автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Коми-Пермяцкая проза в контексте пермских литератур

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коми-Пермяцкая проза в контексте пермских литератур"

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

ПАХОРУКОВА ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА

КОМИ-ПЕРМЯЦКАЯ ПРОЗА В КОНТЕКСТЕ ПЕРМСКИХ ЛИТЕРАТУР

10.01.02. - Литература народов Российской Федерации

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

КАЗАНЬ, 1997

Работа выполнена на кафедре коми литературы и фольклора финно-угорского факультета Сыктывкарского университета

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Хатипов Ф.М. (г.Казань) доктор филологических наук профессор Брыжинский А.И. (г.Саранск)

доктор филологических наук, профессор Кадыров О.Х. (г.Казань)

Ведущая организация:

- Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО Российской академии наук.

Защита состоится " . 1997 года в.

часов на заседании диссертационного совета Д053.29.04 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Казанском государственном университете по адресу: 420008 г. Казань, ул. Кремлевская, 18, второй корпус.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им.Н. И. Лобачевского Казанского государственного университета. Автореферат разослан " " 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологический наук, ^кзЦ^

академик ' Х.Ю.Миннегулов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования связана с переоценкой историко-культурных событий XX столетия, крахом мифа о поступательном движении советской многонациональной литературы "к некоему идейному и эстетическому совершенству, осуществляемому в рамках единого художественного метода"1. Назрела необходимость пересмотра прежней концепции развития литератур народов России, поиска новых методологических критериев анализа, привлечения опыта всех народов для "решения новых вызревших в человечестве задач" в целях обшей "стройки" здания нового мышления.2 О том, что каждый народ обладает эстетическим потенциалом, основывающимся на конкретных условиях "природы местности", "народной поэзии", писал в начале века К.Жаков, который "намного опередил свое время, если рассматривать его в национальном контексте коми литературы".3 Лес, по мнению коми философа, - место охоты и подвигов, а также "источник мистицизма и поэзии", как и "прежнее поэтическое и величавое язычество", во многом определяющее особенности жизни пермских народов, характер национальной истории, которая "не только во времени, но и в пространстве развивается концентрическими кругами".4

Современные исследователи литератур Поволжья и Приуралья акцентируют внимание на необходимости "увидеть многоцветье художественных мироощущении разнообразия творческих поисков разных литератур, усмотреть в этом действительно глубинные причины и корни"-5 формирования психологического склада народов, коллективного художественного опыта.

Коми-пермяцкая литература - одна из молодых финно-угорских литератур, по классификации венгерского исследователя входит в третью группу малых

1 .Примочкина Н. Писатель и власть. - М.: РОССПЭН, 1996. - С. 3.

2.Гачев Г.Д. Национальные образы мира. - М.: Сов.писатель, 1988. -С. 19-20.

3.Бассель Н.М. К.Жаков и эстонская литература начала XX века // К.Ф. Жаков. Проблемы творчества. - Сыктывкар, 1993.- С. 37.

4.Жаков К.Ф. Под шум северного ветра. - Сыктывкар, 1990. - С. 314-

5.Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов. Чебоксары, 1996. - С. 5-6.

уральских литератур, наряду с мордовской (эрзя и мокша), марийской (горная и луговая), удмуртской, коми, если классификация учитывает родство без учета факторов региональной общности.1

Необходимость рассмотрения коми-пермяцкой литературы в аспекте финно-угорской общности актуализируется на современном этапе в связи с проблемой сохранения и развития национально-самобытного в духовной культуре особенно малочисленных народов, объединенных обшей государственностью, участвующих в общем литературном движении.

Рассматривая разнообразные виды взаимодействия, творческих устремлений коми-зырянских, коми-пермяцких, удмуртских писателей, отмечаем, что контакты зачинателей литератур и современный писателей стали фактором развития не только в период зарождения, но и в момент наступления зрелости молодых литератур. Общие социально-исторические условия для многих литератур России, не только финно-угорских, подсказывают общие темы, конфликты, проблемы, а определенная близость эстетических форм рождается не только как результат сознательного целенаправленного обмена национальными художеств енными ценностями. Имеются примеры эстетической схожести, возникшей параллельно на основе осмысления одних и тех же сторон одной и той же действительности при полной творческой самостоятельности.2 Каждый писатель по-своему шел к созданию художественного образа, в котором все элементы "единичного" (в узком смысле), "особенного", "всеобщего" во взаимосвязи, взаимопроникновении, взаимозависимости составляют единичность в широком смысле - личность"3, которую М.Лихачев назвал: Мирош, В.Юхнин -Илья Ошлапов, В.Климов - Котброк, Г.Юшков - Виринея, Г.Федоров - Сандра,

1 .Домокош П. Формирование литератур малых, уральских народов / Пер. с венгерского. - Йошкар-Ола, 1993. - С. 42-43.

2.Бакиев М.И., Нартов K.M. Изучение родной и русской литератур в педагогических вузах Таджикистана. - М., 1992. - С. 29.

3.Левидов A.M. Автор-образ-читатель. - Л.: Изд-во Ленинградского ун-та,

1977.-С.235.

И.Торопов - Федя Мелехин, И.Минин - Степанко, Д.Корепанов -Дангыр и т.д.

Выяснить истоки национальной литературы, особенности познания и отражения жизни сквозь призму художественного образа, в котором пересекаются пути автора и читателя, особенно необходимо при характеристике закономерностей развития одной из молодых литератур, исследованию которой уделено наименьшее внимание в финно-угорском литературоведении.

В коллективном труде Института мировой литературы имени А.М.Горького "История советской многонациональной литературы" (Москва. 1970-1974), в котором был подведен определенный итог изучения литератур народов страны, нет даже упоминания о коми-пермяцкой литературе. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук "Зарождение и развитие коми-пермяцкой прозы" В.В.Пахоруковой, ее же монография "Пути и проблемы развития коми-пермяцкой прозы" (Д.: Наука, 1977), очерк истории коми-пермяцкой литературы "Инъва йылкъ съыланкыв" (Песня об Инъве, Кудымкар, 1969), учебные пособия ("Современная коми-пермяцкая литература", Сыктывкар, 1996), а также статьи и учебные пособия М.Н.Ожеговой "Творчество Н.В.Попова" (1962), "Творчество С.И.Караваева" (1974) в какой-то мере восполняют этот пробел. Однако, как и во многих работах советских литературоведов, в названных выше наблюдается анализ в соответствии с методом социалистического реализма, обозначающего "не творческую, не художническую, а идеологическую, мировоззренческую природу" новой литературы"1,

Данному исследованию сопутствовали значительные трудности: отсутствие литературоведческих работ по коми-пермяцкой литературе, разбросанность материала по разным архивам и библиотекам страны. Отсутствие своего литературно.-художественного журнала и газеты на родном языке вынуждает коми-пермяцких писателей печататься в самых различных изданиях. Необходимо было пересмотреть тысячи страниц периодической печати Коми АССР, Пермской и Уральской (Свердловской) области, изучить воспоминания участников литературно-культурной жизни 1920-1930-х годов. Собрать все, обобщить и дать полное представление о коми-пермяцкой литературе - эта задача может быть

1. Архин И.И. Еще раз о том, что такое "советская литература" и был ли "расцвет искусства"// Литература в школе,- 1996, - №.3 - С. 46-61.

решена при необходимом уточнении, новом осмыслении историко-литературных фактов, ставших известными в 90-е годы XX века (открытие забытых на родине имен-Игнатий Мбсшег. 1880-1965, его творческого наследия на финском, польском русском языках, новые материалы о творческих контактах коми философа, писателя и ученого К.Ф.Жакова, И.Мбсшега, В.ИЛыткина). Новое прочтение произведений комидормяцких писателей, как и введение в научный оборот ранее недоступных для исследователя архивных материалов, позволит расширить представления об истоках литературы, закономерностях ее развития с момента зарождения до наших дней.

Цели и.¡задачи диссертации определяются необходимостью выявления закономерностей развития мало исследованной коми-пермяцкой литературы как части духовной культуры пермских народов и сводятся к следующему: : - . , 1.Выявить истоки молодой литературы, определить историко-генетическую общность с уральскими литературами.

2.Охарактеризовать роль архетипических образов в зарождении и формировании литератур, в создании художественного мира писателями XX века.

3.Раскрыть закономерности жанрового развития пермской прозы.

4.Выявить генетическую и типологическую общность пермских литератур.

^ Теоретической и методологической основой диссертации являются труды ученых нашей страны - Д.С.Лихачева, М.М.Бахтина, А.С.Бушмина, А.В.Чичерина, Г.Д.Гачева, Н.С.Надьярных, М.Б.Храпченко, Н.К.Гея, К.М.Нартова, рассматривающих литературное явление в конкретно-историческом и национально-эстетическом контекстах, с выявлением диалектики общечеловеческого и национального. Методологическая основа исследования -конкретный историзм, который заключается в том, что литературное произведение "рассматривается, во-первых, в его собственном движении - в процессе его создания, во-вторых, в творческом развитии его автора как элемент его творческой биографии, в третьих, в историко-литературном движении, как явление развития литературы того или иного периода.'

1.Лихачев Д.С. Принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения. // Вопросы методологии литературоведения. -М.; Л., 1996. - С. 157.

Важными в методологическом плане являются положения Д.С. Лихачева о внутреннем мире художественного произведения, включающем время, пространство, социальный, психологический миры, которые необходимо изучать не "по частям", "не россыпью", а в цельности как "собственную систему, систему внутренне замкнутую и обладающую собственными закономерностями".1 Художественное произведение объединяет в одно целое категории сюжета, фабулы, обстоятельств, характера, стиля, жанра и живет как "законченное в себе, но бесконечно развернутое в мир художественное целое"2 - это положение П.В.Палиевского также является методологическим ориентиром в данной работе.

В предпринятом опыте рассмотрения коми-пермяцкой прозы не только в контексте национальной культуры, но и в более широком контексте литератур пермских народов, ценными являются исследования Ч.Г.Гусейнова, В.М.Ванюшева, А.С.Зуевой, Т.Н.Галиуллина. Р.К.Ганиевой, Х.С.Миннегулова, Ф.М.Мусина, Ф.М.Хатипова, А.Г.Ахмадуллина, А.И.Брыжинского,

B.М.Макушкина и т.д.

Новые методологические подходы к проблемам национальной специфики литератур, художественного мира писателя, к концепции истории всей отечественной литературы, выдвинутые в 80-90-е годы, также учитывались автором диссертации(Г.Д.Гачев, 1988; Р.К.Ганиева, 1988; С. Вайман, 1991). В частности, методология, основанная на поисках самовитых художественных ценностей отдельной литературы, которая, по мнению чувашского исследователя, подводит писателей к проблеме национального контекста словесного искусства, контекста мировой литературы.3

Сравнительно-типологический анализ в финно-угорском литературоведении является одним из ведущих направлений.

Важность и перспективность сравнительно-типологического направления подтверждается исследованиями, представленными на Международных конгрессах

¡.Лихачев Л.С. Внутренний мир художественного произведения II Вопросы литературы. - 1968. - № 8,- С. 87.

2.Палиевский П.В. Литература и теория. - М.: Современник.. 1972.-С.5.

3.Федоров Г.И. Своеобразие художественного мира чувашской прозы. Автореферат дисс. на соискание ученой степени доктора фил. наук.- Казань,1997,-

C. 32.

финно-угроведов (1975, 1980, 1985, 1990, 1995), а также обобщающими работами Н.Басселя, П.Домокоша, в которых выдвинута "концепция особой общности финно-угорских литератур" й предпринят опыт исследования диалектики национального и универсального во всех финно-угорских литературах, в частности, выявление обшей тенденции развития "от выдвижения на передний план национально-самобытного начала в период формирования финно-угорских литератур...' к неуклонному возрастанию общечеловеческого, глобального начала...1

"Провизорное" рассмотрение проблем финно-угорского литературоведения в аспекте диалектики национального и универсального, предпринятое венгерским исследователем, требует углубления, более дифференцированного рассмотрения, как и уточнения "слишком расширительного толкования... самого содержания понятия "литература данного народа", включающего, посути, все явления письменной культуры рассматриваемого этноса".

Межлитературные категории, которые полезно рассмотреть на материале формирующейся общности всех финно-угорских литератур, охватывают, по мнению эстонского литературоведа Н.Басселя, диалектику фольклора и литературы в развитии каждой из финно-угорских национальных литератур, а также "открытие заново" молодыми литературами своих древних и полузабытых богатств и включение их в живой эстетический опыт, сравнительной поэтики, метрики и стилистики. Этнолингвистическая общность открывает широкие возможности для расширения литературно-эстетического контекста финно-угорского литературоведения.

0 важности учета лингвистической близости при рассматривании родственноязычных литератур пишут исследователи тюркоязычных литератур. "Общность литератур, базирующихся на лингвистической близости,., почти не исследуется в современном литературоведении и литературной критике, хотя здесь возможны плодотворные наблюдения и выводы, - пишет Ч.Г.Гусейнов, -сравнительное изучение функциональных стилей литературных языков способствовало бы оттачиванию и обогащению изобразительно-экспрессивных

1 .Бассель Н.М. Некоторые проблемы сравнительного изучения современных финно-угорских литератур // УП Международный конгресс финно-угроведов, -Дебрецен, 1990.-С. 101,104.

средств и возможностей художественного слова".'

В связи с тем, что в предлагаемой работе впервые рассматривается движение коми-пермяцкой прозы в течение всего столетия, автору потребовалось обратиться к конкретному анализу не всех произведений, а тех из них, которые с наибольшей очевидностью обнаруживают национальную специфику, благодаря введенному в художественный текст фольклорно-этнографическому материалу, умелому использованию архетипических образов "культурных героев", архетипов тотемных первопредков (медведь, птица, рыба, собака, конь и т.д.) космогонических мифов, среди которых "миф творения - ... основной базовый миф",2 нашедший отражение в искусстве металлической пластики пермян, пермском зверином стиле.

Рассматривая коми-пермяцкую прозу в контексте литературы пермян, автор использует историко-хронологический, сравнительно-типологический методы, при анализе отдельных художественных произведений автор обращается к системному методу, предполагающему анализировать художественное произведение как "законченное в себе, но бесконечно развернутое в мир художественное целое".

Материал исследования. История коми-пермяцкой литературы охватывает весь XX век. В поисках художественных текстов, газетных и журнальных публикаций автору понадобилось пересмотреть архивные материалы Коми-Пермяцкого автономного округа, Пермской области, газеты "Гбрись" (Пахарь, 1926-1932). "Уральский рабочий" (Свердловск), "Ленин туй вылбт" (По ленинскому пути, 1932-1980), "Звезда" (Пермь), "Коми му" (1918-1996), журналы Коми АССР: "Коми просвешенец" (1924-1926). "Ордым" (Тропа. 1926-1939), "Войвыв кодзув" (Северная звезда, 1946-1996), альманахи "Парма ёль" (Лесной ручей, 1922). "Прикамье" (1951-1966). Изучены работы зарубежных ученых о пермских литературах П.Домокоша (Венгрия), Д.Г.Коутса (Англия), Б.Кепеци (Венгрия). Основным материалом для исследования послевоенной и современной коми-пермяцкой литературы послужили литературно-художественные сборник "Иньва" (1964-1995), "Бичирок" (Искорка, 1960-1980), более 250 книг коми-пермяцких,

1.Гусейнов Ч. Формы общности советской многонациональной литературы. - М.: Мысль. 1978- С. 47.

2.Мелетинский Е.А. О литературных архетипах. - М., 1994.- С. 14.

коми-зырянских, удмуртских писателей. Материал осмыслен в историко-литературном, сравнительно-типологическом плане.

Научная новизна диссертации состоит в том, что автором впервые собран и обобщен материал по коми-пермяцкой литературе, составлена хроника литературной жизни Коми-Пермяцкого края (1372-1995), раскрыта концепция литературного развития целого народа с момента зарождения и до конца XX столетия с выявлением типологической и генетической общности истоков пермских литератур, закономерностей развития предвоенной пермской прозы и на современном этапе. В диссертацию введен ранее не исследованный материал о творчестве И.Н.Мошегова (Мбсшега, 1880-1965), Ф.Г.Тараканова (повесть о ГУЛАГе "Без вины над пропастью").

Апробация результатов исследования и его практическое значение. Рукопись диссертации обсуждена на Ученом совете финно-угорского факультета Сыктывкарского университета (СГУ), четвертой годичной сессии Ученого совета СГУ. Основные положения диссертации изложены в монографии "Пути и проблемы развития коми-пермяцкой прозы"(Л.: Наука, 1977.-10 п.л.), очерке истории коми-пермяцкой литературы "Песня об Инъве. Коми-пермяцкая литература "¿0-80-х гг." (Кудымкар. 1989.- 12 п.л), в учебных пособиях "Предвоенная проза пермских народов". (Сыктывкар, 1981. - 5 п.л), "Коми-пермяцкая литература 1917-1941 гг."(- 5 п.л), "Коми-пермяцкая литература 40-80-х гг." (1985. -5 п.л), "Современная коми-пермяцкая литература" (Сыктывкар, 1996. - II п.л) и др.

Теме диссертации автор посвятил 2 книги, 4 учебных пособия, ряд статей в журналах, сборниках Коми научного центра УрО АН России, материалах международных конгрессов финно-угроведов. Общий объем публикаций по теме свыше 80 п.л.

Некоторые результаты исследования апробированы в докладах на всесоюзных конференциях "Художественные искания советской многонациональной литературы" (Одесса, 1975; Алма-Ата, 1977), на IV, V, VI, VII, VIII Международных конгрессах финно-угроведов в Будапеште (1975), Турку (1980), Сыктывкаре (1985), Дебрецене( 1990), Ювяскюля (1995), на Международной научной конференции "Коми-пермяки и финно-угорский мир (Кудымкар, 1995).

В качестве исполнителя трехтомной "Истории коми литературы" (1979-1981) автор настоящей работы участвовал в написании творческих портретов В.В.Юхнина, Г.А.Федорова, Я.М.Рочева, Г.А.Юшкова, главы "Коми проза 30-х годов", хроники и библиографии.

На основе материала настоящего исследования составлены программы, учебные пособия, читаются спецкурсы в Сыктывкарском университете и Пермском пединституте: "Коми-пермяцкая проза", "Проблемы прозы пермских народов", "Проблемы сравнительного изучения прозы Поволжья и Приуралья", а также курс "Актуальные проблемы современных финно-угорских литератур", в Пермском пединституте - курс истории коми-пермяцкой литературы.

Практическая ценность. Результаты исследования используются при составлении учебников для школ, педучилища в Коми-Пермяцком автономном округе, вводятся в вузовские курсы по истории коми-пермяцкой литературы проблемам прозы финно-угорских литератур. Книги и статьи диссертанта могут быть полезны для студентов, аспирантов, преподавателей высшей и средней школы.

Введение материала по коми-пермяцкому литературоведению в сравнительно-типологические исследования по финно-угристике будет способствовать расширению диапазона финно-угорского литературоведения, преодолению замкнутости литератур Поволжья и Приуралья, выявлению генетического и типологического сходства в зарождении и развитии пермской прозы, а также творческой индивидуальности отдельных писателей.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения "Из истории литературной жизни Коми-Пермяцкого края", списка литературы. Содержание исследования изложено на 380 страницах машинописного текста.

Основное содержание работы.

Во введении обоснована актуальность исследования, определены цели и задачи диссертации, материал исследования, его практическая значимость научная новизна, сформулированы основные методологические подходы, дан анализ литературоведческих исследований прозы пермских народов.

и

В первой главе "Истоки. Роль фольклора в зарождении прозы пермских народов" осмысливаются истоки литератур, имеющих прапермскую общность, анализируются труды финно-угорских ученых об истоках удмуртской, коми, коми-пермяцкой литератур, определяется место родственноязычных деятелей науки, просвещения, философии в зарождении художественной литературы коми-зырян, коми-пермяков, удмуртов (К.Жаков, Г.Лыткин, ВЛыткин, Н.Рогов, К.Герд, П.Сорокин, И.Мбсшег).

Материальная и духовная культура коми-пермяков постоянно привлекала ¡внимание ученых и писателей. К.Ф,Жаков в очерках "По Иньве и Косе (у пермяков)" назвал пермский край "страной чудес", где "много обильного материала для антрополога, историка",1 Д.Н. Мамин-Сибиряк, внимательно изучавший уральскую фольклорную традицию, в очерке "Старая Пермь", о чердынских свадебных обрядах писал: "Даже в чтении они производят сильное впечатление своей глубиной, выстраданной поэзией и сердечной .женской правдой".2 И.Н.Смирнов в историко-зтнографическом очерке "Пермяки"3 подробно описывает культ древних у иньвенских и зюздинских коми-пермяков, рассказывая о чудских городищах и крепостях, отмечает, что пермяк "остался рабом природы, и в этом мера его творческих сил"

. Наибольший интерес в коми-пермяцком народном творчестве представляет богатырский эпос. В преданиях о чуди, Кудым-Оше отражаются разные исторические: эпохи. "Устойчивые принципы изображения межродовых конфликтов сближают их с коми-зырянскими и удмуртскими сказаниями о богатырях, в них, как пишет А.Микушев,4 сохранились указания на факты древних связей народов с соседями-марийцами, манси, татарами, эвенками (сюжет о богатырском сватовстве Кудым-Оша в мансийской земле и ижмо-колвинского богатыря из Керча-ю в земле хозяина Морского мыса).

1.Жаков К.Ф. По Иньве и Косе (у пермяков): Этнографический очерк // Жаков К.Ф. Под шум северного ветра.- Сыктывкар, 1990.-С.314.

2. Мамин-Сибиряк Д.Н.Собранйе сочинений в 12 т.- Свердлгиз,19б1-С. 326.

3. Смирнов И.Н. Пермяки.-Казань, 1891.

4. Микушев А.К. Коми-народный эпос. Историко-культусные контакты.-Сыктывкар. 1989,- С. 14.

В эпосе отражены подробности быта пермяков, их взаимоотношения с соседними народами. Основу преданий о первопредке чуди Кудым-Оше (Кудым-Медведь) составляют архаические мотивы чудесного происхождения богатыря от тотема, чудесных подвигов богатыря. "Протоэпические формы созвучны искусству пермского звериного стиля",1 которое, по мнению ученых,2 стало развиваться в Приуралье в конце I тысячелетия до нашей эры, как отражение представлений древних пермян о семи мирах, о вертикальном делении мира, представленном в фантастических зооморфных образах, в которых сливается несколько живых существ.

Кудым-Ош и Пера-богатырь сохраняют черты первопредков - культурных героев, противостоящих враждебным силам. В образе Пере архаические черты (к примеру, отмечается родство с Кудым-Ошем, подчеркивается медвежья сила) соседствует с чертами реального лица. Академик И.Лепехин, впервые записал сюжет об "отменном силаче", которому была "дана грамота за государевою рукою на известной земле Округе, в котором бы он мог беспрепятственно промышлять. К сему прибавляют, что в знак государевой милости даны были ему и шелковые сети". Все информаторы указывают действительно реальные топонимы, связанные с Перой-Гайна, Лупья, Перша, Ператы и отмечают максимальную близость богатыря к жизни пермяка.

, . В преданиях более позднего времени в облике Перы становится больше реалистических черт. Конфликт между богатырем и графом Строгановым имеет глубокие социальные корни, В его основе действительные исторические события, относящиеся к ХУП-ХГХ векам. Пера, защитник угнетенного народа, вступает в единоборство с реальным врагом, владычество которого, с одной стороны, задерживало духовный и экономический рост пермяков, с другой стороны, способствовало укреплению духа протеста, выразившемся в знаменитом караванном бунте (1861). Один из многочисленных врагов Вэрись - хозяин леса. Как и у Перы, у него есть конкретное место обитания. Жил он в Кайском волоке, на крутой горе, в треугольной избе. Ростом Вэрись выше лесов, ноги-жерди, лапти-корзинки. Это тоже национальный тип, но олицетворяет он силы, направленные против народа : "Работать на него было нелегко: через пять лет седели молодые".

1.Микушев А.К. Коми народный эпос.-Сыктывкар, 1989.-С. 13.

2.Грибова Л.С. Пермский звериный стиль.- М., 1975.-С. 17.

Если Пера, олицетворяя целый народ, действует не колдовством, а человеческой силой, умом, ловкостью, то Взрись полагается на мистические силы. В 1935 году Андреем Зубовым записано предание об Эрте, отличающееся ярко выраженной классовой заостренностью, отражающее протест угнетавшихся Строгановыми крепостиых, которые вставали на путь разбойничества. "Двух братьев-бедняков (Эртю и Фрола - В.П.) общество порешило отправить в солдаты... И тогда дали они друг другу слово в солдаты не идти, а лучше уйти в лес разбойниками".1 Не зная других путей освобождения, Эртя не удовлетворяется и разбойничеством: живым ложится в могилу.

В коми-пермяцком эпосе протоэпические формы созвучны искусству пермского звериного стиля. Кудым-Ош, чудской первопредок, один из "культурных героев", промысловик и земледелец, полу-медведь, полу-человек -герой преданий,, в. которых выражена идеология родового строя. Генетически и тематически с преданиями о Кудым-Оше связаны предания о Пере-богатыре. "Архаические истоки жанра и образа Перы, - как пишет А.Микушев, - четче всего обнаруживаются в той группе сюжетов, где символически изображена борьба пермян с враждебными силами" (предания о поединке Перы с Лешим, Водяным). Некоторые сюжеты отражают отчасти взаимоотношения эпического богатыря с реальным лицом - графом Строгановым, причем произошло "сближение образов-символов Лешего и Строганова: Строганов, как и Леший (Вбрись), отказывается признавать за Перой дарованные (царем - В.П.) права". Такое же явление наблюдается в преданиях о Шыпиче, в которых образ усть-сысольского купца Суханова "предстает в традиционном архаическо-мифологическом обрамлении"1.

Мотив медведя в искусстве пермян - один из самых древних и самых устойчивых. Медвежий сюжет - один из важнейших компонентов образного мира в особенности крупных эпических жанров. Этот архетипический сюжет сознательно вводится в авторское произведение Д.Корепанова ("Тяжкое иго", 1929), М.Коновалова ("Гаян", 1986), В.Юхнина ("Алая лента", 1939), В.Баталова ("Шатун". 1975), Г.Юшкова ("Чугра", 1960, "Родовой знак", 1968) и в целях сюжет-

1.Фольклор народа коми.-Архангельское областное издательство, 1938.-С.63

2.Микушев А.К. Коми народный эпос.-Сыктывкар, 1989.-С. 17 .

ного развития, и характеристики "положительных" героев, не утративших связь с первопредками по отношению к своим соплеменникам, защищающих их интересы от всех враждебных сил, направляющих свою "медвежью силу" на добрые дела.

В. устном народном творчестве веками складывалась своя традиция в обрисовке народного характера. Коми-пермяцкий фольклор убеждает, что эстетический идеал народа соответствовал герою не столько страдающему, сколько народному умельцу, отважному воину, защитнику своего народа от чужеземцев и собственных угнетателей.

Второй источник коми-пермяцкой литературы - опыт русских писателей демократов, финно-угорских исследователей, заглянувших в глубь истории этноса, народного искусства, языка, В дореволюционный период жизнь и быт коми-пермяков уже были предметом художественного исследования. Ф.М.Решетников в повести "Подлиповцы" создал образы большого обобщающего значения. Автор с большим сочувствием пишет о жителях Подлипной, где "не слышится веселого говора, не слышится песен, у всех точно какое-то горе, какое-то болезненное состояние. На что дети - и те резвятся как-то словно нехотя, побежит, упадет, заплачет и побежит домой".1 Убог и темен быт Подлипной, бедность и невежество приводят к вымиранию деревни. Писатель-демократ главную причину нищеты и невежества подлиповцев видит не в климатических условиях и природной инертности, неспособности коми-пермяков к умственной деятельности, как это нередко утверждалось в этнографической литературе,2 а в самих общественных порядках, при которых подлиповцы подвергались бессовестному грабежу и насилию. "Уж как они ни возделывали землю, как ни молились своим пермяцким богам, чтобы хлебушко был'свой, - нет ничего... При своей бедности подлиповцы постоянно в долгу: с них требуют подати, но им негде взять денег, и на них растут недоимки с каждым годом".3

1 .Решетников Ф.М. Избранные произведения в двух томах. М.,1965.т.1.С.4.

2.Камасинский Я. Около камы. Этнографические очерки и рассказы.М,,1905.

3.Решетников Указ. соч., С.7.

Коми философ, писатель и ученый К.Ф.Жаков, "формирование которого происходило в русской петербургской культурное среде, представлял собою явление в некотором роде исключительное, намного опередившее свое время",1 в своих этнологических очерках и рассказах по существу предложил рассматривать особенности художественного развития каждого из пермских народов, памятуя о генетическом родстве, о контексте не только финно-угорской культуры. Ученый и писатель глубоко проникает в мир социальной жизни, вслед за Ф.Решетниковым тоже видит "ахиллесову пяту иньвенской жизни" в том, что в окруженных лесами пермяцких деревнях "крестьянам не принадлежит ни один куст, ни одна веточка",2 лишь "суеверия... дают намеки на прежнее поэтическое и величавое язычество". В поисках ответа на вопрос, каков тип пермяка, каковы Его антропологические особенности, ученый обращается к сравнительной характеристике природы местности, занятий, древней культуры, культурного влияния соседей и приходит к выводу, что "пермяки не выразили своих индивидуальных черт так свободно, как их одноплеменники".3 Неоднократно коми философ и писатель К.Жаков подчеркивает что, знакомясь с жизнью пермяков, вотяков, мордвы, он "немало грустил, изучая из трагическую историю, видя, как невежественные священники притесняют из языческую веру, полную величия. "4

• ■ ; Эпиграф "Жизнь - тайна, человек - загадка" словно разделяет на две составляющих все повествование рассказа "Из иньвенских былей". Для учителя невозможность постижения .тайны жизни обернулась желанием узнать таинственность смерти. Для других героев рассказа: молодой учительницы, земского начальника, матери, казанских учителей, тиминских мужиков и баб, загадочной казались и жизнь, и смерть Михаила Васильевича Нешатаева.

Герой рассказов Жакова находится не только в центре внимания окружающей среды, но и как будто в центре мироздания. Он ищет ответ у Солнца, сокрушается, что "не разбирает золотой азбуки неба", а на земле, бродя "по лесам

1.К.Ф.Жаков. Проблемы творчества,- Сыктывкар, 1993.-С. 37.

2.Жаков К.Ф. Под шум северного ветра. - Сыктывкар, 1990.-С. 303.

3.Там же, С. 305.

4.Жаков К.Ф. Сквозь строй жизни:Роман.-Сыктывкар:Коми кн.изд-во,1990,-

С.217.

и болотам, по кочкам", "спускаясь с холмов, покрытых белым ягелем, в темные низины, где вечно прохладные ручьи текут, скрытые от людского взора широкими руками темно-зеленых елей", учитель Нешатаев приходит к мысли о смерти, "матери загадок,утешению мира".

Рассказ "Из иньвенских былей" имеет немало этнографических подробностей, философских идей, а как художественное произведение он предопределяет важные для молодой литературы тенденции в отборе материала, в строении образа, в философском осмыслении действительности.

Первые шаги самой молодой из пермских литератур были связаны, как мы уже отмечали, с родным фольклором и взаимодействием с другими литературами.

Значительную роль в ее зарождении и становлении играли коми газеты, и журналы, в них печатались первые поэтические опыты, рассказы, очерки. Идейная общность, языковая близость способствовали установлению тесных контактов между двумя литературами.

Письменная традиция складывалась преимущественно в XX столетии на основе духовного опыта своего народа. О генетической художественной преемственности с устной народной поэзией свидетельствует первый опубликованный сборник авторских произведений на иньвенском диалекте коми-пермяцкого языка - "Горадзуль" (Звонкий шар. 1923), куда вошли первые литературные опыты Питю бньо (Андрей Никифорович Зубов, 1899-1937), Гаврив Педора (Федор Гаврилович Тараканов, 1900), Онтон Педора (Федор Антонович Тупицын), Петра Казанцева, Иву Василя (Василий Иванович Дерябин, 1894-1968), Небднса Виттора (Виктор Алексеевич Савин, 1888-1943).

Фольклорные мотивы, образы определили содержание первых литературных опытов всех зачинателей коми-пермяцкой литературы. А самый распространенный жанр - лирическая песня - хранит фольклорную традицию не только коми-пермяков, но и всего региона, где формировалось творчество каждого из авторов. В первые годы революции устная форма бытования произведения преобладала, а рождению новых песен способствовали и "коми вечера", где рождались индивидуальные и коллективные формы творчества. Устность, коллективность происхождения и бытования - эти важнейшие черты фольклора - характерны и для некоторых произведений, рожденных в эти годы на

"коми вечерах". Так, в 1923 году участники егвинского "коми вечера" А.Зубов, Ф.Тараканов, А.Тупицына, А.Спорова сочинили песню "Лен", которая впоследствии стала народной.

Образы темной ночи, темного леса во многих произведениях ассоциируются с представлением о тяжелой беспросветной жизни (Ф.Тараканов "Песня", А.Зубов "Мама, завтра рано встань", В.Савин "Родился и вырос средь темного леса"). В некоторых произведениях эти образы вынесены в название (А.Зубов "Сквозь темную ночь", "Темной ночью", В.Савин "Родился и вырос средь темного леса"), -и все произведение получает символический смысл. В песне А.Зубова образ темной ночи усиливается, дополняется другим, метафорическим образом - "Сизим арбн да шбрттбм дбра, ок, пасъкыт муввас панны тшбктбма" (в семь осеней да холст без пряжи, ох, на широкой земле наказала сновать). Скрытое уподобление человеческих усилий бессмысленной работе возникает на основе реально увиденного осеннего и зимнего труда по обработке льна. "Холст без ниток" - это формула невозможного. Из двух видов изобразительности, символического и периферийного, генетически присущих лирической песне, символический ("темная ночь", "холст без ниток") и периферийный, дающий "возможность существования в песне элементов, непосредственно не связанных со сквозным действием и способных отключаться от фабульного хода событий", первый - "сновать основу холста без ниток" является источником "открытости лирической песни для проникновения в нее периферических деталей, возникающих в памяти читателя ассоциаций".1 Холст без ниток ассоциируется с человеческой судьбой не только в коми-пермяцком фольклоре и литературе. Образ прядильных веретен в "Войне и мире" Л.Толстого "символизирует бессмысленность и механическую машинальность разговоров" в салоне Шерер, а "внетекстовая" (то есть непосредственно, открыто в данном тексте не заявленная) ассоциация: безостановочное движение веретен является атрибутом античных богинь судьбы, "прядущих нить человеческих судеб".2

"Шбрттбм дбра" (Холст без ниток) вызывает в памяти ассоциации и с

современными лирическими песнями ("Судьбы моей простое полотно".)

1.Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция:Вопросы поэтики,-Саратов:Из-во Саратовского университета, 1980.-С. 180

2.Гаспаров Б.М. Литература лейтмотивы по русской литературе XX века,-М.: Наука, 1993.-С.285.

Среди факторов, определивших рождение прозаических произведений, важным является несказочная проза (былички, бывальщины, предания). Первые прозаические опыты В.Чисталева. В.Савина, М.Лихачева. А.Зубова представляют собою описание отдельных эпизодов о виденном, о былом, что характерно для быличек или для бывальшин, которые "сохраняют установку на достоверность" (Питю Оньб, Гыжгись - Пишущий).

Сказовые формы, впервые отчетливо проявившиеся в рассказе А.Зубова "Гыжгись" (Пишущий), впоследствии получили широкое распространение в коми-пермяцкой литературе, как отмечают исследователи мордовской, удмуртской, чувашской прозы,1, внимание к сказу очевидно в творчестве многих писателей. К концу 20-х годов в литературах появляются произведения, свидетельствующие о более глубоком постижении человеческой личности (В.Чисталев, "Трипан Вась"; М.Лихачев, "Новой дорогой").

Первое из названных произведений - лирический по структуре рассказ, в котором тонко передано мироощущение земледельца и лесного человека, вызвал горячую полемику в коми критике 20-30-ых годов из-за несоответствия поведения героя задачам социального переустройства мира, как тогда писали, другой из названных рассказов своим названием определяет суть происходящих событий - новой дорогой, коллективом идут вслед за Рыжиком герои Лихачева. Подобный Рыжику персонаж есть в каждой из российских литератур, как и социальное противостояние кулаков и бедняков, белых и красных, "иллюстративно-, идеологические поиски", по выражению исследователя чувашской прозы Г.Федорова, многих писателей 20-50-х годов. Однако не социальная характеристика героев, а стихия разговорного языка повествования, напоминающего, по словам В.И.Лыгкина, "разноцветные кисти кушака", фольклорный образ трех дорог, передача хронотопа природным миром предопределили долгую жизнь произведению М.Лихачева.

1.Макушкин В.М. Обретение зрелости,- Саранск: Морд.кн.изд-во, 1984; Ермаков Ф.К. Путь удмуртской прозы.- Ижевск: Удмуртия, 1975; Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов.- Чебоксары, 1996; Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика: Вопросы взаимосвязи и поэтики.- Казань: Изд-во Казан. Ун-та, 1983.

В первой четверти XX столетия переплелись судьбы ученых и писателей -К.Жакова, В.Лыткина, П.Сорокина, И.Мбсшега, многогранная творческая деятельность которых предопределила ход научных поисков в социологии, этнологии, лингвистики, философии, во многом подсказала художественные искания литературы пермских народов, в отражении сложного мира взаимоотношений всего живого на земле, помнящей "прежнее поэтическое и величавое язычество", "поэзию леса", изображающей историю народа, во времени и пространстве, расположенную концентрическими кругами (Жаков), создающей художественный мир не из двух цветов (белый-красный, белый-черный, как это не раз наблюдалось особенно в произведениях о гражданской войне и коллективизации), а с сохранением народных представлений, связанных с семью мирами. Однако переход от однолинейной, социальной характеристики героя и действительности к многомерному изображению личности произошел позже, в 6070-е годы.

Творческая судьба Мбсшега (Игнатия Николаевича Мошегова, 1880-1965) отражает взлеты и падения, надежды и отчаяние многих представителей интеллигенции малых народов, оказавшихся по разным причинам оторванными от взраставшей их национальной почвы. Введение в научный оборот материалов о творчестве Мбсшега дает повод для рассмотрения истории зарождения коми-пермяцкой литературы не только в национально-культурном контексте, как это было сделано в предыдущих работах по коми-пермяцкому литературоведению, но и в контексте пермских литератур, художественные искания которых во многим были предопределены многогранной творческой деятельностью ученых и писателей начала XX столетия.

Наследие Мбсшега, изданное на финском, эстонском, польском, французском, коми языках, но почти неизвестное коми народу до 90-ых годов XX века, требует внести коррективы в концепцию развития коми-пермяцкой литературы, согласно которой в начальный период развития коми-пермяцкой прозы преобладающими жанрами были очерк и рассказ. Мбсшег изобразил трагическую судьбу солдата империалистической и гражданской войн, офицера колчаковской и красной армий, военнопленного в автобиографической повести "В восточном чертовом котле" (1924). по нашей гипотезе, написанной под

впечатлением произведения К.Ф.Жакова "Сквозь строй жизни" (1914). Не с точки , зрения официального сознания, как это видно в большинстве рассказов и очерков И.Пыстина, М.Лихачева. Г.Федорова, М.Петрова 20-ых годов, а как. было на самом деле, изображены судьба человека в "Чертовом смоляном котяе" войны.

Возвращение читателю конца XX столетия забытых, запрещенных или неизвестных на родине имен позволит не только закрыть белые пятна в историко-литературном процессе 20-30-ых годов, восстановить объективную картину культурного движения, но и рассматривать в более широком контексте историю зарождения и развития пермских литератур.

Сложность'определения места, произведения в национальной литературе заключается в том, что разрыв между написанием и публикацией произведения на родине не дает возможности говорить о влиянии его не литературный процесс 2030-ых годов. "Но если процесс вбирает в себя весь корпус опубликованных произведений и фактов литературной истории, то мысль обращена к тем произведениям и художественным решениям, которые отмечают вершинные точки, достигнутые художниками, даже если их значительные произведения не ■ были известны современникам",- такой подход к характеристике курсе истории литературы возможен по мнению одного из участников "круглого стола" журнала "Вопросы литературы" А.Бочарова, предложившего "еще одну категорию, без которой невозможно объяснить судьбу русской литературы XX; века. Это -литературная мысль, которая означает те открытия, которые свершила литература не том или ином этапе, те рубежи, до которых дотянулись ее передовые отряды, будь то осмысление "бьпия итгетилевое новаторство"1 (Бочаров, 1997; 21). Предложенная категория применима при осмыслении закономерностей развития не только русской литературы. В национальных литературах публикация произведений в 80-90-е годы (И.Мбсшег "В восточном, чертовым котле", 1992, К.Жаков "Под щум северного ветра", 1990, "Сквозь строй жизни", 1996), как и выход в свет в конце 80-х годов произведений русских писателей (А.Платонов "Котлован", "Чевенгур", "Ювенильное море"), ставит задачу всестороннего осмысления не только литературного движения, но и всех элементов,

1.Бочаров А. Особая стать//Вопросы литературы,- 1997. -№ 1. - С.21

составляющих национальный образ в мире. Ведь еще в начале 20 столетия К.Ф.Жаков в своих творениях предложил учитывать смежные с литературой и искусством науки - этнографию, географию, философию, фольклористику, археологию и др. при создании художественного произведения, исследовании характера человека. Наследие К.Ф.Жакова, И.Н.Мошегова1 вЬем своим содержанием, творческими поисками входит не только в контекст пермских литератур, но и "в более широкие контексты - общероссийский и европейский",1 если иметь в виду разные стороны творческой деятельности.

Во второй главе "Эволюция жанров рассказа и повести" характеризуется процесс формирования жанров прозы в коми-пермяцкой литературе, который не завершился к 60-м годам XX столетия. Позитивные изменения в национальной литературе в этот период связаны прежде всего с реабилитацией зачинателей коми-пермяцкой литературы А.Н.Зубова, М.П.Лихачева. Ф.Г.Тараканова, возвращением их произведений читателям.

Развитие жанров рассказа и повести1 связано с творческими поисками всех писателей. В 20-30-е годы, с одной стороны, в рассказы проникала публицистика, с другой Стороны, в очерки - выразительные портретные характеристики, живописные 'пейзажные зарисовки. Однако очерковость, внешняя социографическая тенденция в изображении человека заметна в произведениях М.Лихачева, Н.Попова, И.Изъюрова, Г.Федорова.

: : В послевоенный период качественные особенности рассказа - "весомость факта11:, "концентрация противоречий" проявились в новеллистике И.Минина ("Оча морос" - Лицом к лицу). В рассказах И.Минина свой художественный мир, объединенный пространством и временем, интонационно-речевой и субъектной организацией. Некоторые произведения имееют черты рассказа и повести: "Веретя", "Счастье Макарихи".

Наряду с остросюжетными рассказами И.Минина, Т.Фадеева в 60-80-е годы' -значительное место занимает лирический рассказ (И.Минин "Ночные цветы", В.Климов "Поздняя ягода", "Гори, гори"), дающий возможность раскрыть эмоциональный мир современного человека, как и рассказы-миниатюры В.Баталова, для которых характерен "лирический тип сюжета, в котором не образ -1.К.Ф.Жаков Проблемы творчества.- Сыктывкар, 1993.- С. 35

действие, а образ - мысль, раздумье, ассоциация. Является конструктивно-организующим началом".1

Важнейшие тенденции современного литературного процесса связаны с развитием повести, создающей "великую книгу жизни" (В.Белинский). Деревня, пути ее развития от прошлого до наших дней являются объектом постоянного внимания большинства прозаиков. Драматически!} период коми деревни в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период исследуется в социально-психологических повестях Г.Юшкова, И.Шадрина, история поколения, взращенного войной- прослеживается в лирической повести И.Минина, И.Торопова, В.Климова, А.Баяндина. В лирической повести доминирует лирический план изображения, субъектная организация художественного мира характеризуется тенденцией к слиянию голова автора и персонажа (И.Минин, А.Баяндин). Лирическая по структуре повесть в развитии эпической линии обнаруживает сочетание различных способов повествования и связанной с ним многосубъектной организации художественного текста (В.Климов "Гавкина палица"). Фольклорный пласт в художественной структуре повестей В.К.Климова способствует созданию эмоционального тона, художественного пространства и интонационно-речевой организации произведения.

Топонимические описания-предания, создавая пространственную характеристику текста, в го же время определенным образом входят в структуру образа персонажа. Так, в последовательном приобщении к истории своего народа, племени через знакомство с "чудским людом" происходит развитие-обогащение мировосприятия мальчика-подростка Тури Пети, серьезно мечтающего найти богатства чудских кладов и направить их на помощь фронту.

Художественный мир В.Климова имеет свой эмоциональный колорит. Эмоциональное отношение автора к созданной им картине мира создается экспрессивной интонацией; компонентами которой являются юмор, ирония, отчасти сатира. Несмотря на изображение драматического периода в жизни героев произведения,1 автору удается передать народное представление о жизни, где и горе

ЬАчкасова Л.С. Человек как нравственная ценность в эстетике Паустовского.- Казань: Изд-во Казанского ун-та. 1977. - С. 22,

и радость, смех и слезы, трагическое и комическое составляют два полюса одного мира.

Образная система повести "Гавкалон бедь" (Богатырская палица) строится на взаимоузнавании двух поколений. Дед и внук, стар и млад в повести В.Климова живут в гармонии с природой и друг с другом, в трогательной заботе старого пастуха о солдатском сыне и каждом лесном обитателе, в настойчивом стремлении мальчика к самостоятельности. "В современных произведениях возникает типологически " устойчивая система художественных образов - умудренный нравственным опытом своего народа старик (или старший - В.П.) и молодежь", -отмечает В.А.Шошин.1 Назовем некоторые произведения с подобной системой образов у коми-пермяков: "Богатырская палица" В.Климова, "Навстречу плыла луна" И:Минина, у коми-зырян: "Вкус цветущего клевера" Н.Куратовой. "Конб Семо", "Родовой знак" Г.Юшкова, у мордвы: "Митяевы мечтания" Н.Эркая, "Трава-мурава" И.Девина. Эпическую картину жизни создают и образы отца и сына, как символы непрерывающейся жизни.

«

Среди произведений, посвященных фронтовым впечатлениям участника боев, молодого солдата, со школьной скамьи шагнувшего в пекло войны, обращают внимание лирические повести фронтовика А.Д.Баяндина (1924-1962) ("Сто дней, сто ночей", 1962). .

Его произведения написаны после войны, одновременно с повестями того поколения прозаиков, чья юность тоже пришлась на войну. Назовем некоторые из них: "Третья ракета" В.Быкова (1962). "Батальоны просят огня" Ю.Бондарева (1959), "Звездопад" В.Астафьева (1961), "Убиты под Москвой" К.Воробьева (1961), "Пядь земли" Г.Бакланова (1959) и др.

Как и в названных повестях, созданных писателями-фронтовиками, в произведениях А.Баяндина доминирует лирический план изображения, а субъектная организация художественного мира характеризуется тенденцией к слиянию голоса автора и персонажа, авторская точка зрения преимущественно выражается через призму видения персонажа. Стремление автора передать

1.Шошин В. А. Идейно-художественные коллизии (на материале многонациональной : советской литературы) // Структура литературного произведения,- Л., 1984,- С.143-178.

психологическое проникновение в субъективный мир лирического героя -характерная черта пространственно-временной организации лирической повести. Место действия обозначено этажами сталинградского дома, а время каждый раз спрессовано, минуты военной жизни равняются годам мирного времени.

В 70-80-е годы наряду с лирической появляются описательные по структуре повести Т.Фадеева "Гажа грива' (Веселая грива", 1974), "Била" ("За огнем", 1967), "Прошинаын тулыс" ("Весна в Прошино", 1987), для которых характерен "тип композиции с личностным течением сюжета,... обязательным противостоянием антиподов", что было характерно преимущественно для коми повести 50-х годов, как справедливо отмечает Т.Л.Кузнецова.1

Новые тенденции в развитии прозы 70-90-х годов связано с документальной повестью, по структуре близкой к лирической (Ф.Тараканов "Без вины над пропастью", И.Мошегов "В восточном чертовом котле"). Ситуации, в которых оказываются герои документальных повестей, исключительны, экстремальны, а их судьбы трагичны.

Последние две публикации принадлежат авторам, стоявшим у истоков национальной литературы, а в их жизненных судьбах отразились взлеты и падения, надежды к отчаяния, трагические страницы истории нашего столетия.

Лагерная тема, по мнению некоторых участников круглого стола журнала "Вопросы литературы" (1995), "приобретает литературные очертания и свойства, в отличие от колумбовых открытий А.Солженицына и В.Шаламова".2 В коми литературе она подспудно звучит во многих произведениях (драма Г.Юшкова "Начальство", роман Г.Юшкова "Чугра", роман В.Юхнина "Огни тундры"). В последнем из названных произведений картины строительства заполярной Воркуты, шахт в условиях вечной мерзлоты - это и есть изображение лагерной жизни, только писатель не мог открыто писать об этом в 40-50-е годы. Мемуарная повесть - воспоминание Ф.Г.Тараканова "Без вины над пропастью" (1989) - тоже своего рода "колумбово открытие" для коми литературы. Это воспоминания человека, страстно поверившего в социалистическую идею и не расставшегося с ней

1.Кузнецова Т.Л. Поэтика коми повести.- Сыктывкар, 1995.-С.6-7.

2.Современная проза: пейзаж после битвы. II Вопросы литературы,- 1995.-Bbin.IV.- С. 92.

даже в годы "перестройки". Как и во всех мемуарных произведениях, в повести "тесно переплетаются публицистичность с душевной откровенностью", что отмечает мордовский исследователь А.И.Брыжинский,1 анализируя автобиографические (мемуарные) повести М.Девятаева "Побегиз ада", С.Афонина "Шаги над пропастью" и др.

Другая повесть о лично пережитом (И.Мошегов "В восточном чертовом котле" 1924-1992, оказавшаяся в числе тех произведений, которые в науке характеризуются понятием "репрессированный текст", возвращена читателю в 90-х годах XX столетия. Включение в литературоведческий оборот таких произведений позволит представить более точную панораму литературного развития народов Поволжья и Приуралья.

Отмечаемая исследователями прозы Поволжья взаимозависимость рассказа и повести, представляющей собой "структурно нечто срединное между рассказом и романом" (А,Н,Брыжинский, Г.И.Федоров, Ф.М.Хатипов), характерна и для коми-пермяцкой повести, жанровые модификации которой представляют безусловный интерес для исследователя (В.Юшмов. О чем рассказывают имена Пармы, 1971).

Как отмечают литературоведы Поволжья и Приуралья, повесть 60-80-х годов имеет большое жанровое разнообразие. Каждый писатель в зависимости от предмета 'изображения, индивидуальных особенностей, литературной традиции может создать новые формы. Потому, как считает исследователь коми литературы Г.Беляев, "нет возможности построить систему жанровых разновидностей повести, которая бы в точности соответствовала всему спектру тематических, содержательных, художественных жанроопределяющих начал"2. На разнообразие жанровых форм указывают и другие исследователи Поволжья.3

Эволюция жанров повести, рассказа и оческа идет по известным традиционным направлениям. Одновременно с описательной, лирической повестью в . коми1пермяцкой прозе и другие структурные тенденции повести и

ЬБрыжинский А.И. Процессы жанрового развития мордовской прозы (5090-е годы ).- Саранск, 1995,- С. 92.

2.БеляевГ.В. От вечно живого корня.-Сыктывкар,1983.-С. 162.

3.Шкляев А.Г. Времена литературы-времена жизни.-Ижевск.1992.-С.Ю8-145, Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы—Чебоксары, 1996,- С. 182,261

рассказа. Повесть с экстенсивным эпическим сюжетом, представляющим "ряд последовательно развивающихся событий, объединенных мотивом раскрытия тайны, поиска, путешествия"1 - главным образом написана для детей: "Ва увтын пос" (Мост под водой, 1970), "Отж лун да бтж ой" (Один день и одна ночь, 1984) И.Минина, "Пыд вбрын" (Нехоженой тропой, 1972) В.Баталова.

Об углублении приемов многомерного изображения действительности и человека свидетельствуют сатирико-томористически е повести И.Минина Улыбка скорбного апостола" (1975), "Шапка Боболь Ивана" (1972), коми писателей В.Безносикова "Свояки"( 1973), "Шалая речка" (1977), П.Шахова "Зачем живем, зачем нужны" (1976), Е.Рочева "Исповедь Тер Миша" (1986). Иронико-юморисгические свойства присущи и произведениям других коми-пермяцких и коми-зырянских писателей (В.Климов, А.Ермаков, Г.Юшков). Умение с юмором писать о трудностях и сложностях деревенской жизни характерно для повести И.Минина "Улыбка скорбного апостола". Комизм ситуаций, комизм положений -важные особенности построения сюжета повести и исследования человеческого характера.

В других повестях преобладает сатирический пафос. Повесть "Боболь Иванлон шапка" (Шапка Боболь Ивана, 1972) развивает основное направление в творчестве И.Минина - исследование нравственной жизни деревни. Рассказывая о делах колхозников коми-пермяцкой деревни Тобыш, автор убедительно показывает ту среду, которая была характерна для коми-пермяцкой деревни 70-ых годов, когда личное обогащение, хотя и честным трудом, осуждалась. В повести условно можно наметить два центра. Один из них - Боболь Иван, другой - Конэ Егор. Мир деревни изображен с позиций двух людей, далеких друг от друга по своей позиции в жизни и близких по крестьянским корням. Диалогичность как принцип субъектной организации текста повести словно способствует созданию атмосферы поиска истины - кто прав? Барышник, как тогда называли работающих, живущих для себя в первую очередь, а не для колхоза, колхозник, бригадир?

1.Кузьмин А.И. Повесть как жанр.- М.: Знание, 1984, С. 7.

Минин наделил своего героя богатырским телосложением,' медвежьей силой, умелыми руками. Он подробно описывает обстановку, привычки своего героя. Бободь Ивана окружают предметы такие же крепкие, большие, прочные, каков сам хозяин. Эгот гоголевский приём характеристики героя посредством описания принадлежащих ему вещей дополнен описанием подробностей национальных реалий быта, ведь известно не только этнографам и историкам, какую огромную роль играла баня в жизни человека, какие ритуалы и верования с нею связаны. И где же еще человеку, живущему в окружении лесов, "нежиться" и радоваться жизни, как не в жарко натопленной бане после трудной работы в лесу и огороде!

Представления о жизни Ивана оказались более долговечными, как казалось писателю тогда, в 1972 году, когда в эпоху "развернутого строительства коммунизма" в соответствии с принципами социалистического реализма для обрисовки движущих сил общества в произведениях и критике часто варьировались словосочетания: пережитки прошлого, соцсоревнование, критика, самокритика. В повести "Шапка Боболь Ивана" своеобразное соревнование в вырашивании колхозником Коно Егором и единоличником-барышником, как его прозвали, Боболь Иваном и становится пружиной действия, сюжетной основой. В этом соревновании индивидуума и социального коллектива первый терпит поражение. В поисках "эффективного" удобрения для своего огорода этот могучий, физически сильный человек бессмысленно погибает. Так завершает жизненный путь своего героя И.Минин.

В сатирико-юмористических повестях И.Минина "Улыбка скорбного апостола", "Шапка Боболь Ивана" связь героев с предметным миром, особенно в последней из названных произведений, оказывается более важной, чем общение с людьми. Подробное описание обстановки дома, дорогих для героя построек -бани, мастерской - становится доминирующим способом характеристики Боболь Ивана. Жажда обогащения, а может, стремления жить по-человечески, с достатком, нажитым своим трудом, вытесняет, как изображает Минин, из души героя все другие радости жизни и приводят к гибели.

Создавая образ, И.Минин, с одной стороны, сумел представить персонаж как живое лицо с чертами, присущими только ему. Боболь Ивану, с его шапкой -

"сберкнижкой", с другой стороны, восприятие героем внешнего мира, реакцию на различные жизненные реалии писатель подал таким образом, что жажда наживы, скупость - эта всеобщая черта - в герое И.Минина проявляется в той форме и в той среде, которая была характерна для российской деревни 60-70-ых годов в период "строительства коммунизма", когда подавление личных интересов отдельного человека было нормой, а проявление самостоятельности в хозяйствовании осуждалось. В других обстоятельствах, к примеру в конце XX столетия, эти же качества: стремление к наживе, к обогащению - приобрели бы трактовку, соответствующую, как, теперь пишут, рыночным отношениям. Таким образом, несовпадение точки зрения героя и официального сознания, выразителем которого в повести являются бригадир Меливасин и колхозник-передовик Коно Егор, - это отражение примет времени в произведении, а также проявление "особенного" в структуре образа, в котором выразились особенности социальной среды 60-70-ых годов XX века.

Важнейшие тенденции современного литературного процесса связаны с развитием повести, создающей "великую книгу жизни". Деревня, пути ее развития от прошлого до наших дней являются объектом постоянного внимания большинства прозаиков. Драматичный период жизни коми деревни в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период исследуется 6 описательных, социально-психологических повестях Г.Юшкова, И.Шадрине, история поколения, взращенного войной, прослеживается в лирической повести И.Минина, И.Торопова, В.Климова, А.Баяндина. Романтическая стилистика для передачи мира мыслей и чувств, героического начала в человеке характерна для повести о военном поколении, в которой доминирует лирический план изображения, а субъектная организация художественного мира характеризуется тенденцией к слиянию голоса автора и персонажа( И.Минин, А.Баяндин). Лирическая по структуре повесть в развитии эпической линии обнаруживает сочетание различных способов повествования и связанной с ним многосубъектной организации художественного текста (В.Климов "Гавкина палица"). Фольклорный пласт в художественной структуре повестей В.Климова способствует созданию эмоционального тона, художественного пространства и интонационно-речевой организации произведения.

Умение с юмором говорить о трудном, о человеческих промахах отличает некоторые повести В.Климова, где драматическое и комическое соседствуют, где очевидна четкая авторская позиция ("Сто верст до города", "Улыбка скорбного апостола", "Шапка Боболь Ивана"). Иронико-юмористические тенденции в современной прозе, как и обращение к условным фермам, мифу, притче, свидетельствуют о расширении, обогащении художественного потенциала писателей( "Дьявольское дерево" В.Климова, "Багульник" Г.Федорова).

В третьей главе "Коми-пермяцкий роман в контексте пермских литератур" обобщается путь развития коми-пермяцкого романа в сравнении с литературами, имеющими этнолингвистическую близость. Обращение к истокам национальной культуры, к осмыслению взаимосвязи личного и социального, человека и природы определило содержание и структуру первых романов, однородных по интерпретации,действительности, по типу проблематики. Романы М.Лихачева "Мой сын" (1936), Д.Корепанова "Тяжкое иго" (1929) представляют собой первый этап в создании крупных жанров в пермских литературах. Этот этап характеризуется доминирующей ролью черт фольклорного сознания и фольклорной поэтики при создании картины мира, когда в текст включаются этнографические подробности, исторические комментарии, топонимистические и антропонимические материалы. Антропоморфизм, языческие представления об окружающей среде отражены во всех элементах произведения, в создании образного мира которого очевидна роль архетипических сюжетов, архетипов тотемных первопредков - медведя, птицы, лося, собаки, рыбы и др.

Традиционный эпический принцип контраста, борьба сил Космоса и Хаоса, изображенных в космогонических мифах о Ене у коми, и Инмаре у удмуртов, Омбле* у коми и Керемете у удмуртов, находит отражение в предвоенном романе пермских народов. События Октябрьской революции и гражданской войны в романах 60-70-ых годов изображены преимущественно с точки зрения официального сознания. А наличие в системе образов образа русского большевика, открывшего глаза людям, становится важным моментом в

* Смоль, Кереметь - олицетворение сил Дьявола.

развитии обшей концепции произведения (учитель Степанов - "Алая лента" В.Юхнина, Иван Егорович - "Мой сын" М.Лихачева, Мартынов - "Когда наступает рассвет" Г.Федорова, Ипатов - "На рассвете" В.Баталова, Невольский, Рюрик, Михадзе - трилогия Я.Рочева "Два друга", "Ижма волнуется", "Светопреставление"). Именно этот общий для молодого романа недостаток отметил Алим Кешоков на выездном заседании Союза писателей РСФСР в 1959 году* в Саранске: "Какой роман ни возьмешь, в том числе и В.Юхнина, заметишь одинаковый факт: ссыльный русский большевик указывает людям путь в революцию"1

Но в целом романы эти сильны изображением мира народной жизни, воссозданной описанием охотничьего быта, включающего в себя скрупулезную точность взаимоотношений человека и леса, охотника и скупщика пушнины, реальных и мифологических представлений об окружающем. Национальный образ мира воссоздан теми "пластами словесности", которые в наибольшей степени отражают склад мышления человека - языком, устной народной поэзией, мифопоэтическими представлениями.

В романах В.Юхнина "Алая лента", Д.Корепанова "Тяжкое иго", В.Баталова "На рассвете" сцена единоборства юноши с медведем введена как один из моментов испытания героя и как средство сюжетного развития. Образ медведя как архетип тотемного первопредка будет встречаться и в произведениях 80-90-ых годов.

Положительные герои романов напоминают своим поведением "культурных героев" эпоса пермских народов: Кудым-Оша и Перу-богатыря, героев коми-пермяцких преданий , удмуртских батыров: Тутой-батыр, Эш-Терек, Ядыгер, коми-зырянские эпические герои Педор Кирон, Киръян Варьян и других, которые приносят людям хлеб, добывают руду, занимаются охотой, земледелием, рыболовством, защищают свой народ от врагов.

"В художественном произведении основой для интеграции всех его компонентов, - как отмечает Ю.Нигматуллина, - является способ воссоздания художником жизненного противоречия, его фокусировки на разных структурных

1.Юшков Г. Сибыдда мывкыд (Общительный и разумный) // Войвыв кодзув (Северная звезда),-1997,-№ 1,-С. 71.

уровнях".1 Одной из таких важнейших точек пересечения различных смыслов, . противоречий, ассоциаций являются названия романов коми-пермяка В.Климова "Гублян" (1987), коми-зырян Г.Юшкова "Чугра" (1989), "Родовой знак" (1988), "Бива"(Огнивица, 1997), Г.Федорова "Зарница" (1982).

Река Гублянка и посад с одноименным названием - это эпицентр поисков глубинных корней каждого человека, целого народа. "Чугра" Г.Юшкова . символизирует собой собирательный образ всего живого, отражающий воззрения .древних коми о вертикальном делении мира. Верхний ярус Чугры, соответствующий зооморфному образу пермского звериного стиля, согласно которому в верхней части изображения находится птица, населяет семья филинов. Человек находится между верхним и нижним мирами. И человека, и птицу тревожит "загадочное громыхание" за болотом - это взрывы, тревожащие землю. Таково вертикальное изображение мира в романе: птица (филиниха) - человек (Ардальон),-болото, вода, где находятся обитатели нижнего мира. От первого .описания Чугры, каменного бугра, тянутся ниточки связей со всеми малыми и большими событиями романа. Параллельное описание жизни птиц и. рода Бажуковых начинает и завершает повествование. Архетипические образы птицы и медведя являются центральными в создании художественного мира писателя, в котором, есть свое пространство, время, психологическая среда, то есть внутреннее единство.

Отказавшись от хронологически последовательного изображения жизни Г.Юшков избрал композицию, при которой внутреннее единство достигается тем, что любое мелкое или крупное событие отражается в другом, взаимодействует, открывается новой стороной. Пересечение интересов геологов, бурильщиков, жителей Припечерья происходит вокруг буровой и Чугры, олицетворяющей живую душу природы, живую душу народа.

"Род", "родня" - эти слова воспринимаются как ключевые в построении образа не только романа В.Климова. Они причастиы и сюжетосложению, к расширению сюжетного времени, в частности, за счет предыстории, а также к созданию колорита места. Соотнесенность человеческого характера с домом,

1. Нигматуллина Ю. Системный анализ художественного произведения.— Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1992.- С. 5.

обстановкой, реалиями быта много проясняет в самом герое и его взаимоотношениях с окружающими. Характерной чертой построения образа является стремление к слиянию по значимости ауры конкретной усадьбы и топонима.

В соответствии с традициями рода охотников происходит история роста характера, формируются взаимоотношения между сверстниками, братьями в романе В.Юхнина "Алая лента", в котором тонко прослежена взаимосвязь и взаимообусловленность поведения охотников в лесу и деревне, в отношении к старшему и к женщине.

Влиянием атмосферы дома, в особенности его окружения, можно объяснить поведение Ардальона (Г.Юшков. "Чугра") в разных ситуациях его взрослой жизни. Нравственно-эмоциональное состояние Ревекки на протяжении всей жизни характеризуется отношением к лесу-дому, где она не отделяет себя ни от дерева, ни от ночной звезды (Г.Юшков "Чугра"). Обстановка дома, деревни слиты в большей степени с конкретным топонимом, чем со всей Пермёй, лесом. Слово "Гублян" так же прочно в сознании каждого героя Климова, как, Чугра - в романе Г.Юшкова. В этих словах - названиях романов - средоточие чувств, мыслей надежд героев, эти названия воспринимаются как символы Природы, символы Народа.

В романах 80-90-х гг., прослеживающих судьбы народные в течение всего XX столетия, авторам понадобилась не только ориентация на национальную письменную традицию, родной фольклор, опыт других литератур, но и изменение принципов временно-пространственной организации произведений и их построение.

Характерной закономерностью литературного процесса последних лет можно считать стремление к разностороннему исследованию исторических, духовных корней финно-угорских народов, в том числе и художественных исследований судеб конкретных людей, сделавших процесс духовного развития народов непрерывным. Таким трудом является роман о Куратове Г.А. Федорова "Востым" (Зарница).

Историко-биографический роман Федорова имеет типологически общие черты с романами других финно-угорских писателей, взявшихся за трудную задачу отражения истории в судьбе творческой личности, в судьбе таланта,

поднимающегося к знаниям, к осуществлению высоких идеалов, духовно возвышающих свою нацию. Прежде всего это роман мордовского писателя К.Абрамова "Степан Эрьзя" герой которого Нефедов назвал лучшую свою скульптуру именем взрастившего его народа и выбрал псевдоним - Эрьзя. Общность судеб талантливых ладей, прославивших коми и мордовский народы, видна в социальном и нравственном мире романов. Мир социальных отношений -основа многих коллизий и конфликтов. Во всех ситуациях герои отвергают компромиссы, не отступают от пути творца.

Как известно, роману присущ диалог, не только как тип речи, а, главным образом, как "способ развертывания героя в его конфликте и единстве с миром..."1

Б романе Г.Федорова с первой страницы развертываются диалогические отношения молодого учителя и поэта с родственниками, с любимой. Диалог начинается в первой главе, где представлениям учителя о высокой цели просвещения людей действительность отвечает неприемлемыми просвещенному человеку реалиями - он встречает на родной земле, на земской станции по существу тот противоречивый социальный мир, постижение которого в практической деятельности учителя и поэта завершится драматически.

Эпическая линия романа - Куратов и народ - художественно осуществляется постепенно не только в событийном плане, но и нравственно-психологическом, духовном. Здесь тоже развивается присущий роману диалог-размышление поэта о народной судьбе) коми крестьян, охотников, интеллигентов, политссыльных поляков, диалог-спор поэта и власти. Куратов предстает перед нами как просветитель и гражданин, который не может оставаться равнодушным к любой несправедливости. Мы видим поэта в разнообразных связях и ситуациях, во взаимоотношениях с коми крестьянами и членами купеческой семьи Леткиных, польских полигссыдьных и чиновников, полицейского управления, с матерью и любимой девушкой Сандрой. Действительность со всеми сложными противоречиями проходит через судьбу поэта. Социальные контрасты, полицейский произвол встречают И.А.Куратова повсюду. На станции Емдш он сталкивается с помощником уездного исправника Борисом Левицким, безнаказанно попиравшим человеческое достоинство, и арестантами.

1. Рымарь Н.Г. Введение в теорию романа .- Воронеж. 1989.-. 92.

В Усть-Сысольске радость от встреч с матерью омрачается публичной поркой крестьян. Сердце поэта вмещает радость, боль, надежды своего народа. Но ему не безразлична и судьба поляков, оторванных от родины. Писатель вводит нас в мир личных отношений человека и в мир его размышлений о жизни, о Месте поэта в обществе. Помощник уездного исправника Левицкий от намеков а адрес учителя, избегающего городское чиновничье общество, переходит к тайным обыскам в квартире Куратова. Диалогичность отношений этих двух персонажей продолжается в течение романного действия и подкрепляется их речевой характеристикой, диалогом-обменом репликами. Изображение атмосферы города 1860-х г. приобретает объемность благодаря тому, что в системе образов среди множества персонажей заметна семья Латкиных, знакомство с которой открывает глаза поэту на понимание необходимости постоянного, глубокого исследования человека, на полярность позиций власти и народа. Автор так организует сюжетно-композиционный строй произведения, чтобы дать возможность своим героям раскрыться в отношении к конкретному факту (физическому наказанию Вагина, к обыску на квартире, к выяснению отношений человека и власти в полицейском управлении и'т.д.). Диалоги Куратова с'Лагкиным, с судьей Волоцким указывают на противопоставленность героев в главном: подвергаемый экзекуции Багин - для властей "смутьян", подрьшающий основы их безбедной жизни, для Куратова -человек, а публичная порка - в его оценке "дикость, позор"; противопоставленность позиций "подсказана" социальным статусом персонажа.

Эпическая линия - Куратов и коми земля, Куратов и народ - отражает развитие жизни в ограниченных временных рамках и постоянно пересекается с лирическим планом - историей любви Ивана Куратова и Сандры. Лирический сюжет усиливает драматизм действия, напряжение повествования. Непонимание поэта любимой девушкой Сандрой, предложившей отказаться от мизерного заработка учителя и попроситься в Зеленецкий приход, где служил ее отец, углубило конфликт внутреннего духовного мира поэта и гражданина с внешней средой.

Идейное содержание, значительность отображенных событий, жизнеподобносгь - эти слова нередки в оценке художественного произведения, в особенности, не отдаленного по времени создания от ближайшей писателю

действительности. Значительность замысла, как известно, не всегда соответствует его художественной реализации, хотя, по мнению некоторых исследователей, "соотношение реализации и замысла - тоже критерий художественности, хотя и не однозначный",1 0 сложности, трудности художественного воплощения значительной идеи, замысла немало материала для размышлений предоставляют творческие истории романов В.Юхнина "Огни тундры", Г.Юшкова "Чугра", "Родовой знак", В.Климова "Гублян", Т.Фадеева "Перепутья", "Жаворонок". Идеология, политика и судьба художника оказываются взаимосвязанными не только в случаях с репрессированными писателями. Возможность или невозможность создания эпического произведения, как "определенного ценностного единства, образующего целостность жизни, единство всех форм бытия - от человеческих до природных, социальных, космических, божественных"2 в течение значительного периода, времени строительства нового мира была предопределена зависимостью художника от идеологических постулатов.

Авторы. коми-пермяцких и удмуртских романов не успели завершить создание задуманной ими целостной картины действительности (М.П.Лихачев и Д.Корепанов были репрессированы), В.В.Юхнин продолжал создавать "романный мир" в своих произведениях о жизни коми народа в начале и середине века ("Алая лента", "Огни тундры"). Причем, путь художественных поисков авторов романов 60-90-х годов проходит через постижение опыта первых романистов, которые обозначили важные линии в развитии национального романа. Не случайно именно "Алая лента" вызвала широкий резонанс при обсуждении произведений в национальных литературах Карелии, Чувашии, Мордовии, Башкирии, Коми, Коми-Пермяцкого автономного округа.

Одна из главных линий в создании художественного мира В.Юхнина, Д.Корепанова, М.Лихачева ориентир на архитипические образы, на народное искусство, фольклор. "Архетипы представляют собой системы установок, являющихся одновременно и образами и эмоциями. Они передаются по наследству

. 1. Кормилов С.И. О критериях художественности II Принципы анализа литературного произведения—М.: Изд-во МГУ, 1984.- С.54.

2. Рымарь Н.Г. Введение в теорию романа,-Воронеж, 1989.-С. 61.

вместе со структурой мозга, более того являются ее психическим аспектом... В сущности, они представляют собой, если можно так выразиться , хтоническую часть души, то есть ту ее часть, через которую душа связана с природой или. по крайней мере, в которой связь души с землей и миром наиболее заметна".1 Рассматривая проблемы происхождения архетипических сюжетов, Е.М. Мелетинский, выделяет демиургов (культурных героев - прообразов положительных героев) и трикстера - прообраза антигероя, а "фундаментальным архетипом" считает "творение" элементов природы и' культуры, а также взаимодействия стихий Космоса и Хаоса.2 Как архетипы тотемных первопредков (птица, лось, медведь, собака, рыба) в произведениях отражают память о культурных истоках этноса. ' ' '

Как показывает анализ крупных эпических произведений в пермских литературах, коми-пермяцкий роман имеет генетически и типологически общие черты с романами других финно-угорских народов по фольклорно-этнографическому контексту, по созданию в романном мире уникальной духовной атмосферы исторического времени, соединенного невидимыми нитями в ткани произведения с фольклорной поэтикой и в то же время ^отражающего мировосприятие современного человека, в космический век озабоченного судьбой Пармы, Природы, олицетворяющих живую душу народа.

В заключении подведены итоги исследования, сделаны выводы о развитии коми-пермяцкой прозы в национально-историческом контексте и в сравнении с прозой пермских народов.

Диссертация представляет собой опыт исследования прозы одной из самых малоизученных финно-угорских литератур путем выявления генетической и типологической схожести литературных явлений в родственных по языку литературах.

Расширение горизонтов художественных поисков связано с публикацией документальных повестей деятелей' просвещения, зачинателей литературы, в

1.Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени./ Пер. с нем. М.: Наука, 1994,-

С. 136.

2.Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Вопросы философии,- 1991.- № 10,- С. 43.

судьбах которых отразился противоречивый лик нашего столетия. Объектом исследования ровесника века Ф.Г.Тараканова являются будни гулаговской жизни (повесть "Без вины .над пропастью". Как и произведения А.Солженицына. В.Шаламова в русской литературе, повесть Ф.Тараканова - тоже "колумбово открытие" для коми-пермяцкий литературы, так как в ней отражается сознание позта и политика в перевернутом мире ГУЛАГа.

Документальная, мемуарная повесть в мордовской, удмуртской, коми литературах исследует судьбу человека в экстремальных, исключительных ситуациях.

Новые страницы в истории коми-пермяцкой литературы открывает повесть эмигранта Мбсшега, сражавшегося на стороне белых и красных, в чине солдата и офицера колчаковской и Красной армий, изобразившего те трагические годы с точки зрения человека, варившегося в том "горьком чертовом котле войны" ("В восточном чертовом котле").

В целом, именно с жанром повести связано наряду с эпически-повествовательной, спокойной размеренно-описательной прозой развитие философичной, аналитической, лирической прозы И.Минина, В.Климова, Г.Красильникова, Г.Юшкова. Романтическая поэтика и стилистика явственны в цикле повестей и рассказов И.Торопова, в лирических повестях А.Баяндина, И.Минина.

Генетическая и типологическая общность романа пермских литератор основана на истоках - народном искусстве, поэзии, уходящей своими корнями в прапермскую общность.

Древние представления коми, остатки языческого миросозерцания явственны не только в первых романах Д.Корепанова, М.Лихачева, В.Юхнина, в которых космогонические мифы о солнце, воде, земле, дереве отражены в описании обычаев, введены в структуру образа (обряд почитания березы коми-пермяками, языческие имена удмуртов). Взаимозависимость человека и леса, человека и отдельного дерева отражена во всех романах пермских литератур, в частности, в романе М.Лихачева "Мой сын" видна в определенной предсказанносги судьбы главного героя - Мироша, мирского сына,

незаконнорожденного, которого народная молва нарекла "чуркой", как и в песне: "Я, несчастный, скитаюсь по земле, родился от дерева и травы".

Память о прапермской общности сказывается в обращении писателей к архетипическим образам, главное место среди которых занимает образ медведя, при создании национального мира в произведениях разных жанров.

. Анализ произведений , прозаиков пермских литератур показывает, что важнейшей особенностью развития молодых литератур в течение всего XX столетия является союз литературы со смежными науками - лингвистикой, этнологией, философией.

В приложении к диссертации прослеживается развитие литературной жизни Коми-Пермяцкого края со времени создания пермской азбуки миссионером Стефаном (1372-1375 гг.) до 1995 года. В хронике литературной и культурной жизни коми-пермяков отражено время первых публикаций фольклорных текстов, этнографических материалов, словарей (к примеру, Пермяцко-русского и<русско-пермяцкого словаря" Н.А.Рогова, 1869, его же "Опыта грамматики .пермяцкого языка", 1860).

Более подробно отражена хроника и библиография с 1917 по 1995 годы, собранная автором в периодике Коми республики, Коми-Пермяцкого округа, Пермской области, а также в архивах Кудымкара и Сыктывкара.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях: а) Монографии, пособия.

1. Пути и проблемы развития коми-пермяцкой прозы.-Л.: Наука, 1977. - 176 с.

2. Иньва йылюь съыланкьш. Коми-пермяцкой литература 20-80 годдазо. (Песня об Инъве) -Кудымкар: Пермское кн. изд-во, Коми-перм. отд., 1989.-192 с.

3. История коми литературы: в 3-х том П-Ш (разделы "проза", "персоналии").-Сыктывкар,- Коми кн.изд-во, 1980, 1981. - 6 пл.

4. Предвоенная проза пермских народов: Учебное пособие спецкурсу.- Сыктывкар, 1981.-67 с.

5. Коми-пермяцкая литература (1917-1941): Учебное пособие.- Сыктывкар, 1982. -90. с.

6. Коми-пермяцкая литература (40-80-е годы): Учебное пособие.— Сыктывкар, 1985.- 84. с.

7. Коми литература велодан методика: Учебное пособие.—Сыктывкар, 1988. - 80. с.

8. Современная коми-пермяцкая литература: Учебное пособие.-Сыктывкарский университет. Сыктывкар, 1996. - 191.С.

б) Статьи в сборниках, журналах, энциклопедических гаданиях.

9. О людях чистых и честных // Дружба народов.- 1970.- №5.- С.277-278.

10. Озыро коми-пермякъяслйн проза (Крепнет проза пермяков) // Войвыв кодзув,-

1970. № 1.-С. 52-55.

11. Челядь понда литература йыдюь (0 литературе для детей) // Иньва.- Кудымкар,

1971.-С. 107-117.

12. Рассказы и очерки коми-пермяцких писателей // Сб.научных трудов "Коми филология" ИЯЛИ КФАН СССР, Вып. XIV. 1972.- С. 22-36.

13. Роман М.Лхачева "Мой сын" // Сб. научных трудов "Коми филология" ИЯЛИ КФАН СССР. Вып. XVIII.- Сыктывкар, 1975.- С.65-74.

14. Библиография по коми-пермяцкому языку, литераторе и фольклору // Вопросы лингвистического краеведения Прикамья.-Пермь,- С. 142-154 (Соавторы Баталова P.M., Кривошекова-Гантман A.C. и др.).

15. Коми-пермяцкий роман в контексте романа пермских литератур II Материалы VII МКФУ,- Дебрецен, 1990,- С. 73-77.

16. Нравственно-этические искания современной коми-пермяцкой повести // Вопросы литературы народов СССР.- Киев-Одесса, 1978.-С. 110-115.

17. Роль фольклорных традиций в формировании пермских литератур // Материалы VI МКФУ,- М.: Наука, 1990.-Т.2- С. 499-501,

18. Драматургия да олан. (Драматургия и жизнь) // Иньва.- Кудымкар: Пермское кн. изд-во, Коми-пермяц. отделение, 1987,- С, 130-141

19. В. Климовлбн творчество II В.Климов. Лбньыс оз ло (Покоя не будет). -Кудымкар: Пермское кн. изд-во, Коми-перм. отделение, 1987,- С. 375-379.

20. Питю бньб и коми-пермяцкая культура. II История и культура коми-пермяцкого народа. Материалы I и П научно-практических конференций в г.Кудымкаре.-Кудымкар, 1993.- С. 177-181.

21. Коми-пермяцкий национальный округ. Литература Н БСЭ,- Москва, 1973.-Т.12.-С. 509.

22. Баталов В.Я. //КЛЭ.-М., 1978.-Т.9.-С. 142.

23. Вавилин М.Д. IIКЛЭ-М., 1978.-T-9-C.I68.

24. Караваев С.И. IIКЛЭ,- М„ 1978.-Т.9.-С. 346.

25. Климов В.В. // КЛЭ,- М., 1978.-Т.9.-С. 363.

26. Коми-пермяцкая литература //КЛЭ.- М„ 1978.-Т.9.- С. 371.

27. Лихачев М.П. // КЛЭ,- М., 1978.-Т.9,- С. 487.

28. Минин И.А. // КЛЭ,- М., 1978.-Т.9,- С.534

29. Коми-пермяцкая литература // Литературный энциклопедический словарь.-М., 1987.- С. 162.

30. 0л1 не весь (Не зря жил) // Войвыв кадзув.- 1996.- №3,- С.63-65

31. Кызьбд нэмкбд тшбтшъя (Ровесник века) // Войвыв кодщзув,-1990.-№2.-С.19-20.

в) Тезисы докладов.

32.Типологическая общность коми-пермяцкой поэзии 20-х годов с поэзией пермских народов II Вопросы финно-угроведения. Тезисы докладов на XVI Всесоюзной конференции финно-угроведов.-Сыктывкар, 1979,-С. 131

33. Роль фольклора в формировании.пермских литератур // Тезисы докладов VI Международного конгресса финно-угроведов.- Сыктывкар, 1985,- С. 111.

34. Художественный образ и стиль романа В.Климова "Гублян" // Международная научная конференция "Коми-пермяки и финно-угорский мир." Тезисы докладов,-1995.- С. 47-48.

35. Образный мир Анны Истоминой. II Международная научная конференция-"Коми-пермяки и финно-угорский мир". Тезисы докладов,- Сыктывкар, 1995.-С.56-57.

36. Коми-пермяцкий фольклор в творчестве В.В.Климова П Материалы VIII Международного конгресса финно-угроведов.- Ювяскюля, 1996.-Т.7,- С. 163-165.