автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История банковского дела в России второй половины ХVIII - первой половины ХIХ вв.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Морозан, Владимир Васильевич

Введение

Глава первая. Источниковая база исследования и историография вопроса.

Глава вторая. Государственные кредитные учреждения и придворный банкирский промысел во второй половине XVIII в.

1. Возникновение и деятельность первого поземельного банка

2. Банковский коммерческий кредит во второй половине XVIII в.

3. Государственный Ассигнационный банк

4. Придворные банкиры и их промысел.

5. Банковское дело и кредитная политика царских властей в конце XVHI в.

6. Кредитные операции воспитательных домов и приказов общественного призрения

Глава третья. Финансовая и кредитная политика правительства в первой половине XIX в.

1. Меры правительства по укреплению финансов

2. Общественные банки

3. Сберегательное дело

Глава четвертая. Банковский долгосрочный кредит в первой половине XIX в.

1. Ссудные операции воспитательных домов Петербурга и Москвы

2. Заемный банк в первой половине XIX в.

3. Приказы общественного призрения

Глава пятая. Банковский коммерческий кредит в первой половине XIX в.

1. Учетные операции Ассигнационного банка

2. Учреждение Государственного Коммерческого банка

3. Ссудные операции Коммерческого банка

4. Вклады населения и трансфертные операции Коммерческого банка

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Морозан, Владимир Васильевич

Актуальность исследования.

История возникновения и деятельности банковских институтов во второй половине XVIII в. в первой половине XIX в. в последние пол века оставалась без внимания отечественных исследователей. Между тем, громадный опыт кредитных учреждений императорской России не утратил научного и практического значения и в настоящее время. Несомненно, современные банки всех видов собственности могут с пользой для себя использовать этот богатый опыт в своей практической работе. В этой связи деятельность государственных кредитных заведений второй половины XVIII- первой половины ХЗХ в. представляет собой важную часть в понимании особенностей возникновения и формирования кредитной системы России, причин доминирующей роли государства в этой сфере. В настоящей работе рассматриваются особенности формирования в России государственных кредитных институтов и их деятельность в течение целого столетия, вплоть до банковской реформы 1860 г.

Учитывая исключительную роль государства, которая оставалась определяющей в экономической жизни прошлой и настоящей России, можно предположить, что написанная нами работа окажется полезной и востребованной сегодня. Особую актуальность данному исследованию придают и современные сложности возрождения отечественной экономики. Традиционные для российского народного хозяйства трудности, связанные с эффективностью его управления требуют особого внимания к историческому опыту прошлых столетий. Для понимания роди и задач, стоявших перед императорской властью в этом деле, правительство тратило неоправданно много времени и средств. Нынешние власти часто совершают те же ошибки. Чтобы избежать подобного в современной России, чрезвычайно важно изучить причины неудач и успеха органов власти в предшествующее время.

Цель и задачи исследования.

Целью настоящей работы является изучение деятельности кредитных учреждений России во второй половине XVIII - первой половины XIX в. Исходя из цели работы и учитывая ее многоплановый характер, были поставлены следующие задачи:

1. Определить применительно к второй половине XVIII — первой половине XIX в. место различных банков в кредитной системе России.

2. Рассмотреть их организационно-правовое положение в этой системе.

3. Определить и проанализировать мотивы и цели учреждения того или иного кредитного учреждения.

4. Изучить структурную организацию российских банков, формы и методы их операций, объемы производившихся займов и суммы внесенных денег.

5. Провести анализ численного и социального состава клиентуры банков.

6. Выявить сферы приложения денежных ресурсов кредитных учреждений и их влияние на денежный рынок страны.

7. Проанализировать различные аспекты кредитной политики царизма и ее взаимосвязь с деятельностью банковских заведений.

Методологические основы и методы.

Степень изученности настоящей тематики предопределили и методы нашего исследования. Методологической основой работы являются принципы историзма и объективности, системного и конкретного рассмотрения истории возникновении и деятельности кредитных учреждений крепостной России. Под историзмом мы понимаем принцип научного познания, требующий изучения всех явлений финансовой и кредитной деятельности государственных и общественных учреждений России во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. в их конкретно-исторической обусловленности и развитии. Он предполагает подход к экономической и финансовой жизни страны, изменявшейся во времени и развивавшейся в силу присущих России внутренних закономерностей. Для достижения поставленных перед собой целей и задач, автор использовал традиционные методы исследования: хронологический, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, ретроспективный, синхронный.

Научная новизна исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что автор, используя широкий круг раннее неизученных архивных материалов, впервые в отечественной историографии исследовал более вековую деятельность всех кредитных учреждений крепостной России. Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в ней впервые делается попытка дать аргументированный ответ на многочисленные вопросы, связанные с историей возникновения и деятельности в дореформенные годы государственных кредитных учреждений. Учитывая степень разработанности темы, было уделено большое внимание структурной организации банковских заведений, особенностям их кредитных операций. В работе рассматриваются методы работы банков, причины сокращения или наращивания их деятельности. Большой интерес представляют взаимоотношения кредитных учреждений и государственной казны, история которых ранее была отражена недостаточно.

Автор впервые исследовал работу Астраханского коммерческого банка. Значительное место в работе отведено деятельности Государственного Коммерческого банка, которая практически до этого не рассматривалась в историографии. Впервые освещена работа правительства по организации провинциальных отделений банка и особенностей местного кредита. В работе впервые проведен анализ кредитной деятельности приказов общественного призрения. Автору удалось обнаружить и использовать ранее считавшиеся безвозвратно утерянными документы о кредитной деятельности Петербургского воспитательного дома. В работе впервые подробно рассматривается операционная деятельность касс за 1842 -1860 гг., мотив и процедуру передачи этих заведений в ведение Государственного банка.

Научная и практическая значимость.

Представленные в работе идеи, положения и выводы имеют научную значимость, обозначающие перспективные направления дальнейшего исследования истории банковского дела в России. Работа содержит ряд принципиальных решений, которые опираются на развернутую аргументацию и являются шагом вперед, по сравнению с имеющимися в отечественной историографии взглядами по данной проблематике.

Материалы и выводы данного исследования могут быть использованы также в процессе вузовского преподавания истории России и при подготовки общих и специальных курсов, материалам к семинарским занятиям. Многообразный материал работы может быть использован при разработки современной государственной кредитной политики в нашей стране.

Хронологические рамки исследования.

Хронологически работа охватывает более чем столетний период существования государственных и негосударственных кредитных учреждений крепостной России, то есть с момента появления первого в стране банка по 1860 г., когда все эти заведения были либо преобразованы в другие институты, либо и вовсе ликвидированы. Эти временные рамки органически разделены на два этапа: первый с 1754 г. по конец XVIII в -период поиска и разработки основных принципов государственной кредитной политики; второй этап с начала XIX в. по 1860 гг. - период активной деятельности казенных банковских учреждений в дореформенной России и расцвета государственной монополии в этой сфере экономики.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История банковского дела в России второй половины ХVIII - первой половины ХIХ вв."

Однако выводы руководителей Коммерческого банка были скоропалительными и малообоснованными. Уже ближайшие события в Польше показали, что отказ от совместного взаимодействия создавал определенные трудности при переводе денег для казенных нужд. В частности, мятеж поляков 1830-1831 гг. и отправка в этот район крупных воинских соединений потребовали от правительства значительных расходов. Но царские власти в эти годы не имели надежных каналов перевода такого объема средств. Найти же на месте крупные суммы ассигнаций было практически невозможно. Армия получала нужные ей деньги с перебоями и малыми партиями, что затрудняло обеспечение войск всем необходимым.

Возможно, драматические события 1830-1831 гг. вынудили министра финансов вновь обратиться к услугам Польского банка. Завязавшаяся переписка между главой финансового ведомства и крупнейшими банками империи было весьма интенсивной. Банк в Варшаве продолжал настаивать на открытии взаимных счетов на прежних условиях. Граф Канкрин полагался на мнение правления Коммерческого банка, которое и на этот раз проявило неконструктивность. Его управляющий князь С.Ю. Урусов высказался против подобных контактов, считая, что банк и без того перегружен работой. Таким образом, полякам не удалось убедить правительство в целесообразности открытия прямых финансовых операций между двумя кредитными учреждениями.

К трансфертным операциям правление банка относило и скупку переводных векселей по внутренней и внешней торговле, последние из векселей принято было называть еще траттами. Инициатором производства подобных операций был управляющий Одесской конторой. 14 мая 1819 г. в очередном письме на имя А.И. Рибопьера Фурман обстоятельно изложил свой проект покупки векселей на Петербург и Москву или на зарубежные города.666 В Одессе обращались два вида подобных переводных векселей: первые трассировались из этого южного города на Броды, Вену, Берлин и другие города, вторые, так называемые «papier fait», выписывались из других стран в адрес разных европейских городов. Они совершенно различными путями достигали Одессы еще до акцептации. Подобные тратты обычно имели к этому моменту много подписей.

Те векселя, что уходили в адрес зарубежных корреспондентов из Одессы, к учету местными дисконтерами не принимались, а покупались лишь для спекуляций. Последние же тратты в Одессе дисконтировались, но только после акцептации в этом городе. Обе указанные операции - покупка одесских тратт и учет векселей на имя местных предпринимателей -были чрезвычайно выгодными операциями. До открытия конторы бумаги первого вида продавались через бродских банкиров. Они приобретали и другие тратты, выписанные одесскими купцами на иностранные города. С этой целью в Одессу периодически приезжали агенты бродских, венских и варшавских банкирских домов, которые с охотою брали векселя, срок которых составлял от 8 до 21 дня. Здешние деловые люди не знали ни одного случая, когда кто-нибудь из спекулянтов понес бы на этих операциях убытки.

Отметим, что покупка переводных векселей не всегда производилась за наличные деньги. Многие спекулянты получали прибыль сверх курса и по дисконту. Другой особенностью местного денежного рынка было то обстоятельство, что в Одессе практически не существовали векселя, написанные и акцептованные в Париже, Лондоне, Амстердаме и Гамбурге. Подобные тратты отсутствовали по той причине, что большинство купцов, исключая константинопольских, выписывая зерно, присылало не векселя, а открывало своим комиссионерам кредит в зарубежных банках. Комиссионеры же сами трассировали деньги на те города и продавали тратты до акцептации.

Впрочем, как бы ни были выгодны подобные сделки, Одесская контора не могла без риска покупать векселя и тратты, которые не имели более одной подписи. Управляющий конторой мог допустить такие покупки лишь в том случае, если за надежность таковых финансовых приказов поручался один из директоров от купечества или один из известных торговых домов. Последний метод использовался многими дельцами из Петербурга и Москвы. Присылая для покупки переводных векселей значительные суммы денег, они ставили перед своими агентами лишь одно условие: чтобы эти бумаги были подписаны у какого-нибудь комиссионера. За надежность или «del credere», как принято было называть эту процедуру, акцептант получал V2 % и еще гЛ % комиссионных.

В тех случаях, когда вексель давало лицо с сомнительной репутацией, вознаграждение акцептанту могло возрасти. Любопытно, что Фурман очень быстро нашел желающих выступить в качестве поручителей при покупке конторой переводных векселей. В 1819 г. на покупку тратт присылалось по почте не менее 200 тыс. рублей в день. Самым же крупным покупщиком переводных векселей в Одессе был дом Сикара, который порой за один день приобретал таковых бумаг на сумму до 600 тыс. руб 667 леи.

В целом покупка переводных векселей для дальнейшей отправки в Петербург могла принести банку солидную прибыль. Практика многих лет показывала, что петербургский курс всегда был выше одесского, и даже в самые худшие для торговли времена эта разница никогда не была менее 2 %. В благоприятные же годы она возрастала до 6-8 %. Прогнозировать же общий ход торговых сделок по этим операциям было чрезвычайно трудно из-за их нестабильности и скоротечности.

Городов-адресатов, куда писались переводные векселя, было немало, среди них наиболее привлекательными были Вена, Аугсбург, Париж, Марсель, Ливорно, Генуя и др. Особенно интенсивно шли многочисленные трансакции в Константинополь. На Лондон одесские купцы также писали векселя, но их было значительно меньше. Тем не менее, эти последние были самыми надежными, так как трассировались одним из торговых домов, действовавшим по поручению английского правительства. По контракту, заключенному на четыре года, этот дом покупал и перевозил на Мальту пшеницу. В январе каждого года ему отпускалось по 150 тыс. фунтов стерлингов. Среди же петербургских купцов наибольшим спросом пользовались тратты на Вену. Но из-за одесских спекулянтов они часто теряли большую часть прибыли. Пересылая им деньги на покупку векселей, столичные купцы не подозревали, что одесситы завышали затраченные суммы. В этой связи, считал Фурман, покупка Одесской конторой переводных векселей и отправка их в Петербург позволила бы бан

668 ку не только получить прибыль, но и снизить издержки купечества.

Приведенные Фурманом доводы оказались убедительными для управляющего банком А.И. Рибопьера, и последний обратился к министру финансов с соответствующим прошением. В итоге Одесская контора получила право приобретать переводные векселя на Петербург и Москву, а также иностранные и отечественные тратты. Однако сумму, отпущенную правительством на эти операции, ограничили 200 тыс. рублей. Отделению позволили приобретать переводные векселя на столицы империи со сроком их действия до 40 дней. Впоследствии правительство увеличило эти временные рамки до 3-х месяцев.669 Купленные таким образом бумаги отправлялись в обе столицы, где либо реализовывались на месте, либо отправлялись за границу в качестве оплаты по государственным займам. До 90% и более переводных векселей и все без исключения иностранные тратты направлялись в адрес банка в Петербург. Лишь после этого определялась судьба каждой бумаги. В отдельных случаях их покупало казначейство по петербургскому курсу, либо правление само торговало ими на денежном рынке столицы. Впрочем, прежде чем приступить к их реализации, правление отправляло в министерство все сведения о купленных векселях и их адресатах.

Одесская контора могла приобретать векселя и тратты лишь в тех случаях, когда разность курса в Одессе и Петербурге была не менее 2 %. Особое предпочтение отдавалось переводным векселям на Вену, Ливорно и Марсель. При этом конторе следовало учитывать вексельный курс в этих городах. Для этого выписывались из указанных мест курсовые лис

670 ж ты. Фурман получил строгое предписание проявлять чрезвычайную осторожность и не полагаться на купцов с сомнительной репутацией. Управляющий Одесской конторой сам связывался с комиссионерами за рубежом, чтобы принять к акцепту тратты, а также оговаривал с ними различные условия и процедуры. В Вене были налажены связи с торговым домом Amsteinet Eskeles, в Париже - De Rothschild irires, в Лондоне -Harman et С и Grant Rillans et С, в Гамбурге - Sillem Benecke et С, в Амстердаме - Hope et С и в Марселе - Sieseking Tandon et С.

Первой среди подобных сделок была покупка 2 июля 1820 г. 8 тратт от торгового дома Фредерика Кортацци и К. Банк потратил на их приобретение с куртажными расходами (235 руб.), уплатой за del credere (470 руб.) и переписку (6 руб.) 94 710 руб. Продал же их в Петербургской бирже через маклера Фелейзена за 96 756 руб.671 Последняя сделка по переводным векселям на зарубежные города состоялась 15 апреля 1822 г. После этой даты конторе запретили покупать иностранные тратты «за ненадобностью».

На первом этапе правительству казалось, что эти операции могли иметь важное значение в связи с намерением открыть очередной заем на 40 млн. рублей серебром. В этой связи оно ожидало повышения вексельного курса в Петербурге на иностранные города. Однако контора в Одессе приобретала таковые тратты недолгое время. Финансовому ведомству оказалось трудно производить продажу этих бумаг с высокой прибылью. Возможно, эти обстоятельства делали подобные операции мало привлекательными для Министерства финансов. Не убедил главу ведомства и новый проект банка по расширению операций с иностранными траттами.672

Куда более успешными и продолжительными оказались операции по покупке переводных векселей на Петербург и Москву. Некоторые перебои в этом деле произошли лишь на третьем году их производства. В 1821 г. правительство ввело при написании переводных векселей обязательное использование гербовой бумаги. Между тем купцы, экономя на бумаге, продолжали писать векселя на обыкновенных листах и дисконтировали их у частных лиц. Банку пришлось приостановить покупку этих ценностей. Потребовалось некоторое время, чтобы деловые люди убедились в пользе нововведенных правил, которые существенно увеличивали надежность по вексельным сделкам.

Следует отметить, что подобные покупки совершались не только Одесской конторой, но и другими отделениями Коммерческого банка: в Астрахани, Архангельске и Риге. Из них лишь Архангельская производила подобные сделки регулярно и на крупные суммы. Незадолго до реорганизации Коммерческого банка последнее учреждение тратило ежегодно до двух и более миллионов рублей на покупку переводных векселей. В частности, в 1853 г. эти суммы составили 2 196 050 руб., в 1854 г. - 1 206 500 руб., в 1855 г. 498 500 руб., в 1856 г. - 1 665 000 руб., в 1858 - 1 213 000 руб., в 1859 г. - 1 479 000 руб. Примечательно, что все векселя были написаны на Петербург. Подобным образом поступала и Одесская контора, которая приобретала более 90 % бумаг, адресованных столичным купцам.

Среди кредитных операций наиболее весомыми и в то же время беспокойными для банка и Одесской конторы оказались процентные вклады частных лиц. Сумма вложенных в это учреждение денег имела свойство постоянно увеличиваться, достигнув к концу 1850-х гг. огромного размера. Как указывалось выше, из всех структур Коммерческого банка правом приема вкладов от населения пользовались лишь главное отделение банка и конторы в Одессе и Киеве. Первоначально предполагалось, что южное подразделение банка вскоре после его открытия сможет действовать исключительно благодаря этим ресурсам и не зависеть от отчислений из Петербурга.

Вообще создатели банка рассматривали Одесскую контору, как важнейшее звено в системе государственного коммерческого кредита страны. В этой связи они стремились придать ей самодостаточное положение, наделив ее равными с банком возможностями. Эти надежды смогли оправдаться лишь частично. Причиной тому было чрезмерно высокое востребование вкладов на протяжении всего времени ее существования. Ниже даны сведения по количеству внесенных и изъятых населением денег по Одесской конторе в 1820-х гг.: в 1820 г. внесено было 1 140 871 руб., востребовано - 474 189 руб., в 1822 г. - 4 091 300 руб. и соответственно 3 164 902 руб., в 1823 г. - 4 911 483 руб. и выдано 2 633 438 руб., в 1824 г. - 5 677 333 руб. и соответственно 4 850 122 руб., в 1825 г. - 6 681 820 руб. и изъято 5 223 059 руб., в 1826 г. - 7 350 797 руб. и соответственно 5 968 455 руб., в 1827 г. - 9 726 103 руб. и востребовано 8 648 189 руб., в 1828 г. - 11 415 847 руб. и соответственно 8 360 897 руб., наконец в 1829 г. внесено было 10 531 602 руб., а возвращено 6 724 085 руб.674 Таким образом, клиенты Одесской конторы вынуждали ее руководство содержать в кассе наличными крупные суммы денег для возврата внезапно востребованных вкладов.

Объем денежных сбережений населения рос с чрезвычайно высокой динамикой. К концу первого десятилетия на счетах вкладчиков Коммерческого банка содержалось 109 185 586 руб. ассигнациями, 4 292 778 руб. серебром и 819 114 руб. золотом. Через десять лет, к 1839 г., таких сбережений в банке и его конторе было в ассигнациях 237 866 673 руб., в серебре 11 215 803 руб. и золоте 735 030 руб. Затем, к концу 1848 г., общая сумма вложенных на сохранение денег составляла 156 688 512 руб. серебром. Незадолго же до реорганизации Коммерческого банка, к 1 января f17S

1859 г. его клиенты накопили 240 262 764 руб. серебром.

Любопытно, что банк лишь в течение непродолжительного времени принимал вклады золотой монетой. Терпя незначительные убытки в 1820 - 1822 гг., правление банка настояло на отмене подобных операций. На невыгодность приема золотых рублей неоднократно обращал свое внимание и Комитет проверки отчетов кредитных учреждений. От его имени в Совет кредитных установлений поступали ежегодные отношения, в которых содержалось такое же предложение. Однако Совет считал убытки незначительными и посему каких-либо рекомендаций Министерству финансов не давал.

Как оказалось, потери происходили при обмене одного типа денег на другой. Несмотря на сравнительно малую сумму вложенных золотых рублей в Коммерческий банк, правление не могло позволить себе содержать эти деньги без движения. При возврате вкладов полноценным рублем банку нередко приходилось покупать золотую монету по невыгодному для себя курсу. Чтобы избежать подобных убытков, в 1824 г. Министерство финансов одобрило предложение Коммерческого банка о изменении правил приема денежных сбережений у населения. Было решено прекратить прием золотой монеты по процентным вкладам с сохранением ранее открытых счетов подобного рода. Помимо этого, банку разрешили, исходя из собственных возможностей и состояния курса ассигнационного рубля, возвращать сбережения вкладчикам звонкой монеты либо бумаж

676 ными деньгами, либо серебром.

Следует отметить, что сумма выданных ссуд во все указанные годы была значительно меньше, чем та, которую вносили частные лица в банк. При этом наиболее крупные кредиты производились в первом десятилетии. В последующие годы уровень отпущенных в заем денег существенно сократился. Как показывал опыт банка, его чиновники так и не смогли с большим успехом для этого учреждения пустить в оборот накапливавшиеся в нем средства. В 1820-1830 гг., когда торговые сделки были еще недостаточно развиты, ожидать рост учета векселей было невозможно. Подтоварные ссуды и вовсе не имели никакого успеха. В течение этого периода не было случая, чтобы единовременно всеми отделениями банка было выдано под залог товаров более 5,5 млн руб. Эти обстоятельства ставили банк в затруднительное положение, так как в силу своего Устава он был обязан беспрепятственно принимать вклады, сколько бы их не вносили. А вносили их, как указывалось выше, весьма динамично. Таким образом, избыточная денежная масса и слабая ее ликвидность подвергали это учреждение высокому риску.

Между тем, служащие банка слабо представляли себе, каким способом действовать в таких условиях, чтобы расширить ссудные операции и с пользой освоить внесенные средства. Ко всему, и купечество имело весьма ограниченные возможности в деле увеличения потребляемых ими заемных сумм. Можно полагать, что и в том случае, если бы правительство нашло возможность снизить ссудную ставку вдвое или увеличить сроки учета векселей и товаров, вряд ли можно было ожидать роста уровня производившихся операций.

Поток вносимых денег порой приобретал лавинообразный характер. За несколько дней в банк могли внести миллионы рублей. При этом вкладчиками могли быть не только купцы или мещане. Точный круг клиентов Коммерческого банка определить весьма сложно. Каких-либо исчерпывающих сведений нет. Очевидно, что основными вкладчиками являлись промышленники и торговцы. Так, например, за первую декаду октября 1827 г. было внесено 3,5 млн. рублей. Из них большую часть денег внесли заводчики - до 760 тыс. рублей, торговые дома - до 650 тыс. рублей, купечество, не участвовавшее в учете векселей, - до 1,6 млн. рублей, дворянство - до 240 тыс. рублей.

Помимо того, Русско-Американская компания внесла в банк 250 тыс. рублей.677 В эти же дни начали вкладывать в это учреждение свои капиталы Эстляндский дворянский банк и недавно основанное Страховое общество. Российские предприниматели предпочитали свои свободные капиталы вносить в виде процентных вкладов в Коммерческий банк, а платежи по оборотам производить банковскими билетами, которые выдавались им на вложенную сумму. Случаев же производства мелких платежей в торговом деле было немного, и они, как правило, делались бумажными деньгами.

Некоторое представление о социальном составе вкладчиков Коммерческого банка дают ведомости об утрате банковских билетов, регулярно отправлявшиеся этим учреждением в адрес Петербургской бир

678 жи. В частности, в 1848 г. объявили об утере билетов 34 вкладчика:

Штабс-капитан Л.Н. Отрада - 1 билет на 500 руб. Титулярный советник П. А. Качановский - 2 билета по 200 руб. Артельщик Я. И. Пестов - 5 билетов на 1 750 руб. Маклер Карл Фелейзин - 2 билета на 2 900 руб. Священник В.В. Тарасевич - 1 билет на 428 руб. Торговый дом Штиглица - 2 билета на 100 руб. и 200 руб. Иностранец Х.Ф. Карх - 6 билетов на 3 000 руб. Подполковник А.Г. Левицкий - 1 билет на 1 072 руб. Губернский секретарь П.П. Михайлов - 1 билет на 2 428 руб. Артельщик И. А. Черноков - 1 билет на 200 руб. Статский советник М.Ф. Берлинский - 1 билет на 500 руб.

Приказчик НИ. Битнер - 3 билета на 300 руб.

Купец И. А. Зайцев - 1 билет на 450 руб.

Генерал-адъютант В.К. Кнорринг - 1 билет на 1 150 руб.

Коллежский асессор Р.К. Фелейзен - 1 билет на 3 ООО руб.

Врач И. Г. Циммерман - 1 билет на 400 руб.

Крестьянин С. Г. Гаврилов - 1 билет на 150 руб.

Крестьянин С. Е. Исаев - 3 билета на 700 руб.

Помещица В.А. Теглева - 1 билет на 286 руб.

Гвардии полковник С.А. Свечин - 2 билета на 1600 руб.

Поручик П. А. Дурново - 1 билет на 600 руб.

Иностранка Мария Жубер - 1 билет на 300 руб.

Иностранец Франц Ламброхт - 1 билет на 2 800 руб.

Булочный мастер И.Ф. Кук - 1 билет на 1 000 руб.

Полковник Л. А. Соколовский - 6 билетов на 3 000 руб.

Мещанка У.Е. Гостева - 1 билет на 160 руб.

Купец Г. А. Мясников - 1 билет на 1 000 руб.

Священник М.П. Шумовский - 1 билет на 3 800 руб.

Почетный гражданин И.Ф. Калугин - 1 билет на 461 руб.

Действительный статский советник А.Я. Кушников - 1 билет на 300 руб.

Прапорщик А.Я. Яковлев - 1 билет на 2 285 руб.

Крестьянин Г.Е. Белугин - 1 билет на 600 руб.

Купцы Грибанов, Фонтейнес и Люрс - 1 билет на 1 000 руб.

Мещанка П.М. Кокорина - 1 билет на 2 875 руб.

Рост частных вкладов вызывал у правительства особое беспокойство. «Праздное лежание» народных сбережений могло принести казне «неисчислимые убытки». В 1824 г. граф Е.Ф. Канкрин предложил директорскому корпусу изыскать возможность «к выгодному для банка способу их приложения». В своем ответе 14 октября 1824 г. директора Коммерческого банка попытались довести до министра финансов некоторые свои взгляды на сложившуюся ситуацию. «По настоящему положению торговли, - писали они в записке, - назначенные Коммерческому банку Уставом его операций, как то показывает самый опыт, никак не могут пустить в обращение накопляющиеся в банковой кассе праздно лежащие капиталы, ибо предъявление к учету векселей, по случаю малости возможных торговых купль и продаж, весьма ограничено, операция же ссуды под товары и никогда не была значительна».680 По этим причинам правление банка предлагало вложить праздно лежавшие капиталы в покупку недвижимости, в особенности всяких лавок, амбаров, кладовых и проч. Купленные таким образом помещения банк мог бы сдавать с прибылью для себя в аренду торговцам. Далее, они предлагали на деньги вкладчиков покупать на фондовом рынке ценные бумаги, к примеру, акции Российско-Американской компании. В рапорте руководства банка содержалось и предложение ссужать крупные суммы денег под 5 Уг% годовых Комиссии погашения долгов. Последняя вынуждена была ежегодно тратить по произведенным займам 6 %. Тем самым банк смог бы сэкономить казне по полпроцента в год. По мнению директоров, Коммерческий банк смог бы с пользой для себя и государства участвовать в создаваемой Страховой компании. Среди предложений была выдвинута идея покупки горных заводов, производство ссуд российским городам и государственным селам и 681 др. Наконец, банк мог увеличить финансовую помощь непосредственно государственному казначейству.

Указанные операции не могли соответствовать характеру Коммерческого банка как учреждения краткосрочного кредита и потому были восприняты министром финансов без особого интереса. Не сумев наладить эффективные методы аккумуляции народных сбережений, которые росли год от года, правительство все активнее стало использовать их на общегосударственные нужды. При этом суммы, изъятые из Коммерческого банка, стремительно увеличивали долг казначейства этому учреждению, а следовательно, населению. Так, если в 1820 г. казна использовала 10 % от вложенных в банк денег, в 1832 г. - 58,9 %, то в канун преобразования кредитных заведений страны правительство потребляло 89,7 % сбе-682 режений. Основная масса изъятых из Коммерческого банка денег перечислялась в кассу Заемного банка, который частью кредитовал помещиков, частью субсидировал многочисленные правительственные проекты.

Впрочем, сферы приложения вкладов правительство выбирало тщательно. Прежде чем оно смогло убедиться в эффективности использования народных средств на развитие тех или иных сфер жизнедеятельности империи, Министерство финансов пыталось наладить производство некоторых операций на фондовом рынке. В частности, в 1833 г. глава ведомства предложил купить на крупную сумму (более 28,5 млн. рублей) российские фонды и передать их на хранение в это учреждение. По его мнению, это было выгодно, так как из выпущенного очередного 4-го 5-процентного займа правительство еще не успело реализовать облигаций

683 на 5 млн. рублей. Получив согласие императора, министр финансов связался с домом Гопе и К для перевода в Петербург в адрес Коммерческого банка облигаций на 2,5 млн. руб. Кроме того, банк активно скупал 6-процентные билеты Комиссии погашения долгов.

Как указывалось выше, рост содержавшихся в банках денег и зависимость государства от этих средств вызывал определенное беспокойство у руководства страны. Опасное нарушение равновесия банковской системы России могло последовать вследствие любой сколько-нибудь сложной экономической ситуации. Между тем, это равновесие основывалось на разности сумм вложенных и востребованных денег, которая сохранялась на протяжении всего дореформенного периода. Лишь в отдельные годы и на весьма непродолжительное время сумма востребованных вкладчиками денег превосходила сумму вложенных средств. Подобное случилось в 1831 г., вслед за понижением в предшествующем году процентов по вкладам с 5 до 4. Неожиданные меры правительства стали причиной массового изъятия клиентами Коммерческого банка своих сбережений, которые потребовали вернуть им на 9 с небольшим миллионов рублей больше, чем было в указанном году внесено в это учреждение денег.

Время для пересмотра процентных ставок было выбрано властями с чрезвычайной осторожностью. По словам графа Е.Ф. Канкрина, финансовое положение империи «было таково, что можно было предпринять трудную и удачно оконченную операцию понижения банковых процен

685 тов.», не опасаясь оскудения денежных ресурсов казны. Чтобы не обострять положение с возвратом вкладов, министр предпринял ряд мер, обеспечивавших безостановочное удовлетворение претензий клиентов. В своем предписании Кацкрин потребовал от всех банковских учреждений страны «ежедневно . доносить своим начальствам о мере востребования вкладов, а по особым случаям Московская сохранная казна и Одесская контора Коммерческого банка - с нарочными, дабы всегда иметь нужное обозрение ресурсов и сделать по сему делу соображения».686 В тех же случаях, когда в кассе не оказывалось наличных ассигнаций, банку следовало разменивать золото для бесперебойного возврата денег.

В этих благоприятных для государства условиях правительство готовило к реализации и ряд важных для развития предпринимательства проектов. К 1832 г. относится завершение работ над новым вексельном Уставом, законом о торговой несостоятельности, Уставом коммерческих судов, Уставом Петербургской биржи и другими важными правовыми

687 актами. Каждый из них создавал дополнительные благоприятные правовые условия для развития отечественной коммерции и промышленности. Перечисленные законодательные акты и снижение процентных ставок могли способствовать замедлению притока вкладов населения и вложению части этих средств в экономику. Однако на деле существенных перемен в банковском деле не произошло, сумма внесенных денег продолжала расти.

Напряженная ситуация сложилась и в конце четвертого десятилетия ХГХ в. Однако она была вызвана совершенно иными причинами. В результате двух неурожайных лет в 1838 и 1840 гг. из кредитных учреждений клиенты забрали значительную часть вложенных средств. В частности, в 1840 г. из Заемного и Коммерческого банков было востребовано 44 163 896 руб., внесено же 42 899 038 руб.688 Ко всему неурожай вынудил многих помещиков обратиться к ссудам из Заемного банка и сохранных казен, что и без того существенно напрягало финансовые ресурсы государства. Дабы смягчить финансовое напряжение, министр финансов распорядился выдавать ссуды «преимущественно под населенные мелкие имения по очереди и небольшими суммами, напр., не свыше 20 тыс. руб.

689 сер.»

При рассмотрении в 1857 г. очередного проекта сокращения процентных ставок, правление Коммерческого банка стало активно обсуждать возможность кардинального переустройства этого учреждения. Мысль эта неоднократно высказывалась министром финансов, о чем свидетельствует запись в журнале правления банка. В частности, после предписания 14 мая 1858 г. о предоставлении ему своих суждений об изменений правил приема вкладов руководство банка решило приступить к рассмотрению коренных мер по преобразованию банка. Для более объективной оценки деятельности этого учреждения и внесения большего числа проектов по данному вопросу директорский корпус привлек к этой работе все подчиненные им конторы. Провинциальным отделениям было предложено внести свои замечания и предложения относительно будущего устройства банка.690

Хотя в 1857 г. окончательного решения о судьбе Коммерческого банка принято не было, намеченные Министерством финансов меры по его реорганизации позволяли ожидать значительных перемен в кредитном деле. Вслед за снижением в этом году ссудной ставки и процентов по вкладам с5и4до4иЗ соответственно правительство приняло решение ввести временные правила по приему сбережений у частных лиц всеми кредитными учреждениями. Так, по указу 1 сентября 1859 г. прием вкладов во всех государственных банковских установлениях сохранялся до 1 января 1860 г. Производство же ссуд из Заемного банка, сохранных учреждений и приказов общественного призрения окончательно прекращалось. Вследствие этого указа, перечисленные учреждения были лишены возможности производительно употреблять вверенные им капиталы. Вся масса вложенных средств, по мнению властей, должна была поступить в распоряжение Коммерческого банка, для чего ему предполагалось «предоставить новое устройство, вследствие которого обороты оного примут большие против настоящего размеры».691

Вскоре вышел новый указ (26 декабря 1859 г.), который окончательно прекратил прием вкладов в Заемном банке, сохранных казнах и приказах общественного призрения с 1 января 1860 г. Коммерческому банку позволили принимать деньги у населения до 1 июля 1860 г. с платежом 2 % в год без начисления сложных процентов. Вкладчик мог внести в банк не менее 30 руб. Желавшие производить взносы меньшими суммами могли обратиться в сберегательные кассы, которые передавались в ведение банка. Данные правила сохранились до момента принятия нового Устава и преобразования этого учреждения в Государственный банк Российской империи.

Указ о его учреждении был подписан 31 мая 1860 г. Однако еще некоторое время шла работа по его организации. Правление Коммерческого банка получило окончательное предписание о составе нового учреждения лишь 22 июня. Согласно этому приказу, к Государственному банку присоединялась, помимо сберкасс, еще Экспедиция государственных кредитных билетов. Сам император пожелал, чтобы переименование и начало работы нового кредитного института России состоялось 1 июля 1860 г. Конторы также меняли свое название. Предоставленные банку операционные действия предполагалось вводить постепенно по особому распоряжению министра финансов. 10 июля 1860 г. Александр II подписал указ о назначении управляющим Государственного банка барона А. Штиглица, его товарищем стал Е.И. Ламанский.

Так закончилась более чем тридцатилетняя деятельность Коммерческого банка, который с переменным успехом обслуживал купечество крупнейших городов России, обеспечивая его столь необходимыми кредитами. Его роль в экономическом развитии народного хозяйства страны была, несомненно, заметной. Однако, вопреки надеждам его основателей, Коммерческий банк не смог охватить своими операциями сколько-нибудь значительную часть российского предпринимательства. Обладая изначально чрезвычайно высокими возможностям в кредитном деле, он был скован многочисленными мелочными правительственными ограничениями. Сама консервативная финансовая политика императорских властей и подозрительность отечественных купцов не позволяли банку развернуть свою деятельность в полной мере. В силу многочисленных причин Коммерческий банк не смог стать полноценным распределителем громадных денежных ресурсов населения, хранившихся в его кассе. Неразвитость социальных отношений в империи, охранительная политика царских властей, относительно низкая деловая культура отечественных предпринимателей и ряд других обстоятельств негативно отражались на работе денежного рынка России, мешая банку раскрыть до конца все свои возможности. Учитывая все эти трудности, следует отметить, что деятельность Коммерческого банка все же стала ценным и полезным опытом по организации в последующем крупного банковского кредита в России. В частности, активно использовался этот богатый опыт при организации работы Государственного банка, а затем других учреждений денежного рынка.

Заключение

Процесс формирования банковской системы в крепостной России был сложным и долгим. Начав строить ее в XVIII в. без какой-либо продуманной и выверенной программы, скорее всего, путем своеобразных экспериментов, правительство страны лишь в начале 1820-х гг. перешло к прагматичной политике в этом деле. Очевидно, только в первой четверти XIX в. у руководства страны появилось четкое понимание того, какой должна быть в России банковская система. Следует согласиться, что создание такой кредитной системы было делом вполне оправданным в условиях крепостной России. Она работала бесперебойно и с высокой долей продуктивности. При слабом развитии промышленного производства и потребительского рынка страны денежные капиталы населения не могли найти себе полного применения. В этих условиях кредитные учреждения играли роль основных аккумуляторов народных сбережений, а правительство, в свою очередь, главным распорядителем этих капиталов. Благодаря этому большая часть денежной массы имела более динамичное обращение. Таким образом, сложившийся в начале XIX в. баланс интересов как государства, так и населения сохранялся до 1850-х гг. Как отмечалось выше, лишь несколько раз этот баланс ненадолго терял равновесие. Но отсутствие в России альтернативной возможности эффективно прилагать свои капиталы вновь восстанавливало привычный ход работы банков.

На протяжении всей первой половины XIX в. отечественные кредитные учреждения принимали почти без ограничения деньги от населения, платили вкладчикам не только высокие проценты по капиталам, но и проценты на проценты (то есть сложные проценты). Чтобы бесперебойно производить эти платежи, банкам надлежало находить внесенным средствам выгодное приложение. В условиях крепостной России такими потребителями могли быть, в основном, государство и помещики. Другие субъекты денежного рынка страны использовали значительно меньшую часть народных сбережений. Примером тому может служить деятельность Коммерческого банка, который, вопреки немалым усилиям правительства, не смог в полной мере использовать вверенные ему капиталы на нужды торговли и промышленности и был вынужден вносить свои ресурсы в Заемный банк. Заметим, что возможности банков, производивших коммерческие операции, были ограничены потребностями российской экономики и могли лишь опираться на реальные возможности народного хозяйства. Относительно незначительные обороты общественных городских банков в значительной мере подтверждают неспособность отечественной торговли и производства освоить предложенные ресурсы. Однако и те капиталы, которые были использованы деловыми кругами страны, были чрезвычайно значительны. Всего за весь период деятельности Государственного Коммерческого банка им было учтено векселей на сумму в 833 205 120 руб. серебром, а вместе с подтоварными ссудами купечество смогло получить чуть более 880 млн. руб. серебром. Впрочем, сумма, доставшаяся помещикам, была несравнимо больше.

Перелом в развитии народного хозяйства и усиление финансового голода в 1850-е гг. стали ощутимо расшатывать сложившуюся банковскую систему. Угроза массового бегства частных вкладов из кредитных учреждений делала эти заведения столь уязвимыми, что их крах мог наступить в любой момент. Это особенно ощутимо проявилось после 1857 г., когда правительство пошло на снижение процентов по вкладам. Напуганное притоком частных капиталов и неспособное и дальше платить высокие проценты, оно было вынуждено пойти на ухудшение условий хранения денег в банках. Эта мера, как известно, совпала с усилением учредительной компанией, что и без того обостряло ситуацию. Ко всему, в последнем десятилетии перед реформами суммы вложенных денег и отпущенных в ссуды капиталов стали столь значительными, что степень гарантии исполнения банками своих обязательств перед клиентами уменьшилась до предела.

Важно отметить, что правительство отчетливо понимало всю степень опасности сложившегося положения. Признавало оно и пагубность дальнейшего сохранения старой банковской системы. Быстро менявшиеся экономические условия требовали внесения радикальных изменений в кредитном деле. Принятие таких мер лишь задерживалось ожидаемыми потерями со стороны казны, которые могли быть, по мнению правительства, неоправданно большими. «По этому необходимо [было] рассмотреть способы отвержения, - писали члены особой комиссии по усовершенствованию банковской системы, - сперва частных, а потом казенных и общественных вкладов».692 Эта задача требовала от властей найти эффективное средство замедления оттока из государственных банков частных капиталов.

Пугали правительство и ожидавшиеся перемены в аграрном секторе страны. Отмена крепостного права в России не могла не отразиться на судьбе кредитных учреждений. Уже в самом начале разработки аграрной реформы в правительственных кругах возникла необходимость обсудить и новые условия деятельности банков, так как предстоящие перемены делали невозможным дальнейшее сохранение сложившейся системы. Однако попытки министра финансов связать будущую отмену крепостного права с проблемой урегулирования поземельного кредита не получили в Секретном комитете поддержки. По этому вопросу лишь были высказаны некоторые пожелания. В частности, граф Д.Н. Блудов полагал, что освобождение крестьян не могло прекратить выдачу ссуд под помещичьи имения, пусть даже и без крестьян. ЯМ. Ростовцев надеялся использовать кредит как средство к побуждению помещиков скорее освободить крестьян от крепостной зависимости. Таким образом, Секретный комитет ограничился формальным подходом к этой проблеме, передав ее обсуждение в Особый комитет по делам кредитных установлений.

Между тем, этот вопрос оказался для правительства очень сложным. Перемены в социальной сфере страны делали банковскую систему империи нежизнеспособной. Основанная на крепостном праве, она подвергала финансовое благополучие страны немалой опасности в складывавшихся условиях. Непропорциональное распределение денежных ресурсов государственных банков стало очевидным для властей лишь в 1850-е гг. Оперируя громадными суммами (1 045 млн руб.), российские банковские учреждения смогли выдать в кратковременные ссуды (до года) лишь около 32 млн руб. Прочие же капиталы (свыше 950 млн руб.) находились в долговременных займах и не могли при срочной необходимости быть возвращены вкладчикам. Из общей массы вкладов 725 млн руб. принадлежали частным клиентам и 320 млн руб. государственным и общественным учреждениям. Эти средства были распределены таким образом, что рассчитывать на их возвращение в обозримом будущем было невозможно. В частности, 43 млн руб. были вложены в ценные бумаги, 32 млн руб. розданы купечеству на срок менее года, 42 млн руб. -ссужены на 15 лет под поместья и строения , 450 млн руб. - заимствованы на 28, 33 и 37 лет под недвижимость и 443 млн руб. получила на 56 лет казна. Таким образом, общая структура баланса кредитных учреждений во второй половине 1850-х гг. была совершенно неудобной для безболезненной реформы в этой области.

Важно отметить, что финансовая несостоятельность в основном угрожала сохранным заведениям и Заемному банку. Менее всего беспокоило правительство состояние вкладов в приказах общественного призрения. Отсутствие широкой возможности у провинциального населения использовать свои сбережения на другие цели делало маловероятным отток вкладов из этих учреждений. Не вызывали беспокойства и хранившиеся в Коммерческом банке капиталы. Характер этих вкладов не предполагал массового изъятия их из банка. Ведь купцы вносили свои средства в это заведение, чтобы использовать полученные в них билеты для безналичного расчета по своим операциям.

Таким образом, ситуация оказалась наиболее сложной в учреждениях поземельного кредита, в которых сроки хранения сбережений были несопоставимо короче, чем сроки возвращения выданных в заем капиталов. Принимая на хранение деньги, эти учреждения брали на себя обязательства вернуть их по первому требованию клиента, и в то же время они выдавали ссуды на неоправданно длительные сроки. Заметим, что такое развитие дел давало повод для острой критики как методов работы банков, так и сложившейся кредитной системы. В постоянном увеличении количества ссуженных средств под помещичьи имения подобные оппоненты видели лишь продворянскую политику государства, не обращая внимание на объективную закономерность развития дореформенного кредита.

А ведь эту особенность заметил еще в середине XIX в. Н.П. Огарев: «При крепостном праве, где сторону труда представляли крестьяне, поземельный кредит для помещиков был возможен, и то исключительно казенный. Монополь казенного кредита не был правительственным захватом, а был вызван силою обстоятельств. Юридическая неурядица частых обязательств давала только казне возможность пользоваться вещественным обеспечением без особых хлопот и потерь . Монополь казенного кредита не был монополем, а существовал за отсутствием частного кредита, который и теперь едва возникает . >>.693

Таким образом, дворянский «перекос» в кредитной политике правительства являлся лишь желанием властей приспособить государственные кредитные учреждения к социально-экономическим реальностям страны. Во многом этими же реальностями можно объяснить и отсутствие в России развитой сети частных банковских учреждений. Совершенно несостоятелен, на наш взгляд, тезис о стремлении государства сохранить свою монополию в кредитном деле и сознательном препятствии организации частных банков. Тот факт, что в первой половине XIX в. в России существовало более двадцати банков негосударственного типа, говорит об обратном. Готовность многих городских властей и местного купечества увеличить это число не могла получить практической реализации лишь из-за отсутствия достаточных средств, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы. Очевидно, в 1830-1850-е гг. в России лишь проявлялись первые признаки будущих стихийных процессов учреждения негосударственных банковских заведений. Предвидя подобное, правительство уже в первой половине XIX в. попыталось внести в эти процессы какие-то сдерживающие начала.

Нет оснований полагать, что банковское дело в России имело отличный по своему характеру образ развития, не схожий с аналогичными процессами в Западной Европе. Хотя денежный рынок страны и развивался не столь стремительно, как это происходило в ведущих странах континента, он тем не менее имел те же институты. Банковский мир империи был представлен разнообразными видами кредитных учреждений, которые, однако, еще не были способны привлечь к себе значительную часть капиталов населения. Даже сберегательные кассы, которые были призваны обслуживать самые разнообразные социальные и профессиональные группы империи, практически не смогли выйти за рамки столичных и губернских городов. Словом, банковский мир России формировался в очень сложных и неблагоприятных для себя условиях.

В нем еще не могли возникнуть акционерные банки, время которых в России еще не наступило. В этой связи уместно привести слова И.Ф. Гиндина, объяснявшего причины более позднего образования таких учреждений в России: «Вся история стихийного развития капиталистического банковского кредита показывает, что в результате длительного и многовекового процесса и только к 30-м годам XIX в. в Англии и США, в 40-50-х годах во Франции и германских государствах возникли акционерные депозитные банки, ресурсы которых состояли из вкладов и текущих счетов капиталистов. Предшественниками их в Англии и США были многочисленные акционерные эмиссионные банки (т.е. выпускающие банкноты), которые в условиях бумажно-денежного отношения России также не имели никакой почвы»694.

Впрочем, в 1850-е гг. были некоторые попытки организовать в стране акционерные банки, но они были восприняты правительством негативно. Власти опасались потерять привычный для себя контроль над кредитными учреждениями. Неудачными были и сами проекты учреждения акционерных банков, в капиталах которых, как правило, предполагалось участие государства. Правительство находило подобные предложения абсолютно неприемлемыми для себя. Ко всему, большая часть составителей этих проектов не представляла купеческую корпорацию, а выступала самостоятельно. Не имели они и достаточных ресурсов для начала рискованного предприятия.

Следует добавить, что в России наблюдалось развитие таких же форм кредита, что и за рубежом. В стране имели распространение ипотечные операции, вексельный учет, подтоварные ссуды, займы под ценные бумаги и прочее. Вместе с тем, каждая форма кредита имела разную интенсивность развития и свою особенность, что придавало им своеобразные черты, присущие только России. Так, в отличие от Западной Европы, поземельный кредит в империи основывался на залоге живого товара - крепостных крестьян. Несколько завышенными были процентные ставки и прочее. Однако в целом банковская система в первой половине

XIX в. в России, будучи неплохо организованна, органично вписывалась в экономическую жизни страны.

Список научной литературыМорозан, Владимир Васильевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1.АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Российский государственный исторический архив:1. Ф. 381. Он. 2.

3. Ф. 383.0h. 10, 11, 12, 13.3. Ф. 468. Он. 39.4. Ф. 515. Он. 5.5. Ф. 557. Он. 2.

4. Ф. 560. Он. 6,9, 10, 11, 12,21,22,38.7. Ф. 565. Он. 13.8. Ф. 563. Он. 2.9. Ф. 581. Он. 1.

5. Ф. 583. Он. 1,2, 3, 4, 5, 14, 19.11.Ф. 584. Он. 1.12.Ф. 585. Он. 1,2.

6. Ф. 586. Он. 1,2, 3,4, 6, 8, 7, 9, 10, 11, 13, 15, 16.14.Ф. 587. Он. 52, 56.15.Ф. 593. On. 1.16. Ф. 602. Он. 1.17. Ф. 758. Он. 1, 3, 4, 6.

7. Ф. 759. Он. 5, 7, 8, 21, 30, 31, 32, 33, 94, 100.

8. Ф. 796. Он. 50, 53, 54, 55, 67, 68, 73, 79.20.Ф. 869. On. 1.21.Ф. 994. Он. 1.22.Ф. 1040. Он. 1.23.Ф. 1041. Он.24.Ф. 1088. Он. 1.25.Ф. 1146. Оп. 1-2.26. Ф. 1147. Он. 1-2.27.Ф. 1149. Он. 1,2, 3,4,5.

9. Ф. 1151. Он. 1,2, 3, 4, 5.29.Ф. 1152. Оп. 1,2, 3,4, 5.30.Ф. 1282. Оп. 98, 100.31.Ф. 1263. On. 1.

10. Ф. 1287. Оп. 8, 11, 12, 13, 14, 16, 21, 24, 34, 36, 46.

11. Ф. 1341. On. 1, 6, 7, 8, 11, 12, 13, 14, 18, 20,21,24,25,61.

12. Ф. 1374. Оп. 1,2, 3, 4, 5, 6.35.Ф. 1400. Оп. 1,2.36.Ф. 1589. Оп. 2.37.Ф. 1609. Оп. 1.

13. Центральный государственный исторический архив С.-Петербурга1. Ф. 852. Оп. 1.2. Ф. 1287. Оп. 1.

14. Архив С.-Петербургского филиала Института Российской истории РАН1. Ф. 36. Оп. 1.

15. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки 1. Ф. 484.1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

16. Архив Государственного совета. СПб., 1869. Т. 1; Архив Государственного совета. СПб., 1888 Т. 2; Архив Государственного совета. СПб., 1878. Т. 3; Архив Государственного совета. СПб., 1881. Т. 4.

17. Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной его императорского величества канцелярии. СПб., 1892. Вып. 5.

18. Финансовые документы царствования имп. Екатерины П, Сборник РИО. СПб., 1880 Т. 28.; Финансовые документы царствования имп. Александра I, Сборник РИО. СПб., 1885. Т. 45.

19. Архив графов Мордвиновых. СПб., 1906. Т. 3.

20. Опись бумаг М. Сперанского 1812 г. П., 1916.

21. Полном собрании законов Российской империи. Собр. 1. СПБ., 1830. Т. 1- 45.

22. Полном собрании законов Российской империи. Собр. 2. СПБ., 18301884. Т. 1-55.1.I МЕМУАРЫ

23. Державин Г. Сочиненна. СПб., 1869. Т. VI.

24. Рибопьер А.И. Записки // Русский архив. 1877. Кн. 2.

25. Из воспоминаний Евгения Ивановича Ламанского: (1840-1890 гг.)

26. Русская старина. 1915. Кн. X-XII.1. ИССЛЕДОВАНИЯ

27. Ананьич Б.В. Банкирские дома в России 1860-1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991. 198 с.

28. Ананьич Б.В. Кредитная канцелярия и правительственный контроль над кредитными учреждениями // Деньги и кредит. 1995. № 4. С.6167.

29. Ананьич Б.В., Лебедев С.К. Контора придворных банкиров в России и европейские денежные рынки (1798-1811 гг.) // Проблемы социально-экономической истории России. СПб., 1991. С. 125-147.

30. Ананьич Б.В., Лебедев С.К. Ричерд Сутерланд банкир Екатерины II // Спорные вопросы отечественной истории XI-XVIII веков. Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посвященных памяти A.A. Зимина. М. 1990. С. 18-21.

31. Андрюшин С.А. Банковская система России: особенности эволюции и концепция развития. М., 1998. 321 с

32. Батюшков Д.Д. Банки: Их историческое развитие, значение, операции и счетоводство. Владивосток, 1905. 209 с.

33. Безобразов В.П. Отчет о занятиях управляющего делами Комиссии, высочайше учрежденной для устройства земских банков, представленный министру финансов 13 сентября 1860 г. СПб., 1860. 43 с.

34. Белявский H.H. Сберегательные кассы (Социально-экономическое значение сберегательных касс, иностранное законодательство, исторический очерк и современная постановка сберегательного строя в России). СПб., 1896. 215 с.

35. Ю.Беляев С.Г. А. Романов архивист. // Проблемы социально-экономической истории России. СПб., 1991. С. 57-62.

36. Бимман А.Б. История банков. Историческое развитие банков в России и за границей с древнейших времен до наших дней. СПб., 1914. 117 с.

37. Боровой С.Я. Кредит и банки в России (сер. XVII в. 1861 г.). М., 1958. 288 с.

38. Боровой С.Я. Банки в России в последней четверти XVIII в. // Сборник трудов Одесского кредитно-экономического института. Одесса, 1947. Т. 2. С. 76-85

39. Боровой С.Я. Вспомогательный банк // Исторические записки. М., 1953. Т. 44. С. 206-230.

40. Боровой С.Я. Россия и иностранные банкиры в XVIII и в начале XIX в. // Из истории общественных движений и международных отношений. Сб. статей. М., 1957. С. 106-115.

41. Брегель Э.Я. Ценная работа по истории кредита и банков в России // Деньги и кредит. 1958. № 11. С. 86-95.

42. Бутков Д. А. История финансов СССР (Финансы Российской империи в XVIII в. и первой половине XIX в.). М., 1944. 48 с.

43. Вирст Ф.Х. Об учреждении Ассигнационного и Заемного банков. СПб., 1808. 35 с.

44. Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанные Его Императорскому Величеству князю Михаилу Александровичу в 1900-1902 гг. СПб., 1912. 568 с.

45. Власть и реформы// От самодержавной к советской Росс. СПб., 1996. 796 с.21 .Волков М.Я. Отмена внутренних таможен в России // История СССР,1957. № 2. С. 78-96.

46. Гагемейстер Ю. О финансах России // Судьбы России. СПБ., С. 8-35.

47. Гиндин И.Ф. Банки и экономическая политика в России (Х1Х-начало XX в.). Избранное М., 1997. 624 с.

48. Гурьев А. Очерк развития кредитных учреждений в России. СПб., 1904. 285 с.

49. Дружина H.JI. Московская Государственная сберегательная касса. 1841-1916 гг. //Известия Государственных сберегательных касс. № 5. 1916. С. 570-579.

50. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. М., 1958. Т. 2. 625 с.

51. Журавский Д. Материалы для статистики и частных имуществ и кредита. Ч. 1. О кредитных сделках в Киевской губернии. Киев, 1856.

52. Историческая справка о Ссудных казнах за все время их существования. СПб., 1912 г. 39 с.

53. История Европы. Т. 4. Европа нового времени (XYII XYIII века). М., 1994. 509 с.

54. Каменский А.Б. Под сению Екатерины.: Вторая половина XYIII века. СПб., 1992. 448 с.

55. Кауфман И.И. Статистика русских банков. СПб., 1872. 76 с.

56. Кауфман И.И. Кредит, банки и денежное обращение. СПб., 1873. 928 с.

57. Кауфман И.И. Государственные долги России: Статья вторая // Вестник Европы. 1885. Кн. 2. С. 312-330.

58. Козлова Н.В. Российский абсолютизм и купечество в XYIII веке. (20-е начало 60-х годов) М., 1999. 378 с.

59. Куломзин А.Н. Ассигнации в царствование Екатерины II// Русский вестник. 1869. Кн. 5 С. 216-243.

60. Ламанский Е.И. Статистический обзор операций Государственных кредитных установлений с 1817 г. до настоящего времени // Сборник статистических сведений о России. СПБ., 1854 г. Т. 2. С. 159-305.

61. Ламанский Е.И. Вклады в банках или билеты непрерывного дохода // Русский вестник. 1859. Кн. 3. С. 247-261.

62. Левин И.И. Акционерные коммерческие банки в России. Пг., 1917. Т. 1. 301 с.

63. Мигулин П.П. Наша банковая политика (1729-1903). Харьков, 1904. 628 с.

64. Мигулин П.П. Русский государственный кредит. Харьков, 1899. Т. 1. 606 с.

65. Неболейн Г.П. Банки и другие кредитные установления в России и иностранных землях. СПб. 1840. 134 с.

66. Орлов А. Общий очерк развития деятельности Государственных сберегательных касс за 75 лет их существования // Известия Государственных сберегательных касс. 1916. № 5. С. 518-542.

67. Очерк развития и деятельности государственных сберегательных касс. СПб., 1912. 52 с.

68. Певзнер И.В. Суконная промышленность России на рубеже XVIII и

69. XIX вв. //Исторические записки. М., 1978. Т. 102. С. 213-243.

70. Петров Ю.А., Калмыков C.B. Сберегательное дело в России// Вехи истории. М., 1995. 364 с.

71. ПечеринЯ.И. Исторический обзор правительственных, общественных и частных кредитных установлений в России. СПб., 1904. 142 с.

72. Пичета. В.И. Фритредеры и протекционисты в России в первой четверти XIX века. // Книга для чтения по истории Нового времени. М. 1912. Т. III. С. 357-395.

73. Погребинский А.П. Очерки истории финансов царской России (XIX1. XX вв.). М., 1954. 268 с.

74. Подъяпольская Е. К вопросу о дворянской задолженности в конце XVIII в. // Известия Нижневолжского института краеведения им. М. Горького. Саратов, 1929. Т. 3. С. 145-168.

75. Покровский. С. Внешняя торговля и внешнеторговая политика России. M., 1947. 592 с.

76. Попов А. Банк сиропитательного дома Елизаветы Медниковой в Иркутске. М. 1892. Тт. 1-2

77. Пятковский А.П. С.-Петербургский Воспитательный дом под управлением Бецкого //Русская старина 1875. Кн. 13. С. 532-539.

78. Русский рубль. Два века истории XIX XX вв. М., 1994. 378 с.

79. Рыбников И. Н. Император Николай и московское купечество // Николай Первый и его время. М., 2000. Т. 2. С. 106-112.

80. Сизова О.В. Дворянство Ярославской губернии в конце XVIII первой половине XIX веков. Автореферат канд. диссер. Ярославль, 1999. 28 с.

81. Смайлс С. Бережливость СПб., 1876. 198 с.

82. Снопов В. О банках и кредитных учреждениях вообще. М., 1846

83. Спасский И.Г. Денежное обращение. // Очерки русской культуры XVIII века. М„ 1987. Ч. 2. С. 117-148.

84. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. История России с древнейших времен. М„ 1993. Кн. XII. 688 с.

85. Соловьева A.M. Промышленная революция в России в XIX в. М., 1990. 272 с.

86. Статистическое описание Киевской губернии. СПб., 1852. Т. 3.

87. Стог Об общественном призрении в России. СПб., 1818.

88. СудейкинВ.Т. Государственный банк. Исследование его устройства, экономического и финансового значения. СПб., 1891. 520 с.

89. Филимонов Д. 1) Кредитные учреждения Московского воспитательного дома//Русский архив. 1876. Кн. 1. С.265-276.

90. Филимонов Д .Еще о кредитных учреждениях Воспитательного дома И Русский архив. 1876. Кн. 6. С.219-223.

91. Ходковский JI.B. Поземельный кредит в России и отношение его к крестьянскому землевладению. М., 1882. 295 с.

92. Чечулин Н. Очерки по истории русских финансов в царствование Екатерины II. СПб., 1906.

93. Штейн C.B. Из прошлого русских сберегательных учреждений. Пг., 1916.30 с.

94. Штейн C.B. Первый вкладчик первой правительственной сберегательной кассы в России. // Известия Государственных сберегательных касс. 1916. №5. С. 412-419.

95. Штейн C.B. Сберегательные кассы при приказах общественного призрения. Пг., 1917. 32 с.

96. Штейн С.ь. Учреждение правительственных сберегательных касс в России. Историческая справка по неизданным архивным материалам. Пг., 1916. 28 с.

97. Щербаков П. Петроградская сберегательная касса. // Известия Государственных сберегательных касс. 1916. № 5. С. 556-569.

98. Яковцевский. В. Купеческий капитал в феодально-крепоснической России. М., 1953.

99. Яцунский В.К. Крупная промышленность России в 1790 -1860 гг. // Очерки экономической истории России первой половины XIX. М., 1959. С. 118-220.

100. Яцу некий В.К. Роль Петербурга в промышленном развитии дореволюционной России. //Вопросы истории. 1954. № 9.

101. Яцунский В.К. Социально-экономическая история России XVIII-XIX вв. М„ 1973.

102. Юхт А.И. Русские деньги от Петра Великого до Александра I. М., 1994. 336 с/

103. Юхт А.И. Финансы. // Очерки русской культуры XVIII века. М., 1987. Ч. 2. С. 117-148.

104. Laszyn H.U. Kontrakty Kijowskie. СПб., 1900.1. V СЛОВАРИ

105. Энциклопедический словарь. /Под ред. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1904. Т. XL. 468 с.

106. Банковая энциклопедия. /Под ред. JI.H. Яснопольского. Киев, 1914. Т.1. Коммерческие банки. 408 с.

107. Финансово-кредитный словарь: В 3-х т. М., 1984-1988. Т. 1. 511 е., Т. 2. 511 е., Т. 3. 511 с.