автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Коммуникативные типы предложений-выскываний в художественном драматическом тексте (на материале пьес А.П. Чехова)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативные типы предложений-выскываний в художественном драматическом тексте (на материале пьес А.П. Чехова)"

На правах рукописи

Морозова Наталья Александровна

КОММУНИКАТИВНЫЕ ТИПЫ ПРЕДЛОЖЕНИЙ-ВЫСКАЗЫВАНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ (на материале пьес А.П.Чехова)

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 19 96

На правах рукописи

Морозова Наталья Александровна

КОММУНИКАТИВНЫЕ ТИПЫ ПРЕДЛОЖЕНИЙ-ВЫСКАЗЫВАНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДРАМАТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ (на материале пьес А.П.Чехова)

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 1996

Работа выполнена на кафедре русского языка Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена.

Научный руководитель:

член-корреспондент РАО, доктор филологических наук, профессор С. Г. Ильенко

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Р. М.Теремова кандидат филологических наук, доцент Б.Н.Павлов

Ведущая организация:

Ленинградский областной педагогический институт

Защита состоится 996 года в час. на

заседании Диссертационного совета Д 113.05.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Российском государственном педагогическом университете им. А.И.Герцена (199053, Санкт-Петербург, В.О., 1-я линия, 52, ауд. 47).

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке университета.

Автореферат разослан "/% " ма£?а. 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, профессор

В. А. Козырев

Диссертация посвящена комплексу вопросов, связанных с функционированием коммуникативных типов предложений-высказываний (вопросительного, побудительного, повествовательного).

Коммуникативные типы предложений-высказываний (КТП-В) так или иначе (прямо или опосредованно, актуализированно или неак-туализированно) рассматриваются в разных аспектах структурно-семантического синтаксиса (Г. В. Валимова, Л. Ф. Бердник и др.). функционального (И. П. Распопов, 0. И. Москальская, М. Я. Блох, 0.А.Лаптева, Л. А.Прозорова, О.Н.Селиверстова и др.), семантического (Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева, И.П.Сусов, В.В.Богданов и др.), коммуникативного (Г.А.Золотова, Н.К.Онипенко и др.), прагматического ( Г.Г.Почепцов, Л.А.Киселева, А. Вежбицка, Т. В. Булыгина, Т. Г. Винокур, Л.А.Бирюлин. В. С. Храковский. А. Д. Шмелев, Б. ¡0. Норман и др.), а также психолингвистики (А.А.Леонтьев, Н.И.Жинкин, И.А.Зимняя, Т. В. Ахутина и др.) и др.

Можно сказать и более обобщенно: вопрос о КТП-В прошел путь от традиционной грамматики до современных научных парадигм и оформился как вопрос, относящийся к проблематике коммуникативно-прагматического синтаксиса с его вниманием к параметрам речевого общения (пресуппоэиционным, психологическим, ролевым, позиционным и др.), и связанный с рассмотрением проблемы выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТЛ-В.

Однако, несмотря на почти необозримую по данному вопросу литературу, в его разработке все ещз остаются белые пятна, относящиеся к весьма существенным сторонам природы и функционирования КТП-В.

Прежде всего обнаруживает себя диспропорция в изучении вопросительного и побудительного предложений-высказываний, с одной стороны, и повествовательного, с другой. Особый интерес к вопросительному и побудительному КТП-В, продемонстрированный в специальной литературе, обусловлен вниманием к субъективной составляющей языка (в русле общей антропоцентрической ориентированности современной лингвистики). Повествовательное предложение-высказывание в этом смысле выглядит менее привлекательным. Замеченная исследовательская "несправедливость" продиктовала требование найти хотя бы общие ориентиры для представления повествовательного предложения-высказывания кан коммуникативного типа в системе КТП-В. Это в свою очередь привело к необходи-

мости.поиска новых подходов, позволяющих непротиворечиво репрезентировать коммуникативно-прагматическую картину КТП-В. В итоге было обнаружено три основных ориентира, дающих основания представить целостную картину КТП-В в ее коммуникативно-прагматической перспективе: 1) установление коммуникативно-прагматического потенциала форм КТП-В и обнаружение специфики коммуникативной формы повествовательного предложения-высказывания, названной в работе "вакуумной" (ср. современное понимание вакуума как "живой пустоты"), 2) рассмотрение выбора и употребления говорящими КТП-В не только с точки зрения целевой (для чего), но и причинной (почему) мотивации, 3) установление корреляции между выбором и употреблением определенного КТП-В и определенным коммуникативно-речевым состоянием говорящего, понимаемым как ожидание реакции со стороны адресата.

Иначе говоря, был найден тот комплекс ориентиров, который позволил более последовательно, с нашей точки зрения, представить систему КТП-В в ее коммуникативно-прагматическом аспекте.

Вопрос о функционировании КТП-В как вопрос о взаимодействии предложений-высказываний определенных КТП-В в процессе речевого общения такае относится к малоисследованной области теории КТП-В (следует, однако, в этой связи отметить кандидатскую диссертацию И.А.Клепиковой (1995), посвященную описанию структуры диалогического текста в аспекте коммуникативной валентности). Между тем, само собой очевидно, что вопросительное, побудительное, повествовательное предложения-высказывания как общие классы предложений, объединенных по коммуникативной целеуста-новке и имеющих специфическую грамматическую маркировку, выступают в качестве одной из таких значимых абстракций, которые во многом определяют структурно-смысловой каркас диалогической речи. Однако не только глубинные, но и обнаруживающиеся на поверхности взаимосвязи фактов этой абстракции не стали предметом специального внимания. Оказалось соблазнительным сделать в этом направлении хотя бы первые шаги, тем более, что общая заявленная нами установка на коммуникативно-прагматическую ориентацию в рассмотрении системы КТП-В этому способствовала.

Внимание к проблеме выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В обусловило обращенность к диалогической форме речи, отраженной, в частности, в композиционно-содержательной структуре художественного драматического

текста.

Неслучайность выбора художественного драматического текста (пьес Чехова) связана с актуализацией как специфики художественного текста (в частности, особой отобранности системы означающих), так и жанровых особенностей драмы. Выбор пьес Чехова был продиктован тем, что в них эстетически репрезентирован особый тип общения, который можно охарактеризовать как "говорю -следовательно существую", связанный с актуализацией концептуальных смыслов пребывания чеховских dramatis personae в диалогических отношениях (поиск понимания и разного рода его метаморфозы) и зафиксированный в многочисленной литературе как специфический, с концептуальной, языковой точек зрения, чеховский диалог (Б. И. Зингерман. Л. А. Иезуитова. Р. -Д. Клуге, В. Я. Лапшин, В.Д.Левин. 3.С.Паперный, А.С.Собенников, И.Н.Сухих, В.С.Хапи-зев, А. П. Чудаков и др.).

Анализ особенностей осуществления говорящими речевого взаимодействия в плане выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В в условиях его художественной репрезентации в драматическом диалоге обусловил необходимость рассмотрения композиционно-содержательной организации драматического текста.

Художественный драматический текст изучался с разных точек зрения: языковой и стилистической структуры диалога (Борисова, 1975,1994 и др.; Винокур, 1977 и др.; Полищук, Сиротинина, 1979; и др.), композиционно-речевой организации (Мизецкая,

1992), интертекстуапьного характера диалога (как результата взаимодействия устного и письменного типов текста) [Кузнецова,

1993), структурных разновидностей диалога в жанрах драмы (Гады-шева, 1995), роли фактора адресата в лингвистической организации авторских ремарок (Асанова, 1992), соотнесенности персонажной и авторской речи (Милых, 1972; Лиховедова, 1983; Стривенко. 1990; Левина, 1994; и др.), ритмической организации (Захарчук,

1994) и др.

Благодаря тому, что драма как жанр формируется диалогом (Г.Д.Гачев, М. С. Каган, В.С.Хализев и др.), рассмотрение особенностей ее композиционно-содержательной структуры соотносится, в первую очередь, с вопросами делимитации диалогического пространства взаимодействия говорящих (В. В..Виноградов, Г. 0. Винокур, Н.Ю.Шведова, С.Г.Ильенко, А.Н.Баранов, Г.Е.Крейдлин и др.).

Это, естественно, провоцирует проблему поиска метода обнаружения движущей силы развертывания драматического текста.

В реферируемой диссертации это связывается с выделением таких операциональных единиц драмы, как коммуникативно-функциональный фрагмент (КФФ) и диалогический шаг (ДШ).

Таким образом, в работе оказываются сопряженными два направления анализа. Предметом внимания являются, с одной стороны, особенности выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В, с другой» - специфика художественной репрезентации процесса речевого взаимодействия в драматическом тексте (пьесах Чехова).

В качестве ключевых итогов этого сопряжения можно назвать следующие положения.

1. Выбором и употреблением предложений-высказываний • определенного КТП-В (вопросительного, побудительного, с одной стороны, и повествовательного, с другой) реализуется определенное коммуникативно-речевое состояние говорящего, в основе которого лежит ожидание реакции со стороны адресата.

2. Смена и взаимодействие коммуникативно-речевых состояний говорящих является одной из составляющих механизма развертывания художественного драматического диалога (в пьесах Чехова). В качестве других значимых параметров развертывания драматического диалога выступают позиция говорящего (ведущая, ведомая) и позиция его реплики (первая, вторая) в речевом общении. Соотношение данных параметров репрезентирует динамику развертывания речевого общения, воплощенную в композиционно-содержательной организации драматического текста (пьес Чехова).

3. Взаимная обусловленность а/ реализуемого коммуникативно-речевого состояния говорящего, б/ репрезентируемой позиции в речевом взаимодействии Сведущей, ведомой), в/ "закрепленной" за репликой говорящего позиции в речевом общении (первой, второй) в каждый данный актуальный момент речевого общения представляет особенности проявления ' индивидуального' коммуникативно-речевого поведения говорящего.

Актуальность диссертации определяется тем, что ее проблематика вводится в круг вопросов коммуникативно-прагматического синтаксиса, связанных с выявлением коммуникативно-прагматического потенциала языковых форм и его реализации в коммуникативно-речевом общении, в частности, в условиях репрезентации в ху-

дожественном драматическом тексте, актуализирующих жанрово-ком-позиционные ориентиры анализа речевого взаимодействия.

Особое внимание уделено рассмотрению специфики функционирования повествовательного предложения-высказывания, поиск ключа коммуникативности которого обнаруживает, как известно, определенные сложности.

Цель диссертации состоит в исследовании особенностей осуществления говорящими речевого общения в плане выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В (в представлении дихотомической организации парадигмы КТП-В) при выявлении специфики художественной репрезентации речевого общения в драматическом диалоге.

Задачами исследования являются:

- раскрытие коммуникативно-прагматического потенциала вопросительного, побудительного / повествовательного предложений-высказываний как КТП-В, позволяющего говорящим соответствующим их выбором не только эксплицировать коммуникативно-речевое намерение, но и реализовать определенное коммуникативно-речевое состояние;

- выявление специфики репрезентации процесса коммуникативно-речевого взаимодействия говорящих-и-действующих лиц художественного драматического текста обнаружением параметров развертывания диалога;

- выявление типов реплик говорящих-и-действующих лиц пьес Чехова как наиболее выразительных репрезентаторов взаимосвязи параметров развертывания диалога;

- выявление составляющих коммуникативно-прагматического контекста выбора и употребления вопросительных, побудительных / повествовательных предложений-высказываний как означающих реализации коммуникативно-речевого поведения говорящих-и-действующих лиц в данный актуальный (зафиксированный) момент коммуникативно-речевого общения.

Теоретически значимым является определение места повествовательного предложения-высказывания в парадигме КТП-В, связанного с выявлением специфики коммуникативно-прагматического потенциала формы повествовательного предложения как КТП-В. названной в работе "вакуумной" (имеется в виду современное понимание вакуума как "живой пустоты").

Важным в теоретическом плане является также поворот тради-

ционной теш "коммуникативные типы предложений-высказываний в языке-речи" к говорящей личности с точки зрения выявления особенностей причинной мотивации выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В.

Важным является определение "материальных" показателей развертывания процесса речевого взаимодействия, фиксирующих динамику коммуникативно-речевого поведения говорящих.

Новизна работы состоит в том. что в ней осуществляется ранее не встречавшийся в специальной литературе подход к рассмотрению функционирования предложений-.-высказываний определенных КТП-В с точки зрения репрезентации коммуникативно-речевых состояний говорящих.

Кроме того, обнаружен ряд коммуникативно-содержательных закономерностей развертывания художественного драматического диалога, который до сих пор исследовался главным образом в стилистическом и лексическом плане, в сопоставлении с устно-речевой формой диалогического бытования, а также с точки зрения собственно-синтаксического структурирования.

Практическая значимость работы связана с представлением коммуникативно-прагматических, композиционно-жанровых, собственно содержательных ориентиров в рассмотрении предложений-высказываний определенных КТП-В, а также метода (способа) их взаимной "адаптации", позволяющего обнаружить ту сторону построения художественного драматического диалога, которая соотносится с развертыванием его собственно "текстовой" (читаемой, отстраненной от сценической) организации и формы. Основные положения, материалы и выводы работы могут быть использованы в курсе современного русского языка, ориентированном на проблемы коммуникативного синтаксиса, а также на занятиях по лингвистическому анализу художественного текста.

Содержание работы

В первой главе рассматривается коммуникативно-прагматический потенциал' предложений-высказываний определенных КТП-В, обусловливающий свойство облигаторности/необлигаторности реакции со стороны адресата, обосновывается возможность рассмотрения выбора и употребления КТП-В как реализации коммуникативно-речевых состояний говорящих, обосновывается выбор художест-

венного драматического текста (пьес Чехова) в качестве материала исследования, предлагаются операциональные единицы драматического текста, выявляются параметры развертывания драматического диалога.

Коммуникативно-прагматический потенциал вопросительного, побудительного, повествовательного предложений-высказываний (ВП, ПбП, ПвП) как КТП-В (потенциал, обусловливающий особенности выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В) рассматривается с точки зрения Параметра-ТЫ в структуре КТП-В. Принципиальное различие Параметра-ТЫ в структуре ВП, ПбП, с одной стороны, и ПвП. с другой, интерпретируется с помощью определения вектора устойчивой коррелятивной связи "коммуникативное значение - коммуникативная форма КТП-В", конституирующей предложения-высказывания как КТП-В.

В структуре ВП. ПбП Параметр-ТЫ заложен в качестве ксшу-кикативно-грашшического центра самой организации данных КТП-В. Исходя из этого можно предположить, что "запрос информации". "побуждение к действию" являются коммуникативными формами соответственно ВП, ПбП. Направленность вектора устойчивой коррелятивной связи "коммуникативное значение - коммуникативная форма" ВП, ПбП можно представить следующим образом: "запрос информации", "побуждение к действию" как коммуникативные форт соответственно ВП, ПбП являются их коммуникативными значениями. Этой направленностью оправдывается свойство облигаторности реакции со стороны адресата в качестве условия самого существования ВП, ПбП как КТП-В.

В структуре ПвП Параметр-ТЫ не заложен в качестве коммуникативно-грамматического центра. Как коммуникативный тип предложения-высказывания ПвП основывается на коммуникативно-прагматической данности Параметра-ТЫ. Исходя из этого нота предположить, что "сообщение информации" является коммуникативным значением ПвП. Направленность вектора устойчивой коррелятивной связи "коммуникативное значение - коммуникативная форма" ПвП представляется обратной (по сравнению с ВП, ПбП) и выглядит следующим образом: "сообщение информации" как котунихажтюе значение ПвП является его коммуникативной формой. Этой направленностью оправдывается свойство необлигаторности реакции со стороны адресата в качестве условия существования ПвП как КТП-В. За коммуникативной формой ПвП закреплено в работе поня-

тие "вакуумной". В данной номинации, актуализирующей современное понимание вакуума как "живой пустоты", отражается не только отсутствие формо-грамматических маркеров адресатности в структуре ПвП, но и способность виртуального (потенциального) воздействия на адресата силой коммуникативного значения "сообщение информации".

На уровне выбора и употребления ВП, ПбП свойство облига-торности ответной реакции коррелирует с типом коммуникативно-речевого состояния говорящего, связанного с необходимостью для него реакции ("мне необходима твоя реакция").

На уровне выбора и употребления ПвП свойство необлигатор-ности реакции со стороны адресата коррелирует с типом коммуникативно-речевого состояния говорящего, связанного с возможностью огидания для него ответной реакции ("для меня возможно ожидание реакции с твоей стороны").

Выбором и употреблением ПвП репрезентируется сложнее организованное коммуникативно-речевое состояние говорящего. Это связано с особенностями коммуникативно-прагматического потенциала ПвП как КТП-В, позволяющими говорящему 'в пределах возможности ожидания реакции реализовать как заинтересованность, так и незаинтересованность в ожидании ответной реакции. В целом, коммуникативно-речевое состояние возможности ожидания реакции со стороны адресата следует расценивать как более ответственное (осознаваемо ответственное) и более уязвимое (осознаваемо уязвимое), если иметь в виду, что статусом реакции на ПвП обладает выражение адресатом отношения к смыслу гозорения отправителя сообщений. Ответственность связана с претензией говорящего, уязвимость - с его провоцированием адресата на выражение отношения к смыслу своего говорения.

Выявление особенностей выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В как реализации коммуникативно-речевых состояний говорящих в условиях художественной репрезентации в драме обусловило рассмотрение композиционно-содержательной организации драмы как текста (с ориентацией на пьесы Чехова).

Структурообразующим началом драмы как текста является такое отношение автор - действующее лицо, при котором на высшей уровне отстранения автора (уровне последовательности взаимодействующих реплик персонажей) каждое действующее лицо наделя-

- И -

ется определенным типом коммуникативно-речевого поведения, т.е. тем, что делает действующее лицо говорящим-и-действующим (г/д) лицом данного драматического произведения. Драма как текст ( в самой номинации актуализируется простое, до очевидности, - не разрешающее, впрочем, своей очевидностью проблемы тавтологии в паре "драма как текст" - "драматический текст", - натуралистическое содержание понятия "текст": ткань, сцепление, соединение) - это такая композиционно-содержательная организация коммуникативно-речевого пространства жизнедеятельности (1гашаИз регзопае, благодаря которой, сообразно эстетическому замыслу автора, каждое из них выступает в качестве носителя определенного коммуникативно-речевого поведения. Иными словами, речь идет о том, что композиционно-содержательная организация драматического текста и коммуникативно-речевое поведение г/д лиц -суть одного и того же явления: развертывания процесса коммуникативно-речевого взаимодействия в условиях его художественной репрезентации в драматическом тексте.

В качестве ипостаси проявления коммуникативно-речевого поведения говорящих определяется выбор и употребление предложений-высказываний определенных КТП-В. Обоснованием этого является тот безусловный факт, что в самой природе предложений-высказываний как представителей определенных КТП-В заложена принципиальная ориентированность на коммуникативную сторону языкового функционирования и употребления. Выбор и использование говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В, обусловленный особенностями коммуникативно-прагматического потенциала языковых форм КТП-В ("обобщенным" в определенном характере "данности" Параметра-Ты в структуре ВП, ПбП / ПвП). является ипостасью проявления коммуникативно-речевого поведения говорящих как реализация ими определенного коммуникативно-речевого состояния.

Рассмотрение особенностей выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В как реализации коммуникативно-речевых состояний, предпринятое на материале художественного драматического текста (пьес Чехова), вынуждает к поиску способа обнаружения движущей силы развертывания процесса речевого взаимодействия при его художественной репрезентации. С этим связана необходимость выделения операциональных единиц драмы.

В качестве таковых, как было сказано выше, предложены: ком-

муникативно-функциональный фрагмент (КФФ) и диалогический шаг

(ДШ).

КФФ как максимальная операциональная единица драматического текста характеризуется определенным (константным) составом действующих лиц и, следовательно, определенным коммуникативно-речевым полем взаимодействия г/д лиц данного состава.

Диалогический шаг как минимальная операциональная единица художественного драматического текста является результатом такого членения драмы, при котором последовательность взаимодействующих реплик г/д лиц представляется как последовательность позиций первой и второй реплик. В отличие от диалогического единства (Н.Ю.Шведова) инвариантная структура ДШ выявляет не столько грамматическую связность высказываний, сколько их композиционно-содержательную соположенность в пределах взаимодействия реплик г/д лиц.

Так, КФФ "Медведенко - Маша" ("Чайка", 1-е действие) можно "разложить" на 5 ДШ, где в позиции первой реплики выступает Медведенко, в позиции второй - Маша:

/.../ Мат и Медведенко идут слева, возвращаясь с прогулки.

1 Медведенко. Отчего вы всегда ходите в черном? Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.

2 Медведенко. Отчего? (В раздумье.) Не понимаю... Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. Я получаю всего 23 рубля в месяц, да еще вычитают с меня в эмеритуру, а все же я не ношу траура. (Садятся.)

Маша. Дело не в деньгах. И бедняк может быть счастлив.

3 Медведенко. Это в теории, а на практике выходит так: я, да мать, да две сестры и братишка, а жалованья всего 23 рубля. Ведь есть и пить надо? Чаю и сахару надо? Табаку надо? Вот тут и вертись.

Маша (огляЗыеаясь на эстраЭу). Скоро начнется спектакль.

4 Медведенко. Да. Играть будет Заречная, а пьеса сочинения Константина Гавриловича. Они влюблены друг в друга, и сегодня их души сольются в стремлении дать один и тот же художественный образ. А у моей дуии и у вашей нет общих точек соприкосновения. Я люблю вас, не могу от тоски сидеть дома, каждый день хожу шесть верст сюда да шесть обратно и встречаю один лишь индифферентизм с вашей стороны. Это понятно. Я без средств, семья у меня больная... Какая охота идти за человека, которому самому есть нечего?

Маша. Пустяки. (Нюхает табак.) Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью, вот и все. (протягивает ему табакерку.) Одолжайтесь.

5 Медведенко. Не хочется.

Пауза.

Маша. Душно, должно быть, ночью будет гроза. Вы все философствуете или говорите о деньгах. По-вашему, нет большего

несчастья, как бедность, а по-моему, в тысячу раз легче ходить в лохмотьях и побираться, чем... Впрочем, вам не понять этого...

Входят справа Сорт и Треплвв.

В КФФ с составом два г/д лица (КФФ-2). репрезентирующем

ситуацию коммуникативно-речевого обязывания (два г/д лица "обречены" на выражение отношения к своему присутствию здесь и сейчас говорением), происходит каждый раз востребование первого (от начала КФФ) говорящего в позиции первой реплики ДШ, второго (от начала КФФ) - в позиции второй реплики ДШ.

В КФФ с составом больше двух г/д лиц (КФФ>2), репрезентирующем ситуацию коммуникативно-речевого разрешения альтернативы (в котором происходит, во-первых, выбор действующим лицом формы своего наличествующего присутствия в данном коммуникативно-речевом представительстве в пользу говорения или неговорения, во-вторых, выбор места и времени реализации своего статуса г/д лица), в позиции первой реплики ДШ выступает первый (от начала КФФ) и каждый первый говорящий по состоявшемуся ДШ (от начала КФФ), в позиции второй реплики - второй (от начала КФФ) и каждый второй говорящий по состоявшемуся ДШ (от начала КФФ).

Отмечены также случаи "конфликтности" последовательности членения драматического текста на ДШ: выделен так называемый сдвинутый ДШ, характеризующийся композиционно-содержательными подвижками позиции второй реплики ДШ.

Следует заметить, что выделение ДШ имеет значение не только как вычленение операциональной единицы драматического текста. Композиционно-содержательное значение "прикрепленности" реплики г/д лица к определенной позиции (первой/второй) проявляется в возможности представить и охарактеризовать место говорящего в процессе речевого взаимодействия и связанную с этим особенность одной из сторон проявления его коммуникативно-речевого поведения.

Рассмотрение особенностей выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В диктует необходимость актуализации еще одной характеристики процесса речевого общения. Речь идет о ведущей и ведомой позициях говорящих, относящихся к сфере проявления их "коммуникативного соавторства" в речевой интеракции (Винокур; 1993). Подключение данной характеристики к рассмотрению особенностей выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В как реализации ком-

муникативно-речевых состояний говорящих имеет смысл на уровне соотношения позиции говорящего в речевом общении и позиции его реплики в да. выявляющего специфику развертывания драматического диалога.

Таким образом, репрезентируемая позиция говорящего в речевом общении (ведущая, ведомая), "закрепленная" за его репликой в данный актуальный момент позиция в ДШ (первая, вторая)« реализуемое коммуникативно-речевое состояние (необходимости реакции со стороны адресата, возможности ожидания ответной реакции) являются параметрами развертывания художественного драматического диалога (в частности, в пьесах Чехова), компонентами композиционно-содержательной структуры драматического текста.

Взаимосвязь этих составляющих представляет коммуникативно-поведенческие черты г/д лиц в каждый данный актуальный момент их коммуникативно-речевого взаимодействия.

Так, в КФФ "Медведенко - Наша" [см. выше] за Медведенко закреплена позиция первой реплики диалогического вага. Реплика входа (1-й ДШ) репрезентирует по определению ведущую позицию говорящего в речевом общении (взятие ведущей позиции в речевом общении в первой реплике Д!В. открывающего КФФ). Коммуникативно-речевое взаимодействие в паре Медведенко - Маша происходит в условиях заинтересованности первого в осуществлении речевого контакта с Машей (как результата общей его заинтересованности в Mame) и незаинтересованности Мааи в осуществлении речевого взаимодействия с Медведенко (как результата разрешения ею конкуренции заинтересованностей "Треплев - Медведенко" не в пользу последнего). Maua и Медведенко "входят в текст" носителями состояния перманентной исчерпываемое™ содержания их речевого общения, так что попадание непосредственно-наблюдаемого факта (Маша "всегда в черном") в зону вопросной актуализации становится фактором продлевания (дления) их речевого взаимосуществования. Выбором и употреблением вопросительного предложения-высказывания (Отчего вы всегда ходите в черном?) Медведенко реализует коммуникативно-речевое состояние необходимости для него реакции со стороны Маши, актуализируя ее интерпретирующий статус как адресата облигаторность» реагирования на сопричастность единому с ним коммуникативно-речевому полю в ситуации коммуникативно-речевого обязывания (КФФ-2). Таким образом, появление Медведенко именно в позиции первой реплики да с ведущей позици-

ей в речевом общении с Машей и реализация коммуникативно-речевого состояния необходимости ответной реакции репрезентируют особенностью черты коммуникативно-речевого поведения Медведен-ко, проявившиеся в данный актуальный момент речевого общения с Машей как составляющие его типа коммуникативно-речевого поведения.

Анализ речевого взаимодействия говорящих в плане выбора и употребления КТП-В как реализации определенного коммуникативно-речевого состояния в условиях художественной репрезентации в пьесах Чехова осуществлен по "опорным" пунктам наиболее выразительной взаимосвязи параметров развертывания драматического диалога.

Бо второй главе определяются типы реплик г/д лиц как наиболее специфизированные репрезенгаторы взаимодействия параметров развертывания диалога, выявляются составляющие коммуникативно-прагматического контекста выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В, рассматривается взаимообусловленность коммуникативно-речевого состояния говорящего и коммуникативно-прагматического контекста выбора и употребления КТП-В как фактор развертывания диалога в драме (пьесах Чехова).

На основании соотношения позиции говорящего в речевом общении и позиции его реплики в ДШ. обнаруживающего реализацию определенного коммуникативно-речевого состояния, выделены и проанализированы 9 типов реплик г/д лиц.

Каадый из выделенных типов реплик фиксирует особенности проявления коммуникативно-речевого поведения говорящего в данный актуальный момент речевого общения. Так, отмечено взятие говорящим ведущей позиции в речевом общении в позиции первой реплики ДШ, открывающего КФФ, характеризующее речевое поведение говорящего как инициатора взаимодействия в ситуации коммуникативно-речевого обязывания (КФФ-2) и в ситуации коммуникативно-речевого разрешения альтернативы формы пребывания в данном коммуникативно-представительском составе (КФФ>2). Динамику коммуникативно-речевого поведения говорящего как инициатора речевого взаимодействия репрезентируют возврат и удержание (КФФ-2), а также востребование (КФФ>2) им ведущей позиции в первой реплике ДШ. Зафиксировано взятие говорящим ведущей позиции в речевом общении во второй реплике ДШ (КФФ-2) как его включение в механизм регулирования диалога ("в режиме" продлевания (дле-

ния), развития, свертывания) в данной коммуникативно-речевой паре. Динамику речевого поведения говорящего характеризует и его "внутрирепликовый" переход из ведомой в ведущую позицию во второй реплике ДШ (КФФ>2). Выбор позиции говорения в ситуации коммуникативно-речевого разрешения альтернативы присутствия в данном составе (КФФ>2) представляет несколько вариантов проявления активно-инициирующей ипостаси коммуникативно-речевого поведения г/д лица. Так, активно-инициирующая сторона речевого поведения может проявляться во вступлении говорящего в процесс речевого взаимодействия с ведущей позицией в первой реплике ДШ по состоявшемуся Ш как включении "нового" говорящего по отношению к участвующим в речевом общении "на протяжении" не менее одного ДШ. Речевая инициатива может быть связана с таким вступлением говорящего с ведущей позицией во второй реплике ДШ, которое не связано узами ответственности за реактивность (ответ-ность) на речевую претензию г/д лица в первой реплике ДШ. Наконец, активность речевого поведения говорящего может проявляться в таком разрешений им проблемы выбора Форш своего пребывания в данном составе, которое происходит в пользу говорения с ведомой (реактивной) позицией в речевом взаимодействии во второй реплике ДШ.

Каждая из данных характеристик динамического соотношения позиции в речевом общении и места реплики в ДШ, обнаруживающего определенное коммуникативно-речевое состояние говорящего, является результатом не механического соединения, но взаимосвязи и взаимореализуемости параметров его участия в речевом общении, взаимопроявляющихся в таком феномене, как коммуникативно-речевое поведение говорящего.

Выбор и употребление предложений-высказываний определенных КТП-В как реализация коммуникативно-речевых состояний происходит в коммуникативно-прагматическом контексте, аккумулирующем психологические, пресуппозиционные. ролевые, позиционные и др. параметры речевого взаимодействия. Коммуникативно-прагматический контекст выбора и употребления ВП, ПбП в этом случае принимает вид контекста необходимости для говорящего реакции со стороны адресата. Коммуникативно-прагматический контекст выбора и употребления ПвП представляет собой контекст возможности ожидания для говорящего ответной реакции.

По опорным пунктам анализа процесса речевого взаимодейс-

твия (выделенным типам реплик) оказалось возможным выявить составляющие контекста необходимости/возможности ответной реакции как "снятый результат" взаимной обусловленности характеристик участия говорящего в речевом общении при его репрезентации в художественном драматическом тексте (пьесах Чехова).

Так, основными составляющими контекста необходимости реакции являются: проверка адресата на реактивность, осуществляемая для дальнейшего зондирования реакции как поддержания смысла его говорения, стремление к исчерпываемости необходимости реакции самой ответной реакцией, выход говорящего из ситуации коммуникативно-речевого обязывания при создавшейся возможности расширения поля речевого взаимодействия (КФФ-2—> КФФ>2).

Составляющими контекста возможности ожидания ответной реакции являются: зондирование говорящим отношения со стороны адресата как поддержания смысла его говорения, констатация говорящим ненужности/невозможности для него ожидания ответной реакции как поддержания смысла его говорения.

Все динамические характеристики участия говорящего в речевом взаимодействии (возврат, удержание, востребование ведущей позиции и др.), более частные его показатели (например, добровольная сдача или потеря говорящим ведущей позиции, "насильственный" или "ненасильственный" характер возврата и удержания ведущей позиции), особенности самой ситуации (коммуникативно-речевого обязывания, коммуникативно-речевого разрешения альтернативы пребывания з данном составе), специфика коммуникатив-но-пресуппозиционного состояния говорящего (заинтересованность или незаинтересованность в самом осуществлении речевого взаимодействия. актуализация текущих и долговременных доминант) входят в превращенном виде в контекст необходимости/возможности ответной реакции.

Особое место в контексте необходимости/возможности реакции занимает такая его составляющая, как поддержание/неподдержание говорящим коммуникативно-речевой претензии партнера. В этом проявляется специфика позиции второй реплики ДШ.

Проверка адресата на реактивность реализована, в частности, в реплике входа Медведенко (см. приведенный КФФ "Медведенко - Маша"). Дальнейшее зондирование г/д лицом реакции как поддержания смысла его говорения может осуществляться в реплике возврата ведущей позиции (см.. в частности, реплику Медведенко в

4-м ДШ). реплике удержания (сохранения) ведущей позиции (см. пример 1),реплике востребования ведущей позиции (см. пример 2).

1) Анфиса уходит. Ирина в раздумье ходит по компоте; она взволнована. Входит Соленый.

Соленый (в недоумении). Никого нет... А где же все?

Ирина. Ушли домой.

Соленый. Странно. Вы одни тут?

Ирина. Одна.

Пауза.

Прощайте.

Соленый. Давеча я вел себя недостаточно сдержашо, нетактично. Но вы не такая, как все. вы высоки и чисты, вам видна правда... Только вы одна монете понять меня. Я люблю, глубоко, бесконечно люблю...

Ирина. Прощайте! Уходите!

Соленый. Я не могу жить без вас. (Идя за ней.) О мое блаженство! (Сквозь слезы.) О счастье! Роскошные, чудные, изумительные глаза, каких я не видел ни у одной женщины...

Ирина (холодно). Перестаньте, Василий Васильич!

"' " ("Три сестры", II)

2) Входят Лрхабина тюЭ руку с Сориным, Григории, Шамраев, Медведенко и Маш.

Шамраев. В 1873 году в Полтаве на ярмарке она играла изумительно. Один восторг!Чудно играла! Не изволите ли также знать, где теперь комик Чадин, Павел Семеныч? В Расплюеве был неподражаем, лучше Садовского, клянусь вам, многоуважаемая. Где он теперь?

Аркаднна. Вы все спрашиваете про каких-то допотопных. Откуда я знаю! (.Садтся.)

Шаыраев (вздохнув). Пашка Чадин! Таких ух нет теперь. Пала сцена. Ирина Николаевна! Преаде были могучие дубы, а теперь мы видим одни только пни.

Дорн. Блестящих дарований теперь мало, это правда, но средний актер стал гораздо выше.

Шамраев. Не могу с вами согласиться. Впрочем, это дело вкуса. De gustibus auc bene, aut nihil.

Гремев выходит из-за зетради.

("Чайка", I)

Зондирование говорящим реакции как поддержания смысла его говорения основывается на заинтересованности в ожидании ответной реакции. В зондировании особенно ярко проявляются такие характеристики коммуникативно-речевого состояния возможности ожидания ответной реакции, как ответственность и уязвимость (болезненность).

Так, в реплике Сорина (приводимый ниже КФФ) зондирование отношения со стороны Треплева как поддержания смысла его говорения связано с поиском "чистого понимания", сочувствия своему положению ("невписываемости в течение деревенской жизни"). За-

интересованность Сорина в ожидании реакции-понимания со стороны Треплева, поддерживаемая статусом Треплева как близкого ("родного") Сорину человека, обусловлена актуализацией долговременной доминанты его коммуникативно-пресуппозиционного состояния ("неудачность, несостоятельность жизни"). Значимость этой актуализации для Сорина и проявляется в данном случае во взятии игл ведущей позиции в речевом взаимодействии в позиции первой реплики ДШ, открывающего речевое взаимодействие. Реализуемая в этом претензия на ожидание отношения со стороны Треплева как понимания смысла говорения Сорина провоцирует реакцию Треплева (выражающую его неготовность к удовлетворению коммуникативно-речевой претензии Сорина), усиливающую болезненность ожиданий Сорина.

Входят справа Сорт и Треплев.

Сорнн (опираясь на проешь). Мне. брат, в деревне как-то не того, и, понятная вещь, никогда я тут не привыкну. Вчера лег в десять и сегодня утром проснулся в девять с таким чувством, как будто от долгого спанья у меня мозг прилип к черепу и все такое. (Смеется.) А после обеда нечаянно опять уснул, и теперь я весь разбит, испытываю кошар, в конце концов...

Треплев. Правда, тебе нужно жить в городе. (Увидев Машу и Медведенка.) Господа, когда начнется, вас позовут, а теперь нельзя здесь. Уходите, пожалуйста.

("Чайка", I)

Констатация говорящим невозможности/ненужности ожидания отношения как понимания смысла говорения основывается на его незаинтересованности в ожидании реакции как результате усвоенного им опыта невозможности/ненужности ожидания ответной реакции как поддержания смысла говорения. В силу этого констатация не обладает свойственной зондированию, чувствительности к состоятельности/несостоятельности коммуникативно-речевых ожиданий говорящего. Однако, констатация обладает чувствительностью иного рода, связанной с рефлексией говорящего (актуализированной, неактуализированной) над своей незаинтересованностью в ожидании отношения со стороны адресата как поддержания смысла своего говорения.

Особенность выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В в позиции второй реплики ДШ состоит в поддераании/неподдеряанш коммуникативно-речевой претензии, г/д лица, находящегося в первой реплике ДШ, принятием или неприятием ведомой позиции в речевом взаимодействии. Само выделение типов реплик второй позиции ДШ свидетельствует о вы-

разительности именно ведущей позиции г/д лиц, что связано со спецификой репрезентируемого в пьесах Чехова типа общения говорящих. Таким образом, наибольший интерес представляют случаи реализации г/д лицами поддержания/неподдеркания коммуникативно-речевых претензий с помощью ведущей позиции в речевом общении.

Выбор и употребление, в частности, ВП в реплике взятия ведущей позиции можно обозначить как выбор и употребление ВП "в интересах первого говорящего", способствующий сохранению (развитию) коммуникативно-речевой активности г/д лица в первой реплике ДШ, и как выбор и употребление ВП "в своих интересах", способствующий активизации коммуникативно-речевой деятельности г/д лица во второй реплике ДШ. См., в частности, реализацию неподдержания с помощью ВП "в своих интересах" в реплике Нины с сообщениями, стремящимися к вопросу:

Л.. /

Треплев. Спирт есть? Сера есть? Когда покажутся красные огни, нужно, чтобы пахло серой. (Нине.) Идите, там все приготовлено. Вы волнуетесь?

Нина. Да, очень. Ваша мака - ничего, ее я не боясь, но у вас Тригорнн... Играть при нем ше страшно и стыдно... Известный писатель... Он молод?

Треплев. Да.

Нина. Какие у него чудесные рассказы!

("Чайка". I)

В переходе говорящего из ведомой позиции в ведущую выделены три составляющих: 1) выражение ответной реакцией поддержания/неподдержания коммуникативно-речевой претензии г/д лица в первой реплике ДШ, 2) характер самого перехода (переключения коммуникативно-речевого внимания на "нового" г/д лица) с точки зрения маркирования/неыаркирования отношения к коммуникативно-речевой позиции говорящего в первой реплике да, 3) особенность ведущей позиции в речевом взаимодействии.

Специфика разрешения говорящим проблемы выбора формы своего присутствия в данном коммуникативно-представительском составе в пользу говорения с ведомой позицией при персонифицированной и неперсонифицированной ангажированности на речевой контакт состоит в том, что вступление (включение) говорящего в речевое общение в данное время в данном месте с ведомой (реактивной) позицией реализует активно-инициирующую сторону его коммуникативно-речевого поведения. Соотношение ведомости (реактивности)

включения говорящего и проявления в нем инициативности речевого поведения в каждом конкретном случае репрезентирует разную мотивацию разрешения говорящим проблемы выбора формы своего присутствия в данное время в данном месте в пользу говорения и разные результаты этого разрешения. Так, само включение Дорна (см. выше) в речевое взаимодействие с Шамраевым в форме "сообщение" (Блестящих дарований теперь мало, это праеба, но сребний актер стал гораздо выше) направлено на "разоблачение" смысла говорения Иамраева. В этом актуализируется коммуникативно-речевое амплуа Дорна как "наблюдателя и знатока человеческой природы".

Особое положение в ряду реплик второй позиции ДШ занимает реплика вступления говорящего в речевое взаимодействие с ведущей позицией, характеризующегося отсутствием ответственности за ответность (реактивность) на коммуникативно-речевую претензию г/д лица в первой реплике ДШ. Такое вступление говорящего в речевое взаимодействие может обнаруживать составляющие контекста необходимости реакции, возможности ожидания ответной реакции, свойственные ведущей позиции говорящего в первой реплике ДШ.

Среди многообразия коммуникативно-речевых ожиданий можно выделить в качестве стратегически важного зондирование реакции как поддержания смысла говорения, связанного с заинтересованностью говорящего в ожидании понимания того, почему он в данное время в данном месте выбирает позицию говорения. Констатация невозможности/ненужности ожидания говорящим поддержания (понимания) смысла говорения является оборотной стороной "тяжкого пути познания" (с разной степенью драматизма) своего места во взаимоотношениях с другими.

В пьесах Чехова представлен достаточно "богатый" спектр коммуникативно-речевых отношений персонажей, отражающих особенности их взаимосуществования. И тем не менее, с концептуальной точки зрения, наиболее выразительными оказываются те из них, которые репрезентируют трагикомизм несостоятельности человеческих взаимоотношений: ожидание понимания со стороны другого и неготовность (неспособность) к поддержанию ожидания понимания другим.

Итак, актуальная для современной лингвистики антропоцентрическая ориентация, при которой важной оказывается квалификация языковой категории не только в ее системном, но и функцио-

нально-прагматическом осмыслении, позволила охарактеризовать коммуникативные типы предложений-высказываний с точки зрения их роли в организации речевого взаимодействия.

Интерес современной лингвистики к проблеме поиска неязыковой мотивации языкового выбора, осуществляемого говорящими (поиска, безусловно, расширяющего традиционный круг ее пристрастий), оправдывает представленный в работе подход к вопросу о функционировании КТП-В в языке-речи. Суть этого подхода заключается в следующем: выбором и употреблением предложений-высказываний определенных КТП-В реализуется не только целеустановка (намерение) говорящего, но и его коммуникативно-речевое состояние, в основе которого лежит ожидание ответной реакции.

Традиционно рассматриваемое различие ВП и ПбП, с одной стороны, и ПвП, с другой, по признаку облигаторность/необлига-торность ответной реакции приобретает при этом более глубокий смысл, связанный с отражением причинно-мотивационной сферы участия говорящего в речевом общении.

Рассмотрение противопоставленности повествовательного предложения-высказывания ВП и ПбП в парадигме КТП-В позволило выйти за пределы традиционного отношения к нему как к нейтральному в системе КТП-В и сформировать отношение как к принципиально другому коммуникативному типу. С этим связано определение коммуникативной формы повествовательного предложения-высказывания как "вакуумной", обладающей свойством виртуального (потенциального) воздействия на адресата силой коммуникативного значения "сообщение информации".

Принципиальное различие коммуникативно-прагматической природы вопросительных, побудительных предложений-высказываний, с одной стороны, и повествовательных, с другой, обусловливает разное "содержание" ожидаемости говорящим ответной реакции, проявляющейся в выборе и употреблении предложений-высказываний определенных КТП-В (в представлении дихотомической организации парадигмы КТП-В).

Опора на анализ особенностей выбора и употребления КТП-В как реализации коммуникативно-речевых состояний говорящих обусловила обращенность к диалогической форме их взаимосуществования.

Воплощенность процесса речевого взаимодействия в композиционно-содержательной структуре драматического текста обуслови-

ла органичность сопряжения двух направлений анализа: рассмотрения выбора и употребления предложений-высказываний определенных КТП-В как реализации коммуникативно-речевых состояний говорящих и выявления специфики художественной репрезентации речевого общения в драматическом тексте. Результатом этого сопряжения явилось обнаружение параметров развертывания драматического диалога как означающих реализации коммуникативно-речевого поведения говорящих.

Рассмотрение выбора и употребления говорящими предложений-высказываний определенных КТП-В в коммуникативно-прагматическом контексте довершило картину репрезентации коммуникативно-речевого поведения говорящих, проявляющегося в диалогическом взаимодействии, воплощенном в композиционно-содержательной структуре драматического текста. Перспектива изучения особенностей коммуникативно-речевого поведения говорящих (в частности, в художественном драматическом тексте) может сопровождаться исследовательским вниманием как к собственно механизмам образования и реализации речевого поведения в диалогическом взаимодействии, так и к эстетическим (и смысловым) последствиям "работы" этих механизмов. При актуализации любого из данных акцентов несомненно важным оказывается интерес к выявлению закономерностей речевого общения, характеризующих как его процесс, так и результат.

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. К размышлению на тему "Коммуникативные типы предложения в русском языке" // Материалы конференции молодых ученых. -Череповец, 1994, с. 49-55.

2. Место повествовательного предложения в системе коммуникативных типов предложений-высказываний //Ммеип&псэемгигисгетШ Э52УК<$»о8сусМ^ег1а}гу зутрогЗит. - В1а}уБ1ок, 1995, Б. 81-85.

3. Коммуникативно-функциональные типы предложения-высказывания в драматическом диалоге // Материалы конференции молодых ученых. - Череповец, 1996, с.54-59.