автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Институционализация антиэкстремистской политики в регионах современной России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институционализация антиэкстремистской политики в регионах современной России"

На правах рукописи

Мухина Ольга Висарсолтовна

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ АНТИЭКСТРЕМИСТСКОЙ ПОЛИТИКИ В РЕГИОНАХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Специальность 23.00.02 - политические институты,

процессы и технологии (политические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

-6 ОКТ 2011

Ростов-на-Дону -2011

4855368

Диссертация выполнена на кафедре политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы

Научные руководители: Заслуженный деятель науки

Российской Федерации, доктор политических наук, профессор Понеделков Александр Васильевич доктор юридических наук, профессор Мордовцев Андрей Юрьевич

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Аствацатурова Майя Арташесовна

доктор политических наук, доцент Абрамова Ирина Евгеньевна

Ведущая организация: Московский государственный

университет им. М.В. Ломоносова

Защита состоится «21» октября 2011 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 502.008.02 по политическим наукам при Северо-Кавказской академии государственной службы по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, аудитория №514.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СевероКавказской академии государственной службы.

Автореферат разослан «20» сентября 2011 года. Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим присылать по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, к. 303.

Ученый секретарь диссертационного совета

О.А. Артюхин

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Антиэкстремистская политика является необходимым элементом стратегии сохранения устойчивого развития государства, значимым компонентом механизма формирования и укрепления правовой государственности, демократической политической системы в современном глобализирующемся мире. В насыщенном политико-правовыми и социально-экономическими противоречиями переходном государстве эскалация экстремизма в тех или иных его формах неизбежна, т.к. выступает своего рода ответом радикально настроенных социальных, этнических и религиозных групп на идеологические, экономические и духовно-нравственные деформации, обусловленные сменой парадигмы национального государственно-правового развития, отказом от действующих форм и способов поддержания законности и правового порядка в стране.

Неготовность демократических властных элит к проведению комплексной и эффективной антиэкстремистской политики на федеральном и особенно на региональном уровнях, овладению новыми способами противодействия этому негативному явлению, естественно, приводит и к нарастанию наиболее крайней формы экстремистской деятельности, а именно, к терроризму. Здесь необходим категорический отказ от модели «постслучившегося» реагирования и переход к модели предупреждения террористических актов, опирающейся на систему научно и практически обоснованных политических и юридических средств, на совместную деятельность государственных властных структур, муниципальных органов и институтов гражданского общества, церкви, политических партий и др.

Пока же наблюдается «декларативный» (подготовительный) период к проведению собственно антиэкстремистской политики: представители высших эшелонов власти, например, Президент Российской Федерации в своих выступлениях и обращениях, постоянно отмечает, что во всех своих проявлениях, экстремизм выступает серьезной угрозой для национальных интересов и национальной безопасности России, указывает на важность и бескомпромиссность антиэкстремистской деятельности. Тем не менее необходимой перестройки в правоохранительной сфере, не происходит, да и не всегда вызывает должный отклик у части населения российского государства, особенно в национально-государственных и национально-территориальных субъектах РФ, в частности, в северокавказском регионе, где содержание и формы антиэкстремистской политики должны быть по логике вещей на порядок выше, чем где либо.

Противодействие экстремизму в субъектах юга России, Поволжья и других не должно сводиться к одномоментным карательным санкциям со стороны отдельных институтов власти, а потому ответственность за распространение экстремизма, так или иначе, ложится на всех граждан, политические и религиозные организации, коммерческие структуры, различные международные и иностранные организаций, СМИ и др.

В период интенсивного государственного .строительства, инсти-туционализация антиэкстремистской региональной политики должно выступать как одно из главных из главных направлений реализации стратегии национальной безопасности. В научном плане эта проблема должна решаться в системе комплексного изучения, имеющих место в любом политическом пространстве (в том числе и в современном российском), институциональных искажений, воспринимаемых в качестве институциональных форм, не соответствующих своей функциональной природе и, как следствие, оказывающих деструктивное влияние на различные политические и социально-экономические процессы, традиции, способы сохранения устойчивого развития основных сфер жизнедеятельности общества.

Степень научной разработанности проблемы. К настоящему времени в различных областях политических и правовых исследований создана фундаментальная теоретико-методологическая, теоретико-правовая и эмпирическая база, которую возможно использовать при анализе обозначенных в диссертации проблем. Понимание содержания, функций и важнейших компонентов антиэкстремистской правовой политики, привлекали и привлекают внимание многих отечественных и зарубежных правоведов, политологов, религиоведов, философов.

Здесь отметим, ставшие классическими, фундаментальные работы H.H. Алексеева, И.А. Ильина, М.Н. Каткова, К.Н. Леонтьева, М.О. Меньшикова, П.И. Новгородцева К.П. Победонсцева, JI.A. Тихомирова, И.Л. Солоневича, П. А. Сорокина и других русских мыслителей второй половины XIX-начала XX вв., в которых проблемы экстремизма, терроризма, национализма рассматриваются через призму имевших место в Российской империи событий (революций, эскалации терроризма, различного рода информационных диверсий и др.). Многие идеи названных исследователей продолжают оставаться актуальными и в настоящее время, а их научное наследие может и должно продолжать оставаться основой формирования современной антиэкстремистской доктрины и соответствующих ей антиэкстремистских юридических практик.

Среди зарубежных исследователей следует отметить работы ряда политологов и юристов, таких, как У. Бек, А.Смит, Т. Парсонс, Н. Лу-

ман, Дж. Лафлэнд, С. Роуз-Аккерман, Б. Свенсон, А. Шайо, Д. Шэкл-тон, П. Шоню и др., в которых предпринята разработка методологии структурно-функционального анализа институциональных искажений в современном обществе, дается определение роли политических институтов, механизма государства, структур гражданского общества при реализации антиэкстремистской правовой политики, обеспечении устойчивого развития национальной политической и экономической систем в условиях нарастания модернизационных рисков.

Теоретические основы региональной политики, а также особенности ее осуществления в постсоветской России, обстоятельно освещены в работах Н.С. Бондаря, Ж.И. Овсепян, Р.Ф. Туровского, Л.А. Тхабисимовой, А.В.Малько, А.П. Мазуренко, Л.А.Морозовой, Н.И. Матузова, Ю.А. Зуевой, В.Е.Чиркина и др.

Политологические, правокультурные и философские аспекты темы диссертационного исследования в той или иной мере представлены в работах П.П. Баранова, В.Ю. Верещагина, Ю.И. Гревцова, И.П. Добаева A.B. Кива, В.Н. Кудрявцева, А. Кураева, М.И. Лабунца, А.Ю. Мордовце-ва, А.Ю. Мамычева, H.A. Нарочницкой, А.И. Овчинникова, A.C. Панари-на, A.B. Понеделкова, М.Б. Смолина, В.Д. Соловья, Л.Р. Сюкияйнена, A.M. Старостина, О.И. Цыбулевской, Г.А. Филатова.

Отдельные аспекты, относящиеся, например, к политико-правовому содержанию противодействия проявлениям религиозного и национального экстремизма, исследовались Э.С. Абдулаевой, А.Б. Агаповым, Ю.А. Бабиновым, О.Н. Гундарь, Ю.А. Дмитриевым, Ю.Н. Демидовым, П.Н. Дозорцевым, C.B. Дьяковым, А.Г. Залужным, И.А. Ку-нициным, B.C. Комаевым, A.C. Ловинюковым, Д.В. Микульским, И.В. Понкиным, A.B. Портновым, Т.Б. Рамазановым, А.Н. Севастьяновым, H.A. Трофимчук, Л.Л. Хоперской, А.К. Шаваевым, Э.Ф., Шара-футдиновой, Е.М. Шевкопляс, O.A. Шмаковой и др.

Специфика механизма правового обеспечения противодействия экстремизму стала предметом исследований таких авторов, как С.А. Воронцов, В.Ю. Варламов, Н.Г. Иванов, В.В. Красинский, Д.В. Люльев, Р.В. Упорников, В.В. Устинов, С.Н. Фридинский и др.

Тем не менее, несмотря на значительное число работ, появившихся в последние годы, достаточно предметного научного обоснования структуры и содержания правовой политики в сфере противодействия различным видам экстремизма в российских регионах нет, как и нет логической привязки антиэкстремистской деятельности институтов публичной власти к ситуации повышенной модернизационной рис-когенности, характерной как для современной России, так и для всего глобализирующегося мира, что и обусловливает необходимость прове-

дения комплексного анализа государственно-правовых механизмов противодействия экстремизму в отличающихся по многим параметрам своего развития (политико-правовым, этническим и социально-экономическим) субъектах многонационального российского государства.

Объектом диссертационного исследования является антиэкстремистская политика в современной России.

Предмет исследования - процессы институционализации механизма политико-правового противодействия экстремизму в российских регионах.

Цель и задачи исследования. Концептуализация институтов и форм антиэкстремистской политики в субъектах Российской Федерации, выявление специфики ее проведения и факторов оптимизации в условиях демократического транзита.

Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих исследовательских задач:

- исследовать и типологизировать имеющие место в зарубежной и отечественной литературе подходы к политической институционализации системы обеспечения национальной безопасности, выявить ее региональные аспекты;

- выделить сущностные признаки, особенности и перспективы институционализации современной антиэкстремистской политики как одной из форм реализации стратегии национальной безопасности в современном государстве;

- рассмотреть содержание и дать критическую оценку антиэкстремистской деятельности в условиях полиэтнического общества и федеративного государства;

- выявить институциональные искажения, основные противоречия и способы совершенствования антиэкстремистского политико-правового режима в регионах современной России;

- определить специфику и основания взаимосвязи между субъектами региональной антиэкстремистской политики в государстве переходного типа;

- охарактеризовать антиэкстремистские политические институты в Южном и Северо-Кавказском федеральном округах с позиции их структурно-функционального и политико-культурного измерения.

- Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования опирается на классические и современные разработки в области политологии, социологии, теории государства и права, социальной психологии, религиоведения и других гуманитарных наук. Для выявления особенностей реализации антиэкстремистской политики

в российских регионах использовались всеобщие и общенаучные методы (диалектический, логический, системно-структурный анализ и др.), а также специальные методы исследования (сравнительно-правовой, историко-правовой, формально-юридический), сочетание которых, во многом, и определило полученные в диссертации выводы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- исследованы и систематизированы основные подходы к определению стратегии национальной безопасности в эпоху политико-правовой и социально-экономической глобализации;

- концептуализирована и структурирована современная антиэкстремистская политика;

- представлены критерии оценки эффективности функционирования институтов антиэкстремистской политики в контексте соотношения традиций и инноваций ее осуществления, а также особенностей модернизации российского социума;

- с позиций современной методологии изучения институциональных искажений установлена сопряженность антиэкстремистского механизма с реальной ситуацией в системе общественных отношений;

- выделены и классифицированы различные факторы и условия оптимизации политико-правового инструментария в сфере борьбы с экстремистскими организациями и проявлениями в современной России;

- выявлены базисные политические категориальные модели и теоретико-методологические формы взаимодействия субъектов региональной антиэкстремистской и антитеррористической деятельности в условиях государства переходного типа;

-в рамках сущностного и функционального измерений дана критическая оценка институтов антиэкстремистской политики в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах.

Положения, выносимые на защиту:

1. В рамках современного политического дискурса стратегия национальной безопасности представляет собой единство институционально-организационных, политико-правовых, этнополитических, док-тринальных и международно-политических элементов, возникающих и функционирующих в конкретном государстве, определяющее его первоочередные цели и задачи, обеспечивающее устойчивое развитие и безопасность народа как носителя суверенитета и единственного источника власти. В период глобализации необходима диверсифицированная модель национальной безопасности, предполагающая реализацию на общегосударственном и региональном уровнях, отличающихся

спецификой используемых политических и правовых средств, особенностями организационно-институционального и материального обеспечения, составом субъектов реализации стратегии национальной безопасности, объемом их властных полномочий и характером взаимодействия. Важность доктринального, системно-структурного, функционального анализа современной стратегии национальной безопасности обусловлена задачами совершенствования институтов антиэкстремистской и антитеррористической политики в унитарных и федеративных государствах, необходимостью определения перспектив их развития в XXI в.

2. Современная антиэкстремистская политика - это комплексное государственно-правовое явление, важнейший элемент стратегии обеспечения национальной безопасности, формирующийся вследствие научно-обоснованной деятельности различных властных структур, субъектов публичной власти и институтов гражданского общества и направленный на предупреждение и пресечение экстремизма, как особого комплекса убеждений о необходимости насильственного изменения существующего порядка путем физического, психического или морального принуждения; экстремизма, как опасной политической позиции, возникающей в результате трансформации политического радикализма, следствия государственно-правовых, социально-экономических противоречий, когда действующая власть не способна противостоять растущему в обществе шовинизму, ксенофобии, ми-грантофобии, сепаратизму и терроризму. Содержание и приоритеты антиэкстремистской политики определяют ее структуру, включающую сущностные и функциональные элементы: а) декларативно-стратегический, в рамках которого властные элиты формулируют и доводят до сведения населения программные цели и первоочередные задачи государства, приоритеты правовой политики в сфере противодействия экстремизму и терроризму; б) нормативно-правовой, определяющий различные отраслевые способы и формы воздействия на экстремистскую деятельность (международно-правовые, уголовно-правовые, административные); в) институционально-организационный, связанный с формированием и правовым оформлением консолидированного субъекта антиэкстремистской деятельности, включающего как общефедеральные, так и региональные властные структуры, а также институты гражданского общества (политические партии, профсоюзы, СМИ и др.); г) политико- и правокультурный, в рамках которого в обществе, среди населения конкретного региона создается атмосфера неприятия любых видов и проявлений экстремизма, что является важнейшей ценностно-социальной основой проведения эффективной антиэкстремистской правовой политики, условием ее легитимности.

3. Антиэкстремистская политика в условиях современного федеративного многонационального государства должна включать как традиционные, так и инновационные компоненты, проявляющиеся в правотворческом, правоприменительном, политико-доктринально.м ее направлениях. К традиционным способам ее реализации мы относим: усиление деятельности правоохранительных структур на региональном и местном уровнях, оптимизацию антиэкстремистских информационно-пропагандистских технологий (через СМИ, систему образования, учреждения культуры, религиозные структуры); ужесточение юридических санкций за экстремистскую деятельность и др. Инновационные способы осуществления антиэкстремистской правовой политики не должны подрывать проверенные традиционные формы, но быть органичными национальной правовой и общей культуре, менталитету этносов, проживающих на территории Российской Федерации. К ним можно отнести формирование и пропаганду как классических, так и новых антиэкстремистских доктрин, отвечающих потребностям антиэкстремистской политики, работающим «на опережение» политической деятельности в этой сфере и имеющим не только и не столько общегосударственную, сколько этнорегиональную привязку. Поэтому и создаваться они должны в региональных научных центрах, как элементы политической регионологии. В этом плане приобретает огромный смысл привлечение к антиэкстремистской деятельности различных негосударственных правозащитных организаций, их переориентация от привычной критики деятельности муниципальной и государственной власти на иные объекты приложения своих сил; возложение юридической ответственности на муниципальные структуры власти (мэров, депутатов) за экстремистские (националистические и иные) проявления, функционирование экстремистских организаций на подведомственной им территории; создание сбалансированного миграционного законодательства.

4. Критериями оценки эффективности антиэкстремистской политики, значимыми показателями минимизации ее институциональных деформаций в современной России являются: а) сокращение экстремистских проявлений в молодежной среде; б) минимизация этнорелигиозного экстремизма (в частности, в республиках Северного Кавказа);

в) установление механизма контроля (общественной и государственной цензуры) за деятельностью центральных и региональных СМИ;

г) предупреждение террористических актов (причем, не только правоохранительными структурами, но институтами местного самоуправления и гражданского общества); д) достижение компромисса в сфере реализации социально-экономических, духовно-нравственных, религиозных и иных интересов этносов, совместно проживающих в субъектах РФ.

5. Эффективность политических технологий в сфере борьбы с экстремистскими организациями и проявлениями в современной России и, особенно, на региональном уровне зависит от уровня гармонизации всех компонентов национальной антиэкстремистской деятельности. В этом плане, во-первых, необходимо отказаться от механического наращивания нормативно-правового массива, регулирующего рассматриваемые общественные отношения, тем более что увеличение удельного веса, часто дублирующих друг друга подзаконных (ведомственных) актов только отдаляет правоприменителя от искомого результата. Следует отметить, что и на региональном уровне увеличивается число законов, не обеспеченных механизмом их реализации. Во-вторых, механическое заимствование многих политических и международно-правовых принципов и стратегий антиэкстремистской деятельности не приводит к их системному включению в российское политико-правовое пространство, а напротив, стимулирует возникновение противоречий в процесс реализации регионального законодательства; в-третьих, следует обратить внимание на проблему легитимности антиэкстремистского законодательства в контексте национальных традиций, обычаев, ритуалов, религиозных канонов, т.к. дисгармония между этническим сознанием и современным отечественным законодательством подрывает сами основы антиэкстремистской политики в субъектах РФ. Только при этих условиях имеющаяся нормативная правовая база сможет стать ядром антиэкстремистской деятельности.

6. Оптимизация антиэкстремистской политики в субъектах РФ, преодоление высокого уровня этнополитической конфликтогенности, а также дисфункций различных политических, идеологических и национальных институтов определяется созданием и надлежащим правовым оформлением адекватной современным российским условиям модели взаимосвязи институциональных субъектов региональной антиэкстремистской и антитеррористической деятельности. В этом плане, в условиях переходного периода развития отечественной государственности, национальной политической системы, необходимо отказаться от идентитарной (отождествление государственной и муниципальной власти, государственных структур и институтов гражданского общества и т.п.) и индифферентно-антиномичной (проведение курса на правовую и функциональную автономизацию государственных и муниципальных органов, гражданского общества, в том числе и в сфере противодействия экстремизму и терроризму, что свойственно либеральным политическим режимам) моделей и устанавливать в российском политико-правовом пространстве контрактуалисткую версию взаимодействия субъектов региональной антиэкстремистской правовой поли-

тики, предполагающей формирование ее консолидированного субъекта через объединение разностатусных и разновеликих (отличающихся объемом властных полномочий) структур, связанных между собой общими целями и достижение которых возможно через адекватное их природе распределение антиэкстремистских функций.

7. Антиэкстремистская политика в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах имеет ряд особенностей, отличающих ее от реализации в иных регионах России. Здесь субъекты антиэкстремистской деятельности сталкиваются: а) с необходимостью юридического противодействия радикальным элементам исламского проекта государственной модернизации, возникшего как следствие исламского возрождения в России; б) с проникающими на территорию юга России зарубежными религиозными эмиссарами из исламского мира; в) с открытым или скрытым противостоянием все увеличивающегося нерусского населения субъектов РФ с постоянно проживающими здесь казаками и их организациями; г) с преодолением экономического, социального и духовно-нравственного кризиса (безработицы, отсутствия доступного жилья, обнищания некоторых слоев населения), служащего новым основанием для развития различных видов экстремизма, связанных с этнонационализмом, мигрантофобией и др.; д) необходимостью налаживания конструктивного диалога между РПЦ и исламскими духовными организациями, органами местного самоуправления, религиозными и правозащитными организациями. В целом, в ЮФО и Северо-Кавказском федеральном округе такие средства антиэкстремистской политики, как правовые ограничения, стимулы, дозволения и иные способы воздействия могут не совпадать с общероссийскими, что, достаточно существенно влияет на содержание и результаты ее институционализации на рубеже XX и XXI вв.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы, результаты и выводы диссертационной работы раскрывают перспективы для дальнейшего научного исследования антиэкстремистской правовой политики в России и представляют интерес для законодательных и исполнительных органов государственной власти, различных структур государственной власти в субъектах РФ, представителей политических и религиозных организаций, образовательных структур.

Содержание диссертационного исследования и многие его положения найдут применения при чтении учебных курсов по политологии, политической конфликтологии, конституционному и муниципальному праву России и др., могут быть использованы при профилактике и предупреждении преступлений экстремистской направленности в российских регионах.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные идеи, результаты, выводы и рекомендации диссертации отражены в 14 публикациях автора, в том числе в трех статьях, опубликованных в журналах из Перечня ВАК Минобрнауки России. Они обосновывались в докладах и выступлениях на международных, всероссийских и региональных конференциях: «Юридическая наука и практика в современной России» (Таганрог, 2007 г.); «V научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых» (Таганрог, 2004 г.); «Регулирование миграционных процессов в Российской Федерации: политические, юридические и правоохранительные аспекты» (Ростов-на-Дону, 2007 г.); «И Всероссийская научно-практическая конференция» (Коломна, 2007 г.); «Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании» (Таганрог 2007 г.); «Порядок общества: актуальные проблемы социально-правовой теории» (Ростов-на-Дону 2008 г.); «IX научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых» (Таганрог 2008 г.); «Актуальные проблемы юридической науки» (Тольятти 2008 г.) и др.

Содержание диссертации апробировано на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Таганрогского государственного педагогического института, кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин РЮИ МВД РФ. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре политологии и этнополити-ки Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура диссертации. Исследуемая проблема, объект, предмет, цель и задачи исследования предопределили логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность разрабатываемой темы, определяется степень ее разработанности, теоретическая и практическая значимость, определены объект и предмет, исследования, сформулированы цель и задачи диссертации, изложены методы исследования и научная новизна, сформулированы и обоснованы положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов диссертационной работы.

Первая глава «Политические основы аитиэкстремистской деятельности в постсоветской России» посвящена исследованию сущностных признаков современной антиэкстремистской политики, рассмотрению и критическому анализу важнейших ее направлений и

видов, выявлению специфики ее формирования в условиях эскалации глобализма, определению противоречий и перспектив реализации.

В первом параграфе «Обеспечение национальной безопасности как важнейшее направление современной политики: концептуальные аспекты» в рамках зарубежного и отечественного политологического дискурса прослеживается развитие представлений о природе и специфике таких категорий, как «национальная безопасность» «национальная политика», « антиэкстремистская политика», «региональная антиэкстремистская политика». Диссертант анализирует различные концепции национальной безопасности, выявляет особенности понимания данной стратегии в трудах русских правоведов и философов второй половины XIX - начала XX вв., выявляет различия и сходные элементы моделирования национальной безопасности в рамках консервативной и либеральной мысли.

Исследование различных позиций позволяет определить не только разные подходы к обеспечению национальной безопасности не только выявить основные угрозы и модернизационные риски, но и дает возможность выделить способы сохранения национальной безопасности в переломные, максимально конфликтогенные моменты истории (кризисы, революции, перевороты и т.п.); осмыслить условия и правовые гарантии реализации национальных интересов, что, безусловно, важно для проведения различных видов и форм политики и действий государства в этой сфере. Кроме этого, филиация философско-правовых и политологических идей сопряжена с меняющимися аксиологическими, духовно-нравственными и идеологическими трактовками, что, безусловно имеет значение для предмета настоящего диссертационного исследования.

Далее диссертант указывает, что термин «национальная безопасность» впервые был употреблен в послании американского президента Т. Рузвельта конгрессу США в 1904 г. и констатирует, что в определении национальной безопасности в США получил отражение охранительный подход, связанный с защитой национальных интересов от любых посягательств. В трактовке же западных специалистов «национальная безопасность - это способность страны сохранять целостность, суверенность, политические, экономические, социальные и другие основы общества и выступать в качестве самостоятельного субъекта системы международных отношений»1.

Весьма интересна эволюция содержания понятия и способов обеспечения безопасности личности, общества и государства в россий-

1 Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации: Под ред. проф. A.B. Опалева. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004,- с. 12

ской политико-правовой (консервативной и либеральной) традиции. Так, в XIX в. национальная безопасность означала состояние правовой, военной и иной защищенности интересов православного социума и монархического государства внутри страны и за ее пределами. Именно так и понимали ее представители консервативно-охранительного направления отечественной философской мысли (М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков и др.), пологая, что только сохранение «воцерковленной империи», имперского образа православного правового и политического мировоззрения от имеющего экстремистский характер «всероссийского взбалтывания» является условием безопасности русского общества.

Принципиально иной позиции придерживались российские либералы. Основой стратегии национальной безопасности, способом преодоления угроз, разного рода рисков в этой сфере социального бытия они полагали импортирование ряда западных политических и правовых институтов, а в идеале - ограничение российского самодержавия. Диссертант отмечает, что события второй половины XIX - начала XX вв. не подтвердили данных тактических стремлений, скорее наоборот - попытки отказа от собственной традиции развития (в эпоху реформ Александра II и позже) привели к эскалации терроризма и иных (возможно, ранее не виданных) форм экстремизма.

В этом плане, отечественные консерваторы занимали в большей мере прагматическую позицию в вопросах государственно-правового строительства, ориентировались на реализацию стратегии устойчивого развития всех сфер жизнедеятельности, сохранение государственного суверенитета и целостности территории, считая это важнейшим условием национальной безопасности.

В завершении параграфа соискатель выявляет и анализирует некоторые элементы преемственности классической консервативной и современной российской модели обеспечения национальной безопасности и именно в этом контексте рассматривает Концепцию национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 10 января 2000 г.), оценивает результаты и перспективы реализации ее основных положений. Далее диссертант предлагает операциональное определение стратегии национальной безопасности, представляет ее в качестве комплексного, многоэлементного институционального образования, а также приводит аргументы в пользу диверсифицированной версии.

Во втором параграфе «Сущность и особенности институцио-нализации антиэкстремистской государственной политики в глобализирующемся мире» диссертант рассматривает специфику фор-

мирования важнейших институтов антиэкстремистской политики в глобализирующемся мире.

Соискатель отмечает, что в настоящее время следует различать три формы (три уровня) глобализации: региональную, континентальную и планетарную. В плане же рассмотрения антиэкстремистской деятельности, особенностей ее политико-правового оформления все три ее вида являются факторами, влияющими на содержание и направленность правовой политики в сфере пресечения экстремизма и терроризма в национальном государстве.

Согласно методологической схеме А.Д. Тойнби, изменение характера антиэкстремистской политики на рубеже ХХ-ХХ1 вв. есть не что иное, как «Ответ» разных государств на «Вызовы» все более и более глобализирующегося экстремизма и терроризма. Именно от адекватности «Ответа» и будут зависеть ее эффективность и результативность. В целом, формирование современной антиэкстремистской стратегии происходит в условиях серьезных парадигмальных сдвигов в стиле политического мышления, национального политического сознания, коллективного мироощущения, что, несомненно, влияет на международное сотрудничество, например, по противодействию финансирования экстремистских организаций, функционирования религиозных и иных экстремистских центров.

Далее в параграфе указывается, что процессы глобализации могут весьма позитивно отразиться на антиэкстремистской политике, т.к. неизбежно приведут к возникновению ее международного консолидированного субъекта, включающего национальные и наднациональные структуры, которые важны, учитывая интернациональный характер экстремизма и терроризма, их трансграничную природу.

Это важно для создания действительно многоуровневой системы мер противодействия мировому и национальному экстремизму, формированию глобального антиэкстремистского правового режима. Причем, последний будет основываться не только на законодательстве конкретных государств, но и на принятых в интересах их безопасности международных актах, имеющих нормативно-договорную природу. Однако это идеальный вариант, реализация которого возможна только тогда, когда властные элиты разных стран, ведущие международные организации проявят свою волю, которая и найдет свое воплощение на нормативно-правовом уровне.

В завершении параграфа диссертант выделяет факторы, негативно влияющие на создание общемировой антиэкстремистской политики. Это:

- стремление ряда мировых государств использовать разного рода (политические, националистические и религиозные) деструктивные силы для скрытого вмешательства в конституционные процессы иных стран, что и выразилось в феномене «цветных революций», возникающих и проходящих не без участия разного рода экстремистских (национальных и международных) экстремистских структур;

- непрекращающиеся идеологические разногласия между западными державами и иными странами, стремление первых следовать концепции британского политолога X. Булла, отделившего понятие «цельного мирового сообщества» от «ведущего мирового общества», которое составляет «избранный» (в правовом, политическом и экономическом измерениях) западный суперэтнос (Л. Гумилев). Поэтому, универсальность принципов международного права ограничивается лишь «обществом» западных стран и не распространяется в полной мере на всю международную систему суверенных государств;

- замечено, что по мере усиления глобализационных процессов, недоверие между принадлежащими к различным «цивилизационным мирам» государствами только нарастает, что не способствует формированию единой антиэкстремистской политики;

- отличающиеся методы, подходы борьбы с экстремизмом и терроризмом, опыт, получившие отражение на уровне национального законодательства (например, в США, Израиле, России и др.), не предполагают быстрый и безболезненный переход к неким «общепризнанным» способам противодействия этим опасным явлениям, не создают предпосылок для концентрации нормативных, интеллектуальных, финансовых и информационных ресурсов в этой сфере правовых отношений.

Таким образом, в первом десятилетии XXI столетия можно говорить о создании лишь только рамочной международной системы борьбы с экстремизмом, развитии ее, преимущественно, на декларативном уровне, а также по фрагментарно-ситуационному пути (совместное реагирование на конкретные события).

Третий параграф «Антиэкстремистская политика в федеративном государстве и полиэтническом обществе: традиции и инновации» посвящен изучению проблемы соотношения традиционных и инновационных форм антиэкстремистской деятельности в социально-политическом пространствах современной России.

Здесь автор диссертации обращает внимание на зарубежный опыт антиэкстремистской деятельности и отмечает, что национальный и религиозный экстремизм в той или иной мере присущ многим федеративным государствам, поскольку эта форма государственного уст-

ройства является весьма сложным и далеко не всегда устойчивым (хотя, есть исключения, например, США) политико-правовым образованием. Многие противоречия федеративного многонационального государства (нерешенность национального вопроса, не изжитый сепаратизм, специфика межконфессионального взаимодействия и др.) являются «питательной средой» экстремистских практик.

Далее диссертант отмечает, что проблемы Российской Федерации, противоречия, возникшие в ходе федерализации государственной власти, так или иначе, но способствовали обострению различных видов экстремизма, особенно в северокавказских республиках, в ряде национально-государственных субъектов Поволжья (Татарстан, Башкортостан и др.).

В частности, ошибки политического руководства страны в отношении суверенизации субъектов РФ весьма быстро привели к консолидации новых (уже несоветских) национальных элит, которые, используя общероссийский системный кризис, стали проводить курс на отделение своего субъекта от Российской Федерации. Ясно, что в этом вопросе юридических ресурсов (особенно после принятия Конституции РФ) было недостаточно, поэтому религиозный, информационный экстремизм, национализм и иные радикальные формы обернулись основным способом реализации сепартистских настроений.

Таким образом, в только набирающем свою силу новом российском государстве, возникло явление регионального экстремизма, обнаружившего «болевые» территориальные точки и ставшего, по сути, индикатором в процессе достижения устойчивого государственно-правового строительства в демократической России. Именно эскалация экстремизма и вынудила либерально-демократические властные элиты повернуться лицом к регионам страны, отказаться (хотя бы частично) от проводимого ими «столично-центричного» курса, приведшего к нарушению необходимого социально-экономического и публично-властного баланса между Москвой и иными субъектами РФ.

Во второй части параграфа, диссертант пытается показать, что под региональной политикой следует понимать особое политико-правовое явление, формирующееся вследствие научно-обоснованной деятельности государства, субъектов государства, властных структур, общественных объединений, направленных на определение стратегии развития разных территорий, создание и совершенствование механизма правовой регламентации жизнедеятельности населения региона, обеспечение его безопасности, прав и свобод человека и гражданина. Обращается внимание на то, что региональная правовая политика осуществляется путем определения целей реформирования региональ-

кого правотворчества и правоприменения, выявления приоритетов, первоочередных задач, требующих правового регулирования, и т.д. Вообще, развитие региональной политики - это главное условие становления государства не только как федеративного правового.

Соискатель обращает внимание на то, что региональная политика должна способствовать уменьшению «персонификации» политических решений.

На основе подробного анализа содержания и специфики региональной политики, в диссертации ставится вопрос о соотношении традиционных и инновационных компонентов в современной антиэкстремистской деятельности, которая, по мнению соискателя, в условиях федеративного многонационального государства должна различаться в столицах и регионах, (особенно на Северном Кавказе), а также в иных национально-государственных и национально-территориальных субъектах РФ.

В завершении параграфа диссертант изучает традиционные и инновационные формы противодействия экстремистским практикам, обращает внимание на то, что их использование в национальных окраинах государства только тогда может дать результат, когда эти антиэкстремистские способы будут иметь этноментальную привязку, адекватно соотноситься с обычаями и традициями проживающих на территории России народов. Поэтому, универсализации здесь просто не может быть, напротив (и это самое сложное, особенно в работе правоохранительных органов), в этом случае необходима индивидуализация, этно-территориальная спецификация региональной антиэкстремистской политики.

Критериями оценки эффективности антиэкстремистской правовой политики в современной России выступают: а) сокращение экстремистских проявлений в молодежной среде; б) минимизация этнорелигиозного экстремизма (особенно в республиках Северного Кавказа); в) установление механизма контроля (общественной и государственной цензуры) за деятельностью центральных и региональных СМИ; г) предупреждение террористических актов; д) достижение компромисса в сфере реализации социально-экономических, духовно-нравственных, религиозных и иных интересов этносов, совместно проживающих в субъектах РФ; е) постепенное сокращение объема карательных антиэкстремистских средств и др.

Вторая глава «Политико-правовые институты и технологии противодействия экстремизму в российских регионах» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Антиэкстремистская деятельность в условиях политической трансформации российской государственности: основные противоречия и способы совершенствования» диссертант исследует теоретико-методологические основы использования категории «политико-правовой режим» в контексте решаемой в работе проблемы; выявляет особенности установления и функционирования политико-правового режима антиэкстремистской деятельности в субъектах современной России; исследует его сущность, структуру и направленность, вскрывает основные противоречия, негативные факторы, имеющие место в процессе институционализации антиэкстремистской правовой политики; намечает пути совершенствования методов ее осуществления.

В начале параграфа предлагается анализ различных, сформулированных в современной юридической литературе, позиций относительно природы правового режима, его структурных элементов, соотношения с политическим и государственно-правовыми режимами. В частности, рассматриваются подходы, представленные В.Б. Исаковым, Н.И. Матузовым, A.B. Малько, О.С. Родионовым, Э.Ф. Шамсу-мовой и др.

Наиболее полным и содержательно адекватным подходом автор диссертации считает дефиницию, предложенную Н.И. Матузовым и A.B. Малько, утверждающих, что «правовой режим - это установленный законодательством особый порядок регулирования, представленный специфическим комплексом правовых средств, который при помощи оптимального сочетания стимулирующих и ограничивающих элементов создает конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности в целях беспрепятственной реализации субъектами права своих интересов». Тем не менее, это определение не отражает охранительную функцию права, которая (вместе с регулятивной и оценочной) имеет место при реализации антиэкстремистской правовой политики. В этом плане оно может и должно быть несколько скорректировано.

Диссертант обращает свое внимание на категорию «политико-правового режима», считая ее использование в полной мере адекватным реальной институциональной ситуации и специфике рассматриваемой в диссертации проблемы, т.к. политический режим теснейшим образом сопряжен с правовыми формами его фиксации и организации. Национальная правовая система в содержании своих правоустанови-тельных и правоприменительных актах, а также иных ее элементах и характеристиках позволяет определять вид политического режима и особенности его динамики.

Далее в работе выделяются и рассматриваются сущностная и функциональная сторона антиэкстремистского политико-правового режима в российских регионах.

Соискатель считает, что в настоящее время на региональном и федеральном уровнях не созданы необходимые для совершенствования антиэкстремистской деятельности правовые стимулы, влияющие на поиск разнообразных методов, приемов противодействия различным формам и видам экстремизма. Так, бывают весьма и весьма пассивные муниципальные властные структуры (Кондопога, Сальск и др.), фактически уклоняющиеся от участия в антиэкстремистской деятельности, не проводящие необходимых превентивных мер, направленных на минимизацию конфликтогенной ситуации на подведомственных им территориях, на снижение межнациональной и межконфессиональной напряженности.

Органы государственной власти ряда субъектов РФ и муниципальные структуры, не в полном объеме проводят должного регулирования миграционных процессов, более того, нередко возникают случаи злоупотреблений должностными полномочиями, есть и примеры коррупционных действий, связанных с явным сговором региональных и муниципальных чиновников и недобросовестных работодателей, заинтересованных в труде мигрантов (в том числе, и нелегальных мигрантов). А в условиях современного экономического кризиса постоянное увеличение количества мигрантов, особенно из числа нерусского населения, естественно, приводит к всплескам национализма и мигранто-фобии, и далее к прямым насильственным действиям как с одной, так и с другой стороны.

В целом, особенности современной ситуации состоят в том, что применяемый в условиях стабильного, устойчивого государства формат региональной антиэкстремистской политики в государстве переходного типа оказывается малоэффективным, новые же методы и соответствующие им политические и юридические ресурсы еще не концептуализированы, не созданы, либо не получили должной практической апробации.

В частности, руководству муниципальных образований необходимо уделять особое внимание привитию населению чувства этнокон-фессиональной толерантности, как основы межрелигиозного и межэтнического общения, что, безусловно, важно для мирного сосуществования и сотрудничества различных народов в рамках одного города, района.

К сожалению, в ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. не вы-

делены принципы осуществления антиэкстремистской деятельности в рамках муниципального пространства, не определены и возможные формы межмуниципального сотрудничества в этой сфере.

Ясно, что и оздоровление социально-экономической ситуации в отдельном регионе будет иметь антиэкстремистский характер. В этом плане, настала необходимость создания комплексной региональной антиэкстремистской программы, закрепляющей (подобно, например, национальным проектам) основные, стратегические направления антиэкстремистской политики в субъектах РФ и муниципальных образованиях, а также обязанность соответствующих властных структур по их реализации, их правовую ответственность.

В завершении параграфа, диссертант исследует вопрос о месте и роли местных и региональных отделений политических партий, их молодежных организаций в политико-правовом механизме противодействия экстремистским настроениям и действиям, деятельности экстремистских (религиозных, политических и др.) организаций в городах и сельских районах региона. В частности, отмечается положительный опыт партии «Единая Россия» (ее молодежной организации «Молодая гвардия»), хотя выделены и существенные недостатки работы в этой области (увлечение бытовыми вопросами, «мелкотемье», недостаточное использование информационно-пропагандистского ресурса, влияния на муниципальные органы власти и др.). По мнению соискателя, проблема гармонизации антиэкстремистской политики в субъектах РФ так и не решена, что актуализирует необходимость многоплановой оценки имеющихся в них антиэкстремистских политических и правовых средств.

Во втором параграфе «Институциональные субъекты региональной антнэкстремистской политики, специфика их взаимодействия в условиях государства переходного типа» рассматриваются и критически оцениваются законодательно оформленные способы взаимодействия различных субъектов противодействия экстремистской и террористической деятельности на уровне субъектов РФ, типологизи-руются базисные модели оптимизации этих отношений в контексте особенностей переходного государства и соответствующей ему политической системы.

Автор диссертации обращает внимание на то, что региональная антиэкстремистская политика - это политико-правовое явление, формирующееся вследствие политической, организационной, нормативно-правовой и правоприменительной (включая, правоохранительную) деятельности субъектов государственной и муниципальной власти, общественных и религиозных организаций и объединений, направлен-

ное на укрепление государственного строя, сохранение суверенитета, соблюдение прав и свобод человека и гражданина путем совершенствования механизмов противодействия действиям экстремистской направленности.

В начале параграфа диссертант утверждает, что в современной России необходима доктринально выверенная и многоуровневая система мер противодействия экстремизму и терроризму, основой которой должна выступать согласованная, политически и юридически выверенная, последовательная деятельность органов публичной власти, противодействующая перерастанию социальной и этноконфессио-нальной конфликтогенности в те или иные виды экстремистской деятельности

Автор считает, что антиэкстремистская политика в переходном государстве, тем более, ее региональная модификация, обладает рядом важных характеристик, и в этой связи выдвигает некоторые требования, которые должны быть учтены при ее проведении: а) точное соблюдение антиэкстремистского законодательства, и, прежде всего, тех законов, которые направлены на противодействие экстремизму и терроризму; б) ориентация на имеющий место юридический ресурс (стремление под какими-либо предлогами выйти за его рамки чаще всего приводит к не менее опасному для государства и обществу явлению - злоупотреблениям властью, правом, должностными полномочиями); в) недопустимость противопоставления законности и целесообразности, тем более, что содержание последней в силу неустойчивости целей государственно-правового строительства, общеполитических и иных принципов крайне изменчиво, а поэтому не может служить основой для проведения такой сложной и неоднозначной деятельности, каковой является борьба с экстремизмом; г) укрепление правоохранительных структур (прежде всего, прокуратуры, ФСБ, МВД), деятельность которых не должна «раствориться» в проводимых в этих ведомствах реформах;'д) создание соответствующей нормативной базы (законов и подзаконных актов) в отличающихся между собой субъектах РФ, не противоречащей федеральным актам, а также необходимых (модельных) политико-правовых вариантов кризисного управления областью, краем, республикой, автономным округом и др. на период угроз проведения террористических актов до ликвидации их возможных последствий.

Во второй части параграфа, соискатель подробно анализирует модели и теоретико-методологические формы взаимодействия субъектов антиэкстремистской политики в современных российских регионах. В частности, указывает, что в идентитарных вариантах межсубъ-

ектного сотрудничества государственные, муниципальные структуры, институты гражданского общества отождествляются, прежде всего, в рамках функционального и телеологического измерений. Такой подход присущ государствам с единой системой (вертикалью) властных органов и с зачаточным уровнем развития гражданского общества. Скорее всего, эта модель присуща авторитарно-тоталитарным государствам.

Иным способом решения вопроса является индифферентная стратегия взаимодействия субъектов антиэкстремистской деятельности в отечественном политическом пространстве. В ее рамках государственные и общественные институты в полной мере автономны, по структурно-функциональным и целеполагающим характеристикам. Их взаимодействие весьма и весьма затруднено.

Наиболее же крайним проявлением индифферентной модели, будет ее антиномичная версия: отношения между государственными властными органами и общественными организациями носят конфронта-ционный характер, что не только не может привести к созданию консолидированного «антиэкстремистского субъекта», но и, по сути, играет «на руку» экстремистским организациям, снижает уровень легитимности антиэкстремистской правовой политики в конкретном субъекте РФ.

В завершении параграфа автор останавливается на выявлении основных свойств контрактуалистской модели взаимодействия субъектов антиэкстремисткой деятельности, предполагающей формирование ее консолидированного субъекта, через объединение разностатусных и разновеликих структур, тем не менее, связанных между собой общими целями, достижение которых возможно через адекватное их природе распределение антиэкстремистских функций.

Третий параграф «Особенности противодействия политическому, религиозному и информационному экстремизму в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах» посвящен специфике антиэкстремистской политики на юге России. Именно в субъектах ЮФО и Северо-Кавказского федерального округа в явном виде сталкиваешься со многими недостатками (концептуального, политического и институционально-практического плана) современной антиэкстремистской политики, которые, возможно не так заметны в иных регионах.

В начале параграфа автором отмечается, что по мере демократического государственно-правового строительства на территории всей страны, экстремистская тактика меняется, однако в ЮФО такие изменения обнаруживаются значительно быстрее, острее и только потом этот опасный опыт распространяется на российские столицы и иные регионы. Более того, реформы 90-х годов, либерализация отечествен-

ной государственности в определенной мере нивелировали арсенал необходимых для эффективного противодействия экстремизму в северокавказских республиках правообеспечительных средств. Реально же в условиях ЮФО и Северо-Кавказского федерального округа в явном виде обнаруживается сопряженность и взаимообусловленность разных видов экстремизма: политического, религиозного, информационного. Например ваххабизм является не столько религиозным течением, особой модификацией ислама, сколько экстремистским политическим движением.

Конечно, следует иметь в виду и то, что в большинстве современных разработок в области региональной правовой политики их авторы стремятся выявить группы факторов, влияющих на образ жизни людей в российской провинции, показать тесную связь категории «образ жизни» с такими важными в плане поиска критериев оценки эффективности государственной власти и управления в субъектах РФ понятиями, как «уровень жизни», «качество жизни», «стандарт жизни», не обращая должного внимания на категорию «безопасность жизни», являющуюся, по мнению автора диссертации, ключевой в условиях неустойчивого развития отечественной государственности, имеющих место во всех ее сферах хаотических тенденций. Весьма ограничено понятие «безопасность» представлено и в текстах основных федеральных законов, регулирующих властную деятельность в субъектах РФ и местном самоуправлении (в основном это «противопожарная безопасность», или весьма объемная по своему содержанию - «национальная безопасность»).

В этом плане, развитие программы повышения уровня безопасности жизни населения юга России позволило бы объединить усилия многих субъектов антиэкстремистской политики, аккумулировать юридические, политические, материальные и иные ресурсы для противодействия этому опасному явлению.

Учитывая влияние исламского экстремизма, этого устойчивого в историческом времени, дестабилизирующего фактора, направленного на обострение межрелигиозных и политических отношений, на фактический раскол населения ЮФО и республик Северного Кавказа, диссертант обращает внимание на определенную роль и важность участия религиозных организаций, различных конфессий в антиэкстремистской деятельности в этих регионах. Трудно переоценить и значение РПЦ и мусульманского религиозного сообщества в стабилизации обстановки.

В завершении параграфа диссертант делает основные выводы, выделяет особенности антиэкстремистской политики на юге России,

приводит аргументы в пользу того, что в южных субъектах РФ такие политико-правовые средства антиэкстремистской деятельности, как ограничения, стимулы, дозволения и иные способы воздействия могут и не совпадать с общероссийскими, имеют свою специфику.

В заключении диссертации сформулированы основные выводы по теме проведенного исследования, обращено внимание на его концептуально-методологическую и практическую значимость, определены перспективы дальнейшего развития региональной политики в сфере противодействия экстремистским проявлениям.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

в изданиях Перечня ВАК Мииобрнауки России:

1. Мухина О.В. Религиозный экстремизм в национальном политико-правовом пространстве: сущность и формы проявления // Юрист-правоведъ. 2009. № 1 - 0,6 п.л.

2. Мухина О.В. Институционализация антиэкстремистской политики в федеративном государстве: традиции и инновации // Философия права. 2011. №2-0,5 п.л.

3. Мухина О.В. Антиэкстремистская политика в глобализирующемся мире: философско-конфликтологическое измерение // Философия права. 2011. № 4 - 0,5 п.л.

в других изданиях:

4. Мухина О.В. Вопросы применения права как особой формы реализации права // V научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых. Сб. докладов. Т.1 Таганрог: Изд-во ТИУиЭ. 2004. - 0,3 п.л.

5. Мухина О.В. Политико-правовой институционализм стабилизации межэтнических отношений // Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании: V Международная научно-практическая конференция. Том 3: Юридическая наука и практика в современной России. Таганрог: Изд-во ТИУиЭ. 2007. - 0,4 п.л.

6. Мухина О.В., Косовская И.И., Мордовцев А.Ю. Миграционная правовая политика в условиях российского модернизационного процесса // Регулирование миграционных процессов в Российской Федерации: политические, юридические и правоохранительные аспекты. Материалы международной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону. 2007. - 0,4/0,2 п.л.

7. Мухина О.В. Экстремизм в постсоветской России: институционально-правовой и социальный анализ // Право и государство, об-

щество и личность: история, теория, практика: сборник научных статей участников II Всероссийской научно-практической конференции. Коломна, 2007.-0,3 п.л.

8. Мухина О.В. Политико-правовые технологии борьбы с политическим экстремизмом в России // VIII научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых: Сборник докладов: В 2 т. Таганрог, 2007. Т. 1. - 0,4 п.л.

9. Мухина О.В. Национальный и религиозный экстремизм в институционально-правовом измерении // Материал научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2007.-0,3 п.л.

Ю.Мухина О.В. Политико-правовые технологии противодействия национальному и религиозному экстремизму в России // IX научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых: Сборник докладов в 3 т. Таганрог, 2008. Т.1 - 0,4 п.л.

П.Мухина О.В. Политико-правовая институционализация государственно-конфессиональных отношений в постсоветской России: к вопросу о противодействии религиозному экстремизму // Материалы V юбилейной международной научно-практической конференции «Та-тищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики». Актуальные проблемы юридической науки. Часть 1. - Тольятти, 2008. - 0,3 п.л.

12. Мухина О.В. Религиозный экстремизм в современной России: проблемы правового противодействия // Порядок общества: актуальные проблемы социально-правовой теории. Межвузовская научно-практическая конференция - Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. - 0,4 п.л.

13. Мухина О.В. Институционально-организационные элементы механизма правового регулирования антиэкстремистской деятельности в ЮФО // XI научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых: Сборник докладов: В 2 т. Таганрог, 2010. Т. 1.-0,4 п.л.

14.Мухина О.В. Институциональные субъекты региональной антиэкстремистской политики, специфика их взаимодействия в условиях государства переходного типа // XII науч.-практ. конфер. преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых: Актуальные проблемы российской правовой политики. Сборник докладов. Таганрог: Изд-во НОУ ВПО ТИУиЭ, 2011. - 0,5 п.л.

Текст автореферата размещен на сайтах Министерства образования и науки Российской Федерации: www.mon.gov.ru; Северо-Кавказской академии государственной службы: www.skags.ru.

Подписано в печать 16.09.2011. Формат 60x84/16. Гарнитура Times New Roman. Усл. п.л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 354 Отпечатано ООО «Офисный мир КМ». 344016, Ростов-на-Дону, пер. Нефтяной, 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Мухина, Ольга Висарсолтовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Политические основы антиэкстремистской деятельности в постсоветской России.

1.1: Обеспечение национальной безопасности как важнейшее направление современной политики: концептуальные аспекты.

1.2. Сущность и особенпостиипституциопализации антиэкстремистской государственной политики в глобализирующемся мире;.;. 35{

1.3; Антиэкстремистская политика в федеративном государстве и полиэтническом обществе: традиции и инновации

ГЛАВА 2. Политико-правовые институты и технологии противодействия'Экстремизму. в российских регионах.

2U. Антиэкстремистская деятельность в условиях политической трансформации российской государственности: основные противоречия

2.2. Институциональные субъекты региональной антиэкстремистской политики, специфика: их взаимодействия в условиях государства переходного типа.

2.3; Особенности противодействия политическому, религиозному и информационному экстремизму в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах.

Введение диссертации2011 год, автореферат по политологии, Мухина, Ольга Висарсолтовна

Актуальность темы диссертационного исследования. В глобализирующемся мире антиэкстремистская политика является необходимым элементом стратегии сохранения устойчивого развития государства; значимым компонентом механизма; формирования и укрепления правовой государственности, демократической политической системы. Ясно, что в насыщенном политико-правовыми и социально-экономическими; противоречиями? переходном государстве эскалация, экстремизма в тех или иных его формах неизбежна, т.к. является1 своего рода ответом радикально» настроенных социальных, этнических и религиозных групп на идеологические, экономические и духовно-нравственные деформации, ставшие следствием смены парадигмы национального государственно-правового развития,, результатом отказа от прежних: форм и* способов поддержания« законности и правового порядка в стране. '

Неспособность демократических властных элит к проведению* комплексной« и эффективной;.антиэкстремистской: политики на федеральном и. особенно':на региональном*уровнях, овладению новыми способами противодействия этому негативному явлению; естественно; приводит и к нарастанию терроризма как наиболее крайней формы, экстремистской; деятельности. Ясно,, что здесь, как нигде, , необходим отказ от модели «постслучившегося» реагирования; и переход к модели предупреждения террористических актов, опирающейся на систему научно и практически обоснованных политических й юридических средств,/на совместную деятельность, как государственных властных структур и муниципальных органов; так и институтов гражданского общества, церкви, политических партий и^ др.

Пока же продолжается «декларативный» (подготовительный) период к проведению собственно антиэкстремистской политики: представители высших эшелонов власти, например, Президент Российской Федерации в своих выступлениях и обращениях неоднократно отмечает, что экстремизм, во всех его проявлениях является угрозой для национальных интересов и национальной безопасности России, указывает на важность и бескомпромиссность антиэкстремистской деятельности, что, тем не менее, не приводит к необходимой перестройке в правоохранительной сфере, да и не всегда вызывает должный позитивный отклик у части населения российского государства, особенно в; национально-государственных и национально-территориальных субъектах РФ; в северокавказском регионе, т.е. там; где содержание и формы антиэкстремистской, правовой' политики;, несомненно; должны ' . . .'/ . • отличаться от ее осуществления в иных частях страны.

Противодействие экстремизму в субъектах юга' России, Поволжья и других не: может сводиться* к односторонним - карательным* санкциям?: со стороны отдельных институтов власти, а потому ответственность за его распространение, так.или иначе, ложится на всех граждан, политические и религиозные организации; коммерческие структуры, различные - международные и иностранные организации, СМИш-др:

В' целом, в период интенсивного) государственного строительства ин-ституционализация антиэкстремистской региональной полигики становится одним из главных направлений реализации стратегии- национальной безопасности. Поэтому, в научном плане; эта проблема должна решаться в контексте комплексного изучения:имеющих место в любом политическом пространстве (в том числе и в современном' российском)? институциональных искажений, рассматриваемых в качестве институциональных форм; не соответствующих своей функциональной природе и, как следствие, оказывающих деструктивное влияние на различные политические и социально-экономические процессы—^традиции—способыгсохранениягустоМйшго"^^ жизнедеятельности общества.

Степень научной разработанности проблемы; К настоящему времени в различных областях политических и правовых исследований создана фундаментальная? теоретико-методологическая, теоретико-правовая и; эмпирическая база, которую возможно использовать при анализе обозначенных в диссертации проблем. Понимание содержания, функций и важнейших компонентов антиэкстремистской правовой политики, привлекали и привлекают внимание многих отечественных и зарубежных правоведов, политологов, per лигиоведов, философов.

В этом плане,, прежде, всего, необходимо отметить ставшие классическими фундаментальные работы ИМ Алексеева;. И: А: Ильина, М.Н. Каткова, К.Н. Леонтьева, М.О. Меньшикова- П И: НовгородцеваК.П. Победонсцева; JliА:.Тихомирова^ И.Л. Солоневича, П. А. Сорокина и других русских мысли, телей второй половины XIX - начала XX вв:, в которых проблемы экстремизма, терроризма, национализма рассматриваются через призму имевших место в Российской империи событий (революций, эскалации .терроризма, различного рода информационных диверсий и др.). Многие идеи этих мыслителей весьма актуальны и в настоящее время, их научное; наследие может и должно являться основой для формирования современной, антиэкстремистской доктрины и соответствующих ей антиэкстремистских юридических практик. ' . ' . • У

Среди зарубежных исследователей следует отметить работы политологов и юристов, таких, как У. Бек, А: Смит, Т. Парсонс, Н. Луман, Дж. Лаф-лэнд, С. Роуз-Аккерман, Б. Свенсон, А. Шайо, Д;' Шэклтон, 'И. Шоню и др., посвященные разработки методологии' структурно-функционального анализа институциональных искажений в современном обществе, определению роли, политических институтов, механизма государства, структур: гражданского обществашри'реализации ¡антиэкстремистской/правовой политики, при* обеспечении устойчивого развития национальной политической и экономической систем~втусловиях"нарастания модернизационных рисков: ~~

Теоретические основы региональной политики- а также особенности ее осуществления в постсоветской России обстоятельно освещены , в работах Н.С. Бондаря- Ж.И. Овсепян, Р.Ф. Туровского, Л.А. Тхабисимовой,

A.B. Малько, А.П. Мазуренко, Л.А.Морозовой, Н.И. Матузова, Ю.А. Зуевой,

B.Е. Чиркина и др.

Политологические, правокультурные и философские аспекты темы диссертационного исследования представлены в работах П.П. Баранова,

B.Ю. Верещагина, Ю.И. Гревцова, И.П. Добаева A.B. Кивы, В.Н. Кудрявцева,

A. Кураева, М.И. Лабунца, А.Ю. Мордовцева, А.Ю. Мамычева, H.A. Нароч-ницкой, А.И. Овчинникова, A.C. Панарина, A.B. Понеделкова, М.Б. Смолина,

В'.Д. Соловья, Л.Р: Сюкияйнена, A.M. Старостина, О.И. Цыбулевской,

F.A. Филатова

Отдельные аспекты, относящиеся, например; к политико-правовому содержанию противодействия проявлениям религиозного и национального . экстремизма, исследовались Э.С. Абдулаевой, А.Б. Агаповым, Ю.А. Бабино-вым, О.Н. Гундарь, Ю.А. Дмитриевым, Ю.Н. Демидовым, П.Н. Дозорцевым,

C.B. Дьяковым, A.F. Залужным, И.А. Кунициным, B.C. Комаевым, A.C. Ло-винюковым, Д.В.' Микульским, И.В'. Понкиным,, A.B. Портновым, Т.Б. Рама-зановым, А.Н. Севастьяновым, H.A. Трофимчук, Л:Л. Хоперской; А.К. Ша-ваевым, Э^Ф.1, Шарафутдиновой, Е.М. Шевкопляс, O.A. Шмаковой и др.

Специфика механизма правового обеспечения противодействия экстремизму стали предметом исследований.таких авторов, как С.А. Воронцов,

B.Ю. Варламов, Н.Г. Иванов, В.В. Красинский, Д.В. Люльев, Р.В. Упорников, В.В. Устинов, С.Н. Фридинский и др.

Тем не менее, несмотря на значительное число работ, появившихся в последние годы, должного научного обоснования структуры и содержания правовой политики в сфере противодействия различным видам экстремизма в российских регионах нет, не имеется необходимой привязки антиэкстреми--стской-деятелБности~институтов~публичной власти к ситуации повышенной" модернизационной рискогенности, характерной для современной России и глобализирующегося мира, что и вызывает необходимость проведения комплексного анализа государственно-правовых механизмов противодействия экстремизму в, отличающихся по многим параметрам своего развития .(политико-правовым, этническим и социально-экономическим), субъектах многонационального отечественного государства.

Объектом диссертационного исследования является антиэкстремистская политика в современной России.

Предмет исследования — процессы институционализации механизма политико-правового противодействия экстремизму в российских регионах.

Цель.и задачи исследования. Цель диссертационного исследования — концептуализация^ институтов и форм1 антиэкстремистской политики в. субъектах Российской Федерации, выявление специфики ее проведения и факторов оптимизации в-условиях демократического транзита:

Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих исследовательских задач:

- исследовать и типологизировать имеющие место в зарубежной и отечественной литературе подходы к политической институционализации системы обеспечения национальной' безопасности, выявить ее региональные аспекты;

- выделить сущностные признаки; особенности и перспективы институционализации. современной антиэкстремистской политики как одной из форм реализации стратегии национальной безопасности в современном государстве;

- рассмотреть содержание и дать критическую оценку антиэкстремистской деятельности в условиях полиэтнического общества и федеративного государства;

- выявить институциональные искажения, основные противоречия и способы совершенствования« антиэкстремистского политико-правового режима в регионах современной России;

- определить специфику и основания взаимосвязи между субъектами региональной антиэкстремистской политики в государстве переходного типа;

- охарактеризовать антиэкстремистские политические институты в Южном и Северо-Кавказском федеральном округах с позиции их структурно-функционального и политико-культурного измерений.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования опирается на классические и современные разработки в области политологии, социологии теории государства и права, социальной психологии, религиоведения и других гуманитарных наук. Для выявления особенностей осуществления-антиэкстремистской политики в российских регионах использовались всеобщие и общенаучные методы« (диалектический, логический, системно-структурного & анализа и-др.), атакже специальные методы исследования (сравнительно-правовой, историко-правовой, формально-юридический), сочетание которых, во многом, и определило полученные в диссертации выводы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- исследованы и систематизированы основные подходы к определению стратегии национальной*безопасности? в эпоху политико-правовой и'социально-экономической глобализации;

- концептуализирована и структурирована современная антиэкстремистская политика;

- представлены критерии оценки эффективности функционирования институтов антиэкстремистской политики в контексте соотношения< традиций и инноваций ее осуществления, а также особенностей модернизации российского социума;

- с позиций современной методологии изучения институциональных искажений установлена сопряженность антиэкстремистского механизма с реальной ситуацией в этой области общественных отношений;

- выделены и классифицированы различные факторы и условия оптимизации политико-правового инструментария в сфере борьбы с экстремистскими организациями и проявлениями в современной России;

- выявлены базисные политические категориальные модели и теоретико-методологические формы взаимодействия субъектов региональной антиэкстремистской и антитеррористической деятельности в условиях государства переходного типа;

- в рамках сущностного и функционального измерения дана критическая. оценка институтов антиэкстремистской политики в Южном и СевероКавказском федеральных округах. Положения, выносимые на защиту: 1. В! рамках современного политического' дискурса стратегия! национальной; безопасности« представляет собой- единство институционально-организационных, политико-правовых, этнополитических, доктринальных и : международно-политических элементов, возникающих и функционирующих в-конкретном государстве, определяющих его первоочередные цели и задачи, обеспечивающих его устойчивое развитие и безопасность народа как носителя- суверенитета и единственного источника власти:. В период глобализации необходима; диверсифицированная- модель; национальной? безопасности, предполагающая «реализацию на общегосударственном и региональном: уровнях,. отличающихся спецификой используемых политических и. правовых средств, особенностями организационно-институционального и материального обеспечения, составом субъектов реализации стратегии национальной безопасности, объемом их властных полномочий и характером взаимодействия. Важность доктринального, системно-структурного, и функционального анализа современной стратегии национальной безопасности обусловлена задачами совершенствования институтов, антиэкстремистской и антитеррористической политики в- унитарных и федеративных государствах, необходи-""мостью определения^ перспектив их развития в XXI в. • ~~

2. Современная; антиэкстремистская политика - это комплексное государственно-правовое явление, важнейший элемент стратегии, обеспечения национальной безопасности, формирующийся вследствие научно-обоснованной деятельности различных властных структур, субъектов публичной власти и институтов гражданского общества и направленный на предупреждение и пресечение экстремизма как особого комплекса убеждений о необходимости насильственного изменения существующего порядка путем физического, психического или морального принуждения, а также экстремизма как опасной политической позиции, возникающей в результате трансформации политического радикализма, следствия; государственно-правовых, социально-экономических противоречий; когда действующая власть не . способна противостоять; растущему в обществе шовинизму, ксенофобии^ ми-; грантофобии, сепаратизму и терроризму. Содержание и приоритеты антиэкстремистской политики определяют ее структуру, включающую сущностные и функциональные элементы: а) декларативно-стратегический, в рамках: , которого властные элиты, формулируют и доводят до сведения населения- программные цели и первоочередные задачи государства, приоритеты правовой политики в сфере, противодействия экстремизму и терроризму; б) нормативно-правовой;, 'определяющий различные отраслевые способы и формы воздействия- на экстремистскую деятельность.(международно-правовые, уголовно-правовые; административные); в) институционально-организационный; связанный с; формированием и правовым- оформлением консолидированного субъекта аитиэкстремистской деятельности; включающего как общефедеральные, так и региональные властшле структуры, а также институты гражданского общества (политические партии, профсоюзы, СМИ и др.); г) политико- и правокультурный, в рамках которого- в обществе, среди населения конкретного региона создается атмосфера неприятия любых видов» и проявлений" экстремизма; что является важнейшей ценностно-социальной основой проведения эффективной антиэкстремистской правовой политики, условием ее легитимности.

3. Антиэкстремистская политика в условиях современного федеративного многонационального государства должна включать как традиционные, так и инновационные компоненты, проявляющиеся, прежде всего, в трех ее направлениях: правотворческом, правоприменительном и политиьсодоктринальном. Так, к традиционным способам ее реализации следует отнести: усиление деятельности правоохранительных структур на региональном и местном уровнях, оптимизацию антиэкстремистских информационно-пропагандистских технологий (через СМИ, систему образования, учреждения культуры, религиозные структуры); ужесточение юридических санкций за экстремистскую деятельность и др. Инновационные способы осуществления антиэкстремистской правовой политики не должны подрывать проверенные традиционные формы, но являться органичными для национальной правовой и общей культуры, менталитету этносов, проживающих на территории Российской Федерации. В этом плане, к ним можно отнести формирование и пропаганду как классических, так и новых антиэкстремистских доктрин, отвечающих потребностям антиэкстремистской политики, работающим «на опережение» политической деятельности в этой сфере и имеющим не только и не столько общегосударственную, сколько этнорегиональную, привязку, поэтому и создаваться* они должны* в региональных научных центрах, как элементы политической регионологии; привлечение к, антиэкстремистской деятельности различных негосударственнных правозащитных организаций, при этом переориентировав их от привычной1 критики деятельности муниципальной и государственной-власти на иные объекты приложения своих сил; возложение юридической ответственности на муниципальные структуры власти» (мэров, депутатов) за экстремистские (националистические и иные) проявления, функционирование экстремистских организаций на подведомственной им территории; создание сбалансированного миграционного законодательства.

4. Критериями оценки эффективности антиэкстремистской политики, значимыми показателями минимизации ее институциональных деформаций в современной России являются: а) сокращение экстремистских проявлений в молодежной среде; б) минимизация этнорелигиозного экстремизма (особенно в республиках Северного Кавказа); в) установление механизма контроля (общественной и государственной цензуры) за деятельностью центральных и региональных СМИ; г) предупреждение террористических актов (причем, не только правоохранительными структурами, но институтами местного самоуправления и гражданского общества); д) достижение компромисса в сфере реализации социально-экономических, духовно-нравственных, религиозных и иных интересов этносов, совместно проживающих в субъектах РФ.

5. Эффективность политических технологий в сфере борьбы с экстремистскими организациями и проявлениями в современной России и, особенно, на региональном уровне зависит от уровня! гармонизации всех компонентов национальной антиэкстремистской деятельности. В этом плане, во-первых, необходимо отказаться от механического наращивания нормативно-правового массива, регулирующего рассматриваемые общественные отношения, тем более что увеличение удельного веса, часто дублирующих друг друга подзаконных (ведомственных) актов только отдаляет правоприменителя от искомого результата, да и на региональном уровне увеличивается число законов, не обеспеченных механизмом их реализации; во-вторых, механическое заимствование многих политических и международно-правовых принципов и стратегий антиэкстремистской деятельности не приводит к- их системному включению в российское политико-правовое пространство, стимулирует возникновение противоречий в процесс реализации регионального законодательства; в-третьих, следует обратить самое пристальное внимание на проблему легитимности антиэкстремистского законодательства в контексте национальных традиций, обычаев, ритуалов, религиозных канонов, т.к. дисгармония этнического сознания и современного отечественного законодательства подрывает основы антиэкстремистской политики в субъектах РФ. Только тогда имеющаяся нормативная-правовая база» сможет стать ядром, антиэкстремистской деятельности, а не источником различных противоречий.

6. Оптимизация антиэкстремистской политики в субъектах РФ, преодоление высокого уровня этнополитической конфликтогенности, а также дисфункций различных политических, идеологических и национальных институтов определяется созданием и надлежащим правовым оформлением адекватной современным российским условиям модели взаимосвязи институциональных субъектов региональной антиэкстремистской и антитеррористической деятельности. В этом плане, в условиях переходного периода развития отечественной государственности, национальной политической системы необходимо отказаться от идентитарной (отождествление государственной и муниципальной власти, государственных структур и институтов гражданского фбщества и т.п.) и индифферентно-антиномичной (проведение* курса на правовую и функциональную автономизацию государственных и муниципальных органов, гражданского общества, в том числе и в сфере противодействия экстремизму и терроризму, что свойственно либеральным политическим режимам)* моделей и утверждать в российском политико-правовом пространстве контрактуалисткую версию взаимодействия' субъектов региональной антиэкстремистской правовой политики, предполагающей формирование ее консолидированного субъекта, через объединение разностатусных и разновеликих (отличающихся объемом властных полномочий) структур, связанных между собой общими целями, достижение которых возможно через адекватное их природе распределение антиэкстремистских функций.

7. Антиэкстремистская* политика в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах имеет ряд особенностей, отличающих ее от реализации в иных регионах России. Так, субъекты антиэкстремистской деятельности здесь сталкиваются: а) с необходимостью юридического противодействия радикальным элементам исламского проекта государственной модернизации, возникшего как следствие исламского возрождения в России; б) с проникающими на территорию юга России зарубежными религиозными эмиссарами из исламского, мира; в) с открытым или скрытым противостоянием все увеличивающегося нерусского населения субъектов РФ с постоянно проживающими здесь казаками и их организациями; г) преодолением экономического, социального и духовно-нравственного кризиса (безработицы, отсутствия доступного жилья, обнищания некоторых слоев населения), ставшего основанием для развития различных видов экстремизма, связанных с этнонационализмом, мигрантофобией и др.; д) важностью налаживания конструктивного диалога между РШД и исламскими духовными организациями, органами местного самоуправления, религиозными и правозащитными организациями. В целом же, в ЮФО и Северо-Кавказском федеральном округе такие средства антиэкстремистской политики, как правовые ограничения, стимулы, дозволения и иные способы воздействия могут не совпадать с общероссийскими, что существенным образом влияет на содержание и результаты ее ин-ституционализации на рубеже XX и XXI вв.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы, результаты и выводьь диссертационной работы раскрывают перспективы для-дальнейшего научного исследования антиэкстремистской правовой политики в России и представляют интерес для законодательных и исполнительных органов государственной власти, различных структур государственной власти в субъектах РФ, представителей политических и религиозных организаций.

Содержание диссертационного исследования и многие его положения найдут применение и при чтении учебных курсов по политологии, политической^ конфликтологии, конституционному и муниципальному праву России и др., а также могут использоваться при осуществлении профилактики и предупреждении преступлений экстремистской направленности в российских регионах.

Апробация результатов диссертационного, исследования. Основные идеи, результаты, выводы и рекомендации диссертации отражены в 13 публикациях автора, в том числе в трех статьях, опубликованных в журнале из Перечня ВАК Минобрнауки России, выносились в докладах и выступлениях "на~международных, всероссийских и региональных конференциях: «Юридическая наука и практика в современной России» (Таганрог, 2007 г.); «V научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых» (Таганрог, 2004 г.); «Регулирование миграционных процессов в Российской Федерации: политические, юридические и правоохранительные аспекты» (Ростов-на-Дону, 2007 г.); «II Всероссийская научно-практическая конференция» (Коломна, 2007 г.); «Научно-практическая конференция» (Ростов-на-Дону 2007 г.); «Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании» (Таганрог 2007 г.); «Порядок общества: актуальные проблемы социально-правовой теории» (Ростов-на-Дону 2008 г.); «IX научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых» (Таганрог 2008 г.); «Актуальные проблемы юридической науки» (Тольятти 2008 г.) е

Содержание диссертации апробировалось на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Таганрогского государственного педагогического института, кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин РЮИ МВД РФ. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет, цель и задачи исследования предопределили логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институционализация антиэкстремистской политики в регионах современной России"

то выводы» . Существование г квалифицированной политико-теологической экспертизы~это~один~из~факторов противодействия и« политическому, и религиозному и, в особенности, информационному экстремизму.

125 Лезвие бритвы. Религиозный экстремизм в Казахстане ЬНр://\у\у\у.сеп^а51а.ги/пеуу5А.рЬр4?к1:=1077176040 19.02.2004. , .

Поэтому, важнейшими (макро-) факторами эффективного противодействия государства политическому и религиозному радикализму и экстремизму является форма государственного устройства и политический режим. Очевидно, следует учитывать и исторический опыт, который показывает, что если государственное устройство (унитарное или федеративное) и политический режим (демократический или авторитарный) соответствуют этнической и конфессиональной' (инститциональной) структуре населения в полиэтнич-ном! государстве, то можно-говорить о прочной основе этнополитической стабильности. I

Если не соответствует, то-это государство в результате действий радикальных политических сил, выступающих под лозунгами соблюдения прав народов (этнических групп), в-особенности, права'на-самоопределение, неизбежно распадается по этническому принципу126. С данным мнением Л. Хоперской автор диссертационного исследования полностью', согласна. Если у народа есть право на самоопределение, он будет стремиться к этому, тем самым, отдаляясь от другого народа, что может спровоцировать элементы» одного из видов экстремизма.

События, последних лет наглядно показывают, что активная борьба с преступностью на Северном'Кавказе, являясь одной из, составляющих национальной безопасности, также-выступает и в качестве одного из условий обеспечения безопасности международной. Этот факт демонстрирует как важность исследуемой проблемы, так и невозможность ее решения исключительно-внутригосударственными способами127.

Большое значение для. стабилизации религиозной ситуации в ЮФО, а также для консолидации* общества, в целом- на демократически

126 Хоперская Л. Указ. соч. // www.tolerance.rn

Алимова А.Н. Социологическое правопонимание в контексте борьбы с насильственной преступностью на Северном Кавказе И Насилие в Северо-Кавказском регионе: политические, криминологические, уголовно-правовые аспекты: Сборник докладов пленарного заседания Международной научно-практической конференции 29-30 сентября 2010г. - Ростов н/Д: ФГОУ ВПО «РЮИ МВД России», 2010 г. часть 2. С. 3-5. гуманистической основе может иметь тенденция к формированию «гражданской религии»128.

Вообще, надо заметить, что вопрос о необходимости гражданской религии для демократического общества был впервые серьезно поставлен1 еще Ж.Ж. Руссо, исходившим при этом из необходимости соблюдения! трех принципов: религиозного плюрализма, веротерпимости и; «чувства: общественности, без которого невозможно быть ни хорошим; гражданином; ни верным подданным»129. . • ■ • . .

Еще в Г762!г. в* своем. «Общественном« договоре» Ж.Ж. Руссо ¡высказал мысль, котораяззвучйт очень актуально и сегодня; особенношРоссии; крайне: нуждающейся в налаживании; добрососедских, отношений« между разнородными конфессиями в ее «общем доме». Руссо писал: «Теперь, когда нет и не может быть исключительно национальной; религии; следует терпеть всех тех, которые сами терпят других, поскольку, их догматы не-имеют ничего против

1 ™ ' 1 ного>долгу гражданина» . В современную эпоху гражданская религия стала предметом, широкого; обсуждения; после выступления;: нач.эту- тему в конце 60-х гг. американского социолога Р: Белла, вновь, обратившегося к вопросу об общественном1 согласии/ представителей' различных; религий: Исследуя: этот типологический феномен на примере США и Японии, он писал: «Если в этих обществах налицо огромное разнообразие, в них присутствует также в качестве единого измерения■ религиозной жизни гражданская религия, которая служит более или менее согласованной основой для религиозного единства общества даже там, где религиозный плюрализм носит наиболее ярко выраженный характер»131.

Речь идет об общей социально-политической идеологии разнообразных религий^распространенных~в~нашей-странЬ7^^ ориентации в социокультурной области, об общности их политических идеалов при одновременно существующем плюралистическом разнообразии вероуче

128 Теоретические проблемы исследования нетрадиционных религий http://wwvv.philosophy.ru/

129 Цит. по кн.: Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М., 1996. С. 48:

130 Там же. С. 49

131 Белл Р.Н. Социология религии // Американская социология; М. 1972. С. 280. 120 ний, культовой практики и организационных форм их деятельности. А не о вероучительском униформизме и морфологической идентичности «парламента» гражданской религии, а только о единой или близкой социально-политической направленности разнообразных по своим духовным традициям религий. Гражданская религия может играть еще и другую роль, выступая в качестве основы светского культа — «государственного церемониала и ритуальных святец» (почитания «святынь в национальной вере»), по. выражению Р. Белла132.

Ясно, что в результате многовековой истории России, православие стало не только самой крупной и влиятельной конфессией, но и исключительным иcтoчникoм^ государственного символизма. Таким образом, в» современной России, согласно Р.Беллу, есть возможность для возникновения'гражданской религии «в качестве единого измерения религиозной жизни»133.

Тем не менее, при создании гражданской религии могут возникнуть вопросы и ряд противостояний между традиционными конфессиями; что может спровоцировать религиозный или, политический экстремизм. Гражданская религия не может быть доминирующей или государственной в силу светского характера государства, поэтому ей останется роль составной части общероссийской религиозной идеологии, т. е. искусственно, на основе совокупности традиционных конфессий, будет создана гражданская религия или «новая секта». Можно бесконечно спорить о создании гражданской религии, ее целесообразности, но противостоять религиозному экстремизму созданием такой религии не представляется возможным, скорее.— это вызовет волну нового экстремизма.

В силу этого, проблемой национальной безопасности становится пра-■вовое-урегулирование~дёятельности религиозных организаций, исключающее религиозный экстремизм в условиях многоконфессиональной России. Только четкое регулирование деятельности различных религиозных организаций го

132 Белл Р.Н. Указ. соч. С. 289.

33 Белла Р.Н. Указ. соч. С. 280. сударством, четкое соблюдение Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», Уголовного кодекса, нормативных правовых |, актов субъектов Российской Федерации может способствовать предупреждению, пресечению и противодействию экстремизма и его форм в России и за

•' ■ - ■ ' ' ее пределами;

Г'. 1 • ' . ■

В заключение отметим, что: во-первых, необходимо изменить и допол

А . . нить законодательство и хотя- любые изменения законодательства, как известно; это сложный;,трудоемкий ипродолжигельныйшроцесс на это>необ-ходимо идти; во-вторых, следует положительно оценить введение законода.

• тельного> (легального).? определения- «традиционная.* .религия»*которое-'не.; должно касаться вопроса равенства религий перед законом, а должно обозначать признание государством и обществом значимого вклада в1 жизнь госу

I дарства, историю и культуру России традиционных религий. ; Возникает необходимость и проведения научной теологической экспертизы с учетом»политико-правовых;асоциальных и религиоведческих ас , пектов. Такую же экспертизу необходимо проводить в отношении всех религиозных организаций, которые регистрируют свои структуры, как обществен , ные и благотворительные. Экспертизу необходимо* проводить, периодически« | ; в целях профилактики религиозного и в том; числе политического экстремизма. Такую функцию следует возложить на экспертный совет при Министер

I'' ■ ■ ' ■ ' ' '' .-'''■ ' стве Юстиции; из числа специалистов в соответствующих научных сферах, 4 сотрудников Министерства здравоохранения, Министерства внутренних дел, ; Министерства образования, Федеральной службы безопасности, Прокуратуры и делегированных от традиционных религий представителей.

Предлагается также сформировать при Министерстве образования и региональных образовательных структурах инспекцию по контролю за незаконным воздействием на несовершеннолетних с целью пресечения распространения всевозможных культов и предлагается поручить органам государственной власти поддержать разработку региональных программ социальной, психологической и медицинской помощи пострадавшим от деятельности таких культов.

В этом плане, развитие программы повышения уровня безопасности жизни населения ЮФО, республик Северного Кавказа позволило бы объединить усилия многих субъектов антиэкстремистской правовой политики, аккумулировать юридические, политические, материальные и иные ресурсы для противодействия этому опасному явлению. Более того, в этих субъектах РФ такие правовые средства антиэкстремистской политики, как ограничения, стимулы; дозволениям иные способы правового воздействия могут и не совпадать с общероссийскими; имеют свою специфику.

Антиэкстремистская' правовая политика в Южном и Северо-Кавказском федеральном округах имеет ряд особенностей, отлйчающих ее от реализации в иных регионах России.

Так, субъекты антиэкстремистской деятельности здесь сталкиваются:

- с необходимостью юридического противодействия радикальным элементам^ исламского проекта государственной модернизации, возникшего как следствие исламского > возрождения в России;

- с проникающими на-территорию юга России зарубежными религиоз-ными-эмиссарами из исламского мира;

- с открытым или скрытым противостоянием все увеличивающегося нерусского населения субъектов РФ с постоянно проживающими здесь казаками и их организациями;

- преодолением экономического, социального и духовно-нравственного кризиса (безработицы, отсутствия доступного жилья, обнищания некоторых слоев населения), ставшего основанием для развития различных видов экстремизма, связанных с этнонационализмом, мигрантофобией и др.;

- важностью налаживания конструктивного диалога между РПЦ и исламскими духовными организациями, органами местного самоуправления, религиозными и правозащитными организациями. В целом же, в ЮФО такие правовые средства антиэкстремистской политики, как ограничения, стимулы, дозволения и иные способы правового воздействия могут не совпадать с общероссийскими.

Учитывая влияние исламского экстремизма, этого устойчивого в историческом времени дестабилизирующего фактора, направленного на обострение межрелигиозных и политических отношений, на фактический раскол населения ЮФО и республик Северного Кавказа, необходимо обратить внимание на огромную роль и важность участия религиозных организаций, различных конфессий в антиэкстремистской деятельности в этих регионах. Трудно переоценить значение РПЦ и мусульманского религиозного сообщества в стабилизации обстановки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В рамках особым образом сопряженных функционально-институционального, теоретико-методологического и аксиологического контекстов в настоящей работе исследуются институты антиэкстремистской деятельности государственных (федеральных и региональных) и муниципальных структур, дается критическая оценка механизму антиэкстремистской деятельности в российских регионах, обозначаются критерии оценки эффективI ности модели взаимодействия ее субъектов и т.д.

Рассмотрение и оценка современной антиэкстремистской стратегии, а также механизма ее реализации, безусловно, важны в плане обеспечения национальной безопасности, сохранения единства и целостности российского государства, общероссийского политического и правового пространства: И; конечно же, особое значение поставленная в работе проблема приобретает в контексте проводимых в последние годы- реформ в сфере законодательной, исполнительною и судебной власти; правоохранительных структур, утверждения принципов гражданского общества и правового государства; совершенствование государственного и муниципального управления и др. 1

В этой связи, ясное понимание того, что без пристального внимания к проблемам эскалации экстремизма в стране, в отдельных ее регионах (особенно на Юге России, в северокавказских республиках) невозможно говорить о каком-либо будущем отечественной государственности, сохранении в ней режима законности и правопорядка как право-институциональной основы ее устойчивого развития выводит исследователей на проблему пересмотра<по-нятийного аппарата<эвристинеских-принцип0в--и—методологических— схем,-а также имеющих место антиэкстремистких практик.

Этим во многом и определяются выводы, полученные в ходе проведения данного исследования:

1. Современные публично-правовые институты власти, реализующие антиэкстремистскую политику на всех уровнях государственноправовой организации, переживают сложности переходного периода. Политико-правовые основы взаимодействия федеральных, региональных и местных (самоуправленческих) органов и структур находятся в процессе их поэтапной институционализации. О чем говорит, прежде всего, принятие различных правотворческих, новелл, развивающих и конкретизирующих направления и содержание властно-политического взаимодействияразличных уровней и структур государственной власти, местного самоуправления. Все эти обстоятельства не только не обеспечивают эффективность и адекватность антиэкстремистской, политики?государства; но и провоцирует развитие этнонациональных, религиозных и иных рисков: в развитии российской федеративной государственности. Формы деятельности ' ■ ' ■' ' . . субъектов-антиэкстремистской политики разделяются на правоустановительную, правоисполнительную, правоохранительную;, инфор-. мационно-правовую; воспитательно-обучающую, правосудия и др. 2. К факторам,, негативно ¿влияющим на создание общемировой;, антиэкстремистской политики: следует отнести: а) стремление ряда? западных государств использовать разного1 рода; (политические; на- , ционалистические и религиозные) деструктивные силы для; скрытого вмешательства в» конституционно-политические процессы иных стран, что и выразилось в феномене «цветных революций», возникающих и проходящих не без участия разного рода экстремистских (национальных и международных) экстремистских структур; б) непрекращающиеся идеологические^ разногласия« между западньши державами и иными-, странами; стремление первых следовать кои-цепции британского политолога- ХТ~Булла, отделившего понятие «цельного мирового сообщества» от «ведущего мирового общества», которое составляет «избранный» (в правовом, политическом и экономическом измерениях) западный суперэтнос (Л. Гумилев). Поэтому, универсальность принципов международного права ограничивается лишь «обществом» западных стран и не распространяется в полной мере на всю международную систему суверенных государств; в) парадоксально, но по мере усиления глобализационных процессов, недоверие между принадлежащими к различным «циви-лизационным мирам» государствами только нарастает, что, конечно же, не может вести к формированию' единой антиэкстремистской политики; г) отличающиеся методы, подходы борьбы с экстремизмом и терроризмом, опыт, получившие отражение на уровне национального законодательства (например; в; США", Израиле, России и др.), не предполагают быстрыйш; безболезненный переход к неким« «общепризнанным» способам противодействия этим опасным явлениям, не создают предпосылки для концентрации нормативных, интеллектуальных, финансовых и информационных ресурсов в этой сфере правовых отношений.

3. В современной; России? необходима доктринально выверенная И1 многоуровневая. система мер противодействия экстремизму, и терроризму, основой которой, конечно же, является, согласованная;, политически Ги юридически- выверенная; , последовательная: деятель- : ность органов: публичной власти, противодействующая-перерастанию социальной и этноконфессиональной: конфликтогенности в те или; иные виды экстремистской; деятельности, необходимость определиться с понятием региональная антиэкстремистская политика, ее значением и целью деятельности: В результате такого анализа станет предельно .ясно, кто выступит в качестве субъекта региональной антиэкстремистской политики; Региональная« антиэкстремистская? политика - это политико-правовое явление, формирующееся вследствие нормативной деятельности: субъектов государства, общественных и религиозных организаций и объединений, направленная на укрепление государственного строя, сохранение суверенитета государства, развитие региональных общественных отношений; со' 127 . блюдение прав и свобод человека и гражданина путем совершенствования механизмов противодействия экстремистской деятельности.

4. Антиэкстремистские технологии, реализуемые в политической сфере должны предупреждать угрозы безопасности Российской Федерации, формируемые деятельностью праворадикальных партии, радикальных религиозных группировок. Следовательно, эти технологии должны быть рассчитаны, в первую очередь, на их поНимание и восприятие молодежной средой, на вовлечение молодежи в противодействие экстремистской деятельности. Однако молодежь в современной России является религиозно безграмотной или зугалогра-мотной. Нельзя забывать и о правовой безграмотности. В'современных условиях и правовое, и религиозное просвещение не мозкет всецело опираться на ранее выработанные рекомендации. Нео^:?соДимь1 новые организационные формы обучения, и особенно* несовершеннолетних, которые подвержены наибольшему влиянию.

5. В информационно-пропагандистских антиэкстремистских технологиях большой сегмент должен уделяться и национальным: .языкам и культурам, освещению истории и обычаев- различных этя:й:с1еских и религиозных групп. В частности; в* условиях ЮФО и СевероКавказского федерального округа основной акцент следует сделать на представлении и анализе ключевых религиозных проблез^, местных традиций, истории казачества, специфике тарикатов и гг-Д- Основой же такой информационной" стратегии является форму-Х!а: Россия стремится к развитию региона; но с бережным сохранением его древних устоев, традиций и обычаев.

6—ФедералБНБ1Й~закон~РФ~<<0 политических партиях» от 11г. № 95-ФЗ"< (пункт 2 статьи 3) вводит косвенный запрет на создание региональных политических партий, что призвано способствовать преодолению тенденций к национальному и религиозному экстремизму и сепаратизму; пункт 5 статьи 6 запрещает «использо^^-ть на~ именование политической партии, оскорбляющее расовые, национальные или религиозные чувства». Пункт 3 статьи 7 запрещает использовать «символы, оскорбляющие расовые, национальные или религиозные чувства». Пункт 1 статьи 9 запрещает «создание и деятельность политических партий, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного- строя и» нарушение целостности. Российской Федерации; подрыв безопасности! государства; создание: вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни». 7. Формированию мигрантофобии способствуют негативные проявле-г иия на каналах не только внутренней, но и внешней миграции, которая может быть, легальной и нелегальной. Основными? факторами, способствующими возникновению нелегальных миграционных процессов; являются: а) сложная* социально-политическая и^ экономическая; обстановка в странах и: регионах;- из; которых осуществляется? миграция; б) низкий жизненный уровень, населения! приграничных областей; в) несовершенство административного и уголовного законодательств России и сопредельных стран; г) безнаказанность организаторов и пособников нелегальной) миграции в связи со> сложностью получения доказательной базы; д) быстрая перестройка кана-. лов; маневренность в переправке через границу мигрантов со стороны организаторов и пособников указанной противоправной деятельности, хорошая оснащенность транспортом и техническими средствами; е) получение организаторами* каналов незаконной миграции высокой прибыли. К числу факторов, формирующих- отрицательное отношение, к мигрантам со стороны, местного населения, следует отнести сложившийся в общественном мнении стереотип, что мигранты способствуют росту уровня преступности.

Применяемый в условиях стабильного, устойчивого государства формат региональной антиэкстремистской политики в государстве переходного типа оказывается малоэффективным, инновационные же технологии и адекватные им политико-правовые ресурсы еще не сформировались, либо не получили должного уровня практической апробации в национальном государственно-правовом пространстве.

9. Руководству муниципальных образований необходимо уделять особое внимание привитию населению чувства этноконфессиональной толерантности как основы межрелигиозного и межэтнического общения; что; безусловно, важно; для мирного сосуществования и сотрудничества различных народов в рамках одного города, района.; В этом; плане, к сожалению, в ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. не выделены принципы осуществления? антиэкстремистской деятельности в рамках муниципального пространства, не определены возможные формы межмуниципального сотрудничества? в этой сфере. Ясно, что и оздоровление социально-экономической ситуации в отдельном'регионе будет иметь антиэкстремистский: характер: Следовательно, настала необходимость создания комплексной региональной антиэкстремистской г программы; закрепляющей (подобно; например, национальным проектам) основные, стратегические направления антиэкстремистской правовой политики., в субъектах РФ и муниципальных образованиях, и закрепляющей обязанность соответствующих властных структур по их реализации; наконец, правовую ответственность властных структур разного уровня.

Список научной литературыМухина, Ольга Висарсолтовна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Акаев В.Х. Ислам и политика (на материалах современной Чечни) // Ислам, и политика, на Северном Кавказе / Под ред. В.В. Черноуса Ростов н/Д, 2001. №1.

2. Акаев В.Х. Ислам: социокультурная реальность на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 2004.

3. Акаев В.Х. Религиозно-политический конфликт в ЧР Ичкерия // Центральная Азия и Кавказ. 1999. № 5.

4. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор. М., 2002.

5. Ансимов Ю.Н., Алтунин В.Н. Антитеррористическая деятельность и борьба с экстремизмом: опыт, организация, правовая основа. Майкоп, 2003.

6. Антонян Ю.М., Давитадзе М.Д. Этнорелигиозные конфликты: проблемы,решения. М, 2004.

7. Арбиев П. Один год из жизни Алу Алхянова // ГУМС. 2005, № 2.

8. Анохин М.Г, Комаровский В.С. Политика: возможность современных технологий. М., 1998.

9. Анохин М.Г. Политическая система: переходные процессы. М., 1996.

10. Антипенко В.Ф. Институциональный механизм борьбы с терроризмом. Формирование правовой базы// Государство и право. 2004. №11.

11. Антипенко В.Ф. Особенности соотношения международного и национального права в сфере борьбы с терроризмом // Государство и право. 2005. № 1.

12. Аристотель. Политика. М., 1865. С. 11. См. также: Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1983.

13. Ахмадова Я:3. К изучению исламской идеологии'в Чечне конца XVIII в. (Воззвания имама Мансура) // Научная мысль Кавказа; Ростов.н/Д, 2004.21'. Басханова ЛГ.С.-Э. Чечня: общественное мнение в условиях этнополи-тического конфликта. Ростов н/Д, 2004

14. Баудинов И. Армия Ичкерии // Объединенная газета 2006. №2(85).

15. Баранов П.П. Общая теория права: курс лекций. Н. Новгород. 1993.

16. Баранов П. П.Институционализация правовых ценностей российского гражданского общества: конфликтогенные основания // Философия права. 2005. № 4.257~Белл РГНГСоциология религии //"Американская социология. М. 1972"

17. Бержель Ж.Л. Общая теория права. М., 2000.

18. Бережной С. Е. Ислам в современных республиках Северного Кавказа / С. Е. Бережной, И. П. Добаев, П. В. Крайнюченко. Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 2002.

19. Бережной С. Е.Ислам и исламизм на Юге России / С. Е. Бережной, И. П. Добаев, П. В. Крайнюченко ; под общ. ред. Ю. Г. Волкова. Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 2003.

20. Белковец Л.П. Правовые аспекты национальной политики СССР в годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие // государство и право. 2006. № 5.

21. Бедрик А. Мигранты в помощь // Российская газета. 2007. №141 (4404). . Июль;

22. Бережной С.Е. Справка по проблем предупреждения террористических^угроз и конфликтных ситуаций на территории ЮФО. 2005. Январь-март. ■i

23. Борисенко В.М: Национальная безопасность: совершенствование военно-уголовного законодательства // Правоведение. 2004. №4.

24. Боронбеков С. Основные ценности ислама объекты охраны шариата // Государство и право. 2003 .№ 2:

25. Васильев Ю.В. Возникновение и механизмы разрешения этнополитиче-ских конфликтов-на Юге России / Ю.В. Васильев: Ростов н/Д: Изд-во CKAFC, 2005.

26. Васильев Ю.В. Этнополитические процессььЮга России на рубеже 2021 веков: от конфликтов к стабилизации / Ю.В. Васильев / Под ред. А.В: Понеделкова. Ростов-н/Д: Изд-во РГУ, 2004.

27. Васильев Ю.В. Опыт системно-факторного анализа региональных этно-конфликтных процессов / Ю.В. Васильев. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2006.

28. Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990.

29. Ведерникова.О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в условиях современной западной демократии: канадская уголовно-правовая модель // Государство и право. 2004. № 6.

30. Ведерникова О.Н. Современные уголовно-правовые системы: типы, модели, характеристика // Государство и право. 2004. № 1.

31. Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2002.

32. Венгеров А.Б. Теория государства и права: курс лекций. М., 2003.

33. Верещагин В.Ю., Гавриш Г.Б., Нечепуренко П.Я. Чеченская этнонацио-нальная государственность: от самобытности к сепаратизму. Ростов н/Д, 2003.

34. Вертий М.Ю. Духовная безопасность в религиозной самоидентификации российской государственности // Юристъ-Правоведъ. 2006. № 1.

35. Вертий М.Ю. Политическое измерение государственно-конфессиональных отношений // Философия права. 2006. № 2.

36. Воронцов С.А. Антиэкстремистская*деятельность органов государственной власти местного самоуправления в институционально-правовом контексте //Автореф. дисс. докт. юр. наук. Ростов-на-Дону. 2009.

37. Габоев А.Б. Защита прав несвобод человека важнейший составной элемент при осуществлении государственной национальной политики // Государство и право. 2005. № 1. '

38. Гарсаев В." Чечня многонациональная республика // Объединенная газета. 2005. № 26 (82).

39. Гегель Г.В. Философия права. М., 2007.

40. Гончаров И.В. К вопросу Ovпонятии конституционной безопасности феIдеративного государства*// Государство и право. 2003. № 12.

41. Гурулев Д. Проблемы борьбы с терроризмом // Законность. 2007. № 6.

42. Дабаев И.П Исламский радикализм в международной политике (на примере регионов Ближнего, Среднего Востока и Северного Кавказа) / И.П. Добаев ; отв. ред. В: Г. Игнатов. Ростов н/Д, 2000.

43. Добаев И.П. Исламский радикализм: сущность, идеология, политическая практика. Дисс. докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2003.

44. Добаев И.П. Новые тенденции в террористическом движении в контексте геополитических трансформаций на Юге России // «Евразийский проект: кавказский вектор»: Мат. науч.-практ. семинара (Азов 20 сентября 2005 г.). Азов, 2005.

45. V №12.- . ■ V . Г;', .7; - "•'.•./;:

46. Добаев И-П.1 Юг России в; системен международных отношений: национальная и региональная безопасность: Учеб. пособие / И.П. Добаев. -Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004.

47. Добаев И.П. Кавказский макрорегион в фокусе геополитических pf --тгересов мировых держав: история и современность Текст. / И.П. До ^ Заев. -Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007.

48. Добаев А.И. Экономическая безопасность и терроризм в эпоху гл<-> бализации / А.И. Добаев; отв. ред. Т. В. Игнатова; ИСПИ РАН. Ростсз»-^=е$ н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2008.

49. Добаев И.П. Современный терроризм: региональное измерение: ^^монография / И: П. Добаев; отв. ред. Ю. Г. Волков; ИСПИ .РАН. Росто-=зез н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2009.

50. Добаев И.П. Политический радикализм в'современном исламе (на риалах Ближнего, Среднего Востока и Северного Кавказа): дис. — полит, наук: 23.00.02 / И.П. Добаев. Ростов н/Д, 2000.

51. Дмитриев Ю.А. О противодействии терроризму // Государство во.2006. № 10.лмате-з<анд.пра

52. Дубровин« Ю.Д. О государственном регулировании» межнационаз^1=Есьных отношений в Российской' Федерации // Государственная власть и: uviecT-ное самоуправление. 2007. № 2.

53. Дунаев A.B. Правовая-политика субъектов» Российской Федераци г--х: вопросы теории и практики: Диссертация на соискание кандидата io . —ззиди-ческих наук. Тамбов. 2006.

54. Доклад уполномоченного по правам человека в Российской Федегри—>а.ции за 2005 г. М, 2006. 1

55. ЖеребкинВ.Е. Содержание понятия права (политико-юридический анализ). Автореферат на соискание ученой степени доктора юридических наук. Харьков, 1980.

56. Журавлев,В.В. Политическая история России. М., 1998.

57. Забарчук Е.Л. Религиозный экстремизм как одна из угроз безопасности российской государственности // Журнал российского-права: 2006; № 6.

58. Игнатов ВЖ. Проблемы обеспечения? общенациональной? безопасности на Северном. Кавказе: Ростов н/Д: Изд-во СКАРС; 2000! '

59. Игнатов В. Г. Технологии управления этнополитическими процессами в Северо-Кавказском регионе: Ростов н/Д : Издтво СКАГС, 1999:

60. Игнатов В.Г. Региональные политические элиты в зеркале социологии: 10-летию СКАГС посвящ: Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 200 Г.

61. Игнатов В. Г. Проблемы обеспечения общенациональной безопасности на Северном Кавказе. Ростов н/ДГИзд-во СКАГС, 2000. ~ ~

62. Идентичность и интеграция:, опыт России;и Германии (Юг России Северный Кавказ): сб. материалов Между нар. науч.-практ. конф. г. Пятигорск (15-17 июня 2009 г.) / В.В. Рудой и др.; ПГЛУ; АПН. - Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2009.

63. Игнатов B.F. Государственная власть и местное самоуправление: эффективность и ответственность (на примере Северо-Кавказского региона). -Ростов н/Д, 1998.

64. Кабанов П.А. Организованная преступность, миграция, политика / Иод ред. А.И. Долговой //Государство и право. 2003: № 5.

65. Кагарлицкий Б. Иолцарстваза врага: Против кого будем сплачиваться? // Новая газета. № 27. 2000: 6-9 июля. .-.'.

66. Кадыров А.-Х. Выбор пути. Грозный, 2003.

67. Кадыров А.-Х;.Мойшыбор (запйски.чеченского лидера);, Mi, 2002. V;

68. Кайдаров; РЖ. Терроризм: возникновение,, разрастание; меры противодействия, zharinovtai wallst. ru

69. Казаков B;Hv О некоторых чертах современного международного право. порядка//Государство и право. 2003. № 4.

70. Каламкарян P.A. Криминальная безопасность человека в России: угрозы и пути их преодоления (по материалам научно-практической конференции) //Государством право. 2004. № 5. ■•■,:.■'

71. Каламкарян P.A. Криминальная безопасность человека в России: угрозы : и пути их преодоления (по материалам научно-практической, конференции) // Государство и право., 2004. № 4.

72. Клята СИ. Мусульманский фактор в России XXI века //. «Радикальное направление в исламской идеологии»: Мат. всеросс. науч.-практ. семинара (Ростов-на-Дону, 23-24 мая 2006 г.). Ростов-на-Дону, 2006.

73. Комаров A.C. Влияние ислама на политическую ситуацию на Северном Кавказе (на примере Чечни и Дагестана). Магистерская диссертация. М., 2001.

74. Клименко E.H. Правовой статус религиозных объединений в России // Российская юстиция. 2007. № 4

75. Кобец П.Н. Противодействие религиозному экстремизму в современной России // Российский следователь. 2005. N 9. http://law-news.ru/up/ul 6/postl 155319200.html

76. Козлихин И.Ю. Право и политика. СПб., 1996.

77. ЮЗ.Комкова Г.Н. Равенство5 прав независимо от религии // Правоведение. 2003. № 1.

78. Коробова А.П. Правовая политика как общетеоретическая проблема // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 2.

79. Коробова А.П. О понятии^ природе правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1.

80. Коробова А.П. Правовая политика: понятие, формы реализации, приоритеты в современной России: Дис. канд. юрид. наук. Самара, 2000.

81. Коробова А.П. О многозначности понятия «правовая политика» // Правоведение. 1999. № 4.

82. Комаров П.В. Ядерный терроризм // Правоведение. 2004. № Г.

83. Костенко Н.И. Роль ООН и эффективные меры по борьбе с транснациональной организованной преступностью//Государство и право. 2006. № 7.

84. Косачев К.И. Ядерный терроризм и международно-правовые механизмы борьбы с ним // Государство и право. 2004. № 8.

85. Корельский В.М., Перевалов В.Д. Теория государства и права. М:, 2001.

86. ТТ27Кривоносов АГНГИсторический опыт борьбы с беспризорностью // Государство и право. 2003. № 7.

87. Кузина С.И. Политическое насилие: природа, манифестирование и динамика в глобализирующемся мире Текст. : автореф. дис. . д-ра полит, наук: 23.00.02 / С. И. Кузина; ФГОУ ВПО "СКАГС". Ростов н/Д, 2010.

88. Кузина С.И. Политическое насилие: природа, манифестирование и динамика в глобализирующемся мире Текст. : дис. . д-ра полит, наук: 23.00.02 / С.И. Кузина; ФГОУ ВПО "СКАГС". Ростов н/Д, 2010.

89. Кулаков В.В. Религиозный фактор и национальная безопасность России (на материалах Южного Федерального округа). Автореф. дисс.канд. филос. наук. Москва. 2006.

90. Пб.Кынев A.B. Политические партии в российских регионах: взгляд через призму региональной избирательнойшолитики // Полис: 2006. № 6. .

91. Кудряшова И.В. Сущность терроризма // Международная безопасность ишроблемы терроризма. Учебное пособие / Отв. ред. А.Г. Володин, B'.Hi Коновалов. Ростов н/Д, 2002.

92. Курбанов^ Р.Т. Взаимодействие власти и религии в Дагестане: опыт, ошибки, уроки. Ростов н/Д, 2005.

93. Курбанов ХТ. Эндогенные и экзогенные факторы1 радикализации1 ислама на Северо-Восточном Кавказе.1 Ростов н/Д, 2006.

94. Ланда Р. Россия и ислам конфликт или взаимодействие? // «Угроза ислама или угроза исламу?»: Мат. междун. конф. М., 2001.i

95. Левакиш И!В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода'// Государство ишраво. 2003 № 1.

96. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33.

97. Лившиц Р.З. Государство и право в современном обществе (новые подходы к узловым проблемам теории^ государства и права) // Теория права: новые идеи. М.: ИГиП РАН, 1991.

98. Лукашук И.И. Демократия, капитал, государство // Журнал российского права. 2000. № 1.1257Лунев ВТВТЭффективность борьбы с преступностью и ее отдельными видами в современной России // Государство и право. 2003. № 7.

99. Лунев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России //Государство и право. 2004. № 1.

100. Любашиц В.Я., Мордовцев А.Ю., Тимошенко И.В., Шапсугов Д.Ю. Теория государства и права. М., 2003.

101. Люльев Д.В. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов»Российской Федерации // Российская юстиция. 2007. № 1.

102. Магомадов Л. Они-шахиды // Чеченец. 1996. № 1.

103. Магомаев А'. Партия Чечню//Ичкерия. 1998. № 5.

104. Магомедов Б. Я не хочу, чтобы меня-кусали дважды из одной норы // Международная-независимая газета. 1999. №'6.1.32. Макаров Д.В. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000.

105. Макиавелли Н. Государь; Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. СПб., 2007.

106. Маликов-Б.З. Усиление криминала в сфере духовности обществами некоторые проблемы укрепления правопорядка / Проблемы правовой и криминологической культуры борьбы с преступностью. М., 2002.

107. Малько A.B., Шундиков К.В. Правовая политика современной России: цели и » средства // Государством право. 2001'. № 7.

108. Малько A.B. О концепции правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь в России. 2001. № 2.

109. Малько A.B. Льготная и поощрительная правовая политика. СПб. 2004.

110. Малашенко A.B. Чечня: выборы посреди террора'// Брифинг Московского центра Карнеги. Вып. 8-9. М., 2004.

111. Матишов Г.Г. Некоторые актуальные вопросы общественных и-гуманитарных наук применительно к Югу России // Актуальные социально-политические и экономические проблемы Южного Федерального Округа. Сб. науч. ст. // Отв. ред. FT. Матишов. Ростов н/Д, 2005.

112. Мелешко Н.П. Криминологические проблемы становления правовой системы в России. Ростов н/Д: ИУБиП, 2000.

113. Мельков С. А. Исламский фактор и военная политика России. М., 2001.

114. Месхидзе Д.А., Рощин М.М. Суфизм по-чеченски // Статус-кво. М., ' 2004. № 2.

115. Мордовцев А.Ю: Национальный правовой менталитет: введение в про1.блему. Ростов н/Д., 2002.

116. Мордовцев А.Ю. Национальный правовой менталитет: методологические проблемы//Юридический вестник. 1999: № 1.

117. Мордовцев А.Ю., Попов В.В. Российский правовой менталитет. Ростов i н/Д., 2007.s

118. Морозова И.С. Место и роль льгот в правовой политике государства //I1. Правоведение. 1997. N 4.

119. Мулукаев P.C. В борьбе с профессиональной преступностью (из опыта российской полиции) //Государство и право. 2004. № 9.

120. Мурклинская Г.А. Религиозный раскол на Северном Кавказе. Путиiвыхода из тупика. M., 2005.

121. Мухаммад аш Шафии. Новые женщины-смертницы: месть, агитация или новая тактика?//Аш Шарк аль-Авсат. 2005. №11.

122. Мчедлов M.JL, Кудряшова М.С. Вера, этнос, нация: религиозный компонент этнического сознания. М., 2007.

123. Нерсесяиц B.C. Общая теория права и государства. М., 2000.

124. Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера// www.geocities.com/Athens/Cyprus/6460/-handbook/index.html?161;. Новикова Б.В! Сильная^ стратегия слабых. Террор в конце XX века. М:, ; .2000. "■■■: '' у' V ' . ; ■

125. Носков ЮЖ. Религиозный фактор и духовная .безопасна 2000;163i Нуруллаев A.A. Религиозный фактор в национальных процессах // Государственно-церковные отношения в России: Курс лекций. Ч: 1. М ., 1994.

126. Нуруллаев; А. А;, Нуруллаев Ал .А. Религиозно-политический экстремизм // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Политология. 2003; № 4. ' . / у

127. Нухаев Х.-А. Евразия между атлантическим и- эсхатологическим концом-• истории // Ведено или Вашингтон? М., 2001. : ,

128. Нухаев Х.-А. Теория и практика ханифитского традиционализма в контексте российско-чеченского конфликта; MI, 2004.

129. Овчинников Г. Новое общество само не рождается '// www.ug.ru/ug-pri/gv/98/16/t7 1 .htm ' ;

130. Пиджаков- А.Ю: Борьба с политическим* экстремизмом и терроризмом: проблемы изучения // Правоведение. 2003. № 3.

131. Писенко К.А. Соглашение о сотрудничестве между религиозными: объединениями и исполнительными органами государственной власти РФ как разновидность административного договора// Государство и право. 2004. №3.

132. Политический экстремизм и его профилактика у современной молодежи / Под ред. A.C. Зайналабидова, В.В. Черноуса. Ростов н/Д, 2003

133. Поминов С.Н. Принципы организации деятельности органов внутренних^ дел в. сфере противодействия религиозному экстремизму // Закон и: право. 2007. №-5. .

134. Понеделков A.B. Политико-административные элиты России в середине 90-х гг. и 10 лет спустя (теоретический и прикладной аспекты анализа). Ростов н/Д: СКАГС, 2005.

135. Рахманов А.Р. Международно-правовые аспекты всеобъемлющей безопасности // Государство и право. 2003. № 2.

136. Русанова O.A. Этнорелигиозный экстремизм как социальное явлевсие в российском обществе. Дйс. .канд. соц. наук. М., 2004.

137. Рэссилл Д. Новые подходы к российско-чеченскому конфликту ы его урегулированию // Кавказский регион: пути стабилизации. Сб. докл. ме-ждун. науч. конф. Ростов н/Д, 2004. • " •

138. Т827СааёвАТБ0рис"Ельцин // ГУМС. 2007, № 4.

139. Сальников Е.В. Взаимодействие органов местного самоуправления ы антитеррористических комиссий в деле борьбы с экстремизмом и xesjpp0-ризмом: проблемы и перспективы // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. № 3.

140. Сайд Афанди аль-Чиркави. Сокровищница благодатных знаний. М., 2003.

141. Саидов 3. Чечня: время молодых энтузиастов // Чеченский меридиан. М., 2005. №7.

142. Серегин Н.С. Коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны. Б.Н. Ковалев. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России: 19411944 // Государство и право. 2005. № 3.

143. Смирнов М.Г. О системе и характере норм, регулирующих вооруженные, . конфликты немеждународного.характера // Государство и право. 2006;№4. ' • ' . -■■■".\ V " ' ■ •■■,•• ■ • ■■'.■-.•'•'

144. Старилов Ю Н. Государство- и; религиозные организации (административно-правовые вопросы)//Государство и право. 2003. № 6.

145. Современный? политологический словарь / Иод ред. В.И. Даниленко. .м.,2000; .: ' ; ' '' '

146. Сологуб Д. В. Время шариата / Статус-кво. М., 2004. № 2.

147. Сюкияйиен JI. О правовых средствах борьбы с исламским экстремизмом и основных направлениях государственной политики.в отношении ; ислама // Пределы светскости. Сб. науч. ст. / Отв. ред. А. Верховский. М., 2005.

148. Таджуддин Т. Роль традиционного ислама в урегулировании кавказ-~~ ского кризиса //"«Угроза ислама или угроза исламу?»: Мат. междун.конф. М., 2001.

149. Терроризм: их и наш, pereplet.ru

150. Тамаев Р. Борьба с экстремизмом: необходимо международное сотрудничество//Законность. 2007. №6.

151. Тимофеев Н.С. Государство, местное самоуправление и гражданское общество: аспекты и пределы взаимодействия // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 9.

152. Тихомиров Ю.А. Геополитические императивы безопасности Российского государства // Государство и право. 2005. № 1.

153. Тогонидзе Н.В. Стратегии борьбы с преступностью (по материалам научно-практической конференции) // Государство и право. 2004. № 4.

154. Топорнин Б.Н. Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий. М., 1997.

155. Трикоз-Е.Н: Преступления*против мира и человечества в новых уголовных кодексах государств-участников СНГ // Правоведение. 2003 .№ 6.

156. Турченюк С.Н. Этнонациональная правовая-политика России в XIX — XX веках: Автореф. дис. канд.юрид.наук. СПб. 2005-.

157. Устинов В.В. Государственная антитеррористическая'стратегия: общая концепциям правовые аспекты // Государство и право. 2003. № 3.

158. Хоперская Л.Л., Люлька О.Ф., Добаев И.П. Государственная национальная политика Российской Федерации на Северном Кавказе: учеб.-метод, комплекс. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2002.

159. Хабибулин А.Г., Селиванов А.И. Стратегическая безопасность российского государства: политико-правовое исследование. М., 2008.

160. Ханбабаев K.M. Ислам и проблемы национальной безопасности, в Южном федеральном округе. Махачкала, 2006.

161. Шабалина С.С. Проблемы осуществления контроля за деятельное^ религиозных объединений // Конституционное и муниципальное пр» 2008. № 13.

162. Шаваев А.К. Национальная безопасность как сложная комплексная с тема, ее сущность и структура // Информационный сборник фонда, циональной и международной безопасности, М. 2002. № 1-2 (57).

163. Шарафутдинова Э.Ф: «Исламский фактор в современной Чечне: по рение пройденного?» // «Перспективы и'трудности межконфессиоиг ного диалога»: Мат. всеросс. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 5-6 тября 2006 г.): Екатеринбург, 2006;

164. Шарафутдинова Э.Ф. «Суфийские, структуры в российском исламе примере чеченского суфийского внрда,Кунта-Хад-жи)» // «Мусулыч^г ские духовные структуры»: Мат. докл. и выст. на науч.-практ. семив: (Ростов н/Д, 7-8 декабря 2006. г.). Ростов н/Д, 2006.

165. Шарафутдинова Э.Ф. Джихад: теория и практика на Северном Кав:к-(на примере Чеченской республики) // Научная > мысль Кавказа. 2 О № 12.

166. Шарафутдинова Э.Ф. Конфессиональный аспект чеченского конфли!Е« Магистерская диссертация (рукопись). Ростов н/Д; 2005.

167. Шарафутдинова Э.Ф. Мусульманская молодежь и неправительствен: религиозно-политические организации (НРПО) // Электронная библ: тека «Института религии и политики» http.7/ avyw.i-r-p.ru / page / stre — exchange / index — 3858. html. 2006. Февр.

168. Шапсугов Д.Ю. Проблемы теории и истории власти, права и государх ва. М., 2003.

169. Шелли Л.И. Транснациональная преступность и вопросы безопасност потребность в международных договоренностях: Выступление на Ме дународной научно-практической конференции // Правоведение. 200

170. Шинкарецкая Г.Г. Разгром фашизма и перспективы международно правосудия // Государство и право. 2005. № 8.

171. Шипилова К.Н. Региональные этнополитические конфликты: технол гии продуцирования и урегулирования. Автореф. дисс. . канд. поли наук. Ростов н/Д, 2005.

172. Шундиков К.В. Юридические средства реализации правовой политики Правоведение. 1997. № 4.

173. Юзиханова Э.Г. Тенденции и закономерности преступности в субъект РФ // Государство и право. 2006. № 8.

174. Parsons Т. Politics and Social Structure: On the Concept of Political Powe New York, 1969.

175. Innenpolitik und politische Theorie. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1976.5.