автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: "Книга о шаманке Нишань" как этнографический источник

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Книга о шаманке Нишань" как этнографический источник"

Российская Академия Наук Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

На правах рукописи

ЯХОНТОВ Константин Сергеевич

«КНИГА О ШАМАНКЕ НИШАНЬ» КАК ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

Специальность 07.00.07. — этнография, этнология, антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 1999

Работа выполнена в Отделе Восточной и Юго-Восточной Азии и Океании Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.

Научный руководитель — кандидат исторических наук

А. М. Решетов

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Р. Ш. Джарылгасинова доктор исторических наук Е. А. Торчинов

Ведущая организация: кафедра этнографии и антропологии исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Защита состоится « _ 1999 г_ в час. на

заседании Диссертационного совета Д 200.44.01 по защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии наук по адресу:

199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.

Автореферат разослан « ^ » ЛАС^Э-—■ 1999 г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета Д 200.44.01

кандидат исторических наук А. М. Решетов

1иЗ(о)9б£"-

Т!Г9 т-.я/^ог

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение традиционной культуры народов мира составляет обширную область российских этнографических исследований. Организационно и отчасти методологически сложилось деление на этнографию народов России и зарубежных. Во многом оправданное, оно затрудняет, однако, изучение этносов, оказавшихся в пограничных областях. Трудно назвать участок современной российской границы, который не рассекал бы на две части тот или иной историко-этнографический ареал. Не стал исключением и амурский отрезок российско-китайской границы, отделивший от исторический территории, которую принято называть Маньчжурией, ее северную часть вместе с проживающими в ней тунгусо-маньчжурскими народами.

На протяжении последнего столетия российской наукой собран и обработан обширный этнографический материал о малых народах, оказавшихся на территории России. Обычно их определяют как приамурские и приморские, или народы юга Дальнего Востока. Исследования этнографии зарубежных тунгусо-маньчжуров, большинство которых проживает на территории современной Китайской Народной Республики, начавшиеся было в начале века (преимущественно во Владивостоке), практически угасли в советский период. Изучением народов китайской, большей, части Маньчжурии занимаются китайские ученые, объединяя их под названием «национальные меньшинства Северо-востока».

Предметом предлагаемого диссертационного исследования являются шестнадцать текстов рассказа о сильной шаманке Нишань, записанные в пограничном между Россией и Китаем районе среднего течения Амура и его правобережных притоков. Эти тексты, известные у пяти различных народов (дагуры, маньчжуры, орочоны, хэчжэ, солоны) содержат интересный этнографический материал, большая часть которого относится к духовной культуре. Маньчжурский текст традиционно считается одним из основных источников по маньчжурскому шаманству, и вообще говоря, наиболее известным памятником маньчжурского фольклора.

Цели и задачи исследования сформулированы следующим образом.

1. Характеристика и систематизация всех известных текстов, их сравнительный анализ, определение ареала их распространения.

2. Научная обработка данных о хозяйстве, основных занятиях и материальной культуре, содержащихся в тексте, в том числе об

охоте, традиционных поселениях и жилищах, одежде, домашней утвари, продуктах питания, средствах передвижения.

3. Анализ многочисленных данных, относящихся к области духовной культуры, и, в частности, к шаманскому комплексу. Реконструкция представлений о мироздании, о душах человека, воссоздание системы шаманских духов, анализ особенностей шаманского костюма, исследование структуры шаманского камлания.

Научная новизна. По крайней мере один (наиболее полный) из рассматриваемых текстов является самым известным и изученным маньчжурским письменным памятником. Он переведен на многие языки и ему посвящены на сегодняшний день уже сотни научных публикаций. В большинстве своем это переводы, комментарии и замечания к переводам, а также исследования общего описательного и литературоведческого характера. Имеющийся материал практически не изучался с этнографической точки зрения. Задачи, заявленные выше, до сих пор не были решены. Предлагаемая работа призвана восполнить этот пробел и является первой в своем роде.

В подавляющем большинстве случаев объектом исследований становился только один, наиболее полный, текст. Только он переведен к настоящему времени на европейские языки и на русский. Между тем именно сравнительное изучение всех текстов, зачастую дополняющих друг друга, позволило истолковать многие неясные места, исправить допущенные ранее ошибки.

Практическое значение. В процессе работы автором выполнены переводы текстов, не переводившихся до сих пор на европейские языки; в том числе перевод рукописи, хранящейся в Российской национальной библиотеке, уже опубликован. Кроме того, автором составлен полный конкорданс маньчжурских текстов, имеющий большое вспомогательное значение для будущей работы.

Весь текстовый материал (факсимиле, транслитерация, переводы, конкорданс) занесен в компьютер, снабжен соответствующими перекрестными ссылками таким образом, что фактически является макетом возможной электронной публикации на сетевом сайте или в виде лазерного диска.

Российские исследователи народов Приамурья стараются привлекать маньчжурский материал для своих сравнительных исследований. К сожалению, до сих пор они опирались только на несовершенный русский перевод рассказа о шаманке Нишань 1961 года, который мало соответствует требованиям, предъявляемым к научным

переводам письменных памятников. В настоящем диссертационном исследовании на основе тщательного сравнительного анализа всех существующих текстов исправлены ошибки прежних переводов. Наше исследование сможет служить как бы систематическим путеводителем по текстам о шаманке Нишань и, в частности, содержащемуся в них этнографическому материалу с точным указанием соответствующего листа текста-источника.

Источники. Основными источниками данной работы стали различные тексты исследуемого письменного памятника — «Книги о шаманке Нишань». Эти источники дошли до нас в различных вариантах, каждый из которых обладает своей степенью достоверности и научной ценности, поэтому в соответствующем разделе данной работы они были подвергнуты сравнительному критическому анализу. Для каждого текста был определен этнический и географический пункт его записи, что позволило выстроить классификацию различных версий памятника и очертить ареал их распространения. Наиболее достоверными были признаны доступные оригинальные рукописи на маньчжурском языке. Этим источникам было уделено наибольшее внимание.

Для уточнения этнографических реалий потребовалось привлечение дополнительных источников. Во-первых, был использован сравнительный этнографический материал, относящийся к тем народам, у которых было зарегистрировано хождение рассказов о шаманке Нишань. Это две группы народов: 1) приамурские, среди которых маньчжуры, затем наиболее близкие в языковом отношении к маньчжурам нанайцы и хэчжэ, а также манегиры; 2) приноннийские — снова маньчжуры, дагуры и солоны. Во-вторых, необходимо было учесть этнографические особенности окружающих народов, в первую очередь, китайцев и монголов, оказавших значительное влияние на культуру всех народов региона. При выборе вспомогательных источников мы учитывали географический и временной факторы — старались отдавать предпочтение изданиям, основанным на материалах экспедиций, современных записи «Книги о шаманке Нишань», то есть в период от начала XX века до тридцатых годов, а также в пятидесятые годы. В первую очередь мы опирались на работы С. М. Широкогорова (все тунгусо-маньчжурские народы региона), а также Л. Я. Штернберга, Лин Чуныгона, И. А. Лопатина, Ю. А. Сема, А. В. Смоляк (нанайцы), Г. М. Василевич, А. Ф. Анисимова (эвенки), А. И. Мазина (орочоны). Были использованы этнографические материалы по другим народам, например, алтайцам (Л. П. Потапова).

Еще одним важным видом вспомогательных источников в нашей работе явились старые ксилографические словари письменного маньчжурского языка, в первую очередь наиболее ранний и в то же время

полный толковый словарь годов правления Кан-си, успевший зафиксировать маньчжурский язык до начала его прогрессирующего упадка и не испытавший на себе влияния лексикографических нововведений годов Цянь-лун. Оригинальные толкования этого и других словарей были использованы для точного определения семантики тех или иных культурных понятий или реалий.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 10 а. л., в том числе одна монография, которая была отмечена четырьмя положительными зарубежными рецензиями. Опубликован перевод исследовательской части этой монографии на китайский язык.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав с детальными подразделениями внутри каждой главы, заключения, классифицированного списка использованной литературы и приложения, схем, таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение

Во введении обосновывается выбор данной темы, оценивается ее изученность, характеризуется предмет исследования, анализируется достоверность и содержательность исследуемого материала. Главная его ценность заключается в довольно полном отражении шаманского комплекса. Подробно описаны шаманские действия; в текст включены более десятка текстов шаманских песен; приведена детальная картина страны мертвых и дороги, в нее ведущей; имеется уникальная в своем роде иллюстрация, дающая представление о шаманском костюме. Упоминающиеся по ходу изложения предметы материальной культуры относятся, главным образом, жилищу, постройкам и домашней утвари. Описания нешаманских обрядов (похороны, свадьба, жертвоприношения) проведены более схематично, нежели шаманских камланий, однако тоже могут быть привлечены в качестве этнографического материала. Данные текстов позволяют сделать определенные наблюдения относительно цветовой и числовой символики а также некоторых других аспектов традиционной культуры.

Краткая оценка современного состояния исследований по теме определила основные направления работы. На основании анализа имеющегося материала выбран метод сравнительного источниковедения, дана характеристика основных и дополнительных источников, определены некоторые отправные положения исследования. Перечислена выполненная в рамках исследования вспомогательная работа с

источниками: вчерне переведены на русский язык все доступные нам тексты; все тексты на маньчжурском языке (пять рукописей и запись одного устного рассказа) затранслитерированы; на основе вышеуказанных транслитераций выстроен конкорданс (для выполнения этой задачи автором была составлена прикладная процедура на языке Microsoft Visual Basic.) Достаточно большие объемы текста, многоуровневые связи подводят к необходимости использования нового гипертекстового построения научной работы; предложена и обоснована принципиальная схема предполагаемой гипертекстовой публикации.

Глава I. Тексты «Книги о шаманке Нишань» и история их изучения

Известные тексты памятника. К настоящему времени найдено значительное число текстов «Книги о шаманке Нишань», большая часть из которых в том или ином виде опубликована. Достоверность и уровень научной обработки известных на сегодняшний день версий различны. В той или иной форме полностью опубликовано шестнадцать версий. Значительная часть текстов увидела свет в труднодоступных местных китайских изданиях, нередко для служебного пользования. Некоторые тексты восходят к оригинальным рукописям, другие же представляют собой издания обработанных записей устных рассказов. Рассказ о шаманке Нишань зафиксирован практически у всех народов Северной Маньчжурии: тунгусо-маньчжуров (маньчжуры, хэчжэ, солоны, орочоны) и дагуров. Однако атрибуция каждой конкретной версии в некоторых случаях достаточно условна. Автором составлен список опубликованных текстов, для большинства из которых удалось указать первооткрывателя и первого публикатора, место и время обнаружения, имя информанта и место хранения оригинала, а также составить библиографию каждого отдельного текста, что нашло отражение в структуре списка использованной литературы. Внутри списка из шестнадцати текстов выделены пять оригинальных маньчжурских рукописей, представляющие собой наиболее полные и достоверные версии. Список текстов дополняют шесть неопубликованных текстов, известных нам по упоминаниям в научной литературе.

Исследование точек сбора текстов привело к опровержению общепринятого мнения о том, что рассказ о шаманке Нишань был распространен в значительной части Маньчжурии. Напротив, обнаружилось, что исследуемый памятник бытовал на довольно компактной территории; все точки сбора и записи легко умещаются внутри границ воображаемого треугольника с равными сторонами около 700—800 км. За неимением в настоящее время данных о бытовании

рассказа о шаманке Нишань в других местах, предложено считать областью его распространения берега правобережных притоков среднего течения Амура. Наибольшее число раз рассказ о шаманке Нишань был замечен в Центральной Маньчжурии (угол, образуемый Большим и Малым Хинганом), несколько раз — в Северной (к северу от Малого Хингана, побережье среднего течения Амура), а также по одному разу в Западной (к западу от Большого Хингана) и Восточной (нижнее течение Сунгари) Маньчжурии. Можно выделить две подобласти: 1) приамурская северо-восточная, или Малого Хингана, ось распространения (этнически — маньчжуры Северной Маньчжурии, хэчжэ, манегиры); 2) приноннийская юго-западная, или Большого Хингана, ось распространения (маньчжуры Центральной Маньчжурии, солоны, дагуры). Происхождение версий рассказа о шаманке Нишань из первого или второго вышеописанного района определяет, как правило, и наибольшие различия в их содержании.

По результатам исследования географического ареала распространения рассказа о шаманке Нишань была составлена соответствующая карта. Вышеочерченная область этнографически является пограничной по крайней мере с двух точек зрения. Во-первых, в этих местах схлестнулись приамурская тунгусо-маньчжурская, восточно-монгольская и северо-китайская культуры; во-вторых, если говорить о тушусо-маньчжурах, здесь пролегает рубеж между северной и южной группой тунгусо-маньчжурских народов.

История шучення памятника. Периодизацию исследований рассказа о шаманке Нишань можно разделить на три этапа.

Первый этап с 1909 по 1961 гг. охватывает период от обнаружения первого текста до публикации первого факсимиле. К этому времени относится открытие памятника, сбор рукописей, запись устных рассказов. Основными собирателями явились русские ученые первой половины столетия А. В. Гребенщиков и С. М. Широкогоров, известный китайский исследователь Лин Чуныпэн, а также китайские ученые, работавшие в рамках комплексного исследования национальных районов, проводившегося в конце 50-х годов. Интересный текст был обнаружен в недавнее время в собрании В. С. Старикова.

Толчком ко второму этапу исследования с 1961 до конца 80-х годов послужила публикация первого факсимильного издания. Последовали многочисленные переводы и комментарии. Маньчжуристы впервые столкнулись с текстом, в котором обнаружилось столько непонятных для них мест. К этому же этапу относится начавшееся раньше других филологическое изучение текста. Отдельные фрагменты послужили материалом для значительных филологических открытий: например,

анализ шаманских песен из «Книги о шаманке Нишань» помог установить основные принципы маньчжурского стихосложения. Этнографическое же изучение пока не предпринимается.

Третий этап, начавшийся в 90-е годы, знаменует собой поворот к сравнительному изучению текстов памятника. Больше внимания уделяется содержащимуся в тексте шаманскому материалу.

Глава II. Хозяйство, осповные занятия и материальная культура

Рассказ о шаманке Нишань в основном посвящен описанию шаманского камлания; этнографические данные, относящиеся к материальной и хозяйственной культуре, менее отчетливы. Они лишь контурами очерчивают хозяйственный комплекс, отраженный в памятнике — оседлое скотоводство и земледелие в лесостепной области.

Из древних традиционных клановых занятий маньчжуров описана охота облавой aba и в связи с ней охотничьи животные — ястреб anculan giyahün, различные масти собак и лошадей. Упомянутые темношерстные собаки кит7 indahün были популярны у народов нижнего течения Амура. Вооружение составляли луки beri, различные виды стрел sirdan и niru, и колчаны для них dashúwan и jebele. Облавная охота длилась в течение нескольких дней. Ночевали при этом в палатках cacari, в которых можно было разводить огонь. Впрочем, охота представлена скорее как ритуальное действие, чем реальный хозяйственный промысел.

Действующие лица рассказа о шаманке Нишань живут в огороженных поселениях с постройками из камня hoton и hecert и в неогороженных поселениях, с постройками из дерева tokso и gasan.

Традиционный жилой дом каркасно-столбовой конструкции boo, западный и восточный отапливаемые хозяйственные флигеля wargi ashan boo, dergi hetu boo, выходящие во внутренний двор hüwa, огорожены стеной. Все хозяйство ориентировано по сторонам света таким образом, что ворота во двор duka и дверь главного строения направлены на юг. Можно выделить два типа домов: однокомнатный, с дверью в торцовой стене jusen boo и двухкомнатный, с дверью в продольной стене juwe giyan i... boo.

Типичная для народов Дальнего Востока хозяйственная постройка свайного типа, амбар taktu, отмечена только у мифологических персонажей при описании путешествия в загробный мир.

Одно из значимых и символичных мест традиционного дома — место сочленения матицы и среднего столба боковой стены. Оттуда спускается большое зеркало bule/cu в момент становления шаманки. Там же она держит свое снаряжение.

Три капа nahan, расположенные вдоль стен по периметру центрального помещения дома dulimbai giyalan были связаны с внутрисемейной иерархией. Старейший член семьи располагался на южном кане juîergi nahan, а главный, западный, кан amba nahan предназначался для гостей. В середине этого кана шаманка располагает своих духов. Для обогрева и приготовления пищи использовались очаги jun.

Посереди комнаты устанавливался деревянный помост, или настил, с четырьмя ножками besergen, служивший для различных хозяйственных надобностей. Для приема пищи и хозяйственных занятий использовался деревянный стол dere, табурет muían или bandan.

В пищу употреблялось мясо обычных домашних животных и птиц: коровы, овцы, свиньи, гуси, утки, куры. На пару или в масле приготовлялись различные лепешки efen из пшеницы, клейкого риса, гречневой крупы. Повседневной пищей была каша buda из промолотых злаков, сваренная на воде. Каша и мясо варились в котлах тисеп, которые в походных условиях вкапывались в яму, а ели и пили из мисок того. Некоторые виды пищи использовались в ритуальных целях (фрукты tubihe во время похорон, соус misun в шаманском камлании).

Из безалкогольных напитков упоминается только вода. Ее переносили в деревянных ведрах hunlo при помощи коромысел damgin. Во время похоронного и свадебного обряда пили водку. У маньчжуров, как и у китайцев, были наиболее популярны два вида водки arki и пигс, соответствовавшие кит. shâo-jiU и huáng-ji□. Водку хранили в больших глиняных кувшинах та/и. Был известен табак dambagu.

В рассказе о шаманке Нишань все передвижения персонажей, как реальных, так и мифологических, происходят только по суше, как правило, по дорогам jugün. Реки не используются для транспортировки и воспринимаются как препятствия на пути; водный транспорт используется только для переправы.

Основным средством передвижения была лошадь morin. На ней ездили верхом, навьючивали, запрягали в грузовые телеги sejen. При упоминании лошади практически всегда указывается ее масть. В описании узды и седел заметно монгольское влияние.

Водные преграды преодолевались на переправе dogon, либо верхом на коне, либо с помощью различных видов лодок. Последние встречаются только у мифологического лодочника, перевозящего души умерших на другой берег первой из двух рек, преграждающих путь в страну мертвых. Это долбленка weihu, управляемая лодочником, стоящим на носу, с помощью двулопастных или однолопастных весел selbi, или длинного шеста с ухватом suruku, либо, реже, парусная лодка jahûdai.

Переноска вручную осуществлялась многими способами. Людей носили в китайском паланкине kiyoo; грузы тащили на бечевке tortggo jafa-, несли на плечах или на спине meihere-, jaja-, unu-, несли в охапке tebeliye-, тащили волоком usa-. Для переноски грузы упаковывали в матерчатые или кожаные сумки buktulin или мешки.

Глава III. Духовная культура

Представления о мироздании. Все тунгусо-маньчжурские народы имеют развитые представления о трех мирах — верхнем, среднем и нижнем, связанные с ориентацией по странам света. Известно, что название «нижний мир» достаточно условно: он не всегда расположен значительно ниже мира людей, по крайней мере, не строго вертикально вниз. Как правило, в религиозных представлениях тунгусо-маньчжурских народов мы видим смешение архаичной дошаманской вертикальной картины мира (дерево, гора) с шаманской горизонтальной (река). В целом, схема, которую принято определять как «верхний мир — средний мир — нижний мир», в тунгусо-маньчжурском комплексе тяготеет к линии «верхне-юго-восточная область — обычный мир — нижне-северо-западная область».

В рассказе о шаманке Нишань сохранились фрагменты представлений тунгусо-маньчжуров о трехчленной структуре мироздания. В общем, можно проследить вышеописанную ориентацию трех миров. Однако в том, что касается описания каждого мира в отдельности и их места в общей схеме, разрушение старой системы у маньчжуров пошло дальше, чем у других тунгусо-маньчжурских народов. Мы по-прежнему можем выделить три отдела, но они уже не связаны между собой пи родовой рекой, ни мировым деревом, хотя можно наблюдать остатки подобных представлений. Фрагменты представлений о мировом дереве можно видеть в описаниях ивовых деревьев, имеющих отношение к здоровью маленьких детей, и в расположении шаманских духов-помощников на ветвях дагурской березы, дуба и той же ивы.

Разрушение традиционной тунгусо-маньчжурской трехчастной картины мира привело, в частности, к тому, что она оказывается разной, если смотреть на нее с точки зрения шамана и обычных людей. Для шамана верхний отдел мироздания (небо) стал дальше; хотя главный дух шаманки спускается с неба, оно перестало быть досягаемым для шаманских путешествий. Доступный шаману мир стал двучастным: страна людей и страна мертвых; соответственно сузилась сфера круговорота душ человека. Обычные люди, напротив, не знают о существовании страны мертвых и влиянии происходящего там на дела

живых. В обрядах обычных людей прослеживается понимание мироздания, как двучленной конструкции «небо — земля».

Исследуемый памятник дает довольно полную картину страны мертвых. Отмечено традиционное для представлений тунгусо-маньчжуров ее западное пониженное расположение. На основании данных различных версий рассказа о шаманке Нишань удалось составить приблизительную схему расположения различных отделов и объектов страны мертвых и проследить маршрут путешествия шаманки в страну мертвых и обратно. Всего насчитывается четыре различных по уровню досягаемости для шамана отделов страны мертвых. 1) Дорога в страну мертвых начинается с ухода за вышку, служащую границей двух миров, затем необходим выбор верного пути на развилке и преодоление других препятствий — двух рек-преград и трех охраняемых злыми духами застав. Прослеживаются остатки представлений о родовом пути в страну мертвых. 2) Город владыки страны мертвых ilmun han. 3) Владения распорядительницы душ omosi mama. 4) Нижний ярус страны мертвых, из которого нет возврата.

Средний, обычный мир мыслится как место обитания живых существ вообще и людей в частности. Наиболее значительными объектами этого мира являются реки и горы. Замечательно, что происхождение системы терминов со значением сторон света у маньчжуров связано с горами (теневым солнечным и теневым склонами) и реками (верхним и нижним течением). Стороны света в исследуемом памятнике определяют два основных комплекса взаиморасположений: 1) двух частей мироздания — неба и страны мертвых — относительно мира людей, а также отдельных объектов страны мертвых; 2) наружную и внутреннюю организацию традиционного маньчжурского дома.

Представление о душах человека. Маньчжуры, как и другие тунгусо-маньчжурские народы, имели систему представлений о нескольких душах у человека, однако она испытала на себе сильное влияние китайских верований и в исследуемом памятнике выглядит сильно размытой. Тело человека Ьеуе является вместилищем нескольких душ и других жизненных сил. При различных обстоятельствах (рождение, смерть, болезнь, лечение и т. д.) та или иная душа или жизненная сила бывает внедряема в тело или покидает его. Выделены следующие три группы душ и жизненных сил: 1) первичная душа еще неродившегося и новорожденного ребенка omin; 2) неотделяемое от тела дыхание-жизнь ergen и дыхание sukdun; 3) отделяемая от тела разумная душа fayangga и ее пара огоп. Наличие этих групп вполне соответствует тунгусо-маньчжурскому комплексу, однако представления о каждой душе или жизненной силе испытали на себе влияние заимстваваний и сильно

смешались. Отмечено, что словари письменного маньчжурского языка выдвигают два разграничительных признака движущих сил человеческой жизни: ^принадлежность к мужскому или женскому (светлому или темному) началу; 2) присущее им свойство жидкости (=неотделяемости) или дыхания (=отделяемости). Вся проанализированная информация обобщена в специально составленной схеме представлений о душах и жизненных силах человека.

Шаманство и шаман. Центральным событием исследуемого текста является поиск шаманкой души умершего человека в стране мертвых. Подробное описание ритуальных действий шаманки, а также комплекса представлений о загробном мире заставляют признать его уникальным в своем роде источником наших знаний о маньчжурском шаманстве. Вообще говоря, термин «шаманство у маньчжуров» может подразумевать один из трех достаточно различных комплексов со своими исполнителями, ритуалами, атрибутами, системами духов и т. д. 1) домашние жертвоприношения различных маньчжурских родов; 1а) частный случай предшествующего комплекса — дворцовые ритуалы династии Цин в Пекине, описанные в известном 'Высочайше утвержденном уставе жертвоприношений духам и небу'; 2) практика внеродовых шаманов. Вышеописанным комплексам соответствуют различные типы шаманов: 1) особые шаманы, известные в регионе только у маньчжуров, исполняющие обязанности родовых жрецов, в телесную оболочку которых духи не проникают и которые не распоряжаются действиями этих духов, и 2) обычные шаманы, известные всем тунгусо-маньчжурским народам — «личность, признающая свою способность обладать духами тогда, когда она бы этого захотела и с помощью этих духов, используя способы, неизвестные другим людям, познавать явления сверхъестественного порядка» (Широкогоров). Исследуемый памятник описывает действия второго из перечисленных типов шамана в рамках второго из перечисленных комплексов.

Костюм и другие атрибуты шамана. Автор одного из текстов оставил нам довольно подробное изображение шаманки Нишань. Рисунок схематичен, однако, в то же время, насыщен мелкими деталями, каждая из которых поддается расшифровке. Удивительно, что этот рисунок до сих пор не был специально проанализирован. Теперь он вошел в авторитетные справочные издания как иллюстрация облачения маньчжурского шамана. Тем не менее это не маньчжурский шаманский костюм; набор характерных деталей напоминает тип шаманского костюма, который был распространен у хинганских тунгусов — орочонов, однако лишь в самых общих чертах. Сравнения с известными изображениями шаманских

костюмов не оставляют сомнений в том, что шаманка Нишань на рассматриваемом рисунке изображена в костюме, использовавшемся шаманами бассейна реки Хайлар — солонами, дагурами и даже переселившимися в эти места с северо-востока нуминскими орочонами. Совпадения практически всех деталей, вплоть до мелких, поразительны и убеждают в достоверности исследуемого рисунка. Этот рисунок и описание его в тексте позволяет составить достаточно полное представление об основных элементах шаманского костюма: 1) кафтане, накидке на плечи и грудь, рукавицах, обуви; 2) юбке и поясе; 3) головном уборе; 4) бубне, колотушке, барабанах, тарелках; 5) зеркалах и др.

Мир духов. Шаманские духи могут быть поделены на группы по происхождению, вредоносности или полезности для человека, силе и т. п. Однако наиболее значительным и четким представляется разграничение духов по их отношению к шаману. Если принять указанный принцип, то всех шаманских духов можно прежде всего поделить на 1) вселяющихся в шамана духов-помощников и 2) прочих духов, которые в шамана не вселяются, но часть из которых может вселяться в некоторые вместилища (например, в больного человека).

Духов-помощников шаманка призывает в себя в начале камлания и затем еще не раз в процессе его. Каждый из духов отличается особым поведением и именем, связанными, как правило, с какой-либо птицей, зверем, или пресмыкающимся. Шаманка просит своих духов о помощи, которая, как правило, должна заключаться в том, чтобы перенести ее через какое-либо препятствие на пути, или сделать ей пояснения по поводу чего-либо встретившегося по дороге. Внешний облик и отличительные черты каждого духа, противостоящего шаману, как правило, не определены. Но их отчетливо объединяет одно общее свойство — они «обладают всеми психическими и умственными способностями, каким обладает человек, включая сюда ощущение температуры, голода, волнения, страха, злости, благодарности и т. д.» (Широкогоров). Отмечено, что духи, которые вселяются в шамана по его зову, называются по-разному в зависимости от состояния их взаимодействия с шаманом в момент речи — учесеки,)и1еп,]иЫеп или епс1и.

Среди духов-помощников шаманки можно выделить несколько групп, различающихся по своим функциям, возможностям и стихии обитания. Главный дух атЪа wecek.it шаманки обычно представлен в образе либо большой птицы, либо женского божества, он наиболее могущественен и обитает в верхних стихиях. Большинство прочих духов-помощников geren \veceku обладают свойствами зверей с соответствующими возможностями и стихиями обитания.

Классификация невселяемых духов достаточно трудна. Среди них есть добрые и злые, хозяева местностей, исполнители тех или иных функций и т. д.; наконец, у них существует определенная иерархия. Все заимствованные духи также принадлежат к этой категории. Традиционное деление, зафиксированное в словарях письменного маньчжурского языка, различает два разряда духов, которые можно условно охарактеризовать как 1) разумные-верховные-благоприятные епЫип и 2) странные'-низшие-злые ИШи. Духи второй группы относятся к сфере влияния шамана, а духи первой группы — нет; с другой стороны, духи первой группы известны и доступны обращениям обычных людей, а духи второй группы в основном известны только шаманам и общаются с ними.

Данные о всех вселяемых и невселяемых духах в рассказе о шаманке Нишань обобщены в специально составленной сводной таблице.

Камлание шамана. В исследуемом памятнике описан редкий вид

камлания ИапНа--путешествие в страну мертвых и обратно за душой

умершего человека. Осуществить такое опасное предприятие мог только сильный шаман.

Известная классификация шаманских камланий народов Сибири основана на решении вопросов, посредничество при передаче чьей ценности (людей или духов) осуществляет шаман, и является ли передача этой ценности восполнением недостачи или добычей новой ценности (Новик). Если принять такую классификацию, то камлание шаманки Нишань должно относится к смешанному типу: возврат прежней ценности — умершей души сочетается с добычей новых — долгих лет жизни и обильного потомства.

Отмечен следующий порядок камлания: 1) приглашение шамана; 2) предварительное камлание о причине смерти; 3) путешествие в страну мертвых (За — приготовление шаманской утвари и даров; ЗЬ — выбор помощника; Зс — призывание духов; 3с1 — наказ помощнику; Зе — преодоление препятствий на пути в страну мертвых, поиски похитителя души; ЗГ — добывание души — борьба, торг; Ъ% — добывание потомства; ЗЬ — осмотр ада; 31 — возвращение с душой; Зj — оживление; Зк — рассказ о путешествии; 31 — окончание камлания с помощью помощника); 4) награждение шаманки.

Для обозначения различных действий во время камланий существовали различные термины. Рефрены устойчивы и, возможно, лексически значимы.

Из нешаманских обрядов описаны похороны и свадьба.

Цвета и числа. Цветовая символика незначительна. Можно отметить только линию сгущения тонов на пути в страну мертвых:

«желтый — красный — черный». Числовая семантика более развита. Числа 1, 2, 3, 4, 5, 7, 8 и 9 (но не 6), 12, 40, 50, 100, 10 ООО в различной степени значимы. Кроме того, зафиксированы значимые пары чисел с характерным для народов нижнего течения Амура смещением числовой симметрии: 8 и 9, 80 и 90,20 и 40.

Имена всех людей или духов, встречающиеся в исследуемом памятнике, тяготеют к двучленной структуре. 1) Имена лиц значимых, людей или духов состоят из двух частей, первая из которых представляет собой имя собственное, а вторая — классификатор. Среди духов имена имеют только невселяемые в шамана. В именах духов часто употребляются термины родства. 2) Имена слуг (людей или духов) состоят из одной части, однако, как правило, упоминаются два персонажа в паре.

Заключение

В заключении формулируются основные выводы исследования.

— «Книга о шаманке Нишань» является достоверным источником по этнографии народов Северо-Восточного Китая.

— «Книга о шаманке Нишань» принадлежит к особому культурному комплексу, сформировавшемуся в конце XIX — начале XX в. в западной, северной и центральной Маньчжурии явившемуся результатом конвергенции маньчжурского, солонско-дагурского и приамурского типов (основные занятия — животноводство, охота и земледелие, поселения маньчжурского типа, основная система верований — шаманизм, наиболее распространенный письменный язык — маньчжурский, весь комплекс в целом подвержен сильному китайскому и монгольскому влиянию).

— Шаманский комплекс, отраженный в «Книге о шаманке Нишань» имеет мало общего с родовым и канонизированным шаманством маньчжуров и представляет собой образец классического сибирского шаманства с некоторым влиянием китайских народных верований, характерным для всего региона. В большинстве случаев заимствуются те понятия, которые легко укладываеются в систему традиционных тунгусо-маньчжурских представлений (примеры — вышка взирания на родину, город/еи#с?и).

— «Книга о шаманке Нишань» зафиксировала интересную стадию деформации традиционной тунгусо-маньчжурской картины мира под влиянием китайских народных верований. Это видно, например, в изменении взгляда на трехуровневое членение мира, представления о множественности душ и т. д. Дом, жилище, хозяйство и его пространственная организация, а также ориентация по странам света остаются наиболее устойчивыми системами.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Маньчжурские и дагурские рукописи из собрания В. С. Старикова (в связи с изучением маньчжурского и дагурского языка и фольклора) // Восточный сборник. Вып. 4. Л., 1991. С. 92—121.

2. Книга о шаманке Нисань. Факсимиле рукописи, издание текста, транслитерация, перевод на русский язык, примечания, предисловие К. С. Яхонтова. Центр «Петербургское востоковедение» и издательско-коммерческая фирма «Водолей». СПб., 1992. 147 с. (Фольклор народов Маньчжурии. Вып. 1)

3. Маньчжурские и дагурские рукописи из собрания В. С. Старикова (Продолжение) // Восточный сборник, Вып. 5. СПб., 1993. С. 46—51.

4. Об именах духов-помощников шаманки Нишань II Кюнеровские чтения. 1995—1997 гг. Краткое содержание докладов. СПб. 1998. С. 46— 49.

Типография "Ступени"

Спб, Мечделеевсхая Линия В.О, д. 5.

зак. 31 тираж 100 экз. '

Текст диссертации на тему ""Книга о шаманке Нишань" как этнографический источник"

Российская Академия Наук Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

На правах рукописи

ЯХОНТОВ Константин Сергеевич

«КНИГА О ШАМАНКЕ НИШАНЬ» КАК ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

Специальность 07.00.07. — этнография, этнология, антропология

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель — кандидат исторических ¿наук, А. М. Решетов

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 1999

Содержание

ВВЕДЕНИЕ 7

1. Предмет исследования 7

2. Методы исследования и источники 9

2.1. Основные источники 9

2.2. Вспомогательные источники 10

2.3. Некоторые отправные положения 12

2.4. Техническая работа 13

ГЛАВА I. ТЕКСТЫ «КНИГИ О ШАМАНКЕ НИШАНЬ» И ИСТОРИЯ

ИХ ИЗУЧЕНИЯ 14

1.1. Известные тексты 14

1.1.1. Опубликованные тексты 14

1.1.1.1. Рукописи 17

1.1.1.2. Устные рассказы 18

1.1.2. Неопубликованные версии 18

1.1.3. Краткая сравнительная характеристика версий. 19

1.1.4. Ареал распространения текстов 20

1.2. История изучения памятника 21

ГЛАВА II. ХОЗЯЙСТВО, ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ

И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА 23

II. 1. Традиционные занятия. Охота 23

II. 1.1. Охотничьи животные 24

П. 1.2. Охотничье оружие и снаряжение 24

II. 1.3. Домашние животные 25

II. 1.3.1. Собаки и их масти 25

П. 1.3.2. Лошади и их масти 25

II. 1.4. Культурные растения 26

П.2. Поселения и постройки 26

П.2.1. Типы поселений 26

П.2.1.1. Огороженные каменные поселения (города) 26

П.2.1.2. Неогороженные деревянные поселения (деревни) 26

П.2.2. Жилой дом, двор, хозяйственные постройки 26

П.2.3. Обстановка жилища 28

П.2.4. Временные охотничьи жилища 30

П.2.5. Мосты 31

П.2.6. Ритуальные постройки 31

П.З. Пища. Утварь 31

П.3.1. Растительная пища 31

П.3.2. Напитки 32

П.З.З. Курение 33

П.3.4. Утварь 33

11.4. Одежда и украшения 34

11.5. Пути сообщения и средства передвижения 34

11.5.1. Лошадь, мул, упряжь 34

11.5.2. Сумки 35

Н.5.3. Носилки, паланкин 35

II.5.4. Водный транспорт 36

ГЛАВА III. ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА 38

III. 1. Представления о мире 3 8

III. 1.1. Мировое дерево 3 8

III. 1.2. Новая картина мира 3 9

III. 1.3. Небо 42

III. 1.4. Страна мертвых 43

Ш.1.4.1. Дорога в страну мертвых и препятствия на ней 44

Ш.1.4.1.1. Вышка взирания на родные места 44

III. 1.4.1.2. Развилка дорог 45

Ш. 1.4.1.3. Реки-преграды 46

Ш. 1.4.1.4. Заставы 47

Ш. 1.4.2. Город владыки страны мертвых ilmun han и его окрестности 47

Ш. 1.4.3. Владения omosi mama 49

Ш. 1.4.4. Нижний ярус страны мертвых ropoд/engdu hoton 50

III. 1.4.4.1. Вступление 51

III. 1.4.4.2. Наказание 52

П1.1.4.4.3. Перерождение 52

Ш.1.4.5. Обратный путь 53

III. 1.5. Мир людей 54

Ш. 1.5.1. Стороны света 54

III. 1.5.2. Географические объекты и их названия 57

III. 1.5.2.1. Горы и реки 57

Ш. 1.5.2.2. Леса и озера 59

Ш. 1.5.2.3. Деревни и города 59

III. 1.6. Представление о душах человека 60

Ш. 1.6.1. Души и тело-вместилище 60 Ш. 1.6.2. Первичная душа еще неродившегося и новорожденного ребенка

omin 60

Ш. 1.6.3. Неотделяемое от тела дыхание-жизнь ergen и дыхание sukdun 63

Ш. 1.6.4. Отделяемая от тела разумная душа fayangga и ее пара огоп 64 III. 1.6.5. Система понятий о душах и жизненных силах человека в

маньчжурском письменном языке 67

III.2. Шаманство 68

111.2.1. Шаман 69 Ш.2.1.1. Имена шаманки 70 Ш.2.1.2. Место жительства 72

111.2.2. Становление шаманов 73

111.2.3. Помощник шамана 74

111.2.4. Шаманский жертвенник .. 75

III.2.5. Костюм и другие атрибуты 75

П1.2.5.1. Кафтан, накидка на плечи и грудь, рукавицы, обувь 79

III.2.5.2. Юбка и пояс 80

Ш.2.5.3. Головной убор 81

Щ.2.5.4. Бубен, колотушка, барабаны, тарелки 84

Ш.2.5.5. Зеркала 87

П1.2.5.6. Другие значимые предметы и вещества 89

1112.6. Мир духов 90

Щ.2.6.1. Духи, вселяемые в шамана — духи-помощники 92

III.2.6.1.1. Имена духов-помощников шамана 92

1) Термин weceku (wecehu, wecuke, wecuku), wecen. 92

2) Терминjulen (julejulhen, julhun, julgun(l),julehun). 93

3) Термин jukten (juktehen, jukden). 94

4) Термин endu (<= enduril) 94 Ш.2.6.1.2. Описание духов-помощников 94

1) Главный дух amba weceku. 95

2) Прочие духи geren weceku. 98

a) Мелкие птицы, трягогузки. 99

b) Духи manggi и canggi 99

c) Тигры и медведи 103

d) Змеи и полозы 104

e) Духи-слуги 104 Щ.2.6.2. Духи, невселяемые в шамана 105

1) Духи группы enduri 107

a) Распорядительница первичных человеческих душ omosi mama 108

b) Госпожа [оспы] mama 110

c) Владыка страны мертвых Итип han 111

d) Будда fucihi и бодисатва pusa enduri 112

e) Яшмовый император ioi han 112

f) Владыка Восточной вершины dungyoo 113

g) Духи — хозяева мест ejen. 113

h) Дух, указавший на шаманку 114

2) Духи группы hutu и ibagan. 114

a) Дух humum hutu. 115

b) Дух monggoldai пакси 116

c) Хромой калека — лодочник на переправе через первую желтую

реку, преграждающую путь в страну мертвых 117

d) Дух умершего мужа шаманки 118

e) Судебные чиновники pangguwan hafasa hutu 119

f) Дух hutu, держащий трех человек 119

g)JSyxnbuku 119

h) Духи-стражники hutu 120

i) Духи busuku и yemji 122 1П.2.6.3. Сводная таблица духов в рассказе о шаманке Нишань 122

III.2.7. Камлание шамана 122

Ш.2.7.1. Структура камлания 123

1) Приглашение шамана 124

2) Предварительное камлание о причине смерти 124

3) Путешествие в страну мертвых 125

a) Приготовление шаманской утвари и даров 125

b) Выбор помощника 127

c) Призывание духов 127 с!) Наказ помощнику 128 е) Преодоление препятствий на пути в страну мертвых, поиски

похитителя души 129

Добывание души — борьба, торг 129

g) Добывание детей для души 129

И) Осмотр ада 130

^Возвращение с душой 130

^Оживление 130

к) Рассказ о путешествии 130

1)Окончание камлания с помощью помощника 130

4) Награждение шаманки 130 Ш.2.7.2. Пение и движение во время шаманских камланий 130 Ш.2.7.3. Рефрены шаманских камланий 133

Ш.З. Нешаманские обряды 136

Ш.3.1. Похороны 136

Ш.З.З. Жертвоприношения 136

Ш.4. Цвета 137

Ш.5. Числа 140

Ш.5.1. Значимые числа непарные 140

Ш.5.2. Значимые пары чисел 143

П1.6. Летосчисление 144

Ш.7. Имена 145

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 147

ПРИЛОЖЕНИЯ 148

1. Иллюстрации 148

2. Список сокращений 155

3. Список таблиц 155

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 156

1. Полная научная библиография «Книги о шаманке Нишань

1.1.9. Эвенкийская версия [Эв.Ап—ЦОНМ] 162

1.1.10. Дагурская версия [Да.Ап—ЭН]. 162

1.1.11. Дагурская версия [Да.Б—С]. 162

1.1.12. Версия хэчжэ [Хэ.] 162

1.1.13. Орочонская версия [Ор.Б—ВнМ] 163

1.1.14. Орочонская версия [Ор.В—С] 163 1.2. Исследования различных текстов памятника 163

2. Словари и справочники 169

3. Другая привлеченная литература 170

Введение

1. Предмет исследования

Настоящая работа представляет собой исследование текстового памятника, наиболее известного под названием одной из его маньчжурских рукописных версий Nisan saman i bithe «Книга о шаманке Нишань». Открытый еще в начале двадцатого века и в 1934 г. опубликованный в китайском переводе, он привлек к себе внимание исследователей после факсимильного издания одной из рукописей в 1961 г., был затем переведен на многие языки и неоднократно переиздавался. Пожалуй, сейчас это наиболее известное фольклорное произведение из числа тех, что были когда-либо записаны у народов Маньчжурии.

«Книга о шаманке Нишань» описывает достаточно редкий вид шаманского камлания с целью оживления умершего человека — возвращения его души из страны мертвых. Основное событие обрамлено изложением причины камлания (болезнь, смерть, похороны человека) и концовкой (смерть шаманки, поиск невесты и свадьба). Рассказ был весьма распространен среди народностей Маньчжурии. По имеющемся сведениям, все шаманы региона знали эту книгу [178, Широкогоров, 1919, с. 64; 185, Широкогоров, 1935, с. 308Ь].

«Книга о шаманке Нишань» считается памятником маньчжурской литературы и в этом качестве ей посвящено наибольшее количество научных работ. Тем не менее, нижеследующие особенности, в большей или меньшей степени присущие практически всем указанным публикациям, оставляют нишу для настоящего исследования.

1) Тот факт, что памятник традиционно воспринимался, как образец маньчжурской народной литературы повлек за собой целый ряд заблуждений. Во-первых, было проявлено невнимание к очевидному и давно известному бытованию рукописей памятника у приамурских народов, а также у солонов и дагуров; в результате анализ проводился исключительно в контексте маньчжурской культуры. Во-вторых, памятник, как произведение песенно-

повествовательной литературы, изучался, как правило, только с филологической точки зрения. Отталкиваясь от этих двух ограничений, исследователи приходили к третьему: круг научных поисков очерчивался в основном словарями литературного маньчжурского языка и источниками по маньчжурскому шаманству; это во многих случаях приводило к неверному * пониманию текста.

2) Авторы имели дело с одним, хотя и относящимся к числу наиболее полных, текстом памятника, подчас в переводе, или (в последние несколько лет) только с тремя-четырьмя текстами памятника.

3) Большинство научных работ по памятнику представляют собой либо переводы, либо общие обзоры; к этому можно добавить несколько статей, посвященных разбору некоторых частных вопросов, как правило, филологического характера; так или иначе, более или менее полного этнографического исследования памятника не существует.

Таким образом, стараясь устранить вышеперечисленные пробелы в изучении «Книги о шаманке Нишань», мы видим задачу настоящей работы в том, чтобы на основе сравнительного изучения всех известных к сегодняшнему дню текстов памятника, извлечь и освоить содержащиеся в них этнографические сведения. В исследуемом памятнике мы обнаруживаем значительный материал, относящийся к материальной и духовной культуре, который можно поделить на следующие группы.

(1) Шаманский комплекс отражен достаточно полно. Подробно описаны шаманские действия; в текст включены более десятка текстов шаманских песен; приведена детальная картина страны мертвых и дороги, в нее ведущей; имеется уникальная в своем роде иллюстрация, дающая представление о шаманском костюме и т. п.

(2) Предметы материальной культуры, упоминающиеся по ходу изложения, относятся, главным образом, к жилищу, постройкам и домашней утвари.

(3) Описания нешаманских обрядов (похороны, свадьба, жертвоприношения) проведены более схематично, нежели шаманских камланий, однако тоже могут быть привлечены в качестве этнографического материала.

(4) Данные текстов позволяют сделать определенные наблюдения относительно цветовой и числовой символики, а также некоторых других аспектов традиционной культуры.

Сведения по другим разделам этнографии — происхождению и истории народа, социальной организации и т. д. в исследуемом памятнике немногочисленны, поэтому в рубрикации они не выделены. В тех случаях, когда это представлялось возможным, они вошли в примечания и указатель.

Известно, что традиционная жанровая классификация, оперирующая терминами мифы, предания (исторические или генеалогические), легенды, сказки (волшебные и т. д.), плохо подходит для фольклора сибирских народов. Носители фольклора прежде всего делят повествования на достоверные и вымышленные, причем рассказы о шаманах откосятся к первому разряду [142, Новик, 1984, с. 229—230]. Именно так обстоит дело у маньчжуров. Жанровое противопоставление «достоверность ~ вымысел» у маньчжуров обозначается соответствующими терминами unenggi baita и juben, и «Книга о шаманке Нишань» принадлежала к unenggi baita, также, как официальные истории и исторические романы [185, Широкогоров, 1935, с. 43а].

2. Методы исследования и источники 2.1. Основные источники

Основными источниками данной работы стали различные тексты исследуемого письменного памятника — «Книги о шаманке Нишань». В настоящем исследовании мы постарались охватить все этнографические реалии, в них зафиксированные. Тексты дошли до нас в различных вариантах, каждый из которых обладает своей степенью достоверности и научной ценности, поэтому в соответствующем разделе данной работы они были подвергнуты сравнительному критическому анализу. Для каждого текста был

определен этнический и географический пункт его записи, что позволило выстроить классификацию различных версий памятника и очертить ареал их распространения. Наиболее достоверными были признаны доступные оригинальные рукописи на маньчжурском языке. Этим текстам было уделено наибольшее внимание.

2.2. Вспомогательные источники

Этническая и языковая принадлежность текстов и ареала их распространения определила круг вспомогательных источников, которые потребовались для уточнения этнографических реалий. Во-первых, был привлечен сравнительный этнографический материал, относящийся к тем народам, у которых было зарегистрировано хождение рассказов о шаманке Нишань. Это две группы народов: 1) приамурские, среди которых маньчжуры, затем наиболее близкие в языковом отношении к маньчжурам нанайцы и хэчжэ, а также манегиры; 2) приноннийские — снова маньчжуры, дагуры и солоны. Во-вторых, нельзя было обойти вниманием известное влияние со стороны китайцев и монголов, сказавшееся на культуре всех народов региона. Необходимый сравнительный материал можно почерпнуть из теперь уже достаточно обширной научной литературы. Кроме упомянутого уже географического принципа при выборе вспомогательных источников, мы учитывали также исторический, временной фактор — старались отдавать предпочтение изданиям, основанным на материалах экспедиций, современных записи «Книги о шаманке Нишань», то есть в период от начала XX века до тридцатых годов, а также в пятидесятые годы. В первую очередь мы опирались на работы С. М. Широкогорова (все тунгусо-маньчжурские народы региона), а также Л. Я. Штернберга, Лин Чунынэна, И. А. Лопатина, Ю. А. Сема, А. В. Смоляк (нанайцы), Г. М. Василевич, А. Ф. Анисимова (эвенки), А. И. Мазина (орочоны). Были использованы этнографические материалы по другим народам, например, алтайцам (Л. П. Потапова).

Еще одним важным видом вспомогательных источников в нашей работе явились словари письменного маньчжурского языка. Известно, что большинство новых словарей составлено на основе старых ксилографических,

изданных в Пекине при династии Цин во времена годов правлений Канси и Цяньлун; наиболее полные европейские словари, такие, как [87, Захаров, 1875; 95, Хауэр, 1952—55] охватывают их практически полностью. Объяснение каждого маньчжурского слова в этих словарях дано на основе соответствующего толкования цинского словаря и получено либо путем его краткого перевода, либо путем выбора термина с подходящим значением в немецком и русском "языках. Этого вполне достаточно для обычной переводческой работы. Однако опыт показывет, что оригинальные толкования словаря-источника часто указывают на такие существенные смыслоразличительные детали, которые бывают утеряны при подборе европейского термина. При работе с этнографическим материалом это особенно важно.

Приняв во внимание вышеизложенное, в случае, когда требовалось точное определение семантики тех или иных культурных понятий или реалий, мы обращались непосредственно к оригинальным толкованиям. При использовании этого метода мы имеем авторитетных предшественников; в том, что касается маньчжуристики, хорошим примером извлечения этнографических сведений из первичного словарного для может служить работа [137, Майер, 1982]1.

Был выбран наиболее ранний и в то же время полный толковый словарь годов правления Канси, успевший зафиксировать маньчжурский язык до начала его прогрессирующего упадка и не испытавший на себе влияния лексикографических нововведений годов Цяньлун.

MGB: Han i araha manju gisun i buleku bithe (Зеркало

маньчжурского языка, написанное императором). Пекин, дворцовое ксилографическое издание, 17-й год правления Канси (1708). [По изданию: 94, Тун Юйцюань, 1987.]

В отдельных случаях привлекалось также его более позднее расширенное переиздание.

1 Из исследований по другим культурам см. недавнюю монографию [167, Терентьев-Катанский, 1993].

NTMGB: Han i araha nonggime toktobuha manju gisun i buleku bithe ШШШр! ШЗСШ- (Зеркало маньчжурского языка, написанное императором, расширенное и отредактированное). Пекин, дворцовое ксилографическое издание, 36-й год правления Цяньлун (1772). [По изданию: 89, Накадзима, 1993—96.]

Разумеется, использование этих словарей, как и любых других источников было критическим. В некоторых случаях традиционные словари оказываются плохими помощниками или даже беспомощны, например, при

л

работе с шаманскими текстами [ср. 162, Стари, 1992, с. V] .

2.3. Некоторые отправные положения

Мы придерживались общих взглядов на шаманизм, наиболее полно изложенных, как нам представляется, в работах С. М. Широкогорова [179, Широкогоров, 1923 (Theory), 178, Широкогоров, 1919 и др.]. Анализ структуры шаманского камлания проведен вслед за Новик [142, Новик, 1984]. были использованы многие теоретические положения и сравнительный материал, изложенные в работах известных отечественных этнографов В. Н. Басилова, С. И. Вайнштейна, И. С. Вдовина, Р. Ш. Джарылгасиновой, Е. В. Ревуненковой.

В отношении языка шаманских камланий существует мнение, что шаманский текст часто преднамеренно является «темным» или даже грамматически ошибочным, так как за счет этого — т. е. за счет своей частичной непонятности для слушателей — он должен оставлять глубокое впечатление [162, Стари, 1992, с. VI]. Это должно оправдывать многие непонятные места и несогласованности, обнаруживающиеся при переводе шаманских текстов. Такой подход нам представляется неверным. Безусловно, шаманские тексты трудночитаемы и самый внимательный исследователей не застрахован от значительного числа непр�