автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Категория пространства трансграничной интеракции в структуре культурного взаимодействия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория пространства трансграничной интеракции в структуре культурного взаимодействия"

На правах рукописи УДК 008(091)

ЯКОВЛЕВ Петр Аркадьевич

КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА ТРАНСГРАНИЧНОЙ ИНТЕРАКЦИИ В СТРУКТУРЕ КУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ (НА ПРИМЕРЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ).

Специальность 24.00.01. - Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

0046148а? 2 5 НОЯ 2010

Комсомольск-на-Амуре - 2010

004614839

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Тихоокеанский государственный университет» (ГОУ ВПО «ТОГУ»)

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Л.Е.Бляхер

доктор филологических наук, доцент А.А.Шунейко

доктор культурологии, доцент А.И.Донченко

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Хабаровский государственный

институт искусств и культуры»

Защита диссертации состоится 27.11.2010г. в 12.00 на заседании Объединенного совета ДМ 212.092.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет» Министерства образования и науки РФ по адресу: 681013, г.Комсомольск-на-Амуре, пр.Ленина, 27, ауд. 2,01 .

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУВПО «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет». Автореферат и текст объявления о защите размещены на сайте КнАГТУ по адресу www.knastu.ru

Автореферат разослан 25октября 2010г.

Ученый секретарь Объединенного совета, доктор культурологии, доцент

/Рои^ —

Н.Ю.Костюрина

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Исследование трансграничного взаимодействия становится одной из значимых проблем культурологии. В процессе усвоения культурных феноменов, при «считывании» их общественной информации мы уточняем контекст их применения, определяя, тем самым, пространство и пределы смыслового наполнения. Социокультурные отношения любого типа обусловлены дихотомией «я - другие» на индивидуальном уровне, и «мы - они» на групповом. Культура, таким образом, представляет собой систему пространств, каждое из которых наделено избирательной и пропускной способностью: отделять «оное» от «иного», «одно» от «другого», «свое» от «чужого», «внешнее» от «внутреннего». С помощью этих категорий социокультурный агент не только обозначает себя и своего контрагента, но и задает сам тип межкультурного взаимодействия, концептуализирует культурное пространство.

Исследование категории пространства акцентирует и специфический статус культурологии в контексте современного общественного знания. Культура - это особый способ общественного бытия. В культурологии предметом осмысления становятся артефакты, явления и процессы культуры. В попытках осмысления исследователь, тем самым, выходит за пределы их пространств. Следовательно, культура содержит в себе предпосылки трансграничного движения, трансграничной интеракции. Интеракция (от англ. interaction < лат. inter + activus — деятельный) — термин, используемый в культурологии и социальной психологии, обозначает взаимодействие, взаимное влияние людей или воздействие групп друг на друга как непрерывный диалог. Таким образом, вариативность проявлений категории пространства и выделение такого типа отношений, как трансграничная интеракцш, представляют концептуальную значимость для культурологического знания.В настоящее время особую важность во всех значимых типах дискурса приобретает и понятие национальное пространство. Под национальным пространством мы понимаем освоенную часть природного пространства как среды оби-

3

тания исторически сформировавшегося типа этноса, представляющего собой социокультурную целостность, которая складывается и воспроизводиться на основе общности территорий, экономических связей, языка, особенности культуры, психического склада и национально-этнического самосознания. В социокультурном смысле оно призвано конституировать «свое» пространство, воспроизводить представление о дихотомической структуре жизненного мира. Оно становится основанием общественной рефлексии, когда «жизненный мир» и, соответственно, национальная идентичность строятся на подобном противопоставлении с «заграничными» жителями, что во многом определяет особенности социокультурных действий. В ситуации, когда сохранение целостности России зависит от устойчивых факторов, детерминирующих региональное своеобразие, процесс национальной идентификации в рамках региона, его позиционирование в масштабах страны, сопредельных территорий не может не быть актуальным для исследования.

Успех государственного строительства новой России во многом связан не только и не столько с теми или иными административными усилиями, сколько с возможностью установления корреляции между различными политическими и социокультурными возможностями, сложившимися в регионах за годы реформ. Распад советского социокультурного пространства, произошедший в 1990-е годы, открыл взгляду исследователя множество достаточно разных и несводимых культурных образцов, которые в советский период оставались латентными. Именно они сегодня определяют становление нового постимперского пространства. От того, насколько различными окажутся региональные социокультурные структуры, обусловливающие целостность России, от того, насколько возможно и возможно ли их объединение в некую жизнеспособную общность, зависит сохранение действительной, а не номинальной целостности страны, ее место в глобальной миросистеме. Вместе с тем именно для сохранения реальной культурной целостности России необходимо изучение устойчивых факторов, детерминирующих региональное культурное своеобразие.

Территории российского Дальнего Востока уже нельзя рассматривать как идентичные части единой, слаженно работающей системы, как это было во времена Советского Союза. Прежние границы нашего государства, функционировавшие как важнейший элемент «железного занавеса» между «своим социалистическим» и «чужим капиталистическим» миром, утратили сегодня привычный смысл. Границы не просто разделяют государства и являются форпостом разных социокультурных систем, они становятся центром взаимодействия, где жизненные правила и социокультурные практики людей пересекаются. Наиболее показательное, на наш взгляд, изменение принципов и механизмов трансграничного взаимодействия можно наблюдать на территории Дальнего Востока России, где традиционное общественное самосознание, связанное с концептом «крепости», «форпоста», окруженного враждебными соседями, приобретает иные черты и актуализирует иные основания для построения новой социокультурной идентичности.

Благодаря усиливающемуся трансграничному сотрудничеству и социокультурному взаимодействию на русско-китайской границе, мы можем говорить о мобильности и динамике приграничного пространства. Понятие «другого», «чужого» здесь приобретает особое значение. Важной чертой приграничного сотрудничества на Дальнем Востоке, в частности в Хабаровском крае, является взаимодействие регионов, принадлежащих к разным цивили-зационным системам. Во взаимодействии двух социокультурных систем -регионального варианта русской культуры и культурных стереотипов Китая - безусловно, актуальным нам представляется исследование общественных образцов, связанных с «межкультурным пространством» и образом «другого на той стороне».

Вместе с тем организация позитивного исследования региональных структур данного типа сталкивается со значительными сложностями. Первая из них состоит в крайней гетерогенности пространства России и всего постсоветского пространства, огромной протяженностью границы, опосредующей взаимодействие различных регионов России и очень разных в социо-

культурном отношении стран. Вторая сложность определяется тем, что процессы, влияющие на характер приграничных взаимодействий, особенно на региональном уровне, зачастую не имеют легальной презентации, протекают на доинституциональном уровне. Этими обстоятельствами определяется актуальность нашего исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Исследования вопросов пространства и пространственных форм человеческого бытия представлены в трудах зарубежных и отечественных философов и культурологов. О трансцендентности как способе выхода за пределы собственного пространства, о культурных границах, дающих представление о «своем» и «чужом», рассуждали Г.Зиммель, М.Элиаде, В.Тернер, П.Бергер, Т.Лукман, М.Эпштейн, Ю.Лотман, М.Бахтин, К.Ясперс, А.Тойнби, Э.Гидценс, А.Гурин, Г.Гачев, М.Рожанский, Р.Шукуров, Э. Штельтинг, Л.Ванд, Е.Мурзина.

Философы, культурологи и политологи, затрагивая вопрос о пространственной коннотации, говорят о национальном пространстве, которое структурируется социокультурными границами. В этом смысловом ключе написаны работы Г.Зиммеля, П.Бергера, Т.Лукмана, К.Шмитта, Э.Штельтинга, Х.Патшайдера, А.Филиппова, О.Кармадонова, И.Прохоренко, С.Королева, О.Бредниковой, В.Воронкова, Т.Кувенева и др.

Ситуация, возникшая на постсоветском дальневосточном социокультурном пространстве, которое определяется окрайным расположением и удаленностью от главных культурных центров, описана в работах

A.Филиппова, В.Цымбурского, Б.Межуева, С.Королева, И.Страды, Г.Гусейнова, А.Дугина, В.Паперного, Ю.Плюснина, Н.Замятиной,

B.Пантина, М.Мунтяна, Е.Суровой, К.Шмитта, В.Гельмана, Г.Голосова, М.Ямпольского,. Л.Бляхера и др. Раскрыть проблемы социокультурной маргинальное™ и маргинальных пространств позволили работы Р.Парка, Э.Стоунквиста, Г.Зиммеля.

Изучению проблем Дальнего Востока как единицы социокультурного пространства России посвящены исследования А.Ланькова, В.Гельбраса,

6

В.Ларина, З.Бжезинского, В.Мясникова, М.Рожанского, А.Флиера, Л.Бляхера, О.Лешковой, О.Стреловой, А.Жукова, Е.Суровой и др.

Специфика освоения дальневосточного приграничья и проблемы развития трансграничных связей описаны в краеведческой литературе и в публикациях современных исследователей (А.Снесарев, Х.Кинней, В.Романова, Н.Крадин, В.Билим, В.Кабузан, Н.Кирюхин, А.Завалишин, А.Алексеев, Б.Морозов, Л.Рыбаковский, А.Вежновец, А.Вишневский, Л.Фетисов, А.Здравомыслов, А.Яковлев, Ю.Цыганов, И.Савельев и др.) Несмотря на наличие работ, посвященных исследуемой теме, ее концептуализация применительно к Дальнему Востоку далека от завершения. Концептуализировать понятие социокультурное пространство и трансграничное взаимодействие мы и попытались в настоящей работе.

Объектом настоящего исследования является приграничное пространство Дальнего Востока как социокультурный феномен в рамках российского общества.

В качестве предмета исследования мы определяем функцию пространства трансграничной интеракции в межкультурном взаимодействии. Цел% диссертационной работы - выявить основные факторы, обуславливающие реальную конфигурацию регионального социокультурного пространства, определить функцию трансграничной интеракции в рамках межкультурного взаимодействия - (на примере Хабаровского края и приграничных провинций КНР).

Из поставленной цели исследования вытекают следующие задачи:

- рассмотреть концептуальные образы национального пространства как социокультурный конструкт;

- определить социокультурные особенности развития российского Дальневосточного региона;

- рассмотреть формирование социокультурной идентичности в рамках решения проблемы «проточной культуры» и развития населенческого потенциала;

- выявить специфику маргинального пространства в рамках изучения социокультурной идентификации в постсоветский период;

- исследовать основные понятия социокультурной трансграничной интеракции и образа «другого» представителями взаимодействующих сторон;

- обозначить пространство и уровни трансграничного взаимодействия в русско-китайском приграничье постсоветского периода в зависимости от типа акторов.

Хронологические рамки диссертационного исследования определяются спецификой объекта исследования и охватывают постсоветский период (1990 годы. - по настоящее время)

Источники исследования

• Эмпирическую базу исследования составили данные официальной статистики, связанные с трансграничным взаимодействием и социально-экономическим сотрудничеством с КНР.

• Материалы опроса, проведенного в 2004 году, жителей приграничных территорий Хабаровского края (п = 465, генеральная совокупность -экономически активное население Хабаровского края).

• Неформализованные интервью с участниками трансграничного социокультурного взаимодействия (п = 60), отобранными по методике «снежного кома», при которой предшествующий респондент дает рекомендацию к последующему.

• Контент-анализ региональной прессы, посвященной «китайской проблеме» в Хабаровском крае.

В качестве методов анализа данных формализованного (анкетного) опроса использовались анализ и интерпретация линейного распределения дан-

ных, кластерный анализ данных официальной статистики, дискурсивные аналитические техники.

Теоретико-методологическая основа исследования. Настоящее исследование опирается на методологию категоризации взаимодействия, предложенную X. Саксом. Анализ категоризации взаимодействия опирается на принципы социального конструктивизма, который исходит из того, что речь - есть слепок реальности. В связи с этим методика диктует следование двум правилам. Во-первых, исследователь предполагает, что данная категория принадлежит к некоторому общему родовому классу категорий. Во-вторых, исследователь исходит из правила «конейстентности» категорий. Суть этого правила заключается в том, что в рамках данного типа дискурса респондент сохраняет некоторую логику изложения и объединяет категории в рамках одного смыслового блока. Лица и события, описанные в интервью и обозначенные определенными категориями, связываются в тексте с определенными видами взаимоотношений. С помощью реконструкции этих связок можно выявить те смыслы, которыми наделяются взаимодействия. Другим методологическим основанием была концепция фигурации Н. Элиаса. Фигурация понимается им как устойчивое ролевое распределение взаимозависимых акторов, возникающее в определенных ситуациях социокультурного взаимодействия.

В исследовании были применены приемы и процедуры сравнительно-исторического, структурно-функционального, семиотического методов, позволившие выявить специфику трансграничных взаимоотношения в исторической динамике, определить тенденцию развития отношений. Приемы структурно-функционального и семиотического методов позволили акцентировать функции акторов в процессе социокультурного взаимодействия, определить их семантическое наполнение.

Новизна исследования определяется новыми подходами к исследованию трансграничной интеракции. Впервые приграничье концептуализировано в качестве пространства взаимодействия, обладающего собственным на-

бором культурных образцов, норм межкультурного диалога, как пространство встречи разных культур. Выделены и описаны уровни трансграничной интеракции: макро, мезо и микроуровни, определены их функции и основные различия. В исследовании дальневосточного приграничья были теоретически обоснованы и апробированы такие категории, как «идентичность», «толерантность», «культурные традиции».

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая значимость исследования состоит в концептуализации представлений о приграничье как особом культурном феномене, существование которого влияет как на процесс социокультурного взаимодействия, так и на смысловую структуру взаимодействующих обществ. Результаты исследования открывают перспективы для научного направления, связанного с исследованиями форм и методов социокультурного общения в условиях трансграничной интеракции. Результаты диссертационного исследования могут стать основанием для выработки долгосрочной социокультурной политики в отношении ближайшего соседа Дальнего Востока России - Китайской Народной Республики. Материалы диссертации можно использовать в практике преподавания философии и культурологии, а также дисциплин национально-регионального компонента и курсов по выбору.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В постсоветском политическом, социокультурном дискурсах предметом осмысления становится происходящее по «другую сторону границы». Стремление обозначить национальное пространство обостряется, когда возникает угроза национальной культуре. Показательной является ситуация, сложившаяся на русско-китайском приграничье Дальнего Востока.

2.Дальний Восток России предстает как «осваиваемая территория страны». В ситуации «осваиваемой земли» становится возможным определить ее как пространство взаимодействия новых социокультурных потоков.

3.Культура «русского мира» в маргинальном пространстве постсоветского Дальнего Востока строится на противопоставлении «чужим китайцам». В процессе мобилизации «образ врага» и осознания исходящей от него угрозы национальной идентичности возникает тенденция к распространению национализма и националистических идей.

4.Становление новой формы межкультурной идентичности Дальнего Востока может обусловить соединение российского и восточного начал в региональном варианте российской культуры.

5.В модели трансграничного пространства можно выделить три уровня социокультурного взаимодействия в зависимости от того, какие акторы действуют в данном пространстве:

- макроуровень трансграничной интеракции. На этом уровне акторами выступают страны как целое со свойственной им концептуализацией межгосударственных отношений и национального социокультурного пространства.

- мезоуровенъ трансграничной интеракции. На этом уровне активную функцию выполняют региональные участники как движущая сила формирования культурного ландшафта в структуре межкультурного взаимодействия. Концепция регионального культурного ландшафта обеспечивает возможность комплексного рассмотрения социокультурных особенностей территории региона.

- микроуровень трансграничной интеракции. Основной функцией данного пространства являются воспитание гражданской толерантности и обучение правам человека в рамках межкультурных отношений.

Апробация. Основные результаты исследования опубликованы в 5-ти научных работах общим объемом 3,5 п.л. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры философии и культурологии Тихоокеанского государственного университета.

Структура работы определяется логикой изложения материала и спецификой темы исследования. Диссертационная работа общим объемом 160

стр. состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка источников и литературы, Приложения.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования и характеризуется степень разработанности проблемы. Определяется цель и задачи исследования, ее научная новизна, методологические основания и положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Категория пространства в культуре» посвящена исследованию проблем, связанных с пониманием пространства, пространственных форм и национальным проявлением государственного образования; определяется позиция по вопросу взаимосвязи национального пространства и социокультурного состояния общества; производится сопоставительный анализ прямой зависимости освоения социокультурного пространства государства от развития населенческого потенциала; определяются механизмы формирования национальной идентичности и возникновения проблемы "проточной культуры" в Дальневосточном регионе.

В Первом параграфе «Процесс освоения культуры как гуманитарная ценность» показано, что традиционно передаваемый культурный опыт остается сохранным и относительно неизменным в течение жизни многих поколений. Однако известно, что любая культурная информация, заключенная как в действиях, так и в символах, при передаче претерпевает определенные трансформации. Поэтому традиционно транслируемый культурный опыт модифицируется в процессе восприятия и воспроизводства новым поколением. В работе отмечается, что внешне тождественные формы действий и символические структуры меняют свои функции, значения и смыслы благодаря все увеличивающимся расхождениям между их местом в культурном локусе порождения и в изменяющемся с течением времени социокультурном контексте. Изучение таких микроизменений позволяет лучше понять механизмы непрерывности и дискретности в динамике культуры.

Во Втором параграфе «Концептуальный образ пространства как социокультурная категория» показано, что пространство оказывается структурой нашего сознания, основанного на архетипических представлениях о дихотомической структуре жизненного мира. «Национальное культурное пространство» призвано конституировать «свое» пространство, воспроизводить представления о пространствах «Своего» и «Чужого». Различие между «Своим» и «Чужим» одновременно привлекает и отпугивает. С одной стороны, оно помогает создавать коллективную идентичность («Мы» - отличные от «Них», «Мы» - «Не Они»), но, с другой стороны, оно угрожает существованию этой идентичности.

На государственном уровне «граница» - атрибутивный компонент территориального пространства современного государства. Государственная граница, обрамляющая «свое» пространство, задавала общие рамки существования советских людей. В круг описаний границы нашей Родины входило устойчивое словосочетание «железный занавес», ставшее приемлемым политическим термином. Концепт «граница» уравновешивал собой чувство страха и ощущение безопасности. Возможность увидеть общество по «ту сторону границы» после распада СССР позволила описать механизмы, обусловливающие характер неформальных процессов на всем постсоветском пространстве.

Зачастую политико-административные границы прошлых эпох выступают в роли современных или реликтовых социокультурных рубежей. По аналогии с этим можно говорить как о современной региональной идентичности, так и о территориальной идентичности в рамках социокультурных районов, которая постепенно стирается в массовом сознании благодаря становлению нового административного пространства.

Вторая глава «Вопросы социокультурного маргинального пространства». В ней рассматривается картина социокультурного состояния дальневосточного общества; анализируется позитивный и негативный опыт в определении традиционных культурных приоритетов; показываются причи-

ны возникновения маргинального пространства и влияния социокультурной маргинальное™ на национальную идентичность общества.

В первом параграфе «Формирование национальной идентичности и проблема «проточной культуры» выявлено, что периоды расцвета и регресса Дальнего Востока России всегда были связаны с наличием или отсутствием организованных переселенческих потоков. Территория региона осмыслялась прежде всего как осваиваемая Россией «ничья земля», которая становилась «пространством встречи» новых социокультурных потоков.

В результате на территории Дальнего Востока сформировалось общество так называемой «проточной культуры»». Невозможность жить по «одним», укоренившимся правилам, приводила к формированию особой социокультурной общности, ориентированной на постоянную изменяемость, -проточной культуры: сообщества с относительным балансом положительной и отрицательной миграции и слабой сформированностъю «регионального (популяционного) ядра» - системы социокультурных норм, специфичных для данной территории. Проточность становилась культурной традицией, которая адаптировала официальные нормы.

После распада СССР многолетний принцип жизни исчез, рухнула централизованная система привлечения переселенческих потоков. Проточность, как принцип жизни, культуры края, исчезла, но никакой новой общности не образовалось. В результате сформировалось сообщество, состоявшее из людей, которые не могли, но должны были жить вместе. Приехав сюда на время с целью «заработать», они «осели» навсегда и обеднели. Объединял этих уже «не-советских», а значит «не-одинаковых» людей только общий русский язык и ощущение «заброшенности в дремучем крае». Исчезло некое интегрирующее начало, определяющее формы совместного существования.

Второй параграф «Влияние социокультурной маргинальности на национальную идентичность» посвящен анализу концепции существующей угрозы «культурной экспансии» Китая, основанной на том, что современное российское общество переживает духовный кризис, ощущает дефи-

14

цит общенациональной идеи. Иными словами - находится в социокультурной маргинальной ситуации. Культура «русского мира» в маргинальном пространстве постсоветского Дальнего Востока строится на противопоставлении «чужим китайцам». С мобилизацией через «образ врага» и осознанием исходящей от него угрозы национальной идентичности возникает тенденция к распространению национализма и националистических идей.

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) [176]представляет данные о том, что, с точки зрения россиян, должны делать власти, чтобы не допустить в России роста межнациональной напряжённости и конфликтов между коренным населением и мигрантами. Власти должны ограничить приток в нашу страну иностранной неквалифицированной рабочей силы, ужесточить порядок их въезда и регистрации считают 55% опрошенных. Ещё 26% полагают, что нельзя допускать концентрированного проживания мигрантов в отдельных городах и районах России («этнические гетто»). Все остальные варианты решений менее популярны. Так, 28% поддерживают предложение ужесточить наказание за пропаганду идей, разжигающих межконфессиональную и межнациональную рознь, 22% - запретить деятельность всех экстремистских религиозных и политических организаций. Что касается таких мер, как легализация, повышение правовой защищённости мигрантов, улучшение условий их жизни, то их поддерживают 13-14% опрошенных. За жёсткое пресечение любых несанкционированных уличных выступлений выступили 10%. Россияне высказываются скорее против «этнических гетто»: точку зрения, что властям следует не допускать концентрированного проживания мигрантов в отдельных городах и районах России, поддерживает значительно больше опрошенных, чем мнение, что такие гетто нужны (26% против 12%).[Прил.1]

Респонденты с более высоким уровнем образования уделяют больше внимания таким мерам, как ограничение притока в нашу страну неквалифицированной рабочей силы (от 46% в группе с образованием ниже среднего до 59% в группе с высшим и незаконченным высшим образованием); ужесточе-

15

ние наказания за разжигание розни (24% и 32%); недопущение создания гетто (21% и 27%); повышение правовой защищённости мигрантов (9% и 18%), но несколько меньшее значение придают улучшению условий жизни мигрантов (15% и 11°/о).[Прил.2]

Идея создания мест концентрированного проживания мигрантов в группе опрошенных, считающих себя финансово благополучными, находит больше одобрения (12-14%), чем среди плохо материально обеспеченных респондентов (8%). В то же время во всех группах опрошенных противников «этнических гетто» значительно больше (25-29%) [Прил.З].

Лучше всего к мигрантам относятся в средних городах. Там выше, чем в других типах поселений, процент сторонников повышения правовой защищённости мигрантов (23% при 9-17% в других типах поселений) и улучшения условий их жизни (18% и 12-15%). Кроме того, в средних городах за ограничение приезда в Россию иностранной неквалифицированной рабочей силы высказываются реже (44%), чем в других типах поселений (67%). Более «эмоциональное» отношение столичных жителей к мигрантам выражается также в том, что там выше, чем в стране в целом, доля как сторонников создания гетто (16% при 12% в среднем по стране), так и противников (33% и 26%).[Прил.4]

Чтобы показать китайцу, что русская земля для него начинается уже здесь, на самых открытых площадях города строятся русские храмы. По мнению А.Здравомыслова, здесь срабатывает следующий механизм: национальное бытие и национальное самосознание у данного народа существуют постольку, поскольку существуют «другие», «чужие» народы и страны - национально-этническое «мы» существует благодаря тому, что есть некоторые «они», отличающиеся от данного «мы» языком, литературой, историей и другими характеристиками [64].

Таким образом, междисциплинарный подход к проблемному полю вопроса о «социокультурной маргинальное™» предлагает трактовать данное понятие как состояние групп и индивидов в ситуации, которая вынуждает их

под влиянием внешних факторов, связанных с резким социокультурным переструктурированием общества в целом, изменять свое социокультурное положение, а также приводит к существенному изменению или утрате прежнего культурного статуса, культурных связей, культурной среды и смены системы ценностных ориентаций.

Возможностью идентифицировать себя как «народ русской культуры» стало противопоставление приграничному «чужому». С мобилизацией через образ «чужого», «врага-китайца» национальная идея и культурная идентификация на российском Дальнем Востоке, используя принцип деления на «своих русских» и «чужих китайцев», выступает как способ интеграции неидентичных групп, как средство преодоления внутренней раздробленности для создания «общего пространства» культурных связей.

В Третьей главе «Современная функция дальневосточного приграничья» рассматриваются концептуальные образы основных участников социокультурной интеракции Дальневосточного приграничья, указываются основные формы и проблемы межкультурного взаимодействия России и Китая, анализируется процесс формирования пространства трансграничного взаимодействия и др.

В Первом параграфе «Концептуальные образы основных участников социокультурной интеракции» анализируется, что «конфуцианский» менталитет стран азиатско-тихоокеанского региона дает нам устойчивый в своем проявлении тип культурной идентичности. Краеугольным камнем «конфуцианского» сознания является клановая солидарность. При отсутствии личного индивидуализма семью в этой цивилизации можно рассматривать как главную ячейку общества. Человек живет и работает ради семьи и вместе с семьей. Клановая солидарность - это такая могучая сила, которая сплачивает конфуцианские страны. А это, в свою очередь, рождает патриотизм, любовь к родине, желание трудиться во имя ее даже за ее пределами. Китайцы всегда жили рядом, входили в те же социокультурные сети. Однако именно сейчас они вторгаются в «наше» внутреннее культурное пространст-

во, осваивая его по каким-то «другим для нас» правилам. К тому же китайские мигранты чрезвычайно медленно ассимилируются местным населением, сохраняя национальную культурную самобытность. В связи с этим давно замечено, что негативное восприятие «пришельцев» «коренными» оказывается особенно сильным и негативистски окрашенным тогда, когда мигранты, резко выделяясь своим внешним обликом и нормами поведения, отвергают модель полного растворения в среде страны прихода.

Взаимодействие с носителями «чужой» устойчивой системы культурных ценностей трактуется как угроза «русскости». По этой причине возник социокультурный миф «китайской угрозы». Однако исторический опыт многовекового российско-китайского общения свидетельствует, что два общества - славянское и китайское - не поддаются взаимному смешению, проникновению. Те формы культурной гегемонии, которые успешно распространились в государствах Восточной Азии, отвергались славянским обществом. Изучение современных этнокультурных контактов русского и китайского населения также свидетельствует о малой социокультурной совместимости двух народов.

Второй параграф «Россия и Китай: формы и проблемы социокультурного взаимодействия». Две великие азиатские страны, Россия и Китай, в истории своего соседства пережили и взлеты и падения, вплоть до военных столкновений. С одной стороны, это активное участие русских инженеров, промышленников и мастеровых людей в социокультурном освоении районов северо-восточного Китая, выразившееся, прежде всего, в строительстве китайско-восточной железной дороги, а с другой стороны, участие российских войск в жестоком подавлении национально-религиозного движения «Ихэтуаней». Однако и там, и здесь осознавали необходимость перспектив длительного общежития, пытались найти приемлемые компромиссы в собственных интересах, развивать социокультурное сотрудничество на благо будущих поколений.

В свою очередь, Россия предстает как страна великой культуры, родиной Толстого и Чайковского, страна высоких технологий, в основном - военных и космических, важным противовесом американскому гегемонизму. В последние годы она прошла через период смуты, состояния хронического раздрая, массовой нищеты, социокультурного неравенства и межнациональных конфликтов. Однако в настоящее время страна движется в сторону политической стабильности и социокультурного развития.

Хотя угроза китайской экспансии, действительно, существует, но для России это и угроза, и необходимость одновременно. Тем более, что совершенно очевидно: «китайская проблема» - не региональная, а общероссийская и требует выработки долгосрочной стратегии. При этом главный стратегический вопрос должен быть не «Как предотвратить?», а «Как организовать?» иммиграцию и совместное социокультурное взаимодействие. Стратегию отношений с Китаем необходимо строить с позиций XXI века, а не текущего дня, не пытаясь отгородиться от объективной реальности с помощью изоляционистской тактики.

Третий параграф «Формирование трансграничного социокультурного пространства». Дальний Восток всегда мыслился прежде всего как русская территория. При всей разнородности переселенцев они были носителями различных вариантов русской культуры. Все это позволяет говорить о том, что на Дальнем Востоке России уже в XIX веке стала складываться особое дальневосточное социокультурное пространство, базировавшееся на русской национальной культуре.

Нынешняя уязвимость приграничных буферных зон России не позволяют оставаться Дальнему Востоку в той же позиции, что и раньше: регионом-стеной, оплотом Москвы на Востоке, плацдармом для экспансии в этом направлении. Новой культурной идентичностью Дальнего Востока может стать функция своеобразных «ворот» России на Восток и Востока в Россию. В результате исследования можно прийти к следующей модели, при которой в трансграничном пространстве можно выделить три уровня социокультур-

ного взаимодействия в зависимости от того, какие акторы действуют в данном пространстве:

- макроуровень трансграничной интеракции. На этом уровне акторами выступают страны как целое со свойственной им концептуализацией межгосударственных отношений и национального социокультурного пространства.

- мезоуровень трансграничной интеракции. Особое пространство трансграничного взаимодействия, которое позволяет жителям приграничных территорий эффективно взаимодействовать, осуществлять совместную социокультурную деятельность в рамках трансграничных региональных образований. К одному из методологических подходов, дающих возможность комплексного рассмотрения социокультурных особенностей территории региона, можно отнести концепцию регионального культурного ландшафта.

В рамках этого особого пространства осуществляется трансграничная интеракция представителей разных обществ, которая оказывается невозможной на всех иных уровнях. Она нивелирует или снижает риски от столкновения с неизвестными и непонятными социо-культурными стереотипами и правовыми нормами другого государства. При этом негативный «образ другого» сглаживается.

- микроуровень трансграничной интеракции. Составными частями данного пространства являются воспитание гражданской толерантности и обучение правам человека. Эти процессы взаимосвязаны, т.к. толерантность (терпимость) — это особая ценность прав человека, она утверждает уважение к чужому мнению, к различным формам самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Толерантность вытекает из факта уважения прав других людей. Она вырастает из убеждения, что все свободны иметь собственное мнение, веру, свободны от предрассудков, каждый вправе критиковать мысли и действия других людей и власти, а также внимательно прислушиваться к критике. Она неразрывна с признанием за каждым права на твор-

чество, на культурную самобытность, свободный выбор нравственности, с правом иметь индивидуальный облик, вести собственный образ жизни.

В Заключении представлено, что приграничные регионы занимают двойственное положение в национально-географическом пространстве государства, являясь одновременно и центром и периферией. Как периферия страны, приграничные территории становятся центром региона, жизнь которого определяется правилами задаваемыми национальным пространством. В некотором смысле можно даже говорить о региональной культурной гомогенности приграничья в противоположность внутригосударственной гетерогенности.

Центральной категорией социокультуного анализа феномена национального пространства становится понятие приграничье, которое понимается, не как два близлежащих региона по обе стороны границы, а как единое культурное пространство. В этом смысле операциональны такие термины как социокультурное пространство приграничья, которое структурируется, в первую очередь, трансграничными социокультурными сетями.

Исследуя повседневное поведение жителей приграничья, можно понять, как формируется это новое приграничное социокультурное пространство трансграничного взаимодействия, как функционируют его элементы, какие правила определяют поведенческие стратегии населения и социокультурных институтов, какую роль играет в этих процессах новая граница. На приграничной территории российского Дальнего Востока для преодоления «образа другого» и административных барьеров с той и другой стороны возникает особое социокультурное пространство. В его рамках и осуществляется социокультурное взаимодействие. Взаимные потребности являются объективно существующими, а эти потребности обязательно способствуют культурному обмену, и заставляют разные региональные культуры (иначе - национальные культуры) перенимать друг у друга все положительное.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора. В изданиях, рекомендованных ВАК:

21

1. Яковлев П.А. Новые формы социально-экономической интеграции в Дальневосточном регионе. /Яковлев П.А. // Вестник Московской академии рынка труда и информационных технологий. Серия «Региональная экономика» 15(37), 2006. - С.33-37.

В других изданиях:

1. Яковлев П.А. Миграция и социальная маргинальность. /ЯковлевП.А. // Вестник Московской академии рынка труда и информационных технологий. Серия «Региональная экономика» 4, 2009. - С.З - 7.

2. Яковлев П.А. Региональные варианты межкультурной коммуникации ( на примере Хабаровска) / Яковлев П.А. // Социальная политика на Дальнем Востоке России: Сборник научных трудов. Выпуск 3.- Хаба-ровск:Изд-во ТОГУ, 2005.- С.92-100.

3. Яковлев П.А.. Социальная политика на приграничных территориях: концептуальные основания / Яковлев П.А., Левков С.А.// Социальная политика на Дальнем Востоке России: сборник научных трудов. Выпуск 3.- Хабаровск: Изд-во ТОГУ, 2005. - С.74-91.

4. Яковлев П.А.. Потребность в национализме или национальное самосознание на Дальнем Востоке России / Яковлев П.А., Бляхер Л.Е.// Общество на изломе: социологическое эссе: сборник научных трудов,- Хабаровск: ХГТУ, 2004. - С.35-39.

П.А.Яковлев

КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА ТРАНСГРАНИЧНОЙ ИНТЕРАКЦИИ В СТРУКТУРЕ КУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ (НА ПРИМЕРЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Подписано в печать 15.10.10. Формат 60x84/16.

Бумага писчая. Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 227.

Отдел оперативной типографии издательства Тихоокеанского государственного университета 680035, г.Хабаровск, ул. Тихоокеанская, д.136