автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Класс глаголов интеллектуальной деятельности как формально-содержательный элемент идиостиля

Полный текст автореферата диссертации по теме "Класс глаголов интеллектуальной деятельности как формально-содержательный элемент идиостиля"

На правах рукописи

УСАЧЕВА Анастасия Сергеевна

КЛАСС ГЛАГОЛОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ФОРМАЛЬНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ ЭЛЕМЕНТ ИДИОСТИЛЯ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЯЗЫЧНЫХ СТИХОТВОРЕНИЙ И. БРОДСКОГО)

Специальность 10 02.01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□031613-79

Саратов - 2007

003161379

Работа выполнена на кафедре теории, истории языка и прикладной лингвистики государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Саратовский государственный университет им Н.Г Чернышевского»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Балашова Любовь Викторовна

Официальные оппоненты- доктор филологических наук, профессор

Тарасова Ирина Анатольевна

кандидат филологических наук, доцент Чумак Оксана Сергеевна

Ведущая организация ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Защита состоится « ^ » 20 0? т в /У час на

заседании диссертационного совета Д 212.243.02 в Саратовском государственном университете им Н Г Чернышевского (410012, г Саратов, ул Астраханская, 83) в XI корпусе

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им Н.Г Чернышевского

Автореферат разослан «¿*~» октября 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Ю.Н Борисов

Общая характеристика работы

Одним из центральных объектов внимания когнитивной лингвистики является человеческое сознание и проблема получения данных о толковании мира говорящим - и о самом говорящем - через язык В связи с этим особые методологические перепек! ивы, способствующие расширению представления о способах реализации авторского сознания в художественном и, в частности, поэтическом тексте (Л О Бутакова, Е.И Диброва), получило изучение идиостиля В настоящее время оно может быть охарактеризовано стремлением к эффективному совмещению когнитивного, коммуникативного, стилистического, психолингвистического и некоторых других аспектов (И А Тарасова)

Исходя из того, что воплощенный в художественном тексте вариант организации мира «центрируется» некоторым набором словесных знаков, которые, в свою очередь, составляют основу представления о многомерном воплощении авторского «Я» и дают возможность хотя бы приблизительной реконструкции ментального мира (Н.К Рябцева, С Г Воркачев), непротиворечивым будет сделать заключение об особой значимости разностороннего лингвопоэтического анализа класса ментальных глаголов (глаголов интеллектуальной деятельности)

Актуальность данного исследования обусловливается тем, что оно позволяет внести существенный вклад как в общую теорию поэтики с ее вниманием к нестандартным семантическим отношениям (О.Е Беспалова, МБ Борисова, В А Маслова и др), так и в формирование новых комплексных методов исследования художественного текста, направленных, в том числе, на прояснение «характера соотношения лексических составов общего и поэтического языка» (Л Л Шестакова) Предлагаемый в диссертации подход связан также с антропологизмом современной научной лингвистической парадигмы, в рамках которой функционирование лексики ментальной сферы является одной из ключевых исследовательских проблем (В 3 Демьянков, И Б Шатуновский)

На этом фоне самостоятельный характер приобретает изучение особенностей идиостиля и различных типов экспликации смыслового поля автора, в связи с чем единичность обращений к наследию одного из самых сложных поэтов XX века в когнитивном и лингвоетилисшческом аспекте (В Полухина, Ю Пярли, Д Ахапкин, 3 Ю. Петрова, О В Орлова, И.Е Цегельник) делает описание специфики функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве Бродского особенно актуальным Кроме того, применительно к поэзии, являющей собой уникальное единство мыслительной, духовной и вербальной видов деятельности, до настоящего времени данное описание в установленном объеме не осуществлялось

Вышесказанное позволяет сделать заключение о тесной связи анализа глаголов с развитием современной теории идиостиля, понимаемого нами, вслед за И А Тарасовой, как «система средств выражения, которая соотносит внутренний мир поэта <. .> с художественным миром текста, творимым поэтическим языком» (Тарасова 2004)

Направляющими при определении состава и численности класса, а также при выборе толкований для каждой его единицы служат данные Малого Академического Словаря (MAC), словаря-справочника «Лексико-семантические группы русских глаголов» (ЛСГРГ), «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» (НОССРЯ-1, НОССРЯ-2) и, в первую очередь, «Толкового идеографического словаря русских глаголов» (ТСРГ)

Объектом исследования является функционирование класса глаголов -интеллектуальной деятельности во всех поэтических русскоязычных текстах И Бродского, предметом исследования - лингвостилистические особенности представителей данного класса

Цель исследования заключается в выявлении особенностей словесно-художественного воплощения глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве Бродского и установлении способов реализации данной концептуальной области смыслов

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи

1 Используя метод сплошной выборки, систематизировать контексты лексической презентации членов класса глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах

2 Методом компонентного и контекстуального анализа установить у глаголов как у сложных семантических знаков проявления реализации семантических признаков

3 Выявить сходства и различия общеязыковых данных с данными о функционировании глаголов в конкретных поэтических текстах

4 Определить семантические и художественные особенности функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в поэзии И. Бродского

Материалом исследования является русскоязычная лирика И. Бродского (более 570 произведений разных жанров) Проанализировано около 1700 значимых контекстов

Методы исследования. Цель и задачи работы обусловили комплексную методику анализа материала, включающую статистический, семантико-стилисгический, компонентный, контекстологический и когнитивный анализ

Научная новизна исследования определяется его тесной связью с лингвистическими направлениями изучения художественного текста и заключается в следующем

1 Впервые дано теоретическое и практическое обоснование целесообразности методики комплексного анализа класса глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах

2. Подробно рассмотрено языковое воплощение указанных глаголов в творчестве Бродского и дано их семантико-стилистическое описание

3 На уровне лексической реализации и в семантическом аспекте установлена взаимосвязь различных групп глаголов интеллектуальной деятельности

4 Намечены перспективы для более обширного концептуального описания поэтических текстов В частности, созданы необходимые предпосылки для

детального анализа глагольной лексики с точки зрения реализации образных моделей

Теоретическая значимость работы состоит в том, что проведенное исследование уточняет некоторые аспекты организации сложного поэтического текста и способствует развитию антропоцентричного понятийного аппарата; доказывает значимость комплексного анализа класса глаголов интеллектуальной деятельности для разработки теории идиостиля; систематизирует основные формальные и содержательные особенности соответствующего континуума, определяет взаимосвязи и различия между общеязыковым и индивидуально-авторским на уровне минимального комбинирования смыслов Класс глаголов интеллектуальной деятельности понимается как моделируемое языковыми средствами когнитивное единство различных сторон художественного текста в их поверхностном и глубинном аспектах

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования фактического материала и результатов анализа в курсе истории русского литературного языка, лексикологии, семантики, спецкурсов по лингвистическому анализу художественного текста и идиостилю И Бродского, в спецкурсе по авторской лексикографии

Апробация. Основные положения диссертации обсуждались на XXXIV и XXXV Международных филологических конференциях в СПбГУ (Петербург, 2005, 2006), на Международной филологической конференции в ПИ СГУ (Саратов, 2006), на Между народной конференции молодых филологов (Таллин, 2006), на филологических конференциях молодых ученых в СГУ (Саратов, 2005, 2006)

Результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры теории, истории языка и прикладной лингвистики Саратовского государственного университета им Н Г. Чернышевского

Основное содержание исследования отражено в десяти публикациях, в том числе в издании, включенном в список изданий, рекомендованных ВАК На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Анализ класса глаголов интеллектуальной деятельности способствует более глубокому осмыслению взаимосвязи структурных и смысловых примет индивидуальной творческой манеры, так как подразумевает расширение центрального, лексического, аспекта исследования в направлении учета разнообразных языковых и ключевых идейно-эстетических особенностей текста в их совокупности

2 Глаголы интеллектуальной деятельности обладают особой значимостью для словесного творчества И Бродского В текстах поэта обнаруживает себя исключительное разнообразие указанного типа лексики При этом явственно прослеживается и, таким образом, подтверждается общеязыковая закономерность базовые глаголы в большинстве своем высокочастотны и формируют ядерный пласт, дифференцирующие находятся на периферии словоупотребления

3 Представительный и чрезвычайно разработанный класс глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве И Бродского составляет одну из характерных черт идиостиля автора Лингвопоэтическая специфика его произведений заключается в «когнитивной насыщенности» текстов и выражается в консолидации близких и / или противопоставленных единиц класса в пределах ближайшего словесного окружения; в зависимости методичности актуализации определенного набора семантических признаков — основных и / или потенциальных — от характера глагольной ситуации, в закрепленности за рядом глаголов индивидуально-авторского ассоциативно-образного фона, в активной тенденции к внутритекстовой интерпретации отдельных представителей класса

4 Языковое поведение глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах И Бродского обусловливается целенаправленным углублением во внутренние механизмы языка и использованием именно «нормативных», устойчивых, тривиальных его элементов при сохранении индивидуально-авторского своеобразия

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, включающих соответственно два и десять параграфов, заключения, списка источников и использованной литературы, содержащей 244 работы, словарей и принятых сокращений

Основное содержание работы Во Введении содержится обоснование актуальности темы диссертации, мотивируется выбор объекта, предмета и методологии исследования, определяются цели и задачи работы, оценивается научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту

В Главе 1. «Теоретические проблемы исследования лексики ментальной сферы в современной лингвистике», состоящей из двух параграфов, определяются приоритетные теоретические направления, в которых проводится настоящее исследование.

В параграфе 1.1. «Спорные проблемы исследования семантики лексики ментальной сферы в современной лингвистике» представлен обзор основных дискуссионных аспектов изучения особенностей глаголов интеллектуальной деятельности Рассматриваются позиции таких авторов, как Ю Д Апресян, НД Арутюнова, А.И Варшавская, Л М Васильев, В.Г Гак, М А Дмитровская, Анна А Зализняк, Е Р Иоанесян, Е.С Кубрякова, Э В Кузнецова, Г И Кустова, О А Митрофанова, ЕВ Падучева, НН Перцовой, ЗД Попова, НК Рябцева, ОН Селиверстова, И А. Стернин, А П Чудинов, И Б Шатуновский, Н Ю. Шведова, НМ Шишкина и др

Отмечается, что в русском языке данные глаголы представляют собой весьма неоднородный класс Неоднородность их во многом объясняется соотносенностью со спецификой определенного способа познания мира (Арутюнова 1980, Гак 1985) и затрагивает ряд многоаспектных проблем собственно лингвистического плана

Указывается, что многие исследователи подчеркивают невозможность определения и - более того - описания средствами имеющегося метаязыка те или иные оттенки значения, возникающие в результате взаимовлияния глагола и его контекстною окружения Множественные переходные случаи, наблюдаемые в тексте, находятся в ведении ученых, развивающих теорию семантического синкретизма-семантической диффузное™ Данная теория постулирует важность анализа языка художественной литературы с его неожиданными семантическими эффектами (Введенская 1985)

К выработке четких критериев различения отдельных значений и контекстных вариантов приблизилась Анна А Зализняк Ей принадлежит систематизация и разработка данных положений под общей установкой определения типов некаламбурного совмещения значений Исследовательница отмечает, что не представляется проблематичным установить, какие именно значения совмещаются Гораздо труднее (если, в некоторых случаях, вообще возможно) выбрать одно из них в качестве доминирующего и описать эффект их совмещения Анна А Зализняк предлагает выделять 3 вида подобных совмещений / объединений (впоследствии уточняется, что все они являются проявлениями синкретизма). 1. Склеивание; 2 Сплав, 3 Мерцание (осцилляция) (Зализняк 2006)

Таким образом, следует признать справедливым расширенное понимание многозначности, поскольку возможности употребления слова практически неисчислимы (что следует из возможностей познания и смыслопорождения) Необходимо, кроме того, учитывать, что глагол ориентирован не только в направлении предложения, но и в направлении ситуации, чьей семантической моделью он является (Кустова 2004) (развивая понятие ситуации в аспекте многозначности, Г И Кустова соотносит исходное значение с некой «прототипической ситуацией», а связь значений — с незафиксированными в нем импликациями)

Отдельного внимания заслуживает высказываемая в рамках теории динамических семантических моделей идея о том, что изменение значения связано с характером функционирования ряда строевых компонентов (таких как каузация, начинательность, отрицание, оценка, модальность, «знание», «контакт»), повторяющихся в значениях большого числа слов и в некоторых случаях выполняющих тематическую функцию, а обнаружение семантических связей сопряжено с интерпретацией выражаемой глаголом ситуации, фокусом внимания и акцентировкой компонентов (Падучева 2004)

В параграфе 1.2. «Принципы анализа глаголов интеллектуальной деятельности в поэтическом тексте» уточняется ряд теоретических и методологических вопросов в аспекте анализа поэтического текста Так, значимым при описании класса глаголов целесообразно полагать учет многосубъектной коммуникативной перспективы текста Теоретическими основаниями для выделения типов реализации указанной перспективы являются работы (Виноградов 1972, Ермакова 2003, Зиновьева 1987, Золотова 1982, Золян

1988, Ковтунова 1982, Левин 1998, Падучева 1996, Сапожникова 1998, Степанов 1981 идр)

Анализ класса связан также с проблемой необходимого и достаточного для прояснения семантики глаголов контекста (Бочарова 1986, Гальперин 1977, Москальская 1981, Смолина 1982, Торсуева 2000) и его отношениями со словом в сфере их двустороннего влияния Учет этих аспектов имеет прямое отношение к постижению семантических нюансов и позволяет выборочно проводить эквивалентную замену в рамках отрезка текста на основе учета реальных связей языка (Гинзбург, Пробст 1981)

Расширение объема концептуально-содержательной информации о глаголах интеллектуальной деятельности в поэтическом тексте зависит и от привлечения данных аспектуального и лексико-грамматического характера (Авилова 1976, Бондарко 1986, Вепрева 1978, Гловинская 1982, Дешериева 1976, Морозова 1984, Реферовская 1983, Шелякин 1983)

Синтаксический аспект анализа ряда глаголов будет связан и с местоположением предикатов в тексте (Арутюнова 1976, Зализняк, Падучева 1987, Ильенко 1985, Ковтунова 1976, Ляпон 1986, Мецлер 1984, Падучева 1996), так как выбор конкретной вводной единицы опосредован оценкой и осмыслением

Итак, на основе учета вышеизложенных аспектов основными шагами исследования предлагается считать следующие-

1) соответствующие группы глаголов структурируются в статистическом и лексико-семантическом направлениях, анализируется семная структура слова, по результатам анализа внутри группы вычленяются семантически близкие слова,

2) анализируются общеязыковые и индивидуально-авторские синонимы (синонимичные сочетания), условия нейтрализации семантических различий,

3) по ассоциативно-семантическому и тематическому принципам систематизируются типовые контексты, в которых манифестируются те или иные значения, устанавливаются особенности лексической и синтаксической сочетаемости глаголов,

4) определяется характер семантического взаимодействия как внутри групп, так и между ними, выявляются основные лингвопоэтические тенденции функционирования глаголов интеллектуальной деятельности и их контекстуального взаимовлияния

В Главе 2. «Основные особенности функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в поэзии И. Бродского», согласно структуре ТСРГ, параграф 2.1. содержит анализ глаголов восприятия (более 760 контекстов), выявивший статистически несущественный, но, тем не менее, приоритет (112 и 126 соответственно) перед основным с точки зрения развития ментальных значений (а также с позиций устройства внеязыковой реальности) глаголом видеть глагола глядеть. Ситуация глядеть с традиционным актантом окно (исторически прямо связанным с идеей восприятия, зрения) обладает в текстах поэта следующими основными особенностями а) в минимальном

контексте окно выполняет роль «мнимой преграды», или заместителя некоего набора объектов. У поэта глядеть в окно в большинстве случаев предваряет тот или иной визуально-описательный фрагмент, в котором объекты восприятия имеют преимущественно пространственно-физический характер, 6) у глядеть с его пространственной сферой приложения смыслов в одном из текстов наблюдается не свойственная глаголу состояния экспликация цели. В этой маленькой комнате все по-старому / аквариум с рыбкою — все убранство / И рыбка плавает, глядя в сторону, / чтоб увеличить собой пространство, в) окказионально глядеть перекликается с 'жить', восстанавливаемым из синонимичных рассматривать (нормативно) и любоваться (контекстуально) «Пролитую слезу / из будущего привезу, / вставлю ее в колечко / Будешь глядеть одна, / надевай его на / безымянный, конечно», г) глядеть не только участвует в формировании художественного образа-олицетворения {глядит зима во все глаза), но и посредством логического «вскрытия» ситуации сводит, как это характерно для поэтики И. Бродского, идею визуально-перцептивного действия к амбивалентности Сидишь, обдумывая строчку, / и, пригорюнясь, / глядишь в невидимую точку почти что юность

Глагол видеть с частотным рангом 2 отличают такие особенности, а) «природный» инструмент видеть — глаз, глаза В текстах этот участник ситуации переосмысляется поэтом с позиций вербализации самой сути когнитивного механизма зрительного восприятия Так, кольцевое двойное восприятие словесно оформляется по традиционно-поэтической апелляции к образу глаз возлюбленной, следствием чего становится многоуровневая, перцептивно-насыщенная метафора разлуки Из ваших глаз пустившись в дальний путь, / все норовлю — воистину вдали' / — увидеть вас, хотя назад взглянуть / мешает закругление земли, б) одна из форм взаимодействия между единицами группы -рефлексия по поводу способностей восприятия и разности между их типами, доминирования одного над другим Здесь было нечто большее Я просто /увидел, что она мне говорит / (Заметьте, не услышал, но увидел1) /Поймите, предо мной был человек /Он говорил, дышал и шевелился /Янехотел считать все это ложью, /дайне мог.

Почти в половине контекстов смотреть употреблено как императив, за которым следует определенное ассоциативно-смысловое сопровождение В частности, эта перцептивная деятельность может служить интенцией к размышлениям Смотри на мокрое барокко и снова думай о себе, Смотри в окно и думай понемногу / во всем твоя, одна твоя вина, / и хорошо Спасибо Слава Богу Индивидуальное восприятие стремится раздвинуть собственные границы путем выхода в пространство мыслимого, воображаемого через максимально лишенные примет (и потому уникальные) объекты Стоя на берегу / моря, морща чело, / присматриваясь к воде, / я радуюсь, что могу / разглядывать то, чего / в галактике нет нигде.

Стилистически маркированные предикаты, в которых акцентирована работа органов зрения (таращиться (9), уставиться (7)), не вынесены на частотную периферию, более того — у таращиться наблюдается своеобразная

последовательность в контекстуальном окружении сниженный глагол неоднократно взаимодействует с именами из области мифологии Он таращится вниз / и сжимает в руке виноградную кисть, / словно бог Дионис, Дождливые и ветреные дни / таращатся с Олимпа на четверг, Так в феврале мы, рты раскрыв, /таращились в окно на звездных Рыб и т п. Маркированность, присущая созерцать (8), так же сознательно обыгрывается Я созерцал лесистые края / и небо с реактивною полоской, Подросток в желтой куртке< >созерцает грязь / проезжей части

Суммирующее перцептивное значение чувствовать (28) имеет отношение, во-первых, к типу восприятия, во-вторых, к возможной реакции на него и, в-третьих, к локализации чувства, возникшего в результате контакта с внешним объектом / раздражителем Явствовать - это изначально не внутреннее состояние, однако оно может быть подвергнуто ментальному контролю и зависеть от воображения / знакомых по опыту представлений Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере, / используй, чтоб холод почувствовать, щели / в полу, чтоб почувствовать голод — посуду, / а что до пустыни — пустыня повсюду Показательно, что чувство может быть локализовано именно в мозге, воспринимаемом как центр работы мысли Мозг чувствует, как башня небоскреба, / в которой не общаются жильцы

2.2. Глаголы понимания. Среди особенностей понимать (73) выделены а) понимать и чувствовать контекстуально отождествляются Поймешь, быть может, на мгновенье, / густую штору теребя, / во тьме великое стремленье / нести куда-нибудь тебя, 6) реализация значения 'Постигать (постигнуть) смысл речи на чужом языке' (б) происходит внутри весьма необычных образов-ситуаций, когда само понятие «чужой язык» всякий раз оказывается осмысленным заново Это и обыкновенная звучащая человеческая речь (Я говорю, а ты меня не слышишь / Не крикнешь, нет, и слова не напишешь, / ты мертвых глаз теперь не поднимаешь / и мой, оюивой, язык не понимаешь), и Язык как орган системы пищеварения и одновременно как воплощенное творчество (< >и без костей язык, до внятных звуков лаком, / судьбу благодарит кириллицыным знаком / На то она судьба, чтоб понимать на всяком / наречьи), и звуки, издаваемые насекомыми (Я понимаю только жужжание мух / на восточных базарах') В поэтическом мире Бродского границы 'чужого языка' довольно широки, и потому даже его непонимание не становится препятствием для коммуникации, при том что не понимать ни слова на местном наречьи может быть истолковано как эвфемистическое именование ситуации чуждости, иррациональности, нереальности С другой стороны, кудрявый и толстощекий, / ты [Вертумн] казался ровесником И, хотя ты не понимал / ни слова на местном наречьи, мы как-то разговорились, в) третье значение 'Постигать (постичь) в ком-либо близкие себе мысли, взгляды' встретилось, что показательно, всего один раз Между тем, в нем актуализуется соединение нетривиальных и отчасти взаимоисключающих значений 'быть снисходительным'-'хорошо относиться'-Враги поймут, глупцы простят, /а кто заучит роль, / тот страстотерпец, тот солдат, / солдат, мертвец, король, г) понимать играет роль ключа к аудио-

визуальной метафоре, выстраиваемой по принцип) нагнетания перцептивных примет Пусть слышится устриц хруст, / пусть топорщится куст / И пусть тебе помогает / страсть, достигшая уст, / понять без помощи слов, / как пена морских валов, /достигая земли, /рождает гребни вдали

Для следующего по частоте глагола осознавать (6) вершиной толкования является 'истина', а точнее - ее признание Между тем у Бродского осознавать получает не столько возвышенные, сколько «обреченные» смыслы осознают то, что нежелательно, но неизбежно Выдыхая пары, вдыхая воздух, двери / хлопают во Флоренции Одна ли, две ли / проживешь жизни, смотря по вере, / вечером в первой осознаешь неправда, / что любовь движет звезды (Луну — подавно), / ибо она делит все вещи на два — / даже деньги во сне Даже, в часы досуга, /мысли о смерти Если бы звезды Юга / двигались ею, то - в стороны друг от друга Кроме того, процесс осознавания концептуализуется как затрудненное, причиняющее увечья, но всякий раз неизбежное движение по универсальному «пути познания» И низкий гений твой переломает ноги, / чтоб осознать в шестидесятый раз/ итоги странствий, странные итоги

2.3. Глаголы познания. В группе отсутствует ряд конкретизирующих глаголов с такими компонентами в значениях, которые связаны с идеей неоднократного приложения особого рода усилий с целью получения информации, знаний (выведывать, выпытывать, выспрашивать, докапываться, допытываться)

Знать (72/226) имеет разветвленную структуру значений, некоторые из которых в составе высказывания практически неразличимы Однако установление причин, «размыкающих» конкретные признаковые манифестации, не является невозможным а) контекстом не предполагается ясность для знать в отрывке, посвященном изложению основных жизненных добродетелей (названных способами, что обнаруживает их скрытую прагматичность), поскольку не ясно, получено ли знание извне (и тогда по-прежнему актуализуется синтез значений) или оно по природе свойственно человеку (и тогда знал нетривиально соотносится с действовал, жил (по), верил (в), проверил на себе, выстрадал и под) Глупцы, придурки, умники, / послушайте меня, / как честностью прославиться / живя в добре и зле, / что сделать, чтоб понравиться / на небе и земле / Я знал четыре способа< >, б) отдельные контексты позволяют представить пути совмещения знать 2 и знать 4 (в котором знание подразумевает не только лишь субъекта-носителя информации, но субъекта уже самоосознающего, рефлексирующего, ср признаки 'сознавать', 'отдавать себе отчет') Обращает на себя внимание тот факт, что именно в этих контекстах в роли субъектов выступают неодушевленные предметы (описанные, однако, с позиций их прямых технических и природных/физических особенностей) Не знает небесный снаряд, / пронзающий сферы подряд / (как пуля пронзает грудь), / куда устремляет путь, Только пепел знает, что значит сгореть дотла, в) тема старения, умирания сопровождается развитием системы когнитивных репрезентантов, которые не просто способны к взаимозаменяемости, но в которых предельно обнажены смысловые переклички и нюансы (ср имеющееся в

языке в глубине души я понимаю и гораздо менее обычное в душе/глубине души я знаю) Другие, кому уже / выпало что-то любить больше, чем жизнь, в душе / зная, что старость — это и есть вторая / жизнь, белеют на солнце, как мрамор, не загорая

Одной из особенностей забывать (68 контекстов из 226, ранг 2) является то, что ситуация свершившегося забывания, то есть утраты способности, не вытесняет обратную (что можно было бы предположить, учитывая особый «бродский пессимизм») Для поэта гораздо более важной оказывается, если можно так выразиться, «способность сохранения способности» не забывать (что подтверждается семантикой наречного слова) Не забывай никогда, /какхлещет в пристань вода / и как воздух упруг — / как спасательный круг По Бродскому, такая способность находится не в прямом ведении интеллекта, а, скорее, связана с эмоциями, чувствами (перечисление образов восприятия подводит к распространенному номинату их особого вместилища, хранилища - сердца) Пусть же в сердце твоем / как рыба, бьется живьем / и трепещет обрывок / нашей жизни вдвоем

В 11 из 17 контекстов третьего по частотности глагола — отличать 'Узнавать (узнать) какой-либо предмет, явление и тп, выделяя его по каким-либо признакам среди других, обычно однородных, однотипных' - узнавания не происходит Все эти контексты несут в себе отрицание, репрезентирующее принципиальную невозможность отличить друг от друга вещи не просто однородные, но подобные по самой своей сути Неотличимость становится также развернутой метафорой творчества, письменности (чья обезличенность, по Бродскому, и является ее самой естественной формой) < >остекленевший взор больше не отличает / оттиска собственной пятки в песке от пятки / Пятницы Это и есть начало / письменности Или — ее конец

2.4, Глаголы мышления. Специфика базового глагола думать заключается, с одной стороны, в его абстрактности и недифференцированности, с другой - в принципиальной логико-понятийной значимости как ключевого номината когнитивной деятельности человека, способного обозначать не только процесс думания как таковой, но и выражать мнение Словоупотребление лексико-семантических вариантов базового глагола группы согласуется у И Бродского с означенной выше тенденцией, в его текстах на долю думать приходится более половины контекстов (97 из 146) Среди основных отличительных черт языкового поведения думать отмечаются- а) описываемое мыслительное состояние интерпретируется как принципиально наблюдаемое и подверженное целенаправленной коррекции Глядя в широкую, плотную спину проводника, / думай, что смотришь в будущее; б) думать максимально сближается с мнением-оценкой, однако при этом подчеркивается изначальная способность крайне субъективного мнения к верификации и иллюстрируется сущностное различие мнения и знания А я-то буду думать, / что не похожа на других'< >Пока /мы думаем, что мы неповторимы, /мы ничего не знаем Ужас, ужас, в) особенности ментальных состояний раскрываются в контрасте между фактом обычного предположения и убежденностью в чем-либо как высшей формой уверенности

Благодаря этому контрасту, а также целевой глагольной градации, создается эффект своеобразного «ментального напряжения» Жилистый сорванец, / уличный херувим, / впившийся в леденец, / из рогатки в саду / целясь по воробью, / не думает — «попаду», / но убежден — «убью»

Невысокая частотность размышлять (9) и одновременно его специфичность предопределяют, однако, его отнесенность к значимому полю «бытийственности», в котором установление когнитивного статуса рефлексии развивает дополнительные смыслы 'с удивлением', 'как о чем-то чужеродном / противоестественном', 'напряженно и вместе с тем безуспешно' Человек размышляет о собственной жизни, как ночь о лампе

Бродским двояко обыгрывается несвойственносгь обыденной речи глагола уподобляться (3) с одной стороны, глагол закономерно включается в тексты, которые соответствуют ему и в жанровом (трагедия), и в тематическом отношении, с другой - это соответствие относительно, так как поэт активно сталкивает в пределах одного контекста лексику различных стилевых пластов Между тем в произведении «Из Эврипида» дан семантически наименее сложный вариант уподобления (оно устанавливается общим интерпретационным элементом земля в паре рушиться наземь - уподобляясь сору) Горним вершинам рушиться наземь впору, /вместе с богами уподобляясь сору Иначе организованы смыслы вокруг ментального предиката в примере Я не философ Нет, я не солгу / Я старый человек, а не философ< >/ Я грустный человек, и я шучу / по-своему, отчасти уподобясь / замку А уподобиться ключу / не позволяет лысина и совесть В основе уподобления - функция того артефакта, которому себя уподобляют По-видимому, ключ к этой метафоре содержится именно в ключе, чьи символические коннотации общеизвестны (в этом контексте они имеют отрицательную окраску, ср лысина и дальнейшее Пусть те правдоискатели, что тут /нее силах удержаться от зевоты, / себе по попугаю заведут, /и те цедить им будут анекдоты) Уподобиться ключу - значит, претендовать на некое абсолютное знание, на знание истины (допустима подстановка сочетания ассоциировать себя с и акционального вести себя как) Функциональный перенос с ключа на замок позволяет трактовать последний как вместилище сомнений, философских вопросов и под

2.5. Глаголы сравнения и сопоставления. Анализ продемонстрировал, что сравнивать (9/19) свойственно, в том числе, следующее а) при ситуации, вербализованной глаголом сравнивать, главное - установить сходство, выявить общность (по всей видимости, это отображает специфику как единых механизмов формирования художественных значений, так и конкретного поэтического мировидения), б) в одном из контекстов автором-субъектом речи фактически приводится «логическая схема» сравнения человека с воздушным шаром (то есть, по сути, эксплицируется логика метафорического построения) Добро и Зло суть два кремня /< >союз га искру /рождает на предмет огня / Огонь же -рвется от земли, / от Зла, Добра и прочей швали, / почти всегда по вертикали, / как это мы узнать могли / Я не скажу, что это — цепь / Еще сравнят с воздушным шаром /Но нынче я охвачен жаром! /Мне сильно хочется отсель'

Стилистическая неоднородность и характер субъекта выдерживаются и в контексте для уподоблять (1) Мы с тобой — никто, ничто / Эти горы - наших фраз / эхо, выросшее в сто, / двести, триста тысяч раз / Снизить речь до хрипоты, /уподобить не впервой / наши ребра и хребты / ихней ломаной кривой

2.6. Глаголы выбора и определения. Данная немногочисленная группа имеет отчетливый центр - глагол выбирать (24 контекста из 36). В поэтическом мире И Бродского выбирают обычно из двух элементов, развернутые перечисления множества встречаются только дважды, причем оба — в раннем творчестве В них «выбор из ряда» не есть нечто целенаправленное, продуманное

— это выбор во многом необъяснимый, непредсказуемый, эмоциональный, о чем свидетельствуют многочисленные прилагательные и наречия (зрелый поэт, по мысли Бродского, должен свести употребление этих частей речи к минимуму или вовсе их избегать) Так выбирай светящийся подъезд, / или пластмассу театральных мест, / иль дом друзей, былое возлюбя, А что бы ты здесь выбрал для себя / По переулкам, истово трубя, / нестись в автомобиле или вдруг / в знакомый дом, где счастливый твой друг / в прихожей пальцем радостно грозит / за милый неожиданный визит, / а может — с торопливостью дыша, / на хоры подниматься неспеша.

В языке для называния ситуации выбора из двух элементов в своем «крайнем» проявлении существует оборот выбрать из двух зол меньшее и его варианты Как отмечает Е В Падучева, при употреблении НСВ меньшее зло (или большее) является не результатом, а критерием выбора У Бродского мы находим фактическое совмещение семантических ролей участников за счет последующего пояснения Взятый вне мяса, звук / не изнашивается в результате тренья / о разряженный воздух, но, близорук, из двух / зол выбирает большее повторенье / некогда сказанного. Тема аномального с общепринятой точки зрения «максимализма» выбора в пользу большего из зол воспроизводится у Бродского еще один раз, причем на основе практически тождественной метонимии «человек

- голос»- < >из воспалившихся гортаней / туннель в психологическую даль, / свободную от наших очертаний / И голосу, подробнее, чем взор, знакомому с ландшафтом неуспеха, / сподручней выбрать большее из зол / в расчете на чувствительное эхо Разумеется, по двум наличествующим примерам судить о прямом соотношении невозможно, однако во втором контексте относительная отчетливость разграничения результата и критерия может быть связана с тем, что здесь имеет место не актуальное, а потенциальное значение вида

Перенос глагола брать (6) из области физического действия в область интеллектуальную во многом осуществляется за счет общности целевой идеи присвоения (ср. компонент 'необходимые для') Однако у ментального значения результат действия в сфере непосредственного обладания уточнен и расширен до содержания, что эксплицировано обоими типами сем ментальной 'останавливаясь мысленно на чем-либо' и сравнительной физической 'словно схватывая что-либо нужное руками' У Бродского лишь в одном случае из пяти СВ служит не выражению наглядности конкретного примера (рассматриваемого и / или приводимого), а, скорее, констатации причины выбора (на это влияет и

личная форма) Генерал, скажу вам еще одно / Генерал! Я взял вас для рифмы к слову / «умирал» — что было со мною, но / Бог до конца от зерна полову / не отделил, и сейчас ее / употреблять - вранье Здесь мы можем наблюдать своеобразную игровую антилогику использование выбранной рифмы возможно только после фактического умирания автора-субъекта речи, поэтому результат действия, описываемого глаголом выбора в СВ, в реальности текста «содержательно» не фиксируется

2.7. Глаголы решения. Глаголы данной группы объединены типовой семантикой вывода / заключения, явившихся результатом процесса размышления, целенаправленных мыслительных усилий

В ряде контекстов решить (11) не только получает окказиональные функциональные эквиваленты узнать /понять /разобраться и думать / считать / полагать, но и в известном смысле претерпевает «ослабление» родового волитивного параметра на фоне неопределенности самой ситуации (во втором примере усиливаемой не только отрицательной формой, но и двойственностью прочтения подчиненного оборота) Мать говорит Христу. - / Ты мой сын или мой / Бог9 Ты прибит к кресту / Как я пойду домой9 / Как ступлю на порог, / не узнав, не решив / ты мой сын или Бог? / То есть мертв или жив?

В рамках этой небольшой группы по тематическому принципу отдельно выделяются умножать / множить (8), перемножать (1) и делить (3), которые входят в константный математико-геометрический словарь поэта Математические операции проводятся с небольшими, но наделенными общекультурными смыслами числами, наиболее «концептуальное» из которых -«2» и связанные с ним пара, пополам Указание на конкретное количество частей, следующее за СВ делить, согласуется с прямо противоположной математике поэтической темой — темой языка, в которой поэт не мог не проявить компетентность Так скорбим, но хороним, / переходим к делам, / чтобы смерть, как синоним, / разделить пополам

2.8. Глаголы воображения в предположения. Доминирующими контекстами для представлять (21/82) у Бродского оказываются контексты, выражающие призыв, просьбу, повеление, рассчитанные на соучастие в создании этого изображения / воображаемого восприятия Данная функция имеет свои частные проявления, среди которых особо выделяется реализация мощного тексгообразующего потенциала глагола Его «непрямая иллюстративность» характеризуется тем, что, будучи поставленным в начало стихотворения, он может присоединять, в принципе, любое диктуемое замыслом число последующих высказываний (инфинитивных, номинативных). Представь имение в глуши, / полсотни душ, все тихо, мило, / прочесть стишки иль двинуть в рыло / равно приятно для души / А девки' девки как одна / Или одна на самом деле /Прекрасна во поле, в постели /да и как Муза недурна /Но это грезы< > Бродский дважды использует эту семантико-синтаксическую «энергоемкость» глагола, выстраивая композицию текста в соответствии со спецификой представлять В стихотворении «Новая жизнь» первые 6 строф (всего их 9) - это придаточные дополнительные и их пояснения, целиком аккумулированные

неоднократным использованием глагола в повелительном наклонении Представь, что война окончена, что воцарился мир / Что ты еще отражаешься в зеркале< >/ Что за окном не развалины города, а барокко / города< >Что чугунная вязь, в чьих кружевах скучала / луна, в результате вынесла натиск мимозы< > Что жизнь нужно начать сначала< >/ Представь, что все это — правда Представь, что ты говоришь / о себе, говоря о них, о лишнем, о постороннем /Представь, что эпос кончается идиллией Что слова-/обратное языку пламени< .>Поэтому ты уцелел< >/ Представь, что чем искренней голос, тем меньше в нем слезы, / любви к чему бы то ни было, страха, страсти / Представь, что порой по радио ты ловишь старый гимн / Представь, что за каждой буквой здесь тоже плетется свита / букв Фактически это представь и становится способом существования, «новой жизнью» человека в творимом им тексте. Таким образом, с точки зрения текстообразования представь выступает своего рода «активатором» приема нанизывания, который обеспечивает широкие возможности для излюбленного поэтом разветвленного синтаксиса.

Для поэта оказывается небезразличным то, что исходно связано с ситуацией ждать (6) 'Воспринимать что-либо, строить какие-либо предположения, надеяться на что-либо' Анализируя толкование в МАСе, Ю Д Апресян отмечает его семантическую «избыточность», то есть некорректность включения в толкование смысла 'надеяться'; вершинным смыслом толкования исследователь полагает 'считать' Выяснилось при этом, что на концептуально-содержательном уровне «ожидание как надежда» в текстах поэта не осуществляется ни разу, напр. Я учился там жить, / доходил от тоски / и раскрашивал дверь, / бегал к пруду, / ждал то, чего / теперь / не жду. Дополнение, выраженное местоимением, не содержит в себе информации о том, хорошим или плохим было ожидаемое, проясняет это отрицание, наиболее вероятный смысл которого — пессимистический 'не жду не потому что дождался, а потому что дождаться этого в принципе невозможно, так как [считаю, что] этого никогда не произойдет' Обращает на себя внимание то, что выражаемый скепсис представляется не как эмоциональной вывод, а скорее как результат обобщающей мыслительной работы, следствием которой стало сознательное прекращение переживания состояния ожидания

2.9. Глаголы определения Они организуются в ярко выраженный центр и разнородную низкочастотную периферию Предикат с рангом 1 - узнавать (23/150) Область называемой им ситуации - это область опыта и мнемонических способностей (соответственно, и область приложения мыслительных усилий) Вокруг ситуации узнавания в большинстве контекстов сосредоточена, что предсказуемо, лексика из поля восприятия, однако особое место отводится лицу как, во-первых, наиболее общему, родовому признаку, по которому может быть узнан кто-/что-либо, и, во-вторых, как метонимическому замещению человека (и субъекта) вообще Но если время / узнает об итоге своих трудов / по расплывчатости воспоминаний, / то — думаю — и твое лицо / вполне способно собой украсить< >на дне кармана / еще не потраченную копейку

Для предиката находить (10) единой может быть признана идея обнаружения Это общее положение детализуется за счет разности установок, у находить 1 (с ним коррелируют четвертое и пятое переносные значения основного в МАСе) группы определения в фокусе - сознательный, целенаправленный поиск, у находить 2 (а также находить из группы понимания, ср компонент 'интуиция') - выражение мнения, сформированного во многом как бы исподволь, однако в соответствии с теми или иными особенностями характера, опыта, системы ценностей человека. Главная особенность находить 1 в тексгах Бродского — его включенность в характерные для исследуемой поэтики развернутые математические метафоры с соответствующей лексикой, например, в такую, где найти привносит возможность обыгрывания многозначности слова угол жизнь требует найти от нас / то, чем располагаем угол

Показательно, что следующий за узнавать по рангу глагол тесно связан с ним именно на уровне прототипической ситуации (восприятие, совместная работа мысли и органов чувств) —различать (22) Он входит также в группу восприятия и в целом реализует свое значение в сфере неких 'примет' В группе определения его значения более, если можно так выразиться, «интеллектуализованны» (впрочем, базой для 'знаний' различать 1 служит все то же восприятие), а уточнения, дифференцирующие различать 2 ('среди других'), хотя и предполагают, по крайней мере, минимальное множество предметов или явлений, но оставляют исходную ситуацию незыблемой (в МАСе материал дается практически тождественным образом) У Бродского множество релевантно исключительно для различения произносимого — звуков, голосов

В примерах, где актуализуется различать 1, наблюдается два рода «высвечивания» различных сторон значения. 1. собственно 'знание' ('Определять (определить) что-либо знаниями') проявляет себя в плане элементарных сведений о природе, вследствие чего различать выполняет функцию показателя «нормального» психического и физического состояния^ >а зима / глядь и кончилась Шум ледохода / и зеленый покров / различаю — и значит здоров (ср Когда-то я знал на память все краски спектра / Теперь различаю лишь белый, врача смутив), 2. раскрытие работы тех или иных органов чувств ('с помощью других внешних чувств'). Таких примеров большинство (и все труднее лица различать, никак не различить теней нерезких, различишь в тишине, как перо шуршит и др ), хотя некоторые из них трудно назвать совершенно стандартными, напр Жизнь моя затянулась В речитативе вьюги / обострившийся слух различает невольно тему / оледенения Всякое «во-саду-ли» / есть всего лишь застывшее «буги-вуги» Следующее за философским инициальным высказыванием и апеллирующее к слуховому восприятию, прямое значение различать становится, напротив, абстрактным и преобразуется до смысла 'проникать умом' и под С точки зрения совмещения абстрактной и конкретной сферы, манифестируемой, в частности, особыми графическими средствами, также заслуживает внимания контекст < >и все увидеть от начал / до берега, где волны бьются / Но если что и различал, / то значило «нельзя вернуться»

Предика! отсчитывать (4) открывает относительно целостную группу из шести глаголов с приблизительно одинаковыми (хотя и низкими) показателями, которая объединена идеей счета Удвоение пространственной приставки способствует расширению значения от собственно количественного (типа отсчитать сдачу) до обобщенного, когда сама операция (учитывая ее небезразличную для поэта семантику отделения, нарушения целого) мыслится не просто-как одна из многих, но как неизбежная (ср также заявленность-лексики с пространственными смыслами) Ты знаешь, с наступленьем темноты / пытаюсь я прикидывать на глаз, / отсчитывая горе от версты, / пространство, разделяющее нас Количественные показатели (кроме единиц меры упомянут и символичный ноль, «О») снабжаются буквенным «эквивалентом». «Дорога в тысячу ли начинается с одного / шага» — гласит пословица Жалко, что от него / не зависит дорога обратно, превосходящая многократно / тысячу ли Особенно отсчитывая от «о» / Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли - /тысяча означает, что ты сейчас вдачи / от родимого крова, и зараз бессмысленности со слова / перекидывается на цифры, особенно на нули

2.10. Глаголы проверки. Неожиданным результатом анализа состава группы стало отсутствие в произведениях поэта глаголов, связанных с темой работы над текстом выверять, править, редактировать Данные справочника ЛСГРГ позволили также выделить в ее составе глагол усомниться (1 контекст) Впрочем, у Бродского даже при такой низкой разработанности группы самым частотным является глагол, базовый и для языка, проверять (6/18) Три его значения по ТСРГ принципиально не дополняют систему толкований МАСа, однако более четко и последовательно ее регламентируют (в частности, за счет единого для всех начального компонента 'испытывать' и разведения переносных значений) Тем не менее, в двух примерах контекстные условия аккумулируют в глаголе компоненты всех трех значений (подразумевается, конечно, не их алгебраическая сумма), что, с одной стороны, повышает «формальную» неопределенность его семантики, с другой — уточняет целевое содержание глагола, идущее в толкованиях после 'чтобы' и 'для' Объединяющая эти контексты неодушевленность субъекта, в отличие от конкретности или абстрактности ближайших языковых единиц, не оказывает решающего влияния на формирование предикативной семантики (имеет место и существенное смысловое взаимообогащение) В рамках строфы Стремясь предохранить мундир, / вернее — будущую зелень, / бутоны, тень, / он [шиповник] как бы проверяет мир, / но самый мир недостоверен / в столь хмурый день глагол соседствует с частицей-оператором как бы, вносящей в его значение приблизительность и дестабилизацию и выполняющей функцию сравнения Главная же семантическая нагрузка в сочетании приходится на емкое слово мир (и его признак - недостоверность), которое предопределяет задействованность компонентов всех трех значений ('соответствие чего-либо чему-либо' / 'подлинность' / 'выяснение качеств, свойств, пригодности') с актуализованным вторым

Глагол инспектировать (1) и выражаемая им ситуация не случайно по-особому трактуются поэтом, находящимся на момент написания стихотворения в полуторагодовой северной ссылке Лирический герой номинируется посредством использования названия должностей, в результате чего возникает яркий контраст между прямыми обязанностями и действительным положением дел (осуществленный на основе сем 'смотреть', 'наблюдать') Смотритель лесов, болот, / новый инспектор туч / (без права смотреть вперед) / инспектирует луч / солнца в вечерний час, / не закрывая глаз Так инспектирует окказионально почти полностью переводится в план зрительного восприятия, лишаясь своих «административно-полицейских» компонентов

В Заключения обобщаются основные результаты исследования класса глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве И Бродского

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора-

1 Усачева ACO некоторых аспектах соотношения эмоционального и рационального в поэтических текстах И Бродского // Диалектика рационального и эмоционального в искусстве слова Сборник научных статей к 60-летию А М Буланова — Волгоград, 2005 — С 369-373

2 Усачева А С К экспликации ментальности в поэтическом тексте (на материале произведений И Бродского) // Материалы XXXIV Международной филологической конференции Вып 6 Русский язык и ментальность Ч 1,2 - СПб, 2005 -С 78-83

3 Усачева А С Языковая концептуализация мысли в поэзии И Бродского // Материалы XXXV Международной филологической конференции Вып 13 Русский язык и ментальность Ч. 3 - СПб, 2006.-С 49-54

4 Усачева АС Слово «человек» в поэзии И Бродского некоторые семантические особенности // Новое в когнитивной лингвистике Материалы 1-й Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия новые парадигмы и новые решения в лингвистике» Серия «Концептуальные исследования» Вып 8 - Кемерово, 2006 - С 786791

5 Усачева АС О текстообразующих функциях членов парадигмы Решения в поэтических текстах И Бродского // Филологические этюды Сборник научных статей молодых ученых Вып 9 4 3 — Саратов, 2006 - С 60-63

6 Усачева АС О некоторых особенностях отображения ситуации понимания в поэтических текстах И Бродского // Предложение и Слово: Межвузовский сборник научных трудов - Саратов, 2006 - С 407-412

7 Усачева А С Основные направления реализации индивидуально-авторской семантики слова «ум» в стихотворениях И Бродского //

Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Живое слово разбудит уснувшую душу »- Липецк, 2007 - С 143-146

8 Усачева А С Парадигма мышления как одна из форм экспликации интеллектуальной деятельности в поэтическом тексте (на материале поэзии И Бродского) // 8Ш(11а 81аУ1са VII Сборник научных трудов молодых филологов -Таллин, 2007 -С 354-363

9 Усачева А С Полисемия глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах И Бродского (на примере парадигмы Познания) // Филологические этюды Сборник научных статей молодых ученых Вып 10 Ч 3 -Саратов,2007 - С 14-17

10. Усачева А С Глагол «знать» в поэтических текстах И Бродского некоторые наблюдения // Известия российского государственного педагогического университета им А.И Герцена № 16 (40) Аспирантские тетради Научный журнал — СПб , 2007 - С 280-285

Подписано к печати 28 09 07 г Тираж 100 экз Отпечатано в типографии ООО «Техно-Декор», 410012, г Саратов, ул Московская 160

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Усачева, Анастасия Сергеевна

Введение

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Теоретические проблемы исследования лексики ментальной сферы в современной лингвистике.12

1.1.Спорные проблемы исследования семантики лексики ментальной сферы в современной лингвистике.

1.2. Принципы анализа класса глаголов интеллектуальной деятельности в поэтическом тексте.

Глава 2. Особенности функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в поэзии И. Бродского.33

2.1. Глаголы восприятия.

2.2. Глаголы понимания.

2.3. Глаголы познания.

2.4. Глаголы мышления.

2.5. Глаголы сравнения и сопоставления.

2.6. Глаголы выбора и определения.

2.7. Глаголы решения.

2.8. Глаголы воображения и предположения.

2.9. Глаголы определения.

2.10. Глаголы проверки.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Усачева, Анастасия Сергеевна

Когнитивная лингвистика внесла в область исследования человеческого сознания свои коррективы и новшества, выдвинув на первый план проблему получения данных о толковании мира говорящим - и о самом говорящем - через язык [Фундаментальные направления.1997: 340, 343; Попова, Стернин 2001: 19-22]. Особые перспективы получил и лингво-стилистический анализ, теперь не только активно использующий достижения общеязыковых изысканий в описательном ключе, но и самостоятельно разрабатывающий специальные способы моделирования художественных концептов как единиц сознания, ментальных сущностей [Бутакова 2001; Тарасова 2003] (по-прежнему наиболее актуальным в этом смысле остаётся вопрос о внутренних свойствах слова в поэзии, о взаимодействии систем языка и поэтической речи [Борисова 1982; Григорьев 1979: 75; Попов 1980: 68; Ковтунова 1988: 167,169]).

На этом фоне активно развивается комплексный подход изучения идиостиля, совмещающий когнитивный, коммуникативный, стилистический, психолингвистический и некоторые другие аспекты. Подобный методологический синтез способствует расширению представления о способах реализации авторского сознания в художественном и, в частности, поэтическом тексте (с учётом того, что «лирическая поэзия - единственный в своём роде способ экстериоризации внутреннего мира» [Ковтунова 1986: 8], ср. [Черняковская 1983: 118; Портнов 1994: 132, 136]). Целесообразно предположить, что воплощённый в нём вариант организации мира «центрируется» некоторым набором словесных знаков (ср. с понятием функционально-семантического блока [Калимуллина 1994: 88]), составляющим в итоге одно из важнейших проявлений «психической жизни индивида» [Торсуева 1986: 66; Адмони 1994: 120] как языковой личности [Караулов 1987: 38]. Закономерно предположить, что глаголы интеллектуальной деятельности формируют основу представления о многомерном воплощении авторского «Я» и дают возможность хотя бы приблизительной «реконструкции ментального мира» [Рябцева 1993: 56] (ср. [Воркачёв 2001: 67]). Не вызывает сомнения, что «именно глагол среди всех частей речи обладает наиболее значительным семантическим потенциалом, смысловой ёмкостью, склонностью к- смысловому и семантическому варьированию» [Попова 1997: 133; Окунева 2000: IV]; ср. также [Виноградов 1972: 341; Ануфриева и др. 1987: 8]. И, хотя в «сложной поэтической действительности большого художественного организма» [Пресняков 1980: 84] (впрочем, как и в языке) строгое разделение ratio и emotio, безусловно, невозможно [Газарх 1987: 9; Ляпон 1986: 34], оно всё же первоначально необходимо для последующего описания указанной взаимосвязи.

Полагаем, что анализ глаголов интеллектуальной деятельности в их совокупности как класса - в смысле, близком формально-семантическому парадигматическому объединению [Кузнецова 19825: 71-74] и в известном отвлечении от системно-лексикографического понятия класса как единицы фундаментальной классификации лексики [Апресян 2006: 69-85] - способен внести продуктивный вклад как в общую теорию поэтики с её вниманием к лингвопоэтическим контрастам и приёмам сочетания [Щмуль 2001: 115], к нестандартным семантическим отношениям [Беспалова 2002: 17], так и в формирование новых комплексных методов исследования художественного текста, направленных на целостное осмысление поэтической картины мира (ср. [Чижова 1995] и, в особенности, [Чарыкова 2000: 3-26]), проясняющих «характер соотношения лексических составов общего и поэтического языка» [Шестакова 2006: 324] и объединяющих различные стороны семантики [Казарин 1999]. На наш взгляд, имеется прямое соответствие между установкой на исследование концептуально-содержательных объединений лексики и выводами Ю.В. Казарина о нескольких типах поэтической семантики, так как фактически они подразумевают динамичную связь формальной, содержательной, функциональной, культурной, эстетической и духовной сторон текста, игнорирование хотя бы одной из которых делает анализ неполным. В этом смысле вопрос о лингвистической правомерности и значимости их рассмотрения (в виду усматриваемой за многими из них семантической «обеднённости» [Шатуновский 1996: 253]) вызывает сомнения лишь первоначально. Как единицы системы текста, актуализованные предикаты наделяются совершенно особым статусом [Бернштейн 1978; Барлас 1979: 54; Салмина 1985: 126; Прокофьева 2000: 198; Алефиренко 2002]. Именно в уникальном контекстном окружении, в нетривиальных или заряженных «энергией пробуждения» [Добжинская 2000: 536] традиционных метафорах у глаголов интеллектуальной деятельности могут развиваться индивидуально-авторские коннотации, активно генерироваться семантические сдвиги, переосмысляться типовые значения [Резанова и др. 2003:27]. Всё вышесказанное позволяет сделать заключение о тесной связи указанного анализа с развитием современной теории идиостиля, понимаемого нами, вслед за И.А. Тарасовой, как «система средств выражения, которая соотносит внутренний мир поэта (поэтическое мировидение, ментальный мир) <.> с художественным миром текста, творимым поэтическим языком» [Тарасова 2004: 29-30] (о многогранности художественного мира см. [Лотман 1972: 131; Николаева 2000: 412; Маслова 2004:43]).

Актуальность данного исследования обусловливается также антропологизмом современной научной лингвистической парадигмы, в рамках которой функционирование лексики ментальной сферы является одной из ключевых исследовательских проблем. Эксплицированные в языке «явления ментальной природы человека» [Демьянков 1994: 17] служат тем доступным непосредственному наблюдению материалом [Колшанский 1965: 17; Солнцев 1972: 120; Шатуновский 1996: 251], который даёт основания для выводов об особенностях деятельности человеческого сознания, о специфике концептуализации мыслительных процессов и т.п. [Кацнельсон 1972: 110;

Рябцева e-text]. При этом самостоятельный характер приобретает изучение различных типов экспликации смыслового поля автора, особенностей когниостиля, в связи с чем единичность обращений к наследию одного из самых сложных поэтов XX века в когнитивном и лингвостилистическом аспекте [Полухина, Пярли 1995; Ахапкин 2000; Петрова 2002; Орлова 2002; Цегельник 2007] делает описание специфики функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве Бродского особенно актуальным. Кроме того, применительно к поэзии, являющей собой уникальное единство мыслительной, духовной и вербальной видов деятельности, до настоящего времени данное описание в установленном объёме не осуществлялось.

Итак, поскольку человек выступает «субъектом интеллектуальных.действий» [Розина 1991: 52], правомерным будет обращение к тому, как понятие «интеллектуальная деятельность» репрезентирована лексикографически. Как заметил Д. Н. Шмелёв, «прежде чем решать, возможна ли какая-либо содержательная интерпретация тех или иных фактов, нужно знать эти факты во всём объёме» [Шмелёв 1970: 9]. Направляющими при определении состава и численности класса, а также при выборе толкований для каждой его единицы служат данные MAC, ЛСГРГ, Нового объяснительного словаря синонимов русского языка (НОССРЯ-1, НОССРЯ-2) и, в первую очередь, ТСРГ. «Толковый идеографический словарь русских глаголов (ТСРГ)», разработанный проблемной группой «Русский глагол» под руководством Л.Г. Бабенко, является авторским, ибо «каждый составитель, ориентируясь на модель словарной статьи, вносил своё представление в семантизацию слова» [Бабенко 1999: 13]. Между тем в нём последовательно зафиксированы основные свойства лексических систем (пересекаемость, неоднородность и иерархичность), а принцип истолкования материала в целом соответствует продуктивному, как представляется, атомистическому направлению с его вниманием к отдельному слову, «к всё более доказательному вычленению данного слова или данного его значения из множества» [Золотова 1994: 86], см. также [Золотова e-text].

Объектом исследования является функционирование класса глаголов интеллектуальной деятельности во всех поэтических русскоязычных текстах И. Бродского.

Предметом исследования - лингвостилистические особенности представителей указанного класса.

Руководствуясь положением о том, что конкретным словоупотреблениям в поэтическом тексте практически не свойственно принимать значения, предписываемые словам словарём (ср., в частности, [Тарасова 2002: 91]), мы, тем не менее, опирались в ходе анализа на обязательность соотнесения словесного поэтического и словарного материала. Обоснование этого принципа закономерно следует из того, что для обнаружения специфики «эстетической активизации выразительных возможностей языковых единиц» [Болотнова 1992: 40] необходимо предварительное согласование с данными, установленными для естественного языка (по крайне мере, во избежание произвольной интерпретации и проявлений недостаточной семантической компетенции) (ср. [Колшанский 1975: 192]). В этой связи отдельного внимания заслуживает представленность семантической структуры многозначных глаголов (в том числе в общем аспекте инвариант - вариант) [Шмелёв 1973: 74]. Не преследуя цели выработки универсальных критериев разграничения и совмещения значений, мы, по возможности, стремились продемонстрировать чрезвычайно сложное взаимодействие контекста, предикативных смыслов и отдельных семантических компонентов и исходили из представления о значении слова в поэзии как о сложном, но мотивированном и поддающемся частичной идентификации объединении признаков. Отметим, что такое понимание, во-первых, подразумевает в известном смысле равную релевантность для анализа как категориально-лексических, так и дифференциальных сем и, во-вторых, при решении проблемы соотнесения конкретного номерного значения и иллюстративного материала допускает выстраивание соотношений между компонентами различных вариантов.

Данные уточнения прямо опосредуются целью исследования, заключающейся в выявлении особенностей словесно-художественного воплощения глаголов ментальной сферы в творчестве Бродского и установлении способов реализации данной концептуальной области смыслов.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Используя метод сплошной выборки, систематизировать контексты лексической презентации членов класса глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах.

2. Методом компонентного и контекстуального анализа установить у глаголов как у сложных семантических знаков проявления реализации семантических признаков.

3. Выявить сходства и различия общеязыковых данных с данными о функционировании глаголов в конкретных поэтических текстах.

4. Определить семантические и художественные особенности функционирования глаголов интеллектуальной деятельности в поэзии И. Бродского.

Материалом исследования является русскоязычная лирика И. Бродского (более 570 произведений разных жанров). Проанализировано около 1700 значимых контекстов.

Методы исследования. Цель и задачи работы обусловили комплексную методику анализа материала, включающую статистический, семантико-стилистический, компонентный, контекстологический и когнитивный анализ.

Научная новизна исследования определяется его тесной связью с лингвистическими направлениями изучения художественного текста и заключается в следующем:

1. Впервые дано теоретическое и практическое обоснование целесообразности методики комплексного анализа глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах.

2. Подробно рассмотрено языковое воплощение указанных глаголов в творчестве Бродского и дано их семантико-стилистическое описание.

3. На уровне лексической реализации и в семантическом аспекте установлена взаимосвязь различных групп глаголов интеллектуальной деятельности.

4. Намечены перспективы для более обширного концептуального описания поэтических текстов. В частности, созданы необходимые предпосылки для детального анализа глагольной лексики с точки зрения реализации образных моделей (по исходному образцу [РГП 1999]).

Теоретическая значимость работы состоит в том, что проведённое исследование уточняет некоторые аспекты организации сложного поэтического текста и способствует развитию антропоцентричного понятийного аппарата; доказывает значимость комплексного анализа глаголов интеллектуальной деятельности для разработки теории идиостиля; систематизирует основные формальные и содержательные особенности соответствующего континуума; определяет взаимосвязи и различия между общеязыковым и индивидуально-авторским на уровне минимального комбинирования смыслов. Класс глаголов интеллектуальной деятельности понимается как моделируемое языковыми средствами когнитивное единство различных сторон художественного текста в их поверхностном и глубинном аспектах.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования фактического материала и результатов анализа в курсе истории русского литературного языка, лексикологии, семантики, спецкурсов по лингвистическому анализу художественного текста и идиостилю И. Бродского, в спецкурсе по авторской лексикографии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Анализ класса глаголов интеллектуальной деятельности способствует более глубокому осмыслению взаимосвязи структурных и смысловых примет индивидуальной творческой манеры, так как подразумевает расширение центрального, лексического, аспекта исследования в направлении учёта разнообразных языковых и ключевых идейно-эстетических особенностей текста в их совокупности.

2. Глаголы интеллектуальной деятельности обладают особой значимостью для словесного творчества И. Бродского. В текстах поэта обнаруживает себя исключительное разнообразие указанного типа лексики. При этом явственно прослеживается и, таким образом, подтверждается общеязыковая закономерность: базовые глаголы в большинстве своем высокочастотны и формируют ядерный пласт, дифференцирующие находятся на периферии словоупотребления.

3. Представительный и чрезвычайно разработанный класс глаголов интеллектуальной деятельности в творчестве И. Бродского составляет одну из характерных черт идиостиля автора. Лингвопоэтическая специфика его произведений заключается в «когнитивной насыщенности» текстов и выражается в консолидации близких и / или противопоставленных единиц класса в пределах ближайшего словесного окружения; в зависимости методичности актуализации определённого набора семантических признаков - основных и / или потенциальных - от характера глагольной ситуации; в закреплённости за рядом глаголов индивидуально-авторского ассоциативнообразного фона; в активной тенденции к внутритекстовой интерпретации отдельных представителей класса.

4. Языковое поведение глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах И. Бродского обусловливается целенаправленным углублением во внутренние механизмы языка и использованием именно «нормативных», устойчивых, тривиальных его элементов при сохранении индивидуально-авторского своеобразия.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, включающих соответственно два и десять параграфов, заключения, списка источников и использованной литературы, содержащей 244 работы, словарей и принятых сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Класс глаголов интеллектуальной деятельности как формально-содержательный элемент идиостиля"

Заключение

Класс глаголов интеллектуальной деятельности является значимым формально-содержательным элементом идиостиля И. Бродского, что подтверждается высокими статистическими показателями и выявленной в ходе комплексного анализа многосложностью взаимосвязи языковых и идейно-эстетических особенностей текста.

Наибольшим понятийным потенциалом в корпусе русскоязычных текстов поэта обладают группы восприятия, познания, определения и мышления; к периферии относятся группы сравнения и проверки. Разработанность и семантические особенности каждой из групп, с одной стороны, в целом отображают общеязыковое соотношение «глаголы с базовой семантикой / конкретизирующие, специальные глаголы», с другой -демонстрируют свойственные идиостилю Бродского пути преобразования значений, закономерности проявленности признаков, зависимость подвижности компонентов глагольной семантики от их ассоциативно-образной фокусировки.

В группе восприятия семантическим центром являются глаголы зрительной перцепции, передающие значение состояния (при этом глядеть не употребляется в производном ментальном значении); в ряде контекстов глядеть и смотреть противопоставляются как менее абстрактный и более абстрактный член пары; у глядеть выделяется компонент целевой установки. В произведениях поэта отмечены контексты «предельной когнитивной концентрации», а также перцептивно-рефлексивные контексты, в которых выводится тема сопоставления типов восприятия. НСВ прош. видеть реализует наблюдательно-описательное, опытно-перцептивное и условно-бытийственное значения; сниться активно участвует в процессе текстообразования. Обнаруживается взаимосвязь между синестетическими смыслами и повышением «качества» и сложности мыслительного процесса, тенденция к преодолению рамок частного перцептивного восприятия. У стилистически маркированных предикатов наблюдается константная ассоциативно-стилистическая база. В поле слухового восприятия практически не проявлены компоненты перцептивных усилий, для слышать не характерен экспликатор ситуации «орган». Суммирующий предикат чувствовать сближается с понимать, само чувство может быть локализовано также и в мозге.

В результате анализа группы понимания были отмечены, в частности, следующие особенностями: существуют лексически эксплицированные предпосылки как для разведения, так и для тесной связи глаголов понимать и чувствовать; ситуация понимания чужого языка формирует особую, самостоятельную подгруппу со своими семантическими закономерностями; компонент 'постижение смысла' функционирует в текстах как в высокой, так и в обыденной ситуативной реализации; осознавать наделяется ярко выраженной негативной ассоциативно-оценочной семантикой; выяснять непротиворечиво синонимизируется с убеждаться.

В группе познания не выявлен ряд глаголов, подразумевающих приложение мыслительных усилий. В контекстах последовательно прослеживается тенденция к комплексному взаимодействию лексики полей ratio и emotio, отчётливо воплощается связь знания и памяти. Межличностно-коммуникативные признаки знать 3 окказионально «размываются»; основное значение знать в ряде контекстов сближается с полноценным зрительным восприятием. Манифестируется управляемость механизмов забывания, их зависимость от эмоциональной сферы; значение запоминать отличается от общеязыкового в сторону актуализации внутренней формы.

В группе мышления отмечаются обусловленные строфическим построением текста случаи модификации констатации в суждение и противопоставительного характера экспликация «ментального напряжения». Мыслительное состояние думать описывается как наблюдаемое и направляемое. Напоминать выступает, как правило, в основном значении, в котором выполняет функцию «оператора образности»; размышлять сближается с глаголами речи; у раздумывать наблюдается ослабевание признака 'напряжённо'; в стихотворениях почти не употребляются глаголы, содержащие признак 'активная целенаправленная работа мысли'.

Признаки базового глагола группы сравнения и сопоставления оказываются подвижными и полностью опосредованными контекстом, однако приоритет среди них закреплён за 'сходством / различием', а не за 'преимуществом'; у соответствовать выявляется противоречивая смысловая «анти-логическая» надбавка.

Концептуально-содержательной особенностью группы выбора и определения и самого базового глагола является ограниченность вербализуемого множества; при описании и пояснении ситуации наблюдается совмещение критерия и результата; неопределённость множества выбора реализует предсказующую функцию объединения взаимоисключающих вариантов; имеет место расширение семантики устойчивого оборота не только за счёт возможной мены предлогов, но и за счёт тематико-композиционных особенностей текста.

К основным особенностям наиболее частотного глагола группы решения считать относятся детерминация содержания мнения внешней, внеположенной субъекту силой и уравнивание мнения и твёрдого решения. Для решать семантическая неоднозначность базируется, в частности, на действии особых понятийно-лингвистических тенденций поэтики; неразличение значений судить выступает в качестве осознанного художественного приёма.

Группа воображения и предположения в целом характеризуется соответствием между предполагаемой семантической базой и её представленностью, при этом базовый глагол представлять подтверждает свою активность как текстообразующий, «иллюстративный» оператор (так же как и казаться). Не свойственный обычно некоторым предикатам группы признак контролируемости обнаруживает себя, однако, в сравнительных контекстах. Помещение плана прямой перцепции в сферу действия нетипичного стимула окказионально раскрывает дополнительные семантические потенции глагола воображаемого представления; оценочные компоненты вообразить в одном из контекстов переводятся в область собственно понимания.

В группе определения высший частотный ранг принадлежит глаголу узнавать, обнаруживающему связь с понимать, принимать. Значение базового глагола - одного из наименее частотных - смещается в сторону «неопределённости определения»; компоненты значения соответствующего глагола задействуются при формировании совершенно особых смыслов «психическое состояние».

В условиях контекста неопределённость при совмещении признаков всех зафиксированных значений базового многозначного глагола группы проверки проверять (который является и наиболее употребительным) не затрагивает достаточно отчётливого целевого плана семантики. При обращении в вопросительной конструкции основное значение допускает несколько видов интерпретации ситуации (размышление, сравнение, скепсис); нейтральное дополнение к глаголу в значении 3 может быть потенциально включено в перечислительный ряд толкования. Отрицательные коннотации некоторых глаголов группы (проверять, испытывать, инспектировать) проявляются в текстах по-разному, вплоть до перехода в другой смысловой план.

Таким образом, языковое поведение глаголов интеллектуальной деятельности в поэтических текстах И. Бродского предопределяется последовательным углублением во внутренние механизмы языка и относительно высокой степенью реализации узуальных компонентов на фоне идиостилевой уникальности.

Список научной литературыУсачева, Анастасия Сергеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Бродский И. А. Сочинения. Т. I-IV. СПб., 1992 2000.

2. Список использованной литературы

3. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.,1976.

4. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб., 1994.

5. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград,1999.

6. Ануфриева Н.М., Емельянова JI.JI., Вит Н.П. Функционирование качественно осложнённых глаголов и прилагательных в художественной литературе // Семантика целого текста. Тезисы выступлений на совещании. М, 1987.

7. Апресян ЮД О языке для описания значения слов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1969. Т. 28. Вып. 5.

8. Апресян Ю.Д. Глаголы ментального действия и перформативы в русском языке // Русистика сегодня. Язык: система и её функционирование. М., 1988.

9. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Т. 1. М,1995а.

10. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 19956. № 1.

11. Апресян Ю.Д. Считать // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. 1-й вып. 2-е изд. М., 1999.

12. Апресян Ю.Д. Значение и употребление // Вопросы языкознания. 2001. №4.

13. Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография. М., 2006.

14. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

15. Арутюнова НД. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. М., 1980.

16. Арутюнова НД. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

17. Арутюнова НД. «Полагать» и «Видеть» (к проблеме смешанных пропозициональных установок) // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

18. Арутюнова НД. Модальные и семантические операторы // Облик слова. Сборник статей памяти Д.Н. Шмелёва. М., 1997.

19. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.

20. Арутюнова Н.Д. Символика уединения и единения в текстах Достоевского // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова. М., 2001.

21. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.,1982.

22. Астапова Г.М. О структурно-семантической связанности предложения с отрицанием и текста // Вопросы лингвистики текста. Грозный, 1979.

23. Ахапкин Д. Филологическая метафора в поэтике И. Бродского. Автореф.канд. фил. наук. СПб., 2002. //http://hyperboreos.narod.ru/index.htm

24. Бабенко Л.Г., Купина Н.А. Особенности глагольного словоупотребления в рассказах А.П. Чехова 900-х годов // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982.

25. Барлас Л. Г. О модификации языковой семантики в художественной речи // Вопросы лексической и фразеологической семантики. Ростов-на-Дону, 1979.

26. Пахмутова НИ. Глагольная метафора в синтагматическом аспекте//Вопросы стилистики. Вып. 19. Саратов, 1984.

27. Башкова ИВ. Текстообразующие принципы представления ситуации восприятия // Художественный текст: структура, семантика, прагматика. Екатеринбург, 1997.

28. Беляевская Е.Г. Принципы когнитивных исследований: проблемы моделирования семантики языковых единиц // Когнитивная семантика: Материалы II Международной школы-семинара. Ч. 1. Тамбов, 2000.

29. Берестнёв Г. И. Самосознание личности в аспекте языка // Вопросы языкознания. 2001. № 1.

30. Бернштейн С.И. О коммуникативности поэзии // Slavica Hierosolymytana. 1978. Vol.111.

31. Беспалова О.Е. Концептосфера поэзии Н.С. Гумилева в ее лексическом представлении. Автореф. канд. филол. наук. СПб., 2002.

32. Богуславский ИМ. Исследования по синтаксической семантике. М., 1985.

33. Болдырев Н.Н. Значение и смысл с когнитивной точки зрения и проблемы многозначности // Когнитивная семантика: Материалы II Международной школы-семинара. Ч. 1. Тамбов, 2000.

34. Болотнова Н.С. К вопросу о функциональном анализе слов в минимальном контексте (на материале слов, обозначающих внешнюю и внутреннюю речь в произведениях Ю.М. Нагибина) // Проблемы глагольной семантики. Свердловск, 1984.

35. Болотнова Н.С. К вопросу о декодировании поэтического текста // Вопросы стилистики. Саратов, 1992. Вып. 24.

36. Бондарко А.В. Семантика предела // Вопросы языкознания. 1986.1.

37. Борисова М.Б. Современные методы изучеия художественной речи //Вопросы стилистики. Саратов, 1982. Вып. 17.

38. Борисова С.А. Пространство текста как материального объекта // Вестник Омского государственного университета. 2003. № 4.

39. Боровикова Н.А. Функциональная эквивалентность базовых глаголов лексико-семантических групп // Проблемы глагольной семантики. Свердловск, 1984.

40. Боровикова Н.А. Регулярная многозначность в лексико-семантических группах русских глаголов. Автореф.канд. филологич. наук. Воронеж, 1985.

41. Борухов Б.Л. «Зеркальная» метафора в истории культуры // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

42. Бочарова Т.Г. Потенциально автономные высказывания // МГПИИЯ им. М. Тореза. 1986. Вып. 267.

43. Брускова Л.Б. Роль дейксиса в формировании семантики глагола // Прагматика и типология коммуникативных единиц языка. Днепропетровск, 1989.

44. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Метальные предикаты в аспекте аспектологии // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

45. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Концепт долга в поле долженствования // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

46. Бурное КВ. Соотношение концептов «душа», «дух», «ум», «mind», «soul», «spirit» // Язык и ментальность: Текст и концепт. Вып.1. СПб., 2004.

47. Бутакова И.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование. Барнаул, 2001.

48. Варшавская А.И. Смысловые отношения в структуре языка. JL,1984.

49. Васильев JI.M. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи // Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971.

50. Васильев JI.M. Принципы семантической идентификации глагольной лексики // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982.

51. Васильев JI.M. «Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика». Уфа, 2005.

52. Введенская JI.A. Семантическая интерпретация лексических значений слова // Семантические категории языка и методы их изучения. Ч. 1. Уфа, 1985.

53. Вепрева И.Т. О семантической соотнесённости однокоренных глаголов // Семантика и структура предложения. Уфа, 1978.

54. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972.

55. Воркачёв С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1.

56. Воронков Г.С. Понятия мышление, сознание, разум и ощущение в концепции «мозг есть нейронная модель» // Вторая международная конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Т. 1. СПб., 2006.

57. Газарх Р.С. Коммуникативная композиция текста (Опыт системного исследования на материале английского языка). Автореф.канд. филол. наук. Одесса, 1987.

58. Гак В.Г. Номинализация сказуемого и устранение субъекта // Синтаксис и стилистика. М., 1976.

59. Гак В.Г. Проблема лексического значения и методов его анализа // Семантические категории языка и методы их изучения. 4.1. Уфа, 1985.

60. Гак В.Г. Пространство мысли (опыт систематизации слов ментального поля) // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993.

61. Гальперин И.Р. К проблеме зависимости предложения от контекста//Вопросы языкознания. 1977. № 1.

62. Гарипова Н.Д. К характеристике семантической структуры многозначных глаголов// Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971.

63. Гинзбург JJ. Частное и общее в лирическом стихотворении // Вопросы литературы. 1981. № 10.

64. Гиро-Вебер М. Вид и семантика русского глагола // Вопросы языкознания. 1990. № 2.

65. Глазунова О.И. Парадокс как текстообразующий фактор поэзии И. Бродского // Материалы П-го Международного конгресса исследователей русского языка. М., 2004. // http://www.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/abstracts/?id=25&type-doc

66. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982.

67. Григорьев В.П. Поэтический язык как объект лингвистической поэтики // Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов. Калинин, 1979.

68. Гришанина Е.Б. Механизм возникновения контекстуальной синонимии на основе сближения в речи лексико-семантических вариантов // Лингвистический сборник. Вып. 4. М., 1975.

69. Демъянков В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность //Вопросы языкознания. 1983. № 6.

70. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4.

71. Дешериева Т.Н. К проблеме определения глагольного вида // Вопросы языкознания. 1976. № 1.

72. Диброва Е.И. Категории художественного текста // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Международной конференцииии. Т. 2. М., 1998.

73. Дмитровская М.А. Знание и мнение: образ мира, образ человека // Логический анализ языка: Знание и мнение. М., 1988.

74. Дмитровская М.А. Философия памяти // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

75. Добжинская Т. «Мой интимный маленький мир» и поэтические способы концептуализации: метафора // Слово в тексте и в словаре: Сборник статей к 70-летию акад. Ю.Д. Апресяна. М., 2000.

76. Ермакова Е.В. К вопросу о подтексте (взгляд на проблему с позиций прагматики текста) // Прямая и непрямая коммуникация. Саратов, 2003.

77. Завьялова О.С. О принципах построения словаря глаголов для задач автоматического анализа текста // http://www.dialog-21 .ru/ Archi ve/2004/Zavi alo va. htm

78. Зализняк Анна А., Падучева Е.В. О семантике вводного употребления слов // Вопросы кибернетики. Прикладные аспекты лингвистической теории. М., 1987.

79. Зализняк Анна А., Падучева Е.В. Предикаты пропозициональной установки в модальном контексте // Логический анализ языка: проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

80. Зализняк Анна А. Многозначность в языке и способы её представления. М., 2006.

81. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.,1968.

82. Зиновьева А.Ф. Функционально-семантические компоненты текста как уровневого образования // Семантика целого текста. Тезисы выступлений на совещании. М, 1987.

83. Золотова Г.А. Значение, функция и форма в языке // http://www.dialog-21.ru/Archive/2004/Zolotova.htm

84. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.

85. Золотова Г.А. О новых возможностях лексикографии // Вопросы языкознания. 1994. № 4.

86. Золотова И.О. Ядро ментального лексикона: функциональный аспект // Филология и культура. 4.2. Тамбов, 2001.

87. Золян С.Т. «Я» поэтического текста: семантика и прагматика (к проблеме лирического героя) // Тыняновский сборник: 3-й Тыняновские чтения. Рига, 1988.

88. Зубова Л. Семиотика сравнений в современной русской поэзии // Семиотика и авангард: Антология. М., 2006.

89. Ивлева Г.Г. О синонимических отношениях многозначных слов // Вестник МГУ. Сер. 10. Филология. 1971. № 2.

90. Ильенко С.Г. Лексико-синтаксическая координация и виды её реализации // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985.

91. Иоанесян Е.Р. Проблемы эпистемического согласования // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.

92. Иомдин Б.Л. Языковая модель понимания // Языковая картина мира и системная лексикография. М., 2006.

93. Казарин Ю.В. Поэтическая картина мира как проявление и результат духовной деятельности человека // Пушкинский глагол:

94. Материалы расширенного заседания теоретического семинара «Русский глагол». Екатеринбург, 1999.

95. Калашникова Г.Ф. Особенности многокомпонентных сложных предложений в поэтическом тексте // Сложное предложение в тексте. Калинин, 1988.

96. Калимуллина В.М. Информационно-смысловая значимость глагольной предикации в тексте // Языковые единицы в тексте. Уфа, 1994.

97. Каменская O.JI. Текст и коммуникация. М., 1990.

98. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

99. Категории глагола и структура предложения. Д., 1983.

100. Кацнелъсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.,1972.

101. Кибрик А.Е. Предикатно-аргументные отношения в семантически эргативных языках // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1980. Т.39. №4.

102. Кобозева КМ. Лингвистическая семантика. М., 2000.

103. Ковтунова И.И. Порядок слов в стихе и прозе // Синтаксис и стилистика. М., 1976.

104. Ковтунова И. И. Заметки об интонации поэтической речи // Проблемы структурной лингвистики 1982. М., 1984.

105. Ковтунова И.И. Поэтическая речь как форма коммуникации // Вопросы языкознания. 1986а. № 1.

106. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М., 19866.

107. Ковтунова И.И. Грамматическая многозначность в языке и речи // Русистика сегодня. Язык: система и её функционирование. М., 1988.

108. Колшанский Г.В. Логика и структура языка. М., 1965.

109. Колшанский Г.В. Сотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.

110. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.

111. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.

112. Кормилицына М.А., Ерастова И.А. Коммуникативно-прагматические функции средств речевой рефлексии в общении // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Саратов, 2000.

113. Косъкина Е.В. Внутренний человек в русской языковой картине мира: образно-ассоциативный и прагмастилистический потенциал семантических категорий «пространство», «субъект», «объект», инструмент». Автореф.канд. филологич. наук. Омск, 2004.

114. Краснов Ф.А. Двусторонняя идентификация лексических единиц // Семантические категории языка и методы их изучения. Ч. 1. Уфа, 1985.

115. Кретов А.А. Из наблюдения над семантикой и сочетаемостью глаголов зрительного восприятия // Семантика и структура предложения. Уфа, 1978.

116. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. №4.

117. Кузнецова А.И. Зоны синкретизма, создающие континуум лексической системы языка // http://www.dialog-21 .ru/Archive^OOS/Kuznetsovae/c^OA/KuznecovaA.htrn

118. Кузнецова Э.В. О принципах и методах выделения объёма семантических классов русских глаголов // Классы слов и их взаимодействие. Свердловск, 1979.

119. Кузнецова Э.В. Русская лексика как система. Свердловск, 1980.

120. Кузнецова Э.В. Итоги и перспективы семантической классификации русских глаголов // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982а.

121. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. Свердловск,19826.

122. Кузнецова Э.В. Особенности реализации модели предложений с глагольными предикатами типа «считать» // Классы слов в синтаксическом аспекте. Свердловск, 1988.

123. Кураков В.И. Языковое сознание в зеркале процессов категоризации и концептуализации мира // Вторая международная конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Том 2. СПб., 2006.

124. Кустова Г.И. Падучева Е.В. Словарь как лексическая база данных//Вопросы языкознания. 1994. №4.

125. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М., 2004.

126. Кухаренко В.А. О категориях художественного текста // Семантика целого текста. Тезисы выступлений на совещании. М, 1987.

127. Лаенко Л.В. Восприятие и его языковая категоризация // Вторая международная конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Том 2. СПб., 2006.

128. Лебедева С.В. Близость значения слов: некоторые аспекты проблемы // Филология и культура: Материалы III Международной научной конференции. Ч. 2. Тамбов, 2001.

129. Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения. В кн.: Избранные труды. М., 1998.

130. Леонтьева Т.В. Интеллект человека в зеркале русского языка. Автореф.канд. филологич. наук. Екатеринбург, 2003.

131. Лобода С.Н. Физика и метафизика движения в поэзии Н.Гумилёва и Б.Бродского // Логический анализ языка. Языки динамического мира. Дубна, 1999.

132. Лосева М.М. Как строится текст. М., 1980.

133. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: Структура стиха. Л., 1972.

134. Лукин В.А. Некоторые проблемы и перспективы компонентного анализа // Вопросы языкознания. 1985. № 3.

135. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. М., 1986.

136. Макаренко Е.В., Остроумов В.Б. Видоизменения предикативной единицы в сложных предложениях с подчинительной связью // Прагматические и текстовые характеристики предикативных и коммуникативных единиц. Краснодар, 1987.

137. Маслова В.А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой. М., 2004.

138. Мегентесов С.А. Язык как объект исследования в свете синхронно-диахронной парадигмы // Философия языка: в границах и вне границ. Т. 1. Харьков, 1993.

139. Мецлер А.А. Понятие текстового блока // Филологические науки. 1984. № 6.

140. Митрофанова О.А. Структурный анализ сигнификативного значения (на материале глаголов процесса мышления английского и русского языков). СПб., 1997.

141. Моисеева Н.В. Глаголы восприятия в русском языке // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1998. № 6.

142. Морозова С.Т. Синтаксические свойства глагола // Проблемы структурной лингвистики 1982. М., 1984.

143. Москальская О.И. Грамматика текста. М., 1981.

144. Москвин В.П. Многозначность слова как результат взаимодействия семантически близких лексических классов // Семасиологические аспекты значения. Волгоград, 1997.

145. Мышление: процесс, деятельность, общение. М., 1982.

146. Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.

147. Налимов В.В. Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье. М.,2000.

148. Никитин В.М. Вводные слова в русском языке, их специфика и типы // Учёные записки Рязанского ГПИ. 1949. № 8.

149. Николаева Т.М. От звука к тексту. М., 2000.

150. Новиков A.JI. Когнитивный аспект контекстуальной полисемии // Когнитивная семантика: Материалы II Международной школы-семинара. Ч. 1. Тамбов, 2000.

151. Новожилова М.И. Парадоксы синтагматики в поэзии О.Мандельштама // Текст. Структура и семантика. Доклады VIII Международной конференции. Т.2. М., 2001.

152. Норман Б.Ю. О непрерывности лексико-семантической системы языка // Семантические категории языка и методы их изучения. Уфа. Ч. 1. 1985.

153. Нуждова В.М. Средства выражения «комплексных» действий в русском языке // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982.

154. Окунева А.П. Русский глагол. Словарь-справочник. М., 2000.

155. Омелъченко С.Р. О некоторых концептах глагольной семантики // Искусство, образование, наука в преддверии III тысячелетия. Волгоград, 1999.

156. Орлова О.В. Коммуникативные аспекты лексической репрезентации концепта язык в лирике И. Бродского. Автореф.канд. филол. наук. Томск, 2002.

157. Павлович Н.В. Язык образов. М., 2004.

158. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и времени в русском языке; Семантика нарратива). М, 1996.

159. Падучева Е.В. Парадигма регулярной многозначности глаголов звука // Вопросы языкознания. 1998. № 5.

160. Падучева Е.В. К структуре семантического поля «восприятие» // Вопросы языкознания. 2001. № 4.

161. Падучева Е.В. Семантические модели в семантике лексики. М.,2004.

162. Падучева Е.В. Диатеза, генитив отрицания, наблюдатель // Проблемы типологии и общей лингвистики. СПб., 2006.

163. Перинбаньягам Р.С. Знаковые системы: процессы функционирования // Знаковые системы в социальных и когнитивных процессах. Новосибирск, 1990.

164. Перцова Н.Н. Формализация толкования слова. М., 1988.

165. Петрова З.Ю. Семантика «начала» и «конца» в двух поэтических идиостилях (Б. Окуджава и И. Бродский) // Логический анализ языка: Семантика начала и конца. М, 2002.

166. Петрова З.Ю. Динамика поэтической картины мира Иосифа Бродского // Художественный текст как динамическая система: Материалы международной научной конференции, посвященной 80-летию В.П. Григорьева. М., 2006.

167. Петрущенкова Т.А. Регулярная полисемия глагола и образование новых значений. Автореф.канд. филологич. наук. Л., 1980.

168. Пименова М.В. Ментальность: лингвистический аспект. Кемерово, 1996.

169. Плунгян В.А. К описанию африканской «наивной картины мира» (локализация ощущений и понимание в языке догон) // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

170. Полухина В., Пярли Ю. Словарь тропов Бродского (на материале сборника «Часть речи»). Тарту, 1995.

171. Попов Ю.В. Система языка и система текста // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единств. Калинин, 1980.

172. Попова З.Д., Стернин И.А. К методологии лингво-когнитивного анализа // Филология и культура. 4.2. Тамбов, 2001.

173. Попова Т.В. Семантическое пространство русского глагола и языковая игра // Художественный текст: структура, семантика, прагматика. Екатеринбург, 1997.

174. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования в философии XIX-XX вв. Иваново, 1994.

175. Пресняков О.П. Поэтика познания и творчества. М.,1980.

176. Прокофьева Л.П. Авторский смысл и проблема интерпретации поэтического текста // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Саратов, 2000.

177. Путятина Е.И. Синонимическая группа глаголов, объединённых значением «думать», в английском и русском языках. Автореф.канд. филологич. наук. Л., 1972.

178. Ранчин А. На пиру Мнемозины: Интертексты И. Бродского. М.,2001.

179. Резанова 3.И., Мишанкина Н.А., КатунинД.А. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. 4.1. Воронеж, 2003.

180. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста. М., 1983.

181. Розина Р.И. ЧЕЛОВЕК и ЛИЧНОСТЬ в языке // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

182. Розина Р.И. Концептуальные структуры и языковые правила порождения значений: глаголы движения вниз // Язык. Культура. Гуманитарное знание. М., 1999.

183. Розина Р.И. Глаголы с объектом «человек» // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сборник статей в честь Н.Д. Арутюновой. М., 2004.

184. Руденко Е.Н. Глаголы когнитивной деятельности русского языка // Материалы П-го Международного конгресса исследователей русского языка. М, 2004. http://www.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/sections/sections.php?id=96

185. Рябцева Н.К. Ментальная лексика, когнитивная лингвистика и антропоцентричность языка // http://www.dialog-21 .ru/upload/images/styles.css

186. Рябцева Н.К. «Вопрос»: прототипическое значение концепта // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

187. Рябцева Н.К Ментальный модус: от лексики к грамматике // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993.

188. Салмина Д.В. О семантико-синтаксической обусловленности текстообразующих функций слов категории состояния // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985.

189. Canapoe М.А. Об организации пространственно-временного континуума художественного произведенияия // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. М., 1974.

190. Сапожникова О.С. Соотношение естественной и литературной коммуникации (на мле современной французской литры) // Филологические науки. 1998. № 1.

191. Селивёрстова О.Н. Константность и вариативность в семантической структуре многозначных слов типа take // Семантическое и формальное варьирование. М., 1979.

192. Селивёрстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. В кн.: Труды по семантике. М., 2004.

193. Семантика и категоризация. М., 1991.

194. Семантические типы предикатов. М., 1982.

195. Сергеева В.И. Лингвистическая сущность предикации // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984.

196. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М., 1988.

197. Силъницкий Г.Г. Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики -1972. М., 1973.

198. Системный анализ значимых единиц русского языка. Парадигматика в лексике и словообразовании. Красноярск, 1987.

199. Смирницкий А.И. Лексическое и грамматическое в слове. В кн.: Вопросы грамматического строя. М., 1955.

200. Смолина К.П. Виды контекстных позиций слова в их отношении к лексическому значению // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.

201. Соколовская Е.М. Функционально-семантическая сфера глаголов речи в русском языке. Автореф.канд. филологич. наук. Волгоград, 2002.

202. Солнцев В.М. Рец. на: Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971. // Вопросы языкознания. 1972. № 2.

203. Солоник Н.В. Структура значения глагольных слов и их синонимические связи. Автореф.канд. филологич. наук. Л., 1983.

204. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1980. Т.39. № 4.

205. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1981. Т. 40. № 4.

206. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж,1985.

207. Тарасова И.А. К проблеме построения функционального тезауруса. // Принципы изучения художественного текста (тезисы 2-х Саратовских стилистических чтений). Ч .2. Саратов, 1992.

208. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле (на материале поэзии И. Анненского). Дис.канд. филологич. наук. Саратов, 1994.

209. Тарасова И.А. «Сливая счастье и страданье.» (о композиционной семантике поэтического слова) // Предложение и слово: Межвуз. сб. науч. трудов. Саратов, 2002.

210. Тарасова И.А. Идиостиль Г. Иванова: когнитивный аспект. Саратов, 2003.

211. Тарасова И.А. Введение в когнитивную поэтику. Саратов, 2004.

212. Теремова P.M. Об аспектах взаимодействия лексики и грамматики (структура сложного предложения и его лексическая наполняемость) // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985.

213. Торсуева ИГ. Детерминированность высказывания параметрами текста // Вопросы языкознания. 1986. № 1.

214. Торсуева ИТ. Контекст // Большой Энциклопедический Словарь. Языкознание. М., 2000.

215. Туранина И.А. Метафора и контекст // Текст в гуманитарном знании. М., 1997.

216. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира. Аналогия в семантике. М., 2003.

217. УфимцеваА.А. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

218. Фатеева И.А. О лингвопоэтическом и семиотическом статусе заглавий стихотворных произведений // Поэтика и стилистика 1988-1990. М., 1991.

219. Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М., 1997.

220. Хижняк Л.Г. О внутренней форме в семантической структуре слова//Вопросы стилистики. Вып. 10. Саратов, 1975.

221. Цегелъник И.Е. Цветовая картина мира Иосифа Бродского: когнитивно-функциональный подход. Автореф.канд. филологич. наук. Ростов-на-Дону, 2007.

222. Чарыкова О.Н. Роль глагола в репрезентации индивидуально-авторской модели мира в художественном тексте. Воронеж, 2000.

223. Чернейко И.О. Способы представления пространства и времени в художественном тексте // Филологические науки. 1994. № 2.

224. Чернейко JI.O. Позиция наблюдателя в художественном тексте как импликатура метафорической номинации // Вестник МГУ. 1996. № 1.

225. Чернухина И.Я. Восприятие поэтического текста на примере восприятия тропа // Вопросы стилистики. Вып. 24. Саратов, 1992.

226. Чернухина И.Я. Поэтическое речевое мышление. Воронеж,1993.

227. Черняковская JI.A. Смысловая структура текста и её единицы // Вопросы языкознания. 1983. № 6.

228. Чёрная Е.Г. Логическая структура интенсиональных контекстов с анафорической номинацией // Логический анализ языка: Референция и проблемы текстообразования. М., 1988.

229. Чеснокова Л.Д. Выражение категории количества глагольными формами в современном русском языке // Вопросы языкознания. 1983. № 6.

230. Чижова Е.А. Репрезентация концептуальной картины мира в художественном тексте. Автореф.канд. филол. наук. М., 1995.

231. Чудинов А.П. Семантическое варьирование русского глагола: Пособие по спецкурсу. Свердловск, 1984.

232. Чудинов А.П. Типология варьирования глагольной семантики. Свердловск, 1988.

233. Шатуновский И.Б. Пропозициональные установки: мнения и воля // Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. М., 1988.

234. Шатуновский И.Б. «Правда», «Истина», «Искренность», «Правильность» и «Ложь» как показатели соответствия / несоответствия содержания предложения мысли и действительности // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.

235. Шатуновский И.Б. Думать и считать: ещё раз о видах мнения // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993.

236. Шатуновский КБ. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М., 1996.

237. Шведова Н.Ю. К понятию вариативности в языке // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1983. Т. 42. № 3.

238. Шелякин М.А. Категория вида и способы действия русского глагола. Таллин, 1983.

239. Шестакова JI.JI. Формы представления слова в современной поэтической лексикографии // Художественный текст как динамическая система: Материалы международной научной конференции, посвящённой 80-летию В.П. Григорьева. М., 2006.

240. Шишкина Н.М. Национальная специфика полисемии глаголов речевой деятельности в русском и английском языках. Автореф.канд. филология, наук. Воронеж, 2004.

241. Шмелёв Д.Н. Об ассиметричном параллелизме в поэтической речи // Русский язык в школе. 1970. № 5.

242. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.,1973.

243. Шмуль И.А. Лингвопоэтическая стратификация и исследование эволюции индивидуального авторского стиля Шекспира // Философия языка. Функциональная стилистика. Лингвопоэтика. Вып. 1. М., 2001.

244. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира // Вопросы языкознания. 1994. № 5.

245. Aylwin S. Structure in Thought and Feeling. London; New York,1985.

246. Список лексикографических источников и принятые сокращения

247. Лексико-семантические группы русских глаголов. Свердловск, 1988. (ЛСГРГ)

248. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект. М., 1995. (НОССРЯ-1)

249. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый вып. 2-е изд., испр. М., 1999. (НОССРЯ-2)

250. Проспект. Русский идеографический словарь (Мир человека и человек в окружающем его мире). М., 2004. (РИС)

251. Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь. М., 2002. (РГП)

252. Словарь русского языка: В 4-х томах. М., 1981-1984. (MAC)

253. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы. М.,1999. (ТСРГ)