автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "История повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг."

На правах рукописи

Жулева Мария Сергеевна

ИСТОРИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ ЖИТЕЛЕЙ Г. КУРГАНА В 1929-1941 ГГ.

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Курган - 2004

Работа выполнена на кафедре Отечественной истории Курганского государственного университета

Научный руководитель - доктор юридических наук,

кандидат исторических наук, доцент О.Ю. ВИННИЧЕНКО

Официальные оппоненты - доктор исторических наук, профессор

В.П. МОГУТНОВ; - кандидат исторических наук, доцент В.В. ПОДЛИВАЛОВ

Ведущее учреждение - Курганская государственная сельскохозяйственная академия им. Т.С. Мальцева

Защита диссертации состоится 2004 г. в часов

на заседании диссертационного совета Д 212.103.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Курганском государственном университете, находящемся по адресу: 640000, г. Курган, ул. Пушкина, 137, корп. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Курганского государственного университета

Автореферат «р^оланл^^Д, 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Общая характеристика работы

С конца XX в. историческая наука, как и гуманитарное знание в целом, переживает глубокую внутреннюю трансформацию, которая в полной мере проявляется и на поверхности академической жизни - в смене поколений, интеллектуальных ориентации и исследовательских парадигм, самого языка истории.

Характерной чертой современной историографии последних лет, в том числе и российской, является повышенный интерес к социальной историй (истории общества) и истории повседневности, в центре которых стоит человек как элементарная клеточка живого и развивающегося общественного организма. О популярности данных направлений говорит нарастающий поток так или иначе связанных с «повседневной жизнью» статей и книг.

Тема «маленького», «рядового» человека, его проблемы, поступки, жизнь прежде в исторических исследованиях разрабатывалась фрагментарно, считаясь малополезной и несерьезной, она рассматривалась только как украшение, дополнение к «большой» истории. Сегодня же многие историки признают несомненную пользу обращения к истории «снизу», к рядовому человеку, его интересам, мыслям, чувствам, заботам, вещам, которые его окружали. Обращение к повседневности - это переход от анализа абстрактных процессов и структур к анализу конкретной ситуации, который позволяет по-другому высветить политические, экономические, социальные, культурные процессы. Исследования повседневности дают возможность пересмотреть накатанные схемы, стереотипы, касающиеся истории общества, благодаря чему возникает новый угол зрения на уже известное.

Особенно актуальны названные проблемы для исследования советской истории, а конкретнее - истории 20-х - 30-х гг. XX столетия, сложного-периода в жизни нашей страны, когда происходили коренные преобразования во всех сферах жизнедеятельности людей. Вплоть до конца 1980-х гг. все, что относилось к советской повседневности, рассматривалось с идеологизированных позиций. К тому же доступ ко многим архивным источникам был закрыт, что не позволяло реконструировать и объективно анализировать весь спектр проблем повседневной жизни советских людей. В настоящее время, в отсутствие идеологических ограничений, актуальной задачей является изучение материалов новых фондов центральных, и региональных архивов, что поможет восполнить существующий пробел.

Важность и актуальность исследования Российской повседневности 2030-х гг. заключается в том, что оно позволяет наиболее полно раскрыть сложный путь формирования особого специфического типа личности -советского человека - выявить содержание категорий личного, частного и общественного. Именно в этот исторический период сложились устойчивые стереотипы массового сознания эпохи социализма, принципы отношения к труду, к собственности, тип идеальной личности, нормы «социалистической морали», система «социалистической культуры», совокупность которых сказывается на поступательном Именно в

российской повседневности 20-30-х гг. формировались истоки, к которым восходят многие проблемы современной жизни. Поэтому обращение к истории повседневности необходимо и для осмысления ее нынешнего состояния, анализ проблем, аналогичных современным, позволит избежать повторения ошибок.

Более глубокое познание феномена повседневности, рассмотренного на примере г. Кургана 1929-1941 гг., позволит выявить общее и особенное в жизни и поведении людей центра и периферии, что поможет более полно и достоверно представить историю повседневной жизни страны в целом.

Объект изучения - население г. Кургана.

Предметом исследования является история повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг. При обозначении предмета диссертации возникает трудность в определении ключевого понятия «повседневность». Содержание понятия «повседневная жизнь» и, соответственно, предмет «истории повседневной жизни» представляет собой объект научного теоретизирования целого ряда дисциплин: истории, философии, социологии, психологии, антропологии, лингвистики, каждая из которых обращается к повседневной жизни, сосредотачивая свое внимание на ее определенных аспектах. Единой признанной дефиниции повседневности не существует.

К общетеоретическим источникам истории повседневности относят, в первую очередь, работы основателей феноменологического направления в философии и социологии: немецкого ученого Э.Гуссерля (1859-1938), который ввел понятие «жизненный мир», противопоставляя обыденную жизнь теоретизированию, и его последователей А.Шютца (1899-1959), Т.Лукмана (род. в. 1927 г.) и П.Бергера (род. в 1929 г.) Первой попыткой эмпирического исследования самой повседневной жизни . можно назвать этнометодологию Г.Гарфинкеля (род. в 1917 г.).

Вслед за философами и социологами повседневность вызвала интерес у историков. В исторической науке сложилось два подхода к пониманию и изучению истории повседневности: 1) как реконструирующей ментальный макроконтекст событийной истории (школа «Анналов»); 2) как реализация приемов микроисторического анализа (немецкая «история повседневности» (ЛШа§8§е8сЫсЫе) - 80-е гг. XX в.).

В современном гуманитарном знании продолжаются дискуссии в отношении определения предмета изучения истории повседневности. Социологи иногда употребляют его как синоним «повторяемости, рутинности, постоянства»1, «сферы социальных практик»2. Философы связывают повседневность с рациональностью, понятностью, привычкой , понимают под ней то, что окружает каждого человека в любой момент его

1 Синении Л.И. Социология повседневности. - Росто» н/Д, 2000, С. 14.

1 Козлом О.Н. Повседневность как источник н итог социального бытия // Соцнально-гуманитарные знания. -2001.« №6. -С 74.

1 ВальдснфельС.Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности / Соцнологос. - М., 1990. - С. 4043.

жизни.1 Этнографы объясняют повседневность как «быт». Нет согласия во мнениях у историков. Одни из них подразумевают под повседневностью главным образом сферу частной жизни, охватывающей вопросы семьи, домашнего быта, воспитания детей, досуга, дружеских связей. и круга общения, другие же в первую очередь рассматривают жизнь трудовую, те модели и отношения, которые возникают на рабочем месте2.

Самое главное, как нам кажется, это не то, что такое повседневность или история повседневности, а кто стоит в. ее центре. История повседневности — это история тех, кто не виден большой истории, людей, которые включены в исторический процесс как рядовые участники. Таким образом, центральными в анализе повседневности являются жизненные проблемы тех, кто в основном остались безымянными в истории. «Структуры повседневности» объемлют все то, из чего складывается жизнь человека: ее условия, потребности (питание, жилище, одежда, медицина) и возможности их удовлетворения. Это так же и весь спектр соответствующих взаимоотношений, поступков, желаний, идеалов, обычаев и традиций, ценностных ориентации, регулирующих поведение людей, индивидуальную и коллективную практику, формы коммуникаций. Индивиды предстают и как действующие лица, и как творцы истории, активно производящие, воспроизводящие и изменяющие социально-политические реалии прошлого.

В центре внимания «историка повседневности» находится и история быта (материальная и культурная среда, в которой происходит удовлетворение потребностей в пище, одежде, жилище и т. д.), и событийная история (влияние тех или иных событий на повседневный быт людей), и история ментальностей и ментальных стереотипов (образ мыслей людей, их страхи, переживания, радости, идеалы, эмоциональные реакции на существующие правила и законы).

В связи с тем, что история повседневности советской эпохи, а именно 20-30-х гг. XX в., стала изучаться совсем недавно, круг работ по этой теме очень ограничен. Он представлен, главным образом, трудами столичных историков (Москвы и Санкт-Петербурга) и частично зарубежной историографией (преимущественно американской и англосаксонской). В какой-то степени данный пробел был связан с ограниченным доступом к архивным источникам, содержащим информацию историко-ментального порядка. Только во второй половине 1990-х гг. появились публикации ранее секретных документов, характеризующих реалии советской эпохи через анализ общественных настроений граждан3.

Первые результаты исследования советской повседневности нашли воплощение в статьях, опубликованных в сборниках и журналах.

1 Вахонина О.В. Мерные характеристики повседневности: Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. - Ростов н/Д. - С. 3.

1 Фишптрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная истории Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. - М., 2001.-С.7.

' Голос народа. Письма н отклики советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Под. ред. А.К. Соколова. -М., 1997; Общество и власть. 1930-е гт. Повествование в документах / Под. ред. А.К. Соколова. - М., 199*.

В этом отношении большой интерес представляет собой вышедший в 1995 г. небольшим тиражом (всего 200 экземпляров) сборник, куда вошли материалы международной междисциплинарной конференции «Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы»1, проходившей в августе 1994 г. на базе Санкт-Петербургского Университета экономики и финансов. В конференции приняли участие ведущие российские и зарубежные экономисты, историки, политологи, социологи, этнографы, литераторы, искусствоведы. Опубликованные в сборнике наиболее интересные материалы, основанные на разнообразных источниках, охватывают различные аспекты в изучении российской повседневности 1921-1941 гг.: экономика, политическая конъюнктура, частная и общественная жизнь, формирование менталитета советских граждан, формирование нового быта, статистика и т. д.

Обращение к разным аспектам темы, а не обобщающему исследованию является характерной особенностью всех историков, работающих сегодня над изучением советской повседневности 20-40-х гг. Среди отечественных исследователей - это ЕА Осокина2, изучающая товарное снабжение и потребление в годы индустриализации; Н.Н. Козлова3, рассматривающая процессы превращения крестьянина в городского жителя на основе анализа и интерпретации текстов советской эпохи: писем в газеты, журналы и биографических материалов (дневников) бывших крестьян; B.C. Тяжельникова4, исследующая складывание новой большевистской системы ценностей, искусство и фольклор, их трансформацию на рубеже 20-30-х гг.; С.В. Журавлев5 , сосредоточивший свое внимание на анализе судеб, взглядов иностранных рабочих, трудившихся в 30-е гг. в СССР. Примечательна совместная работа русских, финских, немецких и французских историков, анализирующих культуру советского общества6.

И хотя в 1999 г. появилась монография доктора исторических наук, профессора Санкт-Петербургского Университета экономики и финансов Лебиной Н.Б.7, которую автор назвала комплексным исследованием быта эпохи НЭПа и довоенного сталинизма, предметом изучения в книге является социальная среда одного лишь г. Ленинграда и советская повседневность рассматривается в ней с позиции концепции девиантного поведения

1 Российская повседневность 1921-1941: новые подходы I Доклады, сделанные на международной междисциплинарной конференции 16-19 ввгуста. - СПб., 1993.

1 Осокина ILA. За зеркальной дверью Торгсина // Отечественная история. - 1995. - № 2; там же. Люди и власть ■ условиях кризиса снабжения 1939-1941 гг. // Отечественная история // 1995. - № 3; там же. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. -М„ 1997.

' Козлова H.H. Горюонты повседневности советской эпохи: голоса из хора. - М., 1996.'

* Тяжельникова B.C. «Вы жервою пали в борьбе роковой...»: Генезис и эволюция революционной жертвенности коммунистов I Социальная история. Ежегодник, 1998-1999. - М., 1999. - С. 411-433; там же. Советская песня фв формировании новой идентичности // Отечественная история. - 2002. • № 1.

' Журавлев С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском общеспе 1920-1930 гг. - М., 2000.

* Нормы н ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 19201930« гг. -Спб., 2000.

' Левина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 годы. - СПб., 1999.

(нормального и аномального), что является ограничением всестороннего глубокого анализа советской действительности и, скорее всего, относится больше к «аспектной» теме, чем обобщающей.

Из переведенных на русских язык работ иностранных специалистов, изучающих советскую повседневность горожан 1920-1930-х гг. и претендующих на комплексный подход, ценной является монография американского историка Ш. Фицпатрик1. Автор попыталась представить исследование повседневного и чрезвычайного в сталинской России в 1930-е годы и их взаимодействие между собой. В книге описываются пути и способы, с помощью которых советские граждане пытались вести обычную жизнь в необычных условиях, созданных сталинизмом, а также рисуется портрет нарождающегося типа homo soveticus.

На сегодняшний день отсутствуют обобщающие исследования по проблеме советской повседневности горожан Урала и Южного Зауралья.

Широкое использование историками 1930-х гг. концепции социальной истории и истории повседневности в качестве магистрального направления и методологической основы своих исследований привел к тому, что в современной историографии возник спор, породившей деление ее на две школы: «тотальную» и «ревизионистскую». Первая абсолютизирует власть, ее. контроль и влияние на общество, вторая - самобытность общества, его независимость от решений власти. Большой вклад в изучение повседневности внесли ревизионисты. Отечественные социальные историки сталинского периода, перечисленные выше, в подавляющем большинстве не относят себя ни к той, ни другой школе, отмечая, что им не удалось полностью «деполитизировать Отечественную историю XX века»2, «обе силы [власть и общество] являются активными участниками исторического процесса. Они, преследуя свои интересы, сосуществуют, взаимодействуют и борются в реальной жизни, которая в итоге представляет результат их

.. 3

взаимных действий» .

Изучение истории повседневности, включающей в себя обширные и многоплановые темы, подразумевает и требует использования материалов самых разных наук. В виду того, что объектом исследования диссертации является население г. Кургана, то, в первую очередь, в работе нашли применение научные труды по проблемам демографии.

История населения СССР явилась одной из приоритетных тем в трудах ученых разных лет - С.Г. Струмилина4, Л.Л. Рыбаковского5, Б.Ц. Урланиса6, АЛ. Кваши', А.Г. Вишневского8, В.З. Дробижева9 и др. Советские

1 Фнипатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальна* история Советской России ■ 30-е голи: город / Пер. с англ.-М., 2001.

1 Советское прошлое: поиски понимания (круглый стол) И Отечественная история. - 2000. • К» 4. -С. ИО.

' Осонина ЕА. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределения и рынок ■ снабжении населенна > годы индустриализации. I927-I94j.-M., I997.-C.24-2J. . . .

4 Струм ил ин С.Г. К проблеме рождаемости » рабочей среде. - М., 1957. ' Рыбжоаский JIJL Методологические «опросы прогнозирования населения. - М.. 1978.

4 Урлаиис Б.Ц. Эволюция продолжительности жизни. - М., 1971. '

' Кваша АЛ. Демографическая политика в СССР.-М., 1981.

' Вишневский А.Г. Воспроизводство населения « общество. - М., 19(2.

демографы внесли большой вклад в изучение причин и факторов снижения рождаемости, исследование брачности, динамики половозрастной структуры населения, динамики и факторов смертности, развития семьи. Однако ограниченный доступ к статистическим материалам (особенно 1920-1930-х гг.) предопределил заведомую неполноту этих работ.

Немалый интерес к демографическим проблемам нашей страны, в том числе 20-30-х гг., проявили зарубежные исследователи (Б.А. Андерсон, А.Р. Льюис, Н.Р. Роулэнд, С.Г. Уиткрофт., Р. Конквест и др.').

Для последних лет характерно изучение на базе рассекреченных архивных данных потерь населения СССР (Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова2, В.В. Цаплин3, В.Б. Жиромская4), принудительных миграций населения (В.Н. Земсков5), влияния государства на демографическую политику (Ю.А. Поляков6).

Итогом современных исследований, основанных на новых документах, проливающих свет на многие спорные вопросы советской демографии, особенно 20-30-х гг., стал первый коллективный труд историков-демографов «Население России в XX в.»7.

Из последних работ заслуживает внимания монография В.Б. Жиромской,8 в издании освещены малоизученные аспекты демографического развития населения на протяжении всего изучаемого десятилетия.

Широкое распространение сегодня получают в связи с доступом к новым материалам региональные демографические исследования. Они . ведутся В.В. Кондрашиным9 по Поволжью, Е.Н. Осколковым10 по Северному Кавказу, В.А. Исуповым" по Сибири, Г.Е. Корниловым12 по Уралу и посвящены, главным образом, демографии деревни. Коллектив уральских исследователей подготовил и издал в 1996 г. труд «Население Урала. XX век. История демографического развития»13, в котором авторы дали анализ демографии на Урале, в том числе и 20-30-х гг., с указанием ее особенностей и специфики.

* Дробижев В 3. У истоков советской демографии - М. 1987.

1 Демографические процессы в СССР. 20-80-е гг. (современна* зарубежна* историография) - М. 1991 1 Лккреев-EJMÍ Дарский Л.Е., Харькова ТЛ. Демографически история России - М, 1998

I Цвппин В .В. Статистика жертв сталинизма в 1930-е гг. II Вопросы истории - 1989 - № 4-5 'Жиромская В Б. Численность населения России в 1939 г: поиски истины / Население России в 1920-1950-е гг.: численность, потери, миграции. Сборник научных трудов - М, 1994 - С 27-49

® Земсков ВН. Об учете спецконтингента НКВД во Всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг '/ Соцнс. - 1991. - № 2; там же. Спсцпоселсниы (1930-1929) / Население Росии в 1920-1950-е !т - М. 1994 -С. 145-194

' Поляков ЮА. Воздействие государства на демографические процессы в СССр (1920-1930-е годы) И

Вопросы истории. - 1995. - № 3.

'Население России вXX веке. Т. 1.1900-1939 -М., 2000

'Жиромская В Б. Демографическая история России в 1930-е гг Взгляд в неизвестное - М 2001 ® Кондрашин В В. Голод 1932-1933 гг. в деревне Поволжья//Вопроси истории. - 1991 6. " Осколков Е.Н~Хлебопготовки и р>лод 1932-1933 гт. В Северо-Кавказском крае. - Ростов и/ Д, 1991 " Исупов В.А. Городсх6е1|аселенис Сибири от катастрофы к возрождению - Новосибирск, 1995

II Корнилов Г.Е. Уральское село и война' проблемы демографического развития - Екатеринбург, 1993

" Население Урала. XX век. История демографического развития / Под ред А И Кузьмина, А Г. Оруджиевой, Г Е. Корнилова и др - Екатеринбург, 1996

В Южном Зауралье разработка историко-демографической тематики ученым еще только предстоит.

Исследование семейно-бытовой сферы жизни и развития культуры горожан заставляет обратиться к работам, раскрывающим семейные, материально-бытовые и культурные аспекты повседневной жизни 20-30-х гг.

Основным трудом, определившим на долгие годы способ теоретических рассуждений и характер изложения вопросов семьи и брака в Советской России, является работа Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»1.

Период 20-х - середины 30-х гг. можно обозначить как время становления в качестве единственного верного такого понимания семейно-брачных отношений, которое соответствовало духу и букве раздела «О диалектическом и историческом материализме» «Краткого курса истории ВКП (б)»2. Общественная и моральная дезорганизация общества в начале этого периода стимулировала обсуждение проблем семьи, брака, межполовых отношений с различных, но остающихся в рамках методологии марксизма, точек зрения. Показательны в этом отношении работы С.Я. Вольфсона3, А. Б. Залкинда4 и др. авторов. Но к концу периода все так или иначе сложившиеся представления были вытеснены идеей о смене буржуазной формы моногамии на советскую социалистическую.

Период со второй половины 30-х гг. до начала 60-х гг. не оставил в истории советской семьи практически никаких следов. Относящиеся к проблемам семьи и брака публикации можно пересчитать по пальцам, да и представляли они собой нечто вроде популярных лекций. Такова, например, брошюра В.К. Никольского.5 .

Возобновившиеся в середине 60-х гг. попытки поливариантного построения теории семьи закончились утверждением концепции, связанной с именем А. Г. Харчева6, оставшейся единственной общепризнанной до 90-х гг.

Специальных, обобщающих работ по исследованию проблем семьи в 1920-1930-е гг. на материалах Урала и Южного Зауралья нет.

Литература, посвященная материальному благосостоянию рабочего класса СССР в период строительства социализма, обстоятельно проанализирована в историографических статьях А.А. Твердохлеба7 и И.П. Труфанова8. Историографический обзор материально-бытового положения рабочих Урала дан О.М. Петько9. Названные и многие другие авторы

1 Энгельс Ф. происхождение семьи, частной собственности н государства: В связи с исследованиями Льюиса

Г. Моргана. • М., 1989.

' История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. - М., I93S. ' Вольфсои С.Я. Социология брака и семьи. - Минск, 1929.

4 Залкинд А.Б. Половой вопрос в условиях советской общественности. Сборник статей. - Л.. 1926.

5 Никольский В.К. Семья и брак ■ прошлом и настоящем. - М„ 1936.

* Харчев А.Г. Ерак и семы в СССР. -2-е изд. - М., 1979.

' Твердохлеб A.A. Историография материального благосостояния рабочего класса СССР в переходный от капитализма к социализму период II История СССР. -1974. -Л» 3.

* Труфанов K it. Историография быта рабочего класса СССР / 1924-1932 гг. /I Проблемы историографии и источниковедения истории КПСС. - Вып. 2. - Л., 1973.

* Петько О.М. Материально-бытовое положение рабочего класса Урала в сер. 20-х- начале 30-х голов: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Екатеринбург, 1992.

приходят к выводу, что вопросы материально-бытового положения как рабочего класса СССР, так и рабочих Урала исследованы недостаточно и требуют основательной разработки, с чем приходится согласиться и в настоящее время.

Из всех имеющихся работ по исследованию быта советских рабочих в 20-30-е гг. заслуживает внимания труд сибирского историка В.И. Исаева1. На большом фактическом материале автор показал не только успехи, но и попытался определить трудности повседневного существования рабочих Сибири в условиях форсированной индустриализации. Несмотря на некоторый идеологический диктат и, может быть, отсутствие новейших архивных данных, по своему содержанию, целям и задачам резульгаты данного исследования являются любопытными и сегодня.

Не менее интересно историко-социологическое исследование, проведенное Л.Н. Коганом и Б.С. Павловым2 на материалах Урала, которое позволяет анализировать мотивы преданности советской власти и энтузиазм, характерные для первых пятилеток, а также формы социально-политической адаптации людей в условиях напряженного ритма жизни.

Непредвзято, объективно, без идеологических наслоений прошлого, на уровне современных исторических знаний рассказывается о бытовой жизни людей в 1920-1930-е гг. в одном из исторических очерков работы известных уральских историков «Урал: век 20-й. Люди. События. Жизнь.»3.

Единственным исследованием повседневности в советский период непосредственно курганцев можно назвать статью О.Ю. Винниченко .

Широкое распространение и на материалах Урала, и Южного Зауралья получило освещение культурного строительства в рассматриваемый период. С привлечением новых сведений отдельные аспекты развития культуры в 1920-1930-е гг. нашли отражение в работах местных краеведов: С.А Арефьевой, М.М. Козловой, И.Г. Коуровой, В.В. Подливалова5. В конце 90-х гг. XX в. с рассекречиванием многих архивных документов советская культура стала предметом исследования докторских диссертаций .

1 Исае» В.И. Быт рабочих Сибири. 1926-1937 гг. - Новосибирск, 198!.

1 Коган Л.Н., Павлов Б.С. Молодой рабочий: вчера, сегодня, завтра (Опыт историко-соинологнческого исследования рабочих 30-х и 70-х годов на материалах Урала). - Свердловск. 1978.

' Урал: век 20-й. Люди. События. Жизнь. Очерки истории / Под. ред. А.Д. Кириллова, 11.11. Попова. -Екатеринбург, 2000. - С. 87-122.

4 Винниченко О.Ю. Курган накануне войны // Зауралье в годы великой Отечественной войны: Материалы научно-практической конференции. Земля Курганская: прошлое н настоящее. Краеведческий сборник. -

Вып. 9. - Кургаи, 1995,-С. 71-76. "

' Арефьева С.А„ Козлова М.М., Коурова И.Г. Культурное строительство в Южном Зауралье в 1928-1941 гг. // Культура Зауралья: прошлое и настоящее: Сборник научных трудов. - Вып. 1. - Курган, 1998. - С. 20-51: Козлова М.М. Кино, радио и печать Зауралья в 20-30-е гг. // Культура Зауралья: прошлое и настоящее: Сборник научных трудов. - Вып. 2. - Курган, 1999: - С. 108-113; там же. Культурно-просветительные учреждения Зауралья в конце 20-х - начале 30-х гг. // В.П. Бирюков - ученый, писатель, краевед. Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. - Вып. 7. - Курган, 1994. - С. 142-147; Коурова И.Г. К вопросу о повышении культурного уровня трудящихся Зауралья в голы третьей пятилетки (1938-июнь 1941) //В.П. Бирюков - ученый, писатель, краевед. Указ соч. С. 157-161. История культуры Южного Зауралья. Т.2. (Советский период) I Под. ред. В.В. Подливалова. - Курган, 2004. и др. ' К ал истратов Ю.К. Рабочий класс н советская культура в 20-30-е годы: Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук.. - Нижний-Новгород."1998; Загребин С.С. Культурная политика

Таким образом, анализ историографического материала показывает недостаточную разработанность выбранной проблематики. Комплексных, обобщающих исследований, изучающих настроения, стереотипы мышления, особенности поведения, бытовую жизнь горожан в указанный период, до сих пор нет. Отсутствует комплексный труд по данной проблеме и в Южном Зауралье, что позволяет охарактеризовать избранную тему как слабо изученную и новаторскую.

Цель диссертационного исследования — анализ бытовых условий и жизненных проблем, а также повседневного сознания и поведения жителей г. Кургана в 1929-1941 гг., выявляя общее и особенное, неизменное и новое, ежедневно рождаемое буднями с учетом идеологического и культурного контекста 1930-х гг.

Исходя из поставленной цели, в работе решаются следующие задачи:

1. Охарактеризовать устройство и внешний облик города Кургана и дать демографическую характеристику населения в 1929-1941 гг.

2. Проанализировать проблемы семьи, брака, разводов, взаимоотношения поколений, воспитания детей как важные составляющие повседневной жизни.

3. Исследовать «жизненные условия населения Кургана: жилье, семейный бюджет, зарплату, питание, одежду, транспорт, медицинское обслуживание, сферу услуг и выяснить их влияние на повседневную жизнь граждан.

4. Показать образ эпохи и формирование «нового советского человека».

5. Дать характеристику понятию «культура» и «культурный человек», рассмотреть развитие просвещения в городе.

6. Охарактеризовать массовые мероприятия как новые формы культурной жизни и проанализировать их специфику.

7. Исследовать праздники и девиантные формы поведения горожан. Методологической основой исследования является комплексный

междисциплинарный подход. В диссертации используются элементы цивилизационного и модернизационного подхода. Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, научности и историзма, позволяющие рассмотреть процессы и явления в развитии и взаимосвязи с учетом конкретно-исторических условий.

Работа базируется на следующих специальных исторических методах: периодизации, согласно которой изучение фактов осуществляется в рамках определенного периода, что позволяет обеспечить разновременный, разномоментный анализ сущностно-временных изменений исторической реальности, выявление качественных рубежей этих изменений, начала новых тенденций (то есть хронологическая цепочка фактов делает очевидными качественные трансформации процесса, дает основу для периодизации); синхронном, позволяющем изучать различные события в разных местах и

государства и се реализация на Урале ■ 1900-1940 гг.: Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наух. - Екатеринбург, 1999.

одновременно, с их сопоставлением и сравнением, устанавливать единство ритма работы различных составных элементов, что дает возможность выделить общее и особенное в исследовании проблемы; сравнительно-историческом, дающем возможность сравнивать следующие друг за другом события на основе аналогии с целью реконструкции черт прошлого, чтобы глубже уяснить сущностные моменты временной эволюции объекта и лучше понять сущность явления в его многообразии; исторического моделирования (ретроспективный), основанный на признании единства прошлого, настоящего и будущего, позволяющий воссоздавать картину прошлого даже при отсутствии полного состава источников, относящихся к изучаемому времени, - по различным остаткам, сохранившимся до нашего времени, традициям или последствиям совершившихся в прошлом процессов, по-новому осветить и причины, вызвавшие эти процессы.

Кроме специально-исторических в диссертации использовались такие общенаучные методы, как анализ (разложение предмета на составные части), синтез (соединение полученных при анализе частей в нечто целое); математико-статистический метод (сбор, обработка, анализ количественных данных, вычисление средних показателей, процентов, группировка статистических сведений по определенному признаку, составление таблиц; структурно-системный метод (представление любого процесса или явления в виде системы: упорядоченного определенным образом множества элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство, данный метод позволяет вскрывать внутренние связи явления, его взаимосвязи с другими явлениями, установить их субординацию, способ подчинения, выделить основные компоненты).

В работе нашли применение также методы конкретных социальных явлений и герменевтики. Первый связан с выявлением качественно-количественных характеристик процессов, явлений путем опроса, анкетирования участников событий, а второй ориентирован на достижение понимания прошлой жизни с помощью интуитивного в нее проникновения, вживания, сопереживания, вчитывания в текст, размышлений об обстоятельствах высказывания запечатленных в нем идей и оценок, проникновения во внутренние смыслы сообщенного.

Хронологические рамки исследования - ноябрь 1929 - июнь 1941 гг. -две рубежные даты в истории нашего государства, первая граница относится к началу форсированной индустриализации и коллективизации, оказавших огромное влияние на повседневную жизнь горожан, а конечная связана с началом Великой Отечественной войны.

Территориальные рамки исследования ограничены г. Курганом, который является типичным провинциальным центром аграрной области Зауралья.

В работе над темой исследования были использованы материалы и документы, представленные в -центральных и региональных архивах: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) - фонды р-8009-(Народный комиссариат здравоохранения СССР), р-9226 (Всесоюзная

государственная санитарная инспекция СССР); Государственном архиве Свердловской области (ГАСО) - фонд р-627 (Уральский областной отдел здравоохранения); Центре документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО) - фонд 4 (Уральский областной комитет ВКП (б)); Государственном архиве Курганской области (ГАКО) — фонды р-465 (Курганский городской исполнительный комитет совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов), р-526 Курганский городской союз жилищной кооперации Уральского областного союза жилищной кооперации), р-178 (Народный суд Курганского района Челябинской области

I участка), р-382 (Нарсуд 3 участка), р-900 (Нарсуд 4 участка); Государственном архиве общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО) - фонды 10 (Городской комитет ВКП (б),

II (Курганский районный комитет ВКП (б).

Большую часть источников диссертации . составили документы курганских райкома ВКП (б) и горсовета. Среди них особо ценными для исследования повседневности являются письма, обращения, заявления, жалобы граждан, личные персональные дела, характеристики, судебно-следственные материалы, сводки и донесения о настроениях в обществе, материалы проверок, чисток, контрольных комиссий, отчеты о деятельности горсовета, акты обследования учреждений города (больницы, столовых, магазинов, школ, детских садов и др.), протоколы заседаний различных секций (коммунальной, здравоохранения, транспортной) и др. материалы. Перечисленные документы обладают высокой степенью информативности, отражают непосредственные взаимоотношения людей с государством и общественными институтами, имея идеологическую окраску, они, все же, свидетельствуют о действительном, а не мнимом состоянии общества, его проблемах и лишениях, рисуют образ эпохи.

Увидеть границы и масштабы девиантного поведения, обнаружить меры борьбы государства с нарушителями общественного порядка помогают материалы городского народного суда:, уголовные и гражданские дела,

В диссертации были использованы также данные архива курганского бюро ЗАГСа: книги регистрации актов гражданского состояния о рождении и смерти, помогающие выявить коэффициент рождаемости и смертности, половозрастную структуру населения г. Кургана, представить себе в целом демографическую ситуацию 30-х гг.

Немалый интерес представляют материалы сборника «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК»1, . содержащего в себе законы, постановления правительства и ЦК ВКП (б). Исследуемые тексты предстают как «письмо власти», имеющее конкретного адресата и по этой причине обладающее разнообразными средствами воздействия на него. Изучение данных документов позволяет

1 Коммунистическая партия Советского союза в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК.Т.}.(19Э1-|941).-М.;19»».

реконструировать процесс формирования иллюзий, является важнейшей составляющей практики манипулирования общественным сознанием.

Важным источником по изучению . повседневности является периодическая печать. Периодика - это так называемая «повседневная летопись событий», которая дает представление о политической истории, сознании, культуре, нравах и обычаях общества, что особенно необходимо для изучения образа жизни людей. Правильный подход к анализу прессы, знание методологии работы с периодикой позволяет нарисовать подлинную картину прошлого, сохраняя своеобразие, колорит тех лет. В работе широко использованы тщательно изученные, систематизированные и сгруппированные тематически по разным проблемам: рождаемости и смертности, заболеваний и медицинского обслуживания, жилья и благоустройства, брака и семьи, взаимоотношения поколений, воспитания детей, культуры и досуга материалы местной газеты «Красный Курган» и центральной - «Правда».

Из опубликованных источников заслуживают внимания статистические сборники по материалам Южного Зауралья1, сведения, содержащиеся в них, характеризуют хозяйственное и культурное развитие Кургана, дают представление о материальных условиях быта, но данные сборников часто неполны, отрывочны и часто нуждаются в проверке.

Большой интерес представляют хрестоматии по истории Курганской области и Культуре Зауралья2, содержащие интересные документы по промышленному развитию и разным аспектам культурного строительства в Южном Зауралье.

Ценную информацию несет в себе Настольный календарь 1941 г.3, помогающий понять культуру, интересы, нравы людей тех лет.

Исключительное значение для исследования повседневной жизни имеют биографии, мемуары, дневники рядовых граждан. Данные источники позволяют понять человека и его поступки в конкретной ситуации, то, что отличает его повседневность - от жизни и поведения других, находящихся в тех же обстоятельствах. В настоящее время подобных материалов опубликовано немало, особенно о повседневности Москвы и Санкт-Петербурга4. К сожалению, курганцы почти не оставили нам воспоминаний о своей жизни в городе в 1920-1930-е гг. В диссертацию они вошли в форме приложений.

Источником особого рода, помогающим исследовать обозначенную проблематику, является художественная литература. Несмотря на специфику художественной литературы: неизбежность субъективного подхода автора,

1 Кургкнсия область за (0 лег Статистический сборник. - Курган, 1977; Народно-хозяйственный план Курганского района Челябинской области и* 1936 г. - Курган, 1936.

' Хрестоматия по истории Курганской области (1917-1943)°/ Под. ред. И.Е. Плотникова. - Курган, 1997; Культура Зауралья: XX век. Хрестоматия (1900-1941). / Поа. рее. В.В: Подлиаалоаа. - Т. I. - Курган, 2001.

1 Настольный календарь 1941 г. - М., 1940.

* Маньков А.Г. Из дневника рядового человека (1933-1934 гг.) II Звезда. - 1994. - Кг 5; там же. Из дневника 1931-1941 ГГ.//Звезда,-1995.-rt 11; Семлер (Соколова) Н. Портреты и пейзажи //Дружба народов, -1997. -М 2-3. и др.

право последнего на вымысел и фантазию, художественные произведения зачастую содержат ценные наблюдения и сведения о человеческой психологии, людских взаимоотношениях и настроениях в то или иное время, ту или иную историческую эпоху. В отношении показа повседневной жизни второй половины 20-х - начала 30-х гг. особенно интересными являются произведения М.М. Зощенко1, И. Ильфа и Е. Петрова2, в которых пусть в сатирическом, гиперболизированном виде, но исторически правдиво предстает бытовая жизнь людей тех лет.

Научная новизна диссертации заключается в попытке комплексного анализа-истории повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг.

Реконструирован облик города и состав населения в рассматриваемый период. Проанализированы семейно-бытовые проблемы с обоснованием важности и значимости данной сферы в повседневной жизни людей, выявлены причины неудовлетворительных условий жизни горожан в 20-30-е гг.

Показан образ эпохи и процесс формирования «нового советского человека» через реконструкцию идеологических мифов, распространенных среди населения.

Дан анализ культурной жизни горожан с выделением специфики времени и места.

Введены в научный оборот новые архивные источники.

Практическая значимость исследования. Конкретно-исторический материал, содержащийся в диссертации, может быть использован для дальнейшего изучения проблемы повседневности в советский период. Материалы данного исследования можно использовать при создании обобщающих трудов и научно-популярных пособий по истории Южного Зауралья, в разработке учебных курсов по истории краеведения, спецкурса по истории городов.

Апробация работы. Основные положения и выводы работы были изложены на международной, межрегиональных и региональных научных конференциях, состоявшихся в 2001-2004 гг. в Челябинске и Кургане.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, приложений.

Основное содержание работы

Во Введении дано обоснование актуальности, практической и научной значимости темы; определены объект и предмет исследования, временные и территориальные рамки; сформулированы цель и задачи работы; представлены методологические основы, историографический обзор и характеристика использованных источников.

1 Зощенко М.М.. Рассказы, фельетоны, повести. -М, 1958.

1 Ильф И, Петров Е. Двенадцать стульев: роман. - М., 1982; там же. Золотой теленок: Роман, 1984; там же. Рассказы, фельетоны, статьи.-М, 1985.

Первая глава «Курган и курганцы в 1929-1941 гг.», состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Устройство и внешний облик города Кургана» анализируется социальная среда, в которой протекала повседневная жизнь курганцев.

На основе различных источников проанализированы политическое устройство, экономическое и культурное развитие города в период первых трех пятилеток, а также внешний облик Кургана: улицы, дорожное хозяйство, транспорт, состояние жилищного фонда и сделан вывод о том, что г. Курган в 1929-1941 гг., несмотря на рост промышленности, культурных и просветительских учреждений, расширение сферы услуг, представлял собой заштатный провинциальный городок, внешне мало изменившийся с дореволюционной поры.

Второй параграф «Демографическая характеристика населения» посвящен рассмотрению проблем миграций, изменения половозрастной структуры, рождаемости и смертности населения.

Демографическую ситуацию 1929-1941 гг. можно охарактеризовать как находящуюся в состоянии кризиса. В огромной степени изменения в демографии были вызваны политикой государства, воздействие которого на демографические процессы в указанные годы шло как по линии административно-политической, включая репрессивные меры, так и по линии социально-экономической.

Особенно большое влияние на демографию 20-30-х гг. оказали развернутые властями форсированная индустриализация, коллективизация и раскулачивание, которые , привели к резкому изменению соотношения городского и сельского населения страны. Начался бурный рост городов и численности их населения. Урбанизация повлекла за собой массу проблем: остро ощущался дефицит жилья, одежды, медицинского обслуживания, на местах, куда шел поток людей, не было создано развитой инфраструктуры, системы социального обеспечения, что в условиях образовавшейся скученности и общей антисанитарии становилось причинами вспышек инфекционных заболеваний, роста уровня смертности и уменьшения рождаемости.

Общие тенденции основных демографических процессов, проходивших в стране, были характерны и для Кургана в 30-е годы. Архивные данные свидетельствуют о том, что численность населения города увеличилась в 1939 г. в 1,4 раза против 1929 г., но по сравнению с общим ростом городского населения по Уралу и всей страны в целом (на Урале -городское население, например, в 1937 г. увеличилось в 2,5 раза по сравнению с 1926 г.), данный прирост был незначительным. Сказывался аграрный, а не индустриальный характер города. Основным поставщиком городского населения Кургана, как и всей страны в целом, было крестьянство, хлынувшее в города с началом массовой коллективизации и раскулачивания. Спецификой Кургана было то, что движение населения в городе было направлено не только на приток, одновременно шел и обратный

процесс: часть горожан выезжала из Кургана в другие города, где быстрыми темпами шло строительство новых промышленных предприятий, появлялось много новых рабочих мест, были выше трудовые расценки и лучшие, как считали люди, условия жизни. Курган выступал в 30-е гг. как своего рода «перевалочный пункт» на пути следования населения из деревни в индустриально развивающиеся города.

На основе данных курганского бюро ЗАГСа выявлена возрастная структура населения Кургана, которая в течение всех 30-х гг. оставалась в состоянии «демографической молодости» (в городе было больше молодежи, чем зрелых и пожилых людей), что было типичным и для всей страны в целом. Преобладание молодых над средними и пожилыми возрастами в возрастной структуре населения объясняется высоким уровнем рождаемости сопряженной с высокой смертностью и низкой продолжительностью жизни, а также влиянием на сокращение взрослого населения таких отрицательных факторов, как войны, голод, а также упомянутых выше индустриализации и коллективизации, репрессий.

Характерной особенностью половой структуры населения 30-х гг. как г. Кургана, так и России в целом, было преобладание женщин над мужчинами. Корни данного дисбаланса уходят в 20-е гг., когда потери населения военных лет нарушили соотношение полов.

Социальная структура в связи с бурным развитием промышленности ознаменовалась ростом удельного веса рабочих в доле всего населения.

Хотя на всем протяжении десятилетия 30-х гг. в Кургане сохранялась традиционно высокая рождаемость, она была меньше, чем по Уралу, и в целом по стране, что позволяют увидеть данные архива курганского бюро ЗАГСа, на основе которых рассчитаны коэффициенты рождаемости и смертности населения г. Кургана. Согласно полученным сведениям, коэффициент рождаемости в городе за исследуемый период увеличился с 36,19 % в 1929 г. до 37,3 % в 1939 (то есть на 1000 человек в Кургане в 1929 г. родилось 36,19 человек, а в 1939 - 37,3). По Уралу, для сравнения, процент равнялся 49,5 в 1929 г. и 41,8 - в 1939.

На очень высоком уровне в 20-30-е гг, в городе была смертность, особенно детская. Сохранение высокого показателя детской смертности в Кургане (46% в 1932, 40,9 % - в 1939 гг.), а он был выше, чем по России в целом (20,5% в 1933 г., 28, 9% в 1935, 36,5% - в 1939), напрямую связано с низким уровнем медицинского обслуживания, неблагополучной санитарной обстановкой в городе, общим неблагоустройством жизни (отсутствие общественного водопровода, канализации и т. д.). Не случайно поэтому, что среди причин смертности на первый план выходили инфекционные заболевания, а именно - желудочно-кишечные.

Вторая глава «Семейно-бытовая сфера жизни курганцев в 19291941гг.» состоит из трех параграфов.

Первый параграф «Семья - ячейка общества» посвящен анализу проблем семьи, брака, разводов, взаимоотношения поколений, воспитания детей.

В конце 20-х - 30-е гг. в советском обществе начали формироваться новые формы сексуальной и семейной жизни. Провозгласив семью важнейшим общественным институтом, государство перешло на позицию ее защиты, отдавая приоритет женщинам и детям.

Уравниваясь в правах с мужчинами, женщины в 30-е гг. стали активно вовлекаться в общественную и производственную работу, особенно в связи с развитием индустриализации в стране, требовавшей рабочих рук. Например, из общего числа лиц наемного труда, занятых на работах по г. Кургану на 1 января 1932 г., женщины составляли 42 %. Они работали практически по всем профессиям. На ряде курганских предприятий женщины составляли даже большинство: на мясокомбинате трудилось - 66,6 %, в артели «Пищетруд» - 60 %, на винзаводе - 47 % женщин от общего числа всех занятых в производстве лиц. Среди работниц было немало ударниц и стахановок, чей труд особенно активно пропагандировался в печати.

Коммунистическая партия, как на центральном, так и на региональном уровне, проводила достаточно серьезную работу по вовлечению в общественную жизнь домохозяек, которые вместе с женщинами, занятыми на производстве, становились членами создаваемых на местах и в центре делегатских собраний. Члены делегатских собраний занимались самой разнообразной работой, но главными их занятиями были обследования учреждений с целью выявления недостатков в их деятельности, для этого специально организовывались культурные бригады, бригады быта, производственные, рабочего снабжения и общественного питания. Домохозяйки внесли большой вклад в дело благоустройства города, улучшения условий работы на предприятиях, в школах, детсадах.

Активное участие женщин в производственной и общественной работе преображало семейные отношения. В частности, женщины-ударницы, отдававшие много времени производству, нередко имели проблемы в семейной жизни, среди них встречалось немало матерей-одиночек и разведенных. Свидетельством чего являются материалы курганского народного суда: многочисленные дела об алиментах. Например, в 1930 г. судом было рассмотрено 405, 1931 г. - 360 подобных дел, в 1938 г. один только 3 участок народного суда рассмотрел 90 дел. Причиной разлада в семье в 30-е гг. становилась ревность мужей к успехам жены: их ударной работе, премиям, зарплате, зачастую выше, чем у них самих. «Успешных» жен мужья нередко били. Рукоприкладство было одной из главных семейных проблем 30-х гг., с которой власти активно боролись. Случаи судебного разбирательства, в том числе показательные суды по данным вопросам, были широко распространены в рассматриваемый период. Власть и общественность наказывали мужчин за ненадлежащее отношение к женам и детям, обязывала их платить алименты и заботиться о своих близких.

По-новому в 20-30-е гг. стали рассматриваться обязанности родителей по отношению к детям. Прежде воспитание детей в семье являлось сугубо частным делом, в которое в любом случае было принято не вмешиваться. В 30-е гг., в условиях глубоких преобразований и стремления построить новое

социалистическое общество, акцепты меняются: теперь вся общественность, все трудящиеся должны были нести ответственность за воспитание детей -«подрастающего поколения строителей социализма». По всей стране, как и в Кургане, повсеместным явлением в годы второй пятилетки стали рабочие собрания, на которых трудящиеся предприятий отчитывались перед коллегами о воспитании своих детей, здесь же создавались специальные бригады, получавшие задание на посещение семей рабочих с целью обследования условий жизни детей, отношений между ними и родителями.

Перестроить нормы морали, лучше осознать важность и необходимость влияния общества на отношения в семье помогали конкурсы на лучшее воспитание детей, которые начали проводиться в стране с 1934 г, а в Кургане - с 1935 г. По условиям конкурса, в семье должны были выполняться правила санитарной гигиены, для детей необходимо было иметь отдельное белье, полотенце и т.п., организовать детский уголок школьника с игрушками и детскими книгами, создать благоприятные условия для учебы и отдыха.

В это же время началась активная работа государства по организации досуга детей. В Кургане, как и по всей стране в целом, ширилась сеть учреждений летнего отдыха, за городом строились новые пионерские лагеря, дачи. Детей стали приобщаться к занятиям физкультурой и спортом.

Впервые на основе различных источников анализируется детская беспризорность и безнадзорность, ставшая одной из крупнейших социальных проблем 20-30-х гг. Меры борьбы с неблагополучными детьми в Кургане повторяли общие рекомендации, исходящие из центра. Ситуация осложнялась бедностью и аграрным характером области.

Во втором параграфе « «Жизненные условия» населения» речь идет об обеспеченности курганцев жильем, одеждой, питанием, состоянии семейного бюджета, зарплаты, транспорта, медицинского обслуживания, сферы услуг, определяется степень их влияния на повседневную жизнь граждан.

Бытовая жизнь курганцев в 1929-1941 гг. в полной мере испытала на себе результаты социально-экономических и политических изменений в стране, происходивших в указанный период. Поставив цель - превращение страны в мощную индустриальную державу, государство бросило все силы на реализацию данной задачи. Финансы, стройматериалы, товары в первую очередь шли на обеспечение нужд промышленности и рабочих индустриальных городов. Будучи центром аграрной области, а не индустриальной, Курган, как и многие подобные ему российские малые', провинциальные города, вынужден был довольствоваться второстепенной ролью в снабжении из центра деньгами и всем необходимым.

В результате возросшей до огромных размеров миграции населения в города вследствие форсированной индустриализации, коллективизации и раскулачивания по всей стране, как и в Кургане, начался острый жилищный кризис. Как свидетельствуют многочисленные документы, люди занимали в

городах все более или менее пригодные для жилья помещения. Приметами времени становились бараки и общежития.

В Кургане вопрос с жильем решался неоднозначно. В городе, что было специфичным, в 30-е гг. было еще много частных домов, таким образом, некоторые курганцы могли иметь свое отдельное жилье. Хорошие квартиры (в 3-4 и даже более комнат) давались приезжающим в город ценным специалистам, работникам НКВД, милиции, врачам, преподавателям Высшей коммунистической сельскохозяйственной школы. Но большая часть курганцев находилась в такой же ситуации, как и многие россияне. Им приходилось ютиться в коммуналках, подвальных и полуподвальных помещениях, даже в землянках. Подобное положение дел было вызвано практически полным отсутствием на протяжении всех 30-х гг. нового строительства и капитального ремонта старого жилищного фонда, который разваливался на глазах. В Кургане, как и во многих городах страны, граждане почувствовали на себе, что такое выселение и «уплотнение». Общая жилая площадь на одного человека в городе была самой маленькой по России - 2,5 кв.м. (средняя по городам России - 4-5 кв.м.).

В отсутствии денежных средств и товаров обстановка в квартирах большинства курганцев была очень скромной и включала в себя, в основном, стол, табуреты (реже - стулья), кровать, сундук или комод. Проживающие в бараках и общежитиях были лишены и этого минимального набора.

Скромностью отличалось и благоустройство самого города в целом. Практически отсутствие мощеных улиц (кроме Ленина и Куйбышева), деревянные тротуары и мостики, в большинстве своем гужевой транспорт на дорогах (со второй половины 30-х гг. к нему присоединились велосипеды и единственный городской автобус вплоть до Великой Отечественной войны), отсутствие общественного водопровода и канализации, маломощная электростанция, слабая сеть медицинских учреждений (1 больница, 1 поликлиника, по одной женской и детской консультации), расположенных в неподходящих помещениях, страдающих от нехватки специалистов, дефицита оборудования и медикаментов, вспышки инфекционных заболеваний, - все это было типичными чертами не только Кургана 30-х гг., но и многих российских городов, существовавших в условиях борьбы за высокие темпы развития промышленности.

Голод 1932-1933 гг., форсированная индустриализация, коллективизация и раскулачивание оказали прямое воздействие на продовольственное и промтоварное снабжение, материальное благополучие граждан. На основе анализа проблем, с которыми столкнулись горожане в начале 1930-х гг., когда по всей стране была введена карточная система, делается вывод о зависимости Кургана от крупных индустриальных городов и строек, имевших преимущества в распределении товаров и услуг. Курганцы, как и большинство советских граждан, по-разному реагировали на продовольственные и промтоварные затруднения. Свой протест горожане выражали в форме резких высказываний, в том числе и против советской власти. Наиболее часто употребляемыми способами проявления

недовольства были текучесть на предприятиях, прогулы, опоздания, пьянство и другие нарушения трудовой дисциплины.

Таким образом, главной стратегией решения жизненных проблем являлась не открытая борьба, а приспособление. Люди изобретали множество способов, чтобы выжить, в том числе и противоправных (подделка документов, мелкое воровство, спекуляция). Одними из дополнительных источников самообеспечения, а для кургаицев - главным источником, были подсобные хозяйства и крестьянский рынок.

На конкретных примерах рассматривается изменение повседневной жизни горожан с отменой карточной системы (1935/1936), делается вывод, что, несмотря на общее улучшение жизненных условий, товарный дефицит продолжал существовать в городе вплоть до войны.

В третьем параграфе «Образы эпохи и «нового советского человека»» рассматриваются образы и символы, мифы эпохи 30-х гг. (о «светлом будущем», «угрозе скорой войны», «долой отсталость», «врагах народа»), определяется степень их преломления в сознании курганцев. На широком материале анализируются цели, задачи, содержание и результаты деятельности Курганской районной контрольной комиссии по чистке, а также автобиографии и характеристики на граждан как важнейшие документы повседневной жизни советской эпохи.

Рассматриваются составляющие компоненты образа «нового советского человека», роль СМИ в его пропаганде. Характеризуется образ И.Сталина.

В конце параграфа делается вывод, что жизнь курганцев, как и всех советских граждан, проходила в обстановке пропаганды достижений и успехов советского строя, кампаний чисток и репрессий, борьбы против «врагов народа». Отношение к происходящим событиям у курганцев было противоречивым: от явной поддержки до критики политики властей. Многие архивные докумепты отражают энтузиазм активных строителей нового общества, в них чувствуется гордость, вызванная сопричастностью к великим, как они считали, мировым событиям, идея коммунистического российского мессианства, вера в большевистскую партию и ее лидеров, радость от первых успехов социалистического строительства, но было и другое, что не нравилось людям; отрыв советских органов от масс, бюрократизм, низкий, культурный уровень руководящих кадров и т. д.

Третья глава, «Культура и досуг курганцев» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе « «Культурный человек» и просвещение» дается определение понятию «культура» с выделением уровней ее составляющих-Аналзируются достижения и проблемы курганцев в освоении культуры личной гигиены, поведения в общественных местах, знания, основ коммунистической идеологии, этикета На конкретных примерах характеризуются успехи и трудности образования. Делается вывод об определяющей роли партии и советов в деле перевоспитания граждан, приобщения их к культуре и просвещению как на центральном, так и на

местном уровне, дефиците специалистов в городе, нежелании ряда горожан следовать культурным программам государства.

Второй параграф «Массовые мероприятия как новые формы культурной жизни» посвящен становлению и распространению массовых мероприятий в сфере досуга горожан: кино, театру, конкурсам и смотрам художественной самодеятельности, народным гуляньям, танцам и др., а также развитию физкультуры и спорта в городе.

Характерной особенностью массовых мероприятий 20-30-х гг. был их идеологический характер.

Большие надежды возлагались властями в рассматриваемый период на кино и театр, которые превращались в мощное средство агитации и пропаганды советского строя.

Если в кино зритель ходил охотно, то театр, особенно в первой половине 30-х гг., многие рабочие, как сообщают документы, посещали без особого желания. Горожанам не нравился репертуар (иногда они совсем не понимали пьес), позднее начало спектаклей, дороговизна билетов. Не помогали даже ТРАМы (Театры рабочей молодежи), которые создавались с целью привлечения молодых людей к театральному искусству. Аналогичная ситуация наблюдалась и по всей стране в целом.

На основе различных источников анализируются процесс становления и развития физкультуры и спорта в Кургане, имевшим в 30-е гг. прямое отношение к укреплению обороноспособности страны, деятельность спортивно-оборонных обществ и их проблемы: нехватка помещений, отсутствие кадров, низкая оплата труда, дефицит оборудования, спортивного инвентаря, финансовых средств и делается вывод о. том, что оборонно-массовая работа в Кургане в большей степени, особенно в начале 30-х гг., носила агитационно-пропагандистский характер.

В третьем параграфе «Праздники и девиантные формы поведения» анализируются новые советские праздники, определяется отношение к ним курганцев, дается характеристика отклоняющемуся поведению граждан.

До событий Октября 1917 г. ведущую роль в духовной жизни народа играла церковь. Почти все праздники, отмечаемые населением, относились к разряду религиозных, христианских (Рождество, Пасха, Троица и т. д.). С приходом к власти большевиков началась перестройка старых норм жизни, в том числе и праздников. Все памятные даты и торжества старой, царской России сначала сокращались, а после и вовсе запрещались. С этой целью властями организовывались так называемые антирождественские кампании (лекции и доклады против религия и Рождества), антирелигиозные вечера. В 30-е гг. подобные мероприятия активизировались. Ведущее место в жизни горожан, как и всех советских граждан, начинают занимать советские праздники, главными из которых были Первое мая - День международной пролетарской солидарности и 7 ноября - День Великой Октябрьской социалистической революции, широко праздновались также 23 февраля,8. марта, с принятием новой Конституции в 1936 г - 5 декабря. В Кургане, как и . по всей стране в целом, к этим датам готовились заранее. Празднества .

проходили пышно с митингами и демонстрациями, в которых принимало участие большое количество людей. Советские праздники носили ярко выраженную идеологическую окраску, что проявлялось в лозунгах, газетных статьях, содержащих информацию об успехах индустриализации, достижениях социалистического строительства, показа «проблемной» жизни капиталистических стран и призывах советских людей работать еще лучше и самоотверженнее.

Отношение к новым советским праздникам у населения складывалось разное: от восторженного (особенно у молодежи) до резко отрицательного с заявлением, что «раньше праздников было больше, больше было развлечений».

Таким образом, в исследуемый период курганцы продолжали отмечать как традиционные религиозные, так и зарождающиеся новые советские праздники.

Практически ни одно торжество в городе не проходило без спиртного. Злоупотребления спиртными напитками и не только в праздничные дни, а также причины подобных явлений доказываются на основе различного фактического материала и делается вывод, что подобная ситуация была характерна и для всей страны в целом.

Пьянство нередко сопровождалось дебошами и хулиганством, также получившим широкое распространение в городе и всей стране в целом, что подтверждают многочисленные документы правоохранительных и партийных органов.

Бороться с хулиганством и пьянством государству в 20-30-е гг. помогали бригады содействия милиции (бригадмилы). В Кургане члены общества содействия милиции (Осодмил) были организованы при всех крупных заводах из числа активистов рабочих и служащих учреждений и предприятий города. На 1 октября 1935 г. в городе работало 10 бригад с 78 членами, позже имело место некоторое сокращение, но не на много. Основу бригадмилов составляла молодежь: студенты, учащиеся, молодые рабочие предприятий, в большинстве своем имевшие возраст до 22 лет. В задачи вышеназванных бригад входило стояние на посту, участие в патрулировании, обходах, облавах, дежурство в зрелищных мероприятиях и выполнение других видов оперработ. Помощь была существенной, о чем свидетельствуют отчеты работников милиции.

Во второй половине 30-х годов характер хулиганских действий, несмотря на работу властей, стал еще более жестким. Газеты писали о «поножовщине», драках, нападении на прохожих женщин и детей.

Большой проблемой города были грабежи и кражи, масштабы и характер которых проанализирован на конкретных примерах.

В заключении подводятся итоги исследования по проблеме.

Основные положения диссертации представлены автором в следующих публикациях:

1Жулева М.С. Повседневная жизнь горожан в СССР в 20-30-е гг. (проблема девиации и борьба с ней) // Новые горизонты - 2002. IV Зауральский

фестиваль научно-исследовательского, технического и прикладного творчества молодежи и студентов: тезисы докладов областной научно-практической конференции. - Курган, 2002. - С. 4-5.

2.Жулева М.С. Свободное время курганцев в конце 20-х - начале 30-х годов XX в. // 50-летие историко-правоведческого факультета Курганского государственного университета. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Курган, 2002. - С. 116-119.

3.Жулева М.С. Влияние государства на повседневную жизнь горожан в СССР в начале 30-х годов // Юридическая наука и практика: проблемы теории и истории: Сборник научных статей. - Курган, 2002. - С. 59-68.

4.Жулева М.С. Состояние медицины и санитарно-гигиенические условия в г. Кургане в 20-30-е годы XX в. // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета (гуманитарные науки). Вып. V. - Курган, 2003. - С. 13-17.

5.Жулева М.С. Здравоохранение в г. Кургане в условиях индустриализации СССР // Индустриализация в СССР: уроки истории (к 70-летию пуска Челябинского тракторного завода). Материалы международной научной конференции. - Челябинск, 2003. - С. 83-86.

6.Жулева М.С. Периодическая печать как источник по изучению истории повседневности курганцев в 1920-1930е гг. // Зыряновские чтения: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. — Курган, 2003.-С. 131-132.

7.Жулева М.С. Образы простых людей в творчестве И.Д. Шадра // Деятели социально-экономической, общественно-политической и духовной жизни Урала и Зауралья XVII-XX вв.: Сборник материалов межрегиональной научной конференции. - Курган, 2004. - С. 62-66.

8.Жулева М.С. Развитие физической культуры и спорта в г. Кургане в 1930-е годы // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. Вып. VI. - Курган, 2004. - С. 24-26,

Научное издание

Жулева Мария Сергеевна История повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Издательство Курганского государственного университета

6400669, г. Курган, ул. Гоголя, 25.

Курганский государственный университет, ризограф -

Подписано в печать i4.os.ot/

Бумага тип. № 1 Уч. изд. л.

Формат 60X84 1/16 Заказ ЛЧЗ> №

Усл.п.л. 1,2. Тираж 100 экз.

р 1 7 049

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Жулева, Мария Сергеевна

Введение.3

Глава 1. Курган и курганцы в 1929-1941 гг.20

1.1.Устройство и внешний облик города Кургана.20

1.2.Демографическая характеристика населения.25

Глава 2. Семейно-бытовая сфера жизни курганцев в 1929-1941 гт.38

2.1.Семья — ячейка общества.38

2.2.«Жизненные условия» населения.56

2.3.Образы эпохи и «нового советского человека».91

Глава 3. Культура и досуг курганцев.111

3.1.«Культурный человек» и просвещение.111

3.2.Массовые мероприятия как новые формы культурной жизни.121

3.3.Праздники и девиантные формы поведения. 139

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Жулева, Мария Сергеевна

С конца XX в. историческая наука, как и гуманитарное знание в целом, переживает глубокую внутреннюю трансформацию, которая в полной мере проявляется и на поверхности академической жизни - в смене поколений, интеллектуальных ориентаций и исследовательских парадигм, самого языка истории.

Характерной чертой современной историографии последних лет, в том числе и российской, является повышенный интерес к социальной истории (истории общества) и истории повседневности, в центре которых стоит человек как элементарная клеточка живого и развивающегося общественного организма. О популярности данных направлений говорит нарастающий поток так или иначе связанных с «повседневной жизнью» статей и книг (1).

Тема «маленького», «рядового» человека, его проблемы, поступки, жизнь прежде в исторических исследованиях разрабатывалась фрагментарно, считаясь малополезной и несерьезной, она рассматривалась только как украшение, дополнение к «большой» истории. Сегодня же многие историки признают несомненную пользу обращения к истории «снизу», к рядовому человеку, его интересам, мыслям, чувствам, заботам, вещам, которые его окружали. Изучение повседневности дает возможность понять ментальность, сохраняющуюся на длинных исторических промежутках, помогает разобраться в том, как теории претворяются в практику и как этика повседневного поведения сводится к незначительным, но решающим индивидуальным выборам. Все это позволяет осмыслить не только правила, законы, запреты данного общества, но и способы увиливания, отлынивания, уклонения, на которых держится повседневная жизнь. То есть составить более полное представление о реальных процессах, протекавших в обществе, их результатах. Обращение к повседневности - это переход от анализа абстрактных процессов и структур к анализу конкретной ситуации, который позволяет по-другому высветить политические, экономические, социальные, культурные процессы. Исследования повседневности позволяют пересмотреть накатанные схемы, стереотипы, касающиеся истории общества, благодаря чему возникает новый угол зрения на уже известное. Изучая повседневность, воссоздавая реалии конкретной эпохи, многообразие объективных и субъективных моментов, из которых слагается историческое полотно, можно постичь живое прошлое.

Особенно актуальны названные проблемы для исследования советской истории, а конкретнее — истории 20-х - 30-х гг. XX столетия, сложного периода в жизни нашей страны, когда происходили коренные преобразования во всех сферах жизнедеятельности людей. Вплоть до конца 1980-х гг. все, что относилось к советской повседневности, рассматривалось с идеологизированных позиций. К тому же доступ ко многим архивным источникам был закрыт, что не позволяло реконструировать и объективно анализировать весь спектр проблем повседневной жизни советских людей. В настоящее время, в отсутствие идеологических ограничений, актуальной задачей является изучение материалов новых фондов центральных и региональных архивов, что поможет восполнить существующий пробел.

Важность и актуальность исследования Российской повседневности 2030-х гг. заключается в том, что оно позволяет наиболее полно раскрыть сложный путь формирования особого специфического типа личности — «советского человека» — выявить содержание категорий личного, частного и общественного. Именно в этот исторический период сложились устойчивые стереотипы массового сознания эпохи социализма, принципы отношения к труду, к собственности, тип идеальной личности, нормы «социалистической морали», система «социалистической культуры», совокупность которых сказывается на поступательном развитии общества и ныне. Именно в российской повседневности 20-30-х гт. формировались истоки, к которым восходят многие проблемы современной жизни. Поэтому обращение к истории повседневности необходимо и для осмысления ее нынешнего состояния, анализ проблем, аналогичных современным, позволит избежать повторения ошибок.

Более глубокое познание феномена повседневности, рассмотренного на примере г. Кургана 1929-1941 гг., позволит выявить общее и особенное в жизни и поведении людей центра и периферии, что поможет более полно и достоверно представить историю повседневной жизни страны в целом.

Объект изучения — население г. Кургана.

Предметом исследования является история повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг. При обозначении предмета диссертации возникает трудность в определении ключевого понятия «повседневность». Содержание понятия «повседневная жизнь» и, соответственно, предмет «истории повседневной жизни» представляет собой объект научного теоретизирования целого ряда дисциплин: истории, философии, социологии, психологии, антропологии, лингвистики. Каждая из вышеперечисленных научных дисциплин обращается к повседневной жизни, сосредотачивая свое внимание на ее определенных аспектах. Единой признанной дефиниции повседневности не существует.

К общетеоретическим источникам истории повседневности относят, в первую очередь, работы основателей феноменологического направления в философии и, в частности, немецкого ученого Э.Гуссерля (1859-1938). Он первым обратил внимание на значимость философского осмысления не только высоких абстракций, но и «сферы человеческой обыденности», которую он именовал «жизненным миром».

Вслед за Гуссерлем феноменологический метод к исследованию социальной реальности подхватили социологи, а именно, основатель феноменологической социологии австро-американец А.Шютц (1899-1959). Вдохновленный идеями Гуссерля, Шютц предложил отказаться от восприятия «мира, в котором мы живем», как «пред-данного» и сосредоточиться на анализе процессов складывания и обуславливания этой кажущейся «пред-данности», то есть «мира человеческой непосредственности» - стремлений, фантазирования, сомнений, реакций на непосредственные частные события.

Дальнейшее развитие идей феноменологической социологии было осуществлено Т.Лукманом (род. в 1927 г.) и П.Бергером (род. в 1929 г.). В основе работ последних лежит диалектический подход: жизненный мир человека определяется объективными условиями его существования, и в то же время социальная реальность конструируется индивидами.

Первой попыткой эмпирического исследования самой повседневной жизни можно назвать этнометодологию Г.Гарфинкеля (род. в 1917 г.), объектом изучения которого стали принятые на веру, нигде не записанные правила, регулирующие взаимоотношения между людьми в обыденной жизни. Таким образом, целью этнометодологии Гарфинкель назвал обнаружение «методов, которыми пользуется человек в обществе для осуществления обыденных действий», то есть анализ социальных правил и предубеждений, процесса их формирования, истолкования одними людьми речей, поведения, жестов других(2).

Взрыв интереса к «социологии повседневности» и превращение ее в самостоятельное направление в рамках наук об обществе вызвали сходные изменения и в историческом знании. Здесь существенный вклад в разработку проблематики понятия повседневность внесли французские историки М.Блок и Л.Февр, обратившиеся к «антропологическому подходу» в изучении прошлого задолго до модернистских концепций. Они предложили видеть в реконструкции «повседневного» элемент воссоздания истории в ее целостности. Эту задачу успешно выполняли их сторонники и продолжатели, группировавшиеся вокруг созданного в 1950-е гг. журнала «Анналы». Школа «Анналов» и, прежде всего, последователь М.Блока и Л.Февра — Ф.Бродель понимали прошлое как медленное чередование периодов «большой длительности», в которые была включена и повседневно-бытовая составляющая. История повседневности выступала в указанных трудах частью макроконтекста жизни прошлого.

Рассказывая о механизмах производства и обмена, Ф.Бродель предложил видеть в экономике любого общества два уровня «структур»: жизни материальной и жизни нематериальной, охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики. Второй уровень и был назван им «структурами повседневности». «Повседневность, - отмечал Бродель, - это мелкие факты, едва заметные во времени и в пространстве.Какой-либо факт повторяется и, повторяясь, он обретает всеобщий характер или становится структурой. Он распространяется на всех уровнях общества, характеризует его образ существования и образ действий, бесконечно их увековечивая.» (3). К структурам повседневности Бродель отнес то, что окружает человека и опосредует его жизнь изо дня в день — географические и экологические условия жизни, трудовая деятельность, потребности (в жилище, в питании, одежде, лечении больных), возможности их удовлетворения. Для такого всестороннего изучения был необходим анализ взаимодействий между людьми, их поступков, ценностей и правил, форм и институтов брака, семьи, анализа религиозных культов, политической организации социума. Конечной целью «тотального» изучения прошлого должно было стать выявление некой неизменной величины, присутствующей в формах быта данной историко-культурной общности. Характерной чертой реконструкции повседневной истории в духе Ф.Броделя на первых порах было предпочтение, отдаваемое изучению возможно более массовых совокупностей явлений, выбор больших временных длительностей для обнаружения глобальных социальных трансформаций.

Броделевский подход был использован французскими историками второго поколения Школы «Анналов» и учеными других стран. Продолжатели традиций первых двух поколений Школы «Анналов» (В России, например, А.Я.Гуревич) ставят в центр своих исследований общую реконструкцию «картины мира» определенной эпохи, социума, группы. Они изучают в повседневности прежде всего его ментальную составляющую (общие представления о нормальном, как и общие страхи, общие тревоги и одержимости) (4).

Другое понимание истории повседневности появилось в 80-е гг. XX в. и связано оно, в первую очередь, с германскими историками. С начала 80-х годов западную Германию охватил настоящий «исторический бум». Возник массовый интерес к изучению прошлого своего города или поселка, к истории своей семьи. Большое распространение получили «исторические мастерские», в которых работали дилетанты; широко практиковалась «устная история»: записи воспоминаний пожилых людей о своей жизни. «От изучения государственной политики и анализа глобальных общественных структур и процессов обратимся к малым жизненным мирам», - так звучал призыв германских исследователей. Этот интерес к опыту и переживаниям «маленького человека» получил название «истории повседневности» (АШа§8§езсЫс111е), или «истории снизу».

Практически сразу на фоне усилий энтузиастов-любителей по созданию «истории повседневности» профессиональные германские ученые под тем же названием образовали свою концепцию этого направления. Они призывали молодое поколение переориентировать научные труды, обратив все силы на изучение «микроисторий» отдельных рядовых людей или их групп, носителей повседневных интересов, а через них — проблем культуры как способа понимания повседневной жизни и поведения в ней.

Наибольший вклад в разработку научной «истории повседневности» внес сотрудник Института истории имени Макса Планка в Геттингене Альф Людтке. Предметом его основного внимания стала история германских рабочих в XIX-XX вв., а главным вопросом — проблема принятия и/или сопротивления пролетариев навязываемым им «правил игры», фабричных порядков, идей национал-социализма и т. д.

Большой вклад историки этого направления внесли в изучение феномена нацизма, рассматривая его изнутри, с точки зрения тех «рядовых людей», которые вольно или невольно содействовали утверждению фашистской диктатуры в Германии. Сосредоточение главного внимания на жизни и быте людей в недавнем прошлом, в XX столетии, а не на средневековой эпохе и начале Нового времени, как это практиковалось и практикуется сторонниками Школы «Анналов», стало отличительной особенностью германских историков повседневности (5).

К концу 80-х гг. АШа§8§е8сЫсЬ1е стала общепризнанным научным направлением, получила известность за пределами ФРГ: в США, Италии, Великобритании, Франции, Финляндии, а с недавнего времени и России.

Таким образом, в исторической науке сложилось два подхода к пониманию и изучению истории повседневности: 1) как реконструирующей ментальный макроконтекст событийной истории; 2) как реализация приемов микроисторического анализа.

В современном гуманитарном знании продолжаются дискуссии в отношении определения предмета изучения истории повседневности. Социологи иногда употребляют его как синоним «повторяемости, рутинности, постоянства» (6), «сферы социальных практик» (7). Философы связывают повседневность с рациональностью, понятностью, привычкой (8), понимают под ней то, что окружает каждого человека в любой момент его жизни (9). Этнографы объясняют повседневность как «быт». Нет согласия во мнениях у историков. Одни из них подразумевают под повседневностью главным образом сферу частной жизни, охватывающей вопросы семьи, домашнего быта, воспитания детей, досуга, дружеских связей и круга общения, другие же в первую очередь рассматривают жизнь трудовую, те модели и отношения, которые возникают на рабочем месте (10).

Самое главное, как нам кажется, это не то, что такое повседневность или история повседневности, а кто стоит в ее центре. История повседневности - это история тех, кто не виден большой истории, людей, которые включены в исторический процесс как рядовые участники. Таким образом, центральными в анализе повседневности являются жизненные проблемы тех, кто в основном остались безымянными в истории. «Структуры повседневности» объемлют все то, из чего складывается жизнь человека: ее условия, потребности (питание, жилище, одежда, медицина) и возможности их удовлетворения. Это так же и весь спектр соответствующих взаимоотношений, поступков, желаний, идеалов, обычаев и традиций, ценностных ориентаций, регулирующих поведение людей, индивидуальную и коллективную практику, формы коммуникаций. Индивиды предстают и как действующие лица, и как творцы истории, активно производящие, воспроизводящие и изменяющие социально-политические реалии прошлого.

В центре внимания «историка повседневности», по нашему мнению, находится и история быта (материальная и культурная среда, в которой происходит удовлетворение потребностей в пище, одежде, жилище и т. д.), и событийная история (влияние тех или иных событий на повседневный быт людей), и история ментальностей и ментальных стереотипов (образ мыслей людей, их страхи, переживания, радости, идеалы, эмоциональные реакции на существующие правила и законы).

В связи с тем, что история повседневности советской эпохи, а именно 2030-х гг. XX в., стала изучаться совсем недавно, круг работ по этой теме очень ограничен. Он представлен, главным образом, трудами столичных историков (Москвы и Санкт-Петербурга) и частично зарубежной историографией (преимущественно американской и англосаксонской). В какой-то степени данный пробел был связан с ограниченным доступом к архивным источникам, содержащим информацию историко-ментального порядка. Только во второй половине 1990-х гг. появились публикации ранее секретных документов, характеризующих реалии советской эпохи через анализ общественных настроений граждан (11).

Первые результаты исследования советской повседневности нашли воплощение в статьях, опубликованных в сборниках и журналах.

В этом отношении большой интерес представляет собой вышедший в 1995 г. небольшим тиражом (всего 200 экземпляров) сборник, куда вошли материалы международной междисциплинарной конференции «Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы», проходившей в августе 1994 г. на базе Санкт-Петербургского Университета экономики и финансов (12). В конференции приняли участие ведущие российские и зарубежные экономисты, историки, политологи, социологи, этнографы, литераторы, искусствоведы. Опубликованные в сборнике наиболее интересные материалы, основанные на разнообразных источниках, охватывают различные аспекты в изучении российской повседневности 1921-1941 гг.: экономика, политическая конъюнктура, частная и общественная жизнь, формирование менталитета советских граждан, формирование нового быта, статистика и т. д.

Обращение к разным аспектам темы, а не обобщающему исследованию является характерной особенностью всех историков, работающих сегодня над изучением советской повседневности 20-40-х гг. Среди отечественных исследователей - это Е.А. Осокина (13), изучающая товарное снабжение и потребление в годы индустриализации; H.H. Козлова (14), рассматривающая процессы превращения крестьянина в городского жителя на основе анализа и интерпретации текстов советской эпохи: писем в газеты, журналы и биографических материалов (дневников) бывших крестьян; Тяжельникова B.C.

15), исследующая складывание новой большевистской системы ценностей, искусство и фольклор, их трансформацию на рубеже 20-30-х гг.; Журавлев C.B.

16), сосредоточивший свое внимание на анализе судеб, взглядов иностранных рабочих, трудившихся в 30-е гг. в СССР. Примечательна совместная работа русских, финских, немецких и французских историков, анализирующих культуру советского общества (17).

И хотя в 1999 г. появилась монография доктора исторических наук, профессора Санкт-Петербургского Университета экономики и финансов Лебиной Н.Б. (18), которую автор назвала комплексным исследованием быта эпохи НЭПа и довоенного сталинизма, предметом изучения в книге является социальная среда одного лишь г. Ленинграда и советская повседневность рассматривается в ней с позиции концепции девиантного поведения (нормального и аномального), что является ограничением всестороннего глубокого анализа советской действительности и, скорее всего, относится больше к «аспектной» теме, чем обобщающей.

Из переведенных на русских язык работ иностранных специалистов, изучающих советскую повседневность горожан 1920-1930-х гг. и претендующих на комплексный подход, ценной является монография американского историка Ш. Фицпатрик (19). Книга представляет собой исследование повседневного и чрезвычайного в сталинской России в 1930-е годы и их взаимодействия между собой. В ней описываются пути и способы, с помощью которых советские граждане пытались вести обычную жизнь в необычных условиях, созданных сталинизмом, а также рисуется портрет нарождающегося социального типа homo soveticus. Круг рассматриваемых тем в работе включает такие разнообразные предметы, как торговля, путешествия, празднества, анекдоты, поиски квартиры, получение образования, работы, продвижение по службе, вступление в брак и воспитание детей, жалобы и доносы, голосование и попытки избежать внимания органов. В монографии содержится интересный материал о тенетах бюрократической волокиты, превращавших повседневную жизнь в кошмар, и способах, с помощью которых рядовые граждане пытались избегнуть их, в первую очередь о покровительстве вышестоящего начальства и распространившейся повсеместно системе личных связей, известной под названием «блат». В книге рассказывается о том, что значило иметь привилегии в сталинском обществе, а что значило быть одним из миллионов социальных отщепенцев. Автор использовала массу самых разнообразных источников, в том числе и воспоминания очевидцев событий 1930-х гг.

На сегодняшний день нет ни одной обобщающей монографии по исследованию проблем советской повседневности горожан Урала и Южного Зауралья. Интерес представляет «аспектная» работа С.И. Быковой, защитившей в 2003 г. в Екатеринбурге кандидатскую диссертацию (20), автор исследовала политические представления городского и заводского населения Урала в контексте эпохи 1930-х гг.

Широкое использование историками 1930-х гг. концепции социальной истории и истории повседневности в качестве магистрального направления и методологической основы своих исследований привел к тому, что в современной историографии возник спор, породившей деление ее на две школы: «тотальную» и «ревизионистскую». Первая абсолютизирует власть, ее контроль и влияние на общество, вторая — самобытность общества, его независимость от решений власти. Большой вклад в изучение повседневности внесли ревизионисты. Отечественные социальные историки сталинского периода, перечисленные выше, в подавляющем большинстве не относят себя ни к той, ни другой школе, отмечая, что им не удалось полностью «деполитизировать Отечественную историю XX века» (21), «обе силы [власть и общество являются] активными участниками исторического процесса. Они, преследуя свои интересы, сосуществуют, взаимодействуют и борются в реальной жизни, которая в итоге представляет результат их взаимных действий» (22).

Изучение истории повседневности, включающей в себя обширные и многоплановые темы, подразумевает и требует использования материалов самых разных наук. В виду того, что объектом исследования диссертации является население г. Кургана, то, в первую очередь, в работе нашли применение научные труды по проблемам демографии.

История населения СССР явилась одной из приоритетных тем в трудах ученых разных лет - С.Г. Струмилина, JI.JI. Рыбаковского, Б.Ц. Урланиса, А .Я. Кваши, А.Г. Вишневского, В.З. Дробижева, и др. (23). Советские демографы внесли большой вклад в изучение причин и факторов снижения рождаемости, исследовании брачности, динамики половозрастной структуры населения, динамики и факторов смертности, развития семьи. Однако ограниченный доступ к статистическим материалам (особенно 1920-1930-х гг.) предопределил заведомую неполноту этих работ.

Немалый интерес к демографическим проблемам нашей страны, в том числе 20-30-х гг., проявили зарубежные исследователи (Б.А. Андерсон, А.Р. Льюис, Н.Р. Роулэнд, С.Г. Уиткрофт, Р. Конквест и др.) (24).

Для последних лет характерно углубление исследований смертности, закономерностей брачности и рождаемости. На базе рассекреченных архивных данных изучаются потери населения СССР (Е.М. Андреев, J1.E Дарский, Т.Д. Харькова, H.A. Араловец, В.В. Цаплин, В.Б. Жиромская), принудительные миграции населения (В.Н. Земсков), влияние государства на демографическую политику (Ю.А. Поляков) (25).

Итогом современных исследований, основанных на новых документах, проливающих свет на многие спорные вопросы советской демографии, особенно 20-30-х гг., стал первый коллективный труд историков-демографов «Население России в XX в.» (26). В работе представлены материалы об изменении численности городского населения в СССР в 1926-1939 гг., о безработице и развитии городской семьи в указанный период, а также и другая важная информация о демографических процессах в 30-е гг.

Из последних работ заслуживает внимания монография В.Б. Жиромской (27). Книга представляет собой первое специальное исследование истории населения нашей страны периода 1930-х гг. во всем многообразии демографических характеристик. В издании освещены малоизученные аспекты демографического развития населения на протяжении всего изучаемого десятилетия. Среди них — деформация половозрастного состава; колебания показателей рождаемости, смертности, естественного прироста населения; изменения в размещении народностей, структуре занятий жителей города и села; уровень грамотности и образования; отношение населения к религии и распространение различных вероисповеданий на территории РСФСР. Автор уточняет численность населения РСФСР, ее автономий и областей, опираясь на новые источники, в большей части публикуемые впервые.

Широкое распространение сегодня получают в связи с доступом к новым материалам региональные демографические исследования. Они ведутся В.В. Кондрашиным по Поволжью (28), E.H. Осколковым по Северному Кавказу (29), В.А. Исуповым по Сибири (30), Г.Е. Корниловым по Уралу (31) и посвящены, главным образом, демографии деревни. Коллектив уральских исследователей подготовил и издал в 1996 г. труд «Население Урала. XX век. История демографического развития» (32), в котором авторы дали анализ демографии на Урале, в том числе и 20-30-х гг., с указанием ее особенностей и специфики.

В Южном Зауралье разработка историко-демографической тематики ученым еще только предстоит.

Исследование семейно-бытовой сферы жизни и развития культуры горожан заставляет обратиться к работам, раскрывающим семейные, материально-бытовые и культурные аспекты повседневной жизни 20-30-х гг.

Основным трудом, определившим на долгие годы способ теоретических рассуждений и характер изложения вопросов семьи и брака в Советской России, является работа Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (33). Ее влияние на советских исследователей можно проследить, по меньшей мере, до середины 80-х гг.

Период 20-х - середины 30-х гт. можно обозначить как время становления в качестве единственно верного такого понимания семейно-брачных отношений, которое соответствовало духу и букве раздела «О диалектическом и историческом материализме» «Краткого курса истории ВКП (б)» (34). Общественная и моральная дезорганизация общества в начале этого периода стимулировала обсуждение проблем семьи, брака, межполовых отношений с различных, но остающихся в рамках методологии марксизма, точек зрения. Показательны в этом отношении работы С.Я. Вольфсона, А.Б. Залкинда и др. авторов (35). Но к концу периода все так или иначе сложившиеся представления были вытеснены идеей о смене буржуазной формы моногамии на советскую социалистическую.

Период со второй половины 30-х гг. до начала 60-х гг. не оставил в истории советской семьи практически никаких следов. Относящиеся к проблемам семьи и брака публикации можно пересчитать по пальцам, да и представляли они собой нечто вроде популярных лекций, в которых кратко излагалась известная работа Энгельса, и приводился обильный статистический материал, наглядно показывающий заботу партии, государства и «лично тов. Сталина» о семье, женщинах, детях. Такова, например, брошюра В.К. Никольского (36), объясняющая, когда и как возникла семья и какие формы она принимала у различных классов на различных ступенях общественного развития (от первобытнородового до социалистического). Она показывает, как Великая Октябрьская социалистическая революция и победа социализма в СССР положили конец вековому угнетению женщины и привели к созданию высшей, социалистической формы семьи. Брошюра разъясняла также закон советского правительства от 27 июня 1936 г. и показывала его значение для ликвидации пережитков капитализма в семейном быту. Обращение к закону о запрещении абортов было еще одним популярным сюжетом, распространенным в литературе о семье и браке во второй половине 30-х гг. (37).

Возобновившиеся в середине 60-х гг. попытки поливариантного построения теории семьи закончились утверждением концепции, связанной с именем А.Г. Харчева (38), оставшейся единственной общепризнанной до 90-х гг.

Специальных, обобщающих работ, посвященных исследованию проблем семьи в 1920-1930-е гг. на материалах Урала и Южного Зауралья нет.

При рассмотрении историографии быта рабочего класса СССР в 20-30-е гг. автор считает возможным сделать следующее ограничение. Литература, посвященная материальному благосостоянию рабочего класса СССР в период строительства социализма, обстоятельно проанализирована в историографических статьях A.A. Твердохлеба и И.П. Труфанова (39). Историографический обзор материально-бытового положения рабочих Урала дан О.М. Петько (40). Названные и многие другие авторы приходят к выводу, что вопросы материально-бытового положения как рабочего класса СССР, так и рабочих Урала исследованы недостаточно и требуют основательной разработки, с чем приходится согласиться и в настоящее время.

Учитывая наличие этих историографических обзоров, специальный анализ всех работ, в которых исследуются материальные условия быта, предполагается излишним, внимание обращено лишь на те труды, которые нашли отражение в диссертации.

Из всех имеющихся работ по исследованию быта советских рабочих в 2030-е гг. заслуживает внимания труд сибирского историка В.И. Исаева (41). Предметом своего научного исследования автор сделал не просто быт, но и жизнедеятельность людей в этой сфере, то есть изучение и материального благосостояния людей (зарплата, бюджет, обеспеченность жильем, товарами первой необходимости) и процесса социалистического переустройства быта, становления принципов организации новых форм жизнедеятельности людей, масштабов их распространения. На большом фактическом материале, автор показал не только успехи, но и попытался определить трудности повседневного существования рабочих в условиях форсированной индустриализации. Работа отличается высоким научным уровнем. Несмотря на некоторый идеологический диктат и, может быть, отсутствие новейших архивных данных, по своему содержанию, целям и задачам результаты данного исследования являются хорошим наследием для историков, изучающих повседневность сегодня.

Не менее интересно историко-социологическое исследование, проведенное J1.H. Коганом и Б.С. Павловым (42) на материалах Урала, которое позволяет анализировать мотивы преданности советской власти и энтузиазм, характерные для первых пятилеток, а также формы социально-политической адаптации людей в условиях напряженного ритма жизни.

Непредвзято, объективно, без идеологических наслоений прошлого, на уровне современных исторических знаний рассказывается о бытовой жизни людей в 1920-1930-е гг. в одном из исторических очерков работы известных уральских историков «Урал: век 20-й. Люди. События. Жизнь.»(43). Опираясь на новые, неопубликованные ранее свидетельства и выводы, авторы отметили проблемы, с которыми столкнулись советские люди в быту в 30-е гг.: нехваткой продуктов питания, одежды, обуви, жилья, неблагоустройством условий для жизни. Но опубликованный материал о повседневности рассматриваемого периода занял в работе всего лишь 2,5 страницы и представляет собой лишь краткий обзор обыденной жизни городского населения Урала.

Единственным исследованием повседневности в советский период непосредственно курганцев можно назвать статью О.Ю. Винниченко (44), в которой автор в общих чертах дал характеристику предвоенному Кургану, с описанием внешнего вида города, численности населения, трудовых занятий граждан, специализации и работы промышленных предприятий, развития народного образования и культуры, заметив в конце, что «более основательные исследования еще впереди» (45).

Широкое распространение и на материалах Урала, и Южного Зауралья получило освещение культурного строительства в рассматриваемый период (46). С привлечением новых сведений отдельные аспекты развития культуры в 1920-1930-е гг. нашли отражение в работах местных краеведов: С.А. Арефьевой, М.М. Козловой, И.Г. Коуровой, В.В. Подливалова (47). В конце 90-х гг. XX в. с рассекречиванием многих архивных документов советская культура стала предметом исследования докторских диссертаций (48).

Таким образом, анализ историографического материала показывает недостаточную разработанность выбранной проблематики. Комплексных, обобщающих исследований, изучающих настроения, стереотипы мышления, особенности поведения, бытовую жизнь горожан в указанный период, до сих пор нет. Отсутствует комплексный труд по данной проблеме и в Южном Зауралье, что позволяет охарактеризовать избранную тему как слабо изученную и новаторскую.

Цель диссертационного исследования — анализ бытовых условий и жизненных проблем, а также повседневного сознания и поведения жителей г. Кургана в 1929-1941 гг., выявляя общее и особенное, неизменное и новое, ежедневно рождаемое буднями с учетом идеологического и культурного контекста 1930-х гг.

Исходя из поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1. Охарактеризовать устройство и внешний облик города Кургана и дать демографическую характеристику населения в 1929-1941 гг.

2. Проанализировать проблемы семьи, брака, разводов, взаимоотношения поколений, воспитания детей как важные составляющие повседневной жизни.

3. Исследовать «жизненные условия» населения Кургана: жилье, семейный бюджет, зарплату, питание, одежду, транспорт, медицинское обслуживание, сферу услуг и выяснить их влияние на повседневную жизнь граждан.

4. Показать образ эпохи и формирование «нового советского человека».

5. Дать характеристику понятию «культура» и «культурный человек», рассмотреть развитие просвещения в городе.

6. Охарактеризовать массовые мероприятия как новые формы культурной жизни и проанализировать их специфику.

7. Исследовать праздники и девиантные формы поведения горожан.

Методологической основой исследования является комплексный междисциплинарный подход. В диссертации используются элементы цивилизационного и модернизационного подхода. Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, научности и историзма, позволяющие рассмотреть процессы и явления в развитии и взаимосвязи с учетом конкретно-исторических условий.

Работа базируется на следующих специальных исторических методах: периодизации, согласно которой изучение фактов осуществляется в рамках определенного периода, что позволяет обеспечить разновременный, разномоментный анализ сущностно-временных изменений исторической реальности, выявление качественных рубежей этих изменений, начала новых тенденций (то есть хронологическая цепочка фактов делает очевидными качественные трансформации процесса, дает основу для периодизации); синхронном, позволяющем изучать различные события в разных местах и одновременно, с их сопоставлением и сравнением, устанавливать единство ритма работы различных составных элементов, что дает возможность выделить общее и особенное в исследовании проблемы; сравнительно-историческом, дающем возможность сравнивать следующие друг за другом события на основе аналогии с целью реконструкции черт прошлого, чтобы глубже уяснить сущностные моменты временной эволюции объекта и лучше понять сущность явления в его многообразии; исторического моделирования (ретроспективный), основанный на признании единства прошлого, настоящего и будущего, позволяющий воссоздавать картину прошлого даже при отсутствии полного состава источников, относящихся к изучаемому времени, - по различным остаткам, сохранившимся до нашего времени, традициям или последствиям совершившихся в прошлом процессов, по-новому осветить и причины, вызвавшие эти процессы.

Кроме специально-исторических в диссертации использовались такие общенаучные методы, как анализ (разложение предмета на составные части), синтез (соединение полученных при анализе частей в нечто целое); математико-статистический метод (сбор, обработка, анализ количественных данных, вычисление средних показателей, процентов, группировка статистических сведений по определенному признаку, составление таблиц; структурно-системный метод (представление любого процесса или явления в виде системы: упорядоченного определенным образом множества элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство, данный метод позволяет вскрывать внутренние связи явления, его взаимосвязи с другими явлениями, установить их субординацию, способ подчинения, выделить основные компоненты).

В работе нашли применение также методы конкретных социальных явлений и герменевтики. Первый связан с выявлением качественно-количественных характеристик процессов, явлений путем опроса, анкетирования участников событий, а второй ориентирован на достижение понимания прошлой жизни с помощью интуитивного в нее проникновения, вживания, сопереживания, вчитывания в текст, размышлений об обстоятельствах высказывания запечатленных в нем идей и. оценок, проникновения во внутренние смыслы сообщенного.

Хронологические рамки исследования — ноябрь 1929 - июнь 1941 гг. - две рубежные даты в истории нашего государства, первая граница относится к началу форсированной индустриализации и коллективизации, оказавших огромное влияние на повседневную жизнь горожан, а конечная связана с началом Великой Отечественной войны.

Территориальные рамки исследования ограничены г. Курганом, который является типичным провинциальным центром аграрной области.

История повседневности — многогранная, многоплановая тема, включающая множество различных аспектов и направлений, которые не могут быть воссозданы непосредственно из источника какого-либо одного типа. Основные аспекты повседневности чрезвычайно тесно взаимодействуют, порой переплетаясь в одном комплексе. Например, вопросы питания связаны с состоянием сельского хозяйства, деятельностью пищевой промышленности, с торговлей, импортом пищевых продуктов, медициной. Вопросы питания имеют и социальную сторону, так как потребление пищи в количественном и качественном отношениях зависят от материального положения граждан. Все это заставляет обращаться к источникам самого разнообразного типа и содержания.

В работе над темой исследования были использованы материалы и документы, представленные в центральных и региональных архивах: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) - фонды р-8009 (Народный комиссариат здравоохранения СССР), р-9226 (Всесоюзная государственная санитарная инспекция СССР), в которых были изучены отчеты о сети, деятельности и кадрах медицинских учреждений по РСФСР и г. Кургану за 1938-1940 гг., сведения отдела статистики по инфекционным заболеваниям в СССР за 1936-1941 гг., отчеты госсанинспекторов РСФСР о работе за 19351936, 1940 гг., сведения о санитарных мероприятиях по РСФСР за вторую пятилетку; Государственном архиве Свердловской области (ГАСО) - фонд р-627 (Уральский областной отдел здравоохранения), изучены докладные записки и переписка с обкомом партии о состоянии здравоохранения в районах области за 1930 г., статистические сведения о заболеваемости населения области инфекционными болезнями и переписка с обкомом ВКП (б) о мерах по борьбе с ними за 1931, 1932 гг.; Центре документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО) - фонд 4 (Уральский областной комитет ВКП (б)), изучены конъюнктурные обзоры, справки, сведения и переписка о состоянии общественного питания, рабочего снабжения, работа ЗРК (закрытых рабочих кооперативов) за 1931 г., записки райкомов партии, партячеек, советских, профсоюзных, хозяйственных организаций о неудовлетворительном снабжении предприятий, колхозов и совхозов мукой и хлебом за 1932 г., докладные записки, справки, информации партийных комитетов в обком ВКП (б) о настроении трудящихся при проведении политических и хозяйственных кампаний за 1932 г., докладные записки, письма, донесения органов ОПТУ в обком ВКП (б) за 1932 г., справки, записки уполномоченных обкома ВКП (б), партийных, хозяйственных организаций о работе предприятий государственной торговли, о колхозной торговле, о нарушении политики цен, о разъяснении трудящимся постановления о повышении цен, об организации свободной продажи хлеба, цифровые сведения, сводки о составе партийных комсомольских организаций округов и районов области; Государственном архиве Курганской области (ГАКО) — фонды р-465 (Курганский городской исполнительный комитет совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов), р-526 (Курганский городской союз жилищной кооперации Уральского областного союза жилищной кооперации), р-178 (Народный суд Курганского района Челябинской области 1 участка), р-382 (Нарсуд 3 участка), р-900 (Нарсуд 4 участка), изучены отчеты о деятельности горсовета; акты обследования горбольницы, протоколы заседаний членов коммунальной секции, докладные записки Челябинскому обкому ВКП (б) от райкома ВКП (б) о необходимости постройки в городе электростанции, гостиницы, водопровода и канализации, школ, больницы, звукового кинотеатра, мебельных мастерских за 1934-1935 гг., акты обследования школ города за 1929-1931 гг., протокол заседания заведующих городских школ за 1932-1933 гг., Постановление президиума Курганского райисполкома, сметы, отчеты и переписка с учреждениями города об открытии и работе пионерских лагерей, детсанаториев и других детских оздоровительных заведений курганского района за 1934-1937 гг., материалы о развертывании сети дошкольных учреждений в г. кургане и округе, протоколы окружных конференций работников детдомов. Сведения о детдомах, о количестве детей в них, справки, удостоверения воспитанников детдомов Курганского округа, протоколы заседаний секций здравоохранения, транспортной секции, списки депутатских групп, материалы о проведению работ по озеленению и благоустройству г. Кургана за 1935-1937 г., доклад о работе жилфонда г. Кургана, протоколы общих собраний активов кварталов г. Кургана, материалы о выяснении социального положения лиц, проживающих в г. Кургане (характеристики, переписка, автобиографии, справки и др.), уголовные и гражданские дела граждан; Государственном архиве общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО) - фонды 10 (Городской комитет ВКП (б)), 11 (Курганский районный комитет ВКП (б)), изучены докладные записки и обзоры о политическом состоянии на железнодорожном транспорте и других предприятиях, директивы, планы работ и сведения по работе среди женщин, запросы личных дел, партбилетов, кандидатских карточек, характеристик, заявления и характеристики командируемых на учебу, списки на членов партии, переписка с окружным отделом ОПТУ и окружным военкоматом, переписка с райотделением НКВД, директивы обкома ВКП (б), докладные оперуполномоченных раймилиции и ОГПУ, материалы по обследованию разных организаций, докладные записки Курганского оперсектора ОПТУ о планировании мясозаготовок, о хранении и заготовках хлеба, о проведении военной работы и привлечении к суду, отчеты ячейковых комиссий по чистке рядов ВКП (б), статистические отчеты Курганского РК ВКП (б), директивы и переписка о пионерработе.

Таким образом, большую часть источников диссертации составили документы курганских райкома ВКП (б) и горсовета, что не является случайным. Именно вся система получения информации в СССР была строго централизована и в конечном счете замыкалась на ЦК ВКП (б), а на уровне отдельного района - райкома ВКП (б), поэтому документы партийных архивов представляют собой уникальные комплексы источников самого разнообразного профиля. Среди них особо ценными для исследования повседневности являются письма, обращения, заявления, жалобы граждан, личные персональные дела, характеристики, судебно-следственные материалы, сводки и донесения о настроениях в обществе, материалы проверок, чисток, контрольных комиссий и др. Перечисленные документы обладают высокой степенью информативности, отражают непосредственные взаимоотношения людей с государством и общественными институтами, имея идеологическую окраску, они, все же, свидетельствуют о действительном, а не мнимом состоянии общества, его проблемах и лишениях, рисуют образ эпохи.

Интересная информация для исследования содержится в материалах горсовета — исполнительного органа власти г. Кургана. Ежегодные отчеты о его деятельности, акты обследования учреждений города, в том числе больниц, школ, столовых, магазинов и т. д., протоколы заседаний различных секций (коммунальной, здравоохранения, транспортной) и другие документы позволяют выяснить бытовые условия жизни горожан, уровень ее благоустройства со всем перечнем существовавших проблем и лишений.

Обращение к материалам городского народного суда: уголовным и гражданским делам граждан, позволило увидеть границы и масштабы девиантного поведения, обнаружить меры борьбы государства с нарушителями общественного порядка.

В диссертации были использованы также данные архива курганского бюро ЗАГСа: книги регистрации актов гражданского состояния о рождении и смерти, помогающие выявить коэффициент рождаемости и смертности, половозрастную структуру населения г. Кургана, представить себе в целом демографическую ситуацию 30-х гг.

Немалый интерес представляют материалы сборника «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК»(49), содержащего в себе законы, постановления правительства и ЦК ВКП (б). Исследуемые тексты предстают как «письмо власти», имеющее конкретного адресата и по этой причине обладающее разнообразными средствами воздействия на него. Изучение данных документов позволяет реконструировать процесс формирования иллюзий, является важнейшей составляющей практики манипулирования общественным сознанием.

Важным источником по изучению повседневности является периодическая печать. Периодика — это так называемая «повседневная летопись событий»(50), которая дает представление о политической истории, сознании, культуре, нравах и обычаях общества, что особенно необходимо для изучения образа жизни людей. Правильный подход к анализу прессы, знание методологии работы с периодикой позволяет нарисовать подлинную картину прошлого, сохраняя своеобразие, колорит тех лет. В работе широко использованы тщательно изученные, систематизированные и сгруппированные тематически по разным проблемам: рождаемости и смертности, заболеваний и медицинского обслуживания, жилья и благоустройства, брака и семьи, взаимоотношения поколений, воспитания детей, культуры и досуга материалы местной газеты «Красный Курган» и центральной — «Правда».

Из опубликованных источников заслуживают внимания статистические сборники по материалам Южного Зауралья (51), сведения, содержащиеся в них, характеризуют хозяйственное и культурное развитие Кургана, дают представление о материальных условиях быта, но данные сборников часто неполны, отрывочны и часто нуждаются в проверке.

Большой интерес представляют хрестоматии по истории Курганской области и Культуре Зауралья, содержащие интересные документы по промышленному развитию и разным аспектам культурного строительства в Южном Зауралье(52).

Ценную информацию несет в себе Настольный календарь 1941 г. (53), помогающий понять культуру, интересы, нравы людей тех лет.

Исключительное значение для исследования повседневной жизни имеют биографии, мемуары, дневники рядовых граждан о быте, жилищных условиях, питании, ценах, в целом, о жизни в будни и праздники. Данные источники позволяют понять человека и его поступки в конкретной ситуации, то, что отличает его повседневность — от жизни и поведения других, находящихся в тех же обстоятельствах. В настоящее время подобных материалов опубликовано немало, особенно о повседневности Москвы и Санкт-Петербурга^). К сожалению, курганцы почти не оставили нам воспоминаний о своей жизни в городе в 1920-1930-е гг. В диссертацию они вошли в форме приложений.

Источником особого рода, помогающим исследовать обозначенную проблематику, является художественная литература. Нигде так подробно, как в ней, не пишется о человеке, его чувствах, о человеческих отношениях, любви и ненависти, о быте. Несмотря на специфику художественной литературы: неизбежность субъективного подхода автора, право последнего на вымысел и фантазию, художественные произведения зачастую содержат ценные наблюдения и сведения о человеческой психологии, людских взаимоотношениях и настроениях в то или иное время, ту или иную историческую эпоху. Особенно полезны документальные повести, рассказы и очерки. Даже сатира отражает жизнь. В отношении показа повседневной жизни второй половины 20-х - начала 30-х гг. особенно интересными являются произведения М.М. Зощенко (55), И. Ильфа и Е. Петрова (56), в которых пусть в сатирическом, гиперболизированном виде, но исторически правдиво предстает бытовая жизнь людей тех лет.

Научная новизна диссертации заключается в попытке первого комплексного анализа истории повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг.: демографических характеристик, семейно-бытовых проблем с выявлением причин неудовлетворительных условий жизни курганцев в 20-30-е гг., образа эпохи и процесса формирования «нового советского человека» через реконструкцию идеологических мифов, культурной жизни горожан с выделением специфики времени и места.

Введены в научный оборот новые архивные источники.

Конкретно-исторический материал, содержащийся в диссертации, может быть использован для дальнейшего изучения проблемы повседневности в советский период. Материалы данного исследования можно использовать при создании обобщающих трудов и научно-популярных пособий по истории Южного Зауралья, в разработке учебных курсов по истории краеведения, спецкурса по истории городов.

Основные положения и выводы работы были изложены на международной, межрегиональных и региональных научных конференциях, состоявшихся в 2001-2004 гг. в Челябинске и Кургане.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История повседневности жителей г. Кургана в 1929-1941 гг."

Заключение

Обращение к исследованию повседневной жизни людей является не просто «модной» тенденцией в современной историографии, но и, действительно, актуальной и нужной задачей, позволяющей перейти от изучения абстрактных тем к исследованию конкретных проблем, и, в первую очередь, тех, кто долгое время находился «за бортом» истории: простых, рядовых граждан. Через исследование повседневности можно понять подлинную историю того или иного общества. Ведь именно люди являются творцами истории, а история, по существу, это повседневная жизнь человека в ее историческом развитии.

В жизни любой страны есть судьбоносные периоды, когда коренным образом меняется жизнь, сам человек, его образ мыслей и ценности. В истории нашей страны одним из таких периодов были 20-40-е гг. XX в. Помимо политических кампаний (индустриализации, коллективизации и раскулачивания, репрессий) в это время протекала и обыкновенная, повседневная жизнь миллионов простых людей.

История повседневности советской эпохи противоречива, сложна, интересна. Спецификой советского периода было то, что вся жизнь граждан была подчинена решению важной задачи - построения социалистического общества, это отразилось на всей повседневной жизни советских людей.

Повседневность жителей г. Кургана в 1929-1941 гг. повторяла общие тенденции развития и проблемы страны в целом, но и имела свои специфические черты. Положительными моментами в жизни г. Кургана в рассматриваемый период стало расширение старых промышленных предприятий и строительство новых, специфичным было то, что курганская промышленность являлась, в основном, промышленностью перерабатывающей, в общем объеме промышленного производства города преобладала пищевая промышленность. К успехам 20-30-х гг. относится большая работа по реконструкции и развитию железнодорожного узла, в период второй и третей пятилеток ст. Курган превратилась в узловой железнодорожный пункт, в результате чего значительно повысилась ее роль и значение, вырос грузооборот, движение поездов, рост транспортных рабочих и т. д. В рассматриваемый период повысился уровень образования в городе, имело место увеличение числа школ и средних специальных заведений. Одновременно город испытывал массу проблем: низкий уровень культуры, медицинского обслуживания, неудовлетворительные жилищные условия, дефицит кадров, отсутствие благоустройства, что отрицательно сказывалось на повседневной жизни курганцев, заставляя последних выживать и по-разному приспосабливаться к новым условиям. В не меньшей степени трудности повседневности были вызваны провинциальностью города, удаленностью от центра, аграрным характером области. Именно в повседневности 20-30-х гг. XX в. г. Кургана формировались истоки, к которым восходят многие проблемы современной жизни. Поэтому обращение к истории повседневности курганцев 1929-1941 гг. необходимо и для осмысления ее нынешнего состояния, анализ проблем, аналогичных современным, позволит избежать повторения ошибок.

Список научной литературыЖулева, Мария Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники I.Архивные материалы

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

3. Ф. р-8009 (Народный комиссариат здравоохранения СССР) (оп. 3, д. 214; оп. 6, дд. 3,117, 233.)

4. Ф. р-9226 (Всесоюзная государственная санитарная инспекция СССР) (on. 1, дд. 157, 239).

5. Государственный архив Свердловской области (ГАСО): 1.Ф. р-627 (Уральский областной отдел здравоохранения) (on. 1, дд. 5, 7, 10).

6. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО):

7. Ф. 4 (Уральский областной комитет ВКП (б)) (on. 1, д. 476; оп. 8, д. 550; оп. 9, дд. 934,936, 937; оп. 10, дд. 235, 241, 582; on. 11, дд. 197, 342, 343; оп. 12, д. 104).

8. Ф. р-526 (Курганский городской союз жилищной кооперации Уральского областного союза жилищной кооперации) (on. 1, дд. 4, 7).

9. Ф. р-178 (Народный суд Курганского района Челябинской области 1 участка) (on. 1, дд. 20, 32,33, 65, 219, 220, 221).

10. Ф. р-382 (Народный суд Курганского района Челябинской области 3 участка) (on. 1, дд. 306, 307,337, 345, 433).

11. Ф. р-900 (Народный суд Курганского района Челябинской области 4 участка) (оп. 1,дд. 8, 13,18,192).

12. Государственный архив общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО):

13. Ф. 10 (Курганский городской комитет ВКП (б)) (on. 1, д. 366,372, 422, 430).

14. Ф. 11 (Курганский районный комитет ВКП (б)) (оп. 45, дд. 2, 4; оп. 54, дд. 29, 33, 35, 61; оп. 55, дд. 3,627).

15. Архив Курганского бюро ЗАГСа:

16. Книги записей актов гражданского состояния о рождении 1929-1939 гг.

17. Книги записей актов гражданского состояния смерти 1929-1940 гг.1..Опубликованные источники

18. Голос народа. Письма и отклики советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Под. ред. А.К. Соколова. М., 1997.

19. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. Т. 5. (1931-1941). -М., 1989.

20. Культура Зауралья: XX век. Хрестоматия (1900-1941) / Под. ред. В.В. Подливалова. Т. 1. Курган, 2001.

21. Курганская область за 60 лет: Статистический сборник. Курган, 1977.

22. Маньков А.Г. Из дневника рядового человека (1933-1934 гг.) // Звезда. 1994.- № 5.

23. Маньков А.Г. Из дневника рядового человека (1938-1941 гг.) // Звезда. 1995.- № 11.

24. Народно-хозяйственный план Курганского района Челябинской области на 1936 г.-Курган, 1936.

25. Настольный календарь 1941 г. -М., 1940.9.0бщество и власть. 1930-е гг. Повествование в документах / Под ред. А.К. Соколова. М., 1998.

26. Ю.Семпер (Соколова) Н. Портреты и пейзажи // Дружба народов. 1997. - № 23.11 .Хрестоматия по истории Курганской области (1917-1945) / Под. ред. И.Е. Плотникова. — Курган, 1997.1. Периодическая печать1 .Красный Курган. 2.Правда.

27. Диссертации и авторефераты

28. Быкова С.И. Политические представления советских людей в 1930-е годы (на материалах Уральского региона): Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 2003.

29. Вахонина О.В. Мерные характеристики повседневности: Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. — Ростов н/Д, 1997.

30. Калистратов Ю.К. Рабочий класс и советская культура в 20-30-е годы: Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. — Нижний Новгород, 1998.

31. Петько Материально-бытовое положение рабочего класса Урала в сер. 20-х начале 30-х годов: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1992.

32. Общая и специальная литература

33. Андреев Е.М., Дарский JI.E., Харькова Т.Л. Демографическая история России. -М., 1998.

34. Андреевский Г.В. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху (20-30-е годы). М., 2003.

35. Андреевский Г.В. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху(30-40-е годы). М., 2003.

36. Араловец H.A. Потери населения России и СССР в конце 20-х 30-е гг. в историографии // Население России в 1920-1950-е гг.: численность, потери, миграции: Сборник научных трудов. — М., 1994.

37. Арефьева С.А., Козлова М.М., Коурова И.Г. Культурное строительство в Южном Зауралье в 1928-1941 гг. // Культура Зауралья: прошлое и настоящее: Сборник научных трудов. Вып. 1. - Курган, 1998. - С. 20-51.

38. Бегунова А.И. Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I. М., 2000.

39. Белов В. Повседневная жизнь русского Севера. М., 2000.

40. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

41. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное / Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV — XVIII вв. Т. 1. — М., 1986.-С. 38.

42. Ю.Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности / Социологос. М., 1990. - С. 39-50.

43. Винниченко О.Ю. Курган накануне войны // Зауралье в годы Великой Отечественной войны: Материалы научно-практической конференции. Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. Вып. 9. — Курган, 1995.-С. 71-76.

44. Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество. М., 1982.

45. Вольфсон С.Я. Семья и брак в их историческом развитии. — М., 1937. Н.Вольфсон С.Я. Социология брака и семьи. Минск, 1929.

46. Горянов Л.Б., Осинцев A.A. Сражающийся спорт. М., 1982.

47. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. - № 1.

48. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. М., 1994.

49. Данилов В.П. К истории коллективизма // История СССР. 1991. - № 5.

50. Деметр Г.С. Физическая культура в социалистическом обществе (сторический очерк). М., 1987.

51. Демографические процессы в СССР. 20-80-е гг. (современная зарубежная историография). М., 1991.

52. Дробижев В.З. У истоков советской демографии. М., 1987.

53. Евдокимова М.А. Родная улица моя. — Шадринск, 2003.

54. Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930е гг. Взгляд в неизвестное. — М., 2001.

55. Жиромская В.Б. Численность населения России в 1939 г.: поиск истины // Население России в 1920-1950-е гг. М., 1994. - С. 27-49

56. ЗО.Зюмтор П. Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта / Пер. сфр. М.В. Глаголева; Предисл. и науч. ред. А.П. Левандовского. М., 2000.

57. Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М., 1994.

58. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев: роман. -М., 1982.

59. Ильф И., Петров Е. Золотой теленок: роман. М., 1984.

60. Ильф И., Петров Е. Рассказы, фельетоны, статьи. М., 1985.

61. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938.

62. История культуры Южного Зауралья. Т. 2. (Советский период) / Под ред. В.В. Подливалова, 2004.

63. Исаев В.И. Быт рабочих Сибири. 1926-1937 гг. Новосибирск, 1988.

64. Исупов В.А. Городское население в Сибири: от катастрофы к возрождению. -Новосибирск, 1995.

65. Казаринова Н.В., Филатова О.Г., Хренов А.Е. Социология. М., 2000.

66. Кваша А .Я. Демографическая политика в СССР. М., 1981.

67. Коган Л.Н., Павлов Б.С. Молодой рабочий: вчера, сегодня, завтра (Опыт историко-социологического исследования рабочих 30-х и 70-х годов на материалах Урала). Свердловск, 1978.

68. Козлова М.М. Кино, радио и печать Зауралья в 20-30-е гг. // Культура Зауралья: прошлое и настоящее: Сборник научных трудов. Вып. 2. — Курган, 1999.-С. 108-115.

69. Козлова М.М. Учащаяся молодежь и религия в конце 20-х гг. в Зауралье // Культура Зауралья: исторический опыт и уроки развития. Материалы конференции 28 ноября 1996. Курган, 1996.

70. Козлова М.М. Культурно-просветительные учреждения Зауралья в конце 20-х — начале 30-х гг. // В.П. Бирюков — ученый, писатель, краевед. Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. — Вып. 7. — Курган, 1994.-С. 142-147.

71. Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса из хора. — М., 1996.

72. Козлова О.Н. Повседневность как источник и итог социального бытия // Социально-гуманитарные знания. 2001. - № 6. — С. 69-82.

73. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 гг. в деревне Поволжья // Вопросы истории. — 1991. № 6.

74. Корнилов Г.Е. Уральское село и война: проблемы демографического развития. — Екатеринбург, 1993.

75. Коурова И.Г. К вопросу о повышении культурного уровня трудящихся Зауралья в годы третьей пятилетки (1938- июнь 1941) // В.П. Бирюков — ученый, писатель, краевед. Указ соч. С. 157-161

76. Креспель Ж.-П. Повседневная жизнь Монпарнаса. 1905-1930 / Пер. с фр. О. Карпенко под ред. Л.И. Кайсаровой; Предисл. А.П. Левандовского. М., 2000.

77. Кром М.М. Историческая антропология. — СПб, 2000.

78. Кун Л. Всеобщая история физической культуры и спорта. — М., 1982.

79. Лапин Н., Горелов В., Курочкин А., Минский А. 300 лет Кургану (16621962). Краткий исторический очерк. Курган, 1962. — С. 109-111.

80. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 годы.-СПб., 1999.

81. Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии / Социальная история. Ежегодник, 1998-1999. М., 1999.-С. 77-100.

82. Марабини Ж. Повседневная жизнь Берлина при Гитлере / Пер. с фр. Т.А. Баскаковой. — М., 2003.

83. Народонаселение. Современное состояние научного знания / Под ред. Д.И. Валентея, A.C. Первушина. М., 1991.

84. Население России в XX веке. Т. 1. 1900-1939. -М., 2000.

85. Население России в 1920-1950-е гг.: численность, потери, миграции. М.,1994.

86. Население Урала. XX век. История демографического развития / Под. ред. А.И. Кузьмина, А.Г. Оруджиевой, Г.Е. Корнилова и др. Екатеринбург, 1996.

87. Никольский В.К. Семья и брак в прошлом и настоящем. — М., 1936.

88. Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е гг. СПб., 2000.

89. Плаггенборг Ш. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма / Пер. с нем. СПб., 2000.

90. Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) // Вопросы истории. 1995. - № 3.

91. Ранов А.И. Страж здоровья. Из истории санитарно-эпидемиологической службы Курганской области. Челябинск, 1968.

92. Российская повседневность 1921-1941: новые подходы/ Доклады, сделанные на международной междисциплинарной конференции 16-19 августа. СПб., 1995.

93. Рыбаковский Л.Л. Методологические вопросы прогнозирования населения. — М., 1978.

94. Савченко Л.И. Социология повседневности. Ростов н/Д, 2000.

95. Советское прошлое: поиски понимания (круглый стол) // Отечественная история. 2000. - № 4.

96. Сталин И.В. Сочинения. В 13 т. Т.1. -М.

97. Струмилин С.Г. К проблеме рождаемости в рабочей среде. М., 1957.

98. Твердохлеб A.A. Историография материального благосостояния рабочего класса СССР в переходный от капитализма к социализму период // История СССР.-1974.-№3.

99. Труфанов И.Н. Историография быта рабочего класса СССР / 1924-1932 // Проблемы историографии и источниковедения истории КПСС. Вып. 2. — Л., 1973.

100. Уиткрофт С. Демографический кризис 1930-1933 гг. // Демографические процессы в СССР. 20-80-е гг. (современная буржуазная историография). М., 1991.

101. Урал: век 20-ый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории / Под. ред. А.Д. Кириллова, H.H. Попова. Екатеринбург, 2000. — С. 87-122.

102. Урланис Б.Ц. Динамика уровня рождаемости в СССР за годы советской власти (Брачность, рождаемость и смертность в России и в СССР). М., 1977.

103. Урланис Б.Ц. Эволюция продолжительности жизни. -М., 1978.

104. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. М., 2001.

105. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. 2-е изд. М., 1979.

106. Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма в 1930-е гг. // Вопросы истории — 1989.-№4-5.

107. Черкашин Н. Повседневная жизнь российских подводников. М., 2000. 90.Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. - 1988. - № 2.

108. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства: В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. — М., 1989.

109. Letsch Н. Der Alltag und die Dinge um uns. Berlin, 1983.

110. Lüdtke A. Eigen-Sinn, Fabrikalltag, Arbeitererfahrungen und Politik vom Kaiserreich bis in den Faschismus. — Hamburg, 1993.

111. Müller G. Alltag und Identität: zur Theorie des modernen Alltagsleben. -Frankfurt am Main, 1985.

112. Noelle-Neuman E, Köcher R. Die verletzte Nation: über den Versuch der Deutschen, ihrer Charakter zu ändern. Stuttgart, 1987.

113. Sozialgeschichte, Alltagsgeschichte, Micro-Historit / Hrsg. Schulzt W. -Göttingen, 1994.

114. Weller H.-U. Alltagsgeschichte — Königsweg zu neuen Ufern oder Irrgarten der Illusionen ? // Wehler H.-U. Aus der Gescichte lernen ? Munich, 1987; Wissell R. Aus meinen Lebensjahren. - Berlin, 1983.