автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История плена: советско-японская война и ее последствия

Полный текст автореферата диссертации по теме "История плена: советско-японская война и ее последствия"

На правах рукописи

и

КАРАСЁВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

История плена: советско-японская война и ее последствия (1945-1956 годы)

Специальность 07 00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени * доктора исторических наук

Улан-Удэ-2007

Работа выполнена на кафедре истории ГОУ ВПО Иркутского государственного технического университета

Научный консультант: доктор исторических наук,

профессор Кузнецов Сергей Ильич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

доцент Балдано Марина Намжиловна

доктор исторических наук, профессор Кузин Андрей Васильевич

доктор исторических наук, профессор Шалак Александр Васильевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел РФ»

Защита состоится 25 октября 2007 г в 10 час на заседании диссертационного совета Д 003.027.01 при Институте монголоведения буддологии и тибетологии СО РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул Сахьяно-вой, д. 6)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу- 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, д 6

Автореферат разослан 21 сентября 2007 г

Ученый секретарь

Жамсуева Д С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Путь развития человечества тесно связан с войнами, военными конфликтами, вооруженной борьбой за власть Одной из составляющих вооруженного противоборства является плен, как вынужденная мера, направленная на исключение его участников из боевых действий Само пленение - это переход от состояния свободы к состоянию ограничения прав и свобод

В ходе боевых действий военнослужащие могут оказаться в плену в силу различных причин Однако все эти причины можно объединить в две основные группы сознательные и бессознательные

К бессознательным причинам необходимо отнести состояние (ранение, контузию и т п ), которое не позволяет физически вести бой дальше Кроме этого, военнослужащий может оказаться в плену, поддавшись «влиянию толпы» Под воздействием внешних и внутренних факторов он, не задумываясь, делает так, как делают все В данной ситуации осознание случившегося происходит позднее, уже в условиях нахождения в пшену

Сознательные причины значительно шире по своему спектру Прежде всего, это добровольная сдача в плен в результате стремления к личной выгоде либо стремления сохранить жизнь (предательство)

Из группы сознательных причин можно выделить обстоятельства, когда пленение происходит в результате психологического воздействия со стороны противника В условиях сильнейшего стресса, когда военнослужащий считает, что о нем забыли, бросили на произвол судьбы (нахождение в окружении, когда закончились боеприпасы и продукты питания, отсутствует связь, а противник обещает сохранить жизнь, хорошие условия содержания и т п), чувство самосохранения заставляет его прекратить вооруженную борьбу и сдаться врагу, надеясь, что этим его жизнь будет сохранена

Поведение военнослужащих, уже находящихся в состоянии плена, имеет большую разницу В среде военнопленных можно выделить три основные группы

Первая группа военнопленных активно противостоит системе плена Ее деятельность направлена на продолжение борьбы различными способами открытое неподчинение, саботаж, диверсия, побег Цель деятельности этой группы - продолжение борьбы (в том числе и вооруженной) с противником

Вторая группа военнопленных смирилась с создавшейся ситуацией, полностью подчинила себя условиям существования Ее целью является простое выживание в сложившейся обстановке

Третья группа военнопленных сознательно идет на контакт со стороной, удерживающей ее в заключении Военнопленных отнесенных к этой группе можно разделить на две подгруппы В первом случае -это сознательный переход на сторону врага с целью сотрудничества Во втором случае военнопленные идут на мнимое сотрудничество с противником и при первой возможности планируют вернуться на сторону советских войск и продолжить

вооруженную борьбу

Плен и связанные с ним проблемы являются существенной частью истории международных отношений, истории стран и народов Изучение его исторических, политических, международно-правовых, психологических и философских аспектов, безусловно, актуально и имеет как практическое, так и гуманитарное значение

Не стала исключением в этом вопросе и Вторая мировая война, где число военнопленных составило порядка 35 млн чел Одними из участников этого самого кровопролитного вооруженного противостояния стали Советский Союз и Япония

Окончательную точку в вопросе войны Советского Союза с Японией поставила Крымская конференция 1945 г, на которой срок вступления СССР в войну с Японией был определен « через два-три месяца после капитуляции Германии » Срок 2-3 месяца - это именно то время, которое было необходимо для переброски советских войск с запада на восток после победы над Германией, окончательной подготовки, как тылов, так и боевых соединений

Японцы, оказавшиеся в плену на территории СССР, не признавали и, до настоящего времени, не признают себя военнопленными В их отношении в Японии чаще всего применяется термин «интернированные» Можно предположить, что в этом есть и элемент национальной гордости японцы считали, что их солдат не может оказаться в плену, он может либо победить, либо с честью погибнуть на поле боя

Оставшись в наследство от Второй мировой войны проблема, связанная с японскими военнопленными до настоящего времени стоит на пути нормализации российско-японских отношений

Конец XX в и начало XXI в в советско- и российско-японских отношениях стали временем относительного «потепления», однако до настоящего времени не удалось решить старые проблемы, среди которых проблема «сибирского интернирования» занимает не последнее место

Оставаясь в прошлом историческими фактами, события вооруженного противостояния между Советским Союзом и Японией долгие годы живут в памяти народа Кроме того, в послевоенное время образ врага в представлениях советских людей поддерживался во многом искусственно В научной и политической литературе Япония представлялась читателю как милитаристическая держава, потенциальный противник СССР на Дальнем Востоке

История пребывания японских военнопленных в Советском Союзе является частью истории карательной системы, которая сложилась в стране к 1945 г, и продолжением политики СССР, проводимой через ГУЛАГ, который «подмял под себя» все слои советского общества

В последние годы в результате рассекречивания многих, ранее закрытых документов у российских исследователей появилась возможность объективно и с достаточной глубиной изучить и проанализировать ранее неизвестные страницы пребывания японских военнопленных на территории Совет-

ского Союза. Публикация материалов об этой, ранее закрытой, странице советско-японских отношений способствует лучшему пониманию между нашими народами и, следовательно, в известной мере содействует улучшению нынешних отношений между Россией и Японией.

Исследование проблем плена способствует упрочнению доверия между Россией и Японией. Знания о последствиях репрессивной политики СССР в период 1945-1956 гг в отношении японских военнопленных позволит предотвратить ее повторение. Изучение данных вопросов важно еще и потому, что сами понятия «плен» и «военнопленный», возникшие много лет назад, будут существовать еще длительное время Войны и вооруженные конфликты на земном шаре не прекращаются ни на один день, а это значит, что перед государствами неизбежно встанут вопросы, связанные с военнопленными, их положением, обеспечением, репатриацией и т д. 4

Таким образом, проблемы военнопленных, при всей сложности их решения, являются актуальными до настоящего времени.

Объектом исследования стала история пленения противника войсками РККА в ходе советско-японской войны 1945 г и его содержания в лагерях на территории СССР, идеологическая работа с военнослужащими противника, а также с местным населением Маньчжурии, положительные результаты которой позволили создать благоприятную обстановку для ведения боевых действий и пребывания военнослужащих РККА на занятых территориях, а также упрочить политическую позицию Советского Союза на территориях Северной Кореи, Маньчжурии и Китая

Предметом исследования являются военнопленные японской армии и армий ее союзников, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г на Дальнем Востоке

Целью работы, в условиях недостаточной изученности, актуальности, научного, практического и гуманитарного значения темы, стало исследование вопросов военного плена, которые имели место, как в ходе, так и после советско-японской войны 1945 г

Исходя из цели и практической целесообразности диссертационного исследования, автор поставил перед собой следующие задачи:

- выявить степень идейно-теоретической изученности проблем плена в советско-японской войне 1945 г, провести анализ историографии и источни-ковой базы исследования,

- проанализировать готовность японских Вооруженных сил к ведению боевых действий против Советского Союза,

— рассмотреть состав, структуру, тактические принципы ведения боевых действий японской армии против войск РККА;

— исследовать вопросы идеологической работы с японскими военнослужащими, как в предвоенный период, так и в ходе боевых действий,

— определить формы и методы советской идеологической работы с местным, в том числе и русским, населением на территориях занятых войсками РККА,

- исследовать процесс пленения военнослужащих противника в ходе

советско-японской войны 1945 г,

— установить численность военнопленных японской национальности, оказавшихся в советском плену после Второй мировой войны, в том числе военнослужащих высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемой до пленения должности;

— выявить обстоятельства пленения и содержания в советском плену императора Маньчжоу-Го;

— всесторонне изучить процесс размещения и содержания в советском плену японских военнопленных на территории СССР,

— рассмотреть работу оперативно-чекистских подразделений с военнопленными в советских лагерях.

Хронологические рамки охватывают период с августа 1945 г, когда Советский Союз вступил в войну с Японией, по декабрь 1956 г, когда состоялась передача Японии последней группы военнопленных и интернированных Следует отметить, что для того, чтобы максимально полно рассмотреть поставленные задачи, автор в некоторых случаях счел необходимым несколько отклониться от указанных хронологических рамок

Территориальные границы диссертационного исследования определяются территориями Курильских островов, Южного Сахалина, северной частью Кореи и северной частью Китая, которые контролировались Японией и были освобождены Красной Армией, а также территориями Советского Союза, на которых были расположены лагеря военнопленных, при этом основная их масса была сконцентрирована в районах Восточной Сибири и Дальнего Востока

В методологическом плане основой исследования стали исходные принципы исторической науки - историзм и объективность, способствующие преодолению сложившихся стереотипов в общественном сознании при рассмотрении вопросов плена и военнопленных. Принципы объективного взгляда на историю и недопущения ее модернизации, отход от которых можно обнаружить в исторических работах советского времени, направляли исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к исследуемой теме в их совокупности В этой связи автором изучались не только отдельные вопросы плена, но их взаимное влияние Также были применены и специальные методы исследования. К их числу необходимо отнести компаративный, социологический, хронологический и статистический методы, метод контент-анализа

Метод контент-анализа позволил определить основную направленность различных документов Это справки, отчеты, донесения, касающиеся вопросов пленения и содержания в плену японских военнопленных Кроме этого метод позволил оценить степень эффективности и социальную направленность работы среди местного населения Маньчжурии в августе-сентябре 1945 г и среди военнопленных в период августа 1945- декабря 1956 гг

Применение статистического метода исследования позволило определить число военнослужащих противника, плененных при ведении боевых

действий на различных территориях, а кроме этого, уточнить ранее существующие показатели по общему количеству военнопленных

Историко-системный метод позволил рассмотреть вопросы взаимодействия и взаимного влияния военнопленных и органов власти

Использование сравнительно-культурного метода дало возможность определить отношение к войне людей различных национальностей, как мирных жителей, так и военнослужащих, которые вели боевые действия против войск РККА в августе-сентябре 1945 г

Только на основании использования совокупности всех этих методов можно говорить о проблемах плена, которые имели место в отношении японских военнопленных и военнопленных других национальностей, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г на Дальнем Востоке, вести речь о плене и его причинах не только как о явлении, но и как о системе, интегрированной в процесс развития общества

Научная новизна исследования состоит в том, что автором предпринята попытка всестороннего подхода к освещению проблем военного плена имевшего место в период советско-японской войны 1945 г

Впервые в отечественной историографии рассмотрен ход и обстоятельства пленения военнослужащих армий, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г на Дальнем Востоке на различных участках боевых действий Уточнено как общее число военнопленных, так и число военнопленных, захваченных 1-м, 2-м Дальневосточными и Забайкальским фронтами, так же уточнено число военнопленных японской национальности Уточнены обстоятельства пленения последнего императора Маньчжурской империи Определен количественный и национальный состав представителей высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению Кроме этого, определено число смертных случаев среди этой категории и их причины Рассмотрены вопросы такой специфической работы среди военнопленных, как оперативно-чекистская, которая имела большое влияние на их судьбы

В диссертационном исследовании впервые в научный оборот вводится ряд ранее недоступных документов Прежде всего, это касается документов, находящихся на хранении в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Российском государственном военном архиве, архиве Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Читинской обл , архиве Информационного центра УВД Хабаровского края, Центральном архиве КГБ Республики Беларусь Впервые в научный оборот вводятся документы из личных архивов людей, которые имели непосредственное отношение к судьбам военнопленных Это документы из личного архива А К Желвакова - начальника охраны императора Китая Айсиньцзюэло Пу И в период с 19 по 20 августа 1945 г, Л Н Куриловой - дочери переводчика, который общался с императором в Маньчжурии 19 и 20 августа 1945 г , Г Г Пермякова - переводчика «Спецобъекта 45», А В Соловьева - полковника КГБ СССР в отставке

Практическое значение работы заключается в том, что уточнено число военнопленных как японской, так и других национальностей, плененных войсками 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов Составлен список высшего командного состава армий Японии и ее союзников, а также лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны 1945 г Определено число умерших этой категории на территории СССР, причины их смерти и места захоронений Установлены места расположения лагерей японских военнопленных и военнопленных других национальностей в первое время их пребывания в Советском Союзе Конкретизирована динамика смертности этих военнопленных и общее число умерших за период с августа 1945 г по декабрь 1956 г

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы организациями и ведомствами, связанными по роду своей работы с решением гуманитарных вопросов, вопросов советско- и российско-японских отношений, в курсе лекций по отечественной истории, истории международных отношений и истории Второй мировой войны

Научно-теоретическое значение работы заключается во введении в научный оборот новых документов и данных по истории советско-японской войны 1945 г Кроме этого, выводы, сделанные в результате исследования, могут быть полезны при решении вопросов плена, которые имеют место и в настоящее время

Апробация результатов исследования проходила на 2-й Международной научной конференции «Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран», состоявшейся 13-14 октября 2000 г в Иркутском государственном техническом университете, Международной научно-практической конференции «Силовые структуры как социокультурное явление история и современность», проходившей 7 мая 2001 г в Иркутском ВосточноСибирском институте МВД РФ, международной конференции «Политика советского правительства в отношении японских военнопленных», состоявшейся 16 октября 2001 г в Центре славянских исследований университета Хоккайдо (Япония), Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения С В Шостаковича, проходившей 17-18 мая 2002 г в Иркутском государственном университете, В ходе Российско-Японского семинара «Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии», проходившего 8-9 сентября 2002 г в Иркутске Вопросы диссертационного исследования отражались в статьях, опубликованных в различных изданиях Основные положения, отдельные главы и выводы исследования опубликованы в 4-х монографиях «Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг)», изданной в 2003 г , «Советско-японская война 1945 г и вопросы плена», изданной в 2004 г и « Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года», изданной в 2006 г, «Проблемы плена в советско-японской войне и их последствии (1945-1956 гг), изданной в 2006 г Кроме этого в 2005 г на основе фотодокументов архива УВД Ир-

кутской обл. был издан фотоальбом «Безымянные лица войны», который отражает различные стороны жизни военнопленных, оказавшихся в советских лагерях в период 1945-1956 гг

Общий объем публикаций составляет 47,96 п л.

П. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура диссертационного исследования обусловлена сложностью и глубокой взаимосвязью вопросов плена, которые возникали в ходе советско-японской войны 1945 г Исходя из поставленных задач, вопросы исследования были выделены в самостоятельные разделы Это определило следующую структуру исследования «Введение», четыре главы, «Заключение», «Список использованных источников и литературы», «Список сокращений» и «Приложения».

Во введении обоснованы актуальность и практическая значимость, новизна исследования Определены его цели и задачи, хронологические и территориальные рамки Раскрыты методы исследования

Первая глава «Историография плена в советско-японской войне 1945 года и источниковая база исследования» состоит из двух параграфов

В первом параграфе выявляется степень идейно-теоретической изученности проблем плена

Процесс исследования отечественными историками вопросов Второй мировой войны можно условно разделить на шесть периодов

На протяжении первого периода (1941-1945 гг), еще в ходе войны, публиковались материалы, обобщающие боевой опыт различных военных операций Основная направленность работ этого периода заключалась в объяснении характера войны, целей, которые преследовали в ней противоборствующие стороны Широкое освещение получили такие решающие военные операции, как Московская, Сталинградская, Курская Широко пропагандировались действия флотов Направлены эти работы были, в том числе, на поднятие патриотического духа среди военнослужащих и гражданского населения

В ходе следующего периода, который продлился до 1956 г., шел процесс осмысления боевого опыта, который приобрели войска РККА и РККФ в ходе Второй мировой войны Авторы работ больше останавливались на описании героизма советских воинов. Освещались политические итоги войны. На волне политической ситуации (восхваления «вождя») в стране авторами работ особо гипертрофировался полководческий талант ИВ Сталина, преувеличивался его личный вклад в дело победы

Третий период частично совпал с искоренением последствий «культа личности» И.В. Сталина и продлился до второй половины 1960 гг В этот период изменился подход к оценке достижений советского народа в Великой Отечественной войне, что способствовало выходу в свет ряда военно-исторических трудов обобщающего характера Прежде всего, это шеститом-

ное издание истории Великой Отечественной войны1 В этом труде были освещены различные стороны истории Великой Отечественной войны и внешней политики СССР периода 1941-1945 гг Кроме этого, рассматриваются основные проблемы формирования Вооруженных сил СССР как в предвоенный период, так и в гг Второй мировой войны Особую ценность приобрели материалы, раскрывающие численность и ход подготовки мобилизационного резерва страны Наряду с отображением боевых действий войск РККА и РККФ рассматриваются боевые действия союзных войск как на Европейском, так и Тихоокеанском ТВД

Среди зарубежных изданий обобщающего характера следует отметить пятитомное издание истории войны на Тихом океане2, в котором рассматриваются не только боевые действия Вооруженных сил Японии на Тихоокеанском ТВД, но и предпринята попытка обосновать причины вторжения японских войск на территорию Маньчжурии

Однако стереотипы в подходах к осмыслению итогов Великой Отечественной войны, полуправда оставили в этом издании много «расплывчатых мест», которые особенно касались начального периода войны Несмотря на то, что многие архивные источники этого периода оставались практически недоступны исследователям, он отмечен активизацией военно-исторических исследований

Четвертый период (вторая половина 1960 гг.-1985 гг) отмечался возросшим теоретическим уровнем работ в которых рассматривались различные вопросы Второй мировой и Великой Отечественной войн Одна из таких наиболее крупных работ базировалась на материалах периодической печати с привлечением архивных документов3 В другой работе рассматривались события, как предшествующие Второй мировой войне, так и важнейшие события военного периода4 В работах этого периода подробно освещались все этапы советско-японской войны 1945 г. Однако они не лишены недостатков — не раскрыты до конца многие проблемные вопросы рассматриваемого периода

В ходе следующего периода (1985-1991 гг ), с началом политики «перестройки и гласности», на которую взял курс Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С Горбачев, основное внимание историков было обращено на изучение тех вопросов, которые «замалчивались» до этого времени В их числе: ошибки СССР в начальном периоде войны, огромные потери, вопросы плена и т д

Накопленный с начала 1990-х гг опыт способствовал тому, что проблемы Второй мировой войны стали активно изучаться отечественными историками с использованием комплексного подхода к изучаемым вопросам, на основе различных, как опубликованных, так и неопубликованных, источников, что, безусловно, привело к повышению научного уровня исследований

1 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 вбт -М, 1960-1965 - 6т

2 История войны на Тихом океане в 5 т - М, 1957 г - 5 т

3 СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг (Краткая хроника) - М, 1964

4 История второй мировой войны 1939-1945 в 12 т - М , 1973-1982 -12 т

В параграфе отмечается, что историография советско-японской войны 1945 г, являясь неотъемлемой частью историографии Второй мировой войны, естественно, прошла те же этапы становления и преодоления консервативных взглядов, что и историография Второй мировой войны

Отмечается, что с конца 1980-х гг. накапливание материала, ввод в научный оборот новых документов привели к тому, что исследователи отошли от работ описательного характера Стали появляться работы, в которых изучались проблемы пребывания японских военнопленных в различных регионах страны

Авторы этих работ (Е Ю. Бондаренко5, К В Исаков6, Ю В Тавровский7 др) раскрывали отдельные стороны вопросов военного плена Эти статьи в основном опирались на воспоминания очевидцев, но открывали новые направления в исследовании вопросов Второй мировой войны изучение численности военнопленных, их содержания в плену, причин смертности и т.д Материалы, представляемые авторами, были интересны не только новизной темы Они предлагали свое видение этого сложного вопроса, заставляли своих последователей думать и анализировать

Следующим шагом в отображении темы японского плена стало появление публикаций аналитического характера, авторы которых уже опирались на архивные документы Среди них необходимо отметить Е Ю Бондаренко, В П Галицкого, А.А Кириченко, С И. Кузнецова

Е Ю. Бондаренко одной из первых в нашей стране начала исследование темы японских военнопленных в СССР Одна из ее публикаций на эту тему вышла еще в 1989 г В дальнейшем в многочисленных статьях Е Ю Бондаренко, используя материалы местных архивов, освещала вопросы трудового использования японцев на стройках Сибири и Дальнего Востока, анализировала их численность в лагерях, количество умерших военнопленных и число их захоронений. Одна из таких работ вышла в 1997 г. В ней автор, на основе впервые введенных в научный оборот архивных документов, рассматривает жизнь японских военнопленных в российских лагерях на территории Дальнего Востока Однако автор по непонятной причине не упоминает о высшем командном составе японской армии и армий ее союзников, находящихся в лагерях Хабаровска, а также о находившемся здесь же правительстве Мань-чжоу-Го во главе с императором Пу И Результатом многолетнего труда автора стало ее диссертационное сочинение, вышедшее в 2005 г, в котором Е Ю Бондаренко изучила историю пребывания иностранных, в том числе и японских военнопленных, на российском Дальнем Востоке. В этой работе в научный оборот введено большое количество новых, ранее неизвестных исследователям документов и материалов.

В числе исследуемых автором вопросов - условия жизни японцев в ла-

5 «Жестокий русский плен9» (свидетельствуют японцы) // Проблемы Дальнего Востока - 1989 - №3 -С 204-206

6 Обретут ли покой усопшие? О японских солдатах и офицерах, оказавшихся в советском плену // Новое время -1990 -№41 -С 37

7 Бывшим японским военнопленным нужна помощь // Известия - 1990 - 16 ноября

гере, организация питания, медицинского обслуживания, идеологическая обработка военнопленных, особенности взаимоотношений с местным населением, адаптация репатриантов в Японии и др Работа представляет интерес и тем, что вопрос использования японцев в качестве рабочей силы на стройках и производствах Советского Союза в отечественной историографии почти не исследовался Прежде эта категория рабочей силы вообще не рассматривалась как таковая.

Исследуя пребывание на Дальнем Востоке различных групп военнопленных, Е Ю Бондаренко приводит сравнительные данные их численности по стране. Кроме прочего, автор практически впервые провела исследование таких вопросов, как движение мировой общественности за ускорение репатриации иностранных военнопленных из СССР Однако необходимо отметить, что автор практически не использовала иностранную периодическую печать, в частности японскую (используется только «Бюллетень всеяпонской ассоциации бывших военнопленных») Хотя с начала 1990-х гг. XX в в японской печати в свет вышло большое количество публикаций по вопросам военного плена.

Военный историк и юрист В П Галицкий внес свой значимый вклад в изучение вопросов военного плена. Он впервые ввел в научный оборот многие документальные материалы из центральных архивов СССР, касающиеся вопросов пребывания японских и военнопленных других национальностей в советских лагерях Им были опубликованы документы, которые регламентировали пребывание военнопленных в лагерях, уточнено их количество, приведены данные об их смертности8 Одной из заслуг автора является то, что при изучении данной проблемы он использует комплексный подход - исследует вопросы японских военнопленных в их взаимосвязи с аналогичными проблемами военнопленных других национальностей (венгерских, немецких, финских)

В 1991 г. к проблеме японских военнопленных обратился сибирский историк С.И Кузнецов, который одним из первых провел исследования, позволившие уточить число захоронений бывших японских военнослужащих и гражданских лиц, которые оказались на территории СССР после советско-японской войны 1945 г Уже в 1992 г он подготовил к печати и опубликовал в Москве карту мест захоронения японских военнопленных, и размещения лагерных отделений и ОРБ на территории Иркутской обл Эта карта явилась итогом большой работы по анализу документов, находящихся на хранении в архиве Управления внутренних дел Иркутской обл Она предназначалась для японских туристов, активно посещавших в этот период места захоронений своих соотечественников в СССР. Карта уточнила многие данные, касающиеся мест захоронений, которые были представлены в аналогичном японском издании. В 1994 г СИ Кузнецовым была защищена первая в России докторская диссертация по истории интернирования японцев в СССР в

8 Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг)//Военно-исторический журнал -1990 -№ 9 -С 3946, Японские военнопленные и интернированные в СССР // Новая и новейшая история - 1993 - № 3 и др

1945 г Эта работа обобщила материалы, касающиеся японских военнопленных, по различным регионам СССР Автор рассмотрел международно-правовые аспекты пленения и интернирования японских военнослужащих, их использование на стройках и предприятиях в качестве рабочей силы практически во всех отраслях народного хозяйства СССР, были раскрыты особенности системы лагерей для военнопленных, условия жизни военнопленных, их медицинское обеспечение, идеологическая работа, которая проводилась как с военнопленными, так и с интернированными, а также ряд других вопросов Необходимо отметить, что он впервые в отечественной историографии ввел в научный оборот материалы архива генерала Д Макартура, касающиеся вопросов пребывания японских военнопленных на территории Советского Союза В итоге анализа этих документов С И. Кузнецов справедливо отмечает, что не всегда документы этого архива выглядят убедительно Здесь не исключается вероятность фальсификации9 Эти материалы позволяют провести сравнительный анализ общей численности плененных (как военнослужащих, так и гражданских лиц) с аналогичными цифрами, которые имеются в документах, хранящихся в отечественных архивах Заслуга автора этой работы заключается и в том, что наряду с прочими он предпринял первую крупную попытку по определению мест захоронения японских военнопленных на территории Советского Союза. В ходе дальнейшей работы в 2002 г. у С И Кузнецова, сначала в Японии, а затем в России, вышло историографическое исследование проблем плена периода советско-японской войны 1945 г В нем впервые определены этапы развития историографии японского плена в СССР, проанализированы основные фундаментальные труды и многочисленные статьи по теме.

В середине 1990-х гг историком из Бурятии ОД Базаровым в серии статей были освещены проблемы пребывания этой категории военнопленных и интернированных непосредственно на территории Бурятии Совместно с С.И Кузнецовым им было определено число находившихся здесь японских военнопленных и интернированных, количество лагерей и лагерных отделений, число захоронений. В 1997 г О Д Базаровым была издана монография, в которой подводятся определенные итоги исследования проблем пребывания японских военнопленных в этом регионе10

Таким образом, можно заключить, что к концу 1990-х гг уже был определен перечень основных вопросов для исследования темы японского интернирования, которая прочно вошла в отечественную историографию К этому времени в научный оборот также были введены основные официальные документы, касающиеся военнопленных и интернированных на территории СССР. Этот период отмечен активизацией работы историков по изучению особенностей пребывания японских военнопленных в различных регионах страны

В 2001 г красноярский ученый М Н Спиридонов завершает диссерта-

5 Японцы в сибирском плену {1945-1956 гг ) - Иркутск, 1997 - С 22

10«Сибирское интернирование» японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг) - Улан-Удэ, 1997

ционное исследование по японским лагерям на территории Красноярского края", а в 2003 г. в Иркутске выходит монография С.В Карасева12 Авторы в своих работах исследуют вопросы, связанные с «японским пленом». Необходимо отметить, что эти исследователи в своих работах пошли по пути, намеченному профессором С.И Кузнецовым, и рассматривали аналогичные вопросы применительно к отдельным регионам страны Материалы местных архивов в этих работах вводились в научный оборот впервые, как и материалы местной периодической печати, однако в своих работах эти авторы не используют японские источники, не проводят сравнительный анализ отечественных и зарубежных данных В результате выводы, сделанные этими авторами, имеют некоторый «перекос» В них прослеживается излишне жесткая критика политики СССР того периода с ярко выраженным сочувствием японской стороне Этот вывод делается без рассмотрения всего комплекса проблем, сложившихся между СССР и Японией

2001-2005 гг ознаменовались выходом из печати целого ряда изданий, которые, в большей или меньшей степени, затрагивают вопросы плена в ходе советско-японской войны 1945 г Так, в 2001 г. вышла монография военного историка A.B. Шишова, в которой автор рассматривает историю военных конфликтов между Россией, а затем Советским Союзом и Японией13. Анализируя ход боевых действий, автор называет численность военнослужащих японской армии и ее союзников, оказавшихся в советском плену в ходе различных операций, и приводит число военнопленных 573.984 солдата и офицера Дальнейшая их судьба автором осталась неисследованной, также неисследованным остался вопрос о пленении и дальнейшей судьбе гражданских лиц, которые тоже оказались в плену войск РККА

Исследователь И В. Можейко в своей монографии, вышедшей также в 2001 г., довольно подробно рассматривает проблемы, которые привели ко Второй мировой войне, рост напряженности в международных отношениях в Юго-Восточной Азии и роль Японии в этих событиях'4 Автором раскрыты основные этапы боевых действий японских войск против союзных войск Однако, рассматривая вопросы пленения противника войсками РККА, автор не конкретизирует численность военнопленных, которые умерли или были переданы не только Монголии, как указывает автор, но и правительству Китая Говоря о количестве умерших военнопленных, автор просто отмечает, что «еще несколько тысяч вскоре умерли от ран и болезней», хотя известно, что из практически 62.056 умерших 15 986 чел. умерло на фронтах, и были еще умершие на территории Кореи, Монголии, лагерях органов репатриации и др. вплоть до 1956 г.15 Кроме этого, автор определяет районы размещения военнопленных только территориями Дальнего Востока, Казахстана и Сиби-

" Спиридонов, M.H Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг) Проблемы размещения, содержания и трудового использования автореф. дне канд. ист наук -Красноярск,2001

12 Карасев С В Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг ) - Иркутск, 2003

13Шишов, AB Россия и Япония История военных конфликтов -М,2001

14 Можейко, И В Западный ветер - ясная погода. - М, 2001

15 Российский Государственный военный архив (далее-РГВА) Ф 1/1, оп 19т, д. 6, л 1,2

ри, что является ошибкой. Ведя речь о подчиненности лагерей военнопленных, автор говорит «Вскоре лагеря были переподчинены ГУЛАГу, и автоматически все японцы стали преступниками»1 . В этой связи необходимо уточнить, что УПВИ МВД СССР было ликвидировано только 20 апреля 1953 г, а его функции были переданы Тюремному управлению МВД СССР для завершения репатриации всех иностранных военнопленных и интернированных Что касается того, что все японцы автоматически были переведены в разряд военных преступников, то это утверждение не соответствует действительности Это подтверждает хотя бы тот факт, что в ноябре 1947 г из принятых на учет 5 711 гражданских лиц, подданных Японии, было осуждено трибуналами 14 чел. и арестовано органами МВД СССР 42 чел., а в марте 1949 г. на оперативном учете находилось 8 870 чел военнопленных

Книга К Е Черевко, посвященная истории советско-японских отношений с 1925 по 1945 гг, интересна тем, что в ней автор в хронологическом порядке рассматривает усиление напряженности в двусторонних отношениях, приводит причины и следствия вооруженных противостояний17 Автор приводит свою оценку «Меморандума Танаки» и характеризует его как специально подготовленную правительством Японии дезинформацию Он выделяет два этапа в ходе советско-японской войны до 19 августа 1945 г, когда в основном прекратилось массовое сопротивление японских войск войскам РККА, и второй этап - после этой даты до 23 августа 1945 г В своей работе К.Е Черевко отмечает: «К 23 августа постепенно завершаются боевые операции» Но несмотря на то, что 2 сентября 1945 г. Япония подписала Акт о капитуляции, войска РККА, решая уже политические вопросы, вплоть до 5 сентября 1945 г продолжали боевые действия по овладению островами Курильской гряды Также, говоря о военнопленных, автор не прослеживает их дальнейшую судьбу и не определяет причины, побудившие СССР поместить их в лагеря на территории Советского Союза

В 2003 г. вышла из печати книга В Н Усова «Последний император Китая»18 Автор довольно подробно рассматривает причины прихода Пу И к власти, обстановку, царившую в тот период в Китае, роль Японии в образовании Маньчжоу-Го Кроме этого, рассмотрены обстоятельства пленения императора советскими войсками в Мукдене в 1945 г, отдельные стороны его пребывания в СССР и в тюрьмах Китая. В своей работе автор представил довольно интересные факты из биографии Пу И, сумел донести внутренние переживания императора, атмосферу и сложности того периода, который пришелся на годы его правления. Однако работа во многом повторяет воспоминания самого императора, которые были изданы в СССР в 1968 г. Также необходимо отметить ряд неточностей. Описывая события, которые предшествовали пленению императора в Мукдене, автор называет генерал-майора А Д Притулу — руководителем (т.е командиром) десанта, хотя десантом ко-

16 Можейко, И В Указ соч - С 520

17 Черевко, К Е Серп и молот против самурайского меча. - М, 2003

18 Усов, В Н Последний император Китая Пу И (1906-1967) - М, 2003

мандовал майор П Е Челышев, а генерал-майор А.Д. Притула в данной ситуации выполнял совсем другую обязанность. Далее, описывая обстоятельства пленения Пу И, автор не упоминает, что к моменту, когда представители советского командования вошли в помещение, в котором находился Пу И, его уже охранял красноармеец М Болдырев К сожалению автор также не раафыл обстоятельства самого пленения, не вспомнил людей, с которыми император общался после пленения- его первую охрану, переводчиков в Чите и Хабаровске и других

Значимым событием в исследовании темы стал выход из печати 2003 г. монографии Е Л Катасоновой, непосредственно посвященной теме японских военнопленных в СССР как одной из самых сложных проблем, стоящих на пути нормализации отношений между Россией и Японией вот уже более чем 60 лет19 Необходимо отметить, что «военнопленные» представляются автором как люди, выполнявшие чужую волю, и не имеющие никакого отношения к той политике, которую проводило правительство Японии. Автор не учла, что основная цель пленения заключается в исключении военнослужащих из вооруженной борьбы А тот, кто ведет вооруженную борьбу, в случае пленения должен отвечать за свои действия

Характер боевых операций японской армии в ходе Второй мировой войны, цели, которые преследовала Япония вступив в эту войну, довольно подробно рассмотрены в ряде работ, среди авторов которых следует упомянуть работу обобщающего характера В В Клавинга20 Автор подробно рассматривает обстоятельства, при которых был осуществлен захват Маньчжурии Японией, рас!фывает цели, которые Япония предполагала решить таким образом Весьма интересными представляются данные по распределению сил Японии на различных территориях, где находились ее Вооруженные силы к 7 сентября 1941 г. Это позволяет проанализировать очередность нанесения ударов. Заслуживает уважения скрупулезность, с которой автор приводит состав частей и подразделений как Японии, так и ее противников, фамилии командиров частей и подразделений Определенный интерес для исследователей имеют материалы, представленные в биографическом справочнике этой работы

Продолжая тему советско-японской войны 1945 г., А.А. Кошкин в вышедшей в 2004 г монографии рассматривает ход борьбы Японии за господство в АТР21 Автор убедительно приводит причины, побудившие Японию начать боевые действия в зоне южных морей и «скрестить мечи» не с СССР, а с США Однако, развивая в своей работе вопросы противоборства Советского Союза, США и Англии по послевоенному устройству автор приводит, как итог этих противоборств, только проблему «северных территорий», которая, как отмечает А А Кошкин, «превратила японцев и русских в заложников своекорыстной политики Вашингтона». Хотя известно, что наряду с пробле-

" Катасонова, Е Л Японские военнопленные в СССР большая игра великих держав - М, 2003

20 Клавинг, В В Япония в войне - М, 2004

21 Кошкин, АА Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония тень Цусимы длинною в век -М.2004

мой «северных территорий» на пути нормализации советско-японских отношений не менее остро стоит и проблема, связанная с японскими военнопленными и интернированными, оказавшимися в советском плену в августе-сентябре 1945 г , о чем автор не упоминает.

В отличие от СССР и России, в Японии проблема сибирского плена давно и прочно вошла в сознание сотен тысяч японцев, поскольку кровно затрагивает их жизни и судьбы Не случайно там вышло большое количество газетных и журнальных статей, популярных книг о плене, написанных бывшими заключенными советских лагерей, мемуарных записок, альбомов рисунков и т д.22 Однако в этой литературе приводятся различные данные и неоднозначные оценки тех лет. По мнению японских ученых-историков, затрагивавших этот вопрос на российско-японских встречах, в Японии пока нет научных исследований по проблеме военнопленных - это направление только формируется Однако среди изданных работ необходимо отметить исследование Хаттори Такусиро, которое интересно тем, что написано человеком, принимавшем непосредственное участие в планировании боевых операций японской армии23 Автор рассматривает не только боевые действия японской армии в ходе Второй мировой войне, но и предшествующий этому этап боевых действий, направленный на укрепление своих позиций в Китае, создание марионеточного государства Маньчжоу-Го. Рассматривая боевые действия, которые Япония вела в ходе Второй мировой войны, автор приводит подробный состав противоборствующих Вооруженных сил, ход боевых операций Однако, вопросам советско-японской войны, автором уделено только 7 листов, да и описывается она уже после рассмотрения вопросов подписания Японией акта о капитуляции.

Европейская и американская литература широко представляет тему военного плена и военнопленных Она затрагивает не только Вторую мировую войну, но и аналогичные вопросы других войн и военных конфликтов Это литература о плене в период войны во Вьетнаме, Корее, и пр

Формируясь с середины 1940-х гг., историография проблемы японских военнопленных к настоящему времени сложилась в крупный массив научно-исследовательских трудов, в котором предприняты попытки провести всестороннее исследование проблем японских военнопленных, оказавшихся в советских лагерях в результате советско-японской войны 1945 г

Во втором параграфе проведен анализ источниковой базы исследования, касающейся проблем военнопленных, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны 1945 г

Отмечается, что источники по проблеме японских военнопленных, оказавшихся в советских лагерях после советско-японской войны 1945 г., представлены как опубликованными, так и неопубликованными материалами

22 Кюдео, Като Сибирь в сердце японца. - Новосибирск, 1992, Такасуги, Итиро Во тьме под северным сиянием // Знакомьтесь - Япония - 1993 - № 1 -С 79 - 108, Iwao, Sano One Thousand Days lfi Siberia The Odyssey of Japanese American POW - Lincoln-London, 1997

23 Такусиро, Хатгори Япония в войне 1941-1945 - СПб, 2000

Это и сборники документов, и документы, находящиеся на хранении в различных архивах (в том числе и личных), мемуары, публицистика, публикации в периодической печати и пр

Советская литература, публикуя материалы о международных отношениях, отдельно не рассматривает вопросы военного плена. Даже в таких фундаментальных сборниках документов, как «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», сборнике документов «Внешняя политика СССР», вопросы военного плена упоминаются только в контексте боевых действий

Работа по рассекречиванию документов, находящихся на хранении в различных архивах, начатая на рубеже 1980-1990-х гг., способствовала выходу в 1996 г. сборника документов в серии «Русский архив»24. Это издание дает возможность проанализировать нормативные документы правительства Советского Союза, органов НКВД-МВД, относящиеся к вопросам приема, размещения, медицинского обслуживания, и ряду других вопросов, касающихся иностранных, в частности японских, военнопленных, оказавшихся на территории Советского Союза.

Вышедший из печати в 2000 г. сборник документов под ред. М М За-горулько восполнил пробел в документированной истории XX в, касающийся вопросов плена периода Второй мировой войны25 Этот сборник на сегодняшний день представляет собой, пожалуй, наиболее полную научную публикацию широкого круга документов по проблеме пребывания военнопленных в СССР, рассекреченных на период 2000 г. Документы, вошедшие в этот сборник из фондов Государственного архива Российской Федерации и Российского Государственного военного архива, раскрывают различные стороны плена и отношения к военнопленным со стороны Советского Союза Это и условия содержания военнопленных, и их трудовое использование, медицинское обслуживание, вопросы репатриации и др. Кроме нормативных документов, в этот сборник вошли докладные записки и другие материалы, которые направлялись на имя членов правительства СССР и определяли те или иные положения в работе с военнопленными Материалы, представленные в этом сборнике, позволяют комплексно подойти к решению проблем военнопленных, оказавшихся на территории СССР после Второй мировой войны.

Важным источником при проведении исследования стали документы, находящиеся на хранении в различных архивах Это Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив социально-политической истории; Российский Государственный военный архив; Центральный архив Министерства обороны РФ; Центральный архив ФСБ РФ, Государственный архив Читинской области, Архив УВД Владимирской области, Архив Информационного центра УВД Хабаровского края, Архив Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Респуб-

24 Русский архив Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР Документы и материалы Т 13 -М, 1996г

25 Военнопленные в СССР 1939-1956 Документы и материалы - М „ 2000

лике Бурятия, Архив Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Читинской области, Иркутский областной центр документации по новейшей истории, Архив Забайкальского межрегионального территориального управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, Архив музея Учреждения ОД-1/Т2; Центральный архив КГБ Республики Беларусь; Архив генерала Д Макартура

Большую помощь в изучении проблемы оказали материалы личных архивов Н И. Батурина, С.И Кузнецова, А.В. Соловьева, беседы автора с участниками советско-японской войны Фотографии, письма военной поры, различные предметы быта японских военнопленных также способствуют комплексному подходу к решению проблем военного плена Однако при рассмотрении вопросов военного плена необходимо учитывать, что воспоминания, которыми охотно делились очевидцы, имеют субъективный характер, к их оценке необходимо подходить всесторонне

Ценным источником изучения проблем плена в советско-японской войне 1945 г. стала как отечественная, так и зарубежная мемуарная литература Несмотря на то, что она довольно специфична по своему характеру, это ценный источник для проведения исследования Не обладая полнотой информации, а в основном основываясь на личном восприятии, авторы через призму своих ощущений освещают события, к которым они имели либо непосредственное, либо косвенное отношение

Важным источником стали материалы, опубликованные в периодической печати. К ним следует отнести такие отечественные издания, как «Известия», «Правда», «Красная Звезда», «Проблемы Дальнего Востока», «Военно-исторический журнал», «The Japan Times», «Асахи симбун», «Майнити симбун», «Тюнити симбун» и др. Однако следует отметить односторонний и субъективный подход в отражении тех или иных событий советско-японской войны 1945 г и пребывания японских военнопленных в советских лагерях на страницах этих газет.

Среди зарубежных периодических изданий информативностью особо выделяется «Бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных» Ассоциация была создана в 1977 г и издавала «Бюллетень» в Цуруоке (префектура Ямагата), который имел специальные выпуски на русском языке. Он распространялся как по всей Японии, так и в России. «Бюллетень» рассматривал весь комплекс вопросов, касающийся бывших японских военнопленных. Однако материалы, печатающиеся в нем, имеют явно выраженную политическую окраску, и к их осмыслению необходимо подходить всесторонне.

Таким образом, доступная нам источниковая база позволяет весьма подробно рассмотреть вопросы ведения боевых действий войсками РККА и РККФ на Дальнем Востоке в августе-сентябре 1945 г и обстоятельства пленения частей и подразделений японской армии как до 15 августа 1945 г, так и после этой даты, когда император Японии Хирохито зачитал по радио рескрипт о принятии условий Потсдамской конференции Также довольно полно можно рассмотреть вопросы идеологической работы в лагерях военно-

пленных В несколько меньшей степени, можно рассмотреть вопросы численности и перемещения военнопленных на территорию СССР и первое время их содержания в советских лагерях.

Вторая глава «Вооруженные силы Японии и ее союзников накануне советско-японской войны 1945 года» состоит из двух параграфов

В первом параграфе рассматриваются принципы ведения боевых действий японской армией Отмечается, что войска японских Вооруженных сил обучались с таким расчетом, чтобы успешно действовать в различных климатических зонах, действовать самостоятельно, направляя всю свою выучку и самообладание на выполнение поставленной задачи Каждый японский солдат знал «свой маневр», мог воевать как в составе подразделения, так и самостоятельно Взяв все лучшее из тактики армий Германии, Англии, армия Японии была серьезным противником.

Вопросам выхода из боя и отступления в японской армии уделялось незначительное внимание Даже в японских уставах нет указаний о том, в каких условиях возможен отход и чем он может быть вызван По японским взглядам, отступление могло быть произведено только по приказу командующего армией, и оно не рассматривалось как действие, совершенное в результате действий противника.

Боевые действия выявили слабые места японских Вооруженных сил. К их числу следует отнести низкую эффективность противотанковой борьбы, несогласованность действий подразделений при ведении обороны В вопросах тактики действий японских войск очень мало места отводилось отступлению, а в наступлении инициатива полностью отдавалась командирам частей и подразделений. Это приводило к большому отрыву от структур тыла и большим потерям среди личного состава Японская армия была готова сражаться до последнего солдата. Только рескрипт императора Японии от 17 августа 1945 г «К солдатам и матросам» заставил японские войска на Азиатском и Тихоокеанском ТВД сложить оружие. Это, как и другие обстоятельства, способствовало массовому пленению, как отдельных японских военнослужащих, так и частей и подразделений

Отсутствие гибкости в использовании тактических принципов ведения боевых действий японскими войсками, наряду с другими факторами, приводили к пленению военнослужащих этой армии Не последнюю роль здесь играла общая нацеленность исключительно на наступательные действия, когда возможность пленения японского солдата вообще не рассматривалась, как не рассматривался и вопрос прекращения боевых действий против войск СССР

Во втором параграфе определяется структура и общая численность частей и подразделений, противостоящих войскам РККА на различных операционных направлениях. Отмечается, что на основании имеющейся источ-никовой базы, общую численность 1-го и 17-го фронтов, 4-й армии с достаточной степенью точности подсчитать не удалось Однако после проведения предварительных подсчетов можно предположить, что численность 1-го фронта составляла приблизительно 200 ООО чел, 17-го фронта - 200 ООО чел,

4-й армии - 100 ООО чел Общая численность 3-го фронта (9 дивизий и 3 бригады) определена более точно и она составляла около 182 ООО чел. боевых и 40 ООО чел тыловых подразделений. Таким образом, всего около 222 ООО чел.

Учитывая общую численность тыловых частей (порядка 160 000 чел.), можно заключить, что общая численность Квантунской армии составляла порядка 882 000 чел.

Союзником Японии в планируемом нападении на СССР была армия Маньчжоу-Го Формально во главе всех ее Вооруженных сил стоял Император Айсиньцзюэло Пу И, фактически же все военное руководство было сосредоточено в штабе Квантунской армии и осуществлялось через институт военных советников На 15 июля 1945 г армия Маньчжоу-Го имела в своем составе 178 000 чел.

Другой силой, которую необходимо было учитывать РККА при планировании боевых действий с Японией, была армия Внутренней Монголии (Дэ-Вана). Всего на 15 июня 1945 г в армии имелось людей - 12 000 чел, пулеметов - 570 шт, орудий - 60 шт.

Кроме этого, Японией широко использовались и русские эмигранты Всего в составе Квантунской армии на 31 декабря 1943 г находилось 3 214 белоэмигрантских военнослужащих.

Таким образом, противостоящие войскам Советского Союза на Дальнем Востоке части и подразделения противника, общей численностью в 1 072.000 чел (русские, за незначительным исключением, участия в боевых действиях не принимали) были нацелены на ведение активных боевых действий и оказание упорного сопротивления наступающему, в том числе превосходящему по численности и боевой мощи, противнику Однако перевес в личном составе частей и подразделений РККА и армии Монголии (1685 500 чел.) над японскими частями и частями ее союзников в 1,57 раза явно свидетельствует о том, что Япония не имела достаточных сил для ведения наступательных операций на Севере. Ее попытка перейти на второй рубеж обороны и там/ сначала остановить войска РККА, а затем перейти в наступление, не увенчалась успехом. Хаос, возникший в японских войсках в результате стремительного продвижения советских войск, запаздывание приказов и донесений в ее частях и подразделениях, частичная потеря управления, с одной стороны, и успешное продвижение союзных войск, с другой стороны, способствовали полному краху планов японского командования, дальнейшей капитуляции Японии и пленения большого количества ее военнослужащих

Третья глава «Пленение японо-маньчжурской военной группировки войсками РККА в августе-сентябре 1945 года» состоит из трех параграфов

В первом параграфе исследуется процесс пленения военнослужащих Японии и ее союзников в ходе советско-японской войны 1945 г Определяется численность военнослужащих японской национальности, оказавшихся в советском плену после Второй мировой войны Отмечается, что если до 17 августа 1945 г японские военнослужащие, в подавляющем болыцинстве случаев, попадали в плен в результате боевых столкновений, то после этого сда-

ча в плен (как правило) проходила добровольно целыми подразделениями и гарнизонами, чего советское командование не ожидало

Подсчитано, что войсками Забайкальского фронта было пленено 225.371 чел., определено, что войсками 1-го Дальневосточного фронта было пленено 267.227 чел , а 2-го Дальневосточного фронта -121 817 чел

В результате анализа и подсчета числа военнопленных по сводкам и донесениям различных подразделений войск РККА определилось, что среди военнопленных оказалось японцев - 609 825 чел, маньчжур - 10 263 чел., корейцев - 10.668 чел , китайцев - 9 080 чел, монголов - 450 чел., малайцев

— II чел, русских — 148 чел., бурят - 5 чел, тунгусов — 2 чел, украинцев

- 1 чел Таким образом, всего 640 453 чел. Определено, что после того как часть военнопленных была передана Монголии - 12 318 чел (из которых 2 822 чел. умерло) и отпущено непосредственно с фронтов 64 888 чел на территорию СССР было перемещено не более 547.261 чел. военнопленных и интернированных. Из-за недоступности отдельных архивных документов не удалось в полном объеме установить номера эшелонов с военнопленными, которые отправлялись на территорию СССР, даты их отправления и пункты назначения

Работая с документами Центрального архива Министерства Обороны Российской Федерации, удалось обнаружить документы, касающиеся передачи советскими подразделениями японских военнопленных и трофейного имущества властям МНР. Впервые вопрос о выделении военнопленных японцев и трофейного имущества Монголии поднимался 4 сентября 1945 г. На этот период требуемое число пленных было определено как 10 тыс. чел. Другим документом, в котором идет речь о передаче пленных МНР, является «Донесение о движении военнопленных на участке Забайкальского фронта» за 24 сентября 1945 г В нем отражено, что эшелонами №№ 80866 и 80899 со станции Мукдена на станцию Наушки для МНР было отправлено 3 тыс чел Таким образом, общее число пленных, которое опубликовала Япония в газете «The Japan Times» в 1990 г., практически совпадает с числом, приведенном в документах ЦАМО РФ Согласно данных этой газеты, в МНР было 12.318 пленных Квантунской армии Из них, 1 615 чел официально признаны монголами как умершие на их территории В настоящее время довольно трудно рассмотреть вопросы жизнедеятельности японских военнопленных в Монголии из-за недоступности архивных материалов, однако удалось определить, что довольно высокий процент смертности был из-за заболевания пневмонией, которая, скорее всего, была следствием условий содержания и интенсивности использования Монголия стала открывать свои архивы, касающиеся военнопленных Квантунской армии с 1990 г. В декабре 1990 г руководство Красного Креста Монголии подготовило список из 1 597 японских военнопленных, которые умерли в Монгольских лагерях в период Второй мировой войны Этот список занял 51 лист Среди общего числа военнопленных приблизительно 10% составляло гражданское население. Сюда же входили и медсестры, сопровождавшие пленных и японские поселенцы

Конкретизирует численность японских военнопленных, переданных Монголии, документ, обнаруженный в РГВА Согласно этому документу, на 8 мая 1947 г в Монголии находилось 12 318 японских военнопленных В это число входило 608 офицеров, 2 263 сержантов, 8 079 рядовых и 1 368 гражданских лиц - железнодорожников На эту дату умерло в монгольском плену 1 323 чел и находилось на стационарном лечении 1.308 чел В Монголии военнопленные были размещены в 16 лагерях для военнопленных, которые прекратили свое существование только в октябре 1947 г., когда последний японский военнопленный покинул территорию МНР. Среди оставшихся в живых вернувшихся в Японию было 10 705 чел (из них 1 143 чел. составляло гражданское население) Список, составленный монгольским Красньм Крестом, так и не стал достоянием гласности широкой общественности по причинам «секретности» После окончания боевых действий военнослужащие противника также попадали в плен Это происходило при различных обстоятельствах пленение не капитулировавших и продолжавших оказывать сопротивление вооруженных подразделений и отдельных военнослужащих, аресты гражданских лиц, ведущих диверсионную и подрывную работу на территориях, занятых войсками СССР, аресты скрывающихся военнослужащих, которые смешались с гражданским населением, аресты просто неблагонадежных лиц, которые не совершали, но могли совершить какие-либо антисоветские действия. Кроме этого, частично определены денежные средства и материальные ценности, вывезенные с территории Маньчжурии в СССР

Во втором параграфе выявляются обстоятельства пленения и содержания в лагерях на территории СССР последнего императора Китая Айсинь-цзюэло ПУ И Подчеркивается, что операция по его аресту не была спланирована заранее По предложению командования Забайкальского фронта император Пу И, его ближайшие родственники Юй-Чжен 23 лет, студент, Жун Цин 34 лет, майор; Пу Дзе 39 лет, майор, Ван-Ци-Си 32 лет, майор, Юй Тан 32 лет, студент; Юй-Янь, 28 лет, студент, прислуга императора придворный врач Хуан-цзи-Чжен, слуга Ли-Го-Сюн, а также ряд генералов японской армии были размещены в районе Читы (курорт «Молоковка», получивший наименование «Спецобъект 30») Они содержались в благоустроенных жилых помещениях, которые снаружи охраняли специально выделенные подразделения воинской части, а внутри наблюдение велось специальными работниками Управления по делам военнопленных.

В первой половине октября 1945 г Пу И был отправлен на аналогичный объект в Хабаровск, где он и содержался в течение пяти лет.

В соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 143-1302сс от 14 июля 1950 г, 3 августа 1950 г на ст Пограничная представителю МИД Китая Лю Си был передан бывший император Пу И и его свита, министры, генералы и чиновники бывшего правительства Маньчжоу-Го в количестве 58 чел. и принадлежавшие им личные ценности.

17 сентября 1959 г на девятом заседании сессии ВСНП ?-го созыва было принято решение «Относительно особой реабилитации действительно

исправившихся преступников». Затем был издан «Приказ о проведении особой амнистии в Китайской Народной Республике», а ЦК КПК распространил директиву «Относительно особой амнистии преступников» Вслед за этим 4 декабря 1959 г последовало специальное решение суда об амнистии Пу И.

После того, как Пу И был амнистирован, ему разрешили жить в Пекине, а с марта 1960 г он уже работал в ботаническом саду Академии наук Китая В 1964 г в Пекине была издана книга его воспоминаний «Первая половина моей жизни» Жизнь императора после освобождения не была легкой. Последствия практически 15 лет плена, постоянные нападки со стороны сторонников «великой пролетарской культурной революции», сильно пошатнувшееся здоровье сделали свое дело В два часа тридцать минут 17 октября 1967 г в возрасте 65 лет Пу И в результате тяжелого заболевания и после множественных операций умер

Находясь в плену, император Пу И с полным осознанием своего положения выполнил отведенную ему роль Дальнейшее его пребывание в заключении в СССР могло вызвать только негативную реакцию со стороны отдельных государств, но освободить и оставить его на постоянное жительство в СССР правительство Советского Союза тоже не могло - император, ставший простым гражданином, мог принести много хлопот В сложившейся ситуации было принято решение о его передаче правительству Китая, что снимало с Советского Союза всякую ответственность за дальнейшую судьбу Пу И

В третьем параграфе устанавливается численность оказавшихся в советском плену военнослужащих высшего командного состава, а также лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению. Отмечается, что в различных источниках приводятся противоречивые данные о численности представителей высшего командного состава, оказавшихся в советском плену Их численность колеблется от 148 до 191 чел.

В ходе проведенных исследований установлено, что общее число плененных генералов, адмиралов и маршалов составило 240 чел Кроме них было пленено 20 чел приравненных к этой категории лиц, по занимаемому до пленения положению Проведенная работа позволила определить места их содержания.

Отмечается, что военнопленные из числа высшего командного состава имели богатый боевой опыт, проходили воинскую службу в различных должностях и были способны командовать армиями, фронтами и различными службами Среди них находились командующий Квантунской армией Ямада Отодзо, командующий 3-м фронтом Квантунской армии Дзюн Усироку, начальник штаба Квантунской армии Хата Хикосабуро, командира 79-й отдельной смешанной бригады Окабэ Тору, начальником военного училища в Ванемяо Уржин Гармаев

Проводится анализ причин смертности представителей высшего командного состава (всего 35 случаев), делается вывод, что основной причиной смертей являлось кровоизлияние в мозг. Также определены места их захоро-

нений

Судьба генералов, оказавшихся в плену в Советском Союзе в результате советско-японской войны 1945 г, сложилась по-разному. Однако противоречивые данные об общем количестве военнопленных этой категории не позволяют провести полный анализ их положения. На 11 января 1950 г. из общего числа учтенных генералов было осуждено Военным трибуналом за активную разведывательную деятельность и за подготовку бактериологической войны против СССР - 10 чел., умерло от старости и хронических болезней, не связанных с содержанием в лагере - 21 чел, репатриировано на родину

- 15 чел , содержалось в заключении - 121 чел, из которых ВО чел. из-за отсутствия компрометирующих материалов и в связи с тяжелым состоянием здоровья подлежали репатриации Список генералов, которых, по мнению Советского Союза, необходимо было предать суду Военного трибунала за преступления против СССР, разделил их на следующие категории организаторы переброски разведчиков и диверсантов на территорию СССР

- 20 чел, руководящие работники полиции - 2 чел , участники подготовки нападения на СССР - 2 чел

18 июля 1950 г на ст Пограничная представителю МИД Китайской Народной Республики Лу Си были переданы 969 японских военнопленных, в том числе 17 генералов Передача производилась по акту и именному списку с приложением на каждого из них следственных материалов (двух военнопленных передать не удалось по причине их смерти). За переданные следственные дела на военнопленных Jly Си выразил благодарность, заявив «Наличие этих материалов даст возможность органам Министерства общественной безопасности Китая быстрее провести следствие по этим лицам и привлечь их к судебной ответственности»

23 декабря 1956 г состоялась передача последней группы военнопленных и интернированных, куда входили 1.025 амнистированных японских граждан (22 генерала и приравненных к ним лиц, 233 офицера, 710 солдат и других лиц) Передачу, в качестве представителя советской стороны, производил старший оперуполномоченный тюремного отдела МВД СССР подполковник Никаноров

Четвертая глава называется «Идеологическая работа в ходе советско-японской войны 1945 года и проблемы плена» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе исследуются вопросы идеологической подготовки в японской армии. Отмечается, что японские военнослужащие были хорошо подготовленные в военном отношении, беспрекословно подчинялись командирам и были фанатично преданны императору. Они служили надежным орудием в борьбе Японии за власть в Азиатско-Тихоокеанском регионе и сложили оружие, только получив приказ о капитуляции.

До 1945 г в японской армии среди категории таких потерь, как «военнопленный» практически отсутствовали офицеры рангом выше майора «Смерть - это не капитуляция», - такая линия поведения японских военнослужащих была правилом, а не исключением. Это связано с тем, что Япония

была страной «культуры стыда», а не «культуры вины»

Подход к войне, как к акту самопожертвования - гиокусай, считался идеалом Крайним выражением этой культурной традиции стала идея смерти в бою как добродетели, более важной, чем сохранение жизни

Поддержание на высоком уровне и дальнейшее развитие боевого духа японских военнослужащих являлось одним из основных направлений в воспитательной работе командиров с личным составом японской армии, так как все необходимые установки по идейному становлению японец получал еще до армии на основе устоев, сложившихся за время существования государства. В Японии наука, искусство, система воспитания - все складывалось веками на основе этих издревле заложенных положений

В частях и подразделениях специальных отделений или офицеров, занимавшихся вопросами воспитания, не было В дивизиях этими вопросами занимались командиры дивизий, начальники штабов или оперативных отделений Занятия с солдатами и унтер-офицерами проводились совместно, но иногда, по мере необходимости, с унтер-офицерским составом занятия проводились отдельно Случаи проведения занятий со всем личным составом одновременно были весьма редкими.

Содержание лекций относительно Советского Союза сводилось к тому, что слушателям (офицерам и солдатам) разъяснялось, что война на западе (Великая Отечественная война) подходит к концу, и у Советского Союза с ее окончанием высвободится большое количество войск, которые он может перебросить на восток Офицерский состав предупреждался, что, несмотря на существующий договор о нейтралитете, возможно нападение со стороны СССР. Командованием Квантунской армии по этому вопросу были даны указания о том, чтобы любыми путями избегать столкновений с советскими пограничниками

В поддержании боевого духа большая роль отводилась радиопередачам из Японии, которые регулярно транслировались в подразделениях Квантунской армии.

Боевой дух солдат, кроме прочих мероприятий, поддерживался за счет того, что они постоянно имели связь с родными и близкими. Это и письма родных и посещение частей и подразделений земляками солдат

Во время ведения боевых действий, по показаниям военнопленных, никакой идеологической работы не проводилось Вопросы плена с солдатами и офицерами не обсуждались - их просто не могло быть.

Высокая исполнительность, верность воинскому долгу, преданность императору не давали японскому военнослужащему выбора при ведении боевых действий между смертью на поле боя и пленом. Он предпочитал смерть позору пленения и, если смерть была неизбежна, то не просто ожидал ее, а старался уничтожить как можно больше врагов, после чего совершал самоубийство

Во втором параграфе рассматриваются вопросы советской идеологической работы с местным, в том числе и русским населением на территориях

занятых войсками РККА

Делается вывод, что отношение местного населения к РККА, яа занятых ей территориях, было искренне радушным При входе красноармейцев в жилища местных жителей им предлагали воду, овощи, угощали их табаком и охотно оказывали помощь при вытаскивании застрявших автомобилей. Население занятых районов открыто носило красные повязки с надписью-«СССР», «Да здравствует Сталин». Некоторые местные жители просили портреты ИВ Сталина Вывешивали красные и национальные китайские флаги на фанзах

При наступлении частей Красной Армии почти все японцы бежали из мест своего жительства. Из Солуня большинство японского населения было эвакуировано Квантунской армией. Небольшие группы японцев были задержаны китайцами и приведены в военные комендатуры При восстановлении местной власти один из руководящих принципов заключался в сохранении прежней администрации, как по структуре, так и по ее составу. Так, местная власть в населенных пунктах передавалась в руки старост.

Идеологическая работа велась по разным направлениям Одно из них -налаживание отношений со служителями культа Необходимо отметить, что никаких запретов на совершение религиозных обрядов на территориях, занятых советскими войсками, не вводилось Буддийские храмы не закрывались, деятельность лам не преследовалась

Другое направление идеологической работы - звуковое (устное) вещание, которое оказывало информационно-психологическое воздействие путем передачи через звуковещательные станции различных сообщений и программ Еще одним, и весьма действенным, оружием психологической войны были печатные и изобразительные средства (плакаты, картины и т п.) Воздействие на противника печатными средствами осуществлялось путем распространения печатной продукции на иностранных языках, а также публикацией материалов в средствах массовой информации Наряду с листовками на занятых территориях широко присутствовали газеты как один из эффективных и распространенных видов печатной продукции.

Еще одним участком, на котором велась идеологическая война, были кинотеатры Несмотря на то, что кинокартины, которые, демонстрировались местному населению сотрудникам 7-отделов Политических управлений РККА, шли на русском языке, выход из этого положения был найден

Только в Чанчуне за первые три дня на просмотрах кинокартин присутствовало от 9 до 10 тыс чел Зрители живо реагировали на кинофильмы - аплодисменты в ходе фильма после понравившихся сцен были обычным явлением Особой популярностью пользовалась мультипликация и кинохроника Однако даже при наличии печатного либретто не все понимали смысл увиденного. Это явление навело на мысль о необходимости привлечения комментатора-китаиста, который бы давал комментарии по ходу фильма. Широкое распространение имели митинги, беседы

Одной из особенностей психологической войны, которую вел СССР в

этом регионе, было то, что ее приходилось вести среди значительного количества русских, проживавших на территории Маньчжурии и Китая, которые в своем большинстве колебались в выборе позиции относительно Советского Союза. Хорошо знакомые с методами воздействия советской власти на население и в большинстве случаев сознательно изменившие свою жизнь, выехав из СССР, они могли стать либо опорой советским войскам на занятых территориях, либо ее серьезным противником В работе с русской эмиграцией был найден верный рычаг воздействия на эту категорию жителей Маньчжурии -национальная гордость, принадлежность к народу, победившему в страшной борьбе с фашистской Германией,

Идеологически до конца с японцами осталась лишь совершенно незначительная часть русской эмиграции, крайне реакционная и абсолютно не принимающая политику, проводимую Советским Союзом в Маньчжурии В целом русская эмиграция в Маньчжурии была рада приходу Красной Армии и освобождению от японцев. Однако многие эмигранты хоть и были настроены лояльно, все же проявляли настороженность и боязнь за свою жизнь, опасались репрессий со стороны советской власти за содеянное ранее - участие в борьбе против советской власти В этом отношении показателен ответ, как выражение общего мнения, пожилого русского эмигранта на вопрос об отношении к приходу Красной Армии в Маньчжурию «Поживем - увидим» Русская молодежь опасалась репрессий за антисоветское поведение своих родителей. Но, несмотря на настороженность и проявления чувства страха со стороны эмигрантов, можно отметить, что у русских значительно выросло чувство патриотизма и желание воссоединиться с Родиной

Несмотря на убедительные успехи в мероприятиях идеологической и психологической войны, на территориях Кореи, Маньчжурии и Китая имели место и недостатки в работе среди местного населения. К их числу следует отнести то, что пропагандистская работа не сумела охватить все слои местного населения в зоне размещения советских войск, а особенно в зоне проживания корейского, китайского и маньчжурского крестьянства Проведение только митингов не было способно заменить широкую разъяснительную работу по вопросам советской пропаганды. Такое положение можно объяснить не только недостаточно высокой, а в ряде случаев и просто низкой языковой квалификацией работников политических отделов, но и отсутствием четкой плановости в их работе Кроме этого, отсутствовал единый печатный орган для населения Маньчжурии и Кореи. Это мешало оперативно доводить информацию до местного населения Также слабой была радиотехническая база частей и подразделений РККА.

В третьем параграфе исследуются вопросы индоктринации японских военнопленных в период их нахождения в Советском Союзе

В результате поражения Японии около 547 261 военнослужащего только японской национальности были перемещены в лагеря, расположенные на территории Советского Союза, где, кроме использования их труда, проводилась большая работа по идеологическому перевоспитанию военнопленных

Эта работа проводилась со всеми - от рядового до генерала и от крестьянина до императора Методы воспитания военнослужащих и методы перевоспитания военнопленных японской армии определялись конечными задачами, а задача в обоих случаях была одна - иметь полную власть над людьми с целью их использования для решения глобальных политических задач, стоящих перед той или иной страной на фоне изменения отношения к стране противника И эта работа проводилась советскими властями настолько успешно, что представляла собой объект серьезной заботы японского правительства после возвращения военнопленных этой страны на родину из советского плена Многие из них стали активистами коммунистического движения в Японии и внесли тем самым раскол в коммунистическое движение в стране, так как считали только себя истинными коммунистами.

Основными формами работы с военнопленными являлись различные пропагандистские мероприятия (митинги, собрания, доклады, лекции, дискуссии с привлечением активистов лагерной группы), создание различного рода организаций (союзов, кружков военнопленных, ведущих пацифистскую и антиправительственную пропаганду), привлечение военнопленных для выступления по радио на аудиторию военнопленных, для выпуска информационно-пропагандистских материалов, опросы военнопленных с целью получения информации о морально-психологическом положении в лагере (о готовящихся побегах, создании антисоветских групп и т п.), склонение военнопленных к сотрудничеству с лагерной администрацией

Центрами работы с японскими военнопленными стали как специально созданные для них лагеря, так и лагеря, в которых совместно содержались заключенные различных национальностей Руководство этих лагерей для более эффективной работьд предприняло несколько шагов Во-первых, военнопленные сняли знаки различия. Это было сделано для того, чтобы снизить роль офицеров и уровнять всех военнопленных. Во-вторых, после изучения контингента, был выделен лагерный актив из числа военнопленных, наиболее склонных к сотрудничеству. Кроме этого, в первую очередь подлежали репатриации те, кто выполнял производственные нормы и «не доставляли трудностей» лагерной администрации Идеологической работе с военнопленными, кроме остальных факторов, способствовали как условия содержания, так и каждодневная физическая работа. Эти условия не позволяли военнопленному думать ни о чем другом, кроме как о скорейшем возвращении домой Письма, которые писали домой военнопленные, свидетельствуют о высоком уровне идеологической работы в лагерях японских военнопленных Так поручик Окава Киеси писал «Простота жизни народа вызывает удивление В Советском Союзе нет различия между национальностями Работники лагеря относятся к нам внимательно и культурно»

Работу органов МВД с японскими военнопленными, оказавшимися в советских лагерях, можно разделить на несколько этапов

Первый этап начался в августе 1945 г. и окончился в декабре 1946 г. В этот период закончились перемещения военнопленных на территорию Со-

ветского Союза. Оказавшиеся в условиях плена и психологически гнетущей обстановки, подавленные люди были «готовы» к проведению первых мероприятий по идеологической работе Второй этап в перевоспитании военнопленных в советских лагерях начался с января 1947 г и продлился до апреля этого же года. Именно в это время положение в многочисленных лагерях стабилизировалось — вопросы голода не стояли уже так остро, произошла адаптация военнопленных к условиям плена, прошел стресс, который имел место на начальном этапе, зажили боевые раны. Третий этап в идеологическом перевоспитании продолжался с мая по сентябрь 1947 г К этому времени большое число японских военнопленных, в основном молодых, с низким уровнем образования были приобщены к «Демократическим группам» и становились их активными участниками. Последний - четвертый период идеологического перевоспитания японских военнопленных в советских лагерях начался с осени 1947 г Этот период отмечен задержкой в программе репатриации японских военнопленных, что советское правительство ставило в вину Америке и Японии К окончанию этого периода от 20 до 25% японских военнопленных стали активно помогать в проведении идеологической обработки Те, кто зарекомендовал себя как «истинные коммунисты», направлялись в специальные школы для дальнейшего обучения В этот период в письмах и открытках, которые военнопленные отправляли домой, они писали об явных улучшениях условий жизни в лагерях.

Однако, может ли служить показателем глубоко приобретенной коммунистической веры то, что до 80% японцев, вернувшихся по репатриации на родину, периодически устраивали паломничества в штаб Коммунистической партии Японии с требованием «записать их в коммунисты» (в частности, с мая по декабрь 1948 г в ряды КПЯ вступило 6 ООО японцев, репатриированных из Советского Союза)9 Конечно, нет Скорее, это были последствия грамотно спланированной работы МВД СССР по коммунистической идеологизации военнопленных, но реальность жизни заставила их пересмотреть свои взгляды Через год после возвращения на родину только 10% бывших военнопленных сохранили приобретенные убеждения. Эти 10% под всеобщим «недовольным взглядом» соотечественников вряд ли были способны привлечь на свою сторону и сплотить вокруг себя на условиях глубокой идеологической убежденности широкие народные массы.

Пятая глава «Положение японских военнопленных в местах заключения на территории СССР и вопросы оперативно-чекистской работы» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе изучаются вопросы размещения и содержания японских военнопленных в советском плену Отмечается, что только для японских военнопленных на 1 января 1946 г. в СССР было создано 49 лагерей и еще 8 лагерей смешанного типа Отмечается, что последующее изменение числа лагерей на территории Читинской обл и Хабаровского края в большую сторону произошло за счет создания на их территориях спецобъектов 30 и 45 соответственно В более поздних документах уже отсутствуют

лагеря на территориях Кемеровской области и Киргизской ССР, а на территории Узбекской ССР их количество уменьшилась на 2 лагеря. На территории же Казахской ССР, наоборот, произошло увеличение на 4 лагеря

Направление военнопленных по железной дороге и пешим порядком производилось и обеспечивалось в соответствии с распоряжениями командования фронтов, подразделения которых осуществляли охрану до места назначения войсковыми командами частей армий только в тех случаях, когда отсутствовали конвойные войска Для наблюдения за порядком движения эшелонов по железной дороге на каждый эшелон было выделено из состава работников соответствующих УНКВД и лагерей 250 офицеров

Наибольшее число военнопленных содержалось на территории Хабаровского края, и по состоянию на 10 декабря 1946 г. здесь в лагерях НКВД находилось 141 374 военнопленных японцев, в том числе генералов и офицеров - 2.849 чел, унтер-офицеров - 12 117 чел , рядовых - 126 408 чел. В связи с тем, что число военнопленных, которых предполагалось разместить на тех или иных территориях Советского Союза, постоянно менялось, менялось и количество лагерей и лагерных отделений Это влекло за собой изменение количества лагерной администрации. Так, из-за увеличения численности лагерных отделений и общего количества военнопленных на территории Читинской обл штат работников, который первоначально был предназначен на 14 лагерных отделений, был перераспределен по 45 отделениям Это привело к снижению качества работы всех подразделений В сложившейся ситуации основные должности, такие как интендантские работники, счетные, финансовые и медицинские работники, работники по организации труда совсем не замещались. В сложившейся ситуации начальники отдельных лагерей и некоторые руководители организаций и предприятий, на которых трудились военнопленные, проявили безответственность в вопросах строительства бараков и других лагерных построек. Практически отдав решение этого вопроса «на откуп» самим военнопленным, лагерная администрация столкнулась с гибелью и травматизмом заключенных, которые имели место при строительстве различных сооружений

В Дальневосточных районах подготовка к приему помещений для военнопленных и интернированных происходила более медленно, чем в других регионах страны Многие организации, в том числе Наркомстрой, Нарком-уголь и Наркомлес, полностью выделенную им рабочую силу принять были не в состоянии В этой связи Приморским и Хабаровским краевыми комитетами ВКП(б), совместно с УНКВД, было произведено частичное перераспределение военнопленных в этих районах между другими организациями, которые были в состоянии организовать более качественный прием, размещение и трудовое использование прибывающих военнопленных Наиболее сложная ситуация с приемом была в районах строительства железнодорожных участков БАМ-Тында и на участке Тайшет-Братск Отсутствие жилых и специальных помещений, элементарных условий быта ставило вопрос приема и жизнедеятельности военнопленных на этих участках в весьма затрудни-

тельные условия Прием военнопленных на участке Комсомольск-Советская Гавань, Комсомольск-Ургал, Известковая-Ургал производился наличным аппаратом и ресурсами «стройки 500», что значительно облегчало эту работу

Отдельные военнопленные не оставляли мысль о побеге Так, в одном из случаев, 20 апреля 1946 г, в районе Сковородино совершили побег 20 японских военнопленных 9-го лагерного отделения 6-го лагеря Они предварительно подготовили запас продуктов, а при побеге убили охранника. Принятыми оперативно-розыскными мерами участники побега были задержаны, часть из них оказала сопротивление и была убита

Японские военнопленные на территории Советского Союза трудились на многих стройках различных Наркоматов География их распределения по стране была обширна, но основная часть пленных размещалась в суровых климатических условиях. Жизнь в необорудованных, порой строящихся руками самих военнопленных лагерях, физические и психологические трудности, с которыми им приходилось сталкиваться, - все это способствовало их высокой смертности

Потребность в медицинских госпиталях и других учреждениях для японских военнопленных возникла сразу по прибытии первых эшелонов из Маньчжурии, ибо многие японцы еще не оправились от ран, полученных на фронте, другие заболели в пути Впереди пленных ждала их первая сибирская зима с ее морозами Жилье, которое в таежных районах японцы организовывали себе сами, представляло палатки или, в лучшем случае, землянки Все это обусловило высокую заболеваемость и смертность зимой 1945 -1946 гг. Положение ухудшалось еще и общей неподготовленностью к принятию большого количества военнопленных и недостаточно оперативным и качественньм обслуживанием. Сами японцы рассказывали, что санитарно-гигиеническое состояние лагерей было таким, что заболевания сыпным тифом, лихорадкой, пневмонией стали обычным явлением Следствием этих болезней стал большой процент смертности — до 11%

В комплексе проблем, касающихся вопросов пребывания военнопленных, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны, особая роль принадлежит вопросам их смертных случаев в результате различных причин Итоговая цифра в 62 056 умерших не может быть абсолютно точной, и не только по той причине, что при проведении подсчетов не учитывались показатели 1956 г Основной причиной здесь является разночтение аналогичных показателей в однотипных документах, хранящихся в архивах.

Во втором параграфе отмечается, что одной из важных задач, стоявших перед лагерной администрацией, органами управлений НКВД по делам военнопленных, была задача по проведению оперативно-чекистских мероприятий в среде военнопленных Эта работа заключалась в выявлении лиц, совершивших преступления против мирного населения, членов японских военных миссий, сотрудников разведывательных и карательных органов, в получении информации о настроении военнопленных, фактах нарушения правил внутреннего распорядка лагеря, а также в проведении вербовочной рабо-

ты, решении вопросов получения и отправки корреспонденции военнопленными и т д Особое внимание уделялось выявлению лиц, ведущих в лагере сбор информации разведывательного характера

На 22 марта 1946 г на оперативном учете оперативно-чекистских подразделений лагерей состояло 8 870 чел В это число входило работников военных миссий и разведывательных отделов штабов Квантунской армии -

1 329 чел, работников полиции - 3 025 чел, работников жандармерии -

2 114 чел, работников радиоразведки — 253 чел, работников тюрем, суда и прокуратуры - 151 чел, участников диверсионных отрядов и шпионско-диверсионной агентуры — 194 чел , командно-преподавательского и курсантского состава шпионско-диверсионных школ - 443 чел, работников противо-эпидемиологического отряда 731 - 206 чел, военных преступников из числа генеральского и офицерского состава - 38 чел, руководящий состав Ке-ва Кай - 119 чел , руководителей и активных участников реакционных организаций в лагерях - 640 чел, руководителей правительственных учреждений Маньчжоу-Го и японского правительства — 50 чел, военнослужащих 59-й карательной дивизии, которая вела боевые действия против 8-й китайской революционной армии - 302 чел, бунсицу (работники особого кабинета при полиции, проводившие пытки допрашиваемых) - 6 чел При изучении уголовных дел, по которым проходили японские военнопленные, определилось, что около 80 процентов осужденных проходили по пункту 6 статьи 58 УК РСФСР (шпионаж)

Чтобы привлечь виновных к ответственности, необходимы были убедительные доказательства Но как показало изучение документов, они не всегда присутствовали Не выдерживают никакой критики уголовные дела, в которых военнопленные обвинялись в исполнение должностных обязанностей выявление агентуры советских разведывательных органов, задержании и арестах лиц за различные преступления, за то, что военнопленные после освобождения хотели продолжить работу в разведывательных органах Японии Однако анализ уголовных дел, возбужденных в отношении военнопленных и интернированных, показывает и то, что некоторые из них действительно совершали уголовно-наказуемые действия, уже находясь в лагерях, намеревались использовать собранную информацию по возвращении в Японию против СССР

В «Заключении» подведены итоги проведения исследования Отмечается, что войны, военные конфликты и вооруженные противостояния происходят на всем протяжении существования человечества Их организаторы преследуют различные цели, но достигаются эти цели ценой жизни ее участников - тех, кто выполняет приказы, терпит тяготы и лишения, отдает жизнь ради победы Однако каждый военнослужащий должен отчетливо понимать, что в ходе выполнения поставленной боевой задачи, приказа, он может быть убит, ранен, может оказаться в плену, что не является чем-то специфическим В связи с этим, при исследовании проблем плена, весьма интересен не сам факт пленения, а обстоятельства, при которых военнослужащий оказывается

в плену, его личное отношение к своему положению, условия содержания, стойкость духа военнопленного, верность воинскому долгу, мероприятия государства, чьи военнослужащие оказались в плену, направленные на их освобождение из плена, адаптация бывшего военнопленного на родине после освобождения На сегодняшний день вопросы боевых действий в период советско-японской войны августа-сентября 1945 г широко отражены как в отечественной, так и в зарубежной литературе Однако такой вопрос, как плен, из-за своей специфичности, в отечественной и зарубежной литературе отражен не равнозначно

Солдат в Японии имел образ человека, совершающего подвиги на войне во имя своей страны, человека, который презирает смерть и делает все ради славы Воин, проявивший в бою отвагу, доблесть, умение, покрывал славой не только себя, но и весь свой род

Тактика действий японских частей и подразделений, взявшая все лучшее из тактики европейских армий, была построена в основном на атаке Только вперед, любыми способами, любой ценой Оборона, как таковая, была неприемлема японскому военному духу

Пленение японских военнослужащих в ходе советско-японской войны 1945 г происходило в различных ситуациях Если говорить о добровольной сдаче в плен, в том числе и в ходе боевых действий, то такие факты отмечались только в отношении монголов, китайцев, баргут Они не только добровольно сдавались в плен, но и приходили сдаваться целыми подразделениями При этом нередко отмечались случаи, когда они убивали своих японских командиров, о чем спешили сообщить советскому командованию Фактов же добровольной сдачи в плен военнослужащих японской национальности установить не удалось За период боевых действий против Японии войсками РККА было пленено всего 640 453 чел из которых военнопленных японской национальности было 609 825 чел Из этого числа военнопленных, относящихся к высшему командному составу и лиц приравненных к ним по своему положению до пленения было 260 чел

После 17 августа 1945 г сдача войск противника проходила целыми воинскими подразделениями Японские части, первоначально сконцентрированные на территориях Сахалина, Курильских островов, Северной Кореи, Маньчжурии, сами себя охраняли, кормили, уже, будучи плененными, несли гарнизонную и караульную службу Советский Союз не ожидал такого количества военнопленных - а на территорию СССР было перемещено 547 261 чел военнопленных и интернированных Санитарные, медицинские, тыловые и другие вопросы приходилось решать без подготовки Необходимо отметить, что, условия, в которых содержались военнопленные, были сопоставимы с условиями жизни местного населения, а зачастую, в условиях голода и неурожая, военнопленные были даже в более выгодном положении Особо стоял вопрос создания приемлемых условий работы для лагерной администрации Обеспечение жильем, транспортом, создание элементарных бытовых условий - все это приходилось решать без подготовки

Сложной оказалась судьба японских военнопленных, оказавшихся в советском плену. Первоначально они содержались в лагерях и сборных пунктах на территориях занятых войсками РККА После принятия решения об их вывозе на территорию Советского Союза военнопленные перемещались сюда как пешим порядком до ближайших железнодорожных станций, откуда они направлялись в места заключения, так и непосредственно железнодорожным и морским транспортом В связи с тем, что многие места сосредоточения военнопленных на территории СССР были не подготовлены к их приему, военнопленные были физически ослаблены и психологически подавлены, в подавляющем большинстве содержались в суровых климатических условиях, основными причинами их смерти стали алиментарная дистрофия, туберкулез, воспаление легких. В течении 1945-1956 гг на территории Советского Союза умерло 62 056 чел Одна из стоящих в августе-сентябре 1945 г. перед Советским Союзом задач заключалась в налаживании мирной жизни на занятых территориях. И не последнюю роль в этом вопросе играло налаживание отношений с бывшими русскими гражданами, которые по различным причинам оказались на занятых войсками РККА территориях. Пропаганда на местное население проводилась советскими специалистами, имеющими большей опыт работы в этой области Газеты, листовки;- радиопередачи, концерты художественной самодеятельности, демонстрации фильмов, митинги с привлечением заранее подготовленных выступающих и т.п располагали местное население к войскам СССР и к политике, которую они проводили

Местное население, которое годами эксплуатировалось Японией, с радушием встречало войска РККА и оказывало им посильную помощь. Местные жители указывали расположение различных складов и баз, помогали восстановить инфраструктуру городов и населенных пунктов. Не только указывали на места, где скрывались оставшиеся военнослужащие японской армии и представители администрации, но и принимали участие в их поимке. Случаи мародерства, которые имели место со стороны военнослужащих, безусловно, наносили большой вред установлению тесных отношений с местным населением, но они не имели массового характера, а, кроме того, немедленно пресекались сотрудниками комендатур Большую помощь в налаживании мирной жизни на занятых территориях оказывали русские эмигранты. Многие из них хорошо знали японский, китайский и другие языки, служили в различных государственных учреждениях, и их помощь была весьма полезна Но на этих территориях проживали и те русские, которые до выезда из СССР принимали участие в совершении различных антисоветских действий (участие в бандах, террористических актах, антисоветских выступлениях и т.п.) Эта категория сразу изолировалась, и в их отношении проводились оперативные мероприятия

В условиях всеобщей подозрительности проверке подвергались практически все русские жители Маньчжурии Можно предположить, что в условиях ограниченных возможностей и времени сотрудники, проводившие проверку, старались не только «перестраховаться», но и проявить активность в

выявлении различных «антисоветских организаций», которые, без сомнения, реально существовали на занятых территориях

В течении плена были созданы все предпосылки для того, чтобы «привить» заключенным коммунистические идеи, а затем руками бывших военнопленных проводить коммунистическую пропаганду в Японии. Идеологическая работа с военнопленными в местах их заключения была развернута с широким размахом Для этого использовались газеты, радиопередачи и непосредственное общение Происходило так, что при отсутствии других средств информации военнопленные, даже не желая поддаваться идеологическому воздействию, просто вслушивались в родную речь, читали тексты на родном языке и незаметно для самих себя попадали под воздействие пропаганды. Идеологическая работа, которая проводилась с военнопленными, воспринималась ими неоднозначно Часть военнопленных категорически отвергала любые попытки, направленные на их «перевоспитание», и их не страшили последующие наказания Они создавали подпольные организации, занимались сбором информации с целью ее передачи в дальнейшем соответствующим органам в Японии Другие примкнули к числу сторонников коммунистических идей, рассчитывая только на то, что это поможет им оказаться в числе первых, кто будет отправлен на родину Были и те, кто с пониманием отнесся к коммунистической пропаганде. Эти военнопленные не только охотно изучали основы марксизма-ленинизма для его дальнейшего распространения среди остальных военнопленных, но и готовились для выполнения в последующем специальных задач в различных регионах мира Эта категория пленных внесла раскол в ряды коммунистического движения после возвращения в Японию, называя только себя «истинными коммунистами», что можно считать провалом всей коммунистической пропаганды на протяжении 11 лет плена

Весьма важной была и оперативно-чекистская работа, которая проводилась с военнопленными Оперативно-чекистскими отделами изучались практически все военнопленные. Выявлялись сотрудники разведывательных органов, жандармерии, лица, причастные к проведению научных разработок в области оружия массового поражения Однако до настоящего времени осталось много спорных вопросов в плане привлечения этой категории к уголовной ответственности. Сотрудники разведывательных органов, жандармерии выполняли свои служебные обязанности- пресекали работу представителей иностранных разведок, обеспечивали сохранность своих секретов. Привлечение их к ответственности опиралось в основном на этот факт Весьма спорным остается вопрос правомерности привлечения отдельных военнопленных к уголовной ответственности Безусловно, любой следователь был заинтересован в раскрытии каждого преступления, но исследование этого вопроса показало, что имеются не единичные случаи необоснованного наказания В каждом из таких случаев следователь преследовал свою личную цель- карьерный рост, продвижение по службе и т п Реабилитация к настоящему времени практически всех военнопленных не свидетельствует о всеоб-

щей невиновности всех, кто проходил по уголовным делам В этом вопросе главенствуют политические мотивы, направленные на нормализацию советско-японских отношений

Вопросы японского плена периода 1945-1956 гг до настоящего времени стоят на пути нормализации двусторонних отношений и в данной ситуации только совместные усилия России и Японии позволят преодолеть сложившиеся в отношении друг друга стереотипы и выйти на новый уровень двусторонних отношений

В «Приложениях» приводятся отдельные документы, касающиеся темы исследования

III. СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Монографии

1 Карасев, С В Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949гг)/СВ Карасев -Иркутск Изд-воИрГТУ,2003 -154с 8,6пл

2 Карасев, С В Японская армия в советско-японской войне 1945 г и вопросы плена / С В Карасев - Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2004 - 77 с 4,3 п л

3 Карасев, С В Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года/С В Карасев -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2006 - 96 с 5,3 пл

4 Карасев, С В Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945-1956 годы)/С В Карасев -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2006 - 354с 19,6 пл

2. Статьи в журналах, рекомендованных ВАК

5 Карасев, С В Оперативно-чекистская работа в лагерях японских военнопленных / С В Карасев // Вестн Иркут гос тех ун-та - Иркутск Изд-во ИрГТУ,2001 -№11 -С 158-161 0,22 пл

6 Карасев, С В Японские военнопленные мифы и реальность / С В Карасев // Вестн Иркут гос тех ун-та - Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2004 - № 4 - С 41-45 0,27 п л

7 Карасев, С В Иностранные военнопленные в японском плену в период Второй мировой войны / С В Карасев, С И Кузнецов // Вестн Иркут гос тех ун-та -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2005 -№3-Т2-С 42-47 0,33 п л

8 Карасев, С В Содержание в плену в СССР высшего командного состава армий, противостоящих войскам РККА в ходе советско-японской войны 1945 г / С В Карасев // Вестн Иркут гос тех ун-та - Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2006 -№3 -С 134-139 0,33 пл

9 Карасев, С В Идеологическая работа СССР на территориях, оккупированных в ходе советско-японской войны 1945 г / С В Карасев // Вестн Иркут гос тех ун-та - Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2006 - № 2 - Т 1 - С 182187 0,33 п л

Публикации

10 Карасев, С В О работе главного управления исполнения наказаний Иркутской области с японскими кладбищами / С В Карасев // Силовые

структуры, как социокультурное явление История и современность - Иркутск Изд-во ОН И РИОВСИ МВД России, 2001 -С 193-194 0,11 п л

11 Карасев, С В Проблемы боеготовности РККА в Забайкалье (19331937 гт) / С В Карасев // Вестник международного центра азиатских исследований -М-Иркутск Изд-во «Листок», 2001 -№5 -С 165-169 0,28 п л

12 Карасев, С В Интернирование в СССР высшего командного состава Кванту некой армии, императора и правительства Маньчжоу-Го / С В Карасев, С И Кузнецов // Советско-японская война и проблемы военнопленных Slavic Research Center Hokkaido University - 16 OKt 2001 -№81 -P 3-12 0,67 п л

13 Карасев, С В К вопросу о японских военнопленных в Монголии (1945-1947 гг) / С В Карасев // Россия и Восток взгляд из Сибири в начале тысячелетия -Иркутск «Оттиск», 2002 -С 36-38 0,16 п л

14 Карасев, С В Уржин Гармаев - генерал Квантунской армии / С В Карасев // Россия и перспективы ее развития Социально-экономические интересы регионов -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2002 - С 71-75 0,27 п л

15 Карасев, С В Генерал Квантунской армии Уржин Гармаев / С В Карасев // Проблемы Земной цивилизации Выпуск седьмой, часть II -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2003 -С 82-84 0,22 пл

16 Карасев, С В Японские военнопленные в Читинской области (1945-1949 гг) / С В Карасев // Социогенез Северной Азии прошлое, настоящее, будущее -Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2003 -С 160-163 0,21 пл

17 Карасев, С В Японские военнопленные в Читинской области (1945-1949 гг) / С В Карасев // Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии Материалы Российско-Японского семинара 8-9 сентября 2002 г, - Иркутск Изд-во «Оттиск», 2003 -С 66-72 0,4 п л

18 Карасев, С В Последний император Китая интернирование в Советский Союз / С В Карасев, С И Кузнецов // Силовые структуры России страницы истории - Иркутск Изд-во ОН И РИО ВСИ МВД России, 2004 -С 213-240 1,5 п л

19 Карасев, С В Безымянные лица войны / С В Карасев - Иркутск Изд-во ИрГТУ, 2004 - 39 с 2,2 п л

20 Карасев, С В Политическое воспитание военнослужащих японской армии в 1941-1945 годах (на примере Квантунской армии) / С В Карасев // Силовые структуры России и военные конфликты - Иркутск Изд-во ОН И РИО ВСИ МВД РФ, 2005 -С 79-103 1,3 п л

21 Карасев, С В The last emperor of China m the Soviet Union / С В Карасев, С И Кузнецов // Journal of Slavic Military Studies - 2005, June -Vol 18 -N 2 -P 207-227 1,25 пл

22 Карасев, С В Японские военнопленные / С В Карасев // Энциклопедия Забайкалья Читинская область В 4 т Т IV С-Я / Гл ред Р Ф Гениатулин - Новосибирск Наука, 2006 - С 425-426 0 11 п л

Подписано в печать 12.07.2007. Формат 60 х 84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Уел печ л 2,25 Уч.-изд. л 2,0 Тираж 100 экз. Зак. 405. Поз плана 26н.

ИД № 06506 от 26.12 2001 Иркутский государственный технический университет 664074, Иркутск, ул Лермонтова, 83

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Карасёв, Сергей Владимирович

Оглавление.

Введение.

Глава 1. Историография плена в советско-японской войне 1945 года и источниковая база исследования.

§ 1. Историография плена.

§ 2. Источниковая база исследования.

Глава 2. Вооруженные силы Японии и ее союзников накануне советско-японской войны 1945 года.

§ 1. Принципы ведения боевых действий японской армией против войск СССР.

§ 2. Численность и состав японских и маньчжурских войск на различных операционных направлениях.

Глава 3. Пленение японо-маньчжурской военной группировки войсками РККА в августе-сентябре 1945 года.

§ 1. Пленение военнослужащих японо-маньчжурской военной группировки

§ 2. Обстоятельства пленения и содержания последнего императора

Китая Айсиньцзюэло ПУ И в Советском Союзе.

§ 3. Пленение и содержание в СССР высшего командного состава армий, противостоящих войскам РККА.

Глава 4. Идеологическая работа в ходе советско-японской войны

1945 года и проблемы плена.

§ 1. Идеологическая работа в японской армии.

§ 2. Идеологическая работа СССР на территориях занятых в ходе боевых действий.

§ 3. Индоктринация японских военнопленных на территории Советского Союза.

Глава 5. Положение японских военнопленных в местах заключения на территории СССР и вопросы оперативно-чекистской работы.

§ 1. Размещение японских военнопленных на территории СССР и проблемы их содержания.

§ 2. Оперативно-чекистские мероприятия органов НКВД-МВД СССР в местах заключения японских военнопленных и интернированных.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Карасёв, Сергей Владимирович

Актуальность проблемы. Путь развития человечества тесно связан с войнами, военными конфликтами, вооруженной борьбой за власть. Одной из составляющих вооруженного противоборства является плен, как вынужденная мера, направленная на исключение его участников из боевых действий. Само пленение - это переход от состояния свободы к состоянию ограничения прав и свобод.

Один из первых документов, касающихся участи военнопленных, был выработан в 1863 г. по инициативе швейцарца Анри Дюнона. На следующий год выработанный текст конвенции относительно военнопленных был утвержден конференцией 16 европейских государств в Женеве. Россия конвенцию 1864 г. подписала 1 мая 1867 г. и совместно с США была инициатором мирных конференций 1899 и 1907 гг., которые выработали систему 13 конвенций о законах и обычаях войны.

Первая конвенция о законах и обычаях войны, принятая в Гааге в 1899 г. на 1-й конференции мира, зафиксировала нормы, регулирующие режим военного плена. Вторая Гаагская конференция мира в 1907 г. выработала новую конвенцию, более полно определившую правовой режим военнопленных. Плен, согласно этой конвенции, является лишь арестом в целях безопасности с пощадой жизни, здоровья и имущества пленных1.

Первая мировая война вызвала необходимость дальнейшей разработки норм военного плена и 27 июля 1929 г. была принята Женевская конвенция, которая имела семь разделов, включавших в себя 81 статью. Конвенция содержала общие положения, определение лагерей военнопленных, условия взятия в плен. Трактовались условия трудового использования военнопленных. В частности, в ней отмечалось, что трудовое использование здоровых военнопленных организуется в соответствии с их положением и профессией.

1 Лист, Ф. Международное право в системном изложении / Ф. Лист. - Юрьев, 1909. - С. 397.

Здесь было отмечено, что офицерский состав и лица к ним приравненные, могут быть заняты трудом только с их согласия, а унтер-офицеры могут быть привлечены только к труду по надзору за работниками, если сами не изъявят желание работать, и только на оплачиваемой работе . Ни один военнопленный, в соответствии с этой конвенцией, не мог быть использован на работах, для которых он физически не способен. Продолжительность рабочего дня военнопленного не могла превышать времени работы для гражданских лиц того же района. Каждому военнопленному необходимо предоставить время для отдыха - еженедельно 24 часа . Работы, на которых задействуются военнопленные, не должны иметь никакого отношения к военным действиям - изготовление и перевозка оружия, постройка любых укреплений, изготовление чего-либо для нужд армии. Кроме этого, воспрещалось использовать военнопленных на работах, угрожающих их здоровью4.

Россия в период Первой мировой войны, в основном, соблюдала требования международных соглашений относительно военнопленных. Те отступления от норм и правил, в основном, касались разделения военнопленных по национальностям, клеймении их одежды и использования на запрещенных работах. В дальнейшем - 27 июля 1929 г. в Женеве были приняты две конвенции: «Об обращении с военнопленными» и «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». Однако Советский Союз, который не принимал участия в работе этой конференции, признал только конвенцию «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». Положения конвенции «Об обращении с военнопленными» руководство СССР признало «мало убедительным»5. В дальнейшем, 19 марта 1939 г., ЦИК и СНК СССР Постановлением № 46 утверждают проект «Положения о военнопленных» который для согласования с общими принципами советского права имел некоторые отличия от конвенции «Об обращении с военноплен

2 Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. - М., 2000. - С. 1016.

3 Там же.-С. 1016, 1017.

4 Там же. - С. 1017.

5 Там же. - С. 25. ными». Считалось, что конвенция культивировала национальную и расовую дискриминацию посредством имевшегося в ней положения: «Воюющие стороны по мере возможности избегают соединения в одном лагере разных рас и национальностей»6.

Япония так же не ратифицировала и не ввела в действие Женевскую конвенцию «Об обращении с военнопленными», которую подписала в 1929 г. Против ее ратификации категорически высказывались в армии и флоте.

После начала Великой Отечественной войны 1 июля 1941 г., СНК постановил утвердить новую редакцию «Положения о военнопленных», которая определяла круг лиц, подпадающих под понятие «военнопленный»: а) лица, принадлежащие к составу вооруженных сил государств, находящихся в состоянии войны с СССР, захваченные при военных действиях, а также граждане этих государств, интернированные на территории СССР; б) лица, входящие в состав вооруженных отрядов, не принадлежащих к вооруженным силам противника, если они открыто носят оружие; в) гражданские лица, сопровождающие с соответствующего разрешения армию и флот неприятеля, как-то: корреспонденты, поставщики и другие лица, захваченные при военных действиях7.

Что касается понятия «интернированный», то оно, как правило, применяется только к гражданским лицам, а режим интернирования регулируется Гаагскими (1899 и 1907 гг.) и IV Женевской конвенцией 1949 г. «О защите гражданского населения во время войны».

Понятие «интернирование» имеет французские корни и переводится как «выдворение на жительство». Международное право определяет понятие «интернированный» как принудительно задержанный одним воюющим государством гражданин (не военнослужащий) другим воюющим государством, или принудительное задержание нейтральным государством военнослужащих воюющих сторон.

6 Кузнецов, С.И. Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.). - Иркутск, 1997. - С. 29.

7 Военнопленные в СССР. 1939-1956.- С. 66.

Таким образом, в этих двух понятиях - военнопленный и интернированный, есть существенное отличие, которое не всегда находило соответствие в международном и государственном праве.

В соответствии с «Положением о военнопленных» от 1941 г. на территории Советского Союза содержались и военнопленные, оказавшиеся после боевых действий августа-сентября 1945 г. на Дальнем Востоке.

Только после окончания Второй мировой войны, в августе 1949 г., к III Женевской конвенции об обращении с военнопленными, присоединилось 166 государств, в число которых вошел СССР.

Рассматривая проблемы военного плена, Е.Л. Катасонова вполне справедливо предложила термин, который, по ее мнению, наиболее полно характеризует положение военнопленных, оказавшихся в советских лагерях после войны на Дальнем Востоке в августе-сентябре 1945 г.: «интернированные военнопленные»8.

В ходе боевых действий военнослужащие могут оказаться в плену в силу различных причин. Однако все эти причины можно объединить в две основные группы: сознательные и бессознательные.

К бессознательным причинам необходимо отнести состояние (ранение, контузию и т.п.), которое не позволяет физически вести бой дальше. Кроме этого, военнослужащий может оказаться в плену, поддавшись «влиянию толпы». Под воздействием внешних и внутренних факторов он, не задумываясь, делает так, как делают все. В данной ситуации осознание случившегося происходит позднее, уже в условиях нахождения в плену.

Сознательные причины значительно шире по своему спектру. Прежде всего, это добровольная сдача в плен в результате стремления к личной выгоде либо стремления сохранить жизнь (предательство).

Добровольно перейти на сторону противника военнослужащий может по различным причинам. Поводом этому может служить несогласие с поли

8 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений. - М., 2005. - С. 33. тикой, проводимой государством, на стороне которого военнослужащий ведет боевые действия, ущемление различных сторон жизни, которые имели место ранее (незаконные репрессии родственников, препятствия в продвижении по службе и т.п.), или обиды, которые в стрессовой ситуации становятся главными и заполняют всю душу (приказ командира, который считается военнослужащим незаконным, обидным, незаслуженное наказание, угроза, опасение, что некоторые стороны жизни станут известны сослуживцам, и это представит угрозу в дальнейшей жизни и т.п.). В условиях боевых действий, когда выполнение поставленной боевой задачи ставится выше сохранения жизни военнослужащих, инстинкт самосохранения может заполнить всю душу человека и, заглушив все остальные чувства (долга, преданности, любви к Родине и т.п.), «заставить» его, ради сохранения жизни, сложить оружие и сдаться в плен.

Из группы сознательных причин можно выделить те, при которых пленение происходит в результате психологического воздействия со стороны противника. В условиях сильнейшего стресса, когда военнослужащий считает, что о нем забыли, бросили на произвол судьбы (нахождение в окружении, когда закончились боеприпасы и продукты питания, отсутствует связь, а противник обещает сохранить жизнь, хорошие условия содержания и т.п.), чувство самосохранения заставляет его прекратить вооруженную борьбу и сдаться врагу, надеясь, что этим его жизнь будет сохранена.

Поведение военнослужащих, уже находящихся в состоянии плена, имеет большую разницу. В среде военнопленных можно выделить три основные группы.

Первая группа военнопленных активно противостоит системе плена. Ее деятельность направлена на продолжение борьбы различными способами: открытое неподчинение, саботаж, диверсия, побег. Цель деятельности этой группы - продолжение борьбы (в том числе и вооруженной) с противником.

Вторая группа военнопленных смирилась с создавшейся ситуацией, полностью подчинила себя условиям существования. Ее целью является простое выживание в сложившейся обстановке.

Третья группа военнопленных сознательно идет на контакт со стороной, удерживающей ее в заключении. Военнопленных отнесенных к этой группе можно разделить на две подгруппы. В первом случае - это сознательный переход на сторону врага с целью сотрудничества. Во втором случае военнопленные идут на мнимое сотрудничество с противником и при первой возможности планируют вернуться на сторону советских войск и продолжить вооруженную борьбу.

Плен и связанные с ним проблемы являются существенной частью истории международных отношений, истории стран и народов. Изучение его исторических, политических, международно-правовых, психологических и философских аспектов, безусловно, актуально, имеет как практическое, так и гуманитарное значение.

Не стала исключением в этом вопросе и Вторая мировая война, где число военнопленных составило порядка 35 млн. чел.9. Одними из участников этого самого кровопролитного вооруженного противостояния стали Советский Союз и Япония.

Исторически сложилось так, что эти два государства видели в Дальнем Востоке территорию своих интересов, и решение этих интересов не всегда проходило мирным путем.

Первая крупномасштабная проба сил произошла в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг., в которой Россия понесла большие людские, экономические и политические потери. По Портсмутскому мирному договору, который был подписан 25 августа (5 сентября) 1905 г., Россия признала преобладающие интересы Японии в Корее. Кроме этого, Японии были переданы права на аренду Квантунского полуострова. Также ей была передана южная часть о. Сахалин от 50 параллели.

9 Галицкий, В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства // Советское государство и право. - 1990. -№ 4. - С. 124.

Урок, преподнесенный Японией, не прошел даром для русской армии, он заставил иначе посмотреть на тактику и стратегию ведения боевых действий, ускорить вопросы перевооружения. Изменился и подход в вопросах подготовки как офицерского корпуса, так и солдат.

В ходе русско-японской войны 1904-1905 г. безвозвратные потери России составили 52.500 солдат, матросов и офицеров, в плен попало более 74 тыс. офицеров и нижних чинов. Из плена не вернулось 1.753 чел.10.

В этой войне понесла потери и японская армия. Только число убитых, умерших от ран, болезней, скончавшихся скоропостижно составило 86.004 чел.11. В соответствии с материалами доклада Сакон Такеси «Военнопленные в период русско-японской войны 1904-1905 гг.», сделанного на конференции во Владивостоке 6 сентября 2001 г., в русском плену в декабре 1906 г. находилось 1.776 японских военнопленных (с. Медведь Шимского р-на Новгородской обл.). Еще 197 чел. содержались в лагере военнопленных

10 под Харбином в Маньчжурии . Таким образом, общая численность японских военнопленных периода русско-японской войны 1904-1905 гг. составила 1.973 чел. Из общего числа японских военнопленных около 44 чел. (что составило прядка 2,2% от общего числа японских пленных) остались лежать в русской земле.

После событий, произошедших в России в октябре 1917 г., Япония позволила себе вторгнуться на территорию России. С апреля 1920 по октябрь 1922 г. она единолично хозяйничала на Дальнем Востоке России. Как никто Япония была заинтересована в новых территориальных приобретениях. Эти интересы распространялись не только на территорию Тихого океана, но и на Забайкалье. В этот период противостоять японским войскам Россия не могла. Председатель СНК В. Ульянов (Ленин) в докладе «о концессиях» на фракции РКП(б) VIII съезда Советов 21 декабря 1920 г. отметил: «Бороться с Японией

10 Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. - М., 2001. - С. 59.

11 Там же. - С. 50.

12 Доклад Сакон Такеси «Военнопленные в период русско-японской войны 1904-1905 гг.». Владивосток, 6 сентября 2001 г. (запись выступления). Личный архив Кузнецова С.И. мы в настоящий момент не в состоянии»13.

Для защиты дальневосточных границ СССР от возможной агрессии, кроме прочих оборонительных мероприятий, руководством РККА было принято решение о создании крупного танкового соединение, которое можно было бы использовать для стремительного броска через Хинганские горы с целью полного уничтожения противника еще на подступах к советской территории, действуя при этом самостоятельно. Эта идея в 1933 г. была воплощена в оперативном плане штаба РККА, который под руководством М.Н. Тухачевского разрабатывали командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией Маршал Советского Союза В.К. Блюхер и командующий войсками Забайкальского Военного округа И.К. Грязнов.

Этот план основывался на том, что, по имеющимся у М.Н. Тухачевского разведывательным данным, японский Генеральный штаб намечал не Приморье, а именно Забайкалье своим основным оперативным направлением для нападения на СССР. На первом этапе войны японские части должны были завлечь наши войска в район Хингана, оторвать их от основных баз снабжения и разгромить14, а затем вторгнуться на территорию Советского Союза.

В качестве силы, способной, глубоко вклинившись во вражеские позиции, разгромить противника, действуя при этом самостоятельно, без поддержки тыловых структур, планировалось использовать 11-й механизированный корпус, специально переведенный для этих целей в конце 1933 г. из Ленинграда в Даурские степи. В состав корпуса входило более 500 танков и 1.000 автомашин, ему придавалась авиация, артиллерия, саперные подразделения.

В соответствии с оперативно-мобилизационным планом штаба РККА для войск Забайкальской группы, 11-му механизированному корпусу поручалось задать высокий темп преследования отступающих войск противника и тем самым обеспечить выполнение конечной задачи по его разгрому. В соот

13 Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 42. Ноябрь 1920-март 1921. - М., 1974. - С. 95.

14 Центральный архив КГБ Республики Беларусь. Архивно-следственное дело № 7528-П, л. 30. ветствии с этим планом, участок протяженностью порядка 200 км предполагалось преодолеть за 3-4 суток15. Это были немыслимые по тем временам для этой местности темпы наступления гусеничной техники.

По замыслу командования РККА, 11-й механизированный корпус должен был вести боевые действия быстрыми перемещениями без поддержки тыла, который при таком темпе движения через 6-8 дней отставал бы на 250300 км., и корпус остался бы без средств снабжения16. Предполагалось, что боеспособность и автономность действий корпуса будет обеспечена за счет того, что емкости с ГСМ, хозяйственное и другое имущество будет перевозиться непосредственно на танках.

В 1938 г. 11-й механизированный корпус был расформирован, но идея его создания и полученный войсками опыт помогли Советскому Союзу в войне с Японией в августе-сентябре 1945 г. (именно по намеченному в 1933 г. для 11-го механизированного корпуса маршруту в августе 1945 г. прошли части 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта).

В 1938 г. проба сил между СССР и Японией произошла в пограничном конфликте в районе озера Хасан. Советские потери, указанные в приказе народного комиссара обороны СССР Маршала К.Е. Ворошилова № 0040, составляли 408 чел. убитыми и 2.807 ранеными. В дальнейшем цифры потерь РККА были уточнены и составили: 717 чел. убитыми; 75 пропавшими без вести и попавшими в плен; 3.279 чел. ранеными, контуженными, обожжен

1 7 ными и больными . Людские потери японских войск во время боев у оз. Ха

1 о сан составили 650 чел. убитыми и 2.500 чел. ранеными .

Это боевое столкновение показало прочность и надежность обороны границ СССР на Приморском участке, но также выявило и ряд недостатков в боевой подготовке войск, которые немедленно устранялись. Все это застави

15 Центральный архив КГБ Республики Беларусь. Архивно-следственное дело № 7528-П, л. 156.

16 Там же. Л. 157.

17 Шишов, A.B. Россия и Япония. История военных конфликтов. - М., 2001. - С. 463.

18 Урланис, Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Европейских стран в войнах XV1I-XX вв. (историко-статистическое исследование). - СПб., 1998. - С. 133. ло японское военное командование предпринять серьезные меры по разработке новых планов наступательных мероприятий, которые и были предприняты Японией в мае-сентябре 1939 г.

В следующем четырехмесячном боевом столкновении между СССР и Японией, которое произошло в 1939 г. на берегах реки Халхин-Гол, в котором СССР выполнял свои обязательства перед Монголией, японские войска потеряли около 61.000 чел., в том числе 45 тыс. чел. только в июле и августе. В это число вошли убитые, раненые и пленные19. Японские потери только убитыми за весь период военных действий составили около 25 тыс. чел.20. Потери советских войск составили около 17.709 чел.21, а монгольских - 800 чел. . Эти данные подтверждаются в исследовании А. Шишова, где автор показывает, что потери советско-монгольских войск в боевом столкновении на р. Халхин-Гол составили свыше 18.500 чел. Число погибших и умер

23 ших от ран составило 6.831 чел. .

Для японских военнопленных ГУЛАГ НКВД СССР в Нижнеудинске Иркутской обл. подготовил лагерь на 2.000 чел. Однако общее число военнопленных составило около 200 чел., и после первого обмена военнопленными, который состоялся 27 сентября 1939 г. (японской стороне было передано 88 чел.), было признано нецелесообразным содержать для оставшейся части военнопленных этот лагерь. В соответствии с шифротелеграммой народного комиссара внутренних дел Л.П. Берии № 801 от 30 октября 1939 г., оставшаяся часть японских военнопленных была переведена в отдельный корпус Читинской тюрьмы. Второй обмен военнопленных произошел 27 апреля

24

1940 г. (японской стороне было передано 116 чел.) .

Можно вспомнить еще целый ряд более мелких вооруженных столкновений Японии и Советского Союза различных периодов: Николаевский ин

19 Шишов, A.B. Указ. соч. - С. 514.

20 Россия и СССР в войнах XX века. - С. 177.

21 Подсчитано по: Россия и СССР в войнах XX века. - С. 180.

22 Шишов, A.B. Указ. соч. - С. 515.

23 Там же. - С. 514.

24 Там же. цидент 1920 г., бой 1 февраля 1936 г. двух рот 26-й «Сталинской стрелковой дивизии» с двумя ротами японцев, крупное боевое столкновение, произошедшее 25 марта 1936 г. у заставы Хунчун, бой 26 ноября 1936 г. у пограничной заставы Турий Рог, бой 5 июля 1937 г. у оз. Ханка, Благовещенский инцидент 1937 г., другие часто происходящие мелкие пограничные конфликты (нарушение воздушного пространства, переходы сухопутной, водной границы), но именно поражение японских войск на р. Халхин-Гол заставило японское военное командование трезво оценить свои возможности ведения войны с Советским Союзом, реально оценить последствия практического воплощения своих планов. Японская газета «Асахи симбун» 4 сентября 1939 г. писала: « . До сих пор народ не знал, до какой степени оборудованы моторизированные части Советского Союза. . Нам нужно осознать урок, который нам преподали на Номонхане»25.

Однако и командование РККА серьезно относилось к японской военной угрозе, о чем свидетельствовал (кроме прочих документов) доклад народного комиссара обороны СССР, Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г. В нем, в частности, говорилось, что: «Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах. Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ. . Считаю, что японское командование, вероятнее всего, ближайшей целью своих действий сухопутных и морских сил поставит овладение нашим Приморьем. Это подтверждается наличием против Приморья уже в настоящее время 4 японских армейских управлений, 7 пехотных дивизий и интенсивными работами по подготовке театра на этом направлении. При подготовке действий против Японии необходимо также учитывать действия против наших восточных берегов и портов сильного морского фло

25 Асахи симбун. - 1939.-4 иогацу. л/ та Японии» . К концу 1940 г. на дальневосточных границах СССР находилось более 20% личного состава советских сухопутных сил, около 15% всех танков и другого вооружения, что, конечно, было оправдано неопределенностью действий Японии.

Вторая мировая война в очередной раз пролегла фронтом напряженности между Японией и СССР, и никто не мог быть уверен относительно планов этого дальневосточного соседа Советского Союза. Заключенный в апреле 1941 г. с Японией пакт о нейтралитете не давал Советскому Союзу полной уверенности в том, что его дальневосточные границы останутся неприкосновенны. Тем более, что еще 1 августа 1940 г. министр иностранных дел Японии Мацуока Ёсукэ заявил германскому послу в Японии о желании укрепить связи с Германией и Италией, а это означало наличие второго — Дальневосточного ТВД для Советского Союза в ходе Второй мировой войны.

За создание этого ТВД Германия была готова уступить Японии территории советской Сибири и Дальнего Востока .

Позиция, которую предполагала занять Япония во Второй мировой войне, была весьма важной для СССР: придется вести боевые действия только на западных фронтах, или на западе и востоке одновременно. И уже на второй день после начала Великой Отечественной войны посол Советского Союза в Японии в беседе с министром иностранных дел Мацуокой задал вопрос о возможности участия этой страны в войне с СССР. Мацуока уклонился от прямого ответа, сославшись только на то, что он не видит противоречия между пактом о нейтралитете с СССР и союзным договором Японии с Германией и Италией28.

В плане развития новых видов оружия в предвоенный и военный период Япония сделала большие шаги. Так, например, в стадии испытания находились реактивные самолеты. Проводились работы по созданию атомного

26 Военно-исторический журнал. - 1992. -№ 1. - С. 24, 26.

27 Кошкин, A.A. Крах стратегии «спелой хурмы». Военная политика Японии в отношении СССР. 19311945 гг. -М., 1989.-С. 80.

28 Черевко, К.Е. Серп и молот против самурайского меча. - М., 2003. - С. 136-137. оружия, однако, из-за аварии, когда произошел взрыв и погибли ученые-атомщики, научные исследования пришлось свернуть29.

По сведениям, полученным от токийской резидентуры НКГБ СССР о планах Японии в отношении СССР, на 26 июня 1941 г. Япония занимала такую позицию: «. В связи с советско-германской войной внешняя политика Японии следующая:

- Япония сейчас не имеет. намерений. объявить войну и встать на стороне Германии. Хотя неизвестно, как в дальнейшем изменится эта политика. ;

- СССР. не будет предъявлено каких-либо требований и не будет объявлено своего определенного отношения. Япония хочет молча смотреть на развитие войны и международные отношения.

Утверждают, что такая политика Японии объясняется следующим:

- Япония не готова воевать с СССР. Не следует спешить с войной, так как, если это нужно будет сделать, то чем позднее это будет, тем меньше жертв понесет Япония. ;

- если Япония начнет войну против СССР, то Америка объявит войну

30

Японии и последняя будет вынуждена бороться на два фронта» .

Кроме этого, японские власти в Шанхае предупредили, чтобы со стороны эмиграции не было никаких выступлений против СССР, а если такие

31 выступления будут, то японские власти примут суровые меры . Но в Японии хорошо понимали и другое - нельзя долго занимать выжидательную позицию. Если военная кампания Германии сложится удачно, то будет практически невозможно потом рассчитывать на предоставление сферы влияния на захваченной ею территории.

В сложившейся ситуации было принято решение: несмотря на свою крайнюю заинтересованность во вступлении в войну с СССР, продолжать

29ЦАМО РФ. Ф. 66, оп. 3191, д. 26, л. 121, 122.

30 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 2. Книга 1. Начало. 22 июня-31 августа 1941 года. - М., 2000. - С. 88.

31 Там же.-С.231. проводить свою политику в Китае. Решение китайского вопроса в этот период являлось главным для Японии: «Пока мы не будем вмешиваться в . кон

32 фликт» .

15 июля 1941 г. харбинская резидентура НКВД СССР передала информацию относительно японских планов создания на советском Дальнем Востоке буферного государства, по которым после занятия немцами Москвы сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части под командой А.П. Бакшеева должны перейти границу, поднять восстание и, независимо от размера захваченной территории, провозгласить на ней антисоветскую власть. Планировалось, что центром буферного государства будет Чита.

24 июня в Японии было принято решение, в котором, кроме прочего, значилось: «. Для обеспечения своего существования и своей обороны империя форсирует всевозможные мероприятия в отношении важных южных районов. В этих целях, завершая подготовку к войне против Англии и США, усиливает позиции для продвижения в южном направлении, руководствуясь решениями «Об основных принципах политики в отношении Индокитая и Таиланда» и «О формировании политики продвижения в южном направлении». Для достижения указанных целей империя не остановится перед войной против Англии и США»33. В случае начала войны против США Япония изучала вопрос поведения Советского Союза. Ведение боевых действий на два фронта было крайне затруднительно для нее. В этой ситуации именно Квантунская армия должна была стать гарантом ненападения СССР на Японию. Затягивание начала боевых действий приводило к уменьшению подготовленных запасов горючего, являвшегося весьма дефицитным для Японии. Кроме этого, затягивание начала боевых действий привело бы к перевесу силы в пользу противников Японии34.

32 Кошкин, A.A. Крах стратегии . . - С. 226.

33 Такусиро, Хаттори. Япония в войне. 1941-1945 / Хаттори Такусиро. - СПб., 2000. - С. 41-42.

34 Там же. - С. 75.

7 декабря 1941 г. Япония атаковала американский флот в гавани Перл-Харбор, а 8 декабря США и Великобритания объявили войну Японии. Вслед за этим 11 декабря 1941 г. по инициативе Японии был подписан пакт между Японией, Германией и Италией о вступлении в совместную войну против США и Великобритании с обязательством не заключать перемирия или мира с этими государствами35.

Однако это не снимало напряженность на дальневосточных границах Советского Союза. Имели место постоянные препятствия советскому судоходству на Дальнем Востоке, нарушения сухопутной и воздушной государственных границ были не единичными, имели место обстрелы советской территории японской артиллерией. В общей сложности части и соединения Квантунской армии за 1941-1943 гг. 779 раз нарушали сухопутную государственную границу, а самолеты военно-воздушного флота Японии 433 раза вторгались в воздушное пространство Советского Союза36.

После вступления в войну с Японией, США и Великобритания предпринимали попытки оказать давление на Советский Союз в вопросе начала боевых действий на Дальнем Востоке37. Территория СССР вполне подходила для авиационных баз, с которых самолеты союзников могли наиболее эффективно совершать бомбовые удары по противнику и обеспечивать тылы своим войскам. Кроме этого, в случае начала боевых действий Советского Союза против Японии, часть сил этому государству пришлось бы снять с Тихоокеанского ТВД, что облегчило бы положение союзников.

Генерал Д. Макартур, который в конце 1941 г. был командующим американскими силами на Филиппинах, просил генерала Дж. Маршала предпринять максимум усилий для того, чтобы убедить правительство СССР всту

35 Черевко, К.Е. Указ. соч. - С. 159.

36 СССР-Япония. К 50-летию установления советско-японских дипломатических отношений (1925-1975). -М., 1978.-С. 54.

37 Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 1 1941-1943. -М., 1984. -С. 144, 145. лл пить в войну с Японией . 8 декабря 1941 г. Ф. Рузвельт, отменив формальности, принял только что назначенного послом в США М.М. Литвинова. На встрече главной темой было обсуждение возможности присоединения СССР к войне против Японии . 20 декабря 1941 г. в беседе И.В. Сталина с А. Иде-ном также был поднят вопрос об оказании помощи Англии в ведении боевых действий против Японии, на что И.В. Сталин ответил, что «если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то, что декларация войны, которую Японии могла объявить Бельгия или Греция. . В настоящий момент СССР еще не готов для войны с Японией»40.

Такая позиция Советского Союза в конце 1941 г. была обоснована - ведение войны на два фронта было невыгодно для СССР, который все силы бросил на западные границы. Перелом, который наметился на советско-германском фронте, необходимо было закрепить и развить. Невыгодна была война с СССР в этот период и для Японии, основные усилия которой были направлены на ведение боевых действий на Тихом океане.

Начало Японией боевых действий в Тихом океане давало основание предположить, что японская сторона уже не ставит перед собой задачи о скором вступлении в войну с СССР. В сложившейся военно-политической обстановке Советский Союз уже настойчиво потребовал от Японии ликвидировать ее нефтяные и угольные концессии в северной части о. Сахалин, что еще больше могло ухудшить экономическое положение Японии.

В сложившейся ситуации Япония понимала, что в будущем уже Советский Союз может объявить ей войну, и предприняла ряд шагов, направленных на сохранение своей безопасности от возможных нападений северного соседа. Как один из шагов, 8 апреля 1944 г. Япония в лице посла Японии в

38 Nimmo, William F. Behind A Curtain of Silence. Japanese in Soviet Custody, 1945 - 1956. - New York-Westport, Connecticut - London, 1978. - P. 3.

Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 1. - С. 143, 144.

40 Кошкин, А. А. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длинною в век. - М., 2004. - С .184.

СССР предложила свое посредничество в окончании войны между СССР и Германией и направила для этих целей в Москву специального представителя41. Это предложение, как и предложение обсудить вопросы торговли и уточнения границы между Маньчжоу-Го и СССР, советской стороной были отклонены42. Кроме этого, Япония с февраля 1945 г. предприняла несколько шагов, направленных на организацию сепаратных переговоров о достижении перемирия между Японией, с одной стороны, и США и Великобританией - с другой43. Это, конечно, привело бы к обострению противоречий в отношениях Советского Союза со своими союзниками по Второй мировой войне.

Окончательную точку в вопросе войны Советского Союза с Японией поставила Крымская конференция 1945 г., на которой срок вступления СССР в войну с Японией был определен «. через два-три месяца после капитуляции Германии . >>44. Срок 2-3 месяца - это именно то время, которое было необходимо для переброски советских войск с запада на восток после победы над Германией, окончательной подготовки как тылов, так и боевых соединений.

Трагические события 1939-1945 гг. оставили после себя печальное наследство, и это не только смерть и разрушения. Только в Советском Союзе в плену оказалось 4.126.964 чел.45.

События Второй мировой войны показывают, что отношение к военнослужащими, побывавшим в плену, было неоднозначным. Так, в Советском Союзе, даже в случаях, когда военнослужащие РККА оказались в плену не по своей воле и активно противостояли этому состоянию, совершали побеги, они могли быть обвинены в предательстве и провести не один десяток лет уже в советских лагерях; кроме этого, подвергались смертельной опасности члены их семей, которые подлежали аресту как семьи нарушивших присягу и

41 Черевко, К.Е. Указ. соч. - С. 236.

42 Там же.-С. 237.

43 Кошкин, A.A. Крах стратегии . . - С. 166.

44 Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 2. 1944-1945.-М, 1984.-С. 299,300.

45 Военно-исторический журнал. - 1990. - № 9. - С. 45. предавших свою Родину дезертиров.

Что касается военнослужащих японской армии, то вопрос их пленения войсками РККА рассматривался правительством Японии иначе. Это отличие заключается в том, что они получали приказ на прекращение сопротивления и сдачу оружия. В создавшейся ситуации государство брало на себя всю ответственность за своих солдат, оказавшихся в руках победителей.

Японцы, оказавшиеся в плену на территории СССР, не признавали и, до настоящего времени, не признают себя военнопленными. В их отношении в Японии чаще всего применяется термин «интернированные». Можно предположить, что в этом есть и элемент национальной гордости: японцы считали, что их солдат не может оказаться в плену, он может либо победить, либо с честью погибнуть на поле боя.

Оставшись в наследство от Второй мировой войны проблема, связанная с японскими военнопленными до настоящего времени стоит на пути нормализации российско-японских отношений.

Значимым шагом на пути нормализации двусторонних отношений стала встреча 1 июля 1955 г. в Лондоне советской делегации, которую возглавлял посол СССР в Великобритании Я.А. Малик, и японской делегации, возглавляемой японским послом Мацумото Сюньити. Результатом трудной и кропотливой работы стало подписание 19 октября 1956 г. в Москве совместной советско-японской Декларации о восстановлении дипломатических и консульских отношений. 12 декабря 1956 г. Декларация вступила в силу, и уже на следующий день был опубликован Указ Верховного Совета СССР об амнистии японских граждан, осужденных в Советском Союзе. 24 декабря 1956 г. пароход «Коан Мару» из советского порта Находка с «последней» группой военнопленных советско-японской войны 1945 г. отбыл в Японию.

Однако этим проблема до конца не решилась. Осталась не определенной судьба еще 10 тыс. японцев, которые, по мнению японской стороны, числились пропавшими без вести46. Кроме этого, предстояла долгая работа по возвращению праха этих военнопленных на родину.

Активизация российско-японских отношений на современном этапе стимулирует интерес к истории двухсторонних отношений. Однако только грамотная и продуманная политика, опирающаяся на опыт предыдущих поколений и учитывающая весь комплекс факторов, определяющих двухсторонние отношения, позволит сохранить равновесие между Россией и Японией и нейтрализовать негативные последствия старых проблем.

Конец XX в. и начало XXI в. в советско- и российско-японских отношениях стали временем относительного «потепления», однако до настоящего времени не удалось решить старые проблемы, среди которых проблема «сибирского интернирования» занимает не последнее место.

Оставаясь в прошлом историческими фактами, события вооруженного противостояния между Советским Союзом и Японией долгие годы живут в памяти народа. Кроме того, в послевоенное время образ врага в представлениях советских людей поддерживался во многом искусственно. В научной и политической литературе Япония представлялась читателю как милитаристическая держава, потенциальный противник СССР на Дальнем Востоке47.

История пребывания японских военнопленных в Советском Союзе является частью истории карательной системы, которая сложилась в стране к 1945 г., и продолжением политики СССР, проводимой через ГУЛАГ, который «подмял под себя» все слои советского общества48.

В СССР считалось, что после того, как 13 декабря 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии японских граждан, осужденных в Советском Союзе», в соответствии с которым предписывалось освободить из мест заключения всех осужденных японских граждан и разре

46 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений. - М., 2005. - С 187.

47 См.: Зайцев, Е. Япония: Снова путь милитаризма / Е. Зайцев, И. Тамгинский. - М., 1985.

48 Военнопленные на стройках коммунизма: По материалам «Особой папки» Л.П. Берии (1946-1950) // Родина. - 1997. -№ 9. - С. 79-83; Conquest, R. The Soviet Police System. - New York, 1968. шить им возвратиться на родину, проблема японских военнопленных была решена. СССР, как страна-победитель, считал себя вправе поступать с военнопленными по своему усмотрению, не учитывая международные нормы.

Во время визита в Японию президента СССР М.С. Горбачева весной 1991 г. японской стороне была предоставлена часть списков умерших военнопленных и выражено сожаление по поводу их гибели. В октябре 1993 г. уже президент России Б.Н. Ельцин принес глубокие извинения за историческую несправедливость, которая была допущена сталинским режимом в отношении японских военнопленных, содержавшихся после окончания Второй мировой войны в лагерях на территории СССР49.

С 1992 г., возмещая старые долги бывшего СССР по международным обязательствам, Российские власти начали выдавать справки о труде бывшим японским солдатам и офицерам, находившимся в плену в Советском Союзе. В 1993 г. Государственным архивом Российской Федерации совместно с МИД России было выдано около 30 тыс. таких справок50.

Однако японские власти по-прежнему не торопятся назначить пенсии своим соотечественникам, ссылаясь на то, что за сроком давности вопрос о компенсации сегодня рассматривать нецелесообразно. Но причина, похоже, не только в сроке давности. Как предположил проф. С.И. Кузнецов, в Японии до сих пор с подозрительностью и настороженностью относятся к тем, кто побывал в советском плену. Многие из бывших японских военнопленных столкнулись с дискриминацией при найме на работу, хотя немало и таких, кто преуспели в бизнесе; были среди них известные политики, общественные деятели.

На настоящем этапе проблема японских военнопленных решается с большим пониманием, чем это было в 1940-1980-е и даже 1990-е гг. Об этом свидетельствуют результаты прошедших в 2000 г. консультаций между Министерством внутренних дел России и Министерством здравоохранения и

49 Бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных. - 1994. -№ 10. - С. 9.

50 Известия. - 1993.- 13 апр. социального обеспечения Японии. Одним из результатов этих переговоров стала передача японской стороне данных о лицах, находившихся в советских лагерях для военнопленных, а также умерших и местах их захоронений.

Большую работу японская сторона проводит по поиску останков своих соотечественников и перезахоронению их праха на родной земле.

По японским законам, при отсутствии официальных документов об идентификации останков, перед родственниками умерших (в случае их желания осуществить погребение в семейных могилах) возникает целый ряд неразрешимых проблем. Для перезахоронения в Японии требуется разрешение главы администрации, необходимо сообщить имя, фамилию и пол умершего, сведения о месте его проживания при жизни, дате смерти, месте захоронения, причине перезахоронения, представить заявление родственников покойного и т.д. Без установления и официального подтверждения этих данных индивидуальное погребение в семейных могилах в Японии запрещено. И поэтому широко практикуются коллективные захоронения останков бывших японских военнопленных51.

В последние годы в результате рассекречивания многих, ранее закрытых документов у российских исследователей появилась возможность объективно и с достаточной глубиной изучить и проанализировать ранее неизвестные страницы пребывания японских военнопленных на территории Советского Союза.

Публикация материалов об этой, ранее закрытой, странице советско-японских отношений способствует лучшему пониманию между нашими народами и, следовательно, в известной мере содействует улучшению нынешних отношений между Россией и Японией.

Исследование проблем плена способствует упрочнению доверия между Россией и Японией. Знания о последствиях репрессивной политики СССР в период 1945-1956 гг. в отношении японских военнопленных позволит пре

51 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны. - С. 204,205. дотвратить ее повторение. Изучение данных вопросов важно еще и потому, что сами понятия «плен» и «военнопленный», возникшие много лет назад, будут существовать еще длительное время. Войны и вооруженные конфликты на земном шаре не прекращаются ни на один день, а это значит, что перед государствами неизбежно встанут вопросы, связанные с военнопленными, их положением, обеспечением, репатриацией и т.д.

Таким образом, проблемы военнопленных, при всей сложности их решения, являются актуальными до настоящего времени.

Предметом исследования стала история пленения противника войсками РККА в ходе советско-японской войны 1945 г. и его содержания в лагерях на территории СССР, идеологическая работа с военнослужащими противника, а также с местным населением Маньчжурии, положительные результаты которой позволили создать благоприятную обстановку для ведения боевых действий и пребывания военнослужащих РККА на занятых территориях, а также упрочить политическую позицию Советского Союза на территориях Северной Кореи, Маньчжурии и Китая.

Объектом исследования являются военнопленные японской армии и армий ее союзников, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке.

Целью работы, в условиях недостаточной изученности, актуальности, научного, практического и гуманитарного значения темы, стало исследование вопросов военного плена, которые имели место, как в ходе, так и после советско-японской войны 1945 г.

Исходя из цели и практической целесообразности диссертационного исследования, автор поставил перед собой следующие задачи:

- выявить степень идейно-теоретической изученности проблем плена в советско-японской войне 1945 г., провести анализ историографии и источни-ковой базы исследования;

- проанализировать готовность японских Вооруженных сил к ведению боевых действий против Советского Союза;

- рассмотреть состав, структуру, тактические принципы ведения боевых действий японской армии против войск РККА;

- исследовать вопросы идеологической работы с японскими военнослужащими, как в предвоенный период, так и в ходе боевых действий;

- определить формы и методы советской идеологической работы с местным, в том числе и русским, населением на территориях занятых войсками РККА;

- исследовать процесс пленения военнослужащих противника в ходе советско-японской войны 1945 г.;

- установить численность военнопленных японской национальности, оказавшихся в советском плену после Второй мировой войны, в том числе военнослужащих высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемой до пленения должности;

- выявить обстоятельства пленения и содержания в советском плену императора Маньчжоу-Го;

- всесторонне изучить процесс размещения и содержания в советском плену японских военнопленных на территории СССР;

- рассмотреть работу оперативно-чекистских подразделений с военнопленными в советских лагерях.

Хронологические рамки охватывают период с августа 1945 г., когда Советский Союз вступил в войну с Японией, по декабрь 1956 г., когда состоялась передача Японии последней группы военнопленных и интернированных. Следует отметить, что для того, чтобы максимально полно рассмотреть поставленные задачи, автор в некоторых случаях счел необходимым несколько отклониться от указанных хронологических рамок.

Территориальные границы диссертационного исследования определяются территориями Курильских островов, Южного Сахалина, северной частью Кореи и северной частью Китая которые контролировались Японией и были освобождены Красной Армией, а также территориями Советского Союза, на которых были расположены лагеря военнопленных, при этом основная их масса была сконцентрирована в районах Восточной Сибири и Дальнего Востока.

В методологическом плане основой исследования стали исходные принципы исторической науки — историзм и объективность, способствующие преодолению сложившихся стереотипов в общественном сознании при рассмотрении вопросов плена и военнопленных. Принципы объективного взгляда на историю и недопущения ее модернизации, отход от которых можно обнаружить в исторических работах советского времени, направляли исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к исследуемой теме в их совокупности. В этой связи автором изучались не только отдельные вопросы плена, но их взаимное влияние. Также были применены и специальные методы исследования. К их числу необходимо отнести компаративный, социологический, хронологический и статистический методы, метод контент-анализа.

Метод контент-анализа позволил определить основную направленность различных документов. Это справки, отчеты, донесения, касающиеся вопросов пленения и содержания в плену японских военнопленных. Кроме этого метод позволил оценить степень эффективности и социальную направленность работы среди местного населения Маньчжурии в августе-сентябре 1945 г. и среди военнопленных в период августа 1945- декабря 1956 гг.

Применение статистического метода исследования позволило определить число военнослужащих противника, плененных при ведении боевых действий на различных территориях, а кроме этого, уточнить ранее существующие показатели по общему количеству военнопленных.

Историко-системный метод позволил рассмотреть вопросы взаимодействия и взаимного влияния военнопленных и органов власти.

Использование сравнительно-культурного метода дало возможность определить отношение к войне людей различных национальностей, как мирных жителей, так и военнослужащих, которые вели боевые действия против войск РККА в августе-сентябре 1945 г.

Только на основании использования совокупности всех этих методов можно говорить о проблемах плена, которые имели место в отношении японских военнопленных и военнопленных других национальностей, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке, вести речь о плене и его причинах не только как о явлении, но и как о системе, интегрированной в процесс развития общества.

Научная новизна исследования состоит в том, что автором предпринята попытка всестороннего подхода к освещению проблем военного плена имевшего место в период советско-японской войны 1945 г.

Впервые в отечественной историографии рассмотрен ход и обстоятельства пленения военнослужащих армий, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке на различных участках боевых действий. Уточнено как общее число военнопленных, так и число военнопленных, захваченных 1-м, 2-м Дальневосточными и Забайкальским фронтами, так же уточнено число военнопленных японской национальности. Уточнены обстоятельства пленения последнего императора Маньчжурской империи. Определен количественный и национальный состав представителей высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению. Кроме этого, определено число смертных случаев среди этой категории и их причины. Рассмотрены вопросы такой специфической работы среди военнопленных, как оперативно-чекистская, которая имела большое влияние на их судьбы.

В диссертационном исследовании впервые в научный оборот вводится ряд ранее недоступных документов. Прежде всего, это касается документов, находящихся на хранении в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Российском государственном военном архиве, архиве Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Читинской обл., архиве Информационного центра УВД Хабаровского края, Центральном архиве КГБ Республики Беларусь. Впервые в научный оборот вводятся документы из личных архивов людей, которые имели непосредственное отношение к судьбам военнопленных. Это документы из личного архива А.К. Желвакова - начальника охраны императора Китая Айсиньцзюэло Пу И в период с 19 по 20 августа 1945 г.; JI.H. Куриловой - дочери переводчика, который общался с императором в Маньчжурии 19 и 20 августа 1945 г.; Г.Г. Пермякова - переводчика «Спецобъекта 45»; A.B. Соловьева - полковника КГБ СССР в отставке.

Практическое значение работы заключается в том, что уточнено число военнопленных как японской, так и других национальностей, плененных войсками 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов. Составлен список высшего командного состава армий Японии и ее союзников, а также лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны 1945 г. Определено число умерших этой категории на территории СССР, причины их смерти и места захоронений. Установлены места расположения лагерей японских военнопленных и военнопленных других национальностей в первое время их пребывания в Советском Союзе. Конкретизирована динамика смертности этих военнопленных и общее число умерших за период с августа 1945 г. по декабрь 1956 г.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы организациями и ведомствами, связанными по роду своей работы с решением гуманитарных вопросов, вопросов советско- и российско-японских отношений, в курсе лекций по отечественной истории, истории плена, истории международных отношений и истории Второй мировой войны.

Научно-теоретическое значение работы заключается во введении в научный оборот новых документов и данных по истории советско-японской войны 1945 г. Кроме этого, выводы, сделанные в результате исследования, могут быть полезны при решении вопросов плена, которые имеют место и в настоящее время.

Апробация результатов исследования проходила на: 2-й Международной научной конференции «Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран», состоявшейся 13-14 октября 2000 г. в Иркутском государственном техническом университете; Международной научно-практической конференции «Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность», проходившей 7 мая 2001 г. в Иркутском Восточно-Сибирском институте МВД РФ; конференции: «Политика советского правительства в отношении японских военнопленных», состоявшейся 16 октября 2001 г. в Центре славянских исследований университета Хоккайдо (Япония); Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения C.B. Шостаковича, проходившей 17-18 мая 2002 г. в Иркутском государственном университете; В ходе Российско-Японского семинара «Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии», проходившего 8-9 сентября

2002 г. в Иркутске.

Вопросы диссертационного исследования отражались в статьях, опубликованных в различных изданиях. Основные положения, отдельные главы и выводы исследования опубликованы в 4-х монографиях: «Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.)», изданной в

2003 г.; «Советско-японская война 1945 г. и вопросы плена», изданной в

2004 г. и « Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года», изданной в 2006 г.; «Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945-1956 гг.)», изданной в 2006 г.

Кроме этого в 2005 г. был издан фотоальбом «Безымянные лица войны», который отражает различные стороны жизни военнопленных, оказавшихся в советских лагерях в период 1945-1956 гг.

Структура диссертационного исследования обусловлена сложностью и глубокой взаимосвязью вопросов плена, которые возникали в ходе

Заключение научной работыдиссертация на тему "История плена: советско-японская война и ее последствия"

Заключение

Войны, военные конфликты и вооруженные противостояния происходят на всем протяжении существования человечества. Их организаторы преследуют различные цели, но достигаются эти цели ценой жизни ее участников - тех, кто выполняет приказы, терпит тяготы и лишения, отдает жизнь ради победы. Однако каждый военнослужащий должен отчетливо понимать, что в ходе выполнения поставленной боевой задачи, приказа, он может быть убит, ранен, может оказаться в плену, что не является чем-то специфическим. В связи с этим, при исследовании проблем плена, весьма интересен не сам факт пленения, а обстоятельства, при которых военнослужащий оказывается в плену, его личное отношение к своему положению, условия содержания, стойкость духа военнопленного, верность воинскому долгу, мероприятия государства, чьи военнослужащие оказались в плену, направленные на их освобождение из плена, адаптация бывшего военнопленного на родине после освобождения.

На сегодняшний день вопросы боевых действий в период советско-японской войны августа-сентября 1945 г. широко отражены как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Однако такой вопрос, как плен, из-за своей специфичности в отечественной и зарубежной литературе отражен не равнозначно. Если в Советском Союзе, а затем и в Российской Федерации вопросы японского плена стали подниматься только с конца 1980-х гг. и первоначально не могли в достаточной мере опираться на документы, хранящиеся в архивах, из-за их недоступности, то в зарубежной литературе они освещаются уже не одно десятилетие. В мемуарной литературе события плена представляются через ощущения человека, который их пережил, без взаимосвязи со всеми остальными составляющими войны. Попытки обобщения и анализа материалов, касающихся вопросов пленения военнослужащих армии Японии и армий ее союзников, которые предпринимают отдельные авторы, не в полной мере используют материалы российских архивов. Однако всех авторов объединяет то, что вопросы плена освещаются в основном ветеранами боевых действий, непосредственными участниками тех событий, либо их родными, которые хорошо понимают, что они так или иначе причастны к событиям Второй мировой войны, и хотят поделиться этими воспоминаниями. Вместе с тем до настоящего времени остается целый ряд неисследованных обстоятельств пленения японских военнослужащих, их поведения в местах заключения, репатриации.

Солдат в Японии имел образ человека, совершающего подвиги на войне во имя своей страны, человека, который презирает смерть и делает все ради славы. Воин, проявивший в бою отвагу, доблесть, умение, покрывал славой не только себя, но и весь свой род. Кроме этого, японскому солдату было присуще непоколебимое чувство верности своему командиру. Он не задумываясь исполнял его приказы, если даже они противоречили тем распоряжениям и приказам, которые были отданы раньше. Воспитание глубоких, граничащих с фанатизмом, патриотических чувств у японцев было естественным явлением. Мальчикам с младенчества прививалось чувство гордости за право служить в армии даже рядовым солдатом. Любому солдату другой армии японская военная дисциплина показалась бы просто жуткой и невероятной. Самой «невинной» из всех ее проявлений была повсеместно практиковавшаяся практика ударов по лицу, особенно распространенная среди низших рангов.

Тактика действий японских частей и подразделений, взявшая все лучшее из тактики европейских армий, была построена в основном на атаке. Только вперед, любыми способами, любой ценой. Оборона как таковая была неприемлема японскому военному духу. Вопросам обороны практически не отводилось места в японских военных уставах. Атака, которая проводилась в неподготовленных условиях на превосходящего по численности противника, не считалась тактическим промахом или бездарностью командира. Скорее, это было искренним проявлением отваги и преданности императору.

Указ, который обязывал японских командиров сражаться до последнего солдата, в Японии был принят в 1908 г. В случае его нарушения командир приговаривался к смертной казни. Таким образом, в японской армии не стоял вопрос плена для своих солдат. И дело здесь не только в строжайшем исполнении этого приказа. Скорее всего, он был напоминанием военнослужащему о его принадлежности к касте военных и следующих отсюда обязанностях. Японский солдат не мог оказаться в плену. Даже будучи отпущенным домой после пленения в бессознательном состоянии, японский солдат предпочитал самоубийство факту нахождения в руках противника. Плен - это позор, это унижение не только себя, но и своей семьи. Для японского солдата по значимости это состояние стоит на одном уровне с предательством, несмотря на обстоятельства, при которых оно произошло: в результате ранения, после психологического воздействия противника, спонтанно принятого решения, которое возникло в силу непреодолимых обстоятельств, сознательного перехода на сторону противника. Крайне негативное отношение к плену и военнопленному в японской армии существовало не только в отношении своих солдат. Военнослужащие союзных войск, которые побывали в японском плену, всегда будут помнить истязания со стороны японских солдат. Полное отсутствие уважения к пленным, казни и издевательства навсегда останутся в памяти тех, кому удалось выжить в японском плену.

В период Второй мировой войны в Советском Союзе понятие «военнопленный» в отношении своих военнослужащих ассоциировалось с понятием «предатель». Попал в плен - значит, проявил трусость, растерянность, малодушие. Командиры и политработники, которые оказывались в плену врага, считались дезертирами и подлежали расстрелу на месте, а их семьи аресту. Такая же участь ожидала и попавших в плен красноармейцев, их семьи лишались государственного пособия и помощи. Однако в тактике действий войск вопросы обороны не были проигнорированы, и им отводилось должное внимание.

Пленение японских военнослужащих в ходе советско-японской войны 1945 г. происходило в различных ситуациях. Если говорить о добровольной сдаче в плен, в том числе и в ходе боевых действий, то такие факты отмечались только в отношении монголов, китайцев, баргут. Они не только добровольно сдавались в плен, но и приходили сдаваться целыми подразделениями. При этом не редко отмечались случаи, когда они убивали своих японских командиров, о чем спешили сообщить советскому командованию. Фактов же добровольной сдачи в плен военнослужащих японской национальности установить не удалось. Такая ситуация существовала до момента принятия Японией 15 августа 1945 г. условий капитуляции. В подтверждение своих намерений, 17 августа 1945 г. в 20 часов 30 мин. командование Квантунской армии, используя средства радиосвязи, обратилось к войскам Советского Союза с сообщением, в котором подтверждалось, что оно отдало своим войскам приказ немедленно прекратить военные действия и сдаваться в плен.

За период боевых действий против Японии войсками РККА было пленено всего 640.453 чел. из которых военнопленных японской национальности было 609.825 чел. Из этого числа военнопленных, относящихся к высшему командному составу и лиц приравненных к ним по своему положению до пленения, было 260 чел.

После 17 августа 1945 г. сдача войск противника проходила целыми воинскими подразделениями. Японские части, первоначально сконцентрированные на территориях Сахалина, Курильских островов, Северной Кореи, Маньчжурии, сами себя охраняли, кормили, уже, будучи плененными, несли гарнизонную и караульную службу. Советский Союз не ожидал такого количества военнопленных - а на территорию СССР было перемещено 547.261 чел. военнопленный и интернированный. Санитарные, медицинские, тыловые и другие вопросы приходилось решать без подготовки. Необходимо отметить, что, условия, в которых содержались военнопленные, были сопоставимы с условиями жизни местного населения, а зачастую, в условиях голода и неурожая, военнопленные были даже в более выгодном положении. Особо стоял вопрос создания приемлемых условий работы для лагерной администрации. Обеспечение жильем, транспортом, создание элементарных бытовых условий - все это приходилось решать без подготовки.

Сложной оказалась судьба японских военнопленных, оказавшихся в советском плену. Первоначально они содержались в лагерях и сборных пунктах на территориях занятых войсками РККА. После принятия решения об их вывозе на территорию Советского Союза военнопленные перемещались сюда как пешим порядком до ближайших железнодорожных станций, откуда они направлялись в места заключения, так и непосредственно железнодорожным и морским транспортом. В связи с тем, что многие места сосредоточения военнопленных на территории СССР были не подготовлены к их приему, военнопленные были физически ослаблены и психологически подавлены, в подавляющем большинстве содержались в суровых климатических условиях, основными причинами их смерти стали: алиментарная дистрофия, туберкулез, воспаление легких. В течении 1945-1956 гг. на территории Советского Союза умерло 62.056 чел.

Одна из стоящих в августе-сентябре 1945 г. перед Советским Союзом задач заключалась в налаживании мирной жизни на занятых территориях. И не последнюю роль в этом вопросе играло налаживание отношений с бывшими русскими гражданами, которые по различным причинам оказались на занятых войсками РККА территориях. Пропаганда на местное население проводилась советскими специалистами, имеющими большей опыт работы в этой области. Газеты, листовки, радиопередачи, концерты художественной самодеятельности, демонстрации фильмов, митинги с привлечением заранее подготовленных выступающих и т.п. располагали местное население к войскам СССР и к политике, которую они проводили.

Местное население, которое годами эксплуатировалось Японией, с радушием встречало войска РККА и оказывало им посильную помощь. Местные жители указывали расположение различных складов и баз, помогали восстановить инфраструктуру городов и населенных пунктов. Не только указывали на места, где скрывались оставшиеся военнослужащие японской армии и представители администрации, но и принимали участие в их поимке. Случаи мародерства, которые имели место со стороны военнослужащих, безусловно, наносили большой вред установлению тесных отношений с местным населением, но они не имели массового характера, а, кроме того, немедленно пресекались сотрудниками комендатур. Большую помощь в налаживании мирной жизни на занятых территориях оказывали русские эмигранты. Многие из них хорошо знали японский, китайский и другие языки, служили в различных государственных учреждениях, и их помощь была весьма полезна. Но на этих территориях проживали и те русские, которые до выезда из СССР принимали участие в совершении различных антисоветских действий (участие в бандах, террористических актах, антисоветских выступлениях и т.п.). Эта категория сразу изолировалась, и в их отношении проводились оперативные мероприятия.

В условиях всеобщей подозрительности проверке подвергались практически все русские жители Маньчжурии. Можно предположить, что в условиях ограниченных возможностей и времени сотрудники, проводившие проверку, старались не только «перестраховаться», но и проявить активность в выявлении различных «антисоветских организаций», которые, без сомнения, реально существовали на занятых территориях.

В течении плена были созданы все предпосылки для того, чтобы «привить» заключенным коммунистические идеи, а затем руками бывших военнопленных проводить коммунистическую пропаганду в Японии. Идеологическая работа с военнопленными в местах их заключения была развернута с широким размахом. Для этого использовались газеты, радиопередачи и непосредственное общение. Происходило так, что при отсутствии других средств информации военнопленные, даже не желая поддаваться идеологическому воздействию, просто вслушивались в родную речь, читали тексты на родном языке и незаметно для самих себя попадали под воздействие пропаганды. Идеологическая работа, которая проводилась с военнопленными, воспринималась ими неоднозначно. Часть военнопленных категорически отвергала любые попытки, направленные на их «перевоспитание», и их не страшили последующие наказания. Они создавали подпольные организации, занимались сбором информации с целью ее передачи в дальнейшем соответствующим органам в Японии. Другие примкнули к числу сторонников коммунистических идей, рассчитывая только на то, что это поможет им оказаться в числе первых, кто будет отправлен на родину. Были и те, кто с пониманием отнесся к коммунистической пропаганде. Эти военнопленные не только охотно изучали основы марксизма-ленинизма для его дальнейшего распространения среди остальных военнопленных, но и готовились для выполнения в последующем специальных задач в различных регионах мира. Эта категория пленных внесла раскол в ряды коммунистического движения после возвращения в Японию, называя только себя «истинными коммунистами», что можно считать провалом всей коммунистической пропаганды на протяжении 11 лет плена.

Весьма важной была и оперативно-чекистская работа, которая проводилась с военнопленными. Оперативно-чекистскими отделами изучались практически все военнопленные. Выявлялись сотрудники разведывательных органов, жандармерии, лица, причастные к проведению научных разработок в области оружия массового поражения. Однако до настоящего времени осталось много спорных вопросов в плане привлечения этой категории к уголовной ответственности. Сотрудники разведывательных органов, жандармерии выполняли свои служебные обязанности: пресекали работу представителей иностранных разведок, обеспечивали сохранность своих секретов. Привлечение их к ответственности опиралось в основном на этот факт. Весьма

417 спорным остается вопрос правомерности привлечения отдельных военнопленных к уголовной ответственности. Безусловно, любой следователь был заинтересован в раскрытии каждого преступления, но исследование этого вопроса показало, что имеются не единичные случаи необоснованного наказания. В каждом из таких случаев следователь преследовал свою личную цель: карьерный рост, продвижение по службе и т.п. Реабилитация к настоящему времени практически всех военнопленных не свидетельствует о всеобщей невиновности всех, кто проходил по уголовным делам. В этом вопросе главенствуют политические мотивы, направленные на нормализацию советско-японских отношений.

Вопросы японского плена периода 1945-1956 гг. до настоящего времени стоят на пути нормализации двусторонних отношений, и в данной ситуации только совместные усилия России и Японии позволят преодолеть сложившиеся в отношении друг друга стереотипы и выйти на новый уровень двусторонних отношений.

Список научной литературыКарасёв, Сергей Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники 1. Опубликованные документы

2. Боевой устав Сухопутных войск. Часть И. Батальон, рота. М.: Воениздат, 1990. -463 с.

3. Бои в Маньчжурии и Корее. Сборник материалов о боевых действиях 1-го Дальневосточного фронта: сб. документов. Владивосток: Промиз-дат, 1945,-112 с.

4. Великая Маньчжурская империя: К десятилетнему юбилею. Харбин: Гос. организация Кио-ва-кай и гл. бюро по делам рос. эмигрантов в Маньчжурской империи, 1942. - 514 с.

5. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 3. 1-е янв.-З сент. 1945. Ред.-сост. С. Майоров. — М.: Госполитиздат, 1947. 791 с.

6. Внешняя политика СССР. Т. 4. 1935 июль 1941 г. Сб. документов. — М.: Госполитиздат, 1946. - 676 с.

7. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Сост. М.М. Загорулько, С. Г. Сидоров, Т. В. Царевская; Под ред. М.М. Заго-рулько. М.: Логос, 2000. - 1120 с.

8. Кодексы РСФСР. Уголовный кодекс. С изменениями на 1 декабря 1938 г. Официальный текст с приложением постатейно-систематизированных материалов. М.: Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1938. - 224 с.

9. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 42. Ноябрь 1920-март 1921 / В.И. Ленин. -М.: Изд-во политической лит-ры, 1974. 606 с.

10. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 1: Накануне. Кн. 2: (1 января-21 июня 1941 г.): сб. документов. / Акад. Федеральной службы контрразведки Рос. Федерации; Сост. В.П. Ямпольская. М.: Книга и бизнес, 1995. - 397 с.

11. Полевой устав японской армии. Издание 1929 г. М.; Л.: Воениз-дат, 1931.-120 с.

12. Русский архив: Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР. Документы и материалы. Т. 13. М.: Терра, 1996 г. - 560 с.

13. Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941-1945: Документы и материалы: в 2 т. / М-во иностр. дел СССР. Т. 2: 1944-1945. М.: Политиздат, 1984. - 575 с.

14. Тегеран-Ялта-Потсдам. Сборник документов. •- М.: Международные отношения, 1971. 416 с.2. Справочники и словари

15. Атлас офицера. М.: Изд-во Военно-топографического управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, 1984. - 396 с.

16. Атлас офицера (приложение). Справочные таблицы. Указатель географических названий. М.: Изд-во Военно-топографического управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, 1984. - 272 с.

17. Вардаман, Д. Япония от А до Я: раскрытые тайны повседневной жизни / Джеймс М. Вардаман, Митико С. Вардаман; Пер. с англ. А.М. Лазарева. М.: ACT: Астрель, 2005. -127 с.

18. Военный энциклопедический словарь / Пред. Гл. ред. комис. Н. В. Огарков. М.: Воениздат, 1984. - 863 с.

19. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия / Гл. ред. С.С. Хромов; Ред. кол.: Н. Н. Азовцев, Е.Г. Гимпельсон, П.А. Голуб и др. М.: Сов. энцикл., 1983. - 704 с.

20. Гриф секретности снят: Потери Вооруж. сил СССР в войнах, боевыхдействиях и воен. конфликтах: Стат. исслед. М.: Воениздат, 1993. - 416 с.

21. Дипломатический словарь / Глав. ред. А.Я Вышинский и С.А. Лозовский. Т. 1. А-К. М.: Госполитиздат, Образцовая тип., 1948. - 612 с.

22. История СССР. Указатель сов. лит-ры за 1917-1967 гг. М.: Наука, 1977. Том III. История советского общества. Вып. 4. СССР в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941-сентябрь 1945 г.). - 691 с.

23. Карта-схема захоронений японских военнопленных в Хабаровском крае: 1946-1956 гг.: альбом. / сост. и подготовлено к печати в 1991 г. в ПО Дальгеодезия. Хабаровск: Геодезия СССР, 1991. - 30 с.

24. Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование.- М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. 608 с.

25. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров.- 4-е изд. М.: Сов. энцикл., 1989. - 1632 с.

26. Список мест захоронений военнопленных японцев умерших в территории СССР после второй мировой войны (Эскизы окружностей мест захоронений). Токио: Управление по делам помощи жертвам войны Министерства здоровья и благосостояния Японии, 1990. - 322 с.

27. СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (Краткая хроника). М.: Воениздат, 1964. - 868 с.

28. Урланис, Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Европейских стран в войнах XVII-XX вв. (историко-статистическое исследование) / Б.Ц. Урланис. СПб.: ООО «Изд-во «Полигон», 1998.-560 с.

29. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред.: Л. Ф. Ильичев и др. М.: Сов. энцикл., 1983. - 840 с.

30. Шунков, В.Н. Вооруженные силы стран мира / Худ. обр. М.В. Драко / В.Н. Шунков. Мн.: ООО «Попурри», 2002. - 400 с.

31. Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев и др. М.: Сов. энцикл., 1984. - 415 с.

32. Япония: Справ. / Сост. В.Н. Еремин и др. М.: Республика, 1992. - 543 с.1. На английском языке

33. Kuznetsov, S.I. Graveyards of Japanese war prisoners in Irkutsk Region / S.I. Kuznetsov. -M.: 1992. -9 c. (Карта-буклет. Автор текста и специального содержания).

34. Архивные материалы а) Государственный архив Российской Федерации

35. Фонд р-9401, оп. 2, д. 98, 134, 135, 136, 137, 139, 171, 236, 269.б) Российский государственный архив социально-политической истории1. Фонд 82, оп. 2.в) Российский Государственный военный архив1. Фонд 1-а, оп. 34, д. 10.

36. Фонд 1/п, оп. 01-е, д. 15а, 34, 38, 40; 125; оп. 02-е, д. 493; оп. 13-е, д. 15; оп. 16-е, д. 48; оп. 19т, д. 6; оп. 35а, д. 51.3. Фонд 463/п, on. 1 а.г) Центральный архив Министерства обороны РФ

37. Фонд 66, оп. 3191, д. 1, 6, 16, 17, 18, 19, 24, 25, 26, 27, 28, 30.

38. Фонд 210, оп. 3116, д. 250, 265, 308; оп. 3141, д. 14, 25, 44, 75, 76; оп. 3152, д. 51,52; оп. 5179, д. 113.

39. Фонд 234, оп. 3213, д. 336, 348, 367, 369, 397, 422, 432, 524; оп. 3214, д. 3, 4; оп. 3233, д. 23, 41.

40. Фонд 238, оп. 1584, д. 139, 157; 167; он. 1597, д. 387.д) Центральный архив ФСБ РФ

41. Архивные дела №№ П-303083, П-262652.е) Государственный архив Читинской области1. ФондП-3, оп. 1, д. 1402.2. ФондР-153, оп. 1, д. 15.3. ФондР-570, оп. 1, д. 41.4. Фонд Р-1246, оп. 5, д. 5.5. Фонд Р-1567, оп. 1, д. 1.

42. Фонд Р-1604, оп. 1, д.д. 56, 166, 170.

43. Фонд Р-1654, оп. 5, д. 40.

44. Фонд Р-1908, оп, 1, д. 36, д. 42.

45. Фонд Р-1909, оп. 1, д. 36.

46. Фонд Р-2020, оп. 1, д.д. 32, 37.

47. Фонд Р-2032, оп. 1, д. 36.

48. Фонд Р-2228, оп. 3, д. 145.13. Фонд Р-2409, оп. 1, д. 9.

49. Фонд Р-2522, оп. 1, д. 15, д.д. 16, 17.ж) Архив УВД Владимирской области

50. Фонд 10, архивные дела №№ 3093, 3250.з) Архив Информационного центра УВД Хабаровского края

51. Следственные дела №№: 2585, 2891.л) Центр документации новейшей истории Иркутской области1. Фонд 4765, оп. 1, д. 79.м) Архив Забайкальского межрегионального территориальногоуправления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды

52. Справка № 20316 от 11. 04. 2001 г.н) Архив музея Учреждения ОД-1/Т2

53. Список военнопленных, отбывавших сроки наказания во Владимирской тюрьме после советско-японской войны 1945 г.о) Центральный архив КГБ Республики Беларусь

54. Архивно-следственное дело № 7528-П.п) MacAthur Memorial Archives

55. Mac Arthur Memorial Archives. Richmond, Virginia VA. (CIC) Central Intel. Corps. Reel 630. Location of POW Districts in USSR.р) Личные архивы

56. Батурина H. И., Желвакова А.К., Карасёва C.B., Кузнецова С.И., Куриловой Л.Н., Соловьева A.B.4. Публицистика

57. Батурин, Н.И. Слава ратная России / Н.И. Батурин. Чита: Поиск, 2004. - 368 с.

58. Владимирский Централ. 220 лет истории. Владимир: Калейдоскоп, 2003.-27 с.

59. Внотченко, Л.Н. Разгром агрессора на Дальнем Востоке / Л.Н. Внотченко, П.Я. Егоров. М.: Знание, 1975, 63 с.

60. Воронцов, В.Б. Тихоокеанская политика США. 1941-1950 / В .Б. Воронцов. М.: Наука, 1967. - 318 с.

61. Горбунов, Е.А. Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке / Е.А. Горбунов. М.: Вече, 2002. - 512 с.

62. Крысько, В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт) / Под общ. ред. А.Е. Тараса / В.Г. Крысько Мн.: Хар-вес, 1999.-448 с.

63. Маримура, Сэйити. Кухня дьявола: Правда об «отряде 731» яп. армии / Маримура Сэйити; Пер. с яп. М.: Прогресс, 1983. - 272 с.

64. Мы службу несем в Забайкалье. Чита: Фрагмент, 1995. - 444 с.

65. Осипов, 3. С. Великая победа советского народа над империалистической Японией / З.С. Осипов. М.: Воениздат, тип. им. Тимошенко, 1947. - 48 с.

66. Павлович, Мих. (М. Вельтман). РСФСР в империалистическом окружении. Японский империализм на Дальнем Востоке / М. Павлович. -М.: «Красная новь», 1923. 145 с.

67. Пын, Мин. Краткая история дружбы народов Китая и Советского Союза / Пын Мин; Пер. с кит. М.: Иностр. лит, 1957. - 150 с.

68. Соловьев, A.B. Тревожные будни забайкальской контрразведки /

69. A.B. Соловьев. М.: «Изд-во «Русь», 2002. - 544 с.1. На английском языке

70. Conquest, R. The Soviet Police System / R. Conquest. New York: Bodley Head, 1968.- 103 p.5. Мемуарная литература

71. Багров, В.И. Победа на островах / Предисл. А.И. Рыжкова. /

72. B.И. Багров. Южно-Сахалинск: Дальневосточ. кн. изд-во, Сахалинское отделение, 1985. - 112 с.

73. Багров, В.И. Южно-Сахалинская и Курильская операции. (Август 1945 г.). / В.И. Багров. М.: Воениздат, 1959. - 122 с.

74. Батин, К.В. На сопках Маньчжурии: Воспоминания / Амур. обл. совет ветеранов / К.В. Батин. Благовещенск, 1997. - 59 с.

75. Белобородов, А.П. Прорыв на Харбин / А.П. Белобородов. М.: Воениздат, 1972. - 208 с.

76. Белобородов, А.П. Сквозь огонь и тайгу / А.П. Белобородов. М.:1. Воениздат, 1969. 95 с.

77. Бойко, В.Р. Большой Хинган-Порт-Артур / В.Р. Бойко. М.: Воениздат, 1990. - 270 с.

78. Василевский, A.M. Дело всей жизни: Воспоминания: В 2-х кн..6.е изд. / A.M. Василевский. М.: Политиздат, 1988.

79. Владимиров, П.П. Особый район Китая. 1942-1945 / П.П. Владимиров. М.: АПН, 1974. - 656 с.

80. Журавлев, И.М. Звезды фронтовых дорог / И.М. Журавлев. Иркутск: «Символ», 2003. - 368 с.

81. Иноуэ, Ясуси. Сны о России / Иноуэ Ясуси; Пер. с яп. М.: Наука, 1987.-473 с.

82. Кюдзо, Като. Сибирь в сердце японца / РАН. Сиб. отд-ние; Отв. ред. А.П. Деревянко / Като Кюдзо. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. - 135 с.

83. Людников, И. И. Через Большой Хинган / И.И. Людников. М.: Воениздат, 1967. - 119 с.

84. Макаров, Г.М. Моя военная пора: Повести и рассказы / Г.М. Макаров. М.: Воениздат, 1980. - 447 с.

85. Мерецков, К.А. На службу народу. Страницы воспоминаний / К.А. Мерецков. М.: Политиздат, 1971. - 464 с.

86. Николаев, А. Н. Токио: суд народов. По воспоминаниям участника процесса / А.Н. Николаев. М.: Юр. лит-ра, 1990. - 416 с.

87. Плиев, И. А. Конец Квантунской армии. Записки командующего кон-но-механизированной группой советско-монгольских войск Предисл. Ю. Цеденбала. / И.А. Плиев. Ростов на Дону: Ростов н/Д. кн. изд-во, 1968. - 223 с.

88. Плиев,ИА.ЧерезГобииХинган/ИА.Плиев.-М.:Воениздат, 1965.-160с.

89. По дорогам Китая (1937-1945): Воспоминания, М.: Наука, 1989. - 336 с.

90. Пу И. Первая половина моей жизни. Воспоминания Пу И последнего императора Китая / Пу И; Пер. с кит. / Вступ. ст. С.Л. Тихвинского. - М.: Прогресс, 1968. - 424 с.

91. Сквозь годы боевые: Воспоминания. Иркутск: Иркутская организация Союза журналистов РФ, 1998. - 517 с.

92. Финал. Историко-мемуарный очерк о разгроме империалистической Японии в 1945 году / под общей ред. Маршала Советского Союза М.В. Захарова. 2-е изд., дополн. и пераб. - М.: Наука, 1969. - 415 с.

93. Хонда, Рютаро. Из Японии в Сибирь и обратно: путь к себе / Рюта-ро Хонда; Пер. О. Макаровой // Путь кисти и меча 2004. - № 4. - С. 18-27.

94. Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура // Сост. А. Кошелев. М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 416 с.1. На английском языке

95. Bradley, James. Flyboys: A True Story of Courage; Reprint edition / James Bradley. Los Angeles: Back Bay Books, 2004. - 464 p.

96. Bradley, James. Flags of Our Fathers / James Bradley, Ron Powers. New York: Bantam, 2001. - 384 p.

97. Carlson, Lewis H. Remembered Prisoners of a Forgotten War: An Oral History of Korean War POWs /. Lewis H. Carlson. New York: St. Martin's Griffin, 2002. - 320 p.

98. Iwao, Sano. One Thousand Days in Siberia. The Odyssey of Japanese American POW / Sano Iwao. Lincoln-London: Univ. Of Nebraska Press, 1997. - 211 p.

99. Kiland, Taylor Baldwin. Open Doors: Vietnam POWs Thirty Years Later / Taylor Baldwin Kiland, Jamie Howren. Dulles, Virginia: Potomac Books, 2005.-184 p.

100. Landas, Marc. The Fallen: A True Story of American POWs and Japanese Wartime Atrocities /. Marc Landas. New Jersey: John Wiley & Sons, 2004. - 304 p.

101. Периодические издания а) Газеты

102. Амурский меридиан. Хабаровск, 2003.

103. Восточно-Сибирская Правда. Иркутск, 1997.3. Гудок. -М., 1991.

104. Забайкальская магистраль. Чита, 1991, 1992.

105. Забайкальский рабочий Чита, 1991,1992,1993,1994,1996,1997,1998.

106. Защитник Родины. 1945. - 11 окт. (газета 6-й гвардейской танковой армии).

107. Известия. М., 1945, 1969, 1970, 1975, 1990, 1991, 1998.

108. Камчатская Правда. Петропавловск-Камчатский. - 1970, 1976.

109. Камчатский Комсомолец. Петропавловск-Камчатский. - 1972.

110. Комсомолец Забайкалья. Чита, 1991.

111. Красная Звезда. М., 1982, 2005.

112. Красное знамя. Чита, 1997.

113. Красноярский комсомолец. 1992.

114. Литературная газета. 1975.

115. Народная газета. Иркутск, 1992.

116. Независимая газета. -М., 1992.17. Правда.-М., 1945.

117. Рабочая трибуна. Чита, 1997.

118. Тихоокеанская Звезда. Хабаровск, 2002, 2003, 2004.20. Труд. М., 1970.

119. Учительская газета. -М., 1970.1. На английском языке

120. The Japan Times. Токио. - 1990, 1991, 2001.1. На японском языке

121. Асахи симбун. Токио. - 1939.

122. Майнити симбун. Токио. - 1946.

123. Нихон симбун. Хабаровск. - 1946.

124. Нихон то Юрасиа. Токио. - 2005.

125. Тюнити симбун. Токио. - 1993.429б) Журналы

126. Азия и Африка сегодня. 1985. - № 7.2. Байкал. -1992.- №6.

127. Бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных.- 1991. -№ 139; 1993.-№9; 1994.-№ 10.

128. Бюллетень Японской ассоциации бывших военнопленных. 1989. -№ 1; 1990.-№№ 117, 119; 1991.-№ 130.

129. Версия. Региональный ежемесячник. 1991. - № 5.

130. Вестник Иркутского государственного технического университета.- 2001. №Ц; 2004. - № 4; 2005. - № 3. - Т. 2; 2006. - №№ 2 - Т. 1, № 3.

131. Военная мысль. 1937. -№ 1; 1938. -№ 5; 1991. -№ 6.

132. Военно-исторический журнал. 1990. - №№ 4, 9; 1991. - №№ 2, 3, 4, 7, 11, 12; 1992. - № 1; 1994. - №№ 1, 3; 1995. - № 5; 1997. - № 5; 2000.- № 3; 2003. - № 5.

133. Военно-медицинский журнал. 1995. - № 3.

134. Военные знания. 1960. - № 9.

135. Вопросы истории. 2005. - №№ 4, 10; - 2007. - № 6.

136. Знакомьтесь Япония. - 1993. - № 1.

137. Информационно-аналитический бюллетень депутатской группы по связям с парламентом Японии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. 2002. - № 28.

138. Исторический архив. 1993. -№ 1.

139. Московский журнал международного права. 1999. - № 2.

140. Наш современник. 1995. - № 9.

141. Новая и новейшая история. 1993. - № 3; 1994. - №№ 4, 5.

142. Новое время. 1990. - № 41.19. Огонек. 2000. - № 26.20. Ориентир. 1998. -№ 12.

143. Отечественная история. 1997. - № 5.

144. Отечественные записки. 2003. - № 3.

145. Проблемы Дальнего Востока. 1990. - № 6; 1991. - № 5; 1994. - № 4.

146. Ридерз Дайджест. 1995. - № 10.25. Рубеж. 2000. -№ 4.

147. Советское государство и право. 1990. - № 4.

148. Социологические исследования. 1991. - № 1.

149. Спутник агитатора. 1945. - № 17.

150. Спутник. Дайджест советской прессы. 1991. - № 6.

151. Япония. Путь кисти и меча 2004. - № 3.1. На японском языке

152. Базаров, Б.В. Генерал-лейтенант Маньчжоу-Го Уржин Гармаев / Б.В. Базаров. Улан-Удэ: ИМБИТ СО РАН, 2001. - 37 с.

153. Березин, В. Н. Курс на добрососедство и сотрудничество и его противники: Из истории нормализации отношений СССР с послевоенной Японией / В.Н. Березин. М.: Междунар. отношения, 1977. - 144 с.

154. Бондаренко, Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914-1956) / Е.Ю. Бондаренко; Ред. Кузнецов A.M. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. - 224 с.

155. Бондаренко, Е.Ю. Японские военнопленные на Дальнем Востоке России в послевоенные годы / Е.Ю. Бондаренко; Науч. ред. А.Т. Мандрик. -Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1997. 68 с.

156. Борковский, М. Мидуэй, 1942 / М. Борковский; Пер. с пол. М.: ООО «Изд-во ACT», 2002. - 176 с.

157. Внотченко, Л.Н. Победа на Дальнем Востоке. Военно-исторический очерк о боевых действиях советских войск в авг.-сент. 1945 г. / Л.Н. Внотченко М.: Воениздат, 1966. - 328 с.

158. Вольны, А Окинава, 1945/А. Вольны.-М.: ООО» Изд-во ACT», 2002.-208с.

159. Вооруженные силы Японии. История и современность. М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1985. - 326 с.

160. Галицкий, В. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939-1953) / В. Галицкий. М.: Грааль, 1997. - 248 с.

161. Грунин, Г. В. Трудящиеся Читинской области в годы Великой Отечественной войны / Г.В. Грунин, Е.А. Сюткина. Иркутск-Чита, 1969. - 118 с.

162. Зайцев, Е. Япония: Снова путь милитаризма / Е. Зайцев, И. Тамгин-ский. -М.: Мысль, 1985. 181 с.

163. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 19411945: в 6 т. М.: Воениздат, 1960-1965. - 6 т.

164. История войны на Тихом океане: в 5 т. Перевод с японского. М.: Изд-во иностр. лит-ры. 1957 г. - 5 т.

165. История второй мировой войны. 1939-1945: в 12 т. / пред. Главной ред. комиссии A.A. Гречко. М.: Воениздат, 1973-1982. - 12 т.

166. Карасёв, C.B. Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 год. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 96 с.

167. Карасёв, C.B. Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945-1956 годы). Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 354 с.

168. Карасёв, C.B. Японская армия в советско-японской войне и вопросы плена / C.B. Карасёв. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - 77 с.

169. Карасёв, C.B. Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.) / C.B. Карасёв. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - 154 с.

170. Карель, П. Немецкие военнопленные Второй мировой войны 19391945 гг. / П. Карель, Г. Беддекер М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 448 с.

171. Катасонова, E.JI. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений / E.JI. Катасонова. -М.: Институт востоковедения РАН, 2005. 256 с.

172. Катасонова, E.JI. Японские военнопленные в СССР: большая игра великих держав / E.JI. Катасонова. М.: Институт востоковедения РАН -Крафт+», 2003.-431 с.

173. Клавинг, В.В. Япония в войне / В.В. Клавинг. ООО «Изд-во ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 477 с.

174. Коен, Дж. Б. Военная экономика Японии / Дж. Б. Коен; Сокр. пер. с англ. М.: Изд-во иностр. лит., 1951. - 388 с.

175. Кожевников, В. В. Российско-японские отношения на современном этапе: Проблемы и поиски решений / В.В. Кожевников. Владивосток: Дальнаука, 1997. - 213 с.

176. Конасов, В.Б. Судебное преследование немецких военнопленных в СССР. Внешнеполитический аспект проблемы / Под общ. ред. В.А. Золотарева / В.Б. Конасов. М.: Ин-т воен. истории М-ва обороны РФ, 1998. - 168 с.

177. Кошкин, A.A. Крах стратегии «спелой хурмы»: Военная политика Японии в отношении СССР. 1931-1945 гг. / A.A. Кошкин М.: Мысль, 1989. - 271 с.

178. Кошкин, A.A. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония:тень Цусимы длинною в век / A.A. Кошкин. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. - 480 с.

179. Крейг, Уильям. Падение Японии / Уильям Крейг; Пер с англ. Д. Краснощекова. Смоленск: «Русич», 1999. - 384 с.

180. Кузнецов, С.И. Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.) / С.И. Кузнецов. Иркутск: изд-во журнала «Сибирь», 1997. - 262 с.

181. Кузьмина, М.А. Плен: Японские военнопленные в Хабаровском крае / М.А.Кузьмина. Комсомольск-на-Амуре: Изд-во Комсомольскего-на-Амуре гос. пед. ин-та, 1996. - 156 с.

182. Куминов, Я.И. Разгром Квантунской армии Японии в 1945 году. / Я.И. Куминов. Благовещенск; Амурское кн. изд-во, 1980. - 36 с.

183. Кулаков, Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений / Л.Н. Кутаков. -М.: Изд-во Института междунар. отношений, 1962. 560 с.

184. Кутаков, Л.Н. СССР и Япония / Л.Н. Кутаков. М.: Наука, 1988. - 384 с.

185. Лукьянова, М.И. Японские монополии во время Второй мировой войны / М.И. Лукьянова. М.: Изд-во АН СССР, 1953. - 396 с.

186. Международные отношения на Дальнем Востоке в послевоенные годы. В 2 т. / М.И. Сладковский, Г.В. Астафьев, В.Б. Воронцов и др.; Редкол.: Е.М. Жуков и др. Т. 1: 1945-1957 годы. -М.: Мысль, 1978. 279 с.

187. Можейко, И.В. Западный ветер ясная погода / И.В. Можейко. - М.: ООО «Изд-во ACT», 2001 - 541 с.

188. Найер, А. Военные преступления: Геноцид. Террор. Борьба за правосудие / А. Найер; Пер с англ. М.: Юристъ, 2000. - 368 с.

189. Рагинский, М.Ю. Международный процесс главных японских военных преступников / М.Ю. Рагинский М.Ю., С.Я. Розенблит С.Я. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 264 с.

190. Рагинский, М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: По материалам Токийского и Хабаровского процессов / М.Ю. Рагинский. М.: Юр. лит-ра, 1985.-360 с.

191. Славинский, Б.Н. Внешняя политика СССР на Дальнем Востоке,1945-1986 гг. / Б.Н. Славинский. М.: Междунар. отношения, 1988. - 336 с.

192. Славинский Б.Н. СССР и Япония на пути к войне: дипломатическая история, 1937-1945 гг. / Б.Н. Славинский. - М.: ЗАО «Япония сегодня», 1999.-540 с.

193. Смирнов, JI.H. Суд в Токио / JI.H. Смирнов, Е.Б. Зайцев. М.: Воениздат, 1984. - 544 с.

194. Смыкалин, A.C. Колонии и тюрьмы в Советской России /

195. A.C. Смыкалин. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1997. - 368 с.

196. Такусиро, Хаттори. Япония в войне. 1942-1945 / Хаттори Такусиро. СПб.: ООО «Изд-во Полигон», 2000. - 880 с.

197. Усов, В.Н. Последний император Китая. Пу И (1906-1967) /

198. B.Н. Усов. M.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - 515 с.

199. Усов, В.Н. Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века / В.Н. Усов. M.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 384 с.

200. Хаф, Ф. Морская пехота США в войне на Тихом океане 1941-1945 гг. / Ф. Хаф, Ч. Николе, Г. Шоу. М.: «Изографус», «Эксмо», 2003. - 464 с.

201. Черевко, К.Е. Зарождение русско-японских отношений. 17-19 века/ К.Е. Черевко. М.: Наука, 1999. - 256 с.

202. Черевко, К.Е. Серп и молот против самурайского меча / К.Е. Черевко. М.: Вече, 2003. - 384 с.

203. Шерман, Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою / Ф. Шер-ман; Сост.: С. Переслегин, Л. Голод, М.: ООО «Изд-во ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 560 с.

204. Широкорад, А.Б. Дальневосточный финал / А.Б. Широкорад. М.: ACT: Транзиткнига, 2005. - 424 с.

205. Широкорад, А.Б. Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество / А.Б. Широкорад. М.: Вече, 2004. - 448 с.

206. Шишов, A.B. Россия и Япония. История военных конфликтов / A.B. Шишов. -М.: Вече. 2001. 576 с.

207. Японская военщина втягивает Японию в войну с СССР. JL: Газ.-журн. и кн. изд-во Ленингр. сов. рк. и кд. Тип. «Коминтерн», 1938. - 63 с.1. На английском языке

208. Nimmo, William F. Japanese in Soviet Custody, 1945 1956 / William F. Nimmo. - New York-Westport, Connecticut - London: Greenwood Press, 1978. - 150 p.

209. Тезисы, статьи и сборники статей

210. Алешин, В.В. Правовое положение интернированных лиц и их собственности / В.В. Алешин // Московский журнал международного права. 2000. - № 2. - С. 269-279.

211. Алешин, В.В. Режим военного плена / В.В. Алешин // Московский журнал международного права. 1999. - № 2. - С. 149-160.

212. Вторая годовщина Великой Победы Советского Союза над империалистической Японией: В помощь докладчикам. Л.: Воениздат, 1947. - 26 с.

213. Галицкий, В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства / В.П. Галицкий // Советское государство и право.1990.-№ 4.- С. 124-130.

214. Галицкий, В.П. Социально-психологические аспекты межгрупповых отношений в условиях военного плена / В.П. Галицкий // Социологические исследования. 1991. - № 10. С. 48-63.

215. Евстигнеев, В.Н. Разгром империалистической Японии на Дальнем Востоке в 1945 году: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве / В.Н. Евстегнеев. М.: Правда, 1951. - 31 с.

216. Жуков, Е.М. Разгром Японского агрессора. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Лекционном зале в Москве / Е.М. Жуков. М.: Всесоюзное лекционное бюро при Комитете по делам высшей школы при СНКСССР, 1945.-22 с.

217. Историография Великой Отечественной войны: сб. статей / АН СССР, Ин-т истории и др.; отв. ред. и предисл. M.IX Ким. М.: Наука, 1980. - 287 с.

218. История и историки. Историографический ежегодник. М.: Наука 1978.-367 с.

219. Карасёв, C.B. Японские военнопленные / C.B. Карасёв // Энциклопедия Забайкалья: Читинская область: В 4 т. Т IV. С-Я / Гл. ред. Р.Ф. Гениа-тулин. Новосибирск: Наука, 2006. - С. 425-426.

220. Карасёв, C.B. Император Пу И в советском плену. / C.B. Карасёв // Вопросы истории. 2007. - № 6. - С. 120-126.

221. Кузнецов, С. И. Международно-правовые аспекты пленения Квантунской армии (1945-1956 гг.): Науч.-информ. бюл. / С.И. Кузнецов. - Иркутск: Анком, 1995. - № 4 (август 1995). - 41 с.

222. Кузнецов С.И. Россия глазами японских интернированных (19451956 гг.) / С.И. кузнецов // Сибирская ссылка: Сборн. научн. ст. Иркутск: Оттиск, 2003. Вып. 2 (14). - С. 287-304.

223. Кумин, Л.Г. Партийно-политическая работа в Маньчжурской операции: авг. 1945. / Л.Г. Кумин // Военно-исторический журнал. 1985. -№ 8. -С. 47-51.

224. Млечин, Л. Цветы на забытых могилах: Из истории советско-японских отношений / Л. Млечин // Новое время. 1991. - № 16. - С. 16-18.

225. Нахапетов, Б.А. Некоторые вопросы истории организации медицинской помощи в советских лагерях для военнопленных / Б.А. Нахапетов // Военно-медицинский журнал. 1995. - № 3. - С. 71-74.

226. Победа СССР в войне с империалистической Японией и послевоенное развитие Восточной и Юго-Восточной Азии (К 30-летию Победы СССР в войне с империалистической Японией). М.: Наука, 1977. - 254 с.

227. Проблемы военного плена: история и современность. Материалы Международной научно-практической конференции. Часть 2. Вологда: ТОО «Полиграфист», 1997. 272 с.

228. Кузнецов, С.И. Россия глазами японских интернированных (19451956 гг.) / С.И. Кузнецов // Сибирская ссылка: Сборн. научн. ст. Иркутск: Оттиск, 2003. Вып. 2 (14). - С. 287-304.

229. Сидоров, Н. Последний император Китая / Н. Сидоров // Спецслужбы и человеческие судьбы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. - С. 237-246.

230. СССР-Япония: К 50-летию установления советско-японских дипломатических отношений (1925-1975). М.: Наука, 1978. - 300 с.

231. Уроки Второй мировой войны и значение Победы над фашизмом: Сб. науч. статей. Чита: Изд-во Чит. пед. ин-та, 1995. - 188 с.1. На японском языке

232. Базаров, О.Д. Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.): дис. . канд. ист. наук / О.Д. Базаров. Иркутск, 1997. - 184 с.

233. Бондаренко, Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914-1956 гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук / Е.Ю. Бондаренко. Владивосток, 2004. - 45 с.

234. Власова, И. В. Работа с военнопленными в тыловых районах советских фронтов в годы Великой Отечественной войны: автореф. дис. . канд. ист. наук / И.В. Власова. М., 1995. - 18 с.

235. Карасёв, C.B. Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук / C.B. Карасёв. Иркутск, 2002. - 30 с.

236. Катасонова, E.JI. Решение гуманитарной проблемы японских военнопленных в отношениях СССР (Российской Федерации) и Японии (19452003 гг.). Исторический аспект: дис. . д-ра ист. наук / E.JI. Катасонова М., 2004 - 507 с.

237. Кузнецов, С. И. Японские военнопленные в СССР после второй мировой войны (1945-1956 гг.): дис. . д-ра ист. наук / С.И. Кузнецов. Иркутск, 1994.-346 с.

238. Сидоров, С.Г. Труд военнопленных в СССР. 1939-1956 гг.: авто439реф. дис. . д-ра ист. наук / С.Г. Сидоров. Волгоград, 2001. - 42 с.

239. Спиридонов, М. Н. Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг.): Проблемы размещения, содержания и трудового использования: автореф. дис. . канд. ист. наук / М.Н. Спиридонов. Красноярск, 2001. - 26 с.