автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Коммуникативно-прагматическая специфика судебного дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативно-прагматическая специфика судебного дискурса"

На правах рукописи

ОВЧИННИКОВА Наталья Владимировна

КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА СУДЕБНОГО ДИСКУРСА

10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь - 2006

Работа выполнена на кафедре лингвистики и перевода Тульского государственного университета.

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор М. Л. Макаров

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор филологических наук, профессор В. А. Пшцальникова

кандидат филологических наук, доцент А. В. Преображенская

Тульский государственный педагогический университет им. Л. Н. Толстого

Защита состоится 2006 года в часовмин, на

заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170000 г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.

Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, Тверской государственный университет, ученому секретарю.

Автореферат разослан « У » С&ЮфЬЛ2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.263.03 кандидат филологических наук, доцент

В. Н. Маскадыня

Настоящая работа посвящена описанию судебного дискурса как комплексного социокультурного явления на материале слушаний судебных заседаний.

Судебный дискурс представляет собой достаточно распространенное явление, ему присущи формализованная последовательность речевых ходов и разветвленная ролевая структура; институциональность и ритуализован-ность; необходимость следования сценарию проведения судебного заседания; регламентированность; публичность события, официальность; конвенцио-нальность и стереотипность; информационная плотность.

. Актуальность исследования обусловлена особым статусом судебного дискурса,, его важной социальной ролью и недостаточностью систематического описания его лингвопрагматических и социокультурных особенностей; Лингвопрагматическое исследование судебного дискурса представляется особенно актуальным, поскольку практически вся деятельность судопроизводства конституирована коммуникативными действиями участников процесса. Отдельные попытки описать судебный дискурс предпринимались юристами, психологами, лингвистами, юрислингвистами (в частности, В. А. Пищальни-ковой, С. А. Александровым, Н. Д. Голевым).

Объектом исследования является судебный дискурс.

Предметом исследования выступили коммуникативно-прагматическая организация судебного дискурса, его структурные и стилистические особенности, а также его институциональные и ритуальные характеристики.

Цель исследования состоит в изучении коммуникативнотпрагма-тических особенностей судебного дискурса в ходе комплексного интегрального анализа с учетом лингвистических, психологических, социальных и культурологических аспектов данного явления.

Поставленной цели подчинено решение следующих задач исследования:

1) выявить теоретический статус судебного дискурса как институционального типа дискурса и определить его характерные особенности;

2) выявить структурно-синтаксические, и функциональные особенности судебного дискурса;

3) проанализировать социально-ролевые и коммуникативно-прагматические особенности судебного дискурса, в том числе в аспекте проявления ритуализации в речевой деятельности;

4) выделить и описать речевые стратегии свидетельских показаний.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней предпринята попытка комплексного подхода к изучению судебного дискурса (с точки зрения его семантики, синтактики и прагматики), уточняются коммуникативно-прагматические особенности судебного дискурса, углубляется понимание его социолингвистической природы.

, Теоретическая значимость работы заключается в развитии теории дискурса и теории институционального дискурса. Выводы данного исследования имеют значение для социолингвистики и прагматики речевой деятельности.

| Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования в общих и специальных курсах по теории языка, стилистике, теории речевых жанров, дискурс-анализу, а также в преподавании иностранных языков.

Решение сформулированных задач осуществлялось путем применения комплексной методики исследования. Определяющий метод анализа в данной работе - дискурс-анализ. Методики анализа включают в себя контекстуально-прагматическую интерпретацию, метод семантического анализа, элементы количественного анализа.

Материал исследования составили 4470 страниц протоколов судебных заседаний: полный транскрипт одного судебного разбирательства (Заседания подкомитета Сената США по расследованию антигосударственной деятельности ряда правительственных организаций); четыре других судебных заседания представлены фрагментально.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Судебный дискурс является статусно-ориентированным дискурсом, представляет собой тип институционального общения. Судебному дискурсу присущи официальные отношения между его участниками. Судебный дискурс имеет высокую степень конвенциональности и стереотипности.

2. Цель судебного дискурса состоит в восстановлении нарушенной нормы права; в восстановлении законных прав и интересов; в риторическом доказательстве «истинности» дискурсивной версии действительности, конструируемой каждой из сторон судебного процесса.

3. Судебный дискурс относится к комбинированному типу институционального дискурса «мягкий/жесткий»: одни интерактивные компоненты имеют жесткую структуру, другие допускают вариативность.

4. Основные коммуникативные стратегии свидетельских показаний могут быть слабой; сильной (инициативной); нарушающей нормы взаимодействия (включая нежелание сотрудничать); соответствующей сценарию (идеальной).

5. Основные приемы получения информации включают: демонстрацию конкретных предметов; использование смежной темы разговора; постановку мотивированных вопросов; создание обстановки привычной деятельности; создание неожиданных ситуаций; вызов на беседу путем формирования определенного психологического состояния в процессе общения.

Апробация работы осуществлялась на научных конференциях преподавателей кафедры лингвистики и перевода Тульского государственного университета (2002, 2003, 2004, 2005), на Всероссийской научной конференции

«Языки и картина мира» (Тульский государственный университет, 2002), на Всероссийской научной конференции «Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики» (Тульский государственный университет, 2004); на научно-методических семинарах аспирантов. По материалам исследования опубликовано шесть научных статей общим объемом 2,1 п. л.

Основная цель и задачи исследования определяют структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, списка научной литературы, а также списка источников примеров. Библиография включает 167 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Лингвистические аспекты социологии дискурса» посвящена рассмотрению понятия дискурс. Под дискурсом понимается языковое выражение общественной практики в ее различных коммуникативных сферах; упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка, за которым стоит особая социально-, идеологически-, культурно-, исторически обусловленная ментальность.

Возникновение и развитие теории дискурса и практики его анализа отвечает следующим тенденциям в лингвистике второй половины XX в.: стремлению вывести синтаксис за пределы предложения, разработке прагматики речи, подходу к речи как к социальному действию, интерес к речевому употреблению и субъективному аспекту речи, общей тенденции к интеграции гуманитарных исследований. Непосредственные истоки теории дискурса и методов его анализа следует видеть в исследованиях языкового употребления (немецкая школа П. Хартмана, П. Вуцдерлиха и др.), в социолингвистическом анализе коммуникации (американская школа Э. Щеглова, Г. Сакса и др.), в логико-семиотическом описании разных видов текста - французский постструктурализм (семиотические исследования в лингвистике - А. Грей-мас, Е. Ландовский и др.), в моделировании порождения речи в когнитивной психологии, в этнографии коммуникации в антропологических исследованиях. Истоки теории дискурса представлены в работах М. М. Бахтина.

С позиций социолингвистического подхода типы дискурса делятся на личностно-ориентированные и статусно-ориентированные. Статусно-ориентированные типы дискурса делятся в свою очередь на институциональные и неинституциональные. Судебный дискурс относится к статусно-ориентированному институциональному типу дискурса.

Во второй главе «Коммуникативно-прагматические и социальные характеристики судебного дискурса» судебный дискурс анализируется с пози-

ций официальности, предварительной подготовленности, дейксиса, позиции, роли и статуса, рассматриваются институциональность и ритуализованность как его основные характеристики.

В судебном дискурсе понятие нормы выступает как основополагающее. Порядок проведения заседания в зале суда подвержен закрепленным нормам, равно как и речь представителей закона. Все участники судебного процесса обязаны следовать данным нормам, в противном случае, судья, выступающий в качестве регулятора судебного процесса, просит проявить уважение к суду.

Важнейшим элементом общества является социальный институт. Каждый институт представляет собой устойчивую организованную структуру внутри общественной системы. Социальные институты обеспечивают практическую поддержку главных направлений человеческой жизнедеятельности, выполняя соответствующие цивилизационные функции организационно-управленческого и нормативно-регулятивного характера. Каждый институт, с одной стороны, обладает относительной самостоятельностью, а с другой -непременно вовлечен в деятельность социального целого, имея свои особенные функции, цели, задачи. С помощью социальных институтов нормы обретали действенность; закреплялись, приобретали характер единой действующей системы.

Человеческому поведению в целом свойственна ритуальность, осознаваемая лишь в случаях ее нарушения. Судебный дискурс характеризуется элементами ритуальности; ср. замечания судьи тем, кто нарушает закрепленные нормы поведения в суде.

Наиболее доступной формой исследования судебного разбирательства являются протоколы судебного заседания, которые как правило публичны. Судья контролирует диалог, ему принадлежит речевая инициатива; путем постановки вопроса он корректирует воспроизведение действительности свидетелем и направляет последнего в сторону интерпретации, которую судья считает наиболее близкой относительно случившегося.

С лингвистической точки зрения судебное заседание можно описать следующим образом: в зале суда имеет место официальное, деловое общение, которое предполагает конкретную предметную и информационную цель, в официальной коммуникативной ситуации. В судебном дискурсе имеет место обезличенное принудительное общение.

Судебному дискурсу присущи константы места (зал суда), события (судебное заседание), действия (слушанье дела), субъекты (судья, адвокат, обвиняемый, свидетель), К судебному дискурсу можно отнести следующие коды.

1. Акциональный код (последовательность определенных ритуальных действий) - начало судебного заседания отмечается указанием участвующих

в деле сторон; названием суда, в котором слушается дело; указанием точного времени и даты:

{1) The above-entitled matter came on for oral argument before the Supreme Court of

the United States at 10:13 a.m.

APPEARANCES:

THEODORE B. OLSON, ESQ., Solicitor General, Department of Justice, Washington, D.C.; on behalf of the Petitioner.

JUDY RUBINOVITZ, ESQ., New York, New York; on behalf of the Respondent. CHIEF JUSTICE REHNQUIST: We'll hear argument now in Number 01-1491, Charles DeMore versus Hyung Joon Kim.

Вердикт по рассматриваемому делу выносится судом присяжных после заслушивания аргументов каждой из сторон и зачитывается судьей.

2. Вербальный код (обряд содержит определенные словесные формулы):

(2) In this matter now in hearing, do you solemnly swear to tell the truth, the whole truth, and nothing but the truth, so help you God?

3. Персональный код (действия совершаются определенными исполнителями и могут быть адресованы определенным лицам или персонажам) -вопрос о том, клянется ли человек говорить правду, относится к свидетелям, дающим показания в суде (см. пример (2)).

4. Локативный код (действия приурочены к ритуально значимым элементам внутреннего и внешнего пространства) - судебное заседание проводится в специальном зале, предназначенном исключительно для проведения судебных заседаний; судья сидит за столом, возвышающимся над остальными участниками судебного заседания; присяжные заседатели располагаются за столом, который находится перпендикулярно столу судьи, стороны обвинения и защиты противопоставлены друг другу не только идеологически, но и локативно - параллельно друг другу по правую и левую стороны от судьи.

Язык судебного дискурса стремится к тому, чтобы в содержательной структуре высказывания смысл был равен значению, то есть план содержания совпадал с коммуникативным смыслом. Интерпретативная деятельность должна в идеале сводиться к нулю. Судебному дискурсу присуща информационная плотность, стремление к отсутствию невербальной коммуникации, имплицитных высказываний, стилистических образов.

Судебный дискурс характеризуется официальными отношениями между его участниками. Под официальными подразумеваются отношения, закрепленные в рамках социально-значимых институтов общества.

Речевые партии свидетелей и обвиняемых организуют диалог в реплицирующем и нарративном режимах. Допрашивающий аппелирует к хронологической последовательности событий и к причинно-следственным связям.

В судебном дискурсе происходит «переключение» с мира повседневной жизни на мир судебного разбирательства. Переход из одной реальности в другую отмечен тем, что произносятся ритуальные реплики, инициирующие начало и конец судебного заседания, частично выражен в типизации совершаемых действий и форм, а также вербальной объективацией (а именно, словарным запасом — открытие и закрытие судебного заседания маркируются специальными словами):

(3) We'll hear argument now in...

Далее следует стандартная реплика о просьбе говорить правду перед судом и лицом Бога (см. пример (2)), которая произносится судьей перед показаниями каждого свидетеля, иногда за ней следует напоминание о несении юридической ответственности за дачу ложных показаний.

Затем судья спрашивает полное имя свидетеля, адрес, дату рождения. Вся эта информация имеется у судьи, он запрашивает подтверждение имеющихся у него данных, что имеет форму ритуала начала свидетельских показаний:

(4) Mr. FLANAGAN. What is your full name and your permanent address?

Mr. DUKE. Russell W. Duke. Unfortunately, I don't have any permanent address.

Mr. FLANAGAN. Is Russell W. Duke your legal name now?

Mr. DUKE. It has been for years, yes, it is my legal name.

Mr. FLANAGAN. Did you previously have another name?

Mr. DUKE. Yes.

Mr. FLANAGAN. What was that?

Mr. DUKE. D-u-t-k-o.

Mr. FLANAGAN. Where were you born?

Mr. DUKE. St. Clair, Pennsylvania.

Mr. FLANAGAN. What was your birth date?

Mr. DUKE. February 11, 1907.

Окончание, перерыв или возобновление судебного заседания также представлены ритуальными репликами:

(5) Senator DIRKSEN. The hearing is recessed subject to the call of the chair.

(6) Senator DIRKSEN. The hearing will resume, Mr. Cohn, you may proceed.

Приобщение к делу материалов следует установленному порядку:

(7) Senator DIRKSEN. The telegram will be identified for the record, and in its entirety will be inserted in the record, and counsel is privileged to read from it.

Протокол судебного заседания точно фиксирует процесс, включая все детали, в т. ч. время начала, перерыва и окончания судебного заседания:

(8) [Whereupon at 3:55 p.m., the hearing was recessed subject to call of the chair.]

В судебном дискурсе коммуниканты строго исполняют предписанную роль, определенную данным речевым жанром. Роли участников достаточно четко распределены, официальный социальный статус друг друга четко соблюдается. Допрос ведет определенное лицо, представляющее интерес суда.

Судебному дискурсу присущи формализованная последовательность речевых ходов и разветвленная ролевая структура: если кто-либо из представителей института суда намерен задать свидетелю дополнительный вопрос, он вынужден просить разрешения у лица, которое ведет допрос:

(9) Senator MCCLELLAN. May I ask two or three questions, and I have to go. I would

like to ask you, Mr. Duke, how you became known as a tax public relations man, or

government public relations man, to contact different agencies of government?

Стилистической особенностью судебного дискурса является запрет на эмоционально-оценочную речь. В следующем примере наблюдается отклонение от статусной коммуникации со стороны свидетеля, поэтому его переспрашивают, что он имел ввиду, употребив разговорный оборот «а hell of a lot of money»:

(10) Mr. COHN. Let us do it this way: How much did you spend last year in govern•

ment funds?

Mr. HEWITT. It is a hell of a lot of money.

Mr. COHN. How much is "a hell of a lot of money"?

Девиации от статусной речи наблюдаются не только со стороны свидетелей, но и со стороны лица, которое снимает свидетельские показания. В отличие от предыдущего примера статусной девиации, настоящий пример остается неотмеченным:

(11) MR. COHN. What was the particular assignment in the army that you had?

MR. REISS. I was -1 taught pedagogy.

MR. COHN. You taught pedagogy in the army ?

MR. REISS. Yes, sir.

THE CHAIRMAN. What the hell is that?

Слушанье дела в суде можно назвать сложным речевым событием, так как это событие коллективного характера, планируемое, назначаемое, до определенной степени контролируемое, повторяющееся, которое может быть представлено в виде фрейма или сценария. Данному событию присущи публичность, официальность, которые обусловливают регламентированность и институциональность. Институциональность — определенный уровень социального контроля, который в судебном дискурсе реализуется разрешением или запретом что-либо говорить.

Судья является представителем нормы права, который олицетворяет институт суда. Он выслушивает стороны, представителей сторон, идентифицирует и квалифицирует деяние в соответствии с нормами права.

На монополию истинности претендуют судья и суд присяжных, поэтому характерной особенностью данного дискурса является принципиальное неравенство всех участников.

К дискурсивным формулам общения относятся принятые в суде клише и функционально-обусловленные обороты (см. примеры (1), (2)).

В системе коммуникативных переменных судебный дискурс можно описать следующим образом (см. табл. 1).

Таблица 1

Судебный дискурс в системе коммуникативных переменных

1. Род или жанр разговора Инсценированный

2. Пространственно-временные отношения Общение «лицом к лицу»: одновременно и вблизи; опосредованное общение*

3. Состав участников разговора Разговор в малой группе

4. Степень официальности разговора Официальное общение

5. Социальные отношения собеседников Ассимитричные* *

б. Направленность коммуникативных действий в разговоре Директивная, нарративная, аргументативная* * *

7. Степень знакомства собеседников Незнакомые, чужие люди

8. Степень подготовленности коммуникантов Тематически подготовленные

9. Фиксированность темы Фиксированная тематическая область

10. Отношение общения к практической деятельности Включенное в практическую деятельность

Пояснения:

* - в зале суда может происходить как прямое общение между коммуникантами, так и опосредованное (например, в виде письменных свидетельских показаний); ** - социальные отношения собеседников являются ассимитричными социокультурно (по отношениям в данном социальном институте); профессионально (по должности, так как в данном социальном институте жестко прослеживается должностная дифференциация); *** - направленность коммуникативных действий в разговоре обусловлена особенностями судебного дискурса: свидетеля побуждают отвечать на поставленные вопросы, призывая к гражданской и уголовной ответственности; в ходе свидетельских показаний свидетель восстанавливает картину обсуждаемых событий в нарративной последовательности; аргументация активно используется представителями сторон.

Ценности судебного дискурса сконцентрированы в его ключевом концепте истины и сводятся к уважению к фактам, к высокой оценке точности в формулировках, ясности и логичности. Данные ценности сформулированы в специальных кодексах.

Ситуация судебного заседания наделена многими ритуальными качествами, конвенциональна и вследствие этого может быть с полным основанием отнесена к разряду стереотипных или стандартных ситуаций, ситуаций с маркированным статусом, регламентированных ситуаций общения (М. Л. Макаров).

Роль в случае анализа общения в зале суда совпадает с позиционной ролью, то есть тем аспектом ролевой деятельности, который выполняет определенную социальную функцию. Статус определяется совокупностью постоянных социальных характеристик индивида. Статус соотносится со стратификационной вариативностью, а роль - с вариативностью ситуационной, если под переходом от одной ситуации к другой подразумевать переход от одного типа деятельности к другому. Между ролью и статусом нет однозначного соответствия: одну и ту же роль могут исполнять разные люди с разными, несовпадающими постоянными социальными характеристиками, в то время как один человек исполняет разные роли, не меняя статуса. Ролевые и статусные отношения пересекаются, но все же они относительно независимы.

Всеобщую критику языка судебного дискурса вызывает его во многом архаичная лексика, архаичная морфология (further affiant sayth not), употребление которых, однако, является нормой; использование сослагательного наклонения, особенно в страдательном залоге (be it known), наречий herewith, herein, hereof, thereunder, whereto, wherein:

(12) Senator SYMINGTON. Let me ask you another question. Inasmuch as you were, in

effect, purchasing a production article, why do you have a cost plus fixed fee contract?

Одной из характеристик языка судебного дискурса является употребление вводного предложения, которое разрывает подлежащее и сказуемое, что значительно затрудняет понимание сказанного.

(13) Mr. MATSON. Не has the title "Dr." before his name, ¡don't know. Iassume it is Ph.D.

But on the file there appeared the statement that no FBI check—this file, going back to Mr. Той-

manoff, shows that the file revealed that no FBI check was necessary, and it was crossed out.

Характерной чертой судебного дискурса в английском языке являются безличные консгрукции, например, отсутствие местоимений первого и второго лица (/, you). Тенденцию судей использовать the court вместо I можно объяснить желанием создать впечатление объективности и обладания определенными полномочиями.

С целью придания точности и ясности после обозначения лица или объекта в судебном дискурсе используется повтор существительных вместо местоимений. Иногда местоимения вносят двусмысленность, поэтому использование данного метода оправдано:

(14) Mr. HUNT. Yes. There is one intervening figure, Mr. Toumanoff, who is acting head of the FSO section.

The CHAIRMAN. Mr. Toumanoff is v our immediate boss?

Использование страдательного залога позволяет говорящему или автору написанного избежать точного указания источника произведенного действия, данная особенность в судебном дискурсе сохраняется даже тогда, когда источник действия указан:

(15) Mr. HUNT. They don't ask for them. When the selection board considers a certain class, those files are pulled, under my supervision, from the file room, and they are charged out to the selection boards; and we check in all files that we have received so that a proper control is kept, and transfer them physically to the cabinets in the selection board rooms.

Однако того же нельзя сказать о контрактах, где обязательства сторон указываются четко, как и сами стороны.

Лексика языка судебного дискурса содержит большое количество слов или устойчивых выражений формальных по стилю, или носящих характер ритуала. Так, например, свидетель использует выражение «not to my knowledge», когда не знает ответа на поставленный вопрос:

(16) Mr. WILLI. No, sir, not to my knowledge.

Когда свидетель пытается вспомнить необходимую информацию, но не полностью уверен в ее правдивости, он использует выражение «to the best of my knowledge» или «to the best of my knowledge and belief»:

(17) Mr. MORGAN. To the best of my knowledge and belief, no.

( 18) Mr. DONOVAN. To my knowledge, I never knew him to the best of my knowledge. I recognized his name as a new name in my cognizance.

Одной из возможных причин такой особенности является необходимость отделить юридический процесс от обычной жизни. Языковой ритуал накладывает некие рамки, или границы, на событие судебного дискурса, сигнализируя его начало и конец.

В связи с изучением судебного дискурса в сферу анализа неизбежно попадает понятие «официальность». Эта категория фигурирует в разных отраслях языкознания: социолингвистике, стилистике, лингвистике текста, теории

дейксиса и т. д. Наиболее часто упоминаются такие признаки официальной речи, как структурированность, синтаксическая, лексическая и фонетическая тщательность, отличия в скорости и объеме (медленнее и больше), высокий уровень когерентности, особый тип мены коммуникативных ролей и т. п. Соответственно, «неофициальной» речи свойственны противоположные признаки: меньшая структурированность, эллипсис, повторы слов в поисках нужного, хезитации, быстрота и т. п. Официально-деловой стиль, к которому относится судебный дискурс, отличается безличностью, точностью, беспристрастностью, корректностью.

Во многом названные признаки охватываются понятием предварительной подготовленности речи или дискурса - своего рода психологического коррелята ситуационного измерения формальности. Предварительная подготовленность дискурса имеет два аспекта: предварительное обдумывание, планирование и организация языкового материала для оптимального выражения идей. Текст, подвергшийся предварительному планированию, приобретает многие качества именно письменного текста, пусть реализуемого посредством чтения.

Таким образом, в данной работе принимается широкое понимание термина «официальность», подразумевающего наличие в текстах, используемых коммуникантами в интеракции, ряда признаков, характеризующих данную интеракцию как официальную. Эти признаки, будь они стилистической, семантической или другой природы, реализуют в процессе использования языка регламентную функцию (М. Л. Макаров). В деятельности языкового общения, помимо информации, составляющей денотативно-когнитивный его аспект, кодируется «вторичная» информация об уровне официальности этого общения, о социально-психологическом состоянии говорящего, его оценке ситуации в целом и т. п. Этот аспект по праву считают иидексальным, а закономерности представления индексальной информации в коммуникации подлежат изучению в теории дейксиса.

Дейксис текста или дискурса оказывается релевантным для изучения судебного дискурса. Категория официальности, обусловливающая предварительную подготовленность текста, предполагает «стандарт когерентности» (С. J. Fillmore), который отмечен использованием элементов дейксиса текста.

Однако решающее значение для отображения уровня официальности имеет социально-дейктическая информация двух видов — относительная и абсолютная. К первому относятся сигналы о четырех отношениях говорящего: к референту, адресату, присутствующим и обстановке. В отличие от первых трех отношений, прочно увязанных с координатами дейктического центра, четвертое ведет к понятию типа деятельности и уровня официальности, рассматриваемых в отношении к ситуации и ролям всех участников общения. Это измерение относительной социально-дейктической информации можно с уверенностью назвать регламентным. Именно в соотношении деятельности

и ролевой структуры организации следует искать исходный уровень официальности - степень регламентированности языкового общения. Абсолютная социально-дейктическая информация имеет ярко выраженный прагматический характер, так как в ее фокусе оказываются специфические деятельност-ные роли коммуникантов.

Помимо обращений и номинаций, содержащих индексальную информацию о распределении ролей, уровень коммуникативной, социальной дистанции соотносится и с определенными стилевыми чертами. Судебный дискурс устанавливает наибольшую дистанцию. Стилевые черты судебного дискурса во многом совпадают с качествами предварительно подготовленного текста. Такой текст, в свою очередь, обладающий признаками (хотя бы некоторыми) письменной формы, сам по себе является индексом высокого уровня официальности, демонстрируя повышенное внимание говорящего к лингвистической выраженности и оформленности своего послания. К разряду таких текстов относится ораторская речь в судебном дискурсе. В связи с этим вызывает оправданный интерес анализ признаков официального, предварительно подготовленного дискурса. Во многом они совпадают с признаками письменного текста.

Характерными признаками судебного дискурса являются синтаксическая сложность, большой объем соответствующих лингвистических единиц, например, длина предложения (а значит, и более размеренный темп), с несколькими придаточными предложениями с большим «удельным весом» подчинительных отношений,- все это подтверждается статистически. Определены соотношения простых, сложносочиненных, сложноподчиненных предложений и предложений, имеющих два и более придаточных предложения с разными типами синтаксической связи. Показатели судебного дискурса сравниваются с аналогичными показателями публицистического дискурса.

Приведенные цифры показывают, что большое место занимают либо сложноподчиненные предложения, либо предложения с двумя и более придаточными (см. табл. 2).

Таблица 2

Статистика сложных и простых предложений в судебном и публицистическом дискурсе (в %)

Предложения Судебный дискурс Публицистический дискурс

Простые 21 36,9

Сложносочиненные 13,3 14,8

Сложноподчиненные 25,4 44,4

С двумя или более придаточными предложениями 40,3 3,7

Следует отметить, что простые предложения в судебном дискурсе очень часто осложнены причастными оборотами, иногда сразу несколькими. Учесть эти нюансы помогают сведения о средней длине соответствующих типов предложений, а также общей средней длине предложения (по количеству слов, подсчитывались все слова без разделения на служебные и знаменательные части речи) (см. табл. 3).

Таблица 3

Статистика длины предложений в судебном и публицистическом дискурсе (в %)

Предложения Судебный дискурс Публицистический дискурс

Простые 20,9 14

Сложносочиненные 20,8 21

Сложноподчиненные 22 14,6

С двумя или более придаточными предложениями 60,6 30,6

Общая средняя длина предложения 31,08 20,05

Еще одно статистическое исследование демонстрирует соотношение активных и пассивных конструкций (см. табл. 4).

Таблица 4

Соотношение активных и пассивных конструкций в судебном и публицистическом дискурсе (в %)

Конструкции Судебный дискурс Публицистический дискурс

Активные 77 90,9

Пассивные 23 9,1

Наличие довольно большого числа пассивных конструкций позволяет избегать прямого приписывания агентивности в судебном дискурсе.

Судебному дискурсу присуща большая общая средняя длина предложений. Понятно, что скорость речи с такой длиной единиц не может быть высокой, к тому же наличие большого числа сложных предложений обусловливает повышенную структурированность дискурса, паузы внутри отдельных сложных реплик - коммуникативных ходов.

В третьей главе «Коммуникативные стратегии в судебном дискурсе» описываются стратегии свидетелей и лиц, снимающих свидетельские показания. В этом аспекте рассматриваются такие понятия, как императивность

норм и вариативность. Коммуникативный выбор способа реализации того или иного речевого акта и даже самого факта его реализации является функцией от типа деятельности, ролевых и статусных соотношений коммуникантов. Принцип приоритета регламента состоит в том, что в регламентных типах деятельности (или деятельностных ситуациях регламентного типа) определяющими становятся ролевые отношения, в том числе подчинение, а статусные '- нейтрализуются, иногда полностью. По мере роста императивности регламентных норм уменьшается число возможных альтернативных форм, что порой приводит к полной детерминации единственного варианта. Наибольшая вариативность принадлежит сфере равноположных симметричных отношений в нерегламентных типах деятельности, наименьшая вариативность - сфере разнопо-ложных (в регламентных типах деятельности) отношений.

Регламентное нормирование касается многих типов речевых актов. Практически все речевые произведения судьи обусловлены пресуппозицией его социальной роли и интерпретируются с учетом этой пресуппозиции, вскрывающей одно из условий успешности его речевых актов, а именно, его полномочность, основанная на институциональном «разделении труда» в суде. Речевые действия отдельных выступающих также несут пресуппозици-онный «багаж» и, прежде всего - о ролевом аспекте социальных отношений.

Для выступающих фактор адресата слит воедино с предписываемым регламентом содержанием нормы, через нее пресуппозиция ролевых отношений «судья - участники судебного заседания» становится регулятивом речевой деятельности. В случаях адресации к конкретному участнику судебного заседания фактор адресата индивидуализируется, но присутствие регламентной нормы «переходит» в фактор слушателя, не менее императивный. Так или иначе, ролевые отношения говорящего и, прежде всего, сама его роль участника судебного заседания, имманенто предполагающая другие роли позиционной структуры фрейма судебного заседания, определяют специфику его коммуникативной деятельности.

Тип отношений «участник судебного заседания — суд» можно также назвать разноположным, здесь действует механизм подчинения (в широком смысле): имея адресатом или слушателем институциональную организацию «суд», членом которой говорящий является сам, последний чувствует себя в социально-психологическом плане подчиненным этой организации с ее нормами, то есть подчиненным своему адресату или слушателю, что, естественно, сужает круг возможных альтернатив коммуникативного выбора.

Обращение в зале суда является маркером повышенной социальной дистанции, формальности обращения:

(19) MR. GABORIA ULT. Gentlemen, if I felt he had furnished a false alibi, Iwould

have brought him back and given him the job.

(20) MR. COHN. From whom did you get that knowledge, Mr. Seaten?

(21) SENATOR MÜNDT. What is your address, sir?

В условиях состязательности судебное дело может часто выиграть не тот, кто прав по существу, но тот, кто искуснее владеет словом, то есть тот, кто находит и успешно применяет языковую стратегию, адекватную поставленной цели.

Межличностное общение в условиях судебного дискурса характеризуется повышенным контролем общающихся лиц, определенной психологической напряженностью, повышенным уровнем тревожности, активной рефлексирующей деятельностью.

Психологическое состояние человека, который снимает свидетельские показания, обусловлено его социально-ролевым статусом, личностно-профессиональными качествами, информационной вооруженностью по данному делу, ситуативными воздействиями.

С целью выделения конкретных приемов, с помощью которых осуществляется побуждение к передаче информации работнику юридического труда, был проведен интерпретативный анализ эпизодов свидетельских показаний, в результате чего было выделено четыре коммуникативные стратегии свидетельских показаний:

1) слабая;

2) сильная;

3) нарушающая нормы взаимодействия;

4) соответствующая сценарию («идеальная»).

Тактика проведения допроса свидетелей часто влияет на манеру свидетелей давать показания, так как психологическое давление, испытываемое свидетелями, в значительной степени влияет на их речевое поведение. Люди подсознательно относятся к суду как к месту, где неприемлемы обычные манеры поведения. Ритуал и особый язык вызывают у людей благоговение, подобное тому, которое испытывают в церкви. Необходимость исследования данного языкового явления вызвана тем, что свидетельские показания в существенной степени влияют на мнение присяжных.

Проведенное исследование позволило дать обобщенное описание судебного дискурса, выделить коммуникативные стратегии участников судебного дискурса. В заключении подводятся итоги проведенного исследования, намечаются перспективные пути развития данного направления на междисциплинарном уровне.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Овчинникова Н. В. Жанровые особенности судебного дискурса // Известия Тульского государственного университета. Серия филологические науки,- Тула: Изд-во ТулГУ, 2005.- С. 104-108.

2. Овчинникова Н. В, Коммуникативно-прагматические особенности судебного дискурса и языковая личность // Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики: Материалы Всероссийской научной конференции,- Тула: Изд-во ТулГУ, 2004.- С.202-205.

3. Овчинникова Н. В. Лингвистические особенности судебного дискурса // Язык и текст в парадигмах науки и культуры. Сб-к научных трудов.- Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005,- С.100-105.

4'. Овчинникова Н. В. Межкультурное и межъязыковое взаимодействие в судебном дискурсе // Деп. В ИНИОН РАН.- Тула: Тул. гос. ун-т, 2003.- 7 с.

5. Овчинникова Н. В. Судебный дискурс и язык судопроизводства // Деп. В ИНИОН РАН. - Тула: Тул. гос. ун-т, 2003,- 7 с.

6. Овчинникова Н. В, Язык судопроизводства как субъязык /У Известия Тульского государственного университета. Серия филологические науки,-Тула: Изд-во ТулГУ, 2004,- С.130-133.

Подписано в печать 09.06.2006. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,25. Уч.-изд. 1,1. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Тираж 100 экз. Заказ 06/086. Отпечатано в Издательском центре Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого. 300026, Тула, просп. Ленина, 125.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Овчинникова, Наталья Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОЦИОЛОГИИ

ДИСКУРСА.

1.1. Понятие дискурса.

1.2. Проблема речевых жанров.

1.3. Социолингвистический, психолингвистический и социокультурный аспекты дискурс-анализа.

Выводы.

ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ СУДЕБНОГО ДИСКУРСА.

2.1. Формальность или официальность.

2.2. Предварительная подготовленность.

2.3. Дейксис.

2.4. Позиция и роль.

2.5. «Слабый» и «сильный» варианты языка.

2.6. Понятие нормы в судебном дискурсе. Судебный дискурс и право.

2.7. Конвенция и институт.

2.8. Институциональность и ритуализованность.

2.9. Ситуативный контекст и фрейм.

2.10. Роль и статус.

2.11. Лингвопрагматические характеристики судебного дискурса

2.12. Речевое воздействие в судебном дискурсе.

Выводы.

ГЛАВА 3. КОММУНИКАТИВНЫЙ ВЫБОР В СУДЕБНОМ

ДИСКУРСЕ.

3.1. Императивность норм и вариативность.

3.2. Речевые стратегии свидетельских показаний.

Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Овчинникова, Наталья Владимировна

Настоящая работа посвящена описанию судебного дискурса как комплексного социокультурного явления на материале слушаний судебных заседаний.

Судебный дискурс представляет собой достаточно распространенное явление, ему присущи формализованная последовательность речевых ходов и разветвленная ролевая структура; институциональность и ритуализо-ванность; необходимость следования сценарию проведения судебного заседания; регламентированность; публичность события, официальность; конвенциональность и стереотипность; информационная плотность.

Актуальность исследования обусловлена особым статусом судебного дискурса, его важной социальной ролью и недостаточностью систематического описания его лингвопрагматических и социокультурных особенностей. Лингвопрагматическое исследование судебного дискурса представляется особенно актуальным, поскольку практически вся деятельность судопроизводства конституирована коммуникативными действиями участников процесса. Отдельные попытки описать судебный дискурс предпринимались юристами, психологами, лингвистами, юрислингвистами (в частности, В.А. Пищалышковой, С.А. Александровым, Н.Д. Голевым).

Объектом исследования является судебный дискурс.

Предметом исследования выступили коммуникативно-прагматическая организация судебного дискурса, его структурные и стилистические особенности, а также его институциональные и ритуальные характеристики.

Цель исследования состоит в изучении коммуникативно-прагматических особенностей судебного дискурса в ходе комплексного интегрального анализа с учетом лингвистических, психологических, социальных и культурологических аспектов данного явления.

Поставленной цели подчинено решение следующих задач исследования:

1) выявить теоретический статус судебного дискурса как институционального типа дискурса и определить его характерные особенности;

2) выявить структурно-синтаксические и функциональные особенности судебного дискурса;

3) проанализировать социально-ролевые и коммуникативно-прагматические особенности судебного дискурса, в том числе в аспекте проявления ритуализации в речевой деятельности;

4) выделить и описать речевые стратегии свидетельских показаний.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней предпринята попытка комплексного подхода к изучению судебного дискурса (с точки зрения его семантики, синтактики и прагматики), уточняются коммуникативно-прагматические особенности судебного дискурса, углубляется понимание его социолингвистической природы.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии теории дискурса и теории институционального дискурса. Выводы данного исследования имеют значение для социолингвистики и прагматики речевой деятельности.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования в общих и специальных курсах по теории языка, стилистике, теории речевых жанров, дискурс-анализу, а также в преподавании иностранных языков.

Решение сформулированных задач осуществлялось путем применения комплексной методики исследования. Определяющий метод анализа в данной работе - дискурс-анализ. Методики анализа включают в себя контекстуально-прагматическую интерпретацию, метод семантического анализа, элементы количественного анализа.

Материал исследования составили 4470 страниц протоколов судебных заседаний: полный транскрипт одного судебного разбирательства (Заседания подкомитета Сената США по расследованию антигосударственной деятельности ряда правительственных организаций); четыре других судебных заседания представлены фрагментально.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Судебный дискурс является статусно-ориентированным дискурсом, представляет собой тип институционального общения. Судебному дискурсу присущи официальные отношения между его участниками. Судебный дискурс имеет высокую степень конвенциональности и стереотипности.

2. Цель судебного дискурса состоит в восстановлении нарушенной нормы права; в восстановлении законных прав и интересов; в риторическом доказательстве «истинности» дискурсивной версии действительности, конструируемой каждой из сторон судебного процесса.

3. Судебный дискурс относится к комбинированному типу институционального дискурса «мягкий/жесткий»: одни интерактивные компоненты имеют жесткую структуру, другие допускают вариативность.

4. Основные коммуникативные стратегии свидетельских показаний могут быть слабой; сильной (инициативной); нарушающей нормы взаимодействия (включая нежелание сотрудничать); соответствующей сценарию (идеальной).

5. Основные приемы получения информации включают: демонстрацию конкретных предметов; использование смежной темы разговора; постановку мотивированных вопросов; создание обстановки привычной деятельности; создание неожиданных ситуаций; вызов на беседу путем формирования определенного психологического состояния в процессе общения.

Апробация работы осуществлялась на научных конференциях преподавателей кафедры лингвистики и перевода Тульского государственного университета (2002, 2003, 2004, 2005), на Всероссийской научной конференции «Языки и картина мира» (Тульский государственный университет, 2002), на Всероссийской научной конференции «Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики» (Тульский государственный университет, 2004); на научно-методических семинарах аспирантов. По материалам исследования опубликовано шесть научных статей общим объемом 2,1 п. л.

Основная цель и задачи исследования определяют структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, списка научной литературы, а также списка источников примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативно-прагматическая специфика судебного дискурса"

Выводы

Тип отношений "участник судебного заседания - суд" можно назвать разноположным, - и здесь действует механизм подчинения (в широком смысле): имея адресатом или слушателем институциональную организацию "суд", членом которой говорящий является сам, последний чувствует себя в социально-психологическом плане подчиненным этой организации с ее нормами, т.е. подчиненным своему адресату или слушателю, что, естественно, сужает круг возможных альтернатив коммуникативного выбора.

Основные стратегии свидетельских показаний:

1) слабая;

2) сильная;

3) нарушающая нормы взаимодействия;

4) соответствующая сценарию ("идеальная").

6 основных приемов получения информации:

1) демонстрация конкретных предметов;

2) использование смежной темы разговора;

3) постановка прямых, но мотивированных вопросов;

4) создание обстановки привычной деятельности;

5) создание неожиданных или психологически острых ситуаций;

6) вызов на соответствующую беседу путем формирования определенного психологического состояния в процессе общения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе диалога интерпретаторов и интерпретаций, реконструированная картина события свертывается юристом до минимума фактов, который далее интерпретируется им сквозь призму юридических текстов, и результатом здесь является определение факта как противоправного деяния, соответствующего какой-либо статье закона, или непротивоправного. Таким образом, из полноценного события и множества его интерпретаций, юрист "создает" формальное его определение, лишенное всех реальных подробностей. Событие сводится к своеобразной точке, которая является в дальнейшем точкой отсчета.

На судебном заседании из этой точки заново развертывается событие с некоей совокупностью его интерпретаций, причем как профессиональных, так и непрофессиональных, как людей заинтересованных в определенном решении, так и незаинтересованных. Кроме того, обвинитель и защитник в суде, в ходе прений сторон, в речи могут представить определенное количество точек зрения на рассматриваемое дело, отбор которых, определяется целевой установкой оратора, его субъективным набором своеобразным, характерным для него арсеналом.

Вопросы имеют стратегическое значение для формирования в процессе судебного дискурса судебных фактов, и таким образом - для установления истины по делу. С помощью умело поставленных вопросов допрашивающий может направлять, контролировать ход показаний, представлять свою версию дела устами допрашиваемого. Через вопросы участники судебного следствия получают новые сведения, а также информацию, дополняющую, уточняющую прежнюю. Вопросы могут быть использованы и в деструктивных целях. Например, для разрушения в ходе перекрестного допроса показаний свидетеля противной стороны. Учитывая такую цель судебного дискурса как конструирование реальности посредством имеющейся информации, можно отметить, что речевое поведение имеет существенное влияние на формирование общей картины происходящего, значительную часть которой составляют свидетельские показания. Они должны быть восприняты максимально объективно, исключая влияние эмоционального состояния свидетелей на мнение присяжных.

Каждый участник судебного дискурса имеет своей целью убедить остальных участников дискурса в том, что его картина представляется наиболее правдоподобной. Поэтому при анализе свидетельских показаний должен учитываться лингвистический анализ.

Тактика проведения допроса свидетелей часто влияет на манеру свидетелей давать показания, так как психологическое давление, испытываемое свидетелями, в значительной степени влияет на их речевое поведение. Так, люди безвольные, взволнованные или испугавшиеся могут сказать суду то, что, как они считают, от них хотят услышать. Люди подсознательно относятся к суду, как к месту, где неприемлемы обычные манеры,.поведении. Ритуал и особый язык вызывают у людей благоговение, подобное тому, которое испытывают в церкви. В значительной степени это сближает судебный и религиозный типы дискурса.

Социолингвистический анализ судебного дискурса требует учета сложившегося в обществе института суда, данная попытка была предпринята в Главе 2. В данном исследовании представлено определение судебного дискурса сквозь призму социального института, где он и реализуется. В работе были описаны хронотоп, ценности, цель, стратегии, дискурсивные формулы судебного дискурса, участники судебного дискурса, отношения участников судебного дискурса, охарактеризована структура судебного дискурса.

Анализ судебного дискурса с лингвопрагматической и социолингвистической точек зрения позволяет вскрыть глубинные характеристики языка судебного дискурса и представляет интерес для лингвистического изучения структуры институционального дискурса, его аспектов и построения классификации типов дискурса.

Судебный дискурс является одним из важнейших в современном обществе, где практически любые разногласия могут быть решены посредством института суда.

Изучение лингвистических аспектов функционирования социальных институтов представляется необходимым фактором дальнейшей разработки дискурсивных моделей различных сфер общения. Анализ различных типов дискурса является неотъемлемым аспектом исследования в данной области и представляет несомненный интерес. Подробное и всестороннее описание характеристик отдельных типов дискурса имеет существенное значение для характеристики языковой личности в ее поведенческом аспекте, и настоящее исследование является этапом на пути дальнейшего изучения данной проблемы.

Список научной литературыОвчинникова, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абдулфанова А. А. Научный дискурс о тексте / А. А. Абдулфанова // Текст и дискурс: традиционный и когнитивный аспекты исследования / М-во образования Рос. Федерации. Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина, 2002. -С. 119-120.

2. Александров А. С. Характеристика вопросов, употребляемых в ходе судебного допроса / А. С. Александров // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Барнаул: Изд-во Алт. унта, 2004.-С. 159

3. Александров А. С. Юридическая техника судебная лингвистика -грамматика права / А. С. Александров // Проблемы юридической техники. - Нижний Новгород, 2000. - Вып. 3. - С. 78-79.

4. Андерсон Бенедикт. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма / Бенедикт Андерсон; Пер. с англ. В.Г. Николаева. М.: Канон - Пресс - Ц: Кучково поле, 2001. - 286с.

5. Атарщикова Е. Н. Интегративная функция правовой культуры в развитии языка и права / Е. Н. Атарщикова // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та,2004.-Вып. 5.-С. 14.

6. Балли Ш. Язык и жизнь / Ш. Балли. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 232 с.

7. Барабаш Т. А. Грамматика английского языка / Т. А. Барабаш. М. : Высшая школа, 1983. - 284с.

8. Бачинин В. А. Основы социологии права и преступности / В. А. Бачи-нин. Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2001. - 308 с.

9. Бахтин М. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи / М. М. Бахтин. М. : Лабиринт, 2000. -625 с.

10. Белл Р. Т. Социолингвистика: цели, методы и проблемы // Р. Т. Белл. -М.: Наука, 1980.-212 с.

11. Белянин В.П. Психолингвистика: учебник / В.П. Белянин. М. : Флинта: Московский психолого-социальный институт, 2003. - 232 с.

12. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М.: Медиум, 1995. - 323 с.

13. Боботов С. В., Жигачев И. Ю. Введение в правовую систему США / С. В. Боботов, И. Ю. Жигачев. М.: НОРМА, 1997. - 333 с.

14. Богданов В. В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты / В. В. Богданов. Л., 1990. 244 с.

15. Бок Ф. К. Структура общества и структура языка / Ф. К. Бок // Зарубежная лингвистика. М. : Издательская группа «Прогресс», 1999. - Вып. 1.-С. 116, 120,128.

16. Бондаренко А. В. Функциональная грамматика / А. В. Бондаренко. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1984. - 136 с.

17. Брутян Г. А. Аргументация (Общая характеристика) / Г. А. Брутян // Вопросы философии. 1982. - Вып. 11. - С. 46.

18. Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики / Т. В. Булыгина // Известия РАН СССР. Литература и язык. М., 1981. - Т. 40. - С. 24-27.

19. Винер Н. Право и коммуникация / Н. Винер // Человек управляющий. -СПб., 2001. Вып. 3. - С. 103,109.

20. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. / Р. Водак. ВГПУ. - Волгоград: Перемена, 1997.- 139 с.

21. Вольвак Н. П. Фактор адресата в публичном аргументирующем дискурсе: автореф. дис. . к-та филол. наук : / Н. П. Вольвак ; Владивосток, 2002.-26 с.

22. Гавенко С. Анализ аргументативного эффекта оценочной семантики в естественном языке / С. Гавенко. М., 2001. - 115 с.

23. Гайда С. Жанры разговорных высказываний / С. Гайда // Жанры речи. -Саратов: Изд-во Государственного учебно научного центра «Колледж», 1999. - Вып. 3.-С. 106.

24. Галяшина Е. И. Основы судебного речеведения / Е. И. Галяшина. М. : СТЭНСИ, 2003.-236 с.

25. Гольдин Е.Е., Дубровская О.Н. Жанровая организация речи в аспекте социальных взаимодействий / Е. Е. Гольдин, О. Н. Дубровская // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - Вып. 3. - С. 5.

26. Грязин И. Текст права. Опыт методологического анализа конкурирующих теорий / И. Грязин. Таллин: Ээсти раамат, 1983. - 187с.

27. Губаева Т. В Словесность в юриспруденции / Т. В. Губаева. Казань, 1995.-275 с.

28. Губаева Т. В. Грамматико-стилистические особенности юридических терминов (процессуальные документы) / Т. В. Губаева. Баку, 1994. - 184 с.

29. Губаева Т. В. Язык и право. Искусство владения словом в профессиональной юридической деятельности / Т. В. Губаева. М., 2003. - 156 с.

30. Дейк Т. А. ван. Вопросы прагматики текста / Т. А. ван Дейк // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1978. - Вып. VIII. Лингвистика текста-С. 292-293.

31. Дешериев 10. Д. Социальная лингвистика /10. Д. Дешериев. М.: Наука, 1977.-381 с.

32. Долинин К. А. Речевые жанры как средство организации речевого взаимодействия / К. А. Долинин // Жанры речи. Саратов: Изд-во Государственного учебно-научного центра «Колледж», 1999.- С. 11, 13.

33. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка / Л. Ельмслев // Зарубежная лингвистика. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. -1. - С. 131.

34. Еникеев М. И. Основы общей и юридической психологии : учебник для вузов / М. И. Еникеев. М : Юристъ, 1996. - 631 с.

35. Зарубежная лингвистика. I / Общ. ред. В.А. Звегинцева и Н.С. Чемода-нова. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. - 308 с.

36. Захарова Е. П. Коммуникативная норма и речевые жанры / Е. П. Захарова // Жанры речи. Саратов: Изд-во Государственного учебно-научного центра «Колледж», 1999. - С. 78- 80.

37. Ицкович В. А. Очерки синтаксической нормы / В. А. Ицкович. М. : Наука, 1982.- 112 с.

38. Казимирчук В. П., Кудрявцев В. Н. Современная социология права : учебник для вузов / В. П. Казимирчук, В. Н. Кудрявцев. М. : Юристъ, 1995. - 297 с.

39. Карасик В. И. О категориях дискурса / В. И. Карасик // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / Волгоград: Перемена, 1998. С. 185-197.

40. Карасик В. И. Ритуальный дискурс / В. И. Карасик // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. -Вып.З.-С. 159,162,164.

41. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс/ В. И. Ка-расик. М.: Гносис, 2004. - 390с.

42. Каспранский Р. Р. Место теории реализации в лингвистике / Р. Р. Кас-пранский // Нормы реализации языковых средств: Межвузовский сборник научных трудов / Горький: ГГПИ им. М. Горького, 1986. С. 69.

43. Кистяковский Б. А. Философия и социология права / Б. А. Кистяков-ский. Спб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. - 798 с.

44. Кожина М. Н. Речевой жанр и речевой акт / М. Н. Кожина // Жанры речи. Саратов: Изд-во Государственного учебно-научного центра «Колледж», 1999. - С. 58.

45. Коул М., Скибнер С. Культура и мышление. Психологический очерк. / М. Коул, С. Скрибнер. М.: Прогресс, 1977. - 261 с.

46. Красных В. В. Анализ дискурса в свете концепции фрейм структур сознания / В. В. Красных // Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 243, 245.

47. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Лекц. курс / В. В. Красных. М.: Гносис: Кучково поле, 2001. - 269 с.

48. Крюкова Е.А. Язык формальной логики и язык законодательных актов / Е. А. Крюкова //Юрислингвитика-3: Проблемы юрислингвистической экспертизы // Межвуз. сб. науч. тр. / Барнаул, 2002. С. 94.

49. Кубрякова Е. С., Александрова О. В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике / Е. С. Кубрякова, О. В. Александрова // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Междунар. конф. М., 1999. -С. 186-197.

50. Кудрявцев В. H. Избранные труды по социальным наукам. В 3 т. Т. 2. Криминология, социология, конфликтология / В. Н. Кудрявцев. М. : Наука, 2002. 283 с.

51. Леонтьев А. А. Возникновение и первоначальное развитие языка / А. А. Леонтьев. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 139 с.

52. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики: Учебник для студентов вузов, обучающихся по спец. «Психология» / А.А. Леонтьев. М. : Смысл, 1999.-287 с.

53. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. -М. Львов М. Р. Основы теории речи: Учеб. Пособие для студентов пед. вузов / М. Р. Львов. M. : Academia, 2000. - 245 с.

54. Макаров М. Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе / М. Л. Макаров. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998. - 199с.

55. Макаров М. Л. Использование языка в регламентной функции (на материале парламентских организаций): дис. . канд. филол. наук./ Макаров Михаил Львович. Калинин, 1986. - 199с. - Библиогр. : с. 156.

56. Макаров М. Л. Коммуникативная структура текста. (Конспект лекций) / М. Л. Макаров. Тверь, 1990. - 52 с.

57. Макаров М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. М. : ИТДГК «Гносис», 2003.-280 с.

58. Миловидов В. А. От семиотики текста к семиотике дискурса: Пособие по дискурсу / В. А. Миловидов. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. - 98 с.

59. Наер В. Л. Уровни языковой вариативности и место функциональных стилей / В. Л. Наер // Научная литература: язык, стиль, жанры. М. : 1985. -С. 206.

60. Недашковская С. М. Оценочное воздействие в судебной речи / С. М. Недашковская // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. -Вып. 5.-С. 163-171.

61. Никольский Л. Б. Синхронная социолингвистика (теория и проблемы) / Л. Б. Никольский. М.: Наука, 1976. - 166 с.

62. Новиков А. И. Семантика текста и ее формализация / А. И. Новиков. -М.: Наука, 1983.-245 с.

63. Орлова О. В. К вопросу о роли коммуникативного подхода в лингвистической экспертизе / О. В. Орлова // Юрислингвистика-1. Проблемы и перспективы. Барнаул, 1999. - Вып. 1. - С. 314.

64. Остин Дж. Л. Слово как действие / Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1986. - Вып. 17: Теория речевых актов. - С. 22—129.

65. Павиленис Р. И. Понимание речи и философия языка / Р. И. Павиленис // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17: Теория речевых актов. - С. 384.

66. Плотникова С. Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах) / С. Н. Плотникова. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. лингв, ун-та, 2000. - 244 с.

67. Почепцов Г. Г. Конструктивный анализ структуры предложения / Г. Г. Почепцов. Киев: Вища шк., 1971. - 190 с.

68. Почепцов Г. Г. Прагматика предложения / Г. Г. Почепцов // И. П. Иванова, В. В. Бурлакова, Г Г. Почепцов. Теоретическая грамматика современного английского языка. М., 1981. - С. 267-281.

69. Пракаш С. С. Юриспруденция. Философия права. Краткий курс / С. С. Пракаш. М.: Academia, 1996. - 304 с.

70. Прикладная юридическая психология : учеб. пособие для вузов / Под ^ ред. проф. А. М. Столяренко. М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2001. - 639 с.

71. Радбрух Г. Философия права / Радбрух Г. М. : Международные отношения, 2004. - 238 с.

72. Рикер П. Герменетвтика, этика, политика: Моск. лекции и интервью / П. Рикер. М.: АО «KAMI»: Издат. центр «Academia», 1995. - 159 с.

73. Рикер П. История и истина / П. Рикер; Пер. с фр. И.С. Вдовина, А.И. Мачульская. Спб.: Алетейя, 2002. - 399 с.

74. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике / П. Рикер. М.: Моск. филос. фонд, 1995. - 411с.

75. Роман JT. В. Метаязыковая субстанциональность языка судопроизводства и речевые аспекты его реализации / JI. В. Роман. Краснодар, 1998.г289 с.

76. Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции / К. Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

77. Седов К. Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров / К. Ф. Седов // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002. - Вып. 3. - С. 42.

78. Серио П. Как читают тексты во Франции / П. Серио // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. - С. 14-53.

79. Словарь лингвистических терминов / Гл. ред. О. С. Ахманова. Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 576 с.

80. Соломоник А. Философия знаковых систем и язык / А. Соломоник. 2-е изд., дополненное и исправленное. - М.: МЕТ, 2002. - 408 с.

81. Стернин И. А. Введение в речевое воздействие/ И. А. Стернин. Воронеж, 2001.-252 с.

82. Супатаев М. А. Культурология и право / М. А. Супатаев. М. : Издательская группа "ФОРУМ - "ИНФРА - М"", 1998. - 160 с.

83. Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н. И. Толстой. М.: Индрик, 1995. - 512 с.

84. Тощенко Ж. Т., Харченко С. В. Социальное настроение / Ж. Т. Тощен-ко, С. В. Харченко. М.: Academia, 1996. - 196 с.

85. Трипольская Т. А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты / Т. А. Трипольская. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999.- 166 с.

86. Туманян Э. Г. Язык как система социолингвистических систем: синхронно-диахроническое исследование / Э. Г. Туманян. М., 1985. - 246 с.

87. Уорф Б. J1. Отношение норм поведения и мышления к языку / Б. Л. Уорф // Зарубежная лингвистика. I. М. : Издательская группа «Прогресс», 1999.-Вып. 1.-С. 58-91.

88. Фатхуллин Н. С. Малая социальная группа как форма общественного развития / Н. С. Фатхуллин. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1989. - 171 с.

89. Фундаментальные направления современной американской лингвистики / Под редакцией А. А. Кибрика, И. М. Кобозевой и И. А. Секериной. -М.: Изд-во МГУ, 1997. -445с.

90. Хомский Н. Язык и мышление / Н. Хомский. М. : Изд-во Московского университета, 1972.- 121 с.

91. Черданцев А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике / А. Ф. Черданцев. Екатеринбург, 1993. - 213 с.

92. Чернявская В. Е. От анализа текста к анализу дискурса / В. Е. Чернявская // Текст и дискурс: традиционный и когнитивный аспекты исследования.- Рязань: Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина, 2002. 235 с.

93. Чуфаровский 10. В. Юридическая психология : учебное пособие /10. В. Чуфаровский. М.: Право и закон, 1997. - 320 с.

94. Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / Под ред. Н. Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - 370 с.

95. Austin J. L. How to Do Things with Words / J. L. Austin. Oxford, 1962. -345 p.

96. Atkinson J. M. Understanding formality: The categorization and production of "formal interaction" / Atkinson J. M. // The British journal of Sociology. -1982.-Vol. 33(1).-P. 86-117.

97. Bach K., Harnish M. R. Linguistic Communication and Speech Acts / K. Bach, M. R. Harnish. Cambridge, MA, 1979. - 412 p.

98. Bast C. Lawyers Should Use Plain Language / Bast C. // Florida Bar Journal.-1995. -N10.-P. 4-5.

99. Bartsch R. Norms of Language / R. Bartsch London and New York : Longman Linguistic Library, 1987. - 348 p.

100. Bean S. S. Symbolic and Pragmatic Semantics: A Kannada System of Address / S. S. Bean. Chicago: Chicago Press, 1978. - 315 p.

101. Berger C. R. A plan-based approach to strategic communication / Berger C. R. // Cognitive Basis for Interpersonal Communication. Hillsdale, 1996. - P. 34-67.

102. Bernstein B. A Sociolinguistic Approach to Socialization; With Some Reference to Educability / Bernstein B. // Directions in Sociolinguistics: The Ethnography of Communication. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1972. -P. 465-497.

103. Social Markers in Speech. Cambridge, 1979. - P. 33-62.

104. Brown G., Yule G. Discourse Analysis / G. Brown, G. Yule. Cambridge, 1983.-314 p.

105. Capp G. R., Capp T. R. Principles of Argumentation and Debate / G. R. Capp, T. R. Capp. Englewood Cliffs : Prentice Hall, 1965. - 245 p.

106. Chafe W. Discourse, Consciousness, and Time. The Flow and Displacement of Conscious Experience in Speaking and Writing / W. Chafe. Chicago: University of Chicago Press. -1994. 456 p.

107. Cicourel A. Interpretation and Reformulation: Issues in the Child's Acqui-^ sition of Social Structure / Cicourel A. // The Development of Social Understanding. New York: Gardner, 1978. - P. 45-48.

108. Coates L., Janet B., Gibson J. Anomalous Language in Sexual Assault Trial Judgments / Coates L., Janet B., Gibson J. // Discourse & Society. Cambridge, 1994.-N5.-P. 189-206.

109. Cooke M. A Different Story: Narrative versus "Question and Answer" / Cooke M. // Forensic Linguistics. 1996. - N 4. - P. 48.

110. Cooke M. Interpreting in a Cross Cultural Cross - Examination / Cooke M. // International Journal of the Sociology of Language. - 1995. - N 7. - P. 78.

111. Coulmas F. Introduction: Conversational routine / Coulmas F. // Conversational Routine. The Hague, 1981. - P. 1-17.

112. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of Language (2nd Edition) / D. ^ Crystal Cambridge U Press, 1997. - 378 p.

113. Danct B. Language in the Legal Process / Danet B. // Law and Society Review. 1980. - Vol. 4. - P. 14,4,445-564.

114. Dumas B. K. US Pattern Jury Instructions. Problems and Proposais / Dumas B. K. // Forensic Linguistics. 2000. - N 7. - P. 7,1,49-71.

115. Fairclough N. Discourse and Social Change / N. Fairclough Cambridge: Polity Press, 1992.-278 p.

116. Fillmore C. J. Pragmatics and the description of discourse / Fillmore C. J. // Radical Pragmatics. New York, 1981. - P. 143-166.

117. Fillmore C. J. Santa Cruz Lectures on Deixis / C. J. Fillmore Blooming-ton, 1975.-184 p.

118. Foley L. A. A Psychological View of the Legal System / L. A. Foley. Dubuque : Brown & Benchmark Publishers, 1993. - 384 p.

119. Gibbons J. Forensic Linguistics / J. Gibbons. Maiden : Blackwell Publishing, 2003. - 337 p.

120. Gumperz J. Discourse Strategies / J. Gumperz Cambridge : Cambridge University Press, 1982. - 234 p.

121. Habermas J. Between Facts and Norms / J. Habermas. Cambridge : The MIT Press, 1996.-631 p.

122. Halliday M. A. K. Language as Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning / M. A. K. Halliday. 2nd ed. - London, 1978. - 4561. P

123. Harada S. I. Honorifics / Harada S. I. // Syntax and Semantics. Vol. 5: Japanese Relative Grammar. - New York, 1976. - P. 140-165.

124. Harris S. Fragmented Narratives and Multiple Tellers. Witness and Defendant Accounts in Trials / Harris S. // Discourse Studies. 2001. N 3. - P. 53-74.

125. Harris Z. S. Discourse analyses / Harris Z. S. // Language. 1952. - Vol. 28, N1.-P. 1-30.

126. Henne H., Rehbock H. Einführung in die Gesprächsanalyse. 2., verb. U. erw. Aufl. - Berlin; New York, 1982. - 356 p.

127. How to Do Things with Words / Twining W., Miers D. Butterworths : London, Edinburgh, Dublin, 1999. - 451 p.

128. Introduction to Psychology and Law / Schuller R. A., Ogloff J. University of Toronto Press: Toronto, Buffalo, London, 2001. - 565 p.

129. Kalin R. The social significance of speech in medical, legal and occupational settings / Kalin R. // Attitudes towards Language Variation. London, 1982.-P. 148-163.

130. Labov W. The study of language in its social context / Labov W. // Socio-linguistics. Harmondsworth, 1972.-P. 180-202.

131. Lanigan R. L. Speech Act Phenomenology / R. L. Lanigan. The Hague, 1977.-234 p.

132. Lind E. A., O'Barr W. M. The social significance of speech in the courtroom / Lind E. A., O'Barr W. M. Language and Social Psychology. Oxford, 1979. - P. 66-87.

133. Lakoff R. T. Language and Woman's Place. New York, 1975. - 267 p.

134. Langford I. Forensic Semantics: The Meaning of Murder, Manslaughter and Homicide / Langford I. // Forensic Linguistics. 2000. - Vol. 7, N 1. - P. 72-94.

135. Leech G. N. Principles of Pragmatics / G. N. Leech. London. 1983. - 246 P

136. Levi J. N. Evaluating Jury Comprehension of Illinois Capital Sentensing Instructions / Levi J. N. // American Speech. - 1993. - Vol. 68, N 1. - P. 20-49.

137. Levinson S. C. Activity types and language / Levinson S. C. // Linguistics. -1979. Vol. 17 (5/6). - P. 365-399.

138. Longman Dictionary of Contemporary English. London : Longman Dictionaries, 1995.-1668 p.

139. Lyons J. Semantics / J. Lyons. Cambridge, New York, 1977. - 618 p.

140. Maley Y. The Language of the Law. Language and the Law / Maley Y. -London: Longman, 1994.-456 p.

141. Matoesian G. Intertextuality, Affect and Ideology in Legal Discourse / Ma-toesian G. // Text. 1999. - Vol. 19, N 1. - P. 73-109.

142. Mcllinkoff D. The Language of the Law / Mellinkoff D. Boston, MA: Little, Brown, 1963.-278 p.

143. Morris C. Writings on the General Theory of Signs. The Hague; Paris, 1971.-346 p.

144. Ochs E. Planned and unplanned discourse / Ochs E. // Syntax and Semantics. Vol. 12: Discourse and Syntax. - New York, 1979. - P. 51-80.

145. Orts Llopis M.A. The Analysis of a Legal Text: Lloyd's Institute Cargo Clauses / Orts Llopis M. A. University of Murcia, Spain, 1999. - 345 p.152. Östman J. "You Know": A Discourse-Functional Approach / J. Östman. -Amsterdam, 1981.-316 p.

146. Parret H. Language and Discourse / Parret H. Mouton, The Hague - Paris,1971.-292 p.

147. Parret H. Semiotics and Pragmatics: An Evaluative Comparison of Conceptual Frameworks / H. Parret. Amsterdam; Philadelphia, 1983. - 356 p.

148. Peirce C. S. Collected Papers of Charles Sanders Peirce / C. S. Peirce. -Cambridge, MA, 1965. 468 p.

149. Prince E. E. Discourse analyses: a part of the study of linguistic competence / Princc E. E. // Linguistics: The Cambridge Survey. 1988. - Vol. II. - P. 164-182.

150. Probert W. Law, language and communication / Probert W. Springfield,1972.-175 p.

151. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A Grammar of Contemporary English / R. Quirk, S. Greenbaum, G. Leech, J. Svartvik Longman, 1994. -1120p.

152. Rauch G. Aspects of deixis / Rauch G. // Essays on Deixis. Tübingen, 1983.-P. 9-60.1. V v

153. Sarcevic S. New approach to legal translation / S. Sarcevic Den Haag: Kluwer, 1997.-267 p.

154. Searlc J. R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language / J. R. Searle. Cambridge, 1969. - 416 p.

155. Schank R. Depth of knowledge / Schank R. // Knowledge and Representation. London, 1982. - P. 170-193.

156. Schank R. C., Abelson R. P. Scripts, Plans, Goals and Understanding: An Inquiry into Human Knowledge Structures / R. C. Schank, R. P. Abelson. -Hillsdale, 1977.-415 p.

157. Schmidt S. J. Some problems of communicative text theories / Schmidt S. J. // Current Trends in Textlinguistics. Berlin; New York, - 1978. - P. 47-60. l.Shiffrin D. Approaches to Discourse / D. Shiffrin - Oxford: Blackwell, 1994. -379 p.

158. Simon H. A. How big is a chunk? / Simon H. A. // Science. 1974. - Vol. 183.-P. 482-488

159. Strawson P. F. Intention and Convention in speech acts / Strawson P. F. // Pragmatics: A Reader. Oxford; New York, 1991. - P. 290-301.

160. Stubbs M. Discourse Analysis: The Sociolinguistic Analysis of Natural Language / M. Stubbs Oxford: Blachwell, 1983. - 272 p.

161. Tiersma P. M. Legal Language / P. M. Tiersma- University of Chicago Press, 1999.-379 p.

162. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

163. Anthony Warren Gardiner Coventry (Appellant / Husband) and Ruth Coventry (Appellant / Other Party) v. Sharon Anne Smith (Respondent / Wife) Appeal No. EA44 of 2003: Australia, Sydney, 2004. - 8 p.

164. Charles DeMore, District Director, San Francisco District of Immigration and Naturalization Service, Et Al., Petitioners (Appellant) v. Hyung Joon Kim (Respondent) Appeal No. EN43 of 2003: Australia, Sydney, 2003. - 57 p.

165. Deann Beverly Beck (Applicant / Appellant Wife) v. Cedric Richard Palmer Beck (Respondent / Husband) Appeal Nos. WA 3L of 2002 and WA8L of 2002: Australia, Perth. - 2004. - 23 p.

166. Macleod S. Beirut's great mystery / Macleod S. // TIME. 2005. - Vol. 165, N 23. - P. 36 - 38.

167. Volume 1. Eighty Third Congress, First Session, 1953. Made public 2003. Washington : U.S. Government Printing Office, 2003. - 950 p.

168. Volume 2. Eighty Third Congress, First Session, 1953. Made public 2003. Washington : U.S. Government Printing Office, 2003. - 900 p.

169. Volume 3. Eighty Third Congress, First Session, 1953. Made public 2003. Washington : U.S. Government Printing Office, 2003. - 927 p.

170. Volume 4. Eighty Third Congress, First Session, 1953. Made public 2003. Washington : U.S. Government Printing Office, 2003. - 920 p.

171. Volume 5. Eighty Third Congress, First Session, 1953. Made public 2003. Washington : U.S. Government Printing Office, 2003. - 619 p.

172. Thomas С. B. Finding the way home / Thomas С. B. // TIME. 2005. - Vol. 165, N23.-P. 26-29.

173. Trogolo J. Hygiene's Silver Bullet / J. Trogolo. Электрон, дан. (1 файл).http://www.time.com/time/globalhusiness/articlc/0,9171,1137644,00.html