автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: "Киргизская землица" в представлениях русских современников XVII века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Чаптыкова, Наталья Николаевна

Введение.

Обзор источников. Историография вопроса.

Глава I. «Киргизская землица» в первой трети XVII в.

1.1.Очерк ранней истории енисейских киргизов.

1.2.0своение «Киргизской землицы» в н. XVII в.: становление русско-киргизских отношений

1.3.Внешнее положение «Киргизской землицы»

Посольство В. Тюменца, П. Саванского

1 АВлияние ясачной политики на развитие русско-киргизских отношений

Глава II. Борьба за ясачное население «Киргизской землицы».

2.1. Россия и монголы. а) Посольство Я.Тухачевского к Алтын-хану. б) Посольство С. Греченина и А. Самсонова, В. Старкова. в) «Нашествие» Алтын-хана.

2.2. Енисейские киргизы и джунгары.

Глава III. Падение «Киргизской землицы».

3.1. Внешнее положение «Киргизской землицы».

3.2. «Угон» енисейских киргизов в Джунгарию в 1703 г.

3.3. Итоги развития «Киргизской землицы».

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Чаптыкова, Наталья Николаевна

История малых народов России имеет серьезное научное значение и актуальность. Освоение Сибири русскими в конце XVI—XVII вв. открывало новую эпоху в жизни малочисленных народов Сибири. История национальных окраин есть часть общероссийской истории периода территориального расширения России на Восток. Ее разработка важна с точки зрения формирования национальной политики Московского государства. Особый интерес представляет тема закрепления русской государственной власти на присоединенных сибирских землях. Отдаленность сибирских владений создавала большие сложности в управлении присоединенными территориями.

В Южной Сибири в XVII в. русское государство проявило гибкость в деле государственного управления. Малочисленность гарнизонов городов и острогов Томского разряда мешала прочно закрепиться русским на вновь присоединенной территории в бассейне рек — Енисей, Чулым, Июс, Мрассу, Кондома. Эти земли в русских исторических документах XVII в. известны под названием «Киргизская землица» — по имени правящего племени енисейских киргизов.

Продвижение отрядов русских служилых людей на юг из Томска, позднее из Красноярска и Кузнецка, было приостановлено сопротивлением племен вплоть до начала XVIII в. Организаторами этого сопротивления выступили енисейские киргизы. Столетняя война, периодически сменявшаяся мирными переговорами, породила ценный пласт источников делопроизводственного происхождения, создав вместе с тем возможность для изучения истории Киргизской землицы.

С основанием Томска в 1604 г. началось освоение Южной Сибири. Малочисленным отрядам русских служилых людей оно давалось ценой огромных усилий. Русские отряды, продвигавшиеся на юг Сибири, столкнулись с одним из наиболее развитых в социальном отношении племенных объединений. Енисейские киргизы известны с более древних времен.

В эпоху средневековья на территории Южной Сибири существовало государство Кыргызский каганат (VI—XIII вв.). Этническое ядро каганата составляли отюреченные племена и древняя немногочисленная группа «гяньгуней» — кыргызов. В отношении каганата исследователи отмечают высокий уровень хозяйственного и культурного развития: наличие городской культуры, распространение рунической письменности.

По мнению некоторых исследователей, завоевание монголов в начале XIII в. подорвало закономерное и поступательное развитие исторического процесса племен, населявших Саяно- Алтайское нагорье. Монголы разрушили самобытную государственную организацию кыргызов и прервали процесс консолидации отдельных племен в единую народность1. Государство енисейских киргизов просуществовало до XVII столетия лишь в виде обломков, хотя и удержало в своем внутреннем строе некоторые черты прежней культуры. В состоянии раздробленности и слабости оно предстало перед русскими людьми в начале XVII в.

Освоение Южной Сибири началось в сложный период для Русского государства. «Смутное» время междуцарствия лишило центральную власть в первые десятилетия XVII в. возможности непосредственного руководства ходом освоения новых территорий и породило распри среди сибирских воевод. Малочисленность гарнизонов городов и острогов Томского разряда явилась самым слабым звеном в организации предприятий по «прииску» новых земель. Это же обстоятельство вынудило воевод вести переговоры с киргизскими князцами: искать мирные пути урегулирования споров и противоречий.

История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. М., 1993. С. 130.

Русская власть, перенесшая аппарат воеводского управления в Сибирь, была плохо организована, а также материально не подготовлена к освоению Южной Сибири. Воеводы сталкивались с множеством сложных проблем, решение которых во многом зависело от их личной смелости и инициативы. Центральная власть во имя спасения сибирских владений пошла на децентрализацию местного управления. Так в 1629 г. Томск — главный опорный пункт колонизации в Южной Сибири — получил право самостоятельного управления. Томские воеводы стали «большими воеводами» в городах и острогах Томского разряда, выйдя из подчинения стольного Тобольска. В указах царя и грамотах Сибирского приказа все чаще появляются приписки действовать «смотря по тамошнему делу».

Сама «окраинная вотчина» являлась ареной глубоких противоречий, социальных и этнических. В 1634 г. в Томске взбунтовалась ссыльные — «литва» и «черкасы». В конце века в течение трех лет бунтом был охвачен Красноярск (1695—1698 гг.). С интервалом в десятилетие повторились эпидемии оспы в первой трети XVII в. в Томске. Денежное и хлебное жалованье служилым людям приходило с большим опозданием, а «в иных годах не бывало». Исследователи справедливо замечают, что в Москве не располагали более или менее точными сведениями о численности военных сил в Сибири . Относительное равенство сил объясняет противостояние между русскими и киргизами, тянувшееся весь XVII в.

Наличие обширных и разнообразных по составу и происхождению источников создало предпосылки для изучения социальной и политической истории Киргизской землицы. Нам представляется, что ее реконструкцию, как единого социального организма вряд ли можно считать завершенной. К настоящему времени не существует исследований по общинной организации

2Газенвинкель К.Б. Книги разрядные в официальных списках как материал для истории Сибири в XVII в. Казань, 1892. С. 13—14.

Киргизской землицы. Исследованию социальных аспектов должно предшествовать детальное изучение политической истории: выяснение обстоятельств развития и гибели союзно-племенного объединения Киргизской землицы в XVII в. Назрела необходимость в переосмыслении многих фактов политической истории: в частности, характера отношений киргизов с монголами.

Что представляла собой Киргизская землица в социальном и политическом отношениях? Исследователи расходятся во мнениях в ответах на этот вопрос. Оценки общественного строя енисейских киргизов противоречивы: они варьируют от разложения родоплеменных отношений предклассового скотоводческого общества до феодальной раздробленности. Причина такого разнообразия мнений кроется, в различной трактовке используемых русских источников XVII в.

Сведения о киргизах и их «землице», запечатленные русскими служилыми людьми, сборщиками ясака, посланниками преломлялись через призму сознания пришельца, давно ушедшего от родовых уз. В терминах своих иерархических представлений они оставили сведения. Так, источники фиксируют наличие князей, лучших улусных людей, холопов. Менталитет русских людей существенно влиял на восприятие и трактовку наблюдаемых событий и явлений, необычных с точки зрения привычных и понятных им социальных отношений. В этой связи возникает необходимость в исследовании этих представлений: обстоятельств и времени их формирования. Непременным условием изучения представлений русских современников о Киргизской землице является анализ геополитической ситуации в регионе: положение всех государств, участвовавших в борьбе за ясачное население. Развитие Киргизской землицы всецело зависело от политики государств, граничивших с ней.

К числу далеких от окончательного решения проблем следует отнести вопрос о характере отношений у племен, входивших в состав Киргизской землицы. Задача отождествления различных слоев населения Киргизской землицы с их обозначением в русских исторических документах не из легких, но вместе с тем это единственный способ приблизиться к реконструкции общественных отношений.

Хронологические рамки исследования охватывают период от начала освоения киргизских земель в начале XVII в до падения власти киргизов и времени окончательного утверждения русской власти в первой четверти XVIII в. Географические рамки исследования совпадают с территорией Красноярского и восточной части Томского уездов.

При существующем состоянии изученности истории енисейских киргизов в XVII в., нам представляется наиболее продуктивным проследить историю Киргизской землицы через призму формирования представлений русских современников, начав со становления русско-киргизских отношений в первой части диссертации. Анализ событий первой трети XVII в. показывает, что именно на этом хронологическом отрезке завязался основной узел противоречий.

Мы подвергаем критике установившееся мнение о том, что первоначальные контакты енисейских киргизов с русскими людьми привели к противостоянию, в чем усматривается упрощенный взгляд на события. Документы показывают, что к возникновению конфликта между русскими и енисейскими киргизами привело ужесточение порядка и сбора ясачных платежей. Вследствие этого первоначальное расположение к русским племен, обложенных данью, сменилось «отложением» от России. Это укрепило господствовавшее племя киргизов в намерении отстаивать свои права на зависимых от них кыштымов — плательщиков дани. Оно было подкреплено шатким положением русской стороны.

Источники фиксируют отсутствие хлебного и денежного жалованья у служилых людей. Численность гарнизонов городов и острогов Томского разряда была ничтожной в сравнении с объединенными силами кочевников порубежных районов. Настоятельные просьбы, изложенные в челобитных из Томска, Красноярска и Кузнецка, о присылке «прибавочных» служилых людей были удовлетворены лишь в последней четверти XVII в.

С. В. Бахрушин справедливо заключил, что задача принуждения туземного населения к уплате ясака, а также защиты вновь подчиненных областей от вторжения степных феодалов требовали создания постоянного военного контингента в этом районе. С этим русское правительство за XVII в. в сущности не справилось3.

Русские люди, продвигавшиеся в глубь Сибири, вошли в соприкосновение с монголами. В историографии незаслуженно мало уделено внимания посольским отчетам о сношениях с монгольскими владельцами. Этот разряд документов имеет особую ценность в ряду наиболее достоверных источников. Изучение посольских отчетов первых русских посланцев показывает, что неустойчивое положение русской стороны и стало причиной вмешательства монголов в русско-киргизские отношения. Монгольские владельцы включаются в борьбу за ясачное население Киргизской землицы. Документы показывают, что миф о могуществе Алтын-хана возник именно на основе посольских отчетов. В целом же Алтын-хан, пол века занимавший внимание России, был противником закрепления русской власти на территории Киргизской землицы. Принятие им русского подданства было вынужденным и, к тому же, запоздалым.

Борьба за ясачное население Киргизской землицы, после завершения этапа становления русско-киргизских отношений в первой трети XVII в.,

Бахрушин C.B. Очерки по истории Красноярского уезда в 17 в. // Научные труды. М., 1959. T. IV. С. 62. становится основным содержанием политической истории. Ей посвящена вторая глава исследования. В этой части мы ставили целью определить мотивы участия каждой из сторон в борьбе за ясачное население. Содержание главы освещает внешнее положение Киргизской землицы, международное положение России на центрально-азиатских рубежах. Представляется актуальной задача восполнения существующего пробела в характеристике международных связей России в Центральной Азии через призму отношения к енисейским киргизам. В рассматриваемый период отношения только закладывались, нормы взаимоотношений еще не приобрели устойчивости. Все это важно принимать во внимание, так как история народов Южной Сибири до вхождения в состав России была тесно связана с народами Центральной Азии.

Посольские статейные списки показывают, что в силу экономической и политической слабости развитие союзно-племенного объединения Киргизской землицы всецело зависело от политики государств, граничивших с ней. Таким образом, ее историю нужно рассматривать через призму взаимоотношений России и монголов - с одной стороны, енисейских киргизов с каждой из сторон - с другой.

Политическая карта Центральной Азии в начале XVII в. представляла собой весьма пеструю картину. Там существовало много независимых и полунезависимых государств и владений. Основание русских крепостей и поселений в Западной и Южной Сибири вело к сближению границ Московского государства с владениями независимых монгольских князей и через них — с Китаем. Русское государство стремилось к установлению и расширению торговых связей с Китаем и Индией. К середине XVII в. Россия уже установила торговые связи с ханствами Средней Азии.

В истории народов Центральной Азии в XVII в. происходили глубокие изменения. В начале XVII в. в Центральной Азии сложилась система международных отношений, в которой монголы и их государственные образования играли, как и раньше, ведущую роль.

Правда, с распадом империи Чингисхана влияние монгольского мира на судьбы народов Центральной Азии и сопредельных с ней районов значительно уменьшилось. Монголия к тому времени оказалась разделенной на три части: Южную Монголию (Чахар), Северную (Халха) и Западную (Ойратия)4.

В конце XVI в. предводитель ойратского племени торгоутов Хо-Урлюк начал переселение на Волгу, через четыре десятилетия они окончательно остановились в низовьях Волги, где и образовали Калмыцкое ханство, подвластное русскому царю5.

В северо-западной Монголии в результате борьбы за верховную власть к 20-30 гг. XVII в. произошло усиление ойратов. В междоусобной борьбе предводителя племени чоросов Батур-хунтайджи и главы хошоутов Гуши-хана, последний, потерпев поражение, с наследственным улусом удалился в Коконор. С этого времени начинается новый период истории ойратов: главе чоросов Батур-хунтайджи удалось стать единовластным правителем всех ойратских кочевий на северо-западе Монголии.

Так было образовано Джунгарское ханство, ставшее почти на полтора века решающей силой в Центральной Азии. Исследователи отмечают резкое увеличение численности ойратов и рост поголовья их скота к началу XVII в. Не стало хватать ресурсов занимаемого ими района: возникло относительное перенаселение, в результате которого обострились внутренние противоречия и последовали междоусобные войны. Поступиться же собственной самостоятельностью во имя создания крепкой центральной власти и

4 Международные отношения в Центральной Азии в XVII—XVIII вв.: Документы и материалы. М., 1989. С.8.

5 Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. М.,1982. С. 75. объединения усилий по расширению территории обитания главы ойратских группировок не желали6.

Внимание остальных монголов было приковано к действиям возвышающегося маньчжурского государства. Оно к 1634 г. подчинило всю Южную Монголию и уже представляло огромную опасность для северной части. Халха (Северная Монголия) состояла из ряда независимых ханств и княжеств, из них выделялись по занимаемой территории и численности населения, а также экономической значимости 3 ханства: Тушету-хана, Дзасакту-хана и Цецен-хана. Южная Монголия после поражения Лигдан-хана превращается в провинцию Маньчжурской империи, лишившись политической и экономической самостоятельности, оказалась под контролем п маньчжурской администрации . В 1644 г. маньчжуры обрушили главный удар на Китай, что оттянуло по времени завоевание Северной Монголии.

К югу от земель енисейских киргизов в районе озера Упса располагалась ставка монгольского владетельного князя Алтын-хана. Алтын-ханы (Золотые ханы) - титул династии правителей небольшого княжества северо-западной части Халхи. Обычай замены имени титулом у монголов был распространен достаточно широко и связан с шаманистским запретом названия имен. Это прозвище, данное в знак уважения первому правителю Шолой Убаши хунтайджи, закрепилось за двумя его потомками. Алтын-ханы, временами появляясь в пределах Хакасско-Минусинской котловины, претендовали на сбор ясака с кыштымов енисейских киргизов.

Русское государство, только что пережившее тяжелые годы польского нашествия и гражданской войны, и не имевшее достаточных сил для ведения военных действий на своих восточных и юго-восточных окраинах, было

6Чернышов А.И. Общественное и государственное развитие ойратов в 18 в. М., 1990. С. 45—47. п

Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху манчжурского господства (к. 17— н 20 вв.) М., 1980. С. 18 заинтересовано в дружественных отношениях с Алтын-ханами . Оно учитывало, прежде всего, то, что через их владения проходили торговые пути.

Мировые транзитные пути торговли перемещались из Средней Азии. Упадок производительных сил и товарообмена был причиной того, что к югу от Саян и Алтая не могло сложиться мощное политическое тело. Однако потребность в объединяющей силе существовала: только она могла взять на себя оживление замерших торговых путей. В этом направлении лелеяли мечты Алтын-ханы9.

Как уже отмечалось выше, в 1635 г. в Центральной Азии образуется более сильное политическое объединение монголов — Джунгарское ханство. В состав ханства входила территория Западной Монголии и долина верхнего течения реки Или. Борьба между западными и восточными монголами не прекращалась. Опасность наступления маньчжуров делала необходимой дальнейшую консолидацию всех монгольских племен. С этой целью созывался в 1640 г. обще монгольский съезд в Тарбагатае по инициативе джунгарского правителя Батур-хунтайджи.

Со второй половины XVII в. джунгарский хан Сенге-хунтайджи активно поддерживает енисейских киргизов в их противостоянии закреплению русских на территории Киргизской землицы. Благодаря укреплению внутреннего положения ханства, Сенге-хунтайджи удалось разбить старого противника ойратов — государство Алтын-ханов в 1667 г. При следующем джунгрском правителе Галдане успешно развивались отношения с Россией.

Русское государство в силу малочисленности населения и кустарного характера промыслов, не могло обеспечить потребностей ойратов в

8 Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII первой половине XIX вв. М., 1979. С. 30

9 Козьмин H.H. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. Иркутск, 1925. С. 49. сельскохозяйственной и ремесленной продукции. А империя Цин проводила политику ограничения торговли с кочевниками, используя ее как средство политического давления10. Ситуация в течение всего XVII в. в Центральной Азии была крайне нестабильной.

Красноярск в XVII в. служил одним из пунктов торговых сношений со Средней Азией. Посредниками в этой торговле были бухарцы, ездившие в Китай и оттуда через монгольские степи в русские города. Они имели торговые фактории в земле киргизов. Но им мешали произвол и притеснения русской администрации. Джунгарские хунтайджи стремились к охране торговых интересов бухарского купечества в пограничных русских городах11.

Перспектива обретения в Южной Сибири вместо слабого союзно-племенного объединения во главе с енисейскими киргизами могущественного соседа — Россию — означала потенциальную угрозу смещения границ монголов. Именно это обстоятельство вынуждало монгольских владельцев вмешиваться в события, происходившие в Хакасско-Минусинской котловине. Это было косвенное противодействие окончательному утверждению русской власти в Южной Сибири. Поэтому попытка России с помощью монголов усмирить енисейских киргизов не привела к серьезным результатам. Реальное содействие России в деле разгрома енисейских киргизов означало бы политическое самоубийство для монголов.

В то же время, монголы не могли решиться на открытое противодействие России. На основе известий послов Алтын-хана и черных калмыков, уже в начале XVII в. побывавших в Москве, монголы убедились, что «белый царь болыпи всех на земле». Нетрудно представить, что русские

10 Чимитдоржиев Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России XVII—XVIII вв. М., 1978. С.18.

11 Бахрушин C.B. Очерки по истории Красноярского уезда .T. IV. С. 122. города по пути их следования в Москву произвели огромное впечатление, которое позволяло судить о силе огромного по занимаемой территории государства.

Активный обмен посольствами России с Алтын-ханами, а затем с черными калмыками не принес серьезных результатов. Тем не менее материалы посольских отчетов показывают, что все политические силы, вовлеченные в отношения с Россией, выступали как активная политическая сила, проводили, по мере возможности, самостоятельную политику. Вопреки устоявшемуся мнению, енисейские киргизы в этом ряду не составляли исключения. Енисейские киргизы, по нашему убеждению, были также независимы в принятии решений: прежде всего, в выборе союзника, хотя им всегда приходилось лавировать.

В пользу такого заключения свидетельствует сам факт падения киргизского союза. Проблеме крушения власти киргизов на Енисее посвящена третья часть нашего исследования. Выбор союзника енисейскими киргизами в пользу Джунгарского ханства совпал с усилением России в Южной Сибири. Пополнение гарнизонов сибирских городов привело к активизации военных действий против киргизов.

Джунгарское ханство, военные действия которого были сосредоточены в то время в Восточном Туркестане, отказывается от политики активной поддержки киргизов. Вызывает возражение, высказанное в литературе суждение А. Абдыкалыкова о том, что именно неправильный выбор союзника енисейскими киргизами привел к крушению их власти. В основе падения государства можно назвать ряд объективных причин.

На основе выводов предыдущих глав мы рассматриваем отношения киргизов с джунгарами как союзнические. Безусловно, в силу военного и экономического могущества Джунгарского ханства в сравнении с союзно-племенным объединением Киргизская землица, союз не мог быть равноправным. Но вопреки устоявшемуся мнению, он не привел к полному политическому подчинению. Раскол в среде глав четырех улусов Киргизской землицы в последней четверти XVII в. подтверждает факт отсутствия единодушия в выборе союзника.

Главной фигурой среди киргизских князцов во второй половине XVII в. становится Иренак Ишеев. Он стал инициатором союзнических отношений с Джунгарским ханством. Окончательный выбор союзника лишил правителей киргизских улусов былой гибкости, но в то же время явился серьезной попыткой избежать двоеданства. Явно антирусская направленность деятельности Иренака Ишеева была продолжена его сыновьями Корчуном и Чогуном. Уход большей части енисейских киргизов в 1703 г. во внутренние районы Джунгарского ханства - итог этой политики, логика непримиримой борьбы привела к полному отказу от нее.

Енисейские киргизы добровольно, в соответствии с союзническими обязательствами, покидают пределы Минусинской котловины. Со временем, как киргизы, так и джунгары приходят к мысли о бесперспективности вооруженной борьбы против России. Идея отказа от войны совпадает по времени с военными действиями Джунгарского ханства в Восточном Туркестане.

Опираясь на свидетельства разновременных источников, автор прищел к выводу, что миф об угоне енисейских киргизов джунгарскими зайсанами родился даже не под пером исследователей советского периода. Документы дают основание считать, что многие из них поверили мифу, созданному современником событий — кузнецким воеводой Борисом Синявиным. Он попытался путем распространения ложных известий об угоне киргизов, снять с себя ответственность, заблаговременно позаботившись о прикрытии своих упущений. Соединенные отряды киргизов и джунгар могли вскоре возвратиться в Киргизскую землицу и нанести новый ущерб русским городам.

Помимо внешних причин падения киргизского союза, существовали и внутренние. Само союзно-племенное объединение Киргизская землица не было прочным и заключало в своем внутреннем строе элементы, приведшие к крушению власти киргизов.

Выявление причин, приведших к падению союза, созданного енисейскими киргизами, проливает свет на специфические черты организации полиэтничного объединения, каковым являлась Киргизская землица. Власть, привнесенная извне, являлась следствием сознательной деятельности племени киргизов. Полиэтничное по составу союзно-племенное объединение на базе общинной организации быстро распадается.

Известно, что государственность древних тюрков часто возникала в условиях, когда политическая интеграция значительно опережала культурное сближение. Это в полной мере можно отнести и к енисейским киргизам. Киргизы, по нашему глубокому убеждению, составляли отдельное племя, которое со времен создания Кыргызского каганата составляло ядро политогенеза.

В изучение истории «Киргизской землицы» был нарушен известный алгоритм развертывания сюжетов. Работы общего характера предшествуют разбору отдельных аспектов достаточно сложного объекта исследования. Непрекращающийся интерес, очевидно, следует искать и в области исторических обобщений, которые бы подвели итоги десяти вековой истории создания государственности на Енисее.

Родовой состав населения, носящего в настоящем имя хакас, далек от простоты. Он носит на себе следы сложных и длительных исторических процессов. Уже по одному этому нельзя рассматривать родовые формы быта у хакасов, как нечто первичное, элементарное. Перед нами, несомненно, явление, осложненное целым рядом исторических наслоений.

На основе извлечения сведений из разновременных источников XVII в. по общественному быту енисейских киргизов мы пришли к заключению, что Киргизская землица представляла собой союз кочевых общин, в основе которого была улусная организация. Документы позволяют различить три типа улуса. Основной социальной единицей в Киргизской землице был улус, который объединял кровнородственные элементы. Преобладание родовых уз на уровне улусного управления сообщало этой первичной социальной единице жизнеспособность. Эти «предельные» общины по племенному признаку объединялись в «землицы», которые в свою очередь входили в состав территориальных общин, явившихся воплощением общности хозяйственных интересов. Пирамиду улусной организации венчало племя киргизов, которое осуществляло свое господство над остальными племенами посредством системы наместничества. Находившиеся в подчинении киргизов племена кыштымов посредством долговых обязательств были объединены с ними в единый социальный организм.

Обзор источников.

Столетняя война за территорию «Киргизской землицы», периодически сменявшаяся мирными переговорами, породила массовый материал — документы делопроизводства сибирских городов, прилегавших к «Киргизской землице». Это обширные материалы Сибирского приказа, списки воеводских канцелярий Томска, Красноярска и Кузнецка, которые легли в основу данной работы. Копии списков хранятся в фонде № 21 в ПФА РАН. Они сняты усилиями Академического отряда под руководством Г. Ф. Миллера. Большая часть архивных материалов Г. Ф. Миллера в 1831 г. была передана из архива Министерства иностранных дел в Академия наук в Петербург. Судьбе этих материалов, их подробному описанию посвящена работа Н. В. Голицына . Он подчеркивал необходимость введения в научный оборот богатейших материалов, собранных первым официальным историком Сибири. Исследователь экспедиционных материалов Г. Ф. Миллера — А. X. Элерт отмечает, что задача, поставленная Н. В. Голициным перед последующими исследователями «портфелей», остается актуальной13. Ценность копийных материалов возрасла из-за пожаров, имевших место во второй половине XVIII в.: в 1770 г. значительная часть Томска была охвачена пожаром; в 1773 г. сгорел архив Красноярска; в апреле 1788 г. по П. А. Словцову сгорело до 1100 домов и все архивы в Тобольске. Часть делопроизводственных документов опубликована в «Памятниках Сибирской истории»14, а также в «Дополнениях к Актам историческим»15. Наиболее подробное описание, классификацию документов делопроизводства по видам деятельности (дозорные, сыскные, челобитные дела, переписные книги), а также по отрасли управления (воеводское, таможенное, центральное) осуществил Н. Н. Оглоблин16. Нужно подчеркнуть, что значение трудов Н. Н. Оглоблина велико.

Представляется, что незамеченными остались многие из его предостережений относительно особенностей каждого разряда, вида и разновидности документов. В документах центральной администрации, как правило, первичная информация уже обработана статистически, тематически и подана с официальных позиций. Стоит учитывать разницу во времени написания документов и их воспроизводством в делах Сибирского приказа. Подавляющая часть исследований по истории енисейских киргизов в XVII в.

12 См. Голицын В.Н. Портфели Миллера. М., 1889.

13

Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск, 1990. С. 10.

14 Памятники Сибирской истории XVIII в. (далее — ПСИ). СПб., 1882. Кн.1—II.

15 Дополнения к актам историческим, (далее — ДАИ). СПб., 1848— 1869. Т. II—III.

16 См. Оглоблин H.H. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592—1768).: Документы воеводского управления / ( Чт. в ИОИиДР). М., 1895. 4.1. построена именно на документах Сибирского приказа (С. В. Бахрушин, Л. П. Потапов, К. Г. Копкоев, А. Абдыкалыков, А. А. Арзыматов и др.)

В этой связи мы отдали предпочтение документам местного делопроизводства. Сплошное изучение материалов приказных изб выявило неопубликованные материалы. Они позволяют с большей точностью воссоздать историю формирования представлений русских современников о киргизах и их «землице», а также опровергнуть некоторые устаревшие представления, закрепившиеся в историографии. В работе также привлечены опубликованные источники из фондов Сибирского приказа, а также фондов «Мунгальские дела», «Калмыцкие дела», «Зюнгорские дела», хранящиеся в РГАДА. Документы о сношениях России с монголами опубликованы в

17 нескольких тематических сборниках . Они отчасти повторяют более ранние

1 8 издания документов И. П. Кузнецова-Красноярского , сборник тобольского воеводы князя И. А. Хилкова19.

Главная особенность используемых в работе источников делопроизводственного происхождения заключается в их «преломленном» характере. Специфика документов склонила нас отдать предпочтение хронологическому принципу в изложении сюжетов политической истории и компановки материала. Их очередность отражает этапы формирования представлений русских современников о киргизах и подвластных им кыштымов, историю зарождения конфликта киргизов с русскими воеводами и постепенное включение в этот конфликт монгольских владельцев.

В вопросе характеристики источников особо хочется подчеркнуть важность контекста используемых документов. Вторая особенность: со

17 См. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607-1636. М., 1955; Русско-монгольские отношения 1636-1654. М.Д974; Международные отношения в Центральной Азии в ХУП-ХУШ вв.: Документы и материалы. М., 1989.

18 Кузнецов-Красноярский И.И. Исторические акты XVII столетия. СПб., 1890. Т. 1 1897.

19 Хилков И.А. Сборник кн. И.А. Хилкова. СПб, 1879. значительной долей достоверности они позволяют судить преимущественно о событиях, происходивших вокруг Киргизской землицы. Сведения же о внутренней жизни в источниках встречаются редко, поэтому они требуют более критичного отношения.

Документы съезжих изб можно классифицировать на три типа по степени достоверности. Первый наименее тенденциозный — статейные списки посольств к киргизам, а также к Алтын-хану и черным калмыкам. Все посольства ездили через территорию Киргизской землицы. Они дают сведения по территориальному расселению, отчасти — общинному управлению. Ко второй группе можно отнести сведения, полученные сборщиками ясака, «промышленными» людьми, «доездные памяти» казаков. В третьей группе можно объединить наименее достоверные сведения: о «злодеяниях» киргизов, сюда можно отнести челобитные «гулящих» людей с просьбой о пожаловании в разряд служилых, челобитные служилых людей о прибавке жалования и «сказки» казаков. «Челобитные» как правило, содержат преамбулу, описывающую их ратные подвиги: сражения и столкновения с киргизами, статистку потерь и приобретений в виде «ясыря» - пленников, количества отогнанного скота. Местная администрация не затрудняла себя широким опросом местного населения, часто ссылаясь на сказки. Тем не менее восходящие к устной традиции сказки дают материал по формированию мировоззрения русских людей в Сибири.

Состояние изученности вопроса: историография

Прежде чем история енисейских киргизов стала предметом специального научного интереса, прошло немало времени от накопления материалов участниками Великой Камчатской экспедиции, первых археологических раскопок до европейской дискуссии, направленной на дешифровку орхоно-енисейского рунического письма. Необходимость его дешифровки актуализировала поиск создателей известных памятников древности и, в известной степени, активизировала изучение истории народов, населявших бассейн Енисея.

С начала XVIII в. заканчивается период стихийного захвата сибирских земель. России предстояло внести свою лепту в исследование земного шара. Вся Азия слыла под именем Татарии, все народы в ней обитавшие под именем татар: «Сибирь населена повсюду татарскими народами, из которых самые главные - калмыки, киргизы и монголы. Киргизские же татары держатся в степях вокруг Красноярска и причиняют живущим поблизости в деревнях русским много вреда, ибо народ этот очень разбойничий и угоняет у русских скот, а иногда кое-кого из людей, за что им русские отплачивают

20 вдвойне» .

В 1733—43 гг. была снаряжена обширная научно обставленная экспедиция, цель которой состояла в том, чтобы « осветить историю дотоле неизвестных стран, населявших ее народов, познания которых необходимы для сознательного знакомства со страной»21.

У истоков сибирской историографии стоит имя замечательного ученого Г. Ф. Миллера. Под его непосредственным руководством и при его личном участии были сняты копии со списков воеводских канцелярий сибирских городов. Документальные приложения к «Истории Сибири» до настоящего времени не утратили свою ценность.

Во второй половине XIX в. сформировалось историческое направление, именуемое «областничеством» (Н. М. Ядринцев, В. И. Вагин, С. С. Шашков, П. М. Головачев). Его возникновение обычно связывают с экономическим развитием Сибири, с ростом прослойки интеллигенции сибирского общества, которая выступала против колониальной политики самодержавия. «Областники» внесли значительный вклад в развитие

20 Избрант Идее и Адам Бранд. Записки о русском посольстве в Китай (1692—1695). М., 1967. С. 88.

21 Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера . С. 76 исторической мысли, осуществили публикацию источников. Н. Г. Потанин издал «Материалы для истории Сибири», «Дополнения» к 3-х томному труду Карла Риттера «Землевладение Азии», опубликовал документы из

22 архивов Томска и Омска . П. М. Головачев первым задался целью наметить ближайшие задачи исторического изучения Сибири . Благодаря усилиям Н. Г. Потанина, Н. В. Голицына и особенно H. Н. Оглоблина была расширена значительно источниковая база и улучшены условия работы с архивными документами.

Реорганизации на областных началах после 1-й русской революции обозначила новую фазу в жизни Сибири, наблюдается активизация хозяйственной и культурной жизни. Интерес к прошлому проявился в появлении «Очерка истории Сибири» В. И. Огородникова, объединившего результаты предшествующих работ в этой области. В. И. Огородников сформулировал задачи сибирской историографии и указал на необходимость изучения туземной истории24. В дальнейшем задачи сибирской историографии были уточнены и четко сформулированы С. В.

25

Бахрушиным . Своевременным было его указание на необходимость монографической разработки отдельных вопросов, на подробное изучение документов воеводского управления.

Разработка намеченных задач была проведена усилиями возникшего Иркутского университета, первым опытом которого был очерк профессора Н. Н. Огородникова. Освещение инородческого вопроса нашло свое решение в трудах профессора H. Н. Козьмина. Автор историко-этнографического очерка «Хакасы.» и серии статей, впервые со времен Г. Ф. Миллера

22 См. Потанин Н. Г. Материалы для истории Сибири. М., 1867. 9

Головачев П.М. Ближайшие задачи исторического изучения Сибири // Журнал М.-ва. Нар. Проев,—1902, № 9.

24 Огородников В.И. Очерк истории Сибири до начала XIX столетия. История до русской Сибири. Иркутск, 1920. Ч. 1. С. 4—5.

25

Бахрушин C.B. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. М., 1928. выстроил в стройную картину события политической истории, уделил внимание характеристике общественных отношений в Киргизской землице, а также предпринял попытку выявить причины падения власти енисейских киргизов.

Политическая история енисейских киргизов в XVII в. представлялась автору борьбой за независимость. Н. Н. Козьмин пришел к выводу о развитии хозяйственного кризиса в Киргизской землице, который и явился основной причиной падения власти киргизов. Согласно его убеждению, Киргизская землица в XVII в. представляла собой государство, находившееся в упадке: задолго до прихода русских центральная политическая власть ослабела, потеряв прежнее значение, в результате чего племенные князья получили самостоятельность26. Причины упадка он видел в смещении торговых путей и перемещении рынка. Общий упадок развивался неуклонно, ибо его причины лежали в условиях мировой жизни. Интенсивный товарообмен, обмен продуктами были необходимы для простого воспроизводства. Отсутствие выхода для результатов труда привело к упадку производительных сил. По мере того как русские слободы «наполнились скотом» и падал спрос на продукцию, поставляемую кочевниками,

27 хозяйственный кризис в земле киргизов принимал острые формы .

Присущая автору широта исторического кругозора позволила сделать очень важное наблюдение о перемещении мировых транзитных путей из Средней Азии. Это обстоятельство лишило кочевников Центральной Азии возможности создать мощное политическое тело. Но потребность в такой объединяющей силе была: она могла взять на себя оживление замерших торговых путей. Состояние противоречий и войн отражалось на ограниченном и без того товарообмене. Присоединение Сибири к

26 Козьмин H.H. Хакасы. С.27—30. См. также: Князь Еренак: Эпизод сибирской истории // Сибирские записки. Красноярск, 1916. — № 1 С. 45—55.

27 Там же, С. 53.

Московскому государству создало новый транзитный путь через Среднюю Сибирь.

В середине 1950-х годов вышло в свет несколько работ по интересующей нас теме: появились как общие, так специальные исследования. В «Очерках по истории СССР XVII в.» приводятся общие сведения по истории енисейских киргизов. Глава, посвященная народам Сибири, написана С. В. Бахрушиным, на основе извлечения документов из столбцов Сибирского приказа. Его взгляды подробнее рассмотрены ниже. Мы обратили внимание на противоречивые сведения «Очерков.» в части, касающейся сношений России со странами Азии. Так А. А. Новосельский заключил, что киргизы были слишком слабые, вследствие чего попадали то под власть Алтын-хана, то под власть джунгарского хунтайджи. Далее автор замечает, что пограничные отношения с Алтын-ханом имели большое значение, при этом подчеркивая, что хан лишь «иногда претендовал на распространение своей власти на киргизов». Их фактическая зависимость

28 сводилась к уплате ясака и «запросов» . Дань платилась с большими перерывами. Последнее утверждение, верное в своей основе, требует более развернутого обоснования. Вызывает сомнение утверждение о поддержании власти Алтын-ханом посредством карательных экспедиций29. Достоверно известно лишь о «нашествии» 1653 г. Анализ этих сюжетов приведен во второй главе данного исследования.

Важной вехой сибиреведения стал выход в свет «Истории Сибири» в 5-5 Л ти томах . В фундаментальном издании прослеживается внутренняя связь хронологически выстроенных фактов. Тем не менее, история енисейских киргизов в большей части ограничивается изложением внешней истории.

28 Очерки по истории СССР XVII в. М., 1955. С. 547.

29 Там же, С. 830

30 См. История Сибири с древнейших времен до наших дней в 5-ти т. / Гл. ред. А.П. Окладников, В.И. Шунков. Л.: Наука, Т. 2.: Сибирь в составе феодальной России / Авт. В.А. Александров, В.Г. Мирзоев, В.И. Шунков и др. 1968.

С середины 1950-х годов изучение истории Средней Сибири приобрело более планомерный характер. Появились региональные и тематические работы, исследовались многие аспекты истории русского и местного

31 населения Средней Сибири или Приенисейского края .

Благодаря усилиям Л. П. Потапова — крупнейшего специалиста по этногенезу тюрков Южной Сибири, вошли в научный оборот данные о родовом и племенном составе коренного населения некоторых уездов Сибири. Он опубликовал списки ясачных волостей и родов Кузнецкого и Красноярского уездов, а также волостей Томского уезда, расположенных в бассейне Чулыма. Исследования Л. П. Потапова по истории енисейских киргизов в XVII в. остаются в числе наиболее значительных работ. Он сопоставил сведения из описаний уездов Г. Ф. Миллера с другими источниками, в том числе с описаниями ученых, путешествовавших до и после Г. Ф. Миллера (Д. Г. Мессершмидт, И. Э. Фишер, П. С. Паллас, И. П. Фальк и др.), и пришел к выводу о том, что сведения Г. Ф. Миллера несомненно наиболее полны и точны в рамках официальных

32 административных цифр рассматриваемого времени .

Таким образом, была выявлена актуальность вопроса о репрезентативности массовых источников, а также выработки научно обоснованной методики их использования.

Обработку статистических данных о численности коренного населения Сибири осуществил Б. О. Долгих, обратившись к фискальным документам — ясачным книгам. Для определения количества коренного населения в том или

31См., например: Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1956; Александров В.А. Русское население Сибири в XVII—начале XVIII вв. (Енисейский край). М., 1964; Копылов А.Н. Русские на Енисее в XVII в. Земледелие промышленность и торговые связи Енисейского уезда. Новосибирск, 1965; Павлов П.Н. Пушной промысел в Сибири в XVII в. Красноярск, 1972.

32Потапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев. М., 1969. С. 131—134. ином районе используются обычно данные окладных ясачных книг. При этом, общая численность населения устанавливается, как правило, в соответствии с предложенной Б. О. Долгих методикой, путем умножения

33 числа плательщиков ясака на 4 или, в отдельных случаях на 5 .В настоящее время существуют сомнения в том, чтобы предложенные Б. О. Долгих коэффициенты признать универсальными для определения по числу плательщиков ясака численности всего коренного населения34. Документы делопроизводства городов Южной Сибири подтверждают, что колебания численности плательщиков ясака были значительными.

Работы, относящиеся непосредственно к истории енисейских киргизов, немногочисленны. В связи с поставленными в диссертации задачами, уместно на взглядах исследователей, изучавших Киргизскую землю, остановиться подробнее, тем более что историографического обзора работ по истории енисейских киргизов до сих пор не существует.

Л. П. Потапов в монографии «Происхождение и формирование хакасской народности», а также в вышедших ранее «Кратких очерках по истории и этнографии хакасов» осуществил подробное описание состава ясачных «землиц», входивших в состав киргизских земель. Он выделил и описал следующие ясачные землицы Красноярского уезда: Аринская, Качинская, Яринская, Камасинская, Канская, Удинская, Тубинская, Саянская, Кайсотская. Л. П. Потапов также отмечал, что в первой четверти XVII в., как и в течение всего XVII в., енисейские киргизы не были в политическом отношении самостоятельны, а всецело зависели от небольшого, но довольно сильного государства монголов-кочевников, возникшего в конце XVI в. и получившего в исторической литературе то

Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVIII в. М., 1960. С. 13.

34 Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера.С. 131.

35 название государства Алтын-ханов . Со второй половины XVII в. киргизские феодалы перешли на службу к джунгарскому хану, а деление на четыре крупных улуса стало устойчивым. Причина борьбы, затянувшейся на целое столетие, по мнению Л. П. Потапова, состояла в стремлении киргизских княцов достичь монопольного права сбора дани с населения, входившего в состав киргизских земель. Это стремление киргизских князцов в построениях исследователя находится в некотором противоречии с утверждением о постоянной зависимости киргизов от повелений монгольских владельцев. В исследовании этнических аспектов автор скрупулезен. Он справедливо заключил, что киргизские княжества в племенном отношении состояли как из этнически однородного, так и разноплеменного и разноязычного населения кыштымов. Со ссылкой на русские источники Л. П. Потапов указывает на наличие административного аппарата у киргизов: в них упоминаются судьи — «ожо» и «яргучи», есаулы, казначеи и сборщики дани.

Оценка общественного строя енисейских киргизов автором проводилась в рамках существовавших теоретических представлений о кочевом феодализме, основоположником которых был академик В. Я. Владимирцев. Авторитетное мнение Л. П. Потапова повлияло на взгляды последующих исследователей Киргизской землицы. Оценка общественного строя кочевых народов Сибири и Азии стала предметом острой дискуссии позднее. Актуальной проблема остается и в настоящее время.

Традиция изучения этнических процессов в тесной связи с политическими событиями, наметившаяся в трудах Л. П. Потапова, закрепилась в последующих исследованиях (К. Г. Копкоева, А. Абдыкалыкова, В. Я. Бутанаева), воспрепятствовав дроблению достаточно сложного объекта исследования на отдельные аспекты. В этой связи,

35 Потапов Л.П. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан, 1957. С. 34. предпринятая в данном исследовании постановка вопроса должна вернуть изучение проблемы в русло источникового анализа: уточнение времени и обстоятельств создания источников, мировоззренческие особенности их создателей.

Перу С. В. Бахрушина принадлежат «Очерки по истории Красноярского уезда», а также специальная глава, посвященная енисейским киргизам, в серии «Научные труды». С. В. Бахрушин ввел в научный оборот новые документы из столбцов Сибирского приказа, характеризуя общественный строй енисейских киргизов, он указывал на сохранение черт родоплеменного быта при господстве патриархальных пережитков, однако при этом указывал, что говорить даже о зачатках у них государственного устройства невозможно. Каждый киргизский князец в пределах княжества имел свой собственный улус. Улус возглавлялся старшим князцом в роде. Главенство переходило от отца к сыну. В каждом из княжеств один главенствовал над княжеской семьей. Факт внешней опасности способствовал укреплению связей между отдельными племенами, входившими в состав «Киргизской землицы». Она политически составляла одно целое. Если употреблять позднейшие выражения, это была федерация небольших племенных княжеств, согласно мнению С. В. Бахрушина36. Исследователь впервые поставил задачу исследовать, что русские документы подразумевают под названием «род» и «землица». Тем самым, обозначив круг вопросов, касающихся достоверности русских сведений.

История енисейских киргизов в XVII в. неоднократно становилась объектом научных исследований в последние десятилетия. Она исследовалась через призму присоединения Хакасии к России Г. К. Копкоевым, в аспекте взаимоотношений енисейских киргизов с Россией А. А. Арзыматовым. Упомянутые исследователи также лишают енисейских

36 Бахрушин C.B. Научные труды. М., 1955. Т.З. 4.2. С. 186—190. киргизов самостоятельности во внутренних делах. Так А. А. Арзыматов полагает, что с самого начала XVII в. действия киргизских князцов оказались под строгим контролем джунгарских наместников. Киргизские князцы фактически были лишены права самостоятельно вести переговоры с русскими властями37.

Близок к его точке зрения Г. К. Копкоев, отметивший, что единовластие джунгар установилось в начале 30-х гг. XVII в. Более того, исследователь полагал, что джунгары силой принудили киргизских князцов

38 отказаться от русского подданства и порвать с монголами . Таким образом, задача изучения характера отношений енисейских киргизов с монголами остается по-прежнему актуальной. Именно в борьбе за ясачное население «Киргизской землицы» характер отношений проявляется с большей ясностью.

А. Абдыкалыков в историческом очерке «Енисейские киргизы в XVII в.» отметил, что изучение истории енисейских киргизов, обитавших в XVII в. в Минусинской котловине, способствует выяснению ряда проблем, связанных с общей историей киргизского народа (тянь-шаньских киргизов) . Исследователи средневековой истории киргизского народа наблюдают как бы две ветви: тянь-шаньских и енисейских киргизов . А Абдыкалыков ставил целью исследовать: действительно ли в XVII в. в Минусинском крае обитало многочисленное племя киргиз — народ? Он исследовал взаимоотношения енисейских киргизов с Российской державой, государством Алтын-ханов и Джунгарским ханством. А. Абдыкалыков пришел к заключению, что киргизы были всего лишь родом,

37Арзыматов A.A. Из истории политических взаимоотношений енисейских киргизов с Россией в XVII—первой половине XVIII в. Фрунзе, 1966.

38 Копкоев К.Г. Добровольное присоединение Хакасии к России — 250 лет вместе с великим русским народом. Абакан, 1959. С. 9.

39 Абдыкалыков А.Н. Енисейские киргизы в XVII в. Фрунзе, 1968. С .2. господствовавшим над остальными племенами и всеми родами, входившими в состав 3-х улусов, а князья их были правителями данных улусов. Согласно его точке зрения, общественный строй енисейских киргизов может быть охарактеризован как раннефеодальный или патриархальный. В нем имелись весьма значительные родовые пережитки, родовые отношения пронизывали все стороны экономической и социальной жизни киргизов, которые позволяли эксплуатировать членов своего рода. Покровитель и родственник возглавлял родовой институт. Политическое объединение киргизов началось со второй половины XVII в., но так и не было завершено40.

Утверждение исследователя о начавшемся процессе феодализации по мере того, как главное средство производства — земля, пастбища превращалась из собственности общинно родовой в собственность феодализирововшейся знати не подкреплено документально. Слишком категоричным и слабо проиллюстрированным представляется его мнение о безраздельном господстве Алтын-хана над енисейскими киргизами в конце XVI — начале XVII вв. Трудно согласится с некоторыми другими выводами историка. Так он заключил, что киргизы были лишь родом. Утверждение А. Абдыкалыкова о безраздельном господстве Алтын-хана явно противоречит его же заключению о том, что киргизские князцы искали сближения с тем из своих 3-х соседей, которые менее угрожали их политической самостоятельности и в то же время достаточно сильным, чтобы защищать их41.

Важной вехой краеведения явилось издание «Истории Хакасии с древнейших времен до 1917 г.». Глава «Хакасия в XVII—начале XVIII вв. написана Л. Р. Кызласовым и К. Г. Копкоевым. Фактическая канва событий вполне соответствует трудностям поставленных задач в рамках сжатой главы. Правда, в ней нашлось место «классовой борьбе», «феодалам».

40 Абдыкалыков А. Енисейские киргизы в XVII в. С. 10, 28—29.

41 Там же, С. 132.

Вызывают существенные возражения утверждения авторов о том, что «к началу XVII в. на территории Хакасско-Минусинской котловины сохранялась феодальная раздробленность, начало которой.восходит еще к ХП-ХШ вв.»42.

Есть сомнения и в историчности использования названия «хакасы» в отношении к населению, объединенного в составе Киргизской землицы. Исследователи указали, что вопрос об общественном строе хакасов в XVII в. достаточно сложен, так как русские источники не дают необходимых сведений для детального его рассмотрения. «Несомненно, ведущее, определяющее место в обществе хакасов в XVII в. занимали феодальные черты»43. Очевидно, что многие устаревшие представления нуждаются в пересмотре, как и то, что необходимо очертить круг сведений, которые дают русские документы делопроизводства, и определить степень их достоверности.

История Киргизской землицы или енисейских киргизов, как было показано выше, изучалась во многих аспектах. Но при этом важно заметить, что до сих пор не существует специального монографического исследования: сочинения являют собой часть исследований по этнической истории населения Хакасско-Минусинской котловины или же вводную часть работ по более поздним периодам. Как следствие, наблюдается повторение одних и тех же сюжетов, с различным ходом некоторых рассуждений.

Вопросы, связанные с социальными отношениями у кочевников, нуждаются в дальнейшей разработке. В литературе высказаны различные суждения об их сущности. Одни считают их результатом взаимодействия групп скотоводов или отношений с окружающими коллективами, структурно не связанных с экономикой. Так, А. М. Хазанов заключает, что не существует социальных структур общих для всех кочевников.

42 История Хакасии с древнейших времен. С. 136.

43 Там же. С. 149.

Влияние монгольского мира на судьбы населения Хакасско-Минусинской котловины велико. В этой связи важно знакомство с сущностью отношений господства и подчинения у монголов академика В. Я. Владимирцева44. Г. Е. Марков, в частности подчеркивал, что общественная организация монголов в XVII - XVII вв. основывалась на военно-племенной структуре45. Развитие племенной организации явилось следствием разрастания и сегментации исходных больших семей на основе кровнородственной связи. С их распадом происходит объединение не родственных элементов, а кровное родство остается только внутри аилов. Похоже, что социальные процессы в «Киргизской землице», отражают сходные явления.

В целом, резюмируя существующие знания о Киргизской землице, можно утверждать, что понятие Киргизская землица в XVII в. употреблялось в двух значениях. В узком смысле под «Киргизской землицей» подразумевали землю собственно киргизов (район Июсов и Божьего озера, где находились основные кочевья и ставка самых знатных князей), это территория Алтысарского улуса. Ее часто называли большими киргизами. В широком смысле Киргизская землица включала 4 больших улуса-княжества, в которых мы усматриваем территориальные общины.

Алтысарский улус занимал ведущее положение. Основное население этого улуса составляло немногочисленное племя кызыльцев, некоторые роды племени качинцев. Названия большинства улусов происходили от сеоков (родов), а также по имени правивших князцов из племени киргиз. Исследователи отмечают, что названия улусов-княжеств имеют географическое происхождение. Алтысарское - северное, что соответствует его географическому расположению.

44 Владимирцев В.Я. Общественный строй монголов и кочевой феодализм. Л.,1934.

45 Марков Г.Е. Кочевники Азии: структура хозяйства и общественной организации М., 1976. С. 34.

Езерское, (Исарское) занимало территорию от нижнего течения Абакана до Красноярска, обнимая весь Батеневский хребет. Основное население этого княжества составляли качинцы, кереиты. В исторических документах их отождествляют с керельцами. «Исарское» означает «внутреннее», так как оно располагалось в центре Киргизской земли.

Северная граница Алтырского княжества проходила в районе Белого Июса, южной границей служили Западные Саяны. Название обозначает «пестрый», «белый», имеет собирательное значение. Центр находился на реке Нине. Основные кочевья алтырцев располагались по верховьям рек белого Июса, Аскиза, Томи, поэтому русские их часто называли верхними киргизами. На этих землях расселялись племена сагайцев, бельтыров.

И, наконец, Тубинское княжество занимало правобережье Енисея: бассейны рек Сыда, Туба, Оя. Центр правителей этого княжества располагался на реке Упса, которую русские переименовали в Тубу. Часть исследователей (С. В. Бахрушин, А. Абдыкалыков, JI. П. Потапов) отрицала принадлежность этого «княжества» к Киргизской землице. Во-первых, его население не было тюркоязычным, байкотовцы (байгода в источниках) были кетскими по языку, моторцы (каменные маторы) — самоедоязычными. Здесь управляло племя туба, их господство можно объяснить местом расселения: в районе Упсы, в верховьях рек Амыла, Казыра, Ои находились главные охотничьи угодья. Н. Н. Козьмин справедливо предполагал, что из-за того, что тубинские князья держат в своих руках ключи звероловных угодий, они должны были играть важную роль в регулировании лова46.

Ученые также сошлись во взглядах, что Киргизской землей владел один княжеский род Номчи Ишеева, который в русских исторических документах первым назван «князцом начальным». Высшим органом в земле киргизов был съезд. Есть различные суждения о времени его возникновения.

46Козьмин H.H. Хакасы. С. 33.

Так Н. Н. Козьмин полагал, что это учреждение начинает складываться во второй половине XVII в. около посланца джунгарского хунтайджи, который в нем председательствовал. Власть киргизских князей имела хозяйственное значение, помимо происхождения это хозяин-скотовод, обладавший значительным капиталом, полноправный правитель в своей «вотчине», которая с разрастанием рода сопровождалась дроблением улусов.

В отношении определения статуса енисейских киргизов мы имеем две точки зрения. Отдельным многочисленным племенем их считали А. А. Арзыматов, Б. О. Долгих, близок к их убеждениям Н. Н. Козьмин. Другое мнение впервые было высказано С. В. Бахрушиным, в соответствии с которым киргизы составляли род. Он также осторожно высказал гипотезу о сложении разных племен и родов в единую народность, которая была развита в исследованиях К. Г. Копкоева, Л. Р. Кызласова. Они, на наш взгляд, опережая ход этносоциальной истории, считают киргизов аристократическим родом хакасов.

В вопросе характеристики общественного строя исследователи не пришли к общему мнению. Проблема общественных отношений коренных народов Сибири остается дискуссионной, она не приобрела общепризнанного решения. В конце 1960-х годов общественное развитие сибирских народов обсуждалось в русле дискуссии «генезис феодальных отношений в Сибири». Участники этой дискуссии пришли к выводу, что необходимо изучение каждой народности, незавершенность подобных исследований часто приводит к условности и излишней приблизительности общих характеристик. Очевидным препятствием при анализе общественных систем является узость источниковой базы. Другим затрудняющим обстоятельством является то, что разработка вопроса общественных отношений дана на материале земледельческих народов47.

47Шунков В.И. Генезис феодальных отношений в Сибири // Проблема возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969. С. 235.

Одни исследователи полагают, что кочевники не знали собственности на землю, и, следовательно, формирование социальных отношений происходило на основе собственности на скот. Другие считают, что формой выражения собственности выступает право регулирования перекочевками и звероловными угодьями улусными правителями. К. Г. Копкоев факт отсутствия собственности на землю у киргизов привел в качестве аргумента против определения статуса киргизов как отдельного народа.

Л. П. Потапов последовательный сторонник ранней феодализации заключил, что в основе социального расслоения все же лежала частная собственность на землю. Согласно мнению автора «Очерков по истории Томского уезда» — 3. Я. Бояршиновой, процесс разложения первобытнообщинного строя у местных жителей начался задолго до XVII в. К началу русской колонизации родовая организация уже окончательно пришла в упадок. Исторические источники свидетельствуют о глубокой социальной дифференциации местного общества. Основной податной единицей туземного населения была семья. Семьи, жившие по соседству, сообща владели промысловыми угодьями, составляли «волость», во главе которой стоял князец или мурза и его помощник есаул. Главы семей носили название товарищей князца, они несли коллективную ответственность за уплату дани. 3. Я. Бояршинова справедливо заметила, что уровень развития разных этнических групп был неодинаков48. На наш взгляд, исследовательница наиболее близка к истине в оценках общественного строя коренных жителей Южной Сибири. Начиная с конца 1970-х годов научные поиски исследователей кочевых систем показали несостоятельность теории кочевого феодализма49. Возникая в результате внутреннего взаимодействия,

48 Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в первой половине XVII в. Томск, 1950. С. 5—6.

49 См., например: Марков Г.Е. Кочевники Азии: Структура хозяйства и общественной организации. М., 1976; Петров К.И. Очерки социально-экономической истории Киргизии н. XIII в. Фрунзе, 1981; Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М., 1991 и др. каждое из обществ создало свои формы ранней государственности, свой механизм управления. Прав исследователь Е. И. Кычанов, утверждая, что их своеобразие объясняется генетической связью с формами первобытнообщинной организации рассматриваемых обществ, которые являлись самобытными при общей сущности их характера50.

Исследователь В. Я. Бутанаев считает, что на территории Хакасско-Минусинской котловины в послемонгольское время возникло этносоциальное объединение Хоорай, которое в XVII в. имело самостоятельное политическое устройство, что позволяет определить его как государственное, с неразвитой формой общественных институтов51.

В числе актуальных вопросов, до настоящего времени не решенных историографией, следует назвать такие, как взаимоотношения племени киргизов и рядового населения улусов; положение рядового населения улуса, их отношения с князцами и лучшими людьми, формы повинностей и степень их распространения. История и специфика общины у кочевников имеет важное значение не только в кругу проблем социальной истории кочевничества, но и для разработки ряда проблем всеобщей истории.

50 Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997. С. 3.

51 Бутанаев В.Я. Хакасы: Этническая история хакасов в ХУП-Х1Х вв. М.,1990. С. 19.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Киргизская землица" в представлениях русских современников XVII века"

Заключение

На основе документов делопроизводства сибирских городов, прилегавших к «Киргизской землице» (Томска, Красноярска, Кузнецка, частично Енисейска), статейных списков русских посольств к енисейским киргизам, монголам и других материалов из фондов РГАДА, мы проследили историю «Киргизской землицы» на протяжении XVII в. через призму формирования представлений русских современников о ней. Мы пришли к заключению, что русские исторические документы позволяют судить преимущественно о событиях, происходивших вокруг нее.

Известная тенденциозность источников официального происхождения побудила отдать предпочтение методологическому принципу всестороннего анализа событий: через призму выяснения положения и интересов всех сторон, участвовавших в борьбе за «Киргизскую землицу». Посольским статейным спискам не было уделено должного внимания. Их тщательный анализ привел нас к выводу, что союзно-племенное объединение киргизская землица» имело самостоятельное политическое значение. Киргизам временами угрожали Алтын-ханы и черные калмыки.

Исследование характера первых контактов русских людей с киргизами показывает, что основной узел противоречий завязался в первой трети XVII в. Ясак, а точнее, право сбора дани пушниной с населения «Киргизской землицы» стало предметом острой борьбы, затянувшейся до начала XVIII в. На основе тщательного анализа документов в диссертации показано, что ужесточение порядка ясачного сбора привело к открытому противодействию продвижению русских на юг Сибири. Енисейские киргизы выступают организаторами сопротивления.

Попытка переписи коренного населения, с целью создания ясачных именных книг, а также введение с 1629 г. денежной оценки окладного и поминочного» ясака вызвало отчаянное сопротивление плательщиков дани — кыштымов енисейских киргизов.

Ужесточение ясачного сбора сопровождалось грабежом ясачного населения и способствовало отторжению племен кыштымов от России. «Отложение» в первые десятилетия становится обычным явлением. На наш взгляд, русской администрации до конца века так и не удалось вернуть первоначальное расположение зависимых от енисейских киргизов племен. Первоначальная симпатия была обусловлена надеждой кыштымов на облегчение ясачного бремени. В первой главе диссертации приведены челобитные рядовых русских людей, свидетельствующие о затруднительном положении русской стороны, факте материальной неподготовленности русских к присоединению новых территорий. Трудности в снабжении населения хлебом, отсутствовавшее годами денежное жалование приводило к самовольным промыслам казаков, ходившим «лешевать на собя». Они меняли ружья на платье и шубы. Обстановка способствовала усилению власти воевод, безнаказанно злоупотреблявших властью. Оно явилось одной из причин, приведших к «отложению» племен кыштымов, приведенных под высокую государеву руку и дискредитировало русскую власть в глазах иноземцев. Сборщикам ясака киргизы с пренебрежением говорили, что «вы де люди невольные: куда вас воевода пошлет, туда и идете.». В этом заявлении киргизов просматривается отсутствие порядка у русских в представлении иноземцев, как в сношениях с киргизами, так и в сборе ясака. Из документов известно, что воеводы Красноярска, Томска и Кузнецка соперничали в праве сбора дани с ясачных землиц, приходя в одни и те же землицы раньше установленного по соглашению срока.

Причина, по которой племена кыштымов предпочитали оставаться под властью киргизов, лежала в общественном укладе. Источники позволят судить о некоторых аспектах общественного устройства. Есть основания считать, что киргизская землица» представляла собой союз общин в виде многоуровневой улусной организации.

В основе этого союза лежал принцип взаимных обязательств и общности хозяйственных интересов. В нем зависимые племена кыштымов являлись производителями основных материальных благ, киргизы же осуществляли функцию их перераспределения и распоряжения. Источники показывают, что в сознании племен кыштымов обязанности по уплате дани и несение прочих повинностей в пользу покровителя связывались с защитой со стороны последнего. В борьбе за ясачное население «Киргизской землицы», развернувшейся с особой остротой во второй половине XVII в., кыштымы все таки предпочли власть киргизов над собой.

Во-первых, по причине «малолюдства» гарнизонов сибирских городов, русская сторона не могла взять на себя обязанности по защите ясачного населения, в то же время претендуя на регулярный сбор дани. Кыштымы прямо заявляли русским воеводам, что подвод и ясак «дать не за что». Русские служилые люди жаловались: «А видят государь те иноземцы на нас кыргыское разоренье и што, государь, их от кыргыз оберегчи некем.»320. Мнение рядовых русских людей заслуживает особого внимания, так как у г них не было необходимости приукрашивать ситуацию, покрывая упущения местной администрации.

Исследование хода борьбы за ясачное население «Киргизской землицы» показало, что именно в ходе этого противоборства постепенно начинает складываться новая система международных отношений, в которой впоследствии Россия станет играть впоследствии ведущую роль. Особое внимание в данном исследовании было уделено статейным спискам русских посольств к киргизам, к Алтын-хану, а также к черным калмыкам, в которых

320 ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 17. Л. 381 об,—382. так или иначе обсуждались вопросы, связанные с киргизами. Изучение посольских отчетов показало, что в столетней войне за территорию «Киргизской землицы», территориальные притязания монголов возникали всякий раз, когда они хотели выразить недовольство новым могущественным соседом, и служили поводом для разрыва дипломатических отношений. За фасадом претензий на киргизские земли стоял торговый интерес монголов в России, и еще в большей степени беспокойство по поводу ее неуклонно возрастающего влияния в Центральной Азии. С. В. Бахрушиным была высказана точка зрения, согласно которой царство Алтын-хана мешало утверждению русского владычества в Южной Сибири. Она была воспринята большинством исследователей, которые проигнорировали выводы Н. П. Шастиной. В специальном исследовании, посвященном первым сношениям Московского государства с Алтын-ханами, она совершенно справедливо отметила, что на самом деле царство Алтын-хана было непрочным объединением, хотя временами и довольно сильным. Расцвет силы и могущества приходится на первую четверть XVII в., согласно мнения исследовательницы321. Благоприятный период для Алтын-хана совпадает с этапом становления русско-киргизских отношений, когда киргизские князцы пытались определиться с выбором союзника, вследствие чего сохраняли лояльность в отношении к своему южному соседу.

На основании статейных списков первых русских посольств возникло мнение о могуществе Алтын-хана. Сведения Ивана Петлина, Василия Тюменца положили начало этой легенде. Уже в соответствии с ней исследователи восприняли схему зависимости и полного подчинения енисейских киргизов воле Алтын-хана. На основе тщательного анализа документов, а также выяснения обстоятельств их создания, мы пришли к заключению, что Алтын-хан сознательно старался создать впечатление

321Шастина Н.П. Первые сношения Московского государства с Алтын-ханами Западной Монголии. Автореферат дис. кан. ист. н. Л.,1950. С.10—11. своего могущества в глазах первых русских посланцев. В этой связи он публично угрожает, бывшему «в толмачах» при посольстве В. Тюменца киргизскому князцу Каре. Повелительное отношение к одному из трех «начальных» киргизских князцов действительно создало двойственное впечатление: их полной зависимости — с одной стороны, с другой — «о возможной пособи» со стороны Алтын-хана.

Подтверждением нашим выводам служат материалы о переговорах русских воевод с киргизскими князцами в конце 30-х годов XVII в., в ходе которых звучали обвинения, что Ишей, князец «начальной», ездит за ясаком сам к Алтыну; от государской милости отбегает, государю не шертует.»322. В ответной речи князец Ишей заметил, «что Алтын блиско. и де нам от Алтына пособи нет»323.

Заявление киргизского начального князца объективно отражало характер взаимоотношений киргизов с Алтын-ханом. Спустя два десятилетия, под страхом разгрома со стороны Алтын-хана, киргизы передавали Степану Коловскому: «.как де они на тех своих землях зачались, никоторой мунгальский царь и царевич, ни калмыцкие тайши войною не бывали, воинских людей не посылали»324. Впечатление «нашествия», а также порожденная им паника в земле киргизов, дают основание доверять правдивости этого заявления. Тем более, что киргизы в тот момент искали помощи у русских и выразили готовность «преклониться под высокую государеву руку». Таким образом, документы дают достаточно оснований считать, что зависимость киргизов от Алтын-хана была номинальной.

Иначе складывались отношений енисейских киргизов с Джунгарским ханством. Попытка России с помощью Алтын-хана усмирить киргизов

322 ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 17. Л. 130.

323 ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 17. Л.131об.—132.

324 Русско-монгольские отношения.Док. № 128. С. 382. укрепила их в намерении прибегнуть к помощи джунгарских тайджи. Поддержка енисейских киргизов джунгарским ханом во второй половине XVII в. в борьбе против России была обусловлена целью скрытого противодействия русской колонизации территории верховьев Енисея. Она вела к сближению границ Российского государства с владениями монголов. Это обстоятельство предопределило поддержку енисейских киргизов джунгарскими тайджи. Безусловно, этот союз не мог быть равноправным, по причине неравных военных сил, как по численности, так и по уровню материальной организации. Тем не менее, источники показывают, что нет достаточных оснований для утверждения факта полной зависимости киргизов от повеления джунгарского хана.

В русле союзнических отношений, отряды джунгарского Сенге-тайджи совместно с главой енисейских киргизов Иренаком Ишеевым принимали активное участие в набегах на русские остроги в 60-80-х годах XVII в. Когда Джунгарское ханство начало активные военные действия в Восточном Туркестане и Средней Азии, возникла необходимость в мирных отношениях с Россией. Не случайно решение о временном переселении киргизов во внутренние районы Джунгарского ханства совпало с требованием московского правительства об окончательном усмирении киргизов. А самой откочевке большей части киргизов предшествовали военные экспедиции под начальством Конона Самсонова и Семена Лаврова в конце XVII в.

Сопоставление разновременных источников показало, что миф об угоне енисейских киргизов летом 1703 г. родился при прямом участии кузнецкого воеводы Бориса Синявина и был развит в исследованиях ученых. Тщательный анализ последующих событий, свидетельство источников показывают, что откочевка енисейских киргизов носила временный характер. И что не маловажно, впечатление временного отсутствия киргизов разделяли русские современники. Оно способствовало спешному возведению Абаканского острога в 1707 г., которое формально завершало присоединение киргизских земель. Воеводы южно-сибирских городов приложили немало усилий к разгрому по частям, возвращавшихся киргизов. Их большая часть не смогла вернуться на прежние места жительства, так как попадала под категорию «перебежчиков» и подлежала выдаче, согласно 2 пункту Кяхтинского (Буреинского) пограничного трактата, заключенного в 1727 г. между Россией и Китаем.

Таким образом, легенда о могуществе Алтын-хана, как и миф об угоне енисейских киргизов явились порождением представлений русских современников о событиях. Источниковая работа позволила поставить под сомнение и опровергнуть многие устаревшие положения, устоявшиеся в современной историографии.

В исследовании показано, что падение союзно-племенного объединения «Киргизской землицы» не является непосредственным результатом переселения большей части енисейских киргизов во внутренние районы Джунгарского ханства. Оно началось приблизительно с последней четверти XVII в. Разгром Тубинского улуса явился отражением агонии союза общин. Состояние затяжной войны отразилось на еще не окрепших хозяйственных связях территориальных общин. Киргизы получали дань железом и железными изделиями от кыштымов, населявших Канский и Кузнецкий уезды. Подчинение русскими кыштымов, поставлявших железо, прекратило его доставку. Сократилось и количество пушнины, которая служила средством платежей и обмена на необходимые киргизам товары. В виду этого в киргизской земле хозяйственный кризис принимал острые формы325.

Как всякое полиэтничное объединение киргизская землица» обнаружила неустойчивость под натиском внешних сил. Тем не менее многоуровневая

325 Козьмин H.H. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. Иркутск, 1925. С. 57. общинная структура придала союзно-племенному объединению гибкость.

Есть основания думать, что гибкость общинной структуры состояла в ее способности к быстрой регенерации. Первичное звено этой организации обладало наибольшей устойчивостью, поскольку оно состояло из кровнородственных элементов. Представляется, что эта ячейка гарантировала автономность семьи, внутри которой передавалась собственность. «Землица» как племенное объединение, заключавшее в себе улусы первого порядка, коллективно владела пастбищами или охотничьими угодьями, внутри этой общины происходило, как мы отмечали выше перераспределение ясачного бремени. Она близка по определению к «коллективу в себе»326.

Известно, что после ухода большей части енисейских киргизов в Джунгарию, племена качинцев, аринцев, ястынцев переселились из-под Красноярска в места, где прежде жили киргизы. Скорее всего, кочевой образ жизни позволил племенам и родам безболезненно перейти в новое русло жизни, более благоприятное, с точки зрения занимаемых земель и свободы передвижения.

Социальная организация Киргизской землицы была построена племенем киргиз на основе подчинения других племен и на общности хозяйственных интересов, воплощением которых стало образование территориальных общин, в отношении которых было введено позднее условное название «княжества».

Похоже, что территориальные общины, замыкавшие концентрические круги, разной величины возникли как раз из отношений с окружающими коллективами, как необходимость защиты от внешних нападений, которые случались часто в мире кочевников. Здесь можно говорить о межплеменном

326 Дигар Ж.-П. Отношения между кочевниками и оседлыми племенами на среднем Востоке.//Nomadic peoples. 1986. № 20. P. 63—76.

разделении труда. Необходимость защиты звероловных угодий привела к становлению специфических форм военной организации. Не случайно сами киргизы говорили, «что у киргисов собраны тубинцы и маторцы и кыштымы все вместе и караулы у нас у киргизов крепки на все четыре стороны». Хотя факт привлечения кыштымов киргизами в военные походы не ставится под сомнение.

Падение власти киргизов на Енисее не затронуло основ первичной общинной организации — «землиц». Внутренняя жизнь этих кочевых общин сохранила прежний строй. Как показывает последующая история, у многих тюркоязычных народов Южной Сибири кочевья и охотничьи угодья вплоть до XIX в. находились в общеродовом пользовании, причем нормы традиционного земельного права соблюдались чрезвычайно. Материальную основу могущества рода составляли, прежде всего, его территориальные владения.

История «Киргизской землицы» представляет пример развития союзно-племенного объединения, где родовая организация дополняется административными механизмами. Исследователи совершенно справедливо обращают внимание на живучесть тех элементов, которые обычно именуются пережитками родового строя. Они как бы прорастают сквозь новые структуры, с завидным упорством напоминая людям о ценностях того общества, где доминируют родственные узы. На протяжении многих веков тюркской истории род существовал как альтернатива формальных и недолговечных государственных объединений327.

Следует отметить, что род в качестве этнического маклера существует и в современности среди народов Южной Сибири. По справедливому

327 См. Сагалаев А.М, Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск, 1990. С.6—12. замечанию Л. И. Шеретовой, в специфических условиях скотоводческого общества, живущего в нестабильной политической и экономической ситуации, важную роль в процессах этнической консолидации играло именно идеологическое оформление рода328.

В соответствии с классификацией, предложенной Д. Г. Савиновым329 «землицы» могут быть охарактеризованы как общность 1-го порядка -одноименная или этнолингвистическая. Подобные общности сохраняли в наибольшей степени традиции родоплеменной организации и постоянно входили, целиком или по частям, в состав этнических объединений более высокого порядка.

В нашем случае «землицы» входят в многоплеменную общность, известную по русским источникам под названием киргизская землица». Ее основным источником является культура ведущего этноса - енисейских киргизов.

Вхождение одноименных общностей в многоплеменные, в этносоциальные ведет к росту уровня общественной организации, переходу этнокультурных связей в этносоциальные и, в конечном итоге, к сложению собственной государственности. С этой точки зрения, падение власти киргизов на Енисее, ознаменовало собой прерыв этого процесса. С другой стороны, сложившаяся система взаимоотношений не исчезла бесследно, а сохранила свое значение и после падения союзно-племенного образования, так как сохранилась основная форма контактов между племенами и родами, в конечном итоге приведшая к формированию хакасской народности.

328 Шерстова Л.И. Алтай кижи в конце XIX—в начале XX в.: (История формирования этноконфессиональной общности). Л., 1985. С. 64—66.

329 Савинов Д.Г. Об этническом аспекте образования раннеклассовых государств в Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху раннего средневековья / Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1979. С. 44—45.

На материале енисейских киргизов общинная организация племен, входивших в состав союзно-племенного объединения киргизская землица», не становилась предметом специального исследования. На наш взгляд, она заслуживает дальнейшей разработки. В заключении мы попытались наметить контуры такого исследования. Ее решение представляется продуктивным в сопоставлении с тюрко-монгольскими государственными системами. Перспективной может оказаться проблема изучения членения территории племенного союза в связи с космогоническими представлениями, а также в связи с моделями тюркских этнонимов, особенно их цветовыми признаками. В названии киргизских улусов, на наш взгляд присутствует цветовой признак. Известно, что для тюрков характерно следующее соответствие цветов сторонам света. Север — черный, юг— белый или желтый, восток— синий или зеленый, запад —красный. В «Чертежной книге» С. У. Ремезова север киргизских земель кыштымов обозначен под названием «черные волости», возможно, он имеет не только социальную окраску, как это принято считать. Кызыльская землица как раз расположена в западной части Киргизских земель. «Кызыл» или хызыл в пер с тюркских наречий — красный. Исследование обозначенной проблемы требует большого кругозора: в историко-этнографическом аспекте, в хорошей осведомленности по части мифологии, топонимики, ономастики. В заключении следует подчеркнуть, что приведенные выше рассуждения представляют собой лишь гипотезу.

Список научной литературыЧаптыкова, Наталья Николаевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Списки Томского архива. 4.1. (ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 17)

2. Списки с архивов Кузнецка, Томска и Красноярска. (ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 19)

3. Списки Красноярского архива. (ПФА РАН. Ф. 21, оп. 4, № 20)

4. Енисейские списки. Ч. 1 (ПФА РАН. Ф. 21, оп . 4, № 22)

5. ПФА РАН. Ф. 21, оп. 5.№ 51, № 150.

6. РГАДА. Ф. Монгольские дела.

7. РГАДА. Ф. 214, Сибирский приказ.

8. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Дополнения. Т. 1-12. СПб.: тип. 2-го отд. Собств. е. и. в. канцелярии, 1846-1875; Т.2, 1846,—280 е.; Т.З, 1848,—540 е.; Т.8, 1862,—350 с.

9. Гольман М.И. Русские переводы и списки монголо-ойратских законов 1640 г. // Монгольский сборник: Экономика, история, археология. М.: Изд-во Вост. лит., 1959.—203 с.

10. Международные отношения в Центральной Азии в XVII-XVIII вв. Документы и материалы / Сост. Б.П. Гуревич, В.А. Моисеев. М.: Наука. 1989. —375 с.

11. Памятники Сибирской истории XVIII в / Под. ред А. И. Тимофеева кн.1 1700-1713. СПб., тип. М.-ва внутр. Дел, 1882,- 551 е.; кн. 2. 1713-1724.1. СПб, 1885.—541 с.

12. Русско-монгольские отношения 1636-1654 / Сост. М.И. Гольман, Г.И. Слесарчук. М.: Наука, 1974.— 469 с.

13. Спафарий Н.Г. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 г.: Дорожный дневник Спафария с введением и примеч Ю. В. Арсеньева // ЗРГО по отд. этнограф. Т.Х. Вып.1. СПб, 1882.—215 с.

14. Унковский И.С. Посольство к зюнгарскому хун-тайчжи Цеван Раб дану капитана от артиллерии Ивана Унковского и путевой журнал его за 17221724 годы. / Документы, изд. с предисл. примеч. Н. И. Веселовского. СПб.: тип. В. Киршбаума, 1887—227 с.

15. Абдыкалыков А. Енисейские киргизы в 17 веке: Исторический очерк. Фрунзе: Илим, 1968. —138 с.

16. Абдыкалыков А. Переселение енисейских киргизов в начале 18 века // Проблемы эволюции и контактов. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1986.

17. Арзыматов A.A. Из истории политических взаимоотношений енисейских киргизов с Россией в 17- первой половине 18 века. Фрунзе: Кыргызтан, 1966,— 92 с.

18. Бартольд В.В. Сочинения в 9-ти т. / Ред. коллегия.Б. Г. Гафуров (пред.) и др. Вступ. Статьи И. Петрушевского. Т.2. 4.1. Общие работы по истории Средней Азии. М.: Восточная литература, 1963.— 947 с.

19. Бахрушин C.B. Енисейские киргизы в 17 веке // Научные труды. T.III. M.: Изд.-во АН СССР, 1955,— 366 с.

20. Бахрушин C.B. Очерки по истории Красноярского уезда в 17 в. // Научные труды. T.IV. М.: Изд.-во АН СССР, 1959.-255 с.

21. Бернштам А.Н. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок в VI-VIII вв.: Восточнотюркский каганат и кыргызы. M.-JL: Изд.-во Акад. наук, 1946.-207 с.

22. Бичурин Н.Я. Историческое обозрение ойратов с 15 столетия до настоящего времени / Н. Я. Бичурин (Иакинф); ( Предисловие В.П. Санчирова). — 2-е изд. Элиста: Калм. Кн. Изд.-во, 1991.—127 с.

23. Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в 17 в. М.: Наука, 1949.— 176 с.

24. Бутанаев В.Я. Этническая культура хакасов: Учебное пособие. Абакан: Изд.-во Хакас. Гос. Ун.-та, 1998. —317 с.

25. Бутанаев В.Я. Абдыкалыков А. Материалы по истории Хакасии XVII -начала XVIII вв. Абакан: Изд. Хакасского гос. ун-та, 1995.- 247 с.

26. Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в 18 в. Новосибирск: Наука, Сиб отд.-ние, 1981—248 с.

27. Вайнштейн С.И. Мир кочевников Центра Азии. М.: Наука, 1991.—296 с.

28. Ватин В.А. Минусинский край в начале 18 века: Этюд по истории Сибири. Минусинск: Минусинский гор. Мартьяновский музей, 1909.—212 с.

29. Владимирцев В.Я. Общественный строй монголов и кочевой феодализм. Д.: Изд.-во и тип. Акад. наук, 1934.—233.

30. Газенвинкель К.Б. Книги разрядные в официальных их списках. Как материалы для истории Сибири 17 века. Казань, 1892.—169 с.

31. Гессен В.М. Подданство, его установление и прекращение. СПб.: тип. Правда, 1909.—448 с.38' Горохова Г.С. Очерки по истории Монголии в эпоху маньчжурского господства (к. XVII н. XX в.) М.: Наука, 1980.—132 с.

32. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII-первой половине XIX вв. М.: Наука, 1983. -303 с.

33. Денисова Н.П Община у кочевников горно-степной зоны Южной Сибири в конце 19 — начале 20 вв.: Афтореферат дис. канд. ист. наук. М., 1981 —22 с.

34. Дигар Ж.-П. Отношения между кочевниками и оседлыми племенами на среднем Востоке // Nomadic peoples. 1986. № 20. Р.63-76.

35. Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. М.: Наука, 1964,—328 с.

36. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года / Хакас. НИИ яз., лит. И истории; Отв. ред. JI.P. Кызласов М.: ВО Наука, 1993. -520 с.

37. Источниковедение и археография Сибири / Сборник. Отв. ред. H.H. Покровский, Е.К. Ромадановская. Новосибирск: Наука, Сиб. Отд.-ние, 1977. —253 с.

38. История Сибири с древнейших времен до наших дней в 5-ти т. / Гл. ред. А.П. Окладников, В.И. Шунков. J1.: Наука, Ленингр. Отд.-ние, т.2. Сибирь в составе феодальной России Авт. В.А. Александров, В.Г. Мирзоев, В.И. Шунков и др. 1968—538 с.

39. Карпини, Джовани дель Плано. История монголов: Гильом де Рубрук. Путешествие в Восточные страны / Ред., вст. ст. и примеч. Н.П. Шастиной. М.: Географиз, 1957.—270 с.

40. Киселев C.B. Древняя история Южной Сибири. 2-е изд. М.: Изд.-во Акад. наук СССР, 1951,—643 с.

41. Киселев C.B. Разложение рода и феодализм на Енисее. Л.: Соц. Экгиз — ГАИМК, 1933—34 с.

42. Козьмин H.H. Князь Иренак (эпизод из сибирской истории) // Сибирские записки. Кн.1. Красноярск, 1916.—№ 1. С.45-55.

43. Козьмин H.H. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. Иркутск: Изд.-во Иркутск, ун.-та, 1925.—356 с.

44. Козьмин H.H. Очерки прошлого и настоящего Сибири. СПб.: тип. «Печатный труд», 1910.— 266 с.

45. Копкоев К.Г. Добровольное присоединение Хакасии к России 250 лет вместе с великим русским народом. Абакан: Обл. изд.-во, 1959.—153 с.

46. Копкоев К.Г. Сквозь века: Учебн. Пособие по ист. Краеведению для 7-8 кл. Абакан: Краснояр. Кн.изд.-во, Хакас. Отд.-ние, 1978.—51 с.

47. Копылов А.Н. Русские на Енисее: Земледелие, промышленность и торговые связи Енисейского уезда. Новосибирск: АН СССР, Сиб. отд-ние,1965.—297 с.

48. Кузнецов И.П. Исторические акты XVII столетия: Материалы для истории Сибири. Собрал и изд. Инн. Кузнецов. Вып. 1-2, Томск, 1890-1897. —113, 100 с.

49. Кызласов JI.P. История Тувы в средние века. М.: Изд-во Моск. ун.-та, 1969.—211 с.

50. Кызласов JI.P. История Южной Сибири в средние века. М.: Высш. шк., 1984.-167 с.

51. Кызласов JI.P. К этимологии термина «кыштым» русских документов XVII в. // Ученые записки ХакНИИЯЛИ. Вып. 8. Абакан, 1960. С. 184-187.

52. Кызласов Л.Р. Очерки по истории Сибири и Центральной Азии. Изд. Красноярского ун.-та, 1992. 224 с.

53. Кызласов Л.Р. О присоединении Хакасии к России // Сер. Страницы истории и современность. Вып. 2. Абакан: Изд.-во Хакасского гос. Ун.-та, 1996—64 с.

54. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до чаньчжуров. М.: Вост. лит.-ра РАН, 1997,—319 с.

55. Кюннер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири. Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Изд.-во Вост. Лит., 1961.—392 с.

56. Марков Г.Е. Кочевники Азии: Структура хозяйства и общественной организации. М.: Изд. Моск. ун.-та, 1976.—318 с.

57. Миллер Г.Ф. История Сибири. T. I. / Вст. ст. C.B. Бахрушина. М.-Л.: Изд.-во Акад. Наук СССР, 1937,—607 с.

58. Миллер Г.Ф. История Сибири ( пер с нем.). T.II / Под общ. ред. C.B. Бахрушина, Прил. к тексту — док.-ты 1596-1661 подгот. к изд. А.И. Андреевым. М.-Л.: Изд.-во Акад. Наук СССР, 1941.—638 с.

59. Павлов П.Н. Пушной промысел в Сибири. Красноярск: Краен. Кн. Изд,-во, 1972. — 176 с.

60. Потанин Н.Г. Материалы для истории Сибири. Собрал Н. Г. Потанин. М.: Имп. О-во истории и древностей российских при Московском ун-те, 1867,—324 с.

61. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм / АН СССР, Ин.-т этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая. Л.: Наука, Ленингр. отд.-ние. 1991.—319 с.

62. Потапов Л.П. Краткие очерки по истории и этнографии хакасов (XVII-XIX вв.) Абакан: Хак. обл. госуд. изд.-во, 1952. 211 с.

63. Потапов Л.П. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан: Хак. обл. госуд. изд.-во, 1957.—307 с.

64. Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев 2-е изд., доп.. М.-Л.: Изд.-во Акад. наук СССР, 1953,—444 с.

65. Пространство и время в архаических культурах: Материалы коллоквиума / Рос. АН. Науч. Совет по пробл. Африки. Ин.-т Африки. / Отв. ред. И.В. Следзевский. М.,1992. —91 с.

66. Рязановский В.А. Монголо-ойратские законы. ИЮФ. Т.7. Харбин, Отдел. Тип. КВДЖ, 1929,—307 с.

67. Сагалаев A.M., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1990. — 209 с.

68. Савинов Д.Г. Государство и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемер. Гос ун.-т.- Кемерово: КемГУ, 1994.—214 с.

69. Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л.: Изд.-во ЛГУ, 1984,—175 с.

70. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири П. А. Словцова кн. 1-2. Изд. 2-е. Спб, Тип. И. М. Сибиряков, 1886.—769.

71. Смирнов В.А. Исторический очерк Приенисейского края. 4.1. (Край дорусских, русское завоевание, хозяйство и быт в 17 и 18 вв. Красноярск: Бюро краеведения при Краен. Отд. Русск. Геогр. О-ва, гос. тип., 1929.— 24 с.

72. Томилов H.A. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI— начале XIX вв. Томск, Изд.-во Том. ун-та, 1980.—274 с.

73. Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII—XVIII вв. Новосибирск: Наука, Сиб. Отд.-ние, 1980. —296 с.

74. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских киргизов в VI—XII вв. / Отв. ред. В. Е. Медведев. Новосибирск: Наука, Сиб. отд.-ние, 1980.—176 с.

75. Худяков Ю.С. Кыргызы на Енисее: Уч. Пособие / Новосибирский гос. унт. Новосибирск: НГУ, 1986.—77 с.

76. Чернышов А.И. Общественное и государственное развитие ойратов в XVIII в. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1990. —138 с.

77. Чимитдоржиев Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России в XVII-XVIII вв. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1978.—216 с.

78. Чимитдоржиев Ш.Б. Россия и Монголия. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит.,1987.—240 с.

79. Шастина Н.П. Алтын-ханы Западной Монголии в XVII веке. JL, 1947.

80. Шастина Н.П. Русско-монгольские посольские отношения в XVII вв. М.: Изд.-во вое. Лит., 1958. —182 с.

81. Шерстова Л.И. Алтай кижи в конце XIX- в начале XX в.: (История формирования этноконфессиональной общности): Афтореферат дис. канд. ист. наук. Л., 1985.—21.

82. Шунков В.И. Генезис феодальных отношений в Сибири // Проблема возникновения феодализма у народов СССР. М.: Наука, 1969.—316 с.

83. Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири в 17-Н.18 вв. М.-Л., 1946.—193 с.

84. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882 / 2-е изд. Вст. Ст. А. А. Преображенского.174