автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Категория номинализации действия в агглютинативных языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория номинализации действия в агглютинативных языках"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАТЕГОРИЯ НОМИНАЛИЗАЦИИ ДЕЙСТВИЯ В АГГЛЮТИНАТИВНЫХ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ЯКУТСКОГО, ХАЛХА-МОНГОЛЬСКОГО И

ЭВЕНКИЙСКОГО)

Специальность 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (стран Азии и Африки)

На правах рукописи

МАТУШКИНА Наталья Александровна

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

5 ДЕК 2013

Санкт-Петербург 2013

005542578

Работа выполнена на Кафедре тюркской филологии Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель доктор филологических наук

Виктор Григорьевич ГУЗЕВ (СПбГУ)

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Алексей Алексеевич БУРЫКИН (Институт лингвистических исследований РАН)

Кандидат филологических наук Наталья Сергеевна ЯХОНТОВА (Институт восточных рукописей РАН)

Ведущая организация Институт стран Азии и Африки

Московского государственного университета

Защита диссертации состоится »¿Ш&СР-С 20г. в // РО часов на заседании Совета Д 212.232.43 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд. 175 Восточного факультета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9).

Автореферат разослан кОЛ^ср 20 $ г.

Ученый секретарь Диссертационного совета J " Н.Н.Телицин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом исследования являются глагольные именные формы агглютинативных языков, в частности, совокупность именных форм глагола в якутском языке, в халха-монгольском языке и в эвенкийском языке.

Предмет исследования составляет совокупность глагольных именных форм как категория номинализации (вторичного гипостазирования) действия, структура данной категории, функциональная природа форм, входящих в ее состав, их коммуникативное предназначение, анализируемое с позиций концепции функционально-семантического подхода к языку.

Актуальность данной темы обусловлена рядом факторов:

1. Глагольные именные формы играют важнейшую роль в морфологической подсистеме языков агглютинативного типа: во всех рассматриваемых языках категория номинализации действия является чрезвычайно развитой и многочленной. Наличие развитой системы глагольных имен признается одной из отличительных характеристик морфологической подсистемы агглютинативных языков, неразрывно связанной с особенностями их синтаксического строя. В частности, активное использование в данных языках конструкций, вводимых глагольными именами, освобождает носителей языка от использования как сочинительных, так и подчинительных союзов.1

2. Несмотря на то, что исследователи алтайских языков традиционно уделяют достаточно большое внимание рассмотрению именных

1 В.Г. Гузев, А. А. Бурыкин. Общие строевые особенности агглютинативных языков/ZActa Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований Том III, часть 1. Санкт-Петербург: Нестор-история, 2007. С. 111-112, 114.

форм глагола, степень разработанности данного вопроса

нельзя считать удовлетворительной. Большинство составленных на данный момент грамматик рассматриваемых языков не только в алтайском языкознании, но и во многих грамматиках других языков, с которыми знакомился автор настоящей работы, носит описательный характер и не уделяет достаточного внимания функциональной природе данных форм.

з. При описании данных форм авторы грамматик зачастую пользуются терминологическим аппаратом, сформированным на базе индоевропейских языков, относящихся к иному структурному типу, что не позволяет в полной мере раскрыть семантику данных форм, их коммуникативное предназначение. Так, например, понятие причастие, заимствованное из индоевропеистики не способно в полной мере отразить функциональные способности именных глагольных форм агглютинативных языков, в частности их способность представлять действие как в виде признака, так и в виде предмета.

Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является выявление общих закономерностей функционирования форм категории номинализации действия в агглютинативных языках, исследование типологии данных форм, их места в морфологических подсистемах рассматриваемых языков, рассмотрение данных форм с функционально-семантической точки зрения.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: 1) освоение понятийно-терминологического аппарата функционально-семантического подхода, необходимого для осмысления фактов агглютинативных языков, уточнение необходимых терминов и понятий; 2) рассмотрение существующих подходов к интерпретации форм категории номинализации действия, их критическая оценка; 3) рассмотрение форм категории номинализации действия и уточнение ее состава в исследуемых

языках алтайской семьи, выявление отличительных особенностей данных форм для каждого из рассматриваемых языков; 4) на базе полученного материала исследования выявление общих для рассматриваемых тюркских языков закономерностей функционирования глагольно-именных форм, также формулирование оснований для классификации данных форм на основе их функциональной семантики.

Теоретическая основа исследования. Теоретическую основу данного исследования составила концепция вторичного гипостазирования, сформулированная профессором В.Г. Гузевым, согласно которой совокупность глагольно-именных форм языка представляет собой глагольную категорию вторичного гипостазирования или категорию номинализации действия. Апробация данной концепции на материале нетюркских языков агглютинативного типа можно считать одной из задач данной работы. До настоящего времени концепция вторичного гипостазирования применялась к материалу исключительно тюркских языков, как древних: староанатолийско-тюркского языка (В.Г. Гузев), языка рунических и уйгурографичных древних тюркских памятников (H.H. Телицин), современных: узбекского (М.Ш. Маматов), кумыкского (Н.Э. Гаджиахмедов), турецкого (О. Дениз-Йылмаз), а также карачаево-балкарского (JI. М. Ульмезова) языков.

Научная новизна. Научная новизна выполненного исследования заключается в следующем:

1. Впервые концепция вторичного гипостазирования, сформулированная на материале бесспорно генетически родственных тюркских языков, применяется к материалу языков, не относящихся к тюркской семье: халха-монгольскому и эвенкийскому.

2. Анализ материала исследуемых языков позволил впервые выделить в составе всех исследуемых языков особую частную категорию в составе категории номинализации действия - субстантивно-адъективные

формы, которые в монгольском и эвенкийском языкознании, как и в работах по якутскому языку, традиционно трактуются как причастия.

3. Обоснована необходимость рассматривать обнаруженные в исследуемых языках сложные лексико-морфологические образования с обстоятельственным значением в рамках категории номинализации действия в ряду прочих средств, имеющих своим значением представление действия в виде обстоятельства.

4. В данной работе расширяется представление о понятии деепричастие. В состав деепричастных форм языка предлагается включать не только инфинитные неспрягаемые формы, но также и некоторые финитные формы с обстоятельственным значением, а также морфолого-лексические и лексические образования, заключающие в своем значении способность представлять действия в виде обстоятельств.

5. Автором работы были выявлены некоторые общие закономерности функционирования отдельных глагольно-именных форм, позволившие сделать обобщенные выводы об устройстве, составе и функциональном предназначении категории номинализации действия в агглютинативных языках, а также способах функционирования входящих в нее форм.

Материал исследования. Материалом исследования послужил языковой материал трех агглютинативных языков: якутского, халха-монгольского и эвенкийского, представленный в литературных произведениях, грамматиках данных языков, словарях, а также некоторых периодических изданиях.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертационного сочинения и полученные результаты изложены в трех публикациях автора.

Структура работы. Текст диссертации состоит из предисловия, введения, 5 глав, заключения, списка используемых сокращений, списка источников и цитируемой литературы на русском, западно-европейских, якутском, халха-монгольском и эвенкийском языках, включающего 101 наименование. Общий объем диссертации - 155 страниц.

СТРУТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В предисловии формулируется тематика, актуальность, научная новизна и важность исследования, определяются основные цели и задачи работы. В частности отмечается, что настоящая работа преследует цель исследовать типологию и состав, а также функциональное предназначение и структуру семантики именных форм глагола в агглютинативных языках. Также, во введении обосновывается выбор материала для исследования: три рассматриваемых агглютинативных языка относятся к разным группам языков алтайской макро-семьи и могут считаться эталонными представителями языков агглютинативного типа.

Во введении излагается основной используемый автором понятийно-терминологический аппарат, отражающий также те теоретические основания, с позиций которых проводится анализ конкретного языкового материала. В частности, в данной главе раскрывается содержание понятий «язык», «речь», «высказывание», «лексема», «морфема», «языковой знак», «значение», «смысл», «форма», «категория», «словоизменение», «формообразование» и «формоизменение», вводится понятие «оперативно-грамматическое преобразование слова», уточняются некоторые термины и понятия, относящиеся к области синтаксиса.

Ключевое для любого лингвистического исследования понятие язык в данной работе вслед за А.П. Мельниковым трактуется как объективно существующий в психике индивида естественный коммуникативный механизм; совокупность знаний, которыми владеет каждый член одной коммуникативной общности и которые лежат в основе способности человека пользоваться звуковыми или графическими знаками для обмена информацией. При этом главным свойством языковой системы, определяющим все прочие ее характеристики, признается ее способность быть инструментом коммуникативного обмена. Язык в данной работе рассматривается как естественная функциональная система, главной системообразующей функцией которой признается осуществление коммуникации. Исходя из этого, все многообразие элементов языковой системы средств на всех ее уровнях предлагается анализировать с точки зрения функционально-семантического подхода, то есть через призму того коммуникативного предназначения, которым обладает то или иное языковое средство. Определение языка как естественной системы предполагает естественное стихийное развитие, направленное на удовлетворение новых коммуникативных потребностей его носителей.

Достаточно важным для автора данной работы оказалось также разграничение понятий «значение» и «смысл». Значение понимается как мыслительное содержание, втянутое в языковую систему и приспособленное для осуществления коммуникации, закрепленное в качестве означаемого за означающим, вместе с которым они составляют языковой знак - монему (термин А. Мартине). Под смыслом же понимается передаваемое в акте коммуникации внеязыковое мыслительное содержание. Разграничение понятий «значение» и «смысл» базируется на осознании того, как соотносятся между собой мышление и язык, как часть мышления. Именно выявление языковых значений и отделение их от смыслов, то есть обращение

к функциональной природе языка, является задачей исследователя, который анализирует текст с целью познания языка.

В работе приводится классификация языковых значений, распределение их на вещественные, классифицирующие грамматические, знаменательные лексические и служебные; определяются такие структурные единицы морфологии как формы и категории; проводится разграничение понятий лексемообразование и словоизменение, а также формообразование и формоизменение.

Также автор настоящего сочинения уделяет большое внимание рассмотрению синтаксической подсистемы языка и, в частности, разграничению в данной области единиц языка и речи. Так высказывание и предложение признаются единицами речи, тогда как единицами языка считаются особые «синтаксические формы» или модели синтаксических конструкций - абстракции, отвлекаемые от конструкций в речи. Инвентарной единицей синтаксиса признается синтагма. В работе охарактеризованы основные, характерные для агглютинативных языков модели конструкций.

Первая глава работы посвящена рассмотрению существующих и описанных в литературе подходов к интерпретации глагольных именных форм. Автор излагает основания классического подхода, представленного в большинстве грамматик рассматриваемых языков, который относит данные формы к словообразовательному механизму языка, а также приписывает им способность выступать в роли сказуемых придаточных предложений в речи.

В данной главе также рассматривается концепция новосибирской школы востоковедения, изложенная, в частности, в работах М.И. Черемисиной. С точки зрения исследовательницы, природа инфинитных форм глагола определяется в первую очередь их синтаксическими функциями, а именно тем, что все они являются «подчиненными», «зависимыми», в результате чего

они и не могут функционировать в роли сказуемого простого предложения2. Каждая из форм при этом «представляет свой тип синтаксической зависимости», который и следует считать значением соответствующего аффикса: деепричастие определяется как «форма подчинения глагола глаголу», а причастие, в свою очередь, как форма подчинения глагола имени существительному. Синтаксические конструкции с участием глагольных именных форм, традиционно именуемые причастными или деепричастными оборотами, рассматриваются как особый тип полипредикативных конструкций.

Помимо этого, автор обращается также к работам Б.А. Серебренникова и Г.П. Мельникова, посвященным вопросам типологии агглютинативных языков. Исследователи связывают наличие развитой системы именных глагольных форм в языках агглютинативного типа с их детерминантой3 -главной характеристикой языка, определяющей функционально значимые свойства языковой системы на всех ее уровнях. Для агглютинативных языков такой детерминантой является коллекционность словоформ или «тенденция к экономии служебных элементов»4, одним из следствий которой признается отсутствие необходимости использовать сложноподчиненные предложения.

В данной главе рассматривается также теория вторичного гипостазирования, разработанная профессором В.Г. Гузевым, с позиций которой осуществляется анализ имеющихся в агглютинативных языках глагольных именных форм.

Гипостазирование (термин Э.Лейзи) понимается, как способность человеческого мышления представлять любое явление окружающей

2 М.И. Черемисина, Т. А. Колосова Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск: «Наука», 1987. С. 88.

3 Мельников Г. П. Синтаксический строй тюркских языков с позиций системной лингвистики // Народы Азии и Африки. М„ 1969, №6 С. 115.

4 Мельников Г.П. Системная типология языков. М., 2003. С. 338.

действительности образах классифицирующих частиречных

значений, то есть как предмет, признак или действие и наделять его самостоятельным существованием в языке. Если такую интерпретацию явлений окружающей действительности можно считать первичным гипостазированием, под вторичным гипостазированием понимается заключенная в значении некоторых форм способность окказионально представлять означаемое уже существующих в языке лексем в образах классифицирующих грамматических значений другого класса лексем. Таким образом, под функциональным предназначением именных глагольных форм следует понимать их способность представлять мыслительное содержание, стоящее за словом или словоформой в речи, и воспринимаемое коммуникантом как действие, в образе предмета, признака или обстоятельства, то есть присваивать ему классифицирующие грамматические значения именных классов лексем: существительных, прилагательных или наречий. На этом основании в категорию номинализации действия объединяются формы 1) имен действия, в значении которых заключена способность «опредмечивать» действие, 2) причастий, способных «опризначивать» действие, 3) субстантивно-адъективных форм, способных представлять действие, как в виде предмета, так и в виде признака, 4) обстоятельственные формы глагола (деепричастия). Из указанных форм во всех трех рассматриваемых языках были представлены субстантивно-адъективные формы и деепричастия.

Формы категории номинализации действия следует относить к словообразовательному механизму морфологической подсистемы языка на основании ряда формальных признаков, а именно: 1) данные формы зачастую сохраняют глагольное управление; 2) способны выступать в продуктивных залоговых формах; 3) образуют отрицательную форму при помощи средств глагольного отрицания; 4) способны оформлять сложные глагольные образования, в частности, так называемые, аналитические конструкции.

Вторая глава работы посвящена именам действия - таким формам глагола, в основе значения которых лежит результат мыслительной операции, которую можно было бы охарактеризовать как «опредмечивание». Данные формы представлены в некоторых тюркских языках, однако, среди рассматриваемых в данной работе языков только в якутском языке обнаружилась форма -ыы, которую можно было бы охарактеризовать как имя действия. При этом малая продуктивность данной формы оставляет открытым вопрос о том, следует ли ее отнести к лексемообразовательному или же формообразовательному механизму морфологической подсистемы языка. Данная форма сохраняет глагольное управление и сочетается с аффиксами продуктивных залоговых форм, однако не способна -ыы сочетаться с глагольной категорией статуса — то есть не используется вместе с глагольным отрицанием -ма. Помимо этого, данные образования зачастую подвержены лексикализации и переходу в класс имен существительных.

В третьей главе данной работы рассматриваются субстантивно-адъективные формы агглютинативных языков. Субстантивно-адъективные формы понимаются как такие глагольные формы, которые заключают в своем значении способность окказионально представлять действие, как в виде признака, так и в виде предмета, что роднит их и с именами действия, и с причастиями. При этом в сфере субстантивного употребления от масдаров их отличает наличие временной семы - соотнесенность называемого действия с каким-либо временным планом.

В своем адъективном употреблении субстантивно — адъективные формы не содержат указания на связь выражаемого действия с производителем - не являются носителями, так называемого агентивного значения, присущего причастным формам.

В большинстве составленных на данный момент грамматик тюркских языков, также как и в работах по монгольскому и эвенкийскому языку, все

глагольные формы, способные представлять действие в виде признака, в том числе и субстантивно-адъективные формы, традиционно относят к причастиям. Как показал проведенный в работе анализ форм якутского, халха-монгольского и эвенкийского языков, большинство форм, традиционно именуемых причастиями, следует относить к субстантивно-адъективным формам. В частности, в якутском языке, не удалось обнаружить ни одной причастной формы, в монгольском языке лишь одну форму с агентивным значением и в эвенкийском языке две формы причастий.

В работе был проведен функционально-семантический анализ наиболее употребительных субстантивно-адъективных форм рассматриваемых языков. В частности были рассмотрены формы —быт, -дах, -батах, -ыах якутского языка; формы -(а)х, -сан, -(г)аа и -даг монгольского языка; а также формы -ри. -на, -дянга и —мачин эвенкийского языка.

Проведенный анализ языкового материала позволил выявить ряд общих для всех агглютинативных языков характеристик субстантивно-адъективных форм. Во-первых, субстантивно-адъективные формы занимают центральное место в категории номинализации действия агглютинативных языков, являются основным средством, как субстантивации, так и адъективации действия, количественно преобладают над причастными формами. Во-вторых, все рассмотренные субстантивно адъективные формы обнаруживают наличие временной семы, то есть содержат в своем значении указание на факт совершения действия в прошлом, настоящем или будущем. А также все три рассмотренных языка демонстрируют наличие аналогичных способов указания на производителя действия, в случае субстантивного или адъективного употребления. Указание на производителя действия производится при помощи аффиксов категории принадлежности, именных возвратных аффиксов (монгольский и эвенкийский языки), а также при помощи показателя родительного падежа.

Четвертая глава настоящей работы посвящена малочисленным в исследуемых языках причастным формам. В главе рассматривается форма -гч монгольского языка, а также формы —ча и -вки эвенкийского языка. Все три формы, выступая в функции определения, демонстрируют наличие у них агентивной семы, указывающей на то, что определяемое в составе определительной конструкции называет производителя действия, а также содержат в своем значении временные семы.

В рассматриваемых агглютинативных языках причастные формы крайне малочисленны и значительно менее употребительны, чем более универсальные по своему значению субстантивно-адъективные формы. Это дает основания полагать, что в диахронии именно субстантивно-адъективные формы, представленные во всех агглютинативных языках, возникаю раньше причастных форм, обладающих более узким значением и ограниченной сферой употребления.

В пятой главе данной работы рассматриваются обстоятельственные формы агглютинативных языков (деепричастия). При этом деепричастия понимаются как совокупность многочисленных глагольных форм, объединенных в одну категорию на основании их способности представлять действие в функции обстоятельства. Данные формы не имеют самостоятельных темпоральных сем, но некоторые из них имеют особые временные семы, способные сообщать информацию о временной соотнесенности действия-обстоятельства с уточняемым действием.

При этом, вопреки распространенному убеждению, в соответствии с которым к деепричастным формам следует относить лишь инфинитные формы, автор работы настаивает на необходимости включать в состав деепричастий некоторые финитные формы агглютинативных языков, на основании их коммуникативного предназначения - представление действия в виде обстоятельства, а также формы со значением условия. В якутском языке

это формы -тар и -да5Ына, а также форма эвенкийского языка с показателем -рак.

В заключении подводятся итоги выполненного исследования. Проведенный анализ глагольных именных форм позволил выявить в рассматриваемых языках наличие развитой и многочленной категории номинализации действия, объединяющей формы, коммуникативное предназначение которых заключается в их способности окказионально представлять действие в образах классифицирующих грамматических значений именных классов лексем (имен существительных, имен прилагательных и наречий).

Проделанная работа убеждает в необходимости пересмотреть представленные в большинстве составленных на данный момент грамматик агглютинативных языков теоретические подходы к трактовке данных форм. Следует признать, что традиционные термины, заимствованные из индоевропеистики, такие как «имя действия», «причастие», «деепричастие» недостаточны для описания всего многообразия именных форм агглютинативных языков и нуждаются в уточнении. Так, например, в ходе проведенного исследования подтвердилась необходимость выделения особой разновидности форм номинализации действия — субстантивно-адъективных форм, поскольку именно они, как оказалось, в отличие от причастных форм, представлены во всех агглютинативных языках и являются основным языковым средством представления действия как признак, так и «опредмечивания» действия.

Анализ функционирования глагольных форм с обстоятельственным значением свидетельствует о том, что необходимо пересмотреть также традиционное для отечественного языкознания понятие «деепричастие», с тем, чтобы включать в состав деепричастных форм некоторые финитные формы с обстоятельственным значением. Необходимо также признавать

аналитическими деепричастными формами особые лексико-морфологические языковые средства, являющиеся результатом окказиональной адвербиализации (обстоятельственные конструкции) на основе общности их языковых функций и коммуникативного предназначения. Представляется необходимым продолжить работу в данном направлении, а именно провести системный анализ подобных лексико-морфологических форм, представляющих наиболее многочисленную группу языковых средств категории номинализации (в частности, адвербиализации) действия.

Проделанная работа, как представляется, убеждает в том, что именно рассмотрение форм категории номинализации действия в свете функционально-семантического подхода с опорой на теорию вторичного гипостазирования позволяет пролить свет на природу, функциональное предназначение и способы функционирования данных форм в речи агглютинирующих языков, убедиться в том, что эти формы выполняют ту же коммуникативную задачу, которую во флективных индоевропейских языках по преимуществу решают распространяемые союзные и бессоюзные придаточные предложения. Вместе с тем, полученные результаты облегчают как задачу осмысления данных форм исследователями, которые не работают в области теории строя агглютинирующих языков, так и задачу усвоения данных форм носителями флективных и аморфных языков.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: В журналах, входящих в Перечень ведущих периодических изданий:

1. Матушкина H.A. К вопросу о категории номинализации действия в агглютинативных языках // Вестник СПбГУ, 2012. Сер. 13. Вып. 2. С.28-34.

В других журналах и изданиях:

2. Матушкина H.A. К вопросу о функциональной природе причастий (на примере якутского литературного языка) // Локальное наследие и глобальная перспектива. «Традиционализм» и «революционизм» на Востоке. XXVII Международная научная конференция по источниковедению и историографии стран Азии и Африки, 24-26 апреля 2013г.: Тезисы докладов / Отв. ред. H.H. Дьяков, A.C. Матвеев. - СПб: ВФ СПбГУ, 2013. С. 299-300

3. Матушкина H.A. К вопросу о понятии причастие в свете материала агглютинативных языков. // Российская тюркология. 2013, № 1 (8). С. 1324.

Текст диссертации на тему "Категория номинализации действия в агглютинативных языках"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

/)

04201451513

МАТУШКИНА Наталья Александровна

КАТЕГОРИЯ НОМИНАЛИЗАЦИИ ДЕЙСТВИЯ В АГГЛЮТИНАТИВНЫХ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ЯКУТСКОГО, ХАЛХА-МОНГОЛЬСКОГО И ЭВЕНКИЙСКОГО)

Специальность 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (стран Азии и Африки)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: Доктор филологических наук ГУЗЕВ Виктор Григорьевич

Санкт-Петербург 2013

Оглавление

Предисловие_5

Введение. Понятийно-терминологический аппарат_9

Глава 1. Подходы к истолкованию именных форм глагола_31

Концепция вторичного гипостазирования._38

Глава 2. Субстантивные формы глагола (Имена действия)_47

Глава 3. Субстантивно-адъективные формы глагола_53

Субстантивно-адъективные формы якутского языка_57

1. Форма с показателем -ар (-ыыр)/ -бат_58

Форма с показателем -быт_64

Форма с показателем -дах_72

Форма-батах_73

Форма -ыах_75

Субстантивно-адъективные формы монгольского языка_77

Форма -(а)х_78

Форма -сан_81

Форма -(г)аа_84

Форма -даг_85

Субстантивно-адъективные формы эвенкийского языка_87

Форма -ри_88

Форма -на_91

Форма -дянга_92

Форма -мачин_94

Выводы_96

Глава 4. Причастия_97

Глава 5. Деепричастия_102

Деепричастные формы якутского языка_104

Деепричастие -ан_105

Деепричастие -аат_112

Деепричастие -а/-ыы_113

Деепричастие -ымына_118

Деепричастие -бакка_120

Деепричастие -аары_121

Деепричастие -бытынан_122

Деепричастие -бычча_124

Деепричастие -тар_125

Деепричастие -да^ына_126

Деепричастные формы монгольского языка_128

Деепричастие -ж, -ч_128

Деепричастие -н_130

Деепричастие -(г)аад_131

Деепричастие -саар_131

Деепричастие-магц_132

Деепричастие -хлаар_132

Деепричастие -тал_133

Деепричастие -вч_133

Деепричастие -бал ( -вал)_133

Деепричастие -(а)хаар_134

Деепричастные формы эвенкийского языка_134

Формы со значением обстоятельства образа действия_136

Формы со значением обстоятельства времени_137

Формы со значением обстоятельства условия: _140

Формы со значением обстоятельства цели_141

Заключение_143

Список использованных сокращений_145

Список источников и цитируемой литературы _147

Предисловие

Настоящая работа преследует цель исследовать типологию и состав, а также функциональное предназначение и структуру семантики именных форм глагола в агглютинативных языках. В качестве материала для данного исследования были выбраны три агглютинативных языка, относящиеся к разным группам алтайской макро-семьи: якутский язык, относящийся к тюркской группе языков, халха-монгольский язык, представляющий монгольскую группу и эвенкийский язык, относящийся к тунгусо-манчжурской группе языков. Все три языка являются суффиксальными агглютинирующими языками и могут считаться эталонными представителями языков агглютинативного типа, что позволяет делать выводы и предположения общего характера об устройстве и функционировании рассматриваемой категории форм в языках данного структурного типа. Необходимость сравнительно-сопоставительных исследований якутского и монгольского языков отмечается многими исследователями и не теряет своей актуальности в современной алтаистике.1

Актуальность данной темы обусловлена рядом факторов: 1. Глагольные именные формы играют важнейшую роль в морфологической подсистеме языков агглютинативного типа: во всех рассматриваемых языках категория номинализации действия является чрезвычайно развитой и многочленной. Наличие развитой системы глагольных имен признается одной из отличительных характеристик морфологической подсистемы агглютинативных языков, неразрывно связанной с особенностями их синтаксического строя. В частности, активное использование в данных языках

1 См. напр.: Левин Г.Г. Исторические связи якутского языка с древнетюркскими языками VI [-1X вв. (в сравнительно-сопоставительном аспекте с восточно-тюркскими и монгольскими языками). Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук. Якутск, 2013. Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммососва. 46 С.

конструкций, вводимых глагольными именами, освобождает носителей языка от использования как сочинительных, так и подчинительных союзов.2

2. Несмотря на то, что исследователи алтайских языков традиционно уделяют большое внимание рассмотрению именных форм глагола, степень разработанности данного вопроса нельзя считать удовлетворительной. Большинство составленных на данный момент грамматик рассматриваемых языков носит описательный характер и не уделяет достаточного внимания функциональной природе данных форм. При описании данных форм авторы зачастую пользуются терминологическим аппаратом, сформированным на базе индоевропейских языков, относящихся к иному структурному типу, что не позволяет в полной мере раскрыть семантику данных форм, их коммуникативное предназначение.

Целью настоящего исследования является выявление общих закономерностей функционирования форм категории номинализации действия в агглютинативных языках, исследование типологии данных форм, их места в морфологических подсистемах рассматриваемых языков, рассмотрение данных форм функционально-семантической точки зрения.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: 1) освоение понятийно-терминологического аппарата функционально-семантического подхода, необходимого для осмысления фактов агглютинативных языков, уточнение необходимых терминов и понятий; 2) рассмотрение форм категории номинализации действия и уточнение ее состава в выбранных языках алтайской семьи, выявление отличительных особенностей данных форм для каждого из рассматриваемых языков; 3) на базе полученного материала исследования выявление общих для рассматриваемых тюркских языков закономерностей функционирования глагольно-именных форм, также формулирование оснований для классификации данных форм на основе их функциональной семантики.

2 Гузев В.Г., Бурыкин А. А. Общие строевые особенности агглютинативных языков // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Том III, часть 1. СПб., 2007. С. 111-112, 114.

Теоретическую основу данного исследования составила концепция вторичного гипостазирования, сформулированная профессором В.Г. Гузевым, согласно которой совокупность глагольно-именных форм языка представляет собой глагольную категорию вторичного гипостазирования или категорию номинализации действия. Апробация данной концепции на материале нетюркских языков агглютинативного типа можно считать одной из задач данной работы. До настоящего времени концепция вторичного гипостазирования применялась к материалу исключительно тюркских языков, как древних: староанатолийско-тюркского языка (В.Г. Гузев), языка рунических и уйгурографичных древних тюркских памятников (H.H. Телицин), современных: узбекского (М.Ш. Маматов), кумыкского (Н.Э. Гаджиахмедов), турецкого (О. Дениз-Йылмаз), карачаево-балкарского (JI. М. Ульмезова) языков.

Научная новизна выполненного исследования заключается в следующем:

1. Впервые концепция вторичного гипостазирования, сформулированная на материале тюркских языков, применяется к материалу языков, не относящихся к тюркской группе: халха-монгольскому и эвенкийскому.

2. Анализ материала исследуемых языков позволил впервые выделить в составе всех исследуемых языков особую частную категорию в составе категории номинализации действия - субстантивно-адъективные формы, которые в монгольском и эвенкийском языкознании, как и в работах по якутскому языку, традиционно трактуются как причастия.

3. Обоснована необходимость рассматривать обнаруженные в исследуемых языках сложные лексико-морфологические образования с обстоятельственным значением в рамках категории номинализации действия в ряду прочих средств, имеющих своим значением представление действия в виде обстоятельства.

4. В данной работе расширяется представление о понятии деепричастие. В состав деепричастных форм языка предлагается включать не только инфинитные неспрягаемые формы, но также и некоторые финитные формы с обстоятельственным значением, а также морфолого-лексические и лексические

образования, заключающие в своем значении способность представлять действия в виде обстоятельств.

Введение. Понятийно-терминологический аппарат

Поскольку в современном языкознании многие термины и понятия и по сей день носят дискуссионный характер, представляется необходимым сформулировать содержание употребляемых автором понятий и терминов. У представителей разных лингвистических школ, течений и направлений обнаруживаются совершенно различные интерпретации даже самых общих и базовых понятий, таких как «язык», «речь», «морфология», «морфема», «форма», «категория», «предложение», «словосочетание». Так, например, у многих грамматистов легко заметить отсутствие разграничения даже таких сформулированных ещё И.А.Бодуэном де Куртенэ терминов и понятий, как «язык» (по Л.В. Щербе «языковая система» ) и «речь», а также обозначение речевых единиц терминами «эмического» слоя («лексема»). Также для описания именных форм глагола в исследуемых языках с функционально-семантической точки зрения необходимо рассмотреть такие общие вопросы языкознания как разграничение значения и смысла, словообразования и словоизменения. Следует оговориться, что при составлении данного раздела не ставилась задача разработать универсальный терминологический аппарат или охватить все многообразие существующих точек зрения, а лишь обозначить те положения, которые являются одновременно теоретической и методологической базой данного исследования.

Одно из центральных мест в проблематике современного языкознания занимает разграничение языка и речи, а также собственно определение понятия «язык». Все существующее на данный момент в лингвистике многообразие определений языка связано, по всей видимости, с тем, что отдельные исследования, каждое из которых ставит свои специфические задачи и пользуется определенными методами их решения, рассматривают язык всегда через призму

3 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е. стереотипное. М., 2004.

выбранного подхода. Как отмечал Ф. де Соссюр, говоря о сложности предмета лингвистики: «Объект вовсе не предопределяет точки зрения; напротив, можно сказать, что точка зрения создает самый объект»4.

В рамках данной работы автор опирается на содержание понятия «язык», разработанное Г.П. Мельниковым. Согласно трактовке Г.П. Мельникова, естественный язык следует понимать как объективно существующий в психике индивида естественный коммуникативный механизм, которым владеет каждый член одной коммуникативной общности и который лежит в основе способности человека пользоваться звуковыми или графическими знаками для обмена информацией.5 В основе данного определения лежит понимание языка как явления объективного, как присущего человеку свойства, что не противоречит осознанию языка как социального образования, возникающего в обществе для удовлетворения коммуникативной потребности.6 Несмотря на то, что язык и заключен в отдельных индивидах, «в каждой индивидуальной системе присутствует общественная языковая система как ее основная сторона»7, то есть любая индивидуальная языковая система является вариантом единого для всех членов коммуникативной общности механизма.

Одним из важнейших свойств языка, также нашедшим отражение в определении Г.П. Мельникова, является его «психичность»8 - именно эта характеристика языка играет значительную роль при разграничении языка и речи. Язык нематериален, он мыслится как знание или совокупность знаний - как справедливо замечал российский ученый И.А. Бодуэн де Куртенэ: «Во всех частях

4 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Пер. с французского A.M. Сухотина, под ред. Р.И. Шор. М., 2006. С. 33.

5 Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М., 1978. С. 218-354.

6 См., напр.: Мартине А. Основы общей лингвистики. Пер. с фр. В.В. Шеворошкина. - 2-е изд. - М., 2004.С. 27-28.

7 Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л., 1987. С. 21.

8 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. С. 39.

и единицах языка пульсирует и может пульсировать лишь чисто психическая жизнь» 9.,

Под речью (текстом) понимается знак или развернутая во времени или пространстве цепочка знаков, выступающая в функции репрезентантов какого-либо мыслительного содержания.10 При этом, исходя из определения знака как материального чувственно воспринимаемого объекта, который символически, условно представляет и отсылает к обозначенному им событию или явлению, свойству, связи или отношению предметов, явлений, действий или событий", можно сделать вывод о материальном характере речи. Несмотря на то, что порождение и восприятие речи обусловлено функционированием языковой системы, в самой речи, как отмечал А.А Потебня, нет ничего идеального: «звуковая оболочка слова, бывшая внешним знаком сложного содержания,

переходя к другому, не приносит с собою всего этого содержания. Последнее

12

должно быть вновь создано другим» . С другой стороны, речь является

необходимым условием существования и «установления» языка - «исторически

1 ^

факт речи всегда предшествует языку» , а также единственным доступным исследователю материалом, на основании которого создается модель языковой системы.

При столь тесной взаимосвязи и взаимообусловленности языка и речи, представляется, тем не менее, необходимым строго разграничивать единицы речи и единицы языка. Так, основной единицей речи принято считать высказывание, которое в данной работе будет трактоваться как знак или цепочка знаков, репрезентирующие какое-либо законченное мыслительное содержание.

9 Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. I. М., 1963. С. 260, 212, 217.

10 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. Переводы с фран. яз. под ред. A.A. Холодовича. М., 1977. С. 51-53, см. также Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики. М., 1977. С. 10-12.

11 Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 182.

12 Потебня A.A. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905. С. 600.

13 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. С. 42.

Рассмотрение единиц языка невозможно без обращения к представлению о языке как о функциональной системе. Автор настоящей работы разделяет трактовку понятия «система» как «совокупности элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство»14; характер и способ связей элементов системы именуется структурой системы. Язык с этой точки зрения, бесспорно, является системой, поскольку он состоит из отдельных взаимосвязанных, взаимодействующих элементов.

Функциональной системой язык признается исходя из того, что его главным системообразующим фактором является некий результат (функция), для достижения которого существует данная совокупность взаимодействующих элементов.15 Главной системообразующей функцией естественного языка следует признавать осуществление коммуникации, поскольку именно потребности человека'как общественного существа к коммуникации, к передаче некоторого мыслительного содержания язык обязан своим существованием.16 Из этого можно заключить, что природа и сущность любого компонента языковой системы также

1 7

определяется нуждами коммуникации , что в свою очередь означает, что любое языковое средство может быть познано правильно, только если исследователю

удается выяснить его место в механизме языка и характер его участия в процессах

18

речевой деятельности.

Эти дадеи лежат в основе функционально-семантического подхода к языку, а также связанного с ним представления о функциональной грамматике, ориентированной на «изучение и описание закономерностей функционирования единиц грамматического строя языка для выражения мыслительного содержания».19 Грамматика такого типа «рассматривает в единой системе

14 Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. Изд. 7-е. М., 2001. С. 513.

15 Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М., 1988. С. 8-9.

16 Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. С. 29.

17 Там же. С. 29-30.

18 Касевич В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М., 1983. С. 7-8.

19 Бондарко A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Изд. 4-е. М., 2007. С. 25.

средства, относящиеся к разным языковым уровням, но объединенные на основе общности их семантических функций»; при этом, «при описании языкового материала используется подход «от семантики к ее формальному выражению» («от функции к средствам») как основной, определяющий построение грамматики, в сочетании с подходом «от формы к семантике» («от средств к функциям»)».20 Такой подход, при котором в центре внимания исследователя о�