Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения

Куликова, Людмила Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения

Год: 2006
Автор научной работы: Куликова, Людмила Викторовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Красноярск
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения"

На правах рукописи

КУЛИКОВА Людмила Викторовна

КОММУНИКАТИВНЫЙ стиль КАК ПРОБЛЕМА ТЕОРИИ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ОБЩЕНИЯ

10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Волгоград — 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева».

Научный консультант — доктор филологических наук,

профессор Иосиф Абрамович Стернин.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Ольга Аркадьевна Леонтович;

доктор филологических наук, профессор Михаил Львович Макаров;

доктор филологических наук, профессор Галина Григорьевна Матвеева.

Ведущая организация — Московский государственный

университет.

Защита состоится 4 июля 2006 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 30 мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Для отечественной лингвистики последних десятилетий характерно интенсивное развитие коммуникативно-прагматической парадигмы, связанной со стремлением ученых рассматривать язык в разнообразии форм его реального функционирования. Данная тенденция свидетельствует о превращении современного языкознания в интегральную науку о вербальном общении в целом. Одним из наиболее актуальных и плодотворно разрабатываемых коммуникативно-прагматических направлений сегодня можно считать межкультурную коммуникацию, исследование проблем которой привлекает внимание представителей лингвистических и культурологических дисциплин.

Возникнув в 60-е годы прошлого века, теория межкультурной коммуникации (далее — МКК) прошла бурный период становления и развития и к настоящему времени обрела в основном свой самостоятельный статус, свою проблематику, терминологический аппарат, выстроила связи с другими областями гуманитарного знания. Выделились целые направления в изучении МКК, сформировались различные научные школы. В них нашли отражение новые подходы к пониманию всего комплекса человековедческих дисциплин, а именно: идеи антропоцентричности языка, взаимообусловленности отдельных отраслей знания, а также его междисциплинарный характер.

Существенный основополагающий вклад в развитие межкультурных исследований сделан американскими школами культурной и лингвистической антропологии, социальной и кросскультурной психологии, этнолингвистики и коммуникативистики (Е.Т. Hall; F.R. Kluck-hohn, F.L. Strodtbeck; W.B. Gudykunst; U.C. Triandis; R.W. Brislin; J.D. Gum-perz, D. Hymes; W. Leeds-Hurwitz, L.A. Samovar, R.E. Porter; D.Tannen и др.). Значительное влияние на развитие теории и практики МКК имели работы западно-европейских ученых в области социологии, теории коммуникации, лингвистики, прагмалингвистики, этнологии и психологии (G. Hofstede, G. Maletzke, H. Göhring, J. Rehbein, V. Hinnenkamp, J. Bolten, B.-D. Müll er-Jacquier, К. Knapp, A. Knapp-Potthoff, A. Wierlacher J., O. Rösch, J. Roth, K. Roth, A. Moosmüller, A. Thomas и др.).

Различные аспекты взаимодействия языка и культуры, определяющие специфику речевого и, шире, — коммуникативного поведения участников межкультурной коммуникации, находились и находятся в центре внимания отечественных лингвистов, психолингвистов, этнопсихологов, социологов и культурологов (Е.М. Верещагин, В.Г. Кос-

томаров, С.Г. Тер-Минасова, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфим-цева, И.Э. Клюканов, H.JI. Грейдина, O.A. Леонтович, Д.Б. Гудков, В.В. Красных, H.JI. Шамне, IT.H. Донец, Н.М. Лебедева, В.Д. Попков, А.П. Садохин, В.Г.Зинченко, В.Г. Зусман и др.). Особое направление сформировалось в рамках лингводидактического подхода к проблемам межкультурной коммуникации (Т.Н. Астафурова, Ю.Е. Прохоров, Г.В. Коптельцева, И.И. Халеева, J. Roth и др.). С точки зрения взаимодействия научных дисциплин, межкультурным изысканиям близки концепции, посвященные анализу дискурса как коммуникативного события, структуре институционального дискурса, его этнокультурной специфике, проблемам естественности дискурса в межкультурной коммуникации (В.И. Карасик, М.Л. Макаров, A.A. Кибрик, A.B. Олянич, Л.В. Цурикова и др.).

Работы перечисленных авторов являются теоретической основой настоящего исследования, выполненного в тематическом русле данной научно-прикладной парадигмы.

Анализ значительного количества публикаций, посвященных разработке межкультурных проблем, свидетельствует, однако, о том, что теория МКК представляет собой и сегодня достаточно амбивалентное исследовательское поле, интегрирующее множество дискуссионных вопросов, ожидающих своего решения. Так, в частности, нуждаются в уточнении и унификации подходы к пониманию данного коммуникативного феномена и терминологический аппарат МКК, необходимы развернутые сопоставительные исследования конкретных пар лингвокультур и их отдельных аспектов.

Существует также острая потребность в обобщении материала, накопленного в теории и практике МКК, систематизации выявленных особенностей общения народов и разработке методов их сопоставления на достаточно высоком уровне абстракции, позволяющем типологизировать специфические черты коммуникации языковых коллективов. В связи с этим актуальным представляется изучение национальных коммуникативных стилей как важнейшей интегральной составляющей процессов коммуникации в любой национальной лингвокультуре, поскольку понятие коммуникативный стиль, как показывает настоящее исследование, в достаточной степени позволяет осуществить подобное обобщение.

тынов, A.B. Либин, В.Н. Куницина, И.В. Казаринова, В.М. Поголь-ша и др.), либо к области языкознания в значении «функциональный стиль» (В.В. Виноградов, В.В. Одинцов, Т.С. Куликова, Т.Л. Миле-хина, И.А. Стернин, О.Б. Сиротинина, JI.A. Введенская, Л.Т. Павлова и др.).

В рамках современных социо- и прагмалингвистических исследований понятие «стиль» в известной степени соотносится с изучением таких параметров коммуникации, как способ и тональность общения, регистр и «ключ» коммуникативного процесса, «формат дискурса» (D. Hymes, M.A.K. Halliday, R. Mead, К. Helmolt, B.-D. Müller, Э.А. Орлова, В.И. Карасик). В духе А.Вежбицкой можно говорить в этом смысле о коммуникативных практиках и различных «культурных сценариях».

В русле концепций интерпретативной социолингвистики речь идет о конверсационных стилях как интерпретативно-социолингвистиче-ской сущности (J. Cook-Gumperz, J. Gumperz, H. Byrnes, D. Franck, P. Auer, В. Sandig, M. Selting, V. Hinnenkamp, H. Kotthoff-

В работах культурно-антропологического и коммуникативист-ского направлений изучение стилевой проблематики смещается в сторону культурно-коммуникативного аспекта (D. Barnlund, I. AItman, M. Gauvain, T. Luckman, J. Galtung, D. Tannen, W.B. Gudykunst, S. Ting-Toomey, K.-II. Flechsig, U.D. Scheu-Lottgen, J.M. Hernandez-Campoy, S. Giinthner), что в наибольшей степени соответствует пониманию национального коммуникативного стиля, развиваемому в данном диссертационном исследовании.

Объектом исследования является коммуникативное поведение носителей языка как совокупности реализуемых в коммуникации национальных норм и традиций общения.

Предмет исследования — национальный коммуникативный стиль как конституент национально-культурного пространства, как основа коммуникативного поведения представителей данного языкового сообщества.

номерностей межкультурного взаимодействия; недостаточной разработанностью методов комплексного описания своеобразия коммуникативного поведения народов, проявляющегося в целом во всех типах дискурсов языковой культуры; востребованностью применения теоретических изысканий для оптимизации практики межкультурного общения.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:

• определить понятие «национальный коммуникативный стиль»;

• раскрыть содержание категории «коммуникативный стиль» в теоретических парадигмах коммуникативной науки и межкультурной коммуникации;

• выявить природу и основные стилеформирующие факторы национального коммуникативного стиля;

• разработать модель описания национального коммуникативного стиля;

• верифицировать разработанную модель на конкретном языковом и коммуникативном материале немецкого коммуникативного стиля;

• исследовать специфику проявления национального коммуникативного стиля в разных институциональных дискурсах (на материале современной Германии).

Научная новизна исследования определяется теоретическим обоснованием понятия «национальный коммуникативный стиль» применительно к парадигме коммуникативных и межкультурных исследований; разработкой модели и методики описания национального коммуникативного стиля; предпринятым систематическим описанием немецкого коммуникативного стиля и выявлением его особенностей в контексте немецких институциональных дискурсов (политического и научно-педагогического).

Теоретическая значимость работы состоит в углублении и уточнении теории межкультурной коммуникации; разработке междисциплинарного (прагма- и социолингвистического, коммуникативного, культурно-антропологического, этнопсихологического) подхода к исследованию национального коммуникативного стиля; обогащении современного языкознания идеями и положениями названных дисциплин; сопоставительном анализе стиля повседневной коммуника-

ции в немецкой и русской лингвокультурах; в выявлении институционально-маркированных характеристик национального коммуникативного стиля в рамках политического и научно-педагогического дискурсов сегодняшней Германии.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования полученных результатов в теоретико-лингвистических курсах, курсах межкультурной коммуникации, лингвокультурологии, лингвострановедения, в практике обучения немецкому языку, в межкультурных тренингах.

В качестве материала для исследования использовались теоретические и практические источники, посвященные проблематике межкультурного общения; записи реальных межкультурных дискурсов или тексты их описаний (варианттак называемой «вторичной МКК»); данные анкетирования и верификационных бесед с носителями немецкого языка в период с 2000-го по 2005 г.; материалы немецкоязычных словарей; устные высказывания участников институциональных немецких дискурсов, записанные на аудио- и видеокассеты (телевизионные политические дебаты и публичные выступления ведущих немецких политиков, выступления на научных конференциях, университетских семинарах, защитах диссертаций, эпизоды коммуникативного взаимодействия в рамках консультаций); тексты периодических изданий и Интернет-сайтов. Всего около 120 часов видео- и аудиозаписей, а также более 1000 реализаций немецкого коммуникативного стиля, эксплицированного в текстовом материале.

В работе использованы методы лингвистического и социокультурного моделирования, сопоставительного, контекстологического, лингвокультурологического и дискурсивного анализа, а также экспериментальные методы и приемы включенного наблюдения, интервьюирования, анкетирования, интроспективный метод.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Национальный коммуникативный стиль представляет собой устойчивую совокупность коммуникативных представлений, правил и норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка. Понятие «национальный коммуникативный стиль» имеет, с одной стороны, достаточно высокий уровень абстракции для достижения эффективной типизации особенностей коммуникации в данной лингвокультуре, а с другой — отражает реальное коммуникативно-языковое наполнение дискурса, позволяющее выявлять кон-

кретные национально обусловленные черты коммуникативного поведения народа, проявляющиеся в ситуациях интра- и интеркультурной коммуникации.

Национальный коммуникативный стиль актуализируется в коммуникативном поведении носителей языка и культуры как осознанно, так и в режиме неосознанной стереотипизированной коммуникативной деятельности. В связи с этим стиль коммуникации выступает как источник имплицитной информации об участниках интерактивного процесса.

2. Как яркий экспликатор культурно-языковой чужеродности в контактах с представителями других лингвокультур национальный коммуникативный стиль является одной из наиболее значимых составляющих межкультурного коммуникативного взаимодействия, регулирующих его содержание и эффективность. При этом степень сходства или различия коммуникативных стилей участников межкультурного общения определяет величину «межкультурной дистанции» между ними: чем больше общего в стилях коммуникации интерактивных партнеров из разных лингвокультур, тем меньше дистанция и, соответственно, слабее диссонансный потенциал взаимодействия, и наоборот.

3. Национальный коммуникативный стиль как интегральное явление, имеющее социальную культурно- и лингвистически обусловленную природу, представляет собой взаимозависимое единство вербальных, невербальных и паравербальных компонентов, а также экстралингвистического контекста коммуникации.

4. В качестве исходных детерминант формирования и проявления национального коммуникативного стиля установлены три основные группы стилеформирующих факторов: макроконтекстные (общекультурные), отражающие реализацию определенных культурных доминант в процессах коммуникации в данном лингвокультурном сообществе в целом, микроконтекстные (коммуникативно-ситуативные), соответствующие локальному оформлению коммуникации в рамках конкретного речевого события, и институционально-маркированные, обусловливающие частные особенности реализации национального коммуникативного стиля в пределах определенного институционального дискурса.

5. Описание национального коммуникативного стиля может быть осуществлено на основе комплексного изучения доминантных культурно-ментальных представлений нации, наиболее релевантными из которых для формирования коммуникативного стиля выступают представления о времени, пространстве, социальной организации

общества, его ценностных ориентациях и когнитивные стереотипы нации.

Модель коммуникативного стиля, основанная на этих исходных национально-специфических культурно-ментальных категориях, конструируется как культурно обусловленная факторно-параметрическая модель, предполагающая анализ коммуникативного стиля в парадигме: культурно-ментальная категория — стилеформирующий фактор — коммуникативный параметр-—доминанта национального коммуникативного стиля.

6. Представление немецкого национального коммуникативного стиля по разработанной в исследовании факторно-параметрической модели позволяет верифицировать последнюю и выявить специфику стиля в рамках институциональных (политического и научио-педа-гогического) дискурсов современной Германии.

7. Основными доминантами (т. е. доминирующими в общении коммуникативными признаками) немецкого национального коммуникативного стиля являются следующие:

— монохронность вербальных и невербальных действий;

— эксплицитность и прямота речевого поведения;

— высокая доля вербальной составляющей в общении;

— личностная ориентированность («я»-центрированность) коммуникации;

— минимизация неформального общения;

— заметный уровень речевой и тематической табуированности;

— стремление к пространственной и личностной приватности;

— эксплицитность невербальных сигналов;

— бытовая коммуникативная малоинициативность и ряд др.

8. Национальный коммуникативный стиль выступает как конститутивный фактор общения в контекстах институциональных дискурсов. При этом, сохраняя базовые культурно-языковые характеристики, национальный коммуникативный стиль приобретает специфические черты в разных социально-коммуникативных сферах. Данный факт позволяет говорить об институциональной маркированности стиля коммуникации определенными дискурсивно обусловленными доминантами в общении между субъектами этих дискурсов. В свою очередь, доминантные признаки стиля задаются своеобразными границами институционального взаимодействия, его структурой, содержанием, основными участниками, их нормативными и ценностными ориентирами, а также жанрами конкретного дискурса.

9. Национальный коммуникативный стиль как интегральное явление, предопределяющее специфический способ коммуникации в

пространстве данного культурно-языкового сообщества, характеризуется, по меньшей мере, трехуровневой маркированностью в соответствии с его детерминированностью национально-культурными макрокатегориями, его обусловленностью спецификой определенного институционального общения и личностно-индивидуальными коммуникативными качествами языковой личности, в той или иной степени проявляемыми ею во всех интерактивных ситуациях.

Апробация результатов исследования: основные положения диссертации изложены в монографиях «Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты. На материале русской и немецкой лингвокультур» (2004.11,4 пл.); «Коммуникативный стиль в межкультурной парадигме» (2006. 24,5 п.л.) и 29 других публикациях. Результаты исследования использовались в курсах лекций и практических занятий по межкультурной коммуникации, страноведению и «Миру немецкого языка» на факультете иностранных языков Красноярского государственного педагогического университета; прошли апробацию в докладах по теме диссертации на международных научных конференциях в Москве: «Россия и Запад: Диалог культур» (МГУ, 1997,1998,2003), «Язык и культура» (Институт иностранных языков, 2001); в Красноярске: «Deutsch als Business-, Kultur und Ausbildungssprache» (КГПУ, 1998, 2000), «Moderne Trends in der Landeskunde, linguistischen Landeskunde, interkulturellen Kommunikation» (КГПУ, 2001), «Межкультурная коммуникация: парадигмы исследования и преподавания» (КГПУ, 2003); в Улан-Удэ: «Sprache, interkulturelle Kommunikation, neue Didaktikansätze: das 18. Germanistentreffen» (БГУ, 2001); в Санкт-Петербурге: 32-я Международная филологическая конференция (Санкт-Петербургский государственный университет, 2003); в Волгограде: «Парадигмы преподавания межкультурной коммуникации в российских вузах» (ВГПУ, 2004); в Мюнхене: на коллоквиумах института межкультурной коммуникации (Университет им. Л. Максимилиана, 2004,2005).

Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии (450 наименований), 4 приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается состояние ее научной разработанности, обозначаются цели и задачи работы, выделяются объект, предмет и методы

исследования, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретико-лингвистические основания изучения коммуникативного стиля в межкультурном контексте» выявляется природа коммуникативного стиля на основе современных представлений о сущности коммуникации в целом, вербальной коммуникации, в частности, и определяются основные стилеформирующие детерминанты, рассматриваемые в диссертации с позиций национально-культурного аспекта коммуникации и теоретических подходов парадигмы межкультурных исследований.

Сегодняшнее понимание коммуникации определяется сменой на рубеже XX—XXI вв. системы взглядов и базовых категорий в социальных науках вообще, в том числе в языкознании, отразившихся в значительной «гуманизации» исследований, формировании антропоцентрической парадигмы в коммуникативных и лингвистических изысканиях, осознании того, что коммуникативная реальность, реализующаяся в конкретных образцах языкового и неязыкового взаимодействия, представляет собой важный и актуальный для исследования научный объект. Этот лейтмотив звучит в работах разных авторов. Мир и общество все ярче проявляются sub specie commu-nicationis — под знаком коммуникации (У. Эко), многие говорят о так называемом «лингвистическом или дискурсивном перевороте», «коммуникативном априори» (M.JI. Макаров, И. Семрадова), коммуникация рассматривается как conditio sine qua -non (непременное условие) жизни человека и порядка в обществе (П. Вацлавик).

Обращение к проблеме коммуникации, анализ ее составляющих с очевидностью демонстрируют сложность и многогранность этого феномена. Безусловно, в рамках межкультурной тематики исследования нет необходимости в экспликации всех теорий, существующих в современной науке в отношении понимания коммуникации и связанных с ней процессов.

В главе делается акцент на те аспекты коммуникативного знания, которые напрямую соотносятся с изучаемой проблематикой и позволяют сформировать основу для выявления природы коммуникативного стиля. Так, определяя сущность центрального для данного исследования понятия, мы исходим из идеи социального характера коммуникации, разделяемой многими отечественными и зарубежными учеными (Леонтьев, 1972; Тарасов, 1973; Макаров, 1998; Соколов, 2002;Gofimann, 1986; Craig, 1995; Leeds-Hurwitz, 1995; Maletzke, 1998

и др.). в соответствии с которой коммуниканты в общении рассматриваются вместе с их социальными ролями и индивидуальными особенностями, значимыми для анализа вариативности речевых высказываний.

Плодотворным для концепции настоящей работы является сформировавшийся в рамках новой дискурсивно-коммуникативной онтологии интерпретативно-интеракционный подход к коммуникации, оперирующий такими релевантными для характеристики стиля коммуникации понятиями, как «смысл», «интерсубъективность общения», «интерпретация как основной элемент понимания», «ситуативный контекст», «метакоммуникация», «симультанность вербальных и невербальных элементов коммуникативного поведения», «пресуппози-ционный фонд» (Тарасов, 1993; Вацлавик, 2000; Залевская, 2002; По-чепцов, 2003; Макаров, 2003; Кравченко, 2003; Красных, 2003; Habermas, 1989; Schiffrin, 1994; Croncn, 1995; Ninio, Snow, 1996 и др.). Обозначенный подход позволяет рассматривать коммуникативный процесс как взаимозависимое единство вербальных, невербальных, паралингвистических и экстралингвистических компонентов, зависящих от контекста и условий коммуникации, проецируя данное понимание на проявления коммуникативного стиля в разных интерактивных ситуациях.

Объединение в одну научную парадигму теории коммуникации и лингвистики, имеющее место в последние годы в отечественной традиции (Д.Б. Гудков, В.И. Карасик, В.Б.Кашкин, O.A. Леонтович, И.А. Стернин, С.Г. Тер-Минасова, Н.И. Формановская, Е.И. Шей-гал и др.), также выделяется в работе как одно из важных исходных положений для развития концептуальных идей исследования. С позиций именно такого подхода, с привлечением данных культурной антропологии, в диссертации рассматривается стиль коммуникации, обусловливая его интерпретацию в качестве интегральной сущности, имеющей культурно- и лингвистически детерминированную природу.

Принципиальное значение для решения задач настоящего исследования имеет тезис о взаимосвязи и взаимовлиянии коммуникации и культуры, обсуждению которого посвящена значительная часть первой главы. Любая коммуникация во всех своих основных формах (межличностной, групповой, организационной и массовой) базируется на культурном знании, не отделима от процессов генерирования и передачи культурных смыслов.

В соответствии с разработанной в исследовании концепцией культура любого сообщества рассматривается в качестве макроконтекста

коммуникации, организующего специфический способ коммуникативного взаимодействия между представителями конкретной линг-вокультуры. Ключевую роль в этом процессе играет ядерная (инвариантная) часть культурно-языкового пространства, включающая ценностные и нормативные представления участников общения, лежащие в основе их пресуппозиций (индивидуальных лингвокогнитив-ных фондов) и имеющие определяющее значение в обеспечении взаимопонимания в коммуникации.

Особенно очевидно этот факт проявляется в ситуациях межкультурной коммуникации, как правило, всегда «отягощенной» национально-детерминированной спецификой личностей коммуникантов и, вследствие этого, потенциально более конфликтогенной, чем взаимодействие в рамках одной культуры.

Под межкультурной коммуникацией в данной работе понимается межличностное общение между представителями различных лингво-культур, в процессе которого имплицитно или эксплицитно проявляется чужеродность партнеров по коммуникации, влияющая на результат коммуникативного взаимодействия. При этом одним из главных показателей проявления чужеродиости коммуникантов в межкультурном общении мы считаем реализацию культурно обусловленного стиля коммуникации, конституирующего вербальное и невербальное поведение человека общающегося.

Согласно развиваемому в диссертации подходу, своеобразие коммуникативных процессов в разных лингвокультурах опосредовано базовыми для каждой культуры параметрами, или измерениями культур, образующими в своем единстве типичную для определенного сообщества нормативно-ценностную систему ориентации, позволяющую носителям языка и культуры осуществлять адекватную повседневную и институциональную коммуникацию на основе традиционных специфических символов (языка, жестикуляции, мимики, разнообразных ритуалов и т.д.). Основополагающие культурные измерения, выделенные в результате анализа наиболее релевантных в теории МКК классификаций параметров культурной вариативности (Е. Hall, G. Hofstede, A. Thomas, F. Trompenaars), рассматриваются в рамках исследования как культурно-коммуникативные макрокатегории, выступающие в качестве основных детерминант, формирующих специфический стиль коммуникации в каждой языковой культуре. Таковыми в работе определяются представления о времени, пространстве, социальной организации общества, его значимых ценностных ориентациях и когнитивные стереотипы нации.

Во второй главе «Национальный коммуникативный стиль и методы его описания» анализируется концептообразующее понятие работы «стиль» в последовательности: стиль — стиль общения — коммуникативный стиль, культурно обусловленный коммуникативный стиль; вводится и обосновывается категория «национальный коммуникативный стиль» и его основные характеристики; на основе анализа ситуаций межкультурного общения между русскими и немцами разрабатывается культурно обусловленная факторно-параметрическая модель немецкого национального коммуникативного стиля.

Термин «стиль» можно считать полисемантичным в связи с использованием его в разных сферах человеческой деятельности и, соответственно, в разных значениях и смыслах. Отметим, однако, что, несмотря на многообразие контекстов его употребления (разговорный стиль, когнитивный стиль, стиль эпохи, стиль автора, стиль жизни и т.д.), можно выделить ту общую часть, которая является объединяющим моментом во всех семантизациях понятия. В качестве про-тотипного определения сущности стиля распознается совокупность характерных признаков, своеобразия, особых черт и отличий. Кроме того, в лингвистическом плане стиль всегда характеризуется принципом отбора и комбинации наличных языковых средств, а также их трансформацией.

Представляется, что приоритет в разработке категории «стиль» принадлежит отечественным и зарубежным изысканиям в области психологии. При этом акцент делается на индивидуальный стиль, рассматриваемый как присущая данному человеку система психологических приемов и способов деятельности с учетом природных, индивидных и личностных характеристик. В целом, с точки зрения психологических интерпретаций стиля, соотносимых с деятельностны-ми и поведенческими аспектами личности, можно выделить следующие методологические установки:

— стиль представляет собой проявление целостности индивидуальности;

— стиль связан с определенной направленностью и системой ценностей личности;

— стиль выполняет компенсаторную функцию, помогая индивидуальности наиболее эффективно приспособиться к требованиям среды.

Срединное положение между психологическими и коммуникативными концепциями стиля занимает, на наш взгляд, подход, сформировавшийся в рамках психологии общения, концентрирующий внимание на особенностях речи, направленных на обеспечение взаимо-

действия людей в общении. Под стилем общения понимается индивидуальная стабильная форма коммуникативного поведения человека, проявляющаяся в любых условиях взаимодействия — в деловых и личных отношениях, в избираемых приемах психологического влияния на людей, в методах разрешения межличностных и деловых конфликтов.

Понятие «стиль» в лингвистической литературе чаще всего, как показывает анализ, встречается в значении «функциональный стиль», что восходит к работам классика отечественного языкознания В.В. Виноградова. Функциональная стилистика изучает стили литературного языка и речи, порождаемые сферами социально-коммуникативной деятельности людей, такими, как наука, производство, образование, административно-политическая деятельность, массовая коммуникация (пресса, радио, телевидение), обиходно-бытовое речевое взаимодействие. В каждой из этих сфер складывается круг языковых средств и правил их выбора для построения оптимального дискурса/ текста, диктуемых устной или письменной формой его осуществления, официалыюстью/неофициальностью обстановки общения, ее эмоциональностью/неэмоциональностью, спонтанностью/неспонтанностью, нормативностью/ненормативностью, социальным статусом и ролями участников коммуникации.

Продуктивным для анализа сущности стиля является подход, известный из интерпретативной социолингвистики, в рамках которого категория «стиль» понимается как интерпретативно-социолингви-стическая категория. В русле данной концепции конверсационные стили рассматриваются в тесной взаимозависимости с имиджевой «работой» коммуникантов («face-work» по GofTman) и представляют собой комплекс контекстуализирующих указателей. Поскольку стиль общения связан с поддержанием своего «лица» партнерами по коммуникации, стиль всегда является, во-первых, выражением личности говорящего, во-вторых, отражением его отношения к собеседнику, а также, в-третьих, к интерактивно конструируемому ситуативному взаимопониманию

Подходы к стилевой проблематике в контексте принятого в настоящем исследовании комбинированного междисциплинарного подхода, включающего коммуникативный, социо- и прагмалингвисти-ческий, а также культурологический аспекты, безусловно, выходят за пределы традиционной лингвистики и вторгаются в сферу актуального сегодня коммуникативно-прагматического направления в языкознании. В парадигме данного направления внимание концент-

рируется на категории «коммуникативный стиль» или близких ему по природе коммуникативных явлениях, для номинации которых авторы используют разные термины: «способ и тональность общения», «регистр» и «ключ» коммуникативного процесса, «стиль и формат дискурса», «конверсационный стиль», «паттерны коммуникации», «стиль речи», «институциональный речевой стиль».

Коммуникативный стиль в том смысле, который придается ему в настоящей работе, связан с межкультурным аспектом коммуникации. При этом выявление культурной обусловленности стиля коммуникации возможно, как представляется, на фоне культурно-коммуникативного сопоставления со стилем общения в другой лингвокультуре. Соответственно при таком подходе данное понятие получает качественно новое наполнение как одна из наиболее важных составляющих межкультурного взаимодействия. Обсуждение проблематики коммуникативного стиля именно в этой перспективе началось в американской интеркультуралистике, получив некоторое продолжение в западноевропейских и отечественных публикациях (J. Gumperz, L. Samovar, R. Porter, J. Galtung, К. Knapp, A. Knapp-Potthoff, A. Kar-tari, Э. А. Орлова, И. А. Стернин и др.).

Исходя из идеи коммуникативного стиля как явления, детерминированного культурой, в данном исследовании предлагается концепция национального коммуникативного стиля, представленного как конкретная языковая реальность на примере немецкого коммуникативного стиля.

При этом национальный коммуникативный стиль определяется нами как устойчивая совокупность коммуникативных представлений, правил и норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка.

Отмечая определенные точки пересечения между авторским пониманием национального коммуникативного стиля и некоторыми смежными с ним понятиями, в главе разграничивается их трактовка. Так, тональность рассматривается в настоящей работе как эмоциональная атмосфера, «климат» коммуникативного взаимодействия в той или иной ситуации общения. Регистр коммуникации соотносится с возможными речевыми альтернативами в зависимости от возраста, статуса, тендерной принадлежности коммуникантов, степени формальности интеракции. Сущность национального коммуникативного стиля — отражение существующих в лингвокультуре в целом

преференций (предпочтений) по выбору вербальных, невербальных и паравербальных средств в организации межличностного взаимодействия.

Национальный коммуникативный стиль усваивается языковой личностью в процессах опосредованной языком инкультурации и социализации в рамках собственной культуры и проявляется в характере всей коммуникативной деятельности человека, общающегося в контекстах разных типов дискурсов — от личностного до статусно-ориентированного. Безусловно, каждая языковая личность демонстрирует себя, прежде всего, на уровне идиолекта, который представляет собой индивидуальную лингвистическую систему с вариациями на фонологическом, грамматическом и лексическом уровнях. Кроме того, вступая в коммуникацию, человек общающийся демонстрирует свою систему коммуникативных ценностей. Выделяются коммуникативные личности «многословные и немногословные; говорящие по теме и отклоняющиеся от нее; говорящие логично, ясно, убедительно, выразительно и не обладающие такими способностями; скромные и нескромные; лидеры и ведомые й т.д.» (Формановская, 2002). Однако, несмотря на индивидуальный стиль каждого человека, его речевая деятельность как представителя определенного лингвокуль-турного сообщества подчинена установившимся в лингвокультуре законам вербального и экстралингвистического оформления коммуникативных ситуаций. В сознании носителей языка и культуры присутствуют репрезентации всех возможных вариантов разных речевых событий (заказ в кафе, поздравление по разным поводам, выражение сочувствия, осуществление покупки и т. д.) и конвенциональных вербальных и невербальных форм, используемых для их осуществления в рамках своего привычного окружения. Иначе говоря, идиостиль человека тонко и незаметно регулируется особенностями национального коммуникативного стиля.

Исходя из обозначенного в настоящем исследовании понимания национального коммуникативного стиля, последний проявляется на всех уровнях структуры языковой личности (по Караулову, 1987). При этом сложно и, скорее всего, невозможно отследить, какой уровень более активен, проявляясь в коммуникативном стиле в процессах межкультурного общения. Очевидно, что в актах коммуникации обмен смыслами и их интерпретация происходят при взаимодействии всех составляющих «коммуникативного пространства личности» — вер-бально-семантического, когнитивного и прагматического одновременно. Например, в каждой языковой культуре существуют правила

культурно обусловленной логики, эксплицируемые в коммуникативном стиле посредством союзных слов и других коннекторов. Использование данных языковых маркеров, выражающих одно из ограниченного набора отношений и связывающих разные части высказывания, отражает не только языковую компетенцию коммуникантов, подразумевающую грамматически корректное употребление уступительных, целевых, причинных и т.д. союзов. Адекватный выбор специфических культурно-логических «связок» требует, прежде всего, тезаурусных и прагматических знаний, позволяющих партнерам по коммуникативному взаимодействию идентично толковать контексты обсуждения и деятельности. Так, в простейшем примере: «Мы танцевали, чтобы пошел дождь» — союз цели не ошибочен, как это показалось бы европейцу. Речь идет о культовом действии, значимом в некоторых культурных группах, и, соответственно, две составляющие этого высказывания имеют естественную логику в определенном культурном контексте.

Каждый носитель языка может автоматически «правильно» и уместно, с точки зрения внутрикультурной логики национального коммуникативного стиля, выстроить структуру вопросно-ответного обмена. Так, если в немецком дискурсе па вопрос «Gehst du gleich einkaufen?» последует ответ также в форме вопроса «Kannst du das nicht machen?», любому немецкоговорящему очевидно, что обмен репликами не закончен и сегмент общения должен быть завершен как-то иначе, например, следующей репликой: «Nee, ich muß zum Zahnarzt» и реакцией на нес: «okay, ich mach's». При этом в пресуппозицию носителей немецкого языка входит знание о том, что такая предпочитаемая последовательность высказываний является обычно маркером консенсуального речевого действия. Отсутствие сигналов обратной связи, например выпадение предпоследней или последней реплики, имеет явные структурные импликации, свидетельствующие о диссонансе в интеракции.

Таким образом, в актах обычной, нормальной коммуникации, если только нет сознательной установки на отказ от привычного и на отступление от собственных коммуникативных традиций, участники общения, как правило, демонстрируют стандартное поведение носителя языка на основе сформированного в своей лингвокультуре устойчивого коммуникативного стиля.

При этом в основе актуализации национального коммуникативного стиля лежат базовые доминанты стиля, своеобразное сочетание которых создает его особую специфику. В главе анализируется ряд

вербально и невербально маркированных стилевых характеристик, сформировавшихся под влиянием культурно-коммуникативных макрокатегорий и задающих своего рода «формулу» национального стиля коммуникации сточки зрения доминантности коммуникативных тенденций в той или иной лингвокультуре.

Эксплицитность (прямота) — имплицитность (косвенность). Прямой эксплицитный стиль свойствен процессам коммуникации в низкоконтекстных культурах. Главное значение в общении такого рода придается сказанному слову, содержанию сообщения, а не тому, как это сказано. Говорящий стремится наиболее точно, ясно и прямолинейно выразить свое мнение, свои мысли и интенции, вербально эксплицировать всю релевантную информацию, чтобы слушающий мог понять ее достаточно однозначно, не прибегая к интерпретациям и домысливанию.

Непрямой (косвенный) имплицитный стиль коммуникации детерминирован высококонтекстной культурой. Соответственно в подобном взаимодействии к компетенции адресата относится умение «читать между строк» и самостоятельно интерпретировать сказанное, поскольку говорящий, активно использующий также невербальный код, намеренно отдает инициативу раскодирования посланной информации слушающему. Процесс высококонтекстной коммуникации в значительной мере связан с многочисленными экстралингвистическими факторами. Имплицитно в общение «вплетены» исторический контекст, социальные нормы и роли, статус коммуникантов, характер отношений между ними и многое другое.

Имплицитность — эксплицитность коммуникативного стиля может отражаться в специфичной конструкции предложений. Так, например, в обычном китайском высказывании появлению агенса или действующего лица предшествует длительное описание каузальности (причинности) события. При этом основной проблемой западных реципиентов в восприятии подобных фраз является отсутствие навыка толкования «контекстуализирующих указателей» (термин: Cook-Gumperz): союзов «так как», «потому что» для разъяснения фоновой информации; «поэтому» как сигнала основного аспекта темы. Типичное китайское объяснение построено примерно таким образом: «Так как шел сильный дождь и улицы были затоплены водой, и так как, кроме того, на почте перед кассой стояло много людей, а кассу закрыли еще до того, как дошла моя очередь, поэтому я не смог отправить посылку». Версия этого предложения в стиле английской коммуникации будет краткой и однозначной: «/ couldn't mail the package because the window at the post office closed before it was my turn».

Рациональность — интуитивность. Рациональный стиль коммуникации ориентирован на говорящего и на конечную цель интеракции. Такой стиль присущ аргументированному, насыщенному фактами общению и ярко проявляется в стратегиях самопрезентации и самоутверждения личности, в открытости коммуникативного поведения в дискуссиях. При этом фактическая информация четко вербализуется независимо оттого, как она воспринимается адресатом.

Для интуитивного стиля характерна ориентация на слушающего и на процесс коммуникации. Интуитивный стиль опирается на аналогии, сходства, используемые для убеждения и получения одобрения партнера. Поскольку интуитивный стиль регулирует общение, направленное на слушающего, его характерной чертой является осторожность высказываний, смысловая амбивалентность, неточности и уклонение от прямых формулировок, в которых потенциально заложено оскорбление воспринимающего речь.

Точность — детальность. Точный стиль отличается целенаправленностью, ясностью и четкостью высказывания, тенденцией к такому дозированию информационных вкладов коммуникантов, при котором информации выдается «ни больше, ни меньше», чем этого требуется в данной конкретной ситуации.

Детальный стиль коммуникации характеризуется экспрессивностью, насыщенностью, многочисленными выразительными средствами речи: метафорами, эпитетами, гиперболами, сравнениями в превосходной степени, разного рода идиомами, намеками и т. д. Подобная многоречивость, включающая также «окольные» вступления, подробные описания обстановки коммуникации (места, времени, внешнего окружения) и участвующих в ней лиц, требует более длительного времени для реализации дискурсивного события, чем общение с использованием точного коммуникативного стиля.

Нейтральность — эффективность. В качестве критерия разграничения определяется степень выражения сильных чувств и эмоций в ситуациях общественного дискурса в той или иной лингвокультуре. В нейтральных языковых культурах существует тенденция управлять проявлениями эмоций в рамках институциональной коммуникации, уделяя основное внимание в дискуссиях и переговорах фактической аргументации.

В культурах с ориентацией на аффективную коммуникацию считается вполне допустимым проявление спонтанных чувств. Демонстрация в общении «человеческих» реакций, таких как громкий смех, гневный удар кулаком по столу, вскрики и рыдания, воспринимается

как социальная норма. Особенностью реализации данных доминант можно считать привлечение к анализу не только вербальной, но и экстралингвистической составляющей коммуникативного стиля.

Личностная — статусная ориентированность. Явно выраженный в коммуникативном стиле говорящего вербальный сигнал своей индивидуальной идентичности, например, предпочтения в выборе дей-ктических элементов («я», «мой»), свидетельствует о его личностно ориентированном характере. Главной чертой личностного стиля является концентрация внимания на персональных качествах, заслугах, успехах, квалификациях. При этом положительно воспринимаются высказанные личностные мнения, оценки, предложения («По моему мнению,..», «Я считаю...» и т.д.). Язык личностно ориентированного коммуникативного стиля подчеркивает эгалитарные социальные отношения и симметрично-рациональные позиции партнеров по коммуникации.

Статусно-ориентированный стиль отражает иерархически-марки-рованные социальные отношения и асимметричные ролевые позиции общающихся. Статусно-ориентированный стиль прибегает к использованию лингвистических средств, подчеркивающих социально-ролевую идентичность. Системообразующим признаком такого стиля выступает статусная, представительская функция личности.

Специфичность — диффузность. Суть данного противопоставления заключается в степени коммуникативной активности и открытости личности не только в рамках институциональных дискурсов, но и за его пределами, т. е. в ситуациях бытового, повседневного общения. Так, в специфически ориентированных культурах коммуникативное взаимодействие в институциональной сфере, как правило, не распространяется на другие области жизни, например совместный отдых, приглашение в гости и т. д. В противоположность этому в так называемых диффузных культурах велика роль неформального общения. Распространенной нормой здесь считается коммуникативная открытость, контактность коллег по профессии, которые поддерживают активные отношения также и в контексте личностного бытового дискурса.

Ярко выраженные различия в коммуникативных стилях носителей разных лингвокультур увеличивают так называемую «межкультурную дистанцию» во взаимодействии, понимаемую нами как наличие или отсутствие общих стилевых черт и опосредующую процессы адекватной интерпретации и взаимопонимания в коммуникации.

Процесс формирования коммуникативного стиля в рамках национально-культурного пространства относится к числу таких явлений, которые осуществляются имплицитно и проявляются лишь как результат без явного выражения механизма его достижения. Применение в связи с этим для описания национального коммуникативного стиля метода моделирования, широко используемого в лингвистике и теории коммуникации и сочетающего в нашем подходе культурный, прагмалингвистичсский и коммуникативный аспекты, явилось, как показало исследование, эффективным инструментом экспликации внутренних и внешних культурно-коммуникативных связей, не представленных отчетливо на поверхностном уровне.

Под моделированием национального коммуникативного стиля в данной работе понимаются выявление и систематизация перечня основных факторов и параметров, формирующих тот или иной национальный коммуникативный стиль. При этом стилеформирующие факторы определяются в исследовании как имеющие разную природу базовые детерминанты, оказывающие существенное влияние на формирование и актуализацию национального коммуникативного стиля. Факторы как обобщенные категории конкретизируются в параметрах, представляющих своего рода аспекты, раскрывающие и детализирующие содержание факторов. Специфические для каждой конкретной лингвокультуры вариантные признаки стиля представлены в модели как доминанты национального коммуникативного стиля в данной лингвокультуре.

Анализ теоретических материалов, результаты эмпирических наблюдений за немецким коммуникативным стилем в сопоставлении с русским и предпринятый на их основе моделирующий метод обусловили выделение трех наиболее значимых групп факторов, формирующих национальный коммуникативный стиль: макроконтекстные (общекультурные), микроконтекстные (коммуникативно-ситуативные) и фактор институциональной маркированности.

Интериоризованные в сознании носителей языка и культуры базовые ментальные категории, понимаемые в рамках предложенной концепции как культурно-коммуникативные макрокатегории, выступают в качестве основной группы стилеформирующих макроконтек-стных факторов-детерминаит. Таковыми в работе определяются темпоральный, проксемический, социально-контекстный, ценностный и когнитивный факторы, позволяющие обеспечить самый высокий уровень обобщения и описания национального коммуникативного стиля. Соответственно характеристика стиля по первой группе факто-

ров предполагает его представление в парадигме: культурно-ментальная макрокатегория — стилеформирующий фактор — параметры-актуализаторы —доминанты национального коммуникативного стиля. Верификация разработанной модели в отношении немецкого коммуникативного стиля позволила выявить следующие доминанты стиля:

1. Макрокатегория культуры: восприятие времени. Стилеформирующий фактор: темпоральный. Параметры-актуализаторы: планирование, четкая структурированность времени.

Образ времени:

прошлое — настоящее — будущее; приватное — общественное время.

Доминанты стиля: {невербальная) ярко выраженная тенденция к монохронному коммуникативному поведению; (вербальная) сконцентрированность речевых действий на одном коммуникативном партнере.

2. Макрокатегория культуры: социальная организация людей (социум).

Стилеформирующий фактор: контекстность культуры. Параметры: зависимость коммуникации от контекста; роль неформальных информационных сетей; разделение межличностного и служебного дискурсов; статусная иерархия; степень формализованное™ общения. Доминанты стиля: (вербальная) эксплицитность и прямота, высокая доля вербальной составляющей в общении; «дозированные» информационные вклады; {невербальная) значительная степень недоступности за пределами институционального дискурса.

3. Макрокатегория культуры: восприятие пространства. Стилеформирующий фактор: проксемический. Параметры: пространственная дистанция в общении; социальная дистанция (статус);

личное пространство;

соблюдение приватности личностной сферы; вербальные маркеры дистанцированности; паравербальные сигналы коммуникативной дистанции; территориальность в национальном самосознании. Доминанты стиля: (вербальная) речевая и тематическая

табуированность коммуникации;

статусная индикация на основе местоименных и номинативных вокативов;

(невербальная) стремление к пространственной и личностной приватности.

4. Макрокатегория культуры: ценностные ориентации. Стилеформирующие факторы:

а) Дистанция власти. Параметры-актуализаторы фактора: выраженность социальной иерархии; личностная инициативность и самостоятельность. Доминанты стиля: (вербальная) личностная ориентированность в коммуникации;

консультативность в общении.

б) Индивидуализм. Параметры: тип идентификации; самопрезентация;

приоритет дела перед межличностными отношениями; принцип универсализма в коммуникации; дискуссионность и конфронтативность общения. Доминанты стиля: (вербальная) прямота и рациональность, «я» — центрированность в коммуникации;

{невербальная) индивидуально-эксплицитный невербальный стиль.

в) Маскулинность (соревновательность). Параметры: ролевая дифференциация полов; конкуренция;

приоритеты в достижениях.

Доминанты стиля: (вербальная) соперничество и наступатель-ность в деловом общении; конфронтативность общения; (невербальная) демонстрация независимости.

г) Терпимость к неопределенности-

Параметры: формализация и структурированность деятельности; точность соблюдения предписаний.

Доминанты стиля: (вербальная) точность и однозначность; распространенность инструктивных текстов.

д) Центральные стандарты культуры. Параметры: приоритет дела и целесообразности;

регулятивность культуры;

интернализованный контроль (идентификация с выполняемой деятельностью);

разграничение профессиональной и приватной сфер; обособление приватной сферы.

Доминанты стиля: (вербальная) фактическая аргумснтативность; директивные речевые акты; (невербальная) сосредоточенность на деле; .... тенденция к личной автономии;

коммуникативная замкнутость. 5. Макрокатегория культуры: специфичность мышления. Стилеформируюший фактор: когнитивный. Параметры: формы мышления; , алгоритм представления информации; структурация информации в дискурсе; приоритетный подход к решению проблемы. Доминанты стиля: (вербальная) индуктивность, логичность, линейность,

аналитичность подачи информации. Наряду с основной макроконтекстной или общекультурной группой стилеформирующих факторов, обозначенных выше, модель национального коммуникативного стиля конституируется группой микроконтекстных или коммуникативно-ситуативных факторов, влияющих на его проявление в рамках конкретных условий и параметров коммуникативной ситуации.

К релевантным для нашего исследования составляющим коммуникативной ситуации можно отнести факторы установления контакта, его поддержания и выхода из контакта, включающие, безусловно, фактор субъектов коммуникативного взаимодействия во всей полноте их социальных и психологических ролей, их пресуппозиций и интенций.

Контактоустанавливающий фактор отражается в достаточно большом количестве параметров, основными из которых являются: интенции коммуникантов, хронотоп или локально-темпоральные рамки общения, атмосфера общения (позитивная — негативная), идентификация социальных статусов, привлечение произвольного и непроизвольного внимания собеседника: В соответствии с данными параметрами национальный коммуникативный стиль актуализируется в специфике форм и способов приветствия, обращения, представления, в приемлемости личностно ориентированных (приватных) во-

просов, в приглашениях как форме социального этикета, в специфике уклонения от контакта.

По фактору поддержания контакта мы выделяем такие стиле-формирующие параметры, как объем вербальной составляющей интеракции, тематическая направленность общения, вербальные и невербальные средства, поддерживающие внимание, заинтересованность и эмоциональную вовлеченность коммуникантов.

Обусловленный перечисленными показателями национальный коммуникативный стиль проявляется в вербальных средствах авторизации и адресации, в выборе релевантных тем современного национального дискурса, в типовых темах неинформативной беседы, в степени коммуникативно-пространственной близости, манере слушания, коммуникативной инициативе говорящих, способах заполнения пауз в общении, в коммуникативной вежливости (корректности), коммуникативной толерантности, в способах проявления вербальной агрессии, в мере экспрессивности (эффективности) как реакции на услышанное, в формах национального юмора, специфике аргументации, характерных для носителей языка мимике и жестикуляции,-,;-

По фактору выхода из коммуникативного контакта акцентируем внимание на следующих основных параметрах: односторонний выход из разговора, консенсусное прекращение общения (с согласия обоих коммуникантов), резюмирование, прощание, пожелания. Соответственно коммуникативный стиль демонстрирует общепринятые в лингвокультуре коммуникативные нормы, такие как допустимость конфликтного прекращения контакта, изменение темы и переключение внимания на другого собеседника, молчание как сигнал выхода из коммуникативного контакта, прямое эксплицитное высказывание о завершении разговора, косвенные реплики-сигналы окончания интеракции и т.д.

Проецируя перечисленные выше параметры по микроконтекстной группе факторов на немецкий коммуникативный стиль, можно отметить следующие его доминанты: подчеркнутая, статусность обращения; релевантность официального представления собеседника; приверженность к употреблению универсальных вербальных форм приветствия; неприемлемость личностно ориентированных вопросов; неприятие коммуникативной навязчивости; коммуникативная корректность; отсутствие избыточной экспрессивности в деловом общении; демонстрация заинтересованного слушания; бытовая коммуникативная малоинициативность; преобладание фактов и аргументов в содержании дискурса; преимущественно вербальная экспликация завер-

шения общения; допустимость конфронтации при выходе из контакта в условиях профессиональных разногласий. Названные доминантные черты коммуникативного стиля немцев выделялись нами на основе эмпирически выявляемой в ходе наблюдений повторяемости коммуникативных фактов в рамках разработанной модели стиля.

Модель стиля строится также с учетом фактора институциональной маркированности, формирующего особенности национального коммуникативного стиля в пределах определенного институционального дискурса. Параметры модели и доминанты стиля коммуникации по данному фактору рассматриваются в диссертации на примере политического и академического дискурсов современной Германии.

Таким образом, разработанная в исследовании культурно обусловленная факторно-параметрическая модель национального коммуникативного стиля имеет в основе своей комплексное взаимодействие групп факторов, соотносимых с тремя базисными детерминирующими системами: культурой, коммуникацией, языком. Предложенная модель позволяет обобщить и систематизировать многочисленные эмпирические данные в отношении специфики общения в контекстах разных лингвокультурных сообществ, используя понятие национального коммуникативного стиля.

Так, в главе представлены систематизированные примеры вербальной и невербальной реализации немецкого национального коммуникативного стиля на основе сравнения с русским коммуникативным стилем, иллюстрирующие компоненты модели по выделенным группам стилеформирующих факторов.

Монохронность (сосредоточенность в определенный отрезок времени на одном коммуникативном действии или на одном коммуникативном партнере) как одна из ярких доминант немецкого стиля коммуникации актуализируется среди прочего вербально в паремио-логическом фонде немецкого языка: «Alles zu seiner Zeit», «Eins nach dem andern», «Erst die Arbeit, dann das Vergnügen», «Wer nicht kommt zur rechten Zeit, der bekommt, was übrig bleibt». В целом пословицы, поговорки и подобные им краткие «нарративные единицы дискурса» (в терминологии B.-D. Müller) в значительной степени отражают особенности коммуникативного стиля носителей языка, являясь своего рода метакоммуникативными сообщениями о принятых в лингвокуль-туре коммуникативных правилах и предпочтениях.

Известные немецкие пословицы «Mit Verwandten sing' und lach', aber nie Geschäfte mach», «Ordnung ist das halbe Leben», «Wie einer redet, so ist er», «An der Rede erkennt man den Mann» выявляют приоритеты

коммуникативного поведения носителей немецкого языка (разделение межличностного и служебного дискурсов; уважение порядка и закона) и значимость коммуникативного стиля для общей характеристики человека.

Высокая регулятивность немецкой лингвокультуры объективируется в немецком коммуникативном стиле через большое количество всевозможных предписаний в форме инструктивных или директивных речевых актов с интенциональным значением запрета: в студенческом городке «Ballspielen verboten!», в городском парке «Entefüttern bei Strafe verboten!», «Naturschutzgebiet: bitte nicht betreten!», на стене магазина «Plakatieren verboten!», в помещении для переодевания на городском пляже «Essen und Trinken in den Umkleidekabinen ist verboten! Sowie Rauchen» и т.д. При этом наряду с привычными и прямолинейными требованиями («Durchgang verbotenhr, «Der Zutritt durch nicht berechtigte Personen ist nicht gestattet!») в сегодняшней Германии встречаются объявления, стилизованные под форму современного молодежного языка, имплицирующие тем не менее стремление к традиционному немецкому порядку: (в магазине) «Hey Leute! Es wäre voll cool, wenn Ihr unsere Klamotten wieder "einigermaßen" ordentlich herausgebt. Das fänden wir echt geil!»

Банальное объявление на станции немецкого метро, «отягощенное» подробными объяснениями причин изменений графика движения поездов, как нельзя лучше свидетельствует об актуализации параметра «терпимость к неопределенности» в немецком коммуникативном стиле: «Einschränkungen auf den U-Bahnlinien U3 und U6 ab Mittwoch, den 13.06 (immer montags mit donnerstags) jeweils ab ca. 23 Uhr bis 5:00 Uhr: Liebe Fahrgäste, wegen Bauarbeiten am Marienplatz (Bahnsteigerhöhung/Bodenbelagerneuerung) kommt es leider ab Motttag, den 13.06 (dann immer montags bis donnerstags) jeweils ab ca. 23 Uhr bis Betriebsschluss und ab Betriebsbeginn bis ca. 5 Uhr zu Beeinträchtigungen im U-Bahnbetrieb der Linien U3 und U6! Bitte beachten Sie, dass am Sendlinger Tor, Marienplatz und Odeonsplatz ab ca. 23:00 Uhr in beide Richtungen nur über Gleis 1gefahren wird. Aus diesem Grundfahren die U3 und U6 auf der gesamten Linie nur alle 20 Minuten in beide Richtungen! Planen Sie bitte die längeren Fahrzeiten in Ihre Reisevorbereitung ein! Wir bitten diese Unannehmlichkeiten zu entschuldigen! Ihre Münchner Verkehrsgesellschaft MVG.»

Ту же иллокутивную функцию (предупреждение о возможных неудобствах с целью их избежания) имеет следующее объявление перед входом в один из районов городского парка: «Wege nicht geräumt und gestreut: Begehen auf eigene Gefahr».

Прямота и эксплицитность речевых действий как одна из доминирующих тенденций немецкого коммуникативного стиля ярко проявляются в деловой сфере: «Das ist völlig unakzeptabel», «Bei einem solchen Preis brauchen wir gar nicht mehr weiterzudiskutierenl», а также в повседневном межличностном общении: «Der Freitag paßt mir überhaupt nicht. Da habe ich bereits einen Termin im Kalender» или «Diese Woche sind wir leider schon total ausgebucht. Wie wäre es denn nächste Woche?».

Прямой открытый стиль коммуникации, принятый среди немцев, означает также, что все услышанное ими воспринимается дословно. Особенно это относится к выражению согласия и принятию приглашений в приватной и деловой сферах. В Германии, как правило, не принято говорить «да» только для того, чтобы не обидеть, например, коллегу, зная заранее, что приглашение не будет принято: «Leider капп ich Ihre Einladung nicht annehmen. Am Sonntag habe ich schon eine Verabredung». Ложное обещание расценивается как ненадежность и несерьезность партнера, который говорит не то, что думает, а делает не то, что говорит.

Немецкий коммуникативный стиль отмечен рядом речевых и тематических табу, «охраняющих» границы индивидуального «пространства» личности. Как показывает проведенный нами опрос, в качестве основных тем, не принятых сегодня к обсуждению между собеседниками, относятся такие, как «Tod», «Krankheiten (AIDS)», «Gehalt», «Nazithemen», «Ausländerfeindlichkeit», «Judenfeindlichkeit», «Intimes», «obszöne Dinge». Тематические группы, исключаемые из ситуаций общения в присутствии женщин: «Sex und Pornographie», «ehemalige Frauen», «Fußball», «Schwächen», «Obszönes», «Mißerfolg». В связи с определенной речевой табуированностью, эксплицируемой в немецком коммуникативном стиле, не часто обсуждаются темы, связанные с семейным положением и детьми, особенно в рамках служебного дискурса. Поэтому если не отличающийся высокой межкультурной компетенцией русский переводчик пытается выстроить доверительные отношения с немецким партнером, задавая вопросы типа «Sind Sie verheiratet? Haben Sie Kinder? Wieviel verdienen Sie?», он, скорее всего, добьется прямо противоположного эффекта.

На уровне невербальных сигналов стремление к изолированности и наличию приватного пространства объективируется в немецком коммуникативном стиле также достаточно ярко. Как показывают наблюдения, комфортной зоной при разговоре считается расстояние между собеседниками в один метр. Нарушение этой дистанции воспринимается обычно как вторжение в личное пространство, вы-

зывающее негативные эмоции. В Германии менее, чем в России, распространено тактильное взаимодействие при общении. Немецкие коммуниканты стараются избегать телесного контакта, сдержаннее ведут себя при встрече и прощании. Потребность в личной автономии наглядно проявляется в повседневной жизни. Немцы не так плотно, как русские, стоят в очередях, располагаются в транспорте. При обращении в справочное бюро, разного рода кассы «интимность» обсуждаемой информации и гарантию персонального пространства людей обеспечивают указатели типа «Bitte Diskretionsabstand halten». Минимальное расстояние между клиентами часто определяют ограничительные линии в сопровождении надписей: «Bitte hier warten». Необходимость соблюдения границ общественной и приватной территорий регулируется также либо вербальными знаками, например: «Achtung! Privatgrundstück! Betreten verboten!», либо своеобразными изгородями из зеленых насаждений. Связывая «отгороженность» немецкого образа жизни и особенности немецкой коммуникации, известный немецкий этнолог Г. Баузингер (Bausinger 2002) отмечает: «Строго изолированные дома и образцового вида садики, которые, впрочем, часто недоступны взгляду постороннего, так как скрываются за растительными заборами или даже стенами, чаще всего не располагают к легкому и непосредственному общению».

■ В третьей главе «Репрезентация национального коммуникативного стиля в институциональных дискурсах (на материале современной Германии)» рассматривается актуализация немецкого коммуникативного стиля по фактору институциональной маркированности в политическом и научно-педагогическом дискурсах сегодняшней Германии.. .

Национальный коммуникативный стиль конституирует сферы институционального общения в определенной лингвокультуре, приобретая специфические черты, характерные для каждого отдельного дискурса этого культурно-языкового сообщества.

Наши наблюдения в рамках политической коммуникации Германии позволяют выделить ряд значимых параметров прагмалингвис-тической объективации коммуникативного стиля в немецком политическом дискурсе:

— коммуникативно-прагматические стратегии: партийного продвижения, легитимации и делегитимации, маскировки;

— семантика и прагматика политического словоупотребления (метафорика, политические номинации);

— «свой — чужой круг» — маркированность (обращение как знак партийной корпоративности, именные / партийные экспликатуры, вербальная агрессия);

— коммуникативные ситуации/контексты реализации (контактное/дистантное общение);

— политическая прецедентность.

Соответственно доминантами немецкого коммуникативного стиля в этой институциональной сфере являются:

• акцентирование оппозиции «свой — чужой» (индикация «своих» на основе сугубо позитивных, «чужих» — на основе сугубо негативных смыслов):

«SPD: Erneuerung der sozialen Marktwirtschaft: Sicherung des sozialen Zusammenhaltes»;

«CDU/CSU: Abschaffung der sozialen Marktwirtschaft: Verunsicherung und Spaltung» (тексты предвыборных лозунгов СДГ1Г);

• коммуникативный фокус на легитимность действий своей партии и нелегитимность деятельности партии политического противника:

«CDU und CSU stehen für eine solide Finanzpolitik. Das ist einer der gravierendsten Unterschiede zwischen Union und Rot-Grün...»',

• ярко выраженная метафоризация политических речей:

«großes Haus des politischen Theaters», «Politik der ruhigen Hand»;

• прагматическая категоризация политической действительности;

• использование обращений как сигнала партийной корпоративности:

«(liebe) Genossen und Genossinnen», «liebe Freunde und Freundinnen» в официальном дискурсе СДПГ; «Meine Damen und Herren» — стиль ХДС/ХСС;

«Kollegen/Frau Kollegin»- в политическом общении «Зеленых»;

• демонстрация вербальной агрессии в политической дискуссии:

«.. .Dieser Kanzler redet über alles, nur nicht über das Kernproblem: die

Massenarbeitslosigkeit...»;

• использование политических инвектив (именных «стигматиз-мов») в публичном дискурсе: «Angela Merkel, asoziales Ferkel». «Merkelsteuer wird teuer»;

• антропонимическая персонификация носителей политических идей:

«Helmut Kohlund seine Regierungaus CDU/CSU und FDP haben 1998 ein schweres Erbe hinterlassen und Angela Merkel war dabei...»;

• широкое использование политических прецедентных феноменов:

«Stolz auf das Wirtschaftswunder» ; Die Linke und die 68er Protestbewegung haben Werte wie Disziplin...»,« Wer «Politischer Aschermittwoch» sagt, der meint CSU»-,

• ярко выраженная суггестивность публичного выступления:

«Es gibt eine bessere Politik als die von Rot-Grün in Berlin. Es gibt eine Politik, die Wort hält. Es gibt eine Politik, die nicht nur redet, sondern auch handelt, und zwar erfolgreich handelt. Bayrische Politik ist das Kontrastprogramm zur rot-grünen Show-Politik in Berlin, das Kontrastprogramm zur rot-grünen Beliebigkeit, das Kontrastprogramm zu Zick-Zack-Kurs, Ankuridigungspolitik und gebrochenen Versprechen...»;

• преобладание конфронтативной стратегии: «.Undich werde das so tun, wie ich das für richtig halte...», «Das Пета haben wir heute nicht fertig gekriegt».

Результаты наблюдений позволяют выделить также ключевые коммуникативные параметры, конкретизирующие актуализацию немецкого стиля по фактору институциональной маркированности в рамках современного научно-академического общения:

— межкультурная интертекстуальность как апелляцитивность к научным прецедентным текстам англоязычных источников;

— классические традиции (опора на латинскую терминологию);

— риторические нормы разворачивания (развития) дискурса;

— диссонантность (конфронтативность) коммуникативных стратегий («да,... но» —реакция, «оппозитивный формат»);

— степень полемичности общения;

— стратегия научной самопрезентации («продвижения» научного Я);

— речевой этикет дискурса.

В соответствии с отмеченными параметрами доминантами немецкого коммуникативного стиля в контексте научно-педагогического дискурса можно считать:

— аутентичность цитирования (высокий уровень апелляций к англоязычным источникам):

«...Ausgehend von Humboldts Ideen formuliert Whorf dann später ein sprachliches Relativitätsprinzip, demzufolge das Sprachsystem die Wahrnehmung, das Denken und das Verhalten seiner Sprachgemeinschaft bestimmt und so die Projizierung der sprachlichen Strukturen auf die Sicht der realen Welt der Sprachgemeinschaft erzwingt. So Whorf: That part of meaning which is in words. and which we mav call«reference». is onlv relatively fixed. Reference of words is at the mercv of the sentences and arammatical patterns in which thev occur...» (цитата из лекции);

— широкое использование латинских терминов: honoris causa, Dr. rerum, sine tempore, cum tempore;

— индуктивность развертывания информации;

—- активность и инициативность взаимодействия;

— наступательность в дискуссии: «Sie haben nicht erwähnt, dass...», «Ja, es ist schon klargeworden, aber ich will noch auf einen wichtigen Aspekt hinweisen...»-,

— конфронтативность общения (преобладание «да,...но» — стратегий, «оппозитивный формат»): «Dieses Thema finde ich ganz spannend, ich hätte aber...» «Das, was Sie gesagt haben, finde ich ganz toll, aber dabei ist" ne wichtige Ebene ganz ausgeschlossen. So würde ich' nen anderen Weg vorschlagen...»;

— приемлемость доверительной «ты» — формы обращения к старшему по возрасту;

— обязательное употребление статусных и/или нейтральных титулов в обращениях: Dr. Oberdiek, Herr Prof,

— «я» — авторизация научного дискурса: «Ich habe die Daten erhoben»; «Ich glaube, schon«; «Das ist meine These»: «Meines Erachtens nach...»; « Was ich interessant fand,...»; «Das ist meine Interpretation»;

— минимальность неофициального общения за рамками академического дискурса;

— высокий уровень полемичности в обсуждении научных проблем:, «...Dabei bleibe ich bei meiner Meinung», «Ich bin nicht einverstanden..»-,

— дискурсивная аргументативность;

— вербальная эксплицитность;

— высокая степень эмоциональной вовлеченности;

— стремление к научной самопрезентации.

Таким образом, исследование показало, что немецкий национальный коммуникативный стиль, сохраняя в рамках институциональных дискурсов свои базовые конститутивные особенности, приобретает собственные специфические признаки, характерные для каждого отдельного типа дискурса. Так, присущие стилю немецкой коммуникации основные доминанты по группе макро- и микроконтекстных стилеформирующих факторов — эксплицитность речевого поведения, личностная ориентированность и акцентирование индивидуальной идентичности в речи, аргументативность, допустимость кон-фронтативности коммуникативного взаимодействия, коммуникативная корректность, минимизация неформального общения и т.д., — играя ключевую роль в оформлении коммуникативного взаимодействия, реализуются тем не менее в разной степени выраженности в условиях разных институциональных сфер. Например, следует отметить, что нормы и правила немецкой политической коммуникации, отраженные в коммуникативном стиле немецких политиков, наряду

с национально-культурной специфичностью приобретают в последние годы многие универсальные черты, свойственные политическому дискурсу и его стилю вообще как борьбе за власть и влияние в любом обществе. Можно предположить, что подобная прагмалингвистиче-ская ситуация связана с наибольшей открытостью и публичностью именно политического и массмедиального дискурсов во всем мире. В связи с этим данные дискурсы в наибольшей степени подвержены влиянию глобализации и интернационализации, что, несомненно, находит непосредственное отражение в особенностях коммуникативных процессов в культурно-языковых сообществах. Что касается коммуникативного стиля немецкого научно-академического дискурса, то в нем конституирующие доминанты по общекультурной и коммуникативно-ситуативной группе факторов объективированы достаточно ярко, сочетаясь с рядом институционально маркированных признаков.

Приведенная далее систематизация демонстрирует интегральные и дистинктивные доминанты немецкого коммуникативного стиля в его институциональном преломлении:

Макрокоитекстпы й стилеформирующий фактор Доминанты немецкого национального коммуникативного стиля Степень выраженности в коммуникативных стилях1

политического дискурса академического дискурса

Темпоральный Монохронность вербальных и невербальных действий; минимизация неформального общения ! * ! !

Проксемический Высокий уровень речевой и тематической табуиро-ванности; стремление к пространственной и личностной приватности * | ! !

1 ! — ярко выражена; * — неярко выражена.

Макроконгекстиый стилеформирующий фактор Доминанты немецкого национального коммуникативного стиля Степень выраженности в коммуникативных стилях'

политического дискурса академического дискурса

Социально-контекстный Эксплнцитность и прямота речевого поведения; высокая доля вербальной составляющей в общении; малодоступность за пределами институционального дискурса ! ! I ! ! !

Ценностный Личностная ориентированность («ял-центрированность) коммуникации; консультативность в деловом общении; эксплнцитность невербальных сигналов ! ! ! ! * !

Высокий уровень направленности коммуникации на конечную цель; аргумептативность ! ! ! !

Соперничающее, наступательное общение ; !

Распространенность инструктивных и регулятивных речевых актов ! !

Макроконтекстный стилеформирующий фактор Доминанты немецкого национального коммуникативного стиля Степень выраженности в коммуникативных стилях'

политического дискурса академического дискурса

Четкость и определенность содержания высказывания отсутствие избыточной экспрессивности * * ! 1

Бытовая коммуникативная мало-инициативность * 1

Когнитивный Индуктивность изложения информации; логичность изложения; линейность и аналитичность подачи информации ! ! ! 1 I I

Коммуникативно-ситуативный Универсальные вербальные формы приветствия; подчеркнутая статусность обращения; релевантность официального представления собеседника; неприемлемость личностно ориентированных вопросов; * * ! * ! ! ! !

Окончание табл.

Макроконтекстный стилеформирующий фактор

Доминанты немецкого национального коммуникативного стиля

Степень выраженности в коммуникативных стилях

политического дискурса

акал ем и ческого дискурса

сдержанность жестикуляции и мимики;

манифестация формальной коммуникативной вежливости;

демонстрация заинтересованного слушания;

возможность конфронтации при выходе из коммуникативного контакта в условиях профессиональных разногласий;

неприятие коммуникативной навязчивости;

ком муникатив ная корректность

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, намечаются перспективы дальнейшей научной разработки заявленной проблематики.

Проведенное исследование подтвердило выдвинутую гипотезу о формирующем влиянии выделенных нами разных групп факторов (макроконтекстных, микроконтекстных, институционально-маркированных) на национально-специфическую актуализацию стиля коммуникации в той или иной лингвокультуре.

Разработанная в диссертации факторно-параметрическая модель национального коммуникативного стиля представляет собой некий универсальный инструмент, актуализация которого в рамках опре-

деленной языковой культуры предполагает выявление доминантных особенностей общения, характерных для носителей этой языковой культуры.

Анализ двух рассматриваемых в работе институциональных сфер демонстрирует проявление в коммуникативном стиле политического и научно-педагогического дискурсов основных интегральных доминант немецкого национального стиля коммуникации по группе макроконтекстных (общекультурных) и микроконтекстных (коммуникативно-ситуативных) факторов, а также наличие дифференциальных особенностей коммуникативных стилей по фактору институциональной маркированности.

Учет основных тенденций общения в рамках конкретной языковой культуры, отраженных в коммуникативном стиле ее носителей, позволяет, как представляется, с достаточной долей вероятности прогнозировать процесс межкультурного взаимодействия и минимизировать возможные коммуникативные фиаско.

Перспективы развития обозначенной в настоящем исследовании проблемы могут быть связаны с дальнейшей верификацией разработанной модели национального коммуникативного стиля и трансфером ее на контексты других культурно-языковых сообществ, на материал других личностно или статусно-ориентированных дискурсов. Интересным направлением продолжения темы может стать изучение особенностей реализации культурно обусловленного коммуникативного стиля в ситуациях общения на lingua franca, что лишь кратко было затронуто в данной работе. Применительно к немецкому контексту возможно исследование общего и различного в коммуникативных стилях представителей двух объединившихся частей Германии, до сих пор испытывающих определенные проблемы идентичности и интеграции, которые, в свою очередь, порождают определенные недоразумения и барьеры в процессах коммуникативного взаимодействия.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Куликова, Л.В. Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты (на материале русской и немецкой лингвокуль-тур): монография / Л.В. Куликова; Краснояр. гос. пед. ун-т. — Красноярск, 2004. — 196 с. (11,4 п.л.).

2. Куликова, Л.В. Коммуникативный стиль в межкультурной парадигме: монография / Л.В. Куликова; Краснояр.гос. пед. ун-т. — Красноярск, 2006. — 392 с. (24,5 пл.).

Статьи, опубликованные в ведущих научных журналах

3. Куликова, Л.В. Концепт «чужой» в теории межкультурной коммуникации (русско-немецкий контекст)/Л.В. Куликова//Вести. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2004.—№ 1. — С. 179—187 (0,5 пл.).

4. Куликова, Л.В. К понятию коммуникативного стиля / Л.В. Куликова // Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер.: Филология, журналистика. — 2004. — № 1. — С. 34—39 (0,4 п.л.).

5. Куликова, Л.В. Особенности русско-немецкой коммуникации как отражение конфронтации национальных коммуникативных стилей/ Л.В. Куликова//Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2004. — № 2. — С. 52—60 (0,5 п.л.).

Статьи

6. Куликова, Л.В. Коммуникативный стиль и lingua franca в межкультурной коммуникации / Л.В. Куликова // Язык и национальное сознание: межвуз. науч. сб. — Воронеж: Истоки, 2006. — Вып. 8. — С. 206—212(0,4 п.л.).

7. Куликова, Л .В. К особенностям политического дискурса современной Германии / Л.В. Куликова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: междунар. сб. науч. тр. / Пятигор. гос. лингв, ун-т. — М,— Пятигорск, 2006. — Вып. 3. — С. 160—165 (0,3 п.л.).

8. Куликова, Л.В. Проявление национального коммуникативного стиля в немецком академическом дискурсе / Л.В. Куликова //Язык и национальное сознание: межвуз. науч. сб. — Воронеж: Истоки, 2006. — Вып. 8. — С. 240—245 (0,3 п.л.).

9. Куликова, Л.В. Коммуникативная и социокультурная экспликация отношения к пространству в немецкой и русской лингвокуль-турах/Л.В. Куликова//Язык и национальное сознание: межвуз. науч. сб. — Воронеж: Истоки, 2006. — Вып. 8. —С. 195—200 (0,3 пл.).

10. Куликова, Л.В. Коммуникативный стиль и межкультурная коммуникация / Л.В. Куликова //Язык и национальное сознание. — Воронеж: Истоки, 2005. — Вып. 7. — С. 212—216 (0,3 п.л.).

11. Куликова, Л.В. Прямой и непрямой коммуникативный стиль в аспекте контекстности культур / Л.В. Куликова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: междунар. сб. науч. тр. / Пятигор. гос. лингв, ун-т. — М.—Пятигорск, 2005. — Вып. 2. — С. 419—425 (0,4 пл.).

12. Куликова, Л.В. Прагматика немецкой общественно-политической коммуникации в контексте объединения Германии / Л.В. Ку-

ликова // Немцы в Сибири: история, язык, культура: материалы Меж-дуиар. науч. конф. г. Красноярск, 13—16 окт. 2004 г. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 2005. — С. 266—270 (0,3 пл.).

13. Куликова, JI.B. Семантико-прагматический код коммуникативного стиля лингвокультуры / JI.B. Куликова // Язык и время: материалы межвуз. конф. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 2004. — С. 164—170'(0,4 пл.).

14. Куликова, JI.B. Тип культуры и национальный коммуникативный стиль / Л.В. Куликова// Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер.: Филология и журналистика. — 2004. — № 2. — С. 62—70 (0,5 пл.).

15. Куликова, Л.В. Межкультурная коммуникация, межкультурная компетентность и этноцентризм в теоретических и практических аспектах / Л.В. Куликова, В.А. Разумовская // Bogactwo kultur i cywilizacji europejskiej na lektoraciejezyka obcego: 12 Miedzynarodowa konferencja naukowo-dydaktyczna, Wroclaw, 2004. — C. 240—244 (0,3 пл.).

16. Куликова, Л.В. Русские и немцы: темпоральный аспект взаимоотношений / Л.В. Куликова // Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты: материалы Междунар. конф. — Ростов: Изд-во ИУБиП, 2004. — С. 127—128 (0,1 пл.). .

17. Куликова, Л.В. Коммуникативный стиль как культурно обусловленное явление / Л.В. Куликова // Коммуникативные исследования. — Воронеж: Истоки, 2004. — С. 4—11 (0,4 пл.).

18. Куликова, Л.В. Межкультурная коммуникация: к пониманию сущности / Л.В. Куликова//Язык и культура в евразийском пространстве: сб. науч. ст. 16-й Междунар. науч. конф. — Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 2003. — С. 108—113 (0,3 пл.).

19. Куликова, Л.В. Русские и немцы в межкультурных контактах / Л.В. Куликова // Межкультурная коммуникация: парадигмы исследования и преподавания: материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 2003. — С. 115—130 (0,9 пл.).

20. Куликова, Л .В. Межкультурная коммуникация: русско-немецкий контекст/ Л.В. Куликова//Язык и культура: материалы Междунар. науч. конф. — М.: Ин-т иностр. яз., Отд-ние лит. и яз. РАН, науч. журн. «Вопросы филологии», 2001. — С. 102—103 (0,1 пл.).

21. Куликова, Л.В. Interkulturelle Kommunikation — Entwicklung und Ambivalenz der Begrifflichkeit / Л.В. Куликова // Материалы 18-й Международной встречи германистов. — Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2001. —С. 142—144 (0,2 пл.).

22. Куликова, Л.В. Interkulturelle Kommunikation: Deutsch-russische Interaktionsmuster / Л.В. Куликова // Moderne Trends in der Lande-

skunde, linguistischen Landeskunde, interkulturellen Kommunikation: материалы Междунар. конф. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 2001. — С. 59—68 (0,6 пл.).

23. Куликова, JI.B. Kontrastive Stichworte zum Begriff "Stereotyp" (am Beispiel deutsch-russischer Eigenarten) / JI.B. Куликова // Deutsch als Business-, Kultur und Ausbildungssprache: материалы Междунар. конф. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 2000. — С. 24—26 (0,2 п.л.).

24. Куликова, JI.B. Die geschichtliche Entwicklung der deutschen Mode im interkulturellen Kontext / JI.B. Куликова, К. Маковозова // Deutsch als Business-, Kultur- und Ausbildungssprache: материалы Междунар. конф. — Красноярск: ГОУ BIIO КГПУ, 1998. — С. 85—88 (0,2 пл.).

25. Куликова, JI.B. Landeskundliches Curriculum als Ansatz des interkulturellen Lernens / Л.В. Куликова // Deutsch als Business-, Kultur-und Ausbildungssprache: материалы Междунар. конф. — Красноярск: ГОУ ВПО КГПУ, 1998. — С. 82—84 (0,2 п.л.).

26. Куликова, Л.В. Немецкий менталитет в аспекте национально-культурной семантики языковых единиц / Л.В. Куликова // Россия и Запад: диалог культур: сб. материалов 4-й Междунар. конф. МГУ. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. — С. 416—422 (0,4 п.л.).

27. Куликова, Л.В. Jahreskalender für deutsche Volksfeste und Feiern/ Л.В. Куликова // Иностр. яз. в шк. — 1996. — № 6. — С. 85—88 (0,2 п.л.).

28. Куликова, Л.В. Система образования в ФРГ / Л.В. Куликова // Германия сегодня: учеб. пособие / ИА. Гомер, Г.А. Борисова, H.H. Забытое [и др.]; Краснояр. гос. пед. ун-т. — Красноярск, 1992. — С. 35—46 (0,7 п.л.).

Тезисы

29. Куликова, Л.В. Коммуникативная модель культуры, по Э. Холлу/Л.В. Куликова//Язык и культура: тез. докл. 2-й Междунар. науч. конф. — М.: Ин-т иностр. яз., Рос. Акад. наук, науч. журн. «Вопросы филологии», 2003. — С. 282—283 (0,1 п.л.).

30. Куликова, Л.В. Культурно обусловленные особенности русско-немецкой коммуникации / Л.В. Куликова // Россия и Запад: диалог культур: тез. 10-й Междунар. конф. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. —С. 54 (0,1 п.л.).

31. Куликова, Л.В. Формирование интеркультурной компетенции обучающихся средствами лингвоэтнографии / Л.В. Куликова // Россия и Запад: диалог культур: тез. 3-й Междунар. конф. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997 (0,1 п.л.).

Научное издание

КУЛИКОВА Людмила Викторовна

КОММУНИКАТИВНЫЙ СТИЛЬ КАК ПРОБЛЕМА ТЕОРИИ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ОБЩЕНИЯ

Автореферат

Подписано к печати 26.05.2006 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2,2. Уч.-изд. л. 2,5. Тираж 120 экз. Заказ^иЛ-

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Куликова, Людмила Викторовна

Введение.

Глава 1. Теоретико-лингвистические основания изучения коммуникативного стиля в межкультурном контексте.

1.1. Теория коммуникации как интегративная область знания.

1.2. Исследования феномена коммуникации в современной лингвистической науке.

1.3. Формы и виды коммуникации как пространство реализации коммуникативного стиля.

1.4. Национально-культурный аспект коммуникации.

1.5. Предпосылки возникновения и направления развития дисциплины «межкультурная коммуникация».

1.6. Основные подходы к пониманию термина «межкультурная коммуникация».

1.7. Культура как макроконтекст коммуникации.

1.8. Макрокатегории культурно-коммуникативной вариативности.

Выводы.

Глава 2. Национальный коммуникативный стиль и методы его описания.

2.1. Стиль как категория психологии общения.

2.2. Стиль в парадигме лингво-коммуникативного подхода.

2.3. Коммуникативный стиль в межкультурном аспекте.

2.4. Понятие национального коммуникативного стиля и его дискурсивная реализация.

2.5. Базовые характеристики дискурсивной актуализации национального коммуникативного стиля.

2.6. Проблема моделирования национального коммуникативного стиля.

ПиЦХШПШ10П01Л IWJlVUVlJ шшиЛ.IlDnUlA VlIUlVll мм*.

Модель национального коммуникативного стиля и её дия на немецкий коммуникативный стиль. резентация национального коммуникативного стиля ональных дискурсах не современной германии). зцкий коммуникативный стиль в контексте политическоп i.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Куликова, Людмила Викторовна

Для отечественной лингвистики последних десятилетий характерно интенсивное развитие коммуникативно-прагматической парадигмы, связанной со стремлением учёных рассматривать язык в разнообразии форм его реального функционирования. Данная тенденция свидетельствует о превращении современного языкознания в интегральную науку о вербальном общении в целом. Одним из наиболее актуальных и плодотворно разрабатываемых коммуникативно-прагматических направлений сегодня можно считать межкультурную коммуникацию, исследование проблем которой привлекает внимание представителей лингвистических и культурологических дисциплин.

Возникнув в 60-ые гг. прошлого века, теория межкультурной коммуникации (далее - МКК) прошла бурный период становления и развития и к настоящему времени обрела в основном свой самостоятельный статус, свою проблематику, терминологический аппарат, выстроила связи с другими сферами гуманитарного знания. Выделились целые направления в изучении МКК, сформировались различные научные школы. В них нашли отражение новые подходы к пониманию всего комплекса человековедческих дисциплин, а именно, идеи антропоцентричности языка, взаимообусловленности отдельных отраслей знания, его междисциплинарный характер.

Существенный основополагающий вклад в «копилку» межкультурных исследований сделан американскими школами культурной и лингвистической антропологии, социальной и кросскультурной психологии, этнолингвистики и коммуникативистики (Е.Т. Hall; F.R. Kluckhohn, F.L. Strodtbeck; W.B. Gudykunst; H.C. Triandis; R.W. Brislin; J.D. Gumperz, D. Hymes; W. Leeds-Hurwitz, L.A. Samovar, R.E. Porter; D. Tannen и др.). Значительное влияние на развитие теории МКК имели работы западно-европейских учёных в области социологии, теории коммуникации, лингвистики, прагмалингвистики, этнологии и психологии (G. Hofstede, G. Maletzke, Н. Gohring, J. Rehbein, V. Hinnenkamp, J. Bolten, B.-D. Mtiller-Jacquier, K. Knapp, A. Knapp-Potthoff, A. Wierlacher, 0. Rosch, J. Roth, K. Roth, A. Moosmiiller, A. Thomas и др.).

Различные аспекты взаимодействия языка и культуры, определяющие специфику речевого и шире - коммуникативного поведения участников межкультурного общения, находились и находятся в центре внимания отечественных лингвистов, психолингвистов, этнопсихологов, социологов и культурологов (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, С.Г. Тер-Минасова, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, И.Э. Юпоканов, Н.Л.Грейдина, О.А. Леонтович, Д.Б. Гудков, В.В. Красных, Н.Л. Шамне, П.Н. Донец, Н.М. Лебедева, В.Д. Попков, А.П. Садохин, В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман и др.). Особое направление сформировалось в рамках лингводидактического подхода к проблемам межкультурной коммуникации (Т.Н. Астафурова, Ю.Е. Прохоров, Ю. Рот, Г.В. Коптельцева, И.И. Халеева и др.). С точки зрения взаимодействия научных "дисциплин, близки межкультурным изысканиям концепции, посвящённые анализу дискурса как коммуникативного события, структуре институционального дискурса, его этнокультурной специфике, проблемам естественности дискурса в межкультурной коммуникации (В.И. Кара-сик, М.Л. Макаров, А.А. Кибрик, А.В. Олянич, Л.В. Цурикова и др.).

Анализ значительного количества публикаций, посвящённых разработке межкультурных проблем, свидетельствует, однако, о том, что теория МКК представляет собой и сегодня достаточно амбивалентное исследовательское поле, интегрирующее множество дискуссионных вопросов, ожидающих своего решения. Нуждаются в уточнении и унификации подходы к пониманию данного коммуникативного феномена и терминологический аппарат МКК, необходимы сопоставительные исследования конкретных пар лингвокультур и отдельных аспектов этих лингвокультур.

Существует также острая потребность в обобщении материала, накопленного в теории и практике МКК, систематизации выявленных особенностей общения народов и разработке методов их сопоставления на достаточно высоком уровне абстракции, позволяющем типологизировать специфические черты коммуникации языкового коллектива. В связи с этим актуальным представляется изучение национальных коммуникативных стилей как важнейшей интегральной составляющей процессов коммуникации в любой национальной лингвокультуре, поскольку понятие коммуникативный стиль, как показывает настоящее исследование, в достаточной степени позволяет осуществить подобное обобщение.

Термин «стиль» входит в понятийное поле нескольких научных дисциплин и сфер деятельности. В наиболее известном и традиционном понимании «стиль» относится либо к сфере психологии общения (A. Adler, К. Ногпеу, D.J. Kiesler, B.C. Мерлин, Е.И. Огарь, В.В. Латынов, А.В. Либин, В.Н. Куни-цина, И.В. Казаринова, В.М. Поголыпа и др.), либо к области языкознания в значении «функциональный стиль» (В.В. Виноградов, В.В. Одинцов, Т.С. Куликова, Т.А. Милехина, И.А. Стернин, О.Б. Сиротинина, Л.А. Введенская, Л.Т. Павлова и др.).

В рамках современных социо- и прагмалингвистических исследований понятие «стиль» в известной степени соотносится с изучением таких параметров коммуникации, как способ и тональность общения, регистр и «ключ» коммуникативного процесса, «формат дискурса» (D. Hymes, М.А.К. Halliday, R. Mead, К. Helmolt, B.-D. Muller, Э.А. Орлова, В.И. Карасик). В духе А.Вежбицкой можно говорить в этом смысле о коммуникативных практиках и различных «культурных сценариях».

В русле концепций интерпретативной социолингвистики речь идёт о конверсационных стилях как интерпретативно-социолингвистической сущности (J. Cook-Gumperz, J. Gumperz, H. Byrnes, D. Franck, P. Auer, B. Sandig, M. Selting, V. Hinnenkamp, H. Kotthoff).

В работах культурно-антропологического и коммуникативистского направлений изучение стилевой проблематики смещается в сторону культурно-коммуникативного аспекта (D. Barnlund, I. Altman, М. Gauvain, Т. Luckman, J. Galtung, D. Tannen, W.B. Gudykunst, S. Ting-Toomey, K.-H. Flechsig, U.D. Scheu-Lottgen, J.M. Hernandez-Campoy, S. Giinthner), что в наибольшей степени соответствует пониманию национального коммуникативного стиля, развиваемому в данном диссертационном исследовании.

Предмет исследования - национальный коммуникативный стиль как конституент национально-культурного пространства, как основа коммуникативного поведения данного языкового сообщества.

Актуальность предпринятого исследования определяется следующими современными императивами: необходимостью перехода на более высокий уровень теоретического осмысления национально-культурной специфики коммуникативного поведения народов, нежели тот, который был достигнут к концу 90-х годов прошлого века; потребностью в систематизации и обобщении многочисленных эмпирических данных о национальных особенностях общения представителей разных лингвокультур и в выведении универсальных закономерностей межкультурного взаимодействия; недостаточной разработанностью методов комплексного описания своеобразия коммуникативного поведения народов, проявляющегося в целом во всех типах дискурсов языковой культуры; востребованностью применения теоретических изысканий для оптимизации практики межкультурного общения.

Целью исследования является теоретическое обоснование категории «национальный коммуникативный стиль» как одного из базовых понятий теоретического аппарата науки о межкультурной коммуникации. Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования: раскрыть содержание категории «коммуникативный стиль» в исследовательских парадигмах теории коммуникации и межкультурной коммуникации; определить понятие «национальный коммуникативный стиль»; выявить природу и основные стилеформирующие факторы национального коммуникативного стиля; разработать модель описания национального коммуникативного стиля; верифицировать разработанную модель на конкретном языковом и коммуникативном материале немецкого коммуникативного стиля; исследовать специфику проявления немецкого национального коммуникативного стиля в разных институциональных дискурсах.

Научная новизна исследования определяется теоретическим обоснованием понятия «национальный коммуникативный стиль» применительно к парадигме коммуникативных и межкультурных исследований; разработкой модели и методики описания национального коммуникативного стиля; предпринятым систематическим описанием немецкого национального коммуникативного стиля и выявлением его особенностей в контексте немецких институциональных дискурсов (политического и научно-педагогического).

Теоретическая значимость работы состоит в углублении и уточнении теории межкультурной коммуникации, в разработке междисциплинарного (прагма- и социолингвистического, коммуникативного, культурно-антропологического, этнопсихологического) подхода к исследованию национального коммуникативного стиля, в обогащении современного языкознания идеями и положениями названных дисциплин, в сопоставительном анализе стиля повседневной коммуникации в русской и немецкой лингвокультурах, в выявлении институционально-маркированных характеристик национального коммуникативного стиля в рамках политического и научно-педагогического дискурсов сегодняшней Германии.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования полученных результатов в теоретико-лингвистических курсах, курсах межкультурной коммуникации, лингвокультурологии, в практике обучения немецкому языку, в межкультурных тренингах.

В качестве материала для исследования использовались теоретические и практические источники, посвященные проблематике межкультурного общения; записи реальных межкультурных дискурсов или тексты их описаний (вариант так называемой «вторичной МКК»); данные анкетирования и верификационных бесед с носителями немецкого языка в период с 2000 по 2005 гг.; материалы немецкоязычных словарей; устные высказывания участников институциональных немецких дискурсов, записанные на аудио- и видеокассеты (телевизионные политические дебаты и публичные выступления ведущих немецких политиков, выступления на научных конференциях, университетских семинарах, защитах диссертаций, эпизоды коммуникативного взаимодействия в рамках консультаций); тексты периодических изданий и Интернет-сайтов. Всего 120 часов видео- и аудиозаписей, а также более 1000 реализаций немецкого коммуникативного стиля, эксплицированного в текстовом материале.

В работе использованы методы лингвистического и социокультурного моделирования, сопоставительного, контекстологического, лингвокультуро-логического и дискурсивного анализа, а также экспериментальные методы и приёмы включённого наблюдения, интервьюирования, анкетирования, интроспективный метод.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Национальный коммуникативный стиль определяется в работе как устойчивая совокупность коммуникативных представлений, правил и норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка. Понятие «национальный коммуникативный стиль» имеет, с одной стороны, достаточно высокий уровень абстракции для достижения эффективной типизации, а с другой, - отражает реальное коммуникативно-языковое наполнение, позволяющее выявлять конкретные национально обусловленные черты коммуникативного поведения народа, проявляющиеся в ситуациях интра- и интеркультурной коммуникации. Национальный коммуникативный стиль актуализируется в коммуникативном поведении носителей языка и культуры как осознанно, так и в режиме неосознанной стереотипизированной коммуникативной деятельности. В связи с этим, стиль коммуникации выступает как источник имплицитной информации об участниках интерактивного процесса.

2. Как яркий экспликатор культурно-языковой чужеродности в контактах с представителями других лингвокультур, национальный коммуникативный стиль является одной из наиболее значимых составляющих межкультурного коммуникативного взаимодействия, регулирующих его содержание и эффективность. При этом степень сходства или различия коммуникативных стилей участников межкультурного общения определяет величину межкультурной дистанции между ними: чем больше общего в стилях коммуникации интерактивных партнеров из разных лингвокультур, тем меньше дистанция и, соответственно, слабее диссонансный потенциал взаимодействия, и наоборот.

4. В качестве исходных детерминант формирования и проявления национального коммуникативного стиля установлены три основные группы стилеформирующих факторов: макроконтестные (общекультурные), отражающие реализацию определённых культурных доминант в процессах коммуникации в данном лингвокультурном сообществе в целом, микроконтекстные (коммуникативно-ситуативные), соответствующие локальному оформлению коммуникации в рамках конкретного речевого события, и институционально-маркированные, обусловливающие частные особенности национального коммуникативного стиля в пределах определённого институционального дискурса.

5. Описание национального коммуникативного стиля возможно на основе комплексного изучения доминантных культурно-ментальных представлений нации, наиболее релевантными из которых для формирования коммуникативного стиля выступают представления о времени, пространстве, социальной организации общества, его ценностных ориентациях и когнитивные стереотипы нации.

Модель коммуникативного стиля, основанная на этих исходных национально-специфических культурно-ментальных категориях, конструируется как культурно-обусловленная факторно-параметрическая модель, предполагающая анализ национального коммуникативного стиля в парадигме: культурно-ментальная категория - стилеформирующий фактор - коммуникативный параметр - доминанта национального коммуникативного стиля.

6. Представление немецкого национального коммуникативного стиля по разработанной в исследовании факторно-параметрической модели позволяет верифицировать последнюю и выявить специфику стиля в рамках институциональных (политического и научно-педагогического) дискурсов современной Германии.

7. Основными доминантами (то есть доминирующими в общении коммуникативными признаками) немецкого национального коммуникативного стиля являются следующие: монохронность вербальных и невербальных действий; эксплицитность и прямота речевого поведения; высокая доля вербальной составляющей в общении; личностная ориентированность («я»-центрированность) коммуникации; минимизация неформального общения; заметный уровень речевой и тематической табуированности; стремление к пространственной и личностной приватности; эксплицитность невербальных сигналов; бытовая коммуникативная малоинициативность и ряд др.

8. Национальный коммуникативный стиль выступает как конститутивный фактор общения в контекстах институциональных дискурсов. При этом, сохраняя базовые культурно-языковые характеристики, национальный коммуникативный стиль специфицируется (приобретает специфические черты) в разных социальных сферах. Данный факт позволяет говорить об институциональной маркированности стиля коммуникации определёнными дискур-сивно обусловленными доминантами в общении между субъектами этих дискурсов. В свою очередь, доминантные признаки стиля задаются своеобразными границами институционального взаимодействия, его структурой, содержанием, основными участниками, их нормативными и ценностными ориентирами, а также жанрами конкретного дискурса.

9. Национальный коммуникативный стиль как интегральное явление, предопределяющее специфический способ коммуникации в пространстве данного культурно-языкового сообщества, характеризуется, по меньшей мере, трёхуровневой маркированностью в соответствии с его детерминированностью национально-культурными макрокатегориями, его обусловленностью спецификой определённого институционального общения и личностно-индивидуальными коммуникативными качествами языковой личности, в той или иной степени проявляемыми ею во всех интерактивных ситуациях.

Апробация результатов исследования: основные положения диссертации изложены в монографиях «Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты. На материале русской и немецкой лингвокуль-тур» (2004. 11,4 п.л.); «Коммуникативный стиль в межкультурной парадигме» (2006. 24,5 п.л.) и 29 других публикациях. Результаты исследования использовались в курсах лекций и практических занятий по межкультурной коммуникации, страноведению и «Миру немецкого языка» на факультете иностранных языков Красноярского государственного педагогического университета; прошли апробацию в докладах по теме диссертации на международных научных конференциях в Москве: «Россия и Запад: Диалог культур» (МГУ, 1997; 1998; 2003), «Язык и культура» (Институт иностранных языков, 2001); в Красноярске: «Deutsch als Business-, Kultur und Ausbildungssprache» (КГПУ, 1998; 2000), «Moderne Trends in der Landeskunde, linguistischen Lan-deskunde, interkulturellen Kommunikation» (КГПУ, 2001), «Межкультурная коммуникация: парадигмы исследования и преподавания» (КГПУ, 2003); в Улан-Удэ: «Sprache, interkulturelle Kommunikation, neue Didaktikansatze: das 18. Germanistentreffen» (БГУ, 2001); в Санкт-Петербурге: 32-я Международная филологическая конференция (Санкт-Петербургский государственный университет, 2003); в Волгограде: «Парадигмы преподавания межкультурной коммуникации в российских вузах» (ВГПУ, 2004); в Мюнхене: на коллоквиумах института межкультурной коммуникации (Университет им. JI. Максимилиана, 2004; 2005).

Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии (450 наименований), 4 приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения"

Выводы

За основу описания немецкого коммуникативного стиля в сферах научно-педагогической и политической коммуникации в настоящей работе взяты данные эмпирических наблюдений за интерактивным поведением участников названных типов дискурсов как языковых личностей немецкой лингво-культуры в разных коммуникативных ситуациях и жанрах. Таким образом, использовалась методика эмпирического выявления повторяющихся коммуникативных фактов и их обобщения. При этом в качестве системы координат для анализа конкретного фактического материала послужила разработанная в настоящем исследовании культурно-обусловленная факторно-параметрическая модель национального коммуникативного стиля. Кроме того, изучение национального коммуникативного стиля в рамках рассматриваемых институциональных дискурсов с необходимостью предполагает, как представляется, выделение актуальных социо- и лингвопрагматических характеристик этих дискурсов, что и определило логику изложения материала в четвёртой главе.

Как показывает исследование, по фактору институциональной маркированности (на примере политического дискурса) можно выделить следующие параметры объективации немецкого коммуникативного стиля:

- коммуникативно-прагматические стратегии: партийного продвижения, легитимации и делегитимации, маскировки;

- семантика и прагматика политического словоупотребления (метафорика, политические номинации);

- «свой - чужой круг» - маркированность (обращение как знак партийной корпоративности, именные/партийные экспликатуры, вербальная агрессия);

- коммуникативные ситуации/контексты реализации (контактное/дистантное общение);

- политическая прецедентность.

Таким образом, яркими доминантами немецкого коммуникативного стиля в сфере политического дискурса являются: акцентирование оппозиции «свой - чужой» (индикация «своих» на основе сугубо позитивных, «чужих» на основе сугубо негативных смыслов); коммуникативный фокус на легитимность действий своей партии и ил-легитимность деятельности партии политического противника; ярко выраженная метафоризация политических речей; прагматическая категоризация политической действительности; использование обращений как сигнала партийной корпоративности; демонстрация вербальной агрессии в политической дискуссии; использование политических инвектив (именных «стигматизмов») в публичном дискурсе; антропонимическая персонификация носителей политических идей; широкое использование политических прецедентных текстов; ярко выраженная суггестивность публичного выступления; преобладание конфронтативной стратегии.

Результаты наблюдений позволяют выделить основные параметры, конкретизирующие актуализацию немецкого стиля по фактору институциональной маркированности в рамках академического общения: специфика номинаций институционального дискурса; межкультурная интертекстуальность как апеллятивность к научным прецедентным текстам англоязычных источников; классические традиции (опора на латинскую терминологию); риторические нормы разворачивания (развития) дискурса; диссонантность (конфронтативность) коммуникативных стратегий («да,. но» - реакция, «оппозитивный формат»); полемичность общения; научная самопрезентация (стратегия продвижения научного «Я»); речевой этикет дискурса; нормативность общения; тональность дискурсивного взаимодействия.

В соответствии с отмеченными параметрами доминантами немецкого коммуникативного стиля в контексте научно-педагогического дискурса можно считать: аутентичность цитирования (высокий уровень апелляций к англоязычным источникам); широкое использование латинских терминов; индуктивность развёртывания информации; активность и инициативность взаимодействия; наступательность в дискуссии; конфронтативность общения (преобладание «да, .но» - стратегий, «оппозитивный формат»); приемлемость доверительной «ты» - формы обращения к старшему по возрасту; обязательное употребление статусных и/или нейтральных титулов в обращениях; я» - авторизация научного дискурса; минимальность неофициального общения за рамками академического дискурса; высокий уровень полемичности в обсуждении научных проблем; дискурсивная аргументативность; вербальная эксплицитность; высокая степень эмоциональной вовлечённости; большая роль информативности; стремление к научной самопрезентации.

В целом, все выделенные нами тенденции макроконтекстной и микроконтекстной реализации немецкого коммуникативного стиля подтверждаются в большинстве проанализированных в ходе исследования материалов политического и научно-педагогического дискурсов. В связи с этим можно утверждать, что национальный коммуникативный стиль как многомерное интегральное явление, конституирующее коммуникативные процессы определённого культурно-языкового сообщества, имеет три уровня маркированности: доминантные черты национального коммуникативного стиля; специфические особенности определённого типа дискурса; ситуативно- и индивидуально обусловленные признаки коммуникативного стиля.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Стремительно разрастаясь и игнорируя междисциплинарные барьеры, коммуникативное знание охватывает всё более широкое исследовательское поле. Активно ведущиеся в последние десятилетия изыскания в области межкультурной коммуникации также находятся на стыке нескольких научных дисциплин и осуществляются в их тесном взаимодействии. Обозначенный подход определил направление данной диссертационной работы, основной целью которой являлось теоретическое обоснование категории «национальный коммуникативный стиль» применительно к парадигме коммуникативных и межкультурных исследований и разработка модели его описания. В соответствии с принятой онтологией проблема изучения национального коммуникативного стиля решалась на основе привлечения понятийного аппарата таких дисциплин, как теория коммуникации, теория межкультурной коммуникации, культурная антропология, прагма- и социолингвистика, лингвистика, социология и психология общения.

В рамках настоящего исследования под национальным коммуникативным стилем понимается устойчивая совокупность коммуникативных представлений, правил и норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка. Коммуникативный стиль в такой трактовке представляет собой интегральную, культурно и лингвистически детерминированную сущность, с очевидностью отражающую инаковость интерактивных партнёров в процессах межкультурного взаимодействия.

В предлагаемом определении отражены исходные идеи концепции нашего исследования. Культура любого сообщества рассматривается в качестве макроконтекста коммуникации, организующего специфический способ коммуникативного взаимодействия между представителями этой культуры. Интериоризованные в сознании носителей языка и культуры основополагающие ментальные категории, понимаемые в рамках разработанной концепции как культурно-коммуникативные макрокатегории, выступают в качестве основной группы стилеформирующих макроконтекстных факторов-де-терминант. Таковыми в работе определяются темпоральный, проксемичес-кий, социально-контекстный, ценностный и когнитивный факторы, позволяющие обеспечить самый высокий уровень обобщения и описания национального коммуникативного стиля.

Процесс формирования стиля коммуникации в рамках национально-культурного пространства относится к числу таких явлений, которые осуществляются в скрытом виде и проявляются лишь как результат без явного выражения механизма его достижения. Применение в связи с этим для описания национального коммуникативного стиля метода моделирования, широко используемого в лингвистике и теории коммуникации и сочетающего в нашем подходе культурный, прагмалингвистический и коммуникативный аспекты, явилось, как показало исследование, эффективным инструментом экспликации внутренних и внешних культурно-коммуникативных связей, не представленных отчётливо на поверхностном уровне. Результаты эмпирических наблюдений и предпринятый на их основе моделирующий метод обусловили выделение наряду с основной макроконтекстной или общекультурной группой стилеформирующих факторов, обозначенных выше, релевантные для формирования стиля микроконтекстные или коммуникативно-ситуативные факторы, влияющие на его проявление в рамках конкретных условий и параметров коммуникативной ситуации, а также фактор институциональной маркированности, определяющий специфику национального коммуникативного стиля в пределах того или иного институционального дискурса. Таким образом, разработанная в исследовании культурно обусловленная факторно-параметрическая модель национального коммуникативного стиля имеет в основе своей комплексное взаимодействие групп факторов, соотносимых с тремя базисными детерминирующими системами: культурой, коммуникацией, языком.

Предложенная модель позволяет обобщить и систематизировать многочисленные эмпирические данные в отношении специфики общения в контекстах разных лингвокультурных сообществ, используя понятие национального коммуникативного стиля. Верификация факторно-параметрической модели на примере немецкого стиля коммуникации даёт основание говорить о таких ярких доминантах последнего, как: монохронность вербальных и невербальных действий; эксплицитность и прямота речевого поведения; высокая доля вербальной составляющей в общении; «я»-центрированность коммуникации; высокий уровень направленности коммуникации на поставленную цель; чёткость и определённость содержания высказывания; индуктивность развёртывания информации и линейность её подачи; преобладание фактов и аргументов в содержании дискурса; наступательная, соперничающая манера делового общения; стремление к пространственной и личностной приватности; эксплицитность невербальных сигналов; минимизация неформального общения; малодоступность за пределами институционального дискурса; заметный уровень речевой и тематической табуированности; бытовая коммуникативная малоинициативность; неприятие коммуникативной навязчивости; манифестация формальной коммуникативной вежливости; высокая регу-лятивность опосредованного публичного дискурса и т. д.

Одним из важных результатов проведённого исследования можно считать вывод о том, что национальный коммуникативный стиль, рассматриваемый в данной работе на примере реального функционирования немецкого стиля коммуникации, конституируя сферы институционального общения, приобретает специфические черты, характерные для каждого отдельного дискурса. Анализ дискурсивных фрагментов двух рассматриваемых в диссертации институциональных сфер показал, что в них, наряду с такими базисными чертами-доминантами немецкого стиля коммуникации, как эксплицитность и прямота, индуктивность и аргументативность, акцентирование индивидуальной идентичности в общении, высокий уровень направленности коммуникации на поставленную цель, высокая регулятивность публичного дискурса, монохронность коммуникативного поведения в целом и т.д., заметно выделяются собственные институционально обусловленные признаки дискурсивных стилей.

Так, актуализация немецкого коммуникативного стиля в рамках научно-педагогической сферы сопровождается такими доминантами, как активность и инициативность дискурсивного взаимодействия, высокий уровень апелляций к аутентичным англоязычным источникам, широкое использование латинских терминов, высокий уровень полемичности и даже конфронтативнос-ти научного общения («да, .но» - стратегия, «оппозитивный формат»), «я»-авторизация в дискуссиях, высокая степень эмоциональной вовлечённости, стремление к научной самопрезентации (продвижение своего научного «я»), этикетная маркированность при обращениях, минимальность неофициального общения за рамками академического дискурса.

В стиле политической коммуникации современной Германии доминируют следующие признаки: коммуникативный фокус на легитимность действий своей партии и иллегитимность деятельности партии политического противника, ярко выраженная метафоризация политических речей, использование обращений как яркого сигнала партийной корпоративности, демонстрация вербальной агрессии в политической дискуссии, использование именных «стигматизмов» в публичной коммуникации, антропонимическая персонификация носителей политических идей, преобладание конфронта-тивной стратегии, широкое использование политических прецедентных текстов. При этом необходимо отметить, что нормы и правила немецкой политической коммуникации, отражённые в коммуникативном стиле немецких политиков, наряду с национально-культурной специфичностью (коммуникативный фокус на легитимность действий своей партии и иллегитимность деятельности партии политического противника, антропонимическая персонификация носителей политических идей, использование именных стигматизмов) приобретают в последние годы многие универсальные черты, свойственные политическому дискурсу и его стилю вообще как борьбе за власть и влияние в любом обществе (метафоризация политических речей, суггестивность, конфронтативность и вербальная агрессия).

Таким образом, исследование подтвердило положения концепции, предложенной в данной работе, о формирующем влиянии выделенных нами разных групп факторов (макроконтекстных, микроконтекстных, институционально-маркированных) на национально-специфическую актуализацию стиля коммуникации в той или иной лингвокультуре. Разработанная в диссертации факторно-параметрическая модель национального коммуникативного стиля представляет собой некий универсальный конструкт, актуализация которого в рамках определённой языковой культуры предполагает выявление доминантных особенностей общения, характерных для носителей этой языковой культуры.

Учёт основных тенденций общения в рамках конкретной лингвокульту-ры, отражённых в коммуникативном стиле её носителей, позволяет, как представляется, с достаточной долей вероятности прогнозировать процесс межкультурного взаимодействия и минимизировать возможные коммуникативные фиаско.

Перспективы развития проблематики настоящего исследования могут быть связаны с дальнейшей верификацией разработанной модели национального коммуникативного стиля и трансфером её на контексты других культурно-языковых сообществ, на материал других личностно- или статусно-ориентированных дискурсов. Интересным направлением продолжения темы может стать изучение особенностей реализации культурно-обусловленного коммуникативного стиля в ситуациях общения на lingua franca, что лишь кратко было затронуто в данной работе. Применительно к немецкому контексту возможно исследование общего и различного в коммуникативных стилях представителей двух объединившихся частей Германии, до сих пор переживающих некоторые проблемы идентичности и интеграции, которые, в свою очередь, порождают определённые недоразумения и барьеры в процессах коммуникативного взаимодействия.

Список научной литературыКуликова, Людмила Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Аргентова, Т.Е. Стиль общения как фактор эффективности совместной деятельности / Т.Е. Аргентова // Псих. журн. 1984. - №6. - С. 130-133.

2. Астафурова, Т.Н. Стратегии коммуникативного поведения в профессионально-значимых ситуациях межкультурного общения (лингвистический и дидактический аспекты): дис. . д-ра пед. наук / Т.Н. Астафурова. МГЛУ, 1997.

3. Бабаева, Е.В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах: монография / Е.В. Бабаева. Волгоград: Перемена, 2003.

4. Балашова, JI.B. Вербальная коммуникация и её отражение в идиоматике русского языка / JI.B. Балашова // Прямая и непрямая коммуникация. Саратов: Изд-во Гос. УНЦ «Колледж», 2003.

5. Белик, А.А. Культурология. Антропологические теории культур /А.А. Бе-лик. М„ 1998.

6. Белл, Р. Социолингвистика: пер. с англ. / Р. Белл. М., 1980.

7. Бергельсон, М.Б. Коммуникативные методы в управлении или менеджмент как искусство коммуникации / М.Б. Бергельсон // Теория и практика коммуникации: Вестник Российской коммуникативной ассоциации. Вып. 2. Ростов н/Д: ИУБиП, 2004.

8. Бобрышева, Е.И. Культурно-тапологические стили учебно-познавательной деятельности иностранных учащихся в методике обучения русскому языку как иностранному: монография / Е.И. Бобрышева. М.: Флинта; Наука, 2004.

9. Богданов, В.В. Коммуникативная компетенция и коммуникативное лидерство / В.В. Богданов // Язык, дискурс и личность: межвуз. сб. научн. тр. / ред-кол.; И.П. Сусов и др.; Тверской гос. ун-т. Тверь, 1990. - С. 26-31.

10. Богданов, В.В. Молчание как нулевой речевой акт и его роль в вербальной коммуникации / В.В. Богданов // Языковое общение и его единицы: сб. науч. тр. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1986. - С. 12-18.

11. Богушевич, Д.Г. Единица, функция, уровень: К проблеме классификации единиц языка / Д.Г. Богушевич. Минск, 1985.

12. Бойкова, И.Б. Я-пространство как компонент коммуникативного поведения и национальной семантики (русско-немецкие параллели) / И.Б. Бойкова // Русское и немецкое коммуникативное поведение; Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 2002. - Вып. 1. - С. 100-110.

13. Брудный, А.А. Семантика языка и психология человека (о соотношении языка, сознания и действительности) / А.А. Брудный. Фрунзе, 1972.

14. Брутян, Г.А. О гипотезе Сепира-Уорфа / Г.А. Брутян // Вопросы философии.-М., 1969.-№1.

15. Вацлавик, Пол. Прагматика человеческих коммуникаций: изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия / П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон М.: Апрель-Пресс; ЭКСМО-Пресс, 2000 (а).

16. Вацлавик, Пол. Психология межличностных коммуникаций / П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон. СПб.: Речь, 2000 (б).

17. Введенская, JI.A. Культура и искусство речи: Современная риторика: учебное пособие / JI.A. Введенская, JI.T. Павлова. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

18. Вежбицкая, А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / пер. с англ. А.Д. Шмелева / А. Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001. (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия).

19. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание /А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997.

20. Верещагин, Е.М. Язык и культура / Е.М.Верещагин, В.Г. Костомаров. М., 1990.

21. Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове): учеб. пособие для вузов / В.В. Виноградов; отв. ред. Т.А. Золотова. 3-е изд., испр. -М.: Высш. школа, 1986.

22. Воробьёв, В.В. Лингвокультурология: учебник / В.В. Воробьев. М., 1997.

23. Герд, А.С. Введение в этнолингвистику: Учебное пособие / А.С. Герд. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995.

24. Гердер, И.Г. Избр. соч. / И.Г. Гердер. М.; Л.: Гослитиздат, 1959.

25. Грейдина, Н.Л. Основы системной концепции коммуникативно-культурного взаимодействия (теоретико-экспериментальное исследование): дис. . д-ра филол. наук / Н.Л. Грейдина; Кубан. гос. ун-т. Краснодар, 1999.

26. Гришаева, Л.И. Введение в теорию межкультурной коммуникации: учебное пособие / Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова. Воронеж: Воронежск. гос. ун-т, 2003.

27. Грушевицкая Т.Г. Основы межкультурной коммуникации: учебник для вузов / Т.Г. Грушевицкая, В.Д. Попков, А.П. Садохин; под ред. А.П. Садохина. -М.: ЮНИТИ ДАНА, 2002.

28. Гудков, Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности/ Д.Б. Гудков. -М., 1999.

29. Гудков, Д.Б. Прецедентное имя. Проблемы денотации, сигнификации и коннотации / Д.Б. Гудков // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М., 1997.- С. 116-129.

30. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации: курс лекций / Д.Б. Гудков.- М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 288 с.

31. Дейк, Т.А.ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989.

32. Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопр. языкозн. 1994. - № 4. - С. 1733.

33. Долинин, К.А. Стилистика французского языка / К.А. Долинин- Л.: Просвещение, 1978.

34. Донец, П.Н. Основы общей теории межкультурной коммуникации: научный статус, понятийный аппарат, языковой и неязыковой аспекты, вопросы этики и дидактики: монография / П.Н. Донец. Харьков: Штрих, 2001. - 386 с.

35. Ерастов, Н.П. Формирование умений и навыков общения / Н.П. Ерастов // Социально-психологические и психолого-педагогические проблемы общения.-М., 1981.-С. 3-34.

36. Желтухина, М.Р. Специфика масс-медиального дискурса / М.Р. Желтухина // Язык и общество на пороге нового тысячелетия: итоги и перспективы: тезисы междунар. конф. Москва, 23-25 окт. 2001 г. -М.: Эдиториал УРСС, 2001.

37. Желтухина, М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: О проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: монография /

38. М.Р. Желтухина. М.: Институт языкознания РАН; Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003.

39. Залевская, А.А. Вопросы теории и практики межкультурных исследований / А.А. Залевская // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Институт языкознания РАН, 1996. - С. 23-39.

40. Залевская, А. А. Интегративный подход к пониманию текста / А. А. Залевская. Материалы международной конференции, посвященной 60-летию факультета иностранных языков: сборник научных трудов / Твер. гос. ун-т. Тверь, 2003.-С. 56-68.

41. Залевская, А.А. Корпореальная семантика и интегративный подход к языку /

42. A.А. Залевская // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: материалы 7-й международной научно-практической конференции. Иркутск, 24—27 июня 2002 г. / А.В. Кравченко (ред.). Иркутск, 2002.

43. Захаренко, И.В. Прецедентные высказывания и их функционирование в тексте / И.В. Захаренко // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации.-М., 1997. С. 92-99.

44. Земская, Е.А. Особенности русской разговорной речи и структура коммуникативного акта / Е.А. Земская // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов. М., 1978. - С. 196-220.

45. Зубкова, Я.В. Концепт «пунктуальность» в немецкой и русской лигвокуль-турах: дис. канд. филол. наук / Я.В. Зубкова. Волгоград, 2003.

46. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: монография / О.С. Иссерс. М.: Едиториал УРСС, 2002.

47. Карасик, В.И. Коммуникативная личность как лингвистический концепт /

48. B.И. Карасик // Проблемы формирования языковой личности учителя-русиста. Волгоград, 1993.

49. Карасик, В.И. Язык социального статуса: монография / В.И. Карасик. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992.

50. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс: монография / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002.

51. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М., 1987.

52. Кашкин, В.Б. Введение в теорию коммуникации: учебное пособие / В.Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000.

53. Кибрик, А.А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе: дис. (в виде научного доклада). д-ра филол. наук / А.А. Кибрик. Москва, 2003.

54. Кибрик, А.Е. Лингвистические предпосылки моделирования языковой деятельности / А.Е. Кибрик // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987.

55. Климов, Е.А. Индивидуальный стиль деятельности / Е.А. Климов. Казань, 1969.

56. Клюканов, И.Э. Динамика межкультурного общения: системно-семиотическое исследование: монография / И.Э. Клюканов. Тверь, 1998.

57. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В. Кол-шанский. М., 1984.

58. Конецкая, В.П. Социология коммуникации / В.П. Конецкая // Международный университет бизнеса и управления «Братья Карич». М., 1997.

59. Костомаров, В.Т. Как тексты становятся прецедентными/ В.Т. Костомаров, Н.Д. Бурвикова // Русский язык за рубежом. 1994. - №1.

60. Кочетков, В.В. Психология межкультурных различий: учебное пособие / В.В. Кочетков М.: ПЕРСЭ, 2002. - 416 с.

61. Кравченко, А.В. Что такое коммуникация? Очерк биокогнитивной философии языка / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация: сб. науч. статей. Саратов: Государственный учебно-научный центр «Колледж», 2003.

62. Кравченко, В.И. Власть и коммуникация: проблемы взаимодействия в информационном обществе: монография/ В.И. Кравченко.- СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2003.

63. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?: монография / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.

64. Красных, В.В. Анализ дискурса с точки зрения национально-культурной составляющей / В.В. Красных // Русский язык: исторические судьбы и современность: международный конгресс исследователей русского языка: труды и материалы. М, 2001.

65. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология / В.В. Красных : курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002.

66. Куликова, JI.B. Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты (на материале русской и немецкой лингвокультур): монография / JI.B. Куликова; Краснояр. гос. пед. ун-т. Красноярск, 2004.

67. Куликова, Т.С. Как говорят бизнесмены / Т.С. Куликова, Т.А. Милехина // Вопросы стилистики. Вып. 25. Проблемы культуры речи. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1993. - С. 127-135.

68. Куницына, В.Н. Межличностное общение: учебник для вузов / В.Н. Куни-цына, Н.В. Казаринова, В.М. Погольша. СПб.: Питер, 2001.

69. Курбатов, В.И. Стратегия делового успеха: учебное пособие для студентов вузов / В.И.Курбатов. Ростов-на-Дону : Феникс, 1985.

70. Латынов, В.В. Стили речевого коммуникативного поведения: Структура и детерминанты / В.В. Латынов // Психологический журнал. 1995. - № 6. - С. 90-100.

71. Лебедева, Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию: учебное пособие / Н.М. Лебедева. М.: Ключ-С, 1999.

72. Леонтович, О.А. Системно-динамическая модель межкультурной коммуникации между русскими и американцами: дис. . д-ра филол. наук / О.А. Леонтович; Волгоград, гос. пед. ун-т. Волгоград: ВГПУ, 2002.

73. Леонтович, О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: монография / О.А. Леонтович. Волгоград: Перемена, 2002.

74. Леонтьев, А.А. Национальные особенности коммуникации как междисциплинарная проблема. Объём, задачи и методы психолингвистики / А.А. Леонтьев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977.-С. 5-13.

75. Леонтьев, А.А. Основные направления прикладной психолингвистики в СССР/ А.А. Леонтьев // Речевое воздействие. Проблемы прикладной психолингвистики. М., 1972. - С. 7-24.

76. Леонтьев, А.Н. Избр. психол. произ.: в 2 т. / А.Н. Леонтьев. М., 1983.

77. Либин, А.В. Стиль человека: психологический анализ / А.В. Либин. М.: Смысл, 1998.-С. 109-204.

78. Лихачев, Д.С. Культура как целостная среда / Д.С. Лихачев // Новый мир. -№ 8. -1994.

79. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв / Ю.М. Лотман. М., 1992.

80. Льюис, Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе: от столкновения к взаимопониманию / Р.Д. Льюис. М.: Дело, 1999.

81. Люкин, В.В. Психологическое содержание стиля руководства: автореф. дис. . канд. психол. наук/В.В. Люкин. Л., 1981.

82. Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе: монография / М.Л. Макаров. Тверь, 1998.

83. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса: монография / М.Л. Макаров. М.: ИТДГК Гнозис, 2003.

84. Мальковская, И.А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы: монография / И.А. Мальковская. М.: Едиториал УРСС, 2004.

85. Мамаладзе, Т. Несокрушимый Давид?/ Т. Мамаладзе // Литературная газета. 1982. - 24 марта.

86. Марков, Б.М. Мораль и разум. Послесловие к работе Ю. Хабермаса «Моральное сознание и коммуникативное действие» / Б.М. Марков. СПб.: Наука, 2000.

87. Маслова, В.А. Лингвокультурология: учебное пособие / В.А. Маслова. М., 2001.

88. Маствилискер, Э.И. Индивидуальный стиль общения в совместной игровой и предметной деятельности / Э.И. Маствилискер // Вопр. психологии. -1989.-№3.-С. 63-70.

89. Матвеева, Г.Г. Диагностирование личностных свойств автора по его речевому поведению / Г.Г. Матвеева. Ростов-на-Дону: ДЮИ, 1998.

90. Матвеева, Г.Г. Речевая деятельность и речевое поведение как составляющие речи / Г.Г. Матвеева, Е.Е. Петрова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры 2: межд. сб. науч. тр. - Пятигорск, гос. линг. ун-т. - Москва-Пятигорск, 2005. - С. 66-72.

91. Матьяш, О.И. Что такое коммуникация и нужно ли нам коммуникативное образование/ О.И. Матьяш // Сибирь. Философия. Образование: научно-публицистический альманах. Вып. 6. Новокузнецк: Институт повышения квалификации, 2002. - С. 36-47.

92. Медведева, Е.В. Рекламная коммуникация: монография / Е.В. Медведева. -М: Едиториал УРСС, 2003.

93. Межкультурная коммуникация: учебное пособие / В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, В.М. Бухаров и др.; Нижегород. гос. линг. ун-т. Нижний Новгород, 2001.

94. Мерлин, B.C. Очерк интегрального исследования индивидуальности / B.C. Мерлин. М., 1986.

95. Миронова, Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики: учебное пособие / Н.Н. Миронова. Москва: «НВИ»-«Тезаурус», 1997.

96. Михайлова, Е.В. Конститутивные признаки научного дискурса / Е.В. Михайлова // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: тез. докл. научн. конф. Волгоград, 5-6 февр. 1997. Волгоград: Перемена, 1997. - С. 95-96.

97. Михальская, А.К. Русский Сократ: лекции по сравнительно-исторической риторике: учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов / А.К. Михальская. М.: «Academia», 1996.

98. Национально-культурная специфика речевого поведения: монография / ред. кол. А.А. Леонтьев, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов; Ин-т языкознания АН СССР.-М.: Наука, 1977.

99. Овчинников, В.В. Ветка сакуры / В.В. Овчинников. М.: Молодая гвардия, 1988.

100. Огарь (Федоренко), Е.И. Методика определения типа межличностного поведения / Е.И. Огарь // Социально-психологические проблемы ускорения социального развития общества в условиях перестройки. М., 1989. - С. 116-117.

101. Одинцов, В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов. М., 1980.

102. Олянич, А.В. Драматургия межкультурной коммуникации (этнокультурная специфика презентационной структуры дискурса) / А.В. Олянич // Коммуникативные исследования 2003: Современная антология/ под ред. проф. О.А. Леонтович. Волгоград: Перемена, 2003.

103. Орлова, Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию: учебное пособие / Э.А. Орлова. М.: Изд-во МГИК, 1994.

104. Основы теории коммуникации: учебник / под ред. проф. М.А. Василика. -М.: Гардарики, 2005.

105. Остин, Дж. Л. Слово как действие/ Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986.

106. Падучева, Е.В. Феномен Анны Вежбицкой / Е.В. Падучева // Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. - С. 5-32.

107. Персикова, Т.Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура: учебное пособие / Т.Н. Персикова. М.: Логос, 2002. - 224 с.

108. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике: монография / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 2003.

109. Почепцов, Г.Г. Теория и практика коммуникации / Г.Г. Почепцов. М., 1998.

110. Почепцов, Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2003.

111. Почепцов, Г.Г. Язык и коммуникация: некоторые понятия / Г.Г. Почепцов // Текст как психолингвистическая реальность. М., 1982. - С. 3-7.

112. Почепцов, О.Г. Коммуникативные аспекты семантики / О.Г. Почепцов. Киев, 1987.

113. Почепцов, О.Г. Основы прагматического описания предложения / О.Г. Почепцов. Киев, 1986.

114. Прохоров, Ю.В. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев: монография / Ю.В. Прохоров. М., 1996.

115. Прохоров, Ю.Е. Русское коммуникативное поведение: монография / Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин. М., 2002.

116. Романов, А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения / А.А. Романов М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988.

117. Рот, Ю., Коптельцева, Г. Встречи на грани культур: игры и упражнения для межкультурного обучения: учебное пособие / Ю. Рот, Г. Коптельцева. Калуга: ООО «Полиграф-Информ», 2001. - 188 с.

118. Руденко, И.Л. Стиль общения и его детерминанты: автореф. дис. . канд. психол. наук / И.Л. Руденко. М., 1988.

119. Салмина, Л.М. Коммуникация. Язык. Мышление: монография / Л.М. Салми-на. Казань: ДАС, 2001.

120. Семрадова, И. Коммуникативная парадигма. Глобалистика: энциклопедия «Диалог» / И. Семрадова. М.: ОАО Радуга, 2003.

121. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. -М., 1993.

122. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер. с англ. /Э. Сепир. 2-е изд. - М.: Прогресс, 2001.

123. Сергеева, В.И. Предложение-высказывание в коммуникативно-языковом процессе / В.И. Сергеева. Тверь, 1993.

124. Сёрль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов/ Дж.Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986. - С. 195— 222.

125. Серль, Дж.Р. Что такое речевой акт?/ Дж.Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. - М., 1986.

126. Сиротинина, О.Б. Что и зачем нужно знать учителю о русской разговорной речи: пособие для учителя / О.Б. Сиротинина. М.: Просвещение, 1996.

127. Слышкин, Т.Т. От текста к символу: лингвокулыурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе: монография / Т.Т. Слышкин. М.: Academia, 2000.

128. Соколов, А.В. Общая теория социальной коммуникации: учебное пособие / А.В. Соколов. СПб.: Изд-во Михайлова В.А. - 2002.

129. Сорокин, Ю.А. Что такое прецедентный текст?/ Ю.А. Сорокин // Семантика целого текста. М., 1987. - С. 144-145.

130. Сорокин, Ю.А. Национально-культурная специфика художественного текста / Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина. М., 1989.

131. Сорокин, Ю.А. Прецедентный текст как способ фиксации языкового сознания / Ю.А. Сорокин, И.М. Михалева // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. - С.98 - 117.

132. Сорокин, Ю.А., Тарасов Е.Ф. Национально-культурная специфика речевого и неречевого поведения / Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977. - С. 14 - 37.

133. Сочивко, Д.В. Метод измерения индивидуального стиля познавательной деятельности / Д.В. Сочивко // Методы психологического исследования: проблемы и поиски путей реализации: сб. науч. тр. М.: Изд-во АН СССР, Инта психологии, 1986. - С. 82 - 94.

134. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. -М., 1997.

135. Стернин, И.А. Практическая риторика / И.А. Стернин. Воронеж, 1993.

136. Стернин, И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры / И.А. Стернин // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.-С. 97-112.

137. Стернин, И.А. Введение в речевое воздействие: монография / И.А. Стернин. Воронеж, 2001.

138. Стернин, И.А. Проблемы описания национального коммуникативного поведения/ И.А. Стернин //Русское и немецкое коммуникативное поведение. Вып. 1. Воронеж: Истоки, 2002. - С. 4-7.

139. Стернин, И.А. Русская невербальная коммуникация (на фоне немецкой) / И.А. Стернин // Русское и немецкое коммуникативное поведение. Вып. 1 -Воронеж: Истоки, 2002.

140. Стернин, И.А. Русское и немецкое коммуникативное поведение и проблема межкультурной коммуникации/ И.А. Стернин // Межкультурная коммуникация: парадигмы исследования и преподавания: мат. междунар. науч.-практич. конф. Красноярск, 2003.

141. Стернин, И.А. Очерк английского коммуникативного поведения: монография / И.А. Стернин, Т.В. Ларина, М.А. Стернина. Воронеж: Истоки, 2003.

142. Стефаненко, Т. Г. Этнопсихология: учебник для вузов / Т.Г. Стефаненко. -М.: ИП РАН, Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000.

143. Стрелкова, И. Э. Стилевые характеристики межличностного общения студентов / И.Э. Стрелкова // Социально-психологические проблемы ускорения социального развития общества в условиях перестройки.- М., 1989. — С. 123 -124.

144. Субботский, Е.В. Стиль общения как способ формирования личности ребенка / Е.В. Субботский // Психолого-педагогические проблемы общения. М., 1979.-С. 80-98.

145. Тарасов, Е.Ф. Межкультурное общение новая онтология анализа языкового сознания / Е.Ф. Тарасов // Этнокультурная специфика языкового сознания. -М.: Институт языкознания РАН, 1996. - С. 7 - 22.

146. Тарасов, Е.Ф. Место речевого общения в коммуникативном акте / Е.Ф. Тарасов // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977.-С. 67-95.

147. Тарасов, Е.Ф. Проблемы анализа речевого общения / Е.Ф. Тарасов // Общение. Текст. Высказывание. М., 1989.

148. Тарасов, Е.Ф. Проблемы теории речевого общения / Е.Ф. Тарасов. М., 1992.

149. Тарасов, Е.Ф. Речевое воздействие: методология и теория / Е.Ф. Тарасов // Оптимизация речевого воздействия. М., 1990.

150. Тарасов, Е.Ф. Социальное взаимодействие в речевом общении / Е.Ф. Тарасов: мат. IV Всесоюзн. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации.-М., 1972.-С. 8-15.

151. Тарасов, Е.Ф. Социальный символизм в речевом поведении / Е.Ф. Тарасов // Общая и прикладная психолингвистика. М., 1973. - С.36 - 53.

152. Телия, В.Н. Русская фразеология/ В.Н. Телия. М., 1996.

153. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: учебное пособие / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово/Slovo, 2000.

154. Толстой, Н.И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолинвистике/ Н.И. Толстой. М., 1995.

155. Уфимцева, Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания/ Н.В. Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания: сб. статей / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1996. - С. 139-162.

156. Уфимцева, Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование: сб. статей/ отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Институт языкознания РАН, 2000а.-С. 135-170.

157. Уфимцева, Н.В. Языковое сознание и образ мира славян / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание и образ мира: сб. статей / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Институт языкознания РАН, 20006. - С. 207-219.

158. Федорова, JI.JL Типология речевого воздействия и его место в структуре общения / JI.JL Федорова // Вопросы языкознания. 1991. - № 6.

159. Формановская, Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход: учебное пособие / Н.И. Формановская. М.: Рус. яз., 2002.

160. Халеева, И.И. Интеркультура третье измерение межкультурного взаимодействия? (из опыта подготовки переводчиков) / И.И. Халеева: сб. науч. тр. № 444 «Актуальные проблемы межкультурной коммуникации». - М.: Изд-во МГЛУ, 1999.

161. Холл, Э. Как понять иностранца без слов / Э. Холл. М.: Вече; Персей; ACT, 1995.

162. Цветов, В .Я. Пятнадцатый камень сада Рёандзи / В.Я. Цветов. М.: Политиздат, 1991.

163. Цурикова, Л.В. Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации: монография / Л.В. Цурикова; Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 2002.

164. Шамне, Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: монография / Н.Л. Шамне; Волгогр. гос. ун-т. Волгоград, 1999.

165. Шаповалов, В.Ф. Россиеведение: учебн. пособие для вузов / В.Ф. Шаповалов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001.

166. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса: монография / Е.И. Шей-гал; Институт языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ун-т. Волгоград: Перемена, 2000.

167. Шейгал, Е.И. Структура и границы политического дискурса / Е.И. Шейгал // Филология Philologia. Краснодар: КубГУ, 1998. - № 14. - С. 22-29.

168. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира: материалы к словарю / А.Д. Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002.

169. Шмелева, Т.В. Модус и средства его выражения в высказывании/ Т.В. Шмелева // Идеографические аспекты русской грамматики / под ред. В.А. Бело-шапкиной, И.Т. Милославского. М., 1988.

170. Шмелёва, Т.В. Речевой жанр: возможности описания и использование в преподавании языка / Т.В. Шмелева // Русистика. Берлин, 1990. - № 2. - С. 2032.

171. Эккерт, X. Модели типично русских предложений (односоставные конструкции) / X. Эккерт // Русское и немецкое коммуникативное поведение. Вып. 1. Воронеж: Истоки, 2002. - С. 46-59.

172. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. СПб.: Петрополис, 1998.

173. Юдина, Т.В. Дискурсивное пространство немецкой общественно-политической речи: дис. д-ра филол. наук/ Т.В. Юдина. -М., 2001.

174. Язык, дискурс и личность: межвуз. сб. науч. тр. / ред. кол.: И.П. Сусов и др.; Твер. гос. у-т. Тверь, 1990.

175. Якобсон, Р. Избранные работы / Р. Якобсон. М., 1985.

176. Якобсон, Р. О разработке целевой модели языка в европейской лингвистике в период между двумя войнами / Р. Якобсон // Новое в лингвистике. Вып. IV.-М., 1965.

177. Abadi, A.: The Speech Act of Apology in Political Life / A. Abadi// Journal of Pragmatics 14,1990. P. 467-471.

178. Adler, A.: Understanding Human Nature / A. Adler. New York: Garden City, 1927.

179. Agar, M.: Language Shock. Understanding the Culture of Conversation / M. Agar. -New York, 1984.

180. Altehenger- Smith, S.: Language choice in Singapore / S. Altehenger- Smith // Paper presented at the International Symposium on Analyzing Intercultural Communication. Essen, 1983.

181. Altman, I., Gauvain, M.: A crosscultural dialectic analysis of homes /1. Altman, M. Gauvain // Spatial representation and behavior across the life span, Hg.L. Li-ban, A. Patterson, N. Newcombe. New York, 1981.

182. Andree, B. (2004): Interkulturalitat im Fremdsprachenunterricht / B. Andree // In-terkulturelle Kompetenz, (Hg.): J. Roth, Ch.Kock. Munchen, 2004. - S. 149-158.

183. Auer, P. (1986): Kontextualisierung / P. Auer // Studium Linguistik 19. S. 2247.

184. Austin, J. L.: How to Do Things with Words / J. L. Austin. Oxford, 1962.

185. Barnlund, D.: Verbal self disclosure. Topics, targets, depth / D. Barnlund // Elise C. Smith, Louise Fiber Luce (Hrsg.): Toward internationalism. Readings in cross-cultural communication. (S.83-101). - Rowley, MA.: Newbury House, 1979.

186. Baumgart, A., B. Janecke (2000): RuBlandknigge / A. Baumgart, B. Janecke. 2. akt. Aufl. - Munchen: Oldenbourg.

187. Bausinger, H. (1985): Alltag im Landeskundeunterricht / H. Bausinger // Deutsch lernen 3. S. 3-14.

188. Bausinger, H. (2002): Typisch deutsch: wie deutsch sind die Deutschen? / H. Bausinger. Verlag С. H. Beck oHG. - Munchen.

189. Bennett, M. J.: A Developmental Approach to Training for Intercultural Sensitivity / M. J. Bennet // International Journal of Intercultural Relations 10 (1986). -P. 179-196.

190. Bennett, M. J.: Basic concepts of intercultural communication / M. J. Bennett // Selected Readings. Yarmouth, 1998.

191. Bennett, M.J.: Modes of Cross-Cultural Training: Conceptualizing Cross-Cultural Training as Education / J. M. Bennet // International Journal of Intercultural Relations 10 (1986).-S. 117-134.

192. Bergler, R., Six, U. (1979): Psychologie des Fernsehens / R. Bergler, U. Six. -Bern.

193. Berry, J. W.: Immigration, acculturation and adaptation / J.W. Berry// Applied psychology: An international review, 1997, Vol.46 (1).

194. Bolten, J. (2001): Interkulturelle Kompetenz / J. Bolten. Erfurt.

195. Bolten, J. (1992): Interkulturelles Verhandlugstraining / J. Bolten // Jahrbuch Deutsch als Fremdsprache 18. S. 269-287.

196. Bouton, L.F.: Developing non-native speaker skills in interpreting conversational implicatures in English / L.F. Bouton // Hinkel, E. (Hg.), Culture in Second Language Teaching and Learning, Cambridge, 1999. S. 47-70.

197. Brown, P., Levinson, S.: Politeness: Some Universale in Language Usage / P. Brown, S. Levinson. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1987.

198. Burger, H. (1984): Sprache der Medien / H. Burger. Berlin /New York.

199. Burkart, R., Homberg, W. (1992) (Hg.): Kommunikationsstheorien / R. Burkart, W. Homberg. Wien.

200. Burkart, R.: Verstandigungsorientierte Offentlichkeitsarbeit / R. Burkart // G. Bentele und M. Ruhl (Hg.): Theorien offentlicher Kommunikation. S. 218-227.

201. Burkart, R. (1998): Kommunikationswissenschaft. Grundlagen und Problemfelder. Umrisse einer interdisziplinaren Sozialwissenschaft. 3., iiberarb. Aufl. / R. Burkart.- Wien.

202. Burke, K.: A grammar of motives «Berkeley» / K. Burke. University of California Press, 1970.

203. Byrnes, H.: Interactional style in German and American conversations / H. Byrnes // Text 6-2,1986. P. 189-207.

204. Casmir, F. L.: Intercultural and International Communication / F.L. Casmir. -Washington, 1978,1997.

205. Clyne, M.: The German language in a Changing Europe / M. Clyne. Cambridge University Press, 1995.

206. Clyne, M.: Culture and Discourse Structure / M. Clyne // Journal of Pragmatics5.1981.-P. 61-66.

207. Clyne, M.: Linguistics and written discourse in particular languages: contrastive studies: English and German / M. Clyne // Annual Review of Applied Linguistics3.1982.-P. 38-39.

208. Crystal, D.: English as a Global Language / D. Crystal. Cambridge, 1997

209. Condon, J.C., Yourself, F.S.: An introduction to intercultural communication / J.C. Condon, F.S. Yourself. Indianapolis, Ind., 1975.

210. Cook-Gumperz, J., Gumperz, J.: Context in children's speech / J. Cook-Gumperz, J. Gumperz // Papers on language and context. Working papers. No.46, Berkeley, 1976.

211. Craig, R.T.: Foreword / R.T. Craig // W. Leeds-Hurwirtz (Ed.), Social approaches to communication (pp.v-ix). New York: Guilford, 1995.

212. Craig, R.T.: Communication Theory as a Field / R.T. Craig // Communication Theory 9,1999.-P. 119-161.

213. Cronen, V.E.: Practical Theory and the Tasks Ahead for Social Approaches to Communication / V.E. Cronen // W. Leeds-Hurwitz (Ed.), Social approaches to communication (pp. 217-242). NY: Guilford, 1995.

214. Cui, G., N. E. Awa: Measuring Intercultural Effectiveness: An Integrative Approach / G. Cui, N.E. Awa // International Journal of Intercultural Relations 16,1992. -P. 311-328.

215. Demorgon, J.: L'exploration interculturelle. Pour une pedagogie internationale / J. Demorgon. Paris, 1989.

216. Demorgon, J., Molz, M. (1996): Bedingungen und Auswirkungen der Analyse von Kultur (en) und interkulturellen Interaktionen / J. Demorgon, M. Molz // Thomas, A. (Hg.), Psychologie interkulturellen Handelns. Gottingen. - S. 43-86.

217. Denz, W., Eckstein K. (2001): Business mit Russland: ein Ratgeber fur Einsteiger / W. Denz, K. Eckstein. Bern, Stuttgart; Wien: Haupt.

218. Deutschland // Zeitschrift fur politik, Kultur, Wirtschaft und Wissenschaft. 4, 6. -2000.

219. Deutschland in kleinen Geschichten (Hg.). Mtinchen, 1997.

220. Dijk, T.A. (van): Studies in the Pragmatics of Discourse / T.A. Dijk (van). The Hague, Berlin: Monton, 1981.

221. Drommel, R.,Wolff, G. (1978): Metaphern in der politischen Rede / R. Drommel, G. Wolff// Der Deutschunterricht 30. S. 71-86.

222. Ehrhardt, C. (2003): Anmerkungen zur Linguistik der interkulturellen Kommunikation / C. Ehrhardt // Bolten, J., Ehrhardt, C. (Hrsg.): Interkulturelle Kommunikation. Texte und Ubungen zum interkulturellen Handeln.

223. Erbring, L. (1988): Kommentar zu Klaus Krippendorf / L. Erbring // G. Bentele und M. Riihl (Hg.): Theorien offentlicher Kommunikation. S. 59-64.

224. Firth, A.: The discursive accomplishment of normality: On >lingua franca< English and conversation analysis / A. Firth // Journal of Pragmatics 26, 1996. P. 237-259.

225. Fiske, A.: Structures of social life / A. Fiske. New York, 1991.

226. Flechsig, K.-H. (2001): Kommunikationsformen und Kommunikationsstile. Be-itrage zum interkulturellen Training / K.-H. Flechsig. Gottingen.

227. Franck, D. (1984): Stil und Interaktion / D. Franck // Bernd Spillner (Hg.): Metho-den der Stilanalyse. Tubingen: Narr. S. 121-135.

228. Frenkin, A. (1995): Die Deutschen aus der russischen Sicht / A. Frenkin. Misch-ka Verlag.

229. Fritzsche, K.P. (1992): Auf der Suche nach einer neuen Sprache / K.P. Fritzsche // Burkhardt, A., Fritzsche, K.P. (Hrsg.): Sprache im Umbruch. Berlin, New York, 1992. S. 199-207.

230. Galtung, J. (1985): Struktur, Kultur und intellektueller Stil: Ein vergleichender Essay iiber sachsonische, teutonische, gallische und nipponische Wissenschaft / J. Galtung // Wierlacher, A. (Hrsg.) Das Fremde und das Eigene. Munchen.

231. Geertz, C. (1987): Dichte Beschreibung. Beitrage zum Verstehen kultureller Sys-teme / C. Geertz. Frankfurt /М.

232. Geertz, C. The Interpretation of Cultures / C. Geertz. New York, 1973.

233. Girnth, H. (2002): Sprache und Sprachverwendung in der Politik: eine Einfuhrung in die Linguistische Analyse offenflich-politischer Kommunikation / H. Girnth. -Tubingen: Niemeyer.

234. Goffman, E. (1971): Interaktionsrituale. Uber Verhalten in direkter Kommunikati-on / E. Goffman. Frankfurt a.M.: Suhrkamp (or. 1967).

235. Goffman, E. (1955): On face-work. An analysis of ritual elements in social interaction / E. Goffman // (1967): Interaction ritual. Essays on face-to-face behavior. Garden City, NY: Doubleday Anchor. P. 5-45.

236. Gorski, M. (2002): Gebrauchsanweisung fur Deutschland / M. Gorski. Piper MUnchen Zurich.

237. Graumann, C.F. (1972): Interaktion und Kommunikation / C.F. Graumann // C.F. Graumann (Hg.): Handbuch der Psychologie, 7. Band: Sozialpsychologie, 2. Halbband: Forschungsbereiche. Gottingen. - S. 1109-1262.

238. Greiffenhagen, M.,S. (1994): Der Schock der Vereinigung / M., S. Greiffenhagen // Der Spiegel. Dokument 2, Marz. - S. 7.

239. Greiffenhagen, M.,S. (1997): Politische Kultur / M., S. Greiffenhagen // Grund-wissen Politik. Schriftenreihe der Bundeszentrale fur politische Bildung. Bonn.

240. Greiffenhagen, M.,S. (2002): Zwei politische Kulturen? Wissenschaftliche und politische Unsicherheiten im Umgang mit der deutschen Vereinigung / M., S. Greiffenhagen // Wehling, H. G. (Hrsg.): Deutschland Ost - Deutschland West. -Op-laden. - S. 11-34.

241. Grice H. P. Meaning // Readings in the Philosophy of Language / H.P. Grice. -Englewood cliffs, 1971. P. 436-444.

242. Grice, H. P.: Logic and conversational implicative / H.P. Grice // Cole, P. (Hg.), Syntax and Semantics. New York, 1975. - S. 411^158.

243. Grice, H. P. (1980): Logik und Gesprachsanalyse / H.P. Grice // Kussmaul; Paul (Hg.): Sprechaktheorie. Ein Reader. Wiesbaden. - S. 109-129.

244. Griffin, E.A.: A first look at communication theory (5th ed.) / E.A. Griffin. IL: McGraw-Hill, 2003.

245. Grosch, H., GroB, A., Leenen, W.R. (2000): Methoden interkulturellen Lehrens und Lernens / H. Grosch, A. GroB, W.R. Leenen. Saarbriicken.

246. Gudykunst, W.B.: A Model of Uncertainty Reduction in Intercultural Contexts / W.B. Gudykunst // Journal of Language and Social Psychology 4. 1985. - P. 401-413.

247. Gudykunst, W.B.: Attributing Meaning for Strangers Behavior / W.B. Gudykunst // Bridging Differences. Effective Intergroup Communication Thousand Oaks u.a., 1994.-S. 110-137.

248. Gudykunst, W.B.: Intercultural Communication: Current Status and Proposed Directions / W.B. Gudykunst // Dervin, В.; Voigt, MJ. (Hrsg.), Progress in Communication Sciences. Norwood, NJ. -1985. P. 1- 46.

249. Gudykunst, W. B. (Hrsg.): Intercultural Communication Theory. Current Perspectives / W.B. Gudykunst. Newbury Park, 1983.

250. Gudykunst, W. В., Ting-Toomey, S. Chua, E.: Culture and Interpersonal Communication / W.B. Gudykunst, Stella Ting-Toomey, Elizabeth Chua. Newbury Park, 1988.

251. Gumperz, J.; Hymes, D. (Hrsg.): Directions in Sociolinguistics / J. Gumperz, D. Hymes. New York, 1972. - P. 35-71.

252. Gumperz, J. D.: Discourse Strategies / J.D. Gumperz. Cambridge, 1982.

253. Gtinthner, S (1993): Pi Lao Zheng («Miidigkeit im Kampf»), zur Begegnung de-utscher und chinesischer Gesprachsstile / S. Gtinthner // Mtiller, B. D. (Hg.): In-terkulturelle Wirtschaftskommunikation. Mtinchen.

254. Gtinthner, S., Rothenhausler, R. (1986): Interethnische Kommunikation zwischen Deutschen und Chinesen / S. Gtinthner, R. Rothenhausler // In- fo DaF 4. S. 304-309.

255. Habermas, J. (1989): Erlauterungen zum Begriff des Kommunikativen Handelns // Vorstudien und Erganzungen zur Theorie des Kommunikativen Handelns / J. Habermas. 3. Aufl. - Frankfurt a.M.: Suhrkamp Verl.

256. Habermas, J. (1992): Erlauterungen zur Diskursethik / J. Habermas. 2. Aufl. -Frankfurt a. M: Suhrkamp Verl.

257. Habermas, J. (1981): Theorie des kommunikativen Handelns / J. Habermas. -2 Bde., Frankfurt am Main: Suhrkamp.

258. Habermas, J. (1984): «Was heiBt Universalpragmatik?,» / J. Habermas // Vorstudien und Erganzungen zur Theorie des kommunikativen Handelns, Frankfurt am Main: suhrkamp. S. 353-440.

259. Haddad, N. (1987): Kultur und Sprache. Eine kontrastive Analyse als didaktisches Konzept am Beispiel des Deutschen und Arabischen / N. Haddad. Frankfurt /М: Lang. - S.229.

260. Hall E. T. (1959): Silent Language / E.T. Hall. Garden City, NY. - 1973.

261. Hall E. Т.: Monochronic and Polychronic Time / E.T. Hall // Samovar /Porter, 1997.-P. 277-284.

262. Hall E. Т.: Proxemics / E.T. Hall // Current Anthropology 9, 2-3. 1968. - P. 8395.

263. Hall, E.T., Reed-Hall, M.(1984): Verborgene Signale, Studien zur internationalen Kommunikation. Uber den Umgang mit Franzosen / E.T. Hall, M. Reed-Hall. -Hamburg (Gruna+Jahr).

264. Hall, E. Т.: Beyond Culture / E.T. Hall. New York, 1977.

265. Hall, E. T: The Dance of Life. The Other Dimension of Time / E.T. Hall.- New York, 1983.

266. Hall, E. T. (1985): Verborgene Signalle / E.T. Hall. Hamburg.

267. Halliday, M.A. K.: Language as Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning / M.A.K. Halliday. London: Arnold, 1978.

268. Helmolt, K. v., Muller, B.D.(1993): Zur Vermittlung interkultureller Kompetenzen / K.v Helmolt, B.-D. Muller // Muller, Bernd-Dietrich (Hg.): Interkulturelle Wirt-schaftskommunikation. Munchen.

269. Helms, G. (1986): «Knigge» fur den Ungang mit Chinesen / G. Helms. Berlin (Virtas).

270. Henne H., Rehbock, H. (1982): Einfuhrung in die Gesprachsanalyse / H. Henne, H. Rehbock. 2., verb. u. erw. Aufl. - Berlin; New York.

271. Hensel, J. (2002): Zonenkinder / J. Hensel. Rowohlt Verlag GmbH.

272. Herbrand, F. (2002): Fit fur fremde Kulturen: interkulturelles Training fur Fuh-rungskrafte / F. Herbrand. Bern; Stuttgart; Wien: Haupt. - S. 29.

273. Heringer, H. Y. (2004): Interkulturelle kommunikation / H.-Y. Heringer. A. Francke Verlag Tubingen und Basel.

274. Hermanns, F. (1992): Ein Wort im Wandel: Deutsch was ist das? / F. Hermanns // Burkhardt, A. / Fritzsche, K. (Hrsg.): Sprache im Umbruch. - Berlin, New York. - S. 253-265.

275. Hermanns, F. (1994): Schlussel-, Schlag- und Fahnenw6rter. Zu Begrifflichkeit und Theorie der lexikalischen «politischen Semantik» / F. Hermanns // Arbeiten aus dem Sonderforschungsbereich 245 «Sprache und Situation», Heidelberg /Mannheim.

276. Herskovits, M.: Cultural Anthropology / M. Herskovits. New York. - 1955.

277. Hinnenkamp, V.(1989): Die Stilisierung von Ethnizitat / V. Hinnenkamp // Hin-nenkamp, V. Margret Selting (Hg.) Stil und Stilisierung. Max Niemeyer Verlag Tubingen 1989. S. 253-291.

278. Hinnenkamp,V. (1994): Interkulturelle Kommunikation / V. Hinnenkamp. -Heidelberg: Groos.

279. Hofstede, G. (1997): Lokales Denken, globales Handeln. Kulturen, Zusammenar-beit und Management / G. Hofstede. Munchen.

280. Hofstede, G. (2001): Lokales Denken, globales Handeln. Interkulturelle Zusamme-narbeit und globales Management / G. Hofstede. Munchen.

281. Homey, K. Our Inner Conflicts / K. Homey. N.Y., 1945.

282. Hunziker, P. (1988): Medien, Kommunikation und Gesellschaft. Einfuhrung in die Soziologie der Massenkommunikation / P. Hunziker. Darmstadt.

283. Hymes, D.: Models of the Interaction of Language and Social Life / D. Hymes // Directions in Sociolinguistics: the Ethnography of Communication. NY: Holt, Ri-nehart, and Winston, 1972.

284. Hymes, D.: Foundations in Sociolinguistics / D. Hymes // An Ethnographic Approach. London: Tavistok, 1977.

285. Jackel, M. (1995): Interaction. Soziologische Anmerkungen zu einem Begriff / M. Jackel // Rundfunk und Fernsehen: 43, Heft 4. S.463^76.

286. Joos, M.: The Five Clocks / M. Joos // International Journal of American Linguistics 28. 1962. - № 2 - P. 7-62.

287. Kalin, R.: The social significance of speech in medical, legal and occupational settings / R. Kalin // Attitudes towards Language Variation. London, 1982. - P. 148-163.

288. Kaplan, R.: Cultural Thought Patterns in Inter- Cultural Education / R. Kaplan // Croft, K. (Hg.): Readings on English as a Second Language. Cambridge, 1972. -P. 77.

289. Kiesler, D. J.: The 1982 interpersonal circle: a taxonomy for complementarity in human transactions / D.J. Kiesler// Psychological Review. 1983, V. 90. P. 185— 214.

290. Kim, J. Y.: (Hg.) 1986: ПСА, Vol. 10. Interethnic Communication / J.Y. Kim // Current Research. Newbury Park CA etc.: Sage.

291. Klein G. S. Perception, Motives and Personality / G.S. Klein. NY, 1970. XIV.

292. Klein, J. Wortschatz, Wortkampf, Wortfelder in der Politik / J. Klein // Josef Klein (Hrsg.): Politische Semantik: bedeutungsanalytische und sprachkritische Beitrage zur politischen Sprachverwendung. Opladen: Westdt. Verl., 1989.

293. Kluckhohn, F.R.; Strodtbeck, F.L.: Variations in Value Orientations / F.R. Kluckhohn, F.L. Strodtbeck. New York, 1961.

294. Knapp, K., Knapp-Potthoff, A. (1990): Interkulturelle Kommunikation / K. Knapp, A. Knapp-Potthoff // Zeitschrift fur Fremdsprachenforschung 1. S.62-93.

295. Knapp, K.: Interpersonale und interkulturelle Kommunikation / K. Knapp // Ber-gemann, Niels /Andreas L. J. Sourriseaux (Hg.): Interkulturelles Management. -Heidelberg: Physica 1992. S. 59-79.

296. Knapp, K.: (1998): Schwarz ist weiB, ja heiBt nein / K. Knapp // Wierlacher, А. /С. Albrecht (Hrsg): Fremdgange. Inter Nationes, Bonn.

297. Kob, J. (1978): Die gesamtgesellschftliche Bedeutung von Massenmedien, Rund-funk und Fernsehen 26 /4 / J. Kob. S. 391-398.

298. Kochman, T. (1981-1983): Black and White Styles in Conflict / T. Kochman. -Chicago /London: The Univ. of Chicago Press /Urbana IL: Univ. of Illinois Press.

299. Kohl, K.-H.(1993): Ethnologie die Wissenschaft vom kulturell Fremden: Eine Einfuhrung / K.-H. Kohl. - MUnchen, 1993.

300. Kotthof, H. (1989): Stilunterschiede in argumentativen Gesprachen oder zum Ge-selligkeitswert von Dissens / H. Kotthof // Hinnenkamp, Volker, Margret Selting (Hg.): Stil und Stilisierung. Max Niemeyer Verlag Tubingen, 1989.

301. Kotthoff, H. (1993): Oberflachliches Miteinander versus unfreundliches Gegene-inander? / H. Kotthof // Interkulturelle Wirtschaftskommunikation (Hg.): Muller, B.-D.-Munchen, 1993.

302. Kramer, S. (2001): Sprache, Sprechakt, Kommunikation / S. Kramer. Frankfurt am Main: Suhrkamp.

303. Kroeber, A.L. (Hrsg.): Anthropology today / A.L. Kroeber. Chicago, 1953.

304. Kroeber, A. L. The Nature of Culture / A.L. Kroeber // Chicago: The University of Chicago Press, 1952.

305. Kroeber, A. L., Kluckhohn, C. Culture: A Critical review of Concepts and Definitions / A.L.Kroeber, C. Kluckhohn // Papers of the Peabody Museum of American Archaeology and Ethnology, vol. 47: Harvard, Harvard University Press, 1952.

306. Maaz, H.-J., Moeller, M. L. (1991): Die Einheit beginnt zu zweit- Ein deutsch-deutsches Zwiegesprach / H.-J. Maaz, M.L. Moeller. Berlin.

307. Maletzke, G. (1988): Massenkommunitionstheorien / G. Maletzke. Tubingen.

308. Maletzke, G. (1963): Psychologie der Massenkommunikation / G. Maletzke. -Hamburg.

309. Maletzke, G. (1998): Kommunikationswissenschaft im Uberblick: Grundlagen, Probleme, Perspektiven / G. Maletzke. Opladen.

310. Maletzke, G. (1996): Interkulturelle Kommunikation / G. Maletzke. Westde-utscher Verlag, Opladen.

311. Markowsky, R., Thomas, A. (1995): Studienhalber in Deutschland: interkulturel-les Orientierungstraining fur amerikanische Studenten, Schtiler und Praktikanten / R. Markowsky, A. Thomas. Heidelberg: Asanger.

312. Mc. Kenne F.: Measures of Field Dependence Cognitive Style or Cognitive Ability / F. Mc. Kenne // Journal of Personality and Social Psychology. Washington: the Amer. Psychol. Assos. - 1984, № 3, vol. 47. - P.593-603.

313. Mead, Richard 1990: Cross-Cultural Management Communication. Chichester.

314. Merten, K. (1977): Kommunikation: Eine Begriffs- und Prozessanalyse / K. Merten. Opladen.

315. Merten, K. (1999): Einfuhrung in die Kommunikationswissenschaf / K. Merten // Band 1: Grundlagen der Kommunikationswissenschaft. Munster.

316. Mog, P., Althaus, H.-J. (1994) (Hrsg.): Die Deutschen in ihrer Welt: Tubinger Modell einer integrativen Landeskunde / P. Mog, H.-J. Althaus. Langenscheidt.

317. Muller, B.-D. (1980): Zur Logik interkultureller Verstehensprobleme / B.-D. Muller // Jahrbuch Deutsch als Fremdsprache, Bd. 6. S. 102-119.

318. MUller, B.-D. (1991): Die Bedeutung der interkuturellen Kommunikation fur die Wirtschaft / B.-D. Muller // MUller B.-D. (Hrsg.) Interkulturelle Wirtschatskom-munikation. Munchen: indicim, 1991. - S. 27-52.

319. Muller-Jacquier, B. (1999): Interkulturelle Kommunikation und Fremdsprachendi-daktik / B. MUller-Jacquier. Koblenz: Universitat Koblenz-Landau (Fernstudium Fremdsprachen in Grund-und Hauptschulen).

320. Ng Sik H., Bradac, J. J.: Verbal Communication and Social Influence / H. Ng Sik, J J. Bradac. London, 1993.

321. Nicklas, H. (1991): Kulturkonflikt und interkulturelles Lernen / H. Nicklas // Thomas, A. (Hg.): Kulturstandarts in der internationallen Begegnung. Saarbriicken u.a.- S. 125-140.

322. Nicklas, H. (1999): Vom kommunikativen Handeln zum Diskurs: Zur Struktur in-terkulturellen Lernens / H. Nicklas // Dibie Paskal, Christoph Wulf (Hg.): Vom Vestehen des Nichtverstehens. Ethnosoziologie interkultureller Begegnungen. -Frankfurt /Main.

323. Nicotera, A.M.: The constructivist theory of Delia, Clark and associates / A.M. Nicotera // Watershed Research Traditions in Human Communication Theory. -Albany, 1995. P.45-66.

324. Ninio, A., Snow, С. E.: Pragmatic Development / A. Ninio, C.E. Snow. Cambridge, MA, 1996.

325. Oksaar, E. (1988): Kulturemtheorie. Ein Beitrag zur Sprachverwendungs-forschung / E. Oksaar. Hamburg.

326. Oksaar, E. (1985): Sprachkultur und mundliche Kommunikation / E. Oksaar // Der Deutschunterricht, № 1.

327. Park, Myung-Seok: Communication Styles in Two Different Cultures / Myung-Se-ok Park. Korean and American. Seoul, 1994.

328. Pfetsch, B. (2003): Politische Kommunikationskultur. Politische Sprecher und Jo-urnalisten in der Bundesrepublik und den USA im Vergleich / B. Pfetsch. West-deutscher Verlag, Wiesbaden.

329. Pross, H. (1972): Medienforschung. Film, Funk, Presse, Fernsehen / H. Pross. -Darmstadt.

330. Purer, H. (2003): Publizistik-und Kommunikationswissenschaft. Ein Handbuch / H. Piirer. -Konstanz.

331. Quirk, R.: International communication and the concept of Nuclear English / R. Quirk // Brumfit, D., English for International Communication. Oxford, 1982. S. 15-28.

332. Radcliffe-Brown, A.: A Natural Science of Society / A. Radcliffe-Brown. Chicago: Free Press, 1957.

333. Radcliffe-Brown, A.: Structure and Function in Primitive Society. Essays and Ad-resses / A. Radcliffe-Brown. London: Cohen & West (orig.: 1952), 1971.

334. Redder, A., Rehbein, J. (1987): Zum Begriff der Kultur / A. Redder, J. Rehbein // DIES. (Hg.): Arbeiten zur interkulturellen Kommunikation. Osnabriick: Os-nabriicker Beitrage.zur Sprachtheorie 38. - S. 7-21.

335. Rosch, O. (1998) (Ed.): Interkulturelle Kommunikation in Geschaftsbeziehungen zwischen Russen und Deutschen / O. Rosch. Berlin: News & Media.

336. Rosch, O. (2000) (Hrsg.): Stereotypisierung des Fremden. Auswirkungen in der Kommunikation / O. Rosch. Berlin: News & Media.

337. Roth, J., Roth, K. (2001): Interkulturelle Kommunikation / J. Roth, K. Roth // Brednich, RolfW. (Hg.): GrundriB der Volkskunde: Einfiihrung in die For-schungsfelder der Europaischen Ethnologie. Sonderdruck. Berlin.

338. Roth, J. (1996): Interkulturelle Kommunikation als universitares Lehrfach. Zu ei-nem neuen MUnchner Studiengang / J. Roth // Roth, Klaus (Hg.): Mit der Diffe-renz leben. Europaische Ethnologie und Interkulturelle Kommunikation. Munster u.a. - S.253-270.

339. Roth, K. (1996): Erzahlen und Interkulturelle Kommunikation / K. Roth // Roth, Klaus (Hg), Mit der Differenz leben. Europaisehe Ethnologie und Interkulturelle Kommunikation, Munchen. S.63-78.

340. Rudolph, W., (1968): Der Kulturelle Relativismus. Kritische Analyse einer Grundsatzfragen-Diskussion in der amerikanischen Ethnologie / W. Rudolf. Berlin: Duncker & Humblot.

341. Rudolph, W. (1992): «Ethnos und Kultur» / W. Rudolph // Fischer, Hans (Hrsg.), Ethnologie. Einfiihrung und Uberblick, a.a.O. S. 57-78.

342. Russen und Deutsche. Alte Feindbilder weichen neue Hoffnungen // (Hrsg.) Horst-Eberhard Richter. Hamburg, 1990.

343. Sager, S. (1982): Sind Bewertungen Handlungen? / S. Sager // Zeitschrift fur ger-manistische Linguistik 10. S. 38-57.

344. Samovar, L.A., Porter, R.E., Jain, N.C.: Understanding Intercultural Communication / L.A. Samovar, R.E. Porter, N.C. Jain // Wadworth Pub. Сотр. Belmont, Cal., 1981.

345. Samovar, L.A.; Porter, R.E. (Hrsg.): Intercultural Communication. A Reader / L.A. Samovar, R.E. Porter. Belmont, Cal., 1994,1997.

346. Samovar, L. A., Porter, R.E.: Communication between Cultures / L.A. Samovar, R.E. Porter. Belmont, 1991.

347. Samovar, L. A., Porter, R. E.: Communication between Cultures / L.A. Samovar, R.E. Porter. Wadsworth /Thomson Learning. 4th ed., 2001.

348. Sandig, B. (1986): Stilistik der deutschen Sprache / B. Sandig. Berlin/New York: de Grayter.

349. Sapir, E.: Selected writing of Edward Sapir in language, culture and personality / E. Sapir // Ed.David Mandelbaum. Berkeley: University of California Press, 1949.

350. Scheu-Lottgen, U.D., Hernandez-Campoy, J.M.: An analysis of sociocultural mis-communication: English, Spanish and German / U.D. Scheu-Lottgen, J.M. Hernandez-Campoy // International Journal of Intercultural Relations 22 (4), 1998. -S. 375-394.

351. Schiffrin, D.: Approaches to Discourse / D. Schiffrin. Oxford; Cambridge, MA, 1994.

352. Schramm, W. (1969): Grundfragen der Kommunikationswissenschaft / W. Schramm. 2.Aufl. - Munchen.

353. Schulz, W. (1994): Kommunikationprozess / W. Schulz // Noelle-Neumann, Elsa-beth; Schulz, Winfried; Wilke, Jurgen (Hrsg): Fischer Lexikon Publizistik /Mas-senkommunikation. Frankfurt /Main. - S. 140 -171.

354. Searle, J. R.: Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language / J. R. Searle.-Cambridge, 1969.

355. Seidhofer, В.: Clothing a conceptual gap: the case for a description of English as a lingua franca / B. Seidhofer // International Journal of Applied Linguistics 11 (2), 2001.-S. 133-158.

356. Selting, M. (1989): Konstitution und Veranderung von Sprechstilen als Kontextua-lisierungsverfahren: Die Rolle von Sprachvariation und Prosodie / M. Selting // Hinnenkamp, V., Selting, M. (Hg.). Stil und Stilisierung. Tubingen. - S.203-228.

357. Shannon, С., Weaver, W.: The Mathematical Theory of Communication. C. Shannon, W. Weaver. Urbana, 1949.

358. Spitzer, M. (2003): Semantische Netzwerke / M. Spitzer // Bolten, Jiirgen /Claus Ehrhardt (Hrsg.): Interkulturelle Kommunikation. Verlag Wissenschaft&Praxis.

359. Stephan, W. G., Stephan, C.W.: Intergroup relations / W.G. Stephan, C.W. Step-han // Madison etc.: Brown and Benchmark, 1996.

360. StrauS, G. (1984/1985): Sprachspiele, kommunikative Verfahren und Texte in der Politik. Versuch einer Textsortenspezifik / G. StrauB // StrauB, Gerhard (1986): Der politische Wortschatz. Zur Kommunikations- und Textsortenspezifik. Tubingen.

361. SUddeutsche Zeitung, № 265.18. November, 2003. S.6.

362. Tannen, D. (1992): Das habv ich nicht gesagt. Kommunikationsprobleme im All-tag / D. Tannen. Ernst Kabel Verlag GmbH. - Hamburg.

363. Thierse, W. (1994): Wahrnehmungen zum deutschen Befinden in Ost und West / W. Thierse // Hardtwig, W. /Winkler, H.A. (Hrsg.): Deutsche Entfremdung. Zum Befinden in Ost und West. Mttnchen.

364. Thomas, A., Kinast, E. U.; Schroll-Machl, S. (Hg.) (2003a): Handbuch Interkulturelle Kommunikation und Kooperetion / A. Thomas, E. Kinast // Grundlagen und Praxisfelder, Bd. 1. - Gottingen.

365. Thomas, A., Kammhuber, S., Schroll-Machl, S. (Hg.) (2003b): Handbuch Interkulturelle Kommunikation und Kooperation / A. Thomas, S. Kammhuber, S. Schroll-Machl // Lander, Kulturen und interkulturelle Berufstatigkeit, Bd. 2. Gottingen.

366. Thomas, A. (1993): Psychologie interkulturellen Lernens und Handelns A. Thomas // (Hg.): Kulturvergleichende Psychologie. Eine Einfiihrung. Gottingen. - S. 377- 424.

367. Thumfahrt, A. (2000): Normative Integration. Fallstudien zu Transitionsprozessen in Ostdeutschland / A. Thumfahrt. Erfurt.

368. Ting-Toomey, S.: Communicating across Cultures / S. Ting-Toomey. New York /London, 1999.

369. Trager, G. L., Hall, E.T.: Culture and Communication: A Model and Analysis / G.L. Trager, E.T. Hall // Explorations: Studies in Culture and Communication 3, 1954. -S. 137-149.

370. Triandis, H. C.: Culture and social behaviour / H.C. Triandis. New York, 1994.

371. Trompenaars, F. (1993): Handbuch Globales Managen. Wie man kulturelle Un-terschiede im Geschaftsleben versteht / F. Trompenaars. Mtinchen.

372. Wagner, W. (1999): Kulturschock Deutschland: Der zweite Blick / W. Wagner. -Hamburg: Rotbuch Verlag.

373. Watzlawick, P., Beavin, J.H., Jackson, D.D. (1969): Menschliche Kommunikation / P. Watzlawick, J.H. Beavin, D.D. Jackson. Bern.

374. Weber, M. (1980): Wirtschaft und Gesellschaft. Grundriss der Verstehenden Sozi-ologie / M. Weber. 5 Aufl. - Tubingen.

375. Wehling, H.-G. (2002) (Hrsg.): Deutschland Ost- Deutschland West / H.-G. Wehling. Opladen.

376. Weidenfeld, W., Korte, K. R. (1993) (Hrsg.): Handbuch zur deutschen Einheit / W. Weidenfeld, K.-R. Korte // Schriftenreihe der Bundeszentrale fur politische Bildung. - Bonn.

377. Weidmann, W. F. (1995): Interkulturelle Kommunikation und Managementpraxis / W.F. Weidmann. S.14.

378. Weik, K.E.: The social psychology of organizing (2nd ed.) / K.E. Weik // Reading, M.A.: Addison-Wesley, 1979.

379. Westle, В. (1999): Kollektive Identitat im vereinten Deutschland. Nation und De-mokratie in der Wahrnehmung der Deutschen / B. Westle. Opladen.

380. Wierlacher, A., Albrecht, C. (1998): Fremdgange: Eine anthologische Fremdhe-itslehre fiir den Unterricht Deutsch als Fremdsprache / A. Wierlacher, C. Albrecht // Inter Nationes. Bonn. - S. 79-80.

381. Wierzbicka, A.: Cultural scripts: A new approach to the study of cross-cultural communication / A. Wierzbicka // Piitz, M. (Hg.), Language Contact, Contact Language. Amsterdam/Philadelphia, 1994.

382. Wierzbicka, A.: Cross-Cultural Pragmatics. The Semantics of Human Interaction / A. Wierzbicka. Berlin, New York, 1991.

383. Witkin, H.A., Goodenough, D.R.: Field-Dependence and Interpersonal Behavior / H.A. Witkin, D.R. Goodenough. Psychol. Bull., 1977.

384. Young, L.W.L.: Unravelling Chinese Inscrutability / L.W.L. Young // Berkeley, Ph. D. Dissertation (University of California), 1986.

385. Zarefsky, D.: The State of the art in Public Address Scholarship. In Text in Context: Critical dialogues on significant episodes in American Political rhetoric / D. Zarefsky. Hermagoras Press, 1989. - S. 13-27.1. Словари

386. Большой немецко-русский словарь: в 2-х т. / Сост. Е.И. Лепинг, Н.П. Страхова, Н.И. Филичева и др.; Под рук. О.И. Москальской. М.: Рус. яз., 1980.

387. Малый толковый словарь русского языка: ок. 3500слов/ В.В.Лопатин, Л.Е. Лопатина. -М.: Рус. яз., 1993.

388. Новый энциклопедический словарь (НЭС) М.: Большая Российская энциклопедия, РИРОЛ КЛАССИК, 2002.

389. Современный словарь иностранных слов: ок. 2000 слов. 4-е изд. - М.: Рус.яз., 2001.

390. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, JI.T. Лузина; под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996.

391. Большой толковый психологический словарь / Ребер Артур (Penguin). Т.2: пер. с англ. М.: Вече; Аст, 2000.

392. Лингвистический энциклопедический словарь/ гл.ред. В.Н.Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.

393. Немецко-русский синонимический словарь: ок. 2680 рядов / И.В. Рахманов, Н.М. Минина, Д.Г. Мальцева, Л.И. Рахманова. М.: Русский язык, 1983.

394. Немецко-русский фразеологический словарь / сост. Л.Э. Бинович и Н.Н. Гришин. Изд. 2-е. - М., 1975.

395. Этнопсихологический словарь / Под ред. В.Г. Крысько; Московский психолого-социальный институт. М., 1999.

396. Словарь русского языка: в 4 т. Том 4 / Под ред. А.П. Евгеньевой; АН СССР, Ин-т русского языка. 2-е изд., исп. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984.

397. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.

398. Die deutschen Sprichworter. Gesammelt von Karl Simrock (1988). Philipp Rec-lam jun. Stuttgart.

399. Das neue deutsche Worterbuch fur Schule und Beruf. Munchen, 1997.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19 диссертация на тему: Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Куликова, Людмила Викторовна

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Куликова, Людмила Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения"

Список научной литературыКуликова, Людмила Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения