автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Изобразительное искусство юга Дальнего Востока России в средние века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Изобразительное искусство юга Дальнего Востока России в средние века"

На правах рукописи

Асташенкова Елена Валентиновна

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В СРЕДНИЕ ВЕКА (ПО МАТЕРИАЛАМ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ)

Специальность 07.00.06 - Археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Владивосток - 2006

Работа выполнена а секторе средневековой археологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор 1 Шавкунов Эрнст Владимирович! кандидат исторических наук, Гельман Евгения Ивановна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

Ккрьяк (Дико в а) Маргарита Александровна кандидат исторических наук, Море в* Ольга Леонидовна

Ведущая организация - Иркутский государственный технический университет

Зашита состоится 9 ноября 2006 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 005.010.01 при Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИИАЭ ДВО РАН.

Автореферат разослан « » октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. За годы археологических исследований средневековых памятников юга Дальнего Востока России накоплен значительный и разнообразный материал, анализ и интерпретация которого, позволяют расширить наши представления о различных сферах жизнедеятельности средневековых народов, проживавших на данной территории. К сожалению, до сегодняшнего дня предметы изобразительного искусства из средневековых памятников Приморья не являлись объектом специального изучения, отсутствуют четкие критерии для их характеристики, нет разработанной методики. Все это приводит к тому, что весь изобразительный материал распадается на отдельные предметы, не позволяя нам представить единую картину. Не имея в своем распоряжении обобщенных и систематизированных данных довольно сложно как определить закономерности, так и выделить особенности. В свою очередь, искусство вообще, и изобразительное, в частности, представляет значительный информационный блок, поскольку именно в нем аккумулируются эстетические традиции, религиозно-мифологические воззрения его создателей, через искусство человек выражает свое отношение к действительности. Изобразительное искусство может отражать уровень общественного развития, оно является носителем системы символов и образов конкретной этнокультурной среды, определяет культурно-исторический облик и своеобразие эпохи, помогает выявить систему эстетических взглядов общества, которые в свою очередь накладывают печать на материальную и духовную культуру рассматриваемого исторического времени. В целом, анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства позволяет получить информацию о целом ряде аспектов системы мировоззрения его создателей.

Таким образом, достаточно высокая информативность предметов изобразительного искусства как археологического источника с одной стороны, и совершенно недостаточная степень изученности проблемы — с другой, обусловливают актуальность избранной темы исследования.

Цели и задачи работы, Целью нашего исследования является систематизация, анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства, обнаруженных на средневековых памятниках юга Дальнего Востока России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1) обобщить известные к настоящему времени предметы изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока России и систематизировать исследуемый материал; 2) охарактеризовать исторический фон, на котором происходило формирование культур государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся; 3) дать семантическую интерпретацию основных образов и сюжетов, определить их место и роль в системе взглядов, идей и представлений средневековых народов юга Дальнего Востока России; 4) выделить этнокультурный, социальный,

религиозный, ритуально-мифологический, технико-технологический аспекты, которые нашли отражение в предметах изобразительного искусства средневекового населения Приморья.

Территориальные и хронологические рамки работы. В данное исследование вошли практически все известные н доступные нам коллекции и отдельные предметы изобразительного искусства, происходящие из средневековых памятников юга Дальнего Востока России конца VII - начала XIII в.в. Для сравнения привлекались материалы одновременных памятников, расположенных на территории Китая и Кореи.

Источи и ко в) чо базу работы составили археологические материалы по изобразительному искусству из 23 бохайских (и бохайского времени) и чжурчжэньских памятников, расположенных на территории Приморья. Большую роль в разработке темы играли материалы научных отчетов и полевой документации, ряд научных статей и монографических исследований по археологии и смежным с ней дисциплинам, а также коллекции из хронологически сопоставимых памятников сопредельных территорий, опубликованные в Китае, Южной Корее, Японии, США.

Методы исследования. Для решения поставленных задач автор исследования руководствовался имеющимися теоретическими и научно-практическими разработками специалистов в данной области (C.B. Иванова, В.И. Мошинской, Я.А. Шера, Д.С. Раевского, И.В. Ковтуна, ГО.Н. Есина, М.А. Кирьяк, Э.В. Шавкунова, Д.Л. Бродянского и др.). Особое место при характеристике предметов изобразительного искусства занимают иконографический, формально-стилистический, структурно-семиотический методы и метод аналогий. В ряде случаев автором использованы приемы материаловедения, петрографического и пространственного анализов.

Научная новизна данного исследования заключается, прежде всего, в том, что в нем анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства из средневековых памятников Приморья выполнены на основе обобщенного и систематизированного материала. Продолжена начатая ранее исследователями работа по установлению культурных традиций местного и заимствованного характера; по реконструкции эстетических и религиозных представлений средневекового населения Приморья с позиций новых исследований и материалов; по определению возможностей использования предметов изобразительного искусства в качестве культурно-хронологических маркеров; по выявлению места и роли изобразительного искусства в жизни средневекового общества.

Со времени выхода последних монографий, в которых в той или иной степени были обобщены отдельные категории предметов изобразительного искусства, прошло более десяти лет. С тех пор археологами собран новый материал, который требует своего осмысления. Необходимо пересмотреть или уточнить некоторые устоявшиеся взгляды с позиций современных знаний и данных. В научный оборот вводится комплекс материалов по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего

Востока России и предлагается один из возможных вариантов его систематизации и интерпретации.

Научно-практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ, как по средневековой истории Приморья, так и по истории искусства средневекового населения дальневосточного региона; при разработке методических пособий, общих и специальных лекционных курсов по археологии, в музейной работе. Кроме того, некоторые выводы исследования вполне применимы при решении проблем хронологии памятников и отдельных объектов в рамках одного археологического комплекса, вопросов экономических и культурных связей средневековых обществ Дальнего Востока.

Апробация исследования. Ряд положений диссертационного исследования нашли свое отражение в шести научных публикациях, а также в докладах на региональных и международных конференциях: Ежегодной научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ (Владивосток, 2001), V Международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей (Владивосток, 2003), Седьмой и Восьмой Дальневосточной конференции молодых историков (Владивосток, 2003, 2004); Годичной сессии ИИАЭ ДВО РАН (Владивосток, 2003); XII сессии археологов и антропологов Дальнего Востока (Владивосток, 2005), Десятой Международной конференции молодых историков (Владивосток, 2006).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений._

Благодарности. Автор искренне благодарен д.и.и. Э.В. Шавкунову, д.и.н. Ж.В. Андреевой, к.и.н. Е.И. Гельман, к.и.н. АЛ. Ивлиеву, к.и.н. В.И. Болдину, к.и.н. Ю.М. Васильеву, к.и.н. В.А, Королевой, В.А. Хореву, Ю.Г. Никитину, A.B. Гарковик, Е.В. Маючих за всестороннюю помощь, поддержку, советы, предложения, конструктивную критику. Особую признательность автор выражает исследователям, которые любезно предоставили возможность работать с коллекциями, личными архивами и документацией; коллективу сектора средневековой археологии и сотрудникам библиотеки ИИАЭ ДВО РАН.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, объект и предмет исследования, определены цели и задачи, территориальные и хронологические рамки, охарактеризована источниковая база, обозначены методы и методика изучения материалов, научная новизна работы, значимость полученных результатов, апробация исследования и структура диссертации.

Глава I. МЕТОДЫ И ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Терминология

В этом разделе очерчен круг понятий и терминов, используемых в исследовании. Во избежание разночтений предложены их формулировки и толкование. Исходя из определения, изобразительное искусство включает живопись, скульптуру и графику. Что касается архитектуры, то, по классификации некоторых исследователей, она относится к выразительным видам искусства. Сложнее обстоит вопрос о включении декоративно-прикладного искусства в разряд изобразительных. Основное отличие декоративно-прикладного и изобразительного видов искусств заключается в двух совершенно различных способах формообразования: в изобразительных искусствах форма рождается из воспроизведения форм какого-то конкретного предмета реального мира, а в прикладном искусстве она обязана своим происхождением конструктивной логике строения предмета, обусловленной его практическим назначением, свойствами материала, технологией его обработки (Каган, 1961). В данном исследовании автор исходил из положения о том, что о декоративно-прикладном искусстве как об определенном виде художественной деятельности, имеющей собственный предмет, можно говорить, лишь начиная с эпохи Возрождения. До этого времени все искусство было и декоративным, и прикладным, поскольку в сознании людей не разделялись понятия ремесла и искусства, утилитарной и художественной деятельности (Власов, 1997), Учитывая размытость границ между изобразительным и декоративно-прикладным искусствами применительно к средневековому периоду истории, предметом нашего исследования выступают образные и сюжетные изображения, в том числе и на различных категориях изделий. За рамками данной работы остаются образцы не изобразительной деятельности, в частности, орнамент.

Поскольку одним из критериев систематизации материала выступает вид искусства, автор приводит существующие среди специалистов мнения относительно терминов скульптура, графика, пластика и др.

1.2. Методы исследования

Общепринятых установленных методов работы с предметами изобразительного искусства в археологии пока нет, они находятся в стадии разработки. Очевидно, что специфика нашего материала требует привлечения, прежде всего приемов искусствоведения. При этом, для избежания упреков археологов в недостаточно профессиональном подходе к интерпретации образов и сюжетов, необходимо, во-первых, учитывать различие целей и задач, которые стоят перед искусствоведением и археологией, а во-вторых, пытаться выходить на уровень синтеза методов для формирования цельной картины (Богданов, 2003). В данном разделе охарактеризованы основные методы, используемые в археологии в отношении предметов искусства, и определены их возможности применительно к интерпретации материалов по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего Востока России.

Иконографический метод подразумевает описание и систематизацию типологических признаков и схем, принятых при изображении какого-либо персонажа или сюжетных сцен. В данном исследовании применение этого подхода позволяет охарактеризовать предметы буддийского культа, поскольку они обладают признаками канонической иконографии. Прежде всего, речь идет о скульптурных и рельефных изображениях Будд и бодхисатв, о декоративных изобразительных деталях храмовых и административных зданий. Кроме того, в ряде случаев, именно иконография позволяет объяснить смысл запечатленных на бронзовых зеркалах сюжетов, поскольку многие из них являются мифологическими сценами. Стабильные иконографические схемы прослежены в изображении некоторых зооморфных (дракон, олень, заяц и др.) и антропоморфных образов. Но применение иконографического метода не решает все задачи, поставленные археологом при изучении предметов изобразительного искусства. Иконографическое исследование дает нам сведения о том, где и когда те или иные образы обрели зримую реальность в определенных мотивах, но это лишь основа для дальнейшей интерпретации, которую сама иконография не проводит (Панофский, 1999).

В основе формально-стилистического метода лежит понятие стиль. Он может определяться как некая совокупность устойчивых изобразительных элементов, сохраняющихся при изменении сюжетного изображения (Шер, 1980). В нашем исследовании применение формально-стилистического подхода в комплексе с методом аналогий позволило установить истоки происхождения отдельных образов, сюжетов, композиционных приемов.

Важным аспектом изучения изобразительных памятников является их семантическая интерпретация с позиций структурно-семиотического метода. Автор данной работы исходил из предложенных целым рядом исследователей вариантов семантической декодировки изображений: использование данных о культурных универсалиях, опора на эпические и этнографические материалы, поиск соответствия образов искусства определенным категориям изделий. Такой подход имел существенное значение для реконструкции отдельных сторон духовной жизни средневекового населения юга Дальнего Востока России; определения тех представлений, которые оказали серьезное влияние на формирование его мировоззрения.

Таким образом, сочетание иконографического, формально-стилистического, структурно-семиотического методов и метода аналогий способствовало достижению поставленной цели и реализации сформулированных задач.

Любое сравнительное исследование предполагает некий способ сопоставления образцов, для этого необходима некая система, в основе которой лежит один или несколько наиболее важных для решения определенных задач признаков. В настоящей работе основным критерием систематизации стал сюжет. Автором выделены четыре группы:

антропоморфная, зооморфная, фитоморфная и комбинированная. Внутри каждой сюжетной группы изображения делились по их виду,

1,5. История исследования

Многолетние археологические работы отечественных и зарубежных археологов способствовали накоплению информации о государствах Бохай (698 - 926), Цзинь (1115 - 1234) и Восточное Ся (1215 - 1233). Описанию и интерпретации многочисленного археологического материала из средневековых памятников юга Дальнего Востока России посвящено большое количество научной литературы, включающей в себя исследовательские отчеты о проделанных археологических работах, индивидуальные и коллективные монографии, сборники статей и отдельные публикации в центральных и региональных изданиях и др. В них отражены практически все сферы жизнедеятельности средневекового населения Приморья.

Первые упоминания о предметах изобразительного искусства средневековых народов Приморья в отечественной литературе можно найти у А.И. Лопатина и П. Кафарова. Впоследствии эта информация нашла свое отражение в работе А.П. Окладникова (1959).

В 1968 году в свет вышла монография Э.В. Шавкунова по истории государства Бохай, в которой был обобщен летописный и археологический материал, известный к тому времени, в том числе даны описание и интерпретация предметов изобразительного искусства. Результаты дальнейших археологических изысканий вылились в коллективное монографическое исследование «Государство Бохай (698 - 926 г.г.) и племена Дальнего Востока России» (1994). В этой работе авторами для характеристики духовной культуры Бохая были привлечены материалы по декоративно-изобразительному искусству.

В отношении отдельных публикаций, содержащих сведения, имеющие отношение к предметам изобразительного искусства периода существования государства Бохай, можно выделить две группы. К первой относятся те, в которых содержится информация об археологическом комплексе в целом, в научный оборот вводится новый материал, имеются данные об основных характеристиках изделий, в том числе и об изобразительном материале (Лещенко, Болдин, 1990; Лещенко, 1994; Гельман, Болдин и др., 1998; Гельман, Болдин и др., 2000; Болдин, Гельман и др., 2005). Ко второй группе работ относятся публикации, в которых отдельные предметы или категории предметов изобразительного искусства в разной степени подвергаются анализу и интерпретации. В этих публикациях решаются проблемы истоков определенных этнокультурных и художественных традиций (Деревянко, 1983; Шавкунов, 1996; Ивлиев, Болдин и др., 2001; Лещенко, 2002), вопросы семантической декодировки изображений (Шавкунов, 1994, 1996, 1997; Бродянский, 1995).

История чжурчжэней в наиболее полном виде представлена в монографии М.В. Воробьева (1983). Работа важна тем, что исследователь дает полную характеристику материальной и духовной культуры

чжурчжэней до государственного и государственного периодов. М.В. Воробьев обращается к таким важным вопросам как истоки и условия ее формирования, анализирует двусторонние культурные контакты чжурчжэней с жителями сопредельных территорий. Что касается изобразительного искусства, то ему в монографии посвящены в одной из глав три раздела - приводится характеристика скульптуры, живописи и прикладного искусства. По мнению М.В. Воробьева скульптура в Цзинь преобладает над другими видами искусства и в этом проявляется своеобразие эстетических представлений чжурчжэней.

Еще одной крупной монографией, посвященной культуре чжурчжэней, явилось исследование Э.В. Шавкунова «Культура чжурчжэней-удигэ ХН-ХШ в.в. й проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока» (1990-в). Здесь в отдельной главе о культуре чжурчжэньского населения наряду с характеристикой городов и поселений, жилищ и других сооружений, хозяйства, два раздела содержат информацию о предметах изобразительного искусства. Автор приводит их описание, классификацию некоторых категорий изделий, этнокультурную и семантическую интерпретацию.

Предметы изобразительного искусства из чжурчжэньских памятников Приморья гораздо чаще становились объектом внимания и изучения, этим объясняется большое количество публикаций. Данные работы также как и исследования по бохайскому изобразительному искусству можно разделить на две группы. К первой следует отнести исследования Э.В. Шавкунова (1966); В.Д. Ленькова, О.С. Галактионова, Г.Л. Силантьева (1978); Э.В. Шавкунова, В.Д. Ленькова (1993); В.А. Хорева, В.И. Болдина (1976); Т.А. Васильевой (1998); В.А. Хорева, В.Д. Галактионова (2003); А.Л. Ивлиева, В.А. Хорева (2006). В них не делается акцент на изобразительный материал, но содержатся важные для его характеристики сведения. Вторая группа, где непосредственно анализируются отдельные предметы или категории предметов искусства, выглядит более представительно. Так, проблемы истоков определенных этнокультурных и художественных традиций решаются в публикациях Э.В. Шавкунова (1978, 1985, 1994-а), Л.П. Ходзевич (1988), Л.Н. Гусевой (1981, 1990), С.М. Тупикиной (1989). Вопросам семантической интерпретации изображений посвящены работы Э.В. Шавкунова (1975, 1985-а и Др.), Т.А.Васильевой (1976, 1978), Л.Н.Гусевой (1985), Н.Г.Артемьевой (2001), И.В. Колзунова (2003). Иногда изобразительные образы и сюжеты используются в качестве источника информации об определенных явлениях материальной культуры изучаемых народов (Гусева, 2005; В.Э. Шавкунов, 1989, Шавкунов, 1990-г).

О пристальном внимании и интересе к истории дальневосточных средневековых государств со стороны зарубежных ученых свидетельствует целый ряд монографических исследований, отдельных публикаций, каталогов и др. изданий. Эти работы содержат ценные сведения о результатах археологических раскопок, проводимых на средневековых

памятниках; характеристику, анализ и интерпретацию полученного материала, в том числе и предметов изобразительного искусства (Tung-Ghing-Ch'eng Report, 1939; Описание древностей, 1983; Tomb of the Princess of state Chen, 1993; The treasures of inner Mongolia, 1996; Liudingshan and bohaizhen aristocratic cemetery, 1Г97; Xu Xiaodong, 2003; Yang Haipeng, 2005 и др.).

В целом, российскими и зарубежными исследователями проделана значительная работа по описанию и характеристике целого ряда изображений. Но, до сих пор нет специального обобщающего исследования, в котором предметы изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока России были бы систематизированы в целом и уже на основе этого проведены их анализ и интерпретация.

Глава 2. КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВ БОХАЙ, ЦЗИНЬ И ВОСТОЧНОЕ СЯ.

В данной главе автором рассмотрен тот исторический фон, на котором происходило формирование и развитие духовной и материальной культуры бохайского и чжурчжэньского населения.

2.1. Государство Еохай

Как отмечают исследователи, именно племена сумо мохэ стали центром, вокруг которого происходило объединение мохэских племен, приведшее к образованию первого на территории Дальнего Востока государства (Шавкунов, 1968; Ивлиев, 1996, 2003, 2005; Сунь Цзиньцзи, 2000; Сунь Хун, 2001; Вэй Гочжун, Го Сумэй, 2002). Однозначного ответа об этнокультурной принадлежности бохайского населения пока нет. Черты мохэской культуры прослеживаются на таком археологическом материале как конструктивные особенности жилищ, некоторые виды оружия, керамика и др. (Семениченко, 1976:88). Так, многие формы и виды орнамента лепной посуды характерные для VIII-X вв. бытовали и в предшествующий Бохаю период (Андреева, 1970; Пискарева, 2005). Активное участие когурёсцев в формировании государства Бохай прослеживается в градостроительстве, конструкциях могил и колодцев, устройстве отопительной системы, в некоторых видах архитектурных декоров, во многих формах керамических сосудов, типах наконечников стрел и т.д. (Болдин, Ивлиев и др., 1990; Артемьева, 1996; Gelman, Boldin, 2004). Значительную роль сыграли когурёские ремесленники в развитии металлургии Бохая (Леньков, 1989). Большое значение для становления бохайской культуры имели отношения с китайской империей Тан. С 713 года Тан и Бохай стали регулярно обмениваться посольствами (Матвеев, 1929; Шавкунов, 1994; Ивлиев, 1997). Контакты двух государств были настолько тесными, что китайские исследователи высказывают предположение о подчиненном положении Бохая танской империи (Чжань Цзюнь, 1994; Сунь Цзиньцзи, 1997; Яо Фэн, 2001). Однако, эта точка зрения не находит поддержки среди российских ученых, которые полагают, что не следует преувеличивать степень вассальной зависимости мохэского государства, которая была, скорее, лишь формальностью (Шавкунов, 1994; Ивлиев, 2005). Вместе с тем, влияние

китайской культуры проявилось в государственном устройстве Бохая, административно-территориальном делении, производстве керамики со свинцовой глазурью и т.д. (Ивлиев, 2005; Крадин, 2005; Гельман, 1990,1999).

Относительно Японии исследователи высказывают предположение об изменяющемся характере бохайско-японских отношений: от военной дипломатии с целью заключения союза против Тан или Силла, к торговым связям (после 760-х гг.) и, наконец, к культурному обмену (IX в.) (Вэй Гочжун, Чжу Гочэнь, 1984; Yoshitaka Kojima, 1992). Отношения Бохая и киданей характеризовались взаимной военно-политической поддержкой, одним из четырех великих путей из Бохая был западный «путь к киданям» (Чжань Цзюнь, 1994; Ивлиев, 1997). В 698 году соседями государства Бохай стали тюрки (Ивлиев, 1993), но отсутствие летописных сведений не позволяет утверждать непосредственное участие тюрок в образовании государства. Наличие тюркских поясов у бохайцев лишь подтверждает наличие «моды» на культуру всадников, которая существовала во второй половине I тыс. н.э., поэтому атрибуты их одежды встречаются и в степях Евразии, и на Востоке (в Тан, в Японии).

2.2. Империя Цзинь и государство Восточное Ся

Об изобразительном искусстве чжурчжэней Приморья XI-XII веков можно судить лишь по отдельным находкам из Николаевского (Партизанский р-он) и Майского (Ханкайскнй р-он) городищ, которые функционировали, начиная с цзиньского периода (Ивлиев, 1978). В большинстве же своем, весь имеющийся в нашем распоряжении материал относится к культуре чжурчжэней начала XIII века, времени существования государства Восточное Ся (1215-1233). Оно было образовано населением цзиньской губернии Восточной столицы, которое переселилось на территорию Приморья и Восточной Маньчжурии под давлением монголов (Ивлиев, 1997). Таким образом, материал из чжурчжэньских памятников Приморья свидетельствует о культуре, сформировавшейся к концу существования империи Цзинь.

Как и бохайский, чжурчжэньский этнос сложился на базе тунгусо-маньчжурских племен, а предками чжурчжэней были племена хэйшуй мохэ (Евсюков, 1980; Воробьев, 1983; Шавкунов, 1990; Ларичев, 1998). Некоторые исследователи отмечают ряд общих черт и преемственность в культурном наследии мохэ и чжурчжэней: в бытовой сфере (строительство жилья, изготовление посуды, одежды, украшений), в религиозных и культовых обрядах (обряды трупосожжения, наземного и вторичного захоронения, поклонение горе Тайбошань, заклание коня на могиле умершего, соблюдение тризны и др.) (Воробьев, 1983). Это не удивительно, поскольку к началу XII в. бывшие отдельные мохэские племена (тели, ужэ, уго и др.) вошли в состав государства Цзинь (Ивлиев, 1997). После образования Золотой империи между цзиньской и бохайской аристократией устанавливались самые тесные отношения. Чжурчжэни использовали дипломатический опыт бохайцев в своем аппарате управления (Воробьев, 1975). По предварительному заключению A.M. Певнова чжурчжэньская лексика была

заимствована из языка, на котором говорили в государстве Бохай, Это мог быть язык либо сумо мохэ, либо когурёский (Певнов, 1987). Некоторые чжурчжэньские роды вели свое происхождение от бохайцев (Евсюков, 1980). Значительное влияние на культуру чжурчжэней оказали кидани. Письменные источники свидетельствуют о том, что чжурчжэньские племена не только контактировали с ними, но и переселялись на киданьские земли (Евсюков, 1980). На рубеже X - XI вв. кидани пресекли дипломатические отношения чжурчжэней с Сун, став при этом практически основным их партнером. Ляоское влияние на культуру, экономику, быт чжурчжэней осуществлялось и при посредничестве киданьских торговцев, которые могли беспрепятственно торговать на землях покоренных чжурчжэней (Ивлиев, 1988), Нередко, кидани являлись проводниками культурных традиций между Центральной Азией и народами Сибири и Дальнего Востока (Воробьев, 1983).

Чжурчжэни осуществляли широкие контакты с соседними государствами и народами. При этом в эпоху Цзинь роль культурных взаимосвязей значительно выросла (Воробьев, 1983). Таким образом, процесс формирования культуры чжурчжэней проходил как при участии их предшественников (племен мохэ, бохайцев), так и под влиянием многочисленных соседних народов (киданей, монголов, японцев, корейцев, тангутов, китайцев). Следует подчеркнуть, что приморские памятники, из которых происходит материал по изобразительному искусству, и которые оказались наиболее изученными в археологическом отношении к настоящему времени, были оставлены чжурчжэнями, длительное время проживавшими на китайской территории. Пусянь Ваньну привел из Ляодуна из района цзиньской Восточной столицы в район бассейна рек Хайланьхэ и Тумыньцзян (губерния Хэлань) более 100 ООО человек, являющихся воинами цзиньского войска, и образовал здесь государство Тяньчжэнь, которое позднее стало именоваться Восточное Ся (Шавкунов, 1990; Ивлиев, 1990; 1993). Эти люди были ядром государства и, конечно же, они сохранили и, скорее всего, продолжили следовать уже привычным для них традициям. Во всяком случае, государственное устройство, система военных и гражданских чинов повторяли цзиньские (Ивлиев, 1993). Кроме того, в результате переселения чжурчжэней из Ляодуна на территорию Приморья могли попасть многочисленные предметы материальной и духовной культуры. Сама культура империи Цзинь, ко времени образования Восточного Ся испытала значительное китайское влияние, которое коснулось всех сфер жизни населения.

Итак, образование и развитие государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся происходило в условиях довольно сложных этнокультурных процессов, и это нашло свое отражение в их изобразительном искусстве.

Глава 3. МАТЕРИАЛЫ ПО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМУ ИСКУССТВУ ИЗ БОХАЙСКИХ ПАМЯТНИКОВ ПРИМОРЬЯ

3.1. Антропоморфные изображения

В данном разделе рассматриваются изображения антропоморфной группы. В количественном отношении материал немногочисленный. Он представлен двумя видами, изображения - скульптурой и рельефом. По технике изготовления преобладает пластика - лепка из глины, штамп и бронзовое литье. Часть изображений данной группы возникли под влиянием буддийской художественной традиции. При этом керамические и бронзовые статуэтки имеют самостоятельное значение и, вероятно, использовались в качестве атрибутов храмовых алтарей. Рельефные изображения являются неотъемлемыми элементами декора буддийских построек и не были связаны непосредственно с религиозным действием. Среди антропоморфной буддийской скульптуры и пластики Бохая можно выделить несколько иконографических типов, в зависимости от изображенной позы, жестов, наличия определенных атрибутов и т.д. Стилистически изображения делятся на две группы. Для первой свойственен схематизм, прямые линии; для второй - плавные сглаженные контуры, большая детализация. Подтвердилось мнение российских исследователей об особом креплении миниатюрных буддийских статуэток в виде штырька в основании. Этот признак вполне может маркировать фигурки бохайского происхождения.

Антропоморфные изображения, обнаруженные вне храмовых комплексов и отдельных кумирен, выполнены в условно-схематичной манере и несут на себе отпечаток традиционных верований и представлений населения государства Бохай.

3.2. Зооморфные изображения

Изображения данной группы представлены двумя видами -скульптурой и графикой. Большинство составляет миниатюрная скульптура. Выполнена она из твердых (камень, кость) и пластичных (глина) материалов. Графика представлена контурной резьбой на костяных накладках.

Одна часть зооморфных изображений, обнаруженных на территории храмовых комплексов и отдельных кумирен, относится к элементам декора культовых построек. Вторая, связанная с жилыми объектами, представлена самостоятельными скульптурными фигурками и изображениями, имеющими прикладной характер. При этом имеются изображения, выполненные с большой степенью детализации (керамические скульптурки лошадей, дракона, каменная фигурка птицы) и изготовленные в условно-схематичной манере (костяные фигурки ящерицы, черепахи, рыбы).

3.3. Фитоморфные изображения

Предметы изобразительного искусства, включенные в данную группу, представлены двумя видами изображений - скульптурой и рельефом. По технике изготовления выделяются бронзовое литье и нанесение штампа на глиняную основу. Все фитоморфные изображения имеют прикладной характер - используются в качестве декоров (концевых дисков кровельной черепицы, наременных накладок, иаверший головных шпилек).

В данном разделе особое внимание уделено анализу декоров концевых дисков кровельной черепицы: выделены их типы и варианты, прослежены общие элементы в декоре дисков из синхронно существовавших буддийских храмов и кумирен, предложена хронологическая последовательность появления определенных типов изображения на дисках Краскинского городища, основанная на стратиграфии объектов данного памятника.

3.4. Комбинированные изображения

Данная группа самая немногочисленная из всех представленных. К ней отнесены фигурки всадников на конях. По виду изображения они относятся к миниатюрной скульптуре, а по технике - к пластике (бронзовое литье). В данном разделе решается вопрос о культурной идентификации фигурок всадников на конях, которых традиционно рассматривают как неотъемлемую часть духовной культуры Бохая (Шавкунов, 1994-а; 1994-6; 1997). Как показывает проведенный анализ, говорить о бохайском происхождении этих изделий пока рано. Тем не менее, следует отметить, что, связанные с данными фигурками представления, вероятно, широко бытовали в дальневосточном регионе в эпоху средневековья.

Таким образом, в изобразительном искусстве бохайского населения Приморья в разном соотношении представлены и скульптура, и графика. Преобладает скульптура малых форм. По технике изготовления на первом месте стоит пластика (бронзовое литье, лепка из глины, нанесение штампов на глиняную основу). В единичных случаях встречаются объемная резьба по кости и камню, контурная линейная резьба по кости. По предварительным подсчетам самым распространенным материалом в изобразительном искусстве периода государства Бохай является глина (керамика), далее в порядке убывания следуют изделия из металла, кости и камня. В данной главе высказаны предположения о месте производства предметов изобразительного искусства.

По степени популярности на первом месте в бохайском изобразительном искусстве стоят антропоморфная и зооморфная группы.

Предметы изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья, отражающие иконографию и пантеон буддизма, выполнены по канонам и стандартам своего времени. При этом, образцами служили изделия из столичных центров, например, из Верхней и Восточной столиц Бохая.

Изделия, из жилого комплекса индивидуальны, прямых аналогий им пока не обнаружено. В них находят отражение проявления самобытности населения Бохая, архаические представления, эстетические пристрастия, возможности в художественной обработке различных материалов.

Глава 4. МАТЕРИАЛЫ ПО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМУ ИСКУССТВУ ИЗ ПРИМОРСКИХ ПАМЯТНИКОВ ПЕРИОДА ИМПЕРИИ ЦЗИНЬ И ГОСУДАРСТВА ВОСТОЧНОЕ СЯ

4.1. Антропоморфные изображения

Изображения данной группы представлены скульптурой (малых форм, монументально-декоративной, монументальной) и рельефными изображениями. Используемые материалы - металл (бронза, железо), глина

и, в единичных случаях, камень. По технике изготовления преобладает пластика (бронзовое литье, лепка из глины, ковка). Антропоморфные изображения чжурчжэней отличаются детальностью исполнения и реалистичностью. Некоторые из них обладают этнической, возрастной, полевой и социальной характеристиками. Среди антропоморфной группы ряд образов относятся к буддийскому кругу, для них характерны канонические позы, жесты и атрибуты. Можно выделить изображения, связанные с определенными культовыми практиками, а также, совмещающие в себе символику традиционных верований, буддийских и даосских представлений.

4.2. Зооморфные изображения

Данная группа включает в себя скульптуру (малых форм, монументально-декоративную, монументальную), рельефные изображения и графику. По технике изготовления преобладает бронзовое литье, далее следует объемная резьба по камню, лепка из глины. Отмечены единичные случаи резьбы по кости. Графические изображения выполнены на керамических сосудах. К наиболее популярным относятся изображения дракона, оленя, птицы, рыбы. Образы хищников представлены лишь несколькими экземплярами. Также единичны изображения собаки, выдры (куницы или колонка), медуз, морских котиков и куропаток. Обращает на себя внимание большое разнообразие категорий изделий, которые выполнены в определенной зооморфной форме или декорированы изображениями животных, птиц, рыб.

4.3. Фитоморфпые изображения

Изображения представлены скульптурой малых форм и рельефными изображениями. Из приемов работы следует выделить объемную резьбу по камню и бронзовое литье. Наиболее популярными фитоморфными изображениями в искусстве чжурчжэней являются образы лотоса, хризантемы и пиона. Все эти растения характерны для приморской флоры, они довольно популярны в изобразительном искусстве Востока.

4.4. Комбинированные изображения

В данной группе изображения представлены миниатюрной скульптурой (объемной и плоской), рельефами и графикой. По технике изготовления преобладает бронзовое литье. Но также имеются экземпляры, выполненные путем ковки, резьбы по камню, прочерчивания по сырой глине и обожженной керамике. Среди сюжетов данной группы следует выделить изображения всадников на конях (и буйволах), разные по виду исполнения и материалу. Такое разнообразие может свидетельствовать в пользу того, что связанные с данными изображениями представления были довольно популярны в чжурчжэньской среде. Вероятно, не стоит однозначно трактовать фигурки и рисунки всадников как изображения солнечного божества и связывать их с солярным культом. Археологические и этнографические материалы позволяют высказать предположение о связи образов птицы-души, шамана и его помощника в общении с духами, в роли которого выступал конь. Таким

образом, данные изображения свидетельствуют о тесной взаимосвязи анимистических воззрений и шаманских культовых практик.

Жанровые сцены на бронзовых зеркалах, изображения на каменных печатях являются иллюстрациями древнекитайских мифов, легенд и преданий, которые, с течением времеки подвергались значительной исторической переработке (Юань Кэ, 1987).

В целом, для искусства чжурчжэней характерно богатство и разнообразие образов и сюжетов, художественных приемов, материала и применявшейся техники его обработки. По виду изображения отмечены как круглая скульптура (малых форм, монументально-декоративная, монументальная), так и рельеф (барельеф, горельеф). При этом из скульптурных изображений лидирующие позиции, безусловно, принадлежат скульптуре малых форм (миниатюрной).

По технике изготовления распространены и пластика (лепка в мягких материалах, отливка и чеканка в металле, производство стеклянных изделий из полуфабрикатов способом моллирования), и скульптура (обработка твердых материалов). Приемы обработки самые разные. Для пластичных использовались литье, лепка, штамп, ковка, гравировка, чеканка. Л.В.Конькова отмечает, что рельефные изображения на металлических пряжках дополнительно прорабатывались с помощью режущих инструментов, сквозные отверстия иногда дополнительно рассверливались. При отливке бронзовых зеркал использовали два типа форм: формы, изготовленные по восковой модели, и жесткие каменные формы (Конькова, 1989:78). В работе со скульптурой применялась объемная и линейная резьба. Все графические изображения выполнены на керамике. Среди них как прочерченные по сырой глине до обжига изделия, так и нанесенные уже после обжига сосуда.

Чжурчжэни широко использовали как естественные, так и искусственные материалы. Из 234 предметов изобразительного искусства 183 экз. изготовлено из металла (бронза, чугун, железо), 32 экз. - из камня, 13 экз. - из глины; по 3 экз. - из стекла и кости. При работе с камнем использовались такие его минералы и породы, как кварц и его разновидности (халцедон, горный хрусталь, аметистоподобный кварц, кварцит), стеатит, нефрит, аргиллит, мрамор. Кроме нефрита, эти минералы широко распространены в Приморье, но нельзя утверждать, что изделия, выполненные из них - образцы местного производства, поскольку для этого необходимо использование анализов, которые смогут привести к разрушению ценных предметов. В ряде случаев при изготовлении миниатюрных фигурок в выборе материала мастера руководствовались не только его практическими целями (прочность, доступность, пластичность), но и учитывали его символику. Так, в Китае главным среди минералов считался камень юй — это нефрит, жадеит и некоторые другие полупрозрачные поделочные камни. Скорее всего, кварц и его разновидности, из которых выполнены приморские фигурки-брелоки, отчасти являлись своеобразным замещением нефрита. Камень юй (нефрит)

считался божественным материалом, который употребляли в пищу боги и духи, а также государи, желавшие избежать несчастий. Именно нефритовый порошок употреблялся алхимиками для создания эликсира бессмертия, т.е. был связан с идеей долголетия. Учитывая веру людей в наследование качеств одушевленных и неодушевленных тел, если их носить при себе или употреблять в пищу, древний обычай ношения нефритовых украшений в костюме и прическе преследовал ту же цель. Долговечность и прочность минералов были причинами веры в то, что их употребление человеком может препятствовать смерти (Неглинская, 1999).

Керамические изделия с изображениями изготовлены как из простой глины (Тупикина, 1998), так и из фарфора сорта динъяо (Гельман, 1999). Е.И. Гельман отмечает, что центр производства этого сорта находился в Цзяньцыцуни уезда Цюйян провинции' Хэбэй и после завоевания чжурчжэнями Северного Китая печи Динъяо продолжали работать. Как показывают археологические исследования, сорт диньяо преобладал среди других, используемых населением Восточное Ся (Гельман, 1999).

К настоящему времени мы имеем лишь три зооморфных брелока, изготовленных из бесцветного полупрозрачного стекла. В Китае издавна использовали т.н. люли (цветное непрозрачное или полупрозрачное) и боли (прозрачное бесцветное) и применяли его для замены или имитации камня, при этом использовали как собственное стекло, так и привозное (Неглинская, 1999). ГЛ. Силантьев отмечает, что наличие технологических комплексов и сооружений, жилищ-мастерских ремесленников и ювелиров с признаками изготовления в них изделий из цветных металлов и стекла позволяют рассматривать Шайгинское городище как крупный центр стеклообработки и производства стеклянных украшений и поделок (Силантьев, 1987). Поэтому можно предположить местное происхождение стеклянных брелоков.

Костяные изделия - малочисленная группа, несмотря на то, что работа с костью не была для чжурчжэней чем-то особенным. Это подтверждается фактом находок бытовых изделий из этого материала, следов производства косторезов на чжурчжэньских памятниках (Артемьева, 1998; Васильева, 2001).

Использование законов симметрии чжурчжэнями Приморья можно наблюдать на примере некоторых бронзовых зеркал, наременных накладок и пряжек. Установлено, что для изображений характерно использование одной категории симметрии - розетки (первый, второй и третий виды).

Первое место по степени популярности занимают зооморфные изображения. Набор изображаемых животных традиционен для восточно-азиатского искусства. Также чжурчжэни использовали образы, которые характерны для степных культур (конь, олень, хищники из породы кошачьих). Антропоморфные изображения, в большей степени статичны. Но, если в искусстве Бохая, не связанные с буддийским пантеоном и символикой образы выполнены в крайне условной манере и являются, преимущественно, культовыми, то у чжурчжэней антропоморфные изображения представлены гораздо шире. Они детальнее разработаны и, в некоторых случаях,

используются даже в качестве декоративных элементов на бытовых вещах. В целом, стиль чжурчжэней отличается реализмом, вниманием к мелким деталям, характерным особенностям. Используемые чжурчжэнями образы являются синкретичными, они совмещают в себе символику буддизма, даосизма, древнекитайской мифологии и натурфилософии.

Глава 5. МИРОВОЗЗРЕНИЕ СРЕДНЕВЕКОВОГ О НАСЕЛЕНИЯ ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА

5.1. Мировоззренческие аспекты в культуре Бохая

Количество и качество предметов изобразительного искусства Бохая обусловлено, прежде всего, характером проводимых на бохайских памятниках Приморья археологических работ — в большей степени изучены буддийские храмовые комплексы и отдельные постройки, в то время как исследованию жилого комплекса уделяется не достаточно внимания. Тем не менее, несмотря на неравномерность исследований, имеющийся к настоящему времени материал позволяет осветить некоторые аспекты мировоззрения бохайского населения. Анализ предметов изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья свидетельствует о существовании танской и когурёской художественных традиций, которые нашли отражение в буддийском искусстве Бохая. Так, для стиля буддийской пластики эпохи Тан характерны твердый линейный контур хорошо моделированных фигур, округлые лица антропоморфных изображений, отсутствие «барочной» манеры украшения скульптур, свойственной для более позднего времени, забота о строго выдержанной тектонике (Денике, 1926; Воробьев, 1983). Угловатые и жесткие по линии фигуры, скрытые складками одежды, мы можем наблюдать на примере буддийских статуэток, обнаруженных на территории Борисовской кумирни. В Бохае, безусловно, пользовались знаниями и умениями мастеров Когурё. Так, например, они привлекали их для строительства Копытинской кумирни {Шавкунов, 1995; 1997). Влияние когурёских художественных традиций проявляется в некоторых типах и элементах декора концевых дисков кровельной черепицы, при этом более заметно оно на ранних типах орнамента. В буддийской скульптуре проявляется свойственная Когурё утонченность линий. Определить степень инокультурных воздействий на буддийское искусство Бохая сложно из-за фрагментарности археологических источников. Кроме того, следует учитывать тот факт, что для корейской скульптуры и пластики отправной точкой была китайская. В свою очередь, прежде чем достигнуть Китая буддийская скульптура прошла сложный и долгий путь своего развития в Индии и Центральной Азии (Rhie, 1988; Глухарева, 1982; Kim Won-Yong, 1986).

Распределение предметов изобразительного искусства на бохайских памятниках отражает социальный и религиозный аспекты. Весь материал по изобразительному искусству можно разделить на две группы: изображения первой связаны с символикой и пантеоном буддизма, они обнаружены только на территории храмовых построек, вторая группа изображений не связана с

буддийским искусством и включает в себя предметы, найденные преимущественно в жилом комплексе. Это позволяет высказать предположение, что буддизм был распространен в бохайском Приморье неравномерно, его позиции не были сильны на периферии. Наличие храмового комплекса на территории Краскинского городища могло быть связано со статусом города - центром округа Яньчжоу столичной области Лунъюаньфу. Например, археологические работы на городище Горбатка, которое лишь немногим уступает по площади Краскинскому городищу, не выявили ни одного подтверждения существования здесь буддийского храма или кумирни (Гельман, Никитин и др., 2001; Отчет об археологических исследованиях, 2004). Следует отметить, что заметное воздействие на буддийскую скульптуру и пластику бохайского населения Приморья оказали крупные столичные центры Бохая. Образцы скульптур и рельефов Краскинского храмового комплекса и Абрикосовской кумирни, а также некоторые элементы декоров концевых дисков находят прямые аналогии среди материалов из городищ Дунцзинчэн, Баляньчэн, Чхонъхэ. Наличие иконографически и стилистически близких изображений может свидетельствовать о том, что бохайские мастера из периферийных районов ориентировались на столичные образцы. И это, отчасти, иллюстрирует связи центра и периферии Бохая. Следует отметить также, что в декоре концевых дисков из. синхронных по времени объектов Краскинского храмового комплекса и приморских буддийских кумирен обнаруживается использование общих элементов. Но при этом, и для храмового комплекса, и для отдельных культовых сооружений в Приморье характерна все же своя индивидуальная художественная манера изготовления буддийских скульптур и декоративных украшений. Отличительной особенностью бохайских концевых дисков является большое разнообразие их декоров - каждый храм имеет свой тип, а в некоторых случаях - несколько.

Некоторые иконографические и стилистически черты бохайских буддийских изображений, политеистический пантеон указывают на распространение в Бохае одного из основных направлений буддизма -махаяны. Наиболее могущественными бодхисатвами в ее пантеоне были Авалокитешвара и Манджушри. Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет предположить, что на Краскинском городище располагались кумирня, посвященная буддийскому божеству Авалокитешваре (Гуаньинь).

Учитывая то, что на территории жилых комплексов известных нам бохайских городищ и поселений отсутствуют предметы буддийского культа, логично предположить, что это религиозное направление в большей степени было достоянием элиты, в то время как основное население придерживалось традиционных взглядов и воззрений. Об их характере можно судить по тем предметам изобразительного искусства, которые были найдены на территории жилых комплексов. Среди них встречаются как выполненные в условно-схематичной манере, так и высокохудожественные образцы. Несмотря на свою малочисленность, эти изображения свидетельствуют о

проявлениях среди бохайского населения таких архаичных представлений, как анимизм, шаманизм и т.д., которые находились в тесной взаимосвязи. Семантический анализ формы некоторых предметов и нанесенных на них изображений позволяют проследить процесс приспособления традиционных верований к новым идеологическим установкам.

Ряд предметов изобразительного искусства представляют собой т.н. бытовое искусство (Иванов, 1954). Данные изображения демонстрируют большое мастерство и художественный вкус бохайского населения. При этом выбор образов, вероятнее всего, обусловлен реалиями приморской флоры и фауны, особенностями хозяйственной деятельности. Кроме того, в этих изображениях выражены эстетические пристрастия, возможности в художественной обработке таких материалов как глина, кость, бронза.

5.2. Мировоззренческие аспекты в культуре чжурчжэней Приморья

Ситуация, которая складывается при археологических исследованиях на чжурчжэньских памятниках в Приморье, практически прямо противоположна той, которую мы наблюдаем на бохайских. Здесь археологические исследования ведутся, преимущественно, на территории жилых, хозяйственных и административных объектов, откуда и происходит весь имеющийся у нас материал по изобразительному искусству. Он гораздо более многочисленный и разнообразный, включает в себя различные категории предметов. До сих пор не было выявлено ни одного храмового комплекса, хотя, по предположению Э.В. Шавкунова, на территории внутреннего города Николаевского городища Партизанского района располагались здания храмового типа (Шавкунов, 1990). Как правило, предметы изобразительного искусства были обнаружены на территории жилищ.

Изобразительное искусство населения Восточного Ся является, несомненно, частью искусства государства Цзинь. Целый ряд категорий предметов из чжурчжэньских памятников Приморья имеет прямые аналогии в цзиньских материалах. Это печати со скульптурными и рельефными зоо- и антропоморфными изображениями, концевые диски кровельной черепицы с антропоморфными личинами, бронзовые зеркала. Вероятно, население Восточного Ся продолжило цзиньскую традицию использования брелоков, которая появилась у чжурчжэней благодаря длительным контактам с Сун и Ляо (Yang Haipeng, 2005), а иконографическая схема - лежащее в спокойной позе животное - широко использовалась ими на различных категориях изделий: брелоках, печатях, зеркалах, наременной гарнитуре. Образцами для бронзовых зеркал, найденных на приморских средневековых памятниках, могли служить изделия, возникшие в разное время (эпоху пяти династий, ханьское, сунское, танское) и распространенные на разных территориях (в Китае, в Центральной Азии, Индии, Сибири). Но, выделенные нами наиболее популярные сюжеты на зеркалах из приморских памятников, были широко распространены в цзиньском искусстве. Таким образом, комплекс предметов изобразительного искусства чжурчжэней Приморья характерен для культуры государства Цзинь - и образы, и композиции, и стиль, и функциональное

назначение изделий. При этом следует отметить, что искусство империи Цзинь, во многом впитало в себя те художественные традиции, которые были характерны для народов, вошедших в ее состав. Речь, прежде всего, идет о китайском и киданьском этнокультурных компонентах.

О социальной дифференциации общества Восточного Ся можно судить по тем предметам изобразительного искусства, которые относятся к категории т.н. престижных или статусных (зеркала, печати, брелоки и т.п.). Э.В. Шавкунов, отмечая высокую стоимость зеркал, предполагал, что жилища, в которых они были обнаружены, могли принадлежать высокопоставленным лицам (Шавкунов, 1985). Согласно предложенному исследователями квартальному делению Шайгинского городища район проживания административной верхушки находился в его юго-западной части (Шавкунов, 1970; Артемьева, 1998). Но данные археологических работ показывают, что концентрации бронзовых зеркал в данном квартале не наблюдается, они происходят, в основном, из объектов ремесленных районов. Поэтому социально-диагностирующим показателем выступают не отдельные предметы, обнаруженные в пределах жилища, а их комплекс, как, например, дело обстоит с глазурованными и фарфоровыми изделиями (Гельман, 1999). Среди используемых чжурчжэнями образов, можно выделить те, которые находятся в тесной взаимосвязи со «статусными» предметами и свидетельствуют об особом положении их владельца, а также, в некоторых случаях, о его половозрастной принадлежности.

Анализ пространственного распространения археологических материалов по изобразительному искусству, многоплановая символика образов, иконография некоторых изображений свидетельствуют о религиозном синкретизме, свойственном чжурчжэньскому населению. Он характеризуется синтезом натурфилософских представлений, буддийских и даосских идей, традиционных верований. Это, безусловно, является следствием этнокультурных, политических и идеологических процессов, а также характером некоторых религиозных учений (в частности, даосизма).

Семантическое значение ряда изображений во многом определяется функциональным назначением тех изделий, которые выполнены в соответствующей форме или на которые данные изображения помещены.

В заключении в краткой форме подведены итоги работы и сформулированы основные выводы исследования.

СПИСОК ОСНОВНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Асташенкова Е.В. Антропоморфные изображения чжурчжэней Приморья // Россия и АТР. - Владивосток : Дальнаука, 2001. -№1. - С. 20-30 (0,9 п.л.).

Асташенкова Е.В. Дракон в искусстве средневековых народов Приморья // Материалы научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2001. - С. 63-66 (0,3 п.л.).

Асташенкова Е.В. Дракон в искусстве бохайцев и чжурчжэней Приморья И Традиционная культура Востока Азии. - Благовещенск : Изд-во АмГУ, 2002. - Вып.4. - С. 280-294 (0,4 пл.).

Асташенкова Е.В. Орнаментированный альчик из поселения Чернятино-2 // Россия и АТР. — Владивосток : Дальнаука, 2003. — №3. - С. 12- 16(0,3 п.л.).

Асташенкова Е.В. К вопросу об изображениях всадников с памятников бохайского времени // Восьмая Дальневосточная конференция молодых историков. - Владивосток : ДВО РАН, 2004. - С. 170-178 (0,7 п.л.).

Асташенкова Е.В., Болдин В.И. Декор концевых дисков Краскинского городища // Россия и АТР. - Владивосток : Дальнаука, 2004. - №1. - С. 122-129(0,7 п.л.).

Елена Валентиновна АСТАШЕНКОВА

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В СРЕДНИЕ ВЕКА (ПО МАТЕРИАЛАМ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ)

Автореферат

Изд. лип. ИД Ха 05497 от 01.08.2001 г. Подписано к печати 02.10.2006 г. Печать офсетная. Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Усл. п. л. 1,48. Уч.-изд. л. 1,39. Тираж 100 экз. Заказ 144

Отпечатано в типографии ФГУП Издательство «Дальнаука» ДВО РАН 690041, г. Владивосток, ул. Радио, 7

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Асташенкова, Елена Валентиновна

Введение.

Глава 1. Методы и история исследования.

1.1. Терминология.

1.2. Методы исследования.

1.3. История исследования.

Глава 2. Краткий очерк истории государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся.

2.1. Государство Бохай.

2.2. Империя Цзинь и государство Восточное Ся.

Глава 3. Материалы по изобразительному искусству из бохайских памятников Приморья.

3.1. Антропоморфные изображения.

3.2. Зооморфные изображения.

3.3. Фитоморфные изображения.

3.4. Комбинированные изображения.

Глава 4. Материалы по изобразительному искусству из приморских памятников периода империи Цзинь и государства Восточное Ся.

4.1. Антропоморфные изображения.

4.2. Зооморфные изображения.

4.3. Фитоморфные изображения.

4.4. Комбинированные изображения.

Глава 5. Мировоззрение средневекового населения юга Дальнего

Востока России по материалам изобразительного искусства.

5.1. Мировоззренческие аспекты в культуре Бохая.

5.2. Мировоззренческие аспекты в культуре чжурчжэней Приморья

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Асташенкова, Елена Валентиновна

За годы археологических исследований средневековых памятников юга Дальнего Востока России накоплен значительный и разнообразный материал, идентификация и интерпретация которого, позволяет расширить наши представления о жизни, деятельности, системе жизнеобеспечения, окружающих условиях народов, обитавших на территории нынешнего Приморья в VII-XIII в.в. Безусловно, количество и качество находок разное. Массовым материалом, как правило, являются предметы материальной культуры, что, в принципе, закономерно. Именно поэтому методы работы с ними более отработаны, методика извлечения информации постоянно оттачивается и проверяется, совершенствуются системы классификации, есть возможность эксперимента. Что касается духовной сферы, то здесь дело обстоит иначе. Предметы, относящиеся к ней, практически всегда уникальны, никаких общих методик работы с таким материалом до сих пор не существует, зачастую интерпретация находок, принадлежащих области искусства, всецело зависит от эрудиции, определенных предпочтений или уже сложившейся концепции автора. Тем не менее, мы не можем претендовать на объективное освещение любого древнего общества, реконструкцию социально-экономических, политических, этнокультурных, религиозно-культовых и др. процессов и отношений без всестороннего комплексного анализа всей совокупности данных, включая предметы изобразительного искусства. Тем более, что лишь их механическое перечисление или простое описание без должного исследования не дает нам реального представления ни о мировоззрении представителей определенной эпохи, ни о культуре в целом.

Достаточно обширный материал по изобразительному искусству из приморских памятников эпохи средневековья, всегда вызывал живой интерес исследователей. Они обращались к проблемам формирования определенных стилей в средневековом изобразительном искусстве, к вопросам хронологии и этнокультурных связей, не раз предпринимались попытки реконструкции тех представлений, которые стоят за известными нам предметами изобразительного искусства и т.д. Большая заслуга в этом принадлежит Э.В. Шавкунову, М.В. Воробьеву, JT.H. Гусевой, Т.А. Васильевой и целому ряду дальневосточных ученых. Но, несмотря на то, что в этих направлениях проделана огромная работа, тем не менее, следует отметить, что, как правило, исследования велись с учетом одной-двух категорий предметов, разбирались отдельные образы и сюжеты. Даже в таких монографиях, как «Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье» (Шавкунов, 1968), «Государство Бохай (698-926) и племена Дальнего Востока России» (1994) или «Культура чжурчжэней-удигэ XII-XIII вв. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока» (Шавкунов, 1990), где авторы обращались к характеристике предметов искусства, изобразительный материал не являлся предметом специального изучения.

Актуальность темы данного исследования обусловлена неравномерной изученностью материалов по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего Востока России. Отсутствие четких критериев для характеристики материала, разработанных методов, определенной методики приводит к тому, что весь он распадается на отдельные предметы, тем самым лишая нас возможности выявить как закономерности и общие тенденции развития средневекового изобразительного искусства, так и установить свойственные ему индивидуальные черты, выделить особенности. Именно в искусстве аккумулируются эстетические традиции, религиозно-мифологические воззрения его создателей. Изобразительное искусство отражает уровень общественного развития, является носителем системы символов и образов конкретной этнокультурной среды, определяет культурно-исторический облик и своеобразие эпохи, помогает нам выявить систему эстетических взглядов общества, которые в свою очередь накладывают печать на весь облик материальной и духовной культуры рассматриваемого нами исторического времени (Борев, 1981:5). Предметы изобразительного искусства являются важнейшим археологическим источником для реконструкции связанных с ними мировоззренческих представлений средневекового населения. В данном случае, под мировоззрением мы понимаем как отношение человека к действительности, его воздействие на нее или размышления о ней, так и систему его мысленных содержаний определенную идеологию и философскую систему

Мукаржовский, 1994:256). Предметы искусства в некоторых случаях могут являться культурно-хронологическими маркерами, быть потенциальным источником для социально-экономических и политических реконструкций. Таким образом, систематизация и интерпретация материала по изобразительному искусству - необходимое и важное направление в изучении культур средневекового общества.

Необходимо отметить, что со времени выхода последних монографий, в которых в той или иной степени были обобщены отдельные категории предметов изобразительного искусства, прошло более десяти лет. С тех пор археологами собран новый материал, который требует своего осмысления и анализа. Необходимо пересмотреть некоторые устоявшиеся взгляды с позиций новых знаний и данных.

Еще раз подчеркнем, что достаточно высокая информативность предметов изобразительного искусства как археологического источника с одной стороны, и недостаточная степень изученности проблемы с другой, обусловливают актуальность избранной темы исследования.

Цель и задачи. Целью нашего исследования является систематизация, анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства, обнаруженных на средневековых памятниках юга Дальнего Востока России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: обобщить известные к настоящему времени предметы изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока России и систематизировать исследуемый материал; охарактеризовать исторический фон, на котором происходило формирование культур государств Бохай, Цзинь и Восточное Ся; дать семантическую интерпретацию основных образов и сюжетов и определить их место и роль в системе взглядов, идей и представлений средневековых народов юга Дальнего Востока; выделить этнокультурный, социальный, религиозный, ритуально-мифологический, технико-технологический аспекты, которые нашли отражение в предметах изобразительного искусства средневекового населения Приморья.

В ходе решения поставленных задач, мы можем сформировать более цельное представление о том, как шло освоение мира и осмысление действительности средневековым населением юга Дальнего Востока России. Появляется возможность расширить и уточнить наши знания о целом ряде явлений материальной и духовной культур.

Территориальные и хронологические рамки работы. В данное исследование вошли практически все известные и доступные нам коллекции и отдельные предметы изобразительного искусства, происходящие из средневековых памятников Приморья конца VII - начала XIII в.в. Для сравнения привлекались материалы одновременных памятников, расположенных на территории Китая, Кореи, Японии.

Источники. Источниковую базу работы составили коллекции из следующих средневековых памятников Приморья.

Бохайские памятники и памятники бохайского времени включают в себя: поселения Абрикосовское (Уссурийский р-он), Чернятино-2 (Октябрьский район), Константиновское-1 (Октябрьский р-он), Синие Скалы (поздний комплекс) (Ольгинский р-он); городища Горбатка (Михайловский р-он), Марьяновское (слой бохайского времени) (Кировский р-он),

Новогордеевское (слой бохайского времени) (Анучинский р-он), Краскинское, включая храмовый комплекс (Хасанский р-он), Николаевское-2 (Михайловский р-он), Старореченское (Октябрьский р-он), храмы Корсаковский, Копытинский, Абрикосовский, Борисовский (Уссурийский р-он).

К чжурчжэнъским памятникам относятся: городища Шайгинское, Николаевское (Партизанский р-он), Майское (Ханкайский р-он), Ананьевское (Надеждинский р-он), Марьяновское (Кировский р-он), Западно-Уссурийское (Уссурийский р-он), Краснояровское (Уссурийский р-он), городище Горные Хутора (Черниговский р-он).

В работе использовались также отдельные находки из Лазовского, Хасанского, Уссурийского, Анучинского районов Приморского края. В настоящее время коллекции находятся в фондах музея археологии и этнографии ИИАЭ ДВО РАН г. Владивостока.

Важным источником информации стали полевые отчеты Э. В. Шавкунова, В. Д. Ленькова, В. И. Болдина, В. А. Хорева, Е. И. Гельман, А. Л. Ивлиева, а также целый ряд научных публикаций и монографических исследований, как по археологии, так и по смежным дисциплинам.

В качестве аналогий привлекались материалы зарубежных коллекций, опубликованных в Японии, Китае, Южной Корее, США, Великобритании. Прежде всего, это археологический материал из Верхней столицы Бохая Людиныпань (г. Дунцзинчэн), погребения принцессы Чжэнхуэй (бохайское аристократическое кладбище в Людиныпань, провинции Цзилинь); из бохайских храмовых комплексов - Даджанцзи (провинция Хэйлунцзян, КНР), Баляньчэн (близ г. Хунчунь, провинция Цзилинь, КНР), Джонбин (провинция Цзилинь, КНР), Каосан (провинция Цзилинь, КНР), Шанцзин (храмы I, II) (провинция Хэйлунцзян, КНР). А также из памятников киданьского и цзиньского периодов, таких как погребальный комплекс принцессы Чэньго (хошун Найман аймака Джирэм автономного округа Внутренней Монголии); городище Чжэньсин (провинции Хэйлунцзян КНР); городище Тахучэн (Внутренняя Монголия); могила династии Цзинь, обнаруженная в Чаояне (Ляонин); городище Далинчэн в уезде Нинчэн аймака Джу-Уд (Внутренняя Монголия); клад, обнаруженный в уезде Нинъань провинции Цзилинь. Кроме того, это коллекции бронзовых зеркал ханьского, танского, сунского, цзиньского и др. периодов, опубликованные Е. И. Лубо-Лесниченко, А. Буллингом, Ван Хуитуаном и Лю Цзянем, Шэнь Вэнем и др.; китайских подвесок, ляоских миниатюрных янтарных изделий и японских нэцке; концевых дисков эпохи Шестой династии, а также коллекции керамических изделий из Шанхайского музея; фрески из когурёских могильников.

Научная новизна данного исследования состоит, прежде всего, в том, что в нем анализ и интерпретация предметов изобразительного искусства происходит на основе обобщенного и систематизированного материала. Это дает возможность получить качественно новую информацию на основе уже известного и большей части опубликованного материала.

Продолжена начатая ранее исследователями работа по установлению культурных традиций местного и заимствованного характера, по реконструкции эстетических и религиозных представлений средневекового населения Приморья с позиций новых данных; определению возможностей использования предметов изобразительного искусства в качестве культурно-хронологических маркеров; выявлению места и роли изобразительного искусства в жизни средневекового общества.

Данная работа вводит в научный оборот комплекс материалов по изобразительному искусству средневековых народов юга Дальнего Востока России и предлагает один из возможных вариантов его систематизации.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ и методических пособий, как по средневековой истории Дальнего Востока, так и по истории искусства средневекового населения Дальневосточного региона, а также при разработке общих и специальных курсов по археологии, в музейной работе.

Кроме того, некоторые выводы исследования вполне применимы при решении проблем хронологии археологических комплексов, вопросов культурных связей средневековых обществ нашего региона.

Апробация результатов исследования. Ряд положений диссертационного исследования нашли свое отражение в научных публикациях, а также в выступлениях на региональных и международных конференциях - Ежегодной научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ (Владивосток, 2001), V Международной конференции студентов, аспирантов и молодых исследователей (Владивосток, 2003), Годичной сессии ИИАЭ ДВО РАН (Владивосток, 2003); Седьмой и Восьмой Дальневосточной конференции молодых историков (Владивосток, 2003, 2004); XII сессии археологов и антропологов Дальнего Востока (Владивосток, 2005); Десятой Международной конференции молодых историков (Владивосток, 2006).

Методы исследования. В данном исследовании при решении конкретных задач мы руководствовались имеющимися теоретическими и научно-практическими разработками специалистов в данной области (С.В. Иванова, В.И. Мошинской, Я.А. Шера, Д.С. Раевского, И.В. Ковтуна, Ю.Н. Есина, М.А. Кирьяк, Э.В. Шавкунова, Д.Л. Бродянского и др.). Особое место при характеристике предметов изобразительного искусства занимают иконографический, формально-стилистический, структурно-семиотический методы и метод аналогий. В ряде случаев использованы приемы материаловедения, петрографического и пространственного анализа.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, сформированных из текстового материала, таблиц и рисунков.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Изобразительное искусство юга Дальнего Востока России в средние века"

Заключение

В результате обобщения предметов изобразительного искусства из средневековых памятников юга Дальнего Востока выяснилось, что они представлены разнородными по материалу и технике изготовления, виду изображения, функциональному назначению, тематике используемых образов категориями изделий. Предложенная в данной работе процедура систематизации всего изобразительного комплекса позволила сохранить целостность системы и отразить своеобразие составляющих ее элементов. В качестве классификационной единицы был избран сюжет и выделены четыре основных сюжетных группы: антропоморфная, зооморфная, фитоморфная и комбинированная. Внутри каждой из них материал был разбит по виду изображения: объемные произведения объединены в категорию скульптуры (малых форм, монументально-декоративную, монументальную) и рельефа, в отдельную категорию выделена графика. При такой группировке мы смогли учесть сюжетную направленность произведений, вид изображения, материал и технику изготовления.

Анализ систематизированного материала по изобразительному искусству из средневековых памятников юга Дальнего Востока России позволил выделить ряд аспектов, которые нашли в нем отражение: технико-технологический, этнокультурный, социальный, религиозный и ритуально-мифологический.

В изобразительном искусстве Бохая в разном соотношении представлены скульптура, рельеф и графика. Преобладает скульптура малых форм. По предварительным подсчетам самым распространенным материалом в изобразительном искусстве является глина (керамика), далее в порядке убывания следуют изделия из металла, кости, камня. По технике изготовления на первом месте стоит пластика (лепка из глины, нанесение штампов на глиняную основу, бронзовое литье). В единичных случаях встречаются объемная резьба по кости и камню, контурная линейная резьба по кости. По сюжету превалируют антропоморфные изображения.

Анализ предметов изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья свидетельствует о существовании танской и когурёской художественных традиций, которые нашли отражение в буддийском искусстве Бохая. Это, без сомнения, является следствием истории формирования и развития государства Бохай. Тем не менее, все буддийское искусство Бохая нельзя рассматривать лишь как результат инокультурного воздействия. Так, отличительной особенностью бохайских концевых дисков является большое разнообразие их декоров - каждый храм имеет свой тип, а в некоторых случаях - несколько. Характерным признаком бохайских миниатюрных буддийских статуэток является наличие штырька в основании для крепления фигурок в алтаре.

Образцы буддийской скульптуры и пластики, обнаруженные при археологических работах на приморских бохайских городищах, несут на себе следы определенного воздействия иконографии и стиля, свойственных крупным столичным центрам Бохая, что позволяет предположить наличие связей между центральными и периферийными районами государства. Тем не менее, и для храмового комплекса, и для каждой отдельной кумирни в Приморье характерна своя индивидуальная художественная манера.

В предметах изобразительного искусства из бохайских памятников Приморья отражены социальный и религиозный аспекты. Анализ пространственного распределения археологических материалов позволил высказать предположение о том, что буддизм был распространен в бохайском Приморье неравномерно. Храмовый комплекс зафиксирован лишь на территории Краскинского городища и обусловлено это, вероятно, его статусом центра округа Яньчжоу столичной области Лунъюаньфу. Отдельные кумирни расположены за пределами городищ и поселений. Именно с этими объектами связаны все изображения отражающие символику и пантеон буддизма. На территории других археологических объектов бохайского времени подобных изображений, как и самих буддийских культовых сооружений не обнаружено. Вероятно, это религиозное направление в большей степени было достоянием элиты, в то время как основное население придерживалось традиционных взглядов и воззрений. Об их характере можно судить по тем предметам изобразительного искусства, которые были найдены на территории жилых комплексов. Среди них встречаются как выполненные в условно-схематичной манере, так и высокохудожественные образцы. Несмотря на свою малочисленность, эти изображения свидетельствуют о проявлениях среди бохайского населения таких архаичных представлений, как анимизм, шаманизм и т.д., которые находились в тесной взаимосвязи. Семантический анализ формы некоторых предметов и нанесенных на них изображений позволяют проследить процесс приспособления традиционных представлений к новым идеологическим установкам. Украшение предметов быта зооморфными и фитоморфными изображениями отражают эстетические пристрастия и художественный вкус бохайского населения.

Изобразительное искусство чжурчжэней. Наиболее изученные к настоящему времени в археологическом отношении чжурчжэньские памятники Приморья относятся к периоду существования государства Восточное Ся. Археологические работы ведутся, преимущественно, на территории жилых, хозяйственных и административных объектов, поэтому именно из них и происходит материал по изобразительному искусству. Он довольно многочисленный и разнообразный, включает в себя различные категории предметов.

Для искусства чжурчжэней Приморья характерно богатство и разнообразие образов и сюжетов, художественных приемов, материала и применявшейся техники его обработки. Наиболее популярным материалом был металл (бронза, железо, чугун) - из 234 изделий металлические составляют 183 экземпляра. Обращает на себя внимание достаточное разнообразие используемых чжурчжэнями в изобразительном искусстве минералов и пород камня. Это кварц и его разновидности (халцедон, горный хрусталь, аметистоподобный кварц, кварцит), стеатит, нефрит, аргиллит, мрамор. Кроме металлических и каменных, имеются образцы художественных изделий, выполненных из глины, кости и стекла. Приемы обработки применялись самые разные. Для пластичных материалов - литье, лепка, штамп, ковка, гравировка, чеканка, производство стеклянных изделий из полуфабрикатов способом моллирования; для твердых - объемная и линейная резьба. Чжурчжэньские мастера владели техникой нанесения золота и серебра на металлические изделия.

Стиль чжурчжэней отличается реализмом, вниманием к мелким деталям, характерным особенностям. Из представленных сюжетных групп наиболее представительной является зооморфная. Набор изображаемых животных традиционен для восточно-азиатского искусства (дракон, рыба, заяц и др.), в то же время, использовались образы, характерные для степных культур (конь, олень, хищники из породы кошачьих).

В изобразительном искусстве население Восточного Ся продолжило художественные традиции империи Цзинь. Это проявилось в целом комплексе предметов изобразительного искусства чжурчжэней Приморья, которые имеют прямые аналогии в цзиньских материалах. Совпадают и образы, и композиции, и стиль, и функциональное назначение изделий. При этом следует отметить, что искусство империи Цзинь, во многом впитало в себя те художественные традиции и технические приемы, которые были характерны для народов, вошедших в ее состав. Речь, прежде всего, идет о китайском и киданьском этнокультурных компонентах. Тем не менее, несмотря на ряд вероятных заимствований, в изобразительном искусстве чжурчжэней отмечены самобытные образы и сюжеты.

О социальной дифференциации общества Восточного Ся можно судить по тем предметам изобразительного искусства, которые относятся к категории т.н. престижных или статусных (зеркала, печати, брелоки и т.п.). Но при этом социально-диагностирующим показателем будут выступать не отдельные изделия, обнаруженные в пределах жилища, а их комплекс. Среди используемых чжурчжэнями образов, можно выделить те, которые находятся в тесной взаимосвязи со статусными предметами и свидетельствуют об особом положении их владельца, а также, в некоторых случаях, о его половозрастной принадлежности. Семантическое значение ряда изображений во многом определяется функциональным назначением тех изделий, которые выполнены в соответствующей форме или на которые данные изображения помещены.

Анализ пространственного распределения предметов изобразительного искусства, многоплановая символика многих образов и используемых материалов, отражают свойственный чжурчжэньской культуре религиозный синкретизм. Архаичные представления здесь тесно переплетались с имевшими государственное значение доктринами, прежде всего буддизмом и даосизмом.

В целом, говоря о средневековом изобразительном искусстве по материалам бохайских и чжурчжэньских памятников юга Дальнего Востока России, можно отметить следующее. В обеих культурах зооморфные изображения выполнены мастерски, даже в случае их стилизации, сохраняются характерные черты и особенности. Антропоморфные изображения в большей своей части статичны. Но, если в искусстве Бохая, не связанные с буддийским пантеоном и символикой образы отличаются крайне условной манерой исполнения и являются, преимущественно, культовыми, то у чжурчжэней антропоморфные изображения представлены гораздо шире. Они детальнее разработаны и, в некоторых случаях, используются даже в качестве декоративных элементов на бытовых вещах. В изобразительном искусстве Бохая пока не отмечено сюжетных композиций, в отличие от искусства чжурчжэней. К образам, которые представлены в обеих культурах, следует отнести изображения всадников на конях или буйволах. Судя по широкому территориальному ареалу распространения подобных фигурок, связанные с ними воззрения бытовали на протяжении длительного периода времени во многих культурах дальневосточного региона и отражали представления о перемещениях души после смерти и роли шамана в этом процессе.

Нельзя не заметить, что в бохайском изобразительном искусстве отсутствует целый ряд категорий предметов, свойственный искусству чжурчжэней, например, подвески в виде антропоморфных фигурок, печати, брелоки, календари и медальоны, керамические изделия с графическими изображениями, монументальная скульптура и др. Справедливости ради, стоит сказать, что это может являться следствием характера проводимых на археологических памятниках работ.

Основным декором концевых дисков кровельной черепицы в бохайском искусстве выступает цветочная розетка. В то время как чжурчжэни украшали свои диски, преимущественно, изображениями полиморфных личин (Шавкунов, 1968:89-91; Артемьева, 1998:56). Возможно, это различие связано с разным функциональным назначением зданий. Ведь все бохайские концевые диски обнаружены при археологических работах на храмовых постройках, а чжурчжэньские - на территории хозяйственно-административных зданий.

Безусловно, судить о наличии или отсутствии генетической связи между двумя культурами лишь на основе изучения их изобразительного искусства нельзя. В их материальной культуре мы можем найти общие черты. Скорее всего, это объясняется тем, что после разгрома Бохая здесь были созданы ляоские административно-территориальные единицы, которые в чжурчжэньское время, претерпели ряд изменений, но, тем не менее, продолжили свое существование в пределах тех же границ. Например, на территории округа Шуайбинь, в чжуржэньское время был образован округ Суйпин. Население, обитавшее ранее в данных административно-территориальных единицах, вероятно, не полностью «растворилось» в чжурчжэньском, сохранив определенные традиции, которые и проявились в материальной культуре. Так, ряд памятников постбохайского времени сохраняет черты материальной культуры государства Бохая. Прежде всего, это прослеживается в керамическом производстве. А тому, что в материале по изобразительному искусству двух культур мы практически не находим точек соприкосновения, можно найти ряд объяснений. Следует учитывать разную степень изученности археологических комплексов. Вероятно, сказываются отличия в религиозно-идеологической направленности двух общностей. Как было отмечено, Бохай, вследствие тесных отношений с Тан, где буддизм был официальной религией, испытал значительное влияние этого направления во многих сферах. В то время как для цзиньской эпохи, в большей степени характерно сосуществование на государственном уровне нескольких религиозных доктрин.

Вопрос об этнических истоках двух народов остается дискуссионным. Безусловно, полученные нами данные не являются определяющими в его разрешении, но в совокупности с исследованиями всего комплекса предметов материальной и духовной культуры они, возможно, могут в дальнейшем пролить определенный свет на эту проблему.

К сожалению, характер археологических исследований средневековых памятников юга Дальнего Востока России на сегодняшний день таков, что некоторые вопросы пока не находят ответа. Совершенно очевидна необходимость проведения дальнейших работ для формирования более полной картины материальной и духовной культуры средневекового населения Приморья.

Список научной литературыАсташенкова, Елена Валентиновна, диссертация по теме "Археология"

1. Литература на русском языке1. Архивные материалы

2. Болдин В.И. Отчет об археологических исследованиях на Корсаковском поселении в Уссурийском районе Приморского края в 1981 году // Архив ИА РАН. Р.1, №171, л. 50.

3. Болдин В.И. Отчет о раскопках на селище Константиновское-1 в Приморском крае в 1988 году // Архив ИА РАН. Р.1, №12703, л.128.

4. Болдин В.И. Отчет о раскопках на Абрикосовском храме и селище в Приморском крае в 1989 году // Архив ИА РАН. Р.1, №14744, л. 52.

5. Болдин В.И. Отчет о раскопках на Краскинском городище в Приморье в 1990 году//Архив ИА РАН. Р.1, №15503, л. 41.

6. Болдин В.И. Отчет о раскопках на Константиновском-1 селище в Октябрьском районе Приморского края в 1992 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №17110, л. 206.

7. Болдин В.И. Результаты полевых исследований на Краскинском городище в Приморье в 1994 году // Архив ИА РАН. Р.1, №18020, л. 173.

8. Болдин В.И. Результаты полевых исследований на Краскинском городище в Приморье в 1995 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №19492, л. 60.

9. Болдин В.И. Результаты полевых исследований на Краскинском городище в Приморье в 1996 году // Архив ИА РАН. Р.1, №20579, л. 108.

10. Болдин В.И. Отчет о результатах полевых исследований на Новогордеевском городище в Приморском крае в 2001 году // Архив ИА РАН. Р.1, №458, л. 206.

11. Болдин В.И. Результаты полевых исследований на Краскинском городище в Приморье в 2002 году // Архив ИА РАН. Р.1, №531, л. 24.

12. Гельман Е.И. Отчет об археологической разведке в Михайловском районе Приморского края в 2000 году // Архив ИА РАН. Р.1, №465, л. 72.

13. Гельман Е.И. Археологические исследования на городище Горбатка в Михайловском районе Приморского края в 2005 году // Архив ИА РАН. Р.1, №593, л. 270.

14. Ивлиев A.JI. Отчет об археологических исследованиях в Ханкайском районе Приморского края в 1978 году // Архив ИА РАН. Р.1, №7478, л. 170.

15. Лопатин И. А. Некоторые сведения о 49 древних урочищах в Амурской стране // Архив ИА РАН. Ф.1, д. №34, л. 36.

16. Палладий Кафаров. Этнографическая экспедиция в ЮжноУссурийский край (Письма архимандрита Палладия) // Архив РГО. Р.55, оп. 1, л. 58.

17. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище в Приморском крае в 1976 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №6272, л. 45.

18. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище в Приморском крае в 1977 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №6662, л. 61.

19. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище в Приморском крае в 1978 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №7269, л. 73.

20. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище (Надеждинский район Приморского края). 1979 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №7928, л. 77.

21. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище (Надеждинский район Приморского края). 1981 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №8149, л. 48.

22. Хорев В.А. Отчет об археологических исследованиях на Ананьевском городище в Приморском крае в 1990 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №15332, л. 124.

23. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае в 1977 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №6724, л. 62.

24. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае в 1978 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №6966, л. 130.

25. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в 1979 году (Приморский край) // Архив ИА РАН. Р.1, №7727, л. 170.

26. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае в 1980 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №7728, л. 103; №7728-а, л. 63.

27. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае в 1981 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №8134, л.113.

28. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае. 1982 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №9254, л. 200.

29. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае. 1983 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №10093, л.185.

30. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае. 1984 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №9390, л. 165.

31. Шавкунов Э.В. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Приморском крае. 1985 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №11131, л.155.

32. Шавкунов Э.В., Леньков В.Д. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Партизанском районе Приморском крае в 1987 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №11986, л. 207.

33. Шавкунов Э.В., Леньков В.Д. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Партизанском районе Приморского края в 1989 г. // Архив ИА РАН. Р.1, №14091, л.141.

34. Шавкунов Э.В., Леньков В.Д. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Партизанском районе Приморского края в 1990 г. // Архив ИА РАН. Р. 1, № 15407, л. 123.

35. Шавкунов Э.В., Леньков В.Д. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Партизанском районе. Приморский край. 1991 г. //Архив ИА РАН. Р.1, №16495, л. 132.

36. Шавкунов Э.В., Леньков В.Д. Отчет об археологических исследованиях на Шайгинском городище в Партизанском районе в 1992 г. Приморский край // Архив ИА РАН. Р.1, № 17450, л. 75.1. Опубликованные материалы

37. Алексеев В.М. Китайская народная картина. Духовная жизнь старого Китая в народных изображениях. М. : Наука, 1979. - 260 с.

38. Амбросимова А.А., Каплан Н.И., Милянская Т.Б. Художественная резьба по дереву, кости и рогу. -М.: Наука, 1998. 158 с.

39. Андреева Ж.В. Древнее Приморье (железный век). М. : Наука, 1970. -145 с.

40. Аргудяева Ю.В. Чжурчжэньская черепица (по материалам археологических разведок 1960 г.) // Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Новосибирск, 1964. - Вып.1.: Археология и этнография Дальнего Востока.-С. 106-113.

41. Артановский С.Н. Историческое единство человечества и взаимное влияние культур. Л.: Просвещение, 1967. - 268 с.

42. Артемьева Н.Г. О происхождении и развитии отопительной системы типа кан // Археология Северной Пасифики. Владивосток : ИИАЭ ДВО РАН, 1996. - С.98-104.

43. Артемьева Н.Г. Бронзовое зеркало с Краснояровского городища // Мир древних образов на Дальнем Востоке : Девяностолетию светлой памяти А.П. Окладникова посвящ. Владивосток, 1998.-Вып. 10. - С.151-154.

44. Артемьева Н.Г. Домостроительство чжурчжэней Приморья (XII-XIII вв.). Владивосток : Дальпресс, 1998. - 302 с.

45. Артемьева Н.Г., Ивлиев A.JI. Печать Еланьского мэнъаня // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Дальнаука, 2000. - №2. - С. 109 -114.

46. Артемьева Н.Г., Ивлиев A.JI. О печати из Новонежинского городища // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Дальнаука, 2005. - №2. - С. 19-24.

47. Асташенкова Е.В. К вопросу об изображениях всадников с памятников бохайского времени в Приморье // Восьмая дальневосточная конференция молодых историков. Сборник материалов. Владивосток : ДВО РАН, 2004. -С.170-178.

48. Баранов И.Г. Верования и обычаи китайцев. М. : Муравей-Гайд, 1999. -304 е.: илл.

49. Барышников А.П., Лямин И.В. Основы композиции. М. : Трудрезервиздат, 1951.-190 с.

50. Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М. : Крон-пресс, 2000. - 504 с.

51. Беджанов Ю.К. Декоративно-прикладное искусство. Термины и понятия. -Карачаевск : Изд-во Карачаево-Черкес.педин-та, 1991. 74 с.

52. Березницкий С.В. Этнические компоненты верований и ритуалов коренных народов амуро-сахалинского региона. Владивосток : Дальнаука, 2003.-486 с.

53. Богданов Е.С. Образ хищника в пластическом искусстве кочевых народов Центральной Азии: автореф. дис. . канд. ист. наук / РАН. СО ИАЭ. -Новосибирск, 2003.-21 с.

54. Бокщанин А.А. Очерк китайско-индийских связей (с древности до XVI в.) // Китай и соседи в древности и средневековье. М. : Наука, 1970. - С. 101-133.

55. Болдин В.И., Семениченко JI.E. Исследования на Николаевском II городище в Приморье // АО 1976 года. - М. : Наука, 1977. - С. 193-194.

56. Болдин В.И., Ивлиев A.JL, Хорев В.А., Шавкунов В.Э. Новый тип бохайских жилищ в Приморье // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока СССР. Владивосток : Изд-во ДВО АН СССР, 1990. -С.153-159.

57. Болдин В.И., Ивлиев A.JI. Столичные города Бохая // Россия и АТР. -Владивосток : Дальнаука, 1997. №3. - С. 77- 98.

58. Болдин В.И., Гельман Е.И., Лещенко Н.В., Ивлиев А.Л. Уникальная находка на Краскинском городище. Подземная камера с черепичными стенами // Россия и АТР. Владивосток : Дальнаука, 2005. - № 3. - С. 66- 83.

59. Борев Ю. Эстетика. М.: Политиздат, 1981. - 339 с.

60. Бохайская кумирня в Приморье Медведев В.Е.. Сеул : Хакъёнмунхваса, 1998. - 476 с. - Рус.яз, кор.яз.

61. Бродянский Д.Л. Бронзовое зеркало с мифологическим сюжетом из Краснояровского городища // Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988. - С. 79-83.

62. Бродянский Д.Л. Пляшущие человечки Синегорья: сюжетные рисунки на средневековых сосудах в Приморье // Вестник ДВО АН СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1995. № 6. - С. 98-103.

63. Бродянский Д.Л., Гарковик А.В., Крупянко А.А. Древнейшие произведения искусства в Приморье и Приамурье // Мир древних образов на Дальнем Востоке. Владивосток : Изд-во ДВГУ, 1998. - С.5-18.

64. Ван Пэйсинь Бронзовые поясные украшения мохэ-чжурчжэней и связанные с ними вопросы // Археология и культурная антропология

65. Дальнего Востока и Центральной Азии. Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 2002.-С. 140-164.

66. Васильев JI.C. Культы, религии, традиции в Китае. М.: Наука, 1970. -484 с.

67. Васильев Ю.М., Васильева Т.А. Раскопки могильника Луданникова сопка // АО 1974 года. М. : Наука, 1975. - С. 193.

68. Васильева Т.А. Пережитки тотемизма у чжурчжэней // Новейшие археологические исследования на Дальнем Востоке СССР. Владивосток : АН СССР. ИИАЭ, 1976.-С. 147-153.

69. Васильева Т.А. Культ огня у чжурчжэней // Археологические материалы по древней истории Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВНЦ АН СССР, 1978. - С.94-98.

70. Васильева Т.А. Находки из Горнохуторского городища // Мир древних образов на Дальнем Востоке. Владивосток : Изд-во ДВГУ. 1998. - С. 155158.

71. Васильева Т.А. Костяные поделки из материалов Горнохуторского городища // Произведения искусства и другие древности из памятников Тихоокеанского региона от Китая до Гондураса. - Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2001.-С. 155-161.

72. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. Проблемы эволюции стиля в новом искусстве. СПб. : Искусство, 1994. - 126 с.

73. Власов В.Г. Основы композиции декоративно-прикладного искусства. СПб.: Образование, 1997. - 79 с.

74. Вонг Е. Даосизм. М. : ФАИР ПРЕСС, 2001. - 352 с.

75. Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М. : Наука, 1975. -448 с.

76. Воробьев М.В. Культура чжурчжэней и государства Цзинь. М. : Наука, 1983. - 346 с.: илл.

77. Вэй Гочжун, Го Сумэй. Об этнической принадлежности основного народа Бохая // Археология и культурная антропология Дальнего Востока и Центральной Азии. Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 2002. - С. 229- 234.

78. Гарден Ж.-К. Общие теории и формальные методы интерпретации доисторического искусства // Международная конференция по первобытному искусству.-Кемерово: НИКАЛС, 1999.-Т.1.-С. 77-95, 118-123.

79. Гельман Е.И. Фарфоровидная (тонкокаменная) посуда из Ананьевскгого городища // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : Дальнаука, 1989. - С.65- 73.

80. Гельман Е.И. Поливная керамика и фарфор Бохая // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока. Владивосток : ДВО АН СССР, 1990.-С. 13-141.

81. Гельман Е.И. Глазурованная керамика и фарфор средневековых памятников Приморья. Владивосток : ДВО РАН, 1999. - 222 с.

82. Гельман Е.И. Взаимодействие центра и периферии в Бохае (на примере некоторых аспектов материальной культуры) // Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия, проблемы, гипотезы. Владивосток : Дальнаука, 2005. - С. 476-516.

83. Гельман Е.И., Болдин В.И., Ивлиев A.J1. Раскопки колодца Краскинского городища // История и археология Дальнего Востока. К 70-летию Э.В. Шавкунова. Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2000. - С. 153-165.

84. Гельман Е.И., Болдин В.И., Ивлиев А.Л., Никитин Ю.Г. Результаты археологических раскопок в Краскино в 1998 г. // Россия и АТР. -Владивосток : Дальнаука, 1999. №3. - С. 118-123.

85. Гельман Е., Никитин Ю., Болдин В., Ивлиев А. Исследования на городище Горбатка // Россия и АТР. Владивосток : Дальнаука, 2001. - №1. -С.12- 19.

86. Герасимов А.Е. Орнаменты китайских ковров // ВМ. Владивосток : Изд-во Вост. ин-та, 1930.-№11,12. - С. 101-109.

87. Гладченков А.А., Галактионов О.С., Хорев В.А. О функциональном назначении чжурчжэньских масок-личин // Россия и АТР. Владивосток : Дальнаука, 2006. - №1. - С. 89-92.

88. Глухарева О.Н. Искусство Кореи с древнейших времен до конца XIX в. -М.: Искусство, 1982. 255 с.

89. Государство Бохай (698-926) и племена Дальнего Востока России. М. : Наука, 1994.-219 с.

90. Грубе В. Духовная культура Китая. М.: Евролинц, 2003. - С. 103-213.

91. Гусева Л.Н. К характеристике одежды чжурчжэней на основе анализа фигурок духов-предков // Материалы по археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВНЦ АН СССР, 1981. - С. 122-127.

92. Гусева Л.Н. Об одном сюжетном рисунке на сосуде с Ананьевского городища // Материалы по археологии Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВНЦ АН СССР, 1981. С. 128-131.

93. Гусева Л.Н. О сюжетных рисунках на керамике чжурчжэней Приморья // Пластика и рисунки древних культур. Новосибирск : Наука, 1983. -С. 122-130.

94. Гусева Л.Н. Заметки об искусстве чжурчжэней // Приморье. -Владивосток. 1984. - С. 245-258.

95. Гусева JI.H. Бронзовая антропоморфная скульптура малых форм у чжурчжэней Приморья в XII начале XIII в.в. // Рериховские чтения, 1984 г. Материалы конференции. - Новосибирск : ИИФФ СО АН СССР, 1985. - С. 200-208.

96. Гусева JI.H. Чжурчжэньские бронзовые зеркала с изображением рыб и их символика // Древний и средневековый Восток. М. : Наука, 1985. - 4.2. -С.56-66.

97. Гусева JI.H. Конь в искусстве чжурчжэней Приморья // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1989. С.120-126.

98. Гусева JI.H. Тигр в искусстве чжурчжэней Приморья // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока. Владивосток : ДВО АН СССР, 1990. - С. 166-169.

99. Гусева JI.H. Левосторонний запах одежды чжурчжэней // Россия и АТР.- Владивосток : Дальнаука, 2005. №2. - С. 99-103.

100. Денике Б.П. Китайская статуэтка воина эпохи Тан // Труды отделения искусствознания. М., 1926. - С. 43-50.

101. Деревянко Е.И. Наборный пояс мохэсцэв как одно из свидетельств контактов с тюрками // ИСОАН СССР. Новосибирск : Наука, 1974. - Вып.2.- №6. С. 95-101.

102. Деревянко Е.И. Звериный стиль и искусство мохэ // Традиции и инновации в быту и культуре народов Сибири. Сб. науч. тр. Новосибирск : ГПНТБ СО АН СССР, 1983. - С.3-12.

103. Доде З.В. Уникальный шелк с «драконами» из могильника джухта (Северный Кавказ) // РА М. : Наука, 2005. - №2. - С. 138-150.

104. Древнемонгольские города. М.: Наука, 1965. - 369 с.

105. Дьяконова Н.В., Рудова М.Л. «Тысячерукий Авалокитешвара» из коллекции Н.Н. Кроткого (к вопросу о религиозном синкретизме в уйгурском Турфанском княжестве IX-XI в.в.) // Искусство и религия. Сб. науч. тр. Л. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 1981. - С.43-58.

106. Евсюков Е.Е. К этнической истории чжурчжэней // Дальний Восток и соседние территории в средние века. История и культура Азии. -Новосибирск : Наука, 1980. С. 149-150.

107. Ермаков М.Е. Ранние упоминания об Авалокитешваре в китайской литературе // Восемнадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тез. докл. М. : Наука, 1987. - Ч. 1. - С. 84- 89.

108. Есин Ю.Н. О некоторых проблемах интерпретации изображений эпохи бронзы Центральной и Северной Азии // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск : ИАЭ СО РАН, 2005. - №2 (22). - С. 114-128.

109. Зеленин Д.К. Культ онгонов в Сибири. Пережитки тотемизма в идеологии сибирских народов. M.-JI. : Наука, 1936. - 436 с.

110. Зись А. Виды искусства. М.: Знание, 1979. - 128 с.

111. Иванов А. Символический орнамент в Китае. Описание нефрита из коллекции А.В. Верещагина. СПб., 1914. - Т.2: Материалы по этнографии России. - 5 с.

112. Иванов А.Ю. Политические и культурные контакты государства Бохай с Японией // Материалы региональной научно-практической конференции Приамурье в историко-культурном и естественнонаучном контексте России. Хабаровск : 2004. - 4.IL - С. 234-237.

113. Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX нач. XX в. Сюжетный рисунок и другие виды изображений на плоскости. - М. - Л. : Изд-во АН СССР, 1954. - 838 с.

114. Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник (по материалам XIX начала ХХв.). Народы Севера и Дальнего Востока. - М.-Л. : АН СССР, 1963.-500 с.

115. Иванов С.В. Скульптура народов севера Сибири XIX первой половины XX в. Л. : Наука, 1970. -296 с.

116. Иванов С.В. Представления нанайцев о человеке и его жизненном цикле // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибирии Севера (вторая половина XIX начала X в.). - JI. : Наука, 1976. - С.161-188.

117. Ивлиев A.JI. О надписях на бортиках средневековых бронзовых зеркал // Археологические материалы по древней истории Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1978. С. 104-117.

118. Ивлиев A.JI. Кидани и население Маньчжурии и Приморья в средние века (к проблеме контактов) // Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988.-С. 6-15.

119. Ивлиев A.JI. Исследование бохайских погребений в Северо-Восточном Китае (по материалам статьи Чжэн Юнчжэня) // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989.-С. 12-24.

120. Ивлиев A.JI. Новые материалы о средневековых бронзовых дисках из Приморья // Проблемы средневековой археологии Дальнего Востока. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1990. С. 5-18.

121. Ивлиев A.JI. Межэтнические контакты в средние века на востоке Азии // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 1997. - №1. - С. 5360.

122. Ивлиев A.JI. Шайгинская пайцза в свете данных японской летописи // История и археология Дальнего Востока. К 70-летию Э.В. Шавкунова. -Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2000. С. 181-184.

123. Ивлиев A.JI. Китайские летописи об образовании мохэского государства Чжэнь // Археология и социокультурная антропология Дальнего Востока и сопредельных территорий. Благовещенск : Изд-во БГПУ, 2003. -С. 310-318.

124. Ивлиев А.Л. Очерк истории Бохая // Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия, проблемы, гипотезы. Владивосток : Дальнаука, 2005. - С.449-475.

125. Ивлиев А.Л., Болдин В.И., Никитин Ю.Г. Бохайские бронзовые шпильки // Произведения искусства и другие древности из памятников Тихоокеанского региона от Китая до Гондураса. - Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2001.-С. 149-155.

126. Ивлиев А.Л., Хорев В.А. О двух находках в Ананьевском городище // Россия и АТР : Дальнаука, 2006. №1. - С. 110 -112.

127. Ильина Т. Специфика изобразительного искусства. М. : Профиздат, 1967.-27 с.

128. Ионова Ю.В. О культе деревьев в Корее // Мифы, культы, обряды народов зарубежной Азии. М. : Наука, 1986. - С. 216-229.

129. Иофан Н.А. Культура Древней Японии. М. : Наука, 1974. - 261 е.: илл.

130. Исторические памятники Кореи. Пхеньян : Изд-во Памятники культуры, 1980. - с.

131. История Золотой империи. Новосибирск : Изд-во ИАЭ СО РАН, 1998.-288 с.

132. Каган М. О прикладном искусстве. Некоторые вопросы теории. Л. : Художник РСФСР, 1961 . - 160 с.

133. Киле Н.Б. Лексика, связанная с религиозными представлениями нанайцев // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX начала X в.). - Л. : Наука, 1976. -С. 189-202.

134. Кирьяк М.А. Древнее искусство Севера Дальнего Востока (Каменный век). Магадан : СВКНИИ ДВО РАН, 2000. - 288 с.

135. Кисилев С.В. Из истории китайской черепицы // СА. 1959. - №3. -С. 157—178.

136. Китайские легенды, сказки, басни, пословицы, поговорки. Пермь : Пермское изд-во, 1958. - 263 с.

137. Клеопов И.Л. И.А. Лопатин. Очерк жизни и научной деятельности. Неопубликованные дневники и письма. Новосибирск : ВосточноСибирское книжное изд-во, 1964. - 67с.

138. Ковтун И.В. Изобразительные традиции эпохи бронзы Центральной и Северо-западной Азии. Проблемы генезиса и хронологии иконографических комплексов северо-западного Саяно-Алтая. Новосибирск : Изд-во ИАЭ СО РАН, 2001.-184 с.

139. Ковтун И.В. Иконографический инвариант (историография и методология) // Вестн. НГУ. Сер. История, философия. 2003. - Т.2. -Вып.З.: Археология и этнография. - С. 16-23.

140. Ковтун И.В. Инвариантный анализ изобразительных стилей // Археология, этнография и антропология Евразии. 2005. - №1 (21). -С.40-50.

141. Колзунов И.В. К вопросу о реконструкции черепичной кровли Абрикосовского храма // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 1995. - №2.-С. 108-113.

142. Окладникова и 50-летию Дальневост. археол. эксп. РАН. Новосибирск : ИАЭ СО РАН, 2003. - С.328-331.

143. Конькова JI.B. Бронзолитейное производство на юге Дальнего Востока СССР (рубеж тыс. до н.э. в.н.э.). JI. : Наука, 1989. - 124 с.

144. Копылов И.И. Зеркала из Талгарского городища (к проблеме этнокультурных контактов) // Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988. -С.70-78.

145. Кореняко В.А. Искусство народов Центральной Азии и звериный стиль. М. : Восточная литература, 2002. - 327 с.

146. Корнилова В. Виды и жанры изобразительного искусства. Пермь : Пермское книжное изд-во, 1961. - 48 с.

147. Костин В. Язык изобразительного искусства. М : Знание, 1965. - 80 с.

148. Крадин Н.Н. О формационной природе бохайского государства // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего востока СССР. -Владивосток : ДВО РАН, 1990. С. 18-27.

149. Крадин Н.Н. Становление и эволюция средневековой государственности // Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия, проблемы, гипотезы. Владивосток: Дальнаука, 2005.-С. 439^448.

150. Краминцев В.А., Ивлиев A.JL Бронзовые зеркала с поселения Покровка I // Археология, этнография и антропология Евразии. 2002. №2 (10). С. 140143.

151. Краткий словарь терминов изобразительного искусства. М. : Советский художник, 1965. - 191 с.

152. Кызласов J1.P., Король Г.Г. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник. М. : Наука, 1990. - 216 с.

153. Кычанов Е.И. Очерк истории тангутского государства. М. : Наука, 1968.-355 с.

154. Кычанов Е.И. Из истории взаимоотношений тангутского государства Си Ся и чжурчжэньской империи Цзинь // Материалы по истории Дальнего Востока (история, археология, этнография, филология). Владивосток : ДВО АН СССР, 1973.-С. 136-142.

155. Ларичев В.Е. История чжурчжэней (XI-XII) // Материалы по древней истории Сибири. Улан-Удэ : Изд-во СО АН СССР, 1964. - С. 579-637.

156. Ларичев В.Е. Народы Дальнего Востока в древности и средние века // Дальний Восток и соседние территории в средние века. История и культура Азии. Новосибирск : Наука, 1980. - С.8-38.

157. Ларичев В.Е. Краткий очерк истории чжурчжэней до образования Золотой империи // История Золотой империи. Новосибирск : Изд-во ИАЭ СО РАН, 1998.-С. 34-87.

158. Ларичев В.Е. Воплощение времени (к проблеме информационных традиций в первобытном искусстве) // История и археология Дальнего Востока. К 70-летию Э.В. Шавкунова. Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2000. -С.25-40.

159. Леньков В.Д. Металлургия и металлообработка у чжурчжэней в XII веке (по материалам исследования Шайгинского городища). Новосибирск : Наука, 1974.-188 с.

160. Леньков В.Д. Черная металлургия и металлообработка у бохайцев // Материалы по средневековой археологии Дальнего Востока и Забайкалья. -Препр. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989. - С. 25-39.

161. Леньков В.Д., Галактионов О.С., Силантьев Г.Л. Раскопки Лазовского городища // АО 1978 года. -М.: Наука, 1979. С. 241-242.

162. Леньков В. Д., Ходзевич Л.П. Металлообрабатывающий инструментарий чжурчжэней Приморья в XII-XIII вв. // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1990. С.36-59.

163. Лещенко Н.В. Глиняные изделия с бохайских памятников Приморья // Медиевистские исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток : Дальнаука, 1994. - С.69-79.

164. Лещенко Н.В. Терракотовое навершие с Краскинского городища // Традиционная культура Востока Азии. Благовещенск : Изд-во АмГУ, 2002. -Вып.4. - С. 188-193.

165. Лещенко Н.В., Болдин В.И. Изделия из кости и рога бохайских памятников Приморья // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1990. - С. 60-69.

166. Лопатин И.А. Обзор южной части Приморской области Восточной Сибири за р. Суйфун // Записки Сибирского отдела ИРГО. Иркутск, 1864. -Т. VII.-С. 182-184.

167. Львова Э.Л., Усманов М.С. Представления о мировом дереве в традиционной обрядности народов Саяно-Алтая // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: (Тез. докл. обл. конф). Омск, 1979. - С. 178-181.

168. Малявкин А.Г. Материалы по истории уйгуров в XI-XII вв. -Новосибирск : Наука, 1974. 208 с.

169. Мартынов А.И, Шер Я.А. Методы археологического исследования. -М.: Высшая школа, 1989. 224 с.

170. Матвеев З.Н. Бохай (Из истории Восточной Азии VIII-Xb.b.) // Труды ДВГУ. -1929. №8 : Серия 6. - 34 с.

171. Медведев В.Е. О некоторых находках чжурчжэньской культуры на Нижнем Амуре // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. -Новосибирск : ИАЭ СО АН СССР, 1979. С. 207-215.

172. Медведев В.Е. Приамурье в конце I начале II тысячелетия: Чжурчжэньская эпоха. - Новосибирск : Наука, 1986. - 205 с.

173. Мошинская В.И. Древняя скульптура Урала и Западной Сибири. М. : Наука, 1976.- 132 с.

174. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. М. : Искусство, 1994. - 606 с.

175. Мыльников А.С. Язык культуры и вопросы изучения этнической специфики средств знаковой коммуникации // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. -JI.: Наука, 1989. С.7-37.

176. Неглинская М.А. Китайские ювелирные украшения. М. : Компания Спутник, 1999.- 164 с.

177. Никитина М.И. Пэкческий единорог в связи с мифом о Матери-Тигре и Сыне-олене // Вестник Центра корейского языка и культуры. СПб. : Петербургское Востоковедение, 1997. -Вып.2. 136-159.

178. Окладников А.П. Остатки бохайской столицы у г. Дунцзинчэн на р. Муданцзян // СА. 1957. - №3. - С. 198-214.

179. Окладников А.П. Далекое прошлое Приморья (очерки по древней и средневековой истории Приморского края). Владивосток : Прим. кн. изд-во, 1959.-292 с.

180. Окладников А.П. Две бронзовые статуэтки бохайского времени из Приморья // История и культура Востока Азии. Новосибирск : Наука, 1975. -Т.З.-С. 50-51.

181. Окладников А.П., Медведев В.Е. Буддийская статуэтка с острова Уссурийского // Пластика и рисунки древних культур. Новосибирск : Наука, 1983.-С. 117-121.

182. Отчет об археологических исследованиях Бохайских памятников в Приморском крае России в 2004 г. 2004 Excavation report on the Parhae Site in Russian Primorskiy Krai. Seul : Koguryo Reseach Foundation, 2005. - 453 p. -Рус.яз, кор.яз.

183. Панофский Э. Смысл и толкование изобразительного искусства. СПб. : Искусство, 1999.-394 с.

184. Певнов A.M. Этнокультурная интерпретация лексических заимстований в чжурчжэньском языке // Новые данные о культуре и хозяйстве средневековых народов Дальнего востока. Препр. - Владивосток, 1987.-С. 34-40.

185. Певнов A.M. Этимология графем чжурчжэньской письменности (графемные гнезда) // Новое в изучении эпохи средневековья Дальнего Востока СССР. Препр. - Владивосток, 1989. - С. 33-45.

186. Певнов A.M. Тюркизмы в чжурчжэньском языке // История и археология Дальнего Востока. К 70-летию Э.В. Шавкунова. Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2000. - С. 104-106.

187. Переводчикова Е.В. Язык звериных образов: очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. М. : Восточная литература РАН, 1994. -206 с.

188. Пискарева Я.Е. Локальные группы мохэских памятников в Приморье // Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия, проблемы, гипотезы. Владивосток : Дальнаука, 2005. - С.419-438.

189. Подмаскин В.В. Духовная культура удэгейцев. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 1991.-160 с.

190. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М. : Наука, 1977. -216 с.

191. Раевский Д.С. Некоторые замечания об интерпретации древних изобразительных памятников // Международная конференция по первобытному искусству. Кемерово : НИКАЛС, 1999. - Т. 1. - С. 118-123.

192. Решетов A.M. Дракон в культурной традиции китайцев // Материальная культура и мифология. JI. : Наука, 1981. - С. 81-92.

193. Решетов A.M. Мифологический зверь цилинь в китайской культовой традиции // Мифология и религия в системе культуры этноса. Материалы Вторых Санкт-Петербургских этнографических чтений. СПб. : Российский этнографический музей, 2003. - С. 153-155.

194. Рудова M.JI. Бодхисатва Гуаньинь в памятниках Дунхуана // Труды Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Т. XXVII. Культура и искусство народов Востока. Л.: Искусство, 1989. - С.57-60.

195. Семениченко Л.Е. К вопросу об этнокультурных связей мохэ-бохайцев (по материалам археологических исследований) // Новейшие археологические исследования на Дальнем Востоке СССР. Владивосток : Изд-во ДВНЦ АН СССР, 1976. - С. 88-98.

196. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. М. : Наука, 1974. - 278 с.

197. Силантьев Г.Л. Стеклообрабатывающее производство на юге Дальнего Востока СССР в средние века : автореф. дис. . канд. ист. наук / МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1987. - 17 с.

198. Старцев А.Ф. Материальная культура удэгейцев (вторая половина XIX XX в.). - Владивосток : ДВО РАН, 1996. - 160 с.

199. Старцев А.Ф. Культура и быт удэгейцев (вторая половина XIX XX в.). - Владивосток : Дальнаука, 2005. - 444 с.

200. Сунь Хун. Мохэ, бохайцы, чжурчжэни // Древняя и средневековая история Восточной Азии. К 1300-летию образования государства Бохай. -Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 2001. С. 80-89.

201. Сунь Цзиньцзи, Ай Шэнъу, Чжуан Янь. Этническое происхождение бохайцев // История и археология Дальнего Востока. К 70-летию Э.В. Шавкунова. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2000. - С. 107-115.

202. Сычев Л.П., Сычев В.Л. Китайский костюм. Символика. История. Трактовка в литературе и искусстве. -М.: Наука, 1975. 132 с.

203. Сюй Жихуй. Взаимоотношения между государством Бохай и этническими группами на северо-западе // Древняя и средневековая история Восточной Азии. К 1300-летию образования государства Бохай. -Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 2001. С. 110-112.

204. Теоретико-методологические проблемы семиотического подхода к искусству. М. : Искусство, 1978. - 47 с.

205. Тишкин А.А., Дашковский П.К. Социальная структура и система мировоззрения населения Алтая скифской эпохи. Барнаул : Изд-во Алт. унта, 2003. - 430 с.

206. Толстой В.П. Специфика монументального искусства. Его виды и жанры // Советское искусствознание. М. : Советский художник, 1985. -№19.-С. 282-294.

207. Торчинов Е.А. Философия буддизма Махаяны. СПб. : Петербургское Востоковедение, 2002. - 320 с.

208. Тупикина С.М. К вопросу об этнокультурных связях древнего населения Приморья // Новое в изучении эпохи средневековья Дальнего Востока СССР. Препр. - Владивосток, 1989. - С.30-33.

209. Тупикина С.М. Морские сюжеты в графике шайгинской керамики // Мир древних образов на Дальнем Востоке. Владивосток : Изд-во ДВГУ, 1998. -С.159-161.

210. Уосон П. Социальные типы и границы типологического мышления в археологии // Альтернативные пути к ранней государственности. Владивосток : Дальнаука, 1995. С.23-3 5.

211. Успенский М.В. Нэцке. JI. : Искусство, 1986. 232 с.

212. Успенский М.В., Варшавская Е.Ю. Нэцке и японская гравюра из собрания С.П. Варшавского. JI.: Искусство, 1983. - 76 с.

213. Уэда Масааки. Древняя Япония и Бохай // Надзо-но ококу Бохай (Загадочное королевство - Бохай). Ред. Наканиси С., Ясуда Ё. - Токио : Кадогава Сэнсё, 1992. -286 с. - Рус.яз., англ. яз.

214. Фетисова JI.E. Разновидности близнечного мифа у народов Дальнего Востока России //Историко-культурные связи между коренным населением тихоокеанского побережья Северо-западной Америки и Северо-восточной Азии. Владивосток : ДВО РАН, 1998. - С.278-284.

215. Ходзевич Л.П. О происхождении сюжета на одной уникальной поясной гарнитуре из Лазовского городища // Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988.-С. 84-92.

216. Ходзевич Л.П. Приемы нанесения золота на железные изделия(на примерах находок из Шайгинского городища) // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989. - С.135-139.

217. Хорев В.А. К вопросу о функциональном назначении и датировке Ананьевского городища //Археология и культурная антропология Дальнего Востока. Владивосток : ДВО РАН, 2002. - С.227-233.

218. Хорев В.А., Болдин В.И. О результатах археологических исследований на Ананьевском городище в 1972-1974 г.г. // Новейшие археологические исследования на Дальнем Востоке СССР. Владивосток : Изд-во ДВНЦ АН СССР, 1976.-С. 112-120.

219. Цырлин И.И. Виды изобразительного искусства М.: Знание, 1960. -43 с.

220. Чеснов Я.В. Дракон: метафора внешнего мира // Мифы, культы, обряды зарубежной Азии. М.: Наука, 1986. - С.59-72.

221. Чжань Цзюнь. Особенности развития культуры Бохая // Медиевистские исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток : Дальнаука, 1994. - С. 57-68.

222. Шавкунов В.Э. Об изображении парусника на сосуде из Шайгинского городища // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989. С. 147-149.

223. Шавкунов В.Э. Вооружение чжурчжэней XII-XIII вв. Владивосток : Дальнаука, 1993.- 182 с.

224. Шавкунов Э.В. Клад чжурчжэньских зеркал // МИА. M.;JT. : Изд-во АН СССР, 1960.-Том 1.-№86.-С. 231-237.

225. Шавкунов Э.В. Бохайские памятники Приморья (по исследованиям 1960 г.) // Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Новосибирск : Наука, 1964. - Вып.1.: Археология и этнография Дальнего Востока. - С.84-105.

226. Шавкунов Э.В. Раскопки на Николаевском городище (1960-1962) // Сибирский археологический сборник: Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Новосибирск : Наука, 1966. - Вып. 2. - С. 286-296.

227. Шавкунов Э.В. Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье. Л.: Наука, 1968. - 128 с.

228. Шавкунов Э.В. О назначении подвесных бронзовых рыбок и оленьего рога с Шайгинского городища // СА. М.: Наука, 1973. - №1. - С.264-270.

229. Шавкунов Э.В. Антропоморфные подвесные фигурки из бронзы и культ предков у чжурчжэней // СЭ. М.: Наука, 1975. - №4. - С. 110-120.

230. Шавкунов Э.В. Проявление «звериного стиля» в искусстве чжурчжэней // Археологические материалы по древней истории Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВНЦ АН СССР, 1978. С. 83-89.

231. Шавкунов Э.В. Описание бронзовых зеркал из Приморского края и их датировка // Материалы по археологии Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВНЦ АН СССР, 1981 -а. С.93-110.

232. Шавкунов Э.В. О стоимости зеркал у чжурчжэней // Древний и средневековый Восток. М.: Наука, 1985-а. - 4.1. - С.224-235.

233. Шавкунов Э.В. Сибирские корни японских нэцкэ // Рериховские чтения 1984 г. Новосибирск : Наука, 1985-6. - С.272-278.

234. Шавкунов Э.В. О происхождении двух бронзовых зеркал из случайных находок в Приморье // Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Владивосток : ДВО АН СССР, 1988. -С.59-69.

235. Шавкунов Э.В. О семантике декора из четырех лепестковых розеток на средневековых металлических зеркалах // Древний и средневековый Восток. М.: Наука, 1988-а. - 4.2. - С.352-363.

236. Шавкунов Э.В. Бронзовая верительная бирка в виде рыбки из Николаевского городища // СА. М. : Наука, 1989. - №1. - С. 267-270.

237. Шавкунов Э.В. Каменное навершие с личиной-черепом из-под с. Кишиневка // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989-а. - С. 113-119.

238. Шавкунов Э.В. Некоторые аспекты культурогенеза чжурчжэней в свете новейших археологических исследований // Новые материалы по средневековой археологии Дальнего Востока СССР. Владивосток : ДВО АН СССР, 1989-6.-С. 5-11.

239. Шавкунов Э.В. Древние металлические зеркала: терминология, использование, классификация и проблема датировки // Проблемы средневековой археологии Дальнего Востока. Владивосток : ДВО АН СССР, 1990.-С. 92-108.

240. Шавкунов Э.В. Зеркала в магико-религиозных обрядах в древности и средневековье. Препр. - Владивосток : ДВО АН СССР, 1990-а. - 38 с.

241. Шавкунов Э.В. Зеркала из Золотого города // Вестник ДВО АН СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1990-6. С. 109-121.

242. Шавкунов Э.В. Культура чжурчжэней-удигэ XII-XIII вв. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока. М. : Наука, 1990-в. -282 с.

243. Шавкунов Э.В. О судоходстве Приморья в средние века // Материалы по средневековой археологии и истории Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1990-г. С.28-35.

244. Шавкунов Э.В. Бохайская кровельная черепица с зооморфным мотивом //СА.-М. : Наука, 1991.-№1.-С. 269-271.

245. Шавкунов Э.В. Культ зайца у чжурчжэней // Краевед, вест. -Владивосток, 1993. Вып. 1. -С.91-94.

246. Шавкунов Э.В. О зарубежных концепциях истории Бохая // Вестник ДВО РАН. Владивосток : ДВО РАН, 1993-а. - №1. - С. 88-94.

247. Шавкунов Э.В. Тайны древних зеркал. Владивосток: Дальпресс, 1993-6.-52 с.

248. Шавкунов Э.В. О шаманстве бохайцев // Медиевистские исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток : Дальнаука, 1994. - С. 48-56.

249. Шавкунов Э.В. Первое археологическое свидетельство чжурчжэньско-тангутских связей // Медиевистские исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток : Дальнаука, 1994-а. - С. 94-99.

250. Шавкунов Э.В. Бохай в судьбах народов Восточной Азии // Вестник ДВО РАН. Владивосток : Изд-во ДВО РАН, 1995. - №4. - С. 115-127.

251. Шавкунов Э.В. О специфических особенностях формирования культуры Бохая // Вестник ДВО РАН. Владивосток : ДВО РАН, 1995-а. -№1.-С. 92-96.

252. Шавкунов Э.В. Раскопки на сопке Копыто // Вестник ДВО РАН. -Владивосток : ДВО РАН, 1995-6. №2. - С. 103-107.

253. Шавкунов Э.В. Декор бохайской кровельной черепицы и его классификация // Археология Северной Пасифики. Владивосток : ИИАЭ ДВО РАН, 1996.-С. 127-144.

254. Шавкунов Э.В. О сакральной сущности декора концевых дисков средневековой черепицы Приморья // Древнее искусство тихоокеанских культур. Владивосток : ДВО РАН, 1996-а. - С. 121-130.

255. Шавкунов Э.В. Уникальный держатель от кресала из Марьяновского городища // Вестник ДВО РАН. Владивосток : ДВО РАН, 1996-6. - №2. -С.71-74.

256. Шавкунов Э.В. Государство Бохай и средневековая Корея // Россия и АТР : Дальнаука, 1997. №2. - С.44 -48.

257. Шавкунов Э.В. Исследования на Абрикосовском селище в 1996 г. // Вестник ДВО РАН. Владивосток : ДВО РАН, 1997-а. - №1. - С. 82-85.

258. Шавкунов Э.В. Несколько слов о взаимоотношениях Бохая и Японии // Вестник ДВО РАН. Владивосток : ДВО РАН, 2001. - №3. - С. 100-104.

259. Шавкунов Э.В. О слагаемых этноса и культуры Бохая // Древняя и средневековая история Восточной Азии. К 1300-летию образования государства Бохай. Материалы межд. науч. конф. Владивосток : ДВО РАН, 2001-а. - С. 11-16

260. Шавкунов Э.В., Конькова JI.B., Хорев В.А. Бронзовые зеркала Ананьевского городища // Вопросы археологии Дальнего Востока СССР. -Владивосток : ДВО АН СССР, 1987. С.80-95.

261. Шавкунов Э.В., Аюшин Н.Б., Шавкунов В.Э. Шахматные фишки // Россия и АТР. Владивосток, 1998. - №1. - С. 75-79.

262. Шер Я.А. Алгоритм распознавания стилистических типов в петроглифах (К теории стиля в первобытном искусстве) // Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. -М.: Наука, 1977.-С. 127-139.

263. Шер Я.А. Петроглифы средней и центральной Азии. М. : Наука, 1980. -327 с.

264. Штернберг Л.Я. Культ орла у сибирских народов // Сборник музея антропологии и этнографии. Л., 1925. - Т.5. - 4.2. - С. 717-740.

265. Шумкова А.Л., Шавкунов Э.В. Ритуальный камень из окрестностей с. Алексей-Никольского // Россия и АТР. Владивосток : Дальнаука, 2000. -№1.-С. 93-96.

266. Эберхард Э. Китайские праздники. М.: Наука, 1977. - 128 с.

267. Юань Кэ. Мифы древнего Китая. М.: Наука, 1987. - 527 с.

268. Яковлев Е.Г. Искусство и мировые религии. М., Высшая школа, 1977. - 224 с.

269. Яо Фэн. Политика национальной автономии империи Тан в отношении Бохая // Древняя и средневековая история Восточной Азии. К 1300-летию образования государства Бохай. Материалы междунар. науч. конф. -Владивосток : ДВО РАН, 2001. С. 90-97.

270. Кусака Масаёси. Лагуны и дипломатия Бохая // Надзо-но ококу Бохай (Загадочное королевство - Бохай). Ред. Наканиси С., Ясуда Ё. - Токио: Кадогава Сэнсё, 1992. - С. 80-103. - Рус.яз, англ.яз.

271. Уэхара Кадзу. Искусство Бохая // Надзо-но ококу Бохай (Загадочное королевство - Бохай). Ред. Наканиси С., Ясуда Ё. - Токио : Кадогава Сэнсё, 1992. - С. 185-213. - Рус.яз, англ.яз.

272. Литература на английском языке.

273. Abrams Е.М. Architecture and Energy: An Evolutionary Perspective// Archeological Method and Theory. Tuscon : University of Arizona Press, 1989. -Vol.1.-P. 47-87.

274. Bulling A. The decoration of mirrors of the Han period. Archeology. Atribus Asiae. Publishers. Ascona. Switzerland // Atribus Asiae. Institute of Fine Arts. -New York : New York University. 1960. - 116 p.

275. Bush Susan. Five paintings of animal subjects of narrative themes and their relevance to Chin culture // China under Jurchen Rule. Essays on Chin Intellectual and Cultural History. New York : State University of New York Press, 2001. - P. 183-215.

276. Cammann S. Substance and symbol in Chinese toggles. Philadelphia : Philadelphia University, 1962. - 658 p.

277. Gelman E.I., Boldin V.I. Koguryo's Influence on Parhae (Bohai) Culture // Journal of Inner and East Asian Studies. Seoul : Koguryo Research Foundation, 2004.-V.l.-P. 139-165.

278. Chapin Helen B. A. Study in Buddhist Iconography H Ostasiatische zeitschrift. Berlin and Leipzig : Verlag Von Wolter de Gruyter and Co., 1935. -№3/4. P. 125-134. - Англ.яз.

279. Han Giu-cheol. History of the Balhae Kingdom // Features. Korea: Cultural Properties Administration, 2003. - P. 12.

280. Kim Won-Yong. Art and archeology of ancient Korea. Seoul : The Taekwang Publishing Co. Seoul, 1986. - 416 p.

281. Korean Cultural Heritage. Kang Hyejeong, Pyo Seonhoon. Seoul : Sigong Tech Co., Ltd, 2002.-312 p.

282. Li Zehou. Evolution of the Buddhist Divine Images as a Reflection of Chinese History // Wenwu. 1978. - №12. - P. 34-40.

283. Otto Kummel und William Cohn. Im aufitrage der gesellschaft fur ostasiatische kunst herausgegeben. // Ostasiatische Zeitschrift. Berlin und Leipzig : Verlag Von Wolter de Gruyter and Co., 1932. P. 28-43. - Нем.яз., англ. яз.

284. Rhie М. Marylin. Interrelationship between the Buddhist art of China and the art of India and Central Asia from 618-755 A.D. -Napoli, 1988. 44 p.

285. Tung-Ghing-Ch'eng. Report on the Excavation of the Site of the Capital of Po-hai // Archeologia Orientalis. ser. A.V. Tokio, 1939.

286. Volker T. The animal in Far Eastern art and especially in the art of the Japanese netsuke with references to Chinese origins, tradition, legends, and art. -Leiden : E.J. Brill, 1950.-190 p.

287. Williams C.A.S. Encyclopedia of Chinese symbolism and art motives. -New York : The Julian Press, 1960. 469 c.

288. Wittfogel Karl. A. and Feng Chia-sheng. History of Chinese society Liao (907-1125). The American philosophical society independence square. -Philadelphia, 1949. 750 p.

289. World Cultural Heritage. Koguryo Tomb Murals. ICOMOS Korea : Cultural Properties Administration, 2004. - 108 p.

290. Yao Tao-chung. Buddhism and Taoism under the Chin // China under Jurchen Rule. Essays on Chin Intellectual and Cultural History. New York : State University ofNew York Press, 2001. - P. 145-180.

291. Yoshitaka Kojima. The history of relation between Mohe, Bohai and Japanese Islands // Надзо-но ококу Бохай (Загадочное королевство - Бохай). Ред. Наканиси С., Ясуда Ё. - Токио : Кадогава Сэнсё, 1992. - С. 1-25.

292. Литература на восточных языках.

293. Buddha. The Spread of Buddhist Art in Asia. MHK Promotions. 1998. -221c.-Яп. яз.

294. He Yunao. Tile Ends with Human and Animal Faces of Six Dynasties Unearthed in Nanjing // Бэйфан Вэньу. 2003. - №7. - С. 37-44. - Кит. яз. перевод A.JI. Ивлиева.

295. Liudingshan and bohaizhen aristocratic cemetery and capital site of the Bohai state, Tang dynasty. The Institute of Archaeology Chinese Academy of Social Sciences. Beijing : The Encyclopedia of China Publishihg House, 1997. -129 p.-Кит. яз.

296. The cellar cultural relics unearthed from Nanta Street, Chaoyang, Liaoning // Бэйфан Вэньу. 2005. - №2. - C.44-47. - Кит. яз. перевод A.JI. Ивлиева.

297. The treasures of inner Mongolia. Tokio, 1996. - 135 p. - Яп.яз.

298. Tomb of the Princess of state Chen (with an English abstract) by Inner Mongolian Institute of Cultural Relics and Archeology and Zhelimu Museum. -Beijing : Cultural Relics Publishing House, 1993. 195 p. - Кит. яз.

299. Xu Xiaodong. The Technique of Liao Amber Artifacts // Northern Cultural Relics. 2003. - №4. - C. 35-42. - Кит. яз. перевод A.JI. Ивлиева.

300. Yang Haipeng. The Jade of Kin Dynasty Unearthed in Ancient city of Russia // Бэйфан Вэньу. 2005. - №4. - С. 44-49. - Кит. яз. перевод A.JI. Ивлиева.

301. Ван Сюйчжи. Хэйлунцзян Чжаодун провинции Хэйлунцзян // Каогу. -1960. №2. - С.36-41. - Кит. яз.

302. Ван Хуитуан, Лю Цзянь. Бронзовые зеркала эпохи Тан с изображением виноградных лоз, морских животных, лунного дворца и цветов // Museum Research. 2001. - №3. - P. 38-40. - Кит. яз. перевод А. Л. Ивлиева.

303. Ван Чуньлэй. Сюжеты и орнаменты цзиньских бронзовых зеркал Верхней столицы Цзинь из музея Цзан Сун // Бэйфан Вэньу. 2003. - №1. -С. 45-47.-Кит. яз.

304. Ван Чэнли. Бохай цзянь ши (Краткая история Бохая). Харбин: Хэйлунцзян жэньминь чубаныпэ, 1984. - 234 с. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.

305. Вэй Цуньчэн. Архитектура Бохая // Хэйлунцзян Вэньуцунькань. 1984. - №4. - С.36-43. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.

306. Вэй Цуньчэн. Гаогоули каогу (Археология Когурё). Чанчунь.: Цзилинь дасюэ чубаныпэ, 1994. - 124 с. - Кит. яз.

307. Тань Чжигэн. Мохэ и памятники мохэ в бассейне Хэйлунцзяна // Бэйфан вэньу. 1985. - №1. - С. 23-29, 112. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.

308. Культурные ценности из Бохайской Верхней столицы Лунцюаньфу. Научно-исследовательский институт изучения культурных ценностей // Бэйфан Вэньу. 2005. - №3. - С. 3. - Кит. яз.

309. Ли Сюэмэй, Сяо Биньи. Тунзин (Бронзовые зеркала). Гуйян : Изд-во Гуйчжоу жэньминь чубаныпэ, 1998. - 156 с. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.

310. Некоторые культурные ценности из бохайского города Луньцюаньфу в Шаньцзине // Бэйфан Вэньу. 2005. - №3 (83). -С. 36. - Кит. яз.

311. Описание древностей монгольского автономного уезда Цянгоэрлосы. -1983.-208 с.-Кит. яз.

312. Памятники культуры цзиньского периода из клада, обнаруженного в уезде Нунъань провинции Цзилинь // Бэйфан вэньу. 1988. - №7. - С. 74-81 - Кит. яз.

313. Печати киданьского цзедуши, обнаруженные в уезде Лунхуа провинции Хэбэй // Каогу. -1982. №4. - С.425-428. - Кит. яз.

314. Раскопки могилы жены принца Нинцзин Минской династии в Нанчэне // Бэйфан Вэньу. 2003. - №2 - С. 19-34. - Кит. яз.

315. Раскопки памятников бохайской культуры Приморья России. Сеул: Тэрюк ёнгусо, 1994. - 450 с. - Кор. яз.

316. Рэкиси сампо дзитэн. Словарь прогулка по истории. - Токио : Ямакава Сюппанся, 2004. - 383 с. -Яп. яз.

317. Сайто Масару. Балянчэн. Токио, 1953. 164 с. - Яп. яз.

318. Сунь Цзиньцзы. О некоторых вопросах изучения истории «Дальнего Востока» // Бэйфан вэньу. 1997. - №3. - С.93-96. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.

319. Фэн Хаочжан. Предварительное исследование трехцветной глазурованной керамики государства Бохай эпохи Тан // Каогу. 1999. - №8. -С. 74-80-Кит. яз.

320. Хэдонъ сонгук Пальхэ (Процветающее государство к востоку от моря Бохай). Сеул: Музей Сеульского университета, 2003. 151 с. - Кор. яз.

321. Чжан Шухуа, Ли Чэн, Чжан Лу. Предметы с несколькими отверстиями, найденные в провинции Цзилинь, и связанные с ними вопросы // Бэйфан Вэньу. 2004. - №1. - С. 60-62. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева

322. Чжу Гочэнь, Вэй Гочжун. Бохай ши гао (Наброски по истории Бохая). Харбин: Хэйлунцзяншэн вэньу чу бань бяньцзиши (Редакция издания свода свода памятников провинции Хэйлунцзян), 1984. 289 с. - Кит. яз.

323. Чжунго гудай таоцы ишу сяопинь Древнекитайские керамические статуэтки. Пекин, 1958. - 2 е.: илл. - Кит. яз.

324. Шавкунов Э.В. Описание бронзовых зеркал из приморского края и их датировка//Бэйфан Вэньу. -1997. -№1. С. 96-98. - Кит. яз.

325. Шэнь-вэнь Тан сун тунцзин. Пекин, 1958. - 11 е.: илл. - Кит. яз.

326. Шэньси шэнчу ту тан юн сюань цзи. Альбом погребальных статуэток эпохи Тан, обнаруженных при раскопках в провинции Шэньси. Пекин, 1958. - 13 е.: илл. - Кит. яз.

327. Ян Сюцюань. Изображение бронзового всадника из уезда Линькоу // Бэйфан Вэньу. 1997. - №4. - С.54. - Кит. яз.

328. Яо Юйчэн. Полное изучение бронзовой верительной бирки в виде рыбки из Николаевского городища России // Бэйфан Вэньу. 1993. - №3. -С.48-50 - Кит. яз.

329. Чжао Гуанлинь, Чжан Нин. Предварительные исследования фарфора эпохи Цзинь // Каогу. -1979. №5. - С. 461-471. - Кит. яз. перевод А.Л. Ивлиева.