автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Категория относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными конструкциями

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными конструкциями"

На правах рукописи

Сафронова Наталья Анатольевна

КАТЕГОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОГО СИНТАКСИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ В ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ОБОСОБЛЕННЫМИ КОНСТРУКЦИЯМИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

2 4 ОКТ 2013

Москва-2013

005535481

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета ФГБОУ ВПО «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых»

Научный руководитель: Фурашов Владимир Иванович,

доктор филологических наук, профессор Официальные оппоненты: Чернова Любовь Афанасьевна,

доктор филологических наук, профессор (ГАОУ ВПО «Московский государственный областной социально-гуманитарный институт», профессор кафедры русского языка)

Смирнова Надежда Владимировна, кандидат филологических наук, доцент (ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова», доцент кафедры стилистики русского языка)

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский государственный

областной университет»

Защита состоится «13» ноября 2013 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.136.01 при ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М. А. Шолохова» по адресу: 109240, Москва, ул. Верхняя Радищевская, д. 16-18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного гуманитарного университета имени М. А. Шолохова по адресу: 123298, Москва, ул. Берзарина, д. 4.

Автореферат разослан » 13 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент СС. Ф. Барышева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Время как особая категория, которая отличает глагол от имени, была выделена ещё Аристотелем. На современном этапе лингвистическая наука продвинулась далеко вперед в изучении выражения в языке темпоральных отношений. Наряду с категорией глагольного времени исследуются и другие формы передачи временных значений: наречия и предложно-падежные сочетания, предлоги и союзы с временным значением, временное соотношение частей в сложном и осложненном предложении, функционально-семантические категории темпоральности, таксиса, временной локализованное™, категория синтаксического времени, время рассматривается с позиций когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвофилософии, текстообразующих функций и т.д.

Понятие относительного времени введено в научный обиход давно. Так, уже в 1747 году Г. Жирар употребляет термины абсолютное и относительное время, используя их в значении, которое принято и в современной лингвистике. Несмотря на это, интерес к различению абсолютного и относительного времени не ослабевает [Бондарко 1971, Виноградов 1972, Поспелов 1965, Галышев 2004; Шаповалова 2000 и др.].

Активно изучается и категория синтаксического времени [Виноградов 1975в; Золотова 1975; Лекант 1986; Шаповалова 2000; Шведова 1978 и др.], в том числе и категория относительного синтаксического времени.

Существует мнение, что категория относительного синтаксического времени, наряду с сопутствующей модальностью и персональностью, формирует особое семантическое свойство обособленных членов предложения - полупредикативность [Прияткина 1990, Фурашов 1975, 1993, Кабакова 1994 и др.].

Объектом изучения в диссертации является категория относительного синтаксического времени (ОСВ) в современном русском языке, предметом -основные значения и средства выражения относительного времени в предложениях, осложненных обособленными членами.

Актуальность исследования определяется следующими факторами:

1) проблема выражения ОСВ обособленными конструкциями остается до конца не исследованной, несмотря на то, что некоторые типы конструкций, в частности, причастные и деепричастные, неоднократно привлекали внимание лингвистов, в том числе и с точки зрения выражения данными конструкциями значения относительного времени;

2) в последние десятилетия в научный обиход прочно вошло понятие «таксис», используемое представителями различных направлений; часто понятия относительного времени и таксиса не разграничиваются, что ведет, на наш взгляд, к терминологической путанице. Отсюда возникает необходимость в определении специфики названных категорий;

3) в «Русской грамматике» (1980) обособленные члены предложения разделены на два разряда: 1) полупредикативные и 2) поясняющие (или уточняющие) [Грамматика-80: 181]. Данное разделение лишает уточняющие

и поясняющие обособленные члены предложения статуса полупредикативной единицы. Вопрос о полупредикативности поясняющих и уточняющих членов предложения остается открытым, и его решение напрямую связано с исследованием категорий сопутствующей модальности, персональности и относительного времени, которые характерны для указанных конструкций.

Цель исследования - установить языковой статус категории ОСВ и выявить особенности его выражения в современном русском языке на материале обособленных конструкций различных типов.

Названная цель предполагает решение ряда задач:

1) изучение истории развития лингвистических взглядов на категорию относительного времени;

2) соотнесение традиционного понимания относительного времени с системой понятий современной лингвистической теории;

3) выявление категориальных признаков ОСВ, отграничивающих его от смежных языковых явлений;

4) определение основных значений ОСВ в обособленных конструкциях;

5) выявление языковых средств формирования ОСВ в обособленных конструкциях изучаемых разновидностей.

Методы исследования. При изучении языкового материала использовался комплекс методов и приемов в рамках структурно-семантического подхода к описанию языковых явлений. Основным был избран описательно-аналитический метод, предполагающий наблюдение, классификацию, обобщение и интерпретацию языкового материала; использовались также элементы сопоставительного анализа, прием трансформаций.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Категория относительного синтаксического времени — это языковая синтаксическая категория уровня предложения.

2. Категории ОСВ реализуется в сложных предложениях, в предложениях с однородными сказуемыми и с обособленными членами. Относительное -синтаксическое время является категорией, присущей всем конструкциям с вторичной предикацией, то есть является необходимым свойством данных конструкций, также как синтаксическое время вообще является необходимым свойством любого предложения, формирующим, наряду с модальностью и персональностью, основное грамматическое значение предложения - предикативность.

3. В отличие от традиционного понимания относительного времени как ориентации одной глагольной формы по отношению к другой, а не к грамматическому моменту речи, категория ОСВ может выражаться не только глагольными формами, но и другими языковыми средствами: видо-временным соотношением спрягаемого глагола и его неспрягаемых форм (причастия, деепричастия, инфинитива), порядком следования предикатов, разнообразными лексико-грамматическими средствами (союзами, частицами,

наречиями времени и др.). Таким образом, указанная категория формируется целым комплексом языковых средств различных уровней (лексического, морфологического, синтаксического), которые взаимодействуют друг с другом, оказывая друг на друга конкретизирующее, «переключающее» или «ассимилирующее» влияние (Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс).

4. В предложении с обособленными конструкциями категория ОСВ является конституентом полупредикативности, которая в свою очередь осознается как «основное семантическое свойство» обособленных членов предложения, отличающее их от необособленных (В.И. Фурашов). Эта категория выявляется не только в так называемых «полупредикативных» обособленных членах предложения, но и в «уточняющих» и «поясняющих».

5. Обособленные конструкции могут обладать значением одновременности (полной или частичной), предшествования и следования по отношению к временному плану предикативной основы. Однако в ряде случаев темпоральное значение обособленной конструкции может быть квалифицировано как псевдовременность, временная неопределенность или недифференцированные временные отношения. Темпоральное значение обособленной конструкции может быть представлено имплицитно, повторяя временной план предикативной основы, а может иметь собственные средства выражения.

6. Основные темпоральные значения в различных типах обособленных конструкций различны, и ведущая роль в формировании относительного временного значения указанных конструкций принадлежит разным языковым средствам (вид деепричастия, видо-временные модификации причастий и их соотношение с видо-временными формами глагола-сказуемого, лексические средства - наречия, предложно-падежные сочетания со значением времени, а также предлоги и союзы).

7. Заметную роль в выражении ОСВ обособленных конструкций всех типов играют лексико-грамматические показатели темпоральности (ЛГПТ). Они расширяют границы понятия «относительное время», включая сюда не только значения одновременности / разновременности, но и другие темпоральные значения (постоянство, периодичность проявления признака и ДР-)-

Новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринимается попытка комплексного исследования обособленных конструкций различных типов с точки зрения способности выражения данными конструкциями относительного временного значения. При этом рассматриваются не только причастные и деепричастные обособленные конструкции, наиболее часто исследуемые в связи с выражением таксисных значений, но и адъективные конструкции в функции обособленных согласованных определений, субстантивные конструкции, выступающие в функции обособленных приложений, а также наименее изученные в этом плане обособленные инфинитивные конструкции.

Теоретическая значимость работы состоит в уточнении категориальной специфики относительного синтаксического времени, в

определении круга основных временных значений, выявлении сходств и различий указанных значений и средств их формирования в обособленных конструкциях различных типов.

Практическая значимость диссертации усматривается в возможности использования ее результатов для дальнейшего изучения категории относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях, оставшихся за пределами данной работы (в так называемых поясняющих и уточняющих обособленных членах, способных выполнять разнообразные синтаксические функции, в обособленных несогласованных определениях, выраженных косвенными падежами имён существительных и компаративом). Применение теоретических выводов диссертации возможно в практике лекционного преподавания курсов морфологии и синтаксиса современного русского языка в вузе, а также спецкурса по обособленным членам предложения. Собранный языковой материал может быть использован в качестве дидактического на практических занятиях по лексикологии, морфологии и синтаксису осложнённого предложения.

Материалом для исследования послужила картотека, собранная автором в ходе наблюдений над текстами русской классической и современной литературы путем сплошной выборки общим объемом около 8000 примеров.

Апробация диссертации. Результаты работы докладывались и обсуждались на аспирантском объединении и заседаниях кафедры русского языка ВГТУ (позднее ВлГУ), а также на научных и научно-практических семинарах и конференциях различных уровней, от регионального до международного. По теме исследования имеются 17 публикаций, в том числе три публикации в изданиях, рекомендованных ВАК для апробации результатов исследования на соискание учёной степени кандидата наук, общим объёмом 4,9 усл. п. л.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка языковых источников, а также -списка сокращений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект и предмет изучения, отмечается актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, обозначаются цель и задачи исследования, методы и приёмы, используемые для анализа языкового материала, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава I «Из истории изучения вопроса об относительном времени» посвящена обзору существующих концепций относительного времени, а также близкой, но не тождественной ему категории таксиса.

Раздел 1.1 «Развитие представлений об относительном времени в отечественной и зарубежной лингвистике» отражает процесс становления

понятия «относительное время» и дальнейшего развития представлений об этой категории в лингвистике.

В подразделе 1.1.1 «Становление понятия "относительное время"» отмечается, что в европейской научной традиции изучение категории времени «опиралось ...на систему времён латыни, различающую основные и относительные времена» [Маслов 1990: 89]. Уже в «Малой грамматике» Доната Элия обозначено предпрошедшее время, которое является не чем иным, как одним из относительных времён.

В 1660 году во Франции А. Арно и Кл. Лансло в «Грамматике Пор-Рояля» разделяли все времена на простые по значению и сложные по значению [Арно, Лансло: 162]. Позднее в обиход вошли и сами термины «абсолютное» и «относительное» время. Так, во Франции впервые термины «абсолютные времена» и «относительные времена» использует Г. Жирар (1747).

Подраздел 1.1.2 «Развитие представлений об относительном времени в XIX-XX веках» отражает эволюцию во взглядах на относительное время в более позднее время. В отечественном языкознании различию между абсолютным и относительным употреблением временных форм большое внимание уделяли Ф.И. Буслаев, A.M. Пешковский, A.A. Шахматов и др. лингвисты.

Ф.И. Буслаев, не пользуясь термином «относительное время», говорил, что время причастий и деепричастий используется для передачи одновременности или неодновременности действий, выраженных глаголом и его формами.

A.M. Пешковский, рассматривая сочетание глагольных форм в составе сложноподчиненных предложений, упоминает о «последовательности времен. Особое внимание уделяется A.M. Пешковским категории времени в причастии и деепричастии: «Относительно категории времени в деепричастиях нужно сказать, что ...она обозначает не отношение времени процесса ко времени речи, а отношение его ко времени главного действия (выраженного глаголом)» [Пешковский 1956: 125]. При этом отмечается, что времена причастий «по значению двойственны: частью они так же несамостоятельны, как времена деепричастий, частью так же самостоятельны, как времена глаголов» [Пешковский 1956: 127]. Именно «несамостоятельное» значение времени, т.е. указание на «последовательность времён» является главным в темпоральной семантике деепричастия, время же причастия может быть как «самостоятельным», так и «несамостоятельным», то есть указывать и на отношение к моменту речи, и на отношение ко времени совершения действия, выраженного глаголом.

A.A. Шахматов говорил об особой глагольной категории одновременности / преждевременности, связывая одновременность действий с несовершенным видом, а преждевременность с совершенным видом [Шахматов 1941: 489-490].

В современной морфологии также принято разграничивать абсолютное и относительное употребление времен глагола. Теория эта подробно

разрабатывалась на рубеже XIX-XX вв. Р. Грассри, К. Бругманом, Й. Шталем. Абсолютным считается такое употребление временных форм глагола, при котором время действия ориентируется на грамматический момент речи. Под относительным временем понимается время глагола, определяемое по отношению ко времени совершения другого действия или осуществления другого процесса.

В современном русском языке, не обладающем системой специальных относительных времен, следует говорить об абсолютном и относительном употреблении или об абсолютной и относительной ориентации временных форм. Проблема различия абсолютного и относительного употребления времён получила освещение в трудах И.И. Мещанинова, Ю.С. Маслова, A.B. Бондарко и др. В то же время в отечественном языкознании вопрос об относительном времени до настоящего времени остается недостаточно проясненным.

В.В. Виноградов отмечал, что категория относительного времени тесно связана с синтаксисом и должна исследоваться в рамках различных синтаксических конструкций. Понятие относительного времени оказывается тесно связанным с понятиями сложного и осложненного предложения, так как данные синтаксические построения обладают полипропозитивной семантикой, заключая в себе сообщение о нескольких событиях, которые являются сопряженными на временной оси.

В XX веке происходит расширение термина «относительное время». Намечаются новые тенденции в употреблении данного термина.

Первая связана с учением А. Белича о синтаксическом индикативе и релятиве. Вслед за А. Беличем Н.С. Поспелов отмечает необходимость разграничения прямого и относительного употребления временных форм, считая, что в основу их разграничения «следует положить не ...различие между точками отсчета (от момента речи или от какого-либо другого момента), а глубокое внутреннее различие ...между двумя планами высказывания: планом коммуникации... и планом односторонней информации...» [Поспелов 1965: 220]. Относительное употребление временных форм при этом связывается с планом информации. Идея разграничения различных текстовых подсистем (планов, регистров) была воспринята многими исследователями [Золотова 1998, Падучева 1996 и др.].

Вторая тенденция употребления термина «относительное время» намечается в работах Т.П. Ломтева, М.В. Всеволодовой, которые используют термины прямое и относительное время в несколько ином значении. Термин «относительное время» служит для выражения отношений разновременности, в противоположность термину «прямое время», выражающему отношения одновременности [Ломтев 1972, Всеволодова 1983].

Третья тенденция связана с тем, что в синтаксисе всё чаще проводится мысль о «глубоком внутреннем различии морфологического и синтаксического времени» [Грамматика-80: 544]. В связи с этим всё чаще, говоря об относительном времени в сложном и осложнённом предложении,

лингвисты имеют в виду именно синтаксическую категорию времени, которая выражается не только при помощи видо-временных форм глагола, но и разнообразных лексико-грамматических средств.

В современных работах нередко вместо терминов «абсолютное» и «относительное» время используются термины «дейктическое» и «анафорическое» время. В последние десятилетия наряду с термином «относительное время» широкое распространение получил термин «таксис», активно используемый представителями различных направлений лингвистических исследований: функциональной грамматики (A.B. Бондарко, Ю.С. Маслов, B.C. Храковский и др.), коммуникативной грамматики (Г.А. Золотова, М.Ю. Сидорова, Н.К. Онипенко и др.).

В разделе 1.2 «Таксис и относительное время» представлена попытка разграничения категорий таксиса и относительного времени.

Появление термина «таксис» (греч. taxis — построение, расположение, порядок) связывают с выходом в свет статьи P.O. Якобсона «Шифтеры, глагольные категории и русский глагол». P.O. Якобсон выделил особую глагольную категорию таксиса, которая «характеризует сообщаемый факт по отношению к другому факту и безотносительно к факту сообщения» [Якобсон 1972: 101], что отличает её от категории времени.

В настоящее время существует несколько трактовок таксиса, хотя даже среди представителей одного направления научных исследований имеются разногласия в понимании сущности данной категории. Можно выделить три основных трактовки таксиса.

Первая связана с отождествлением таксиса и категории относительного времени. Данная трактовка представлена в «Лингвистическом энциклопедическом словаре». На наш взгляд, данное понимание таксиса не несёт в себе нового с научной точки зрения и явно не соответствует тенденции к моносемичности терминологической лексики.

Вторую трактовку предлагают представители функциональной грамматики (A.B. Бондарко, B.C. Храковский, Н.В. Семёнова и др.). Они рассматривают таксис как функционально-семантическую категорию (поле), ядром которой является категория относительного времени глагола. Кроме глагольных форм в формировании данной категории участвуют и языковые средства различных языковых уровней (лексического, морфологического, синтаксического). В сферу таксисных значений кроме временных включаются и значения обусловленности (причины, условия, цели, уступки и ряд других).

Третье представление о таксисе выявляется в работах представителей коммуникативной грамматики — Г.А. Золотовой, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидоровой и др. Они представляют таксис как особую технику межпредикатных отношений, при этом временные отношения между предикатами представляют собой лишь одну из составляющих таксиса наряду с модальностью и персональностью. Данная трактовка ведёт к неразличению понятий таксиса и предикативности, которую В.В. Виноградов

определил как совокупность категорий синтаксического времени, модальности и лица.

На наш взгляд, наибольшего внимания заслуживает вторая трактовка таксиса. Именно она предполагает необходимость отграничения данной категории от категории ОСВ. Необходимо подчеркнуть, что данные категории можно считать смежными, но не тождественными. В основе выделения категории ОСВ лежит структурно-семантический подход к предложению. Категорию ОСВ мы рассматриваем как категорию синтаксическую, характерную для тех типов синтаксических построений, в которых представлена вторичная предикация (сложные предложения, осложнённые предложения с однородными сказуемыми и с обособленными членами). Таксис обычно рассматривается независимо от типов конструкций, в которых он представлен (к примеру, от обособленного или необособленного употребления причастий). В то же время не принято в рамках категории таксиса рассматривать временное соотношение между обособленными субстантивными или адъективными оборотами и сказуемым. Включение в разряд таксисных значений обусловленности (цели, причины, условия и др.) приводит к размытости данной категории. Рассмотрение категории ОСВ не предполагает изучения отношений обусловленности, а ограничивается только темпоральной соотнесённостью ситуаций.

Раздел 1.3 «Категория относительного синтаксического времени как составляющая полупредикативности обособленных членов предложения» посвящен рассмотрению полупредикативности как основного семантического свойства обособленных членов предложения и категории ОСВ как одной из составляющих данной категории.

Подраздел 1.3.1 «Понятие синтаксического времени» отражает существующие в науке представления о синтаксическом времени и его отличии от морфологической категории времени. Понятие синтаксического времени было введено в научный обиход A.A. Шахматовым. Ранее (1904 г.), не используя термины предикативность, синтаксическое время и объективная модальность, Ф.Ф. Фортунатов говорил о «формах сказуемости в глаголе», под которыми подразумевал единство времени и наклонения, которые делают глагол сказуемым в предложении.

В.В. Виноградов, говоря о предикативности, в качестве её составляющих выделил категории модальности, синтаксического времени и лица [Виноградов 1975г: 227]. Категория синтаксического времени, по В.В. Виноградову, это неотъемлемое свойство любого предложения, в том числе и тех предложений, в которых глагол-стоит в форме ирреальных наклонений, в инфинитиве, а также в предложениях, где глагол как сказуемое отсутствует (Огонь! Брр!).

Синтаксическое время в единстве с объективной модальностью рассматривается в «Грамматике современного русского литературного языка» (1970), «Русской грамматике» (1980), а также «Краткой русской грамматике» (1989) как категория, формирующая предикативность. Н.Ю. Шведова, ответственный редактор названных изданий, отстаивает точку

зрения, что категория синтаксического времени - это обязательная составляющая грамматического значения любого предложения: «...нельзя утверждать, что синтаксические формы побудительного, сослагательного, желательного наклонений лишены временных значений», так как язык отражает действительность, «а в действительности нет ничего, что происходило бы вне времени» [Шведова 1978: 96].

Подраздел 1.3.2 «Полупредикативность как семантическое свойство обособленных членов предложения» содержит сведения об истории изучения полупредикативности.

В XIX веке была выдвинута теория «сокращённых придаточных» (А.Х. Востоков, Н.И. Греч, Ф.И. Буслаев), согласно которой «...полные предложения сокращаются в имена существительные, прилагательные и наречия, т.е. переходят в какой-либо отдельный член предложения» [Буслаев 1959: 535].

A.A. Потебня в работе "Из записок по русской грамматике" (1888 г.) подверг критике эту теорию, отмечая, что обособленные члены предложения, или, по его терминологии, приложения, не возникали из придаточных предложений. Однако рассматриваемая теория имела и рациональное начало. В ней подчеркивалось особое семантическое свойство обособленных членов, которое позднее получило название полупредикативности.

A.A. Потебня, говоря об определении, предлагал разграничивать два понятия: «собственно определения (attributum) и приложения (appositio)» [Потебня, Т. 1-Й: 109]. Под приложением, или аппозицией, A.A. Потебня понимал член предложения, обладающий большей по сравнению с определением самостоятельностью, которая проявляется в выделении запятыми на письме и «большей предикативностью» [Потебня, Т. I-II: 109110]. Кроме того, было выдвинуто и положение о предикативных рангах. При этом степень предикативности зависит в большей степени от части речи (к примеру, он отмечает, что причастие более предикативно, чем прилагательное и существительное [Потебня, Т. I-II: 123]), но не отвергается и синтаксическая функция слова в предложении. Так, различая атрибутивное («написанное письмо») и аппозитивное («письмо, написанное вчера») употребление причастий, ученый отмечает, что степень предикативности причастия в аппозитивном употреблении выше, чем в атрибутивном, но тем не менее не равна предикативности сказуемого [Потебня, Т. I—II: 110].

Особую природу обособленных членов предложения отмечали многие лингвисты, занимающиеся синтаксическими проблемами (A.M. Пешковский, A.A. Шахматов, В. Матезиус, H.H. Прокопович и др.).

В настоящее время с обособленными членами предложения традиционно связывают понятия «полупредикативный» и «полупредикативность». Под полупредикативностью обычно понимается способность обособленных членов предложения передавать дополнительное сообщение (утверждение, отрицание).

Некоторые лингвисты рассматривают полупредикативность независимо от обособления (Г.А. Золотова, A.A. Камынина и др.).

Отмечается, что полупредикативностью обладают неличные формы глагола, детерминирующие обстоятельства, имена препозитивной семантики {выстрел, приезд и т.д.). Полагаем, что такое расширение понятия «полупредикативность» вряд ли целесообразно, так как ведёт к смешению семантического и конструктивно-синтаксического уровней.

Мы придерживаемся традиционного понимания полупредикативности как значения добавочного сообщения, характерного для обособленных членов предложения. Это значение можно считать семантической составляющей полупредикативности. Вместе с тем полупредикативность в предложении имеет и грамматическую опору.

Исходя из определения предикативности, данного В.В. Виноградовым, В.И. Фурашов отмечает, что полупредикативность также имеет своё грамматическое выражение в категориях относительного времени, сопутствующей модальности и персональности [Фурашов 1993: 206].

Полупредикативность является обязательным свойством любых обособленных конструкций, в том числе уточняющих и поясняющих. Понимание полупредикативности как значения дополнительного сообщения, утверждения (семантическая составляющая сопутствующей предикативности), передаваемого обособленными членами предложения, не препятствует отнесению к полупредикативным членам уточняющих и поясняющих членов предложения, т.к. уточнение и пояснение — разновидности добавочного сообщения. Полупредикативность этих конструкций проявляется и в возможности в ряде случаев замены этих конструкций придаточными предложениями. Грамматические составляющие сопутствующей предикативности — категории относительного синтаксического времени, сопутствующей модальности и персональности — также могут иметь в данных конструкциях специализированные средства выражения - лексико-грамматические показатели темпоральности, модальные слова и частицы.

Подраздел 1.3.3 «Категория относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях» рассматривает способы и средства выражения ОСВ в предложениях с обособленными членами.

Сам термин «относительное время» в синтаксисе понимается шире, чем в морфологии. Если в морфологии о категории относительного времени можно говорить только по отношению к ряду глагольных форм (нет возможности говорить, к примеру, о временном значении инфинитива), то для синтаксиса справедливой, как уже подчёркивалось, следует считать точку зрения, что категория ОСВ присуща всем обособленным конструкциям независимо от морфологической представленности главенствующего слова в обособленной конструкции. Уточняющие и поясняющие члены предложения также обладают относительным временным значением, которое чаще всего совпадает с временным значением предикативной части, однако может и отличаться от него. C.B. Мещеряков приводит такой пример: Принц Валлийский, то есть будущий король Георг IV, у её ног... (А. Ггрцен) [Мещеряков 2005: 121]. Немногочисленность подобных примеров связана

скорее с теми логическими отношениями, которые представляют собой уточнение и пояснение. Если уточнение понимать как сужение объёма понятия, а пояснение как тождество, равнозначность соотносимых понятий, то очевидно, что временные отношения совпадения во времени будут наиболее обычными для данных конструкций.

Категория ОСВ имеет собственные специализированные средства выражения. В разных типах обособленных конструкций ведущая роль в выражении ОСВ принадлежит различным средствам. К средствам формирования ОСВ обособленных конструкций могут быть отнесены соотношение видо-временных форм причастия и глагола-сказуемого, видовые модификации деепричастий, лексико-грамматические показатели темпоральности (ЛГПТ). При этом средства выражения ОСВ способны взаимодействовать друг с другом, оказывая друг на друга различное влияние.

Относительное временное значение обособленной конструкции может быть имплицитным или эксплицироваться при помощи ЛГПТ: Глава семейства, Владимир Михайлыч Головлев, еще смолоду был известен своим безалаберным и озорным характером... (М.Е. Салтыков-Щедрин). — Не пожаловала и младшая, Надежда Ивановна, ныне Вологодова. проживающая в Москве с детьми... и весьма даже важным супругом (Б. Васильев).

Ранее отмечалось, что временное значение предложения может быть как определённым, так и неопределённым. Значение временной неопределённости, вероятно, может считаться и одной из реализаций ОСВ: Когда младшие укладывались, подсаживался Игорь — поговорить с отиом (Л. Улицкая).

Категория ОСВ формируется языковыми средствами различных уровней, объединенных единой функцией — создавать сопутствующий временной план обособленной конструкции. Обособленные конструкции могут обладать значением одновременности, предшествования и следования по отношению к временному плану предикативной части. ЛГПТ расширяют границы понятия «относительное время», включая сюда не только значения одновременности / разновременности, но и другие темпоральные значения (постоянство, периодичность проявления признака и др.).

Кроме того, ориентация обособленной конструкции на момент речи, а также недифференцированность временных отношений обособленной конструкции и предикативной основы, значение временной неопределённости тоже должны рассматриваться в пределах категории ОСВ.

В главе II «Категория относительного -синтаксического времени в предложениях с обособленными конструкциями» на основе анализа собранного языкового материала определяется специфика данной категории в различных обособленных конструкциях, выявляются типичные значения, которые характерны для обособленных конструкций того или иного типа, представлен анализ средств и способов выражения категории ОСВ в обособленных конструкциях различных типов: согласованных определениях, выраженных причастными и адъективными конструкциями, обособленных

обстоятельствах, выраженных деепричастными конструкциями, обособленных приложениях, а также инфинитивных оборотах, выполняющих различные синтаксические функции в предложении.

Раздел 2.1 «Выражение относительного синтаксического времени обособленными деепричастными конструкциями» посвящен выражению ОСВ в предложениях, осложненных обособленными деепричастными конструкциями.

Проявление относительного времени в деепричастных оборотах связывают прежде всего с видовыми модификациями деепричастий. Основное значение, передаваемое деепричастиями НСВ, - значение одновременности деепричастного и глагольного действий. Для деепричастий СВ таким значением является значение разновременности. Однако разнообразные семантические и синтаксические факторы способствуют тому, что как деепричастия НСВ, так и деепричастия СВ способны проявлять всю гамму темпоральных отношений между действиями: одновременность, предшествование, следование, недифференцированные временные отношения, значения псевдовременности и временной неопределенности.

Деепричастия НСВ не всегда обозначают действия, одновременные с глагольным. В связи с этим нередко вместо термина «одновременность» применяется более широкий термин соположенность [КРГ 1989: 308]. Соположенность может проявляться как полная одновременность деепричастного и глагольного действий: Точно такая же ветхозаветная фигура стояла, не шевелясь, на другом краю отары и равнодушно глядела на проезжих (А. Чехов), а также как частичная одновременность: Раздираемое молниями небо дрожало, дрожала и степь, то вся вспыхивая синим огнем, то погружаясь в холодный, тяжелый и тесный сумрак... (М. Горький).

В.В. Виноградов отмечал, что, если в предложении «подчеркивается видовое значение повторяемости, кратности, обычности», деепричастие НСВ может обозначать действие, сопутствующее основному, «хотя бы в порядке предшествования» [Виноградов 1972: 320]: Часов в десять дом, как всегда, был уже тёмен, только горела свеча в кабинете за гостиной, где он жил, приезжая (И. Бунин). Значение предшествования формируется и рядом других факторов, в том числе использованием в составе обособленных деепричастных оборотов ЛГПТ со значением предшествования: ...приказали попросить Татьяну Павловну, которая немедленно прибежала с таким веселым видом, что я, видя ее накануне, почти теперь не узнал (Ф. Достоевский).

Значение следования не характерно для конструкций с деепричастиями НСВ, однако в ряде случаев действие, выраженное деепричастием НСВ, может следовать за действием, выраженным сказуемым: Их [дни] проводили на воздухе, возвращаясь в вагон только на ночёвку (Б. Пастернак). Это значение может подчеркиваться при помощи наречий времени, предложно-падежных сочетаний со значением следования, без которых между деепричастием НСВ и глаголом-сказуемым сложилось бы иное временное соотношение, в частности, значение одновременности: И он, и она

прислушивались к этим звукам, уловляли их и спешили выпевать, что каждый слышит, друг перед другом, не подозревая, что завтра зазвучат другие звуки, явятся иные лучи, забывая на другой день, что вчера было пение другое (И. Гончаров). Ср.: И он, и она прислушивались к этим звукам, уловляли их и спешили выпевать, забывая, что вчера было пение другое.

Возможно возникновение недифференцированных временных отношений между действиями, когда в пределах целостного периода времени действия не упорядочены относительно друг друга: Отряд по-настоящему побаивался одного Арбузова, который никогда не повышал голоса, часто заходясь в кашле (Б. Васильев).

Можно выделить случаи, в которых действия представляются одновременными, не являясь таковыми. Для обозначения временного соотношения таких действий предлагается термин «псевдоодновременность» [ТФГ 1987: 250]. Наиболее типичные случаи проявления псевдоодновременности связаны с тем, что деепричастия могут иметь интерпретативно-оценочный характер. В этом случае представлено не два различных действия, а одно, сопровождающееся его оценкой или интерпетацией: Он знал, что нанимать рабочих надо было как можно дешевле; но брать в кабалу их, давая вперед деньги, дешевле, чем они стоят, не надо было, хотя это и было очень выгодно (Л. Толстой).

Формированию значения псевдоодновременности способствуют и субъективно-модальные значения неуверенности, предположительности, которые могут возникать в предложении при наличии специализированных модально-вводных слов (видимо, видно, должно быть, кажется, наверно, очевидно и т.д.), сравнительных союзов и частиц (словно, будто, точно, как будто, как, якобы), сочетаний будто бы, словно бы и др., служащих для ввода деепричастной конструкции в состав предложения: Они исчезли покорно, без борьбы, словно зная о справедливости: всему свой черед и свое место (В. Белов). Для таких конструкций характерна модальность «кажимости» [Арутюнова 1998: 833], которая представляет собой одну из разновидностей ирреальной модальности.

Для конструкций с деепричастиями СВ основным темпоральным значением следует признать значение разновременности деепричастного и глагольного действий. Разновременность чаще всего реализуется в предложении как значение предшествования деепричастия. Препозицию можно считать сильной позицией для выражения значения предшествования деепричастием СВ, так как именно эта позиция способствует возникновению указанного темпорального значения.

В постпозиции могут проявляться отношения и предшествования, и следования, и одновременности деепричастного и глагольного действий: Первое, что он увидел, проснувшись поздно утром, был сидевший против него на диване с газетой в руке Мефодий Исаевич Тоффель (А. Куприн) -предшествование; И все ушли в деревню, рассказав старикам, что там лежит нездешний, ничего не бает {И. Гончаров) - следование; Пантелей и Вася сидели на крутом берегу, свесив вниз ноги, и глядели на купающихся (А.

Чехов) - одновременность. При этом одновременность чаще всего связывается с ослаблением самостоятельности действия, выраженного деепричастием СВ, и наблюдается, когда деепричастие обозначает действие-состояние, возникающее как непосредственный результат, следствие глагольного действия, когда деепричастное и глагольное действия представляют собой один сложный акт или деепричастное действие является составной частью действия, выраженного глаголом: Пообедали вместе по очереди, порядочно выпив водки и кахетинского, разговаривая о недавно созванной Государственной думе, спросили кофе (И. Бунин).

Употребляясь в составе ситуации, не объединенной целостным периодом времени, деепричастие может обнаруживать связь с моментом речи говорящего. Это значение может наблюдаться при соотнесении деепричастного действия с глаголом в форме будущего времени или сослагательного наклонения: — Эдаким манером, два дня не евши, мы с голоду помрём... (Б. Пастернак); Наше дворянство и теперь, потеряв права, могло бы оставаться высшим сословием, в виде хранителя чести, света, науки и высшей идеи... (Ф. Достоевский). Вместе с тем нередко в указанных типах конструкций деепричастие обозначает действие, которое реально не осуществилось, но воспринимается как предшествующее действию, названному глаголом в форме будущего времени или ирреального наклонения, являясь одновременно условием или причиной его существования. Это придает деепричастию значение ирреальной модальности, что предполагает значение временной неопределённости, которое может быть конкретизировано как значение неопределённого предшествования деепричастной конструкции сказуемому: Когда Гордон проезжал околицей, издававшей запах аптекарской ромашки и йодоформа, он думал, что не будет заночёвывать у Живаго, а, проведя день в его обществе, вечером выведет назад на железнодорожную станцию к оставшимся товарищам (Б. Пастернак); Закрыв глаза, смело отдайтесь воле стихии (Н. Нестерова).

В постпозиции деепричастия СВ к глаголу могут возникать и недифференцированные временные отношения: Команда отступила, выставив вперёд бледного и взволнованного Василия Степановича (М. Булгаков).

Субъективно-модальные значения предположительности,

неуверенности и т.п., а также интерпретативно-оценочный характер деепричастия способствуют возникновению в деепричастной конструкции значения, которое, на наш взгляд, может быть определено как «псевдовременность» (по аналогии с термином «псевдоодновременность»), так как временного соотношения между деепричастием и глаголом в данном случае не возникает: Два воробья, видимо осмысливши, что зиму они почти одолели и что дело идет к теплу, весело подпрыгивали у крылечка (В. Белов); У Шергина были те же иллюзии, как у Сергея в финскую; получить высшую награду, доказав этим, что не может быть врагом человек, воспитавший такого сына (В. Кондратьев).

В состав обособленных деепричастных оборотов могут входить ЛГПТ, которые обладают конкретизирующими и «переключающими» функциями. Так, значение следования может быть представлено как непосредственное следование или следование, удаленное во времени. Могут подчеркиваться периодичность, длительность, чередование действий во времени и т.д. «Переключение» состоит в том, что при помощи ЛГПТ создается иное временное соотношение, которое не могло бы возникнуть в конструкции данного типа без участия ЛГПТ (к примеру, значение следования в предложениях с деепричастиями НСВ).

Раздел 2.2 «Выражение относительного синтаксического времени обособленными инфинитивными конструкциями» посвящен анализу категории ОСВ в наименее изученных в этом плане обособленных инфинитивных оборотах.

Выражение относительного времени в обособленном инфинитивном обороте затруднено, так как инфинитив не обладает временным значением на морфологическом уровне. Его основное грамматическое значение — это модальное значение потенциальности, что позволяет квалифицировать относительное временное значение обособленной инфинитивной конструкции как значение временной неопределенности: По воскресеньям Граня брала Нинку на Тишинский рынок - ложки продавать (Л. Улицкая). На наш взгляд, уместным было бы определять его как «отраженное», то есть повторяющее модально-временной план предикативной части: Ваньке Голенкову, круглому сироте, деревня определила быть пастухом -кормиться по дворам, ночевать по чужим углам (В. Тендряков). Данное модально-временное соотношение характерно для обособленных инфинитивных оборотов со значением уточнения или пояснения. Значение уточнения или пояснения очень часто имеют и инфинитивные обороты, выступающие в функции обособленных несогласованных определений: Это была её манера: не спрашивать разрешения, а ставить перед фактом (В. Токарева). Однако в случаях, когда в качестве уточняемого или поясняемого выступают слова типа мечта, желание, стремление, порыв, цель, инициатива и т.п., в семантике которых присутствует сема потенциальности действия (так называемые «каузативные существительные» {Варюшенкова 2003: 50]), представляется возможным говорить о значении неопределенного следования обособленной инфинитивной конструкции по отношению к предикативной основе: Это была его мечта: приватизировать Катю в собственность (В. Токарева). Значение неопределенного следования особенно ярко проявляется в обособленных инфинитивных оборотах с целевым значением: Когда младшие укладывались, подсаживался Игорь — поговорить с отиом (Л. Улицкая). В некоторых случаях можно констатировать, что полупредикативный признак, выраженный обособленным инфинитивным оборотом, предшествует действию сказуемого, однако, по-видимому, это значение не характерно для обособленных инфинитивных конструкций и является проявлением неграмматической темпоральности, то есть обусловлено лексическим

наполнением предложения: Второй зарок - говорить меньше, чем слушать, - Зориным исполняется, а вот первый... (В. Белов). С высокой долей очевидности можно утверждать, что в данном предложении обособленное несогласованное определение, выраженное инфинитивным оборотом, обладает значением предшествования по отношению к действию, выраженному глаголом-сказуемым (зарок сначала даётся, а потом выполняется). ЛГПТ способны конкретизировать данные частные временные значения обособленной инфинитивной конструкции или передавать дополнительные временные оттенки (длительности, чередования, постоянства полупредикативных признаков и др.): Пережив дважды в эту ночь такой страх, он теперь боялся пережить его в третий раз и желал одного: скорей кончить эту проклятую работу, сойти на землю и бежать от этого человека, пока он в самом деле не убил или не завел его в тюрьму (М. Горький) - наречие скорей подчеркивают значение непосредственного следования обособленной конструкции по отношению к предикативной части предложения. Иногда заходил к бывшей теще - по старой памяти, и про Ингу немного поговорить (Л. Улицкая)- длительность.

Раздел 2.3. «Выражение относительного синтаксического времени в предложениях с причастными обособленными конструкциями» отражает существующие в науке представления о причастии и его временном значении, а также содержит анализ категории ОСВ в обособленных причастных конструкциях.

Причастия в составе обособленной конструкции обычно выражают отношения одновременности и предшествования по отношению к глаголу-сказуемому. При этом большее значение имеет не столько временное, сколько видовое значение самого причастия. Так, причастия СВ обозначают действие, предшествующее действию глагола-сказуемого. Для причастий НСВ важной оказывается временная характеристика глагола-сказуемого. Глагол настоящего времени является знаком соотнесенности смысла предложения с моментом речи. Причастия при отнесении к глаголу в настоящем времени в полной мере способны выражать свою временную семантику. Причастия настоящего времени обычно указывают на одновременность полупредикативного и предикативного признаков, причастия прошедшего времени - на предшествование. Кроме того, причастие в этих условиях способно реализовывать и свою номинативную временную семантику, то есть одновременность или предшествование по отношению к моменту речи: ...я, небогатый художник, и он, богатый аристократ, и бедный помещик, пропивающий всё, что выработывает, в кабаке, - мы руководствуемся одними правилами экономии (А. Герцен); ...В нашем селе служит дьякон, поступивший поначалу служить в уголовный розыск, деливший барыши с конокрадами и ворами (И. Соколов-Микитов).

В некоторых случаях причастие обладает значением постоянного признака, который не может быть ограничен конкретными временными рамками, в связи с этим временную соотнесенность глагола со значением активного действия и причастия следует квалифицировать как частичную

одновременность (Обоз стоял на большом мосту, тянувшемся через широкую реку (А. Чехов)), так как глагольная пропозиция занимает меньший промежуток времени, чем причастная. Если глагол обозначает неактивный признак предмета, то может наблюдаться и значение полной одновременности {Впереди лежала деревня, раскнувшаяся в долине реки), могут возникать и временные отношения недифференцированного типа, если причастие обладает значением настоящего постоянного времени (В озере водятся юркие крепыши-окуни с белой на брюшке чешуей, темнеющей к спине до черноты, и нежная серебристая плотва {С. Никитин)).

Важную роль в проявлении временного значения причастия играет и то, в каком плане - коммуникации или информации - употребляется причастная форма. Для высказываний плана информации характерна регулярная нейтрализация временных форм причастий НСВ при глаголах прошедшего времени, когда выбор временной формы не является релевантным для смысла высказывания (Анна Афанасьевна, сидевшая (*сидящая) за самоваром, сделала вид, будто необычайно поражена видом Боброва (Куприн)).

Немаловажным фактором является и синтаксическая позиция причастия. Наиболее отчетливо временное соотношение причастия и глагола-сказуемого наблюдается при отнесенности причастия к подлежащему: Трехстворчатое окно в фонаре, открытое, но задернутое шторой, светилось бешеным электрическим светом (М. Булгаков). Ср.: Пришла днем из института, Оля на диване в позе покойницы, умершей в счастливую минуту: лежит на спине, глаза в потолок, блаженная гримаса (Н. Нестерова).

На темпоральную характеристику причастия оказывают влияние и другие факторы: -семантика самого причастия, контекст, активность / пассивность причастной пропозиции и др.

Временная парадигма причастия «ущербная», так как в литературном языке нет формы причастий будущего времени. В связи с этим причастие не может выражать значения следования по отношению к глаголу. Это значение налицо при включении в состав обособленной причастной конструкции ЛГПТ со значением следования (впоследствии, потом, через несколько лет и т.д.: Но рядом не было более Михаила Дмитриевича Скобелева, впоследствии столь расчетливо преданного им {Б. Васильев).

Раздел 2.4 «Выражение относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными адъективными конструкциями» посвящен анализу средств выражения категории ОСВ в предложениях с обособленными адъективными оборотами.

Относительное временное значение обособленных адъективных оборотов, выступающих в функции согласованных определений, без участия ЛГПТ можно было бы определить как отраженное, то есть повторяющее временной план предикативной основы. ЛГПТ способны конкретизировать это временное соотношение или создавать новое темпоральное значение -предшествования или следования полупредикативного признака

предикативной основе: Так одно и то же солнце светит нам при Рамзесе и Ленине, и все-таки каждая весна рождает у человека хоть одно стихотворение о солнце, небывалое в проиыых веках (М. Пришвин). Значение следования для обособленных адъективных оборотов не характерно, однако ЛГПТ могут участвовать в его формировании: Опера была написана Маяковским и Хлебниковым, роль ведущего исполнял Крученых, ныне тоже мертвый (В. Шкловский).

ЛГПТ могут привносить и другие временные значения: постоянства, периодичности, длительности, ограниченности во времени полупредикативного признака и т.д. Обособленные адъективные обороты могут иметь значение ирреальной модальности, если включают в свой состав модально-вводные слова, союзы и частицы со значением неуверенности, предположительности, сомнения в достоверности, предположительного сравнения и т.д. В этом случае временное соотношение предикативной и полупредикативной частей будет носить формальный характер и может быть квалифицировано как псевдоодновременность: Луна, яркая и точно мокрая, мелькала по голым верхушкам, и голые сучья сливались с её влажным блеском, исчезали в нем (И. Бунин). При отнесении обособленного адъективного оборота к глаголу в сослагательном наклонении временное соотношение между ними затруднено. Адъективный оборот обнаруживает при этом реальную модальность и ориентацию на момент речи: И кому бы не было приятно вести под руку хорошенькую женщину, молоденькую и стройную (И. Тургенев).

ЛГПТ служат средством ввода обособленной конструкции в предложение и часто являются необходимым условием обособления: Мама открыла чемодан, достала красивый, еще папин, галстук и подает ему (В. Белов). (Ср.: достала красивый папин галстук...).

Раздел 2.5 «Выражение относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными приложениями» посвящен особенностям выражения ОСВ в предложениях с обособленными субстантивными оборотами в функции приложений.

Обособленные приложения обладают значением ОСВ, которое может быть выражено имплицитно или эксплицироваться при помощи специальных ЛГПТ. При отсутствии ЛГПТ для обособленных приложений наиболее обычным является значение частичной одновременности проявления полупредикативного и предикативного признаков: Из-за закрытой двери кабинета доносился голос, несомненно принадлежащий Прохору Петровичу - председателю комиссии (М. Булгаков), лишь при соответствующих условиях (использование в качестве приложения существительных с агентивным значением, называющим лицо по действию, совершающемуся в момент, совпадающий с точкой отсчета, а также указание на постоянство полупредикативного и предикативного признаков) совпадение во времени может быть полным: Вспомнил хохот Железнякова, рассказ о том, что солдаты в зале не имели патронов и что он, распорядитель Старшее, метался по залу, искренне играя в заранее оговоренную игру (Б. Васильев);

Фанатик своего дела, Кузьмичов всегда, даже во сне и за молитвой в церкви, когда пели «Иже херувимы», думал о своих делах, ни на минуту не мог забыть о них, и теперь, вероятно, ему снились тюки с шерстью, подводы, цены, Варламов (А. Чехов). ЛГПТ способны конкретизировать данное временное соотношение: Иван Африканович, а по-тогдашнему Ванька Дрынов, гостш у Нюшкиной матери (В. Белов), а также создавать новое: формировать значение предшествования или следования полупредикативного признака по отношению к предикативной основе: Так Люся попала в общество зеленой молодежи, вчерашних школьников (Н. Нестерова); Ритка стоит на одной ноге в автобусе, будущий директор универмага (Г. Щербакова). ЛГПТ способны также передавать другие темпоральные характеристики полупредикативного признака {длительность, чередование и т.д.): Положили бросить жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастья (А. Пушкин); Я никогда больше не встречал этого человека - моего спутника в течение почти четырех месяиев жизни, но я часто вспоминаю о нем с добрым чувством и веселым смехом (М. Горький). Возможно также совмещение локализации признака в пространстве и времени: ...этими словами начинал свои письма к подруге вор-рецидивист Степа Штырь, его напарник на лесоповале (С. Никитин).

Способность обособленных приложений сочетаться с обстоятельствами времени свидетельствует о расширении сочетаемостных возможностей имен существительных в строе предложения (ср. невозможность вне предложения словосочетаний тогда студентка, ныне профессор и т.д.).

Временное соотношение между обособленным приложением и предикативной основой затруднено, если сказуемое выражено глаголом в ирреальном наклонении. Временное значение приложения в подобных примерах - ориентация на момент речи: Моя жизнь показалась бы колдовской моему деду Федосию Степановичу Гребину, по-уличному Федоско Квасичу. не слишком удачливому мужику из деревни Прислан (В. Тендряков). Значение обособленного приложения может быть квалифицировано как псевдоодновременность, когда приложение вводится в состав предложения модально-вводными словами, передающими значение неуверенности, гипотетичности и т.п.: Возле Ксении крутились Эвелина из министерства, какие-то пиджаки, должно быть, спонсоры (В. Токарева).

Обособленные приложения со значением уточнения и пояснения редко включают в свой состав экспликаторы относительного времени, однако возможность введения ЛГПТ в состав уточняющих и поясняющих приложений свидетельствует о полупредикативности названных конструкций.

ЛГПТ нередко не только являются средством ввода обособленной конструкции в состав предложения, но и важным условием обособления, без которого оно невозможно: Письмо Эмилия, в прошлом Маруся, получила (Н. Нестерова) (ср. : *письмо Эмилия, Маруся, получила).

* * *

Таким образом, временные значения, которые могут считаться типичными для обособленных конструкций разных типов, различны: для причастных и деепричастных обособленных конструкций типичными можно считать значения одновременности и предшествования полупредикативного признака по отношению к предикативной основе, для адъективных и субстантивных оборотов, выступающих в функции приложения - значение одновременности, для инфинитивных - неопределенного предшествования или временной неопределенности. Реже во всех указанных типах конструкций наблюдается значение следования. Для реализации этого значения чаще всего требуется введение в состав обособленной конструкции ЛГПТ со значением следования (впоследствии, потом, в будущем и т.д.). Лишь деепричастия способны выражать значение следования без ЛГПТ. Однако данное временное соотношение может наблюдаться только в постпозиции деепричастия по отношению к глаголу.

В некоторых случаях между обособленной конструкцией и предикативной основой предложения могут складываться недифференцированные временные отношения, отношения

псевдовременности, когда временное соотношение между полупредикативным и предикативным признаками оказывается невозможным, а также ориентация обособленной конструкции на момент речи. Указанные временные соотношения, наряду с полной или частичной одновременностью, предшествованием и следованием, являются частными реализациями категории ОСВ в предложениях с обособленными конструкциями различных типов.

В Заключении формулируются выводы, подводятся итоги исследования, а также намечаются дальнейшие перспективы изучения категории относительного синтаксического времени.

Публикации по теме диссертации

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1. H.A. Сафронова. О средствах выражения относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными приложениями // Вестник Нижегородского университета им. H.H. Лобачевского. № 6. Ч. 2. - Нижний Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета, 2009. - Т. 1. - С. 350-354.

2. H.A. Сафронова. О темпоральных возможностях обособленных деепричастий несовершенного вида // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». — 2012. — № 6. — С. 23-28.

3. H.A. Сафронова. О темпоральных значениях обособленных конструкций // Научное мнение. - № 3. - 2013. - СПб. - С. 73-76.

Публикации в других изданиях

4. H.A. Сафронова. К вопросу о категории относительного времени в русском языке // Сборник трудов молодых ученых ВГПУ. Выпуск 7. -Владимир: Нерль, 2007. - С. 88-94.

5. H.A. Сафронова. Возможности использования теории обособления в практике школьного преподавания русского языка // Русский язык в современном мире и школьная практика: Материалы регионального научно-практического семинара (г. Владимир, 18-19 марта 2008 г.). В 2-х частях. -Владимир: Изд-во ВИПКРО, 2008. - Ч. 1. - С. 42-44.

6. H.A. Сафронова. Таксис и относительное время (к проблеме терминологии) // Мир - язык - человек: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 45-летию факультета иностранных языков (27-29 марта 2008 г). - Владимир: ВГГУ, 2008. - С. 284-288.

7. H.A. Сафронова. О категории относительного времени в предложениях с обособленными приложениями // Словесность в вузе и школе. - Владимир: ВГГУ, 2008.-С. 130-139.

8. H.A. Сафронова. О категории относительного времени в предложениях с обособленными конструкциями // Вестник Владимирского государственного университета. Вып. 16. Серия «Сборник трудов молодых учёных». - Владимир: ВГГУ, 2008. - С. 59-64.

9. H.A. Сафронова. Отражение некоторых особенностей восприятия времени в восточных и индоевропейских языках // Россия и Восток: язык -культура - ментальность: Материалы Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Владимир: ВГГУ, 2010. - С. 259261.

10. H.A. Сафронова. К вопросу о временном значении обособленных инфинитивных оборотов // Основные тенденции развития русского языка: лингвофилософский аспект: Сборник материалов Международной научной конференции. - Владимир: ВГГУ, 2010. - С. 149-155.

11. H.A. Сафронова. К вопросу о полупредикативности // Лингво-Профи: Материалы Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Владимир: ВГГУ, 2010. - С. 57-62.

12. H.A. Сафронова. О роли лексико-грамматических показателей темпоральное™ в выражении относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы IX международной конференции (Владимир, 22-24 сентября 2011 г.) - Владимир: ВГГУ, 2011. - С. 423-428.

13. H.A. Сафронова: О темпоральных возможностях обособленных инфинитивных оборотов // Актуальные проблемы лингвистики XXI века: Материалы международной научной конференции, г. Киров, 18-19 апреля 2012. - Киров: ВятГГУ, 2012. - С. 116-119.

14. H.A. Сафронова. О категории относительного синтаксического времени в лингвофилософском аспекте // Записки лингвофилософского клуба 2012. -Покров, 2012.-С. 14-21.

15. H.A. Сафронова. К вопросу о когнитивных моделях времени в языке // «Мир - язык - человек»: Материалы 2-ой Всероссийской с международным участием научной конференции, посвященной 50-летию факультета иностранных языков ВлГУ, 22-24 ноября 2012 г. - Владимир: ВлГУ, 2012. -С. 140-143.

16. H.A. Сафронова. К вопросу о временном значении деепричастий // Основные вопросы лингвистики, лингводидактики и межкультурной коммуникации: Сборник научных трудов по филологии № 8. 15 февраля 2013 г. - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2013. - С. 101-105.

17. H.A. Сафронова. О темпоральных значениях деепричастий совершенного вида//Языковые категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы десятой международной конференции (24-26 сентября 2013 года), посвященной 60-летию кафедры русского языка. - Владимир: Транзит-ИКС, 2013.-С. 523-527.

Формат 60 х 84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура «Тайме». Заказ № 743. Тираж 70 экз.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ФКУ «ЦХиСО УМВД России по Владимирской области» 600020, Б. Нижегородская, 88-Д. Тел. (4922) 322 161

Текст диссертации на тему "Категория относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными конструкциями"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых»

На правах рукописи 04201363590 у ^

САФРОНОВА Наталья Анатольевна

КАТЕГОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОГО СИНТАКСИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ В ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ОБОСОБЛЕННЫМИ КОНСТРУКЦИЯМИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Фурашов Владимир Иванович

Владимир - 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ...................................................................................4

ГЛАВА I. ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ВОПРОСА ОБ ОТНОСИТЕЛЬНОМ ВРЕМЕНИ...................................................................................16

1.1 Развитие представлений об относительном времени в отечественной

и зарубежной лингвистике...............................................................16

1.1.1 Становление понятия «относительное время»...............................16

1.1.2 Развитие представлений об относительном времени в XIX-XX веках.. 18

1.2 Таксис и относительное время...................................................28

1.3 Категория относительного синтаксического времени как составляющая полупредикативности обособленных членов предложения...............37

1.3.1 Понятие синтаксического времени.............................................37

1.3.2 Полупредикативность как семантическое свойство обособленных членов предложения...............................................................39

1.3.3 Категория относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях........................................................................51

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1..................................................................60

ГЛАВА II. КАТЕГОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОГО СИНТАКСИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ В ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С РАЗЛИЧНЫМИ ТИПАМИ ОБОСОБЛЕННЫХ КОНСТРУКЦИЙ.................................................66

2.1 Выражение относительного синтаксического времени обособленными деепричастными конструкциями.......................................................66

2.1.1 Категория относительного синтаксического времени в конструкциях

с деепричастиями несовершенного вида..............................................68

2.1.2 Категория относительного синтаксического времени в конструкциях

с деепричастиями совершенного вида...............................................100

2.2 Выражение относительного синтаксического времени обособленными инфинитивными конструкциями......................................................119

2.3. Выражение относительного синтаксического времени в предложениях с причастными обособленными конструкциями..................................127

2.4 Выражение относительного синтаксического времени в предложениях

с обособленными адъективными конструкциями.................................151

2.5 Выражение относительного синтаксического времени в предложениях с обособленными приложениями......................................................164

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II................................................................179

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...........................................................................185

ЛИТЕРАТУРА............................................................................188

СПИСОК ЯЗЫКОВЫХ ИСТОЧНИКОВ............................................208

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.............................................................212

ВВЕДЕНИЕ

Объектом изучения в диссертации является категория относительного синтаксического времени в современном русском языке, предметом -основные значения и средства выражения относительного времени в составе обособленных конструкций.

Время - одна из наиболее сложных и основополагающих категорий человеческого бытия. Интерес к ней остается неизменным на протяжении веков. Осмысление времени как философской категории начинается в середине 1-го тысячелетия до нашей эры. В VI-V веках до н. э. в Древней Греции были сформулированы 2 концепции времени: динамическая (Гераклит) и статическая (Парменид). В эпоху античности берут начало субстанциональная и реляционная концепции времени. Первая ассоциируется с именем Платона (время как движущийся образ вечности), вторая - с именем Аристотеля (время как мера движения). Аристотель связал время не только с пространством, но и с душой [Чугунова 2009: 7]. Современная философия время, наряду с пространством, рассматривает в качестве атрибута, всеобщей формы бытия материи, выражающей «длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире» [ФС: 101], «проявление бытия с т. зр. прошлого, настоящего, будущего и покоящихся на них отношений „раньше", „одновременно", „позже"» [ФС: 103].

Однако, как справедливо отмечают исследователи, «многоаспектность времени, его восприятия и отражения нельзя свести к оценке оного только как философской или сциентистской категории» [Громов 2009: 7].

Время теснейшим образом связано со всеми сферами человеческой жизни, поэтому с различных позиций оно рассматривается в философии, теологии, физике, логике, биологии, геологии, истории, социологии, психологии, лингвистике, литературоведении, искусствоведении и в других сферах философского и научного познания. В последнее время высказывается мнение «о возможности создания междисциплинарной науки,

для которой предложены названия «хронометрия» (Ж. Синге) или «темпология» (В. Вуазе)» [Громов 2009: 7], которая могла бы рассматривать время как природный, социальный, культурологический, психологический и морально-этический феномен.

В лингвистике имеется собственная богатая традиция изучения времени. Время как особая категория, которая отличает глагол от имени, была выделена ещё Аристотелем. Современное представление о трех глагольных временах также берет начало из античности. Однако на современном этапе лингвистическая наука шагнула далеко вперед в изучении выражения в языке темпоральных отношений. A.B. Бондарко заметил: «Хотя такие семантические категории, как время (темпоральность), пространство (локативность), качество, количество, посессивность, условие, причина и т.п., давно выделены научным познанием, постоянная возможность конкретного вычленения этих и других категорий в результате лингвистического анализа высказываний не утрачивает эвристической значимости» [Бондарко 87: 30]. Темпоральность, считают исследователи, является такой смысловой областью, которая подвержена универсализации: «...практически каждое предложение в большинстве языков мира располагает грамматическими и/или лексическими средствами, указывающими на времянахождение описываемого события; пространственный и причинный аспекты ситуации такого языкового статуса не имеют» [Чугунова 2009: 16]. В связи с этим наряду с категорией глагольного времени активно исследуются и другие формы передачи временных значений: временная лексика [Ахмерова 2004], предлоги и союзы с временным значением [Кадыров 1974, Шаповалова 2010], лексико-грамматические средства выражения темпоральности [Ветрова 1995, Мосина 2010, Перцевая 2011, Широкова 1996], временное соотношение частей в сложном и осложненном предложении, а также в предложении с однородными сказуемыми [Белошапкова 1961, Поспелов Н.С. 1958, Скрипниченко 1971, Формановская 1978, Чернышева 1986, Шаповалова 2010], функционально-семантические категории

темпоралыюсти, таксиса, временной локализованное™, аспектуальности [Бондарко, Бунина 1971, Всеволодова 1983, Ищук 1995, Берницкая 1999, Максимова 2005, Панков 2005, 2009, Пантелеев 2000, Полянский, Семенова 2004, Храковский 2003, 2009 и др.], категория синтаксического времени [Шведова 1978, Шаповалова 2000], время рассматривается с позиций когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвофилософии [Синкевич 2010, Чугунова 2008, 2009, 2009а, Широкова 2012 и др.], текстообразующих функций [Золотова 2002, Тугаева 2003, Чаплина 2009] и т.д.

Понятие относительного времени введено в научный обиход давно. Так, уже в 1747 году во Франции Г. Жирар употребляет термины абсолютное и относительное время, используя их в значении, принятом и в современной морфологии. Однако само различие между абсолютными и относительными временами известно еще со времени латинских грамматик. Несмотря на это, интерес к отличию абсолютного и относительного времени не ослабевает [Бондарко 1971, Виноградов 1972, Поспелов 1965, Галышев 2004; Шаповалова 2000 и др.].

Активно изучается в последнее время и категория синтаксического времени, так как она наряду с модальностью и персональностью участвует в формировании предикативности, которая является основным грамматическим значением предложения [Виноградов 1975в; Золотова 1975; Лекант 1986; Шаповалова 2000; Шведова 1978 и др.]. При этом подчеркивается глубокое внутреннее отличие категории синтаксического времени от морфологической категории времени [Грамматика-70: 544 и др.].

Всё чаще, говоря об относительном времени в сложном и осложнённом предложении, лингвисты имеют в виду не только глагольные формы, обладающие категорией времени на морфологическом уровне, а синтаксическую категорию, которая выражается разнообразными морфологическими и лексико-грамматическими средствами [Фурашов 1993, Шаповалова 2000, Кабакова 1994, Юдина 1999 и др.].

В настоящее время активно исследуется временное соотношение частей сложного предложения, а также те языковые средства, которые участвуют в формировании значения относительного времени. При этом отмечается, что в формировании данной категории в сложном предложении важнейшее место занимают видовое соотношение глаголов-сказуемых различных частей, а также временные союзы, служащие для связи частей сложноподчиненных предложений с временными придаточными [Баболова, Белошапкова 1961, Скрипниченко, КРГ, Формановская 1978, Шаповалова 2010 и др.].

Большое внимание уделяется относительному синтаксическому времени и при изучении осложненного предложения, в частности, с однородными сказуемыми и с обособленными членами предложения. Однако, если в предложениях с однородными сказуемыми мы чаще всего имеем дело со спрягаемыми глагольными формами, что позволяет говорить о категории времени, в том числе и с точки зрения морфологии, то большинство обособленных конструкций не имеют в своем составе форм, имеющих временное значение на морфологическом уровне (исключение составляют причастные конструкции, так как причастию присуща категория времени). Вместе с тем отмечается, что обособленные члены предложения отличаются от необособленных тем, что обладают особым семантическим свойством - полупредикативностью, которая формируется категориями относительного времени, сопутствующей модальности и персональности [Прияткина, Фурашов 1975, 1993 и др.].

Несмотря на достаточно длительную историю изучения, проблема выражения относительного синтаксического времени обособленными конструкциями остается до конца не исследованной. Наиболее изученными с этой точки зрения являются причастные и деепричастные конструкции, так как именно они считаются в языке основными средствами передачи временной соотносительности действий (зависимого таксиса). Меньше внимания уделялось другим видам обособленных конструкций. Интересные

и важные замечания о выражении относительного времени обособленными адъективными и субстантивными оборотами содержатся в работах A.M. Пешковского, H.H. Прокоповича, В.И. Фурашова, А.Ф. Прияткиной, Н.В. Юдиной, О.И. Соколовой, Н.В. Виноградовой, О.В. Четвериковой, М.М. Кабаковой (Чернышевой), А.Б. Петрова и др.

При изучении категории относительного синтаксического времени возникает ряд проблем, требующих дальнейшей разработки. В частности, необходимо определить круг значений относительного времени, выявить наиболее типичные временные значения обособленных конструкций различных типов (так как обособленные конструкции очень неоднородны по своей морфологической природе, а также по семантике и тем синтаксическим функциям, которые они выполняют в предложении), определить основные средства формирования относительного временного значения. На наш взгляд, требуется отграничить синтаксическую категорию относительного времени от морфологической категории глагольного времени и категории таксиса, а также временных значений обособленных конструкций от временного соотношения предикативных частей сложного предложения.

Еще одна проблема касается изучения относительного временного значения уточняющих и поясняющих членов предложения. «Русская грамматика» (1980) все обособленные члены предложения предлагает разделить на два разряда: 1) полупредикативные и 2) поясняющие (или уточняющие) [РГ-80: 181]. Данное разделение лишает уточняющие и поясняющие обособленные члены предложения статуса полупредикативной единицы. Между тем еще В. Матезиус, говоря об аппозиции, или обособленном приложении в широком смысле, относил сюда имена существительные, прилагательные, наречия, местоимения, числительные и инфинитив. При этом он отмечал, что пояснительные и уточнительные приложения обладают большей степенью предикативности по сравнению с оценочными приложениями, приближающимися по своим функциям к атрибуту [Матезиус: 505-506]. Вопрос о полупредикативности поясняющих и

уточняющих членов предложения остается открытым, и его решение напрямую связано с исследованием категорий сопутствующей модальности, персональности и относительного времени, которые характерны для указанных конструкций. Большое количество нерешенных проблем, связанных с выражением относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях различных типов, обусловило актуальность исследования.

Новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринимается попытка комплексного исследования обособленных конструкций различных типов с точки зрения способности выражения данными конструкциями относительного временного значения. При этом рассматриваются не только причастные и деепричастные обособленные конструкции, наиболее часто исследуемые в связи с выражением таксисных значений, но и адъективные конструкции в функции обособленных согласованных определений, субстантивные конструкции, выступающие в функции обособленных приложений, а также наименее изученные в этом плане обособленные инфинитивные конструкции.

Теоретическая значимость работы заключается в уточнении категориальной специфики относительного синтаксического времени, в определении круга основных временных значений, выявлении сходства и различий указанных значений и средств их формирования в обособленных конструкциях различных типов. Разнородность обособленных конструкций, которая неоднократно подчеркивалась исследователями осложненного предложения, вызывает определённые трудности в определении закономерностей реализации относительного временного значения в обособленных конструкциях.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов для дальнейшего изучения категории относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях, не рассматриваемых отдельно в данном исследовании (так называемых

поясняющих и уточняющих обособленных членах, способных выполнять разнообразные синтаксические функции, обособленных несогласованных определениях, выраженных косвенными падежами имён существительных, а также компаративом). Применение теоретических выводов диссертации возможно в практике лекционного преподавания курсов морфологии и синтаксиса современного русского языка в вузе, а также спецкурса по обособленным членам предложения. Теоретическая часть работы, дающая представление об эволюции научных взглядов на категорию относительного времени, представляет с этой точки зрения самостоятельную ценность. Собранный языковой материал также может быть использован в качестве дидактического материала на практических занятиях по лексикологии, морфологии и синтаксису осложнённого предложения при изучении отдельных тем.

Материалом для исследования послужила картотека, самостоятельно собранная автором в ходе наблюдений над текстами русской классической и современной литературы путем сплошной выборки общим объемом около 8000 примеров.

Цель исследования - установить языковой статус категории относительного синтаксического времени и выявить особенности его выражения в современном русском языке на материале обособленных конструкций различных типов, последовательно придерживаясь конструктивно-семантического принципа описания языковых фактов.

Названная цель предполагает решение ряда задач:

1) изучение истории развития лингвистических взглядов на категорию относительного времени;

2) соотнесение традиционного понимания относительного времени с системой понятий современной лингвистической теории;

3) выявление категориальных признаков относительного синтаксического времени, что позволит отграничить его от смежных языковых явлений;

4) определение основных значений относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях;

5) выявление основных средств формирования относительного синтаксического времени в обособленных конструкциях изучаемых разнови�