автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Категория падежа в дидойском (цезском) языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория падежа в дидойском (цезском) языке"

Абдулаев Арсен Курбанович

КАТЕГОРИЯ ПАДЕЖА В ДИДОЙСКОМ (ЦЕЗСКОМ) ЯЗЫКЕ

10.02.02 - языки народов Российской Федерации: (кавказские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 3 НОЯ 2011

Махачкала 2011

4858481

Работа выполнена в отделе грамматических исследований Института ЯЛЙ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет»

Защита состоится «22» ноября 2011 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 002.128.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Учреждении РАН Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45; т./ф. 8(8722) 67-59-03.

Объявление о защите и автореферат диссертации для размещения на сайте направлены в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки 18 октября 2011 г.

Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайге ИЯЛИ ДНЦ РАН (www.iyalidhc.riO «18» октября 2011 г.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского научного центра Российской академии наук (ул. М. Гаджиева, 45).

Автореферат разослан «. Ж октября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Научный руководитель доктор филологических наук,

профессор

Алексеев Михаил Егорович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Самедов Джалиль Самедович (ГОУ ВПО «Дагестанский государственный университет») кандидат филологических наук, доцент Бакилов Хайбула Сулейманович (Дагестанский научно-исследовательский институт педагогики)

кандидат филологических наук

А. Т. Акамов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертации заключается в том, что до настоящего времени, за исключением некоторых обобщающих работ, не была описана система основных и пространственных падежей дидойского языка. В реферируемой работе подробному исследованию подвергаются как основные, так и локативные падежи: описаны морфологические особенности и синтаксические функции основных падежей: именительного, эргативного, родительного 1, родительного 2, дательного и творительного (инструментального) падежей; значительное место в работе отведено образованию, описанию структуры и функций эргативного падежа.

Большой интерес представляет наличие в дидойском языке, как и в его диалектных единицах, двух форм родительного падежа, которые впервые проанализированы с точки зрения их значений и синтаксических функций. Описываются также разнообразные определительные отношения, выражаемые этими двумя формами родительного падежа. Существенное внимание уделено в работе различным значениям, образованию и функциям дательного и творительного (инструментального) падежей.

В данной работе дается подробное описание пространственных и непространственных употреблений граммем местных падежей: эссива (покоя), аллатива (направления), аблатива (удаления), верзатива (приближения), - а также способов локализаций: ИН, ИНТЕР, СУПЕР, СУБ, АД, АПУД, КОНТ. Определено их количество, описаны морфологические, семантические и синтаксические особенности. Кроме того, здесь получили достаточно подробную научную разработку вопросы как синхронической, так и диахронической интерпретации исследуемой падежной системы. Значительный интерес представляют полученные наблюдения об усилении функциональных возможностей одних и постепенного затухания функций других падежей в результате совмещения их значений с другими падежами.

Степень разработанности темы. Несмотря на то, что имеется монографическое исследование грамматики дидойского (цезского) языка, категория падежа в нём до настоящего времени не была объектом специального научного исследования. В научных трудах и публикациях цезоведов затронуты лишь отдельные вопросы категории

дидойских (цезских) падежей или же соответствующий материал привлекался в сравнительно-сопоставительных исследованиях по дагестанским языкам.

Цель нашего исследования заключается в детальном и полном описании морфологической структуры, семантики и синтаксических функций основных и местных падежей. Кроме того, необходимо внести ясность в вопрос относительно количества абстрактных падежей исходя из особенностей дидойского языка. Указанные предмет и цель настоящего исследования обусловили постановку и последующее решение следующих конкретных задач:

• описать падежную систему дидойского языка, которая характеризуется вариативностью многих форм, выявить основные и пространственные формы падежей; описать падежные парадигмы разных классов слов, разграничить инвариантные и вариантные явления, выяснить место промежуточных образований и условий функционирования вариантов падежных граммем;

• охарактеризовать особенности склонения дидойского языка, определить количество типов склонения и сущность так называемых «вставочных» элементов, которые появляются между основой именительного падежа и флексиями эргативного и косвенных падежей;

• интерпретировать морфологическую и семантическую структуру основных падежей и их функции с учетом особенностей диалектных различий исследуемого языка с демонстрацией образцов склонения имён;

• раскрыть сущность падежно-локализационной формы дидойского языка, которая включает в себя показатели двух различных грамматических категорий: локализации и ориентации; выяснить, каков «метафорический потенциал» локализаций ИН, ИНТЕР, СУБ, СУПЕР, АД, АПУД, КОНТ, т. е. какие непространственные употребления характерны для них в дидойском языке;

• показать, как происходит смещение функций как абстрактных, так и пространственных падежей; рассмотреть в диахронном плане, как показатели одних локализаций выражают значения других и как происходит постепенное замещение функций одних падежно-локализационных форм другими.

Методы исследования определены спецификой предмета исследования и поставленными задачами. Материалы исследуемого языка

и его диалектов рассматриваются в собственно описательном и сопоставительном планах. Этому подчинены такие общелингвистические методы и приемы, как анализ и синтез, дедукция и индукция, классификация, сравнение и сопоставление, описание и обобщение.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Падежная система дидойского языка характеризуется вариативностью многих форм. Выявление основных и релевантных форм, определение парадигмы разных классов слов и форм слов, разграничение инвариантных и вариантных явлений, выяснение места промежуточных образований и условий проявления и функционирования падежной формы и ее вариантов важно с точки зрения полного описания деклинационной системы данного языка.

2. Дидойский язык располагает основными падежами (именительный, эргативный, родительный 1, родительный 2, дательный и творительный (инструментальный), большим количеством падежных форм, особенно локативных, которые имеют пространственные и непространственные употребления граммем: эссива (покоя), аллатива (направления), аблатива (удаления), верзатива (приближения), - а также способов локализаций: ИН, ИНТЕР, СУПЕР, СУБ, АД, АПУД КОНТ.

3. В характеристике основных особенностей склонения дидойского языка большое значение имеет определение типов склонения и сущности так называемых «вставочных» элементов, которые появляются между основой именительного падежа и флексиями эргативного и других косвенных падежей.

4. Определение морфологической структуры, семантических особенностей и синтаксических функций нужно проводить с учетом диалектных различий языка.

5. Смещение функций как абстрактных, так и пространственных падежей приводит к постепенному смещению функций одних падеж-но-локализационных форм другими.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в том, что в ней впервые на материале дидойского языка детально исследуется морфологические, семантические и синтаксические особенности абстрактных (основных) падежей, а также подробно рассматривается система значений показателей локализации в совокупности с падежными граммемами. Новизна работы заключает-

ся также в том, что данная работа является первой попыткой системного и целостного изучения категории падежа дидойского языка.

Материалом для данного исследования послужили в основном речевые единицы, отобранные из текстов, записанных при работе с носителями языка, различных его говоров. Наряду с этим, использовались и данные по абстрактным (основным) падежам ([Абдуллаев 1961], [Бокарев 1959], [Имнайшвили 1963], [Климов, Алексеев 1980], [Кумахов 1971], [Плунгян 2000]) и падежно-локализационным формам ([Ганенков 2005], [Тестелец 1980], [Кибрик 1970]), представленные в уже существующих грамматических описаниях. В качестве типологических параллелей к изучаемым граммемам дидойского языка была также рассмотрена семантика некоторых предлогов русского языка.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в том, что в настоящей диссертационной работе рассматриваются абстрактные (основные) падежи, их морфологические, семантические и синтаксические особенности. Подробно описаны основные и периферийные значения локативных падежей, исследовано взаимодействие семантических признаков локализации и ориентации в граммемах пространственных падежей, описаны некоторые тенденции в диахронии падежной системы. Существенное значение имеет детальный анализ системы пространственных форм. Для каждого из рассматриваемых локализаций показано, какие параметры пространственной конфигурации могут влиять на выбор того или иного показателя при описании различных ситуаций. Вопреки традиционным приемам описания локализаций, показано, что в отдельных случаях физические характеристики ориентира (такие, как ориентация поверхности или структура ориентира) не оказывают влияния на выбор показателя. Все эти наблюдения значимы не только для теоретического описания дидойского языка, но и для исследования закономерностей организации и развития падежных систем дагестанских языков в целом, а также для типологии категории падежа.

Практическая ценность работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы при написании грамматик, создании различного типа словарей, в ходе изучения малоисследованных и неисследованных языков, а также при разработке спецкурсов по общему и кавказскому языкознанию. Результаты работы

могут служить базой для сравнительного и сравнительно-исторического исследования падежной системы дидойских языков.

Апробация результатов исследования. Диссертация прошла обсуждение на заседании отдела грамматических исследований Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН. Основные положения диссертационного исследования излагались на различных научно-практических конференциях (Международная научная конференция «Кавказские языки: генетические, ареальные связи и типологические общности». Махачкала, 2010; Международный научный форум «Конференция по языкам Кавказа». Лейпциг, 2011) и отражены в 5 публикациях. Одна статья опубликована в ведущем рецензируемом научном журнале, рекомендованном ВАК РФ (Искусство и образование. М„ 2008. №8.)

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений и библиографии. Общий объем работы составляет 179 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, степень разработанности проблемы, определяется цели и задачи, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы, определяется теоретико-методологическая база, выдвигаются положения, выносимые на защиту. Введение также содержит сведения о материале, методах и о структуре диссертационной работы. Кроме того, сюда же включены вопросы о диалектном членении и истории изучения дидойского языка.

Глава 1. «Падежная система дидойского языка» состоит из пяти параграфов.

В параграфе 1.1. «Предварительные замечания» рассматриваются особенности категории падежа дидойского (цезского) языка, которые не получили достаточного научного освещения, хотя имеется ряд работ1, посвященных его исследованию.

До сих пор без внимания исследователей остаются многие вопросы как синхронного, так и диахронного анализа падежной системы. Даже определение точного количества основных и локативных падежей, не говоря уже об их морфологических, семантических и синтаксических особенностях, в описываемом языке до сих пор вызывает затруднения и нуждается в уточнении. Падежная система дидойского языка сложна тем, что здесь в сложный узел переплетаются вопросы морфологического оформления падежей, вариабельность их аффиксов, особенно в локативных падежах, взаимодействие падежей и послеложных конструкций, расширение и абстрагирование функций многих падежей, с одной стороны, сужение и конкретизация -с другой и т. д.

В параграфе 1.2. «Из истории разработки системы склонения»

проанализировано исследование дореволюционных лингвистов Р. Эркерта2 и А. Дирра1, которые впервые дают незначительные све-

'См., например: И. В. Мегрелидзе. Склонение в дидойском языке. Язык и мышление, т. X, М. - J1., 1940; Е. А. Бокарев. Цезские (дидойские) языки Дагестана, М., 1959; Д. С. Имнайшвили. Дидойский язык в сравнении с гинухским и хваршийским языками. Тбилиси, 1963; В. Comrie, М. Polinsky. The great Daghestanian case hoax. University of Southern California and University of California.

2R. Erkert. Die Sprachen des kaukasischen Stammes. Wien, 1895, стр. 203 - 324.

дения о системе склонения дидойского языка в виде неудовлетворительно записанных предложений. На основании этих предложений выделены окончания родительного, дательного и творительного падежей. Но эти сведения очень скудны, а подчас неточны и противоречивы.

Грузинский исследователь И.В. Мегрелидзе в своей небольшой статье «Склонение в дидойском языке» (1940) выделил шесть основных (именительный, активный, родительный I, родительный II, дательный, творительный) и четыре местных' падежа. Таким образом, у И.В. Мегрелидзе количество падежей в дидойском языке доходит до 29.

Значительно продвинулось вперед изучение системы склонения дидойского языка в конце 50-х начале 60-х годов прошлого столетия. Е.А. Бокарев в своей монографии «Цезские (дидойские) языки Дагестана» (1959), в отличие от И. В. Мегрелидзе, по ряду частных вопросов систему склонения излагает несколько иначе. Он отмечает, что падежная система дидойского языка характеризуется наличием семи основных (именительный, эргативный, двух родительных, дательный, творительный и особый сравнительный) и семи серий местных падежей с четырьмя падежами в каждой серии: эссив (где?), латив (куда?), аблатив (откуда?), транслятив (через что?). Е. А. Бокарев считает, что сравнительный падеж возник из сочетания существительного с союзом -це. Кроме того, в своем труде он сформулировал функции основных падежей. Итак, в дидойском языке Е. А. Бокарев насчитывает всего 35 падежей: 7 основных и 28 локативных.

Д. С. Имнайшвили дает описание системы склонения дидойского языка в работе «Дидойский язык в сравнении с гинухским и хвар-шинским языками» (1963) и, в отличие от своих предшественников, выделяет во всех этих языках пять основных падежей: именительный, эргативный, дательный, родительный с флексией -с, инструментальный (творительный).

Современные исследователи дидойского языка Б. Комри и М. Полинская в статье «The great Daghestanian case hoax» (1998) вы-

iA. M. Дирр. Материалы для изучения языков и наречий андо-дидойской группы. Сб. матер. Для изучения местностей и племен Кавказа, вып. 40, Тифлис, 1909, стр. 68 -79 (сокращенно - СМК, кн. 40). - Он же. Einführung in das Studium der Kaukasischen. Leipzig, 1928,212 - 215.

деляют шесть основных падежей: абсолютов, эргатив, генитив-1, генитив-2, датив и инструменталис и 56 локативных падежей или падежных форм.

В параграфе 1.3. «О современных теориях падежа» проанализированы концепции А. В. де Грота, Р. Якобсона, которые, хотя и продвинули разработку проблемы падежа в общелингвистическом аспекте, но не образуют общей и непротиворечивой теории. Более того, авторы этих концепций исходят из разных посылок: системе падежей, построенной Якобсоном на отношениях «форма без функции - форма с функцией» (тегктаИоБ - тегктаИЬаМп), А. В. де Грот противопоставляет систему, члены которой различают два плана функционирования - синтаксический (грамматический) и семантический (конкретный). Вслед за А. В. де Гротом синтаксические и семантические падежи выделяет Е. Курилович. Следует, однако, заметить, что два типа падежного функционирования - синтаксический и семантический - далеко не всегда отграничиваются друг от друга четкой границей. В этом отношении показательны утверждения исследователей русского языка А. А. Потебни и вслед за ним А. И. Соболевского, что не существует категории падежа как единства формы и содержания.

Другое направление в решении вопроса о категории падежа заключается, как было уже сказано, в переоценке роли формы падежа, в том, что при определении падежа за основание берется его форма без учета его содержания. Такой подход приводит, в первую очередь, к ошибкам, связанным с вопросом о частях речи. Здесь особенно большое значение приобретает решение вопроса о словообразовании.

В дидойском языке имеют место сравнительные частицы -це «столько, сколько», -рилъе (-илъе, -йилъе, -билъе) «такой, как; так, как; подобно» (последняя изменяется по классам) и др. Эти частицы не имеют самостоятельного употребления, а сочетаются с той или иной формой имени. Но тем не менее, они не являются и падежными окончаниями, формами падежей, поскольку они свободно присоединяются к любой падежной форме имени (в отличие от частицы -къав). Возьмем для примера слово к1ет1у «кошка» (к1ет1-а (ЭРГ), к1ет1у-с (РОД 1), к1ет1у-р (ДАТ) и т. п.) и частицу -це: к1ет1у-це «столько, сколько кошка/как кошка», к1ет1-а-це «столько, сколько (делает) кошка», к1ет1у-с-це «столько, сколько у кошки», к1ет1у-р-це «столь-

ко, сколько кошке» и т. д. Аналогичны сочетания имени и классных частиц -къав, -ргшъе и т. п.

Эти частицы не управляют той или иной падежной формой, в то время как послелоги характеризуются этой особенностью. Поэтому их нельзя считать и послелогами. Они являются сравнительными частицами, с помощью которых образуются, например, прилагательные (в сравнительных конструкциях).

Однако Е. А. Бокарев (и ряд других исследователей дидойского языка) сочетание имени с частицей -це считает падежной формой и включает ее в общую парадигму дидойского склонения. Другие же исследователи дидойского языка (Д. С. Имнайшвили) эти частицы вместе со словами считают наречиями или прилагательными. Поэтому в установлении количества падежей в дидойском языке, как и в некоторых других дагестанских языках, существуют большие разногласия.

В параграфе 1. 4. «Вопрос о количестве (составе) падежей»

устанавливается количество падежей в дидойском языке исходя из его грамматического строя. При этом падеж рассматривается как единство формы и содержания.

Параграф 1.5. «Характеристика основных особенностей склонения. Прямая и косвенная основы. Количество типов склонения» посвящен вопросу о типах склонения, характеристике основных особенностей склонения. Можно определенно сказать, что склонение имен и местоимений в дидойском языке в основном представлено одними и теми же падежными флексиями. Следовательно, склонение в данном языке одно. В этом4 отношении некоторые исключения составляют личные местоимения I и II лица и некоторые другие, где ряд падежных флексий представлен в иной форме. Хотя склонение одно, при склонении имен можно выделить разные типы в зависимости от того, выражается ли категория грамматических классов во флексиях, или каково количество основ (одна или две), выступающих при склонении имен.

Все имена дидойского языка по особенностям склонения условно можно разделить на первую и вторую группы. В первую группу входят имена существительные, которые при склонении не различают категории грамматических классов во флексиях.

Данная группа делится на две подгруппы: 1) имена, склоняющиеся по принципу одной основы; 2) имена, склоняющиеся по принципу двух основ.

Для второй группы имен характерно выражение категории грамматических классов в склонении. Таковы, например, большинство местоимений (в дидойском языке также - количественные числительные). Имена данной группы склоняются по принципу двух основ.

Различение категории грамматических классов в склонении имеется и у прилагательных, но более существенный признак, отличающий склонение прилагательных от других имен - это выражение определенности и неопределенности в склонении.

В отдельную группу следует выделить личные местоимения I и II лица, где засвидетельствованы иные падежные флексии.

Глава 2. «Образование и функции основных падежей» состоит из шести параграфов.

В параграфе 2.1. «Предварительные замечания» данной главы рассматривается история становления категории падежа.

Для передачи «именительного падежа» дидойского языка отечественные лингвисты преимущественно используют термин «именительный», а зарубежные исследователи придерживаются термина «абсолютный падеж». По мнению Г.А. Климова и М. Е. Алексеева, «абсолютный падеж, за исключением своей «диффузности» (т.е. функционирования в качестве падежа субъекта и объекта в зависимости от переходности/непереходности предложения), в целом довольно близок к номинативу номинативных языков: остальные его функции в нахско-дагестанских языках находят полное соответствие в функциях номинатива языков номинативного строя».

В параграфе 2. 2. «Образование и функции именительного падежа» рассматривается именительный падеж единственного числа, который представлен чистой основой, а форманты -бы и -а считаются флексиями именительного падежа множественного числа. В дидойском языке, как и в остальных северокавказских языках, именительный падеж несет ряд разнообразных функций.

По своей функции и характеру синтаксической связи различаются именительный субъектный, который выражает реальный субъект (подлежащее) при непереходных глаголах, и именительный объектный, который выражает реальный объект (прямое дополнение) при

переходных глаголах. Именительный субъектный управляется непереходным глаголом: Эсив кеца и-к!и-с. «Брат пошел спать». Именительный объектный управляется переходным глаголом: Уж-а оночу б-ишер-си. «Мальчик накормил курицу». Кроме того, здесь рассматриваются семантические функции имени в именительном падеже ди-дойского языка, который выступает в роли простого и составного именного сказуемого: Рож-а рожи, биз-а гъ'ул. (поел.) «Слово порождает слова, а мотыга копает камень»; Шаг1бан ц1игъорахъу йолъ. «Шахбан - кузнец».

Как и во многих других дагестанских языках, к именительному падежу мы причисляем также и звательную форму: Марият, гъоро энт1ор! «Марият, иди сюда!»

Встречается также употребление именительного падежа* в роли определения (ыискин жек1у «бедный (бедняк) человек»), в повторах (удвоенных словах) с противоположным значением (х1он-их1у «гора-река»),

В параграфе 2. 3. «Образование и функции эргативного падежа» рассматриваются проблемы сущности эргативного падежа ди-дойского языка, в т.ч. его образование, оформление, функции, природа т.н. совмещающего эргатива, связи эргатива с другими падежами, а также место эргативного падежа в системе склонения дидойского языка.

В дидойском языке, как и в других языках эргативного строя, эр-гатив является падежом субъекта при переходных глаголах, т.е. его основной функцией является обозначение субъекта. Иными словами, эргативный строй предложения характеризуется особым выражением действия в его направленности на предмет. Эргатив в нём вступает в оппозицию с именительным падежом: Гъ'утк-а ди татаник1-си «Дом меня пригрел», Гъ 'утк-а телъ ди татанилъ-си. «Я дома грелся». Как мы видим, в дидойском языке формально эргативный падеж может совпадать с ИН-ЭССИВом, в отличие от других дагестанских языков, где эргатив совмещается с творительным падежом.

Эргативный падеж выполняет также ряд других функций: инструментальную, времени, в течение которого происходит действие: Хирих-й-а хъаца р-еч1-хо. «Пила пилит дрова». Словоформа в эрга-тиве, помимо инструментального, носит дополнительные значения: способности - хирих-й-а (пила острая и поэтому она способна пи-

лить); времени, в течение которого происходит действие, - бец-а «в течение месяца», ат!он-а «в течение лета»; причины - кь'им-а жа ижи-огъ-хо «его беспокоит голова (от боли)». Здесь же приводятся звуковые структуры показателя эргативного падежа: -V, -УС, -СУ, а во мн. ч.-УСУ-, которые функционируют с разной частотой. Редко

встречается структура -СУСУ.

В параграфе 2.4 «Образование и функции родительных 1 и 2 падежей» сначала обсуждаются трактовки этих падежей в литературе. Впервые на наличие в дидойском языке родительных 1 и 2 падежей указал И. В. Мегрелидзе. Родительный 1 имеет в единственном числе чистый формант -с, родительный 2 имеет самостоятельный формант -з, а множественное число образуется, как и у других косвенных падежей, присоединением к последнему «показателя-вставки» множественного числа -за-.

В главе также рассматриваются семантические функции родительных падежей. Известно, что понятие семантической функции в современную лингвистику было введено Ч. Филлимором, использовавшим первоначально понятие «глубинный падеж». Как это понимается в диссертации, покажем на примере употребления в предложении местоимений и имени в родительных 1 и 2 падежах в дидойском (цезском) языке: Шсан-а нелъа-с-РОД1 (нелъа-з-РОД2) бурти цал1и-н «Гасан бросил ее-РОД1 (на нее-РОД2) мяч». В предложении с местоимением в РОД1 речь идёт о том, что Гасан бросил её (принадлежащий ей) мяч (на кого-то), т. е. местоимение нелъа-с РОД1 в данном случае выступает в роли бенефактива (участник, интересы которого непосредственно затрагивает ситуация, или участник, который должен воспользоваться конечным результатом ситуации). А в РОД2 - в случае Гасан бросил мяч на неё (именно на неё) - нелъа-з [РОД2] исключительно выполняет роль адресата ситуации (участник, которому агенс [Гасан] направляет информацию, желая, чтобы он её воспринял).

Разнообразны определительные отношения, оформляемые родительными 1 и 2 падежами в дидойском языке, которые можно представить следующим образом: отношение принадлежности: бабив-с к1ук1 'шапка отца'; отношение «часть-целое» (неотчуждаемая принадлежность) зей-с лиду 'медвежья лапа'); отношение «предмет-материал»: ачит1-йо-с гъун 'сосновое дерево'; отношение «предмет-

качество»: энив-с риглъи 'доброта матери'; отношение меры, количества: нуцо-с т1акан 'стакан меда' и т.д.

Заметно отличается генитив дидойского языка от родительного падежа языков номинативного строя в части передачи субъектно-объектных отношений. Генитив дидойского языка в объектной функции выступает довольно редко: сочетания типа рус. стирка белья, чтение газеты и др. с приименным генитивом здесь практически невозможны, как и в глагольных сочетаниях (стирать белье, читать газету) в них выступает абсолютов: рил1урил1ини 'пахание поля' и др.

В параграфе 2. 5. «Образование и функции дательного падежа» отмечается, что в дидойском языке флексией дательного падежа ед.ч. является -р. В формах множественного числа между флексией плюралиса и падежным суффиксом наращивается элемент -за-: мама-лай-р 'петуху' - мамалай-за-р 'петухам'. Основной функцией дательного падежа является, как и в других дагестанских языках, выражение косвенного объекта, а также субъекта при глаголах внешнего восприятия. Например, бабийа жа-р т1ек тел1си 'отец дал сыну книгу'; кид-бе-р энив йукайн 'дочь увидела мать'.

Дательному падежу в собственно дидойском языке присущи следующие значения: объектно-адресатное (при глаголах типа «давать»), например, бабийа да-р аку нел1си 'отец мне лопату дал'; адресатное -датив обозначает лицо, для которого (в пользу которого) совершается действие, например, бабийа кидбе-р гед йисси 'отец для дочери платье купил'; целевое - лГебсаай цезйа эл!но-р х1адурлъиройхоси 'ежегодно дидойцы к зиме готовятся' и т.д.

Параграф 2. 6. «Образование и функции творительного падежа» посвящен описанию творительного (инструментального) падежа, который образуется при помощи форматива -д в ед. ч. и -за-д во мн. ч. и имеет значение орудия действия. Творительный падеж могут иметь имена, обозначающие чаще всего неразумные живые существа и предметы. Например: неса х!обо-д ац й-агъ 'и-с «он ногой открыл дверь», уж-а ис-ва-дрил1ур-ш!и-с «юноша волами пашню вспахал».

Глава 3. «Образование и функции локативных падежей» содержит пять параграфов.

3.1. Предварительные замечания. С конца 70-х годов семантика пространственных показателей является одним из наиболее привлекательных объектов изучения в лингвистике.

В отличие от «абстрактных» падежей, которые образуются присоединением к основе падежного аффикса, пространственные формы имени включают в себя показатели двух различных грамматических категорий: локализации и ориентации. Вместо предлогов употребляются послелоги, которые выполняют морфосинтаксическую функцию, соответствующую предлогу, но в отличие от последнего находятся в постпозиции и нередко не обладают свойством раздельно-оформленности. Разные исследователи называют их по-разному: по-слеложными, местными или локативными падежами.

В дидойском языке, как и других нахско-дагестанских языках, выделяются локализация внутри пустотелого и непустотелого, сплошного предмета, на горизонтальной и вертикальной поверхности, около, рядом и, наконец, под ориентиром, которые мы будем обозначать условными ярлыками на латинской основе1. По материалам изучаемого языка можно вывести следующий инвентарь пространственных значений падежной системы: ИН 'пространство внутри пустотелого ориентира', ИНТЕР 'пространство внутри непустотелого и между2 ориентирами', СУПЕР 'пространство на/над горизонтальным ориентиром', СУБ 'пространство под ориентиром', АД 'пространство рядом с ориентиром', АПУД 'пространство около, без контакта с ориентиром', КОНТ 'пространство на/над вертикальным ориентиром' . А граммемы этой категории называются эссив (покой), ал-латив (направление), аблатив (удаление), верзатив (приближение)3.

'Понятие локализации и система ярлыков для их обозначения в дагестанских языках были введены А. Е. Кибриком как развитие и продолжение финно-угорской традиции. Впервые они были применены при описании арчинского языка [Кибрик 1977]. Примеры семантических ярлыков, используемых при описании пространственных значений, см. также в [Тестелец 1980; Плунгян 2002а]

2В принятой в лингвистике традиции пространство между (среди) ориентирами обозначают ярлыком ИНТЕР. Однако в нашем случае, помимо этого, показатель -ль имеет дополнительное пространственное значение 'внутри непустотелого объекта', которое в лингвистической традиции обозначают ярлыком КОНТ. Как мы видим, внешне они совпадают и близки по значению, поэтому с целью внесения ясности за такой «обобщенной» локализацией мы решили сохранить ярлык ИНТЕР.

Особенности формального устройства падежных систем в нахско-дагестанских языках рассматриваются в работах [Бокарев 19486; Кибрик 1970; Кибрик 2003; Мельчук 1998]. Формальный статус пространственных форм двдойского (цезского) языка приводится и в работе [Сотп, Ро1тэк1 1998].

В параграфе 3.2. «Серия падежей местонахождения или покоя (ЭССИВ)» данной главы рассматривается образование, значения и функции следующих падежно-локализационных форм:

ИН-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -а, -а указывает на нахождение объекта внутри пустотелого ориентира - л1ох1-а «в кастрюле», на поверхности предмета - гьун-а «на дороге». Имя с послелогами -а, -а, выражает также нелокативное значение времени, периода в понятиях, выражающих лексическое значение времени бец-а «в течение месяца» и в идиоматических выражениях лъар-а б-ис-а «болеть (сильно) о животе» (букв, живот взять).

ИН-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -аз, -Из выражает пространство, через которое, [Нев-аз «через (село) Мокок (самоназвание Нево)»], и по которому, [гог-аз «по полю, через поле»], движется ориентир. В нелокативном значении данная форма падежа употребляется во фразеологизмах, где говорящий выражает собеседнику или другому лицу свое чувство раздражения: к1иц-аз иза «надоедать» (букв, «выйти из зуба»).

ИНТЕР-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -ль показывает на нахождение объекта внутри сплошного ориентира, т.е. объект находится в массе ориентира лъа-лъ «в воде», объект находится в жесткой связи с ориентиром къ'ир-йо-лъ «в доске», симметричность относительно локализуемого объекта и ориентира, иначе говоря 'X находится в полном контакте с У-ком' или ситуативно равнозначно выражению 'У находится в полном контакте с Х-ом', например, в жидких веществах - гъ'ай-лъ нуци «мед в молоке», сыпучих веществах - чакар-йо-лъ гегму «мука в сахаре» и т.п.

ИНТЕР-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -ль-аз выражает значение прохождения объекта между дискретными ориентирами -гъуно-за-лъсЬ «между деревьями», через сплошной ориентир - цихъ-лъаз «через лес», а также сквозь сплошной ориентир - хъидо-лъаз «сквозь стену».

СУПЕР-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -къ(о) указывает на нахождение, пребывание объекта на поверхности ориентира: гога-къ «на поляне», шуб-кьо «на дерне». В ситуационном употреблении локализация СУПЕР выражает значение «на верхней поверхности/части Х-а». Допускается также употребление в речи наречия къири «наверху/над» для конкретизации ситуаций нахожде-

ния объекта над ориентиром, например, гъуно-къ къири «над деревом». В непространственном значении локализация СУПЕР употребляется при описании нахождения в некотором состоянии (рок1угъвей-мо-къ «в состоянии веселья»), при выражении, несогласия с чем-, кем-либо: ужи-кь рази охъа «согласиться с сыном».

СУПЕР-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -къ-аз выражает движение через (транслятив) поверхность: гиримо-къаз «через жердь». При непространственных употреблениях данный падеж используется для выражения значения повода: ради (с помощью) чего (кого) совершилось действие (дов-кьаз «ради тебя»), а также указывает на значение причины (роч1о-кьаз «из-за холода»).

СУБ-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -л1 обозначает нахождение, пребывание объекта под ориентиром: къ 'ури-л1 «под стулом». Нередко локализация СУБ с послелогом -л/ в пространственном значении употребляется в ситуации, когда ориентир подвергается воздействию ударом (ах1йа-л1 «пощечина» (букв, «под ухом»)), при нахождении, пребывании объекта внутри ориентира (ре-чу-л1 «в хлеве») и над ориентиром (мада-л1 «на пороге»), В непространственном значении СУБ-ЭССИВ связан с описанием ситуаций, связанных денежно-торговыми отношениями, где в качестве ориентира выступают деньги или товар, который подлежит обмену: гъ 'урушйо-л1 «за деньги» (букв, «под деньгами»).

СУБ-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -л1-аз выражает прохождение объекта из-под ориентира, например, гъ'ула-лЬаз «из-под камня».

АПУД-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -х (о) используется для кодирования ситуации 'местонахождение объекта около, возле, вблизи ориентира' (гъ'утко-х «около дома»), в контекстах, описывающих ситуацию, при которой объект завернут в ориентир (х1ошо-х «в шкуру»).

АПУД-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -х-аз показывает местонахождение объекта за близлежащим ориентиром (впереди, сзади, сбоку) от говорящего, например, ч1ими-х-аз «за углом».

АД-ЭССИВ неотдаленный (непериферический) на -де по своему значению близок к АПУД-ЭССИВу. Однако они различаются тем, что послелог -де указывает на то, что объект находится в непосредственной близости чаще всего от одушевленных существ, в отличие от по-

слелога -х(о), который указывает на то, что объект находится где-то рядом (но не близко), и употребляется в основном при именах, обозначающих неодушевленные существа: жек1у-дв «рядом с человеком».

АД-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -д-аз указывает на местонахождение объекта на стороне (со стороны) объекта (впереди, сзади, сбоку), который находится рядом с говорящим и чаще всего используется в центральных употреблениях при именах, обозначающих живые существа (бабив-дйз «со стороны отца»).

КОНТ-ЭССИВ неотдаленный (неперйферический) на -хъ (о) при центральных употреблениях практически во всех ситуациях показывает нахождение объекта на вертикальной поверхности ориентира и удержание в равновесии благодаря контакту (гуз-хъо «на скале», хъидо-хъ «на стене»). Локализация КОНТ употребляется также при легком соприкосновении и сильном ударе объекта об ориентир при глаголах 'трогать', 'зацепить', 'прикасаться', 'ударить' и в ситуациях имущественной временной принадлежности (неполного обладания) предмета лицу.

КОНТ-ЭССИВ отдаленный (периферический) на -хъ-аз показывает движение (переход) объекта через определенную сторону ориентира (гуз-хъаз «через скалу»). КОНТ-ЭССИВ употребляется также в непространственной функции для выражения значения определенности при выражении различных «микроролей», как, например, «источник воздействия» дов-хъаз «от тебя» и др.

В параграфе 3.3. «Серия направительных падежей (АЛЛА-ТИВ)» подвергается анализу образование, значения и функции следующих падежно-локализационных форм:

ИН-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -ар, -ар указывает на направление движения объекта во внутрь пустотелого ориентира (гонд-ар «в яму») и на поверхность ориентира типа «двор», «площадь», «дорога» и др. Данные употребления указывают еще на то, что объект достигает ориентира (гъун-ар «до дороги»);

ИН-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на (-аз-)-аз-ар указывает на направление движения объекта через определенные препятствия во внутрь пустотелого предмета (гъ 'утк-аз-ар «в направлении дома»), а также на поверхность ориентира, к которому направлен или приближается другой предмет или лицо (ш1-аз-ар «в сторону реки»);

ИНТЕР-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -лъ-ер указывает на направление движения объекта во внутрь сплошного ориентира (лъа-лъер «в воду»), в сторону нерасчлененных совокупных ориентиров типа «дрова», «стадо», «село» (цихъ-лъер «в направлении леса»);

ИНТЕР-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на -лъ-аз-ар обозначает направление движения объекта через, сквозь непустотелый, сплошной ориентир (хъидо-лъазар «сквозь стену») и прохождение объекта в сторону определенного ориентира, обозначающего не-расчлененную совокупность предметов типа «лес», «селение», «стадо» (г1ал1о-лъазар «в направлении села»);

СУПЕР-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -кьо-р указывает на направление движения объекта на поверхность ориентира. При этом показателем данной локализации -кьор оформляются как ориентир, в направлении которого движется или падает объект (к1онч1а-кьор «на ногу»), так и объект, который движется по направлению к ориентиру или падает на него (гуг-йо-къор «на спину»);

СУПЕР-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на -къ-аз-ар обозначает направление движения объекта в сторону определенного ориентира через поверхность чего-либо или некоторые препятствия (г1ал1о-кьазар «в направлении выше села»);

СУБ-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -л1е-р оформляет направление движения объекта под ориентир (машина-л1ер «под машину»). В нелокативном значении данная форма локализации играет такую «микророль», как «предмет приобретения» при глаголах 'дать под X', 'взять под X', например, гед-мо-л1ер тел1си «отдал (на покупку) рубашки»;

СУБ-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на -л1-аз-а-р выражает направление движения объекта под определенный ориентир через некоторые (абстрактные) препятствия или преграды и употребляется чаще всего в пространственной функции, например, л!а-л1азар «в направлении под мост»;

АД-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -де-р-.указывает на приближение объекта по направлению к ориентиру с выражением конечного результата. В роли ориентира в подобных контекстах выступают одушевленные существа (человек, животное), например, ав-дер «к мыши». В непространственной функции этот па-

деж может выступать и в случае сопроводительного значения, которое принимают неодушевленные субстантивы (из-дер «с сыром»), целевое значение (ак-дер «за лопатой»);

АД-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на -д-аз-а-р указывает на приближение объекта по направлению к определенному ориентиру, например, зий-дазар «по направлению к корове»;

КОНТ-АЛЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -хъо-р чаще всего указывает на направление объекта в сторону боковой вертикальной или наклонной поверхности ориентира: гвана-хъор «в мишень». Одно из наиболее распространенных употреблений данного падежа в непространственном значении - это оформление адресата при глаголах речи (неси-хъор эл1а «сказать ему»);

КОНТ-АЛЛАТИВ отдаленный (периферический) на -хъ-аз-а-р используется лишь при центральных употреблениях для указания направления движения объекта в сторону поверхности определенной части объекта, например, м 'али-хъазар «в направлении за холмиком».

В параграфе 3.4. «Серия падежей удаления (АБЛАТИВ)» рассматривается образование, значения и функции следующих падежно-локализационных форм:

ИН-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -ай указывает при основном своем значении на удаление объекта, который находится чаще всего внутри пустотелого {имх-_ай «из пещеры») и в отдельных случаях - на поверхности ориентиров (гъун-ай «с дороги»);

ИН-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -аз-ай используется при центральных употреблениях в значении удаления объекта, находящегося внутри определенного пустотелого ориентира (/собор-азай «из амбара (определенного)») или на его поверхности (.гог-азай «с поля»);

ИНТЕР-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -лъ-ай употребляется в основном для описания удаления объекта изнутри сплошного (лъа-лъай «из воды») и однородных совокупных ориентиров (г1ал1о-лъай «из села»). Другим частым употреблением данной локализации в непространственной функции является «микророль», которую можно назвать нарратив - объект сообщения, суждения, рассказа и т. д. (дов-лъай «про тебя»), источника и результата (мей-лъай «из березы»;

ИНТЕР-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -лъ-аз-ай употребляется для описания удаления объекта из среды определенного сплошного и совокупных однородных ориентиров: г^ихъ-лъазай «из леса»;

СУПЕР-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -кь-ай указывает на удаление, отдаление объекта, находящегося в контакте или без контакта традиционно на/над горизонтальной поверхностью ориентира (къ'у-къай «с крыши»). В непространственной функции данная падежно-локализационная форма используется также в идиоматических выражениях, где объект выражает абстрактное значение удаления от ориентира: рекъи-къай бок1лъа «стать самостоятельным» Обукв. уйти с руки);

СУПЕР-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -къ-аз-ай указывает на удаление, отдаление объекта через поверхность определенного ориентира, т. е. выражает транслятивное значение: х1он-къазай «через гору»;

СУБ-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -л1-ай употребляется в основном своем значении для обозначения удаления, отдаления объекта из-под ориентира, который может находиться в плотном контакте (лежит) или без контакта с поверхностью: т1екмо-л1ай «из-под книги», къ'ури-л1ай «из-под скамейки». В нелокативной функции используется для обозначения значения причины: дов-лШй «из-за тебя»;

СУБ-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -л1-аз-ай указывает на удаление, отдаление объекта из-под определенного ориентира, который может находиться в плотном контакте (лежит) или без контакта с поверхностью: къ'ир-йо-лШзай «из-под доски//пола»;

АПУД-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -х-ай указывает на удаление (отдаление) объекта, находящегося около ориентира. В качестве ориентира в данных контекстах нередко могут выступать неодушевленные существа (гъуно-хай «от дерева»). Кроме того, эта форма употребляется в непространственном значении: лГеба-хай «ежегодно», беци-хай «ежемесячно»;

АПУД-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -х-аз-ай показывает значение удаления/отдаления объекта, находящегося около определенного ориентира или через него: гъ'ула-хазай «со стороны камня»;

АД-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -д-ай используется для обозначения удаления/отдаления объекта, находящегося рядом с ориентиром. В качестве ориентира чаще всего здесь выступают одушевленные существа: неси-дай «от него»;

АД-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -д-аз-ай указывает на удаление/отдаление объекта от определенного ориентира или через него: мадугъап-дазай «от соседа»; .

КОНТ-АБЛАТИВ неотдаленный (непериферический) на -хъ-ай указывает: 1) на удаление/отдаление объекта от поверхности вертикального ориентира (им-йо-хъай «от столба»); 2) на утрату, приобретение и т.д. объекта, принадлежащего ориентиру. В качестве объекта выступает предмет, а в качестве ориентира его обладатель (жек1у-хъай «у человека»). Употребление в непространственной функции данной формы падежа связано со значением источника информации или какого-нибудь действия {кндбе-хъай техъа «слышать от девушки»), последовательностью предметов (к1егп1у-хъай ав «после кота -мышь»), перечислением чисел (лъерахъай илъно «после пяти -шесть»);

КОНТ-АБЛАТИВ отдаленный (периферический) на -хъ-аз-ай указывает на удаление/отдаление объекта от поверхности определенного вертикального ориентира или через него: х1он-хъазай «с горы».

В параграфе 3.5. «Серия падежей приближения (ВЕРЗАТИВ)» рассматривается образование, значения и функции следующих па-дежно-локализационных форм:

ИН-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -агъор, -угъор используется при центральных употреблениях для выражения значения приближения объекта во внутрь определенного пустотелого ориентира (чант-агъор «ближе к карману»), на поверхность (гог-агъор «ближе к площади») и в среду совокупных ориентиров (цихъ-агъор «ближе к лесу»);

ИН-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -аз-а указывает на приближение к объекту через пустотелый ориентир( машу-м-аза «приближение через трубу»), а также через его сплошную горизонтальную поверхность (гог-аза «приближение через поле») и совокупные ориентиры (г1сш1-аза «приближение через село»);

ИНТЕР-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -лъ-хор употребляется для обозначения приближения объекта к сплош-

ному (непустотелому) ориентиру (рилъи-лъхор «в масло»), а также к ориентиру, который представляет собой совокупность предметов (би-хи-лъхор «в траву»);

ИНТЕР-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -лъ-аз-а указывает на приближение объекта через (сквозь) сплошной ориентир (хъидо-лъаза «через стену»), а также через совокупные ориентиры (махъи-лъаза «через ячменное (поле)»);

СУПЕР-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -кь-агъор, -къ-ар при основном своем значении указывает на приближения объекта к поверхности ориентира. Первый суффикс -къагъор вносит в падежную форму значение определенности, в отличие от суффикса -кьар, и они могут быть заменены друг другом (лаги-къагъор «к телу»);

СУПЕР-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -къ-аз-а показывает на приближение объекта через поверхность ориентира (л1а-кьаза «через мост»), В непространственной функции данная форма может выражать значение причины, например, роч1о-кьаза «из-за холода»;

СУБ-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -л1-хор указывает в основном своем значении на приближение объекта под ориентир, например, гъуно-л1хор «к дереву»;

СУБ-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -л1-аз-а в основном своем значении используется в ситуациях, когда объект приближается из-под ориентира: иси-л1аза «из-под снега»;

АПУД-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -ха-гъор, -х-ар указывает на приближение объекта чаще всего к неодушевленному ориентиру 0цалу-хагъор «к кремню»). Заметим также, что эти суффиксы являются синонимичными, и они могут заменить друг друга, однако здесь можно подчеркнуть, что формант -хагъор вносит в падеж значение определенности, в отличие от -хар;

АПУД-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -х-аз-а употребляется в основном своем значении при приближении объекта с близкого расстояния от ориентира, например, агъ'у-хаза «через мельницу»;

АД-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -д-агьор, -д-ар указывает на приближение объекта к одушевленному ориентиру. Единственное, в чём они разнятся, это то, что суффикс -дагъор

выражает значение определенности, в отличие от суффикса -дар, и они могут заменить друг друга (энив-дйгъор(-дар) «к матери»);

АД-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -д-аз-а используется для выражения значения приближения объекта через ориентир Снеси-даза «через него»);

КОНТ-ВЕРЗАТИВ неотдаленный (непериферический) на -хъ-агъор, -хъ-ар указывает на приближение объекта к поверхности {м'али-хъагъор(-хъар) «к холму»), а также к собственно вертикально расположенному ориентиру (имйохъагъор(-хъар) «к столбу»). Показатель -хъагъор, в отличие от -хъар, как об этом говорилось и выше, выражает значение определенности;

КОНТ-ВЕРЗАТИВ отдаленный (периферический) на -хъ-аз-а показывает на приближение объекта через поверхность вертикально расположенного ориентира (л1е-ра-хъаза «через лестницу») или независимо от его местоположения {шора-хъаза -«через выступ»).

В Заключении даются выводы обобщающего характера.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Абдуллаев А.К. Эргативный падеж и его образование в дидой-ском (цезском) языке // Искусство и образование. М., 2008. № 8. С. 38-43

Статьи в научных сборниках и материалах конференций:

2. Абдулаев А.К. Употребление родительных 1 и 2 падежей в ди-дойском языке // Проблемы общего и дагестанского языкознания. Вып.З. Махачкала: ДНЦРАН, 2005. СЛ1-14'

3. Абдулаев А.К. Пространственные и непространственные функции локативных падежей в дидойском (цезском) языке // Материалы международной научной конференции «Кавказские языки: генетические, ареальные связи и типологические общности». Махачкала: ДНЦРАН, 2010. С.35-37

4. Абдулаев А.К. Образование и функции эссивного падежа в дидойском (цезском) языке // Материалы международного научного форума «Конференция по языкам Кавказа». Лейпциг, 2011. //http://www.eva.mpg.de/lingua/ conference/2011_caucasian_languages/ files/participantsjist.htrnl.

5. Абдулаев А.К. Дидойцы: язык, культура и быт // Народы Дагестана. Махачкала, 2006. №3. С.40-43.

Подписано в печать 19.10.2011г. Формат 60x84 Бумага офсетная. Гарнитура «Times». Печать офсетная. Тираж 100 экз. Заказ № 220.

ГУП «Типография ДНЦ РАН» 367015, Махачкала, 5-й жилгородок, корпус 10.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Абдулаев, Арсен Курбанович

Введение.

Глава 1. Падежная система дидойского языка.

1.1. Предварительные замечания.

1.2. Из истории разработки системы склонения.

1.3. О современных теориях падежа.

1.4. Вопрос о количестве (составе) падежей.

1.5. Характеристика основных особенностей склонения. Прямая и косвенная основы. Количество типов склонения.

Глава 2. Образование и функции основных падежей.

2.1. Предварительные замечания.

2.2. Образование и функции именительного падежа.

2.3. Образование и функции эргативного падежа.

2.4. Образование и функции родительных 1 и 2 падежей.

2.5. Образование и функции дательного падежа.

2.6. Образование и функции творительного падежа.

Глава 3. Образование и функции локативных падежей.

3.1. Предварительные замечания.

3.2. Серия падежей местонахождения(ЭССИВ).

3.2.1. Падеж местонахождения (внутри, на поверхности)-ИН-ЭССИВ.

3.2.2. Падеж местонахождения (внутри, среди)-ИНТЕР-ЭССИВ.

3.2.3. Падеж местонахождения (на горизонтали)-СУПЕР-ЭССИВ.

3.2.4. Падеж местонахождения (под)-СУБ-ЭССИВ.

3.2.5. Падеж местонахождения (около)-АПУД-ЭССИВ.

3.2.6. Падеж местонахождения (рядом)-АД-ЭССИВ.

3.2.7. Падеж местонахождения (на вертикали)-КОНТ-ЭССИВ.

3.3. Серия направительных падежей (АЛЛАТИВ).

3.3.1. Направительный падеж(внутри/на поверхность) - ИН-АЛЛАТИВ.

3.3.2. Направительный падеж(внутри/среди) — ИНТЕР-АЛЛАТИВ.

3.3.3. Направительный падеж(на горизонтали) - СУПЕР-АЛЛАТИВ.

3.3.4. Направительный падеж(под) - СУБ-АЛЛАТИВ.

3.3.5. Направительный падеж (около) - АПУД-АЛЛАТИВ.

3.3.6. Направительный падеж(рядом) - АД-АЛЛАТИВ.

3.3.7. Направительный падеж (на вертикали)- КОНТ-АЛЛАТИВ.

3.4. Серия падежей удаления (АБЛАТИВ).

3.4.1. Падеж удаления (изнутри/с поверхности) -ИН-АБЛАТИВ.

3.4.2. Падеж удаления (изнутри) - ИНТЕР-АБЛАТИВ.

3.4.3. Падеж удаления (на горизонтали) - СУПЕР-АБЛАТИВ.

3.4.4. Падеж удаления (из-под) - СУБ-АБЛАТИВ.

3.4.5. Падеж удаления (около) - АПУД-АБЛАТИВ.

3.4.6. Падеж удаления (рядом) - АД-АБЛАТИВ.

3.4.7. Падеж удаления (на вертикали) - КОНТ-АБЛАТИВ.

3.5. Серия падежей приближения (ВЕРЗАТИВ).

3.5.1. Падеж приближения (в) - ИН-ВЕРЗАТИВ.

3.5.2. Падеж приближения (внутри/между) - ИНТЕР-ВЕРЗАТИВ.

3.5.3. Падеж приближения (на горизонтали) - СУПЕР-ВЕРЗАТИВ.

3.5.4. Падеж приближения (под) - СУБ-ВЕРЗАТИВ.

3.5.5. Падеж приближения (около) - АПУД-ВЕРЗАТИВ.

3.5.6. Падеж приближения (рядом) — АД-ВЕРЗАТИВ.

3.5.7. Падеж приближения (в) - КОНТ-ВЕРЗАТИВ.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Абдулаев, Арсен Курбанович

Объектом исследования является падежная система дидойского (цезского) языка, которая четко делится на основные (грамматические) и пространственные (локативные) падежи. Исследование основных и локативных падежей цезского языка имеет большое значение для изучения системы склонения как в близкородственных аваро-андо-дидойских языках, так и в дагестанских языках в целом.

Предмет исследования - морфологическая структура и синтаксические функции основных и местных падежей цезского языка. ил

Актуальность диссертации заключается в том, что до настоящего времени, за исключением некоторых обобщающих работ, не была описана система основных и пространственных падежей дидойского языка. В реферируемой работе подвергаются подробному исследованию как основные, так и локативные падежи. Подробно описаны морфологические особенности и синтаксические функции основных падежей: именительного, эргативного, родительного 1, родительного 2, дательного и творительного (инструментального) падежей. Значительное место в работе отведено образованию, описанию структуры и функций эргативного падежа.

Большой интерес представляет наличие в дидойском языке, как и в его диалектных единицах, двух форм родительного падежа, которые впервые проанализированы с точки зрения их значений и синтаксических функций, позволяющих их различить не только внешне. Описываются также разнообразные определительные отношения, выражаемые родительными падежами. Существенное внимание уделено в работе различным значениям, образованию и функциям дательного и творительного (инструментального) падежей.

В данной работе дается подробное описание пространственных и непространственных употреблений граммем местных падежей: эссива (покоя), аллатива (направления), аблатива (удаления), верзатива (приближения), - а также следующих способов локализаций: ИН, ИНТЕР, СУПЕР, СУБ, АД, АПУД, КОНТ, определено их количество, описаны морфологические, семантические и синтаксические особенности. Кроме того, здесь получили достаточно подробную научную разработку вопросы как синхронической, так и диахронической интерпретации исследуемой падежной системы. Значительный интерес представляют полученные наблюдения об усилении функциональных возможностей одних и постепенного затухания функций других падежей в результате совмещения их значений с другими падежами. Решение этих проблем позволит определить современное состояние изучения категории падежа дидойского (цезского) языка, исследование которой имеет важное значение для дальнейшего изучения падежей как близкородственных, так и всех дагестанских языков. Грамматические работы такого рода послужат базой для разработки категории падежа и решения вопросов построения и упорядочения системы падежей дагестанских языков.

Цель нашего исследования заключается в детальном и полном описании морфологической структуры, семантики и синтаксических функций основных и местных падежей. Кроме того, необходимо внесение ясности в вопрос относительно количества абстрактных падежей исходя из особенностей цезского языка. Указанные предмет и цель настоящего исследования обусловили постановку и последующее решение следующих конкретных задач:

• описать падежную систему дидойского языка, характеризующуюся вариативностью многих форм, и выявить их основные и релевантные формы; определить парадигмы разных классов слов и форм слов, разграничение инвариантных и вариантных явлений, выяснение места промежуточных образований и условий проявления и функционирования падежной формы и ее вариантов;

• характеризовать основные особенности склонения дидойского языка, определить количество типов склонения и сущность так называемых «вставочных» элементов, которые появляются между основой именительного падежа и флексиями эргативного и косвенных падежей;

• определить семантику и синтаксические функции, природу, морфологическую структуру основных падежей с учетом диалектных различий рассматриваемого языка с приведением образцов склонения некоторых имен;

• раскрыть сущность, пространственные значения падежно-локализационной формы дидойского языка, которая включает в себя показатели двух различных грамматических категорий: локализации и ориентации; выяснить, каков «метафорический потенциал» локализаций ИН, ИНТЕР, СУБ, СУПЕР, АД, АПУД, КОНТ, т. е. какие непространственные употребления характерны для них в дидойском языке;

• показать, как происходит смещение функций как абстрактных, так и пространственных падежей; рассмотреть в диахронном плане, как показатели одних локализаций выражают значения других и как происходит постепенное смещение функций одних падежно-локализационных форм другими.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в том, что в ней впервые на материале дидойского языка детально исследуются морфологические, семантические и синтаксические особенности абстрактных (основных)' й местных падежей, а также подробно рассматривается система значений показателей локализации в совокупности с падежными граммемами. Новизна работы заключается также в том, что данная работа является первой попыткой системного и целостного изучения категорию падежа дидойского языка.

Материалом для данного исследования послужили в основном речевые единицы, отобранные из текстов, записанных при работе с носителями языка, различных его говоров. Наряду с этим, использовались и данные по абстрактным (основным) падежам ([Абдуллаев 1961], [Бокарев 1959], [Имнайшвили 1963], [Климов, Алексеев 1980], [Кумахов 1971], [Плунгян 2000]) и падежно-локализационным формам ([Ганенков 2005], [Тестелец 1980], [Кибрик 1970]), представленные в уже существующих грамматических описаниях. В качестве типологических параллелей к изучаемым граммемам дидойского языка была также рассмотрена семантика некоторых предлогов русского языка.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в том, что в настоящей диссертационной работе рассматриваются абстрактные (основные) падежи, их морфологические, семантические и синтаксические особенности. Подробно описаны основные и периферийные значения локативных падежей одного из малоизученных языков, исследовано взаимодействие семантических признаков локализации и ориентации в граммемах пространственных падежей, исследованы некоторые тенденции в диахронии падежной системы. Существенное значение имеет детальный анализ системы пространственных форм. Для каждого из рассматриваемых локализаций показано, какие параметры пространственной конфигурации могут влиять на выбор того или иного показателя при описании различных ситуаций. Вопреки традиционным приемам описания локализаций, показано, что в отдельных случаях физические характеристики ориентира (такие, как ориентация поверхности или структура ориентира) не оказывают влияния на выбор показателя. Все эти наблюдения значимы не только для теоретического описания дидойского языка, но и для исследования закономерностей организации и развития падежных систем дагестанских языков в целом, а также для типологии категории падежа.

Практическая ценность работы заключатся в том, что материалы исследования могут быть использованы при написании грамматик, создании различного типа словарей, а также в ходе изучения малоисследованных и неисследованных языков. Результаты работы могут служить базой для сравнительного и сравнительно-исторического исследования падежной системы дидойских языков.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Падежная система дидойского языка характеризуется вариативностью многих форм. Выявление основных и релевантных форм, определение парадигмы разных классов слов и форм слов, разграничение инвариантных и вариантных явлений, выяснение места промежуточных образований и условий проявления и функционирования падежной формы и ее вариантов важно с точки зрения полного описания деклинационной системы данного языка.

2. Дидойский язык располагает основными падежами (именительный, эрга-тивный, родительный 1, родительный 2, дательный и творительный (инструментальный) и большим количеством падежных форм, особенно локативных, которые имеют пространственные и непространственные употребления граммем: эссива (покоя), аллатива (направления), аблатива (удаления), верзатива (приближения), -а также способов локализаций: ИН, ИНТЕР, СУПЕР, СУБ, АД, АПУД, КОНТ.

3. В характеристике основных особенностей склонения дидойского языка большое значение имеет определение типов склонения и сущности так называемых «вставочных» элементов, которые появляются между основой именительного падежа и флексиями эргативного и косвенных падежей.

4. Определение морфологической структуры, семантических особенностей и синтаксических функций нужно проводить с учетом диалектных различий языка.

5. Смещение функций как абстрактных, так и пространственных падежей приводит к постепенному смешению функций одних падежно-локализационных форм другими.

Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсуждена на заседании отдела грамматических исследований Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН. Основные положения диссертационного исследования излагались на различных научно-практических конференциях и отражены в публикациях автора: 1) Употребление родительных 1 и 2 падежей в дидойском языке//Проблемы общего и дагестанского языкознания. Вып.З. Махачкала, 2005; 2) Эргативный падеж и его образование в дидойском языке//Искусство и образование. М, 2008); 3)Пространственные и непространственные функции локативных падежей в дидойском языке//Международная научная конференция «Кавказские языки: генетические, ареальные связи и типологические общности», посвященная 110-лётию со дня рождения проф. Ш. И. Микаилова. Махачкала,2010; 4) Дидойцы: язык, культура и быт//«Народы Дагестана, №3, Махачкала, 2006. 5) Образование и функции эссивного падежа в дидойском языке//Международный научный форум «Конференция по языкам Кавказа», - Лейпциг, 2011.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений и библиографии. Во Введении дается общая характеристика данного диссертационного исследования, сведения о дидойском языке и его диалектном членении и истории изучения. Первая глава посвящена истории разработки системы склонения, современным теориям падежа, вопросу количества падежей, обзору имеющейся лингвистической литературы, посвященной рассматриваемой проблеме. Во второй главе подробно описана морфологическая структура и синтаксические функции абстрактных (основных) падежей ди-дойского языка. Третья глава посвящена исследованию пространственных падежей дидойского языка. В Заключении подводятся основные итоги проведенного исследования. Библиография содержит список использованной в диссертационной работе литературы. Общий объем работы составляет 179 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория падежа в дидойском (цезском) языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основные положения нашей работы можно обобщить следующим образом.

Именительный падеж представлен чистой основой, а форманты -би и -а считаются флексиями им. п. мн. ч., который выступает выразителем реального субъекта (подлежащего) при непереходных глаголах и реального объекта (прямого дополнения) при переходных глаголах. Он может выступать также в роли простого и составного именного сказуемого, определения и обращения.

Эргативный падеж дидойского языка представлен формантами -а или -а (диалектные варианты -о, -у), 'его основной функцией является обозначение субъекта при переходных глаголах. Иными словами, эргативный строй предложения характеризуется особым выражением действия в его направленности на предмет и выступает в оппозицию с именительным падежом (абсолютивом). Эргативный падеж в диДойском языке выполняет и ряд других функций: инструментальную, обстоятельства времени, причинного значения и т.д.

Родительные 1 и 2 падежи дидойского языка представлены формантами -с и -з соответственно и выступают в предложении в роли приименного определения. РОД1 выражает определение к существительному, стоящему в форме абсолютива, а РОД2 выражает также определение к существительному, стоящему в форме косвенных падежей. Кроме того, родительные падежи дидойского языка являются основными выразителями самых различных атрибутивных (определительных) отношений между именами. Родительные 1 и 2 падежи в дидойском (цезском) языке, возможно и в его подгруппах, выполняют в контексте самостоятельные семантические функции.

Дательный падеж дидойского языка представлен флексиями -р в ед.ч., и -за-р во мн.ч. Его основной функцией является выражение косвенного объекта, а также субъекта при глаголах внешнего восприятия. Также дательному падежу присущи следующие значения: объектно-адресатное, адресатное, целевое, объектное, локативно-направительное, субъектно-адресатное, превратительное, предназначения, определительное в идиоматических выражениях.

Творительный (инструментальный) падеж дидойского языка представлен формантами -д и -за-д в ед.ч. и мн.ч. соответственно и используется чаще всего в значении орудия действия.

Наряду с основными, в дидойском языке широко представлены и пространственные (локативные) падежи. Они делятся на: эссивы (покой), аллативы (направление), аблативы(удаление), верзативы (приближение). Инвентарь пространственных значений выглядит следующим образом: ИН «пространство внутри пустотелого ориентира», ИНТЕР «пространство внутри непустотелого и между ориентирами», СУПЕР «пространство на/над горизонтальным ориентиром», СУБ «пространство под ориентиром», АД «пространство рядом, соположенно с ориентиром», АПУД «пространство около, без контакта с ориентиром», КОНТ «пространство на/над вертикальным ориентиром». Также выявлены всевозможные локативные и нелокативные значения пространственных падежей.

Значительный интерес представляют вопросы усиления функциональных возможностей одних и постепенного затухания роли других падежей путем совмещения их значений другими падежами. Нередко встречаются случаи совмещения разных функций показателями одного и того же падежа. К примеру, показатель пространственного падежа СУБ-ЭССИВ «нахождение объекта под ориентиром» -л/ в отдельных словоформах совмещает функцию ИН-ЭССИВа «нахождение объекта внутри пустотелого ориентира»: речу-л! «в хлеве». Если подобные явления рассмотреть с точки зрения диахронии, данный показатель -л/, традиционно передающий в современном дидойском языке значение локализации СУБ, возможно, в праязыке, наоборот, выражал значение локализации ИН.

Для каждого из рассматриваемых локализаций показано, какие параметры пространственной конфигурации могут влиять на выбор того или иного показателя при описании различных ситуаций. Вопреки традиционным приемам описания локализаций, показано, что в отдельных случаях физические характеристики ориентира (такие, как ориентация поверхности или структура ориентира) не оказывают влияния на выбор показателя. Ответить на вопрос о том, каков инвентарь пространственных употреблений локализаций, и каковы закономерности их распределения в дидойском языке.

Для того чтобы решить эту проблему, необходимо было выяснить, какие классы контекстов в рассматриваемом нами языке регулярно выражаются показателями локализаций. Прежде всего, отметить один немаловажный факт, который состоит в том, что среди пространственных употреблений этих локализаций можно выделить два класса, значительно различающихся по своему поведению.

Наиболее сложным поведением характеризуются центральные употребления. К числу центральных (основных) употреблений относятся такие контексты, в которых и объект, и ориентир находятся в непосредственном отношении, описанных нами выше в инвентарях пространственных значений (например, «картинка на стене», «ручка под столом», «рыба в воде» и т.д.). Поэтому для обозначения центральных употреблений мы использовали также ярлык «контакт поверхностей». Выявление факторов, влияющих на выбор показателя в употреблениях этого типа, как раз и представляет собой основную задачу в описании семантики локализаций. Трудность состояла в том, что выделить устойчивые и семантически однородные классы употреблений здесь не удается, так как, казалось бы, одинаковые Ситуации нередко кодируются различными формальными средствами.

Особенность периферийных употреблений заключается в том, что они, напротив, естественным образом распадаются на дискретные кластеры, которые обладают двумя важными свойствами. Во-первых, каждый из таких кластеров семантически хорошо мотивирован, так что, с одной стороны, все входящие в кластер употребления имеют некоторый общий семантический компонент, а с другой стороны, все контексты, в которых присутствует данный компонент, входят в этот кластер. Во-вторых, в межъязыковом отношении эти кластеры очень устойчивы, поскольку в каждом конкретном языке все употребления, входящие в некоторый кластер, ведут себя единообразно с точки зрения формального выражения. Кроме того, в отличие от центральных употреблений, к периферийным употреблениям относятся контексты, которые характеризуются некоторым «нестандартным» (с точки зрения прототипа) соотношением объекта и ориентира в описываемой пространственной конфигурации. В качестве примера периферийного класса употреблений можно привести класс, обозначаемый в данной работе ярлыком «трехмерный контакт». В него входят такие контексты, как «кольцо на пальце», «часы на руке», «носок на ноге» и пр., в которых внешняя поверхность ориентира контактирует с внутренней поверхностью описываемого объекта (т.е. объект «надет» или «насажен» на ориентир).

Мы наблюдаем в языке такую тенденцию, что показатели отдельных локативных падежей могут быть со временем заменены показателями других падежно-локализационных форм с сохранением имеющихся значений.

Список научной литературыАбдулаев, Арсен Курбанович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдулаев А. К. Употребление родительных 1 и 2 падежей в дидойском языке. Махачкала. 2005.

2. Абдулаев А. К. Эргативный падеж и его образование в дидойском языке // Вопросы языкознания. М., 2009.

3. Абдуллаев А.К. Словообразовательные функции послелогов в цезском языке // Восьмая региональная сессия по изучению системы и истории иберийско-кавказских языков. Тезисы докладов. Черкесск, 1979.

4. Абдуллаев А.К. Словообразование и склонение производных именных основ в цезском языке // именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979а.

5. Абдуллаев А.К. О двух суффиксах в цезском языке, заимствованных из аварского языка // Альманах «Дружба». Махачкала, 1980.

6. Абдуллаев А.К. Словообразование в цезском языке: Автореф. дис. канд. фи-лол. наук. Махачкала, 1981.

7. Абдуллаев А.К. О фономорфологических явлениях в словообразовании цез-ского языка // Фонологическая система дагестанских языков. Махачкала. 1981а.

8. Абдуллаев А.К. Об участии местоимений в сфере мотивирующих основ в цезском словообразовании // Местоимения в языках Дагестана. Махачкала 1983.

9. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология нахско-дагестанских языков. Категории имени. М., 2003.

10. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. М., 1988.

11. Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. М., 1985.

12. Алексеев М.Е. Превербы в крызском и будухском языках // Система превер-бов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983.

13. Атаев Б.М. Морфология аваро-андо-цезских языков. Махачкала, 1996.

14. Бенвенист Э. К анализу падежных функций: латинский генитив. М., 1961, 156-164.

15. Бокарев Е.А. К реконструкции падежной системы пралезгинского языка // Вопросы грамматики. М.; Л. 1960.

16. Бокарев Е.А. Цезские (дидойские) языки Дагестана. М., 1959.

17. Бокарев Е.А. Эргативный падеж в языках цезской группы горских языков Дагестана // Языки Дагестана. II. Махачкала, 1954.

18. Бокарев Е.А. О категории падежа. Вопросы языкознания, №1, М., 1954а.

19. Бокарев А. А. Синтаксис аварского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1949.

20. Бокарев Е. А. Выражение субъектно-объектных отношений в дагестанских языках // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. 1948а. № 1.

21. Бокарев Е.А. Локативные и нелокативные значения местных падежей в дагестанских языках // Язык и мышление. М.; Л., 19486. Т. 11.

22. Вежбицка А. Дело о поверхностном падеже. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 15. М.: Прогресс, 1985. С 309

23. Виноградов О. И. Реконструкция системы конкретных падежей пралезгинского языка. Рукопись. МГУ. год не ук.

24. Виноградов В.В. Русский язык, Учпедгиз М.-Л., 1947.

25. Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990.

26. Гак В.Г. Функционально-семантическое поле предикатов локализации // Бон-дарко, A.B. (ред.) 1996. С. 6-26.

27. Ганенков Д. С. Типология падежных значений: семантическая зона пролатива // В.А. Плунгян (ред.). С. 35-56.

28. Ганенков Д. С. 2005а. Пространственные употребления предлога у в славянских языках // Die Welt der Slaven L.l, 2005, 157-173.

29. Ганенков Д. С. 20056. Контактные локализации в нахско-дагестанских языках // Вопросы языкознания, № 5, 2005, 100-116.

30. Ганенков Д. С. 2005в. Контактные локализации в нахско-дагестанских языках и их типологические параллели. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2005.

31. Ганенков Д. С., Мерданова С. Р. 2002. Семантика пространственных форм существительных в агульском языке // В.А. Плунгян (ред.). С. 127-149.

32. Гигинейшвили Б. К. Падежная система общедагестанского языка в свете общей теории эргативности // Вопросы языкознания, №1,1976.

33. Гудава Т.Е. Историко-сравнительный анализ консонантизма дидойских языков. Тбилиси, 1979.

34. Гудава Т.Е. Годоберинский язык //ЯНС. 1967.

35. Даниэль М.А. Падеж и локализация. // А.Е. Кибрик (ред.-сост.). Багвалинский язык: Грамматика. Тексты. Словари. М.: Наследие, 2001. С. 203-230.

36. Джамалов К.Э. Способы выражения пространственных отношений в рутуль-ском языке // Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990. С. 123-126.

37. Дирр A.M. Материалы для изучения языков и наречий андо-дидойской группы // Сборник материалов для изучения местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1909.

38. Дирр A.M. Einfürung in das Studium der kaukasischen Sprachen", Leipzig, 1928.

39. Жирков A.A. Грамматика аварского языка. M., 1924.

40. Жирков A.A. Грамматика даргинского языка. М., 1926.

41. Жирков A.A. Грамматика лезгинского языка. М., 1941.

42. Жирков A.A. Лакский язык. Фонетика и морфология. М., 1955.

43. Зализняк A.A. Русское именное словоизменение. М.: Наука, 1967.

44. Звиадаури H.A. Причастие в дидойских языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1990. -23 с.

45. Илъиш Б. А. Современный английский язык, 2-ое изд., М. 1948.

46. Именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979.

47. Имнайшвили Д.С. Дидойский язык в сравнении с гинухским и хваршийским языками. Тбилиси, 1963.

48. Ионесян Е.Р. Имя существительное в лезгинском языке, с. Хлют. Экспедиционный отчет. Рукопись. МГУ. 1973.

49. История лингвистических учений. Древний мир. JL: Наука, 1974.

50. Кибрик А.Е. Именное словоизменение в дагестанских языках с типологическими параллелями // Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. СПб., 2003, (Глава 12.)

51. Кибрик А.Е., Тестелец Я.Г. (ред.) Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М., 1999.

52. Кибрик А.Е., Кодзасов C.B. Сопоставительное изучение дагестанских языков. Глагол. М., 1988.

53. Кибрик А.Е. Опыт структурного описания арчинского языка. Том 2. М., 1977.

54. Кибрик А.Е. К типологии пространственных значений // Язык и человек. М., 1970.

55. Климов Г.А. Очерк общей теории эргативности. М., 1973.

56. Климов Г.А. Введение в кавказское языкознание. М., 1986.

57. Климов Г.А., Алексеев М.Е. Типология кавказских языков. М., 1980.

58. Кумахов М.А. Словоизменение адыгских языков. М., 1971.

59. Курилович Е. Классификация падежей // Очерки по лингвистике. М., 1960.

60. Лаврентьев А. М. Категория падежа и лингвистическая типология. Новосибирск, 2001.

61. Ломтадзе Э.А. К вопросу об историческом взаимоотношении эргативного и инструментального падежей в капучско-гунзибском языке // ИКЯ. Тбилиси, 1953. T. IV.

62. Ломтадзе Э.А. Структура и склонение указательных местоимений в языках дидойской группы // ИКЯ. Тбилиси, 1956. Т. VIII (груз.).

63. Ломтадзе Э.А. Словообразование в именах числительных дидойских языков //ИКЯ. Тбилиси, 1958. Т. IX/X (груз.)

64. Ломтадзе Э.А. Склонение количественных числительных в языках дидойской группы // Иберийско-кавказское языкознание. XI. Тбилиси, 1959.

65. Магомедбекова З.М. О транслативном падеже аварского языка // ИКЯ XXIX. 1990.

66. Магомедбекова З.М. Локативная серия -t'a/-ta в аварско-андийско-дидойских языках // ИКЯ XXVIII. 1989.

67. Магомедбекова З.М. Локативные падежи в аварско-андийских языках // Падежный состав и система склонения в кавказских языках. Махачкала, 1987.

68. Магомедбекова З.М. О функциональных особенностях локативных серий на -Г и -Ь в аварском языке // ЕИКЯ XIII. 1986.

69. Магомедов М.А. Некоторые синтаксические функции основных и местных падежей в аварском языке// Проблемы общего и дагестанского языкознания. Вып. 4. Махачкала, 2006. С. 147-156.

70. Магомедова П. Т. Основные вопросы склонения в андийских языках в сравнительном аспекте // Именное склонение в дагестанских языках. -Махачкала, 1979. С. 41-69.

71. Майтинская К.Е. К вопросу о категории падежа // Вопросы грамматического строя. М., 1955.

72. Майтинская К.Е. Развитие системы падежей в венгерском языке (докторская диссертация). М., 1950.

73. Махмудова С.М. Морфология рутульского языка. М., 2001.

74. Мегрелидзе И.В. Из дидойской диалектологии // Труды Сталинирского госпе-дагогического института. II. Сталинир, 1955а.

75. Мегрелидзе И.В. Числительные дидойского языка//Труды Сталинирского гос. педагогического института. II. Сталинир, 19556.

76. Мегрелидзе И.В. Археологические находки в Дидо // Советская археология. XVI. 1951.

77. Мегрелидзе И.В. Дидойцы и название «дидо» // Труды Тбилисского государственного учительского института им. A.C. Пушкина. Т. II. Тбилиси, 1942.

78. Мегрелидзе ИВ. Количественные числительные языков дидойской группы // Язык и мышление. EX. M.-JL, 1940а.

79. Мегрелидзе И.В. Склонение в дидойском языке // Язык и мышление. X. M.-JL, 19406.

80. Мегрелидзе И.В. Звуковой состав цезского (дидойского) языка // Язык и мышление. VI-VII. М.-Л., 1936.

81. Мейланова У.А. (ред.) Именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979.

82. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Том II. М Вена, 1998.

83. Муравьева И.А. Локативные серии: словоизменение или словообразование?// Известия РАН. Серия языка и литературы. Т. 53, № 3, 1994.

84. Мусаев М.-С. М. Падежный состав даргинского языка (история местных падежей). Махачкала, 1984.

85. Падежный состав и система склонения в кавказских языках. Махачкала, 1987.

86. Паллас П.С. Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы. СПб., ч. I. 1787; ч. II. - 1789.

87. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000.

88. Плунгян В.А. 2002а. О специфике выражения именных пространственных характеристик в глаголе: категория глагольной ориентации. // В.А. Плунгян (ред.). С. 57-98. 266

89. Плунгян В.А. 20026. К семантике русского локатива («второго предложного» падежа) // Семиотика и информатика, вып. 37. С. 229-254.

90. Плунгян В.А. (ред.) Исследования по теории грамматики. Грамматикализация пространственных значений. М., 2002.

91. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике, I-II, 2-е изд., Харьков, 1888.

92. РаджабовР.Н. Глагольное словоизменение в цезском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1992.

93. Раджабов Р.Н. Синтаксис цезского языка. М., 1999.

94. Рахилина Е.В., Лемменс М. Семантика русского сидеть на фоне нидерландского zitten // Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы. Материалы международной научной конференции (Москва, 8-10 июня 2002 г.). 2003. С. 120125.

95. Рудрнко Б. Т. Грамматика грузинского языка. М-Л., 1940.

96. Самедов Д. С. Фонологические особенности образных слов в некоторых дагестанских языках // Вестник Московского университета. 5, 1975.

97. Сержпутовский А.К. Поездка в Нагорный Дагестан // Живая старина. Вып. VI. Петроград, 1917.

98. Соболевский А. И. Русский исторический синтаксис, лекции 1892-1893 гг. (литограф. изд.).

99. Старостин С.А. Реконструкция общевосточнокавказской системы основных падежей // Славистика. Индоевропеистика. Ностратика. М., 1991.

100. Старчевский A.B. Кавказский переводчик. СПб., 1893.

101. Структурные общности кавказских языков. М., 1978.

102. Сулейманов Н.Д. Направительный падеж серии -Ъ «в», «внутри» в языках «восточнолезгинской» подгруппы (к агульско-лезгинским языковым связям) // Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990. С.72-74.

103. Сулейманов Н.Д. К истории формирования морфем с вертикальной ориентацией в дагестанских языках (историко-типологический аспект). // Проблемы сравнительно-исторического исследования морфологии языков Дагестана. Махачкала, 1992. С. 108-130.

104. Талибов Б. Б. Структура глагольных основ в дагестанских языках // Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М., 1971.

105. Талибов Б.Б. Морфологическая и синтаксическая характеристика падежей ца-хурского языка // Мейланова (ред.) 1979. С. 4-23.

106. Тестелец Я.Г. Некоторые вопросы типологии систем пространственного склонения в дагестанских языках. Дипломная работа. М., 1980.

107. Тестелец Я.Г. К реконструкции працезской падежной системы // Всесоюзная школа молодых востоковедов: Тез. докладов и сообщ. молодых ученых. V., 1980а Т. 1.

108. Тирасполъский Г. И. Вокатив и падежная система // Филологические науки. Научные доклады высшей школы. М., 1984. № 2.

109. Топуриа Г.В. Морфология склонения в дагестанских языках. Тбилиси: Мец-ниереба, 1995.

110. Топуриа Г.В. О взаимоотношении эргативного и местного IV падежей в ,лезгинском языке // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967.

111. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке. М., 1977.

112. Услар П.К. Этнография Кавказа // Языкознание. IV. Лакский язык. Тифлис, 1890.

113. Услар П.К. Этнография Кавказа // Языкознание. III. Аварский язык. Тифлис, 1889. .

114. Услар П.К. Этнография Кавказа // Языкознание. II. Чеченский язык. Тифлис, 1888.

115. Филлмор Ч «Дело о падеже» /пер. с англ.//НЗЛ, вып.Х: Лингвистическая семантика. М.: Прогресс, 1981а, 369-495.

116. Филлмор Ч. «Дело о падеже открывается вновь» /пер. с англ.//НЗЛ, вып.Х: Лингвистическая семантика. М.: Прогресс, 19816,496-530.

117. Халилов М.Ш. Цезско-русский словарь. Махачкала, 1999.

118. Хидиров В. С. Сравнительно-типологическая характеристика превербов в языках лезгинской группы. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания, т. III. Тбилиси, 1976. С. 260-272.

119. Чикобава А. С. Проблема эргативной конструкции в иберийско-кавказских языках // Теория сущности эргативной конструкции. Тбилиси, 196.1.

120. Чикобава А. С. Один вариант сванского эргативного падежа в связи с принципом «двух основ» в склонении имен некоторых кавказских языков (на груз, яз., резюме на рус. яз.). Тр. ТГУ, т. XVIII, 1941.

121. Шарафутдинова Р., Левина Р. Хваршинский язык (Предварительное сообщение) // Вопросы изучения иберийско-кавказских языков. М., 1961.

122. Шухардт Г. О пассивном характере переходного глагола в кавказских языках // Эргативная конструкция. М., 1950.

123. Якобсон Р. Морфологические наблюдения над славянским склонением. (Доклад на IV Международном съезде славистов). М., 1958

124. Alekseev М.Е. Reconstruction of the Proto-East Caucasian locative morphemes // Berg H. van den (ed.), Studies in Caucasian linguistics: Selected Papers of the 3th Caucasian Colloquium. Leiden, 1999.

125. Comrie B. Valency changing derivations in Tsez. I I R.M. W. Dixon, A.Y. 2000.

126. Comrie В., Polinsky M. The great Daghestanian case hoax // Siewierska A., Jae Jung Song (eds.): Case, Typology and Grammar: In Honor of Barry J. Blake (Typological Studies in Language 38). Amsterdam, 1998.

127. De Groot A. W. Les oppositions dans les sistemes de la Syntaxe et des cas. "Melanges de linguistiqe offerts a Charles Balli". Geneeve, 1939.

128. Güldenstädt J.A. Reisen durch Russland und Kaukasischen Gebürge. Zweiter Theil. St.-Peterburg, 1791.

129. Hjelmslev L. La kategorie des cas. Etude de grammaire generale. Premiere partie. Acta JutTandica. VII, 1. Aarhus, 1935.

130. Majid, A., Bowerman, M., Kita S., Haun, D.B.M., and Levinson, S.C. 2004. Can language restructure cognition? The case for space. Trends in Cognitive Sciences Vol.8 No.3 March 2004.

131. Svorou S. The grammar of space. Amsterdam: Benjamins, 1994. Talmy L. Towards cognitive semantics, vol. II: Typology and process in concept structuring. Cambridge: MIT, 2000.

132. Talmy L. Lexicalization patterns: semantic structure in lexical forms // T. Shopen (ed.) Language typology and syntactic description. Vol. Ill: Grammatical categories and the lexicon. Cambridge: CUP, 1985. Pp. 57-149.

133. Talmy L. Semantics and syntax of motion // J. Kimball (ed.) Syntax and Semantics. Vol. 4. N.Y.: Academic Press, 1975. Pp. 181-238.1. Условные обозначения

134. Сокращения грамматических терминов: АБЛ пространственный падеж АБЛАТИВ АЛЛ - пространственный падеж АЛЛАТИВ ВЕРЗ - пространственный падеж ВЕРЗАТИВ ДАТ - дательный падеж ДЕЕП.ВР - деепричастие времени

135. ДЕЕП.ПОСЛ.ДЕЙСТ деепричастие времени со значением последовательности действия

136. ДЕЕП.ЦЕЛИ деепричастие цели1. ИМ именительный падеж1. ИМП императив1. ИНТ локализация ИНТЕР

137. КАУЗ каузатив (понудительная форма)1. КЛ грамматический класс1. КОСВ косвенная основа

138. КОНСТ констатив (общее время)1. ЛОК локативная форма1. МН множественное число

139. НЕПЕРЕХ непереходный глагол

140. Непериф. непериферическая форма1. ОПР определенная форма1. OTP отрицательная форма1. ПЕРЕХ переходный глагол

141. Периф. периферическая форма1. ПЕРФ.ОЧ перфект очевидный1. ПОТЕНЦ потенциалис

142. ПРЕФ.ЗАГЛ перфект заглазный ПРЕЗ.ОЧ - презенс очевидный

143. ПРИЧ. ДАВПР причастие давнопрошедшего времени

144. ПРЙЧ.НАСТ причастие настоящего времени

145. ПРИЧ.ПР причастие прошедшего времени1. ПРОХИБ прохибитив1. РОД родительный падеж1. СУП локализация СУПЕР1. ТВОР творительный падеж1. УЧАЩ учащательная форма1. ФОК фокус

146. ФУТ.ОПР футурум определенный1. ЭРГ эргативный падеж

147. ЭСС пространственный падеж ЭССИВ

148. Сокращения названий языков, говоров: асах. асахский говоркид. кидиринский говор мок. - мококский говор сагад. - сагадинский говор шаитл. - шаитлинский говор

149. Сокращения названий журналов:

150. ИЯИМК Известия Института языка, истории и материальной культуры

151. Груз. Фил. АК ССР, Тбилиси (1936-1941гг.).