автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Категория локативности в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория локативности в современном русском языке"

На правах рукописи

ФЕДОСЕЕВА Лариса Николаевна

КАТЕГОРИЯ ЛОКАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

г 6 СЕН 2013

005533553

Тамбов 2013

005533553

Диссертация выполнена на кафедре русского языка ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Колесникова Светлана Михайловна

Официальные оппоненты: Новикова Нина Викторовна,

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университета имени Г.Р. Державина» (Тамбов)

Монина Тамара Степановна,

доктор филологических наук, профессор, ректор НОУ ВПО «Новый гуманитарный институт» (Московская область, Электросталь)

Шаталова Ольга Викторовна,

доктор филологических наук, профессор, декан факультета русской филологии, заведующий кафедрой славянской филологии ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет» (Москва)

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный

университет имени Н.И. Лобачевского»

Защита состоится «25» октября 2013 г. в 11 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 при ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» по адресу: 392000, г, Тамбов, ул. Советская, д. 181 «И», зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (ул. Советская, б), с авторефератом - на сайте Министерства образования и науки РФ - Ь«р//уак.ес1^оу.ги.

Автореферат разослан « /О » СгНт&Ь/иЯ^ 2013 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета „

доктор филологических наук, профессор Хворова Л.Е.

Общая характеристика работы

Лингвистика конца XX - начала XXI века ориентируется на языковую личность, поэтому возрастает интерес учёных к исследованию категорий, имеющих антропоцентрический и отражательный характер, таких как категория градуальности [С.М. Колесникова], субъективности [В.В. Химик], темпоральности [Т.Е. Шаповалова], оценочное™ [Т.Е. Маркелова], персуазивности [И.А. Нагорный], оптатавности [Е.В. Алтабаева], важности [В.Н. Артамонов], согласия / несогласия [Т.М. Свиридова], субъективной модальности [E.H. Орехова] и др. Для развития функционально-коммуникативной грамматики необходимо продолжение фундаментальных исследований категориального характера.

Пространство привлекает внимание лингвистов как интегративное явление. Исследователи отмечают важность изучения данного феномена, значимость разработки алгоритмов его многоаспектной характеристики. Однако такое сложное явление, как пространство, всё ещё до конца не познано, оно имеет в науке далеко не полное и исчерпывающее объяснение и описание. В отечественной лингвистике на современном этапе пока нет комплексных работ, в которых была бы представлена исчерпывающая и иерархически структурированная система соответствующей языковой категории, что даёт основания утверждать: в данной области знания существуют лакуны, требующие от учёных принципиально новых подходов и оригинальных решений.

Объект данного диссертационного исследования — категория локативности как функционально-семантическое поле и компонент русской языковой картины мира.

Предмет исследования — система средств выражения локативности, специфика их функционирования в мыслительно-речевой деятельности носителей русского языка, роль в формировании высказывания и текстообразовании.

Актуальность представленного диссертационного исследования определяют следующие факторы:

1) высокая продуктивность и актуализация локативных значений, связанные с развитаем современного русского языка в направлении усиления антро-поцентричносш высказываний;

2) неполная изученность и теоретическая обоснованность системной организации разнообразных средств выражения локатавных значений;

3) важность изучения роли категории локативности в формировании высказывания и текстообразовании;

4) отсутствие целостаого анализа данной категории в русле функционально-коммуникативной грамматики, предполагающей симбиоз структурно-семантического, функционально-семантаческого и культурологического подходов;

5) необходимость изучения семантики пространства и способов её выражения, а также выявления функциональных особенностей категории локативности в целях преподавания русского языка как иностранного;

6) наличие в данной сфере языковых и речевых явлений, имеющих дискуссионный характер;

7) связь с общетеоретическими проблемами современной лингвистики, что определяет фундаментальность работы и перспективы дальнейшего использования её результатов в научных исследованиях и практической деятельности.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1) локативностъ представлена как самостоятельная функционально-семантическая категория, обладающая значением и организованными по полевому принципу средствами его выражения;

2) выявлена и описана система локативных смыслов, имеющих отражательный характер (отражение в языке пространственной локализации субъекта или объекта, перемещения предмета, его параметрических свойств);

3) установлены границы функционально-семантического поля локатив-ности, доказано его пересечение с другими полями;

4) произведён комплексный лингвистический анализ разноуровневых средств выражения локативных значений;

5) исследованы коммуникативные и денотативные функции локативов в высказывании;

6) представлены типовые ситуации с участием локативов и модели предложений для их выражения;

7) обосновано утверждение о категории локативности как текстообра-зующем факторе;

8) исследованы варианты участия категории локативности в различных функционально-смысловых типах текстов, рематических компонентах текста, пресуппозиции;

9) изучена категория локативности в качестве маркера аутентичности текста;

10) определено место категории локативности в русской лингвокультуре, аксиологии;

11) освещены аспекты национально-культурного восприятия пространства и особенности их отражения в языке.

Цель настоящей работы - исследовать семантическую и функциональную природу локативности, выявить системное устройство средств её выражения и представить локативность как фрагмент русской языковой картины мира.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) определить статус локативности;

2) рассмотреть лингвокультурологические и аксиологические основы локативности как компонента русской языковой картины мира; определить особенности национально-культурного восприятия пространства и их отражения в языке;

3) дать семантическую характеристику категории локативности, представив классификацию значений;

4) выявить семную организацию данной категории;

5) исследовать роль деривационных процессов в ходе образования локативных наименований;

6) определить структуру функционально-семантического поля локативности;

7) охарактеризовать комплекс основных средств выражения локативно-сти на определённых уровнях языковой системы;

8) описать парадигматику и синтагматику поля локативности, ядерные и периферийные способы выражения семантики пространства;

9) изучить закономерности формирования специфической периферии поля;

10) установить границы поля локативности, зоны пересечения с другими функционально-семантическими полями, определить их внешние и внутренние связи;

11) охарактеризовать функции локативов в рамках высказывания;

12) доказать участие категории локативности в определённых типовых ситуациях, зафиксированных в соответствующих моделях предложений;

13) проанализировать текстообразующую функцию локативов, способы репрезентации данной категории в различных функционально-смысловых типах текстов, рематических компонентах, пресуппозиции, обосновать статус локативности как одного из маркеров аутентичности русского текста.

Основная гипотеза данного научного исследования заключается в представлении локативности как функционально-семантической категории, обладающей лингвокультурологическим и аксиологическим потенциалом, имеющей сложное иерархическое образование полицентрической структуры, реализуемой в современном русском языке и мыслительно-речевой деятельности его носителей разноуровневыми средствами, проявляющей активность в речи и обладающей текстообразующей функцией.

Положения, выносимые на защиту.

1. Системное отражение в языке объективно существующих в жизнедеятельности человека пространственных факторов позволяет считать локатив-ность функционально-семантической категорией.

2. Локативность имеет лингвокультурологические и аксиологические основы: выявляется на когнитивном, метафорическом, эталонном и символьном уровнях лингвокультуры и обнаруживает включённость в её аксиологическую сферу, сочетаясь в высказываниях и текстах с эмотивно-вербальной и рационально-вербальной видами оценки.

3. Категория локативности — это комплекс разноуровневых средств, организованных по полевому принципу, который отражает в языке определённые варианты локализации: событийно-ситуативный, событийно-динамический, предметно-соотносительный, субъектно-ориентированный и параметрический.

4. Категория локативности имеет семную организацию; вхождение лексических единиц в поле локативности основано на архисеме «место, пространство». В языке наблюдается градация локативных значений: ядро - с семой пространства (место), ближняя периферия - с семой локальности (пространственная статика), семой директивности (пространственная динамика), дальняя периферия - с семой параметричности (форма, размер, величина, протяжённость, расстояние). В языковой репрезентации локативности дифференцируются и взаимодействуют пространственные обозначения и пространственные отношения.

5. Большинство локативных наименований - это непроизводные исконные или заимствованные слова, не имеющие внутренней формы и входящие в данную сферу по функциональному принципу: обозначают места, где разворачиваются события. Деривационные процессы (аффиксация, словосложение, конверсия) служат специализации номинативных сфер и внешней маркированности слова как носителя локативного смысла.

6. Функционально-семантическое поле локативности включает микрополя объективной и субъективной ориентации, перемещения в пространстве, параметризации мира, образуя полицентрическую структуру.

7. Полицентризм поля подтверждается многокомпонентной системой локативных значений, вследствие чего неоднородны способы выражения локативности: лексические, словообразовательные, морфологические, синтаксические, контекстуальные и модусные.

8. Сочетание различных способов выражения локативности определяет парадигматику и синтагматику поля. В репрезентации данной семантики главную роль, являясь ядерными средствами, играют имена существительные, наречия и глаголы, лексически обозначающие пространство или расположение в нём; в ближней периферии находятся падежные и предложно-падежные формы имён существительных, имена прилагательные; в дальней периферии - фразеологизмы, личные местоимения и частицы. Синтаксический уровень, опираясь на лексический и морфологический, представляет собой наиболее богатую в плане вариативности область репрезентации локативности.

9. Специфическая организация периферии поля отражает следующую закономерность формирования системы локативных значений: благодаря грамматическим и словообразовательным ресурсам в данную сферу включаются слова, не являющиеся постоянными членами класса «пространство» («предметные», производные со значением признака по месту и др.).

10. В ближней периферии поле локативности пересекается с полем дистрибутивности, в дальней - с полями темпоральности, ситуативности, причинности, ад-ресатности, атрибутивности, количественности, цели, условия, уступки, бытийно-сти, градуальности и оценки, образуя переходные явления. Основания и механизм функционирования отмеченных закономерностей определяется контекстом, речевой ситуацией и целью коммуникации.

11. Локативность характеризуется актуализацией значений в высказывании, которой подвергаются разные смыслы, как ядерные, так и периферийные, что зависит от коммуникативной установки. Слова-локативы выполняют различные коммуникативные функции (темы, ремы диктальной, ремы модальной, паренте-зы); денотативные функции локативов сводятся преимущественно к пространственным сирконстантам (пространственным обстоятельствам и характеристикам событий).

12. В области выражения локативности выделяются типовые ситуации, определяющие содержание высказывания при вариативности его оформления, что позволяет выявить струюсуру и лексическое наполнение, отвечающие за передачу соответствующих смыслов.

13. Локативы участвуют в текстообразовании, функционируя как грамматическое, лексическое и логическое средства, обеспечивающие связность текста, обнаруживаются во всех функционально-семантических типах речи различной ролью и способом организации, преобладают в описательном, если он «привязан» к месту, и повествовательном, так как действие всегда разворачивается в пространстве. Локативы выступают компонентами пресуппозиции, показателями аутентичности текста по структурному, лексическому, идиоматическому, грамматическому, функциональному, содержательному (культурологическому, информативному, ситуативному, национально-ментальному) параметрам.

Теоретическая значимость диссертации определяется важностью для современной лингвистики исследований, связанных с изучением категорий, состоит в комплексном описании локативности со стороны семантики, средств выражения, функционирования в предложении, высказывании и тексте, места в русской языковой картине мира. Выводы работы дополняют исследования в рамках функционально-коммуникативной грамматики по проблеме категориальных значений, формируют новые представления о репрезентации отражательных категорий в современном русском языке, речи и тексте. Диссертация открывает возможности использования её материалов при дальнейшей разработке вопросов, касающихся лингвокультурологического направления русистики.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов диссертации в вузе при разработке основных курсов (современный русский литературный язык, стилистика, лингвистический и филологический анализ текста, функциональная грамматика), спецкурсов и спецсеминаров по семантике языковых единиц. Наблюдения над функционированием категории локативности в тексте могут быть обобщены в правилах продуцирования текстов разных функционально-семантических типов и применены в практике обучения русскому языку в русле активной грамматики. Результаты исследования открывают возможность их использования при составлении грамматических и семантических словарей. Теоретические положения могут стать частью содержания учебников нового поколения, характеризующих не только типичные языковые и речевые явления, но и факультативные, синкретичные факты. Языковой и текстовый материал диссертации представляет интерес в качестве иллюстративного в процессе обучения русскому языку в вузе и школе. Результаты исследования, таким образом, позволят пополнить теорию и практику преподавания русского языка, в том числе как иностранного.

Материалом исследования послужили прозаические и поэтические произведения русских авторов XIX — XXI веков, отечественная публицистика, церковно-религиозная литература, ресурсы Национального корпуса русского языка (www.ruscorpora.ru), факты устной речи, рекламные слоганы, расшифровка телевизионных программ, выборка пространственных лексем и конструкций из различных словарей (всего более 10000 лексем и 7000 предложений и фрагментов текстов).

Методы. Ориентируясь на методологию функционально-коммуникативной грамматики, мы использовали подход к изучению языковых фактов «от функции к форме». В анализе языкового материала применялись методы наблюдения и опи-

сания, социолингвистического эксперимента, компонентного, трансформационного, оппозитивного и контекстологического анализа, дистрибутивного анализа, позволяющего выявить обусловленность и взаимосвязь компонентов высказывания, логико-семантического анализа, устанавливающего связи между формами мышления и использованием языкового знака, контент-анализа, основанного на парадигматическом подходе, в соответствии с которым изучаемые признаки текстов рассматриваются как определённым образом организованная структура. Для сопоставительных наблюдений частично привлекались данные других языков (английского, французского, польского).

Апробация. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка и докторантском объединении Московского педагогического государственного университета. Автор выступал с докладами на международных конгрессах: в Москве - «Русский язык: исторические судьбы и современность» (МГУ, 2010 г.), Ялте - «Язык и мир» (2010 - 2012 гг.); международных научных конференциях: в Москве - на Международной научно-практической конференции специалистов-филологов и преподавателей-русистов по проблемам функционирования, преподавания и продвижения русского языка за рубежом (МГУ, 2007 г.), «Активные процессы в современной грамматике» (МПГУ, 2008), «Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и интернет-коммуникация» (МПГУ, 2009 г.), «Русский язык как иностранный в современной образовательной и геополитической парадигме» (МГУ, 2010 г.), в Нижнем Новгороде - «Актуальные проблемы обучения культуре речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации» (2005, 2007 гг.), в Рязани - «Русский язык и культура речи в образовательной системе вуза» (2006 г.), «Язык и коммуникация в контексте культуры» (2007 г.), «Образование в России и за рубежом» (2008 г.), «Исследование и развитие личности в современных условиях» (2010 г.), Санкт-Петербурге - «ХШ Невские чтения» (2011 г.), Саранске - Надькинские чтения «Социокультурные традиции Поволжья и Приуралья в контексте интегративных связей» (2012 г.); всероссийской научной конференции: в Самаре - «Роль гуманитарных наук в системе современного высшего образования» (2008 г.), вузовских научных конференциях. в Рязани - научных конференциях РязГМУ (2005 - 2009 гг.), «Формирование профессионально-педагогической культуры преподавательского состава института» (2008 г.), межрегиональной научно-практической конференции: в Рязани -«Языковая личность и социокультурное сообщество» (2007 г.), межрегиональном научно-практическом семинаре «Особенности профессиональной деятельности преподавателей русского и иностранного языков в неязыковых специализированных вузах» (2013 г.).

Основные положения диссертации изложены в 53 работах, среди которых 2 монографии, 12 статей, опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях, определённых ВАК Российской Федерации, и 3 статьи, опубликованные за рубежом (Украина).

Структура. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения; списков научной литературы, словарей и источников языкового материала, Приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении доказывается актуальность избранной темы, формулируются цели, задачи и основная гипотеза диссертации, указываются объект, предмет и методы исследования, характеризуются теоретическая и практическая значимость, отмечается научная новизна, выдвигаются основные положения, выносимые на защиту.

Глава I «Локативность в научной и языковой картине мира» посвящена предпосылкам и истории научного описания пространства, культурологическим и аксиологическим основам локативности, её системе, включающей определённые компоненты.

Над сущностью пространства люди задумывались уже на ранних этапах своего развития, и многие мыслители прошлого изучали его природу. Это было связано с развитием человеческой практики и познания, которые, расширяясь и совершенствуясь, требовали всё более глубокого понимания данного феномена Уже в античности одной из первых точных дисциплин стала геометрия, выделившаяся из философии как наука о пространственных формах и методах их измерения. Интерес к данной области знания со временем только усиливался.

Учёные неоднократно подчёркивали, что в основе познания мира человеком лежит именно пространственная рецепция и связанные с ней значения, на базе которых развилось в дальнейшем осознание других типов связей и отношений предметов окружающей действительности. Постепенное осмысление своего места в физическом универсуме, изучение различных параметров пространства дали возможность людям максимально адаптироваться к окружающей их среде и организовать свою биологическую и общественную жизнь. Таким образом, категоризация пространства - одна из наиболее фундаментальных областей в познании мира.

В русской лингвистике довольно полно в рамках структурно-семантического подхода исследованы способы языкового представления пространства и на уровне лексических средств, и на уровне грамматики [P.A. Агеева, И.В.Альтман, НД. Арутюнова, Б.И. Блажев, О.Ю. Богуславская, H.A. Герасименко, РГжегорчикова, Г.Н.Дручинина, B.JI. Ибрашмова, Е. Кржюккова, М.Ю. Симоненко, В.В. Тихонова и др.].

С позиций функционально-семантического подхода также рассмотрен комплекс языковых единиц, выражающих пространственные значения. Это выразилось, в частности, в разработке теории функционально-семантического поля и представлении фрагмента поля локативности [A.B. Бондарко, В.Г. Гак], системы именных локативных значений [М.В. Всеволодова], типологии локаций и ориентиров [И.А. Мельчук, В.А. Плунгян]. Представлены характеристики отдельных участков пространственного комплекса и его языкового выражения: имена существительные локативной семантики [М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский], предложно-падежные конструкции с пространственным значением [Н.И. Астафьева, B.C. Бондаренко, Т.П. Засухина, З.Д. Попова], глаголы, обозначающие местонахождение объекта и его перемещение [Е.Ю. Владимирский, В.Л. Ибрагимова, О.Н. Селиверстова], предлоги, участ-

вующие в оформлении пространственных отношений [Г.И.Кустова, О.Н.Селивёрстова, Е.В. Рахилина, В.А. Плунгян и др.].

За последние два десятилетия интерес к языковым единицам с пространственным значением значительно усилился в связи с применением когнитивного анализа, изучением концептуализации действительности и использованием культурологического подхода, связанного с языковой картиной мира, её национально-специфическими особенностями. В области анализа и описания пространства имеются разработки у авторитетных представителей когнитивного направления [Е.С. Кубрякова, A.B. Кравченко, В.А. Маслова, В.М. Топорова и др.], учёных, исследующих русскую языковую картину мира [Н.Д. Арутюнова, С.А. Борисова, Т.В. Булыгина, М.В. Всеволодова, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.В. Рахилина, О.Н. Селивёрстова, В.Н. Топоров, А.Д. Шмелёв, Е.С. Яковлева и др.]. Детальному анализу подверглась преимущественно лексика - названия пространственных параметров [С.Ю.Семёнова], пространственные имена прилагательные [О.Ю.Богуславская], наречия со значением «близко / далеко» [Е.С.Яковлева], глаголы, обозначающие какую-либо разновидность пространственной локализации [Е.В.Рахилина, А.А.Зализняк,

A.Д. Шмелёв и др.].

Работы вышеуказанных учёных явились теоретической базой нашего исследования, однако ни одна из них не содержит комплексного описания категории локативности. В труде М.В. Всеволодовой и Е.Ю. Владимирского «Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке» (1982 г.) рассмотрены только именные формы. В других работах выборочно описаны определённые участки пространственного комплекса (см. выше) или при довольно полном охвате средств выражения данного значения языковой материал минимизирован и структурирован в виде, удобном для дидактических целей [И.Пете, А.Николова]. Описание системы локативности в 6-ом томе «Теории функциональной грамматики» (ТФГ) под редакцией A.B. Бондарко касается не всей категории, а лишь предикатов локализации: автор раздела

B.Г. Гак выделяет в плане содержания категории локативности общие и частные пространственные значения глаголов [ТФГ, т.6, с.6 -26].

В лингвистических трудах, посвящённых описанию пространства, заметен неодинаковый подход к объекту изучения - имеются разночтения в квалификации его статуса: исследователи определяют феномен пространства в языке как концепт и категорию [Е.С. Кубрякова], значение (места, движения и др.) [Г.А. Золотова], семантическую категорию [A.B. Бондарко], и т.д. Для обозначения данной сущности в лингвистике используются разные термины - «пространство» [А. Николова, О.В. Мякшева и др.], «локация» [И.А. Мельчук, В.А. Плунгян и др.], «локативность» [A.B. Бондарко, В.Г. Гак и др.], «локальность» [Е.А. Новикова, JI.A. Рохлина и др.]. Для определения явлений, имеющих отношение к феномену пространства, применяются имена прилагательные «пространственный», «локальный», «локативный», «протяжённый» и др. Наибольшее распространение получили термины «локальность» и «локативность». Они как синонимы используются в ТФГ, трудах М.В. Всеволодовой, Л.В. Карпенко и др. На наш взгляд, для наименования лингвистической кате-

гории следует предпочесть именно «локативность», т.к. «локальность» в русском языковом сознании связывается с именем прилагательным «локальный» -«местный, не выходящий за определённые пределы» [Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка, 1994].

В лингвистике существует взгляд на локативность как преимущественно семантическую категорию. Так, во вступительных замечаниях к главе «Локативность» в ТФГ A.B. Бондарко даёт следующее определение: «Локативность трактуется нами как семантическая категория, представляющая собой языковую интерпретацию мыслительной категории пространства, и вместе с тем как ФСП (функционально-семантическое поле - Л.Ф.), которое охватывает разноуровневые средства данного языка, взаимодействующие при выражении пространственных отношений» [ТФГ, т. 6, с. 5]. Мы рассматриваем локативность как функционально-семантическую категорию и доказываем данный её статус (гл.И).

Термин «локативность» в некоторых лингвистических трудах используется в узком понимании. Например, в «Синтаксическом словаре» Г.А. Золотовой в рамках общего пространственного значения выделяются «локатив» - компонент со значением местонахождения, «директив» - компонент, выражающий направление движения, ориентированного действия, и «транзитив» - компонент со значением пути движения (1988). Подобное, узкое, понимание лока-тивности как реализации признака статичности, ненаправленности действия представлено и у А.И. Фефилова (2000). В нашей работе термин «локативность» употребляется для определения категории, включающей в себя значения и статики, и динамики. Классификация «собственно локатив / директив-старт / директив-финиш / транзитив» используется нами для обозначения денотативных функций категории (гл. IV).

При описании языкового выражения пространства распространение в ряде работ получила оппозиция «сопространственность/ несопространственность», введённая М.В. Всеволодовой и Е.Ю. Владимирским (1982). Данный признак учёные считают самым существенным, базовым, т.к. он отражает отношение локализуемого предмета и локума (пространственного ориентира). Нам представляется не совсем точным название данной оппозиции (например, форма в лес, отнесённая авторами к сопространственности, отражает противоположную ситуацию: предмет находится вне локума, лишь направлен к нему). В связи с этим предлагаем классификацию значений «контактность («расположение и движение предмета в границах локума») / дистантность» («расположение и движение предмета за границами локума»).

Многие учёные не считают возможным рассматривать языковую семантику вне связи с культурой носителей языка [Ю.Н. Караулов, Н.Ф. Алефиренко, A.A. Уфимцева, Е.Ф. Тарасов, С.Г. Тер-Минасова и др.]. Совершенно справедливо утверждение А. Вежбицкой, что уже по своим онтологическим свойствам означаемые языковых знаков кодируют в себе признаки и свойства номинируемой внеязыковой действительности, культурные реалии (1996).

Лексика, в том числе с локативной семантикой, часто обладает культурными смыслами, что даёт возможность рассмотреть лингвокультурологические и аксиологические основы локативности.

Опираясь на научную концепцию В.В. Красных (2005-2006), мы выделяем четыре уровня лингвокультуры (когнитивный, метафорический, эталонный, символьный) и на этой основе характеризуем роль локативной семантики в русской языковой картине мира.

На когнитивном уровне функционируют прототипы. Понятие прототипа, или прототипических признаков тех или иных классов реалий, связано с представлениями о культурно значимых предметах, событиях, фактах, зафиксированных в концептах [Д. Лакофф, Р. Лангаккер, Е.В. Рахилина].

Так, одна из важнейших оппозиций в пространстве — «верх / низ». В её основе лежит архаичное представление о «верхнем» и «нижнем» мирах, «верхней» и «нижней» сторонах вещи, поступка, явления в мифологической модели мира. «Верх» одерживал победу над «низом», что завершалось дождём, несущим плодородие.

Оппозиция «верх / низ» выражена в целом ряде русских фразеологизмов: на верху блаженства («испытывать крайнее удовольствие, удовлетворение»), с верхом («больше нормы или больше обещанного»), по верхам («легко и поверхностно, невнимательно»), ниже своего достоинства («унизительно, оскорбительно»), ниже всякой критики («неудовлетворительно, без выполнения элементарных требований»), низвергнуть в прах («развенчать, растоптать»), низринуть в прах («убить, уничтожить»),

С положением «низа» в русском языке связана семантика фразеологизмов, в основе значения которых лежит мифологема «делаться ниже ростом, сознательно оказываться внизу», например: гнуть спину («унижаться, раболепствовать»), согнуться в три погибели («очень сильно согнуться, пресмыкаться, угодничать»), ползать на коленях («заискивать, пресмыкаться перед кем-либо»), ломать шапку («униженно кланяться, тиская шапку в руках, унижаться, заискивать») (Толкование фразеологизмов дано по: 1) Фразеологический словарь. [Эл. ресурс]. - Режим доступа: http://www.otrezal.ru/phraseological_dictionary/; 2) Фразеологический словарь русского литературного языка конца ХУШ - XX в.: В 2 т. / Под ред. А.И. Фёдорова. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991). Ср.:унижаться

Следовательно, на когнитивном уровне идея «верха», заключённая в идиомах, является прототипом к понятиям «приятно», «много», «легко», а идея «низа» - к понятиям «унизительно», «оскорбительно», «некачественно», «убийственно».

На метафорическом уровне функционируют метафоры, в основе которых лежит максимально абстрагированная идея, отражающая важнейшие фрагменты картины мира: жизнь, смерть, судьбу, общество, нравственные категории, качественные и количественные характеристики фрагментов действительности.

Так, идея «места как социального статуса» служит основанием когнитивной базовой метафоры, посредством которой (метафоры) осмысляется положение человека в обществе в качестве самоидентификации или оценки окружаю-

щих: место в жизни; найти своё место; знай своё место; место под солнг^м; не место красит человека, а человек место; быть на своём, месте и др.

Уровень эталонов представляется чрезвычайно важным в структуре лин-гвокультуры. Он обращен, прежде всего, к прецедентным словам и выражениям как знакам ментальности. Под понятием прецедента, введённого в лингвистику Ю.Н. Карауловым (1987), понимаются речевые образования, которые обладают ценностью для данной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеют сверхличностный характер, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности. Каждый из прецедентов обладает ярко выраженной аксиологичностью: является носителем социально важных оценок со знаком «+» или со знаком «-».

Анализ данного уровня на предмет участия в нём лексем и словоформ с локативным значением показывает их активность в формировании «ниш эталонов» средствами косвенно-производной номинации: как в аптеке (эталон точности, знак «+»), как белка в колесе (эталон активности, напряжённой работы, знак «+» или «-» в зависимости от ситуации), на блюдечке (с голубой каёмочкой) (эталон отсутствия усилий, получения чего-то в готовом виде, знак «-»), вариться в одном котле (эталон соборности, близости друг к другу, знак «+»), в омут с головой (эталон безрассудства, знак «-»), витать в облаках (эталон мечтательности, знак «—»), в столицах (эталонный носитель всего нового, прогрессивного, знак «+»), в глуши, в захолустье, в медвежьем углу (эталонный носитель отдалённости и отсталости, знак «-»), на седьмом небе (эталон безграничного счастья, знак «+»), родиться под счастливой звездой (эталон счастья и удачливости во всём, знак «+»), и т.д. Аксиологическая шкала даёт возможность выстроить градационный ряд: оценка положительная / колеблющаяся в зависимости от ситуации / отрицательная (теорию градуальности см. в [Колесникова, 1999-2012]).

Символьный уровень, как и уровень эталонов, принадлежит к наиболее национально специфичным. В данном случае под символом понимается культурный предмет, формально, по форме, замещающий реалию без значительного смыслового сдвига. В русской языковой картине мира огонь (зона огня) — символ большой опасности (между двух огней, идти в огонь и в воду, попасть из огня да в полымя, пройти сквозь огонь и воду), сторона — символ независимости, отстранённости (в стороне, стоять в стороне, моё дело сторона), точка — символ важности, основы (болевая точка, отправная точка, точка зрения, точка опоры, в самую точку), шаг - символ малого расстояния, близости к чему-то (на шаг (от чего-то), ни на шаг, в двух шагах, на каждом шагу).

Таким образом, осмысление и концептуализация пространства является важной частью национального сознания, русской языковой картины мира: многие пространственные сущности несут фоновые знания, окружены мощным ассоциативно-образным ореолом, выступают в качестве концептов.

Аксиология лингвокультуры представляет собой триаду: ценности - оценки (градуальные оценки) [Колесникова, 2012] - смысл. Ценность и оценка (градуальная оценка) как разновидности идеального существуют объективно, независимо

от сознания индивида. Человек включается в аксиологическую сферу в процессе выбора способов мыслительно-речевой деятельности, языковых средств.

Локативность является составной частью аксиологии русской лингвокульту-ры. Данный факт проявляется уже в наивной языковой картине мира носителей языка. Например: Ещё недавно такие бабки имел, а теперь сижу вот тут в траншее (реплика рабочего, копающего ров для ремонта коммуникаций). Траншея как место работы в понимании представителя русской лингвокультуры — показатель низкого социального статуса, бедности, а значит, заслуживающее невысокой оценки (в данном случае имплицитной эмотивно-вербальной). «Если близкие далеко...» — это слоган одного из сотовых операторов в г. Рязани. Антонимичные локативные семы при непосредственном контакте создают резкий контраст, привлекающий внимание и требующий оценки. Придаточная условная часть при эллипсисе главной подсказывает необходимость мысленного восстановления последней примерно так: то от этого грустно, это неудобно, некомфортно, и надо им позвонить, чтобы, пусть на непродолжительное время и виртуально, оказаться рядом. Таким образом, имплицитная эмотивно-вербальная градуальная оценка, содержащаяся в незаконченной фразе, влечёт за собой рациональную, вербализуемую адресатом. Ср.: Стоишь в пробке? Самое время позвонить далёким близким! (реклама сотового оператора); Для близких — более широкий формат услуг (реклама интернет-компании); Близкие - значит рядом (социальная реклама). Здесь рационально-вербальная (в первых двух случаях) и эмотивно-вербальная (в третьем случае) оценки выражены эксплицитно.

Местонахождение нередко является фактором оценки качества жизни. Именно данным обстоятельством, по-видимому, руководствовались создатели рекламного баннера, на котором под изображением коттеджного посёлка написано: Городской комфорт загородной жизни (имплицитная рационально-вербальная оценка).

Слова с локативной семантикой нередко указывают на своеобразное членение мира, особенности его отражения в языковом сознании носителей языка [Всеволодова, 2000, с. 10]. Так, русские глаголы движения (ГД) делятся на две группы: однонаправленных {идти, ехать, плыть, бежать и др.) и разнонаправленных {ходить, ездить, плавать, бегать и др.) глаголов, которые своими корневыми морфемами не выражают идеи направления по отношению к локу-му (пространственному ориентиру), в отличие от, например, английских глаголов го °о {идти, уйти, ехать, уехать, улететь и др.) и ¿о соте {прийти, приехать, прилететь и др.). При этом русские ГД фиксируют незначимый для инофонов способ перемещения, например: идти / переходить / ходить / уходить, ездить / ехать, или темп, например: идти / бежать (в последнем случае предоставляется возможность выстроить градационный ряд). Сему направления передают приставки в русских ГД {прийти, уйти, въехать и др.), своеобразно сочетающихся с предложно-падежными формами имён существительных, передающими локативные значения. Так, в сознании носителя русского языка пространство вокруг разделено на определённые зоны. Прийти, приехать можно только из одной зоны в другую, в пределах одной зоны можно по-

дойти, подъехать. Зоны делятся на «внешнюю» и «внутреннюю»; войти, въехать можно из «внешней» зоны во «внутреннюю», поэтому в комнату можно войти из коридора, на балкон - с улицы, а из комнаты в коридор и на балкон можно только выйти (из «внутренней» зоны во «внешнюю»). По этой же причине в поле, в луга мы выходим, а в лес, в парк входим, в сад входим с улицы, а выходим из дома.

Для обозначения определённых аспектов движения в русском языке функционируют различные предлоги: из - если действие/движение направляется изнутри, с - с поверхности, от - если называется отправной пункт движения. Французский язык, например, во всех трёх случаях предлагает один предлог de, вышеперечисленные значения передаются семантикой имени, не усиливаясь значением предлога: de la table {из стола), de la fenêtre (с окна), de la maison {от дома).

Речевое использование слов с локативной семантикой способно выявить национально-ментальные особенности восприятия личного пространства. Так, наречие здесь инофонами, в отличие от представителей русской лингвокультуры, употребляется обычно так, что его семантика включает говорящего в локализацию: Здравствуйте, Варун здесь (в телефонном разговоре), ср.: Здравствуйте, это Ольга. Русские, говоря о себе, избегают слова здесь при «именительном представления», тем самым дистанцируясь от локума (пространственного ориентира).

Категория локативности в языковой картине мира тесно связана с категорией темпоральности, что объясняется диалектическим единством пространства и времени как универсальных определений бытия. Наблюдения показывают, что в русском языке возможна взаимозамена пространственных и временных понятий: фразеологизмы не за горами, на носу означают и «скоро», и «близко»: весна не за горами — «скоро» и деревня не за горами - «близко»; юбилей на носу — «скоро» и Француз на носу, войско без сапог, а им и горя мало (Салтыков-Щедрин) - «близко». Ср. : Я останусь здесь - Здесь я сделаю паузу; Магазин находится там - Пока помолчу, а там видно будет; Отойди оттуда — Оттуда, из глубины веков, пришли к нам легенды; Олег поехал туда, где отдыхал в прошлом году — Он мысленно перемегцался туда, в то далёкое время; Куда он отправился? - Куда, в какое столетие, вы переноситесь в своих мечтах?). В данных и подобных случаях время описывается в параметрах пространства. Существует и обратная связь, когда пространство определяется категориями времени: двухдневный путь, трёхнедельное восхождение. Правда, последние случаи встречаются редко.

Заключительная часть данной главы посвящена описанию системы локативности, базовых составляющих данной категории: пространство - место, объект - субъект, дейксис. Архилексемы пространство и место благодаря своей семантической ёмкости, инвариантному значению лежат в основе системы локативности, характеризующейся определёнными смыслами (гл. П), и образуют ядро поля локативности как его семантическую доминанту.

Понятия субъект и объект, образующие бинарную оппозицию внутри категории, употребляются в гносеологическом понимании: первый — активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей индивид, второй - то, на что направлена познавательная или иная деятельность первого. Субъективное

восприятие пространства обусловлено, таким образом, расположением субъекта и его оценкой своего места по отношению к объектам окружающего мира: здесь, там, недалеко и др. Под объективным восприятием пространства понимаем взаиморасположение объектов и констатацию пространственных отношений: лежать на столе, идти впереди колонны, расположиться недалеко от дома и др. Последнее, однако, происходит благодаря когнитивным и перцептивным возможностям субъекта-индивида.

Ориентация человека в пространстве связана с дейктическими единицами. Под дейксисом понимается локация и идентификация лиц, предметов, процессов, действий, событий, о которых говорят или к которым отсылают в пространственно-временном контексте, создаваемом и поддерживаемом актом высказывания и участием в нём, как правило, одного говорящего и, как минимум, одного адресата Понятие дейксис важно для реализации «ориентационных» свойств языка, определяющих место и время произнесения высказывания: это указание на участников речевого акта, на степень отдалённости от них предмета высказывания или пространственную и временную локализацию сообщаемого факта с точки зрения говорящего, который находится в центре коммуникативной ситуации. Дейктические слова также называют эгоцентрическими, т. к. они ориентированы на «эго», то есть на «я», говорящего. Прежде всего, это слова я, здесь и сейчас. Локализация в пространстве и во времени необходима, потому что для человека важно осознать своё пространственно-временное положение в мире; речевая деятельность выражает во всех видах коммуникации временное и пространственное существование предметов и явлений. Иллюстрацией тому могут послужить конструкции, полностью состоящие из локативных лексем и синтаксем, например: Где-то здесь, вблизи дороги, на кордоне, есть глубокое озеро Шуя (Паустовский).

В главе II «Функционально-семантическое поле локативности» речь идёт о богатом содержании, оппозициях, конституирующих категорию, её семантических составляющих, представленных в структуре поля, специфике локативной семантики, особенностях её речевой реализации.

Функционально-семантическое поле локативности (ФСПЛ) характеризуется собственной иерархической организацией, для выявления которой существенную роль играет сфера проявления пространственного значения и расслоение лексики, выражающей данную семантику.

В ФСПЛ выделяются две сферы - номинативная и коммуникативно-ориентированная. Первая носит отражательный характер и фиксирует многочисленные пространственные положения предметов и места протекания событий (в лесу, на площади, над столом, перед зданием и др.). Это в основном имена существительные класса «пространство» и «предметные» имена существительные, употреблённые в падежных и предложно-падежных формах. В ФСПЛ данная область значений представлена микрополем объективной ориентации. Коммуникативно-ориентированная сфера локативности обусловлена субъективной ориентацией: точкой отсчёта, центром пространственной координации характеризуемых объектов и событий является говорящий. Коммуникативный характер, связанный с конкретным речевым актом, в котором субъект выступает естественным цен-

тром речевой ситуации, имеют местоименные наречия здесь, тут, там, отсюда, оттуда, туда и др. Они имеют дейктическую природу и отражают языковую ситуацию, в число обязательных компонентов которой входят говорящий (адресат), место и время речи в соответствии со структурой речевого акта: «я - здесь - сейчас». Данные значения в ФСПЛ реализуются в микрополе субъективной ориентации.

ФСПЛ характеризуется наличием четырёх микрополей - противопоставленных друг другу значений: 1) микрополя объективной ориентации, где ориентиром служит некоторый объективно представленный предмет, объект, место, в пределах которого происходит событие; 2) микрополя субъективной ориентации, где в потоке речи основным ориентиром является сам говорящий, а в тексте -заданная автором точка пространства, ориентированная относительно наблюдателя [Всеволодова, Владимирский, 1982]; 3) микрополя перемещения в пространстве-, 4) микрополя параметризации мира.

Падежные и предложно-падежные формы имён существительных, отымённые имена прилагательные с локативным значением образуют микрополе объективной ориентации. Локативные наречия, личные местоимения, частицы формируют микрополе субъективной ориентации. Глаголы-реляторы, а также статальные и бытийные глаголы типа находиться, располагаться, висеть, стоять, сидеть, лежать, быть фигурируют в двух вышеуказанных микрополях, управляя именными словоформами или наречиями. Глаголы движения и управляемые ими пред-ложно-падежные формы имён существительных, наречия с директивным значением составляют микрополе перемещения в пространстве. Параметризация мира осуществляется посредством лексики, отражающей трёхмерность пространства и его симметрию. Рассмотрим состав микрополей более детально.

В ядро микрополя объективной ориентации входит подмножество, образующее несколько групп: 1) архилексемы пространство, место; 2) металексика: а) имена существительные обобщённой семантики, имеющие несколько уровней членения значений, например: территория, сооружение, объект и др.; б) такие более узкие пространственные характеристики, как зона, ландшафт, ареал, граница, рубеж, черта, линия, пояс, пределы, рельеф, район, участок, пункт, точка, область, фронт и др.; в) наименования, образованные с помощью архилексемы «место»: местность, местоположение, местонахождение, месторасположение, местопребывание, местожительство и др.

Околоядерную зону данного микрополя представляют более конкретные пространственные характеристики объектов: событийная и ландшафтная. Событийную лексику представляют две группы: 1) слова, обозначающие глобальные географические понятия: Вселенная, Солнечная система, Галактика, Космос, Земля; атмосфера, стратосфера, биосфера; море, океан, суша, земля, небо, луна, солн-г/е; меридиан, экватор, полюс, материк, континент и др.; 2) пространственные конкретизаторы событий: ферма, парк, завод, институт, школа, дом, магазин, аптека, и т.д. К ландшафтной лексике относятся слова, обозначающие водные, открытые, покрытые растительностью, горные природные (нерукотворные) пространства: река, остров, лес, скала, утёс, овраг, гора, озеро, луг, степь и др.

Ближнюю периферийную зону микрополя образуют слова с «предмет-

ным» значением: стол, портфель, сумка, календарь и др. Локативную семантику они получают благодаря грамматической форме: находиться в столе, лежать в портфеле, хранить в сумке, найти в календаре и др. Сюда же входят отымённые имена прилагательные, вовлечённые в данную сферу благодаря словообразовательным ресурсам языка: атмосферный, заводской, придорожный и др.

В дальней периферийной зоне микрополя располагаются имена существительные, передающие следующие значения: 1) узкие специализированные пространства (место + состояние среды, место + покрытие, место + его внешний вид, место + действие, и т.д.) — мороз, зной, солнцепёк, туман; асфальт, вода, песок, снег; гладь, подъём, наклон; парилка, раздевалка и др.; 2) переносные значения (перенос происходит с участием коннотативного компонента, по форме, и т.д.) - дыра, клоака; кольцо, круг, крыло, пятачок и др.; 3) трапезы и блюда - завтрак, кофе, чай и др.; 4) события - война, пожар, гроза и под.; 5) мероприятия (формы общественной организации времени) - собрание, зачёт, каникулы и др. Их участие в системе способов выражения локативности обеспечивается грамматическими ресурсами языка: на морозе, в воде, в раздевалке, в дыре, на кругу, за завтраком, на войне, на собрании, и т.д.

Таким образом, микрополе объективной ориентации с учётом значений лексем и словоформ распадается на два сектора: 1) событийно-ситуативной локализации, 2) предметно-соотносительной локализации.

Микрополе субъективной ориентации занимает значительную сферу поля локативности и имеет ярко выраженное антропоцентрическое содержание, поскольку связано с местонахождением и восприятием лица, в связи с чем в ситуации речи наиболее последовательно проявляются позиции говорящего и наблюдателя (в широком смысле). Оно представлено наречиями: там, здесь, сюда, отсюда, оттуда, впереди, сзади, вправо, влево, вокруг, вдали, вдаль, вглубь, вниз, внизу, сверху, невдалеке, рядом, сбоку, недалеко, навстречу и др. Среди них выделяются две группы, образующие 1) ядерную зону - местоименные наречия, не называющие признак, а лишь указывающие на него {туда, никуда, где, всюду, нигде и др.), 2) периферийную зону, пересекающуюся с микрополем объективной ориентации, — обстоятельственные наречия, называющие обстоятельства протекания действия (сверху, назад, домой, вдали, вглубь, впереди и др.).

В разговорной речи (РР) выявляется специфическая черта концептуализации пространства - личное пространство [Мякшева, 2008]. Например: Вы к нам? А у нас дачный сезон! (реклама магазина); Трудовая книжка у меня лежит (РР). Оно может обозначаться дублирующими друг друга средствами: наречием и личным местоимением или именем существительным и личным местоимением. Например: У меня там есть мама / которой завтра на работу / и соба-к-я(РР); Прикинь / у меня вчера телефон в гараже упал в самый подвал (РР). Роль локализатора личного пространства может с успехом играть и одно личное местоимение. Например: Может быть / тебе лучше у меня жить? (Андрей Тарковский, Александр Мишарин. Зеркало, к/ф (1974); Национальный корпус русского языка - далее НК). От захотели вы ко мне в гости прийти /прииши / у меня стол накрыт / а меня нету /я у соседей (Рассказ о довоенном хозяйстве в с. Веденка // ДВГУ, База данных «Живая речь дальневосточников», 2010; НК);

Снимают у вас показания счётчика-то / нет? (Разговор на кухне, деревня в Челябинской области // практиканты, 2005; НК); Есть какие-то училища / но ничё приличного. В основном у нас туризм развит... Оно и логично / потому как курортный город /развитая инфраструктура... (Разговор о будущем, Москва // Воротникова, 2005; НК). Следовательно, личные местоимения в определённых речевых ситуациях являются выразителями локативности. Они также образуют периферийную зону в микрополе субъективной ориентации.

В дальней периферии располагаются служебные части речи. К ним относятся частицы как носители пространственной семантики, представленной в ослабленном виде: там, тут, куда, куда как, туда же, где (уж). Они восходят к наречиям и именно благодаря этому способны передавать идею локативности. Ср.: А я и так подробно. Куда же ещё подробнее? (Домбровский); Значит, во мне что-то там перетекает, что-то там во мне происходит, какие-то сообщающиеся сосуды (Гришковец).

Указательные частицы вот, вот и, вон благодаря своей дейктической функции содержат локативную составляющую семантики. Например: - Вон деревня Скрипачи, — подходя, сообщил старшина, и Гусаков недовольно насупил брови (Быков), что подчёркивается нередко контактной локативной словоформой, ср.: В каком направлении? —Да вон, через лес. Ещё не всё понимая, Костя не спеша пошёл по меже в сторону леса (Быков).

В группе коррелятов слово тут (разг.) наряду с основным условно-следственным значением представляет локативную семантическую составляющую, обусловленную генетической связью с соответствующим наречием, см.: Если помощь потребуется, тут уж не откажем (РР).

Микрополе перемещения в пространстве (событийно-динамическая локализация) образуют глаголы движения и перемещения, содержащие динамические характеристики: бежать, идти, выехать, выйти, вывезти, вывести, вынести, ввести, внести, загнать, завезти, доставить, приплыть и др. Их обычно сопровождают падежные, предложно-падежные формы имён существительных и наречия с директивным значением, образующие на периферии зону пересечения с микрополями объективной и субъективной ориентации соответственно.

Глаголы перемещения объекта и соотносительные с ними каузативные словоформы обычно характеризуют различные динамические аспекты локативности: 1) начальный пункт движения (выбежать, выйти, выбраться, вывести, вынести (откуда-нибудь) и др.); 2) конечный пункт движения (ввести, внести, закатить, завезти, доплыть, дойти (куда-либо) и др.); 3) движение по трассе {ехать, идти, плыть, переходить и др.). Например: Утром Саша вышел из метро и сразу увидел перекорёженный огнём остов палатки (Токарева); Навьюченные рюкзаками девушки выбежали из комнаты, на крыльце послышались их голоса, мужской смех, через секунду в окнах над занавесками замелькали головы подпрыгивающих парней (Аксёнов); Древнегреческое предание повествует о том, что Геракл, совершая свой последний, самый трудный, двенадцатый, подвиг, вывел из подземного царства трёхголового злого пса Цербера, сторожившего вход в ад (Курганская). Некоторые из представленных глаголов (выбежать, выйти, доплыть, дойти и др.) способны употребляться без управляемых форм имён существительных

или наречий с директивным значением в силу включённости сем «движение наружу» (выбежать, выйти) или «движение с целью достичь какой-то цели» (доплыть, долететь). Например: Выбежал не простясь, хлопнул дверью (Муравьёва); Но она не станет топить окружающих, чтобы доплыть первой (Сурикова); -Да-да, алло, - отвечает низким голосом Галина Павловна. - Слава нормально дошёл? - Всё в порядке (Спивакова).

Микрополе параметризации мира связано с обозначением параметрической локализации, с отражением в языке отдельных свойств реального физического пространства, прежде всего трёхмерности. Такая особенность актуализируется в словах ширина («величина, протяжённость чего-нибудь в том направлении, в котором две крайние точки плоскости, тела лежат, в отличие от длины, на наименьшем расстоянии друг от друга»), длина («величина, протяжённость чего-нибудь в том направлении, в котором две крайние точки линии, плоскости, тела лежат, в отличие от ширины, на наибольшем расстоянии друг от друга»), высота («протяжённость снизу вверх»), глубина («протяжённость, расстояние от поверхности до дна или до какой-нибудь точки по направлению вниз») [Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка, 1994] и др. Ср.: вдоль, вширь, поперёк, линия, точка, плоскость и др.

Слова, выражающие свойство трёхмерности, репрезентируют данное значение в параметрах размерности: радиус, диаметр, периметр, площадь, объём, километр, гектар и др. В них отражаются наши количественные оценки пространственных объектов, т.к. человек воспринимает реальное физическое пространство не в его бесконечности, а дискретно — как ряд соотносящихся друг с другом фрагментов, которые можно сравнивать по физическим параметрам. Наличие в языке слов фазисной семантики (начало, середина, продолжение, конец и т.п.) и способность их сочетаться с пространственной лексикой свидетельствуют о дискретности нашего восприятия реального физического пространства, что доказывает относительность человеческих представлений о нём.

Адекватное отражение в языке находит свойство симметрии пространства: верх - низ, правый — левый, север - юг, внутри — снаружи, впереди — сзади и др. Параметрические значения нередко выражаются в русском языке в симметричных системах имён прилагательных, наречий, глаголов и отглагольных имён существительных, например: широкий/узкий; широко/узко; расширять/зауживать; расширение / зауживание.

Параметрические характеристики имеют в большинстве своём объективный характер, однако в некоторых случаях присутствует субъективизм оценок: то, что одному кажется широким, другому таковым не представляется, и т.д.

Как видим, микрополя дифференцируются с учётом лингвистических и экстралингвистических факторов.

ФСПЛ пересекается с другими полями, образуя зоны переходности: в ближней периферии - с полем дистрибутивности {разошлись по домам, ходил из угла в угол), в дальней периферии — с полями темпоральности (На собрании много спорили; За обедом договорились о следующей встрече), ситуативности (Передвигались в тумане; Стояли на ветру), причинности (Под толстым слоем снега розы не замёрзли; В высокой траве насекомых не было видно; Я ушёл

в тень с солнцепёка, где было нестерпимо жарко\ адресатности (актантное поле) (Приготовила отчёт на педсовет; Сделал выписку на консилиум), атрибутивности (настенный, подземный, межпланетный), количественности (Разбили лагерь на высоте 650 метров; Видимость пропала на глубине 2-х километров), градуальности и оценки (В очень высокой башне разместился наблюдательный пункт; Военные истребители летают на огромной высоте), цели (А я еду за туманом, за туманом, за мечтами и за запахом тайги; Жёны декабристов отправились за мужьями), условия (Чисто не только там, где не сорят, но и там, где тщательно убирают!), уступки (Везде эти объявления висят, куда ни приедешь), бытийности, т.к. пространственный локализатор содержательно облигаторен в бытийных ситуациях: если что-то есть, то всегда где-то (Я в городе).

Структура ФСПЛ позволяет дать определение категории локативности, выявить её семный характер, сделать выводы о статусе в современном русском языке. Категория локативности - это комплекс разноуровневых средств, организованных по полевому принципу, который отражает в языке определённые варианты локализации: событийно-ситуативный, событийно-динамический, предметно-соотносительный, параметрический и субъектно-ориентированный. В этом широком диапазоне локативной семантики прослеживается целевая установка говорящего, обусловленная восприятием внешнего мира, и определяется роль языковых факторов. В данной категории прослеживается глобальное свойство языка - принцип отражения. Понятийная основа локативности соотносится с предметами и явлениями объективной действительности и определяет место протекания событий, движение, положение предметов по отношению друг к другу, к субъекту, их границы, размеры.

Главным типом отношений в данной категории, её доминантой является обозначение протекания событий в пределах какого-либо пространства. Локативность относится к числу сложных семантических явлений и включает в своё содержание комплекс категориальных сем: предмета (субстанции), формы, размера, величины и др. Особенностью данной категории является её релятивный характер - диалектическое единство с категорией движения. Таким образом, локативность - это категория, включающая в себя субкатегории локальности, директивности, парамет-ричности, обладающая функцией системного отражения в языке данных объективно существующих пространственных факторов, что позволяет причислить её к функционально-семантическим категориям.

Локативность своим содержанием отражает действительность, подтверждает связь сознания с бытием, познаваемость внешнего мира и объективный характер значения слова, сердцевиной которого является понятие как обобщённое представление о предметах и явлениях реальности. Особенность реализации данной категории в языке такова, что многие слова, имеющие изначально конкретное «предметное» или отвлечённое «непространственное» значение, не теряя его, способны быть и выразителями локативности.

Локативность включает в себя пространственные отношения и пространственные обозначения. Следует отметить, что сфера номинации и сфера отношений дифференцируются в данной области весьма условно - для удобства языково-

го анализа, т.к., согласно реляционной концепции [Лейбниц], пространство уже есть отношение вещей. Пространственные отношения - это соположение в пространстве какого-либо предмета, события, признака, действия и некоторого пространственного ориентира (локума): находиться у реки, митинг на площади, высоко в небе, расположиться там, быть недалеко и др. Локум — это пространство или . предмет, относительно которого определяется местонахождение предмета (события, признака, действия) и характер их взаимоотношений. Пространственные обозначения — это названия локумов как фрагментов действительности, которые могут быть ориентирами при определении местонахождения субъекта или объекта, вместилищем: река, площадь, небо, дом и др. Локативы - это лексемы / синтаксемы, выражающие лексически / грамматически локативную семантику в одном из её вариантов.

Категория локативности имеет семную организацию, градацию локативных значений: сема пространства (обозначение места или вместилища, например поляна, вершина, ящик), сема локальности (пространственная статика, например в школе, на почте, у реки), сема директивности (пространственная динамика, например за гранту, в космос, (идти) лесом), сема параметричности (форма, размер, величина, протяжённость, расстояние, например высокий, пятикилометровый).

Конкретная речевая ситуация может непосредственно влиять на языковое выражение локативности, определять смысловые нюансы, наличие или отсутствие данной семантики в омонимичных конструкциях. Например: Пальто в снегу («испачкано снегом» - локативностъ отсутствует; «лежит в снегу» - локативность присутствует). Ср.: За обедом все молчали (синкретичное значение времени и места, предполагает присутствие участников обеда в одном месте) - Во время обеда раздался звонок (значение времени не осложнено никаким другим, наличие участников события в одном месте не фиксируется). Предложение На окне цветы может быть интерпретировано по-разному: 1) «цветы стоят в вазе или горшке на подоконнике»; 2) «цветы нарисованы морозом на стекле». Словосочетания типа выйти из школы, выйти из института, выйти из дома однозначны: они понимаются как «покинуть здание, помещение». Глаголали с теми же локативами (уйти из школы, уйти из института, уйти из дома) рождает возможность двоякого понимания: 1) то же, что с глаголом выйти; 2) «окончательно порвать с этим местом». Таким образом, только речевая ситуация и контекст способны выявить истинную семантику словосочетаний второй группы. Правда, интуитивно чувствуя возможность неоднозначного толкования фразы ушёл из института и под., носители русского языка при выражении значения «покинуть здание, помещение» обычно прибегают к ограничительной частице уже, опуская именную словоформу, например: -Декан на месте? - Нет, он уже ушёл. Использовать в данной ситуации слово вышел -значит снова рисковать быть непонятым: глагол «выйти» кроме основного значения «покинуть помещение, замкнутую территорию» имеет ещё одно, а именно «ненадолго оставить помещение, чтобы вскоре вернуться в него». Ср.: - Директор на месте? - Нет, он вышел. —Хорошо, я подожду. В этих случаях определяющим становится экстралингвистический фактор - речевая ситуация.

Связь локатива со «своим» контекстом позволяет уточнить собственное значение слова, раскрывает его потенциал в языке. Ср.: слова здесь и тут. В своих

значениях они синонимичны и в большинстве контекстов взаимозаменяемы. Ср.: Постой здесь и Постой тут; Здесь нам непременно помогут и Тут нам непременно помогут. Однако в эллиптичных конструкциях используется только наречие тут, способное, по-видимому, благодаря семе «неожиданное появление» замещать глагол, например: Мы долго искали подходящий вариант кухни - и тут «Вазари»! (реклама). Ср.: Тут как тут.

Основания и механизм функционирования отмеченных закономерностей определяется контекстом, речевой ситуацией и целью коммуникации.

Глава III «Разноуровневые средства выражения локативности» представляет обширное функционально-семантическое поле локативности как единство лексических, словообразовательных, грамматических (морфологических и синтаксических), контекстуальных и модусных средств выражения данной семантики, где объединяется лексика с пространственными, «предметными» и др. значениями, словоформы, словосочетания и предложения.

В выражении локативности в современном русском языке участвуют следующие разноуровневые средства.

I. Лексические:

1") группы имён существительных:

а) метаслова - специальные имена, обслуживающие данное значение, например: пространство, место, территория, сторона, край, окраина, 1[ентр, середина, периферия;

б) названия мест событий, например: страна, школа, река;

в) названия пространственных параметров, например: длина, ширина, высота, глубина, радиус, диаметр, периметр, площадь, объём; линейных единиц измерения, например: метр, аршин, верста, километр-, единиц площади, например: гектар, сотка; сочетания типа квадратный метр, кубический метр;

2) группы имён прилагательных, например: лесной, речной, московский, настольный, подземный, межзвёздный;

3) группы наречий, например: здесь — там, далеко — близко;

4) группы глаголов, например: находиться, располагаться, размегцаться, ютиться, пробыть, бывать; ехать, идти, плыть, лететь;

5) фразеологизмы, например: куда глаза глядят, у чёрта на куличках;

6) частицы, например: там, куда, туда же.

II. Словообразовательные, например: стрельбище, стойбище, пожарище, городище; библиотека, дискотека, игротека; аэродром, космодром, автодром.

III. Грамматические:

1) морфологические: падежные и предложно-падежные формы имён существительных, личных местоимений, например: в доме, в сумке, на столе, около окна; на собрании, в душе; у меня, у тебя;

2) синтаксические:

а) словосочетания, например: находиться в горах, гулять по парку;

б) простые и сложные (бессоюзные, сложносочинённые, сложноподчинённые) предложения, например: Поле. Вот и мой дом. В лесу ещё лежит снег, на полях уже видны проталины, в городе бегут ручьи; Мы заиыи в дом, где выросли Ольга поинтересовалась, где мы были. Он вернулся туда, где прошло его детство.

IV. Контекстуальные, например: Алабино. Селятино, Софрино... Проходим на посадочку (РР). (Транспорт пойдёт до Алабино, Селятино, Софрино.)

V. Модусные, сочетающие семантику локативности с отношением говорящего к сообщаемому факту, например: В каждой бочке затычка; Притащилась (припёрлась) в гости; Лезут из всех щелей; Он живёт в каких-то трущобах.

В данной сфере отмечаются различные типы языковой номинации. Значительная часть наименований представляет собой непроизводные исконные или заимствованные слова, которые не имеют внутренней формы и входят в данную сферу по функциональному принципу - они обозначают места, где разворачиваются определённые события, например: город, квартира, страна, дом, университет, школа, завод. Словообразование, тем не менее, способствует формированию локативных значений, группировке слов по функционально-семантическому принципу: активно проявляются деривационные процессы (аффиксация, словосложение, конверсия), роль которых состоит в специализации номинативных сфер и внешней маркированности слова как носителя локативного смысла, например: взморье, пустырь, междуречье.

Локативность представляет собой разветвлённую систему. Она выражается различными способами, но стоит особо отметить роль предложно-падежных форм имён существительных, поскольку в них выступают лексемы как с пространственной, так и с «предметной» и пр. семантикой (см. выше). В зависимости от коммуникативной установки способы выражения локативности максимально дифференцируются.

Морфологические средства выражения пространственных значений - падежные и предложно-падежные формы имён существительных - представлены в языке разнообразно и объёмно. Здесь наблюдается богатство семантических нюансов, связанных нередко с национально-ментальными особенностями восприятия пространства, имеют место синонимия, антонимия, омонимия предлогов и словоформ (в работе эти явления детально описаны). Так, например, сочетания предлога по с дательным падежом имени существительного (по небу, по полю, по степи, по дороге) и предлогов через, сквозь с именем существительным в винительном падеже (через площадь, сквозь тоннель) обозначают трассу передвижения, выступая синонимами. Например: Шёл в нём прямо по улиие, а потом показывал фокусы (Геласимов); Два дня я шёл через лес, ел одну ежевику, слушал пение славки (Илличевский); Недолго постояв так, он также пролез сквозь сосняк на то место, где они выбрались из болота (Быков). То же при именном управлении: А сердце заколотилось так, что заглушило даже, показалось Клавдии, неумолчное щебетание птиц по кустарникам (Лаптев). Однако каждый из данных предлогов имеет и специфические значения. Предлог по содержит в своей семантике указание распространения по предмету, что подразумевает распределение по всей длине, площади чего-нибудь: страны, города, поля, и т.д. Это касается и трёхмерных, и одномерных предметов, а также социальных объектов. Ср.: (идти) по реке в значении двигаться по руслу, (прятаться/расходиться) по домам, (всем) по коням, приказ по управлению, дежурный по станции. Указание любого неподвижного транспортного пути для движения, даже если это не поверхность чего-то, базируется на «транспорт-

ных» смыслах типа плыть по морю/реке, ехать по дороге; ср.: течь по трубе, транспортировать по проводам, распространять по сети. Предлог по употребляется также в ограниченном числе выражений в значении цели и одновременно предела движения, например: пойти по воду, отправиться по грибьг, в этом случае налицо синкретичная семантика. Предлог через имеет значения «пересекать что-нибудь с одной стороны на другую» {пройти через двор), «миновать предмет, названный именем существительным» {войти через калитку, въехать через ворота), «направлять взгляд» {смотреть через окно), «двигаться, пересекая географические объекты, населённые пункты» {переправиться через горы, проезжать через Ярославль). Предлог сквозь часто обозначает затруднённое движение с преодолением какого-либо препятствия в пространстве - предмета или природной среды {сквозь кустарник, сквозь заросли, сквозь дым, сквозь туман). Таким образом, предлоги по, через, сквозь в одних случаях выступают как абсолютные синонимы {Мы шли по лесу. - Мы шли через лес. -Мы шли сквозь лес), в других отличаются оттенками значений {Ехали по шоссе. - Пробирались сквозь чащобу. - Переходили через дорогу).

Сочетание различных способов выражения локативности определяет парадигматику и синтагматику поля. В репрезентации данной семантики главную роль, являясь ядерными средствами, играют имена существительные, наречия и глаголы, лексически обозначающие пространство или расположение в нём; в ближней периферии находятся падежные и предложно-падежные формы имён существительных с грамматической семой пространства, имена прилагательные; в дальней периферии - фразеологизмы, личные местоимения и частицы.

Фразеологизмы встречаются на периферии всех участков ФСПЛ, так как они способны выражать разные варианты локативной семантики: находиться в бегах (событийно-ситуативный), вертеться под ногами (предметно-соотносительный), к чёрту на кулички (событийно-динамический), куда ни глянь (субъектно-ориентированный), отправиться не за семь верст (параметрический) и др. Это особые семантические зоны, так как даже в случае довольно отчётливой передачи фразеологизмами пространственного значения оно является идиоматичным, образовавшимся путём слияния семантики компонентов, либо, наоборот, «растворения» её и возникновения новой. При этом обычно внутренняя форма идиомы, являясь синхронной эпидигматической частью её семантической структуры, служит основой косвенно-производной номинации, то есть отражает тот денотативный признак, по которому определяется соответствующий фрагмент реальной действительности, в данном случае пространственный.

Синтагматика поля проявляется в синтаксических средствах выражения локативности, представленных различными единицами: словосочетаниями адъективно-наречными (красивый снаружи)-, субстантивно-инфинитивными (стремление уйти); глагольно-наречными (ползти вверх); глагольно-инфинитивными (позвать ужинать); глагольно-субстантивными (отдыхать на море); наречно-наречными (чуть впереди); наречно-субстантивными (слева от дороги); субстантивно-субстантивными (автомобиль из Германии)-, предложениями простыми (Лес. Поляна), сложными бессоюзными (Впереди-лес, поза-

ди -река), сложносочинёнными (Он отправился в парк, и там его ждали); сложноподчинёнными (Я съездил туда, где родился).

Довольно отчётливо, ярко и разнопланово передают локативность сложноподчинённые предложения с придаточными обстоятельственными, включающие контактные единицы там - где, туда - куда, оттуда - откуда, там — куда, там - откуда, туда - откуда, оттуда - куда. В данных предложениях локативность выражается и главной, и придаточной частями. При этом в главной части указывается на место, пространство, где совершается действие или происходит событие, а придаточная часть уточняет это место. Ср.: Вертолёты брали курс на запад и пересекали береговую линию в центральной части Чили — там, где было как можно меньше рыболовецких судов (Поляковский); Он смотрел не туда. куда перемещал очередной шкаф, а совсем в другую сторону (Белоусова); Он выехал оттуда, откуда выезжали во двор лошади (А.Н. Толстой). Анализ данных предложений позволяет выделить несколько семантико-синтаксических разновидностей, являющихся следствием взаимодействия грамматической структуры предложения с его конкретным лексическим составом: 1) локальные, в которых основное значение придаточной части - место действия - совпадает со значением главной, например: Этой розе место там, где постоянно необходимо декоративное яркое пятно (Турченкова); 2) директивные одного направления, в которых и главная, и придаточная части указывают на одинаковое направление движения, например: Значит, оттуда, откуда вы приехали, был, очевидно, сигнал (Евтушенко); 3) локально-директивные, в которых главная часть имеет значение локальности, а придаточная - директивности, или наоборот, например: А ведь там, откуда я приехал, мог я жить в глинобитной хатке, глядящей в пустыню (Солженицын); Вы пришли оттуда, где мне было хорошо (Слаповский); 4) директивные разных направлений, в которых главная и придаточная части указывают на разные направления движения, действия, например: Машины странным образом ехали на меня оттуда, куда я и не собирался смотреть (Гранин); И гостьи не засиделись, поблагодарили за водичку, удалились туда, откуда доносились звуки музыки (Астафьев). В предложениях третьего типа при использовании контактных групп туда - где, оттуда - где, там - куда, там - откуда главная часть вступает в определённое противоречие с придаточной: семантика директивности противостоит семантике локальности. Но этот конфликт приводит только к обогащению значения таких предложений: в них одновременно выступают два варианта локативности. Подобная ситуация наблюдается и в предложениях четвёртого типа с контактными группами туда - откуда, оттуда - куда, представляющих дирек-тивность разных направлений.

Нередко локативная семантика осложняется дополнительной, образуя следующие типы предложений с синкретичными смыслами (зона переходности): 1) уступительно-локативные, например: Где бы ни исполняли этот гимн, меня домкратом не поднять со стула (Растропович); 2) условно-локативные, например: Правда есть только там, где её скрывают (Шишкин); 3) причинно-локативные, например: От дневного света связанный Цербер рассвирепел, из всех его трёх пастей потекла слюна, и там, где она падала на землю, вырос

аконит (Курганская); 4) обобщённо-локативные, например: Куда иголочка, туда и ниточка (Пословица).

Переходное явление представляют собой и придаточные субстантивно-атрибутивные (определительные), которые соединяются с контактными словами в главной части сложноподчинённого предложения - существительными - посредством союзных елок Эта связь оформляет атрибутивное (определительное) значение придаточной части по отношению к определяемому существительному, например: Как в родной дом, где теперь живут другие люди (Спивакова). В качестве союзных слов в этих предложениях способны употребляться только местоименные слова вопросительно-относительного типа; нам в данном случае интересны локативные наречия где, куда, откуда. Они соединяются с именами существительными, обозначающими пространство или вместилище, связь эта чисто семантическая: союзные слова замещают имена существительные с пространственным значением, благодаря чему данными предложениями выражается локатив-ность, например: Тут я вошла в комнату, где происходил разговор, заплетающейся походкой (Алексин). Союзные слова какой, который, что и под. ослабляют локативную семантику в пользу атрибутивной, но пространственное значение в определённых ситуациях выражается благодаря предикату. См.: Это была моя комната, в которой я жил с семи лет и знал здесь каждую трещинку на мебели и каждое пятнышко на обоях (Трофимова).

В качестве периферийной семантики локативность нередко выступает и в придаточных изъяснительных, присоединяемых к главному предложению союзными словами где, куда, откуда, например: Отег( спросил, где я был.

Эти различные семантические разновидности сложноподчинённого предложения являются отражением его синтаксической, морфолого-синтаксической и лексико-синтаксической струшуры, демонстрируя синтагматические аспекты ФСПЛ.

Модусные средства выражения локативности и различных коннотаций фигурируют либо на лексическом уровне (халупа, каморка, развалюха и др.), либо на синтаксическом (Всюду он суёт свой нос; Туда ему и дорога и др). Контекстуальные средства эксплицируют локативность, не проявляющуюся изолированно, вне минимального контекста (Аэропорт Внуково. Проходим на посадочку. - Приглашение в маршрутное такси, следующее до аэропорта Внуково).

Лексический уровень в выражении локативности занимает ядерное положение, т.к. обнаруживает относительную стабильность и играет интегрирующую роль по отношению к грамматическим процессам. Однако многообразие средств выражения локативности характерно для периферийной зоны - морфологического и синтаксического уровней, где превалирует грамматическая семантика и дифференциация вариантов пространственных значений связана с различными предлогами, в том числе производными, а также со словесным окружением словоформы. Правда, следует учитывать, что многие такие предлоги образованы от наречий, передающих пространственные координаты предметов, то есть в своей основе восходят к лексическому фонду языка, что именно лексическое значение компонентов словосочетания часто определяет наличие или отсутствие локативной семантики. Синтаксический уровень, опираясь на лексический и морфологический, представ-

ляет собой наиболее богатую в плане вариативности область репрезентации лока-тивности.

В разграничении лексического и грамматического значений локативности, лексико-семантических и синтаксических связей в словосочетании и предложении проявляется дискретность свойств языковых уровней, во .взаимопроникновении номинативной и коммуникативной сфер репрезентации данной семантики, использовании потенциала лексики на морфологическом и синтаксическом уровнях — континуальность.

Глава IV «Функции локативов» вводит понятие функция и описывает назначение локативов в предложении, высказывании, тексте. Функция языковой единицы нами понимается как способ её привлечения к достижению определённых целей.

Локативы выступают в предложении в функции обстоятельств места, в том числе с синкретичным значением (Поездка в Москву запомнилась), предикатов (Отец на работе), обобщающих слов (Игрушки у неё повсюду: на мониторе, на компьютере, на шкафу), детерминантов (В городе было шумно и сверкала иллюминация) и обращений (Эй, внизу, поднимайтесь к нам).

Слова-локативы в высказывании выполняют различные коммуникативные функции, без ограничений или, наоборот, с ними. Например, наречие тут имеет функции: 1) темы: Тут мы остановимся; 2) ремы диктальной: Сядем тут; 3) ремы модальной (рема модальная выступает в самостоятельной позиции — в однословном ответе на частный вопрос; термин М.В. Всеволодовой): Где вы вчера оставили книгу? - Тут; 4) парентезы (парентеза как понятие коммуникативной лингвистики — это частный случай безударной позиции между темой и ремой): Вы тут не командуйте.

Наречия где в значении «где-нибудь (прост.)», откуда в значении «откуда-нибудь, откуда-то (разг.)» выступают только в парентезе: Получишь откуда приглашение, скажи. Тебя давно не было. Отдыхал где? (За внешней формой частного вопроса здесь скрывается общий, предполагающий ответ Да, отдыхал или Нет, не отдыхал). Наречия где, куда могут выступать в одном предложении и в теме, и в реме: Где его ждали, а где_ нет; Куда она заходила, куда нет. Наречие куда в значении «некуда» всегда занимает позицию ремы: Куда нам спешить! Ср.: Нам спешить некуда! В сочетании с вот это же наречие в значении «именно туда, в такое, данное, определённое место (разг.)» всегда в теме: Таёжная глушь, вот куда забросила меня судьба. Наречие откуда с частицей вот в значениях «именно из такого, из этого места (разг.)», «о сведениях, знаниях: именно из этого источника (разг.)» используется только в теме: Передали по радио: вот откуда я это узнал. Из столицы, вот откуда он приехал. Все отрицательные местоименные наречия с локативным значением рематичны: Старику негде голову приклонить. Некуда поехать. Неоткуда ждать гостей. Везде искали: нигде нет. Поезда не ходят, нидокуда не доберёшься. Никуда не хочет идти. Ниоткуда не получает писем.

Учёт коммуникативных функций локативов помогает безошибочному их использованию в речи, позволяя актуализировать определённые смыслы адекватно авторскому замыслу.

Экстралингвистическая реальная или мыслимая ситуация по отношению к предложению выступает как денотат, отображается семантической конструкцией, в которой каждый участник ситуации по отношению к другим её участникам и по отношению к ситуации в целом выступает носителем какой-то типовой функции. Локативы выступают в высказывании обычно в денотативной функции пространственных сирконстантов - пространственных обстоятельств и характеристик событий. Например: Жили в доме и русские, все старше Георгия Иванова (Крейд). Пространственные сирконстанты в свою очередь выполняют различные частные функции в определённых ситуациях речи: собственно локатив - место, относительно которого определяется предмет или действие, событие, например: Отец два года провёл в советском лагере (Довлатов); директив-старт - отправной пункт, исходная точка движения, например: И они все собрались и вышли из пустыни, как из Египта, и разделились на двенадцать колен, и впереди каждого колена шла тысяча израильтян, дабы показать им путь в Землю Израиля (Нудельман); директив-финиш - конечная точка направленного движения, например: Бывший Хромой подошёл к краю с большим достоинством, присел и опустился вниз, как опускаются в бассейн или в ванну (Улицкая); транзитив - пространство между стартом и финишем, частично или полностью преодолеваемое при движении, например: Байрам спрыгнул с пандуса, прошёл вдоль здания (Троицкий). Выделяются определённые «осложнённые» сирконстантные функции: дименсив (количественная характеристика фрагмента пространства), например: Две тысячи километров тянется, вьётся центральная колымская трасса - шоссе среди сопок, ущелий, столбики, рельсы, мосты... (Шаламов); дистрибутив (множественность локативов, директивов и трасс), например: Наверх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает (Быков, Деркач); лимита-тив (ограниченная сфера, пределы реализации признака, события), например: В авиации они нужны никак не меньше (Соломенцев).

К пространственным сирконстантам примыкают ситуативные, называющие определённое положение дел, в условиях которого происходит событие или реализуется признак субъекта / объекта (переходные явления): ситуатив-1 - место + состояние среды, место + покрытие, место + его внешний вид, например: Откуда-то близко, с берёзовой вырубки, потянулся в тишине таинственный шипящий звук, и резкий и плавный одновременно: "Чу-фффффф! (Коваль); Артур исчез в тумане, охая и вздыхая, а Колюня в это время снова обернулся к Ане и встретился с ней глазами (Варламов); Нищие ещё стоят, сидят на асфальте - странно, обычно в это позднее время их уже нет, - ия подаю на этот раз каждому (Юрский); Костюмерша отстала на подъёме и кричала что-то снизу визгливым голосом (Юрский); ситуатив-2 - место + трапеза или блюдо, место + время (форма общественной организации времени), например: За обедом всех потешал князь Василий Львович (Куприн); Впервые оценку своему голосу я узнала на уроке сольфеджио от педагога П.Г. Козлова (Архипова); ситуатив-3 - состояние среды + место + причина + время, например: Качавшийся на ветру светильник то погружал в темноту пространство между тыльной стеной клуба и котельной, то набрасывал на него

ломающиеся тени (Азольский); Пока мы стояли в длинной очереди на морозе, все очень продрогли и, конечно же, простудились (Архипова); ситуатив-4 -место + действие, например: Пока официанты вязали поэта полотенцами, в раздевалке шёл разговор между командиром брига и швейцаром (Булгаков), Среди нас был молодой красавчик брюнет, как оказалось, чечен, он был каким-то особенным умельцем в области хлестания и топтания человека в парилке (Лимонов).

Лексемы, обозначающие локативность лексически (пространственные обозначения), имеют и актантные функции: протагониста (иерархически первого или единственного участника ситуации - Лес шумел); объектива (предмета, существовавшего до начала ситуации и подвергающегося воздействию протагониста, - Враги взяли город приступом); посессива (объекта обладания - Я владею землёй); перцептива (предмета восприятия - Я увидел лужайку); стимула (предмета, субстанции, вызывающих то или иное отношение к себе протагониста, — Она любовалась полем, лесом, рекой); инструмента (предмета, посредством которого осуществляется действие, - Нефть перевозили цистерной).

Сочетание тех или иных денотативных функций формирует определённую структуру предложения, отражая типовую ситуацию (см. ниже).

Локативы нередко функционируют как синтаксемы - морфологические формы слов (для имени существительного с предлогом, если он есть) с учётом значения, обусловленного классом образующих их слов, и способности занять определённые позиции в синтаксических конструкциях.

Синтаксемы с локативным значением могут иметь независимый и контекстно обусловленный характер, что определяет особенности их употребления. Независимые синтаксемы - это, как правило, именные локативные группы, характеризующиеся определённым составом и соответствующим ему значением, которое сохраняется вне предложения. Так, синтаксемы в лесу, за окном, около реки, в институт, из-за дерева вне зависимости от контекста имеют своё категориальное, локативное, значение. Синтаксема «по + имя существительное в дательном падеже» со значением локума, частично занятого предметом или действием, является контекстно обусловленной - реализует его только в контакте с формой множественного числа имени существительного либо с именем существительным, называющим вытянутый предмет или имеющим при себе конкретизирующее определение типа длинный, протяжённый и под. Например: По лесу (в лесу) кое-где грибы; По шоссе (вдоль шоссе) - длинное ограждение. При независимом употреблении данная синтаксема воспринимается как обозначение трассы.

Содержание любого предложения является отображением определённой экстралингвистической ситуации. И хотя каждая такая ситуация уникальна, мы воспринимаем её как типизированное событие: подобные случались много раз, и наше языковое сознание зафиксировало их в виде определённого состава компонентов, набора образов, языковой формулы. Так, приведённые ниже предложения отображают один вариант ситуации - «наличие предмета в определённое время в определённом месте»: 1) Я учусь на лечебном факультете;

2) Он работает в офисе №4; 3) Моя дочь летом была в Париже. Квалифицировать ситуацию помогают одни и те же функции и одинаковые отношения между ними. В указанных предложениях отражено типизированное событие, или типовая ситуация (ТС) [Всеволодова, 2000], функции которой следующие: 1) протагонист - предмет (субъект) бытия; 2) сирконстант-локум (пространственный фрагмент мира). Отношения между ними определяются как бы-тийность, местонахождение. «Носители» этих функций в каждом предложении свои. Так, функция протагониста представлена следующими вариантами: 1) я; 2) он; 3) моя дочь-, функция сирконстанта-локума: 1) лечебный факультет; 2) офис №4; 3) Париж. Как видно из примеров, формальная устроенность предложений, отражающих одну типовую ситуацию, различна. Ср. предложения с одинаковым содержанием: Мы живём в деревне; Наша жизнь проходит в деревне; Деревня - место нашего постоянного пребывания. И наоборот, формально похожие предложения часто имеют разную семантику, отражая различные типовые ситуации: 1) Ольга остановилась у ворот. = Ольга находится у ворот; 2) Аванти остановилась на предложном падеже. = Аванти изучила предложный падеж; 3) Елена остановилась в развитии. = Елена не развивается.

В области выражения локативности выделяется определённое количество типовых ситуаций (в работе создана их классификация), знание которых позволяет определить смысл высказывания при различных вариантах его синтаксического оформления. Конкретизируют эти варианты модели предложений и свойственные им значения, которые позволяют выявить структуру и лексическое наполнение, отвечающие за передачу локативного смысла (в Приложении к работе представлена классификация таких моделей и их значений). Например: Машина у подъезда уже стоит; модель: Su (Advfoc / Nkocb loe) Vex; значение -утверждение о существовании в определённом фрагменте мира - локуме - предмета или явления; Нам негде заниматься; модель: Бд не-Advbc Vact inf; значение - отсутствие фрагмента мира - локума, относительно которого могло бы производиться действие субъекта, и др.

Локативы обладают способностью выполнять текстообразуюшую функцию. Наблюдающиеся при этом закономерности проявляются как правила реализации содержательных категорий при помощи формальных языковых средств. Единицы с локативным значением функционируют как грамматическое, лексическое и логическое средства, обеспечивающие связность текста. Способность именных и наречных локативов к кореферентности следует отнести к грамматическому способу текстообразования. Например: Несколько лет тому назад я проводил летние месяцы на даче, вдали от пыльного, душного, наполненного суетой и грохотом города, в тихой деревуиже, затерявшейся среди густого соснового леса, в верстах в восьми от станции железной дороги Туда только что начинали в то время показываться первые пионеры будущей дачной колонии, которая теперь совершенно заслонила это милое, уютное местечко франтовскими дачными костюмами, сплетнями, любительскими спектаклями, подсолнечной шелухой, фортепианными экзерсисами и флиртом. Теперь уже там нет ни прежней дешевизны, ни прежней тишины, ни пленительной простоты нравов (Куприн). В качест-

ве лексического средства объединения предложений в тексте выступают повтор лексем (синтаксем), использование синонимов и антонимов с локативным значением. См.: В музее-квартире Шерлока Холмса на лондонской Бейкер-стрит всё устроено умно и точно, будто в самом деле по-настоящему. Там явственно солидное домовитое викторианство Дота - главное обаяние его книг. Там артефакты эпохи, а среди экспозгщий - впечатляющая фильмография: 260 кино- и телефильмов, 100 исполнителей роли Холмса (Вайль). Роль логического средства текстообразования проявляется в способности нести важнейшую смысловую нагрузку в тексте, быть его доминантой.

Глава V «Локативность в тексте» посвящена исследуемому явлению как текстово-дискурсивной категории, выявлению особенностей реализации в данном качестве.

Локативы представлены в различных функционально-семантических типах речи. В зависимости от этого их роль и способ организации меняется - в изобразительно-повествовательном, изобразительно-описательном, информативно-повествовательном, информативно-описательном текстах используются три вида взаимодействия локативов друг с другом и вершинным словом: тематический, инклюзивный, последовательный (с преобладанием соответственно в первом - тематического, третьем - последовательного, втором и четвёртом - инклюзивного). В информативно-логическом и оценивающе-квалифицирующем текстах обнаруживается последовательное расположение пространственных лока-лизаторов. Обратимся к двум типам текстов.

В изобразительно-повествовательных текстах эксплицируются разнообразные семантические разновидности локативности: событийно-ситуативная, событийно-динамическая, предметно-соотносительная, параметрическая и субъект-но-ориентированная локализация, взаимодействующие самым сложным образом, проникающие друг в друга и конкретизирующие различные виды ситуаций (местонахождение, движение, состояние, действие, восприятие и др.), создающие сложную ткань событийности текста, см.:

В то лето отец держал скот в урочище Башкапсар. Здесь в те времена дичь ещё была непугана, и косули иногда заходили в наше стадо поиграть с козами.

Однажды у нас пропала лошадь. Мы с раннего утра её искали, и, когда солт^е поднялось на высоту хорошего бука, мы напали на её след. Часа два ииш мы по её следу, пока не увидели её на таком выступе, откуда она сама спуститься не мог-Ш Со скотом такое бывает, особенно когда он голоден и нападает на хорошую траву. А эту лошадь только-только пригнали из деревни. Семь потов с нас соишо, пока мы её оттуда выволокли и пригнали обратно.

И вот мы уже подходим к нашему лагерю, но решили передохнуть на взгорье у ручейка. Лучшего места для отдыха не сыщешь (Искандер).

В данном тексте создано конкретное пространство, реализуется событийно-динамическая и событийно-ситуативная локализация.

Если вершину макроситуаций составляют слова с общим, широким локативным значением, а в микроситуациях представлены лексемы с более конкретным, узким значением, имеющие свои пространственные характеристики, взаимоотношение вершинного слова и зависимых от него компонентов представлено темати-

ческим вариантом локализации, при котором доминанта тематической группы определяет семантическую корреляцию её членов. Это наиболее распространённый вариант организации локативов в тестах изобразительно-повествовательного типа. Например:

В другой раз, будучи уже студентом, ехал я по железной дороге на юг. Был л,ай. На одной из станиий, кажется между Белгородом и Харьковом, вышел я из вагона прогуляться по платформе.

На станционный садик, на платформу и на поле легла уже вечерняя тень; во^ кзал заслонял собою закат, но по самым верхним клубам дыма, выходившего из паровоза и окрашенного в нежный розовый грет, видно было, что солнце ещё не совсем спряталось.

Прохаживаясь по платформе, я заметил, что большинство гулявших пассажиров ходило и стояло только около одного вагона второго класса... (Чехов).

В представленном тексте ключевое понятие железная дорога объединяет вокруг себя члены тематической группы: станция, вагон, платформа, статіионньгй

садик, вокзал, паровоз.

Последовательный вариант организации пространственных лексем и синтак-сем изобразительно-повествовательного текста возможен, если действие в микроситуациях происходит в разных местах, не связанных тематически. Например:

Одним словом, расставшись с Самуилом, мы продолжали свой спуск к реке Кодор. Наконец, когда этот крутой склон мне здорово надоел, мы выбрались на ровное место, где уже хорошо был слышен шум реки. Но тут мы подошли к дому одного грузина, тоже дружка моего старика (Искандер).

Лексемы спуск, река, ровное место, дом называют пространственные объекты, последовательно сменяющие друг друга в пределах одной макроситуации.

В изобразительно-повествовательном тексте возможен инклюзивный вариант (включение) организации локативов. Ср.:

Русскому человеку Бретань преподносит отдельные подарки. Под Оре можно положить цветы на могилу Софьи Ростопчиной, дочери московского генерал-губернатора, ставшей знаменитой французской писательницей графиней де Се-гюр. Под Конкарно - дворец княгини Зинаиды Нарышкиной-Юсуповой, архитектурное безумие которого нельзя вообразить, пока не увидишь. А где ещё такое можно построить, как не в Бретани, которая вообще не похожа ни на что? (Вайль)

Вершинное слово Бретань семантически объединяет локативы под Оре, под Конкарно - последние два места являются географически включёнными в первое.

Изобразительно-описательный тип текста часто информирует об объектах пространства, давая им характеристику. Например:

Центральная площадь Кракова - самая большая в Европе - напоминает львовскую и называется почти так же: во Львове - Рынок, в Кракове - Гчавныи Рынок. Тоже почти правильный квадрат, огромное здание в центре, архитектурные шедевры по периметру, тоже - во многих случаях итальянской работы. Не зря один австро-венгерский город был столицей Западной Галиции, другой-Восточной. В Кракове здание посередине, в оптичие от неказистой львовской ратуши, дивной красоты - Сукентіе (гильдия суконщиков). В этой готически-

ренессансной роскоши польские монархи на следующий день после коронации встречались с горожанами.

Рядом - Мауиаикий собор: в знаменитейшем польском храме поражает красочное многолюдье алтарных экспрессивных фигур. И опять: автор - немец Файт Штос, которому нужно было доехать до Кракова, чтобы создать лучший в мире (и самый большой в мире) деревянный алтарь, оставшись в польской культуре под именем Вит Ствош. На площади перед собором - фонтан с фигурой задумчивого юноши ю соборных композиций Файта Штоса: этакий немецкий открыточный символ польского города (Вайль).

Данный тип текста обычно реализует инклюзивный вариант пространственной организации, представленный смежностью вершинного слова и включённых локализаторов. См.:

Азисская базилика делится чётко надвое: сумрачная Нижняя церковь, светлая Верхняя. Подъём по непростому маршруту через разные лесттщы из Нижней в Верхнюю - перемещение из мрака к солнцу. Наверху почему-то не следят за уровнем шума — видно, больше места, меньше святости.

Внизу, как только шёпот, бормотание, переговоры вполголоса превышают предписанную норму, тут же через громкоговорители звучит голос: Silenzio, per favor! Однажды мы были там в Страстную пятницу, и в центре Нижнего храма к лежащей статуе Иисуса Христа поочерёдно подходши богомольцы, а вечером её подняли и понесли к кафедральному собору. Ещё этажом ниже, у гробнииы святого Франциска, люди с Евангелиями и гимнами: в медитации. Здесь и не надо ничего объявлять — тишина соблюдается сама собой (Вайль).

Азисская базилика - вершинный компонент; Нижняя церковь, Верхняя церковь, лежащая статуя Иисуса Христа, гробница святого Франциска - включённые локализаторы.

Последовательное расположение локативов довольно часто встречается в текстах изобразительно-описательного типа. Например:

Внизу в лощине версты две до нашего лагеря. Над балаганом дым - пастухи обед готовят. Справа на склоне пасутся коровы, выше - лошади, ещё выше - козы. Слева пихты и кедрачи, ломая друг другу рёбра, тянут головы к небу. А небо чистое - ни одной тучки. Воздух крепкий и вкусный, как буйволиное молоко (Искандер).

Подобное расположение пространственных локализаторов позволяет в небольшом текстовом объёме представить широкую картину действительности, открывающуюся взгляду наблюдателя.

Тематическая организация локативов в изобразительно-описательном тексте используется при необходимости охарактеризовать несколько объектов пространства, объединив их общей идеей. Например:

Пошли степные места. Глянешь с горы - какой вид! Круглые, такие холмы. распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозинками сверкает речка, в четырёх местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами.

фруктовым садом и гумном приютился к небольшому пруду. Но далее, далее едете вы. Холмы всё мельче и мельче, дерева почти не видать. Вот она, наконец, - безграничная, необозримая степь! (Тургенев)

Функциональный тип текста во многом определяется характером ремы, который в свою очередь зависит от вида содержательной информации и прагматической установки автора. Локативные распространители в рематической позиции возможны в любых типах текста, но преобладают в описательном, если он «привязан» к месту, и повествовательном, так как действие всегда разворачивается в пространстве. В рематической части текстов рассуждения и инструктирования локативы редки, за исключением тех случаев, когда того требует характер информации. См.:

Азовское море находится на севере Чёрного и связано с ним Керченскгш проливом. Азовское море более пресное, чем Чёрное, более холодное и совсем мелкое. Такие условия сделали это море неприспособленным для обитания голого ряда животных. Но содержание органических веществ в азовской воде в 5 - 6 раз больше, чем в любом другом море мира. Такие условия -рай для рыб. Именно поэтому Азовское море называют «рыбным супчиком» (Сенина).

Данный текст информативно-описательного типа с качественной и предметной ремами. В рематической позиции выступают названия предметов (предмет - в широком понятийном смысле этого слова) и их свойства: (связано) Керченским проливом; пресное, холодное, мелкое; неприспособленным для обитания животных; рай для рыб; (называют) «рыбным супчиком». Глагол с локативным значением находится и локативное словосочетание на севере Чёрного рематичны, обозначают месторасположение предмета описания. Ещё одно словосочетание с локативным значением в любом другом море мира входит в конструкцию с градуальным значением больше, чем ... , которая подчинена задаче качественной характеристики, выступает в позиции ремы.

Локативы могут представлять два типа пресуппозиций: ситуативные и языковые. Ситуативные связаны, прежде всего, с человеческим знанием о типовых ситуациях общения, умением ориентироваться в различных видах дискурсов; языковые предполагают адекватное восприятие слов и выражений (всего спектра их значений, в том числе коннотаций).

Расчёт на адекватную языковую пресуппозицию обнаруживаем, например, в следующем тексте:

Арарат мы увидели на второй день пребывания в Армении. А то уж начали нервничать. <... >Зато любому прилетающему в столицу Армении сразу подаётся другой, ещё более известный в России, «Арарат». У какого русского не забьётся сердце при виде этой горной вершины, взятой в кружок и помещённой на бутылочную этикетку. При подъезде в город из аэропорта, после сумасшедшего мелькания сплошных казино, как визитная карточка - махина конь-ячно-винно-водочного комбината «Арарат» (Вайль).

Лексема Арарат означает «название горы», «марку коньяка» и «наименование предприятия по производству алкогольной продукции». И если первое и третье значения понятны в контексте, то второе явно требует дополнительных фоновых знаний, адекватной языковой пресуппозиции.

Локативы, являясь составной частью хронотопа, выступают показателями аутентичности текста по следующим параметрам: структурному, лексическому, идиоматическому, грамматическому, функциональному, содержательному (культурологическому, информативному, ситуативному, национально-ментальному).

Содержательный аспект аутентичного текста представлен в первую очередь культурологическим компонентом. Здесь нередки ссылки на факты, связанные с историей, бытом, культурой русского народа. Данные тексты отличаются наличием лексических единиц с национально-культурным элементом семантики. Примером служат знаменитые ахматовские строчки: Уводили тебя на рассвете, За тобой, как на выносе, ища, В тёмной горниие такали дети, У божнииы свеча оплыла. На губах твоих холод иконки, Смертный пот на челе... Не забыть! Буду я, как стрелецкие жёнки, Под кремлёвскими башнями выть.

Нами выделены словоформы с локативной семантикой, которые являются в данном тексте носителями разноаспектной культурологической информации. На выносе — у русских имеет стойкие ассоциации с похоронами и при адекватном понимании словоформы в составе сравнительного оборота служит яркой характеристикой ситуации, её трагичности. Словоформа в горнице («чистой, парадной половине крестьянской избы») в сочетании с плакали дети создаёт антитезу: это помещение предназначено для праздника, приёма гостей, а сейчас здесь горе и слёзы. У божниг(ы («на полке или киоте с иконами») называет единственный элемент интерьера и служит для усиления трагизма, подчёркивания неестественности, безбожности происходящего. На губах (холод иконки), на челе (смертный пот) фокусируют внимание на психологическом состоянии человека - сильнейшем потрясении, выдающем себя физиологическими реакциями (не случайно именно устаревшее на челе, способствующее нагнетанию трагизма). Кроме того, отражена православная традиция прикладываться к иконе в знак глубокой веры в Бога и в надежде на его помощь. Под кремлёвскими башнями указывает на истоки происходящего, виновников описываемого события и, вкупе со сравнительным оборотом как стрелецкие жёнки и глаголом выть с его просторечным характером и значением «издавать протяжный громкий плач, вопль», наподобие крика некоторых животных, является сигналом к реминисценции прошлого, кровавых событий многовековой давности. (Толкование лексем дано по: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка, 1994.) В целом картина, представленная в отрывке из поэмы A.A. Ахматовой «Реквием», настолько связана с русской историей и фактами биографии автора, что является культурологической загадкой для непосвящённых (речь идёт не только об инофонах - представителях иной культуры, но и о малообразованных носителях родного (русского) языка).

В современном коммуникативном пространстве с помощью логоэпистеМ и логоэпистемоидов, имеющих локативную семантику, осмысляются разнообразные явления окружающей действительности и достигается интертекстуальность. Сема пространства чаще всего «уходит» на периферию общего значения выражения. Являясь логоэпистемами или логоэпистемоидами, «следами культуры в языке или языка в культуре» [Бурвикова, Костомаров, 2006], единицы с пространственным значением употребляются не столько для обозначения локативности, сколько для выражения оценки, характеризации различных явлений окружающей действительности. Так, например, в статье В. Борева с логоэпистемичным названием «Сорос из избы вон» (Наркомат. Спецвыпуск. 2005. Июль) говорится о вредной деятельности в России сектантских организаций, размножении в стране на деньги Сороса и других иностранных фондов различных программ типа «Саентологи», «Хаббардианцы» и др. В заглавии обыгрывается русская поговорка Сор аз избы не выметают, причём она не просто изменена с точки зрения лексического состава, ей придан явно противоположный смысл - «такой сор, случайный, чуждый нам, надо беспощадно выметать». Возможно, автором имелась в виду ещё и другая, близкая по смыслу к названию, паремия Худую (дурную) траву из поля вон. Заголовок образует своеобразное обрамление вместе с концовкой текста, содержащей пространственно-временной экскурс. См.:

Но растёт и сопротивление этим нехристям, зомбирующим людей, извлекающим свой навар из чужой беды. Сразу же после Крещения Руси в 989 году великий равноапостольный князь Владимир, новообращённый христианин, отказался ловить и казнить татей и разбойников. И они, по слову летописи, «умножились зело», то есть очень. Князь говорил: «Боюсь греха». Церковь не согласилась с таким мнением и обязала великого князя не только ловить лихих людей, но и казнить их, потому что такова обязанность власти - блюсти порядок. В некоторых областях порядок уже наведён. Их опыт нужно распространить на все наши города и посёлки.

В данном случае представлена интертекстуальность в двух видах: скрытом, через логоэпистемоид с локативным значением в заголовке, и явном, посредством пересказа фрагмента летописи. Включённые элементы связаны друг с другом: выметать сор в виде чуждого нам Сороса - значит наводить порядок в стране, и это обязанность власти, издавна одобряемая Церковью.

Таким образом, категория локативности участвует в различных аспектах формирования текста, организуя его структуру и содержание.

В Заключении обобщаются результаты исследования, доказывающие, что локативность является одной из ведущих функционально-семантических категорий, реализуемой в современном русском языке и мыслительно-речевой деятельности его носителей разноуровневыми языковыми средствами. Она обладает лингвокультурологическим и аксиологическим потенциалом, являясь частью языковой картины мира. Данная категория образует функционально-семантическое поле полицентрической структуры с определённой парадигматикой и синтагматикой. Локативность проявляет активность в предложении и высказывании, выступая в различных функциях. Данная категория играет

большую роль в текстообразовании, реализуется в различных функционально-смысловых типах текстов, рематических доминантах, пресуппозиции, выступает одним из маркеров аутентичности текста.

Результаты настоящего исследования позволят с новых позиций подойти к разработке проблем, лежащих в плоскости психо- и социолингвистики. Чрезвычайно интересным представляется, например, изучение аспектов отражения пространственных представлений в языковой картине мира, связанных с тендерными особенностями. За пределами данной работы осталось отдельное рассмотрение участия категории локативности в языковых механизмах. Глубокого анализа заслуживает взаимодействие пространственных значений с градуальными при выражении мерительных отношений как актуальное явление языка и речи. Данные направления исследований являются весьма перспективными для современной русистики и требуют, на наш взгляд, отдельных научных изысканий.

Публикации по теме диссертации Монографии

1. Федосеева, Л.Н. Категория локативности в современном русском языке / Л.Н. Федосеева. - Рязань: РязГМУ, 2013. - 365 с. (24, 25 п.л.)

2. Федосеева, Л.Н. Пространственная семантика в современном русском языке: слово, предложение, текст / Л.Н. Федосеева. - Рязань: РязГМУ, 2008. - 160 с (10 п.л.)

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

3. Федосеева, Л.Н. Функционально-семантическое поле локативности в современном русском языке: система языковых и контекстуальных значений / Л.Н. Федосеева // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. -2011. -№2 (13). - С. 49 - 53. (0,4 п.л.)

4. Федосеева, Л.Н. Современные русские местоименные наречия локальной семантики / Л.Н. Федосеева // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». - 2011. -№2 (56). - С. 61 - 63. (0,3 п.л.)

5. Федосеева, Л.Н. Роль пространственной семантики в текстообразовании / Л.Н. Федосеева // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - 2009. -№8. - С. 223-231. (0,6 п.л.)

6. Федосеева, Л.Н. Семантика пространственности в русских идиомах, их текстообразующая роль / Л.Н. Федосеева //Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. - 2009. - № 2 (70). - С. 32 - 36. (0,4 п.л.)

7. Федосеева, Л.Н. Наречия с локативным значением и их роль в текстообразовании / Л.Н. Федосеева // Русский язык в школе. - 2012. - №3. - М., 2012. -С. 65-69. (0,4 п.л.)

8. Федосеева, Л.Н. К вопросу о синтаксических квалификациях лексики: синкретичный членопредложенческий статус словоформ с локативным значением / Л.Н. Федосеева // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. - 2012. -№3 (18). - С. 14 -19. (0,4 п.л.)

9. Федосеева, Л.Н. Категория локальности в русской языковой картине мира / JI.H. Федосеева // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». -2010. - №6 (50). -С. 66 - 69. (0,4 п.л.)

10. Федосеева, Л.Н. Локативность как одна из важнейших категорий лингво-культуры / Л.Н. Федосеева // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Лингвистика». - 2012. - №2. - С. 43 - 50. (0,5 п.л.)

11. Федосеева, Л.Н. Фрагмент русской концептосферы пространства / Л.Н. Федосеева // Когнитивные исследования языка / гл. ред. серии H.H. Болдырев; М-во обр. и науки РФ, Рос. акад. наук, Ин-т языкознания РАН, Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина, Рос. ассоц. лингвистов-когнитологов. Выпуск XIII: Ментальные основы языка как функциональной системы: сб. науч. тр. - М.: Ин-т языкознания РАН, Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. - С. 317 - 324. (0,5 пл.)

12. Федосеева, Л.Н. Национально и культурно обусловленная детерминированность локативной семантики в языковых картинах мира / Л.Н. Федосеева // Научно-техническая информация. Серия 2: Информационные процессы и системы. - 2012. - №10. - С. 27 - 30. (0,4 пл.)

13. Федосеева, Л.Н. Восприятие пространства и его отражение в языке / Л.Н. Федосеева // Русская речь. - № 2. - 2013. -С. 66- 70. (0, 4 пл.)

14. Федосеева, Л.Н. Синкретичные смыслы в сложноподчинённых предложениях с локативной семантикой / Л.Н. Федосеева // Преподаватель XXI век. -№1. - 2013. - С. 322 - 327. (0,4 п.л.)

Статьи в журналах и сборниках

15. Федосеева, Л.Н. Некоторые аспекты функционально-семантического подхода в практике преподавания русского языка как иностранного студентам медицинских вузов / Л.Н. Федосеева //Актуальные проблемы обучения культуре речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации. - Н. Новгород: НГПУ, 2005. - С. 168 -170. (0,25 п.л.)

16. Федосеева, Л.Н. Пространственные отношения как текстообразующий фактор / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 6. - Рязань: РязГМУ, 2005. - С. 82 - 87. (0,4 п.л.)

17. Федосеева, Л.Н. Пространственные и темпоральные отношения: взаимосвязь и реализация в современном русском языке / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 7. - Рязань: РязГМУ, 2006. -С. 86-89. (0,3 пл.)

18. Федосеева, Л.Н. Группа предлогов современного русского языка, участвующих в выражении пространственных отношений: функционально-семантический анализ и его методический аспект / Л.Н. Федосеева // Языковая личность и социокультурное сообщество. -Рязань: РязГМУ, 2007. - С. 143 - 149.

19. Федосеева, Л.Н. Некоторые особенности функционирования пространственных отношений в дискурсе / Л.Н. Федосеева // Язык и коммуникация в контексте культуры. - Рязань: РГУ, 2007. - С. 51 - 54. (0,3 п.л:)

20. Федосеева, Л.Н. Актуальный дискурс как фактор межкультурного диалога / Л.Н. Федосеева // Роль гуманитарных наук в системе современного высшего образования. - Самара, 2008. - Т.1. - С. 297 - 301. (0, 3 п.л.)

21. Федосеева, Л.Н. К вопросу о новых тенденциях репрезентации пространственных отношений в современном русском языке / Л.Н. Федосеева // Активные процессы в современной грамматике. -М., 2008. - С. 267 - 270. (0,3 п.л.)

22. Федосеева, Л.Н. Событийно-ситуативная локализация как семантическая разновидность пространственных отношений / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 9. - Рязань: РязГМУ, 2008. -С. 19- 86. (0,5 п.л.)

23. Федосеева, Л.Н. Семантика пространственности в аутентичном и учебном русских текстах / Л.Н. Федосеева // Образование в России и за рубежом. - Рязань, 2008.-С. 120- 122. (0, 25 п.л.)

24. Федосеева, Л.Н. Аутентичный художественный и учебный тексты в методическом аспекте / Л.Н. Федосеева // Наука и образование XXI века. - Рязань: СТИ, 2008.-С. 88-91.(0,3 п.л.)

25. Федосеева, Л.Н. Дейктические элементы языка, обстоятельственные наречия как средства выражения семантики пространственности в современном русском языке и художественном тексте / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 10. - Рязань: РязГМУ, 2009. - С. 48 - 56. (0,5 п.л.)

26. Федосеева, Л.Н. Логоэпистемы и логоэпистемоиды как интертекстуальный фактор в художественной публицистике / Л.Н. Федосеева // Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и интернет-коммуникация.-М.-Ярославль: Ремдер, 2009.-С. 518-521. (0,3 п.л.)

27. Федосеева, Л.Н. Субъектно-ориентированная локализация и способы её выражения в современном русском языке и тексте / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 11. - Рязань: РязГМУ, 2010. -С. 47-51. (0,3 п.л.)

28. Федосеева, Л.Н. Аутентичность русского текста (на примере функционально-семантической категории локальности) / Л.Н. Федосеева // Функциональная лингвистика: сб. науч. работ / Крымский республиканский институт последипломного педагогического образования; науч. ред. А.Н. Рудяков. - Том №2. - Симферополь, 2010. - С. 295 - 297. (0,3 п.л.)

29. Федосеева, Л.Н. Слово как отражение национальной картины мира (культурологический аспект) / Л.Н. Федосеева, А. Харуб, В. Джаггернаус // Исследование и развитие личности в современных условиях. - Рязань, 2010. - С. 27- 29. (0, 3 п.л.)

30. Федосеева, Л.Н. Аутентичный художественный текст и учебный текст в иноязычной аудитории / Л.Н. Федосеева // Русский язык как иностранный в современной образовательной и геополитической парадигме. - М.: МАКС Пресс, 2010. -С. 133 - 135. (0, 25 п.л.)

31. Федосеева, Л.Н. Обстоятельственные наречия локальной семантики в языке и речи / Л.Н. Федосеева // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сборник научных трудов. Выпуск 14. Ч. 1 /

[под ред. докг. филол. наук, проф. О.В. Загоровской]. - Воронеж: Научная книга, 2010.-С. 45 -50. (0, 4 п.л.)

32. Федосеева, Л.Н. К вопросу о взаимодействии лексического и синтаксического уровней русского языка при выражении локальной семантики / JI.H. Федосеева // Структура и семантика языковых единиц: сборник научных трудов в честь юбилея доктора филологических наук профессора В.В. Бабайцевой. / Под ред. О.В. Фокиной. -Ярославль:Ремдер, 2010.-С. 209-213. (0,4п.л.)

33. Федосеева, Л.Н. Категория локативности в русской лингвокультуре / Л.Н. Федосеева // Функциональная лингвистика: сб. науч. работ / Крымский республиканский институт последипломного педагогического образования; науч. ред. А.Н. Рудяков. - Том №2. - Симферополь, 2011. - С. 252 - 254. (0, 3 п.л.)

34. Федосеева, Л.Н. Система предложно-падежных форм существительных с семантикой локативности в современном русском языке / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 12. - Рязань: РязГМУ, 2011.- С. 7-14. (0,4 п.л.)

35. Федосеева, Л.Н. Соотносительно-предметная локализация как разновидность семантики локативности в языке и тексте / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 12. - Рязань: РязГМУ, 2011. -С. 26 - 28. (0, 3 п.л.)

36. Федосеева, Л.Н. К вопросу о лингвокультурологическом подходе при изучении лексики с локативной семантикой на занятиях по РКИ / Л.Н. Федосеева // Иноязычное образование в современном мире. Часть 2. Сборник научно-методических статей. -М.: Издательство, 2012. - С. 226-231. (0,4 п.л.)

37. Федосеева, Л.Н. К вопросу о национально обусловленном восприятии объектов пространства представителями разных лингвокультур / Л.Н. Федосеева // Функциональная лингвистика: сб. науч. работ / Крымский республиканский институт последипломного педагогического образования; науч. ред. А.Н. Рудяков. -№ 4. -Симферополь,2012.-С. 257-260. (0,3 п.л.)

38. Федосеева, Л.Н. Сложноподчинённое предложение с локативной семантикои / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 13. - Рязань: РязГМУ, 2012. - С. 16 - 20. (0, 3 п.л.)

39. Федосеева, Л.Н. Словосочетание как средство выражения локативной семантики в современном русском языке / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 14. - Рязань: РязГМУ, 2013. - С. 13 - 17. (0,3 п.л.)

40. Федосеева, Л.Н. Синонимия предлогов, участвующих в выражении локативности / Л.Н. Федосеева // Сборник научных трудов кафедр гуманитарных дисциплин. Выпуск 14.-Рязань: РязГМУ, 2013. - С. 24 -31. (0,4 п.л.)

Материалы конференций

41. Федосеева, Л.Н. Простые и сложные (бессоюзные, сложносочинённые) предложения с пространственной семантикой / Л.Н. Федосеева // Материалы научной конференции РязГМУ. - Рязань: Ряз ГМУ, 2005. - С. 130 - 131. (0,2 п.л.)

42. Федосеева, Л.Н. Антропоцентрический аспект пространственных отношений в современном русском языке / Л.Н. Федосеева // Материалы научной конференции РязГМУ. - Рязань: Ряз ГМУ, 2006. - С. 144 - 145. (0,2 п.л.)

43. Федосеева, Л.Н. О включении иностранных студентов в диалог культур при обучении их русскому языку / Л.Н. Федосеева // Актуальные проблемы обучения культуре русской речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации. Тезисы докладов и статьи V Международной научно-практической конференции 24 - 25 апреля 2007 года, Нижний Новгород. -Нижний Новгород: НГПУ, 2007 - С. 297 - 298. (0,2 п.л.)

44. Федосеева, Л.Н. К вопросу о проблеме соотношения пространства и языка / Л.Н. Федосеева // Материалы ежегодной научной конференции РязГМУ. 4.2. -Рязань: Ряз ГМУ, 2007. - С. 100 - 101. (0,2 п.л.)

45. Федосеева, Л.Н. Русский язык и межкультурная коммуникация / Л.Н. Федосеева // Материалы Международной научно-практической конференции специалистов-филологов и преподавателей-русистов по проблемам функционирования, преподавания и продвижения русского языка за рубежом 11-13 декабря 2007 года. - М.: Издательство ИКАР, 2007. - С. 180 - 184. (0,4 п.л.)

46. Федосеева, Л.Н. Русский язык и межкультурный диалог / Л.Н. Федосеева // Воспитательная работа в вузе: задачи, проблемы, пути решения. Материалы научно-практической конференции. - Рязань: РязГМУ, 2008. - С. 23 - 26. (0,3 п.л.)

47. Федосеева, Л.Н. К вопросу о формировании культурологической компетенции при обучении русскому языку как иностранному / Л.Н. Федосеева //Формирование профессионально-педагогической культуры преподавательского состава института. Материалы докладов XXX УЩ научно-методической конференции, 26 - 28 февраля 2008 года. - Рязань: РВАИ, 2008. - С. 81 - 82. (0,2 п.л.)

48. Федосеева, Л.Н. Обозначение параметрической локализации в современном русском языке и русскоязычном аутентичном тексте / Л.Н. Федосеева // Материалы ежегодной научной конференции РязГМУ. Рязань: РязГМУ, 2008. -С.244—246. (0,3 п.л.)

49. Федосеева, Л.Н. Обозначение событийно-динамической локализации в современном русском языке и аутентичном художественном тексте / Л.Н. Федосеева // Материалы ежегодной научной конференции университета. -Рязань: РязГМУ, 2009. - С. 278 - 280. (0,3 п.л.)

50. Федосеева, Л.Н. Локальность как ценностно- и аксиологозначимая категория русской лингвокультуры / Л.Н. Федосеева // Материалы 1У-го Международного конгресса исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность», 20 - 23 марта 2010 г. - М.: Издательство Московского университета, 2010. - С. 677. (0,1 п.л.)

51 .Федосеева, Л.Н. Аутентичный русский текст как источник культурологических знаний / Л.Н. Федосеева // Актуальные проблемы культурологии и педагогики // Материалы международн. научн.-практ. конф. научн. сессии «ХШ Невские чтения» (20 - 22 апреля 2011 г.). / Под общ. ред. Н.И. Озеровой. - СПб.: Издательство Невского ин-та языка и культуры, 2011. - С. 88 - 91. (0,3 п.л.)

52. Федосеева, Л.Н. Роль русских глаголов в выражении локативной семантики / Л.Н. Федосеева // Филологическое образование: теоретические и прикладные аспекты: Всероссийская науч.-практ. конф. с международным участием «47-е Евсевь-евские чтения», 26 - 27 мая 2011 г. [материалы] / редкол.: И. Б. Грузнова и др.; Мордов. гос. пед. ин-т. - Саранск: МГПИ, 2012. - С. 140 -143. (0,3 п.л.)

53. Федосеева, Л.Н. Словообразовательные средства выражения локативности в современном русском языке /Л.Н. Федосеева // «Социокультурные традиции Поволжья и Приуралья в контексте интегративных связей», Международная науч,-практическая конф. - Иадышнские чтения «Социокультурные традиции Поволжья и Приуралья в контексте интегративных связей» 22 - 24 марта 2012 г., г. Саранск: [материалы]: в 2 ч. Ч. 2 / редкол.: О.И. Бирюкова [и др.]. - С. 176 - 179. (0,3 п.л.)

Отпечатано в ООО «Принт-С» г. Рязань, ул. Островского, д.21/1 Усл. печ. л. 2,69. 'Тиране 120 экз. Заказ № 439

Текст диссертации на тему "Категория локативности в современном русском языке"

Московский педагогический государственный университет

На правах рукописи

05201351885

Федосеева Лариса Николаевна

Категория локативности в современном русском языке

Специальность 10.02.01 - русский язык

Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук

Научный консультант -доктор филологических наук, профессор С.М. Колесникова

Москва -2013

Содержание

Введение.....................................................................................................5

Глава I. Локативиость в научной и языковой картине мира.......................................19

1.1. Научное описание пространства.............................................................21

1.2. Культурологические и аксиологические основы локативности......................39

1.2.1. Роль пространственных факторов в формировании менталитета народа...40

1.2.2. Слово с локативной семантикой как знак культуры...........................43

1.2.3. Место локативности в структуре лингвокультуры...............................47

1.2.4. Участие локативности в системе ценностей и оценок........................69

1.2.5. Отражение в языке особенностей национально-культурного восприятия пространства..................................................................................75

1.2.6. Связь локативности и темпоральности...........................................81

1.3. Система локативности: пространство-место, объект - субъект, дейксис......85

Выводы........................................................................................................90

Глава 2. Функционально-семантическое поле локативности ......................................91

2.1. Полицентризм поля локативности............................................................91

2.1.1. Микрополе объективной ориентации (событийно-ситуативная, предметно-соотносительная локализация)..............................................92

2.1.2. Микрополе субъективной ориентации (субъектно-ориентированная локализация).................................................................................104

2.1.3. Микрополе перемещения в пространстве (событийно-динамическая локализация).................................................................................107

2.1.4. Микрополе параметризации мира (параметрическая локализация).......109

2.2. Взаимодействие поля локативности с другими полями..............................112

2.3. Локативиость: система значений, семная организация, статус...............................113

2.4. Особенности речевой реализации локативности..........................................115

Выводы......................................................................................................123

Глава 3. Разноуровневые средства выражения локативности...................................126

3.1. Лексические средства выражения локативности............................................127

3.1.1. Лексико-семантические группы слов с пространственным значением... 128 Группы имён существительных........................................................128

Группы имён прилагательных.....................................................135

Группы глаголов........................................................................137

Группы наречий..............................................................................148

3.1.2. Фразеологизмы с пространственным значением.................................156

3.2. Словообразовательные средства выражения локативности..........................165

3.3. Грамматические средства выражения локативности.....................................181

3.3.1. Морфологические средства выражения локативности................................181

Падежные и предложно-падежные формы имён существительных.....182

Предложно-падежные формы местоимений..................................226

3.3.2. Синтаксические средства выражения локативности............................227

Словосочетан ие........................................................................228

Простое, бессоюзное и сложносочинённое предложение..........................232

Сложноподчинённое предложение..............................................234

3.4. Модусные и контекстуальные средства выражения локативности..................240

3.5. Роль синтаксического уровня в выражении локативности...........................243

Выводы...................................................................................................253

Глава 4. Функции локативов..................................................................257

4.1. Понятие функция............................................................................257

4.2. Предикативная функция....................................................................258

4.3. Функция обстоятельства....................................................................263

4.4. Функции обобщающих слов, детерминантов и обращений..........................273

4.5. Коммуникативные функции...............................................................274

4.6. Денотативные функции....................................................................276

4.7. Функция синтаксемы...........................................................................294

4.8. Функционирование в составе именных локативных групп..........................301

4.9. Текстообразующая функция.................................................................306

Выводы......................................................................................................312

Глава 5. Локативность в тексте..........................................................................314

5.1. Локативы в различных функционально-смысловых типах текстов................314

5.2. Локативность и рематические компоненты текста......................................330

5.3. Локативность как элемент пресуппозиции................................................341

5.4. Локативы как показатели аутентичности текста.......................................344

Выводы......................................................................................................356

Заключение...............................................................................................358

Список использованной литературы.................................................................364

Список источников языкового материала...........................................................396

Приложение 1..................................................................................................414

Приложение 2............................................................................................421

Приложение 3............................................................................................425

Введение

Лингвистика конца XX - начала XXI века ориентируется на языковую личность, поэтому возрастает интерес учёных к исследованию категорий, имеющих антропоцентрический и отражательный характер, таких как категория градуальности [С.М.Колесникова], субъективности [В.В.Химик], темпоральности [Т.Е.Шаповалова], оценочности [Т.В.Маркелова], персуазивности [И.А.Нагорный], оптативности [Е.В.Алтабаева], важности [В.Н.Артамонов], согласия / несогласия [Т.М. Свиридова], субъективной модальности [Е.Н.Орехова] и др. Для развития функционально-коммуникативной грамматики необходимо продолжение фундаментальных исследований категориального характера.

Понятие пространства послужило темой для многих научных работ в нашей стране и за рубежом. Оно привлекает внимание лингвистов как явление, изучение которого позволяет отразить реальное функционирование языка - использование в коммуникативной деятельности, где данный феномен выступает как универсальное организующее начало: в любом высказывании фиксируется пространственная сущность действительности. Исследователи отмечают важность его изучения, значимость разработки алгоритмов многоаспектной характеристики. Большое количество лингвистических работ посвящено как общим вопросам, связанным с описанием языкового выражения феномена пространства, так и отдельным аспектам данной проблемы [С.Ю. Богуславская; Н.Т. Валеева; J1.B. Гукина; Дж. Динсмор; A.B. Дыбо; С.А. Зарецкая; Н.В. Зорхина-Нильсон; И.Л. Исаакян; И.В. Каменская; Э.Ф. Керо-Хервилья; В.А. Коробейникова; М.Л. Котин; А.Д. Кошелев; Л.В. Куркина; Г.И. Кустова; Ю.В. Мазурова; Т.Н. Маляр; Е.С. Микитченко; О.В. Мякшева; Е.И. Плотникова;

B.А. Плунгян; Е.В. Рахилина; М.Д. Резвецова; О.Н. Селиверстова;

C.Ю. Семёнова; Ю.С. Степанов; В.Н. Топоров; Б. Тошович; Е.В. Урысон; Е.С. Яковлева и др.]. Сущность пространства изучается не только в лингвистике, но и в других смежных с ней науках, например в психологии [H.H. Николаенко и др.], искусствоведении [И.А. Никитина и др.], культурологии [Л.Н. Семёнова и др.]. Следует отметить, что одни учёные рассматривают данную категорию узко и

применяют термин «пространство» только в тех случаях, когда речь идёт о локативном местоположении объекта [С.Ю. Богуславская, Р. Гжегорчикова, С.Ю. Семёнова, Б.Тошович и др.], другие, наоборот, определяют «пространство» широко и говорят о различных его видах: временном [Кодзасов, 2000, с. 227 - 231]; [Маляр, Селиверстова, 1993, с. 166], денотативном [Керо-Хервилья, 2001, с. 179], ментальном [Кодзасов, 2000, с. 233 - 237], зрительном [Болдырев, 2000], бытийном [Яковлева, 1994] и др.

Тем не менее такое сложное явление, как пространство, всё ещё до конца не познано, оно имеет в науке далеко не полное и исчерпывающее объяснение и описание. В отечественной лингвистике на современном этапе пока нет комплексных работ, в которых была бы представлена исчерпывающая и иерархически структурированная система соответствующей языковой категории, что даёт основания утверждать: в данной области знания существуют лакуны, требующие от учёных принципиально новых подходов и оригинальных решений.

Настоящее исследование посвящено репрезентации феномена пространства в современном русском языке в качестве категории локативности.

Основополагающим в данной работе явился функционально-семантический подход, интегрирующий лексические, словообразовательные, грамматические, контекстуальные и модусные средства на основе общности их функций. Предметом рассмотрения стали единства, имеющие функционально-семантическую основу, что позволило осуществить многоаспектное изучение и описание исследуемого явления. При этом семантическая составляющая языковых фактов, так же как и в структурно-семантических исследованиях, остаётся важнейшей. Совершенно справедливо утверждение В.В. Бабайцевой: «Выделение семантического аспекта в одном ряду с логическим и коммуникативным вызвано состоянием современной науки. По существу, семантика вбирает в себя с разной степенью полноты и логические, и коммуникативные, и стилистические показатели. Доминирующий признак определяется характером языковой единицы» [Бабайцева, 1979, с. 143]. Следует также иметь в виду, что функционал того или иного языкового явления напрямую

связан с особенностями выражения смысла. «Если учащиеся в предложении Сегодня прошёл замечательный дождик - серебряный гвоздик с алмазною шляпкой (Кедрин) заметят только определяемое подлежащее дождик и приложение к нему гвоздик и т.д. и не изумятся точности и образности описания дождя, значит, в нашем преподавании русского языка не всё благополучно, что-то очень важное упущено, - отмечает В.В. Бабайцева. - Схемы не должны заслонять семантико-стилистических свойств конкретных языковых единиц: язык проявляется в речи и обогащается в ней» [там же, с. 103].

Достоинства функционально-семантического подхода, являющегося естественным продолжением структурно-семантического направления, состоят в следующем:

• возможности осуществить специальную разработку динамического аспекта функционирования грамматических единиц и категорий, проследить использование одной формы в разных функциях, отмечая взаимосвязь лексики и грамматики, особенности функционирования грамматических форм в контекстах;

• интегрировании единиц разных уровней языка, что способствует наиболее адекватному и полному описанию материала во всём его многообразии;

• сочетании методов структурной и семантической грамматики, осуществлении межуровневых подходов, что позволяет описывать функции каждой единицы, разделяя семантические и несемантические явления;

• внимании к семантической и функционально-коммуникативной сущности явлений языка и речи, что даёт возможность показать богатство синонимических конструкций, их семантико-стилистические особенности, проследить значение коммуникативной функции языка;

• описании функционально-семантического поля, что позволяет раскрыть внутренние связи между отдельными уровнями структуры языка, классами слов, категориями, выявить оппозиции отвлечённых и конкретных слов, предикатной и непредикатной лексики, которая подразделяется на определённые разряды, отличающиеся друг от друга по своей функциональной значимости, по их

вхождению в различные модели предложений, выполнению специфических функций;

• новом освещении вопроса о связи лексики и грамматики: лексика играет интегрирующую роль по отношению к грамматическим процессам разных языковых уровней, благодаря же грамматике в область определённых значений включается большее количество лексики.

Изучение языка при этом происходит в том числе в речевой реализации, что очень важно для его преподавания. Семасиологический подход (движение от формы языкового знака к его значению) «перестал удовлетворять лингвистов-практиков применительно к обучению продуктивным видам речевой деятельности - говорению и письму» [Белошапкова, Милославский, 1988]. Ономасиологическое же описание материала (от функции к средствам), при котором языковые явления группируются на смысловой основе, предпочтительно с позиций психолингвистики: оно повторяет путь мысли в сознании говорящего - от понятий, концептов к средствам их выражения. В этом случае более точно, всесторонне осмысляются языковые явления, происходит их функционально-смысловая дифференциация, так как семантика языковых средств осмысляется полнее в результате возникающих при этом ассоциативных парадигматических связей. По справедливому замечанию лингвистов, ономасиологический принцип грамматики «позволяет охватить разноуровневые единицы языка, явления, которые относятся к области грамматики и составляют в значительной мере идиоматику языка» [Лобанова, Слесарева, 1980], отвечает на вопрос, «как отдельные категории реализуются в языке» [Волков, 1988]. Признание многоаспектности языковых единиц, присущее данному направлению, имеет дидактическую ценность: позволяет вычленить те признаки, стороны понятий, которые в наибольшей степени отвечают задачам обучения русскому языку, в том числе как иностранному, и могут быть использованы в учебно-методических целях.

В отечественном языкознании к функциональному анализу грамматических процессов обращались в своих трудах такие учёные, как И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.В. Виноградов, И.И. Мещанинов, A.M. Пешковский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов, Л.В. Щерба. Данное направление успешно развивается в исследованиях современных

лингвистов [A.B. Бондарко, М.Ю. Всеволодова, В.Г. Гак, Г.А. Золотова, И.Г. Милославский, H.A. Слюсарева и др.].

В работе использован лингвокультурологический подход к изучению фактов языка и речи. На важность национальных основ в жизни человека указывали ещё в начале XX века русские философы: H.A. Бердяев, И.А. Ильин, С.Н. Трубецкой. По мнению H.A. Бердяева, вне национальности, понимаемой как индивидуальное бытиё, невозможно существование человечества [Бердяев, 1990]. Актуальность данного подхода обусловлена и дидактическими проблемами: в последнее время методистов волнует лингвокультурная и межкультурная компетентность личности, которая проявляется в формах устной и письменной коммуникации, а именно во владении определёнными формами дискурса, нарушение которых воспринимается представителями данной лингвокультуры как неадекватное коммуникативное поведение [Городецкая, 2007]. Под лингвокультурной компетенцией понимается «способность к распознаванию и адекватному восприятию культурной коннотации, то есть соотнесению смыслового содержания языкового знака с ассоциативно-образной мотивацией, лежащей в основе выбора того или иного слова сквозь призму ценностных установок своей этнокультуры» [Алефиренко, 2010, с.31]. В.В. Воробьёв определяет лингвокультурную компетенцию как систему знаний о культуре, воплощённую в определённом национальном языке [Воробьев, 2008, с.56]. В свою очередь лингвокультурологический подход при обучении русскому языку как иностранному является одним из условий овладения лексикой, обеспечивающей формирование вторичной языковой личности, то есть переход в другую знаковую систему и способность свободно, адекватно и корректно общаться.

Функционально-семантический и лингвокультурологический подходы к изучению категории локативности выводят исследование в рамки функционально-коммуникативной грамматики (ФКГ), что предполагает «учёт объективного характера языка и субъективного характера его речевых реализаций; способность языка отображать в языковом сознании носителей внеязыковую, то есть объективную действительность в её национально-детерминированном, субъективном, восприятии; материальную, субстанциальную природу языка и его идеальный аспект; системный

характер языкового сознания; коммуникативность и информативность языка как его первичные функции; многофакторность языка» [Всеволодова, 2000, с. 8].

Объект данного диссертационного исследования - категория локативности как функционально-семантическое поле и компонент русской языковой картины мира.

Предмет исследования - система средств выражения локативности, специфика их функционирования в мыслительно-речевой деятельности носителей русского языка, роль в формировании высказывания и текстообразовании.

Актуальность представленного диссертационного исследования определяют следующие факторы:

1) высокая продуктивность и актуализация локативных значений, связанные с развитием современного русского языка в направлении усиления антропоцентричности высказываний;

2) неполная изученность и теоретическая обоснованность систем