстве тюркских и монгольских языков. Это обстоятельство позволяет предположить наличие в прошлом отдельного самостоятельного тюрко-монгольского праязыка Однако, решение самой алтаистической проблемы пока не достигнуто и остается на уровне гипотезы. Кроме того,

реальность существования в прошлом единого тторко-монгольского праязыка окончательно не установлена

Исследования в этом направлении велись в основном на уровне лексики, а также фонетики^ и меньше всего внимания уделялось грамматике. При этом следует признать, что большое научное значение и безусловную актуальность имеют системные монографические исследования элементов грамматического строя тюркских и монгольских языков в сравнительном аспекте Для изучения тюрко-монгольской языковой общности сравнение монгольского и турецкого языков представляется плодотворным в плане выявления общих грамматических элементов в сравниваемых языках.

Ареалы распространения современных монгольского и турецкого языков не соприкасаются друг с другом, эти языки на данный момент находятся в различном языковом окружении. В связи с этим, сравнительно-сопоставительный анализ именно этих языков в аспекте выявления схожих или отличительных черт в морфологии позволит установить возможность существования тюрко-монгольского праязыка

Актуальность данной темы обусловлена необходимостью разработки проблем сравнительно-сопоставительной лингвистики

Состояние изученности проблемы. В монголоведении и в тюркологии практически не представлены работы, посвященные сравнительно-сопоставительному изучению отдельных частей речи монгольского и турецкого языков. Имеются лишь исследования общего характера, выполненные алтаистами на материале сравнения грамматического строя монгольских и тюркских языков. Вместе с тем, на наш взгляд, материал современного турецкого языка был использован недостаточно Исследования строились обычно на фактах древних и средневековых монгольских и тюркских языков Как правило, в работах этого типа рассматривались в основном общие элементы звукового строя и лексического состава монгольских и тюркских языков

В монголоведении дано описание состава и форм выражения грамматических категорий, а также синтаксических функций имен существительных. Отдельных монографий по данному вопросу нет, однако имя существительное как часть речи рассматривается в

комплексных грамматиках монгольского языка Здесь необходимо отметить работы таких авторов, как ГД Санжеев [1953, 1962, 1977], ТА Бертагаев [1962, 1969], МН. Орловская [1961], Б.Х Тодаева [1951, 1973], ГЦ Пюрбеев [1979, 1993], В М. Наделяев [1988], а также труды современных исследователей монгольского языка С М Трофимовой [2001], В И Рассадина [2002, 2003, 2007], 3 К Касьяненко [2002], Е В. Сундуевой и В.В Денисовой [2004], С А. Крылова [2004]

Теоретические исследования по морфологии тюркских языков, в частности, по морфологии турецкого языка, представлены в работах НА Баскакова [1960, 1969, 1981, 2006], Э.В Севортяна [1952, 1980], НК Дмитриева [1962], НЗ. Гаджиевой и Б А. Серебренникова [1986], А М. Щербака [1987, 1997], Э Р. Тенишева [1988, 2002], А Н Кононова [2001], А Н Самойловича [2005], Ю В Щеки [2005, 2007], Э Гениш [2008].

Следует признать, что в последнее время турецкими лингвистами ведется активная работа по описанию грамматических категорий и синтаксических функций имени существительного В частности, необходимо отметить труды таких ученых, как М. Эргин [1993], Н. Коч [1996], С. Экер [2003], 3 Коркмаз [2003], Т. Текин [2003], Т. Бангуоглу [2004], А. Джафероглу [2005], X. Эдискун [2005], Т. Гюленсой [2005], JI Карахан [2005].

Цель настоящей работы - определение типологических характеристик имени существительного в современном монгольском и турецком языках в аспекте функциональной грамматики Анализ языковых и речевых свойств имени существительного предполагает решение следующих задач- описание состава и форм выражения грамматических категорий имен существительных современного монгольского и турецкого языков,

- выявление синтаксических функций имен существительных современного монгольского и турецкого языков;

- установление степени близости грамматических категорий имен существительных, форм их выражения, а также синтаксических функций в исследуемых языках.

Предметом исследования является имя существительное как самостоятельная часть речи монгольского и турецкого языков.

Объектом исследования являются формы выражения грамматических категорий имен существительных монгольского и турецкого языков и их речевые функции.

Материалом исследования послужили факты из современных монгольского и турецкого языков, опубликованные в изданиях по грамматике этих языков. Автором использованы работы, увидевшие свет не только в России, но и в Монголии, Турции

Методы исследования. В диссертационном исследовании был использован комплекс методов сравнительно-сопоставительного и сопоставительно-типологического анализа При этом осуществлялся подход с опорой на теоретические и методологические положения, принятые в каждом сравниваемом языке в отдельности.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в монголоведении осуществлена попытка целостного монографического сравнительного анализа имен существительных современных монгольского и турецкого языков.

Научная и теоретическая значимость диссертации состоит в том, что сравнительное исследование состава и форм выражения, а также синтаксических функций имен существительных монгольского и турецкого языков показало наличие типологического сходства в области морфологии, а существующее минимальное количество материальных схождений свидетельствует о том, что формы выражения грамматических категорий имен существительных этих языков формировались самостоятельно, независимо друг от друга

Это позволяет предположить, что существование и распад гипотетической алтайской языковой общности, во всяком случае, тюрко-монгольской языковой общности, отодвигается в глубокую древность в тот период, когда в праязыке только начали складываться части речи с их грамматическими категориями и формами их выражения

Выполненное в диссертации исследование позволит глубже понять природу имен существительных в алтайских языках. Положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего сравнительного изучения других частей речи и классов слов

монгольских и тюркских языков Данная работа также будет полезна в исследованиях по этнолингвистике

Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее результатов при подготовке вузовских курсов лекций и учебных пособий по грамматике монгольского и турецкого языков, по сравнительной грамматике монгольских и тюркских языков

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Наряду с существующим типологическим сходством в грамматической структуре монгольского и турецкого языков в процессе анализа состава и форм выражения основных категорий имени существительного было установлено наличие отличительных, присущих только данному конкретному языку характеристик

2 Имя существительное, выполняя в предложении определенную синтаксическую функцию, может оформляться различными морфологическими показателями, которые в каждом из сравниваемых языков представлены конкретными аффиксами Доминирующей признана функция предиката, который в монгольском и турецком языках располагается в конце предложения и подчиняет себе остальные компоненты

3 Исследование языкового материала сравниваемых языков свидетельствует о минимальном материальном сходстве монгольского и турецкого языков, однако помогает установить наличие большого типологического сходства не только в выражении грамматических категорий, но и в наличии синтаксических функций и непосредственно в формах их употребления.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры филологии Центральной Азии восточного факультета Бурятского госуниверситета Основные положения работы докладывались на ежегодных научных конференциях преподавателей и сотрудников БГУ (Улан-Удэ, 2004-2008), научно-практической конференции «История и внешние связи бурятского языка» (Улан-Удэ, 2004), международых конференциях «Чингисхан и судьбы народов Евразии» (Улан-Удэ, 2007), «Живой язык теоретические и социокультурные аспекты функционирования и

развития современных монгольских языков» (Элиста, 2007), «Россия-Азия- механизмы сохранения и модернизации этничности» (Улан-Удэ, 2008). По теме диссертации опубликовано 8 статей

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цель и задачи, устанавливаются объект и предмет, определяются методики исследования, научная и практическая значимость диссертации Дается краткий очерк истории изучения гипотезы о родстве так называемых урало-алтайских языков Поскольку среди них наиболее близкими между собой оказались группы тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков, то впоследствии сформировалась самостоятельная гипотеза о генетическом родстве этих языков, получившая название «алтайской гипотезы».

Ученые предполагают, что алтайский праязык распался примерно на рубеже VI и V тысячелетий до нашей эры (О П Суник в своей статье отодвигает данную дату к X тысячелетию до нашей эры) [Суник, http-//altaica.ru/Articles/sunik pdf], а дифференциацию тюрко-монгольского праязыка можно отнести к III - IV тысячелетию до нашей эры Таким образом, можно сказать, что на протяжении почти шести - семи тысячелетий монгольские и тюркские языки, возможно, представляли собой праязыковое единство Даже некоторые племена, например, жужани, невозможно отнести только к тюркам или только к монголам, так тесно были переплетены эти два этноса [Гумилев 1993, с 11-12]

Как известно, после распада Тюркского каганата и усиления Китая многие тюркские племена были вынуждены уйти на запад, где, в основном, и сформировались современные тюркские языки, в том числе и турецкий На них большое влияние оказали арабский, персидский, славянские языки. Перенималась не только лексика, но и целые грамматические структуры

Монгольский язык также начал новую страницу в своей истории. В XIII веке при Чингисхане стал формироваться

монгольский государственный язык с использованием древнеуйгурского алфавита

Но, несмотря на то, что каждый язык прошел свой исторический путь развития, не следует забывать, что монгольские и тюркские языки предположительно имеют в своей основе алтайский праязык, что некогда тюрки и монголы были одним народом, говорящем на одном языке Именно поэтому в настоящее время в Турецкой Республике ученые с большим интересом относятся к проблеме тюрко-монгольской языковой общности. Однако перед турецкими тюркологами стоит довольно сложная проблема - это недостаточное количество материалов по некоторым тюркским языкам, относящимся к восточной ветви (например, нет грамматик тувинского, хакасского и шорского языков, переведенных на турецкий язык), по монгольским (например, нет грамматик бурятского и калмыцкого языков, переведенных на турецкий язык) Естественно, что без этих данных комплексное изучение тюрко-монгольской общности, и всего алтайского праязыка в Турции будет весьма затруднительно

Тюрко-монгольская языковая общность в настоящее время является одним из доминирующих направлений современной турецкой алтаистики и тюркологии Об алтаистике, как о науке, которая могла бы пролить свет на историю возникновения тюркских языков и турецкого языка, в частности, заговорили лишь в последнее время До этого периода история турецкого языка вполне ограничивалась влиянием на последний арабского, персидского и славянского языков Однако тесное взаимодействие названных языков началось примерно с XI века, когда сельджуки проникли на территорию Малой Азии, образовав Государство Сельджуков, а впоследствии Османскую Империю Если раньше специалисту по истории турецкого языка было вполне достаточно знать арабский и персидский языки, то в настоящее время ситуация коренным образом меняется Так, многие ученые Турции в своих работах отмечают, что становление и формирование турецкого языка начинается отнюдь не с XI века, а уходит в глубокое прошлое, что история турецкого языка неразрывно связана с историей монгольских и тунгусо-маньчжурских языков

Тут необходимо отметить заслуги российского востоковедения, именно поэтому в настоящее время в Турции переводятся на турецкий язык работы многих российских и зарубежных алтаистов, монголоведов и тунгусо-маньчжуроведов

Монгольский и турецкий языки по морфологической типологии относятся к агглютинативным языкам, в которых ведущим способом словообразования и словоизменения является аффиксация, то есть присоединение к корню или основе слова в строго определенном порядке специальных формантов. Для языков агглютинативного типа характерна, как и для флективных языков, развитая система словоизменения, но, в отличие от флективных языков, в агглютинативных языках каждое грамматическое значение имеет свой собственный показатель Например, монг. ажил-чи-д-аас-аа, тур ц-д1-1ег-т-с1еп «от своих рабочих» В то же время в этих языках довольно широко используются и аналитические формы, что дает основание монголоведам и тюркологам более точно определять их как языки агглютинативно-аналитические

Монгольский и турецкий языки относятся к алтайской языковой семье Монгольский язык входит в основную монгольскую ветвь Турецкий язык входит в огузо-сельджукскую подгруппу огузской группы тюркской ветви.

Как уже было отмечено выше, алтаисты, некоторые монголоведы и тюркологи полагают, что рассматриваемые языки в древнейшее время могли иметь единую языковую основу -алтайский праязык Затем, по мнению Н.А Баскакова, в процессе интеграции и дифференциации родов, племен, родоплеменных союзов и объединений алтайские языки первоначально разделились на три основные ветви. тюрко-монгольскую, тунгусо-маньчжурскую и, предположительно, японо-корейскую [Баскаков 1981, с 9] Тюркские языки, консолидировавшиеся из общего потока алтайских и урало-алтайских языков, в алтайскую эпоху находились в тесном контакте с соседними по географическому расположению монгольскими языками и окончательно дифференцировались в последующую гуннскую эпоху

В результате культурных экономических и территориальных контактов с соседними народами, в монгольские и тюркские языки

проникло большое количество иностранных слов и грамматических форм Б Я Владимирцов пришел к определенному выводу относительно тюркских и монгольских языков «монгольский язык, как это показывают ряды соответствий, находится в ближайшем родстве с языком тюркским, вместе с которым переживал общую эпоху. Это значит, что языки монгольский и тюркский представляют собой две разные формы развития одного общего языка, который сам, в свою очередь, входит в алтайский язык» [Владимирцов 1911, с 12].

Последователи теории генетического родства алтайских языков апеллируют в большой степени к грамматическим схождениям. Сторонники генетического родства алтайских языков опираются на наличие большого количества морфологических схождений между монгольским и тюркским языками, составляющих якобы половину в!сех грамматических форм и явлений, и меньший процент лексических схождений.

ГЛАВА I. Грамматические категории имен существительных монгольского и турецкого языков состоит из 5 параграфов. Данная глава посвящена общей характеристике имени существительного как части речи, объединяющей слова, обозначающих предметность и выражающих ее в категориях множественности, определенности/неопределенности, склонения, принадлежности, категория рода представлена лишь в отдельных существительных Существительные, обозначая предметы и опредмеченные представления, имеют разнообразные значения и отвечают на вопросы в монгольском языке хэн? «кто», юун? «что», а в турецком языке кгт? «кто», пе? «что» (вопросы хэн? и кип9 относятся к людям)

1.1. Категория рода как таковая, то есть какой ее принято понимать в русской лингвистике, в исследуемых языках отсутствует. Однако в сравниваемых языках в отношении известной части лиц и некоторых животных в целях установления рода используется «категория пола». В обоих языках различие по половому признаку относится к одушевленным именам существительным и выражается с помощью особых лексем. Например, монг эрэгтэй хун, тур. егкек «мужчина», монг эмэгтэй хун, тур каскп «женщина». В монгольском и турецком языках

категория рода может реализовываться лексическим и синтаксическим способами Например, монг эр, тур. егкек «мужчина, самец», монг эм, тур di§i «женщина, самка», монг эрэгчин «самец», монг. эмэгчин «самка». Однако в монгольском языке существует несколько аффиксов для обозначения существ женского пола -гчин, -жин, мужского пола -ан/-эн

Таким образом, мы выяснили, что способы выражения категории рода в монгольском и турецком языке очень схожи Однако в монгольском языке, в отличие от турецкого, кроме лексического и синтаксического способов, существует и морфологический способ выражения данной категории

1.2. Категория множественности представлена традиционным делением на единственное и множественное число В обоих языках особого показателя единственного числа нет Однако множественное число имеет специальные аффиксы, которые присоединяются непосредственно к основе имени перед падежным аффиксом

Общим способом выражения данной категории являются аффиксы множественности В монгольском языке таких аффиксов несколько, каждый из которых употребляется с учетом того, на какой звук оканчивается основа имени В монгольском языке различают следующие аффиксы множественного числа, монг. -ууд (-ууд), -нууд (-нууд), -чууд (-чууд), -гууд (-груд), -д, -с и показатель множественного числа нар [Орловская 1961, с 14-16] В турецком языке для обозначения множественности предметов и явлений используется аффикс -lar (-ler), который как и в монгольском, присоединяется к основе имени существительного Например, тур ta$ «камень» - tablar «камни», ev «дом» - evler «дома», ogretmen «учитель» - ogretmenler «учителя»; i§gi «рабочий» -i§giler «рабочие»

К тому же многие аффиксы монгольского языка несут в себе определенное, конкретное значение, так, например, аффикс монг. -чууд (-''УУд) выражает значение собирательности, показатель множественности нар образует формы, которые во множественном числе обозначают людей одной профессии или состоящих в одинаковых родственных отношениях Для турецкого языка такое

разнообразие аффиксов не характерно Например, монг залуу «молодой» - залуучууд «молодые»; ажилгуй «безработный» -ажичгуйч\уд «безработные», ах «старший брат» - ах нар «старшие братья», дуу «младшая сестра» - дуу нар «младшие сестры»; дарга «начальник» - дарга нар «начальники».

Монгольский показатель нар и турецкий аффикс -lar/-ler, возможно, имеют общее происхождение.

Аффиксы множественного числа в монгольском и турецком языках не употребляются, когда имена существительные обозначают неисчисляемые вещества, парные предметы, астрономические и географические реалии, представленные в единственном числе Кроме этого, показатель множественности не используется в тех случаях, если количество определено именем числительным или такими словами, которые выражают большую по числу совокупность предметов (монг заргш «некоторый», монг олон, тур док «много»; монг. хэсэг, тур kisim, рагда «часть, некоторый», тур birgok «много», тур birkag «несколько») Однако данное предположение еще требует научного обоснования Особый интерес для исследования в обоих языках представляет собой паукальная множественность

1.3. Категория принадлежности отражает отношения обладания между предметами. Например, монг. миний гэр, тур bemm evim «мой дом», монг Баатарын аав «отец Батора», тур Ay§e'nin annesi «мать Айше» При сопоставительном описании категории принадлежности монгольского и турецкого языков мы обнаружили много типологически общего в ее выражении в обоих сравниваемых языках, в которых используются как синтаксический, так и морфологический способы, где употребляются притяжательные частицы. Необходимо также отметить личную принадлежность монгольского и турецкого языков и безличную (или возвратную) принадлежность монгольского языка, которая отсутствует в турецком. Например, монг чиний найз, найз чинъ «мой друг», тур. senin erkek kardegin «мой брат»; монг бургаасны мвчир, тур sogiidan dallan «ветки ивы»; монг дэвтрийн хуудсууд, тур deftcrm sayfalari «страницы тетради»

1.4. Категория склонения является наиболее объемной по своему содержанию При анализе падежной системы в монгольском

и турецком языках были обнаружены некоторые различия. В монгольском языке склонение бывает простое, возвратное и двойное, в турецком существует простое склонение, а возвратное в значительной степени отличается от соответствующего монгольского. Двойное склонение монгольского языка представляет собой уникальное явление, поскольку к словоформе имени может одновременно присоединяться сразу два падежных окончания.

Общее понятие о падеже. Падеж - это форма имени, выражающая отношение данного имени к другим словам в словосочетании или предложении. Категория падежа - одна из наиболее характерных грамматических категорий имени существительного во флективных и агглютинативных языках В монгольском и в турецком языках падеж выражает отношение имени или другой склоняемой формы к другим словам словосочетания и предложения, то есть он выражает синтаксические функции склоняемого слова Каждый из сравниваемых языков обладает богатой падежной системой, при этом отдельные значения падежей в одних случаях сходятся, а в других различаются.

Теоретическое определение падежной системы в обоих языках во многом совпадает В современном монгольском языке существует восемь падежей, именительный, родительный, дательно-местный, винительный, орудный, совместный, исходный и направительный. В турецком языке также имеется восемь падежей- именительный (неопределенный), родительный, дательный, винительный, местный, исходный, инструментальный (орудный и совместный) и эквативный падежи.

Падежные формы в обоих языках образуются при помощи аффиксов Если имя стоит во множественном числе, то падежный аффикс следует после аффикса множественного числа Обстоятельственные падежи выражают пространственные и временные значения Пространственные значения организованы по двум параметрам - двигательному и ориентирующему. В монгольском языке к обстоятельственным падежам относятся дательно-местный, исходный, орудный, совместный и направительный В турецком языке к данным падежам относят

местный, дательный, исходный, инструментальный (орудный и совместный) и эквативный.

Возвратное склонение образуется путем присоединения к падежным аффиксам показателей -хаа, -хээ, -хоо, -хвв, -аа, -ээ, -оо, -во, -гаа, -гээ, -гоо, -гвв Возвратное склонение не имеет именительного падежа Имя в возвратном склонении обозначает то, что соответствующий предмет является как бы собственностью того лица или предмета, о котором идет речь в данном контексте Например, монг аавынхаа «своего отца», монг. дэвтрээсээ «из своей тетради», монг аавтайгаа «со своим отцом» В турецком языке нет возвратного склонения, его значение передается с помощью лично-притяжательных аффиксов Например, тур. Ben evime geldim «Я пришел в свой дом» (букв «в мой дом»)

Двойное склонение в монгольском языке характеризуется тем, что имя существительное, будучи оформлено одним из падежных аффиксов простого склонения, может принимать дополнительный аффикс. Двойные падежи образуются путем присоединения двух падежных окончаний к основе одного и того же имени Имя существительное монгольского языка в двойном склонении изменяется не по всем падежам В турецком языке отсутствует понятие двойного склонения

При оформлении имени существительного монгольского языка показателем двойного склонения от родительного падежа образуются дательно-местный и исходный падежи Например, монг дуугийнд «в доме младшего брата», монг даргьтхаас «из семьи начальника» Совместный падеж также может выступать в качестве основы склоняемого имени, образуя дательно-местный, винительный, исходный, орудный падежи Например, монг морътойд «тому, у которого имеется лошадь», монг нэхвдтэйг «с его друзьями», монг ввчтэйгвес «из-за болезни, по болезни», монг гунигтайгаар «высокомерно»

1.5. Категория определенности/неопределенности является функционально-семантической категорией, имеющей характер фундаментальной, базисной понятийной категории, пронизывающей весь язык и в какой-то мере определяющей его структуру и речевое функционирование.

Определенность выражается аффиксом винительного падежа, если речь идет об именах собственных и именах, которые сопровождаются указательными и притяжательными местоимениями Например, монг. Би энэ хунийг танихгуй, тур Ben Ъи insani tanimiyorum «Я не знаю этого человека» В предложении такие имена существительные, как в монгольском, так и в турецком языке выступают в функции прямого дополнения

Неопределенное состояние имени существительного выражается с помощью слова монг. нэг, тур. bir, выступающего в двух значениях 1) имени числительного, количественного «один» и 2) неопределенного члена со значением «некий, какой-то». Например, монг. нэг хун 1) «один человек», 2) «какой-то человек», тур bir at 1) «одна лошадь», 2) «какая-то лошадь»;

ГЛАВА II. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков посвящена анализу функций, выполняемых в предложении именем существительным. Здесь необходимо отметить очень существенную особенность монгольского синтаксиса, который берет на себя одну из нагрузок морфологии, то есть имя обнаруживает себя как существительное исключительно в синтаксисе. Сказуемое всегда расположено в конце предложения.

В отношении синтаксических функций имени существительного монгольского и турецкого языков следует отметить, что функции монгольского имени в предложении во многом схожи и, в частности, в грамматическом оформлении, с функциями имени существительного в турецком языке Выделяются функции субъекта, объекта, обстоятельства действия, определения и предиката

2.1. Функция субъекта действия В данной работе рассматривается простое подлежащее, выраженное единичной словоформой, то есть именем существительным. Как в монгольском, так и в турецком языках субъект действия выражается именительным падежом- монг Оюутан гадаад хэл сурна, тур. Ogrenci yabanci dil ogremyor «Студент изучает иностранный язык» В отличие от турецкого языка, в монгольском выделяют формальное подлежащее, которое может быть выражено: 1) с помощью частицы бол; 2) с помощью частицы гэдэг, 3) с

помощью частиц ч, л, 4) с помощью показателей личной принадлежности минь, чинъ, нь, мань, танъ [Касьяненко 2002, с. 46].

2.2. Функция объекта действия. Данный вопрос является наиболее интересным для исследователя, так как, во-первых, статус дополнения в предложении не является вполне однозначным, во-вторых, очень своеобразной является точка зрения лингвистов-монголоведов, которые относят к разряду дополнений не только сами дополнения, но и даже то, что в русской и турецкой грамматике принято называть обстоятельством. В качестве дополнения чаще всего выступают имена существительные.

2.3. Функция определения. Имя существительное монгольского и турецкого языков может выполнять в предложении функцию определения, однако вопрос о статусе имен существительных в такой постановке является спорным Как вполне справедливо замечает в своей работе М Н Орловская, в монголоведении существуют различные точки зрения относительно степени адъективизации имен существительных: не приобретают ли они признаки прилагательных и не переходят ли в разряд последних [1961, с. 58] Однако в турецком синтаксисе при таком же положении дел этот вопрос не вызывает сомнений Здесь такого рода «прилагательные» относят к именам существительным, иначе говоря, такие словосочетания называются безаффиксальными словосочетаниями имен существительных (Тактг тт 1ат1ата51) или, проще говоря, изафетом I, где определение обозначает материал, из которого изготовлен предмет.

В монгольском языке наиболее употребительным является определение, выраженное именем существительным, оформленным аффиксом родительного падежа -ын, -ийн, -ы, -ий, -н Для турецкого языка такому определению соответствует скорей всего изафет III, хотя здесь наряду с аффиксом родительного падежа -(п)т, -(п)т, -(п)ип, -(п)ип, которым оформляется определение, присутствует и аффикс принадлежности третьего лица -(ф, которым оформляется определяемое В турецкой лингвистике данные словосочетания называются оформленное определительное сочетание имен существительных (ВеЬгПЬ ш/я 1ат1ата51 или ВеНптг тт tam.la.masi)

Как в монгольском, так и в турецком языке имена существительные могут употребляться в совместном падеже В монгольском существительное, оформляясь аффиксом совместного падежа монг -тай, -тэй, -той, тур -//, -Ii, -lu, -lu может выступать в предложении в качестве определения Например, монг Сайхан зантай хуи байна, тур. Iyi hitylu insan «Человек с хорошим характером».

2.4. Функция обстоятельства действия. Имя

существительное в монгольском и в турецком языках может выступать в предложении в функции обстоятельства места, времени, причины, образа действия, цели Монгольское обстоятельство, выраженное именем существительным в дательно-местном падеже (аффиксы -д, -т), обозначает предмет или лицо, по направлению к которому обращено действие, а также обстоятельство, имеющее локативное значение, в турецком языке такому члену предложения соответствует обстоятельство .места (Dolayli tumleg), которое может быть выражено именем существительным, оформленным аффиксами местного падежа -da, -de, -ta, -te или аффиксами направительного (дательного) падежа -(У)а, -(у)е.

Монгольское имя существительное, оформленное аффиксами исходного падежа -аас, -ээс, -оос, -вес и выступающее в предложении чаще всего в роли аблатива, указывает на тот предмет или лицо, от которого совершается действие- монг Нвхер гэрээс гарав «Друг вышел из юрты» Семантически эквивалентным в турецком языке является обстоятельство места, иногда и обстоятельство причины {Dolayli tumleg), выраженное именем существительным, оформленным аффиксами исходного падежа -dan, -den, -tan, -ten, например, тур Korkiidan yanma yaklasilmaz «От страха к тебе не приблизиться»

Имя существительное, оформленное аффиксом орудного падежа в монгольском языке употребляется с аффиксами -aap, -ээр, -оор,-ввр и выступает в предложении в качестве инструмента, предмета, посредством которого совершается действие, в качестве транзитива, места, через которое пролегает путь или выражает материал, из которого что-либо делается или производится: монг Хутгыг твмрввр хийдэг «Нож делают из железа» Турецкими

семантическими эквивалентами будут являться имена существительные, оформленные аффиксом инструментального (орудного) падежа ile или аффиксами исходного падежа -dan, -den, -tan, -ten (Zarf tumlecí), например, тур Moskovaya ugakla geldim «Я прилетел в Москву на самолете», тур Butun коу yollari kardan караптцй «Все дороги в деревне покрылись снегом».

2.5. Предикативная функция. В монгольском и турецком языках имя существительное, выполняющее предикативную функцию, может оформляться самыми различными падежными аффиксами Однако следует отметить, что такие предложения чаще используются в разговорной диалогической речи Грамматическое оформление имени падежными аффиксами, например такими как, аффиксы дательно-местного (для монгольского), дательного (направительного) и местного (для турецкого), исходного, совместного и орудного падежей, является весьма распространенным явлением в обоих сравниваемых языках

Кроме грамматических показателей имя существительное в функции предиката может оформляться связками предикативной частицей или аффиксом сказуемости В монгольском языке такой частицей является частица юм, а в турецком языке -dir (аффикс настоящего и будущего времени), аффикс -di (показатель прошедшего времени) и аффикс -mi? (показатель субъективной модальности)

В заключении работы сформулированы в обобщенном виде основные выводы и результаты проведенного исследования. Подводя итоги проделанной работы, в первую очередь следует отметить, что данная тема является инновационной в том плане, что для сравнения взяты языки, отдаленные друг от друга не только хронологически, но и географически Родственные связи монгольских и тюркских языков, к которым относятся сравниваемые здесь языки, в науке окончательно не установлены, выявлено лишь большое сходство в области лексики и среди отдельных морфологических показателей по всем частям речи, которые в то же время, не составляют какой-либо логической системы Поэтому сравнение грамматического строя монгольских и тюркских языков, входящих предположительно в гипотетическую языковую общность, несомненно, представляет собой

интереснейшую область для исследования в плане установления реальности существования алтайского праязыка

Проведенные исследования в основе своей базировались на лексическом материале монгольских и тюркских языков Но, как в свое время установил В Л Котвич, наличие общих морфологических элементов составляет 50% [1962, с 351] Данная диссертационная работа является попыткой выявить схожие черты, анализируя состав и семантику грамматических категорий имени существительного Необходимо отметить, что наблюдается много общего в трактовке некоторых языковых понятий, например, категория рода отсутствует в монгольском и турецком языках, схожее оформление категории определенности/неопределенности

В данной работе описаны состав и формы выражения грамматических категорий имен существительных монгольского и турецкого языков, а также выявлены их синтаксические функции. Опираясь на результаты сравнительного анализа данных грамматических категорий имен существительных монгольского языка, форм их выражения и синтаксических функций, мы попытались установить степень их близости и характер выявленной общности с турецким языком.

Таким образом, настоящая работа представляет собой системное исследование состава, семантики и форм выражения грамматических категорий имени существительного монгольского и турецкого языков, как целостной части речи с анализом ее синтаксических функций

На наш взгляд, данное исследование поможет уточнить реальность существования тюрко-монгольского общего праязыка и его грамматического строя. Опровегнуть или подтвердить данную гипотезу возможно лишь в результате комплексного сравнения не только лексики, но и грамматики монгольских и тюркских языков

Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях:

1 Тунч, Я. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков, функция субъекта действия / Я Тунч // Вестник Бурятского университета - Сер Востоковедение. -

Вып 2 - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006 - С 189-191

2 Тунч Я Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков, функция объекта действия / Я Тунч // Вестник Бурятского университета - Сер. Востоковедение -Вып 5 - Улан-Удэ Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007 -С 136-139

3 Тунч, Я. Грамматические формы предикативной функции имен существительных в монгольском и турецком языках / Я. Тунч // Вестник Бурятского университета. - Сер. Филология. - Вып 7. -Улан-Удэ Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008 -С. 119-123.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

4. Тунч, Я Категория числа в монгольском и турецком языках / Я. Тунч // История и внешние связи бурятского языка. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского научного центра СО РАН, 2004. - С 115-120

5 Тунч, Я. Проблемы исследования и сохранения тюрко-монгольской языковой общности / Я Тунч // Чингисхан и судьбы народов Евразии. - Улан-Удэ- Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007 -С. 516-521

6 Тунч, Я Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков1 предикативная функция / Я Тунч // Живой язык теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков -Элиста, 2007 - С 24-26.

7 Тунч, Я. Эквивалентность синтаксических функций имен существительных в монгольском и турецком языках, функция обстоятельства действия / Я. Тунч // Россия-Азия Механизмы сохранения и модернизации этничности. - Вып 3 - Улан-Удэ- Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - С. 107-109

8 Тунч, Я. Вопрос о генетическом родстве турецкого и монгольского языков в рамках алтайской гипотезы / Я. Тунч // Урал-Алтай Через века в будущее - Уфа, 2008. - С. 237-240.

Подписано в печать 28 08 2009 г формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Уел печ л 1,3 Тираж 100. Заказ №40

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН 670047 г Улан-Удэ ул Сахъяновой, 6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тунч Ясин

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. Грамматические категории имен существительных в монгольском и турецком языках.

1.1. Категория рода.

1.2. Категория множественности.

1.3. Категория принадлежности.

1.4. Категория склонения.

1.5. Категория определенности/неопределенности.

Глава II. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков.

2.1. Функция субъекта действия.

2.2. Функция объекта действия.

2.3. Функция определения.

2.4. Функция обстоятельства действия.

2.5. Предикативная функция.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Тунч Ясин

Актуальность темы исследования. Общеизвестно, что в мировой науке в рамках сравнительно-исторического языкознания вот уже более 250 лет существует гипотеза о родстве так называемых урало-алтайских языков. Поскольку среди них наиболее близкими оказались группы тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков, то впоследствии сформировалась самостоятельная гипотеза о генетическом родстве этих языков, получившая название «алтайской гипотезы». Впоследствии в семью алтайских языков стали включать корейский и японский языки.

В процессе исследования данной гипотезы некоторые ученые, например, B.JI. Котвич [1962, с. 351-352], пришли к выводу, что наличие большого материального сходства в строевых элементах алтайских языков, а среди них особенно большое сходство между тюркскими и монгольскими языками, объясняется не тем, что это наследие общеалтайского праязыка, а скорее тем, что пратюркский и прамонгольский языки тесно взаимодействовали между собой в течение многих тысячелетий. Во всяком случае, в науке стали развиваться две разные точки зрения относительно существования значительного по объему пласта тюрко-монгольских параллелей — как следствия сохранения элементов генетического родства и как результата тысячелетних контактов и взаимовлияний. Среди ученых, занимающихся алтайскими языками, нет единого мнения по поводу общности алтайских языков и природы их происхождения и родства. Одни ученые, такие как Г.И. Рамстедт, Н.Н. Поппе, Н.А. Баскаков и др., являются сторонниками гипотезы генетического родства между указанными языками. Другие же, например, B.JT. Котвич, A.M. Щербак, Г.Д. Санжеев, Б.А. Серебренников, отрицают это родство.

Поиски алтайского праязыка привели ученых к выводу о наибольшем материальном сходстве тюркских и монгольских языков. Это обстоятельство позволяет предположить наличие в прошлом отдельного самостоятельного тюрко-монгольского праязыка. Однако решение самой алтаистической проблемы пока не достигнуто и остается на уровне гипотезы. Кроме того, реальность существования в прошлом единого тюрко-монгольского праязыка окончательно не установлена.

Исследования в этом направлении велись в основном на уровне лексики, а также фонетики и меньше всего внимания уделялось грамматике. При- этом следует признать, что большое научное значение и безусловную актуальность имеют системные монографические исследования элементов грамматического строя тюркских и монгольских языков, в сравнительном аспекте. Для изучения тюрко-монгольской языковой общности сравнение монгольского и турецкого языков представляется плодотворным в плане выявления общих грамматических элементов в сравниваемых языках.

Ареалы распространения современных монгольского и турецкого языков не соприкасаются друг с другом; эти- языки; на данный момент находятся в различном языковом-окружении. В связи-с этим, сравнительно-сопоставительный анализ именно этих языков в аспекте выявления схожих или отличительных черт в морфологии позволит установить возможность существования тюрко-монгольского праязыка.

Актуальность данной темы обусловлена необходимостью разработки проблем сравнительно-сопоставительной лингвистики.

Состояние изученности проблемы. В монголоведении и в тюркологии практически не представлены работы, посвященные сравнительно-сопоставительному изучению отдельных частей речи монгольского и турецкого языков. Имеются лишь, исследования^ общего характера, выполненные алтаистами на материале сравнения строя монгольских и тюркских языков. Вместе' с тем, на наш взгляд, материал современного турецкого языка был использован,недостаточно. Исследования строились обычно на фактах древних и средневековых монгольских и тюркских языков. Как правило, в работах этого типа рассматривались в основном общие элементы звукового строя и лексического состава монгольских и тюркских языков.

В монголоведении дано описание состава и форм выражения грамматических категорий, а также синтаксических функций имен существительных. Отдельных монографий по данному вопросу нет, однако имя существительное как часть речи рассматривается в комплексных грамматиках монгольского языка. Здесь необходимо отметить работы таких авторов, как Г.Д. Санжеев [1953, 1962, 1977], Т.А. Бертагаев [1962, 1969], М.Н. Орловская [1961], Б.Х. Тодаева [1951, 1973], Г.Ц. Пюрбеев [1979, 1993], В.М. Наделяев [1988], а также труды современных исследователей монгольского языка С.М. Трофимовой [2001], В.И. Рассадина [2002, 2003, 2007], З.К. Касьяненко [2002], Е.В. Сундуевой и В.В. Денисовой [2004], С.А. Крылова [2004].

Теоретические исследования по морфологии тюркских языков, и, в частности, по морфологии турецкого языка, представлены в работах Н.А. Баскакова [1960, 1969, 1981, 2006], Э.В. Севортяна [1952, 1980], Н.К. Дмитриева [1962], Н.З. Гаджиевой и Б.А. Серебренникова [1986], A.M. Щербака [1987, 1997], Э.Р. Тенишева [1988, 2002], А.Н. Кононова [2001], А.Н. Самойловича [2005], Ю.В. Щеки [2005, 2007], Э. Гениш [2008].

Следует признать, что в последнее время турецкими лингвистами ведется активная работа по описанию грамматических категорий и синтаксических функций имени существительного. В частности, необходимо отметить труды таких ученых, как М. Эргин [1993], Н. Коч [1996], С. Экер [2003], 3. Коркмаз [2003], Т. Текин [2003], Т. Бангуоглу [2004], А. Джафероглу [2005], X. Эдискун [2005], Т. Гюленсой [2005], JI. Карахан [2005].

Ученые предполагают, что алтайский праязык распался примерно на рубеже VI и V тысячелетий до нашей эры (О.П. Суник в своей статье отодвигает данную дату к X тысячелетию до нашей эры) [Суник, http://altaica.ru/Articles/sunik.pdf], а дифференциацию тюрко-монгольского праязыка можно отнести к III - IV тысячелетию до нашей эры. Таким образом, можно сказать, что на протяжении почти шести - семи тысячелетий монгольские и тюркские языки, возможно, представляли собой праязыковое единство. Даже некоторые племена, например, жужани, невозможно отнести только к тюркам или только к монголам, так тесно были переплетены эти два этноса [Гумилев 1993, с. 11-12].

Как известно, после распада Тюркского каганата и усиления Китая многие тюркские племена были вынуждены уйти на запад, где, в основном, и сформировались современные тюркские языки, в том числе и турецкий. На них большое влияние оказали арабский, персидский и славянские языки. Перенимались не только лексика, но и целые грамматические структуры.

Монгольский язык также начал новую страницу в своей истории. В XIII веке при Чингисхане стал формироваться монгольский государственный язык с использованием древнеуйгурского алфавита.

Но, несмотря на то, что каждый язык прошел свой исторический путь развития, не следует забывать, что монгольские и тюркские языки предположительно имеют в своей основе алтайский праязык, некогда тюрки и монголы были одним народом, говорящим на одном языке. Именно поэтому в настоящее время в Турецкой Республике ученые с большим интересом относятся к проблеме тюрко-монгольской языковой общности. Однако перед турецкими тюркологами стоит довольно сложная проблема -это недостаточное количество материалов по некоторым тюркским языкам, относящимся к восточной ветви (например, нет грамматик тувинского, хакасского и шорского языков, переведенных на турецкий язык), по монгольским (например, нет грамматик бурятского и калмыцкого языков, переведенных на турецкий язык). Естественно, что без этих данных комплексное изучение тюрко-монгольской общности, и всего алтайского праязыка в Турции будет весьма затруднительно.

Тюрко-монгольская языковая общность в настоящее время является одним из доминирующих направлений современной турецкой алтаистики и тюркологии. Об алтаистике, как о науке, которая могла бы пролить свет на историю возникновения тюркских языков и турецкого языка, в частности, заговорили лишь в последнее время. До этого периода история турецкого языка вполне ограничивалась влиянием на последний арабского, персидского и славянских языков. Однако тесное взаимодействие названных языков началось примерно с XI века, когда сельджуки проникли на территорию Малой Азии, образовав Государство Сельджуков, а впоследствии Османскую Империю. Если раньше специалисту по истории турецкого языка было вполне достаточно знать арабский и персидский языки, то в настоящее время ситуация коренным образом меняется. Так, многие ученые Турции в своих работах отмечают, что становление и формирование турецкого языка начинается отнюдь не с XI века, а уходит в глубокое прошлое, что история турецкого языка неразрывно связана с историей монгольских и тунгусо-маньчжурских языков.

Монгольский и турецкий языки по морфологической типологии относятся к агглютинативным языкам, в которых ведущим способом словообразования и словоизменения является аффиксация, то есть присоединение к корню или основе слова в строго определенном порядке специальных формантов. Для языков-агглютинативного типа характерна, как и для флективных языков, развитая система словоизменения, но, в отличие от флективных языков, в агглютинативных языках каждое грамматическое значение имеет свой собственный показатель. Например, монг. ажил-чи-д-аас-аа, тур. i§-gi-ler-in-den «от своих рабочих». В то же время в этих языках довольно широко используются и аналитические формы, что дает основание монголоведам и тюркологам более точно определять их как языки агглютинативно-аналитические.

Монгольский и турецкий языки относятся к алтайской языковой семье. Монгольский язык входит в основную монгольскую ветвь. Турецкий язык входит в.огузо-сельджукскую подгруппу огузской группы тюркской ветви.

Как уже было отмечено выше, алтаисты, некоторые монголоведы и тюркологи полагают, что рассматриваемые языки в древнейшее время могли иметь единую языковую основу - алтайский праязык. Затем, по мнению Н.А. Баскакова, в процессе интеграции и дифференциации родов, племен, родоплеменных союзов и объединений алтайские языки первоначально разделились на три основные ветви: тюрко-монгольскую, тунгусо-маньчжурскую и, предположительно, японо-корейскую [Баскаков 1981, с. 9]. Тюркские языки, консолидировавшиеся из общего потока алтайских и урало-алтайских языков, в алтайскую эпоху находились в тесном контакте с соседними по географическому расположению монгольскими языками и окончательно дифференцировались в последующую гуннскую эпоху.

В результате культурных, экономических и территориальных контактов с соседними народами в монгольские и тюркские языки проникло большое количество иностранных слов и грамматических форм. Б.Я. Владимирцов пришел к определенному выводу относительно тюркских и монгольских языков: «монгольский язык, как это показывают ряды соответствий, находится в ближайшем родстве с языком тюркским, вместе с которым переживал общую эпоху. Это значит, что языки монгольский и тюркский представляют собой две разные формы развития одного общего языка, который сам, в свою очередь, входит в алтайский язык» [Владимирцов 1911, с. 12].

Последователи теории генетического родства алтайских языков апеллируют в большой степени к грамматическим схождениям. Сторонники генетического родства алтайских языков опираются на наличие большого количества морфологических схождений между монгольским и тюркским языками, составляющих якобы половину всех грамматических форм и явлений, и меньший процент лексических схождений.

Цель настоящей работы - определение типологических характеристик имени существительного в современном монгольском и турецком языках в аспекте функциональной грамматики. Анализ языковых и речевых свойств имени существительного предполагает решение следующих задач:

- описание состава и форм выражения грамматических категорий имен существительных современного монгольского и турецкого языков; выявление синтаксических функций имен существительных современного монгольского и турецкого языков;

- установление степени близости грамматических категорий имен существительных, форм их выражения, а также синтаксических функций в исследуемых языках.

Предметом исследования является имя существительное как самостоятельная часть речи монгольского и турецкого языков.

Объектом исследования являются формы выражения грамматических категорий имен существительных монгольского и турецкого языков и их речевые функции.

Материалом исследования послужили факты из современных монгольского и турецкого языков, опубликованные в изданиях по грамматике этих языков. Автором использованы работы, увидевшие свет не только в России, но и в Монголии, Турции.

Методы исследования. В диссертационном исследовании был использован комплекс методов сравнительно-сопоставительного и сопоставительно-типологического анализа. При этом осуществлялся подход с опорой на теоретические и методологические положения, принятые в каждом сравниваемом языке в отдельности.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в монголоведении осуществлена попытка целостного монографического сравнительного анализа имен существительных современных монгольского и турецкого языков. Дано описание состава и форм выражения грамматических категорий, выявлены синтаксические функции в аспекте функциональной грамматики.

Научная и теоретическая значимость диссертации состоит в том, что сравнительное исследование состава и форм выражения, а также синтаксических функций имен существительных монгольского и турецкого языков показало наличие типологического сходства в области морфологии, а существующее минимальное количество материальных схождений свидетельствует о том, что формы выражения грамматических категорий имен существительных этих языков формировались самостоятельно, независимо друг от друга.

Это позволяет предположить, что существование и распад гипотетической алтайской языковой общности, во всяком случае, тюрко-монгольской языковой общности, отодвигается в глубокую древность в" тот период, когда в праязыке только начали складываться части речи с их грамматическими категориями и формами их выражения.

Выполненное в диссертации исследование позволит глубже понять природу имен существительных в алтайских языках. Положения и выводы могут быть полезны для дальнейшего сравнительного изучения других частей речи, классов слов монгольских и тюркских языков. А также данная работа будет полезна в исследованиях по этнолингвистике.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее результатов при подготовке вузовских курсов лекций и учебных пособий по грамматике монгольского и турецкого языков, по сравнительной грамматике монгольских и тюркских языков.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры филологии Центральной Азии восточного факультета Бурятского госуниверситета. Основные положения работы докладывались на ежегодных научных конференциях преподавателей и сотрудников БГУ (Улан-Удэ, 20042008), научно-практической конференции «История и внешние связи бурятского языка» (Улан-Удэ, 2004), международых конференциях «Чингисхан и судьбы народов Евразии» (Улан-Удэ, 2007), «Живой язык: теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков» (Элиста, 2007), «Россия-Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности» (Улан-Удэ, 2008). По теме диссертации опубликовано 8 статей.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Имя существительное как часть речи монгольского и турецкого языков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проделанной работы, в первую очередь следует отметить, что данная тема является инновационной в том плане, что для сравнения взяты языки, отдаленные друг от друга не только хронологически, но и географически. Родственные связи монгольских и тюркских языков, к которым относятся сравниваемые здесь языки, в науке окончательно не установлены, выявлено лишь большое сходство в области лексики и среди отдельных морфологических показателей по всем частям речи, которые в то же время, не составляют какой-либо логической системы. Поэтому сравнение грамматического строя монгольских и тюркских языков, входящих предположительно в гипотетическую языковую общность, несомненно, представляет собой интереснейшую область для исследования в плане установления реальности существования алтайского праязыка.

Проведенные исследования в основе своей базировались на лексическом материале монгольских и тюркских языков. Но, как в свое время установил B.JI. Котвич; наличие общих морфологических элементов составляет 50% [1962, с. 351]. Данная диссертационная работа является попыткой выявить схожие черты, анализируя состав и семантику грамматических категорий имени существительного. Необходимо отметить, что наблюдается- много общего и в трактовке многих языковых понятий, например, категория рода отсутствует в монгольском и турецком языках, схожее оформление категории определенности/неопределенности.

В данной работе описаны состав и формы выражения грамматических категорий имен существительных монгольского и турецкого языков, а также выявлены их синтаксические функции. Опираясь на результаты сравнительного анализа данных грамматических категорий имен существительных монгольского языка, форм их выражения и синтаксических функций, мы попытались установить степень их близости и характер выявленной общности с турецким языком.

В результате рассмотрения категории рода мы пришли к выводу, что данная категория как таковая, то есть какой ее принято понимать, например, в русской лингвистике, в монгольском и турецком языках отсутствует. Однако в сравниваемых языках в отношении известной части лиц и некоторых животных в целях различения рода используется категория пола. Но необходимо отметить, что в монгольском языке ученые выделяют словообразовательные суффиксы для обозначения существ женского пола.

Как и во многих языках мира, в монгольском и турецком языках проблема категории множественности представлена традиционным делением на единственное и множественное число. Общим способом выражения данной категории являются аффиксы множественности. В монгольском языке таких аффиксов несколько, каждый из которых употребляется с учетом того, на какой звук оканчивается основа имени. К тому же многие аффиксы монгольского языка несут в себе определенное, конкретное значение, так, например, аффикс монг. -чууд (-чууд) выражает значение собирательности, показатель множественности нар образует такие формы, которые во множественном числе обозначают людей одной профессии или состоящих в одинаковых родственных отношениях. Для турецкого языка такое разнообразие аффиксов нехарактерно, множественное число образуется с помощью показателя -lar/-ler, который также как и в монгольском, присоединяется к основе имени существительного. Монгольский показатель нар и турецкий аффикс -lar/-ler, возможно, имеют общее происхождение. Однако данное предположение еще требует научного обоснования. Особый интерес для исследования в обоих языках представляет собой паукальная множественность.

При сопоставительном описании категории принадлежности монгольского и турецкого языков мы обнаружили много типологически общего в ее выражении в обоих сравниваемых языках, в которых используются как синтаксический, так и морфологический способы, используются притяжательные частицы. Необходимо также отметить личную и безличную (или возвратную) формы принадлежности монгольского языка.

Наиболее объемной по своему содержанию является категория» склонения, при анализе которой, в монгольском и турецком языках обнаружены некоторые различия. Во-первых, в монгольском языке склонение бывает простое, возвратное и двойное, в турецком существует простое склонение, а возвратное в значительной степени отличается от соответствующего монгольского. Здесь следует отметить, что двойное склонение монгольского языка представляет собой уникальное явление, поскольку к словоформе имени может одновременно присоединяться сразу два падежных окончания.

Большую трудность представляет собой исследование грамматической категории определенности/неопределенности. Это обусловлено тем, что во многих работах, посвященных грамматике монгольского и турецкого языков данная категория вообще не затрагивается. Так, например, ни в одной грамматике турецкого языка, написанной в Турции, такое явление как определенность/неопределенность практически не рассматривается.

Как известно, определенность указывает на что-то известное для всех участников коммуникативной ситуации, уже упоминавшееся ранее, а неопределенность, в свою очередь, подразумевает неконкретный, обобщенный или абстрактный предмет. В результате проведенного исследования мы обнаружили сходные моменты в оформлении определенности, например с помощью аффикса винительного падежа, который иногда является единственным средством для выражения определенного объекта, и его опущение невозможно без нарушения смысла высказывания.

Что касается синтаксических функций имени существительного монгольского и турецкого языков, здесь следует отметить, что функции монгольского имени в предложении во многом схожи, в частности и в грамматическом оформлении, с функциями имени существительного в турецком языке. То есть выделяются функции субъекта, объекта, определения, обстоятельства действия и предиката. Несомненно, что при сопоставлении некоторых синтаксических явлений возникают спорные вопросы, чаще всего из-за трактовки понятий. Так, например, многие монголоведы подходят к проблеме частей речи с синтаксической точки зрения, отождествляя части речи с членами предложения. В монгольском языке необходимо отметить особую категорию имен существительных, которые, выполняя' в предложении функцию определения, становятся близкими к именам прилагательным, однако вне, они воспринимаются только как имена существительные. Например, такие слова как монг. морь «конь», монг. мод «дерево», монг. ус «вода», монг. цас «снег», монг. чулуу «камень» и др.

Особое внимание нами было уделено изафету турецкого языка как особой синтаксической категории. При рассмотрении предикативной функции.выяснилось, что немалую роль играет такое синтаксическое явление как связка, и таким образом, сравнительный анализ монгольской-частицы юм и турецкого аффикса -dir вполне может стать отдельной темой исследования для монголоведов и тюркологов, занимающихся' сопоставительными разработками в области монгольских и тюркских языков.

Таким образом, настоящая работа представляет собой системное исследование состава, семантики и форм выражения грамматических категорий имени существительного монгольского и турецкого языков, как целостной части речи с анализом ее синтаксических функций.

На наш взгляд, данное исследование помогает уточнить реальность существования тюрко-монгольского общего праязыка и его грамматического строя. Опровергнуть или подтвердить данную гипотезу возможно лишь в результате комплексного сравнения не только лексики, но и грамматики монгольских и тюркских языков.

Список научной литературыТунч Ясин, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Абдуразаков М.А. Грамматическая структура простого предложения (на материале типологического сравнения французского, русского и узбекского синтаксиса). Ташкент, 1978. 168 с.

2. Алексеев Д.А. Именные части речи в монгольских языках // Вопросы языкознания, 1955, № 3. С. 35-37.

3. Апресян Ю.Д. Понятие субъекта действия и особенности его выражения в русском, английском и французском языках // Тезисы Всесоюзной конференции Функционально-типологические проблемы грамматики. Вологда, 1986.

4. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

5. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2007. 576 с.

6. Бадмаева Ю.Д. Грамматические категории языка «Сокровенного сказания монголов» (в сопоставлении с бурятским языком). Улан-Удэ, 2003. 108'с.

7. Бадмаева Ю.Д! Система падежей в средневековом монгольском языке (историко-сопоставительный анализ на основе языка «Сокровенного сказания монголов» и бурятского языка) // История и внешние связи бурятского языка. Улан-Удэ, 2004. С. 36-45.

8. Бамбаев Б.Б. Учебная грамматика монгольского языка. Улан-Удэ, 1992. 48 с.

9. Бархударов JI.C. Структура простого предложения современного английского языка. М., 1966. 200 с.

10. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. М., 1951. 408 с.

11. Баскаков Н.А. Тюркские языки. М., 1960.

12. Баскаков Н.А. Ведение в изучение тюркских языков. М., 1969. 383 с.

13. Баскаков Н.А. Алтайская семья языков и ее изучение. М., 1981. 135 с.

14. Баскаков Н.А. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков. М., 2006. 288 с.

15. Беловольская JI.А. Синтаксис словосочетания и простого предложения: Учебное пособие. Таганрог, 2001. 55 с.

16. Березин Ф.М., Головин Б. Н. Общее языкознание. М., 1979. 416 с.

17. Бертагаев Т.А. Флексия основ в агглютинативных языках // Сборник трудов по филологии. Улан-Удэ, 1948. Вып. 1. С. 98-121.

18. Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. М., 1962. 317 с.

19. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. Простое предложение. М., 1964. 280 с.

20. Бертагаев Т.А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. О фузии, символизации, аналитизме, внутренней флексии, сингармонизме и многозначности аффиксов. М., 1969. 183 с.

21. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М., 2002. 160 с.

22. Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань, 1849. 202 с.

23. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977. 204 с.

24. Болд Л. Исторические связи монгольского языка с Саянскими тюркскими языками: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, доктора филол. наук. Улан-Удэ, 1996.

25. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л., 1976.

26. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 1983. 208 с.

27. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984.

28. Ботороева Н.М. Имя существительное как часть речи в монгольском и китайском языках: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Улан-Удэ, 2003. 18 с.

29. Величко А.В. Простое предложение. М., 1986. 118 с.

30. Виноградов В.В. Электронный ресурс. / Виноградов В.В. http://www.philology.ru/linguistics2/vinogradov-72.htm

31. Владимирцов Б.Я. Турецкие элементы в монгольском языке. СПб., 1911. 32 с.

32. Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика письменного монгольского языка и халхаского наречия. Введение и фонетика. JL, 1929. 184 с.

33. Вопросы алтайского языкознания. Горно-Алтайск, 1988. 169 с.

34. Гаджиева Н.З. О методах сравнительно-исторического синтаксиса (на материале тюркских языков) // Вопросы языкознания. № 3. М., 1968. С. 5-16.

35. Гаджиева Н.З. Природа изафета в тюркских языках // Советская тюркология. № 2. Баку, 1970. С. 18-26.

36. Гаджиева Н.З., Серебрянников Б.А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Синтаксис. М., 1986. 285 с.

37. Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М., 1973.

38. Гаджиева Н.З. Тюркские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 527-529

39. Галсан С. Сопоставительная грамматика русского и монгольского языков (Фонетика и морфология). Ч. I. Улан-Батор, 1975. 319 с.

40. Гениш Э. Грамматика турецкого языка. Т. I. М., 2008. 232 с.

41. Гениш Э. Грамматика турецкого языка. Т. II. М., 2008. 352 с.

42. Гениш Э. Грамматика турецкого языка. Т. III. М., 2008. 208 с.

43. Гордлевский В.А. Грамматика турецкого языка (Морфология и синтаксис). М., 1928. 160 с.

44. Грамматика азербайджанского языка. Фонетика, морфология и синтаксис. / Под общей редакцией М.Ш. Ширалиева и Э.В. Севортяна. Баку, 1971. 413 с.

45. Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. / Отв. ред. Д. Н. Шмелев. М., 1991. 246 с.

46. Григорян А.С. Категория определенности неопределенности в монгольских языках: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Улан-Удэ, 2001. 26 с.

47. Гузев В.Г. Староосманский язык. М., 1979. 95 с.

48. Гумилев JI.H. Древние тюрки. М., 1993. 526 с.

49. Дарбеева А.А. Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. М., 1996. 167 с.

50. Джевдет-заде X., Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого языка (фонетика, морфология, синтаксис). JL, 1934. 268 с.

51. Денни Ж. Грамматика турецкого языка. Париж, 1921. 1218 с.

52. Дилячар А. Заметки о синтаксисе и грамматических функциях в турецком языке // Turcologica. К семидесятилетию академика А. Н. Кононова. Ленинград, 1976. С. 65-73.

53. Дмитриев Н.К., Баскаков Н.А. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. М., 1962.

54. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М., 1962.

55. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование в монгольских языках в сравнительном освещении с тюркскими языками // Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. Улан-Удэ, 1993. С. 3-13.

56. Дондуков У.-Ж.Ш. Словообразование монгольских языков. Улан-Удэ, 1993. 196 с.

57. Дудина Л.Н. Турецкий язык. Учебное пособие. Баку, 1993. 390 с.

58. Дыренкова Н.П. Грамматика ойротского языка. / Отв. ред. С.Е. Малов. М. -Л., 1940. 303 с.

59. Дыренкова Н.П. Грамматика шорского языка. М., 1941. 308 с.

60. Дыренкова Н.П. Грамматика хакасского языка. Фонетика и морфология. Абакан, 1948. 123 с.

61. Дырхеева Г.А. Морфологическая структура слова в бурятском языке: лингвистическое описание. Улан-Удэ, 2005. 97 с.

62. Закиев М.З., Сафиуллина Ф.С. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков. Простое предложение. Ч. I. Казань, 1977. 84 с.

63. Закиев М.З., Сафиуллина Ф.С. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков. Простое предложение. Ч. И. Казань, 1977. 93 с.

64. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976. 307 с.

65. Зубрилина JI.H., Мейеров В.Ф. Предложения с вводными и вставными компонентами. Иркутск, 1985. 76 с.

66. Иванов С.Н. Курс турецкой грамматики. JL, 1975. 100 с.

67. Исследования по синтаксису тюркских языков. М., 1962. 218 с.

68. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение: М., 1978. 447 с.

69. История и внешние связи бурятского языка. Улан-Удэ, 2004. 172 с.

70. Калинина Е.Ю. Нефинитные сказуемые в независимом предложении. М., 2001. 221 с.

71. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988. 311 е.

72. Касьяненко З.К. Современный монгольский язык. М., 2002. 160 с.

73. Киекбаев Дж.Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских языков. М., 1996. 298 с.

74. Кляшторный С.Г. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии. СПб., 2006. 591 с.

75. Кононов А.Н. Грамматика турецкого языка. M.-JL, 1941. 312 с.

76. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М., 1956. 569 с.

77. Кононов А.Н. Показатели собирательности-множественности в тюркских языках. Сравнительно-исторический этюд. Л., 1969.

78. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. Istanbul, 2001. 568 с.

79. Котвич В.Л. Исследования по алтайским языкам. М., 1962. 371 с.

80. Красильникова Е.В. Имя существительное в русской разговорной речи. Функциональный аспект. М., 1990. 128 с.

81. Крылов С.А. Теоретическая грамматика современного монгольского языка и смежные проблемы общей лингвистики. М., 2004. 479 с.

82. Кузнецов П.И. Условный период турецкого языка. М., 1950. 18 с.

83. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. М., 2002. 236 с.

84. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 2004. 247 с.

85. Ломтев Т.П. Структура предложения в современном русском языке. М., 1979. 198 с.

86. Любимов К.М. Система грамматических имен в современном турецком языке // Советская тюркология. № 2. Баку, 1970: С. 44-63.

87. Лувсанвандан Ш. Орчин цагийн монгол хэлний бутэц Т. Улаанбаатар, 1999.

88. Лувсанвандан Ш. Орчин цагийн монгол хэлний бутэц И. Улаанбаатар, 1999.

89. Майзель С.С. Изафет в турецком языке. М.-Л., 1957. 187 с.

90. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. М., 1951. 451 с.

91. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М., 2002. 512 с.

92. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Л., 1974.

93. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981.

94. Мусаев К.М. Синтаксис караимского языка. М., 2003. 347 с.

95. Мусорин А.Ю. Основы науки о языке. Учебное пособие. Новосибирск, 2004. 196 с.

96. Навчаа Адъяагийн Выражение определительных отношений в современном монгольском языке: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Улан-Удэ, 2003. 21 с.

97. Наделяев В.М. Современный монгольский язык. Морфология. Новосибирск, 1988. 112 с.

98. Наджип Э.Н. Исследования по истории тюркских языков XI-XIV вв. М., 1989.

99. Нартыев Н. Строй сложного предложения в современном туркменском языке. Ашхабад, 1988. 185 с.

100. Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности неопределенности // Категория определенности неопределенности в славянских и балканских языках. М., 1979. С. 119-175.

101. Номинханов Ц.Д. Исследования по тюркским и монгольским языкам // Доклад об опубликованных и выполненных работах по тюркским и монгольским языкам, представленный в качестве диссертации на соискание ученой степени д.ф.н. Алма-Ата, 1963. 25 с.

102. Норманн Б.Ю. Теория языка. Вводный курс. М., 2004. 296 с.

103. Орловская М.Н. Имена существительные и прилагательные в монгольском языке. М., 1961. 114 с.

104. Орловская М.Н. Язык монгольских текстов XIII-XIV вв. М., 2000. 182 с.

105. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985. 272 с.

106. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. 544 с.

107. Поппе Н.Н. Учебник монгольского языка. Л., 1932. 359 с.

108. Поппе Н.Н. Грамматика письменно-монгольского языка, Л., 1937, 196 с.

109. Предикативность и полипредикативность. Межвузовский сборник научных трудов. Челябинск, 1987. 128 с.

110. Пюрбеев Г.Ц. Типы сложных предложений в монгольских языках. М., 1979. 145 с.

111. Пюрбеев Г.Ц. Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков (Синтаксис словосочетания). М., 1993. 304 с.

112. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. М., 1957. 255 с.

113. Рассадин В.И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении. М., 1978. 287 с.

114. Рассадин В.И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. М., 1980. 115 с.

115. Рассадин В.И. К характеристике тюрко-монгольских языковых отношений // VIII Международный конгресс монголоведов. Улан-Батор,2002. С. 263-269.

116. Рассадин В.И. Проблема классификации частей речи в монгольских языках // Вестник Бурятского университета. Филология. Вып. 7. Улан-Удэ,2003. С. 3-13.

117. Рассадин В.И. Очерки по истории сложения тюрко-монгольской языковой общности. Ч. 1. Элиста, 2007. 193 с.

118. Рассадин В.И. Очерки по морфологии и словообразованию монгольских языков. Элиста, 2008. 234 с.

119. Ревзин И.И. Структура языка как моделирующей системы. М., 1978.

120. Самдангийн М. Современный монгольский язык. Улан-Удэ, 2000. 62 с.

121. Самойлович А.Н. Тюркское языкознание. Филология. М., 2005. 1053 с.

122. Санжеев Т.Д. Синтаксис монгольских языков. Издание НИАНКП, 1934. 149 с.

123. Санжеев Г.Д. Грамматика бурят- монгольского языка. M.-JL, 1941. 188 с.

124. Санжеев Т.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. М., 1953. 240 с.

125. Санжеев Г.Д. Грамматика бурятского языка. М., 1962. 340 с.

126. Санжеев Г.Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. Улан-Удэ, 1977. 161 с.

127. Севортян Э.В. Прямое дополнение в турецком языке // Вестник МГУ. М., 1948. С. 89-90.

128. Севортян Э.В. К соотношению грамматики и лексики в тюркских языках. М., 1952.

129. Севортян Э.В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке. М., 1966. 437 с.

130. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. М., 1980.

131. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку, 1979. 304 с.

132. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М., 1986. 300 с.

133. Скородумова Л.Г. Учебник монгольского языка. М., 2002. 285 с.

134. Скрибник Е.К., Ельмакова И.В. Монгольские синтаксические конструкции с винительным падежом зависимого причастного сказуемого // Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан-Удэ, 1990. 183 с.

135. Слово и предложение. Горький, 1977. 199 с.

136. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык основа. Картина мира пратюркского этноса дожданным языка. М., 2006. 908 с.

137. Сундуева Е.В. Апеллятивное и проприальное' словообразование в современном монгольском языке: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Улан-Удэ, 2000. 18 с.

138. Сундуева Е.В. Современный монгольский язык: Учебно-методическое пособие. Улан-Удэ, 2002. 62 с.

139. Сундуева Е.В., Денисова В.В. Основной курс грамматики современного монгольского языка: Учебное пособие. Улан-Удэ, 2004. 106 с.

140. Суник О.П. Общая теория частей речи. М. Л., 1966.

141. Суник О.П. Существительное в тунгусо-маньчжурских языках. Л., 1982.

142. Суник О.П. Электронный Ресурс. / Суник О.П.-http://altaica.ru/Articles/sunik.pdf

143. Сусов И.П. Электронный Ресурс. / Сусов И.П.-http://ruslang.com/education/discipline/philology/linguistics

144. Сыдыков Сагалы Монгольско-тюркские языковые параллели. Фрунзе, 1983.165 с.

145. Сыромятников Н.А. Лексикология и грамматика восточных языков. М., 1975.

146. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. М., 1984.

147. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. М., 1988. 560 с.

148. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. М., 1997.

149. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М., 2002.

150. Тодаева Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М., 1951. 191 с.

151. Тодаева Б.Х. Монгольский язык. Исследования, тексты, словарь. М., 1973.391 с.

152. Трофимова С.М. Падежно-послеложные конструкции монгольских языков и их русские эквиваленты. Новосибирск, 1989. 94 с.

153. Трофимова С.М. Именные части речи в монгольских языках. Улан-Удэ, 2001.334 с.

154. Тунч Ясин. Категория числа в монгольском и турецком языках // История и внешние связи бурятского языка. Улан-Удэ, 2004. С. 115-120.

155. Тунч Ясин. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков: функция субъекта' действия // Вестник БГУ. Востоковедение. Вып. 2. Улан-Удэ, 2006. С. 189-191.

156. Тунч Ясин. Проблемы исследования и сохранения тюрко-монгольской языковой общности // Чингисхан и судьбы народов Евразии. Улан-Удэ, 2007. С. 516-521.

157. Тунч Ясин. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков: функция объекта действия // Вестник БГУ. Востоковедение. Вып. 5. Улан-Удэ, 2007. С. 136-39.

158. Тунч Ясин. Синтаксические функции имен существительных монгольского и турецкого языков: предикативная функция // Живой язык: теоретические и социокультурные аспекты функционирования, и развития современных монгольских языков. Элиста, 2007. С. 24-26.

159. Тунч Ясин. Эквивалентность синтаксических функций- имен существительных в монгольском и турецком языках: функция-обстоятельства действия // Россия — Азия: Механизмы сохранения и модернизации этничности. Вып. 3. Улан-Удэ, 2008. С. 107 109:

160. Тунч Ясин. Грамматические формы предикативной функций имен существительных в монгольском и турецком языках // Вестник БГУ. Филология. Вып. 7. Улан-Удэ, 2008. С. 119 -123.

161. Тунч Ясин. Вопрос о генетическом родстве турецкого и монгольского языков в рамках Алтайской гипотезы // Урал-Алтай: Через века в будущее. Уфа, 2008. С. 237-240

162. Тюркские и монгольские письменные памятники. М*., 1992. 151" е.

163. Уленбек К.К. Электронный Ресурс. / Уленбек К.К.-http://www.owl.ru/gender/059.htm

164. Халиуллина Н.У. Тюркские языки Урало-Поволжья в контексте алтайского языкового сообщества. Уфа, 2003.

165. Хангин Ж.Г. Основной курс монгольского языка. Блумингтон, 1987. 204 с.

166. Харанутова Д.Ш. Имя существительное в бурятском и русском языках: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1998. 22 с.

167. Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматические категории ^ бурятского языка в историко-сравнительном освещении. М., 1979. 190'с.

168. Чареков СЛ. Эволюционная морфология. Ч. I. Функционально-семантическая эволюция суффиксов в алтайских языках. СПб., 2000. 191 с.

169. Черемисина М.И. Морфология тюркских языков Сибири. Новосибирск, 1985.

170. Щека Ю.В. Интенсивный курс турецкого языка. М., 2005. 733 с.

171. Щека Ю.В. Практическая грамматика турецкого языка. М., 2007. 666 с.

172. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. Д., 1987. 191 с.

173. Щербак A.M. Введение в сравнительное изучение тюркских языков. СПб., 1994. 192 с.

174. Щербак A.M. Ранние тюркско-монгольские языковые связи (XIII-XIV вв). СПб., 1997. 292 с.

175. Щербак A.M. Тюркско-монгольские языковые контакты в истории монгольских языков. СПб., 2005. 195 с.

176. Юдакин А.П. Урало-алтайское (тюркско-монгольское) языкознание. М., 2001.599 с.

177. Языки мира. Тюркские языки. М., 1997. 544 с.

178. Lewis G. L. Turkish Grammar. Oxford, 1978. 303 p.

179. The new Webster's grammar guide. Новый грамматический путеводитель Вебстера. СПб., 1995. 247 с.

180. Tserenpil D., Kullmann R. Mongolian Grammar. Ulaanbaatar, 2005. 448 p.

181. Adah Oya Tiirkiye Tiirkgesinde Bigimbirimler. Ankara, 1979. 117 s.

182. Amanjilov Altay S. Turk filolojisi ve yazi tarihi. Istanbul, 2006. 155 s.

183. Banarli Nihat Sami Turkmen in sirlan, Istanbul, 1972. 320 s.

184. Banguoglu Tahsin Tiirkgenin grameri. Ankara, 2004. 628 s.

185. Biray Himmet Bati Grubu Turk Yazi Dillerinde isim. Ankara, 1999. 265 s.

186. Bozkurt Fuat Tiirkiye Tiirkgesi. Istanbul, 1995.

187. Buran Ahmet Turkgede isim Qekim Ekleri // Turk Gramerinin Sorunlan II, TDK. Ankara, 1999. S. 263-277.

188. Caferoglu Ahmet Turk Dili Tarihi. istanbul, 2005. 246 s.

189. Dilagar Agop Turk Diline Genel Bir Baki§. Ankara, 1964. 263 s.

190. Ediskun Haydar Turk Dilbilgisi. istanbul, 2005. 407 s.

191. Eker Suer (>gda§ Turk dili. Ankara, 2003. 557 s.

192. Emre Ahmet Cevat Tiirk?ede isim Temelleri. istanbul, 1943. 207 s.

193. Ergin Muharrem Turk Dilbilgisi. istanbul, 1993. 3 84 s.

194. Erkul Rasih Cumle ve Metin Bilgisi. Ankara, 2004. 184 s.

195. Gencan Tahir Nejat Dilbilgisi. Ankara, 1975. 543 s.

196. Goknel Yiiksel Modern Tiirk9e Dilbilgisi. Izmir, 1984. 187 s.

197. Giilensoy Tuncer Тигкфе El Kitabi. Ankara, 2005. 638 s.

198. Gune§ Sezai Turk Dil Bildisi. Izmir, 1997. 410 s.

199. Hengirmen Mehmet Tiirk9e Dilbilgisi. Ankara, 1995. 619 s.

200. Karahan Leyla Turk?e'de Soz Dizimi. Ankara, 1999. 167 s.

201. Karahan Leyla Tiirkge'de Soz Dizimi. Ankara, 2005. 192 s.

202. Karaors M. Metin Kar§ila§tirmali §ekil ve Ciimle Bilgisi (Cumle Tahlilleri). Ankara, 2005. 363 s.

203. Korkmaz Zeynep Turkiye Turk9esi Grameri ($ekil Bilgisi). Ankara, 2003. 1224 s.

204. K09 Nurettin Yeni dilbilgisi. Ankara, 1996. 742 s.

205. Keskin Ra§it Ttirk9e Dil bilgisi. Konya, 2003. 366 s.

206. Naskali Emine Giirsoy Turk Dtinyasi Gramer Terimleri Kilavuzu. Ankara, 1997. 190 s.

207. Poppe N. Mogol Yazi Dilinin Grameri. izmir, 1992. 254 s.

208. Tekin Talat Turkoloji ele§tirileri. Ankara, 1994. 158 s.

209. Tekin Talat Orhon Tiirk9esi Grameri. Ankara, 2000. 272 s.

210. Tekin Talat Makaleler 1 Altaistik. Ankara, 2003. 384 s.

211. Temir Ahmet Turk9e ile Mogolca Arasmdaki ilgiler // Ankara Universitesi DTCF.Derg., 1955. S. 1-25.

212. Timurta§ Faruk Kadri Eski Turkiye Tiirk9esi. istanbul, 1977. 377 s.1. СЛОВАРИ

213. Лувсандэндэв А., Монгол-орос Толь. M., 1957. 715 с.

214. Лувсандэндэв А., Цэдэндамба Ц., Русско-монгольский словарь. Улан-Батор, 1982. 839 с.

215. Лувсандэндэв А., Цэдэндамба Ц., Большой Академический Монгольско-русский словарь. А-Г, I том. М., 2001. 486 с.

216. Лувсандэндэв А., Цэдэндамба Ц., Большой Академический Монгольско-русский словарь. ДЮ, II том. М., 2001. 507 с.

217. Лувсандэндэв А., Цэдэндамба Ц., Большой Академический Монгольско-русский словарь. G-Ф, III том. М., 2001. 438 с.

218. Лувсандэндэв А., Цэдэндамба Ц., Большой Академический Монгольско-русский словарь. Х-Я, IV том. М., 2001. 501 с.

219. Очирбат Г., Пэлжид Т. Русско-монгольский учебный словарь. Улан-Батор, 1989. 346 с.

220. Щека Ю.В. Турецко-русский словарь. М., 1997. 464 с.

221. Щека Ю.В. Русско-турецкий словарь. М., 2005. 473 с.

222. Юсипова P.P. Турецко-русский словарь. М., 2005. 695 с.

223. Языкознание. Большой Энциклопедический Словарь. М., 1998. 685 с.

224. Baskakov A.N. Biiyiik Rusga-Turk^e Sozliik. Istanbul, 1994. 1022 s.

225. Baskakov A.N. Biiyiik Tiirkse-Rusga Sozliik. Istanbul, 1994. 950 s. •

226. Buyanhishgiin Ariuntuya, Fatih Ba§. Turkt^e-Mogolca Sozliik. Ulaanbaatar, 1999. 141 s.

227. Giirsoy Naskali E. Tiirk Diinyasi Gramer Terimleri Klavuzu. Ankara, 1997.

228. Ferdinand D. Lessing. £eviren: Giinay Karaaga9 Mogolca-Tiirk9e Sozliik. A-N, 1 Cilt. Ankara, 2003. 932 s.

229. Ferdinand D. Lessing. Qeviren: Giinay Karaaga9 Mogolca-Tiirk9e Sozliik. O-C (Z), 2 Cilt. Ankara, 2003. 834 s.

230. Suvd Ts., Calikoglu Erol. Mogolca-Tiirk9e Sozliik. Ulaanbaatar, 1999. 120 s.

231. Tiirk9e Sozluk Turk Dil Kurumu. A-J, 1 Cilt. Ankara, 1998. 1136 s.

232. Tiirk9e Sozliik Turk Dil Kurumu. K-Z, 2 Cilt. Ankara, 1998. 1386 s.190 s.