автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Княгини Древней Руси X - первой половины XIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Княгини Древней Руси X - первой половины XIII вв."

На правах рукописи

Полякова Светлана Геннадьевна

КНЯГИНИ ДРЕВНЕЙ РУСИ Х- ПЕРВОЙ ПОЛ, XIII ВВ.:

СОЦИАЛЬ НЫЙ СТАТУС И РОЛЬ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации насоисканиеученой степени

Брянск- 2006

Работа выполнена на кафедре отечественной истории древности и средневековья Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского

Научный руководитель:

доктор исторических нау к, профессор Шинакю в Евгений Александрович

Официальные оппоненты:

доктор исторических нау к, профессор Майоров Александр Вячеславович кандидат исторических нау кНоюжеев Роман Владимирович

Ведущая организация - Курский государственный университет

Защита состоится «16» ноября 2006 г. в 1630 часов на заседании диссертационного со вета К212.020 02 при Брянском го су дар ственном университете имени академика ИР. Петровского по адресу 241036, г. Брянск, ул. Бежицкая, 14.зуд.236

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Брянского государственного университета и мен и академика И Р. Петровсюго.

Автореферат разослан « 15 » октября 2006 г.

Ученьй секретарь

диссертационного совета,

доктор исторических на/ к, профессор

Горбачев О Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На протяжении многих десятилетий в отношении места и роли женщин - членов семей князей Рюриковичей - в отечественной историографии сложилось достаточно неоднозначное представление. Довольно долгим оставалось мнение об их подчинённом, практически бесправном положении в семье и обществе за редкими - исключениями, лишь подтверждающими правило,- в частности, с политически активной деятельностью великой княгини Ольги. Вопрос о реальном статусе, государственном значении, способностях и возможностях представительниц высшего древнерусского сословия имеет важное значение для общего анализа социальной, политической и (ультурной истории Древней Руси в свете повышенного внимания к гендерно^ подходу. В отечественной науке пока отсутствует единое мнение о том, что такое ген дер и тендерные исследования, а также ясность понимания соотношения тендерных исследований с традиционными и так называемыми женскими (в частности, с «женской историей»). В работе мы руководствовались определением тендера, данным Н.Л. Пушкаревой, которое, на наш взгляд, является наиболее приемлемым. Ген дер - фундаментальная составляющая социокультурных отношений, основанная на предписанных полу нормах, навязываемых обществом стереотипах и путях социализации и идентификации, рассматриваемая в неразрывной связи с биологическими функциями пола.1 Таким образом, тендерный подход к исследованию — это учет много вариативно го влияния фактора пола, который как категория состоит из двух важнейших компонентов: пола биологического (sex) и пола социального (gender). Возникновение «тендерной истории» было поддержано медиевистами в новых научных условиях (расширение числа источников, диверсификация прежних итогов и результатов, устаревание методов и прежних методологических ориентиров) с целью преодоления упрощенного, событийного подхода к освещению прошлого и внимательного обращения к Человеку, как к субъекту истории. В нашем исследовании затронуты два аспекта «тендерной истории»: женский вклад в теорию и практику власти на конкретном историческом материале Древней Руси и соседних стран, а также степень влияния культурных и психологических особенностей женщин на их роль и специфику выполнения характерных для их статуса функций в обществе. Разные аспекты жизнедеятельности представительниц высшего сословия Древней Руси, представленные в комплексном изучении (тем более с применением компаративного и тендерного анализа), до настоящего времени являлись белым пятном в русской средневековой истории, чем и обусловливается актуальность выбранной темы.

Целью данного исследования является выяснение места княион и княгинь в политической структуре Древней Руси и её соседей вХ - первой поло вине XIII вв., а также степень и характер их влияния на внутреннюю и внешнюю политику этих государств сучегомособенностей ьультурного стереотип а женщины у власти. Поставленная цель определяет конкретные задачи работы:

1 Пушка рева Н Л. Гендериде исследования: рождение, становление, методы и перспективы //Вопросы истории. №6. 1998.С.76-86

1) определение по имеющимся источникам фактов реального политического влияния деятельности представительниц семей древнерусских князей на внутреннюю государственную ситуацию Древней Руси и близлежащих государств;

2) отслеживание большинства матримониальных союзов с участием, как древнерусских княжон, так и иностранных принцесс в каждом по юлении шязей Рюриювичей, а также исследование конфетной политической ситуации их заключения;

3) выявление, попытка обобщения и анализа сведений письменных источников о роли жен сю го фактора во внешнеполитических акциях как великих князей Киевских, так и остальных представителей Рюриювичей на территории Древней Руси;

4) исследование правовой и имущественной дееспособности представительниц высшего сословия, (что связано не только с историей развития древнерусского права в цепом и семейного права в частности, но и помогает определить возможности и широту имущественно-праювой и социальной самостоятельности древнерусских женщин княжеского происхождения в сравнительном аспекте с ближайшими соседями государства в данньй хронологический период);

5) анализ семейио-бранных особенностей в кругу представителей и представительниц древнерусской, византийской, скандинавской и западнославянской знати;

6) диахронное сравнение деятельности и статуса языческих и христианских княгинь.

Объектом исследования являются княгини - жены, сестры и дочери древнерусских князей, а также иностранные принцессы, приехавшие на Русь в качестве невест Рюриювичей и ставшие их супругами.

Предмет исследования - степень политической и социокультурной дееспособности княгинь на государственной фене Древней Руси и ближнего зарубежья в X-XIII вв., а также исследование необходимых для этого личных характеристик жен с кой атитыи конкретных условий их реализации.

Методология и методика. Комплексный характер диссертации предполагает использование как общенаучных методов исследования (анализ, синтез) так и методов, опирающихся на принцип историзма и ночной объективности, а также целый ряд частных методов комплексного исторического исследования (например, контент-анализ, основанный на комплексном анализе источниюв с опорой на принцип их непротиворечивости и системно-типологическом подходе). Но за отправную точку взяты методы компаративного и тендерного анализа, впервые совместно применяемые на конкретно-историческом материале Древней Руси. Компаративный (сравнительно-исторический) метод позволяет рассмотреть конфетные явления и факты во взаимосвязи на широком фоне и выяснить причины их возникновения в определенный хронологический период с учетом: европейского влияния (В.Д. Королю к, БН. Флор я, ИЛ. Шаскол ьский), скандинавского (ЕА. Мельникова, В.Я. Петру хин, О.Й. Прицак), хазар сю го (Н.Ф.

Котяр), виз дата й ско -бол гар сю го (Г.Г. Литавр и н), комплексно-единого (ЕА. Шинашв).

В специальной литфатуре встреяаются дваподходакгендфному анализу как к истории типов половых стереотипов н предрассудков, их причин и следствий, в том числе как части идеологических технологий контроля и власти: 1) анализ только истории взаимоотношения полов - распределения ролевых функций в семье и обществе по половому признак; 2) более углубленный анализ стереотипов и предрассудков, связанных с культурными и психологическими особенностями полов, а также изучение причин их появления в разных типах общества на разных стациях общественного развития. В исследовании по возможности затрагиваются элементы, как первою, так и второго подхода с опорой на следующие методы тендерных исследований: биографический (ренонструщия жизни,биографических связей и юнтактов, системы ценностей), а также тесно связанный с ним метод «сетевого анализа» (позволяющий сплести «сеть» связей и со сед ско-р од сг вен н ък отношений) при изучении круга близких; этнографический и ставший популярным в школе семиотики интерпретативньй метод (метод «расшифровки» символики поведения, поз, жестов в иконографии и миниатюрах). Все вышеназванные методы тесно переплетаются и переходят друг в друга, поэтому представляется доюльно сложным отделить методологию и методику исследования, но сочетание разных методологических подходов и принципов применяется с целью уловить противоречивую объективную реальность.

Хронологические рамки диссертации охватывают период становления, расцветай распада Древнерусского государства с X - до серединыXIII вв.

Нижний временной отсчет определяется тем, что именно с начала X века с переходом на такой этап государственного развития, как сложное вожцество, формируются институты публичной власти и Русь активно выходит на международную арену.

Верхний ременной отсчет обусловлен тем, что в 1237 — 1240 гг. Русь подверглась разрушительному монгольскому нашествию, коренным образом изменившему все Русское государство, политически) структуру и гендерный аспект власти в целом. В ходе монголо-татарского ига изменилось отношение власти к человеку и человека к власти, что привело к постепенной изоляции женской элитыот государственного управления вплоть до монцаХУН в.

Территориальные рамки исследования. В данной работе представлены сравнительно-историческое исследование и историческая реконструкция политической ситуации заключения династических союзов, имевших приоритетное значение для внешней и внутренней политики всех средневековых социумов и государств, по следующей исгорино-географической схеме — Древняя Русь и ее соседи, на фоне генезиса и развития государства Древняя Русь (Русь, Русская земля) в период единого государства (до н гнал а XII в.) и феодальной трансформации - территория русских княжеств и земель. Под соседями Древней Руси подразумеваются достаточно локальные в социокультурном и политическом плане регионы: Скандинавия эпохи викингов, западные славяне и католический мир, восточно-христианская ойкумена с центром в Византии, а также кочевые

социумы степей Евразии. Так или иначе, Древнерусское государство возникло и развивалось в непосредственном контакте с вышеназванными регионами, очень разными в культурном, религиозном, языковом и этническом отношении. И именно это многоплановое разнообразие Древней Руси и ее соседей стало источником той уникальной картины социального положения и государственной роли женской элиты, сложившейся на территории Восточной Европы в изучаемый период.

Степень изученности проблемы. Работа посвящена практически не исследованной в историографии теме, и, соответственно, в ней отсутствуют обобщающие работы, содержащие теоретические основы и разработки проблемы. Некоторым исключением, пожалуй, является монография НЛ. Пушкаревой «Женщины Древней Руси»1, рассматривающая в комплексе как биографии некоторых великих княжон X-XV вв., так и имущественно-право вое и семейное положение женщин разных социальных слоев, уделяя большее внимание крестьянской среде. Выход этой книги совпал с ростом популярности женских и тендерных исследований в постересяроечный период истории нашей страны, но, несомненно, эта монография не потеряла своей актуальности и ночной значимости и в наши дни.

Однако некоторые историки в разном объеме затрагивали в своих сочинениях некоторые аспекты темы исследования. Наибольшей популярностью пользовались вопросы семейно-брачного статуса древнерусских женщин: древние свадебные обряды и обьнаи, частная жизнь князей и в меньшей степени княгинь от рождения до смерти, их культурно-церковная деятельность. Особенно много публикаций по данной тематике было произведено на свет в XIX в. в русле пробудившегося интереса к истории средневековой Росши, её быта и традиций в свете славянофильства: это работы Н. Церетелева, И. Платонова, М. Морошкнна, МЛ. Погодина, И.Е. Забелина, В.Я. Шульгин^, Последний исследователь не сомневался, что «женщина, как бы ни была она унижена, всегда сохраняет власть над мужчинами... как бы ни был стеснен круг её деятельности, всегда имеет сильное влияние на общество»3. Историк государственной шюлы К.Д. Кавелин написал рецензию на вышеуказанный труд Шульгина, отметав, что выбранная автором тема является «одним из самых чувствительных пробелов в изучении русской историю/. В основном, вышеупомянутые историки придерживались мнения, что в допетровской Руси преобладало женское затворничество, и связано это было с ещё изначальноутвердившимся славянским обычаем.

К числу первых специальных исследований относится книга A.B. Добрякова «Русская женщина в домонгольский период», изданная в 1864 г. Ее автор впервые предпринял попытку проанализировать разные виды источников по данной теме и рассмотреть положение женщин в семье и обществе в зависимости от их

' Пу шкареьа Н Л .Женщины Древне й Рус к, М., 1989

г Платонов И. Браки и ыногожеютво в Древней Руси // Сын Отечества, 1831. Т. 19. № 15; МорошкинМ. Свадебные обряды Древней Руси//Сын Отечества. 1848. Л"» 2; Церетелев H. О. свадебном русском обряде // Труды Вольного общества любителей российской словесности. СПб., 1822. Т. XIX. Погодин М П. Частим жюнь княэей в Древней Руси до нашествия татар//Москвитянин. 1823. №11; Забелин И.Е. Женщина в допетровском обществе. Спб., 1901. Шульгин В Л. О состоянии женщин в Россия до Петра Великого. Киев, 1850 ' Шульгии В Я. О состоянии женщин в России до Петра Великого. Киев, 1850.С.Ш * КаМлннКД. О состоянии женщин в России до Петра Великого. Собр. соч. Т.1. Спб.1904. С.1031

принадлежности к христианской религии и социальному слою, используя компаративистский метод на фоне других славянских народов (в основном, Польши и Чехии). В трудах СМ. Шпилевскою, С.В. Ешевского и других ученых собран большой материал для сравнительного изучения положения женщины и истории семьи в средние века на Руси и в Западной Европе1. К. Алексеев и В.Д. Спасович при сравнении прав супругов на Руси и в Польше выявили аналогии в развитии семейного права юсточного и западного славянства в вопросах приданого и вена. В работах МИ. Горчакова, ДН. Дубакина, A JHL Загоровскош, Н.К. Суворова, A.C. Павлова, АЛ. Алмазованаоснове исследования византийских правовых норм, юшедших в состав древнерусских памятников семейно-бргнного права, определялись сходство и различия семейно-брачных норм Византии, Руси и Западной Европы, доказывалась самобьгшосгь русского брачного права2. Многие исследователи семейно-бр энных отношений в «домосковский период» Руси (А. Ефименко, А. Смирнов, И. Харламов и др.) стремились доказать, что брак вХ-ХШ вв. был лишь разновидностью частной сделки, носил договорный характер; что по крайней мере в домонгольский период обалида, вступавшие в брак, участвовали в заключении договорао нем*.

Исследователи-юристы и историки либерального толка — так называемые «западники», особенно сторонники «государственной школы», сосредоточили вниманиенадругих сторонах истории женщин. И. Ф. Эверси его последователи А, Попов, ВЛ. Сергеевич анализировали в своих работах уголовно-правовые и материально-правовые нормы, сопоставляли имущественный статус, дееспособность женщин в допетровскую эпоху (X-XVTI вв.) и в XVIII в., доказывая разительность перемен, совершенных в эпоху «европеизации», чем, соответственно, принижали статус женщины в древнерусском обществе4. Н. Рождественский, А. Савельев, Н. Дебольский, О. Ланге, напротив, подчеркивали право Еую само сто ятел ьно сть жен щин и имуществен ну ю «раздел ьно сть» в супружеском союзе5. И.Д. Беляев и С.М. СЬловьев, виднейшие профессора Московского университета, придерживались мнения о наличии у женщин привилегированного слоя собственного движимого и недвижимого имущества и отмечали вытекающую отсюда возможность их участия в политической жизни общества6. В 1975 г. вышла в свет коллективная монография «Женщины в России»

1 Шпилевскнй СМ. Семейные власти у древних славян и гермажвв. К аз а»., 1869; Ешевский СВ. Женщина в средние века в Западной Европе // Ешевский СЛЭ.Соч. 4.3. М 1870

1 Алексеев К. Об отношениях супругов по и муществу в Древней России и Польше // ЧОИДР. М,, 1868. Кн.2; Спасович В Д. Об отношениях супругов по имуществу по древнему польскому праву // Спасович В Д. Соч. т,3. Спб., 1890; Дубакнн ДН. О влиянии Вюаягин на семейный быт русского общества //Христианское чтение. 1831. №34; Загоровский А.И. О разводе по русскому праву, Харьков, 1884; Горчаков МИ. О тайне супружества. Спб., 1890

J Ефтенко А, Народные юридические воззрения на брак // Знание, 1874, .Nil; Смирнов А. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. М., 1877; Харламов И. Женщина в русской семье // Русское богатство, 1880. №3-4

4 Эверс И.Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. Спб., 1835; Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. Спб., 1880;

5 Савельев А. Юридические отношения между супругами. Новгород, 1881; Н. Рождественский Историческое изложение русского законодательства о наследстве. Спб,, 1839; Дебольский H.H. Гражданская дееспособность по русскому праву до конца XV П века СПб., 1903; Ланге О. О праве собственности супругов по древнерусскому праву. Спб., 1886

* Соловьёв СМ. История России о древнейших времён, Кн.2.Т.З. М.1960. С.71; Беляев ИД. О наследстве без завещания по древнии русским законам до Уложения царя Алексея Михайловича. М, 1858. С. 114

под редакцией Д. Аткинсон, которая посвятила свою вводную статью изменениям в имущественном и социальном статусе женщин древня! и средневековой Руси, где исследовательница не склонна преувеличивать степень социальной униженности женщин в X — ХШ вв., а «киевский период» предстает у нее как бы «золотым веком» русских женщин в отличие отдал ьнейшего регресса социального статуса древнерусских женщин1.

На рубеже XIX и XX вв. историки проявили внимание к новым сторонам проблемы. Так в рамках изучения внешней политики Руси и истории международных отношений Х-ХШ вв. В.О. Пархоменко, В. Тимирязев, М. Рошефор, К. Грот осветили (до этого отметенную лишь в популярных очерках) внешнеполитическую деятельность великой княгини Ольги, королевы Франции -Анны Ярославны, императрицы Германии Евпраксии-Адельгейды Всеволодовны, королевы Венгрии Евфросиньи Мета славны, а также дипломатическую деятельность русских княжон. На участие в установлении международных контактов представительниц княжеских родов указывалось и в биографических очерках отдельных князей, составленных А .В. Экземплярским2. В рамках изучения бьгга и повседневности, русского национального характера, политической, культурной и религиозной истории России О. Бальцер, М- фон Кнонау, М. Гумплович, М. Киршнер, Т. Эдигер и др., прежде всего, проявили интерес к истории династических браюв как средневекового выражения политических союзов между государствами, неоднократно отмечая высокий уровень образованности русских княгинь, их стремление ку настаю в политической жизни3. Исключительное значение для нашей темы имеют труды ученого-генеалога Н. Бзумгартена, работавшего как с русскими, так и иностранными письменными источниками и воссоздавшего родовые связи Рюриковичей с практически всеми династическими домами средневековой Европы. К сожалению, историк не дает картины политической деятельности княгинь на Руси и за её пределами, но ценность его генеалогических выюдов не оставляет сомнений. Позднее В.Т. Пашуто, АЛ. Сахаров, НИ. Щавелева, ТЛ. Джаксон, ЯЛ. Штернберг, А.В. Назареню, ГГ. Литавр и н и др, обратили внимание на «целую плеяду русских княгинь, игравших видную роль в политической жизни Европы»4. Эти историки,

1 AtkinsonD. Sociely and sexes ín theRusstan past//Wornen in Russia. Stanfoid, 1977

1 Пархоменко В.О, О крещении es. кн. Ольги //Вера и разум. 1911. ЛЫО-Кн. 2; Тимирязев В. Французская королева Анна //Исторический вестник. 1894. №1. Т.55; Рошефор М. Анна -Ярославга,французская королева //Наша старина. 1914. №2; Грот К. Ид истории Угриии и славинства в XII в, Варшава, 1889; Экземплярский АЗ. Великие нудельше князь* в татарский период. 1240-1505. Т.1, Спб„ Ш9;Т,2, 1890

'BateerO. Genealogía Piastow.Wauzawa, 1895;MeyervonKnoauG. Jahibucherdes deutschenReiches unterHeinrich IV und Heinoch V. Leipzig, 1890 1903. Bd. I — 4; EdigerT. Russlands altes te Beziehungen zu Deufschland, Frankreich und romischen Kiiche. Halle, 1911; Gumplovicz M. Boiys Kolomaiiovicz korolewicz wegecki. 1105 — 1156 // Przegled Histoiyczny. 1905, Ns 2. Z. 1. S. 1 —14; PielooVer/Heroes and Hcroines ofRussta. L, 1908; Lores H. Berta und Práxedes, dxe be ¡den Gemahlinen Heinrichs IV, Halle, 1911

4 Пашуто В.Т. Внешняя политика Древшй Руси М., 1972, С.9; Сахаров A.H. Дипломатия Древней Руси. М., 1980 Наэаренко АЗ. О династических связях сыновей Ярослава Мудрого //Отечественная история. №4-5. 1994;Онже.О русско-датском союзе в первой четверти XI в. //ДГ. 1990. М., 1991; Он же. Древняя Русь н Запад: русско-немецкие связи IX-XII в в./диссертация в виде тучного доклада на соискание ученой стегени доктор« исторических наук. М., 1996; Головко А.Б. Древняя Русь н Польша в политических взаимоотношениях Х- первой половине XIII вв. Киев, 1989; Лнтавриы Г.Г. Византия, Болгарки, Древняя Русь ж X-X1I вв. Спб., 1995; Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь, Проблема источников // Византийский временник. 1981. Т.42; Глазырина TJB. О русско-шведском брачном союзе конш X в. //Восточная Европа в древности и средневековье. X чтения к 80-летию В.Т. Пашуто. Мч 1998; от ж е. Свадсбнл й дар Я рос лава Мудрого шведской принцессе Инг игерд... // Д Г. 1991. М, 1994;

занимающиеся изучением разных стран средневековья (Скандинавии, Польши, Византии, Венгрии, Западной Европы), затрагивали проблему статуса и политической деятелшослш русских княжон, ставших иностранными королевами, на новой родине и с успехом доказали высокую степень их административной активности, что во многом обусловлено не только их личностными характеристиками, но и сложившимся традиционным образом поведения в этих странах .

Это же в равной степени относится и к исследованиям, посвященным историческому развитию древнерусских княжеств, хотя в этой группе научных работ (ВХ Пашуто, Н.Ф. Котляр, Я.В. Алексеев, Ю. Лимонов, В.Л. Янин и др.) отмечаются лишь факты заключенных браков между представителями разных ветвей рода Рюрикивичей с редким упоминанием об участии представительниц правящего дома на политической и культурной арене сю его княжества2.

Источниковая база диссертации состоит из трех разных по объему и значению для нашей темы групп источников. Как отечественные, так и зарубежныеисточники можно типолошзировать следующим образом: 1) самая обширная группа объединяет письменные источники: нарративные и актовые памятники, сочинения современных политических деятелей, а также некоторые законодательные нормативные акты и отдельные произведения церювно-дидактической житийной литературы.

1.1. К первой подгруппе относятся летописи, хроники, анналы - приоритетные письменные источники по теме. Это Повесть временных лет — свод начала XII в., Ипатьевская (конец ХШ в.), Лаврентьевская (начало XIV в.), Радзивиловская (начало XIII в.), Троицкая, Новгородская Первая летопись старшего и младшего изюдов (ХШ-середина XIVв.), Новгородская VII, Летописец Передел авл я-Суздальского (начало XIII в.). Также в работе использоватись более поздние компиляции — Никоновский свод начала XVI в., Степенная книга (XVI в.) и «История Российская» ВН. Татищева, в которой автор привел данные не дошедших до нас летописей. Степень достоверности нарративных источников относительно высо ка по отношению ктематике работы.

К данной подтруппе примыкает такой вид иностранных письменных источникэв, как исландские саги (Старшая Эдда, «Круг Земной» Оюрри Сгурлусона, «Кнутлингсага», «Гнилая кожа», «Красивая кожа»), представляющие собой устное поэтическое творчество, записанное в XIII в., к достоверности которых в историографии преобладают гиперкритические позиции, особенно

1 Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.) Тексты, перевод, комментарий. М, 1993; Она же. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XIв.). Тексты, перевод, комментарии. М,, 1994; Она же. Исландские королевские сагио Восточной Европе (середина XI-середина XIII >.)МЧ 2000,; Она же. Елюавета Ярославна, королем норвежская //Восточная Европа к исторической ретроспективе. К 80-летнк> В.Т. Пашуто. М., 1999; Штернберг Я Л. Анастасия Ярославна, королева В ен-рин // Вопросы истории. №10, 1984; Щавелева Н.И. Польки -жеш русских князей //ДГ. 1987.М., 1989; Она ж«. Польски лзтмноязычные источники. М., 1990; Русские княгини в Польше //Внешни политика Древней 1^,'еи. Те!, докл. 1988

1 Алексеев Л В. Полоцкая земля. М., 1966; Онже. Смоленская земли в 1Х-ХШ вв. М^ 1980; Д овна р-За польский МВ. Очерки истории Кривичской и Дреговичской зем ель. Киев, 1891; Рукавишников А.А. Взаимоотношения полоцких и смоленских князей в ХН-ХШ вв. //Вопросы историк. №10, 2002; Котляр Н.Ф. Дипломатия Южной 1уси.Спб., 2003;

Лимонов Ю.А. Владомиро-Суздальская Русь. М1987; Пашуто В.Т. Очерки по истории Г&лкико-Волынской Рус к. М.р 1950; Рагюв ОМ. Княжеские владения на Руси ь Х- первой половине ХШ вв.М , 1977

относительно сообщений о таком далеком для сказителей регионе как Древняя Русь. Но дал® после выявления в королевских сагах большого количества неточностей, ошибок, анахронизмов, на сегодняшний день нет оснований a priori считать их «историческими романами».

Иностранные письменные источники представлены хрониками (Козьмы Пражского, Титмара Мерзебургсного, Ортлиба Цвифальтенсюго, Саксонской всемирной хроникой ХШ в., хрониками Бернолвда, Галла Анонима и Длугоша, «Великой хрониюй о Польше, Руси и их соседях 11-13 вв.», «Венгерской хрониюй» Яноша Туроци, «Хроникой Продолжателя Регинона», «Деяниями архиепископов Гамбургской церкви» Адама Бременено го (70-е гг. XI в.), византийскими хрониками Иоанна Скилицы (XI в.) и Иоанна Зонары (XII в.), «Рочниюм малопольским», а также анналами (Ламп ер та Херсфея адского, «Штаденскими анналами» Альберта, «Саксонским анналистом», Аугсбургскими анналами) и др. В работе были использованы и сочинения юсточного автора X в.: путевые заметки арабского путешественника Ибн Фадлана, а также труды византийского императора Константина VII Багрянородного «О церемониях» и «Об управлении империей», «Хронография» Михаила Пселла, сочинения Никиты Хониагга, содержащие бесценные сведения о Древнерусском государстве на этапе его становления с подтверждением высокого статуса княгини Ольги и некоторые другие.

Древние иностранные авторы, как и русские, достаточно объективно описывают деятельность княгинь и королев на политической фене различных государств, если вообще упоминают о ней. В основном, конечно, это сообщения о заключении матримониальных союзов, или их попыток, между монахами правящих европейских домов и представительницами русской знати, либо браках принцесс с князьями Ру си.

Ко н кр етно - и crop ич ески и материал русских летописей, относительно точный в хронологическом отношении, имеет огромное значение для раскрытая роли представительниц древнерусской аристократии на внешнеполитическом поприще, их участия в законодательной и административной деятельности. Правда, определение адекватности летописных повествований исторической реальности затруднено характерной для нарративной традиции средневековья идеализацией и стандартным описанием жизни и деятельности знатных женщин. В большинстве письменных источников описание жизнедеятельности княжен и княгинь не было* целью авторов,чаще всего это происходило по ходу восхваления подвиге в какого-либо правителя на благо родины, и только в редких случаях встречается подробный рассказ. Поэтому даже незначительные пассажи в письменных источниках часто имеютважноезначениедлянашейтемы.

12. Вторая подгруппа письменных источников объединяет памятники церювно-дидакшческой литературы, различные жития святых, помещенные в сборники-компиляции для назидательного чтения, а также древнерусская публицистика — произведения Иашва Мниха, митрополита Илариона, Даниила Заточника. К агиографическим источникам примыкают наиболее известный из патериюв — Киево-Печерский, в котором помимо житнй и поучений имеются бесценные свидетельства об участии древнерусских княгинь в политической жизни общества

и обладанием ими необходимого для этого уровня образованности, и Любецюй синодик, в котором перечисляются все поколения черниговских князей с указанием имен их жен и дочерей.

13. К третьей подгруппе относятся памятники древнерусскою права (Русская Правда) и княжеские уставы (Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных, Устав князя Яр о слава о церковных судах). Эти светские нормативные акты являлись документами общерусской юрисдикции, и правовые нормы этих законодательных сводов определяли наличие возможности для социальной активности женщин высшего сословия.

2) Вторую группу представляют памятники сфрагистики, эпиграфики и и монографии. Использованные в исследовании сфр атлетические памятники прошлого (актовые печати), а также киевские и новгородские граффити демонстрируют высокую степень участия древнерусских княгинь в административной деятельности государства. Неоценимую по части информативности (внешний обликчеловека того времени), но, к сожалению,очень небольшую группу составл яет иконография (ктиторсше фрески в церквях - Софии Киевской, новгородских храмах) и книжные миниапоры (Изборник Святослава Ярославича, Трирская псалтырь, Радзивштовская летопись).

3) Третья группа источников объединяет археологические памятники, которые в отличие от письменных, обладают преимуществом полной объективности и свойством постоянно увеличиваться — удваиваясь через 15-20 лег. За последние двести лет было найдено довольно большое количество кладов, содержащих регалии власти и элементы парадного и повседневного костюма древнерусских княгинь (наиболее ценные - Сахнове кий, Киевский, Черниговский, Суздальский, Старорязанский клады), исследованы княжеские захоронения Руси и Скандинавии.

Комплексный подход к изучению разных видов источников открывает возможности для использования в исследовании компаративистского метода, уточняющего связь причастности княгинь к государственному управлению с реальностью фактов.

Научная новизна диссертации заключается в том, что данное специальное исследование, посвященное разным сторонам жизни представительниц высшего сословия Древней Руси, проведенное на основании комплексного анализа письменных, археологических и иных источников в сравнительно-историческом и тендерном аспекте на широком фоне сопредельных регионов с разными этнокультурными и политическими традициями, предпринимается впервые в отечественной историографии. В ней обобщен и вводится в научный оборот весь накопленный к настоящему времени материал о социально-политическом статусе, семейной и культурной деятельности и имущественно-правовой дееспособности древнерусских княгинь. В данной работе предпринята попытка проследить в доступных источниках обстоятельства заключения матримониальных союзов между представителями Рюриковичей и видных деятелей и деятельниц королевских домов Польши, Германии, Венгрии, Норвегии, Дании, Франции, Англии, Византии, а также дочерей половецких ханов. Проведена историческая реконструкция политической ситуации большинства заключенных династических браков в изучаемый период. Выявлены устойчивые взаимосвязи в семейно-

брэтных механизмах, этнсиультурных и социально-политических традициях Дэевней Руси, стран Скандинавии, Восточной Европы и Византии. Удалось выявить у поминания об около 100 представительницах киевского княжеского дома Рюриковичей, в разной степени упомянутых в различных источниках. В этой связи трудно переоценить построение как общ един астийных родословных, особенно по женской линии, так и отдельно родословных великих княгинь, оказавших большое влияние на исторические и культурные процессы своего времени. Методы компаративного и гендернош анализа впервые применяются совместно на конкретно-историческом материале Древней Руси и сопредельных государств. Сделанные выводы позволяют скорректировать некоторые утвердившиеся в историографии представления и стереотипы, а также по-новому взглянуть на современное приобщение женщин к политической стороне жизни страны.

Практическая значимость. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при разработке курсов лекций, спецкурсов, семинаров по древнерусской истории и геэдерологии, а также при подготовке монографических и обобщающих работ, посвященных проблеме социального статуса русской женщины в историческом развитии.

Апробация исследования. Основные положения диссертации были изложены нарегионалшых, всероссийских и межгосударственных конференциях в гг. Брянске («История и археология Подесенья», 2002), Туле (2005), Чернигове («Средневековые древности Южной Руси-Украины», 2003, 2004,2006). Отдельные выводы и наблюдения исследования использовались при чтении общего курса «История Брянского края» на филологическом факультете (отделении «журналистка») БГУ. Основные идеи работы отражены в серии публикаций, в томчислеи в научно-популярных статьях в СМИ.

Структура диссертаннониой работы обусловлена поставленными задачами исследования и его главной целью — определением статуса и роли древнерусских княгинь в системе древнерусской госудгрственносш. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. К ней прилагаются список использованных источников и литературы, приложения в виде генеалогических таблиц князей Рюриковичей и реконструкции повседневного и парадного (с описанием всех причитающихся регалий власти) женского княжеского костюма.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, её актуальность и новизна, определяются цель и задачи исследования, обосновывается выбор источников и литературы

Первая глава «Статус княгинь в обществе Древней Руси» посвящена двум аспектам положения представительниц княжеских семей в древнерусском обществе Х-ХШ вв.: науроаде семьи (семейно-брачный) и права (имущественный аспекты).

В первом параграфе рассматриваются особенности семейно-бранных отношений Древней Руси в сравнении с Византией, Скандинавией и Западной Европой. Положение древнерусских княгинь в семье являлось примером для

остального населения и важной характеристикой всего бранного права Древней Руш, основанного на ещё не полностью утвердившейся в Х1-ХШ вв. церковной доктрине, подчинявшей женщину сначала отцу, а затем мулу. В языческой Руси брак существовал в н фаз витом виде — с наличием многоженства, «умыкания невест», без определенной системы норм, регулирующих семейные отношения. Он заключался ю взаимном обладании мужчины и женщины друг другом для осуществления полою го закона природы, для служения божеству Яр иле и счастливого совместного существования в течение всей жизни. С принятием христианства Церковь, узаконивая венчальный брак, выступала в качестве регулятора матримониальных дед и соблюдения условий, необходимых для заключения брака, что, в конечном счете, отвечало интересам женщины. Но в среде высшего древнерусского сословия, как и в соседних западных странах, так и в Византии, эти правила воспринимались не слишком богобоязненно, хотя князья и бояре стали первыми проводить в жизнь новые христианские законы, начав венчаться в церкви. Дня княжон часто опускались такие церковные запреты, как ранний брачный возраст, браки с близкими кровными родственниками и иноверцами, что, премде всего, отвечало государственным интересам, поэтому не воспринималось, видимо, так критически.

Положение древнерусской княгини в браке было достаточно свободным: он заключался не без её согласия (вероятно, иногда вынужденного), в нем всегда присутствовала экономическая и психологически-личностная независимость от мужа, всегда было важно значение женщины как матери и воспитательницы ною го поколения, тем более князей-наследниюв, при вдовстве княгиня могла свободно распорядиться сю ей дальнейшей жизнью - остаться в семье детей или уйти в монастырь, но в отличие от большинства соседних государств русские княгини не выходили повторно замуж, видимо, из-за своеобразия воспитания. Неоценимой остается культурная деятельность княгинь, а также княжон, принявших монашеский постриг на благо процветания родины, поддержания высокого морального духа населения в тяжелые времена военных конфликтов, а также строительства просветительных и нравственно облагораживающих учреждений.

На положение и роль княгини в семье влияли тогда и реалии окружающего мира, и народные традиции, и взгляды, унаследованные с дохристианских времен. Христианство явилось религией установившейся, её основные положения успели выработаться благодаря деятельности соборов и святителей Церкви. Все, что не противоречило в язычестве этим положениям, новая религия, оставив нерушимым, облекла в более определенные формы. Об этом свидетельствуют рассмотренные свадебные обьнаи и семейные обрдцы той эпохи, отношения между супругами, родителями и детьми, действительные семейные нравы, раскрывающие роль женщины-матер и и хранительницыдомашнего очага.

Во втором параграфе рассматривается имущественное положение представительниц высшего древнерусского сословия и, исходя из анализа объектов владения и распоряжения, а также путей их приобретения, моиаю сделать следующий вывод: имущественные права и зависящее от него право вое положение княгинь носили независимый, узаконенный высоко статусный х цз актер. Женщины

княжеских семей могли владеть и распоряжаться всеми видами как движимого, так и недвижимого имущества, что подтверждают разнообразные источники, причем получали их в процессе наследования как по женской и по мужской линии от старших родственников, так и от мужей, в качестве свадебного дара, а также свободно их приобретая. Наличие собственных денежных средств и имущественная самостоятельность княгинь делали необязательным указание на соучастие мужа или опекуна в актах сделки (данных, жалованных, купчих), а также сохранялись за княгинями, принявшими монашеский постриг. Во внешней торговле они могли иметь собственных представителей и, судя по всему, свой вложенный капитал, и, начиная с X в., являлись субъектами права во внешних договорах, имея и содержа за свой смет военную дружину. Судя по древнерусскому законодательству, характеризовавшему в первую очередь положение более низких слоев общества (тем более применимо для княжеских семей), приданое было собственностью женщин, сохранявшейся за ними после смерти супруга и в случае бездетности или отсутствия заблаговременно составленного письменного завещания (наследования по закону) возвращавшейся в семью родителей женщины. В период существования семейного союза в отношении приданого муж и жена составляли единое юридическое лицо и находились в совладении. После смерти супруга адовы проявляли большую имущественную самостоятельность, однако, полномочия их в области права собственности были все-таки ограниченны. Приоритетное право на наследование отцовской вотчины имели прямые родственники-мужчины (сыновья, братья завещателя), при их отсутствии, хотя таких примеров источники практически не знают, — прямые родственницы-женщины (дал® при наличии непрямых потомков по мужской линии, например внуков). При отсутствии прямых наследников земелыюе наследство передавалось в руки непрямых родственников, из круга которых женщины также не устранялись (наследование по даде, по брату). Вдова при наследовании по мужу приобретала определенные права на распоряжение не только собственным имуществом (приданым и парафернальным), но и частью общего семейного владения, которое в разной степени традиционно передавалось из поколения в поколение, в частности и по женской линии (бабка— мать—дочь, свекровь — сноха) и пр.

Таким образом, сопоставляя все возможные проявления статуса представительниц княжеских семей в древнерусском обществе Х-ХШ вв., можно сделать следующие выводы:

1)С принятием Русью христианства церювь объявила семейную жизнь религиозно-нравственным установлением (в отличие от «бесовских» языческих игрищ), налагающим на его членов нравственные обязательства и ответственность. Основа семейной жизни - венчальный брак, имевший широюе распространение только в среде высшей знати в связи с нехваткой православных священников в провинции, получил таинственное освящение и был возвышен до значения союза Христа с церковью. Однако хотя выбор супруга для княжон был всегда подчинен, прежде всего, интересам государства в конфетный хронологический период, ей согласие на заключение брака было реальностью. В древнерусской княжеской среде не существовало мезальянсов (если не считать происхождения наложниц

некоторых князей), поэтому княжне всегда доставался муж, равный ей по положению и достатку. Брак в средние века служил средством объединения двух семей - причиной перемещения капиталов и собственности (вено - приданое), основой для взаимовыручки и взаимной помощи членов этих семейств, базой для увеличения политической значимости данных семей и основой для создания политических альянсов. Несмотря на это обстоятельство, все упомянутые в источниках и княгини, и княжны - невесты Господа - отлично справлялись с важнейшими обязанностями женщины — воспитанием детей, благотворительностью и нравственным обогащением населения, о чем говорит благоговейное почитание женщины-матери;

2)Имуьцественные права и зависящее от него правовое положение княгинь носили независимый, узаконенный высоко статусный характер. Женщины княжеских семей могли владеть и распоряжаться всеми видами как движимого, так и недвижимого имущества, что подтверждают разнообразные источники, причем получали их в процессе наследования как по женской и по мужской линии от старших родственников (приданое и парафернальное имущество), так и от мужей (часть вена), в качестве свадебного дара, а также свободно их приобретая. Наличие собственных денежных средств и имущественная самостоятельность княгинь делали необязательным указание на соучастие мужа или опекуна в актах сделки, а также сохранялись за княгинями, принявшими монашеский постриг. Таким образом, имущественная независимость княгинь порождала и политически-правовую дееспособность.

Во второй главе «Роль княгинь во внутренней политике Древней Руси» рассматривается деятельность представительниц династии Рюриковичей (принадлежащих к ней по рождению, или после матримониального союза с её членом) на древнерусской государственной арене. Глава состоит из д^х параграфов, хронологически разделенных 1136 г., как моментом начала феодальной трансформации страны.

Первый параграф по священ определению места, прежце всего, великих княгинь в системе управления древнерусского государства в период его зарождения и расцвета. Ещё нараннем этапе генезиса древнерусского государства матримониальные связи считались приоритетным фактором в присоединении новых земель: каждая потестарная единица была представлена в гареме князя женщиной, скорее всего, обладающей относительно высоким статусом по происхождению, что служило признанием зависимости и гарантом выплачиваемой дани. «Водимые» жены являлись средством институционализации и , легитимизации власти на фоне представителей остальных княжеских родов государственного образования. Именно в годы регентства женщины - великой княгини Ольги - первой в русской истории правительницы - начинается введение регламентированных налогов и замена племенного делания на территориальное в рамках генезиса на момент середины X в. раннефеодального государства. Ей также принадлежит идея его христианизации, основанной на конкретных внутренне- и внешнеполитических целях, однако опередившая развитие древнерусского общества и поэтому нереализованная ю гремя её, правления. Сильному и независимому характеру княгини Рогнеды, способной на убийство, исполняя

кровную месть, и последующему из этого покушению на глав/ государства было обязано многолетнее протаю стояние двух ветвей одного рода Рюриковичей, в конце концов, закончившийся временным изгнанием большинства представителей полоцкой династии. Только с принятием христианства, которое было главным условием именно матримониального союза византийской царевны и вар вара (князя Владимира Святославича), Русь достигла уровня развития раннего государства (до этого она представляла собой сложное вож^ество). Также стоит отметить, что различные и неодно »ратные вмешательства княгинь в политические междоусобицы Рюриковичей имели в своем большинстве необратимые последствия на дальнейшее протекание конфликтов, во многом способствовали их прекращению.

Во втором парагра<Ье по десятилетиям анализируется политическая обстановка заключения внутридинастических браков, способная дать достоверные сведения о межклановой борьбе со второй трети XII — перюй половины XIII в., а также место княгинь во внутренней политике государства эпохи феодальной трансформации. Полтора века усугубления государственной раздробленности имеющимися в наличие источниками постепенно всё меньше фиксируются даже отрывочные сведения о государственной деятельности княгинь. По сравнению с расцветом Киевской Руси, большое значение для судеб страны имело каждое по юление княжон и княгинь, вХП-ХШ вв. такие случаи заметно снижаются, хотя первое место в междукняжеской дипломатии по-прежнему занимают династические браки. Вряд ли можно считать случайностью то обстоятельство,что известия летописей о династических браках на Руси делаются достаточно частыми лишь с середины XII в. Эпохе удельной трансформации был а при суща постоянная и, временами, особенно острая напряженность в контактах между правителями тех или иных княжеств. Подписывавшиеся в изобилии до го юры часто фазу же нарушались, и не существовало реальных гарантий их соблюдения. Поэтому династические браки принадлежали к числу единственных относительно надежных печатей, скреплявших подобные соглашения. Проследив внутреннюю политику князей разных линий рода Рюриковичей (каждой из которой принадлежала определенная родовая территория) практически по десятилетиям, можно сделать вывод, что единственным решающим средством победы в постоянных междоусобицах из-за претензий на получение родового до мша в Киевском княжестве и «лествичного» права перекода владений являлась военная поддержка, совершавшаяся исключительно исходя из родственных связей, будьте внутренних или иностранных. Зафиксированными и бесспорными примерами вышесказанного в данный период является деятельность следующих представительниц княжеского сословия: Евфросиньи Мстиславны и Анны, «княгини Романовой», действительно сильных, способных личностей, чья деятельность имела поворотное значение для внутреннего развития древнерусского государства.

Исходя из всего вышеперечисленного, роль княжон и княгинь, а также межкняжеских матримониальных союзов, невозможных без их участия, во внутренней политике Древней Руси представлена следующим обр азом:

1)прямое отношение но всем необходимым атрибутам государственной власти вХ - первой половине XIII вв. имел а только одна великая княгиня Ольга, являясь, хоть и на правах регентши, факшчески, верховным правителем государства в сер. X в. Это положение строится на легитимном осуществлении Ольгой трех основных функций главы государства: она являлась высшей судьей (решение конфликта в Древлянской земле), сосредоточила в сю их руках военную оборону, естественно, при помощи сю ей и мужниной дружины, а также провела административно-напогоЕую реформу, отменив обычай полюдья и введя взамен пошет в каждом ноюм оформленном в стране районе, как местный орган по сбору налогов. Ей также принадлежала идея христианизации древнерусского государства с организаций» церкви в виде автономного от Константинопольского патриархата диоцеза, однаго, нереализованная в годы её правления в силу многих субъективных причин.

2) Регентски ми функциями (управление внутренними делами княжества или отдельной его территории от лица малолетнего наследника) обладали следующие княгини: скорее всего, Рога еда в отстроенном для неё с Изяславом Владимирович ем на территории её родного полоцюго княжества Изяславле; Анна, «княгиня Романовая», яро включившаяся в борьбу за отстаивание за своими сыновьями Галицю-Волынского княжества; Мария Михайловна, вдова Василько Константиновича, детально описавшая поход мужа на Калку и ставшая во главе ро сто веко го л его писания.

3)Факты отношения к власти, в разной степени отмеченные источниками, остальных представительниц княжеских семей Х1-ХН1 вв. говорят лишь о косвенном влиянии на течение внутриполитических дед (в отличие, например, от Византии). О непосредственном административном управлении через заключение договоров, утверждение официальных документов и принятие дипломатических посольств свидетельствуют личные женские княжеские печати, принадлежавшие следующим, в основном, великим княгиням: Анне Романовне, жене Владимира Святославича; Гертруде (Олисаве), жене Изяслава Ярославича; Ирине, жене Святополка Изяславича; Марии, жене Всеволода Ярославича; Феофан о Музалон, жене Олега Святославича; Христине, жене Мстислава Великого; Марии, жене Всеволода Ольговича; Софии, жене Святослава Всеславича; Евфросинии Полоцкой (Предславы Святославны). Эта буллы скрепляли документы самого разнообразного характера - дипломатические, судебные, земельные, и ко всем эта делам княгини, обладающие ими, имели непосредственное отношение. Однако, несомненно, неупомянутые в этом списке княгини имели свои личные печати, пока не найденные или не атрибутированные, судя по их активной деятельности.

4)Косвенное отношение к публичной княжеской власти характеризуется также через участие княжон и княгинь в решение междоусобных конфликтов, имевшее иной раз необратимые последствия (Предслава Владимировна в 1015-1018 тт., Ирина (Икгигерд) в 1024 г., Анна, княгиня «Всеволожая» в 1097 г., Анна (Ланка) в 1099 г., Евфросинья Мсшславна в 1146-1151 гг., жена Андрея Боголюбского в 1174 г., Верху слава Всеволодовна в к. XII в., Анна«Романовая» в 1205-1219 гг.,

Таким образом, как показал анализ внутренней ситуации на протяжении 300 лет, к практически каждому важному государственному событию была в разной

степени причасгна представительница княжеского рода Рюриковичей, причем, чащенаблюдается высокаярольженщин великокняжеской семьи.

Третья глава «Роль княгинь ю внешней политике .Древней Руси» посвящена участию русских княжон, уесавших в страны Западной, Центральной Европы и Византии, в их политической и культурной жизни.

В первом параграфе речь идет о древнерусских княжнах, ставших королевами западноевропейских государств (Скандинавского региона, Гер мании и Франции). Скандинавские страны, сейчас относимые к западному миру, для Киевской Руси, вероятно, не определялись как сугубо иностранные в силу многолетних постоянных контактов во всех сферах государственной жизни. Однако это не отразилось на многократных матримониальных союзах между правящими домами Руси", Норвегии, Швеции и Дании. Они отмечены, прежде всего, иностранными источниками, в частности, скандинавскими сагами, и выполняли конкретные зад гни для данной политической ситуации: в середине XI в. русско-норвежские связи имели антидатскую направленность, а в первой половине XII в. киевский двор устанавливает обоюдные союзнические отношения со Швецией, Норвегией и Данией, где действует на стороне новых родственников ю внутренней борьбе за власть. Остается лишь сожалеть, что источниками практически не зафиксирована политическая деятельность русских княжон на их новой скандинавской родине, однако это отнюдь не умаляет их роли как «политических инструментов» в руках отцов и братьев — древнерусских князей. Немногочисленность совершаемых династических браков с представителями скандинавских правящих домов вовсе не говорит о слабых политических связях с этими странами, вероятно, зафиксированные союзы заключались именно в моменты острой обоюдной необходимости и преследовали цели стабилизации, внутренней ситуации (борьбе нескольких наследников за трон) как с одной, так и с другой стороны. Руссю-германские матримониальные контакты были более необходимы именно русской стороне для решения тех же внутренних проблем или поддержки врагов сюих соперников на конкретном этапе формирования политических коалиций. Однократный франко-русский союз не породил в дальнейшем более глубоких связей, видимо, из-за относительной отдаленности Франции от России и невозможности обоюдного влияния на внешнеполитический курс друг друга, хотя русская княжна (Анна Ярославна) выгодно и активно показала себя в роли французской королевы. Самый заметный след в средневековой истории XI в., безусловно, принадлежит немецкой королеве Евпраксии Всеволодовне, первой среди жен верховных правителей выступившей с обвинениями против мужа, а затем и выигравшей церковный суд, приведший, в конечном счете, к низложению одного из сильнейших монархов Европы.

Второй параграф посвящен политической деятельности древнерусских княжон на государственной арене стран Центральной Европы (Польши, Венгрии и Чехии). Наиболее тесными по сравнению со всеми остальными странами, известными древнерусскому государству и входящими в орбиту её внешней политики, на протяжении веков оставались беспрерывными русско-польские и руссю-венгерские матримониальные связи. Польские правители, прежде всего, стремились породниться с киевскими князьями и русские жены польских князей,

безусловно, способствовали укреплению отношений между государствами. Если на пфвых порах Пясты стремились влиять на расстановку сил и политическую ситуацию в Дэевней Руси, то уже к середине XII в. посланные в Польшу Рюриковны, как и Пястовны на Руси, становились гарантией взаимопомощи и поддержки в борьбе с внешней опасностью и внутренними противниками. 3амужества русских княжон, как правило, подкреплялось перекрестными родственными браками русскими князей с Пястовнами, на которые обычно требовалось разрешение глав церквей из-заблизюй степени родства венчающихся. На своей новой родине теперь уже польские королевы проявили себя как активные, деятельные и способные личности, вмешивающиеся как во внутреннюю политику своего государства (регентша Елена Роста славна, борющаяся за власть сю его сына, как и её невестка, также регентша Греми слава Ингваровна, - но уже на международном уровне), так и решающие внешнеполитические задачи (принимая и поддерживая изгоев — претендентов на королевскую власть соседних государств (Мария-Дрбронега), а также обращаясь за помощью к последним в отстаивании прав на краковский стол (Агафья Святославна). В истории русско-венгерских отношений можно различить два этапа: на первом — Венгрия, как ближайшая соседка, содействует обособлению от Киева земель Волыни и Галича с целью установления над ними сю его сюзеренитета, на втором (начало XIII в.) -всё больше склоняется к юл ынсю-смо ленскому союзу и противостоит связанной с Византией галицно-суздальской группировке князей. В осуществлении данных политических планов основную роль сыграли династические браки, издавна совершаемые между представителями Рюриковичей и Арпадов, основная часть которых пришлась на конец XI — первую половину XII в. в большинстве с представителями Галицю-Волынской Руси (на правах ближайшего соседа). Русские княжны, становившиеся венгерскими королевами, несли на свою новую родину идеи отстаивания христианской религии (Анастасия Ярославна), являлись правительницами-регентшами при малолетних сыновьях и с поразительной активностью боролись за их утверждение на венгерском троне, не гнушаясь приглашением внешня! помощи (Анастасия Ярославна) для осуществления своей цели, или оставаясь поборницей внутреннего единства страны (Евфросинья Мсти славна). По поводу рассматриваемых чеш сю-русских взаимоотношений вызываетудивление молчание какиностранных,таки древнерусских источников о фактах близкого родства правящих домов Руси и Чехии (не го юр я о какой-либо деятельности на политической арене), видимо, исходя из зависимого положения последней от Германской империи. Выявленные династические союзы не производят какой-либо целостной картины развития общего внешнеполитического курса обоих стран, хотя они преследовали конкретные взаимовыгодные цеди.

В третьем параграфе рассматриваются руссю-византийские отношения в свете матримониальных союзов между Рюриковнами и представителями Македонской династии, Комнинов и Ангелов, а также взаимоотношения с Половецкой степью и Северным Кавказом посредством династических браков. В отношениях с Византийской империей как главной политической силой средневекового мира Русь выступала, фактически, как часть Греко-православного мира, постоянно преодолевая упорное сопротивление «сюзерена» в борьбе за

отстаивание своей независимости. Ещё великая княгиня Ольга первая сделала попытку получить идеологическую и политическую поддержку этой сильной христианской державы для повышения престижа великокняжеской древнерусской власти, в том числе и на между нфод ной фене. Благодаря принятию христианства византийского образца Русь приобрела возможность вступать в равноценные династические браки, а значит, и в полноценные дипломатические отношения. Византийское правительство, используя церковные и матримониалшые связи с Русью, пыталось влиять на её внешнеполитический type и сеять (особенно после раскола 1054 г.) отчуждение между нею и враждебными католическими державами Европы. Скреплённые династическими союзами политические, экономические и церковно-культурные связи с Византией умело использовались Русью, которая отлично понимала глубокую и постоянную заинтересованность непрочной и слабеющей, хотя богатой и иаушённой в политике, империи в безопасности её крымских, кавказских и дунайских владений, в руоской военной помощи против арабов, туроки норманнов, наконец, в доходах срусской митрополии.И водной,и в другой стране было принято давать убежище и связывать родственными узами изгоев в расчете на будущее предъявление и борьбу за политические права последних ради хорошей наживы. Достаточно сведущие византийские источники молчат даже о заключении русско-византийских матримониальных союзов, не говоря уже о какой-либо политической деятельности русских княжон в искушенной интригами государственной жизни Византии.

Говоря о ру ссю-византинско-половецкнх отношениях можно предположить, что они находились в одной орбите междунфодной политики. Половцы использовались обеими державами в качестве обоюдного сдерживающего фактора. А поддерживались они, безусловно, за счет династических браков. Достаточно весомое число русско-половецких матримониальных союзов позволяет заключить, что русские князья, также как и половецкие ханы использовали их как средство скрепления мирных договоров между двумя го су д ф ственн ымн образованиями. Другая их функция - включение юенной мощи разных союзов половецких ханов в сферу выгодной внутренней политики, иногда даже под угрозой потери собственной самостоятельности. Следует отметить, что для древнерусского князей было исключено христианской моралью отдавать дочерей или сестер в Степь, и ни одного такого случая (за исключением вдовы князя Владимира Давидовича черниговского, по собственному желанию вышедшей замуж за хана Баш корд а) история русско-половецких отношений не знает. Малое количество известных и доказанных русско-ясских (учитывая, что аланские жены русских князей происходили из среды ясов Подонья, а не Северного Кавказа) и грузинских брэтных союзов не могут служить доказательством наличия тесных культурно-политических и дипломатических контактов Руси с Северным Кавказом, хотя оченьинтересным и дискуссионным остается вопрос о причинах брака князя Юрия Авдреевичаи царицы Тамар.

Таким образом, роль княжон во внешней политике Древнерусского государства состояла в следующем:

1}руссше княжны, выданные замуж заграницу, побывали на королевских тронах практически всех соседних с Русью государств (кроме Дунайской и

мусульманской Волжской Булгар ни): Франции, Германии, Норвегии, Дании, Венгрии, Польши и Византии, что определило не последнее место Руси в международной политике и стало возможным после принятия ею христианства. Безусловно, эти матримониальные союзы были следствием политической необходимости, как с одной, так и другой вступающей в родственные отношения стороны.

2)На своей новой родине Рюриювны проявили себя как высоко образованные для своего цэемени, сильные и гибкие политики, обладающие склонностью крещению государственных вопросов и нередко его осуществлявшие при основополагающем правлении их благороднейших супругов (Анна Ярославна, Мария-Добронега, в какой-то мере Мария Святополювна).

3)Регентскими функциями обладали следующие королевы: Анастасия Ярославна, Евфросинья Мсти славна, Елена Роста славна, Греми слава Ингваровна, Пере я слава Даниловна, и хотя их регентство продолжалось не очень долгий срок и всегда было связано с кровопролитной внутриполитический борьбой между претендующими группировками на власть, именно материнская энергичность в отстаивании сыновних прав не один раз приводила куспешному исходу.

В Заключении формулируются выводы исследования. Княгини (приосавшие на Русь иностранные принцессы и местные княжны, вышедшие замуж за представителей династии Рюриковичей), а также княжны, ставшие супругами членов королевских домов Европы и Византии, сыграли важнейшую роль в политическом, социальном и культурном развитии как Древней Руси, так и всех соседних государств. Следует учесть, что они обладали для этого всеми необходимыми качествами: а) достаточно качественным уровнем образования (наличие об тих учителей для всех отпрысков княжеского рода), необходимого для принятия адекватных решений; б) имущественной защищенностью (праюм владеть и распоряжаться всеми видами как движимого, так и недвижимого личного имущества), которая делала возможным осуществление независимой линии поведения; в) высоким статусом женщины-матери, как в языческой, так и в христианской религии, основанный на идее всеобщей прародительницы, а также матери Спасителя был неотъемлемой предпосылкой существования системы матер инею по регентства при малолетнем наследнике.

Основные публикации по теме диссертации» общим объемом в 3 п.лл

1. Княгини Чернигове-Се вер сюй земли вХ1-ХШ вв. //Проблемы славяно-русской археологии Чернигово-Брянских земель. Вып.6, Брянск,2001. С.33-35-0,15 пл.

2. "Великие мониста" древнерусских княгинь // Проблемы славяно-русской археологии Чернигово-Брянских земель. Вып.7. Брянск,2002. С.9-11 -0,25 пд.

3. Некоторые атрибуты убора черниговских княжон по данным археологии // Середнюв1чн1 старожитносп Шцценно! РуоУфаиши. Материалы международной студенческой ночной археологической конференции, Чершпв, 2003. С.75-77-0,15 пл.

4. Женский фактор во внешней политике черниговских Рюриювичей в Х1-ХШ вв.// Сборник студенческих научных работ. Вып ,2, Брянск: БГУ, 2003. С.47-51-0 Д пл.

5.Западнославянский фактор в династических браках великих князей Киевских в Х- начале XII вв. // Межславянские связи и взаимодействия в Восточной Европе: история, проблемы, перспективы. Материалы международной ночной конференции.Брянск,2003.С.40-43 -0,2 пл.

6. Диадемы великих княгинь Древней Руси // Серецньовмш старожитносп Швденжн Руо-У|раиши. Материалы международной студенческой ночной археологической конференции. M^hÎtîb, 2004. СЛ00-102-0,17 пл.

7. Ольга-княжна Брянская, княгиня Волынская и её генеалогия // Деснинские древности. Материалы межгосударственной нгучной конференции. Вып. 3. Брянск,2004.СЗ19-323 — 0,2 пл.

8. Княгиня Ирина (Ингигерд) в исландских сагах и древнерусских летописях // Проблемы славяноведения. Вып.7, Брянск, 2005 - 03 пл.

9. К вопросу о руссю-византийских матримониальных связях ю внешней политике Владимира Мономаха// Русский сборник. Вып. 2-3. Труды каф. ОИДнС Брянск,2006-0,45 пл.

10. Дрчфи Михаила Всеволодовича Черниговского в 1ультурноЙ жизни Древней Руси XIII в. // Середньов(чш старожитносп Швденшн Рус-Украивди. Материалы международной студенчесюй ночной археологической конференции. Чернгпв, 2006.-ОД пл.

11. Руссю-венгерские отношения в свете династических браков XI-X1II вв.// ВестникБГУ. 42.,2006-0,6 пл.

Подписано в печать 13,10.2006. Формат 60/84 1/16. Печать офсетная. Бумага офсетная. Усл. п.л. 1,2. Тираж 100 ка. Заказ №1025 14 К) Ьряискчи о I псу даретем ник» униие^стеча им. академика И.Г. Петровского, 241036, Брянск, ул. Бежицкая, 14

Отпечатано в цехе полиграфии БГУ.