автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Категориальная система имени существительного кумыкского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категориальная система имени существительного кумыкского языка"

На правах рукописи

Сулаева Жанна Абдулгамидовна

КАТЕГОРИАЛЬНАЯ СИСТЕМА ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА

10.02.02 - Языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Кадыраджиев Калсын Салахович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Кадыров Руслан Султанович

кандидат филологических наук доцент Сулейманова Асият Магомедсултановна

Ведущая организация -

Институт языка, литературы и искусства ДНЦ РАН

Защита состоится « 11» июля 2006 г. на заседании диссертационного совета Д.212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367025, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, аудитория № 140 (4 этаж).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «9» июня 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом настоящего диссертационного исследования является категория имени существительного в современном кумыкском языке.

Предмет диссертационной работы находит свое выражение в описании конкретных аспектов имени существительного - категорий падежа, числа, сказуемости, принадлежности, словообразования.

Настоящая диссертация посвящена описательно-типологическому исследованию именной морфологии кумыкского языка, охватывая такие ее аспекты, как используемые в сравниваемых морфологических системах имени существительного формальные средства, принципы организации парадигм словоизменения, набор грамматических категорий и др.

Выбор темы исследования и ее актуальность обусловлены, прежде всего, недостаточной изученностью категории имени существительного в современном кумыкском языке.' Отдельные вопросы кумыкского имени существительного рассмотрены в различных исследованиях, но в монографическом аспекте эта тема впервые рассматривается в данной работе.

Источниками фактического материала послужили переводные словари кумыкского языка, а также наиболее значительные исследования ведущих исследователей по кумыкскому и другим тюркским языкам: Н.К. Дмитриева, К.С. Кадыраджиева, Д.М. Хангишиева, H.A. Баскакова, Л.С. Левитской и др.

Цели и задачи исследования непосредственно вытекают из охарактеризованных выше проблем, стоящих перед современной кумыкской и тюркской лингвистикой, в том числе и типологической. В настоящей работе предлагается комплексный описательно-типологический анализ морфологического своеобразия одной го важнейших частей речи - имени существительного на материале кумыкского языка. В свою очередь, в процессе анализа мы опирались на решение целого ряда более конкретных задач:.

1. Выявление и описание неисследованных явлений в грамматической структуре кумыкского языка, особенно в тех ее областях, которые касаются функциональных характеристик грамматических категорий.

2. Определение единиц описания и конкретных методик их сравнения (грамматическая категория, часть речи, граммема, морфема и виды морфем, морфа, грамматические процессы и др.).

3. Выделение черт изоморфизма и алломорфизма в морфологии кумыкского и других тюркских языков. Дифференциация и упорядочение морфологической терминологии кумыкского языка в связи с уточненным отношением соответствующих явлений к их тюркским аналогам.

4. Выявление (по мере возможности) причин генетического, ареаль-

ного и типологического характера тех или иных сходств и различий.

5. Установление явлений, вызванных контактами кумыкского языка с другими языками, в том числе и интерферентных.

Научная новизна работы связана, во-первых, с тем, что комплексное исследование, всесторонне охватывающее одну из основных лексико-грамматических категорий, - имя существительное, проводится впервые не только на материале кумыкского, но и других тюркских языков в целом. Это позволило отойти от бытовавшего в некоторых имеющихся описательных разысканиях упрощенного подхода к анализируемым явлениям, когда при наличии в языке малоизученных категорий (например, падеж и число) они исследовались схематично и неоднозначно.

В диссертации также содержатся новые наблюдения в области грамматики кумыкского языка, обусловленное необходимостью исследования тех ее неизученных до настоящего времени фрагментов, которые уже получили достаточное освещение в тюркской грамматической традиции. Определенную новизну можно усматривать и в трактовке некоторых грамматических категорий, исследуемых в диссертации не только с точки зрения описательной грамматики, но и типологии, в частности, контен-сивной.

Теоретическая значимость диссертации определяется прежде всего ее вкладом в методический аппарат и теорию кумыкской грамматики и в тюркскую грамматическую традицию в целом. Говоря в этой связи об общетеоретических аспектах описательной грамматики, следует обратить внимание на более широкие возможности адекватного грамматического описания, которые предоставляет типологическое исследование.

Сопоставительное изучение языков в теоретических целях (отвлекаясь от возможностей использования его результатов в практике преподавания) ориентировано как на определение сходств и различий между категориями в структуре языка, так и их причин, что, естественно, ведет к более глубокому познанию систем кумыкского и тюркских языков.

При этом в качестве «стратегической» задачи такого анализа можно квалифицировать определение системных соответствий и несоответствий между сравниваемыми категориями имени существительного в кумыкском языке.

В свете сказанного выше практическая ценность работы вытекает уже из самой сущности описательно-типологических исследований, стимулировавшихся, в первую очередь, практическими потребностями изучения кумыкского языка.

Данная работа строилась таким образом, что многие конкретные положения диссертации могут быть сформулированы в виде практических

рекомендаций при составлении школьных и вузовских учебников кумыкского языка, методических пособий для учителей, справочных изданий для издательских работников и др.

На защиту выносятся следующие положения: ■■ 1. Выявление и описание описательно-типологических принципов организации лексико-морфологической структуры категорий имени существительного в кумыкском языке.

2. Уточнение состава и установление структурных типов категорий и словообразовательных моделей в системе имени существительного.

3. Определение конструктивных особенностей категорий падежа, числа, сказуемости и принадлежности.

4. Генетические особенности категорий имени существительного в кумыкском языке.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в шести публикациях автора. Результаты исследования были обсуждены на расширенном заседании кафедры дагестанских языков ДГПУ, а также на расширенном заседании кафедры турецкого языка ДГПУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной работы и списка условных сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы диссертации; формулируются цели, задачи; определяется объект исследования; отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; раскрываются основные положения, выносимые на защиту.

Глава 1. Проблемы изучения имени существительного в общем и тюркском языкознании

Изучение простого (однокомпонентого) существительного. Различные аспекты имени существительного кумыкского языка были предметом исследования в описательном, сопоставительном и историческом планах. В сопоставительном плане имя существительное исследовалось в работе Н.Х. Ольмесова (2000), в описательном - Д.М. Хангишиева (1995), сравнительно-историческом - К.С. Кадыраджиева. Отдельные категории имени существительного, такие как категория числа, гюссесивности и падежа рассматривались в исследованиях З.А. Темирхановой (2003), А.И. Шейхо-вой (2004), Ю.И. Долининой (1956) и т.д.

. В то же время имя существительное в кумыкском языке не было изучено как отдельное монографическое исследование, оно изучено недоста-

точно и в семантическом аспекте.

Изучение семантики имени существительного современного литературного кумыкского языка должно вестись в сопоставлении и сравнении с другими языками, с учетом синхронного и диахронного методов исследования.

Полисемия, синонимия и омонимия имени существительного относятся к числу традиционных проблем исследования в теоретическом и практическом аспектах. Проблема полисемии имени глубоко и тщательно разработана отечественными и зарубежными учеными на материале индоевропейских языков. Известные российские исследователи внесли значительный вклад в развитие семасиологии (В.В. Виноградов, А.И. Смирниц-кий, A.A. Уфимцева, Д.Н. Шмелев, Н.М. Шанский, Ю.С. Степанов, Ю.Д. Апресян, Э.В. Кузнецова, Т.С. Тихонов, JI.A. Новиков и др.) ,

Исследователи неоднократно отмечали, что изучение семантической сущности имени связано со многими трудностями. В первую очередь здесь следует упомянуть о соотношении понятия и значения, так как правильное разрешение данного вопроса во многом определяет и характер дальнейших семасиологических исследований по конкретному языку, в данном случае, кумыкскому. Большинство исследователей полагает, что значение и понятие совпадают, образуя единое логико-предметное значение (Гак 1966, 1967, 1977, 1989). Абсолютного единства понятия и значения трудно достигнуть, так как понятие всегда носит обобщенный характер, в то время как значение более конкретизировано. Таким образом, одни исследователи признают равнозначность понятия и значения.

Другие исследователи, в частности В.А. Звегинцев, отрицают возможность равнозначности понятия и значения в пределах единого слова, они полагают, что формы отношения друг с другом двух тесно связанных явлений - понятия и слова - следует понимать как отношения взаимодействия, а не подмены друг друга (1957,142).

Вместе с тем В.А. Звегинцев и его сторонники утверждают, что такая противопоставленность не носит абсолютного характера. Предметная соотнесенность значения и понятия не может быть непосредственно связана с данным понятием, так как значение того или иного слова развивается в результате выделения какого-то одного существенного признака определенного предмета и в этом смысле данное значение может быть легко перенесено по аналогии на сходное явление другого предмета, т.е. одно значение связывается одновременно с признаками различных предметных классов и тем самым способствует сохранению единства смысловой структуры в пределах семантического гнезда. Как отмечается многими исследователями, семантика лексемы и грамматического элемента, т.е. лек-

сическое и грамматическое значение могут быть дифференцированы в зависимости от контекста (Взаимосвязи 1989, Вопросы ЛС 1980).

Границы между лексическим и грамматическим значениями в семантическом аспекте недостаточно определены: грамматическое значение может привнести в лексическое значение дополнительные семантические оттенки (Кацнельсон 1972,90; 1965).

Существительное имеет три значения:

1. грамматическое (словоизменительное) - принадлежность слова к определенному классу слов или частям речи (имя существительное - сын-таш «статуя», чалгъы «коса»;

2. грамматическое словообразовательное (деривационное и аналитическое);

3. семантическое.

Глава 2. Морфологические категории имени существительного.

Все грамматические категории кумыкского языка делятся на три группы: 1) универсальные грамматические категории; 2) субстантивные грамматические категории; 3) вербальные грамматические категории. К универсальным грамматическим категориям относятся категория модальности, отрицания, сказуемости (лица) и числа.

Субстантивные категории (категории падежа, принадлежности, дефи-нитивности) проявляются в именах, местоимениях, именных формах глагола и других частях речи при их субстантивации.

Категория лица образуется при помощи личных аффиксов, которые имеют два варианта: полные (-ман, -сан; -быз, -сыз) и усеченные (м; -нг; -къ, -к; -гъыз). Полные варианты являются общими для имен и глаголов в формах перфекта и будущего времени, усеченные же варианты присоединяются к формам прошедшего категорического времени, условного, наклонения и в первом лице мн. ч. повелительно-желательного наклонения. Судя по употреблению двух вариантов личных аффиксов, различия в спряжении имен и глаголов все же имеются, но эти различия являются не обще грамматическим и, а частными. В третьем лице ед. и мн. числа личный аффикс в современном кумыкском языке не употребляется, здесь имеем нулевую морфему.

Категория числа отражает количественные отношения между предметами и поэтому прежде всего может быть соотнесена с именем существительным. Как в кумыкском, так и в русском языке существительные имеют формы единственного и множественного числа, например: «овца, овцы» къой, къойлар, «собака, собаки» ит, итлер, «глаз, глаза» гёз, гёзлер. В кумыкском языке единственное число существительных определяется по

отсутствию аффикса.

Способы образования множественного числа существительных.

Форма множественного числа появляется после прибавления к форме единственного числа аффикса -лар (-лер), который называется аффиксом множественного числа. Аффикс -лар (-лер) в кумыкском языке, в отличие от других тюркских языков, не имеет фонетических вариантов. В диалектах конечные согласные основы (н, т, п, к, къ) перед (л) подвергаются ассимиляции: аран+лар > араллар «сараи», аракъ+лар > араълар «стога», терек+лер > тереълер «деревья», къазлар > къаззар «гуси», орамлар > о/?омлш/?»улицы»(Дмитриев 1940).

В кумыкском языке имеются существительные, которые употребляются или только в единственном числе, или только во множественном числе. В кумыкском языке существительные, обозначающие предметы, не считаемые и не сочетающиеся с количественными числительными, не имеют формы множественного числа. К ним относятся:

1. Существительные собирательные, то есть такие, которые обозначают предметы, мыслимые как неделимое целое. Такие существительные в кумыкском языке имеют эквиваленты во множественном числе или парные слова: ич опуракъ «белье», тёшек-шаршав «постельные принадлежности»; эсги-пусгъу «тряпьё»; хапта-хупта «старье» и т.д.

2. Собирательные имена существительные с суффиксом с аффиксом -лыкь: къоз тереклик «орешник», ёгелик «липовый кустарник», наратлыкъ «ельник», макъарлыкъ «березняк», таллыкъ» ивняк» и т.д.

3. Отвлеченные существительные с аффиксом -лыкь: къоччакълыкъ «героизм», сайлыкь «мелкота», игитлик «геройство» и т.д.

. 4. В определенных контекстуальных условиях имена собственные в кумыкском языке употребляются как в единственном, так и во множественном числе. В кумыкском языке встречаются собственные имена, топонимические названия во множественном числе. Таковы названия населенных пунктов, горных хребтов, полей, представляющие собой скопление однородных форм, долей, частей, например, в кумыкском языке: Уллупай-лар (букв, «большие доли»), Гёчгеилер «оползни», Экиёралар < экиёл ара-лар (участки между двух дорог) (топонимы). (Ольмесов 2000).

В кумыкском языке в единственном числе употребляются еще существительные, обозначающие сплошные массы: «сахар» шекер, «молоко» сют, «глина» балчыкъ, «вода» сув, «мука» ун, «сметана» къаймакъ и т.д.

В кумыкском языке существительные, обозначающие сплошные массы, могут употребляться во множественном числе. Тогда они обозначают сорт, вид, посуду, тару: Биз умар алдыкъ. «Мы купили муку» (имеется в виду: мешки с мукой или разные сорта муки).

В кумыкском языке существительное единственного числа может употребляться и в значении множественного числа: Али харбузлар cama (мало, считанное количество). «Али продает арбузы». Али харбуз cama (много, трудно сосчитать) «Али продает арбузы».

В кумыкском языке часть из них употребляется в единственном, часть -во множественном числе. К ним относятся:

: 1. Отвлеченные существительные, обозначающие различные явления и процессы: а) «проводы» оздурув, «жмурки, прятки» юмунчукъ, «сумерки» маркача, «похороныг> гёмюв, «скачки» ат чабув, «именины»тувгьан гюню; б) «каникулы» каиикуллар, «выборы» сайлавлар, «будни» ишлейген гю«лс/>(Ольмесов 2000).

2. Имена существительные, которые обозначают парные предметы или состоят из двух одинаковых однородных или неоднородных частей: а) «брюки» шалбар, «деньги» акъча, «качели» гьарсинчек, «носилки» носил-ка, «часы» сагьат, «дрова» агъач, «нары» тах; б) «очки-гезелдириклер, «весы» терезелер, «ворота» къапулар, «сани» чаналар, «курсы» курслар.

Существительные, обозначающие не распадающиеся на единицы массы, в кумыкском языке употребляются только в единственном числе: «чернила» шакъы, «дрожжи» мая, <готруби» гебек, «консервы» кансерва (орф. копсерва), «белила» <жъ сыр, «духи» атир, «сливки» къаГшакъ.

Категория принадлежности в кумыкском языке имя существительное может принимать аффиксы принадлежности. Аффиксы принадлежности указывают на принадлежность данного предмета какому-либо (первому, второму, третьему) или другому предмету.

Принадлежность в кумыкском языке выражается тремя способами: морфологическим, синтаксическим и смешанным.

1. При морфологическом способе существительное оформляется специальными аффиксами принадлежности, которые имеют два варианта (после гласных и после согласных основы). .;

Аффиксы принадлежности для основ на гласный:

1 л. -м -бы i *

2л.-нг-гъыз

3 л. -сы, -си, -су, -сю -сы,-си : -су, -сю

атам «мой отец», атанг «твой отец», атасы «его отец», атабыз «наш ~ атагъыз «ваш отец».

Аффиксы принадлежности для основ на согласный:

1 л. -ым - ыбыз '

2 л. -ынг ~ -ыгъыз

3 л. -ы, -и, - ю , -ы, -и,-у,-ю

Примеры: атым «моя лошадь», атынг «твоя лошадь», аты «его ло-

шадь», атыбыз «наша лошадь», атыгъыз «ваша лошадь», аты «их лошадь».

При употреблении существительных с аффиксами категории принад-' лежности во множественном числе аффикс множественного числа -пар (лед) ставится перед аффиксом принадлежности.

; 2. При синтаксическом способе выражения принадлежности существительные со значением предмета обладания и обладателя получают обособленное обозначение, и отношения между ними строятся в речи по образцу словосочетания, где определяемым является название предмета принадлежности без аффикса, а определением служит форма родительного падежа личных местоимений 1 или 2 лица множественного числа, например: бизин къой «наша овца», сизин ит «ваша собака».

3. При смешанном, способе выражения принадлежности объединяются оба рассмотренных выше способа, в результате чего лицо и число обладателя обозначаются дважды: один раз с помощью родительного падежа личного местоимения и второй раз с помощью аффикса принадлежности при названии предмета обладания. Например: Мени атым. «Моя лошадь».

В кумыкском языке между предметом обладания и обладателем возможны следующие типы согласования в числе:

1) предмет обладания и имя обладателя стоят в единственном числе: мени китабым «моя книга», сени китабынг «твоя книга»;

2) оба стоят во множественном числе: бизин китапларыбыз «наши книги»;

3) во множественном числе стоит предмет обладания, а в единственном числе имя обладателя: мени китапларым <шои книги»;

4) в единственном числе с1оНТ предмет обладания, во множественном числе обладателя: бизин китабыбыз (букв, «наши книга»).

. ' 4. Категория принадлежности в кумыкском языке еще выражается аффиксом -ки, который добавляется к личным, некоторым определительным местоимениям и существительным в родительном падеже, при этом аффикс прибавляется к обладателю, например: китапменики «книга моя», сеники «твоя»,. оланыки «их», оьзюнюки «его самого», кимники «чья», къурчакъ яшныки «кукла ребенка» (Шейхова 2004) и т.д.

Категория падежа в кумыкском языке имя существительное, выступая членом предложения, получает форму того или иного падежа. Падежной формой выражается синтаксическое отношение существительного к другим словам в предложении. .

В кумыкском языке шесть падежей

Именительный падеж - кто? что? бсаи (основной) ким? не?

Родительный - кого? чего? еслик (родительный) кимни? пени?

Дательный Багъым (дательный) кимге? неге? негер?

Винительный Тюшюм (винительный) ким ни? нени? не?

Местный Ер (местный) - кгшде? неде?

Исходный Чыгьым (исходный) кимден! неден! . . - ■

Значение и употребление падежей

Именительный падеж (Баш гслиш) В кумыкском языке данная падежная форма является начальной формой существительного, которая употребляется при названии лиц, предметов, явлений, т.е. является формой названия и формой субъекта.

В кумыкском языке существительное отвечает на вопросы ким? не? (кто? что?).

В предложении существительное в именительном (основном) падеже обычно является подлежащим: «Дождь идет». Янгурява.

В кумыкском языке существительное в именительном падеже может выступать в роли подлежащего: «Дуб - дерево». Эмен терек «Отец - чабан». Атом - къойчу.

Существительные в кумыкском основном падеже употребляются также в функции приложения, уточнения и используются в речи при обращении, например: «Наш Султан - ученик учится очень хорошо». Бизин охувчубуз Солтан кёпяхшы охуй.

Существительное в основном падеже может быть определением, например: Биз темир къапулар алдыкъ. «Мы купили железные ворота». Таги кёмюр «каменный уголь», темир ёл «железная дорога».

Употребляется основной падеж и в сочетании с числительными: уъч уьй «три дома».

Кумыкской основной падеж может употребляться с послелогами: ки-тап булан «с книгой», ama учун «для отца», тав чакъы «величиной с горы», анам саялы «за мать», «ради матери», иш себепли «из-за работы».

Глаголы со значением страха, боязни, лишения, удаления в кумыкском языке требуют исходного падежа: «бояться волка» бёрюден къоркь-макъ, «страшиться мороза» сувукъдан къоркъмакъ, тартынмакь, «опасаться встречи» ёлугъувдан тартынмакь, къоркъмакъ, «чуждаться людей» адамлардан ятсынмакъ, стесняться девушек» къызпардан уялмакъ.

Дательный падеж (Багъым гелиш) дательный падеж без предлога отвечает на вопрос кому? (кимге?) чему? (негер?) и обозначает предмет, в пользу или во вред которому совершается действие. В кумыкском языке значения дательного падежа в основном совпадают при глаголах.

Наиболее употребительные глаголы,, управляющие дательным (направительным) падежом.

Велеть сыну. Уланына буюрмакъ

Возвратить матери. Анасына(анагъа) къайтармакъ

Винительный падеж (Тюшюм гелиш). ■

Существительные в винительном падеже в кумыкском языке выражают прямой объект

Существительные с послелогом булан в кумыкском языке выражают значение совместности, сопровождения, соучастия, инструментальности, орудийности, объекта действия; образа и способа совершения действия, а также пространственное значение.: «пишу ручко¥\»ручка булан язаман, «иду с товарищем» ёлдашым булан бараман, «пилю пилой» бычгъы булан би-чемен, «иду с пилой» бычгъы булан бараман.

Исходный падеж (чыгьым гелиш) выражает:

1. Исходный пункт удаления, отделения, движения: юртдан гетди «уехал (ушел) из аула». Тавдан шюшдю. «Он спустился с горы»."

2. Сравнение одного предмета с другим: сыйырдан гамиш семиз. «Буйволица жирнее коровы». , ■ , .

3. Лицо или предмет, от которого - что-нибудь берется, отделяется, т.е. косвенный объект, от которого исходит действие: Улан анасындан по-сылкаалды. «Сын получил посылку от матери». Ол ёлдашындан китап ал' ды. «Он взял книгу у товарища».

4. Материал, из которого сделан предмет: Уъй керпйчден этилген. «Дом сделан из кирпича».

5. Время действия: исходный пункт во времени, с которого действие начинается. В этом случае исходный падеж употребляется с послелогом ерли: Тангдан берли ява. '

6. Отрезок времени, выраженный существительным в исходном падеже: Эртенден ахшамгъа ерли. «С утра до вечера». '

7: Орудия действия: Анасы яшны къолундан тутуп бара. «Мать ведет ребенка за руку». ' :

8. Источник происхождения: Ол ярлы ожакъдан чыкъгъан «Он вышел из бедной семьи».

9. После глаголов бояться, стесняться: бёрюден кьоркъ-макъ»6оятъся волка», атасындан уялмакъ «стесняться отца».

Словообразовательные категории имени существительного.

Деривация

Для кумыкского языка характерны следующие формы словообразования:

1) основбсложение {,композиция) - лексико-морфологический способ словообразования;

2) аффиксация - морфологический способ словообразования. Нередки и случаи, когда основосложение сочетается с аффиксацией и имеет словообразование переходного типа, это, в частности, касается словообразования при посредстве слов - аффиксов.

Морфологический способ является самым продуктивным в сопоставляемых языках. Новые слова образуются от производящей основы при помощи словообразовательных аффиксов,

В кумыкском языке сложные слова образуются соединением двух корней или основ без соединительных гласных: атъялман «белка», белбав «ремень», къолкъотур «гриб», къолъявлукъ «носовой платок», бугюн «сегодня», июсагъат «сразу».

Словосложение

Сложные слова образуются путем соединения конструирования словосочетаний. Такое словообразование в кумыкском языке преобладает. Основным компонентом сложного слова в кумыкском языке чаще является существительное, а прилагательное, причастие выступают в роли подчиненных компонентов, например: акъбалчыкъ «глина», акьтерек «береза», арышбудай «рожь», аювчач «ковыль», балкъабакь «сорт тыквы», аткъулакъ «лопух». ,

Таким способом образуются и парные слова: а) из равнозначных компонентов: ата-ана «родители», ата-баба «предки»^ юрт-агълю «односельчане»; б) один компонент - значимое слово, другой - незначимый 'фонетический компонент: яш-юш «дети», халта-хулта «травы»; в) оба компонента - слова, не имеющие лексического значения: гъапур-чупур -'всякая всячина». Значения русских суффиксов -ник, -щик, -чик в кумыкском языке передаются главным образом аффиксом -чы. Значение приведенных выше суффиксов . может передаваться аналитически, значение суффикса -ство- передается сложным аффиксом -чылыкь - «-чы + -лыкъ): Авпакъчылыкъ «полеводство»,, къушчулукъ «птицеводство», гьайванчы-лыкъ «скотоводство», охувчу «ученик» и т.д.

В кумыкском языке производные существительные этой группы-образуются посредством афф. -чи, чы: къалай-чы «лудильщик», араба-чы «аробщик», сатывчу «торговец», ав-чу «охотник», тепчи «барабанщик» и т.д. от къалай «олово», арабашрба», сатыв «торговля», ав «дичь», теп «барабан». Аффикс -чы, по всей вероятности, пратюркского происхождения, встречается также и в других тюркских языках.

Для образования имен.существительных в кумыкском языке используются аффиксы и слова-аффиксы (аффиксоиды ). Не Все словообразовательные аффиксы являются продуктивными. Аффиксы, участвующие в

образовании ряда имен -лыкъ, -лик, соответствующих русским именам существительным на -ство, -ние и др., употребляются широко и образуют имена от существительных,прилагательных и других частей речи. Другие же аффиксы малопродуктивны, ср., например, аффиксы -авур, -вур, образующие отглагольные имена (талавур «грабеж», булгъавур «мешанина».

Сложные существительные структурно организованы по моделям определительных словосочетаний. Объединение компонентов в единое лексическое целое происходит на основе примыкания и управления. По характеру отношений между компонентами эти существительные соотносятся с именными и отчасти — глагольными словосочетаниями. В них один из компонентов, обычно первый, является определителем, уточнителем значения другого.

В кумыкском языке сложные словг данного структурного типа являются наиболее многочисленными, ср. артыкъ бюпов , артыкь йелтив «перегиб»; душманны ягьына чыгьыв «измена», ерин алышдырыв «перемещение»; бираз турмакълыкъ «побывка», хасият -пеше «повадки»; этмеге иштагь тувдурув «побуждение» и т.д.

: Глава 3. Семантические категории имени существительного.

Регулярность и пропорциональность отношений лексических значений слов является характерным признаком многозначности. Под полисемией (многозначностью) понимается способность слова иметь одновременно несколько значений (семем), т.е. обозначать различные классы предметов, явлений, действий, процессов, признаков и отношений. Полисемия как лексическая категория — это семантическое отношение внутренне связанных (мотивированных) значений, выражаемых формами одного слова (одной лексемой) и разграничиваемых в тексте благодаря разным, взаимоисключающим позициям конкретного слова.

Многозначность является одним из важнейших способов группировки ЛСВ — в структуре слова. Такое объединение различных ЛСВ происходит на основе их формального (звукового, графического) тождества и наличия у них значений (семем) семантической связи, или мотивированности. Кумыкское существительное агъув имеет три основных значения: «1. очень соленая, пересоленная пища; 2. яд, отрава; 3. перен. злой, вредный». В составе словосочетания агъув тилли «с ядовитым языком» основа приобретает новые значения «злоязычный, злоязычник, сплетник».

Моносемные существительные

Терминология: названия растительного мира - акъ терек «тополь бе-лолистый». Названия животного мира - алаша «мерин», сарижымчыкъ «иволга»; названия природных явлений - къабу ел «восточный ветер «и

т.д.

Второй тип отношений знака и значения характеризует как бы крайние полюса полисемии: а) многозначность с небольшим различием, близкую к моносемии: гьанкъав «наивный человек» - «простак» — «простофиля» — «глупый» — «разиня» — «ротозей»; ара «расстояний» — «интервал» -«промежуток» — «дистанция»; арба «телега» - «подвода»; аркъа «спина» -«задняя часть чего-л.»; спи «косточка» — «семечко».

Многозначность однокоренных существительных Наиболее сложной задачей является раскрытие путей становления и развития многозначности отдельных однокоренных слов кумыкского языка: тиш «зуб»; азув тиш «коренной зуб»; тиш авруву «зубная боль»; muut къайрамакъ «точить зубы на кого-л.», тишине тиши тиимей «у него зуб на зуб не попадает; тиши чыкъды «прорезался зуб» = muui ex. «зубец»; тырнавучну тиши «зубец бороны, зубец граблей»; бычгьыны тиши «зубец пилы». - ■.--...

Многозначность и заимствование существительных В современном кумыкском языке представлено значительное количество заимствованной лексики. Особенно интересны те многозначные слова, которые проникли из арабского и персидского. Проникновение ориен-тализмов, так же как и европеизмов, связано с определенными процессами семантической дифференциации лексических единиц. При заимствовании арабских и персидских элементов происходит сужение сёмантики, т.е. полисемия источника утрачивается и замещается моносемйей или же в ряде случаев дисемией: арабское асил имеет в языке-источнике три основных значения:

1) «благородный»; 2) «подлинный»; 3) «врожденный». В кумыкском языке заимствованное прилагательное асил «благородный» имеет значения «породистый, племенный; драгоценный; высококачественный «арабское джилд имеет три значения: 1) «кожа»; 2) «переплет»; 3) «том». В кумыкском языке арабское существительное жылт сохранило только два последних значения: 1) «переплет»; 2) «том».

Синонимия имен существительных В большей своей части перечисляемые в таких списках синонимы включают названия, обозначающие качества или признаки того или иного предмета или явления, названия вещей по происхождению, их переносные и метафорические наименования и Т.п. '

Синонимия иногда целиком отвергалась, поскольку различие имен и названий обусловливает различие значений. Существовало мнение, что синонимия противоречит основам языка, для которого характерно различие значений. В этом случае приводился довод, что в период становления

языка как логически стройной и выдержанной системы в его словаре не могли появляться слова с абсолютно совпадающими значениями, ибо одно из двух слов неизбежно окажется излишним: для обозначения какого-нибудь предмета достаточно одного названия смысла текста. Слова-синонимы представлены в общности своих отдельных значений, поэтому, если речь идет о многозначных словах, имеется в виду тождественность отдельных значений этих слов, и таким образом слова, не совпадающие по своему семантическому объему, могут входить в разные синонимические ряды.

Омонимия имен существительных,

Изучение кумыкского языка проходит в широком контексте сравнений с другими языками, что предусматривает и синхронный, и диахрон-ный аспект его описания. В последнее время появились монографии, посвященные лексико-семантическому строю кумыкского языка, историко -этимологическому изучению лексики кумыкского языка слова находят свое выражение в контексте его употребления. Лексикологи выделили три типа связи значений многозначного слова: радиальная; цепочная; цепочная и радиальная. В первом случае все значения связаны с основным, но не друг с другом. Во втором случае все значения последовательно связаны одно с другим. В третьем случае значения слова связаны и с основным, и друг с другом. Первый случай: къара гёз «черный глаз»; къара чачлы «темноволосый»; къара иш «черное дало, злодеяние». Второй случай: къатты таш «твердый камень»; къатты ел «сильный ветер»; къатты жавап «резкий ответ». Третий случай: аякъ машич «велосипед»; мшиик аякъ «лапа кошки»; аякъ учундан юрюмек «ходить на цыпочках».

В заключении обобщаются результаты и выводы по диссертации, подводятся итоги и делаются общие выводы по диссертации.

Обзор литературы по проблемам структуры и семантики существительных показал, что разные лингвисты выделяют различные критерии определения структуры и их значений. Для одних исследователей определяющим фактором является предметно - понятийная общность. Большинство лингвистов определяют существительные и семантические единицы как слова, полностью совпадающие по значению, выражающие одно и то же понятие. .

Изучение морфологической и семантической системы существительных проводится обычно в рамках семантических рядов, приставляющих собой микроучастки лексики. Определяя семантический ряд существительных как микросистему языка, разные исследователи берут за основу образования семантического ряда, их различные свойства.

Анализ синтаксической сочетаемости существительного выявил на-

боры моделей сочетаемости, свойственные каждому существительному. В работе была выявлена зависимость между частотностью существительных и количеством образуемых ими моделей: чем более частотно существительное, тем больше количество моделей оно образует. Зависимость между частотностью существительных и количеством образуемых ими моделей позволило определить ядро ряда, к которому относятся вышеотмечен-ные субстантивы.

Синонимия субстантивных основ в кумыкском языке рассматривается как сложное, неоднородное явление. Выделяются два основных вида синонимии субстантивных основ: со связями производных значений и без подобных связей. В каждом их них находят специфическое отражение связи сущностей, как общность сущностей объективного мира.

Многозначность субстантивных основ второго вида основывается, главным образом, на констелляции, а также на интердепенденции (часть слов со значениями конверсии). Причины такой полисемии субстантивных основ могут быть выявлены при диахроническом анализе. Отсутствие связей производности значений композитных основ может быть абсолютно, это характеризует разновидности субстантивной полисемии с деривационными связями, являющимися результатом, например, сужения (расширения) значений и метонимических переносов наименований.

Образование большинства сложных существительных в тюркских языках, в том числе и в кумыкском, происходит путем словосложения по моделям, присущим всем тюркским языкам. Образование сложных слов по этим продуктивным моделям происходит в серийном порядке. Таким образом, словосложение в тюркских языках следует рассматривать как регулярное явление, а всю продуктивную систему создания сложных слов как синхронный способ словообразования.

Использование ее формообразования (склонение, категория принадлежности, категория числа и т.д.), ее синтаксических функций на общих основаниях. При этом все словоизменительные и формообразующие аффиксы присоединяются тоже на общем основании ко второму компоненту.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Категория падежа в кумыкском языке // Морфология тюркских и нахско-дагестанских языков. - Махачкала: ДГПУ, 2003. - С. 28-30.

2. Функционально-семантическиехарактеристики сложных существительных в кумыкском языке // Филология и история тюркских и нахско-дагестанских языков. - Махачкала: ДГПУ, 2004. - С 20-23.

3. Метафорисическое употребление имен существительных в кумыкском языке // Лексико-грамматическое развитие тюркских и нахско-дагестанских языков. - Махачкала: ДГПУ, 2005. - С. 15-18.

4. Система принадлежности в кумыкском языке // Лексико - грамматическое развитие тюркских и нахско-дагестанских языков. - Махачкала: ДГПУ, 2005. - С. 18-20.

5. Категория числа в кумыкском языке // Филология тюркских и нахско-дагестанских языков. - Махачкала: ДГПУ, 2004. - С. 30-34.

6. Генезис аффикса -даш в кумыкском языке // Морфология тюркских и нахско-дагестансикх языков. - Махачкала: ДГПУ, 2003. - С-23-27.

Формат 60x84. 1/16. Печать ризографная. Бумага № 1. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. - 1,25 изд. печ. л. - 1,25. Заказ - 128-06. Тираж 100 экз. Отпечатано а «Деловой мир» Махачкала, ул. Коркмасова, 35а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сулаева, Жанна Абдулгамидовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО В ОБЩЕМ И ТЮРКСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ

1.1. Изучение простого (однокомпонентого) существительного.

1.2. Изучение сложного существительного.

ГЛАВА 2. МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО

2.1. Словоизменительные категории.

2.2.Словообразовательные категории.

2.3 Деривация.

2.4. Словосложение.

ГЛАВА 3. СЕМАНТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО

3.1. Многозначность имен существительных.

3.2. Синонимия имен существительных.

3.3. Омонимия имен существительных.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Сулаева, Жанна Абдулгамидовна

Актуальность темы. Настоящая диссертация посвящена описательно-типологическому исследованию именной морфологии кумыкского языка, охватывает такие ее аспекты, как используемые в сравниваемых морфологических системах имени существительного формальные средства, принципы организации парадигмов словоизменения, набор грамматических категорий и др.

В настоящей работе предлагается комплексный описательный анализ морфологического своеобразия одной из важнейших частей речи - имени существительного на материале кумыкского языка. В свою очередь, в процессе анализа мы опирались на решение целого ряда более конкретных задач:

1. Выявление и описание «белых пятен» в грамматической структуре кумыкского языка, особенно в тех ее областях, которые касаются функциональных характеристик грамматических категорий.

2. Определение единиц описания и конкретных методик их анализа (грамматическая категория, часть речи, граммема, морфема и виды морфем, морфа, грамматические процессы и др.).

3. Выделение черт изоморфизма и алломорфизма в морфологии имени существительного кумыкского и других тюркских языков.

4. Дифференциация и упорядочение морфологической терминологии кумыкского языка в связи с уточненным отношением соответствующих явлений к их тюркским аналогам.

5. Выявление (по мере возможности) причин генетического, ареального и типологического характера тех или иных сходств и различий.

Научная новизна работы связана с тем, что описательное исследование, всесторонне охватывающее одну из основных лексико-грамматических категорий - имя существительное, проводится впервые на материале кумыкского в комплексном аспекте. Это позволило отойти от бытовавшего в некоторых имеющихся описательных разысканиях упрощенного подхода к изучаемым явлениям, когда при наличии в двух языках одноименных категорий (например, падеж и число) между ними ставился знак равенства, и они анализировались в текстах с точки зрения формы, содержания и функции.

В диссертации также содержатся новые наблюдения в области грамматики кумыкского языка, в немалой степени были обусловленные необходимостью исследования тех ее неизученных до настоящего времени -фрагментов, которые уже получили достаточное освещение в тюркской грамматической традиции. Определенную новизну можно усматривать и в трактовке некоторых грамматических категорий, исследуемых в диссертации не только с точки зрения описательной грамматики, но и типологии, в частности, контенсивной.

Теоретическая значимость диссертации определяется прежде всего ее вкладом в методический аппарат и теорию кумыкской грамматики и в тюркскую грамматическую традицию в целом. Говоря в этой связи об общетеоретических аспектах описательной грамматики, следует обратить внимание на более широкие возможности адекватного грамматического описания, которые предоставляет эксплицитное сопоставление. Дело в том, что языковое своеобразие ускользает порой из поля зрения лингвистов, подходящих к описанию языка без обращения к внешнему эталону. Поскольку в условиях отсутствия значительной описательной традиции исследователь имплицитно как бы повторяет в своего анализа грамматическую схематику других языков, игнорируя непроизвольно специфику морфологической и синтаксической структуры описываемого языка.

Описательное изучение языков в теоретических целях (отвлекаясь от возможностей использования его результатов в практике преподавания) ориентировано как на определение сходств и различий между явлениями языка, так и их причин, что, естественно, ведет к более глубокому познанию систем языка и вскрытию явлений оставшихся незамеченными при изучении отдельного языка. При этом в качестве «стратегической» задачи такого анализа можно квалифицировать определение системных соответствий и несоответствий между языками.

Практическая ценность работы обусловлена потребностями изучения родного языков. Положения диссертации могут быть сформулированы в виде практических рекомендаций при составлении школьных и вузовских учебников кумыкского (для национальной школы) языка, методических пособий для учителей, справочных изданий для издательских работников и др. Нельзя также не указать на непосредственное влияние достижений описательной лингвистики на практику составления словарей, на первостепенную роль языка в составлении компьютерных программ и баз данных.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в четырех публикациях автора. Результаты исследования были обсуждены на расширенном заседании кафедры турецкого языка и кафедры дагестанских языков ДГПУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категориальная система имени существительного кумыкского языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данная работа ставила целью исследование существительных кумыкского языка, их семантических и стилистических отношений в кумыкском языке.

Обзор литературы по проблемам структуры и семантики существительных показал, что разные лингвисты выделяют различные критерии определения структуры и их значений . Для одних исследователей определяющим фактором является предметно - понятийная общность . Большинство лингвистов определяют существительные и семантические единицы как слова, полностью совпадающие по значению, выражающие одно и то же понятие. Некоторые языковеды соотносят существительные синонимы с предметами, которые они называют, считая, что синонимы называют ту же вещь, но соотносят ее с разными понятиями . Близость сложных слов , по их мнению, определяется тем, что они называют одно явление действительности, но при этом выделяют в называемом явлении различные стороны или характеризуют его с различных точек зрения. Другое направление принимает за необходимое условие определения существительных семантико - функциональную общность.Третье направление возражает против смещения двух различных понятий: близость значений разных слов и их способность обозначать одни и те же предметы, и отмечает, что только первый критерий, т. е. общность или близость значений разных слов, является существенным для определения субстантивной семантемы.

Изучение морфологической и семантической системы существительных проводится обычно в рамках семантических рядов, приставляющих собой микроучастки лексики. Определяя семантический ряд существительных как микросистему языка , разные исследователи берут за основу образования семантического ряда, их различные свойства . Одни лингвисты основным критерием семантического ряда считают общность денотата и близость значений, для других понятийная общность и общая денотация - факультативные признаки семантического ряда. Необходимыми признаками они считают семантическую общность и частичную взаимозаменяемость. Что касается проблемы выделения доминанты семантического ряда, здесь также существуют полярные мнения, одни лингвисты обнаруживают доминанту в каждом синонимическом ряду, другие считают целесообразным выделение доминанты, поскольку отсутствует объективные критерии определения. Наряду с крайними точками зрения относительно проблемы выделения доминанты существует компромиссное мнение, согласно которому доминанта может быть обнаружена не в каждом ряду детерминативных семантем , и что в некоторых семантических композитах на роль доминанты могут претендовать два члена ряда.

Анализ синтаксической сочетаемости существительного выявил наборы моделей сочетаемости, свойственные каждому существительному. В работе была выявлена зависимость между частотностью существительных и количеством образуемых ими моделей: чем более частотно существительное , тем больше количество моделей оно образует. Зависимость между частотностью существительных и количеством образуемых ими моделей позволило определить ядро ряда, к которому относятся вышеотмеченные субстантивы.

Исследование семантической сочетаемости существительных показало, что наиболее широким диапазоном сочетаемости обладают существительные сочетающиеся с разнообразными семантическими разрядами других имен ; остальные существительные характеризуются узким диапазоном сочетаемости. Типичной для исследуемых существительных является сочетаемость с абстрактными глаголами.

Таким образом, проведенное на синтагматическом уровне исследование функционирование существительных полностью подтвердило данные, полученные на парадигматическом уровне, лишь несколько имен существительных характеризуются высокой частотой употребления и широким диапазоном сочетаемости с другими именами . Это позволяет классифицировать их как наиболее типичных представителей синонимического ряда , наиболее четко передающих смысловую основу связей ономасиологического характера на внутрисловном и межсловном уровнях подтверждает их известную аналогию, изоморфизм (и, следовательно, возможность использовать для изучения одинаковую методику). Между JICB многозначных слов с деривационными связями и словами, входящими в парадигматические группы, прослеживается аналогия лишь в плане смысловых отношений (ср. аналогию между детерминативной многозначностью и детерминативной квазисинонимией).

Решение различных спорных вопросов семантики сложных слов возможно в парадигматическом, в синтагматическом плане и в комплексе с учетом обоих названных «планов».

Как чисто парадигматические решаются проблемы разграничения субстантивной полисемии и субстантивной омонимии, с одной стороны, и субстантивной синонимии и субстантивной квазисинонимии - с другой. В последнем случае сопоставляются как толкования значений, так и их указательный минимум. В синтагматическом плане рассматривается характер контекста, в котором реализуется значение субстантивных многозначных и субстантивных однозначных слов, степень их контекстуальной зависимости (при контексте переменном и постоянном). При выявлении специфики контекстов различных типов важно учитывать также фактор речевой ситуации. Комплексно, с учетом парадигматических и синтагматических характеристик проводится разграничение субстантивной полисемии и субстантивной моносемии, в том числе субстантивной моносемии со свободной и несвободной сочетаемостью, абсолютной и относительной. При анализе конкретных явлений субстантивной следует учитывать определенную общность ряда понятий, которые соотносятся с парадигматическими связями и отношениями слов на внутрисловном и межсловном уровнях.

Выполненное на материал кумыкского языка исследование дает возможность уточнения в понимании ряда субстантивных семантических явлений (например, субстантивная синонимия и ее связь с субстантивной многозначностью и другими явлениями семантики субстантивных основ ).

Синонимия субстантивных основ в кумыкском языке рассматривается как сложное, неоднородное явление. Выделяются два основных вида синонимии субстантивных основ : со связями производных значений и без подобных связей. В каждом их них находят специфическое отражение связи сущностей, как общность сущностей объективного мира.

Многозначность субстантивных основ второго вида основывается, главным образом, на констелляции, а также на интердепенденции (часть слов со значениями конверсии). Причины такой полисемии субстантивных основ могут быть выявлены при диахроническом анализе. Отсутствие связей производности значений композитных основ может быть абсолютно, это характеризует разновидности субстантивной полисемии с деривационными связями, являющимися результатом, например, сужения (расширения) значений и метонимических переносов наименований.

В работе подробно рассмотрены регулярные и нерагулярные комбинации субстантивных основ с деривационными связями значений, специфика различных видов переносов наименований в плане смысловых отношений.

На материале кумыкского языка выделены кроме сужения (расширения) значений , метонимических и метафорических переносов, также переносы наименований смешанного характера, сочетающих, в частности, элементы метафоры с метономией, сужением значений.

Можно говорить о своеобразных аналогиях метонимических и метафорических явлений , при некоторых субстантивах со связанными производностью значениями- конверсивами.

Субстантивные синонимичные слова - парадигматические группы слов с нетождественными внешним обликом, между которыми прослеживаются смысловые связи и отношения на лексическом уровне.

Анализ синтагматических характеристик субстантивного слова вносит ясность в вопросы об реализации значений многозначных композитных слов (а затем и JICB лексем). Малоизученное явление субстантивной моносемии и его отличия от субстантивной синонимии и субстантивной полисемии впервые рассмотрены на материале одного из кыпчакских языков. Кумыский и остальные кыпчакские языки дают большой материал для изучения парадигматических групп слов с тождественным внешним обликом, в частности лексем, в значительной степени аналогичным словам с деривационными связями JICB в парадигматическом и синтагматическом аспекте. Большинство композитных лексем представляет собой иерархию производящих и производных.

Последние либо образованы без изменения лексического значения, только за счет категориальной семантики производящих, либо эти изменения происходят путем переносов наименований - метонимических и метафорических явлений. В качестве одной из наиболее характерных разновидностей парадигматических слов с различным внешним обликом рассматриваются семантические детерминативы.

Словосложение в современных тюркских языках, в том числе и в современном кумыкском , является одним из продуктивных способов словообразования. Система создания сложных существительных в кумыкском языке, как и в других тюркских языках, характеризуется наличием разнообразных приемов и многообразием производимых существительных.

Преобладающее большинство сложных существительных прочно вошло в стабильный состав общенародного литературного языка. Они широко употребительны как в устной, так и в письменной речи.

С точки зрения экспрессивно-стилистической большая часть сложных существительных относится к стилистически нейтральной лексике, в основном к терминологии: в их числе слова, являющиеся конкретными наименованиями предметов, качеств, действий и т. д. Менее значительная часть относится к эмоционально-экспрессивной лексике, предназначенной для употребления лишь в определенных стилистических условиях, в том числе слова, выражающие собирательное значение с иронической или юмористической эмоциональной оценкой.

Образование большинства сложных существительных в тюркских языках, в том числе и в кумыкском , происходит путем словосложения по моделям, присущим всем тюркским языкам. Образование сложных слов по этим продуктивным моделям происходит в серийном порядке. Таким образом, словосложение в тюркских языках следует рассматривать как регулярное явление, а всю продуктивную систему создания сложных слов как синхронный способ словообразования.

В качестве основных критериев, отграничивающих сложные слова от словосочетаний, можно назвать следующие: а) бытование сложного слова в качестве одной лексической единицы и соответственно—обязательная принадлежность к определенной части речи; б) использование се формообразования (склонение, категория принадлежности, категория числа и т. д.); в) ее синтаксических функций на общих основаниях. При этом все словоизменительные и формообразующие аффиксы присоединяются тоже на общем основании ко второму компоненту. Исключение составляют отдельные парные существительные, которые допускают оформление обоих компонентов; г) сложные существительные, как и обычные простые слова, активно участвуют в словообразовании в качестве производящей основы, при этом все словообразовательные аффиксы принимаются обоими компонентами; д) сложные существительные обладают ритмико-интонационной цельностью, приводящей иногда к необратимым фонетическим изменениям на стыке компонентов: элизия гласных и т. п.; регрессивная ассимиляция сонорных перед звонким согласным, в антропонимии и в топонимии и т. д.; для сложных существительных характерно наличие одного главного объединяющего ударения; е) сложным словам присуща семантическая цельность, т. е. невозможно отнести часть значения к одному компоненту, часть—к другому. Причем значительное количество их вообще не поддается семантическому членению, идиоматично. Остальные при всей своей ясной мотивированности характеризуются семантической неделимостью, свойственной сложению производящей основы со словообразовательным аффиксом. Лишь небольшая доля сложных существительных представляет промежуточные образования, вызывающие большие споры с точки зрения принадлежности к сложным существительным или к свободным словосочетаниям. Обычно это термины, которые обладают активной употребительностью как номинативные единицы. Естественно, поэтому они воспринимаются прежде всего как цельные лексические единицы.

Сложные существительные в зависимости от характера отношений между компонентами, морфологических и лексико-семантических особенностей этих компонентов подразделяются на два типа— субстантивные композиты и копулятивные композиты.

В кумыкском языке сложные существительные определительного типа численно преобладают над копулятивными, они составляют около 60 % всех сложных существительных. Обогащение и пополнение основного словарного фонда происходит в основном за счет субстантивных композит.

В образовании сложных существительных субстантивного типа вовлекаются различные части речи. Действие избирательного принципа подбора производящих основ, который характерен для всякого производного слова, наиболее ярко проявляется при образовании сложных существительных по словосложительной модели, восходящей к структурной схеме I изафета, где в процессе словосложения участвуют только имена существительные с предметным значением. Данная модель является наиболее продуктивной, в то время как в других тюркских языках наиболее типичными признаются сложные слова, построенные по схеме II изафета.

В современном кумыкском языке субстантивные композиты с лексико-семантической точки зрения подразделяются на: а) ясно мотивированные сложные существительные типа къолгъап «рукавица»; б) частично мотивированные сложные существительные типа акъ терек «осина»; в) семантически немотивированные сложные существительные итбурун «шиповник», акъсакъал «человек с седой бородой», «старик, старец» и т. д.

Словоизменительные и словообразовательные категории кумыкского языка четко выделяют особенности и закономерности языкового строя. В системе категорий падежа, числа и поссесива в кумыкском языке представлены как общеязыковые типологические черты, так и отличия, обусловленные самим грамматическим строем тюркских языков.

В области словообразования, как в области деривации, так и аналитических конструкций также наблюдается целый ряд общих и дифференциальных признаков.

Список научной литературыСулаева, Жанна Абдулгамидовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдурахманов Н. Парные слова в современном узбекском литературном языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. Ашхабад, 1962.

2. Абдурахманов Н. Парные слова в тюркских языках :Автореф. дис.докт. филол. наук .-Алма-Ата, 1975.

3. Аганин Р.А. Повторы и однородные парные сочетания в современном турецком литературном языке.-М., 1959.

4. Адилов М.И. Система повторов в азербайджанском языке : Автореф. дис.докт. филол. наук. -Баку, 1958.

5. Александров П.С. О понятии синонимии //Лексическая синонимия. М. 1967.

6. Алекторова Л.П. Об оттенках значений синонимов. Синонимы русского языка и их особенности. Л., 1972.

7. Алиева Т.К. Проблемы вариантности слова в карачаево-балкарском языке : Автореф. дис.канд. филол. наук.-Уфа, 1994.

8. Аллендорф К. А. Значение и изменение значений слов У3.1.МГПИИЯ. Т.32. -1965.

9. Апресян Ю.Д. Синонимия и синонимы// Вопросы языкознания, 1969,4.

10. Ю.Аракин В.Д.Сложные существительные с первым компонентом -прилагательным цвета в турецком языке // Turcologica : К 70-летию академика А.Н.Кононова .-Л., 1976.

11. П.Арнольд И.В, Баранникова И.А. Лингвистический и стилистический контекст // Стиль и контекст. Л. 1972.

12. Арутюнова Н.Д. Коммуникативная функция и значение слова // НДВШ. Филологические науки., 1973.

13. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.

14. Ахматова М.А. Однокоренные синонимы в карачаево балкарском языке.Автореф.дис.канд. филол. наук. - Махачкала, 1997.

15. Ахматова М.А. Однокоренные слова в карачаево-балкарском языке «Эльбрус» . Нальчик, 1996.

16. Ахматова М.А. Об однокоренных языковых единицах на материале карачаево балкарского языка (в соавторстве ) //Востоковедение в Башкортостане: история, культура. Тезисы международной конференции (2-Валидовское чтение). Уфа, 1995.

17. Байтелиев А. Проблема отграничения именных фразеологических единиц от других сходных с ними явлений в казахском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук .-Алма-Ата, 1974.

18. Балли Ш. Французская стилистика.-М., 1961.

19. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. 11., ч.1.-М., 1952.

20. Баскаков Н.А. Историко-типологическая морфология тюркских языков.- М., 1979.

21. Баскаков Н.А. Словосочетания в современном турецком языке.-М.,1979.

22. Батырмурзаева У.А. Лексико-семантическая структура слова в кумыкском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. Махачкала, 1996.

23. Бенвенист Э. Общая лингвистика .-М., 1974.

24. Бердыев Р. Сложные слова в современном туркменском языке. -Ашхабад, 1958. ( натуркм. яз.).

25. Бертагаев Т.А. Сочетания слов и современная терминологоия. -М.,1971.

26. Беширов Б.Ш. Омонимия в современном кумыкском языке.Автореф.дис.канд. филол. наук. -Махачкала, 2002.

27. Бережан С.Г. Теория семантических полей и синонимия //Проблемы языкознания. М., 1967.

28. Березин Ф.М. История лингвистических учений.- М., 1975. 29 .Блумфилд Л. Язык. М., 1968.

29. Бобрик Г.А. Сложные слова и словосочетания в отношении к общим для них и различающим признакам : Автореф. дис.канд. филол. наук. -Алма-Ата, 1974.

30. Бозиев А.Ю. Словообразование имен существительных, прилагательных и наречий в карачаево-балкарсокм языке .-Нальчик, 1965.

31. Болганбаев А. Синонимы в казахском языке. Автореф. дис.д-ра филологических наук. Алма - Ата, 1971.

32. Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М., 1967.

33. Букучина Б.З., Калакуцкая Л.П. Сложные слова. -М., 1974.

34. Вардуль И.Ф. Основы описательной лингвистики. -М., 1977.

35. Васильев Л.М. Семантические классы русского глагола : глаголы чувства, мысли, речи и поведения. Автореф. дис.д-ра филол. наук. Л., 1971.

36. Вейнрейх У.О. О семантической структуре языка // Новое в лингвистикек. Вып. 1 .-М., 1970.

37. Видугирис А. О взаимосвязи синонимии, полисемии и географии слова // Лингвистическая география и проблемы истории языка. 4.2 -Нальчик, 1981.

38. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1980.

39. Виноградов В.В. Русский язык.Грамматическое учение о слове.-2-е изд.-М., 1972.

40. Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию // Избранные работы по русскому языку.-М., 1959.

41. Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М., 1973.

42. Гак В.Г. Сопоставительняа лексикология на примере французсого и русского языков. М., 1977.

43. Ганиев Ф.А. Суффиксальное словообразование современного татарского языка.-Казань, 1974.

44. Ганиев Ф.А. К вопросу о сложных словах в современном татарском языке // Советская тюркология, 1976, № 4.

45. Ганиев Ф.А. Образование сложных слов в татарском языке.-М.,1982.

46. Гарипов Т.М. Башкирское именное словообразование.-Уфа, 1959.

47. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1952.50.49. ( ГРЯ) Грамматика русского языка. В 3-х т. Т.1. Фонетика и морфология.-М., 1960.50.(ГСРЯ) Грамматика современного русского языка.-М., 1970.

48. Гречко Б.А. Гиперонимы и гипонимы и их функции в русском языке. Лексика. Терминология.Стиля. Вып. 6. -Горький, 1977.

49. Губанова В.А. Некоторые вопросы глагольной полисемии //Актуальные проблемы лексикологии. Вып. 1.- Новосибирск, 1969.

50. Даниленко В.П.Влияет ли употребительность слов на продуктивность словообразовательной модели // Развитие словообразования современного русского языка.-М., 1966.

51. Джалилова П.-З. И. Синонимы и синонимические отношения в лексике кумыкского языка: Автореф. дис.канд. филол. наук.-Махачкала, 2003(1).

52. Дмитриев Н.К. О парных словосочетаниях в башкирском языке//Изв. АН СССР , Отд.гум. наук, 1930, № 7.

53. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. -М.-Л., 1940.

54. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. -М.-Л., 1948.

55. Егоров В.Г. Словосложение в тюркских языках // Структура и история тюркских языков. -М., 1971.

56. Ермеков А.Е. Семантика (семасиология) слитных слов в казахском языке : Автореф. Дис. канд. филол. наук . Алма-Ата, 1950 .

57. Жабелова Л.Ж. Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке .-Нальчик : «Эльбрус», 1986.

58. Жарашуева З.К. Материалы по карачаево-балкарской фразеологии. -Нальчик, 1968.

59. Жарашуева З.К. Вопросы фразеологии современного карачаево-балкарского языка: Автореф. дис.канд. филол. наук .-Баку, 1973.

60. Жуков JI. Лексико-семантическая система и ее отношение к фразеологии // Вопросы описания лексико-семантической системы языка.4.1.М.,1971.

61. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. -М., 1968.

62. Иванов С.Н. Об историзме в содержании грамматического понятия//Тюркологический сборник 1975.-М., 1978.

63. Иванникова Е.А. К вопросу о взаимоотношении понятия варианта с понятием синонима. Синонимы русского языка и их особенности. Л., 1972.

64. Исмаилова А.Ш. Именная категория принадлежности кумыкского языка в сопоставлении с русским : Автореф. дис.канд.филол.наук. Махачкала, 2004.

65. Кадыраджиев К.С. Сравнительно-историческая грамматика японского и тюркских языков. Махачкала, 1999.

66. Кадыраджиев К.С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. Махачкала, 1998.

67. Кадыраджиев К.С. Историко-этимологический словарь японского и тюркских языков. -Махачкала, 2005.

68. Кайдаров А.Т. Парные слова в современном уйгурском языке.-Алма-Ата, 1958.

69. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.,1966.

70. Кенесбаев С.К. Фразеологические парные слова в казахском языке// Изв. АН Каз. ССР.Сер. лингв. -Алма-Ата, 1950, № 82.

71. Кенесбаев С.К. О трансформированном повторе в казахском языке // Вопросы тюркологии. -Ташкент, 1965.75 .Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.,-Л., 1956.

72. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка.-М.,-Л., 1960.

73. Кононов А.Н. Семантика цветообозначений в тюркских языках//Тюркологический сборник 1975.-М., 1978.

74. Котвич В.Исследования по алтайским языкам.-М., 1962.

75. Кубрякова Е.С.Типы языковых значений.Семантика производного слова. М., 1981.

76. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. М., 1982.

77. Кунин А.В. О соотношении фразеологической единицы со словом // Вопросы фразеологии. Вып. 111.- Самарканд, 1970.

78. Курилов Г.Н.Сложные имена существительные в юкагирском языке.-Л., 1077.

79. Левитская Л.С. Чувашские этимологии //Советская тюркология. -Баку. 1976, №3.

80. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала ,-М., 1962.

81. Левченко С.В. Подбор и разработка компонентов синонимического ряда в полном словаре синонимов //Лексическая синонимия. М., 1967

82. Лейзерсон О.Д. К вопросу о «грамматичности» сложного слова // Вопросы языкознания, 1969, № 1.

83. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи-М., 1984.

84. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М., 1976.

85. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990.

86. Магомедов М.И. Смысловые связи и отношения в лексике кумыкского языка ( в сопоставлении с арабским) : Автореф. дис. канд. филол.наук.—Махачкала, 2004.

87. Магомедов М.И. Смысловые связи Ии отношения в лексике кумыкского языка (в сопоставлении с арабским). -Пятигорск, 2004.

88. Магомедов М.И. Развитие многозначности в кумыкском и арабском языках// «Мир на Северном Кавказе».-Пятигорск: ПГЛУ , 2004.

89. Магомедова П.М. Лексико-семантический и функциональный анализ имен прилагательных в кумыкском языке ( в сопоставлении с арабским): Автореф. дис.канд. филол. наук .-Махачкала, 2004 .

90. Магомедова П.М. Лексико-семантический и функциональный анализ прилагательных в кумыкском и арабском языках .-Пятигорск:ПГЛУ, 2004 .

91. Мадалиев Б. Сложные слова в современном узбекском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук- Ташкент, 1956.

92. Майзель С.С. Изафет в турецком языке .-М.-Л., 1957.

93. Маковский М. М, Текстология и лексико семасиологические исследования // Вопросы языкознания . - М., 1978,№3.

94. Малаховский Л.В. О возможностях сравнительно типологического изучения омонимии // Проблемы семантики. - М., 1974.

95. Маматов Н. О классификации сложных слов в узбекском языке // Советская тюркология, 1976, №4.

96. Меметов А. Об омонимии в крымско-татарском языке// Советская тюркология . -Баку, 1977, №4.

97. Миронова А.С. Сущность и функции метафоры // Функционирование языковых единиц в контексте. -Воронеж, 1978.

98. Муллина Р.М.Сложные слова в языках тюркской системы // Учен, зап. Каз.ГУ-Алма-Ата, 1950.

99. Муране С.Н. Моносемантические слова в словарном составе современного языка. Автореф. дис. канд. филол. наук . Л., 1972.

100. Муратов С.Н. Устойчивые словосочетания в тюркских языках.-М.,1961.

101. Мусаев К.М. Грамматика караимского языка.-М., 1964.

102. Мухаммедова З.Б. Парные словосочетания туркменского языка с неясным компонентом // Изв. АН ТССР.Сер. обществ.наук. Ашхабад, 1971.

103. Нажимов А. Способы образования парных и парно-повторных слов в каракалпакском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук.- Нукус, 1971.

104. Наурузбаева С.Т. Фразеологические единицы в каракалпакско-русском словаре .-Ташкент, 1972.

105. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания. М., 1979, №1.

106. Новиков JI.A. Антонимия в русском языке. М., 1973.

107. Новиков JI.A. Семантика русского языка.- М., 1982.

108. Овезов А.Парные слова с компонентами персидского и арабского происхождения в туркменском языке // Изв. АН ТССР .Сер. обществ.наук.-Ашхабад, 1978.

109. Оьлмесов Н.Х. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков .Махачкала, 2000.

110. Орузбаева Б.О. Словообразование в киргизском языке: Автореф. дис.канд. филол.наук. -Фрунзе, 1964.

111. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1933.

112. Покровская JI.A. Грамматика гагаузского языка.Фонетика и морфология.-М., 1964.

113. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике .В 4-х т. Т.З.-М., 1968.

114. Поцелуевский А.П. Основы синтаксиса туркменского литературного языка.-Ашхабад, 1943.

115. Рамазанов К.Т. Парные слова в тюркских языках юго-восточной группы // Советская тюркология, 1971,№ 6.

116. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание.-М., 1957.

117. Реформатский А.А. Введение в языкознание . М., 1996.

118. Сайфуллин Ч.Г. Устойчивые словосочетания в современном уйгурском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук.-Л., 1953.

119. Севортян Э.В. К соотношению грамматики и лексики в тюркских языках // Вопросы теории и истории языка в свете трудов И.В.Сталина по языкознанию.-М., 1952.

120. Севортян Э.В. К проблеме частей речи в тюркских языках // Вопросы грамматического строя.-М., 1955.

121. Севортян Э.В. Словообразование в тюркских языках // Исследование я по сравнительной грамматике тюркских языков , ч.2. -М., 1956.

122. Сеидов Ю.М. Словосочетания в азербайджанском языке: Автореф. дис.докт. филол. наук. -Баку, 1965.

123. Серебренников Б.А. , Гаджиева Н.Г. Сравнительно историческая грамматика тюркских языков. - Баку, 1979.

124. Смирницкий A.M. Значение слова // Вопросы языкознания . М., 1955, №2.

125. Соколовская Ж.П. Опыт системного описания семантический отношений . Автореф. дис.д-ра филол. наук. Киев, 1981.

126. Соттаев А.Х. Имя существительное в карачаево-балкарском языке.-Нальчик, 1965.

127. Степанова М.Д. Методы синхронного анализа лексики. М., 1967.

128. Супрун Н.И.Омонимия и ее соотношение с полисемией в современном немецком языке. Автореф. дис. канд. филол. наук . -Калинин, 1969.

129. Суюнов З.С. Омонимия ногайского языка : Автореф. дис.канд. филол. наук .-Махачкала, 2004.

130. Татаринцев Б.И. Смысловые связи и отношения с современном тувинском языке. Кызыл, 1974.

131. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1970.

132. Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка.-M.-JI., 1948.

133. Убрятова Е.И. Парные слова в якутском языке//Язык и мышление .-М.-Л., 1948.

134. Улаков М.З. Проблемы лексической стилистики карачаево-балкарского языка.-Нальчик, 1994.

135. Ульманн С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике .Вып.5. М., 1970.

136. Ураксин З.Г. Фразеология башкирского языка.-М., 1975.

137. Уфимцева А.А. Проблемы системной организации лексики. Автореф. дис. д-ра филол. наук. М, 1970.

138. Чейф У.Л. Значение и структура языка. М., 1975.

139. Хабичев М.А. Карачаево-балкарское именное словообразование.-Черкесск, 1971.

140. Хаджиев А. Сложные, парные слова и слова-повторы в узбекском языке.-Ташкент, 1963.

141. Хаджиев А. О порядке расположения компонентов в парных словах узбекского языка // Вопросы тюркологии.-Ташкент, 1965.

142. Хаджилаев Х.-М. Очерки карачаево-балкарской лексикологии .Черкесск, 1970.

143. Хангишиев Д.М. Кумыкский язык. Морфология.Махачкала, 1995.

144. Харитонов Л.Н.Современный якутский язык.Фонетика и морфология.-Якутск, 1947.

145. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1972.

146. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики : Автореф. дис. д-ра филол. наук. -М., 1969.

147. Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. М., 1958.

148. Щербак A.M. Грамматический очерк языка тюркских текстов XXII вв. из Восточного Туркестана.-М.-Л., 1961.

149. Юлдашев А.А. Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке.-М.Д958.

150. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках.-М., 1965.

151. Список условных сокращений

152. Аз.-азербайджанский Алт.- алтайский Ар. -арабский Гаг. -гагаузский Диал.- диалект1. Каз. казахский1. Карач.- карачаевский1. Карлук. карлукский