автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Кавказская война в русской литературе 1820-1830-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кавказская война в русской литературе 1820-1830-х годов"

ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правахрукописи

АРХИРЕЕВ Михаил Викторович

КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1820-1830-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2004

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы Тверского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор И.В. Карташова

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Н.Н. Мостовская

кандидат филологических наук СВ. Глушков

Ведущее учреждение:

Псковский государственный педагогический институт

Защита состоится 21 декабря 2004 г. в_на заседании диссертационного

совета К.212.263.03 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Тверском государственном университете: 170002, г. Тверь, пр. Чайковского, д. 70, корп. 4, ауд. 48.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Тверского государственного университета (г. Тверь, ул. Володарского, д. 44а).

Автореферат разослан ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета:

доктор филологических наук, профессор СЮ. Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Постановка проблемы. Тема Кавказской войны в русской литературе 1820-1830-х годов (как и вообще в литературе XIX века) остается малоизученной, несмотря на очевидную ее значимость для понимания литературного процесса того времени. Тема Кавказской войны появлялась в творчестве ведущих писателей этого периода -А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Грибоедова, АЛ. Полежаева, А.А. Бестужева-Марлинского. Весьма активно обращались к ней и писатели второго ряда. Это заставляет рассматривать данную тему как одну из важнейших для понимания литературного процесса 1820-1830-х годов. Кавказ как своеобычное пространство возникает в русском общественном сознании в начале XIX века - после присоединения Грузии к Российской империи в 1801 году. Соответственно и тема Кавказа и Кавказской войны появляется в русской художественной литературе и журналистике еще в 18001810-е годы. Однако именно в 1820-1830-х годы Кавказской войне в русской литературе отводится особое место.

Исторической предпосылкой активизации интереса к Кавказской войне в конце 1810-х - начале 1820-х годов становится назначение в 1816 году генерала А.П. Ермолова командиром Отдельного Грузинского (позднее - Кавказского) корпуса и одновременно главноуправляющим гражданской частью в Грузии, а также в Астраханской и Кавказской губерниях. С приходом Ермолова на Кавказ Кавказская война становится явлением необратимым. Недаром многие современники тех событий, а позже и исследователи-историки называют датой начала Кавказской войны 1817 год - год фактического начала деятельности на Кавказе А.П. Ермолова. Второй важной причиной активизации интереса к Кавказу и Кавказской войне становится формирование в русской художественной литературе романтизма. Благодаря романтической литературе с ее обостренным вниманием к народности, национальным культурам, национальной экзотике Кавказ и Кавказская война становятся весьма заметным явлением в русской общественной жизни. Во многом именно это определяет хронологические рамки нашего исследования: 1820-1830-е годы - это тот период, в который происходит формирование и трансформация романтической эстетики, что, конечно, определяло формирование и динамику образа Кавказской войны в русской литературе.

Кавказская война была важной страницей в истории русской литературы; без уяснения этого фяктя гдмп препп-яитуе^ир о рус-

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ

ской литературе не было бы полным. Однако степень изученности темы в литературоведении еще далеко не исчерпана. Сама Кавказская война неоднократно привлекала внимание исследователей; но это были прежде всего этнографы (М.О. Косвен), историки (П. Зубов, А.П. Берже, В. Потто, А.Г. Кавтарадзе, М.М. Блиев, В.В. Дего-ев, Я.А. Гордин), культурологи (Д.И. Олейников, А. Бочаров, В.И. Гамов). Исследователи-литературоведы так или иначе обращались к теме в работах по творчеству отдельных писателей (В.Б. Шкловский, Ю.В. Томашевский, М.П. Алексеев, М.В. Неч-кина, В. Васильев, С.А. Андреев-Кривич, И.Д. Воронин, И.К. Ени-колопов, А.В. Попов, И. Дзюба) и в работах более общего характера, в особенности посвященных образу Кавказа в русской литературе (ИЛ. Андроников, Д.Л. Ватейшвили, Н.Б. Веленгурин, Б.С. Виноградов, В. Базанов, Н.Я. Эйдельман, Р.Ф. Юсуфов, СВ. Чекалин, Ф.З. Канунова). Ряд наблюдений, сделанных этими исследователями, представляются ценными и учитываются в нашей диссертации. Прежде всего это касается образа горца в русской литературе, особенностей национальной культуры горских народов в восприятии русских писателей. Однако специально тема Кавказской войны в отечественном литературоведении еще не рассматривалась. Ее значимость для русской литературы того времени позволяет говорить об актуальности предпринятого исследования. Кавказская война в произведениях интересующих нас писателей предстает своего рода «естественной», неотчуждаемой характеристикой Кавказского края. В диссертации предпринимается попытка рассмотрения Кавказской войны как самодостаточной темы в русской литературе того периода. С подобным подходом прежде всего связана научная новизна данного исследования.

Целью диссертации является рассмотрение темы Кавказской войны в русской художественной литературе в контексте общественно-политических, исторических, мемуарных сочинений своего времени.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие конкретные задачи исследования:

1) выяснение значения Кавказской войны для русского общества; установление влияния, которое оказывала русская художественная литература на формирование образа Кавказской войны;

2) обнаружение особенностей сюжета и героя русских «кавказских» произведений в связи с проблемой идентичности, какой она предстает в романтизме;

3) рассмотрение образа генерала А.П. Ермолова в русской «кавказской» художественной литературе.

В соответствии с поставленными задачами в диссертации избраны и использованы историко-сопоставительный, истори-ко-генетический и историко-типологический методы.

Теоретическое и практическое значение работы заключается прежде всего в том, что в научный оборот вводятся новые данные, которые могут быть использованы в дальнейших исследованиях. Также в ряде случаев в диссертации предлагается своя концепция уже известных «кавказских» произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Грибоедова, А.И. Полежаева, А.А. Бестужева-Марлинского. Наблюдения и выводы работы могут быть использованы в вузовском преподавании при чтении общих и специальных курсов по дисциплинам «История русской литературы» и «История русской журналистики».

Апробация работы. Основные положения исследования изложены в выступлениях на конференциях: «Актуальные проблемы филологии в вузе и школе» (Тверь, 2002), «Мир романтизма» (X Гуляевские чтения) (Тверь, 2002), межвузовской ежегодной конференции студентов и аспирантов, проводимой в МГИ им. Е.Р. Дашковой (Москва, 2002, 2003). Материалы работы отражены в научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Основной текст работы составляет 169 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» дается обоснование темы диссертационного исследования, определяется его актуальность и научная новизна, определяются цель, задачи, рассматривается история изучения вопроса, а также дается анализ исторических предпосылок появления темы Кавказской войны в русской литературе. Особое место отводится вопросу о формировании и функционировании в романтической эстетике проблемы категорий национального и общечеловеческого и их взаимодействия.

В первой главе - «Представление о Кавказской войне в русском обществе и литературе 1820-1830-х годов» - подробно анализируется проблема появления Кавказа и Кавказской войны в русском общественном сознании и то, каким образом на этот процесс влияла русская художественная литература. При этом мы обращаемся к ряду мемуарных, общественно-политических,

исторических сочинений того времени, чтобы показать, в каком идеологическом контексте возникает тема Кавказской войны в художественной литературе.

Традиция литературного описания Кавказа и Кавказской войны начинает формироваться еще в ХУШ веке. О Кавказе упоминает М.В. Ломоносов в оде, посвященной императрице Елизавете Петровне. Кавказ встречается в оде Г.Р. Державина «На возвращение графа Зубова из Персии» (1797). В середине 1810-х годов В.Т. На-режный пишет первый русский роман на кавказском материале -«Черный год, или Горские князья» (опубликован в 1829 году). Кавказ появляется в творческом сознании В.А. Жуковского («К Воейкову», 1814). С появлением пушкинского «Кавказского пленника» (1821) Кавказ прочно становится частью русской литературной традиции. Недаром в 1820-е годы появляется масса подражаний «Кавказскому пленнику», а также пародии на него. Формируется так называемая дескриптивная (описательная) кавказская лирика. Кавказская тема присутствует в лирике А.С. Пушкина, В.Н. Григорьева, С.Д. Нечаева, Е.П. Зайцевского, Д.В. Давыдова, В.Г. Теп-лякова.

В 1820-е годы Кавказ представал в русской литературе в романтических «одеждах». Интерес к Кавказу возник во многом благодаря романтическому на него взгляду. Вместе с тем в работе рассматривается динамика способов изображения Кавказа и Кавказской войны.

В 1830-е годы в русской литературе человек начинает мотивироваться историческими и социальными условиями. В диссертации показано, что этот процесс определяет способы изображения и в русской «кавказской» литературе. В 1830-е годы в изображении Кавказа и Кавказской войны все более очевидным становится стремление авторов подробно мотивировать неприятие горцами русской экспансии особенностями социо- и этнокультурного порядка. В связи с этим в диссертации особое внимание уделяется кавказским произведениям А.А. Бестужева-Марлинского, который в 1830-е годы обратился к этнографически достоверному описанию быта горцев и объяснению их образа жизни. В 1830-е годы в своих многочисленных кавказских произведениях М.Ю. Лермонтов выстраивает своего рода концепцию взаимодействия и модернизации на Кавказе многих культурных ареалов. Рассмотрение этого литературного материала позволяет сделать выводы о том, что в 1830-е же годы в русской литературе наблюдается явный кризис романтического способа описания Кавказа и Кавказской войны. Сви-

детельством этого является рассматриваемые в работе произведения А.И. Полежаева и П.А. Катенина.

В диссертации последовательно развивается мысль о том, что в русском общественном сознании кавказская проблема появилась именно благодаря художественной литературе. Традиция описания Кавказской войны в русской литературе закрепляется в 1820-е годы, когда совпали многие обстоятельства, позволившие русскому обществу «увидеть» Кавказ и Кавказскую войну. В конце 1810-х годов кавказским наместником становится А.П. Ермолов, благодаря которому военные действия на Кавказе активизировались до такой степени, что их просто невозможно было не замечать. Формирование романтизма как идеологии и эстетического феномена с его интересом к альтернативным по отношению к устоявшимся, монотонным, монокультурным способам переживания и репрезентации реальности, вовлекло Кавказ (и Кавказскую войну, воспринимавшуюся и подававшуюся как неотчуждаемый атрибут Кавказа) в пространство русской культуры. Именно эта собственно литературная традиция начинает формировать представление о Кавказской войне в русском обществе. В произведении, которое в каком-то смысле подводит итог литературной традиции описания Кавказской войны, — в очерке М.Ю. Лермонтова «Кавказец» (1841), - например, представлен герой, старый кавказец - тип характерный именно для 1820-1830-х годов. Характеризуя его, Лермонтов упоминает, что «до восемнадцати лет он воспитывался в кадетском корпусе <... > потихоньку в классах читал «Кавказского пленника» и воспламенился страстью к Кавказу»; что, будучи на Кавказе, «он также на свободе читает Марлинского и говорит, что очень хорошо»; что «у него сильное предубеждение против шинели в пользу бурки; бурка его тога, он в нее драпируется; дождь льет за воротник, ветер ее раздувает—ничего! бурка, прославленная Пушкиным, Марлинским и портретом Ермолова, не сходит с его плеча; <...>»1. Лермонтов упоминает в очерке двух самых влиятельных авторов, произведения которых формировали в русском обществе представления о Кавказе: А.С. Пушкин в 1820-е и А.А. Бестужев-Мар-линский в 1830-е годы. Очерк «Кавказец» описывает тип людей, для которых Кавказской войны не существовало бы, не будь в их сознании предварительного литературного образа ее. И более

1 Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1975-1976. Т. 4. С. 143-145.

того, такой герой поверяет свои впечатления и во время службы на Кавказе чтением Марлинского. Без литературных произведений, которые, конечно же, представляли реальность, отличную от бытовой (и это особенно характерно для прозы Бестужева-Марлинского), постичь, увидеть, представить эту реальность было невозможно.

Во второй главе - «Русская «кавказская» литература 18201830-х годов и кризис политического и социокультурного самоопределения в русском обществе» - рассматривается проблема идентичности в русской «кавказской» литературе. Здесь же дается подробная характеристика героя и сюжета русской «кавказской» военной литературы.

Художественная концепция Кавказской войны выстраивались вокруг двух проблем: каким образом трансформируется кавказская реальность при столкновении с русской культурой и как Кавказ влияет на Россию, что он меняет в самоощущении героя, столкнувшегося с новой для него реальностью. И описание изменяющейся в ходе столкновения с Россией культуры горцев, и представление изменений, происходивших с российским обществом под влиянием Кавказской войны, были теми основными моментами, которые наиболее отчетливо показывали культурно-психологические особенности русско-кавказской драмы. Русские классики, обращавшиеся к кавказской теме, наиболее продуктивно разрабатывали два сюжета: сюжет о горце-ренегате (либо - в более мягком варианте — о горце, близко столкнувшимся с русской культурой) и сюжет о русском, оказавшемся в плену у горцев. Причем как парные эти сюжеты бытуют в творчестве ряда писателей: у А.С. Пушкина («Кавказский пленник» / незаконченная поэма «<Тазит>»), М.Ю. Лермонтова («Кавказский пленник» / «Измаил-Бей»; особый статус имеет поэма «Мцыри», где пленником оказывается горец), А.А. Бестужева-Марлинского («Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев» / «Аммалат-бек»). Позже Лев Толстой, ориентировавшийся на традиции русской литературы 1820-1830-х годов, воспроизводит эти сюжеты также в паре («Кавказский пленник» / «Хаджи-Мурат»). Американский исследователь Харша Рам именует горцев, оказавшихся в подобной ситуации, «культурными гибридами», а российский культуролог и историк Д.И. Олейников называет ситуацию, в которой оказывались и горцы, и русские на Кавказе - ситуацией «культурного билингвизма». По сути, об этом же в свое время писал М.Ю. Лермонтов в очерке «Кавказец»: «Кавказец (русский офицер, служивший на Кавказе в

1820-1830-х годах. — M.A.) есть существо полурусское, полуазиатское; наклонность к обычаям восточным берет над ним перевес, но он стыдится ее при посторонних, то есть при заезжих из России»2. Подобное положение горца и русского кавказца не отчужденно переживается и самими писателями, оказавшимися волею судьбы на Кавказе. Формирование в литературе представления о человеке, теряющем самоидентификацию, позволяет, тем не менее, обнаружить более четко свое место между имперской несвободой и кавказской вольницей. Герой русской «кавказской» литературы оказывающейся идеальным романтическим героем, для которого выбор четкой культурной ориентации невозможен, ибо он в любом случае оборачивается потерей самого себя.

Русская «кавказская» литература 1820-1830-х годов ставит проблему политической, культурной и метафизической целостности, идентичности человека на Кавказской войне, в Российской империи и в мире в целом - и русского, и горца. Термин «идентичность» понимается в работе как тождество человека самому себе в разных ипостасях его существования: национальном, политическом, социокультурном, частном. Трактовкой проблемы самоопределения человека в мире «кавказская» литература того времени обязана романтизму, который предлагал двоемирную модель действительности. Литературные романтические беглецы и пленники действуют на Кавказе в ином, чужом пространстве. При этом в романтизме акцентируется внимание на неизбежности изменения восприятия пространства (на превращении своего мира в чужой и наоборот) и самоощущения человека в этом новом пространстве. В поэме Пушкина «Кавказский пленник» жаждущий свободы герой оказывается пленником в ином мире, который изначально мыслился им как мир свободы. И, уже будучи в плену, герой начинает воспринимать покинутый им свой мир, Россию, как чужое пространство. Результатом такой замены становится глубокое отчуждение Пленника, хотя незавершенность его судьбы не дает нам право делать окончательные выводы.

Проблема самоопределения человека, соприкоснувшегося с другой культурой (в данном случае с совокупностью культур народов, населявших Кавказ), не ограничивается проблемой политического самоопределения, притом, что политические мотивы в русских «кавказских» произведениях присутствуют. Неприятие политической несвободы - это всего лишь частный случай

ЛермонтовМ.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1975. Т. 4. С. 137.

9

неприятия романтическим сознанием своей культуры как враждебной в ее монотонности, предсказуемости, обыденности. Здесь возникает вопрос о культурном статусе человека не только на Кавказской войне, но и шире - в Российской империи: на кавказском материале решаются проблемы бытия человека в мире. В русской литературе 1830-х годов появляется ряд произведений о горцах, для которых переход на русскую службу оборачивается кризисом социокультурного и метафизического самоопределения. Появление в 1830-х годах таких героев далеко не случайно: в их судьбе авторы угадывали близкую им самим проблему определения своего культурного и политического статуса в России. В этой связи в диссертации в ряду других художественных произведений подробно рассматривается эпистолярная путевая повесть «Долина Ажитугай» черкесского русскоязычного автора Султан Казы-Гирея, опубликованная А.С. Пушкиным в журнале «Современник» (1836. № 1).

Личное культурно-политическое самоопределение русских литераторов и их героев было непосредственно связано с проблемой определения места России среди различных типов культур. Кавказ в России воспринимался как часть Востока (или в другой интерпретации - Юга). Столкновение с этой культурой давало повод для размышлений относительно места России как государства, находящегося между Западом и Востоком. На Кавказе Россия виделась Европой, и это подчеркивали авторы, обращавшиеся к художественному решению проблемы человека на Кавказе.

В диссертации выявляются две тенденции в описании Кавказа и драматических отношений Кавказских народов с Российской империей. С одной стороны, это, условно говоря, имперская риторика (завоевание Кавказа представляется явлением необходимым и правильным), а с другой - русские литераторы явно симпатизируют борющимся с Российской империей горцам. Причем симпатии эти - в чем собственно и заключается парадокс - возникают рядом и, вместе с тем, вопреки тому, что мы называем имперской завоевательной риторикой. У одних и тех же авторов и, более того, в одних и тех же произведениях встречаются противоречащие друг другу рассуждения о горцах. Это «противоречие» выявляется в произведениях А.С. Пушкина («Кавказский пленник»; «<Тазит>», 1830), М.Ю. Лермонтова («Измаил-бей», 1832), А.А. Бестужева-Марлин-ского («Аммалат-бек», 1832).

В работе делается попытка объяснить это «противоречие»: поэты и их герои вынуждены были выбирать между империей и Кавказом, однако это был выбор европейски ориентированного человека, поэтому в отношение к самой империи вносилась именно эта поправка. «Имперское» было нормальным настолько, насколько оно пересекалось с европейским. Колонизаторство европейского типа, базировавшееся на представлении о том, что колонизируемым более чем полезно войти в семью просвещенных народов, было в то время в порядке вещей.

Особенно заметно подобное противоречие в творчестве А.А. Бестужева-Марлинского. Исследователи отмечали, что «почти во всех кавказских очерках Бестужева как бы два плана - внешний, официальный, рассчитанный на цензуру, и внутренний-план искреннего сочувствия горцам, осуждение царских чиновников-карателей, объективной оценки происходящего»3. Вот пример прямой авторской этнокультурной характеристики горцев: «Трудно себе вообразить, как легко взбунтовать азиатцев! Самые нелепые слухи, самые невероятные надежды, самые несбыточные обеты идут у них за чистое золото. И что мудреного! Люди, для которых нет ни вчера, ни завтра и оттого ни опытности за минувшее, ни расчета на будущее <.. .> очень легко меняют верное на неверное, более любят ружье, чем заступ»4 («Письма из Дагестана», 1832). Замечательно здесь то, что данная характеристика горских народов, нелицеприятная по отношению к ним, в творчестве Бестужева соседствовала с абсолютно противоположными. И эта двойственность мотивирована именно разными культурными ориентациями автора. В «Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев»: «Вообще мы Европейцы всегда с ложной точки зрения смотрим на племена полудикие. То мы их обвиняем в жестокости, вероломстве <...> то кидаясь в другую крайность, восхищаемся их простотою, гостеприимством <...> То и другое напрасно. Как люди, и Горцы носят в себе циркулярные недостатки и добрые качества, свойственные человечеству. Но судить их по себе, потому что и мы люди - великая ошибка. Мы давно отжили патриархальный век <...> мы обогатились опытностью целого человечества <...> они <...> остались не-

3 Кану нова Ф.З. Кавказские повести А. А. Бестужева-Марлинского // Бестужев-Марлинский А.А. Кавказские повести. М., 1995. С. 628.

4 Бестужев-МарлинскийА.А. Сочинения: В 2 т. М., 1981. Т. 2. С. 131.

11

подвижными на эпохе разбойничества»5. Здесь Бестужев оценивает горцев скорее как ученый-исследователь. Недаром он оговаривает свою «культурную» точку зрения с самого начала («Мы <... > Европейцы»). Бестужев уравнивает здесь народы европейские, цивилизованные, и нецивилизованные, замечая, что разница между ними состоит только в этапе цивилизационного развития. И здесь уже нет авторских инвектив против горцев, поскольку он говорит как образованный европеец. Приведенные же нами инвективы появляются в его высказываниях о горцах именно тогда, когда он смотрит на них иными глазами - глазами завоевателя.

И А.А. Бестужев далеко не единственный, кто переживал проблему двойственности своего положения на Кавказе подобным образом. Близкий к декабристским кругам А.С. Грибоедов в стихотворении «Хищники на Чегеме» (1825) «передоверяет» изобличающее политическое высказывание о Российской империи горцам (врагам России!). Их голосом он говорит о культурно-политическом статусе русского дворянского интеллигента в России, позволяя высказать им то, что не престало говорить о своей Родине Грибоедову как чиновнику на имперской службе.

Кавказский период творчества А.С. Грибоедова и позже А А. Бестужева оказывается весьма показательным для процесса формирования критического отношения к вовлечению горских народов в состав Российской империи. Сосуществование в их произведениях исключающих друг друга приятия и неприятия горского сопротивления, обусловленных разнонаправленными векторами их общественно-политических и социокультурных воззрений, привело в итоге русскую литературную традицию к формированию иных способов описания кавказского конфликта. Кавказские поэмы М.Ю. Лермонтова (в частности, «Измаил-Бей») и его поздняя кавказская лирика («Валерик», 1840; «Спор», 1841) оказались новым, по сравнению с творчеством Бестужева-Марлинского, этапом восприятия Кавказской войны русским обществом.

Третья глава - «Образ А.П. Ермолова в русской литературе 1820-183 0-х годов» — посвящена рассмотрению литературных представлений о генерале А.П. Ермолове - одной из ключевых фигур начального этапа завоевания Кавказа. Образ непримиримого по отношению к горцам генерала и одновременно оппози-

5 Бестужев-Марлинский А.А. Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев // Бестужев-Марлинский А.А. Второе полное собрание сочинений. 4-е изд. СПб., 1847. Т. II. Ч. IV, V и VI. С. 188.

12

ционера по отношению к российским властям не мог не привлекать внимания современников. Анализ частной переписки, уже появляющихся в то время исторических сочинений, мемуарной прозы, художественных произведений показывает, что боевые действия на Кавказе связывались и интерпретировались прежде всего через образ генерала Ермолова. Ни одному кавказскому главнокомандующему не было посвящено столько литературных произведений, как Ермолову. Именно поэтому важно осознать, как воспринимали генерала его современники-литераторы, в чьих произведениях появляется тема Кавказской войны.

Двоюродный брат Ермолова, его близкий друг Д.В. Давыдов писал в «Анекдотах о разных лицах, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове» о популярности генерала среди литераторов следующее: «Большая часть наших писателей, несмотря на известное к Ермолову неблаговоление Николая Павловича, восхваляли Ермолова в прозе и в стихах»6. Близость же к декабристам, известная оппозиционность по отношению ко всякой власти делало генерала фигурой весьма и весьма популярной. Репутацию ему создало прежде всего участие в оппозиционном кружке во времена царствования Павла I, за что он оказался в ссылке. Отечественная война 1812 года, в которой Ермолов проявил себя как блестящий генерал, поставила его в один ряд с лучшими представителями армии того времени. И впервые в литературном произведении Ермолов появляется именно как герой 1812 года: В.А. Жуковский упоминает его в своей знаменитой поэме «Певец во стане русских воинов» (1812) наряду с М.И. Кутузовым, П.И. Багратионом, М.Б. Барклаем-де-Толли и другими героями Отечественной войны.

Образ Ермолова-кавказца появлялся в русской литературе уже начиная с конца 1810-х годов. Однако с отставкой в 1827 году Ермолов из-за подозрения в близости к декабристским кругам попадает в опалу, и с конца 1820-х годов в журналистике упоминания о генерале появляются весьма редко: имя его не запрещалось, но упоминать его было не принято. Между тем, интерес к Ермолову-кавказцу не ослабевает до конца его жизни. При том, что русские литераторы о Ермолове писали весьма много, произведения о Ермолове-кавказце русскому обществу конца 1820-1830-х годов, и даже в более позднее время, известны не были. Пушкинское «Путешествие в Арзрум во время по-

5ДавыдовД. Сочинения. М., 1962. С. 487.

13

хода 1829 года» (1836) было напечатано с купюрами именно в той части, в которой говорилось о Ермолове. Та же судьба постигла повесть А.А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-бек»: в первой публикации в «Московском телеграфе» (1832. № 1-5) «ермоловский» эпизод, занимающий в оригинале несколько страниц, сокращается до нескольких абзацев; при этом в нем упоминается некий Главнокомандующий, но как зовут его точно, узнать из повести не удается. Впрочем, даже такое косвенное упоминание Ермолова для своего времени было смелым поступком. Не были пропущены цензурой и «Анекдоты о разных лицах...» Д.В. Давыдова. Лапидарность и иносказательность при упоминании Ермолова М.Ю. Лермонтовым («Герой нашего времени», «Кавказец», «Спор») исследователи связывают именно с цензурой, с табу на упоминание имени опального генерала в печати. Очерк «Кавказец», заметим, при жизни автора не был опубликован. Правда, генерал упоминается в первом крупном историческом сочинении, посвященном военным событиям на Кавказе: в книге П. Зубова «Подвиги воинов русских в странах кавказских с 1800 по 1834 год» (Т. 1-2. СПб., 1835-1836) имя Ермолова появляется на первой же странице. Однако это скорее исключение: Ермолов только упоминается в ряду других участников покорения Кавказа. О какой-либо исключительности генерала, на чем настаивает неофициальная литература, речь вообще не шла. Для русского общества Ермолов-кавказец существовал, но не вполне отчетливо; вполне отчетливо в таком качестве он существовал, в основном, для тех, кто знал его непосредственно.

Первое нам известное упоминание о Ермолове-кавказце мы встречаем в «оде на случай» В.А. Ведищева-Добровольского «Гимн на отъезд из Санкт-Петербурга в Персию <... > Алексея Петровича Ермолова» (1816). В оде Ермолов - мудрый вождь, управитель провинций, на мятежность которых указывает автор. Ермолову по определению - ибо он мудрый правитель - должны добровольно подчиниться жители новоприобретенных провинций. Генерал предстает здесь своего рода идеальным правителем, образ же его не прорисован; если угодно, это не конкретный человек, но некая устойчивая маска всякого имперского высокопоставленного чиновника.

В конце 1810-х - 1830-е годы в художественной литературе и в частных посланиях воспроизводится и, скажем так, «культурный статус» Ермолова. Речь идет о том, что наместничество Ермолова на Кавказе воспринималось в русском обществе через античную -

точнее римскую - модель завоевания провинции метрополией. Ермолов оказывается своего рода римским наместником — проконсулом — которому в провинции принадлежит всеполнота власти. Эта имперская модель была весьма удобной схемой, помогавшей понять русскому обществу то, что происходило на Кавказе. В большинстве художественных произведений, мемуаров, частных посланий имя Ермолова фигурировало именно в древнеримском культурном контексте. Данный образ поддерживался еще и тем, что сам А.П. Ермолов неплохо знал латынь (вообще образованность Ермолова была хорошо известна в русском обществе). Таким А.П. Ермолов предстает в стихотворениях В.А. Жуковского «Ермолову» (1837), К.Ф. Рылеева «А.П. Ермолову» (1821), В.Н. Олина в стихотворении «Две надписи к портрету А.П. Ермолова» (1827). А.А. Бестужев-Марлинский в повести «Аммалат-бек» воспроизводит это же самое восприятие Ермолова.

А.П. Ермолов как реальный человек принадлежал к совершенно определенному культурно-историческому типу людей, возросших и развивавшихся в эпоху позднего русского классицизма. Это человек своей эпохи с ее культом сильного государства, выстраивающегося по древнеримским образцам, заимствованным, впрочем, в современной Европе и потому весьма отдаленно соотносимым с культурой реального Древнего Рима.

Однако этот «античный» образ генерала перестает доминировать со времени утверждения в русской культуре эстетической и поведенческой модели романтизма. Русские литераторы перестают исходить только из «имперского» образа генерала, поддерживавшегося к тому же им самим (при всем том, что такой способ интерпретации в русской литературе в 1820-1830-е годы не исчезает). Одним из существенных факторов, который определил появление романтического образа генерала в литературе 1820-1830-х годов, стал знаменитый портрет А.П. Ермолова, исполненный Джорджем Доу для Военной галереи Зимнего дворца. Симптоматично, что почти каждый автор художественных произведений, который писал о Ермолове в 1820-1830-х годах, и даже позже, обязательно упоминал этот портрет генерала.

Известно, что живопись Джорджа Доу способствовала становлению в России искусства романтического портрета. Именно таким романтическим героем представлен и А.П. Ермолов на картинах художника. Доу создает портрет человека, для которого необходимо героическое деяние как способ противостоять обстоятельствам и условностям.

Уже в начале 1820-х годов Ермолов изображен Джорджем Доу как покоритель Кавказа. Суровое лицо генерала исполнено в обороте влево на фоне грозовой тучи, его фигура возвышается над вершинами кавказских гор, которые мы видим в левой части картины. Левой рукой он опирается на шашку. Характерно, что Ермолов предстает не в походной одежде, а в «полупарадном» костюме, однако же художник не преминул изобразить на правом плече характерную кавказскую деталь - бурку.

Описание интересующего нас портрета мы встречаем, например, в стихотворении А.Ф. Воейкова «К портрету А.П. Ермолова, написанному художником Дау» (1837). Замечательно, что для истолкования исторического персонажа поэт прибегает к готовому художественному образу, который к тому же появился в русской культуре более десяти лет назад. Конечно, не все лично были знакомы с Ермоловым и его деятельностью на Кавказе, и поэтому предание о нем, то есть устные рассказы, требовали, если можно так выразиться, «завершения» словесного образа через обращение к образности визуальной - в данном случае к весьма известному портрету. Важно еще и то, что портрет как самый «реалистический» жанр сам по себе мог интерпретироваться как некий аналог реального человека.

В повести А.А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-бек» автор противопоставляет «реального» Ермолова его образу на картине Доу. В начале пятой главы повести полковник Верховский в письме своей невесте описывает Ермолова: «Алексей Петрович вышел к нам из палатки, к чаю. Кто не знает его лица по портрету? Но тот вовсе не знает Ермолова, кто станет судить о нем по мертвому портрету. Мне кажется, ни одно лицо не одарено такою беглостию выражения, как его! Глядя на эти черты, вылитые в исполинскую форму старины, невольно переносишься ко временам римского величия» . Для Бестужева-Марлинского как романтика актуально противопоставление живого и мертвого, естественного и неестественного, вымышленного и реального, для того чтобы создать в повести иллюзию обнажения реальности, проникновения в нее. Функцию нереального, неестественного в данном эпизода играет «мертвый портрет» Ермолова. И далее Бестужев-Марлинский представляет два образа Ермолова: военачальника - грозного, беспощадного, и обыкновенного челове-

7 Бестужев-МарлинскийА.А. Сочинения: В 2 т. М., 1981. Т. 2. С. 55.

16

ка, способного к милости, что коррелирует с образом «мертвого» портрета генерала и Ермолова - живого человека.

В очерке М.Ю. Лермонтова «Кавказец» также косвенно упоминается портрет Ермолова: «...бурка, прославленная Пушкиным, Мар-линским и портретом Ермолова, не сходит с его плеча»8. Лермонтов в этом эпизоде указывает на авторов художественных произведений, которые повлияли на то, что кавказец выбрал себе именно такое поприще - Пушкина и Бестужева-Марлинского. И примечательно, что в этом же ряду оказывается весьма известный портрет Ермолова. Ведь кавказец предпочитает бурку, хотя она не удобная (и автор указывает на причины неудобства) именно потому, что ее предпочитал Ермолов, точнее его образ на картине порождает впечатление, что генерал ходил исключительно в бурке. Косвенно Лермонтов здесь указывает на уважение, которое испытывали кавказские офицеры по отношению к Ермолову и на влияние, которое оказывал его образ на формирование представлений в русском обществе о Кавказской войне.

В 1829 году Ермолова в его орловском имении посетил А.С. Пушкин, который дал генералу краткую, но чрезвычайно выразительную характеристику в «Путешествии в Арзрум...». Описывая внешность Ермолова, Пушкин сравнивает генерала с его портретами. «Ермолов принял меня с обыкновенной своей любезно-стию. С первого взгляда я не нашел в нем ни малейшего сходства с его портретами, писанными обыкновенно профилем». Пушкин здесь верен той же традиции поверять жизнь искусством; при этом автор пытается понять генерала, абстрагируясь от уже сформировавшихся о нем в русском обществе представлений. Пушкин в пику героическому образу Ермолова рисует его словесный портрет в привычной Ермолову бытовой обстановке: «Лицо круглое, огненные, серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на Геркулесовом торсе. Улыбка неприятная, потому что не естественна». Образ получается чуть ли не уродливый. Единственный портрет, который удовлетворяет Пушкина—это как раз портрет Д. Доу: «Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен и разительно напоминает поэтический портрет, писанный Довом»9.

Упоминание в «Путешествии в Арзрум... » «поэтического портрета» Ермолова появляется в связи с проблемой власти, размышления над природой которой так занимали Пушкина. Д. Доу

8 Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений. Т. 4. С. 145.

9 ПушкинАС. Полное собрание сочинений: В 17 т. М, 1995. Т. 8. Кн. 1. С. 445.

17

написал портрет генерала, обладающего властью. «Частный» Ермолов у Пушкина некрасив именно потому, что он частный. Красив же он тогда, когда он походит на себя - покорителя Кавказа, то есть на свой портрет, написанный Д. Доу.

«Поэтический» образ (источником которого был опять же портрет Д. Доу) генерала, наделенного всей полнотой власти, можно найти и в более поздних произведениях, в частности в стихотворениях Ф.Н. Глинки («Заздравный кубок А.П. Ермолову», 1847) и М.А. Дмитриева («Ответ на стихотворение Ф.Н. Глинки», 1847). И Ф.Н. Глинка, и М.А. Дмитриев противопоставляют героическое прошлое, связанное с деятельностью генерала, прозаической современности. При этом Дмитриев отвечает Глинке - герою войны 1812 году и поэту - именно как человек, на войне не бывший. И между тем, даже не военный человек способен оценить подвиги такого героя, как Ермолов. При этом образность при описании Ермолова (сравнение его, например, с «горящим» Эльбрусом) отсылает опять же к картине Доу. Образность стихотворений Ф.Н. Глинки и М.А. Дмитриева порождена закрепившейся уже в русской литературе традицией описания Ермолова как героя Кавказской войны, прибегая к его портретному изображению.

Таким образом, в русской литературе 1820-1830-х годов Ермолов — завоеватель Кавказа появляется во многом благодаря его «готовому» портретному образу.

В заключении подводятся итоги проделанной работы и определяются перспективы дальнейшего изучения заявленной темы.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

L Архиреев М. Кавказ, империя, Европа: большая Кавказская война русской литературы // Историко-литературный сборник. Вып. 3. Тверь, 2002. С. 28-38.

2. Архиреев М. Русская общественная мысль 1820-1830-х годов о кавказских горцах и причинах неприятия ими российской экспан-сии//Романтизм: грани и судьбы. Вып. 4. Тверь, 2002. С. 148-155.

3. Архиреев М. Особенности декабристского романтизма в кавказских военных повестях А.А. Бестужева-Марлинского // Мир романтизма. Вып. 6 (30). Тверь, 2003. С. 209-216.

4. Архиреев М. Русская «кавказская» литература 20-30-х годов XIX века и кризис культурно-политического самоопределения в русском обществе // Триста лет российской печати: наследие и современность. М, 2003. С 78-82.

Подписано в печать 17.11.2004 Формат 60x84 1/16. Бумага писчая Печать офсетная. Усл. печ. лист 1 Тираж 100

Издательство «Золотая буква» Россиия, 170033, г. Тверь, пр. Победы, 35 Тел.: (0822) 36-63-65

?37 09

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Архиреев, Михаил Викторович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЕ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕ И ЛИТЕРАТУРЕ 1820-1830-х ГОДОВ

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Архиреев, Михаил Викторович

Тема Кавказской войны появляется в русской художественной литературе и журналистике еще в 1800-1810-е годы. Однако именно в 18201830-х годах эта тема становится в русской литературе одной из самых значительных. Это связано прежде всего с историческими обстоятельствами, которые повлияли на то, что эта тема становится актуальной для русского общества. Художественная литература о Кавказской войне появляется в контексте формирования общественного отношения к ней. Именно поэтому одной из продуктивных литературоведческих методик осмысления Кавказской войны в русской литературе становится поиск и установление идейных источников того или иного художественного произведения. Ряд исследователей рассматривают литературные произведения о Кавказской войне в контексте формирующихся в русском обществе представлений о том, что же такое Кавказ, с кем Россия имеет там дело, почему приходится вести эту войну1. В 1820-1830-х годах художественные произведения, в которых доминирует тема Кавказской войны, были ориентированы на решение подобного рода проблем. Разумеется, сама Кавказская война рассматривалась многими русскими писателями в интере

1 См. напр.: Белкин Д.И. О комментарии к стихам «Стамбул гяуры нынче славят.» // Болдинские чтения 1982. Горький, 1983; Ениколопов И.К. Грибоедов в Грузии. Тбилиси, 1954; Он же. Грибоедов и Восток. Ереван, 1974; Он же. Лермонтов на Кавказе. Тифлис, 1940; Он же. Пушкин в Грузии. Тбилиси, 1950; Ватейшвили Д.Л. Русская общественная мысль и печать на Кавказе в первой трети XIX века. М., 1973; Маркелов Н.В. А.С. Пушкин и Северный Кавказ. М., 2004; Мухина C.JI. Литература декабризма о нерусских народах России. Фрунзе, 1972; Строганов М.В. Народы Востока в поэтической реальности и реальной политике Грибоедова // Строганов М.В. Литературоведение как человековедение: Работы разных лет. Тверь, 2002; Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX века. М., 1960; Эйделъман Н.Я. «Быть может за хребтом Кавказа.» (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. Кавказский контекст). М., 1990; Юсуфов Р.Ф. Русский романтизм начала XIX века и национальные культуры. М., 1970. сующий нас период в контексте более широкой проблемы осмысления исторического пути России, ее места в ряду Западной и Восточной культур. Кавказская война как процесс, влиявший на формирование философско-исторических представлений о России, осмыслялась так в произведениях А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина, А.А. Бестужева-Марлинского, А.И. Полежаева, М.Ю. Лермонтова. К этому стоит добавить, что в творчестве этих и многих других писателей Кавказская война связывалась с текущими полиг тическими процессами, происходившими в России. Тема Кавказской войны в русской литературе всегда была идеологизированной, и поэтому исследователь не может не учитывать этого. Методика нашего исследования таким образом предполагает рассмотрение художественных произведений интересующего указанного периода в кругу общественных идей своего времени. Именно поэтому мы обращаемся к историческим документам, мемуарной литературе, историко-философским и общественно-политическим сочинениям того времени.

Исторической предпосылкой начала Кавказской войны становится включение в 1801 году Грузинского царства в состав Российской империи, в результате чего северокавказские народы, жившие между Россией и государствами Закавказья оказались без их ведома в составе империи. Большая война на Кавказе стала необратимой с назначением на Кавказ в 1816 году генерал-губернатором А.П. Ермолова. С его приходом включение Северного Кавказа в состав Российской империи становится неизбежным. Именно с конца 1810-х годов в связи с началом Большой Кавказской войны, как называют ее некоторые историки, Кавказ начинает особенно интересовать русское общество.

Однако не меньше, чем причинами историческими, интерес к Кавказу мотивирован причинами, если угодно, эстетическими. В 1820-х годах в русской литературе активно формируется романтизм. Именно благодаря романтизму Кавказ, воспринимавшийся как край дикой воинственной свободы, попадает в художественную литературу, и уже через нее становится «видимым», доступным осмыслению современников. Кавказская война, по нашему мнению, появляется в русском общественном сознании во многом благодаря творчеству русских романтиков, и прежде всего молодого А.С. Пушкина. Романтизм оказался именно тем литературным направлением, который позволил «уловить», «увидеть» Кавказскую войну. Смена стиля изображения Кавказа и Кавказской войны становится особенно заметной по сравнению со способом изображения войны в 1800-1810-х годах, когда для ее описания применялась античная образность. Именно в романтизме формируется как таковая тема Кавказской войны, герой русской «кавказской» литературы и уникальная система жанров.

В эстетическом сознании романтизма продолжала свое развитие проблема соотношения национального и общечеловеческого. Европейские романтики ориентировались на уже существовавшие просветительские теории Ж.-Ж. Руссо, Д. Вико, Г.-Ф. Лессинга, И.Г. Гердера. Как в европейском, так позже и в русском романтизме «диалектичность эстетического сознания романтиков устанавливает сложное соотношение национальных уз и вселенской распахнутости, космополитической открытости всему миру» . Именно на этом философско-эстетическом и идеологическом фоне формировался в русской романтической литературе образ Кавказской войны. Проблема соотношения своего мира и мира чужого является ключевой для понимания Кавказской войны в русской литературе. Само моделирование в русской литературе Кавказа как прекрасного края воинственной свободы мотивировано прежде всего глубоким интересом к Кавказу, к людям, живущим там. В русской «кавказской» литературе формируется парадоксальная по видимости симпатия к противнику, расположенность к людям, с которыми Россия ведет на Кавказе войну. Прежде

Карташова И.В., Семенов JI.E. Национальные узы и мировое гражданство в эстетическом сознании романтизма // Темница и свобода в художественном мире романтизма / Отв. ред. Н.А. Вишневская, Е.Ю. Сапрыкина. М., 2002. С. 111. всего это объяснимо формировавшейся в романтизме многомерностью взгляда на соотношение свободы и необходимости, национальной предопределенности и потребности выхода за пределы своей культуры, неизбежно ограниченной именно этой самой национальной предопределенностью.

Кавказ как экзотический край противопоставлялся в творчестве русских писателей пространству обыденному. Так могли смотреть на Кавказ именно романтики, для которых двоемирие было как характерной особенностью мышления, так и необходимой эстетической категорией. Именно в романтической системе ценностей Кавказ обретает совершенно определенные характеристики. Прежде всего это прекрасный край. Такая собственно эстетическая характеристика (свойственная произведениям А.С. Пушкина, В.Г. Теплякова, А.А. Бестужева-Марлинского, Султан Ка-зы-Гирея) мотивирована прежде всего необычностью, «необыденностью» пространства вертикального, противопоставлявшегося пространству привычному, горизонтальному. Критика такого рода идеализации Кавказа в произведениях А.И. Полежаева, П.А. Катенина только подтверждают то, что подобная характеристика была в интересующий нас период весьма влиятельной. Эстетическая оценка была также и первоначальной необходимой оценкой горцев, или, как собирательно называли горские народы в 1820-1830-х годах, черкесов. Вторым важным атрибутом Кавказа становилась свобода. При этом восхищение вызывали нравы горцев, ведущих постоянную войну за свою независимость. Кавказская война, таким образом, интерпретировалась в творчестве русских романтиков как явление, возможное только в подобном экзотическом пространстве, как своего рода неотчуждаемая характеристика Кавказа. При этом постоянная война оказывалась в романтическом сознании безусловной ценностью, поскольку именно она обеспечивает состояние свободы - наивысшей ценности для романтического сознания. И именно этим мотивируется глубокая симпатия русских романтиков к горцам: люди, готовые идти на смерть за свою свободу, вызывают уважение безотносительно к тому, с кем они воюют. При этом в произведения А.С. Грибоедова, А.А. Бестужева-Марлинского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова вполне могли содержаться и вполне объективные характеристики общественного и культурного развития горцев, что тем не менее не мешало в тех же самых произведениях продолжать восхищаться их свободолюбием. Авторы интересующих нас произведений всегда «давали слово» противнику. И это мы встречаем почти во всех русских «кавказских» произведениях. В ряде произведений горцам предоставляется возможность высказываться вместо и за русских - особенно это характерно для политической лирики («Хищники на Чегеме» А.С. Грибоедова, например), где горцы изображаются отчужденными союзниками скептично настроенной дворянской интеллигенции в борьбе против сложившегося в России политического строя. И естественно, что авторы таким образом моделируют образ того, с кем Россия воюет на Кавказе. Русские литераторы, предоставляя возможность высказаться врагу, преследуют вполне определенную цель: они прежде всего мотивируют неприятие героями-горцами российской экспансии. И мотивация героев-горцев в русской художественной литературе связано со стремлением понять их.

Становление романтической эстетики сделало возможным появление героя и сюжета, которых просто не могло быть в доромантической «кавказской» литературе. Такими кавказскими героями становятся пленник и предатель. При этом пленником и предателем может стать как русский, так и горец. И тот, и другой герои так или иначе оказываются между своими и чужими, они теряют свою идентичность, свою целостность, что в конце концов приводит, как правило, к гибели такого героя. Подобное представление о кавказских литературных героях давно закрепилось в литературоведении: «Межеумочное, "межкультурное" положение героя (речь в данном случае идет о главном герое пушкинский поэмы "<Тазит>" — М.А.) превращается в источник трагедии»3. Соответственно сюжетами большинства русских «кавказских» произведений являются сюжет о человеке, оставившем свое пространство и оказавшемся в плену («Кавказский пленник» А.С. Пушкина и круг произведений, на которых эта поэма повлияла), или сюжет о предателе - человеке, перешедшем на службу к врагу («<Тазит>» А.С. Пушкина, «Аммалат-бек» А.А. Бестужева-Марлин-ского и т.д.). Два этих типа сюжета, с которыми соотносятся два указанных нами типа героя, как правило, пересекались, накладывались друг на друга: «предатель» Аммалат-бек становится, по сути, пленником русских (во всяком случае, именно так герой это ощущает), что в итоге действительно приводит его к трагедии. Ту же ситуацию мы можем наблюдать в поздней повести JI.H. Толстого «Хаджи-Мурат» (1904), в которой автор использует многие художественные открытия, сделанные русскими литераторами именно в 1820-1830-х годах.

В русской «кавказской» литературе 1820-1830-х годов одним из самых популярных персонажей был А.П. Ермолов. Как мы уже указывали, его деятельность на Кавказе была весьма и весьма заметна, поэтому в нашем исследовании отводится отдельная глава тому, как и каким изображался в русской литературе генерал Ермолов.

Таким образом, Кавказская война была важной страницей в истории русской литературы; без уяснения этого факта само представление о русской литературном процессе XIX века не было бы полным. Кавказская война неоднократно привлекала внимание исследователей, и прежде всего этнографов (М.О. Косвен), историков (П. Зубов, А.П. Берже, В. Потто, А.Г. Кавтарадзе, М.М. Блиев, В.В. Дегоев, Я.А. Гордин), культурологов (Д.И. Олейников, А. Бочаров, В.И. Гамов). Исследователи-литературоведы так или иначе обращались к этой теме и в работах по творчеству отдельных писателей (В.Б. Шкловский, Ю.В. Томашевский, М.П. Алексеев, М.В, Неч

3 Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Материалы к энциклопедии / Ред. М.В. Строганов. 2-изд., испр. и доп. Тверь, 2003. С. 470. кина, В. Васильев, С.А. Андреев-Кривич, И.Д. Воронин, И.К. Ениколопов, А.В. Попов, И. Дзюба), и в работах более общего характера (И.Л. Андроников, Д.Л. Ватейшвили, Н.Б. Веленгурин, Б.С. Виноградов, В. Базанов, Н.Я. Эйдельман, Р.Ф. Юсуфов, С.В. Чекалин, Ф.З. Канунова), раскрывающих те процессы, которые происходили в русской литературе. При этом в ряде исследований сделаны ценные наблюдения. Прежде всего это касается образа горца в русской литературе, особенностей национальной культуры горских народов в восприятии русских писателей - эти наблюдения будут учитываться в нашей диссертации. Между тем, специально эта тема в отечественном литературоведении еще не рассматривалась. Научная новизна данной диссертации состоит в том, что в ней впервые как самостоятельная изучается тема Кавказской войны в русской литературе 18201830-х годов. Поэтому целью нашей диссертации является рассмотрение темы Кавказской войны в русской художественной литературе в контексте общественно-политических, исторических, мемуарных сочинений своего времени. В связи с этим возникают конкретные задачи исследования: 1) выяснение значения Кавказской войны для русского общества; установление влияния, которое оказывала русская художественная литература на формирование образа Кавказской войны; 2) обнаружение особенностей сюжета и героя русских «кавказских» произведений в связи с проблемой идентичности, какой она предстает в романтизме; 3) рассмотрение образа генерала А.П. Ермолова в русской «кавказской» художественной литературе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кавказская война в русской литературе 1820-1830-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение данной темы позволило нам прийти к некоторым выводам, которые мы изложим в нашем заключении. В 1820-1830-х годах в сознании русского образованного человека Кавказская война воспринималась как своего рода «естественная характеристика» Кавказа. То есть война на Кавказе являлась неотчуждаемым атрибутом самого кавказского края. Русское общественное сознание было подготовлено воспринимать Кавказ совершенно определенным образом благодаря прежде всего просветительским идеям Ж.-Ж. Руссо Д. Вико, Г.-Ф. Лессинга, И.Г. Гердера, противопоставлявшим мир цивилизованный и мир дикий. Просветительское учение о национальном - это то интеллектуальное наследие, которым в той или иной степени руководствовались все писавшие о Кавказе в интересующий нас период. Однако в 1820-1830-х годах в русском общественном сознании просветительские идеи получают свое развитие благодаря po-j мантизму. Романтический взгляд на соотношение национального и общечеловеческого, «универсалистская установка»1, сложившаяся в романтизме, заметно трансформирует восприятие и оценку Кавказской войны в русском обществе.

К началу 1820-х годов в русской литературе уже сформировался образ войны, который в какой-то мере позволял осознать происходившее на Кавказе. Образ этот был готовым, его предлагала существовавшая в России культурная традиция: это образ завоевания цивилизованной империей диких провинций. Этот образ формировался благодаря классицистической культурной традиции, ориентировавшейся на античные образцы. В произведениях В.А. Жуковского, В.А. Ведищева-Добровольского, раннего А.А. Бестужева мы видим, что завоевание Кавказа соотносится с войной

1 Карташова И.В., Семенов JI.E. Национальные узы и мировое гражданство в эстетическом сознании романтизма. С. 126. просвещенной Римской империи против диких провинций. Особенно значимым было то, что Древний Рим вел войну на востоке, что еще больше позволяло соотносить Кавказскую войну с древнеримскими завоеваниями. Как завоеватель-«римлянин» подавал себя и генерал-губернатор Кавказского края А.П. Ермолов. Однако этот образ Кавказской войны оказался непродуктивным: его заведомый схематизм исключал возможность осознания, что же такое Кавказ и в чем заключается специфика Кавказской войны. Впрочем, в доермоловский период в русском обществе было не так много людей, для которых Кавказ был ощутимой реальностью.

Ощутимой реальностью Кавказская война становится только в 1820-е годы. Это связано с двумя факторами: началом деятельности на Кавказе генерала А.П. Ермолова и формированием романтической литературной традиции описания Кавказа и Кавказской войны. Уникальность повышенного интереса к происходящему на Кавказе заключается именно в совпадении факторов исторических и факторов, связанных со способом художественного изображения Кавказской войны: энергичная деятельность Ермолова позволила русской дворянской интеллигенции познакомиться с реальной Кавказской войной; русская романтическая литература предложила сюжет, позволявший «уловить» кавказскую реальность, а также нового героя. Сюжет этот связан с бегством и пленением; и, соответственно, новый романтический кавказский герой - это беглец-пленник. Вариантом такого героя в более поздней литературе становится герой-ренегат, предатель. /Поэма А.С. Пушкина «Кавказский пленник» действительно открывает в русской литературе Кавказ и Кавказскую войну. Значение поэмы, по нашему мнению, заключается в том, что автору удалось наполнить устойчивый для романтической литературы образ пленничества конкретной кавказской фактурой. Получилось так, что Пушкин в поэме произвел своего рода совмещение реальности эстетической и реальности исторической, он нашел тот сюжет, который наиболее внятно был способен художественно изобразить Кавказскую войну. Уже в 1820-е годы у поэмы Пушкина появляется масса подражаний. Однако тот факт, что значительно позже Л.Н. Толстой обращается именно к этому сюжету в рассказе «Кавказский пленник» (1875), нарочито подчеркивая полным повторением пушкинского названия литературную преемственность, позволяет говорить об устойчивости и исторического «сюжета» пленения на Кавказской войне, и устойчивости сюжета литературного.

В 1820-1830-х годах пушкинский «Кавказский пленник» становится своего рода нормативным текстом о Кавказе и Кавказской войне, своего рода отправной точкой для всех пишущих о Кавказе. В читательском же восприятии поэма оказывается этаким путеводителем по Кавказу: она формирует и литературную традицию описания Кавказа и Кавказской войны, и образ этого пространства. Представление о Кавказской войне в русском общественном сознании формировалось при непосредственном участии русской художественной литературы. То, что образ Кавказа и Кавказской войны сформировался именно под влиянием художественных произведений, осознается самими литераторами в конце 1830-х - начале 1840-х годов (в очерке «Кавказец» М.Ю. Лермонтова, например). Позже образ кавказца, «выстраивавшего» себя по существующим литературным образцам, появляется в рассказе Л.Н. Толстого «Из кавказских воспоминаний. Разжалованный» (1856).

Однако уже во второй половине 1820-х годов поэма А.С. Пушкина в качестве нормативного произведения не вполне удовлетворяет писателей и поэтов, в творчестве которых появляется образ Кавказской войны. При этом и сам автор «Кавказского пленника» к концу 1820-х годов все более склоняется к фактографичности в изображении Кавказской войны: в «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» мы встречаем, по выражению В.Б. Шкловского, «автокритику»2 поэмы. Ведущим жанром, к которому обращаются многие пишущие о Кавказской войне, становится \) именно путевой очерк. Очерк, как жанр «полулитературный», создававший иллюзию непосредственного соприкосновения с реальностью, позволял включать в себя массу подробностей из быта Кавказской войны, характеристику горцев, экскурсы в историю Кавказского края и т.д. К очерку обращались А.С. Пушкин, С.Д. Нечаев, А.А. Бестужев-Марлинский, М.Ю. Лермонтов. Именно на путевой кавказский очерк, как мы показали в своей работе, ориентировался А.И. Полежаев, создавая свои поэмы «Эрпе-ли» и «Чир-Юрт». В 1830-е годы также сильно трансформировался и сю-J жет о пленнике: изначально принадлежавший поэмам, авторы которых ориентировались именно на пушкинскую поэму «Кавказский пленник», сюжет этот начал появляться в очерковых жанрах: «Кавказский пленник» (Библиотека для чтения. 1838. Т. XXXI), «Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев» А.А. Бестужева-Марлинского.

В литературе о Кавказской войне формируется образ противников -vj горцев, который ведут войну с Россией. Это образ в русской литературной традиции оказывается чрезвычайно важным для осознания русской дворянской интеллигенцией своего социокультурного и политического статуса в Российской империи. Именно в произведениях, где появляется образ горца, политические мотивы являются одними из главных. При этом образ горца-врага в произведениях о Кавказской войне амбивалентен. С одной стороны, в ряде произведений появляются резкие инвективы по отношению к противнику. Такой образ врага встречается, например, в поэмах «Эрпели» и «Чир-Юрт» А.И. Полежаева, в «Письмах из Дагестана» (1832) А.А. Бестужева-Марлинского, в анонимном путевом очерке «Поездка в Грузию», (Московский телеграф. 1832. № 15. Август). И вместе с тем уже в 1820-х годах образ горца формируется под влиянием свободолюбивых нал

Шкловский В.Б. Заметки о прозе русских классиков. М., 1953. С. 37. строений, свойственных литературе романтизма. И дело здесь не только в восхищении экзотической простотой горских народов. Горское сопротивление русской экспансии осознается в русской литературе как аналог неприятия русской дворянской интеллигенцией российской политической действительности. В ряде произведений мы можем наблюдать парадоксальное по видимости понимание логики военного сопротивления горцев российской экспансии. А.С. Грибоедов, например, в стихотворении «Хищники на Чегеме» (1825) передоверял высказывание о положении русского интеллигента в России горцам. И высказывание это было весьма нелицеприятным. Такое же парадоксальное передоверение «декабристских» высказываний горцам мы наблюдаем в повести А.А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-бек» (1832). Повесть Бестужева-Марлинского положила начало ряду произведений о горце, перешедшем на русскую службу, в результате чего герой, отрекшийся от своих национальных обычаев и не нашедший себя в новой культуре, гибнет. К этому ряду произведений примыкают поэма А.С. Пушкина «<Тазит>» (1829-1830), поэма М.Ю. Лермонтова «Измаил-Бей» (1832). В той же логике создает очерк черкесский русскоязычный автор Султан Казы-Гирей «Долина Ажитугай» (1836), во многом ориентировавшийся на очерки А.А. Бестужева-Марлинского. Такого рода произведения формировали образ героя, вынужденно отчужденного, выброшенного, не принятого обществом.

Кавказская война, таким образом, осознается в 1830-х годах как явление, формирующее смещение точек зрения на свой мир и мир чужой, на друга и врага. Само промежуточное положение героя позволяет ему увидеть свой мир как не совсем свой, а мир чужой, враждебный — как не совсем враждебный и чужой. В русской «кавказской» литературе евро-центрическая модель описания своего и чужого миров перестает быть единственно возможной; авторы пытаются осмыслить и свое политическое значение в русском обществе, и саму проблему завоевания, и положение человека в мире в целом. Особенно это видно в поздней лирике М.Ю. Лермонтова («Валерик», 1840; «Спор», 1841).

Вместе с тем в ряде произведений мы можем наблюдать сосуществование имперской риторики и сочувствия сопротивлению горцев российской экспансии. Такого рода соположение мы встречаем у А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.А. Бестужева-Марлинского. Нам кажется, что подобное парадоксальное соположение разных оценок Кавказской войны в одних и тех же текстах можно рассматривать (не ограничиваясь данным подходом) в круге социо-политических идей своего времени. Евро-центрический подход предполагал превосходство европейской цивилизации над неевропейскими. Соответственно военная экспансия приветствовалась как явление, несущее цивилизацию народам непросвещенным. И вместе с тем восхищение горским сопротивлением вполне объяснимо именно в обозначенной уже нами логике идентификации борьбы русского дворянского интеллигента с борьбой горца против российской имперской власти.

Образ А.П. Ермолова в русской литературе интересующего нас периода являлся чрезвычайно важным для формирования представления о Кавказской войне. Именно поэтому литераторы так часто обращались к нему. При этом образ Ермолова претерпел ту же трансформацию, которую мы наблюдаем в отношении образа Кавказской войны. В ряде произведений Ермолов сравнивается с героями Древнего Рима (в стихотворениях В.А. Жуковского, В.Н. Олина, В.А. Ведищева-Добровольского, в произведениях А.А. Бестужева-Марлинского). Однако вместе с тем в литературе формируется и другой образ Ермолова: по сложившейся традиции ориентации на готовые, предлагаемые культурной традицией образцы литераторы изображают генерала-кавказца, ориентируясь на его «кавказский» портрет, исполненный Джорджем Доу. Таким генерал предстает в «Путешествии в Арзрум.» А.С. Пушкина, в ряде произведений М.Ю. Лермонтова, в повести А.А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-бек», в стихотворениях А.Ф. Воейкова, Ф.Н. Глинки и М.А. Дмитриева. * *

В литературе 1810-1830-х годов формируются тот сюжет и тот герой, на которых ориентируются все писавшие о Кавказе русские литераторы более позднего времени. В 1820-1830-х годах происходит формирование традиции изображения Кавказской войны в русской литературе; в литературе более позднего времени подобного рода герой и сюжет оказываются хорошо узнаваемыми. Связано это прежде всего с литературной преемственностью. Во второй половине XIX - начале XX века самым известным писателем, обращавшимся к теме Кавказской войны, был JI.H. Толстой. В своих ранних произведениях («Рубка леса», «Набег», «Разжалованный») он ориентируется на жанр кавказского очерка, формировавшегося в 1820-х годах. В рассказе «Кавказский пленник» Толстой, разумеется, имеет в виду поэму А.С. Пушкина. В повести «Хаджи-Мурат» (1904) находит свое развитие сюжет о горце-ренегате, - сюжет, сформировавшийся в 1830-х годах. И в XIX веке JI.H. Толстой не единственный писатель, кто обращался к теме Кавказской войны. Тема Кавказской войны появляется в творчестве В.И. Даля («Рассказ лезгинца Хасана»), В. Савинова («Ших-Мансур»), А.В. Дружинина («Легенда о кислых водах», «Русский черкес»), В. Желиховской («Княжна Цхени. Роман из Кавказской жизни»), В.И. Немировича-Данченко («В гостях»).

Русская литературная традиция описания Кавказской войны была продолжена и в XX веке. Стоит выделить произведения двух авторов, в творчестве которых нашел развитие сюжет о кавказском пленничестве, — А.Г. Битов («Кавказский пленник», 1968) и В.А. Маканин («Кавказский пленный», 1994). Свое развитие тема Кавказской войны получила в связи с русско-чеченской войной, начавшейся в 1994 году. Эта война нашла отражение в массе художественных и беллетризованных мемуарных произведений, в которых авторы в той или иной мере ориентируются на традиции русской классической литературы3.

В той или иной степени ориентируются на русскую литературную традицию описания Кавказской войны и журналисты, освещающие русско-чеченский конфликт. При этом авторы выстраивают типологию этого конфликта, сравнивая войну современную и Кавказскую войну XIX века. В современном российском кино4, посвященном русско-чеченскому конфликту, также находят развитие те открытия, которые были сделаны русской литературой 1820-1830-х годов.

3 Некоторые из этих произведений представлены в Интернете на сайте www.lib.ru/MEMUARY/CHECHNYA.

4 Образу войны в современном российском кино посвящена статья: Зверева Г. «Работа для мужчин»? Чеченская война в массовом кино России // www.nz-online.ru. Там же представлена выборочная библиография литературных произведений о русско-чеченской войне 1990-2000-х годов.

Список научной литературыАрхиреев, Михаил Викторович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абхазия в русской литературе. Сухуми, 1983.

2. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XVIII-XIX вв. Нальчик, 1974.

3. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. I—XII. Тифлис, 1866-1904.

4. Алексей Петрович Ермолов в его письмах к кн. М.С. Воронцову. Со-общ. А.П. Берже // Русская старина. 1885. Т. XLVIII. Октябрь, ноябрь, декабрь.

5. Аммалат-Бек. Кавказская быль // Московский телеграф. 1832. № 1-5.

6. А.С. Грибоедов в воспоминаниях современников / Под общ. ред. В.Э. Вацурои др. М., 1980.

7. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974.

8. Бакланов Я.П. Моя боевая жизнь. (Записки Войска Донского ген.-лейт. Я.П. Бакланова (1809-1873), написанные его собственной рукою) // Русская старина. 1871. Т. 3. № 1; Т. 4. № 8.

9. Бартенев П.И. Из старых записей издателя «Русского архива». О Кюхельбекере // Русский архив. 1910. Кн. 2. № 5.

10. Беляев В.Г. Воспоминания о пережитом и перечувствованном // Русская старина. 1880. Т. XXIX. Ноябрь; Декабрь; 1881. Т. XXX. Январь; Март; Апрель; Т. XXXI. Июль.

11. Бестужев-Марлинский А.А. Избранные повести. М., 1937.

12. Бестужев-Марлинский А.А. Кавказские повести / Издание подготовила Ф.З. Канунова. СПб., 1995.

13. Бестужев-Марлинский А.А. Собрание стихотворений / Подготовка текста Г.В. Прохорова. Вступ. статья, редакция и примечания Н.И. Мор-довченко. М., 1948.

14. Бестужев-Марлинский А.А. Сочинения: В 2 т. М., 1958.

15. Бестужев-Марлинский А.А. Сочинения: В 2 т. М., 1981.

16. А. Б-в. Богатырские потехи кавказских линейных казаков // Литературные прибавления к Русскому инвалиду. 1833. 7 января. № 2.

17. Бой полковника Тиховского с закубанскими черкесами в 1810 году (Из бумаг Черноморского войска) // Отечественные записки. 1820. № 3. Июль.

18. Взятие Арзерума (Письма из Армении) // Московский телеграф. 1830. №2.

19. ВикоДж. Основания новой науки об общей природе наций / Перевод и комментарии А.А. Губера. Л., 1940.

20. Вольная русская поэзия второй половины XVIII первой половины XIX века / Вступительные статьи С.Б. Окуня и С.А. Рейсера. М.; Л., 1970.

21. Воспоминания Бестужевых / Редакция, статья и комментарии М.К. Аза-довского. М.; Л., 1951.

22. Второе полное собрание сочинений А. Марлинского. Изд. 4-е. СПб., 1847.

23. Выдающиеся деятели русской культуру о Грузии. Тбилиси, 1958.

24. Выписки из журнала Российского Посольств в Персию 1817 года // Отечественные записки. 1827. № 92; 1828. № 93-95.

25. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984.

26. Г. б. е. Брату на Кавказ // Московский телеграф. 1825. Ч. VI. № 23.

27. Гердер И.Г. Избранные сочинения. М.; Л., 1959.

28. Грибоедов А.С. Сочинения: В 2 т. М., 1971.

29. Давыдов Д. Сочинения. М., 1962.

30. Два письма из Эривани // Московский телеграф. 1828. № 2. Январь.

31. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX века. Сборник документов. Махачкала, 1959.

32. Дагестан в русской литературе. Дореволюционный период. Махачкала, 1960.

33. Дебу Г.М. О начальном установлении и распространении Кавказской линии с означением поселенных казачьих полков, оную охраняющих и их происхождение // Отечественные записки. 1823. № 43. Ноябрь; № 49. Май; №51. Июль.

34. Державин Г.Р. Сочинения. Л., 1987.

35. Д.Р.К. Четвертое письмо на Кавказ // Сын отечества. 1825. Ч. 101. № 10.

36. Дюма А. Кавказ. Краснодар, 1992.

37. Елисаветпольская долина. Письмо из Грузии // Московский телеграф. 1826. Ч. VIII.

38. Ермолов А.П. Письма к В.О. Бебутову // Русская старина. 1872. Т. Ill, IV.

39. Ермолов А.П. Письма. Махачкала, 1926.

40. Жуковский В.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.; Л., 1959-1960.

41. Журнал Кампании по Кавказской линии, покойного генерала от инфантерии и кавалера Ивана Ивановича Германа, 1790 года от 22 сент. По 30-е число // Отечественные записки. 1823. Ч. XXIV. № 68.

42. Записки А.П. Ермолова 1798-1826. М., 1991.

43. Записки графа Павла Христофоровича Граббе. М., 1873.

44. За стеной Кавказа / Сост., предисл., коммент. В.А. Георгиева, А.В. Георгиева. М., 1989.

45. Зиссерман A.JI. Отрывки из моих воспоминаний // Русский вестник. 1876. №3.

46. Из истории русско-кавказской войны. Документы и материалы. Нальчик, 1991.

47. Кавказ в русской поэзии / Сост. В.А. Бойченко. Ростов-н/Д., 1986.

48. Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы / Сост. Я.А. Гордин и Б.П. Миловидов. СПб., 2002.

49. Кавказские повести / Сост. М. Хафицэ. Нальчик, 1990.

50. Кавказский легион. Повести и рассказы русских писателей XIX века / Науч. ред. серии Р.У. Туганов. Нальчик, 1996.

51. Карманная книжка для любителей Русской Старины и Словесности на 1829 год. СПб., 1829.

52. Катенин IJ.A. Избранные произведения. М.; Л., 1965.

53. Кюхельбекер В.К. Сочинения. Л., 1989.

54. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени / Издание подготовили Б.М. Эйхенбаум и Э.Э. Найдич. М., 1962.

55. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1975-1976.

56. Лессинг Г.Э. Гамбургская драматургия. М.; Л., 1936.58. «Литературная газета» А.С. Пушкина и А.А. Дельвига 1830 года (№ 1-13). М., 1988.

57. Литературный Дагестан. Махачкала, 1947.

58. Л.Н. Толстой на Кавказе в записях современников. Грозный, 1961.

59. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 10 т. М.; Л., 1959.

60. Лунин М.С. Сочинения. Письма. Документы. Иркутск, 1988.

61. Марлинский А. Отрывок из несочиненного еще сочинения // Московский телеграф. 1834. № 2.

62. Марлинский Замечания на статью: Поездка в Грузию, помещенную когда-то в одном из Московских журналов // Сын отечества и Северный архив. 1838. Том первый. Разд. IV (Критика).

63. Мемуары декабристов. Северное общество / Сост., общ. ред., вступ. ст. и коммент. проф. В.А. Федорова. М., 1981.

64. Мемуары декабристов / Составление, вступительная статья и комментарии А.С. Немзера. М., 1988.

65. Молитва для мусульман на Кавказе, сочиненная в 1820 году А.П. Ермоловым // Русская старина. 1881. Т. XXII.

66. Мордвинов Н.С. Мнение адмирала Мордвинова о способах, коими удобнее можно привязать к себе постепенно кавказских жителей // Чтения в императорском Обществе истории и древностей при Московском ун-те. Кн. 4. М., 1858.

67. Муравьев А.Н. Знакомство с русскими поэтами. М., 1871.

68. Муравьев Н.Н. Записки // Русский архив. 1886. Кн. 3; 1888. Кн. 5; 1889. Кн. 4; 1891. Кн. 10; 1893. Кн. 11.

69. М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и примеч. М.И. Гиллельсона и В.А. Мануйлова. М., 1964.

70. Н.М. Кавказский пленник. Быль // Библиотека для чтения. 1838. Т. XXXI.

71. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. Ч. 1-2. М., 1823.

72. Нечаев С.Д. Отрывки из Путевых записок о Юго-Восточной России // Московский телеграф. 1826. Часть VIII.

73. Обозрение успехов восточной литературы в Европе // Московский телеграф. 1828. № 18. Сентябрь; № 19. Октябрь.

74. Огарев Н.П. Избранные произведения: В 2 т. М., 1956.

75. Одоевский A.M. Полное собрание стихотворений и писем / Подгот. текста, биографический очерк, коммент. И.А. Кубасова. Вступ. ст. Д.Д. Благого. М.; Л., 1934.

76. О названии Кавказа // Отечественные записки. 1828. № 100. Август.

77. Орлов М.Ф. Капитуляция Парижа. Политические сочинения. Письма / Издание подготовили С.Я. Боровой и М.И. Гиллельсон. М., 1963.

78. Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000.

79. Пестель 77. Русская правда. Наказ Временному Верховному правлению. СПб., 1906.

80. Писатели-декабристы в воспоминаниях современников: В 2 т. / Под общей ред. В.Э. Вацуро и др. М., 1980.

81. Письма о войне с закубанцами II Московский телеграф. 1831. № 3-4.

82. Письмо к Издателю Московского телеграфа, из за Кавказа // Московский телеграф. 1832. № 21.

83. Поездка в Грузию // Московский телеграф. 1833. Ч. 52. № 15.

84. Полежаев А.И. Стихотворения и поэмы. М., 1987.

85. Поэты 1820-1830-х годов: В 2 т. / Вступит, ст. и общая редакция Л.Я. Гинзбург. Л., 1972.89. 77.С. Письма с Кавказа // Московский телеграф. 1830. № 10.

86. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 17 т. М., 1994-1997.

87. Пущин М.И. Встреча с Пушкиным за Кавказом // Пущин И.И. Записки о Пушкине. Письма. М., 1989.

88. Радищев А.П. Полное собрание сочинений: В 3 т. М.; Л., 1938.

89. Радожицкий И. Историческое известие о походе Российских войск в 1796 году в Дагестан и Персию под командою Графа Валериана Александровича Зубова // Отечественные записки. 1827. № 87-88.

90. Радожицкий И. Прогулка к кавказским минеральным водам // Отечественные записки. 1823. № 46-47.

91. Разные исторические замечания, относительно народов, соседствен-ных кавказской линии // Отечественные записки. 1821. Октябрь. № 18, 2224. Октябрь, февраль апрель.

92. Розен А.Е. Записки декабриста. СПб., 1904.

93. Ростопчина ЕЛ. Талисман: Избранная лирика. М., 1987.

94. Руководство для проезжающих кавказские горы // Отечественные записки. 1822. №31. Октябрь.

95. Русские мемуары. Избранные страницы. 1800-1825 / Сост., вступ. статья, и примеч. И.И. Подольской. М., 1989.

96. Рылеев К.Ф. Сочинения / Сост., вступит, статья, коммент. С.А. Фомичева. JL, 1987.

97. Сенковский Некоторые сомнения касательно истории грузинов // Библиотека для чтения. 1838. Т. XXX.

98. Современник, литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным. Т. 1-4. СПб., 1836.

99. Сочинения Николая Соломоновича Мартынова // Нарцов А.Н. Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. Вып. 47. Материалы для истории дворянских родов Мартыновых и Слепцовых с их родами. Тамбов, 1904. Ч. 2. Прилож. VI.

100. Стасов В.В. Училище правоведения сорок лет тому назад // Русская старина. 1880. Т. XXIX. Декабрь; 1881. Т. XXX. Февраль; Март; Т. XXXI. Июнь.

101. Сцена из покорения Джаро-Белакан // Сборник газеты «Кавказ» <Без года издания>.

102. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 22 т. М., 1985.

103. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера / Под ред. и со вступ. ст. С.Э. Макаровой. М., 2000.

104. Тургенев Н. Россия и русские М., 2001.

105. Шевченко Т.Г. Избранные сочинения / Пер. с укр., вступит статья О. Гончара; Сост. и коммент. В. Бородина. М., 1987.

106. Фшипсон Г. Кавказская война // Альманах «Стрижамент». Литературно-художественное приложение газеты «Кавказский край». Вып. 1. Ставрополь, 1991.

107. Хрестоматия по истории СССР. Т. И. (1682-1856) / Сост. С.С. Дмитриев и М.В. Нечкина. 3-е изд., испр. и доп. М., 1953.

108. Эрпели и Чир-Юрт. Поэмы соч. А. Полежаева. — Москва. В Типографии Лазаревых, Инст. восточ. языков, - 1832 <Рец., подпись NN> // Литературные прибавления к Русскому инвалиду. 1833. 15 февраля. № 13.1. Исследования

109. Алексеев МЛ. Русская литература и ее мировое значение. Л., 1989.

110. Алексеев М.П. Этюды о Марлинском. Иркутск, 1928.

111. Алексей Петрович Ермолов, (1777-1861). Генерал от инфантерии и артиллерии // www.ermolov.org.ru

112. Андреев-Кривич С.А. Всеведенье поэта. М., 1973.

113. Андреев-Кривич С.А. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии. М., 1954.

114. Андреев-Кривич С.А. М.Ю. Лермонтов и Кабардино-Балкария. Нальчик, 1979.

115. Андреева Г.Б. Творчество Джорджа Доу в контексте русского романтизма // Россия Европа. Из истории русско-европейских художественных связей 18-начала20 вв. М., 1995.

116. Андроников И. Избранные произведения: В 2 т. М., 1975.

117. Андроников И. Лермонтов. Исследования и находки. М., 1964.

118. Андроников И. Лермонтов в Грузии в 1837 году. М., 1955.

119. Базанов В. Очерки декабристской литературы. Публицистика. Проза. Критика. М., 1953.

120. Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 9 т. М., 1976-1982.

121. Белкин Д.И. О комментарии к стихам «Стамбул гяуры нынче славят.» // Болдинские чтения 1982. Горький, 1983.

122. Березина В.Г. Русская журналистика первой четверти XIX века. Л., 1965.

123. Березина В.Г. Русская журналистика второй четверти XIX века (1826-1839). Л., 1965.

124. Берже А.П. Алексей Петрович Ермолов и его кебинные жены на Кавказе. 1816-1827 годы //Русская старина. 1884. № 11.

125. Берже А.П. А.С. Грибоедов в Персии и на Кавказе, 1818-1828 гг. // Русская старина. 1874. Кн. 10.

126. Берже А.П. Бестужев в Пятигорске в 1835 году // Русская старина 1880. Т. XIXX. С. 417-422.

127. Берже А.П. Командиры Кавказской армии в их приказах // Русская старина. 1886. Кн. 5.

128. Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826-1830). М., 1967.

129. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.

130. Блиев М.М. Кавказская война: социальные истоки, сущность // История СССР. 1983. №2.

131. Блиев М.М. Русско-осетинские отношения (40-е гт. XVIII 30-е гг. XIX вв.). Орджоникидзе, 1970.

132. Бонди С.М. О Пушкине. Статьи и исследования. Изд. 2-е. М., 1983.

133. Бочаров А. Человек и война. Изд. 2-е. М., 1978.

134. Буилуев С.К. Борьба горцев под руководством Шамиля. М., 1939.

135. Ванслов В. Эстетика романтизма. М., 1966.

136. Бегби Л. Александр Бестужев-Марлинский и русский байронизм. СПб., 2001.

137. Быжов П.В. Загадка (Из легенд о Бестужеве-Марлинском) // Нива. 1912. №52.

138. Васильев В. Бестужев-Марлинский на Кавказе. Краснодар, 1939.

139. Васильев М.А. Декабрист А.А. Бестужев как писатель-этнограф // Научно-педагогический сборник / Восточный педагогический институт в Казани. Вып. 1. Казань, 1926.

140. Ватейшвили Д.Л. Русская общественная мысль и печать на Кавказе в первой трети XIX века. М., 1973.

141. Вацуро В. Лермонтов и Марлинский // Творчество М.Ю. Лермонтова. М., 1964.

142. Вейденбаум Е. Кавказские этюды. Исследования и заметки. Вып. 1. Тифлис, 1901.

143. Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888.

144. Веленгурин Н. Дорога к лукоморью. От Пушкина до Горького. Писатели в нашем крае. Краснодар, 1976.

145. Веселовский А. Прометей в кавказских легендах и мировой поэзии // Веселовский А. Этюды и характеристики. М., 1903.

146. Виноградов Б.С. Кавказ в русской литературе 30-х годов XIX в. Грозный, 1966.

147. Виноградов Б.С. Русские писатели в Чечено-Ингушетии. Литературно-краеведческие экскурсии. Грозный, 1958.

148. Виноградов В.Б. Россия и Северный Кавказ: обзор литературы за 1976-1985 гг. Итоги и перспективы развития // История СССР. 1987. № 3.

149. Висковатый Л.А. М.Ю. Лермонтов на Кавказе в действующем отряде генерала Галафеева во время экспедиции в Малую Чечню // Русская старина. 1884. № 1.

150. Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М.; Л., 1958.

151. Воронин ИД. А.И. Полежаев. Жизнь и творчество. Саранск, 1954.

152. Воскресенский Е.И. Кавказ по сочинениям Пушкина и Лермонтова. М., 1887.

153. Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. М., 1988.

154. Гаджиев АД. Этапы литературного братства: Из истории литературных связей России с Кавказом. Баку, 1986.

155. Гаджиев В.Л. Россия и Дагестан. М., 1994.

156. Гамов В.И. Образ войны в культуре. Армавир, 1999.

157. Гаталова Л.С. и др. Россия и Северный Кавказ: 400 лет войны // Отечественная история. 1998. № 5.

158. Гайтукаев КБ. Горцы в произведениях А.И. Полежаева // Вопросы русской литературы (Уч. зап. МГПИ им. В.И. Ленина). М., 1966.

159. Гордин Я. Декабристы и Кавказ. Имперская идеология либералов // Вестник Европы. 2001. № 1-3.

160. Гордин Я. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. СПб., 2000.

161. Гордин Я.А. Мятеж реформаторов: 14 декабря 1825 года. Л., 1989.

162. Гроссман Л. Лермонтов и культура востока // Литературное наследство. 43-44. М.Ю. Лермонтов. I. М., 1941.

163. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957.

164. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

165. Гуляев Н.А. Литературные направления и методы в русской и зарубежной литературе XVII-XIX веков. М., 1983.

166. Гуляев Н.А. О спорном в теории романтизма // Русская литература. 1966. № 1.

167. Гуревич А. Романтики или «классики»? (Заметки о поэзии декабристов) // Вопросы литературы. 1966. № 2.

168. Давыдова Е.Е. Образ Александра I в русской литературе его времени (1777-1825): Автореф. дис. .канд филол. наук. М., 1996.

169. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1895.

170. Дегоев В.В. Имам Шамиль: пророк, властитель, воин. М., 2001.

171. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х гг. XIX века. Владикавказ, 1992.

172. Дегоев В. Три силуэта Кавказской войны: А.П. Ермолов, М.С. Воронцов, А.И. Барятинский // Звезда. 2000. № 6.

173. Дементьев А. Этот таинственный Доу // www.nauka.relis.ru

174. Дзидзария Г.А. Ф.Ф. Торнау и его кавказские материалы. М., 1976.

175. Дзюба И. «Нам только сакля очи колет .» («Кавказ» Тараса Шевченко на фоне непреходящего прошлого) // Дружба народов. 1996. № 1.

176. Добролюбов НА. Собрание сочинений: В 9 т. / Под общей редакцией Б.И. Бурсова. Вступ. статья В.В. Жданова. Т. 5. М.; JL, 1962.

177. Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. T.I-VI. СПб., 1871-1888.

178. Евгеньев-Максимов В.Е. «Современник» в 40-50-е гг. Л., 1934.

179. Ениколопов И.К. Грибоедов в Грузии. Тбилиси, 1954.

180. Ениколопов И.К. Грибоедов и Восток. Ереван, 1974.

181. Ениколопов И.К. Лермонтов на Кавказе. Тифлис, 1940.

182. Ениколопов И.К. Пушкин в Грузии. Тбилиси, 1950.

183. Ениколопов И.К. Пушкин на Кавказе. Тбилиси, 1938.

184. Ермолов А. Алексей Петрович Ермолов. 1777-1861. Биографический очерк. СПб., 1912.

185. Есин Б.И. История русской журналистики XIX в. М., 1989.

186. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Из истории романтической поэмы. Л., 1924.

187. За хребтом Кавказа: 160 лет со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Тбилиси, 1977.

188. Зорин А.А. «Кормя двуглавого орла.». Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII первой трети XIX в. М., 2001.

189. Зубов П. Подвиги русских в странах кавказских с 1800 по 1834 год. Т. 1,2. СПб., 1835.

190. Ибрагимбейли Х.М. Народно-освободительная борьба горцев Северного Кавказа под предводительством Шамиля // Вопросы истории. 1990. №6.

191. Ибрагимова М. Имам Шамиль. М., 1991.

192. Иванов С. О сближении горцев с русскими на Кавказе // Военный сборник. 1859. № 6.

193. Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. JL, 1976.

194. Иоаннисян А.Р. Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале XIX века. Ереван, 1958.

195. История народов Северного Кавказа. М., 1988.

196. История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990.

197. История романтизма в русской литературе. Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX в. (1825-1840). М., 1979.

198. История русской литературы XIX века / Под ред. Д.Н. Овсяннико-Куликовского. Т. 1. М., 1909.

199. Кавказ и Лев Толстой / Под ред. Л.П. Семенова М., 1928.

200. Кавказ и Россия в жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова: Материалы Всесоюзн. лермонт. конф-ции, сост. 27-29 сентября 1984 года. Грозный, 1987.

201. Кавказ. Справочная книга, составленная старожилом. Тифлис, 1888.

202. Кавказоведение. История. Этнология. - Путешествия. - Литература / Под. ред. Е.Г. Винденбаума. Тифлис, 1901.

203. Кавказская война 1817—1864 // Большая Советская энциклопедия. Т. 11. М., 1973. Стлб. 344.

204. Кавказские войны // Энциклопедический словарь. Издатели: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. XIHa. СПб., 1894.

205. Кавказские минеральные воды: Путеводитель. / Сост. В.В. Савельева. М., 1987.

206. Кавказский край // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. XHIa. СПб., 1894.

207. Кавказский сборник. Т. 1-32. Тифлис, 1876-1912.

208. Кавказский сборник. Книга первая. Ставрополь, 1949.

209. Кавказцы, или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. СПб., 1857.

210. Кавтарадзе А.Г. Генерал Ермолов. Тула, 1977.

211. Каганович С. Романтизм и Восток // Вопросы литературы. 1979. № 2. С. 153-173.

212. Казиев Ш. Имам Шамиль М., 2001.

213. Кантор В. «.Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М., 1997.

214. Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести. Томск, 1973.

215. Капиева Н. Кавказ в русской поэзии первой половины XIX в. // Литературный Дагестан. Махачкала, 1947. С. 194-242.

216. Карташова И.В. Этюды о романтизме. Тверь, 2003.

217. Карташова КВ., Семенов JI.E. Национальные узы и мировое гражданство в эстетическом сознании романтизма // Темница и свобода в художественном мире романтизма / Отв. ред. Н.А. Вишневская, Е.Ю. Сапрыкина. М., 2002.

218. Кацик В.О., Удовик В.А. М.С. Воронцов и А.С. Пушкин: исследования. СПб., 1997.

219. Ковалевский П.И. Кавказ. СПб., 1915. Т. 2. История завоевания Кавказа.

220. Козубский Е. Дагестанские воспоминания об А.П. Ермолове. М., 1900.

221. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. М., 1961.

222. Котляревский Н. Декабристы. Князь А.И. Одоевский и А.А. Бесту-жев-Марлинский, их жизнь и литературная деятельность. СПб., 1907.

223. Краснов П. Грузино-русские литературные связи <Рец. на кн.: Богомолов И. Из истории грузино-русских литературных взаимосвязей (Первая половина XIX века. Тбилиси, 1967> // Вопросы литературы. 1967. № 12. С. 220-222.

224. Краткие очерки русской истории / Сост. Д. Иловайский. М., 1867.

225. Краткий путеводитель по Кавказскому музею / Под ред. П.Э. Мелле-ра. Изд. 9-е, доп. Тифлис, 1903.

226. Крузе Н.Ф. Кто написал басню «Конь»? (Посвящается памяти А.П. Ермолова) // Русская старина. 1881. Том XXXI.

227. Кузьмин А.И. Героическая тема в русской литературе. М., 1974.

228. Кулешов В.И. Этюды о русских писателях. М., 1982.

229. Курбанов Ш.К. Этапы развития азербайджанско-русских литературных связей в XIX веке. М., 1976.

230. Курляндская Г. Повести Бестужева-Марлинского и литературный процесс <Рец. На кн.: Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести. Томск, 1973> // Вопросы литературы. 1975. № 4.

231. Кусов Г.И. Малоизвестные страницы кавказского путешествия А.С. Пушкина. Орджоникидзе, 1983.

232. Кусов Г.И. Поиски краеведа. Орджоникидзе, 1975.

233. Лебедев А.А. Грибоедов. Факты и гипотезы. М., 1980.

234. Левкович Я.Л. Кавказский дневник Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Т. XI. Л., 1983.

235. Левкович Я. Судьба Марлинского // Звезда. 1975. № 2.

236. Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В.А. Мануйлов. М., 1981.

237. Ливенцева Л. Русские писатели на Кавказе и Кубани <Рец. На кн.: Ве-ленгурин Н. Дорога к лукоморью. От Пушкина до Горького. Писатели в нашем крае. Краснодар, 1976> // Вопросы литературы. 1978. № 3.

238. Литвинов М. Окраины России. I. Кавказ. СПб., 1884.

239. Лобикова Н.М. Пушкин и Восток. М., 1974.

240. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

241. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988.

242. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992-1993.

243. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 2000.

244. Лотман Ю М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1980.

245. Манн Ю. Динамика русского романтизма. М., 1995.

246. Мануйлов В.А. К истории кавказской темы в русской литературе // Вестник ЛГУ. Сер. истории, языка и литературы. № 2. Вып. 1. 1962.

247. Мануйлов В.А. М.Ю. Лермонтов. Семинарий. Л., 1960.

248. Мануйлов В. Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова. М.; Л., 1964.

249. Маркелов Н.В. А.С. Пушкин и Северный Кавказ. М., 2004.

250. Махлевич Я.Л. «И Эльборус на юге.» М., 1991.

251. Меграбен Л.Р. Художественная концепция Кавказа в русской литературе и творчестве адыгских писателей-просветителей. Автореф. дис. . канд. фил. наук. Майкоп, 1999.

252. Мейлах Б. С. Пушкин и его эпоха. М., 1958.

253. Мещеряков В.П. А.С. Грибоедов. Литературное окружение и восприятие (XIX начало XX в.). Л., 1983.

254. Михайлов О.Н. Генерал Ермолов // Михайлов О.Н. Избранное: В 2 т. М., 1989. Т. 2.

255. Михельсон В.А. «Путешествия» в русской литературе. Ростов н/Д., 1974.

256. Мухина C.JI. Литература декабризма о нерусских народах России. Фрунзе, 1972.

257. Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни 2050-х годов XIX в. Материалы Всесоюзной научной конференции. 20-22 июня 1989 г. Махачкала, 1994.

258. Невская В.П. Присоединение Черкессии к России и его социально-экономические последствия. Черкесск, 1956.

259. Некрасов А.И. К вопросу о литературных источниках «Кавказского пленника» // Сборник статей к 40-летию ученой деятельности акад. А.С. Орлова. Л., 1934.

260. Нечкина М.В. А.С. Грибоедов и декабристы. Изд. 2-е. М., 1951.

261. Николадзе А.К. Русско-грузинские литературные связи. Тбилиси, 1965.

262. Овсянникова С.А. А.А. Бестужев-Марлинский и его роль в движении декабристов // Очерки из истории движения декабристов. М., 1954.

263. Оганесян P.O. Из истории оценки русской литературы армянской общественной мыслью. Ереван, 1952.

264. Олейников Д.И. Человек на разломе культур. Особенности психологии русского офицера-горца в период Большой Кавказской войны // Звезда. 2001. №8.

265. Орлов Вл. Грибоедов. Очерк жизни и творчества. М., 1954.

266. Ортабаев Б.Х., Тотоев Ф.В. Еще раз о Кавказской войне, о ее социальных истоках и сущности // История СССР. 1988. № 4.

267. Оспоеат А.Л. Несколько слов об Александре Бестужеве // А.А. Бестужев (Марлинский) Ночь на корабле. Повести и рассказы. М., 1988.

268. Очерки из истории движения декабристов. М., 1954.

269. Очерки по истории русской журналистики и критики: В 2 т. Л., 1950.

270. Панченко К.И. Очерк в русской литературе конца XVII первой четверти XIX в.: Автореф. дис. .канд филол. наук. Горький, 1989.

271. Пачулина В.П. Русские писатели в Абхазии. Сухуми, 1980.

272. Погодин М. Алексей Петрович Ермолов. Материалы для его биографии. М., 1864.

273. Перевернутый мир бесконечной войны // Родина. 1994. № 3-4.

274. Петросова Е. Проблема английской национальной идентичности в поэме С.Т. Кольриджа «Кубла Хан» // Мир романтизма. Вып. 8 (32). Тверь, 2003.

275. Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2001.

276. Польская Е.Б., Розенфельд Б.М. Дорогие адреса. Памятные места Кавказских Минеральных Вод. Ставрополь, 1974.

277. Попов А.В. Декабристы-литераторы на Кавказе. Ставрополь, 1963.

278. Попов А.В. Лермонтов в Азербайджане. Баку, 1941.

279. Попов А.В. Лермонтов на Кавказе. Ставрополь, 1954.

280. Попов А.В. А.С. Пушкин на Северном Кавказе (к творческой истории «Кавказского пленника») // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 6. Ставрополь, 1954.

281. Попов А.В. Русские писатели на Кавказе: А.А. Бестужев-Марлинский. Вып. 1. Баку, 1949.

282. Попов А. Кавказ в жизни и творчестве молодого Лермонтова. Ставрополь, 1953.

283. Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Том I-V. СПб., 1885-1889.

284. Проблемы романтизма. М., 1967.

285. Пулъхритудова Е.М. Романтическое и просветительское в декабристской литературе 20-х годов XIX в. // К истории русского романтизма. М., 1973.

286. Путеводитель по Кавказу. М., 1912.

287. Путеводитель по Пушкину. М.; JI., 1931.

288. Рам Харша Кавказские пленники: культурные мифы и медиальные репрезентации в чеченском конфликте // Новое литературное обозрение. 1998. №6 (34).

289. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Материалы к энциклопедии / Ред. М.В. Строганов. 2-изд., испр. и доп. Тверь, 2003.

290. Россия и Кавказ сквозь два столетия: исторические чтения, журнал «Звезда». СПб., 2001.

291. Русская литература и Восток. Ташкент, 1986.

292. Русские писатели. Биобиблиографический словарь: В 2 ч. / Под ред. Н.А. Николаева. М., 1990.

293. Русские писатели в нашем крае. Сборник статей. Грозный, 1958.

294. Рыскин Е.И. Журнал А.С. Пушкина «Современник», 1836-1837. Указатель содержания. М., 1967.

295. Рябинин Д.Д. Александр Полежаев (1807—1838). Биографический очерк//Русский Архив. 1881. № 1.

296. Рябинин Д.Д. Ал. Ардальонович Шишков 2-й // Исторический вестник. 1889. Т. XXXVIII.

297. Савинов В. Куда девался Марлинский? // Семейный круг. 1858. № 1.

298. Савчук С.П. Краткий путеводитель по Кабардинской АССР. Нальчик, 1948.

299. Садыхов М.З. М.В. Ахундов и русская литература. Баку, 1986.

300. Садыхов М.З. Очерки русско-азербайджанско-польских литературных связей. Баку, 1975.

301. Сахаров Be. Гвардейский Прометей, или Кавказ А.А. Бестужева-Марлинского // Родина. 1994. № 3-4.

302. Сборник сведений о кавказских горцах. М., 1992. Репринтное воспроизведение издания: Тифлис, 1868. Вып. 1.

303. Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909.

304. Семевский М.И. А.А. Бестужев-Марлинский // Отечественные записки. 1860. №6.

305. Семенов Л.П. Лермонтов на Кавказе. Пятигорск, 1939.

306. Семенов Л.П. Пушкин на Кавказе. Пятигорск, 1937.

307. Смирнов И. С. А.А. Бестужев-Марлинский. Л., 1965.

308. Смирнов И.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958.

309. Сопленков С.В. Дорога в Арзрум: российская общественная мысль о Востоке (первая половина XIX века). М., 2001.

310. Станъко А.И. Русские газеты первой половины XIX в. Ростов-н/Д., 1969.

311. Степанов Н.Л. Поэты и прозаики. М., 1966.

312. Строганов М.В. Народы Востока в поэтической реальности и реальной политике Грибоедова // Строганов М.В. Литературоведение как человековедение: Работы разных лет. Тверь, 2002.

313. Тахо-Годи М.А. Кавказ и «кавказские пленники» глазами путешественников начала XIX в. (Ксавье де Местр и Фредерика Фрейганг) // www. darial-online .ru .htm

314. Томашевский Б.В. Пушкин: В 2 т. М., 1990.

315. Труды отдела западноевропейского искусства. Т. 1. Л., 1940.

316. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М., 1969.

317. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

318. Тынянов Ю.Н. Смерть Вазир-Мухтара; Рассказы. М., 1984.323. 1812 год. Бородинская панорама: Альбом / Авт.-сост. И.А. Николаева и др. М., 1984.

319. Удодов Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1989.

320. Уманская М.М. Из истории литературных отношений Лермонтова и Мартынова// Страницы истории русской литературы. М., 1971.

321. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1971.

322. Фадеев А.В. Декабристы на Дону и на Кавказе. Ростов-н/Д, 1950.

323. Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX века. М., 1960.

324. Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. М., 2003.

325. Фес емко Ю. Пушкин и Грибоедов. Два эпизода творческих взаимоотношений // Временник Пушкинской комиссии. 1980. Л., 1983.

326. Фомичев С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. Л., 1986.

327. Фридман Н.В. Романтизм в творчестве А.С. Пушкина. М., 1980.

328. Фризман Л. Семинарий по Пушкину. Харьков, 1997.

329. Хачапуридзе Г. Об историческом значении присоединения Грузии к России // Вопросы истории. 1954. № 1.

330. Чекалин С.В. Завещание Шамиля. Кавказские войны в лицах. М., 1998.

331. Черный К.Г. Пушкин и Кавказ. Ставрополь, 1950.

332. Шадури В. Декабристская литература и грузинская общественность. Тбилиси, 1958.

333. Шадури В. Друг Пушкина А.А. Шишков и его роман о Грузии. Тбилиси, 1951.

334. Шадури В. Первый русский роман о Кавказе. Тбилиси, 1947.

335. Шадури В. Там, где вьется Алазань. Тбилиси, 1977.

336. Шамиль на Кавказе и в России. Биографический очерк / Сост. М.Н. Чичагова. СПб., 1889. <Переиздание: М., 1995>.

337. Шитое А.В. Полководцы Кавказских войн. М., 2001.

338. Шкловский В.Б. Заметки о прозе русских классиков. М., 1953.

339. Щукин В.Г. Запад как пространство романтического побега // Из истории русской культуры. Т. V. М., 1996.

340. Эйделъман Н.Я. «Быть может за хребтом Кавказа.» (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. Кавказский контекст). М., 1990.

341. Эйделъман Н.Я. Пушкин и декабристы. М., 1979.

342. Эйхенбаум Б.М. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени / Издание подготовили Б.М. Эйхенбаум и Э.Э. Найдич. М., 1962.

343. Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М.; Л., 1961.

344. Юсуфов Р.Ф. Дагестан и русская литература конца XVIII и первой половины XIX века. М., 1964.

345. Юсуфов Р.Ф. Русский романтизм начала XIX века и национальные культуры. М., 1970.

346. Хапсироков Х.Х. Отражение дружбы черкесского и русского народов в художественной литературе. Черкесск, 1957.

347. Энаколошвили И.К. Грибоедов и Восток. Ереван, 1974.

348. Якушкин В.Е. Полежаев. Его жизнь и поэзия // Вестник Европы. 1897. №6.

349. Яхин Р. Государственно-правовые взгляды П.И. Пестеля. Казань, 1961.

350. Austin P.M. The Exotic Prisoner in Russian Romanticism // Russian Literature 16 (1984).

351. Layton S. Russian Literature and Empire: Conquest of Caucasus from Pushkin and Tolstoi. Cambridge, 1994.

352. ReidR. Ethnotope in Lermontov's Caucasian Poemy // Russian Literature 31 (1992).

353. Rieber A.J. Russian Imperialism: Popular, Emblematic, Ambiguous // The Russian Review (July 1994).

354. Sandler S. Distant Pleasures. Alexander Pushkin and the Writing of Exile. Stanford, 1989.1. Библиографии

355. Библиографический указатель печатанным на русском языке сочинениям и статьям о военных действиях русских войск на Кавказе / Сост. А. Гизетти. СПб., 1901.

356. Виноградов Б.С., Демчук В.А. J1.H. Толстой и Кавказ. (Указатель литературы). 2-е изд. Грозный, 1978.

357. Воспоминания участников и свидетелей Кавказской войны // Гордин Я. Кавказ: земля и кровь. СПб., 2000. С. 430-458.

358. Ермолов А. Библиографический указатель сочинений, журнальных статей и заметок об А.П. Ермолове с приложением перечня его портретов // Приложение к журналу «Русский библиофил». 1911. IV.

359. История русской литературы XIX в. Библиографический указатель. М.; Л, 1962.

360. Кавказские войны // Энциклопедический словарь. Издатели: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. XHIa. СПб., 1894. С. 854-861. библиография представлена в конце статьи>.

361. Тартаковский П.И. Русская поэзия и Восток. 1800-1950. Опыт библиографии. М., 1975.