автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: История русской метрологической терминологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "История русской метрологической терминологии"

На правах рукописи

Лебединская Виктория Григорьевна

ИСТОРИЯ РУССКОЙ МЕТРОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 8 ПАР 2015

Москва 2014

005560499

Работа выполнена на кафедре общего и прикладного языкознания ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Научный консультант Смолина Ксения Павловна,

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты Королева Инна Александровна,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Смоленский государственный университет», кафедра русского языка и методики его преподавания, профессор кафедры;

Маршева Лариса Ивановна,

доктор филологических наук, профессор, НОУ ВПО «Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет», кафедра теории и истории языка, заведующая кафедрой;

Ненашева Лариса Впкторовна,

доктор филологических наук, доцент, ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет им. М.В. Ломоносова», кафедра русского языка и речевой культуры, профессор кафедры.

Ведущая организация ГОУ ВПО «Московский государственный

областной университет»

Защита состоится ¿2>t-/'-<2i-tc?> 2015 года в /J часов на заседании

диссертационного совета Д 212.109.01 при ФГБОУ ВО «Литературный институт имени A.M. Горького» по адресу: 123104, Москва, Тверской б., 25.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВО «Литературный институт имени A.M. Горького» и на сайте http://www.litinstitut.ru.

Автореферат разослан vP^fj> ^¿¿¿¿р-ГО^2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета (^¿^/^f V M.IO. Стояновский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема изучения русской метрологической лексики в лингвистической науке со второй половины XX в. привлекает постоянное внимание языковедов. Обсуждаются следующие важнейшие вопросы: зарождение и отражение в языке системы измерений, определение статуса категории меры в языке и др. Изучение метрологической лексики в историческом аспекте заинтересовало и автора данного диссертационного исследования. Тема была сформулирована как «История русской метрологической терминологии». Наша работа посвящена изучению метрологической лексики в истории русского языка XI -начала XX вв.

Актуальность темы диссертации объясняется целым рядом факторов.

Изучение метрологической лексики относится к фундаментальным вопросам в области как лингвистического, так и гуманитарного знания в целом. Метрология наряду с воззрениями о природе, верованиями, календарем, системой счета, хозяйственными навыками, развитием социально-экономических отношений и торговли выявляет межкультурные и межъязыковые контакты народов на разных исторических этапах их развития. Русская метрологическая система формировалась на протяжении длительного историко-культурного развития славянской цивилизации.

Изучение исторической метрологии как науки началось археологами и историками только в XIX в. Именно они впервые подняли вопросы, связанные с изучением древнерусской метрологии в исторических памятниках. Так, например, в «Записке для обозрения русских древностей» (1851 г.) указывается на необходимость изучения сведений по исторической метрологии, которые становятся известными благодаря археологическим раскопкам: «У нас давно укоренилось мнение, что русские древние единицы веса, мер и величин потеряны безвозвратно и навсегда. Археологические данные доказывают противное. Мы очень мало потеряли, а только многое позабыли, многого не знаем, что и как было прежде нас».1 Известный археолог XIX в. Д.И.Прозоровский в своих работах писал, что изучение древних единиц измерения позволит понять народный и гражданский быт древней Руси2.

В начале XX в. внимание исследователей стала привлекать русская народная метрология. Ученые обратили внимание на отсутствие достоверных сведений по русской народной метрологии: «Разумеется, следовало озаботиться собиранием сведений об этих старинных народных мерах; но, к сожалению, до сих пор у нас сделано в этом отношении чрезвычайно мало, и сведения об этом предмете попадали в литературу чрезвычайно редко, а между тем народные измерительные единицы могут служить весьма важным материалом для

'Записка для ободрения русских древностей императорского русского археологического общества. Раздел XII. Единит.! веса, мер и величин // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. Т.1. СПб., 1851. С.72.

'Прозоровский Д.И. Древняя русская метрология: лекции в Археологическом институте. СПб., 1888. С. 1.

разъяснения темных сторон древнерусской метрологии»1. Итак, ученые в своих работах неоднократно указывали, что без знания мер невозможно решать многие вопросы, связанные с социально-экономической историей государства.

Безусловно, историками было сделано многое в изучении исторической метрологии, но задачи историка и лингвиста в плане исследования истории мер различны. Главная задача историка - разобраться в сущности экономических явлений, о которых идет речь в исторических документах. Если историка интересует время появления и функционирования меры, ее фактическое содержание в разные периоды русской истории и соотношения внутри групп мер, то историко-лексикологическое исследование предполагает изучение лексики в широком контексте культуры с привлечением этимологии, анализом семантики наименования, его функционирования в историческом тексте, выявлением синонимических и других отношений метрологической лексики. Лингвисты осознают, что закономерности развития лексической системы не могут быть объяснены без учета «реальных исторических условий, в которых протекала жизнь человеческого коллектива»4. Таким образом, только параллельное изучение исторической метрологии в работах современных ученых (историков и лингвистов) позволяет наиболее полно раскрыть многие неизвестные аспекты данной проблематики.

Во второй половине XX в. метрологическую лексику начали изучать лингвисты, научный интерес которых развивался в основном в двух направлениях: 1 Исследование метрологических наименований в диалектах (Т.В.Дементьева, Г.В.Судаков, Е.Н.Этерлей и др.), 2)изучение метрологических наименований определенного региона в историческом аспекте (Г.НЛукина, О.И.Новоселова, Н.А.Ставшина, С.В.Судакова, Ю.И.Чайкина, Г.АЛкубайлик и др.). Все эти работы лингвистов имеют большое значение в истории русской лексики, однако следует отметить, что они посвящены конкретным вопросам развития русской метрологической системы, так как в них описывалось функционирование отдельных метрологических наименований. Работами более обобщающего характера явились лингвистические описания наименований мер длины и мер сыпучих тел в историческом аспекте6, однако и они посвящены описанию конкретных групп метрологической лексики. До сих пор не было предпринято многоаспектного исследования метрологической лексики в истории русского языка на разноплановом текстовом материале XI - начала XX вв.

Метрологическая лексика является древнейшим пластом языковой картины мира, засвидетельствованным в русских источниках на протяжении всего письменного периода; метрологические наименования требуют своего специального комплексного изучения, до сих пор не проводимого в рамках

'Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском

Археологическом институте. Малмыжш Вятке, 1913. С. 45.

^Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. ...кацц. филол. наук. M., 1972. С. 7.

Романова Г.Я. Там же. 245 с.

Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. ...канд. филол. наук М

2000.169 с.

работ по исторической лексикологии. Исследование особенностей и специфических характеристик метрологической лексики помогает раскрыть системный потенциал языковых средств, выявить их внутригрупповые и межгрупповые лексические отношения. Материал, извлеченный из письменных памятников разных эпох, раскрывает пути эволюции лексических единиц в истории русского языка, их репрезентации в языке, что позволяет расширить имеющиеся научные представления по многим аспектам русской исторической метрологии.

Изучение русской метрологической лексики в диахронии представляет бесспорный научный интерес и для дальнейшей разработки аспектов исторической метрологии, исторической лексикологии, лингвокультурологии, истории и интерпретации метрологических наименований в пределах русского и славянского языкового пространства.

Объект исследования - русская метрологическая лексика как отражение системы знаний человека об окружающем мире и различных сторон деятельности людей. Отметим, что под понятием «русская метрологическая система» в работе подразумевается система знаний, связанных с процессом измерения и аккумулирующих русское метрологическое пространство в целом, которое прослеживается в источниках с начала письменного периода до введения международной метрической системы измерений (в России - в начале XX в.).

Предмет исследования - становление и развитие русской метрологической лексики.

Целью предпринимаемого исследования является комплексный анализ и систематизация метрологической лексики в истории русского языка.

Для достижения этой общей цели были поставлены следующие конкретные задачи:

1) раскрыть различные концепции в изучении метрологии как области научного знания, проанализировать существующие направления лингвистического изучения русской метрологической терминологии;

2) определить основные пути формирования и развития русской метрологической лексики;

3) выявить метрологические наименования, функционировавшие в разные периоды развития русского языка, и дать их семантическую характеристику;

4) дополнить существующие в науке сведения по истории появления и функционирования метрологических наименований на основании данных, появляющихся в ходе изучения письменных памятников разных периодов;

5) на материале разножанровых источников русского языка охарактеризовать специфику развития лексической категории меры в диахронии.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на большом разнородном материале выполнено обобщающее системное описание метрологической лексики в истории русского языка.

Были проанализированы этапы развития русской метрологической системы и выявлены ее составляющие. Установлено, что большая часть метрологических наименований этимологически восходит к общеславянским и индоевропейским корням, а заимствования разных периодов связаны с периодами особой социально-экономической активности, с возросшим товарооборотом. Научные этимологии многих метрологических наименований, до сих пор спорные или неясные науке, в ходе исследования мы находим в диалектах русского или родственных языков; в работе приводится ряд этимологий метрологических наименований, до сих пор не установленных в науке (относительно происхождения некоторых наименований высказываются предположения).

Целенаправленное изучение разножанровых источников помогло автору дополнить, уточнить и систематизировать имевшиеся в науке сведения о семантике и функционировании лексических единиц: прослежена эволюция появления и функционирования метрологических наименований в русском языке, уточнены хронология появления отдельных наименований в источниках и фактическое метрологическое содержание многих единиц измерения, введены в научный оборот новые лексические метрологические единицы с их словообразовательными вариантами, установлены неизвестные ранее соотношения метрологических единиц внутри некоторых систем мер. Полученные нами сведения являются особенно важными для описания семантической структуры наименований в словарях исторического цикла.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно представляет собою комплексное, многоаспектное описание наименований русской метрологической системы XI - начала XX вв., основанное на данных, полученных в ходе многолетнего изучения самых разнообразных в жанровом отношении исторических памятников. Материалы диссертации могут иметь применение как в плане решения общих, так и частных проблем истории русского мегрологического знания. В области систематизации метрологической лексики собранные факты расширяют информационную базу для изучения исторической лексикологии, диалектологии и истории русского языка в целом.

Кроме того, изучение истории метрологической лексики имеет выход в общелингвистическую, социолингвистическую и лингвокультурологическую проблематику, а также в смежные научные области: историю, этнографию и др.

Практическая значимость данной работы состоит в том, что собранный автором фактический материал и его интерпретация являются ценными для изучения некоторых аспектов истории русской лексики. Материалы диссертации пополняют сведения исторических словарей русского языка новыми данными и вводят в научный оборот малоизученные и совсем не изученные ранее письменные памятники. Полученные в результате исследования материалы могут стать одним из важнейших фрагментов описания истории определенных групп лексики как при написании обобщающего научного труда по исторической лексикологии, так и при написании учебного

пособия в этой области. Материалы диссертации могут быть применены в ряде дисциплин гуманитарного и общественно-экономического циклов: в преподавании теоретических курсов по русскому языку (в частности -лексикологии и фразеологии), по исторической грамматике, истории русского литературного языка, этимологии, семасиологии, диалектологии, при лингвостилистическом и комплексном филологическом анализе художественного текста, при разработке и проведении курсов по исторической метрологии, культурологии, лингвокультурологии, истории, этнографии, при проведении спецсеминаров и спецкурсов по проблемам истории русской лексики и исторической метрологии, в организации краеведческой работы и др.

Привлеченный для лингвистического анализа широкий и многоплановый, многожанровый материал открывает новые возможности для контекстуального изучения метрологической лексики, выявления определенного круга и объема источников, содержащих какую-либо информацию о метрологических наименованиях.

Методологическая база исследования основывается на общефилософских принципах, в соответствии с которыми язык представляется как материальная, объективная, динамически функционирующая и развивающаяся система.

Частнонаучная методология формируется на основе принципов исторической метрологии (Ф.И.Петрушевский, Д.И.Прозоровский, Л.В.Черепнин, Е.И.Каменцева, Н.В.Устюгов, А.А.Куратов, Л.А.Молчанова, И.Н.Шмиголь и др.) и исторической лексикологии (Л.Ю.Астахина, И.Г.Добродомов, М.В.Иванова, Л.Ф.Копосов, Л.В.Ненашева, В.Н.Прохорова, Г.Я.Романова, Л.П.Рупосова, К.П.Смолина, Г.В.Судаков, Ю.И.Чайкина и др.). Русская метрологическая терминология понимается как фрагмент лексической системы языка, наиболее полное изучение которого может быть достигнуто с помощью применения целого ряда методов.

Основными методами данного диссертационного исследования, посвященного историческому изучению метрологической лексики, являются методы, связанные с диахроническим анализом: контекстно-функциональный, в пределах которого (если позволяет материал) изучаются парадигматические и синтагматические связи исследуемых слов, помогающие установить их лексические значения; сравнительно-сопоставительный анализ, в некоторых случаях применяются элементы статистического метода и др.

Положения, выносимые на защиту:

1) в составе метрологического знания возможно выделить два пласта: а)общечеловеческий, отражающий общность законов познания объективного мира, что на метрологическом уровне выражается в единообразии способов образования мер у разных народом, б)национальный, отражающий особенности организации общества (историю, культуру, быт, хозяйственную деятельность населения и др.);

2) развитие русской метрологической системы тесно связано со всеми сферами жизни общества, поэтому периоды особой активности - объединение

земель вокруг Москвы, развитие ремесел, промышленности, флота в эпоху Петра I, а также торговля с соседними народами - создавали благоприятную почву для заимствования мер;

3) формирование русской метрологической системы в целом закончилось в конце XVII - начале XVIII вв., далее она продолжила свое функционирование до введения в России международной метрической системы измерений в начале XX в. Однако в XX в. история старых метрологических наименований не прервалась: большая их часть получила продолжение в говорах русского языка, а некоторые используются в быту до сих пор;

4) метрологическая лексика в истории представлена двумя противопоставленными группами - официальная номенклатура мер и народная метрология: каждая имеет целый ряд характерных особенностей, которые будут выявлены в ходе комплексного анализа наименований; в связи с этим предложенная в исследованиях по исторической метрологии периодизация развития русской метрологической системы соответствует только официальной терминологии мер;

5) основная часть метрологических наименований этимологически восходит к общеславянским и индоевропейским корням, так как метрологическое знание относится к одному из самых древних знаний человека о природе и окружающей действительности; метрологические наименования, появившиеся в русском языке в ХЛП-ХУП вв., имели в основном диалектную основу, поэтому научные этимологии многих метрологических наименований, до сих пор спорные или неясные науке, следует искать в диалектах русского или родственных языков;

В процессе изучения метрологических наименований перспективным является исследование источников разных периодов, хранящихся в архивах, так как это позволит выявить дополнительную информацию о функционировании названий мер и установить новые факты в этой области.

Степень достоверности результатов проведенных исследований подтверждается достоверностью полученной информации об исследуемом предмете в источниках, объемом исходного материала и апробацией результатов исследования, всесторонним анализом выполненных ранее научно-исследовательских работ по предмету исследования, а также применением в них апробированного научно-методического аппарата.

Источниками для написания работы послужили разнообразные в жанровом отношении исторические тексты: летописи, договорные грамоты русских князей, монастырские акты, указы, уставы и др.; скорописные документы деловой письменности ХУТ-ХУП вв. (приходо-расходные и платяные книги, книги служб, книги для записей, досмотровые книги, различные сельскохозяйственные книги и др.), хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, г.Москва), Государственном архиве Архангельской области (ГААО, г.Архангельск); разнообразная историческая документация (РГБ, г.Москва): свидетельства судебного делопроизводства (материалы дел, допросов, описей и т.д.), ведомости,

выписки, доклады, донесения, наказы, челобитные, отчеты, памяти, росписи имущества, сказки, сведения, списки, опубликованная частная переписка жителей российских городов XVIII-XIX вв. 'и др. Практическим языковым материалом исследования послужили извлеченные методом выборки из указанных источников контексты общим объемом более 7000. Цитируя источники, мы сохраняем их орфографию и пунктуацию.

В процессе исследования были использованы материалы Картотеки «Словаря русского языка XI-XVII веков» (КДРС, г.Москва, Институт русского языка) и Картотеки диалектов Северного (Арктического) федерального университета имени М.В.Ломоносова (КД ПГУ, г.Архангсльск), привлекались материалы по изучению диалектов, находящиеся в Пятигорском государственном лингвистическом университете.

Лингвистический анализ строится также на основе сведений, полученных в результате изучения этимологических, диалектных и исторических словарей. Для изучения мы подключаем данные, взятые из фольклора и художественной литературы разного времени и имеющие непосредственное отношение к метрологической практике разных народов.

Апробация работы. Диссертационное исследование прошло научную апробацию. Результаты и материалы исследования были представлены на международных и различных научных и научно-методических конференциях: XXVIII межвузовская научно-методическая конференция преподавателей и аспирантов (Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, 15-21 марта 1999 г.); XXXVII международная филологическая конференция (Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, 11-15 марта 2008 г.); Международные конгрессы «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, Пятигорский государственный лингвистический университет, 2004, 2005, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012); Межвузовская региональная конференция «Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность (Пятигорск, ПГЛУ, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013); Межвузовская научно-практическая конференция ЮРГТУ КМВИ (Георгиевск - Новочеркасск, ЮРГТУ КМВИ (НПИ), 10-11 октября 2007 г.); Филологические чтения, посвященные 208-ой годовщине со дня рождения А.С.Пушкина и Году русского языка «Актуальные проблемы герменевтики и интерпретации художественного текста» (Пятигорск, ПГЛУ, 2007 г.); 53-я ежегодная научно-методическая конференция преподавателей и студентов «Университетская наука - Региону» (Ставрополь, Ставропольский государственный университет, 8-30 апреля 2008 г.); Международная научно-практическая конференция «Национальная идентичность высшего образования в России: вызовы и перспективы модернизации» (Невинномысск - Бердянск, НГГТИ, 25 сентября 2008 г.); Международная научная конференция «Гуманитарные науки в России XXI века: тенденции и перспективы» (Архангельск, Поморский государственный университет им.М.ВЛомоносова, 19-22 ноября 2008 г.); международные научно-практические конференции

«Проблемы современного общества: естественнонаучные и гуманитарные аспекты» (Российский государственный гуманитарный университет, филиал в г.Георгиевске. 2009, 2010, 2011); Университетские чтения (Пятигорск, ПГЛУ, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013), IX международная научно-практическая конференция «Moderní vymozenosti vedy - 2013» (Praga, 2013), IX международная научно-практическая конференция «Naukowa-przestrzen Europy-2013» (Przemysl, 2013).

Результаты данного исследования отражены в 46 научных работах, в том числе в трех монографиях, пятнадцати научных статьях в изданиях из Перечня ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, а также статьях и материалах конференций, опубликованных в других научных изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти исследовательских глав, заключения, списка сокращений и условных обозначений источников, списка литературы, включающего более 290 наименований на русском и иностранных языках, списка иллюстративного материала, словоуказателя и приложений. Анализ метрологических наименований строится в соответствии с хронологической последовательностью их фиксаций в источниках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, определены его объект и предмет, сформулированы цель, задачи, выносимые на защиту положения, изложены научная новизна, теоретическая значимость, практическая ценность, методологическая база, определены методы исследования, источники, описана структура диссертации.

В главе 1 «Становление метрологической лексики в истории русского языка» рассматриваются базовые теоретические вопросы всего исследования: мера как логико-философская и языковая категория, система наименований мер у древних народов мира и на Руси, источники изучения русской метрологической лексики, нелингвистические концепции изучения исторической метрологии, изучение метрологической лексики лингвистами.

Раздел 1.1. «Мера как логико-философская и языковая категория» посвящен становлению категории меры в научном знании и проблеме классификации метрологических единиц в науке.

1.1.1. «Становление категории меры в научном знании». Исследование вопросов, связанных с логико-философскими категориями окружающего мира, яшыется одним из перспективных направлений в современном языкознании. Это обусловлено тем, что процесс категоризации мира выступает одной из основных функций человеческого сознания, и понятие «мера» наряду с понятиями «качество» и «количество» является категорией диалектики. На протяжении долгого времени философы обращаются к анализу этих категорий, но точное их описание в научном знании представить сложно. Последнее

можно объяснить тем, что сами категории представляют результат и вместе с тем орудие познавательной деятельности человека.

Взаимодействие языковой системы и различных логико-философских категорий остается актуальным в современных лингвистических исследованиях. Если в 1980-е гг. круг вопросов, связанных с разработкой философских основ языкознания, признавался учеными широким, а сама область исследования считалась не совсем определенной7, то в начале XXI в. лингвисты пишут о необходимости изучения выражения логико-философских категорий в языке8. Отмечается, что рассмотрение логической и языковой сущности категорий является актуальным для лингвистики. Одним из менее изученных признается наряду с другими функциональный аспект метрологических единиц9. В последние годы возрос интерес к изучению вопросов, связанных с взаимодействием языка и мышления в связи с «необходимостью целостного и системного описания семантики, состава, функций и развития языковых средств, с помощью которых осуществляется категоризация этого взаимодействия»10. Исследователи обращаются к разным аспектам изучения проблематики.

Общеизвестно, что язык, являясь важнейшим средством человеческого общения, неразрывно связан с мышлением. Для человеческого мышления характерны два типа форм: логические и семантические. Логический строй мышления является общечеловеческим: он не зависит от структуры языка, на котором осуществляется мыслительный процесс. Справедливо считается, что данный факт обусловливается общими закономерностями человеческого познания и отражаег единство человеческой практики и законов объективного мира. Общечеловеческий характер логических форм мышления связан с универсальным характером формальных типов языковых единиц, в которых воплощаются логические формы, и, следовательно, общие структурные черты всех языков мира". К наиболее значимой черге логических форм мышления относится сам факт их порождения потребностями познавательного процесса. Эти формы «отображают предельно общие связи и отношения действительности, закрепляемые сознанием человека в ходе многовековой практики»12. На логические формы мышления наслаиваются семантические формы — национальные формы мышления, связанные со спецификой грамматического строя каждого языка13. Семантические формы мышления

7Панфклов В.3. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М., 1982. С. 6.

'Фадеева Л.В. Глагольные лекссмы со значением качественного и качественно-оценочного признака (на

материале современного немецкого языка): автореф. дис.... канд. филол. наук. Омск. 2007. С. 2,

ЪКуковская Н.В. Языковые единицы со значением меры в функционально-семантическом аспекте: дис. ... канд. филол. наук. Таганрог, 2004. 171 с. "'Фадеева Л.В. Там же.

"Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992. С. 12.

12Чесноков П.В. Там же. С. 11.

"Чесноков П.В. Там же; Чесноков П.В Типы функционально-семантического поля как языковые универсалии // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней. Ростсв-н/Дону, 2004. С.189-192

могут совпадать в разных языках и различаться на разных этапах исторического развития одного языка, а также в разных случаях использования средств одного языка на одном историческом срезе'4.

По нашему мнению, представляется возможным говорить о метрологическом знании как о разновидности наивного неявного знания, которым обладают все носители языка. Данный уровень отражает логические формы человеческого мышления. Семантические формы мышления проецируются на национальную специфику метрологической теории и практики.

1.1.2. «Проблема классификации метрологических единиц в науке». Объектами категории меры в языке являются наименования метрологических групп (разновидностей систем мер), в которые интегрируются метрологические наименования. Безусловно, данные вопросы имеют экстралингвистический подтекст, так как не связаны с собственно языковым планом, но, размышляя о способах реализации бытия, ученые часто обращаются к точным наукам.

Категория меры может включать в себя разные типы объектов в зависимости от уровня категоризации, поэтому систематизация метрологических наименований в диахронии представляет определенные сложности. И все-таки исследователи анализируют и выделяют группы в системах мер: народные (народно-бытовые, обиходные, местные, территориальные, диалектные) и официальные (государственные). Официальные меры появились на основе народных, поэтому народные меры с их наименованиями можно назвать первичными по отношению к официальным.

Линейные меры и их наименования стали базой для образования других мер с их названиями, особенно для образования мер площади. Многие единицы измерения площади и их названия происходят от линейных мер. Единицы измерения объема (сыпучих и жидких тел) взаимодействовали с мерами веса, последние часто объяснялись с помощью понятных всем мер объема. Этот вопрос, имеющий экстралингвистический подтекст, помогает классифицировать наименования единиц измерения русской метрологической системы в ходе нашего исследования.

Проведенный нами анализ источников разных исторических периодов и исследовательской литературы свидетельствует, что наиболее целесообразным представляется деление метрологических наименований па следующие группы: наименования линейных мер, мер площади, мер объема и мер веса. Для сравнения скажем, что в современной международной метрической системе вместо «меры веса» используется обозначение «меры массы». В работе мы оставляем термин «меры веса», полагая, что это обозначение отражает суть древних весовых мер и широко представленных в источниках слов с корнем вес-, относящихся к процессу взвешивания. В международной метрической системе меры объемы представляют измерение в кубических единицах

|4Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. С. 20.

(кубических литрах и т.д.), в диахронии меры объема - это различные сосуды или другие объемные количества.

Историки указывают на то, что меры объема в метрологической практике имели две конкретные области применения: для сухих предметов и для жидкостей, - и это было свойственно всем народам15. В науке были сформулированы классификации мер, которые лишь немногим отличаются друг от друга. Классификация мер М.Н.Младенцева состоит из четырех групп: меры длины, меры площадей, меры веса, меры объемные16. По нашему мнению, данная классификация наиболее точно отражает эволюцию лексической категории меры в источниках разных исторических периодов, поэтому наше исследование в процессе описания метрологических наименований опирается на классификацию, предложенную М.Н.Младенцевым.

У других народов прослеживается та же тенденция в выделении метрологических систем (или групп). Например, в работе В.О.Винника17 находим следующее разделение в украинской метрологии: система линейных мер, система мер поверхности, система мер сыпучих тел и система мер жидких тел, система мер веса.

В зависимости от уровня категоризации в работах по исторической метрологии выделяются также другие метрологические обозначения: меры пространства (длины и площади), меры вместимости, объема, емкости (сыпучих и жидких веществ), меры времени, стоимости, скорости, количества и др. В наше время исследователями выделяются и другие разряды: объектом метрологии являются все единицы измерений физических величин -механических, магнитных, световых, тепловых, электрических и др.18.

Заметим, что в исследованиях по исторической метрологии наблюдается вариативность в названиях метрологических систем на разных уровнях. По нашему мнению, данная синонимичность обусловлена как глобальностью, универсальностью и многоаспектностыо категории меры, так и историей ее развития. Многочисленные разряды и их названия представлены во всех метрологических субкатегориях. Так, объектами субкатегории «сыпучие тела» являются в основном зерновые культуры (хлебные и зернобобовые), технические культуры (вика, конопля, лен) и соль.

В разделе 1.2. «Система наименований мер у древних народов мира и на Руси» рассматриваются вопросы, связанные с системами наименований древних способов измерения у древних народов мира и в русской метрологической практике.

1.2.1. «Наименования древних способов измерения у разных народов».

Изучение истории древних народов показывает, что действия, связанные с процессом измерения, всегда считались жизненно необходимыми.

,5Шостьнн H.A. Очерки истории русской метрологии XI- XIX вв. М., 1975. С. 29.

"Младенцев МЛ. Краткий исторический очерк русских мер // Временник Главной палаты мер и ксов. 4.8. СПб., 1907. С. 180.

17Вига1ик В.О. Назви одиниць вишру i ваги в украшськш MOBi: дис.... канд. ({мол. наук. Кшв, 1964.301 с.

"Шостьин H.A. Та« же. С. 7, 279.

Возникавшие в этом процессе трудности были связаны с отсутствием объективных, однообразных единиц измерения, что весьма усложняло человеческую деятельность. Исследователи отмечают, что владение числом и мерою относится к первоначальным математическим знаниям. В самом слове мера заложено метрологическое значение посредством индоевропейского корня *тё- «мерить», известного многим древним и современным языкам: укр. Atipa, болг. мяра, с.-х. Mjepa, словен. méra, чеш. mira, слвц. miera, польск. miara, в.-луж., н.-луж. тёга, лат. mêtior "мерю", греч. jutjris "совег, разум", гот. mêla "мешок, мера зерна", алб. matë, masë "мера", лит. mëtai "год" и др.19

В русском языке и в языках других народов мира есть пословицы, поговорки, иллюстрирующие всю важность отношения к процессу измерения и к мерам вообще: Выше меры и конь не скачет (ср.: англ. Nothing comes out of the sack but what was in it «Больше того, что в мешке было, из него не достанешь»), В русском языке: Все хорошо в меру. Душа меру знает. Мера -всякому делу вера. Счет да мера - безгрешная вера. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Десять раз примерь, один раз отрежь. Знать меру. На меру встать. Глаза да мера - прямая вера. Глаз — мера. Что мера, то и вера. Где мера, там и вера. Перемерено и переверено - верно и мерно. Не всюду с верою, а инде и с мерою. Деньгам счет, а хлебу мера. И деревянный тулуп по мерке шьют. Перемер одному наклад, недомер двоим. Когда смерил, так и поверил. Когда хлеб, тогда н мера, когда деньги, тогда и вера. В цепе волен, в весе не волен. В цене воля, а в весе (в мере) неволя. Цена своя, а весы государевы. Вес да мера до греха не допустят. Сравним также следующие противоположные употребления: Без меры и лаптя не сплетешь. Одни лапти без меры плетутся, да на всякую ногу приходятся. Итак, через устное народное творчество отчетливо подчеркивается важность самого процесса измерения в жизни человека.

Полагаем, при ответе на вопрос о том, всякое ли действие, связанное с процессом измерения, можно считать мерой, необходимо учитывать эпоху, в которой та или иная единица измерения получает свое практическое выражение, уровень развития ремесел и производства. По мере развития материальной культуры и способов производства у людей возникала потребность в более точных измерениях величин. Меры и способы измерений являются признаком, по которому можно судить об уровне цивилизации.

На непосредственную и всестороннюю связь истории лексики с уровнем развития общества указывали крупнейшие лингвисты XX в. Так, В.В.Виноградов писал: «История лексики тесно и органически связана с историей производства, быта, культуры, науки, техники, с историей общественных мировоззрений... Связь истории языка с историей общественного развития обнаруживается непосредственно и всесторонне»20. Аналогичное по смыслу высказывание принадлежит Б.А.Ларину: «С историей

19Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.,1964 —1973. 'Г.2. С.600.

20Виноградов В.В. О некоторых вопросах русской исторической лексикологии // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. С. 70.

народа, его воззрений, моральных оценок, социального уклада, быта и культурных достижений непосредственно и широко связан словарный состав языка. Это положение покоится на давнишнем и богатом опыте языковедов, работающих над областными словарями, (...) над историей слов»21.

Взаимосвязь развития материальной культуры людей и развития орудий производства обозначила необходимость количественно оценивать различные величины. По мнению исследователя Л.А.Молчановой, принцип образования мер один у всех народов^2. Например, у древних германцев мерой считалось расстояние, которое может пролететь стрела, выпущенная из лука, в древнерусском языке была мера с тем же значением - перестрЪлъ лучныи.

В древности способ определения пространственных расстояний на глаз и на слух был широко и повсеместно распространен. Меры, определяемые зрительно, выражаются в основном описательным способом, что можно объяснить отсутствием единого понятия для определения меры: например, русское куда глаза глядят, древнерусское яко можстъ дострЪлити добръ стрЪлецъ, из лука стрплити, доброго стрЪлца престрЪлъ, как в примЪту стрЪлитк, яко каменей веречи, на вержение каменемь, белорусское як вокам кшуць, украинское докуда может око, туркменское гора горним ерде «расстояние, на котором можно различить нечто черное»23, башкирское атым «расстояние выстрела из лука»24, в Сибири употреблялась мера бука -«расстояние, на котором человек перестает видеть раздельно рога быка»25. Для древнерусского языка характерны определения расстояний как единичными словами, так и описательными выражениями: вержение камня, персстрсл, стрелище, метавнще. Определение расстояния дальностью полета палки было известно у русских (метавнще); в белорусском языке используются выражения так далеко, як палку закинуть; так далеко, як можна палицею кинуть и др. Чаще в качестве меры, определяемой слуховым восприятием, выступало расстояние, на котором можно услышать крик человека, животных, топот коня и др.

Кроме зрительных и слуховых способов измерения, у древних народов были также антропометрические. Источником мер являлись части человеческого тела, подобно тому, как при счете пользовались (иногда и сейчас пользуются) пальцами рук и ног. И сегодня в повседневной русской речи можно услышать выражения: по пояс, по грудь, по горло, по колено, с ноготок, толщина в 3 или 4 пальца и другие; метафорические сравнения мальчик с пальчик («мальчик ростом с палец»), девочка с мизинчик, девочка-дюймовочка (дюйм - мельчайшая единица длины многих народов), мужичок с ноготок (ноготок - мельчайшая единица измерения) также метрологически обоснованны. В неславянских этносах находим

2,Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание. М., 1977. С. 46.

^Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 81.

и Молчанова Л.А. Там же. С. 14.

иАбдрахкмов Х.З. Метрологическая лексика башкирского языка (лексико-семантичсский, функциональный анализ): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2011. С. 12.

35Депман И.Я. Возникновение системы мер и способов измерения величин. М., 1956. С.9.

распространенным тот же антропометрический способ образования метрологической лексики: башкирские меры терЬзк «локоть», иле/бармак «палец», аз им «шаг», колас «охват»26.

Первоначачьные меры были достаточно приблизительны по своему значению; требование к соблюдению точности в измерениях появляется с развитием социально-экономических отношений. Для измерения сравнительно небольшого расстояния у всех древних народов применялись шаг, длина ступни, ширина ладони, ширина и длина пальцев, суставы пальцев, ногти и др.; достаточно распространенной мерой издревле был человеческий рост и длина локтя. Средневековые правители иногда устанавливали величину меры в соответствии с частями своего тела: фут Карла Великого был равен 30,4 см, ярд Генриха 1-91,45 см.27 Похожая практика создания мер отмечается и в XX в. В 1958 г. студенты Массачусетского технологического института при измерении длины Гарвардского моста, соединяющего Бостон и Кембридж, в качестве средства измерения выбрали студента Оливера Смута. Его рост (1 м 70 см) стал равен одному смуту, а общая длина моста составила 364,4 смута.

Возможно говорить о синонимических обозначениях единиц измерения в древности у разных народов. Так, у хантов и манси в обыденной жизни существует описательный способ времени: самый короткий промежуток времени - пленка с бересты сгорает; самый продолжительный - много раз зима сменялась летом; у башкиров - одна чашка чая, два ведра воды28, пока закипает котел воды. На Русском Севере для обозначения короткого промежутка времени можно встретить оборот между порами и упряжками, а продолжительный промежуток обозначается так: конь наедается, а казак высыпается29. По величине ручка копья у хантов совпадает с русской саженью. Совпадение можно объяснить тем, что в процессе изготовления величину ручки копья ханты приспосабливали к естественным пропорциям человеческого тела. В истории и современности у разных народов можно также встретить счет по десяткам, дюжинам и т.д.

С развитием торговли появилась необходимость в мерах различных веществ (сыпучих, жидких и других), например, продуктов питания (пшеницы, ячменя, мяса и т.д.) и некоторых материалов (хлопка, пеньки, меди, железа, золота и т.д.). Сыпучие вещества и жидкости проще было измерить, наполнив ими сосуды различной вместимости. Но этот способ не подходил для измерения металлов, волокон и других материалов. Поэтому со временем люди стали измерять их количество но весу. Достижением человеческого знания стали рычажные весы, их изображение встречается в египетских памятниках, созданных задолго до начала нашей эры: древние египтяне верили, что в загробном мире бог Осирис пользуется весами для оценки поступков человека. Все же необходимые для выработки будущей международной метрической

2бАблрахимов X.3. Там же. С.12.

Куратов A.A. Хронология и метрология России и Русского Севера. Архангельск, 2006. С. 40.

Абдрахимов Х.З. Там же.

2?Бело» В.И. Повседневная жизнь русского Севера. M., 2000. С. 72, 74.

системы измерений законы физики, химии и других точных наук, важнейшие научные открытия были сделаны только к концу XVIII в.

1.2.2. «Наименования древних способов измерения в русской исторической метрологии». Метрологическая сема у слова мера фиксируется в старославянских и древнерусских источниках русского языка.

Генетическая связь мер с условиями производства и измерения явилась причиной создания каждым народом мер, отразивших основное направление хозяйственной деятельности населения: «Чтобы понять существо меры, ее особенности, надо брать ее в тесной связи с той сферой трудовой деятельности человека, на почве которой и для потребностей которой она возникла»30. От звероловного промысла ведет свое происхождение счет по сорокам: сороками (сорочью. - 40 штук) считали шкурки зверей при продаже. Такой способ подсчета отмечается в источниках ХП-XVII вв. В XVII в. в рыболовстве для удобства в торговле использовались так называемые мерные белуги и мерные осетры (то есть белуги и осетры определенного размера): Въ тЪхъ въ дву стругахъ, по отчетной памяти астраханца сына боярского Максима Чекушникова и цЪловалниковъ, двЪ тыссчи двЪсти двЪ рыбы, бЪлугъ мЪрныхъ пять гысечь девять соть, осетров мЪрных двЪсти сорокъ четыре, бЪлуги полурыбниковъ двТ> тысечи (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 274); БЪлугъ же и осетровъ мЪрныхъ по пяти тысячь рыбъ (Акты о покупке рыбы для царского обихода. 1672 г. ДАИ IX, 242). Интересно, что данная метрологическая практика сохранилась и в рыбном промысле в XIX-XX вв. Информация об этом содержится в Словаре русских народных говоров: полумёрпая белуга — «белуга величиной 9-10 пядей (около двух метров)»; полумерная сельдь - «мелкая сельдь (около 4 пудов тысяча штук)»; полумёрнын сом - «сом весом более полутора килограммов»; полумёрный оселедец — «черноморско-аэовская проходная сельдь»; нолумёрный сазан -«сазан величиной 10 вершков»31.

Время в источниках русского языка измерялось днищами, ночами и т.д. В сибирских письменных памятниках XVII в. днище - «расстояние, которое можно проехать или пройти за один день»: Кочуют де ... все от зимовья за 2 днища и за 3 около большого озера32 (1629 г.). Встречается единица измерения расстояния полудннще: От Теренипской до Барабинской волостей кочюют неподалеку, в полуднище, и во днище, и в дву дншцах(1646г.). IIa Русском Севере в соляном промысле применяли обозначение приблизительного количества рассола (из которого вываривалась соль за одну ночь) понятием ночь: Взяти ми у Филимона Дмитрева 2 рубли денег; а варилъ на Великомъ мЪстЪ мои цЪренъ и дрова той же Филимонъ 5 ноцеи а то до меня не дохаживало ницто (АЮБ 1, 409. XIV-XV вв.); В болшом колодезе ноч росолу;

30Молчанова Л. А. Там же. С. 4.

3'Словарь русских народных говоров. / Сост. Ф.П.Филин. М.-Л., с 1965 г. Т.29. С.153.

"Словарь русской народно-диалектной речи в Сибири XVII - первой половины XVIII вз. / Отв. рея В.В. Палагина. Новосибирск, 1991. С.35.

эзТам же.

Продали есмя Спског монастыря старцу Иласси владеня своег во Владычснском усоли в болтом колодязе в усолском ноч росолу з десятою долю Спског црена (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.10. Л.1 об. 1591 г.). Заметим, что названия единиц измерения времени редко отмечаются в источниках, причиной чему, на наш взгляд, является то, что прежде всего требовалось фиксировать какие-либо торговые сделки.

К древним бытовым мерам вместимости можно отнести глоток, щепоть, пясть, пригоршня и др. В скорописных источниках часто встречаются возь, телега: Купили 15 возов с'йна денег дали 2 рубля 5 алтнъ 5 де; На ту ж избу купили мъху 3 телеги дали 9 алтын 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.бО об., 71 об. 1602-160бгг.). Среди объемно-примерных единиц измерения назовем и те, которые представляли собой сшитые из шкур животных вместилища (различной формы мешки), в которых перевозился товар (шира, юфть).

Источники свидетельствуют, что самый распространенный способ измерения объема - через измерение вместимости какого-либо сосуда. Метонимический перенос «название сосуда —* название меры» получил широкое распространение в русской метрологической системе.

В России международная метрическая система измерений была введена одним из первых декретов Советской власти. Несомненно, процесс введения в практику новых мер был сложен и длителен. Некоторые дометрические наименования, как показывает наше исследование, продолжают использоваться в народной практике измерений до сих пор (ведро, мешок и многие другие). Однако, в целом история русской метрологической системы в начале XX в. в России завершилась.

1.3. «Источники изучения русской метрологической лексики и их характеристика».

Источники изучения метрологии и метрологической лексики разнообразны: это как вещественные (гири, монеты, сосуды стандартной емкости и др.), так и письменные памятники, сохранившие различные сведения о древних мерах.

Историк XIX в. А.И.Никитский указывал на фрагментарность и «крайнюю скудость документальных данных», когда речь заходит об «определении мер емкости древнейшего периода»34. Однако определенное представление о древних мерах памятники древнерусского периода (грамоты, летописи) все-таки дают. В связи с этим особую ценность приобретают отрывочные сведения по метрологии в древнерусских письменных памятниках. «Устав великого князя Владимира», который сложился в своей основе в XII в. и сохранился в списках, свидетельствует не только о существовании системы мер, но и о государственном надзоре за правильным их использованием (такой надзор был возложен на монастыри и церкви). В уставе дается указание духовенству (пискупьям - т.е. епископам) следить за использованием мер:

"Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещении. 1894 №4. С. 374.

«Еже исксони оуставлено есть, и пороучеио святымъ пискупьямъ. городьскыТэ. и торговыТ). всякая мЪрила и с пуды и з весы, ставила, ют бога тако искони оуставлено. пискоупоу блюсти бес пакости, ни оумалити. ни оумножити. за все то дати. ему слово въ день соуда великаго. якоже и со доушах человЪчьскахъ» (Устав св. великого князя Владимира Святославича о церковных десятинах, суде, мерилах и проч. По Номоканону XIII в. ДАИ I, 2).

Необходимость надзора за правильным использованием мер была вызвана потребностями торговли как внутри страны, так и со странами Запада и Востока (Византией, Римом, позднее германскими городами, Средней Азией, Персией, Индией). На церковных площадях собирались базары, в церквях стояли лари для хранения договоров по торговым сделкам, монастыри и церкви хранили образцовые весы и меры и следили за их использованием в торговле.

В «Уставной грамоте новгородского князя Всеволода Мстиславовича, данной церкви св.Иоаииа Предтечи на Опоках», дошедшей до нас в списках ХУ1-ХУП вв., говорится о выдаче образцовых мер с княжеского двора и сборе оброка церковными служителями за пользование мерами: «И даю Святому Великому Ивану, отъ своего великоимЪшя, на строеше церкви и въ вТжы, вЪсъ вощаной, а въ Торжку пудъ вощаной, половина Святому Спасу, а половина Святому Великому Ивану на Петрятино дворище; а оброка попомъ, и дьякону, и дьяку, и сторожамъ изъ вТэсу вощаного имати: попомъ по осмии гривенъ серебра, а дьякону четыре гривны серебра, а дьяку три гривны серебра, а сторожамъ три гривны серебра» (Уставная грамота новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви св.Иоанна Предтечи на Опоках. Около 1134-1135 гг. По списку ХУ1-ХУН вв. ДАИ 1,2-3).

В договорах русских князей с другими государствами вопрос о мерах оговаривался отдельно. В «Договорной грамоте Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом» (1229 г.) предписывалось пользоваться только законной мерой, хранившейся в церкви, а в случае обнаружения каких-либо повреждений капи (древней единицы веса), подвергнуть меру проверке: «Аже капь чимь то вссятЪ. излъмльна боуд'Ьте. а любо льгче боудЪгь. тоть споускати собЪ в ъдиносьмто. что лЪжить оу ст/ое бц/е. на горе, а дроугая. оу латинескои цркви. собЪ ровнати» (Договорная грамота Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом. 1229 г. Список А. XIII в.).

В «Договорной грамоте Александра Невского и новгородцев с немцами» торговые пошлины оговаривались отдельно: «Всему латиньскомоу языкоу. платити. по двЪ коунЪ сот капи. и от всякого вЪснаго товара что кладоуть на скалви» /скалви - древние весы. - В Л./ (Договорная грамота Александра Ярославича Невского и новгородцев с немцами. 1262-1263 гг.).

В другой договорной грамоте даются указания, что нужно предпринимать для того чтобы товар был взвешен правильно: «Тако хочемъ. мы. горожане, с мештеремь. переже. како весити. воскь. на скалвах. а вамъ чинити. тако жь. но тяжелей, нашего нолупуда тотъ. товаръ. который, весити. на скалвахъ. а языкъ. пускати. на товаръ. а коли товаръ. на станоу станеть. (отступи прочь, а рукою.

не приимаи. а весцеви. крстъ. целовати. как-ь. ему. право весити» (Договорная торговая грамота Полоцка с Ригою. Около 1330 г.).

В летописях содержатся сведения о ценах за определенное количество товара: «НовЪгородЪ зло быс вельми кадь ржи коупляхоуть по 10 грвнъ а овса по 3 грвнЪ а рЪпЪ возъ по 2 грвнЪ» (Новгородская летопись по Синодальному списку ХШ-Х1У вв.). В последнем случае нас интересует соотношение цены и единицы измерения определенного товара, так как иногда подобные контексты позволяют определить точное или приблизительное значение метрологической единицы. Однако здесь есть объективная трудность: соотношение цен на один и тот же товар в разные исторические периоды не было одинаковым. В некоторых случаях можно получить лишь косвенные сведения о мерах, изучив цены на товары в древней Руси. Чтобы понять древние цены, историки XIX в. стремились их перевести на язык цен нашего времени35. Сделать это невозможно без сопоставления количества товара и цены на него.

С XV 1-ХVII вв. количество источников, содержащих сведения по метрологии, увеличивается: это таможенные и приходо-расходные книги, специальные руководства для купцов и правительственных писцов, записки иностранцев, побывавших в России, и т.д. При монастырях велась разнообразная учетная документация, в которой тщательно фиксировались различного рода сделки (приходо-расходные, платяные и другие книги) и записывался учет монастырских доходов и расходов. В книгах сошного письма приводились сведения о поземельных мерах и единицах обложения; согласно этим данным взимались налоги с населения. Межевые инструкции представляли собою руководства по описанию земельных владений и измерению земли. В XVII в. получили распространение так называемые веревные книги, в которых велись записи размеров земельных участков. Измерения проводили специальными мерными веревками, хранившимися в монастырях (отсюда происходят названия нескольких слов: вервигь — «измерять», вервление - «процесс измерения», веревщики - «люди, которые занималисиь вервлением»), В 1627 г. в Разрядном приказе была составлена «Книга Большому Чертежу», сыгравшая выдающуюся роль в истории русских линейных мер. На Русском Севере в XVIII в. мореходы использовали поморские лоции, в которых встречаются наименования линейных мер.

Во многих дошедших до нас таможенных книгах содержится информация, касающаяся цены товаров, взимаемых пошлин, и сведения о количестве товара. Документы рассылались из Москвы по всей России с предписаниями в области усовершенствования имевшейся метрологической практики. Вот некоторые выдержки на эту тему: ВелЪно въ Астрахани учинить вЪрчую кадь и заорля послать къ солянымъ озерамъ для соляного сгребу и какъ они тое кадь извЪривали и привЪшивали на контарь... у тоЪ вЪрчие кади у припуску были ль? (Наказ астраханским воеводам Ф.Куракину и Ив. Коробьину. 1628-1629 гг. АИ III, 276); И велЪти тЪ хлЪбные запасы

35Ключевскии В.О. Русский рубль XУ1-ХVI! 1 веков в его отношении к рублю XIX века // Ключевский В.О. Сочинения. Т.7. М„ 1959. С. 236.

перемЪрить, а зелье и евинецъ перевЪсить, а денги счесть передъ собою налицо (Наказ якутскому воеводе М.Лодыженскому. 1651 г. ДЛИ III, 298); А хлЪба бъ есте имъ велЪли въ Новомъ город!) на НевлТ> датн, по двЪнадцати четвертей ржы, по двЪнадцати четвертей овса человЪку, въ новую мЪру, а не коробьями, а не будетъ хлЪба, и вы бъ дали денгами по тамошней цЪнЪ, за четверть за новую жъ мЪру, а не за коробыо, да и впередъ бы есте имъ давали хлЪбъ въ новую мЪру въ четверть, а не коробьями; а будетъ онЪ у васъ тотъ хлЪбъ, по двЪнадцати коробеи ржы, по двЪнадцати коробеи овса на человЪка взяли, и вы бъ счетчи въ новую мЪру, въ четверть, за ними хлЪба оставили, а что лишка имъ хлЪба вышло за новою мЪрою, за четвертью, и вы бъ тотъ хлЪбъ на нихъ доправили (Грамоты новгородским дьякам Ф.Еремееву и К .Дубровском}'. 1556 г. ДАИ I, 143); А продавати хлЪбъ и купити въ новую мЪру, а въ старую мЪру хлЪба не продавати, не купити (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 166); У откупщика у Тимошки Федотова велЪлъ взять нашу великого государя таможенную уставную грамоту, и хлЪбные мЪры, и вещей контарь и терези и гари и пятенные трубки и всякой таможенной заводъ (Грамота шуйскому воеводе Семену Ушакову. 1665 г. ДАИ V, 46); А пудъ и мЪру из таможень таможеннымъ головамъ и цЪловальникомъ во всЪхъ городЪхъ имъ давать безпошлинно жъ (Жалованная грамота Кольскому Печенскому монастырю. 1675 г. АИ IV, 557); Того же 1686-го году по указу великих государей присланы с Москвы в Сибирь в Тоболеск с московские осмипудные чети осмины и четверики медные спуски. А велено в Тобольску и во всех сибирских городех в ту московскую четь великих государей в житницы примать и в розход и жалованье великих государей в оклады ратным людям давать // сметясь чтоб перед прежними четвертьми переходу и недодачи не было. И в торгу велено продавать всякой хлеб в ту же осмипудовую четь. А в Енисейск и в Томской и на Лену и во все сибирские городы и слободы велено боярину и воеводе Алексею Петровичю учинить спуски осмины и четверики и послать ис Тобольска и к воеводам писать от себя чтоб они воеводы в городех также в ту осмипудную четь великих государей в житницы хлеб в приход приимать и в розход и в торгах продавать велели. И по тому великих государей указу сентября с 1-го числа 1687-го году по приказу боярина и воевод Алексея Петровича Головина с товарищи учали в Тоболску в житницы хлеб в приход принимать и в розход давать и в торгу продавать в ту осмипудовую четверть, а в городы и в остроги и в слободы спуски посланы ж (Есиповская летопись. XVII в. ПСРЛ III, 223).

В таможенных грамотах достаточно часто встречаются указания следить за правильным использованием мер и взвешиванием товаров только в пятенную меру (то есть государственную, указную) и о наказании в случае, если взвешивание производилось неправильно. Так, в Орешковской таможенной грамоте 1563 г. читаем: А кто купить или продаегь всякого вЪсного товару безъ вЪсу менши пяти алтынъ и таможникомъ съ того тамги и вЪсу не нмати ничего; а пуда своего онричь таможникомъ не держати никому; ...а кто учнеть пудъ свои держати и товаръ вЪсиги или въ мЪру въ свою

учнеть хлЪбъ продавати не въ пятенную мЪру, а кого въ томъ уличать, и на тЪхъ взятии на обТшхъ промыта на царя великого князя рубль новгородцкои, на купцЪ и на продавцЪ (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 164-166).

Среди документов XVI-XVII вв. встречаются царские указы и грамоты, касающиеся упорядочения действовавшей системы мер в государстве: Отъ царя и великого князя Ивана Васильевича всса Руси, на Двину, старостамъ, и соцкимъ, и цЪловалникомъ, и лутшимъ лгодемъ, и середнимъ и молодшиимъ земскимъ людемъ. Послалъ есми къ вамъ, на Двину, мЪру мЪдяную, новую, съ Ивашкомъ съ Кузминымъ сыномъ: и какъ къ вамъ Ивашко Кузминъ съ тою мЪдною мЪрою на Двину будетъ, и вы бъ старосты, и сотцкие, и цЪловалники, и всТ) земские люди, съ тое нашие съ новые съ мЪдяные мЪры, передъ собою, учинили бы есте мЪръ деревянныхъ новыхъ, на Двине, на Колмогорахъ на посадЪ, колко будетъ надобТ) и колко прежъ сего мЪръ на Колмогорахъ на посадЪ было; и велЪли бы есте, передъ собою, на тЪхъ деревянныхъ спускахъ на всЪхъ учинити по пятну... А того бы вы, старосты, и сотцме, и цЪловалники, и всЪ земсюе люди, берегли накрЪпко и въ торгу бы есте велЪли не по одно утро кликати, чтобъ всЪ люди, купцы и продавцы, всякое жито м'Ьрили въ тЪ пятенные новые деревянные мЪры, каковы старосты, и сотцюе, и цЪловалники, и всЪ земсюе люди съ тое мЪдяные новые мЪры учините; а въ старые бы мЪры, которые мЪры тЪхъ новыхъ мЪръ болше или менше, однолично никаковъ человЪкъ ничего не мЪрили (Грамота на Двину о новых печатных мерах и осминах. 1550 г. ДАИ I, 62-63).

В одном из документов, адресованном астраханским воеводам, указывается, что конкретно необходимо отписать в пункт назначения и какой мерой все будет измерено в пункте отправки: И велЪти сыну боярскому и цЪловалникомъ, для поспЪшенья, у озера въ паузки и въ завозни сыпати соль безъ вЪсу, для того чтобъ за тЪмъ монастырскимъ и торговыхъ людей судомъ у озера простою не было. А сколко паузковъ, и струговъ, и завозенъ у соляного озера нагрузятъ солью, и въ которомъ числЪ, и съ кЪмъ имянемъ отъ соляного озера отпустять, и какою мЪрою вдоль и поперегь, и сколко по мЪрЪ соли будеть всыпано, и о томъ они велЪли писати на Караузикъ къ головЪ стрЪлецкому къ СавЪ Лошакову (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 273).

Государство старалось вести строгую политику в отношении нарушителей при взвешивании и предписывало учитывать возможные неточности при измерении: И усышки у мокрой соли въ той кади часть пуда по два или по три; ТЪ кади учнутъ ссыхаться и будутъ малы а иные учнеть отъ жару поводить и огь того кади учнутъ щеляться и въ томъ монастыремъ и торговымъ всякимъ людемъ въ соляныхъ судЪхъ будетъ недовЪсъ немалой а инымъ будеть передача (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 275, 280); А будеть они будучи у соляного вЪсу и мЪры учнутъ...соль вЪсить и мЪрять непрямо для своихъ корыстей (Наказная память астраханских воевод стрелецкому полуголове Алексею Лужину. 1674 г. АИ IV, 518).

В XVII в. в Москве была открыта Померная изба: в этом учреждении хранились клейменые (узаконенные государством) копии (спуски, противни) мер, изготовленные по образцам. Спуски служили для проверки торговых мер, выдававшихся Померной избой частным лицам. По всей стране в учреждения, которым поручался сбор или выдача хлеба, соли и т.д., рассылались клейменые образцовые меры и запрещалось пользоваться какими-либо иными мерами36. Как показала сама метрологическая практика, отраженная в источниках, Померная изба оказалась неспособной контролировать использование мер на территории всей страны. Е.И.Каменцева изучила поверку мер в Архангельске в конце XVII века3 и пришла к выводу, что такая проверка проводилась нерегулярно; единый поверочный орган, способный на деле контролировать метрологическое состояние в государстве, фактически отсутствовал.

Таким образом, несмотря на все усилия государства по упорядочению системы русских мер, процесс закрепления государственных систем мер в народной практике шел очень сложно.

1.4. «Нелингвистические концепции изучения исторической метрологии».

В истории русской метрологии историки выделяют два периода: практический и описательный, что соответствует как самому характеру источников, содержащих какие-либо сведения по русской метрологии, так и изучению истории метрологических наименований, отмечающихся в этих источниках.

В ходе практического (раннего) этапа все без исключения письменные памятники, которые содержали информацию по метрологии, преследовали практические цели: установить, узаконить, запретить, разъяснить, уточнить использование мер (древние уставные грамоты, договоры князей, летописные отрывки, Книги сошного письма, Книга Большому Чертежу, Торговая книга, межевые инструкции, приходо-расходные и таможенные книги, руководства для купцов и правительственных писцов и другие документы).

Начальный этап описательного периода метрологии и метрологической лексики связан с трудами историков и археологов XIX в. П.Г.Буткова, Ф.И.Петрушевского, Д.И.Прозоровского, А.И.Иикитского и др. В работах этих ученых прослеживаются разные точки зрения относительно сути самого понятия «метрология», методах и принципах науки, ее источниках. В XIX в. была создана программа изучения различных мер и весов, острым стал вопрос о статусе метрологии среди других наук, впервые заговорили об отдельном изучении «народной метрологии».

Исследователь конца XIX - начала XX вв. М.Н. Младенцев все русские меры разделял на общие и местные, то есть «такие, которые имели применение во всем государстве, и такие, кои имели значение только в данной местности» .

"Воронец A.M., Попов Г.Н. О мерах и счете в древности. В. 1. М.-Л., 1928. С. 17.

"Каменцева Е.И. Меры и их поверка в Архашсльске в конце ХУПв. // Аграрии* история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 170.

"Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер // Временник Главной палаты мер и весов. 4.8. СПб, 1907. С. 178.

Действительно, поселения, монастыри или усолья часто использовали в метрологической практике собственные меры: например, соловецкая верста употреблялась на Соловках как «мера, равная 1084 м», которая представляла длину окружности крепостной стены Соловецкого монастыря. Эта мера еще использовалась в 1-й половине XX в. Народные единицы при приемке зерновых культур и других товаров пересчитывались в казенные единицы. Гири и меры редко проверялись, копии (спуски) с официальных образцов делались не всегда аккуратно, к тому же, приходили в негодность от частого употребления39.

В исследованиях ученых XX в. получает развитие новый взгляд на суть метрологии: историки и лингвисты подходят к исторической метрологии как к науке, занимающейся вопросами происхождения мер и весов, их историей. Историки выделяют «народную метрологию» как особый раздел исторической метрологии, куда относят сохранившиеся в народной практике старинные способы измерений и их наименования. Некоторые считают народную метрологию специальным объектом этнографии. Народная метрология становится важной областью для исследования. Л.А.Молчанова указывает, что при характеристике и классификации народных мер необходимо учитывать прежде всего конкретные условия, их породившие. Поэтому чтобы понять сущность народной меры, ее особенности, Л.А.Молчанова рассматривает каждую меру в тесной связи с той сферой трудовой деятельности человека, на почве которой и для потребностей которой она появилась. Основной чертой народной меры, которая отличает ее от государственной, исследователь считает нестабильность величины, то есть способность мер изменять свое содержание40.

В XX в. получает развитие еще одно направление в исследованиях по исторической метрологии, нашедшее отражение в работах Е.Ф.Сидоренко (1972), А.А.Савич (1927), Л.С.Прокофьевой (1959), А.Г.Гемп (1967) - изучение народной метрологии на примере деловой письменности какого-либо монастыря, вотчины. Подобное исследование становится более конкретным, полным. Часто такие работы имеют не только территориальную, но и хронологическую отнесенность. Так, Е.Ф.Сндоренко исследует единицы измерения в торговле Левобережной Украины XVIII в.; А.А.Савич -Соловецкой вотчины, А.Г.Гемп - Николо-Корельского монастыря XVII в. и т.д.

В XX в. в исторической метрологии наблюдался прорыв: появился ряд обобщающих трудов историков и археологов по древней метрологии (Кузнецов 1913; Устюгов 1939; Черепнин 1944; Каменцева, Устюгов 1975; Каменцева 1978; Куратов 1991). Историк И.Н.Данилевский составил таблицы метрологических дефиниций дореволюционной России41. Архангельский археолог и историк АЛ.Куратов дополнил таблицы И.Н.Данилевского сведениями по метрологии Русского Севера42. Заметим, что изучение единиц

"Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском

Археологическом институте. Малмыж на Вятке, 1913. С. 43.

^Молчанова Л. А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 6. ^Данилевский И.Н. Методические указания но курсу исторической метрологии. Ростов-на-Дону, 1982.

Куратов A.A. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, I9S1.

измерения и их наименований в работах историков преследует главную для них цель - выяснить фактическое содержание мер.

В научных исследованиях XX в. история мер рассматривается как часть истории культуры. Это. безусловно, логично: обмен товаров, повышение уровня производства, рост научных знаний сопровождались усовершенствованием мер, ростом их значения во всех сферах человеческой деятельности; история русских мер и систем измерения отразила основные этапы исторического развития нашей страны. Так, периоду феодальной раздробленности соответствует разнообразие местных мер, на этапе образования единого государства происходит постепенная унификация местных единиц измерения, утверждаются общие, а затем и обязательные для всей страны меры. В связи с этим понятна классификация официальных мер, принятая в XX в. в работах историков: меры эпохи Киевского государства (XI -начало XII в.); меры периода феодальной раздробленности (начало XII - конец XV в.); меры Русского централизованного государства (конец XV - XVII в.); меры периода Российской империи (XVIII - начало XX в.).

Раздел 1.5. «Изучение метрологической лексики лингвистами» «освящен двум важным вопросам: описанию принципов изучения метрологической лексики в лингвистической литературе и особенностям народной метрологической терминологии в истории русского языка.

1.5.1. «Принципы изучения метрологической лексики в лингвистической литературе».

Со второй половины XX в. в исследованиях лингвистов прослеживается мысль о необходимости изучения метрологической лексики.

Среди вопросов, связанных с начальным лингвистическим изучением метрологической лексики, одним из важных признается следующий: употребление слов - названий посуды - в роли меры количества или веса при изменении первоначального лексического значения слова . Рассматривая способы лексико-семантического образования слов, В.Н.Прохорова отмечает, что в древнерусском языке был распространен метонимический перенос названия в качестве средства образования специальной лексики. Находит свое подтверждение принцип единообразия способов образования единиц измерения у разных народов: так, в английском языке С.А.Швачко отмечает тот же основной принцип образования мер объема44; в диалектах горных таджиков XIX - начала XX вв. А.Каюмова наименования мер объема и веса делит по следующим группам: 1)антропометрические наименования, 2)наименования, образованные путем метонимического переноса (метрологической лексикой стали названия домашней посуды и утвари) 45.

"Прохорова В.II. Бытовая лексика московских памятников второй половины XVII в. М., 1953. С 134-135. ■"Швачко С. А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском языках. Киев, 1981. С. 41.

"Каюмова Х.А. Народная метрология и хронология таджиков Каратегина, Дарваза и Западного Пальмира XIX -начала XX вв.: автореф. дис.... канд. ист. наук. Душанбе, 2009. С. 13.

Лингвистическое описание в русском языке получили наименования мер двух групп: мер длины и мер сыпучих тел46. Остальные меры изучались лингвистами фрагментарно. Полученные нами в ходе многолетнего исследования источников сведения дополняют указанные выше работы.

Несомненный научный интерес представляют исследования по истории метрологической лексики родственных восточнославянских языков (В.О.Винник, З.П.Даунене, И.Н.Ерофеев, Т.Г.Линник, О.Ф.Сидоренко, К.В.Скурат). Отдельные проблемы метрологической лексики также представлены в трудах Л.Ю.Астахиной, В.О.Винник, З.П.Даунене, Т.В.Дементьевой, Г.НЛукиной, О.И.Новоселовой, Н.А.Ставшиной, Г.В.Судакова, Ю.И.Чайкиной, Е.Н.Этерлей, Г.АЛкубайлик и др.

В ходе анализа любого материала по исторической лексикологии особую актуальность приобретает вопрос специфики функционирования той или иной лексической группы в диахронии. О самих сложностях такого исследования лингвисты пишут сравнительно не часто. В связи с этим обоснованно встает также вопрос разграничения подходов при описании лексики в синхронии и в диахронии.

Диахронический анализ обязательно должен строиться на изучении эволюции слова в разножанровых источниках. Одной из главных задач современной историко-лингвистической науки М.В.Иванова считаег создание полной истории русского литературного языка на основе изучения языка всех литературных жанров в их историческом развитии47. Также изучение истории метрологических наименований невозможно без исследования разножанровых источников, в которых есть упоминания о них или имеются сведения о функционировании русской метрологической системы. Более того, в ходе диахронического анализа необходимо привлекать сведения из других наук: истории, культурологии, этнографии, географии, биологии, математики, физики, химии и др.

В процессе изучения истории определенных лексических групп встречается лексика, характеризующаяся наибольшей стабильностью в те или иные периоды своего развития, связанная со спектром явлений, которые не так быстро изменяются48. К такой лексике с полным правом можно отнести метрологическую. Исследование участка языковой картины мира, связанного с процессом измерения, позволяет' проследить внутригрупповые связи: между линейными мерами (или мерами длины) и мерами площади, между мерами объема и мерами веса. Отношения внутри данных лексических групп проявляются во взаимодействиях на разных уровнях: 1)линейные меры являются изначальными по своей метрологической сути для всех остальных мер, 2)меры площади зависимы и происходят от линейных мер, меры веса - от

4бРоманова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. ...канд. филол. наук. М., 1972; Она же. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975; Лсбсдинская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке Х1-ХУП вв.; дис. ... канд. филол. наук. М., 2000.

4 Иванова М.В. Древнерусская агиография конца Х1\'-ХУ вв. как источник истории русского литературного языка: автореф. дне. ... д-ра филол. наук. М., 1998. С.I.

48Смолина К.П. Лексика имущественной сферы в русском языке Х1-Х\'Н вв. М., 1990. С. 33.

мер объема. В исторических текстах взаимосвязь мер выражается в вариативности употреблений, лексических заменах, уточнениях и др.

В.Н.Прохорова полагает, что в значении «мера вещества» метрологическая лексика употребляется в следующих сочетаниях: название вида посуды + название кушанья или напитка в родительном падеже (реже не пишевых продуктов, а корма для скота или вообще сыпучих или жидких веществ, необходимых в хозяйстве (бочка поташу, кадь гвоздей и др.). В подобных сочетаниях названия посуды теряют свое значение предмета и становятся наименованием «меры» количества, а иногда и веса49. В результате исследования московских памятников второй половины XVII в. В.Н.Прохорова приходит к важному заключению: само деление наименований на использование слов бытовой лексики в качестве самостоятельных названий (в данном случае названий посуды) и на примеры, в которых эти же слова играют роль единиц измерения, - условно50. Между этими группами нельзя провести какой-либо резкой грани: одни и те же слова в зависимости от смысла всего отрывка речи могут выступать и в том и в другом значении. По мнению Т.В.Дементьевой, диалектные наименования мер «обычно выделяются по способу измерения, и поэтому они часто не соотносятся друг с другом и не образуют единой метрологической системы»51.

Анализ наименований по исторической метрологии, который проводится лингвистами, представляется чрезвычайно важным для историков, археологов и других ученых. По мнению В.В.Шевцова, филологический анализ метрологических названий помогает установить их происхождение (наименование меры может быть связано с местной хозяйственной практикой или являться результатом заимствования из других языков по политическим или экономическим соображениям), определить способы измерения, состав группы мер, время появления и сферу применения мер52.

Современные исследователи отмечают, что перед историками русской лексики в наше время стоят как традиционные, так и новые задачи. ЛЛ.Рупосова среди них называет этимологизацию термина в диахронии, установление его семантического объема на разных языковых срезах, хронологизацию заимствований, изучение истории и предыстории наименований, изучение типов дефиниций, эволюции понятийного аппарата, многозначности и коннотации терминов, выявление факторов, способствующих формированию и развитию специальной лексики, ее отдельных групп, ядра и периферии53. В связи с этим, по справедливому утверждению исследователя, целью исторической лексикологии на современном этапе является вовлечение в научный оборот всех дошедших до нас источников.

"'Прохорова В.Н. Бытовая лексика московских памятников второй половины XVII в. М., 1953. С. 133.

^Прохорова В.Н. Там же. С. 135.

"ДеметъеваТ.В. Метрологическая лексика брянских говоров: дис. ...канд. филол.наук. Л., 1981. С. 138.

"Шевцов В В. Историческая метрология России. Томск, 2007. С. 68-69.

"Рупосова Л.П. Историческая терминология: задачи и перспективы // Терминоведение. 1996. №1-3. С. 53.

Историки и лингвисты преследуют разные цели в процессе изучения русской метрологической системы (историка интересует реальная величина метрологической единицы, а также соотношение мер в истории государства в разные периоды), однако в ходе исследования исторической метрологии нельзя обойтись без анализа названий мер и истории их функционирования: иногда только на основании лингвистического изучения можно судить о первичной величине или происхождении меры, проследить ее историю в русском языке и в языках соседних народов, выявить истоки слова и древние параллели, найти языковые связи в настоящее время.

В разделе 1.5.2. «Особенности народной метрологической терминологии в истории русского языка» мы обращаемся к вопросу терминологичности народных метрологических наименований, который до сих пор не обозначался в науке как проблема, однако его решение поможет, мы полагаем, раскрыть особенности их функционирования в диахронии.

Интерес лингвистов к наименованиям мер в истории русского языка проявлялся на фоне возрастающего внимания к истории русской лексики и складывания исторического терминоведения как раздела русистики. В трудах

B.В.Виноградова, О.Н.Трубачева, Ф.П.Филина и других ученых впервые были обозначены ключевые проблемы взаимодействия языка и его подсистем, сходства и различия общеупотребительных слов и терминов. Первые попытки определить сущность термина в истории русского языка находим в работах

C.С.Волкова, А.С.Герда, В.Н.Кострова, Ф.П.Сороколетова, Е.Н.Толикиной, Н.А.Щегловой и других ученых.

В середине XX в. лингвисты отмечали, что системные отношения в пределах ремесленной, промысловой, сельскохозяйственной и других формирующихся терминологий в истории русского языка были иными по сравнению с современными научными и научно-техническими терминологиями. В связи с этим народная терминология понималась в лингвистике как «совокупность», «соединение слов», образующих разнообразные группы54. Историки и лингвисты не раз в своих работах писали о тех трудностях, которые встречает исследователь в ходе изучения народной метрологии. Г .Я.Романова считает, что характерным для наименований, обозначающих народные меры длины, является «отсутствие взаимосвязи между ними. Обычно они входят как составная часть в ту или иную производственную или ремесленную терминологию и друг с другом не соотносятся»53.

Заметим, что применительно к прошедшим эпохам слово «термин» действительно имеет иное содержание (в сравнении с современной эпохой). Н.Л.Щеглова, изучавшая лексику железоделательного производства XVII в. справедливо указывала, что в XVII в. технические знания носили еще эмпирический характер и, необобщенные, не могли оформляться в виде устоявшихся определений, понятий, поэтому термин того времени выполнял

^Щеглова H.A. Терминологическая лексика оружейно-железоделательного производства XVII-XVII! вв. (по материалам памятников письменности Тульского края): авторсф. ... канд. филол. н. М, 1964. С. 8. "Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке. С. 9.

роль названия предмета или производственного процесса и не являлся средством логического определения56. Понятие древнерусского термина было уточнено Ф.П.Сороколетовым: термин - это «слово в особой функции наименования специального понятия, названия специального предмета или явления»57.

Г.П.Снетова считает неправомерным противопоставление понятий «термин - нетермин» в истории языка и призывает разграничивать понятие «термин» в современной лексической системе и в начальный период создания терминологических систем, так как слово «термин» имеет разную понятийную наполняемость в диахронии и синхронии, и отмечает отсутствие сформированных терминосистем в древнерусском языке58.

С.В.Гринев подчеркивает, что многие базовые термины старых терминологий когда-то были прототерминами55. О.В.Борхвальдт предлагает деление специальной лексики русского языка XI - начала XX вв. на стратификационные разряды: термины, прототермины, терминоиды, предтермины, иомены, терминонимы, профессионализмы, профессиональные жарготизмы, профессиональные арготизмы60.

Действительно, официальная русская метрологическая система находилась в стадии становления вплоть до XVIII в., а народная метрология -на всем протяжении функционирования. Об этом свидетельствуют как разнообразие мер и их фактических величин, так и наличие синонимов для их наименования и возникавшая в связи с этим путаница в народной метрологии. Так, в документах XVI в. при описании границ и площади земельных участков все еще часто упоминались не меры как таковые, а скорее «ориентиры» - река, деревья, болото, ямы, перегороды, деревин, углы и др.: Межа тЪмъ деревнямъ, Дыляйцеву да Орефину, рЪка Вологда отъ Усовскихъ деревень, а ДудомЪхову межа съ Илемцовымъ на ель, на елТ> три рубежи, да на березу, а на березЪ шесть рубежевъ, да на иву, да на березу жъ прямо подлЪ зелень до вымла до осЪчного, да оейкомъ подле лугъ да перегороды, да отъ перегороды въ другомъ пол"В по край угла яма, да съ ямы на двЪ елки, да съ елокъ на ропочагъ, да на елочки на малые, да на четыре березки на одном корены (Тарханная грамота Кирилло-Белозерскому монастырю. 1556 г. АИ I, 312).

Как видно из источника XVI в., официальные наименования мер употреблялись параллельно с названиями, имевшими территориальное распространение. Подтверждение этому факту находим даже в царской грамоте (десятина, четверть - названия общепринятых в государстве мер площади, выть - наименование севернорусской меры площади): ЛЪсу пашенного три десятины, впустБ полвыти и полчети выти\ пустошь, что была деревня

56Щеглова H.A. Там же.

57Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке. Л., 1970. С. 29.

"Снетова Г.П. Термин в старорусском языке: статус, типология, структура// Слово в синхронии и диахронии: лексико-семантический аспект. Тверь, 1993. С. 119.

59Гринев С.В. Введение в терминоведекие. М., 1993. С. 191.

мБорхвальдт О-В. Историческое терминоведекие русского языка. Красноярск, 2000. С. 41.

Столыпина, пашни гтерелогомъ восмь четвертей вь полЪ (Царская тарханная грамота Горицкому Воскресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ 1,411).

Заметим, что в исторической метрологии всегда наблюдалось разнообразие и в фактических величинах мер. Это одна из древних специфических особенностей метрологической практики. Именно поэтому фиксация той или иной единицы измерения в письменном памятнике часто не позволяет судить о фактическом содержании меры. Вследствие этого в изучении истории мер и их наименований большую роль способны сыграть гипотетические высказывания исследователей, основанные на анализе фактического материала письменных памятников. Мы имеем в виду такие методы работы с источниками, как сравнительно-сопоставительный анализ данных из памятников, произведение необходимых математических расчетов относительно фактической величины меры. Бесспорно, мы далеки от преувеличения значения математических расчетов в лингвистическом исследовании, однако считаем: если позволяет материал письменных памятников, такие сведения имеют несомненную важность в исследовании по истории языка, так как позволяют с большей точностью проследить эволюцию слова.

Итак, укажем основные, по нашему мнению, особенности народной метрологической терминологии:

-на всем протяжении развития метрологической лексики прослеживается богатая синонимия среди обозначений народных мер (например, горсть -горстка - жменя - попушка, ладонь — емья - корх (корг) — кулак — пясть);

-в номинации многих наименований метрологических единиц отмечается экспрессивно-стилистическая окраска: одним из способов образования народных метрологических наименований выступает суффиксация (лукно — лукьньнцс - лукошько, гарцъ - гарецъ — гарнецъ - гарчикь). Суффиксация использовалась также для образования вариантов наименований официальных мер в народной практике. Варианты названий, образованные от официальных наименований, безусловно, не входили в официальную номенклатуру мер (так, название официальной общерусской меры кадь в практике измерения имело многочисленные варианты: кадка, кадочка, кадушка, кадушечка, кадца, кадулн и др.);

-в народной метрологии часто не обнаруживаются четкие границы между наименованиями мер и существительными со значением меры, использовавшимися в качестве мер лишь в некоторых контекстах (так называемыми «ситуативными» мерами в источниках выступает различная посуда);

-в народной метрологической практике наблюдалось смешение метрологических единиц по функциональности: меры сыпучих тел использовались для измерения жидкостей и наоборот и др. По нашему мнению, данный факт объясняется элементарным удобством в использовании определенных мер.

-в народной метрологии в отличие от официальных единиц измерения часто нет точной метрологической величины меры (например, вятская мера сыпучих тел XVII в. куница вмещала приблизительно 2,5-3 московских четверти, то есть точного метрологического значения нет). В народной метрологии особенно заметна тенденция к приблизительности количественных оценок. Для установления метрологического содержания народной единицы измерения необходим обязательный учет места и времени фиксации метрологического наименования в источнике, так как метрологическое содержание мер иногда даже в пределах одной территории или региона могло меняться с течением времени.

Таким образом, термин в диахронии - это исторически складывавшаяся единица в различные периоды функционирования языка, обозначавшая понятие в разных сферах человеческой деятельности. По отношению к современным терминологиям большую часть такой лексики можно относить к терминам только условно. В этом состоит одна из главных особенностей народной метрологической терминологии в истории русского языка.

Глава 2 «Наименования линейных мер и единиц измерения ткани в истории русского языка» представляет собой описание названий линейных единиц измерения с точки зрения сферы их функционирования (народные и официальные) и единиц измерения ткани.

Как показало исследование наименований, большую часть этой группы лексики составляют наименования антропометрического происхождения, связанные с названиями частей человеческого тела: ладонь, палець, локоть, нога, кулакъ, вершокъ. Данные виды измерений были очень удобны: меру человек всегда имел при себе. С развитием количественных измерений появилась необходимость в более точных мерах, однако антропометрические наименования продолжали существовать в бытовой метрологической практике.

Этимологический анализ показал, что большая часть всех мер восходит к самым древним истокам: многие из них имеют в своей основе общеславянские и индоевропейские корни. В источниках Х1-ХУ вв. употребляются в своем большинстве наименования, восходящие к общеславянским корням; в источниках XVI-XVII вв. - наименования, имеющие большей частью диалектную основу. Данный факт можно объяснить самим ходом развития истории русского языка: XIV в. - период выделения русского языка из языка, общего для восточнославянской общности, в XVI-XVII вв. закладываются основы русского национального языка.

Этимология некоторых наименований восходит к заимствованиям из языков народов, с которыми в определенный исторический период наблюдался всплеск социально-экономических отношений, развитие торговой практики, товарооборота (аршинъ первоначально использовался для измерения ввозимых тканей преимущественно восточного производства, тюмъ - для измерения китайских тканей, дюймъ и футь заимствованы в эпоху Петра I первоначально для использования в кораблестроении и др.). В этой главе мы высказываем собственные соображения относительно этимологии некоторых

метрологических терминов, не получивших объяснения в научной литературе (например, тюмъ, нлесъ и др.).

Изучение истории метрологической лексики в русском языке дает возможность выявить некоторые особенности развития названий мер. В истории метрологической лексики на протяжении многих десятилетий функционировали синонимы (локоть - аршинъ, верста - поприще). Некоторые народные меры, став официальными, претерпели изменения в своем метрологическом содержании (народный вершокъ составлял 3,5 см, а официальный - 4,4 см).

В научной литературе было описано 39 видов саженей. В одном из памятников XVII в. нами был отмечен 40-й вид сажени - сажень лЪсовая (лЪсная): ВелЪги имъ плавити безпошлшшо по тысячи бревенъ да дровъ по тридцати сажень лЪсовых, по вся годы (Проезжая грамота Богоявленскому за ветошным рядом монастырю. 1635 г. ЛИ III, 343). Заметим, что далее по тексту в этой же проезжей грамоте упоминается данная сажень как не лЪсовая, а л'Всная: Съ того монастырьского лЪсу, съ тысячи бревенъ да съ дровъ съ тридцати сажень лЪсныхъ, на монастырьскихъ служкахъ и на крестьянехъ и на тяглыхъ людехъ, никакихъ пошлинъ и мыту и съ людей годовщины Не имать и задержанья и продажи имъ нигдЪ ни въ чемъ не синити (Там же).

В следующих собранных нами материалах говорится еще о двух видах саженей (климянтовской и большой верхнорЪцкой) в пределах географически небольшого расстояния: это подтверждает тот факт, что монастырь или село, деревня могли иметь свои собственные меры. Главное условие существования таких мер - их использование в метрологической практике. Как становится понятным из контекстов, клнмяитовская сажень по своей метрологической величине была меньше сажспи большой верхнорЪцкой: Дров у варшцъ у двух мнстрьских на кострщах гужевя горней воски отведено в отм'Ьр в кпштнтовскую совсем двТ» тысЪчи шестьсоть пятдесятъ сажси да на верхнои реки на бережних кострищах дров отмЪрено болшею верхнорЪцкою саженью пятьсотъ пятдесят сажен сажен келейных дров в огороде на задвори (ГАЛО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.7 об. 1662 г.); Дров у варницъ у двух мнстрьских на кострищах гужевя горней воски отведено в отмЪр в климянтовскую торговую сажен двЪ тысячи шестьсоть пятьдесять сажень да на верхнои реки на бережных кострищах дров отмЪрено болшею верхнорЪцкою саженю пятьсотъ пятьдесять салсен (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.539. Л.6 об. 1662 г.). Таким образом, метрологическое содержание меры сажень менялось в зависимости от времени и места производимых измерений.

Источники позволяют уточнить фактическое содержание некоторых наименований ткани (половинка, поставь) и заявить, что адъективно-субстантивные наименования употреблялись, главным образом, для уточнения метрологического содержания меры (например, сажснь большая верхнорецкая, сажень климянтовская торговая).

Некоторые наименования единиц измерения длины и площади в XX веке продолжили свое существование в народной метрологической практике,

особенно в местах, удаленных от крупных населенных пунктов. Там они фиксируются наряду с официальными названиями, но имеют локальное распространение.

Глава 3 «Наименования единиц измерения площади в истории русского языка» посвящена рассмотрению лексики, связанной с народными и официальными мерами площади, а также самобытной новгородской системы наименований мер площади.

Для измерения площади земельных участков использовались меры, произведенные из мер длины и мер сыпучих тел. Последние были связаны с объемом высеваемой на определенный участок земли ржи и других зерновых культур.

При изучении мер поверхности в Древнерусском государстве мы встретились с большой неопределенностью показаний в источниках. Очень мало данных о мерах площади содержат памятники периода феодальной раздробленности. Общерусской единицей измерения площади в это время являлась соха. Наиболее четко до XV в. прослеживается новгородская система мер.

В письменных памятниках конца XV—XVII вв. количество единиц измерения площади земли значительно увеличивается: соха, обжа, коробья, четверть, осьмина, третник, полуосьмпна, четверик, использовались также более мелкие деления путем присоединения компонента пол к третнику или к четверику. С XVII в. до введения метрической системы мер в начале XX в. основной общерусской единицей измерения площади становится десятина с ее делениями: 1 десятина = 2 полдесятинам, или 4 четвертям десятины, или 8 восьмым десятины.

Основой для образования названий мер земельной площади послужили наименования линейных мер. Схематично данные соотношения можно представить так:

Если линейные меры были всеобщи в своем функционировании, то единицы измерения площади вследствие вторичности своего происхождения различались территориально. В Новгородской боярской республике существовала своя система мер земельной площади, этимология наименований мер внутри которой восходит к индоевропейскому языку.

Одним из древнейших способов образования названий данной группы связан со временем, которое требуется земледельцу для обработки определенного участка земли (гоня - «расстояние, которое пахарь проходит, не поворачивая плуга»). В качестве наименований мер земельной площади использовались меры, восходящие к мерам длины или мерам сыпучих тел (последние были связаны с объемом высеваемой на определенный земли ржи и других зерновых культур). Распространенным являлся также способ номинации по названию земельного участка (десятина, пожня, выть). Заметим, что данное утверждение относится как к наименованиям народных мер, так и официальных, признанных государством, так как последние также берут свое начало часто в народной метрологической практике.

Источники позволили уточнить фактическое содержание некоторых наименований (гоня, выть), состав фракций в некоторых системах мер (например, мера земельной площади лукгь и деления лука и др.), время и место функционирования некоторых метрологических названий (например, десятина).

Источники свидетельствуют, что распространенные наименования мер с уже известными в научной литературе метрологическими величинами могли иметь территориальное метрологическое значение. Рассмотрим это на примере наименований мер земельной площади лукъ и обжа . Из следующей новгородской записи 1500 г. становится ясно, что лукъ выступает синонимом обжи (другой новгородской меры площади) и три лука составляют одну соху (основную единицу измерения площади всей России и Новгорода): А по новому письму четыре деревни, а въ нихъ шесть дворов, а людей въ нихъ шесть человекъ, шесть луковъ, а сохи двЪ, въ сохЪ по три луки а лукъ писан за обжу (Кн. пер. Вотск. пят. III: 9. 1500 г.). В подтверждение именно такого соотношения между сохой и обжей в нашем исследовании приводятся и другие контексты из новгородских памятников. Действительно, в архивных материалах ХУ1-ХУП вв. встречаются деления меры - полулукъ и четверть лука. На основании сведений, полученных из приведенных выше контекстов, представим здесь следующее соотношение: луга. = 2 полулукам = 4 четвертям лука.

Однако данное соотношение не всегда соответствовало реальному положению дел в метрологической практике. В задвинском (соловецком) источнике конца XIX в. лукъ упоминается как мера известная, но уже устаревшая и автор даег ссылки на размеры лука, понимая, что не каждому читателю известна величина меры: Лукъ заключалъ въ себЪ двЪ обжи, а обжа равнялась 126 саженямъ въ длину и 32 саженямъ въ ширину (1899 г. ИСМ 17); Лукъ равняется пространству въ 252 саж. длины и 64 саж. ширины (Там же, 123).

Итак, в соловецком источнике конца XIX в. обжа выступает- не синонимом лука, а половинным делением этой меры: лукъ = 2 обжам (полулукам). То есть 1 лук = 2 обжам. В этом же источнике конца XIX века представленная система лука прослеживается последовательно: По грамматТ» 1584 года у монастыря считалось только 40 обжъ (обжа - половина лука); ЗдЪсь (Умба) Соловецкому монастырю въ 1584 году принадлежало 10 луковъ земли, которые съ прибавкою полулука въ 1585 году составляли четверть волости. Съ этихъ 10 'Л луковъ монастырь платилъ оброку 25 руб., тогда какъ съ 77 Уг луковъ въ Сумской волости платилъ всего 10 рублей 22 алтына; КромЪ 10 луковъ на УмбТ>, у монастыря были въ Керети и ПорьЪ-губТ» приморская угодья съ 14 луками земли и 1 лукъ въ КандааакшТз; монастырь имЪлъ полтора лука

61 Лебединская В.Г. К вопросу самобытности новгородской системы наименований мер земельной площади в истории русского языка //Филологические науки. М., 2013. №3. С.26-30.

земли даже на далекомъ мурманскомъ берегу - вь Кольской волости (1899 г. ИСМ 17,34,41,123, 124).

Глава 4 «Наименования мер объема в истории русского языка». В разделах 4.1. и 4.2. приводится анализ названий народных и официальных мер объема, метрологической лексики, связанной с производством, хранением и транспортировкой соли. В данной главе получили свое рассмотрение также новгородская и псковская системы наименований мер объема.

Если официальные меры сыпучих и жидких тел составляли системы (система мер сыпучих тел, система мер жидких тел), то народные единицы измерения чаще не были элементами систем. В бытовой метрологической практике в процессе измерения основным был критерий удобства. Поэтому ситуативно для измерения какого-либо количества сыпучих и жидких продуктов использовались любые подходящие для процесса измерения емкости. Так, наименование кадь (с синонимами бочка, оковъ и уменьшительными кадка, кадца, кадочка и др.) - известная с древних времен основная единица измерения в системе мер сыпучих тел — отмечается для названия меры не только сыпучих веществ, но и других продуктов (например, меда, молока, вина, масла, лука, рыбы и др.): Куплено смолы три катцы данш рубль дватцат алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.111. 1662 г.); Симени 2 кадули, ячмени полмеры, с кадулькою (РГАДА. ФД187. Оп.1. Д.1216. Л.20 об. 1674 г.); Куплено три кадки дехти дано пятнатцать алгын (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.13.1679 г.); Симяни конопляного пол 5 кадулки (РГАДА. Ф.1187. Оп.1. Д.807. Л. 18. 1699 г.). Данный факт можно объяснить чрезвычайной распространенностью самого сосуда в быту.

В этой же функции - для наименования мер различных продуктов -отмечаются официальные деления кади четверть и осьмина: Четверть снятковъ (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Чесноку ос(ь)мина, луку ос(ь)мина (Тобол., 1734 г. СНДРС 97). Безусловно, данные случаи измерения носили бытовой характер, так как официально кадь, четверть, осьмина входили в официальную систему русских мер сыпучих тел.

Проведенный нами анализ позволяет говорить о существовавших внутри группы мер сыпучих тел систем определенных мер. Каждая такая система имела основную меру и несколько в метрологическом значении кратных ей. Так, мы можем говорить о системе кади (до начала XVII в.) и системе четверти (с начала XVII в.) в группе мер сыпучих тел.

Основной пласт официальных наименований мер сыпучих тел состоял из названий, образованных от числительных. Данная система в XVIII в. была дополнена гарнцем и в начале XX в. - ластом. Однако фактически эти две меры использовались раньше. Гарнець встречается в памятниках с XVII в., ластъ — с XV в. Существоваший еще в XV в. как оптовая мера сыпучих тел для ввозимых немцами товаров в Россию ластъ с XVI в. был признан официальной мерой веса и только в начале XX в. - официальной мерой сыпучих тел. Наименование диалектного происхождения гарнець сначала использовалось в народной метрологии.

Заметим, что по частоте употреблений в источниках разного времени наименование меры для жидких тел ведро, бесспорно, занимает первую позицию. Это можно объяснить как тем, что в метрологической практике того времени участвовали в основном меры большего объема, так и стремлением письменно фиксировать более крупные сделки.

В работе мы высказали свои предположения о происхождении некоторых метрологических наименований (векошникъ, ковшъ, гарнсцъ, копанЪ, насадка, помытнн, сита, сороковка и др.), проследили исторические связи и историю, эволюцию лексем (словообразовательный ряд мехъ - мешекъ -мешсчскъ и др.) на протяжении всего периода их фиксации в источниках. Представляется возможным говорить также о лексических замещениях некоторых наименований, происходивших в истории метрологической лексики (кружка —► штофъ).

Некоторым общерусским названиям на местах соответствовали свои, территориальные, которые можно назвать синонимами: новгородская и двинская мера пузъ - синоним общерусской полуосьмины; народные меры мера и четвертуха синонимы официальным четверти и четверику; тотемская мера помытка - общепринятой мере четверикъ и др.

Там, где позволил материал письменных памятников, мы уточнили метрологическое значение отдельных мер, до этого не поддававшихся определению: народная мера бурачекъ определяется нами в два пуда (по источнику XVII в.); соляная мера сугребъ - «приблизительное количество вываренной в црене соли, которое приближено к 1/12 варницы, или примерно 30 пудов» (согласно источникам XVII в., «в один черед» варили до 12 сугребов соли) и др. Памятники XVII в. свидетельствуют о бытовании в официальной метрологической практике мерных ведер не только в 10 кружек, но и в 12, 16 и т.д. кружек).

Бытовые деления народных мер в памятниках часто фиксируются в ограниченном количестве случаев и редко поддаются систематизации: можно лишь предполагать, что любая мера могла делиться пополам, по четвертям, по третям. В источниках можно встретить подобные деления: ковшъ — полковша - четь ковша.

В результате увеличения объема торговли с европейскими странами в конце XVII-XVIII вв. в русском языке появляются меры иностранного происхождения (галин (галина, галенок, галенка) и др.).

IV 3.« Наименования единиц измерения соли». Меры, которые использовались для измерения соли, были тесно связаны со спецификой ее производства, хранения, транспортировки и продажи.

Если при продаже предписывалось соль взвешивать, то при ее производстве — с самого начала этого процесса вплоть до привоза на рынок -использовались меры приблизительные. Причем эта приблизительность, как показывает изучение источников, составляла иногда десятки и даже сотни кшкнраммов. В источнике XVII в. говорится: А отпускана въ судЪхъ соль въ вЪсъ. а рыба въ счегь, а вмЪсто окладу суды смЪчали и мЪрили длину и

поперечникъ и грузъ въ сажени (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 278). То есть для определения примерного количества соли в этом случае измеряли длину и ширину всего груза в саженях.

Среди соляных мер в источниках встречаются как наименования с весьма ограниченным количеством словоупотреблений (голважня, помытница и др.) или территориальные наименования (например, сугрсбъ на Севере), так и те. которые в силу частоты своего использования в соляном промысле и общерусского распространения в метрологической практике имеют неограниченное количество употреблений в текстах (мехъ, рогожа и др.). Установлено, что некоторые наименования получили метрологическое значение в результате деэтимологизации (первоначально мехи производились из шкурок животных, позднее мехъ — распространенная мягкая тара из рогожи и другого холста и популярная мера сыпучих тел).

В ряду соляных мер отмечается наименование куль, использовавшееся при измерении не только соли, но и зерновых культур и продуктов их переработки. В скорописных архивных источниках нами были найдены более ранние фиксации некоторых метрологических наименований, что уточняет время их функционирования в истории русского языка: наименование куль встретилось нам в приходо-расходной книге Николо-Корельского монастыря, датированной 1602 г.62: Подему взяли съ 4 кулей по 1 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5.Л.50.1602 г.).

4.4. «Самобытная новгородская система наименований мер объема».

В новгородских письменных памятниках прослеживаются две системы наименований мер объема: система коробьи (основная мера - коробья) и система луба (основная мера - лубъ). Первая отмечается преимущественно для измерения зерновых культур и продуктов их переработки, вторая - для соли. В данном случае применяется понятие «система», так как коробья и лубь выступают в качестве мер, образующих данные системы вместе с меньшими по объему мерами, соотносящимися между собой. Наименования обеих метрологических систем фиксируются в берестяных грамотах и других источниках.

В новгородских документах XV-XVII вв. встречается наименование розмЪра. В Словаре XI-XVII вв. фигурирует розмЪръ (розмЪра) в качестве названия меры сыпучих тел, однако приводимые там контексты не давали возможности увидеть связь между розмерой и лубом: Руса посадъ...розмЪръ соли (Кн. пер. Шелон, пят. II, 193.1498 г.); Игумену...с лЪсу з бортного оброку четыре пуды меду да два розмЪра хмелю (Жал. гр. Переясл.-Ряз. м. 1524 г. Словарь XI - XVII вв. XXI, 215); Куплено двЪ розмЪры соли в Паозерье солити рыба (Кн. пр.-расх. Соф. дома, 62. 1600 г. Там же).

Приведем примеры из новгородских источников XVI-XVII вв.: Куплено двЪ розмЪры соли (Прих.-расх. кн. Соф. д. Оп. Грек. № 36, л.62. 1593-1600 гг.

62Лебедннская В.Г. Лексика, связанная с производством и продажей соли, в истории русского языка // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований Астраханского государственного университета. Астрахань, 2012. №3. С.42-49.

КДРС); Сваритца соли въ 39 нарядех и въ 4х згребех 587 лубов с розмЪрою ... Приварено соли 52 луба ... Сварено соли 804 луба 3 розмЪры ... Сваритца сол1 въ 41 наряде 639 лубов с розмЪрою (РГ'АДА. Ф.137. Оп.1. Д.1. Л.4, 4 об., 5 об., 28 об. 1629 г. Старая Русса). Приведенные выше примеры позволяют заявить, что в новгородских памятниках данного периода наименование розмЪра используется для обозначения части луба. Таким образом, можно утверждать, что розмера могла являться делением луба63. В источниках присутствует упоминание об одной, двух и самое большее - трех розмерах. В русской метрологической практике использовалась традиция деления большей меры по отношению к меньшей по системе двух и реже по системе трех. При делении по системе трех один лубъ составляли бы три розмЪры, а значит, в источниках вместо трех розмТ>р использовалось бы наименование лубъ. Следовательно, соотношение лубъ - розмЪра по системе двух могло выглядеть таким образом: 1 лубъ = 4 розмЪрам.

Если розмЪра составляла 'А луба, логично предположить, что была и половинная мера луба. Имея в виду предполагаемый вес половинной меры, а также время бытования наименования меры и территориальную принадлежность источников, можно предположить, что половинным делением луба мог быть пузъ.

В подтверждение данной гипотезы установлено следующее: 1)пузъ в качестве меры сыпучих веществ отмечен па соседних территориях (в новгородских и двинских источниках), 2)в XX веке историки определили возможную вместимость пуза на основании памятников XVI-XVII вв. (один пузъ соли составляли три пуда)64. В этом случае соотношение лубъ — пузъ — розмЪра могло выглядеть так: 1 лубъ = 2 пузам = 4 розмЪрам.

4.5.«Самобытная псковская система наименований мер объема».

В Пскове до XVI века существовала самобытная система мер сыпучих тел. Основной единицей измерения там была зобнйца, наряду с которой в источниках того времени фиксируются также наименования общерусской системы мер. Позднее распространение получают только общерусские меры. После присоединения Великого Новгорода (1478 г.) и Пскова (1510 г.) к Москве их самобытные метрологические системы фиксируются в источниках параллельно с общерусской системой еще несколько десятилетий.

Глава 5 «Наименования мер веса в истории русского языка» представляет анализ двух групп этой лексики: 1 )наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с XI в. и 2)наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с XVI-XVII вв.

В ходе анализа наименований мер веса в истории русского языка были выявлены следующие особенности: 1)встречающиеся в источниках разных исторических периодов наименования единиц веса имели общерусское распространение, а отмеченные в письменных памятниках с XVI в. редкие случаи употребления некоторых названий связаны с внешней торговлей

63Лебединская В.Г. Там же.

мКаме!щева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 53.

русских с соседними народами (ансырь, бсзменъ, батмаиъ, чинь); 2)письменные памятники отмечают существование некоторых общих однокореиных наименований для мер объема и единиц измерения веса: пудъ -название меры веса и пудокъ, нудовикь, пудъ мерный, пудъ соляной, пудннца - названия емкостей для измерения сыпучих тел вместимостью в один пуд; 3)представляется возможным говорить о происходивших лексических заменах в истории метрологической лексики (ансырь —> фунтъ, безменъ —> килограмм).

По мере возраставшей необходимости в точных измерениях в метрологической практике стало преобладать взвешивание. Данная тенденция, как свидетельствуют источники, стала прослеживаться с конца XVII в.

В заключении обобщены результаты исследования и подведены его основные итоги, которые отчасти уже нашли отражение в автореферате.

В результате проведенного комплексного исследования метрологических наименований в истории русского языка нами сделаны выводы как теоретического, так и практического характера.

1. В целом в структуре русского метрологического знания представляется возможным выделение двух пластов этого знания:

а)обусловленного общностью законов познания объективного мира и трудовой деятельности человека (общечеловеческого);

б)связанного с характером русского патриархального быта и хозяйственной деятельности, с культурными и другими особенностями жизни народа.

Первый пласт метрологического знания обусловлен универсальным характером человеческого мышления и тем, что метрологическое знание по сути является разновидностью наивного неявного знания, которым обладают все носители языка. Этим можно объяснить единообразие способов образования единиц измерения у разных народов: антропометрические меры (нога, локоть, палец, ноготь, ладонь, сажень, горсть и многие другие), использование в качестве мер мягкой тары (первоначально изготовлявшейся из шкурок животных, отсюда происходит название русской меры мехъ), метрологические наименования единиц измерения сыпучих и жидких тел, происходящие от названий сосудов и других ёмкостей, наименования мер земельной площади, восходящие к названиям земельных участков и орудий для обработки земли, образование метрологических наименований от числительных. Изучение сведений по метрологии в восточнославянских и европейских языках показывает, что те же в основе способы образования метрологических единиц отмечаются и там. Второй пласт метрологического знания имеет выходы на способы и характер ведения производства в конкретной местности, особенности хозяйственной деятельности населения, которые связаны с географией и климатическими условиями территории, и, безусловно, историей и национальной спецификой региона. Сюда относятся распространенные на определенных территориях многочисленные метрологические наименования, восходящие к диалектной лексике (например,

названия ёмкостей из коры деревьев, использовавшихся в качестве мер для сыпучих тел в местах произрастания этих деревьев).

В связи с этим тщательный анализ лексической системы метрологических наименований включает в себя исследование не только собственно лингвистических данных, но и сведений из практики использования мер, связанных с общественной, внутриполитической и внешнеполитической, культурной, экономической, хозяйственной деятельностью людей. В ходе лингвистического анализа метрологических наименований в диахронии часто нельзя обойтись без изучения некоторых вопросов истории, культурологии, лингвокультурологии, философии, географии, экономики и других наук, бывают необходимы привлечения статистических и других сведений.

2. В ходе анализа установлено, что периоды особой активности в разных сферах жизни русского общества (объединение русских земель вокруг Москвы, эпоха царствования Петра I с бурным развитием торговли, промышленности, кораблестроения, военного дела, ремесел и т.д.) приводили к упорядочению существовавшей системы и появлению в русской метрологической системе новых единиц измерения. В процессе торговли с соседними странами (западными и восточными государствами, с Китаем) и развития ремесел происходило заимствование в русскую метрологическую систему новых единиц измерения: галин (галина, галенок, галенка), штофъ, шкаликъ, гакъ, бутыль, бЪкарь, дюймъ, футъ, аршинъ, ансырь, безменъ, батманъ, тюмъ (тюнь), чииь.

3. Можно констатировать, что складывание русской метрологической системы в целом закончилось в конце XVII - начале XVIII вв. В сложившемся виде она со своими наименованиями продолжала функционировать до введения в России международной метрической системы измерений п начале XX в. Однако история се функционирования не закончилась: в источниках начала XX в. параллельно употреблялись как названия некоторых старых единиц измерения, так и принятая новая метрическая система измерений. Старая система получила свое продолжение в говорах, в народной метрологии, и некоторые названия существуют до сих пор (ведро, мешок, шаг и другие). В XX в. наименования метрологических единиц, появившиеся в разные исторические периоды в результате метонимического переноса из названий сосудов, претерпели обратный переход: наименование сосуда —> наименование меры —> наименование сосуда (бочка, кадка, корец, ковш, дежа (дежка), лукошко, зобня, крошня и многие другие).

4. Лингвистический анализ метрологической лексики показал, что периодизация развития русской метрологии, предложенная в исследованиях историков и археологов, соответствует официальной терминологии мер. Внутри народной метрологии всегда существовали особенности, которые позволяют заявить, что официальная номенклатура мер и народная метрология противопоставлены друг другу в принципе. Данное противопоставление сводится в основном к следующему. Если в официальной системе хронологические рамки функционирования мер относительно четкие, то в

народной метрологии эти рамки достаточно размыты, нечетки. Как свидетельствует изучение говоров и диалектных словарей, на отдельных территориях в устной речи мера могла использоваться и до, и после зафиксированных случаев употребления в письменных памятниках;

В ходе изучения скорописных и других источников установлено, что почти каждый монастырь, усолье, вотчина, село могли иметь свои разновидности общерусских единиц измерения (отличные от общепринятых по метрологическому содержанию) или вводить в метрологическую практику собственные меры. По нашим наблюдениям, объясняется этот факт как патриархальным ведением хозяйства, отдаленностью от центра и часто отсутствием образцов мер на местах, так и значительным удобством использования своих, понятных мер. Недостаток информации о многих народных метрологических наименованиях (основная причина которого -ограниченное количество письменных фиксаций) не позволяет охарактеризовать их полно. Выявленные характерные особенности народной метрологии противопоставляют последнюю официальной номенклатуре мер (т.е. тем мерам, которые были признаны на государственном уровне).

5. Этимологический анализ наименований мер в истории русского языка показал, что основная их часть восходит к общеславянским и индоевропейским корням: они происходят от названий древних способов измерения. В процессе изучения этимологии наименований была выявлена следующая тенденция: чем больше у наименования связей со способом производства и антропометрическим способом номинации, тем оно древнее по своему происхождению.

Предпринятый анализ материала помог нам объяснить этимологию многих наименований, не представленную ранее в научной литературе (тюмъ, векошникъ, гарнецъ, копанЪ, помытня, сапца), уточнить происхождение некоторых мер (выть, насадка, маца и др.). Можно констатировать, что значительная часть метрологических наименований, до сих пор не имевшей объяснения своего происхождения в научной литературе, этимологизируется из диалектной лексики. Поэтому поиск многих неясных этимологий имеет перспективы своего дальнейшего изучения в исследованиях по диалектологии.

6. Исследование разножанровых письменных памятников позволило проследить эволюцию развития метрологических наименований, уточнить их семантику. В скорописных архивных источниках нами были найдены более ранние фиксации некоторых метрологических наименований, что уточняет время их функционирования в истории русского языка.

Исследование метрологической лексики показало, что в истории русской метрологической системы использоватись адъективно-субстантивные наименования нескольких типов: 1)указывающие на место, территорию употребления меры для уточнения ее метрологического содержания (соловецкая верста - «мера, равная длине окружности крепостной стены Соловецкого монастыря (1084 м), употреблявшаяся на Соловках»), оппозиционируя таким образом наименования друг к другу (сажень большая

верхнорЪцкая, мера устюжская, полумЪра усольская, мера мопастырская, десятина монастырская, полумЪра колмогорская, полумера ненокоцкая, пузъ колмогорскин, мера вологотцкая, кадь можайская, кадь ростовская, соха московская, соха ноугородцкая); 2)указывающие на государственный, официально принятый образец меры (полумера гсдрева, сажень государева, пудъ вЪрчии (т.е. образец пуда, по которому следовало сверять меру), кадь вЪрчая, пудъ мЪрнои, мера пятенная, сажень печатная, мера таможенная, сажень таможенная, бочка таможенная, кадка заорленая, десятина казенная, сажень казенная, кадь указная, сажень указная, кадь мерная, сажень мерная); Заказывающие па вместимость меры по отношению к основной мере (насыпка малая, мера малая усольская, блюдьце меньшее, кадка малая, сажень большая верхнорЪцкая, локоть большой, локоть неполный, локоть целоручный, пядь большая, пядь малая, нядь середняя, сажень большак, сажень великая, сажень небольшая, мера большая колмогорская с верхами, мера под гребло); 4)указывагощие на вместимость меры с помощью другой меры (куль осьминный, куль полуосьмннный, куль четвертной, сажень аршинная, сажень трехаршинная); 5)указывающие на вид меры (полумЪра роздаточная, мЪра принмочная, сажень клнмяптовская торговая).

Комплексный анализ источников позволил определить у некоторых мер соотношения, не установленные ранее в научной литературе: материалы диссертации свидетельствуют, что новгородская розмЪра являлась четвертой частью луба, новгородская получетвертка — восьмой частью коробьи, известный по новгородским и севернорусским источникам пузъ, видимо, являлся половинным делением луба. В ходе проведенного исследования уточнено метрологическое содержание многих мер (мехъ, рогожа, куль, лукь, выть, гоня, половника, кипа и многих других).

Фразеологическая активность метрологических единиц подтверждается многочисленными примерами пословиц, поговорок и другими образцами устного народного творчества в русском языке. Причем среди фразеологических единиц используются самые распространенные в метрологической практике наименования: верста, локоть, пядь, вершок, пуд, фунт, золотник (например, За семь верст киселя хлебать. К милому семь верст не околица. Семь верст до небес и все лесом. Один, как бог, как перст, как порох в глазу, как верста в поле, как маков цвет. Валяй, кургузка, недалече до Курска: семь верст отъехали, семьсот ехать. Загадка, разгадка, да семь верст правды. Как губернска верста. Верста коломенская (о человеке очень высокого роста). Зверок с вершок, а хвост семи верст (загадка). И мал золотник, да дорог. Мал золотник, да золото весят; велик верблюд, да воду возят. Недоля пудами, доля золотниками. Беда приходит пудами, а уходит золотниками. Здоровье выходит пудами, а входит золотниками. Сено на пуды, а золото на золотники. Свой золотничок чужого пуда дороже. Мал золотник, да дорого; велик пень, да дупляст. Мал золотник, да дорог, и велик фунт, да бросит и мндр.).

Проведенное нами исследование позволяет констатировать, что метрологическая лексика является настолько объемной и разнообразной но составу, что одним из перспективных направлений дальнейшего исследования мы считаем продолжение изучения метрологических наименований в источниках разных исторических периодов и территориальной отнесенности, хранящихся в архивах (особенно региональных). Это будет способствовать выявлению в истории народной метрологии новых фиксаций и появлению дополнительной информации об уже известных метрологических наименованиях, так как иногда только на основании лингвистического изучения можно судить о первичной величине или происхождении меры, проследить ее историю в русском языке и в языках соседних народов, выявить истоки слова и древние параллели, найти языковые связи в настоящее время.

Положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Лебединская, В.Г. История русской метрологической системы: лингвистический аспект / В.Г Лебединская. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2014. — 432 с. (25 п.л.).

2. Лебединская, В.Г. Становление русской метрологической системы (лингвистическое измерение) / В.ГЛебединская. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2009, —222 с. (16 п.л.).

3. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в истории русского языка / В.Г.Лебединская. - Нсвинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 2007.- 176 с. (11 пл.).

Статьи, опубликованные в изданиях из Перечня ВАК

4. Лебединская, В.Г. К вопросу самобытности новгородской системы наименований мер земельной площади в истории русского языка /

B.ГЛебедш!ская // Филологические науки. - М., 2013. - №3. - С.26-30 (0,4 п.л.).

5. Лебединская, В.Г. Общерусские наименования мер сыпучих веществ в русском языке XI-XVII веков / В.ГЛебединская // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцспа. Научный журнал. - СПб., 2008.- №11 (66). - С.60-68 (0,6 пл.).

6. Лебединская, В.Г. Системные отношения в истории новгородской метрологической лексики (по данным письменных памятников XI -XVII веков) / В.ГЛебединская // Всстннк Российского университета дружбы народов. Серия Теория языка. Семиотика. Семантика. - М., 2013. — № 1. -

C. 39-44 (0,4 п.л.).

7. Лебединская, В.Г. Наименования древних способов измерения у разных народов / В.ГЛебединская // Вестник Пятигорского

государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2014. - №2.

- С.144-147 (0,4 п.л.).

8. Лебединская, В.Г. Мера - категория философская н языковая / В.Г.Лебсдннская // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. - Махачкала, 2012. - №4. - С.81-85 (0,4 п.л.).

9. Лебединская, В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии / В.Г Лебединская // Вестник Брянского государственного университета. История. Литературоведение. Право. Языкознание. - Брянск, 2012. - №2 (2). - С.284-287 (0,5 пл.).

10. Лебединская, В.Г. Наименования народных мер объема, фиксирующиеся в источниках русского языка с XVII века /

B.ГЛебедипская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2012. - №4. - С.53-56 (0,55 п.л.).

11. Лебединская, В.Г. Лексика, связанная с производством и продажей соли в истории русского языка / В.Г.Лсбедннская // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований Астраханского государственного университета. — Астрахань, 2012. - №3. -

C.42-49 (0,5 п.л.).

12. Лебединская, В.Г. К вопросу о метрологической лексике в истории русского языка / В.ГЛебедипская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2010. - №1.

- С.35-38 (0,55 п.л.).

13. Лебединская, В.Г. Народные линейные меры в истории русского языка / В.Г Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2009. - №1. - С.75-78 (0,55 п.л.).

14. Лебединская, В.Г. Перенос «название земельного участка —> название меры земельной площади» в русской метрологической системе: этимология и история функционирования / В.Г Лебединская // Вестннк Пятигорского ' государственного лингвистического университета. Пятигорск, 2008. - №3. - С. 150-154 (0,55 п.л.).

15. Лебединская, В.Г. О некоторых метрологических наименованиях в скорописных памятниках ХУ1-ХУП веков / В.ГЛебедипская // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки - Волгоград, 2008. - №10 (34). - С.67-70 (0,4 пл.).

16. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в севернорусских скорописных источниках ХУЬХУП веков: этимология и история функционирования / В.Г Лебединская // Вестник Поморского университета. Серия Гуманитарные и социальные наукн. - Архангельск, 2008. - № 12. -С.178-183 (0,55 пл.).

17. Лебединская, В.Г. Принципы изучения метрологической лексики в лингвистической литературе / В.ГЛебединская // Вестник Пятигорского

государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2008. -№2. - С.27-31 (0,5 пл.).

18. Лебединская, В.Г. О некоторых вопросах истории изучения метрологической лексики в контексте изучения истории метрологии / В.ГЛебединская // Вестник Московского государственного областного университета. Серия Русская филология. - М., 2008. - №1. - С.11-14 (0,4 пл.).

Научные статьи, опубликованные в других научных изданиях, и материалы конференций

19. Лебединская, В.Г. Наименования мер сыпучих тел в севернорусских памятниках / В.Г. Лебединская // Русский язык и межкультурная коммуникация. Вып.2. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2002. - С.100-108. (0,5 п.л.).

20. Лебединская, В.Г. Развитие вторичного лексического значения у наименований сосудов (на материале славянских письменных памятников и диалектов) / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - 2005. - №1. - С.66-70. (0,5 п.л.).

21. Лебединская, В.Г. Источники изучения древнерусской метрологической системы / В.ГЛебединская // Русистика за 200 лет: вчера, сегодня, завтра. Сборник трудов ученых России и Франции. ВыпЛ.Пятигорск-Дижон, 2012. С.169-185 (0,8 пл.).

22. Лебединская, В.Г. Наименования официальных линейных мер в русском языке Х1-ХУП веков / В.ГЛебединская И Язык в меняющемся мире: межвузовский сборник статей. Киров: Издательство Вятского государственного гуманитарного университета, 2013. - С.211-214 (0,4 пл.).

23. Лебединская, В.Г. Традиционная метрология этносов Северного Кавказа в контексте метрологического знания разных народов / В.ГЛебединская // Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность. Социоэтнические и ментально-психологические характеристики. Вып.З. Материалы конференции преподавателей и студентов вузов региона Кавказских Минеральных Вод 29 октября 2007 г. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2007. - С.27-45 (1 пл.).

24. Лебединская, В.Г. О функционировании наименований некоторых единиц веса на Северном Кавказе в контексте русской языковой картины мира (история и современность)/В.ГЛебединская русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность. Проблемы регионимики.Вып.5.Материалы международной научно-практической конференции преподавателей и студентов.-Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2009. - С.31-47 (1 пл.).

25. Лебединская, В.Г. Русская метрологическая система и ее формирование / В.ГЛебединская // Университетские чтения - 2010. Материалы

научно-методических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. - Часть VII. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2010. -С.86-91 (0,4 пл.).

26. Лебединская, В.Г. Об употреблении некоторых метрологических наименований в письменных памятниках XVII века / В.Г.Лебединская // Актуальные проблемы герменевтики и интерпретации художественного текста. Вып.4. Филологические чтения, посвященные 208-ой годовщине со дня рождения А.С.Пушкина и Году русского языка. - Пятигорск, Пятигорский государственный лингвистический университет, 2007. - С.67-80 (0,8 п.л.).

П.Лебединская, В.Г. Градационные отношения в системах наименований мер сыпучих веществ в новгородских письменных памятниках XI-XVII вв. / В.Г.Лебединская // Университетские чтения — 2008. Материалы научно-методических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. - Часгь VII. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2008. - С. 152-158 (0,5 пл.).

28. Лебединская, В.Г. История языков и метрология / В.Г.Лебединская // Национальная идентичность высшего образования в России: вызовы и перспективы модернизации. Материалы международной научно-практической конференции. 25 сентября 2008 г. - Невинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 2008. - С.161-166 (0,4 пл.).

29. Лебединская, В.Г. О некоторых наименованиях обиходно-бытовых мер, фиксирующихся в метрологической практике жителей Северного Кавказа (история и современность) / В.Г.Лебединская // Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность. Проблемы регионимики. Вып.4. Материалы международной научно-практической конференции преподавателей и студентов. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2008. - С.40-48 (0,6 пл.).

30. Лебединская, В.Г. К вопросу о лексических заменах и функциональных вытеснениях в системе метрологических наименований Юга России: история и современность / В.Г Лебединская // Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность. Проблемы регионимики. Вып.4. Материалы международной научно-практической конференции преподавателей и студентов. — Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2008. - С.52-62 (0,5 пл.).

31. Лебединская, В.Г. К вопросу о метрологической лексике в источниках XVI-XVII веков / В.Г Лебединская // Гуманитарные науки в России XXI века: тенденции и перспективы: сборник научных трудов. Материалы международной конференции. - Архангельск: КИРА, 2008. - С. 274-280 (0,4 пл.).

32. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в новгородских письменных памятниках XI-XVII вв. / В.Г.Лебединская // Материалы XXXVII международной филологической конференции. История русского языка и

культурная память народа. 11-15 марта 2008г. - Санкт-Петербургский государственный университет. - СПб.. 2008. - С.103-109 (0,5 пл.).

33. Лебединская, В.Г. Метрологические наименования с общеславянским корнем зоб- в русских письменных памятниках X1V-XVII вв. / В.Г Лебединская // Университетские чтения - 2009. Материалы научно-методических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. — Часть VII. — Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2009. - С.75-78 (0,4 пл.).

34. Лебединская, В.Г. Изучение исторической лексикологии по принципу исследования тематических групп / В.ГЛебединская // Актуальные проблемы технических, социально-экономических и гуманитарных наук. Сборник научных трудов. - Георгиевск: Южно-Российский государственный технический университет КМВИ (филиал) (Новочеркасский политехнический институт),2007.-С.108-111.(0,3 пл.).

35. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в истории русского языка/ В.Г.Лебединская // Научный вестник ГОУ ВПО «Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт». - Невинномысск: ГОУ ВПО «Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт», 2011. - С.54-57. (0,3 пл.).

36. Лебединская, В.Г. К эволюции толкования категории «мера» в философии / В.Г.Лебединская // Материалы 1-й международной научно-практической конференции "Современное профессиональное образование в России: проблемы и перспективы развития". — Георгиевск: ГФ Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 2010. -с. 167-170 (0,2 пл.).

37. Лебединская, В.Г. О некоторых древних источниках изучения метрологии / В.Г.Лебединская // Актуальные проблемы и тенденции развития гуманитарных, естественных и точных наук. Материалы II международной научно-практической конференции. - Ставрополь: Сервисшкола, 2010. - С.133-135 (0,2 пл.).

38. Лебединская, В.Г. К этимологии и истории функционирования в источниках слова «лукно» / В.Г Лебединская // Проблемы совершенствования качества подготовки студентов в условиях модернизации профессионального образования. Сборник научных трудов. По материалам III международной научно-практической конференции. - Ставрополь: Сервисшкола, 2011. -С. 149151 (0,3 пл.).

39. Лебединская, В.Г. Наименование соляной меры «сугребъ» в севернорусских скорописных памятниках XVI-XVII вв. / В.Г.Лебединская // Современные проблемы технических, естественных, социально-экономических и гуманитарных наук. Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Новочеркасск: Кавминводский институт (филиал) ЮжноРоссийский государственный технический университет Кавминводский институт (Новочеркасский политехнический институт), 2008. -С. 187-189 (0,2 пл.).

40. Лебединская, В.Г. Система зобницы в псковских письменных памятниках / В.Г.Лебединская // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы докладов 4 Международного конгресса 2124 септ. 2004г. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2004. - С.60-62. (0,2 пл.).

41. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в письменных памятниках Центральной России, Поволжья, Вятки, Пермского края / В.ГЛебединская // Университетские чтения - 2005. Материалы научно-методических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2005. (0,2 пл.).

42. Лебединская, В.Г. О некоторых аспектах изучения русской метрологической системы / В.Г.Лебединская // Проблемы современного общества: естественнонаучные и гуманитарные аспекты 2-й международной научно-практической конференции. — Георгиевск: Российский государственный гуманитарный университет (филиал), 2010. - С.169-170 (0,1 пл.).

43. Лебединская, В.Г. К вопросу об источниках изучения исторической метрологии / В.ГЛебединская // Проблемы современного общества: естественнонаучные и гуманитарные аспекты. 1-я международная научно-практическая конференция. Сборник материалов. Георгиевск: филиал Российского государственного гуманитарного университета в г.Георгиевске, 2009, —С.177-178 (0,1 пл.).

44. Лебединская, ВТ. О разнообразии лингвистических источников по исторической метрологии / В.ГЛебединская // Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: per aspera ad astra. Вып.8. Материалы международной научно-практической конференции. Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2012. С.125-126 (0,1 пл.).

45. Лебединская, В.Г. Наименования линейных мер и единиц измерения площади в истории русского языка: методы и перспективы исследования // Materiály IX mezinárodní védecko-praktická conference «Moderní vymozenosti vedy - 2013». - Díl 39. Filologické vedy: Praga. Publishing House «Education and Science» s.r.o, 2013. S.15-17 (0,2 пл.).

46. Лебединская, В.Г. К вопросу самобытности новгородской системы наименований мер земельной площади в русском языке XI-XVII веков // Materialy IX Mi<?dzynarodowej naukowi-praktycznej konfereneji «Naukowa-przestrzeñ Europy-2013» 07-15 kwietnia 2013 roku. Volume 24. Filologiczne nauki: Przemysl. Nauka i studia, 2013. S.24-27 (0,2 пл.).

Подписано в печать: 21.01.2015

Заказ № 10494 Тираж - 120 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru