автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Каузатив в санскрите

Полный текст автореферата диссертации по теме "Каузатив в санскрите"

АКАДЕМИЯ НАУК СССР ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

На правах рукописи УДК 809.12-5

КУЛИКОВ Леонид Игоревич

КАУЗАТИВ В САНСКРИТЕ

Специальность 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1989

Работа выполнена в востоковедения АН СССР.

отделе языков Института

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

доцент Т.£. ЕЛИЗАРЕНКОВА

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Д.И. ЭДЕЛШАН

кандидат филологических наук Б Л. ВОЛХОНСКИЙ

Ведущая организация: Восточный факультет Ленинградского

Государственного университета

Защита состоится п/Оп _ 19<^г. на

заседании Специализированного совета Д.003.01.03 при Институте востоковедения АН СССР по адресу: 103777, Москва, ул. Рождественка, 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения АН СССР.

Автореферат разослан сеятя^оА 1989 г.

Ученый секретарь Специализированного совета кандидат филологических наук

^ А.Г. БЕЛОВА

Подписано к печати 07.06.89 Объем 1,0 п.л. Печать офсетная Тираж 100 экз. Зак. 214

Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Наука" Главная редакция восточной литературы 103051, Москва К-51, Цветной бульвар 21

3-я типография издательства "Наука" 107143, Москва Б-143, Открытое шоссе, 28

© ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ АН СССР, 1989

I. Общая характеристика работы.

Настоящая работа посвящена описанию одного из фрагментов глагольной системы санскрита и преследует двоякую задачу: во-первых, построение синхронного описания категории каузатива в ведийском санскрите; во-вторых, реконструкция залоговой системы в индоевропейском диалекте, к которому восходит ведийский санскрит, и анализ основных тенденций разглтия категории каузатива в послеведийский период.

Актуальность исследования. Несмотря на существование 200-летней европейской традиции изучения санскрита, целый ряд цро-блем описания древнеиндийской глагольной системы до сих пор остается нерешенным; в первую очередь это касается языка "Риг-веды", не затронутого стандартизацией и унификацией, которой подверглись более поздние памятники, созданные после появления грамматики Панини, положившей конец естественному развитию санскрита. К числу наиболее сложных проблем относится устройство категории залога в целом и системы каузативных глаголов - в частности. Слабо изучен также вопрос о залоговых оппозициях в индоевропейском праязыке, что затрудняет построение адекватных описаний глагольных систем для целого ряда индоевропейских диалектов: индоиранских, греческого, хеттского и др.

Чрезвычайно актуальной представляется также задача типологического изучения категории каузатива в разноструктурных языках - в этом плане материал ведийского санскрита представляет исключительный интерес, поскольку позволяет существенно расширить наши представления о типологии каузативных конструкций.

Научная новизна исследования. В работе предлагается классификация морфологических средств выражения каузативного значения в языке "Ригведы"; на основе этого строится строго синхронное описание категории каузатива в ведийском языке. Фактически впервые проводится системный анализ нерегулярностей и аномалий, которыми изобилует древнеиндийская система каузативных глаголов, что позволяет затронуть диахронические аспекты исследуемой проблемы и реконструировать систему залоговых оппозиций, к которой могла бы восходить категория залога в ведийском. Предлагаемая реконструкция позволяет объяснить описанные аномалии как результат перестройки глагольных парадигм и выяснить причины и направления тех изменений, которые претерпела категория каузатива в позднем санскрите.

Новизна исследования определяется также исключительным своеобразием устройства категории каузатива в ведийском санскрите, что позволяет дополнить наши знания о типологии морфологического каузатива, в частности, о связи между такими, на первый взгляд, далекими друг от друга глагольными категориями, как вид и время - с одной стороны, и переходаость - с другой»

Практическая значимость. Результаты работы могут быть применены при описании грамматики санскрита в целом и при анализе грамматических систем различных санскритских памятников. Работа может также использоваться при текстологических исследованиях, так как анализ отдельных форм и конструкций, предлагаемый в работе, позволяет дать новую интерпретацию некоторым фрагментам "Ригведы" и эксплицировать ряд критериев, об-легчащих морфологический и синтаксический анализ таких форм, как плюсквамперфект, аорист и некоторые другие. С другой стороны, данные настоящей работы могут быть использованы при реконструкции различных фрагментов глагольной системы индоевропейского праязыка.

Материалом исследования служит главным образом язык древнейшего памятника санскрита - "Ригведы" (вторая половина П тысячелетия до н.э.), а также более поздние разновидности санскрита: эпический (анализируется в первую очередь материал "Ма-хабхараты") и, отчасти, поздневедийский и классический санскрит (данные по поздневедийскому и классическому периодам за-2

имствованы главным образом из публикаций, посвященных языку отдельных памятников).

Адробахшя работы. Основные положения диссертации изложены в восьми публикациях, а также докладывались на конференции "Актуальные проблемы изучения языков Ккной Азии" (ИВ АН СССР, 1987), v Всесоюзной школе молодых востоковедов (1989), конференциях аспирантов и молодых научных сотрудяиков ИВ АН СССР (1985, 1987, 1988), VII Межвузовской конференции молодых ученых на восточном факультете ЛГУ (1989) и конференции молодых научных сотрудников и аспирантов "Проблемы и методы современной лингвистики" в Институте языкознания АН СССР (1988). Работа была обсуждена в отделе языков Института востоковедения АН СССР.

II. Краткое содержание работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложений и библиографии. Во введении дается общая характеристика работы и приводятся необходимые определения; перечисляются основные проблемы, связанные с описанием категории каузатива в санскрите, и излагается краткая история вопроса. Первая глава посвящена синхронному описанию категории каузатива в языке "Ригведы"; во второй главе предлагается реконструкция системы залоговых оппозиций в индоевропейском диалекте, к которому восходит язык "Ригведы"; в третьей главе затрагиваются проблемы описания категории каузатива в поздневедийском и пос-леведийском санскрите и прослеживаются основные тенденции её развития. Приложение содержит морфо-синтаксический словарь глаголов "Ригведы", способных образовывать каузативы, а такав перечень глаголов, обнаруживающих колебания в выборе ступени чередования корня при образовании основы каузатива.

В Главе I "Морфологический каузатив в "Ригведе": опыт синхронного описания" исследуется место каузатива в системе залоговых оппозиций и основные морфологические средства выражения этой категории.

Как известно, глагол ^ называется каузативом к глаголу Ij, если он имеет толкование 'делать так, чтобы Ij' (второй член оппозиции - Ij - часто называют антикаузативом, или де-

каузативом); таким образом, при каузативной деривации в актант-ную структуру исходного глагола вводится новый актант, вытесняющий исходное подлежащее в позицию дополнения. В результате, например, каузатив к непереходному глаголу является переходным (ср.: Сапоги высохли-»-Петр высушил сапоги). Показано, что оппозиция "каузатив~не-каузатив (антикаузатив)" фигурирует в качестве основной разновидности противопоставления по переходности/непереходности, являющегося конституиругацим для всей системы залоговых оппозиций в языке "Еигведы" (ЕВ). Наряду с антикаузативом выделяется еще несколько типов непереходной конструкции (диатез в терминах Ленинградской типологической школы): пассив, рефлексив, а также особая конструкция, образуемая глаголами восприятия (ср. era 'слышать' - $rnvé'слышен; известен'), которую предлагается называть инверсивной. Это обуславливает то обстоятельство, что перечисленные типы конструкции оказываются как бы совмещенными в плане выражения, маркируюсь практически одними и'теми же морфологическими средствами - в частности, медиальным типом флексии.

В §2 строится морфо-синтаксическая классификация глаголов ЕВ. Выделяется четыре основных класса:

I) переходные: исходный тип конструкции - переходный, непереходные употребления сравнительно редки (представлены главным образом пассивом) и маркируются обычно основообразующим суффиксом -yá-, pese - только медиальным типом флексии; ср. han 'убивать', ruj 'ломать» и др.;

И) непереходные: основной тип конструкции - непереходный; каузативы редки или вообще не засвидетельствованы; ср. саг 'бродить', пи »щичать, реветь' и др.;

Ш) диффузные: засвидетельствованы как в непереходных, так и в переходных конструкциях, ср. pat: pátati 'падает, летит' -pEtáyati 'бросает'; в ряде случаев трактовка того или иного члена оппозиции как маркированного не является формально очевидной, ср. kels kBlyate 'гибнет' - kglijati 'губит';

17) средние (непереходно-переходные по С.Джемисон"'"): глаголы, второй актант которых может оформляться не только аккузативом, но и каким-либо другим косвенным падежом (генитивом,

^ Jamison S.W. Junction and form In the -á^a-formatlond of the Rig Teda and Atharva Veda. - Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1983, Р»Э1» 4

инструменталисом, локативом); ср. cru'слышать', р5 «пить» и др.

Разумеется, границы между классами не всегда удается провести достаточно строго; незасвидетельствованность какого-либо глагола в конструкции того или иного типа Moser оказаться чистой случайностью; тем не менее, мозкно говорить о прототипичес-ких, ядерных представителях каждого из перечисленных классов.

Глаголы различных классов характеризуются неодинаковым поведением по отношению к категории каузатива и системе залоговых оппозиций в целом. Каузативы способны образовывать только глаголы IE-it классов (хотя доя И класса они редки), причем у глаголов III класса каузативизации способны подвергаться только непереходные употребления (правило П.Тиме). Глаголы I класса почти не образует антикаузативов.

Можно, таким образом, говорить о своего рода синтаксической (залоговой) ориентированности целого рлда ведийских глаголов J различая препмущественно-переходные (постоянно-переходные), преимущественно-непереходные (постоянно-непереходные) и диффузные глаголы^" (класс it целесообразно рассматривать отдельно). В ряде случаев залоговая ориентация (т.е. распределение по трем перечисленным вше классам) до известной степени мотивирована семантически, прежде всего - типичным для описываемой данным глаголом ситуации набором семантических ролей. В частности, если предполагается наличие по меньшей мере двух участников ситуации - агенса и пациенса, - глагол оказывается преимущественно-переходным (ср. предикаты типа ^гбивать, да-тть); если только один участник - обычно агенс, - преимущественно-непереходным (ср. предикаты типа кричать); наконец, ситуации с обязательным пациенсом и факультативным агенсом соответствуют обычно глаголы диффузного типа (ср. гийнтеь/г^бить, дао^ться/щтать).

Использование аппарата семантических ролей позволяет объяснить некоторые исключения из правила Тиме, согласно которому каузатив образуют только непереходные глаголы. Вопреки Тиме, существуют, с одной стороны, непереходные глаголы, для ко* Использование понятия ориентированности при описании различных грамматических категорий вообще представляется чрезвычайно продуктивным направлением, что было продемонстрировано, например, при анализе числового поведения существительных в русском языке (А.К.Поливайова).

торых каузатив не засвидетельствован, а формы, содержащие каузативные показатели, не являются каузативами - ср. некоторые глаголы звукопороздения: brand 'реветь' - krandayati«ревет', а не 'заставляет реветь', аорист 3 Scikradat 'заревел', а не 'заставил зареветь'; nu: ¡inanot 'заревел', а не 'заставил зареветь»; и нек. др. С другой стороны, есть глаголы, выступающие в переходных конструкциях и, в то же время, образующие каузатив - главным образом, глаголы восприятия/наслаждения (5га 'слышать',Iks «видеть' и нек.др.)*. Эти аномалии удается объяснить, сохраняя формулировку Тиме, с некоторыми уточнениями, касающимися понятия транзитивности (переходности). В ряде типологических исследований последних лет (ПДоплер, С.Томпсон, Т.Цунода) было показано, что понятие транзитивности носит довольно сложный характер: транзитивность глагола (конструкции), помимо чисто синтаксических факторов (наличие/отсутствие прямого дополнения), связана с целый рядом семантических параметров: видо-временные характеристики глагола, референдаальный статус актантов и др., что позволяет говорить о шкале транзитивности: црототипическими переходными являются глаголы, обладающие полным набором цризнаков транзитивности, црототипическими непереходными - глаголы, не обладающие ни одним из этих признаков. Одним из таких параметров является характерный для данного глагола набор семантических ролей. К прототипическим переходным относятся те глаголы, у которых подлежащему соответствует црототипический агенс (контролирующий ситуацию и самостоятельно осуществляющий действие участник ситуации), а прямому дополнению - прототшшческий пациенс (участник ситуации, испытывающий воздействие со стороны агенса и, как правило, претерпевающий в результате этого какие-либо радикальные изменения); ср. предикаты типа ^бивата, ломать. Прототипичес-кими непереходными являются те глаголы, у которых подлежащее имеет роль пациенса: падать, сохнуть и т.п. Между этими двумя полюсами оказывается целый ряд глаголов, в болыией или меньшей степени удаленных от прототипа. Так, глаголы звукопорож-

I Этот тип исключений С.Джемисон (op. cit.) пытается объяснить существованием у таких глаголов альтернативной, непереходной модели управления (ср. выше о средних глаголах); однако, для ряда глаголов (в частности, для Ike) непереходная модель управления не засвидетельствована. 6

дения характеризуются высокой степенью агентивности подлежащего, т.е., несмотря на единственную валентность, тяготеют к переходным глаголам ("квази-переходность"), что и обуславливает их почти полную неспособность образовывать каузативы. Глаголы восприятия/наслаждения, наоборот, характеризуются набором ролей, максимально удаленным от переходного прототипа: подлежащее - реципиент ощущения (экспериенцер), прямое дополнение -источник, стимул ощущения. По-видимому, именно это обстоятельство делает возможным неканоническое оформление второго актанта; это же, очевидно, обуславливает и возможность образования каузативов, как у собственно непереходных глаголов ("квази-непереходностъ").

Встречаются, однако, случаи, когда принадлежность глагола к тому или иному синтаксическому классу не мотивирована семантически: глагол является преимущественно-непереходным, хотя набор участников ситуации легко "достраивается" агенсом, что становится особенно заметным благодаря наличию диффузных глаголов, которые одной (непереходной) "половиной" своих употреблений синонимичны или квазисинонимичны данному преимущественно-непереходному глаголу, ср. äs: aste 'сидит' ve. sad: sfdati «СИДИТ*/sádáyat i'сажает'; car: cáratl 'бродит'уз, I: ё-ы'идет'/ lnSti 'посылает'. Наоборот, ряд глаголов принадлежит к преимущественно-переходному типу, хотя агенс в соответствующей ситуации легко элиминируется, ср. su: eiíte 'роздает* vs. jan: jánati'роздает'/Зауа^е'роздается'. Залоговое поведение ведийских глаголов должно, следовательно, фиксироваться специальным словарем; фрагмент такого словаря приводится в Приложении.

В ряде случаев, однако, при отсутствии семантических коррелятов у описанной синтаксической классификации обнаруживаются некоторые формальные корреляты. Хорошо известно, что в ведийском есть целый ряд корней, именцих вариант на -3, полученный (в терминах классической индоевропеистики) в результате присоединения ларингального определителя корня (ïfurzelde-teral-aativ) *-н, op. i/yä (< *leH-)1, замены имеющегося определителя корня (или конечной согласной корня) на -S (dru / drS <

^ Заметим, что -н может рассматриваться не только как реконструируемая фонологическая единица, но и как элемент морфоноло-гической записи (А.А.Зализняк), что позволяет оставаться в рамках строго синхронного описания.

< *dreH-) шш так называемого перестановочного аблаута (Schwe-ЪеаЪ1аи1;), ср. pr/pri <*pleH-. Анализ ведийских глаголов с точки зрения их залоговой ориентации позволяет пролить свет на проблему определителей корня и аблаута. Выясняется, что варианты на -5 характеризуются недиффузным синтаксическим поведением (залоговой ориентированностью), в отличие от вариантов не на -Ss причем при перестановочном аблауте (типа *CeRH-/*CReH-) происходит переход в разряд постоянно-переходных глаголов, ср. tr 'пересекать/перевозить'~trSfспасать'(-»-'перевозить'); pf 'наполняться/наполнять'«^prâ'наполнять*. При присоединении -Я происходит обычно переход в разряд постоянно-непереходных глаголов, ср. i <идти/посылать* ~yâ «идти'; dru < бежать/гнать'~drâ 'бежать'; gea«идти/посылать'~gâ'идти' (примечательно, что каузативы к такого рода глаголам на -I появляются не раньше периода брахман или же вообще не засвидетельствованы в санскрите); аналогичные явления происходят, по-видимому, при инфиксации -Н-, ср. vrdh. «расти/растить'~vrâdh 'расти»; dhanv * бежать/гнать'~dhâv 'бежать'.

Исследование категории каузатива в системе презенса показывает, что, несмотря на значительное разнообразие мелких морфологических типов, существует только два основных способа выражения каузативного значения: суффикс -fiya- и различные варианты носового аффикса (далее - к-аффикс):-п6-/-пи-, -nS-/-nï-, -nâ-/-n-; кроме того, с ними часто коррелирует оппозиция "актив ^ медай". За вычетом 2-3 в некоторых отношениях сомнительных примеров, -âya- и N-аффикс находятся в отношении дополнительного распределения: каждый глагол может образовывать каузатив только одним из указанных способов. Выясняется, что каузативы с N-аффиксами образуются только у диффузных глаголов; и, наоборот, преимущественно-непереходные глаголы, которые образуют (хотя и очень редко) каузатив, используют только суффикс -fiya-, что позволяет квалифицировать его как единственный продуктивный показатель каузатива уже в период PB.

Особый раздел Главы I посвящен проблеме соотношения каузативных презенсов с н-аффиксами и их тематических вариантов (типа i: in6ti/lnvati <посылает'). До сих пор господствует точка зрения (УИоахим и др.), согласно которой тематизация не сопровождается никакими изменениями в плане содержания. Выясняется, однако, что, по крайней мере, в одном отношении 8

утверждение об отсутствии какой-либо функции у тематического элемента является неточным: атематические форлы и их тематязи-рованные варианты не вполне аналогичны с точки зрения синтаксического поведения. Анализ 10 ведийских глаголов, у которых тематические формы с н-аффиксами сосуществует с атематически-ыи, показывает, что, если атематические формы встречаются только в переходных (каузативных) употреблениях (исключение составляют медиальные атематические причастия, о которых см. ниже), то для их тематизированных вариантов возможны также (хотя и редко) непереходные употребления (см. таблицу I), ср.

неперех. перех. (кауз.)

атематич. финитные формы — +

медиальные причастия + +

тематические формы (+) +

Таблица I

■Ьуеайа <Ишай гпуа« (РВ VI.2.6) 'ТВОЙ густой ДЫМ поднимается' .

За пределами системы презенса система залоговых оппозиций носит гораздо менее стройный характер: сравнительно немногочисленные глаголы используют для маркирования противопоставления по каузативяоети оппозицию "актив ~ медай"; в системе аориста в функции каузатива регулярно выступает редушшцирован-ный аорист (аорист 3); однако в целом достаточно велико число глаголов, у которых каузатив никак специально не маркирован или маркируется 1файне нерегулярно. Ряд глаголов обнаруживает лабильный синтаксис (особенно характерный для перфектных форм): одна и та же форма может образовывать как непереходные, так и переходные (каузативные) конструкции, ср. сШшгг; перфект ¿айЬапуё «ринулся/устремил*. Учитывая вторичный характер аориста 3 и гипотезу о его происхождении из редуплищрованного имперфекта (МЛёйманн), можно предположить, что категория каузатива проникла в системы аориста и перфекта сравнителыю поздно под влиянием системы презенса.

Еще менее регулярным характером отличается синтаксис нефинитных форм - причастий, обнаруживающих целый ряд нарушений правил, выполняющихся для финитных форм. В особенности это характерно для атематических медиальных причастий на -апа-, которые часто засвидетельствованы в непереходных употреблениях

(даже у преимуществерно-переходаых глаголов; ср. ей «выжимать»: в(и)тапй- 'выжимаемый') или имеют лабильный синтаксис (ср. Ms MnvSnfi- 'погоняемый/погоняющий' и др.).

При детальном анализе материала выясняется также, что у ряда глаголов перфектные и/или аористные форлы употребляются преимущественно в непереходных конструкциях, а презентные -преимущественно в переходных (каузативных). Наиболее характерные представители этой группы - глаголы г «двигаться/двигать' (ср. аор. Srat, перф. ага 'пошел'«през. ?n6ti, iyarti 'двигает, посылает'), tan (ср. перф. tatana «протянулся' ~ през. tan6ti 'протягивает'), uka/vaks (ср. перф. vav£kga 'вырос, усилился' го през. ukefiti «усиливает») и нек.др. Приведенные в таблице 2 данные для глагола г (для каждой временной системы указано число непереходных и переходных, каузативных, употреблений) подтверждает регулярный характер этой корреляции. В этом случае можно говорить о своего рода расщепленной кдузативностн (split causativity), когда каузативному презенсу противопоставлены некаузативный перфект и/или аорист (ср. явление расщепленной эргативности - split ergativity-в некоторых новых индоиранских языках, где с прошедшим временем сопряжена эргативная конструкция, а с настоящим - номинативная).

неперех. перех. (кауз.)

пт>ез. II 71

аот). 29 2

петхЬ. 6 I

Таблица 2

В Главе II "Происхождение и эволюция категории каузатива в ведийском: опыт реконструкции" на основании синхронного описания категории каузатива в языке ЕВ предлагается внутренняя реконструкция системы оппозиций по типу синтаксической конструкции, .которая могла существовать в индоевропейском диалекте - непосредственном предке языка ЕВ (протоведийском).

Для протоведийского реконструируется два основных синтаксических класса глаголов: глаголы постоянного синтаксического тала (среди которых выделяются постоянно-непереходные и постоянно-переходные) и глаголы переменного синтаксического типа. Первые могли употребляться только в конструкции одного из двух типов (соответственно, в непереходной или переходной). Напротив, глаголы второго класса допускали как непереходные, так г переходные употребления (т.е. были диффузными); для них рекон-10

струируется явление расщепленной каузативности. У одних глаголов (типа г, tan, uks/vaks, ci* 'появляться/замечать*) оппозиция по переходности (каузативности) была сопряжена с временными характеристиками (непереходный тип конструкции коррелировал с аористом и/или перфектом, переходный - с презенсом и имперфектом), у других (i, ksi, jû 'бежать/гнать' и др.) - с видовыми характеристиками (Aktionsarten, способы действия): например, непереходный тип конструкции - с курсивным способом действия, а переходный - с терминативннм (ср. ksi: ksfyata 'гибнет' ~ksinSti 'губит'); или непереходный тип конструкции - с нейтральным способом действия, а переходный - с ^итеративным (ср. pat: pätati 'летит, падает' ~pätSyati'бросает'). Таким образом, категории залога в строгом смысле слова в протове-дийском не существовало, поскольку не было специальных морфологических средств ее маркирования.

В подтверждение предлагаемой реконструкции приводятся данные типологического характера. В ряде работ последних лет* было показано, что во многих языках переходность глагола (конструкции) коррелирует с целым рядом параметров, в частности, с видо-временными характеристиками глагола: с переходностью часто сопряжен совещенный вид, терминативный способ действия и т.п., с непереходностью - несовершенный вид, курсивный способ действия и т.п. В области глагольной морфологии это может проявляться в том, что один и тот же показатель маркирует и тип конструкции (например, переходный), и видо-временное значение (например, теряинативное); таким образом, две категории (в данном случае залог и вид) оказываются сопряженными и как бы "склеенными" в плане выражения. Так, в индонезийском и в арабском один и тот же показатель маркирует интенсивность действия и каузатив, в северо-хальмахерских языках (Индонезия) -фреквентатив и каузатив. В калкатунгу (Австралия) с противопоставлением переходного и непереходного типов конструкции (эргативная vs. антипассивная конструкция) коррелирует видо-временная оппозиция (точечный vs. протяженный способ действия), ср.: kupaguru-tu саа kalpin lai-na f старик (эргатив) гоношу ударил (прош.вр.)' (эргативная конструкция) го

* См., прежде всего, Hopper P.J., Thoapson S.A. Transitivity in grammar and discourse/' Language, 1980, vol.56, No.2.

с^кирадцги саа ка1р1п-ки ¿а1-т1па'етарик юношу (датив) бьет (имперфвктив)' (антипассивная конструкция).

В пользу предложенной гипотезы свидетельствует также материал некоторых индоевропейских языков и данные индоевропейской реконструкции. В частности, практически для всех ведийских основообразующих формантов системы презенса отмечена как видовая, так и синтаксическая (залоговая) функции, причем первая признается первичной, более древней: для к-аффиксов это тер-ьшнатнЕное значение (Ф.Б.Я.Кёйпер), для суффикса -йув- - итеративное, для суффикса ~7&~ - курсивное (Б.Дельбрюк), для ре-дуплидированных основ - фрекЕентативное. Другим аргументом является гипотеза о родстве индоевропейского медия и перфекта (Х.Педерсен, Е.Курилович, Х.Станг ; ср. тж. гипотезу Вяч.Вс. Иванова о двух индоевропейских глагольных сериях: презентно-активной и перфектно-медиопассивной). Связь перфекта с медием и, таким образом, с непереходным типом конструкции вполне достоверна и с типологической точки зрения, если учесть, что исходным для перфекта признается значение вневременного состояния, часто коррелирующее с непереходностью в языках мира. Наконец, прямая параллель к ведийским глаголам типа г 'двигаться/двигать' обнаруживается в древнегреческом, где у небольшой группы глаголов переходному (каузативному) презенсу противопоставлен непереходный атематический аорист, ср.: £исз 'я погружаю'- /¿¡-¡Н 'я погрузился', '¿агт^ <я ставлю* - ¿сгъц-З 'я встал'. Примечательно, что именно для атематического аориста предполагается родство с перфектом (Вяч.Вс.Иванов).

Постулируемая дая протоведийского языкового состояния глагольная система, очевидно, была довольно неустойчивой ввиду дефектности парадигм у глаголов переменного синтаксического тша:, если видо-временная характеристика х^- была сопряжена с синтаксической характеристикой у^, а видо-временная характеристика Х2 - с у2, то комбинации (х^, у2> и <х2, У^> не могли бк?ь выракены имеющимися морфологическими средствами. Естественно предположить, что такого рода лакуны могли заполняться двояким образом: либо путем разрушения описанной системы корреляций (как это произошло с корреляцией между временем и типом конструкции, очень слабо сохранившейся в РВ), либо путем сохранения только одной функции у соответствущих формантов (т.е. у^ вместо (х^-, у^) и у2 - вместо <х2, у2» - это произо-

шло со многими видовыми показателями, в том числе с показателем почти полностью переключившимся в РВ на залоговую, каузативную функцию, и суффиксом ставшим показателем пассива. Нестабильность протоведийской глагольной системы и тенденция к заполнению пробелов в парадигме позволяют также объяснить многочисленные факты "размывания" границ между временными системами. В частности, в связи с существовавшей для некоторых глаголов корреляцией между непереходностью и перфектом и/или аористом можно ожидать употребления перфектных форм таких глаголов в функции непереходного презенса (особенно характерны такие употребления для глагола с1Л 'появляться/замечать': перф. «Якё-ка 'появляется'), а аористных форм - в функции непереходного имперфекта; в функции непереходного презенса могли также использоваться формы инъюнктива от основы аориста и перфекта. Тенденцией к заполнению пробелов н парадигме можно также объяснить появление ряда так называемых "образований по аналогии", квалифицируемых обычно как аномалии. Если для некоторых глаголов с системой перфекта и/или аориста был связан непереходный тип конструкции, то логично предположить, что основа перфекта и/или аориста становилась до известной степени носителем синтаксического (залогового) значения; в связи с этим можно ожидать, что формы, образованные с помощью вторичных окончаний и аугмента от основы перфекта (так называемый плюсквамперфект) станут использоваться в функции непереходного имперфекта (ср. <цъ - ¿аасЦЛап^а * укрепились'), а формы с первичными окончаниями от основы аориста ("презенс от основы аориста") - в функции непереходного презенса (ср. у -га!гЬе(вдут'). Это же обстоятельство позволяет объяснить, почему тленно редуплицированный имперфект (т.е. форма системы презенса) берет на себя каузативную функцию в системе аориста.

Следует оговорить, что в работе не ставится вопрос о том, насколько вероятно существование индоевропейского диалекта, обладавшего именно такой системой корреляций между видо-вре-менными характеристиками и типом конструкции. В рамках настоящего исследования эта реконструкция может рассматриваться лишь как конструкт, позволяющий объяснить целый ряд явлений, обычно квалифицируемых как аномалии, и предсказать основные тенденции развития. В то же время, следует учитывать, что вероятность реконструкции тем выше, чей больше аномалий она позволяет объ-

яснить, и с этой точки зрения описанная система, хотя бы отчасти, должна отражать ситуацию, реально существовавшую в том индоевропейском диалекте, к которому восходит язык PB.

Глава III "Морфологический каузатив в поздневедийском и послеведийском санскрите" посвящена анализу категории каузатива в период после PB, когда суффикс -aya- окончательно вытесняет все остальные показатели каузатива.

В §1 описываются правила синтеза каузативных форм: выбор ступени чередования корня (гуна/вридцхи), выбор варианта каузативного суффикса (-ауа-/-рауа-), выбор варианта основы на втором шаге синтеза. В позднем санскрите (особенно начиная с эпоса) существенно возрастает число корней, образующих каузатив со ступенью гуна вместо ожидаемого вриддхи (тип Jan -janayati) или колеблющихся в выборе ступени (bhraa 'бродить' -bhraaayati, çraa 'уставать' - çrâaayati). Если В эпическом санскрите указанному типу начинает следовать подавляющее большинство корней на носовой (особенно на -am), то в классическом санскрите он распространяется на корни с другими сонантами: -аг (-г) (sur 'вспоминать' - snarayati),-al(cal 'колебаться* -cälayati), -ü ( sru ''течь* -' sravayati) и даже некоторые корни, оканчивающиеся на шумный (trap 'смущаться' -trapayati). В случае колебания между гуна и вриддхи выбор может определяться дополнительными факторами (в частности, у нескольких корней типа ива 'сгибаться', jvai 'пылать' форма со ступенью гуна выступает преимущественно после превербов, ср. näaayati 'склоняет', но parl-naaayatl 'приводит к созреванию').

В позднем санскрите каузатив постепенно распространяется 3á пределы системы презенса: от основы на -aya- образуются футурум, перифрастический перфект, ряд нефинитных форм. В связи с этим особого рассмотрения заслуживает правило выбора каузативной основы при синтезе словоформы. Не во всех морфологических образованиях каузативная основа выступает в неизменном виде; различия между вариантами основы связаны главным образом с поведением каузативного суффикса -ау(а)-, который может

1) сохраняться (ср. t>udh 'пробуждаться' - bodh-aya-ti),

2) утрачивать тематический элемент (медиальное причастие bodh-ay-äna), 3) наращивать соединительную глаоную -i- (футурум bodh-ayl-syati), 4) заменяться на-i- (ta-причастие

bodh-i-ta), 5) редуцироваться до нуля (пассив bodh-^-yate). Таким образом, можно говорить о существовании по меньшей мере пяти вариантов каузативной основы, причем не строго дополнительно распределенных относительно различных морфологических контекстов (в некоторых морфологических образованиях могут выступать различные варианты каузативной основы, ср. имя деятеля на -tar: vah'везти' - väh-ayi-tar / väh-i-tar) .

В связи с тем, что сочетаемость каузативной основы на -aya- (т.е. её способность выступать в различных морфологических образованиях) в позднем санскрите почти достигает сочетаемости простого корня, возникает проблема описания выбора ступени чередования корня в соответствующих формах. В существующих описаниях проблема выбора того или иного алломорфа решается, как правило, путем построения детальной морфонологической классификации корней, призванной нести всю информацию, необходимую для определения фонемного состава любого корня в произвольной словоформе. Так, описанная A.A. Зализняком* модель глагольной морфологии использует при синтезе словоформы следующую информацию: (I) название корня (обычно совпадающее с одним из его алломорфов) вместе с его классификационной морфонологической характеристикой; (2) информацию о морфологическом образовании, имеющую вид: "аффикс + соответствующее грамматическое или словообразовательное значение". К числу морфоноло-гических характеристик относится, в частности, изменяемость корня: различаются полноизменяемые и неполноизменяемые корни. Информация о типе изменяемости позволяет предсказать отклонения реальной ступени чередования корня от ожидаемой. Так, корень vyadh'пронзать' (полноизменяемый) выступает в tar-причас-тии в ожидаемой слабой ступени (viddha), а корень tyaj 'покидать' (неполноизменяемый: возможны только гуна и вриддхи) -в ступени гуна (tyakta).

Такая модель безукоризненно работает на первом шаге синтеза, т.е. в тех случаях, когда аффикс присоединяется непосредственно к корню. Однако можно говорить и о втором шаге синтеза - ср. такие формы, как пассив от основы каузатива (на первом шаге образуется основа каузатива, на втором - пассив от

^ Зализняк A.A. Морфоналогическая классификация древнеиндийских глагольных корней // Очерки по фонологии восточных языков. - М.: Наука, 1975.

этой основы). Если оперировать отличной от чистого корня основой так же, как и корнем, описанная система дает сбои: так, в ta-причастиях ожидается слабая ступень чередования - кроме причастий от основы каузатива (cp.budh- bodhlta вместо *tudhita); в инфинитивах на -tua - ступень гуна - кроме ряда инфинитивов от основы каузатива (1er 'делать' - kârayitua вместо*karayitua) (несмотря на то, что budh и kr - полноизменяемые корни).

В связи с этим предлагается дополнить морфонологическую классификацию корней морфонологической классификацией аффиксов, призванной описать эти кажущиеся нерегулярности (точнее, следует говорить о классификации морфологических образований как двусторонних единиц). Каждое морфологическое образование попадает в тот или иной класс в зависимости от того, в какой морфонологический класс переходит исходная основа, выступая в данном морфологическом образовании. В частности, описание морфологического образования "каузатив на -ау(а)-, ожидаемая ступень чередования - гуна шеи вридцхи" (правила выбора ступени мы опускаем) следует дополнить морфонологической классификационной характеристикой: "переводит исходную основу в разряд неполноизменяемых основ". К этому же морфонологическому классу принадлежит, например, дезидератив с редупликацией (ср. kr -основа дезидератива ciklre-, каузатив от этой основы -cikïrsayati вместо *cikersayati).

К другому морфонологическому классу - "сохраняет тип изменяемости исходной основы" - относится, например, интенсив (ср. dhr 'держать* - основа интенсива dädhr-, 3 pl dSdhr-ati, 3 sg dSdhar-tl, каузатив dädhär-ayati). Эта же методика применима и к описанию форм "первичного спряжения", если считать, что их синтез происходит в два этапа: Ï) образование основы; 2) присоединение личных окончаний, в ряде случаев сопровождаемое чередованиями в основе (к первому морфонологическому классу относятся, в частности, тематические презенсы, ко второму -презенсы II и III, перфект).

В Заключении формулируются основные теоретические выводы. Результаты, полученные в диссертации, позволяют выделить основные стадии развития санскритского каузатива и системы залоговых оппозиций в целом: I) протоведийская: категория залога в строгом смысле слова отсутствует ; II) ранневедийская: форми-

рование категории каузатива в система презенса в основном завершено, единственным продуктивным показателем каузатива уже в этот период является суффикс -óya-{ Ш) поздне- и послеве-дийская: суффикс -aya- вытесняет все прочие каузативные показатели, начинает присоединяться практически ко всем глагольным корням и распространяется за пределами системы презенса.

По теме диссертации имеются следущие птбликадщ:

1. К типологии индоарийского каузатива Ц Актуальные проблемы изучения языков Южной Азии: Материалы конференции. -М.: ИВ АН СССР, 1987. - 0,4 п.л.

2. Об одной типологической особенности ведийского каузатива // Проблемы и методы современной лингвистики. Конференция молодых научных сотрудников и аспирантов: Тезисы докладов. - М.: Наука, 1988. - 0,1 п.л.

3. О морфонологической классификации аффиксов (на материале глагольной морфологии санскрита) // ИВ АН СССР. Тезисы конференции аспирантов и молодых сотрудников. Языкознание. -М.: Наука, 1988. - 0,2 п.л.

4. К типологии транзитивности (о некоторых ограничениях на образование каузативных глаголов в ведийском санскрите)// Проблемы семантической и синтаксической типологии. - М.: Наука, 1989. - 1,3 п.л.

5. Ведийские каузативные презенсы с носовым аффиксом: атематические формы и их тематизация // 7 Всесоюзная школа молодых востоковедов: Тезисы. - М.: Наука, 1989, т. П: Языкознание. - 0,2 п.л.

6. split causativity ? (к парадигматике ведийского uks/vaka) // V Всесоюзная школа молодых востоковедов: Тезисы. - М.: Наука, 1989, т. II: Языкознание. - 0,4 п.л.

7. К построению синтаксической классификации ведийских глаголов: корни на -а и некоторые проблемы индоевропеистики^ Институт языкознания АН СССР. Конференция молодых научных сотрудников и аспирантов: Тезисы докладов. - М.: Наука, 1989. -0,1 п.л. (в печати)

8. К проблеме определителей корня и перестановочного аб-лаута: древнеиндийские корни на -а. - 1,6 п.л. (в печати).