автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: История жилых комплексов согдийского города VII-VIII веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "История жилых комплексов согдийского города VII-VIII веков"

На правах рукописи

РАХМАТУЛЛАЕВ ИСМАТУЛЛО

ИСТОРИЯ ЖИЛЫХ КОМПЛЕКСОВ СОГДИЙСКОГО ГОРОДА УП-УШ ВЕКОВ

(По материалам объекта XXIII городища древнего Пенджикента)

Специальность 07. 00. 06 - Археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Душанбе - 2006

Работа выпо шена в отделе архео югии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН Республики Таджикистан.

Научный руководитель: доктор исторических наук

Б.И.Маршак.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук.

профессор Джалилов А. Дж.,

доктор исторических наук. Расноиова В. И.

Ведущая организация: Худжандский государственный

университет им. Б. Гафурова

Защита диссертации состоится я: к 1 2006 г. в ^ '' часов

на заседании Диссертационного совета Д 047.008,01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН Республики Таджикистан Адрес:734025. г. Душанбе, пр. Рудаки. 33

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им И. Ганди Академии наук Республики Таджикистан.

Автореферат разослан «¿£_» , тС ^ & Л $ 2006 г.

Ученый секрс1арь Диссертациоинсн о сонета, кандидат исторических наук, доцент

Гафуров А.М.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования заключается в том, что она показывает конкретную картину экономики, социальной и культурной жизни центрального квартала древнего Пенджикента, наиболее изученного среднеазиатского города в VII - VIII в.в. Представляемый автором материал является важной составной частью грандиозного пенджикентского проекта.

В Пенджикенте в течение десятилетий разрабатывалось то направление науки, которое было намечено уже в первые годы раскопок. А. Ю. Якубовский1 интерпретировал раскопанную в 1951 г. часть объекта III, как изолированные друг от друга жилища, принадлежавшие высшей знати, средним слоям населения и ремесленникам.

Разрабатываемая автором тема является продолжением исследований истории жилых кварталов раскопок городища древнего Пенджикента. В частности, работы на объекте ХХШ не только дали новые материалы по вопросам социальной структуры городского населения, но и позволили конкретизировать и частично уточнить те общие представления, которые сложились в науке о городе VII-VIII вв. в Средней Азии.

Степень изученности проблемы. В изучение пенджикентского жилища большой вклад внесла B.JI. Воронина. Она дала-общую характеристику пенд-жикентской архитектуры, в том числе и жилой архитектуры, описала целый ряд конкретных зданий2 и предложила идею выделения «жилых секций», т.е. отдельных жилищ в больших строительных массивах. Она же первой дала представление о наборе помещений в составе, секций: помещение «при входе» (вестибюль), приемный зал, коридор и собственно жилые комнаты, связь между этажами осуществлялась через винтовой пандус3. Изучением жилищ древнего Пенджикента с первых лет раскопок занимался Б.Я. Ставиский. В южной части городища на объекте V им было раскопано одно жилище и части еще двух домов. При публикации отчета об этих раскопках Б.Я.Ставиский ставил целью определить назначение отдельных помещений. На объекте VI в восточной части древнего Пенджикента Б..Я. Стависким была изучена часть строительного массива, где им исследовано восемь жилищ4. В 1951 г., независимо от B.JL Ворониной, Б.Я. Ставиский пришел к выводу, что объекты III и VI «представляют-собой кварталы, состоящие из отдельных жилых комплексов, секций или ячеек,'т.е. своеобразных «квартир», населенных семьями городской знати...»5 Широкие исследования жилого квартала городища древнего Пенд-

1. Якубовский А.Ю. Главные вопросы развития городов Средней Азии/ЛТФАН, - Сталинабад. -Т. 29, 1951.-С. 5-15.

2. Воронина В.Л. Изучение архитектуры древнего Пенджикента //МИА. 1950, - №15 -С. 3-10.

3. Воронина В.Л. Архитектурные памятники древнего Пенджикента //МИА. - 1953, - №37.

4. Ставиский Б.Я. Раскопки жилого здания на шахристане древнего Пенджикента в 1950 г. - // МИА. -М; Л., 1953. - №37. -С. 59-63.

5. Ставиский Б.Я. Раскопки квартала жилищ знати в юго-восточной части Пенджикентского городища (объект У1)'в 1951-1959 ГГ.//МИА, .N»124, М.-Л., 1964. -С. 164.

жикента были проведены О. Г. Большаковым. Этапом в изучении жилища древнего города стала его статья «Отчет о раскопах северо-восточной части объекта III (комплексы I и II, раскопки 1952-1956 г.г.)»6. В ней впервые дается описание методики раскопок отдельных помещений и фиксации материала. О.Г.Большаков восстановил историю двух пенджикентских домов. Тщательные наблюдения ja стратиграфией и перестройкой этих домов позволили ему впервые предложить дробную периодизацию для слоев VIII в., выделив горизонты 1-й четверти, середины и 3-й четверти VTII в.

В юго-западной части городища Б. И. Маршаком изучена жилая застройка V-VI вв\ Здесь он исследовал несколько домов и участок улицы. При этих работах была выработана методика раскопок жилищ в условиях сложной стратиграфии. На основании изучения данных стратиграфии, керамических комплексов и монетных находок была разработана датировочная шкала керамики для V-VII вв". Эта шкала подтверждена работами по исследованию первоначальной городской стены, проходящей по оси строительного массива, включающего объекты III и VII'. К западу от храмов Б. И. Маршаком был исследован XXI объект, одно из самых крупных домовладений древнего города, и XXIV объект - строительный массив, состоящий из одного богатого и нескольких рядовых жилищ10. В дальнейшем вопросы социальной истории были исследованы в статьях А. М. Беленицкого. Б. И. Маршака и В. И. Рас-поповой", а затем и в монографии В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента»12.

6 Большаков О Г. Отчет о раскопках северо-восточной части объекта III (комплексы I и II,

раскопки 1952-1956 гг )//МИА, - №124, - М,Л . 1964 - С. 88-120 7. Маршак Б И Отчет о работах на объекте XII за 1955-1960 гг И МИА -М, Л ,- №124 -1964 -С 182-243

8 Маршак Б И. Керамика нижнего слоя Пенджикента // Изв Отд Общесв наук АН ТаджССР -14; 1957. Вып Маршак Б И Амфора из нижнего слоя Пенджикента//ТИИАН ТаджССР -1960 - Т. 29, Маршак Б И Керамика Согда V-VII вв как историко-культурный памятник (К методике изучения керамических комплексов) Автореф канд дисс - Л , 1965

9 Бепениикий A M , Маршак Б И Вопросы хронологии живописи раннесредневскового Согда// УСА- Л , 1979 - Вып 4

10 Беленицкий A M . Маршак Б И Черты мировоззрения согдиицев VII-VI1I вв в искусстве Пенджикента // История и культура народов Средней Азии (древность и средние века) -М.. 1976-75-89,-С 179-186

11 Беленицкий А.М . Маршак Б И , Распопова В.И Раскопки на городище древнего Пенджикента в 1973 г//APT,-Душанбе, 1977 Вып 13 -С 155-188

Беленицкий A M , Маршак Б И , Распопова В И. Раскопки древнего Пенджикента в 1974 г// APT, -Душанбе, 1979 - Вып - С 14 257-295 Беленицкий A M , Маршак Б И , Распопова В И Социальная структура населения древнего Пенджикента //Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья -М , 1979 - С 19-26, Беленицкий A M , Маршак Б И , Распопова В И. Раскопки городища древнего Пенджикента в 1975 г II APT. -Душанбе, 1980 - Вып 15 -С 213-245, Беленицкий AM, Маршак БИ, Распопова В И Согдийский город в начале средних веков (итоги и методы исследования древнего Пенджикента)//СА 1981 - №2 С 94-110

12 Распопова В.И Жилища Пенджикента (Опыт историко-социальной интерпретации) Л ,1990 -С 206

В этой монографии изучены городские жилища Средней Азии эпохи раннего средневековья.

За последние два десятилетия широкие исследования жилых кварталов городища древнего Пенджикента были проведены Б. И. Маршаком, В. И. Распоповой, И. Рахматуллаевым13, А. Н. Шабетником, и Д. Абдуллаевым. Они показали, что каждый новый жилой квартал дает существенное дополнение к картине жизни раннесредневекового города.

Цель и задачи исследования состоят прежде всего в теоретическом анализе жилищ всего исследуемого комплекса, выявление исходного центра и интерпретация жилых комплексов с другими комплексами родственных культур, обнаруженных в пределах Центральной Азии, а также создание обобщающей работы по истории жилых кварталов согдийского города VII-VIII вв. Задача рассмотрения совокупности жилищ города - новая для среднеазиатской археологии. Она не ставилась при исследовании городов других регионов даже в тех случаях, когда раскопки охватывали большую часть городской территории (Афрасиаб, Дура-Европос, Таксила). Выводы, которые могут быть получены на сегодняшний день, неизбежно будут уточняться в ходе дальнейших работ, поскольку больше половины городской территории древнего Пенджикента еще предстоит раскопать, а каждый новый квартал вносит свои коррективы в уже сложившейся представления.

Главная задача данной работы - обобщить исследования жилых комплексов ХХП1 объекта с результатами исследования жилищ на городище древнего Пенджикента. За 60 лет раскопано более половины территории города. Здесь открыты обширные участки жилой застройки. Появились редкая в археологической практике возможность рассматривать руины древнего города как материальное отражение социальной структуры.

В данной работе предпринимается попытка рассмотреть открытых в Пенджикенте жилищ с палеосоциологичеких позиций, не задаваясь целью исследовать историко-архитектурные проблемы. С первого года работ перед автором исследования, который руководил работами на объекте XXIII (с 1968 по 1982гг.) была поставлена задача установить границы обширного участка застройки к югу от улицы, соединяющей цитадель с центром города под названием ХХШ, XXIV, XXV объекты. Также была поставлена задача исследовать историю каждого жилища XXIII объекта с момента постройки основных стен каждого здания. Перестройка и переделы жилищ удалось проследить лишь благодаря особенно тщательной расчистке конструкций, выявлению в каждом помещении, жилом комплексе и строительном массиве в целом последовательности постройки всех стен и связи этих перестроек. Результаты

13. Рахматуллаев И. Зернохранилище начала VIII в. в ПенджикентсЯУСА, Л., 1979-Вып.4, - С. 5659.

Рахматуллаев И. Жилой квартал древнего городиша Пенджикент//СА, -1982, -Ла1, -С. 143-154.

работы учитывались во всех значительных публикациях по Пенджикенту. В частности, в обобщающем труде A.M. Беленицкого, И.Б. Бентович, О.Г. Большакова «Средневековый город Средней Азии»14, который имеет важное значение для изучения жилища.

В Согде. где преобладает городская археология, получен значительный материал по сельским поселениям верховьев Зеравшана. До раскопок Ю. Якубова мы не имели согдийского села, раскопанного на достаточно большой площади, которое можно было бы сопоставить с согдийским городом раннего средневековья. В 1974 г., когда Ю. Якубовым были завершены раскопки Гардани Хисор, древнего селения Мадм, эта лакуна согдийской археологии была в определенной мере заполнена1*. Гардани Хисор ярко показывает типично крестьянское жилище, принципиально отличающееся от синхронного ему городского пенджикентского. Помещения в домах Кума, как и в Гардани Хисор. функционально очень четко отделяются друг от друга. В двухкомнатных домах одно помещение предназначено для жилья, другое - для хозяйственных нужд. В трехкомнатных домах одно помещение-кухня, другое - хозяйственное, а третье - жилое. Среди раскопанных домов самым богатым является дом №1, имеется четырехколонный зал, большая кухня и большой амбар. В зале имеется очаг-алтарь, который выполнял отопительную и культовую функции. Парадная постройка Гардани Хисор очень интересная и в известном смысле даже уникальная, причем не только для горного Зеравшана, но и для Средней Азии в целом. Для Паргара же это - ценнейший историко-архитектурный памятник16. Очевидно, что строители Гардани Хисор умело использовали опыт, накопленный среднеазиатской архитектурой того времени вообще. Парадный зал. домашнее святилище, парадные помещения основной постройки вообще сходны с подобными же сооружениями Пенджикента, Согда и Уструшаны и вполне соответствуют вкусам правящих кругов Средней Азии того времени. Резное дерево, примененное для украшения этих помещений, также перекликается с убранством интерьеров Согда, Уструшаны и по-видимому, других областей Средней Азии VI -VIII вв.17 Таким образом, считает автор, что срав-

14 Беленицкнй A M , Большаков О Г, Бентович И Б Средневековый город Средней Азии -Л , 1973 -С 23-43.

15 Якубов Ю Результаты археологических работ на поселении Гардони Хисор// Тез докл сессии, посвящ. итогам полевых исследований 1972 года в СССР -Ташкент, 1973 -С 154-155, Якубов Ю Отчет Зеравшанского археологического отряда за 1971 г о раскопках дворцового комплекса Гардани Хисор в сел M а дм//A IT - Душанбе, 1975 -Вып XI - С 196-209, Якубов Ю Дворец Гардани Хисор и его резное деревом/Памятники культуры Новые открытия Ежегодник 1976 -M , 1977 -С 363-372 Якубов Ю Паргар в V1I-V1II вв н э (Верхний Зеравшан в опоху раннего средневековья) - Душанбе, 1979,-С 126-218

16 Якубов Ю О работах верхнезеравшанского отряда в 1976 г//APT (1970 г ), - Душенбе 1982. -Вып 16 -С 155

17 Якубов 10 Пирыр в V11-VUI вв н ) (Верхний Зеравшан в зпоху раннего средневековья) -Душанбе, 1979 -С 167-168

нительный материал по раннесредневековой Средней Азии обширен, но в то же время фрагментарен. За пределами Мавераннахра на раннесредневековых городищах вообще почти не раскопаны или, во всяком случае, не выделены отдельные многокомнатные городские жилища.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые показывается конкретная картина социальной и культурной жизни центрального квартала среднеазиатского города VII-VIII вв; Нами восстановлена история семи жилища древнего городища Пенджикента, которые дают яркое представление о жизни города в VII-VIII вв. В центральном квартале дома знатных горожан с парадными залами, украшенными живописью, чередуются с жилищами рядовых горожан. Для социальной истории Согда особое значение имеет V комплекс, в котором впервые был исследован товарный амбар бункерного типа. Еще один такой амбар был изучен в комплексе VI. Для раскопанного участка городской территории особенно характерны амбары товарного хлеба разной вместимости - от 6-7 до 16-18т, которые позволили начать исследование проблемы хлебного рынка в раннесредневековом Согде. В сельской местности малые крестьянские зернохранилища того же периода и зернохранилища землевладельцев изучены в селении Мадм и крепости Кум1*.

В период расцвета города в два первые' десятилетия VIII в. - время правления Деваштича, аристократы присоединяли к своим домам целые жилища соседей, как впервые это было прослежено в комплексе V и позднее в комплексе VI, который включил в себя соседнее рядовое жилище. Возникает вопрос, куда после таких присоединений переселялись прежние владельцы скромных городских домов. Вполне возможно, что, по крайней мере, некоторые из них оказались за городской стеной, где на те же первые десятилетия VIII в. приходится строительство целого ряда усадеб по своей архитектуре очень похожих на дома рядовых горожан19. Индивидуальные особенности отдельных жилищ, прослеженные в ходе раскопок, тоже оказались важными для понимания всей жилой застройки согдийского города. Так, в комплексе

18. Якубов Ю. О структуре сельских поселений горного Согда в раннем средневековье// Культура и искусство Средней Азии в древности и средневековье. -М., 1979. -С. 73-78; рис. 27-30; Якубов Ю. Поселение Кум (раскопки 1981 г.)////АРТ, Душанбе, 1988. -Вып. 21, -С. 384-385; Якубов Ю. Раннесредневековые сельские поселения горного Согда (к проблеме становления феодализма). -Душанбе. 1988, - С. 289.

19. Большаков О.Г., Негматов Н.Н. Раскопки в пригороде древнего Пенджикента //МИА. -М;Л„ - №66. 1958. Воронина В.Л. Архитектура древнего Пенджикента. (Итоги работ 1952-1953 гг.)// МИА4958, - №66. (Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2000 г. - СПб, 2001 -С.26-36; рис, 55-70; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2001 г. - СПб, 2002.-G;40-67; рис. 64-106; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2002 г. - СПб, 2003, -С. 24-45, рис. 52-92; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2003 г. - СПб, 2004, -С.28-37, рис. 59-76; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2004 г. С. 30-44, рис. 63-92, 2005; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2005 г. -С. 25-39. рис. 49-74, 2006).

I. маленьком, трехкомнатном по первому этажу, рядовом жилище были обнаружены остатки многоцветной настенной живописи, обычно встречающейся в домах городской знати. В другом рядовом жилище (комплекс III) частично сохранились просевший со второго этажа очаг-алтарь и следы живописи. Оба комплекса (I и III) показывают, что некоторые рядовые горожане в своем образе жизни стремились в доступной им мере подражать городской знати. К сожалению, следы росписи не позволяют судить, была ли она сюжетной или орнаментальной. Для понимания архитектуры Согда очень существенным оказалось открытие консолей и откосов в необычном парадном зале 19, не имеющем более обычных колонн. Пространство этого зала было разделено трапециевидной деревянной аркой на широкую часть, примыкающую ко входу, и узкую глубинную часть вдоль задней стены.

В комплексе VII исключительное значение имеют остатки деревянного резного купола VII в., самого обширного набора архитектурного убранства согдийского парадного зала. На полу обнаружено много фрагментов обгоревшего дерева - около 16 кусков резного дерева, в том числе остатки пяти досок с рельефными бюстами. На одном из панно есть изображение божества, сидящего на троне. Ширина этого панно внизу - 40 см, наверху - 29 см, высота - 60,5 см. Изображение обрамлено аркой, опирающейся на две колонны; в тимпанах арки - небольшие пальметки. Под аркой, сидит на троне мужское божество с павлином на правой руке. Правая его нога подогнута, левая опущена вниз. Левая рука опирается на рукоять меча. Лицо юное, с удлиненными глазами. Сложная индийская прическа, индийская поза и трактовка лица позволяют предположить влияние индийской иконографии, в которой павлин - птица юного бога войны Картикейи. В Согде его иконография могла быть приспособлена для изображения божества победы Вашагна. Если считать, что павлин мог заменить петуха, то это мог быть и другой зороастрийский бог - Срош.

В парадном зале, где найдено это панно (помещение 57 объекта XXIII), сохранились целиком или во фрагментах еще четыре подобных доски. Конструкция в целом представляла собой деревянный наборный купол с трапециевидными кессонами. Данное панно относится к одному из нижних ярусов. Найдены две серии досок заполнения: от одного из нижних ярусов с арочной композицией и от верхнего - с погруднымн изображениями женщин. Имеются также обломки панно, которые имели другие размеры и, видимо, относились к еще двум ярусам, общее число которых было не менее четырех.

Панно со сценой битвы героя с чудовищем происходит из того же яруса, что и панно с изображением бога, сидящего на троне. Ширина внизу - 36 см, наверху - 29 см. высота - 61 см. Под аркой изображены вздыбленный крылатый лев и сражающийся с ним герой, который, взяв льва рукой за затылок, закалывает его мечом. Меч он при этом держит в левой руке. На голове героя шлем, напоминающий фригийский колпак, из-под которого спускаются пышные

волосы. Такой шлем и чешуйчатый доспех не засвидетельствованы в пенджи-кентской живописи, для которой, в отличие от скульптуры, не характерны экзотические и архаические реалии. Непосредственный прототип и семантика изображения неясны. Похожая композиция известна по резной плахе из зала другого дома (помещение 50 объекта III). В конечном итоге эта композиция восходит к памятникам древнего Ирана VI-IV вв. до н.э.20

Наряду с плоскими перекрытиями в древнем Пенджикенте применялись вспарушенные конструкции и, как это выяснилось за последние годы, наборные деревянные купола. В залах с колоннами и без колонн размещались кариатиды, которые в некоторых случаях, вероятно, находились в подкупольных парусах над колоннами четырехколонного зала. Вдоль стен шли резные фризы. Детали перекрытий состояли из балочек каркаса и плах, заполнявших клетки между балочками. Резьбой покрывали также капители колонн и балки-прогоны. В орнаментах чувствуются отдаленные отголоски античных мотивов. Наряду с изображениями божеств небесных светил, что естественно для символизировавшего небо потолка, встречаются и другие темы. В стиле пенджикентской деревянной скульптуры заметны переклички с индийской гуптской скульптурой и отчасти с искусством Сасанидского Ирана, но наиболее полные аналогии, естественно, найдены в соседнем Самарканде (городище Афрасиаб), в устру-шанском Шахристане, в замках Южного Согда и Тохаристана.

Очень крупный комплекс VI с открытым двором, одним из немногих в Пенджикенте, интересен тем, что он расширяется не только за счет рядовых соседей, но и за счет соседнего аристократического жилища (комплекс VII), демонстрируя, как в начале VIII в. шел передел городской собственности. Примерно тогда же, уже в начале VIII в., из первоначального комплекса VII, здания VII в., выделились два маленьких жилища.

Открытие памятников стенной росписи в помещении 28 (первый этаж), 26, (второй этаж), 50 (первый этаж), а также отдельных фрагментов росписей в других помещениях доказывает, что исследуемый объект являлся одной из благоустроенных частей города. Владельцы отдельных домов (комплексов объекта) по своему социальному положению, очевидно, были зажиточными людьми города, хотя их имущественное положение сильно различалось. Для древнего Пенджикента в целом и, следовательно, для истории раннесредневе-кового города Средней Азии имеют значение наблюдения за динамикой городской застройки, сделанные на объекте XXIII. В частности, в период расцвета во второй половине VII - начале VIII в. не только богачи, но и в двух случаях сравнительно небогатые горожане украшали свои дома живописью, хотя и в скромных масштабах. Эти наблюдения впервые заставляют поставить вопрос о широком слое заказчиков, для которых работали художники согдийского

20. Древности Таджикистана (каталог выставки) - Душанбе, 1985. - С. 238; рис. 584-585.

города. Оперявшая на результатах исследования XXIII объекта, следует отметить, что городской квартал состоял из отдельных, самостоятельных жилищ, каждое из которых включало определенное число помещений. Благодаря этому можно выделить наиболее характерные особенности отдельных типов жилищ, их планировку и состав входивших в них помещений. При первом взгляде на планы застроек, вскрытых на XXIII объекте, можно оконтурить отдельные группы помещений, которые взаимно связаны дверными проемами и имеют чаще всего один общий выход на улицу. Глухие стены без проемов изолируют такие группы помещений от соседних. Их будем называть отдельным жилым комплексом или домовладением. В жилых комплексах XXIII объекта могут быть выделены два типа жилища. Жилища первого типа - это группа помещений с квадратным или близким к квадрату залом с культовым помещениям.

Жилища второго типа - это группа сводчатых помещений первого этажа (комплекс I, III,). Для жилищ второго типа характерно то, что в их состав входят лестничные клетки, пандус и хозяйственное помещения. Рассмотренная планировка жилищ и состав входивших в них помещений характерны для зажиточных слоев населения.

Методологическая основа исследования построена на выделении археологических жилых комплексов из застроек сплошного массива. Принцип выделения комплексов из сплошного массива застроек заключается в том, что в один комплекс включаются все комнаты, связанные между собою проемами и проходами, начиная с главного входа и заканчивая последним помещением.

При исследовании этой темы применена методика раскопки жилых кварталов разработанная учеными-археологами предыдущих лет. которые внесли свой вклад в изучение и интерпретацию жилищ. Многое в этом направлении сделано А.Ю. Якубовским, Б.Я. Стависким. О Г. Большаковым, А. М. Беле-ницким, Е. В. Зеймалем, Б. И. Маршаком и В. И. Распоповой. В их отчетах, кроме сведений о стратиграфии вскрытых помещений, даются описание и характеристика отдельных комплексов, из которых состояли жилые кварталы и комплексы, заселенные в основном семьями пенджикентской городской знати VII-VIII в.в. (см: МИА, №15, 1950; №37, 1953; №66, 1958; №124, 1964).

Методы исследования жилых комплексов раскопок XXIII объекта городища древнего Пенджикента включают следующие положения: 1) понятие о жилище и домовладении: 2) выявление домовладений и жилищ в ходе раскопок: 3) функциональный анализ отдельных помещений; 4) принципы сбора и фиксации керамического и вещевого материала на основе изучения стратиграфии; 5) обработка нумизматического материала в соответствии со стратиграфией и строительной историей жилища или домовладения; 6) возможность выделения синхронных слоев по отдельным домовладениям, строительным массивам и городу в целом.

Жилищем мы можем считать группу помещений, связанных между собой проходами и имеющих общий выход. Такая группа помещений включает в себя жилые, хозяйственные, парадные и парадно-культовые помещения.

Домовладение может состоять только из жилища, но в ряде случаев оно включает производственные и торговые помещения, выстроенные одновременно с жилищем у его фасадных стен и не связанные проходами с помещениями жилищ; Иногда в состав одного домовладения могли входить два или более жилищ. Одним из его наблюдаемых признаков является общий второй этаж над двумя группами жилых помещений первого этажа, имеющих каждое свой выход на улицу. Иногда стены двух отдельных жилищ строили перевязку и между ними устраивали внутренний проход. Домовладение, выделяемое таким образом по археологическим признакам, не всегда совпадает, по-видимому, с участком земли, который принадлежал одному владельцу недвижимости в городе. Например, построенные совместно и одновременно на компактном участке жилища (даже без внутренних проходов между ними) могли входить в одно домовладение, но они могли и принадлежать, скажем, разделившимся братьям.

Выделение жилищ, домовладений совершенно необходимо для исследования социальной жизни города. По жилищам можно решать вопросы истории семьи и социальной стратификации, а по домовладениям - более специфические вопросы распределения и перераспределения земельной собственности в городе, арендных отношений и т. д.

В ходе многолетних работ на XXIII объекте накоплен опыт определения назначения отдельных помещений и целых строений. При определении функции каждого помещения учитываются площадь, высота, освещенность, связь с другими помещениями и с улицей, наличие суф и их характер, остатки производственных сооружений, дверные запоры, характер наслоений на полу, состав вещевых находок (включая монеты и керамику), характер заполнения помещений. По тем или иным из этих признаков выявлены специализированные помещения: айваны, вестибюли, при которых обычно есть лестница или пандус, коридоры, кладовые, кухни, домашние святилища, парадные залы, мастерские и лавки.

При исследовании жилища необходимо выработать принципы фиксации находок и особенно керамики. Правильность выделения и понимания слоев может быть достаточно надежно проверена при одном-двух разрезах через каждое помещение. Керамика, происходящая из помещений, может быть разделена на комплексы по двум группам признаков - месту нахождения и сохранности.

По месту нахождения выделяются комплексы керамики: 1) с полов; 2) из завалов и конструкций; 3) из зольников при очагах; 4) из свалок, образовав-

шихся после запустения помещений; 5) из подсыпок и забутовок, связанных с перестройками.

Те же принципы используются и при фиксации всех других видов находок. Каждая вешевая находка фиксируется не только по глубине, но также дается ее привязка к тому или иному слою, так или иначе она увязывается с историей жилища. Таким же образом, как и при обработке керамики, выделяются комплексы вещей, связанные с тем или иным моментом истории жизни в доме, и находки, попавшие в слой, не связанный с жизнью в доме.

Керамика, вещи и сгратиграфия позволяют установить относительную хронологию как по отдельным жилищам, так и по всему городищу. По этим же материалам можно дать абсолютную хронологию с точностью порядка полувека. Но более точная привязка к временной шкале в условиях Пенджи-кента осуществима при сопоставлении всех этих видов материала с нумизматическими данными.

Источниковедческую базу исследования составили археологические материалы из раскопанных автором на XXIII объекте семи жилищ VII-VIII вв. в центральном квартале городища Пенджикента. В качестве дополнительного источника были использованы материалы предшественников. Важными источниками информации стали также публикации исследователей, непосредственно принимавших участи в раскопках древнего городища Пенджикент в разные годы. Это труды А. Ю. Якубовского А. М. Беленицкого Б. Я. Ста-виского, В. Л. Воронина, О. Г. Большакова, И. Б. Бентович, Е. В. Зеймаля, Б. И. Маршака, А. Исакова, В. И. Распоповой, Ю. Якубова, Г. Л. Семенова, Д. Абдуллаева и др.

Важным источником для изучения жилища, как и вообще города, имела для автора книга А. М. Беленицкого, И. Б. Бентович, О. Г. Большакова «Средневековый город Средней Азии». В этой монографии один из разделов посвящен именно жилищам древнего Пенджикента. Другой важный источник - книга В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента» При выполнении работы автор опирался на достижения исторической науки и археологии, отраженные в трудах ученых, способствующие наиболее полному раскрытию темы.

Практическая ценность работы. Основные положения и выводы исследования могут иметь практическое значение при дальнейших научных разработках, и использованы при написании курса по истории материальной и духовной культуры народов Средней Азии. По результатам изученных жилищ составлен специальный каталог по систематизации данных по домовладениям и жилищам XXIII объекта, в котором отмечаются площадь и назначение каждого помещения, вид перекрытия-своды, колонны в залах и айванах. Указываются такие характерные особенности хозяйственных помеще-

ний, как обмазки раствором на алебастровой основе, характеристика жилищ позволяет легко сопоставлять их между собой. Каталог снабжен указателем распределения домовладения и жилищ по хронологии. Впервые данные по домовладениям и жилищам Пенджикента VII-VIII вв., а также по объекту XXIII были опубликованы в монографии В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента»21. В музейной практике (в музее-заповеднике на городище древнего Пенджикента), в экскурсиях по городищу, в лекциях и в школьных кружках постоянно используются материалы, вошедшие в диссертацию. Результаты данной работы уже широко использованы в музейных экспозициях. В частности, из раскопок XXIII объекта происходят росписи помещений 26 и 50, ставшие главными экспонатами Музея им. А. Рудаки в г. Пенджикенте. В Пенджикентском археологическом Музее-заповеднике, директором которого является диссертант, также широко представлены материалы объекта XXIII. Обширная текстовая, графическая и фотографическая документация, а также сами законсервированные помещения объекта могут быть использованы для музеефикации городища древнего Пенджикента в соответствии с подготовленным в 1990-годы проектным заданием.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите в Отделе археологии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН Республики Таджикистан.

Основные результаты опубликованы в работах автора.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав (описания семи жилых комплексов), каталога домовладения и жилища, заключения и списка использованной литературы. К текстовой части диссертации прилагается альбом иллюстраций.

Основное содержание работы. Во введении обосновываются актуальность избранной темы, степень изученности проблемы, научная новизна работы, определены цели, задачи и методы исследования. Здесь же определяются хронологические рамки исследования, его источнико-ведческая база, практическая ценность работы, очерчивается круг источников.

Глава 1. Исследование жилого комплекса I, объект XXIII

В ней дается подробнейшее описание помещений и их функциональное назначение.

Первый комплекс состоит из группы помещений, расположенных в северо-восточной части объекта, в углу между крытым переулком и улицей. В комплекс входит три помещения (10, 10а, 35) первого этажа, остатки помещений второго этажа и лестница, ведущая к ним. В этом комплексе, как и в других.

21.Распопова В. И. Жилиша Пенджикента.. - Л. 1990. -С. 37-40, 60-65.

отдельные стены свидетельствуют о совсем иной первоначальной планировке. Так, северная стена помещений 10, 10а показывает, что некогда здесь было одно большое помещение. Однако план жилища в целом прослеживается только со времени устройства двух помещений - 10 и 1 0а.

В этот момент в дом входили через помещение 35 с алебастровой обмазкой и нишей, оно не похоже на обычные вестибюли, в которые, как правило, выходила лестница. Скорее, это помещение напоминает лавку базара.

Из помещения 10 на второй этаж вела лестница. Перекрытие было плоским. В восточной стене имелась глубокая арочная ниша, которая была расписана. В это время здесь была гостиная дома. Сохранился небольшой фрагмент живописи. Переулок, находившийся рядом, был перекрыт, и второй этаж над переулком мог относиться к тому же жилищу. Помещение 10а, видимо, жилое. Однако в любом случае это самое маленькое из жилищ с росписями в Пенд-жикенте. Площадь, занятая под жилище составляла около 75 м1, а площадь комнат по первому этажу - около 38 м-, что соответствует стандарту рядового дома конца VII- второй четверти VIII в., о котором писала В. И. Распопова". Единственное отличие - живопись. Надо отметить, что она была только в нище. Это, свидетельствует о том, что некоторые рядовые горожане могли украшать свои дома росписями, хотя и в скромных масштабах.

Во втором периоде пол остается на прежнем уровне, но помещения 10 и 10а были переделаны в сводчатые. Проход в помещение 10 пробили через прежнюю нишу в переулок, а проход с улицы в помещение 35 заложили. В этот период помещение 10 служило вестибюлем, а с юга к нему примыкала лестница, которая вела на второй этаж. Этот второй период по монетам (Гу-рак и Бильге) датируется первой четвертью VIII в. Чтение имени правителя Пенджикента Бильге предложено В. А. Лившицем21. Раньше это имя читалось Бидйан.14

Третий период наступает после разрушения помещения 10а. при постройке зала 4 (комплекса II). В это время в помещении 10, которое уже перестало быть жилым, нарастают слои гумуса. Постройка зала 4 относится приблизительно к 740 г. Этим временем можно датировать использование помещения 10 для выброса мусора. Позднее поверх гумуса был устроен пол. над которым снова лежит зольник.

Таким образом, расцвет жизни в этом доме приходится на конец VII начало VIII в., а позднее, в 740-770 гг., одна из комнат лишь из редко использовалась жителями соседних домов.

22 Распопова В И, Квартал жилищ рядовых горожан Пенджикента VII-VIII вв //СА - 1969 - №1 -С 169-182.

23 Лившиц В А Правители Панча (Согдийцы и тюрки)//Народы Азии и Африки - 1979-.Ns4

24 Смирнова О И Каталог монет с городища Пенджикенг -М , 1963

Глава 2. Исследование жилого комплекса II, объект ХХП1.

Помещения второго комплекса (3, 4, 7, 11) исследованы не полностью. Первоначальный план его остается неясным в связи с перестройкой первого комплекса. Помещения 3 и 4 построены заново и одновременно. Это произошло после 720-х годов, поскольку постройка новых стен зала 4 привела к разрушению помещений 8 и 10а соседних домов, а эти помещения относятся к первой четверти VIII в. Вероятно, помещения 8 и 10а находились в запустении после событий 722 г., связанных с походом арабов на Пенджикент. Зал 4 имел колонны, но в нем не было ни живописи, ни резного дерева. Зал погиб от пожара, а после пожара он стал местом свалки. Мусорный слой датируется по фельсам 760-770 гг. Постройка зала относится к периоду между 722 и 760 гг., т. е., скорее всего, ко времени восстановления города, которое в разных частях шахристана приходится приблизительно на 740-е годы25. В соседнем помещении 3 жизнь продолжалась и в 760-770 гг., но проход был заложен и напротив него поставлен хум. При строительстве помещений 3 и 4 были проделаны проходы в помещение 11 (пандус) и в помещение 7, которое было построено раньше и сначала включалось в другой дом (комплекс VII).

Помещение 33 имеет проход в помещение 11 (пандус) и в помещение 39, связанное с пандусом (помещение 32). Между тем одно жилище имеет, как правило, один пандус. Проход в пандус 11 был заложен, а проход в помещение 39 прорублен. По-видимому, помещение 33 сначала относилось к одному жилищу, а потом к другому (VI комплекс). Помещение 7 (по первому этажу) относится ко второму комплексу, а во второй этаж над ним проходили по пандусу (помещение 32). Таким образом, наблюдается раздел разных помещений дома между соседями. Такие разделы наблюдались на соседнем XXIV объекте,26 но там нет случаев, чтобы помещение первого этажа принадлежало одному соседу, а помещение второго этажа над ним - другому. На втором этаже помещение 7 представляло собой домашнюю капеллу с приставной нишей-алтарем, и стены его были украшены живописью. Позднее в очаге-алтаре был вырублен обычный бытовой очаг, а живопись заштукатурена. Аналогичные явления в 760-770 гг. наблюдаются и в других частях города27.

25. Большаков О. Г. Отчет о раскопках северо-восточной части объекта III (комплексы I и 11, раскопки 1952-1956 гг.)//МИА. -М.; Л., 1964. - №124;-С. 119 Зеймаль Е. В. Раскопки на объекте XIV на.пенджикентском городище (1956 и 1957 гг.//МИА.-1964,- № 124; -С. 258. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И., Исаков А. Раскопки на городище древнего Пенджикента в 1973 г.//APT,-Душанбе, 1977,-Вып. 13.-С. 155-188.

26. Беленицкий A.M. Краткая хроника археологических работ на городище древнего Пенджикента за 1962-1969 ГГ.//АРТ. -М., 1973. - Вып. 10. -С. 116-129.

27. Беленицкий A.M. Краткая хроника археологических работ на городище древнего Пенджикента за 1962-1969 ГГ.//АРТ,-М., 1973. -Вып. 10,-С.Пб.

Помещения 32, 33. 39 (13а) несут следы сильного пожара. Это показывает, что раздел дома и прорубка прохода между помещением 39 и 44 произошли до пожара. Пол времени восстановления помещения 39 после пожара по монете Тургара. ставшего царем в 738 г.. датируется не ранее 740-х годов. Возможно, что пожар относится к 722 г., и тогда передел произошел еше в первых десятилетиях VIII в. Однако дату пожара еше предстоит уточнить: он мог произойти и позднее, как в зале 4. поскольку жизнь в доме продолжалась и в 760—770-е годы (судя по фельсам в завале), а уровень пола более не поднимался.

Глава 3. Исследование жилого комплекса III, объект XXIII.

Третий комплекс расположен к западу от помещений первого комплекса. Он также имеет отдельный вход со стороны улицы. Комплекс состоит из 4 помещений первого этажа (6. 8, 15. 16) и помещений второго этажа, связанных с первым этажом лестницей (помещение 14).

Помещение 6 - специально оборудованное зернохранилище - относится к тому же дому. В нем пол и стены облицованы жженым кирпичом и обмазаны поверх кирпича ганчем. В помещении нет входа, но есть окно-продух в помещение 8 и остатки деревянной лестницы со второго этажа. На втором этаже над сводчатым помещением 8 был алтарь-очаг, в нижнем этаже - кладовая. Помещение второго этажа имело жилое и отчасти культовое назначение.

Помещения 6 и 8 после 722 г. запустели. В помещениях 15, 16 и, возможно. на втором этаже над ними продолжали жить до 770-х годов, судя по находке фельса в помещении 16 на полу. Третий комплекс по размеру соответствует другим жилищам рядовых горожан. Однако и его второй этаж был украшен росписью. В завале помещения 8 найдены фрагменты росписи черной и желтой краской по белому фону. Зернохранилище на 8-10 м; зерна явно превосходит объем домашней кладовой. Скорее, это товарный склад. Комплекс III - дом торговца или землевладельца среднего достатка.

Глава 4. Исследование жилого комплекса IV, объект XXIII.

Четвертый комплекс состоит из трех групп помещений. К первой группе относятся помещения 17 и 22. Вход с улицы расположен в северной стене помещения 22. По южному проходу входили в две комнаты под помещением 17 второго этажа. В плане комплекса сводчатые помещения 18 и 20 составляют вторую группу и не связываются с помещениями 17 и 22, но имеют выход на улицу через помещение 18. На второй этаж над ними из этих помещений подняться нельзя. Во второй этаж попадали через пандус помещения 21а.

Такие маленькие, изолированные от дома ячейки из одной - двух комнат, как показали О. Г. Большаков2" на объекте III н В. И. Распопова-' на объекте XVI, обычно были лавками или мастерскими, которые владельцами домов сдавались в аренду. В данном случае, в помещении 20 имеются следы балок от антресолей. Здесь было, видимо, малое второе жилище, входившее в то же домовладение, что и главный дом, но предоставленное жильцу или второстепенному члену семьи. Позднее в помещении 22 выход на улицу был заложен, при этом в него пробили новый проход из помещения 21а. Пол прохода оказался высоко над суфой помещения 22, так что он, вероятно, должен был быть снабжен деревянной лестницей. Помещения 17 и 22 в результате перестройки были включены в обширный и богатый дом, основные комнаты которого составляют третью группу помещений четвертого комплекса.

Помещения третьей группы (9, 19, 21, 21а, 25, 24, 34) окружают помещения первой группы с запада и юга. В помещения второй группы входили через проход, расположенный в юго-восточном углу помещения 21. Причем последний связывал также помещения 19 и 21 через вытянутый с севера на юг коридор 24 с помещениями 9 и 34, расположенными в южной части комплекса. Пандус в помещении 21а ведет на второй этаж, остатки которого были обнаружены над помещениями 17 и 24.

Центральным помещением этой группы было помещение 19. Оно представляет собой парадный, квадратный в плане зал размером 6,2 х 6,30 м с суфами вдоль всех стен, среди которых выделяем почетную суфу у южной стены. Живопись в зале погибла от пожара. В результате раскопок установлено, что комплекс пережил три периода. В первом периоде он состоял из двух домов. Во втором, относящемся также ко времени до 722 г., помещения 9, 19, 21, 21а, 22, 24, 25, а также помещения с росписью второго этажа над помещением 17 и второй этаж над помещениями 9, 18, 20, 24, 34 составляли один дом, принадлежавший зажиточному горожанину.

В завале помещения 24 (второй этаж над помещением 24) был впервые найден золотой брактеат с арабской надписью. На лицевой стороне брактеата изображен бюст царя в крылатой короне10. Надпись прочитана А. М. Беле-ницким: справа от бюста - «надежда моя на Аллаха», слева от бюста слово «благословленне». Вес брактеата 1.15 г.

28 Большаков О Г Отчет о раскопках северо-восточной части объекта III (комплексы I и И.раскопки 1952-1956 гг )//МИА. -М , Л . 1964 - ,\Ь124.

29 Распопова В И Типы строений и социальная дифференциация горожан Пенджикента (к постановке вопроса)//Тезисы докладов сессии, посвящ итогам полевых исследований 1972 года в СССР. -Ташкент, 1973 -С 160-162

30 Беленицкнй AM Отчет о раскопках на городище древнего Пенджикента в 1972г//АРТ -Душанбе, 1976. -Вып 12 -С 85-102

.В третьем периоде в результате ряда перестроек при восстановленим после пожара 722 г. жизнь сосредоточилась в помещениях 19, 22, 24. После пожара верхние части стен помещения 19 были свалены вовнутрь и на высоте около 2 м был устроен новый пол. На этом полу стоят перегородки, имеются очаги и ниши. Эти поздние постройки также сгорели. Поверх слоя пожара в них идет свалка, выше которой найден фельс.

Этот второй пожар середины УП1 в. и свалка 760-770 гг., когда в этом доме уже не жили, соответствуют по датам пожару и свалке во втором комплексе. Объединение жилищ относится ко времени до первого пожара, т. е. до 722 г.

Глава 5. Исследование жилого комплекса V, объект ХХШ

Пятый комплекс по первому этажу состоит из трех групп помещений, связывающихся между собой проходами. Главный вход с улицы обнаружен в помещении 28, которое являлось вестибюлем. С ним связано пять сводчатых помещений первой группы - 29, 30, 31, 37, 38.

Ко второй группе относятся помещения 40, 43, 45. В плане и устройстве эти помещения имеют близкое сходство с помещениями первой группы. Однако в раннем периоде своего существования они были изолированы от помещений первой группы. Вход с улицы был расположен в северной стене помещения 43. В последующих период вход с улицы в помещение 43 закладывается. Вместо этого прорубается новый проход в восточной стене помещения 43, в результате чего помещения второй группы связываются с помещениями соседнего дома.

Несколько помещений этого комплекса находится на втором этаже (26, 36, 41, 42а и помещения 4 и 21 по нумерациям XXIV объекта). Два последних находятся над переулком, который был перекрыт сводом. Подъем к ним осуществляется по пандусу, (помещение 27), расположенному к востоку от вестибюля - помещения 28. Вход в пандус обнаружен в южной части восточной степы этого же помещения. На втором этаже пандус вел в комнату или айван, к северу от помещения 26.

Среди помещений второго этажа выделяются два парадных зала (26 и 36). Что касается остальных, то они имели жилое и кухонно-хозяйственное назначение.

План дома сложился в результате объединения двух строений. Граница между ними проходила по стене, отделяющей помещения 31 и 37 от помещения 40 и 43. Помещения 40, 43 и 45 первоначально представляли собой отдельное рядовое жилище с выходом на улицу через помещение 43. К западу от этого дома проходил переулок.

Когда богатый горожанин построил свой обширный дом и присоединил к своему участку владения соседа, выход на улицу был заложен, в разделявшей дома стене был пробит проход, а второй этаж полностью перестроили заново. Над переулком, проходившим к западу от дома, вывели свод и соорудили два помещения второго этажа (4 и 21). Одно из них с разделенными стенками отсеками, обмазанными алебастром, служило дополнительным зернохранилищем емкостью 3-4 м-\

Для датировки устройства второго этажа над переулком важны находки керамики приблизительно середины VII в. под основанием стены, на которую опирался свод, перекрывший переулок. Таким образом, вся перестройка, связанная со строительством дома богатого горожанина, относится ко времени не ранее второй половины VII в. Более поздняя дата тоже невозможна, если учесть, что от момента постройки до пожара 722 г., как показывает история зала 26. прошло немало времени. Дело в том, что в этом зале еще до пожара была устроена ниша с пилонами. За пилонами осталась заложенная живопись со сценой охоты. Эта живопись в свою очередь успела обветшать, и была подновлена до постройки пилонов. Какое-то время прошло и от их постройки до пожара,. Все это не позволяет датировать постройку дома позднее второй половины VII в. До пожара два сводчатых помещения (37 и 38) этого дома были перестроены при сооружении специального зернохранилища, которое представляет особый интерес в качестве первого полностью сохранившегося сооружения такого рода.

Как свидетельствуют карнизы на стенах, окно в торцовой стене и настилка пола зернохранилища из жженых кирпичей над припольным слоем первоначальной комнаты, здесь сначала было обычное помещение.

Зернохранилище, таким образом, относится к периоду не позже 722 г. и вряд ли значительно ранее 700 г., поскольку между постройкой дома и устройством зернохранилища прошло какое-то время. При переоборудовании в зернохранилище помещение было до самого верха свода перегорожено двумя сырцовыми стенками толщиной 25-30 см, с отверстием в каждой из них для засыпания зерна. Стенки образуют два отсека. К каждому из них примыкает свой приемник для отсыпки зерна. Площади обоих отсеков - 2,10x2 м. Полы и ннз стен выложены жженым кирпичом размером 34x22x3см. Вдоль стен отсеков стоит ряд жженых плиточных кирпичей, поставленных на узкую длинную сторону. Все стены покрыты алебастровой обмазкой. Это сделано специально для защиты зерна от сырости и от мышей. Пол хранилища поверх кирпичей тоже покрыт алебастровой обмазкой.

В восточной стене (на высоте 25 см от пола) южного отсека имеется отверстие (диаметр - 15-20 см), уходящее наклонно вниз в помещение 38. Здесь был построен отсек-приемник для получения зерна из зернохранилища через отверстие, которое можно было закрывать тряпкой или особой затычкой.

Площадь отсека-приемника - 2x1,50 м - позволяла поместить в нем несколько мешков зерна. Все стены и пол покрыты алебастровой обмазкой.

В северо-восточном углу южного отсека зернохранилища (помещение 37) у восточной стены в свод вертикально вставлялась керамическая труба (диаметр - 18; высота - 55 см). Она могла служить одновременно для засыпки зерна и для вентиляции помещения. Еще одно отверстие в северной стене-перегородке (на высоте 1,40 м от пола и на расстоянии 75 см от восточной стены) служило для засыпки нижней части второго отсека.

Вторая перегородка, отделяющая второй отсек размером также 2,10x2 м, сложена из сырцового кирпича, ее сохранившаяся высота от пола - 1,10 м, но на западной стене ее отпечатки сохранились до верха свода. Стены обмазаны грубой алебастровой штукатуркой. Пол также выложен плиточными жжеными кирпичами.

На расстоянии 40 см от восточной стены и на высоте 25см от пола стены второй перегородки имеется отверстие диаметром 20 см с уклоном к третьему отсеку, который служил приемником, как и отсек в помещении 38. Размер площадки третьего отсека - 1,25x2 м. Его пол соответствует уровню пола отсеков, но он покрыт алебастровой обмазкой без жженых кирпичей. Здесь на стенах и на полу найдены отпечатки зерен пшеницы.

Таким образом, в результате перестроек в помещениях 37 и 38 этого дома был оборудован амбар. В двух отсеках хранилища можно было держать около 15-16 т зерна. Представляется вероятным, что в помещении 37 находился запас товарного зерна.

В таком тщательно оборудованном амбаре зерно могло храниться до весны, когда оно поднималось в цене. Весной обычно все запасы кончались, и 1000 пудов зерна, сохраненных до весны, должны были принести владельцу большой доход. Хозяин дома мог быть как хлеботорговцем, так и землевладельцем, реализовывавшем зерно на городском рынке. На базаре древнего Пенд-жикента обнаружена лавка, в которой происходил развес зерна. Там найдена гиря с согдийской надписью весом 18,87 кг. Эта гиря была найдена в 1970 г. на объекте XVI (помещение 64)" В. И. Распоповой. Находка гири и открытость помещения в сторону улицы позволили ей высказать предположение о том, что это помещение использовалось для взвешивания зерна. Время перестройки помещения 64 (XVI объекта) относится к первой четверти VIII в.

Таким образом, раскопки жилого дома хлеботорговца или землевладельца с зернохранилищем на XXIII объекте, который расположен к-западу от объекта XVI, подтверждают это предположение. Время существования зернохранилища и базара совпадает. Они датируются первой четвертью VIII в.

31.Распопова В.И. Археологические данные о согдийской торговле// КСИА. -М. 1973. -Вып. 138. -С. 50.

После пожара дом в целом не восстанавливали. Над завалом в помещениях 40, 41, 43 устроили какие-то очаги, относящиеся к 760-770 гг.. судя по находкам фельсов. Все монеты из допожарного слоя не позднее Гурака, т.е. относятся ко времени до 722 г.

Глава 6. Исследование жилого комплекса VI, объект XXIII.

Шестой комплекс расположен к юго-востоку от V комплекса. Здесь раскопки шли с перерывами с 1976 г. по 1997 г. В результате открыто помещение 23 первого этажа: вестибюль (39), пандус, идущий на второй этаж (32), три сводчатых помещения (46-48), зал с четырьмя колоннами (49) и помещение с росписью рядом с ним (50), группа сводчатых помещений (46-48), комната с очагом-алтарем (53). коридор (60), двор (63). К тому же дому были присоединены комнаты соседнего комплекса VII (помещение 33 первого этажа и комнаты второго этажа над этой и соседними комнатами). К югу от двора раскопки комплекса VI были завершены Д. Абдуллоевым, исследовавшим помещения 32-39 и 50-53 соседнего объекта XXV.

В этом комплексе, как и в V, найдено аналогичное зернохранилище (помещение 48). Помещение (с зернохранилищем) Сводчатое в плане, вытянуто с севера на юг, размером 8,10x2,40 м, из них 3,85x2,40-2,52 м отведены при перестройке для отсека зернохранилища. На стенах имеются два выступа карниза, и хорошо прослеживается штукатурка. Между карнизами на штукатурке местами видны следы царапин ножом для крепления алебастровой штукатурки. Стены, отведенные для отсека зернохранилища, обмазаны грубой алебастровой штукатуркой. Штукатурка здесь трехслойная, нижняя с копотью, поверх тонкий слой штукатурки, а третий слой - алебастровая обмазка.

Помещение 48 разделяется стенкой на две части. Толщина этой стенки с облицовками - 35 см. Первая часть помещения за отсеком к югу имеет размер 3,8 х 2,64 м. Вдоль западной и восточной стен имеются суфы, лишь после перестройки дома было устроено зернохранилище. Тогда же в проходах помещения 46-48 были заложены деревянные рамы с дверями. Видимо, помещения стали запираемыми кладовыми.

Стена, разделяющая отсеки, сохранилась на высоту 1,70 м от уровня пола. На восточной стене прослеживаются отпечатки этой стены до самого верха свода. На расстоянии 80 см от юго-восточного угла в стенке имеется лаз-проход в отсек зернохранилища, шириной 63 см. Все стены зернохранилища выложены жженым кирпичом на высоту 75 см от уровня пола отсека. Поверх жженых кирпичей стена обмазана грубой алебастровой штукатуркой (толщиной до 2-3 см). Алебастровой штукатуркой также были обмазаны все стены отсека и свод. Пол отсека выложен жжеными кирпичами и поверх покрыт алебастровой штукатуркой. На полу обнаружена выемка размером

42x36см для сбора зерна после очистки кладовой. Пол отсека выше пола первоначального периода на 15 см; Если в зернохранилищах V комплекса и ПТкомплекса пол отсеков устроен над припольным слоем, то пол отсека в помещении 48 устроен на хорошо выложенной кладке из сырцового кирпича. Пол южной части помещения ровный. Здесь на уровне пола найдена монета пенджикентской царицы32.

В отличие от зернохранилища в помещении 37, которое к моменту гибели дома было наполнено, это зернохранилище было полностью очищено. Для этого был сделан лаз в стенке отсека. Объем отсека в помещении 48 составляет 24 м3. Здесь можно было хранить около 18 т запаса зерна. Таких жилищ с зернохранилищами для товарного хлеба на-описываемом автором объекте уже три, но в истории раскопок древнего городища Пенджикента, да и вообще в археологии раннесредневековой Средней Азии, они обнаружены впервые.' Их изучение помогает лучше понять социально-экономические отношения,-сложившиеся в Согде в начале средневековья. Устройство зернохранилища в помещении 48 относится к более позднему времени, к 740-м годам; Показателен факт, что в 740-х годах, было построено специальное хранилище, рассчитанное на большое количество зерна для продажи, а в соседних с ним помещениях разместили запираемые кладовые. Домовладение, в состав которого входили эти помещения, - одно из самых больших на объектах XXIII и XXV. Зал (помещение 49), как и соседние помещения 50, 53 и 60, был пристроен к находившемуся к северу от них основному дому до пожара 722 г., после которого полное восстановление всех помещений, кроме зала (помещение 23) на втором этаже, произошло в 740-е годы.

В помещении 50 все стены были расписаны. На восточной стене помещения 50 была открыта основная композиция этой стены - сцена царского приема. В центре в шатре помещен трон с опорами в виде, фигур слонов. На троне сидит царь. За ним два оруженосца: со щитом и налучьем и с колчаном. Позади шатра - несколько стоящих мужских фигур, в том числе один воин в пластинчатом доспехе.

На западной стене сохранилось два яруса основного поля. Верхний ярус с изображением сражения между группой всадников и демонами не отделен от; нижнего никаким бордюром, в верхнем ярусе действие развивается слева направо. Сначала мы видим босоногого демона верхом на льве, нападающего на всадников, и двух убитых воинов. Затем победа переходит на сторону людей. Показаны медведь и сидящий на нем демон, убегающие от всадников, и два убитых демона. Внизу действие развивается справа налево от торцовой стены. Сначала показан всадник на гнедом коне. Впереди от него скачет галопом другой всадник на более крупном также гнедом коне. Этот всадник в

32. Смирнова О.И. Каталог монет с городища Пенджикент. -М., 1963. -С. 93.:

дальнейшем выступает как один из главных персонажей повествования. Он догоняет девушку, едущую на черном коне. Голова ее окружена нимбом. Перед девушкой на колеснице, запряженной парой кабанов, едет четверорукий и трехликий царь-демон с булавой и трезубцем в руках. Он держит в одной из рук повод коня девушки. В следующем эпизоде всадник и демон вступают в сражение. На всаднике шлем, украшенный звериными ушами по сторонам и полумесяцем спереди. В еще одном эпизоде оба противника борются уже пешими. Девушка, также сойдя с коня, наблюдает за схваткой. Рядом показаны ее конь и опустевшая колесница трехликого демона. Наконец, в последнем, четвертом эпизоде герой поражает трехголового кинжалом в живот, из которого вываливаются внутренности. Доспехи и шлем сняты с трехголового и сложены на его колесницу. В последних сценах у трехголового уже нет нимба. На южной стене продолжается то же повествование. Победитель здесь показан стоящим на коленях перед горой. Позади него стоит девушка, у нее теперь также нет нимба, означающего в этой росписи демонские чары. За горой лицом к коленопреклоненному герою изображен простирающий к нему руку всадник в кафтане из шкуры леопарда, сидящий на красном коне с белой мордой и белыми "чулками" Далее изображена процессия воинов, несущих в руках предметы вооружения: меч, луки и колчаны. Поскольку в этом ярусе нет других победителей, кроме главного героя, и нет других побежденных, кроме трехголового, у которого не было такого оружия, можно думать, что к воинам, несущим луки и колчаны, эти предметы попали как трофеи битвы всадников с демонами.

На торцовой северной стене - крупное изображение льва - трона богини Нанайи.

Помещение 53 с очагом-алтарем расположено к югу от помещений 49 и 50. В середине VIII в. очаг был превращен в бытовой, а позднее, в третьей четверти VIII в. заложен сырцовой кладкой.

Ко второй группе относятся также помещения 53,60 и 63 - двор. По своему устройству двор напоминает большой дополнительный зал богатого домовладения, открытого на объекте ХХГ3. Он также имел перекрытие на деревянных колоннах, которое, однако, было не столь регулярным, как на объекте XXI.

Южная часть двора и помещения, примыкающие к нему с юга и востока, были исследованы Д. Абдуллоевым. Особый интерес представляет группа помещений 50-53 объекта XXV близ юго-восточного угла двора. В 740-е годы в помещении 53 объекта XXV, соединенным с двором коридором, был зал с очагом-алтарем, сменившим снесенный очаг-алтарь в помещении 53 объек-

33 Беленицкий А М , Маршак Б И Черты мировоззрения согдийнев VII-VIII вв в искусстве

Пенджикента// История и культура народов Средней Азии (Древность и средние века) -М .

1976 -С 75- 89, 179-186

та XXIII, превращенного в кухонный очаг. В результате к середине VIII в. все проявления согдийской религиозности владельца комплекса VI, самого крупного из домовладений, рассматриваемых в диссертации, оказались убранными из центральных легко доступных помещений (49, 53 объекта.XXIII) в укромные места (помещения 50 объекта XXIII и 53 объекта XXV). Исследование обширного дома в шестом комплексе завершено. Некоторые необычные черты его планировки находят объяснение в связи с выявляющейся историей домовладения. План обширного дома состоит из пяти структурных ячеек, из которых две соответствуют довольно типичным для Пенджикента жилым домам горожан среднего достатка. Это прямоугольные блоки из трех одинаковых параллельных между собой сводчатых помещений, пандуса и вестибюльного сводчатого помещения перед пандусом. Первый блок - это сводчатые помещения (46-48), вытянутые с севера на юг, пандус к востоку от них и вестибюль (помещение 39) к югу от пандуса. Во втором блоке сводчатые помещения (33, 54, 55) расположены торцами на запад и восток, а пандус (помещение 11) размещен в северо-восточном углу. Эти помещения до начала VTII в. относились к комплексу VII, а затем помещение 33 и второй этаж над помещениями 54 и 55 отошли к соседнему комплексу VI. Третья структурная ячейка состоит из двух парадных залов (49, 50)j которые занимают прямоугольную площадку между южной наружной стеной первого блока и западной наружной стеной второго. Очевидно, сначала существовали два отдельных дома и свободная площадка, на которую выводил вестибюль одного из домов.

Кроме того, к домовладению были присоединены отдельный жилой дом, примыкавший к Южной улице, и еще два участка застройки вдоль Южной улицы и угла этой улицы и переулка.

В данном случае жилище представителя городской знати было создано в результате объединения рядовых домовладений. Отдельные части домовладения оказались так далеко друг от друга, что понадобилось три пандусных клетки для подъема на второй этаж: одна - на севере и две - на юге. Соседнее с ним богатое жилище (комплекс V) примерно в то же время было расширено за счет присоединения соседнего рядового дома34.

Таким образом, в центральной части города во второй половине VII-начале VIII в. засвидетельствованы уже два случая включения домов рядовых горожан в крупные домовладения городской знати. Вероятно, в дальнейшем раскопки в Пенджикенте дадут более обширные данные о движении земельной собственности в раннесредневековом согдийском городе,-После пожара 722 г., который оставил заметные следа в помещениях 39,49 и 50, здание восстанавливается без особых изменений в планировке, запустел только зал на

34. Рахматуллаев И. Зернохранилище начала VIII в. в Пенджикенте.//УСА. -Л., 1979. -Вып.4. -С. 5659.

втором этаже (помещение 23). Кроме того, был заложен проход из помещения 33 на пандус (помещение 11), поскольку этот пандус перешел к другому домовладению (комплексу II). В зале 49 к сильно обгоревшей западной суфе был пристроен так называемый парадный выступ. Колонны и вообще деревянные конструкции были выполнены заново. Штукатурка была обновлена, полы расчищены. В помещениях второго этажа (54, 56) остались на своих местах обгоревшие балки порогов, но они были перекрыты новыми наслоениями пола. Какое-то время после пожара здание разрушалось. В частности, тогда была размыта восточная стена зала, ее затем отремонтировали с уровня первого пола, который, видимо, был расчищен после запустения. В 740-е годы новый зал с очагом-алтарем, коридор, через который в него проходили со двора, хозяйственное помещение на месте более ранней литейной мастерской и, по-видимому. складское помещение, связанное только с улицей, были пристроены или кардинально перестроены между двором, переулком и примыкающей к углу с переулком частью Южной улицы.

Вообще все работы по восстановлению домовладения, обозначенного как комплекс VI, можно отнести ко времени около 740 г. В ходе этого восстановления было расписано помещение 50, но большой парадный зал так и не был расписан. Возможно, новое убранство rte успели завершить к моменту серьезных изменений в жизни Согда в середине VIII в., когда в связи с движением Абу Муслима началась широкая исламизация местной знати и населения городов.

Глава 7. Исследование жилого комплекса VII, объект XXIII.

Седьмой комплекс расположен к северо-востоку от VI комплекса. Общая площадь домовладения первоначально составляла около 660 м:. В это домовладение выходят три жилища, главное и два второстепенных, и группа комнат (помещения 66 и 70), назначение которых остается неясным. Помещения, которые в 740-х годах отошли к комплексу II. до 722 г. относились к комплексу VII. Это помещение 3, коридор между переулком и пандусом (помещением 11) и сводчатое помещение 7, отделенное двойной стеной от находящегося к северу от него помещения 9.

Помещение 57 - это сгоревший в пожаре 722 г. парадный зал. в котором сохранились базы колонн и резные детали потолка с богатой резьбой. Именно в этом помещении удалось определить наличие наборного деревянного купола. Дата постройки всего дома - VII. Перед залом был парадный коридор. В жилище входили пандус (помещения 11) и несколько сводчатых комнат.

Комплекс VII, судя по находке монеты Вархумана, функционировал уже во второй половине VII. Поскольку не все здание удалось раскопать до полов VII в., то это домовладение можно характеризовать лишь приблизительно.

К главному жилищу относился коридор перед залом, сам зал (помещение 57),* помещения 3, 7, 33; 54, 55. В помещениях 66 и 70 находился связанный с улицей, но изолированный от жилья домовладельца, производственный комплекс. В частности, в помещении 70, выходящем в переулок, были обнаружены две несинхронные печи VII в., видимо, для обжига литейных форм, использовавшихся при изготовлении бронзовых сосудов. Как в VII в. была застроена территория между фойе зала (помещения 58/61/62) и меридиональным переулком, пока неясно.

Две малые жилые секции были выделены из комплекса VII. В первое малое жилище вошли помещения 62,64,68, а во второе -65,69 и 74.

Таким образом, комплекс VII состоял из трех жилищ: к первому жилищу основному, относятся помещения 54, 55 57-59, ко второму - 62, 64, 68, к третьему - 65, 69, 74, все жилища могли входить в одно домовладение, время функционирования которого - конец VII - 1-я четверть VIII. Судя по сохранности стен скромных жилищ с помещениями 62, 64, 68 и 65, 69, 74, в 1-й четверти VIII в. над ними был первоначальный 2-й этаж, но относился он к дому с помещениями 54, 55, 57-59, 61, 67 и в него попадали по лестнице в помещениях 58 и 61» Оба малые жилища функционировали и позже - в 740-е и 760-е годы, но сгоревший зал (помещение 57) превратился в дворик, ставший местом свалки.

Заключение. Семь жилищ, исследованных в центральном квартале Пенд-жикента, дают яркое представление о жизни города в VII-VIII вв. Исследована территория между двумя улицами (Улицей Цитадели и Южной), разделенными тремя переулками, один из которых был ликвидирован в связи с уплотнением застройки еще в VII в.

В центральном квартале дома знатных горожан с парадными залами, украшенными живописью, чередуются с жилищами рядовых горожан. Для социальной истории Согда особое значение имеет V комплекс, в котором впервые был исследован товарный амбар бункерного типа. Позднее еще один такой амбар был изучен в комплексе VI. Помещения с живописью в этих домах показывают, что их владельцы по своему образу жизни принадлежали к городской верхушке.

Судя по раскопанным зернохранилищам, хлебный рынок был в руках живших в городе крупных землевладельцев или торговцев зерном. Позднее такие амбары были обнаружены и в других частях города, в.частности, на объекте XXVIм и XXVI-север.

35. Маршак Б.И., Распопова В.И.. Отчет, о раскопках городища древнего Пенджикента в 2005 году.- СПб. 2006. -С.16-21, 21-58; 109 л. ил.;

Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента. -СПб. 2002.-С. 27; рис.62.

Таким образом, для раскопанного участка городской территории особенно характерны амбары для товарного хлеба разной вместимости - от 6-7 до 16-18 т, которые позволили начать исследование проблемы хлебного рынка в раннесредневековом Согде. В сельской местности малые крестьянские зернохранилища того же периода и зернохранилища землевладельцев изучены в селении Мадм и крепости Кум,й.

В высшей степени важно то, как изменилась застройка квартала в период наивысшего расцвета города, в два первые десятилетия VIII в. - время правления Деваштича. претендовавшего на роль царя всего Самаркандского Согда. В это время аристократы присоединяли к своим домам целые жилища своих соседей, как это было впервые прослежено в комплексе V и позднее неоднократно подтверждалось при раскопках других кварталов37. В частности, комплекс VI, северная часть которого изучена и описана автором, а южная - Д Абдуллоевым,'8 подобным образом включил в себя соседнее рядовое жилище.

Возникает вопрос, куда после таких присоединений переселялись прежние владельцы скромных городских домов? Вполне возможно, что, некоторые из них оказались за городской стеной, где на те же первые десятилетия VIII в. приходится строительство целого ряда усадеб, по своей архитектуре очень похожих на дома рядовых горожан. Парадные залы двух разных домов (помещения 19 и 49) находятся на местах, где в начале VII в. проходил переулок. Над двумя другими переулками в их северной части, примыкающей к Улице Цитадели, около 700 г. были возведены своды, а над ними построены кладовые и амбары второго этажа.

Индивидуальные особенности отдельных жилищ, прослеженные в ходе раскопок, тоже оказались важными для понимания всей жилой застройки согдийского города. Так, в комплексе I, маленьком, трехкомнатном по первому этажу, рядовом жилище были обнаружены остатки многоцветной настенной живописи, обычно встречающейся в домах городской знати. В другом рядовом жилище (комплекс III) частично сохранились просевший со второго этажа очаг-алтарь и следы живописи. Оба комплекса (I и III) показывают, что некоторые рядовые горожане в своем образе жизни стремились в доступной им мере подражать городской знати. К сожалению, следы росписи не позволяют судить, была ли она сюжетной или орнаментальной.

36 Якубов Ю Отчет Зеравшанского археологического отряда за 1971 г о раскопках дворцового комплекса Гардани Хисор в сел. Мадм //APT - Душанбе, 1975 -Вып XI, -С 196-209, Якубов Ю Поселение Кум (раскопки 1981 г )////APT -Душанбе, 1988 ,-Вып 2! -С 384-385

37 Распоиова В И Жилища Пенджнкента (Опыт историко-социальной интерпретации) -Л , 1990 -С 206

38 Маршак Б И , Распопова В И , Шкода В Г Отчет о раскопках городища древнего Пенджикет а в 1998 г //Материалы Пеиджикентской археологической жснелшши -СПб, 1999. рис 9

Для понимания архитектуры Согда очень существенным оказалось открытие консолей и откосов в необычном парадном зале 19, не имеющем более обычных колонн. Пространство этого зала было разделено трапециевидной деревянной аркой на широкую часть, примыкающую к входу, и узкую глубинную часть вдоль задней стены.

Зал на втором этаже первоначального комплекса V (помещение 26) был построен и расписан еще в VII в. Охотничьи сцены этого времени сохранились за приставными стенами начала Vni в. в двух углах у торцовой стены зала. Более поздние росписи сгорели, вероятно, в 720-е годы. Зал 26 второго периода, снабженный широкой торцовой нишей, помогает понять росписи задних стен многих других залов Пенджикента: в них такой ниши не было, но живописцы изображали ее и помещали там сцену поклонения божеству.

В комплексе VII исключительное значение имеют остатки деревянного резного купола VII в., самого обширного набора архитектурного убранства согдийского парадного зала. Комнаты первого этажа, представляющие очень маленькое жилище со своим выходом на улицу (помещения 18, 20), на второй этаж над которыми поднимались из крупного соседнего жилища (комплекс IV), впервые были прослежены при раскопках центрального квартала. В дальнейшем, как в самом Пенджикенте, так и в пригородных усадьбах; такие случаи были выявлены многократно. Оказалось, что домовладения, состоящие из двух жилищ (основного и дополнительного), отнюдь не редкость. Второе жилище могло сдаваться жильцу или выделяться для второстепенного члена семьи.

Очень крупный комплекс VI с открытым двором, одним из немногих в Пенджикенте, интересен тем, что он расширяется не только за счет рядовых соседей, но и за счет соседнего аристократического жилища (комплекс VII), демонстрируя, как в начале VIII в. шел передел городской собственности. Примерно тогда же, уже в начале VIII в., из первоначального комплекса VII (здания VII в.) выделились два маленьких жилища.

При раскопках объекта было найдено значительное количество памятников духовной и материальной культуры: живопись, золотые и серебряные украшения. Особенно интересна золотая серьга со стеклянной подвеской. Уникальна находка золотого брактеата с изображением головы царя в крылатой короне и с арабской надписью. Брактеат, по мнению A.M. Беленицкого, символизирует последний этап жизни в городе, когда в традиции согдийской культуры начали проникать элементы новой цивилизации, связанной с арабским завоеванием39. ,

Открытие памятников стенной росписи в помещении 28 (первый этаж), 26 (второй этаж), 50 (первый этаж), а также отдельных фрагментов росписей

39. Беленицкий A.M. Отчет о раскопкахтородища древнего Пенджикента. //APT. (1972) - Вып. 12. -С. 85-102, рис. 2

в других помещениях доказывает, что исследуемый объект являлся одной из благоустроенных частей города. Владельцы отдельных домов (комплексов объекта) по своему социальному положению, очевидно, были зажиточными людьми города, хотя их имущественное положение сильно различалось.

Примененная при раскопках методика выделения отдельных жилищ для каждого этапа строительной истории дала возможность проследить судьбу конкретного домовладения за время жизни трех-четырех поколений людей. Для древнего Пенджикента в целом и, следовательно, для истории раинесред-невекового города Средней Азии, имеют значение наблюдения за динамикой городской застройки, сделанные на объекте XXIII. В частности, в период расцвета во второй половине VII - начале VIII в., не только богачи, но и в двух случаях сравнительно небогатые горожане украшали свои дома живописью, хотя и в скромных масштабах. Эти наблюдения впервые заставляют поставить вопрос о широком слое заказчиков, для которых работали художники согдийского города. На исследуемом авторам участке почти нет лавок и мастерских, обычных в восточной части города. Однако можно отметить лавку, обнаруженную при рядовом жилище, в которой торговал, скорее всего, сам владелец дома. В восточной части города лавки и мастерские, как правило, устраивались на участках, принадлежавших представителям городской знати, которая их сдавала в аренду торговцам и ремесленникам.

Для изучения последнего периода жизни города после его разгрома арабами в 720-х годах раскопки на объекте XXIII также дали новый материал. Борьба согдийцев с арабами - завоевателями в 720-730-х годах привела к запустению и частичному разрушению исследуемого квартала, как и большей части всего Пенджикента. Комплексы V и VII были сожжены, скорее всего, в 722 г. во время карательной операции арабов против Деваштича. Некоторые дома остаются в развалинах, но другие восстанавливаются, и к 740-м годам строятся даже целые новые залы (помещение 4). К этому же времени относится устройство второго крупного зернохранилища (в комплексе VI). Как показал О. Г. Большаков, упорное сопротивление заставило арабов в 741 г. заключить с согдийцами договор, позволивший им заново отстроить многие дома, а в ряде случаев даже возобновить свой прежний образ жизни40. В этом отношении особенно интересен и даже уникален комплекс VI, владелец которого в 740-е годы попытался сочетать исповедание своей прежней религии со стремлением не демонстрировать этого мусульманам, которые могли посетить его дом. В помещении 49. зале с четырьмя колоннами, в которое входил каждый гость, живописи не было вообще, но в узком изолированном помещении 50 за закрытой дверью были росписи, и. в частности, изображение богини Нанайи на

40 Большаков О Г Отчет о раскопках оеверо-восточной части объекта III (комплексы I и II. раскопки 1952-1956 гг )//МИЛ М-Л . 1964 - №124 -С 88-121

львином троне. В первоначальном зале с очагом-алтарем; находящемся рядом с помещением 49 (помещение 53), была устроена кухня, но зато около дальнего конца двора построили новый очаг-алтарь в помещении №50;объекта XXV, относящемся к тому же домовладению..

, В период между 740 - 760 годами сгорает зал одного из вновь построенных домов 740 х гг. (комплекс II), чтобы в 760-770-х годах превратиться в место свалки. Этот зал не был расписан, но в доме еще имелся очаг-алтарь с орнаментальной живописью, превращенный в бытовой, вероятно, уже в 750-е годы. Тогда в жизни народов Средней Азии произошли важные перемены после успеха восстания Абу Муслима. С этого времени те знатные согдийцы, которые становились мусульманами, могли найти себе достойное место в государстве Аббасидов,; что привело к переходу в ислам господствующего класса и большинства горожан.

Таковы в общих чертах важнейшие результаты исследования центрального квартала городища древнего Пенджикента.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Рахматуллаев И. Раскопки XXIII объекта на городище древнего Пенджикента // Тез. Всесоюз. науч. конф. в г. Пенджикенте Таджикской ССР, 26-31 августа 1977 г. // Раннесредневековая культура Средней Азии и Казахстана.

— Душанбе 1977. - С. 53-57.

2. Рахматуллаев И. Зернохранилище начала VIII века в Пенджикенте //Успехи среднеазиатской археологии. - Л., 1979, -Вып. №4. - С. 56-58.

3. Исаков А., Рахматуллаев И. Музеефикация памятников археологии в Таджикистане //Проблемы охраны памятников археологии в населенных местах.

— Ереван, 1980. -С. 102-103.

4. Рахматуллаев И. Жилой квартал древнего городища Пенджикент //Советская археология. - М., 1982. -№1 - С. 143-153.

5. Маршак Б. И., Распопова В: И., Рахматуллаев И. //Древний Пенджикент.

— Душанбе, 1991. - С. 1-4.

6. Рахматуллаев И. Городище древнего Пенджикента - первый археологический музей-заповедник Таджикистана //50 лет раскопок древнего Пенджикента. - Пенджикент, 1997. -С. 18-21.

РАХМАТУЛЛАЕВ ИСМАТУЛЛО

ИСТОРИЯ ЖИЛЫХ КОМПЛЕКСОВ СОГДИЙСКОГО ГОРОДА VII-VIII ВЕКОВ

(По материалам объекта XXIII городища древнего Пенджикенга)

Специальность 07. 00. 06 - Apxeojioi un

АВТОРЕФЕРАТ диссертации па соискание учении cieneiiu кандидата исторических паук

Сдано в печать 19 11 2006 I Ралрешено в печать 20 11 2006 г Формат 60x84'/^ Обьем 2,0 п I Гарнитура читсрлуридя Ьумла офсетная Печать офсетная Тираж 100 >кч Закал №150/06

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Рахматуллаев, Исматулло

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА I, ОБЪЕКТА XXIII. 19.

Глава II. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА II, ОБЪЕКТА XXIII.

Глава III. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА III, ОБЪЕКТА XXIII.

Глава IV. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА IV, ОБЪЕКТА XXIII.

Глава V. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА V, ОБЪЕКТА XXIII.

Глава VI. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА VI, ОБЪЕКТА XXIII.

Глава VII. ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЛОГО КОМПЛЕКСА VII, ОБЪЕКТА XXIII.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Рахматуллаев, Исматулло

Раскопки древнего Пенджикента, которые внесли огромный вклад в науку, по существу открыли миру согдийскую цивилизацию во всем блеске её великолепного искусства и во всем многообразии форм её повседневной жизни. Надо признать, что только в Пенджикенте мы видим, каким был согдийский город в V-VIII веках, эпоху высшего расцвета культуры Согдианы.

Актуальность темы диссертации в том, что она показывает конкретную картину экономики, социальной и культурной жизни центрального квартала наиболее изученного среднеазиатского города VII-VIII в.в.

Представляемая к защите диссертация является важной составной частью грандиозного пенджикентского проекта.

В Пенджикенте в течение десятилетий разрабатывалось то направление науки, которое наметилось в первые годы раскопок. В самом начале раскопок древнего Пенджикента А. Ю. Якубовский в программной статье « Главные вопросы истории развития городов Средней Азии » (1951а) поставил задачу исследования городища как слепка с социальной структуры. В последней работе, посвященной Пенджикенту, А. Ю. Якубовский (1954, с. 11-12) интерпретировал раскопанную к тому времени часть объекта III как изолированные друг от друга жилища, принадлежавшие высшей знати, средним слоям населения и ремесленникам.

Актуальность разрабатываемой темы является продолжением исследованиям истории жилых кварталов раскопок городища древнего Пенджикента.

В частности работы на объекте XXIII не только дали новые материалы по вопросам социальной структуры городского населения, но и позволили конкретизировать и частично уточнить те общие представления, которые сложились в науке о городе VII-VIII вв. в Средней Азии (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973), послужив во многом основой для дальнейшего исследования целого ряда аспектов. Такие темы как наличие товарных амбаров, присоединение рядовых домов к соседним жилищам богачей, живопись в домах небогатых горожан были открыты именно в ходе работ на объекте XXIII.

Степень изученности проблемы. Первооткрыватель раскопок древнего Пенджикента А. Ю. Якубовский в самом начале раскопок поставил задачу исследования городища как слепка с социальной структуры

В изучение пенджикенского жилища, которому посвящена данная диссертация, большой вклад внесла B.JI. Воронина. Она дала общую характеристику пенджикентской архитектуры, в том числе и жилой архитектуры, описала целый ряд конкретных зданий (Воронина, 1950) и предложила идею выделения « жилых секций », т.е. отдельных жилищ в больших строительных массивах (Воронина, 1953, с. 106). Она же первой дала представление о наборе помещений в составе секций: помещение «при входе» (вестибюль), приемный зал, коридор и собственно жилые комнаты, связь между этажами осуществлялась через винтовой пандус.

Изучением жилищ древнего • Пенджикента с первых лет раскопок занимался Б.Я. Ставиский. В южной части городища на объекте V им раскопано одно жилище и части еще двух домов. При публикации отчета о этих раскопках Б.Я.Ставиский (1953, с.59-63) ставит целью определить назначение отдельных помещений. На объекте VI в восточной части древнего Пенджикента Б.Я.Стависким была изучена часть строительного массива, где им исследовано восемь жилищ. В 1951 году независимо от B.JI. Ворониной, Б.Я. Ставиский пришел к выводу, что объекты III и VI «представляют собой кварталы, состоящие из отдельных жилых комплексов, секций или ячеек, т.е. своеобразных «квартир», населенных семьями городской знати.» (Ставиский; 1964, с. 164) Широкие исследования жилого квартала городища древнего Пенджикента были проведены О. Г. Большаковым. Этапом в изучении жилища древнего города явилась его статья «Отчет о раскопах северо-восточной части объекта

III (комплексы I и II, раскопки 1952-1956 г.г.)» (Большаков, 1964, с.88-120). В ней впервые дается описание методики раскопок отдельных помещений и фиксации материала. О.Г.Большаков восстановил историю двух пенджикентских домов. Тщательные наблюдения за стратиграфией и перестройкой этих домов позволили ему впервые предложить дробную периодизацию для слоев VIII в., выделив горизонты 1-й четверти, середины и 3-й четверти VIII в.

В юго-западной части городища Б. И. Маршаком изучена жилая застройка V-VI вв. (Маршак, 1964, с. 182-243) Здесь он исследовал несколько домов и участок улицы. При этих работах была выработана методика раскопок жилищ в условиях сложной стратиграфии. На основании изучения данных стратиграфии, керамических комплексов и монетных находок была разработана датировочная шкала керамики для V-VII вв. (Маршак, 1964, с.227-243; см. также Маршак, 1957; 1960; 1965). Эта шкала подтверждена работами по исследованию первоначальной городской стены, проходящей по оси строительного массива, включающего объекта III и VII (Беленицкий, Маршак, 1979). К западу от храмов Б. И. Маршаком исследован XXI объект, одно из самых крупных домовладений древнего города, и XXIV объект -строительный массив, состоящий из одного богатого и нескольких рядовых жилищ (Беленицкий, Маршак, 1976, с. 179-186).

В дальнейшем вопросы социальной истории были исследованы в статьях А. М. Беленицкого, Б. И. Маршака и В. И. Распоповой (1977; 1979; 1980; 1981), а затем и в монографии В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента» (1990). В этой монографии изучены городские жилища Средней Азии эпохи раннего средневековья (см. также ее работы 1969, с. 169-182; 1970, с.95-99; 1973; 1974, с. 46-48; 1978, с. 22-26; 1983, с. 57-62).

За последние две десятилетия широкие исследования жилых кварталов городища древнего Пенджикента были проведены Б. И. Маршаком, В. И. Распоповой, И. Рахматуллаевым (1968-1982) и А.Н. Шабетником, Д. Абдуллаевым. Они показали, что каждый новый жилой квартал дает существенное дополнение к картине жизни раннесредневекового города (см. многочисленные отчетные публикации: Беленицкий 1954; 1954 а; 1955; 1955 а; 1958; 1959; 1959 а; 1961; 1962; 1964; 1965; 1973; 1973 а; 1975; 1976; Беленицкий, Маршак, Распопова 1976; 1979; 1980; 1987; 1988; 1994; Беленицкий, Маршак, Распопова, Исаков 1977; 1982; 1983; Маршак, Распопова, Шкода 1999; Маршак, Распопова 2000; 2001; 2002; 2003; 2004; 2005; 2006).

Исследование раскопки отдельных участков жилой застройки производили А.М.Мандельштам (объекты III и VII), А.Джалилов(объект IX), К.Г. Большакова (объект XI), А.И. Исаков(объекты VI,VII,XVII), Т. Атаханов (объект XVII), Л.К. Сергеева (объекты VII,XVI), М. А. Бубнова (объект XVI), О. И. Дворкина(объекты VII, XVI), Ю. Якубов (объект XVII), М. Б. Пиотровский (объекты XVI, XX), Г.Л. Семенов (объекты IX, XXVII, XXVIII).

Цель и задачи исследования состоят прежде всего в теоретическом анализе жилищ всего исследуемого комплексов, выявление исходного центра и интерпретации жилых комплексов с другими комплексами родственных культур, обнаруженных в пределах Центральной Азии, а также создание обобщающей работы по истории жилых кварталов согдийского города VII-VIII в.в. Задача рассмотрение совокупности жилищ города-новая для среднеазиатской археологии. Она не ставилась при исследовании городов других регионов даже в тех случаях, когда раскопки охватывали большую часть городской территории (Афрасиаб, Дура-Европос, Таксила). Выводы, которые могут быть получены на сегодняшний день, неизбежно будут уточняться в ходе дальнейших работ, поскольку больше половины городской территории древнего Пенджикента еще предстоит раскопать, а каждый новый квартал вносит свои коррективы в наши представления.

Главная задача данной работы-обобщить исследования жилых комплексов XXIII объекта с результатами исследования жилищ на городище древнего Пенджикента. За 60 лет раскопано более половины территории города (рис. 1,2,3). Здесь открыты обширные участки жилой застройки.

Появились редкие в археологической практике возможности рассматривать руины древнего города как материальное отражение социальной структуры.

В данной работе предпринимается попытка рассмотреть открытых в Пенджикенте жилищ с палеосоциологичеких позиций, не задаваясь целью исследовать историко-архитектурный проблемы.

С первого года работ перед автором данной диссертации, который руководил работами на объекте XXIII, (с 1968 по 1982) была поставлена задача установить границы обширного участка застройки к югу от улицы, соединяющей цитадель с центром города под названием XXIII, XXIV, XXV объекты (рис. 1-5). Так же, была поставлена задача-исследовать историю каждого жилища XXIII объекта с момента постройки основных стен каждого здания. Перестройка и переделы жилищ удалось проследить лишь благодаря особенно тщательной расчистке конструкций, выявлению в каждом помещении, жилом комплексе и строительном массиве в целом последовательности постройки всех стен и связи этих перестроек. Результаты работы учитывались во всех значительных публикациях по Пенджикенту. В частности, в обобщающем труде A.M. Беленицкого, И.Б. Бентович, О.Г. Большакова «Средневековый город Средней Азии» (JL 1973), который имеет важное значение для изучения жилища.

В Согде, где преобладает городская археология, получен значительный материал по сельским поселениям верховьев Зеравшана. До раскопок Ю. Якубова мы не имели согдийского села, раскопанного на достаточно большой площади, которое можно было бы сопоставить с согдийским городом раннего средневековья. В 1974 г., когда Ю. Якубовым были завершены раскопки Гардани Хисор, древнего селения Мадм, эта лакуна согдийской археологии была в определенной мере заполнена (Якубов, 1973, с. 154-155; 1975, с. 196-209; 1977а, с. 363-372; 1976, с. 137-154; 1979, с. 126-170, рис. 26-47). Гардани Хисор ярко показывает типично крестьянское жилище, принципиально отличающееся от синхронного ему городского пенджикентского.

Помещения в домах Кума, как и в Гардани Хисор, функционально очень четко отделяются друг от друга. В двухкомнатных домах одно помещение предназначено для жилья, другое - для хозяйственных нужд. В трехкомнатых домах одно помещение-кухня, другое-хозяйственное, а третье-жилое. Среди раскопанных домов самым богатым является дом № I, имеется четырехколонный зал, большая кухня и большой амбар. В зале имеется очаг-алтарь, который выполнял отопительную и культовую функции. Парадная постройка Гардани Хисор очень интересная и в известном смысле даже уникальная, причем не только для горного Зеравшана, но и для Средней Азии в целом. Для Паргара же это-ценнейший историко-архитектурный памятник. Очевидно, что строители Гардани Хисор умело использовали опыт, накопленный среднеазиатской архитектурой того времени вообще. Парадный зал, домашнее святилища, парадные помещения основной постройки вообще сходны с подобными же сооружениями Пенджикента, Согда и Уструшаны и вполне соответствуют вкусам правящих кругов Средней Азии того времени. Резное дерево, примененное для украшения этих помещений, также перекликается с убранством интерьеров Согда, Уструшаны и по-видимому, других областей Средней Азии VI -VIII вв. (Якубов, 1979, с. 167).

Таким образом, мы видим, что сравнительный материал по раннесред-невековой Средней Азии обширен, но в то же время фрагментарен. За пределами Мавераннахра на раннесредневековых городищах вообще почти не раскопаны или, во всяком случае, не выделены отдельные многокомнатные городские жилища.

Научная новизна исследования в том, что она показывает конкретную картину социальной и культурной жизни центрального квартала среднеазиатского города VII-VIII вв.

Семь жилищ, исследованных в центральном квартале Пенджикента, дают яркое представление о жизни города в VII-VIII вв. В центральном квартале дома знатных горожан с парадными залами, украшенными живописью, чередуются с жилищами рядовых горожан. Для социальной истории Согда особое значение имеет V комплекс, в котором впервые был исследован товарный амбар бункерного типа. Еще один такой амбар был изучен в комплексе VI. Для раскопанного участка городской территории особенно характерны амбары товарного хлеба разной величины от 6-7 до 1618т, которые позволили начать исследование проблемы хлебного рынка в раннесредневековом Согде. В сельской местности малые крестьянские зернохранилища того же периода и зернохранилища землевладельцев изучены в селении Мадм и крепости Кум (Якубов, 1979, 1988).

В период расцвета города в два первые десятилетия VIII в. - время правления Деваштича, аристократы присоединяли к своим домам целые жилища соседей, как это было впервые прослежено в комплексе V и позднее в комплексе VI включил в себя соседнее рядовое жилище.

Возникает вопрос, куда после таких присоединений переселились прежние владельцы скромных городских домов. Вполне возможно, что, по крайней мере, некоторые из них оказались за городской стеной, где на те же первые десятилетия VIII в. приходится строительство целого ряда усадеб по своей архитектуре очень похожих на дома рядовых горожан. (Большаков и Негматов, 1958; Воронина, 1958; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2000 г., СПб, 2001, с.26-36, рис. 55-70; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2001 г., СПб, 2002. с.40-67, рис. 64-106; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2002 г., СПб, 2003, с. 24-45, рис. 52-92; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2003 г., СПб, 2004, с.28-37, рис. 59-76; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2004 г., с. 30-44, рис. 63-92, 2005; Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2005 г., с. 25-39. рис. 49-74,2006).

Индивидуальные особенности отдельных жилищ, прослеженные в ходе раскопок, тоже оказались важными для понимания всей жилой застройки согдийского города. Так в комплексе I (рис. 7-9), маленьком, трехкомнатным по первому этажу, рядовом жилище были обнаружены остатки многоцветной настенной живописи, обычно встречающейся в домах городской знати. В другом рядовом жилище (комплекс III рис.22-24) частично сохранился просевший со второго этажа очаг-алтарь и следы живописи. Оба комплекса (I и III) показывают, что некоторые рядовые горожане в своем образе жизни стремились в доступной им мере подражать городской знати. К сожалению, следы росписи не позволяют судить, была ли она сюжетной или орнаментальной.

Для понимания архитектуры Согда очень существенным оказалось открытие консолей и откосов в необычном парадном зале 19, не имеющем более обычных колонн. Пространство этого зала было разделено трапециевидной деревянной аркой на широкую часть, примыкающую к входу, и узкую глубинную часть вдоль задней стены.

В комплексе VII исключительное значение имеют остатки деревянного резного купола VII в., самого обширного набора архитектурного убранства согдийского парадного зала. На полу обнаружено много фрагментов обгоревшего дерева - около 16 кусков резного дерева, в том числе остатки пяти досок с рельефными бюстами. На одном из панно есть изображение божества, сидящего на троне. Ширина этого панно внизу - 40 см, наверху -29 см, высота - 60,5 см. Изображение обрамлено аркой опирающейся на две колонны; в тимпанах арки - небольшие пальметки. Под аркой сидит на троне мужское божество с павлином на правой руке. Правая его нога подогнута, левая опущена вниз. Левая рука опирается на рукоять меча. Лицо, юное, с удлиненными глазами. Сложная индийская прическа, индийская поза и трактовка лица позволяют предположить влияние индийской иконографии, в которой павлин - птица юного бога войны Картикейи. В Согде его иконография могла быть приспособлена для изображения божества победы Вашагна. Если считать, что павлин мог заменить петуха, то это мог быть и другой зороастрийский бог -Срош.

В парадном зале, где найдено это панно (помещение 57 объекта XXIII), сохранились целиком или во фрагментах еще четырех подобных досок. Конструкция в целом представляла собой деревянный наборный купол с трапециевидными кессонами. Данное панно относится к одному из нижних ярусов. Найдены две серии досок заполнения: от одного из нижних ярусов с арочной композицией и от верхнего - с погрудными изображениями женщин. Имеются также обломки панно, которые имели другие размеры и, видимо, относились к еще двум ярусам, общее число которых было не менее четырех.

Панно со сценой битвы героя с чудовищем происходит из того же яруса, что и панно с изображением бога, сидящего на троне. Ширина внизу -36 см, наверху - 29 см, высота - 61 см. Под аркой изображены вздыбленный крылатый лев и сражающийся с ним герой, который, взяв льва рукой за затылок, закалывает его мечом. Меч он при этом держит в левой руке. На голове героя шлем, напоминающий фригийский колпак, из-под которого спускаются пышные волосы. Такой шлем и чешуйчатый доспех не засвидетельствованы в пенджикентской живописи, для которой в отличие от скульптуры не характерны экзотические и архаические реалии. Непосредственный прототип и семантика изображения неясны. Похожая композиция известна по резной плахе из зала другого дома (помещение 50 объекта III). В конечном итоге эта композиция восходит к памятникам древнего Ирана VI-IV вв. до н. э. (Маршак 1985, с.64).

Наряду с плоскими перекрытиями в древнем Пенджикенте применялись вспарушенные конструкции и, как это выяснилось за последние годы, наборные деревянные купола (рис. 98-105). В залах с колоннами и без колонн размещались кариатиды, которые в некоторых случаях, вероятно, находились в подкупольных парусах над колоннами четырех колонного зала. Вдоль стен шли резные фризы. Детали перекрытий состояли из балочек каркаса и плах, заполнявших клетки между балочками. Резьбой покрывали также капители колонн и балки-прогоны. В орнаментах чувствуются отдаленные отголоски античных мотивов.

Наряду с изображениями божеств небесных светил, что естественно для символизировавшего небо потолка, встречаются и другие темы. В стиле пенджикентской деревянной скульптуры заметны переклички с индийской гуптской скульптурой и отчасти с искусством Сасанидского Ирана, но наиболее полные аналогии, естественно, найдены в соседнем Самарканде (городище Афрасиаб), в уструшанском Шахристане, в замках Южного Согда и Тохаристана.

Очень крупный комплекс VI с открытым двором, одним из немногих в Пенджикенте, интересен тем, что он расширяется не только за счет рядовых соседей, но и за счет соседнего аристократического жилища (комплекс VII), демонстрируя, как в начале VIII в. шел передел городской собственности. Примерно тогда же, уже в начале VIII в., из первоначального комплекса VII, здания VII в., выделились два маленьких жилища.

Открытие памятников стенной росписи в помещении 28 (первый этаж), 26 (второй этаж), 50 (первый этаж), а также отдельных фрагментов росписей в других помещениях доказывает, что исследуемый объект являлся одной из благоустроенных частей города. Владельцы отдельных домов (комплексов объекта) по своему социальному положению, очевидно, были зажиточными людьми города, хотя их имущественное положение сильно различалось. Для древнего Пенджикента в целом и следовательно, для истории раннесредневекового города Средней Азии, имеют значение наблюдения за динамикой городской застройки, сделанные на объекте XXIII. В частности, в период расцвета во второй половине VII - начале VIII в., не только богачи, но и в двух случаях сравнительно небогатые горожане украшали свои дома живописью, хотя и в скромных масштабах. Эти наблюдения впервые заставляют поставить вопрос о широком слое заказчиков, для которых работали художники согдийского города.

Оперешая на результатах исследовании в XXIII объекта, следует отметить, что городской квартал состоял из отдельных, самостоятельных жилищ, каждое из которых включало определенное число помещений и можем очертить наиболее характерные особенности отдельных типов жилищ, их планировку и состав входивших в них помещения. При первом взгляде на планы застройки вскрытых на XXIII объекте мы можем оконтурить отдельные группы помещения, которые взаимно связаны дверными проемами и имеют чаще всего один общий выход на улицу. Глухие стены без проемов изолируют такие группы помещений от соседних. Их будем называть отдельным жилим комплексом или домовладением. В жилых комплексов XXIII объекта могут быть выделены двух типов жилища. Жилища первого типа - это группа помещения с квадратным или близким к квадрату залом с культовым помещениям (рис. 68,88). Жилища второго типа - это группа сводчатых помещений первого этажа (комплекс I, III, рис. 7, 22). Для характеристики жилищ второго типа важно, что в их состав входят лестничные клетки, пандус и хозяйственное помещения. Рассмотренная планировка жилищ и состав входивших в них помещений характерны для зажиточных слоев населения.

Методологическая основа диссертации построена на выделении археологических жилых комплексов от застройки сплошного массива. Принцип выделения комплексов из сплошного массива застройки заключается в том, что в один комплекс включаются все комнаты, связанные между собою проемами и проходами, начиная с главного входа и кончая последним помещением.

При исследовании этой темы применена методика раскопки жилых кварталов наших предшестников, которые внесли свой вклад в изучение и интерпретацию жилищ. Многое в этом направлении сделано А.Ю. Якубовским, Б.Я. Стависким, О. Г. Большаковым, А. М. Беленицким, Е. В. Зеймалом, Б. И. Маршаком и В. И. Распоповой. В их отчетах, кроме сведений о стратиграфии вскрытых помещений, дается описание и характеристика отдельных комплексов из которых состояли жилые кварталы и комплексы, заселенные в основном семьями пенджикентской городской знати VII-VIII в.в. (см: МИА, № 15, 1950; №37, 1953; №66, 1958; №124, 1964).

Методы исследования жилых комплексов раскопок XXIII объекта городища древнего Пенджикента состоят из следующих вопросов: 1) понятие о жилище и домовладении; 2) выявление домовладений и жилищ в ходе раскопок; 3) функциональный анализ отдельных помещений; 4) принципы сбора и фиксации керамического и вещевого материала на основе изучения стратиграфии; 5) обработка нумизматического материала в соответствии со стратиграфией и строительной историей жилища или домовладения; 6) возможность выделения синхронных слоев по отдельным домовладениям, строительным массивам и городу в целом.

Жилищем мы можем считать группу помещений, связанных между собой проходами и имеющих общий выход. Такая группа помещений включает в себя жилые, хозяйственные, парадные и парадно-культовые помещения (рис.4,41,68,88).

Домовладение может состоять только из жилища, но в ряде случаев оно включает производственные и торговые помещения, выстроенные одновременно с жилищем у его фасадных стен и не связанные проходами с помещениями жилищ (рис.68-87,88-107). Иногда в состав одного домовладения могли входить два или более жилищ. Одним из его наблюдаемых признаков является общий второй этаж над двумя группами жилых помещений первого этажа, имеющих каждое свой выход на улицу. Иногда стены двух отдельных жилищ строили перевязку и между ними устраивали внутренний проход. Домовладение, выделяемое таким образом по археологическим признакам, не всегда совпадает, по-видимому, с участком земли, который принадлежал одному владельцу недвижимости в городе. Например, построенные совместно и одновременно на компактном участке жилища (даже без внутренних проходов между ними) могли входить в одно домовладение, но они могли и принадлежать, скажем, разделившимся братьям.

Выделение жилищ, домовладений совершенно необходимо для исследования социальной жизни города. По жилищам можно решать вопросы истории семьи и социальной стратификации, а по домовладениям -более специфические вопросы распределения и перераспределения земельной собственности в городе, арендных отношений и т. д.

В ходе многолетних работ на XXIII объекте накоплен опыт определения назначения отдельных помещений и целых строений. При определении функции каждого помещения учитываются площадь, высота, освещенность, связь с другими помещениями и с улицей, наличие суф и их характер, остатки производственных сооружений, дверные запоры, характер наслоений на полу, состав вещевых находок (включая монеты и керамику), характер заполнения помещений. По тем или иным из этих признаков выявлены специализированные помещения: айваны, вестибюли, при которых обычно есть лестница или пандус, коридоры, кладовые, кухни, домашние святилища, парадные залы, мастерские и лавки.

При исследовании жилища необходимо выработать принципы фиксации находок и особенно керамики (рис. 10-11, 17-21, 25-28, 33-39,52-66, 80-87). Правильность выделения и понимания слоев может быть достаточно надежно проверена при одном-двух разрезах через каждое помещение.

Керамика, происходящая из помещений, может быть разделена на комплексы по двум группам признаков - месту нахождения и сохранности. По месту нахождения выделяются комплексы керамики: 1) с полов; 2) из завалов конструкций; 3) из зольников при очагах; 4) из свалок, образовавшихся после запустения помещений; 5) из подсыпок и забутовок, связанных с перестройками.

Здесь мы остановились на принципах фиксации прежде всего керамики как самого массового материала. Но те же принципы используются и при фиксации всех других видов находок. Каждая вещевая находка фиксируется не только по глубине, но также дается ее привязка к тому или иному слою, так или иначе она увязывается с историей жилища. Таким же образом, как и при обработке керамики, выделяются комплексы вещей, связанные с тем или иным моментом истории жизни в доме, и находки, попавшие в слой, не связанный с жизнью в доме. Керамика, вещи и стратиграфия позволяют установить относительную хронологию, как по отдельным жилищам, так и по всему городищу. По этим же материалам можно дать абсолютную хронологию с точностью порядка полувека. Но более точная привязка к временной шкале в условиях Пенджикента осуществима при сопоставлении всех этих видов материала с нумизматическими данными.

Источниковедческую базу исследования составили археологические материалы из раскопанных диссертантом на XXIII объекте состоявшие из семи жилища VII-VIII вв. в центральном квартале городища Пенджикента. В качестве дополнительного источника были использованы материалы предшественников. В качестве важных источников информации выступают публикации исследователей, непосредственно принимавших участи в раскопках древнего городища Пенджикента в разные годы. Это труды А. Ю. Якубовского А. М. Беленицкого Б. Я. Ставиского, В. JI. Воронина, О. Г. Большакова, И. Б. Бентович, Е. В. Зеймала, Б. И. Маршака, А. Исакова, В. И. Распоповой, Ю. Якубова, Г. JI. Семенова и Д. Абдуллаева и других известных ученых.

Важное источником для изучения жилища, как и вообще города, имел выход в 1973 год книга А. М. Беленицкого, И. Б. Бентович, О. Г. Большакова «Средневековый город Средней Азии». В этой монографии один из разделов посвящен именно жилищам древнего Пенджикента. Другой важний источник - книга В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента» выпуск 1990 год. В монографии дается анализ жилых построек раскопки городища древнего Пенджикента. При выполнение работы автор опирался на достижения исторической науки и археологии отраженные в трудах ученных, которые использованы автором в связи поставленной проблемой.

Практическая ценность работы. Основные положения и выводы диссертации могут иметь практическое значение в дальнейших научных исследованиях и использованы при написании курса по истории материальной и духовной культуры народов Средней Азии. По результатам изученных жилищ составлен специальный каталог по систематизации данных по домовладениям и жилищам XXIII объекта в котором отмечается площадь и назначение каждого помещения, вид перекрытия-своды, колонны в залах и айванах. Указываются такие характерные особенности хозяйственных помещений, как обмазки раствором на алебастровой основе, характеристик жилищ позволяет легко сопоставлять их между собой. Каталог снабжены указателем распределения домовладения и жилищ по хронологии. Впервые данные по домовладениям и жилищам Пенджикента VII-VIII вв. а так же по объекту XXIII было опубликовано в монографии В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента» (Распопова В. И. Жилища Пенджикента. 1990. JI. с. 37-40, 60-65).

В музейной практике (в музее-заповеднике на городище древнего Пенджикента), в экскурсиях по городищу, в лекциях и в школьных кружках постоянно используются материалы, вошедшие в диссертацию. Результаты данной работы уже широко проявились в музейных экспозициях. В частности, из раскопок XXIII объекта происходят росписи помещений 26 и 50, ставшие главными экспонатами Музея им. А. Рудаки в г. Пенджикенте. В Пенджикентском археологическом Музее-заповеднике, директором которого является диссертант, материалы объекта XXIII также широко представлены. Обширная текстовая, графическая и фотографическая документация, а также сами законсервированные помещения объекта могут быть использованы для музеефикации городища древнего Пенджикента в соответствии с подготовленным в 1990-ые гг. проектным заданием.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав (описания семи жилых комплексов), каталога домовладение и жилища, заключени, списка использованной литературы. К текстовой части диссертации прилагается альбом иллюстраций.

Список научной литературыРахматуллаев, Исматулло, диссертация по теме "Археология"

1. Абдуллоев Д. Пенджикент периода арабского завоевания Средней Азии и вопрос о согдийском культурном наследии: Автореф. дис. канд. ист. наук. - J1. 1980. 18 с.

2. Альбаум J1. И Живопись Афрасиаба.//Отв. ред. Я. Г. Гулямов. -Ташкент, 1975. 112 с.

3. Беленицкий A.M. Железный ключ из Пенджикента//МИА. 1950. - № 15.-С. 221-223.

4. Беленицкий A.M. Археологические работы в Пянджикенте//КСИИМК. 1954. - Вып. 55. -С. 31-47.

5. Беленицкий A.M. Предварительный отчет о работах Пенджикентского отряда в 1953 г.// ДАНТаджССР. 1954. - Вып. 11.-С. 17-29.

6. Беленицкий A.M. Раскопки на городище древнего Пенджикента (в 1953 г.) //КСИИМК. 1955. -Вып. 60. - С. 80-96.

7. Беленицкий A.M. Предварительный отчет о работах Пенджикентского отряда в 1954 г.// APT. -Сталинабад, 1956. С. 19-32. - (Тр/АН ТаджССР. Ин-т истории, археологии и этнографии; Т. 37)

8. Беленицкий A.M. Раскопки на городище древнего Пенджикента в1955 г.// APT. Сталинабад. 1956. - С. 47-56. - (Тр. АН ТаджССР Ин-т истории археологии и этнографии; Т. 63).

9. Беленицкий A.M. Общие результаты раскопок городища древнего Пенджикента(1951-1953)МИА//- 1958. -№66.-С. 104-154.

10. Беленицкий A.M. О раскопках древнего Пенджикента в 1956 г.// APT. Сталинабад. 1959. Вып. 4; (1956 г.). - С. 87 - (Тр. Ан ТаджССР/Ин-т истории, археологии и этнографии; Т. 91.).

11. Беленицкий A.M. О раскопках городища древнего Пенджикента в1956 г.// APT. Сталинабад. 1959. - Вып 4.: (1956 г.). - С. 114. Тр. Ан таджССР/Ин-т истории археологии и этнографии; Т. 91).

12. Беленицкий A.M. Результаты работ Пенджикентского отряда в 1957 г.// APT, Душанбе, 1959. - Вып. 5. - С. 43-63. - (Тр. / АН ТаджССР; Т. 103).

13. Беленицкий A.M. Древний Пенджикент: (основные итоги раскопок 1954-1957 гг.)//СА. 1959. - №1. - С. 195-217.

14. Беленицкий A.M. Об археологических работах Пенджикентского отряда в 1958 г.// APT. Душанбе, 1961. - Вып. 6. - С. 81-99. - (Тр. Ин-та истории им. А. Дониша АН ТаджССР; Т. 27).

15. Беленицкий A.M. О работе пенджикентского отраяда ТАЭ в 1959 г. //APT. Душанбе, 1961. Вып. 7. - С. 73-100. - (Тр. Ин-та истории им. А. Дониша АНТаджССР; Т. 31).

16. Беленицкий A.M. Результаты раскопок на городище древнего Пенджикента в 1960 г.// APT. Душанбе, 1962. - Вып. 8. - С. 90117. - (Тр. Ин-та истории им. А. Дониша АН ТаджССР; Т. 33).

17. Беленицкий A.M. Работы Пенджикентского отряда в 1961 г.// APT. Душанбе, 1964. - Вып. 9. - С. 53-73. - (Тр. Ин-та истории им. А. Дониша АН ТаджССР, т. 42).

18. Беленицкий A.M. Древний Пенджикент раннефеодальный город Средней Азии: Докл. по опубл. работам, представл. на соиск. Учен. Степ, д-ра ист. наук. - JI. 1967.

19. Беленицкий A.M. Раскопки городища древнего Пенджикента в1970 Г.//АРТ. М. 1973. - Вып. 10: (1970 г.) - С. 106-119.

20. Беленицкий A.M. Краткая хроника археологических работ на городище древнего Пенджикента за 1962-1969 гг.//АРТ. М., 1973. -Вып. 10: (1970 г.)-С. 119-129.

21. Беленицкий A.M. Раскопки городища древнего Пенджикента в1971 Г.//АРТ. Душанбе, 1975.-Вып. 11: (1971).-С. 119-142

22. Беленицкий A.M. Отчет о раскопках на городище древнего Пенджикента в 1972г.//АРТ. Душанбе, 1976. - Вып. 12: (1972 г.). -С. 85-102.

23. Беленицкий A.M., Бентович И.Б. и Большаков О.Г., Средневековый город Средней Азии /Отв. ред. В. М. Масон. JL: Наука, 1973.-398 с.

24. Беленицкий A.M., Маршак Б.И. Черты мировоззрения согдийцев VII-VIII вв. в искусстве Пенджикента// История и культура народов Средней Азии: (Древность и средние века). М., 1976. - С. 75-89, ил. с. 179-186.

25. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1979 г.// APT. Душанбе, 1986. - Вып 19:- С. 293-333. (АН ТаджССР Ин-т истории им. А. Душанбе).

26. Беленицкий A.M., Маршак Б.И Вопросы хронологии живописи раннесредневекового Согда// УСА. JI., 1979. - Вып. 4. - С. 32-37.

27. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И., Исаков А. Раскопки на городище древнего Пенджикента в 1973 г.// APT, Душанбе, 1977. Вып. 13: (1973 г.). - С. 155-158. - (АН ТаджССР Ин-т истории им. А. Дониш).

28. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1974 г.// APT. Душанбе, 1979. - Вып 14: (1974 г.). - С. 257-295. - (Ин-т истории АН ТаджССР).

29. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Социальная структура населения древнего Пенджикента//Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья. -М., 1979.-С. 19-26.

30. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки городища древнего Пенджикента в 1975 г.// APT. Душанбе, 1980.- Вып 15: (1975 г.). С. 213-245. - (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониш).

31. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. К характеристике товарно-денежных отношений в раннесредневековом Согде//Ближний и Средний Восток; Товарно-денежные отношения при феодализме. М., 1980. - С. 15-26.

32. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Согдийский город в начале средних веков: (итоги и методы исследования древнего Пенджикента)// СА. 1981. - №2. - С. 94-110.

33. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И., Исаков А.И Раскопки древнего Пенджикента в 1976 г.// APT. Душанбе, 1982: -Вып. 16: (1976г.).-С. 197-221.

34. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И., Исаков А.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1977 г.// APT. Душанбе, 1983.- Вып 17: (1977 г.). С. 187-209.

35. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1980 г.// APT. Душанбе, 1987. - Вып 20.- С. 255-268.

36. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Основные результаты раскопок древнего Пенджикента в 1970-1980 гг.// APT.- Душанбе, 1987. Вып. 20: (1980 г.). - С. 229-254.

37. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1981 г.// APT. Душанбе, 1988, - Вып 21: (1981 г.).-С. 149-185.

38. Беленицкий A.M., Маршак Б.И., Распопова В.И. Раскопки древнего Пенджикента в 1978 г.// APT. Душанбе, 1984, - Вып. 18: (1978 г.).-С. 223-262.

39. Беленицкий A.M., Распопова В.И. К вопросу об уточнении датировки согдийских монет// КСИА. 1981. - Вып. 167. - С. 9-15.

40. Бентович И.Б. Керамика Пенджикента //МИА. 1953. - №37. - С. 133-145.

41. Бентович И.Б. Керамика верхнего слоя Пенджикента (VII-VIII вв.)//МИА. -№ 124. С. 265-298.

42. Большаков О. Г. Отчет о раскопках северо-восточной части объекта III (комплексы I и И, раскопки 1952-1956 гг.)//МИА. 1964. -№ 124.-С. 405-406.

43. Большаков О.Г., Негматов Н.Н. Раскопки в пригороде древнего Пенджикента//МИА. № 66. - С. 155-162.

44. Воронина B.JI. Архитектура древнего Пенджикента. (Итоги работ 1952-1953 гг.)//МИА. № 66. - С. 193- 215.

45. Лившиц В.А. Правители Пенджикента VII- начала VIII в.// Раннесредневековая культура Средней Азии и Казахстана: (Тез. Всесоюз. науч. конф. в г. Пенджикенте ТаджиССР, 26-31 авг. 1977 г.). Душанбе, 1977. - С. 43-47

46. Лившиц В.А. Правители Панча: (Согдийцы и тюрки)// Народы Азии и Африки. 1979. - № 4.

47. Маршак Б.И. Керамика нижнего слоя Пенджикента// Изв. АН ТаджССР . Отд-ние общесть. Наук. 1957. - №14. - С.91-99.

48. Маршак Б.И. Амфора из нижнего слоя Пенджикента.//Тр. Ин. Та истории АН ТаджССР. 1960. - Т. 29. - С. 101-172.

49. Маршак Б.И Отчет о работах на объекте XII за 1955-1960 гг.// МИА. 1964. - №124. - С. 182-243.

50. Маршак Б.И. Керамика Согда V-VII вв. как историко-культурный памятник (К методике изучения керамических комплексов). Автореф. дис. канд. ист. наук. Л., 1965. - 27 с.

51. Маршак Б.И., Распопова В.И., Шкода В.Г. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 1998 г.//Материалы Пенджикентской археологической экспедиции. СПб., 1999. Вып. 1. - С. 3-45.

52. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2000 году /ГЭ; РАН. ИИМК; АН Респ.Таджикистан. ИИАЭ. СПб., 2001. - 92 е.: ил.- (Материалы Пенджикент. археол. экспедиции; Вып. 3)

53. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2001 году /ГЭ; РАН. ИИМК; АН Респ. Таджикистан. ИИАЭ. СПб., 2002. - 88 е., 72 л.: ил.- (Материалы Пенджикент. археол. экспедиции; Вып. 4)

54. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2002 году. СПб.,2003. - 57 с. 70 л. ил.-(Материалы Пенджикент. археол. экспедиции, Вып. 5).

55. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2003 году. СПб., 2004. - 204 с. -(Материалы Пенджикент. археол. экспедиции, - Вып. 6).

56. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2004 году. СПб, 2005. - 70 е., 84 л. ил. -(Материалы Пенджикент. археол. экспедиции, - Вып. 7).

57. Маршак Б.И., Распопова В.И. Отчет о раскопках городища древнего Пенджикента в 2005 году. СПб, 2006. - 58 е., 109 л. ил. -(Материалы Пенджикент. археол. экспедиции, 8)

58. Распопова В.И. Квартал жилищ рядовых горожан Пенджикента VII-VIII вв.//СА. 1969ю - № 1: - 169-182.

59. Распопова В.И. Керамика и слой поселения (на материалах VII-VIII вв. Пенджикента)//Статистико-комбинаторные методы в археологии. М., 1970. С. 95-99.

60. Распопова В.И. Один из базаров Пенджикента VII-VIII вв.// Страны и народы Востока. М., 1971. - Вып. 1. - С. 67-75.

61. Распопова В.И. Археологические данные о согдийской торговле// КСИА.-М. 1973. Вып 138. - С. 79-86

62. Распопова В.И. Отчет о раскопках на XVI объекте городища древнего Пенджикента в 1970 г.// APT. М., 1973. Вып. 10.(1970 г.).

63. Распопова В.И. Типы строений и социальная дифференциация горожан Пенджикента: (к постановке вопроса)//Тез. докл. сес. посвящ. итогам полевых исслед. 1972 года в СССР. Ташкент, 1973.-С. 160-162.

64. Распопова В.И. Функциональный анализ строений Пенджикента//Реконструкция древних общественных отношений по археологическим материалам жилищ и поселений: Крат. Тез. докл.-Л., 1974.-С. 46-48.

65. Распопова В.И. Отливка монет в мастерских Пенджикента рубежа VII-VIII вв. //КСИА М., 1976. - Вып. 147. - С. 39-48.

66. Распопова В.И. Согдийский город и деревня в начале VIII в.//Древние города: Материалы к Всес. конф. «Культура Средней Азии и Казахстана в эпоху раннего средневековья» (Пенджикент, октябрь 1977). Л., 1977. -С. 57-59.

67. Распопова В.И. К вопросу о специфике города и сельских поселений раннесредневекового Согда// УСА. Л., 1979: Вып. 4. -С. 22-26.

68. Распопова В.И. Металлические изделия раннесредневекового Согда. Л., Наука, 1980 - 139 с.

69. Распопова В.И. Преемственность и изменчивость в развитии жилищ раннесредневекового Согд//Преемственность и инновации в развитии древних культур: Материалы Методол. семинара Ленингр. отд-ния Ин-таархеологии.-Л., 1981.-С. 107-108.

70. Распопова В.И. Вопросы исторической интерпретации жилища древнего Пенджикента//КСИА. М., 1983. Вып. 176 Вып. Вып. 176 С. 176 57-62.

71. Распопова В.И. Жилища Пенджикента (Опыт историко-социальной интерпретации). Л., 1990. - 206 с.

72. Распопова В.И. Металлические изделия из Пенджикента. СПб., 1999.

73. Raspopova V. Gold coins and bracteates from Pendjikent I I Coins, Art, and Chronology. Essays on the pre-Islamic History of the Indo-Iranian Borderlands. Wien, 1999. - P. 453- 460.

74. Рахматуллаев И. Раскопки XXIII объекта на городище древнего Пенджикента// Раннесредневековая культура Средней Азии и Казахстана: (Тез. Всесоюз. научн. Конф. в г. Пенджикенте ТаджССР. 26-31 авг. 1977 г.). Душанбе, 1977.-С. 53-57.

75. Рахматуллаев И. Зернохранилище начала VIII в. в Пенджикенте//УСА. Л., 1979. - Вып. 4. - С. 56-59.

76. Рахматуллаев И. Жилой квартал древнего городища Пенджикент//СА. 1982. -№1. - С. 143-154.

77. Исаков. И., Рахматуллаев И. Музеефикации памятников археологии в Таджикистане// Проблемы охраны памятников археологии в населенных местах: (Материалы Всесоюз. конф.). -Ереван, 1980.-С. 102-103.

78. Маршак Б. И. Распопова В. И.Рахматуллаев И. Проспект «Древний Пенджикент». Душанбе, 1991.-С. 1-4.)

79. Рахматуллаев И. Городище древнего Пенджикента первый археологический музей-заповедник Таджикистана// «50 лет раскопок древнего Пенджикента»: (Тез. докл. научн. Конф.). - Пенджикент, 1997. -С. 18-21.

80. Смирнова О.И. Монеты из раскопок древнего Пенджикента (1947 г.).//МИА. 1950 - № 15. - С. 224-231.

81. Смирнова О.И. Монеты древнего Пенджикента.//МИА. 1958. -№66.-С. 216-280.

82. Смирнова О.И. Монетные находки на Пенджикентском городище (предварительное сообщение по материалам 1955-1956 гг.). // APT. Душанбе, 1959. - Вып. 4. - (ТР. Ин-та истории, археологии и этнографии АН ТаджССР; Т. 91).

83. Смирнова О.И. Каталог монет с городища Пенджикент. М., 1963. -93с.

84. Смирнова О.И. Сводный каталог согдийских монет. Бронза. М., 1981.548 с.

85. Ставиский Б.Я. Раскопки жилой башни в кухендизе пенджикентского владетеля //МИА. 1950. - №15. - С. 94-99.

86. Ставиский Б.Я. Раскопки жилого здания на шахристане древнего Пенджикента в 1950 Г.//МИА. 1953. - № 37. - С. 59-63.

87. Ставиский Б.Я. Раскопки квартала жилищ знати в юго-восточной части Пенджикентского городища (объект VI) в 1951-1959 гг.//МИА. -1964. -№124. С. 121-181.

88. Тереножкин А.И. Согд и Чач//КСИИМК. 1950. - Вып. 33.

89. Шкода В.Г. К вопросу о культовых сценах в согдийской живописи// СГЭ. 1980. - Т. 45. - С. 60-63.

90. Якубов Ю. Отчет Зеравшанского археологического отряда за 1971 г. о раскопках дворцового комплекса Гардани Хисор в сел. Мадм. //APT. Душанбе, 1975. - Вып 11. (1971 г.). - С. 196-209. - (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша)

91. Якубов Ю. Поселение Гардони-Хисор//АО 1974 г. М., 1975. - С. 546.

92. Якубов Ю. Дворец Гардани Хисор и его резное дерево//Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник, 1976. -М., 1977. С. 363372.

93. Якубов Ю. О работах Зеравшанского отряда на поселении Гардани Хисор. //APT. Душанбе, 1977. - Вып. 13: (1973 г.). - С. 137-154. (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша).

94. Якубов Ю. Результаты археологических работ на поселении Гардони Хисор// Тез. докл. сес. посвящ. итогам полевых исслед. 1972 г. в СССР.-Ташкент, 1973.-С. 154-155.

95. Якубов Ю. Поселение Кум//АО 1977 года. М., 1978. - С. 565.

96. Якубов Ю. Паргар в VII-VIII вв. н.э. (Верхний Зеравшан в эпоху раннего средневековья). Душанбе, 1979. - 218 с.

97. Якубов Ю. О структуре сельских поселений горного Согда в раннем средневековье// Культура и искусство Средней Азии в древности и средневековье. М., 1979. - С. 73-78, рис. 27-30.

98. Якубов Ю. Раннесредневековые бытовые очаги из поселения Гардани Хисор.//Жилище народов Средней Азии и Казахстана. -М., 1982.-С. 111-121.

99. Якубов Ю. О работе Верхнезеравшанского отряда в 1977 Г.//АРТ. -Душанбе, 1983.-Вып. 17.:(1977). С. 158-168.

100. Якубов Ю. Поселение Кум (раскопки 1980 г.).//АРТ. Душанбе,1987. вып. 20.: (1980 г.). - С. 186-193. - (Ин-т истории им. А. Дониша АН ТаджССР).

101. Якубов Ю. Поселение Кум (раскопки 1981 г.).//АРТ. Душанбе,1988. . Вып. 21.: (1981 г.). - С. 384-385. (Ан ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониш).

102. Якубов Ю. Раннесредневековые сельские поселения горного Согда (к проблеме становления феодализма). Душанбе, Дониш., 1988, -289 с.

103. Якубовский А.Ю. Древний Пенджикент. По слендам древних культур. М., 1951. - С.209-270.

104. Якубовский А.Ю. Главные вопросы развития городов Средней Азии//ТТФАН СССР. 1951. - Т. 29. - С. 5-15.

105. Якубовский А.Ю. Древний Пенджикент.//По следам древнихкультур.-М., 1951.-220-225.

106. Якубовский А.Ю. Итоги работ Согдийско-Таджикской археологической экспедиции в 1946-1947гг.//МИА 1950. - №15 -С.13-55.

107. Якубовский А.Ю. Итоги работ Таджикской археологической экспедиции за 1948-1950 гг.//МИА. 1953. 1953. -№ 37.

108. Якубовский А.Ю. Вопросы изучения пенджикентской живописи// Живопись древнего Пенджикента. М., 1954