Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи

Аверьянова, Елена Николаевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи

Год: 2011
Автор научной работы: Аверьянова, Елена Николаевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Пятигорск
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи"

Аверьянова Елена Николаевна

КОГНИТИВНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СЕМАНТИКИ ВНЕЗАПНОСТИ В ЕДИНИЦАХ ЯЗЫКА И РЕЧИ (на материале текстов англоязычной и русскоязычной прозы)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск - 2011

1 4 ДПР 2011

4843747

Работа выполнена на кафедре теории и практики перевода в ГОУ ВПО

«Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор

Локтионова Валентина Григорьевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Буров Александр Архипович

доктор филологических наук, профессор

Фомиченко Любовь Георгиевна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Череповецкий государственный университет»

Защита диссертации состоится 27 апреля 2011 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212,193.02 в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан Х5 марта 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Л.М. Хачересова

Настоящая диссертация посвящена изучению семантики и функций высказываний, комментирующих описываемые события, действия и состояния как внезапные, непредсказуемые или аномальные.

Высказывания, в которых сообщается о несоответствии реального положения дел норме ожидания, могут быть рассмотрены как итог размышлений субъекта речи о событиях реальной или воображаемой действительности. В теории текста коммуникативное поведение субъекта речи рассматривается как определяемое двумя основными функциями: номинативной, или референтной, и сопутствующей ей познавательной, или когнитивной функцией, заключающейся в передаче знаний, жизненного опыта, системы ценностей и оценок [Папина, 2002, с. 10]. Процессы познания и языковой интерпретации мира - интеллектуальная деятельность - сопровождаются чувственно-эмотивными моментами и экспрессией и определяют заинтересованно-личностное отношение субъектов к объективируемой действительности [Лакофф, 2004, с. 9-16].

Это означает, что избранная тема исследования имеет непосредственное отношение к одной из центральных проблем когнитивной лингвистики: к языковому моделированию когнитивных процессов.

Актуальность темы настоящей диссертации обусловлена общей тенденцией современного языкознания к всестороннему раскрытию когнитивных механизмов формирования языковых выражений, в которых воплощены многообразные способы осмысления действительности. Изучение корреляций между содержанием языковых единиц и мыслительных категорий и связей, которые существуют в сознании говорящих/пишущих и проявляют себя как основание для логической оценки и как «генератор экспрессивности языковых выражений» [Кубрякова, 2004, с. 34-37] имеет непреходящую ценность для коммуникативной и интерпретативной лингвистики. С учетом этого актуальность изучения содержательной и функциональной стороны высказываний о нарушении нормы ожидания как одного из способов выражения рационально-эмоционального отношения говорящего к обозначаемой действительности не подлежит сомнению.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые:

- выявлению, изучению и описанию подвергнут корпус единиц, обладающих семантикой внезапности, в двух разносистемных языках: английском и русском;

- сопоставляются как единицы языка, так и единицы речи, коррелирующие с концептом нормы;

- высказывания о внезапных, непредвидимых и непредсказуемых событиях рассмотрены в плане выражения функционально-грамматического значения несеквентности и особенностей реализующих его

категориальных ситуаций;

- предпринята и реализована попытка выявить когнитивную модель высказываний о внезапности происходящего;

- в комплексе описаны текстообразующая, текстосвязующая и экспрессивная функции высказываний о нарушении нормы ожидания в текстах художественных произведений на английском и русском языках.

Объект исследования - концептуально-содержательные и функциональные корреляции между понятием нарушения нормы ожидания и языковыми средствами его объективации в комментированных высказываниях.

Выдвигаемая в исследовании гипотеза заключается в следующем.

Норма выступает как универсальный познавательно-эстетический концепт, который обусловливает оценку развертываемых во времени событий и действий как взаимосвязанных, логически и ситуативно обусловленных и предсказуемых или, напротив, как внезапных, алогичных и непредсказуемых.

Это положение, являющееся в данной работе принципиально важным, опирается на следующее определение концепта: «Концепт -сложившаяся совокупность правил и оценок организации элементов хаоса картины бытия, детерминированная особенностями деятельности представителей данного лингвокультурного сообщества, закрепленная в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка в их общении» [Прохоров, 2008: 144-159].

Решение рассматривать проблему высказываний о нарушении нормы ожидания в сопоставительном плане (на материале английского и русского языков) и применить для этого комплексный подход объясняется тем, что изучение системно-языковых черт и функционально-коммуникативных особенностей одного языка наилучшим образом может быть осуществлено через его контрастивное сравнение с другим языком.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Языковые выражения, репрезентирующие семантику внезапности, выступают в речи как вербальные корреляты одной из разновидностей концепта нормы - нормы ожидания.

2. В системе обоих языков значение внезапности объективируется как специальными средствами - лексемами и устойчивыми словосочетаниями идиоматического характера, так и посредством слов с совмещенными значениями, образующих «зону перехода» от модальных (вводных) слов к наречиям, а также скрытограмматически.

3. В системах обоих языков средства выражения внезапности вы-

ступают как знаки первичной и вторичной номинации, но в тексте они ведут себя также как знаки иллокуции.

4. Функционально-грамматическая модель высказывания о внезапности происходящего формируется при участии грамматической категории несеквентности и реализуется в обоих сравниваемых языках в двух вариантах.

Вариант I включает компоненты лицо (агенс) + (действие + таксис + аспект) + Когн.Мод.

Вариант II включает компоненты лицо (агенс) + (действие + таксис + аспект) + объект действия (для переходных глаголов) + Когн.Мод.

5. В цепочках высказываний, объективирующих в обоих языках аспектуально-таксисную ситуацию «длительность внезапное/ неожиданное наступление факта», когнитивные маркеры внезапности и аномального следствия могут вербализоваться или быть скрытыми.

6. Когнитивную модель высказываний о нарушении нормы ожидания можно вербализовать следующим образом:

Хотя мы не можем знать точно, что произойдет в следующий момент времени, с точки зрения сложившегося к настоящему моменту положения дел данное развитие событий невероятно.

7. Высказывания о нарушении нормы ожидания в англоязычных и русскоязычных текстах художественной литературы используются для информирования о нарушениях нормы ожидания и выполняют тексто-образующую, текстосвязующую и экспрессивную функции.

Материалом исследования послужили тексты романов и рассказов английских и русских авторов конца 19-го - начала 20-го века: Дж. Джойса, Д. Лоуренса, С. Моэма, Р. Олдингтона, М. Булгакова, Ф. Достоевского, В. Набокова, Замятина, Ю. Олеши - всего более 5 ООО страниц англоязычного и русскоязычного текстов.

Тем самым в исследовании контрастивному анализу подвергается корпус единиц разносистемных языков и корпус включающих их единиц речи, что способствует выявлению как сходных, так и лингво-специфичных и культуро-специфичных характеристик языковых средств и способов выражения суждений о нарушении нормы ожидания.

Основная цель диссертации — выявить, изучить и описать когнитивную модель и особенности функционирования высказываний о нарушении нормы ожидания в художественной речи. Поставленная цель исследования определила его конкретные задачи:

1. Уточнить отношение языковых единиц, обладающих семантикой внезапности, к концепту нормы и к логическому и категориально-грамматическому понятию модальности.

2. Сопоставить в плане семантической структуры языковые средства выражения семантики внезапности в английском и русском языках, систематизировать их и представить в лексико-семантической и когнитивно-семантической интерпретации.

3. Рассмотреть функционально-грамматические свойства высказываний о нарушении нормы ожидания и установить особенности репрезентируемых категориальных ситуаций.

4. Описать когнитивный механизм формирования высказываний о нарушении нормы ожидания и представить соответствующую когнитивную модель.

5. Выполнить сопоставительный анализ англоязычных и русскоязычных высказываний о нарушении нормы ожидания в текстах английской и русской художественной литературы в плане их функционально-коммуникативных характеристик.

Соединяя в настоящем исследовании представление о специфике порождения языковых знаков, обладающих семантикой внезапности, с данными об их дистрибуции в высказываниях о нарушении нормы ожидания, мы реализуем новую исследовательскую процедуру, способную дать ответ на вопрос как о когнитивных механизмах и принципах порождения соответствующих языковых средств, так и о функциях включающих их высказываний в художественном дискурсе. В связи с этим результаты проведенного исследования имеют как теоретическое, так и практическое значение.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что на основе анализа семантики, дискурсивных дистрибуций и функций раскрывается знаковая и функциональная специфика слов, фразеологических единиц (ФЕ) и единиц речи, концептуализирующих и объективирующих понятие о нарушении нормы ожидания. Проведенное исследование также способствует осмыслению в когнитивном и функциональном аспекте одного из типов комментированных высказываний, используемых для информирования и речевого воздействия. Данная работа, выполненная в сопоставительном плане, может послужить основой для сопоставительного исследования высказываний на материале других языков и других регистров коммуникации.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее резульатов в изучении проблем лингвистики текста, в прагмалингвистике, в когнитивно-лингвистическом анализе текста и дискурса, а также в лекционных курсах по лексикологии и стилистике, коммуникативной грамматике, теории и практике художественного перевода, в спецкурсах по интерпретации текста, в практике преподавания английского языка, в частности, в обучении приемам комментирования и экспрессивизации речи.

Методологическая база и методы исследования. В качестве методологической основы исследования выступает принцип антропоцентризма. Согласно данному принципу, главным фактором, регламентирующим развитие и функционирование языка, а также особенности формирования значений его единиц, является человеческий фактор. Поэтому одной из главных точек отсчета в анализе лексических единиц, фраз и высказываний является то, в языке и речи реализуется мыслеречевая деятельность человека. В соответствии с этим принципом языковые средства объективации концепта нормы ожидания в данном исследовании рассматриваются и оцениваются, прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его коммуникативной деятельности.

К числу общенаучных методологических принципов, реализуемых в работе, относится принцип комплексного и системного подхода к изучению исследуемого явления. Поставленные задачи, а также языковая специфика объекта исследования обусловили использование в работе ряда специальных лингвистических методов исследования. Это описательный и сравнительно-сопоставительный методы; дефиници-онный и компонентный анализ лексических единиц и ФЕ - для вычленения семантики внезапности; элементы концептуального анализа - с целью описания когнитивного механизма объективации семантической категории внезапности; семантико-функциональный анализ - для выделения типовых признаков категориальных ситуаций, объективирующих значение внезапности в высказываниях; интерпретационный анализ - для описания функций рассматриваемых высказываний в художественных текстах.

Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры теории и практики перевода ПГЛУ, сообщались в форме докладов на внутривузовских и международных научно-теоретических конференциях, обсуждались на семинарах аспирантов и преподавателе кафедры теории и практики перевода Института переводоведения и многоязычия ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет.

Структура диссертации определяется целью и поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, сопровождающихся выводами, заключения, библиографического списка, списка словарей и списка источников фактического материала.

Во введении определяется тема исследования, ее актуальность, формулируются цели и задачи, устанавливаются методы исследования, аргументируются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы.

В первой главе «Общетеоретические предпосылки изучения еди-

ниц языка, обладающих семантикой внезапности», излагаются теоретические основы исследования; здесь намечено направление дальнейшего исследования и определены его перспективы. На данном этапе исследования осуществлена лексико-семантическая и когнитивно-содержательная интерпретация английских и русских слов и фразеологических единиц, обладающих семантикой внезапности и коррелирующих с суждениями о нарушении нормы ожидания.

Англоязычная и русскоязычная лексика, содержащая семантику внезапности, охарактеризована в плане концептуализации понятия о нарушении нормы ожидания и в плане особенностей его объективации в сопоставляемых языках.

Во второй главе работы «Высказывания о нарушении нормы ожидания в текстах английской и русской художественной литературы» выявлены и охарактеризованы функционально-грамматические особенности высказываний о нарушении нормы ожидания. Здесь описано взаимодействие функционально-грамматической категории несе-квентности с другими категориями: аспекта, модальности и таксиса в категориальной ситуации «длительность —* внезапное наступление факта». Здесь также рассмотрены случаи скрытограмматического выражения понятия о нарушении нормы ожидания. В этой главе подтверждено, что англоязычные и русскоязычные высказывания о нарушении нормы ожидания образуют одну из разновидностей комментированных высказываний, и в сопоставительном плане описаны их тек-стообразующая, текстосвязующая и экспрессивная функции. Особое внимание уделено использованию изучаемых высказываний в качестве средства реализации одного из приемов языковой игры: обмана ожидания.

Главы завершаются изложением результатов проведенного сопоставительного анализа и выводами, подтверждающими основные положения, вынесенные на защиту.

В заключении подводится общий итог выполненного исследования семантики и функций высказываний о нарушении нормы ожидания в текстах английской и русской художественной прозы. Работу завершают библиография (всего свыше 200 источников) и списки словарей и источников практического материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Формирование и выражение суждений о соответствии и о нарушении нормы определяется общими представлениями человека о норме и аномалии [Арутюнова, 1999, с. 69-75]. Норма - это концепт, который обозначает любые виды и формы порядка, в том числе и естест-

венные нормы природы, и созданные человеком правила и законы [Арутюнова, 1999, с. 75], Концепт нормы - родовой; он применим к разным сферам жизни и аспектам картины мира. Нарушение нормы — аномалия - может означать любые виды и формы беспорядка, стихии и хаоса. Это могут быть отклонения от естественных норм природы, и от языковых норм и правил, и нарушения кодексов и законов, созданных человеком [СЭС, 1982, с. 61, 898]. Норма и аномалия рассматриваются в логике в связи с логической категорией модальности. В лингвистике норма и аномалия имеют непосредственное отношение как к форме, так и к когнитивному содержанию и интерпретации языковых выражений.

Примеры аномалий, рассматриваемых в логике - это несоответствия реальности заведенному порядку вещей (алеггические факты), нестандартное отношение к понятию должного (деонтические нормы, связанные с прескрипциями), аномалии в системе ценностей (в аксиологическом отражении мира) и нарушения логических принципов мышления (норм эпистемической логики) [Николаева, 1985, с. 90-91]. В отличие от этого в обыденном представлении о норме выделяется признак ее относительности, предполагающий возможность не только аномалий, но и разного рода отклонений от того, что, по мнению человека, соответствует нормальному положению дел и развитию событий. Относительность нормы подтверждают единичные и редкие в жизни природы и человека события. Этим обыденное представление отличается от логической трактовки нормы. Норма, с которой мы имеем дело в обыденной жизни, это «размытое» понятие, по содержанию близкое к понятию вероятности.

Э. Лейзи разграничивает видовую норму, норму пропорции, ситуативную норму, или норму пригодности и норму ожидания. Представление о норме ожидания формируется по мере накопления знаний и жизненного опыта человека. В результате применения нормы ожидания к оценке событий или действий человек фиксирует либо соответствие, либо нарушение или отклонение от нормы ожидания.

В высказывании информация о нарушении нормы ожидания означает, что действительное положение дел в чем-то отличается от ожидавшегося [Ь^Бй 1953, с. 99-107]. Нарушения нормы ожидания иногда воспринимаются человеком как абсурд, а иногда - как неустранимое противоречие между воображаемым и действительным. Предстоящее может расцениваться как возможное, вероятное, маловероятное или невероятное. Происходящее, опровергающее прогноз, но реализованное в действительности, осознается как внезапное событие. Представление о внезапном, аномальном развитии событий может быть обусловлено недостаточным знанием и отсутствием необходимо-

го опыта. Ощущение внезапности происходящего может возникать не только вследствие его отклонения от нормы ожидания, но также вследствие какого-либо «непорядка» в действиях или мыслях субъектов [Арутюнова, 1999, с. 87].

Понятие о норме ожидания и о ее нарушении, формирующееся в опыте человека, объективируется средствами языка. Так как между концептивной сферой и семантической сферой языка прямого соответствия нет, языковые единицы могут объективировать концепт нормы и ее нарушения с разной степенью полноты [Борисова, 2003, с. 61]. Как «вербальные оболочки» понятия о нарушении нормы ожидания выступают единицы языка, обладающие семантикой внезапности. В речи они выступают в качестве элементов структуры предложения и комментариев, выражающих результат оценки сообщаемого по его соответствию норме ожидания в высказываниях, характеризующихся разной степенью структурной и смысловой сложности. Как соответствие норме, так и нарушение нормы ожидания репрезентируется в высказываниях на разных уровнях их концептуально-содержательной организации.

Как это неоднократно было подтверждено представителями когнитивной науки, языковой объективации чаще подвергаются те предметы и явления, которые доминируют в сознании. Доминирование представления о нарушении нормы ожидания в сознании носителей английского и русского языков подтверждается, в частности, тем, что с этим понятием коррелирует значительное число слов нескольких лек-сико-грамматических классов, а также ряд устойчивых словосочетаний, в том числе - единиц метафорического характера, содержащих семантику внезапности.

Полнозначные лексические единицы, содержащие признак внезапности, объективируют понятие о нарушении нормы ожидания на лексико-семантическом уровне. В английском и русском языках эти единицы обладают способностью характеризовать события, действия и поступки как аномальные, неожиданные, внезапные, беспричинные и алогичные. Это, прежде всего, слова и эквиваленты слов suddenly, abruptly, unexpectedly, all of a sudden, like a bolt from the blue (вдруг, внезапно, ни с того, ни с сего, неожиданно, без всякого повода). То, что такие слова и выражения объединяет наличие общего семантического компонента внезапности, подтверждает проведенный в работе дефиниционный и компонентный анализ. В обоих языках они образуют разнообразные по составу и довольно многочисленные лексико-семантические группы.

Наряду со словами, для которых лексико-семантический компонент внезапности является родовым (как в словах внезапно, вдруг),

можно выделить также слова, в которых признак внезапности выступает в качестве одной из видовых сем. Кроме того, ряд слов, входящих в эту группу, включает, наряду с дескриптивной семантикой, интеллектуально- и эмоционально-оценочные семы. Некоторые слова адъективной, адвербиальной и именной лексики могут выражать эпистеми-ческую модальность возможности. Это модальные слова impossible, improbable, unexpectedly, impossibily.

Кроме слов и тех лексических сочетаний, в значении которых внезапность выступает в качестве родового компонента, в каждом языке имеются слова и фразеологизмы, в значении которых внезапность - характеризующий модально/оценочный компонент - совмещена не только с эмоционально-оценочными, но также с разными дескриптивными компонентами. Среди таких слов, в значении которых дескриптивное значение выражено синкретично со значением внезапности, можно обнаружить слова нескольких лексико-грамматических классов. Это наречия, прилагательные, а также некоторые глаголы и имена существительные. Например, в английском языке это:

- имена прилагательные и наречия:

abrupt - sudden and unexpected; very steep or sudden; abruptly -suddenly and surprisingly; hastily - said, made or done too quickly; instantly - at once;

- глаголы:

crash - have or cause to have a sudden violent and noisy accident; shatter - break suddenly and violently into small pieces; gasp - catch the breath suddenly and audibly; recoil - draw back suddenly in fear or disgust; overwhelm - overcome by force completely and suddenly; abscond -go away suddenly and secretly, especially after wrongdoing; rush - move suddenly with great speed; exclaim - utter suddenly because of strong feeling of pain; gulp - make a sudden swallowing;

- имена существительные:

gust - sudden rush of wind; pang - sudden, sharp feeling of pain in body or mind; panic - sudden uncontrollable fear; shock - a sudden and violent mental of physical impression; stitch - sudden, sharp pain in the muscles at the side of the body; squall - sudden storm of wind [Rowe & Rowe, 1987].

Такие слова могут рассматриваться как семантически двойственные. В структуре их значений фиксируется момент семантического перехода от одного типа объективируемого значения - к другому, но без утраты первичного семантического компонента. Если лексемы не имеют общего смыслового инварианта, кроме семантики внезапности, это не препятствует их смысловой общности.

Наличие в словах и словосочетаниях общего компонента внезап-

ности позволяет объединить их по принципу понятийного поля, в центре которого находятся слова, являющиеся специальными средствами обозначения семантической категории внезапности, а слова, фразеологизмы и метафорические номинации, совмещающие выражение этой категории с выражением других лексико-семантических и лексико-грамматических категорий, находятся на его периферии. Чем более сложной является семантическая структура семантического сращения и чем дальше находится характеризующий семантический компонент от его родовой семы, тем дальше он отстоит от центра и тем ближе к периферии этого поля.

Особый интерес представляют слова, которые характеризуются представленностью в семантической структуре не одного родового и нескольких видовых компонентов, а двух и более центральных разнородных семантических компонентов. Эти слова, по определению многих исследователей [Иорданская, Мельчук, 2007] являются семантическими сращениями - блендами.

Среди семантических сращений в английском и русском языках выделяются глаголы, объективирующие понятие нарушения диахронической нормы ожидания. Эта норма регулирует отношение настоящего действия/события к предшествующей или последующей ситуации, о чем свидетельствуют следующие примеры:

abscond (скрыться) = go cnvay suddenly, secretly, and aware of having done wrong;

jump (подпрыгнуть) = move quickly by the sudden use of the muscles of the legs',

vanish (исчезнуть) = suddenly disappear [Hornby, 1982].

С точки зрения их содержания приведенные слова могут рассматриваться в качестве синкретичных, а их дефиниции - словосочетания -в качестве аналитических наименований. В значении первых признак внезапности выражается совмещенно с другой когнитивной семантикой, в том числе - семантикой длительности процесса и фазисности действия.

Возникновение подобных «гибридных» объектов с точки зрения когнитивной науки рассматривается как результат действия одного из когнитивных механизмов, осуществляющих процессы концептуализации и категоризации мира. Специфика порождения «гибридных» объектов когнитивного знания заключается в том, что в данном процессе участвуют наборы разнородных концептов и категорий, по-разному отражающих и структурирующих знание о мире [Кубрякова, 2004, с. 17].

Происхождение лексических единиц, совмещающих семантику внезапности с другими семантическими компонентами, как и некото-

рых других синкретичных языковых образований, наиболее полно описывает теория концептуального блендинга. Концептуальные бленды возникают в результате действия механизма проекции (англ. projection), т.е. такого взаимодействия ментальных пространств, при котором возникает пространство обобщения, включающее в себя как структуру вводных пространств, так и вновь возникающую структуру. В процессе концептуального блендинга осуществляется ряд когнитивных операций, в ходе которых происходит комбинирование концептов не из разных доменов, а из разных ментальных пространств [Coulson, 2006].

Семантика блендов формируется путем создания в процессе мышления/говорения эмерджентных ментальных пространств - временных репрезентативных структур, в которых формируются представления об ощущаемой, воображаемой, прошедшей, настоящей или будущей ситуации [Fauconnier, 1994]. Ментальные пространства включают в себя кратковременные мысленные образы, основанные на общеизвестных и устойчивых знаниях и прошлом опыте говорящих. Создание кратковременных образов ментальных пространств с возникающими в них представлениями об ощущаемых, воображаемых, прошедших, настоящих или будущих ситуациях опираются на устойчивое знание, в том числе - на знание стереотипов, которые связаны с определенными доменами. Так, некоторые глагольные единицы-бленды проявляют способность к совмещенному выражению категорий действия, каузации и результата. Но при наличии данных обязательных компонентов они могут различаться наличием/отсутствием маркера «совпадение действия с целью» при компоненте «результат» [Падучева, 2004, с. 35-36].

Концептуальные бленды, отражающие представления говорящих о ситуациях реальной или воображаемой действительности, являются маркерами когнитивного знания, поэтому их интерпретация предполагает обращение к ситуационному контексту.

Как показывает анализ практического материала, в ряде случаев при использовании слов со значением внезапности в высказываниях могут быть реализованы одновременно и характеризующий признак, и признак субъективной оценки. В связи с этим некоторые авторы относят слова suddenly, abrupîly, unexpectedly не к наречиям, а к модальным словам.

Рассмотрим пример:

"For reply, she suddenly jabbed a knife across his thick, pale hand Не started up wiîh a vulgar curse. " (Lawrence)

В этом примере семантика внезапности эксплицирована дважды: в слове suddenly и в слове start, обозначающем внезапное движение,

вызванное неприятным ощущением. В Оксфордском словаре это значение соответствует значению start-4: make a sudden movement (from pain, surprise, fear etc.) (OXD, V 2, p. 338). Слово suddenly, наряду со значением быстроты действия jab, указывает на повышенную эмоциональность субъекта she, на его неожиданность для повествующего и наблюдателей, а также дает негативную оценку ее непредсказуемому поступку.

Этот смысл выражает в русском языке слово несдержанность (отметим отрицательную маркированность выражаемой этим словом оценки). В русском языке для выражения этой оценки может использоваться слово вдруг или внезапно; однако при этом определяющую роль играет контекст. Сравним, например, следующие фрагменты текста:

(1) «- Ну, что же это за!... - начал было администратор и вдруг услышал за собою голос, мурлыкнувший:

- Это вы, Иван Савельевич?» и

(2) «- Очень, очень приятно, - пискливым голосом отозвался ко-тообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка слетела с головы администратора и бесследно исчезла в отверстии сиденья». (Булгаков)

(3) «Проворчав что-нибудь под нос на призывные слова Степана Трофимовича и потоптавшись, как медведь, на месте, он вдруг неожиданно ухмылялся, откидывал свой картуз и садился на прежний стул, упорно смотря в землю». (Достоевский)

В примере (1) слово вдруг имеет смысл неожиданно, а в примере (2) используется для обозначения несдержанного, т.е. эмоционального и негативно оцениваемого поступка. В примере (3) вдруг и неожиданно имеют разные оттенки значений. Вдруг в данном случае означает резкую, стремительную перемену в поведении, т.е. быстроту, а не внезапность. Вдруг и неожиданно не дублируют, а дополняют друг друга в смысловом отношении.

Приведенные факты позволяют предположить, что некоторые слова со значением внезапности могут при одних условиях функционировать как модальные операторы, при других - как семантические операторы, а в-третьих - как те, так и другие. Они как бы находятся на периферии поля адвербиальной семантики и образуют зону перехода от темпоральных наречий к модальным словам.

В высказываниях, функционирующих в текстах на английском и русском языках, выделяется целый ряд глаголов, обозначающих как быстрые, стремительные, так и внезапные действия. В английском языке это, например, shoot - move, come, go, send suddenly or very quickly; flush (of a person), become red of a rush of blood to the skin; rap

out - say suddenly or sharply, blush, rush, dash, burst, strike etc.

Эти глаголы содержат сему внезапности и потенциальную сему эмоциональной оценки. Использование таких глаголов способствует скрытой передаче значения следования описываемых событий во времени (значение секвентности) - даже если сама по себе грамматическая форма сказуемого такого значения не имеет:

"Then he looked into her face and his eyes were suddenly shrewd and very sad." (Maugham)

Глаголы looked и were shrewd воспринимаются как обозначающие предшествующее действие и внезапное наступление последующего за этим состояния субъекта речи, хотя и не выраженное средствами «явной», эксплицитной грамматики. Приведем еще один пример:

"Now she seemed on a sudden to have an inkling of something remote and mysterious." (Maugham)

Эта особенность характеризует высказывания о внезапности с точки зрения выражения категории таксиса:

"Не opened the door and ushered the four strangers into the playroom.

Suddenly a silence fell, a slight embarrassment came over the company." (Lawrence).

Глаголы opened и ushered в первом предложении, как и fell и came over употреблены в одной временной форме - Past Indefinite, но смысл этого фрагмента текста, в целом относящегося к прошлому, таков, что событие, описанное во втором предложении, наступило после события, описанного в первом предложении.

Категориальная семантика внезапности может выражаться со-вмещенно с уступительным и противительным значениями:

«Подошла, обхватила крепко. Ее колени сквозь платье - медленный, нежный, теплый, обволакивающий все яд...

И вдруг ... Бывает: уже весь окунулся в сладкий и теплый сон -вдруг что-то прокололо, вздрагиваешь и опять глаза раскрыты ...»(Замятин);

"She could not bear it that the bride should arrive and no groom. The wedding must not be a fiasco, it must not.

But there was the Bride's carriage, adorned with ribbons and cockades. " (Lawrence)

Данные высказывания указывают на аномальное отношение между основанием и следствием (несеквентность событий): первая часть обозначает действие/событие, которое является основанием для предположения о дальнейшем развитии событий (прогноз, или предвидение) а вторая часть высказывания описывает такое следствие, которое, исходя из этого прогноза, является аномальным.

Нарушают норму ожидания такие высказывания, в которых говорящие, пытаясь рассуждать логически, делают ложные заключения из истинных посылок, например:

«По виду ~ лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец». (Булгаков)

Нарушение нормы ожидания заключается в том, что вывод «Словом - иностранец» логически не вытекает из описания признаков описываемого субъекта.

Выражение информации о внезапности наступления или прекращения длящихся событий, процессов и состояний, как и о непредсказуемости выводов, к которым приходят люди в разных ситуациях действительности, характеризуется соотнесенностью с определенными формальными структурами. Высказывания о нарушении нормы ожидания обычно образуют двухчастные конструкции. Слова внезапности в таких конструкциях выступают в качестве элемента, связывающего высказывание в единое структурное целое, но при этом разделяющего описываемое на два этапа, на два временных промежутка, в течение которых происходит событие и возникают его последствия. В английских текстах чаще всего в качестве такого звена выступает слово suddenly, а в русском - слова вдруг и внезапно. Если наряду с значением внезапности они выражают субъективно-модальные значения, то в английском языке обычно употребляются в препозиции и обособляются, например:

"And he knew that there were tears in her eyes? Her own tears, tears of her strange religion, that put him to nought.

Quite suddenly, he put his hand under her chin and lifterd her face up to him." (Lawrence)

To же самое явление можно наблюдать и на примере следующего русскоязычного фрагмента:

«От солнца, от голубого блеска поташнивало, горячие мурашки бегсши под шляпой по темени, он живьем сгорал, но не снимал даже пиджака, ибо, как многие русские, стеснялся «появляться при дамах в подтяжках», да и рубашка вконец излохматилась. На третий день он вдруг решился и, озираясь исподлобья, разулся». (Набоков)

Обстоятельство времени На третий день, указывает на последовательное развертывание событий в физической реальности, но никак не отражает отношение к норме. Слово вдруг, в отличие от него, указывает, что действия персонажа решился и разулся произошли хотя и после того, о чем сообщается в первом предложении, но не по причине того:

Отметим системно-языковое различие. Тот смысл внезапности

происходящего, который в английском примере выражается, прежде всего, адвербиально, в русском примере выражают также оппозиции видовых форм глаголов. С одной стороны, это формы несовершенного, а с другой - совершенного вида: поташнивало, бегали, сгорал, не снимал, стеснялся, но излохмотилась, решился и разулся.

Слова внезапности, как и модальные слова, которые выражают наименьшую степень вероятности, отличаются от последних тем, что могут быть интерпретированы как средство модуляций речевых актов, позволяющее гарантировать некоторый уровень приемлемости высказываний и возможности совместного (бесконфликтного) сосущество' вания в общем дискурсе утверждений, не имеющих общих пресуппозиций.

Отражение представления о нарушении нормы ожидания можно отметить в текстах художественной литературы как на формально-языковом, так и на смысловом уровне.

Вопрос об особенностях языковой объективации знания о норме ожидания и ее нарушении затрагивается в функциональной грамматике - в связи с рассмотрением проблемы категориальных ситуаций [Бондарко, 2003]. Как показал сопоставительный анализ категориально-грамматических значений и структуры рассмотренных примеров, в английских и русских высказываниях репрезентируется аспектуально-таксисная категориальная ситуация типа «длительность —> внезапное наступление факта».

Приведенный ниже пример показывает, что соединение в пределах одного высказывания нескольких темпоральных значений способствует передаче скрытого значения связанности описываемых событий - хотя глагольная форма сказуемого в таком высказывании сама по себе такого значения не несет:

"Then he looked into her face and his eyes were suddenly shrewd and very sad. " (Maugham)

Глаголы looked и were shrewd воспринимаются как обозначающие предшествующее действие и наступление последующего за этим состояния субъекта речи, хотя и не выраженное средствами «явной», эксплицитной грамматики. Приведем еще один пример:

"Now she seemed on a sudden to have an inkling of something remote and mysterious. " (Maugham)

В этом примере интерпретация состояния субъекта she как наступившего после и под воздействием какого-то неназванного, но обязательно имевшего место в предыдущем воздействия определяется на основе соотнесения нескольких слов темпоральной семантики: now, on a sudden, seemed to have an inkling.

Благодаря этому взаимодействию между обозначаемыми дейст-

виями и семантикой означающих слов высказывания могут реализовать комбинаторное значение «сопряженность действий в последовательности». Эта особенность характеризует высказывания о внезапности не только с точки зрения выражения категории темпоральности, но и как средство выражения категории таксиса. В отличие от темпоральности, выражающей время события или действия, таксис представляет собой выражение отношений в последовательности событий/действий.

Таксисные отношения возникают как внутри предложений, так и между предикатами соседних предложений, как простых, так и полипредикативных. Таксисные отношения - моно- и политемпоральные -обусловливают структурное построение текста и движение мысли в нем. Введение в предложение средств объективации категории внезапности, содержащих временную семантику и выступающих в качестве обстоятельств времени, позволяет эксплицировать различие между объективным и субъективным временем. Благодаря взаимодействию между грамматическими и лексико-фразеологическими единицами таксисного характера организуется соотношение диктумного и модус-ного планов высказывания и направляется движение смысла в тексте [Золотова, 1995; 2001].

В высказываниях об аномальных следствиях реализуется два варианта аспектуально-таксисной категориальной ситуации: «желание, готовность, наличие предпосылок для того, чтобы совершилось событие или осуществилось действие —» наступление факта, препятствующего их осуществлению» и «длительность —> неожиданное наступление факта». Эти варианты КС «длительность - наступление факта» наблюдаются в обоих сравниваемых языках, но характеризуются различием в выражении видовых и объективно-модальных значений.

В одних высказываниях внезапность относится непосредственно к совершаемому действию, а в других - к оценке развития описываемой ситуации в.целом. Примеры:

а) " 'Offended -?' he asked ironically, suddenly going quite still and reserved again." (Lawrence) - внезапность относится непосредственно к действию;

б) "Oh, (hey were brave little beasts, these wild Scotch bullocks, wild and fleecy. Suddenly one of them snorted, ducked his head, and backed." (Lawrence) - внезапность относится к оценке развития описываемой ситуации.

То же наблюдаем и в русском тексте:

а) «Проворчав что-нибудь под нос на призывные слова Степана Трофимовича и потоптавшись, как медведь, на месте, он вдруг неожиданно ухмылялся, откидывал свой картуз и садился на прежний стул, упорно смотря в землю». (Достоевский) - внезапность относится

непосредственно к действиям Степана Трофимовича;

б) «Губернатору, по отцу, он был сродни и в его доме был принят как близкий родственник. Но прогипо несколько месяцев, и вдруг зверь показал свои когти». (Достоевский) - внезапность относится к оценке развития описываемой ситуации.

В функционально-прагматическом аспекте высказывания, в которых признак внезапности, соответствующий сообщению метатексто-вой концептуальной информации, эксплицитно приписывается говорящим/пишущим описываемой ситуации, могут рассматриваться как комментированные [Урысон, 1990, с. 35-45]. С одной стороны, слова со значением внезапности реализуют способность участвовать в создании темпоральной рамки высказываний. С другой стороны, маркеры внезапности имеют непосредственное отношение к категории аспекта, так как усиливают фазисность события и усложняют ее соответствующей обстоятельственной характеристикой.

Субъект речи, использующий в качестве комментирующего элемента высказывания средства объективации внезапности, как бы отмечает важность информации о том, насколько соответствует или не соответствует описываемая ситуация норме ожидания, насколько настоящие события подготовлены предшествующими:

«И повертев перед глазами Римского узловатыми пальцами, внезапно вытащил из-за уха кота собственные Римского золотые часы с цепочной, которые до этого были у финдиректора в жилетном кармане под застегнутом пиджаком и с продетой в петлю цепочкой». (Булгаков)

В художественном повествовании на обоих сопоставляемых языках слова внезапности характеризуют речевые привычки авторов. Такие слова наиболее часто употребляются в произведениях Ф.М. Достоевского Д.Г. Лоуренса. Как отмечают Н.Д. Арутюнова, В.И. Беликов и В.Н. Топоров, в русской художественной литературе слова «внезапности, странности, необычности» несут особую функциональную нагрузку, обусловленную их особой ролью в русской словесной культуре. Высказывания, репрезентирующие мнение субъекта о происходящем, рассматриваются в качестве одного из признаков психологической современной художественной прозы [Щирова, 2001]. Очевидно, что нарушение нормы ожидания является для говорящего, по выражению В.И. Шаховского, «эмоциогенным» фактором [Шахов-ский, 2003]. Возможно, поэтому то, что происходит, по мнению человека, внезапно, воспринимается им как аномалия, вносящая непредсказуемые изменения в существующий порядок/положение дел, не может не получить свое выражение в речи.

Поэтому проблема языковых средств объективации мнения субъ-

екта речи о том, что происходящее внезапно, так как нарушает норму ожидания, не может рассматриваться в отрыве от изучения их текстовых функций.

В проанализированных английских и русских текстах художественной литературы слова внезапности выполняют несколько функций. Они участвуют в создании связи как между элементами высказываний-предложений, так и между абзацами, например:

"In anger and bondage she sai and listened.

Suddenly her father began to pray." (Lawrence);

«Заметно было, что она боялась чего-то неопределенного, таинственного, чего и сама не смогла бы высказать, и много раз неприметно и пристально приглядывалась к Nicolas, что-то соображая и разглядывая... и вот - зверь вдруг выпустил свои когти.

Наш принц вдруг, ни с того, ни с сего, сделал две-три невозможные дерзости разным лицам; то есть главное именно в том состояло, что дерзости эти совсем неслыханные, совершенно ни на что не похожие, совсем не такие, кате в обыкновенном употреблении, совсем дрянные и мальчишеские, и черт знает для чего, совершенно без всякого повода». (Достоевский)

В качестве логико-смысловых средств связи в конструкциях, смысл которых свидетельствует о нарушении нормы ожидания, могут выступать союзы:

"As best man, he would be standing beside the altar. She looked slowly, deferring in her certainty.

And then, he wasn't there." (Lawrence)

В логико-смысловой организации высказывания слова внезапности выступают в качестве своеобразной смысловой опоры. С одной стороны, они продвигают повествование вперед во временном плане, а с другой - ограничивают временную длительность предыдущих состояний, процессов и действий. В то же время такие опорные слова, как внезапно, неожиданно, suddenly, unexpectedly выступают в качестве интродукторов последующей информации. Данную функцию слов внезапности можно назвать проспективной.

Связующая способность слов, обладающих семантикой внезапности, проявляется на разных уровнях: от предложения до сверхфразового единства. Текстовые наречия со значением внезапности имеют наибольший потенциал функционирования в качестве средства текстуальных связей.

Выступать в текстосвязующей функции могут как слова, у которых значение внезапности является единственным и основным (как у концептуальных блендов) и, так и их контекстуальные синонимы. Это start, dash, vanish, наречия instantly, адвербиальные сочетания in a sec-

ond, in a moment и их русские эквиваленты. Все они могут маркировать текстуальные связи как между контактно расположенными, так и между дистантно расположенными конституентами высказываний. Пример контактной связи:

"The woman was Hermione, the man was Gerald. She knew it instantly. And instantly she perished in the keen frisson of anticipation, an electric vibration in her veins ..." (Lawrence)

Контактная связь на русском языке может осуществляться контекстным синонимом слова вдруг - словом случайно:

«Мне профессия его открылась совсем случайно. Как-то в сумерки, когда глуше ревут автомобили и по-южному горят в синем воздухе горки апельсинов на лотках, я забрел в далекий квартал и завернул в пивную утолить вечернюю жажду, столь знакомую городским бродягам». (Набоков)

Слово случайно - контекстуальный синоним слова вдруг - выступает в качестве средства связи между выражением отношения говорящего к открывшемуся ему факту и теми событиями действительности, которые предшествовали этому. В первой части высказывания: «Мне профессия его открылась совсем случайно» фиксируется положение дел в момент речи, т.е. констатируется факт, а в последней части: «Как-то в сумерки, когда глуше ревут автомобили и по-южному горят в синем воздухе горки апельсинов на лотках, я забрел в далекий квартал и завернул в пивную утолить вечернюю жажду, столь знакомую городским бродягам» сообщается о том, что предшествовало такому заключению.

Дистантную связь могут осуществлять глаголы-бленды: "Gudrun, in a stupor of apprehension of surging water-plants,sat crouched on the shoal, drawing, not looking up for a long time, and then staring unconsciously, absorbedly at the right, naked, succulent stems. Her feet were bare, her hat lay on the bank opposite.

She started out of her trance, hearing the knocking of the oars. " (Lawrence)

В русском тексте также можно наблюдать дистантную связь при помощи глаголов-блендов, реализующих ЛСВ внезапности - подоспел и подвернулся:

«А в тот же день, вечером, как нарочно, подоспел и другой скандал, хотя и гораздо послабее первого, но тем не менее, благодаря всеобщему настроению, весьма усиливший городские вопли.

Именно подвернулся наш приятель Липутин». (Достоевский) Если информация о внезапности присоединяется во второй части высказывания, дистантно, через одно или несколько предложений, то возникает катафора, благодаря чему уточняется общий смысл, припи-

сываемый событиям, и их негативная оценка повествующим.

Таким образом, семантика внезапности маркирует в синтаксических конструкциях смысл и одновременно участвует в связывании высказываний и абзацев.

Способность языковых средств объективации понятия о нарушении нормы ожидания подчеркивать впечатление неуправляемости, стихийности события или поведения человека определяет их экспрессивный потенциал. Экспрессивная функция высказываний о внезапных, неожиданных событиях и аномальных следствиях часто используется для эмоционально-психологической характеристики персонажа: " Том can answer те, can't you?' he said.

For reply she suddenly jabbed a knife across his thick, pale hand." (Lawrence)

По контексту у персонажа she, не было мотива для совершения агрессивного действия. Выражение suddenly jabbed в этом отрывке является коммуникативным интенсификатором, так как семантика быстроты в нем выражается дважды: в наречии и в глаголе.

Экспрессивизации высказываний о нарушении нормы ожидания способствуют также метафорические выражения, содержащие семантику внезапности. Так, в английском тексте в качестве эмпирического свидетельства неконтролируемости поведения часто выступает выражение like madness.

"And he was not satisfied. Like a madness, he must go on. He got large stones, and threw them, one after another, at the hite-burning center of the moon, till there was nothing but a rocking of hollow noise, and a pond surged up, no moon any more, only a few broken flakes tingled and glittering broadcast in the darkness, without aim or meaning, a darkened confusion, like a black and white kaleidoscope tossed at random." (Lawrence)

В русском,языке в этом качестве выступает, в том числе, фразеологизм ни с того ни с сего:

«Сегодня жмет вам руку, а завтра ни с того ни с сего, за хлеб-соль вашу, вас же бьет по щекам при всем честном обществе, как только ему полюбится». (Достоевский)

Экспрессивная функция свойственна также высказываниям, в которых внезапность поведения выражается косвенно и контекстно обу-словленно:

«Нора медленно шла вдоль кирпичной стены в потоках солнца. И вот - обернулась, остановилась». (Набоков)

Важную роль в формировании впечатления о внезапном изменении поведения персонажа играет семантическая конверсионность слов, обозначающих последовательность ее действий: шла и обернулась, а

также эллипсис в структуре второго предложения. В устной речи на внезапность поведения или наступления состояния указывать пауза, а в письменной речи - слова внезапности или тире:

«С улыбкой счастья на лице взглянул на нее снизу вверх, попытался сказать что-то - и тотчас, удивленно подняв брови, сполз на панель». (Набоков).

Естественно, что в физической реальности событие или действие, которое характеризуется как внезапное, предшествует его оценке. В английских текстах художественной литературы suddenly иногда используется для экспрессивной характеристики планируемого, т.е. последующего действия, например:

"A queer, baffled, half-wicked look came on his face. He could not stay long at the cottage. Suddenly he must swing on to his bicycle and go -anywhere." (Lawrence)

В русских текстах этого явления не отмечено. Для проанализированных произведений русской и английской художественной литературы характерно употребление высказываний о нарушении нормы ожидания для комментирования такого состояния или положения дел, которое, по мнению автора, следовало или не следовало бы нарушить:

«— Ах, это был золотой век - блестя глазами, шептал рассказчик, - совршенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой, - почему-то особенно горделиво подчеркнул он, - маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Аа, ах, ах! Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ногами. И в печке у меня вечно пылал огонь! Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени. И вот тогда-то, прошлою весной, случилось нечто гораздо более восхитительное, чем получение ста тысяч рублей. А это, согласитесь, громадная сумма денег!» (Булгаков)

" 7 was rather hoping now for a man to come along', Gudrun said, suddenly catching her underlip between her teeth, and making a strange grimace, half sly smiling, half anguish. Ursula was afraid." (Lawrence)

В приведенных примерах слова внезапности используются для указания на то, что в первом случае произошло изменение обычного положения дел на положение, благоприятное дня говорящего. Во втором случае это характеристика такого действия, которое привело к нарушению благоприятного положения дел.

Способность не только описывать события, но также выполнять функцию экспрессивизации характеризует не только отдельные слова

или высказывания, но категориальную ситуацию «длительность —» внезапное наступление факта» в целом. В повествовании стихийный переход от описания одного события или состояния персонажа к другому, логически с ним не связанному, может быть как формально не обозначенным, так и эксплицитным:

"It is curious how completely a person who may have occurred among your reveries for many years can thus cease to be. It suddenly struck me that the little story I had jotted down offered me just the framework for this character that I had been looking for." (Maugham)

«И вдруг ... Бывает: уже весь окунулся в сладкий и теплый сон -вдруг что-то прокололо, вздрагиваешь и опять глаза широко раскрыты ...» (Замятин)

В художественных текстах на обоих языках для подчеркивания, что норма ожидания нарушена, используются также эмфатические конструкции, включающие повтор, параллелизм и антитезу:

"They are rough but uncivil in their manners, and though their ways are boisterous and unpolished, under it all they have a great deal of impoliteness and discourtesy." (O'Henry)

Наличие союзов but и though предполагает использование особого стилистического приема — антитезы, но вместо антонимов далее возникают синонимические пары прилагательных и существительных с отрицательным компонентом значения. Отсутствие фактического противопоставления в специально предназначенной для этого конструкции подчеркивает иронический смысл высказывания.

Экспрессивность высказываний о внезапности наступления событий, об аномальных следствиях может использоваться в качестве основы для создания «языковой игры». Зачастую языковая игра рассматривается как прием юмористической речи. Но исследования А.Н. Баранова, Н.Н. Болдырева, В.А. Пищальниковой, В.И. Шаховского указывают на то, что языковая игра по своей сути является когнитивным процессом. Языковая игра как одна из форм выражения эмоций и признак экспрессивности речи - это высокоинтеллектуальная форма вербальной деятельности, которую можно наблюдать как в обыденной речи, так и в публичной коммуникации, и в художественно преобразованной литературной речи.

Теоретически возможность изображения когнитивных процессов посредством языковой игры определяет, как считает В.И. Шаховский, прежде всего, эмотивная валентность лексико-грамматических единиц [Шаховский, 2003, с. 12]. Наряду с лексико-семантическими единицами эффективным материалом для создания языковой игры, как показывает данное исследование, может быть возможность игры понятиями. Эту возможность предоставляют, в частности, высказывания о на-

рушении логики рассуждения, поскольку именно они описывают неожиданные изменения направления мысли, внезапные переходы от одной темы к другой, необычную смену временной и пространственной повествовательной перспективы. В каждом из этих случаях может возникать экспрессивный эффект «обманутого ожидания». При этом, как уже отмечалось, слова внезапности в контекстах, объективирующих ситуации непредсказуемости и аномального следствия, могут эксплицироваться или только подразумеваться. В риторике и функциональной стилистике «обманутое ожидание» известно как особый речевой прием, заключающийся в преднамеренном умолчании, утаивании какой-либо информации, способной снизить предсказуемость дальнейшего развития событий и имеющий целью актуализировать скрытый смысл описываемого события/действия/поступка.

Прием обманутого ожидания можно интерпретировать как результат действия особого когнитивного механизма. Смысл обмана ожидания возникает в результате проекции информации о ситуации, воображаемой одним из персонажей на другую ситуацию, воображаемую или реализуемую другим персонажем. Этот смысл концептуализируется и объективируется в высказываниях как путаница, алогизм и абсурд. Цели обмана ожидания изображения могут быть разными. Так, в первом из приводимых ниже примеров обман ожидания отражает комизм описываемых событий, а во втором - характеризует абсурдность существования персонажей:

(1) "We wired Bill:' Job landed; get the tall glasses ready,' and we felt pretty good...

... The paper was for Bill, all right, and a genuine document, but it appointed him post-master of Dade City, Fla." (O'Henry)

(2) «Но как все существует в минуту капитализма, то имеется также противный класс в трех верстах, а именно бывший паук, то есть помещик Таранттеев, который, конечно, сосал нашу кровь, а обратно из-за границы привозил себе всевозможные предметы ...»(Замятин)

Для создания приема обманутого ожидания как особой языковой игры в проанализированных текстах используется дистантное и контактное и расположение высказываний и элементов высказываний, содержащих описания привычных, обыденных действий и вытекающих из них аномальных, алогичных следствий или непредсказуемого развития событий. При отсутствии в них слов, содержащих семантику внезапности, аномальные следствия и нарушения нормы ожидания выявляются из ситуативного контекста:

(1) "She has the letters printed in the evening papers that match here costume, she lectures at an informal tea given in the palm room of the

В. & О. Depot and the calls on the President, The ninth Assistant Secretary of Commerce and Labour, the first aide-de-camp of the Blue Room and an unidentified colored man are waiting there to grasp her by the hands - and feet." (O'Henry)

(2) «Аккуратный и исполнительный Василий Степанович упаковал деньги в газетную бумагу, бечевкой перекрестил пакет, уложил его в портфель и, прекрасно зная инструкцию, направился, конечно, не к автобусу или трамваю, а к таксомоторной стоянке.

Лишь только шоферы трех машин увидели пассажира, спешащего на стоянку с туго набитым портфелем, как все трое из-под носа у него уехали пустыми, почему-то при этом злобно оглядываясь». (Булгаков)

В первом случае эффект обманутого ожидания обусловлен тем, что перечисление светских успехов героини в первой части абзаца создает основу для предположения о том, что ее ожидает доброжелательный прием. Вторая часть этого абзаца резко контрастирует первой: поведение встретивших ее людей из окружения президента соответствует стереотипному представлению о том, как происходит задержание преступников.

Эффект обманутого ожидания во втором случае возникает потому, что описание происходящего включает, наряду с теми событиями и фактами, которые описывает стандартная ситуация «поездка в такси», такие факты, которые противоречат привычному, стереотипному поведению водителей свободных такси. Для объективации представления о невероятности и даже б абсурдности происходящего, автор проецирует на стандартную ситуацию «поездка в такси», как ее видит персонаж Василий Степанович, такое поведение шоферов, которое присуще людям не в данной ситуации, а в таких ситуациях, когда им угрожает опасность. Наряду с конкретными словами, обладающими семантикой внезапности, когнитивно-содержательной интерпретации высказывания как обмана ожидания способствует необходимое в данной ситуации переключение внимания с настоящего момента на предшествующий.

Как показало настоящее исследование, в текстах художественной литературы на обоих сопоставляемых языках обманутое ожидание может выступать не только как юмористический прием, но как стратегический прием повествования, который используется для реализации художественно-эстетической концепции автора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование английских и русских высказываний, комментирующих описываемые события с точки зрения нормы ожидания, подтверждает основные положения, вынесенные на защиту, и позволяет сделать ряд выводов, касающихся когнитивных, структурно-семантических и функционально-грамматических особенностей рассматриваемой разновидности высказываний в английских и русских текстах художественной литературы.

1. В обоих сопоставляемых языках понятийное значение нарушения нормы ожидания маркируется группами слов, относящихся к разным частям речи, свободными и устойчивыми сочетаниями и метафорическими выражениями. Основное ядро слов со значением внезапности образуют концептуальные бленды - слова, которые в обоих языках образуются путем проекции (англ. projection) т.е. когнитивного механизма обобщения ментальных пространств, в результате чего возникает обобщенное ментальное пространство - смысловая структура концептуального бленда.

2. Основным структурно-семантическим параметром, из которого складывается функциональная направленность всего комментированного высказывания как коммуникативно-речевой единицы, являются мотивационные отношения между комментируемой и комментирующей частями.

3. Структурно-семантическая модель высказывания, объективирующего содержательно-концептуальную информацию о нарушении нормы ожидания, реализуется в обоих сравниваемых языках в двух вариантах:

Вариант I включает компоненты: лицо (агенс) + (действие + таксис + аспект) + Когн.Мод.

Вариант II включает следующие компоненты: лицо (агенс) + (действие + таксис + аспект) + объект действия (для переходных глаголов) + Когн.Мод.

4. В качестве функционально-грамматической основы высказываний о нарушении нормы ожидания в обоих языках выступает категориальная аспектуально-таксисная ситуация «длительность —* внезапное/неожиданное наступление факта».

5. Категориально-грамматический состав исследуемых высказываний характеризуется наличием признака несеквентности, реализуемого как с помощью специальных лексико-грамматических единиц, так и синкретично с признаками темпоральности, фазисности и модальности.

6. Когнитивная модель высказываний о нарушении нормы ожи-

дания может быть вербализована следующим образом: Хотя мы не можем знать точно, что произойдет в следующий момент времени, с точки зрения сложившегося к настоящему моменту положения дел данное развитие событий невероятно.

7. Высказывания о нарушении нормы ожидания являются особой разновидностью комментированных высказываний, в которых маркеры нарушения нормы ожидания могут вербализоваться или быть имплицитными, выступать как межфразовые и межабзацные коннекторы и как знаки иллокуции.

8. В текстах художественной литературы для высказываний о нарушении нормы ожидания характерно приведение в связь, объединение элементов разных ментальных пространств, направленное на комплексную передачу индивидуально-значимого мыслительного содержания в конкретных условиях речи.

9. В текстах художественной литературы на обоих языках высказывания о нарушении нормы ожидания могут использоваться для экс-прессивизации речи. В данных высказываниях используются приемы языковой игры: метафора, антитеза и обман ожидания. Частотность использования отдельных приемов языковой игры определяется речевыми привычками, а основной целью ее использования является реализация художественной концепции автора.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ)

1. Аверьянова, E.H. Реализация модальности вероятности в высказываниях о внезапных событиях и аномальных следствиях (на материале английской и русской художественной прозы) [Текст] / E.H. Аверьянова // Вестник ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - № 4. -С. 152-156.

2. Аверьянова, E.H. Интерпретация когнитивно-семантических и функциональных свойств комментированных высказываний (на материале англоязычных и русскоязычных художественных произведений) [Текст] / E.H. Аверьянова // Вестник Московского государственного областного ун-та. - Серия: Лингвистика. - М.: МГОУ, 2011. -№1.-С. 93-98.

3.Аверьянова,E.H. Средства выражения семантики внезапности в сообщениях об отклонении от нормы ожидания (на материале текстов художественной литературы) / [Текст] / E.H. Аверьянова // Вестник Майкопского Государственного Технологического Университета-Майкоп: ОАО «Полиграф-ЮГ», 2010. -Вып. 4. - С. 85-91.

Публикации в других изданиях

4. Аверьянова, E.H. Когнитивно-лингвистическая интерпретация механизма совмещения категориальных значений (на материале современного английского языка) [Текст] / E.H. Аверьянова II Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - Вып. 6. - С. 3-9.

5. Аверьянова, E.H. Единицы номинации как маркеры когнитивного знания (к проблеме семантических блендов) [Текст] / E.H. Аверьянова // Этнос. Культура. Перевод - 5: материалы международной научной конференции (март 2008 г.). - Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - С. 39.

6. Аверьянова, E.H. Образование, семантическая структура и содержание контаминированных номинативных единиц [Текст] / E.H. Аверьянова // Записки по германистике и межкультурной коммуникации: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2009. - Вып. IV. - С. 5-12.

7. Аверьянова, E.H. Сопоставительный анализ содержательных элементов семантических блендов [Текст] / E.H. Аверьянова // Университетские чтения - 2009: материалы научно-методических чтений ПГЛУ (12-13 января 2009 г.). - Пятигорск: ПГЛУ, 2009. - Ч. V. -С. 114-119.

Подписано в печать 23.03.2011. Формат 60x84 '/|6. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 1,2. Тираж 70 экз. Заказ 63.

ГОУ ВПО «Пятигорский Государственный лингвистический университет» 357532, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9 Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Аверьянова, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИЗУЧЕНИЯ КАТЕГОРИАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ ЯЗЫКОВЫХ ЕДИНИЦ И ОБЪЕКТИВИРУЮЩИХ ИХ ЕДИНИЦ РЕЧИ.

1. Экспликация в языке понятий о норме и вероятности событий.

2. Языковые средства экспликации значения внезапности и субъективно-модальных значений.

3. Когнитивно-семантический подход к анализу семантики перехода».

4. Высказывание о внезапности как реализация смысла категориальной ситуации.

5. Взаимодействие категориального значения внезапности с грамматическими категориями предложения-высказывания.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.

ГЛАВА 2. КОГНИТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

ВЫСКАЗЫВАНИЙ, ОБЛАДАЮЩИХ СЕМАНТИКОЙ

ВНЕЗАПНОСТИ, В ТЕКСТАХ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Особенности реализации когнитивной модели аспектуально-таксисной ситуации внезапности в художественном тексте.

2. Функции слов, обладающих семантикой внезапности, в художественном тексте.

3. Информативный и воздействующий потенциал высказываний о внезапных событиях и аномальных следствиях в художественном тексте.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Аверьянова, Елена Николаевна

Настоящая диссертация посвящена изучению семантики и функций одной из разновидностей высказываний, в которых сообщается о несоответствии описываемого положения дел ожидаемому.

Включение в высказывание комментария о нарушении нормы ожидания определяется как особенность коммуникативного поведения субъектов речи. В то же время такой комментарий может быть рассмотрен как итог познания и языковой интерпретации мира.

В теории текста коммуникативное поведение субъекта речи рассматривается как определяемое двумя основными функциями: номинативной, или референтной, и сопутствующей ей познавательной, или когнитивной функцией, заключающейся в передаче знаний, жизненного опыта, системы ценностей и оценок [Папина, 2002, с. 10]. В художественном тексте изображение этой интеллектуальной деятельности, как правило, сопровождается чувственно-эмоциональными моментами и экспрессией, что свойственно заинтересованно-личностному отношению человека к объективируемой действительности [Лакофф, 2004, с. 9-16].

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые: выявлению, сопоставлению и описанию подвергнут корпус единиц, обладающих семантикой внезапности, в двух разносистемных языках: английском и русском; изучаются как единицы языка, так и единицы речи, коррелирующие с концептом нормы ожидания; высказывания о внезапных, непредвидимых и непредсказуемых событиях рассмотрены в плане выражения функционально-грамматического значения несеквентности и особенностей реализуемых категориальных ситуаций; предпринята и реализована попытка выявить когнитивную модель высказываний о внезапности происходящего; в комплексе описаны текстообразующая, текстосвязующая и экспрессивная функции рассмотренных высказываний в текстах художественных произведений на английском и русском языках.

Выдвигаемая в исследовании гипотеза заключается в следующем.

Норма ожидания выступает как универсальный познавательно-эстетический концепт, который обусловливает оценку развертываемых во времени событий и действий как взаимосвязанных, логически и ситуативно обусловленных и предсказуемых или, напротив, как внезапных, непредвидимых и непредсказуемых.

Это положение, являющееся в данной работе принципиально важным, опирается-на следующее определение концепта: «Концепт — сложившаяся совокупность правил и оценок организации элементов хаоса картины бытия, детерминированная особенностями деятельности представителей данного лин-гвокультурного сообщества, закрепленная в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка в их общении» [Прохоров, 2008, с. 144-159].

На защиту вынесены следующие положения:

1. Языковые выражения, репрезентирующие семантику внезапности, выступают в речи как вербальные корреляты концепта нормы ожидания.

3. В системах обоих языков средства выражения внезапности выступают как знаки первичной и вторичной номинации, но в тексте они ведут себя также как знаки иллокуции.

4. Функционально-грамматическая модель высказывания о внезапности происходящего реализуется в обоих сравниваемых языках в двух вариантах:

Вариант I включает компоненты: лъщо {агенс) + {действие + таксис + аспект) + Когн.Мод.

Вариант II включает следующие компоненты: лицо {агенс) + {действие + таксис + аспект) + объект действия (для переходных глаголов) + Когн.Мод.

5. В цепочках высказываний, объективирующих в обоих языках аспек-туально-таксисную ситуацию «длительность —> внезапное/неожиданное наступление факта», средства выражения внезапности выступают как когнитивные маркеры внезапности и аномального следствия, которые могут вербализоваться или быть скрытыми.

6. Когнитивную модель высказываний о нарушении нормы ожидания можно вербализовать следующим образом:

6. Высказывания о нарушении нормы ожидания в англоязычных и русскоязычных текстах художественной литературы используются для информирования о нарушениях нормы ожидания выполняют, текстообразующую, текстосвязующую и экспрессивную функции.

Материалом исследования послужили тексты романов и рассказов английских и русских авторов конца 19-го — начала 20-го века: Дж. Джойса, Д. Лоуренса, С. Моэма, Р. Олдингтона, М. Булгакова, Ф. Достоевского, В. Набокова, Е. Замятина, Ю. Олеши - всего более 5000 страниц англоязычного и русскоязычного текстов.

Тем самым в исследовании контрастивному анализу подвергается корпус единиц разносистемных языков и корпус включающих их единиц речи, что способствует выявлению как сходных, так и лингво-специфичных и куль-туро-специфичных характеристик языковых средств и способов выражения суждений о нарушении нормы ожидания.

Основная цель диссертации - выявить, изучить и описать когнитивную модель и особенности функционирования высказываний о нарушении нормы ожидания в художественной речи. Поставленная цель исследования определила его конкретные задачи:

1. Уточнить отношение языковых единиц, обладающих семантикой внезапности, к концепту нормы ожидания и к логическому и категориально-грамматическому понятию модальности.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что на основе анализа семантики, дискурсивных дистрибуций и функций раскрывается знаковая и функциональная специфика слов, ФЕ и единиц речи, концептуализирующих и объективирующих понятие о нарушении нормы ожидания. Проведённое исследование также способствует осмыслению в когнитивном и функциональном аспекте одного из типов комментированных высказываний, используемых для информирования и речевого воздействия. Данная работа, выполненная в сопоставительном плане, может послужить основой для сопоставительного исследования высказываний на материале других языков и других регистров коммуникации.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее основных положений и выводов в изучении проблем лингвистики текста, в прагмалингвистике, в когнитивно-лингвистическом анализе текста и дискурса, а также в лекционных курсах по лексикологии и стилистике, коммуникативной грамматике, теории и практике художественного перевода, в спецкурсах по интерпретации текста, в практике преподавания английского языка, в частности, в обучении приемам комментирования и экспрессивиза-ции речи.

К числу общенаучных методологических принципов, реализуемых в работе, относится принцип комплексного и системного подхода к изучению исследуемого явления. Поставленные задачи, а также языковая специфика объекта исследования обусловили использование в работе ряда специальных лингвистических методов исследования. Это описательный и сравнительно-сопоставительный методы; дефиниционный и компонентный анализ лексических единиц и ФЕ — для вычленения семантики внезапности; элементы концептуального анализа - с целью описания когнитивного механизма объективации семантической категории внезапности; семантико-функциональный анализ — для выделения типовых признаков категориальных ситуаций, объективирующих значение внезапности в высказываниях; интерпретационный анализ - для описания функций рассматриваемых высказываний в художественных текстах.

Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры теории и практики перевода ПГЛУ, сообщались в форме докладов на внутривузовских и международных научно-теоретических конференциях, обсуждались на семинарах аспирантов и преподавателей кафедры теории и практики перевода Института переводоведе-ния и многоязычия ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2

В текстах высказывания о внезапности происходящего и высказывания об аномальных следствиях указывают на то, что за предшествующими фактами или событиями неожиданно возникают ситуации, нарушающие ожидание; внезапно становятся известными факты, наступают непредвиденные события.

В обоих сопоставляемых языках высказывания, обладающие семантикой внезапности, различаются своими структурно-синтаксическими признаками, но в смысловом отношении имеют следующую общую интерпретацию:

Хотя мы (говорящий) не знаем (не знали) точно, что произойдет в следующий момент времени, с точки зрения слоэюившегося положения дел данное развитие событий невероятно.

Это означает, что в данном представлении говорящего о внезапности как о значении субъективной модальности присутствует особый элемент общей концептуальной схемы, или модели действия/события, по-разному объективируемый в высказывании.

Как показал проведенный анализ, в высказываниях о внезапности, фи-ругирующих в сопоставляемых текстах художественной литературы, аспек-туально-таксисная категориальная ситуация типа «длительность —> внезапное наступление факта» репрезентируется в разных структурно-грамматических формах. В содержательном плане в высказываниях о внезапных событиях и аномальных следствиях реализуется два варианта аспектуально-таксисной категориальной ситуации: «желание, готовность, наличие предпосылок для того, чтобы совершилось событие или осуществилось действие —» наступление факта, препятствующего их осуществлению» и «длительность —» неожиданное наступление факта». Эти варианты КС «длительность — наступление факта» характеризуются присутствием в содержании нарушения нормы ожидания.

Существенным свойством категориально-грамматических значений выоказываний о внезапных событиях и аномальных следствиях является пересечение и совмещенное выражение ряда категориально-грамматических грамматических значений. Оно находит отражение в образовании сопряженных КС. Сопряженные КС выступают как категориально-грамматическая основа отображения в высказываниях сложных ситуаций - суперситуаций, и комплексных — аспектуально-темпоральных, аспектуально-таксисных, аспекту-ально-квантитативных.

В текстах художественных произведений слова и выражения, содержащие или имплицирующие семантику внезапности, выражают оценку событий или действий автором или персонажем.

Лексические единицы, обладающие семантикой внезапности, могут выступать в высказывании как вводные и вставные элементы. В английском языке они могут быть как вводными, так и вставными. В русском языке -вставными, хотя практически каждое слово, обладающее семантикой внезапности, может приобрести характер вводного. В некоторых случаях слова внезапности, являющиеся семантическими блендами, могут рассматриваться исключительно как средство выражения субъективной модальности; в этих случаях их значение полностью соответствует значению модальных слов. Вставные единицы, обладающие семантикой внезапности, распространены в текстах на обоих языках. Наиболее рекуррентными они оказались в текстах Ф.М. Достоевского и Д.Г. Лоуренса.

Слова и выражения, обладающие семантикой внезапности, могут выступать в высказывании как комментирующие элементы, которые уточняют информацию логически и выполняют экспрессивно-эмоциональные задачи. Довольно часто они вторгаются в действие, обозначаемое сказуемым, и модифицируют его. Они не просто отражают отношение автора к событиям и персонажам произведения, а выражают его принципиальную позицию в целом, т.е. позволяют услышать голос автора.

Сложные комментирующие элементы в конструкции высказывания в основном занимают интерпозицию или постпозицию. Простые и совмещенные средства выражения внезапности в русском языке подчеркивают, дополняют, но не разрывают синтаксических отношений включающих единиц.

В художественном, тексте слова и выражения, обладающие семантикой внезапности, выполняют также воздействующую функцию. Это интеллектуальное воздействие (воздействие на «рацио») и эстетическое воздействие — воздействие на эмоции. Воздействие достигается на нескольких уровнях: семантическом (за счет лексических значений), метасемантическом - за счет стилистических приемов и метатекстовом — на уровне текстообразования и текстовой связи.

Комментирующие элементы внезапности демонстрируют развитую горизонтальную структуру, в которой комментирующий элемент находится на более высоком уровне, чем элемент, реализующий «положение дел». Используя их, автор решает задачу создания атмосферы реальности и насыщает художественное повествование дополнительной информацией. Комментирующие элементы, внезапности не могут быть инициальными, быть средством создания «речевого трамплина» и создавать начальную точку, от которой развивается повествование, но в них отражается «предзнание автора» о дальнейшем развитии уже начавшихся событиях, о дальнейшем развитии ситуаций, о возможных/невозможных репликах, дальнейших поступках и событиях.

Набор языковых средств, используемых для образования высказываний о внезапности, характеризуется определенной стабильностью. Это позволяет рассматривать их в качестве особого разряда единиц текста, актуализирующих в тексте свой коммуникативно-прагматический-и лингвопоэтический по- тенциал.

Семантика, содержащаяся в словах с общим семантическим компонентом «внезапность», имеет непосредственное отношение к оценке вероятности событий и человеческих поступков. Оценка предполагает существование оценивающего субъекта, обнаруживающего у оцениваемого им объекта наличие не только одного, а нескольких качества. Языковой материал показывает, что оценка, выражаемая семантическими блендами, может иметь свой собственный референт, и, следовательно, представлять особую ономасиологическую категорию, закрепленную в дескриптивном аспекте значения, и оценочную категорию, выраженную в их оценочном компоненте.

Оценочность, которая у семантически двойственных единиц совмещена с дескриптивным значением, направлена на ценностное, целесообразное восприятие и целостное отображение объекта, отражающее разные категориальные критерии. Семантическими блендами являются слова, содержание значения которых отражает эмоциональную оценку передаваемой ими информации, информацию, характеризующую когнитивную интерпретацию наблюдаемых событий или фактов, а также определенную установку на ее подачу. Тем самым оценка, осуществляемая при помощи семантического бленда, обеспечивает возможность более полной аксиологической интерпретации объекта. I

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современной лингвистике освещены далеко не все вопросы, связанные с изучением формирования интуитивного или лингвистически осознанного целесообразного выбора и использования в речи языковых коррелятов одной из важнейших понятийных категорий, связанных с оценкой внеязыко-вой действительности.

В данной работе речь шла, прежде всего, о языковых единицах и единицах речи, коррелирующих с понятийной категорией нормы ожидания. К ним относятся единицы языка и речи, обладающие семантикой внезапности и объективирующие категориальный признак нарушения нормы ожидания. Эти единицы рассмотрены как с точки зрения особенности формирования их семантической структуры, так и с точки зрения их способности выступать в качестве носителей содержательно-концептуальной информации и реализовать интенции субъектов речи в текстах художественных произведений, действующих в определенных условиях общения.

В синтаксической системе языка сфера функционирования слов со значением внезапности определяется их общим лексико-семантическим значением, а в речи — когнитивной моделью комментирования. Анализ языковой формы всегда и неизбежно сталкивается с проблемой взаимосвязи и взаимоотношения между планом выражения и планом содержания знаков языка. Слова со значением внезапности находятся в отношении корреляции с различными семантико-прагматическими категориями. Они принадлежат к числу семантических блендов. Явление семантического блендинга, т.е. возникновение лексических единиц с совмещенными значениями, представляет собой результат действия когнитивного механизма проекции.

Ономасиологическая структура семантических блендов включает в себя два разнородных и равноправных категориальных начала. Семантическими блендами являются слова, которые наряду со значением длительности и фазы протекания действия характеризующим признакам с ослабленным (или потенциальным) оценочным значением могут реализовать значение нарушения нормы ожидания, вербализуемое в языке как внезапность. Такими словами, обладающими семантикой внезапности, в высказывании заполняется семантическое пространство, в котором пересекаются значения таксиса, аспекту-альности и модальности.

Лексико-грамматические единицы, выражающие семантику внезапности, в предложениях-высказываниях выступают как необлигаторные члены предложения, хотя в гораздо большей степени, чем те, в составе которых таких членов нет, эксплицируют и дифференцируют грамматические значения и смыслы. Посредством создания в составе высказывания синтаксических конструкций комментирования со словами внезапности субъектом речи может быть по-разному указано на некоторую часть того объема разнородной и разноплановой информации, которая представлена в предложении-высказывании. Использование высказываний, содержащих маркеры внезапности, можно рассматривать как реализуемую автором возможность привести к взаимнооднозначному соответствию языковые средства, имеющие определенное понятийное содержание, свои знания, верования, мнения и эмоции.

Проведенное исследование языковых и речевых единиц, формирование смысла которых связано с действием когнитивного механизма концептуального блендинга, позволило получить важную информацию об особенностях когнитивных механизмов и схем, мыслительных действий и языковых средств, используемых для отражения их субъективно-модального и оценочного отношения к обозначаемым „объектами явлениям в рамках конкретных ситуаций действительности. Изучение действия когнитивного механизма проекции, рассмотренного на англоязычном и русскоязычном материале, позволяет предполагать, что этот механизм может играть определяющую роль в создании речевых произведений на грани разных жанров и стилей. Универсальный характер его действия проявляется в жанре художественной литературы. Дальнейшие перспективы изучения действия механизма концептуального блендинга могут быть связаны с возникновением новых моделей культуры и исследованием литературного процесса, в разных жанрах которого в настоящее время происходят значительные модификации.

Список научной литературыАверьянова, Елена Николаевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Ажеж, К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки Текст. / К. Ажеж. - М.: УРСС, 2008. - 304 с.

2. Александрова, О.В. Проблемы экспрессивного , синтаксиса Текст. / О.В. Александрова. — М.: Высшая школа, 1984. 210 с.

3. Андерсон, Дж.Р. Когнитивная психология Текст. / Дж.Р. Андерсон. -5-е изд. СПб.: Питер, 2002. - 496 с.

4. Апресян, Ю.Д. О языке для описания значений слов Текст. / Ю.Д. Апресян // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. - М., 1969. -№ 3. - С. 415-428.

5. Апресян, Ю.Д. Формальная модель языка и представление лексикографических знаний Текст. / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. М., 1990. - № 6. - С. 123-138.

6. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования) Текст. / И.В. Арнольд. JL: Просвещение, 1981. - 302 с.

7. Арутюнова, Н.Д. Лингвистические проблемы референции (предисловие) Текст. / Н.Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Теории референции. -М.: Прогресс, 1982. Вып. 13. - С. 5-40.

8. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. -2-е изд, испр. М.: Языки русской культуры, 1999. - I-XV. - 896 с.

9. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. / Ш. Балли. М.: Наука, 1955. - 416 с.

10. Ю.Баранов, А.Г. Формы языковой игры Текст. / А.Г. Баранов // Человек играющий: язык, личность, социум. М.-Тверь, 1995. - С. 7-11.

11. Барентсен, А.А. Наблюдения над формированием союза пока Текст. / А.А. Барентсен // Dutch contribution to the VIII International congress of slavics. The Hague, 1978. - C. 17-97.

12. Барт, P. Лингвистика текста Текст. / P. Барт // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 168175.

13. З.Бахтин, М.М. Человек в мире слова Текст. / М.М. Бахтин. М.: Росс. Открытый ун-т, 1995. - 640 с.

14. Н.Бейкер, А. Пресуппозиция и типы предложений Текст. / А. Бейкер // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / общ. ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. XVI. - С. 406-418.

15. Беляева, E.H. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках Текст. / E.H. Беляева. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. — 123 с.

16. Бенвенист, Э. Категории мысли и категории языка Текст. // Э. Бенвенист // Общая лингвистика. М., 1974. - С. 104-114.

17. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист; под ред. Ю.С. Степанова. 2-е изд., стереотип. - М.: Эдиториал УРСС, 2002. -448 с.

18. Блох, М.Я. Теоретические основы грамматики Текст. / М.Я. Блох. -4-е изд, испр. М.: Высшая школа, 2004. - 239 с.

19. Блумфилд, Л. Язык Текст. / Л. Блумфилд. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

20. Болдарева, Е.Ф. Языковая игра как форма выражения эмоций Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е.Ф. Болдарева. Волгоград, 2002.

21. Болдырев, H.H. Функциональная категоризация английского глагола Текст. / H.H. Болдырев. М.: Книжный дом «Либроком», 2009. - 144 с.

22. Бондарко, A.B. Грамматическая категория и контекст Текст. / A.B. Бон-дарко. Л.: Наука, 1971. - 116 с.

23. Бондарко, A.B. Понятийные категории и языковые семантические функции в грамматике Текст. / A.B. Бондарко // Универсалии и топологические исследования. М.: Наука, 1974. - С. 59, 66-67.

24. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспек-тологии Текст. / A.B. Бондарко. М.: УРСС, 2003. - 207 с.

25. Будагов, P.A. Человек и его язык Текст. / P.A. Будагов. М.: Изд-во МГУ, 1976.-426 с.

26. Булыгина, Т.В. Грамматические оппозиции (к постановке вопроса) Текст. / Т.В. Булыгина // Исследования по общей теории грамматики: сб. статей под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Наука, 1968. - 290 с.

27. Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д. Референционные признаки высказываний Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Вопросы языкознания. М., 1982. -№ 1.-С. 51-59.

28. Валимова, Г.В. Функциональные типы предложений Текст. / Г.В. Вали-мова. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1967. - 328 с.

29. Веденина, Л.Г. Функциональное направление в современном зарубежном языкознании Текст. / Л.Г. Веденина // Вопросы языкознания. М., 1978. -№ 6. - С. 74-84.

30. Вейхман, Г.А. Грамматика текста Текст.: учебное пособие по английскому языку / Г.А. Вейхман. М.: Высшая школа, 2005. - 640 с.

31. Вейхман, Г.А. Новое в грамматике современного английского языка Текст.: учеб. пособие для вузов / Г.А. Вейхман. 2-е изд., дополн. и испр. - М.: ООО «Издательство «Астрель»: ООО «Издательство ФСТ», 2002. - ■ 544 с.

32. Вендлер, 3. Иллокутивное самоубийство Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика / общ. ред. Е.В. Па-дучевой. М.: Прогресс, 1985. - Вып. XVI. - С. 238-250.

33. Вержбнцкая, А. Метатекст в тексте Текст. / А. Вержбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста / под ред. Т.М. Николаевой. -М.: Прогресс, 1978. Вып. VIII. - С. 402-424.

34. Власова, Ю.Н. Речевой аспект функционально-семантических полей Текст. / Ю.Н. Власова // Личность, речь и юридическая практика. Ростов-на-Дону: Изд-во Донск. юридическ. ин-та, 2000. - С. 14-24.

35. Ворожбитова, A.A. Теория текста: Антропоцентрическое направление Текст. / A.A. Ворожбитова. М.: Высшая школа, 2005. - 365 с.

36. Гак, В.Г. Высказывание и ситуация Текст. / В.Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики 1972. - М.: Наука, 1973. - С. 351.

37. Гак, В.Г. К проблеме отношения языка и действительности Текст. /

38. B.Г. Гак // Вопросы языкознания. М., 1972. - № 5. - С. 12-22.

39. Гак, В.Г. Языковые преобразования Текст. / В.Г. Гак — М.: Языки русской культуры, 1998. 768 с.

40. Гальперин, И.Р. Грамматические категории текста Текст. / И.Р. Гальперин // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. - М., 1977. - Т. 36, вып. 6.1. C. 522-532.

41. Гальперин, И.Р. Информативность единиц языка Текст.: пособие по курсу общего языкознания / И.Р. Гальперин. М.: Высшая школа, 1974. -175 с.

42. Гальперин, И.Р.,Ретроспекцияипроспекцияв.тексте. Текст./ И.Р. Гальперин // Филологические науки. М., 1980. - № 5. - С. 44-52.

43. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 140 с.

44. Гвишиани, Н.Б. Полифункциональные слова в языке и речи Текст. / Н.Б. Гвишиани. М.: Высшая школа, 1979. - 200 с.

45. Гуревич, Ю.В. О значении глагольного вида в русском языке Текст. / Ю.В. Гуревич // Русский язык в школе. 1971. - С. 73-79.

46. Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. —

47. М., 1994. — № 4. — С. 17-47.

48. Дейк, Т.А., ван. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т.А. ван Дейк / сост. В.В. Петрова. -М.: Прогресс, 1989. 312 с.

49. Долгова, О.В. Синтаксис как наука о построении речи Текст. / О.В. Долгова.-М., 1980.-С. 3-10.

50. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка Текст. / Г.А. Золотова. М.: Наука, 1973. - 351 с.

51. Иванова, И.П., Бурлакова, В.В., Почепцов, Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка Текст. / И.П. Иванова, В.В. Бурлакова, Г.Г. Почепцов. — М.: Высшая школа, 1981. — 285 с.

52. Ивашкин, М.П. Переходные процессы и зоны в сфере функционирования глагольно-наречных сочетаний типа come up, rule in в английском языке Текст.: автореф. дис. . докт. филол. наук / М.П. Ивашкин. Л., 1989. -26 с.

53. Иорданская, Л.Н. Лексикографическое описание русских выражений, обозначающих физические симптомы чувств Текст. / Л.Н. Иорданская // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1972. - Вып. 16.1. С. 3-30.

54. Иорданская, JI.H., Мельчук, И.А. Смысл и сочетаемость в словаре Текст. / JI.H. Иорданская, И.А. Мельчук. М.: Языки славянских культур, 2007.-672 с.

55. Йокояма, О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов Текст. / О.Б. Йокояма. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 424 с.

56. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов; АН СССР. М.: Наука, 1987. - 264 с.

57. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление Текст. / С.Д. Кацнельсон. — Л.: Наука 1972. — 141 с.

58. Кобозева,И.М. Лингвистическая семантика Текст.: учебник / И.М.Кобозева. Изд. 2-е. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 352 с.

59. Кобрина, H.A. Понятийные категории и их реализация в языке Текст. / H.A. Кобрина // Понятийные категории и их языковая реализация: сб. ст. — Л.: Изд-во Ленинградск. гос. пед. ин-та им. А.И. Герцена, 1989. 159 с. — С. 40-49.

60. Кожевникова, К. Об аспектах связности текста как целом Текст. / К. Кожевникова // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. - С. 49-67.

61. Кожевникова, К. Формирование содержания и синтаксис художественного текста Текст. / К. Кожевникова // Синтаксис текста. — М.: Наука, 1978. -С. 301-324.

62. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка Текст. / Г.В. Колшанский. -М.: Наука, 1984. 173 с.

63. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и в языке Текст. /Х.В. Колшанский-М.:УРСС, 2005. 128с.

64. Кондаков, Н.И. Логический словарь Текст. / Н.И. Кондаков. М.: Наука, 1971.-656 с.

65. Кострова, O.A. Продолженная синтаксическая форма в контактной коммуникации Текст. / O.A. Кострова. Самара: Изд-во Саратовского ун-та, 1992.-142 с.

66. Кошмидер, Э. Очерк науки о видах польского глагола Текст. / Э. Кошми-дер.-М., 1962.-С. 140-166.

67. Кравченко, A.B. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания Текст. / A.B. Кравченко // Вопросы языкознания. М., 1999. -№6. -С. 3-12.

68. Кравченко, A.B. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации Текст. / A.B. Кравченко. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. ун-та, 1996.-160 с.

69. Кубрякова, Е.С. Дискурс: определение и направления в его исследовании Текст. / Е.С. Кубрякова // Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

70. Кубрякова, Е.С. Роль языка в познании мира Текст. / Е.С. Кубрякова // Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

71. Кубрякова, Е.С. Язык и знание Текст. / Е.С. Кубрякова. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 547 с.

72. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира Текст. / Е.С. Кубрякова; Рос. Академия наук; Ин-т языкознания. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 560 с.

73. Кунин, A.B. Фразеология современного английского языка Текст. / A.B. Кунин. М.: Международные отношения, 1972. - 286 с.

74. Кустова, Г.И. Глаголы изменения: процесс и наблюдатель Текст. / Г.И. Кустова // НТИ. Сер. 2.-М., 1994.-№6.-С. 16-31.

75. Локтионова, В.Г. Теория и комплексный анализ информационного потенциала конструктивной парадигмы повествовательного предложения в современном английском языке Текст.: автореф. дис. . докт. филол. наук / В.Г. Локтионова. Пятигорск, 2004. - 375 с.

76. Лурия, А.Р. Язык и сознание Текст. / А.Р. Лурия. М.: Изд-во МГУ, 1979.-319 с.

77. Лустрэ, Л.Х. Синтаксическая организация речевых типов повествовательной структуры художественного текста (на материале романов Уильяма Фолкнера) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Х. Лустрэ. -Волгоград, 1996. 27 с.

78. Любимова, Т.Б. Аксиологическое построение произведения искусства Текст. / Т.Б. Любимова // Эстетические исследования. Методы и критерии. -М.: РАН, Ин-т философии, 1996. С. 88-106.

79. Мартемьянов, Ю.С. Логика ситуаций. Строение текста. Терминологич-ность слов Текст. /Ю.С. Мартемьянов. М.: Языки русской культуры, 2004.-1056 с.

80. Масленникова, A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов Текст. / A.A. Масленникова. СПб.: Изд-во С-Петербургского ун-та, 1999.-264 с.

81. Мельчук, И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст» Текст. / И.А. Мельчук. М.: Наука, 1974.

82. Мещанинов, И.И. Понятийные категории в языке Текст. / И.И. Мещанинов // Сборник научных трудов ВИИЯ. М., 1945. - № 1. -С. 7-10.

83. Мещанинов, И.И. Соотношение логических и грамматических категорий Текст. / И.И. Мещанинов // Язык и мышление: сб. ст. М.: Наука, 1967. —1. С. 7-16.

84. Минский, М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного Текст. / М. Минский // Новое в зарубежной лингвистике.- М.: Прогресс, 1988. -Вып. XXIII. С. 281-310.

85. Мордвинов, А.Б. Рассуждение как тип текста Текст. / А.Б. Мордвинов // Вестник МГУ. Сер.: Филология. - М., 1978. - № 3. - С. 26-32.

86. Найссер, У. Познание и реальность: смысл и принципы когнитивной психологии Текст. / У. Найссер; пер. с англ. В.В. Лучкова. М.: Прогресс, 1981.-230 с.

87. Никитин, М.В. Об отражении картины мира в языке Текст. / М.В. Никитин // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. Studia lingüistica 8. - СПб.: Тригон, 1999. - С. 6-14.

88. Николаева, Т.М. Функции частиц в высказывании Текст. / Т.М. Николаева. М.: Наука, 1985. - С. 90-91.

89. Овсянникова, Е.В. Основные функции имплицитных смыслов в высказываниях и текстах (на материале англоязычной прозы) Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е.В. Овсянникова. М., 1993. - 170 с.

90. Остин, ДжЛ. Слово как действие Текст. / Дж.Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1986. Вып. 17.

91. Павнленис, Р.И. Понимание речи и философия языка Текст. / Р.И. Павиленис // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов / сост. и вступ. ст. И.М. Кобозевой и В.З. Демьянкова. М.: Прогресс, 1986. - Вып. XVII. - С. 380-388.

92. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) Текст. / Е.В. Падучева. 2-е изд. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 288 с.

93. Падучева, Е.В. Динамические модели в семантике лексики Текст. / Е.В. Падучева. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 607 с.

94. Падучева, Е.В. Семантические исследования Текст. / Е.В. Падучева // Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 464 с. — С. 10-15.

95. Паладян, М. Мышление и синтаксис (Исследование позиции прошедшего партиципа) Текст. / М. Паладян // Вопросы языкознания. М., 2001. -№ 6. - С. 68-84.

96. Папина, А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории Текст. /

97. A.Ф. Папина. М.: УРСС, 2002. - 368 с.

98. Перепеченко, Г.П. Соотношение структуры и содержания сложноподчиненного предложения Текст. / Г.П. Перепеченко // Романское и германское языкознание. — Минск: Вышэйшая школа, 1977. — Вып. 7. — С. 40-49.

99. Пищальникова, В.А. Языковая игра как универсальный когнитивный механизм (к проблеме межкультурной коммуникации) Текст. /.

100. B.А. Пищальникова // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика общения. Курск, 2002. - С. 73-75.

101. Почепцов, Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложения Текст. / Г.Г. Почепцов. — Киев: Вища школа, 1971. — 190 с.

102. Почепцов, О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира Текст. / Г.Г. Почепцов // Вопросы языкознания. М., 1990. — № 6. —1. C. 110-122.

103. Прокопович, H.H. К вопросу о простых и сложных словосочетаниях Текст. / Н.Н. Прокопо языкознания. М., .1959. - № 3. -С. 31-41.

104. Прохоров,Ю.Е. В поисках концепта Текст. / Ю.Е.Прохоров. — М.: Флинта: Наука, 2008. 176 с.

105. Прохоров,Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс Текст. / Ю.Е.Прохоров. М.: Флинта: Наука, 2004. - 224 с.

106. Разинкина, Н.М. Функциональная стилистика Текст. / Н.М. Разинкина. -М.: Высшая школа, 1989. 180 с.

107. Рябцева, Н.К. Истинность в субъективно-модальном контексте Текст. /

108. H.К. Рябцева // Логический анализ языка. Истина, истинность в культуре и в языке. -М.: Наука, 1995.-С. 139-151.

109. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры Текст. / В.З. Санников. М., 1998.

110. Серебренников, Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? Текст. / Б.А. Серебренников // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988 (2). - С. 87-107.

111. Слюсарева, H.A. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка Текст. / H.A. Слюсарева. М.: Наука, 1981. - 205 с.

112. Степанов, Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства Текст. / Ю.С. Степанов. — М.: Наука, 1985.-331 с.

113. Степанов, Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века Текст. // Язык и наука конца XX века. М.: Изд-во Ин-та языкознания РАН, 1995. -С. 7-34.

114. Степанов, Ю.С. Имена предикаты. Предложения Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Наука. 1981. - 359 с.

115. Стернин, И.А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях Текст. / Ю.С. Степанов // Вопросы когнитивной лингвистики1.-M., 2004.-С. 65-69.

116. Торсуева, И.Г. Контекст Текст. / Ю.С. Степанов // ЛЭС. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 238-239.

117. Тураева, З.Я. Лингвистика текста и категория модальности Текст. / З.Я. Тураева // Вопросы языкознания. М., 1994. - № 3. - С. 105-114.

118. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку Текст. / Б.Л. Уорф // Новое в лингвистике -1. М.: Прогресс, 1960. — С. 139-153.

119. Фрумкина, P.M. Сходство и классификация: некоторые общие вопросы

120. Текст. / P.M. Фрумкина // Экспериментальные исследования в лингвистике. -М.: Наука, 1972.

121. Чаковская, М.С. Текст как сообщение и воздействие Текст. / М.С. Ча-ковская. -М.: Высшая школа, 1986. 128 с.

122. Шаховский, В.И. Эмотивно-смысловые импликации как результат языковой игры с прецедентными феноменами Текст. / В.И. Шаховский // Языковая личность: проблемы межкультурного общения. Волгоград, 2000.

123. Штелинг, Д.А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке Текст. / Д.А. Штелинг. М.: МГИМО, ЧеРо, 1996. -254 с.

124. Щирова, И.А. Художественное моделирование когнитивных процессов в англоязычной психологической прозе XX века Текст. / И.А. Щирова. -СПб.: Изд-во СПб гос. ун-та экономики и финансов, 2000. — 210 с.

125. Ярцева, В.Н. Развитие сложноподчиненного предложения в английском языке Текст. / В.Н. Ярцева. JL, 1940. - С. 21.

126. Barthes, R. From Word to Text Text. / R. Barthes // Modern Literary Theory: A Reader / ed. by Ph. Rice and P. Waugh. London-New York: 1989. -P. 166-172.

127. Bolinger, D. Degree words Text. / D. Bolinger. The Hague - Paris - Mouton, 1972.-324 p.

128. Carnap, R. Introduction to Semantics and Formalization of Logic Text. / R. Carnap. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1959. - 418 p.

129. Carnap, R. Meaning and necessity. A Study in Semantics and Modal Logic Text. / R. Carnap. — Chicago: The University of Chicago Press, 1947. — 210 p.

130. Cognitive Linguistics: Current Applications, Future Perspectives Text. / eds: G. Kristian sen, M. Achard, R. Dirven, F.J. Ruiz de Mendoza Ibanez. Mouton Press, 2004.-499 p.

131. Comrie, B. Aspect Text. / B. Comrie // An introduction to the Study of Verbal Aspects and Related Problems. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1976.- 142 p.

132. Crystal, D. Words. Words. Words Text. / D. Crystal. Oxford-New York: Oxford Univ. Press, 2007. - 216 p.

133. Спербер, Д., Уилсон, Д. Релевантность Текст. / Д. Спербер, Д. Уилсон // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1988. Вып. XXIII. — С. 212-233.

134. Eco, U. Overinterpreting texts Text. / U. Eco // Interpretation and Overinterpretation / U. Eco with R. Rorty, J. Culler and K. Brooke-Rose; ed. by S. Col-lini. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. - 1, 2. - P. 23-45, 4547.

135. Fauconnier, G., Turner M. Conceptual integration networks Text. / G. Fauconnier, M. Turner // Cognitive Linguistics: Basic Readings. Ed. D. Geeraerts. Mouton Press, 2004. - P. 300-372.

136. Fillmore, Ch. Frame semantics Text. / Ch. Fillmore // Cognitive Linguistics: Basic Readings / ed. by D. Geeraerts. Mouton Press, 2004. - P. 373-400.

137. Geeraerts, D. Methodology in Cognitive Linguistics Text. / D. Geeraerts // Cognitive Linguistics: Current Applications, Future Perspectives / eds: G. Kristiansen G., Achard M., Dirven R., Ruiz de Mendoza Ibanez F. J. -Mouton Press, 2004. P. 21-50.

138. Grice, H.P. Utterer's meaning and intention Text. / H.P. Grice // Philosophical review. 1969. - Vol Ж - P. 147-177.

139. Kuipers, B.J. A frame for frames: representing knowledge for recognition Text. / В J. Kuipers // Representation and understanding. N.Y., etc., 1975. -P. 151-183.

140. Lakoff, G. Hedges: A study in meaning criteria and the logic of fuzzy concepts Text. / G. Lakoff// Journal of Philosophical Logic 2. - N.Y., 1972. -P. 458-508.

141. Langacker, R.W. Foundations of Cognitive Grammar Text. / R.W. Langacker. — Stanford: Stanford University press, 1987. — Vol. 1: Theoretical prerequisites.

142. Master, P. English Grammar and Technical Writing Text. / P.Master. -U.S.: United States Department of State. Office of English Language Programs, 2004. 348 p.

143. Quirk, R., Greenbaum, S., Leech, J., Svartvik, J. A Comprehensive Grammar of the English Language Text. / R. Quirk, S. Greenbaum, J. Leech, J. Svartvik. London: Longman, 1987. - 1779 p.

144. Riffaterre, M. Fictional Truth Text. / M. Riffaterre. Baltimore and London: John Hopkins University Press, 1990. - 137 p.

145. Rosh, E. Principles of categorization Text. / E. Rosh // Cognition and categorization. N.Y., 1978. - P. 27-48.

146. Rowe, A., Rowe, J. The Word Finder Text. / A. Rowe, J. Rowe; предисл. C.K. Фоломкиной. N.Y.: Basil Blackwell; M.: Высшая школа, 1987. — 191 с.

147. Searle, J.R. Speech Acts. An Essay in the philosophy of language Text. / J.R. Searle. Cambridge: University press, 1969. - 302 p.1431. СПИСОК СЛОВАРЕЙ

148. Большой англо-русский словарь / под общ. рук., И.Р. Гальперина. — М.: Русский язык, 1979. Т. 1. - 822 е., Т. 2. - 863 с.

149. Большой энциклопедический словарь Текст. М.: Большая советская энциклопедия, 1998. - 681 с. - БЭС.

150. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. М., 1996. - 245 с.

151. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. — М.: Советская энциклопедия, 1990. 682 с.

152. Новейший философский словарь Текст. — Минск: Изд-во В.М. Скакун, 1999. 877 с.

153. Толковый словарь русского языка Текст. М., 1998. - С. 330.

154. Философский словарь Текст. М.: Политиздат, 1986. - 588 с.

155. Эстетика. Словарь Текст. -М.: Изд-во политической литературы, 1980. — 445 с.

156. Hornby, A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English Text. / A.S. Hornby. Oxford: Oxford University Press, 1982. - V. 1. - 509 p.; V. 2. - 527 p.

157. The Oxford Russian-English Dictionary (Оксфордский русско-английский словарь) Text. Oxford: Oxford University Press, 1993. - 913 p.

158. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

159. Произведения на русском языке

160. Битов, А.Г. Книга путешествий Текст. / А.Г. Битов. — М.: Известия, 1986. 605 с.

161. Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита Текст. / М.А. Булгаков. Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1987. — 381 с.

162. Гроссман, B.C. Жизнь и судьба Текст. / B.C. Гроссман. Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1990. — 715 с.

163. Достоевский, Ф.М. Бесы Текст. / Ф.М. Достоевский. Владивосток: Владивостокское книжное изд-во, 1986. - 576 с.

164. Замятин, Е.И. Мы Текст. / Е.И. Замятин. Ставрополь: Ставропольское книжное изд-во, 1990. - 427 с.

165. Набоков, В.В. Круг Текст. 7 В.В. Набоков. Л.: Художественная литература, 1990. - 542 с.

166. Олеша, Ю.К. Избранное Текст. / Ю.К. Олеша. М.: Правда, 1987. - 480 с.

167. Пастернак, Б.Л. Доктор Живаго Текст. 7 Б.Л. Пастернак. М.: Советская Россия, 1990.-639 с.

168. Пикуль, B.C. Над бездной Текст.7 B.C. Пикуль. Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1983. — 551 с.

169. Произведения на английском языке

170. Aldington, R. Short Stories Text. / R. Aldington. M.: Progress publishers, 1967.-248 p.

171. Chesterton, G.K. Selected Stories Text.7 G.K. Chesterton. M.: Progress publishers, 1971.-487 p.

172. Faulkner, W. The Sound and the Fury Text. / W. Faulkner. N.Y. - London: W. W. Norton and company, 1994. - 445 p.

173. Joyce, J. Dubliners. A Portrait of the Artist as a young man Text. / J. Joyce. -M;: Progress Publishers, 1982. 588 p.

174. Joyce, J. Ulysses Text. / J. Joyce. London: The Boldey Head, 1958. - 765 p.

175. Lawrence, D.H. Odour of Chrysanthemums and other stories Text. / D.H. Lawrence. M.: Progress Publishers, 1977. - 292 p.

176. Lawrence, D.H. Women in Love Text. / D.H. Lawrence. London: Penguin popular classics, 1996. - 542 p.

177. Maugham, S. Cakes and Ale: or the Sceleton in the Cupboard Text. / S. Maugham. M.: Progress Publishers, 1980. - 237 p.

178. Maugham, S. The Painted Veil Text. / S. Maugham. M.: Progress publishers, 1981.-232 p.

179. Morrison, T. Beloved Text. / T. Morrison. -N.Y.: Plume books, 1987. 275 p.

180. Morrison, T. Jazz Text. / T. Morrison. N.Y.: Plume books, 1993. - 229 p.

181. Steinbeck, J. Travels with Charley Text. / J. Steinbeck. N.Y.: Bantam books, 1963.-275 p.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Аверьянова, Елена Николаевна

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Аверьянова, Елена Николаевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивно-содержательная интерпретация семантики внезапности в единицах языка и речи"

Список научной литературыАверьянова, Елена Николаевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций