автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации"

На правах рукописи

ПОНОМАРЕВА Ольга Борисовна

КОГНИТИВНЫЕ И ПРАГМАСТИЛИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ (на материале русского и английского языков)

10.02.01 - русский язык 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Тюмень - 2007

Работа выполнена на кафедре английского языка ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор, академик АГН, АРЭ, РАЕН, заслуженный деятель науки РФ

Фролов Николай Константинович

доктор филологических наук, профессор Путина Наталья Иосифовна

доктор филологических наук, профессор Вараксин Леонид Анатольевич

доктор филологических наук, профессор Табанакова Вера Дмитриевна

ГОУ ВПО «Пермский государственный технический университет»

Защита состоится «25» апреля 2007 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.274.09 при Тюменском государственном университете по адресу 625003, г. Тюмень, ул. Семакова, 10, ауд. 325

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тюменского государственного университета.

Автореферат разослан «22» марта 2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета //

доктор филологических наук, профессор /] У~7 Белякова С. М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В реферируемом исследовании рассматриваются когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации в различных пластах стилистически маркированной лексики русского и английского языков, осуществляется комплексный анализ основных процессов семантической деривации и определяется ее роль в категоризации и концептуализации действительности.

Актуальность исследования. Семантическая деривация в работе исследуется в рамках новой научной парадигмы, называемой когнитивно-дискурсивной и когнитивно-коммуникативной (Е.С. Куб-рякова, Г.И. Кустова, Е.В. Падучева, Анна А. Зализняк, РЛ. Розина, H.H. Болдырев). Неоднозначность подходов и трактовок семантической деривации требует рассмотрения этого явления не только как одного из способов словообразования, но и как многоаспектного явления языковой системы, как явление вторичного семиозиса, связанного с динамикой когнитивных процессов человеческого мышления. Отношение к языку как к деятельности имеет длительную философскую традицию. JI. Витгенштейн рассматривал употребление языка как разновидность деятельности или как способ его существования, В. Гумбольдт, Ф. Шлегель, М. Бахтин рассматривали язык как непрерывное становление, Б.М. Гаспаров — как среду существования человека, с которой осуществляется постоянное взаимодействие. Динамичность внутренной речи, дискурсивность как проявление динамического подхода находим в работах Л.С. Выготского, Р. Барта, М. Фуко, Ж. Дерриды, Ю. Кристевой, Умберто Эко, H.JI. Мышкиной, Л.В. Кушниной и др.

Неустойчивое, подвижное, динамическое равновесие в развитии языка в общем и в семантической структуре слова в частности отмечали ведущие отечественные ученые: В.В. Виноградов, JI.B. Щерба, P.A. Будагов, А.И. Смирницкий, О.С. Ахманова, И.В. Арнольд. Динамика развития лексического значения осуществляется в диахронических и синхронических процессах семантической деривации и находит отражение в семантической структуре полисемного слова.

Смена научной парадигмы в лингвистике, установка на объяс-нительность языковых процессов способствовали развитию когнитивной теории, учитывающей эволюционные этапы развития и функционирования языка, а также выявляющей мотивацион-

ные связи слова в процессе номинации. При этом синхронная полисемия рассматривается как проекция диахронического развития на синхронную плоскость или «развернутая в пространстве диахрония» (Н.И. Толстой, В.В. Виноградов, О.Н. Трубачев, Е.Э. Бабаева, Е.С. Яковлева, Д.О. Добровольский). В этом случае под семантической деривацией понимаются отношения семантической производности, связывающие между собой разные значения одного слова на уровне синхронной полисемии и отношения между значениями слова в разные моменты его истории.

Теория деривации основана на реляционном изменении языка и отражает межуровневый и двухуровневый подход с выявлением механизмов образования более сложных единиц верхнего уровня (основ) из менее сложных единиц нижнего уровня (морфем). При этом рассматривается взаимодействие следующих «функциональных блоков» языка: 1 / заданного набора нижнего уровня как исходный материал деривационного процесса; 2/ набора правил комбинирования этих исходных единиц; 3/ механизма, обеспечивающего выбор определенных единиц и правил, которые необходимы для осуществления определенной коммуникативной задачи (Е. Курило-вич, Г.Г. Сильницкий). Исследование деривации как процесса и результата образования в языке вторичного знака привело к мысли о применении определенных правил реконструкции акта деривации (Е.С. Кубрякова). Релевантными в этом процессе являются такие факторы, как функционально-семантический сдвиг, преобразующий сам знак, отражающий регулярность / нерегулярность, мотивированность / немотивированность, характерные для деривации внутренней в отличие от внешней, вызывающей необходимость изучать динамику семантических процессов в формате меняющейся картины мира. Специалисты говорят о необходимости создания определенных моделей окружающего нас мира, отражающих культуру народа, систему его ценностей, особенности мироощущения, мирочувствования и мировосприятия (Г.И. Вендина, Н.Н. Болдырев). Исследование семантической деривации помогает проникнуть в механизмы сложного процесса познания и интерпретации мира человеком и осознать язык в его глубинной сути, во всем его семантическом своеобразии.

Антропоцентричный подход, усиление личностного начала в современном изучении языка (Е.А. Земская) дали толчок к изучению лексики в коммуникативно-прагматическом аспекте с выяв-

лением внутренних закономерностей, определяющих выбор и адекватное употребление той или иной лексической единицы в конкретной ситуации общения. Параметры прагматических ситуаций могут быть внешние (функциональные) и внутренние (содержательные). Внешние параметры связаны с социальной дифференциацией языка по типам его социальной вариативности, с обозначением статуса говорящего и участвующего в построении типологии параметров прагматической ситуации. Внутренние параметры во многом определяются процессами семантической деривации в том или ином лексическом слое языковой системы.

Актуальность диссертационной работы обусловлена тем, что явления регулярной семантической деривации, определенные модели или «образцы», «схемы», по которым происходит формирование вторичных значений в различных пластах стилистически маркированной лексики, еще недостаточно изучены. Для обозначения такого моделирования используются различные термины: «метафорический архетип» (К.Г Юнг), «концептуальная метафора», «образ-схема» (Дж. ЬасоН), «ментальная модель» (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов), «парадигма образов» (Н.В. Павлович), «модель регулярной многозначности» (ДМ. Шмелев, А.П.Чудинов), концептуальная схема (Анна А. Зализняк) и некоторые другие. Отсутствие единства в подходах и интерпретации этого явления вызывает необходимость его более глубокого изучения в синтагматике и парадигматике. Нет комплексного подхода к изучению механизмов семантической деривации, особенно в субстандартной лексике, а также в окказиональной лексике, где намечаются новые тенденции в развитии языка и отражена специфика мышления определенных социальных кругов, психологические особенности мышления. Требуется также определить роль семантической деривации в формировании языковой и авторской (поэтической) картины мира.

Объектом исследования является семантическая деривация, рассматриваемая в работе как процесс и результат вторичной номинации, охватывающей всю лексическую систему языка и отражающей динамику его постоянного развития и изменения.

Предметом исследования послужили процессы семантической деривации в функционально и стилистически маркированной лексике русского и английского языков в некоторых доминирующих когнитивных моделях, а также в неологической лек-

сике, отражающей новые политические реалии. Специальные разделы посвящены роли семантической деривации в построении типизированных моделей и когнитивно-ассоциативных схем (далее КАС), репрезентирующих общую языковую картину мира, а также национальных, характерных для менталитета той или иной социальной или профессиональной группы, и индивидуальных моделей и схем творческого мышления, создающих поэтическую картину мира.

Основная Цель исследования — выявить и объяснить семантические явления, лежащие в основе механизмов семантической деривации как в парадигматическом, так и в синтагматическом аспектах и рассмотреть их взаимодействие и взаимовлияние в когнитивных моделях различных тематических групп функционально-маркированной и стилистически окрашенной лексики.

В соответствии с поставленной целью частными задачами являются:

1. Рассмотрение роли аналогии и прототипа в семантических процессах, сопровождаемых семантическими преобразованиями.

2. Выявление наиболее типичных когнитивных моделей и схем семантической деривации и анализ их семантической структуры.

3. Исследование явлений синонимической и семантической вариативности (синонимической и семантической аттракции) субстандартной лексики в процессах семантической деривации.

4. Интерпретация прагматических параметров, определяющих семантическую и стилистическую дифференциацию новой стилистически и функционально маркированной лексики.

5. Анализ процессов апеллятивации и выделение основных когнитивных моделей и схем семантической деривации в субстандартной топонимической и антропонимической лексике.

6. Исследование моделей и схем семантической деривации в политической русскоязычной и англоязычной лексике и определение их роли в создании национальной, политически маркированной картины мира.

7. Изучение роли метафоры и символа как основных видов семантической деривации в художественном тексте.

8. Определение места семантической деривации в индивидуальной и национально-языковой концептуализации при создании языковой и поэтической картины мира.

Материалами и источниками материала явились наиболее авторитетные словари русского, английского и немецкого сленга и просторечия, толковые словари и словари-тезаурусы (общая выборка в количестве 5460 единиц), текстовые материалы (документы Европейского Союза, журнальные и газетные статьи русскоязычной и англоязычной прессы - более 3000 страниц), поэтические тексты и иллюстрации из художественной прозы русских и английских поэтов и писателей — объемом 3596 страниц.

Методологической основой исследования послужили:

1) Базовые положения когнитивной и функциональной лингвистики, постулирующие необходимость выявления познавательных структур и механизмов человеческого сознания на основе фактов «языка-в-действии» (Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.З. Де-мьянков, Дж. Лакофф, Р. Лангакер).

2) Прототипический подход к явлениям категоризации и концептуализации окружающей действительности с помощью про-тотипического набора базовых видов действий, ситуаций и объектов, необходимых для обозначения новых объектов и ситуаций с помощью семантического сдвига (Э. Рош, А. Вежбицкая, Е.С. Кубрякова, Г.И. Кустова).

3) Принципы и подходы фреймовой и композиционной семантики, теории концептуальных сплавов и интеграции ментальных пространств (Дж, Лакофф, Г. Фреге, Ж. Фоконье, М. Тернер, Е.С. Кубрякова).

4) Синергетический подход к семантической деривации в субстандартной подсистеме, относящейся к открытым, неравновесным, саморазвивающимся системам полифункционального, поливалентного и бифуркационного характера (Г. Хакен, И. Приго-жин, Н.Н. Моисеев, В. Mandelbrot, Н.Н. Белозерова, Н.В. Дрожащих, Г.Г. Москальчук, Л.В. Кушнина и др.).

Поставленные задачи, таким образом, определили комплексность методики исследования. В основу исследования положен метод сравнительной типологии или сопоставительное описание языков, предполагающее сравнительное описание строя отдельных языков в целях выявления их фундаментального сходства и одновременно установления своеобразия их системной и функциональной организации. В настоящее время наряду со сравнительно-историческими исследованиями языков на разных этапах их существования получило развитие сопоставительно-типологическое (неге-

нетическое) языкознание, не налагающее ограничений на характер изучаемого материала. Оно представляет интерес для установления общих и специфических черт языков независимо от их генезиса и географии. Примером такого рода исследования является контрастивная лингвистика, основные принципы которой изложены в известной работе В.Н. Ярцевой [Ярцева 1981]. Однако в последнее время, в связи с развитием когнитивного направления в лингвистике акцент типологических исследований смещается. Плодотворное сравнение языков предполагает учет не только их различий, но и их сходств, так как языки служат средством передачи информации об окружающей человека действительности и, следовательно, обладают, неким фундаментальным сходством. Подобный тип сравнения языков получил название конфронтативного сравнения [Не1Ь^ 1976]. Он предполагает введение третьего члена сравнения ^егйит сотрага^отБ) как некой содержательной величины соотносимой с различными средствами плана выражения языков [Штернерманн 1989]. В настоящем исследовании такой величиной является прагматически и функционально маркированная лексика английского и русского языков, сопоставляемая с целью выявления общих и специфическх механизмов семантической деривации. При этом опорным языком или редукционным языком-эталоном (Ю.В. Рождественский, В.В. Виноградов) служит английский язык, демонстрирующий все свойства политипологичности (наличие признаков других типов) в наивысшей степени наряду с преобладающими чертами аналитичности и агглютинативности по сравнению с русским языком, являющим черты синтетичности в наивысшей степени (АЛ. Зеленецкий). Типологический метод предполагает описательную типологию с систематизацией и характеристикой языковых типов как проявлений языкового единообразия в многообразии конкретных языков, так и объяснительную типологию [Рождественский 1969] с указанием на некоторые внутренние детерминирующие связи внутри языковых систем. В диссертации описание и сравнение механизмов семантической деривации в обоих языках сочетается с элементами объяснительного анализа, что отвечает требованиям изучения языков в рамках современной когнитивисти-ки. Сопоставительное исследование моделей семантической деривации в сопоставляемых языках помогает выявить как общие модели регулярной многозначности, так и характерные для одного языка и отсутствующие в другом, подтверждая мысль об ассимет-

ричном устройстве парадигм регулярной многозначности, их зависимости от ряда причин и факторов, особенно в функционально дифференцированной и стилистически маркированной лексике.

Наряду с методом сопоставительно-типологического (конф-ронтативного) анализа используются: метод компонентного анализа и метод когнитивного моделирования, метод анализа словарных дефиниций, лингвостилистический и идеографический анализы (составление словаря-тезауруса лексико-смыслового пространства текста художественного произведения).

Научная новизна исследования проистекает из актуальности интерпретации когнитивных и прагмастилистических аспектов семантической деривации. Семантическая деривация рассматривается не только как один из способов словообразования в узком смысле, но и как многоаспектное явление языковой системы, связанное с когнитивными процессами человеческого мышления на парадигматическом уровне, как процесс и результат вторичной номинации, как основной инструмент категоризации и концептуальной инвентаризации явлений окружающей действительности.

Модели семантической деривации исследуются как в когнитивном аспекте с изучением парадигматических связей, отражающих сложные процессы мышления, так и в прагмастилис-тическом аспекте с анализом социальной вариативности и специфики синтагматических отношений в различных пластах функционально-отмеченной и стилистически-окрашенной лексике языка. Семантическая деривация рассматривается как синерге-тический процесс постоянного развития языка и его самоорганизации.

Теоретическая значимость. В диссертации делается попытка внести определенный вклад в развитие нового направления современной лингвистики — когнитивной лингвистики. Семантическая деривация трактуется как отражение сложных ментальных: логических и ассоциативных процессов человеческого мышления. В работе предлагается детальное описание и объяснение механизмов семантической деривации, попытка их моделирования и универсализации. Семантическая деривация исследуется на обширном материале разнофункциональной стилистически маркированной лексики в парадигматическом и синтагматическом планах, определяется ее роль в создании языковой и поэтической картины мира в различных языках.

Практическое значение работы заключается в возможности использовать результаты исследования в курсах по лексикологии, субстандартному словообразованию, когнитивной лингвистике, поэтике, в специальных курсах по когнитивным и прагма-стилистическим аспектам семантической деривации.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Семантическая деривация рассматривается как сложный многоуровневый процесс вторичного семиозиса, как языковая проекция ментальных, ассоциативных операций человеческого мышления.

2. Внутренним механизмом семантической деривации является аналогия, проявляющаяся в антиномии процессов типизации и дифференциации в развитии языка.

3. Семантическая деривация в субстандартной лексической подсистеме включает в себя как общие (прототипические) черты всей лексической системы, так и явления синкретизма, что расширяет наше представление о языковой картине мира в целом. Мышление в субстандартной подсистеме носит сниженный, предметно-приземленный характер с преобладанием когнитивных моделей семантической деривации «человек - животное», «человек — предмет», «человек — часть его тела».

4. Субстандартная семантическая деривация характеризуется семантической конвергенцией и концептуальной интеграцией в русской и английской концептосферах. Семантические процессы в субстандартной подсистеме носят полифункциональный, поливалентнный, бифуркационный характер, присущий всем открытым, неравновесным саморазвивающимся системам.

5. Переносы значения в ассоциативных метафорических и метонимических рядах являются способами концептуализации внеязыко-вой действительности человеком и образуют некую ментальную или когнитивно-ассоциативную схему для осмысления новых ситуаций, создавая, таким образом, наивную (языковую) картину мира.

6. В художественном стиле процессы семантической деривации служат средством абстрагирования и категоризации конкретных значений и создания образов художественного обобщения. Семантическая деривация объединяет разнородные ситуации в единую группу для реализации общей идеи или символа. Взаимодействие, взаимовлияние и конвергенция переходят в последующую интеграцию смысловых элементов авторской кон-

цепцми. Эти лексико-смысловые комплексы образуют сетевую содержательно-концептуальную структуру художественного текста и формируют ядро поэтической (авторской) картины мира.

Структура и объем исследования. Диссертация содержит теоретическую главу, включающую основные положения теории семантической деривации в сопоставлении традиционного и когнитивного подходов, а также пять исследовательских глав. Вторая глава посвящена рассмотрению когнитивных аспектов семантической деривации в субстандартной лексической подсистеме. В двух исследовательских главах анализируются процессы семантической деривации в различных пластах и группах функционально-окрашенной лексики в когнитивно-коммуникативном и прагмастилисти-ческом аспектах. Последняя глава посвящена роли семантической деривации в создании языковой и поэтической картины мира.

Апробация работы. Материалы исследования и основные положения диссертации неоднократно обсуждались на межвузовских, региональных и международных научных конференциях (Гренобль, 1998; Тюмень, 1998-2006; Екатеринбург, 1999-2002; Челябинск, 2003-2006; Иваново, 2003-2006 и др.) и были апробированы и внедрены в спецкурсы «Субстандартная семантическая деривация», «Семантическая деривация в терминологической лексике Европейского Союза», «Когнитивные аспекты семантической деривации», читаемые автором в течение последнего десятилетия студентам факультета романо-германской филологии Тюменского госуниверситета.

Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 42 публикациях, в том числе в монографии «Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации», (Тюмень: изд-во ТюмГУ, 2005; 14,5 п.л.) и 6 публикациях в рецензируемых изданиях.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «ПОНЯТИЕ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ И ПРОЦЕССЫ, ЛЕЖАЩИЕ В ЕЕ ОСНОВЕ» излагаются теоретические положения семантической деривации в семасиологическом и когнитивном аспектах. Вопросами семантической деривации занимались выдающиеся ученые-лингвисты: И.В. Арнольд, О.С. Ахманова, В. Вундт, В. фон Гумбольдт, Н.В. Крушев-ский, Е. Курилович, М.В. Никитин, Г. Пауль, A.A. Потебня,

Ф. де Соссюр, Г. Стерн, С. Ульман, Д.Н. Ушаков, Г. Штейнталь, Ш. Балли и др.

Многообразие трактовок и терминов — лексико-семантичес-кое производство (ОД. Мешков), семантическое словообразование (В.В. Виноградов), полисемия (Дж. Лайонз), семантическая деривация (Е. Курилович, Д.Н. Шмелев, М.Н. Лапшина, Г.И. Кустова, Е.В. Падучева) - подчеркивает отсутствие единого взгляда на исследуемое явление и вызывает необходимость его изучения. В словообразовании один из способов образования новых слов, основанный на единстве плана выражения, обусловил появление нового направления в лингвистике — семантической дериватоло-гии, где лексико-грамматические свойства производящего и производного слова терминированы лексико-семантическим разрядом (ВГ. Гак, О.Д. Мешков, Л.А. Вараксин). Большинство лингвистов отмечает близость полисемии к словообразованию. Такие понятия, как продуктивность — непродуктивность, производность — непроизводность, регулярность - нерегулярность свойственны словообразованию и полисемии (Ю.Д. Апресян).

На основе описанной выше связи возникает понятие семантической деривации, которое представляется предпочтительней, чем понятие рехулярной многозначности, так как выявляет соотношение между производящей основой и производным словом, что служит необходимой предпосылкой правильного понимания направления производности и сути семантических отношений в этой оппозиции (Е.В. Падучева, Г.И. Кустова, О.Н. Трубачев, Анна А. Зализняк). Отмечается также, что семантическая деривация может реализоваться одновременно с морфологической деривацией, то есть не в пределах одного слова, а между двумя словами, связанными словообразовательными отношениями. При этом также подчеркивается, что отношения деривации устанавливаются внутри одного слова или между словами, восходящими к одному источнику, и, следовательно, случаи омонимии, когда слова происходят из разных источников, не являются семантической деривацией.

В разделе «Основные процессы семантической деривации» рассматриваются причины и основные факторы изменения лексического значения, включающие перенос наименования и модификацию значения. Изменение значения может быть полным при изменении объема и содержания значения и частичным - при изменении содержания значения. Изменение значения чаще все-

го вызывается изменением объема значения, когда слово начинает применяться в качестве наименования к предметам другого класса. Пути изменения значения классифицируют в зависимости от объемов исходного и производного значений и от признаков первого и второго референтов. В соответствии с этим выделяются два основных пути изменения значения: модификация (обобщение, уточнение, деградация, мелиорация) и перенос наименования: метафорический, метонимический в зависимости от объемов исходного и производного значений, а также от признаков первого и второго референтов (Ю.Д. Апресян, Т.И. Арбе-кова, В.Г. Гак, Д.Н. Шмелев, Л.М. Васильев). Механизмы переноса значений обладают определенной логикой, выявляя различные способы освоения человеком реальности, ее концептуализации, создания наивной (языковой) картины мира (Ю.Д. Апресян).

В процессе семантической деривации происходит семантический сдвиг, порождаемый изменением типа объекта, который освобождает пространство новым, как правило, более специальным характеристикам. Основой семантического развития слова служит не только исходное, базовое значение, но и его соответствующая прототипическая ситуация (Г.И. Кустова). Она является источником определенной когнитивной схемы, которая по мере удаления от физической субстанции проступает в общем, абстрактном виде и в производных значениях, объединяя разнородные ситуации с разнотипичными объектами в единую группу для реализации некой общей идеи. Эта прототипическая ситуация является источником многочисленных импликаций, на которых основаны многие метафорические и метонимические значения. Знание прототипических ситуаций и их свойств и умение извлекать из них нужную информацию влияют на способность человека удерживать в памяти десятки значений многозначных слов.

Среди различных видов семантической деривации (модификация значения, перенос наименования) наибольшей продуктивностью характеризуются метафорический и метонимический переносы. При осуществлении номинативной функции языка каждый из этих видов представляет собой устойчивый механизм образования новых лексических единиц. Метафорические переносы наименований интенсивно затрагивают те группы лексики, которые связаны с наиболее насущными в данный период жизни общества явлениями (Д.Н. Шмелев). Универсальность и специ-

фичность метафоры как способа вторичной номинации состоит в том, что она оперирует образно-ассоциативным подобием, отсутствующим в других видах семантической деривации.

В традиционном понимании метафора - это образное средство, связывающее два значения слова. Типовое соотношение первичных и вторичных значений близких по смыслу слов служит образцом для возникновения новых значений. С точки зрения когнитивного направления метафора — это основная ментальная операция, которая объединяет две понятийные сферы и создает возможность использования потенции структурирования сферы-источника при концептуализации новой сферы (цели). Перенос знаний из одной содержательной области в другую лежит в основе аналогии, которая, по мнению сторонников когнитивного подхода, играет главную роль в наших повседневных семантических выводах, и с этой точки зрения метафора - это проявление аналоговых возможностей человеческого мышления, их языковое отображение. Метафоры представляют особого рода схемы, по которым человек думает и действует, и они заложены уже в самой понятийной системе человека. Когнитивный подход связан с представлением метафоры как языкового явления, отображающего базовый когнитивный процесс.

Наряду с моделями концептуальной метафоры все чаще описываются и метонимические модели, которые также рассматриваются как своего рода схемы человеческого мышления (А.П. Чудинов). Метонимия - это перенос наименования на предметы другого рода или вида в силу существующей между предметами реальной связи. При развитии значения путем метонимии одно и то же слово может называть часть и целое, предмет и его содержание, предмет и место его нахождения, действие и результат и др: lip (губа) —» (адвокат), leg (нога) —> (пехотинец), face (лицо) —> (важная персона) [DAS1 ].

В разделе «Основные процессы семантической деривации» рассматривается процесс модификации значения, при котором референты имеют общие существенные признаки. Разновидностями модификации являются: 1) расширение объема значения (обобщение); 2) сужение объема значения (уточнение).

DAS - Dictionary of American Slang. Ed. By H.Wentworth &S.B. Flexner. New York: Thomas Y. Crowell Company. N.Y., 1975. - 766 p.

Расширение определяется как «увеличение семантического объема (семантической емкости) слова в процессе исторического развития или в контексте речевого употребления» [CJIT2]. В результате обобщения слово, называвшее предметы одного вида, распространяется в качестве наименования на все виды данного рода, т.е. становится наименованием соответствующего рода: The Clink (a London prison) -> clink (any prison) [DNWM3]; Криворожье —> провинция [MC4 ].

Сужение значения представляет собой процесс, обратный расширению значения, то есть это «уменьшение семантического объема слова в процессе исторического развития или в контексте речевого употребления» (CJIT). При уточнении слово, называвшее предметы определенного рода, закрепляется в качестве наименования только за одним из видов данного рода: man (человек) —> (белый человек, полицейский); contract (контракт) —> (договоренность о взятке, взятка); бумага —> десятирублевая купюра [DNWM] [МС].

Изменение денотативных значений сопровождается изменением коннотативного фона, появлением новых оценочных характеристик, обусловленных прототипической ситуацией, например, неодобрительного оттенка значения (деградация / pejoration) или, наоборот, положительных характеристик (элевация / amelioration). Так, слово buzzword (жарг.) означает «слухи, сплетни», а в политической лексике приобрело положительную коннотацию: лозунг, яркое, броское слово [DNWM]; соловей (птица) служит пренебрежительной характеристикой политика, не выполняющего свои обещания [ТТ5., 2005].

Появление новых значений может явиться результатом действия нескольких различных путей изменения значения, например: man: (человек) —> белый человек (сужение) —» общество бе-

CJIT - Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М.: изд. Иностр. лит., 1960. - С. 27.

DNWM- Dictionary of New Words and Meanings (под ред.Трофимовой 3.C.). M.: Изд-во «Павлин», 1993. - 500 р.

МС - Молодежный сленг // Никитина Т.Г. Молодежный сленг. Тол-

ковый словарь. М., «Астрель», ACT, 2004. Трудовая Тюмень

лых (расширение), полицейский, дядюшка Сэм (сужение), (метонимический перенос) [DNWM], Поэтому многозначное слово представляет собой сложное многоступенчатое разветвленное образование.

Основные процессы семантической деривации: модификация значения и перенос наименования также могут сопровождаться дополнительными коннотативными оттенками значения. С функциональной стороны семантическую деривацию следует считать номинативным и экспрессивным явлением.

В разделе «Когнитивные основы изучения языка» семантическая деривация прослеживается в ракурсе когнитивной лингвистики, рассматривающей новый подход к пониманию языка с учетом его психологического, ментального и социального аспектов (Л. Талми, Дж. Лакофф, A.A. Залевская, Е.С. Кубрякова, Е. Ра-хилина, Н.И. Путина и др.).

Важнейшим полем разработки современной теории полисемии является изучение различного рода преобразований как вариантов реализации потенций многозначного слова (Ю.Д. Апресян, Е.В. Падучева). Отношение к многозначности формируется на фоне нескольких базовых оппозиций, касающихся устройства языка в целом. Это, в частности, такие оппозиции, как дискретность vs. градуальность по отношению к статусу отдельного значения слова. Многозначность, таким образом, определяется как сущностное свойство языка, служащее для выполнения его основных функций: когнитивной, коммуникативной и поэтической.

В когнитивной лингвистике центральное значение многозначного слова - прототип, базовая абстрактная категория. Основное (центральное) значение многозначного слова - это некая ментальная схема для осмысления других типов ситуаций, которые могут быть подведены под данную схему. Таким образом, в традиционной лингвистике делается акцент на внутреннюю структуру языка, которая выступает как автономная система; в то время как когнитивный подход объединяет мыслительную деятельность человека и процессы, происходящие в языке, и отражающие когнитивные механизмы мышления. В свете когнитивной лингвистики слово - часть понятийной системы, оно обусловлено опытом взаимодействия человека со средой и его способностью к мышлению, с помощью слов концептуализация мира человеком находит свое языковое воплощение. Именно слово и

его значение - центральное поле, в котором можно выделить центр и периферию, более яркие или слабые признаки. Многозначное слово характеризуется размытыми границами как вовне (например, когда мы имеем дело с омонимами), так и внутри (между значениями одного того же слова).

Когнитивная лингвистика обозначила новый подход к пониманию языка как общего когнитивного механизма человеческого разума в целом. Когнитивная теория метафоры берет за основу следующий тезис: когнитивные структуры «источника» и когнитивные структуры «цели» образуют базис для метафоризации, в процессе которой происходит так называемая метафорическая проекция, то есть структурирование области цели по образцу источника, что проявляется на уровне семантики предложения и текста в виде метафорических следствий. Метафора трактуется как когнитивный процесс, выражающий и формирующий новое понятие, посредством которого происходят изменения в языке.

Метонимические отношения существуют не только между производящими и производными словами, но и между производными словами одного словообразовательного ряда. Значение многозначного производного слова образует тип структуры, который аналогичен фрейму, отличительной особенностью которого является «сценарное представление» пропозиций во фрейме как описание последовательности событий.

Метонимия рассматривается как важнейший когнитивный принцип, на основе которого формируются познавательные категории человеческой ментальности и собственно грамматические категории (Е.С. Кубрякова). Согласно этому принципу, тот или иной аспект явления действительности, та или иная его часть может представлять целое, и наименование отдельной части явления может служить именем для целого.

Во второй главе «КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ В СУБСТАНДАРТНОЙ ЛЕКСИЧЕСКОЙ ПОДСИСТЕМЕ» подчеркивается необходимость и актуальность исследования системно-структурных параметров нормативных и субнормативных подсистем языка, обосновывается актуальность исследования субстандартной лексической подсистемы, отмечается, что в определении природы субстандартной лексики среди лингвистов нет единства точек зрения [Щерба 1957, Ларин 1977, Скребнев 1994, Лютикова 1999, Белякова 2004]. По мнению В.А.

Хомякова, это сложная социально-стилистическая категория, состоящая из социально-профессионального и экспрессивного просторечия. Общеизвестно, что субстандартная лексика является неотъемлемой частью языка, источником новых слов, т.е. источником обогащения языка. Сленг, как правило, служит средством самовыражения и отражения среды, в которой живет говорящий, и его изучение позволяет облегчить общение на языке и понимание иноязычной культуры.

Нестабильность, подвижность данной лексики, часть которой со временем становится литературной нормой - все это затрудняет ее дифференциацию. В диссертации за основу принято определение субстандартной лексической подсистемы как коллок-виально-просторечного, стилистически сниженного лексического слоя современного языка без различения территориальных, социальных и функциональных лексических подгрупп. Эта подсистема языка имеет свою семантическую специфику, семантические процессы в этом слое лексики являются недостаточно изученными, что и обусловило актуальность ее исследования.

В главе проводится когнитивный анализ субстандартной лексики с опорой на базовые понятия когнитивной лингвистики: принцип аналогии и прототипический подход, помогающие объяснить механизмы семантических сдвигов в процессах семантической деривации.

Аналогия в исследовании трактуется как соразмерность значения и выражения, как тенденция к сохранению и установлению соответствия между мыслью и высказыванием [СЛТ]. Рассматривается также ассимилятивное влияние, которое оказывают друг на друга формы, привычно ассоциируемые или сближаемые. Аналогия пронизывает всю систему языка, ее действие прослеживается на всех его уровнях. Аналогия составляет внутренний механизм семантической деривации, своего рода принцип развития языка, выражающий его основные противоречия: стремление к типизации и выражение тенденции языка к дифференциации. Новое направление в лингвистике, называемое когнитивным, также использует принцип аналогии, очерчивая и выделяя ряд базовых или концептуальных метафор. Аналогия при этом рассматривается как общий механизм мышления, обобщения и образного представления человеческого существования (Аристотель, «младограмматики», Ф. де Соссюр, В.Н. Те-

лия). Инвариантный подход предполагает выделение определенных типизированных моделей, по аналогии с которыми могут создаваться новые слова, словосочетания или новые значения уже существующих слов. Вырабатывается определенный динамический стереотип с помощью образованных и закрепленных в памяти нервных путей или ассоциаций, способствующих в дальнейшем появлению новых слов и значений.

Аналогию можно считать языковой универсалией, она пронизывает все способы словообразования, в том числе и семантическую деривацию, составляя ее внутренний механизм. При этом аналогия дает возможность свернуть целые синтаксические конструкции в одно слово или минимальную поверхностную конструкцию. Это сложный и противоречивый диалектический процесс в развитии языка, отражающий когнитивные процессы человеческого мышления.

При создании слова по аналогии осуществляется ориентация на готовый лексический образец, лексический прототип (И.К. Архипов), который имеет определенную внутреннюю форму. Воспроизводится модель слова, его морфологическая структура. Прототипом нового названия может служить как отдельная единица, так и несколько однотипных структурно-семантических образований.

Принцип аналогии непосредственно реализуется с помощью прототипа, то есть использования объекта в прототипической ситуации. В процессе наименования устанавливается связь языковых элементов с фактами реальной действительности, включая понятийный класс наименования предметов в определенную систему языковых знаков, связанных с именуемым понятием.

В субстандартной лексической подсистеме происходит активный процесс словотворчества. Он целиком покоится на аналогии. Аналогия помогает расширить рамки существующей нормы, способствуя закреплению в языке нерегулярного деривата, не отвечающего общепринятым нормам. С численным увеличением дериватов по аналогии происходит постепенное снижение порога необычности и новизны единиц, создаваемых с помощью этих компонентов.

На основе проведенного анализа можно выделить ряд наиболее типичных когнитивных моделей, отражающих процессы семантической деривации, происходящие по прототипическим когнитивным моделям:

Таблица 1.

Когнитивные модели семантической деривации в субстандартной лексической подсистеме

Человек Органы тела человека Человек (характеристика по национальному признаку, по роду деятельности с уничижительными характеристиками)

Денежная единица Человек (ироническая характеристика)

Предметы обихода Человек (уничижительная характеристика)

Реалии природы Человек (внешняя характеристика, род деятельности)

Механические и технические приспособления Человек (профессиональная характеристика с ироническими коннотациями)

Наркотические вещества Человек, который употребляет наркотики (наркоман)

Пищевые продукты и напитки Человек (характеристика его пищевых привычек, уничижительная характеристика)

Название животных и растений Человек (профессиональная характеристика, насмешливая характеристика низких умственных способностей)

Характерной чертой субстандартной подсистемы является «подвижная синонимия», концентрирующая многочисленные ряды синонимов вокруг центров синонимической аттракции (Б1 ИИшапп, Т.Н. Беляева, В.А. Хомяков). Центры аттракции отражают те сферы жизни и деятельности языковых коллективов, в которых эмоциональная нагрузка высказывания диктуется условиями быта, общей идеологией, нормами речевого поведения, общественным положением, возрастом, полом.

В разделе «Семантическая деривация и синонимическая вариативность субстандартной лексики (на материале синонимического ряда глаголов «говорения»)» рассматриваются стилистические синонимы, то есть слова близкие, а иногда и тождественные по значению, но употребляющиеся в разных функциональных стилях.

Вариативность субстандартной лексики наиболее полно проявляется в семантической избыточности, которая во многих случаях и создает экспрессивную окраску наименования. Обозначение одного и того же предмета, действия или их признаков двумя или более словами имеет смысл только в том случае, когда вновь возникающие наименования явлений действительности чем-то отличаются от уже существующих в языке. Специфика субстандартной лексики состоит в том, что в ней в процес-

се номинации главную роль играет психологический фактор, позволяющий говорящему в условиях речевой раскованности эмоционально «самовыразиться». Как правило, вновь создаваемая единица выступает синонимом к уже существующему в языке слову или словосочетанию, но это не является препятствием к появлению нового слова. Так создается ряд субстандартных синонимов или «подвижная синонимия» с центрами синонимической аттракции. Этими центрами являются понятийные сферы, отражающие наиболее «горячие точки» просторечия, такие как физиологические отправления, денежные отношения, сфера употребления алкоголя и наркотиков и т.д.

Этот процесс в сфере разговорной, экспрессивной лексики иначе называется синонимической аналогией, синонимической деривацией, или синонимической иррадиацией [Покровский 1896; Ульман 1964; Виноградов 1953; Апресян 1974 и др.].

В результате проведенного исследования оказалось, что большинство анализируемых глаголов «говорения» являются связанными аналогами - 82 (англ.) /50 (русск.) лексических единиц (далее JIE). Это просторечные единицы, образующиеся в результате расширения смысловой структуры слова литературного стандарта за счет появления в ней социально и стилистически маркированного лексико-семантического варианта, возникающего вследствие семантической деривации. Типовыми для формирования просторечного варианта являются метафорические и метонимические переносы. Например, в ряд с доминантой speak входят 107/89 JIE, относящиеся к связанным аналогам: базарить, глаголить, квакать, лепить, шуршать; to babble, to badmouth, to baloney, to barber, to gibber, to hip, to groan, etc. (MC, AS, DAS).

Степень семантической избыточности связанных и особенно свободных аналогов варьируется, так как они в субстандартной лексике могут помимо экспрессивной получать и семантическую добавку, которая делает их частичными синонимами слов литературного стандарта.

Между определенными значениями и компонентами значения существуют определенные механизмы, связывающие их. Среди различных видов связей наибольший интерес для нас представляют импликационные связи. Импликационные связи — это когнитивный (мыслительный) аналог реальных связей сущностей

объективного мира, их взаимодействий и зависимостей, это отражение связей между видами, между частью и целым, между вещью и её признаками.

В исследуемой группе синонимов говорения, как и во всей субстандартной лексической подсистеме наиболее характерной чертой наряду с вариативностью является «подвижная синонимия» с центрами синонимической аттракции. В тематической группе акта говорения центрами синонимической аттракции являются грубовато сниженные, эмоционально окрашенные, экспрессивно пейоративные характеристики речи говорящего. Наиболее многочисленной является группа стилистических синонимов с центром «сплетничать»: babble, bull, woof, chitchat ,dish, rank, dope, toast, woof, dovetail, padspeak, fan, tattle, flapjaw, jaw, yep, hip, gab, gumbeat, mushmouth. "I wish you would stop dishing me all the time" [SAS]. Ср. в русском языке: глаголы с общим значением «говорить» делятся на подклассы галдеть, горлопанить, горланить (громко говорить), брюзжать, бурчать и др. В молодежном сленге: базарить, глаголить, зарядить, квакать, лепить, спикать, спичить, чавкать, шкварчать, шуршать, язык жевать [МС].

Такими же многочисленными можно назвать группы синонимов с центрами аттракции: «говорить глупости», «выдать секрет», «хвастаться», «говорить долго и нудно», «лгать», «наушничать», «болтать вздор». Например: болтать, пустословить: загружать, кофемолить, митрофанить, сарафаниться, фар-мазонить и др. [МС]. Избыточость, синонимическая вариативность и экспрессивность этих групп отражают специфику менталитета, психологические особенности поведения и эмоционального состояния социальных групп населения, характеризующихся низким социальным, образовательным уровнем и возрастными особенностями больших групп молодежи, которым свойственны бравада, отрицание авторитетов, ирония и высмеивание общепринятых стереотипов.

Аналогия как проявление тенденции к регулярности помогает образовывать ряды слов, требующие минимальных умственных усилий при создании нового слова. Аналогия помогает расширить рамки существующей нормы, она способствует закреплению в языке нерегулярного явления, не отвечающего общепринятым нормам. Пронизывая всю систему языка, она

совершенствует язык как средство общения и сохранения его коммуникативных возможностей.

Образность, выразительность субстандартных наименований, питательной средой которых является бытовое общение, служит для передачи насмешки над социальными, этическими, эстетическими, языковыми и другими условностями и авторитетами. Отсюда семантическая непрозрачность, идиоматичность дериватов, образующихся по прототипической модели, но с непременным использованием семантических переносов, с актуализацией сем, находящихся на уровне низкой предсказуемости.

Для субстандартной подсистемы характерны непоследовательность в отборе тех или иных прототипов и образов для переосмысления, неупорядоченность процессов семантической деривации, диффузность семантики и особая парадигматика: способность образовывать открытые ряды квазисинонимов, или экстенсивных вариантов одного и того же смысла [Химик 2000: 67]. Такое разнообразие синонимических рядов, располагающихся вокруг центров аттракции (аттракторов), свидетельствует о закономерности синергетических законов для субстандартной подсистемы языка.

В главе третьей «Когнитивно-ассоциативные схемы семантической деривации в субстандартной семантической группе наименований лица (на материале русской и английской сленговой лексики)» проводится комплексный сопоставительный анализ моделей и схем семантической деривации на материале русского, английского и частично немецкого языков.

Процессы семантической деривации прослеживаются на материале тематических групп антропоцентрического характера: «человек: внешность, характер», «человек и общество», «части тела человека и его функции». При этом используется метод когнитивного моделирования, который опирается на базовые понятия когнитивной лингвистики: принцип аналогии и прототи-пический подход, помогающие объяснить механизмы семантических сдвигов, сопровождающих процессы семантической деривации.

В процессе исследования были выделены следующие тематические группы (далее ТГ) стандартных мотивирующих основ: ТГ абстрактные понятия, ТГ части тела человека, ТГ неодушевленные предметы, ТГ артефакты (продукты питания, одежда),

ТГ природа (растения), ТГфауна (животные, птицы, насекомые).

Эти ТГ составляют основу семного состава новых значений, развившихся в субстандарте, как то: характеристики человека по полу, внешности, возрасту, поведению, одежде, умственным способностям, национальности, положению в обществе, профессии, сексуальным и нравственным характеристикам. Наличие этих многочисленных компонентов значения доказывает, что развитие новых JICB у слов может происходить на основании различных признаков, а иногда и в их сочетании.

Когнитивные модели в разговорной или субстандартной лексике характеризуются семантическим синкретизмом и полисем-ностью, т.е. наличием в составе слова большого количества компонентов смысла. Семный анализ мотивирующих основ в тематической группе «Человек: внешность, характер» выявил следующие, наиболее многочисленные группы:

• Животные: В русском сленге: бобер, бык, полкан, хряк (влиятельный человек); дятел (глупый человек), кукушка (голова, девушка), бабуин, жаба и т.д.(MC). В английском cnenre:alligator (крокодил), animal (животное), аре (обезьяна), ass (осел), bear (медведь), beaver (бобр), cat (кот), cow (корова), cub (детеныш), dog (собака), gorilla (горилла), horse (лошадь), lamb (ягненок), mouse (мышь), pig (свинья), pup (щенок), etc. (AS6, DAS7, SAS8).

• Неодушевленные предметы: В русском сленге: клей (бабник); валет, пятак, педаль, шланг (лодырь); клавиш (весельчак), шуруп (умный человек) (MC). В английском сленге: article (предмет), bag (сумка, мешок), blade (лезвие), brick (кирпич), bucket (ведро), card (карта), clip (скрепка), etc. (AS, DAS, SAS).

• Человек: В русском сленге: мужик, мэн, пипл, старик, фраер, вася, иван, чувак (MC). В английском сленге: baby (ребенок), bastard (отродье), Ъеаи(красотка), brother (брат), caveman (пещерный человек), chief (шеф), dame (дама) ,etc. (AS, DAS, SAS).

6 AS - Robert L. Chapman. American Slang. Philip Harper Paperworks, 1994. - 560 p.

7 DAS - Dictionary of American Slang. Ed. By H. Wentworth & S. B. Flexner. New York: Thomas Y. Crowell Company. N.Y., 1975. - 766 p.

8 SAS - Slang American Style. Richard A. Spears. NTC Publishing Group. Chicago, USA, 1997.

• Тело и части тела человека: В русском сленге: головочлен (лысый человек); попа с ушами (непорядочный человек), пупок (отец), кости, черепа (родители), сосок (юноша). (MC). В английском сленге: beard (борода), body (тело), head (голова), muscle (мускул), chromosome (хромосома) (AS, DAS, SAS).

• Абстрактные понятия: В русском сленге: мороз (глупый человек); пионерия (собир.) (новичок); процент (обманщик), штрихи, антиквариат (родители), рахит (юноша) (MC). В английском сленге: pain (боль), speed (скорость), пате (имя), mark (отметка), case (случай), etc. (AS, DAS, SAS).

• Овощи и фрукты: Русский сленг: капуста (непривлекательная девушка), чеснок (зубрила), женьшень (женщина), морковка (женщина) (MC). В английском сленге: peach (персик), banana (банан), apple (яблоко), fruit (фрукт), lemon (лимон), cabbage (капуста), potato, etc. (AS, DAS, SAS).

• Продукты питания: В русском сленге: изюм (алкоголик), студень (глупый человек), котлета, фрикаделька (девушка), мармеладка (красивая девушка), лапша (лгун), батон (отец) и т.д. (MC). В английском сленге: cheese (сыр), Ьат(ветчина), beef (говядина), barbecue (жареное мясо), biscuit (бисквит), cake (пирожное), pancake (блинчик), etc, (AS, DAS, SAS).

• Птицы: В русском сленге: дрофа, сойка (проститутка), кукушка, курица (женщина), дятел (доносчик) и т.д. (MC). В английском сленге: bird (птичка), canary (канарейка), chicken (цыпленок), cuckoo (кукушка), duck (утка),etc. (AS, DAS, SAS).

Во всех когнитивных моделях можно определить исходную понятийную, или ментальную область (сферу-источник), к которой относятся слова в их первичном денотативном значении по отношению к новой понятийной области или к сфере-мишени, где те же слова используются в переносном субстандартном значении. Когнитивная модель представляет собой определенный фрейм, структурирующий определенную понятийную область, например, человек - это животное. Каждый фрейм структурирует определенную понятийную область (концептуальную сферу) и содержит данные о существенном, типичном и возможном для этого понятия. Фрейм состоит из типовых слотов, то есть элементов ситуации или аспектов его конкретизации. Так, фрейм «человек — животное» включает такие слоты, как «кожный покров», «размер», «среда обитания», например alligator, аре, bat,

bear, ср. бабуин, корова, курица, лосиха, мартышка, хорь, щука (девушка) etc. При характеристике слотов иногда используется термин «концепт», представляющий собой единицу ментального лексикона или единицу сознания, отражающую процессы мышления и познания мира в виде определенных квантов знания (Е.С. Кубрякова). Всякий концепт погружен в домены вследствие неизолированности и включения в сетевые модели, составляющие определенный фон. Совокупность всех существующих в сознании концептов образует концептуальную систему, или концептос-феру. Сравнивая понятийную структуру сферы источника и понятийную область сферы-мишени, мы можем выявить те общие концепты, которые служат основанием для развертывания процессов семантической деривации, включая различного рода метафорические и метонимические переносы, характерные для субстандартной семантической деривации в целом.

Проведенный анализ выявляет целую систему фреймов и слотов со сложной системой сближения (конвергенции) и актуализации различных дифференциальных признаков, отражающих причудливость ассоциативных связей образного человеческого мышления с широким спектром когнитивных моделей. Доминантными среди них являются модели: «человек — животное»; «человек — предмет (винтик)»; «человек - часть тела». Все когнитивный модели обладают яркой экспрессивностью, включают самый широкий спектр эмоций шутливо-иронического и уничижительного характера, присущего субстандартной лексике в целом. Составляя общую семантическую схему субстандартных дериватов в английском и русском языке, мы обнаруживаем заметное сходство семантических компонентов и лишь небольшие расхождения в таких компонентах, как «родственные отношения» и «материальные возможности» (русск. яз.) и «физические способности» (англ. яз.), а также в частотности их употребления.

В русском языке это фреймовая когнитивно-ассоциативная схема (далее КАС): С человек + С пол, С положение в обществе, С возраст, С профессия, С поведение, С внешность, С национальность/цвет кожи, С умственные способности, С черты характера, С родственные отношения, С материальные возможности, С одежда + С эмоционально-экспрессивный компонент.

В английском языке фреймовая когнитивно-ассоциативная схема (КАС) имеет почти те же основные компоненты за ис-

ключением выше указанных: С человек + С пол, С положение в обществе, С поведение, С национальность (цвет кожи), С возраст, С черты характера, С внешность, С профессия, С умственные способности, С физические способности, С одежда + С эмоционально-экспрессивный компонент.

Обобщающим этапом исследования было выделение типизированных (доминантных) когнитивных моделей семантической деривации в субстандартной лексической подсистеме (в русском, английском и немецком языках). Явления регулярной семантической деривации трактуются как определенные модели или «образцы», «схемы», по которым происходит формирование вторичных значений. Все эти термины при всем своем разнообразии используются для объяснения параллельных семантических процессов в языке.

Необходимым условием выделения подобных семантических моделей является вхождение слов в одно семантическое объединение. В соответствии с предложенной выше теорией о параллельности семантических процессов в ходе нашего исследования было отмечено, что развитие значений у слов сходной семантики в различных языках реализуется с помощью одних и тех же моделей. Наиболее типичными или доминантными когнитивными моделями в субстандартной лексике являются следующие модели:

• Неодушевленный предмет —» функция этого предмета —» характеристика человека по сходству с функцией предмета.

Англ. Doormat (коврик) - человек, которым пользуются; жертва.

Нем. Lappen (тряпка) — бесхарактерный, вялый человек.

Русск. Тряпка - бесхарактерный, слабовольный человек (разг., пренебр.) Не мужчина, а тряпка (ODS9, НРС10, ТСРЯ11).

Во всех вышеприведенных примерах меняется таксономический класс на основе категориального сдвига актантов от класса предметов к классу наименований лица и его характеристик, чаще иронических, пренебрежительных.

ODS - John Ayto. The Oxford Dictionary of Slang. Oxford university press, 1999. - 474 p.

НРС - Немецко - русский словарь. Лейн К. и др., Лангеншайд, 1998. ТСРЯ - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.

М.: «Азъ», 1994.

• Когнитивная модель: животное —> человек:

Англ. Chicken (цыпленок) ~ молодая девушка; мальчик-подросток; трус.

Нем. Küken (цыпленок) — наивная девушка; малыш; беззащитное существо.

Русск. цыпленок. Перен. Жалкий, тщедушный человек. Цыпочка— (разг.) ласково о женщине, девочке: Цыпочка ты моя! [ODS, НРС, ТСРЯ].

В данной группе семантический сдвиг осуществляется внутри одного ЛГК на более низком иерархическом уровне: от ЛСГ названий животных к ЛСГ названий и характеристик человека.

• Когнитивная модель: часть тела —» функция этой части тела —» человек.

Англ. Egghead (голова в форме яйца) — пренебр. интеллектуал.

Нем. Eierkopf (голова в форме яйца) - ученый, интеллигент.

Русск. — голова (человек) как носитель каких-то идей, взглядов, способностей, свойств. Светлая голова. Умная голова. Горячая голова (DAS, НРС, ТСРЯ).

В тематической группе абстрактных понятий перенос осуществляется по модели.

Когнитивная модель: понятие, эмоция, характеристика —> человек, воплощающий эти характеристики.

Англ. Mess (беспорядок) - неряшливый, неопрятный человек, глупый, некомпетентный человек.

Нем. Ballawatsch (беспорядок) — никчемный человек, «пустое место».

Русск. (перен.) о человеке: Ну, он и суета (ODS, MC, НРС, ТСРЯ).

Рассмотренные выше общие модели могут быть названы доминантными, так как они являются наиболее универсальными в процессе развития у слов конкретной семантики способности обозначать и характеризовать человека. Кроме того, эти модели являются высокопродуктивными на данном этапе развития общества и языка, что отражается в постоянном его пополнении новыми вторичными значениями.

Основываясь на теории метафорических моделей, мы можем утверждать, что в языке существуют определенные «ментальные модели», по которым происходит формирование вторичных зна-

чений. Эти модели характеризуются относительным постоянством, продуктивностью и универсальным характером, что подтверждает наличие сходных моделей в разных языках. Таким образом, семантическая деривация, реализующаяся через метафору и метонимию, является основным способом развития новых значений и базовой ментальной операцией человеческого сознания.

В четвертой главе «Семантическая деривация в субстандартной антропонимике и топонимике» рассматриваются субстандартные нарицательные существительные (апеллятивы), образованные из имен собственных, входящих в группу антропонимов (именования людей) и топонимов (географические обозначения). Основными процессами взаимодействия имен собственных и нарицательных являются апеллятивация (переход собственного имени в нарицательное) и онимизация (переход апеллятива через смену функций в имя собственное), в основе которых лежит семантическая деривация (В.А. Никонов, A.B. Суперанская, Н.К. Фролов и др.)

Антропонимы и топонимы, как известно, обладают не только номинативным единичным значением, но и имеют общую соотнесенность с понятиями «человек», «место». Эта особенность, в сочетании с богатой энциклопедической информацией и насыщенным лексическим фоном позволяют онимам участвовать в семантической деривации.

С точки зрения компонентного состава значений слов, можно наметить следующие механизмы семантических изменений:

— убавление компонентов,

— прибавление компонентов,

— замена компонентов,

— актуализация компонента в ином статусе (переход из глмпликацианала в интенсионал).

При переходе имен собственных в субстандартные имена нарицательные задействованы различные механизмы изменения семного состава значения. Особую роль в данных процессах играет актуализация ассоциативных сем, содержащихся в имплика-ционале антропонимов и топонимов, т.е. реализация лексического фона этих слов. Ассоциативные связи лексического фона субстандартных топонимов и антропонимов реализуются в производном с помощью когнитивных моделей, являющихся своего рода прототипами, дающими жизнь новым дериватам.

Семантический анализ ономастических дериватов выявил такие наиболее продуктивные ЛСГ, как персонажная характеристика, еда, напитки, наркотики, одежда, деньги, преступный мир, театр, кино, армия.

Сравнительный когнитивный анализ английских и русских субстандартных топонимов и антропонимов показал, что основными когнитивными моделями семантической деривации в англоязычной субстандартной топонимике и антропонимике являются:

• «Предмет» <— «его основатель, первый, кто его использовал»: (Louis)Armstrong: jazz musician who first exploited the upper register of the trumpet —> a high note played on a trumpet, especially in jazz (SAS). В русском молодежном сленге находим использование уменьшительного имени Джорджа Вашингтона —> джорд-экик(и) для названия доллара и денег вообще (MC).

• «Предмет» «место его нахождения или происхождения»: Foley Square (The Federal Bureau of Investigation) (DAS). В русском молодежном сленге: азиатка, краснодарка, маньчжурка (конопля) (MC).

Для антропонимов это когнитивные модели:

1. Известный человек или литературный персонаж —> его наиболее характерные моральные качества, таланты, умственные способности —» человек, обладающий такими качествами: Sherlock —> a person skilled in the solution of crimes and other mysteries through logic and intuition (DAS). В русском сленге: марксы (родители), мазепа (ненадежный человек) (MC);

2. Историческое лицо или литературный персонаж —> наиболее примечательная черта его внешнего вида —» такая черта, атрибут внешности или человек, обладающий этой чертой: Colombo —> a slovenly man. Имя персонажа, развивая нарицательное значение, приобретает узуально закрепленное номинативное значение, в то время как персонаж, им обозначаемый, становится носителем одной черты, тогда как его образ значительно более многогранен. В русском сленге: троцкий (болтливый человек), но айболит (антивирусная программа);

3. Историческое лицо или литературный персонаж —> особенности его поведения, образа жизни, привычки —> чеовек, ведущий похожий образ жизни: Sammy Vick —> overeater, где метафорический перенос сопровождается деградацией значения, так

как происходит абсолютизация отрицательной черты человека. Перенос может происходить не по одному, а по нескольким признакам. Ср. в русском сленге: арнолъд (культурист, мужчина, занимающийся культуризмом в ущерб интеллекту) - от имени известного американского актера Арнольда Щварценеггера (МС);

Для топонимов:

4. Место —» предмет, явление, популярное в этом месте —» такой предмет или явлепие: Coney Island —> a large sandwich (DAS). Ср. в русском сленге: байкал (слабозаваренный чай) (МС);

5. Место —> впечатление, которое опо производит —> явление, производящее похожее впечатление: Ballyhoo —» шумиха, суета, перенос названия ирландского города, известного своими шумными, оживленными рынками. Ср. в русском сленге: Карабах —» национальный конфликт.

Наиболее многочисленными в русской субстандартной топонимике и антропонимике также являются следующие когнитивные модели:

1. Человек (имя) —> человек: пушкин (африканец, умный человек, кудрявый человек, отличник, неизвестный человек); мусоргский, митъка, яшка (милиционер), фигаро (парикмахер), паганель (научный работник), рэмбо (слабый, худой человек); ромео, руслан, петя, настя, эмма (пассивный или активный гомосексуалист);

2. Человек (имя) —> предмет: авдеич, авдотъя, авдюха (автомобиль «Ауди»); айболит —> антивирусная программа, алла (Алла Пугачева) (арм. шутл.) —> звуковещательная установка; Галя, галечка, галька, Гарри, Гера, Герасим, герыч (наркотик морфий или героин) (МС);

3. Человек (имя) —> часть его тела: абдула, бармалей, Бура-тино, гамсахурдия, котовекий, рахметов «мужской половой орган».

4. Человек (имя) —» абстрактное понятие: ханума, кобзон (крах, провал); Чапаев (издевательство); феня, фенечка, фенька (шутка, забавная история, смысл, сущность);

5. Человек (имя) —» географический объект (место): васъка (Васильевский остров); владик (Владивосток); гоголя (Гоголевский бульвар); васюки (г. Великие Луки);.

6. Географический объект —» место: авеню (проспект Калинина), париж (туалет); сайгон (кафе от ресторана «Москва»); камчатка (задняя парта, кочегарка); канада (туалет);

7. Географический объект —» физиологическое состояние, действие: бухара, бухарест, бухенвалъд, голливуд (пьянство, молодежная вечеринка), монтана (что-либо замечательное); китай (игра без оплаты);

8. Географический объект —» предметы одежды и обуви: аллстса (куртка, сапоги), майами (моя вещь);

9. Географический объект —> группа людей: рио (поп-группа «Лос даль Рио»); Кембридж (профтехучилище); вавилон (молодежная группировка в кафе «Вавилон»);

10. Географический объект —> еда, питье: сидней (наркотические таблетки сиднокарб); Краснодар (наркотик);

11. Географический объект —» бранное слово, выражение эмоций: голландия (обман, пустословие); грузил Серунда); зижбабве (отказ выплачивать деньги рэкетирам).

Рассмотренные выше модели могут быть названы доминантными, т.к. они являются наиболее общими, универсальными в процессе развития субстандартной нарицательной семантики у антропонимов и топонимов. Итак, метафорический и метонимический переносы, а также модификация значения выступают основными способами субстандартной семантической деривации антропонимов и топонимов.

Однако метафорические и метонимические переосмысления представляют собой результат более глубокого внутреннего семантического преобразования, нередко осложненного сопутствующими специфически национальными явлениями. Высокая продуктивность данных видов семантической трансформации во многом объясняется уникальной особенностью человеческого мышления - способностью усматривать сходство или смежность между элементами воспринимаемой действительности, а также различного рода абстрактными понятиями в процессе познавательной деятельности.

В пятой главе «ПРАГМАСТИЛИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ» процессы семантической деривации исследуются на материале новой стилистически маркированной политической лексики в русскоязычной и англоязычной прессе.

Прагматическая дифференциация новой лексики опирается на схему структуры лексического значения слова, которая соотносится с объектами номинации. Если прагматические компоненты слова соотносятся с интенсионалом, то сама денотативная пре-

допределенность слова предписывает сферы его адекватного употребления, очерчивая круг возможных ситуаций общения. Например, денотативная специфика слов типа bio-computor (биокомпьютер), multi-user (компьютер со многими пользователями) ограничивает их употребление рамками ситуаций, связанных с использованием компьютеров. Данные компоненты кодируют профессиональный параметр участников ситуации общения.

Прагматические компоненты могут соотноситься и с эмоцио-налом значения и могут быть эксплицитно выражены через словесную помету (mock, ironic), через эмоционально окрашенные словообразовательные компоненты, через оценочные слова в дефиниции. Данные прагматические компоненты кодируют такие параметры ситуативной вариативности, как тональность ситуации общения, намерение говорящего. Анализ новых слов показал существование взаимосвязи между типом прагматических компонентов и параметрами прагматической ситуации. Так, интенсиональные компоненты предписывают ограничения по профессиональному параметру, импликациональный компонент предписывает возрастные, половые, расовые, социальные ограничения, в то время как ограничения по линии ситуативной вариативности соотносятся с эмоционалом значения. Тот факт, что прагматически дифференцированная группа с интенсиональными компонентами оказалась самой многочисленной, можно объяснить развитием профессиональных сфер общества, таких как экономика, финансы, политика, компьютерное обеспечение. Развитие новых JICB свидетельствует о новых тенденциях, отражающих сложный спектр взаимоотношений в различных профессиональных и ситуативных группах и слоях населения, определяющих современную языковую картину мира в целом.

Раздел «Семантическая и стилистическая вариативность процессов семантической деривации в русской и английской политической лексике» рассматривает процессы семантической деривации в фокусе метафорической экспансии, особенно ярко проявляющейся в сфере политической жизни.

Процессы семантической деривации, характерные для политической лексики, в том числе и метафорическое переосмысление, основаны на механизмах тождественности. Когнитивная теория метафоры сводится к тезису о том, что в процессе ме-тафоризации взаимодействуют две структуры знаний: когнитив-

ная структура «источника» и когнитивная структура «цели». В процессе метафоризации некоторые области цели структурируются по образцу источника, т.е. происходит «метафорическая проекция». Тезис о повторении структуры источника в структуре цели получил название «гипотезы инвариативности» (G. Lakoff, А.Н. Баранов). Вместе с тем, говоря о метафорической проекции, Дж. Лакофф вводит тезис о ее однонаправленности, что противоречит тем многочисленным моделям - вариантам, реализованным в политической лексике. Семантическая вариативность определяется контекстной сочетаемостью полисемного слова и его синтагматическими связями. Перенос или проектирование значения осуществляется в рамках прототипической модели от «предмета» к «человеку, имеющему отношение к этому предмету». В русской политической лексике: «Не лучше ли всем костылям собраться и так Лисе накостылять, что власти лис не удержаться?» (TT № 10, 2005).

Другой типичной прототипической моделью развития значений в процессе метафоризации является модель «конкретный предмет» и «абстрактное понятие», в основе которой лежит проектирование функций конкретного предмета на действия политических деятелей, сходные с действиями, производимыми конкретным предметом. Так, слово «boomerang» бумеранг, приобретает несколько значений в политическом контексте: 1) обратный эффект; 2) политическое заявление или политика, имеющие неожиданный (чаще всего отрицательный) результат для их инициатора; 3) катастрофическая реакция, грубая ошибка: «The louder Carter has shouted, the more his staff was worried about his assaults on Reagan boomeranging» [DNWMJ. Во всех семантических вариантах развития значений с проецированием источника на цели, реализуемые в этих значениях, присутствует общность функции или действия бумеранга, основанного на отрицательном эффекте для того, кто его запускает в прямом или переносном смысле.

Одной из самых активных прототипических моделей семантической деривации в политической сфере коммуникации является использование богатейшего ассоциативного фона (импликациона-ла) имен собственных (топонимов и антропонимов). Актуализация ипликационала определяется условиями политического дискурса и вызывает появление разнообразных семантических вариантов в

процессе семантической деривации. Зачастую топонимы, связанные с важными политическими событиями мирового масштаба или имеющие широкую известность, варьируются с рядом суб-стантивов, становясь политическими клише. Madison Avenue, улица в Нью-Йорке, где сосредоточены основные рекламные агенства, приобрела дополнительное неодобрительное значение: лживая, хорошо сработанная реклама с такими атрибутивными клише, как: Madison Avenue techniques, MA functions, MA notion, etc. «Madison Avenue techniques can be startingly successful to politics» [Time, July 18, 1978; DNWM], Топоним Pocmouiu (под Оренбургом, где были построены дворцы для привилегированных лиц) используется в оппозиционной прессе как апеллятив с расширением значения (генерализацией): «У нас - недоплаченные платежи, У них недостроенные Ростпоши» (ТТ № 43, 2005).

Следует отметить широкое использование мира природы как источника семантической деривации в политической лексике Фи-томорфная и зооморфная метафоры отражают свойство человека ощущать себя частью окружающей природы на основе переноса некоторых свойств и характеристик животных и растений на деятельность человека вообще и политическую деятельность в частности. В русской политической лексике находим полное соответствие когнитивных процессов в таких политических метафорах-клише, как «ястреб холодной войны» по отношению к политическим деятелям типа Трумэна, Даллеса, Черчилля и др. Напротив, птица - голубь в большинстве языков символизирует мирное решение конфликтов, отсюда - политическое клише в русском языке: голубь мира и такое же значение в английской политической лексике: «In this debate I was in lonely position. I was a hawk on defense and a dove on SALT, earning opponents on both sides. I was convinced we had to strengthen conventional forces. But I also saw an important role for SALT in our national security policy. [Y. Kissinger "Years of upheaval»; DNWM]. Особенности национального менталитета проявляются в таких метафорических политических клише, как lame duck, означающее в английском языке: 1. лицо или страна, утратившее прежнее влияние; 2. банкрот, 3. attr. Бывший, ущербный, утративший прежнее влияние деятель [DNWM]. Как правило, выражение относится к политическому деятелю, завершающему свое пребывание на данном посту, а поэтому уже не имеющему влияния или к пре-

зиденту (члену конгресса), завершающему второй срок. Например, «...From the moment of his nomination de la Madrid is the virtual king of Mexican politics and Lopes Pottilo is a lame duck» [Newsweek, Oct. 5, 1981, DNWM], В русской политической лексике утка метафорически используется в значении «ложь, обман» в таких клише, как «пустить утку», т.е. распространить неверный, ложный слух. Ср.: Движение «Медведь»: «медвежья болезнь», «медвежата», «идущие на медведя собаки» - о политиках той или иной партии; «ящерицы буржуазии», «соловей, мой соловей. - о лживом политике: «Соловей, может быть, и новый, а песни-то уже знакомые»; «Объединенная оппозиция в составе лебедя, рака и щуки вполне устраивает действующую власть» [TT, № 27, 41, 26, 24, 2005].

Когнитивное пространство русского и американского политического дискурса можно условно обозначить с помощью когнитивно-ассоциативных моделей семантической деривации, отражающих способы и механизмы категоризации и концептуализации политической и общественной жизни.

1) Человек (части тела) —> человек (политический деятель), правящий режим: «огромные уши правящего режима» (TT, 2005, № 25).

2) Животное (птица, насекомое) —> политический деятель (власть): «колорадские жуки», «а hawk» (MC, DNWM).

3) Растение (листья, цветы, корни) —» политик (власть, политическая партия): «яблоко», «magnolia» (MC, DNWM).

4) Предмет (механизм) —> человек во власти: «кошелек, кнут и ключ от клетки» (TT, 2005 № 27).

5) Конкретный предмет —> абстрактное понятие (власть, политика): «веревка на шее» (TT, 2005, №10), «boomerang» (DNWM).

6) Имя собственное (топоним, антропоним) —> государственная, политическая власть, политик: «политический Чикатилло, Yahoo» (DNWM, TT, 2005, № 10).

7) Одежда —> политик, символ власти: «оранжевые шарфы, white hats» (TT, 2005, № 24, DNWM).

8) Продукт (еда), (процесс еды) —> человек (политик), политический процесс (действие): «сопе pone» (DNWM).

9) Экономическая деятельность —> политическая деятельность: «contract» (DNWM).

10) Игра (спортивная) —> политическая игра: «лохотрон,

political flirtation» (TT, 2005, № 40, DNWM).

11) Криминальная власть (деятельность) —» политическая власть (деятельность): «разборки, zap» (TT, 2005, № 10, DNWM).

12) Болезнь —» политическая борьба (ситуация): «cancer, obesity» (DNWM).

13) Действие физическое —> политическая акция: «обокрали, flip-flop»(TT, 2005 № 10, DNWM).

14) Тюремный жаргон, сленг —> политическая речь: «фас! buzzword» (MC, DNWM).

Рассмотренные когнитивные модели можно объединить в когнитивно-ассоциативную схему (КАС), отражающую процессы семантической деривации в политической лексике.

КАС «человек — политик»: С политик + (С часть тела + С животное + С растение + С власть + С предмет власти + С имя + С географическое название + С одежда + С продукт питания + С экономика + С криминал + Сполитические махинации + С болезнь + С игра).

Метафорическая картина политического мира достаточно ант-ропоцентрична и в то же время имеет свою национальную специфику. Создаваемые образы имеют национальные корни, а также соответствуют политическим пристрастиям отдельных группировок и настроениям всего общества. Изучение наиболее типичных прототипических моделей ведет к пониманию основных способов организации сознания в концептуальные структуры. Импликационные связи, реализующиеся в политических дериватах, - это когнитивный аналог реальных связей сущностей объективного мира, их взаимодействий и зависимостей, отражение связей между видами, между частью и целым, между вещью и признаками.

Анализ основных процессов семантической деривации в русской и английской политической лексике позволил выявить наиболее общие, характерные для человеческого мышления когнитивные модели, использующие явления природы, конкретные предметы человеческой деятельности, действия и процессы повседневной жизни в семантических дериватах политического дискурса. Вместе с тем, целый ряд семантических дериватов отражает определенную специфику в менталитете народов, населяющих русскоязычные и англоязычные страны, а также особенности политической и социальной атмосферы в этих странах.

Рассмотрев когнитивные модели в политическом газетном

тексте с когнитивной точки зрения, мы можем заключить, что язык - это мощное средство концептуализации окружающей человека действительности. Метафора антропоцентрична и отражает восприятие политической реальности, используя реалии из различных сфер жизнедеятельности человека и его окружения, природы и социума, при этом наиболее частотными являются когнитивные модели, выражающие эмоции, состояния, дающие характеристику человеку, как правило, отрицательную или пейоративную.

В шестой главе «РОЛЬ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ДЕРИВАЦИИ В СОЗДАНИИ ЯЗЫКОВОЙ И ПОЭТИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА» исследуемое явление исследуется в художественном (поэтическом) функциональном стиле.

Языковая и поэтическая картины мира рассматриваются с точки зрения семантических процессов, участвующих в создании той или иной картины мира. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, этических, культурных, социальных и др. параметров. Изучая семантику слов, можно выявить специфику мыслительных (когнитивных) процессов и моделей, участвующих в создании языковой (наивной) картины мира.

.Единицы лексического уровня в поэтическом тексте объединяются в семантические и тематические группы, образуя тематическую сеть содержательно-концептуальной структуры текста. Выявляя и моделируя такие группы слов, можно составить лексический словарь-тезаурус поэтического текста, своего рода идеографическое описание единиц лексического уровня языкового пространства поэтического текста (Ю.И. Левин, Ю.Н. Караулов).

Лексический тезаурус поэтического текста включает в себя лексику, объединенную в тематические или семантико-темати-ческие пары, ряды, группы и классы слов, на основе их семан-тико-тематического сходства (Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин, В.Д. Табанакова). Тематическое сходство слов в ТГ определяется общими процессами семантической деривации, объединяющими в данной группе лексико-семантические варианты слов по принципу семантического тождества, аналогии, родовидовых отношений семантического включения, пересечения эксплицитного и

имплицитного или ассоциативного характера.

В основе выделения тематических групп слов лежит метод поэтической идеографии. Создается словарь-тезаурус как средство описания поэтической картины мира на основе одного стихотворного текста, выявляя концептосферу с помощью глубокого лингвистического анализа. В качестве примера такого анализа взяты стихотворение английского поэта начала XX в. Хилари Беллока «Тарантелла» и стихотворение В. Набокова «К России».

Лексический тезаурус стихотворения В. Набокова «К России» определяется базовым концептом-константой «Россия», относящимся к константам русской культуры (Ю.С. Степанов). В стихотворении В. Набокова, как и во всем его поэтическом творчестве это слово-культурема, так как оно аккумулирует авторский, окрашенный ностальгическими воспоминаниями образ родины, с которой поэт разлучен и к которой постоянно обращается мысленно. Поэтому базовое, родовое понятие «Россия», связано родовидовыми отношениями со словами «страна моя», «твои большие, малые дороги», «реки и ручьи», составляющими денотативное пространство стихотворения. В этой тематической группе прослеживается глубоко личностное отношение поэта к России с помощью личных и притяжательных местоимений «моя», «ты», « твои — тебя» и оппозиции «страна моя :: чужая страна». Кроме того, заголовок «К России» является прямым обращением и также подчеркивает это личностное начало. Тематические группы включают лексику, объединенную семантическими связями метафорического переноса и метонимического перекрещивания. Развернутая метафора «Россия — географическая карта» связана ассоциативно метонимическими отношениями со школьной партой: «как на покатой школьной парте, совьешься ты подобно карте», а вся строфа являет собой стилистическое сравнение «Россия как географическая карта на школьной парте».

Глубинное, семантическое пространство стихотворения опирается на такие процессы семантической деривации, как семантическое сходство и перекрещивание сем в тематической группе, включающей слова «большие, малые дороги», «реки и ручьи» в метафорическое пространство линий «моей ладони» вместе с развернутой метафорой «я руки простираю и все зем-

ное осязаю через тебя, страна моя». Дополнительный глубинный смысл метафорического образа «слепец, я руки простираю и все земное осязаю» имплицитно подчеркивает непосредственную осязаемую связь поэта со своей страной, как единственно возможную и оттого делающую его счастливым: «Вот почему так счастлив я».

Лексика всех тематических групп является многоплановой, имеет не только содержательно-фактуальную но и содержательно-имплицитную и содержательно- концептуальную информацию [Гальперин 1981], определяя лексико-смысловую доминанту: Россия — часть поэта, поэт - часть России. Все земное поэт счастливо воспринимает и осязает через призму своей родной страны, хотя живет и собирается умирать в чужой стране. Поэтическая картина сугубо индивидуальна и зиждется на его детских впечатлениях: Россия как карта на школьной парте метафорически переосмысливается как земля России: и ляжешь там, где лягу я.

Когнитивно-ассоциативная схема (КАС) семантической деривации в этом поэтическом тексте включает следующие основные когнитивные модели:

1. Россия — (моя) страна, географическая карта, земля (земное);

2. Я (поэт) — часть России (жилы — реки и ручьи);

3. Рука — географическая карта (большие, малые дороги);

4. Я — слепец, руки простираю (все земное осязаю через тебя, страна моя);

5. Страна моя - чужая страна;

6. Географ строгий — творец;

7. Час (беспечый, последний) - приближение смерти;

8. Я лягу (умру) - ты ляжешь (карта, земля).

Структура базового концепта-константы «Россия» в поэтическом тексте совпадает с семантической структурой слова в основных значениях: «страна», «географическая карта», «земля». Вместе с тем, метафоро-метонимические комплексы «Я — часть России, Россия - часть меня», «ладонь — карта» расширяют когнитивное пространство данного концепта.

Авторское, индивидуальное концептуальное пространство образуется в результате слияния, сплава нескольких кореферент-

ных ментальных пространств, выражая основную мысль поэта о неразрывной духовной и физической связи его с Россией, хотя он вынужден жить в чужой стране.

Так, метод поэтической идеографии помогает выявить в тексте лексико-смысловые комплексы, с помощью которых формируется ядро поэтической картины мира автора. Эти тематические комплексы имеют свои смысло-тематические центры (концепты-идеологемы) и вступают в различные отношения тождества, противопоставления, причинно-следственные, включения, пересечения и т.д., составляющие основу семантической деривации на синтагматическом уровне. Поэтический текст становится объектом исследования с точки зрения автора как языковой, культурной и духовной личности, и это позволяет заключить, что создаваемая им картина мира глубоко личностна и индивидуальна.

Стилистический потенциал семантических дериватов в художественном (поэтическом) стиле состоит в том, что они представляют собой своеобразные «аккумуляторы» эмоциональных, оценочных и экспрессивных характеристик в тексте художественного произведения, усиливая емкость, меткость и экспрессивность характеристики персонажа, способствуют созданию художественной образности. В семантических дериватах аккумулируются и актуализируются различные компоненты импликаци-онала, составляя конвергенцию, отражающую концептуальную интеграцию ментальных процессов, цепочку сложных ассоциаций, компрессированных в этих номинативных конструктах в результате сложных процессов семантической деривации и наложения частично совпадающих сем. Объединяющей основой всех семантических процессов является метафора, устанавливающая ассоциативную связь между предметом, человеком и ситуацией в деривате.

В заключении изложены результаты исследования, формулируются основные выводы и теоретические положения диссертации.

1. Исследование процессов семантической деривации с использованием методов когнитивного моделирования различных регистров функционально-окрашенной и прагматически марки-

рованной лексики русского, английского и, частично, немецкого языков позволяет рассматривать исследуемое явление как сложный многоуровневый и многоаспектный процесс, как языковую проекцию ментальных логических и ассоциативных операций человеческого мыгиления.

2. Внутренним механизмом субстандартной семантической деривации является аналогия, проявляющаяся в антиномии процессов типизации и дифференциации в развитии языка. Ряд базовых или концептуальных метафор, образованных в процессе субстандартной семантической деривации, демонстрирует принцип аналогии как общий механизм мышления, обобщения и образного представления человеческого существования и мышления.

3. Изучение семантических процессов в маргинальной лексике позволяет судить о новых намечающихся тенденциях в развитии языка, поскольку субстандартная лексическая подсистема включает в себя как общие (прототипические) черты всей лексической системы, так и явления синкретизма (диффузности, контаминации, переходности), что расширяет наше представление о языковой картине мира в целом.

4. Семантическая деривация является основным инструментом категоризации и концептуальной инвентаризации явлений окружающего мира. Концептосфера субстандартных семантических дериватов в тематических группах «человек и общество», «человек, его части тела, внешность и характер, наименование лица» в ряде языков (английском, русском и немецком) содержит наиболее общие черты субстандартной лексической подсистемы в целом. Это смена актантов в процессе семантической деривации, широкое использование зооморфных и фитоморф-ных метафор и метонимических переносов с части на целое, актуализация пучка ассоциаций шутливо-иронического, пейоративного и эмоционально-экспрессивного характера. Важной чертой субстандартной семантической деривации также является семантическая конвергенция различных семантических компонентов и концептуальная интеграция или слияние смыслов в русской и английской концептосферах.

5. Прагматический анализ процессов семантической деривации в новой лексике выявил существование взаимосвязи меж-

ду типом прагматических компонентов и параметрами прагматической ситуации. Интенсиональные компоненты предписывают ограничения по профессиональному параметру. Имплика-циональный компонент предписывает возрастные, половые, расовые, социальные ограничения. Ограничения по линии ситуативной вариативности соотносятся с эмоционалом в семантике слова. В целом появление новых слов и развитие новых значений в процессе семантической деривации отражает специфику взаимоотношений в профессиональных, социальных и ситуативных группах населения, определяя современную языковую картину мира.

6. В художественном (поэтическом) стиле процессы семантической деривации служат средством абстрагирования и категоризации конкретных значений и создания образов художественного обобщения. Семантическая деривация объединяет разнородные ситуации в единую группу для реализации общей идеи или символа. Конвергенция и аккумуляция метафор, относящихся к одному и тому же прототипическому объекту, образуют взаимодействующие семантические сети и создают определенный абстрактный символ как итог концептуальной интеграции. Символы воплощают ассоциации первично-архетипического характера, связанные с культурой и традициями, преломленными в субъективно-авторской интерпретации мира. Следовательно, наряду с языковой картиной мира можно говорить и о поэтической картине мира как особом сложнейшем мире мыслей, эмоций и духовных ценностей человека.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Раздел 1. Монографии и публикации в рецензируемых изданиях

1. Пономарева О.Б. Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации (на материале английского языка в сопоставлении с русским и немецким языками): монография. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2005. - 14.5 п.л.

2. Пономарева ОБ. Коммуникативно-прагматические аспекты семантической деривации (на материале английских неологизмов) // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2001. - № 4. - С. 158-144.

3. Пономарева О.Б. Роль прототипа в субстандартном сложнопроизвод-ном словообразовании современного английского языка (глава в коллективной монографии) // Знак. Слово. Текст: Семиотические аспекты языковых единиц разных уровней: Коллект. монография. -Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2001. - С. 123-134.

4. Пономарева О.Б., Токарева Ю.А. Когнитивные аспекты субстандартной семантической деривации (на материале семантической группы имен лица) // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. -№2. -С. 140-148.

5. Пономарева О.Б. Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации голофрастических конструкций в современном английском языке // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2005. - № 2. - С. 184-192.

6. Пономарева О.Б. Субстандартная редупликация в современном английском языке // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1999. - № 4. - С. 76-81.

7. Пономарева О.Б. Метафора и символ как два вида семантической деривации (глава в коллективной монографии) // Взаимодействие единиц и категорий языковых подсистем: Коллект. монография. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. - С. 72-80.

8. Пономарева О.Б. Синонимическая вариативность нестандартной лексики современного английского языка (на материале синонимического ряда глаголов «говорения») // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. - № 4. - С. 131-137.

9. Пономарева О.Б. Семантическая деривация и многозначность: неоднозначность и слияние смыслов в поэтическом тексте // Вестник ТюмГУ. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - № 4. - С. 212-217.

Раздел 2. Научные труды

10. Пономарева О.Б. Словарь-справочник субстандартных суффиксальных глаголов современного английского языка. - Тюмень, ТюмГУ, 1994. - 50 с.

11. Пономарева О.Б., Хардина C.B. О принципе аналогии в субстандартном именном суффиксоидном словообразовании // Системно-функциональные и прагматические особенности языковых единиц. — Тюмень, 1994. - С. 126-132.

12. Пономарева О.Б. Когнитивные модели семантической деривации в английской политической лексике (статья) // Культурологические и типологические аспекты языковых единиц. - Тюмень: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 79-81.

13. Пономарева О.Б. Когнитивные аспекты синонимии в нестандартной лексике современного английского языка (на материале синонимического ряда глаголов «говорения») (статья) // Слово, выказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. - Челябинск, 2003. - С. 395-400.

14. Ponomareva O.B. The lexical thesaurus of the poetic text // Text analysis (advanced level). - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. - С. 61-67.

15. Пономарева О.Б. Роль семантической деривации в создании языковой и поэтической картины мира // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков и культур. - Тюмень, 2005. - С. 163-170.

16. Пономарева О.Б. Когнитивные и прагмастилистические аспекты семантической деривации // Лексика, лексикография, терминография в русской, американской и других культурах. - Иваново, 2005. - С. 231-233.

17. Пономарева О.Б. Лингвистические и культурологические аспекты субстандартной топонимической и антропонимической деривации в английском языке // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. - С. 18-24.

18. Пономарева О.Б. Политическая корректность в лингвистическом аспекте Language and Literature, 1999. № 5. // URL: http: //www.tsu.tmaru / frgf/journal /htm.

19. Пономарева О.Б. Специфика терминологической лексики Европейского Союза // Язык науки и бизнеса. Т. 2. - Тюмень, 1999. ~ С. 58-62.

20. Ponomareva О. В. Some Aspects of Substandard Adverbial Word Formation in the English Language. Language and Literature, 1998. № 2. // URL: http: / /www.tsu.tmn.ru /frgf / journ al /htm.

21. Пономарева О.Б. К вопросу о субстандартных конверсивах в современном английском языке // Новейшие лингвистические исследования и практика преподавания иностранных языков. — Тюмень, ТюмГУ, 1996. - С. 89-93.

22. Пономарева О.Б. Прагматический аспект субстандартного словообразования // Комплексный анализ лингвистических единиц и проблемы обучения. -Тюмень, 1995. - С. 95-99.

4.5

23. Пономарева О.Б. Специфика аббревиации в терминологической лексике Европейского союза // Актуальные проблемы лингвистики. -Екатеринбург, 1999. - С. 75-76.

24. Пономарева О.Б. Когнитивные модели семантической деривации в субстандартной топонимике и антропонимике (на материале английской и русской субстандартной лексики) // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. - Челябинск, 2006. - С. 37-40.

25. Tempus: Cooperation and Integration in Teaching Languages and Science // New Technologies in Foreign Language Teaching: Results and perspectives of the Tempus / Tacis Project, 1998. - P. 57-61.

Подписано в печать 14.03.2007. Тираж 100 экз. Объем 1,0 уч. изд. л. Формат 60x84/16. Заказ 183.

Издательство Тюменского государственного университета 625000, г. Тюмень, ул. Семакова, 10 Тел./факс (3452) 45-56-60, 46-27-32 E-mail: izdatelstvo@utmn.ru