автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Колония советских граждан в Северной Маньчжурии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Колония советских граждан в Северной Маньчжурии"

На правах рукописи

Яхимович Сергей Юрьевич

КОЛОНИЯ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН В СЕВЕРНОЙ МАНЬЧЖУРИИ: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (1924-1935 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

3 МАЙ 2012

Хабаровск-2012

005016487

005016487

Работа выполнена на кафедре политической истории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дальневосточный государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель: Дубинина Нина Ивановна

доктор исторических наук, профессор кафедры политической истории Дальневосточного государственного гуманитарного университета

Официальные оппоненты: Сонин Виктор Владимирович

доктор исторических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права юридического института Дальневосточного федерального университета

Потапова Ирина Владимировна

кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории Отечества, органов безопасности и зарубежных пограничных органов Хабаровского пограничного института ФСБ РФ

Ведущая организация: Морской государственный университет

имени адмирала Г. И. Невельского: 690059, г. Владивосток, ул. Верхнепортовая, д. 50 а.

Защита состоится 25 мая 2012 г. в 16.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.293.02 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дальневосточный государственный гуманитарный университет» по адресу: 680000, г. Хабаровск, ул. К. Маркса, д. 68, корп. 1, ауд. 311.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дальневосточный государственный гуманитарный университет».

Автореферат разослан •> апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

Н. А. Макуха

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Диссертационная работа посвящена феномену колонии советских граждан в Северной Маньчжурии, существовавшей в 1924-1935 гг. для реализации политических и экономических интересов СССР в Китае. В отличие от российского зарубежья в Европе, сформировавшегося после Октябрьской революции и Гражданской войны, на Дальнем Востоке рядом с эмигрантским сообществом более 10 лет существовала сравнительно многочисленная колония советских граждан. Если проблемы российской эмиграции в Китае принадлежат к числу активно разрабатываемых в отечественной историографии, то история советской колонии по причине секретности многих архивных материалов, связанных с ней, продолжительное время оставалась вне научного осмысления. Очевидно, что история советской колонии в Маньчжурии важна в первую очередь для восстановления исторической научной панорамы российского зарубежья в Китае. Снятие грифа секретности с документов колонии, хранящихся в региональных и центральных архивах, создало для этого необходимые условия.

Опыт существования советской колонии в среде, для которой, с одной стороны, были характерны ценности восточной цивилизации, а с другой - ценности дореволюционной России, отвергнутые по идеологическим соображениям и заменённые революционно-социалистическими идеями и принципами, представляет интерес для общественно-политической практики российской современности. Существование разных векторов идеологической ориентации среди соотечественников в чужом цивилизационном пространстве не исключало контактов советских граждан и эмигрантов, которые носили разносторонний характер, порой приобретая форму противостояния. В наши дни, когда в полиэтническом и социально неоднородном российском обществе имеются многополярные политические взгляды людей, важен поиск диалога и консенсуса между ними, который удавалось найти внутри советской колонии и иногда с частью эмиграции в 1924-1935 гг.

Актуальным аспектом темы является изучение процесса организации системы управления советским населением на территории иностранного государства. Эта деятельность была детерминирована такими факторами, как повышение материального благосостояния советских граждан, их трудоустройство, предоставление широких возможностей получения многоуровневого образования. Вместе с тем, главной составляющей системы управления советской колонией в Северной Маньчжурии была идеологическая пропаганда, направленная на её советизацию, а также реализация в регионе политических и экономических интересов СССР.

Актуальность темы исследования обусловлена также современным положением россиян за пределами Российской Федерации. Находясь за рубежом на постоянном или временном проживании, граждане России, к сожалению, нередко становятся жертвами насилия или объектами политических провокаций. Историческая практика государственно-правовой защиты советских граждан на территории иностранного государства в Маньчжурии может быть полезна сегодня в организации защиты прав россиян за рубежом.

Научно-теоретическое осмысление темы исследования позволяет воссоздать общеисторическое полотно развития всего российского дальневосточного зарубежного сообщества 1920-х-1930-х гг. и определить уроки для общественно-политических отношений.

Степень научной разработанности темы. В настоящее время историография проблемы российского зарубежья в Китае обширна1, всё это, безусловно, важно для понимания места и роли советской колонии в Северной Маньчжурии. С точки зрения темы диссертационной работы в историографический обзор целесообразно включить лишь те публикации, которые в той или иной мере касаются существования колонии. Всю историографию проблемы можно разделить на два периода: советский и постсоветский, начавшийся с 1991 г.

Заслуживают внимания труды В. Аварина, которые были изданы в 1930-х гт.2 В них автор показал динамику международных отношений в Маньчжурии 1920-х - начала 1930-х гг. и пришёл к выводу о том, что советское присутствие в регионе, осуществляемое через совместное с Китаем управление КВЖД, способствовало росту международных противоречий в Маньчжурии. В своих работах В. Аварии впервые попытался классифицировать социальную структуру советской колонии по принципам классового подхода.

В 1940-х-1960-х гг. отечественные исследователи к теме советской североманьчжурской колонии не обращались в силу её закрытости. Только с 1970-х гг. появляются работы, рассматривавшие социально-политические проблемы в зоне КВЖД, связанные с революционной активностью здесь рабочего класса и «белой эмиграцией». Статью дальневосточного исследователя Е. П. Голубева «Миссия "товарища Андрея"» во многом можно считать уникальной для своего времени3. Она была посвящена известному революционеру и советскому партийному деятелю Я. К. Кульпе, который в 1926-1928 гг. возглавлял Северо-Маньчжурский комитет ВКП(б) в Харбине. В ней впервые речь шла не только о численности членов советских организаций на линии КВЖД, их тактике действий, но также и о персоналиях местных партийных лидеров, имена большинства которых ранее в научной литературе не упоминались.

В комплексном исследовании о «белой эмиграции» Л. К. Шкаренков4 уделил внимание и дальневосточной ветви русского зарубежья, где выделил такую уникальную ситуацию, как близкое существование за границей эмигрантской и советской колоний. Аналогичным вопросам уделил внимание дальневосточный исто-

' Говердовская, JI. Ф. Современная отечественная историография российской эмиграции в Китае 1917-1945 гг. // Россия и АТР. 2004. № 4. С. 62-73; Хисамутдинов, А. А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке: биобиблиографический словарь. Владивосток, 2000; Белая эмиграция в Китае и Монголии. М., 2005; Пронин, А. А. Российская эмиграция в отечественных диссертационных исследованиях 1980-2005 годов // Российская история. 2010. № 3. С. 101-109 и др.

2 Аварии, В. Империализм и Маньчжурия Т. 1. М., Ленинград, 1931; Он же. Империализм в Маньчжурии. Т. 2. М., 1934; Он же. «Независимая» Маньчжурия. Ленинград, 1934.

3 Голубев, Е. П. Миссия «товарища Андрея» // Ленинская гвардия на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1970. С. 415-433.

4 Шкаренков, Л. К. Агония белой эмиграции. М., 1987.

рик В. В. Сонин5. Большое значение имеет монография Г. И. Андреева6. Несмотря на то, что хронологически работа охватывает 1917-1922 гг. и не совпадает с образованием колонии граждан СССР, она представляет научный интерес для исследования. Автор приводит данные о штатной численности русских служащих дороги, высококвалифицированных рабочих и истории развития местной партийной организации за период, непосредственно предшествующий дипломатическому закреплению прав Советского Союза на КВЖД. Не менее интересна работа Г. И. Ткаченко , отражающая политическую позицию советских граждан и их профсоюзных организаций на КВЖД, влияние СССР на революционное движение в Китае в 1920-х-1930-х гг.

В целом в советский период исследователи проделали определённую работу, в результате которой в научный оборот была введена значительная часть фактического материала. В основном публикации были идеологизированы, что связано с доминантой марксистско-ленинского мировоззрения и наличием строгой политической цензуры в стране. Им свойственно некоторое преувеличение уровня революционного сознания советских граждан в Северной Маньчжурии, но это не снижает их значимости для темы исследования. Важно отметить, что исследователи были лишены доступа ко многим архивным документам о жизнедеятельности советской колонии.

Смена парадигмы общественно-экономического и политического развития страны в 1990-х гг. открыла широкие возможности для изучения в отечественной истории ранее закрытых проблем и привела к большему доступу архивных материалов. В постсоветский период в центре научных интересов целого ряда историков оказалась дальневосточная ветвь русского зарубежья. Существенный вклад в разработку этой проблемы внесли дальневосточные учёные В. Ф. Печерица, О. И. Сергеев, С. И. Лазарева, А. А. Хисамутдинов8 и др. В области исследований российской эмиграции в Китае, отчасти затронувших и советских граждан, особо следует отметить Н. И. Дубинину, Ю. Н. Ципкина, Е. Н. Чернолуцкую, Е. Е. Аурилене9 и др. Авторы рассматривают правовые,

5 Сонин, В. В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток, 1987.

6 Андреев, Г. И. Революционное движение на КВЖД в 1917-1922 гг. Новосибирск, 1983.

Ткаченко. Г. И. Советские трудящиеся на КВЖД в борьбе за укрепление пролетарской солидарности с китайским народом. 1924-1935 гг. М., 1988.

Печерица, В. Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. Владивосток, 1994; Он же. Духовная культура русской эмиграции в Китае. Владивосток, 1999; Сергеев, О. И., Лазарева, С. И. Самоуправление в Харбине (1907-1926 гг.) // Дальний Восток России - Северо-Восток Китая / Материалы международ, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1998. С. 51-54; Лазарева, С. И. Роль женщин-эмигранток в общественно-политической жизни Харбина (20-е-середина 40-х гг. XX в.) // Дальний Восток России - Северо-Восток Китая / Материалы международ, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1998. С. 114-116; Она же. Патриотизм российской эмиграции в Маньчжурии (20-30-е гг. XX в.) // Россия и АТР. 2000. N 2. С. 88-93; Хисамутдинов, А. А. Следующая остановка - Китай: из истории русской эмифации. Владивосток, 2003.

Дубинина, Н. И., Ципкин, Ю. Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции (На материалах Харбинского комитета помощи русским беженцам) // Отечественная история. 1996. № 1. С. 70-84; Дубинина, Н. И. Приамурский генерал-губернатор Н. Л. Гондатги. Хабаровск, 1997; Она же. Русские и японцы в Маньчжурии (30-е годы XX в.) // Сборник докладов о

культурные, политические, миграционные процессы, происходившие в Северной Маньчжурии.

Заметным событием в изучении российской эмиграции в Китае явились работы Е. П. Таскиной и Г. В. Мелихова10. Несмотря на некоторую идеализацию жизни русского зарубежья, связанную с личными переживаниями авторов, долгое время проживавших в Маньчжурии, ценность их работ видится в воссоздании исторической среды, в которой проходила жизнь россиян в Китае, и советской колонии в частности. В исследованиях В. Э. Молодякова" ббльший акцент сделан на советско-японские взаимоотношения в Северной Маньчжурии, что имеет немаловажное значение для разработки темы диссертации.

Углубление научного интереса к различным аспектам изучения дальневосточной ветви российского зарубежья привело исследователей к необходимости обратить более пристальное внимание и на советскую колонию в Северной Маньчжурии. Во многом этому способствовало рассекречивание многих документов, связанных с ней, хранящихся в архивах. В конце 1990-х-2000-х гг. в отечественной историографии появляются статьи, которые впервые целенаправленно поднимают данную проблему.

Исследователь И. А. Иоффе' в своей статье, опубликованной в 1998 г., обратила внимание на некоторые исторические документы, посвященные деятельности советских молодёжных организаций в Харбине, находящиеся в архивных фондах Москвы. Вопросам взаимных контактов советского и эмигрантского сообществ в маньчжурском регионе и процессу адаптации в СССР вернувшихся советских граждан была посвящена статья Я. Л. Писаревской13. Обзор жизни советской колонии в 1920-х-1940-х гг. и проблемы реэмиграции рус-

результатах исследований в период с 2001 по 2005 гг. по проблеме «Общественная и политическая ситуация в Сибири и Монголии в межвоенный период: 1917-1941 годы» / Центр исследований Северной Азии университета Тохоку (Сэндай, Япония). 2006. № 3. С. 149-164; Чернолуц-кая, Е. Н. Российская реэмиграция из Китая // Россия и АТР. 1996. № 2. С. 74-81; Она же. Уникальный опыт // Россия и АТР. 1997. № 4. С. 21-26; Аурштене, Е. Е. Российская диаспора в Китае. 1920-1950-е гг. Хабаровск, 2008.

10 Таскина, Е. П. Неизвестный Харбин. М., 1994; Она же. Дорогами русского зарубежья. М., 2007; Мелихов, Г. В. Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.). М., 1997; Он же. Белый Харбин: Середина 20-х. М„ 2003; Он же. Российская эмиграция в международных отношениях на Дальнем Востоке (1925-1932). М„ 2007.

" Молодяков, В. Э. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929). М., 2005; Он же. Россия и Япония: рельсы гудят. Железнодорожный узел российско-японских отношений (1891-1945): историческое исследование. М., 2006.

12 Иоффе, И. А. Документы Центра хранения документов молодёжных организаций РФ (ЦХДМО) о русских молодёжных организациях в г. Харбине // Годы, люди, судьбы. История российской эмиграции в Китае / Материалы международ, практ. конф., посвященной 100-летию г. Харбина и КВЖД, 19-21 мая 1998. М„ 1998. С. 31-33.

13 Писаревская, Я. JI. Две России в Маньчжурии: социальная адаптация и реэмиграция (20-е-начало 30-х гг.) // Новый исторический вестник. 2000. № 2. С. 52-70.

ского населения из Китая в своих публикациях отразили Н. Н. Аблажей и Е. Н. Комиссарова14.

Г. И. Каневская, О. И. Еропкина, И. В. Потапова15 и др. проследили генезис учебных учреждений в полосе КВЖД. Авторы исследовали советский период руководства культурно-просветительской сферой дороги и пришли к выводу о том, что 1924-1935 тт. являлись наиболее благоприятными для развития русского образования в регионе. Н. И. Дубинина и М. В. Кротова в своих статьях о советской колонии в Северной Маньчжурии сформулировали основные вопросы для исследования данной проблемы, требующие научного решения16. К тому же Н. И. Дубининой удалось показать взаимоотношения Далькрайкома ВКП(б) и Северо-Маньчжурского комитета ВКП(б).

В зарубежной историографии к проблеме существования советской колонии в Северной Маньчжурии авторы специально не обращались, но в ряде работ также можно встретить фактический материал по теме исследования. К вопросам жизнедеятельности советской колонии, прежде всего, проявлялся интерес в русской эмигрантской литературе. Монография П.П.Шишкина18 является единственным исследованием, полностью посвященным изучению североманьчжурской большевистской организации, через которую во многом осуществлялось управление советской колонией. Нельзя оставить без внимания факт личного активного участия П. П. Шишкина в политических событиях на севере Маньчжурии в 1920-х гг. К ряду приведенных статистических данных о количестве членов коммунистических организаций и их влиянии на революционное движение в Китае следует относиться критически, так как они носят субъективистский характер и не подтверждаются архивными документами. Тем не менее, монография представляет определённый научный интерес для исследова-

Аблажей, Н. Н. Советская колония в Китае в 1920-1940-е годы: политические коллизии и судьбы репатриантов // Толерантность и взаимодействие в переходных обществах. Матер, регион. науч. конф. Новосибирск, 2003. С. 92-102; Она же. Масштабы и последствия возвратной миграции из Китая в СССР // Сибирское общество в контексте модернизации. XVHt-XX вв. Сборник материалов конференции / Под ред. чл.-кор. РАН В. А. Ламина. Новосибирск, РИЦ НГУ, 2003. URL: http://history.nsc.ru/kapitayproject/modem/018.html (Дата обращения 25.09.2011); Аблажей, Н. Н., Комиссарова, Е. Н. Амнистия рядовых белогвардейцев и их реэмиграция из Китая в 1920-е гг. // Гуманитарные науки в Сибири. 2007. № 2. С. 49-52.

15 Каневская Г.И. Русское образование в Харбине (конец XIX - середина XX веков) // Россия и АТР. 1997. № 3. С. 51-58; Она же. Русский Харбинский политехнический институт и судьба его выпускников II Вестник ДВО РАН. 2010. К» 2. С. 25-33;15 Еропкина, О. И. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы // Проблемы Дальнего Востока 2001. № з. с. 132-138; Потапова, И. В. Русская школа в Маньчжурии. 1898-1945 годы. Хабаровск, 2010.

Дубинина, Н. И. Советская колония в Маньчжурии. К постановке проблемы И Актуальные проблемы исследования истории КВЖД и российской эмиграции в Китае / Под ред. Н. И. Дубининой, В. М. Пескова. Хабаровск, 2008. С. 49-53; Кротова, М. В. Советская колония в Маньчжурии в 1920-х-1930-х гг. // Там же. С. 101-106.

Дубинина, Н. И. Дальний Восток Яна Гамарника. Документально-историческое повествование. Хабаровск, 2011.

18 Шишкин, П. П. Большевизм в Китае. Ч. 1. Обзор деятельности Северо-Маньчжурской коммунистической партии / Предисл. Б. А. Суворина. Шанхай, 1930.

ния. Работа ещё одного представителя эмигрантского сообщества П. П. Балакшина19 существенно дополнила фактический материал информацией об особенностях социально-политических отношений внутри советской колонии и мотивации принятия гражданства СССР русскими служащими КВЖД. Среди зарубежных авторов, касавшихся проблемы советского влияния на русскую эмиграцию в Маньчжурии и некоторых аспектов состояния советской колонии в 19241935 гг., следует отметить американского историка Дж. Стефана20.

Наибольшего внимания заслуживает монография белорусского исследователя Н. Е. Абловой21, посвященная политико-правовым аспектам истории КВЖД, участником которых являлись и советские граждане. Особое внимание автор уделила изучению проблематики советско-китайских конфликтов в период их совместного управления дорогой и политической ситуации после японской оккупации Маньчжурии в 1931 г. Возросший в последнее время интерес китайских историков к проблеме КВЖД и пребывания русских в Китае в основном проецируется на дипломатические нюансы советско-китайских отношений по вопросам законности присутствия СССР на КВЖД в 1920-х-1930-х гг., что косвенно имеет отношение к наличию там советской колонии в указанный период. Среди исследований этого направления можно отметить работы таких авторов, как Сон До Чжин, Линь Цзюнь, Бай Сяохун, Ли Фэнлинь, Ли Мэн22 и др. Некоторые аспекты темы исследования нашли отражение также в ряде диссертаций, результаты которых опубликованы в авторефератах23.

19 Балакшин, П. П. Финал в Китае: возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке. Т. 1. Сан-Франциско, Париж, Нью-Йорк, 1958.

20 Стефан Дж. Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции. 1925-1945. М., 1992.

21Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории (первая половина XX в.). М., 2005.

22 Сон До Чжин. Советско-китайский дипломатический конфликт вокруг КВЖД (19171931 гг.): автореф. дисс. на соискание учён. степ. канд. ист. наук: 07.00.03. М., 1996; Линь Цзюнь. Советская дипломатия и Китай в 20-е годы. По документам архива МИД России // Новая и Новейшая история. 1997. № 3. С. 46-57; Бай Сяохун. Влияние российского фактора на развитие культуры Харбина в прошлом // Тихоокеанская Россия в истории российской и восточноазиатских цивилизаций (Пятые Крушановские чтения, 2006 г.): В 2 т. Т. 2. Владивосток, 2008. С. 141-146; Ли Фэнлинь. Из истории китайско-советских отношений (19171991 гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2008. № 3. С. 164-173; Ли Мэн. Харбин - продукт колониализма. URL: http://ref.huba.ru/rdsref/type7/eleml0603.html (Дата обращения 07.07.2009).

23 Писаревская Я. Л. Российская эмиграция Северо-Восточного Китая, середина 1920-х-середина 1930-х гг.: Социально-политический состав, быт, реэмиграция: автореф. дисс. на соискание учён. степ. канд. ист. наук: 07.00.02. М„ 2001. URL: http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/328186.html (Дата обращения 25.04.2011); Куликова Н. В. Политико-правовое положение россиян в Северо-Восточном Китае (1917-1931 гг.): автореф. дисс. на соискание учён. степ. канд. ист. наук: 07.00.02. Хабаровск, 2005. URL: http://www.lib.ua-ni.net/diss/cont/182008.html (Дата обращения 19.03.2010); Капран И. К. Повседневная жизнь русского населения Харбина. Конец XIX-50-e гг. XX вв.: автореф. дисс. на соискание учён, степ. канд. ист. наук: 07.00.02. Владивосток, 2007; Аблажей Н. Н. Эмиграция из России (СССР) в Китай и реэмиграция в первой половине XX в.: автореф. дисс. на соискание учен, степ, доктора ист. наук: 07.00.02. Новосибирск, 2008 и др.

Таким образом, анализ публикаций показывает, что к целенаправленному изучению феномена советского сообщества в Северной Маньчжурии историки приступили лишь в начале 2000-х гг. Они определили, что несмотря на собственную идеологическую ориентацию, советскую колонию нельзя рассматривать в отрыве и изоляции от дальневосточного русского зарубежья. Важной особенностью разработки проблемы является отсутствие фундаментальных работ по исследуемой теме. В связи с этим на основе современных научных методов требуется комплексное изучение социально-политических и культурных процессов, протекавших в советской колонии. Вне внимания исследований её деятельности остались проблемы, требующие более детального рассмотрения. К ним относятся, например, вопросы по уточнению численности и социального состава советской колонии, внутрипартийной жизни советских общественно-политических организаций в регионе, участия граждан СССР в конфликтах на КВЖД и др.

Целью диссертационной работы является исследование в социально-политическом аспекте процесса формирования советской колонии и ее деятельности в Северной Маньчжурии в 1924-1935 гг.

Исходя из этой цели, для её достижения были поставлены следующие задачи:

- раскрыть политические и экономические интересы Советского Союза в Северной Маньчжурии в 1920-Х-1930-х гг., которые детерминировали создание советской колонии;

- проанализировать процесс формирования и социально-политической эволюции колонии граждан СССР в Северной Маньчжурии, выделить её основные составные социальные группы и уточнить их численность в динамике;

- показать роль нелегальной советской коммунистической организации в формировании и управлении колонией граждан СССР, охарактеризовать ее развитие и взаимоотношения с руководящими партийными органами Дальневосточного края и Центра;

- выявить значение советских общественно-политических организаций на территории Северной Маньчжурии для советской колонии;

- обобщить участие советских граждан в конфликтах на КВЖД и процесс репатриации советской колонии в СССР.

Хронологические рамки диссертационной работы охватывают период с 1924 по 1935 гг. Нижняя граница определена 1924 г., когда были заключены советско-китайские соглашения о взаимоотношениях и совместном управлении КВЖД. С этого времени в Северной Маньчжурии начинает формироваться и действовать колония советских граждан. В 1935 г. дорога была продана маньчжурским властям, что вызвало массовую эвакуацию большинства советских граждан в СССР. К концу 1935 г. многочисленная советская колония в Северной Маньчжурии в том виде, в котором она формировалась и функционировала в 1924-1935 гг., перестала существовать, чем и определяется верхняя хронологическая граница.

Территориальные рамки диссертации включают один из районов СевероВосточного Китая - Северную Маньчжурию. Выбор территориальной границы

исследования объясняется тем, что именно здесь проходила сквозная линия КВЖД с центром в Харбине, которая условно разделяла всю Маньчжурию на северную и южную части. Почти вся советская колония была локализована в полосе КВЖД, относившейся к северной части региона.

Объектом исследования является колония советских граждан в Северной Маньчжурии в 1924—1935 гг.

Предметом диссертационной работы является социально-политический аспект процесса эволюции колонии советских граждан в Северной Маньчжурии в 1924-1935 гг.

Методологическая основа исследования. Проблема становления и развития советской колонии в Северной Маньчжурии рассматривается как многосторонний процесс, на динамику которого оказывали влияние как политико-экономические интересы СССР в регионе, так и культурные, социально-политические особенности Китая. Исходя из этого, научное осмысление темы диссертационного исследования основано на применении формационного и ци-вилизационного подходов. Формациснный подход позволил провести анализ экономических движущих сил в ходе формирования советской общности. Ци-вилизационный подход дал возможность обобщить особенности советской колонии в Северной Маньчжурии как социокультурного феномена, существовавшего рядом с российской эмиграцией в восточном цивилизационном окружении.

Принцип научной объективности, обеспеченный разнообразным широким кругом источников, позволил выявить специфику деятельности колонии советских граждан по реализации политико-экономического представительства СССР на территории североманьчжурского региона и помог избежать идеализации и субъективизма в оценке событий, участником которых являлась советская колония. Проследить эволюцию колонии советских граждан в рамках социально-политической ситуации и приоритетов советского государства в Северной Маньчжурии в период 1920-х-первой половины 1930-х гг. позволил методологический принцип историзма. Наряду с общенаучными методами (дедукции, индукции, статистического, анализа и синтеза) в диссертационном исследовании использовались и конкретно-исторические методы: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, историко-юридический. В целом подходы и методы, используемые в работе, позволили всесторонне рассмотреть объект и предмет исследования, сформулировать выводы.

Источниковая база исследования состоит из опубликованных и неопубликованных материалов. Опубликованные источники по теме исследования можно выделить в четыре группы. В первую входят сборники документов внешнеполитического характера24, которые содержат фактический материал о положении советской колонии во время конфликтных ситуаций в Северной Маньчжу-

24 Внешняя политика СССР: Сборник документов. Т. 4 (1935-июнь 1941 гг.). М., 1946; Со-ветеко-китайские отношения. 1917-1957. Сборник документов. М., 1959; Документы внешней политики (ДВП) СССР. Т. 7. М„ 1963; ДВП СССР. Т. 12. М„ 1967; ДВП СССР. Т. 18. М„ 1973; ВКПСб), Коминтерн и Китай: Документы / Т. IV. ВКП(б), Коминтерн и советское движение в Китае. 1931-1937. В 2-х частях /4.1. М„ 2003.

рии, а также статистические сведения об уровне экономического развития изучаемого региона. Вторую группу составили сборники документов на базе архивных материалов. Это переписка и статьи представителей высших эшелонов власти СССР, различных слоев эмиграции и советской колонии, а также показания членов советских и белоэмигрантских организаций, оказавшихся в руках спецслужб Китая или СССР25. Третья группа - это материалы органов центральной и местной периодической печати, как советские, так и издававшиеся в Маньчжурии, позволившие глубже понять проблемы советской колонии26. Последнюю группу представляют мемуары непосредственных очевидцев событий исследуемой темы .

Основную источниковую базу исследования составили неопубликованные архивные материалы 22-х фондов из трех центральных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), и одного регионального - Государственного архива Хабаровского края (ГАХК). Среди материалов, хранящихся в ГАРФ, особое внимание привлекают отчёты советских хозяйственных работников в Маньчжурии (Фонд Р - 374). Данные о работе профсоюзов и культурной жизни советской колонии собраны в Фондах Р - 734 и Р - 4033. Особый блок документов представляют личные дневники, переписка и отчёты о политической деятельности русских эмигрантов, в которых содержится большое количество сведений о социально-политических событиях в жизни как эмигрантского, так и советского сообщества в Северной Маньчжурии (Фонды Р - 5829, Р - 5873, Р - 6599 и Р - 6081). Среди документов РГАСПИ наибольший интерес для исследуемой темы представляют статистические и отчётные материалы по экономической деятельности КВЖД и советских хозяйственных органов на территории Северной Маньчжурии в 1930-1932 гг., а также о состоянии партийной организации, находящиеся в Фонде 613 «Центральная Контрольная комиссия ВКП(б)». Особый интерес представляют отчёты о деятельности харбинского губбюро РКП(б) (Фонд 17). Сведения о советском молодёжном и комсомоль-

Процесс 38. Стенограмма процесса 38 советских граждан, арестованных при налете 27 мая 1929 года на советское консульство в г. Харбине. Харбин, 1929; Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920-1945). Сборник документов. Южно-Сахалинск, 1994; Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1926 гг. (Сборник документов). М., 1995; Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг.: Документы и материалы. М, 1999; Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. М„ 2001; Переписка И. В. Сталина и Г. В. Чичерина с полпредом СССР в Китае Л. М. Караханом: документы август 1923 г. - 1926 г. М„ 2008.

" Вестник Маньчжурии; Заря; Известия; Правда; Тихоокеанская звезда.

Иванов, В. Н. [Из харбинского жития] / «Дело не получило благословения Бога». Хабаровск, 1992; Он же. Исход. Воспоминания. Хабаровск, 2008; Беседовский, Г. 3. На путях к термидору. М„ 1997; Катенин, В. В. Воспоминания. URL: http://www.memorial.krsk. ru/memuar/Katenin/2.htm (Дата обращения 20.04.2011); Маркизов, Л. П. До и после 1945: глазами очевидца. Сыктывкар, 2003. URL: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/ auth_pages.xtmpl?Key= 19605&page= 115 (Дата обращения 09.01.2010.); Берковская, Б. Н. Судьбы скрещенья: Воспоминания. М., 2008 и др.

ском движении в Северной Маньчжурии в 1920-е-1930-е гг. содержат Фонды М - 1 и М - 19. Материалы РГАЭ в диссертационном исследовании представлены отчётной документацией демографического отдела Центрального управления народного хозяйственного учёта СССР (Фонд 1562). Фонды 3429 и 5240 знакомят с коммерческой деятельности советских граждан в регионе и спецификой маньчжурского рынка. Особенностью материалов, собранных по теме исследования в ГАХК, является то, что основной объём документов разного характера, связанных с советской колонией хранится в обширном Фонде П - 2 Дальневосточного краевого комитета ВКП(б). Воспоминания советских граждан об их арестах китайской полицией в 1923 - 1926 гг. содержатся в Фонде П -44. Документы Фонда Р - 730 содержат данные о трудовой миграции в исследуемый период советских граждан с КВЖД на Уссурийскую железную дорогу. Интересные документы, связанные с численностью советской колонии и её взаимоотношениях с эмиграцией, собраны в Фондах Р - 830, Р - 849, Р - 1126 и Р — 1127. Своеобразным архивным материалом являются фотодокументы из собрания партийного архива Хабаровского крайкома КПСС (Фонд Ф - 4).

В число документов, впервые введённых автором в научный оборот, наиболее обширными являются секретные письма секретаря харбинского губбюро РКП(б) Е.И. Накорякова в ЦК партии и Дальбюро в 1924 - 1925 гт.28, доклад 1931 г. «О работе СМК, "четвёрки", торгпредства и др. совучреждений Харбина» члена президиума Контрольной комиссии Далькрайкома (ДККК) ВКП(б) Гасина29, доклады 1929 г. «О состоянии Северо-Маньчжурской организации», «О состоянии и деятельности советских хозорганов и состоянии аппарата в Харбине» уполномоченного ДККК партии Букау30 и др. В целом извлечённые архивные документы и материалы позволяют решить поставленные в диссертационной работе задачи.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она является практически первым системным исследованием, полностью посвященным социально-политическим аспектам процесса формирования и развития на территории Северной Маньчжурии в 1924 1935 гг. многочисленной колонии советских граждан, выражавших политические и экономические интересы СССР в регионе. Исходя из этого:

— выделены и обоснованы три этапа истории советской колонии на севере Маньчжурии в период советско-китайского управления Китайско-Восточной железной дорогой в 1924—1935 гг.: этап советско-китайских конфликтов на КВЖД (1924 — 1929 гг.), постконфликтный (1930-1931 гг.) и оккупационный (1932-1935 гг.);

- проанализирована и обобщена основная мотивация российского населения Маньчжурии при принятии советского гражданства в 1920-х гг., уточнены численность и ключевые социальные элементы, составившие советскую колонию;

28 РГАСПИ, ф. 17, оп. 67, д. 53, л. 16-27, 45-56, 63-66, 92-100, 135-138, 144-156, 203-216; оп. 31, д. 17, л. 20 об.-26,42-51 об.

29 РГАСПИ, ф. 613, оп. 3, д. 51, л. 117-131.

30 ГАХК, ф. П - 2, оп. I, д. 157, л. 30-53.

- показана роль Северо-Маньчжурского партийного комитета в управлении колонией, его влияние на хозяйственные органы, руководство профсоюзными и молодёжными организациями;

- раскрыты формы и методы руководства ЦК ВКП(б) и Далькрайкома парторганизацией в Северной Маньчжурии;

- сформулирован вывод о том, что североманьчжурская колония советских граждан представляла собой созданный руководством СССР своеобразный идеологизированный анклав в инокультурной среде для реализации своих политических интересов, что придало отличительную особенность дальневосточному российскому зарубежью в 1920-е-1930-е гг.

Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что его содержание и представленные выводы, отражающие опыт жизнедеятельности колонии советских граждан на территории Северной Маньчжурии в 19241935 гг., значительно дополняют историографию российского зарубежья в Китае. Работа может быть использована для создания обобщающих трудов по истории Дальнего Востока, в практической работе преподавателей истории при разработке учебных курсов по истории дальневосточного региона, а также при написании диссертаций, касающихся проблем российских зарубежных сообществ в Северо-Восточном Китае первой половины XX в.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования были апробированы на трёх международных научно-практических конференциях: «Перспективные инновации в науке, образовании, производстве и транспорте», «Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность», «Наука сегодня: теоретические аспекты и практика применения», и одной всероссийской - «Экономические и правовые аспекты регионального развития: история и современность». По теме диссертации автором опубликовано 9 научных статей, в том числе 2 в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура исследования« Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, представлена историография проблемы, определены цель, задачи, объект, предмет, хронологические и территориальные рамки исследования. Охарактеризована методологическая основа и источниковая база, выявлены новизна, научная и практическая значимость работы.

В первой главе «Оформление советско-китайского управления КВЖД и формирование колонии советских граждан в Северной Маньчжурии» раскрыты процессы утверждения политико-экономического присутствия СССР в Северной Маньчжурии и формирования колонии советских граждан в регионе. Глава состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Закрепление и развитие политических и экономических интересов СССР в Северной Маньчжурии» освещается общеисторический фон социально-политической ситуации в начале 1920-х гг. на географическом пространстве исследования, показаны факторы, предопределившие появление

многочисленной советской колонии на севере Маньчжурии. В параграфе также даётся анализ интересов Советского Союза в североманьчжурском регионе. Они исходили из ряда причин политического и экономического характера. Отмечено, что главной базой российского влияния на Северо-Востоке Китая в дореволюционный период была Китайско-Восточная железная дорога, в полосе отчуждения которой действовали российские законы, проживали её граждане, дислоцировались воинские формирования. В результате революции и гражданской войны позиции России в Северной Маньчжурии сильно пошатнулись, а права экстерриториальности в полосе отчуждения КВЖД были отменены китайскими властями в 1920 г. в одностороннем порядке. Советская Россия, отвергая неравноправные договоры с Китаем, тем не менее, признавала экономически выгодные взаимоотношения с ним и отказываться от КВЖД, построенной на российские деньги, не собиралась.

В исследовании показано, что помимо экономической выгоды от эксплуатации дороги, советское правительство рассчитывало решить в Северной Маньчжурии и стратегические задачи политического характера. В первую очередь, это осуществление из зоны КВЖД прямого влияния на ход растущего в Китае революционного движения в тот момент, когда в Европе оно пошло на убыль. Во-вторых, это возможность борьбы с антисоветскими силами белоэмигрантов на территории их пребывания. Для решения этих задач Советский Союз заключил с официальным китайским правительством в Пекине 31 мая 1924 г. равноправный договор о взаимном сотрудничестве. Позднее, 20 сентября 1924 г., подобное соглашение было заключено между СССР и реальным правителем Маньчжурии маршалом Чжан Цзолинем. Данные дипломатические акты придавали КВЖД статус совместного советско-китайского коммерческого предприятия, управляемого на паритетных началах. Они явились правовой основой начала формирования в Северной Маньчжурии колонии советских граждан.

Хозяйственная деятельность СССР на севере Маньчжурии осуществлялась не только через КВЖД, но и посредством филиалов целого ряда советских коммерческих учреждений. На основе анализа отчётной документации советских служащих установлено, что в условиях жёсткой рыночной конкуренции в Маньчжурии и отсутствия достаточного количества квалифицированных кадров, работа советских хозяйственных органов не отличалась стабильностью, но, тем не менее, пополняла золотовалютный фонд казны. СССР, как и царская Россия, продолжал инвестировать развитие Маньчжурии вплоть до начала 1930-х гг. исходя из политических соображений, несмотря на хозяйственную неразвитость собственных дальневосточных окраин.

Во втором параграфе «Формирование колонии советских граждан, её численность, состав и отношение к дальневосточному российскому зарубежью» рассмотрены проблемы, связанные с появлением и становлением многочисленной советской колонии в североманьчжурском регионе. Детальное изучение формирования и развития колонии советских граждан («совграждан» или «сов-подданных» по терминологии исследуемого периода) поднимает несколько значимых вопросов, среди которых - численность советской колонии, её составные элементы, система управления, мотивы принятия подданства СССР

русским населением Маньчжурии, взаимоотношения совграждан между собой и с эмигрантским окружением, место советской колонии в российском зарубежном сообществе. Указывается, что советско-китайские договоры 1924 г., устанавливавшие требования равного присутствия на КВЖД служащих только советского или китайского подданства, послужили причиной для принятия советского гражданства большинством русского обслуживающего персонала дороги. Это вызвало раскол проживавшего на Северо-Востоке Китая российского населения на две колонии - советскую и эмигрантскую. Небольшая часть русских служащих КВЖД, желая остаться на дороге, приняли китайское подданство. В зависимости от международно-политических отношений вокруг КВЖД можно выделить три этапа функционирования советской колонии в период советско-китайского управления Китайско-Восточной магистралью (1924—1935 гг.): этап советско-китайских конфликтов на дороге (1924—1929 гг.), непродолжительный постконфликтный (1930-1931 гг.) и оккупационный (1932 -1935 гг.).

В исследовании установлено, что процесс формирования основной части колонии советских граждан, связанный с оформлением дипломатических и юридических оснований для этого, был быстрым по времени и занял 1924— 1925 гг. Становление колонии и её системы управления продолжалось до 1929 г., когда во время вооружённого конфликта на КВЖД между Китаем и Советским Союзом она была «проверена на прочность». Быстрота её формирования объясняется тем, что создание колонии было стимулировано руководством СССР для реализации с её помощью своих политических и экономических интересов в Маньчжурии, поэтому она носила характер искусственного образования с высоким уровнем контроля за её членами. Главными составными группами советской колонии стали: 1) русские старожилы Маньчжурии, из которых большинство трудилось на КВЖД ещё с дореволюционных времён; 2) прибывшие после 1924 г. из СССР специалисты для работы на магистрали и в различных совхозорганах; 3) эмигранты, прибывшие в Северо-Восточный Китай в результате Гражданской войны в России и изъявившие желание получить советские паспорта. Специалисты из Советского Союза и члены местной коммунистической и комсомольской организаций составили политическую основу советской колонии. По социальному составу советское сообщество отличалось большой концентрацией высококвалифицированных рабочих и служащих, высоким уровнем образования, обеспечивавшимся значительным количеством советских учебных заведений разного уровня в Харбине и на линии дороги.

В результате анализа и обобщения разноплановых источников, в работе была уточнена численность колонии граждан СССР в Северной Маньчжурии в 1924-1929 гг., которая насчитывала около 50 тыс. чел.31 Вследствие военного конфликта на КВЖД (1929 г.), быстрого ослабления влияния Советского Союза в Маньчжурии после её оккупации Японией в 193-1932 гг. и вынужденных сокращений штатов на дороге в 1930-х гг. численность советской колонии неуклонно падала и к 1935 г. составляла около 30 тыс. чел. Зачастую, чтобы сохранить за собой доходное рабочее место на КВЖД или в другом советском учре-

31 ГАХК, ф. Р - 830, оп. 1, д. 218, л. 6; ф. Р-849,оп. 1, д. 23, л. 2.

ждении, российские жители Маньчжурии брали в советском консульстве квитанцию на получение гражданства СССР, но не торопились юридически закреплять своё положение получением советского паспорта. Это вносило путаницу в численном учёте советских граждан на севере Маньчжурии. В работе подчёркивается, что основными мотивами принятия советского подданства большинством русских старожилов и эмигрантов выступали желание сохранить стабильный и высокий материальный доход, а также получить правовой статус и консульскую защиту своих интересов в чужом государстве. Кроме того, определённая часть русского населения Маньчжурии под влиянием советской пропаганды искренне симпатизировала СССР и принимала его гражданство по идейным соображениям.

После разделения российской диаспоры в Северной Маньчжурии сложились уникальные обстоятельства, при которых большое количество советских граждан и эмигрантов проживали в непосредственном соприкосновении друг с другом. На бытовом и культурно-образовательном уровнях эти контакты в условиях инокультурной среды наблюдались более отчётливо. Вместе с тем, начавшийся процесс активной советизации новых граждан СССР и идеологические разногласия между представителями обеих колоний приводили к противостоянию между их наиболее радикальными элементами, особенно среди молодёжи. В исследовании показано, что процессы советизации колонии граждан СССР втягивали их в орбиту коммунистической идеологии, но при этом многие из людей старшего поколения принимали новые советские ценности лишь внешне, только официально. Молодёжь, наоборот, активно советизировалась. Отмечается и тот факт, что прибывшие из СССР партийно-хозяйственные руководители высшего и среднего уровня, в противовес основной массе совграж-дан, подверглись в зарубежной среде обратному процессу бытового «обуржуа-зивания» . В целом, можно сказать, что к 1929 г. советская колония структурно оформилась.

Советская колония в Северной Маньчжурии может быть отнесена к российскому дальневосточному зарубежью как его особый сегмент, несмотря на идеологические различия с эмиграцией. Понятие «российское зарубежье» пришло в историографию, главным образом, из публицистической и мемуарной литературы русской эмиграции, ассоциировавшей его только с собой и не отражавшей всю широту этого явления. Согласно взгляду ряда отечественных исследователей , все общества выходцев из России (в том числе и советских граждан) долгое время жившие за рубежом, могут быть причислены к российскому зарубежью. Кроме того, российская эмиграция в Европе и Америке в 1920-Х-1930-х гг. не соседствовала с большими советскими колониями. На Северо-Востоке Китая в 20-х-30-х гг. XX в. сложилась, в этом отношении, принципиально иная, особенная ситуация наличия рядом с русской эмиграцией ещё одного много-

32 ГАРФ, ф. Р - 6599, оп. 1, д. 9, л. 95.

Гросул, В. Я. Русское зарубежье в первой половине XIX века. М., 2008; Тарле, Г. Я. История российского зарубежья: термины, принципы периодизации // Культурное наследие русской эмиграции: 1917-1940. В 2-х кн. / Под общ. ред. акад. Е. П. Челышева и проф. Д. М. Шаховского. Кн. 1. М„ 1994. С. 16-25.

численного зарубежного сообщества российского происхождения - советской колонии. Однако, в силу ряда обстоятельств, прежде всего закрытости темы, история советской колонии в отечественной историографии продолжительное время не рассматривалась в качестве отдельного объекта исследований и как часть российского зарубежья, в частности. Изучение прошлого колонии советских граждан в Северной Маньчжурии, как и эмиграции, является частью общей истории присутствия российской диаспоры и его миграции за рубежом. Советскую колонию следует отнести к особенной части дальневосточного российского зарубежья не только географически, но и генетически потому, что подавляющее большинство колонии совграждан составили бывшие российские старожилы Маньчжурии и эмигранты, т.е. выходцы из уже существовавшего к началу 1920-х гг. российского зарубежья в Китае. Идеологические и структурные особенности советской колонии дают основания считать её специфическим анклавом с чёткими целями деятельности среди российских сообществ на территории Северо-Восточного Китая.

Вторая глава «Партийно-советский аппарат управления североманьчжурской колонией граждан СССР» освещает структуру аппарата управления советской колонией через коммунистическую, профсоюзную и комсомольскую организации. Глава состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Советская коммунистическая организация на территории Северной Маньчжурии» отмечается, что управление, пропаганда советских идей среди граждан СССР и контроль за ними советским руководством были возложены на североманьчжурскую организацию РКП(б). Деятельность коммунистических организаций и распространение их взглядов в Маньчжурии, согласно советско-китайским соглашениям 1924 г., были запрещены. В связи с этим советская коммунистическая организация функционировала в регионе нелегально. Никаких личных партийных документов коммунисты (как и комсомольцы) в Северной Маньчжурии не имели, так как они хранились в Дальневосточном краевом комитете (Далькрайкоме) или ЦК партии.

Установлено, что основная организация советских коммунистов в Северной Маньчжурии в 1924—1926 гг. называлась харбинским губернским бюро (губбюро) РКП(б), а в 1926-1935 гг. именовалась Северо-Маньчжурским комитетом (СМК) ВКП(б). Он непосредственно подчинялся Далькрайкому ВКП(б) в Хабаровске и напрямую ЦК партии в Москве. Наиболее деятельно в руководстве работой СМК ВКП(б) принимал участие Далькрайком, который в силу региональной близости имел больше возможностей влиять на многие стороны жизни североманьчжурской парторганизации и советской колонии в целом. Северо-Маньчжурский комитет ВКП(б) имел семь отделов по направлениям работы и разветвлённую сеть низовых коммунистических ячеек, сведённых в девять районных комитетов. Сосредоточены они были в основном в Харбине и на линии КВЖД. Руководил организацией ответственный секретарь, назначавшийся ЦК ВКП(б) и часто менявшийся. В разное время организацией руководили Е.И. Накоряков (Владимиров), Я. К. Кульпе (товарищ Андрей), А. А. Френкель, Валентинов (товарищ Виктор), Невлер. Последним ответственным секретарём СМК ВКП(б) был Г. X. Егиазаров (Тер-Егизарьянц).

Внутрипартийное состояние организации имело свои особенности. Исходя из нелегального положения, в СМК была установлена жёсткая дисциплина и практически исключены внутрипартийные дискуссии, какие имели место на территории Советского Союза в 1920-х гг. В связи с этим чрезвычайно важное значение приобретала фигура ответственного секретаря СМК, концентрировавшего в своих руках огромные властные полномочия. Иногда, как в случае с А. А. Френкелем, это выражалось в желании секретаря организации сделать свою деятельность максимально независимой от Далькрайкома ВКП(б). Так называемые «партийные уклоны» среди североманьчжурских коммунистов также носили сугубо местный характер и проявлялись, в основном, в агрессивных выпадах против китайских властей, получив названия в партийных документах «красный империализм» и «красный шовинизм». Другой уклон был умеренного толка и призывал к миру с маньчжурскими милитаристами за счёт отказа от поддержки их военных противников в Северо-Восточном Китае34.

Кроме СМК ВКП(б) вопросами контроля и управления советской колонией занимались параллельные советские партийные структуры, тесно взаимодействовавшие с основной коммунистической организацией. Североманьчжурское политбюро состояло из руководителей важнейших партийных и хозяйственных органов региона и выполняло совещательные функции по координации их действий. В «консульскую четвёрку» входили управляющий КВЖД, товарищ председателя правления дороги, его заместитель и советский генконсул в Харбине. Она брала на себя рассмотрение всех партийно-хозяйственных вопросов, а в случае необходимости, также руководство СМК и советской колонией. Се-веро-Маньчжурская контрольная комиссия ВКП(б) осуществляла надзор за партийной дисциплиной и мировоззрением коммунистов, выполняя надзорную и карающую функции. Отделения Коминтерна, а также коммунистические ячейки некоторых советских учреждений, пользовавшихся относительным правом экстерриториальности, формально не входившие в СМК и подчинявшиеся отделу бюро заграничных ячеек при ЦК ВКП(б), вели аналогичную работу в своих рядах. Недопонимание между руководителями СМК, советской частью администрации КВЖД и консульством СССР в Харбине, вылившееся в «войну компроматов»35, инициировали неоднократные партийные «чистки» среди североманьчжурских коммунистов и частые кадровые перестановки.

Деятельность партийной организации по управлению советской колонией в Северной Маньчжурии отличалась нестабильностью ввиду того, что политические интересы СССР в регионе быстро изменялись под давлением международной обстановки. Активные действия китайской полиции в начале 1929 г. по противодействию советской коммунистической организации в Северной Маньчжурии привели к многочисленным арестам её членов и ответственных работников. Это дало основания Далькрайкому ВКП(б) провести масштабную реорганизацию Се-веро-Маньчжурского комитета, которая совпала с началом советско-китайского вооружённого конфликта 1929 г., что негативно отразилось на организации. СМК

34 РГАСПИ, ф. 17, оп. 31, д. 17, л. 49 об.-50; ГАХК, ф. П- 2, оп. 1, д. 51, л. 6-7.

35 РГАСПИ, ф. 613, оп. 3, д. 51, л. 4-85.

ВКП(б) был фактически разгромлен китайской полицией, а советская колония практически полностью лишилась органов управления, затем организация была восстановлена. В архивных документах выявлена максимальная численность СМК - около одной тысячи членов. После продажи КВЖД Маньчжоу-Ди-Го в 1935 г. Северо-Маньчжурский комитет ВКП(б) был ликвидирован, а его члены репатриированы в СССР.

Второй параграф «Общественно-политические организации советских граждан в Северной Маньчжурии» посвящен рассмотрению деятельности профсоюзной и комсомольской организаций в регионе. Они курировались СМК ВКП(б) и, в свою очередь, руководили деятельностью ряда советских общественных организаций — детских, женских, молодёжных, спортивных и др. Советских профсоюзов в Северной Маньчжурии насчитывалось 14, из них наиболее массовым был профессиональный союз работников железнодорожного и водного транспорта КВЖД (Дорпрофсож). Остальные организационно были сведены в совет профессиональных союзов (СПС) Особого района Восточных провинций. Профсоюзы в Северной Маньчжурии действовали легально, хотя периодически закрывались китайскими властями из-за обвинений в коммунистической агитации. Под видом многочисленных культурно-просветительских кружков, структурированных по типу дореволюционных марксистских, шла энергичная пропаганда советской идеологии среди граждан СССР в Северной Маньчжурии. Профсоюзный актив готовился на специальных курсах. Практически все советские граждане в регионе входили в профессиональные союзы, максимальная численность членов которых в регионе превышала 20 тыс. чел.

Помимо пропаганды советских идей профсоюзы занимались своими прямыми обязанностями - снижением уровня безработицы среди советских граждан, повышением их благосостояния и улучшением условий труда. Однако в 1924—1926 гг., когда профсоюзы после дипломатических успехов СССР занимались в основном политической борьбой с белоэмигрантскими организациями за влияние на русское население Северной Маньчжурии, уровень социальной защиты советских подданных оставался невысоким, что привело к протестному движению советского персонала КВЖД и созданию им альтернативных официальным профсоюзам групп «справедливого труда». Только после этого профсоюзное руководство, озабоченное угрозой размежевания внутри Дорпрофсожа и других профессиональных союзов, серьёзно занялось улучшением условий труда и повышением социальных гарантий советских трудящихся.

Советская комсомольская организация и отделы молодёжи при профсоюзах (отмол) оказывали коммунистическое влияние на молодых людей как наиболее активную часть советской колонии. Северо-Маньчжурский комитет ВЛКСМ действовал нелегально и имел структурное устройство аналогичное партийной организации. Комсомол был создан на базе и под прикрытием легального отмо-ла, который не перестал существовать, являясь особым отделом в рамках профсоюзного движения со своим уставом для беспартийной советской молодёжи. Каждый комсомолец параллельно своей организации состоял и в отмоле. Численность советского комсомола в Северной Маньчжурии доходила до 2,7 тыс. чел. Одной из социальных особенностей североманьчжурской комсомольской

организации был высокий уровень в его рядах (до 50 %) учащейся и служащей молодёжи.

СМК ВЛКСМ курировал советских школьников, создавая среди них пионерские и октябрятские отряды, а также студентов и трудящуюся молодёжь. Так, советские учащиеся вузов были организованы в «Союз красных студентов». Одной из главных задач североманьчжурского комсомола являлась борьба с эмигрантскими молодёжными организациями, в том числе, при помощи массовых драк и индивидуального террора против белоэмигрантских активистов. С этой целью в его рядах из наиболее физически крепких комсомольцев была создана военизированная «Боевая дружина» численностью до 300 чел. Советская пропаганда, шедшая в Северной Маньчжурии через средства массовой информации, вызвала к жизни множество стихийно возникавших советских молодёжных боевых групп, таких как «Красная Перчатка», «Орлы Ильича» и др., которые комсомол активно использовал и вовлекал в свою организацию.

Третья глава «Советская колония в социально-политических процессах в Северной Маньчжурии» анализирует изменение политической обстановки в Маньчжурии в 1924-1935 гг. и её влияние на советскую колонию. Глава состоит из двух параграфов.

Первый параграф «Колония граждан СССР во время советско-китайских конфликтов на КВЖД в 1924-1929 гг.» рассматривает вопросы, связанные с положением советских подданных в Северной Маньчжурии во время частых советско-китайских противоречий из-за КВЖД. В ходе исследования установлено, что в результате политических инициатив советского руководства по влиянию на революционное движение в Китае и подпольной деятельности советских организаций в зоне дороги - с одной стороны, и стремления маньчжурских милитаристов по аннексии собственности магистрали - с другой, советская колония оказалась фактическим заложником в этом противоборстве. Мук-денские власти неоднократно шли на обострение отношений с советской частью администрации дороги. При этом объектом давления на СССР были выбраны советские подданные, проживавшие в Северной Маньчжурии. По реальным и надуманным обвинениям в коммунистической пропаганде десятки из них систематически подвергались арестам и избиениям.

С 1926 г. конфронтация между совладельцами дороги стала приобретать регулярный характер. Наиболее массовым репрессиям со стороны китайских властей советские граждане подверглись в результате очередного крупного конфликта в 1929 г., вылившегося в вооружённые столкновения армий двух стран. В результате действий китайских властей во время конфликта 1929 г. около 4 тыс. советских граждан были депортированы в СССР, свыше 3 тыс. подверглись арестам и заключению в концентрационные лагеря, десятки человек были казнены . Семьи арестованных и уволившихся с работы совграждан выселялись местными властями из квартир без средств к существованию. Все совет-

36 ГАРФ, ф. Р - 6081, оп. 1, д. 146, л. 291-295; ГАХК, ф. П - 2, оп. 1, д. 165, л. 10, 60, 257, д. 183, л. 3,75,192, д. 184.

ские коммерческие организации в Северной Маньчжурии были закрыты, а их имущество конфисковано.

Советское партийно-профсоюзное руководство было почти полностью арестовано или выслано из зоны конфликта, однако СМК ВКП(б) пытался организовать советскую колонию для оказания посильного сопротивления китайским властям через дезорганизацию работы КВЖД. Инициированное движение по самоувольнению совграждан с дороги раскололо советскую колонию на подчинившихся этому решению и оставшихся работать. Добровольно или принудительно работу на магистрали оставили более 6 тыс. чел. Партийно-комсомольское подполье провело серию подрывов железнодорожного полотна и актов террора против соотечественников, отказавшихся увольняться с работы. Всё это только усилило ответные репрессии местных китайских властей против советской колонии. Число арестованных советских подданных значительно увеличилось. Большинство из них содержалось в концлагере города Сумбей в ужасных условиях. Насилие против советских граждан прекратилось только с окончанием боевых действий и восстановлением «статус-кво» в советско-китайских отношениях в декабре 1929 г.

Во втором параграфе «Советская колония на постконфликтном и оккупационном этапах, её репатриация из Северной Маньчжурии (1930-1935 гг.)» прослеживается положение советской колонии в условиях быстро меняющейся в 1930-х гг. политической обстановки в регионе. На постконфликтном этапе существования колонии советских граждан была проведена реорганизация сильно пострадавших в результате конфликта 1929 г. советских партийных и общественно-политических организаций. Вернувшаяся советская часть администрации КВЖД совместно с СМК ВКП(б) развернула преследования «врагов СССР» в лице советских граждан, отказывавшихся уходить с дороги во время конфликта. Их не только увольняли с работы и исключали из профсоюзов, но частично лишали советского подданства. Отношение к этой категории советской колонии смягчилось только в 1931 г. под давлением Далькрайкома ВКП(б).

В результате менявшейся в худшую сторону экономической ситуации на КВЖД начались периодические сокращения её персонала, что увеличивало уровень безработицы среди совграждан. Это стимулировало их возвращение в СССР, так как трудоустроиться в Маньчжурии среди огромного количества безработных эмигрантов было крайне сложно. Учитывая опыт советско-китайского конфликта 1929 г., в помощь СМК ВКП(б) по решению Дальбюро в Хабаровске была создана специальная база Далькрайкома ВКП(б) для организации военно-разведывательной работы среди советских граждан в Северной Маньчжурии и сбора негласной информации о них. База активно взаимодействовала с партийными органами советской колонии до их ликвидации в 1935 г. После оккупации японскими войсками Маньчжурии в 1931 г. колония советских граждан оказалась в условиях нового военно-полицейского порядка. Практически сразу же японо-маньчжурские власти принялись ликвидировать советское присутствие в регионе, блокировав работу КВЖД строительством параллельной железнодорожной магистрали в Маньчжурии. Деятельность дороги была практически дезорганизована не только провокациями новых вла-

стей против её советского персонала, но, главным образом, в результате активизировавшихся банд хунхузов, которые японские спецслужбы нанимали для грабежа КВЖД. С весны 1933 г. резко усилились гонения на подпольные советские организации, профсоюзы и рядовых советских подданных.

В исследовании отмечается, что в создавшихся условиях СССР переуступил свои права на владение дорогой Маньчжоу-Ди-Го, а фактически Японии как реальному хозяину в этой стране. С началом переговоров о продаже КВЖД весной 1933 г. вся деятельность советской стороны на дороге была направлена в основном только на выкачивание из неё средств при постоянном падении доходов от транзитных операций. Связанный с этим заметный отток безработных или высылаемых за нарушение полицейского режима советских граждан из Северной Маньчжурии в СССР начался уже с 1933 г. Договор о продаже дороги по сильно заниженной цене был подписан в Токио 23 марта 1935 г. В течение последующих нескольких месяцев основная часть колонии советских граждан в Северной Маньчжурии была уволена с дороги новой администрацией и в режиме эвакуации репатриирована из Маньчжоу-Ди-Го вместе с семьями (около 22 тыс. чел.37).

Репатриация совграждан осуществлялась специальной правительственной комиссией, занимавшейся одновременно распределением вернувшихся в СССР по местам их нового проживания и работы. Параллельно репатриации 1935 г. можно выделить процесс реэмиграции из Маньчжурии, т.к. вместе с советскими гражданами на родину вернулось небольшое количество русских эмигрантов. Таким образом, многочисленная колония советских граждан в Северной Маньчжурии перестала существовать к концу 1935 г. Ещё до 3 тыс. граждан СССР, задержавшихся в Маньчжурии, репатриировалось к 1938 г. Лишь незначительная её часть, около 2,5 тыс. чел., осталась в Маньчжоу-Ди-Го для работы в советских дипломатических и некоторых хозяйственных организациях, но по своим задачам, системе управления и численности она во многом отличалась от колонии, существовавшей в 1924-1935 гг. Последующее развитие советской колонии на севере Маньчжурии во второй половине 1930-х-1940-х гг. носило иной характер и знаменовало новый период в её развитии. Более 2 тыс. граждан СССР отказалось возвращаться на родину, пополнив ряды российских эмигрантов, приняв их статус.

В заключении подведены итоги исследования. Отмечается, что высокая экономическая целесообразность использования КВЖД закрепляла заинтересованность Советской страны в дороге. Главной же причиной отстаивания советским руководством своих прав на присутствие в зоне дороги являлась возможность непосредственного влияния на усиливавшееся в Китае революционное движение и оказание ему помощи с маньчжурской территории. Положения советско-китайских договоров 1924 г. явились правовой основой для создания колонии советских граждан в Северной Маньчжурии, которая должна была представлять экономические и политические интересы СССР в регионе. В результате перехода КВЖД под советско-китайское управление, россияне, проживав-

37 РГАЭ, ф. 1562, оп. 20, д. 57, л. 1-2 об.

шие в Северной Маньчжурии, разделились на советскую и эмигрантскую колонии.

В исследовании установлено, что основой сформированной советской колонии стали старослужащие КВЖД, которые старались сохранить свои рабочие места на дороге и, исходя из этого, в подавляющем большинстве приняли советское гражданство. К ним присоединилась часть эмигрантов, оставивших Россию в ходе революции и Гражданской войны. Политически активным центром колонии явились прибывшие из Советского Союза специалисты и члены местной подпольной коммунистической организации. Определено, что процесс формирования советской колонии занял незначительное время в середине 1920-х гг. Это даёт основание считать её, в отличие от эмигрантского сообщества, которое формировалось стихийно, искусственным образованием с чёткой организационной структурой, целенаправленно созданным по решению и под руководством партийно-советского аппарата. На основе архивных и других источников автор не только подтвердил одну из цифр, известных историографии, о максимальном количестве советских граждан в Северной Маньчжурии в 50 тыс. чел.38, но и обосновал её.

Анализ архивных материалов позволяет говорить о попытках образования в рамках советской колонии полноценного общества по советскому образцу для более эффективной реализации политических и экономических интересов Советского Союза в Северной Маньчжурии. Структура советской колонии была полностью политизированной. Функции управления колонией и массового контроля над её деятельностью возлагались на партийные органы, действовавшие в регионе нелегально. Подчинявшиеся им комсомольская организация и профессиональные союзы энергичными методами проводили коммунистическую пропаганду среди советских граждан. Сравнительно короткое пребывание колонии на иностранной территории и неблагоприятная, конфронтационная ситуация в Маньчжурии не позволили завершить процесс её советизации.

В работе освещены формы руководства Далькрайкома ВКП(б) СевероМаньчжурским ВКП(б) - отчёты СМК на бюро Далькрайкома, личные контакты руководителей, командировка ценных сотрудников партийного и хозяйственного аппаратов в СМК для проверок его деятельности и помощи в управлении структурными подразделениями организации. Раскрыто влияние советских общественно-политических организаций на формирование и функционирование советской колонии, что выражалось в систематизации трудовой и общественной деятельности советских граждан, сведение их в кружки и объединения по профессиональному, половому, возрастному и образовательному признакам.

Рассмотрены важнейшие для колонии советских граждан социально-политические процессы, напрямую влиявшие на её внутреннее состояние и положение в Северной Маньчжурии. Являясь прямым представителем экономических интересов СССР в северной части Маньчжурии, советская колония вынуждена бала стать участником череды конфликтных ситуаций на КВЖД между её совладельцами, которые во многом имели политическую подоплёку. Вся

38 Аблова, Н. Е. Указ. соч. С. 126; Аурилене, Е. Е. Указ. соч. С. 10.

тяжесть ответной реакции маньчжурских властей ложилась, в первую очередь, на советских граждан. Апогеем этих событий стал советско-китайский вооружённый конфликт 1929 г., в ходе которого многие граждане СССР подверглись массовым репрессиям со стороны местных военных властей, а после его завершения - преследованиям советско-партийного аппарата за «несоветское» поведение части из них. В исследовании отражён организованный процесс репатриации большинства советской колонии в 1935 г. в Советский Союз, охарактеризованный как очередной массовый исход российского населения из Китая.

Показано, что по инициативе руководства СССР в Северной Маньчжурии более десятилетия в чужой цивилизационной среде был создан и функционировал анклав советского идеологизированного общества со своей организационной спецификой. Его существование было наполнено конфликтами с местными властями и репрессиями с их стороны. Развитие колонии прервалось по международно-политическим причинам и закончилось вынужденным массовым исходом на родину. Несмотря на то, что конструктивного советско-китайского сотрудничества в Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг. не получилось, образованная в этот период колония советских граждан стала довольно успешным выразителем политико-экономических интересов СССР в регионе на своём уровне.

Проведённое исследование даёт основание для рассмотрения феномена советской колонии в Северной Маньчжурии как своеобразного, особенного и относительно самостоятельного российского сообщества на территории Китая 20-х-30-х гт. XX столетия. Полученные в ходе работы знания расширяют представления об историческом развитии всего российского дальневосточного зарубежья и стимулируют его дальнейшее изучение.

Список опубликованных работ по теме диссертации

Статьи в периодических изданиях перечня ВАК:

1. Яхимович, С. Ю. Становление советской колонии в Северной Маньчжурии в условиях конфликтов на Китайско-Восточной железной дороге (1924—1929 гт.) / С. Ю. Яхимович // Этносоциум и межнациональная культура. - 2011. - № 1 (33).-С. 191-202.

2. Яхимович, С. Ю. Советские граждане в Северной Маньчжурии во время вооружённого конфликта на КВЖД (1929 г.) / С. Ю. Яхимович // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке,-2011.-№ 1 (29).-С. 121-128.

Статьи в научных журналах и сборниках:

3. Яхимович, С. Ю. КВЖД в советско-китайских переговорах о заключении договоров 1924 года / С. Ю. Яхимович // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России.-2010. № 1 (18). - С. 119-131.

4. Яхимович, С. Ю. Изменение политической ситуации на Северо-Востоке Китая и отношение СССР к оккупации Маньчжурии Японией в 1931-1933 гг. / С. Ю. Яхимович // Проблемы теории и истории государства и права: Сб. науч. трудов / Под. ред. С. В. Бобышева, М.А. Ковальчука. - Хабаровск: Издательство ДВГУПС, 2010. - С. 219 - 227.

5. Яхимович, С. Ю. Китайско-Восточная железная дорога и её место в процессе достижения советско-китайских соглашений 1924 года / С. Ю. Яхимович // Перспективные инновации в науке, образовании, производстве и транспорте -2010. Т. 22. История, геология: Сб. науч. трудов по материалам международ, науч.-практ. конф. (Украина, Одесса, 21-30 мая 2010 г.). - Одесса: Черноморье, 2010.-С. 14-27.

6. Яхимович, С. Ю. К вопросу о колонии советских граждан в Северной Маньчжурии (1924-1935 гг.) / С. Ю. Яхимович // Экономические и правовые аспекты регионального развития: история и современность: Материалы III Всероссийской науч.-практ. конф. (апрель 2011 г.). - Елабуга: Из-дво ЕГПУ, 2011. - С. 265-274.

7. Яхимович, С. Ю. Советские партийные органы в Северной Маньчжурии (1924-1935 гг.) / С. Ю. Яхимович // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность: Сб. статей VII международ, науч.-практ. конф. (апрель 2011 г.). - Пенза: РИО ПГСХА, 2011. - С. 149-152.

8. Яхимович, С. Ю. «Боевая дружина» советского комсомола в Северной Маньчжурии (1920-е гг.) / С. Ю. Яхимович // Наука сегодня: теоретические аспекты и практика применения: Сб. науч. трудов по материалам международ, заоч. науч.-практ. конф. (28 октября 2011 г.): в 9 частях. Ч. 1; М-во обр. и науки РФ. - Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2011. - С. 159-162.

9. Яхимович, С. Ю. Хозяйственная деятельность советской колонии по закреплению экономических интересов СССР в Северной Маньчжурии (середина 1920-х гг.) / С. Ю. Яхимович // Научное мнение. - 2012. - № 1. - С. 66-73.

Яхнмович Сергей Юрьевич

КОЛОНИЯ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН В СЕВЕРНОЙ МАНЬЧЖУРИИ: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (1924 -1935 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 12.04.2012 г. Формат 60x84 1/8. Бумага офис. Усл. печ.л. 1,5. Уч.-изд.л. 1,8. Тираж 100 экз. Заказ № 91 Дальневосточный юридический институт МВД РФ. Редакционно-издательский отдел. Типография. 680020, г. Хабаровск, пер. Казарменный, 15.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Яхимович, Сергей Юрьевич

Введение.

Глава 1. Оформление советско-китайского управления КВЖД и формирование колонии советских граждан в Северной Маньчжурии.

1.1. Закрепление и развитие политических и экономических интересов СССР в Северной Маньчжурии.

1.2. Формирование колонии советских граждан, её численность, состав и отношение к дальневосточному российскому зарубежью.

Глава 2. Партийно-советский аппарат управления североманьчжурской колонией граждан СССР.

2.1. Советская коммунистическая организация на территории

Северной Маньчжурии.

2.2. Североманьчжурские общественно-политические организации советских граждан.

Глава 3. Советская колония в социально-политических процессах в Северной Маньчжурии.

3.1. Колония граждан СССР во время советско-китайских конфликтов на КВЖД в 1924 - 1929 гг.

3.2. Советская колония на постконфликтном и оккупационном этапах, её репатриация из Северной Маньчжурии (1930 - 1935 гг.).

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Яхимович, Сергей Юрьевич

Актуальность темы исследования. Диссертационная работа посвящена феномену колонии советских граждан в Северной Маньчжурии, существовавшей в 1924 - 1935 гг. для реализации политических и экономических интересов СССР в Китае. В отличие от европейского российского зарубежья, сформировавшегося после Октябрьской революции и Гражданской войны, дальневосточное зарубежье помимо эмигрантского сообщества более 10 лет включало и сравнительно многочисленную колонию советских граждан. Если проблемы российской эмиграции в Китае принадлежит к числу активно разрабатываемых в отечественной историографии, то история советской колонии по причине секретности многих архивных материалов, связанных с ней, продолжительное время оставалась вне научного осмысления. Очевидно, что история советской колонии в Маньчжурии важна в первую очередь для восстановления исторической научной панорамы российского зарубежья в Китае. Снятие грифа секретности с документов колонии, хранящихся в региональных и центральных архивах, создало для этого необходимые условия.

Опыт существования советской колонии в среде, для которой, с одной стороны, были характерны ценности восточной цивилизации, а с другой -ценности дореволюционной России, отвергнутые по идеологическим соображениям и заменённые революционно-социалистическими идеями и принципами, представляет интерес для общественно-политической практики российской современности. Существование разных векторов идеологической ориентации среди соотечественников в чужом цивилизационном пространстве не исключало контактов советских граждан и эмигрантов, которые носили разносторонний характер, порой приобретая форму противостояния. В наши дни, когда в полиэтническом и социально неоднородном российском обществе имеются многополярные политические взгляды людей, важен поиск диалога и консенсуса между ними, который удавалось найти внутри советской колонии и иногда с частью эмиграции в 1924 - 1935 гг. мам Маньчжурии, в которых авторы лишь вскользь затрагивали некоторые аспекты деятельности советской колонии. Заслуживают внимания труды В. Аварина, которые были изданы в 1930-х гг.2 В них автор показал динамику международных отношений между СССР, Китаем, Японией, США, Великобританией и Францией в Маньчжурии 1920-х - начала 1930-х гг. Он пришёл к выводу о том, что советское присутствие в регионе, осуществляемое через совместное с Китаем управление КВЖД, способствовало росту международных противоречий в Маньчжурии. Наряду с этим, автор акцентировал внимание на том, что именно в этот период усиливалось национально-революционное движение в Китае. Впервые В. Аварии предпринял попытку классифицировать социальную структуру советской колонии по принципам классового подхода, характерного для советской историографии того времени, выделив в отдельную группу старослужащих КВЖД пролетарского происхождения, старожилов непролетарских профессий, вновь прибывших из СССР специалистов и эмигрантов, перешедших в советское подданство.

Для исследования темы необходимо выделить и научные статьи, посвященные коммерческим аспектам деятельности КВЖД, как основы экономического присутствия СССР в Маньчжурии, авторами которых были видные деятели советской колонии: H.A. Сетницкий, известный философ, один из ведущих экономистов КВЖД, А.И. Гражданцев, И.И. Домбовский. Проведённый ими анализ грузооборота дороги даёт представление о сфере трудовой деятельности большинства подданных СССР в Северной Маньчжурии.

Определённую научно-познавательную ценность имеют справочные издания периода 1920-х - 1940-х гг., где представлены сведения о численности и составе населения Маньчжурии, в том числе и советских граждан, данные о различных легальных советских общественных организациях (профсоюзы, культурно-просветительские общества, землячества и т.п.), хозяйственных и образовательных учреждениях4. Поскольку ряд советских организаций, в том числе коммунистическая и комсомольская, находились на нелегальном положении, то данные о них в справочниках отсутствуют. чественной истории ранее закрытых тем и привела к большему доступу архивных материалов. В постсоветский период в центре научных интересов целого ряда историков оказалась дальневосточная ветвь русского зарубежья.

Заметным событием в изучении российской эмиграции в Китае явились работы Е.П. Таскиной13 и Г.В. Мелихов14, долгое время проживавших в Маньчжурии. Несмотря на некоторую идеализацию жизни русского зарубежья, связанную с личными переживаниями авторов, ценность их работ видится в воссоздании исторической среды, в которой проходила жизнь россиян в Китае, и советской колонии в частности. Вопросам культурных контактов двух колоний, единства их бытовой сферы жизни авторы придают немаловажное значение.

Вопросы отношения, как к политике СССР в Маньчжурии в целом, так и к советской колонии в регионе, получили в научном сообществе неоднозначную оценку. Например, дискуссия, развернувшаяся между Г.В. Мелиховым и историком из Белоруссии Н.Е. Абловой. Авторы придерживаются разного мнения в трактовке событий, происходивших на КВЖД в 1920-х -1930-х гг.15 В связи с большой амплитудой мнений по данной проблеме актуализируется значимость её исследования.

Монографические исследования В.Э. Молодякова16, который является специалистом по истории Японии, делают больший акцент на советско-японских взаимоотношениях в Северной Маньчжурии и на КВЖД, которые также имели немаловажное значение для советской колонии.

Существенный вклад в разработку истории русской эмиграции в Китае внесли дальневосточные учёные В.Ф. Печерица, В.В. Сонин, О.И. Сергеев,

С.И. Лазарева, A.A. Хисамутдинов17 и др. Из многочисленных исследований, посвященных этой проблеме, но отчасти затронувших и советскую колонию,

18 следует указать работы таких дальневосточных учёных, как: Е.Е. Аурилене , Н.И. Дубинина и Ю.Н. Ципкин19, E.H. Чернолуцкая20 и др. Они обращались касательно к проблемам связанным с советской колонией на севере Маньчжурии. Е.Е. Аурилене уделяет внимание правовому статусу всех россиян на

Северо-Востоке Китая, включая советских граждан, в исследуемый период. Она же поднимает проблему терминологии в российской историографии о восточной ветви русского зарубежья, связанную с понятием «диаспора». Н.И. Дубинина проанализировала причины, лежавшие в основе раскола российской колонии на эмигрантов, подданных СССР и Китая. В совместной работе Н.И. Дубинина и Ю.Н. Ципкин, исследовали проблемы динамики численности и социального состава россиян в Китае, где приводят ценные сведения и о советских гражданах в Маньчжурии. В.Ф. Печерица и E.H. Чернолуцкая затрагивают вопросы репатриации советских подданных из зоны КВЖД в контексте общих миграционных процессов русского населения в Китае.

Углубление научного интереса к различным аспектам изучения дальневосточной ветви российского зарубежья привело исследователей к необходимости обратить более пристальное внимание и на советскую колонию в Северной Маньчжурии. Во многом этому способствовало рассекречивание многих документов, связанных с ней, хранящихся в архивах. В конце 1990-х-2000-х гг. в отечественной историографии появляются статьи, которые впервые целенаправленно поднимают данную проблему. 1

Исследователь И.А. Иоффе в своей статье, опубликованной в 1998 г., обратила внимание на некоторые исторические документы, посвящённые деятельности советских молодёжных организаций в Харбине и находящиеся в архивных фондах Москвы.

Вопросам взаимных контактов советского и эмигрантского сообществ в маньчжурском регионе и процессу адаптации в СССР вернувшихся совет

22 ских граждан была посвящена статья Я.Л. Писаревской . Обзор жизни советской колонии в 1920-х - 1940-х гг. и причины, вызвавшие массовые репатриации граждан СССР в этот период, рассмотрела в своих публикациях H.H. Аблажей23. Совместно с E.H. Комиссаровой, она исследовала проблему получения советского гражданства амнистированными советской властью белогвардейцами и их реэмиграции из Китая в начале 1920-х гг.24

О.И. Еропкина, Г.И. Каневская, И.В. Потапова, Н.С. Стародубцева25 и др. проследили функционирование учебных учреждений в полосе КВЖД. Авторы исследовали советский период руководства в культурно-просветительской сфере дороги и пришли к выводу о том, что 1920-е - первая половина 1930-х гг. являлись наиболее благоприятными для развития русского образования в регионе. Постановка вопроса об исследовании советской колонии в Северной Маньчжурии и очерчивание круга проблем, требующих научного решения, были подняты Н.И. Дубининой и

26 27

М.В. Кротовой . К тому же, Н.И. Дубининой удалось показать взаимоотношения Далькрайкома ВКП(б) и Северо-Маньчжурским комитетом ВКП(б).

В зарубежной историографии к проблеме существования советской колонии в Северной Маньчжурии авторы специально не обращались, но в ряде работ также можно встретить фактический материал по теме исследования. К вопросам жизнедеятельности советской колонии, прежде всего, проявлялся интерес в эмигрантской литературе. В 1930 г. в Шанхае вышла работа П.П. Шишкина «Большевизм в Китае. Ч. 1. Обзор деятельности СевероМаньчжурской коммунистической партии» . Монография автора является единственным исследованием, которое полностью посвящено изучению североманьчжурской большевистской организации, через которую осуществлялась система управления советской колонией. Нельзя оставить без внимания факт личного активного участия П.П. Шишкина в политических событиях 1920-х гг.* К ряду статистических данных о количестве членов подпольных коммунистических организаций и их влиянии на революционное движение в Китае, следует относиться критически, так как они носят субъективистский характер и не подтверждаются архивными документами. Тем не менее, Как отмечал в предисловии к монографии Б.А. Суворин, её автор с 1918 по 1922 гг. являлся секретным сотрудником японских спецслужб, а с 1924 по 1930 гг. - китайской полиции в Харбине. В начале 1920-х гг. П.П. Шишкин был внедрён в советский партийно-профсоюзный аппарата на территории Северной Маньчжурии, где занимал ответственные посты. В 1927 г. его секретная деятельность была раскрыта, но он продолжал проживать в Харбине под охраной местной полиции. Об этих фактах указывает и ряд документов Хабаровского государственного архива. монография представляет определённый научный интерес для исследования темы.

В 1942 г. Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи совместно с организацией Кио-ва-кай опубликовало работу «Великая Маньчжурская империя: к десятилетнему юбилею»29, которая посвящена историческому обзору маньчжурского региона с древнейших времён до момента публикации. Важность данного издания заключается в том, что в нём представлены некоторые сведения о численности российских эмигрантов и советской колонии на Северо-Востоке Китая, политике СССР в регионе.

Исследовательский интерес имеет работа ещё одного представителя эмигрантского сообщества П.П. Балакшина «Финал в Китае: возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке»30, первый том которой был издан в США в 1958 г. Монография существенно дополнила фактический материал информацией об особенностях социально-политических отношений советской и эмигрантской колоний. Автор придерживается мнения о том, что советские партийные органы и спецслужбы играли основную роль в вопросах управления колонией подданных СССР и реализации тотального контроля над ними. Впервые в своём исследовании П.П. Балакшин уделил внимание мотивации принятия советского гражданства русским обслуживающим персоналом КВЖД.

Среди зарубежных авторов касавшихся проблемы советского влияния на русскую эмиграцию в Маньчжурии и некоторых аспектов состояния советской колонии в 1924 - 1935 гг., следует отметить работу американского историка Дж. Стефана «Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции. 1925 - 1945»31. Автор акцентирует внимание на деятельности спецслужб СССР против эмигрантских организаций под прикрытием советской колонии в Северной Маньчжурии, а также приводит сведения о количестве советских подданных в регионе в середине 1930-х гг.

Исследование Н.Е. Абловой «КВЖД и российская эмиграция в Китае:

32 международные и политические аспекты истории (первая половина XX в.)» посвящено истории КВЖД и концентрировавшейся там русской эмиграции. Автор обстоятельно отражает политико-правовые отношения, участниками которых являлись и советские граждане. Особое внимание Н.Е. Аблова уделила изучению проблематики советско-китайских конфликтов на КВЖД в контексте международных отношений и политической ситуации после японской оккупации Маньчжурии в 1931 г.

Возросший в последнее время интерес китайских историков к проблеме КВЖД и пребывания русских на Северо-Востоке Китая в основном проецируется на дипломатические нюансы советско-китайских отношений по вопросам законности присутствия СССР на КВЖД в 1920-х - 1930-х гг., что косвенно имеет отношение к наличию там советской колонии в указанный период33. Среди исследователей этого направления можно отметить Сон До Чжина, Линь Цзюня, Ли Фэнлиня34. Обобщение работ этих авторов позволяет сделать вывод о том, что Советский Союз, с их точки зрения, вернулся к методам и целям империалистической экспансии царской России в Маньчжурии и наличие большого числа советских подданных в регионе подтверждает этот тезис. Ряд китайских авторов обращает внимание, на культурное влияние, оказанное на Северо-Восточный Китай не только русской эмиграцией, но и советской колонией в области распространения коммунистических идей. Однако здесь оценки не столь однозначны и отличаются полярностью. Кил с тайский историк Ли Мэн признавая рост экономического прогресса в Маньчжурии с постройкой КВЖД, тем не менее считает русское и советское присутствие в регионе колониализмом. Другой китайский исследователь Бай Сяохун36 наоборот, усматривает в том же самом позитивную роль для развития взглядов китайского народа на определённом историческом этапе.

Некоторые аспекты темы исследования нашли отражение в ряде диссертаций, результаты которых опубликованы в авторефератах. Например, Я.Л. Писаревская37 рассматривает тематику, связанную с культурно-бытовой адаптацией всех выходцев из России на территории Северо-Восточного Китая с середины 1920-х до середины 1930-х гг. Вопросы закрепления правового статуса россиян, в том числе и советских граждан, на территории СевероВосточного Китая исследовала Н.В. Куликова38. И.К. Капран39 проследила повседневную жизнь русского населения в Харбине до середины XX в. Обобщая период советского присутствия на КВЖД в 1924 - 1935 гг., автор приходит к выводу что, несмотря на наличие двух российских колоний - эмигрантской и советской, для Харбина это время было периодом наивысшего расцвета экономической и культурной жизни. H.H. Аблажей40 изучила причины, ход и последствия возвращения на родину эмигрантов и советских граждан в первой половине XX в.

Таким образом, анализ публикаций показывает, что к целенаправленному изучению феномена советской колонии в Северной Маньчжурии историки приступили лишь в начале 2000-х гг. Исследования говорят о том, что советскую колонию, несмотря на собственную идеологическую ориентацию, нельзя рассматривать в отрыве и изоляции от дальневосточного русского зарубежья. Важной особенностью разработки проблемы является отсутствие фундаментальных работ по исследуемой теме. В связи с этим на основе современных научных методов требуется комплексное изучение социально-политических, экономических и культурно-идеологических процессов, протекавших в советской колонии. Вне внимания исследований деятельности советского сообщества в Северной Маньчжурии остались проблемы, требующие более детального рассмотрения. К ним относятся, например, вопросы по уточнению численности и социального состава советской колонии, внутрипартийной жизни советских общественно-политических организаций в регионе, участия граждан СССР в конфликтах на КВЖД и др.

Целью диссертационной работы является исследование в социально-политическом контексте процесса формирования советской колонии и её деятельности в Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг.

Исходя из этой цели, для её достижения были поставлены следующие задачи:

- раскрыть политические и экономические интересы Советского Союза в Северной Маньчжурии в 1920-х - 1930-х гг., которые детерминировали создание советской колонии;

- проанализировать процесс формирования и социально-политической эволюции колонии граждан СССР в Северной Маньчжурии, выделить её основные составные социальные группы и уточнить их численность в динамике;

- показать роль нелегальной советской коммунистической организации в формировании и управлении колонией граждан СССР, охарактеризовать её развитие и взаимоотношения с руководящими партийными органами Дальневосточного края и Центра;

- выявить значение советских общественно-политических организаций на территории Северной Маньчжурии для советской колонии;

- обобщить участие советских граждан в конфликтах на КВЖД и процесс репатриации советской колонии в СССР.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1924 по 1935 гг. Нижняя граница определена 1924 г., когда были заключены советско-китайские соглашения о взаимоотношениях и совместном управлении КВЖД. С этого времени в Северной Маньчжурии начинает формироваться и действовать колония советских граждан, основная часть которой концентрировалась на линии КВЖД. После оккупации японскими войсками региона и образования марионеточного государства Маньчжоу-Го, СССР постепенно вынужден сворачивать свою деятельность на КВЖД. В 1935 г. дорога была продана маньчжурским властям, за которыми напрямую стояла Япония, что вызвало массовую эвакуацию большинства советских граждан в Советский Союз. К концу 1935 г. многочисленная советская колония в Северной Маньчжурии в том виде, в котором она формировалась и функционировала в 1924- 1935 гг., перестала существовать, чем и определяется верхняя хронологическая граница.

Территориальные рамки включают один из районов СевероВосточного Китая - Северную Маньчжурию. Выбор территориальной границы исследования объясняется тем, что именно здесь проходила сквозная линия КВЖД с центром в Харбине, которая условно разделяла всю Маньчжурию на северную и южную части. Почти вся советская колония была локализована в полосе КВЖД, относившейся к северной части региона.

Объектом исследования является колония советских граждан в Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг.

Предметом диссертационной работы является социально-политический аспект процесса эволюции колонии советских граждан в Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг.

Методологическая основа исследования. Проблема становления и развития советской колонии в Северной Маньчжурии рассматривается как многосторонний процесс, на динамику которого оказывали влияние как политико-экономические интересы Советского Союза в регионе, так и социально-политические, культурные особенности Северо-Восточного Китая. Исходя из этого, научное осмысление темы диссертационного исследования основано на применении формационного и цивилизационного подходов. Форма-ционный подход обеспечивает познание исторического процесса через социально-экономические факторы развития общества. Опираясь на него, в работе был проведён анализ экономических движущих сил в ходе формирования советской колонии. Цивилизационный подход дал большие возможности для обобщения особенностей советской общности в Северной Маньчжурии как социокультурного феномена, существовавшего рядом с российской эмиграцией в восточном цивилизационном окружении.

Принцип научной объективности, обеспеченный разнообразным широким кругом источников, позволил выявить специфику деятельности колонии советских граждан по реализации политико-экономического представительства СССР на территории североманьчжурского региона. Вне зависимости от случайных предпочтений, принцип объективности обеспечил достоверность научного исследования и помог избежать идеализации и субъективизма в оценке событий, участником которых являлась советская колония. Проследить эволюцию колонии советских граждан в рамках социально-политической ситуации и приоритетов советского государства в Северной Маньчжурии в период 1920-х - первой половины 1930-х гг. позволил методологический принцип историзма.

Для достижения поставленных задач в исследовании был применён ряд методов разного уровня. Системный метод обусловил соответствующее построение исследования и дал возможность рассмотреть различные социально-организационные составляющие советской колонии. Использование статистического метода позволило сопоставить и обобщить разрозненные цифровые данные, выявить и проанализировать количественные и качественные сдвиги объекта исследования. Наряду с другими общенаучными методами (анализа, синтеза, дедукции и индукции) в диссертационном исследовании использовались и конкретно-исторические методы. Комплексному рассмотрению проблемы способствовал проблемно-хронологический метод, который при изложении различных событий, как в СССР, так и в Северной Маньчжурии, позволил структурировать и объединить их в хронологической последовательности. Сравнительно-исторический метод дал возможность выявить общие и специфические особенности в положении советских граждан на территории советского государства и в североманьчжурском регионе. Историко-юридический метод способствовал изучению появления категории советских граждан на севере Маньчжурии и нормативно-правовому закреплению их статуса.

В целом подходы и методы, используемые в работе, позволили всесторонне рассмотреть объект и предмет исследования, сформулировать выводы.

Источниковая база исследования состоит из опубликованных и неопубликованных материалов. Опубликованные источники по теме исследования можно выделить в четыре группы. В первую входят сборники документов внешнеполитического характера41, отражающие взаимоотношения основных стран участников международных политических событий на территории Маньчжурии. Здесь же можно встретить фактический и статистический материал о положении советской колонии во время конфликтных ситуаций в Северной Маньчжурии, а также статистические сведения об уровне экономического развития изучаемого региона.

Вторую группу опубликованных источников составляют сборники документов, составленных на базе архивных материалов. Это переписка и статьи представителей высших эшелонов власти в СССР42, различных слоев эмиграции и советской колонии в Северной Маньчжурии43, а также показания членов советских и белоэмигрантских организаций, оказавшихся в руках спецслужб Китая или СССР44. Эта группа источников даёт возможность обратить внимание на различные детали жизнедеятельности советской колонии, позволяющие воссоздать целостную картину социально-политической ситуации исследуемой темы.

Третью группу источников составили материалы органов центральной и местной периодической печати, как советские, так и издававшиеся в Маньчжурии. С их помощью удалось глубже понять проблемы советской колонии. Среди них особую значимость имеют газеты «Заря», «Известия», «Правда», «Тихоокеанская звезда», журнал «Вестник Маньчжурии».

Последнюю группу опубликованных источников составили мемуары непосредственных очевидцев событий исследуемой проблемы. Ценность этих свидетельств объединяет в себе не только богатый фактологический материал о разных сферах жизни граждан СССР, но также взгляды на происходившие социально-политические изменения в жизни советской колонии глазами неофициальных источников, отразивших колорит эпохи. Среди них, в связи с проблематикой темы исследования, можно выделить воспоминания В.Н. Иванова, Г.З. Беседовского, В.В. Катенина, Л.П. Маркизова, E.H. Берковской45 и др.

Основную источниковую базу исследования составили неопубликованные архивные материалы трёх центральных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), и одного регионального - Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).

По своему назначению архивные документы разнообразны. Среди материалов, хранящихся в ГАРФ, особое внимание привлекают отчёты советских хозяйственных работников о заграничных командировках в Маньчжурию представленные ими в Центральную контрольную комиссию ВКП(б) -Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции СССР (Фонд Р -374). Данные о работе Совета профессиональных союзов Особого района Восточных провинций Китая в Харбине в 1925 г. (Фонд Р - 734) и Центрального издательства народов СССР (Фонд Р - 4033) раскрывают проблемы, стоявшие перед общественными организациями советских граждан в сферах трудовой занятости, культурно-просветительской работы, правовой защиты. Особый блок документов представляют личные дневники, переписка и отчёты о политической деятельности русских эмигрантов, в которых содержится большое количество сведений о социально-политических и культурных событиях в жизни как эмигрантского, так и советского сообществ в Северной Маньчжурии, о контактах между ними. Наиболее обширную информацию об этом дают персональные фонды A.C. Лукомского (Фонд Р - 5829), И.И. Серебренникова (Фонд Р - 5873), И.С. Ильина (Фонд Р - 6599). Отчёты белоэмигрантов о деятельности большевистской организации на линии КВЖД в 1918 - 1929 гг. и их сводки о событиях периода конфликта 1929 г., собраны в Фонде Р - 6081 «Управление Китайско-Восточной железной дороги».

Среди документов РГАСПИ наибольший интерес по исследуемой теме представляют сразу несколько фондов. Большое количество статистических и отчётных материалов по экономической деятельности КВЖД и советских хозяйственных органов на территории Северной Маньчжурии собрано в Фонде 613 «Центральная Контрольная комиссия ВКП(б)» за 1930 - 1932 гг. Здесь же имеются значительные сведения о партийных проверках коммунистической организации в регионе, её численности, внутренних настроениях членов ВКП(б). Значимые сведения находятся в фонде Центральный Комитет ВКП(б) за исследуемый хронологический период (Фонд 17). Особый интерес среди них представляют отчёты о деятельности харбинского губбюро РКП(б) за 1924 - 1925 гг. в ЦК партии и Дальревком РКП(б). Кроме того, этот фонд располагает некоторыми данными о динамике заграничных командировок в Маньчжурию хозяйственных работников и итогах проверок вернувшихся из региона в СССР членов ВКП(б) и ВЛКСМ, а также о частных вопросах, связанных с репатриацией советской колонии в 1935 г. Сведения о советском молодёжном и комсомольском движении в Северной Маньчжурии в 1920-е -1930-е гг. содержат Фонд М - 1 (Центральный Комитет ВЛКСМ) и Фонд М -19 (Дальневосточное краевое бюро ЦК РКСМ. 1921 - 1925 гг.). В них собраны данные об истории образования, структуре, численности и тактике действий комсомольской и других молодёжных организаций в регионе. Отдельно представлена информация о «Боевой дружине» комсомола на линии КВЖД.

Материалы РГАЭ в диссертационном исследовании представлены отчётной документацией демографического отдела ЦУНХУ - Центральное управление народного хозяйственного учёта СССР (Фонд 1562) о миграционных процессах на советско-китайской границе в 1924 - 1927, 1935 гг. и трудностях по их точному и всестороннему отражению. Материалы Фонда 3429 «Высший совет народного хозяйства (ВСНХ)» и Фонда 5240 «Народный комиссариат торговли СССР. Управление транспортом» знакомят с перепиской различных советских хозяйственных учреждений со своими филиалами на территории Северной Маньчжурии в 1926 - 1929 гг., в которой содержатся данные о коммерческой деятельности советских граждан в регионе и специфике маньчжурского рынка.

Важная информация о социально-политической и экономической жизни советской колонии выявлена в ГАХК. Особенностью материалов, собранных по теме исследования в ГАХК, является то, что основной объём документов хранится в обширном Фонде П - 2 «Дальневосточный краевой комитет ВКП(б)». Данный фонд позволил отразить в исследовании вопросы, связанные с нелегальной работой советских партийных органов на севере Маньчжурии. В фонде есть данные о численности ВКП(б), комсомола, профсоюзных и других организаций в регионе, партийной структуре и задачах, именах её лидеров на местном уровне, процессах советизации колонии граждан СССР и её репатриации, а также партийных «чистках» в исследуемый период. Немаловажное значение имеют документы, свидетельствующие о разма-хах нелегальной работы Северо-Маньчжурского комитета ВКП(б), репрессиях китайских властей против граждан СССР и настроениях внутри советской колонии в ходе многочисленных конфликтов на КВЖД, особенно в 1929 г. Широко представлены отчёты партийных и хозяйственных органов перед Дальневосточным краевым комитетом ВКП(б) о состоянии экономической деятельности КВЖД и других хозяйственных вопросах касающихся советской колонии в Северной Маньчжурии.

Воспоминания советских граждан об их арестах китайской полицией, методах допроса и условиях содержания под стражей в 1923 - 1926 гг. содержатся в Фонде П - 44 «Отдел Дальневосточной краевой комиссии по собиранию и изучению материалов по истории Октябрьской революции и истории ВКП(б) при Хабаровском краевом комитете ВКП(б)». Документы Управления Дальневосточной железной дороги Министерства путей сообщения Российской Федерации (Фонд Р - 730) содержат данные о взаимоотношениях в 1924 - 1935 гг. Уссурийской железной дороги и КВЖД, имеют статистику о количестве советских железнодорожников, уезжавших в разные годы на работу из Маньчжурии в Приморье. Интересные документы, связанные с численностью советской колонии и её взаимоотношениях с эмигрантами, собраны в личном фонде хабаровского архивиста, заслуженного работника культуры РСФСР В.И. Чернышевой (Фонд Р - 849), а также в фондах эмигрантских и харбинских общественных организаций - Главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи за 1932, 1934 -1945 гг. (Фонд Р - 830), Отделения Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжу-Ди-Го за 1935- 1943 гг. (Фонд Р - 1127), Харбинского общества землевладельцев и домовладельцев 1927 - 1944 гг. (Фонд Р - 1126). Своеобразным архивным материалом являются фотодокументы из собрания партийного архива Хабаровского крайкома КПСС (Фонд Ф - 4), в котором собраны фотографии, касающиеся положения советских граждан в полосе КВЖД во время советско-китайского вооружённого конфликта 1929 г.

Таким образом, при работе над диссертацией было использовано 22 фонда 4-х архивов. В число документов, впервые введённых автором в научный оборот, наиболее обширными являются закрытые письма секретаря харбинского губбюро РКП(б) Е.И. Накорякова в ЦК партии и Дальбюро в 1924 -1925 гг.46, доклад 1931 г. «О работе СМК, "четвёрки", торгпредства и др. совучреждений Харбина» члена президиума Контрольной комиссии Дальк-раикома (ДККК) ВКП(б) Гасина47, доклады 1929 г. «О состоянии СевероМаньчжурской организации», «О состоянии и деятельности советских хозор-ганов и состоянии аппарата в Харбине» уполномоченного ДККК партии Бу

А О кау и др. Определённые трудности при работе с архивными материалами составили их разрозненное пребывание не только в различных архивах страны, но и не сгруппированность внутри фондов. Кроме того, анализ многих документов затруднялся их некогда секретным статусом, в связи с чем сложность вызывали либо отсутствие определённых статистических данных, либо их отрывочное состояние. Засекреченные документы о нелегальной работе советских партийных структур в Северной Маньчжурии не раскрывают псевдонимов партработников, что затруднило их идентификацию. Тем не менее, наличие архивных и сопутствующих им источников, а также привлечение научной литературы, позволили решить поставленные в исследовании задачи.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первым специальным исследованием, посвященным социально-политическим аспектам процесса формирования и развития на территории Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг. многочисленной колонии советских граждан, выражавших политические и экономические интересы СССР в регионе. Исходя из этого:

- выделены и обоснованы три этапа истории советской колонии на севере Маньчжурии в период советско-китайского управления Китайско-Восточной железной дорогой в 1924 - 1935 гг.: этап советско-китайских конфликтов на КВЖД (1924 - 1929 гг.), постконфликтный (1930 - 1931 гг.) и оккупационный (1932 -1935 гг.);

- проанализирована и обобщена основная мотивация российского населения Маньчжурии при принятии советского гражданства в 1920-х гг., уточнены численность и ключевые социальные элементы, составившие советскую колонию;

- показана роль Северо-Маньчжурского партийного комитета в управлении колонией, его влияние на хозяйственные органы, руководство профсоюзными и молодёжными организациями;

- раскрыты формы и методы руководства ЦК ВКП(б) и Далькрайкома парторганизацией в Северной Маньчжурии;

- сформулирован вывод о том, что североманьчжурская колония советских граждан представляла собой созданный руководством СССР своеобразный идеологизированный анклав в инокультурной среде для реализации своих политических интересов, что придало отличительную особенность дальневосточному российскому зарубежью в 1920-е - 1930-е гг.

Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что его содержание и представленные выводы, отражающие опыт жизнедеятельности колонии советских граждан на территории Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг., значительно дополняют историографию российского зарубежья в Китае. Работа может быть использована для создания обобщающих трудов по истории Дальнего Востока, в практической работе преподавателей истории при разработке учебных курсов по истории дальневосточного региона, а также при написании диссертаций, касающихся проблем российских зарубежных сообществ в Северо-Восточном Китае первой половины XX в.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования были апробированы на трёх международных научно-практических конференциях: «Перспективные инновации в науке, образовании, производстве и транспорте» (Украина, Одесса, 2010 г.), «Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность» (Пенза, 2011 г.), «Наука сегодня: теоретические аспекты и практика применения» (Тамбов, 2011 г.), и на III Всероссийской научно-практической конференции «Экономические и правовые аспекты регионального развития: история и современность» (Елабуга, 2011 г.).

По теме диссертации автором опубликовано 9 научных статей общим объёмом 5,6 п.л., в том числе 2 в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Колония советских граждан в Северной Маньчжурии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование темы «Колония советских граждан в Северной Маньчжурии: социально-политический аспект (1924 - 1935 гг.)» позволило автору прийти к следующим выводам. Правительство Советской России после революции 1917 г. заявляло о новых подходах в международных отношениях с Китаем. По вопросу о КВЖД оно основывало свои действия на принципах правопреемственности при отказе от ряда старых привилегий. Высокая экономическая целесообразность использования этого мощного предприятия с развитой инфраструктурой, закрепляло заинтересованность Советской страны в дороге. Транзитные перевозки по дороге приносили ежегодно десятки млн. зол. руб. прибыли для советской казны. Главной же причиной отстаивания советским руководством своих прав на присутствие в зоне КВЖД являлась возможность непосредственного влияния на усиливавшееся в Китае революционное движение и оказание ему помощи с маньчжурской территории. Положения советско-китайских договоров 1924 г. о том, что на дороге могут работать только подданные Китая и СССР, явились правовой основой для создания колонии советских граждан в Северной Маньчжурии.

В исследовании показано, что основой быстро сформированной в 1924 - 1925 гг. советской колонии стали старослужащие КВЖД, которые старались сохранить свои рабочие места на дороге и, исходя из этого, в подавляющем большинстве приняли советское гражданство, к ним присоединилась и часть эмигрантов. Политической опорой колонии явились специалисты, прибывшие из Советского Союза для работы на КВЖД и в представительствах советских хозяйственных и дипломатических учреждений в североманьчжурском регионе, а также члены местной нелегальной коммунистической и комсомольской организаций. Создание советской колонии детерминировалось необходимостью более результативного продвижения политико-экономических интересов СССР в Маньчжурии. В связи с этим, её создание стало плодом решений советского руководства, а сама колония носила характер искусственного образования, в отличие от стихийно возникшего под влиянием Гражданской войны в России эмигрантского сообщества.

В результате перехода КВЖД под советско-китайское управление, российское зарубежье в Северной Маньчжурии разделилось на советскую и эмигрантскую колонии. Имея серьёзные расхождения и конфликты в идеологической плоскости, они довольно тесно контактировали на культурно-бытовом уровне. Советская колония в Северной Маньчжурии отличалась и от своих соотечественников в СССР, что выражалось в ряде особенностей. К ним можно отнести не только более высокий уровень жизни, но и наличие большого количества квалифицированных специалистов, особенно в железнодорожной области, а также повышенную степень образования в советских школах и вузах в зоне КВЖД. По подсчётам автора, основанным на архивных и других источниках, не только уточнена, но и обоснована одна из цифр известных историографии о наивысшем количестве советских граждан в Северной Маньчжурии в 1924 - 1929 гг. В этот период их численность была достаточно стабильной и составляла около 50 тыс. чел.

Как показало исследование, внутри самой советской колонии очень быстро наметилась и стала развиваться тенденция по «обуржуазиванию» партийно-хозяйственного руководящего аппарата в условиях рыночных отношений за пределами Советского Союза. Для борьбы с этим явлением советское руководство практиковало отзыв командированных работников через несколько лет их пребывания за границей. С другой стороны, рядовые члены колонии, в большинстве своём не проживавшие ранее в СССР, стали усиленно подвергаться советизации. Работа констатирует, что процесс советизации в 1920-х гг. только начинался на советском Дальнем Востоке и в Северной Маньчжурии он развивался параллельно с Советским Союзом, со своими специфическими чертами. Главной из них было отсутствие чрезмерно открытой формы советизации в силу того, что китайскими властями она расценивалась как коммунистическая пропаганда, запрещённая на североманьчжурской территории советско-китайскими соглашениями 1924 г. Анализ архивных источников позволяет говорить о попытках образования в рамках советской колонии полноценного общества по советскому образцу для более эффективной реализации политических и экономических интересов Советского Союза в Северной Маньчжурии. Недолгое пребывание колонии на иностранной территории и ограниченность возможностей не позволили завершить этот процесс.

Советские граждане в Северной Маньчжурии не составляли «государства в государстве», хотя бы в силу того, что подчинялись китайской юрисдикции, но конструктивно были объединены сплоченнее, чем эмигрантское сообщество, т.к. контролировались и управлялись одним центром, что фактически лишало их возможности иметь альтернативные организационные структуры. Управление советской колонией было полностью политизированным и возлагалось на Северо-Маньчжурский комитет ВКП(б). Нелегальное состояние СМК ВКП(б) придавало ей черты организации дореволюционного типа, что обусловило ряд её особенностей, которые выявило исследование. В первую очередь, это отсутствие в ней активных внутрипартийных дискуссий, свойственных парторганизациям 1920-х гг. в СССР.

Вся партийно-административная власть была сосредоточена в руках ответственного секретаря и его ближайших помощников, семи центральных отделов СМК, а также ряда контрольно-совещательных органов, осуществлявших параллельные надзорные функции, как за коммунистами, так и за всеми остальными советскими гражданами - Северо-Маньчжурская контрольная комиссия ВКП(б), местное политбюро, «консульская четвёрка». Несмотря на закрытый характер партийных документов и отсутствие в них точных данных о персоналиях партийных лидеров СМК ВКП(б), в ходе работы удалось установить фамилии и псевдонимы сменявших друг друга ответственных секретарей организации, некоторые из которых вводятся в научный оборот впервые: Е.И. Накоряков (Владимиров), Я.К. Кульпе (товарищ Андрей), Валентинов (товарищ Виктор), A.A. Френкель, Невлер, Г.Х. Егиазаров (Тер-Егизарьянц).

Исследование показало, что сеть партийных ячеек была очень разветвлённой и охватывала всю советскую колонию. Малочисленные партийные организации советских коммерческих и дипломатических учреждений в Северной Маньчжурии формально, по внутренним вопросам не подчинялись СМК, но фактически являлись его ответвлениями и тесно с ним взаимодействовали. При этом автором подсчитано, что максимальная численность советской парторганизации в Северной Маньчжурии достигала около 1 тыс. чел. Из архивных данных установлено также, что в помощь СМК на территории советского Дальнего Востока была создана секретная база Далькрайкома ВКП(б) для связи с советской колонией и её парторганами.

Были выявлены также слабые стороны руководящего звена советской колонии, проявлявшиеся в нередких межличностных конфликтах среди высших партийно-хозяйственных чиновников и в т.н. «войне компроматов», что влекло за собой массовые партийные проверки членов парторганизации в 1929, 1931 и 1933 гг. Нестабильность и противоречивость в деятельности СМК была вызвана стремительными изменениями государственных интересов СССР в Северной Маньчжурии, под влиянием международнополитиче-ской обстановки в регионе. В работе освещены формы руководства Далькрайкома ВКП(б) Северо-Маньчжурским ВКП(б) - отчёты СМК на бюро Далькрайкома, личные контакты руководителей, командировка ценных сотрудников партийного и хозяйственного аппаратов в СМК для проверок его деятельности и помощи в управлении структурными подразделениями организации.

Раскрыто влияние советских общественно-политических организаций по советизации, формированию и функционированию советской колонии, что выражалось в систематизации трудовой и общественной деятельности советских граждан, сведение их в кружки и объединения по профессиональному, половому, возрастному и образовательному признакам. Наиболее массовыми и влиятельными из них были комсомол и профсоюзы, которых в Северной Маньчжурии насчитывалось 14. Молодёжь являлась самой советизированной и революционной частью колонии граждан СССР и именно она в полной мере ощутила на себе воздействие нелегальной комсомольской организации, профсоюзных отделов молодёжи, пионерского и октябрятского движений. Подпольная политическая активность советской молодёжи ярче всего проявилась в деятельности «Боевой дружины», организация которой подтверждается архивными документами как военизированное формирование советских граждан.

Рассмотрены важнейшие для колонии советских граждан социально-политические процессы, напрямую влиявшие на её внутреннее состояние и положение в Северной Маньчжурии. В зависимости от политических отношений вокруг КВЖД можно выделить три этапа развития советской колонии в 1924 - 1935 гг.: этап советско-китайских конфликтов на дороге (1924 -1929 гг.), постконфликтный (1930 - 1931 гг.) и оккупационный (1932 -1935 гг.).

Являясь прямым представителем экономических интересов СССР в северной части Маньчжурии, советская колония вынуждена бала стать участником череды конфликтных ситуаций на КВЖД между её совладельцами, которые во многом имели политическую подоплёку. Вся тяжесть ответной реакции маньчжурских властей и радикальных слоев «белой» эмиграции ложилась, в первую очередь, на советских граждан. Апогеем этих событий стал советско-китайский вооружённый конфликт 1929 г., в ходе которого многие граждане СССР подверглись массовым репрессиям со стороны местных силовых структур. СМК ВКП(б) был фактически разгромлен, тысячи совграж-дан арестованы, депортированы, остались без средств к существованию, а несколько десятков человек лишились жизни. Часть советских граждан были вынуждены взять китайские паспорта или остаться работать на КВЖД на условиях военных властей. После завершения конфликта советская колония подверглась преследованиям уже советско-партийного аппарата за «несоветское» поведение части её представителей в 1929 г.

В исследовании отражён организованный процесс репатриации большинства советской колонии в 1935 г. в Советский Союз, охарактеризованный как очередной массовый исход российского населения из Китая. С оккупацией японскими войсками Маньчжурии и созданием марионеточного государства Маньчжоу-Го в 1931 - 1932 гг., экономика и ресурсы региона были поставлены на службу стремительно набиравшей военную мощь Японии. Быстрые темпы железнодорожного строительства и административные барьеры, искусственно создававшиеся новыми японо-маньчжурскими властями, а также активизировавшиеся действия банд хунхузов на линии КВЖД, практически дезорганизовали её работу и резко снизили доходы. Политическое влияние советского государства на китайское революционное движение через Северную Маньчжурию было сведено к минимуму. В создавшихся условиях советское правительство опасаясь военного столкновения с Японией из-за КВЖД переуступило свои права на дорогу Маньчжоу-Ди-Го. Советская колония в 1930-х гг. постепенно снижала свою численность в результате быстрого сокращения объёмов работы КВЖД. После продажи КВЖД подавляющее большинство советских граждан (около 22 тыс. чел.) в течение нескольких месяцев были организованно репатриированы в Советский Союз. В результате обширная колония советских граждан в Северной Маньчжурии после 1935 г. перестала существовать в том виде, в котором она была сформирована и функционировала в 1924 - 1935 гг.

Пребывание на территории сопредельного государства более десяти лет (1924 - 1935 гг.) нескольких десятков тысяч граждан СССР, ориентированных на советские идеологические ценности, рядом с российскими эмигрантами, вызвало к жизни попытку создания самобытной советской общности в инокультурной среде. Советские граждане постоянно ощущали на себе двойной прессинг: процессы советизации в зарубежных условиях, и одновременно репрессии местных властей как реакцию на нежелательное политическое и экономическое присутствие в регионе Советского Союза. За сравнительно короткий период в цивилизационном пространстве Северо

Восточного Китая по инициативе руководства СССР был сформирован анклав советского идеологизированного общества со своей организационной спецификой, развитие которого прервалось по международно-политическим причинам и закончилось вынужденным массовым исходом на родину. Несмотря на то, что конструктивного советско-китайского сотрудничества в Северной Маньчжурии в 1924 - 1935 гг. не получилось, образованная в это время колония советских граждан стала довольно успешным выразителем политико-экономических интересов СССР в регионе на своём уровне.

Проведённое исследование даёт основание для рассмотрения феномена советской колонии в Северной Маньчжурии как своеобразного, особенного и относительно самостоятельного российского сообщества на территории Китая 20-х - 30-х гг. XX столетия. Полученные в ходе работы знания расширяют представления об историческом развитии всего российского дальневосточного зарубежья и стимулируют его дальнейшее изучение.

188

Список научной литературыЯхимович, Сергей Юрьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Опубликованные документальные материалы

2. Борьба рабочего класса за восстановление и развитие промышленности Дальневосточной области (1922 1925 гг.). Сборник документов и материалов. - Хабаровск: Хабаровское книжное издательство, 1962.-416 с.

3. ВКП(б), Коминтерн и Китай: Документы / Т. IV. ВКП(б), Коминтерн и советское движение в Китае. 1931 1937. В 2-х частях / Ч. 1. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. -856 с.

4. Внешняя политика СССР: Сборник документов. Т. 4 (1935 июнь 1941 гг.). - М: Типография газеты «Правда» им. Сталина, 1946. -647 с.

5. Доклад Дальревкома о районировании Дальневосточного края. Хабаровск: Б.и., 1925. - 42 с.

6. Документы внешней политики СССР. Т. 7. (1 января 31 декабря 1924 г.). - М.: Издательство политической литературы, 1963. - 740 с.

7. Документы внешней политики СССР. Т. 12. (1 января 31 декабря 1929 г.). - М.: Издательство политической литературы, 1967. - 816 с.

8. Документы внешней политики СССР. Т. 18 (1 января 31 декабря 1935 г.). - М.: Издательство политической литературы, 1973 - 689 с.

9. Лубянка: Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 декабрь 1936. Документы. - М.: Международный фонд «Демократия», 2003. -913 с.

10. Переписка И.В. Сталина и Г.В. Чичерина с полпредом СССР в Китае JI.M. Караханом: документы, август 1923 г. 1926 г. / сост., отв. ред.-сост., авт. предисл. А.И. Картунова; гл. ред. M.J1. Титаренко. - М.: Наталис, 2008. - 704 с.

11. Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925 1926 гг. (Сборник документов). М.: «Россия молодая», 1995. - 304 с.

12. Политическая история русской эмиграции. 1920 1940 гг.: Документы и материалы. - М: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1999.-776 с.

13. Процесс 38. Стенограмма процесса 38 советских граждан, арестованных при налёте 27 мая 1929 года на советское консульство в г. Харбине. Харбин, ОРВП, 1929 - 268 с.

14. Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920 1945). Сборник документов / Вступит, статья, сост., приложение E.H. Чернолуцкой. - Южно-Сахалинск, 1994. -152 с.

15. Советско-китайские отношения. 1917 1957. Сборник документов. -М.: Издательство Восточной литературы, 1959. - 468 с.

16. Сталин и Каганович. Переписка. 1931 1936 гг. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. - 798 с.

17. Периодическая печать а), журналы

18. Вестник АмГУ. Научно-теоретический журнал Амурского гуманитарного университета. Благовещенск, 2010.

19. Вестник Дальневосточного отделения РАН. Научный и общественно-политический журнал Президиума Дальневосточного отделения российской академии наук. Владивосток, 2010.

20. Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. Научно-теоретический журнал ДВЮИ МВД России. Хабаровск, 2010.

21. Вопросы истории. Научный журнал российской академии наук. -Москва, 2000, 2008.

22. Вестник Маньчжурии. Издание управления КВЖД. Харбин, 1934.

23. Вопросы философии. Научно-теоретический журнал российской академии наук. Москва, 2004.

24. Гуманитарные науки в Сибири. Всероссийский научный журнал Сибирского отделения российской академии наук. Новосибирск, 2007.

25. Железнодорожный транспорт. Научно-теоретический, технико-экономический журнал. Москва, 2003.

26. Новая и Новейшая история. Академический журнал российской академии наук, Института всеобщей истории российской академии наук.-Москва, 1997, 1998.

27. Новый исторический вестник. Научный журнал. Москва, 2000.

28. Отечественная история. Научный журнал российской академии наук. -Москва, 1996.

29. Проблемы Дальнего Востока. Научный и общественно политический журнал Института Дальневосточного отделения российской академии наук. Москва, 1989, 1990, 1992, 1993, 1998, 1999, 2001, 2007, 2008, 2009.

30. Российская история. Научный журнал российской академии наук. -Москва, 2010.

31. Россия и АТР. Научный журнал Президиума Дальневосточного отделения российской академии наук. Владивосток, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2004, 2006.

32. Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. Научно-теоретический журнал. Хабаровск, 2010, 2011.

33. Центр исследований Северной Азии университета Тохоку. Научный журнал. Сэндай (Япония), 2006.

34. Эхо планеты. Общественно-политический еженедельник ИТАР -ТАСС. Москва, 2006.б), газеты

35. Заря. Ежедневная утренняя и вечерняя газета. Харбин, 1924, 1933.

36. Известия. Орган Центрального исполнительного комитета СССР и Всероссийского Центрального исполнительного комитета. Москва, 1929.

37. Правда. Орган Центрального комитета и МК ВКП(б). Москва, 1934.

38. Берковская E.H. Судьбы скрещенья: Воспоминания / E.H. Берков-ская. М.: Возвращение, 2008. - 720 с.

39. Беседовский Г.З. На путях к термидору / Г.З. Беседовский. М.: Современник, 1997.-461 с.

40. Иванов В.Н. Из харбинского жития. / «Дело не получило благословения Бога» / В.Н. Иванов. Хабаровск: Книжное издательство, 1992.-368 с.

41. Иванов В.Н. Исход. Воспоминания / В.Н. Иванов. Хабаровск: Хабаровское региональное отделение Союза писателей России, ООО «Посредник», 2008. - 400 с.

42. Архивные материалы Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

43. Фонд Р 374 «Центральная контрольная комиссия ВКП(б) - Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции СССР (ЦКК ВКП(б) - НКРКИ СССР)», опись 20.

44. Фонд Р 734 «Совет профессиональных союзов Особого района Восточных провинций Китая. Харбин. 1925 г.», опись 1.

45. Фонд Р 4033 «Центральное издательство народов СССР (Центро-издат) при Центральном исполнительном комитете СССР», опись 1.

46. Фонд Р 5829 «Лукомский Александр Сергеевич», опись 1.

47. Фонд Р 5873 «Серебренников Иван Иннокентьевич», опись 1.

48. Фонд Р 6081 «Управление Китайско-Восточной железной дороги. Харбин», опись 1.

49. Фонд Р 6599 «Ильин Иосиф Сергеевич», опись 1.

50. Российский государственный архив социально-политическойистории (РГАСПЮ

51. Фонд М 1 «Центральный Комитет ВЛКСМ», опись 23,

52. Фонд М 19 «Дальневосточное краевое бюро ЦК РКСМ. 1921 -1925 гг.», опись 1.

53. Фонд 17 «Центральный Комитет ВКП(б)», описи 31, 67, 85, 120, 163.

54. Фонд 613 «Центральная Контрольная комиссия ВКП(б)», описи 2, 3.

55. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

56. Фонд 1562 «Центральное управление народного хозяйственного учёта СССР (ЦУНХУ) при Госплане СССР (демография)», опись 20.

57. Фонд 3429 «Высший совет народного хозяйства (ВСНХ)», опись 9.

58. Фонд 5240 «Народный комиссариат торговли СССР. Управление транспортом», опись 13.

59. Государственный архив Хабаровского края (ТАХЮ

60. Фонд П 2 «Дальневосточный краевой комитет ВКП(б)», описи 1, 11.

61. Фонд П 44 «Отдел Дальневосточной краевой комиссии по собиранию и изучению материалов по истории Октябрьской революции и истории ВКП(б) при Хабаровском краевом комитете ВКП(б)», опись 1.

62. Фонд Р 730 «Управление Дальневосточной железной дороги Министерства путей сообщения Российской Федерации», описи 3, 9.

63. Фонд Р 830 «Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи. Общий отдел. Харбин (1932, 1934 -1945 гг.)», описи 1, 2.

64. Фонд Р 849 «Чернышева Вера Ивановна», опись 1.

65. Фонд Р 1126 «Харбинское общество землевладельцев и домовладельцев (1927 - 1944 гг.)», опись 1.

66. Фонд Р 1127 «Отделение Бюро по делам российских эмигрантов в

67. Маньчжу-Ди-Го (1935 1943 гг.)», опись 1.

68. Фонд Ф 4 «Фотодокументы партийного архива Хабаровского крайкома КПСС (1905 - 1989 гг.)», опись 2.

69. Монографические исследования и справочные издания

70. Аварии В. Империализм и Маньчжурия Т. 1 / В. Аварии. М., Ленинград: Соцэкгиз, 1931. - 304 с.

71. Аварии В. Империализм в Маньчжурии. Т. 2. / В. Аварии. М.: ОГИЗ, 1934.-560 с.

72. Аварии В. «Независимая» Маньчжурия. / В. Аварии. Ленинград: Партиздат, 1934. — 152 с.

73. Андреев Г.И. Революционное движение на КВЖД в 1917 1922 гг. / Г.И. Андреев. - Новосибирск: Наука, 1983. - 142 с.

74. Аурилене Е.Е. Российская диаспора в Китае. 1920 1950-е гг. / Е.Е. Аурилене. - Хабаровск: Частная коллекция, 2008. - 268 с.

75. Аурилене Е.Е. Русские в Маньчжоу-Ди-Го: «Эмигрантское правительство» / Е.Е. Аурилене, И.В. Потапова. Хабаровск: Издательство Хабаровского пограничного института ФСБ РФ, 2004. - 128 с.

76. Аурилене Е.Е. Меч пролетарской диктатуры: Дальневосточные органы ГПУ ОГПУ в борьбе за экономическую безопасность СССР / Е.Е. Аурилене, А.Ю. Цыбин. - Хабаровск: Частная коллекция, 2010. -176 с.

77. Белая эмиграция в Китае и Монголии / Сост., науч. ред., предисл. и коммент. C.B. Волкова. М.: Центрполиграф, 2005. - 429, 2. с.

78. Большая советская энциклопедия (в 30 тт.). М.: Издательство «Советская энциклопедия». Т. 5, 1971. - 640 е.; Т. 12, 1973. - 624 е.; Т. 28, 1978.-616 с.

79. Великая Маньчжурская империя: к десятилетнему юбилею. Харбин: Издание государственной организации Кио-ва-кай и Главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи, 1942. - 466 с.

80. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского

81. Союза / М.С. Восленский. М.: «Советская Россия» совм. с МП «Октябрь», 1991.-624 с.

82. Глушаков П.И. Маньчжурия. Экономико-географическое описание / П.И. Глушаков. М.: ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы, 1948. - 264 с.

83. Громыко A.A. История внешней политики СССР 1917 1980 в 2 т. Т. 1 (1917 - 1945 гг.) / A.A. Громыко, Б.П. Пономарев. - М.: Наука, 1980.-510 с.

84. Гросул В.Я. Русское зарубежье в первой половине XIX века / В.Я. Гросул. М.: Российская политическая энциклопедия (РОС-СПЭН), 2008. - 703 с.

85. Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны (История Дальнего Востока России; Т. 3, кн. 1). Владивосток: Дальнаука, 2003. - 632 с.

86. Дубинина Н.И. Дальний Восток Яна Гамарника. Документально-историческое повествование / Н.И. Дубинина. Хабаровск: КГУП «Хабаровская краевая типография», 2011. - 432 с.

87. Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор H.JI. Гондатти / Н.И. Дубинина. Хабаровск: Приамурское географическое общество, 1997-208 с.

88. Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1931 1945 / Г.Ф. Захарова. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990.-262 с.

89. Из истории взаимоотношений и сотрудничества России и Китая на

90. Дальнем Востоке (1860 2008): тематический аннотированный перечень документов Государственного архива Хабаровского края. -Хабаровск: издательский дом «Частная коллекция», 2009. - 208 с.

91. Каретина Г.С. Чжан Цзолинь и политическая борьба в Китае в 20-е годы XX в. / Г.С. Каретина. М.: Наука, 1984. - 198 с.

92. Кириллов Е.А. Очерки времён русского Харбина / Е.А. Кириллов. -Хабаровск: Издательская группа ООП Хабаровскстата, 2008. 139 с.

93. Коммерческий Харбин: 1931 1932: Справочная книга. - Харбин: «Информатор» К.И. Судниченко, 1932 - 135 с.

94. Конфликт на КВЖД: из истории Советских Вооружённых Сил / под ред. В.П. Зимонина. Хабаровск: Кн. Изд-во, 1989. - 176 с.

95. Краткий обзор работы КВЖД и края. Харбин: Экономическое бюро КВЖД, 1928- 130 с.

96. Кремлёв С. Россия и Япония: стравить! / С. Кремлёв. М.: Яуза, 2005.-384 с.

97. Кузнецова Т.В. Русская книга в Китае (1917 1949) / Т.В. Кузнецова. - Хабаровск: Дальневосточная государственная научная библиотека, 2003.-256 с.

98. Ларин А.Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк / А.Г. Ларин. М.: Муравей, 2003. - 223 с.

99. Мазуров И.В. Японский фашизм (Теоретический анализ политической жизни Японии накануне Тихоокеанской войны) / И.В. Мазуров. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996. -158 с.

100. Мамаева Н.Л. Коминтерн и Гоминьдан. 1919 1929 / Н.Л. Мамаева. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999.-376 с.

101. Медведева Л.М. развитие транспорта и его роль в освоении Дальнего Востока СССР (20 30-е годы XX века) / Л.М. Медведева. - Владивосток: Дальнаука, 2002. - 244 с.

102. Мелихов Г.В. Белый Харбин: Середина 20-х / Г.В. Мелихов. М.: Русский путь, 2003. - 440 с.

103. Мелихов Г.В. Маньчжурия далёкая и близкая / Г.В. Мелихов. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. - 317 с.

104. Мелихов Г.В. Российская эмиграция в Китае (1917 1924 гг.) / Г.В. Мелихов. - М.: Институт российской истории РАН, 1997. - 245 с.

105. Мелихов Г.В. Российская эмиграция в международных отношениях на Дальнем Востоке (1925 1932) / Г.В. Мелихов. - М.: Русский путь; Вико-М, 2007. - 320 с.

106. Молодяков В.Э. Россия и Япония: меч на весах: неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1929 1948): историческое исследование / В.Э. Молодяков. - М.: ACT: Астрель: Тран-зиткнига, 2005. - 379, 5. с.