автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Исламский режим в Иране: внутренние противоречия и факторы стабильности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Исламский режим в Иране: внутренние противоречия и факторы стабильности"

На правах рукописи

Вагин Михаил Владимирович

ИСЛАМСКИЙ РЕЖИМ В ИРАНЕ: ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ И ФАКТОРЫ СТАБИЛЬНОСТИ

(1989-2001 гг.)

автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук специальность 07.00.03-Всеобщая история

Нижний Новгород 2004

Работа выполнена на кафедре регионоведения Факультета международных отношений Нижегородского Государственного университета им. Н.И. Лобачевского

Шумный руководитель: доктор исторических наук, профессор Корнилов Александр Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Борков Александр Васильевич

доктор политических наук, доцент Мелкумян Елена Сурсиовна

Ведущая организация: Институт Востоковедения РАН

Защит СОСТОИТСЯ «_»_2004 г. в_час. На заседании Диссертационного

совета Д-212.166.10 при Нижегородском государственном университете им Н. И. Лобачевского по адресу: 603005, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова д. 2, Факультет международных отношений ННГУ им. Н.И. Лобачевского, ауд. 315

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Нижегородского Государственного университета им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д 23, корп. 1.

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор исторических наук профессор

Корнилов А.А.

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы: В международных отношениях в современном мире, в регионе Ближнего и Среднего Востока, Центральной и Средней Азии большую роль играет Исламская Республика Иран. Это имеет особое значение для России, учитывая, что наша страна имеет в указанных регионах свои интересы, что Иран—южный сосед России и СНГ, важный торговый и дипломатический партнёр. Особенно возросла роль ИРИ в мировой политике после событий 11 сентября 2001 г. и последующих событий в Афганистане и Ираке в 2001-2003 гг. Отдельной проблемой международных отношений стала ядерная программа ИРИ и российско-иранское сотрудничество в ядерной энергетике.

После Исламской революции 1978-79 гг. к Ирану приковано внимание исследователей, в силу того, что эта революция и последующее политическое развитие Исламской Республики оказывают значительное влияние на весь мусульманский мир и на его взаимоотношения с Западом. Особый интерес вызывает реализация концепции «велаят-е факих» Р. Хомейни—варианта многообразного дискурса исламского возрождения, «исламского проекта». ИРИ—первый в новейшей в истории вариант реализации «нового исламского проекта» на практике, и этот опыт более чем 20-илетнего развития общества и государства в условиях господства идеологии одной из разновидностей «политического ислама» крайне важен для изучения как самого дискурса «исламского проекта» (который в ИРИ претерпевает серьёзные изменения в сравнении с 1979 г. именно в результате переосмысления опыта существования Исламской республики), так и многочисленных попыток его реализации по всему ареалу мусульманского мира в виде разного рода сил и движений «политического ислама».

Роль ИРИ в современных международных отношениях, её роль в реализации «исламского проекта», невозможно рассматривать в отрыве от внутриполитических процессов в Иране. В этой связи особое значение приобретает изучение внутриполитической системы ИРИ , системы власти в стране, в отношении которой часто используется термин «исламский режим».

Таким образом, актуальность настоящей работы видится, прежде всего, в кон тексте исследования содержания современных политических процессов в данном регионе, и в частности, логики, механизмов и движущих сил функционирования исламского режима в Иране.

Значимость событий Исламской революции для Ирана, региона и всего мира, сложность и неоднозначность эволюционных процессов в современном Иране, равно как

и проблема будущего исламского режима д^лИОСаЛШЦЮ^|<>ЛЫ)аМг1уальной также в

МЫМ11М I

более широком контексте—с точки зрения исследования особенностей политических процессов в восточных обществах, что является важной проблемой для отечественного и мирового востоковедения. Ещё одним из аспектов актуальности настоящего исследования являотся проблематика взаимоотношения религии и политики, в данном случае шиитского ислама и современного государства. В более широком контексте данная проблематика переходит в фундаментальный вопрос о соотношении материального и духовного в социальной практике человека

Практическая значимость данной работы видится в возможности использования ее положений и выводов при подготовке аналитических материалов, связанных с составляющей предмет диссертации проблематикой, для дальнейшего аналитического изучения рассматриваемой в работе и смежных с ней тем, а также, при проработке соответствующих вопросов в целях реализации практических задач внешней поли гики РФ.

Объектом исследования является история эволюции политического строя Исламской Республики Иран с момента Исламской революции 1979 г. И по настоящее время.

Предмет исследования—условия и формы функционирования исламского режима в Иране и его составляющих в 1989-2001 гг., особое место занимают логика, механизмы и движущие силы функционирования исламского режима.

Исламский режим в настоящей работе рассматривается как особая общность, специфическая социально-политическая система, объединяющая институты, персоналии, отношения и идеологию, доминирующие в Иране после революции 1978-79 гг. Наиболее адекватным аналогом в предшествующей исторической практике для термина «исламский режим» может служить термин «советская власть», применявшиеся для характеристики политической системы, сложившейся в России после 1917 г.. Несмотря на то, что исламский режим после революции 1978-79 гг., фактически монополизировал власть в Иране, тем не менее, он—не единственный субъект внутриполитического процесса в Иране, в нем еще огромную роль играют другие структуры, не инкорпорированные в исламский режим это и общество (гражданское общество и его институты), внережимные политические группировки—лояльные, оппозиционные и враждебные режиму, в т.ч. ведущие с ним вооруженную борьбу, эмигрантские группировки, традиционалистское (неполитизи-рованное) духовенство, движения национальных и религиозных меньшинств, разного рода группы интересов, в первую очередь, коммерческих, традиционные полупатриархальные институты (кланы, семейно-родственные группы и т.д)

Новизна исследования. Настоящая работа выполнена в русле преобладающей тенденции в

го ж* «4* _ ''

революции, исламского режима в Иране и его эволюции после смерти имама Хомейни. Однако, тема эволюции исламского режима после смерти Хомейни, в период с 1989 г. разработана в отечественной историографии заметно меньше, нежели предыдущий период—1979-89 гг. Практически отсутствуют крупные MOHOГрафические исследования, довольно большое количество сборников и отдельных статей освещают локальные вопросы в рамках данной темы, что не позволяет говорить о её глубокой разработке в отечественной науке. Между тем, за прошедшие с 1989 г. время накоплен достаточно большой материал, позволяющий проводить и более глубокие исследования. В иностранной литературе, прежде всего в США, количество исследований, посвященных различным аспектам развития ИРИ после смерти имама Хомейни, несоизмеримо больше. Многие из них достаточно широки по охвату, глубоки по степени анализа и информативны по содержанию. Вместе с тем и в западной литературе редки исследования, посвященные анализу условий и форм функционирования исламского режима, исследующие внутреннюю логику его развития. Ставшая популярной в конце XX в. тема политического ислама (исламизма) и его течений разрабатывается множеством исследователей из разных стран мира (в России А.В. Малашенко, А. А. Игнатенко и др, во Франции Ж. Кепель, О. Руа, и большое количество специалистов в США и англосаксонских странах), однако следует подчеркнуть, что при безусловном обращении внимания на Исламскую революцию и идеологию исламского режима, события в Иране рассматриваются как бы походя, гораздо большее внимание уделяется исламистским движениям в суннитском ареале мусульманского мира. Ввиду этого тема «иранского исламского проекта» в рамках исследования глобальных тенденций исламизма явно недо-разработана и страдает многими пробелами и неточными суждениями, что между прочим, сказывается и на всём подходе к исследованию мировых исламских движений.

К новому в работе следует отнести рассмотрение некоторых ранее неисследованных или малоизученных вопросов, таких как, в частности, вопрос о марджаияте в шиизме 1990-х гг, вопрос о партиях и группах в Иране в 90-е гг., избирательные кампании 1990-2000-х гг., феномен «2 хордада», идеи «исламского гражданского общества» и «диалога цивилизаций», особенности внутрирежимных противоречий и межфракционной борьбы, всплеск нестабильности в Иране в 1997-1999 гг. и др. К новому в подходе следует отнести попытку привнесения большего цивилизационного компонента в исследования, сюда же следует отнести и рассмотрение исламского режима как специфической социально-политической общности.

Методологическая база работы основана на марксистской теории социально-политических и исторических процессов, известной также как диалектический (исторический)

материализм. Выбор данной методологии обусловлен тем, что она, по мнению автора, даёт наиболее адекватный инструментарий для изучения исторического процесса в целом.

Вместе с тем, автор считает правомерным и привлечение элементов цивилизацион-ного подхода к данному исследованию. Исламский режим—во многом цивилиза-циоиный феномен Игнорировать цивилизационные (историко-культурные) особенности такого общества, как иранское, не представляется возможным. В этой связи методологию исследования социально-политических процессов в восточных обществах целесообразно дополнять теоретическим наследием классического востоковедения, тем более, что оно не противоречит, в общем и целом, марксистскому подходу. Даже не являвшиеся марксистами востоковеды (напр. академик В.В. Бартольд), отмечали особую важность социально-экономических факторов в истории, хотя выделяли, прежде всего, роль культуры и религии.

Принятая нами методология предполагает использование следующих, принципов исторического и социального познания: принцип историзма, объективности, учета взаимосвязи и взаимодействия различных исторических и социальных явлений, системный подход и др., что имеет место и в настоящем исследовании повсеместно, использованы такие общенаучные методы познания, как: анализ и синтез, индукция и дедукция, наблюдение, сравнение, абстрагирование, экстраполяция и другие методы эмпирического и теоретического познания, специальные методы исторической науки и методы других гуманитарных наук.

Цель диссертации—изучить динамику внутренних противоречий и действие факторов стабильности исламского режима в Иране в 1989-2001 гг. Цель диссертации предопределила основные задачи исследования:

1. Проанализировать истоки исламского режима как особого феномена, его идеологическую и институциональную основы.

2. Дать характеристику периоду относительной стабильности после смерти Хомейни в 1989-97 гг. в период «дуумвирата» А.Хаменеи-А. Рафсанджани.

3. Исследовать феномен «2 хордада» (23 мая 1997 г.) и процессы эволюции исламского режима после 1997 г.

4. Провести анализ итогов и основных тенденций и перспектив развития исламского режима и Исламской республики в 1989-2001 гг. в сферах экономики, внутриполитического развития, взаимодействия режима и «гражданского общества» и влияния внешнего фактора.

Хронологические рамки работы определены как 1989-2001-е гг.—то есть верхняя граница—это смерть имама Хомейни и последовавшая за ней трансформация исламского режима образца 1979-89 гг., а нижняя хронологическая граница имеет отношение к президентским выборам 2001 г . В 2001 г, помимо президентских выборов в ИРИ, произошло

ещё одно событие, оказавшее огромное влияние на весь регион Ближнего и Среднего Востока—террористические акты 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне и начало последовавшей за ними военной кампании США в Афганистане (2001 г.), ставшей прелюдией к войне против Ирака (2003 г.). США начинают «новую ближневосточную политику», выразившуюся, в частности, в провозглашении ИРИ «государством оси зла» президентом США Дж. Бушем-младшим. Полагаем, что исследование обстоятельств развития исламского режима в столь непростых внешнеполитических условиях должно стать темой отдельного будущего исследования.

Источниковая база включает несколько групп источников. Источники законодательного характера—это Конституция ИРИ 1979 г. и изменённая редакция 1989 г., Закон о партиях 1981 г., Закон о печати 1986 г., Закон о выборах в Меджлис 1999 г. и Второй план социально-экономического развития.

Значительный компонент в источниковой базе составили произведения P.M. Xo-мейни. Особенно следует выделить речи Хомейни из сборника «Каусар» и его трактат «Исламское правление» (Хокумат-е Исламы), в которых представлены его политические и социальные взгляды и идеи, в частности, концепция велаят-е факих. Немаловажное значение имеет документ, прямо адресованный имамом Хомейни своим последователям—его «Религиозное и политическое завещание».

В процессе эволюции исламского режима также особую роль играет идеологический компонент— в т.ч. концепции пятого президента ИРИ М. Хатами об «исламском гражданском обществе» и «диалоге цивилизаций», поэтому автор обратил особое внимание на его статьи, выступления и публикации. Речи и выступления преемника имама Хомейни аятоллы А. Хаменеи имеют также немаловажное значение как источник по исследованию тенденций политической жизни ИРИ после 1989 г. Помимо его выступлений перед различными аудиториями автором также были использованы его теологические произведения. К источникам аналогичного характера следует отнести также речи и интервью бывшего президента, одного из лидеров исламского режима А.-А. Хашеми-Рафсанджани, а также других видных деятелей режима, представляющих различные его фракции и течения: С. Харрази, А.-А. Натек-Нури А. Мохаджерани, X. Рухани, А.-А. Мохташеми, С. Хаджжарияна-Кашани, М. Таджзаде, Х.-А. Монтазери, М. Кадивара и других. Эти источники в разной степени отражают аспекты связанные как с идеологией, так и с политической практикой исламского режима в 1989-2001 гг.

Использовались также официальные иранские публикации различного характера. Важное место в качестве источников по данной теме занимают материалы иранской и иностранной прессы и информационных агентств. Из иранских СМИ выделим материалы

агентства ИРНА, которое публикует регулярно ленту новостей о событиях в ИРИ и регионе на английском, персидском, арабском, а с 2003 г. и русском языках. Использовались материалы англоязычных иранских газет «Техран Таймс» и «Иран Ныос» и переводы персидско-язычных публикаций, публикуемых на интернет-сайте Netlran. Из числа материалов иностранных СМИ отмегим материалы агентства ИТАР-ТАСС, ВВС News и проект персидской службы Радио Свобода/Свободная Европа—Iran Report, a также других СМИ и агентств новостей. Развитие информационных технологий дало возможность широко пользоваться электронными ресурсами информации всемирной сети Интернет, которая, следует отмстить, во многом сама также является ареной внутриполитической борьбы в ИРИ. Особенно содержательными являются ресурсы уже упомянутого сайта Netlran, следует также упомянуть интернет-проект IranMania (США) и отечественный Иран.Ру.

Среди использованных источников следует назвать также публикации иранских оппозиционных групп, в частности Национального Совета Сопротивления Ирана— политического крыла Организации Моджахедин-е Халк. Материалы иранских оппозиционных групп песьма репрезентативно представлены в сети Интернет. В отдельную группу источников следует отнести публикации, документы и материалы иностранных государств и международных организаций, разработки исследовательских служб и организаций. В последних содержится весьма содержательная и ценная информация, в частности, стоит выделить публикации международных гуманитарных организаций: Хьюман Райтс Вотч, Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, Амнести интернешнл и др., а также МВФ и других. Достаточно информативны, в т.ч. и не только в аспекте внешней политики ИРИ использованные документы иностранных государств, например американского Сената, Сената Французской Республики и Комиссии ЕС. Из числа разработок отечественных исследовательских служб использовались Специального бюллетеня Института Востоковедения АН СССР, выходившего в 1979-1989 гг. К исследованию привлекались прочие источники различного характера, в т.ч. источники исторического и идеологического характера.

Историогпафия проблемы. Высокий интерес в 1980-е гг. к проблеме Исламской революции объясняется значительностью самого явления, как для Ирана, так и для всего мира, его влиянием на международные отношения в регионе, сложностью и неоднозначностью процессов революции, повышенным вниманием к этой теме советского партийного и государственного руководства. Не меньшим вниманием данная тематика пользовалась и в зарубежной историографии.

С момента свершения революции вопрос о перспективах исламского режима, его

прочности и долговечности занял важное место в исследованиях. Как долго сможет продолжать свою политику «третьего пути» и неприсоединения ни к одному из лагерей «холодной войны», этот режим, основанный религиозными деятелями? Насколько, наконец, он просто способен устоять против внешних и внутренних врагов? Что будет с Исламской республикой после смерти её основателя? Ответы на эти вопросы давались в рамках интерпретации тех тенденций, какие виделись в развитии исламского режима. Чтобы дать ответ, в каком направлении идёт исламский режим, необходимо дать определение этому режиму, а также самой Исламской революции, и именно тематика такого плана преобладала в работах отечественных, да и зарубежных авторов в 1980-е гг., внимание к этим вопросам сохраняется и в работах, посвященных Исламской революции, вышедших позднее.

Исследование Исламской революции и исламского режима в Иране было начато в отечественной науке работами С.М. Алиева, С.Л. Агаева, А.Б. Резникова, Е.А. Дорошенко и др. Позиция ЦК КПСС в отношении Исламской революции отразилась в публикациях Р.А. Ульяновского. Помимо открытых публикаций в период с 1979 по 1989 г. сектор Ирана Института Востоковедения АН СССР издавал так называемый «Специальный бюллетень» для служебного пользования. Ряд материалов бюллетеня нашёл отражение в открытых публикациях. Многие материалы бюллетеня носят дискуссионный характер и отражают отношение исследователей к описываемым событиям в процессе развития. В этих дискуссиях были высказаны концепты двух течений в Исламской революции и режиме, буржуазного и мелкобуржуазного (к последнему относился и Хомейни), и их «динамического равновесия» в зависимости от внешних и внутренних факторов (Е.М. Примаков), предположения о том, что «наиболее вероятным результатом внутриполитической борьбы [в Иране] будет установление государственного строя, соответствующего в принципе буржуазной республике.» (А.И. Демин). Большое влияние на позицию советских авторов оказывали такие события в Иране, как репрессии против левых сил и особенно—разгром и запрет в 1983 г. прокоммунистической и просоветской Народной Партии Ирана (НПИ, Туде).

Своеобразным итогом трудов отечественных иранистов 1980-х гг. стала коллек-. тивная монография «Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки», вышедшая в 1989 г, под редакцией А.З.Арабаджяна. Среди авторов—многие известные иранисты: Авдеева Л.Е., Алиев СМ., Арабаджян З.А., Бинанишвили A.M. , Дорошенко Е.А., Жигалина О.Е., Зотов В.К., Кляшторина В.Б., Крутихин М.И., Кулагина Л.М., Лукоянов А.К., Маме-дова Н.М., Пластун В.Н., Рождественская Д.С., Скляров Л.Е., Шестаков А.П., Юртаев В.И. В ней большое внимание уделено социально-экономическим, политическим и идео-

логическим причинам и предпосылкам революции, её ходу, созданию новой системы государственной власти, политической истории первых лет исламского режима, ирано-иракской войне, рассмотрены стабилизация исламского режима к 1981 г., различные аспекты жизни иранского общества в 1981-1988 гг. Большое место занял вопрос о причинах Исламской (в терминологии монографии—строго Иранской) революции 1978-79 гг. Авторы провозглашают многопричинность революции, в числе главных, тем не менее, выделяя «обострение специфических капиталистических противоречий», вызванных особенностями развития капитализма в Иране в 60-70-е гг.

Главный вывод указанной коллективной монографии—«исламская революция это лишь ярлык», а исламский режим—это исторический факт и представляет он собой «теократическую диктатуру с капиталистическим содержанием». Таким образом, к 1989 г. отечественная иранистика однозначно определила исламский режим как «теократическую диктатуру», но главным для нас здесь является то, что, предмет исследования признан «историческим фактом».

С вопросом о причинах и предпосылках Иранской революции сопряжён и вопрос о движущих силах революции, и соответственно, о социальных основах исламского режима В этой связи необходимо отметить две работы, увидевшие свет ещё до 1978-79 гг., которые посвящены тем социальным силам, которые сыграли основную роль в Исламской революции—речь идёт о шиитском духовенстве и так называемых «городских средних слоях», и посвященных им, соответственно работах Е.А. Дорошенко (1975г.) и Ш.М. Бади (1977 г.).

В зарубежной историографии также немалое место уделено вопросам причин и предпосылок Исламской революции. В отличие от советской концепции «теократическая диктатура с капиталистическим содержанием» в зарубежной историографии 1980-х-1990-х гг. исламский режим зачастую рассматривается как популистский, т.е. ориентирующийся на массы. (Э. Абрахамиян, М. Доррадж, и др.).

После событий в конца 80-х—начала 90 —х гг. в отечественной историографии происходят заметные изменения, приведшие к пересмотру многих прежних оценок. В это же время происходят и многие важные события в Иране: смерть P.M. Хомейни, прекращение ирано-иракской войны, серьёзные изменения во властных структурах. Отсюда две тенденции в отечественной иранистике 90-х гг.: 1) рассмотрение событий Исламской революции с иных, чем в 80-е гг., точек зрения; 2) выход на первое место проблемы перспектив и эволюции современного исламского режима в Иране.

Первая тенденция нашла отражение, в частности, в работах Л.Е Склярова. Уже в статье 1990 г. автор предствляет события Исламской революции как выступление пред-

ставителей «традиционных средних слоев» против политики модернизации (по определению прогрессивной) и выводит эти слои как основу антишахского движения, а шииг-ское духовенство—выразителем социально-политических интересов этих слоев. В монографии 1993 г. автор идёт ещё дальше, в ней он приходит к выводу, что в 1978-79 гг. революции вообще не было, а был реакционный переворот духовенства и «традиционных слоев», направленный против модернизации и капиталистического развития. То есть, в отличие от высказанных ранее различными авторами положений, Л.Е. Скляров считает установление исламского режима закономерным следствием объединения в антишахском движении духовенства и «традиционных слоев», недовольных развитием в Иране капитализма по западному образцу, а не следствием кризиса народной революции (С.Л. А гаев) или захвата власти духовенством после таковой (А.З. Арабаджян и авторы коллективной монографии).

Подобные взгляды распространены и в зарубежной историографии, где уже давно Исламская революция рассматривается как реакция на модернизацию. В качестве характерного примера «нового взгляда» на Исламскую революцию отметим также работу З.А. Арабаджяна (1991 г.), автор которой резко негативно относится к революции, и, более того, с определённым сочувствием и симпатией пишет о свергнутом шахе М. Р. Пехлеви. Автор, помимо прочего, полагает, что успех революции—следствие отсталости основной массы населения.

В целом, в 1990-е гг., отечественные иранисты уже не рассматривают Исламскую революцию как «буржуазно-демократическую», а наоборот, отмечают её направленность в сторону, скорее противоположную современному буржуазному капиталистическому обществу. Поэтому процессы эволюции исламского правления в Иране многими авторами рассматриваются как попытки преодоления указанных антикапиталистических тенденций и соотносятся с аналогичными процессами в России и других странах, переживающих сходную трансформацию командно-административной централизованной системы в сторону открытой рыночной экономики и гражданского общества.

Оценки социально-экономической сути послереволюционного исламского режима и его экономической модели, т.н. «тоухидной экономики» выглядят уже по-другому, иранская экономическая система видится как «явление уникальное, выпадающее из общепринятых представлений» (Н.М. Мамедова), характеризующееся высокой степенью централизации и государственного регулирования экономики и большим госсектором и одновременно активной политикой поддержки традиционного, в основном мелкого и среднего, капитала.

Неоднократно делались предположения, что Исламская Революция не переживёт

своего основателя, или, по крайней мере, его уход со сцены повлечет за собой серьезные потрясения. Реально как научная проблема вопрос об эволюции исламского режима возник в отечественной иранистике после того, как стали зримо заметны сё проявления на практике, а именно, после смерти имама Хомейни и прихода к власти его преемников, и именно в связи с их политикой. Из числа преемников имама Хомейни выделяется А. Рафсанджани, четвёртый президент Ирана, и его экономическая политика. Так, Л.Е. Скляров в монографии 1993 г. связывает с его политикой возможность эволюции Ирана к «нормальному капитализму».

Количество наименований работ о периоде 1989-2001 гг. достаточно велико, но практически не встречается крупных работ, и многие работы носят скорее публицистический, нежели аналитический характер. В основном, тема эволюции исламского режима в Иране развивается отечественными авторами на уровне статей. В силу хронологической близости к нам неудивительно, что этот период пока слабо исследован именно с научной точки зрения. Тем не менее, изданы, например, сборник статей «Эволюция исламского правления» (ИВ РАН, 1999 г.), а также ряд других публикаций (преимущественно сборников статей), выпущенных ИВ РАН и публикаций независимого Института Изучения Израиля и Ближнего Востока. В сборнике «Эволюция исламского правления» даётся (в редакционной статье Н.М. Мамедовой) периодизация процесса эволюции исламского режима. В частности, выделяется период 1990-1997 гг., когда «главным направлением эволюции исламского режима...стало изменение экономической политики». Этот период связан с деятельностью А. Рафсанджани. С 1997 г. начинается новый этап эволюции, связанный с избранием президента М. Хатами. «На этом этапе наибольшие изменения происходят в социально-политической и международных сферах».

Значительное место тема эволюции исламского режима заняла в статьях Н.М. Ма-медовой, специалиста по проблемам экономического развития Ирана, её оценки представляются нам наиболее интересными. По её мнению, иранская экономика развивается ныне в русле общемировых тенденций, в Иране создаётся «смешанная экономика», заимствуя опыт и достижения Запада, Иран, тем не менее, не пытается отказываться от своей национально-культурной идентичности, формой которой служит исламский режим, пытается сочетать общемировые тенденции и национально-культурные особенности. Т.е. перспективы развития исламского режима и ИРИ видятся в формировании национальной модели современного капиталистического общества, т.н. «иранского [исламского] капитализма», подобной, например, японской, , но имеющей свою цивилизационную, основанную на исламе, идентичность. Н. М. Мамедовой принадлежит ряд работ, непосредственно связанных с темой нашего исследования—политической эволюцией

исламского режима. В статьях освещены вопросы либерализации политической жизни Ирана при президенте М. Хатами, в т.ч. создание политических партий и групп, выборы 1990-х-2000-х гг. и другие вопросы.

Зарубежная историография проблемы развития исламского режима в Иране после Хомейни значительно обширнее отечественной, притом, что она была доступна нам далеко не в полном объёме. Наиболее адекватным нашему подходу в исследовании представляется труд немецкого востоковеда В. Бухты «Кто правит Ираном. Система власти в Исламской республике», вышедший в 2000 г. на английском языке. Работа посвящена исследованию структуры исламского режима («исламско-революционной руководящей элиты» по определению автора), его «центрам силы», различным аспектам его внутренней жизни в весьма непростой для него период 1997-2000 гг..

Среди литературы об исламском режиме в 1990-е—2000-е гг. стоит отметить весьма интересную работу, плод французской школы востоковедения—труд Ф. Аделха «Быть современным в Иране», посвященную ряду аспектов социально-политической практики в Иране в середине 1990-х гг. Эта работа даёт яркую картину исламского режима и иранского общества в его современном (середина 1990-х) состоянии. Как содержательно близкую нашей теме надлежит отметить известную работу М. Зониса «Политическая элита Ирана», посвященную историческому предшественнику исламского ре-жима—шахскому режиму второй половины XX в.

Разнообразные аспекты, связанные с политикой исламского режима после Хо-мейни разрабатывались в работах Д. Хиро, Ш. Бахаша, А. Бануазизи, Д. Менашри, Г. Фюртига, Э. Хуглянда, О. Руа, Ф. Раджаи, П. Клаусона, С. Фэрбанкса, А. Эхтешами, Дж. Амузегара и др. В их числе отметим работу израильского эксперта Д. Менашри «Революция на распутье», посвященную исламскому режиму в период относительной стабильности «дуумвирата» Хаменеи-Рафсанджани. Хотелось бы выделить ряд работ, посвященных отдельным, специфическим, но, тем не менее, весьма немаловажным аспектам политики исламского режима. Здесь стоит назвать работу М. Рубина, посвященную неформальным «группам давления» в современном Иране и их роли в политических событиях второй половины 1990-х гг., работу С. Малони, посвященную исламским фондам (бонйадам). Проблеме «исламского гражданского общества» и связанным с этим различным аспектам социально-политической жизни Ирана при президенте Хатами был посвящен целый номер американского журнала «Сошиал Рисёрч» (лето 2000 г.) со статьями Ю. Алиабади, С.-А. Арджоманда, Л. и Р. Боруманд, X. Дабаши, Б. Хаджепура, А. Майер, К. Таджбахша.

В историографии, безусловно, выделяется оригинальная работа французского иследователя Ж. Кепеля, вышедшая на русском языке в 2004 г.: «Джихад: Экспансия и

закат исламизма». В ней автор высказывает точку зрения, что мировое исламистское движение в конце XX переживает свой закат и трансформацию, проявлениями чего, помимо прочего, являются события в ИРИ после 1997 г.. Эпоха расцвета исламизма 1970-х гг. XX, связанная в т.ч. и с Исламской революцией, безвозвратно прошла, чему способствовали: крушение утопии, не выдержавшей испытание временем, раскол внутри движения, проблема демократии.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Исламский режим в Иране—специфическая социально-политическая общность, имеющая особую идентичность, сформировавшаяся в период Исламской революции и в первые годы после неё. Этой общности присущи внутренние противоречия, но одновременно и характерное чувство корпоративного единства и противопоставления внешней среде, «аутсайдерам», чужим.

2. После смерти основателя ИРИ имама Хомейни политическая система Исламской республики и исламский режим претерпели определённую трансформацию, но исламский режим сохранил свои позиции в стране и монополию на власть. Несмотря на рост межфракционной борьбы внутри режима, его единство и сплочённость продолжали сохраняться, и период 1989-97 гг. может считаться относительно стабильным.

3. Со второй половины 1990-х гг. имеет место кризис исламского режима, связанный с проблемами во взаимоотношениях режима с обществом и внережим-ными силами страны, внутрирежимными противоречиями и социально-экономическими проблемами ИРИ. Проявлениями этого кризиса и попытками его преодоления стали события 1997-2001 гг.: «феномен 2 Хордада», т.н. «реформы правительства Хатами», реконфигурация политического ландшафта ИРИ в результате выборов 1997-2000 гг., теории «исламского гражданского общества» и резкий всплеск внутриполитической нестабильности после 1997 г.

Структура исследования определена в соответствии с целями и задачами. Диссертация состоит из введения, четырёх глав и заключения, списка источников и литературы и глоссария, ряд материалов вынесен в приложения.

II. Основное содержание диссертации Глава 1. «Социальные и идеологические основы исламского режима и особенности его развития в 1979-1989 гг.» состоит из четырех параграфов В первом рассматриваются истоки исламского режима и выдвигается тезис, что исламский режим в Иране это своеобразный социально-исторический феномен, система, имеющую множество составляющих Все составляющие этой системы обьединены единством происхождения, единством идентичности по отношению к себе и внешней среде (рассматривается появление и распространение терминов «инсайдер» и «аутсайдер» режима), единством обшей судьбы Он имеет свою внутреннюю логику развития,

внутренние противоречия, внутренний «истеблишмент» и внутреннюю «оппозицию», но всё это в рамках системы. Именно с точки зрения внутренней логики этого феномена и следует рассматривать его структуру, его развитие и эволюцию и т.д., при безусловном учёте внешних влияний, что мы и стремимся продемонстрировать в настоящей работе.

Во втором параграфе 1 главы рассматривается концепция велаят-е факих Р. Хомейни как основная идеологическая основа исламского режима и в целом политико-религиозная доктрина Хомейни. Третий параграф посвящен институциональному устройству ИРИ в соответствии с Конституцией 1979 (1989) г. и негосударственным институтам исламского режима.

В четвёртом параграфе 1 главы дан анализ различных аспектов развития ИРИ при имаме Хомейни. Особое внимание уделено влиятельным пресоналиям (Хаменеи, Рафсанджани, Монтазери) и группам и показано разделение исламского режима на правую и левую «фракции», санкционированное самим имамом.

Глава II. «Период относительной стабильности во "Второй исламской республике"(1989-97 гг.)» разделена на четыре параграфа. Первый посвящен обеспечению преемственности после смерти имама Хомейни: конституционная реформа, решение кадрового вопроса. Несмотря на неожиданную безболезненность процесса смены лидера исламского режима, которым стал аятолла Хаменеи, под исламский режим в этот период была заложена мина замедленного действия—«кризис легитимности»—новый лидер не обладал духовным авторитетом, не опирался на народное волеизъявление и не обладал характеристиками харизматического вождя. В этом же параграфе рассматривается «Религиозно-политическое завещание» имама Хомейни— «нематериальный актив» наследия имама своим преемникамю, подчёркивающий важность следования принципам исламской революции.

Второй параграф этой главы посвящен особенностям функционирования исламского режима в условиях дуумвирата рахбара Хаменеи и президента Рафсанджани и внутренние противоречия в исламском режиме в этот период, причины поражения фракции «левых» на парламентских выборах 1992 г. и их временное устранение со всех значимых позиций в истеблишменте исламского режима. В третьем параграфе второй главы рассматривается попытка части руководства исламского режима в 1994 г. преодолеть кризис легитимности с помощью подъёма религиозного авторитета аятоллы Хаменеи путём объявления его марджа ат-таклидом и великим аятоллой и провал этой попытки, во многом из-за сопротивления традиционалистского (нереволюционного) духовенства.

Четвёртый параграф посвящен определённым изменениям в исламском режиме в 1995-97 гг. В первую очередь, это выделение третьей «фракции»—т.н. прагматиков, связанных с президентом Рафсанджани, их организационное оформление (группа Каргозаран), возвращение части «левых» на политическую сцену после совместного с Каргозаран успеха на выборах 1996 г., оживление политической жизни ИРИ перед президентскими выборами 1997 г. и попытки части правого крыла всеми силами сохранить («монополизировать») свои позиции.

Глава Ш «Феномен "2 Хордада" и обострение внутренних противоречий режима» также состоит из четырёх параграфов. В первом рассматривается ход и результаты президентских выборов 1997 г. и анализируется природа явления, получившего название «феномен 2 хордада» (23 мая). Суть этого явления заключается в победе представителя оппозиционной фракции режима—М. Хатами, высокой явке избирателей и реальной состязательности процесса. Одним из аспектов «феномена 2 хордада» стал новый «реформистский» идеологический дискурс в исламском режиме и иранском обществе.

Этот дискурс в виде концепций М. Хатами об «исламском гражданском обществе» и «диалоге цивилизаций» анализируется во втором параграфе третьей главы. Новый идеологический дискурс связан как с традиционными предметами дискурса «исламского проекта»—ислам и политика, Восток и Запад, традиция и современность, так и с новыми или переосмысленными, как реакция на новые вызовы, на неудачи 18 лет исламского правления, как попытка радикально трансформировать философско-идеологическое поле как исламского режима, так и в целом интеллектуальной жизни Ирана, а ввиду присущего Исламской революции мессианства—ещё и как послание всему исламскому миру. Обе концепции—и исламского гражданского общества и диалога цивилизаций представляют собой часть более широкой темы, которую можно свести к следующим положениям: «Ислам, исламская революция, исламский режим и исламская цивилизация и вызовы современности» Тема сама по себе далеко не новая, и достаточно распространённая, собственно, вокруг неё уже почти 150 лет строится дискурс «(нового) исламского проекта»—возрождения исламского мира, избавления от отсталости и колониальной зависимости при сохранении, развитии и возрождении исламских религиозных ценностей.

Третий параграф связан с внутрирежимными противоречиями после 2 хордада и ростом нестабильности в ИРИ. Расколовшись по отношению к политике Хатами на 2 лагеря —т.н. «реформистов» и «консерваторов», исламский режим вновь вошёл в состояние нестабильности, как в 80-е гг. Активизировались и внережимные силы. Пик нестабильности пришёлся на июль 1999 г., когда студенческие беспорядки в Тегеране

привлекли внимание всего мира. Эти события и попытки исламского режима преодолеть кризис с помощью традиционных инструментов баланса показаны в четвёртом параграфе третьей главы. В известной степени механизм компромиссов сработал, что показали парламентские выборы 2000 г. и президентские 2001 г., но противостояние «фракций» сохранялось.

Глава 4 «Некоторые особенности и тенденции развития исламского режима после Хомсйнн» посвящена обзорному рассмотрению основных тенденций развития ИРИ после Хомейни в экономической, социальной и внешнеполитической сферах и, соответственно, влияния экономики, взаимоотношений с гражданским обществом и внешним миром на исламский режим на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

В первом параграфе анализируется экономическая ситуация ИРИ: основные тенденции развития и проблемы в 1990-е-2000-е гг., важность иностранных инвестиций и внешней торговли для ИРИ.

Во втором параграфе подробно даётся анализ основных тенденций в развитии собственно исламского режима, как специфической структуры и его институтов, центров силы, идеологических течений («фракций»). Анализируется важность для исламского режима электоральных процедур (выборов) и их особенности в ИРИ, а также проблема кризиса легитимности и варианты реформирования системы велаят-е факих (Х.-А. Монтазери, М. Армии, М. Кадивар).

Третий параграф посвящен особенностям социального развития ИРИ, взаимоотношениям исламского режима и гражданского общества, и его институтам— партиям и группам, прессе, системе образования.

В четвертом параграфе рассмотрены аспекты внешней политики ИРИ и влияния внешнего фактора на исламский режим, в т.ч. основные ориентиры внешней политики ИРИ, влияние Запада на политическую, культурную и социальную и экономическую жизнь иранцев, и нформационно-технологическая зависимость, взаимоотношения ИРИ с Западной Европой и США, в т.ч. в свете событий 11 сентября 2001 г., реакция исламского режима на «кризис 11 сентября».

Резюмирующие выводы исследования приведены в Заключении.

1989-2001—важные и очень насыщенные годы для исламского режима в Иране Этот этап развития исламского режима проходил в принципиально иных условиях, нежели предыдущий, при имаме Хомейни. Пережив смерть основателя, режим, с одной стороны доказал свою жизнеспособность и зрелость, и продолжает следовать курсом Исламской революции, с другой, он весьма серьёзно изменился, перед ним возникли новые вызовы, новые проблемы. Весь этот период—это поиски режимом новой идентичности, но-

вой легитимности, новых путей развития; всё время идёт интенсивный процесс осмысления, обсуждения и внутренней борьбы в рамках режима вокруг этих вопросов; также весь этот период режим ищет новые, отличающиеся от революционного периода Хомейни, формы взаимодействия с внешней средой (иранским обществом и внешним миром) Этот же период—это и начало процесса смены поколений в исламском режиме, или точнее сказать, подготовки к этому процессу, которая неизбежно произойдёт примерно в 2010-х гг.

Исламский режим, возникший после революции 1979 г. в Иране—это специфическая социально-политическая общность, особое единство. Основные характеристики, факторы, позволяющие говорить об исламском режиме как об особой социально-политической общности:

1. Идеология,—представления о неразделимости религии и политики, религии и социальной жизни, религии и национально-освободительной борьбы. Одним из воплощений этих представлений стала концепция «велаят-е факих» и учение имама Хомейни. Идеология является важной составляющей, формирующей исламский режим как специфичную структуру, поскольку исламский режим является идеократическим по форме и содержанию, такова же и вся политическая система ИРИ; идеология играла важную роль в свершении революции и продолжает играть в процессе эволюции исламского режима.

2. Тесно смыкается с идеологией в системе характеристик исламского режима и особый религиозно-мистический комплекс. Именно наличие религиозно-мистического, «исламского», комплекса выделяет исламский режим из числа многих других идеократи-ческих режимов новейшего времени.

3. Немаловажную роль в характеристике исламского режима как особой общности играет присущая ему связанная с идеологией и религиозно-мистическим комплексом система идентификации, идентичность (identity")—как внутренняя, так и внешняя, то есть чёткое деление на «своих» и «чужих», «инсайдеров» и «аутсайдеров».

4 В основе внутренней идентификации—принцип единства происхождения, чувство общей сопричастности, можно сказать, поруки—в первую очередь, в период антишахской борьбы и в первые годы после Исламской революции, а также специфический менталитет, в нашем понимании—своеобразный взгляд на мир, присущий инкорпорированным в это единство, выработанный на протяжении нескольких лет. 5. Наконец, за время, прошедшее после Исламской революции сложилось под влиянием, прежде всего указанных выше факторов, во-первых, совершенно особенное институционально-правовое устройство государства (Исламская республика, основанная на принципе велаят-е факих), и, во-вторых, определенная политическая практика, обла-

дающая рядом уникальных, характерных именно для дайной социально-политической общности характеристик.

Мы полагаем исламский режим во многом цивилизационным феноменом, гиполо-гически сходным с существовавшими в прошлом созданными народными движениями с религиозным содержанием государствами на территории Ирана. В прошлом Иран знал множество народных движений с социально-религиозной идеологией, некоторым из них удавалось создавать государственные образования, существовавшие в тех условиях достаточно долго (Государство исмаилитов (ХИ-ХШ вв.), Государство сербедаров (кон. XIV в.), и т.н.). Помимо борьбы с внешним врагом, в этих государствах постоянно шла борьба двух тенденций—за сохранение идеалистической теократии или за преобразование в «нормальное» светское феодальное восточное государство той эпохи, основанное на военной силе, политическом цинизме и сомнительной легитимизации «официальным исламом». Последняя тенденция опирается на целый ряд объективных факторов, фактически на политическую традицию восточного общества. Другая тенденция, направленная на преодоление этой традиции, имеет своей основой стремление народа к лучшей жизни и его идеалистические представления о таковой, облечённые в религиозную форму поисков «истинного ислама», «справедливого [исламского] правления» и т.д. Это касается не только «еретических» государств и движений средневековья, но и в целом восточного общества, течения реформизма и «исламского возрожденчества» в котором в значительной степени восходят к этой тенденции.

Позднее, в XIX-XX вв. появляется ещё одна тенденция, связанная с преодолением негативной традиции развития восточных обществ. Она направлена на принятие норм и ценностей западной цивилизации, но фактически ведёт к зависимости и отвергается обществом, как это было во время Исламской революции, но она же способствует привнесению темы прогресса в реформационный дискурс «исламского проекта»—преодоления негативной восточной традиции, способствовавшей отсталости мусульманского мира, и Ирана в частности, от европейских обществ.

Исламский режим провозгласил попытку достижения прогресса с опорой на религиозные ценности, и таким образом, возрождения ислама. Но фактически, режим, хотя и выстоял в борьбе с внешними и внутренними врагами, фактически оказался неспособен, оставаясь в своем первоначальном виде, обеспечить устойчивое развитие общества Между режимом и обществом постепенно росла стена отчуждения и непонимания, с ростом населения и «омоложением» иранской нации, отдалением от времён революции кризис непонимания грозит разрастанием и yгрожает будущему исламского режима. Стала возникать потребность в переменах. Внутри режима стали накапливаться противоречия и

возникать конфликты как объективного, так и субъективного свойства. К этому же следует прибавить влияния довлеющей над иранским обществом негативной восточной традиции и воздействие внешнего фактора. Иран—классическое восточное общество со всеми вытекающими отсюда последствиями, но, с другой стороны, Иран был в XX в. настолько сильно интегрирован в мировую экономическую систему, а также систему общемировых информационных коммуникаций, что игнорирование общемировых тенденций крайне пагубно сказывается на его экономике и жизни общества.

Крайне интересен вопрос, в свете вышеизложенного, к чему может придти исламский режим в процессе своей эволюции к моменту смены первого поколения исламских революционеров, если он, с одной стороны, не отказывается от своих базовых идеологических принципов, а с другой стороны, всё сильнее подвергается влиянию указанных выше факторов.

Посмотрим, к чему он уже пришёл. Исламский режим в Иране уже вскоре после революции попал в ту же ситуацию что и все другие идеократические режимы в мире— везде рано или поздно революционная романтика сталкивается с суровой прозой жизни и в конце концов уступает место более прагматичной системе ценностей. Первый в удар по революционному (и исламскому) идеализму нанёс сам имам Хомейни в конце 80-х, своими указами поставив государственные органы выше религиозных норм. Политика экономических реформ Рафсанджани окончательно утвердила прагматизм в экономической сфере. Затем последовали и определённые социальные преобразования. Следом появились новые идеологические концепции, предлагающие вариант устойчивого развития и нейтрализацию негативного воздействия традиции и внешнего фактора («исламское гражданское общество» и «диалог цивилизаций» М. Хатами).

Говоря об отдельных этапах развития исламского режима после Исламской революции и до первых лет XXI в., выделим следующие:

1. Период революционной нестабильности (1979-89 гг.)—время борьбы с внешним и внутренним врагом, революционных экспериментов и «романтики». Исламский режим выстоял в этих непростых внешних и внутренних обстоятельствах, в ходе борьбы сформировалось особое единство, поколение, связанное общей судьбой, общим учением, общим лидером, с системой особой идентификации, выделения «своих», инсайдеров, перс. ходи.— т.е. собственно исламский режим. Однако в этом единстве практически сразу обнаружились внутренние противоречия, соперничество различных фракций, течений и групп. В известной степени эти противоречия играли и позитивную роль—как фактор, способствующий развитию и изменениям.

Хотя внутренние противоречия режима имели вид борьбы различных группировок,

представленных влиятельными персоналиями, определенный идеологический компонент в политической жизни сохранялся—это, прежде всего, видимое проявление левого и правого флангов исламского режима, в конце концов, оформившееся еще при жизни Хомейни после распада Партии Исламской республики в виде основных группировок революционного духовенства—«правого» Общества Борющегося Духовенства (Джаме-е Ру-ханият-е Мобарез) и «левой» Лиги Борющихся Улемов (Маджма-е Руханиюн-е Мобарез). К ним примыкали и союзники, преимущественно из числа светских исламистов— соответственно, «совместно-действующие группы» с правого фланга и группы «Линии имама» слева. В основе этого разделения, в первую очередь, социально-экономические факторы, различия во взглядах на роль государства в экономике, социальную справедливость и, соответственно, различная социальная база обоих флангов— религиозные базари с одной стороны и беднейшие слои городского населения с другой. При этом по отношению к внешней среде исламский режим продолжал сохранять на протяжении и последующих периодов своё единство, в случае необходимости единым фронтом выступая против опасности. Помимо противостояния угрозам «извне», исламский режим в указанный период сплачивал авторитет имама Хомейни, безусловно признававшийся всеми группами режима.

2. Период относительной стабильности (1989-97 гг.). Данный период значительно отличается от предшествующего десятилетия. Тенденции Исламской революции продолжают сохраняться, ни идеологические приоритеты, ни религиозный фанатизм режима не претерпели каких либо заметных перемен. Внешне исламский режим по-прежнему сохранял монолитность. Однако во многом это уже другая Исламская республика.

Исламский режим, относительно безболезненно решив проблему преемственности, прочно стоит на ногах. Революционной ситуации нет, нет войны, существенно уменьшилась опасность со стороны вооружённой оппозиции, иностранной интервенции или широкого антирежимного восстания народа. Но Перед режимом теперь стоят новые вызовы: развития или стагнации, кооперации (с внешним миром) или изоляции, общественного диалога или конфликта и т.п. Именно поэтому стабильность периода 1989-97 гг. относительна. Внутренние противоречия исламского режима имеют сравнительно цивилизованную форму, общая тенденция—к компромиссу и установлению баланса между различными группировками внутри режима, к сохранению его единства путем компромиссов и баланса. В этот период мы видим уже выделение трёх течений исламского режима—«левого», «правого» и «центристского» (прагматистского). Но по отношению к «аутсайдерам», внережимным силам, исламский режим по-прежнему закрыт

и враждебен.

Во многом этот новый период в жизни ИРИ и исламского режима, также как и предыдущий, связан с имамом Хомейни. Именно благодаря нему стали возможными конституционные изменения 1989 г. Хомейни своим примером во многом показал модель гибкого правления, способного реагировать на вызовы и оценивать ситуацию и принимать решения объективно, а не на основе догм и мифов.

Одной из главных проблем исламского режима после Хомейни была проблема отсутствия такого непререкаемого лидера, каким был имам. Во многом политика в ИРИ в этот период определялась «дуумвиратом» двух высших руководителей: Рахбара А. Хаменеи и президента А. Рафсанджани, отношения между которыми, несмотря на прежнее и текущее соперничество, вместе с тем, были весьма конструктивными и обеспечивавшими стабильность режима.

Конституционные изменения 1989 г. играли особую роль в формировании политической модели «Второй исламской республики» и в изменении политической практики исламского режима в этот период. Корректировка институциональных основ режима обеспечила решение проблемы преемственности, но способствовала развитию кризиса легитимности режима в целом и его верховного лидера в частности, в том числе с весьма чувствительной для режима теологической точки зрения.

В этот период существенно укрепляет свои позиции «правая» фракция исламского режима. В этот же период в части «правого» крыла режима проявились определённые тенденции к монополизации власти за счёт других (левых и «умеренных») фракций режима, что было чревато конфликтом внутри режима или установлением диктатуры узкой группы «монополистов», и соответственно, ликвидацией внутренней плюралистично-сти—одной из специфических особенностей исламского режима.

3. Период реформ и «новой нестабильности» (1997-2001 гг.) По истечении 2-х конституционных сроков Рафсанджани элитой исламского режима и самим президентом был сделан принципиальный выбор—в пользу конституционного, республиканского развития. Иной вариант развития мог привести или к серьёзным потрясением, полному расколу в исламском режиме или к превращению ИРИ в авторитарное олигархическое государство, подобно большинству «республиканских» режимов в мусульманском мире. Разрешение этой проблемы—один из аспектов «Феномена 2 Хордада», другими из которых были реальная состязательность президентских выборов 23 мая 1997 г., поражение на них ставленника консервативных сил режима и победа М. Хатами, привнёсшего в политическую жизнь Ирана новый

идеологический дискурс «исламского гражданского общества» и «диалога цивилизаций».

По отношению к курсу М. Хатами и его программе реформ внутри исламского режима сформировалось новое дуальное противостояние—между сторонниками президента, т.н. «реформистами» и их противниками, «консерваторами». В массе своей реформисты представляли собой исламских левых 1980-х — 1 половины 1990-х гг., модернизировавших свои взгляды в соответствии с объективными реалиями и объединившиеся с технократами-прагматиками времён президенства Рафсанджани. Это уже были совсем другие «левые», нежели радикалы времён Исламской революции. Консерваторы же в массе своей представляли исламских правых, старавшихся сохранить завоеванные после 1989 г. позиции.

Попытки проведения реформ М.Хатами и его сторонниками сопровождались ростом нестабильности во внутренней политике ИРИ, обострением борьбы различных фракций и группировок режима, зачастую сопровождавшейся насилием. Пиком нестабильности во время первого срока Хатами стали июльские события 1999 г. (студенческие волнения в Тегеране и др. городах). Однако, несмотря на рост нестабильности в период первого срока М. Хатами в 1997-2001 гг, акты насилия, беспорядки и непрекращающуюся внутрирежимную борьбу и вызовы «извне», всё-таки политическая жизнь ИРИ в 1997-2001 г. не вошла в чрезвычайные рамки, чего возможно и хотели те силы, которые стояли за отдельными кризисами этого периода. В целом, основные параметры «нормальной» жизни, в т.ч. и политической, сохранились, и даже, благодаря программе реформ и концепции «исламского гражданского общества» стали приобретать определённую тенденцию к формированию более устойчивой политической системы, к преодолению раскола между режимом и гражданским обществом. Здравым силам внутри исламского режима удавалось удерживать баланс интересов и реализовывать компромиссную политику—единственный вариант для сохранения и развития режима.

В целом сохранялось и спокойствие в массах—большинство беспорядков и актов насилия были локальными, население в массе либо никак не принимало участие в событиях, либо выражало поддержку умеренным силам исламского режима.

Тот факт, что исламский режим в целом сохранял свои позиции и был достаточно стабилен, подтверждается ростом дипломатической активности Тегерана и его успехами на внешнеполитической арене в этот период.

Ещё одним из показателей относительно нормального течения политической жизни является регулярное проведение выборов в соответствии с законами и сроками. За 199723

2001 г. имели место следующие предвыборные кампании: 1. Выборы в Совет Экспертов (1998), 2. Выборы в местные советы (1999), 3. Выборы в Меджлис (2000) и 4. Президентские выборы 2001 г., а также ряд довыборов на освободившиеся места в Меджлисе. В этот период произошло впервые в истории Ирана формирование демократически избранных органов местного самоуправления.

Вместе с тем, следует отметить, что программа реформ М. Хатами столкнулась с серьезным противодействием, а рост нестабильности ставил под угрозу саму возможность этих реформ и вызывал опасения в вероятности либо установления жёсткой диктатуры со стороны наиболее одиозных кругов исламского режима, либо краха этого режима с возможностью гражданской войны и прихода к власти самых неожиданных сил.. Мы видим серьёзные попытки радикально дестабилизировать ситуацию в стране, которые объективно не выгодны ни одной из сил внутри режима, т.к. могут привести к его падению. Мы видим серьезные попытки разрушить консенсус внутри режима—главное условие его существования и выживания, чего раньше во внутриполитической жизни Ирана всячески старались избежать.

С другой стороны сами «реформисты» также погрязли в политической борьбе, как с «консерваторами», так и между собой, реальные же проблемы иранского общества не решались и тонули в политической демагогии. В конечном итоге, как показывает развитие событий уже после 2001 г., иранские реформисты оказались также далеки от народа, как и их противники, росло безразличие масс к внутриполитической борьбе, инициативу в которой перехватили уже «консерваторы». Но это были во многом «новые» консерваторы.

Проблемы и факторы дестабилизации исламского режима. Одним из самых уязвимых мест исламского режима является иранская экономика и связанные с ее состоянием проблемы бедности, безработицы и т.п., чреватые социальным взрывом и крушением режима. Такие социально-экономические проблемы как имущественное неравенство, общественное расслоение и несправедливость в распределении экономических благ подрывают исламско-популистскую идеологию режима и его устои

В исследовании неоднократно указывается на межфракционную вражду и опасность потери единства внутри исламского режима как угрозе его существованию.

Наконец, весьма серьёзна угроза исламскому режиму извне—со стороны других стран. И даже после падения главных региональных конкурентов исламского режима— талибского «эмирата» в Афганистане (2001 г.) и режима Саддама Хусейна в Ираке (2003 г.) и нормализации отношений с саудовской монархией угроза извне не ослабевает. Очень сильно давление на исламский режим со стороны Соединенных Штатов Америки, и после начала «антитеррористической кампании» после 11 сентября 2001 г. это давление еще бо-

лее усилилось, приобретая форму угрозы американского вторжения в ИРИ.

В той или иной степени с подобными вызовами сталкивается практически любой политический режим, особенно в нестабильных политических условиях стран «третьего мира». Однако существуют и конкретные, «специфические» у|розы и вызовы. Их условно можно разделить на две группы—1) внутренние угрозы (вызовы, исходящие изнутри режима и близких к нему кругов), 2) угрозы, исходящие извне, т.е. из «КОНКУРЕНТНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОЛЯ», хотя это деление весьма условно.

Например, вероятность перерождения правого крыла исламского режима во враждебную идеалам исламской революции силу тем реальнее, чем больше смыкание правых сил режима с близкой им внережимной конкурентной группой «традиционного духовенства». Часть правых сил режима вполне может пойти на альянс с клерикалами-традиционалистами и тем или иным образом фактически ликвидировать исламский режим, например, путём выхолащивания «революционного» и республиканского содержания, при сохранении формально «исламского правления» в интересах узкой олигархической группы.

В то же время крайние радикалы-реформисты в своей борьбе с «консерваторами» имеют тенденцию к смыканию с аутсайдерами режима, особенно из числа т.н. «национально-религиозных групп». В этой среде находят большой отклик идеи, подобные высказываемым М. Кадиваром об «исламской демократии». Политический успех этих сил может способствовать такой трансформации исламского режима, которая бы ликвидировала институт «велаят-е факих» и открыла политическое пространство для секулярных групп— т.е. к ликвидации исламского режима де-факто.

Наконец, истинные последователи велаят-е факих и Исламской революции, сторонники сохранения статус-кво, из лучших побуждений сами вполне могут поспособствовать падению исламского режима—например, если они переусердствуют в репрессиях против противников режима, будут нарушать демократические свободы, республиканские основы ИРИ и баланс сил внутри исламского режима.

Таковы основные «внутренние вызовы» исламскому режиму. Что касается «конкурентного политического поля», то несмотря на его обширность (а это фактически всё, не инкорпорированное в исламский режим, население ИРИ), можно выделить несколько основных угроз для режима.

Уже говорилось о традиционалистском духовенстве. В целом оно весьма негативно воспринимает революционные идеи последователей Хомейни. Во второй главе мы рассматривали вопрос противостояния аятоллы Хаменеи и традиционного духовенства в 1990-е гг. Мы можем также наблюдать определённое сближение позиций части этой влиятельной группировки духовенства с «диссидентами» режима—группой аятоллы Монта-

зери. Рассмотренная нами программа реформы велаят-е факих Х.-А. Монтазери явно направлена на трансформацию этого института и в целом государственного строя ИРИ в интересах традиционалистского духовенства и его верхушки—марджаията. Выше мы говорили о возможности альянса и с крайне правым крылом исламского режима. Однако, при определённых обстоятельствах, клерикалы-традиционалисты не удовлетворятся такими уступками и будут настаивать на полном устранении из политики своих «революционных» коллег. После падения режима Хусейна в Ираке у религиозной оппозиции исламскому режиму вполне может сформироваться надёжная ресурсная база за счёт шиитских центров Ирака. Вполне возможно и использование противоречий между различными шиитскими группировками и теологическими центрами и исламским режимом со стороны американцев, оккупировавших Ирак.

Разного рода секулярные оппозиционные группировки, в первую очередь «национально-религиозные группы» (моссаддыкисты и т.п.) представляют опасность для режима ввиду популярности их идей в определённых кругах (студенческое движение) и смыкания с крайними реформистами.

В непростых социально-экономических условиях серьёзную опасность таит в себе взрывоопасная масса бедной и безработной молодёжи, которая при определённых обстоятельствах вполне может бросить вызов режиму под знамёнами каких-либо оппозиционных сил.

Вряд ли стоит серьёзно расценивать вызовы исламскому режиму со стороны эмигрантских группировок. Но вполне могут представлять опасность для режима определённые группы внутри ИРИ, получающие поддержку извне—известны примеры успеха таких поддерживаемых США сил в ряде регионов мира—например, последняя смена власти в Грузии (2003 г.).

Наконец, конкурентное политическое поле включает в себя и огромный тайный сегмент, не имеющий видимых проявлений—это мафия, разного рода группы коммерческих интересов в ИРИ и за её пределами, заговоры, тайные организации и спецслужбы—и они также могут бросить те или иные вызовы исламскому режиму.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Вагин, М.В. «Наследие Ирана» и Исламская революция 1978-79 г. (проблемы историографии) / М.В. Вагин // Исламская революция. Прошлое, настоящее, будущее,—М.: ИВ РАН, С. 17-20 и 50-52

2. Вагин, М.В. Седьмые президентские выборы в Иране (23 мая 1997 г.) и пятый президент ИРИ Мохаммад Хатами. / М.В. Вагин // Пятая нижегородская сессия

молодых ученых (гуманитарные науки),—Н.Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2000.

3. Вагин, М.В. Исламская республика Иран во второй половине 1990-х п. / М.В. Вагин // VII чтения памяти профессора Н. П. Соколова. Тезисы докладов,—Н Новгород: изд. ИНГУ, 2000, С. 121-125

4. Вагин, М.В. Иран-Индия: две цивилизации—две региональные державы// Россия-Индия: перспективы регионального сотрудничества (Н. Новгород)—М.: ИВ РАИ,

2000,С. 135-140

5. Вагин, М.В. Президент М. Хатами и его концепции «исламского гражданского общества» и «диалога цивилизаций». / М.В. Вагин // Иран: ислам и власть.—М. ИВ РАН. 2001, с. 103-113

6. Вагин, М.В. К вопросу о возможных перспективах восстановления отношений между США и Ираном в условиях эволюции исламского режима и его внешнеполитического курса. / М.В. Вагин // Актуальные проблемы американистики: Материалы VI международного научного семинара "Российско-американские отношения: исторический ракурс и перспективы". Н. Новгород, 30 нояб. - 1 дек. 2000 г. --Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2001, 0,5 авт. л

7. Вагин, М.В. «Большая игра» в «Большой Центральной Азии». Интересы России в регионе и возможность сближения США и Ирана. / М.В. Вагин // Вестник РАМИ, № 1, 2001, С.26-28

8. Вагин, М.В. Мандат на ответственность (Заметки о стратегии русской политики в отношении Казахстана и Ближнего Зарубежья в целом). / М.В. Вагин // Институт стран СНГ Институт диаспоры и интеграции. Информационно-Аналитический Бюллетень, № 22, 1.02.2001, 0,5 авт. л.

9. Очерки по истории международных отношений. Учебное пособие./ Кол. авторов под общ. ред. Акад. О.А. Колобова и проф. К.С. Гаджиева: —М.-Н. Новгород: изд. ННГУ,

2001. (авторский вклад—1,9 п.л.)

10. Международные отношения на Ближнем Востоке в XX в.: Учебное пособие / Кол. авторов под общ. ред. Акад. О.А. Колобова и проф. К.С. Гаджиева: Н. Новгород : ФМО ННГУ, 2003, -236 с. (авт. вклад—2,5 п.л.)

11. Вагин, М.В. Законодательство о партиях и группах в Исламской республике Иран./ М.В. Вагин // Ближний Восток и современность. Вып. 16—М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2002, С. 41-46

Подписано в печать 15.10.2004. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 80 экз. Заказ 629.

Нижегородский государственный технический университет. Типография НГТУ. 603600, Нижний Новгород, ул. Минина, 24.

»258 1 5