автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Институт генерал-губернаторства в Российской империи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институт генерал-губернаторства в Российской империи"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный совет Д.501.001.98

На правах рукописи

РАССОЛОВ ГРИГОРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ

ИНСТИТУТ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (1775 г. - конец XIX в.)

Специальность 07 00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 2005

Работа выполнена на кафедре политической истории факультета государственного управления Московского государственного университета имени

М В. Ломоносова.

Научный руководитель:

доктор исюрических наук, заслуженный профессор МГ У Кувшинов Владимир Александрович.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, старший научный сотрудник Инстшу! а Российской истории РАН Степанов Валерий Леонидович.

кандидат исторических наук, доцент кафедры Истории Отечества и органов безопасности Академии ФСБ России Мамаев Иван Степанович.

Ведущая организация

Московский институт коммунального хозяйства и строительства.

Защита диссертации состоится «17» июня 2005 г. на заседании диссертационного Совета Д.501.001.98 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова.

Адрес: 119899, Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд. 436.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова в 1-м корпусе гуманитарных факультетов.

Автореферат разослан « [ г » 2005 г

Ученый секретарь диссертационного Совета кандидат исторических наук, доцент

M)G- H

3 I/ ' 1 v Общая характеристика работы.

i h m

Актуальность темы исследования. Изучение различных аспектов системы генерал-губернаторской власти, их деятельности и роли в государственном управлении России в последнее время заметно усилилось. Интерес к проблеме институализации генерал-губернаторства не случаен: в наше время особенно ясна необходимость во всесторонней, взвешенной и объективной оценке становления и развития этого института управления дореволюционной России. С одной стороны, в связи с недостаточной разработанностью темы в советский период, ввиду негативного отношения власти к самодержавным i осударственным инсшгутам в целом, формируется исключительно отрицательный взгляд на генерал-губернаторскую должность. С другой стороны, этот интерес имеет и практический аспект, связанный с кардинальными реформами аппарата государственного управления регионами на современном этапе развития Российского государства. В первую очередь, это образование федеральных округов во главе с представшелем президента на местах, а также фактическое назначение президентом (взамен выборности) губернаторов В таких процессах особую значимость приобретает всестороннее изучение и критическое осмысление исторического опыта государственного строительства в нашей стране и, в частности, дея1ельности генерал-губернаторов, как представителей императора в регионах.

От эффективности и стиля управления генерал-губернаторов зависели многие стороны развитая края: темпы роста экономики, общественная безопасность, легитимность в производстве судебных дел, фискальная политика и пр В связи с этим, вопрос о рациональной организации регионов (нескольких губерний, объединённых в один генерал-губернаторский округ), и, прежде всею, о юридическом положении должностного лица (состав и предел его власти, надзор над законностью его управления), стоящего во главе такой админисграшвной единицей, всегда являлся чрезвычайно важным для правительства России.

При этом исследование правительственной деятельности в области становления и развития генерал-губернаторского управления представляет особую общественную и научную актуальность. Изучение этих процессов позволяе! глубже понять, удалось ли руководству страны отделить функции надзора от функций управления; в какой мере проводимые преобразования вносили позитивные изменения в статус генерал-губернаторской должности, тем самым, создавая условия для повышения эффективности управления всей страной. Особенно важно показать возможную преемственность институализации генерал-губернаторства для государственного строительства на современном этапе развишя России.

Объектом настоящего диссертационного исследования является институт генерал-губернаторства в последней четверти XVIII - конце XIX вв.

Предметом исследования - процесс административно-политическою управления России посредством института генерал-губернаторства.

Хронологические рамки диссертации. Исследование охватывает период с 1775 г. по конец XIX в. В 1775 г. с принятием «Учреждения о губерниях» образовалась должность генерал-губернаторов Выбор в качестве верхней границы

изучаемого исторического периода мотиви i особенностями

состояния института генерал-губернаторства во время правления последнего российского императора. Наличие сложнейших внутри и внешнеполитических факторов требует отдельного подхода к поставленной проблеме.

Хронологически период с 1775 г по 1899 г. в истории генерал-губернаторства условно можно разделить на несколько периодов. Так, последняя четверть XVIII -начало XIX вв. - время доработки «Учреждения» 1775 г., вхождение института генерал-губернаторов в систему управления империей. При этом, деятельность генерал-губернаторов на протяжении фактически первой половины XIX в главным образом сосредотачивалась на реализации экономической составляющей внутриполитического курса самодержавия. С середины XIX в. отмечается постепенная трансформация генерал-губернаторской должности в фигуру сугубо политическую.

Территориальные рамки исследования ограничены регионами, где действовало генерал-губернаторское управление: за исключением Москвы и Санкт-Петербурга подобная административно-территориальная система применялась в Северо-Западном, Кавказском (Кутаисское и Тифлисское генерал-губернаторства) и Южном округах, Финляндии, Прибалтике, Сибири, Средней Азии.

Степень научной разработки темы. Отдельные аспекты указанной проблемы рассматривались в исторической литературе1. Однако, отсутствовали обобщающие работы с анализом особенностей именно [снерал-губернагорства, как института управления. Можно выделить гри этапа развития отечественной исторжлрафии проблемы дореволюционный (середина XIX в. - октябрь 1917 г.); советский (октябрь 1917 г. - начало 1990-х гг.); современный (с начала 1990-х гг. по настоящее время). Критерием данной периодизации являются различия в теоретических подходах, идеологических и методологических принципах, которыми руководствовались авюры при написании работ.

Для дореволюционной историографии в целом характерен юридический подход к изучению губернского управления Первоначально различные аспекты этой темы затрагивались в либерально-буржуазной историографии пореформенного периода такими правоведами, как Б Н Чичерин, И.А. Андриевский, И.А Блинов, В.М. Гсссен, А.Д. Градовский, В В. Ивановский, М.А. Корф, U.M. Коркунов, В.В. Кочубей, Н И. Лазаревский, A.B. Лохвицкий, К.Н. Соколов, И.М. Страховский2.

1 Следует, например, отметить работу Матхановой Н II Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX

и Новосибирск, 1998 Но она в большей степени имеет биографический характер и, кроме того, региональную направленность Тоже характерно и для рабоп Ремнева А В (Ремнев А В Самодержавие и Сибирь Административная политика в первой половине XIX в Омск, 1995, Он же Самодержавие и Сибирь Административная политика во агорой половине XIX ц - начало XX в Омск, 1997, Он же Генерал-губернаторская власть в XIX столетии К проблеме организации регионального управления российской империи // Имперский строй России в региональном измерении (XIX- начало XX вв ) М , 1997 и др ^ См Блинов И А Губернаторы Исгорико-юридический очерк СПб, 1905, Гесссн В М Вопросы местного управления СПб 1904, Градовский А Д Исторический очерк учреждения генерал-губернаторств в России // Градовский АД Собр соч СПб, 1899 Т1 С 299-338, Он же Начала русского государственного права Ч 3 Органы местного управления//Там же СПб, 1908 Т 3, Ивановский В В Административное устройство наших окраин Ч Учён зап Казан ун-га 1891 Кн VI С 27-70, Андриевский И А О наместниках, воеводах и губернаторах Рассуждения СПб 1864, Кочубей В В О губернаторской должности М, 1868 Коркунов Н М Русское государственное право СПб, 19И Т 2, Корф М А Административная юстиция в России СПб, 1910 Лазаревский НИ Лекции по русскому государственному праву СПб, 1910 Т2 Административное право, Лохвицкий А В I уберния, ее земские и правительственные учреждения СПб , 1864; Соколов К Н Очерк истории и современного значения генерал-губернатора // ВП 1903 Кн 7 С 110-179, Кн 8 С 39-76,

Укачанные авторы отметили большое значение личностного фактора в административной практике, рассмотрели основные проблемы организации и функционирования всей системы управления И.А. Блинов, В М Гессен, Н И Лазаревский, К Н Соколов и др предсгавитсли либерального лагеря наряду с анализом законодательства, уделяли большое внимание административной практике, указывая на нередкое расхождение практической деятельности с нормативными правовыми актами. Одновременно вышли работы, преимущественно апологетического содержания, посвященные деятельности отдельных генерал-губернаторов3.

Кроме того, заметное место в историографии проблемы занимают работы исследователей истории народов и регионов Российской империи, рассматривающие историю управления этими территориями, в том числе сюжеты, связанные с наместниками и генерал-губернаторами Тто труды М.С. Грушевского, ГII Потанина, Л. Арбузова, И. Высоцкого, М.М. Вородкина (Абова), С С Осадзе4 Каждый из авторов освещал проблему, руководствуясь собственными политическими взглядами. Некоторые работы посвящались обустройству окраин Российской империи и осмыслению места и роли в этом процессе института генерал-губернаторства. В этом смысле выделяется монография Е. Игнатьева «Россия и окраины», где автор кршически отзывается об опыте и достижениях царского правительства, в том числе и в процессе интеграции института генерал-губернаторства в систему управления страной5.

Дореволюционная литература обладает важными достоинствами: она дает достаточно объективную историко-правовуто картину возникновения и функционирования института генерал-губернаторства, содержит богатый фактический материал и включает в себя имевшиеся в то время в наличии историко-экономические и статистико-этнографические данные, обращает внимание на деятельность наиболее видных генерал-губернаторов. В то же время, за редким исключением4, так и не появились специальные труды о месте института генерал-губернаторства в системе государственного управления. Из выдающихся генерал-губернаторов внимание дореволюционных историков привлекали в основном М.М Сперанский и Н Н. Муравьев-Амурский - сибирские администраторы XIX в.7

Страховский И М Губернское устройство//ЖМЮ СПб,1913 №7 С 28-93, № 8. С.70-121, № 9 С 122-172 и др

См , например Бородкин ММ № новейшей истории Финляндии Время управления Н И Бобрикова СПб 1905, Муравьев-Амурский В.В ГрафНН Муравьев-Амурский Варшава. 1909 и др

1 См Грушевский МС Очерк истории украинского народа СПб, 1912, Потанин ГН Областнические

тенденции в Сибири Томск, 1907, Арбузов Л Очерк истории Лифляндии, Эстлянлии и Курляндии СПб , 1912,

Бородкин (Абов) М М История Финляндии СПб, 1908; Эсадзе С С Историческая записка об управлении

Кавказом Тифлис, 1907 Т. I

5 См Игнатьев Ь Россия и окраины С[1б , 1906.

6 См, например, Градовский А Д Исторический очерк учреждения генерал губернаторств в России '' Градовский А Д Собр соч СПб , 1899 Т 1 С 299-338, Соколов К Н Очерк истории и современного значения генерал-губернатора//ВП 1903 Кн. 7 С 110-179, кн 8 С 39-76

7 См Вагин В И Исторические сведения о деятельности графа М М Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 годы Собр В Вагиным СПб, 1872 Т 1, 2 Свербеев НД Описание плавания по реке Амуру экспедиции генерал-губернатора Восточной Сибири в 1854 г // Зап СОИРГО, СПб , 1857 Кн 3, отд 1 С 1-79, Струве Ь В Воспоминании о Сибири 1848-1854 //РВ 1888 №4 С 145-184, №5 С 27-70, №6 С 87-123, №10 С 108-134, №И С 193-217 Дамешек ЛМ Историко-правовое положение народов Сибири и освещении Русской историографии XIX века // Государственно-правовые институты самодержавия в Сибири Иркутск, 1982 Барсуков И П Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам

Дореволюционные авторы не пришли к сходной оценке особенностей 1енерал-губернаторской должности. Для них характерны разноплановые выводы при подведении наиболее общих итогов существования института генерал-губернаторства. Сходство же позиций историков состояло в подчеркивании необходимости и целесообразности, в той или иной степени, сохранения генерал-губернаторской должности в России, объединения ряда губерний в одно, более крупное административно-территориальное объединение под руководством наместника.

Советская историография государственного управления царской России имеет свои особенности- в основном она сосредотачивалась на изучении социально-экономических явлений, национально-освободительной борьбе. Исследованию надстроечных категорий, каким, в частности, в управлении являлся институт генерал-губернаторства, уделялось недостаточное внимание.

В целом, после 1917 г. отечественная историография в течение длительного времени не обращалась к проблемам месшого управления в России XIX в. Также не было создано специального исследования об институте генерал-губернагорства конца XVIII - XIX вв. Как и в дореволюционный период, проблемы, связанные с институализацией генерал-губернаторства в системе управления, рассматривались лить в связи с изучением некоторых аспектов внутренней политики или архивообразующей деятельности отдельных учреждений Другой отличительной чертой исторических исследований данного периода можно считать крайний негативизм при оценке различных сторон административно-политического управления страной. Именно таким идеологическим подходом отличались рассмотренные работы советских учёных.

В советской историографии, как правило, в формально-юридическом аспекте характеризовались функции центральных и местных органов власти, в значительно меньшей степени освещалась деятельность генерал-губернаторов8. Многие черты организации государственного аппарата на губернском уровне были определены и систематизированы в работе Н П Ерошкина9

Вопрос о служебных взаимоотношениях губернаторов с местными учреждениями попутно затрагивался в работах А.И Коняева и Л.В. Камоско10, в которых анализировалась правительственная политика в области финансового контроля и народною просвещения.

рассказам современников и печажым источникам Матер к биографии В 2 кн М,]891 Буцинский П Н Граф II Н Муравьев-Амурский Сочинение Ив Барсукова Реи проф Харьковского ун-га Петра Ьуцинского СПб, 1895 Ravenstein Е (j The Russians on the Amur, its Discovery Conquest, and Colonization, with a Description of the Country, its Inhabitants, Productions, aud Commercial Capabilities, and Personal Accounts of Russian Travelers by EG Ravenstein, F R G S , Corresponding fellow ot the Geographical Society of Frankftirt London Trubner and C", 1861 Шумахер П В Оборона Камчатки и Восточной Сибири против ашло-французов в 1854 и 1855 юдах / РА 1878 Кн 3 № 8 С 393-426, Он же К истории приобретения Амура Наши сношения с Китаем (1848-1860), по неизданным источникам // РА 1878, Кн 4 № 11 С 257-343 и др

8 См Ерошкин Н П , Куликов Ю В , Чернов А В История государственных учреждений России до Великой Октябрьской социалистической революции М, 1965, Нрошкин НП История государственных учреждений

дореволюционной России 4-е ичд, перераб и доп М , 1997, Он же Местные государственные учреждения дореформенной России (1800-1860 гг } М , 1985, и др.

' См Ерошкин Н П Местные государственные учреждения дореформенной России (1800 1860 гг ) М , 1985 w См Коняев А.И Финансовый конгроль в дореволюционной России М, 1959, Камоско Л В Политика правительства в области среднего образования в 60-70-х юдах XIX в (гимн , реал Уч ) Автореф дис, М , 1970

Существенно продвинули изучение структуры и функционирования аппарата управления работы В.Г Чернухи и И В Оржеховского, посвящённые внутренней политике Российской империи".

Интерес представляет работа Э.С. Паиной12, посвящённая столь важному институту контроля, как сенаторские ревизии. В частности, освещается ход ревизии Восточной Сибири в 1843-1845 гг сенатором И.Н Толстым.

Важным событием в историографии темы стало появление классического труда П.А. Зайончковскою «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.», открывшего новое направление в развитии исторической науки. Впервые в российской историографии была показана необходимость изучения личного состава государегвенного аппарата13; обозначена проблема децентрализации управления применительно к концу 50-х началу 80-х гг. XIX в., рассмотрены условия службы и состав (сословность, образование, имущественное положение), прослежена эволюция состояния чиновничества, в том числе высшего и губернского его звеньев. П.А. Зайончковский первым из советских историков обратился к массовой обработке формулярных списков чиновничества как центральных, так и местных органов власти. Он пришел к выводу, что в дореформенный период среди верхов губернской администрации преобладали земельные собственники - помещики и это находило своё проявление в их противодействии отмене крепостного права в первой половине XIX в.

Важное значение для понимания проблемы имеют исследования биографического характера. Как и до революции, большого внимания удостаивались М.М. Сперанский и II Н. Муравьёв-Амурский, которым посвящён ряд работ 19501980-х гг. При этом М.М. Сперанский вызывал ишерес главным образом не как генерал-губернатор, администратор-практик, а как реформатор, автор Сибирского учреждения 1822 г.14 Деятельность же H.H. Муравьёва-Амурского анализировалась главным образом в связи с его ролью в решении амурского вопроса и в меньшей других конкретных проблем социально-экономической и политической жизни управляемого им края15. Специальных исследований о других крупных региональных администраторах в течение длительного времени почти не появлялось. О них обычно писали, освещая историю общественного движения, экономики, внешней политики или классовой борьбы. Ситуация кардинально стала меняться с конца 80-х гг. XX в.,

" См Чернуха В Г Совет министров и 1857-1961 гг // Вспомогательные исторические дисциплины J1, 1973 Вып V С 120-137, Она же Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х годов XIX в Л , 1978, Оржеховский И В Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х годах XIX века Горький, 1974, Он же Самодержавие против революционной России {1826-1880 гг) М.1982

12 См Паина Э С Сенаторские ревизии и их архивные материалы (XIX - начало XX в ) // Некоторые вопросы

изучения ис I орических документов XIX - начала XX века Л., 1967 С 47-175

15 Зайончковский П А Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в М , 1978 С 5

14 См • Корнилов ВА ММ Сперанский - генерал-губернатор Сибири // Политика царизма в Сибири в XIX -начале XX в Иркутск. 1989 С 22-34, Кодан С В ММ Сперанский и кодификация сибирского законодательства //Политика самодержавия в Сибири XIX - начала XX века Иркутск, 1988 С 114-123

15 Единственный в то время посвященный Н Н Муравьеву специальный очерк, вышедший отдельным изданием, носит популярный характер См Штейн М Г Н Н Мурап^н-Амурский Ист -биограф очерк Хабаровск, 1946 Кабанов П И Амурский вопрос Благовещенск, 1959 Алексеев А И Николай Муравьев // Первопроходцы М , 1983 (Сер «ЖЗЛ») Матханова Н П Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX века Новосибирск, 1998 Мамай А С Амурский вопрос в дальневосточной политике России в середине XIX в Н Н Муравьев-Амурский Автореф лис канд ист наук М , 1997

когда интерес к истории государственных учреждений и государственных деятелей дореволюционной России резко возрос.

На наш взгляд, едва ли не единственным специальным исследованием по истории местного управления в XIX в. является монография М М. Шумилова. Объектом исследования стали «правшельственная политика по отношению к губернскому уровню управления, к губернатору как к органу власти», правовое положение губернатора, его отношения с центральными органами власти и их местными учреждениями16. Отметив тот несомненный факт, что исполнение губернаторами и вице-губернаторами своих служебных обязанностей «во мноюм определялось индивидуальными особенностями каждого из них», автр не пытался изучить «личности администраторов», проследить, как и какие коррективы вносили упомянутые им индивидуальные особенности «в объективные условия служебного функционирования»17. Однако, рассматривая положение губернаторов в системе управления страной, он почти не упоминает о деятельности генерал-губернаторов.

Таким образом, работы советского периода ценны содержащимися в них материалами фактографического характера, а также постановкой ряда новых исследовательских проблем, таких как функционирование различных звеньев в системе администрирования, роль экономического фактора в социально-политических процессах. Несмотря на сохранившееся в целом единство мнений по принципиальным вопросам, связанным с оценками имперского управления регионами, можно констатировать, что в начале 80-х годов наметились принципиально новые подходы в дальнейшем исследовании проблемы институализации генерал-губернаторства в системе государственного управления России. Эти тенденции в исторической литературе наиболее полно начнут развиваться в постсоветской историографии.

Несомненным достижением современного этапа исследований института генерал-губернаторства является стремление к новому концептуальному освещению проблем, уже рассматривавшихся прежними поколениями историков, расширению тематики исторических исследований. 1990-е годы отмечены возрастанием интереса к вопросам правительственной политики в отношении института генерал-губернаторства, различных аспектов непосредственной деятельности главных начальников губерний. Связано это с актуализацией идеи гражданского общества, становлением демократических институтов власти в нашей стране, поиском наиболее эффективных путей управления регионами.

В этой связи особенно выделяются работы по политической истории Сибири, в которых институту генерал-губернаторства уделяется первостепенное внимание Так, в появившихся в 90-е гг. работах A.B. Ремнева18 содержится анализ традиционных

16 См Шумилов М М Местное управление и центральная власть в России в 50-х - начале 80-х гг XIX в М , 1991

"Тамже С96.

18 См Ремнев А В Самодержавие и Сибирь в начале XIX в • Поиски особой системы управления /' История и общество в панораме веков 1ез докл и сообш // Всесоюзн Ьайкальск историч школа Иркутск, 1990 Ч 1 С 25-29 Он же Управление Сибирью и Дальним Восгоком в XIX - начале XX вв Учеб нособ Омск, 1991, Он же Охотско-Камчатский край и Сахалин в планах российского самодержавия (конец XIX - начало XX в ) '' Проблемы социально-демократического развития и общественной жизни (конец XIX - начало XX в ) Омск, 1994 С 69-83, Он же Региональное управление Сибири в XIX - начале XX в основная проблематика // Проблемы региональной истории Тез докл и сообщ //Байкл ист школа Иркутск, 1994 4 1 С 177-180, Он же Самодержавие и Сибирь в конце XIX - начале XX века Проблемы регионального управления ^ Отечественная история 1994 №2 С 60-71, Он же Обсуждение в правительственных сферах России вопроса об

проблем в отношениях центра и Сибири, порождавших их причин и эволюции правительственной политики по отношению к региону. Особо рассматривались состояние бюрократии, меры по улучшению её качественного состава, трудности обеспечения местных органов управления профессиональными. компетентными и благонадёжными кадрами. В то же время некоторые из приводимых А.В Ремневым сведений нуждаются в уточнении. Признавая активную роль генерал-губернаторов в борьбе за предоставление определенных льгот и преимуществ сибирским чиновникам, автор не пытался проследить влияние глав местной администрации на кадровый корпус бюрократии.

Значительным достижением стала кандидатская диссертация Д.В. Васильева «Становление и развитие системы управления Туркестанского края»19. В ней ёмко и всесторонне показана система управления края в развитии страны Разнопланово и глубоко охватив деятельность первого туркестанского генерал-губернатора К.П. Кауфмана, диссертант пришел к важному выводу, что налицо был авторитарный режим управления в масштабах края. Особое значение представляет анализ кадрового состава местного чиновничества, проведенный благодаря изучению обширной базы формулярных списков и документов родственного содержания. Наглядно отражена неразрывная связь проблем внутреннего управления краем с общими проблемами регионального управления страны.

Таким образом, общей чертой разных по предмету исследований, объёму и характеру книг и статей российских историков стало их стремление объективно проанализировать методы деятельности крупных администраторов, её положительные и отрицательные результаты, характер отношений с центральными и губернскими органами власти, с местным обществом и подчиненными, влияние личных качеств на управление. Об администраторах провинциального уровня середины XIX в. написано лишь небольшие статьи и очерки, чаще всего научно-популярного характера. Влияние же генерал-губернаторов на состав, направленность и характер действий огромной массы провинциального чиновничества почти не изучалось.

Качественно новый этап в направлении углубленного изучения проблемы обозначила своим исследованием Л.М. Лысенко20. На широком круге источников и литературы ею раскрывается возникновение и эволюция института генерал-губернаторства, его место и роль в системе управления российского государства. Значительное внимание уделено процессу вхождения и инкорпорации в состав Российской империи окраинных и новых территорий при помощи института генерал-губернаторства. На основе собранной автором базы данных дается количественная и качественная характеристика генерал-губернаторского корпуса. Л.М. Лысенко на

особых преимуществах государственной службы в Сибири и на Дальнем Востоке (60-80-е годы XIX в) // Проблемы социально-демократического развития и общественной жизни России (XIX - начало XX в) Омск, 1994 С 39-48, Он же Самодержавие и Сибирь Административная политика в первой половине XIX века Омск, 1995, Он же Административная политика самодержавия в Сибири в XIX в Авгореф дис докт ист наук. СПб, 1997

14 Васильев ДВ Становление и развитие системы управления Туркестанского края 1856-1886 гг Автореф дис. канд ист наук М, 1999

20 См Лысенко Л М Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII - начало XX века) М , 2001; Она же Губернаторы и генерал-губернаторы в системе власти дореволюционной России Дис д-ра ист наук М,200I

основе изучения процессов вхождения различных территорий и народов в состав Российской империи выделяет общие принципы института генерал-губернаторства, приведшие к образованию крупнейшему государству мира, а также личностный фактор генерал-губернаторов, которые позволили органически включить столь разные по уровню развития, национальным и историческим традициям народы в состав России. Благодаря применению системного подхода, используя достижения современной науки управления, автором показан реальный статус и вклад генерал-губернаторов в деятельности системы государственного управления Российской империи, выявлен имперский, самодержавный характер этого института.

Преимущественно анализу специфики организации генерал-губернаторсксн о управления в конкретных регионах страны, посвятил коллектив историков российского права двухтомное исследование «Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи». Наиболее ярко отражена его эволюция в кризисные периоды21.

В зарубежной историографии отдельные направления деятельности 1енерал губернаторств рассматривались лишь в контексте общих проблем государственного управления России XIX в22 Здесь выделяются работы Р Роббинса и В. Мосса, посвятивших свои труды изучению русских губернаторов «как института власти» на рубеже XIX - XX вв.23 Р. Роббинс подробно рассматривал положение, круг действий, отношения с центральной властью, с подчинёнными и местным обществом I убернаторов тех губерний Европейской России, в которых в конце XIX - начале XX вв. существовали земства. Автор привёл также обобщенные характеристики образовательного уровня, имущественного положения, служебного опыта губернаторов по состоянию на 1879 и 1913 гг Он полагал, что действенность их службы определялась не столько законодательно закрепленной компетенцией, сколько личными свойствами Р Роббинс справедливо уделил внимание критериям отбора претендентов, что выглядит достаточно обоснованно, учитывая важность губернаторского поста Однако при этом, он фактически не рассматривал исключительно важную роль фавора и протекции в процессе назначения на высшие должности В этом вопросе он не разделяет точку зрения английского историка В. Мосса, как, впрочем, и советского исследоватетя П А Зайончковского. Нам представляется достаточно спорным утверждение Р Роббинса о том, что на рубеже XIX - XX вв МВД среди всех критериев главным считало деловые качества кандидатов. Сомнительной также, на наш взгляд, является его версия о сильной ограниченности власти генерал-губернаторов.

Jl Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи В 2-х т // Пол общ ред В В Черкесова Науч ред Д И. Луковская, Д И Раскин СПб., 2001

22 См Vanen Y L bystematization of Russian Government social evolution in the Animistic Administration ot Imperial Russia 1771 - 1905 London 1973, Field О The End of Serfdom Nobility and Bureaucracy in Russia, 1855-1861 Cambridge (Mass), 1977, Lincoln W 1л the Vanguard of Reforms Russia's Fnlightened Bureaucracy 1825-1861 Dekalb, 1978 См так же Медушевский АН Государственный строй России периода феодализма (XV - XIX вв) (Зарубежная историография) Научно-аналитическии обзор М, 1989, Pmtner WM The Social Characteristics of the Earl} Nineteenth-Century Russian Bureaucracy // Slavic Review 1970 Vol 29 № 1, Pmtner W M The Civil Officialdom and the Nobility in the 1850's // Russian officialdom The Bureaucratization of Russian Society from the 17th to the 2(f Century Chapel Hill, 1980, Orlovsky D I he I imits of Reform the Ministry of International Affairs in Imperial Russia, 1802-1881 Cambridge (Mass ), 1981

См Robbms R The Tsar's viceroys Russian provincial governors in the last years of the Empire Ithaca, London, 1987, Mosse W Alexander II and the modernization of Russia New-York, 1962

Историографический обзор позволяет сделать вывод, что в исторической литературе накоплен весомый фактический и аналитический материал, касающийся отдельных аспектов рассматриваемой нами проблемы. Очевидна потребность в продолжении изучения проблемы всестороннего исследования институализации генерал-губернаторской власти, значения политики российских властей в этом процессе в изучаемый период.

Источниковая база исследования. Диссертационное исследование опирается на два комплекса источников: неопубликованные архивные документы и опубликованные материалы. Все имеющие в нашем распоряжении источники можно разделить на несколько основных групп: нормативно-правовые документы, к числу которых следует отнести законодательные акты, исходящие из высших правительственных инстанций, а также положения, инструкции и наставления. В основу многих из них были положены предложения самих генерал-губернаторов24. Эта группа документов позволяет выделить этапы в процессе институализации генерал-губернаторов, всесторонне оценить политику правительства в их отношении, определить цели и задачи, ставившиеся перед главными начальниками губерний, их обязанности, права, образ действий. Также этот вид источников наиболее показателен в определении внутриполитического курса центральной власти, в котором генерал-губернаторам отводилась ключевая роль; ма!ериалы официального делопроизводства раскрывают внугриструктурные связи и отношения, свойства и состояние всей сисгемы управления государством. Это, прежде всего, документы высших госучреждений Российской империи, содержащие распоряжения ведомств по вопросам управления, хранящиеся в фондах ГЛРФа25, РГИА26, РГВИА27, АВПРИ28,

чл ^|

РГА ВМФ , ЦГА Республики Узбекистан , ЦИА г. Москвы . Всеподданнейшие доклады генерал-губернаторов и наместников, за редким исключением, опубликованы32 Эти документы позволяют выявить общие направления

24 Акты царствования Екатерины II Сост Шмелева М М , 1907 Основные законы, акты, касающиеся высших государеIвенных учреждений в России XVIII в и первой половины XIX в М , 1909 Алфавитный и предметный указатель к Своду законов Российской империи Составитель Нюрнберт AM М 1911 Майков П М Алфавитный указатель ко второму Полному собранию законов Российской империи (с 1825 по 1881 гг) М ,1911 Общее оглавление Свода законов Российской империи СПб, 1833, 1834 Указатель алфавитный к Своду законов Российской империи СПб., 1837,1844

" ГАРФ Ф 39 (Управление временного генерал-губернатора Казанской. Пермской и Вятской губерний), Ф 40 (Канцелярия временного генерал-губернатора Казанской, Симбирской, Саратовской Самарской губерний); Ф 499 (Канцелярия Финляндского генерал-губернатора), Ф 547 (Берг Ф Ф), Ф 595 (Трепов Д Ф ), Ф 728 (Коллекция документов рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца (материалы новороссийских генерал-губернаторов Дюка де Ришелье и Ланжерона А Ф ), Ф 811 (Муравьев М Н ); Ф 5102 (Корнилов А А ), Ф 1155 (Ростовцевы Я.И.и Н Я), Ф 1729 (Святополк-Мирский П.Д.)

26 РГИА Ф 40 (Всеподданнейшие доклады Коллекция), ), Ф 109 (III Отделение), Ф 1263 (Комитет министров), Ф 1264 (Первый Сибирский Комитет), Ф 1265 (Второй Сибирский Комитет); 1268 (Кавказский комитет); 1276 (Совет министров); Ф 1282 (Канцелярия министра внутренних дел). Ф 1284 (Департамент

общих дел МВД, Ф 1396 (Ревизия сенатора Палена К К Туркестанского края в 1908-1910 гг ) 21 РГВИА Ф 925 (Управление санкт-петербургского военного генерал-губернатора), Ф 1394 (Туркестанский генерал-губернатор), Ф 1913 (Седлецкий генерал-губернатор), Ф 15672 (Херсонский временный военный генерал-губернатор)

и АВПРИ Ф 147 (Военное министерство, Главный штаб, Азиатская часть)

29 РГА ВМФ Ф 417 (Главный морской штаб)

4 ЦГА РУ Ф И-1 (Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора), Ф И-125 (Канцелярия Хивинского Хана)

" ЦИАМ Ф. 19 (Канцелярия московского генерал-губернатора)

32 Всеподданнейший отчРт главнокомандующего Кавказской армиею по военно-народному управлению за 1863-1869 гг СПб, 1870 Отчёт по Главному управлению наместника кавказского за первое десятилетие

государственной политики в отношении конкретного края, проследить позитивные черты в его развитии, роль в этом самого генерал-губернатора Такие материалы официального делопроизводства, как отчёты, рапорты, служебная переписка, докладные записки различных должностных лиц, ответы административных начальников на местах на прошения, жалобы на притеснения со стороны высокопоставленных чиновников, приказы и т.п содержатся в фондах РГВИЛ33 Эти документы детально воссоздают картину управления на местах, стиль и методы руководства губерниями местным чиновничеством.

В данной диссертации впервые изучается группа не публиковавшихся ранее архивных документов, в частности: записка М.Н. Муравьева по вопросам управления Северо-Западным краем (1864 г.)34, историческая справка об учреждении и компетенции Финляндского генерал-губернатора, Комиссии финляндских дел, Статс-секретариата35; статистический отчет генерал-губернатора ФЛ Гейдена императору Александру III о состоянии Финляндии (1890 г.)36; переписка новороссийского генерал-губернатора А.Ф Ланжерона с Военным министерством и Министерством внутренних дел в связи с реорганизацией управления регионом37, рескрипт императора Александра III генерал-губернатору Финляндии Бибикову в связи с открытием сессии Финляндского сейма (1891 г.)38. протоколы совещаний в доме ирку1ского генерал-губернатора по экономическим вопросам (1895-1901 гг.)39 Указанные документальные материалы позволяют получить более ясное и глубокое представление о деталях механизма системы государственного управления регионами.

Документы справочного40, статистическою характера41 и различного рода каталоги42 включают информацию о персональном составе административного

управления Кавказским и Закавказским краем его императорского величества князем Михаилом Николаевичем 6 декабря 1862 - 6 декабря 1872 гг Представлен 6 декабря 1872 г Великому князю наместнику кавказскому начальником Главного управления наместника бароном Николаи Тифлис, 1873 Извлечение из Всеподданнейшей записки I лавноначальствующею на Кавказе по гражданскому управлению генерал-адъютанта князя А М Дондуков-Корсакова СПб 1883 г ИИ Воронцов-Дашков Всеподданнейшая записка по управлению Кавказским краем Тифлис, 1907 Всеподданнейший доклад Туркестанского генерал-губернатора о положении Iуркестанского края в 1909 г и пр

ЬРГВИА Ф 400 (Министерство военное Главный штаб Азиатская час!ь )

34ГАРФ 811 (Муравьев М Н ) Оп 1 Д 13 Л 1-128

" [амже ф 499 (Герард Н Н , финляндский 1 енерал-губернатор) Оп 2 Д 39 JI 1-14)

36 Там же Ф 677 (Александр III, российский император) Оп 1 Д 619. Л 1-6

"См Ф 728 О 1 Д 43 Л 15-94

31 См • ГАРФ Ф 677 Оп 1 Д 627Л. 1-10

,9См Там же Ф 5102 (Корнилов А А ) Оп 1 Д. 214. Л 1-136.

40 См например подготовленный к изданию Департаментом обших дел МВД Российской империи справочник Исторические данные об образовании губерний областей градоначальств и других частей внутреннего управления империи с указанием высших чинов чтого управления в хронологическом порядке по 1 ноября 1902 г СПб, 1902 (факсимильно переизданное с дополнениями Обьединенной редакцией МВД РФ Губернии Российской империи История и руководители 1708-1917/1 л ред НФ Самохвалов М , 2003)

41 Адрес-календари (общая роспись начальствующих и должностных лиц Российской империи) Исторические данные об образовании губерний, областей, градоначальств СПб, 1902 Военно-статистический обзор Российской империи Т 1-17 СПб, 1848-1953 Иванов НА Россия в историческом, стаистическом, географическом и литературном отношениях Ручная книга для русских всех сословий, Ф Булгарина СПб, 1837 Статистика географических таблиц городов Российской империи Составитель Артемовский С СПб, 1855 Статистические таблицы Всероссийской империи или физическое, политические статистические начертание России, с XIX ст из новейших писателей извлеченное М, 1807 Статистические таблицы Российской империи, издаваемых по распоряжению Министерства внутренних дел центральным статистическим комитетом Вып 2 Т 1 СПб, 1863

аппарата управления, позволяют изучить состав чиновничьего корпуса, свидетельствуют об уровне развития промышленности в крае, торговли, миграционных процессах, а также административно-территориальных изменений генерал-губернаторств.

Группа картографических источников имеет особое значение для данного исследования в силу того, что позволяет также проследить административно-территориальные изменения. Они наглядно показывают те огромные регионы страны, которыми приходилось руководить генерал-губернаторам43.

Публикации правительственных периодических изданий наглядно представляют процесс эволюции института генерал-губернаторства, отражают общественно-политическую ситуацию, в которой он происходил44.

Мемуарная литература способствует воссозданию социально-психологической обстановки, в которой происходили исследуемые события, содержит яркие портретные характеристики деятелей генерал-губернаторского корпуса, отражают настроения чиновников в отношении института генерал-губернаторства45.

Таким образом, на основе анализа сложившегося корпуса источников можно сделать вывод о том, что имеется необходимое количество разнообразных по составу материалов, что при их комплексном изучении, позволяет раскрыть проблематику исследования и решить поставленные задачи.

Методологическая основа исследования. При написании работы применялся принцип историзма (исторического детерминизма), который предполагает изучение исторических фактов и событий в причинно-следственной связи, последовательном развигии и взаимозависимости. Использован комплексный подход, предполагающий изучение проблемы с различных сторон, выявление её аспектов и вопросов в единой системной структуре Исследование проводилось с применением разнообразных общенаучных (обобщение, анализ, синтез) и специально-исторических (историко-сравнительного, историко-типологического и т д.) методов.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является анализ основных аспектов процесса институализации генерал-губернаторства в последней четверги XVIII - конце XIX вв. в системе государственного управления империи. Достижение данной цели реализуется через последовательное выполнение следующих задач:

• выявить и проанализировать основные подходы, сложившиеся в императорских кругах, по поводу конкретного содержания политики на тех или иных направлениях административно-политической и социально-экономической

42 Каталог атласов, карт, планов и рисунков, продающихся при военном топографическом депо СПб , 1829, 1836, 1829, 1843, 1845, 1851 гг

43 Атлас Российской империи по новейшему разделению на губернии и области СПб, 1807 Атлас Российской империи, содержащий в себе 51 губернию, 4 области, Царство Польское и Княжество Финляндское С показанием больших и малых почтовых и проселочных дорог, с означением числа верст Служащий для пользы юношества, обучающихся российской географии и путешествующим в дорогах СПб., 1835 Атлас Российской империи, состоящий из 46 карт СПб, 1792 Подробный атлас Российской империи СПб, 1876

44 См например. Правительственный вестник. Сенатские ведомости (Санкт-Петербург)

45 См например Муравьев МН Записки // Русская старина 1882, 1884, 1885, Валуев ПА Дневник ПА Валуева, министра внутренних дел 1861-1876 М , 1961, Милютин ДА Дневник 173-1882 М , 1947-1954 Т 14, Половцев А А Дневник государственного секретаря А А Половцева 1883-1892 М,1966 T 1-2

деятельности генерал-губернаторов, призванных обеспечить хозяйственное развитие и политическую стабильность регионов империи;

• уточнить содержание нормативно-правовой базы формирования генерал-I убернаторств;

• определить внутреннюю структуру генерал-губернаторств, принципы их работы, основные направления их деятельности;

• проследить эволюцию кадровой политики российских властей в отношении генерал-губернаторского корпуса;

• определить способы участия в политическом процессе, механизм выработки общих решений, а также основные параметры и логику их развития, в которые был включён институт генерал-губернаторства как высшее звено в системе государственного управления;

• установить, какое влияние на социально-политическую и экономическую ситуацию в крае оказывали генерал-губернаторы в рассматриваемый период на различных исторических этапах;

• определить уровень интеграции института генерал-губернаторства в общую систему государственного управления империей;

• показать взаимосвязь между реформами, трансформацией общественно-политической системы с одной стороны и ролью в этом генерал-губернаторов с другой, их место в этом процессе.

Научная новизна исследования заключается в постановке проблемы, не получившей до настоящего времени всестороннего анализа в трудах исюриков. В диссертации предпринята попытка многоаспектного исследования функционирования института генерал-губернаторегва в последней четверти XVIII - конце XIX вв. В результате этого удалось определить принципы инстигуализации I енерал-губернаторства, основные направления и специфику деятельности главных начальников губерний в управлении регионами страны.

В диссертации исследованы малоизученные отечественной исторической наукой аспекты правительственной политики, в значи1ельной степени влиявшие на положение и права генерал-губернаторов. В частности, вопросы, связанные с руководством войсками в мирное время и возможностью их использования против гражданского населения, дипломатические обязанности, попечение генерал-губернаторов о подчинённых им чиновниках низшего и среднего звена, отчётностью генерал-губернаторов перед верховной властью, различия в положении наместника и I енершмубернатора и пр.

Новым явилось рассмотрение в диссертации деятельности генерал-губернаторов в аспекте того, насколько идея разделения страны на 1енсрал-губернаторства способствовала повышению эффективности ее управления, давало толчок к развитию, позволяло учес1ь региональную специфику, понять особенности организации управления, согласовать ишересы центра и окраин. Такой подход позволил установить степень имевшегося у российских правительственных кругов опыта организации центрального и месшого управления, подчинения интересам общегосударственным интересов региональных выявить основы юридического положения глав округов.

Использование архивных материалов дало возможность не только уточнить позицию самих генерал-губернаторов по некоторым вопросам, но и выявить

принципы, на которых базировалось правительство в отношении института генерал-губернаторства.

Выводы диссертации позволяют увидеть и оценить позитивный и негативный опыт управления регионами страны генерал-губернаторами на протяжении последней четверги XVIII конца XIX вв с учетом задач, стоявших перед российской администрацией.

Практическая значимость исследования заключается в том, что ею материалы и выводы могут использоваться при написании обобщающих трудов и учебников по истории российского государства последней четверти XVIII - конца XIX вв., для подготовки спецкурсов по истории государственного управления, а 1акже сформировать современные концепции региональной политики. Исторический опыт функционирования института генерал-губернаторства может способствовать выработке наиболее эффекгивных методов местного управления. Приведённые в работе факты и их анализ могут представлять практический интерес для историков, политологов, правоведов, интересующихся вопросами функционирования самодержавными институтами управления и царской политикой в целом, а также учитываться при разработке и проведении реформ государственного управления, местных и центральных органов власти.

Апробация диссертации проведена в выступлениях на научном семинаре, проблемной группе, совещании научных руководителей, научно-теоретических конференциях, в том числе на конференциях: посвященной 135-летию Вятского земства и «Ломоносов-2002».

Диссертация прошла обсуждение, была одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры политической истории факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова. Основные положения работы отражены в 3-х публикациях автора общим объёмом 0,9 п.л.

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования и включает в себя введение, три раздела, заключение, список источников и литературы, приложения.

Основное содержание работы.

Во введении формулируются цели, задачи, меюдология исследования, обосновывается актуальность и научная новизна темы, выявляется степень её изученности и обеспеченность источниками, определяются хронологические и территориальные рамки.

В первом разделе - «Становление и развитие института генерал-губернаторства в России», исследуются проблемы организации и развития института генерал-губернаторства в системе государственного управления Российской империи. Основное внимание уделено проблемам нормативно-правовог о обеспечению дея!ельности генерал-губернаторов, разделению полномочий между руководителями генерал-губернаторств и центральными органами государственной власти, выработке генерал-губернаторами и вышестоящими властями наиболее действенных форм и методов управления регионами.

Изучение документов позволяет отметить, что для реализации различных правительственных мер, направленных на экономическое развитие страны, совершенствование административного управления регионами, усиление ответегвенности на всех уровнях местного управления, достижение политической стабильности первостепенное значение придавалось проблеме формирования прочной системы руководства административно-территориальными округами. Отправной точкой всей правительственной политики в этой области стало «Учреждение о губерниях» 1775 г., в котором правовому определению должности генерал-губернаюра отводилось важное место46. Тем самым настоятций документ стал законодательным фундаментом в процессе институализации генерал-губернаторства. Это особенно важно в свете того, что вплоть до середины 50-х п\ XIX в. не было разработано инструкций в отношении института генерал-губернаторства. Его главной обязанностью являлся контроль над законностью в дея!ельности местной администрации. Собственно, эта идея и стала причиной образования генерал-губернаторского управления. На нею возлагалась полная отве1Ственноеть за сохранение благополучия и поддержание порядка и спокойствия в крае.

Анализ «Учреждения» показал, что центральная идея отделения функций надзора от управления, послужившая основанием для введения генерал-губернаторского управления, осталась нереализованной. Генерал-губернаторы наделялись полным правом вмешиваться в деятельность органов управления краем. Документ лишь наметил основные права генерал-губернаторов и дальнейшие направления для развития законодательной базы. Поэтому «Учреждение» можно считать некой отправной точкой в разработке правительством основных критериев институализации генерал-губернаторства. В последующие годы правления Екатерины II последовал ряд важных указов, уточнявших деятельность генерал-губернаторов в различных ситуациях. Однако осознание необходимости усовершенствования существующих постановлений пришло под воздействием многочисленных обращений уже назначенных генерал-губернаторов, которые постоянно испытывали затруднения в оценке сложившейся ситуации и окончательном принятии того или иного решения.

В конце XVIII - начале XIX вв. генерал-губернаторская должность не претерпела значительных изменений. Следует только отметить мероприятия по определению прав и обязанностей военных генерал-губернаторов Санкт-Петербурга и Москвы47. Они ставились во главе полиции и предоставляли отчёты лично императору.

Совершенно недостаточные результаты реформы в плане институализации гснсрал-губернаторского управления в указанный период были предопределены целым рядом причин: неполная проработанность самих реформ до их введения, отсутствие скрупулёзного анализа социально-политических последствий таких мер, недостаточный административный опыт многих высших чиновников

46 См ПСЗ T 20 Собр 1 №14392 от 7 ноября 1775 г С 229-304 Ст 2,34,59,63,65,81-104, 113,237,238,241, 242, 244, 247, 256,260,264,270

47 Там же ПСЗ T25 Собр 1 №18663 Гл VI Г1 2-8 от 12 сентября 1798 г С 369-382

По мнению автора диссертационного исследования, первая половина XIX в. стала временем формирования политики Петербурга в отношении инежтута генерал-губернаторства. Тем не менее, в связи с проводимой в 1802-1811 тт. реформой государственного управления, полномочия генералчубернаторов в контексте этой реформы фактически не подверглись законодательной систематизации. Правительство, проводя серьёзные реформы центрального управления, не всегда заботилось о том, чтобы результаты его преобразований согласовывались с действующими структурами местного управления В первую очередь это относилось к генерал-губернаторам, занимавшим промежуточную позицию между министерствами и губернаторами Их правовой базис законодательством не был чётко определен, что привело к нечеткому распределению полномочий между генерал-губернаторами и центром, с одной стороны, и тенерал-губернашрами и различными местными органами власти, с другой.

На протяжении всего XIX в. принимаемые законы в отношении генерал-губернаторов однозначно свидетельствуют о том, что суть самодержавной политики выражалась в стремлении наделить генерал-губернаторов, по возможности, большей властью.

В свою очередь, сложная социально-политическая ситуация в империи, отсталая экономика диктовала необходимость сохранения института генерал-губернаторства в России. Кроме того, серьезные недостатки в управлении экономикой страны требовали от правительства усилить контроль над местными властями, с чем не всегда справлялись губернаторы. Поэтому генерал-губернаторы и получили широкие права в административно-хозяйственной сфере, судебной, военной и пр.

В правление Николая I намечается новая тенденция, - это сосредоточение усилий генерал-губернаторов на решении политических задач. Она ярко начинает превалировать во второй половине XIX в. н силу резко возросших революционных тенденций в стране. Тем не менее, процесс институализации генерал-тубернаторства в системе государственного управления России проходил в соответствии с основополагающими принципами, заложенными в «Учреждении» и «Инструкции» 1853 г.48 В дальнейшем, со сменой императоров, изменений внутриполитического курса, главных задач во внешней политики и, в целом, сменой исторических эпох, следовали лишь поправки или дополнения к этим документам «Инструкции» 1853 г. явилась своеобразной компиляцией законов, принятых в отношении института генерал-губернаторства в первой половине XIX в., подробно определив механизм взаимоотношений генерал-губернаторов с правительством и местными учреждениями В «Инструкции» особо подчёркивалось, что её положения не отменяли все другие законы, а лишь уточняли их права. Нельзя не заметить, чю при сё разработке правительством не ставилась задача кардинальною пересмотра существующего законодательства в отношении генерал-губернаторской должности. I енерал-губернатор оставался 1лавным лицом в крае с важнейшими обязанностями и плохо определёнными правами для их выполнения

Что касается должности военных губернаторов, то с начала XIX в. лица для исправления их обязанностей назначались императором для управления отдельными

"ПСЗ Собр II Т28 Огд I №27293 С 260-264

территориями, преимущественно пограничными В связи с введением военно-окружного управления правительство попыталось упразднить эту должность. Кроме военных губернаторов в Сибири и на Кавказе49 (в октябре 1864 г Морское министерство упразднило должности военных губернаторов в Астрахани и Севастополе50), эти звания сохранялись только в Кронштадте и Николаеве. В 1865 г. эти правила распространились на московского военного генерал-губернатора51, а в 1866 г - санкт-петербургскою52. Таким образом, правительство стремилось сосредоточить управление различными часами государства в руках генерал-губернаторов. Однако исследование показало, что уже с учреждением Туркестанско! о генерал-губернаторства в 1867 г установленный порядок нарушается53. Так, главное управление краем возлагалось на генерал-губернатора, а управление составляющими его областями поручалось военным I убернагорам Для согласованного управления всеми войсками, расположенными в регионе создавался Туркестанский Военный округ, с подчинением армии генерал-губернатору. Ему присваивалось звание Командующего войсками в округе, а военным губернаторам - Командующие войсками в областях. Решение всех гражданских дел временно передавалось военным губернаторам, до око1гчателыгой разработки правительством общею положения о

54

местном управлении краем .

Как в первой, так и во второй половине XIX в , продолжилось расширение прав столичных генерал-губернаторов. Особенное положение Московского военного генерал-губернатора, в частности, иллюстрирует тот факт, что в 1848 г. военное министерство поставило главного начальника города над всеми воинскими начальниками, даже старших его в чине, за исключением Главнокомандующих и лиц, имеющих равную с ним власть, находящихся в Москве55. В ряде случаев обязанности столичных генерал-губернаторов являлись наиважнейшими и определяющими. Причина кроется не только в том, что это столичные генерал-губернаторы: права и обязанности всех главных начальников губерний различались между собой. В первую очередь, такое положение обуславливалось местной спецификой, особенностями управления, а не близостью к императору Если же отталкиваться от подобного принципа, ю обладавшими наибольшими полномочиями генерал-губернаторами в царской России были управленцы Сибири. Поэтому каждый генерал-губернатор обладал некоторыми правами, присущими только ему одному, в том числе это относится и к московскому и к санкт-петербургскому генерал-губернаторствам. В тоже время необходимо признать, что, возглавляя такие регионы, как Москва и Санкт-Петербург, генерал-губернаторы были ближе к императору, в прямом и переносном смысле, как ни один другой главный начальник губернии И, главным образом, именно это обстоятельство даёт право считать, чю главные начальники

49 РГИА Ф 1268 Оп 10 Д 99 Л 18

50 Там же Т 39 Собр II Отд II №41332 от 7 октября 1864 г С 15

"Там же Т40 Собр II Отд I №42439 01 30 августа 1865 г С 922-923 Свод Гражданских Законов Ч I Т II Ст 342 ПСЗ Т 39 Собр II Отд I №41162 от 6 августа 1864 г Ст 15 и 33 соответственно "Там же Т41 Собр II Отд I №43262 от4мая 1866 г С 497-498 ПСЗ Т 39 Собр II Отд I №41162 отб

августа 1864 г Ст 15

" Там же Т42 Собр II Отд I №44831 от II июля 1867 г С 1150-1151

54 РГИА Ф 1284 Оп 1 Д 36 Л 11-19

" ПСЗ Т 23 Собр II Отд I №22293 от 24 мая 1848 г С 354

столиц находились на привилегированном положении по отношению к императору, нежели остальные генерал-губернаторы империи.

На генерал-губернаторскую должность получали назначение только согласно воле императора, и только военные, сосредотчивая в своих руках две ветви власти военную и гражданскую.

Ещё один важный вывод заключается в том, что изменения в процессе развития института генерал-губернаторства диктовались исключительно внутриполитической ситуацией Достижению этой цели подчинялись все принимаемые правительством меры, в том числе и административно-территориального характера.

Задача разработки документа, регулирующего все аспекты деятельности, прав и обязанностей генерал-губернаторов, стоявшая перед правительством ещё с начала XIX в., так и осталась не решённой и во второй половине столетия. Одиночные указы проблемы решить не могли, а в некоторых случаях лишь усугубляли и бе! того не простую систему государственного управления Российской империи. По нашему мнению, это свидетельствует о том, что российские императоры так и не смогли определиться в своём взгляде на цель функционирования данного института управления. Поэтому важнейшими документами, помимо общих для всех генерал-губернаторов, были указы, разрабатывавшиеся для конкретного главного начальника определённого региона. Это так называемые «Инструкции», «Наставления» и «Высочайше утверждённые учреждения для управления краем». Посредством этих документов правительство пыталось инстигуализировагь генерал-губернаторства в систему государственного управления с учётом специфических особенностей регионального администрирования.

Многое из задуманного законодателями осуществить не удалось, некоторые положения на практике трансформировались в совершено иные формы Однако здесь, с нашей точки зрения, превалировал личностный фактор, состояние чиновничьего корпуса в целом.

Второй раздел диссертации - «Роль генерал-губернаторов в общественно-политической жизни страны», посвящёгг рассмотрению особенно активно проявлявшегося с начала 60-х годов XIX в участия генерал-губернаторов в регулировании внутриполитической ситуации, прежде всего проблемам стабилизации монархической власти и обеспечения общественной безопасности Из документов следует, что процесс концентрации института генерал-губернаторства на выполнении политических задач самодержавия начинается с конца 20-х п XIX в. В николаевскую эпоху основы государственного строя были незыблемыми, внутриполитическая обстановка не требовала принятия особых чрезвычайных мер Доминирующими же политические полномочия в обязанностях г енерал-губернаторов становятся к началу 60-х п. XIX в., когда правительство постепенно направляет их усилия на борьбу с набирающим силу революционным движением56

В исследовании особо подчёркиваегся, что российское правительство никогда не одобряло неограниченного применения военной силы даже в случае возникновения глубокою социально-политического кризиса. Более того, в указах прослеживается стремление властей удержать генерал-губернаторов от столь радикальных шагов. Прибегать к силовым методам воздействия предписывалось

% РГИА Ф 1284 Оп 1 Д 45 Л 24-27

лишь в крайних случаях, таких, как, например, активная повстанческая деятельность57.

Одним из средств борьбы с предотвращением политических преступлений правительство видело в \ чреждении института временных военных генерал-губернаторств, первое и! которых создаё!ся 5 авгусга 1860 г в Ви1ебской, Могилевской и Минской губерниях58. Главный их начальник мог объявить любую местность из этих областей на военном положении59. Спустя два года, в 1862 г правительство решает образовать три военных округа: Варшавский, Киевский и Виленский, где войска подчинялись соответствующим генерал-губернаторам60.

Из анализа документов следует, что, в силу социально-политических особенностей, военные полномочия генерал-губернаторов этих территорий в значительной мере превалировали над Iражданскими61 Правительство пыталось предупредить возможные социальные столкновения жёсткими, но преимущественно мирными средствами, без применения военной силы - армии. Вводились же эти постановления только на период разрешения социально-политического кризиса62.

Генерал-губернаторы, возглавившие образованные военные округа, обладали почти неограниченными полномочиями. Никогда ещё в России руководители регионов не наделялись такими правами. Главам генерал-губернаторских округов подчинялись все ветви местного государственного управления В действительности это означало введение «Положения об управлении в военное время», согласно которому Главнокомандующему армией полностью подчинялись губернии и области, объявленные на военном положении, включая учебные заведения всех ведомств63

Исследование института временных генерал-губернаторств, территория которых объявлялась на особом положении, свидетельствует, что генерал-губернаторы наделялись прерогативой издавав фактически любые постановления, которые могли предотвратить усиление преступности в крае При этом генерал-губернатор мог вмешиваться в судопроизводство, что проявлялось в возможности изымать на своё усмотрение из судебных органов любые дела с дальнейшей передачей их в ведение военного суда или разрешать их административным порядком.

В основном права генерал-губернатора региона, объявленного на положении чрезвычайной охраны, соответствовали полномочиям главных начальников губерний. Правительство понимало, какую власхь имели генерал-губернаторы и прочие чиновники, равные с ними правами Во многом поэтому, был разработан порядок определения их ответственности за свои действия64.

" ПСЗ Т11 Собр И Отд 1 №8813 от 21 января 1836 г С 82-83.

58ГАРФ Ф 811 Оп I Д. 13 Л 25

"Там же Т36 Отд II №37328 С225-226

60 Там же II Т 37 Отд 1 №38452, §4 С 661

"См Там же Т 36 Собр II Отд II №37327 С 209 ПСЗ Т38 Собр II Отд I №39561 С 399-400 ПСЗ Т 38 Собр II Отд II №40156 ПСЗ Т37 Собр II Отд И №39113от31 декабря 1862 г С 606-607 СЗ Уложение о наказаниях, примечание к ст 48 Устав о содержащихся под стражей, ст 300 ПСЗ Т 54 Собр II Отд I №59210 от 12 января 1879 г С 11 иРГИА Ф 1284 Оп I Д 78 Л 45-53

61 Положение о Полевом Управлении войск в военное время Ст 46

64 ПСЗ Т9 Собр III №5787 от 15 февраля 1889 г С 68-69

Важное место в регламентации обязанностей генерал-губернаторов занимала судебно-правовая область. «Учреждение о губерниях» сделало генерал-губернаторов контролирующей инстанцией в соблюдении законности при производстве всех судебно-следственных дел и вынесении приговоров. Как показал анализ нормативно-правовых документов высших и центральных государственных учреждений, ускорение и упрощение судопроизводства было одной из главных задач правительства в процессе эволюции института генерал-1убернаторства65. В основном, генерал-губернаторы получали на рассмотрение только наиболее важные дела, остальные приговоры отправлялись к гражданским губернаторам. Тем не менее, генерал-губернатор сохранил право требовать к себе на рассмотрение абсолютно любой судебный приговор, независимо от важности разобранного дела. Подобная система действовала до 1823 i , после чего право утверждения всех приговоров по уголовным делам перегггло к гражданским губернаторам66. В основном это были наиболее сложные уголовные дела в крае (прежде всего, судебные процессы о высокопоставленных чиновниках), жалобы и апелляции на несправедливое решение судебных мест67 Положение генерал-губернаторов в системе военного судопроизводства также было ключевым Все приговоры военно-судных комиссий отправлялись на утверждение к генерал-губернаторам68.

При пересмотре судебных решений, генерал-губернаторы получали постоянные уведомления о тщательном изучении поступающих к ним жалоб на уже вынесенные приговоры. В действительности, генерал-губернаторы стремились снять с себя ответственность за утверждённый ранее приговор и нередко отправляли жалобы на рассмотрение в вышестоящую инстанцию, т.е. в Сенат.

Все местные учреждения, в том числе и судебные, были подконтрольны генерал-губернаторам. Об этом, в частности, свидетельствует исключительное право генерал-губернаторов утверждать вынесенные приговоры но всем государственным чиновникам военного и гражданского ведомств И, несмотря на то, что огменить решение суда он не мог, возможным было направление дела на доследование69.

Главная задача института генерал-губернаторства в судопроизводственной системе дореволюционной России заключалась в контроле над законным выполнением всех правительственных предписаний со стороны каждой из судебных инстанций Но, занимая столь важный пост в управлении территориями, и обладая широкими полномочиями, генерал-губернаторы имели возможность не только для легитимного влияния на работу судебных инстанций края, но и для неформального воздействия на органы суда.

Как показал анализ соответствующих инструкций70, главное военное управление сосредотачивалось в ведомстве генерал-губернаторов. Правительство, используя возможности генерал-губернаторов, также ужесточило контроль над

65 См Там же T28 Собр I №21763 о. 23 мая 1805 i С 1049 ПСЗ Т 26 Собр 1 №19707 от29 декабря 1800 г С 486-487 ПСЗ T26 Собр I №19609 от 18 октября 1800 г С 347-248 64 Там же ПСЗ. т 38 Собр I №29610 от 18 сентября 1823 г С 1217-1218

61 Там же Т 38 (1822-1823) №29610 от 18 сентября 1823 г С 1217-1218 ПСЗ TU Собр II Отд I №9023 от

24 марта 1836 г С 234

MIIC3 Т 22 Собр II Отд I №>21155 от 28 апреля 1847 г С 383-384

69 См РГИА Ф 1263 Оп 1 Д 98 Л 15-19, Ф 1284 Оп 1 Д 54 Л 71-74

™ Там же Т21 Собр И Отд II №20701 от 14 декабря 1846 г С 647-648 ПСЗ Т22 Собр ¡1 Отд I №21028 от

25 марта 1847 г С 235-237

офицерским корпусом7'. Помимо офицеров и воинских чиновников генерал-губернаторами осуществлялся кон гроль над деятельностью всех воинских учреждений72.

Широкое распространение деления гснерал-губернаторского округа на военные губернаторства получило на Дальнем Востоке и Средней Азии во второй половине XIX в. В 1849 г., на основании представленного проекта генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н Муравьёва-Амурского об улучшении управления Охотским и Камчатским регионами края73, Николай I подписал указ об образовании Камчатской области, управление которой вверялось военному губернатору, непосредственно подчинённому главному начальнику губернии74 На наш взгляд, именно эти события положили начало практике поручения управления отдельных территорий в рамках одного, достаточно крупного, генерал-губернаторства военным губернаторам. Данная практика прижилась в России и в дальнейшем получила широкое распространение75. В управлении военной частью военные губернаторы каждый раз получали особую «Инструкцию» или действовали согласно «правилам для Военных губернаторов преподанных»76 Но между собой они фактически не отличались, если только военный губернатор не назначался в «портовую» г убернию.

Рассмотрение процесса институализации генерал-губернаторства показало, что военные обязанности главных начальников губерний в сравнении с гражданскими были скорее вторичны. В определённой степени это объясняется тем, что далеко не во всех регионах страны наблюдалась опасная обстановка, требующая серьёзного вмешательства со стороны армии. К этому относится и угроза со стороны граничащих с Россией государств. Кроме того, само правительство возлагало на генерал-губернаторов в первую очередь решение насущных гражданских дел Именно поэтому в регионах, как правило, образовывались специальные должности (институт военных губернаторов), пусть и подчинённых генерал-губернаторам. Первостепенные их обязанности включали управление армией в целом, в том числе и решение военно-хозяйственных вопросов. Вместе с тем, следует учитывать и тот факт, что при возникновении в крае чрезвычайной ситуации именно на генерал-губернатора возлагалась главная ответственность за её разрешение. Поэтому как в гражданском, 1ак и в военном отношении генерал-губернатор занимал ключевую позицию в управлении империей.

В третьем разделе - «Административно-хозяйственная деятельность генерал-губернаторов», проанализированы основные направления эволюции института генерал-губернаторства в данной области. В диссертации подчёркивается, что в рамках создавшейся в империи системы управления необходимо было добиться установления эффективного контроля над функционированием всех местных учреждений От степени подобного контроля целиком зависела эффективность работы на вссх уровнях региональной администрации и, как следствие, уровень экономической развитости. Исследование показало, что самым распространённым

71 Там же 26 072 7 33 от 13 января 1816 г С 440

17 См Там же 28700 Т 37 (1820-1821) от 23 июля 1821 г С 787 ПСЗ 26373 Т 33 (1815-1816) от 25 июля 1816

г С 959 ПСЗ ТЗ Собр И №1889 от21 марта 1828 г С273-321 ПСЗ T27 Собр II Отд I №26292 от 18 мая

1852 г С 360 ПСЗ Т36 Собр II Отд I №37120 от 18 июня 1861 г С 971-973

73 Положение о Камчатском крае утверждено 9 апреля 1812 i

7аПСЗ T 24 Собр II Отд II №23692 от 2 декабря 1849 г С 287

7'РГВИА Ф 36 On 1 Д 46 Л 12-15

76 ПСЗ T 7 Собр И №5478 от I июля 1832 г С 477 О переименовании Нижегородского гражданского губернатора в Нижеюродскою военного губернатора

способом организации такого контроля явилось назначение в наиболее «проблемные» регионы генерал-губернаторов.

Использование института генерал-губернаюрства в качестве высшей контролирующей инстанции на местах позволяло центральной власти решать ряд конкретных задач Так, одной из важнейших являлась задача охраны государственной границы Круг вопросов в системе управления границами решался лично генерал-губернатором или по соглашению с соответствующими министерствами. Чётких инструкций на этот счёт не разрабатывалось. Характерно, что правительство нередко принимало сторону генерал-губернаторов, как главных местных начальников, лучше представлявших себе комплекс необходимых мер по усовершенс!вованию охраны границ, чем чиновники МВД или других центральных органов государственной власти Особенно это относилось к чрезвычайно удалённым от Петербурга регионам, таким как Сибирь, Дальний Восток, Средняя Азия.

Изучение позиций генерал-губернаторов по вопросам развития края показывает, что они ставили перед правительством наиболее важные проблемы по усовершенствованию управления своего края, находящихся за рамками отведенных им прав. Во многом, Петербург прислушивался к мнению своих представителей на местах77.

Генерал-губернаторы занимали ключевые места в экономической жизни регионов, где одной из важнейших задач была разработка мер по развитию торговли и пресечению контрабанды (металлы, чай, текстильные изделия, пушнина), браконьерства, охраны государственного богатства, контроль над деятельностью таможенных учреждений. Помимо забот по таможенной части в обязанности генерал-губернаторов входило немало других важных вопросов. Одной из таких сфер деятельности являлся контроль над расходованием средств, выделяемых на развитие края центральным правительством и поступающих от местных налогов, сбор различных податей, а также в результате предоставления подрядов как по казённым (государственным), так и частным предприятиям78. Значительные силы и время отнимало у генерал-губернаторов выполнение возложенных на них второстепенных обязанностей. В определённой степени данное обстоятельство не позволяло им направить все свои усилия на решение наиболее важных вопросов развития края

Фактический материал, представленный в диссертации, показывает, что принципиальные изменения по систематизации и структурированию генерал-губернаторских отчётов произошли лишь в начале 70-х гг. XIX в.79. Их форма становится единообразной. Требования, выдвигаемые правительством к составлению отчётов, являлись одинаковыми для всех категорий начальников губерний' генерал-губернаторов и губернаторов Несмотря на то. что составление отчётов относилось непосредственно к тубернаторам, а не к генерал-губернаторам, именно главные начальники губерний проверяли сведения, направляемые губернаторами правительству Главная ответственность за их достоверность и полноту указанных сведений возлагалась на генерал-губернаторов.

,7РГИА Ф 1263 Оп 1 Д 115 Л 21-22 " Там же Ф 1284 Оп 1 Д 44 Л 66-69

7,ПСЗ Т 44 Собр II Отд I №48502 от 19 июня 1870 i С 856-865

Рассмотренные документы, в том числе и всеподданнейшие отчёты, свидетельствуют, что решение всех экономических вопросов края находилось в компетенции генерал-губернатора, хотя формально основная задача главного начальника губернии заключалась в контроле над соблюдением законности Для правительства это означало возможность непосредственною вмеша1ельства в управленческие дела региона посредством наделения генерал-губернатора безграничными полномочиями. Уровень управления регионом целиком ставился в зависимость от степени властных полномочий представителей императора' чем они были шире, тем эффективней осуществлялось управление. Однако неспособность законодателей XIX в. разграничить функции надзора от функций управления не следует ставить им в вину. Даже в наши дни, с учётом законотворческого опыта наиболее развитых стран, это чрезвычайно сложная задача. В то же время, как показал опыт, концентрация многочисленных функций в руках одного лица -генерал-губернатора, позволяла правительству быстро реагировать на различные кризисные явления, возникавшие в различных губерниях.

Важнейшей прерогативой I енерал-губернаторов являлась фактическая возможность формировать кадровую политику в регионе. Сами же генерал-губернаторы назначались на должность только императором (исключение составляли Тифлисский и Кутаисский генерал-губернаторы, которые получали назначения от Наместника Кавказского). При этом можно выделить несколько критериев назначений на должность генерал-губернатора: фаворитизм, деловые качества, личное доверие императора, настойчивость министров, славное военное прошлое и пр Военные губернаторы назначались и увольнялись по представлению военного министра императору. Кандидатура выдвигалась на основании совещания между двумя министрами - военного и внутренних дел, а также самим генерал-губернатором Без ею одобрения кандидатура не представлялась императору. В случае совершения должностных преступлений военными губернаторами они подлежали ведомственному суду или Сената, в зависимости от правонарушения80

От мнения генерал-губернатора зависело решение таких вопросов, как оклад чиновника, предоставление наиболее достойных из них к наградам, карьерный рост, а также материальная помощь нуждающимся в этом служащих

Эволюция генерал-губернаторской должности свидетельствует о том, что наибольшая эффективность её функционирования достигалась в сложных социально-экономических и политических условиях, т.е. на территориях, не относящихся собственно к коренным русским губерниям. При этом правительство стремилось добиться устойчивого баланса между генерал-губернаторами и министерствами. Согласно этому, главные начальники губернии призывались выражать интересы своего края перед министерствами, которые, в свою очередь, отражали интересы страны в целом. Не случайно во главе регионов, особенно отдалённых от столицы, назначались лица, наделённые обширными полномочиями Сами губернаюры для реализации этих целей в полной мере не подходили Генерал-губернаторы, напротив, осуществляя надзор над управлением целым краем, должны были лучше себе представлять основные тенденции в его развитии И всё же, как показывает опыт, правительству не удалось чётко разграничить полномочия между министерствами,

,0 См РГИА Ф 1284 Оп 1 Д 34 Л 28-29, РГВИА Ф 36 Оп 1 Д 54 Л 42-44

генерал-губернаторами и губернаторами Практика существования этого институт управления также покатала, что эффективность деятельности генерал-губернатора в большей степени зависела не от правового статуса должности, а от качеств самого чиновника, его способностей руководить, предыдущего административного опыта и, особенно, досконального знания всех местных условий и особенностей. Данный вывод базируется на том, что определённого наказа всем генерал-губернаторам так и не удалось выработать Да его и бьггь не могло, учитывая гот факт, что они возглавляли совершенно разные регионы, поэтому круг их обязанностей, прав и стоящих перед ними задач имел существенные отличия.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы.

По «Учреждению о губерниях» 1775 г во 1лаве губерний были поставлены наместники или генерал-губернаторы и гражданские губернаторы. Причиной тому, что власть в губернии сосредоточивалась в руках двух должностных лиц, было стремление Екатерины II отделить функции надзора от функций управления Генерал-губернатор являлся представителем верховной власти, а губернатор выполнял административные функции Институт генерал-губернаторства был институтом политических представителей императора в укрупненных российских регионах, институт, занимавший промежуточное место между монархом и губернаторами. Его главными официальными функциями были- политический контроль над губернаторами, неукоснительное проведение политики императора в провинции, координация деятельности чиновников различных министерств и ведомств на местах, а фактически генерал-губернатор непосредственно управлял всеми делами на вверенной ему территории.

В XIX - XX вв. институт генерал-губернаторства существовал в основном на окраинах Российской империи (Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Кавказ, Средняя Азия, Сибирь), которые требовалось удерживать и интегрировать в состав единого государства. В центральных же губерниях, за исключением Петербургской и Московской, данный институт, как правило, отсутствовал Начиная с Николая I. институт генерал-губернаторства стал также использоваться для политической стабилизации в регионах, охваченных забастовками, волнениями, революционными действиями вплоть до фактического введения чрезвычайного положения.

Несмотря на первоначально негативное отношение Николая 1 и его ближайшего окружения к генерал-губернаторскому управлению, оно впоследствии изменяется на благожелательное, так как импераюр считал, что генерал-губернаторы в основном успешно справлялись с решением возложенных на них задач. Поэтому в последние годы правления Николая I выполнение генерал-губернаторами своего предназначения выступать в качестве политическою инструмента монархической власти окончательно становится приоритетным, а административно-хозяйственное направление их деятельности приобретает второстепенное значение. Серьезной проблемой оставалась, однако, недостаточная координация действий между генерал-губернаторами, министрами и губернаторами Поэтому на практике иногда возникали управленческие коллизии и затяжка делопроизводства. Во многом это объясняется тем. что само правительство ясно не представляло себе, какими правами должен был

обладать генерал-губернатор, насколько они должны были быть широкими, какое отношение он должен иметь к министерствам и губернской администрации в регионе.

С середины XIX в. происходит более четкое нормативно-правовое определение полномочий губернаторов и генерал-губернаторов, что способствовало частичному освобождению последних от выполнения несвойственных им функций. Можно говорить о том, что в период правления Александра II и Александра III в целом сложилась законодательная база института генерал-губернаторского управления, хотя остававшиеся многочисленные пробелы (в частности, точное определение ответственности генерал-i убернаторов перед центральной властью) были во многом устранены лишь при Николае II Специфическими чертами института генерал-губернаторства было личное доверие царя к своему наместнику, политический характер института и его военная функция.

Таким образом, огромная и разнородная империя в XIX веке самым активным образом использовала институт непосредственного надзора и военно-администрагивного управления в лице i енерал-губернаторов и наместников. В связи с этим возникла территориальная асимметрия, поскольку генерал-губернаюрства и наместничества создавались, прежде всего, на неустойчивых окраинах (Кавказ, Польша) и в самых отдаленных и слабо интегрированных регионах в состав империи (Сибирь, Дальний Восток) Политико-административная асимметрия воспроизводилась и на базовом уровне: наряду с губерниями в России появились области, существовавшие на южных и восточных окраинах империи, для которых характерным было более жесткое военно-административное управление.

Правительственные круги нисколько не сомневались в необходимости сохранения института генерал-губернаторства при управлении особенно сложными регионами страны. Сосредоточение всех нитей местного управления в руках генерал-губернаторов могло пойти только на пользу их развития Обширная территория, разнообразные природно-климатические, экономические и политические условия, национальный фактор, сложившаяся социальная ситуация - всё это создавало огромные возможности и благоприятную почву для деятельности и дальнейшего развития института генерал-губернаторств. Но оказавшаяся неспособной к собственному реформированию монархическая власть так и не смогла согласовать институт генерал-губернаторства с центральными и местными учреждениями государственного управления, поэтому позитивное начало, заложенное при создании должности, так и осталось до конца не реализованным.

В результате анализа широкой источниковой базы в приложениях к диссертационному исследованию помещены следующие таблицы: годовые отчёты глав регионов правительству по гражданскому управлению, ежемесячные и дневные рапорты для военных генерал-губернаторов Москвы, Санкт-Петербурга, а также наместника Царства Польского о состоянии армии; штаты канцелярий Московского и Новороссийского генерал-губернаторов; рапорт, отправлявшийся два раза в год императору, обо всех чиновниках из дворян, имевших право на классный чин, поступивших на государственную службу в их губернии

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Опыт развития местного самоуправления в России в 60-80 гг XIX в. // Земское самоуправление: организация, деятельность, опыт (Киров, 16-17 декабря 2002). Материалы научной конференции, посвященной 135-летию Вятского земства. Киров, 2002. (0,25 п.л.).

2. Система чиновничества в России в 60-80 гг. XIX в. // Актуальные проблемы теории и практики управления М., 2003. (0,25 п.л.).

3. Становление института генерал-губернаторства в России в последней четверти XVIII в. // Вопросы гуманитарных наук. М., 2005. №1(12). (0,4 п.л.).

Отпечатано в копицентре Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус, www stprint.ru e-mail: zakaz@stprint.ru тел. 939-3338 тираж 100 экз. Подписано в печать 14.05.2005 г.

р 1 О О б б

РНБ Русский фонд

2006ri ~6378

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Рассолов, Григорий Анатольевич

Введение.3

Раздел I. Становление и развитие института генерал-губернаторства в

России.45

Раздел II. Роль генерал-губернаторов в общественно-политической жизни страны.84

Раздел III. Административно-хозяйственные функции генералгубернаторов.159

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Рассолов, Григорий Анатольевич

Настоящая работа - это попытка комплексного, всестороннего изучения института генерал-губернаторства1, выявление многогранных аспектов деятельности главных начальников губерний в системе государственного управления России. В представленном исследовании автор, прежде всего, попытался проанализировать многочисленные правовые документы, законодательные сборники, соответствующие материалы «Полного собрания законов Российской Империи», которые в историческом плане дают наиболее полное представление о проблематике темы.

До сегодняшнего времени целый ряд аспектов темы вообще не рассматривался историками. Важнейший из них заключается в наличии законодательства, дающего представление о компетенции власти генерал-губернаторов. Также это позволяет определить правительственную линию по данному вопросу. Именно законодательство показывает ту роль, которую отводил царизм генерал-губернаторам, их место в системе государственного управления России в течение последней четверти XVIII - всего XIX вв. Позиция, занимаемая главными начальниками губерний в этой системе, постоянно эволюционировала в зависимости от изменения внутриполитической ситуации в стране. Вместе с тем менялся и взгляд правительства на компетенцию генерал-губернаторов, их должностные обязанности. Для понимания этого важно также рассмотреть отношения генерал-губернаторов как с высшими органами управления - императором, министерствами, Госсоветом, Советом министром, Комитетом министров так и с местными -губернаторами, губернскими правлениями. Весьма злободневным с нашей точки зрения являются вопросы, связанные с реорганизацией, формированием органов управления на местах и в центре, с неосуществленными по разным причинам проектами институализации генерал-губернаторств, призванными улучшить управление государством. Всё это во многом определяет особую актуальность и научную новизну исследования.

Кроме этого, актуальность и научная новизна исследования определяется попыткой взглянуть на институт генерал-губернаторов не с исключительно отрицательной точки зрения, являющейся доминирующей в отечественной и зарубежной историографии, но и с другой стороны, а именно: в какой степени идея создания генерал-губернаторств могла принести пользу развитию России? Ведь существование крупных административно-территориальных единиц позволяет учесть региональную специфику, понять особенности организации управления, сделать возможным децентрализацию управления, согласовать интересы центра и окраин. Поэтому вопрос об эффективной организации управления провинцией (губернии), и, прежде всего, о юридическом положении должностного лица (состав и предел его деятельности, надзор над законностью его управления), стоящего во главе этого административного деления, всегда являлся чрезвычайно важным для правительства России. Так, известный российский историк П.А. Зайончковский смотрел на генерал-губернаторов, как на «искусственное средостение между губернской администрацией и верховной властью», воплощение произвола крепостнической государственности на местах . Однако, на наш взгляд, данную проблему надо усматривать не столько в генерал-губернаторах, сколько в отсутствии проработанного законодательства, чётко регламентирующего пределы деятельности и определяющего компетентность в их управлении. В институте генерал-губернаторов многие исследователи разных лет видят искусственно созданный элемент системы местного управления, помеху для законного ведения дел в губернии в силу положения главных начальников губернии и степени отведенной им императором власти. Здесь определяющей представляется проблема взаимоотношений двух элементов в системе государственного управления Империи: министерств с одной стороны и генерал-губернаторов с другой. Каким образом они должны быть организованны, какие принципы должны лечь в основу их юридического положения и, наконец, — каковы должны быть отношения между этими двумя необходимыми элементами, как определить компетенцию центрального и местного управления3? На эти и другие вопросы до сего дня нет исчерпывающего ответа.

В связи с вышесказанным встаёт ещё один важнейший вопрос, также характерный для современной России. Это проработанность самих реформ до их введения, скрупулёзный анализ социально-политических последствий таких мер, образованность, широкий административный опыт и знание всех управленческих нюансов лиц, входящих в состав правительства. Так, «скромные результаты» «Учреждения» в плане внедрения генерал-губернаторов в систему государственного управления страной во многом был предопределён именно этими причинами.

Объектом настоящего диссертационного исследования является институт генерал-губернаторства в последней четверти XVIII — конце XIX вв.

Предметом исследования является правительственная политика в отношении института генерал-губернаторства.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1775 г. до конца XIX в. Первоначально должность генерал-губернатора образуется Петром I в 1708 г., однако вплоть до принятия «Учреждения о губерниях» 1775 г. различий между институтом генерал-губернаторства и губернаторства не существовало. В к XIX в. и вплоть до упразднения в 1917 г. этого властного института в стране происходили серьёзные социально-политические потрясения, сложилась совершенно иная международная обстановка, в результате приведшая к 1-ой мировой войне. Все эти обстоятельства в корне отразились на статусе генерал-губернаторской должности, что, в свою очередь, требует отдельного подхода к рассмотрению процесса институализации генерал-губернаторства в системе управления страной. В рамках же указанного хронологического периода наше внимание акцентируется на основополагающих правительственных решениях, радикальным образом отразившихся на роли и месте института генерал-губернаторства в системе государственного управления России, повлиявших как на обязанности, так и на образ действий главных начальников губерний. В этой связи хронологические рамки можно условно разделить на несколько этапов. Последняя четверть XVIII - начало XIX вв. стало временем доработки «Учреждения» 1775 г., «вживание» института генерал-губернаторства в систему управления империей. Деятельность же генерал-губернаторов на протяжении фактически всей первой половины XIX в., главным образом, сосредотачивалась на реализации экономической составляющей внутриполитического курса самодержавия. Вторая половина XIX в. отмечена постепенной институализацией генерал-губернаторства для решения сугубо политических задач. Такое деление на этапы является более или менее условным. Автор попытался сконцентрировать основное внимание не только на изменениях в компетенции власти генерал-губернаторов в правление каждого из императоров, но и по возможности проследить эволюцию института генерал-губернаторства в структуре государственного управления в зависимости от сложившейся внутриполитической обстановки в России.

Не менее важно определить и территориальные рамки поставленной проблемы, так как генерал-губернаторства учреждались не везде (хотя среди царских сановников существовали мнения разделения всей территории страны на генерал-губернаторства). За исключением Москвы и Санкт-Петербурга подобная административно-территориальная система управления Россией действовала преимущественно только на её окраинах: Северо-Западный и Южный округа, Финляндия, Прибалтика, Сибирь, Средняя Азия, Кавказский край (Кутаисское и Тифлисское генерал-губернаторства). Как видим, «окраины» составляли едва ли не гА территории всей Империи. Таким образом, в работе преимущественно рассматривались только те регионы, которые определённый период времени подчинялись власти генерал-губернатора.

Характерно, что актуальность поставленной проблемы со временем даже усиливается, её изучение вызывает всё больший интерес. Политические реформы, проводившиеся в России во второй половине 80-х — начале 90-х гг. XX в. привели к разрушению советских основ государственного строя и образованию новой политической системы. В этой связи происшедшие события, безусловно, способствовали росту интереса к истории госучреждений нашей страны, способам формирования центральных и местных органов власти, их структурам и полномочиям, а также месту и роли этих учреждений в системе управления царской России. Но ключевым моментом повышенного интереса именно к изучению различных аспектов, свойственных институту генерал-губернаторства, на наш взгляд, следует считать возможные кардинальные изменения в системе государственного управления современной России. Назначение, а не выборность губернаторов, при сохранении института уполномоченных представителей президента (монарха?) на местах (генерал-губернаторов?), главная обязанность которых — контроль над законным и быстрым исполнением правительственных постановлений - это именно та система, которая в основных чертах сходна с существовавшей властью в императорской России. Всестороннее исследование становления и дальнейшего развития института генерал-губернаторств в России в конце XVIII - XIX вв. является важным и по другим причинам.

При всеобъемлющем изучении компетенции генерал-губернаторов, анализе исторического опыта того времени в этой области, выделение как позитивных, так и негативных начал, мы в состоянии объективно оценить изменения и реформы в системе госучреждений, происходящие в наши дни. В первую очередь это касается учреждённых в 2000 г. федеральных округов и роли представителей президента Российской Федерации на местах.

Рассматривая аспекты, связанные с деятельностью генерал-губернаторов, мы можем провести параллели с современным положением дел в области государственного строительства. Во многом, правительство как самодержавной, так и президентской России преследовало идентичные цели. Отделение функций надзора от активного управления и ужесточение контроля над всей деятельностью местной администрации — важнейшая задача, стоявшая перед правительством нашей страны, как в дореволюционные годы, так и в начале XXI в. Поэтому изучение функционирования института генерал-губернаторств должно способствовать преодолению ошибок прошлого при строительстве системы государственного управления на современном этапе. s

Таким образом, актуальность избранной темы в наши дни очевидна и обусловлена следующими факторами:

• необходимостью дальнейшей разработки как проблемы в целом, так и ряда её аспектов в частности, которые до сих пор слабо отражены в исторических исследованиях;

• всевозрастающей ролью управленческой науки, призванной изучать как настоящее, так и прошлое в области центрального государственного и местного управления;

• важностью применения исторического опыта при проведении научной экспертизы в период реформ различных звеньев государственного аппарата;

• острой потребностью совершенствования и дальнейшего развития уже существующей системы государственного управления России;

• крайней слабостью и несовершенством работы органов местного управления в Российской Федерации на современном этапе.

Историография.

Исследователи в разное время отводили в своих трудах изучению образования и функционирования генерал-губернаторств место, явно неадекватное той роли, которая им предназначалась в государственном управлении страной. Данная проблема изучалась, как отечественными, так и зарубежными учёными фрагментарно и затрагивалась лишь косвенно, когда это требовал непосредственный объект исследования. Но если в дореволюционной России данная проблема представляла для историков определённую важность, то в'советский период о генерал-губернаторах упоминалось вскользь. С начала 90-х гг. XX в. наблюдается некоторое оживление в разработке данной тематики. Однако в большей степени это носит геополитический характер. Так, историки-сибироведы рассматривают значение деятельности генерал-губернаторов преимущественно только в контексте развития Сибири, а не в общей оценке управления Россией. Это, несомненно, следует считать шагом вперёд в исследовании поставленной проблемы, особенно с учётом забвения этой темы в предыдущий период.

Изучение структуры и главных звеньев местного управления конца XVIII — XIX вв. и исследование самой бюрократии, определение её социальных характеристик и специфики деятельности отдельных представителей — вот два основных подхода в историографии вопроса. Непосредственное отношение к теме имеют многочисленные и разноплановые работы, посвящённые объекту деятельности генерал-губернаторов, — социально-экономической, общественно-политической (включая политическую ссылку) и культурной сферам жизни регионов.

В связи с этим, историография проблемы рассматривается нами по двум направлениям: отечественная и зарубежная. В свою очередь, в отечественной историографии можно выделить три составляющие: дореволюционную, советского периода и современную. Деление подобного рода наиболее ярко отражает отношение исследователей разных исторических формаций к поставленной проблеме, разделяет их в теоретических подходах, идеологическом и методологическом принципах, которыми авторы руководствовались при написании работ. При этом, результаты исследований каждой из этих групп следует считать взаимодополняющими друг друга, а не изолированными, так как на каждом этапе изучения проблемы был внесён свой вклад в её освоение.

Для дореволюционной историографии в целом характерен юридический подход к изучению губернского управления. Первоначально различные аспекты этой темы затрагивались в либерально-буржуазной историографии пореформенного периода, в которой ведущее положение занимали последователи «государственной» школы. Интерес к теме государственных институтов России второй половины XIX в. и методов их функционирования возник в 50 — 70-х гг. в связи с проведением в это время Великих реформ.

Особую ценность для нас представляет трактовка дореволюционными исследователями отдельных законодательных актов, споры относительно их применения на практике, а также полемика о целесообразности института генерал-губернаторства в системе государственного управления Российской империи.

В этой связи необходимо отметить труды таких дореволюционных историков и правоведов, как: Б.Н. Чичерин, И.А. Андриевский, И.А. Блинов, В.М. Гессен, А.Д. Градовский, В.В. Ивановский, Н.М. Коркунов, В.В. Кочубей, Н.И. Лазаревский, К.Н. Соколов, И.М. Страховский4. Все они в той или иной степени обращались к изучению различных аспектов генерал-губернаторского корпуса. Ими систематизированы основные законоположения, определявшие порядок местного управления в дореформенной и пореформенной России, проанализированы специфические черты управления окраинами, отмечена преемственность должности генерал-губернаторов от наместников екатерининского времени и подчеркнута органичность первой для XVIII в. и чрезвычайность последней для XIX в. с характерным для него всевластием министерств. Как правило, исследователи анализировали соответствующие статьи Полного собрания законов и Свода законов разных лет издания с формально-юридических позиций. Возможно, это объясняется пониманием исследователями первостепенной важности для русского общества вопроса о юридическом положении генерал-губернатора (состав и пределы его деятельности, надзор за законностью его управления и пр.).

На некоторых трудах вышеперечисленных авторах остановимся подробнее. В первую очередь отметим работы Б.Н. Чичерина, которого считают основоположником «государственной школы» в русской историографии5. Учёный выступал против существующего государственного порядка России, резкой критике подвергалась внешняя и внутренняя политика Николая I6. Отстаивая идеи о необходимости демократических преобразований в рамках конституционной монархии он, в то же время, признавал, что самодержавие имеет в Российской империи невиданную для всех других стран мощь и силу, нивелируя значение представительных учреждений7. С его точки зрения государству принадлежала руководящая роль в развитии России в соответствии с общими интересами общества. Б.Н. Чичерин стоял на позициях подчинения личности государству, так как не все социальные группы в России готовы воспользоваться политическими свободами8.

И.А. Блинов, В.М Гессен, Н.И. Лазаревский, К.Н. Соколов и др. представители либерального лагеря наряду с анализом законодательства, уделяли большое внимание административной практике, указывая на их несовпадения, доказывая необходимость усиления роли местного управления, организованного на выборном и бессословном началах9. Тем не менее, признавая целесообразность некоторой самостоятельности местной администрации, исследователями настоятельно подчёркивалась необходимость поставить их деятельность под надзор, т.е. организовать ответственность, «при отсутствии которой носитель даже самой ничтожной и самой ограниченной власти окажется достаточно сильным, чтобы совершать величайшие злоупотребления»10. При этом, И.А. Блинов подчёркивал, что во главе крупнейших территориальных делений должны стоять представители центрального правительства, которые обязаны быть лицами, назначаемыми этим правительством11 (генерал-губернаторы). В итоге автор пришёл к выводу, что, несмотря на реформы середины 70-х гг. XVIII в. и 60-х гг. XIX в., суть управления регионами страны осталась прежней: реальная власть всегда сохранялась в руках генерал-губернаторов12.

К.Н. Соколов весь смысл и значение генерал-губернаторской должности видел в чрезвычайных полномочиях и считал её анахронизмом, усиливающим роль личного начала в управлении, хотя и признавал полезность этого института на окраинах, как позволяющего учитывать региональные особенности, к чему мало склонны министерства13. Но в самодержавной России почти все генерал-губернаторства (за исключением, разве что, столичных) располагались именно на окраинах Империи. Поэтому исследователь, в некоторой степени, сам себе противоречил, считая генерал-губернаторскую должность излишней в системе государственного управления страной и, вместе с тем, необходимой для руководства отдалёнными территориями.

Н.И. Лазаревский выделил неограниченные возможности генерал-губернаторов для вторжения в частную и промышленную жизнь регионов14.

И.М. Страховский как администратор-практик большое внимание уделял кадровому вопросу, отмечая, что перемены в губернаторском корпусе приводили к радикальным изменениям в коренных началах управления15. Идея существования более крупных, по сравнению с губерниями, административно-территориальных единиц (генерал-губернаторств) представлялась И.М. Страховскому плодотворной, так как позволяла учесть региональную специфику, создавала возможности для децентрализации управления и согласование интересов центра и окраин.

Профессор А.Д. Градовский критиковал принцип назначения на высокопоставленные должности в управление регионами. Он считал, что «государственное единство достигается вовсе не тем, что во главе областей становятся лица, облечённые чрезмерной властью, а совокупным действием системы однообразных установлений, действующих на твердом основании общих законов»16.

Названные авторы единодушно оценивали николаевский «Наказ гражданским губернаторам» 1837 г. По их мнению, он был рассчитан на то, чтобы сделать одного и того же человека и главным блюстителем политических интересов государства и судьей в решении самых мелких вопросов местного

17 благоустройства . Это, считали они, наносило ущерб и местному населению, и государству в целом.

В.М. Гессен полагал, что «Наказ» 1837 г. не улучшил систему местного управления, а, наоборот, приводил к полнейшему произволу губернских властей, так как «твердость, единство и сила управления зависят от совершенства установлений, от хорошего выбора лиц, а не от безмерной их

1R власти» . Его статья «О бюрократии» — это размышления учёного о причинах, превративших Россию к середине XIX в. в полностью бюрократическо-чиновничье государство. Автор считал это закономерным, исторически сложившимся явлением, находившимся в тесной связи с возникновением централизованного государства. В.М. Гессен смотрел на русскую бюрократию как коренным образом отличную от западноевропейской, для которой характерен высокий профессионализм, в то время как для наших чиновников свойственно «более слабое распространение общего и профессионального образования». Согласно автору у русской бюрократии абсолютно отсутствовало чувство законности, уважения или страха перед законом. «Русская бюрократия живет вопреки закону» - таков вывод, к которому пришёл исследователь19.

Работа доктора права, профессора А.В. Лохвицкого посвящена вопросам истории губернии. Последнюю он рассматривал с двух сторон: «сверху как лл форму административного деления и снизу как форму жизни» . Автор дал характеристику правительственным учреждениям губерний и уездов, подведомственным министерству внутренних дел, юстиции, финансов и государственных имуществ, обозначил пределы их компетенции и чиновничьи штаты. Обширный материал отразил быт, нравы и обычаи провинциальной жизни.

В работах Н.М. Коркунова и, особенно, Н.И. Лазаревского рассматривалась как структура, так и функционирование органов управления, деятельность чиновничества; детально анализировались права и обязанности служащих центральных и местных учреждений, причем не только в связи с законодательной нормой, но и на практике. Их анализ бюрократической организации органов управления и бюрократического способа функционирования не устарел и поныне.

Отдельного внимания заслуживает «Записка» доктора финансового права Э.Н. Берендтса, составленная им в 1903 г. главе МВД В.К. Плеве21. В данной работе автор, на примере личного опыта государственной службы в центральных и местных учреждениях, анализировал её состояние. Автор на основе деятельности ряда генерал-губернаторов (управление Прибалтикой в 1831-1845 гг. бароном Паленом, в 1845-1848 гг. генералом Головином, в 18481861 гг. князем Суворовым; Кавказом при Нейдтгардте, Розене, Воронцове или Оренбургским генерал-губернаторстве при Перовском и Обручеве) подверг критике отсутствие преемственности среди сменяющих друг друга главных начальников губернии. Эти колебания не находили должного отпора и со стороны императоров, даже такого властного, каким был Николай I. Особенно подобные перемены проявились после 1855 г. Автор отметил управление Западным краем (Вильна, Варшава, Киев). Э.Н. Берендтс выделяет две главные причинны сложившейся ситуации: непродуманность реформ, их «догоняющий» характер и отсутствие в России достаточного числа грамотных, образованных людей, способных решать текущие задачи государственного управления.

В этом отношении, по мнению автора, выделяются два русских императора: Пётр I и Екатерина II. Несмотря на то, что ни Петру Великому, ни тем более его преемникам, не удалось создать эффективную систему регионального управления22, Э.Н. Берендтс считал, что в отсутствии систематизированного законодательства заслуга Екатерины II в усовершенствовании и развитии местного управления состояла в «её умении избирать людей», «таких выдающихся администраторов как А.П. Мельгунов, Л. Сивере, Репнин, Еропкин, Румянцев, Кречетников, Браун и др.», а также долгую несменяемость генерал-губернаторов, что позволяло им досконально изучить особенности вверенного их управлению края, стать действительно «хозяевами губернии» .

Корень неэффективности государственного управления Э.Н. Берендтс усматривал в отсутствии его единства, последовательности, считая основной причиной этому борьбу министерств и ведомств между собой. Вместе с тем автор полагал, что любая «реорганизация высшего управления должна исходить от мысли о необходимости сохранить неприкосновенность авторитета самодержца»24.

Одновременно выходило немало трудов, посвященных деятельности отдельным генерал-губернаторам, но преимущественно в апологетическом

25 свете . Из выдающихся генерал-губернаторов внимание дореволюционных историков привлекали в основном М.М. Сперанский и Н.Н. Муравьев-Амурский - сибирские администраторы XIX в.26 Впрочем, именно эти выдающиеся личности составили сферу интересов и для историков советского периода.

Кроме того, в историографии проблемы следует отметить работы исследователей других народов и регионов Российской империи, рассматривающие историю управления этими территориями, в том числе -сюжеты, связанные с наместниками и генерал-губернаторами. Это труды М.С. Грушевского, Г.Н. Потанина, JI. Арбузова, П.А.Кулаковского, М.М. Бородкина (Абова), Е. Игнатьева, С.С. Эсадзе27. Названных авторов можно отнести к представителям официального направления в историографии исследования политики царизма на «окраинах» империи. Так, С.С. Эсадзе в своей работе не указывает никаких причин и мотивов, которыми руководствовалось российское правительство при разработке своей политики на Кавказе. Подробно и последовательно излагается система управления этим регионом с момента его присоединения и дальнейшая её эволюция. В то же время автор отмечает, что система управления Кавказом была чужда местному населению, вследствие чего возникали трудности, требующие ее совершенствования. Ценность же данного исследования заключается в большом количестве приведенных С.С. Эсадзе документов различного характера (в первую очередь, делопроизводственных), которые отложились за сорок лет — времени поиска и разработки оптимальной, с точки зрения самодержавия, системы управления Кавказом. Отметим, что практически во всех работах официальной историографии, посвященных политике самодержавия на западных окраинах, типичен описательный характер системы управления, ей практически не дается оценок.

Дореволюционная литература обладает важными достоинствами: она дает достаточно объективную историко-правовую картину возникновения и функционирования института генерал-губернаторства, содержит богатый фактический материал и включает себя имевшиеся в то время в наличии историко-экономические и статистико-этнографические данные, обращает внимание на наиболее видных генерал-губернаторов. Не следует также игнорировать рассмотрение в этих работах, на первый взгляд, второстепенных вопросов, таких как: о деятельности чиновничества, истории местных учреждений. Освещение таких проблем показывает ситуацию в целом, сложившуюся в различных частях империи, и, таким образом, условия, в которых приходилось работать генерал-губернаторам. Также названные авторы поставили почти все проблемы, касающиеся государственного аппарата, включая такие кардинальные, как единство управления и его децентрализацию, т.е. процессов, в которых генерал-губернаторам отводилась ключевая роль.

Если в исследование органов управления дореволюционные историки и правоведы внесли большой и не утративший своего значения вклад поныне, то круг вопросов, имеющих отношение к чиновничеству в XIX в. в историографии затрагивался гораздо реже. Тем не менее, следует отметить, что именно в дореволюционной историографии были обычны исторические портреты выдающихся государственных деятелей, с неизбежностью включавшие и подробное изложение их административной деятельности28.

Таким образом, в трудах дореволюционных историков и правоведов была проанализирована часть законодательства, определявшая деятельность генерал-губернаторов Российской империи, отмечено большое значение личностного фактора в административной практике; рассмотрены основные проблемы организации и функционирования всей системы управления. Однако говорить о каком-либо комплексном подходе к всестороннему изучению пределов власти именно генерал-губернаторов на основе правительственных постановлений вряд ли приходится говорить. Всё же (и это является общей чертой для всей историографии вопроса в целом) непосредственно генерал-губернаторской должности отводилось второстепенное место. В основном затрагивались вопросы обязанностей и пределов власти, эволюции российского законодательства, касающегося губернаторской должности, от Екатерины II до Александра II, нежели генерал-губернаторов. В этом ключе учёными достаточно скрупулёзно исследованы те части Свода законов разных лет изданий, которые определяли статус губернаторской должности и её полномочия по отношению к местным учреждениям. В известной мере это облегчает работу современных учёных. К сожалению, это нельзя сказать касательно изученности законодательных актов, правительственных постановлений и других материалов, определяющих полномочия генерал-губернаторов. За редким исключением29 самостоятельных трудов о положении генерал-губернаторов в царской России написано так и не было. Тем не менее, все эти труды базировались на широком круге разнообразных источников: законодательных актах, делопроизводственной документации министерств и мемуарах, что, несомненно, повышает их ценность для исследователей. Кроме того, многие из авторов принимали непосредственное практическое участие в управлении губерниями, служа в губернской администрации.

Со стороны либеральных исследователей политики самодержавия дореволюционного периода не было выработано единой концепции отношения к генерал-губернаторской должности. Разноплановые выводы говорят о том, что историки не определились со своей позицией. Однако, на наш взгляд, можно подметить одно сходство, характерное для всех дореволюционных учёных. Наряду с недостатками ими отмечалась необходимость и целесообразность в той или иной степени сохранения генерал-губернаторской должности в России, объединения ряда губерний в одно, более крупное, административно-территориальное объединение под руководством наместника. Особенно, считали они, это положительным образом должно сказаться на управлении отдалённых частей Империи.

Советская историография государственного управления царской России имеет свои особенности. В основном внимание отечественных историков сосредотачивалось на социально-экономических явлениях, национально-освободительной борьбе. Исследованию надстроечных категорий, каким, в частности, в управлении являлся институт генерал-губернаторства, уделяли недостаточное внимание. В целом, после 1917 г., отечественная историография в течение длительного времени не обращалась к проблемам местного управления в России XIX в., так практически и не создав в исторической литературе советского периода специального исследования о генерал-губернаторах конца XVIII - XIX вв. Проблемы эти рассматривались лишь в связи с изучением некоторых аспектов внутренней политики или архивообразующей деятельности отдельных учреждений. Причина этого кроется в сформировавшейся в 30 - 40-е гг. традиции подхода к истории данного периода. В первую очередь историки обращали внимание на проблемы социально-экономического развития, рабочего и революционного движения, социально-политической мысли. При этом наблюдался недостаток точных знаний о политической истории того времени, государственных институтах, правительственной машине. Поэтому замечание о том, что «фактически политическая история XVI века изучена в современной историографии глубже, полнее и многостороннее политической истории XIX века»30 не лишено оснований.

В советской историографии в формально-юридическом аспекте, как правило, характеризовались функции центральных и местных органов власти (в значительно меньше степени генерал-губернаторов). В основном это касалось учебных пособий по истории государственных учреждений31.

Многие черты организации государственного аппарата на губернском уровне были чётко определены и систематизированы в монографии (учебное пособие) Н.П. Ерошкина . Основные положения работы повторяли высказанное ранее в трудах дореволюционных исследователей, но появились и новые моменты. Так, последовательно проводился тезис о борьбе двух противоречивших друг другу принципов: ведомственного (линейного) и территориального. Их существование в духе господствующей идеологии объяснялось исключительно потребностями самодержавия и необходимостью борьбы с народными волнениями33. Автор почти не затронул важного вопроса о соотношении законодательства и практической административной деятельности конкретных лиц. Поэтому исследования Н.П. Ерошкина носят скорее справочный характер, так как автор ставил своей задачей осветить лишь структуру местных государственных учреждений.

Вопрос о служебных взаимоотношениях губернаторов с местными учреждениями попутно затрагивался в работах А.И. Коняева и JI.B. Камоско34, в которых анализировалась правительственная политика в области финансового контроля и народного просвещения.

Существенно продвинули изучение структуры и функционирования аппарата управления работы, посвящённые внутренней политике самодержавия. Особенно это касается трудов В.Г. Чернухи и И.В. Оржеховского35. В монографии последнего «Самодержавие против революционной России» рассматривались место и роль политической полиции в системе государственного управления: структура, функции и деятельность III отделения собственной с.и.в. канцелярии и корпуса жандармов, их сложные отношения и постоянные конфликты с МВД и губернаторами. В.Г. Чернуха всесторонне исследовала проблемы децентрализации управления и обеспечения его единства на министерском уровне.

Обращение историков от структуры органов управления к их деятельности естественным образом приводило к появлению в исследованиях живых людей с их индивидуальными чертами, личными мотивами и т.д. Мы л / видим это по работе И.В. Оржеховского, то же присуще и статье Э.С. Паиной , посвящённой столь важному институту контроля, как сенаторские ревизии. Автор, в частности, освещает ход ревизии Восточной Сибири в 1843-1845 гг. сенатором И.Н. Толстым.

Важнейшим событием в историографии темы стало появление классического труда П.А. Зайончковского «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.», открывшего новое направление в развитии исторической науки. Впервые в российской историографии была показана необходимость изучения личного состава государственного аппарата и сформулировано то принципиальное положение, «что наряду с расстановкой общественных сил, определенной политической системой» на внутреннюю политику страны «оказывают немалое влияние и люди, стоящие во главе

37 администрации» . Поставлена проблема децентрализации управления применительно к концу 50-х - началу 80-х гг. XIX в. В данной работе П.А. Зайончковского рассмотрены условия службы и состав (сословность, образование, имущественное положение) чиновничества, в том числе высшего и губернского звеньев бюрократии, прослежена эволюция состояния чиновничества в целом и указанных его групп в XIX в.

П.А. Зайончковский первым из советских историков обратился к массовой обработке формулярных списков чиновничества как центральных, так и местных органов власти. Он пришел к выводу, что в дореформенный период среди верхов губернской администрации преобладали земельные собственники — помещики и это находило своё проявление в их противодействии отмене крепостного права в первой половине XIX в.

Большое значение для исследователей истории управления и чиновничества в России имеют не только теоретические положения и конкретно-исторические выводы автора, но и предложенная им методика их изучения, основанная на комплексном использовании законодательных актов, формулярных списков, донесений жандармских губернских штаб-офицеров (этот вид источников широко был введен в научный оборот именно П.А. Зайончковским) и источников мемуарного характера. Такая методика позволила ученому выявить и проанализировать используемые с тех пор историками количественные характеристики бюрократии высших, центральных и губернских учреждении по состоянию на 1853 г. и одновременно нарисовать впечатляющую картину нравов и порядков, характерных для этих органов власти, создать выразительные портреты отдельных их представителей.

Эта же методология легла в основу работ и многих представителей следующего поколения отечественных историков.

1970-е гг. отмечены появлением работ, предназначавшихся «для служебного пользования» и находившиеся в спецхранах (книга А. Борисова, посвящённая министрам внутренних дел Российской империи). В них признавалось, что «личность, наделённая большой политической властью, имеющая под своим контролем существенную часть государственного аппарата,

38 и имела возможность оказывать влияние на ход исторического процесса» . Что, собственно, очевидно для всего хода истории.

Изучение высшей бюрократии Российской империи отражено в книгах Л.Г. Захаровой и А.П. Шевырева. Здесь весьма обстоятельно проанализированы персональный состав, политические воззрения, черты характера и индивидуальные особенности, круг действий и масштабы влияния либеральной бюрократии накануне и в годы реформ39.

Определённый интерес представляют исследования С.В. Мироненко40, которые посвящены общим проблемам царствования Николая I. Автор предпринял попытку увязать анализ формулярных списков высшей бюрократия центральных и губернских учреждений первой четверти XIX в. с исследованием правительственной политики и общего состояния власти41. Эти наблюдения во многом позволяют объяснить причины, по которым в России в тот период был выбран курс на жесткую централизацию государственного аппарата и усиление надзора и контроля над обществом.

Тем не менее, следует признать тот факт, что в официальной историографии советского периода большинство работ по истории России середины XIX в. посвящалось исследованию идейных течений (преимущественно революционных или радикальных), общественной борьбы42. В рамках этого направления была проделана значительная работа для исследования истории либеральной бюрократии, возникновение и активность которой рассматривались как проявление «кризиса верхов». В работах Н.Г. Сладкевича, Ю.И. Герасимовой, В.Н. Розенталь, И.П. Попова и других в 19601970-е гг. было возобновлено прервавшееся после 1917 г. изучение истории либерализма в России, рассматривались многие вопросы истории внутренней политики43. Однако рассмотрение места и роли генерал-губернаторов во внутренней политике самодержавия в круг этих вопросов не входило.

Также следует труды Н.Я. Эйдельмана в историографии вопроса. Выявляя состав корреспондентов герценовских изданий в России, Эйдельман Н.Я. указал на довольно большое число среди них представителей управленческого

44 аппарата, в том числе и весьма высокопоставленных .

В биографии М.С. Лунина и комментариях к публикации его сочинений Н.Я. Эйдельман прослеживает взаимоотношения центральной и местной администрации, роль генерал- губернатора Восточной Сибири и III отделения в деле декабриста и его судьбе45.

В 1980-е гг. группа иркутских историков и юристов осуществила исследование ряда проблем управления Сибирью в XIX в. В серии статей рассматривались отдельные аспекты правительственной политики по отношению к Сибири, проблемы взаимоотношений центральных и местных органов власти, роли генерал-губернаторов в развитии региона, структура и функционирование органов управления горной промышленностью46. В эти же годы были достигнуты серьёзные успехи в изучении отдельных аспектов эволюции правительственной политики. В первую очередь это касается управления городами, крестьянами, казаками, инородцами, ссыльными, а также карательная политика47.

Биографические исследования имеют давние и прочные традиции в отечественной и зарубежной историографии. В некоторых статьях последних лет даже говорится о биографике как особой дисциплине, культурологической или междисциплинарной отрасли гуманитарного знания48.

Следует отметить очевидную связь интереса к данной проблематике с господствующими в обществе настроениями. В советской историографии в течение многих лет специальных научных биографий удостаивались преимущественно или даже почти исключительно революционеры, полководцы, учёные, деятели литературы и искусства. Вплоть до самого последнего времени серьёзные биографические работы, посвящённые деятелям администрации, практически отсутствовали. Едва ли не единственное исключение — книга С.А. Макашина о М.Е. Салтыкове-Щедрине, в которой детально проанализированы условия его жизни и круг профессиональных занятий в связи с политическими взглядами и общественными позициями не только писателя, но и чиновника49.

Интересом к судьбам отдельных людей и умением дать краткий, но выразительный биографический очерк и портрет, включающий как обобщённую социально-психологическую характеристику, так и индивидуальные черты конкретного человека, отличаются работы П.А. Зайончковского, Н.И. Павленко, Н.Н. Покровского, Н.Я. Эйдельмана.

Как и до революции, большого внимания удостаивались М.М. Сперанский и Н.Н. Муравьёв-Амурский, которым посвящён ряд работ 19501980-х гг. При этом М.М. Сперанский вызывал интерес главным образом не как генерал-губернатор, администратор, а как реформатор, автор Сибирского учреждения 1822 г50. Деятельность же Н.Н. Муравьёва-Амурского анализировалась главным образом в связи с его ролью в решении амурского вопроса и в меньшей - других конкретных проблем социально-экономической и политической жизни управляемого им края51.

Специальных исследований о других крупных региональных администраторах в течение длительного времени почти не появлялось. О них обычно писали, освещая историю общественного движения, экономики, внешней политики или классовой борьбы. Ситуация кардинально стала меняться с конца 80-х гг. XX в., когда интерес к истории государственных учреждений и государственных деятелей дореволюционной России резко возрос.

Важна для изучения истории Великих реформ, бюрократии и политики России этого периода предпринятая Л.Г. Захаровой совместно с Л.И. Тютюнник публикация дневников великого князя Константина Николаевича и его переписки с императором Александром II52.

На наш взгляд, едва ли не единственным специальным исследованием по истории местного управления в XIX в. является монография М.М. Шумилова. Объектом исследования стали «правительственная политика по отношению к губернскому уровню управления, к губернатору как к органу власти», правовое положение губернатора, его отношения с центральными органами власти и их местными учреждениями53. Отметив тот несомненный факт, что исполнение губернаторами и вице-губернаторами своих служебных обязанностей «во многом определялось индивидуальными особенностями каждого из них», автор не пытался изучить «личности администраторов», проследить, как и какие коррективы вносили упомянутые им индивидуальные особенности «в объективные условия служебного функционирования»54. Рецензент книги П.Н. Зырянов заметил: «индивидуальные портреты губернаторов обогатили бы книгу»55. Генерал-губернаторы в ней едва упоминаются.

Таким образом, анализ работ советского периода, показывает, что, специальных исследований в отношении различных аспектов обязанностей генерал-губернаторов проведено не было. Фактически к данной проблематике историки не обращались и их вклад в изучение данного вопроса невелик. В тех же случаях, когда непосредственный объект исследования требовал от автора прибегнуть к рассмотрению обязанностей генерал-губернаторов упоминание это носило сугубо отрицательный характер. Объясняется это господствующем в историографии данного периода подходе к изучению государственных институтов власти в целом.

Начало 1990-х гг. отмечено трансформацией политической системы в России, что, в свою очередь, привело к появлению целого ряда принципиально новых работ в изучении государственного управления. В трудах отечественных и зарубежных историков, посвящённых изучению чиновничества и основанных главным образом на анализе формулярных списков выявляются количественные характеристики, определяющие стратификацию российской бюрократии (в основном её высших групп)56.

Российскому, в том числе провинциальному, чиновничеству конца XVIII — первой половины XIX в. посвящены работы Л.Ф. Писарьковой и О.В. Моряковой. В них анализировалась правительственная политика в области формирования бюрократии, социальный состав, условия службы, материальное положение чиновников57.

Некоторые авторы книг, очерков и статей биографического характера исходят из признания важной роли «верховной власти в авторитарных

5ft системах» , анализируют политические взгляды, административную деятельность, роль в истории политических и государственных деятелей различной ориентации59. В ряде работ освещается и тесно связанная с общественной частная жизнь этих людей, их привычки, черты характера и т.п.

В отношении сборников биографий губернаторов отметим, что многие из них представляют собой лишь довольно беглые очерки справочного характера — часто это несколько развернутый пересказ формулярных списков или некрологов, обогащенный извлечениями из мемуаров60.

Таким образом, в работах последних лет все чаще изучение внутренней политики, организации и функционирования местных органов власти соединяется с попытками анализировать влияние на их деятельность индивидуальных особенностей, специфических управленческих методов конкретных администраторов.

Важнейшим явлением в историографии темы следует считать исследования различных аспектов управления Сибири, Дальним Восток. Наверное, именно сибироведение — одна из самых развивающихся в настоящее время проблем в контексте изучения положения и роли генерал-губернаторов в системе государственного управления XIX в. Особо здесь можно выделить

1 /л / -j работы Н.П. Матхановой , JI.M. Дамешек, В.Г. Дацышена , А.В. Ремнева и др. Этих авторов объединяет стремление выявить основные проблемы управления Сибирью. Кроме этого, что особенно ценно для данной диссертации, названные авторы чётко определяют ключевую роль самих генерал-губернаторов в развитии целого региона. При этом, деятельность главных начальников Сибири анализируется не только с негативной точки зрения, но и выявляются результаты их положительной работы. Авторы отмечают сложности, с которыми приходилось сталкиваться генерал-губернаторами на практике, при управлении регионом, а так же, как эти трудности влияли на их деятельность, зачастую затрудняя её.

Так, в работах А.В. Ремнева анализируются традиционные проблемы в отношениях центра и Сибири, порождавших их причин и эволюции правительственной политики по отношению к региону. Как определял сам автор, исследовательский акцент смещён с управления в Сибири на управление Сибирью64. Его внимание сосредоточено на законотворчестве, истории появления, принятия и — в меньшей степени — реализации основных документов, определявших правительственный курс. А.В. Ремнев признавал, что «отчасти передача властных полномочий из центра в регион явилась уступкой требованиям местной высшей администрации, настаивавшей на необходимости создания в регионе сильной и самостоятельной власти»65. Однако не рассматривался вопрос о том, какими соображениями было вызвано это требование, кто именно его выдвигал. Автор убедительно показал обреченность предпринимавшихся властью усилий для нахождения оптимального соотношения территориального и отраслевого начал, децентрализации управления без широкого привлечения общественных сил. Реконструировав «механизм взаимодействия сибирских генерал-губернаторов с центральными ведомствами и местными губернаторами»66, автор не пытался учесть влияние индивидуальных качеств действующих лиц, их личные отношения и т.п. Особо рассматривались состояние бюрократии, меры по улучшению её качественного состава, трудности обеспечения местных органов власти профессиональными, компетентными и благонадёжными кадрами. В то же время некоторые из приводимых А.В. Ремневым сведений нуждаются в уточнении. Признавая активную роль генерал-губернаторов в борьбе за предоставление определенных льгот и преимуществ сибирским чиновникам, он не пытался проследить влияние глав местной администрации на кадровый корпус бюрократии.

Существенным дополнением к исследованиям в сфере административной политики являются принадлежащие перу А.В. Ремнева очерки биографического характера, в том числе о генерал-губернаторах67. В одном из них были кратко изложены основные этапы служебной биографии управлявшего Западной Сибирью в 1861-1865 гг. JI.O. Дюгамеля, политические взгляды и черты характера этого крупного администратора. В небольшой работе почти не рассматривались специфические черты управленческого стиля и кадровой политики Дюгамеля, указано лишь, что его личная честность не помешала процветанию системы фаворитизма и коррупции в ближайшем окружении. Наиболее удачной нам представляется статья Ремнева о знаменитом сибирском генерал-губернаторе И.Б. Пестеле, в которой уделено гораздо больше внимания характеристике задач, методов и результатов его управленческой деятельности, рассмотрены перипетии его борьбы с сибирским купечеством, многочисленные конфликты с представителями местной и столичной бюрократии и убедительно доказано, что в основе последних лежали, прежде всего, противоречия между отраслевым и территориальным принципами управления.

Серию работ омских историков дополняют научно-популярные очерки П.П. Вибе о генерал-губернаторах Западной Сибири П.М. Капцевиче, Г.Х.

Г о

Гасфорде и Н.Г. Казнакове .

Биографии, научной и административной деятельности последнего дореволюционного генерал-губернатора Приамурского края H.J1. Гондатти посвящена относительно недавно опубликованная книга Н.И. Дубининой69.

Продолжая начатое ранее изучение истории управления в Сибири, иркутские историки обратились к исследованию административной политики отдельных выдающихся представителей власти. Наибольшее внимание по-прежнему привлекают фигуры М.М. Сперанского и Н.Н. Муравьёва-Амурского70.

На наш взгляд, одним из недостатков работ сибирских исследователей можно считать их несколько преувеличенный взгляд на значение Сибири в контексте развитии страны в целом, а также мнение о том, что самодержавие всегда смотрело на этот регион, как на некий «аппендикс» Империи. С их точки зрения, Петербург прилагал недостаточные усилия в области государственного управления, развитии экономики, торговли, средств путей сообщений, обеспечении должного уровня безопасности со стороны русско-китайской границы, проводил непродуманную миграционную политику.

Значительным достижением стала кандидатская диссертация Д.В. Васильева «Становление и развитие системы управления Туркестанского края»71. В ней наиболее емко и всесторонне показана система управления этой национальной окраины в развитии страны. Разнопланово и глубоко охватив деятельность первого туркестанского генерал-губернатора К.П. Кауфмана, диссертант пришел к важному выводу, что налицо был авторитарный режим управления в масштабах края. С другой стороны, в условиях сложившейся в регионе социально-этнической обстановке при самодержавной форме правления данные меры выглядят оправданными.

Качественно новый этап в направлении углубленного изучения проблемы

ТУ обозначила своим исследованием Л.М. Лысенко . На широком круге источников и литературы ею раскрывается возникновение и эволюция института генерал-губернаторства, его место и роль в системе власти российского государства. Значительное внимание уделено процессу инкорпорации Российской империи окраинных и новых территорий при помощи института генерал-губернатора. На основе собранной автором базы данных о генерал-губернаторах дается количественная и качественная характеристика генерал-губернаторского корпуса. Л.М. Лысенко выделяет те общие принципы института генерал-губернаторства, позволившие органически включить столь разные по уровню развития, национальным и историческим традициям народы в состав России. Благодаря применению системного подхода, используя достижения современной науки управления, ею показан реальный статус и вклад генерал-губернаторов в развитие системы государственного управления Российской империи, выявлен имперский, самодержавный характер этого института.

Преимущественно анализу специфики организации генерал-губернаторского управления в конкретных регионах страны, посвятил коллектив историков российского права двухтомное исследование «Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи». Наиболее ярко отражена его эволюция в кризисные периоды73.

Таким образом, общей чертой многих разных по предмету исследований, объёму и характеру книг и статей российских историков стало их стремление объективно проанализировать методы деятельности крупных администраторов, её положительные и отрицательные результаты, характер отношений с центральными и губернскими органами власти, с местным обществом и подчиненными, влияние личных качеств на управление. Однако все серьезные монографические работы биографического характера посвящены только крупным российским администраторам центральных ведомств, представителям столичной бюрократии.

Об администраторах провинциального уровня середины XIX в. до сих пор есть лишь небольшие статьи и очерки, чаще всего научно-популярного характера. Влияние же генерал-губернаторов на состав, направленность и характер действий огромной массы провинциального чиновничества почти не изучалось.

Что касается исследования занимаемого места самих генерал-губернаторов в системе государственного управления России в XIX в., то вплоть до последнего времени работ подобного рода фактически не проводилось. На этом фоне выгодно отличаются исследования историков-сибироведов, которые по-настоящему и, наверное, впервые в исторической науке обратились к изучению деятельности именно генерал-губернаторов. В дальнейшем это должно послужить фундаментом для детального рассмотрения обязанностей, образа действий и компетенции главных начальников губерний других регионов страны, в том числе Москвы и Санкт-Петербурга. Одну из причин исторического «забвения» генерал-губернаторов можно усматривать в слабой изученности царского законодательства в отношении пределов власти и образа действий главных начальников губерний. Так, сибироведы в основном оперируют архивными данными.

В зарубежной историографии к истории местных учреждений России XIX в. одними из первых обратились немецкие исследователи Е. Амбюргер и X. Торке, посвящённые состоянию государственных учреждений России и российскому чиновничеству74. Эти же проблемы рассматривались историками Я. Ваненом, Д. Филдом, В. Линкольном и В. Пинтнером75.

Американский историк Д.В. Орловский главное внимание уделил министрам внутренних дел, их исключительной роли в формировании и проведении политики государства. При этом автор учитывал их политические воззрения, индивидуальные качества, отношения с монархом. Ключевой проблемой он считал единство управления как на высшем уровне, так и на региональном76.

Р. Роббинс и В. Мосс посвятили свои труды изучению русских

77 губернаторов «как института власти» на рубеже XIX - XX вв. Р. Роббинс подробно рассматривал положение, круг действий, отношения с центральной властью, с подчинёнными и местным обществом губернаторов тех губерний Европейской России, в которых существовали земства, в конце XIX- начале XX в. Автор привёл также обобщенные характеристики образовательного уровня, имущественного положения, служебного опыта губернаторов по состоянию на 1879 и 1913 гг.

Его характеристика во многом сходна с советской исторической литературой. Р. Роббинс достаточно разносторонне осветил деятельность губернаторов. Весьма интересна его попытка реконструировать «типичный»

7R день «типичного» губернатора в «типичной» губернии . Благодаря широкому использованию мемуарных источников автору из калейдоскопа будничной жизни удалось сложить единую мозаику, из которой и складывалась в действительности картина повседневного существования и работы. В книге опровергались традиционные представления о губернаторах как невежественных и коррумпированных чиновниках, доказывался рост их профессионализма и служебной компетентности. Полагая, что эффективность их службы определялась не столько законодательно закрепленной компетенцией, сколько личными свойствами, автор уделил немало внимания влиянию на неё неформальных факторов, подробно описал жизнь и быт ряда губернаторов, их свободное от службы времяпрепровождение, пытаясь выделить типы «хозяев губерний», но отвергая при этом их квалификацию как «провинциальных сатрапов». По утверждению автора, губернаторы всегда действовали крайне осторожно.

Автор справедливо уделил много места критериям отбора претендентов, что выглядит достаточно обоснованно, учитывая важность губернаторского поста. Однако при этом, он фактически не рассматривал исключительно важную роль фавора и протекции в процессе назначения на высшие должности. В этом он не разделил точку зрения английского историка В. Мосса, как, впрочем, и советского исследователя П.А. Зайончковского. Нам представляется достаточно спорным утверждение Р. Роббинса о том, что на рубеже XIX - XX вв. Министерство внутренних дел среди всех критериев главным считало деловые качества кандидатов. Даже в наши дни эта теоретическая аксиома далеко не всегда применима на практике.

Таким образом, можно прийти к выводу, что характерной чертой общей историографической ситуации последнего времени стало сближение подходов отечественных и зарубежных историков. Существовавшее ранее подчеркнутое разделение историографии на отечественную и зарубежную, помимо того, что оно отражало очевидный факт различий национальных научных школ, в первую очередь несло жёсткую идеологическую нагрузку. Подразумевалось, что советские историки были представителями марксистско-ленинской идеологии, а зарубежные — буржуазной. В последние годы это жёсткое разделение постепенно преодолевается, особенно в изучении истории государственных учреждений и бюрократии, хотя фактор влияния национальных и идеологических традиций продолжает действовать и определять специфику интересов и подходов авторов к предметам исследования, методологию самого научного анализа, стиль изложения и т.д. К сожалению, нельзя сказать о возрастании интереса со стороны зарубежных учёных к деятельности российских генерал-губернаторов: по-прежнему круг этих проблем «всплывает», когда это требует изучаемая ими проблема.

В заключение историографического анализа следует сделать вывод, что многие нюансы предоставленных генерал-губернаторам самодержавием властных полномочий покрыты завесой мглы, не говоря уже о деятельности отдельно взятых главных начальниках губерний (за исключением отмеченных выше, главным образом Сибирских). Комплекс данных проблем весьма активно разрабатывается лишь последние 10-15 лет, преимущественно отечественными историками. Здесь можно выделить некоторые превалирующие тенденции в ее развитии. Это, прежде всего, повышенный интерес исследователей к деятельности отдельно взятых генерал-губернаторов, их роли в системе государственного управления Империей. Целью некоторых работ является обобщение и переосмысление сделанного ранее, изменения нашего отношения к известным документам и фактам.

На наш взгляд, в ходе дальнейших исследований следует акцентировать внимание на развитие и всестороннем изучении позитивных сторон деятельности генерал-губернаторов, их взгляды на дальнейшее развитие России, отдельные стороны самой царской политики, непосредственными проводниками которой они выступали. Необходимо более тщательно определить специфические черты обязанностей генерал-губернаторов, выделить сложности, с которыми им приходилось сталкиваться. Данные тенденции тем важнее, что в советский период превалировало стремления выявить только их слабые стороны, негативное начало. При этом следует избегать определённой односторонности, стремления приукрасить или очернить ту или иную сторону деятельности генерал-губернаторов.

Целью данной работы является определение роли и значения института генерал-губернаторства в системе государственного и местного управления России. Для этого представляется необходимым решить следующие задачи: • выявить и проанализировать основные подходы, сложившиеся в императорских кругах, по поводу конкретного содержания региональной политики на тех или иных направлениях административно-политической и социально-экономической деятельности института генерал-губернаторства, призванных обеспечить хозяйственное развитие и политическую стабильность регионов империи;

• уточнить содержание нормативно-правовой базы формирования института генерал-губернаторства;

• определить внутреннюю структуру генерал-губернаторств, принципы их работы, основные направления их деятельности;

• способы участия в политическом процессе, механизм выработки общих решений, а также основные параметры и логику их развития, в которые был включён генерал-губернатор как государственный деятель (высшее государственное лицо, представитель императора, центральной власти на местах);

• проследить эволюцию кадровой политики российских властей в отношении генерал-губернаторского корпуса;

• установить, какое влияние на социально-политическую и экономическую ситуацию в крае оказывал институт генерал-губернаторства в рассматриваемый период на различных исторических этапах;

• определить уровень интеграции института генерал-губернаторства в общую систему государственного управления империей;

• показать взаимосвязь между реформами, трансформацией общественно-политической системы с одной стороны и ролью в этом генерал-губернаторов с другой, их место в этом процессе.

Методология исследования определяется целями и задачами работы. При написании работы применялся принцип историзма (исторического детерминизма), который предполагает изучение исторических фактов и событий в причинно-следственной связи, последовательном развитии и взаимозависимости. Использован комплексный подход, предполагающий изучение проблемы с различных сторон, выявление её аспектов и вопросов в единой системной структуре.

Исследование проводилось с помощью применения разнообразных общенаучных (обобщение, анализ, синтез) и специально-исторических историко-сравнительного, историко-типологического и т.д.) методов. Историко-сравнительный метод применялся при сравнении содержания административно-политической деятельности российских властей в разных регионах Империи. Историко-типологический метод служил основой для выявления общих черт административной политики Петербурга в разных генерал-губернаторских округах страны.

Источниковая база исследования.

В работе используются разнообразные источники, различающиеся по составу, происхождению, объему интересующего нас материала, по степени достоверности и адекватного отражения событий, то есть с разных сторон и в разной степени отражающие деятельность генерал-губернаторов.

Источники, положенные в основу настоящего исследования, типологически можно разделить на пять больших групп:

1. законодательные акты;

2. материалы официального делопроизводства - журналы заседаний правительственных учреждений, отчеты, доклады, записки, обозрения и донесения, сенаторские ревизии, формулярные и послужные списки;

3. политические сочинения и публицистика;

4. мемуары и дневники (особенно полно представлены мемуары о времени управления Восточной Сибирью Н.Н. Муравьёвым-Амурским);

5. частная переписка.

Каждая из этих групп включает в себя несколько подгрупп.

Основным, главным видом источников для данного исследования явились законодательные акты, занимающие особое место среди источников по истории государственных учреждений в целом и компетенции генерал-губернаторов в частности. Именно эта группа документов позволяет всесторонне оценить политику царского правительства в отношении генерал-губернаторов, какие цели им ставились перед главными начальниками губерний, их обязанности, права, образ действий. Также этот вид источников наиболее показателен в определении внутриполитического курса самодержавия, в котором генерал-губернаторам отводилась ключевая роль. Особенно это видно по материалам Полного Собрания Законов Российской Империи (ПСЗ) второй половины XIX в., когда главные начальники губерний были облечены фактически безграничными правами, образовав в имперской политике царизма тот стержень, на котором зиждились основы самодержавия.

В XIX — начале XX вв. изменения в организации высших и центральных учреждениях, вплоть до самых мелких, проводились исключительно путём принятия законов.

Основным законодательным актом, в котором с наибольшей полнотой раскрыта организация генерал-губернаторств, является положение о нём, официально именовавшееся его учреждением. Обычно оно утверждалось одновременно с образованием генерал-губернаторства или коренной его реорганизацией (например, включение в состав уже существующего наместничества новой территории или образования в его рамках военного губернаторства), иногда спустя некоторое время79.

Скрупулёзное изучение изданий законов показывает, что все значительные преобразования в отношении генерал-губернаторств получили в них отражение, включая назначение новых главных начальников губерний.

Как известно, основным изданием законов является уже отмеченное нами ПСЗ, Собрание узаконений и распоряжений правительства (СУиРП) и Свод законов (СЗ).

Именно ПСЗ содержат данные, составившие источниковую основу диссертации. ПСЗ включает законодательные акты (полный текст каждого), систематизированные в хронологической последовательности, снабжённые заголовками (которые, правда, не всегда полностью раскрывают содержание актов) и указаниями на происхождение актов, которые могут быть использованы для организации поисков архивных документов, относящиеся к их истории (мнение Государственного совета, журнал Комитета министров, совместный всеподданнейший доклад министра внутренних дел и финансов и т.д.). Также ПСЗ включает в себя территориальный состав генералгубернаторов, штаты канцелярий главных начальников губерний и все происходящие в дальнейшем изменения в них (повышение окладов служащих, увольнения и пр.).

К достоинствам СЗ относится тот факт, что каждая новая публикация учитывала все те отдельные организационные изменения, которые произошли за период после предыдущей. Это позволяет проследить развитие не только института генерал-губернаторства, а рассмотреть общие схемы организации каждого высшего и центрального учреждения. Кроме того, каждая статья СЗ, раскрывающая организацию устройства отдельной структурной части в данное время, содержит ссылки на те ранее опубликованные в ПСЗ законодательные акты, в результате которых данная организация сложилась.

В своём исследовании мы использовали и ПСЗ и СЗ как два источника, дополняющих друг друга.

Выделим ряд ведомственных изданий. Прежде всего, укажем всеподданнейшие доклады генерал-губернаторов и наместников, которые за

OA редким исключением, опубликованы . Эти документы позволяют выявить общие направления государственной политики в отношении конкретного края, проследить позитивные черты в его развитии, роль в этом самого генерал-губернатора. Эти документы подробно воссоздают подробную картину управления на местах, стиль и методы руководства губерниями местным чиновничеством. Однако всеподданнейшие доклады не всегда содержали достоверные, проверенные сведения, поэтому к информации, в них содержащейся, следует относиться осмотрительно.

Адрес-календарь» содержит общую роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи по состоянию на конец предыдущего года (до 1844 г. — Месяцелов). Также он содержит сведения об организации всех высших и центральных учреждений с 1765 по 1916 гг. и отражает все изменения в личном составе чиновников страны. Таким образом, «Адрес-календарь» является дополнением к ПСЗ и СЗ, которые не всегда содержали подобные сведения и не в столь детальном виде.

С 1867 г. в России издавалась официальная общегосударственная газета «Правительственный вестник» (в 1917 г. «Вестник Временного правительства»), сообщавшая различные сведения об устройстве и деятельности государственных учреждений всей России.

Издания, освещающие основные мероприятия по организации центрального управления в период между общими учреждениями министерств 1802 и 1811 гг., осуществил Комитет министров, опубликовавший журналы своих заседаний за 1802-1812 гг.81

Затем следует назвать отчёты Государственного совета — высшего учреждения, который рассматривал все организационные преобразования перед их учреждением в законном порядке. Для изучения поставленной проблемы эти документы представляют известную ценность, в связи с тем, что значительная часть законов в отношении генерал-губернаторской должности проходила утверждение именно в Государственном совете.

Отчёты Государственного совета изданы за 1869-1916 гг. Но

ОЛ первоначальная форма изданий этих отчётов, как недостаточно подробная, не удовлетворила ведомства, в которые они рассылались. В связи с этим с 1892 г.

83 стали издаваться одновременно краткие отчёты — для царя и очень о J обстоятельные «отчёты по делопроизводству» — для рассылки ведомствам. Каждый том последних начинался разделом «Организация центрального и местного управления», в котором излагался ход разработки и рассмотрения проектов преобразований.

Ежегодно с 1863 г. официально публиковались данные о бюджете высших и центральных государственных учреждений85. Это помогает лучше представить место того или иного ведомства в дореволюционной России.

Самую многочисленную группу ведомственных изданий, содержащих интересующие нас сведения, составляют опубликованные самими учреждениями исторические очерки и обзоры деятельности. Особую весомость этим изданиям придаёт то, что все они в большей или меньшей мере основаны на архивных документах, чьё использование являлось редкостью до революции.

Объёмную и ценную по содержанию часть среди исторических трудов ведомств, рассчитанных на широкий круг читателей, составляют юбилейные издания. Они осуществлялись всеми высшими (кроме Синода и Совета министров) и почти всеми центральными учреждениями. Юбилейные издания отличаются друг от друга: в некоторых более всего говорится об организации учреждений; в других — об их деятельности; в третьих — преобладают жизнеописания сановников, поэтому их использование должно быть взаимодополняющим. С точки зрения изучаемого нами вопроса самым ценным является то, что эти документы отражают официальные взаимоотношения центральных органов власти с генерал-губернаторами, показывают различные взгляды представителей царской администрации на решение одной и той же проблемы. Кроме того, по этим документам также можно проследить какие дела относились к непосредственному ведению генерал-губернаторов, а какие выходили за рамки предоставленных им полномочий. По ним можно выделить и те случаи, в которых главные начальники губерний чаще всего обращались за разъяснениями, уточнениями или указаниями к центральной власти.

Все юбилейные издания содержат списки руководящего состава учреждений за весь период. Издания, посвящённые отдельным структурным частям, обычно полнее и детальнее, чем посвящённые ведомствам в целом.

Из справочных трудов отметим юбилейные издания по истории министерств, приуроченные к 100-летию со дня их образования86. В этих работах содержался материал о взаимоотношениях центральных и местных органов власти, о мероприятиях правительства в той или иной области местного устройства и их влиянии и значении для жизни населения.

Рассматриваемым историческим очеркам и обзорам присущи и ряд недостатков, обусловленные стремлением ведомств представить в наилучшем виде свою организацию и деятельность (не отмечались причины преобразований; не подвергались критической оценке реформы, давно прошедшие; скупо отмечены обсуждения проектов преобразований; об отвергнутых проектах почти никогда не упоминалось).

Одним из видов источников явились материалы сенаторских ревизий. Начало существования института сенаторских ревизий было положено ещё указом Петра I 4 апреля 1722 г.87 Тем не менее, в течение XVIII в. их проведение было единичным явлением. Возрождение и утверждение этого института вновь связано с именем Павла I, но большинство сенаторских ревизий проводилось уже в первые десятилетия века XIX.

Самая значительная сенаторская ревизия XIX в. — это ревизия Восточной Сибири, генерал-губернаторства В .Я. Руперта И.Н. Толстым в 1843-1846 гг.

Материалы сенаторских ревизий можно признать ценным источником, который содержит разнообразнейшие сведения о состоянии окраин, положении дел в какой-либо отрасли управления, дают возможность ознакомиться с деятельностью местных учреждений определённого ведомства и, конечно, определить качество работы самого генерал-губернатора.

Так же необходимо отметить, что в процессе производства ревизий отложилось определённое количество документального материала, который, в ряде случаев, был получен, что называется, из первых рук, минуя соответствующие инстанции. Как правило, эти материалы были достовернее и критичнее, чем документация учреждений, подвергшихся ревизии со стороны сенаторов.

Необходимо выделить материалы прессы, как особый многосоставной источник, так как именно вторая половина XIX в. характеризуется бурным развитием русской периодической печати. Именно в этот период печатные издания гораздо в большей степени, чем когда-либо прежде, начинают участвовать в общественной жизни, идейной борьбе. Так, к 1855 г., когда закончилось семилетнее повсеместное гонение на печать, одним за другим начали выходить новые издания - «Русский вестник» (1856 г.), «Русская беседа» (1856 г.), «Русское слово» (1859 г.) и др. В период с 1856 по 1860 гг. в России появилось 150 новых газет и журналов различного направления88: если в 1855 г. их было 139, то к началу XX в. их количество доходит 1 тыс.89

Помимо общественно-политической полемики на страницах газет и журналов также нашли отражение непосредственные результаты деятельности генерал-губернаторов, в том числе и такие, как официальные подарки главам других государств91. Это доказывает, что генерал-губернаторы олицетворяли собой представителя императора не только в общероссийском, но и в международном контексте.

Определить же степень ангажированности, политическую ориентацию и другие особенности издания — это уже задача исследователя при работе с данным источником.

Кроме этого, в журналах второй половины XIX в. печатались заметки современниках об их впечатлениях о путешествиях по отдалённым частям России. В них авторы рассуждали не только о тех сложностях, с которыми предстояло столкнуться русским переселенцам на этих территориях, но и показывались основные проблемы управления этими землями. Касалось это, в первую очередь, экономических трудностей, а также отношения местного населения к русским. Таким образом, авторы наглядно воссоздавали те условия, в которых предстояло работать генерал-губернаторам, социально-экономические трудности, которые им было необходимо преодолевать92.

Особым видом источников, очень разнообразным по содержанию, являются мемуары, включающие в себя не только собственно воспоминания, но и дневники, автобиографии, некрологи и юбилейные статьи, основанные на личных воспоминаниях авторов. Данный вид источников неоценим для воссоздания колорита, фона эпохи, так как непосредственные современники возникновения того или иного документа могли лучше оценить его значимость, целесообразность, нежели люди, обращающиеся к тому же документу через определённое количество лет, уже не ощущая атмосферы создания документа. Исключительность именно сегодняшней ситуации заключается в том, что мемуары написаны многими бывшими политиками, как противниками, так и союзниками по политической борьбе тех лет. Это даёт возможность сравнения

РОССИЙСКАЯ

41 госу,аяг'ст2еннлп SKi-.'l'^OV-ICA позиций и фактического материала, так как воспоминания являются самым субъективным, многослойным и сложным источником для работы.

Объём мемуарных источников второй половины XIX в. значительно превышает их количество в более ранние периоды истории. Все наиболее значительные источники этого вида в советское и постсоветское, а некоторые ещё и в дореволюционное время были изданы.

Все мемуары совершенно разные по авторской позиции, по уровню информативности, стилю изложения и систематичности материала. В этом плане различные мемуары являются взаимодополняющими источниками. Так, для представленной работы имеют значение воспоминания П.А Валуева, С.Ю. Витте, М.Н. Муравьева, Д.А. Милютина, А.А. Половцева, А.Ф. Кони, И.Ф. Кошко93.

В заключение отметим архивный материал. Для исследования поставленной проблемы привлекались документы следующих архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного исторического архива (РГИА), Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА), Центрального Государственного Архива Республики Узбекистан (ЦГА РУ), Архива внешней политики Российской Империи (АВПРИ), Российского государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ).

Из фондов РГИА использовались материалы фондов Комитета министров, Совета министров, Кавказского комитета, Канцелярии министра внутренних дел, Первого и Второго Сибирских Комитетов94, т.е. документы официального делопроизводства, помогающие раскрыть внутриструктурные связи и отношения, свойства и состояние всей системы управления регионами. Прежде всего, это документы высших госучреждений Российской Империи, содержащие переписку и распоряжения ведомств по различным вопросам управления. Также следует отметить материал фонда ревизии сенатора Палена К.К. Туркестанского края в 1908-1910 гг., отражающий результаты политики российских властей в регионе, показывающий роль самого генерал-губернатора в освоении среднеазиатских территорий95. Особенно отчётливо характеризуют позицию главного начальника Туркестана по вопросам управления краем, урегулировании политической ситуации, в том числе религиозных и межнациональных конфликтах, фонды ЦГА РУ. В первую очередь, это фонд Туркестанского генерал-губернатора96, в котором также присутствуют документы, свидетельствующие о ключевой роли главы Туркестана во всех вопросах государственного управления этой национальной окраины. Документы фонда Канцелярии Хивинского Хана97 подтверждают тесные контакты генерал-губернатора с представителями среднеазиатских государств, его определяющую роль в решении самых разнообразных дипломатических проблем, указывают на усилия генерал-губернаторов по освоению этих территорий, их экономическому совершенствованию.

QQ

Также следует отметить документы, находящиеся в фондах РГВИА и АВПРИ99, которые помогают установить определяющую роль генерал-губернаторов в решении многих важнейших вопросов по организации устройства границ. Кроме этого, они характеризуют взаимоотношения генерал-губернаторов с правительством.

Предложения генерал-губернаторов нашли отражения в фондах ГАРФА100, и, в частности, записка Одесского генерал-губернатора Э.И. Тотлебена. М.Т. Лорис-Меликову об изменении порядка производства следствий по делам о государственных преступлениях, характеризующая не только отношение самих генерал-губернаторов к сложившейся социально-политической обстановке в конце 70-х гг. XIX в., но и подчёркивающая недостатки правительственного курса по борьбе с революционным движением, на которые и пытались обратить внимание Петербурга главные начальники губерний.

Отметим материал РГА ВМФ101, а именно проект генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова, предусматривающий введение ряда административно-хозяйственных мер по усовершенствованию управления краем и позицию правительства по этому вопросу. Данный документ лишний раз доказывает, что генерал-губернатор, обладающий неординарными личными качествами, в состоянии сделать значительные шаги по направлению к развитию подведомственной территории, поставить перед центральным правительством целый ряд задач, способствующих интеграции отдалённых частей империи в общую систему государственного управления страной. Кроме того, этот документ свидетельствует о значительной самостоятельности генерал-губернаторов в решении целого ряда местных вопросов, тем самым, подтверждая тезис о том, что институт генерал-губернаторства объединял в себе стремление Петербурга подчинить интересы окраин общегосударственным задачам.

В настоящей диссертации впервые изучается группа не публиковавшихся ранее архивных документов, в частности: записка М.Н. Муравьева по вопросам управления Северо-Западным краем (1864 г.)102, историческая справка об учреждении и компетенции Финляндского генерал-губернатора, Комиссии финляндских дел, Статс-секретариата103; статистический отчёт генерал-губернатора Ф.Л. Гейдена императору Александру III о состоянии Финляндии (1890 г.)104; переписка Новороссийского генерал-губернатора А.Ф. Ланжерона с Военным министерством и Министерством внутренних дел в связи с реорганизацией управления регионом105, рескрипт императора Александра III генерал-губернатору Финляндии Бибикову в связи с открытием сессии Финляндского сейма (1891 г.)106, протоколы совещаний в доме Иркутского генерал-губернатора по экономическим вопросам (1895-1901 гг.)107. Указанные документальные материалы позволяют получить более ясное и глубокое представление о деталях механизма системы государственного управления регионами.

Многогранность вопроса, освещаемого в работе, требует комплексного использования всех имеющихся источников.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и выводы могут использоваться при написании обобщающих трудов и учебников по истории государственного управления России последней четверти XVIII — конца XIX вв., для подготовки спецкурсов по истории государственного управления, а также сформировать современные концепции региональной политики с учётом исторического опыта функционирования института генерал-губернаторов. Приведённые в работе факты и их анализ могут представлять практический интерес для историков, политологов, правоведов, интересующихся вопросами функционирования дореволюционными институтами власти и царской политикой в целом, а также учитываться при разработке и проведении реформ государственного управления, местных и центральных органов власти.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институт генерал-губернаторства в Российской империи"

Заключение.

574 Подробнее см.: Ремнев А.В. Западно-сибирские генерал-губернаторы первой половины XIX в. (Биографические очерки) // Страницы исторического прошлого Омска (XIX - начало XX вв.). Омск, 1994.

Список научной литературыРассолов, Григорий Анатольевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. АВПРИ. Ф. 147. Военное министерство, Главный штаб, Азиатская часть.

2. ГАРФ. Ф. 811 Муравьев М.Н. On. 1. Д. 13. Л.1-128.

3. ГАРФ. Ф. 499 Герард Н.Н., Финляндский генерал-губернатор. Оп. 2. Д. 39. Л. 1-14.

4. ГАРФ. Ф. 677 — Александр III, российский император. On. 1. Д. 619. Л. 16.

5. ГАРФ. Ф. 728. О. 1. Д. 43. Л. 15-94.

6. ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Д. 627.Л. 1-10.

7. ГАРФ. Ф. 5102 -Корнилов А.А. On. 1. Д. 214. Л. 1-136.

8. ГАРФ. Ф. 39 — Управление временного генерал-губернатора Казанской, Пермской и Вятской губерний.

9. ГАРФ. Ф. 40 — Канцелярия временного генерал-губернатора Казанской, Симбирской, Саратовской, Самарской губерний.

10. ГАРФ. Ф.102 — Особый отдел Департамента полиции.

11. ГАРФ. Ф. 499 — Канцелярия Финляндского генерал-губернатора.12.ГАРФ. Ф. 547 Берг Ф.Ф.

12. ГАРФ. Ф. 569-Тотлебен Э.И.14.ГАРФ. Ф. 595 Трепов Д.Ф.

13. ГАРФ. Ф. 728 — Коллекция документов рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца (материалы новороссийских генерал-губернаторов Дюка де Ришелье и Ланжерона А.Ф.).

14. ГАРФ. Ф. 1155 Ростовцевы Я.И.и Н.Я.

15. ГАРФ. Ф. 1729 Святополк-Мирский П.Д

16. РГВИА. Ф. 925 Управление санкт-петербургского военного генерал-губернатора.

17. РГВИА. Ф. 1394-Туркестанский генерал-губернатор.

18. РГВИА. Ф. 1913 Седлецкий генерал-губернатор.

19. РГВИА. Ф. 15672 — Херсонский временный военный генерал-губернатор.

20. РГИА. Ф. 40 Всеподданнейшие доклады. Коллекция.

21. РГИА.Ф. 1263— Комитет министров.

22. РГИА. Ф. 1268 Кавказский комитет.

23. РГИА. Ф. 1276 — Совет министров.

24. РГИА. Ф. 1282 Канцелярия министра внутренних дел.

25. РГИА. Ф. 1264 — Первый Сибирский Комитет.

26. РГИА. Ф. 1265 Второй Сибирский Комитет.

27. РГИА. Ф. 109 III Отделение.

28. РГИА. Ф. 1396 — Ревизия сенатора Палена К.К. Туркестанского края в 1908-1910 г.

29. ЦГА РУ. Ф. И-1. — Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора.

30. ЦГА РУ. Ф. И-125. Канцелярия Хивинского Хана.

31. РГА ВМФ. Ф.417 Главный морской штаб.

32. Акты царствования Екатерины II. Сост. Шмелёва М.- М., 1907.

33. Алфавитный и предметный указатель к Своду законов Российской империи. Составитель Нюрнберт A.M. М., 1911.

34. Алфавитный указатель приказов по военному ведомству и циркуляров Главного штаба. СПб., 1900 г.

35. Алфавитный указатель приказов по военному ведомству и циркуляров Главного штаба. СПб., 1901 г.

36. Атлас Российской империи по новейшему разделению на губернии и области. СПб., 1807.

37. Атлас Российской империи, состоящий из 46 карт. СПб., 1792.

38. Валу ев П.А. Дума русского во второй половине 1855. // Русская старина. №9. 1893.

39. Валуев П.А. Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел, 18611876. Т. 1-2.- М., 1961.

40. Валуев П.А. О внутреннем состоянии России. 26 июня 1862 г. // Русский архив. №1. 1958. Русский архив. №1. 1958.

41. Валуев П.А. О внутреннем положении России. 1864 г. // Русский архив. №1. 1958. Русский архив. №1. 1958.

42. Валуев П.А. О мерах подавления революционного движения. 2 апреля-20 июля 1862 г. // Русский архив. №1. 1958.

43. Валуев П.А. О политических настроениях различных групп русского общества и средствах укрепления правительственной власти. 26 апреля 1866 г. // Русский архив. №1. 1958. Русский архив. №1. 1958.

44. Внешняя политика России на Дальнем Востоке кон. XIX нач. XX вв. М., 1993.

45. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Духовского 1896-1897 гг. СПб., 1898.

46. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Гродекова 1898-1900 гг. Хабаровск, 1901.

47. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Гродекова 1901-1902 гг. Хабаровск, 1902.

48. Всеподданнейший доклад Туркестанского Генерал-губернатора о положении Туркестанского края в 1909 г.

49. Военно-статистический обзор Российской империи. Т.1-17. СПб., 18481953.

50. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927.

51. Горнозаводская промышленность Урала на рубеже XVIII-XIX вв. Сборник документальных материалов. Гл. ред. А.Н. Ефимов. Свердловск, 1956 г.

52. Записка П.А Валуева Александру II о проведении реформы 1862 г. // Исторический архив. № 1. 1961. Подготовила О.Н. Шепелева.

53. Иванов Н.А. Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях. Ручная книга для русских всех сословий, Ф. Булгарина. СПб., 1837.

54. Исторические данные об образовании губерний, областей, градоначальств СПб., 1902.

55. Извлечения из донесений Генерального Штаба Полковника Вогака // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. LX. СПб., 1895.

56. Каталог атласов, карт, планов и рисунков, продающихся при военном топографическом депо. СПб., 1829, 1836, 1829, 1843, 1845, 1851 гг.

57. Колониальная политика Русского царизма в Туве. Сборник документов. Библиотека Тувинского научно-исследовательского института литературы, языка и истории.

58. Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8-ми т. М., 1966.

59. Коссинский В.Д. Первое дополнение к систематическому сборнику приказов по военному ведомству и циркуляров главного штаба за время с 1 октября 1882 по 1 января 1884 г. СПб., 1884.

60. Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора.- Пг., 1916.

61. Лебедев В.И. Реформы Петра I. Сборник документов.- М.} 1937.

62. Майков П.М. Алфавитный указатель ко второму Полному собранию законов Российской империи ( с 1825 по 1881 гг.). М., 1911.

63. Материалы, собранные для высочайше учреждённой комиссии о преобразовании губернских и уездных учреждений. Отдел административный. Часть III. Отделения 9 и 10. Ч. IV- СПб., 1871.

64. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина.

65. Милютин Д.А. Дневник. Т. 1-4.- М., 1947-1950.

66. Муравьев М.Н. Записки // Русская старина. 1882, 1884, 1885.

67. Первые шаги русского империализма на Дальнем Востоке 1883-1903 // Красный архив. 1932. T.III.

68. Переписка министра внутренних дел П.А. Валуева и государственного секретаря С.Н. Урусова в 1866 г. // История СССР. № 2. 1972. Подготовила Л.Г. Захарова.

69. Переселенцы в Туркестанском крае // Родина. СПб., 1880. № 3. С.148-161.

70. По пересмотру таможенного тарифа. СПб., 1868.

71. Подробный атлас Российской империи. СПб., 1876.

72. Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. С 1649 по 12 декабря 1825 г. в 45 тт. Т.20 (с 1775 г.) 45. СПб., 1830.

73. Полное собрание законов Российской империи. Собр. II.C 12 декабря 1825 г. по 28 февраля 1881 г. Т. 1-55. СПб., 1830-1884.

74. Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. 1-14 (до 1894 г. вкл.). СПб., 1885-1916.

75. Половцев А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцева. 1883-1892. Т.1 (1883-1886); Т. 2 (1887-1892). М., 1966.

76. Правила о приеме товаров в ведение таможенных учреждений, досмотре, оплате пошлиной и выпуске и Общая инструкция о применении этих правил, утвержденная 29 мая 1904г. СПб., 1904.

77. Предложение и проекты П.А. Валуева по вопросам внутренней политике. //Исторический архив. № 1. 1958. Подготовил В.В. Гармиза.

78. Репинский Г.К. Указатель имён и фамилий, находящихся в первом Полном собрании законов Российской империи (1649-1825). СПб., 1873.

79. Рескрипт Александра I московскому генерал-губернатору Беклешову (о П.Д. Ерокшине). С послесловием В. Ильина. // Русский архив. М., 1874. Т.2. №8.

80. Речь, произнесенная Приамурским генерал-губернатором генерал-адъютантом бароном А.Н.Корфом в присутствии членов 3-го Хабаровского съезда.// Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. T.I. Владивосток, 1996.

81. Россия Европейская Атласы. Die Europalsch-russischen granslanden Gotha, Perthes. 1857.

82. Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока 1895-1905. СПб., 1906.

83. Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917. М., 1952.

84. Сборник договоров России с Китаем 1689-1881. СПб., 1889.

85. Сборник статистических сведений о России, издаваемый статистическим отделом императорского Русского географического общества. Кн. 1-3. СПб., 1851-1858.

86. Кн. 1. Под. ред. М.П. Заблоцкого. СПб., 1851.

87. Кн. 2. Под. ред. Е.И. Ламанского. СПб., 1854.

88. Кн. 3. Под. ред. В.П. Безобразова. СПб., 1858.

89. Сборник узаконений и распоряжений по таможенной части в Приамурском крае и Восточной Сибири по 1 января 1912г. СПб., 1912.

90. Сборник узаконений и распоряжений по таможенному устройству в Средней Азии. СПб., 1901.

91. Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел с учреждения министерств по 1 октября 1853 г. Т. 1-6. СПб., 1854-1855.

92. Свод законов Российской империи. Т. 1-2.- 1832.

93. Свод законов Российской империи. Т. 1-2.- 1842.

94. Свод законов Российской империи. Т. 1-2.- 1857.

95. Свод законов Российской империи. Т. 1-2.- 1890.

96. Свод законов Российской империи. Т. 1 -2.- 1892.

97. Свод международных постановлений, определяющих взаимные отношения между Россией и Китаем 1689-1897. СПб., 1900.

98. Статистика географических таблиц городов Российской империи. Составитель Артемовский С. СПб., 1855.

99. Статистические таблицы Всероссийской империи или физическое, политические статистические начертание России, с XIX ст. из новейших писателей извлечённое. М., 1807.

100. Статистические таблицы Российской империи, издаваемых по распоряжению Министерства внутренних дел центральным статистическим комитетом. Вып.2. Т.1. СПб., 1863.

101. Тонное кресло для Эмира Бухарского // Нива. СПб., 1893. №33. С.752-753.

102. Указатель алфавитный к Своду законов Российской империи. СПб., 1837; 1844.

103. Указатель хронологический и систематический для Прибалтийских губерний с 1704 по 1888 гг. Составитель М. Харузин.

104. Урусов С.Д. Записки губернатора,- Кишинёв, 1903-1904.

105. Устав о службе по определению от правительства. Т.З.- СПб., 1896.

106. Фирсов Н.Н. Силуэты времени реформ. // Исторический вестник. Т. 119. №1-3; Т. 120. №4.- 1910.

107. Хижняков В.М. Воспоминания земского деятеля.- Пг., 1916.

108. Хозяйственно-статистический атлас Европейской России. Изд. 3-е. СПб., 1857.1. Список литературы.

109. Андреев В.В. Представители власти в России после Петра I (репринт, изд. 1871 г.). Минск, 1990.

110. Андреевский И. О наместниках, воеводах и губернаторах.- СПб., 1864.

111. Анисимов Е.В. Время Петровских реформ.- Л., 1989.

112. Анисимов Е.В. Государственные преобразования Петра Великого в первой четверти XVIII в.- СПб., 1997.

113. Арбузов Л. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. СПб., 1912.

114. Блинов И.А. Губернаторы: историко-биографический очерк.- СПб., 1905.

115. Богословский М.М. Из истории верховной власти в России.- Пг., 1918.

116. Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. Провинция 1719-1727. М., 1902.

117. Богословский М.М. Учреждение об управлении губерний и жалованные грамоты Екатерины II. // Три века царствования Дома Романовых. T.IV.- М., 1913.

118. Бородкин (Абов) М.М. История Финляндии. СПб., 1908.

119. Бриккер А.Г. История Екатерины II. Т. 1 -2.- М., 1991.

120. Д.В. Становление и развитие системы управления Туркестанского края. 1856-1886 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1999. »

121. Веретенников В.И. Очерки истории генерал-прокуратуры в России до екатерининского времени.- Харьков, 1915.

122. Великие реформы в России: 1856-1874. Сборник статей. Под ред. Л.Г. Захаровой. М. 1992.

123. Вершинин Е.В. Воеводские наказы в Сибирь конца XVI-XVII вв., как источник по истории управления. // Источниковедение массовых источников. М., 1988.

124. Высшие и центральные государственные учреждения России 18011917 гг. Сост. Раскин Д.И. Т. 1-4.- СПб., 1998.

125. Государственная служба (комплексный подход). Отв. Ред. А.В. Оболонский. М., 2000.

126. Государственный архив Российской Федерации. Путеводитель. — М., 1995.

127. Гессен В.М. Вопросы местного управления.- СПб., 1904.

128. Гессен В.М. Губернатор как орган надзора. СПб., 1912.

129. Горфейн Г.М. Основные источники по истории высших и центральных учреждений XIX- начало XX в. // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX начало XX в. JL, 1967.

130. Готье Ю.В. Борьба правительственных группировок и манифест 29 апреля 1881 г. // Исторические записки. Т. 2. М., 1938.

131. Готье Ю.Б. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. Т.1.- М., 1913; Т.2.- М., 1941.

132. Григорьев В. Реформы местного управления при Екатерине II.-СПб., 1910.

133. Градовский А.Д. Высшая администрация XVIII в. и генерал-прокуроры. Собр. Соч. Т.1.- СПб., 1904.

134. Градовский А.Д. Начало русского государственного права. Собр. Соч. Т.9.- СПб., 1908.

135. Грушевский М.С. Очерк истории украинского народа. СПб., 1912.

136. Губернаторы Оренбургского края: Сборник. Авт.-сост. Семёнов В.Г., Семёнова В.П.

137. Губернаторы Сахалина: Биографические очерки. Южно-Сахалинск, 2000.

138. Дамешек JI.M., Дамешек И.Л., Перцева Т.А., Ремнев А.В. М.М. Сперанский: Сибирский вариант имперского регионализма (к 180-летию сибирских реформ М.М. Сперанского). Иркутск, 2003.

139. Дамешек JI.M., Кодан С.В., Шавров А.В. Материалы жандармских ревизий 1828-1832 гг. как источник изучения деятельности сибирского аппарата управления. // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1998.

140. Дамешек И.Л. Сибирь в системе имперского регионализма (опыт корпоративного исследования окраинной политики России в первой половине XIX в.). Иркутск, 2003.

141. Данилов А.А. История России XX в. Справочные материалы.- М., 1996.

142. Данилов А.А. История России IX-XIX вв. Справочные материалы.-М., 1997.

143. Дацышен В.Г. Очерки истории российско-китайской границы во второй половине XIX начале XX вв. Кызыл, 2000.

144. Дейц Г.М. Губернские ведомости как исторический источник. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. Л., 1977.

145. Де Кюстин. Записки о России французского путешественника Маркиза де Кюстина, изложенные и прокомментированные В. Нечаевым. М. 1990. Репринтное издание.

146. Дитятин И.И. Устройство и управление городов в России. Т. 1-2.-СПб., 1875-1877.

147. Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор H.JI. Гондатти. Хабаровск, 1997.

148. Дубенцов Б.Б. Инспекторский отдел гражданского ведомства (18941917 гг.). // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. JL, 1977.

149. Дятлова Н.П. Отчёты губернаторов как исторический источник. // Проблемы архивоведения и источниковедения.- Я., 1964.

150. Евреинов В.А. Гражданское чинопроизводство в России. СПб., 1888.

151. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России.- М., 1968.

152. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981.

153. Ерошкин Н.П. Местные государственные учреждения дореформенной России (1800-1860).- М., 1985.

154. Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России.- М., 1960.

155. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.- М., 1978.

156. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX в. М. 1970.

157. Зырянов П.Н. Социальная структура местного управления капиталистической Россией (1861-1917 гг.). // Исторические записки. Т. 107.- М., 1982.

158. Иванов В.А. Губернское чиновничество 50-60 гг. XIX в. в России. Калуга, 1994.

159. Игнатьев Е. Россия и окраины. СПб., 1906.

160. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России.- М., 1996.

161. Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи: В 2-х т. // Под общ. ред. В. В. Черкесова; Науч. ред. Д. И. Луковская, Д. И. Раскин. СПб., 2001.

162. Источниковедение истории СССР XIX- начало XX. Отв. ред. Федосова И.А. М., 1970.

163. Кабанов П.И. Амурский вопрос. Благовещенск, 1959.

164. Карнович Е.П. Родовые прозвания и титулы в России и слияние иноземцев с русскими. М., 1991. Репринтное издание (СПб., 1886).

165. Кодан С.В. М.М. Сперанский и кодификация сибирского законодательства. // Политика самодержавия в Сибири XIX начала XX века. Иркутск, 1988. С. 114-123.

166. Колониальная политика русского царизма в Азербайджане в 20-60 гг. XIX в. В 2-х т. M.-JI.,1936.

167. Корнилов В.А. М.М. Сперанский генерал-губернатор Сибири. // Политика царизма в Сибири в XIX - начале XX в. Иркутск, 1989. С.22-34;

168. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861 1904. М., 1979.

169. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности.-М., 1995.

170. Корф С. А. Очерк исторического развития губернаторской должности в России. // Вестник права. №9.- 1901.

171. Корф С.А. Дворянство и его сословное управление.- СПб., 1906.

172. Кочубей В.О. О губернской должности. М., 1868.

173. Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. Т.2.- СПб., 1910.

174. Лаптева Л.Е. Земские учреждения в России.- М., 1993.

175. Лаптева Л.Е., Шутов А.Ю. Из истории земского, городского и сословного самоуправления в России.- М., 1999.

176. Ленин В.И. О государстве. // Полн. Собр. Соч. Т. 39.

177. Литвак Б.Г. О достоверности сведений губернаторских отчётов XIX в. // Источниковедение от истории: 1976.- М., 1977.

178. Литвак Б.Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX- начало XX вв.- М., 1979.

179. Лысенко В.М. Власть. Губернаторы России.- М., 1996.

180. Малкова З.И., Плюхина М.А. Документы высших и центральных учреждений XIX- начало XX вв., как источник биографических сведении. // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX- начало XX вв. Л., 1987.

181. Мамай А.С. Амурский вопрос в дальневосточной политике России в середине. XIX в.: Н.Н. Муравьёв-Амурский. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1997.

182. Марасанова В.М. Ярославские губернаторы 1777-1917 гг.Ярославль, 1998.

183. Матханова Н.П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX в.-Новосибирск, 1998.

184. Мацкина Р.Ю. К вопросу об определении состава архивных фондов высших и центральных учреждений XIX- начало XX в. // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX- начало XX в. Л., 1967.

185. Медушевская О.М. Картографические источники первой половины XIX в. Учебное пособие по источниковедению истории СССР. М., 1959.

186. Медушевский А.Н. Государственный строй России периода феодализма (XV — XIX вв.). (Зарубежная историография): Научно-аналитический обзор. М., 1989.

187. Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой половине XVIII столетия и реформы Петра Великого.- М., 1892.

188. Миронов Б.Н. Русский город 1740-1860. Л., 1990.

189. Морочек-Дроздовский П.Н. Областное управление Россией XVIII в.-М., 1876.

190. Морякова О.В. Система местного управления России при Николае I.-M., 1998.

191. Нардова В.А. Законодательство об адрессах на "высочайшее" имя в 60-е гг. XIX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. JI., 1977.

192. Нардова В.А. Городское самоуправление в России в 60-х- начале 90-х гг. XIX в. Правительственная политика.- JL, 1984.

193. Оржеховский И.В. Из истории внутренней политике самодержавия в 60-70-х гг. XIX в.- Горький, 1974.

194. Павленко Н.И. Екатерина Великая.- М., 1999.

195. Павленко Н.И. Пётр I.- М., 1994.

196. Павленко Н.И. Россия в период реформ Петра Великого.- М., 1973.

197. Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. Люди кабальные. М., 2000.

198. Паина Э.С. Сенатские ревизии и их архивные материалы (XIX-начало XX в.). // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX начало XX в. Л., 1967.

199. Пархимович С.Г., Туров С.В. Выдающиеся губернаторы тобольские и сибирские (XVIII-XX вв. Очерки.).- Тюмень, 2000.

200. Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и её роль в общественной борьбе до начала XX в.- М., 1986.

201. План государственных преобразований М.М. Сперанского. Введение к Уложению государственных законов 1809 г.- М., 1909.

202. Покровский Н.Н. Сибирские материалы XVII-XVIII вв. по «славу и делу государеву» как источник по истории общественного сознания. // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1998.

203. Попов И.П. Тверское выступление 1862 г. и его место в событиях революционной ситуации. // Революционная ситуация в России в 18591861 гг. Сборник статей. М., 1974.

204. Потанин Г.Н. Областнические тенденции в Сибири. Томск, 1907.

205. Пронкин С.В., Петрунина О.Е. Государственное управление зарубежных стран. М., 2001.

206. Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995.

207. Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика во второй половине XIX в. начала XX в. Омск, 1997.

208. Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь в конце XIX — начале XX вв.: проблемы регионального управления // Отечественная история. 1994. №2.

209. Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии. К проблеме организации регионального управления российской империи. // Имперский строй России в региональном измерении (XIX- начало XX вв.). М., 1997.

210. Ремнев А.В. Географические, административные и ментальные границы Сибири (XIX — начало XX в.) // Сибирская Заимка. 2002. № 8.

211. Ремнев А.В. Сделать Сибирь и Дальний Восток русскими: к вопросу о политической мотивации колонизационных процессов XIX — начала XX века // Сибирская Заимка. 2002. № 3.

212. Ремнев А.В. Имперское управление азиатскими регионами России в XIX — начале XX веков: некоторые итоги и перспективы изучения // Сибирская Заимка. 2001. № 7.

213. Ремнев А.В. Западные истоки сибирского областничества // Сибирская Заимка. 2001. № 7

214. Ремнев А.В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Сибирская Заимка. 2001. № 6.

215. Ремнев А.В. Камчатка в планах Муравьева-Амурского // Сибирская Заимка. 2001. №2.

216. Реформы в России в XVI-XIX вв.- М., 1992.

217. Российские самодержцы, 1801-1917 гг.- М., 1993.

218. Рохматуллин М.А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826-1857 гг.-М., 1990.

219. Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета министров в 3-х ч. СПб., 1902.

220. Синиченко В.В. Криминальная составляющая миграционных процессов на восточных окраинах Российской империи. Иркутск, 2003.

221. Сладкевич Н.Г. Об общественно политических настроениях дворянства в 1861-1862 гг. // Проблемы истории общественной мысли и историографии (к 75-летию академика М.В. Нечкиной). М., 1976.

222. Смолярчук В.И. А.Ф. Кони и его окружение. М., 1990.

223. Страховский И.М. Губернское устройство. // Журнал Министерства юстиции. №7, 8.- 1913.

224. Судаков В.В. Источниковедение истории русской общественной мысли второй половины XIX в. Вологда, 1987.

225. Токарев А.И. Изменения политической системы российского общества 1861-1925.-М., 1993.

226. Томсинов В.А. Светило российской бюрократии. // Исторический портрет М.М. Сперанского.- М., 1997.

227. Туркестанов Н.Н. Губернаторские списки 1797-1861 гг. Сост. Н. Туркестанов. — М., 1894.

228. Туркестанов Н.Н. Губернский служебник или список генерал-губернаторам, правителям и прочим в 47 наместничествах губерний (1777-1796). Сост. Н. Туркестанов. СПб., 1869.

229. Уланов В.Я. Преобразования управления при Петре Великом. // Три века царствования Дома Романовых. T.III.- М., 1912.

230. Улащик Н.Н. Отчёты губернаторов Литвы и Западной Белоруссии как исторический источник (1804-1861). // Проблемы источниковедения. T.IX.- М., 1961.

231. Фролов Н.В. Владимирские наместники и губернаторы 1778-1917 гг.-Ковров, 1998.

232. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в.- Л., 1978.

233. Чернуха В.Г. Конституирование Совета министров (1861 г.). // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. VIII. Л., 1976.

234. Чернуха В.Г. Проблема политического реформирования в правительственных кругах России в начале 70-х гг. XIX в. И Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Дооктябрьский период. Л., 1972.

235. Чернуха В.Г Программная записка министра внутренних дел П.А. Валуева от 22 сентября 1861 г. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. VII. Л., 1976.

236. Чернуха В.Г. Совет министров в 1857-1861 гг. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. V. Л., 1973.

237. Чернуха В.Г. Совет министров в 1861-1882 гг. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. Л., 1977.

238. Чибиряев С.А. Великий русский реформатор. // Жизнь, деятельность, политические взгляды М.М. Сперанского. М., 1989.

239. Шепелев Л.Е. Отменённые историей чины, звания и титулы в России. Л., 1977.

240. Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Л. 1991.

241. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII- начало XX в. СПб., 1999.

242. Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. Л., 1981.

243. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений 1802-1917. СПб., 2001.

244. Штейн М.Г. Н.Н. Муравьёв-Амурский: Ист.-биограф. очерк. Хабаровск, 1946.

245. Шумилов М.М. Губернская администрация и органы управления России во второй половине XIX в.- JL, 1988.

246. Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-начало 80-х гг. XIX в.- М., 1991.

247. Эсадзе С.С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907.

248. Ядринцев Н.М. Экономическое значение Сибири.- СПб., 1890.

249. Якушкин В.В. Государственная власть и проекты государственной реформы в России,- СПб., 1906.

250. Lincoln W. In the Vanguard of Reforms: Russia's Enlightened Bureaucracy. 1825-1861. Dekalb, 1978.

251. Mosse W. Alexander II and the modernization of Russia. New-York, 1962.

252. Field O. The End of Serfdom: Nobility and Bureaucracy in Russia, 18551861. Cambridge (Mass.), 1978.

253. Orlovsky D. The Limits of Reform: the Ministry of International Affairs in Imperial Russia, 1802-1881. Cambridge (Mass.), 1981.

254. Quested R.K. The Expansion of Russia in East Asia. 1857-1860. Kuala Lumpur, University of Malaya Press Singapur, 1968.

255. Vanen Y.L. Systematization of Russian Government social evolution in the Animistic Administration of Imperial Russia. 1771 1905., 1973.