автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Позняк, Татьяна Зиновьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ИММИГРАЦИИ, ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ И СОСТАВ ИНОСТРАННОГО

НАСЕЛЕНИЯ

1.1. Причины и условия иммиграции на российский Дальний Восток

1.2. Темпы и основные этапы иммиграции

1.3. Специфика роста численности иностранного населения в городах региона

1.4. Состав иностранных подданных по государственной принадлежности

1.5. Половозрастная структура иностранного населения

1.6. Семейное положение иностранных подданных

ГЛАВА 2. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ ПОДДАННЫХ НА

ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ

2.1. Статус иностранных подданных, российское иммиграционное законодательство и ситуация в дальневосточном регионе

2.2. Региональная власть и иммигранты: проблемы взаимодействия

2.3. Правовые основы перехода иностранцев в российское подданство

2.4. Законодательное регулирование хозяйственной деятельности иностранцев

2.5. "Чрезвычайное законодательство" и мероприятия по его осуществлению в регионе в годы первой мировой войны

ГЛАВА 3. РОЛЬ ИНОСТРАННЫХ ПОДДАННЫХ В ГОРОДСКОЙ ЭКОНОМИКЕ

3.1. Отраслевая структура занятости иностранного населения

3.2. Иностранное предпринимательство в торговле и сфере обслуживания

3.3. Участие иностранцев в промышленности и ремесле. Иностранное предпринимательство и иностранный труд

3.4. Другие сферы деятельности иностранных подданных

ГЛАВА 4. ОСОБЕННОСТИ АДАПТАЦИИ ИНОСТРАННЫХ ПОДДАННЫХ В РЕГИОНЕ

4.1. Основные факторы и показатели выбора модели адапта- 297 ции

4.2. Смена подданства как показатель адаптации. Причины перехода иностранцев в подданство России

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Позняк, Татьяна Зиновьевна

Возрастание интереса к проблемам, связанным с пребыванием и деятельностью иностранцев в России, обусловлено открытием границ и увеличением иммиграции, необходимостью привлечения иностранных капиталов для подъема экономики в современной России. Сходство современного положения в стране - острая нехватка средств в условиях срочной необходимости структурных перестроек в экономике и, следовательно, потребность в приливе капиталовложений извне, которые в то же время таят опасность зависимости от иностранного капитала и утраты страной политической самостоятельности - с тем, которое сложилось в России (и в дальневосточном регионе в том числе) во второй половине XIX - начале XX в. придает проблеме иммиграции особую актуальность. Исследование прошлого, конечно, не может дать готовых рецептов решения животрепещущих проблем, но может, во-первых, показать, как решались сходные проблемы предыдущими поколениями, и во-вторых, понять, насколько велика опасность иностранного влияния в экономике. С этой точки зрения Дальний Восток России второй половины XIX -начала XX в. как регион с особой спецификой демографических и социально-экономических процессов, к числу которых относилось постоянное присутствие в регионе значительного числа иностранных подданных и проникновение их во все отрасли экономики, представляет большой интерес для исследования процессов иммиграции и интеграции в экономику страны иностранных предпринимателей и иностранной рабочей силы.

Дополнительную актуальность избранной нами теме придает также то обстоятельство, что в советский период, особенно в 1940-60-е гг., она была

1 U U "1—Г U U фактически закрытой для исследователей. После высылки китайцев и корейцев из региона, а впоследствии с обострением проблемы территориальных размежеваний проведение объективных исследований, проливающих свет на то, насколько значительным было присутствие иммигрантов из сопредельных азиатских государств на российской территории, а также оценка их вклада в его освоение, было невозможно.

Ограничение хронологических рамок исследования второй половиной XIX - началом XX вв. обусловлено историческим ходом освоения региона: территория Приамурья и Приморья окончательно вошла в состав Российской империи в середине XIX в. и началось активное заселение и освоение Дальнего Востока. Одновременно с российскими военными и гражданскими жителями появились в регионе иностранные торговцы, и с этого времени иностранные подданные, в состав которое вливались все новые иммигранты, стали важной составной частью дальневосточного населения. Такая ситуация продолжала сохраняться в регионе и после 1917 г., которым ограничена верхняя граница исследования, однако с приходом к власти в России Временного правительства, затем с Октябрьской революцией и началом в стране гражданской войны существенно изменились условия и правовая основа пребывания иммигрантов в регионе, поэтому дальнейшее рассмотрение не входит в задачи данного исследования.

Территориальные рамки исследования включают города юга Дальнего Востока России, то есть в современных границах Амурской области. Приморского и южной части Хабаровского краев. В дореволюционной России -это территория Амурской области и южных округов Приморской области Приамурского генерал-губернаторстваА.

Объект исследования - иностранные подданные, проживавшие в городах юга Дальнего Востока России во второй половине XIX - начале XX вв. Предметом исследования являются процессы формирования, состав и деятельность иностранного населения. В условно называемые "южные" округа входят Николаевский, Софийский (с 1896 г. Хабаровский), Уссурийский и Южно-Уссурийский округа (с 1902 г. - уезды), впоследствии разделенные на ряд новых административных образований. На данной территории в 1858 г. было три города Благовещенск, Николаевск-на-Амуре и Софийск; к 1880 г. - число их пополнилось за счет Владивостока и Хабаровска. В 1898 г. к ним добавился Ни-кольск-Уссурийский, в 1906 г. - Зея-Пристань, а в 1911 г. - Алексеевск. Исключение северных округов и городов из исследования связано с тем, что иностранные подданные проживали в них в очень незначительном количестве, процессы формирования и состав горожан обладали значительной спецификой.

Иностранное население, оседавшее в городах, было более стабильным, чем таковое же в округах, более интенсивно взаимодействовало с российским населением, состав его был разнообразнее и по странам происхождения, и по полу и возрасту, и по сферам применения труда; и потому представляет больший интерес для исследования.

Наряду с терминами "иностранное население", "иностранные подданные" в работе используются термины "диаспора" или "иностранная колония", возможно, их использование применительно к изучаемому феномену не вполне корректно, так как не все группы иностранцев обладали определенной социокультурной автономией, общностью интересов, компактностью проживания. Названные термины употребляются как синонимы только из-за необходимости избежать излишних повторов: термин "диаспора" - при характеристике отдельных этнических групп иммигрантов (японская, корейская или китайская диаспоры), а термин "иностранная колония" применительно ко всему иностранному населению или к иммигрантам из европейских стран.

Историография темы. В истории изучения иностранного присутствия на российском Дальнем Востоке можно выделить три больших периода: дореволюционный, советский и постсоветский.

Дореволюционная историография включает целый ряд работ, посвященных различным проблемам иностранного населения региона. Наибольшее внимание уделялось мигрантам из соседних азиатских государств, что, конечно, не случайно. Массовый характер миграции, высокая конкурентоспособность иммигрантов на рынке труда и в предпринимательстве, различные проблемы, возникавшие в процессе взаимодействия иммигрантов с российским обществом и властью, не могли не вызывать озабоченности современников.

Первые работы, в которых нашла отражение проблема пребывания иммигрантов на российской территории, появились уже на самом раннем этапе освоения края, в 1860-1880-е годы. В основу большинства из этих работ легла информация, собранная в ходе командировок и обследований, совершенных авторами. Основные проблемы, которые рассматривают авторы, - численность, география расселения, хозяйственная деятельность в крае мигрантов из Китая и Кореи. Наиболее ранние сведения о существования китайских поселений в Уссурийском крае сообщили А.Ф. Будищев и М.И. Венюков, обследовавшие край в начале 1860-х гг.Л

Н.М. Пржевальский, посетивший Уссурийский край в 1867-68 гг., оставил нам довольно подробное описание жизнедеятельности китайцев и корейцев, расселившихся на российской территорииЛ. Он осветил географию расселения, основные занятия, внешний вид, быт и условия проживания китайцев, события "манзовской войны", а также обратил внимание на существование у китайцев собственного, организованного управления: в каждом поселении имелся старшина, являвшийся выборным лицом и осуществлявший разбор мелких жалоб своих подчиненных, он в свою очередь подчинялся главному старшине района, который "судит важные преступления, например, воровство, убийство, и власть его так велика, что он может наказать даже смертью""*. Он рассмотрел также причины переселения корейцев в российские пределы и отношение корейских властей к нему, особенности внешнего вида корейцев и хозяйственной деятельности, религиозных верований и обрядов и др. У Пржевальского о корейцах сложилось, видимо, более благоприятное мнение, чем о китайцах, он отметил их услужливость, вежливость, трудолюбие и опрятность, а корейскую иммиграцию в пределы России отнес к числу "замечательных явлений, совершающихся в последнее время на крайнем востоке Азии"л.

Подобные описания оставил еще целый ряд авторов. Палладий рассмотрел историю появления китайцев в крае, социальный состав, численность и систему самоуправления, обратив внимание на функции и полномочия выЛ Будищев А. Ф. Описание лесов части Приморской области // Западно-Сибирские отделение ИРГО. Иркутск, 1867. Кн.9,10; Венюков М.И. Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск, 1970. л Пржевальский Н.М. Нерусское население южной части Приморской области. 2. Корейское население // Зап. ИРГО. СПб., 1869. №5; Он же. Путешествие в Уссурийском крае. 186769 гг. Владивосток: Примиздат, 1949.

Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае. С.91-92. л Там же. С.115, 121. борных старшинЛ Л. Шренк на основе материалов, собранных в ходе экспедиции 1855-56 гг. осветил географию расселения китайцев в крае, проанализировал этимологию термина "манцзы"А. Е.С. Бурачек, описывая жизнь на далекой окраине в 1861-62 гг., оставил нам одно из ранних наблюдений о существовании у китайцев самоуправления и выборных старший.

В.И. Вагин уделил внимание причинам и ходу переселения корейцев на российскую территорию, некоторым негативным моментам этого переселения, численности корейцев и мероприятиям, проведенным местной администрацией, по обустройству переселенцев в регионе. Он заметил, что отношение власти к переселению отличалось непоследовательностью и "отсутствием системы", "не было выработано ясного взгляда на значение корейского движения и возможных последствиях его для России"А. Вагин считал переселение корейцев выгодным и важным для России как в экономическом, так и в политическом отношении.

В.В. Крестовский, немало страниц посвятивший в своей работе об Южно-Уссурийском крае китайцам, считал, что тех из них, что поселились в дальневосточных российских городах, можно было бы превратить в российских подданных, включив в мещанское сословие при условии реализации комплекса мер по подчинению их русскому влиянию, приобщению их к русской культуре и образу жизни. Среди предлагаемых мер он называл: знакомство китайцев с русскими законами; закрепление их в регионе на постоянное жительством путем обзаведения недвижимостью, вступления в брак; распространение образования на русском языке среди китайских детей. Однако он признавал, что эти меры и возможность ассимиляции китайцев находятся, скорее, в области благих пожеланий, осуществление их на практике встретит лПалладий. Уссурийские маньдзы//Известия ИРГО. 1871. Спб, 1872. Т.7. а Шренк Л. Об инородцах Амурского края. Спб., 1883. Т. 1. л Бурачек Е.С. Воспоминания заамурского моряка// Бурчаек Е.С, Бурачек В.В. Воспоминания заамурского моряка. До и после Владивостока. Владивосток, 1999. С. 125. ' Вагин В. Корейцы на Амуре // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. Т.1. СПб., 1875-76. С.22-23. немалые трудности, в том числе по причине нежелания и неготовности китайцев к ассимиляции'л.

Особо хочется отметить работы И.П. Надарова, который не только проанализировал материалы, собранные в ходе предшествовавших обследований, но и самостоятельно обследовал районы расселения в крае китайских иммигрантов и обобщил полученные результаты'\ Он приводит многочисленные данные, касающиеся всех сторон жизни китайцев в Уссурийском крае. Остановимся только на некоторых из его выводов. Он доказывает, что поселения китайцев существовали в Уссурийском край ко времени появления там рус-ских'л, среди китайцев, живших в крае до 1860 г. в среднем около 10% было женатых; однако с увеличением иммиграции росло число бессемейных'л. По его мнению, прилив китайцев в наши пределы усилился в 1870-е гг. и направлялся он главным образом в Суйфунский округ, "благодаря тому, что там требовалось много рабочих рук во Владивостоке и быстро развивалась среди манзов мелочная торговля". Китайское население жило "особенною своей жизнью, нисколько не смешиваясь с русским населением., управляясь собственными выборными властями. Взвешивая вред и пользу от китайских иммигрантов, Кадаров заключает, что хотя вред от него и не особенно велик, бороться с ним трудно. "Польза же временно приносимая манзами населенным пунктам страны несомненна. Но в виду политических причин, а также ввиду того, что Уссурийская стран должна иметь чисто русскую физиономию, манзовский элемент в ней вовсе не желателен."'л. Он также коротко останавливается на ходе переселения корейцев в российские пределы, численности и количестве посевных площадей по состоянию на 1879 г. Основной при

ЛО Крестовский В.В. О положении и нуждах Южно-Уссурийского края. Спб., 1881. Надаров И.П. Очерк современного состояния Северо-Уссурийского края. Владивосток, 1884. Он же. Материалы к изучению Уссурийского края// Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.26. СПб., 1887; Он же. Севе-ро-Уссурийский край // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.27. СПб., 1887.

Надаров И.П. Материалы к иззЛению Уссурийского края. С. 119. Там же. С. 120-121.

Надаров И.П. Северо-Уссурийский край. С. 129-130. чиной, по которой местные власти охотно принимали в крае корейских переселенцев, несмотря на отсутствие у них средств к существованию, по мнению Надарова, являлось убеждение в большей способности их, в отличие от китайцев, "к принятию и усвоению европейской цивилизации", а также то, что "корейцы обещали образовать со временем мирное земледельческое население, в котором тогда так нуждался новый и пустынный край". Тут же он замечает, что "корейцы не оправдали возлагавшихся на них надежд"'Л.

Большая часть вышеуказанных работ посвящена китайскому и корейскому населению, расселившемуся в Приморской области, однако не осталось вне внимания дореволюционных авторов и иммигранты в Амурской области. Сведения о численности, описание жизни, быта, внешнего вида поселений, хозяйственной деятельности китайского населения, оставленного проживать на российской территории по р. Зее и находящегося под юрисдикцией Китая сообщил нам А.Ю. Назаров'''. Н.Г. Матюнин же обратил внимание на проблемы, связанные с недостаточной проработкой статей Айгуньского и Пекинского договоров, касавшихся данной категории подданных Китая, такие как неподчинение их любым требованиям российских властей и невозможность не только подчинить их контролю со стороны властей, но и провести в жизнь хотя бы минимальные меры для урегулирования порядка пребывания их на российской территорииЛл. Ходу переселения и порядку обустройства корейцев в Амурской области посвящено несколько страниц в рассмотренной работе В. Вагина. A.B. Кириллов в работе о корейцах с. Благословенного выразил сомнение в успехах и возможности ассимиляции корейских переселенцев, заметив, что они "составляют изолированное, особенное, чужеземное население.

Надаров ИМ. Материалы к изучению Уссурийского края. С. 143-144.

Там же. С. 145.

Назаров А.Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области // Известия ВосточноСибирского отдела ИРГО. 1883. Т.Н. №1-2.

Матюнин Н.Г. Записка о китайцах и маньчжурах, проживающих на левом берегу Амура //

Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии.

Т.ЬУ111. СПб., 1894. С.33-39. не имеющее ничего общего с окружающим его русским населением" . Однако некоторые из приводимых им фактов свидетельствуют, что определенное сближение с русскими происходило, особенно среди молодежи. Важным представляется замечание его, что среди корейцев слабо были распространены межэтнические браки, несмотря на то, что поездки за невестами в ЮжноУссурийский край были сопряжены со значительными расходамиЛЛ.

Дореволюционные авторы уделяли внимания и японцам, осевшим в дальневосточном регионе, кроме обобщения сведений об истории появления и расселения их в регионе, авторы останавливались и на проблеме существования японских обществ , при этом одни авторы подчеркивали способность японцев к интеграции в российское общество, другие, напротив, делали акцент на преданности японцев своей родине, видели в каждом из них если ни действительных, то потенциальных шпионов и проводников японской политики, а японские общества считали организациями, способствуюпщми этомуЛЛ.

В конце XIX - начале XX в., когда масштабы иммиграции в регион существенно увеличились, круг проблем, связанных с пребыванием в регионе иммигрантов и волновавших современников, расширился. Такие негативные моменты, как засилье в крае китайских торговцев, обусловленное особыми принципами организации торговли, хунхузничество, антисанитарные условия проживания и постоянная угроза эпидемий, распространение в крае преступности и пороков (употребление и распространение опиумокурилен и игорных домов), спаивание переселенцев ввиду массового контрабандного ввоза ханшина (китайской водки), ограбление природных ресурсов, эксплуатация ки

КирилловA.B. Корейцы села Благословенного // Труды Приам. Отд. Р1РГ0. Вып. 1. Хабаровск, 1895. СЮ. Там же. С9.

Л' Васкевич П. Материалы к изучению быта японцев в Приамурском крае // Известия Восточного института. T.XV. Вып.1. Владивосток, 1906; Во- Устав общества японцев, проживающих во Владивостоке. // Вестник Азии. Харбин, 1911. №9. С.70-79. УнтербергерП.Ф. Неотложные нужды Приамурья.// Источник. 1996. №1. С.78-81; Во-. Устав общества японцев, проживающих во Владивостоке. С.76-79. тайцами коренного населения края и другие, нашли отражение во многих работах .

В рамках Амурской экспедиции, организованной в 1909 г., в числе основных проблем освоения региона бьши проведены обследования и инонационального населения региона. Основной целью обследований являлось, видимо, на основе детального анализа ситуации помочь властям выработать стратегию и практические мероприятия по налаживанию контроля над иммигрантами, сдерживанию иммиграции в дозволенных рамках и предупреждению негативных моментов воздействия ее на экономику региона. В рамках экспедиции работал В.Д. Песоцкий, который проанализировал причины переселения корейцев в российские пределы и в Маньчжурию, привел данные о численности населения, посевных площадях. Проблему "желтой опасности" он связывает только с китайской иммиграцией, считая, что корейцы принесли Уссурийскому краю немалую пользу, и ассимиляция их возможно, в отличие от китайцев, неспособных к ассимиляцииА''.

В дореволюционной историографии особо необходимо выделить обобщающий труд В.В. Граве "Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье", также являющийся итогом работы, проведенной в рамках Амурской экспедиции, и представляющий собой удачную попытку комплексного анализа азиатской миграции. Работа содержит подробнейшие сведения обо всех сторонах жиз

25 недеятельности их на российской территории . Глубина анализа, объем и качество привлеченного фактического и статистического материала сделали работу В. В. Граве "настольной книгой" каждого исследователя, занимающегося дореволюционной историей региона.

Арсенъев В.К. Китайцы в Уссурийском крае. Хабаровск, 1914; он же. Краткий военно-географический и военно-статистический обзор Уссурийского края. 1901-1911 гг. Хабаровск, 1912; УнтербергерП.Ф. Приморская область. 1858.-1898 гг. СПб., 1900; Он же. Приамурский край, 1906-1910 гг. СПб., 1912. л'лПесоцкий В.Д. Корейский вопрос в Приамурье// Труды Амурской экспедиции (ТАЭ). ВЫП.Х1. Хабаровск, 1913. С.95-97.

Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье // ТАЭ. Вып.Х!. СПб., 1912.

Одной из важных проблем, поднимаемых в этих и других работах, является угроза, исходящая от разных групп иммигрантов, возможность ассимиляции их российским обществом. Например, Д.И. Шрейдер по-разному оценил способность китайцев и японцев к интеграции в российское общество, отметив обособленный характер поселения первых, невозможность их ассимилировать, и напротив, стремление японцев к взаимному сближению . По мнению больщинства авторов, китайцы практически не ассимилировались и не интегрировались в российское общество, они жили по своим, а не россий

27 ским законам . Корейцы, напротив, воспринимались большинством авторов как удобный колонизационный элемент, ибо были более склонны к ассимиляции, лояльны к российской власти, стремились осесть на землю и получить российское подданство, эту позицию разделял и В.В. Граве . Исключение составлял, пожалуй, только П.Ф. Унтербергер, который как раз в стремлении к оседанию видел угрозу российскому влиянию в регионелл.

В.К. Арсеньев, систематизировавший сведения по численности, хозяйственной деятельности, китайскому самоуправлению в регионе, довольно категорично высказался по поводу возможности ассимиляции китайцев: "какие бы усилия не применялись, китаец навсегда останется китайцем"лл. Он считал, ft ft что разрешение желтого вопроса зависит от устойчивости и последовательности проводимой администрацией политики^. Чрезвычайно важные замечания высказал Арсеньев и о китайском самоуправлении. По его мнению, отсутствие контроля со стороны властей породили необходимость создания собственных правил и нормативов, регулировавших их жизньлл.

В дискуссию по проблеме "желтой опасности" были вовлечены широкие слои общества - представители власти, общественные и политические

ЛЛ трейдер Д.И. Наш Дальний Восток. СПб., 1897. С.378-379.

Гондатти Н.Л. Движение китайцев в Россию принимает угрожаюш,ие размеры // Источник. 1997.№1. С. 69-71. Граве В.В. Указ. соч. С.173-183. Унтербергер П.Ф. Приамурский край. С.419. л° Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае. Хабаровск, 1914. С.196. Там же. С. 196-197. деятели, журналисты, экономисты и предприниматели . Дореволюционные авторы по-разному оценивали уровень угрозы, которую несла массовая иммиграция из сопредельных азиатских государств, но большинство признавали ее существование, необходимость установления контроля за ее масштабами. Особенно острое обсуждение развернулось по проблеме влияния азиатских иммигрантов на региональный рынок труда.

Большинство авторов признавало, что иностранный труд был крайне необходим для хозяйственного освоения региона, но с другой стороны, привлечение его препятствовало заселению региона россиянами, дешевизна "желтого труда" делала конкуренцию со стороны русских рабочих невозможной. Различие позиций состояло в оценке степени опасности сложившегося положения. Одни доказывали, что официальные оценки численности азиатских подданных занижены, экономический ущерб от азиатской миграции и зависимости рынка от нее достигли катастрофических масштабов, азиатская миграция стала непреодолимым препятствием для российской колонизации, что в конечном счете она приведет к утрате Россией дальневосточных терри-торийА''. Наиболее жесткую позицию в этом вопросе занимал Л. Болховитинов, призывавший к немедленному выселению китайцев с российской территории, а самым горячим выразителем данной позиции, пожалуй, можно считать С.Д. Меркулова, известного в крае предпринимателя, экономиста, юриста.

Там же. С. 166.

Подробный анализ данной дискуссии дан в статье В.И. Дятлова: Миграция китайцев и дисскусия о "желтой опасности" в дореволюционной России // Вестник Евразии. М., 2000. №1 (8). С.63-90.

Болховитинов Л. Желтый вопрос на русском Дальнем Востоке// Военный сборник. 1910. №2. С. 161-174, №3; Мацокин П.Г. Оценка данных производств в японских, китайских и европейских ремесленно-промышленных заведениях гор. Владивостока за 1910-1911 гг. // Вестник Азии. Харбин, 1911. №10; Меркулов С.Д. Вопросы колонизации Приамурского края. П. Статьи, письма, заметки. СПб., 1911; он же. Вопросы колонизации Приамурского края. III. Желтый труд и меры борьбы с наплывом желтой расы в Приамурье. Владивосток, 1911. он же. Русское дело на Дальнем Востоке. СПб., 1912.

Взгляды других авторов отличались меньшим радикализмом и не столь резким неприятием "желтого труда"лл; признавая зависимость экономики региона от иностранного труда, они считали, что он несет и немало позитивного, применение его в малонаселенном регионе необходимо и неизбежно, без него невозможно хозяйственное освоение региона, становление и развитие его промышленности, обеспечение населения товарами и услугами, приток китайцев в регион обусловлен экономическими причинами, не носит стихийного характера, а регулируется спросом на труд, и борьба с ним возможна принятием соответствующих экономических мер - "путем изменения условий рабочего рынка". Наиболее отчетливо и последовательно данную позицию выразил A.A. Пановлл. Надо отметить, что часть предпринимателей смотрела на проблему совершенно иначе и была против ограничения использования иностранного труда. Их позиция была отражена, например, в докладах и записке председателя Владивостокского биржевого комитета A.A. Масленникова, в которых он указал, что закон 21 июня 1910 г. нанес непоправимый ущерб экономике регионалл.

Огромное количество публикаций и их характер свидетельствуют о важности проблемы азиатского присутствия в регионе для российского общества того времени. Многие работы явились результатом непосредственного знакомства с жизнью иммигрантов на российской территории и имели практическое значение.

Иностранцам европейского и американского происхождения уделялось куда меньше внимания, возможно, в виду их относительной малочисленности, а также из-за того, что их присутствие не вызывало стольких проблем у принимающего общества. Тем не менее современники чаще останавливали свое внимание на негативных моментах их присутствия, таких как, стремление на

ГравеВ.В. Указ. соч.; КовалевскийМ. Порто-франко во Владивостоке// Вестник Европы. 1909. Т.255.

Панов А. Желтый вопрос в Приамурье// Вопросы колонизации. 1910. №7; он же. Борьба за рабочий рынок в Приамурье// Вопросы колонизации. 1912. №11; он же. Желтый вопрос и меры борьбы с "желтым засильем" в Приамурье // там же. " РГИА ДВ. Ф.702. Оп.1. Д.937. Л.1-20. житься за счет широкого развития питейной торговли в регионе, скупка участков в центре города и спекуляция ими, особое отношение к ним местной администрации - предоставление льгот, которыми не пользовались русские купцылл. СВ. Максимов отметил колорит, который придавали Николаевску постройки американских и германских торговцев, поселившихся в городелл. A.B. Даттан в работе, посвященной развитию дальневосточной торговли, проанализировал степень иностранного влияния в торговле региона, сделав вывод, что "район наибольшего распространения иностранных товаров вполне совпадает с пунктами наибольшей доступности и наилучших сообщений для внутренних передвижений", а именно морское побережье и нижнее течение Амура до Хабаровска, а перевес российского влияния замечен в Амурской об

40 ласти .

Важность дореволюционных работ для современного исследователя неоспорима, поскольку они не только отличаются большим разнообразием поднимаемых проблем (фактически они содержат постановку большинства проблем, над которыми "ломают копья" историки до сих пор) и широким диапазоном взглядов и оценок, но и выступают для современного исследователя в качестве важнейшего источника по истории иммиграции в регионе, так как содержат многочисленные фактические и статистические данные, характеризующие ход формирования иностранного населения региона и его влияние в экономике, отражают отношение современников к данному явлению, показывая как его негативные, так и положительные стороны.

В советской историографии, посвященной проблемам, связанным с пребыванием и деятельностью иностранцев в дальневосточном регионе, настолько обширной и охватывающей столь разнообразный комплекс проблем, что только ее специальному рассмотрению можно было бы посвятить отдель

МатвеевН.П. Краткий исторический очерк г.Владивостока. Владивосток, 1990. С. 128133; Муров Г. Т. Люди и нравы Дальнего Востока. От Владивостока до Хабаровска. Томск,

1901. С.25.

Максимов C.B. На Востоке. Поездка на Амур. Дорожные заметки и воспоминания. Изд. 2.

СПб., 1871. С.316-317.

Даттан A.B. Исторический очерк развития Приамурской торговли. М., 1897. С.44. ную монографию, условно можно выделить два основных направления -1) работы, посвященные влиянию иностранного капитала, 2) исследования, рассматривающие колонизационный потенциал иммигрантов, их удельный вес в формирующемся населении региона и вклад в экономику региона, в том числе работы, посвященные специально иммигрантам из сопредельных азиатских стран.

1) Проблема влияния иностранных капиталов на экономику России на протяжении длительного периода советскими историками разрабатывалась довольно интенсивно и была теснейшим образом связана с дискуссией о характере российского империализма и особенностями социально-экономического развития России'. Однако большая часть имеющихся работ

U 1—1 U U ТЛ посвящена деятельности иностранных компаний в Европейской части России, а не в дальневосточном регионе, поэтому в рамках исследования по региональным аспектам иностранного присутствия, вряд ли есть необходимость заострять внимание на общероссийской историографии. Подробнее остановимся только на тех из них, что освещают законодательство, направленное на регулирование иностранного предпринимательства в России. До революции единственной работой такого рода была статья Л. Шалланда, в которой рассмотрено понятие "иностранное общество", порядок его учреждения и право судебной защиты, а также некоторые ограничительные меры правительства и вопросы налогообложения'^. В монографии Л.Е. Шепелева об акционерных компаниях в дореволюционной России один раздел специально посвящен сепаратному законодательству об иностранных обществах''л. B.C. Дякин рассматривает чрезвычайное законодательство в отношении подданных непри

Историография проблемы подробно рассмотрена видными советскими историками: Бовы-кт В. И. О некоторых вопросах изучения иностранного капитала в России // Об особенностях империализма в России. М., 1963. С.250-314; Очерки истории исторической науки в СССР. Т.ГУ. М., 1966; ТарновскийКН. Социально-экономическая история России. Начало XX в. Советская историография середины 50-х - начала 60-х годов. М., 1990; Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: Очерки. М., 1997. и др. Шетланд Л. Юридическое положение иностранных акционерных обществ в Рос-сии//Право. 1902. № 1,5.

Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973. ятельс1сих держав во время первой мировой войны'*''. Он проанализировал ликвидационные мероприятия правительства, направленные на запрещение землевладения и предпринимательской деятельности подданных держав, воюющих с Россией. Такие аспекты чрезвычайного законодательства, как ограничения проживания и передвижения их в пределах империи, остались за рамками исследования. Здесь же упомянем главу в монографии, посвященной иностранному предпринимательству, написанную И.В. Поткиной''А. Рассматривая основные законы империи, определявшие права иностранцев на занятие торговлей и промышленностью в целом на территории России, а также некоторые ограничения, действовавшие в отдельных регионах или отраслях, и сепаратное законодательство, определявшее условия деятельности акционерных обществ, она делает вывод, что "в основу законодательного регулирования иностранного предпринимательства в Российской империи был положен принцип равноправия русских и иностранных подданных"; вводя же ограничения (в ряде отраслей и в отдельных приграничных областях) правительство действовало в интересах отечественного бизнеса''А. Все рассмотренные работы посвящены законодательному регулированию иностранного предпринимательства, тогда как проблема проживания и статуса иностранцев на территории России осталась за рамками исследований.

Подъем исследований первого направления на региональном материале приходится на 1950-60-е годы, когда целый ряд сибирских и дальневосточных историков положили начало изучению данной проблемы, начали работу с архивными источниками, обобщили значительный фактический и статистический материал, внеся свой вклад в постановку и решение данной темы''А. Для

Дякин В. С. Первая мировая война и мероприятия по ликвидации так называемого немецкого засилья // Первая мировая война. 1914-1918. М., 1969.

Поткша И.В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев в России. 1861-1916 гг. // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: Очерки. М., 1997. Там же. С.31.

Григорцевич С.С. Экспансия иностранного капитала на русском Дальнем Востоке во второй половине XIX в. // Учен. зап. Томск, пед. ин-та. Т.ХШ. Томск, 1955; он же. Экспансия иностранного капитала на русском Дальнем Востоке в начале XX в. // Учен. зап. Томск. региональной историографии были характерны те же тенденции, что и для общероссийской; приоритет идеологии при исследовании научной проблемы привел к преувеличению опасности проникновения иностранного капитала в экономику региона, а также одностороннему вниманию к негативным сторонам этого проникновения. Авторы обосновывали слабость российского капитализма и его зависимость от иностранного капитала, с тем, чтобы доказать, что только Октябрьская революция избавила Россию от окончательного порабощения иностранным капиталом. Тезис о подчинении иностранному капиталу основных отраслей экономики Дальнего Востока России подкреплялся либо перечислением предприятий с участием иностранного капитала, либо указанием числа иностранных предприятий за отдельные годы без определения их доли в общей массе предприятий региона. В большинстве работ доказывалась высокая степень зависимости от иностранного капитала горнорудной (особенно золотодобычу), рыбной промышленности, китобойного и пушного промыслов, т.е. в тех отраслях экономики, в продукции которых они нуждались или где была возможность получать наибольшую прибыль.

В последующие, 1970-80-е годы, данная проблема хотя и продолжала оставаться в зоне внимания историков, однако основной интерес был направлен не на ее решение, а на вопросы развития отдельных отраслей экономики региона, на историю формирования рабочего класса, революции и гражданской войны, ход хозяйственного освоения региона, поэтому оценки степени пед. ин-та. Т.Х1У. Томск, 1955; Глущенко И.И. Экономическая экспансия иностранного капитала на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в. // Об особенностях империализма в России. М., 1963; Корсаков Е.Ф. Из истории проникновения капитала США на северо-восток России в начале XX в. // Сборник статей ВПШ. Хабаровск, 1958. Вып.1; Овсянникова Н.Д. Проникновение иностранного капитала в золотопромышленность Восточной Сибири во втор. пол. XIX - нач. XX в. // Труды Иркут. гос. ун-та. Т.ХХ1У. Сер.ист. Вып.2. Иркутск, 1961; Свердлов Н.В. К истории русско-американских отношений на Тихом океане и Дальнем Востоке в XIX - нач. XX в. // Сборник статей по истории Дальнего Востока. М., 1958; он же. Захватническая политика иностранных капиталистов на русском Дальнем Востоке и ее крах (1900-1917 гг.) // Из истории советского Дальнего Востока. Хабаровск, 1963; Светачев М.И. Экспансия иностранного капитала на русском Дальнем Востоке в годы первой мировой войны (1914-1917)// Учен. зап. Хабар, пед. ин-та. 1968. Т. 16; Ступников В.М. К вопросу об экспансии иностранного капитала в дальневосточную золотопромышленность // Народы советского Дальнего Востока в дооктябрьский период истории СССР. Владивосток, 1968. влияния иностранного капитала и иностранной рабочей силы в различных отраслях дальневосточной экономики делались в ходе этих исследований.

А.И. Крушанов исследуя проблемы социально-экономического развития региона и историю гражданской войны и интервенции, неоднократно поднимал и проблему участия иностранных капиталов в различных отраслях дальневосточной экономики. Он делал акцент на методах проникновения иностранных капиталов в экономику региона, которое осуществлялось через расширение сбыта товаров в городах и селах региона, скупку рыбы у аборигенов по низким ценам и незаконная скупка пушнины, эксплуатацию горнорудных и лесных богатств, предоставление кредитов русским компаниям и отдельным предпринимателям^. Б.Н. Морозовым подробно рассмотрена проблема освоения торгового рынка Дальнего Востока российским и иностранным капиталом, соотношение сил иностранных и российских предпринимателей на дальневосточном рынке на различных этапах освоения региона'*А. В этих и в целом ряде других работ по различным проблемам социально-экономического освоения региона отмечено, что в отдельных отраслях экономики региона (в частности в рыбной, горнорудной промышленности, в пушном промысле, в торговле) иностранный капитал занимал значительные позиции и успешно конкурировал с русским капиталом, несмотря на постепенное введение в регионе мер, направленных на поддержку российского предпринимательстваА*'.

Исследования данной проблемы продолжила, но взглянув в ином ключе H.A. Троицкая, положив начало целенаправленному изучению предпринима

Крушанов А.И. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье (1917 - март 1920 гг.). Дис. . д-ра ист. наук. Л., 1964; Он же. Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье (1917 - апрель 1918 г.). Владивосток, 1983.

Морозов Б.Н. К истории развития капитализма на русском Дальнем Востоке (1861-1904 годы). Автореф. дис. канд. ист. наук. Горький, 1973. С.26-30.

Егоров Н.Г. Рыбная промышленность Дальнего Востока России в эпоху капитализма. Дис. . канд. ист. наук. Владивосток, 1990; Разумов О.Н. Иностранный капитал в горной промышленности Дальнего Востока периода империализма // Из истории буржуазии в России. Томск, 1982; он же. Об оценке иностранных капиталовложений в горной промышленности Сибири периода империализма// Изв. СО АН СССР. Сер. общ. наук. 1982. №6. Вып.2; он же. Иностранный капитал в горной промышленности Сибири в период империализма: Автореф.канд. ист. наук. Томск, 1986; тельствал'. Она доказывает, что судя по величине торговых оборотов к моменту отмены порто-франко господствующие позиции в экономике региона занимал российский капиталлл. Сменивщих подданство иностранных предпринимателей она рассматривает в качестве одного из источников формирования дальневосточной буржуазии, так как при миграции капитала в отличие от вывоза прибыли капитализировались на месте и способствовали общему росту прибылилл.

2) Исследование второго направления щло в рамках изучения как проблем формирования населения Дальнего Востока, так и различных аспектов социально-экономического развития региона, которые на протяжении советского периода находились в зоне довольно пристального внимания. Однако миграционному потенциалу и вкладу иммигрантов в экономику региона в этих исследованиях не всегда уделялось должное внимание.

В 1920-е - начале 1930-х гг., когда в регионе еще присутствовали иммигранты, численность которых не уступала, а даже превышала дореволюционную, эта проблема освещалась в целом ряде работл"*. Наиболее детально на ней останавливается Н.Б. Архипов. Внедрение в край китайцев, корейцев и японцев он назвал "важным антропогеографическим фактором в экономике"лл. Он отметил важное значение иммигрантов как на рынке труда, так и в ремесле и торговле и рассмотрел причины сложившегося положения. Важным представляется суждение его об отношении местной администрации к желтой иммиграции, которое "постоянно менялось в зависимости не только от политики,

Л' Троицкая H.A. Источники формирования крупной городской буржуазии Дальнего Востока в период капитализма // Вопросы социально-экономического развития Сибири в период капитализма. Барнаул, 1984; она же. Формирование и деятельность крупной буржуазии на русском Дальнем Востоке (1861-1904 гг.). Дис. канд. ист. наук. Владивосток, 1989; она же. Иностранцы как источник формирования буржуазии на русском Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в xvii - x x вв. Тез. докл. и сообщ. Владивосток, 1993. ICH.1. " Троицкая НА. Формирование и деятельность крупной буржуазии. С. 146. " Там же. С.75. л'лДербер П.Я., ШерМ.Л. Очерки хозяйственной жизни Дальнего Востока. М.-Л., 1927; Глуздовский В.Е. Дальне-Восточная область. Владивосток, 1925; Архипов Н.Б. Дальневосточный край. М.-Л., 1929. Архипов Н.Б. Указ. соч. С.ЗЗ. диктуемой в тот или иной момент центральным правительством, но и от взглядов отдельных генерал-губернаторов"лл.

В ряду работ данного направления необходимо рассмотреть исследования, специально посвященные иммиграции из азиатских стран. Исследования истории формирования корейского населения в регионе, проводимые в 192030-е годы, были посвящены жизни корейской общины после революции, и содержали небольшие исторические справкилл. После высылки корейцев из региона данная тема фактически исчезла из поля зрения историков. Несмотря на частичную реабилитацию корейцев в 1954 г. всплеска исследований по проблеме формирования корейской диаспоры на российском Дальнем Востоке не произошло, и в последующие годы эта тема продолжала оставаться "зоной умолчания". В 1965 г. было опубликовано фактически единственное большое, специальное исследование - монография Ким Сын Хва . Почти то же самое можно сказать и о китайской иммиграции в регион. Причины сходные - фактическая ликвидация при советской власти китайской диаспоры в регионе в результате ссылки и депортации.

В 1960—70-е годы, несмотря на то что происходит определенный подъем исторических исследований в регионе после образована Дальневосточного филиала Академии наук, проблема иностранного присутствия в регионе не удостаивается должного внимания. Сказывалось положение Дальнего Востока, граничившего с Китаем, Кореей и Японией, существование территориальных проблем и идеологических установок, не только определявших приоритетные направления исследования, но и фактически поставивших под запрет отдельные темы.

Только в 1980-е годы происходит некоторый положительный сдвиг в данном направлении, и в работах, посвященных формированию населения.

Там же. С.36.

Киммангем И. Советское строительство среди корейского населения // Советское Приморье. Владивосток, 1926. №1-2; Аносов С.Д. Корейцы в Уссурийском крае. Хабаровск-Владивосток, 1928.

Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата; Наука, 1965. различным проблемам социально-экономического развития региона, появляется оценка роли иммигрантов.

Л.И. Галлямова в исследованиях, посвященных истории формирования в регионе рабочего класса, подчеркнула значение притока мигрантов из сопредельных азиатских стран как одного из источников трудовых ресурсов региона, она отметила внущительные размеры этого миграционного потока, особенно усилившегося после окончания постройки КВЖД, при этом сделав акцент на временном характере их пребывания в регионе. Очень важное замечание сделано относительно подданных европейских стран, численность которых была невелика и которые использовались в качестве квалифицированных специалистов для обслуживания новой техники и руководства рабочимилл.

В монографии, посвященной заселению дальневосточного региона, В.М. Кабузан обобщил статистический материал не только по численности российского населения, но и китайских и корейских иммигрантов. В работе анализируется изменения в темпах миграций из Китая и Кореи на различных этапах освоения региона, качественные изменения в составе мигрантов, а также кратко оцениваются особенности корейской и китайской колонизации, их способность к ассимиляциилл.

Л.Л. Рыбаковский, рассматривая формирование населения Дальнего Востока до революции и в советское время, уделил иностранным подданным очень мало внимания, отметив только значительную роль иммиграции из азиатских стран в деле колонизации Дальнего Востока и подчеркнув при этом, что роль выходцев из европейских стран серьезного значения для колонизации Дальнего Востока не имела, учитывая малочисленность этой иммиграций*.

Галлямова Л.И. Формирование рабочего класса на Дальнем Востоке России (18601917 гг.). Дис. . канд. ист. наук. Владивосток, 1980; Она же. Очерки истории формирования рабочего класса Дальнего Востока России (I860 - февраль 1917 г.). Владивосток, 1984. Деп. В ИНИОН АН СССР 15.05.84. №16711. Кабузан В.М. Дальневосточный края в XVII - начале XX вв. (1640-1917). Историко-демографический очерк. М., 1985.

Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990. С.25-26. в 1980-е годы появляются и специальные исследования по азиатской иммиграции в регион, монографии Ф.В. Соловьева, посвященные китайским отходникамАА, а также диссертационное исследование и статьи А.И. Петрова по корейским переселенцам в регионАА. В монографии Ф.В. Соловьева, которая является примером комплексного исследования, освещающего различные стороны пребывания китайских иммигрантов в регионе: расселение, основные сферы деятельности, правовое положение, особенности быта и т.п., оцениваются как положительные, так и негативные аспекты пребывания китайцев на российской территории. А.И. Петров рассматривая основные этапы переселения корейцев на российскую территорию, численность и характер расселения, хозяйственную деятельность, высоко оценивает колонизационный потенциал и вклад корейских земледельцев в хозяйственное освоение региона.

Обобщаюп]ую монографию "История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма", написанную в конце 1980-х гг. и выщедшую в свет в 1991 г., можно считать определенным рубежом в дальневосточной исторической науке, завершающим советский этап историографии, в ней подведен итог накопленным дальневосточными историками знаний, в том числе и по проблемам влияния иммиграции на демографические процессы и экономику региона. В работе подчеркнута такая важная особенность состава населения региона как высокий удельный вес азиатских подданных, а также обобщены сведения об иностранном влиянии в экономике региона (в горной про

Соловьев Ф.В. Китайские отходники и их географические названия в Приморье. Владивосток, 1973; Он же. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917 гг.). М.: Наука, 1989.

Петров А.И. Формирование корейского населения и его хозяйственная деятельность на территории русского Дальнего Востока, 1864 - февраль 1917 г. Преп. - Владивосток, 1987. 51 с; он же. Корейцы на русском Дальнем Востоке в эпоху российского капитализма (1861 - февраль 1917 г.): Автореф. . канд. ист. наук. - Владивосток, 1988; он же. Корейская эмиграция на русский Дальний Восток и позиция цинского Китая (18641884 гг.)// Девятнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Тез. докл. 4.2. М., 1988. мышленности, рыболовстве, морских промыслах, а также в области торговли, ввоза товаров из-за границы)л'*.

Постсоветскую литературу уже нельзя разграничить на вышеуказанные группы, так как спектр проблем, находящихся в поле зрения исследователей, резко расширился. В 1990-е годы в условиях резкого ослабления идеологического контроля стало возможным исследовать и освещать проблемы иностранного присутствия открыто и объективно. Тем более, что необходимость иностранных инвестиций в экономику России, создание предприятий с иностранным участием, "открытие границ" и усиление миграций населения обусловили всплеск интереса к этим аспектам истории дореволюционной России, в том числе Сибири и Дальнего Востока. Резко увеличилось число исследова

U С» U 1 U телей данной проблемы, активно вводится в оборот новый фактический материал. Однако изучение не просто интенсифицировалось, появилась возможность свободно дискутировать, шире знакомиться с зарубежными исследованиями по различным проблемам. Для ученых историков стали доступными поездки и работа за границей. Исследование данных проблем продолжилось и активизировалось как на общероссийских (европейской части России), так и на сибирских и дальневосточных материалах.

Коротко стоит остановится на работах последних лет, написанных на материалах европейской России. В 1997 г. вышла в свет обобщающая монография об иностранном предпринимательстве и заграничных инвестициях в России под редакцией В.И. Бовыкиналл. Она наглядно демонстрирует отличие постсоветской историографии проблемы от советской. Изменились не только оценки, взгляды, но и подходы, сама постановка проблемы, в отличие от предшествующего времени характеризовавшегося своего рода отраслевым подходом, т.е. акцентом на рассмотрение влияния иностранного капитала в отдельных отраслях, теперь больше внимания уделяется "национальным" отлл История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (ХУП в. - февраль 1917 г.). М.: Наука, 1991.

Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: Очерки. М.: РОССПЭН, 1997. рядам иностранного капитала, кроме того начато изучение иностранного предпринимательства как составной части предпринимательства России, законодательных основ предпринимательской деятельности иностранцев. Авторы пытаются объективно, без предвзятости оценить роль иностранного капитала и иностранного предпринимателя для российской экономики. Получилась интересная комплексная работа. Разделы об иностранном капитале содержатся и в обобщающих монографиях по истории российского предприни-мательстваАА, которые для исследователя иностранного предпринимательства интересны не только конкретным фактическим материалом, но и общими подходами, постановкой проблем.

Довольно интенсивно в данном направлении работают и сибирские историки. Произошел всплеск исследований роли иностранных капиталов и иностранной рабочей силы в развитии горной промышленности на материалах Сибири и Дальнего Востока, начатое в 1970-80-е гг.

Исследователь из Омска Т.Н. Сорокина исследует политику Приамурской администрации в отношении китайских подданных, особое внимание уделяя регулированию их хозяйственной деятельности в дальневосточном регионе. Она опубликовала целый ряд статей, посвященных разнообразным ас/' О пектам данной темы, и защитила кандидатскую диссертацию , в которых она

Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX в. М., 1997; История предпринимательства в России. Кн.2. Вторая половина XIX - начало XX в. М., 1999.

Зиновьев В.П. О рынке рабочей силы для горной промышленности Сибири в период империализма // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1976; он же. Китайские и корейские рабочие на горных промыслах Сибири и дальнего Востока в конце XIX - начале XX в. // Вопросы экономической истории России XVIII - XX вв. Томск, 1996; Разумов О.Н. Политика господствующих классов России по отношению к иностранному капиталу в Сибири в конце XIX - начале XX в. // Зарубежные экономические и культурные связи Сибири (XVIII - XX вв.). Новосибирск, 1995; он же. Из истории взаимоотношений российского и иностранного акционерного капитала в сибирской золотопромышленности в начале XX в. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII - начало XX вв.). Барнаул, 1995; Хроленок С.Ф. Золотопромышленность Сибири (1832-1917): Ис-торико-экономический очерк. Иркутск, 1990.

Сорокина Т.Н. Отношение администрации Приамурского края к китайскому отходничеству в конце XIX - начале XX в. (по материалам отчета Н.И. Гродекова) // Научная конференция памяти Н.М. Дцринцева. Омск, 1992; она же. ЬСитайские подданные в Амурской области в конце XIX в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения. Владиводоказывает, что "сбалансированной, продуманной, логически непротиворечивой и исторически конкретной программы" по отношению к хозяйственной деятельности и к пребыванию китайцев в русских пределах создать не удалось ни в центре, ни на местахлл.

Сибирскими историками издан в 1995 г. сборник статей, касающихся различных аспектов иностранного предпринимательства, в частности, Л.М. Горюшкиным подведены итоги изучению иностранного капитала в Сибири и на Дальнем Востоке, Г.А. Ноздрин рассматривает немецкую благотворительность и приводит интересные данные о деятельности в Приамурье Г.В. Дикмана, немецкого предпринимателя и торговца, а А.Г. Дорожкин осветил, как в германоязычной историографии освещается деятельность иностранных предпринимателей в Сибири и на Дальнем Востоке'л.

Значительных успехов достигли исследователи, чьи усилия направлены на рассмотрение немецкой диаспоры в различных регионах России, жизнедеятельности немцев, как российских подданных, так и иностранцев. В последние годы появилось много работ по этой теме, проводились конференций*. сток, 1993; она же. Отношение русской администрации к китайским подданным на Дальнем Востоке в конце 70 - начале 80-х годов XIX в. // Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории. Тез. докл. и сообщ. Омск, 1993; она же. Отношение администрации Приамурского края к китайским обществам взаимного вспомоществования в дальневосточных городах России в начале XX в. // Таре 400 лет. Мат. конф. 4.1. Омск, 1994; она же. Отношение администрации Приамурского края к китайскому общественному управлению на русском Дальнем Востоке в конце XIX в. // Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни России (XIX - начало XX вв.). Омск, 1994; она же. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец 19 - начало 20 века); Дне. . канд. ист. наук. Омск, 1998. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец 19 - начало 20 века); Авто-реф. дис. . канд. ист. наук. Омск, 1998. С.22.

Горюшкин Л.М. Иностранный капитал в Сибири; история и современность // Зарубежные экономические и культурные связи Сибири (XVIII - XX вв.). Новосибирск, \995; Дорожкин А.Г. Проблема иностранного предпринимательства в Сибири второй половины XIX -начала XX вв. // Там же; Ноздрин Г.А. Национальная немецкая благотворительность в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Там же.

Букин С.С. Воспоминания немецких военнопленных о Сибири как исторический источник// Проблемы военного плена; история и современность; Мат. конф. Вологда, 1997. Ч.2; Немцы. Россия. Сибирь. - Омск, 1997; Российские немцы; историография и источниковедение; Мат. конф. М., 1997; Черказъянова И.В. Политика русификации в немецкой

Важным фактором, стимулирующим интенсивность этих исследований является деятельность в России организаций и фондов, финансируемых из Германии.

В последние годы проблема влияния иностранных капиталов и иностранного труда в экономике региона стала одной из тем, находящихся в зоне пристального внимания и дальневосточных историков. Многие аспекты иностранного участия в заселении, социально-экономическом развитии региона, его хозяйственном освоении нащли отражение в обобщающих работах авторов, давно занимающихся комплексным исследованием истории, в частности Л.И. Галлямовой, А.Т. Мандрикалл. В большинстве работ проблема влияния иностранного капитала рассматривается уже под иным углом зрения, через деятельность иностранных предпринимателей на российском Дальнем Востоке, в частности, в этом направлении работает целый ряд исследователей, в том числе A.B. Алепко, Е.Г. Молчановалл Некоторые из работ этих авторов посвящены такому аспекту, как отношение российских властей к иностранному предпринимательству в регионе и его законодательное регулирование^*. Пошколе дореволюционной Сибири (начало XX в.) // Известия Омского гос. ист.-краев. музея. 1997. No5; Демченко А. Военнопленные первой мировой войны в Омске // Преподавание истории в школе. 1998. №2; Немцы в России: люди и судьбы. СПб., 1998. С.40-47 и др.

Галлямова Л.И. Дальневосточные рабочие России во второй половине XIX - начале XX в. Владивосток, 2000; Мандрик А.Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (50-е годы XVII в. - 20-е годы XX в.). Владивосток, 1994.

Алепко A.B. О роли иностранного предпринимательства в хозяйственном освоении русского Дальнего Востока во второй половине XIX - начале XX в. // Гродековские чтения. Тез. конф. Хабаровск, 1996. Ч.1; он же. Проникновение иностранного капитала в тихоокеанские промыслы России во второй половине XIX - XX вв. // Международные отношения в Тихоокеанском регионе в XIX - XX веках. Хабаровск, 1997; он же. Незаконное предпринимательство китайцев на российско-маньчжурской границе в начале XX в. // Российское Приамурье: история и современность.; Молчанова Е.Г. К вопросу о китайской торговле на российском Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX в.// Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Мат. конф. - Хабаровск, 1994; она же. О влиянии иностранного торгового капитала на развитие российского Дальнего Востока (вторая половина XIX в.) // Исторический опыт открытия, заселения и освоения. Кн.1; она же. К вопросу о деятельности японских предпринимателей на Российском Дальнем Востоке (П-я пол. XIX - нач. XX в.) // Российское Приамзфье: история и современность. Хабаровск, 1999.

Алепко A.B. Столкновение экономических интересов России и Японии на Дальнем Востоке в начале XX в. // Эволюция и революция: опыт и уроки мировой и российской истории. Мат. конф. Хабаровск, 1997; он же. Законодательное регулирование иностранного предпринимательства в Приамурье в 1860-1917 гг. // Историко-культурное и природное наслеложительным моментом в исследовании этого направления можно считать, что многие авторы перешли от обезличенного изображения иностранного капитала к характеристике личности иностранного предпринимателя, его биографии, к подробному изучению деятельности крупных иностранных фирмлл.

Однако в большинстве последних работ иностранные подданные уже рассматриваются не только в качестве субъектов предпринимательской деятельности, но и как составная часть населения региона во всей совокупности проблем их жизнедеятельности в чужой стране. А.Л. Анисимов в рамках исследования взаимоотношений между Россией и США в Тихоокеанском регионе рассматривает историю пребывания и деятельности американцев в Приамурье в середине XIX в.лл, делая определенный акцент на отношении российской администрации, обеспокоенной обеспечением безопасности Дальнего Востока и сохранением его за Россией, к иностранным мигрантамлл. дие Дальнего Востока на рубеже веков: Проблемы изучения и сохранения. Мат. вторых Гродековских чтений. Хабаровск, 1999; Долгов Л.Н. Некоторые проблемы взаимоотношений власти и русского и иностранного предпринимательства на Дальнем Востоке накануне первой мировой войны // Российское Приамурье: история и современность. Хабаровск, 1999.

Бабцева И.И. Из истории семьи Бринеров// Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Мат.конф. Хабаровск, 1994; БуяковА., МотовшовД. Триумф и трагедия Адольфа Датта-на// Владивосток. 1993. 2 июля; 6 июля; Клименко В.В. Под парусами мечты (Документы о деятельности торгового дома "Кунст и Альберс" на российском Дальнем Востоке). Вступительное слово Троицкой H.A. // Известия РГИА ДВ. Владивосток, 1999. T.IV; .Моргун З.Ф., Мандрик А.Т. Демби и К. Промышленники семейства Демби и рыбный промысел на русском Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в. // Россия и АТР. 1993. №1; Троицкая H.A. Адольф Васильевич Даттан: биография предпринимателя. // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск. 1994. №3.

Анисимов А.Л. Первые попытки колонизации американцами Приамурья в середине XIX в. // Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Мат. конф. Хабаровск, 1994; Он же. Становление российско-американской торговли в Приамурье в середине XIX в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения. Владивосток, 1993. Кн.1. Анисимов А.Л. Вопрос о назначении на Амур представителя США и позиция местной администрации (50-60-е гг. XIX в.) // Гродековские чтения. Тез. докл. Хабаровск, 1996. Ч.1; Он же. Проблема сохранения за Россией Дальнего Востока и обеспечения его безопасности с точки зрения администрации Восточной Сибири (50-60-е годы XIX в.) // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему. Мат. конф. Владивосток, 1997; Он же. Отношение российских властей к американцам, нелегально оказавшимся в Приамурье в середине XIX века // Эволюция и революция: опыт и уроки мировой и российской истории. Хабаровск, 1997; Он же. Отношение властей Восточной Сибири к проблеме нелегального пребывания американцев на Дальнем Востоке России в середине XIX в. // Архивы Дальнего Востока России на пути в новое тысячелетие. Владивосток, 1998.

Т.Я. Иконникова приступила к рассмотрению проблем связанных с размещением в регионе военнопленных неприятельских держав в годы первой мировой войны, а также деятельности жандармских управлений по выявлению агентов иностранных разведок в краеАА. Начато изучение истории формирования иностранного населения в городах региона''А. В работах, посвященных немецкой диаспоре и истории лютеранской церкви в регионе, затрагиваются

80 некоторые аспекты жизни немцев, в том числе и иностранных подданных .

Массовое проникновение китайцев в современную Россию, превращение китайского населения в весомый фактор социально-экономической и политической жизни не только дальневосточного региона, но и страны в целом, возродили интерес и активизировали исследование проблемы "желтой опасности". Исследователи вводят много нового фактического материала по различным аспектам пребывания китайских подданных в регионе в дореволюционное время, в их числе - причины увеличения китайской миграции^, масштабы иммиграции и хозяйственная деятельность китайских подданныхАА, общества китайцевАА, биографии отдельных представителей китайских имми

Иконникова Т.Я. Военнопленные первой мировой на российском Дальнем Востоке (19141918 гг.) // Россия и АТР. 1999. № 1; Она же. Иностранная разведка в Приамурском крае в годы первой мировой войны // Изв. РГИА ДВ. 1996. Т.1. Л Позняк Т.З. Иностранцы в Николаевске во второй половине XIX в. // Вопросы археологии, истории и этнологии Дальнего Востока. Владивосток, 1997. ° Брокманн М. Значение евангелическо-лютеранской церкви в развитии и строительстве России и, в частности, на Дальнем Востоке // Христианство на Дальнем Востоке. Мат. конф. Владивосток, 2000; СагитоваИ.О. История и современность немецкой диаспоры Приморского края. // Многонациональное Приморье: история и современность. Мат. конф. Владивосток, 1999; Сердюк М.Б., Барсегова И.А., Сагитова И.О. К истории лютеранской церкви на Дальнем Востоке // Там же; Шварц П. Из жизни русско-немецкой семьи: записки внука // Там же. ' Сухачева Г.А. Причины увеличения миграции китайцев на русский Дальний Восток в конце XIX начале XX в. // Миграционные процессы в Восточной Азии: Тез. докл. и сообщ.: Межд. Науч. конф. Владивосток, 1994 л Дацыисен В.Г. Проблема зазейских маньчжур во второй половине XIX в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения.; Галлямова Л.И. Китайское предпринимательство в Приморье// Китайской Народной Республике 50 лет; ЕпифанцевА.Г. Китайско-маньчжурское сельскохозяйственное и промышленное население Амурской области во второй половине XIX - начале XX в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения.; Сухачева Г.А. Обитатели «Миллионки» и другие // Россия и АТР. 1994. №1. л Сухачева Г.А. Китайские тайные общества во Владивостоке в конце XIX - начале XX в. // ЬСитай. Китайская цивилизация и мир: История, современность, перспективы: Тез. докл. грантов . В ряду наиболее актуальных и интенсивно изучающихся аспектов -отнощение российских центральных и местных властей к китайской иммиграции и попытки правового регулирования жизни и деятельности их в регионе . Появились источниковедческие , а также историографические работы, обобщившие дореволюционные работы о корейском населении региона и о хунхузах , посвященные анализу взглядов дореволюционных авторов на проблемы - китайской трудовой миграциилл.

Особый интерес вызывает история формирования корейской диаспоры в России и на Дальнем Востоке, опубликованы монографии А. Кузина,

IV Межд. науч. конф. Москва, 1993. Ч.2; ПетровА.И. Некоторые стороны деятельности Китайского общества взаимного вспомоществования в Приамурском крае: 1907-1917 гг. // Российское Приамурье: история и современность. Мат. докл. науч. сем. Хабаровск, 1999. Сюда можно отнести и соответствующие работы Е.И. Нестеровой и Т.Н. Сорокиной. Петров А.И. Почему, когда и как Тифонтай принял подданство России // Двадцать вторая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тез. докл. - М.: Наука. 1991. 4.3.

ВолоховаA.A. Попытки принятия закона о регулирования китайской и корейской иммиграции на российский Дальний Восток в начале XX в. // XXVI научная конференция "Общество и государство в Китае". Тез. докл. М., 1995; Она же. Китайская и корейская иммиграция на российский Дальний Восток в конце XIX - начале XX в.// Проблемы Дальнего Востока. 1996. №6; Остов Ю.Н., Дацышен В.Г. Китайская эмиграция в Приморье и отношение к ней российских властей в конце XIX в. // Миграционные процессы в Восточной Азии. Владивосток, 1994; Ларин В.Л. Синдром "желтой опасности" в дальневосточной политике России в начале и конце XX в.//Изв. РГИА ДВ. 1996. Т.1; Нестерова Е.И. Управление китайским населением в Приамурском генерал-губернаторстве (18841897 гг.) // Вестник ДВО РАН. 2000. №2; Она же. Система управления иммигрантами на Дальнем Востоке (1860-1884 гг.) // Россия и АТР. 2000. №2. Сюда же можно отнести и рассмотренные выше работы Т.Н. Сорокиной.

АлепкоА.В. Документы архивов России о деятельности иностранных предпринимателей на русском Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX в. // Архивы Дальнего Востока России на пути в новое тысячелетие. Владивосток, 1998; Позняк Т.З. Источники по истории формирования и деятельности иностранного населения на юге Дальнего Востока России (1860-1917 гг.) // Изв. РГИА ДВ. T.V. Владивосток, 2000; Сорокина Т.Н. Труды Амурской экспедиции как исторический источник по изучению положения китайских подданных в Приамурье в конце XIX - начале XX в. // Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории: Тез.докл.и сообщ. Омск, 1997.

СухачеваГ.А. Хунхузы в России. Отечественная историография последней трети XIX в. о проблеме хунхузничества на российском Дальнем Востоке// Россия и АТР. 1996. >Г24; Петров А.И. Корейцы-переселенцы: их история в русской историографии до 1917 года// Там же; ТороповA.A. К вопросу о миграции корейского населения на Дальнем Востоке России (1863-1916 гг.) // Изв. РГИА ДВ. 1996. Т.1. Дятлов В. И. Миграция китайцев и дискуссия о "желтой опасности" в дореволюционной России // Вестник Евразии. М., 2000. №1(8).

С.Г. Нама, Б.Д. Пака, А.И. Петрова и целый ряд статей , благодаря этому история формирования корейской диаспоры и различные аспекты их жизнедеятельности на Дальнем Востоке России являются, пожалуй, одной из наиболее изученных тем в истории иностранной миграции.

Отчасти благодаря продуктивным связям с японскими историками, проявляющими интерес к исследованиям российских коллег по истории японской диаспоры в регионе, был дан толчок и появились интереснейшие исследования, рассматривающие различные стороны жизнедеятельности японцев как во Владивостоке, где проживала самая многочисленная японская коло-нияЛ'Л, так и в регионе в целом. Авторы рассматривали такие проблемы как предпринимательская деятельность японцев, использование труда японских рабочих в промышленности, отношение российского общества к Японии и японцам в годы русско-японской войны, деятельность в регионе японских обществ и отношение к ним местной администрации, негативные аспекты пребывания японских подданных в регионе, в частности, японский пшионаж и др.л*

Кузин А. Дальневосточные корейцы: жизнь и трагедия судьбы. Южно-Сахалинск, 1993; Нам С.Г. Российские корейцы: история и культура (1860-1925 гг.). М., 1998; Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи. (Дальневосточный период). М., 1993; Петров А.И. Корейцы-арендаторы в казачьих округах Приморской области 1897-1917 гг.// Гродековские чтения. Тез. науч.-практ. конф. 4.1. Владивосток, 1996; Он же. Корейская иммиграция на Дальний Восток России в 1860-1917 гг. // Вестник ДВО РАН. 1998. №5; Он же. Международно-правовое положение корейцев на Дальнем Востоке России: 1860-1897 гг. // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. №1; (9н же. Корейская диаспора на Дальнем Востоке России 60-90-е годы XIX века. Владивосток, 2000; Соловьева H.A. Корейцы в России // Россия и АТР. Владивосток. 1993. №2

Галлямова Л.И Японские предприниматели во Владивостоке // Россия и АТР. Владивосток. 1992. №2; Моргун З.Ф. Владивосток и японцы // Россия и АТР. Владивосток. 1993. №2; Она же. Японская диаспора во Владивостоке (страницы истории) // Известия Восточного института ДВГУ. Владивосток, 1996. №3; Она же. Японская диаспора во Владивостоке: Страницы истории. // Acta Slavica Japonica. T.XIV. 1996. Sapporo. Japan; Она же. Японцы во Владивостоке в годы гражданской войны и интервенции (1918-1922 гг.) // Российское Приамурье: история и современность. Хабаровск, 1999.

Алепко A.B. Японская разведка на российском Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в. // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: Докл. конф. М., Иркутск, 1997. Кн.2; Галлямова Л.И. Рыболовный промысел на Тихоокеанском побережье (1907-1914 гг.) // Россия и АТР. Владивосток. 1994. №1; Она же. Использование японских рабочих в промышленности Российского Дальнего Востока (П-я пол. XIX - нач. XX в.) // Российское Приамурье: история и современность. Хабаровск, 1999; Дроздова Э.А. Образ Японии и японцев в русско-японскую войну 1904-1905 гг. (по материалам дальневосточной периодики и архивным фондам Приамурского генералкроме работ, посвященных отдельным отрядам азиатских мигрантов, появляются работы сравнительного плана - сопоставляющие особенности корейского, китайского, японского и российского колонизационных потоков, а также их взаимодействиелл. Важно отметить и проявившийся буквально в последнее время интерес к этнокультурным аспектам миграций в регион, воплотившийся в сборнике статей "Адаптация этнических мигрантов в Приморье в XX в.", в котором А.И. Петров, И.О. Сагитова, Е.И. Нестерова, Г.Н. Романова рассматривают проблемы адаптации мигрантов из сопредельных азиатских государств в дореволюционный периодлл.

Необходимо назвать и некоторые работы зарубежных авторов. В обобщающей монографии Дж. Стефана по истории Дальнего Востока России, ряд разделов посвящен азиатским мигрантам и иностранному предпринимательству в регионел'*. Особый интерес немецких исследователей вызывает деятельность на Дальнем Востоке одной из крупнейших в регионе торговых фирм "Кунст и Альберс"лл. губернаторства // Пятая дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток, 1998; ИвановаГ.Д. Японцы в российском Приморье (1900-егг.)//Кунсткамера; Эт-ногр. тетр. 1996. Вып. 10; Косых В.И, Кузнецов В.В. Японские общества на Дальнем Востоке и в Забайкалье в конце XIX - начале XX вв. // Пятая дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток, 1998; МандрикА.Т. История японского рыболовства в тихоокеанских русского Дальнего Востока (конец XIX - 20-е годы XX вв.) // Изв. РГИА ДВ. 1996. Т.1; Молчанова Е.Г. К вопросу о деятельности японских предпринимателей на Российском Дальнем Востоке (П-я пол, XIX - нач. XX в.) // Российское Приамурье; история и современность; Торопов A.A. К истории деятельности японской диаспоры в Приморской области в начале XX в. // Изв. РГИА ДВ. Владивосток, 1999. T.FV. Анисгшов А.Л. Особенности китайской, корейской, японской и русской колонизации российского Дальнего Востока в середине XIX в. // Российское Приамурье; история и современность; Нестерова Е.И. Проблема взаимодействия русского, корейского и китайского колонизационных потоков в условиях Приамурья (вторая половина XIX в. // Там же. Нестерова Е.И. Китайцы в Приморье; некоторые аспекты социальной адаптации (конец XIX XX в.) // Адаптация этнических мигрантов в Приморье в XX в. Владивосток, 2000; Петров А.И. Адаптационные проблемы корейской диаспоры// Там же; Романова Г.Н. Экономическая деятельность китайцев на российском Дальнем Востоке; торговля, предпринимательство, занятость (конец XIX XX в.) // Там же; Сагитова И.О. Этнокультурная и социально-экономическая адаптация корейской диаспоры на территории Приморского края в дореволюционный период // Там же.

Stephan J. The Far East a History. Stanford University Press, Stanford, 1994. Deeg L. Kunst und Albers. Wladiwostok; die Geschichte tines deutschen Handelhaus im rus-sischen Femen Osten (1864-1924). Klartext-Verlag, 1996; Aus der Geschichte des Hauses Kunst und Albers // Ostasiatische Rundschau, 1941, No 5/6, No 7; Tomas L. Das Handelhaus Kunst в заключение отметим важные положительные моменты в работах последних лет: расширился спектр исследуемых проблем, изменилось отношение исследователей к деятельности в регионе иностранных предпринимателей, которая не рассматривается только как негативное явление, наносящее ущерб экономике региона (здесь, бесспорно, сказалось и изменение отношения к капиталу вообще), утвердился взгляд на иммиграцию как неоднозначное, противоречивое явление, придающее специфику политическому и социально-экономическому развитию региона и требующее разносторонних подходов и оценок.

Однако, несмотря на довольно интенсивную работу исследователей в данном направлении, на обилие опубликованных работ и поднятых в них проблем, вырисовывается следующая картина - в центре внимания либо какая-то отдельная группа иммигрантов (китайцы, корейцы, японцы, американцы, немцы), либо какой-либо аспект их участия в экономике региона. Таким образом, с одной стороны, ряд моментов остались вне пристального внимания исследователей, как например - половозрастная структура иностранного населения, семейное положение, с другой - назрела необходимость и появилась возможность благодаря наличию работ, посвященных отдельным группам иммигрантов, обобщения накопленного материала, комплексного анализа воздействия иммиграции на хозяйственное освоение региона, создания работы, в которой иностранные подданные рассматриваются как целое и на основе сравнительного анализа отдельных групп иммигрантов выявляется общее и особенное. Важно также то, что иностранные подданные как составная часть населения городов региона также до сих пор не были объектом специального исторического исследования, хотя иностранное присутствие накладывало существенный отпечаток на лицо дальневосточных городов.

Целью диссертации является создание комплексной характеристики состава и жизнедеятельности иностранного населения дальневосточных гороund Albert im russischen Femen Osten bis 1917: Zum Problem des deutschen Kapitals in Rusland // Jahrbuch fur Geschichte der sozialistischen Lander Europas. Bd.28. Berlin, 1984. дов, оценка вклада иностранных подданных в городскую экономику. Это предполагает решение ряда взаимосвязанных задач:

1. Выяснить факторы, способствовавшие притоку иммигрантов и иностранных капиталов в Россию и в дальневосточный регион в частности;

2. Определить основные этапы иммиграции в регион;

3. Установить, сколько иностранных подданных проживало в рассматриваемых городах, какие страны они представляли, как менялась их численность в течение рассматриваемого периода;

4. Определить различия в темпах формирования иностранных колоний в городах региона, выявить предпочтения в выборе места жительства и проанализировать причины этого предпочтения;

5. Восстановить половозрастную структуру иноподданного населения и ее динамику;

6. Выявить особенности семейного положения различных групп иммигрантов;

7. На материалах самостоятельно составленной компьютерной базы данных составить комплексную характеристику иностранной колонии на примере отдельных групп иностранцев, в частности германских, турецких и австро-венгерских подданных накануне первой мировой войны;

8. На основе анализа российских законодательных актов, определявших статус, положение, права, в том числе на занятие предпринимательской деятельностью, иностранных подданных в пределах Российской империи проследить изменение политики центральных и местных властей по отношению к иностранцам в регионе, особое внимание уделив законам и распоряжениям, действовавшим на региональном уровне;

9. На примере неприятельских подданных проследить изменение правительственной политики в отношении иностранцев в период кризисных

U / U и и \ ситуаций (во время первой мировой войны);

10. Оценить роль иностранных подданных в становлении и развитии основных отраслей городской экономики, рассмотреть отраслевую структуру занятости иностранцев;

11. Рассмотреть, как происходила адаптация различных групп иностранцев в регионе, и обозначить основные факторы, обусловившие выбор адаптационной модели;

12. Выяснить, насколько распространенным явлением среди иностранцев был переход в российское подданство, и чем он был вызван. Учитывая относительную изученность отдельных аспектов темы, както: китайская и корейская иммиграция в регион, области применения труда китайских отходников, история формирования японской диаспоры и оценки участия японцев в экономике региона как в качестве предпринимателей, так и в качестве рабочей силы, начальный этап проникновения американцев в Приамурье, преимущественное внимание уделялось изучению иностранных подданных европейского и американского происхождения, сбору и анализу архивных материалов по малоисследованным аспектам темы, обобщению всей имеющейся информации и воссозданию, по возможности, комплексной картины жизнедеятельности иностранного населения в. городах региона, а также сравнительному анализу общих и особенных черт различных составных частей иммиграции. В работе уделено внимание не только лицам, сохранившими иностранное подданство в течение всего рассматриваемого периода, но и иностранцам, сменившим подданство на российское. Включение последних в объект исследования необходимо по нескольким причинам. Во-первых, это позволяет рассмотреть адаптационные процессы, насколько смена подданства была обусловлена интеграцией иностранца в российское общество. Во-вторых, бывшие иностранные подданные, как правило, продолжали сохранять деловые связи с родиной, в принадлежавших им компаниях управляющие и штат сотрудников часто были иностранного происхождения.

Решение перечисленных задач позволит в определенной степени восполнить пробелы в наших знаниях по истории пребывания иностранцев в городах региона, восстановить картину их жизни и деятельности, определить специфику правовых условий, оценить их вклад в городскую экономику.

Источники. Источниковую базу исследования составили как опубликованные, так и архивные документы, сохранившиеся в фондах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ) и Рос-сийскогол государственного исторического архива (РГИА) в Санкт-Петербурге. Весь массив использованных источников можно разделить на несколько видов.

1) Массовые статистические материалы, содержащие информацию демографического и социально-экономического характера, составляют самую большую группу использованных источников.

Центральное место среди них занимают ежегодные отчеты военных губернаторов Приморской и Амурской областей и приложения к ним - обзоры. Частично отчеты и обзоры опубликованы, но большей частью сохранились в архивах, в частности РГИА и РГИА ДВ. Сбор сведений для отчетов производился на местах полицейскими управлениями или другими административными органами, опиравшимися на первичные записи о приписке к городским сословиям, материалы полицейских управлений о перемещениях отдельных категорий населения (переселенцев, ссыльных и т.п.), данные церковного учета рождаемости и смертности. В РГИА ДВ сохранились не только сводные отчеты, но и подготовительные материалы к ним (что еще более ценно, так как они, как правило, содержат более подробную информацию), например, к отчетам за 1876, 1878, 1880, 1884-86 гг.лл Как отмечает В.М. Кабузан, данные административно-полицейского учета на Дальнем Востоке для православного населения были сравнительно точны, а вот мигранты из азиатских стран, часто прибывавшие лишь на сезонные работы, учитывались неудовлетворительно. Неточность и неполнота источника и послужили, по его мнению, причиной недостаточного внимания к нему со стороны исследователейлл. Впослед

РГИА ДВ, Ф.1. Оп.1. Д.594, 634, 744, 980,1012, 1087.

Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII - начале XX вв. С. 19, 23. ствии данный источник был введен в оборот в ряде диссертационных исследований и монографий по социально-экономической истории Дальнего Востока, по проблемам рабочего класса, крестьянства, буржуазиилл.

Ценность данного источника в том, что методика сбора и обработки первичного материала была едина, сведения, содержащиеся в нем, сравнимы и позволяют восстановить численность иностранного населения за длительный период, проследить динамику, этапы и ход формирования иностранных колоний в городах региона.

Конечно, с абсолютной точностью и полнотой восстановить численность и состав иностранного населения невозможно из-за недостатков текущего административно-полицейского учета населения региона и неполной сохранности данного источника. Относительно иностранцев сведения, пожалуй, наименее достоверны из-за высокой подвижности данной категории населения, а также массового уклонения от выборки билетов на жительство и регистрации в местных полицейских управлениях при прибытии в регион и изменении места жительства. Поэтому рассматривая динамику численности и состав иностранного населения, надо учитывать, что данные приблизительны, отражают только общую картину изменений и могут служить лишь для характеристики основных тенденций и процессов.

Проследить распределение иностранцев по странам происхождения и осуществить сравнительный анализ изменений, происходивших в составе иностранной колонии, по данному источнику чаще всего невозможно, так как только подданные азиатских стран разделялись по государственной принадлежности, а европейское население, как правило, учитывалось совокупно.

Галлямова Л.И. Галлямова Л.И. Формирование рабочего класса на Дальнем Востоке России (1860-1917 гг.). Владивосток, 1980; Она же. Очерки истории формирования рабочего класса Дальнего Востока. ; История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма. ; Ларина Л.Л. Административно-территориальное устройство и население Приамурского края в период империалюма (1900-1913 гг.). Препринт. Владивосток, 1986; Троицкая Н.А. Формирование и деятельность крупной буржуазии на русском Дальнем Востоке. и др.

Лишь в подготовительных материалах за некоторые годы и по отдельным городам содержится подробная информация на этот счет.

Большую редкость представляют статистические данные о структуре занятий иностранного населения. Хотя отдельные сведения, в частности о промышленных предприятиях и числе рабочих, ремесленников, количестве выбранных торговых документов в обзорах содержатся, но они редко включают распределение по подданству или национальности. Исключение составляют помещаемые в обзорах материалы городских переписей или обследований: например, в ходе обследования, проведенного в 1910 г. в Благовещенске городским полицмейстером и в Зее-Пристани - городским старостой, собрана информация не только о составе иностранцев по государственной принадлежности, но и о структуре занятости. Крайне редка информация о торговых заведениях, численности работников в них, лишь в "Обзоре Приморской области за 1911 год" имеются данные о численности торговых, ремесленных и промышленных предприятий и распределении их на европейские и азиатские, а также о численности служащих с распределением на европейских и азиатских, собранные Владивостокским биржевым комитетом для Торгово-промышленного справочника г. Владивостока .

В отчетах и обзорах по Амурской области содержится ценная информация о торговых оборотах Благовещенска, а в подготовительных материалах к ним - пофамильные списки торгующих с указанием оборотов. Это позволяет выяснить соотношение российских и иностранных товаров в товарообороте крупных торговых фирм и в общегородском обороте, оценить степень влияния иностранных предпринимателей в регионе. К сожалению, столь же подробных и регулярных сообщений об этом в обзорах по Приморской области не содержится.

Материалы городских переписей дают более достоверную и подробную информацию по численности и составу иностранного населения, позволяя

Обзор Приморской области за 1911 год. Владивосток, 1912. С.22-23. Прил.31; Торгово-промышленный справочник г. Владивостока и его пригородов. Владивосток, 1912. восполнить пробелы и скорректировать неточности обзоров и отчетов, но, к сожалению, переписи в дальневосточных городах проводились редко. Результаты переписей частично отражены в отчетах и обзорах, частично обнародованы в виде самостоятельных публикаций, а некоторые сохранились в архиве в виде карточных или списочных данных. Последние наиболее ценны с точки зрения информационной полноты и детальности.

Примером могут служить однодневные переписи населения Хабаровска, проведенные в 1884 и 1889 гг. Материалы переписи 1884 г. сохранились в архиве в виде итоговых данных'*'*', а также опубликованы в работе A.M. Бодиско'*". Обе переписи проводились военными и чиновниками по приказу военного губернатора Приморской области по единой программе. Опубликованные материалы включают сообщение о распределении населения Хабаровска по подданству, сословиям, вероисповеданию, основным занятиям. К сожалению, данные демографического характера довольно скудные: распределение по возрастным группам отсутствует, а указано только распределение по полу и на детей и взрослых.

Необходимо отметить также перепись населения Владивостока 1883 г.'*'А, собравшую развернутую информацию о распределении иностранцев по подданству, полу и возрасту. Кроме сводных статистических данных материалы переписи содержат подворные списки владельцев недвижимости с указанием членов семьи и других лиц (арендаторы, прислуга и т.п.), проживавших в указанном доме. Благодаря этим спискам состав европейской части иностранной колонии частично можно восстановить поименно'*'А. Данные переписи позволяют составить представление о половозрастной структуре колонии, семейном положении и составе семьи, а при дополнении и сопоставлении с другими источниками - о занятиях иностранцев. Материалы переписи наиболее подробны и полны, но отсутствуют данные о занятиях населения.

РГИАДВ. Ф. 1 .ОП. 1 .Д.980.

БодискоА.М. Из жизни Хабаровска. Хабаровск. 1915. С.32-36, 40-44. '"а РГИА ДВ. Ф.28. Оп.1. Д.78. в 1913 г. во Владивостоке было проведено уникальное обследование -перепись корейского населения, проживавшего в городе'*''*. Результатом явились посемейные списки корейского населения, представленные в виде рукописного журнала с информацией, структурированной по графам. У всех корейцев, которые разделены на одиноких и семейных (с указанием главы семейства, который, как правило, являлся и домовладельцем или арендатором жилья), приведены фамилии, имена, возраст, степень родства по отношению к главе семейства, у главы семейства - занятие, подданство, время проживание в регионе. Обследованием охвачено 3183 чел. (1303 жен. и 1880 муж.). В виду большого количества охваченных обследованием и отсутствия каких-либо сводных данных, простой подсчет и анализ половозрастной структуры, форм и людности семьи, времени проживания в регионе и структуры занятости возможен только путем долговременного и трудоемкого процесса компьютерной обработки и анализа всех данных.

Материалы переписи населения г. Владивостока 1916 г., по-видимому, проводившейся в рамках обшероссийской городской переписи, частично опубликованы'"л. Однако пока мне не удалось найти подобные сведения по другим дальневосточным городам, а также первичные документы в архивах. В опубликованные же материалы включена только информация демографического характера: распределение по полу и возрасту. Ценность данного источника в том, что эти показатели даны как в целом по населению города, так и отдельно по подданным Японии, Китая, Кореи и западноевропейских стран, поэтому возможно не только рассмотрение половозрастной структуры каждой из групп иностранного населения, но и сопоставление их между собой и с российскими подданными и выявление обшего и особенного.

При восстановлении европейской колонии поименно численность ее не совпала с итоговыми данными переписи, возможно, вследствие неполноты списков. РГИАДВ. Ф.28.0П.1. Д.6.

Перепись населения г. Владивостока. Вып.П. Владивосток, 1917.

Материалы переписи населения г. Благовещенска, проведенной в октябре-ноябре 1893 г., сохранились в РГИА ДВ в виде сводных таблиц'*'л, а не первичных карточных сведений. Переписью было охвачено гражданское население, исключая военных - офицеров и нижних чинов с семействами, а также чиновников. К сожалению, в материалах переписи отсутствуют подробные сведения по иностранцам; половозрастной состав и структура занятости указаны в целом, без выделения отдельных категорий. Информация об иностранных подданных включает только распределение по государственной принадлежности. Переписью, видимо, были учтены не все иностранные подданные, например, удивляет малочисленность немцев - как иностранцев, так и сменивщих подданство. Согласно данным переписи 1897 г., в Благовещенске проживало 96 немцев (в том числе 28 подданных Германии), а по переписи 1893 г. - 67 "российских" немцев, 1 - сменивший подданство и 1 - иностранец'*'л.

Показатели подобных переписей были, как правило, более точны и подробны, чем показатели годовых обзоров. Это связано с различиями в методиках учета населения. Переписи одновременно охватывали все население города и производились подворным обходом. Перечень вопросов включал, как правило, такие показатели, как состав семьи, возраст, пол, сословие, занятие опрашиваемых, иногда информацию о грамотности и языковой принадлежности и др. Сведения же для годовых отчетов составлялись на основе текущей полицейской статистики о механических перемещениях населения (при этом приток в города учитывался, хоть и недостаточно точно, а отток регистрировался не полно, если вообще регистрировался, что, естественно, искажало статистику); церковных записей о естественном движении населения, записей о приписке к городским сословиям и ответах на запросы в воинские гарнизоны, дислоцировавшихся в городе. На их основе можно было составить представление только о изменении численности и распределении населения по сословиям и подданству. Сбор сведений о занятиях населения и его возрастном составе собственно и не являлся целью администрации, а ценный фактический материал по структуре занятости и возрастному составу горожан, во

РГИА ДВ. Ф.704. Оп.1. Д.252. Л.155-159.

Там же. Л. 157; Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. 1897 г. Амурская область. Т.72. Тетр.2. СПБ., 1905. С. 14-15, 50-55. шедший в годовые отчеты, как правило, собирался в ходе специальных переписей.

Недостатки текущего административно-полицейского учета отчетливо видны при сравнении информации из различных источников. Например, по данным Обзоров Приморской и Амурской областей за 1896 г. (на 1 января 1897 г.) и материалам Всеобщей переписи населения Российской империи, проведенной 28 января 1897 г., численность населения существенно отличалась. Это касается как городского, так и сельского населения, как российских, так и иностранных подданных. Согласно переписи 1897 г. численность иностранцев была существенно выше.

Первая всеобщая перепись населения Российской империи, проведенная 28 января 1897 г., занимает особое место в ряду переписей: это - единственная дореволюционная перепись, материалы которой полностью опубликованы; она охватила одновременно, в определенный временной отрезок, все население России. Материалы переписи являются уникальным источником, раскрывающим широкие возможности комплексного исследования городского населения, так как связывают воедино половозрастной, этнический, социальный, образовательный, профессиональный показатели. Они дают наиболее точную информацию по сословному, этническому (языковому), конфессиональному, половозрастному составу, структуре занятости, особенно важны они в плане показа таких подробностей, как, например: степень грамотности и образованности каждого сословия или каждой этнической группы, половозрастной состав и семейное состояние представителей каждого сословия, структуру занятости наиболее крупных этнических групп и многое-многое другое. Материалы переписи позволяют сочетать обобщения с конкретными мелкими деталями в характеристике городского населения. Это также единственный полный источник о результатах миграции населения в регион к концу века, он демонстрирует не только преобладание пришлого населения в дальневосточных городах, но и территориальные источники его формирования.

Материалы Первой Всеобщей переписи населения Российской империи по Приморской и Амурской областям'**л содержат наиболее точные статистические данные о численности и составе иностранных подданных региона, в том числе и для населения гг. Владивостока, Хабаровска и Благовещенска (для Николаевска-на-Амуре такие сведения отсутствуют, но используя данные о месте рождения и языковой принадлежности я попыталась гипотетически восстановить распределение иностранцев по государствам выхода). Особый интерес этот источник представляет для исследования половозрастной структуры населения (в том числе и иностранного), он позволяет проследить синхронные отличия половозрастной структуры населения всех городов региона.

В материалах переписи, информирующих об отраслевой структуре занятости горожан, не отделены владельцы предприятий от работников и, кроме того, при рассмотрении занятий населения нет разделения по государственной принадлежности, а только по языковой, т.е. например, немцы - иностранные подданные рассматриваются вместе с российскими подданными; представители малочисленных этнических групп объединены под общей рубрикой, что уменьшает возможности познания.

Программа переписи охватывала широкий круг демографических и социальных вопросов, так что исследователи располагают уникальным источником для характеристики демографических процессов в стране в целом и в отдельных регионах. Однако перепись представляет более широкие возможности для исследования структуры российских подданных или городского населения в целом, без выделения категории иностранных подданных. Тем не менее они важны для исследования половозрастной структуры иностранных

Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Амурская область. Т.72. Тетр. 1. СПБ., 1900. Тетр. 2. СПб., 1905; Приморская область. Т.76. Тетр. 1. СПб., 1899. Тетр.2. СПб., 1900. Тетр.З. СПб., 1904. подданных, занятости отдельных групп иностранцев, а также восстановления численности и состава иностранных подданных.

В целом, к недостаткам такого источника как переписи населения городов можно отнести следующие: все переписи проводились в городах в разные годы (кроме переписи 1897 г.), нерегулярно и по различным программам, и следовательно предоставляют не вполне сопоставимые сведения. В результате даже при наличии материалов нескольких переписей отсутствуют данные для сравнительного анализа как хронологических изменений по каждому городу, так и сопоставления специфики и общих черт всех городов на каком-либо этапе. Только исследование иностранного населения Владивостока обеспечено сведениями для подобного анализа: материалы переписей 1883, 1897 и 1916 гг. содержат сравнимую информацию о распределении по государственной принадлежности и половозрастному составу иностранцев и, следовательно дают возможность рассмотреть эти явления в динамике. И только перепись 1897 г. дает информацию для сопоставления положения дел в различных городах региона синхронно.

К этому же виду источников можно отнести и материалы различного рода обследований и комиссий, в частности, обследования рабочего рынка Амурской и Приморской областей, проводившиеся несколько раз, результаты которых приведены в виде статистических данных. Обследование рабочих промышленных и ремесленных предприятий было проведено Приморским областным статистическим комитетом в 1903 г. Им было охвачено 21708 чел., занятых на 588 предприятиях, расположенных в Приморской области. Результаты его были обобщены Ф.Л. Вильчинским и опубликованы в 1904 г.'*'А Кроме сведений о названии, местонахождении и владельце предприятия в ходе его была собрана подробнейшая информация о рабочих: сословие, для иностранных нодданных указана государственная принадлежность (за исключением представителей европейских стран, которые учтены вместе), квалифика

Вилъчинский Ф.Л. Рабочие силы промышленных предприятий Приморской области. Статистическое исследование. Владивосток, 1904. ция и др. Опубликованные материалы включают как конкретные данные по каждому обследованному предприятию за 1898-1903 гг., так и сводные таблицы за 1903 г.

Материалы обследования не только дают нам информацию о численности предприятий и занятых на них рабочих, но и позволяют определить долю предприятий, принадлежавших иностранным предпринимателям; установить степень зависимости ремесла и промышленности от иностранного труда; составить представление как о предпринимателях - владельцах промышленных и ремесленных заведений, так и о рабочей силе; проанализировать предпочтения предпринимателей различного подданства в выборе рабочей силы; выявить обшее и особенное в структуре занятости и удельном весе иностранного предпринимательства и иностранного труда в каждом из городов Приморской области.

Обследованием был охвачен, естественно, не весь рабочий рынок, такие сферы как каботажное плавание, строительство, торговля и сфера обслуживания остались вне его пределов. Ф.Л. Вильчинский в предисловии отчасти восполняет этот недостаток, приводя данные Владивостокской полиции о занятиях китайцев. К сожалению, сравнимые сведения по Амурской области за тот же период отсутствуют.

Обследование рабочего рынка Приамурья, проведенное в 1911 г., вскоре после выхода закона от 21 июня 1910 г., запретившего наем иностранных рабочих на казенные работы, имело своей целью выяснить, с одной стороны, размер предложения труда из русских губерний, с другой, - емкость рабочего рынка Приамурья, условия работы и размер заработной платы. Предполагалось, видимо, что результаты обследования продемонстрируют благотворное воздействие закона на рабочий рынок. Результаты обследования с подробными комментариями опубликованы двумя выпусками, сначала по Приморской, затем по Амурской областям'

Материалы по изучению рабочего вопроса в Приамурье. Вып.1. СПб., 1911; Вып.П. СПб., 1912.

Чиновниками местных переселенческих управлений было обследовано 52914 рабочих в Приморской области и 56665 - в Амурской, занятых в добывающей и обрабатывающей промышленности, а также в строительстве. В ходе обследования выяснялась численность рабочих на предприятии и удельный вес среди них иностранцев, возрастной состав рабочих, места выхода российских рабочих, их сословная принадлежность, время и условия работы, размеры оплаты труда. По каждому предприятию указаны его местонахождение и владелец. Результаты обследования имеют огромное значение для исследования состояния рабочего рынка дальневосточного региона, выявления степени зависимости предприятий от иностранного труда, они демонстрируют относительно слабое влияние иностранных предпринимателей в промышленности, доминирование "желтого труда" на частных предприятиях и начало процесса освобождения от него казенных предприятий.

Обследование рабочего рынка Благовещенска было проведено в 1914 г. во всех промышленных, строительных и транспортных предприятиях, но его результаты опубликованы в урезанном виде*'*. В материалах обследования содержатся указания на наличие в городе предприятий, принадлежавших грекам, туркам и немцам, с указанием вида предприятий, однако нет данных о китайских предпринимателях, и не понятно, надо ли это понимать как свидетельство их фактического отсутствия (даже в сфере торговли), либо это следствие плохого учета. К существенным недостаткам можно отнести то, что программа обследования отличается от предшествующих, оно охватило небольшую часть предприятий, кроме того невозможно оценить распределение российских предприятий по сферам деятельности. Но приведенные материалы позволяют отчасти' рассмотреть рынок труда и степень участия в нем китайских рабочих (рабочих иного подданства обследованием не зарегистрировано, за исключением 2 подданных Кореи).

Сборник статистико-экономических сведений по Амурской области. Вып.5. Благовещенск, 1917. С.49.

Материалы обследований являются едва ли не единственными источниками, позволяющими определить удельный вес иностранных предпринимателей, а также характер использования иностранного труда в экономике региона. К недостаткам можно отнести охват ограниченного числа предприятий, неполную сопоставимость данных разных обследований, так как проводились они по разным программам. К сожалению, обследования чаще охватывали промышленные и ремесленные предприятия и весьма редко заведения торговли и сферы обслуживания.

Исключение составляют материалы, собранные по Владивостоку комиссией Владивостокского биржевого комитета, которые отчасти также можно отнести к обследованиям, однако по форме представления результатов работы комиссии их можно отнести и к справочной литературе: они опубликованы в виде "Торгово-промышленного справочника г. Владивостока и пригородов". Сводные данные обследования по численности торговых, ремесленных и промышленных предприятий и занятых на них рабочих и служащих приведены в "Обзоре Приморской области за 1911 год"'*л. Справочник пред

U С» U с» ставляет собой подробнейший обзор всех торгово-промышленных заведений Владивостока с указанием владельца, сферы деятельности, профиля, типа заведения, разряда свидетельства и местонахождения. У владельцев заведений не указано подданство и разделение их на российских и иностранных подданных затруднено (особенно для иностранцев западноевропейского происхождения). Тем не менее справочник является уникальнейшим источником для анализа соотношения российских и азиатских предприятий в различных отраслях городской экономики в отличие от других источников, часто охватывающих только ограниченное число отраслей.

2) Официально-документальные материалы государственных учреждений характеризуют текущую работу местных административных органов, в процессе которой также возникали документы, содержащие сведения по инолл Торгово-промышленный справочник г. Владивостока и его пригородов. Владивосток, 1912; Обзор Приморской области за 1911 год. Владивосток, 1912. С.22-23. странным подданным. Большую часть этого вида источников составляют неопубликованные архивные документы.

Вышеуказанные отчеты военных губернаторов Амурской и Приморской областей содержат не только и не столько информацию статистического характера, и их в большей степени нужно отнести к данному виду источников. Отчеты содержат обшую характеристику состояния подведомственных территорий. Сюда же относятся и всеподданнейшие отчеты приамурских генерал-губернаторов. В отчетах часто доводится до вышестоящих инстанций точка зрения местной власти на проблемы, связанные с пребыванием в регионе иностранных мигрантов, их роль в экономическом развитии региона. По отчетам можно проследить, как изменялась позиция местной администрации в отношении азиатских отходников от относительно терпимой до резко негативной по мере роста их численности в регионе, а также с постепенным заселением региона российскими переселенцами.

В журналах заседаний Приморского областного правления зафиксированы и некоторые вопросы, связанные с иностранными подданными, и постановления по этим вопросам, в частности в них были найдены решения о принятии в российское подданство некоторых иностранцев, сведения об иностранной торговле и др. К сожалению, с этими документами была проведена лишь выборочная работа, данный источник еще ждет своего исследователя и при тщательной полномасштабной его обработке можно выявить ценные данные по истории региона.

Интереснейший и фактически не применявшийся в исследованиях по дальневосточной истории источник - виды на жительство, выдаваемые военными губернаторами Приморской и Амурской областей иностранным подданным, приехавшим в регион и решившим здесь остаться на какой-то срок. Большой массив таких документов содержится в фондах 1 (Приморское областное правление), 702 (Канцелярия Приамурского генерал-губернатора), 704 (Канцелярия военного губернатора Амурской области) РГИА ДВ, в них содержатся сведения об имени, подданстве, вероисповедании, месте и дате выдачи национального паспорта, возрасте и семейном положении (не всегда), внешние признаки (рост, цвет глаз, волос, наличие бороды и усов, особые приметы), времени прибытия в Россию, отметки о перемещениях владельца.

Однако при работе с данным источником исследователь сталкивается с существенными трудностями. Основной массив документов сохранился далеко не полностью, состояние части дел таково, что работать с ними нет возможности. Кроме того, учет и контроль за иностранцами был далек от совершенства. Виды на жительство выбирали не все иностранцы, особенно часто уклонялись от регистрации мигранты из Китая. Таким образом, этот источник предоставляет сведения отрывочного, фрагментарного характера, тем не менее он может существенно помочь в выяснении таких важнейших малоисследованных аспектов, как половозрастная структура, семейное положение, продолжительность пребывания в регионе, биографические данные отдельных, наиболее известных иностранных предпринимателей и т.п.

В фондах РГИА ДВ сохранились документы, являющиеся уникальнейшим источником для комплексного изучения иностранного населения регио

CU U U с» началом первой мировои войны россииским правительством был издан ряд указов, направленных против проживавших на российской территории подданных держав, вступивших в войну с Россией. На основании этих указов по требованию Приамурского генерал-губернатора полицмейстерами и приставами были собраны подробные сведения и составлены списки всех неприятельских подданных, проживавших в регионе, для решения вопроса об их дальнейшей судьбе. Сведения собирались неоднократно в течение августа-декабря 1914 г. ив 1915 г. Трудно сказать насколько полными были эти списки, но во всяком случае цель, которую они преследовали, предполагает тщательность сбора сведений'*л.

На основе этих списков автором составлена база данных, включающая сведения о каждом из 812 иностранцев: фамилия, имя, отчество (второе имя), лРГИА ДВ. Ф.1. Оп. 12. Д.478, 585, 628; Ф.702. Оп.1. Д.1086; Оп.4. Д.799, 809, 810, 812, 819, 820, 827. возраст, подданство, сфера занятости, семейное положение, наличие и число детей, время проживания в регионе и т.п., которая и использовалась для анализа структуры указанных иностранных диаспор. Численность выборки не отражает точного числа, проживающих в регионе иностранцев, она условна по ряду причин* Поэтому полученные результаты важны не столько в количественном плане, сколько в качественном. Данная выборка достаточно репрезентативна, чтобы составить представление о состоянии иностранных колоний накануне и в начале войны и об изменении их положения в результате действий правительства.

На основе базы данных составлены таблицы 50-56 (Прил. 1.), посвященные половозрастной структуре, времени пребывания на Дальнем Востоке, распределению по городам региона иностранных подданных, отраслевой структуре занятости, семейному положению и др. Это позволяет избежать фрагментарности и дать достаточно целостное представление о структуре (государственной принадлежности, половозрастном составе, семейном положении) и сферах приложения сил и капиталов иностранцев.

Кроме того, необходимо указать на такие делопроизводственные документы как переписка, в частности, предписания и распоряжения, отдаваемые губернаторами областей или генерал-губернаторами лицам, находивщимся в их подчинении, и ответные донесения и рапорты, сохранившиеся в фондах РГИА ДВ. Нас интересуют те из них, которые предписывают сбор разного рода сведений об иностранном населении региона и ответную информацию как о численности, занятиях иностранцев, так и о жизни, о бытовых условиях и т.п. Условно сюда можно отнести и различного рода прошения, письма, обращения иностранных подданных в официальные инстанции. Наиболее часты

Во-первых, возможно, мною выявлены не все списки, но и они могут быть неполными. Во-вторых, списки составлялись в течение второй половины 1914-1915 гг., для составления базы данных использованы наиболее полные из них, частично дополненные сведениями из более поздних списков и почерпнутыми из прошений жен и родственников иностранных подданных. Поэтому база данных включает одновременно сведения о лицах, только выявленных и уже высланных к этому моменту. В-третьих, в базу данных не включены немцы, служившие на судах, задержанных в августе 1914 г. в порту Николаевска и высланные в ссылку, так как они не проживали постоянно на Дальнем Востоке. обращения по поводу выдачи нового вида на жительства, прошения о переходе в российское подданство, просьбы разрешить ту или иную предпринимательскую деятельность в регионе: основать завод, ферму, трактир, контору и т.п. или получить ссуду. Прошения, кроме фамилии и имени, времени и месте жительства, иногда содержат сведения о продолжительности проживания в регионе, сфере деятельности, семейном положении и т.п. Из подобных документов можно почерпнуть как общие сведения по иностранному населению, так и данные о каком-либо конкретном иностранном подданном и уточнить его биографию.

Следующий мало использовавшийся источник - журналы генеральных проверок торговли и промыслов. Эти журналы составлялись специальными торговыми депутатами от городских дум или других органов городского общественного управления, проверявшими предприятия торговли и сферы обслуживания на предмет наличия и соответствия выбранных промысловых свидетельств характеру и размеру заведений и о наличии различных нарушений. Проверка осуществлялась путем непосредственного обхода всех городских заведений. В РГИА ДВ на настоящий момент выявлены подобные журналы за 1866 г. (Благовещенск, Николаевск), 1872 г. (Владивосток, Николаевск, Софийск, Хабаровка,), 1878/79 г. (Благовещенск, Владивосток, Николаевск, Хабаровка, Софийск), 1882/83 г. (Благовещенск, Николаевск, Софийск, Хабаровск), 1896 г. (Владивосток, Николаевск)* *а.

Все журналы рукописные. Они включают сведения о времени проверки, разряде выбранного свидетельства или отсутствия такового, местонахождении и названии (наименовании) заведения, фамилию, сословие и место приписки (не всегда) владельца и приказчиков, если они имелись. Журналы генеральных проверок являются одним из наиболее содержательных источников для характеристики таких сфер занятости городского населения, как торговля, сфера обслуживания (кроме магазинов и лавок, проверка охватывала такие заведения, как бани, харчевни, рестораны, гостиницы, парикмахерские, фото

РГИА ДВ. Ф.1. Оп.4. Д. 152, 225, 483, 727; Оп.5. Д.938; Ф.28. Оп.1. Д.35, 188; Ф.704. Оп.З.

Д.784, 888, 898, 925. графии, ремесленные мастерские и т.п.). Недостатком его является недооценка части заведений, неполнота сведений о промышленных предприятиях (сведения о казенных предприятиях полностью отсутствуют, да и о частных редки).

На его основе можно восстановить численность торгово-промышленных заведений и распределение по типам и сферам занятости, проанализировать численность и состав владельцев торгово-промышленных заведений и их работников, выяснить долю иностранных предпринимателей в торгово-промышленной сфере, число и тип принадлежащих им предприятий, численность работников и предпочтения в выборе приказчиков и служащих. Однотипный характер источника позволяет сопоставить данные за разные годы по большинству городов региона. В целом журналы содержат обширную, хотя и неполную информацию для характеристики таких сфер городской экономики, как торговля, промышленность, ремесло.

3) Важнейшими источниками для исследования политики правительства и местных административных органов в отношении иностранных подданных, проживавших на российской территории, служат законы и указы, как общероссийские, так и действовавшие только на Дальнем Востоке.

В частности, большое значение для выяснения статуса иностранных подданных, возможностей и способов перехода их в подданство России имело исследование тома IX Свода Законов Российской империи "Законов о состояниях". Большинство законов, направленных против неприятельских подданных в годы первой мировой войны, были опубликованы в "Собрании узаконений и распоряжений, издаваемое при Правительствующем Сенате", хотя со многими из них удалось ознакомиться в делах, связанных с решением участи компаний, принадлежавших иностранным или бывшим иностранным подданным, сохранившихся в РГИА (Санкт-Петербург). Но особенно важным для темы исследования было ознакомление с законами, указами, правилами, действовавшими только на региональном уровне, которые создавали особый климат для жизни и деятельности иностранцев; одни из них стимулировали приток в регион иностранных поселенцев и их деятельность, как, например

Правила о поселении русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири" 1861г., указы 1858-62 гг. последовательно вводившие "свободную" торговлю в регионе, другие - сдерживали, как Закон 1892 г. ограничивавший права иностранцев в сфере владения недвижимостью, многочисленные указы, регулировавшие предпринимательскую деятельность и применение труда иностранных подданных в различных отраслях промышленности; в горнодобывающей - указы 1895 г. (предоставивший Приамурскому генерал-губернатору право входить в Комитет Министров с представлениями о допуске иностранных предпринимателей к производству горных промыслов) и 1901 г. (закрывший 100-верстную полосу в Приморской области для производства частного горного промысла); в рыбной - "Временные правила для производства рыбного промысла, в низовьях р. Амура" от 13.11.1900 г.; на казенных предприятиях (закон от 21 июня 1910 г.) и др.

4) Документы внешнеполитического характера - договоры между державами, которые закрепляли границы, устанавливали экономические, политические взаимоотношения между странами, оговаривали различные проблемы, связанные с пребыванием в России подданных того или иного государства, в особенности трактаты, заключенные с сопредельными странами - Китаем, Кореей и Японией"л. Они помогают уяснить внешнеполитическую ситуацию, в которой происходил приток мигрантов на Дальний Восток России, а также выяснить правовые аспекты пребывания иностранцев на российской территории.

5) В ряду важнейших источников необходимо назвать и опубликованные работы дореволюционных авторов - современников описываемых события, которые не только содержат многочисленные статистические и фактические данные по теме исследования, но и позволяют почувствовать "колорит эпохи", проследить отношение российского общества к иммигрантам, выявить наиболее острые моменты, волновавшие различные слои общества.

Сборник договоров России с Китаем. 1689-1881 гг. СПб., 1889; Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895-1905 гг. СПб., 1908; Русско-китайские отношения. 1689-1916. Официальные документы. М., 1958.

6) Важной частью источниковой базы является периодическая печать конца XIX - начала XX вв., в частности "Приамурские ведомости", "Дальний Восток", "Далекая окраина", "Владивосток", "Восточное Поморье", в которых часто публиковались статьи по экономическому состоянию региона, различным проблемам, связанным с пребыванием в регионе иностранных мигрантов, особенно из сопредельных азиатских государств. Кроме того, они важны для представления об общественно-политическом климате изучаемого периода, настроении общества и отношении его к инонациональным компонентам.

6) Справочные издания: адреса-календари, торгово-промышленные справочники, памятные книжки, справочные книги по отдельным дальневосточным городам, которые, кроме данных о государственных учреждениях и составе чиновников, содержат информацию о частных предприятиях, в том числе и о принадлежавших иностранным предпринимателям. Иногда в справочниках приводятся фамилии купцов 1 и 2 гильдии, домовладельцев, присяжных поверенных, врачей и лиц свободных профессий. В них могут содержаться и различные дополнительные сведения - общая историческая справка по городу или региону в целом, демографическая статистика и т.п. Подобных изданий в регионе было множество и относятся они к разным периодам**л.

Рассмотренные опубликованные и неопубликованные документы и материалы не исчерпывают всего комплекса источников для изучения иностранного населения региона. К сожалению, многие из имеющихся в нашем распо

Адрес-календарь г.Владивостока на 1898 год. Владивосток, 1898; Адрес-календарь крепости Владивосток Приморской области на 1900 год. Владивосток, 1900; Адрес-календарь г. Владивостока на 1905 год. Владивосток, 1905; Адрес-календарь г. Благовещенска на 1914 год. Благовещенск, 1914; Весь Владивосток. Владивосток, 1907; Вольский 3. Вся Сибирь: Справочная книга по всем отраслям. СПб., 1908; Голубцов Г. Амурский календарь на 1903 год. СПб., 1903; Памятная книжка Приморской области на 1909-10 гг. Владивосток, 1910; Памятная книжка Амурской области на 1901 год. Благовещенск, 1901; ПрикА.Е., Беляев А.Д. Владивосток и Южно-Уссурийский округ Приморской области. Путеводитель и справочная книга с приложением Адрес-календаря г. Владивостока и проч. СПб., 1891; Сибирский торгово-промышленный календарь на 1894 год. Томск, 1893; Справочная книга г. Владивостока. Хабаровск, 1902; Хабаровская справочная книжка на 1909 год. Хабаровск, 1908 и др. Большинство изданий выпускалось в течение ряда лет. ряжении источников неточны, фрагментарны, охватывают ограниченный круг городов, поэтому исследование ряда аспектов в динамике затруднено. Наиболее плохо обеспечены источниками проблемы семейного положения иностранцев, досуга и семейного воспитания, психологической адаптации в условиях инонационального окружения, времени пребыванры в регионе, побудительные мотивы смены подданства и другие вопросы, требующие для исследования документы личного характера, таких как личная переписка, мемуары и воспоминания, к сожалению, пока не найденные, а возможно, и не сохранившиеся в наших архивах.

Тем не менее большинство источников содержат исключительно ценную информацию демографического и социально-экономического характера и до сих пор слабо введены в научный оборот. Рассмотренные выше статистические источники раскрывают широкие возможности для исследования процесса формирования иностранного населения в регионе, установления численности иностранных подданных, их состава по государственной принадлежности, половозрастной и профессиональной структуры, а также для оценки влияния иностранного населения на хозяйственное освоение региона. Благодаря спискам неприятельских подданных, а также материалам переписи 1897 г. возможно комплексное исследование части иностранной колонии. Применение компьютерных методов обработки массовых однотипных источников (видов на жительство, журналов генеральных проверок торговли и промыслов, списков иностранных подданных, их прошений) поможет дополнить сведения статистических источников и расширить наши представления о таком феномене как иностранное население.

Методы исследования. Выполненная работа представляет собой эмпирическое исследование, заключающееся во всестороннем изучении фактов и статистических данных, последующем их обобщении, выявлении тенденций и закономерностей развития, основанном на использовании как общенаучных методов - системного и структурного, так и методов исторического исследования - конкретно-исторического и сравнительно-исторического.

Кроме того, в работе были применены компьютерные методы анализа информации из массовых источников. Анализ сохранившихся источников по иностранным подданным, проживавшим в регионе, выявил специфику источ-никовой базы, заключающуюся в обширности, массовости, разнородности, и в то же время в фрагментарности и неполноте существующих источников. Это повлекло необходимость прибегнуть к компьютерным методам исследования, которые открывают принципиально новые возможности при анализе больших массивов однородной информации. Отсутствие статистической информации по многим проблемам, особенно связанным с характеристикой семейного положения, состава семей, времени проживания в регионе, структуре занятости, диктует применение метода контаминации, то есть свода данных основных и вспомогательных источников, дающих сходную, хронологически преемственную информацию, в единый комплексный источник, в качестве которого выступает компьютерная база данных. Для этих целей была использована специализированная офисная программа Access 97 for Windows.

При создании базы данных были использованы следующие архивные документы: 1) списки неприятельских подданных, составленные в годы первой мировой войны; 2) прошения и переписка неприятельских подданных или их родственников с официальными инстанциями; 3) дела о переходе в российское подданство; 4) дела о ликвидации или о введении инспекторского надзора в компаниях, принадлежавшим иностранным или бывшим иностранным подданным. В качестве основы при составлении базы данных было использовано 20 архивных единиц хранения. Из всего комплекса информации, содержащейся в источниках, отобраны те характеристики объекта изучения, которые необходимы для данного исследования, и организованы таким образом, который подходит для решения поставленных задач. Таким образом, база дан-ньж является новым комплексным источником, характер, структура и организация информации в котором подчинена конкретной исследовательской задаче.

База данных включает 812 подданных неприятельских держав в возрасте старше 15 лет (1014 чел. с учетом детей до 14 лет), проживавших в городах Дальнего Востока накануне и в начале первой мировой войны.

По типу использованных характеристик база данных относится к про-сопографическим. Под просопографией в специальной литературе понимается область исторической науки, которая занимается изучением характерных черт определенных групп людей на основе их индивидуальных биографических данных. Предметом просопографических исследований является изучение одного или нескольких аспектов "коллективных биографий" различных социальных, профессиональных или иных групп людей*Просопография занимается исследованием динамических аспектов избранного социума в целом на основе обобщения индивидуальных биографий, но не анализом биографий отдельных личностей, к ее задачам относится изучение динамики обобщенных характеристик выделенного социума, выявление закономерностей и основных тенденций его формирования и развития. Решение этих задач требует рассмотрения множества характеристик сотен, а то и тысяч биографий при широком пространственно-временном охвате и в информационном плане сопряжено с огромными объемами данных, которые необходимо упорядоченно хранить и эффективно оперировать ими.

Для нас представляют интерес статистические результаты, обобщенные на уровне конкретной группы персоналий. Подобный подход в отечественной

Перевертень В.А. Разработка информационной системы для просопографических исследований: Автореф. дис. . канд. техн. наук. М., 1996. С.1. В рамках этого направления работает целый ряд исследователей. Гончаров Ю.М., КолдаковД.В. База данных купеческих семей Томской губернии второй половины XIX - начала XX в. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып.2. Барнаул, 1997; Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX - начале XX вв. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Западной Сибири). М., 1999; СагайдачныйА.Н. Основные принципы создания баз данных для исследования демографических процессов в Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. и работа с ними // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 1997; Демографические процессы в Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX века: Автореф. дис .к.и.н. Новосибирск, 2000. литературе получил название "от просопографии к статистике"***л. Обобщенные результаты сведены в статистические таблицы, характеризующие половозрастную структуру подданных неприятельских держав, распределение по городам региона, отраслевую структуру занятости, уровень брачности, семейное положение и состав семьи. Это позволяет избежать фрагментарности и создать достаточно целостную характеристику колонии подданных неприятельских держав накануне первой мировой войны.

Научная новизна. Диссертация представляет собой обобщающее исследование, в котором на щирокой источниковой базе исследованы основные этапы иммиграции в регион и составлена комплексная характеристика иностранного населения, проживавшего в городах: его состава и хозяйственной деятельности.

В научный оборот введен большой массив неопубликованных источников, включая статистические и фактические данные. На его основе составлено 59 таблиц, раскрывающих количественные и качественные изменения численности и состава иностранного населения. Впервые подробно на основе многочисленных статистических данных исследована половозрастная структура иностранных подданных и рассмотрены различия в соотношении полов и возрастных групп у различных групп иностранного населения. Работу отличает новаторский подход с точки зрения источниковой базы и методов исследования. На основе большого комплекса массовых источников создана компьютерная база данных, выступающая как единый комплексный источник. Применение компьютерных методов анализа позволило составить разностороннюю характеристику части иностранных подданных - подданных неприятельских держав; восполнить пробелы в наших знаниях по семейному положению

Гарскова КМ. От просопографии к статистике: Методика анализа баз данных по источникам, содержащим динамическую информацию // Источник. Метод. Компьютер. Барнаул, 1996. С. 123-124; Гончаров Ю.М., КопдаковД.В. База данных купеческих семей Томской губернии второй половины XIX - начала XX в. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып.2. Барнаул, 1997. С.22. иностранных подданных европейского происхождения, составу семей, уровню брачности, структуре занятости. В работе предпринята попытка оценить степень влияния иностранцев в городской экономике, как на рынке труда, так и в качестве предпринимателей. В диссертации впервые рассмотрено чрезвычайное законодательство российского правительства, направленное против подданных неприятельских держав в годы первой мировой войны, на примере дальневосточного региона. Автором рассмотрены отличия в выборе различными группами инонационального населения региона модели адаптации в чуждом для них принимающем обществе и основные факторы, повлиявшие на этот выбор.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертации опубликованы, обсуждены на заседаниях сектора и докладывались на региональных конференциях. Практическая значимость диссертации состоит в возможности применения ее материалов при создании обобщающих работ и подготовке лекционных курсов по истории Дальнего Востока России второй половины XIX - начала XX вв.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Присутствие иностранных подданных в городах Дальнего Востока России не было явлением уникальным ни в масштабах России, ни в мировом масштабе, оно было довольно широко распространено в различных обществах в разные эпохи. Специфика же Дальнего Востока России состояла в том, что он представлял собой регион, где процессы, происходившие в России, проявлялись наиболее остро и ярко, обладали определенными особенностями. Своеобразие и острота проявления выражалась в ряде моментов.

1) Население Дальнего Востока России (и городов в том числе) на протяжении рассматриваемого периода в значительной степени формировалось за счет миграции, при этом масштабы иммиграции были вполне сопоставимы с притоком российских переселенцев. Удельный вес иноподданной составляющей в населении региона был значительно выше, чем в других регионах России. По данным Первой Всеобщей переписи Российской империи 1897 г., доля иностранных подданных в населении Европейской России составляла 0,27%, Сибири - 1,08%, Кавказа - 1,69%, тогда как в южной части Приморской области этот показатель составлял 24,2%) (в городах - 36,3%), в Амурской - 10,1% (в Благовещенске - 10,2%)*. Иностранные подданные распределялись по городам Неравномерно, Владивосток отличался самой высокой концентрацией иностранцев, которые с конца 1870-х гг. до русско-японской войны составляли около 60% гражданского населения города.

Данное положение сложилось в результате стечения целого ряда обстоятельств. Окончательное включение дальневосточного региона в состав Российской империи хронологически совпало с буржуазными реформами в Общий свод по империи результатов разработки данные первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. Т.1. СПб., 1905. С.160-163. Цит. по. Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995. С.219. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Амурская область, Т.72. СПб., 1905. Тетр.2. С.2-3; Приморская область. Т.76. СПб. 1899. Тетр.1 С.40-43. (В Приморской области с учетом населения северных округов и городов иностранцы составляли 20,6% населения. стране, придавшими импульс процессу модернизации и создавшими условия, благоприятствующие притоку капиталов и трудовых ресурсов. Укрепление позиций России в регионе было важной стратегической задачей, для осуществления которой было недостаточно концентрации здесь военных сил, а необходимо быстрое заселение и хозяйственное освоение, требовавшее огромных людских и материальных ресурсов, которые не мог обеспечить российский колонизационный поток. Важную роль сыграло и пограничное положение региона, непосредственное соседство с такими азиатскими странами, как Китай, Корея и Япония, в силу сложившихся в этих странах политических и социально-экономических условий обладавших значительным эмиграционным потенциалом и выступивших поставщиком трудовых ресурсов и предпринимательских сил для российского Дальнего Востока.

2) На Дальнем Востоке России встретились несколько иммиграционных потоков. Состав иностранного населения дальневосточных городов был разнообразен, в них проживали представители более чем 20 стран. Преобладающим элементом среди иммигрантов выступали подданные сопредельных азиатских государств. Например, по данным переписи 1897 г., подданные Китая составляли 82,6% иностранных подданных в городах региона, подданные Японии - 8,3%), Кореи - 7,6%), тогда как подданные стран Европы и Америки - 15%Л.

Каждая группа иммигрантов отличалась не только масштабами иммиграции, но и выбором места жительства, уровнем образования и профессиональной подготовки, финансовыми возможностями, различными установками на продолжительность пребывания в регионе, семейным положением. Существенными особенностями обладал половозрастной состав иммигрантов.

Общее впечатление об иностранном населении складывалось под влиянием преобладания в его составе подданных Китая, в массовом сознании сложился определенный стереотип иммигранта - холостой мужчина или женал Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Амурская обласп>. Т.72. СПб., 1905. Тетр. 1.

С. 12-13; Те1р.2.С.2-3,14-15;Приморскаяоблас1Ь.Т.76.СПб. 1899.Теф.1 С.4043;ТефЗ.С2&-33,5т тый, но оставивший семью на родине, в трудоспособном возрасте, прибывший в регион для заработков и по окончании рабочего сезона спешивший вернуться обратно на родину. Этот стереотип имел под собой немалые основания, но учитывая разнообразный состав иностранного населения, соответствовал действительности лишь отчасти. Для иммигрантов из европейских стран, Кореи и Японии была характерна более оптимальная половозрастная структура и соотношение семейных и холостых лиц. Европейская и корейская иммиграция включала значительное число семей, при этом часть женщин и детей прибывала в регион вместе с главами семейств, другая часть мигрантов обзавелась семьей, проживая в России. Японская диаспора почти в равной степени состояла из молодых, одиноких женщин и мужчин, были в ее составе и семей" 1ые пары с детьми. Наличие семей в составе колонии свидетельствовало об гносительно стабильном характере проживания, о складывании контингей'ТА юстранных подданных, стремившихся к постоянному или долговременно **У 1тельству в городах региона.

3) Процесс участия иммигрантов в экономике принимающего общеАт»А збежно требовал включения их и в правовое пространство. В Российаааа ерии в рассматриваемый период сложилось благоприятные правовые т как для въезда и проживания иностранных подданных, так и для иР®'А имательской и иной деятельности. Спецификой дальневосточного региона было то, что за сравнй'АА-'АААА кий период - конец 1850-х - 1917 г. (чуть более полвека) в регион*®

Оино , „ 1111v чески апробировано несколько моделей взаимодействия в ласт!* ым населением, выражавшихся в изменении законодательны: ?а основ, овавших их проживание и хозяйственную деятельность в реги:<А**А

1а региональном материале можно проследить изменение позААЛЛА благопритношению к иностранным подданным, а именно: политика

АА(енцев, тония, стимулирования притока Б регион иностранных посед питалов сменилась политикой, направленной на постепень*А® огран странного труда и капитала, когда были фактически отшлллллл ты иностранным поселенцам, вводились таможенные пошлины, запрещено владение недвижимостью, ограничены права на занятие некоторыми видами предпринимательской деятельности, введен запрет на использование иностранного труда на казенных предприятиях; а в годы войны, когда российское правительство приняло "чрезвычайное законодательство", направленное на ограничение свободы выбора места жительства, свободы передвижения, права на занятие предпринимательской деятельностью, и эта политика нашла в лице региональных властей активных проводников.

Необходимо подчеркнуть еще один момент: в лице азиатских иммигрантов региональные власти столкнулись с незнакомым и непривычным явлением, вынуждены была решать ряд специфичных проблем, не возникавших при взаимодействии с иммигрантами из европейских стран. Во-первых, российское законодательство о статусе иностранных подданных было рассчитано исходя из реалий европейской иммиграции и потому нуждалось в существенной корректировке и дополнении, выработке законов, учитывающих региональную специфику. Во-вторых, иммигранты из Китая, Кореи и Японии отличались от европейских механизмом интеграции в принимающее общество, они не стремились к тесному контакту с российским населением, а напротив, образовывали сравнительно замкнутые непроницаемые сообщества, в рамках которых вырабатывались собственные законы и нормы, регулировавшие все стороны жизнедеятельности общины, и довольно жестко контролировалось их соблюдение. Это явилось одним из определяющих обстоятельств, почему российские региональные власти, быстро осознав необходимость выработки механизма управления азиатским населением, так и не смогли в полной мере установить контроль над этим населением, подчинить его своим требованиям.

4) Ситуация в экономике городов региона наглядно демонстрирует, насколько быстро и успешно иммигранты интегрировались в экономическое пространство принимающего общества. Роль иностранных подданных в развитии городской экономики необходимо рассматривать в двух ракусах - во-первых, влияние иностранного предпринимательства и иностранных капиталовложений в торгово-промышленной сфере города, во-вторых, влияние иностранных рабочих на рынке труда.

Иностранные предприниматели играли важную роль в городской экономике, однако господствующими их позиции нельзя назвать ни в одной из отраслей. Необходимо обратить внимание на несколько моментов и выделить основные тенденции.

Во второй половине XIX в. интересы иностранных предпринимателей в большей мере были сосредоточены в торговле, где их позиции и были наиболее прочными. Например, в 1880-е годы во Владивостоке иностранными предпринимателями в среднем контролировалось 80-85% торговых оборотов, в Хабаровске и Николаевске - около 70%), а в Благовещенске - около 30%). Постепенно их интерес смещался в сторону сферы обслуживания и ремесла, это было связано с процессом постепенного наращивания азиатского влияния в экономике городов, который начался в 1880-е годы и усилился в 1890-х - начале XX в. К 1909-10 гг. иностранным подданным принадлежало в Амурской области около 25 %о предприятий торговли (около 30% оборотов) и 20% ремесленных и промышленных предприятий (1-2% оборотов), в Приморской области эти показатели составляли в торговле - 40% (менее 10% оборотов), в ремесле и промышленности - 60% (около 15% оборотов) (Табл.32-34. Прил.1.).

Заметные отличия наблюдались в картине иностранного влияния в разных дальневосточных городах. В распространении иностранного влияния по региону прослеживается некое стремление к установлению "равновесия" -ибо оно постепенно уменьшилось в портовых городах, которые сыграли роль форпостов, откуда шло распространение иностранных товаров и предпринимателей по региону, и усилилось во всех остальных городах региона, хотя диспропорция иностранного влияния наблюдалась и в конце рассматриваемого периода, наиболее сильным оно оставалось во Владивостоке.

В гораздо больших масштабах находили применение в регионе иностранные рабочие руки. Такое положение сложилось далеко не сразу, а по мере развития экономики региона. В начале XX в. рабочий рынок городов региона находился в основательной зависимости от притока мигрантов из сопредельных государства Несмотря на опасность такой зависимости, однозначно отрицательно оценивать это явление нельзя. "Желтый" труд был дешевле, доступнее, и экономика региона обходиться без него долгое время была просто не в состоянии. Китайские и корейские рабочие часто трудились в отраслях, требуюш;их массового, неквалифицированного, низкооплачиваемого труда, куда не особенно стремились российские рабочие, для которых в регионе были и более предпочтительные области применения. Некоторые категории иностранцев, обладавших высокой профессиональной подготовкой, специальными навыками, образованием, восполняли дефицит квалифицированных кадров, который слабо обеспечивался притоком из Европейской части России. Иностранная рабочая сила была непременным элементом иностранных инвестиций, она явилась фактором, усиливавшим трудовой потенциал дальневосточных городов, катализатором экономического развития региона.

Иностранные подданные восполнили недостаток колонизационного потенциала российского населения, обеспечив прилив предпринимательских сил и капиталов, а также рабочей силы, способствовали становлению и развитию многих отраслей городского хозяйства и тем самым внесли свой весомый вклад в освоение и экономическое развитие российского Дальнего Востока. Отсутствие иностранных подданных, возможно, привело бы развитию предприятий, принадлежащих российским предпринимателям и использующим труд российских рабочих, однако, нет уверенности, что освоение региона шло бы столь же быстрыми темпами и, бесспорно, картина социально-экономического развития была бы в этом случае совершенно иной. л По данным обследования Вильчинского 55,8% рабочих в городах Приморской области составляли иностранцы, по данным за 1911 г. в Амурской области этот показатель составлял 26%, в Приморской - около 50% (Табл.47, 48, 49. Прил. 1).

Список научной литературыПозняк, Татьяна Зиновьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный исторический архив1. РГИА) г. Санкт-Петербург.

2. Ф.23. Министерство торговли и промышленности.

3. Оп.28. Д.1153, 1154, 1174, 1343, 1686, 2191, 2192, 2193, 2194, 2551, 2649, 2866, 2872, 2786, 3090, 3097, 3140, 3141.

4. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ), г. Владивосток

5. Ф.1. Приморское областное правление.

6. Оп.1. Д.ЮЗ, 263, 393, 438, 473, 523, 524, 582, 594, 626, 634, 677, 678, 725, 744, 755, 911, 927, 980, 997, 998, 1012, 1087, 1090, 1123, 1227, 1252, 1257, 1269, 1322, 1434, 1476, 1561, 1607, 1720, 1721, 1730, 1884, 4290, 4291, 4347, 5682.

7. Оп.4. Д. 138, 152, 225, 282, 293, 301, 366, 391, 483, 507, 595, 727; 1123, 1252, 1293, 1348, 1516.

8. Оп.5. Д.938,1071,1969, 2001,1. Оп.8. Д.3236.

9. Оп.12. Д.264,478,480, 585, 586, 587, 589,628, 766.

10. Ф.28 Владивостокская городская управа.

11. Оп.1. Д.1, 6, 20, 35, 78, 88, 121, 126, 133, 188, 222, 352, 450, 494, 555, 559, 588, 591,593,778, 820.1. Оп.2. Д.6.

12. Ф.87. Канцелярия военного губернатора Приморской области.

13. Оп.1. Д.399,421, 422, 505, 532, 569, 574, 577, 582, 885, 1370, 1398, 1410, 1413.

14. Ф.702. Канцелярия Приамурского генерал-губернатора.

15. Оп.1. Д.21, 218, 258, 304, 305, 455, 441, 484, 526, 582, 599, 614, 615, 617, 937, 1086,1208,1322,2503.1. Оп.2. Д.358,441,506,718.

16. Оп.4. Д.516, 794, 799, 809, 810, 812, 819, 820, 827, 830, 839, 855

17. Оп.7. Д. 11,45,72, 73,94, 98.

18. Ф.704. Канцелярия военного губернатора Амурской области.

19. Оп.З. 772, 784, 888, 898, 988, 925, 933.

20. Благовещенску сто лет (1858-1958). Сборник до10'ментов и материалов. Благовещенск, 1959. 576 с.

21. БережниковМ. Обозрение фабрично-заводской промышленности в Приморской области в 1896 г.// Записки Приамурского Отдела ИРГО. T.IV. Вып.2. Хабаровск, 1898. С. 1-143.

22. БережниковМ. Обозрение фабрично-заводской промышленности Амурской области в 1896 г. // Записки Приамурского Отдела ИРГО. Т.Ш. Вып. 1-3. Хабаровск, 1897. С. 1-109.

23. Бодиско A.M. Из жизни Хабаровска. Хабаровск. 1915. 285 с.

24. Весь Владивосток. Владивосток, 1907. 104 с.

25. Вшьчинский Ф.Л. Рабочие силы промышленных предприятий Приморской области. Статистическое исследование. Владивосток, 1904.

26. Владивосток. Сборник исторических документов. (1860-1907 гг.). Владивосток, 1960. 220 с.

27. Вольский 3. Вся Сибирь: Справочная книга по всем отраслям. СПб., 1908. 206 с.

28. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского за 1893, 1894 и 1895 годы. СПб., 1895. 172 с.

29. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского за 1896-1897 годы. СПб., 1898. 95 с.

30. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Гродекова. 1898-1900 гг. Хабаровск, 1901. 148 с.

31. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Гродекова. 1901 и 1902 годы. Хабаровск, 1902.69 с.

32. Всеподданнейший отчет военного губернатора Приморской области генерал-лейтенента Чичагова за 1900 год. Владивосток, 1901. 57 с.

33. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Унтербергера за 1906 и 1907 гг. Хабаровск, 1908. 75 с.

34. Голубцов Г. Амурский календарь на 1903 год. СПб., 1903. 265 с.

35. Иванов Л. Цзинь-лань-пу // Вестник Азии. 1914. №30. С.5-18.

36. Материалы по изучению рабочего вопроса в Приамурье. Вып. 1. Введение. Приморская область. СПб., 1911. 256 с.

37. Материалы по изучению рабочего вопроса в Приамурье. Вып. П. Рабочий рынок Приамурья в 1911 г. Амурская область. СПб., 1912. 257 с.

38. Обзор Амурской области за 1893 год. Благовещенск, 1894. 26 с, прил.

39. Обзор Амурской области за 1896 год. Благовещенск, 1897. 34 с, прил.

40. Обзор Амурской области за 1899 год. Благовещенск, 1900. 45 с, прил.

41. Обзор Амурской области за 1900 год. Благовещенск, 1901. 37 с, прил.

42. Обзор Амурской области за 1902 год. Хабаровск, 1903. 62 с, прил.

43. Обзор Амурской области за 1903 год. Благовещенск, 1904. 58 с, прил.

44. Обзор Амурской области за 1906 год. Благовещенск, 1908. 58 с, прил.

45. Обзор Амурской области за 1907 год. Благовещенск, 1908. 66 с, прил.

46. Обзор Амурской области за 1910 год. Благовещенск, 1911.48 с, прил.

47. Обзор Амурской области за 1911 год. Благовещенск, 1912. 56 с, прил.

48. Памятная книжка Амурской области на 1901 год. Благовещенск, 1901. 278 с.

49. Перепись населения г. Владивостока. Вып.П. Владивосток, 1917.

50. Петлин И.И. Китайское общество "Гун и хуэй" // Известия Восточного института. Т.ХХ1Х. Вып.З. Владивосток, 1909.

51. ПрикА.Е., Беляев А.Д. Владивосток и Южно-Уссурийский округ Приморской области. Путеводитель и справочная книга с приложением Адрес-календаря г. Владивостока и проч. СПб., 1891. 93 с.