автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Источники по истории губернского чиновничества 50—60 гг. XIX в. (на примере Московской и Калужской губерний)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Источники по истории губернского чиновничества 50—60 гг. XIX в. (на примере Московской и Калужской губерний)"

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РСФСР ПО ДЕЛАМ НАУКИ И ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА «ЗНАК ПОЧЕТА» ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ

На правах рукописи

ИВАНОВ Виталий Анатольевич

ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ГУБЕРНСКОГО ЧИНОВНИЧЕСТВА

50—60 гг. XIX в. (на пример* Московской и Калужской губерний)

Специальность: 07.00.09, — историография, источниковедение и'методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва — 1991

Работа выполнена в отделе источниковедения истории СССР дооктябрьского периода ордена Трудового Красного Знамени Института истории СССР АН СССР.

Научный руководитель — доктор исторических наук, профессор Б. Г. ЛИТВАК.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук — П. Г. РЫНДЗЮНСКИИ, кандидат исторических наук, доцент — А. С. СЕНИН.

Ведущая организация

• Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Кафедра источниковедения истории СССР.

Защита диссертации состоится ж.- ьа* 1991 г.

в/У часов на заседании Специализированного совета Д.063.75.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Московском государственном историко-архивном институте, по адресу: 103642 г. Москва, ул. 25 Октября, 15, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного историко-архивного института.

Артореферат разослан • /Л й у/иД. 1991 Г-

Ученый секретарь Специализированного совета кандидат исторических наук, профессор Т. В. КУЗНЕЦОВА.

/

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Изучение российского чиновничества, т. о. особого слоя лиц, специализировавшихся иа управлении, важно не только для правильного и глубокого понимания различных аспектов внутренней политики царизма, но н прежде всего для выявления особенностей, социальной природы российского самодержавия, необходимость более детального изучения которых выявила проходившая в 1968—1972 гг. на страницах журнала «История СССР» дискуссия, посвященная проблемам абсолютизма. В наши дни эта проблематика приобрела снова актуальное звучание. Однако, успешная комплексная разработка данной проблемы во многом зависит от степени ¡разработанности се нсточниковой базы, которая изучена крайне слабо. Исследование источников по рассматриваемой проблеме заметно отстает от темпов их использования. Нередко исследователи привлекают документы, не прошедшие стадию их источниковедческого изучения, что не всегда приводит к ожидаемым положительным результатам.

Предмет исследования. Диссертация посвящена изучению нсточниковой базы по истории чиновничества местных государственных учреждений. Из всего многообразия источников по данной проблеме в диссертации обследуются три различных по своей природе (происхождению, характеру, специфике отражения действительности, функциям и т. п.) вида: формулярные (послужные) списки чиновников, образующие одну из разновидностей массовой документации, мемуарные произведения — источник личного происхождения и материалы прессы. Формулярные списки являются самым аутентичным источником для изучения чиновничества. В них содержится исчерпывающая информация не только о прохождении чиновником служебной иерархии, :но и сведения о социальном происхождении, имущественном положении, возрасте, образовании, вероисповедании служащего, что дает благоприятную возможность для демографической -и социально-имущественной характеристики бюрократии всех уровней. Свидетельства современников, непосредственных очевидцев и участников событий, служат бесценным, а в ряде случаев единствен-

ным источником для воссоздания выразительных портретов представителен губернской бюрократии. Весьма специфическую группу источников для изучения губернских сановников представляют газетные публикации, увидевшие свет на страницах различных по политической и тематической направленности изданий.

Объектом изучения выступают источники о чиновниках, служивших в Московской и Калужской губерниях. Последняя олицетворяла собой типичные черты центральных губерний Европейской России. Хронологически работа ограничена 50—60-ми гг. XIX в. — периодом, когда в истории России происходила коренная ломка отживающей свое время феодально-крепостнической системы и утверждение новых, прогрессивных буржуазных отношений.

В диссертации поставлены следующие задачи:

1) выявить необходимый для исследования корпус источников;

2) установить репрезентативность (для послужных списков), полноту, достоверность содержащейся в источниках информации;

3) раскрыть специфику отражения разными группами источников исторических реалий;

4) определить потенциальные возможности рассматриваемых документов для изучения губернского чиновничества;

5) определить наиболее рациональные методы и приемы их источниковедческого изучения.

Теоретической основой исследования являются положения диалектико-материалистической теории познания (отражения), раскрывающие основные свойства и природу исторического источника, а также разработанные историческим источниковедением основополагающие принципы научной критики источников. В конкретно-методологическом аспекте для решения поставленных в диссертации задач большую ценность представляют работы П. А. Зайончковского, Б. Г. Литвака, М. Ф. Румянцевой, А. Г. Тартаковского, С. М. Троицкого, Н. Я- Эйдельмана, содержащие важные теоретико-методические обобщения и конкретные приемы анализа разных по происхождению видов источников.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые проведено историко-источниковедческое исследование отдельных источников по истории чиновничества местных государственных учреждений середины XIX в. от высших ее представителей (генерал-губернаторов и губернаторов) до служащих самого низкого ранга. Новизна работы определяется также тем, что впервые предпринята попытка на основе выявленного корпуса послужных А

списков реконструировать приблизительную численность самой многочисленной категории государственных служащих — канцелярских служителей. В диссертации проведен сравнительный анализ полноты сведений официальных источников (штатных расписаний, «Адрес-календарей») и реальной численности служащих губернского аппарата. Прослежена эволюция системы учета и хранения послужных списков в рассматриваемый период, что имеет важное эвристическое значение.

Практическое значение диссертации. Основные положения и выводы исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории российского чиновничества середины XIX в., учебных пособий по истории края, составлении библиографических указателей, краеведческих справочников и персоналий. Знакомство с материалами диссертации может оказать помощь преподавателям и краеведам.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в двух опубликованных статьях. Отдельные положения диссертации используются автором в преподавательской работе на историческом факультете Калужского пединститута. По теме диссертации было сделано сообщение па итоговой научной конференции профессорско-преподавательского состава в Калужском государственном педагогическом институте им. К. Э. Циолковского (1991 г.). Диссертация обсуждалась в Отделе источниковедения истории СССР дооктябрьского периода Института истории СССР и на кафедре вспомогательных исторических дисциплин Московского государственного псторико-архивного института.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний к основному тексту, приложений, списка источников и литературы.

Во введении определены предмет, задачи, актуальность, хронологические и региональные .рамки исследования, содержится обзор советской и современной американской литературы (работы Д. Орловского, В. Пинтнсра, Р. Роббннса, К. Рони), связанной с изучаемой проблемой.

Во введении также дается обзор источников вспомогательного характера. Условно их можно разделить на две группы. Первая включает законодательные материалы (указы императора, постановления Сената, Государственного совета), касающиеся служебной деятельности чиновников (условия определения па службу, правила ее прохождения, получения чинов, орденов, знаков отличия и т. п.). Сюда входят штаты губернских учреждений,

акты, устанавливающие порядок ¡ведения н прохождения делопроизводственной документации в канцеляриях правительственного аппарата. Многочисленные акты дворянского государства дают яркое представление о проводимой им политике по отношению к государственному аппарату вообще и чиновничеству, в частности. Вторую группу источников составляют справочные издания: «Адрес-календари» и -списки лиц, служивших по выборам Дворянства в Московской и Калужской губерниях.

Первая глава диссертации «Формулярные списки как источник для изучения губернского чиновничества» является центральной. Она состоит из двух ¡разделов. В первом дается источниковедческая характеристика выявленного корпуса послужных списков чиновников и канцелярских служителей.

Формулярные списки являлись основным документом, отражающим служебный -статус каждого офицера, чиновника и канцелярского служителя царской России. Возникновение их относится к третьей четверти XVIII в. Бюрократизация государственного аппарата, усложнение его делопроизводственных функций, возросшие потребности «бумаготворчества» требовали постоянного увеличения численности государственных служащих, что в свою очередь вызвало необходимость установления строгой системы учета ,и ¡контроля за их деятельностью. 31 января 1764 г. был издан специальный указ о присылке в Сенат из всех присутственных мест послужных списков чиновников. При указе был помещен образец послужного списка. В общих чертах в диссертации прослеживается история складывания формуляра послужного списка, анализируется система учета документов. Сложившийся к 50-м годам XIX в. формуляр послужного списка для лиц гражданского ведомства был введен указом Сената от 16 июля 1849 г. (форма послужного списка приводится в приложении 1).

Согласно действовавшему закону формулярные списки служащих губернских учреждений доставлялись в Герольдию Сената, а в 1847—1857 гг. в Инспекторский департамент гражданского ведомства. В работе отмечается, что существовавшая до 1858 г. централизованная система учета важнейших документов о службе чиновников обеспечивала относительно высокую их сохранность (по сравнению с последующим -периодом), что свидетельствует о том внимании, которое уделяло в это время правительство вопросам государственной службы.

Далее в главе дается источниковедческая характеристика формулярных списков. Она включает три важнейших аспекта: выявление документов (эвристический аспект), определение представительности (репрезентативности) выборки и установление адекватности, т. е. достоверности источниковой информации. Всего 6

нами выявлено 3915 формуляров. Прежде всего учитывались формуляры, составленные в 50—60-е годы. Во внимание принимались также (для восполнения отдельных пробелов в документах) более ранние или более поздние послужные списки чиновников, составленные в 20—40-е и 70—90-е годы. Основной ¡корпус формуляров служащих губернских учреждений Московской и Калужской губерний отложился в трех архивах: Центральном государственном истерическом архиве (ЦГИА) СССР, Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА) г. Москвы и Государственном архиве Калужской области (ГАКО). В них выявлено 3903 послужных списка (ЦГИА СССР — 2601, ЦГИА г. Москвы — 786; ГАКО — 516). Кроме тего, 12 составленных в разное время послужных списков высших по рангу губернских сановников обнаружено в Центральном государственном военно-нстсрическом архиве (ЦГВИА) СССР (генерал-губернаторов н лиц, ранее, до назначения на гражданскую должность, служивших в военное ведомстве) и рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом). Наглядное представление о количестве выявленных формуляров по архивохранилищам дает приводимая в главе табл. 1. Основной массив учтенных документов падает на 1850—1857 гг. — 3552 формуляра. Подавляющее их большинство было извлечено из фондов ЦГИА СССР — 2559. В ЦГИА г. Москвы и ГАКО за этот период обнаружено 992 документа. За 1858—1859 гг. в архивах найдено всего — 118 документов, за 60-е гг. — 209. Очевидное преобладание формуляров в центральном архиве объясняется установившейся с момента появления документов централизованной системой нх хранения. После упразднения в 1858 г. Инспекторского департамента гражданского ведомства послужные списки чиновников до VII класса включительно откладывались в губернских учреждениях, а лиц от VI класса и выше — в соответствующих ведомствах и управлениях. Ликвидация Инспекторского департамента гражданского ведомства ■— учреждения, ведавшего вопросами службы гражданских чиновников, коренным образом изменила сложившийся в течение многих лет порядок учета важнейших документов служебного состояния служащих. Централизованный характер хранения делопроизводственной документации уступил место ведомственной разобщенности. Передача дел в ведение местных канцелярий при отсутствии какой-либо единой для всей страны системы контроля за их учетом, хранением и использованием отрицательно отразилась на сохранности этой разновидности массовой документации. В связи с тем, что количество выявленных за 60-е годы формулярных списков весьма незначительно, основное внимание в работе уделено характеристике документов, составленных в 1850—1857 гг.

Корпус учтенных формуляров включает индивидуальные, групповые, полные и дополнительные списки. Индивидуальный список представляет формуляр одного чиновника, составленный за какой-либо год. Групповые списки заключают индивидуальные формуляры чиновников и канцелярских служителей конкретного учреждения. Подавляющее большинство документов представляет групповые списки. Количество индивидуальных послужных списков насчитывает единицы. Из 3552 выявленных за 1850—1857 гг. документов, 2269 — полных и 1283 дсполнптсль-,пых списков. Разница между этими документами состоит в том, что в первые должны были вноситься все требуемые формуляром 'сведении о служащем, в то время, как вторые — фиксировали лишь изменения, происшедшие в его служебном положении после составления последнего списка.

Анализ полноты содержащихся в послужных списках сведений показывает, что рассматриваемый источник принадлежит к разряду документов, формуляр которых заполнялся весьма тщательно. Однако это вовсе не означает, что формулярные списки лишены недостатков. В работе приводятся -конкретные данные об отсутствии в списках сведений по тем или иным показателям. Так, например, из 2269 ¡полных послужных списков в 244 нет данных об образовании, в 24 — 'вероисповедании, в 12 — возрасте, -в 10 — социальном происхождении и т. п. В работе показано, чго неполнота сведений полных списков связана либо с пробелами ряда первичных документов (аттестатов об окончании учебного заведения, 'метрических свидетельств, удостоверений об имущественном положении), на основе которых они заполнялись, либо с их отсутствием на момент составления фо-рмуляра.

Важным аспектом источниковедческого анализа формулярных списков является установление представительности выявленного комплекса. Как считает А. Г. Тартаковский, проблема репрезентативности включает рассмотрение следующих вопросов: оценку «значения привлеченных для исследования источников относительно некогда существовавшего их корпуса, который -и выступает здесь как генеральная совокупность»1. И установление соотношения «источников, которыми располагает историк, непосредственно с самой исторической действительностью, являющейся предметом -изучения (в данном случае именно она может быть принята условно за генеральную совокупность)»2. В главе отмечается, что .решение проблемы репрезентативности в ее полном объеме, зависит от -многих факторов и прежде всего характера и достаточ-

1 Тартаковский Л. Г. Некоторые аспекты проблемы доказательности и источпиковедении//История СССР. 1973. № 6. С. 65.

2 Там же. С. 66.

ности нужной информации, которой располагает исследователь для изучения исторических реалий. Имеющаяся у нас неполная, фрагментарная информация по данному вопросу — в целом невысокая сохранность послужных списков, отсутствие точных статистических сведений о численности чиновничества дает возможность лишь приблизиться к решению этой проблемы в изложенном выше аспекте. Источники, главным образом, позволяют определить соотношение корпуса учтенных документов («естественной выборки») с численностью служащих, установленной штатными' расписаниями. Результаты такого соотношения представлены в табл. 1 приложения 2. Приводимые в таблице данные отражают различную степень представительности формулярных списков служащих губернского аппарата. Причем, это в одинаковой мере относится как к формулярам чиновников, занимавших табельные должности, так и 'к канцелярским служителям. Наибольшая сохранность послужных списков этих групп служащих приходится — по московским учреждениям на 1853 г., соответственно: 70,6 и 71,3%; калужским — на 1851 г. — 89,5 и 80,5%. В главе показано, что определенная штатами и взятая за исходную величину (генеральную совокупность) численность служащих государственного аппарата не совсем полно отражает численный состав губернской бюрократии. Выявленный за 1850—1857 гг. комплекс формулярных списков служащих губернских учреждений двух губерний дает нам право говорить о том, что в действительности количество чиновников и особенно канцелярских служителей было несколько больше, чем предусматривалось штатными расписаниями. Так, например, по Московской губернии за

1850 г. выявлено 14 послужных списков сверхштатных служащих — 7 чиновников и 7 канцеляристов, что составляет 2,2 и 2,5 % общего числа штатных единиц. По Калужской губернии за

1851 г. обнаружено 12 (6,6%) формулярных списков чиновников, занимавших сверхштатные классные должности и 25 (12,2%) формуляров канцелярских служителей и т. п. Исходя из установленной численности внештатных служащих, количество ¡которых, как правило, не регламентировалось нормативными актами, а скорее всего определялось число канцелярскими потребностями административного аппарата или личными прихотями начальников канцелярий, в работе высказано предположение, что в целом число внештатных чиновников и канцелярских служителей было невелико, по крайней мере, не столь значительно, чтобы повлиять на представительность установленной на основе штатных показателей выборки.

Следующий этап источниковедческого изучения послужных списков состоит в определении достоверности заключенной в них информации. Применительно к рассматриваемым документам,

содержащим множество различных показателен, эта проблема решается в работе на основе сравнительного метода. Суть его состоит в сопоставлении между собой сведений, содержащихся и так называемых «парных» или «повторных» формулярных списках, т. с. таких, которые составлялись .на одного и того же служащего за разные годы. Всего за 1850—1857 гг. выявлено 1914 парных формуляров. Они охватывают 71G служащих. В качестве главных ¡критериев идентификации парных списков используются следующие постоянные показатели послужных списков: 1) год рождения (устанавливаемый па основе возраста служащих), 2) социальное происхождение, 3) образовательный уровень, 4) прохождение службы. Эти центральные показатели послужных списков не только раскрывают основное содержание документа, по н позволяют установить степень надежности аккумулируемой им информации. Итоги сопоставления данных формулярных списков приведены -в табл. 2 основного текста. Абсолютное большинство послужных списков по всем показателям заключает идентичные сведения. Более всего расхождений приходится на данные о возрасте служащих — 67. Показатели о социальном происхождении не совпадают лишь в 3-х случаях, образовании — 10, прохождении службы — 11. Наибольшее количество несовпадений сведений о возрасте служащих объясняется видимо тем, что этому показателю составители формуляров не придавали серьезного значения, поскольку возраст принимался во внимание лишь при поступлении на службу1. На достоверность данных о возрасте оказывали влияние многие факторы. Так, по тогдашним правилам делопроизводства, в послужном списке указывались не число, месяц и год рождения, а цифровое обозначение ¡количества ,полных лет на момент его составления. Не исключено, что при низком уровне грамотности составителя документов допускались ошибки в определении возраста. Кроме того, возраст служащего не всегда устанавливался на основе требуемых законом документов, в частности, метрических свидетельств. Нередко формулярные списки заполнялись по сведениям, содержащимся в предыдущих списках. Отсюда допущенная ранее ошибка могла перейти в новый документ. Иногда данные о возрасте (при отсутствии первичных документов) вносились в список со слов самого служащего. В этом случае не исключена возможность сознательного искажения данных о возрасте. Что касается других идентифицируемых показателей, то количество выявленных по ним расхождений ничтожно. Они были центральными в послужных списках и поэтому ■заполнялись с особой скрупулезностью.

1 Свод законов Российской империи. СПб., 1842. Т. 3, Ки 1- Ст. 8,

Анализ содержащихся в формулярных списках сведений говорит о том, что они в подавляющем большинстве аккумулируют достоверную информацию. Это даст возможность широко использовать их в качестве источника для изучения как состава государственных служащих, так и для получения необходимых биографических сведении об отдельных представителях служилой бюрократии.

Второй раздел первой главы диссертации посвящен нсторико-.социологическому изучению состава губернской бюрократии начала 50-х годов XIX века. На основе данных 855 формулярных списков произведен поранговый анализ социального состава, имущественного положения, образовательного ценза и возраста служащих. Итоги обследования приведены в табл. 2—7 приложения 2. Изучение состава губернского чиновничества позволяет сделать следующие выводы:

1) Анализ данных о происхождении служащих явственно указывает на весьма пестрый их социальный состав. Помимо представителей высшего сословия, составлявших явное меньшинство в губернской администрации (в 'Московских учреждениях они занимали 38% табельных должностей, в калужской — 28%), в формировании бюрократии участвовали и выходцы из непривилегированных сословий: дети священнослужителей, обер-офицеров, чиновников, купцов, мещан, крестьян и т. п.

2) Заметное преобладание среди губернской бюрократии служащих недворянского происхождения неопровержимо свидетельствует о разложении феодальных сословий, их «трансформации» в классы буржуазного общества.

3) Несмотря на то, что под влиянием развивавшегося капиталистического уклада, служащие разночинцы вытесняли представителей высшего сословия, последние, ¡как и в предшествующий период (об этом убедительно свидетельствует сопоставление данных о социальном составе служащих губернской администрации ,с подсчетами С. М. Троицкого — 1755 г.1 и М. Ф. Румянцевой — 1797/9 гг.2), сосредоточивал]! в своих руках ключевые посты в губернской администрации. Разночинцы составляли большинство лишь среди чиновников, занимавших низшие исполнительные должности. Такой порядок способствовал укреплению дворянства как главной социальной основы абсолютистского государства.

1 Троицкий С. М. Русский абсолютизм н дворянство и XVIII в. Формирование бюрократии. М., 1974. С. 214.

2 Румянцева М. Ф. Массовые источники по истории чиновничества местных государственных учреждений России. 1762—1802 гг. М., 1985. Дисс. канд. ист. наук. Приложение 1. Табл. 4.1 (Машинопись).

4) Данные об имущественном положении служащих дворян свидетельствуют о незначительном преобладании среди них помещиков. В московском аппарате на их долю приходилось — 54,8 %, калужском — 56,8 %.

5) Большинство губернских чиновников принадлежало к сравнительно молодой категории служащих. В московских учреждениях чиновники, служившие на классных должностях в возрасте до 35 лет, составляли — 57,3 %, калужских — 71,9 %■

6) Анализ послужных списков губернской бюрократии свидетельствует об относительной однородности ее состава. Московское и калужское чиновничество дифференцируется лишь по одному показателю — образованию. Столичное чиновничество было образованнее чиновников, служивших в провинции.

Во второй главе «Мемуарные источники о губернском чиновничестве» содержится анализ опубликованных мемуарных произведений о служилой бюрократии, изданных отдельными книгами, напечатанных в сборниках, журналах и газетах. Круг мемуарных источников отобран с учетом тех отличительных, присущих только мемуарному жанру, видовых признаков, которые были охарактеризованы А. Г. Тартаковским применительно к комплексу мемуаров об эпохе 1812 года1. Помимо мемуаров, специально посвященных чиновничеству, регистрировались также и произведения, содержащие о нем беглые свидетельства, мимолетные суждения, реплики. Отбор мемуаров проводился по библиографическому указателю «Истерия дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях»2 (ИДРДВ). С целью выявления газетных публикаций мемуаров просматривались другие библиографические справочники, биографические словари, юбилейные сборники, посвященные отдельным представителям сановной бюрократии и т. п. Был произведен выборочный просмотр центральных газет. Из местной прессы выборочно просматривались губернские ведомости тех губерний, с которыми непосредственно была связана служебная деятельность чиновников.

В общей сложности выявлено 105 воспоминаний (списки зарегистрированных и датированных автором мемуарных произведений приводятся в приложении 3). В список отобранных источников включена вся совокупность выявленных мемуаров об интересующих нас чиновниках, а не только произведения, отражающие их служебную деятельность в Московской и Калужской гу-

1 Тартакосскни А. Г. 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения. М., 1980. С. 26—39.

2 История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикации в журналах/Под ред. П. А. Запопч-ковского. М., 1977—1988. Т. 2—5.

Зерниях. Такой широкий подход к учету мемуарной литературы юзволяет- глубже, полнее и объективнее оценить личность адми-шстратора, точнее нарисовать его социальный облик, черты характера, поведения, проявляющиеся часто по разному в той пли шой конкретной ситуации и обстановке.

В первом разделе второй главы диссертации дастся общая характеристика мемуарных произведений, раскрываются особен-гасти отражения действительности в произведениях мемуарного жанра. Преобладающее число воспоминаний опубликовано в дореволюционный период — 96 произведений. В главе содержится археографическая характеристика мемуаров, опубликованных в дореволюционное и -советское время. Дореволюционные публикации воспоминаний, как правило, выходили без каких-либо редакторских и публикаторских предварений, замечаний и комментариев. В нашем материале вводные статьи и послесловия нмеег прпблизительно пятая часть совокупного числа всех публикаций. Приводимые в них отрывочные сведения лишь отчасти и весьма односторонне характеризуют публикуемое произведение. Первостепенное внимание авторы более пли менее развернутых предисловий и послесловий уделяли личности мемуариста, сообщали о нем почерпнутые чаще всего из самого произведения биографические сведения, рассказывали о его служебной карьере, давали эценку литературной деятельности. Вводные статьи к советским изданиям мемуаров, несмотря на более широкий диапазон поднимаемых вопросов, в целом не выходят за рамки биографических очерков, знакомящих читателей с авторами публикуемых произведений.

Фонд зарегистрированных ¡мемуарных источников представляет совокупность разных по объему, содержанию, идейной направленности, информационной насыщенности, наконец, жанровой принадлежности произведений. Большинство произведений аккумулирует личные впечатления мемуаристов. Однако есть и такие, которые помимо собственных наблюдений авторов включают свидетельства других участников событий .или только их.

Диапазон авторов мемуаров довольно широк и разнообразен как по социальному происхождению, профессиональному положению, образовательному уровню, так и по языку, манере и стилю воссоздания событий прошлого. Около половины произведений вышло из-под пера чиновничества, занимавшего различные ступени бюрократической иерархии. В их числе либеральные общественные деятели и публицисты — П. Н. Обнинский, Н. В. Сахаров, Н. Н. Фирсов, И. В. Селиванов и др. Воспоминания названных авторов, впрочем, как и некоторых других, от большинства произведений отличает совершенство литературного языка, наличие

образных, написанных на основе личных впечатлений портретов чиновников. Среди мемуаристов есть известные государственные, общественные и литературные деятели: член Государственного совета директор Публичной библиотеки М. А. Корф, начальник управления железных дорог сенатор Л. И. Дельвиг, профессора Московского университета — историк Б. Н. Чичерин и экономист А. И. Чупрсв, юрист А. Ф. Кони, царский министр С. 10. Витте, критик В. В. Стасов и др. Большинство же воспоминаний принадлежит перу малоизвестных и совсем неизвестных читательской публике авторов, о жизни и трудах которых до нас не дошло почти никаких сведений. Об их деятельности мы имеем подчас весьма поверхностное, приблизительное представление, складывающееся, главным образом, на основе отрывочных данных, почерпнутых из самих произведений.

Основной корпус выявленных мемуаров составляют произведения о начальниках губерний — генерал-губернаторах и губернаторах. Поэтому главное внимание в диссертации уделяется характеристике воспоминаний, посвященных этой категории чиновной бюрократии. Генерал-губернаторы и губернаторы, несмотря па различия в служебных обязанностях в сановной иерархии Российской империи, считались фигурами весьма значительными, наделенными огромной властью, осуществляемой именем самого царя, на местах определявшие стиль и быт всего служившего в губернии чиновничества, по «ранней 'мере, в его губернском звене.

Мемуарные источники о высших губернских администраторах разделены в работе на три группы. В первую отнесены произведения, написанные самими губернаторами, рассказывающие об их служебной, общественной, а иногда и частной жизни. В нашем материале насчитывается 8 мемуаров, вышедших из-под пера четырех губернаторов: Н. П. Синельникова, А. Г. Казначеева, Н. М. Смирнова и Д. Н. Толстого. Одно произведение принадлежит генерал-губернатору П. А. Тучкову. Вторую группу, в количестве 25 произведений, образуют воспоминания как специально посвященные чиновничеству, так и содержащие о нем отдельные главы, освещающие какой-либо эпизод, отдельный случай, отрезох служебной деятельности сановника или раскрывающие его внутренний облик. Произведения, в которых чиновничья тема не является главной, лишь как вкрапление в сюжетную канву повествования, заключающие сведения о представителях чиновного мира, образуют третью группу мемуаров. Она состоит из 42 произведений.

В главе показано, что собственноручные записки администраторов по широте охвата, полноте отражения исторических реалий, 14

уровням авторского самопознания весьма разнообразны. Одни из них посвящены описанию конкретного события, другие — содержат отрывочные характеристики известных деятелей. Наконец, третьи освещают какой-либо отдельный этап, отрезок службы автора или его служебную карьеру в целом. Особый интерес представляют произведения, отражающие значительный по времени период служебной деятельности сановников. Неоценимое их значение состоит в том, что они позволяют не только проследить эволюцию служебной карьеры чиновника, запечатлеть не зафиксированные в официальных документах малоизвестные факты биографии, но и обрисовать его духовный облик, выявить отношение к различным сторонам социальной действительности. К таким произведениям относятся автобиографические записки губернаторов Н. П. Синельникова и А. Г. Казначеева, отражающие весь период служебной карьеры их авторов, а также мемуары Д. Н. Толстого, освещающие некоторые этапы его служебной биографии и личной жизни.

Во втором — четвертом разделах второй главы диссертации дается характеристика мемуаров как источника для изучении верхов губернской администрации. В первую очередь анализируются наиболее насыщенные разнообразной информацией группы воспоминаний (о А. А. Закревоком и Н. П. Синельникове), проливающие свет не только на отдельные страницы биографий, шаги практической деятельности сановников, но и позволяющие точно зарисовать их служебный и личностный облик, методы управления подвластной территорией. Далее обследуются мемуары, содержащие менее богатые свидетельства, главным образом, рисующие типы, образы сановников (о П. А. Тучкове, В. А. Долгорукове, П. А. Булгакове, Д. Н. Толстом, В. А. Арцимовиче, Э. В. Лерхе и А. Г. Казначееве). Завершается рассмотрение мемуаров произведениями, в ¡которых отложились весьма фрагментарные, скудные свидетельства и реплики, лишь в самой малой степени характеризующие сановников (о М. А. Офросимове, И. В. Капнисте, А. К. Сиверсе, H. М. Смирнове и ,Е. П. Толстом). Последний раздел главы посвящен анализу воспоминаний о других представителях губернской бюрократии: вице-губернаторах, председателях судебных, казенных палат н т. п.

При обследовании мемуарных источников первостепенное внимание уделяется с диссертации установлению точности передачи мемуаристами описываемых событий. Проблема достоверности воспоминаний решается на основе сопоставления мемуарных свидетельств с аналогичными сведениями, содержащимися в других источниках: официальных документах, произведениях эпистолярного жанра, газетных публикациях и т. п. Как показано в работе, воспоминания, несмотря иа свойственные им недостатки (факти-

ческие неточности) и пробелы (слабое отражение воззрений внеслужебных интересов и административной деятельности чиновников и т. п.), могут рассматриваться как один из важнейших, по-своему специфичных и в целом надежных источников для нос-создания типичных черт характера, поведения, привычек, нравов написания отдельных страниц служебных биографий и целостных портретов губернских сановников.

В третьей главе диссертации «Российские губернаторы на страницах газет» рассматриваются газетные публикации о вер хушке губернской бюрократии. Сюда входят статьи и заметки опубликованные как на страницах центральных (правительственных п частных), так и местных, губернских изданий, а также корреспонденции, напечатанные в первой русской революциоино-де-мократичекой внецензурной газете «Колокол». Списки выявленных публикаций (78 названий) приведены в приложении 4. В главе раскрывается методика выявления публикаций. Отмечается, что прп учете газетных материалов, также, как и при регистрации воспоминаний, учитывались все известные публикации о чиновниках. Это дало возможность получить относительно полное представление о характере заключенного в газетах материала о губернских администраторах. В первом разделе главы анализируются материалы официальной .прессы (41 публикация). Более 2/3 отобранных публикаций — это статьи или заметки, написанные по поводу смерти какого-либо лица, либо корреспонденции, посвященные юбилеям высокопоставленных чиновников с биографическими экскурсами и оценками их деятельности. В главе раскрываются особенности произведений некрологического жанра. Подчеркивается, что в ряде заметок наряду с панегириками можно найти заслуживающие доверия суждения в оценке личности покойного. Поскольку подавляющее большинство публикаций в освещении служебной биографии сановников составлены по типовой форме, во многом напоминающей послужной список чиновника, в работе использован табличный метод их обработки. Публикации, которые не вписываются в общую схему изложения, рассматриваются отдельно. Среди материалов официальной прессы явно превалируют некрологи и заметки, посвященные юбилеям служебной деятельности чиновников, односторонне отражающие этапы их служебной биографии, с момента окончания учебного заведения и поступления на службу, до ее завершения. Сообщаемые сведения, как травило, касаются чиновничьих биографий: о их чине, должности, возрасте, образовании, происхождении, прохождении службы и т. п. Сопоставление содержащейся в газетах биографической информации с аналогичными сведениями послужных СШ1СКОВ:11СТОЧШ1КОВ, в силу особых причин фиксирующих 16

наиболее адекватную информацию, свидетельствует о высокой степени достоверности газетных материалов в освещении деятельности чиновников.

Во втором разделе последней главы диссертации обследуются материалы бесцензурного «Колокола». Характерной особенностью корреспонденции «Колокола», впрочем, как и произведений некрологического жанра, была их анонимность. Из 37 корреспонденции авторскую подпись имеют всего 4 публикации. Преследование русской полицией нелегально поступавших из-за границы номеров .«Колокола» и проживавших в России его корреспондентов, среди которых были и люди, служившие в правительственном аппарате, присылавшие в Лондон (часто через вторые, третьи руки) обличительные материалы, заставляло в конспиративных целях редакцию делать зее возможное, чтобы сохранить в строгой тайне фамилию корреспондента. Разыскания советских историков и филологов позволили атрибутировать 17 из учтенных произведений. Центральное место при характеристике материалов «Колокола» занимают публикации об известном государственном деятеле, участнике Отечественной войны 1812 г., московском генерал-губернаторе А. А. Закревском. О нем выявлено более всего публикаций — 14. В работе показано, что корреспонденции о Закревском, которые приходятся на 1857—1859 гг., последние годы московской службы и вообще многолетней карьеры сановника, содержат подчас любопытные, пикантные подробности его служебной биографии, в деталях раскрывают обстоятельства оставления им в ï859 г. поста генерал-губернатора, содержат достоверные факты об отношении московского администратора к крестьянскому освобождению, нелегальной печати, в частности, «Колоколу», остро изобличают политику открытого покровительства Закревским злоупотреблениям помещиков и должностных лиц московской администрации, придают огласке коммерческие интриги и авантюры генерал-губернатора. В главе отмечается, что все статьи «Колокола» о Закревском, как и о других губернских сановниках, носят ярко выраженный обличительный характер. В них в острой, перой даже резкой манере, изобличаются конкретные действия и поступки представителей бюрократического аппарата. Помимо материалов о Закревском в главе анализируются публикации о В. А. Долгорукове, П. А. Тучкове, Н. П. Синельникове, В. А. Арцимовиче, H. М. Смирнове, Е. П. и Д. Н. Толстых, А. К. Сивер-се. В работе рассматривается вопрос о достоверности сообщаемых корреспондентами сведений, раскрываются источниковыс потенции публикации «Колокола». Комплекс опубликованных на страницах Вольной прессы произведений о московских и калужских ддмннистраторах, вышедших из-под пера как самого Герцена, так и его многочисленных корреспондентов, свидетельствует о слабой

i7

их насыщенности конкретными сведениями о высокопоставленных сановниках, но четко фиксируют отношение издателей «Колокола» к ним. Особенно это прослеживается по серии выявленных публикаций о московском генерал-губернаторе Закревском.

В заключении подводятся итоги работы, намечаются перспективы дальнейшего изучения источников по данной теме. Основной вывод диссертации сводится к следующему:

1. Разные по природе источники потребовали различных приемов их источниковедческого изучения. Статистический метод был применен при обработке формулярных списков, табличный — при анализе повторяющейся информации подцензурной прессы. Сравнительный метод положен в основу определения достоверности мемуарных источников и корреспонденции «Колокола».

2. Охарактеризованные в работе источники в большей мерс отражают состояние губернского чиновничества в предреформен-иые годы. Следовательно, для изучения нового чиновничества (судебные органы, земства) требуются новые подходы и привлечение вновь возникших массовых источников, например, материалов земств, которые публиковались в земских изданиях.

3. Конкретная деятельность губернаторов, председателей губернских палат в предреформенное время может быть изучена подробно только на основании фондов соответствующих учреждений (ни мемуарные источники, «и газетные материалы, за редким исключением, практической деятельности губернаторов почти не касаются). То же самое относится и к пореформенным учреждениям губернского уровня.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Деятельность губернаторов центра России 50—00-х годов XIX века в освещении мемуаристов//Исследовання по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1989. (1,5 н. л.).

2. Московский генерал-губернатор А. А. Закревокий на страницах «Колокола»//Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М„ 1990. (1,0 п. л.).