автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Изучение уральских памятников и традиций древнерусского искусства в трудах отечественных исследователей

Полный текст автореферата диссертации по теме "Изучение уральских памятников и традиций древнерусского искусства в трудах отечественных исследователей"

На правах рукописи

Трофимова Наталья Васильевна

ИЗУЧЕНИЕ УРАЛЬСКИХ ПАМЯТНИКОВ И ТРАДИЦИЙ ДРЕВНЕРУССКОГО ИСКУССТВА В ТРУДАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ (1970-е-2000-е гг.)

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 2 СЕН 2011

Челябинск-2011

4853601

Работа выполнена на кафедре искусствоведения и культурологии ГОУ ВПО «Южно-Уральский государственный университет».

Научный руководитель -

доктор исторических наук, доктор искусствоведения, профессор

Парфентьев Николай Павлович.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Мосин Алексей Геннадиевич,

кандидат исторических наук, доцент

Мудрова Наталия Александровна.

Ведущая организация -

ФГ БОУ ВПО «Челябинская государственная академия культуры и искусств».

Защита состоится 30 сентября 2011 г., в 16.00 часов, на заседании диссертационного совета ДМ 212.298.13 при Южно-Уральском государственном университете (454080, г. Челябинск, пр. им. Ленина, 76, ауд. 244).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Южно-Уральского государственного университета.

Автореферат разослан 30 августа 2011 г.

Ученый секретарь /7

диссертационного совета ^(¿иЖуО^Ч ^ М.И.Мирошниченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В современных условиях возрастающий интерес к культурным традициям регионов определяется сосуществованием двух взаимообусловленных тенденций в развитии мирового сообщества: формированием единого информационного, экономического и технологического пространства, т.е. процессом глобализации, и, вместе с тем, тенденцией к актуализации феноменов локальных культур.

Исследование явлений отечественной культуры постоянно находится в центре внимания исследователей. В науке накоплен большой фактический материал по истории русской художественной культуры и предприняты реальные усилия ученых по описанию и анализу отдельных периодов ее развития. Историография темы обширна. Однако отдельные ее стороны, и прежде всего региональные явления искусства, требуют более углубленного изучения. Во все века мы обнаруживаем яркие проявления местных особенностей в культуре и искусстве самых разных регионов. Специальное изучение подобных достижений актуально и свидетельствует о том, что именно они составляли неповторимое своеобразие отечественной культуры, что история общерусской культуры - это процесс развития данных самобытных творческих явлений. Изучая региональные искусства, мы тем самым восстанавливаем общую картину отечественной культуры.

К настоящему времени предпринято всестороннее изучение творчества уральских художников, отдельных художественных памятников, коллекций, судеб региональных художественных музеев и творческих объединений. Эти исследования историков, искусствоведов, культурологов нашли отражение в публикациях, растущее число которых является показателем нового в науке этапа изучения художественной культуры Урала.

В числе произведений искусства, получивших исследование, можно назвать и многие памятники древнерусской традиции, создание которых на Урале было связано, прежде всего, со старообрядческим населением. Известно, что начало горнозаводского строительства на Урале XVIII в. сопровождалось массовым заселением территорий. Среди прочих переселенцев были и старообрядцы из центральных и северо-восточных земель. Сохраняя традиции Древней Руси, они принесли с собой замечательные произведения древней иконописи, книжности, церковно-певческого искусства. Со временем старообрядческие мастера сами стали создавать подобные произведения в древних традициях. Наследие уральских старообрядцев является ярким примером сохранения русской традиционной культуры в условиях российской модернизации. Эти памятники искусства и живые традиции их создания, представляя значительный пласт русской национальной культуры, привлекали и привлекают все большее внимание исследователей.

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловлена существованием значительного комплекса научной литературы, посвященной изучению памятников и традиций древнерусского искусства Урала. Это дает

возможность провести ее историографический анализ, определить основные направления в развитии научного знания и его достижения, что позволит высветить и возможные пути дальнейших исследований значительного пласта отечественной культуры.

Объектом исследования является комплекс разножанровой исторической и искусствоведческой литературы научного характера, в которой рассмотрены проблемы бытования и создания памятников и традиций древнерусского искусства на Урале.

Предметом изучения является процесс становления и развития историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале, включающий: направления, проблематику и основные результаты научного поиска, теоретическое осмысление полученных данных, выраженное в концепциях и выводах, состояние источниковой базы, а также изменение методов и принципов научных исследований в данной области.

Однако уточним, что исследуя труды, освещающие научные проблемы, связанные с памятниками и традициями древнерусского искусства, мы обращаемся к тем из них, которые рассматривают профессиональные явления этого искусства, канонические в своей основе - книжно-рукописное и музыкально-письменное творчество, иконопись. Поэтому из поля нашего исследования исключены виды искусства, также сформировавшиеся в древнерусской традиции, но не являющиеся профессиональными. К ним принадлежит, например, пермская деревянная скульптура, которую исследователи относят «к ярким проявлениям народного искусства своего времени» и считают, что она «неотделима от таких замечательных явлений русского народного искусства, как домовая резьба»1. По замечанию авторитетных исследователей русского искусства, «глубоко связанная с народной жизнью, деревянная скульптура развивалась в русле традиций русской пластической культуры и являлась, как всякое народное искусство, важным фактором в процесс сложения светской скульптуры XVIII века»2. Из нашего исследования также исключены труды, посвященные памятникам декоративно-прикладного искусства, в частности, старообрядческой меднолитой мелкой пластике. Уральские исследователи констатируют, что на Урале не сложились её местный тип и производство3. Определяя художественный уровень меднолитой пластики, авторы утверждают, что она «стоит как бы на рубеже ремесла и искусства, иконографического канона и

1 Пермская деревянная скульптура. Пермь. 1985. С. 8.

2 История русского искусства / под ред. И.Э. Грабаря. М., 1960 Т. 5. С. 437. См. также: Серебренников H.H. Пермская деревянная скульптура. Пермь. 1967; Поликарпова Г.А. Древнее искусство Прикамья // Пермская художественная галерея. Пермь, 1974. С. 18-19; Власова О.М. Народный примитив в пермской деревянной скульптуре // Художественная культура Пермского края. Пермь, 1989. С. 117-122.

3 Гончарова H.A., Гончаров Ю.А. Медиолитая пластика в собрании историко-краеведческого музея г. Екатеринбурга // Древнерусская традиция в культуре Урала. Мат. науч.-пракг. конф. Челябинск, 1992. С. 130.

народных представлений»4. Все эти темы, связанные с народным творчеством, требуют специального исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Имеющиеся историографические исследования по проблеме изучения памятников и традиций древнерусского искусства на Урале составляют небольшие статьи и разделы в обобщающих и специальных исследованиях по истории культуры Урала. Причем экскурсы в историю изучения темы, как правило, приводятся попутно и посвящены отдельным узким проблемам.

Историографическое изучение книжно-рукописных памятников Урала предпринято в статье В.И. Байдина и Л.Т. Шашкова. Авторы рассмотрели в хронологической последовательности традицию создания исторических сочинений старообрядцами Урала, а также выделили в рамках данной традиции «заводское» и «крестьянское» направления5. Краткий историографический обзор работ, изучающих исторические сочинения староверов-часовенных, дает H.H. Покровский6. В диссертации П.И. Мангилёва это направление исследования получило дальнейшее развитие при историографическом анализе трудов, посвященных историческому сочинению поморцев «Родословию поморской веры на Урале и в Сибири»7.

М.Г. Казанцевой был проведен историографический обзор достижений в области изучения музыкально-письменной культуры старообрядчества Урала на начальном этапе8. Н.Е. Денисова, в рамках изучения певческой традиции Невьянской школы, выделила исследовательские работы, затрагивающие данную проблему9.

В рамках историографического анализа иконописи древнерусской традиции можно выделить лишь краткие замечания В.И. Байдина, по поводу концепции «невьянской школы» иконописания, высказанной Г.В. Голынец10.

4 Гончарова H.A., Гончаров Ю.А. Меднолитая пластика в собрании историко-краеведческого музея г. Екатеринбурга // Древнерусская традиция в культуре Урала. Мат. науч.-практ. конф. Челябинск, 1992. С. 118.

5 См.: Байдин В.И., Шашков А.Т. Исторические сочинения уральских старообрядцев XVHI-XIX вв. // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С. 4-9.

6 См.: Покровский H.H. «Родословия» часовенных и их источники // Староверы-часовенныс на востоке России в XVIII-XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002. С. 183-204.

'См.: Мангилёв П.И. Старообрядчество и крестьянская книжность Южного Урала и Зауралья в XVllI-начале XX в.: дис... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2008.

1 См.: Казанцева М.Г. Об изучении музыкальной культуры старообрядчества на Урале // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С. 98-102.

5 См.: Денисова Н.Е. Интонационный фонд второго гласа в певческой традиции Невьянской школы (по материалам песнопений Октоя) // Культура русской провинции: сб. науч. ст. Екатеринбург, 2005. С. 132-137.

10 См.: Байдин В.И К вопросу о старообрядческом иконописании на горнозаводском Урале в XVIII-XIX вв. // Древнерусская традиция в культуре Урала: мат. науч.-практ. конф. Челябинск, 1992. С. 18-19; Он же: Заметки об иконописцах на горных заводах первой половины - середины XVIII в.: новые имена и новое об известных мастерах (к вопросу об

Основная работа исследователей в данной области направлена на публикацию самих иконописных памятников древнерусской традиции, о чем свидетельствует и ряд альбомов", а также их описание и изучение.

Таким образом, во всех указанных работах не ставилась задача изучения общей историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале, определения сложившихся в научной литературе основных исследовательских направлений, путей развития научных знаний о данной области духовной культуры региона. В науке отсутствуют специальные историографические работы по проблемам изучения памятников и традиций книжно-рукописного, музыкально-письменного и иконописного искусства старообрядцев Урала. Кроме того, уже имеющиеся данные могут быть значительно дополнены и уточнены на основе выявления новых историографических источников. Все это позволяет сформулировать цель и задачи нашего исследования.

Цель работы - исследование научной литературы, отражающей процесс становления и развития отечественной историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

- выявить, рассмотреть и систематизировать литературу о памятниках и традициях древнерусского искусства на Урале;

- проследить этапы развития исследований в соответствии с формированием источниковой базы и методов изучения древнерусского художественного наследия на Урале;

- проанализировать формирование и развитие исследовательских концепций и связанных с ними направлений и проблематики в исследуемой области научного знания;

- показать эволюцию взглядов ведущих ученых на существование и развитие памятников и традиций древнерусского искусства Урала;

- представить итоги в изучении основных проблем в изучении древнерусских памятников и традиций в культуре Урала.

Хронологические рамки исследования определяются изучением памятников и традиций древнерусского искусства Урала в отечественной историографии в середине 1970-х-2000-х гг. Нижняя граница обусловлена появлением первых специальных работ, посвященных изучению темы. В настоящее время научно-исследовательский процесс в данной области продолжается.

Качественные изменения исследовательской ситуации в изучаемой области - расширение источниковой базы, развитие методологии

источниках и времени складывания невьянской иконописной школы) // Вестник музея «Невьянскя икона». Екатеринбург, 2002. Вып. 1. С. 58-59.

" Невьянская икона / науч. ред. Г.В. Голынец. Екатеринбург, 1997; Уральская икона: живописная, резная и литая икона ХУШ-начала XX вв. / Сост. Ю.А. Гончаров. Екатеринбург, 1998; Невьянского письма благая весть. Невьянская икона в церковных и частных собраниях / науч. ред. И.Л. Бусева-Давыдова. Екатеринбург, 2009.

исследований и их организационных форм - обусловили деление указанного периода на два этапа: 1) середина 1970-х - начало 1990-х гг. - открытие и начало изучения памятников и традиций древнерусского наследия на Урале, аккумуляция научного материала, определение исследовательских проблем в данной области, формирование первых исследовательских концепций; 2) 1990-е - 2000-е гг. - систематизация и обобщение ранее накопленного материала, расширение источниковой и методологической базы исследований; формулирование новых исследовательских проблем, в ряде случаев переосмысление ранее высказанных концепций; выход исследований в интернет-пространство: создание сайтов учреждений занимающихся изучением данной области, разработка интернет-каталогов книжно-рукописного наследия региона, а также электронная публикация результатов исследований.

Территориальные границы исследования - Урал, включающий Пермскую, Свердловскую, Челябинскую, Курганскую области, а также отдельные районы Кировской, Тюменской областей, Башкирии и Удмуртии, где происходили концентрация, бытование и развитие традиций и создание памятников древнерусского художественного творчества, ставших объектами научного анализа и обобщения в трудах отечественных ученых.

Источниковую базу исследования составляют монографии, диссертации, статьи, тезисы, рецензии, методические рекомендации, материалы конференций. Необходимо отметить, что в исследуемый комплекс источников вошли работы не только исторического, но и искусствоведческого характера, что соответствует самому предмету исследовательских интересов ученых. Так, например, очевидна художественная природа древнерусской иконописи или книжной орнаментики, понимание которых невозможно без искусствоведческого анализа, но в тоже время историческое их изучение способствует раскрытию конкретно-исторической обусловленности данных явлений культуры.

Всю совокупность используемых историографических источников по содержательному принципу можно разделить на три группы, включающие труды, посвященные: 1) памятникам и традициям книжно-рукописного искусства; 2) музыкально-письменному искусству; 3) иконописи. Каждая группа трудов в свою очередь имеет внутреннее деление по направлениям и проблематике исследований.

Первая группа источников отражает процесс выявления и изучения памятников древнерусского книжно-рукописного искусства и его традиций.

Становление археографических исследований по выявлению на Урале памятников книжности находят отражение в работах, раскрывающих ход и характер экспедиционной деятельности (Ю.К. Бегунов, A.C. Демин, A.M. Панченко, В.В. Кусков, Р.Г. Пихоя, В.В. Морозов, И.М. Гвоздиков, Р.Г. Кузеев, В.И. Байдин, С.А. Белобородов, А.Г. Мосин). Здесь же следует назвать комплекс материалов, опубликованных по итогам соответствующих

научных конференций12. Актуализируется проблема методики проведения археографических экспедиций (H.H. Покровский, И.В. Поздеева, A.A. Амосов, В.П. Бударагин, Р.Г. Пихоя, В.В. Морозов и др.), а также проблема выработки единых принципов систематизации и обобщения выявленного книжно-рукописного материала (Н.Ю. Бубнов, И.В. Поздеева, Р.Г. Пихоя, H.A. Кривова).

Комплекс таких историографических источников, как археографические сборники Сибирского отделения АН СССР, научные издания и регулярные археографические чтения, проводившиеся Уральским госуниверситетом, стали свидетельством активного формирования научно-исследовательского процесса в данной научной области13.

Одновременно решалась проблема научного описания территориальных собраний памятников древнерусской книжно-рукописной традиции (H.A. Мудрова, Ю.К. Бегунов, Р.Г. Пихоя, А.Т. Шашаков, А.Г. Мосин, O.K. Беляева, Т.В. Панич, J1.B. Титова, И.В. Починская, В.А. Перевалов). Проблема разработки единой структурированной схемы научного описания рукописей нашла отражение в материалах научных конференций, а также в таких историографических источниках, как методические указания по описанию рукописных и старопечатных книг, подготовленные уральскими археографами (С.А. Голышев, И.Л. Манькова, Л.С. Соболева, А.Т. Шашаков, Л.П. Жуковская, М.Г. Казанцева). Здесь же следует назвать каталоги старопечатных и рукописных книг14. В конце 1990-х г. началась работа по формированию электронной базы данных рукописных и старопечатных книг Уральского региона15.

Увеличение роли региональных библиотек в процессе сохранении и трансляции книжно-рукописного наследия отражает комплекс

12 Напр.: Тихомировские чтения, 1970 г.: Материалы конференции, посвященной опыту организации археографических экспедиций в РСФСР. М., 1970; Проблемы полевой археографии. М, 1979.

13 См.: Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977; Сибирская археография и источниковедение. Новосибирск, 1979; Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск. 1980; Древнерусская рукописная книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982; Археография и изучение духовной культуры: Тез. докл. науч. конф. «III Уральские археографические чтения». Свердловск, 1987; Уральские археографические чтения: Тез. докл. науч. конф. Свердловск, 1989; V Уральские археографические чтения. Тез. докл. науч. конф. Екатеринбург, 1998.

14 Напр.: Каталог старопечатных и рукописных книг Древлехранилища лаборатории археографических исследований Уральского государственного университета. В 6 ч. / сост.: С.А. Белобородов и др. Екатеринбург, 1994-2000. Также см.: Путеводитель по фондам старопечатных книги и рукописей Лаборатории археографических исследований / сост. A.B. Полетаев. Свердловск, 1990.

15 См.: Починская И.В., Мангилёв П.И. Обзор фондов рукописных и старопечатных книг коллекций Урала: подготовительные материалы к региональной электронной базе данных // Информационный бюллетень РБА, 2007. № 41. С. 44-52; Починская И.В. Сводная электронная база данных кириллических книг Уральского региона // Информационный бюллетень РБА. 2007. № 41. С. 32-35.

историографических источников, включающих материалы конференций, федеральные программы и проекты («Культура России (2006-2010 гг.)», «Книжные памятники как культурное достояние региона»), научные статьи и интернет-источники16.

Вслед за каталогизацией и научным описанием памятников книжности, осуществлялось их использование в научных трудах (H.H. Покровский, Р.Г. Пихоя, А.Т. Шашков, H.A. Мудрова, А.Г. Мосин, И.В. Починская, Н.С. Гурьянова, В.И. Байдин, A.A. Гриненко, О.С. Коршунова, Е.А. Полетаева, П.И. Мангилёв и др.). Старообрядческие сочинения выступили в качестве исторических источников по истории, культуре и общественно-политической мысли старообрядцев Урала.

На рубеже 1980-90-х гг. в исследованиях намечается тенденция к широким обобщениям и систематизации ранее выявленного материала. С 1991 г. началось издание «Памятников письменности Урала».

В рамках эдиционного направления в изучении книжно-рукописных памятников древнерусской традиции Урала выделяются работы Р.Г. Пихои.и Л.С. Соболевой, А.Т. Шашкова, А.Г. Мосина, П.И. Мангилёва, И.В. Починской. Значительным событием стал выход в книги «Духовная литература староверов востока России XVIII - XX вв.» (Новосибирск, 1999), обобщившей ранее накопленный источниковый материал.

На рубеже 70-80-х гг. в статьях, а затем и монографии Н.П. Парфентьева было обозначено собственно искусствоведческое направление в изучении художественных традиций в древнерусском книжно-рукописном наследии Урала. В 2000-х гг. в рамках этого направления публикуются работы В.И. Починской, Н.В. Мухиной (Щенниковой), A.B. Полетаева, Н.В. Ануфриевой.

Вторую группу историографических источников составили труды, посвященные изучению древнерусских музыкально-письменных памятников и традиций на Урале. Данная группа источников имеет внутреннее деление на исследования, посвященные изучению уральских памятников древнерусской музыкально-письменной традиции и изучению местных традиций древнерусского музыкального (певческого) искусства.

Впервые уральские памятники древнерусской музыкально-письменной традиции были введены в науку в трудах Н.П. Парфентьева. Кроме этого ученого, проблему научного описания выявленных памятников затем решали М.Г. Казанцева, А.Т. Шашков. В работах Н.П. Парфентьева певческие рукописи также выступили в качестве исторических источников, освещающих духовную культуру среды их бытования, а также в качестве объектов типологического изучения. Свою типологию рукописей предложили и московские исследователи М.В. Богомолова и H.A. Кобяк.

" Напр.: Хахалева Н.И. Формирование единой системы региональных центров России по работе с книжными памятниками // Информационный бюллетень РБА. 2007. № 41. С. 7-10; Пирогова Е.П. Работа с книжными памятниками в регионе // Информационный бюллетень РБА. 2007. №41. С. 10-13.

Памятники древнерусской музыкально-теоретической мысли, и их роль в процессе обучения древнему знаменному пению рассматривалась в работах Н.П. Парфентьева, М.Г. Казанцевой, а в 1990-х г. - Н.Е. Денисовой.

На рубеже 1980 - 90-х гг. получило развитие теоретико-методологическое направление изучения древнерусского музыкально-письменного наследия (Н.В. Парфентьева, Н.П. Парфентьев). За этим последовали расшифровка и анализ самих древних певческих произведений, вошедших в состав уральских музыкально-письменных памятников.

В 1970-х гг. обозначились и основные направления в исследовании живых традиций древнерусского музыкально-письменного искусства. Впервые к данной теме обратились исследователи МГУ, в ходе археографических экспедиций 1970-х г. в Верхокамье (Пермская область)17. С 1974 г. началась экспедиционная работа Уральского госуниверситета.

В трудах исследователей был воссоздан процесса обучения древнему искусству в разных согласиях уральского старообрядчества (Н.П. Парфентьев, Н.В. Миронова, М.Б. Чернышева, Н.Е. Денисова, М.Г. Казанцева, Е.В. Коняхина). Установлено, каким образом демократизация среды бытования певческих рукописей накладывала отпечаток на исполнительскую практику произведений и традиции книжно-рукописного искусства уральских староверов (Н.П. Парфентьев). Получил изучение репертуар сохранившихся древнерусских музыкальных произведений, анализ творческих процессов, отразившихся в музыкальных рукописях, содержащих нетрадиционные распевы и памятники музыкально-теоретической мысли (Н.П. Парфентьев, Е.В. Коняхина, М.Г. Казанцева). Особое внимание уделено изучению произведений духовной лирики - стихов покаянных (С.Е. Никитина, М.Б. Чернышева, М.Г. Казанцева).

Третью группу историографических источников составляет значительный комплекс статей, посвященных древнерусской иконописной традиции и опубликованных в научных и публицистических журналах.

Еще в дореволюционный период исследователи затрагивали проблему стилистических истоков иконописи, связанной с именем и владениями промышленников Строгановых (И.М. Снегирев, Д.А. Ровинский, Г.Д. Филимонов, Н.П. Лихачев). В послереволюционный период к этому вопросу обращались И. Евдокимов и A.A. Введенский.

Во второй половине XX в. в исследованиях Ю.Н. Дмитриева, Л.Е. Токташова, Е.А. Гра, Т.Б. Вилинбаховой, М.В. Алпатова Н.Е. Мневой, Е.В. Логвинова, Н.П. Парфентьева изучение стилистического своеобразия строгановской иконы сопровождалось высказываниями по вопросу о том, считать ли данное явление в русской иконописи «строгановской школой». Тогда же уральские ученые обратились и к изучению строгановских икон Великопермских вотчин. Краткие описания коллекции были составлены сотрудниками Пермской художественной галереи: Л.Ф. Дьяконицыным,

17 См.: Русские письменные и устные традиции и духовная культура (По материалам археографических экспедиций МГУ 1966-1980 гг.). М., 1982.

В. Кулаковым, Г.А. Поликарповой. Собственно исследование строгановских икон пермской коллекции было предпринято в работах О.М. Власовой. Организаторскую деятельность Строгановых в области изобразительных искусств в Прикамье XVIII-XIX вв. исследовала Н.В. Казаринова.

Изучение уральской старообрядческой иконы имеет более широкую проблематику исследований. Отметим, что в качестве историографических источников привлекались работы как профессиональных историков и искусствоведов, так и коллекционеров. Это объясняется тем, что обращения тех и других исследователей к изучению данной области идут синхронно.

Интерес к уральской старообрядческой иконе возник еще в дореволюционный период (С.Д. Нечаев, Д.Н. Мамин-Сибиряк, A.B. Комаров), а затем и в послереволюционное время (УОЛЕ, С. Дюлонг). Однако подлинно научное её изучение началось во второй половине 1980-х гг. Прежде всего в работах исследователей рассматривалась проблема времени сложения «невьянской школы» старообрядческой иконописи (Г.В. Голынец, Т.А. Рунева, В.И. Колосницин, Г.И. Пантелеева, а также коллекционеры Ю.М. Рязанов и Л.Д. Рязанова). В 90-х г. к этой проблеме обратились В.И. Байдин, Е.В. Ройзман, М.П. Боровик.

Проблема стилистических истоков старообрядческой иконописи Урала на научную основу была выведена Г.В. Голынец, а затем рассматривалась в трудах целого ряда исследователей (H.A. Гончарова, О.П. Губкин, Т.А. Рунева, В.И. Колосницин, Л.Ю. Яковлева, В.И. Байдин, М.П. Боровик, Е.В. Ройзман). Обращались эти исследователи и к проблеме внутренней эволюции невьянской иконописной школы.

В 1990-х гг., вследствие обогащения источникового материала, в данной области расширилась проблематика исследований. В частности, вслед за работами О.П. Губкина и В.И. Байдина, посвященными восстановлению биографий уральских иконописцев, формируется целый круг исследователей занимающихся данной проблемой (Ю.В. Клюкина, Н.С. Корепанов, В .А. Трусов, С.А. Белобородов, O.A. Коробко, Г.А. Ченская). Предпринят анализ материалов, применяемых в иконописи нового времени, а также разработка методов реставрации невьянской иконы (М.М. Красилин, М.М. Наумова, Е.А. Данченко, Т.А. Гордиенко, Ю.К. Кузьмина). В исследованиях последних лет рассматривается проблема местной иконографической специфики старообрядческой иконы (Г.В. Голынец, O.E. Крылова, Ю.Л. Алферова, В.Г. Пуцко). В целом, не смотря на различия в оценке художественной природы уральского старообрядческого иконописания, исследователи высоко оценивают его художественные особенности.

Необходимо отметить и еще одну группу историографических источников, свидетельствующих о прочном вхождении материалов по уральской старообрядческой иконописи в структуру знаний и об их популяризации. Это, прежде всего, материалы энциклопедий 8 и альбомов".

" См.: Рунева Т.А., Колосницин В.И. Невьянская школа иконописи // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С. 361.

Методологическая основа исследования базируется на важнейших принципах историографического исследования - историзма и целостности.

Реализация данных принципов была осуществлена посредством совокупности общенаучных и специфических историографических методов научного познания. Из общенаучных были использованы такие методы, как анализ, синтез, сравнение. Используемые в диссертации методы историографического исследования получили отражение в работах советских и современных исследователей (A.M. Сахаров, H.H. Маслов, А.И. Зевелев, М.В. Нечкина, И.Д. Ковальченко, К.Д. Петряев, М.Ф. Румянцева, О.М. Медушевская, Н.И. Смоленский). В работе применялись следующие методы историографического исследования: хронологический, проблемно-хронологический, периодизации, сравнительно-исторический, историко-генетический, ретроспективный, а также перспективного анализа.

В основе данного исследования была положена хронологическо-тематическая форма организации материала с элементами проблемной историографии. Хронологически-тематическая форма работы предполагает классификацию всех изучаемых трудов по рассматриваемым вопросам, а затем - по времени появления исследований. Использование проблемной формы определяется локальностью темы исследования, необходимостью рассмотрения развития науки за сравнительно короткий и насыщенный научными открытиями отрезок времени.

Отметим также в плане уточнения терминологии, применяемой в исследовании. Под направлением понимается течение в науке, связанное единством основных взглядов, общностью или преемственностью принципов и методов исследований. Научное направление шире чем научная проблема, являющаяся формой теоретического знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что необходимо познать.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые на основе широкого круга историографических источников предпринято исследование, раскрывающее процесс выявления и изучения памятников и традиций древнерусского искусства на Урале, формирования важнейших направлений в ходе этого процесса, получения научных результатов и основных достижений, определяемых уровнем развития источниковой базы и методологии исследования.

Практическая значимость работы состоит в том, что фактический материал и выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории края, в практической работе преподавателей отечественной истории (при разработке общих и специальных вузовских курсов).

Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсуждалась на кафедре искусствоведения и культурологии

" См.: Невьянская икона. Альбом. Екатеринбург, 1997; Музей «Невьянская икона». Альбом. Екатеринбург, 2005; Невьянского письма благая весть. Невьянская икона в церковных и частных собраниях. Екатеринбург, 2009. С. 312.

«Южно-Уральского государственного университета». Основные положения и результаты исследования представлены в статьях и докладах на международной, всероссийской и региональных научных конференциях (10 научных публикаций).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяется ее объект, предмет, степень изученности, формулируются цели и задачи исследования, обозначаются его хронологические и территориальные рамки, характеризуется комплекс историографических источников, определяются методологический инструментарий, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Изучение памятников и традиций древнерусского книжно-рукописного искусства Урала» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Становление и развитие исследования и научного описания книжно-рукописных памятников Урала» рассматривается ход и характер археографической работы на Урале, а также процесс её институционализации, что нашло отражение в создании Уральского отделения Археографической комиссии АН СССР, Лаборатории археографических исследований (ЛАИ) при Уральском госунивсрситете, Вузовско-академического центра «Источниковедение истории России».

Впервые целенаправленное изучение старообрядческой книжности было проведено в Забайкалье и на Дальнем Востоке по инициативе М.Н. Тихомирова, В.Б. Павлова-Сильванского и А.И. Рогова. На Урале собирательская работа активизировалась с конца 50-х гг. в связи с деятельностью Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР. Однако первые экспедиции, совершаемые специалистами Ленинграда и Свердловска, не были систематическими и не вели комплексных археографических исследований в регионе. Тем не менее, результаты их работы отражены в отдельных публикациях (Ю.К. Бегунов, A.M. Панченко, A.C. Демин, В.В. Кусков, И.А. Дергачев, Е.И. Дергачева-Скоп).

С середины 1970-х г. начала складываться уральская археографическая научная школа под руководством Р.Г. Пихои. Началась активная работа экспедиций. Среди первых участников находим имена известных сегодня исследователей (В.И. Байдин, Л.А. Дашкевич, А.Г. Мосин, H.A. Мудрова, Н.П. Парфентьев, Е.П. Пирогова, А.Т. Шашков и др.). Были обследованы территории Пермской, Свердловской, Курганской, Челябинской, Пермской, Тюменской, Кировской, Куйбышевской, Саратовской областей, а также Коми, Удмуртской, Башкирской и Татарской АССР и Казахской ССР.

Огромную роль в процессе становления полевой археографии имели Тихомировские чтения (1970 г.) и Всесоюзная конференция по полевой археографии (1976 г.), определившие, что создание территориальных книжных собраний является наиболее целесообразной формой организации собирания и

хранения рукописных и старопечатных книг, в максимальной степени отвечающей задачам всестороннего изучения народной культуры.

Однако различными оказалась методологические подходы в проведении археографических исследований. Так в основе полевой работы ленинградской и уральской археографических школ был положен метод систематического обследования регионов. В практике московских и новосибирских археографов утвердилось многоаспектное изучение каждого региона на основе его комплексного археографического обследования.

Ведущими исследователями в области археографии, Н.Ю. Бубновым, Р.Г. Пихоей, И.В. Поздеевой, был выработан территориальный принцип комплектования выявленных книжных собраний, позволяющий выявить местные книжно-рукописные традиции.

Вслед за ведущими археографическими центрами с 1979 г. Уральское отделение Археографической комиссии АН СССР переходит к активной публикаторской деятельности результатов изучения и создания научных описаний памятников книжности. Одной из основных форм организации научно-исследовательского процесса стали конференции с участием крупных специалистов, молодых ученых и студентов.

Активный исследовательский процесс в области археографии выявил острую необходимость составления описаний территориальных собраний, что нашло отражение в работах Ю.К. Бегунова, А.Г. Мосина, H.A. Мудровой, O.K. Беляевой, Т.В. Панич, JI.B. Титовой, И.В. Починской, В.А. Перевалова.

На рубеже 1980-90-х гг. археографические исследования вступают в качественно новую стадию, для которой характерно систематизация и обобщение ранее выявленного материала, поиск новых структурно-организационных форм научного взаимодействия, а также представление широкой общественности результатов научных изысканий. Так, в 1991 г. вышел первый том «Памятников письменности Урала», главной целью которого было расширение источниковой базы исследователей духовной культуры Урала, облегчение доступа исследователей - историков, филологов, искусствоведов - к книжным богатствам прошлого.

Благодаря совместной работе ученых Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Свердловска, Сыктывкара, Челябинска, Ярославля была выработана формализованная схема описания старопечатных и рукописных книг с учетом будущего использования компьютерных технологий. Издана целая серия методических рекомендаций. В конце 1990-х г. сотрудниками ЛАИ УрГУ началась работа по формированию электронной базы данных рукописных и старопечатных книг Уральского региона. В итоге был разработан интернет-сайт, на котором представлено полное описание 27 книжных собраний коллекции УрГУ.

Ведущую роль в сохранении и трансляции книжно-рукописного наследия наряду с университетскими научными центрами стали играть региональные научные библиотеки. Так, например, сотрудниками Челябинской областной универсальной научной библиотеки разработан виртуальный каталог

«Кириллические рукописные книги XVI-XX вв. в собраниях Челябинской области».

Во втором параграфе - «Основные направления в изучении уральских книжно-рукописных памятников» выявлены и охарактеризованы сложившиеся исследовательские направления в изучении памятников книжно-рукописного искусства Урала как источников по истории духовной культуры.

Впервые общий анализ памятников старообрядческой письменности, обнаруженных в урало-сибирском регионе в ходе археографических экспедиций, начиная со второй половины 1960-х гг., предпринял H.H. Покровский. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. уральские археографы также приступили к введению в научный оборот результатов исследования найденных книжно-рукописных источников (Р.Г. Пихоя, А.Т. Шашков, H.A. Мудрова, В.И. Байдин, А.Г. Мосин, И.В. Починская, П.И. Мангилев и др.).

На этом фоне закономерным стало развитие эдиционного направления в изучении книжно-рукописных памятников древнерусской традиции. Так, Р.Г. Пихоя и J1.C. Соболева опубликовали вторую часть «Родословия поморской веры на Урале и в Сибири». А.Т. Шашков подготовил к публикации и снабдил комментариями фрагмент третьей части этого памятника. Полная публикация сочинения по всем известным спискам, а также подробных текстологических комментариев была подготовлена П.И. Мангилёвым. А.Г. Мосин осуществил публикацию текста «История старыя веры в Златоусте и в округе», а также памфлет антинаучной направленности «Анти-Митчелл». Эсхатологическое сочинение И. Уральского опубликовано И.В. Починской.

В рамках эдиционной археографии особенно выделяются такие масштабные труды, как «Памятниками письменности Урала» (1991 г.) уральской археографической школы и «Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв.» (1999 г.) новосибирской археографической школы, систематизировавшие и обобщившие ранее накопленный материал.

Следующее исследовательское направление - привлечение в качестве исторических источников старообрядческих сочинений по истории и культуре старообрядческих согласий. В частности, в работах H.H. Покровского, в ходе анализа «Рукописи о древних отцах» и «Родословия часовенного согласия», был разработан метод работы со старообрядческими сочинениями, позволяющий вскрыть целый пласт памятников урало-сибирской старообрядческой крестьянской литературы XVIII в. В итоге автор пришел к выводу, что на Урале и в Сибири в XVIII в. существовали оригинальные сочинения, в первую очередь - исторические повествования, посвященные старообрядческим центрам и их руководителям, агиографические произведения, синодики, догматические сочинения по основным проблемам поповщины и беспоповщины. H.H. Покровским совместно с JI.C. Соболевой были обнаружены и изучены два публицистических сборника сибирских часовенных. Старообрядческие сочинения привлекались в качестве исторических источников и Р.Г. Пихосй в ходе анализа общественно-политической мысли трудящихся Урала.

На следующем этапе, в конце 1980-х - начале 1990-х гг., в изучении книжно-рукописного наследия старообрядцев Урала, был проведен ряд широких обобщений и систематизация накопленный материала. Так, В.И. Байдин и А.Т. Шашков предприняли исследование с целью выявления важнейших закономерностей и особенностей развития исторической мысли демократических слоев населения Урала. Авторы проанализировали наиболее древнюю традицию создания исторических сочинений беглопоповцев-софонтиевцев (в дальнейшем часовенных) Урала, в рамках которой выделили два относительно самостоятельных направления: «заводское», связанное с деятельностью скитских центров, расположенных вокруг Невьянского завода, и «крестьянское», возникшее в среде государственного крестьянства Зауралья.

Значительным событием в исторической науке начала 2000-х г. стал выход совместного труда H.H. Покровского и Н.Д. Зольниковой «Староверы часовенные на востоке России в XVIII-XX вв.: проблемы творчества и общественного сознания». В книге проводится анализ источников выявленных новосибирскими и екатеринбургскими археографами, а также значительно расширен научный анализ уже изученных книжно-рукописных памятников уральских часовенных. Так, H.H. Покровским были введены в научный оборот и охарактеризованы «Уральская книга путь показующая», «Послание В.В. к Б.И.» (1731-1732 гг.) и «Цветник» И.И. Кулибина, Н.Д. Зольниковой -сочинение эсхатологического характера «Уральский толковый апокалипсис».

Использование книжно-рукописных памятников, созданных в среде поморского согласия на Урале, в качестве исторических источников было предпринято Р.Г. Пихоей и JI.C. Соболевой. «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» исследовалось ими по трем известным спискам, наибольше внимание было уделено повести об Игнатии Семеновиче Воронцове. П.И. Мангилёвым был подведен общий итог в изучении памятника, а также рассмотрено его место в полемике поморцев о возможности «бессвященнословных» браков. Были уточнены и прокомментированы некоторые факты, изложенные в сочинении.

Эсхатологическое сочинение лидера белокриницкого согласия К.К. Горбунова «О появлении зверя сатаны» проанализировала J1.C. Соболева.

Особенностью исследовательской ситуации 90-х гг. можно считать обращение историков к книжной миниатюре как к историческому источнику. Пожалуй, впервые эту тему затронул Р.Г. Пихоя, упомянув миниатюры Апокалипсиса как исторический источник по общественному сознанию старообрядчества. В конце 90-х гг. В.И. Байдин провёл предварительный обзор лицевых рукописей и рукописей, содержащих миниатюры, которые выявлены к настоящему времени. В итоге автор обозначил несколько проблем: влияние старообрядческой письменности на нестарообрядческую рукописную литературу в местах широкого распространения раскола и влияние на книжную миниатюру иконописи.

В рамках искусствоведческого направления, обозначившегося в конце 70-80-х гг. в работах Н.П. Парфентьева, на основе музыкально-палеографического анализа были рассмотрены своеобразие состава и

содержания певческих памятников, установлена зависимость особенностей художественного оформления рукописей от принадлежности их какому-либо старообрядческому согласию. A.B. Полетаев изучил рукописи поморской орнаментики из собрания ЛАИ УРГУ. В работах Н.В. Мухиной исследовалась рукописная книга с позиций комплексного подхода, а в частности орнамент как «организующее книжное пространство система». Совместно с И.В. Починской ею был проведен также детальный содержательный обзор и подробное описание иллюминированных рукописей собрания Челябинской картинной галереи. Н.В. Ануфриева охарактеризовала орнаментальный материал иллюминированных рукописей в собрании УрГУ.

Вторая глава «Памятники и традиции древнерусского музыкально-письменного наследия Урала в отечественной историографии» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Основные направления и проблемы в изучении уральских памятников древнерусской музыкально-письменной традиции» выявляются основные этапы исследования своеобразных памятников письменности, изучение которых имеет свою ярко выраженную специфику.

В середине 1970-х гг. начинается активный процесс выявления и сбора источниковедческого материала. Н.П. Парфентьев в своих статьях впервые познакомил научную общественность со списками древних певческих сборников, хранящимися в собраниях Урала, провел подробное музыкально-палеографическое исследование уральских певческих рукописей. Учитывая достижения предшественников, он разработал также четко формализованную структуру описания древних певческих книг и их типологические характеристики, впервые выполнил полное научное описание крюковых рукописей уральских собраний с учетом их своеобразия. Подобная работа с рукописями, поступившими или выявленными позже (80-е гг.), была продолжена М.Г. Казанцевой. Здесь же можно отметить отдельные выпуски издания «Историко-литературные и документальные памятники», составленные под редакцией В.И. Байдина и А.Т. Шашкова, и «Каталоги старопечатных и рукописных книг» ЛАИ УрГУ, в которых присутствуют краткие описания певческих рукописей.

В содержательном изучении собранного материала обозначилось несколько проблем. Так, проблему выявления среды бытования певческих книг и её влияния на внешний вид (художественное оформление, письмо), содержание и состав памятников специально исследовал Н.П. Парфентьев. Автор убедительно обосновал концепцию «демократизации» искусства древнерусского знаменного пения на Урале. Закономерным стал вывод ученого о том, что из профессиональной сферы это искусство перешло в народную культуру, продолжая свое существование в виде традиций, претерпевавших изменения, связанные с влиянием конкретно-исторических процессов и событий. Обратившись к проблеме типологического исследования музыкально-письменных памятников, хранящихся в собраниях Урала, он также выявил типы старообрядческих певческих книг на основе их сравнения с древнерусскими, что позволило проследить эволюцию состава и содержания

того или иного памятника. Одновременно проблему типологизации о описания певческих рукописей на основе собрания МГУ рассматривали М.В. Богомолова и H.A. Кобяк.

К началу 1980-х гг. Н.П. Парфентьевым в уральских собраниях были выявлены около 30 памятников древнерусской музыкально-теоретической мысли, в основном это были Азбуки и Фитники. Наличие этих памятников поставило проблему определения их роли в процессе обучения знаменному пению, а также их типологических свойств. К исследованию теоретических руководств обратилась М.Г. Казанцева. Однако специальное изучение уральского музыкально-теоретического наследия древнерусской традиции началось с середины 1990-х гг., когда Н.Е. Денисовой было предпринято исследование всего комплекса старообрядческих азбук XVIII-XX вв. Исходя из содержания, автор выделила их типы и редакции, попыталась определить роль, которую они играли в развитии местных певческих традиций.

Одной из проблем в изучении содержания памятников древнерусской музыкальной письменности стало выявление используемых в них нотаций и распевов. Как установил Н.П. Парфентьев, в результате демократизации исполнительской среды в старообрядческих рукописях, в записи произведений знаменной нотацией, уменьшилось количество музыкальных формул, заключающих в себе пространные мелодии, вносящие мелодическое разнообразие и украшающие песнопения. Исчезла древняя путевая нотация, но демественная нотация в рукописях встречается. Также наряду с традиционными распевами, старообрядцы сохранили большое число распевов, восходящих к авторскому творчеству древнерусских мастеров.

На рубеже 80-90-х гг. в области изучения музыкально-письменных памятников Урала начинается новый исследовательский этап, что проявилось, прежде всего, в разработке и применении нового метода анализа самих певческих произведений. Теоретико-методологическое направление было заложено в трудах Н.П. Парфентьева и развито Н.В. Парфентьевой, которая стала специально исследовать авторские «разводы» формул и целых «строк», встречающихся в древних музыкально-справочных пособиях и песнопениях. Так родилось понятие об «авторских интонационных азбуках» региональных мастеров (школ). В ходе последующей совместной работы учеными был разработан и широко апробирован метод текстологического структурно-формульного анализа певческих рукописей.

Усовершенствование методологии изучения древних песнопений, способствовало развитию еще одного исследовательского направления -проведению расшифровки (перевода на современную нотную систему) и анализа произведений, вошедших в состав уральских музыкально-письменных памятников. Ряд песнопений расшифрован и опубликован Н.В. Парфентьевой. Позже к вопросам расшифровки певческих рукописей Урала обращается Н.Е. Денисова, которая также приходит к выводу о необходимости составления региональных певческих азбук.

Второй параграф - «Изучение уральских традиций древнерусского музыкально-письменного искусства^ - посвящен рассмотрению

основных направлений в исследовании старообрядческих певческих традиций (в том числе и живых, обнаруженных в ходе работы экспедиций).

В дореволюционный период специальных исследований сохранявшихся староверами на Урале традиций древнерусского певческого искусства не велось, однако уже тогда исследователи отмечали необходимость их серьезного и немедленного изучения (C.B. Смоленский, И Вознесенский). В условиях советского строя особенностью этих традиций являлось то, что они находились на стадии угасания, поэтому многое необходимо было реконструировать, используя иногда лишь зафиксированные их отголоски, соотнося их с рукописными памятниками.

Изучая традиции практического овладения древним искусством знаменного пения, сохранявшиеся в среде уральских старообрядческих согласий, исследователи детально восстановили методику обучения, применявшуюся у часовенных и у поморцев Урала (Н.П. Парфентьев, Н.В. Миронова). Представленный материал позволил исследователям сделать вывод о том, что обучение в уральских старообрядческих певческих школах велось по-разному, но методически все способы оказывались оправданными. Московская исследовательница М.Б. Чернышева выяснила, что традиции обучения пению древних песнопений в среде старообрядцев-беспоповцев Верхокамья уже в XIX в. носили устный характер и во многом были утрачены. Особо была рассмотрена система обучения в невьянской старообрядческой общине (М.Г. Казанцева, Е.В. Коняхина).

Следующее направление исследований - изучение сохранявшихся на Урале исполнительских традиций в сфере древнерусского музыкально-письменного искусства. Впервые Н.П. Парфентьевым было документально установлено, что в западных, строгановских, землях Урала, в XVI-XVII вв. развитие самого церковно-певческого искусства и его исполнительских традиций было теснейшим образом связано с искусством прославленных мастеров поморских (усольских) строгановских владений; в остальных западных районах Урала, а также в восточных районах, находившихся в ведении Тобольской епархии, эти традиции развивались под влиянием прежде всего московских мастеров. Дальнейшее развитие процесса расширения и демократизации среды сохранения и исполнения древнего знаменного пения ученый связывает со старообрядческим периодом его существования. Им было установлено, что исторические изменения в идеологии, богослужебной практике, культуре исполнительской среды изменяли и репертуар песнопений, письмо нотаций, вариантность распевов, текстовые редакции.

В 1990-е гг. исследование исполнительских традиций на теоретическом уровне предприняла Е.В. Коняхина. Материалом для анализа стали некоторые разновидности знаменного распева, подчиняющиеся византийско-древнерусской системе осмогласия. В ходе исследования были выделены особенности исполнительских традиций «невьянской певческой школы». Позже это явление стало предметом специального совместного изучения М.Г. Казанцевой и Е.В. Коняхиной, выделивших присущие невьянской

исполнительской традиции характерные черты - «стремление к простоте и удобству в богослужении и любовь к изысканному пению».

Экспедиции показали, что наряду с богослужебными песнопениями репертуар старообрядцев Урала богат духовными стихами. Впервые в начале 1980-х гг. эта тема была затронута в работах московских археографов С.Е. Никитиной и М.Б. Чернышевой, изучавших бытование духовного стиха в Верхокамье. В работах М.Г. Казанцевой была значительно расширена источниковая основа и методологический инструментарий. Проведенный всесторонний сравнительно-стилистический анализ духовных стихов позволил М.Г. Казанцевой сделать вывод о том, что обе традиции бытования духовного стиха как письменная, так и устная существовали параллельно и обособленно друг от друга.

Важным направлением в изучении древнерусского наследия в культуре Урала стало и исследование творческих традиций, сохранявшихся в церковно-певческом искусстве уральских староверов. Н.П. и Н.В. Парфентьевыми были исследованы распевы, созданные непосредственно в среде староверов (Иргизский, Ветковский, «струнный» вариант Болгарского, Екатеринбургский). Н.П. Парфентьеву в экспедиции также удалось найти рукописный сборник «линейно-значкового письма». Автор провел его подробный анализ, определил, что «экспериментальная» нотация была создана на Урале конца XVIII в., в среде софонтиевского согласия. К изучению вошедшего в данный сборник «уникального трактата» (Азбуки) также обращались М.Г. Казанцева, Е.В. Коняхина.

В целом состояние изученности уральских традиций древнерусского музыкально-письменного искусства свидетельствует, что в науке с конца 1970-х гг. обозначились основные направления и проблемы исследования этого явления. В 80-90-е гг. происходила локализация исследовательских интересов, их углубление и концентрация на изучении и обработке получаемых новых данных. В ходе исследований применены материалы, собранные в экспедициях, а также данные письменной и живой устной традиций старообрядцев, различные документальные и повествовательные источники. Анализ трудов свидетельствует о сложившейся развитой историографической традиции в данной области.

Третья глава «Отечественная историография древнерусских традиций в иконописи Урала» включает в себя два параграфа.

В первом параграфе «Изучение проблемы исторического развития древнерусских иконописных традиций на Урале» анализируются работы о двух основных явлениях в региональном искусстве иконописи.

Первое из них получило развитие благодаря деятельности мастеров, принадлежавших или нанимавшихся купцами и промышленниками Строгановыми. До настоящего времени вопрос о том, считать ли это явление в русском изобразительном искусстве ХУ1-ХУП вв. местным своеобразным стилистическим направлением, т.е. школой, остается дискутируемым. Целый ряд авторов предлагает свои варианты определения данного явления (Ю.Н.Дмитриев,

M.B.Алпатов, Jl.E. Токгашова, E.A. Гра, Т.Б. Вилинбахова, Н.Е. Мнева, Е.В. Логвинов, Н.П. Парфентьев).

Наиболее значительные коллекции строгановской иконы собраны в Государственном Русском музее и в Пермской государственной художественной галерее. Большая часть уральской коллекции (ПГХГ) состоит из памятников местного происхождения, привезенных из закрывавшихся храмов или в результате экспедиционной деятельности в 1920 - 40-х гг. (H.H. Серебренников, И.И. Туранский, А.К. Сыропятов). Впервые обзор пермской коллекции был выполнен сотрудниками галереи в 1960-е - 70-е гг. (Л.Ф. Дьяконицын, В. Кулаков, Г.А. Поликарпова). Наиболее глубокий анализ иконописи в 1990-е гг. предпринимает О.М. Власова. В серии научных статей автор решает ряд важных задач: выявление группы строгановских икон, уточнение атрибуции некоторых из них, определение стилистических характеристик произведений. Предметом исследования Н.В. Казариновой стала организаторская деятельность Строгановых в области иконописи Прикамья XVI1I-XIX вв.

Второе явление в иконописи Урала - старообрядческая икона - стало предметом специального научного исследования только с 80-х гг. XX в. Хотя еще в дореволюционный период встречались упоминания о существовании на Урале иконописцев-старообрядцев (С.Д. Нечаев, Д.Н. Мамин-Сибиряк, A.B. Комаров). После революции, в 1923 г. С. Дюлонг сделал попытку обратить взор образованной общественности на уральское старообрядческое иконописание. Но если в 1920-е гг. данный вопрос вызывал интерес, то в период сталинизма конца 20-х - середины 50-х гг. какая-либо научная деятельность по данной проблеме прекратилась.

Начало научного осмысления древнерусских традиций в иконописи Урала относиться ко второй половине 1980-х г. Впервые попытка выстроить цельную концепцию истории развития уральской старообрядческой иконы предприняла Г.В. Голынец. Выполнив анализ собранных в экспедициях 70-х гг. икон, автор ввела понятие «невьянская школа иконописи», определив, что в основе формирования художественно-стилистических особенностей произведений этой школы лежали географический, религиозный, экономический и социальный факторы. Перед исследователями встала проблема времени зарождения данного явления. Г.В. Голынец, Ю.М. Рязанов и Л.Д. Рязанова, Г.И. Вздорнов отнесли начало формирования невьянской школы к 1720 г. Исследователи Т.А. Рунева, В.И. Колосницин, Г.И. Пантелеева сдвигают эту границу к середине XVIII в. Источниковой базой для выводов послужили преимущественно сами иконописные работы, а ведущим методом исследования - формально-стилистический, в рамках которого был осуществлен колористический и композиционный анализ икон, выявлены технологические приемы их создания.

На рубеже 1980-90-х гг. начинается новый этап в области изучения древнерусских иконописных традиций Урала, характеризующийся открытием новых документальных источников и увеличением их роли в исследованиях уральской старообрядческой иконописи. Также произошло расширение проблематики исследований и обогащение их методологической основы.

Изучая историю раннего уральского иконописания, В.И Байдин вводит в научный оборот документальные материалы архивов Пермской, Свердловской, Тюменской областей. Анализируя концепцию Г.В. Голынец, он высказывает ряд критических замечаний, касающихся источниковой базы и территориального аспекта. Исследователь предложил вместо понятия «невьянская школа иконописи» использовать понятие «уральская горнозаводская старообрядческая иконописная школа». Время сложения местной иконописной школы автор отнес к последней четверти XVIII в. К позиции В.И. Байдина затем присоединились Е.В. Ройзман и М.П. Боровик. Сторонники данной точки зрения приоритетным считают анализ документальных источников, а также применение в ходе исследований биографического, ретроспективного и историко-системного методов.

Различные позиции сложились и по вопросу внутренней эволюции невьянской иконописной школы. Г.В. Голынец датировала период «высокого Невьянска» последней четвертью XVIII-первой половиной XIX вв.

A.Т. Рунева и В.И. Колосницин ограничили данный период концом XVIII-первой половиной XIX вв. Е.В. Ройзман и М.П. Боровик считают, что период «высокого Невьянска» «не перешагнул порога» XIX в. Однако период кризиса и упадка уральской иконописной школы не вызывает в научных кругах споров. Все исследователи сходятся во мнении, что со второй половины XIX в. в ней происходит «потеря творческих импульсов».

К настоящему времени проблематика научных исследований в области иконописи Урала расширяется. В частности, вслед за работами О.П. Губкина и

B.И. Байдина, посвященными восстановлению биографий уральских иконописцев, сформировался целый круг исследователей занимающихся данной проблемой (O.A. Коробко и Г.А. Ченская, Ю.В. Клюкина, Н.С. Корепанов, С.А. Белобородов, В.А. Трусов). Я.А. Русанов, изучая иконы Кыштыма, Каслей, Катав-Ивановска, Сатки, выдвинул гипотезу о существовании особой мастерской, снабжавшей эти южноуральские поселения-заводы иконами, отличающимися стилевым разнообразием.

Новым аспектом изучения является и анализ материалов, применяемых в иконописи нового времени, которые до сих пор изучены недостаточно, а это, в свою очередь, затрудняет разработку методов реставрации. Данные проблемы рассматриваются М.М. Красилиным, М.М. Наумовой, Е.А. Данченко, Т.А. Гордиенко, Ю.К. Кузьминой.

Второй параграф - «Проблема стилистических истоков и особенностей древнерусских иконописных традиций Урала в трудах отечественных ученых» - сначала возвращает нас к строгановской иконе. Вопрос о её стилистических истоках в дореволюционной историографии специально не решался. В исследованиях встречаются лишь краткие замечания по этому поводу (И.М. Снегирев, Д.А. Ровинский, И.Евдокимов, Г.Д. Филимонов, Н.П. Лихачев).

В советский период, изучая деятельность «дома Строгановых» (20-60-е гг.), проблему затронул историк A.A. Введенский, полагающий, что строгановское иконописание - самобытное явление, выработавшее «свою технику и свой стиль»,

которые были порождены вкусами и энергией Строгановых, развивавших это искусство, прежде всего, в иконных мастерских своих вотчин.

Касаясь стилистических истоков строгановской иконы, Ю.Н.Дмитриев выделил произведения главного «направления», создававшиеся некоторыми царскими художниками, нанимавшимися вотчинниками. Однако эти иконы имеют отличие от произведений собственно государевых, мастерских. Таким образом, нельзя возводить истоки стилистики строгановской иконы к творчеству царских мастеров. Главный источник их своеобразия следует видеть в самих Строгановых, благодаря вкусу и пожеланиям которых и возник особый стиль. Автор подробно характеризует строгановскую иконопись как на одно из стилистических течений в русской живописи рубежа ХУ1-ХУН вв., которое отличается изяществом и «мелочностью» письма. В основном эти характеристики более детально анализировали последующие исследователи (Л.Е. Токташова, Е.А. Гра, Е.В. Логвинов и др.).

Специальное изучение строгановской иконы из собраний Пермской художественной галереи предпринято О.М. Власовой. В своих статьях она подчеркивает, что строгановские иконы из пермской коллекции не образуют «монолитной стилистической группы», а иконы первой половины XVII в. «настолько разрозненны и разностильны, что говорить о них как о целостном явлении не представляется возможным»; это относится к иконам из Усолья и «из других строгановских вотчин». Тем не менее, автор не отказывается от понятия «строгановская школа» иконописи.

Н.П. Парфентьев также считает важнейшей предпосылкой возникновения своеобразия строгановских произведений иконописи вкусы и пожелания самих промышленников. Ученый отмечает, что строгановские мастера не выработали единой стилистики, что объясняется масштабами выполняемых работ, когда приходилось в короткие сроки писать огромное количество икон для строящихся церквей в осваиваемых Строгановыми районах. Образцами для мастеров становились иконы самого разного происхождения', древние произведения архаических византийской и «дионисиевской» традиций, новгородского и московского письма. Поэтому каждый из мастеров быстрее вырабатывал свою индивидуальную манеру иконописания, но не общую, характерную для единой школы. Автор предложил именовать данное явление более широким понятием «строгановская икона».

Вопрос о стилистических истоках старообрядческой иконописи Урала был сформулирован в 1980-х г. и имеет важное научное значение, т.к. его решение позволит ученым отследить наличие у староверов тесных контактов с другими регионами. Впервые местные особенности иконного письма отметила Л.Д. Рязанова. Но подлинно научное обоснование данная проблема получила в работах Г.В. Голынец, разрабатывающей концепцию «невьянской школы иконописи». По-мнению автора, формирование старообрядческого иконописания шло под влиянием иконописи московской Оружейной палаты и городов Поволжья и Русского Севера, однако определяющее влияние оставалось за строгановскими иконописными традициями. Мнение о множественности истоков стиля поддержали Л.Ю. Яковлева, Т.А. Рунева и

В.И. Колосницин, О.П. Губкин и др. Заслугой работ О.П. Губкина является то, что автор впервые строит свои выводы не только на искусствоведческом анализе, но и вводит в оборот документальные, архивные материалы.

Новый этап в изучении проблемы истоков стиля старообрядческой иконописи Урала наступил с 1990-х гг. Результаты освещены в статьях (Г.В. Голынец, В.И. Байдин, H.A. Гончарова, О.П. Губкин, Т.А. Рунева, В.И. Колосницин). Так, Г.В. Голынец пересмотрела свой вывод об определяющем влиянии строгановской иконописи и констатировала, что главными для невьянской иконы оказались московско-ярославские и верхневолжские традиций иконописи. Данная позиция была признана и другими исследователями (В.И. Байдин, H.A. Гончарова, О.П. Губкин, Т.А. Рунева, Е.В. Ройзман). Г.В. Голынец также провела подробный стилистический анализ поздних старообрядческих икон Урала, указав последовательную смену в невьянской иконе стилистических черт барокко, классицизма и романтизма. Исследования последних лет свидетельствуют, что местную специфику имела и иконография старообрядческой иконописи (Г.В. Голынец, О.Е Крылова, Ю.Л. Алферова, В.Г. Пуцко, А.Я. Русанов).

Неоднозначной среди ученых оказалась оценка художественной природы уральского старообрядческого иконописания. Т.А. Рунева и В И. Колосницин отмечали, что, не смотря на стилистическую эволюцию, старообрядческая икона оставалась искусством и не сводилась к лубку. В.И. Байдин вписал ее в рамки примитива. В целом исследователи определяют художественную природу уральской старообрядческой иконописи как верхний уровень примитива. Несмотря на непрофессиональную природу старообрядческой иконописи Урала, исследователи высоко оценивают ее художественные особенности.

В заключении диссертации даны основные выводы и подведены итоги изучения поставленных проблем. Исследование показало, что отечественная историческая наука достигла значительных успехов в изучении темы. Опубликовано большое количество научных работ, касающихся различных её аспектов, накоплен огромный фактический материал.

Представленная картина выявления и изучения памятников древнерусского книжно-рукописного искусства на Урале (разработка методов полевой археографической работы и принципов комплектования выявленных книжных памятников, описание территориальных собраний, разработка единой схемы описания старопечатных и рукописных книг) свидетельствует, о том что, этот процесс шёл синхронно с другими научными центрами страны (Москвы, Ленинграда, Новосибирска).

С середины 1970-х г., складываются основные исследовательские направления в изучении книжно-рукописных памятников древнерусского искусства на Урале: введение в науку памятников книжно-рукописного искусства, выявленных в ходе археографических экспедиций; публикация этих памятников и использование в качестве исторических источников по истории и культуре различных согласий, проживающих на Урале; всесторонний искусствоведческий анализ особенностей их художественного оформления.

В последние годы предметом исследования в качестве исторического источника стала и книжная миниатюра.

В конце 1980-начале 1990-х гг. начинается качественно новый этап в изучении книжно-рукописного наследия старообрядцев Урала, что отражается, прежде всего, в формировании новых способов научного взаимодействия и трансляции знаний, а также в переходе к широким обобщениям и систематизации ранее выявленного материала, расширением проблематики научных исследований.

Начиная с середины 1970-х г. стали вводиться в науку и описываться музыкально-письменные памятники Урала. Впервые в работах уральских исследователей эти рукописи выступили в качестве исторических источников. Была определена среда их бытования и её влияние на содержание и состав памятников, роль древних певческих книг в духовной культуре различных слоев старообрядческого населения. В рамках содержательного анализа данных памятников обозначилось проблема их типологического изучения, а также выявление особенностей используемых в рукописях нотаций и распевов. На рубеже 80-90-х гг., вследствие разработки и применения нового метода текстологического структурно-формульного анализа древнерусских певческих произведений начинается новый исследовательский этан. Появилась возможность получать наиболее точные расшифровку и анализ произведений региональных мастеров (школ), в том числе вошедших в состав уральских музыкально-письменных памятников.

С конца 1970-х гг. обозначились основные направления и в изучении живых традиций древнерусского музыкально-письменного искусства Урала, а именно: традиций обучения крюковому пению в среде старообрядцев; исполнительских традиций репертуара произведений, традиций книжно-рукописного искусства, внутренних творческих процессов в среде староверов различных согласий. 80-90-е гг. характеризуются, с одной стороны, локализацией исследовательских интересов, а с другой, их углублением и концентрацией на изучении и обработке получаемых новых данных. Однако степень изученности этих проблем в настоящее время различна. Некоторые из них, например, исполнительские и творческие (создание распевов) традиции старообрядцев Урала, еще требуют глубокой научной проработки.

Историография древнерусских иконописных традиций Урала освещает два основных направления: изучение икон великопермских строгановских вотчин и исследование старообрядческой иконописи Урала.

В настоящее время определен круг строгановских икон, бытовавших или созданных на Урале, проведена их атрибуция и дана общая характеристика, изучена организаторская деятельность Строгановых в области изобразительных искусств в Прикамье в ХУШ-Х1Х вв. Вместе с тем не выявлены четкие параметры стилистики строгановских памятников местной иконописи, не определено их место в общем ряду строгановских икон.

Во второй половине 1980-х г. в рамках изучения старообрядческой уральской иконы было введено понятие «невьянская школа иконописи», рассмотрены проблемы времени ее сложения, стилистических истоков и

внутренней эволюции, решение которых было не однозначно. В ходе следующего научно-исследовательского этапа, начавшегося на рубеже 1980-1990-х гг., благодаря введению в научный оборот новых документальных материалов ряд ранее поставленных проблем был пересмотрен исследователями, а также значительно расширена проблематика исследований. Была дана оценка художественной природы уральского старообрядческого иконописания, выявлена ее местная иконографическая специфика, поставлена проблема стилевого разнообразия внутри невьянской школы иконописи и высказана возможность существования иконописной мастерской на Южном Урале. Однако вопросы времени возникновения, этапов сложения и внутренней эволюции старообрядческого иконописания на Урале, истоков стиля продолжают оставаться открытыми, что вызывает необходимость применения методологического разнообразия и научного сотрудничества специалистов для эффективного решения данной проблемы, имеющей явную междисциплинарную специфику.

Подводя общий итог работы, можно констатировать, что проведенный в настоящем исследовании анализ литературы, посвященной изучению памятников и традиций древнерусского искусства Урала, позволяет говорить о сложившейся развитой историографической традиции в данной области научного знания. Исследование также показало, что на сегодняшний день имеется значительный комплекс не решенных и дискуссионных проблем. Причины этого различны: неполнота источниковой базы, односторонность освещения проблем, методологическая ограниченность, отсутствие научно-исследовательского сотрудничества специалистов смежных дисциплин. Важная задача современных исследователей состоит в создании обобщающего труда по истории памятников и традиций древнерусского искусства на Урале на основе комплексных методологических подходов с привлечением новых источников.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

Публикации в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендуемых ВАК:

1. Трофимова Н.В. Проблема стилистических истоков старообрядческой иконописи на Урале в отечественной историографии // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. - 2009. - Вып. 13. - С. 78-83 (0,6 п.л.).

2. Трофимова Н.В. Понятие «невьянская школа иконописи» в отечественной историографии // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. - 2010. - Вып. 14. - С. 76-79 (0,4 п.л.).

3. Трофимова Н.В. Методы изучения памятников и традиций иконописи уральских старообрядцев в отечественной историографии // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. - 2010. - Вып. 15. - С. 109-113 (0,5 п.л.).

4. Nrofimova N.V. Ural Old Believer Icon-painting: Origin, Development, Stylistic Features (Historiographical aspects) // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. - 2011.-V.4(1).-P. 3-11 (0,5 пл.).

5. Трофимова H.B. Основные направления и проблемы в изучении уральских памятников древнерусской музыкально-письменной традиции // Вестник ЮУрГУ. Серия.: Социально-гуманитраные науки. - 2011. - Вып. 16. -С. 84-95 (0,6 пл.).

Публикации в сборниках научных трудов

6. Трофимова Н.В. Историография проблемы стилистических истоков старообрядческой иконописи горнозаводского Урала // Актуальные проблемы современной исторической науки и образования: История. Право. Образование: мат-лы IV всерос. науч. конф. - Нижний Тагил, 2010. - С. 314-317 (0,2 пл.).

7. Трофимова Н.В. Проблема стилистических истоков старообрядческой иконописи на горнозаводском Урале в отечественной историографии // Научный поиск: мат-лы науч. конф. Социально-гуманитарные и естественные науки. - Челябинск, 2009. - С. 153-156 (0,2 пл.).

8. Трофимова Н.В. Изучение уральских старообрядческих памятников древнерусского музыкально-письменного искусства в отечественной историографии // Материалы XLVIII международной научной конференции -Новосибирск, 2010. - С. 124-126 (0,1 пл.).

9. Трофимова Н.В. Основные направления в изучении музыкального искусства древнерусской традиции на Урале // Научный поиск: мат-лы науч. конф. Социально-гуманитарные науки. - Челябинск, 2010. - С. 86-90 (0,2 пл.).

Ю.Трофимова Н.В. Этапы отечественного изучения старообрядческого иконописания на горнозаводском Урале // Россия и мир: история и современность. Тезисы XII межвузовской научной конференции - Сургут, 2010.-С. 51-54 (0,3 пл.).

Издательский центр Южно-Уральского государственного университета

Подписано в печать 27.07.2011. Формат 60x84 1/16. Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,39. Тираж 100 экз. Заказ 261/474.

Отпечатано в типографии Издательского центра ЮУрГУ. 454080, г. Челябинск, пр. им. В.И. Ленина, 76.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Трофимова, Наталья Васильевна

Введение.

Глава 1. Изучение памятников и традиций древнерусского книжнорукописного искусства Урала

1.1. Становление и развитие исследования и научного описания книжно-рукописных памятников Урала

1.2. Основные направления в изучении уральских книжно-рукописных памятников

Глава 2. Памятник и традиции древнерусского музыкально-письменного наследия Урала в отечественной историографии

2.1. Основные направления и проблемы в изучении уральских памятников древнерусской музыкально-письменной традиции .•.

2.2. Изучение уральских традиций древнерусского музыкально-письменного искусства

Глава 3. Отечественная историография древнерусских традиций в иконописи Урала

3.1. Изучение проблемы исторического развития древнерусских иконописных традиций на Урале

3.2. Проблема стилистических истоков и особенностей древнерусских иконописных традиций Урала в трудах отечественных ученых

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Трофимова, Наталья Васильевна

В современных условиях возрастающий интерес к .культурным традициям регионов определяется сосуществованием двух взаимообусловленных тенденций в развитии мирового сообщества: формированием единого информационного, экономического И' технологического пространства, т.е. процессом глобализации, и, вместе с тем, тенденцией к актуализации феноменов локальных культур.

Исследование явлений отечественной культуры постоянно находится в центре внимания исследователей. В науке накоплен большой фактический материал по истории русской художественной культуры и предприняты реальные усилия ученых по описанию и анализу отдельных периодов ее развития. Историография темы обширна. Однако отдельные ее стороны, и прежде всего региональные явления искусства, требуют более углубленного изучения. Во все века мы обнаруживаем яркие проявления местных особенностей в культуре и искусстве самых разных регионов. Специальное изучение подобных достижений актуально и свидетельствует о том, что именно они составляли неповторимое своеобразие отечественной культуры, что история общерусской культуры - это процесс развития данных 4 самобытных творческих явлений. Изучая региональные искусства, мы тем самым восстанавливаем общую картину отечественной культуры.

К настоящему времени предпринято всестороннее изучение творчества уральских художников, отдельных художественных памятников, коллекций, судеб региональных художественных музеев и творческих объединений. Эти исследования историков, искусствоведов, культурологов нашли отражение в публикациях, растущее число которых является показателем нового в науке этапа изучения художественной культуры Урала.

В числе произведений искусства, получивших исследование, можно назвать и многие памятники древнерусской традиции, создание которых на Урале было связано, прежде всего, со старообрядческим населением.

Известно, что начало горнозаводского строительства на Урале XVIII в. сопровождалось массовым заселением территорий. Среди прочих переселенцев были и старообрядцы из центральных и северо-восточных земель. Сохраняя традиции Древней Руси, они принесли с собой замечательные произведения древней иконописи, книжности, церковно-певческого искусства. Со временем старообрядческие мастера сами стали создавать подобные произведения в древних традициях. Наследие уральских старообрядцев является ярким примером сохранения русской традиционной культуры в условиях российской модернизации. Эти памятники искусства и живые традиции их создания, представляя значительный пласт русской национальной культуры, привлекали и привлекают все большее внимание исследователей.

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловлена существованием значительного комплекса научной литературы, посвященной изучению памятников и традиций древнерусского искусства Урала. Это дает возможность провести ее историографический анализ, определить основные направления в развитии научного знания и его достижения, что позволит высветить и возможные пути дальнейших исследований значительного пласта отечественной культуры.

Объектом историографического научного труда, как известно, являются «исследования во всех их формах - коллективные и индивидуальные монографии, статьи, главы и разделы в коллективных трудах»1. Наше исследование посвящено изучению комплекса многожанровой исторической и искусствоведческой литературы научного характера, в которой рассмотрены проблемы бытования и создания памятников и традиций древнерусского искусства на Урале.

Предметом изучения является процесс становления и развития историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале,

1 Сахаров A.M. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия: История. 1973. №6. С.23-24. включающий: направления, проблематику и основные результаты научного поиска, теоретическое осмысление полученных данных, выраженное в концепциях и выводах, состояние источниковой базы, а также изменение методов и принципов научных исследований в данной области.

Однако уточним, что исследуя труды, освещающие научные проблемы, связанные с памятниками и традициями древнерусского искусства, мы обращаемся к тем из них, которые рассматривают профессиональные явления этого искусства, канонические в своей основе - книжно-рукописное и музыкально-письменное творчество, иконопись. Поэтому из поля нашего исследования исключены виды искусства, также сформировавшиеся в древнерусской традиции, но не являющиеся профессиональными. К ним принадлежит, например, пермская деревянная скульптура, которую исследователи относят «к ярким проявлениям народного искусства своего времени» и считают, что она «неотделима от таких замечательных явлений

-у русского народного искусства, как домовая резьба»". По замечанию авторитетных исследователей русского искусства, «глубоко связанная с народной жизнью, деревянная скульптура развивалась в русле традиций русской пластической культуры и являлась, как всякое народное искусство, о важным фактором в процесс сложения светской скульптуры XVIII века» . Из нашего исследования также исключены труды, посвященные памятникам декоративно-прикладного искусства, в частности, меднолитой мелкой пластике. Уральские исследователи, H.A. Гончарова и Ю.А. Гончаров, анализируя собрание меднолитой пластики историко-краеведческого музея Екатеринбурга, основную массу которого составляют памятники тесно связанные со старообрядческой средой, констатируют ее вторичный характер по отношению к поморскому и московско-гуслицкому

2 Пермская деревянная скульптура. Пермь. 1985. С.8.

3 История русского искусства / под ред. И.Э. Грабаря. Т.5. С.437. См. также: Серебренников H.H. Пермская деревянная скульптура. Пермь, 1967; Поликарпова Г.А. Древнее искусство Прикамья // Пермская художественная галерея. Пермь, 1974. С.18-19; Власова О.М. Народный примитив в пермской деревянной скульптуре // Художественная культура Пермского края и ее связи. Пермь, 1989. С.117-122. литью. В итоге, авторы пришли к выводу о том, что на Урале не сложился местный тип медного литья4. Определяя художественный уровень меднолитой пластики, авторы соглашаются с A.B. Рындиной, утверждавшей, что она «стоит как бы на рубеже ремесла и искусства, иконографического канона и народных представлений»5. Все эти темы, связанные с народным творчеством, требуют специального исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Имеющиеся историографические исследования по проблеме изучения памятников и традиций древнерусского искусства на Урале составляют статьи и небольшие разделы в обобщающих и специальных исследованиях по истории культуры Урала. Причем экскурсы в историю изучения темы, как правило, приводятся попутно и посвящены отдельным узким проблемам.

Историографическое изучение книжно-рукописных памятников горнозаводского Урала предпринято в статье В.И. Байдина и А.Т. Шашкова. Авторы рассмотрели в хронологической последовательности традицию создания исторических сочинений старообрядцами Урала, а также выделили в рамках данной традиции «заводское» и «крестьянское» направления6. Краткий историографический обзор работ, изучающих исторические сочинения староверов-часовенных, дает H.H. Покровский7. В диссертации П.И. Мангилёва это направление исследования получило дальнейшее развитие при историографическом анализе трудов, посвященных

4 Гончарова H.A., Гончаров Ю.А. Меднолитая пластика в собрании историко-краеведческого музея г. Екатеринбурга // Древнерусская традиция в культуре Урала. Челябинск, 1992. С. 130.

5 Там же. С. 118.

6 Байдин В.И., Шашков А Т. Исторические сочинения уральских старообрядцев XVIII—XIX вв. // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С.4-9

7 Покровский H.H. «Родословия» часовенных и их источники // Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002. С. 183-204. историческому сочинению поморцев «Родословию поморской веры на о

Урале и в Сибири» .

М.Г. Казанцевой был проведен первоначальный историографический I обзор достижений в области изучения музыкально-письменной культуры старообрядчества9. Н.Е. Денисова, в рамках изучения певческой традиции!

Невьянской школы, выделила исследовательские работы, затрагивающие данную проблему10.

В рамках историографического анализа иконописных древнерусских традиций можно выделить только краткие замечания В.И Байдина11, по поводу концепции «невьянской школы иконописи» Г.В. Голынец. Основная работа исследователей в данной области до настоящего момента была направлена' на публикацию репродукций иконописных памятников

12 древнерусской традиции, о'чем свидетельствует ряд альбомов .

Таким образом, во всех указанных работах не ставилась задача изучения общей историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале, определения сложившихся в научной литературе основных исследовательских направлений, путей развития научных знаний о данной области духовной культуры региона. В науке отсутствуют специальные историографические работы по проблемам изучения

8 Мангилёв П.И. Старообрядчество и крестьянская книжность Южного Урала и Зауралья в ХУШ-начале. XX в.: дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2008.

9 Казанцева М.Г. Об изучении музыкальной культуры старообрядчества на Урале // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С.98-102.

10 Денисова Н.Е. Интонационный фонд второго гласа в певческой традиции Невьянской школы (по материалам песнопений Октоя) // Культура русской провинции. Екатеринбург, 2005. С.132-137.

11 Байдин В.И К вопросу о старообрядческом иконописании на горнозаводском Урале в ХУШ-Х1Х вв. // Древнерусская традиция в культуре Урала. Челябинск, 1992. С.18-19; Он же: Заметки об иконописцах-старообрядцах на горных заводах Урала в первой половине - середине XVIII в.: новые имена и новое об известных мастерах (к вопросу об источниках и времени складывания невьянской иконописной школы) // Вестник музея «Невьянскя икона». Екагеринбург, 2002. Вып.1. С.58-59.

12 Невьянская икона / науч. ред. Г.В. Голынец. Екатеринбург, 1997; Уральская икона: живописная, резная и литая икона XVIII—начала XX вв. / Сост. Ю.А. Гончаров. Екатеринбург, 1998; Невьянского письма благая весть. Невьянская икона в церковных и част ных собраниях / науч. ред. И.Л. Бусева-Давыдова. Екатеринбург, 2009. памятников и традиций книжно-рукописного, музыкально-письменного и иконописного искусства старообрядцев Урала. Кроме того, уже имеющиеся данные могут быть значительно дополнены и уточнены на основе выявления новых историографических источников. Все это позволяет сформулировать цель и задачи нашего исследования.

Цель работы — исследование научной литературы, отражающей процесс становления и развития отечественной историографии памятников и традиций древнерусского искусства на Урале.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

- выявить, рассмотреть и систематизировать литературу о памятниках и традициях древнерусского искусства на Урале;

- проследить этапы развития исследований в соответствии с формированием источниковой базы и методов изучения древнерусского художественного наследия на Урале;

- проанализировать формирование и развитие исследовательских концепций и связанных с ними направлений и проблематики в исследуемой области научного знания.

- показать эволюцию взглядов ведущих ученых на существование и развитие памятников и традиций древнерусского искусства Урала.

- представить итоги в изучении основных проблем в изучении древнерусских памятников и традиций в культуре Урала.

Хронологические рамки исследования определяются изучением памятников и традиций древнерусского искусства Урала в отечественной историографии в середине 1970-х - 2000-х гг. Нижняя граница обусловлена появлением первых работ, посвященных изучению темы. В настоящее время научно-исследовательский процесс в данной области продолжается.

Качественные изменения исследовательской ситуации в данной области - расширение источниковой базы, развитие методологии исследований и их организационных форм - обусловили деление данного периода на два этапа: 1) середина 1970-х — начало 1990-х гг. — открытие и начало изучения памятников и традиций древнерусского наследия на Урале, аккумуляция научного материала, определение исследовательских проблем? в данной области, формирование первых исследовательских концепций; 2) 1990-е - 2000-е гг. - систематизация и обобщение ранее накопленного материала, расширение источ пиковой и методологической базы., исследований; формулирование, новых исследовательских проблем, в ряде случаев переосмысление ранее: высказанных концепций; выход исследований в интернет-пространство: создание сайтов учреждений занимающихся изучением- данной области, разработка интернет-каталогов книжно-рукописного наследия региона, а также электронная публикация результатов исследований; "

Территориальные границы исследования,— Урал, включающий Пермскую, Свердловскую, Челябинскую, Курганскую, области-/ а также отдельные районы Кировской; Тюменской областей, Башкирии и Удмур тии, где происходили концентрация, бытование и развитие традиций и создание памятников древнерусского . художественного творчества, ставших; объектами научного анализа и обобщения в трудах отечественных ученых. : Источниковую базу работы составляют монографии, диссертации, статьи, тезисы и материалы конференций, методические работы, в которых: представлены- результаты,. а также сам процесс исследования, темы., По: замечаниюМ.В. Нечкиной: «Историография - есть история, исторической; науки, а наука складывается, прежде всего, из результатов исследований ученых. Следовательно, основным и важным фактом истории являются труды ученого, в которые выливается его исследовательский процесс, и взаимодействие, взаимозависимость результатов этих трудов. Без изучения трудов ученых нет истории науки, как без изучения произведений писателей нет истории литературы»13. 1

Нечкина М.В. История истории (некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки. Историография исторхш СССР. М. 1965. С.11.

Анализ историографических источников в диссертации велся в рамках изучения сохранившихся на Урале древнерусских традиций: книжно-рукописной, музыкальной, иконописной. Также необходимо отметить, что в исследуемый комплекс источников вошли работы не только исторического характера, но и искусствоведческого, что соответствует самому предмету исследовательских интересов ученых. Так, например, очевидна художественная, природа древнерусской иконописи, книжной орнаментики, понимание которых невозможно без искусствоведческого анализа, но в тоже время их историческое изучение способствует раскрытию конкретно-исторической обусловленности данных явлений культуры. Таким образом, «по самому характеру объекта изучения историографическое исследование развертывается в той области, где историческая наука в собственном смысле слова непосредственно соприкасается с другими общественными науками»14.

Всю совокупность используемых историографических источников по " содержательному принципу можно разделить на три группы, а именно: исследования, посвященные книжно-рукописной, музыкально-письменной и иконописной традициям. Каждая группа в свою очередь имеет внутреннее деление по направлениям и проблематике.

К первой группе мы отнесли источники по изучению древнерусской книжно-рукописной традиции. Процесс становления на Урале археографических исследований находит отражение в серии статей, раскрывающих ход и характер экспедиционной деятельности на Урале. Это, прежде всего, работы: В.В. Кускова, Р.Г. Пихои, В.В. Морозова, И.М. Гвоздиковой, Р.Г. Кузеев, В.И. Байдина, С.А. Белобородова, А.Г. Мосина15. Здесь же следует назвать и значительный комплекс

14 См.: Сахаров A.M. Некоторые вопросы методологии историографических исследований // Вопросы методологии и истории исторической науки. 1977. С.47-48.

15 См.: Кусков В.В. Североуральская археографическая экспедиция 1959 г. // ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. 18. С.432—433; Пихоя Р.Г. Археографические экспедиции Уральского университета в 1974-1976 гг. // ТОДРЛ, Л., 1979. Т.34. С.369-374; Морозов В.В. Археографические экспедиции 1977 и 1978 гг. //АЕза 1978 г. М., 1979. С.353-356; Он же. материалов, опубликованных по итогам научных конференций16. Методика проведения археографических экспедиций рассмотрена в работах H.H. Покровского, И.В. Поздеевой, A.A. Амосова, В.П. Бударагина, В.В. Морозова, Р.Г. Пихои, Б.А. Сутырина17.

В статьях Н.Ю. Бубнова, И.В. Поздеевой, Р.Г. Пихои раскрывается I проблема выработки единого принципа систематизации и обобщения,

18 выявленного книжно-рукописного материала . Подробный содержательный анализ понятия «книжно-рукописные традиции», возникающий при описании территориальных собраний, у представителей московской, ленинградской, уральской, новосибирской археографических школ был проведен H.A. Кривовой19.

Комплекс таких историографических источников, как археографические сборники Сибирского отделения АН СССР, издания материалов регулярных археографических чтений, проводившихся Уральским госуниверситетом и посвященных вопросам изучения книжно

Археографические экспедиции 1979 г. // АЕ за 1979 г. М., 1981. С.352; Гвоздикова И.М., Кузеев Р.Г. Южноуральскому отделению археографической комиссии АН СССР - 10 лет. // История СССР. 1983. №6. С.201; Байдин В.И., Белобородов С.А. Археографическая экспедиция. 1994 г.//Ежегодник НИИ PK УРГУ. 1994. Екагеринбург, 1995. С.131-132; Мосин А.Г. В экспедицию - за находками // Наука Урала. 1985. №27. С.4.

16 См.: Тихомировские чтения 1970 г. Материалы конференции, посвященной, опыту организации археографических экспедиций в РСФСР. М., 1970; Проблемы полевой археографии. М, 1979.

17. См.: Покровский H.H. Методика комплексных археографических экспедиций (Опыт экспедиции СО АН СССР) // Тихомировские чтения. 1970. С.22-27; Поздеева В.И. Задачи и методика комплексных археографических экспедиций // Проблемы полевой археографии. М., 1979. С.46-63; Амосов A.A., Бударагин. В.П., Морозов. В.В., Пихоя Р.Г., О некоторых проблемах полевой археографии // Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала. Свердловск, 1983 С.7-8; Сутырин Б.А. Археографические экспедиции и специализация по полевой археографии в уральском государственном университете // Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и культуры. М., 1982. 4.2 .С.40.

18 См.: Бубнов ILIO. Основные задачи описания и издания старообрядческих рукописей // Проблемы научного описания и факсимильного издания памятников письменности. Л., 1981. С.221; Поздеева И.В. Полевая археография: некоторые проблемы практики и теории // Вопросы истории. 1986. №7. С.20; Пихоя Р.Г. Об изучении памятников духовной культуры Урала // Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и культуры. М., 1982. 4.2. С.101.

19 См.: Крнвова H.A. Понятие «книжно-рукописная традиция» в современной историографии. // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С.87-93. рукописного наследия, стали ярким свидетельством активного* формирования научно-исследовательского процесса в данной научной области" . Наряду с этим проблема научного описания территориальных собраний памятников древнерусской книжно-рукописной традиции решалась в работах: Н.А. Мудровой, Ю.К. Бегунова, Р.Г. Пихои, А.Т. Шашкова,

A.Г. Мосина, O.K. Беляевой, Т.В. Панич, JI.B. Титовой, И.В. Починской,

11

B.И. Перевалова" . В результате впервые для научной общественности был* открыт целый комплекс ранее не известных материалов. С 1991 г. благодаря1 работе сотрудников Уральского госуниверситета началось издание «Памятников письменности Урала», целью которого было опубликовать научные описания рукописных и старопечатных книг, хранящихся в различных собраниях края22. лп

Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977; Сибирская археография и источниковедение. Новосибирск, 1979; Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск. 1980; Древнерусская рукописная книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982; Археография и изучение духовной культуры: Тез. докл. науч. конф. «III Уральские археографические чтения». Свердловск, 1987; Уральские археографические чтения: Тез. докл. науч. конф. студентов и молодых ученых. Свердловск, 1989.; V Уральские археографические чтения. Тез. докл. науч. конф. Екатеринбург, 14-16 октября 1998 г. Екатеринбург. 1998.

21 См.: Мудрова H.A. Старопечатные книги XVI в. в собрании Уральского университета// Из истории духовной культуры дореволюционного Урала XVIII-начала XX вв. Свердловск, 1979. С.7-20; Бегунов Ю.К. Обзор собраний древнерусских рукописных книг } Свердловска // Вопросы истории Урала: Из истории духовной культуры дореволюционного Урала XVIII-начала XX вв. Свердловск, 1979. С.40-46; Пихоя Р.Г., Шашков А.Т. Записи на рукописных старопечатных книгах XVI-XVII вв. собрания Уральского университета // Из истории духовной культуры дореволюционного Урала XVIII - XX вв. Свердловск, 1979. С.21—27; Мосин А.Г. Новые источники по истории культуры и общественной мысли вятского крестьянства XVIII-XIX вв. // Новые источники но истории классовой борьбы трудящихся Урала. Свердловск, 1985. С.82-91; Беляева O.K., Панич Т.В., Титова JI. В. Описание тюменских старообрядческих сборников из рукописных собрании ИИФиФ СО АН СССР и УрГУ // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 156268: Починская И.В. Могилевские старообрядческие издания XVIII в. в собрании старопечатных книг и рукописей научной библиотеки Уральскою Государственного Университета // Культура и быт дореволюционного Урала. Свердловск, 1989. С. 81-91. Перевалов В.А. Современное состояние старообрядчества г. Шадринска и его книжно-рукописной традиции (по материалам археографической экспедиции УрГУ в 1977—1995) // Мир старообрядчества. Живая традиция: результаты и перспективы комплексных исследований. М., 1998. С.300-308. См.: Памятники литературы и письменности крестьянства Зауралья. Серия: Памятники письменности Урала. T.I; Т2. Вып.1-2. Екатеринбург, 1991-1993.

Проблема разработки единой структурированной схемы научного описания рукописей нашла отражение в материалах научной конференции (1988), а также в таких историографических источниках, как методические указания по описанию рукописных и старопечатных книг, подготовленные уральскими археографами , С.А. Галишевым, И.Л. Маньковой, JI.C. Соболевой, А.Т. Шашковым, Л.П. Жуковской и М.Г. Казанцевой . Здесь же выделяется еще одна группа историографических источников -каталоги старопечатных и рукописных книг собранной коллекции24. В конце 1990-х г. началась работа по формированию электронной* базы данных о рукописных и старопечатных книгах Уральского региона25.

Увеличение роли региональных библиотек в процессе сохранения и трансляции книжно-рукописного наследия отражает комплекс историографических источников, включающих материалы конференций, федеральные программы и проекты («Культура России (2006-2010 гг.)», «Книжные памятники как культурное достояние региона»), научные статьи и интернет-источники26.

В след за трудами, связанными с выявлением памятников книжности в результате археографических экспедиций, последовало планомерное введение их в науку. Данное направление представлено в целом комплексе

23 См.: Описание рукописных книг: методические указания // Сост. С.А. Голышев, И.Л. Манькова, JI.C. Соболева, А.Т. Шашков. Свердловск, 1989; Описание рукописных книг: метод, рекомендации / Сост. Л.П. Жуковская, М.Г. Казанцева. Екатеринбург, 1992. С.25-36.

24 См.: Каталог старопечатных и рукописных книг Древлехранилища лаборатории археографических исследований Уральского государственного университета в 6 ч. / сост.: С.А. Белобородов и др. Екатеринбург, 1994-2000. Также краткий обзор фондов см.: Путеводитель по фондам старопечатных книги и рукописей Лаборатории археографических исследований / Сост. A.B. Полетаев Свердловск, 1990.

См.: Починская И.В., Мангилёв П.И. Обзор фондов рукописных и старопечатных книг коллекций Урала: подготовительные материалы к региональной электронной базе данных // Информационный бюллетень РБА, 2007. № 41. С.44-52; Починская И.В. Сводная электронная База данных кириллических книг Уральского региона // Информационный бюллетень РБА. 2007. № 41. С.32-35.

26 См.: http://uni'lib.chel.su:81/root2/kp/cyrillic/predislovie.html#: Также см.: Хахалева Н.И. Формирование единой системы региональных центров России по работе с книжными памятниками // Информационный бюллетень. 2007. №41. С.7-10; Пирогова Е.П. Работа с книжными памятниками в регионе: состояние и перспективы // Информационный бюллетень. 2007. №41. С.10-13. работ уральских исследователей: H.H. Покровского, Р.Г. Пихои,

А.Т. Шашкова, H.A. Мудровой, А.Г. Мосина, И.В. Починской, Н.С. Гурьяновой, В.И. Байдиным, A.A. Гриненко, О.С. Коршуновой, Е.А. Полетаевой, П.И. Мангилёва27.

В рамках эдиционного направления в изучении книжно-рукописных памятников древнерусской традиции Урала выделяются работы Р.Г. Пихои и Л.С. Соболевой, А.Т. Шашкова, П.И. Мангилёва, И.В. Почниской, лп

А.Г. Мосина" . Значительным событием для эдиционной археографии стал

См.:, Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974; Покровский H.H. Новые находки произведений крестьянской литературы Урала и Сибири XVIII в. // Вопросы истории* книжной культуры. Новосибирск, 1975. Вып.19. С.51—57; Пихоя Р.Г., Шашков А.Т. Записи на рукописных старопечатных книгах XVI—XVII вв. собрания Уральского университета // Из истории духовной культуры дореволюционного Урала XVIII-XX вв. Свердловск, 1979. С.21-27; Мудрова H.A. Библиотека Строгановых и зарождение книжной редакции на Урале // Вопросы собирания, учета, хранения памятников истории и культуры. М., 1982. С. 88-95; Она же. Архив Мокея Варфоломеевича Печеухина - уральского старообрядца// V Уральские археографические чтения. К 25-летию Уральской объединенной археографической экспедиции. Тез. докл. науч. конф. Екатеринбург, 14—16 октября 1998 г. Екатеринбург. 1998. С.47—48; Мосин А.Г. Исторические сочинения старообрядцев Вятского края во второй половине XIX-начале XX вв. // Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала. Свердловск, 1983. С.104-112; Гурьянова Н.С. Поморские исторические сочинения XVIII в. // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С.92-102; Байдин В.И. Новые источники по организации и идеологии урало-сибирского старообрядчества конца XVIII-первой половины XIX вв. // Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск, 1980. С. 102-103; Байдин В.И., Гриненко A.A. «Родословие поморского согласия» - сочинение по истории старообрядчества на Севере Оренбургского края в XVIII-XIX вв. // Исследования и исследователи Оренбургского края XVIII—XIX вв. Свердловск, 1983. С.141-142; Коршунова О.С. Сочинения старообрядческого писателя XVIII в. Ивана Алексеева в собрании Уральского государственного университета им. A.M. Горького // Первые Татищевские чтения. Екатеринбург, 1997. С.199-201; Полетаева Е.А. Круг агиографических памятников Урала в контексте старообрядческой культуры // Взаимодействие книжных традиций Поморья, Урала и Сибири в XVI-XX вв. Екатеринбург, 2002. С.48-99; Мангилёв П.И. Старообрядческий «Цветник» 1849 г. из библиотеки Екатеринбургской православной духовной семинарии // Общественная мысль, и градации русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках XVI-XX вв. 2005. С.416-424.

См.: Соболева JI.C., Пихоя Р.Г. Царский секретарь Игнатий Воронцов и донской казак Игнат Воронков (к истории новонайденной повести «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири») // Новые источники по истории классовой борьбы трудящихся Урала. Свердловск, 1985. С.78-81.; История Урала с древнейших времен до середины XIX в.: хрестоматия / Сост. А.Т. Шашков, Д.А. Редин, В.А. Ляпин. Екатеринбург, 2002. С.343—345; Мангилёв П.И. Старообрядчество и крестьянская книжность 10. Урала и Зауралья в XVIII-начале ХХв.: дне. канд. ист. наук. Екатеринбург 2008. С. 184—227; Он выход книги «Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв.», обобщившей ранее накопленный источниковый материал29.

Как исторические источники старообрядческие сочинения используются в исследованиях H.H. Покровского, Соболевой, Р.Г. Пихои, ал

В.И. Байдина, П.И. Мангилёва .В данной группе историографических источников публицистические и исторические сочинения старообрядцев, помогают раскрыть проблемы истории, культуры и общественно-политической мысли старообрядцев Урала. На рубеже 1980-90-х гг. в-исследованиях В.И. Байдина и А.Т. Шашкова намечается тенденция к широким обобщениям и систематизации ранее выявленного материала .

Важным событием в исторической науке можно считать выход совместного труда H.H. Покровского и Н.Д. Зольниковой «Староверы часовенные на востоке России в XVITI-XX вв.: проблемы творчества и общественного сознания», где был проведен анализ источников выявленных екатеринбургскими и новосибирскими археографами. Наряду с анализом^ ранее не известных памятников авторы значительно расширили научный же. Старообрядческие объяснения бедствий I Мировой войны // Уральский исторический вестник. Екатеринбург, 2007. №17. С.60-66; Мосин А.Г. Златоустовские старцы // Урал. 1993. №3. С. 197-204; Он же. «Анти-Митчелл» // Уральский следопыт. 1995. №8. С.7-10; Починская И.В. Иродион Уральский - один из последних писателей древнерусской книжной традиции // Уральский исторический вестник. 2007. №17. С.67-76; Так же см.: Памятники литературы и письменности крестьянства Зауралья.

29 См.: Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв. Новосибирск, 1999.

30 См.: Пихоя Р.Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала XVIII вв.: дис. док. ист. наук. Свердловск, 1987; Байдин. В.И. К вопросу о старообрядческом иконописашш на горнозаводском Урале в XVIII-XIX вв. // Древнерусская традиция в культуре Урала. Мат. науч.-практ. конф. Челябинск, 1992. С.18-41; Соболева JI.C., Пихоя Р.Г. Царский секретарь Игнатий Воронцов и донской казак Игнат Воронков (к истории новонайденной повести «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири») // Новые источники по истории классовой борьбы трудящихся Урала. Свердловск, 1985. С.60-81; Мангилёв П.И. Старообрядчество и крестьянская книжность Южного Урала и Зауралья.; Соболева JI.C. Американское сочинение об Антихристе-компыотере в интерпретации уральского старовера // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуры Севера. Сыктывкар, 1997. С. 118-130.

31 См.: Байдин В.И., Шашков А.Т. Исторические сочинения уральских старообрядцев XVIII-XIX вв. // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. Свердловск, 1988. С.4-9. анализ уже изученных книжно-рукописных памятников уральских часовенных32.

В 90-х г. исследователи обращаются не только к текстам памятников книжности, но и к книжной миниатюре как к историческому источнику. В след за Р.Г. Пихоей, это направление развивает В.И. Байдин, который впервые осуществил предварительный обзор выявленных к настоящему времени лицевых рукописей и рукописей, содержащих отдельные

33 миниатюры

В начале 80-х г. в статьях, а затем и монографии Н.П. Парфентьева было обозначено искусствоведческое направление в изучении традиций древнерусского книжно-рукописного наследия на Урале, а основным методом исследования стал музыкально-палеографический анализ. В 2000-х гг. в рамках этого направления сосредотачиваются В.И. Почйнская и Н.В. Мухина (Н.В. Щенникова), A.B. Полетаев, Н.В. Ануфриева34.

Вторую группу историографических источников составили труды, посвященные изучению , древнерусских музыкально-письменных памятников и традиций на Урале. Данная группа источников имеет внутреннее деление на исследования, посвященные изучению уральских памятников древнерусской музыкально-письменной традиции и изучению местных традиций древнерусского музыкально-письменного искусства.

32 См.: Покровский II.H., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX вв.: проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002.

33 См.: Пихоя Р.Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала с XVI-XVIII вв. Свердловск, 1987. С.95; Байдин В.И. Лицевая книга Сибири // Сибирская икона. Омск, 1999. С.237-260.

3i См.: Парфентьев Н.П. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-XX вв.). Челябинск, 1994. С.79; Почйнская И.В., Щенникова Н.В. Иллюминированные рукописи из коллекции старопечатных и рукописных книг Челябинской областной картинной галереи // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург, 2006. Вып.2. С.107-142; Мухина Н.В. Авторский с гиль орнаментики памятниках книжно-рукописного искусства старообрядцев поморцев Южного Урала// Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2009. Вып. 12. С.49-56; Полетаев A.B. Рукописи поморской орнаментики в собрании Лаборатории археографических исследований УрГУ // Взаимодействие книжных традиций Поморья, Урала и Сибири в XVI-XX вв. Екатеринбург, 2002. С. 114-126; Ануфриева Н.В. Иллюминированные рукописи Древлехранилища ЛАИ УрГУ (к вопросу о классификации) // Уральский сборник. История. Культура. Религия. VI. Екатеринбург. 2005. С.3-27.

Впервые уральские памятники древнерусской музыкально-письменной традиции были введены в науку в статьях Н.П. Парфентьева, им же была л « решена проблема научного описания выявленных памятников . Позже данная работа по описанию крюковых рукописей уральских собраний была продолжена'А.Т. Шашковым, М.Г. Казанцевой, и др.36

В серии работ Н.П. Парфентьева певческие рукописи впервые выступили в качестве исторических источников, была выявлена среда бытования музыкально-письменных памятников37. Типологическое изучение памятников древнерусской музыкально-письменной традиции, начатое Н.П. Парфентьевым, предпринималось М.В. Богомоловой, Н.А. Кобяк38.

Памятники древнерусской музыкально-теоретической мысли, и их роль в процессе обучения знаменному пению рассматривалась Н.П. Парфентьевым, М.Г. Казанцевой. Однако полномасштабная разработка j5 См.: Парфентьев Н.П. Певческие крюковые рукописи XVII-XIX вв. на Урале // Вопросы истории Урала: Из истории духовной культуры дореволюционного Урала XVIII-начала XX вв. Свердловск, 1979. С.84; Он же. Памятники древнерусского певческого искусства и изучение духовной культуры // Культура и быт дореволюционного Урала. Свердловск, 1989. С.17-25; Он же. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-XX вв.). Челябинск, 1994; и др.

3 См.: Памятники литературы и письменности крестьянства Зауралья / сост. В.Р1. Байдин и А.Т. Шашков. Т.1. Вып.1. Свердловск: УрГУ, 1991; Т.2. Вып.1. Екатеринбург: УрГУ, 1993; Каталог старопечатных и рукописных книг Древлехранилища Лаборатории археографических исследований Уральского государственного университета / сост. С.А. Белобородов, И.Л. Манькова, A.B. Полетаев / отв. Ред. В.И. Байдин. Екатеринбург, 1994; Казанцева М.Г. Певческие рукописи Пермского края // Традиционная народная культура населения Урала. Пермь, 1997. С.208-215; Мангилёв П.И., Починская И.В. Описание старопечатных и рукописных книг библиотеки Екатеринбургского духовного училища // Уральский сборник. История. Культура. Религия. Екатеринбург, 1999. Вып.З. С.146-196. пп

См.: Парфентьев Н.П. Древнерусское певческое искусство и его традиции в духовной культуре населения Урала XVI-XX вв. Дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1982. Он же. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-XX вв.). Челябинск, 1994.

JO

Богомолова М.В., Кобяк H.A. Описание певческих рукописей XVII—XX вв. Ветковско-Стародубского собрания МГУ // Русские письменные и устные традиции и духовная культура (по материалам археографических экспедиций 1966-1980 гг.). Сб. статей. М., 1982. С. 162-227 проблемы их типологических свойств была осуществлена в 1990-х г. Н.Е. Денисовой39.

Одной из проблем в изучении содержания музыкально-письменных памятников древнерусской традиции стало выявление используемых в рукописях нотаций и распевов. Разработку данной проблемы мы находим в исследованиях Н.П. Парфентьева. Автором также было выяснено, каким образом демократизация среды бытования певческих рукописей накладывала отпечаток на исполнительскую практику произведений40.

На рубеже 1980-90-х г. было обозначено теоретико-методологическое направление изучения древнерусского музыкально-письменного наследия в работах Н.В. Парфентьевой. Последующая совместная работа Н.П. Парфентьева и Н.В. Парфентьевой привела к разработке метода текстологического структурно-формульного анализа певческих рукописей41.

Подобная работа по усовершенствованию методологии изучения древнерусских песнопений, способствовало формированию еще одного исследовательского направления - расшифровки и анализа самих певческих

39 См.: Парфентьсв Н.П. Крюковые рукописи уральских собраний // Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и культуры. Ч. II. Памятники старинной письменности. М., 1982 С.86; Казанцева М.Г. Новые источники по изучению древнерусской музыкальной теории (на материалах старообрядческих рукописях курганского собрания УрГУ) // Культура и быт дореволюционного Урала. Свердловск, 1989. С. 26-31; Денисова II.E. Певческие азбуки старообрядцев в собрании УрГУ // Судьба России: прошлое, настоящее, будущее. Екатеринбург, 1995. С. 197—200. Она же. Печатные источники ХГХ-ХХ вв. по изучению старообрядческой музыки. Екатеринбург, 1995. С.3-41. Денисова Н.Е. «Проучки» в уральских старообрядческих теоретических руководствах (по фондам НБ. УрГУ) // Уральский сборник II . История. Культура. Религия. Екатеринбург, 1998. Вып.2. С.67-72.

10 См.: Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-XX вв.). Челябинск, 1994. и См.: Парфенгьев Н.П. О методах исследования произведений древнерусского музыкально-певческого искусства // Выдающиеся русские музыканты XVI-XVII вв. Избранные статьи. Челябинск, 2005. С.332-340; Парфентьева Н.В. Славник «Во вертепо воселился» в Усольском и Московском «переводах // Древнерусская певческая культура и книжность. Л., 1990. Вып.4. С.81-99; Парфентьев Н.П., Парфентьева II.В. Усольская (Строгановская) школа в русской музыке XVI—XVII веков. Челябинск, 1993. С.230-242. произведений, вошедших в состав уральских музыкально-письменных памятников в исследованиях Н.В. Парфентьевой и Н.Е. Денисовой42.

В 1970-х гг., обозначились основные направления в исследовании не только уральских памятников, но и традиций древнерусского музыкально-письменного искусства. Впервые к данной теме обратились исследователи МГУ, в ходе археографических экспедиций 1970-х г. в Верхокамье (Пермская область)43. С 1974 г. началась экспедиционная работа Уральского государственного университета. В совместной работе Н.П. Парфентьева и Н.В. Мироновой реконструирован процесс обучения древнему искусству в разных согласиях уральского старообрядчества. Тема продолжена в,работах М.Б. Чернышевой, Н.Е. Денисовой, М.Г. Казанцевой и Е.В. Коняхиной44.

Следующий комплекс статей дает преставление еще об одном направлении исследований - изучение репертуара и исполнительской традиции сохранившихся древнерусских музыкальных произведений. Анализ особенностей исполнения богослужебного репертуара представлен в трудах Н.П. Парфентьева45, а с конца 1990-х г. исследованием этих

42 См.: Парфентьев Н.П., Парфентьева Н.В. Усольская (строгановская) школа в русской музыке ХУ1-ХУП в. Челябинск, 1993; Денисова Н.Е. Интерпретация ритма в уральских с1арообрядческих руководствах по знаменному пению (к вопросу о дешифровке певческих рукописей) // Уральский сборник. История. Культура. Религия. Екатеринбург, 2001. Вып.4. С.37-41. См.: Русские письменные и устные традиции и духовная культура (По материалам археографических экспедиций МГУ 1966-1980 гг.). М., 1982. С.20.

4 См.: Парфентьев Н.П. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (ХУ1-ХХ вв.). С.64-73; Чернышева М.Б. Музыкальная культура русского населения Верхокамья // Русские письменные и устные традиции и духовная-' культура (по магериалам археографических экспедиций 1966-1980 гг.). Сб. статей под ред. И.Д. Ковальченко. М., 1982 г. С. 149; Денисова Н.Е. Обучение знаменному пению у старообрядцев Урала (на примере певческой азбуки из собрания Тагильского скита) // Наследие монастырской культуры. Ремесло. Художество. Искусство. СПб., 1996. С.29; Казанцева М.Г. Музыкальная грамотность крес (ьян-старообрядцсн Урала // Исследования по истории книжной и традиционной культурой Севера. Сыктывкар, 1997. С. 130-139; Казанцева М.Г., Коняхина Е.В. Певьянское искусство «мастеропения» // Очерки истории культуры и быта старого Невьянска. К 300-летию города. Екатеринбург, 2001. С.168-170.

45 См.: Парфентьев Н.П. Крюковые рукописи уральских собраний // Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и культуры. Ч. II. Памятники старинной письменности. М., 1982 С.86-87. Он же. Певческие крюковые рукописи ХУИ-Х1Х вв. на Урале // Вопросы истории Урала: Из истории духовной культуры дореволюционного Урала ХУШ-начала XX вв. Свердловск, 1979. С.81-82; Он традиций на теоретическом уровне и некоторых разновидностей знаменного распева начала заниматься Е.В. Коняхина. Позже исполнительские традиции древнерусских песнопений в среде староверов Невьянска стали предметом специального совместного изучения М.Г. Казанцевой и Е.В. Коняхиной46.

Исследование репертуара духовной лирики было впервые предпринято С.Е. Никитиной и М.Б. Чернышевой, изучивших бытование духовного стиха в Верхокамье11. Произведения духовной лирики Урала продолжила, М.Г. Казанцева, которая значительно расширила источниковую основу, методологический инструментарий и проблематику исследований48.

Традиции книжно-рукописного искусства уральских староверов в области музыкальной письменности основательно изучены Н.П. Парфентьевым49. Анализ творческих процессов в музыкальных рукописях, содержащих нетрадиционные распевы и памятники музыкально-теоретической мысли представлен в работах Н.П. Парфентьева, частично М.Г. Казанцевой и Е.В. Коняхиной50. же. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (ХУ1-ХХ вв.). Челябинск, 1994. С.85;

46 См.: Коияхина Е.В. Древнерусская традиция пения по модели в старообрядческой, практике. Самогласие пение как первооснова гласа // Археография и источниковедение истории России периода феодализма. Свердловск, 1991. С.29-31; Казанцева М.Г., Коняхина Е.В. Невьянское искусство «мастеропения» // Очерки истории культуры и быта старого Невьянска. Люди, памятники, документы. 300-летию города. Екатеринбург, 2001. С.156

47 Никитина С.Е. Устная традиция в народной культуре русского населения Верхокамья // Русские письменные и устные традиции и духовная культура (по материалам археографических экспедиций 1966-1980 гг.). М., 1982. С.91-126; Чернышева М.Б. Музыкальная культура русского населения Верхокамья // Там же. С.127—150. до

Казанцева М.Г. Взаимодействие профессиональной и народной песенной традиции (на материале старинных стихов) // Фольклор Урала. Фольклор городов и поселков. Свердловск, 1982. С.141-149; Она же. Духовные стихи в старообрядческой и православной традиции Урала // Христианское миссионерство как феномен истории и культуры (600-летию памяти святителя Стефана Великопермского). Том II. Пермь, 1997. С.247-266.

49 См.: Парфентьев Н.П. Певческие крюковые рукописи XVII—XIX вв. на Урале. С.83; Он же. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (ХУ1-ХХ вв.). С.74-79.

50 См.: Парфентьев Н.П. Древнерусское певческое искусство и его традиции в духовной культуре населения Урала XVI—XX вв. Автореферат дис. канд. ист. наук. Новосибирск,

Третью группу историографических источников составляет значительный комплекс статей из научных и публицистических, журналов посвященных древнерусской иконописной традиции уральских старообрядцев. О роли статей как историографических источников писал Е.А. Косминский: «Настроения эпохи,' господствующ»е в исторических журналах, в исторических статьях, часто наиболее отчетливо выражаются отнюдь не в крупных произведениях того или иного большого писателя»51. Всю историографию уральской иконописи можно разделить на два основных направления: изучение строгановских икон и икон старообрядческих мастеров.

В дореволюционный период проблема стилистических истоков строгановской иконы затрагивалась в работах И.М. Снегирева, Д.А. Ровинского, Г.Д. Филимонова, Н.П. Лихачева52. В послереволюционный» период этот вопрос освещался И.Евдокимовым и A.A. Введенским53.

Во второй половине XX в. в исследованиях Ю.Н. Дмитриева, Л.Е. Токташова, Е.А. Гра, Т.Б. Вилинбаховой, М.В. Алпатова Н.Е. Мневой,

1981. С.103; Он же. Крюковые рукописи уральских собраний // Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и кулыуры. Ч. II. Памятники старинной письменности. М., 1982 С.82-83; Он же. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-XX вв.). С. 101-107; Казанцева М.Г., Коняхина Е.В. Музыкальная культура старообрядцев: учеб. пособие. Екатеринбург, 1999. С. 46—48; Казанцева М.Г., Коняхина Е.В. Невьянское искусство «мастеропения» // Очерки истории культуры и быта старого Невьянска. Люди, памятники, документы (к 300-летию города). Екатеринбург, 2001 С.248; Казанцева М. Г. Мастер из Верхних Таволг // Уральский сборник II . История. Культура. Религия. Екатеринбург, 2003. Вып.5. С. 158-179;

51 Цит. по: Зевелев А.И. Наумов В.П. Историографический факт: критерии оценки и анализа // Вопросы истории. 1980. №5. С.28. гл

Снегирев И.М. О значении отечественной иконописи. СПб., 1848. С.25; Ровинский Д.А. История русских школ иконописания до конца XVII в. // Записки Ими. Археологического общества. СПб., 1856. Т.8. С.19; Лихачев Н.П. Новая строгановская икона // Археологические известия и заметки. М., 1894. Вып.8-9. С.250.; Филимонов Г.Д. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской живописи. // Сборник Общества древнерусского искусства. М., 1873. С.3-104.

51 Евдокимов И. Север в истории искусства. Вологда, 1920. С.70; Введенский A.A. Библиотека и архив у Строгановых в XVI-XV1I вв. // Север. Вологда, 1923. Кн.3-4. С.81; Он же. Дом Строгановых в XVI-XVII вв. С. 184 и далее.

Е.В. Логвинова, Н.П. Парфентьева54 активно решался вопрос о том, считать ли строгановскую икону «школой». Тогда же началось изучение строгановских икон Великопермских вотчин. Краткие описания коллекции были составленны сотрудниками Пермской художественной галереи: Л.Ф. Дьяконицыным, В. Кулаковым, Г.А. Поликарповой55.

Специальное изучение строгановских икон пермской коллекции было предпринято О.М. Власовой, организаторская деятельность Строгановых в области изобразительных искусств в Прикамье в позднее время, в; ХУШ-Х1Х вв. исследовалась Н.В. Казариновой.56

Изучение уральской старообрядческой иконы, имеет более широкую проблематику исследований. Сразу необходимо отметить, что в качестве историографических источников привлекались работы как профессиональных историков, искусствоведов, так и коллекционеров (Е.В. Ройзман, Ю.М. Рязанов). Это объясняется тем, что процессы

54 См.: Дмитриев Ю.Н. "Строгановская школа" живописи // История русского искусства / под ред. И.Э.Грабаря. М., 1955. Т.З. С.646, 650; Такташова JI.E. Мастера "строгановской школы" иконописи: Автореф. дис. канд. искусствоведения. Л., 1981; Гра Е.А. Иконопись сольвычегодских "иконных горниц" Строгановых // Музей, 1983. № 4. С.50, 53; Вилинбахова Т.Б. Иконопись мастеров строгановской школы // Искусство строгановских мастеров в собрании Русского музея: Каталог выставки. Л., 1987. С.9-15; Логвинов Е.В. Иконы «строения именитых людей» Строгановых // Искусство строгановских мастеров: Реставрация, исследования, проблемы: Каталог выставки. М., 1991. С.5-27; Парфентьев Н.П. Строгановская икона или «Строгановская школа» в русской иконописи (XVI-XVII, в.) // Культура и искусство в памятниках и исследованиях: Сб. науч. ст. Челябинск, 2001. С.63.

55 См.: Пермская государственная художественная галерея. Путеводитель. Древнерусское искусство XV-XVII вв. Выл.2. Пермь, 1961 г. С. 19-35; Пермская государственная художественная галерея. М., 1976. С.8. Пермская государственная художественная галерея. Краткий справочник / автор-составитель Л.Ф. Дьяконицын. Пермь, 1967. С.7-9; Поликарпова Г.А. Древнее искусство Прикамья // Пермская художественная галерея. Пермь, 1974. С. 17-19.

56 См.: Власова О.М. Подписные строгановские иконы в собрании Пермской галереи // Строгановы и Пермский край. Пермь, 1992. С. 111—118; Она же. Древнерусское искусство в коллекциях Пермской государственной художественной галереи // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1992. М., 1993. С.218-233; Она же. Строгановские иконы в собрании Пермской галереи // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1993. М., 1994. С. 121—137; Казаринова Н.В. Изобразительное искусство на вотчинных заводах Строгановых в Прикамье в конце XVI-первой половины XIX вв. // Строгановы и Пермский край. Пермь, 1992. С.82-87. профессионального изучения и коллекционирования в данной области идут синхронно, со значительным взаимовлиянием.

Первые заметки о существовании на Урале старообрядческого иконописания, сохранившего древнерусские традиции, мы находим в

СП дневнике С.Д. Нечаева , в очерках конца XIX в. Д.Н. Мамина-Сибиряка и

A.B. Комарова58, а после революции 1917 г. — в докладе С. Дюлонга59.

Однако подлинно научное изучение старообрядческой уральской иконы началось во второй половине 1980-х г., когда Г.В. Голынец было сформулирована концепция «Невьянской иконописной школы» . Это привело к разработке ряда научных проблем. В работах Г.В. Голынец,

Т.А. Руневой и В.И. Колосницына, Г.И. Пантелеевой, коллекционеров

Ю.М. Рязанова и Л.Д. Рязановой рассматривалась проблема времени f\ 1 сложения школы . В 90-х г. в исследованиях В.И. Байдина было предложено понятие «невьянская школа иконописи» заменить на «уральскую горнозаводскую старообрядческую иконописную школу», а* также принципиально по иному была решена проблема времени сложения старообрядческой иконописной школы на Урале62. Позицию В.И. Байдина1 поддержали Е.В. Ройзман и М.П. Боровик63.

57 См.: Губкин О.П. Династии иконописцев Богатыревых и Чернобровиных // Очерки ^ истории и бьпа старого Невьянска. Екатеринбург, 2001. С.217.

См.: Мамин-Сибиряк Д.Н. Самоцветы. Любое издание ; Комаров A.B. Иконописный промысел // Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии. Екатеринбург, 1889. С.113.

59 См.: Байдин В.И. Повествовательные и документальные источники по истории строобрядческого иконописания на горных заводах Урала в XVII-начала XX вв. // Невьянская икона. Альбом. Екатеринбург, 1997. С.233.

60 Голынец Г.В. Невьянская иконописная школа второй половины XVIII-XIX вв. и ее стилист ические особенности // Из истории художественной культуры Урала. Свердловск, 1988. С.31-44. Она же. К истории уральской иконописи XVIII-XIX вв.: Невьянская школа // Искусство. 1987. №12. С.61-68.

61 Рунева Т.А. Колосницын В.И. Невьянская школа иконописи // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 2000. С.361: Пашилеева Г.И. Памятники Древней Руси. Из собрания Челябинской областной картинной галереи. 4.1. Иконопись. Челябинск, 2003. С.11; Рязанов Ю.М., Рязанова Л.Д. Невьянская икона: от истоков к закату // Уральский следопыт. 1999. № 2. С.64.

62 Байдин В.И. Заметки об иконописцах на горных заводах первая половина — середина XVIII в.: новые имена и новое об известных мастерах (к вопросу об источниках и времени

Внутренняя эволюция невьянской иконописной школы была рассмотрена в исследованиях Г.В. Голынец, М.П. Боровика, Е.В. Ройзмана,

A.Т. Руневой и В.И. Колосницына64. Проблема стилистических истоков старообрядческой иконописи Урала впервые косвенно прозвучала в очерке Л.Д. Рязановой. На научную основу она была выведена Г.В. Голынец, а затем рассматривалась в трудах H.A. Гончарова, О.П. Губкин, Т.А. Руневой,

B.И. Колосницыным, Л.Ю. Яковлевой, В.И. Байдиным, М.П. Боровиком, Е.В. Ройзманом 65.

В 1990-х гг., вследствие обогащения источникового материала, расширилась проблематика исследований в данной области. В частности, вслед за работами О.П. Губкин и В.И. Байдина, посвященными г/г восстановлению биографий уральских иконописцев , формируется целый круг исследователей занимающихся данной проблемой. Назовем труды Ю.В. Клюкиной, Н.С. Корепанова, В.А. Трусова, С.А. Белобородова, складывания невьянской иконописной школы) // Вестник музея Невьянская икона. Екатеринбург. 2002. Вып.1. С.58-81.

63 Боровик М.П. Ройзман Е. В. Подписные и датированные иконы в собрании музея «Невьянская икона» XVIII в. // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург. 2002. Вып.2. С. 19.

64 См.: Ройзман Е.В. «Как это было» // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург.2002. Вып.1. С. 16; Рунева Т.А., Колосницин В.И. Невьянская школа иконописи. С.361.

65 См.: Рязанова Л.Д. «Писанъ бысть.в невьянском заводе» // Урал. 1986. № 12. С. 148; Голынец Г.В. Невьянская иконописная школа второй половины ХУШ-Х1Х вв. и ее стилистические особенности // Из истории художественной культуры Урала. Свердловск. 1988. С.32-33; Гончарова Н.А, Губкин О.П., Рунева. Т.А. Иконописное наследие Урала: истоки и пути развития // Уральская икона. Живописная, резная и литая икона XVIII-нaчaлa XX вв. Екатеринбург, 1998. С.7-12; Рунева Т.А, Колосницын В.И. Невьянская школа иконописи. С.361; Яковлева Л.Ю. Иконопись нового времени в собрании Челябинского областного краеведческого музея // Древнерусские традиции в культуре Урала. Челябинск. 1992. С.137—144; Байдин В.И. Повествовательные и документальные источники по истории старообрядческого иконописания на горных заводах Урала в Х\Ч1-начала XX вв. // Невьянская икона. Екатеринбург, 1997. С.233-244; Боровик М.П., Ройзман Е.В. Подписные и датированные иконы в собрании музея «Невьянская икона». XVIII в. // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург. 2002. Вып.1. С. 19.

66 См.: Губкин О.П. Династии невьянских иконописцев Богатыревых и Чернобровиных // Невьянская икона. Альбом. Екатеринбург. 1997. С. 227—231. Байдин В.И. Пути-дороги Паисия Заверткина // Уральский следопыт. 1994 №3 С.41-44; Он же. Заметки об иконописцах-старообрядцах на горных заводах Урала. С.58-81.

С7

O.A. Коробко, Г.А. Ченской . Применение источниковедческого и биографического методов стало основой исследовательской работы данной, группы ученых. Анализ материалов, применяемых в иконописи нового времени, а также разработка методов реставрации невьянской иконы рассматриваются М.М. Красилиным, М.М. Наумовой, Е.А. Данченко, Т.А. Гордиенко, Ю.К. Кузьминой68

Стилистические характеристики уральской старообрядческой иконописи не вызвали споров в научных кругах. Этот аспект в той или иной мере был освещен в исследованиях всех авторов, которые занимались изучением старообрядческого' иконописания на Урале. Не смотря на различную оценку художественной природы уральского старообрядческого иконописания исследователи, Г.В. Голынец, В.И. Байдин, Т.А. Рунева и , В.И. Колосницын, высоко оценили ее художественные особенности.

В исследованиях последних лет Г.В. Голынец, O.E. Крыловой-, Ю.Л. Алферовой, В.Г. Пуцко была выявлена проблема местной иконографической специфики старообрядческой иконы69. f\1

Клюкина Ю.В. ''.Проживая в молельне занимается изготовлением и распространением контрреволюционной литературы» (данные к биографии старообрядческого «изугрофа» XX в. Е.П. Губкина по материалам судебно-следственного дела) // Вестник музея «Невьянская икона» Екатеринбург. 2002. Вып.1. С. 107-122; Корепанов. Н.С. Инок Исаак-иконописец и иконоторговец // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург.2002. С.123-130; Трусов В.А. Родословная невьянских иконописцев Коскиных'// Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург. 2006. Вып.2. С. 160-167; Белобородое С.А. «Найди ящерицу живую желтую и положи ее внутрь.» (Сборник рецептов для художественных работ из собрания лаборатории археографических исследований УрГУ) // «Невьянская икона». Екатеринбург, 2002. С.57-77; Коробко, O.A., Ченская Г.А. Иконописцы Богатыревы - представители старообрядческой культуры Урала // Вещь в контексте культуры. СПб., 1994; Они же. Династия старообрядцев иконописцев // Фонд изучения и сохранения истории и культурного наследия Лики России» СПб, 1995. Вып.1.

68 Красилин М.М, Наумова М.М, Данченко Е.А. Об одной группе невьянских икон // Искусство христианского мира. М,, 2007. Вып.Х. С.404-416; Гордиенко Т.А. Технико-технологические исследования грунтов и полимента невьянских икон первой четверти -1860-х годов XIX в. // Диалоги: Мат-лы всерос. науч. конф. памяти Ф.В. Мелехина. Омск, 2006; Кузьмина Ю.К. Методы реставрации темперной живописи невьянской иконы. На примере иконы «Архидиакон Стефан» // Проблемы реставрации памятников культуры и искусства в музеях Урала: Вторая региональная науч.-практ. конф., посвященная' десятилетию Эрмитажной школы реставрации. Екатеринбург, 2007. С.91—92.

69 См.: Голынец Г.В, Крылова O.E. исследованию иконографии группы невьянских икон Софии Премудрости Божией // Известия Уральского государственного университета.

Необходимо отметить еще одну группу историографических источников, свидетельствующих о популяризации и прочном вхождении уральской старообрядческой иконописи в структуру искусствоведческих знаний. Это, прежде всего, материалы энциклопедий70, а также альбомов71.

Методологическая основа исследования базируется на важнейших принципах историографического исследования — историзма и целостности. Принцип историзма представляет историографические факты в их взаимосвязи и взаимозависимости, позволяет выявить качественные изменения в разработке той или иной проблемы.

Принцип целостности заключается в необходимости изучения каждого периода или направления в истории исторической науки как системы взаимосвязанных элементов исторического знания и причин предопределяющих их изменения. Данный принцип предполагает всестороннее рассмотрение позиции исследователя, проблематики его трудов, состояние источниковой базы, методов и приемов источниковедческой критики.

Реализация данных принципов была осуществлена посредством совокупности общенаучных и специфических историографических методов научного познания. Из общенаучных были использованы такие методы, как анализ, синтез, сравнение. Используемые в диссертации методы историографического исследования получили отражение в работах советских и современных исследователей: A.M. Сахарова72, H.H. Маслова73,

2005. №35. С.82-89; Алферова IO.JI. Генеалогия Богоматери Египетской в контексте вопроса о «западных» источниках старообрядческого иконописания // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург, 2006. Вып.2. С.42-56; Пуцко В.Г. Невьянская икона «Воздвижение креста Господня»: сакральный образ и исторические реалии // Вестник музея «Невьянская икона». Екатеринбург, 2006. Вып.2. С. 143-154

69 Ройзман Е.В.Как это было. С. 19.

70

Рунева Т.А., Колосницын В.И. Невьянская школа иконописи. . С.361.

71

Музей «Невьянская икона». Альбом. Екатеринбург. 2005; Невьянского письма благая весть. Невьянская икона в церковных и частных собраниях. Екатеринбург. 2009. С.312.

72 Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Весгник Московского университета. Серия история. 1973. №6. С.19-34; Он же.

Некоторые вопросы методологии историографических исследований // Вопросы методологии и истории исторической науки. 1977. С.5-59.

А.И. Зевелева74, М.В. Нечкиной75, И.Д. Ковальченко76, К.Д. Петряева77, М.Ф. Румянцевой, О.М. Медушевской78, Н.И. Смоленского79. В работе применялись следующие методы историографического исследования: хронологический, проблемно-хронологический, периодизации, сравнительно-исторический, историко-генетический, ретроспективный, а также перспективный анализ.

Хронологический метод способствует рассмотрению научной мысли с точки зрения смены концепций, взглядов, идей в их исторической последовательности. Однако для более глубокого анализа историографической темы был использован проблемно-хронологический метод, предполагающий «расчленение относительно широкой темы на ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности относящихся к ней историографических фактов»80. По замечанию историка A.M. Сахарова, «поскольку развитие проблематики есть один из наиболее важных показателей научного прогресса, то постановка новой проблемы или выделение ее в самостоятельную из более широкого круга вопросов сами по себе являются указанием на наступление

О 1 нового этапа в развитии науки» . Отсюда необходимость применения метода периодизации как «важнейшего средства познания закономерностей

Маслов H.H. Марксистско-ленинские методы историко-партийного исследования. М., 1983.

74 Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987; Зевелев А.И. Наумов В.П. Историографический факт: критерии оценки и анализа // Вопросы истории. 1980. №5. С.18-30.

75 Нечкииа М.В. История и историки (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки. М., 1965. С. 10-13.

76 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 2003.

77 Петряев К.Д. Вопросы методологии исторической науки. Киев, 1976.

78 Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Методология истории. М., 1997.

79 Смоленский Н.И. Теория и методология истории. М., 2007. С.216-267.

80 Маслов H.H. Марксистско-ленинские методы историко-партийного исследования. М., 1983. С.77.

81 Сахаров A.M. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия история. 1973. №6. С.30.

Я9 развития научного объекта» с целью обнаружения ведущих направлений научной мысли, выявления новых элементов в ее структуре.

Сравнительно-исторический метод в рамках историографии даёт возможность проводить необходимые сравнения исследовательских концепций с целью выявления их общих черт, особенностей, самобытности и степени заимствования. Историко-генетический метод, по выражению И.Д. Ковальченко, состоит «в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движении, что позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта. Позволяет показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности, а исторические события и личности

83 охарактеризовать в их индивидуальности и образности» .

Метод ретроспекции позволил изучить процесс движения мысли исследователей от современности к прошлому с целью выявления элементов старого, сохранившегося, проверить выводы прежних исследователей. Необходимым для историографического исследования является перспективный анализ, который позволяет рассмотреть значение накопленного материала для последующего процесса изучения древнерусских традиций и памятников в искусстве Урала, способствует прогнозированию дальнейших проблемных направлений. В чем и заключается суть любой историографической работы.

В основе данного исследования была положена хронологическо-тематическая форма организации материала с элементами проблемной историографии. Хронологически-тематическая форма исследовательской работы предполагает «классификацию всех рассматриваемых трудов по вопросам, а внутри вопросов — по времени появления трудов, т.е.

82 Там же. С. 28.

0*5

Ковальченко И.Д Методы исторического исследования. М., 2003. С. 184. хронологически». Как отмечал К.Д: Петряев: «Такая классификация дает представление о развитии самой исторической науки не только в целом, но в изысканиях по конкретным' проблемам. Историограф в ходе анализа получает возможность делать замечания и выводы как по отдельным аспектам, так и по теме в-целом и, расширяя диапазон этих выводов; переходить, к глубоким теоретическим обобщениям, охватывающим; все:;

СЛ. .'.«'• • • темы» . Использование проблемной формы определила узость, и локальность темы исследования, необходимость рассмотрения развития науки за сравнительно короткий и насыщенный научными: открытиями отрезов времени. A.M. Сахаров отмечал, что. «изучение историографии проблемы обеспечивает, «самый надёжный» подход к оценке ее состояния в науке,.оценке, без которой невозможно дальнейшее ее исследование»^5.

Отметим также в. плане уточнения терминологии, , применяемой; в исследовании. Под направлением мы понимаем течение в науке, связанное единством основных взглядов;, общностью или преемственностью1 принципов и методов исследований. Научное направление шире чем научная . проблема, являющаяся формой теоретического знания; содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но нужно познать.

Важный .теоретический посыл историографического исследования' сформулирован A.M. Сахаровым: «Историография в совокупности как вех факторов, определяющих состояние науки, так и результатов ее работы, дает возможность увидеть науку в движении, в органичном взаимодействии внешних и внутренних факторов ее развития, науку в действии, науку в разрешении задач, поставленных ей современностью, науку в процессе

86 познания человеческого общества» .

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые на основе широкого круга историографических источников

81 ГТетряев К.Д. Вопросы методологии исторической науки. Киев, 1976. С. 16-164.

85 Сахаров A.M. О некоторых вопросах. С. 19-34.

86 Там же. С.34. предпринимается попытка создать историографическое исследование, характеризующее процесс изучения традиций и памятников древнерусского искусства на Урале, формирования его важнейших направлений, поиска результатов, определяемого уровнем развития источниковой базы и методологии исследования, получения основных достижений.

Практическая значимость исследования состоит в том, что фактический материал и выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории края, в практической работе преподавателей историографии отечественной истории (при разработке общих и специальных вузовских курсов).

Апробация работы. Текст диссертации обсуждался на заседаниях кафедры искусствоведения и культурологии Южно-Уральского государственного университета. Ряд важных положений исследования представлен в докладах и сообщениях на различных конференциях, а именно: XLVIII международной научной конференции (Новосибирск, 10-14 апреля 2010), IV Всероссийской научной конференции молодых исследователей «Актуальные проблемы современной исторической науки и образования: История. Право. Образование» (Нижний Тагил, 19-20 февраля 2010), XII межвузовской конференции «Россия и мир: история и современность (Сургут), 1-3-й конференции аспирантов и докторантов ЮУрГУ, (Челябинск, 2009-2011 гг.), а также в 10 научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Список научной литературыТрофимова, Наталья Васильевна, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Арсланов, В.Г. Западное искусствознание XX века /B.Г. Арсланов-М.: Академический проект, 2005.

2. Вагнер, Г.К. Скульптура Древней Руси / Г.К. Вагнер // Триста веков искусства. Искусство Европейской части СССР. — М., 1976. —C. 237-265.

3. Вагнер, Г.К. Методологические предпосылки изучения стиля У древнерусского искусства // Советское искусствознание, 77. М., 1978. -Вып. 2.-С. 266-290.

4. Бел, М. «Семиотика и искусствознание» / М. Бел., Н. Брайсен // Вопросы искусствознания IX (2/96). - С. 521-559

5. Брюсова, В.Г. Русская живопись XVII в. / В.Г. Брюсова. М., 1984.

6. Зевелев, А.И. Наумов В.П. Историографический факт: критерии оценки и анализа / А.И. Зевелев // Вопросы истории. 1980. - № 5. — С. 18-30.

7. Зевелев, А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты / А.И. Зевелев. М., 1987.

8. Кантор, A.M. О стиле и стилистическом анализе / A.M. Кантор // Советское искусствознание, 77. — 1978. — Вып. 1. — С. 248—255.

9. Ковальченко, И.Д Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко. М., 2003.

10. Либман, М.Я. Иконология / М.Я. Либман // Современное искусствознание за рубежом. — М., 1964. С. 62-76.

11. Маслов, H.H. Марксистско-ленинские методы историко-партийного исследования / H.H. Маслов. М., 1983. - С. 11-20.

12. Медушевская, О.М. Методология истории / О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М., 1997.

13. Нечкина, М.В. История и историки (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) / М.В. Нечкина//История и историки. — М., 1965. С. 10-13.

14. Петряев, К.Д. Вопросы методологии исторической науки / К.Д. Петряев. Киев, 1976.

15. Попов, И. Эстетические проблемы иконологии / И. Попов // Советское искусствознание. 1989. - Вып. 25. - С. 249-267.

16. Сапего, И.Г. Некоторые аспекты анализа изобразительного искусства // Советской искусствознание, 1977. 1978. - Вып. 1. -С. 256-271.

17. Сахаров, A.M. О некоторых вопросах историографии историографических исследований / A.M. Сахаров // Вестник Московского университета. Серия: История. 1973. -№ 6. - С. 19-34.

18. Сахаров, A.M. Некоторые вопросы методологии историографических исследований / A.M. Сахаров // Вопросы методологии и истории исторической науки. М., 1977. - С. 5-59.

19. Смоленский, Н.И. Теория и методология истории: уч. пособие для студ. высш. учеб. заведений. / Н.И. Смоленский. М., 2007. -С. 216-267.

20. Шмидт, С.О. Современные проблемы источниковедения / С.О. Шмидт // Источниковедение: Теоретические и методологические проблемы. М., 1969. - С. 7-58.