Историко-философский анализ феномена "заботы о себе"

Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

На правах рукописи

Соловьёв Алексей Евгеньевич

ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА «ЗАБОТЫ О СЕБЕ»

09.00.03 - история философии .00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону - 2006

Работа выполнена на кафедре истории философии и философской антропологии факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Ерыгин Александр Николаевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Лосева Ирина Николаевна

кандидат философских наук, доцент Астапов Сергей Николаевич

Ведущая организация:

Кубанский государственный

университет

Защита состоится «20» апреля 2006 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.13 по философским наукам в Ростовском государственном университете по адресу: 344038, Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, РГУ, ауд. 427

С диссертацией можно ознакомится в Зональной научной библиотеке Ростовского государственного университета по адресу: 344006, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148.

Автореферат разослан « 1д » марта 2006 г.

Учёный секретарь Диссертационного совета

М.В. Заковоротная

/00 64

гмг

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования.

Современная социо-культурная ситуация характеризуется многими мыслителями как кризисная. Культурные тенденции постсовременной эпохи обнаруживают стремление к «освобождению» человека от любой идеологической власти над сознанием. Ценностный нигилизм и беспочвенность «одномерного существования» (Г. Маркузе) вместе с сопутствующим им разрушением традиционных форм социальной организации как на макроуровне (народ, национальность), так и на микроуровне (семья), массовая культура с её гедонистическим и конформистским настроем лишают человека возможности обретения аутентичного бытия. Человеческое лицо стирается как «след на песке», оставляя вместо себя только «безликое имеется» (М. Фуко). В качестве «нормальных» сейчас принимаются формы существования, которые доселе относились к маргинальным: флайер, игрок, бродяга, бесцельно перемещающийся в пространстве (3. Бауман). Экзистенциальная беззаботность и дезориентиро-ванность, погружённость в вещизм и отчуждение от аутентичного смысла своего бытия - вот те дефективные формы и способы существования, которые предстают как производное от ценностного и духовного нигилизма современной культуры.

Но если для постмодернистской парадигмы эти социо-культурные тенденции выступают как нечто закономерное, то существует и другая традиция мысли, которая констатирует их негативность, приведшую к «антропологическому кризису» (С. Хоружий) и даже «антропологической катастрофе» (Ф.Гиренок).

О нужде современного человека в обретении внутренней почвы, тех ценностей, которые помогут в выработке стратегии индивидуального существования, свидетельствует многообразие психотерапевтических школ и религиозных течений (от традиционных религий до различных сект). Стремление выйти из «неподлинного существ« «экзистенци-

^ЗЙЙС

ального вакуума» (В. Франки), «невротического небытия» (Р. Мэй) по-прежнему составляет для человека важнейший смысл его жизни. В этой связи становится очевидной необходимость тщательного исследования взаимосвязи философии и практик «заботы о себе».

Выяснение экзистенциальных контекстов философского знания и наличия в нём практического измерения, соединяющего дискурсивную философию и «заботу о себе» в синкретическое единство, должно способствовать реантро-пологизации современной философской мысли и восстановлению её статуса как метафизической организации существования человека.

В связи с этим становится очевидной актуальность первоначальной историко-философской реконструкции феномена «заботы о себе». Именно в ходе историко-философского анализа взаимосвязи между дискурсивной философией и практикой «философской жизни» в истории европейской культуры должна проясниться возможность восстановления этой связи на современном этапе развития философской мысли. Степень научной разработанности темы

В ходе анализа степени разработанности данной темы была обнаружена явная недостаточность историко-философских исследований в этой области как в зарубежной, так и в отечественной литературе.

Тематизация феномена «заботы о себе» принадлежит французскому философу М.Фуко, на основе разработок которого вырастает постмодернистское направление исследований. Представители данного направления Р. Валанта-зис, С. Гриффит, Э.Кастелли, Э. Кэмерун, Б. Малина, Д. Пинсент, В. Уим-буш, Т.Шоу и др. используют методы сравнительного и кросскультурного анализа в исследовании феномена «заботы о себе», сама же «забота о себе» в этой парадигме чаще всего редуцируется к телесным аскетическим практикам и моральным кодексам, нивелируется её религиозно-мистический контекст.

Несмотря на значительное распространение данного направления исследований на Западе в течение последних двух десятилетий, в отечественных ис-

торико-философских исследованиях оно фактически не получило никакой интерпретации, если не считать общей оценки, данной в книге С.С. Хоружего «К феноменологии аскезы» (1998г.), и двух докладов молодого исследователя из Санкт-Петербургского университета Д. А. Бабушкиной «Понимание в структуре «заботы о себе»» (2002г.) и «Античная форма «заботы о себе»: Платон и Плотин» (2004г.).

С.С. Хоружий констатирует односторонность постмодернистского подхода, заключающуюся в универсализации таких принципов постмодернистской парадигмы как «взаимовлияние» и «взаимопересечение» культур, интертекстуальность, нивелирование любых специфических черт исследуемого объекта и др. Вследствие такого восприятия любые исторические формы «заботы о себе» в истории европейской культуры лишаются своих уникальных характеристик и предстают как «ремейки» исходной античной модели. Критикуя постмодернистскую парадигму исследований феномена «заботы о себе», автор предлагает альтернативную модель, основанную на феноменологической методологии. С.С. Хоружий ставит перед собой цель построения «метаантро-пологии», которая помогла бы найти выход из современного «антропологического кризиса». Однако решение этой глобальной теоретической и экзистенциальной задачи заставляет автора полностью абстрагироваться от исследования любых форм «заботы о себе», кроме православного исихазма, да и то взятого лишь в антропологическом аспекте, что несколько ограничивает историко-философскую значимость его исследований.

В контексте нашей темы также представляют интерес работы Д. А. Бабушкиной, которая, обращаясь к позднему творчеству М. Фуко, даёт краткую реконструкцию его концепции и продолжает начатые им исследования античной формы «заботы о себе» на примере сравнительного анализа практики самопознания в платонизме и неоплатонизме, а также исследования темы «понимания» в структуре «заботы о себе».

Для дифференциации между аскетическими установками языческой и христианской аскезы важны работы С.С. Аверинцева и П.П. Гайденко, хотя феномен «заботы о себе» рассматривается здесь в контексте исследования других проблем: у Аверинцева - это поэтика ранневизантийской литературы, у Гайденко - история становления понятия науки. Интересными в этом плане предстают также размышления А. Н. Павленко о различии между ютнической практикой «философской жизни» и христианским юродством.

Для прояснения различия между модификациями «заботы о себе» внутри христианского этоса нужно сказать о творчестве М. Вебера и В. Дильтея. Их работы помогают понять формирование протестантизма как последней исторической формы христианства. А.Бергсон и М. Шелер дают определённый материал для уяснения специфики католического этоса, исследование В. Дильтея проливает свет на наличие влияния стоической философии на идеологов движения Реформации, а М. Вебер показывает присутствие отхода протестантской «заботы о себе» от «первоначального» духа христианства.

Работы по истории философии, истории культуры и истории религии, помогли более рельефно реконструировать аутентичную суть тех или иных исторических модификаций феномена «заботы о себе».

В нашем диссертационном исследовании мы опирались на труды признанных специалистов в области истории античной, средневековой и современной западной философии П. Адо, А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, Г.Г. Майорова, В.В. Соколова, A.M. Руткевич, Г.В. Драча, С. П. Липового и др., благодаря чему стало возможным более тщательное и детальное рассмотрение различных форм «заботы о себе» в в разных историко-культурных условиях и ситуациях.

Не менее важными в контексте нашего исследования явились также труды современных христианских мыслителей, таких как У.Бальтазар, К. Барт, Р. Бультман, архм. Иануарий (Ивлиев), Э.Жильсон, П.Н. Зырянов, П.С. Казанский, еп. Каллист (Уэр), В. Н. Лосский, прот. И.Мейендорф, ГШеллас,

П.С. Сидоров, С.И. Смирнов, П. Тиллих, прот. Г.Флоровский, П.Христу, X. Яннарас и др. В творчестве этих авторов раскрывается специфика христианской философии, которая помогает понять специфические черты конфессиональных модификаций «заботы о себе» в лоне христианского этоса.

В контексте изучения современных форм «заботы о себе» мы обратились к творчеству М. Хайдеггера, представителей экзистенциальной терапии JI. Бинсвангера, М. Босса, Р. Лейнга, Р. Мэя, В. Франкла и др., а также к исследованиям этого течения в докторской диссертации Е.А.Ромек и в статьях Е.В. Золотухиной-Аболиной, В. Летуновского, О.В. Никифорова, С.О. Раевского, А.М.Улановского и др.

В ходе анализа философии М. Хайдеггера в контексте «детеологизации» и «ретеологизации» онтологии в ранний и поздний периоды его творчества мы рассмотрели работы отечественных мыслителей В.В. Бибихина, С.А. Коначе-вой, А.Н. Павленко, а также западных исследователей Д. Блоэхля, П. Джонса, Ф. Каппеля, А. Пэджета, Р. Сафрански, Д. Ферпосона и др.

Для прояснения различий во взглядах между восточно-христианской традицией «заботы о себе» и современными психотерапевтическими школами мы обратились к текстам Ф.Василюка, митр. Иерофея (Влахоса), И.Карузо, Дж. Кроу, Дж. Морана, Р.Суинберна, Дж. Халил Иссы и др.

С целью анализа взаимоотношений между протестантизмом и светской психотерапией, а также для выявления причин девальвации «заботы о себе» в рамках этой христианской конфессии были рассмотрены работы Дж. Бобдже-на, А.Ф. Бондаренко, Д. Кэпса, Р. Лоуренса, Дж. Хантера, С.Хейса и др.

В качестве основных источников были взяты труды как античных философов-классиков Аристотеля и Платона, так и мыслителей поздней античности Марка Аврелия, Сенеки, Эпиктета. Также были использованы труды христианских апологетов Афинагора и мч. Иустина Философа; мыслителей эпохи патристики свт. Афанасия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского, свт. Григория Паламы, св. Николая Кавасилы; филосо-

фов-схоластов Боэция, Ансельма Кентерберийского, св. Фомы Аквинского; символические книги основоположников протестантизма Жана Кальвина, Мартина Лютера. Важно отметить, что, обращаясь к творчеству святых отцов восточно-христианской традиции, мы исследовали их творения как особый род опытного философствования, отличный от западноевропейской традиции1.

На наш взгляд, лишь постмодернистская рецепция являет собой определённое направление исследований феномена «заботы о себе», которое основано на тематизации данного феномена у М. Фуко. Однако сама парадигма постмодернистских исследований достаточно «идеологична» и вряд ли может быть опорой для полноценного историко-философского осмысления различных традиций и форм «заботы о себе» в истории европейской культуры.

Цель и задачи исследования Цель нашего исследования представляет собой историко-философский анализ феномена «заботы о себе» в контексте античной, средневековой (раннехристианской) и современной философии, а также сравнительный анализ разных парадигм «заботы о себе» на примере стоицизма, различных форм христианства, фундаментальной онтологии М.Хайдеггера и связанного с его творчеством движения экзистенциальной терапии.

Достижение указанной цели реализовывалось посредством решения более частных исследовательских задач Задачи исследования:

- прояснение сути взаимосвязи между философией и «заботой о себе» для обоснования тезиса об их органическом единстве в позднеантичную и христианскую эпохи;

- историко-философская реконструкция и сравнительный анализ «заботы о себе» в стоицизме и раннем христианстве с целью обнаружения специфических черт, которые помогают дифференцировать эти формы «заботы о себе»;

' Более подробно об этом см. в работах С С Хоружего

- обоснование невозможности использования термина «христианская забота о себе» в связи с наличием внутри христианского этоса трёх форм «заботы о себе», соответствующих трем основным христианским конфессиям (православию, католицизму и протестантизму);

- выявление связи между девальвацией «заботы о себе» в протестантском этосе и возникновением феномена «христианской психотерапии»;

- проведение историко-философской реконструкции «детеологизации» онтологических категорий в творчестве раннего М.Хайдеггера и анализ трактата «Бытие и время» с целью обнаружения контуров заботы о подлинном бытии, возникающей в процессе «преодоления» античной- и христианской метафизики;

- критический анализ взаимосвязи идеологии движения экзистенциальной терапии с творчеством М. Хайдеггера и прояснение возможности прочтения «Бытия и времени» вне контекста экзистенциального анализа и вырастающей из него терапевтической практики;

- анализ тенденций «ретеологизации» онтологии в творчестве позднего Хайдеггера и обоснование возможности сближения идеи «событийного мышления» и веры в «последнего Бога» (как ключевых тем послевоенного творчества) и апофатической традиции восточно-христианской философии с её мистически-религиозным «преодолением метафизики»;

Объектом исследования предстает проблемное поле междисциплинарных исследований в области связи практики «заботы о себе».

Предметом исследования является историко-философский анализ феномена «заботы о себе» и сравнительный анализ философских парадигм «заботы о себе» в рамках античности, средневековья и современности.

Теоретические и методологические основания исследования.

Теоретико-методологической базой для нашего исследования явились методы историко-философской реконструкции, сравнительного анализа, категориального и лингвистического анализа, метод экзистенциальной феноменоло-

гии, принципы и основные положения герменевтики, экзистенциализма, де-конструктивизма.

Особую роль в теоретико-методологической базе нашей работы занимает концепция М.Фуко, но использование нами ряда категорий и метафор французского мыслителя было в значительной мере переосмыслено и иначе содержательно наполнено.

Теоретической базой исследования послужили труды классиков истории философии, а также ряд работ, имеющих отношение к междисциплинарным исследованиям в области философии, антропологии, богословия и истории аскетических практик и психотерапии.

Научная новизна нашего исследования заключается в следующем:

- выявлена глубинная взаимосвязь между философским дискурсом и феноменом «заботой о себе»: дискурсивная философия не только задаёт ценностно-мировоззренческие координаты мышления субъекта, но предстаёт как часть внутреннего усилия субъекта, направленного на изменение своего бытия в процессе познания.

- обнаружено формальное сходство проектов стратегий «заботы о себе» в римском стоицизме и раннехристианской мысли в связи с тем, что ключевой темой для них является тема «спасения» Но в анализе этих парадигм выявлено существенное различие: для стоиков «забота о себе» замкнута в пределах автономного существования и спасение понимается как независимость от внешнего мира, тогда как в раннехристианском этосе «забота о себе» выходит за пределы экзистенции в онтодиалогическое пространство общения с Богом, причём целью спасения является преодоление смерти.

- установлено существование трёх модификаций практики «заботы о себе» внутри христианского этоса и выявлено различие между ними.

- выявлены причины возникновения альянса между протестантизмом и современной психотерапией, связанного с исчезновением «заботы о себе» в её классическом для христианства аскетико-сакраментальном смысле.

- установлена производимая Хайдеггером в «Бытии и времени» линия «де-теологизации» метафизики на основе его идеи о необходимости общей деструкции западноевропейской метафизики.

- в ходе сравнительного анализа творчества М. Хайдеггера и идеологов экзистенциальной терапии выявлены существенные различия в основной интенции создателя фундаментальной онтологии и представителей экзистенциально-терапевтического подхода в современной психотерапии.

- обнаружена ретеологизация онтологии в творчестве позднего Хайдеггера, что сближает его позднее творчество с мистической традицией как восточного, так и западного христианства больше, нежели с современными техниками психотерапии.

Положения, выносимые на защиту.

1. Философия как дискурсивная деятельность в эпохи античности и средневековья не только вырабатывает ценностно-мировоззренческие ориентиры, но и является встроенной в определённый процесс онтологической трансформации субъекта познания. В отличие от новоевропейской модели рационального философствования, рассматривающей движение познающего к познаваемой истине сквозь призму субъект-объектных отношений, в античной и средневековой парадигме процесс познания истины требует онтологической трансформации самого субъекта познания и главной характеристикой истины является её связь с темой спасения субъекта.

2. Несмотря на формальное единство философской настроенности античной и средневековой эпохи, обнаруживается существенное содержательное различие между ними. В ходе историко-философской реконструкции «заботы о себе» в стоицизме и христианстве мы обнаружили значительное расхождение

в парадигмах «заботы о себе». Формальное сходство сотерио-терапевтической направленности философского дискурса «заботы о себе» как в том, так и в другом случае не подтверждается содержательным анализом. Если для стоицизма движение истины находится целиком и полностью в рамках автономного субъекта познания и его экзистенции, то в христианской «заботе о себе» происходит её реорганизация и преобразование, поскольку интровертированное философствование автономного субъекта, спасающего себя самого ради себя же, сменяется экстатичной формой онтодиалога с Другим, в результате которого происходит трансцендирование за пределы экзистенции человека. Ключевой темой стоической формы «заботы о себе» является тема «самодостаточности» и интенсификации связей с собой, при этом спасение мыслится как экзистенциальное освобождение от власти того, что «от нас не зависит». В христианской «заботе о себе» ключевой темой становится спасение от автономии существования-к-смерти, причём преодоление смерти предстаёт именно как онтодиалог с Другим и является экзистенциальным мероприятием, органически связанным с темой борьбы со страстями (терапевтический момент христианской «заботы о себе»).

3. Рассмотрение христианской «заботы о себе» в ходе историко-философской реконструкции её экзистенциального дискурса выявляет отсутствие единообразия и невозможность использования качественного определения «христианская» применительно к категориям заботы. Введение понятия «конфессиональные модификации христианской заботы о себе» помогает произвести анализ механизма формирования специфических дискурсов заботы в рамках трёх основных конфессий - православия, римо-католичества и протестантизма В итоге выявляется существенное расхождение как в путях формирования теологического дискурса, так и в стратегиях, формирующих «заботу о себе». Основное расхождение между восточно-христианской и западно-христианской «заботой о себе» заключается в приоритете мистико-апофатического мышления для первой, в то время как в рамках римо - като-

личества и протестантизма доминируют рационально-катафатические методы, задающие не только теологический дискурс, но и определяющие «заботу о себе» в целом. В ходе анализа становления «заботы о себе» в рамках христианского этоса обнаружено существенное расхождение в её понимании и реализации между восточным христианством и римо-католичеством, а также фактическое её исчезновение в протестантизме.

4. Альянс протестантизма со светской психотерапией обусловлен девальвацией в нём аскетико-сакраментальной парадигмы «заботы о себе». Идеологи Реформации догматизировали необходимость отказа от аскетического усилия как части сотериологической активности субъекта «заботы о себе» в связи с основной идеологемой протестантизма о спасении «только верой». Исчезновение аскетической составляющей приводит к невозможности онтологической трансформации субъекта «заботы о себе», которая присутствует в восточно-христианской и римо-католической парадигмах. Именно на базе различения «спасения», понимаемого как акт предопределения в Божественном сознании без участия человеческой воли, и «терапии» как преодоления различных «душевных расстройств» и возникает необходимость замены аскетического усилия светской психотерапией, в результате чего именно в протестантизме возникает феномен «христианской психотерапии».

5. Историко-философский анализ творчества М.Хайдеггера показывает его глубокую вовлечённость в теологическую проблематику. Теологическое образование в католической семинарии, а затем отход от «католической метафизики» и дискуссии с представителями «исторической теологии» Р. Бульт-маном и П. Тиллихом являются существенной частью того контекста, в котором происходит становление хайдеггеровского мышления. Анализируя трактат «Бытие и время» и ряд других его сочинений раннего периода, мы обнаруживаем контекст «детеологизации» онтологии, осуществляемой в рамках общей «деструкции метафизики». Выявление данного контекста показывает, что механизм формирования смыслов в философской системе немецкого

мыслителя тесно связан с преодолением их теологических коннотаций. «Де-теологизация онтологии» в гносеологической перспективе хайдеггеровской мысли есть преодоление рационально-катафатической настроенности западно-христианского мышления, что приводит Хайдеггера к апофатическому пониманию истины и бытия человека, а также к отказу от проекта католической схоластики отождествить «библейского Бога» с «Богом античной метафизики».

6. Сравнительный анализ содержания трактата М. Хайдеггера «Бытие и время» и идеологии экзистенциальной терапии показал наличие существенного различия между основной интенцией хайдеггеровской мысли и системой базисных идеализаций в теории экзистенциальной терапии. Трактат М.Хайдеггера «Бытие и время» чаще всего воспринимается как фундаментальный анализ экзистенциальной структуры Dasein, используемый в практике экзистенциальной терапии. При более тщательном историко-философском анализе данного произведения обнаруживается исходная бесструктурность и простота бытия, его принципиальная несводимость и непросматриваемость в экзистенции, которая как таковая всегда уже есть отход от аутентичности бытия. «Бытие и время» в этой перспективе предстаёт лишь как экскурс и подготовка к главной теме хайдеггеровской мысли - существо присутствия в его «стоянии внутри», тогда как его многосложность связана с «падением во время». Поэтому всякий экзистенциальный анализ и вырастающая на его почве терапевтическая практика предстают как путь удаления от бытия человека к его дефективным экзистентным состояниям.

7. В позднем творчестве Хайдеггера обнаруживается тенденция ретеологиза-ции онтологии, перекликающаяся с апофатическими тенденциями его раннего философствования. Мистико-апофатическая настроенность, характерная для поздних сочинений Хайдеггера, сближает его с немецкой средневековой мистикой (М. Экхарт, Г. Сузо) и восточно-христианской философией исихаз-ма. Переход от метафизики к «событийному мышлению» выражается в том,

что главная онтологическая нужда человека для «особствования» его бытия -это нужда в «последнем Боге», который проходит на глубине «интимности сокровенного смирения», в которой «не слышны ничьи голоса». Эти характеристики мышления немецкого философа позволяют наметить возможность определённого сближения его мысли с восточно-христианской философией исихазма. Хайдеггеровская тема «нужды в последнем Боге» и отвлечения от «мелочных нужд» потребительского существования близка восточно-христианской традиции, позиционирующей онтологическую нехватку человеку Бога для осуществления себя и важности аскетического усилия в преодолении «захваченное™ миром».

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется постановкой проблемы, заявленной в области истории философии. Историко-философская реконструкция «заботы о себе» проясняет сложность взаимоотношений дискурсивной философии с практикой философской жизни для переориентации историко-философских исследований с анализа становления философии как рационально-теоретического дискурса на анализ формирования или деформации философии как «заботы о себе».

Результаты данного исследования могут иметь теоретическое значение для развития методологии истории философии и применяться в различных гуманитарных курсах, затрагивающих темы соотношения теоретического и экзистенциального аспектов философствования. Практическая значимость проведённого исследования определяется поиском решения духовно-экзистенциальных проблем, реабилитацией философии как ценностно-мировоззренческого ориентирования человека в мире и обеспечения возможности выхода из антропологического кризиса в целом.

Ряд промежуточных результатов исследования может быть использован в исследованиях по истории и теории культуры, антропологии, истории религии, истории и теории психотерапии, этике, социальной философии.

Апробация исследования.

Основные результаты исследования докладывались на IX и X Димшриев-ских образовательных чтениях, были использованы в процессе чтения курса «История философии» на факультете филологии и журналистики.

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры истории философии и философской антропологии факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета.

По теме диссертационного исследования опубликовано 5 научных статей общим объёмом 1,3 п.л.

Структура работы.

Структура работы определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии, включающей 191 источник. Общий объём диссертации 161 страница.

Основное содержание работы Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, освещается степень её научной разработанности, формулируются цель и задачи исследования. Отмечаются элементы научной новизны, излагаются положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и методологическая основа исследования, указывается его теоретическая и практическая значимость, даётся апробация результатов диссертационного исследования.

Первая глава диссертации «Принцип «заботы о себе» в структуре античной и средневековой философии» состоит из четырёх параграфов. Она посвящена тематизации связи «дискурсивной философии» и практик «заботы о себе» и развёрнутому историко-философскому анализу феномена «заботы о себе» в античной и раннехристианской культуре, включающему подробный сравнительный анализ стоической и древнехристианской парадигм «философского существования».

В первом параграфе «Тематизация связи «дискурсивной философии» и практик «заботы о себе» рассматривается концепция французского мыслителя М.Фуко, в рамках которой впервые была произведена тематизация феномена «заботы о себе» в его связи с дискурсивной философией античности и средневековья. М.Фуко предполагает наличие двух фундаментальных установок, характеризующих взаимоотношения между субъектом познания и познаваемой истиной. В одной из них процесс познания предстает как череда чисто интеллектуальных актов, не затрагивающих собой бытие познающего. Познание является односторонней активностью самого субъекта, направленной на истину, понимаемую как объект познания. Во второй установке субъекта и истину объединяет тема спасения, благодаря чему движение к истине требует от субъекта определённого усилия и онтологической трансформации. Эта установка определяет связь дискурсивной философии как совокупности интеллектуально-теоретических процедур с практикой философски организованного существования, которое М. Фуко определяет как «заботу о себе». Именно в этой перспективе и происходит становление большинства систем античной и средневековой философии.

Во втором параграфе «Принцип «заботы о себе» в античной философии» рассматривается функционирование принципа «заботы о себе» в контексте философской мысли античности. Данный принцип задаёт образ мышления и характер существования философствующего начиная с первых школ античной мысли. Французский историк философии П. Адо настаивает на том, что в античности философия предстаёт как способ бьггая и состояние человека, существующего совершенно иначе, нежели другие люди. Особую роль принцип «заботы о себе» приобретает в философии Сократа, когда в античной мысли происходит «антропологический поворот». В диалоге «Алкивиад 1» Сократ, обращаясь к юноше Алкивиаду, настаивает на необходимости

проявления «заботы о себе», без которой невозможно познать истину и правильно выстроить своё существование и отношения с людьми.

В позднеантичную эпоху (особенно в философии стоиков) принцип «заботы о себе» перестаёт бьггь только формальным требованием и вырастает в определённую «культуру себя», а сама философия становится её частью и дискурсивным сопровождением «философского существования». На примере стоицизма рассматривается, как философия функционирует в процессе онтологической трансформации, которая является целью жизни стоических мыслителей. Историко-философская реконструкция феномена «заботы о себе» производится на материале текстов римских стоиков (Марка Аврелия, Сенеки, Эпиктета). В результате анализа обнаружено, что дискурсивные стратегии стоической философии тесно вплетены в экзистенциальный контекст существования. В результате философия выполняет функцию «организации жизни», предоставляя многообразие средств и способов, благодаря которым стоик преобразует своё бытие.

Стоики не только размышляют об этически значимых вопросах, но предоставляют широкий спектр средств и стратегий для интенсификации отношений человека с самим собой и радикального изменения жизни. Бегство от толпы, внутренний анахорезис, регулярное чтение избранных мыслителей, выписки, избирательность в общении с другими, определённое переживание времени, особые формы внимания к себе, постоянный контроль над эмоциями и внешними чувствами, память о смерти и др. предстают как сумма средств стоической «заботы о себе». Движение к свободному существованию, понимаемое как независимость от всего внешнего и самодостаточность, требует от мыслителя тотального «рабства философии» (Сенека). Это предполагает не только интеллектуальную вовлечённость в процесс познания, но и внутреннее изменение самого субъекта познания, затрагивающего все стороны его жизни от бытовых мелочей (одежда, походка, внешний вид) до орга-

низации внутренней жизни и решения метафизических вопросов, касающихся тем рока, смерти и др.

Подводя итоги анализа феномена «заботы о себе» в античной философии, автор обнаружил, что, с одной стороны, сократо-платоновская и стоическая формы «заботы о себе» различаются между собой (практика «заботы о себе» в стоицизме гораздо более организована и глубже по содержанию, чем сокра-то-платоновская), с другой стороны, между ними имеется существенное сходство. Это сходство выражается в приоритете самопознания как цели и средства «заботы о себе» и доминировании рациональной интенсификации отношений с собой в процессе самопреобразования. Онтологическая трансформация во всей античной «культуре себя» замыкается в рамках экзистенции субъекта, и границы этого преобразования пролегают в самом мыслящем субъекте, который стремится «переделать» себя с помощью своего же разума.

В третьем параграфе «Связь стратегий спасения и терапии в стоической форме «заботы о себе» анализируется сотериологический и терапевтический аспекты философии римских стоиков. В ходе историко-философского анализа обнаруживается, что дисциплинарное деление данной философской системы на космологию, онтологию, физику, антропологию, этику является результатом позднейших интерпретаций, существенно затемняющих аутентичный синкретический дискурс «заботы о себе», сконцентрированный на теме спасения субъекта познания В этой перспективе сам интеллектуальный процесс познания истины и экзистенциальное мероприятие «философской жизни» объединяются в едином дискурсе «философской соте-риологии» (учения о спасении). Тема спасения предстаёт как ключевая и вокруг неё организуется практика «философской жизни», изнутри которой стирается различие между «теорией» и «практикой». Движение к истине и тема спасения в стоической парадигме «заботы о себе» объединяются в единую проблематику, в которой решение метафизических вопросов вплетено в контекст экзистенциальной стратегии спасения субъекта познания.

В ходе историко-философской реконструкции аутентичного дискурса стоической «заботы о себе» обнаружено, что спасение в творчестве римских стоиков понимается именно как своего рода «экзистенциальная терапия». Цель этой терапии - излечение от расстройств ума и души, из-за которых человек неправильно понимает свою судьбу и положение в мире. Терапевтический аспект стоической «заботы о себе» оказывается содержательно тождественным сотериологическому, так как тема спасения сконцентрирована на экзистенции человека, стремящегося обрести внутреннее самообладание и самодостаточность перед лицом того, что «от нас не зависит». И Сенека, и Эпиктет, и Марк Аврелий называют «душевными болезнями» или «расстройством духа» неразумие, беспокойство, суету о преходящих вещах, страх перед смертью. Движение к бесстрастию как внутренняя задача стоической «заботы о себе» процессуально предстаёт как постепенное «излечение от страстей». Именно поэтому Эпиктет называл свою школу философии «лечебницей».

Четвёртый параграф «Сравнительный анализ стоической и древнехристианской парадигм «заботы о себе» посвящён историко-философской реконструкции древнехристианской парадигмы «заботы о себе» и сравнительному анализу основных установок и принципов этой парадигмы с «философским существованием» в концепции римских стоиков.

Рассмотрение древнехристианской парадигмы «заботы о себе» условно подразделяется на «домонашескую» и «монашескую» формы. М. Фуко в лекциях 1982 года настаивает на том, что единственная древнехристианская форма «заботы о себе» - это монашеский аскетизм, возникновение которого датируется IV веком. Но при таком подходе монашество предстаёт как автономный культурно-исторический феномен, не связанный с предшествующей домонашеской формой древнехристианской «заботы о себе». Автор исследования обнаруживает непосредственную связь между «домонашеской» и «мо-

нашеской» формами «заботы о себе», последовательно анализируя эволюцию раннехристианской парадигмы.

«Домонашеская» форма «заботы о себе» находит свою форму выражения в апостольской проповеди и мученическом подвиге. Мученики - это неадекватный перевод греческого слова «марторес», буквально означающего «свидетели» (В.В. Болотов). Домонашеская форма христианской «заботы о себе» ярче всего представлена в их мученическом подвиге и смерти за веру во Христа. Эта вера размыкает индивидуальную «заботу о себе» в онтодиалогиче-ское пространство общения с Другим, благодаря чему она одновременно выходит за рамки экзистенции человека, устремляясь «за границу физической смерти». Благодаря этой устремлённости можно говорить о различении «экзистенциального» и «онтологического» в христианской «заботе о себе». Если для стоиков «забота о себе» мерно протекает и замыкается в рамках земног о существования, а отношение к смерти выражается лишь в преодолении страха перед ней, то для христиан первых веков эсхатологическое сознание (устремлённость к границе здешней жизни) задаёт тон подвигу «маргорес», выступающих в качестве свидетелей истины. Марк Аврелий отождествил сознание первых христиан, страдавших за Христа, со «слепым упорством» и «безрассудством», но изнутри сознания «марторес» их подвиг представлял внутреннюю революцию и акт тотального онтологического преобразования, при котором автономное существование в момент обращения к Богу превращалось в онтодиалогическое пространство со-бытия с Другим.

В ходе рассмотрения «монашеской» формы «заботы о себе» автор обращает внимание на необходимость разведения парадигмальных аскетических установок дохристианской и раннехристианской «заботы о себе». С.С. Аверин-цев пишет о том, что античный дуализм «духа» и «материи», оборачивающийся докетизмом в дохристианской аскезе (от Пифагора и Платона до гностических сект), совершенно чужд христианской аскетологии, в которой как центральная выступает оппозиция «своеволие/послушание». Это связано с

переориентацией «заботы о себе» с автономии рационального самопопечения на онтодиалогическое движение к Другому для обретения истинного бытия. Эту мысль подтверждает П.П. Гайденко, которая утверждает, что целью христианского подвига является не избавление бессмертной души от тленной плоти, а освобождение плоти от греховности и её одухотворение.

Раннехристианская парадигма «заботы о себе» противопоставляет античному дуализму антропологическую холистичность, исходя из которой человека предстаёт как «цельное творение», а фрагментарность и дискретность земного существования интерпретируется как неподлинное состояние природы, детерминированной её греховностью. Архм. Иаунуарий (Ивлиев) вслед за Р. Бультманом в экзегезе посланий ап. Павла усматривает то, что антропологическая категория «плоть» обозначает «целого человека», тогда как понятие «душа» встречается крайне редко и понимается исключительно как «натуральная сила жизни».

В ходе сравнительного анализа стоической и раннехристианской парадигм «заботы о себе» обнаруживается, что имеется определённое формальное сходство между ними, связанное с тем, что и в том, и в обоих случаях существо «заботы» сводится к освобождению и спасению человека посредством «терапевтических процедур», помогающих избавиться от страстей, понимаемых как «душевные расстройства». Но дальнейший содержательный анализ, проводимый автором, показывает, что кроме формального сходства имеется ряд существенных содержательных различий, позволяющих сделать вывод о том, чго стоическая и раннехристианская парадигмы «заботы о себе» являются совершенно разными формами «философского образа жизни». Различие касается прежде всего целей «заботы о себе». В стоицизме - это автономная самодостаточность и независимость человека от внешнего мира, замкнутая в его экзистенции; в христианстве - это движение к Другому, экстатически размыкающему «заботу о себе» в онтодиалог, в процессе которого происходит экзистенциальное преодоление смерти, понимаемой как «греховная авто-

номия» по отношению к Богу. В отношении средств «заботы» также имеются существенные расхождения. Если в стоицизме ключевой темой самопопечения предстаёт рациональная интенсификация отношений с самим собой посредством определённых типов рефлексии, дискурсивной деятельности (чтение, общение с другими философами, выписки, интроспекция), то в христианской парадигме персональная забота укореняется в домостроительстве спасения, осуществляемом Богом, благодаря чему центром внутренней жизни и одновременно средством онтологической трансформации субъекта предстаёт именно молитвенное общение и исполнение евангельских заповедей. Сама интерпретация онтологического преобразования как необходимого условия «заботы о себе» в контексте отношения к теме смерти противопоставляет стоическую практику «философской жизни» и раннехристианскую модель «деятельного философствования». Тема смерти в контексте стоической мысли экзистенциально преломляется в необходимость памяти о ней. Но это требование формально не связано с процессом самой онтологической трансформации, предстающим как терапия «душевных расстройств» с целью восстановления внутреннего самообладания и достижения спасения. Последнее никак не соотносится с прекращением физического бытия и поэтому замыкается внутри экзистенции, при этом преодолевается лишь «страх перед смертью» и игнорируется посмертная судьба человека В раннехристианской парадигме тема смерти с самого начала предстаёт как ключевая, потому что само спасение понимается именно как спасение от смерти, которое даровано в Воскресении Христовом Последнее событие и является центром апостольской проповеди и мученического свидетельства, продолжая и в дальнейшем сохраняться в эсхатологическом настрое монашеского движения. Важно отметить, что, если для стоиков терапия страстей и обретение экзистенциальной самодостаточности оказывается никак не связанной с танатологической проблематикой, то для христианской парадигмы последняя задаёт тон в том смысле, что понятия «страсти», «грех» связаны с темой «тления природы» и

физической кончиной человека как закономерного завершения этого процесса. Таким образом, борьба со страстями предстаёт как экзистенциальное преодоление смерти при содействии Божественной благодати.

В итоге сравнительного анализа стоической и древнехристианской парадигм «заботы о себе» обнаружено, что нет никаких оснований для их концептуального сближения.

Во второй главе «Хрис1ианскаи «забота о себе» и современная психотерапия» показано, как происходит становление различных парадигм христианской «заботы о себе», и проанализированы идеологические основания её фактической девальвации в протестантизме, а также установлены причины возникновения союза протестантского этоса со светской психотерапией.

В первом параграфе «Различие парадигм христианской «заботы о себе» автор показывает невозможность функционирования в контексте исследования феномена «заботы о себе» таких понятий как «христианская мораль», «христианский аскетизм», «христианская теология». Это связано с тем, что в каждой из трёх основных христианских конфессий смысл и цель «заботы о себе» поняты по-разному.

В восточно-христианской парадигме обнаружено единство опытного дискурса самой «заботы» и концептуальных построений догматического богословия, задающего и структурирующего опыт жизни. В связи с этим ключевой категорией, описывающей суть единства теории и практики в восточно-христианской парадигме «заботы о себе», предстаёт «богословская аскеза» (архм. Софроний (Сахаров)). Онтологическая трансформация, являющаяся необходимым условием и целью практики «заботы», выступает как реальное изменение опыта бытия человека, в котором он «совлекается ветхого человека» (то есть отрекается от греховной самостшности) и облекается в «нового», укореняясь в ошодиалогическом пространстве молитвенного общения с Богом. Важно отметить, что сотериологический и терапевтический аспекты

восточно-христианской парадигмы «заботы о себе» совпадают, так как спасение предстаёт как экзистенциальный процесс, сопровождаемый борьбой со страстями и преодолением смерти как «тления природы» и автономной замкнутости.

В римо-католической парадигме происходит отрыв самого теологического дискурса от «верующего вопрошания» (М. Хайдеггер). Духовно-аскетические практики, теряя догматический базис, утрачивают критериологию и организованную герменевтику, а интеллектуальные построения теологии, обретая автономию от опыта «заботы о себе», предоставляют последней стать напрочь «безыдейной» (М Шелер). И тем не менее'первичный отрыв теологического дискурса римо-католичества от опыта «заботы о себе» оборачивается тем, что рациональная теология конструирует духовный опыт основной части паствы римо-католической Церкви. Главной специфической чертой этой парадигмы предстаёт переориентация «заботы о себе» с внутреннего онтологического изменения того, кто пребывает в «заботе», на внешнее доброделание ради «удовлетворения Божественной справедливости». Эта практическая инверсия определяется рационально-юридическими спекуляциями римо-католической теологии и формирует совершенно иную парадигму «заботы о себе», в которой создаются основания для исчезновения или, как минимум, «затенения» (М. Фуко) онтодиалогической трансформации как цели «заботы о себе». В этой связи происходит раскол между сотериологическим и терапевтическим аспектами «заботы о себе», потому что реальное онтологическое изменение того, кто находится в заботе, уходит в тень по отношению к тому, что связано с деятельностью по «накоплению добрых дел».

Чрезмерный акцент на субъективной сотериологии в римо-католичестве порождает иную крайность в идеологии движения Реформации, когда идея удовлетворения «Божественной справедливости» посредством совершение добрых дел дисквалифицируется и в результате происходит фактическая девальвация «заботы о себе» как реального внутреннего изменения бытия чело-

века. Добродетели утрачивают сотериологический статус, а греху противопоставляется «только вера» (С. Кьеркегор). Вместо реального онтологического изменения и преобразования субъекта через совместное усилие человека и действие Бога остаётся только интеллектуальная убеждённость в спасён-ности и вменяемости праведности Иисуса Христа грешнику как что-то похожее на юридическую амнистию (К. Барт).

В итоге обнаружено различие путей восточного и западного христианства, а также показано, что «забота о себе» действительно «уходит в тень» не из-за развития рационализма и чисто теоретической философии Нового времени, а именно благодаря последовательным уклонениям западно-христианской традиции от идеи онтодиалогической трансформации личности в синергийном со-бытии Бога и человека.

Во втором параграфе «Девальвация «заботы о себе» в протестантизме и светская психотерапия показано, каким образом отказ от аскетических форм «заботы о себе» в протестантизме и утверждение идеи о том, что спасение состоялось для каждого верующего независимо от его личных усилий, создаёт почву для альянса протестантской духовности с различными формами светской психотерапии. Институт пастырского клинического образования (АСРЕ) и различные варианты «христианской психотерапии» - это закономерное следствие отхода протестантизма от аскетической «заботы о себе», в которой «спасение» и «лечение» не противопоставляются друг другу, а являются содержательно тождественными. Отказ от идеи сакраментального общения с Богом и утверждение мысли о том, что спасение есть исключительно акт Божественного предопределения, не требующий от человека внутреннего усилия и онтологического преобразования себя в практике «заботы о себе», создаёт необходимые условия для возникновения нужды в альянсе со светской психотерапией, которая способна заполнить собой то пространство, где когда-то находилась действительное «душепопечение», связанное с исконно христианской «заботой о себе».

В третьей главе «Фундаментальная онтология М. Хайдеггера и восточно-христианский этос в интерпретации «заботы о подлинном бытии» проводится историко-философская реконструкция контекста «детеоло-гизации онтологии» в трактате М. Хайдеггера «Бытие и время», подвергается критическому анализу экзистенциально-терапевтическая интерпретация хай-деггеровской мысли, а также намечается возможность сближения философской мысли позднего Хайдеггера (в контексте проводимой «ретеологизации ' онтологии») с восточно-христианской интерпретацией «заботы о себе».

В первом параграфе ««Детеологизация» онтологии как аспект «деструкции метафизики» в «Бытии и времени» М.Хайдеггера» обнаруживается вовлечённость мысли немецкого философа в теологическую проблематику, в связи с чем актуальным представляется специальный историко-' философский анализ контекста детеологизации онтологических категорий в

трактате «Бытие и время». 1 Феноменологическое «освобождение» онтологии от непродуманности и за-

темнения её предшествующей метафизикой связано не только с общей дест-1 рукцией, но и с частной детеологизацией онтологии. Прицельный текстоло-

гический анализ предоставляет достаточно материала для того, чтобы обнаружить, как построение фундаментальной онтологии вырастает на почве освобождения последней от власти теологических коннотаций. Весь спектр категорий хай деггеровской мысли, таких как «вина», «падение», «забота» и др., 4 формируется через акт феноменологического «вынесения за скобки» всего

того, что имеет отношение к теологической проблематике.

Во втором параграфе «Экзистенциально-терапевтическое прочтение «Бытия и времени» и его «неэкзистенциальная» интерпретация» рассматривается одна из современных форм «заботы о себе» - экзистенциальная терапия, которая возникает на почве экзистенциально-аналитической интерпретации трактата М.Хайдеггера «Бытие и время».

В ходе сопоставления содержания текста немецкого мыслителя и идеологии экзистенциальной терапии обнаружена существенная удалённость последней от аутентичных целей и практических задач, которые ставил перед собой М. Хайдеггер.

Специфической чертой экзистенциальной терапии как одного из методов лечения «душевных расстройств», альтернативных клинической психиатрии, является стремление не только к разрешению психологических затруднений и лечению душевных расстройств, но и помощь клиенту в обретении подлинного бытия. Однако в контексте понимания «подлинного бытия» М. Хайдег-гером и идеологами экзистенциальной терапии обнаруживается существенное различие. Последние видят в экзистенциальном анализе Dasein развёртывание «структуры человеческого бытия» и используют анализ как единственный метод для интерпретации и помощи в движении к подлинной экзистенции. Но, как показывает В.В. Бибихин, «экзистенциальный анализ» является всего лишь экскурсом в пространство «падения присутствия», и, следовательно, развёртыванием различных форм неподлинности Dasein. Подлинной же целью движения мысли Хайдеггера предстаёт само «существо присутствия», непросматриваемое в экзистенции и несводимое к ней.

В связи с этим автор диссертации делает вывод о том, что более адекватной аутентичному содержанию фундаментальной онтологии М Хайдеггера является не столько «экзистенциально-аналитическая» интерпретация, на базе которой вырастает движение экзистенциальной терапии, сколько «неэкзистенциальное» толкование, понимающее задачу мысли немецкого философа как апофатическое движение к «существу Dasein», к его цельной простоте, не подлежащей никакому анализу.

В третьем параграфе «Понятия Innestehen («стояние внутри») у М. Хайдеггера и «внутрьпребывание» в восточно-христианской философии: возможность сближения парадигм «заботы о себе»» намечен ракурс и проведена первичная тематизация контекста «ретеологизации» персональ-

ной онтологии в творчестве позднего Хайдеггера на материале книги «Вклад в философию (от события)», а также обозначены основания и проведено начальное всматривание в проблему возможности сближения парадигм «заботы о себе», вырастающих и на базе позднего философствования М. Хайдеггера, и в рамках восточно-христианской традиции.

Если в своём раннем творчестве Хайдеггер называет теологию «позитивной наукой» (доклад 1927 г. «Теология и феноменология») и стремится освободить онтологию от теологических коннотаций, то в его позднем творчестве происходит серьёзное и глубокое возвращение к теологической проблематике, выражающееся в «ретеологизации онтологии» "и сближении образа мысли немецкого философа со средневековой мистикой в целом и восточно-христианской традицией в частности.

В категориальном аппарате позднего Хайдеггера появляются такие устойчивые словосочетания, как «нужда в Боге», противопоставляемая «мелочным нуждам», «сокровенное смирение», «безмолвие», «вера» и др. Само достижение подлинного бытия понимается теперь не как осознание движения к смерти (ранний период творчества), но как «особствование через Бога», который приходит в «интимной глубине, где не слышны ничьи голоса». Всё это позволяет говорить о возможности серьёзного и глубокого анализа позднего творчества М. Хайдеггера с целью сближения парадигмы «заботы о себе», которая вырастает из «ретеологизации онтологии», и восточно-христианской формы «заботы».

В «Заключении» подведены итоги работы, сделаны выводы о значении проведённого исследования и намечены направления дальнейшей разработки темы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Соловьёв А.Е. «Спасение» и «лечение» как формы «заботы о душе» // Труды аспирантов и соискателей РГУ. Том X. Изд-во Ростовского Университета. - Ростов-на-Дону, 2004. - 0,1 пл.

2. Соловьёв А.Е. Экзистенциальное учение Мартина Хайдеггера // История философии. 100 экзаменационных ответов. Ростов-на-Дону. 2004. -0,2 п.л.

3. Соловьёв А.Е. Философия поступка М.М. Бахтина // История философии. 100 экзаменационных ответов. Ростов-на-Дону 2004. - 0,2 п.л.

4. Соловьёв А.Е. Постмодернизм: общая характеристика // История философии. 100 экзаменационных ответов. Ростов-на-Дону. 2004. - 0,2 п.л.

5. Соловьёв А.Е. Лаборатория и пещера: стратегии движения к истине человеческой жизни // Социальная философия и русская религиозная философия. - Ростов-на-Дону, 2005. - 0,5 п.л.

Подписано к печати 15.03.06. Объем 1,5 п.л.

Тираж 100 экз. Заказ № 21/3 344002, Ростов н/Д, Пушкинская, 70, СКАГС

SèYT

5645

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Введение.

Глава 1. Принцип «заботы о себе» в структуре античной и древнехристианской философии.

§ 1 .Тематизация связи «дискурсивной философии» с практиками «заботы о себе».

§2. Принцип «заботы о себе» в структуре античной философии.

§3. Связь стратегий спасения и терапии в стоической форме «заботы о себе».

§4. Сравнительный анализ стоической и древнехристианской парадигм «заботы о себе».

Глава 2. Христианская «забота о себе» и современная психотерапия.

§1. Различие парадигм христианской «заботы о себе».

§2. Девальвация «заботы о себе» в протестантизме и светская психотерапия.

Глава 3. Фундаментальная онтология М.Хайдеггера и восточнохристианский этос в интерпретации «заботы о подлинном бытии».

§1. «Детеологизация» онтологии как аспект «деструкции метафизики» в

Бытии и времени» М.Хайдеггера.

§2. Экзистенциально-терапевтическое прочтение «Бытия и времени» и его неэкзистенциальная» интерпретация.

§3 Понятия «Innenstehen» («стояние внутри») у М. Хайдеггера и «внутрьпребывание» в восточно-христианской философии: возможность сближения парадигм «заботы о себе».

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Тема исследования представляет собой историко-философский анализ феномена «заботы о себе» как особой формы «философского существования», в которой философия не только задаёт ценностно-мировоззренческие координаты мышления субъекта, но предстаёт как часть внутреннего усилия субъекта, направленного на изменение своего бытия в процессе познания.

Актуальность темы исследования.

Современная социо-культурная ситуация характеризуется многими мыслителями как кризисная. Культурные тенденции постсовременной эпохи обнаруживают стремление к «освобождению» человека от любой идеологической власти над сознанием. Ценностный нигилизм и беспочвенность «одномерного существования» (Г. Маркузе) вместе с сопутствующим им разрушением традиционных форм социальной организации как на макроуровне (народ, национальность), так и на микроуровне (семья), массовая культура с её гедонистическим и конформистским настроем лишают человека возможности обретения аутентичного бытия. Человеческое лицо стирается как «след на песке», оставляя вместо себя только «безликое имеется» (М. Фуко). В качестве «нормальных» сейчас принимаются формы существования, которые доселе относились к маргинальным: флайер, игрок, бродяга, бесцельно перемещающийся в пространстве (3. Бауман). Экзистенциальная беззаботность и дезориентированность, погружённость в вещизм и отчуждение от аутентичного смысла своего бытия - вот те дефективные формы и способы существования, которые предстают как производное от ценностного и духовного нигилизма современной культуры.

Но если для постмодернистской парадигмы эти социо-культурные тенденции выступают как нечто закономерное, то существует и другая традиция мысли, которая констатирует их негативность, приведшую к антропологическому кризису» (С. Хоружий) и даже «антропологической катастрофе» (Ф.Гиренок).)

О нужде современного человека в обретении внутренней почвы, тех ценностей, которые помогут в выработке стратегии индивидуального существования, свидетельствует многообразие психотерапевтических школ и религиозных течений (от традиционных религий до различных сект). Стремление выйти из «неподлинного существования» (М.Хайдеггер), «экзистенциального вакуума» (В. Франкл), «невротического небытия» (Р. Мэй) по-прежнему составляет для человека важнейшим смысл его жизни. В этой связи становится очевидной необходимость тщательного исследования взаимосвязи философии и практик «заботы о себе».

Выяснение экзистенциальных контекстов философского знания и наличия в нём практического измерения, соединяющего дискурсивную философию и «заботу о себе» в некое синкретическое единство, должно способствовать реантропологизации современной философской мысли и восстановлению её статуса как метафизической организации существования человека.

В связи с этим становится очевидной актуальность первоначальной историко-философской реконструкции феномена «заботы о себе». Именно в ходе историко-философского анализа взаимосвязи между дискурсивной философией и практикой «философской жизни» в истории европейской культуры возможно прояснение возможности восстановления этой связи на современном этапе развития философской мысли. Степень научной разработанности темы

В ходе анализа степени разработанности данной темы была обнаружена явная недостаточность историко-философских исследований по ней как в зарубежной, так и в отечественной литературе.

Тематизация феномена «заботы о себе» принадлежит французскому философу М.Фуко, на основе разработок которого вырастает постмодернистское направление исследований. Представители данного направления (Р. Валантазис, С. Гриффит, Э.Кастелли, Э. Кэмерун, Б.

Малина, Д. Пинсент, В. Уимбуш, Т.Шоу и др.) используют методы сравнительного и кросскультурного анализа в исследовании феномена «заботы о себе», сама же «забота о себе» в этой парадигме чаще всего редуцируется к телесным аскетическим практикам и моральным кодексам, нивелируется её религиозно-мистический контекст.

Несмотря на значительное распространение данного направления исследований на Западе в течение последних двух десятилетий, в отечественных историко-философских исследованиях оно фактически не получило никакой интерпретации, если не считать общей оценки, данной в книге С.С. Хоружего «К феноменологии аскезы» (1998г.), и двух докладов молодого исследователя из Санкт-Петербургского университета Д. А. Бабушкиной «Понимание в структуре «заботы о себе»» (2002г.) и «Античная форма «заботы о себе»: Платон и Плотин» (2004г.).

С.С. Хоружий констатирует односторонность постмодернистского подхода, заключающуюся в универсализации таких принципов постмодернистской парадигмы как «взаимовлияние» и «взаимопересечение» культур, интертекстуальность, нивелирование любых специфических черт исследуемого объекта и др. Вследствие такого восприятия любые исторические формы «заботы о себе» в истории европейской культуры лишаются своих уникальных характеристик и предстают как «ремейки» исходной античной модели. Критикуя постмодернистскую парадигму исследований феномена «заботы о себе», автор предлагает альтернативную модель, основанную на феноменологической методологии. С.С. Хоружий ставит перед собой цель построения «метаантропологии», которая помогла бы найти выход из современного «антропологического кризиса». Однако решение этой глобальной теоретической и экзистенциальной задачи заставляет автора полностью абстрагироваться от исследования любых форм «заботы о себе», кроме православного исихазма, да и то взятого лишь в антропологическом аспекте, что несколько ограничивает историко-философскую значимость его исследований.

В контексте нашей темы также представляют интерес работы Д. А. Бабушкиной, которая, обращаясь к позднему творчеству М. Фуко, даёт краткую реконструкцию его концепции и продолжает начатые им исследования античной формы «заботы о себе» на примере сравнительного анализа практики самопознания в платонизме и неоплатонизме, а также исследования темы «понимания» в структуре «заботы о себе».

Для дифференциации между аскетическими установками языческой и христианской аскезы важны работы С.С. Аверинцева и П.П. Гайденко, хотя феномен «заботы о себе» рассматривается здесь в контексте исследования других проблем: у Аверинцева - это поэтика ранневизантийской литературы, у Гайденко - история становления понятия науки. Интересными в этом плане предстают также размышления А. Н. Павленко о различии между кинической практикой «философской жизни» и христианским юродством.

Для прояснения различия между модификациями «заботы о себе» внутри христианского этоса нужно сказать о творчестве М. Вебера и В. Дильтея. Их работы помогают понять формирование протестантизма как последней исторической формы христианства. А.Бергсон и М. Шелер дают определённый материал для уяснения специфики католического этоса, исследование В. Дильтея проливает свет на наличие влияния стоической философии на идеологов движения Реформации, а М. Вебер показывает присутствие отхода протестантской «заботы о себе» от «первоначального» духа христианства.

Работы по истории философии, истории культуры и истории религии, помогли более рельефно реконструировать аутентичную суть тех или иных исторических модификаций феномена «заботы о себе».

В нашем диссертационном исследовании мы опирались на труды признанных специалистов в области истории античной, средневековой и современной западной философии П. Адо, А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, Г.Г. Майорова, В.В. Соколова, A.M. Руткевич, Г.В. Драча, С. П. Липового и др., благодаря чему стало возможным более тщательное и детальное рассмотрение различных форм «заботы о себе» в в разных историко-культурных условиях и ситуациях.

Не менее важными в контексте нашего исследования явились также труды современных христианских мыслителей, таких как У.Бальтазар, К. Барт, Р. Бультман, архм. Иануарий (Ивлиев), Э.Жильсон, П.Н. Зырянов, П.С. Казанский, еп. Каллист (Уэр), В. Н. Лосский, прот. И.Мейендорф, П.Неллас, П.С. Сидоров, С.И. Смирнов, П. Тиллих, прот. Г.Флоровский, П.Христу, X. Яннарас и др. В творчестве этих авторов раскрывается специфика христианской философии, которая помогает понять специфические черты конфессиональных модификаций «заботы о себе» в лоне христианского этоса.

В контексте изучения современных форм «заботы о себе» мы обратились к творчеству М. Хайдеггера, представителей экзистенциальной терапии Л. Бинсвангера, М. Босса, Р. Лейнга, Р. Мэя, В. Франкла и др., а также к исследованиям этого течения в докторской диссертации Е.А.Ромек и в статьях Е.В. Золотухиной-Аболиной, В. Летуновского, О.В. Никифорова, С.О. Раевского, А.М.Улановского и др.

В ходе анализа философии М. Хайдеггера в контексте «детеологизации» и «ретеологизации» онтологии в ранний и поздний периоды его творчества мы рассмотрели работы отечественных мыслителей В.В. Бибихина, С.А. Коначевой, А.Н. Павленко, а также западных исследователей Д. Блоэхля, П. Джонса, Ф. Каппеля, А. Пэджета, Р. Сафрански, Д. Ферпосона и др.

Для прояснения различий во взглядах между восточно-христианской традицией «заботы о себе» и современными психотерапевтическими школами мы обратились к текстам Ф.Василюка, митр. Иерофея (Влахоса), И.Карузо, Дж. Кроу, Дж. Морана, Р.Суинберна, Дж. Халил Иссы и др.

С целыо анализа взаимоотношений между протестантизмом и светской психотерапией, а также для выявления причин девальвации «заботы о себе» в рамках этой христианской конфессии были рассмотрены работы Дж.

Бобджена, А.Ф. Бондаренко, Д. Кэпса, Р. Лоуренса, Дж. Хантера, С.Хейса и Др.

В качестве основных источников были взяты труды как античных философов-классиков Аристотеля и диалоги Платона, так и мыслителей поздней античности Марка Аврелия, Сенеки, Эпиктета. Также были использованы труды христианских апологетов Афинагора и мч. Иустина Философа; мыслителей эпохи патристики свт. Афанасия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского, свт. Григория Паламы, св. Николая Кавасилы; философов-схоластов Ансельма Кентерберийского, Боэция, св. Фомы Аквинского; символические книги основоположников протестантизма Жана Кальвина, Мартина Лютера и Мартина Хайдеггера. Важно отметить, что, обращаясь к творчеству святых отцов восточно-христианской традиции, мы исследовали их творения как особый род опытного философствования, отличный от западноевропейской традиции1.

На наш взгляд, лишь постмодернистская рецепция являет собой определённое направление исследований феномена «заботы о себе», которое основано на тематизации данного феномена у М. Фуко. Однако сама парадигма постмодернистских исследований достаточно «идеологична» и вряд ли может быть опорой для полноценного историко-философского осмысления различных традиций и форм «заботы о себе» в истории европейской культуры.

1 Более подробно об этом см. в работах С.С. Хоружего.

Цель и задачи исследования

Цель нашего исследования представляет собой историко-философский анализ феномена «заботы о себе» в контексте античной, средневековой (раннехристианской) и современной философии, а также сравнительный анализ разных парадигм «заботы о себе» на примере стоицизма, различных форм христианства, фундаментальной онтологии М.Хайдеггера и связанного с его творчеством движения экзистенциальной терапии.

Достижение указанной цели реализовывалось посредством решения более частных исследовательских задач. Задачи исследования:

- прояснение сути взаимосвязи между философией и «заботой о себе» для обоснования тезиса об их органическом единстве в позднеантичную и христианскую эпохи;

- историко-философская реконструкция и сравнительный анализ «заботы о себе» в стоицизме и раннем христианстве с целью обнаружения специфических черт, которые помогают дифференцировать эти формы «заботы о себе»;

- обоснование невозможности использования термина «христианская забота о себе» в связи с наличием внутри христианского этоса трёх форм «заботы о себе», соответствующих трем основным христианским конфессиям (православию, католицизму и протестантизму);

- выявление связи между девальвацией «заботы о себе» в протестантском этосе и возникновением феномена «христианской психотерапии»;

- проведение историко-философской реконструкции «детеологизации» онтологических категорий в творчестве раннего М.Хайдеггера и анализ трактата «Бытие и время» с целью обнаружения контуров заботы о подлинном бытии, возникающей в процессе «преодоления» античной и христианской метафизики;

- критический анализ взаимосвязи идеологии движения экзистенциальной терапии с творчеством М. Хайдеггера и прояснение возможности прочтения «Бытия и времени» вне контекста экзистенциального анализа и вырастающей из него терапевтической практики; анализ тенденций «ретеологизации» онтологии в творчестве позднего Хайдеггера и обоснование возможности сближения идеи «событийного мышления» и веры в «последнего Бога» (как ключевых тем послевоенного творчества) и апофатической традиции восточно-христианской философии с её мистически-религиозным «преодолением метафизики»;

Объектом исследования предстает проблемное поле междисциплинарных исследований в области связи практики «заботы о себе» с философским, теологическим и психотерапевтическим дискурсом.

Предметом исследования является историко-философский анализ феномена «заботы о себе» и сравнительный анализ философских парадигм «заботы о себе» в рамках античности, средневековья и современности.

Теоретические и методологические основания исследования.

Теоретико-методологической базой для нашего исследования явились методы историко-философской реконструкции, сравнительного анализа, категориального и лингвистического анализа, метод экзистенциальной феноменологии, принципы и основные положения герменевтики, экзистенциализма, деконструктивизма.

Особую роль в теоретико-методологической базе нашей работы занимает концепция М.Фуко, но использование нами ряда категорий и метафор французского мыслителя было существенно переосмыслено и иначе содержательно наполнено.

Теоретической базой исследования послужили труды классиков истории философии, а также ряд работ, имеющих отношение к междисциплинарным исследованиям в области философии, антропологии, богословия и истории аскетических практик и психотерапии.

Научная новизна нашего исследования заключается в следующем:

- выявлена глубинная взаимосвязь между философским дискурсом и феноменом «заботой о себе»: дискурсивная философия не только задаёт ценностно-мировоззренческие координаты мышления субъекта, но предстаёт как часть внутреннего усилия субъекта, направленного на изменение своего бытия в процессе познания.

- обнаружено формальное сходство проектов стратегий «заботы о себе» в римском стоицизме и раннехристианской мысли в связи с тем, что ключевой темой для них является тема «спасения». Но в анализе этих парадигм выявлено существенное различие: для стоиков «забота о себе» замкнута в пределах автономного существования и спасение понимается как независимость от внешнего мира, тогда как в раннехристианском этосе «забота о себе» выходит за пределы экзистенции в онтодиалогическое пространство общения с Богом, причём целью спасения является преодоление смерти.

- установлено существование трёх модификаций практики «заботы о себе» внутри христианского этоса и выявлено различие между ними.

- выявлены причины возникновения альянса между протестантизмом и современной психотерапией, связанного с исчезновением «заботы о себе» в её классическом для христианства аскетико-сакраментальном смысле.

- установлена производимая Хайдеггером в «Бытии и времени» линия «детеологизации» метафизики на основе его идеи о необходимости общей деструкции западноевропейской метафизики.

- в ходе сравнительного анализа творчества М. Хайдеггера и идеологов экзистенциальной терапии выявлены существенные различия в основной интенции создателя фундаментальной онтологии и представителей экзистенциально-терапевтического подхода в современной психотерапии.

- обнаружена ретеологизация онтологии в творчестве позднего Хайдеггера, что сближает его позднее творчество с мистической традицией как восточного, так и западного христианства больше нежели с современными техниками психотерапии.

Положения, выносимые на защиту.

1. Философия как дискурсивная деятельность в эпохи античности и средневековья не только вырабатывает ценностно-мировоззренческие ориентиры, но и является встроенной в определённый процесс онтологической трансформации субъекта познания. В отличие от новоевропейской модели рационального философствования, рассматривающей движение познающего к познаваемой истине сквозь призму субъект-объектных отношений, в античной и средневековой парадигме процесс познания истины требует онтологической трансформации самого субъекта познания и главной характеристикой истины является её связь с темой спасения субъекта.

2. Несмотря на формальное единство философской настроенности античной и средневековой эпохи, обнаруживается существенное содержательное различие между ними. В ходе историко-философской реконструкции «заботы о себе» в стоицизме и христианстве мы обнаружили значительное расхождение в парадигмах «заботы о себе». Формальное сходство сотерио-терапевтической направленности философского дискурса «заботы о себе» как в том, так и в другом случае не подтверждается содержательным анализом. Если для стоицизма движение истины находится целиком и полностью в рамках автономного субъекта познания и его экзистенции, то в христианской «заботе о себе» происходит её реорганизация и преобразование, поскольку интровертированное философствование автономного субъекта, спасающего себя самого ради себя же, сменяется экстатичной формой онтодиалога с Другим, в результате которого происходит трансцендирование за пределы экзистенции человека. Ключевой темой стоической формы «заботы о себе» является тема «самодостаточности» и интенсификации связей с собой, при этом спасение мыслится как экзистенциальное освобождение от власти того, что «от нас не зависит». В христианской «заботе о себе» ключевой темой становится спасение от автономии существования-к-смерти, причём преодоление смерти предстаёт именно как онтодиалог с Другим и является экзистенциальным мероприятием, органически связанным с темой борьбы со страстями (терапевтический момент христианской «заботы о себе»).

3. Рассмотрение христианской «заботы о себе» в ходе историко-философской реконструкции её экзистенциального дискурса выявляет отсутствие единообразия и невозможность использования качественного определения «христианская» применительно к категориям заботы. Введение понятия конфессиональные модификации христианской заботы о себе» помогает произвести анализ механизма формирования специфических дискурсов заботы в рамках трёх основных конфессий - православия, римо-католичества и протестантизма. В итоге выявляется существенное расхождение как в путях формирования теологического дискурса, так и в стратегиях, формирующих «заботу о себе». Основное расхождение между восточно-христианской и западно-христианской «заботой о себе» заключается в приоритете мистико-апофатического мышления для первой, в то время как в рамках римо -католичества и протестантизма доминируют рационально-катафатические методы, задающие не только теологический дискурс, но и определяющие «заботу о себе» в целом. В ходе анализа становления «заботы о себе» в рамках христианского этоса обнаружено существенное расхождение в её понимании и реализации между восточным христианством и римо-католичеством, а также фактическое её исчезновение в протестантизме.

4. Альянс протестантизма со светской психотерапией обусловлен девальвацией в нём аскетико-сакраментальной парадигмы «заботы о себе». Идеологи Реформации догматизировали необходимость отказа от аскетического усилия как части сотериологической активности субьекта «заботы о себе» в связи с основной идеологемой протестантизма о спасении «только верой». Исчезновение аскетической составляющей приводит к невозможности онтологической трансформации субъекта «заботы о себе», которая присутствует в восточно-христианской и римо-католической парадигмах. Именно на базе различения «спасения», понимаемого как акт предопределения в Божественном сознании без участия человеческой воли, и «терапии» как преодоления различных «душевных расстройств» и возникает необходимость замены аскетического усилия светской психотерапией, в результате чего именно в протестантизме возникает феномен «христианской психотерапии».

5. Историко-философский анализ творчества М.Хайдеггера показывает его глубокую вовлечённость в теологическую проблематику. Теологическое образование в католической семинарии, а затем отход от «католической метафизики» и дискуссии с представителями «исторической теологии» Р. Бультманом и П. Тиллихом являются существенной частью того контекста, в котором происходит становление хайдеггеровского мышления. Анализируя трактат «Бытие и время» и ряд других его сочинений раннего периода, мы обнаруживаем контекст «детеологизации» онтологии, осуществляемой в рамках общей «деструкции метафизики». Выявление данного контекста показывает, что механизм формирования смыслов в философской системе немецкого мыслителя тесно связан с преодолением их теологических коннотаций. «Детеологизация онтологии» в гносеологической перспективе хайдеггеровской мысли есть преодоление рационалыю-катафатической настроенности западно-христианского мышления, что приводит Хайдеггера к апофатическому пониманию истины и бытия человека, а также к отказу от проекта католической схоластики отождествить «библейского Бога» с «Богом античной метафизики».

6. Сравнительный анализ содержания тракта М. Хайдеггера «Бытие и время» и идеологии экзистенциальной терапии показал наличие существенного различия между основной интенцией хайдеггеровской мысли и системой базисных идеализаций в теории экзистенциальной терапии. Трактат М.Хайдеггера «Бытие и время» чаще всего воспринимается как фундаментальный анализ экзистенциальной структуры Dasein, используемый в практике экзистенциальной терапии. При более тщательном историко-философском анализе данного произведения обнаруживается исходная бесструктурность и простота бытия, его принципиальная несводимость и непросматриваемость в экзистенции, которая как таковая всегда уже есть отход от аутентичности бытия. «Бытие и время» в этой перспективе предстаёт лишь как экскурс и подготовка к главной теме хайдеггеровской мысли - существо присутствия в его «стоянии внутри», тогда как его многосложность связана с «падением во время». Поэтому всякий экзистенциальный анализ и вырастающая на его почве терапевтическая практика предстают как путь удаления от бытия человека к его дефективным экзистентным состояниям.

7. В позднем творчестве Хайдеггера обнаруживается тенденция ретеологизации онтологии, перекликающаяся с апофатическими тенденциями его раннего философствования. Мисти ко-апофатическая настроенность, характерная для поздних сочинений Хайдеггера, сближает его с немецкой средневековой мистикой (М. Экхарт, Г. Сузо) и восточно-христианской философией исихазма. Переход от метафизики к «событийному мышлению» выражается в том, что главная онтологическая нужда человека для «особствования» его бытия - это нужда в «последнем Боге», который проходит на глубине «интимности сокровенного смирения», в которой «не слышны ничьи голоса». Эти характеристики мышления немецкого философа позволяют наметить возможность определённого сближения его мысли с восточно-христианской философией исихазма. Хайдеггеровская тема «нужды в последнем Боге» и отвлечения от «мелочных нужд» потребительского существования близка восточно-христианской традиции, позиционирующей онтологическую нехватку человеку Бога для осуществления себя и важности аскетического усилия в преодолении «захваченное™ миром».

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется постановкой проблемы, заявленной в области истории философии. Историко-философская реконструкция «заботы о себе» проясняет сложность взаимоотношений дискурсивной философии с практикой философской жизни для переориентации историко-философских исследований с анализа становления философии как рационально-теоретического дискурса на анализ формирования или деформации философии как «заботы о себе».

Результаты данного исследования могут иметь теоретическое значение для развития методологии истории философии и применяться в различных гуманитарных курсах, затрагивающих темы соотношения теоретического и экзистенциального аспектов философствования. Практическая значимость проведённого исследования определяется поиском решения духовно-экзистенциальных проблем, реабилитацией философии как ценностно-мировоззренческого ориентирования человека в мире и обеспечения возможности выхода из антропологического кризиса в целом.

Ряд промежуточных результатов исследования может быть использован в исследованиях по истории и теории культуры, антропологии, истории религии, истории и теории психотерапии, этике, социальной философии. Апробация исследования.

Основные результаты исследования докладывались на IX и X Димитриевских образовательных чтениях, были использованы в процессе чтения курса «История философии» на факультете филологии и журналистики.

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры истории философии и философской антропологии факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета.

По теме диссертационного исследования опубликовано 5 научных статей общим объёмом 1,3 п.л.

Структура работы.

Структура работы определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии, включающей 191 источник. Общий объём диссертации 160 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

Заключение

В заключение нашего исследования следует сделать краткое обобщение полученных результатов и наметить дальнейшие перспективы исследовательской работы в русле данной темы.

Историко-философская реконструкция феномена «заботы о себе» в античную, средневековую и современную эпохи сделала возможным сравнительный анализ различных парадигм «заботы о себе», соответствующих тем или иным философским традициям. В контексте этого анализа мы проследили становление различных форм «заботы о себе» как определённого способа «философского существования», основанного на идее необходимости онтологической трансформации бытия познающего субъекта при его движении к истине в указанные эпохи. В итоге был обнаружен всплеск интереса к теме «заботы о себе» в позднеантичную эпоху, его угасание в западно-христианском этосе (вплоть до полной девальвации в протестантизме) и возрождение определённого интереса к этой теме в творчестве М.Хайдеггера и основанной на его философии экзистенциальной терапии.

Историко-философский анализ феномена «заботы о себе», который был проведен в рамках нашего исследования, бесспорно, не является исчерпывающим и всесторонним, а представляет собой лишь историко-философский анализ основных линий развития «заботы о себе» в её различных исторических формах и типах философствования. В связи с этим возникает необходимость проговаривания путей дальнейшей разработки этой темы как в перспективе историко-философских исследований, так и в контексте антропологии, философии религии и ряда других гуманитарных дисциплин.

В нашем исследовании имеется ряд тем, разработка которых является недостаточной и неполноценной. На первый план выступает необходимость детального анализа различных школ античной философии, так как подробно мы остановились лишь на стоицизме, в котором наиболее ярко выражена тема «заботы о себе». Но в ряде других философских систем мы обнаруживаем сильнейшее влияние этой темы на весь строй и спектр задач философствования. К таким системам можно смело отнести киников, эпикурейцев, неоплатоников. Необходимость детального анализа философии этих школ в контексте историко-философского исследования феномена «заботы о себе» даст более полную картину представления о её формах в античную эпоху.

Недостаточно освещенной осталась связь «заботы о себе» с темой смерти, которая, как удалось показать в ходе анализа, конституирует и задаёт тон всем формам «заботы о себе» - от античных до современных. Вокруг темы смерти развёртывается всё многообразие дискурсивных и экзистенциальных практик, призванных помочь субъекту обрести определённое к ней отношение. В связи с этим необходимо констатировать нужду в более детальном рассмотрении связи «заботы о себе» и танатологии в различных философских традициях и школах.

Темой, лишь намеченной в рамках нашего исследования, предстаёт альянс протестантизма и светской психотерапии. Нам удалось только прояснить основания для возможности и даже определённой необходимости этого союза на фоне девальвации «заботы о себе» как необходимости внутреннего онтологического преобразования субъекта заботы. Возникновение в ряде форм протестантской духовности (связанных с кальвинизмом) феномена «мирского аскетизма», свидетельствующего о переключении взгляда с внутреннего на внешнее, - лишь последний симптом упадка той формы «заботы о себе», которая возникла в раннехристианский период. Анализ парадигм «лечения» и самой герменевтики «нездоровья» в аскетической христианской традиции «заботы о себе» и различных школах современной психологии и психотерапии действительно является темой отдельного глубокого исследования.

Фактически не затронута в контексте нашей работы тема влияния стоического мироощущения на становление протестантской догматики и, соответственно, совершение определённой редукции христианской «заботы о себе». Замеченные и выявленные В. Дильтеем общие основания мысли идеологов Реформации и философов-стоиков в контексте историко-философского анализа «заботы о себе» могут существенно помочь выявить причины её декаданса и основания для возникновения такой формы христианской духовности, в которой сформировалась идеологическая база для невозможности практического онтологического изменения субъекта заботы.

К большой и очень важной, на наш взгляд, исследовательской задаче относится анализ всесторонних связей творчества М. Хайдеггера с современной ему теологической мыслью Запада, так как без этого анализа вряд ли может состояться аутентичная реконструкция смыслообразующих механизмов мышления этого философа. Намеченный в нашем исследовании анализ «детеологизации» и «ретеологизации» онтологии на разных этапах творчества М. Хайдеггера представляет собой только тематизацию и методологический набросок дальнейшего анализа. Требуется углубленное исследование всего творчества позднего Хайдеггера и комментаторской литературы по этому поводу, чтобы стало возможным говорить о существенном сдвиге его мышления в сторону религиозно-теологической интерпретации бытия человека, пусть и выходящей за конфессиональные пределы любых имеющихся форм религиозности.

Всё перечисленное выше свидетельствует о важности и многосложности разрабатываемой нами темы, которая нуждается в дальнейших исследованиях по целому спектру обозначенных проблем. Каждая из них достойна, на наш взгляд, глубокого и всестороннего анализа, чем мы и надеемся заняться в дальнейшем.

149

Список научной литературыСоловьёв, Алексей Евгеньевич, диссертация по теме "История философии"

1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.

2. Аверинцев С.С. Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии от Р.Х. Киев, 2004.

3. Адо П. Плотин или простота взгляда. М., 1991.

4. Адо П. Что такое античная философия? М., 1999.

5. Аристотель. Собрание сочинений в 4 т. М., 1975. т.1.

6. Асмус В.Ф. Античная философия. М., 1998.

7. Афанасий Великий, свт. Слово о воплощении Бога-Слова и о пришествии Его к нам во плоти // Святоотеческие тексты догматического содержания. ПСТГУ.М. 2000. сс. 2-8.

8. Аугсбургское исповедание // Символические тексты протестантизма. М., 2000.

9. Бабушкина Д.А. Античная «заботы о себе» (Платон и Плотин) // Материалы 2-й летней молодёжной научной школы. М., 2004. с.242.

10. Бабушкина Д.А. Понимание в структуре «заботы о себе»: обречённость на понимание // Философские и духовные проблемы науки и общества. С.-Пб. 2002. сс. 51-57.

11. Бахтин М.М. К философии поступка // Собрание сочинений, т.1. М., 2004. сс.7-69.

12. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности. // Собрание сочинений, т.1. М., 2004. сс. 69-265.

13. Бахтин М.М. Проблема обоснованного покоя. // Собрание сочинений, т.1. М., 2004. сс. 328-330.

14. Барт К. Очерк догматики. СПб., 2000.

15. Бергсон А. Творческая эволюция. Минск, 1999.

16. Бибихин В.В. Краткие сведения о житии и мысли свт. Григория Паламы // Св. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолствующих. М., 1996. сс. 344-381.

17. Бибихин В.В. Хайдеггер от «Бытия и времени» к «Beitrage» // Ж л «Вопросы философии», № 4, 2005. сс.114-128.

18. Бибихин В.В. Язык философии. М., 2002.

19. Бимель В. Мартин Хайдеггер сам о себе. Челябинск. 1998.

20. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М., 1999.

21. Биффи Дж. Краткое изложение католического вероучения. Милан, 2000.

22. Блоэхль Д. Нужен ли вызов постмодерна? Тождество и различие в теологическом дискурсе. М., 2002.

23. Бобринский Б., прот. Курс догматического богословия. М., 2005.

24. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. //Соч. в 4 тт. т.2. 1994.

25. Бондаренко А.Ф. Христианская психотерапия в современном англоязычном мире //Психологическая помощь: теория и практика. Киев, 1997.

26. Босс М. Влияние Мартина Хайдеггера на возникновение альтернативной психиатрии // Ж-л «Логос». 1994. №5. с. 88-101.

27. Бочаров А.С., Чернышёв А.В. Очерки современной церковной психологии. Иваново, 2004.

28. Боэций. Утешение философией и другие трактаты. М., 1996.

29. Братусь Б.С. Начала христианской психологии. М., 1995.

30. Бультман Р. Избранное: вера и понимание. М., 2004.

31. Васечко В.Н. Сравнительное богословие. Курс лекций. М., 2000.

32. Василюк Ф.Е. Молитва и переживание // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва-Клин, 2004. сс.153-171.

33. Вдовиченко А.В. Дискурс-текст-слово. Статьи по истории, библиистике, философии языка. М., 2002.

34. Влахос И., митп. Православная духовность. М., 2001.

35. Влахос И., митп. Православная психотерапия. М., 2004.

36. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Ивано-Франковск, 2002.

37. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. М., 1980.

38. Гараджа В.И. Протестантская концепция человека // Буржуазная философская антропология XX века. М., 1986. сс.279-293.

39. Генисаретский О.И. Перцепция и виртуальность в возможных жизненных мирах // Виртуальные реальности в психологии и психопрактике. М.: Институт человека РАН, 1995. сс.63-68.

40. Генисаретский О.И. Хождение к святыням: философия путешественности И.М. Гревса // Упражнение в сути дела. М.: Русский мир, 1993, сс.140-154.

41. Гиренок Ф. Антропологическая катастрофа. //Православное учение о человеке. Москва Клин. 2004.

42. Гиренок Ф. Пато-логия русского ума (Картография дословсноти). М., 1998.

43. Горичева Т., Секацкий А., Орлов Д. От Эдипа к Нарциссу. СПб., 2002.

44. Григорий Богослов, свт. Пять слов о богословии. М., 2000.

45. Григорий Нисский, свт. О девстве. М., 1998.

46. Григорий Нисский, свт. О жизни Моисея. М., 2001.

47. Григорий Палама, свт. Триады в защиту священнобезмолствующих. М., 1996.

48. Григорий Палама, свт. Гомилии. М., 1993.

49. Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. М., 1999.

50. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 1999.

51. Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М., 2003.

52. Дронов М., прот. Православная аскетика и протестантский подход к христианской этике. М., 2004.

53. Дронов М., прот. Экзистенция и опыт в православном мышлении накануне XXI века // Ж л «Альфа и омега».-1998. №4. сс.37-49.

54. Жильсон Э. Философ и теология. М., 1995.

55. Жильсон Э. Избранное: христианская философия. М., 2004.

56. Завершинский Ю., прот. Богословский экзистенциализм архимандрита Софрония (Сахарова). М., 1999.

57. Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996.

58. Зизиулас И., митп. Личность и бытие. М., 2002.

59. Золотухина-Аболина Е.В. Философия как психотерапия // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. Выпуск 2-3. www.existradi.com.

60. Иваненко В.А. Аскетизм и стоицизм. // Универсум платоновской мысли: Неоплатонизм и христианство. Апологии Сократа. СПб., 2001. сс. 42-50.

61. Ивлиев И., архм. Концепция личности в Ветхом и Новом Завете // Доклад на Знаменских образовательных чтениях. СПб., 2000.

62. Ивлиев И., архм. Основные антропологические понятия в посланиях святого апостола Павла // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва-Клин, 2004. сс. 18-24.

63. Иоанн Лествичник, преп. Лествица. М. 2005.

64. Илия Минятий, еп. Камень преткновения. М., 2002.

65. Исаак Сирин, преп. Творения. Сергиев Пасад. 1911.

66. Исса Дж. Халил. Восточное православие и психотерапия. М., 2001.

67. Иустин (Попович), преп. Путь Богопознания. М., 2003 г.

68. Иустин (Попович), преп. Философские пропасти. М., 2004 г.

69. Казанский П.С. История православного монашества на Востоке. М., 2000 г.

70. Клеман О. Смысл земли. М., 2005 г.

71. Коначева С.А. Метафизика как онто-теология: соотношение философии и богословия в работах позднего Хайдеггера. М. 2003.

72. Кроу Д. Православное видение цельности // Православие в современном мире. СПб., 2005г. сс.21-34.

73. Кураев А.В. Использование операции «эпохэ» в экзистенциалистской этике. // Сборник аспирантов института философии РАН. М., 1985.сс.34-49.

74. Кьеркегор С. Болезнь к смерти // Страх и трепет. М., сс. 255344.

75. Лебедев А.П. О происхождении монашества. М., 1999 г.

76. Лега В.П. Философия Плотина и Патристика. М., 2002 г.

77. Левинас Э. Тотальность и бесконечное. Избранные труды. М.-СПб., 2000г.

78. Липовой С.П. Философская рационализация оснований новоевропейской культуры. //Сборник статей «Рациональное и внерациональное: грани проблемы». Р.-н/Д. 2002. сс.46-65.

79. Лосев А.Ф. Словарь античной философии. М., 1995.

80. Лосский В.Н. Богословское понятие личности. // Боговидение. М., 2003. сс. 645-657.

81. Лосский В.Н. Догматическое богословие. // Боговидение. М., 2003. сс.455 547.

82. Лосский В.Н. Очерки мистического богословия Восточной Церкви. // Боговидение. М., 2003. сс. 1 1 1- 297.

83. Лосский В.Н. Боговидение // Боговидение. М., 2003. сс. 311 — 437.

84. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. М. 1979.

85. Майоров Г.Г. Судьба и дело Боэция // Утешение философией и другие избранные трактаты. М. 1996. сс. 256-335.

86. Мамардашвили М. О психоанализе. Лекция. // Логос. 1994. №5. сс.123 141.

87. Марк Аврелий. Наедине с собой. Размышления. // Римские стоики. М., 1995 г., сс.271-365

88. Марков Б.В. Хайдеггер и Ницше //Homo philosophans. Сборник к 60-летию профессора К.А. Сергеева. Выпуск 12. СПб.: 2002. сс.205-225.

89. Марсель Г. Опыт конкретной философии. М., 2004 г.

90. Матяш Т.П. Диалектика Гегеля и догмат Троицы. // Сборник статей «Рациональное и внерациональное: грани проблемы». Р.н/Д. 2002. сс.66-77.

91. Мейендорф И., прот. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2003 г.

92. Мелехов Д.Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. М., 1997.

93. Менегетти А. Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии. М., 2003 г.

94. Минин П. Мистицизм и его природа. Киев, 2003 г.

95. Моран Дж. Православие и глубинная психология // Православие в современном мире. СПб., 2005 г. с.1 16-139

96. Мэй Р. Искусство психологического консультирования. М., 2001г.

97. Мэй Р. Религия и душевное здоровье. М.2000.

98. Неллас П. Христологическая антропология св. Николая Кавасилы // Ж л «Человек», №№5-6, М., 2000.

99. Николай Кавасила, св. Семь слов о жизни во Христе. М., 1994.

100. Никифоров О.В. Терапевтическая антропология Людвига Бинсвангера // Логос. № 4. 2002. сс.57-72

101. Новиков Д.В. Христианская антропология //Ж-л «Человек», №5, 2000. сс. 34-47.

102. Новосёлов М.А. Догмат и мистика в православии, католичестве и протестантизме. М., 2003.

103. Павленко А.Н. Бытие у своего порога. Посильные размышления. М., 1997.

104. Пиголь П., иг. Преподобный Григорий Синаит и его духовные преемники. М., 1999.

105. Платон. Алкивиад I. // Платон. Диалоги. М., 1986. сс.175-223.

106. Пупар П. Религии. М., 2003.

107. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск. 1997.

108. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

109. Рожковский В.Б. Идея цельного духа у И.В. Кириевского: культурологическая реконструкция. Р.-н/Д. , 2004.

110. Ромек Е.А. Психотерапия: теоретическое основание и социальное становление. Р.-н/Д., 2002.

111. Руткевич A.M. От Фрейда до Хайдеггера. М., 1985.

112. Рыклин М. Метаморфозы великих гномов. // Хайдеггер М., Ясперс К. Переписка 1920 -1963 гг. М., 2001. сс. 11 54.

113. Сабашникова М.В. Предисловие // Майстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения. М., 1991 .cc.XI-XLVII.1 14. Сафрански Р. Мастер из Германии. М. 2003. 115. Сахаров С., архм. Письма в Россию. М., 2003 г.

114. Сахаров С., архм. Подвиг Богопознания. М.,

115. Сахаров С., архм. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2001.

116. Сенека. Письма к Луцилию. М. 1991.

117. Сенека. О счастливой жизни. // Римские стоики. М., 1995. сс. 167 -193.

118. Сигов К. Проблема разрыва между онтологией и этикой в современных учениях о человеке. // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва Клин, 2004. сс. 340 - 357.

119. Сидоров А.И. Христианство как философия или любомудрие по Христу по свидетельству греческих отцов Церкви и церковных писателей II VIII вв. // Преп. Анастасий Синаит. Приложение III. М., 2003. сс. 459 - 476.

120. Сидоров А.И. Архимандрит Киприан Керн и православная традиция изучения поздневизантийского исихазма. М. 2004.

121. Сикари А. Портреты святых, тт. 1-2. Милан Москва. 1998 г.

122. Сикари А. Портреты святых, тт. 3-4. Милан Москва. 1998 г.

123. Скворцов К.И. Философия отцов и учителей Церкви (период апологетики). Киев. 2003 г.

124. Скоков С.Н. Феноменология и мистический опыт Православия. // Традиции освобождения. Материалы Ш Молодёжной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. СПб., 2000 г. сс. 132-136.

125. Ставцева О.И. Библиографический обзор по философии Хайдеггера за 1980-90 гг. // Хайдеггер и восточная философия; поиски взаимодополнительности культур. СПб. 2001. сс.301-307.

126. Ставцева О.И. В кругах сравнения.Понятие «экзистенция» у Шеллинга, Кьеркегора, Хайдеггера // Размышления на перекрёстке второго и третьего тысячелетий. Сборник к 75-летию профессора М.Я. Корнеева. Вып.11.: СПб. 2002. сс.122-133.

127. Сокулер. Структура субъективности, рисунки на песке и волны времени // Фуко. М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997 г., сс. 5-21.

128. Стивене JI. Существует ли душевная болезнь? // Академия. 2000. №22.

129. Страгородский С., архп. Православное учение о спасении. М., 1991.

130. Уваров М.С. Богословие и современное гуманитарное образование // Вестник Российского богословского общества. М, 2003. №1, сс.103-115.

131. Уильяме Дж. Неопатристический синтез Георгия Флоровского. // Георгий Флоровский. Священнослужитель, богослов, философ. М., 1993. сс. 307 366.

132. Уткин В., иерм. Онтология и антропология экзистенциализма. М., 1998.

133. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс,1991.

134. Флоровский Г., прот. Восточные отцы IV века. М., 1992.

135. Флоровский Г., прот. Восточные отцы V VIII веков. М.,1992.

136. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

137. Фуко М. Герменевтика субъекта // Альманах «Социологос», № 1, М., 1994. сс. 284-312.

138. Фуко М. Забота о себе. История сексуальности т. Ш., СПб., 1999.

139. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997.

140. Фуко М. О трансгрессии // Танатография Эроса. СПб., 1994. сс.116-127.

141. Феофан Затворник, св. Путь ко спасению. М., 2005.

142. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы: на пути к либеральной евгенике? М., 2002.

143. Хайдеггер М. Бытие и время. СПб., 2002.

144. Хайдеггер М. Жительствующий человек.// Разговор на просёлочной дороге. М.1991.сс. 45-54.

145. Хайдеггер М. О сущности истины. // Разговор на просёлочной дороге. М., 1991. сс. 8 -27.

146. Хайдеггер М. Феноменология и теология. // Хайдеггер и теология. М. 1974. сс. 23-45.

147. Хайдеггер М., Ясперс К. Переписка 1920 1963 гг. М., 2001 г.

148. Хоружий С.С. исихазм как пространство философии. // Вопросы философии. 1995, №9. сс. 13 26.

149. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М., 1998.

150. Хоружий С.С. Православная аскеза ключ к новому видению человека. Сборник статей. М. 2000.

151. Хоружий С.С. Православно-аскетическая антропология и кризис современного человека. // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва Клин, 2004. с. 154 - 168.

152. Хоружий С.С. Психоанализ за 1500 лет до Фрейда // Ж-л «Фома», №7. 2005. сс. 23-30.

153. Хоружий С.С. Современные проблемы православного миросозерцания. М. 2005.

154. Хоружий С.С. Что такое православная мысль? М., 1997.

155. Христу П. Двойственность познания по учению св. Григория Паламы // Ж-л «Альфа и омега», № 5.2002. сс.37-46.

156. Шеховцова Л.Ф., Зенько Ю.М. Элементы православной психологии. С.-Пб., 2005.

157. Шишков А. Вопрос о соединении души с телом в позднеантичной и средневековой мысли. // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва Клин, 2004. сс. 189 - 197.

158. Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. М., 1997. 161 Экхарт М. Духовные проповеди и рассуждения. М. 1991. 162.Эразм Ротердамский. Философские произведения. М., 1986.

159. Эпиктет. В чём наше благо? Избранные мысли римского мудреца.// Римские стоики. М. 1995. сс.206-252.

160. Яннарас X. Вариации на тему «Песни песней» // Сборник переводов ПСТГУ. М. 2001. сс.23-57.

161. Яннарас X. Вера Церкви. Введение в православное богословие. М., 1992.

162. Яннарас X. Церковь как способ существования, сильный победить смерть. //Альфа и омега.2003. №4. сс.23-45.

163. Ясперс К. Духовная ситуация времени. М., 1994.

164. Ясперс К. Введение в философию. М., 1994.

165. Bobgan M.&D. Psychoheresy: the psychological reduction of Christianity. NY. 1987.

166. Brown T. The Body and Society. Men, Women and Sexual Renunciation in Early Christianity. Columbia Univercity Press. 1998.

167. Byrd J. Authenticity and Salvation:A Comparison of Martin Heidegger and Martin Luther //http: //www. arches.uga.edu/ ~dagboi/ luther. html.

168. Cameron A. Ascetic Closure and the End of Antiquity //Asceticism. Oxford Univercity Press. 1995. pp. 113 -129.

169. Capelle Ph. The Concept of Transcendence in Heidegger //http:// www.bu. edu/ wcp/Papers/Reli/ReliCape.html.

170. Capps D. Agents of Hope: a Pastoral Psychology. Minneapolis. 1995.

171. Deverell G. Martin Heidegger: a theology yet to come // httm: //www.southcom.com/au/~gjd/heidegger.html.

172. Foutz S. D. Postmetaphysic Theology: a case study: Jean Luc Marion // httm: //www.quodlibet.net/ foutz-marion.shtml.

173. Hoping H. Understanding the Difference of Being: On the Relationship between Metaphysics and Theology // http: // www.thomist.org/ journal/ 1995/952aHopi. html.

174. Hull M. Hermeneutics Begins at Home: On Retrieving the Reader in Biblical Interpretation // http:// www.salvationhistory.com/ mission/ staff/ Hull Hermeneutics Home. pdf.

175. Hunter J.D. When psychotherapy replaces religion. Madison. 2000.

176. Kearney R. The God Who May Be: A Hermeneutics of Religion // http:// iupress.indiana.edu/textnet/0-253-33998-7/0253109167.html.

177. Kenny P. Heidegger's Failure // http:// www.theology.ie/ thinkers/heidcomm.html.

178. Magee N. E. Heidegger, Religion, and the Transience of Digital Memory //http:// www.jcrt.org/ archives/02.3/magee.shtml.

179. Malik Ch. H. A Christian Reflection on Martin Heidegger // http: // www.thomist.org/journal/ 1977, vol.41/Jan/1977 Jan A Malik web. htm.

180. Martino D.J. The Later Heidegger and Contemporary Theology of God // http: // etdl. library.duq.edu/ theses/ available/ etd -12012004-135923/ unrestricted/ MartinoDissertation.pdf.

181. McGinn. Asceticism and Mysticism in Late Antiquity and the Early Middl Ages //Asceticism. Oxford Univercity Press. 1995. pp. 25 36.

182. Miles M.R. Toward a New Asceticism // Desire and Delight: A New Reading of Augustine's Confessions, Crossroad, 1992. pp. 1097 -1098.

183. Rosner R. J.J.Putman and the legacy of liberal Protestantism in early American Psychotherapy.// Materials of the annual cheiron convention. Boston. 2000. pp. 37-49.

184. Shanley В. J. St. Thomas Aquinas, Onto-Theology and Marion // http: // www.thomist.org/journal/ 1996/994AShan. html.

185. Sikka S. Questioning the Sacred: Heidegger and Levinas on the Locus of Divinity //http://theology.co.kr/wwwb/data/levinas/levinasl 7.pdf.

186. Wimbush V., Valantasis R. Introduction // Asceticism. Oxford Univercity Press. 1995. pp. i-xxxiii.

187. Westphal M. Postmodernism and the Gospel: Ontotheology, Metanarratives, and Perspectivism // http: www. dal. ca/ -swmartin/resources/westphal on porno/ pomoxst. html.

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Историко-философский анализ феномена "заботы о себе"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

Список научной литературыСоловьёв, Алексей Евгеньевич, диссертация по теме "История философии"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03 диссертация на тему: Историко-философский анализ феномена "заботы о себе"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Соловьёв, Алексей Евгеньевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историко-философский анализ феномена "заботы о себе""

Список научной литературыСоловьёв, Алексей Евгеньевич, диссертация по теме "История философии"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Историко-философский анализ феномена "заботы о себе"