автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Киев и киевское летописание в XIII веке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Киев и киевское летописание в XIII веке"

Днепропетровский Оряена Трудового Красного Знамени * Государственный Университет им. 300-летия Воссоединения Украины с Россией

На правах рукописи

СТАВИСКИЙ Вадим Иаяславович

КИЕВ И КИЕВСКОЕ ЛЕТОПИСАНИЕ В ХШ ВЕКЕ

Специальность 07.00.02 - ОТечеСТВеННЗЯ иСТСфЛЯ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Днепропетровский Ордена Трудового Красного Знамени * Государственный Университет им. 300-летия Воссоединения Украины с Россией

На правах рукописи

СТАВИСКИЙ Вадим Изяславович

КИЕВ И КИЕВСКОЕ ЛЕТОПИСАНИЕ В ХШ ВЕКЕ .

Специальность 07.00.02 -Отечественная ИСТОрИЯ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Работа выполнена в Секторе истории Киевской Руси Института истории Украгаш АН Украины

доктор исторических наук, заведующий Сектором истории Киевской Руси Института истории Украины АН Украины Котляр 1!.®.

доктор исторических наук, доцент Ыыцик D.A.

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии All Украины Ивакин Г.Ю.

Львовский институт оберетD3T! них паук АН Украины

Защита состоится " i-^^Jo^Ym года d часов

га заседании специализированного совета К.053.24.08 по прпсуа-депш учзной степэии кандидата историчзских наук в Днепропетровском государственной университете /320625, ГСП, Д?апропотровсв-Ю, проспект Гагарина, 72, ДлепропотровспиЛ государственный упивер-СПТ8Т, корп. S I, аудитория €04/.

С япосартацией ысяпо ознакомиться в научной бибвиотеяе гос-унпварситвтв.

__I

Автореферат разослан //Gt-Schj? IS9I г.

Ученый секретарь спадиавизированного совета, каштадат псторичаскнх наук, яоцгит

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Летописи - важнойший элемент древнерусской культуры. Они не только содержат основной фактический материал, но и представляют его интерпретацию, что позволяет нам судить как о политических симпатиях летописцев, так и об уровне осмысления ими происходивших событий. Крупнейшим центром летописания, представлявшего интересы всей Русской земли, был Киев. Установлено, непрерывная летописная работа продолжалась в городе с конца X - начала XI века вплоть до 1200 г. Дальше следы киевского летописания теряются, хотя, резюмируя выводы исследователей следует предполагать, что в ХЕ веке оно было продолжено.

A.А.Шахматовы!.! высказывалась идея о том, что в Х1У веке в Новгороде был использован южнорусский летописный свод, в котором к Повести временных лет была присоединена летопись южнорусская (собственно киевская или волынская), заканчивавшаяся "Сказанием о Калкской битве". Это предположение было подтверздено позднее исследованием Дж.Феннела, показавшим, что в основе рассказа Новгородской первой летописи лежит текст летописи Мстислава Романовича Киевского, отразившийся также в Лаврентьевской.

Согласно гипотезе М.Д.Приселкова источником новгородского летописания был киевский летописец, доводивший свое изложение до 1237 г. включительно (его последнее известие - прибытие митрополита Иосифа из Никеи в Киев), а источником сводчиков ХУ в. явилась южнорусская летопись, "которая была с лучшим текстом против всех тлеющихся пяти списков Ипатьевской", названная ученым Киевской.

B.Т.Пашуто обосновал существование Киевской летописи доводившей свое повествование до I238 г. включительно. Ученый считал ее естественным продолжением Киевской летописи Рюрика Ростиславича и предполагал, что ее непосредственным составителем был игумен киевского монастыря Спаса на Берестове, Петр. Особенностью исследования В.Т.Пашуто было стремление рассматривать киевское.летописание ХШ века не только как южнорусское, т.е. разновидность местного летописания, но как общерусское. К сожалению этот важный источниковедческий вывод ученого остался практически незамеченным исследователями. Кроме того, в исследовании В.Т.Пашуто была предпринята попытка на основе текстологического анализа вццелить конкретный материал киевского летописания. Однако, в процессе '

этого исследования был допущен ряд методических неточностей, которые поставили под сомнение его результаты.

Между тем, мысль М.Д.Приселкова-о том, что источником сводчиков ХУ в. была Киевская летопись, близкая Ипатьевской, была поддержана А.И.Генсьорским. Исследователь обратил внимание на то, что расхождение летописей, восходящих к Московскому своду 1479 г. с Ипатьевской касаются чьих-либо претензий на Галич. Очевидное выдвижение в них на первый план киевских князей позволило ученому предположить, что это была собственно Киевская летопись, доведенная до 1240 или 1246 г. ( до известия о гибели Михаила Черниговского) .

Дальнейшее исследование текста Московского летописного свода конца ХУ века Ю.А.Лимоновым позволило вьщелить целый комплекс егс южных известий за 1200 - 1240 гг. значительно отличающихся как от известий летописей, восходящих к своду 1448 г., так и тех, которые лежат в его основе, в том числе и от Ипатьевской. Большая часть известий Московского свода, отличающихся от Ипатьевской, касается Галича. Это дало основание исследователю предположить, что московский сводчик использовал южнорусский источник ХУ в. не галицкого происхождения и не прошедший галицкой редакции, заканчивавшийся началом 40-х гг., который определяется им как Киевская летопись с черниговскими и смоленскими дополнениями за 20 - 40-е гг. ХШ в. Однако отсутствие сплошного текстологического сравнения выделенных известий Московского свода с Ипатьевской не позволило с уверенностью говорить о том, что они восходят к общему южнорусскому источнику, а лишь, что одним из источников Московского свода была "южнорусская летопись", иногда совпадающая с Ипатьевской.

Этот пробел в какой-то степени был компенсирован исследованием С.К.Черепанова, показавшим, что галицкий летописец редакти-. ровал южнорусский источник, составленный не ранее 1239 г. и использованный независимо от него московскими сводчиками в 1448 и 1479 гг. По мнению исследователя это была летопись, содержавшая цельное описание нашествия Батыя на русские земли, т.о. имевшая общерусский характер. По мнению Я.С.Лурье, отдельные известия свода 1448 г. за ХШ век действительно восходят к какому-то южнорусскому или западнорусское источнику, нз совпадавшему с Ипатьевской. Однако, тот факт, что московские сводчики ХУ в. в случаях разногласия с та! Ипатьевской, отдавали предпочтение первому,

позволяет достаточно определенно предполагать его киевское происхождение - памятники, созданные в Киеве, пользовались в это время особым пиитетом.

Итак, в предшествующих работах по древнерусскому летописанию не были определены ни характер, ни этапы развития киевского летописания Х111 в., не выяснена степень его использования в галицко-волынском летописании ХШ в. ив общерусском летописании ХУ в., хотя сам факт его существования уже не вызывает сомнений. Трудно представить что юннорусская летописная традиция ХШ века, отличная от галицко-волынской, была связана не с Киевом. Эта проблема является объектом настояаего исследования.

Летопись писанная в Киеве в ХШ веке до наших дней не дошла. Однако, историко-текстологический анализ поздних летописных компиляций позволяет выделять материал владимирского, ростовского, новгородского, смоленского, галицко-волынского, черниговского летописания ХП - ХШ веков из более поздних летописных сводов. Полагаем, что аналогичная работа может и должна быть проведена с целью вычленения материала киевского летописания ХШ века, определения степени его использования в современном ецу местном и позднейшем общерусском летописании. Необходимость проведения такого исследоватая обусловливается тем, что в настоящее время, когда почти нельзя ожидать открытия новых первоисточников древнерусской • эпохи, роль основного орудия в углублении изучения древнерусской истории выпала на долю источниковедческих изысканий. Решение с их помощью проблемы вычленения киевского летописания ХШ в. несомненно расширит и уточнит представления о духовной культуре Киева, его роли в восточноевропейском культурном процессе, позволит решить спорные вопросы генеалогии древнерусского летописания.

Сопоставление между собой летописных памятников Х1У - ХУГ вв. и, в частности, древнейших из них ЛаврентьевскоЯ летописи, восходящей к великокняжескому своду качала Х1У в., с летописным сводом южной редакции конца ХШ - начала Х1У вв., древнейшим списком которого является Ипатьевский, обнаруживает совпадения в содержании между некоторыми их известиями за ХП - ХШ во. До начала ХШ в. это явление удовлетворительно объясняется влиянием южнорусского (киевского?)свода или ряда южнорусских сводов на владимирские своды конца ХП - начала ХИ1 в. и владимирского свода ХШ в. на южнорусское летописание. Что же касается совпадения ряда известий за XII! век, что это явление объясняется исследователями различно.

что отражает различия в методах исследования летописных текстов и практически не учитывает возможности киевского летописания.

Древнерусское летописание началось в Киеве, было связано с созданием единого Древнерусского государства и потому с самого начала развивалось в виде общерусских сводов, не замыкавшихся на описании событий, происходивших в Киеве или Шной Руси, а ставив-тих своей задачей дать представление об истории Русской земли в целом. А.А.Шахматов установил, что "связь между объединением РУси и появлением общерусских по содержанию своецу летописных сводов не подлежит сомнению". Вывод, сделанный ученым на основании анализа летописного материала за XI - ХУ вв., позволяет предполагать, что тенденция политической консолидации русских земель с центром в Киеве и в ХШ веке должна была сопровождаться здесь общерусской по своему характеру летописной работой.

Руководствуясь принципом историзма, позволяющим видеть в летописном тексте проявление как узких политических устремлений, так и более широких общественных интересов, следует признать, что крупная литературная работа по составлению общерусского летописного памятника в ХШ веке могла производиться только в Киеве, который в конце ХП - начало ХШ вв. успешно пытался играть роль общерусского культурного центра, и где даже после 1240 г. существовала крупнейшая на Руси библиотека и высококвалифицированные книжники. Исходя из этого положения, которое пока еще не доказано, диссертант считает, что развитие этого положения будет вести к \ его доказательству.

Все это и определило цель и задачи данной работы. Выяснение роли'Киева в сохранении традиций древнерусского летописания и их влияния на возобновление общерусской летописной работы в Х1У - ХУ вв. является целью диссертации.

Исходя из общей цели диссертационного исследования, автор в процессе изучения теш ставит следующие задачи:

- исследовать в составе летописей Х1У - ХУЛ вв. комплекс известий за ХШ век, который может быть отнесен к киевское летописанию;

- произвести источниковедческий анализ наиболее важных известий о Киеве;

- раскрыть идейное содержание к характерные художественные принципы киевского летописания, определить степень их воздействия на общерусский литературный процесс;

- определить втопы киевского летописания в ХШ в.;

- наметить пути исследования киевского летописания Х1У в.

Хронологические рамки работы обусловлены важными событиями в истории древнерусского летописания - от создания в 1198 г. последнего реально существовавшего Киевского княжеского свода до начала Х1У века, когда на юго-западе и северо-востоке Р^си возрождается общерусское летописание. При этом главное внимание уделено периоду нашествия Еатыя (вторая половина 30-х - первая половина 40-х гг), воздействие которого на развитие древнерусского литературного процесса имело многообразные последствия.

Методологической основой диссертации является, прежде всего, принцип относительной самостоятельности духовной жизни общества, т.е. развития ее на основе собственных закономерностей, а не только по законам общественного развития, а также принцип объективного отражения в источнике исторических условий, в которых он был создан, философских, политических, классовых позиций его создателя или редактора, т.е. всей совокупности окружающей его жизни. В диссертации применен метод формально-текстологического анализа летописных текстов и комплексного сравнительно-исторического изучения литературных памятников.

Источники. В процессе написания диссертации автор использовал широкий круг отечественных и зарубежных нарративных источников.

Важнейшее место среди источников занимают древнерусские, русские, белорусско-литовские и украинские летописи ХШ - ХУП вв. Установление достоверности летописных,известий произведено с помощью иностранных исторических хроник - "История монголов" Плано Карпини, "Хроники" Матвея Парижского и Салимбенэ, анонимная монгольская хроника "Сокровенное сказание", "Сборник летописей" Ра-шид-ад-дина, "История Польши" Яна Длугоша. Для характеристики ' идейного, философского содержания киевского летописания привлекались хорошо известные памятники древнерусской литературы: "Слово о полку Игореве", "Слово о погибели Русской земли", "Слова" Сера-пиона, "Сказание о битве на Калке", "Житие Михаила Черниговского", "Повесть о житии Александра Невского", "Задонщина", "Сказание о Мамаевом побоище", а также памятники византийской литературы, известные в Древней Р'уси. ,

Научная новизна. Получено подтверждение принципиально важного предположения исследователей о том, что после 1200 г. летописание в 4Сиеве не прекратилось, а продолжалось, причем, но только в

границах первой четверти ХШ в. /Дж.Феннелл/. Была подтверждена и уточнена гипотеза М.Д.Приселкова, В.Т.Пашуто, А.И.Генсьорского, В.А.Лимоновя и С.К.Черепанова о существовании Киевской летописи конца 30-х гг. ХШ в. Путем сопоставления комплекса летописных и нелетописных известий и анализа исторической ситуации уточнена дата ее создания. Обосновано предположение о том, что инициатором ее создания являлся Михаил Всеволодич Черниговский.

Принципиально важным для понимания уровня развития духовной культуры Киева этого периода является вывод об общерусском характере киевского летописания, ярким примером чего стала выделенная на основе анализа реда наиболее важных памятников 30 - 40-х гг. ХШ в. уникальная историософская концепция осмысления монголо-татарского завоевания. Ее отражение в "Истории монголов" Плано Карпини и памятниках Куликовского цикла позволяет говорить о том, что воздействие киевского летописания отнюдь не ограничивалось рамками Восточной Европы ХШ века.

Впервые предложена и обоснована гипотеза о создании в 40-х гг. ХШ в. при киевской митрополичьей кафедре общерусского свода. Характерной его особенностью было использование информации, связанной с двором монгольских ханов, что свидетельствует об установлении достаточно прочных контактов между киевскими митрополитами и Ордой уже на раннем этапе формирования ордынского ига. Важность вывода о существовании общерусского митрополичьего свода 40-х гг. ХШ в. заключается в том, что он не только является прообразом общерусских летописных сводов ХУ в., вышедших из митрополичьего летописания, но принимает на себя роль Полихрона качала Х1У в., отвергнутого исследователями, в генеалогии древнерусского летописания.

Благодаря текстологическим изысканиям установлено, что киевское летописание продолжалось и во второй половине ХШ в., очевидно, также при митрополичьей кафедре, сохраняя свое общерусское содержание. Важен вывод о том, что с переездом митрополичьего двора из Киева во Владимир, а затем в Москву летописная работа в Киеве но прекратилась, что свидетельствует об устойчивости традиций духовной культуры.

Исследование показало, что материал киевского летописания ХШ века активно использовался как в современном местном га-лицко-волынском, новгородском, ростовском летописании, так и в более поздних летописных сводах. Особый интерес представляет факт

непосредственного включения Киевской летописи ХИ1 века в Псковский летописный свод середины ХУ в., Московский летописный свод 70-х гг. ХУ в. и ГУстинскую летопись ХУ1 в. Этот вывод имеет важнейшее методологическое значение, так как расширяет источниковедческую базу исследования древнерусского летописания.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при написании обобщающих исследований по древнерусской истории, истории литературы, философии, а также в конкретных исследованиях по истории древнерусского летописания.

Апробация исследования. Основное содержание работы отражено в публикациях автора и его выступлениях на городской конференции молодых ученых, посвященной 60-летию образования СССР (Киев, 1962 г.), Ш теоретическом семинаре "Методологические проблемы исследования истории отечественной философской мысли XI - ХУП вв." (Львов, 1964 г.), конференции молодых специалистов "Литература и общество" (Ленинград, 1968 г.), юбилейньпс Чтениях, посвященных 70-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР В.Т.Папуто (Москва, 1988 г.), Чтениях памяти члена-корреспонцента АН СССР В.Т.Пашуто (Москва, 1990 г.), УП теоретическом семинаре "Киево-Печерская Лавра и ее место в истории отечественной духовной культуры XI - ХУЛ вв." (Киев, 1990 г.), совместном заседании Отдела истории древнейших государств на территории СССР и Отдела источниковедения отечественной истории' дооктябрьского периода Института истории СССР АН СССР (Москва, 1991 г.,).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух .глав, заключения и приложения.

Во введении обоснована тема, определены цель и задачи исследования, ввделены хронологические рамки, охарактеризованы методологическая основа и метод исследования.- Здесь же содержится обзор историографии проблемы, охарактеризованы источники.

В первой главе диссертации "Киевское летописание и период Батыева нашествия /конец 30-х гг. ХИ века/ "исследуется проблема-происховдения южнорусского материала с 1200 по Г240 гг. в местном и общерусском летописании ХШ - ХУП вв.

Для решения этого вопроса автором был произведен сплошной • текстологический анализ за 1200 - 1240 гг. Ипатьевской, Новгородской первой по Синодальному списку» Лаврентьевской, Троицкой, Софийской I к Новгородской 1У, Ермолинской и Суздальской по Москов-

- О -

ско-Академическсму списку летописей, Московского свода конца ХУ в. и Тверского сборника ХУ1 в. Кроме того был привлечен дополнительный источник, содержащий оригинальную информацию о Ккной Руси за "ХШ - Х1У вв.,- - ГУстинская летопись. В ней В.С.Иконников выделил комплекс известий, не возводимых ш к одному.из известных летописных или исторических памятников. Рассмотрение той части из .них, которые, относятся к исследуемому периоду, показало, что они составляют комплекс известий, аналогичный тему, который был выделен Ю.А.Лимоновым в Московском летописном своде / не совпадающих с Галицко-Волынской летописью/.

Сравнительно-текстологическое исследование этих известий /под 1206, 1210, I2II,.1213, 1216, 1218, 1226, 1228, 1233, 1235 и 1.236 гг./ свидетельствует о том, что за исключением двух случаев /известия под 1221 и 1228 гг./ они не совпадают с известиями Московского свода и Ермолинской, т.е. не восходят к их протографу, равно как и к протографу Софийской I и Новгородской 1У летописей, а имеют общий южнорусский источник с Галицко-Волынской летописью, который пройдя ростовскую редакцию до 1285 г., был использован в новгородском летописании и при составлении сводов 1305 г. и начала.70-х гг. ХУ в.

Количественный анализ всех южнорусских известий за 1200 -1240 гг. по летописям, отразившим в той или иной степени этот источник, совершенно определенно свидетельствует, что черниговским Ольговичам в ней уделялось' внимания не меньше, чем смоленским Ростиславичам. При этом из всего массива его известий- лишь четыре могут быть отнесены к местному смоленскому и черниговскому источникам. Это свидетельствует о его общерусском характере, а значит,' - в пользу егв киевского происхождения.

, Сравнительный анализ ввделенных известий Г^стинской летописи, соответствующих известий Галицко-Волынской летописи и Московского летописного свода с текстом "Истории Польши" Яна Длугоша позволил уточнить ряд взаимных противоречий сведений указашгых летописных источников; показал, что анализируемые известил Г^стин-ской не восходят к тексту ."Истории Польши", а имеют общий с ней источник общерусского характера. Обрыв этого источника Яна Длугоша на известии о завоевании монголо-татарами Черниговщины осенью 1239 г..исправление этого известия сводчиками 1448 г. и начала 70-х гг. ХУ в.,.наличие в Галицко-Волынской летописи дублировки известия о бегстве осенью 1239 'V, из Киева князя Михаила Всеволо-

•дича и "генеалогии" монгольских ханов, якобы принимавших участие в осаде и штурме Киева осенью 1240 г., отражающей в действительности реалии 1236 - 1235 гг., подтверждают вывод о южнорусском происхождении их источника и свидетельствуют о том, что он был составлен не ранее осени 1239 г. и не позднее осени 1240 г.

Этот источник редактировался придворным летописцем Даниила Галицкого в направлении сглаживания истории конфликтов, происходивших в 1200 - 1240 гг. между волынскими князьями, с одной стороны, и смоленскими и черниговскими - с другой, и, в основном, сводившихся к борьбе за Галич. В конце 30-х гг. главными соперниками волынских Романовичей были черниговские князья, старейший из которых Михаил Всеволодич в 1235 - 1238 и 1241 - 1243 гг. контролировал Галич, а в 1239 г. занимал киевский стол. С его именем диссертант связывает составление летописи, характеризовавшейся антиволынской направленностью. Последнее ее известие о бегстве князя Михаила в Венгрию из Киева свидетельствует о том, что . это была Киевская летопись.

Анализ летописных и нелетописных памятников, созданных' в ■ 40-х - 50-х гг. ХШ в., и прямо или косвенно связанных с киевской литературной традицией, позволил ввделить их общую историософскую концепцию осмысления монголо-татарского завоевания.

Рассматривая нашествие кочевых орд в русле христианского провиденциализма в качестве этапа в приближении конца света,эта концепция, опираясь на "Откровение Мэфодия Патарского", отмеряла ему конкретный срок - 60 лет. Начало этого этапа отнесено к 1211 г., т.е. началу завоевания Китая. Соответственно завершение его относилось к 1269/1270 гг. или 6777/6778 гг. от сотворения мира, т.е. "седморичным" годам "Откровения". Завоевание Руси, согласно этой концепции, началось в 1219 г. с похода Чингизхана в Среднюю Азию (завоевание Ургенча) и завершилось битвой на Калке, что нашло свое отражение и в хронологии памятников Куликовского цикла. Ее устойчивость и взаимодополняемость в произведениях, не связанных текстуально друг с другом /Галицко-Волынскзя летопись, "Слова" Серапиона, "История монголов" Плано Карпини, речь киевского игумена Петра на Лионском соборе/, позволяет говорить о том, что они пользовались общим источником,, созданным до 1245 г. Авторы всех перечисленных произведений в той

или иной степени были связаны с Киевом или киевской митрополичьей кафедрой. Это позволило предположить,'что таковьи источником

была Киевская летопись ХШ века, характерной чертой которой было настроение апокалиптического смирения, опирающееся на "Откровение" Мефодия.

На основе историософской концепции Киевской летописи автору удалось уточнить датировку одного из "Слов" киево-печерского архимандрита Серапиона. Ранее датируемое второй половиной 60-х -■первой половиной 70-х гг. ХШ в., оно было создано в 1249 - 1250 гг., возможно, по поводу вступления Серапиона в сан.

Исследование киевского летописания периода нашествия орд Батыя свидетельствует о сохранении им общерусского'содержания, что обусловило его решающее влияние на быстрое восстановление и последующее развитие восточно-европейского литературного процесса середины ХШ - ХУ вв. и имеет важное методологическое значение для его дальнейшего исследования.

Во второй главе диссертации "Киевское летописание в условиях золоордынского ига" продолжается исследование киевского летописания и его влияния на духовную кизнь Восточной Европы в новых политических условиях.

Сравнительный анализ известий за 40-е гг. ХШ века Галицко-Волынской летописи, московских сводов ХУ в., "Истории монголов" Плано Карпини, созданной летом 1247 г. по приезде легата в Киев, и "Жития Михаила ^Черниговского" в редакции конца .ХШ - начала Х1У в. показал,- что ¡в их основе лежит общий источник, созданный не ранее сентября 1246 г. и не позже августа 1247 г. Происхождение отнесенных к нецу известий ("генеалогия" монгольских ханов, описания гибели Михаила Черниговского и Ярослава Суздальского,известие о переписи в Вкной и др.) не может быть связано ни с одной из ветвей'местного-летописания. Его уникальная информированность и общерусский характер позволяют связать его происхождение с канцелярией киевского митрополита Кирилла и рассматривать его в качестве продолжения Киевской летописи 1239 г., вместе с которой он стал известен Плано Карпини, холмскому сводчику и московским сводчикам "ХУ в. •

Конкретные цути включения этого источника в общерусский летописный процесс, свидетельствующие о том, что это, действительно было продолжение Киевской летописи 1239 г., прослежены автором на примере прои.схоедения двух ' летописных дат осады и штурма Киева осенью 1240 г. йх исследование' показало достоверность пространной даты, сообщаемой поздними западнорусскими летописями, восходящими

' к псковскому летописанию середины ХУ п., летописный источник которого, включавший целый ряд уникальных южнорусских известий, заканчивался изложением событий 1246 г. и был, очевидно, связан с митрополичьим летописанием, с которым он попал в Новгород и Ростов. Трансформация первоначального известия "ггриидоиа татарове к Киеву, сентября 5, и стояша 10 недель и 4 дни, и едва взята его ноября 19, в понедельник" в распространенное "и Киев взяша месяца декабря в б день" произошла в ростово-влаДимкрском летописании второй половины ХШ - начала Х1У вв.

Характерной особенностью положения Киева на протяжении XI -Х1У вв., не зависевшей от его реального политического, экономического, правового статуса, являлась его постоянная связь с идеей общерусского единства, в какой бы форме она не развивалась. Это наложило свой отпечаток и на киевскую литературную традицию, пронизанную болью за русскую землю, раздираемую противоречивыми интересами. Анализ произведений южнорусского происхождения, созданных со второй трети ХШ в. ("Сказание о битве на Калке", "Слово о погибели Русской земли", "Слова" Серапиона, жизнеописания Даниила Галицкого и Александра Невского), свидетельствует о том, что после сокрушительного поражения коалиции южнорусских князей в битве на Калке в киевской литературе доминирует идея общерусского единства на принципах единовластия, осуждается порядок федеративного устройства Русской земли, воспетый в "Слове, о полку Иго-реве". Эти представления и сложившиеся на их основе художественный образы легли в основу памятников Куликовского цикла, определили общественно-политический идеал периода активизации национально-освободительного движения на территории Восточной Европы.

С 30-х гг. ХШ века общерусский политический статус князя все в большей степени связывается с обладанием Киевом, а не наоборот. Монголо-татарское завоевание укрепило эту тенденции. Опираясь на общественное признание ас .князьями и стремясь закрепить свою власть на всех русских землях, Батый и его наследники на золотоордынском столо активно поддерживали общерусское она--чение обладания Киевом. При помощи передачи прав -га Киев тему или иному князю Орда обостряла мелдукняжеские отношения, влияла на позицию русской церкви. Тем самым было подготовлено резитель-. ное преобладаше идеи о необходимости сильного-единовластного правления как цели процесса политической консолидации русских земель, становившегося все более интенсивным по мере ослабления

- и -

ига. В обосновании этой идеи московские книжники конца Х1У - ХУ вв. активно использовали киевскую литературную традицию ХШ века.

Отмеченная устойчивость образов и представлений, характерная для киевской литературной традиции на протяжении более чем 150 лет,свидетельствует о непрекращавшемся воздействии духовной культуры Киева на восточноевропейский культурный процесс и, в част-• ности, нл одного из крупнейших идеологов этого периода митрополита Киприана, многие годы прожившего в Киеве. Сравнительный анализ митрополичьего летописания конца Х1У - начала ХУ в. на материале Троицкой и Суздальской летописей, восходящих к "Летописцу великому русскому" начала 90-х гг. Х1У в., и текста Гус-тинской показал, что к' этому же памятнику восходят и общерусские известия Г^стинской летописи. Наличие в ней большого комплекса оригинальных и уникальных общерусских известий за вторую половицу ХШ - Х1У вв. большая часть которых связана с Киевом, позволяет предполагать, что в основе "Летописца" 1390/92 гг. лежал летописный киевский источник.

Он завершался, очевидно, известием о гибели в Киеве митрополита Дионисия, возвращавшегося с псетяьчсния в 1335 г. Он содержал I.) ряд уникальных известий о передаче Киева золотоордын-скими ханами Ярославу Всетюлодичу, Александру Ярославичу, Ярославу Ярославичу й Ивану Калите; 2) комплекс церковных известий; 3) известий об утверждении в Киеве литовских князей под 1304, 1361 и 1352 гг.; 4) ряд более полных известий, относящихся к истории взаимоотношений князей с- Ордой. Это позволяет характеризовать его как общерусский источник, связанный с традиционной митрополичьей кафедрой - Киевом.

В заключении подводятся итоги исследования. Основные выводы 'сводятся к тому, что и после 1200 г. в Киеве продолжалось летописание. Этапами в его истории стали 1239, 1247 и 1385 гг. Исследование показало непрерывность и' общерусское звучание киевской летописнор традиции в ХШ - Х1У вв. Дальнейшее развитие в ней идеи политического единства русских земель способствовало активизации освободительного движения'в Восточной Европе, укреплению культурной общности населявших ее народов, определило постоянное использование материала киевского летописания в общерусском и местном летописании Хй - ХУ вв.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. К анализу "Повести о разорении Батыем Киева" в Галицко-Волынской летописи // Актуальные вопросы исторической науки. К., 1964. С. 14 - 15.

2. Об источниках философско-исторической концепции "Слова о полку Игореве" // Млософська думка. 1966. № I. С. 69 - 74. /укр.яз./.

3. К анализу известий о Fycn в "Истории монгалов" Плано Кар-пини в свете ее археографической традиции // Дневнейшие государства на территории СССР. Материалы исследования. 1966. М., 1968. С. 191 - 210.

4. Известия о Р/си из "Истории монголов " Плано Карпини // Укра1нський 1сторичний журнал. 1968. $ 6. С. 32 - 40 /укр.яз./.

5. Политические симпатии Бояна и некоторые особелности.поэтического стиля Древней Руси в ХП - Х1У вв*// Anzeiger fur Sla-vißche Philologie. Band XIX. Gras-Aufftria,_I989. S. 127 133.

6. Киевская летопись конца 30-х гг. XI3 века. Некоторые' аб-пекты историософского содержания //Anzeiger fur Glnvishe Philologie. Band XIX. Graz-Austria, 1989. S. 135-139.

7. К вопросу о Киевской летописи конца 30-х гг. ХШ йека // Восточная Европа в древности и средневековье. Проблемы источниковедения. M., 1990. С. 126 - 130.

0. Мировоззрение автора "Слова о полку Игореве" и культура его времени // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 43. Л., 1990. С. 131 - 138.

9. О двух датах штурма Киева в 1240 г. по русским летописаниям // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 4Э. Л., 1990. С. 282 - 290.

10. К вопросу об общерусском летописании 40-х годов ХШ в. // УкраТнський 1сторичний журнал! 1991. $ 8. C.I4I-I47 /укр.яз./.

• СТАВИСКИЙ ВАДИМ ИЗЯСЛАВОВИЧ КИЕВ И КИЕВСКОЕ ЛЕТОПИСАНИЕ В ХШ ВЕКЕ

07.00.02 - отечественная исторЕЯ

АВТОРЕФЕРАТ

Подп. к печ." 16.10.91. Формат 60x84/16.Бум.офс.печ.

Усл.печ.д.О,93. Усл.кр.-отт.1,05. Уч.-изд.л. 1,0.Тира» 120 ею.

Заказ 2Q9. Бесплатно.

Участок ротапринтной печати. ОНТИ ИПП АН Украины 252014 Киев 14, ул.Тимирязевская,2.