автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Коммуникативная организация драматического произведения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативная организация драматического произведения"

На правах рукописи

Каримова Ирина Рифовна

КОММУНИКАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ДРАМАТИЧЕСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ (на материале пьес А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань - 2004

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина»

Научный руководитель - кандидат филологических наук,

доцент Салмина Лидия Михайловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Андрамонова Наталья Алексеевна

кандидат филологических наук, профессор Смирнов Владимир Леонидович

Ведущее учреждение - Казанский государственный

педагогический университет

Защита состоится «26» апреля 2004 г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.081.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Казанском государственном университете по адресу: 420008, г.Казань, ул.Кремлевская, д. 18, корп. 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке имени Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук,

доцент

А.В.Шарипова

Объектом исследования является драматическое произведение, понимаемое как тип текста и включенное в систему коммуникативного взаимодействия между автором и адресатом.

Предмет исследования - коммуникативная организация драматической хроники А. Галича «Матросская тишина. Моя большая земля» (1945-1956 гг.), драм В.Максимова «Стань за черту» (1964 г.), А.Вампилова «Прощание в июне» (1965 г.).

Актуальность исследования определяется потребностью современной лингвистики текста в продвижении разработки проблемы функционирования текста в процессе коммуникации и установления закономерного и социально значимого отношения координации между коммуникативной деятельностью адресанта и коммуникативной деятельностью адресата. При отношении координации деятельность адресата, которая представляет собой смысловое восприятие текста, необходимым образом согласуется с деятельностью адресанта, замещаемой и знаково фиксируемой текстом.

Предлагаемый подход к тексту позволяет во многом по-новому увидеть процесс литературного творчества как высшей формы рече-творческой деятельности человека.

Литературная коммуникация с этих позиций представляет собой мотивированное и целенаправленное взаимодействие автора с адресатом, способом осуществления которого является воздействие на сознание, а средством - художественная информация - интерпретация реальной действительности, реализованная в тексте.

Теоретическую базу исследования составляют: концепция коммуникативной организации текста (Е.В.Сидоров, Р.Якобсон), позволяющая представить текст как модель сопряжения коммуникативных деятельностей адресанта и адресата; теория литературной коммуникации (Р.Ингарден, Б.С.Мейлах, В.В.Прозоров, Р.Якобсон, М.Б.Храпченко, Н.Д.Арутюнова, Г.В.Степанов), определяющая подход к изучению художественного произведения как вида коммуникативной деятельности; теория текста как вторичного изобразительного знака (Р.Барт, Ю.М.Лотман, Б.А.Успенский), дающая возможность рассмотреть средства кодирования (знаки-коды) и декодирования заданного смысла (знаки-сигналы); концепция коммуникации как социального взаимодействия (Цж.Остин, Дж.Серль, Л.М.Салмина), которая позволяет рассмотреть прагматическое

текста с учетом таких факторов, как интенция, результат и способ коммуникативного взаимодействия.

Цель исследования - рассмотреть организацию драматического произведения как иерархию систем коммуникации: внешней (автор < > адресат) и внутренней (персонаж < > персонаж).

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. выявить общие закономерности коммуникативной организации текста;

2. установить специфику художественного текста и художественной коммуникации в ее соотношении с естественной;

3. рассмотреть особенности драматического произведения как одного из типов художественного текста;

4. представить модели внешней и внутренней коммуникации в их функциональной зависимости;

5. проанализировать систему знаков и сигналов внешней и внутренней коммуникации.

Метод исследования: для достижения поставленной цели использовалась методика комплексного интерпретационного анализа драматического произведения как составляющей системы коммуникативного взаимодействия (Дж.Остин, Дж.Серль, Л.М.Салмина).

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в том, что драматический текст рассматривается как объект, устройство и функционирование которого обусловлены его назначением в художественной коммуникации, которая разворачивается как мотивированное и целенаправленное взаимодействие адресанта-автора и потенциального адресата-читателя/зрителя, стремящееся к своему результату, что обеспечивает общие закономерности организации драматического произведения как текста.

Включение текста драмы в модель коммуникативной деятельно -сти и рассмотрение его как иерархии коммуникативных систем позволило также представить его семиотическую организацию как организацию системы вторичного моделирования действительности, то есть как единый знак, элементами которого являются иллокутивные, локу-тивные и перлокутивные знаки-коды и знаки-сигналы внешней и внутренней коммуникации.

Практическая значимость работы состоит в том, что содержа-щиеся-в.ней положения и выводы могут быть использованы в разработке специальных и общих курсов по филологическому анализу ху-

дожественного текста, стилистике и интерпретации текста, при сопоставительном изучении разных типов текстов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. С позиций коммуникативного подхода текст драматического произведения представляет собой двустороннюю сущность: коммуникативное взаимодействие автора с адресатом - внешняя система коммуникации - и коммуникативное взаимодействие между персонажами - внутренняя система коммуникации, обусловленная авторскими задачами во внешней коммуникации.

2. Драматическое произведение как коммуникативное действие автора, адресованное потенциальному читателю/зрителю, характеризуется трехэлементной прагматической структурой: а) акт иллокуции; б) акт локуции; в) акт перлокуции, кодируемые и декодируемые за счет знаков-кодов и знаков-сигналов.

3. Система внешней коммуникации обусловливает систему внутренней коммуникации драматического произведения на уровне персонаж < > персонаж как совокупную коммуникативную деятельность персонажей - драматический дискурс, развертывающийся по заданным автором для каждого персонажа прагматическим сценариям и складывающийся из последовательных коммуникативных действий.

Апробацияработы проводилась на итоговых научных конференциях НГПИ 1999-2003 гг. Материалы диссертационного исследования используются в лекционном курсе «Филологический анализ художественного текста», на основе их разработан спецкурс «Текстология» для студентов филологического факультета Набережночелнинского госпединститута.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Основное содержаниеработы

Во Введении обосновывается выбор темы, дается характеристика объекта и предмета исследования, освещается степень разработанности проблемы, формулируются цель и задачи, описывается методика обработки материала, раскрываются научная новизна, практическая и теоретическая значимость работы, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В Главе 1 «Литературное творчество как вид коммуникации»

представлены теоретические предпосылки рассмотрения текста драматического произведения в качестве элемента системы художественной коммуникации.

Текст понимается как система речевых знаков и знаковых последовательностей, воплощающая сопряженную модель коммуникативных деятельностей адресанта и адресата сообщения (Е.В.Сидоров), то есть как объект, организация и функционирование которого определены его назначением в коммуникативной деятельности.

Художественный текст определяется как свернутая система коммуникативного акта, из которой возможно извлечь позиции автора (адресанта) и читателя (адресата). Именно текст является вербальной формой передачи художественной информации и представляет собой связующее звено элементарной коммуникативной цепи: адресант -текст - адресат, то есть выступает в качестве средства взаимодействия между участниками коммуникации. Коммуникативная задача автора по отношению к адресату (читателю) заключается в том, чтобы передать некоторую художественную информацию. Коммуникативная задача читателя по отношению к тексту и автору - воспринять текст и понять смысл, заложенный в него автором.

Таким образом, модель литературной коммуникации можно представить как систему взаимообусловленных составляющих (Л.М.Салмина):

1. участники коммуникативного взаимодействия: реальный адресант-автор и потенциальный адресат-читатель;

2. авторская интенция: мотивы и цель создания произведения, определяющие его смысл;

3. способ взаимодействия: рациональное и эмоциональное воздействие на сознание адресата;

4. средство взаимодействия: текст произведения, несущий в себе художественную информацию;

5. результат взаимодействия: создание новой действительности, соответствующей авторской цели.

Исходная, «доминантная» и специфическая черта драмы как рода литературы заключается в том, что в отличие от эпического рода литературы, она материализует сознание персонажей в их речевых действиях. Диалоги, составляющие текст драмы, осуществляются в ситуации, которая представляет собой предмет непосредственного изображения.

Действительность, интерпретированная в драме, «выговаривает» сама себя действиями. Коммуникативная деятельность персонажей драматических произведений определяет развертывание и развитие художественной действительности.

Естественно, что драматический диалог, осуществляемый на основе коммуникативных принципов реальной межличностной интеракции, не является при этом адекватным естественному диалогу.

Вслед за РАБудаговым можно отметить в художественном диалоге четыре отличительных признака: 1) художественный диалог носит подготовленный, а не спонтанный характер; 2) художественный диалог развивает действие, все его элементы тесно связаны и взаимосвязаны, что не обязательно для диалога в жизни; 3) диалог в художественном тексте подчинен правилам времени, ритма и темпа художественного пространства; 4) художественный диалог должен иметь оп-

1

ределенную протяженность .

Все эти признаки свидетельствуют в пользу подчиненности коммуникативной деятельности персонажей авторской интенции, обусловливающей, в том числе, интенциональность поведения персонажа.

Можно считать, что движущая сила драматического действия представляет собой внешний (сценический) конфликт интенций, обусловленный внутренним конфликтом идеалов, заданным автором.

С позиций коммуникативного подхода к художественному диалогу (А.Г.Бакланова, Т.Я.Кузнецова, О.В.Новиченко) текст драматического произведения можно представить как иерархию двух коммуникативных систем: коммуникация на уровне персонажей как составляющая коммуникативной деятельности автора является средством его взаимодействия с адресатом, а следовательно, знаком, кодирующим смысл произведения.

С позиций семиотики драматическое произведение, как и любой художественный текст, представляет собой систему вторичного моделирования действительности, а потому является единым знаком, в котором отдельные знаки становятся его элементами. Среди этих элементов различаются знаки-коды, кодирующие авторский замысел и таким образом смысл произведения, и знаки-сигналы, помогающие адресату декодировать этот смысл.

1 Будагов P.A. Писатели о языке и язык писателей. - М., 1984. С. 212

Рассмотрение литературного творчества как вида коммуникативной деятельности позволяет учесть многочисленные параметры, имеющие существенное значение для анализа текста художественного произведения: интенции автора, способы и средства воздействия на сознание адресата (приемы, рассчитанные на возбуждение интереса, внимания воспринимающего, вызывающие у него сочувствие, сопереживание, обладающие силой убеждения, рассчитанные на ответ-ность и т.д.).

Все эти коммуникативные параметры позволяют, в конечном итоге, прояснить смысл художественного произведения.

В Главе 2 «Драматическое произведение как коммуникативная система» представлено организационное соотношение систем внешней и внутренней коммуникации, при котором коммуникативные действия персонажей складываются в единое коммуникативное действие автора.

Система внешней коммуникации: исходя из того положения, что любое коммуникативное действие с прагматической точки зрения представляет собой трехэлементную структуру, в которой иллокутивная составляющая определяет смысл, а перлокутивная - эффективность локуции (Л.М.Салмина), драматический текст также можно представить в единстве трех составляющих.

1. Драматическое произведение как акт иллокуции: стратегическая цель автора предполагает формирование у адресата определенного мнения по поводу локуции.

Таким образом, иллокутивная составляющая драматического произведения представляет собой побуждение адресата к согласию с выраженной позицией. Основанием для достижения согласия служит заданное отношение к персонажам и взаимодействию между ними, что и определяет смысл произведения.

Персонажи драмы представляют собой не совокупность, но систему действующих лиц, которая имеет аксиологический характер и включает в себя как минимум двух противопоставленных героев, что создает предпосылку для изображения столкновения между двумя сторонами. «Положительные» и «отрицательные» социально-психологические типы, кодирующие идеи добра и зла, и борьба между ними - необходимый элемент развития действия драмы.

Персонаж, воплощающий и таким образом кодирующий авторскую иллокутивную установку, именуется главным героем. Второсте-

пенные персонажи группируются вокруг главных героев и участвуют в борьбе на той или другой стороне. Они могут выступать как знаки, кодирующие те или иные идеи, либо как сигналы, призванные прояснить авторскую позицию адресату.

Сущность характера драматического персонажа раскрывается в его непосредственных сценических действиях. Подчеркнутая однозначность и определенность характеров драматических персонажей, принужденных действовать в конфликтной ситуации, раскрывается, прежде всего, в их коммуникативном поведении, включающем в себя как речевые, так и неречевые сценические действия.

Характер и манера коммуникативного поведения персонажа служат основным средством создания образа и средством создания контраста в изображении героев.

Развитие действия драмы представляет собой переход от одной коммуникативной ситуации к другой, причем типичная драматическая коммуникативная ситуация - это ситуация конфликта как столкновения противоположных интенций, побуждающего партнеров к активным действиям.

Чем сильнее противопоставлены интересы персонажей, тем очевиднее иллокутивная установка автора.

Таким образом, в качестве знаков-кодов и знаков-сигналов иллокутивной установки автора выступают социально-психологические характеристики персонажей и характер драматического дискурса.

2. Драматическое произведение как акт локуции представляет собой драматический дискурс - единое и целое речевое произведение.

Драматический дискурс складывается из последовательных ситуаций взаимодействия персонажей, составляющих сюжет произведения.

Сюжет складывается как из внешних, так и из внутренних сценических ситуаций. К внешним ситуациям относят события и происшествия, к внутренним - изменение психологического состояния персонажей. Кроме того, сюжет может развиваться и за счет внесцениче-ских (имплицитных) ситуаций - событий и происшествий, представленных в пересказе действующих лиц.

Для драмы характерны сюжеты, где события находятся в причинно-следственных отношениях и выявляют конфликт в его устремленности к разрешению: от завязки действия к развязке.

Основной стержень драматического сюжета - это внешний (эксплицитный) конфликт, который, как правило, обусловлен внутренним (имплицитным) конфликтом, отражающим авторское отношение к действительности.

Сюжет произведения, таким образом, является знаком авторского замысла, и в каждой пьесе при этом имеют место «ключевые» ситуации, которые можно квалифицировать как сигналы.

3. Драматическое произведение как акт перлокуции: драматический дискурс предстает как воплощение определенной программы воздействия адресанта-автора на адресата.

Знаками и сигналами организации воздействия служат следующие компоненты драматического текста: заглавие, подзаголовок, эпиграф, посвящение, вспомогательный текст: список действующих лиц, разного рода сценические указания, система ремарок.

Перечисленные «коды» образуют своеобразный метатекст, составляющий целое с основным диалогическим текстом, и являются мощным средством воздействия на сознание адресата, обеспечивающим результативность художественной коммуникации.

Ведущая роль в этом процессе принадлежит авторским ремаркам, сопровождающим речь персонажей и преобразуемым на сцене в визуально воспринимаемые действия - кинетическую и паралингвистиче-скую информацию, помогающую адресату сориентироваться в заданных типах характеров и взаимоотношениях между ними.

Система внешней коммуникации обусловливает внутреннюю систему - совокупную коммуникативную деятельность персонажей.

Система внутренней коммуникации, кодирующая смысл произведения, организуется последовательностью коммуникативных актов, под которыми понимается условно замкнутое единство двух коммуникативных действий: стимула и реакции.

Стимул обеспечивает воздействие на сознание партнера, актуализирующее поставленную цель, в то время как реакция является результатом этого взаимодействия - индикатором достижения или недостижения цели.

Система взаимосвязанных коммуникативных актов реализуется в свою очередь упорядоченной системой последовательных коммуникативных действий; при этом место каждого из них определяется его прагматической функцией.

Системообразующим фактором является при этом коммуникативная ситуация, детерминирующая мотивы и цели взаимодействия, а следовательно, выбор партнерами определенной коммуникативной тактики и соответствующего ей типа коммуникативного поведения.

Исходя из того, что в основе коммуникативной организации драматического дискурса лежит конфликт между персонажами, можно считать, что каждая коммуникативная ситуация служит кодированию внутреннего конфликта, смысл которого в конечном итоге и определяет интенции и коммуникативные тактики персонажей, а таким образом - смысл каждого коммуникативного действия.

Поскольку коммуникативный смысл всегда представляет собой побуждение к совершению какого-либо действия, каждая представленная автором коммуникативная тактика определяет выбор различных способов и средств предъявления побуждения в коммуникативных действиях - репликах персонажей.

Исходя из того положения, что прагматическая установка коммуникативного действия осуществляется как синтез двух воздействующих сил: иллокутивной, обеспечивающий побудительность коммуникативного действия, и перлокутивной, способствующей его результативности, можно говорить о специализированных и неспециализированных формах предъявления побуждения: соответственно - директивах и дескрипциях (Л.М.Салмина).

Специально предназначенные для кодирования побуждения, директивы различаются с точки зрения реализуемой силы иллокуции, что дает возможность разграничения иллокутивно сильных прямых (типа - Ну сделай хоть что-нибудь!) и иллокутивно слабых непрямых директив (типа - Ты должен что-нибудь сделать).

Прямые директивы содержат либо эксплицитное указание на действие, совершение которого ожидается от адресата, например:

- Перестань кричать!, либо имплицитное: -Почему здесь темно ?

Непрямое кодирование побуждения осуществляется за счет указания на приемлемость ожидаемого действия - его необходимость, возможность, желательность и т.д.: - Ты не можешь так со мной поступить!

Неспециализированными формами побуждения являются дескрипции, кодирующие побудительный смысл как аксиологическую интерпретацию происходившего / происходящего или предполагаемого, акцентируя тем самым потребность воздействия на действительность;

например: Он очень хороший человек - побудительный смысл: ты должен хорошо к нему относиться.

Однако восприятие и понимание адресатом побуждения как «руководства к действию» не всегда обеспечивает его результативность, поскольку адресат, как правило, руководствуется представлением о правомерности и/или целесообразности побуждения в конкретной ситуации.

Побуждение признается целесообразным в случае согласия адресата, а потому может нуждаться в предъявлении обоснования - мотивировки, объясняющей и тем самым как бы оправдывающей его.

В зависимости от избранного способа воздействия на сознание адресата мотивировка способствует либо убеждению адресата осуществить ожидаемое от него действие (при рациональном воздействии), либо возбуждению эмоций, способствующих успеху побуждения (при эмоциональном воздействии), то есть обеспечивает усиление перлоку-тивной установки.

Приоритет перлокутивной установки обусловливает использование непрямого способа кодирования побуждения за счет иллокутивно слабых непрямых директив и дескрипций.

В отличие от иллокутивной силы, сила перлокуции определяется, лишь проходя проверку результатом. Так что перлокутивно сильными можно назвать такие побуждения, которые достигают поставленной цели; перлокутивно слабыми - побуждения, реакция на которые не соответствует поставленной цели.

Важнейшей особенностью коммуникативного поведения персонажей драмы в конфликтной ситуации является стремление каждого к достижению своих целей, отсюда и соответствующие коммуникативные жанры: недоразумения, стычки, споры, ссоры, выяснение отношений.

Таким образом, преимущественным способом достижения цели персонажей в представленной конфликтной ситуации является эмоциональное воздействие на сознание партнера по коммуникации, что обусловливает выбор соответствующих тактик коммуникативного поведения и способов предъявления побуждения: преобладающая пер-локутивная установка на результативность обеспечивается непрямым и мотивировочным способом кодирования побуждений к совершению действий и таким образом способствует достижению цели.

На основе интерпретационного анализа фрагментов произведений А.Галича, В.Максимова и А.Вампилова можно сделать вывод о продуманном и реализованном в каждом случае прагматическом сценарии развертывания коммуникативной ситуации, позволяющем установить мотивы и цели персонажей, специфику избираемой тактики коммуникативного поведения и выявить обусловленность внешних (сценических) конфликтов внутренними конфликтами идеалов.

В Главе 3 «Знаки и сигналы внешней коммуникации» представлен анализ пьес А.Галича, В.Максимова и А.Вампилова как единых мотивированных и целенаправленных коммуникативных действий.

Участники коммуникативного взаимодействия.

Пьесы А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова были написаны в период с 1956 по 1965 годы. Столкновение различных взглядов на роль личности в обществе, формирование ее мировосприятия и мировоззрения и возникающие в этой связи социально-психологические конфликты составляют движущее начало анализируемых пьес этого периода.

Для всех анализируемых авторов главной является тема социального дискомфорта, который определяет формирование личности и характер ее социального поведения.

Так, «Матросская тишина» А. Галича - это пьеса о месте и роли представителей еврейской национальности в многонациональном, советском обществе; «Стань за черту» В.Максимова - о месте и роли сложившейся личности в существующей системе социальных отношений; «Прощание в июне» А.Вампилова - о месте и роли формирующейся личности в обществе.

Потенциальный адресат для данных авторов - «инакомыслящая» интеллигенция, критически относящаяся к советской действительности.

Интенция коммуникативного взаимодействия: мотивы и цель создания пьес.

Как правило, мотивы коммуникативного взаимодействия представляют собой наиболее неочевидную составляющую, которая восстанавливается по характеру целеустановки на уровне гипотезы. Тем более гипотетичны авторские мотивы создания художественного произведения.

Однако, что касается творчества анализируемых авторов, то его идеологическая тенденциозность дает основание предположить единство предпосылающего мотива и определить его в самом общем виде как неудовлетворенность существующим порядком вещей.

Общая для трех авторов стратегическая цель может быть сформулирована как формирование мнения по поводу представленной в пьесах советской действительности: целью А.Галича является формирование у потенциального адресата отрицательного отношения к антисемитизму, характерному для любого тоталитарного режима (сталинизма, фашизма); цель, которую преследует В.Максимов: формирование мнения о роли личности в создании приемлемой «окружающей среды» в условиях неприемлемой советской действительности, которая уничтожает в человеке все человеческое и которую невозможно изменить; А.Вампилов также ставит своей целью формирование отношения к активной социальной деятельности личности, но характер ее несколько иной: автор стремится убедить потенциального адресата в необходимости достижения прежде всего внутренней гармонии, которая станет залогом и социального комфорта.

Общность стратегических целей обусловливает и общность коммуникативного смысла драматических произведений: побуждение адресата к борьбе, причем не столько «против» отраженного настоящего, сколько «за» возможное будущее посредством саморазвития и самосовершенствования личности: призыв к интернационализму (у

A.Галича), к позитивной внешней и внутренней активности (у

B.Максимова и А.Вампилова).

Способ коммуникативного взаимодействия.

Как и всякий другой род литературы, драма - это явление эстетическое, а следовательно, преобладающим способом взаимодействия является эмоциональное воздействие на сознание читателя.

Заданные автором система «положительных» и «отрицательных» персонажей и логика их поведения и взаимоотношений, заложенный таким образом в основу развития драматического дискурса конфликт призваны возбудить необходимые для достижения цели эмоциональные состояния сопереживания «положительным» и несопереживания «отрицательным» героям.

Рациональное воздействие в большей степени имплицитно и часто осуществляется на уровне «знаковых» монологов или отдельных реп-

лик персонажей, непосредственно актуализирующих смысл данного произведения.

Средство коммуникативного взаимодействия: тексты анализируемых драм представляют собой системы иллокутивных знаков и сигналов (аксиологические типы персонажей в их социально-психологических характеристиках, конфликтный характер драматического дискурса); локутивных знаков и сигналов (сюжетно обусловленные ситуации взаимодействия персонажей); перлокутивных знаков и сигналов (заголовки, подзаголовки, вспомогательный текст: списки действующих лиц, сценические указания, авторские ремарки).

Когда говорят о «герое» драмы, то чаще всего имеют в виду положительный характер, отражающий все лучшее, передовое в определенном времени.

Между тем герои данных авторов весьма неоднозначны. Так, главный герой драматической хроники А.Галича - Абрам Ильич Шварц, старый местечковый еврей, помощник начальника товарного склада, «пьяница и жулик», пытающийся сделать из сына «уважаемого человека», погибающий во время войны в гетто.

Внешний конфликт между отцом и сыном - это отражение сущностного конфликта, который задается А.Галичем имплицитно и представляет собой конфликт еврея с окружающей его действительностью эпохи сталинизма.

При этом антагонизм представлен не на уровне реальных столкновений персонажей: «положительных» евреев и «отрицательных» антисемитов, а на уровне извечного противостояния еврейского самосознания и отношения к евреям извне: реальным персонажам пьесы противостоит виртуальный «персонаж» - отрицательное отношение к евреям, что обусловливает глубокий внутренний конфликт на уровне самосознания.

Отец и сын Шварцы для А.Галича - это знаки, кодирующие смысл пьесы, в то время как Мейер Вольф - сигнал, дающий возможность адресату декодировать его как утверждение, что в Советской России для представителей еврейской национальности путь ассимиляции -единственно возможный, а потому и единственно разумный: Я всю жизнь мечтал накопить денег и поехать в Иерусалим, увидеть Степу Плача... Оказалось, что Стена Плача - это просто грязная, старая стена. И что приехал я не на родину, а в чужую страну, где можно

только плакать и умирать. И что люди там - чужие мне люди... И вот тогда снова я взял в руки свой чемодан...

Конфликт «самосознание - отношение извне» усиливается в условиях сталинского режима. Знаками, кодирующими эту идею, являются персонажи: секретарь партийного бюро консерватории Иван Кузьмич Чернышев, исключенный из партии «за потерю бдительности и политическую близорукость», которые проявились в том, что он выдвинул на Всесоюзный конкурс скрипачей кандидатуру Давида Шварца; сосед Шварцев Мейер Вольф, «одинокий, больной человек», вернувшийся из Палестины в родной город, посаженный в тюрьму, а также внесценический персонаж - отец соседа Давида по студенческому общежитию Славы Лебедева, арестованный как «враг народа».

Знаком возможного разрешения заданного конфликта является персонаж Давид Шварц-младший (внук Абрама Шварца), который отказывается сменить фамилию отца на русскую фамилию матери, что отражает надежды автора на «лучшее будущее».

Так же неоднозначны главный герой пьесы В.Максимова «Стань за черту» Михей Коноплев и другие персонажи, которых затруднительно оценить как «положительных» или «отрицательных».

Все действующие в пьесе лица - выходцы из разоренного революцией казачества - являются знаками, кодирующими разрушительное воздействие советской действительности на личность в сценических действиях: мужчины и женщины пьют дома и в пивной, курят, матерятся.

Знаком, кодирующим смысл пьесы, является прежде всего конфликтный характер дискурса: персонажи спорят, ссорятся, выясняют отношения.

Как и в произведении А. Галича, внешние столкновения персонажей представляют собой знаки, кодирующие внутренний конфликт между личностью и «окружающей средой», который оказывается непреодолимым по той причине, что сам человек и несет ответственность за способ своего существования.

Михей Коноплев - рабочий человек, уехавший на заработки, а превратившийся в преступника, решивший, наконец, вернуться к нормальной жизни, но не сумевший этого сделать и покончивший с собой - это знак идеи запоздалого прозрения.

В качестве сигнала заданного смысла пьесы выступает персонаж из Первого сна Михея - Старичок: ...Кудавот тебя, шелудивого, черт

несет от гнезда теплого? ...Богачество твое в тебе самом, а ты за ним по миру шастаешь. ... Не ищи от своего добра - чужого.

К сигналам смысла можно отнести и характер речевого поведения персонажей В.Максимова, объединяющий представителей разных социальных групп - это «язык улицы», брань и косноязычие репродуцируют тот самый способ существования, который уже не может быть изменен - герои не говорят, как живут, а наоборот, живут так, как говорят.

В пьесе А.Вампилова «Прощание в июне» внешний конфликт реализуется как столкновение представителей разных социальных групп: конформизму «отцов» противопоставляется диссиденство «детей».

В отличие от А.Галича и В.Максимова, А.Вампилов присваивает «отцам» очевидную отрицательную оценку: персонажи - спекулянт Золотуев и ректор университета Репников - задаются как знаки бездуховности, социального паразитизма, безнравственности - компромисса со своей совестью ради личной выгоды.

Суть внешнего конфликта с «детьми» заключается в стремлении «отцов» усмирить или даже сломить молодость, заставив жить по своим законам, в атмосфере официальной лжи, лозунгового оптимизма и тотальной купли-продажи.

Что касается «детей», то эти персонажи опять-таки заданы как сложные знаки, кодирующие, с одной стороны, смелость, нонконформизм, а с другой - цинизм и прагматизм молодости.

В главном герое Колесове - обаятельном студенте университета, любимце курса, озорнике и сорвиголове, сбивающемся с нравственного пути, но в итоге на него возвращающемся - закодирована идея «нового поколения» в его неустойчивости и даже безответственности: стремление отказаться от «Морального кодекса строителя коммунизма» часто оборачивается нарушением общечеловеческого кодекса нравственности.

Пожалуй, единственным «положительным» персонажем оказывается внесценический персонаж - честный Ревизор, который является антиподом сценических «отцов» и одновременно нравственным ориентиром для «детей», а потому может считаться знаком «неподкупной совести»: именно его отказ от взятки мотивирует основной поступок главного героя.

Как и в пьесах А.Галича и В.Максимова, внешний конфликт обусловлен внутренним конфликтом, который заключается в столкновении противоречивых жизненных установок главного героя, от которого в критической ситуации требуется однозначный выбор.

В качестве сигналов иллокутивной установки А.Вампилова выступают женские персонажи: жена Репникова, его дочь Таня, студентка Маша: (Репникова) ... Гением ты можешь выглядеть только рядом с такой дурой, как я... Ведь ты не ученый, ты администратор и немногоученый. Для авторитета.

Среди способов реализации перлокутивной установки особо значим вспомогательный текст, и в первую очередь, авторские ремарки, которые несут значительную воздействующую нагрузку.

В пьесах А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова ремарки представляют собой развернутый текст, что свидетельствует о попытке сближения драматического жанра с прозаическим.

Ремарки в анализируемых произведениях, демонстрируя авторскую позицию и тем самым усиливая иллокутивную установку, рассчитаны, прежде всего, на адресата-читателя, а следовательно, авторы пьес не только были готовы к тому, но и предполагали, что их драмы не будут иметь сценического продолжения и останутся текстами для читателя.

Результат взаимодействия.

В качестве одной из наиболее существенных для всех трех авторов коллизий времени исследователи отмечают «тоску по лучшей жизни», что позволяет сделать предположение о том, что результатом коммуникативного взаимодействия с адресатом для А. Галича, В.Максимова, А.Вампилова должно было явиться если не достижение «лучшей жизни» (как новой действительности), то, по крайней мере, стремление к ее созданию обозначенными способами.

В Заключении кратко подводятся итоги исследования, подчеркивается, что: драматический текст представляет собой объект, устройство и функционирование которого обусловлены его назначением в художественной коммуникации; с семиотической точки зрения текст драмы является системой вторичного моделирования действительности - средством создания художественной действительности; коммуникативная организация драматического текста представляет собой систему двойной коммуникации, в которой внутренняя коммуникация на уровне взаимодействия персонажей находится в отношении прямой

обусловленности к задачам внешней коммуникации на уровне взаимодействия автора и потенциального адресата; коммуникативные задачи автора предполагают широкий ассортимент знаков и сигналов воздействия на сознание адресата.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. Каримова И.Р. Особенности языковой организации драматургических текстов / И.Р.Каримова // Актуальные проблемы преподавания филологии в школе и вузе: Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. - Казань, 2000. - С. 63-65.

2. Каримова И.Р. Языковые средства создания образа автора в драматургическом тексте / И.Р.Каримова // Текст: Варианты интерпретации: Материалы VI Межвузовской научно-практической конфе-ренции.-Бийск, 2001.-С. 137-141.

3. Каримова И.Р. Художественный диалог с точки зрения теории речевых актов / И.Р.Каримова // Речеведческие дисциплины в вузе и в школе: Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. - Самара, 2001. - С.55-56.

4. Каримова И.Р. Ремарка как знак образа автора / И.Р.Каримова // Русская и сопоставительная филология. Концептуально-семантический и системно-функциональный аспекты: Материалы итоговой научной конференции. - Казань, 2002. - С.29.

5. Каримова И.Р. Коммуникативная организация драматического текста / И.Р.Каримова // Стимулирование мотивации творческого саморазвития личности: Материалы первой международной научно-практической конференции. - Набережные Челны, 2003. - С.47-50.

6. Каримова И.Р. Драматическое произведение как коммуникативная система / И.Р.Каримова // Проблемы самореализации, самосовершенствования личности: Материалы первой Всероссийской научно-практической конференции. - Набережные Чёлны, 2003. - С. 134135.

№-6283

Отпечатано с готового оригинал-макета

в множительном центре Института истории АН РТ

Подписано в печать 24.03.2004 г. Заказ № 9 Тираж 100 экз. Формат 60x84 У16. Бумага офсетная. Объем 1,25 п.л. Печать ризографическая.

Казань, Кремлевская, 10. Тел. 38 04 06

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Каримова, Ирина Рифовна

Введение.

Глава 1. ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО КАК ВИД

КОММУНИКАЦИИ.

1.1. Общие закономерности коммуникативной организации текста.

1.2. Текст художественного произведения: к проблеме специфики.

1.3. Естественный и художественный диалог.

1.4. Драматическое произведение и его особенности.

Выводы по первой главе.

Глава 2. ДРАМАТИЧЕСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ КАК

КОММУНИКАТИВНАЯ СИСТЕМА.;.

2.1. Коммуникативные системы драматического текста: внешняя и внутренняя.

2.2. Знаки и сигналы внутренней коммуникации.

Выводы по второй главе.

Глава 3. ЗНАКИ И СИГНАЛЫ ВНЕШНЕЙ КОММУНИКАЦИИ.

3.1. Коммуникативные установки А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова: знаки и сигналы иллокуции и локуции.

3.2. Знаки и сигналы перлокуции.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Каримова, Ирина Рифовна

Актуальность исследования

В языкознании XX века центральные позиции занимают когнитивная и коммуникативная парадигмы, раскрывающие базовые отношения между языком и человеком как мыслящим социальным объектом. Широкое понимание когнитивной науки позволяет включать речевое поведение в интерактивную картину языка, мышления и поведения человека. Если исходить из экспансионизма, предполагающего выходы в другие науки, и антропоцентризма, связывающего такие выходы с человеком, анализ речевого поведения с привлечением данных психологии и этики представляется не только обоснованным, но и необходимым.

Многообразие субъектов общения и сложность их отношений, вариативность ситуаций речевого взаимодействия и специфика этических норм, на которые опирается речевая коммуникация, делают ее изучение одной из сложнейших проблем. Хотя попытки решения вопросов речевого общения связываются уже с именами Сократа и Аристотеля, проблемы коммуникативной лингвистики попали в поле зрения исследователей, главным образом, во второй половине XX века.

В настоящее время в лингвистике продолжает дискутироваться широкий круг вопросов, связанных с изучением и описанием языка на новом, иерархически более высоком структурном уровне - на уровне текста.

Однако функциональное изучение языка на уровне текста и шире -коммуникации - представляет серьезные трудности.

Текст стал предметом пристального внимания и активного изучения сравнительно недавно - последние три-четыре десятилетия. Область языкознания, исследующая содержательную и структурную стороны текста, получила название лингвистики текста.

Стремительное развитие, как в нашей стране, так и за рубежом этой новой лингвистической дисциплины связано с расширением области лингвистических исследований.

Если раньше текст воспринимался лишь как материал для наблюдений над формой и употреблением различных языковых единиц, то теперь к тексту подходят как к цельному объекту изучения и задачу изучения видят в выявлении закономерностей построения текста.

Содержание понятия «текст» формируется на наших глазах: уточняется, ограничивается его объем, увеличивается число необходимых признаков, по которым данное понятие отличается от прочих подобных явлений. Поэтому в современной литературе нет единого устоявшегося определения текста.

В своей работе мы опираемся на определение текста, предложенное Е.В.Сидоровым: «Текст - это характеризуемая коммуникативностью система речевых знаков и знаковых последовательностей, воплощающая сопряженную модель коммуникативных деятельностей адресанта и адресата сообщения» [128, с. 38].

Признание текста коммуникативной единицей обусловило тот факт, что лингвистика текста стала наукой о закономерностях коммуникации. При этом текст понимается и как конкретное речевое произведение, и как модель построения, общая для группы конкретных текстов.

Таким образом, внимание исследователей направлено на выяснение явления целостности текста, выявление закономерностей его строения в определенных коммуникативных условиях. Связность текста воспринимается как его сущностное свойство, нашедшее отражение и в этимологии термина: textum (лат.) - ткань, сплетение, соединение, другими словами - система.

Рассмотрение текста в качестве системного речевого объекта, существенным образом детерминированного необходимым взаимным соотношением коммуникативных деятельностей адресанта и адресата сообщения, и позволило сформулировать системно-деятельиостное определение данного речевого объекта.

Признаки текста, включаемые в приведенное выше определение, вытекают из «развития самого предмета», если под этим развитием понимать закономерное функционирование текста в акте речевой коммуникации и определенность внутренней организации текста его назначением в коммуникации. Функционирование же текста в акте речевой коммуникации заключается в установлении закономерного и социально значимого отношения координации между коммуникативной деятельностью адресата и коммуникативной деятельностью адресанта. При отношении координации деятельность адресата, которая представляет собой смысловое восприятие текста, необходимым образом согласуется с деятельностью адресанта, замещаемой и знаково фиксируемой текстом.

В процессе коммуникации текст выступает в качестве предметно-знаковой модели, как деятельности адресанта, так и деятельности адресата.

Очевидное преимущество такого понимания текста заключается* в том, что, не вступая в противоречие с традиционными толкованиями [15, 46, 121], оно позволяет скорректировать выделяемые в качестве существенных свойства текста, «подключив» их к общей системе: при этом свойства текста как продукта речетворчества естественным образом включаются в содержание характеристики текста как модели коммуникативных деятельностей, воплощенной в знаках.

Предлагаемый подход к тексту позволяет во многом по-новому увидеть процесс литературного творчества как высшей формы речетворческой деятельности человека.

Если под литературной коммуникацией понимать сопряженную деятельность адресанта (автора) и адресата (читателя), то художественный текст будет представлять собой одновременно модель и результат такой деятельности.

Одной из основных характеристик художественного текста является его антропоцентричный характер.

Антропоцентричность художественного текста обусловливается коммуникативным взаимодействием между автором - создателем художественного произведения, являющимся одновременно и субъектом и объектом художественного изображения, и адресатом - читателем. Способом осуществления такого взаимодействия является воздействие на сознание, средством -художественная информация — интерпретация реальной действительности.

Изучение литературного произведения с этих позиций можно считать одной из важнейших проблем коммуникативной лингвистики художественного текста.

Объектом нашего исследования является русская драма, понимаемая как тип текста.

Цель исследования - рассмотреть организацию драматического произведения как иерархию систем внешней и внутренней коммуникации.

Цель исследования предполагает решение следующих частных з'адач:

1. выявить общие закономерности коммуникативной организации текста;

2. установить специфику художественного текста и художественной коммуникации в ее соотношении с естественной;

3. рассмотреть особенности драматического произведения как одного из типов художественного текста;

4. представить модели внешней и внутренней коммуникации в их функциональной зависимости;

5. проанализиррвать систему знаков и сигналов внешней и внутренней коммуникации.

В общей системе видов (родов) литературного творчества драматургия занимает особое место.

Специфика драматического произведения заключается, прежде всего, в том, что, будучи самостоятельным литературным произведением, оно в то же время предназначается для постановки на театральной сцене.

Постановочные качества драматического произведения обусловлены специфическим способом передачи художественной информации, именуемым драматическим действием. Драматическое действие выступает одновременно и как предмет изображения (содержание), и как форма воплощения этого содержания.

Именно такое понимание драматического действия предлагает В.М.Волькенштейн [43, с.117-118], поясняя сущность аристотелевского закона единого действия драмы. По мнению исследователя, драматическое произведение представляет собой организованный автором цельный действенный акт, объединяющий целенаправленные деятельности действующих лиц.

Конкретные действенные акты предполагают соединение действия физического и речевого. Поэтому драматическое действие одновременно является дискурсом, то есть сопряженными коммуникативными деятельностями, а драматическое произведение с точки зрения его организации представляет собой диалог.

Научная новизна работы заключается в рассмотрении текста как иерархии коммуникативных систем.

В современных исследованиях художественного диалога на основе коммуникативного подхода стали разграничиваться две его стороны: диалог между персонажами и диалог автора с читателем, что дает основания для рассмотрения драматического произведения как неразрывного единства двух коммуникативных систем: внутренней и внешней [16, 82, 104].

С позиций предложенной Л.М.Салминой [124] концепции коммуникативного взаимодействия драма как литературный текст может быть представлена как единое мотивированное и целенаправленное коммуникативное действие автора, конструируемое организованной последовательностью коммуникативных действий персонажей.

Вид связности, обеспечивающий соотнесение данных коммуникативных систем между собой и восприятие текста как целого, трактуется в работе как прагматическая связность.

Такой подход позволяет пересмотреть существующее мнение о второстепенном, побочном характере авторской речи в драме по отношению к диалогу [156] и доказать их равную функциональную значимость, тем более что характер взаимодействия этих двух речевых слоев драматического текста во многом определяет его жанровую принадлежность.

Метод исследования

Для достижения поставленной в диссертации цели используется методика комплексного анализа драматического произведения, которая предполагает следующие этапы работы:

1) исходя из того, что единое художественное целое - текст драмы -представляет собой коммуникативное действие, выявляется модель и основные способы организации внешней системы коммуникации как мотивированного и целенаправленного взаимодействия автора-драматурга с адресатом-читателем.

2) в качестве минимального фрагмента внутренней коммуникации расI сматривается коммуникативный акт, состоящий из двух коммуникативных действий - стимулирующих и ответных реплик персонажей, объединенных целью адресанта - побуждением к действию и обладающих трехэлементной структурой, включающей иллокутивную, локутивную и перлокутивную составляющие.

В анализируемых фрагментах драм нам важно было определить прагматическое соотношение реплик, способность их стимулировать развитие драматического действия в русле коммуникативной целеустановки по заданному автором тому или иному прагматическому сценарию.

Коммуникативные действия интерпретируются с точки зрения успешности или неуспешности тактики, избранной персонажем для достижения стратегической цели.

3) рассматривается функционирование кодирующих знаков-кодов и декодирующих знаков-сигналов внешней и внутренней коммуникации.

Предметом исследования послужили драматическая хроника

A.Галича «Матросская тишина. Моя большая земля» (1945-1956 гг.), драмы

B.Максимова «Стань за черту» (1964), А.Вампилова «Прощание в июне» (1965 г).

Несмотря на то, что эти произведения создавались в разные годы, их объединяет тема социального дискомфорта, который определяет специфику формирования личности и характера ее социального поведения в советском обществе.

В качестве потенциального адресата мыслилась «инакомыслящая» интеллигенция, критически относящаяся к советской действительности.

Острота представленных в пьесах социально-психологических конфликтов послужила основанием для того, что в доперестроечное время эти произведения практически не пускались ни в печать, ни на сцену, а А.Галич и В.Максимов были исключены из Союза писателей и высланы из страны.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что драматический текст рассматривается как объект, устройство и функционирование которого обусловлены его назначением в художественной коммуникации, которая разворачивается как мотивированное и целенаправленное взаимодействие автора-адресанта и потенциального читателя-адресата, стремящееся к своему результату, что обеспечивает общие закономерности организации драматического произведения как текста.

Включение текста драмы в модель коммуникативной деятельности позволило также представить его семиотическую организацию как организацию системы вторичного моделирования действительности, то есть как единый знак, элементами которого являются иллокутивные, локутивные и пер-локутивные знаки-коды и знаки-сигналы внешней и внутренней коммуникации.

Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней положения и выводы могут быть использованы в разработке специальных и общих курсов по филологическому анализу художественного текста, стилистике и интерпретации текста, при сопоставительном изучении разных типов текстов.

Структура диссертации

Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы.

Содержание работы

В I главе диссертации определены общие закономерности коммуникативной организации текста, специфика художественного текста вообще и драматического текста в частности; рассмотрено соотношение естественной и художественной диалогической речи.

Во II главе представлена внешняя и внутренняя коммуникативная организация драматического текста, выявлена и описана система знаков-кодов и знаков-сигналов внутренней коммуникации, обеспечивающая реализацию заданных прагматических сценариев. •

В III главе проанализированы авторские коммуникативные установки и обусловленные ими системы знаков (кодов и сигналов) внешней коммуникации.

В заключении обобщаются выводы, полученные в результате проведенного исследования в соответствии с поставленными в начале работы задачами, и намечаются перспективы изучения исследуемой проблемы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. С позиций коммуникативного подхода текст драматического произведения представляет собой двустороннюю сущность: коммуникативное взаимодействие автора с читателем - внешняя система коммуникации и коммуникативное взаимодействие между, персонажами — внутренняя система коммуникации, обусловленная авторскими задачами во внешней коммуникации.

2. Драматическое произведение как коммуникативное действие автора, адресованное потенциальному читателю, характеризуется трехэлементной структурой: а) акт иллокуции; б) акт локуции; в) акт перлокуции, кодируемых и декодируемых за счет знаков-кодов и знаков-сигналов.

3. Система внешней коммуникации на уровне автор > < читатель обусловливает систему внутренней коммуникации драматического произведения на уровне персонаж > < персонаж как совокупную коммуникативную деятельность персонажей - драматический дискурс, развертывающийся по заданным автором для каждого персонажа прагматическим сценариям и складывающийся из последовательных коммуникативных действий.

Апробация работы проводилась на итоговых научных конференциях НГПИ 1999-2003 гг. Материалы диссертационного исследования используются в лекционном курсе «Филологический анализ художественного текста», на основе их разработан спецкурс «Текстология» для студентов филологического факультета Набережночелнинского госпединститута.

По теме диссертации опубликованы две статьи и тезисы четырех докладов.

Диссертация обсуждена на кафедре современного русского языка КГУ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативная организация драматического произведения"

Выводы по третьей главе

Несмотря на то, что произведения А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова создавались в разные годы, их объединяет тема социального дискомфорта, который определяет специфику формирования личности и характера ее социального поведения в советском обществе.

В качестве потенциального адресата мыслилась «инакомыслящая» интеллигенция, критически относящаяся к советской действительности.

Идеологическая тенденциозность авторов дает основание предположить единство предпосылающего их творчество мотива и определить его в самом общем виде как неудовлетворенность существующим порядком вещей.

Цели драматургов, естественно, различаются, однако и в них есть нечто сходное: в самом общем виде — формирование отрицательного отношения к отраженному настоящему и положительного отношения к возможному будущему.

Таким образом, коммуникативный смысл пьес трех авторов можно обобщить как побуждение к самосовершенствованию личности: лояльности (у А.Галича), позитивной внешней и внутренней активности (у В.Максимова и А.Вампилова).

Как естественное следствие - преобладающим способом взаимодействия у авторов является эмоциональное воздействие на сознание адресата во внешней и внутренней коммуникации.

Тексты анализируемых драм как знаковые системы кодируют в знаках иллокутивные, локутивные и перлокутивные установки драматургов и декодируют их в сигналах (социально-психологические характеристики аксиоло-гически сопоставленных и противопоставленных персонажей, неизменно конфликтный характер драматического дискурса; их сюжетные взаимоотношения и ключевые сцены; заголовки, подзаголовки, вспомогательный текст: список действующих лиц, разного рода сценические указания, система ремарок).

Среди способов реализации перлокутивной установки необходимо особо отметить авторское слово во вспомогательном тексте, который несет значительную воздействующую нагрузку. Так, в анализируемых пьесах А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова усиливается роль авторских ремарок, которые приобретают развернутый повествовательный характер. На наш взгляд, здесь сказалось попытка сближения драматического жанра с повествовательными жанрами прозы и влияние киносценария.

Ремарки в анализируемых пьесах чрезвычайно сложно воплотить сценически, но они и рассчитаны на адресата-читателя, демонстрируя открытую авторскую позицию и тем самым усиливая иллокутивную установку.

Таким образом, складывается ничем более не подтвержденное предположение о том, что авторы пьес не только были готовы к тому, но и предполагали, что их драмы не будут иметь сценического продолжения и останутся текстами для читателя.

123

Заключение

Рассмотрение текста драматического произведения с позиций коммуникативного подхода позволило прийти к следующим выводам:

1. Драматический текст представляет собой объект, устройство и функционирование которого обусловлены его назначением в художественной коммуникации, которая разворачивается как мотивированное и целенаправленное взаимодействие автора-адресанта и потенциального читателя-адресата, стремящееся к своему результату и имеющее свои характерные способ и средство осуществления, что обеспечивает общие закономерности коммуникативной организации текста: системную организацию, сопряжение знаковых моделей коммуникативных деятельностей, преемственность коммуникативного содержания.

2. С семиотической точки зрения текст драмы представляет собой систему вторичного моделирования действительности, то есть является средством создания художественной действительности. Это единый знак, в котором отдельные знаки являются его элементами; среди этих элементов можно различать знаки-коды, функция которых заключается в кодировании авторского замысла и таким образом смысла произведения, и знаки-сигналы, призванные помочь адресату декодировать заложенный автором смысл. .

Включенный в системную модель коммуникативной деятельности, драматический текст выполняет роль средства осуществления коммуникативного взаимодействия между автором-адресантом и потенциальным читателем-адресатом.

3. Коммуникативная специфика драматического произведения заключается в том, что коммуникативное взаимодействие осуществляется на двух уровнях: внешнем и внутреннем. Уровень внешней коммуникации представляет собой диалог автора с потенциальным читателем, а уровень внутренней коммуникации - коммуникативным взаимодействием между персонажами.

При этом внутренняя система коммуникации обусловлена задачами автора во внешней коммуникации.

Таким образом, внешняя система коммуникации предполагает существование:

1) автора (адресанта) и читателя (адресата);

2) интенцию взаимодействия: мотивы и цель создания драматического произведения, определяющие его смысл; последняя заключается в формировании у адресата мнения по поводу представленной в произведении художественной действительности (вторичной интерпретации);

3) способа взаимодействия: рационального и эмоционального воздействия на сознание адресата; рациональное воздействие осуществляется как убеждение в чем-либо средствами логики (аргументирование), а эмоциональное воздействие предполагает создание эмоционального фона, способствующего убеждению;

4) средство взаимодействия: текст драмы как знак и система знаков, кодирующая авторский замысел и позволяющая читателю-адресату декодировать смысл;

5) результат взаимодействия: создание новой относительно момента взаимодействия действительности, соответствующей авторской цели.

С этих позиций драматическое произведение можно определить как единое коммуникативное действие, характеризующееся трехэлементной структурой:

- иллокутивной составляющей драматического произведения является побуждение адресата к согласию с выраженной позицией, а основанием для достижения согласия служит отношение к персонажам и взаимодействию между ними, заданное в знаках авторской установки: сопоставленных и/или противопоставленных социально-психологических характеристиках персонажей и конфликтном характере драматического дискурса;

- локутивная составляющая представляет собой единый драматический дискурс, а знаками и сигналами авторского замысла являются сюжетные взаимоотношения персонажей;

- перлокутивная составляющая представляет собой определенную автором программу воздействия на сознание адресата-читателя; в качестве знаков и сигналов перлокутивной установки служат следующие компоненты драматического текста: заголовок, подзаголовок, вспомогательный текст: список действующих лиц, разного рода сценические указания, система ремарок.

Внутренняя система коммуникации как совокупная коммуникативная деятельность персонажей, которая осуществляется по той же модели и складывается из отдельных коммуникативных действий - реплик, которые также имеют трехэлементную структуру.

4. Интерпретационный анализ фрагментов драматических произведений А.Галича, В.Максимова и А.Вампилова показал, что каждая коммуникативная ситуация в пьесе реализует продуманный автором прагматический сценарий ее развертывания, позволяющий установить стратегические цели, которые преследуют персонажи, и специфику избираемой ими тактики коммуникативного поведения, что в конечном итоге помогает выявить обусловленность внешних сценических конфликтов внутренними конфликтами идеалов автора.

5. Авторская программа воздействия на сознание адресата предполагает широкий ассортимент средств и, соответственно, знаков и сигналов воздействия: на уровне внутренней коммуникации:

- выбор автором определенного тактически обусловленного типа коммуникативного поведения персонажей с соответствующей типологией коммуникативных действий (иллокутивно сильные / слабые действия с перлоку-тивно сильным / слабым эффектом);

- адекватность тактик и соответствующих типов коммуникативного поведения персонажей их социально-психологическим характеристикам; на уровне внешней коммуникации:

- заголовки, подзаголовки;

- вспомогательный текст (список действующих лиц, сценические указания, система ремарок).

К специфическим особенностям пьес А.Галича, В.Максимова, А.Вампилова можно отнести усиление роли авторских ремарок, которые, раскрывая авторскую установку, приобретают развернутый повествовательный характер и которые сложно воплотить сценически, что позволяет считать произведения данных авторов созданными прежде всего для чтения.

Таким образом, коммуникативная организация драматического текста представляет собой систему двойной коммуникации, в которой внутренняя коммуникация на уровне взаимодействия персонажей находится в отношении прямой обусловленности к задачам внешней коммуникации на уровне взаимодействия автора и потенциального адресата.

Результаты диссертационной работы выдвигают ряд проблем для дальнейшего исследования:

1. Сопоставительное исследование коммуникативных систем в драматическом и эпическом текстах.

2. Выявление коммуникативных систем при преобразовании драматического текста в спектакль.

Список научной литературыКаримова, Ирина Рифовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Вампилов А.В. Прощание в июне / А.В. Вампилов // Вампилов А.В. Избранное / А.В. Вампилов. М., 1999. - С. 31-93.

2. Галич А. Матросская тишина (Моя большая земля) / А.Галич // Галич А. Песни. Стихи. Поэмы. Киноповесть. Пьеса. Статьи / А. Галич. — Екатеринбург, 1998.-С. 416-499.

3. Максимов В.Е. Стань за черту / В.Е. Максимов // Максимов В.Е. Собрание сочинений: В 8 т. Т.8: Пьесы / В.Е. Максимов. М., 1993. - С. 5-52.1.. Научно-теоретическая литература:

4. Азнабаева JI.A. Принципы речевого поведения адресата в конвенциональном общении / JI.А. Азнабаева. Уфа: Изд-во Баш.гос.ун-та, 1998. - 182 с.

5. Азнаурова Э.С. Прагматика художественного слова / Э.С. Азнаурова. -Ташкент: ФАН, 1988: 405 с.

6. Ананьев Б.Г. Некоторые черты психологической структуры личности / Б.Г. Ананьев // Психология личности. М., 1982. - С.39-42.

7. Аристотель. Об искусстве поэзии / Аристотель. М.: Гослитиздат, 1957.-183 с.

8. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения / И.В. Арнольд // Вопросы языкознания. — 1982. -№4. С. 83-90.

9. Арнольд И.В. Коммуникативно-прагматическая функция авторских комментариев / И.В. Арнольд // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюзной научной конференции. М., 1984. - С.95-103.

10. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - № 4. - С. 356-367.11 .Арутюнова Н.Д. «Полагать» и «видеть» (к проблеме смешанных пропозициональных установок) / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка.

11. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов: Сб.ст. — М., 1989.-С.7-29.

12. Арутюнова Н.Д. Феномен второй реплики или о пользе спора / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста: Сб.ст.-М., 1990.-С. 175-189.

13. З.Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотация / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Культурные концепты: Сб. ст. М., 1991. - С. 21-30.

14. Н.Афиногенов А.Н. Статьи. Дневники. Письма / А.Н. Афиногенов. — М.: Искусство, 1957.-371 с.

15. Барнет В. Связь коммуникативной сферы и разновидности языка в славянских языках / В. Барнет // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. — М., 1988.-Вып. 20.-С. 173-186.

16. Барт Р. Избранные труды: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс, 1989.-615 с.

17. Бахтин М.М. Проблема автора / М.М. Бахтин // Вопросы философии. — 1977.-№7.-С. 148-160.

18. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М., 1986. — С. 297325.

19. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т.5 / В.Г. Белинский. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - 863 с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974 — 447 с.

21. Бентли Э. Жизнь драмы / Э. Бентли. М.: Искусство, 1978. - 212 с.

22. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Э. Берн. СПб.: Лениздат, 1992. - 399 с.

23. Богуславский А.О. Краткая история русской советской драматургии. От «Мистерии Буфф» до «Третьей патетической» / А.О. Богуславский, В.А. Диев, А.С. Карпов. - М.: Просвещение, 1966. - 347 с.

24. Борисова М.Б. Слово в драматургии М.Горького / М.Б. Борисова. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1970. 198 с.

25. Брудный А.А. Подтекст и элементы внетекстовых знаковых структур / А.А. Брудный // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М., 1976. - С. 152-158.

26. Бугров Б.С. Русская советская драматургия, 1960-1970-е годы: Учеб. пособие для филол. спец. ун-тов / Б.С. Бугров. — М.: Высшая школа, 1981. -286 с.

27. Будагов Р.А. О сценической речи / Р.А. Будагов // Филологические науки. 1974. - №6. - С.3-14.

28. Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей / Р.А. Будагов. — М.: Изд-во МГУ, 1984.-280 с.

29. ЗЬБырдина Г.В. Динамическая структура русской диалогической речи: Учеб. пособие / Г.В. Бырдина. — Тверь: ТГУ, 1992. — 84 с.

30. Бюлер К. Теория языка: Репрезентативная функция языка / К. Бюлер. — М.: Прогресс. Универс, 1993.-501 с. .

31. Вежбицкая А. Метатекст в тексте / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. М., 1978. - Вып. 18.- С. 402-421:

32. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997.-411 с.

33. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В.В. Виноградов. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 255 с.

34. Виноградов В.В. О теории художественной речи: Учеб. пособие дляфилол. спец. ун-тов и пед. ин-тов / В.В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1971.-240с.

35. Виноградов В.В. О языке художественной прозы / В.В. Виноградов // Виноградов В.В. Избранные труды / В.В. Виноградов. М., 1980. - С. 318-350.

36. Виноградов И.А. Вопросы марксисткой поэтики. Избр. работы / И.А. Виноградов. М.: Сов. писатель, 1972. - 423 с.

37. Винокур Т.Г. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.Г. Винокур; Моск. гос. ун-т. -М., 1953.-20 с.

38. Владимиров С.В. Действие в драме / С.В. Владимиров. J1.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1972. - 159 с.

39. Волькенштейн В.М. Драматургия. Метод исследования драматургических произведений / В.М. Волькенштейн. М.: Новая Москва, 1923. - 181 с.

40. Воробьева О.П. Реализация фактора (высказывания) адресата в художественном тексте в аспекте лингвокультурной традиции / О.П. Воробьева // Филологические науки. 1992. - №1. - С. 59-66.

41. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. Из неопуб-лик. трудов / Л.С. Выготский. М.: Изд-во Акад. пед. наук, 1960. - 500 с.

42. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. — М.: Наука, 1981. 139 с.

43. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т. 1 / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство, 1968.-312 с.

44. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т.З / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство, 1971.-621 с.

45. Гончарова Е.А. Средства выражения семантического ядра высказывания в различных способах передачи речи / Е.А. Гончарова // XXVIII Герце-новские чтения. Иностр. языки: Науч. докл. JI., 1975. - С. 119-122.

46. Гончарова Е.А. Пути лингвистического выражения категорий автор-персонаж в художественном тексте / Е.А. Гончарова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984.- 149 с.

47. Горбунова Е.Н. Вопросы теории реалистической драмы. О единстве драматического действия и характера / Е.Н.Горбунова. — М.: Сов. писатель, 1963.-508 с.

48. Гордон Д. Постулаты речевого общения / Д. Гордон, Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. М., 1985. - Вып. 16 - С. 276-302.

49. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / И.Н. Горелов. М.: Наука, 1980. - 104 с.

50. Горелов И.Н. Основы психолингвистики: Учеб. пособие / И.Н. Горелов, К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2001. - 303 с.

51. Горький М. О пьесах / М. Горький // Горький М. О литературе / М. Горький. М., 1980. - С. 373-389.

52. Грайс Г.П. Логика и речевое общение / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике: Сб.ст.-М., 1985.-Вып. 16-С. 217-237.

53. Громова М.И. Русская советская драматургия: Учеб. пособие для студентов вузов / М.И. Громова. — М.: Флинта. Наука, 2002. 160 с.

54. Дейк Т.А. ван. Вопросы прагматики текста / Т.А. ван Дейк // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. М., 1986. - Вып. 8. - С. 259-335.

55. Дианова В.М. Театр как форма общения / В.М. Дианова // Методологические проблемы современного искусствознания: Межвуз. сб. тр. Л., 1978 — Вып. 2.-С. 56-63.

56. Дианова В.М. Актер и зритель: особенности диалогического мышления /

57. В.М. Дианова // Вопросы социологического изучения театра: Сб. науч. тр. — Л., 1979.-С. 54-65.

58. Долинин К.А. Интерпретация текста. Фр. яз: Учеб. пособие для вузов / К.А. Долинин. М.: Просвещение, 1985. - 288 с.

59. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология: Учеб. пособие для вузов / Т.М. Дридзе. М.: Высшая школа, 1980. - 224 с.63 .Жан Поль. Приготовительная школа эстетики / П. Жан. М.: Искусство, 1981.-448 с.

60. Иванова С.Ф. Искусство диалога, или Беседы о риторике / С.Ф. Иванова. — Пермь.: Зап.-уральский учебно-научный центр, 1992. — 201 с:

61. Ильина Н.А. Внутренняя организация диалогической речи / Н.А. Ильина // Речь в научно-лингвистическом и дидактическом аспекте: Сб.ст. — М., 1991.-С. 173-179.

62. Ингарден Р. Исследования по эстетике: Литературное произведение и его конкретизация / Р. Ингарден. М.: Изд. иностр. лит., 1962. - 572 с.

63. Каменская O.JT. Текст и коммуникация / O.J1. Каменская. М.: Высшая школа, 1990.-151 с.

64. Кобозева И.М. Вступительная статья / И.М.Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. М., 1986. - Вып. 17. - С. 7-21.

65. Ковач А. О закономерностях развития литературных родов / А.О. Ковач // Проблемы теории и истории литературы: Сб. ст. — М., 1971. — С. 31-40.

66. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис / И.И. Ковтунова. — М.: Наука. 1986.-205 с.

67. Кожевникова Н.А. О соотношении речи автора и персонажа / Н.А. Кожевникова // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М., 1977. - С. 7-98.

68. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты / Н.Г. Комлев. — М.: Изд-во МГУ, 1992. 214 с.

69. Коммуникация и мышление: Сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т языкознания. М., 1990. - 156 с.

70. Корман Б.О. Заметки о проблеме автора / Б.О. Корман // Проблема автора в художественной литературе: Сб. ст. Воронеж, 1972. - С.41-61.

71. Костелянец Б.О. Лекции по теории драмы. Драма и действие / Б.О. Костелянец. — Л.: Худож. лит., Ленинград, отд-ние, 1976. — 318 с.

72. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / Л.П. Крысин. — М.: Наука, 1989. — 186 с.

73. Кузнецова Т.Я. Синтаксис драматургического диалога в сопоставлении с синтаксисом устной диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.Я. Кузнецова; Ленингр. гос. ун-т. Л., 1984. — 21 с.

74. Куликова Г.С. Сценический текст и его компоненты / Г.С. Куликова // Вопросы стилистики: Межв. сб. науч. тр. Саратов, 1992. — С. 124-129.

75. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избранные статьи / Б.А. Ларин. Л.: Художественная литература, Ленинград, отд-ние, 1974. - 285 с.

76. Левидов A.M. Автор образ - читатель / A.M. Левидов. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1983.-350 с.

77. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии / Г.Э. Лес-синг. М.: Гослитиздат, 1957. — 519 с.

78. Леонтьев А.А. Психолингвистика / А.А. Леонтьев. — Л.: Наука, Ле-нингр. отд-ние, 1967. 118 с.

79. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания / А.А. Леонтьев. — М.: Наука, 1969. 307 с.

80. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность / А.Н. Леонтьев. — М.: Политиздат, 1975.-304 с.

81. Лотман Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. — М.: Искусство, 1970. 384 с.

82. Лотман Ю.М. Театральный язык и живопись. К проблеме иконической риторики / Ю.М. Лотман // Театральное пространство: Материалы науч. конференции.-М., 1979.-С. 238-251.

83. Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 1998. -702 с.

84. Лоусон Д.Г. Теория и практика создания пьесы и киносценария / Д.Г. Лоусон. М.: Искусство, 1960. — 468 с.

85. Мартьянова И.А. Лингвистический аспект киносценарной интерпретации художественного литературного текста / И.А. Мартьянова // Филологические науки. 1994. - № 2. - С.49-57.

86. Мейлах Б.С. Талант писателя и процессы творчества / Б.С. Мейлах. — Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1969. -446 с.

87. Минаева JI.B. Слово в языке и речи / JI.B. Минаева. М.: Высшая школа, 1986.- 145 с.

88. Молчанова Г.Г. Семантика художественного текста (имплицитные аспекты коммуникации) / Г.Г. Молчанова. Ташкент: ФАН, 1988. - 163 с.

89. ЮО.Мурзин JI.H. Текст художественного произведения: к проблеме специфики / JT.H. Мурзин, М.Н. Литвинова // Функциональные разновидности речи в коммуникативном аспекте: Межвузовский сб. науч. тр. Пермь, 1988.-С. 122-128.

90. Мясищев В.Н. Структура личности и отношения человека к действительности / В.Н. Мясищев // Психология личности: Тексты. М., 1982. — С. 35-39.

91. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста / Л.А. Новиков. М.: Рус. яз., 1979. - 251 с.

92. ЮЗ.Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ / Л.А. Новиков. — М.: Рус. яз., 1988.-300 с.

93. Новиченко О.В. Средства воспроизведения смешанных языкоситуа-тивных коммуникаций в русском драматургическом тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Новиченко; Барнаульский гос. ун-т. Барнаул, 1999.-20 с.

94. Ю5.0борина М.В.Герменевтика и интерпретация художественного текста / М.В. Оборина // Общая стилистика и филологическая герменевтика: Сб. науч. тр. Тверь, 1991. - С. 4-20.

95. Об.Овсянико-Куликовский Д.Н. Теория поэзии и прозы / Д.Н. Овсянико-Куликовский. М.: Изд-во тов-ва И.Д.Сытина, 1909. - 199 с.

96. Ю7.0сновин В.В. Русская драматургия второй половины XIX века: Пособие для учителя / В.В. Основин. М.: Просвещение, 1980. - 190 с.

97. Ю8.0стин Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике: Сб.ст.-М., 1986.-Вып. 17. С. 22-129.

98. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога / Е.В.

99. Падучева // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - № 4. - С. 305-313.

100. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений / Е.В. Падучева. М.: Наука, 1985.-271 с.

101. Пеньковский А.Б. Типы и терминология ремарок / А.Б. Пеньковский, Б.С. Шварцкопф // Культура речи на сцене и на экране. — М., 1986. — С. 150170.

102. Поливанов Е.Д. Общий фонетический принцип всякой поэтической техники / Е.Д. Поливанов // Вопросы языкознания. 1963. - № 1. — С. 99-112.

103. ИЗ.Полищук Г.Г. Разговорная речь и художественный диалог / Г.Г. Полищук, О.Б. Сиротинина // Лингвистика и поэтика: Сб. ст. М., 1979. - С. 188-199.

104. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля / Г.Н. Поспелов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.-330 с.

105. Потебня А.А Из записок по теории словесности / А.А. Потебня // Потебня А.А. Эстетика и поэтика / А.А. Потебня. М., 1976. - С. 299-310.

106. Почепцов Г.Г. Молчание как речевой акт / Г.Г. Почепцов // Коммуникативные единицы языка: Сб. науч. тр. М., 1985. - С. 43-52.

107. Прозоров В.В. Читатель и литературный процесс / В.В. Прозоров. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 210 с.

108. Прозоров В.В. Художественный текст и читательское восприятие: К теории вопроса / В.В. Прозоров // Филологические науки. — 1978. № 1. — С.11-16.

109. Ракитов А.И. Курс лекций по логике науки: Учеб. пособие для философ. фак. и отд-ний ун-тов / А.И. Ракитов. — М.: Высшая школа, 1971. — 176 с.

110. Рецептер В.Э. Прошедший сезон, или Предлагаемые обстоятельства / В.Э. Рецептер. Л.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1989. - 223 с.

111. Розенталь Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. М.: Просвещение, 1985. - 495 с.

112. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность / О. Розеншток-Хюсси- М.: Лабиринт, 1994. 212 с.

113. Русские писатели о литературном труде: В 4 т. Т.4. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1956. - 860 с.

114. Салмина Л.М. Коммуникация. Язык. Мышление / Л.М. Салмина. — Казань: ДАС, 2001. 169 с.

115. Сахновский-Панкеев В.А. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь / В.А. Сахновский-Панкеев. Л.: Искусство, Ленинград, отд-ние, 1969.-232 с.

116. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. М., 1986. - Вып. 17. - С. 170-194.

117. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? / Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.-М., 1986.-Вып. 17-С. 151-169.

118. Сидоров Е.В. Системное определение текста и некоторые проблемы коммуникативной лингвистики / Е.В. Сидоров // Вопросы системной организации речи: Сб. ст. М., 1987. - С. 38-50.

119. Сильман Т.И. Подтекст как лингвистическое явление / Т.И. Сильман // Филологические науки. 1969. - № 1. - С. 84-90.

120. Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога / А.К. Соловьева // Вопросы языкознания. — 1965. №6. — С. 103-110.131 .Станиславский К.С. Собрание сочинений: В 8 т. Т.2. Ч. I / К.С. Станиславский. М.: Искусство, 1954. - 424 с.

121. Станиславский К.С. Собрание сочинений: В 8 т. Т.4 / К.С. Станиславский. М.: Искусство, 1957. - 552 с.

122. Станиславский К.С. Из записных книжек: В 2 т. Т.1 / К.С. Станиславский. М.: Всероссийское театральное общество, 1986. — 608 с.

123. Станиславский К.С. Из записных книжек: В 2 т. Т.2 / К.С. Станиславский. М.: Всероссийское театральное общество, 1986. — 448 с.

124. Станиславский К.С. Мое гражданское служение России: Воспоминания. Статьи. Очерки. Речи. Беседы. Из записных книжек / К.С. Станиславский. М.: Правда, 1990. - 652 с.

125. Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика / Г.В. Степанов. — М.: Наука, 1988.-380 с.

126. Степанова А.А. Современная драматургия и ее жанры / А.А. Степанова. М.: Знание, 1985. - 112 с.

127. Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа / З.К. Тарланов. — Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. гос. ун-та, 1995. — 189 с.

128. Текст в коммуникации: Сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т языкознания, Тверской СХИ.-М., 1991.-211 с.

129. МО.Текст как единица коммуникации: Сб.ст. М.: Изд-во Моск. гос; лин-гвистич. ун-та, 1991. - 138 с.

130. Узнадзе Д.Н. Мотивация период, предшествующий волевому акту / Д.Н. Узнадзе // Психология личности. - М., 1982. - С. 80-86.

131. Уколова Л.Е. Специфика драмы. Системный аспект анализа: Учеб. пособие / Л.Е. Уколова. Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 1991.-171 с.

132. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б.А. Успенский. М.: Искусство, 1970. - 225 с.

133. Федосюк М.Ю. «Стиль» ссоры (заметки о выразительных средствах русской речи в современной драматургии) / М.Ю. Федосюк // Русская речь. — 1993.-№5.-С. 14-19.

134. Фролов В.В. Судьбы жанров драматургии: Анализы драматических жанров в России XX века / В.В. Фролов. М.: Сов. писатель, 1979. - 423 с.

135. Хализев В.Е. Драма как род литературы: Поэтика, генезис, функционирование / В.Е. Хализев. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 259 с.

136. Хайченко Г.А. Советский театр: Пути развития / Г.А. Хайченко. — М.: Знание, 1982.-240 с.

137. Хартунг В. Деятельностный подход в лингвистике: результаты, границы, перспективы / В. Хартунг // Общение. Текст. Высказывание. М., 1989.-С. 41-55.

138. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М.Б. Храпченко. М.: Советский писатель, 1970. - 392 с.

139. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек / М.Б. Храпченко. М.: Советский писатель, 1976. - 366 с.

140. Цимбал C.JI. Разные театральные времена / СЛ. Цимбал. — Л.: Искусство, Ленинград, отд-ние, 1969.-414 с.

141. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю. Шведова. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1960. - 377 с.

142. Шиллер Ф. Собрание сочинений: В 7 т. Т.6 / Ф. Шиллер. М.: Гослитиздат, 1957.-791 с.

143. Шкловский В.Б. Искусство как прием / В.Б. Шкловский // Поэтика: Сб. по теории поэтического языка. Пг., 1919.-С. 101-114.

144. Шоу Б. Квинтэссенция ибсенизма / Б. Шоу // Шоу Б. О драме и театре / Б. Шоу. М., 1963. - С. 39-77.

145. Шувалова Л.А. Стилистико-грамматические особенности сценических ремарок: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.А. Шувалова; Моск. гос. ун-т. М., 1969. - 19 с.

146. Явчуновский Я.И. Драма вчера и сегодня: Жанровая динамика. Конфликты и характеры / Я.И. Явчуновский. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1980.-254 с.

147. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика / P.O. Якобсон // Структурализм: «за» и «против»: Сб. ст. М., 1975. - С. 193-230.

148. Якубинский Л.П. О поэтическом глоссемосочетании / Л.П. Якубин-ский // Поэтика: Сб. по теории поэтического языка. — Пг., 1919. — С. 7-12.

149. Якубинский Л.П. О диалогической речи / Л.П. Якубинский // Русская речь. 1923. - Вып. 1. - С. 144-160.

150. I. Научно-критическая литература:161 .Александр Аркадьевич Галич: Драматург, поэт. 80 лет со дня рождения // Знаменательные даты. М., 1997. - № 13. - С. 429.

151. Архангельская А. Я на этой земле останусь. / А. Архангельская // Поэзия. 1989. - Вып. 52. - С. 160-175.

152. Громова М.И. Чеховские традиции в театре А.Вампилова / М.И. Громова // Литература в школе. — 1997. № 2. - С. 46-56.

153. Гушанская Е.М. Самознание по Вампилову: О драматургии новой волны / Е.М. Гушанская // Звезда. 1989. - № 10. - С. 189-194.

154. Демидов А. О творчестве Вампилова. Послесловие / А. Демидов // Вампилов А.В. Избранное / А.В. Вампилов. М., 1999. - С. 750-757.1 бб.Заклинание добра и зла. М.: Прогресс, 1992. - 543 с.

155. Крейтнер Н.Г. Галич А.А., о нем / Н.Г. Крейтнер. М.: Прогресс, 1992.-63 с.

156. Липовецкий М. Маска, дикость, рок. Перечитывая Вампилова: О писателе А.В.Вампилове / М. Липовецкий // Литература. 2001. - 8-15 января.

157. Логинов В. Закон судьбы: о трагедии Александра Галича / В. Логинов // Человек и закон. 1989. - № 6. - С. 80-86.

158. Максимов В. Остаюсь частью земли и общества, откуда я вышел / В. Максимов // Встреча. 1991. - № 1. - С. 2-5.

159. Максимов В. Писатель, диссидент, эмигрант, патриот. Беседа с В.Максимовым // Международная жизнь. 1992. - № 1. - СЛ 50-158.

160. Нагибин Ю. О Галиче — что помнится / Ю. Нагибин // Дядя Ваня. — 1991.-№ 1 .-С. 283-335.

161. Пономарев Е. Толцыте и отверзется. О творчестве писателя В.Е.Максимова / Е. Пономарев // Звезда. - 1999. - № 9. - С.217-224.

162. Пряхин Г. Грустно веет черемухой: о писателе В.Максимове / Г. Пря-хин // Труд. — 2001. 27 марта.

163. Пугач А. В гостях у Континента / А. Пугач // Юность. — 1989. № 12. —1. С.80-84.

164. Сахаров В.И. Обновляющий мир: Заметки о текущей литературе. Театр А.Вампилова / В.И. Сахаров. М.: Современник, 1980. — 288 с.

165. Смирнов С. За строкой драмы: О текстологии пьес А.Вампилова / С. Смирнов // Лит. обозрение. 1987. - № 8. - С. 99-100.

166. Соловьев Н. Мой добрый Галич: О творчестве поэта третьей волны русской эмиграции А.А.Галича / Н. Соловьев // Литература. 1997. — № 2. — С. 9-11.

167. Стрельцова Е. Театр Вампилова: реальность и будущее / Е. Стрельцова // Театральная жизнь. 1987. - № 17. - С. 18-25.

168. Сушков Б.Ф. Александр Вампилов. Размышления об идейных корнях, проблематике, художественном методе и судьбе творчества драматурга / Б.Ф. Сушков. М.: Сов. Россия, 1989. - 165 с.

169. Рудницкий К. Музыка текста / К. Рудницкий // Современная драматургия.-1983.-№ 1.-С. 250.

170. Harrisson A.F. The art of thinking / A.F Harrisson., R.M. Bramson. N.Y., 1984.- 128 p.