автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Керамика Ладоги VIII-X вв. как источник для реконструкции культурных процессов на Северо-Западе Руси

Полный текст автореферата диссертации по теме "Керамика Ладоги VIII-X вв. как источник для реконструкции культурных процессов на Северо-Западе Руси"

С? РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

На правах рукописи

СЕНИЧЕПКОВА Татьяна Борисовна

КЕРАМИКА ЛАДОГИ VIII - X вв. КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ РЕКОНСТРУЦИИ КУЛЬТУРНЫХ ПРОЦЕССОВ НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ РУСИ.

Специальность - 07.00.06- археология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 1998

Работа выполнена в Отделе славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН

Научный руководитель: доктор исторических наук

РЯБИНИН Е. А.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук кандидат исторических наук

ЛЕБЕДЕВ Г С. СЕДЫХ В Н.

Ведущая организация -

Государственный Эрмитаж

Защита диссертации состоится " ХО " уиА%£.

_ 1998 г. в

часов на заседании диссертационного совета Д200.15.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН (191186, г. Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, 18).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории материальной культуры РАН

Автореферат разослан " 1998 г.

Ученый секретарь специализированного диссертационного совета, кандидат исторических наук С-^/

Нехорошее П.Е.

Во 2-й половине I тыс. н.э. на Северо-Западе Восточной Европы происходят сложные ■некультурные н политические процессы, отразившиеся в формировании новых гхеологических культур, распространении более прогрессивного типа хозяйства, ;нованного на пашенном земледелии, возникновении первых торгово-ремесленных эселепий. В результате этих изменений, оказавших существенное влияние на всю оследующую историю региона, на рубеже I и II тыс. н.э. здесь складывается одно го первых эсударственных образований с центром в Ладоге, а затем в Новгороде.

Многие аспекты этих процессов остаются до сих пор дискуссионными, что заставляет :сследователей обращаться к анализу системы аргументов и критике источников, лежащих в -снове тех или иных концепций.

Актуальность темы. Ладога является ключевым памятником для понимания процесса >бразования Древнерусского государства, сложения древнерусской народности на Северо-«ападе, решения целого ряда историко-культурных проблем общеевропейского характера. Детальное изучение и систематизация отдельных категорий находок, полученных в ходе »шоголетних работ Староладожской экспедиции, показали, что Ладога в начальный период ;восго развития представляла собой открытое торгово-ремесленное поселение, подобное гевероевропейским викам, возникновение и развитие которого было связано с международной торговлей (О.И. Давида«, А.Н. Киршпников, Е.А. Рябинин, В.П. Петренко, Г.С. Лебедев и др.).

Среди отдельных аспектов ладожской проблематики изучению керамики принадлежит особое место, так как, являясь массовым материалом, она характеризует бытовой культурно-хозяйственный комплекс. Классификация ладожской керамики, предложенная Я.В.Станкевич более 40 лет назад, основана на материалах раскопок 1947-1949 гг. Эта схема, не дающая представления о полном наборе имеющихся форм, их соотношении и датировке тем не менее широко используется для различных историко-культурных построений. В литературу вошло понятие "керамика "ладожского типа", которое часто служит для характеристики одного из элементов материальной культуры славянского населения.

В настоящее время, когда убедительно аргументированную трактовку получили многие важные вопросы ранней истории Ладоги (характер поселения, датировка и др.), а объем источниковой базы вырос в 4,5 раза по сравненеию с тем, чем располагала Я.В. Станкевич, стала очевидной необходимость изучения ладожской керамики в соответствии с современными требованиями.

Задачи исследования заключаются в разработке типо-хрокологической шкал керамики Ладога и соотнесении выделенных типов с определенными пластами древност! лесной зоны Восточной Европы. Изучение характера изменения керамического комплею во времени с учетом других категорий материала этого поселения дало возможное: расматрпвать ладожскую керамику как источник для реконструкции культурных процессов регионе.

Для решения поставленных задач были применены следующие приемы и метод исследования. При изучении технологии изготовления посуды использовалась методю А.А.Бобринского. Типологический анализ материала проводился в соответствии с специфическими особенностями источника, что обусловило создание двух дополняющи друг друга классификационных схем, предназначеных для анализа археологически целы форм и отдельных фрагментов керамики. Динамика изменения структуры керамическог комплекса прослежена с помощью статистических подсчетов распределения типов и дендродатированным горизонтам поселешм. Наиесение на карту отдельных характерны элементов керамического комплекса позволило проиллюстрировать некоторые выводы касающиеся их происхождения и распространения в конце I тыс. н.э.

Хронологические рамки работы охватывают древнейший период в истории Ладога стратиграфически соотносимый с горизонтами Е и Д и датируемый второй половино! У1П - X вв.

Керамический материал рассматривается на широком археологическом фоне охватывающем территорию Северо-Запада Восточной Европы эпохи раннегс средневековья. Это регион, ограниченный на севере Белым и Ладожским озерами 1 Финским заливом, на западе - рекой Нарвой, Чудским озером и бассейном реки Великой, ж юге - верхним Поднепровьем и Подвиньем, на востоке - верхним Поволжьем и бассейном реки Мологи.

Источники. В основу работы положена коллекция керамики из раскопок на Земляном городище Старой Ладога (раскопки В.И.Равдоникаса в 1938-1959 гг. и Е.А.Рябинина в 19731985 гг.) и из раскопок В.П.Петренко в 1973-1976 гг. на левом берегу р.Ладожки в районе Варяжской улицы. Материал хранится в Отделе археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа, Объединенном музейном центре Ленинградской области и Староладожском исгорико-архитектурном и археологическом музее-заповеднике. Основная источниковая база работы составляет около 12750 фрагментов керамики.

Научная новизна работы заключается в систематизации и введении в научный оборот керамического материала, накопленного за 20 сезонов раскопок в Ладоге (с 1938 по 1985 г.), в большинстве своем ранее никогда не публиковавшегося. На совремешюм уровне предпринят анализ технологии изготовления посуды. Предложена классификация форм лепных сосудов, основанная на сопоставлении двух типологических схем и выделении сквозных типов. Благодаря наличию дендродат она получила четкую хронологическую оспову. Впервые подробно проанализирована орнаментация ладожской посуды. Рассмотрен сложный вопрос о переходе от лепной керамики к круговой. Сравнение материала разных участков поселения позволило уточнить хронологические рамки бытования отдельных типов керамики и некоторые особенности функционирования поселенческих зон древнейшей Ладоги.

Практическая ценность работы определяется уникальностью Ладожского поселения - древнейшего раннегородского центра лесной зоны Восточной Европы, имеющего четко стратифицированный и дендрохронологически датированный культурный слой. Выводы работы могут быть использованы в соответствующих разделах обобщающих трудов по истории сложения Северной Руси, при изучении культурных контактов со странами Балтийского побережья. Получетше результаты также могут использоваться при создании экспозиций Староладожского музея-заповедника, в лекционной и экскурсионной работе. Диссертация непосредственно связана с тематикой Отдела славяно-финской археологии ИИМК РАН и входит в программу изучения археологических памятников Северо-Запада Руси.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседаниях Отдела славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН, отдельные разделы работы и ряд основных положений докладывались автором на историко-гсографической конференции "Прошлое и настоящее Волховского края" (1989 г.), на Ш Международных финно-угорских чтениях "Из исторш! Санкт-Петербургской губернии: новое в гуманитарных исследованиях" (1994 г.) и на чтениях, посвященных памяти Айны Мачинской (1995, 1997 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и двух приложений: альбома иллюстраций и каталога керамики.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются задачи исследования, характеризуется источниковая база.

Глава I. Значение раинесредневековой керамики Северо-Запада Руси для изучения культурных процессов в регионе (современное состояние проблемы).

В главе I дан обзор современного состояния изученности древностей Северо-Запада и концепций о происхождении, соотношении и этнической атрибуции основных категорий памятников. Показано, какую роль в историко-культурных построениях играет керамический материал и как по мере углубления критики источников и возрастания уровня иследовательских задач меняется представление о степени его информативности. Глава состоит из трех разделов.

Керамика традиционно считается одним из наиболее доброкачественных источников, "позволяющих без особых погрешностей сравнивать между собой как различные области, так и различные эпохи" (Рыбаков Б.А.). Это представление базируется на том, что традиции керамического производства передавались из поколения в поколете в среде кровнородствегаюго населения (Бобринский A.A.). Однако, приемы изготовления керамики сохраняются неизменными только внутри замкнутых коллективов. Наиболее массовым и повсеместно действовавшим механизмом этнокультурного развития населения был процесс смещения носителей разных технологических традиция.

1. Смена исследовательской стратегии. В разделе показано, что изучение керамики конца I тыс. н.э. на Северо-Западе Руси тесно связано с теоретическими и методологическими положениями, сложившимися в современной археологии и вытекающими отсюда представлениями об этнокультурной истории этого региона.

В 50-е гг. в советской археологической науке утвердился тезис о соответствии археологической культуры этносу. Работа по выделению "этноопредедяющих" признаков (типов украшешт, керамики, приемов домостроительства, деталей погребального обряда) значительно обогатила представления археологов о многообразии и сложпости этнокультурных процессов. Остро встал вопрос о правомерности этнической атрибуции памятников на основе отдельных элементов культуры. К 80-м гг. благодаря усилиям представителей разных наук было доказано, что культурный процесс, предстающий перед археологом в виде смены археологических культур, не равен этническому, а изучение этногенеза - сложная междисциплинарная проблема (Арутюнов С.А., Гердт A.C. и др.). Новое направление; в археологии Г.С. Лебедев в противоположность "этнологическому"

назвал "системно-культурным". От археолога требуется, прежде всего, выделение и описание археологической культуры как единого целого в ее развитии и детальное исследова1ше составляющих ее элементов.

2. Основные проблемы изучения истории Северо-Запада Руси по археологическим данным. Особенностью изучения культурной стратиграфии этого региона является наличие хронологических лакун и неравноценность характеристик отдельных периодов по данным погребальных памятников и поселений (Лебедев Г.С., Носов E.H. и др.).

Памятники раннего железного века. Слабая изученность памятников раннего железного века не позволяет выделить археологические культуры на будущей территории Северной Руси. Для характеристики этого периода большое значение имеет керамика. В это время здесь сосуществуют глиняная посуда с текстильными отпечатками и штриховаппая керамика. Текстильная керамика принадлежит, по мнению многих исследователей, финно-угорским племенам, а штрихованная связывается большинством археологов с племенами балтов. Для западной части региона (нижнее Повеличье) прослеживается связь памятников раннего железного века с культурой каменных могильшжов с оградками, распространенной в Эстонии и северной Латвии (В.В. Седов, C.B. Белецкий). Данных для характеристикп материальной культуры восточной части региона в этот период очень мало, но, видимо, развитие племен здесь шло иным путем (В.В. Седов).

H.H. Турина, С.Н. Орлов, В.П. Петренко, E.H. Носов и другие исследователи отметили довольно жесткую корреляцию между топографией поселений раннего железного века и средневековых поселений в Пршшьмеаье и Поволховье.

Памятники 2-й половины I тыс. н.э. Примерно с середины I тыс. н.э. на Северо-Западе появляются курганные захоронения по обряду трупосожжения, которые обычно связываются с приходом нового населения. Параллельно с этим, на смену текстильной и штрихованной керамике приходит лепная неорнаментированная. Для этого времени керамика является наиболее массовой категорией находок и часто единственной, пригодной для хронологических и культурных построений (E.H. Носов).

Исследователями выделены две основные археологические культуры, известные, главным образом, по характерным погребальным памятникам: культура длинных курганов и культура сопок. Наиболее аргументированной в историографии является точка зрения о славянской принадлежности этих групп памятников (H.H. Чернягин, П.Н. Третьяков, В.В. Седов, E.H. Носов и др.). Вместе с тем, серьезные сомнения по этому поводу были высказаны в работах И.И. Ляпушкина, М.И. Артамонова, Г.С.Лебедева.

Культура длинных курганов. Исследования последних десятилетий позволяют утверждать, что территория, занимаемая культурой длинных курганов, охватывает почти всю лесную зону Восточной Европы от бассейна Псковского озера до левых притоков р.Мологи и от бассейна верхнего течения р. Луги и юго-западного Белозерья до Верхнего Поднепровья. Общепризнано, что под общим названием "культура длинных курганов" скрываются как минимум две археологические культуры, объединяемые по наличию погребений в насыпях удлиненной формы: южная, связанная с Верхним Поднепровьем - так называемая культура смоленских длинных курганов (КСДК), и северная, занимающая пространство от юго-восточной Эстонии до юго-западного Белозерья, у которой пока нет однозначпого наименования (псковско-новгородская, псковско-боровичская, псковско-вологодская). По мере изучения памятаиков культуры длинных курганов становится очевидной необходимость выделять отдельные микрорегионы, имеющие свой темп развития, тем более, что древности раннего железного века на этих территориях отличны друг от друга.

Керамический комплекс культуры длинных курганов впервые был подробно проанализирован В.В. Седовым, правда, исследователь рассматривал псковско-новгородскую и смоленскую группы древностей как единую культуру.

Изучение погребального обряда и керамики КСДК позволило В.В. Енукову выделить две традиции: первую, более древнюю, связанную с балтеким элементом, и вторую, появившуюся несколько позднее в связи с приходом в Верхнее Поднепровье славянского населения. Что касается северной культуры длинных курганов, более ранней по сравнению со смоленской, то черты сходства в керамическом материале одна группа исследователей находит в памятниках юго-восточной Эстонии (Лаул С.К., Аун М., Тыниссон Э.), другая - в культуре Тушемли-Банцеровщины или ее вариантах (Митрофанов А.Г., Минасян P.C., Белецкий С.Г., Фурасьев А.Г., Лопатин Н.В.). К сожалению, материал исследованных памятников медленно вводится в научный оборот.

Культура сопок. Сопки изучены очень неравномерно. Лучше всего исследованы сопки Северного Поволховья. Вопросы их происхождения и этнической принадлежности относятся к наиболее "темным" в славянской археологии. В.В. Седов, считая их памятниками словен новгородских, подчеркивал, что такие памятники, с которыми бы сопки находились в генетической связи, на территории славян 1-й половины и середины I тыс. н.э. не известны. В то же время, все более или менее поддающиеся определению детали конструкции и погребального обряда (каменные кучи и вымостки, зольные прослойки в

эдошве, кости животных - с одной стороны, каменные круговые обкладки, сплошное ощение камнем основания насыпи, захоронения коней, а также сам обычай сооружать у'рган - с другой) связывают их с финскими и балтскими древностями. Некоторые эвременные исследователи вернулись к забытой было уже точке зрения о возникновении бьиая сооружать сопки под влиянием скандинавских погребальных традиций (Мачинский (.Л., Конецкий В.Я.). Между тем, еще В.П. Петренко обратил внимание на ;еподтвержденность этой гипотезы археологическим материалом. Исследователь пришел к ыводу, что рассматривать сопки в качестве "какого-то монолита, связашюго единством гроисхождения" на современном уровне их изученности не правомерно.

Керамический материал культуры сопок беден и невыразителен. Характерной для улътуры сопок считается реберчатая керамика, называемая в литературе керамикой ладожского типа"; присутствуют и сосуды других форм. В 70-90-е гг. было открыто и (сслсдсшано значительное количество поселении, относящихся к этой культуре (Носов E.H., Ллохов A.B., Конецкий В Л. и др.), в результате чего установлено, что на некоторых из них эеберчатая керамика отсутствует (Сельцо, Княжая Гора, Губннская Лука). Это эбстоятельство позволило поставить вопрос о существовании двух разных керамических градиций в культуре сопок на территории Приильменья в последней четверти I тыс. н.э. (A.B. Плохов). Распространение реберчатой керамики, по мнению некоторых исследователей, связывается с западно-славянским компонентом населения, а появление в керамическом комплексе слабопрофилироваш&1х, баночных и эсовидных горшков фиксирует приток славян с юга (Конецкий В.Я., Плохов A.B.)

Соотношение памятников 2-й половины I тыс. н.э. В результате работы по изучению материалов отдельных регионов можно констатировать отсутствие жестких границ между различными группами памятников 2-й половины I тыс.н.э. и 2-й половины I тыс. - начала II тыс. н.э. (В.В.Седов, E.H. Носов), что отражает сложную картину развития и взаимодействия различных погребальных традиций населения, втянутого в этно-соцнальные процессы, обусловленные становлением раннегородского общества.

3. Пекоторые методические аспекты изучения раннесредневековой керамики. Примерно до середины 60-х гг. изучение древностей последней чегверти I тыс. н.э. на Северо-Западе базировалось на материалах погребальных памятников, т.к. поселения этого времени за редкими исключениями не были известны, а коллекции уже исследовашшх. памятников оставались несистематизированными и неопубликованными. В настоящее время положение изменилось. Благодаря работам В.В. Седова, C.B. Белецкого, В.В. Енукова, Г.П.

Смирновой, ИВ. Ислановой, E.H. Носова, A.B. Плохова, В .Я. Конецкого, В.М. Горюново] Н.А.Макарова, A.M. Спиридонова, Л.И. Смирновой, В.Н. Седыха, В.А.Лапшина и д] исследованы и введены в научный оборот керамические материалы отдельных памятников регионов.

Авторы, исходя из особенностей конкретных памятников, вынуждены разрабатыват собственную методику, поэтому говорить о единых принципах класссификации н приходится. Отдельную проблему представляет соотнесение выводов, полученных н материалах крупных центров, названных П.Н.Третьяковым "лабораториями формировани народности", и рядовых сельских поселений.

На примере Ладога несостоятельность "этнологического" подхода по отношению : керамическому материалу видна особенно ярко. С одной стороны - полиэтнично' поселение, где бок о бок живут представители разпых культур, где высоко развито ремесло связанное с местной и дальней торговлей. Ремесленники не просто учитывали запрось своих потребителей, но и создавали своеобразные произведения, получившие назван® гибридных. Широко распространенное в литературе утверждение, что легшая посуд, изготовлялась в каждом доме для собственных нужд, в отличие от круговой, являвшейс; продуктом ремесленного производства, нуждается в корректировке. На фопе значительно! подвижности населения, интеграции и взаимного обогащения различных культур толькс керамическое производство выглядит чем-то застывшим и неизменным. Такой подход предполагает некое статическое состояние общества, что в эпоху paiuiero средневековья, когда происходят сложные этно-полигические процессы, выглядит проблематичпым. Может быть, этот принцип в какой-то степени применим к анализу деятельности самых первых поколений поселенцев (тогда пепонятно, скольких поколений?), но охарактеризовать процесс сложения этнокультурных черт последующих поколений в условиях совместного проживания представителей разных этнических групп (а тем более его отражения в археологическом материале) довольно сложно.

Глава И. Классификация и датировка керамики Ладоги УЩ-Х вв. В главе подробно проанализирован археологический источник; она состоит го семи разделов.

1. Стратиграфия памятника и источниковедческие возможности материала. Благодаря работам О.И. Давидан, Е.А. Рябинина и Н.Б. Черных исследователи ладожских древностей имеют четкое представление о стратиграфии Земляного городища и хронологии его горизонтов. При работе с керамикой возникают трудности, связанные, во-первых, с характером самого источника: а) массовостью материала, фиксировавшегося по глубинам и

вадратам (иногда - по участкам) раскопа; б) различной степенью документироваиности [атсриалов разных лет раскопок;- и, во-вторых, с характером культурных напластований (амятпика: а) отсутствием закрытых комплексов; б) невозможностью выделения некоторых шкрогорнзонтов на всей площади поселения; в) сооружением построек на подсыпке из геска, глины, а чаще всего - из культурного слоя. С учетом вышеизложенного керамика осматривалась не в связи с отдельными постройками (такая ситуация является включением и связана, главным образом, с постройками горизонтов Е2 и Д), а с сомплексами синхронных сооружешн!, составляющими отдельный микрогоризонт. Датировка микрогоризонтов дана по материалам Е.А. Рябинпна - Н.Б. Черных.

Керамический материал из раскопок В.П. Петренко на Варяжской улице был фиксирован по пластам или штыкам, что значительно снижает его значение как источника. На этом участке поселения В.П. Петренко были выделены 11 строительных горизонтов. Н.Б. Черных предложила разделить всю толщу напластовашш на восемь строительных периодов. В данной работе с учетом данных В.П. Петренко (глубина залегания построек отдельных строительных горизонтов, уровень материка в разных частях раскопа, характер вещевых находок и т.п.) и выводов Н.Б. Черных принята следующая схема:

1-4-й пггыки - иерекопаньш аморфный слой;

5-й штык -1 строительный горизонт, включающий остатки построек XI-XIV вв.;

6-13-й штыки - II-VIII строительные горизонты, содержащие остатки построек X в.;

14-19-й штыки - IX-X1 строительные горизонты, датирующиеся 2-й половиной IX в.

2. Технология изготовления керамики. По составу формовочных масс керамика Ладоги относится, согласно классификации А.А. Бобринского, к третьему направлению в развитии навыков их составлешга. Почти вся посуда изготовлена из глины с добавлением толченых гранито-гнейсовых пород (дресвы). В единичных случаях встречены растительные примеси. По характеру теста выделены три группы сосудов: а) с рыхлым тестом и крупными или средними (диаметр 0,3 - 0,7 см) примесями дресвы (19 %); б) с плотным тестом и крупными или средними (диаметр 0,3 - 0,7 см) примесями дресвы (71 %); в) с очень хорошо промешанным плотным тестом с мелкими (диаметр 0,1 - 0,3 см) примесями дресвы или песка (10 %). По способу конструирования начина выделено две программы: донная и донно-емкостная (последняя явно преобладает). Зафиксирован только один способ конструирования полого тела сосуда: кольцевой налеп. По характеру обработки поверхности выделены три группы керамики: а) со следами обработки деревянной лопаткой или ножом (I %); б) со следами заглаживания пучком травы (10 %); в) заглаженная руками (89 %).

Обжиг посуды производился, скорее всего, в обыкновенных печах, как об этом говор; многочисленные данные этнографии, подкреплегаше археологическими находками (Пско Изборск).

3. Общая характеристика ладожской леппой керамики (проблема выделени керамики "ладожского типа"). После выхода в свет работы Я.В. Станкевич одна i выделенных ею групп керамики вошла в литературу как керамика "ладожского типа Постепенно из рабочего термина, обозначающего керамику с характерным профиле верхней части, это определение превратилось в этнический индикатор, характеризующи славянский компонент в материальной культуре памятников Северо-Запада. Я.В.Станкеви1 рассматривая древнейшую группу лепной керамики Ладош, писала, что среди нее встречен] не только ребристые биконические сосуды, среди которых преобладают приземистые, но сосуды цилиндрической и других форм. Например, как "специфически местная форма" ei были выделены сосуды, характеризующиеся наличием на плечиках горизонтальпоп желобка (позже такую керамику Г.С. Лебедев назвал сосудами "городецкого типа").

Основным (и часто единственым) критерием для выделения керамики "ладожскоп типа" является так называемое "ребро", под которым понимается более или менее резин перелом тулова в верхней трети или четверти сосуда; иногда отмечают также "стройност пропорций" (Смирнова Г.П., Носов Е.П., Конецкий В.Я., Седых В.Н, Макаров H.A.).

По справедливому замечанию E.H. Носова, "лепные сосуды очень индивидуальны i деталях, нередко у одного и того же сосуда профилировка венчика с противоположны; сторон различна". Не случайно в литературе все чаще выделяются сосуды с ярке вьгражешшм и сглаженным ребром (Носов E.H., Исланова И.В., Кирпичников А.Н. Назаренко В.А.и др.). Анализ всего керамического материала Ладоги позволяет утверждать что керамика с четко выраженным ребром составляет не более 20 %.

Главный признак, по которому выделяется керамика "ладожского типа", - ребро - пе всегда может быть выделен даже на одном сосуде, а что касается пропорций, то следует признать, что многие исследователи полагаются скорее на интуицию, чем на объективные данные.

При анализе основных пропорций сосудов (использованы 80 целых форм) установлено, что сосуды, у которых высота превышает максимальное расширение составляют около 10 %. Все ош-r встречены в горизонтах El и Д Земляного городища. Можно говорить о том, что примерно 33 % ладожской керамики составляют сосуды, у которых высота чуть меньше максимального расширения. Процентное соотношение такой

ерамики по отдельным горизонтам колеблется, но считать, что она составляет одавляющее большинство, нет оснований. Примерно 57 % керамики составляют риземистые сосуды.

4. Классификация и датировка лепной керамики. В основу классификации юложены основные пропорции сосудов (соотношение высоты и диаметра максимального 1асширения и диаметра дна с максимальным расширением), а также характер профилировки ¡ерхних частей. По высоте и наклону шейки выделяются виды, а по оформлению края ¡енчика - варианты сосудов. Выделены три варианта оформления края венчика: а ) - край ¡енчика оформлен руками гончара и имеет мягкие заглаженные очертания ; Ь) - край ¡енчика подрезан ножом, резко очерчивая верхнюю площадку; с) - наружный край слегка эттянут, образуя небольшой "карнизик".

При работе с лепной керамикой было установлено, что при одинаковой профилировке аерхних частей сосуды могут иметь различные пропорции. Вследствие этого в диссертации предложены две классификации (по целым формам и по верхним частям сосудов), которые дополняют друг друга. Целые формы составляют 0,6 % от общего количества керамики и примерно 6 % от керамики, поддающейся определению (цифры даны для Земляного городшца). Типы, выделенные на основании верхних частей сосудов соотнесены с типами целых форм.

Вся посуда делится на категории: горшки, миски, сковороды. В результате классификации целых сосудов выделен следующий набор форм (типы обозначены римскими цифрами и литерой Ф).

Горшки (рис. 1).

Тип Ф1. Сосуды "стройных пропорций", у которых соотношение высоты (Н) и диаметра максимального расширения(.ДО) лежит в пределах 0,85 - 1,18. Максимальное расширение приходится на верхнюю четверть высоты. Тулово усечснно-коническое, равномерно сужается ко дну, стенки прямые. Плечики высокие, переход их в тулово подчеркнут более или менее резко выражешшш перегибом сгенок, тогда - явным ребром (28 %).

Тип ФН. Сосуды ФН типа близки по своим пропорциям к сосудам Ф1 типа: соотношение Н:Д2=0,85 - 1, максимальное расширение приходится на верхшою четверть высоты. Отличает их от сосудов 1 типа более или менее четко выраженный характерный изгиб стенок тулова, который придает верхней части округлую форму, а нижней - усеченно-коническую шщ почти цилиндрическую. (2 %).

Тип ФШ. К ФШ типу относятся сосуды приземистые, у которых соотношени Н:Д2=0,7 - 0,79. Максимальное расширение приходится на верхнюю треть высоты. Тулов* усеченно-коническое. Плечико высокое, переходящее в тулово через четко выражений ребро. (14 %).

Тип ФТУ. Сосуды приземистые (Н:Д2= 0,7 - 0,82) с широким дном, четко выделенным] плечиками и слегка раздутым туловом. Переход плечиков в тулово часто подчеркну ребром. (13 %).

Тип ФУ. Сосуды баночных форм. Соотношение Н:Д2=0,1 - 1, т.е. встречаются сосудь удлиненные и приземистые. Стенки почти цилиндрические. Плечики обычно низкие и и> переход в тулово плавный (вид А), но встречены банки, имеющие четко выделенную шешд и высокие плечики (вид Б), переход к которым иногда подчеркнут ребром, что сближает ш по профилю верхней части сосуда с горшками Ф1 и Ф1У типов. Максимальное расширение приходится па верхнюю треть или четверть высоты. (23 %).

Тип ФУТ. Горшки с плавным Б-овилным профилем, выпуклыми плечиками, невысокой шейкой, слегка отогнутой наружу. Соотношение 11:Д2 0,7. Максимальное расширение приходится на верхнюю треть высоты. (2 %).

Тип ФУ11. К ФУП типу относятся мискообразные сосуды, у которых соотношение Н:Д2~0,68 - 0,77. Можно выделить два вида таких сосудов: 1) сосуды с высокой прямой или слегка отогнутой наружу шейкой и низкими плечиками. Переход в тулово плавный. 2) сосуды с высокой шейкой, выделенным плечиком, переход которого в усеченно-коническое тулово иногда оформлен в виде ребра. (17 %).

Тид ФУ1П. К этому типу относится один целый сосуд (шифр ЛД-77,88,6,7), с короткой шейкой и низким плечиком, плавно переходящим в усеченно-коническое тулово (1 %).

Миски (рис. 2).

К мискам относятся сосуды, у которых Н:Д2=0,38 - 0,6. Обычно максимальное расширение у них приходится на устье, т.е. совпадает с диаметром венчика. Можно выделить миски двух типов.

Тип Ф1 - миски с выделенной шейкой и плечиками, переходящими в усеченно-коническое тулово. Переход может быть образован изломом стенок или подчеркнут ребром (56 %).

Тип ФП - миски с округлым туловом, шейка не выделена, край венчика загнут внутрь (44 %).

Сковороды (рис. 3).

За все годы раскопок в Ладоге найдено лишь три фрагмента глиняных сковородок: два на Земляном городище и один - в раскопе на Варяжской улице. Сковородки, найденные па !емляиом городище, представляли собой плоские глиняные диски диаметром 20-25 см, толщиной около 1,5 см с небольшим бортиком (тип Ф1): они не отличаются по составу теста уг основной массы керамики. Фрагмент сковороды из раскопа на Варяжской улице имеет диметр 15 см, толщину днища около 2 см, высоту бортика - около 3 см (тин ФН), а в тесте -5ольшое количество растительной примеси (соломы?).

Типы, выделенные на основании верхних частей сосудов, обозначены арабскими цифрами (рис. 4).

Тип 1. Фрагменты с высокой прямой (вид А), чуть отогнутой наружу (вид Б) или слегка наклопешюй внутрь (вид В) шейкой, четко выраженными плечиками, переходящими в коническое тулово через более или менее резко выраженное ребро. Фрагменты типа 1 могут быть соотнесены с типами Ф1, ФШ, Ф1У, ФУИ, выделенными на основании целых форм, а также с баночными сосудами типа ФУ, имеющими выделенные плечики и шейку.

Тип 2. Сосуды с высокой, иногда слегка наклопешюй внутрь шейкой, выпуклыми плечиками и раздутым туловом. Фрагменты типа 2 могут быть соотнесены с сосудами Ф1У типа.

Тип 3. Фрагменты сосудов с S-овидиым профилем. Фрагменты типа 3 близки сосудам типа ФУ1 и типа ФП.

Тип 4. Сосуды баночных форм. Вид А - с прямыми почти ^профилированными стенками, шейка и нлечико не выделены; вид Б - с выделенными шейкой и плечиками. Фрагменты типа 4 могут быть соотнесены с сосудами типа ФУ, хотя не исключена возможность, что они могут относиться к некоторым другим типам.

Тип 5. Слабопрофилпрованные сосуды с высокой прямой (вид А) или чуть отогнутой наружу (вид Б) шейкой. Среди целых сосудов не выделено типа, с которым могли бы быть соотнесет! подобные фрагменты.

Тип 6. Сосуды с округлым туловом. Они отличаются отсутствием выраженной шейки и загнутым внутрь венчиком. Насколько можно судить по сохранившимся фрагментам, это были небольшие мисочки (вид А) или округлобокие горшки (вид Б). Фрагменты типа 6 (вид А) могут быть соотнесены с мисками типа ФИ; целых сосудов, аналогичных типу б (вид Б), не встречено.

Тип 7. Сосуды с очень короткой прямой (вид А) пли отогнутой наружу (вид Б) шейкой покатыми, почти не выделенными плечиками, нлавно переходящими в тулово. Найден одш раннегончарный сосуд, с которым могут быть соотнесены фрагменты 7 типа.

Тип 8. Широкогорлые сосуды с почти не выделенной верхней частью. Иногда шейка I плечико чуть-чуть намечены. Раздутое тулово плавно сужается ко дну (вид А). Целы? сосудов, с которыми можно соотнести фрагменты типа 8, не встречено.

Тип 9. Мискообразные сосуды с максимальным расширением, приходящимся нг венчик или плечики (в последнем случае, обычно, диаметр венчика равен диаметр} плечиков). Плечики покатые, переход их в тулово подчеркнут изгибом стенки. Нг некоторых экземплярах встречается более или менее четко выраженное ребро. Фрагменть: типа 9 могут быть соотнесены с сосудами типа ФУ11 (мискообразными) или мисками типа Ф1.

На Земляном городище количественно преобладают сосуды типа 1 (44,6 %). Типы 3 и 5 встречены в количестве 17,9 % и 15,7 % соответственно. Далее следует тип 4, который представлен в количестве 9,3 %. Типы 7, 2, 8, 9 встречаются гораздо реже (каждый из них не превышает 5 %), а фрагменты типа 6 - единичны (встречены в верхнем слое горизонта ЕЗ и в горизонте Е1) - 0,5 %. В каждом отдельно рассматриваемом горизонте типы 1, 3, 5 постоянно занимают ведущее место. Тип 4 (сосуды баночных форм), начиная с горизонта Е2 количественно не уступает типам 5 и 3 (увеличение идет за счет вида 4А).

В раскопе на Варяжской улице преобладают фрагменты сосудов типа 1 (53,6 %). Тип 5 составляет 20,8 % от общего количества определимых фрагментов керамики. Фрагменты ища 3 на данном участке составляют 8,4 %, типа 7 - 7,3 %, типа 4 - 4,9 %, типа 9 - 2,9 %, а типы б, 2, 8 в сумме - 2,4 % от общего количества фрагментов.

Характер изменения во времени выделенных вариантов венчиков говорит о том, что они не могут служить хронологическим индикатором.

Аналогии сосудам типа 1 известны довольно широко: от Швеции и юго-восточной Эстонии до Ярославского Поволжья. Следует отметить, что сосуды, у которых высота превышает максимальное расширите встречены на памятниках Приладожья и Приильменья среди материалов 2-й половины IX - X и даже 1-й половины XI в.: Новые Дубовики, Золотое Колено, Рюриково городище, Нестеровичи (на перечислешшх поселениях слои VIII и 1-й половины IX в. не зафиксированы).

В нриладожских курганах подобные сосуды встречены в курганной группе у дер. 1овосельск (курган 6; дата - 1-я половина XI в.). В погребениях Бирки - в комплексах 2-й Головины IX - X вв. («г 799, 894, 11С, 103).

В настоящее время явно недостаточно данных, чтобы судить, насколько широко ;осуды, у которых высота превышает максимальное расширение были распространены в у;Ш - начале IX в. Факт же их широкого распространения во 2-й половине IX - начале X в. подтверждает прослеживаемое по материалам Ладога появление таких сосудов с в ~оризонтахЕ1 и Д.

Аналогии горшкам типа ФИ известны среди материалов культуры смоленских ЗЛШ1НЫХ курганов в Верхнем Поднепровье и Подвинье, относящихся ко второй традиции их гооружения (по В.В.Енукову), связываемой со славянским компонешчзм.

Сосуды типа Ф1У (или типа 2) имеют аналогии на памятниках Северо-Запада, в Белозерье, Латвии, Ярославском Поволжье; сходные по пропорциям горшки характерны для первой, более древней традиции сооружения смоленских длинных Курганов (по В.В.Енукову). По своему происхождению они, скорее всего, могут быть связаны с балтеким шга финским кругом древностей.

Сосуды типа ФШ распространены в последней четверти I тыс. н.э. очень широко. Круг аналошй совпадает с аналогиями типу Ф1.

Аналогии баночным сосудам типа ФУ (или типа 4) весьма многочисленны: они широко распространены на памятниках Северо-Западной Руси, юго-восточной Эстонии и Финляндии, в меньшем количестве они известны на Северо-Востоке Руси. В Ладоге встречены баночные сосуды с вертикальными или слабопрофилированными стенками (тип 4А) и с выделенной шейкой (тип 4Б). У последних иногда встречается четко выраженное плечико, иногда оформленное в виде ребра. Известны сосуды вытянутых пропорций и приземистые. Все это не может говорить в пользу однозначной интерпретации такой керамики, тем более, что баночные сосуды имеют специфические особенности, характерные для отдельных регионов. Предположительно их можно отнести к прибалтийско-финскому кругу древностей. Банки типа 4А (с прямыми стенками) встречаются во всех горизонтах поселения от ЕЗ-З до Д, но после пожара горизонта Е2 их количество немного увеличивается (учитывая фрагментированность материала, нельзя исключить, что в эту группу мо1ут попасть и другие типы сосудов).

Слабопрофилнрованные сосуды - тип 5 - встречаются во всех горизонта; Земляного городища, начиная с ЕЗ-З. В пределах рассмотренного круга аналогий их можш связывать с керамикой культуры псковских длинных курганов.

Круг аналогий горшкам типа ФУТ (или типа 3) позволяет говорить, что подобна; керамика широко распространена в конце I тыс. н.э. не только на Северо-Западе, но и в другда регионах Восточной Европы. Надо отметить, что горшки с -обидной верхней частью составляют основу керамического комплекса роменско-боршсвской культуры. Подобные сосуды встречены во всех слоях поселения, начиная с горизонта ЕЗ-З.

Аналогии типу ФУП - мискообразным сосудам - немногочисленны и связаны, е основном, с памятниками Южного Приладожья и Поволховья.

Аналогии единственному сосуду, отнесенному к типу VIII (найден в горизонте Е1), связаны с кругом славянских памятников Восточной Европы (материалы верхнего слоя городища Хотомель, датируемого VIII - X вв.).

Тип б (миски типа ФН) - сосуды с загнутым внутрь венчиком. Они встречены на Земляном городище только в горизонтах ЕЗ-1 и Е1 (0,5 % всей керамики), а в раскопе на Варяжской улице - в слоях X в. (1,2 % всей керамики). Подобпые сосуды на территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси встречены в комплексах, имеющих выраженные скандинавские черты, и часто такая керамика считается скандинавской, хотя вопросы ее происхождения окончательно не выяснены: как в Швеции, так и на территории Восточной Европы она имеет прототипы в памятниках конца I тыс. до н.э. - 1-й половины I тыс. н.э.

Тип 7 - встречен в небольшом количестве начиная с горизонта ЕЗ-2, но в основном - в слоях 2-й половины IX - X вв. Аналогии известны в Приильменье, на Псковщине. В Пскове и Суздале подобная керамика относится к предкруговой.

Тип 8 - представлен во всех слоях поселения еднпичными фрагментами. Иследователи, по разному оценивая истоки подобной керамики, единодушно связывают ее с кругом финских древностей (Е.И. Горюнова, Я.В. Станкевич, Н.А. Макаров, Д. Селлинг).

Тип 9 (миски типа Ф1) - также представлен во всех слоях поселения. Мискообразные сосуды распространены довольно широко: в Приильменье, Мстинско-Моложском междуречье, на Псковщине, в Латвии. Видимо, в пределах рассмотренного круга аналогий их правомерно связывать с балтскими или финскими древностями.

Фрагменты сковородок относятся к горизонту Д Земляного городища и слоям X в. раскопа на Варяжской улице. На раннесредневековых памятниках Северо-Запада они встречаются в незначительном количестве. Появление их некоторыми исследователями связывается с приходом славянского населения (В.Я. Конецкий, А.В. 11лохов).

5. Классификация и датировка раннегончарной керамики. В данной работе термин "раннегоичарная керамика" используется в технологическом значении: сосуд изготавливался с помощью приемов скульптурной лепки, а круг использовался для частичного профилирования верхней части, заглаживания поверхности или нанесения орнамента. Производство такой керамики соответствует третьему этапу в развитии функций гончарного круга, по A.A. Бобринскому (РФК-3).

Подобная посуда в Ладоге встречена в очень незначительном количестве: 49 фрагментов (в том числе 34 венчика) и 5 целых сосудов в раскопе на Варяжской улице и 27 фрагментов (в том числе 19 венчиков) на Земляном городище, где все они относятся к горизонту Д. Очень быстро такая керамика сменяется развитой гончарной керамикой, при изготовлении которой гончарный круг использовался для конструирования и профилирования сосуда (РФК-б и РФК-7, по A.A. Бобринскому).

Выделено 4 группы раннегончарных сосудов, имеющих прототипы среди форм лепной керамики, что говорит о преемственности керамического производства. С другой стороны, на основании характерной орнаментации выделяется серия раннегончарных сосудов, находящих аналогии на памятшпеах междуречья Вислы и Эльбы. Подобная керамика известна также на Рюриковом городище (В.М. Горюнова), в Новгороде (Т.П. Смирнова), в Городке на Ловати (В.М.Горюнова), в Пскове (C.B. Белецкий) Находки раннегончарных сосудов, аналогии которым прослеживаются в материалах памятников южного побережья Балтийского моря, позволяют поставить вопрос о рассмотрении этой территории в качестве исходной точки появления технического новшества. Однако, на основе известных в настоящее время материалов и выявленных особенностей раннегончарных комплексов отдельных поселений Северо-Западной Руси, однозначно ответить на вопрос о характере новаций пока не представляется возможным.

Появление гончарпой посуды в Ладоге можно с уверенностью датировать 2-й четвертью X в.

6. Орнаментация. Лепная орнаментированная керамика составляет примерно 1,3 % (0,87 % для раскопа на Земляном городище и 1,75 % для раскопа на Варяжской улице) от общего количества керамики или около 10 % от числа верхних частей сосудов (6 % - для Земляного городища, 14% - для раскопа на Варяжской улице).

На раннем этапе существования Ладожского поселения (2-я половина VIH - 1-я половина IX в.) отдельные орнаментированные фрагменты встречаются крайне редко (в ЕЗ -

18 фрагментов, в Е2 - 2 фрагмента). Орнамент, в основном, фиксируется по краю венчика. В горизонтах Е1 и Д количество орнаментированной керамики увеличивается (52 фрагмента).

Среди 18 элементов орнамента выделены две группы: 1) группа простейших элементов (ногтевые насечки, пальцевые вдавления, отпечатки гребенчатого штампа и палочки, обмотанной веревочкой, глубокие вдавления, кольцевидные отпечатки, короткие насечки, нарезной орнамент, каннелюра), которые распространены очень широко и не могут служить источником для реконструкции этнокультурных процессов; 2) группа элементов (вдавления с плоским дном, мелкозубчатый, решетчатый, фигурный и двудольный штампы), связывающих керамику Ладоги с памятниками финно-угорского населения.

При анализе орнаментальных композиций выделяется группа простых композиций, имеющих широкие аналогии. Вместе с тем, можно с уверенностью говорить о другой группе, связанной с Белозерьем и Камско-Вычегодским краем. Одна орнаментальная композиция, возможно, связана со славянским миром.

Прослеживаемые по орнаментации посуды связи с памятниками финно-угорского населения приходятся на вторую половину - конец X в. Скорее всего, они говорят о каких-то контактах, определяемых развитием в это время торговых путей и географическим положением Ладоги, находящейся на их перекрестье.

В целом для лепной посуды характерны штампованные орнаменты, для гончарной -прочерченные. Однако, линейный и волнистый орнаменты встречаются и на лепной керамике, иногда сочетаясь с различными штампами, короткими насечками, вдавлениями с плоским дном. С другой стороны, на раннегончарной керамике наряду с линейным и волнистым орнаментами, присутствуют и всевозможные отпечатки штампов. Это обстоятельство, а также то, что раннегончарная ладожская керамика повторяет форму лепной (раздел 5), говорит о том, что появление гончарного круга не нарушило последовательного развития местного керамического производства, хотя и принесло некоторые новации. Вместе с появлением новой технологии изготовления посуды появляется новый прием орнаментации: орнамент располагается не зоной, а покрывает плечико и почти все тулово сосуда.

7. Импортная керамика. В коллекции ладожской керамики встречены едшшчные фрагменты сосудов, которые могут рассматриваться как привозные. Это фрагменты чернолощеной керамики, найденные как на Земляном городище, так и в раскопе на Варяжской улице, соотносимые с лощеными лепными мискообразными сосудами юго-восточной Эстонии 2-й половины I тыс. н.э.; сосуд с вертикальными рядами овальных

углублений по всему тулову (найден на Земляном городище), имеющий аналогии на памятниках Латвии I - начала II тыс. п.э.; фрагмент сосуда песочного цвета, украшенный горизонтальными и перекрестными полосками лощения (найден в раскопе на Варяжской улице), установить однозначно культурную принадлежность которого затруднительно.

В слоях первой четверти X в. на Варяжской улице встречены фрагменты ближневосточной керамики с росписью люсгром, относящиеся к самому раннему -месопотамскому (самаррскому) этапу производства такой посуды, датирующемуся К в. Вероятно, появление такой керамики в Ладоге могло быть связано с походами наемных варяжских дружин на юг Каспийского моря, что зафиксировано в письменных источниках (Ибн-Исфендийар) и возвращением их в Скандинавию по Волжскому пути. Время попадания люстровой керамики в культурный слой коррелирустся с одним из выделенных Г.С. Лебедевым периодов поступления монетного серебра в некрополь Бирки (907-913 гг.), связанным с очередной фазой движения викингов "на Восток, в Гарды".

Глава ГО. Керамический материал Ладоги как источник для реконструкции истории поселения и культурных процессов на Северо-Западе Руси.

Анализ технологии изготовления ладожской посуды позволяет с уверенностью говорить, чго древние ладожане представляли собой население, вобравшее в себя различные культурные традиции гончарства. Временные рамки этого процесса выходят за пределы рассматриваемой истории данного памятника. Особенности, которые удалось зафиксировать, а именно: использование практически одного рецепта формовочных масс, двух программ конструирования начинов (донной и донно-емкостной), одного способа конструирования полого тела, наличие различных приемов обработки поверхности сосудов с преобладанием простого заглаживания, - и, где это было возможно уловить, динамика изменения этих особенностей, лежат в русле процессов развития навыков гончарного ремесла, которые протекали в лесной зоне Восточной Европы в 1 тыс. н.э.

Из этнографии известно, что регулярные контакты между стабильными группами населения влияют, в первую очередь, не на технологические приемы изготовления керамики, а на традициошшй набор форм сосудов. Анализ керамических форм показывает, что типы, составляющие незначительный процент по отношению к осцовцой массе керамики (типы 2,4, б, 8 и 9) явно тяготеют к кругу балтеких и финских древностей. Горшки типа ФУ1 (или типа 3) в конце I тыс. н.э. распространены довольно широко, однако, выделенный круг аналогий не исключает связи этого типа керамики в Ладоге с сосудами, относящимися ко второй традиции сооружения смоленских длинных курганов.

Слабопрофилированные сосуды типа 5, видимо, можно связывать с керамикой псковских длинных курганов. Сосуды типа 1 при одинаковой профилировке верхних частей имеют разные пропорции (см. типолоппо целых форм). Динамика изменения сосудов типа 1 во времени позволяет представить следующую картину.

В горизонте ЕЗ-З встречены сосуды приземистые широкодонные (тип Ф1У) и банки с выделенной шейкой (тип ФУ, вид Б), имеющие аналогии как среди финских древностей, так и среди сосудов первой традиции в культуре смоленских длинных курганов, связанных с балтским компонентом (В.В.Енуков). В горизонте ЕЗ-З представлены также сосуды типов Ф1, Ф1П, ФУ1Г.

В горизонтах ЕЗ-2 и ЕЗ-1 также встречаются баночные сосуды (тип ФУ) как со слабо так и с четко выделенными шейкой и плечиком, приземистые с коническим туловом (тип ФШ), приземистые широкодонные (тип Ф1У), "стройных пропорций" (тип Ф1), мискообразные (тип ФУО).

В горизонте Е2 четко фиксируются сосуды типа ФП. Некоторые из них орнаментированы по венчику и плечику при помощи палочки, обмотанной веревочкой. Появление такого орнамента В.В. Внуков считает характерным признаком 2-й традиции, которая связывается им со славянским компонентом в культуре смоленских длинных курганов. С середины IX в. увеличивается количество баночных сосудов (типа 4А).

Начиная с горизонта Е1 появляются сосуды типа Ф1 ("стройных пропорций"), у которых высота превышает максимальное расширение. У некоторых сосудов Ф1 типа появляется изгиб на середине тулова, напоминающий характерные формы сосудов культуры смоленских длинных курганов (Слобода Глушица, Цурковка и др.). Такая керамика довольно широко представлена на памятниках культуры сопок (Новые Дубовики, Рюриково городище, Золотое Колено, Нестеровичи), датирующихся IX - X вв.

Сравнение керамического материала Земляного городища и раскопа на Варяжской улице показало, что принципиальных различий между ними нет. Отдельные отличия существуют на уровне тенденции и дать однозначный ответ об их характере пе предствляется возможным.

На сегодняшний день вопрос о происхождении реберчатой керамики нельзя считать решенным.

Традиционная точка зрения о единой основе реберчатой посуды Новгородской земли и славян междуречья нижней Вислы и Эльбы (В.В. Седов), видимо, нуждается в критическом анализе. Профилированная керамика в Повисленье изготовлена с помощью гончарного

круга, а лепная, предшествующая ей, представлена слабопрофилироваными сосудами "пражского типа" или S-образными горшками (Е. Cnotliwy, L. Leciejewícz, W. Losinski, F. Bialecka).

Наблюдается сходство отдельных форм керамики Ладожского поселения и памятников дьяковской культуры. На ряде дьяковских поселений встречены серии находок, датирующиеся не ранее VIII - IX вв. (Розенфельдт И.Г., Вишневский В.И.). К сожалению, выяснить стратиграфически относятся они к позднедьяковским слоям или к древнерусскому времени пока не представляется возможным. В культурном слое Ладожского поселения и окружающих его памятников встречена целая серия находок, датируемых не позднее VI -VII вв. (В.П. Петренко). Материалы, полученные в последние годы ИВ. Ислановой (памятники "удомельского типа") и Н.И. Платоновой (раскопки сопочной группы Заполье I в верховьях р. Луги) позволяют говорить о существовании "реберчатой" керамики на Северо-Западе как минимум с 3-й четверти I тыс. н.э. И.В. Исланова не исключает наличия ее прототипов в дьяковских древностях эпохи железа. Дальнейшие исследования и выявление памятников 3-й четверти I тыс. н.э., возможно, позволят связать часть типов керамики с автохтонным населением Поволховья.

Широкое распространение реберчатой керамики в последней четверти I тыс. н.э. требует большой осторожности при использовании ее в качестве этнического индикатора, особенно, если в распоряжении исследователя находятся только фрагменты сосудов. Имеющиеся на сегодняшний день объективные данные позволяют высказать серьезные возражения против однозначной интерпретации реберчатой керамики как славянской: прослеживаемая по материалам Ладожского поселения тенденция изменения пропорций такой посуды при одинаковой профилировке верхней части не дает оснований делать такие выводы.

Состав населения ранней Ладоги был сложным. В результате анализа ладожской керамики (технологические приемы, характер их изменения, набор форм посуды) можно сделать вывод, что в середине VIII в. (750-е гг.) население поселка в культурном отношении было тесно связано с территорией лесной зоны Восточной Европы. Судя по керамическим параллелям и находкам отдельных вещей, имеющих аналогии в культуре смоленских длшшых курганов, латгальских могильников и в культуре псковских длинных курганов, предположение о приходе сюда выходцев из Верхнего Поднепровья, юга Псковщины и севера Белоруссии можно считать вполне правдоподобным. Не отрицая присутствия скандинавов среди жителей Ладоги уже в 750-х гг., Необходимо подчеркнуть, что

керамический материал не дает оснований рассматривать только этот этнический и культурный компонент в качестве древнейшего в материальной культуре поселения.

Г.Ф. Корзухина впервые поставила вопрос об историческом рубеже, проходящем по границе горизонтов Е2 и Е1, она связывала его с появлешгем в Ладоге новых групп населения Как установлено исследованиями последних лет, примерно с середины ГХ в. в материалах Ладоги фиксируются изменения, которые следует рассматривать не как определяющие какой-то этап в развитии поселения, а, скорее, в их перспективе: после 40-х гг. IX в. на Земляном городище практически перестают встречаться украшения балтских типов, связанные с культурой смоленских длинных курганов, и вещи из оловянистых сплавов, имеющие аналогии на городищах Псковщины, в длинных курганах и памятниках юго-восточной Эстонии (А.Д. Мачинская); в это же время исчезает домостроительная традиция, связываемая С.Л. Кузьминым с культурой смоленских длинных курганов; появляется застройка на левом берегу р. Ладожки в районе Варяжской улицы (В.П. Петренко), что, видимо, можно объяснить увеличением численности населения; функционирует скандинавский могильник в урочище Плакун (В.А. Назаренко); между 863 и 870 гг. происходит тотальный пожар на Земляном городище (Е.А. Рябинип, Н.Б.Черных); начинается строительство каменной крепости, относимое А Н. Кирпичниковым к концу IX -началу X в.

Некоторые факты, фиксируемые в археологическом материале Ладоги, находят подтверждение на страницах летописи. Многими исследователями пожар 860-х гг. сопоставляется с летописными известиями об изгнании норманнов, о внутренних междоусобицах и "призвании варягов" (АН. Кирпичников, Е.А. Рябинин, Г.С. Лебедев, Е.Н. Носов),В 860-е гг. Ладога на некоторое время становится столицей Верхней Руси. Видимо, отсюда Олег начал свой поход 882 г. к Киеву, объединивший Северную и Южную Русь (А.Н. Кирпичников).

Керамический материал не дает оснований для выделения во второй половине IX в. какого-либо рубежа в истории Ладоги. Исследование керамики позволяет говорить о непрерывном развитии материальной культуры поселения в VHT-X вв. Анализ материала показал, как постепено с течением времени проявляются некоторые изменения i керамическом комплексе (изменяются пропорции сосудов, появляются "гибридные" формь; и новая категория посуды - сковородки).

Возможно, выявленные тенденции в развитии керамического комплекса следуй связывать с усилением роли славянского компонента в культуре Ладоги, что связано с

включением ее в орбиту деятельности формирующегося Древнерусского государства. По данным ДА. Мачинского, основанным на изучении письменных источников, массовое проникновение словен в Нижнее Поволховье начинается в 3-й четверти IX в. Именно к IX -X вв. относится подавляющее большинство га известпых в настоящее время памятников культуры сопок. Она распространяется на широкой территории, что, по мнению В .Я. Конецкого, связано с неоднократным притоком новых групп населения.

Заключение. В последней четверти I тыс. н.э. судя по тенденциям изменения ладожского керамического комплекса, происходит сложение раннегородской культуры на основе различных элементов, не все из которых на сегодняшний день можно четко определить. В условиях концентрации полиэтничного населения, находящегося в стадии формирования раннегородского общества, когда преодолевается племенная замкнутость, такой археологический источник, как керамика, уже несет не традиционую "этническую" информацию, а характеризует качественно новое явление - формирующуюся на основе мпогах слагаемых древнерусскую культуру.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

№ 1 - 6 - под фамилией Шитова

1. Раскопки в Старой Ладоге близ Варяжской улицы. // Археологические открыли 1973 г. М. 1974. с.27. (в соавторстве с Петренко В.П. и Нехаевым A.A.).

2. Раскопки в северной части Старой Ладоге. // Археологические открытия 1974 г. М. 1975. с. 33-34. (в соавторстве с Петренко В.П. и Нехаевым A.A.).

3. Работы Великолукского отряда. // Археологические открыли 1977 г. М. 1978. с. 1112. (в соавторстве сГорюновойВ.М.).

4. Разведки в Верхнем Полужье. // Археологические открытия 1978 г. М. 1979. с.29-30. (в соавторстве с Платоновой Н.И.).

5. Ближневосточная керамика IX в. из Старой Ладоги. // Советская археология. М. 1980. №2. с. 238-240.

6. Любшанское городище и средневековые поселения Северного Поволховья. // Средневековая Ладога. Новые археологические открытия и исследования. Л. 1985. с. 181181. (в соавторстве с Петренко В.П.).

7. Об изучении орнаментации ладожской керамики VIII-X вв. // Петербургские чтения -95. Материалы научной конференции 22-26 мая 1995 г. СПб. 1995. с. 284-288.

8. Керамика "ладожского типа" (замечания по поводу одного историографического мифа). // Ладога и Северная Русь. Чтения, посвященные памяти А. Мачинской. Старая Ладога, 21-22 декабря 1995 г. Материалы к чтениям. СПб. 1995. с. 19-22.

9. О возможности применения ЭВМ для выделения типов керамических сосудов. И Вычислительные, измерительные и управляющие системы. Труды СПбГТУ. № 462. СПб. 1996. с.69-76. (в соавторстве с Сениченковым Ю.Б.).

10. Еще раз о ближневосточной керамике из Старой Ладоги. // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти А. Мачинской. Старая Ладога. 20-22 декабря 1997 г. Материалы к чте)шям. СПб. 1997. с. 114-118.

11. Продолжение полевых исследований у д. Городище па Сяси. // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти А. Мачинской. Старая Ладога. 20-22 декабря 1997 г. Материалы к чтениям. СПб. 1997. с. 120-124. (в соавторстве с Богуславским О.И. и Щегловой O.A.).

I яонЛзИг!

111ЛФ

1ЛФ

LZ

£ >IOII/OHJ

II Ф I Ф

•Z яонЛзи^

г г о

II ф

г

О Г) Е

--«казЕ®

1Ф

4Z

> яонХэид

1) 6 8 lui L

1. 9 h III jJ £ 17 и m Z i

GL