автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе. Компаративное исследование

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе. Компаративное исследование"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ПЕЧЕНИНА ОЛЬГА ВИКТОРОВНА

Коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе Компаративное исследование

Специальность 24.00.01. - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

И|Ц|Ч

Санкт-Петербург 2009

Работа выполнена на кафедре философской антропологии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного

университета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Марков Борис Васильевич

доктор психологических наук, профессор Решетников Михаил Михайлович

кандидат философских наук, старший преподаватель Московчук Любовь Сергеевна

Санкт-Петербургский государственный университет телекоммуникаций им. проф. М.А. Бонч-Бруевича

Защита состоится « $» с&УГ^/иА 2009 г. в часов на заседании

Диссертационного совета Д.212.232.11 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, факультет философии и политологии, ауд. 167

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9.

Автореферат разослан « X » ицТ^'^Л, 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

Артамошкина Л.Е.

Актуальность исследования.

Человек и культура неразъединимы. Каждый человек принадлежит к определенной, исторически данной культуре, социальному наследию, которое он получает от своей группы. Это очевидно. Но не менее очевидно и другое - он ощущает, что культура принадлежит ему и в известном смысле это действительно так. Культура может рассматриваться как часть окружающего мира, созданная человеком и это наиболее широкий контекст ее понимания, проистекающий еще из античного противопоставления cultura - natura. Фундаментальный уровень культуры образует язык, а отличительной особенностью человека является существование в символической среде, которая характеризуется не столько физическими, сколько социальными параметрами и масштабами.

Межличностное общение, коммуникация и взаимодействие людей, направленное на выражение, передачу и понимание смысла является важнейшей составляющей культуры. Возможно, что специфическая потребность человека в общении и лежит в основе порождения феноменов культуры. Тогда как любой феномен культуры, в свою очередь, обращен к людям, становится достижением их сознания, влияет на их мысли и поступки. Этим способом постоянно поддерживается существование культуры. Иначе говоря, культура в своих конкретных проявлениях включается в коммуникативный процесс, ее социальное существование становится фактом коммуникации.'

С древних времен и до настоящего времени коммуникация между людьми выступала объединяющим фактором и условием существования любых человеческих общностей, являясь основой и средством понимания индивидуального и общественного бытия. Начиная с античности, тема общения становится объектом философской рефлексии, а позже попадает в поле зрения других областей знания. Сегодня она активно разрабатывается

1 Понятия «общение» и «коммуникация» в данной работе являются синонимами.

целым рядом философских, психологических, лингвистических, социологических дисциплин, что свидетельствует о сохранении актуальности коммуникативной проблематики в современном гуманитарном познании. Полагаем, что столь пристальный интерес к проблемам коммуникации вызван как раз трудностями реального общения. Мы все меньше понимаем друг друга, несмотря на интенсивное развитие коммуникативных технологий.

В рамках «лингвистического поворота», развернувшегося в философии в начале XX века, проблемы языка и коммуникации приобретают особую значимость. Их глубинная проработка явилась реакцией на позитивистское понимание истины как констатации самой действительности в результате соотнесения идей и объектов, а коммуникации - как средства обнаружения такой истины. Однако многочисленные концепции общения, возникшие в этот период, показали, что человек не способен постигать истину о бытие лишь на основе своего разума, а в подлинная коммуникация не сводится к передаче информации об окружающем мире, но предполагает обмен мыслями, чувствами и переживаниями. Таким образом в философии складывался неклассический подход к проблемам языка и общения, в рамках которого были выдвинуты коммуникативные проекты, призванные открыть тайну человеческого сознания.

В ряду таких проектов оказались психоанализ, как теория и практика лечения душевных болезней, и герменевтика, как теория и практика понимания духовных актов. Эти влиятельные программы анализа сознания сходны в том, что исходной моделью в них выступает разговор или переговоры, а главными проблемами — понимание, интерпретация и коммуникация. Такая модель определяет и границы возможностей данных программ, которые задаются ресурсами языка.

В контексте данного исследования наиболее значимым оказывается вопрос об эффективности психоанализа и герменевтики в качестве теории и

практики коммуникации. Герменевтика указывает на фундаментальные предпосылки понимания, тогда как психоанализ раскрывает целый ряд важных условий нормальной коммуникации, которые остались вне поля внимания традиционных наук о языке. Прежде всего, это — совпадение языковых средств, действий и экспрессивных переживаний. Помимо грамматики и логики в человеческом сообществе существуют определенные нормы и образцы действий и чувств, а также схемы их связи между собой и языком. Это позволяет иначе посмотреть и на саму философскую герменевтику, допускающую в качестве условия преодоления ложного понимания некий истинный, аргументированный и разумный консенсус, потому что невозможно достичь какого-либо согласия при искаженной и маскированной бессознательными мотивами коммуникации. Таким образом, психоанализ указывает герменевтике на то, что последняя должна быть не только искусством понимания, но и средством его рефлексии. Герменевтика, в свою очередь оказывается чрезвычайно полезной для понимания сути психоанализа и уяснения его значения для гуманитарных наук. Раскрывая связь врача и пациента с историческими и социальными нормами общения и взаимодействия, герменевтика способствует правильному пониманию причин психических отклонений, указывает границы психоаналитического просвещения, основанного на исторически относительных и поэтому подлежащих анализу и пересмотру нормах интерсубъективного поведения.

Компаративистская направленность исследования позволяет рассматривать выбранные объекты анализа не изолированно, а во взаимодействии, выявляя множество перекрестных проблем, основными из которых являются проблемы понимания, интерпретации, статуса субъекта коммуникации, языка как средства коммуникации.

Отдельной важной задачей работы является анализ динамики коммуникативных медиумов в культуре. Современные философские и культурологические исследования говорят об упадке книжной культуры и

письменной формы коммуникации. Ее роль и значение в образовании человека стремительно уменьшается. На наших глазах она трансформируется в культуру масс-медиа, где в качестве средств коммуникации выступают не письменные знаки, наделенные сложным внутренним значением, подлежащим расшифровке, а сложное переплетение образов и звуков, действующих в обход сознания и оперирующих бессознательными желаниями человека. Современная герменевтика и психоанализ, кажется, еще не приступили к целостному анализу этих проблем, тогда как необходимо осмыслить позитивные моменты наступления аудиовизуальной культуры и выработать способы защиты против негативно-манипулирующих факторов. Полагаем, что данные вопросы, которые ставит перед нами сама жизнь, должны найти свое место в новых коммуникативных моделях, выстроенных в сфере гуманитарного знания.

Теоретические источники и степень разработанности проблемы.

Исследование коммуникации, общения и диалога в философии имеет давние традиции. Впервые оно стало возможным в древнегреческом обществе с его уникальным взглядом на человека как свободную творческую личность. Античные мыслители наряду с разумом-логосом почитали речь-логос. С помощью устной речи смысл являл себя и передавался другим, а сама философская рефлексия выступала в форме диалога, то есть интеллектуального общения независимых и по-разному мыслящих людей. В учениях Сократа, Платона, Аристотеля общение изучалось в контексте онтологических вопросов о сущем, а также этических и политических доктрин; рассматривались основные формы коммуникации - Эрос, Агапе, Полемос. В средневековой философии ученые (Августин Аврелий, Фома Аквинский, Иоганн Экхарт) акцентировали внимание на проблематике общения человека и Бога. Именно Бог, как абсолютная личность и изначальная причина мира, оказывался более всего достойным как познания, так и любви. Отношение «человек - Бог» фундировало все остальные формы

общения между людьми. В эпоху Ренессанса, когда на смену теологическому пониманию мира пришло гуманистическое, центр тяжести переместился с онтологии и гносеологии на антропологию и педагогику, этику и эстетику, а применительно к человеку - на те механизмы, которые управляют взаимоотношениями с ему подобными, а не с богом и не с природой. Ф. Петрарка, Л. Валла, П. де Мирадолла и др. трактовали общение как средство воспитания благородного, политически-активного и счастливого человека.

Начиная с XVII века коммуникация начинает рассматриваться уже не столько в рамках этико-моральной проблематики, сколько применительно к областям антропологии - как фактор, обеспечивающий единство «Я» - «Ты» (Л. Фейербах), эстетики - как необходимый компонент эстетического воспитания (Ф. Шиллер) и грамматики - здесь язык и коммуникация играют важнейшие роли в формировании личности (Ф. Гумбольдт). Нельзя сказать, что общение в этих концепциях было самостоятельным объектом исследования, однако при изучении тем, напрямую с ним связанных так или иначе вырабатывались теоретические представления, которые стали отправной точкой для дальнейшего более специализированного исследования.

В XIX веке появляются первые герменевтические проекты коммуникации (В. Шлейермахер, В. Дильтей), которые, во-первых, помогли герменевтике отрефлексировать себя как целостное и связное идейное течение, а во-вторых, озаботились сутью самого процесса понимания, поставив своей целью выявление его закономерностей и принципов. В рамках эмпатической герменевтики, которую они выдвигали, основными категориями стали категории переживания, непосредственного вчувствования, проникновения в духовную реальность создателя текста с тем, чтобы обеспечить «уравнение» позиций исследователя и автора, а значит, как можно более полно понять инициатора речи.

В конце XIX - начале XX века коммуникация получила статус одной из основных проблем в философии. Она преимущественно анализировалась в контексте онтологии, гносеологии и семиотики. Главными направлениями исследований в этот период явились философия языка (Л. Витгенштейн), феноменология (Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти) и герменевтика (М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер). В это же время начинает развиваться психоаналитическая школа мысли (3. Фрейд, К. Г. Юнг, Ж. Лакан), которая в свою очередь вырабатывает свои собственные представления о человеке, языке, общении и речи. В психоаналитическом проекте коммуникации, согласуясь с основной идеей бессознательного, была высказана мысль о том, что при вторжении бессознательных комплексов коммуникация может оказаться нарушенной, а человеческая речь - патогенной, тогда как границы философского рассмотрения языка всегда задавались нормальной, т, е. считающейся здоровой, человеческой речью.

Во второй половине XX века возникает ряд концепций, пытающихся объединить герменевтику и психоанализ и в этом синтезе снять недостатки обоих проектов. Общее теоретическое направление, в котором реализуются такие концепции, стали называть глубинной или психоаналитической герменевтикой (Л. Бинсвангер, П. Рикёр, Ю. Хабермас, А. Лоренцер). В культурологических и философско-культурных исследованиях особое внимание уделяется анализу трансформации традиционных культурных форм коммуникации и обнаружению новых форм коммуникации в эпоху масс-медиа (М.М. Бахтин, Ю. М. Лотман, Н. Луман, М. Маклюэн, Ж. Бодрийяр, Р. Барт).

В наши дни коммуникативная проблематика рассматривается с позиций философской антропологии, теории и истории культуры, социальной философии, психоанализа и ряда других дисциплин. Такой масштабный интерес к теме общения обусловлен стремлением осмыслить феномен человеческого бытия, языка и культуры. Среди современных

авторов, изучающих коммуникацию во множестве ее аспектов, можно назвать таких ученых как Б. В. Марков, М. С. Уваров, В. М. Литвинский, М. М. Решетников, В. А. Мазин, М. С. Каган, А. М. Руткевич, А. А. Брудный, В. А. Подорога, В. В. Прозерский, П. Слотердайк, В. И. Медведев, В. Ю. Сухачёв, Ю. М. Шилков, Б. Г. Соколов, Е. И. Чубукова, В. М. Дианова, Д. Ю. Дорофеев, Л. С. Московчук, Е. Г. Капустина, А. В. Дьяков, О. А. Власова и др.

Цель и основные задачи исследования.

Целью исследования является сравнительный анализ коммуникативных моделей, выработанных в герменевтике и психоанализе, а также анализ трансформации форм коммуникации в современной культуре. В соответствии с поставленной целью определяется ряд задач:

- выделить подлежащие компаративному исследованию коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе;

- определить для выделенных моделей общее и особенное в подходах к проблемам понимания;

- рассмотреть теории коммуникации, синтезирующие методы герменевтики и психоанализа и показать, насколько они способствуют преодолению крайних позиций;

- проследить динамику форм коммуникации в культуре;

- исследовать формы и модели глубинной коммуникации, используемой в психотерапевтической практике.

Методологическая основа исследования.

Теоретико-методологической базой исследования является подход философской компаративистики. Он предполагает сравнение объектов исследования с целью выявления их общей основы, методологического потенциала и границ в интерпретации тех или иных феноменов. В данной диссертационной работе в качестве таких объектов выбраны проблемы коммуникации, языка и сознания. Проект компаративной философии берет

своё начало в работах О. Шпенглера, К. Ясперса, К. Г. Юнга, Г. Г. Гадамера, в российскую философскую мысль он был инкорпорирован М. Я. Корнеевым, А. С. Колесниковым, Т. В. Панфиловой и др.

В работе также используется подход философской герменевтики, представляющий общение как важнейшее событие духовного мира человека (В. Шлейермахер, В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г. Г. Гадамер, П. Рикер), а также психоаналитический подход, выявляющий сбои в коммуникативном процессе и условия восстановления его нормального функционирования (3. Фрейд, К. Г. Юнг, Ж. Лакан, Л. Бинсвангер).

Коммуникация реализуется в неоднородном поле культуры, а также сама влияет на формирование культурных ценностей. В этой связи в диссертации учтены подходы и методы анализа коммуникативных медиумов (М. Маклюэн, Н. Луман, Б.В. Марков Ж. Бодрийяр).

Научная новизна исследования.

Обоснована значимость межличностной коммуникации как важнейшей составляющей культуры и человеческого существования.

Проведен компаративный анализ теоретических моделей коммуникации в герменевтики и психоанализе.

Прослежена трансформация форм коммуникации в культуре.

Выявлена взаимодополнителыюсть исследуемых моделей, находящая отражение как в реконструкции психотерапевтической практики, так и в понимании новых коммуникативных технологий, применяемых в масс медиа.

Положения, содержащие новизну и выносимые на защиту.

1) Коммуникация и понимание являются фундаментальными способами бытия человека, обуславливающими формы взаимодействия с миром и другими людьми.

2) Коммуникация опосредуется социально-культурной ситуацией, в частности, выбором форм и медиумов, благодаря которым возможно взаимопонимание.

3) Нарушения коммуникации, обнаруженные и исследованные в психоанализе, указывают на границы герменевтики и предполагают раскрытие связи языка с дорефлексивной реальностью (бессознательным).

4) Герменевтика, выступающая как рефлексия понимания, содержит методологические возможности, позволяющие психоанализу учитывать конкретно-историческую обусловленность коммуникации и осуществлять философскую ревизию базовых принципов самой психоаналитической программы.

Теоретическое и практическое значение диссертационной работы определятся междисциплинарным исследованием проблемы, которая заявлена на границе антропологии и философии культуры. Осмысление коммуникации как способа бытия человека и общества может способствовать решению ряда антропологических и социокультурных проблем. Результаты исследования могут быть практически использованы в качестве материалов для лекционных и семинарских курсов по ряду гуманитарных дисциплин, а также для разработки спецкурсов по психологической, антропологической, культурологической и лингвистической проблематике.

Апробация работы. Положения диссертационного исследования легли в основу докладов и выступлений автора на следующих конференциях: Юбилейной межвузовской научной конференции студентов и молодых ученых, посвященной 70-летию КГМУ (Курск, 2005), ХУ-й Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных "Ломоносов-2008" (Москва, 2008), Научно-практической конференции аспирантов и молодых ученых СПбГМА им. И.И. Мечникова (Санкт-Петербург, 2008).

Структура диссертации. Текст диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 172 страницах машинописного текста. Библиография состоит из 144 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее разработанности, определяются цель, задачи и методы исследования.

В первой главе «Психоаналитические модели коммуникации» анализируется постановка коммуникативной проблематики в психоанализе, оценивается степень его влияния на философское переосмысление речи, языка и коммуникации, прослеживаются основные тенденции развития психоанализа и устанавливается его связь с философией и герменевтикой.

В первом параграфе первой главы «Классический психоанализ 3. Фрейда» рассматриваются ключевые понятия фрейдовского психоанализа применительно к проблеме коммуникации. Для психоанализа сфера общения оказывается приоритетной, так как он сам есть ни что иное, как лечение словом (talking cure). Речь и слово оказываются самым надежным инструментом психоаналитической терапии.

Введение кардинальной для психоанализа категории бессознательного позволяет по-новому взглянуть на проблему языка, коммуникации и говорящего субъекта. Бессознательные комплексы и желания воздействуют на речь таким образом, что она становится непонятной ни для коммуниканта, ни для реципиента. То, что говорит субъект, больше не зависит от его сознательных намерений и волевых решений, детерминируется и опосредуется работой бессознательных механизмов. Говорит не субъект, но бессознательное говорит посредством субъекта. Таким образом, психоанализ, наряду с герменевтикой, феноменологией и экзистенциализмом, концептуализирует проблему связи языка с дорефлексивной реальностью существования человека.

Психоанализ вскрывает многоуровневый и пластичный характер коммуникации, благодаря усложнению психической, личностной и психосоматической моделей организации субъекта. Язык слов может

переходить на «язык» органов, иннерваций и телесных симптомов. Эта символическая система оказывается куда более значимым критерием для определения проблем человека, чем речь, которая о них повествует. Цель психоанализа состоит в установлении соответствия между речью и бессознательными проявлениями психики, в осознании их субъектом в процессе лингвистического конструирования личностной истории.

Психоаналитический процесс разворачивается как интерпретация и это роднит его с герменевтикой. Бессознательное не дано непосредственно и прочитывается по оставленным следам, знакам, символическим маркерам, дающим знать о себе в поведение, речи или сновидениях человека. Интерпретация требует внимание к голосу субъекта и представляет собой диалог, совместную беседу по поводу значимых манифестаций бессознательного.

Открытие психоанализа оказало огромное влияние на всю западную культуру и способствовало выходу на новые уровни междисциплинарных исследований, объединяющих философию, теорию культуры, религиоведение, а также социальные и экономические науки. С другой стороны, психоанализ с самого момента своего зарождения был подвержен жесткой критике, прежде всего, за его вненаучный статус и пансексуализм. Поэтому в концепциях последователей Фрейда можно вычленить некую общую тенденцию к социализации бессознательного. То, каким образом это было реализовано, раскрывается в следующих параграфах.

Во втором параграфе первой главы «Символическое понимание коммуникации в учении К. Г. Юнга» осмысляется конструирование коммуникативной модели в аналитической психологии, центральную роль в которой занимает концепция символа. К.Г. Юнг совершает переход от семиотической трактовки бессознательного к символической. Символ -всегда есть нечто большее, чем знак. В отличие от знака, значения которого строго зафиксированы, символ сам является порождающей моделью

множества значений. Символы в теории Юнга тесно связаны с архетипами коллективного бессознательного - части психики, общей для всех людей и являющейся универсальным основанием душевной жизни каждого индивида. Архетипы, обладая величайшей степенью энергетической интенсивности, при слабой сознательной позиции, прорвавшись, могут привести к безумию. Способность к символизации, проработка символов в устной коммуникации направляют энергию архетипов в позитивное русло. Целительной, поэтому, оказывается коммуникация, протекающая в поле символа и способствующая интеграции архетипов в сознание. В повседневном общении символом может оказаться лицо, голос, целостный образ Другого, который вследствие своей интенсивности захватывает человека и довлеет над его поведением.

Для понимания нормы и патологии психической реальности Юнг обращается к макропроцессам культуры, духовной истории человечества, в которую включен индивид. Примат коллективного бессознательного над личным означает перевес «родового человека» над личностью уединенной, невротической. Пытаясь открыть путь к обретению утраченного единства духовной жизни, Юнг обращается к сокровищницам культуры, мифологии и религии.

Аналитическая психология выступает против применения к исследованию душевной жизни человека формул и методов естествознания. Психика не может стоять в ряду с явлениями физического мира, а уникальность личности не может быть постигнута с позиций объективного подхода. Это сближает позицию Юнга с точкой зрения Дильтея, предложившего разделять психологию на объяснительную и описательную. Единственный способ описания психики - это герменевтическое истолкование. Современный юнгианский психоанализ рассматривает философскую герменевтику в качестве метанауки, разрабатывающую центральную проблему понимания (Л. Раухала).

В третьем параграфе первой главы «Функция реального, воображаемого и символического в коммуникативной модели структурного психоанализа Ж. Лакана» реконструируется модель коммуникации в структурном психоанализе Ж. Лакана, в которой предпринята радикальная ревизия классического психоанализа, состоящая в его дебиологизации и смещении исследовательского акцента в область языка. Человек здесь -существо принципиально внеприродное, формирование которого целиком происходит в сфере культуры, а влечения являются символическими культурными образованиями. Не биологические инстинкты, но только язык конституирует человека как субъекта. Бессознательное имеет отношение не к биологической потребности, но к культуре и социализации. Поэтому оно не хаотично, как считал Фрейд, а упорядочено и структурировано языком, а, следовательно, может быть «прочитано», интерпретировано как текст.

Начиная с концепции Лакана, можно говорить о сближении психоанализа с философией языка. Бессознательное и речь соотносятся как означаемое и означающее в концепции знака Ф. де Соссюра, сознательный картезианский субъект мышления уступает место бессознательному субъекту речи, а желание и симптом выстроены как риторические тропы метонимии и метафоры. Субъект больше не совпадает с самим собой, а язык перестает быть средством коммуникации и передачи смысла, но, напротив, используется для того, чтобы скрывать смысл и намерения. Однако если болезнь, психический конфликт и симптом зашифрованы в языке, то средствами языка должно осуществляться и лечение.

Лакан отказывается рассматривать языковую коммуникацию, которая приводит к исцелению, в терминах языка-знака. Такая модель характеризуется жесткой корреляцией знаков языка с той реальностью, которую они обозначают. Главная функция человеческой речи -символизирующая, имеющая целью не только сообщение и передачу информации, но трансформацию субъекта, к которому она адресована. В

каждой конкретной ситуации выявляются уникальные условия обозначения, которые помогают понять смысл тех или иных проявлений бессознательного. Истина, рождающаяся в аналитической коммуникации, всегда межсубъектна и достигается лишь в диалогической общении.

Поле речи - единственная среда, в которой может протекать общение. Лакан различает речь пустую и речь полную. Пустая речь укоренена в сфере воображаемого, связана с отчуждением и конструированием своего существования для другого, Я-идела, за ней кроются лишь фантазмы. Полная же речь формирует символическое измерение языка. Только она является истинной, поскольку ближе всего подходит к желанию. Психоаналитик в процессе анализа занимает место Другого, чтобы помочь пациенту установить связь с символическим Другим и осознать свои желания и свою историю в соотнесенности с неким будущим. Вся психоаналитическая работа сводится к созданию условий для реализации у субъекта полной речи, наполненной смыслом и символами, в которой реальное, воображаемое и символическое сходятся в единую точку. Такая речь ведет к самопониманию, а это есть глубинный герменевтический акт.

В четвертом параграфе первой главы «Экзистенциальный анализ Л. Бинсвангера: экзистенция как средство постижения коммуникации» освещаются базовые принципы экзистенциального психоанализа (Dasein-анализа) Л. Бинсвангера. Это направление представляет, собой уникальный синтез психоаналитической теории с феноменологией, экзистенциальной аналитикой и герменевтикой.

Главную категорию своей концепции Л. Бинсвангер заимствует из фундаментальной онтологии М. Хайдеггера - это Dasein - сущее, которому открыто бытийное понимание, а методологию основывает на феноменологическом подходе Э. Гуссерля, пытаясь понять внутренний мир человека, исходя из него самого, попытаться сжиться с его переживаниями и вникнуть в уникальные значения его речи.

Экзистенциальный анализ стремится усмотреть за переплетением соматических, психодинамических и социодинамических факторов единство биографии, структурированное на основе Dasein. В ходе тщательной разработки биографического материала выявляется трансформация фундаментальных матриц значений, ведущая к возникновению заболевания. Понятие «смысловой матрицы» или «экзистенциального априори» является «трансцендентальным горизонтом опыта», то есть обеспечивает возможность опыта и является основой для того или иного способа переживания событий. Это контекстуальное поле значений, в рамках которого выстраиваются отношения человека к миру и другим людям. Сужение экзистенциального априори до единственной темы делает картину мира человека ограниченной и вызывает затруднения в процессе общения: вкладывание особого, собственного смысла в объекты и явления, при отказе от конвенциональных значений свидетельствуют об окончательном разрыве в понимании.

Терапевтической целью Dasein-анализа является установление нового, более широкого трансцендентального горизонта, в котором экзистенциальное априори как базовая матрица значений может быть осознана и переработана. Но это возможно при достижении особых условий коммуникации - выработке взаимопонимания и отношения, в равной мере основанного на заботе и любви.

Философское осмысление внутренней реальности

психопатологических феноменов расширяет горизонт понимания и выводит на новые методы исцеления травмированного человеческого бытия. Dasein-анализ не противоречит психоанализу, но определяет границы, в рамках которых психоаналитические интерпретации оказываются достоверными (модус заброшенности), отводя себе место метатеории по отношению к нему. В понимании коммуникации Л. Бинсвангер сближается с К. Ясперсом и С. Франком. Коммуникация как «любящее бытие-друг-с-другом» ведет к такому единению между людьми («мы-бытие»), которое и образует

подлинный модус человеческого существования, одновременно являясь средством постижения экзистенции.

Во второй главе «Модели коммуникации в философской герменевтике» исследуются модели коммуникации, выработанные в философской герменевтике, выделяется специфическое направление «глубинной герменевтики», ориентированное на психоанализ и интерпретирующее психоаналитическую теорию на основе философской герменевтики.

В первом параграфе второй главы «Коммуникация в романтической герменевтике» анализируется постановка проблематики понимания в концепциях Ф. Шлейермахера и В. Дильтея, в которых герменевтика выстраивается в форме психологического знания.

Романтическая герменевтика отталкивается от проблемы понимания как взаимопонимания: понимать - это значит, в первую очередь, понимать друг друга. Поэтому герменевтическая интерпретация текста не ограничивается анализом его логико-грамматической структуры, но во многом определяется выявлением намерений автора или собеседника, а это предполагает обращение к субъективному жизненному миру. У Ф. Шлейермахера психологическое истолкование приобретает главенствующее значение по отношению к грамматическому. В учении В. Дильтея герменевтика как базовое учение, определяющее методологические принципы всех наук о духе, также исходит из психологии - именно в индивиде с его внутренним жизненным миром философ видел тайну исторического действа.

Коммуникация в романтической герменевтике организуется как нахождение адекватного сопереживания и сопонимания, в котором индивид присваивает жизненный опыт Другого, путем соотнесения собственного «Я» с другим «Я». Как и в психоанализе, эмпатия и интуиция получают здесь высокий методологический статус - изначальная эмпатическая способность в дальнейшем технически оттачивается и становится способом эмпатического

понимания, более совершенным видом которого оказывается истолкование, или интерпретация.

В дальнейшем эти концепции подвергаются критике за привносимый в методологию интерпретации "психологизм", но для нас они интересны тем, что проводят непосредственную аналогию между межличностной коммуникацией и герменевтическим толкованием текста.

Во втором параграфе второй главы «Онтологический проект герменевтики» прослеживается смещение герменевтики из методологической плоскости в онтологическую в трудах М. Хайдеггера и Г.Г. Гадамера.

В трудах М. Хайдеггера понимание оказывается одним из экзистенциалов Dasein наряду с заботой, заброшенностью и расположением. Оно не сводится к познавательному акту и не выводится из объяснения. Условием изначального понимания «здесь-бытия» является нахождение «внутри-бытия», «бытия-в-мире» и данная этим раскрытость мира. Понимание развертывается в форме истолкования, которое, в свою очередь, происходит в акте деятельно-озабоченного отношения к миру как к подручному и состоит в усвоении понятого. Герменевтика в новом прочтении Хайдеггера оказывается не искусством толкования исторических текстов, а «свершением бытия».

Бытие-в-мире необходимо есть со-бытие с другими. Понимание Другого идет особым путем, отличным от понимания наличных вещей мира. М. Хайдеггер полагает, что оно конституировано экзистенциалом речи, которая выступает как экзистенциально-онтологический фундамент языка. К говорящей речи принадлежат как возможности слышание и молчание. Они в максимальной степени проясняют взаимосвязь речи с пониманием.

Г.-Г. Гадамер разрабатывает герменевтику как универсальный аспект философии истории и культуры, базирующийся на языке и обеспечивающий самопонимание гуманитарных наук. Основной вопрос философской герменевтики Г.-Г. Гадамера состоит в том, что представляет собой

понимание, как оно вообще возможно и каковы условия, при которых достижимо подлинное понимание. Всякое понимание есть проблема языковая и укоренено в языке. Язык образует некую устойчивую почву культуры и несет в себе все основные формы культурного опыта. Понимание не рассматривается здесь как взаимодействие «субъекта» и «объекта», интерпретатора и автора, но всегда происходит как поиск «третьего», по отношению к которому их различие несущественно. Этим третьим выступает язык. Непонимание - это разговор «на разных языках», понимание же означает возведение частных языков к связующему их языку традиции, что приводит к обретению «общего языка» и «слиянию горизонтов».

Исходным ориентиром понимания в герменевтике является искусство взаимопонимания между людьми, свершающееся в форме разговора, диалога. Историческое предание, с которым имеет дело герменевтический опыт заговаривает с нами подобно некоему «Ты» и вступает с нами в диалог посредством логики вопроса и ответа. Цель интерпретатора при этом -узнать инаковое в его аутентичности, позволить ему сказать нам что-либо, а главное услышать то, что оно говорит. Это требует принципиальной открытости. Таким образом, понимание и интерпретация в онтологическом проекте герменевтики организуются собственными законами языка и направлены не на реконструкцию замысла, а на конструкцию смысла, содержащегося в самом тексте.

В третьем параграфе второй главы «Феноменологическая герменевтика П. Рикера» анализируются основные положения философской герменевтики П. Рикера, которая находит свою методологическую базу в феноменологии и психоанализе.

П. Рикер стремиться преодолеть напряжение между крайностями гуссерлевского идеализма и фрейдовского натурализма. Психоанализ говорит об утраченных объектах, которые обретаются вновь лишь символически, что, по мысли Рикера, является условием для создания

герменевтики, освобожденной от предрассудков «Я». Расшифровывая симптомы, тайны и уловки желания, мы раскрываем само желание, лежащее в основе смысла и рефлексии. Этот путь интерпретации П. Рикер называет «археологией субъекта» и указывает, что данное понятие определяет роль и место психоаналитического дискурса в философии. Однако это лишь начальное регрессивное движение понимание, которое должно быть дополнено движением прогрессивным - «телеологией субъекта», устремляющим субъекта к смыслу, источник которого находится впереди. Эти разнонаправленные интерпретации человеческого сознания объединяются через эсхатологию, которая заявляет о себе в феноменологии религии: священное является абсолютом и для сознания и для существования. Философии как герменевтике надлежит соединить эти расходящиеся в стороны интерпретации и стать экзегезой всех значений, существующих в мире культуры.

Значение философии П. Рикера состоит в создании универсальной герменевтики символа, который собирает на себя множество смыслов культуры, духовности, сознательных и бессознательных побуждений, при принципиальной несводимости ни к одному из них. Так же, как и в т.ории К. Юнга, символ обеспечивает подлинную коммуникацию при условии правильной интерпретации. П. Рикер также ссылается и на теорию Ж. Лакана: бессознательное всегда соотносится со знаковой системой расшифровки и обладает интерсубъективной относительностью - как объект герменевтики бессознательное всегда выработано Другим. Интерпретация психоанализа в свете семиологии показывает, что он вписывается в более общую дисциплину - герменевтику и сам является таковой за счет исследования проблемы соотношения либидо и символа.

Язык, по убеждению философа, не может существовать иначе, кроме как в акте говорения, коммуникации. Первичная интенция языка заключается в том, чтобы говорить что-то кому-то о чем-то по правилам, в нем

зафиксированным. Язык с необходимостью предполагает непосредственное понимание собеседником смысла моих выражений посредством коммуникации. В коммуникации субъект противостоит анонимности системы, преодолевает замкнутый универсум знаков и обращается к бытию.

В философском синтезе, где сходятся все пласты человеческого опыта через археологическую, телеологическую и эсхатологическую методологии, которым соответствуют психоанализ, феноменология духа и феноменология религии, П. Рикер создает обобщающую концепцию человека. Он стремиться к преодолению маргинального статуса психоанализа и включает его в традицию западной философии на равных правах с феноменологией, экзистенциализмом, герменевтикой, структурализмом и другими значимыми философскими направлениями, а также гуманитарными науками.

Четвертый параграф второй главы «Глубинная герменевтика А. Лоренцера» посвящен исследованию «глубинной герменевтике» - новому направлению философской мысли, целью которого является обоснование психоаналитической теории на основе философской герменевтики. Предметом глубинной герменевтики являются проекты интеракции и коммуникации в их языковых и внеязыковых формах. К этому направлению относили себя относили Ю. Хабермас, К.-О.Апель, Г. Радницкий, но его основным идейным источником принято считать труды А. Лоренцера.

Немецкий исследователь не признает выводы критиков психоанализа о том, что психоанализ вписан в историю развития психиатрии и предстает в качестве инструмента формирования европейской субъективности с помощью разного рода дисциплинарных практик в отношениях господства-подчинения (М. Фуко). Для него психоанализ представляет собой герменевтическую дисциплину, высокое искусство интерпретации, которое в диалогическом общении освобождает анализируемого, а не порабощает его. На место описания симптомов и классификации поведения по медицинским рубрикам в психоанализе приходит описание непосредственных жизненных

ситуаций, на место сбора данных научного наблюдения - понимание. А. Лоренцер развивает теорию «сценического понимания», согласно которой анализируемый, независимо от своего намерения, разыгрывает перед психоаналитиком «сцены», связанные с субъективным переживанием жизненной драмы, а аналитик отвечает на сценический рассказ сценическим пониманием. При последовательном совместном проживании сцен жизни обретается общий язык, общий универсум значений, а из разрозненного потока значений собирается символическое целое.

Если в классической герменевтике филолог или историк имеют дело с пробелами в текстах, которые можно понять из смысловой связи целого, из духовной традиции, то психоаналитик сталкивается с пробелами, причины которых лежат за пределами языковой коммуникации и которые еще только предстоит перевести на этот уровень. Психоанализ обладает возможностью возвращать вытесненные и экскоммуницированные символы в речь субъекта. Это возвращение возможно только в пространстве подлинной символической коммуникации, которым помимо психоанализа располагают другие культурные формы чувственно-символического взаимодействия - религия, искусство, творчество, мифология. Таким образом, психоанализ у Лоренцера оказывается помещен в один ряд с другими культурно-символическими формами коммуникации. Одновременно психоанализ выступает как полноценная гуманитарная наука. Это наука особого рода, отличная от естествознания тем, что работает на уровне смысловых, а не каузальных связей, а от исторических наук - своим не объективированным и не проверяемым содержанием. Психоанализ проделал долгий путь от физиологии и механистических схем к пониманию душевной жизни и по праву может именоваться герменевтикой.

В третьей главе «Проблемы и перспективы герменевтики и психоанализа в эпоху масс медиа» проводится культурологический анализ, посвященный рассмотрению эволюции форм коммуникации в культуре,

показывается, что трансформация средств коммуникации в ходе истории значительно меняла облик самого общества и самопонимание человека. Ставится вопрос об эффективности герменевтики и психоанализа в качестве коммуникативных практик в современной аудиовизуальной культуре.

Первый параграф третьей главы «Устная коммуникация» посвящен рассмотрению самой первой в историческом отношении формы коммуникации - устной коммуникации, основанной на принципах коллективного образа жизни, восприятия и понимания окружающего мира. Первоначальное значение языка состоит не в том, чтобы передавать информацию о мире, а в том, чтобы формировать коллективное тело коммуницирующих. Устная речь, исконным образом связанная с музыкальностью, пением, ритмикой и мелодичностью исключала индивидуализм и замкнутость частной жизни.

Н. Луман описывает отличительные свойства устной коммуникации: одновременная вовлеченность говорящего и слушающего, задействование многих медиа восприятия (слуха, зрения, тактильного чувства), использование тембра голоса, акустически нагруженных жестикуляций и пауз, поочередность в высказываниях. Она требует со-присутствия в конкретном пространстве и времени и связана с системой интеракций среди присутствующих. Хронотоп устной речи втягивает в общение помимо рационального контроля. Такая коммуникация с необходимостью предполагает и метакоммуникацию. Невозможно говорить, не сообщая одновременно, что ты хочешь быть услышанным и понятым - вот основное метакоммуникативное условие речи. Оно означает, что речь всегда направлена на Другого, предполагает и оказывает воздействие на Другого, речь изначально интерсубъективиа.

Психоанализ является устной коммуникацией, где участники вовлечены в суть обсуждаемого, где присутствует определенная гибкость адаптации, эмпатическое понимание и завораживающее воздействие устного

слова (голос психоаналитика), а также акустических и визуальных символов бессознательного. Но с другой стороны, психоанализ не является той непосредственной живой устной речью, которая сразу ведет к соучастию. Он прокладывает свой путь через сопротивление пациента и ошибки анализа к желаемому терапевтическому альянсу. Первоначально речь пациента непонятна и требует интерпретации по правилам анализа.

Во втором параграфе третьей главы «Письменная коммуникация» описываются особенности письменной формы коммуникации. Возникновение письма не преследовало коммуникативных задач и служило сакральным целям. Коммуникативное использование письменности получает свое развитие со времени изобретения алфавитного письма (2 тыс. до н.э.), однако приоритетной по-прежнему оставалась устная коммуникация. Лишь после открытия печатного станка И. Гутенбергом можно говорить о новом этапе в западной культуре, приведшем к глубочайшей трансформации человеческого мировоззрения: формирование культа индивидуализма, национальных государств и рыночного общества.

Фонетический алфавит провоцирует разрыв между глазом и ухом, семантическим значением и визуальным кодом. Любая фонетическая письменность представляет собой визуальный код речи, лишает звуковое проявление букв всякого смыслового содержания. Общество оказалось под «гипнозом» визуальности, что породило острое чувство прерывистости опыта и самоотчуждения (М. Маклюэн). Согласно Н. Луману, письмо и чтение оказываются несоциальными активностями, социальной остается лишь сама коммуникация.

У письменности есть и свои преимущества перед устной коммуникацией. Письменность увеличивает число различий, которые общество может использовать, сохранять и припоминать. Через это также умножается число доступных для обозначения вещей и аспектов мира. Письменность изменяет механизм и порядок социальной памяти и фиксирует

всегда преходящее время в текстах, неподвластных его течению. Это открывает возможность понимания истории.

Герменевтика - наследник письменной культуры, коммуникация осуществляется в ней через тексты, которые имеют свою логику развития, осуществляющуюся через интерпретацию. Однако герменевтика постоянно стремится выйти за пределы письменного текста и доказать, что между автором и читателем возникает такое же отношение как и между участниками диалога. Язык здесь рассматривается в более объемном масштабе, нежели в семиотических концепциях.

В третьем параграфе третьей главы «Аудиовизуальная коммуникация» рассматривается основная форма коммуникации современной культуры, в которой происходит смена носителей сообщения - ведущими медиа вместо слов и понятий становятся образы и звуки. Если письменность оперирует искусственными знаками, не имеющими самостоятельного воздействия, и являющимися как бы заместителями реальных предметов или носителями идеальных значений, то знаки, которые поставляет новая аудиовизуальная медиа система не отсылают к какой-либо «истине», которая позволила бы проверить сообщение на достоверность, а сами становятся самоценной реальностью, замыкаются на самих себя. Б.В. Марков называет их «знаками бытия».

Широкое распространение аудиовизуальной культуры выражается в появлении таких новых видов коммуникации как телекоммуникация (телефон, телеграф, факс, электронная почта), коммуникация, опосредуемая компьютером, интернет-коммуникация, различные виды рекламы. Они сводят на нет все существующие пространственные и временные ограничения, но разрывают изначально данное единство информации, сообщения и понимания.

Культурные и антропологические последствия аудиовизуальной коммуникации сегодня еще трудно оценить, ведь мы еще только находимся в

точке перехода книжной культуры в культуру электронных медиа, когда они все еще сосуществуют вместе. Наряду с оптимистичным взглядом на описанную динамику форм коммуникации (Н. Луман, М. Маклюэн) все большее распространение получает проблематика «смерти человека» в постмодернизме. Полагаем, что герменевтика и психоанализ обладают достаточным потенциалом для понимания происходящих процессов.

В четвертом параграфе третьей главы «Герменевтика и психоанализ в эру новых информационных технологий» исследуются возможности герменевтики и психоанализа в качестве практик коммуникации в современной культуре.

Вскоре после выхода в свет «Истины и метода» последовала волна критики, указывающая на ограничения возможностей свободного диалога, из которых исходила герменевтика. Во-первых, герменевтика слабо учитывала критику идеологии, во-вторых ситуацию душевной болезни, где коммуникация и понимание остаются систематически нарушенными и искаженными. Идеология, подобно неврозу всегда уже является патологией коммуникации. Ю. Хабермас и К.-О. Апель показали, что применительно к современному несовершенному социальному устройству с господством ложного идеологического сознания, должен быть заново поставлен вопрос о критериях истинного консенсуса. Коммуникация без насилия и принуждения является регулятивным принципом истинного знания, а образцом «эмансипативной науки», на службе которой должна стоять критика идеологии является психоанализ, освобождающий человека от его «невротических репрессий». Второй этап критики представлен в произведениях Ж. Деррида, выступавшего против «доброй воли к пониманию». По его мнению, она легко может обернуться «доброй волей к власти». В интересах сохранения как собственной индивидуальности, так и своеобразия Другого совсем не целесообразно добиваться слияния их горизонтов. Единый для всех универсальный горизонт - это большое

несчастье. Сегодня это как нельзя лучше подтверждается уравниванием взглядов, диктуемых масс медиа.

Если раньше власть взаимодействовала с обществом непосредственно, то с появлением в XIX веке ситуации толпы вырабатываются новые технологии, позволяющие осуществлять управление массами на расстоянии. Неудивительно, что век XX становится веком социальной инженерии и политтехнологий. Великие тоталитарные идеологии ушедшего столетия обращались уже не к разуму человека, но к архаическому бессознательному толпы, используя древнюю символику. В современном обществе те же приемы используются в конкурентной борьбе как для достижения победы на выборах, так и для увеличения прибыли от продажи товаров посредством рекламы. В условиях современной информационной цивилизации мы потребляем не идеи, а образы.

Герменевтика, скорректированная психоанализом, обладает широкими возможностями для понимания коммуникативных процессов, осуществляющихся в сегодняшней культуре образов. Она всегда учитывала язык в более объемном масштабе, чем в семиотических концепциях, указывающих на однозначность соответствия слов и их конкретных значений. Поэтому герменевтика, прежде всего, обращается к опыту искусства и опыту истории, говорящих нам о чем-то, принципиально неисчерпаемом в понятиях. Исследуя поэтические тексты, герменевтика имеет дело с визуалыюстью самого языка. Так же как в стихотворении представлено единство образа, голоса и смысла, так и сновидение представляет собой целое в его очевидной данности. Психоанализ тоже работает со сложной взаимосвязью образов и языка.

Современную эпоху новых аудиовизуальных технологий еще трудно полностью осмыслить, поскольку мы являемся ее непосредственными участниками. Обилие образов и звуков, захлестывая нашу повседневную жизнь, кажется нам хаотичным, навязчивым, манипулирующим и лишающим

свободы выбора. Но герменевтика и психоанализ говорят нам о том, что в образах и звуках есть своя скрытая логика, неразрывно связанная с живой тканью языка. И, несмотря на то, что ее полное осмысление сегодня все еще вызывает затруднения, необходимо признать, что герменевтика и психоанализ обладают широкими философскими, культурно-историческими и психологическими возможностями интерпретации современной культуры.

В заключении сформулированы полученные в ходе диссертационного исследования результаты, намечается поле для возможных исследований.

Список опубликованных по тебе диссертации работ:

1. Предпосылки диалогического подхода в философии и психологии // Молодежная наука и современность. Юбилейная межвузовская научная конференция студентов и молодых ученых, посвященная 70-летию КГМУ. В 2-х частях. Часть II. Курск: КГМУ, 2005. - 316 с. С.245-246.

2. Символическое понимание коммуникации в учении К.Г.Юнга // Homo Esperans. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. № 3. С. 107-114.

3. Функции реального, воображаемого и символического в коммуникативной модели структурного психоанализа Ж. Лакана // Вестник Санкт-Петербургского университета. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. Сер. 6,

2007. Вып. 4. С. 208-215.

4. Экзистенциальный анализ Л. Бинсвангера. Соматические, психодинамические и социодинамические факторы болезни // Исследования и разработки по приоритетным направлениям в медицине. СПб.: СПБГМА им. И.И. Мечникова. 2008. С. 192 - 193.

5. Проблема коммуникации в герменевтике и психоанализе: компаративистский подход // Материалы докладов XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. М.: Изд-во МГУ.

2008. 0,3 п. л.

Лицензия ЛР № 020593 от 07.08.97

Подписано в печать 25.08.2009. Формат 60x84/16. Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,0. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100. Заказ 4750Ь.

Отпечатано с готового оригинал-макета, предоставленного автором, в Цифровом типографском центре Издательства Политехнического университета. 195251, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29. Тел.: (812)550-40-14 Тел./факс: (812) 297-57-76

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Печенина, Ольга Викторовна

Введение.

Глава I. Психоаналитические модели коммуникации.

1. Классический психоанализ 3. Фрейда.

2. Символическое понимание коммуникации в учении К. Г. Юнга.

3. Функция реального, воображаемого и символического в коммуникативной модели структурного психоанализа Ж. Лакана.

4. Экзистенциальный анализ Л. Бинсвангера: экзистенция как средство постижения коммуникации.

Глава II. Модели коммуникации в философской герменевтике.

1. Коммуникация в романтической герменевтике (Ф. Шлейермахер,

В. Дильтей).

2. Онтологический проект герменевтики (М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер).

3. Феноменологическая герменевтика П. Рикёра.

4. Глубинная герменевтика А. Лоренцера.

Глава III. Проблемы и перспективы герменевтики и психоанализа в эпоху масс медиа.

1. Устная коммуникация.

2. Письменная коммуникация.

3. Аудиовизуальная коммуникация.

4. Герменевтика и психоанализ в эру новых информационных технологий.

Введение диссертации2009 год, автореферат по культурологии, Печенина, Ольга Викторовна

Человек и культура неразъединимы. Каждый человек принадлежит к определенной, исторически данной культуре, социальному наследию, которое он получает от своей группы. Это очевидно. Но не менее очевидно и другое - он ощущает, что культура принадлежит ему и в известном смысле это действительно так. Культура может рассматриваться как часть окружающего мира, созданная человеком и это наиболее широкий контекст ее понимания, проистекающий еще из античного противопоставления cultura — natura. Фундаментальный уровень культуры образует язык, а отличительной особенностью человека является существование в символической среде, которая характеризуется не столько физическими, сколько социальными параметрами и масштабами.

Межличностное общение, коммуникация и взаимодействие людей, направленное на выражение, передачу и понимание смысла является важнейшей составляющей культуры. Возможно, что специфическая потребность человека в общении и лежит в основе порождения феноменов культуры. Тогда как любой феномен культуры, в свою очередь, обращен к людям, становится достижением их сознания, влияет на их мысли и поступки. Этим способом постоянно поддерживается существование культуры. Иначе говоря, культура в своих конкретных проявлениях включается в коммуникативный процесс, ее социальное существование становится фактом коммуникации.1

С древних времен и до настоящего времени коммуникация между людьми выступала объединяющим фактором и условием существования любых человеческих общностей, являясь основой и средством понимания индивидуального и общественного бытия. Начиная с античности, тема общения становится объектом философской рефлексии, а позже попадает в поле зрения других областей знания. Сегодня она активно» разрабатывается

1 Понятия «общение» и «коммуникация» в данной работе являются синонимами. целым рядом философских, психологических, лингвистических, социологических дисциплин, что свидетельствует о сохранении актуальности коммуникативной проблематики в современном гуманитарном познании. Полагаем, что столь пристальный интерес к проблемам коммуникации вызван как раз трудностями реального общения. Мы все меньше понимаем друг друга, несмотря на интенсивное развитие коммуникативных технологий;

В.рамках «лингвистического поворота», развернувшегося в философии в начале XX века, проблемы языка и коммуникации приобретают особую значимость. Их глубинная проработка явилась реакцией на позитивистское понимание истины как констатации самой действительности в результате соотнесения идей и объектов, а коммуникации - как средства обнаружения такой истины. Однако многочисленные концепции' общения, возникшие в этот период, показали, что человек не способен постигать истину о бытие лишь на основе своего разума, а подлинная коммуникация не сводится к передаче информации об окружающем мире, но предполагает обмен мыслями, чувствами и переживаниями. Таким образом в философии складывался неклассический подход к проблемам языка и общения, в рамках которого были выдвинуты коммуникативные проекты, призванные открыть тайну человеческого сознания.

В ряду таких проектов оказались психоанализ, как теория и практика лечения душевных болезней, и герменевтика, как теория и практика понимания-духовных актов. Эти влиятельные программы анализа сознания сходны в том, что исходной моделью в них выступает разговор или переговоры, а главными проблемами — понимание, интерпретация и коммуникация. Такая модель определяет и границы возможностей данных программ, которые задаются ресурсами языка.

В контексте данного исследования наиболее значимым оказывается вопрос об эффективности психоанализа и герменевтики в качестве теории и практики коммуникации. Герменевтика указывает на фундаментальные предпосылки понимания, тогда как психоанализ раскрывает целый ряд важных условий нормальной коммуникации, которые остались вне поля внимания^ традиционных наук о языке. Прежде всего, это — совпадение языковых средств, действий и экспрессивных переживаний. Помимо грамматики и логики в человеческом сообществе существуют определенные нормы и образцы действий и чувств, а также схемы их связи между собой и языком. Это позволяет иначе посмотреть и на саму философскую герменевтику, допускающую в качестве условия преодоления ложного понимания некий истинный, аргументированный и разумный консенсус, потому что невозможно достичь какого-либо согласия1 при искаженной и маскированной бессознательными мотивами коммуникации. Таким образом, психоанализ указывает герменевтике на то, что последняя должна быть не только искусством понимания, но и средством его рефлексии. Герменевтика, в свою очередь оказывается чрезвычайно полезной для понимания*, сути психоанализа и уяснения его значения для гуманитарных наук. Раскрывая * связь врача и пациента с историческими и социальными нормами общения и взаимодействия, герменевтика способствует правильному пониманию1 причин психических отклонений, указывает границы психоаналитического просвещения, основанного на исторически относительных и поэтому подлежащих анализу и пересмотру нормах интерсубъективного поведения.

Компаративистская направленность исследования позволяет рассматривать выбранные объекты анализа не изолированно, а во взаимодействии, выявляя множество перекрестных проблем, основными из которых являются проблемы понимания, интерпретации, статуса субъекта коммуникации, языка как средства коммуникации.

Отдельной важной задачей' работы является анализ, динамики, коммуникативных медиумов в культуре. Современные философские и культурологические исследования говорят об упадке книжной культуры и письменной формы коммуникации. Ее роль и значение в образовании человека стремительно уменьшается. На наших глазах она трансформируется в культуру масс-медиа, где в качестве средств коммуникации выступают не письменные знаки, наделенные сложным внутренним значением, подлежащим расшифровке, а сложное переплетение - образов и звуков, действующих в обход сознания и оперирующих бессознательными желаниями человека. Современная герменевтика и психоанализ, кажется, еще не приступили к целостному анализу этих проблем, тогда как необходимо осмыслить позитивные моменты наступления аудиовизуальной культуры и выработать способы защиты против негативно-манипулирующих факторов. Полагаем, что данные вопросы, которые ставит перед нами сама жизнь, должны найти свое место в новых коммуникативных моделях, выстроенных в сфере гуманитарного знания.

Теоретические источники и степень разработанности проблемы.

Исследование коммуникации, общения-и диалога в философии имеет давние традиции. Впервые оно стало возможным в древнегреческом обществе с его уникальным взглядом на человека как свободную творческую личность. Античные мыслители наряду с разумом-логосом почитали речь-логос. С помощью устной речи смысл являл себя и передавался другим, а сама философская рефлексия выступала в форме диалога, то есть интеллектуального общения независимых и по-разному мыслящих людей. В учениях Сократа, Платона, Аристотеля общение изучалось в контексте онтологических вопросов о сущем, а также этических и политических доктрин; рассматривались основные формы коммуникации — Эрос, Агапе, Полемос. В средневековой философии ученые (Августин Аврелий, Фома Аквинский, Иоганн Экхарт) акцентировали внимание на проблематике общения человека и Бога. Именно Бог, как абсолютная личность № изначальная причина мира, оказывался более всего достойным как познания, так и любви. Отношение «человек - Бог» фундировало все остальные формы общения между людьми. В эпоху Ренессанса, когда на смену теологическому пониманию мира пришло гуманистическое, центр тяжести переместился с онтологии и гносеологии на антропологию и педагогику, этику и эстетику, а применительно к человеку - на те механизмы, которые управляют взаимоотношениями с ему подобными, а не с богом и не с природой. Ф. Петрарка, Л. Валла, П. де Мирадолла и др. трактовали общение как средство воспитания благородного, политически-активного и счастливого человека.

Начиная с XVII века коммуникация начинает рассматриваться уже не столько в рамках этико-моральной проблематики, сколько применительно к областям антропологии - как фактор, обеспечивающий единство «Я» — «Ты» (JI. Фейербах), эстетики - как необходимый компонент эстетического воспитания (Ф. Шиллер) и грамматики — здесь язык и коммуникация играют важнейшие роли в формировании личности (Ф. Гумбольдт). Нельзя сказать, что общение в этих концепциях было самостоятельным объектом исследования, однако при изучении тем, напрямую с ним связанных так или иначе вырабатывались теоретические представления, которые стали отправной точкой для дальнейшего более специализированного исследования.

В XIX веке появляются первые герменевтические проекты коммуникации (В. Шлейермахер, В. Дильтей), которые, во-первых, помогли герменевтике отрефлексировать себя как целостное и связное идейное течение, а во-вторых, озаботились сутью самого процесса понимания, поставив своей целью выявление его закономерностей и принципов. В рамках эмпатической герменевтики, которую они выдвигали, основными категориями стали категории переживания, непосредственного вчувствования, проникновения в духовную реальность создателя текста с тем, чтобы обеспечить «уравнение» позиций исследователя и автора, а значит, как можно более полно понять инициатора речи.

В конце XIX - начале XX века коммуникация получила статус одной из основных проблем в философии. Она преимущественно анализировалась в контексте онтологии, гносеологии и семиотики. Главными направлениями исследований в этот период явились философия языка (JI. Витгенштейн), феноменология (Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти) и герменевтика (М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер). В это же время начинает развиваться психоаналитическая школа мысли (3. Фрейд, К. Г. Юнг, Ж. Лакан), которая в свою очередь вырабатывает свои собственные представления о человеке, языке, общении и речи. В психоаналитическом проекте коммуникации, согласуясь с основной идеей бессознательного, была высказана мысль о том, что при вторжении бессознательных комплексов коммуникация может оказаться нарушенной, а человеческая речь - патогенной, тогда как границы философского рассмотрения языка всегда задавались нормальной, т. е. считающейся здоровой, человеческой речью.

Во второй половине XX века возникает ряд концепций, пытающихся объединить герменевтику и психоанализ и в этом синтезе снять гнедостатки обоих проектов. Общее теоретическое направление, в котором реализуются такие концепции, стали называть глубинной или психоаналитической герменевтикой (JI. Бинсвангер, П. Рикёр, Ю. Хабермас, А. Лоренцер). В культурологических и философско-культурных исследованиях особое внимание уделяется анализу трансформации традиционных культурных форм коммуникации и обнаружению новых форм коммуникации в эпоху масс-медиа (М.М. Бахтин, Ю. М. Лотман, Н. Луман, М. Маклюэн, Ж. Бодрийяр, Р. Барт).

В наши дни коммуникативная проблематика рассматривается с позиций философской антропологии, теории и истории культуры, социальной философии, психоанализа и ряда других дисциплин. Такой масштабный интерес к теме общения обусловлен стремлением осмыслить феномен человеческого бытия, языка и культуры. Среди современных авторов, изучающих коммуникацию во множестве ее аспектов, можно назвать таких ученых как Б. В. Марков, М. С. Уваров, В. М. Литвинский, М. М. Решетников, В. А. Мазин, М. С. Каган, А. М. Руткевич, А. А. Брудный, В. А. По дорога, В. В. Прозерский, П. Слотердайк, В. И: Медведев, В. Ю. Сухачёв, Ю. М. Шилков, Б. Г. Соколов, Е. И. Чубукова, В. М. Дианова, Д. Ю: Дорофеев, Л. С. Московчук, Е. Г. Капустина, А. В. Дьяков, О. А. Власова и др.

Цель и основные задачи исследования.

Целью исследования является сравнительный анализ коммуникативных моделей, выработанных в герменевтике и психоанализе, а также анализ трансформации форм коммуникации в, современной культуре. В соответствии с поставленной целью определяется ряд задач:

- выделить подлежащие компаративному исследованию-коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе;

- определить для выделенных моделей- общее и особенное в подходах к проблемам понимания;

- рассмотреть теории коммуникации, синтезирующие методы-герменевтики и психоанализа и показать, насколько они способствуют преодолению крайних позиций;

- проследить динамику форм коммуникации в культуре;

- исследовать формы и модели глубинной коммуникации, используемой в психотерапевтической практике.

Методологическая основа исследования.

Теоретико-методологической базой исследования является подход философской компаративистики. Он предполагает сравнение объектов исследования с целью выявления, их общей основы, методологического-потенциала и границ в интерпретации тех или иных- феноменов. В'данной, диссертационной работе в качестве таких объектов выбраны проблемы коммуникации, языка и сознания. Проект компаративной философии берет своё начало в работах О. Шпенглера, К. Ясперса, К. F. Юнга, Г. Г. Гадамера, в российскую философскую мысль он был инкорпорирован М.Я1 Корнеевым, A. G. Колесниковым, Т. В. Панфиловой и др.

В работе также используется подход философской5 герменевтики, представляющий общение как важнейшее событие: духовного мира человека (В. Шлейермахер, В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г. Г. Гадамер, П. Рикер), а также психоаналитический подход, выявляющий сбои в- коммуникативном процессе и условия; восстановления: его нормального функционирования (ЗГФрейд, К. Г. Юнг, Ж. Лакан, Л; Бинсвангер);

Коммуникация реализуется: в неоднородном; поле культуры, а также: сама влияет на формирование: культурных ценностей: В этой: связи в диссертации > учтены, подходы и методы; анализа коммуникативных медиумов (М. Маклюэн, Н. Луман, Б.В. Марков Ж. Бодрийяр).

Научная новизна исследования. боснована значимость межличностной'коммуникации как важнейшей составляющей культуры и человеческого существования;

Проведен- компаративный анализ теоретических моделей коммуникации в герменевтики и психоанализе.

Прослежена трансформация форм коммуникации в культуре.

Выявлена взаимодополнительность исследуемых моделей, находящая отражение как: в реконструкции психотерапевтической практики, так и в понимании новых коммуникативных технологий, применяемых в масс медиа.

Положения, содержащие новизну и выносимые на защиту.

1) Коммуникация: и понимание являются фундаментальными способами: бытия человека, обуславливающими формы взаимодействия:с миром и другими людьми.

2) Коммуникация опосредуется социально-культурной- ситуацией* в частности, выбором форм и медиумов, благодаря» которым возможно взаимопонимание.

3) Нарушения коммуникации, обнаруженные и исследованные в психоанализе, указывают на границы герменевтики и предполагают раскрытие связи языка с дорефлексивной реальностью (бессознательным).

4) Герменевтика, выступающая как рефлексия понимания, содержит методологические возможности, позволяющие психоанализу учитывать конкретно-историческую обусловленность коммуникации и осуществлять философскую ревизию базовых принципов самой психоаналитической программы.

Теоретическое и практическое значение диссертационной работы определятся междисциплинарным исследованием проблемы, которая заявлена на границе антропологии и философии культуры. Осмысление коммуникации как способа бытия человека и общества может способствовать решению ряда антропологических и социокультурных проблем. Результаты исследования могут быть практически использованы в качестве материалов для лекционных и семинарских курсов по ряду гуманитарных дисциплин, а также для разработки спецкурсов по психологической, антропологической, культурологической и лингвистической проблематике.

Апробация работы. Положения диссертационного исследования легли в основу докладов и выступлений автора на следующих конференциях: Юбилейной межвузовской научной конференции студентов и молодых ученых, посвященной 70-летию КГМУ (Курск, 2005), XV-й Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных "Ломоносов-2008" (Москва, 2008), Научно-практической конференции аспирантов и молодых ученых СПбГМА им. И.И. Мечникова (Санкт-Петербург, 2008).

Структура диссертации. Текст диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 172 страницах машинописного текста. Библиография состоит из 144 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе. Компаративное исследование"

Заключение

В настоящей диссертационной работе предпринято сравнительное исследование двух философских подходов к пониманию сознания, языка и коммуникации - герменевтики и психоанализа, а также культурно-антропологическое исследование эволюции форм коммуникации. По результатам проведенного анализа можно сформулировать ряд выводов и положений.

Коммуникация и понимание являются фундаментальными способами бытия человека, обуславливающими его взаимодействие с миром и другими людьми. Межличностное общение и взаимодействие людей, направленное на выражение и понимание смысла является, с другой стороны, и важнейшей составляющей культуры, которое поддерживает ее социальное существование. Коммуникация осуществляется в пространстве языка, являющегося ее универсальным медиумом.

Компаративный подход, использующийся в работе, предполагает сравнение объектов исследования - философской герменевтики и психоанализа — с целью выявления их общей основы, методологического потенциала и границ в интерпретации тех или иных феноменов. Психоанализ и герменевтика являются влиятельными программами анализа сознания и языка. Они сходны в том, что исходной моделью для них выступает разговор или переговоры, а главными перекрестными проблемами - понимание, интерпретация и коммуникация. Однако в подходе и анализе этих ключевых проблем обнаруживается специфика, присущая данным областям знания.

1. Если философская коммуникация, оказывающаяся главным предметом философской герменевтики, стремится к познанию истины, которую человек может постичь на основе своего разума, то психоанализ дает понять, что первичная и самая существенная для человека реальность, которая обуславливает само сознание и выступает своеобразным фильтром восприятия, поведения и общения - это бессознательное, область иррационального и непостижимого.

Говорит не субъект, но бессознательное говорит посредством субъекта. Таким образом, бессознательное не только в значительной мере обуславливает речь, но и искажает ее смысл. Субъект такой коммуникации утрачивает характеристики целостности, полной сознательной обусловленности и волевого контроля. Психоанализ вскрывает многоуровневый и пластичный характер коммуникации, благодаря усложнению психической, личностной и психосоматической моделей организации субъекта. Теперь язык слов может переходить на язык органов, на язык иннерваций и телесных симптомов. Поэтому мы можем говорить, что психоанализ концептуализирует проблему связи языка с дорефлексивной реальностью существования человека, в то же самое время значительно ограничивая сферу рациональной интерпретации герменевтики. Невозможно достичь истинного, аргументированного и разумного конренсуса, предусматриваемого герменевтикой, при искаженной и маскированной бессознательными мотивами коммуникации.

2. Язык в герменевтике сохраняет свое классическое понимание и остается «домом бытия». Он рассматривается как система знаков, сила и степень воздействия которых на поведение людей определяется не внешней формой, а внутренним значением, отсылающим к объективному положению дел, к истине, сообразно с которой люди организуют свое поведение. В психоанализе язык организуется телесными симптомами, акустическими и визуальными образами и символами, которые влияют на человека в обход всякого рационального осмысления, обладают собственной энергетикой и непредсказуемостью воздействия.

3. Нарушения коммуникации в герменевтике связаны с разночтениями в понимании каких-либо положений, постулатов, выводов, заключений, однако они устранимы при готовности прийти к общему пониманию и согласию или хотя бы при соблюдении уважения и открытости к другому мнению и позиции. Иная ситуация возникает у психоаналитиков. Имея дело с невротическими больными, они сталкиваются с неосознанной подстановкой на место общепринятых значений — собственных неосознаваемых значений анализируемых, что приводит к сбою установившихся связей между языком и переживаниями, нарушению коммуникативных правил употребления языка.

4. Герменевтика раскрывает связь врача и пациента с историческими и социальными нормами общения и взаимодействия, способствуя правильному пониманию социо-культурных причин психических отклонений, указывает границы психоаналитического просвещения, основанного на исторически относительных и поэтому подлежащих анализу и пересмотру нормах интерсубъективного поведения. Руководствуясь методологическими возможностями герменевтики, психоанализ может провести философскую ревизию основных базовых' принципов самой психоаналитической программы, потому что очевидна трансформация психоанализа из формы помощи в форму власти. Тем самым, герменевтика оказывается чрезвычайно полезной для понимания сути психоанализа и уяснения его значения для гуманитарных наук.

Несмотря на ряд этих существенных оппозиций в современной философии появляется ряд «синтетических теорий» анализа языка и коммуникации, которые объединят в своих исследованиях герменевтику и психоанализ, способствуя преодолению их крайних позиций. В историческом развитии психоанализа заметна тенденция сближения его с философским знанием в целом и с философией языка в частности. Здесь наиболее значимыми для нас являются концепции структурного психоанализа Ж. Лакана, аналитическая психология К.Г. Юнга и экзистенциальный анализ Л. Бинсвангера. В области философской герменевтики, в свою очередь, выделяется специфическое направление «глубинной герменевтики», ориентированное на психоанализ и интерпретирующее психоаналитическую теорию на основе философской герменевтики. Глубинная герменевтика также выясняет место и статус психоанализа в ряду гуманитарных дисциплин и включает его в традицию западной философии на равных правах с другими значимыми философскими направлениями, а также гуманитарными науками. В качестве таких теорий рассматриваются учения П. Рикера и А. Лоренцера. Взаимодействие столь разных областей знания ведет к более эффективному пониманию ключевых проблем и рефлексии собственных средств познания.

Культурологический анализ, посвященный рассмотрению эволюции форм коммуникации, показывает, что трансформация средств коммуникации в ходе истории значительно меняло облик самого общества и самопонимание человека. Сегодня на наших глазах совершается коммуникативная революция, набирает силу новая аудиовизуальная культура, в которой главными медиумами выступают не письменные знаки, наделенные сложным внутренним значением, подлежащим расшифровки, а сложное переплетение образов и звуков, обладающим магнетопатическими свойствами оперирующих бессознательными желаниями человека и действующих на него в обход сознания.

Сосуществование устной, письменной и аудиовизуальной коммуникации в современной культуре находит свое теоретическое воплощение в различии форм коммуникации герменевтики и психоанализа. Герменевтика - наследник письменной культуры, коммуникация осуществляется в ней через тексты, которую имеют свою логику развития, осуществляющуюся через интерпретацию. Психоанализ является устной коммуникацией, где участники вовлечены в суть обсуждаемого, где присутствует определенная гибкость адаптации, эмпатическое понимание и завораживающее воздействие устного слова (голос психоаналитика), а также акустических и визуальных символов бессознательного. Но с другой стороны, психоанализ не является той непосредственной живой устной речью, которая сразу ведет к соучастию. Он прокладывает свой путь через сопротивление пациента и ошибки аналитика к желаемому терапевтическому альянсу. Первоначально речь пациента непонятна и требует интерпретации по правилам психоанализа. Герменевтика же, напротив, стремиться выйти за пределы письменного текста и доказать, что между автором и читателем возникает такое же отношение как и между участниками диалога. Она также предусматривает анализ устной коммуникации и стремится выработать язык отношения близких и сильных взаимодействий коммуницирующих, предполагающее общение лицом к лицу.

В современную эпоху новых информационных технологий, которую еще трудно полностью осмыслить, поскольку мы являемся ее непосредственными участниками, обилие образов и звуков, захлестывая нашу повседневную жизнь, кажется нам хаотичным, навязчивым, манипулирующим и лишающим свободы выбора. Но герменевтика и психоанализ, которые пытаются с помощью своих методов осуществить аналитику аудио-визуальных медиумов, говорят нам о том, что в образах и звуках есть своя скрытая логика, неразрывно связанная с живой тканью языка. И, несмотря на то, что ее полное осмысление сегодня все еще вызывает затруднения, но необходимо признать, что герменевтика и психоанализ обладают широкими философскими, культурно-историческими и психологическими возможностями интерпретации современной культуры.

Область дальнейших исследований видится нам в проработке новых коммуникативных моделей, выстроенных в сфере гуманитарного знания, которые позволили бы содействовать диалогу, с одной стороны, психоанализа и философии, с другой - разных культурных форм коммуникации, находящихся в настоящий момент разобщенными.

Список научной литературыПеченина, Ольга Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. Критический очерк концепций французского структурализма. М.: Наука, 1977.

2. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М.: Наука, 1988.

3. Аналитическая психология: Прошлое и настоящее. М.: Мартис, 1995.

4. Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001.

5. Аристотель. Поэтика. М.: Худ. лит., 1957.

6. Аристотель. Об истолковании / Аристотель. Метафизика. Соч.в 4-х т. М.: Мысль, 1975. Т. 1. С. 63 369.

7. Велик А.А. Культура и личность. Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии. М.: РГТУ, 2001.

8. Белкин А.И. О современном подходе к учению З.Фрейда // Психоаналитический вестник, 2002, №10. С. 20 23.

9. Бондаренко Н.Г. Герменевтика социального субъекта и коммуникация // Науч. мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 2003. № 11. С. 16-24.

10. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М.: Лабиринт, 1998.

11. Бинсвангер Л. Бытие в мире. Введение в экзистенциальную психиатрию. М.: КСП+, 1999.

12. Бинсвангер Л. Феноменология и психопатология // Логос, 1992, № 3.

13. Бинсвангер Л. Экзистенциально-аналитическая школа мысли // Экзистенциальная психология. Под ред. Р. Мэя. М.: Апрель Пресс, ЭКСМО-Пресс, 2001.

14. Бланкенбург В. Экзистенциальный анализ // Журнал практической психологии и психоанализа. 2004. № 2.

15. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Республика, 2006.

16. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2006.

17. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1995.

18. Бубер М. Я и Ты. М.: Республика, 1995.

19. Бытие и время психоанализа. М., 2000.

20. Вдовина, И.С. Памяти Поля Рикера // Вопр. философии. М., 2005. № 11. С 176-187.

21. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма. М.: Наука, 1989.

22. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

23. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988.

24. Гафаров Х.С. Философская герменевтика Г.Г. Гадамера. Становление и развитие. Дисс. д.ф.н. СПб, 2003.

25. Герменевтика: история и современность. Критические очерки. М.: Мысль, 1985.

26. Герменевтика и деконструкция / Под редакцией Штегмайера В., Франка X., Маркова Б. В. СПб., 1999.

27. Гринсон P.P. Техника и практика психоанализа. Воронеж: МОДЭК, 1994.

28. Грюнбаум А. Теория Фрейда и философия науки // Вопросы философии, 1991. № 4. С. 90 106.

29. Грякалов А.А. Письмо и событие. СПб.: Наука, 1994.

30. Гуггенбюль-Крайг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. СПб.: Б.С.К., 1997.

31. Два текста о Вильгельме Дильтее. М.: Гнозис, 1995.

32. Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. Иерусалим: Университетская книга, Мосты культуры, 2000.

33. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии, 1988, №4

34. Дильтей В. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.

35. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М.: У-Фактория, 1990.

36. Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М.: Гуманитарий, 1997.

37. Дьяков А.В. Проблема субъекта в постструктуралистской перспективе. М.: Изд-во РГСУ «Союз», 2005.

38. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999.

39. Калина Н.Ф. Основы психоанализа. М.: Класс, 2000.

40. Кожурин А.Я., Кучина Л.И. Европейские культурфилософские концепции XIX-XX веков. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2002.

41. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во МГУ, 1991.

42. Куттер П. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов. СПб.: Б.С.К., 1997.

43. Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном или Судьба разума после Фрейда // Московский психотерапевтический журнал. 1996. №1.

44. Лакан Ж. Семинары. Кн. 1. Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54). М.: Гнозис, 1998.

45. Лакан Ж. Семинары. Кн. 2. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55). М.: Гнозис, 1999.

46. Лакан Ж. Семинары. Кн. 11. Четыре основные понятия психоанализа (1964). М.: Гнозис, 2004.

47. Лакан Ж. Стадия зеркала как образующая функцию Я, какой она раскрылась нам в психоаналитическом опыте // Кабинет: Картины мира. Вып. I. Под ред. В. Мазина. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998.

48. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М.: Гнозис, 1995.

49. Лейбин В.М. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. М.: Изд-во политической литературы, 1990.

50. Летуновский В.В. Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики. Дисс. на соискание уч. ст. канд. псих. наук. М., 2001.

51. Литвинский В.М. Культура и производство желания // Виртуальное пространство культуры. Материалы научной конференции 1113 апреля 2000 г. СПб., 2000. С. 106 108.

52. Литвинский В.М. Психоаналитическая антропология: размышления о голосе и тексте / Философская антропология. Очерк истории. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 303 324.

53. Литвинский В.М. Ускользающая красота зрелища // Научные исследования и разработки в спорте. Вестник Санкт-Петербургской государственной академии физической культуры им. П.Ф. Лесгафа. СПб., 1999. С.45-54.

54. Лоренцер А. Археология психоанализа. Интимность и социальное страдание. М.: Прогресс-Академия, 1996.

55. Луман Н. Медиа коммуникации. М.: Логос, 2005.

56. Лэйнг Р. «Я» и Другие. М.: Класс, 2002.

57. Мазин В.А. Введение в Лакана. М.: Прагматика культуры, 2004.

58. Мазин В. Рождение психоанализа в переводе // Зигмунд Фрейд. Собрание сочинений в 26 томах. Том 1. Исследования истерии. СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2005. С. 307 — 367.

59. Маклюэн М. Галактика Гутенберга. М.: Академический Проект, 2005.

60. Малахов B.C. Философская герменевтика Гадамера // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.

61. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.,1997.

62. Мамардашвили М.К. О психоанализе // Логос, 1994. № 5. С. 123 140.

63. Марков Б.В. Знаки бытия. СПб.: Наука, 2001

64. Марков Б.В. Культура повседневности. СПб.: Питер, 2008.

65. Марков Б.В. Философская антропология. СПб.: Питер, 2008.

66. Михайлов А. А. Современная философская герменевтика. Минск, 1984.

67. Нилдмен Я. Введение в экзистенциальный психоанализ JI. Бинсвангера / Бинсвангер JI. Бытие-в-мире. М., К., 1999.

68. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.: ACT, 2003.

69. Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.

70. Пузыревский В.Ю. Феномен эмпатии в контексте современной западной философии // Сибирь. Философия. Образование. Альманах, 2002 (выпуск 6). С. 103 118.

71. Психоаналитические термины и понятия: Словарь / Под ред. Барнесса Э. Мура и Бернарда Д. Фаина. М.: Класс, 2000.

72. Решетников М.М. Взаимовлияние языков психотерапии и философии // Языки философии. СПб., 2008. С. 414 427.

73. Решетников М.М. Психодинамика и психотерапия депрессий. СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2003.

74. Рикер П. Время и рассказ. СПб.: Университетская книга, 1999.

75. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М.: Академия, 1995.

76. Рикер П. История и истина. СПб.: Алетейя, 2002.

77. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995.

78. Рикер П. Образ и язык в психоанализе // Московский психиатрический журнал, 1996. № 4. С. 5 22.

79. Рикер П. Память, история, забвение. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004.

80. Рикер П. Что меня занимает последние 30 лет / Историко-философский ежегодник '90. М., 1991. С. 296-316.

81. Рудинеско Э. Жак Лакан. Пер. Т.А. Михайловой // Логос. 1999. № 5. С. 200-211.

82. Руткевич А. Глубинная герменевтика А. Лоренцера / Лоренцер А. Археология психоанализа. Интимность и социальное страдание. М.: Прогресс-Академия, 1996. С. 265 295.

83. Руткевич A.M. Глубинная герменевтика Ю. Хабермаса / Проблемы философской герменевтики. М., 1990. С. 42 62.

84. Руткевич А. М. Научный статус психоанализа. / Бытие и время психоанализа. М., 2000. С. 13-16.

85. Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру. М.: Политиздат, 1985.

86. Руткевич А. М. К. Г. Юнг об- архетипах коллективного бессознательного //Вопросы философии. М., 1988. №1. С. 124 133.

87. Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик: Основы психоаналитического процесса. М.: Когито-центр, 1997.

88. Самуэлс Э. Юнг и постюнгианцы. Курс юнгианского психоанализа. М.: ЧеРо, 1997.

89. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика. СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманитар, ин-та, 1998.

90. Соколова А.А. Методологические проблемы интерпретации (на материале психоанализа). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 1995.

91. Столороу Р. Клинический психоанализ. Интерсубъективный подход. М.: Когито-центр, 1999.

92. Татосян А. Экзистенциальная феноменология и бессознательное с точки зрения психиатрии // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Под ред. А.С. Прангишвили. Т. I. Тбилиси, 1978.

93. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Прогресс-Культура, 1995.

94. Шерток JI., де Соссюр Ф. Рождение психоаналитика. От Месмера- до Фрейда. М.: Прогресс, 1991.

95. Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. СПб.: Алетейя, 1998.

96. Уваров М.С. Оппозиция языка и текста в культуре XX века // Философский век: Альманах. Вып. 7. СПб., 1998. С. 33 — 51.

97. Уваров М.С. Философия как универсальный язык коммуникации // Языки философии. СПб., 2008. С. 102 112.

98. Философская антропология. Очерк истории / Под ред. Б. В. Маркова, А. Н. Исакова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003.

99. Франк С. Личность и мировоззрение Фр. Шлейермахера / Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М. — К.: Пор-Рояль, 1994.

100. Фрезер Дж. Золотая ветвь. М.: Политиздат, 1980. >

101. Фрейд-3. Введение в психоанализ. Лекции. СПб.: Питер, 1997.

102. Фрейд 3., Брейер Й. Исследования истерии / Собрание сочинений в 26 томах. Том 1. СПб.: Восточно-европейский* институт психоанализа, 2005.

103. Фрейд 3. О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. М.: Медицина, 1991.

104. Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. Мн.: Попурри, 1997.

105. Фрейд 3. Толкование сновидений. М. СПб.: Университетская книга, 1997.

106. Фрейд 3. Я и Оно. Сочинения. М.; Харьков: Эксмо, 2002.

107. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. М.: Наука, 2001.

108. Хайдеггер М. Бытие и время. СПб.: Наука, 2002.

109. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис, 1993.

110. Хармс Д. Стихотворения. М.: Эксмо, 2007.

111. П.Хилман Дж. Архетипическая психология. СПб.: Б.С.К., 1996.

112. Шилков Ю.М. К психологии культуры // Вестн. С.-Петерб. ун-та, 1998. №4.

113. Шилков Ю.М. Психосоматические структуры сознания // Метафизические исследования. Выпуск 6. Сознание. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1998. С. 76 98.

114. Шлейермахер Ф. Герменевтика. СПб.: Европейский дом, 2004.

115. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М. К.: Пор-Рояль, 1994.

116. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1990. М., 1990. С.241 265.

117. Эко У. Два типа интерпретации // Новое литературное обозрение. 1996. №21.С. 10-21.

118. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: Симпозиум, 2004.

119. Эко У. Роль читателя. Исследование по семиотике текста. СПб.: Симпозиум, 2005.

120. Юнг К.Г. Аналитическая психология. М.: ACT, 1995.

121. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.

122. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Post-Royal, 1996.

123. Юнг К.Г. Избранные труды по аналитической психологии. Т. 1. Психологические типы. Цюрих, 1929.

124. Юнг К. Г. Критика психоанализа. СПб.: Академический проект, 2000.философии, 1988, № 1, с. 133 150.

125. Юнг К. Г. Очерки по аналитической психологии. Мн.: Харвест, 2003.

126. Юнг К. Г. Психологические типы. СПб.: Ювента, 1995.

127. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб.: Академический проект, 1996.

128. Языки философии. Под редакцией А.Н. Бабаджаняна', Б.В. Маркова, Ю.Н. Солонина, Ю.М. Шилкова. СПб., 2008.

129. Binswanger, L. The Existential Analysis Schools of Thought / R. May, E. Angel, and H.F. Ellenberger (eds.), Existence. New York, 1958.

130. Boothby R. Freud as Philosopher: Metapsychology after Lacan. Routledge, 2001.

131. Boss M. Existential. Foundations of Medicine and Psychology. New York, 1979.

132. Hayes C. Historical Evolution of Modern Nationalism: New York, 1931.

133. Jung C. G. Psychology and the Occult. Princeton, 1977.

134. Lorenzer A. Symbols and Stereotypes // Critical Sociology. Selected Readings. Ed: By Connerton. Harmondsworth, 1976.

135. Rauhala L. Analytical Psychology and Metascience // The Journal of Analytical Psychology. L., 1976, Vol. 21, N. I, p. 50 63.

136. Ricoeur P. Freud and Philosophy. An Essay of Interpretation. New Haven and London, 1970.

137. Ricoeur P. Interpretation Theory: Discourse and the Surplus of Meaning. Forth Worth. Texas, 1976.

138. Ricoeur P. Hermeneutics & Human Scienses. Cambridge, 1981.

139. Sartre J.-P. Being and Nothingness, trans, by Hazel E. Barnes. New York, 1956.

140. Szasz T.S. The Myth of Mental Illness // American Psychologist, 1960. No 15. P. 113-118.

141. The Philosophy of Paul Ricoeur. Boston, 1978.