автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Контракт и пакт в доктрине глоссаторов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Контракт и пакт в доктрине глоссаторов"

На правах рукописи

Полдников Дмитрий Юрьевич

КОНТРАКТ И ПАКТ В ДОКТРИНЕ ГЛОССАТОРОВ (XM-XИI ВВ.)

Специальность 07.00.03- «Всеобщаяистория» (история среднихвеков)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2005

Работа выполнена в Институте всеобщей истории Российской Академии Наук (ИВИ РАН)

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, доктор юридических наук Л. Л. Кофанов

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук,

профессор

И. С. Филиппов

Ведущая организация:

кандидат исторических наук,

доцент

О. В. Ауров

Московский государственный областной университет (МГОУ)

Защита состоится «_&_» о-д^а-/-*^ 2005 г. на заседании Диссертационного совета Д002.249.01 в Институте всеобщей истории Российской академии наук по адресу: 119334, Москва, В-334, Ленинский проспект, д. 32а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института всеобщей истории РАН

Автореферат разослан

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук

2005 г.

Н.Ф. Сокольская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа представляет собой историко-правовое исследование ключевых понятий обязательственного права в доктрине глоссаторов - контракта и пакта. На материале сочинений основных представителей одной из самых именитых юридических школ средневековья - Болонской школы -прослеживается формирование указанных понятий, соотношение между ними, упорядочение отдельных видов контрактов и пактов, разработка схемы отнесения конкретных сделок к тому или иному виду контрактов и пактов. В этой связи на примере изучения наследия Болонской школы глоссаторов ХП-ХШ вв. раскрывается роль римского права в рассматриваемый исторический период как конкретное проявление значения права в истории.

Школа глоссаторов как особое направление в правовой науке, связанное единством целей и основных взглядов, общностью принципов и методов исследования, возникла в конце XI века в городе Болонье на севере Италии и просуществовала до второй половины XIII века. Ей принадлежит заслуга возрождения изучения римского права в средневековой Западной Европе на основе Свода Цивильного Права (Corpus Iuris Civilis) императора Юстиниана и формирования основ романо-германской правовой системы.

Глоссаторы сосредоточили свои усилия главным образом на установлении точного смысла римского закона. В процессе ее решения - в силу ряда объективных и субъективных причин -глоссаторами была выработана собственная доктрина как совокупность теоретических представлений о римским праве в

целом и о римских контрактах и пактах, в частности. Эта доктрина - результат сочетания трех основных элементов: позднеантичного текста (Свода Юстиниана), средневекового метода его толкования (схоластического метода) и своеобразной научной среды (Болонской правовой школы - первого университета Западной Европы). В отличие от правоведов предшествующего периода глоссаторы не ограничились чтением разного рода сборников и компендиумов по римскому праву, а обратились к изучению Свода Юстиниана непосредственно и в полном объеме. Схоластический метод, разработанный в XII - XIII веках, позволил глоссаторам освоить трудный античный текст, установить единообразное прочтение, разрешить внутренние противоречия и заполнить лакуны. Наконец, организация школы как исследовательского центра стала мощным стимулом изучения античного правового наследия, сконцентрировала усилия ученых на освоении огромного Свода Юстиниана, способствовала формированию единой доктрины средневековых представлений о римском праве. Эти представления излагались сначала в курсах лекций, а затем в литературных произведениях - прежде всего, в глоссах, которые дали название школе в целом. Именно они стали источником для настоящего исследования.

Контракт и пакт избраны как основные и тесно связанные понятия обязательственного права, которые обозначают правовые средства (сделки) в распоряжении частных лиц для регулирования межличностных отношений в области имущественного оборота. Для глоссаторов контракт и пакт стали основными понятиями, поскольку их чаще всего употребляли римские юристы при квалификации договорных правоотношений. Но в отличие от

римских юристов глоссаторы установили между контрактом и пактом более тесную, родовидовую связь (контракт - вид пакта). Поэтому и в данном исследовании оба понятия рассматриваются также в тесной взаимосвязи.

Изучение контракта и пакта в доктрине глоссаторов, по нашему мнению, не может ограничиться формулировкой определения этих понятий. Схоластический метод не предлагал четких, подробных правил для формулировки определения ^еАпШо). Это снижало значение определений как средства толкования понятий (¡ШетртеШю). Гораздо большее внимание глоссаторы уделяли установлению соотношений между понятиями (делению понятий, divisio), их систематическому упорядочению. Создание системы контрактов и пактов, в свою очередь, имело значение не само по себе, а как инструмент квалификации конкретных отношений, отнесения их к тому или иному виду контракта или пакта.

Таким образом, толкование контракта и пакта для глоссаторов означало последовательное рассмотрение их определений, соотношения друг с другом, систему отдельных видов контрактов и пактов и механизм отнесения сделок к тому или иному виду. Для раскрытия заявленной темы диссертации необходимо пройти тем же путем.

Глоссы по своей сути не самостоятельные произведения, а лишь толкование авторитетного текста. Зачастую эта зависимость настолько сильна, что глосса непонятна без текста. Следовательно, анализ доктрины глоссаторов не может дать удовлетворительных результатов без сравнения сримским правом.

Актуальность темы. Изучение доктрины глоссаторов как системы теоретических идей имеет для современной исторической науки двоякое значение. Во-первых, деятельность школы глоссаторов традиционно рассматривается как начало европейской правовой науки. Во-вторых, глоссаторы возродили изучение римского права и заложили основы современной романистики.

(1) Доктрина глоссаторов как часть истории европейской юриспруденции. Как основоположники новой западноевропейской юриспруденции глоссаторы ответственны за то, что современная юриспруденция имеет ряд существенных отличий от римской. В частности, это - (а) направленность правовой мысли от права к иску, от общих принципов к отдельным нормам; (б) взгляд на право как на единую систему принципов, из которых выводятся отдельные нормы и принимаются конкретные решения; (в) склонность к абстрактным идеям и систематизации нормативного материала, особое внимание к определениям и структурированию материала; (г) активное применение формально-логического метода в правовом исследовании; (д) формирование четкой общеправовой терминологии.

(2) Доктрина глоссаторов как начало романистики. Не менее значима доктрина глоссаторов для становления современной романистики. Римское право до сих пор окутано пеленой средневекового толкования, которое окружает его подобно тому, как глоссы на страницах рукописей окружали позднеантичный юридический текст. Средневековое влияние на наши представления о римском праве не всегда осознается, но от этого не перестает быть значительным. Оно проявляется главным образом в: а) стремлении реконструировать (а иногда заново

создать, сформулировать) основания, на которых строились выводы римских юристов, и таким образом объяснить их (для сравнения: римские юристы не испытывали склонности обстоятельно аргументировать свои позиции, а византийские составители Дигест нередко отбрасывали те немногие пояснения, которыми юристы снабжали свои ответы, - в результате Дигесты напоминают сборник кратких ответов на задачи); б) убежденности в том, что Свод Юстиниана, несмотря на отдельные противоречия, содержит единую систему норм и принципов; в) основах единой терминологии (так, столь привычные термины «безымянные контракты», «одетые пакты» имеют средневековое происхождение); г) стиле аргументации - толковать противоречивые фрагменты Свода Юстиниана в выгодном для своего учения смысле, в том числе благодаря подбору нужных фрагментов из пестрой мозаики Свода.

Таким образом, толкование глоссаторов способствовало не только возрождению знаний о римском праве, но и изменению представлений о нем. Выявление средневекового толкования римских норм также должно способствовать лучшему пониманию подлинно римского юридического мышления и терминологии. А это, в свою очередь, и есть цель исторической науки - воссоздать события прошлого в их подлинном виде и объяснить их.

Цели и задачи исследования. Основная цель настоящего исследования состоит в попытке реконструкции представлений глоссаторов ХП-ХШ вв. о контрактах и пактах на основе обобщающих произведений этой школы - сумм и глосс к Своду Юстиниана. Посредством данной реконструкции решается задача по отделению средневековой доктрины контрактов и пактов от

представлений классических римских (I-III вв. н.э.) и ранневизантийских юристов (VI в.). Достижение поставленной цели в настоящем исследовании достигается за счет последовательного анализа определений, системы контрактов и пактов в доктрине глоссаторов с учетом особенностей используемого ими метода толкования, а также сопоставления полученных результатов с римским правом. В то же время предпринята попытка установить причину расхождения средневековых (глоссаторских) представлений о контрактах и пактах с римскими.

Хронологические рамки исследования уже периода существования Болонской школы глоссаторов (конец XI -середина XIII в.) и охватывают временной период обобщения и систематизации научных достижений в области толкования Свода Юстиниана - от составления первой известной суммы Кодекса (Summa Trecensis, середина XII в.) до комментариев Одофреда (ум. 1265 г.), профессора цивильного права, чей исследовательский метод занимает промежуточное положение между школами глоссаторов и комментаторов.

Методологическая основа. Заявленная тема носит междисциплинарный, историко-правовой характер. Это позволяет использовать как общенаучные методы исследования - системный, структурный, сравнительный, - так и специальные - историко-сравнительный, формально-юридический, лингвистический. Сочетание общенаучных и специальных методов призвано повысить адекватность полученных выводов.

Методологическую основу нашего исследования составляет принцип историзма, рассмотрение объекта в развитии. Речь идет о

двух векторах в развитии предмета нашего исследования: (1) изменении теоретических взглядов у глоссаторов разных периодов и (2) изменении доктринальных положений средневековых юристов применительно к Своду Юстиниана. Главная роль в реализации целей исследования отводится междисциплинарному историко-сравнительному методу. Применение историко-сравнительного метода в настоящем исследовании диктуется тесной связью содержания средневековых глосс с текстом Свода Юстиниана, естественным образом ставших объектами сравнения.

Степень изученности темы. Несмотря на огромный массив литературы по тем или иным аспектам истории римского права в средние века, специальных исследований по заявленной теме немного. В отечественной историографии разработка контракта и пакта в доктрине глоссаторов до сих пор не становилась предметом целенаправленного изучения. Имеются лишь обзорные работы о римском праве в Средние века, написанные С.А. Муромцевым, П.Г. Виноградовым, В.В. Сокольским, Г. Нечаевым

1

и некоторыми другими .

Не удалось найти комплексного исследования понятий контракта и пакта в доктрине глоссаторов и в зарубежной литературе. В большей или меньшей степени разработаны отдельные аспекты заявленной темы. Прежде всего это касается понятия контракта и пакта. В имеющейся литературе сложилась традиция раскрывать понятие контракта и пакта у глоссаторов

1 Муромцев СА Рецепция римского права на Западе. М., 1886; Виноградов П.Г. Римское право в средневековой Европе. М., 1910; Нечаев Г. Современное римское право. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 30. СПб., 1900; Сокольский В.В. Очерк истории науки и литературы римского права в ранний период средних веков по новейшим исследованиям. // ЖМНП. 1891. № 2. С. 273325.

через описание системы контрактов и пактов. Это относится как к самым первым трудам по данной проблеме (см., например, исследование К. Карстена2), так и сравнительно недавно появившимся монографиям. Такой методологический подход сужает познавательные возможности исследователя и ведет к неадекватным выводам, хотя бы в силу того, что глоссаторы выражали понятие пакта не только через систематизацию его видов. Клаус-Петер Нанц, в частности, безапелляционно заявляет, что созданное глоссаторами договорное учение не содержит ничего нового по сравнению с Юстиниановым правом3. Более осторожны в своих выводах Тео Мейер-Мали4, Гвидо Астути5 и Итало Бирокки6. Эти ученые признают, что школа глоссаторов в основном восстановила понятия и систему Юстинианова права, ради толкования которого она, собственно говоря, и возникла.

Проблема воссоздания римской системы договоров в доктрине глоссаторов была поднята в 80-ые годы XIX в. Тогда появились первые монографии немецких исследователей Лотаря Зойферта7 и Кристиана Карстена8, посвященные изучению названной проблемы. Исследуя широкий исторический период (от римского права до его рецепции в Германии), немецкие авторы

2 Karsten С. Die Lehre vom Vertrage bei den italienischen Juristen. Rostock, 1882

3 Nanz K.-P. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. Munchen, 1985. S. 32.

4 Mayer-Maly Theo. Konsens als Grundlage des Vertrages. // Festschrift Seidl. Koin, 1975. S. 118 ff.

5 Astuti G. D Contratto. Diritto intermedio. // Enciclopedia del diritto. Vol. 9. Torino, 1961. P. 759-783.

6 Birocchi L Causa e categoria generate del contratto. Un problema dogmatico nella cultura privatistica dell'eta moderna. Torino, 1997. P. 31-80.

7 Seuffert L. Zur Geschichte der obligatorischen Vertage. Nordlingen, 1881. S. 39-52.

8 Karsten С Die Lehre vom Vertrage bei den italienischen Juristen: ein Beitrag zur iruieren Geschichte der Reception des ramischen Rechtes in Deutschland. Rostock, 1882 (передал Amsterdam, 1967).

выделили лишь общие положения доктрины глоссаторов: приверженность общим положениям Свода Юстиниана и эпизодические («случайные») различия в деталях. Оба исследователя не выделили разногласий между ранними и поздними представителями школы глоссаторов, приписывая ей некую единую доктринальную позицию, закрепленную в поздних глоссах и суммах.

В XX в., после длительной цезуры, изучение системы контрактов и пактов у глоссаторов продолжили Пьетро Ваккари9 и Герман Дильхер10. Достижения источниковедческой критики позволили ученым отметить не только расхождения римских и средневековых представлений, но и разницу в доктринах разных представителей школы глоссаторов. Г. Дильхер четко разделил позицию ранних глоссаторов (Булгара, Мартина, Рогерия и др.), которые строго придерживались текста Свода Юстиниана, и поздних (Ацо, Аккурсия), развивших собственное учение о vestimenta («одеянии пактов»), по-новому представившее прежнее деление контрактов и пактов, что и позволило им сформировать дополнительные группы в рамках системы.

Что касается схемы квалификации сделок, то нам не удалось найти ни статей, ни монографий, в которых рассматривалась бы выработанная глоссаторами процедура отнесения сделки к тому или иному виду контракта путем выявления у нее определенного набора признаков (квалификация сделки). Это серьезный пробел в

9 Vaccari P. "Pactum vestitur contractus cohaerentia". La concezione dei patti aggiunti nella dottrina dei Glossatori. // Conferenze romanistiche a ricordo di Guilielmo Castelli. Milano, 1940. P. 223 sg.

10 Dilcher H. Der Typenzwang im mittelalterlichen Vertragsrecht. // ZRG RA 77,1960. S. 270-303.

мировой литературе по истории права, ведь данная процедура проводилась по четкой схеме, которую глоссаторы самостоятельно выработали на основе толкования Свода Юстиниана и которая, на наш взгляд, составляла важную часть их договорной доктрины.

Источники данного диссертационного исследования подразделяются на три группы: 1) глоссы и суммы глоссаторов, 2) фрагменты Свода Юстиниана, Институций Гая, Сентенций Павла, Законов XII Таблиц, 3) другие произведения античных и средневековых авторов.

1) Основными источниками для нас стали суммы и аппарат глосс. Сумма - это один из жанров средневековой литературы, распространенный в теологии, философии и юриспруденции, предполагающий обобщенное изложение материала. Как и все другие жанры средневековой правовой литературы, сумма происходит от одного из элементов лекционного курса - в данном случае из введения к чтению титулов той или иной части Свода Юстиниана (introductiones titulorum), в котором излагалось краткое содержание текста источника.

Самая ранняя из известных сумм к Кодексу - анонимная Summa Trecensis (1135-1150 гг.). Ее автор, предположительно, ученик Ирнерия по имени Geraudus. Позднее возникла Сумма Рогерия (1150-60-е гг.). Рогерий, ученик Булгара, работал над ее созданием на склоне лет и успел довести изложение примерно до середины Кодекса Юстиниана, остановившись на титуле «Об эдильских исках» (С.4.58). После его смерти Сумму завершил глоссатор Плацентин (1160-е гг.), прежде чем обратиться к составлению собственных сумм к Кодексу и Институциям. Он же внес некоторые изменения и дополнения в текст Рогерия, а свою

часть Суммы предварил кратким предисловием. Работу над собственной Суммой Плацентин начал с составления пояснений к титулам Кодекса, не охваченным Рогерием, затем внес изменения в пояснения самого Рогерия, и лишь после этого отважился на написание самостоятельного труда, завершенного к концу 1160-х годов в г. Монпелье. Эта сумма быстро снискала популярность и получила распространение благодаря широкому охвату материала и его глубокому анализу.

Наиболее известной и крупной Суммой Кодекса стала Сумма Ацо (н. XIII в.). Благодаря последовательности и основательности изложения материала (более тысячи страниц in folio) она затмила все предыдущие и стала справочным пособием для юристов, вплоть до Нового времени, выдержав с 1484 до 1610 г. более 25 изданий в разных городах Западной Европы. По популярности она сравнима только с Глоссой Аккурсия. Последняя представляет собой самый крупный аппарат глосс {apparatus glossarum), то есть единый и структурированный сборник помещенных на полях страниц Свода Юстиниана пояснений к титулам, фрагментам, предложениям и отдельным словам. Аккурсий, по всей видимости, закончил основную работу над Глоссой к 1228 г. Взяв за основу аппарат глосс своего учителя Ацо, он обобщил почти сто тысяч глосс болонских профессоров ко всем частям Свода Юстиниана (это свыше шести с половиной тысяч страниц infoliol). Во второй половине XIII в. Глосса Аккурсия заслужила название «регулярной» (ordinaria), «великой», «большой» (magna) и вплоть до Нового времени сохраняла значение источника права. Студенты и даже профессора постепенно превратили в объект изучения не

текст Свода Юстиниана, а Большую глоссу. Так стали возникать глоссы на глоссы.

2) Необходимость обращения к римским источникам обусловлена тем, что на них всегда (прямо или косвенно) основывались изучаемые произведения глоссаторов. Речь прежде всего идет о фрагментах обширного комплекса правовых текстов, получившего в Средние века название Свода Цивильного Права (Corpus Iuris Civilis) императора Юстиниана (первая половина VI в.), состоявшего из Дигест, Кодекса, Институций и Новелл Юстиниана. Наиболее часто средневековые правоведы при толковании контрактов и пактов обращались к Дигестам (главным образом к титулу D.2.14 «О пактах», а также к D.1.1 «О справедливости и праве», D.19.1 «Об исках из купли-продажи», D.19.5 «Об исках из предписанных слов», D.50.16 «О значении слов» и др.), реже к Кодексу (С.2.3 «О пактах», С.4.64 «О мене вещей и об иске из предписанных слов», С.4.49 «Об исках из купли-продажи» и др.) и Институциям (1.3.13 «Об обязательствах» и далее).

Сопоставление доктрины глоссаторов с положениями римского права потребовало также обратиться к тексту Институций Гая (II в. н.э.) и Сентенций Павла (к. II - н. III вв.). Эти учебные пособия по римскому праву классического периода не были известны глоссаторам. Нам же они помогают уточнить собственно римские представления классического периода о контрактах и пактах. В ряде случаев с целью отслеживания истории развития римского правопорядка нами цитируются отдельные положения Законов XII таблиц (сер. V в. до н.э.) -«источника всего публичного и частного (римского) права».

3) Третью группу составляют письменные античные и средневековые источники, имеющие субсидиарное значение. Поскольку адекватное понимание произведений глоссаторов невозможно без ясного представления об организации их школы, метода толкования и преподавания римских правовых текстов, в рамках данного исследования привлекаются исторические источники по ранней истории Болонской школы права (прежде всего свидетельства самих болонских профессоров и их учеников, включенные в тексты глосс), а также фрагменты из трактатов по логике, диалектике и риторике как античных (в том числе группа логических сочинений Аристотеля, объединенных под названием «Органон»; трактаты Цицерона «О суждении», «Об ораторе», «Топика»), так и средневековых авторов (комментарии Боэция к античным трактатам11, произведение Абеляра «Да и нет» и «Комментарии к трактату Аристотеля "О душе"» Фомы Аквинского).

Научная новизна диссертации состоит в том, что автор впервые в отечественной историографии проводит комплексное исследование понятий и системы контрактов и пактов в основных произведениях Болонской школы глоссаторов XП-XIП вв., с учетом методологических особенностей и целей их написания, сравнивая средневековую доктрину с материалом римского права классического и постклассического периода.

11 В частности, «Четыре книги к трактату Аристотеля 'О категориях'», «Комментарии к трактату Аристотеля 'Об истолковании'», «Комментарии к 'Исагоге' Порфирия», «Введение в категорические силлогизмы», «Две книги о категорическом силлогизме», «Книга о делении», «Шесть книг комментариев к 'Топике' Цицерона», «Четыре книги о различных топиках».

Практическая значимость работы заключается в том, что материал и результаты диссертации могут служить дальнейшим научным исследованиям договорной доктрины глоссаторов как части истории «средневекового римского права». Материал настоящей диссертации может быть использован при изучении становления и развития научной мысли и преподавания в университетах средневековой Европы. Предложенный в данной работе подход к анализу элементов доктрины глоссаторов применим в исследованиях иных областей доктрины как глоссаторов, так и последующих правовых школ Средневековья. Полученные в настоящей диссертации результаты в равной мере могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по истории научной мысли, процесса преподавания, римского права в Средние века, а также для составления учебных пособий по указанным темам.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании Центра истории римского права и европейских правовых систем Института всеобщей истории РАН и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Основные положения и методологические подходы диссертационного исследования изложены автором в опубликованных научных статьях. Связанные с темой диссертации доклады автор предложил вниманию научного сообщества на Международных конференциях на тему «Римское право (V в. до н.э. - XX в. н.э.): многовековой опыт развития», которые состоялись в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова и Ярославском государственном университете в июне 2000 г. и июне 2003 г., а также на международном научном

семинаре молодых ученых на тему «Римское право и современность», состоявшемся в Институте всеобщей истории РАН (Москва, октябрь 2004 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, в которое входят историографический и источниковедческий разделы, четырех глав (разделенных на параграфы), схем к третьей главе, заключения, а также списка источников и использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Введение посвящено постановке проблемы, определению

целей, метода и структуры исследования. В него включен также

обзор историографии и трех групп источников.

В Главе 1 дан обзор: институциональных основ Болонской

школы в XII-XIII вв. (§ 1); схоластического метода изучения Свода

Юстиниана (§ 2); результатов этого изучения - различных жанров

литературного наследия глоссаторов (§ 3). В связи с

рассмотрением институциональных основ Болонской школы в XII-

XIII вв. отмечены понятие и своеобразие «общей школы» (stuium

generale), причины возникновения учебного заведения нового

типа, его организация, учебный процесс, вехи истории Болонской

школы и приводится краткая биографическая справка о наиболее

именитых глоссаторах.

Принципиальное значение для формирования представлений

болонских профессоров имел схоластический метод толкования

указанных античных текстов. Этот метод в целом был разработан к

началу XII в. главным образом на основе комментариев Боэция и

Абеляра к античным логическим трактатам Аристотеля и

Цицерона. Метод предполагал абсолютный авторитет определенного текста, в котором содержалась истина. Свод Юстиниана, в частности, получил название писаного разума, ratio scripta. Однако парадоксальным образом предполагалось, что в тексте могут быть лакуны и противоречия. Отсюда главная задача метода - закрыть лакуны, разрешить противоречия. Поэтому-то глоссаторы считали возможным дополнять, уточнять авторитетный для них законодательный памятник. В § 2 приводится характеристика фундаментальных положений (учение о понятии и категориях) и основных операций схоластического метода (деление и определение понятий), приводятся примеры их применения в глоссах XII-XIII вв., а также сопоставляются методологические представления болонских и римских юристов.

Научное наследие школы глоссаторов рассматривается в § 3 как закономерный результат толкования античных правовых источников при помощи средневекового схоластического метода в нарождающейся академической среде. Обосновывается тезис о происхождении всех жанров болонской юридической литературы из методики преподавания римского права; прослеживается историческое развитие типов глосс от дискретного толкования отдельных слов в античном тексте к систематическому изложению средневековых представлений об институтах римского права.

Последовательное рассмотрение основных положений доктрины глоссаторов о контрактах и пактах начато с анализа договорной теории в главе 2, Под договорной теорией в нашем исследовании понимается совокупность представлений о правовых средствах в распоряжении частных лиц для регулирования их имущественных отношений.

Несмотря на отсутствие общего определения пакта, глоссаторы в целом понимали его как согласие сторон (consensus), достигаемое посредством обмена обещаниями передать имущество или совершить определенные действия (dare vel facere) на взаимовыгодной основе (invicem), порождающее натуральное обязательство. Контракт, согласно доктрине глоссаторов, - это пакт с собственным наименованием (потеп), способный порождать иски. Реконструкция определений пакта и контракта показывает, что в доктрине глоссаторов, во-первых, пакт и контракт соотносятся как род и вид, во-вторых, пакт является основным понятием договорной теории, от него зависит определение контракта.

Глоссаторы анализировали пакт в двух аспектах: с фактической и юридической стороны. Фактическая сторона (ratio facti) охватывала представления о пакте как о согласии сторон и по существу совпадала с предложенным выше определением пакта. Юридический аспект анализа (ratio iuris) затрагивал прежде всего вопросы законности (то есть его соотнесения с нормами Свода Юстиниана) и исковой защиты пакта. Сюда же следует отнести и систематизацию пактов.

Глава 3 посвящена анализу системы контрактов и пактов в доктрине глоссаторов. Постановка в центр договорной доктрины понятия «пакт» повлияла на систематизацию соглашений и договоров, встречающихся в Своде Юстиниана. Объектом деления стало понятие с большим объемом, охватывающее все соглашения частных лиц. Следовательно, для их упорядочения потребовалась общая схема, которая включала бы все римские контракты и пакты.

Ввиду многообразия и разнородности классифицируемых объектов глоссаторы на протяжении XII - XIII веков вели долгие поиски оснований деления и наиболее адекватного их сочетания. Ранние глоссаторы (середина XII в.) для этих целей разработали теорию «правовых сил пактов» (vires pactorum). Этот методологический прием позволил им путем перечисления сгруппировать разнообразные правовые последствия пактов, связанные с их защитой. К таким последствиям отнесены способность порождать иск и эксцепцию, изменять и устранять иск из прежнего соглашения, а также содействовать его защите. И все же данный метод не привел к созданию стройной классификации пактов. Причиной тому стало нарушение однородности и последовательности предпринятого деления. Система неизбежно оказывалась неполной, поскольку не позволяла точно определить место голых и дополнительных пактов.

Поиски более точного критерия упорядочения контрактов и пактов, а также более удачного сочетания нового критерия с имеющимися привели поздних глоссаторов (конец XII - XIII вв.) к созданию теории «одеяний» пактов (vestimenta pactorum). В ее основу положено дихотомическое деление пактов на «голые» и «одетые», в зависимости от наличия или отсутствия исковой защиты. Законченный вид теория vestimenta и построенная с ее помощью классификация пактов приобрели в произведениях Ацо, именитого позднего глоссатора (к. XII - н. XIII в.). Разработкой понятия vestimenta на основании первого и главного правового последствия пакта - порождать иск, ему удалось сохранить преемственность новой теории с доктриной vires pactorum.

Особенности дихотомического деления обусловили подробную разработку группы одетых пактов, которая должна была охватывать все без исключения соглашения, пользовавшиеся исковой защитой в Юстиниановом Своде. Нужного результата Ацо достиг выделением шести «одеяний»: 1) вещью, 2) словами, 3) согласием, 4) письмом, 5) в связи с основным договором, 6) передачей вещи (началом исполнения). Важными характеристиками новой классификации пактов стали однородность и открытость. Выделенные одеяния охватывали все (или почти все) защищенные иском пакты, и только их. Эти пакты всегда имели исковую защиту, а потому всякий и каждый из них четко принадлежал к одному общему роду. Переход от деления пактов на логические оппозиции (прием ранних глоссаторов) к созданию открытого перечня групп пактов придал классификации гибкость.

Главным пробелом названной классификации стали «голые» пакты, которые порождали эксцепцию или иск. Не найдя им положительного определения, поздние глоссаторы в качестве единственного убедительного примера типичного голого пакта указали на пакт о непредъявлении требования. Что касается проблемы голых пактов с исковой защитой, то после некоторых колебаний таковые были признаны исключениями, даже ошибками, не меняющими главного правила теории «одеяний» -«иск есть только у одетого пакта».

Определение общего понятия пакта и систематизация отдельных его видов в доктрине глоссаторов не являлись самоцелью. Они приобрели значение только в связи с квалификацией конкретных пактов, которая рассматривается в

главе 4. В связи с квалификацией контрактов болонские профессора обратились и к решению таких практически важных вопросов, как момент заключения договора и предоставления исковой защиты, выбор иска для ее реализации, предмет иска, в том числе возможность требовать возмещения убытков и соотношение их с требованием исполнения контракта.

Создание схемы относится ко времени наивысшего расцвета школы глоссаторов - началу XIII века. Ранние глоссаторы воспринимали римские контракты как готовые и независимые друг от друга образцы. Лишь поздние представители школы в результате систематического толкования приблизились к пониманию того, что контракты - это известное сочетание критериев, составлявшее определенный договорный тип. На основе традиционно сопоставляемых в римском праве договоров купли-продажи и мены глоссаторы выделили критерии оценки, их последовательность и соответствующие типы контрактов. Критериями стали: 1) «одеяние» контракта, 2) «определенность» договорного обязательства в целом, обязанностей каждой из сторон и объекта договора в частности, 3) исковая защита, 4) предмет иска. Именно в такой последовательности они применялись для отнесения конкретного контракта к одному из двух типов - «поименованному» или «безымянному».

Купля-продажа как контракт «поименованного» типа была облечена в «совершенное одеяние» (то есть получала исковую защиту сразу после своего заключения). Возникающее из нее обязательство считалось «определенным», поскольку состояло из «определенной» обязанности продавца передать вещь в «свободное и беспрепятственное» владение покупателя (гет

tradere) и обязанности покупателя «сделать так, чтобы цена принадлежала продавцу на праве собственности» (pretium dare). Объект исполнения продавца считался определенным индивидуальными признаками, а объект исполнения покупателя -родовыми признаками. В связи с «определенностью» этого обязательства каждой из сторон предоставлен только иск о точном исполнении договора, но не о взыскании убытков.

Мена, напротив, относилась к «безымянному» типу контрактов, поскольку носила «несовершенное одеяние» (она возникала как простое соглашение, обязательность которого зависела от начала его исполнения одной из сторон). Обязательства каждой из сторон состояли в перенесении права собственности на обмениваемые вещи, которые, в свою очередь, определялись индивидуальными признаками {dare speciem pro specie). «Безымянный» тип контракта признавался «ослабленным», поскольку исполнившая свою обязанность сторона получала возможность требовать от противной стороны не только исполнения (по иску из предписанных слов), но и возврата переданного (по кондикции об основании - это равносильно расторжению договора). Определенность исполнения в договоре мены, по мысли глоссаторов, не допускала в качестве альтернативы требования о взыскании убытков. Но в силу прямого указания Свода Юстиниана они вынуждены были допустить такую возможность.

Критерий «определенности» обязательства позволил поздним глоссаторам разграничить мену и безымянный контракт do ut des. Различие было проведено по определенности объектов обязательств: в договоре мены обе вещи определены

индивидуальными признаками {species pro specie), а контракт do ut des охватывал все варианты с обменом вещей, определенных родовыми признаками (genus pro genere, genus pro specie или species pro genere).

Проведенное исследование показало явные расхождения позиций глоссаторов и их римских предшественников. Римские юристы классического периода ставили в центр договорной теории контракт, который понимали прежде всего как признанное правом основание возникновения обязательства и не ставили знак равенства между контрактом и соглашением. В римском праве к тому же не сложилось общей классификации соглашений. Вместо нее были разработаны две самостоятельные схемы для упорядочения типичных «поименованных», а также так называемых «безымянных» контрактов. О делении соглашений есть лишь отдельные непоследовательные замечания. Что касается схемы определения договорных типов, то, насколько позволяют судить Дигесты, сама идея такой схемы была чужда римским юристам, для которых контракт - всегда конкретная сделка.

В заключении на основании результатов данного исследования сформулированы общие выводы о роли Дигест и схоластического метода в возникновении и деятельности Болонской школы права, о причинах отличия договорной доктрины глоссаторов от взглядов римских юристов, о значении их доктрины для последующего развития европейской правовой науки, а также об ограниченности возможностей глоссаторов.

Неразрывное сочетание позднеантичного текста Дигест со средневековым схоластическим методом его толкования сформировали феномен школы глоссаторов. Дигесты - наиболее

ценная, с исторической точки зрения, часть Свода Юстиниана -содержали бесчисленное множество выдержек из произведений выдающихся римских юристов. Отраженные в них мнения глубоко и разносторонне освещали самые различные юридические проблемы, но при этом далеко не всегда совпадали друг с другом. Схоластический метод толкования и преподавания, напротив, предполагал прежде всего ясное и непротиворечивое изложение материала путем деления понятий на роды и виды и построения понятийной многоступенчатой пирамиды. Преподавание римского права преследовало практическую цель - донести свое понимание текста Дигест и других частей Свода Юстиниана до студентов, представить его в наиболее четком и понятном виде. При этом схематичность, четкость и согласованность изложения становились самоценными. В такой ситуации схоластический метод и преподавательская деятельность болонских профессоров прекрасно взаимодействовали. Преподаванию не вредила известная ограниченность данного метода.

Наложение средневековых приемов и целей толкования на позднеантичный правовой текст породило своеобычную договорную доктрину глоссаторов. Эта доктрина не всегда и не во всем совпадала с «реконструируемым» римским оригиналом. Отправной точкой этих расхождений стали представления о понятии пакта и контракта. Глоссаторы сконцентрировали внимание на широком понятии - пакте. Эта перемена повлекла за собой стремление выстроить общую классификацию, которая охватила бы все разновидности пактов, включая и контракты. Несомненно также и влияние схоластического метода на возникновение схемы определения договорных типов.

Особую значимость для последующего развития правовой науки в области понятия договора имело закрепление понимания договора как согласия сторон, основного инструмента распоряжения субъективными правами. Создание общей классификации соглашений (несмотря на известную неполноту) позволило юристам составить более четкое представление о всем многообразии сделок в Своде Юстиниана (пусть это представление и не вполне соответствовало собственно римскому). Благодаря делению понятия «пакт» на виды и подвиды глоссаторы разработали последовательную терминологию для обозначения различных пактов, отдельные понятия которой используются поныне. Квалификация сделок, или схема определения договорных типов, послужила важным методологическим инструментом анализа сделок. Эта схема стала одним из факторов более глубокой (по сравнению с отраженной в Своде Юстиниана) разработки содержания и регулирования договоров.

Эвристические возможности глоссаторов ограничены спецификой избранного ими метода. Схоластический метод подходил для первичного освоения забытого текста Свода Юстиниана, для упорядочения его объемного и разнородного материала. Но имея безусловную ценность, схоластический метод грозил обречь правовую науку на следование в фарватере римского правового наследия. Так, при толковании пакта и контракта неразработанными (как и в Своде Юстиниана) оставались базовые понятия - согласие и воля сторон. Отсутствовало родовое (вышестоящее) понятие для пактов. Не идеальны построенные глоссаторами классификации пактов. Варианты ранних глоссаторов грешат нарушением

односторонности деления. Поздние глоссаторы, увлекшись упорядочением одетых пактов, оказались неспособны решить проблему голых пактов в общей системе. Схема определения договорных типов по своему содержанию имеет ограниченное действие и применима только к возмездным двусторонним сделкам менового типа. Наконец, полное отсутствие представлений об историческом развитии не позволило глоссаторам увидеть в позднеантичном тексте Свода Юстиниана отражение позиции законодателя и юристов разных периодов, противоречия между которыми не удалось полностью устранить ни Юстиниану, ни основателям европейской романистики.

Публикации. Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора (статьи, тезисы, комментированные переводы):

1. «Критический» метод Ирнерия как вклад в возрождение изучения римского права. // Древнее право. № 6. М., 2000. С. 228-240.

2. Составленные Петром извлечения из римских законов (Petri exceptions legum Romanorum). Перевод, вводная статья и комментарии. Книги 1-4. // Древнее право. № И (С. 216262), № 12 (С. 212-231), № 13 (С. 118-207). М., 2003-2004.

3. Понятие и значение pactum у глоссаторов. // Древнее право. № 14. М., 2005. С. 216-262.

4. Упрощенная традиция в доктрине глоссаторов (фикция и реальность). // Международный научный семинар молодых ученых на тему «Римское право и современность». Тезисы докладов. (В печати)!

Зак. №24^ Объем ^Гд-л. Тир./ООэкз. ИВИ РАН, Ленинский пр-т, 32-а

72 '.'ДРМ5

2412

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Полдников, Дмитрий Юрьевич

введение.

глава 1. школа глоссаторов.

§ 1. институциональные основы болонской школы.

1.1. Понятие университета и Studium generale.

1.2. Причины возникновения болонской школы.

1.3. Вехи истории болонской школы.

1.4. Организация.

1.5. Учебный процесс.

1.6. Экзамены.

1.7. Выдающиеся глоссаторы.

§ 2. метод толкования.

2.1. Учение о понятии.

2.2. Учение о категориях.

2.3. Деление.

2.4. Определение.

§ 3. научное наследие.

3.1. Понятие глоссы.

3.2. Методика чтения лекций.

3.3. Виды занятий и ранние типы глосс.

3.4. Развитие глоссового аппарата до сер. XIII в.

3.5. Сопоставление типов глосс и лекций.

глава 2. концепция договора.

§ 1. римская договорная теория.

1.1. Contrahere - contractum - contractus.

1.2. Пакты и соглашения.

§ 2. договорная теория глоссаторов.

2.1. Пакт как factum и какш5.

2.2. Ratio facti пакта.

2.3. Значение пакта как факта.:.

2.4. Определение пакта.

2.5. Содержание пакта как факта.

2.6. Уникальность понятия пакт.

2.7. Пакт и односторонние действия.

2.8. Pactum и conventio.

2.9. «Презумпция» пакта.

2.10. Понятие пакта.

2.11. Понятие контракта.

глава 3. система договоров.

§ 1. система договоров в римском праве.

1.1. Основные сделки в римском праве.

1.2. Систематизация договоров.

1.2.1. Деление обязательств.

1.2.2. От деления обязательств к делению контрактов.

1.2.3. Проблема безымянных контрактов.

1.2.4. Прочие классификации.

§ 2. система соглашений у глоссаторов.

2.7. «Первы й отсев».

2.2. Теория virespactorum и первые подходы к построению системы.

2.2.1. Деление пактов в Summa Trecensis.

2.2.2. Деление пактов в Summa Codicis Рогерия.

2.3. Доктрина одеяний (vestimenta).

2.3.1. Возникновение доктрины vestimenta.

2.3.2. Классификация пактов у Плацентина.

2.3.3. Законченность теории vestimenta у Ацо.

2.3.4. Проблема голых пактов в теории vestimenta.

2.3.5. Классификация контрактов у Аккурсия на основе доктрины vestimenta.

глава 4. квалификация контрактов в xiii в.

§ 1. римский и глоссаторский подходы к квалификации. /. Купля-продажа и мена с точки зрения римских юристов.

1.2. Кутя-продажа и мена с точки зрения ранних глоссаторов.

1.3. Купля-продажа имена с точки зрения поздних глоссаторов.

§ 2. критерии оценки.

2.1. Одеяние контракта.

2.2. Определенность.

2.3. Исковая защита.

2.4. Наименование контракта.

2.5. Убытки (предмет иска).

§ 3. купля-продажа, мена и do ut des с точки зрения договорных типов.

3.1. Наименование контракта.

3.2. Способ заключения.

3.3. Определенность обязательства.

3.4. Определенность объекта договора.

3.6. Мена и безымянный контракт do ut des.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Полдников, Дмитрий Юрьевич

Настоящая диссертация представляет собой историко-правовое исследование ключевых понятий обязательственного права в доктрине глоссаторов - контракта и пакта. На материале сочинений основных представителей одной из самых именитых юридических школ Средневековья - болонской школы - прослеживается формирование указанных понятий, соотношение между ними, упорядочение отдельных видов контрактов и пактов, разработка схемы отнесения конкретных сделок к тому или иному виду контрактов и пактов.

Школа глоссаторов как особое направление в правовой науке, связанное единством целей и основных взглядов, общностью принципов и методов исследования возникла в конце XI века в городе Болонье на севере Италии и просуществовала до второй половины XIII века1. Ей принадлежит заслуга возрождения изучения римского права в средневековой Западной Европе на основе Свода Цивильного Права (Corpus Iuris Civilis) императора Юстиниана и формирования основ романо-германской правовой системы.

Главной задачей, которая объединила усилия глоссаторов, служила задача установления точного смысла римского закона. В процессе ее решения - в силу ряда объективных и субъективных причин - глоссаторами была выработана собственная доктрина, как совокупность теоретических представлений о римским праве в целом и о римских контрактах и пактах, в частности. Эта доктрина стала результатом сочетания трех основных элементов: позднеантичного текста (Свода Юстиниана), средневекового метода его толкования (схоластического метода) и своеобразной научной среды - болонской правовой школы, первого университета Западной Европы. В отличие от правоведов предшествующего периода глоссаторы не ограничились чтением разного рода сборников и компендиумов по римскому

1 Понятия «школа глоссаторов» и «болонская правовая школа» не тождественны друг другу. «Болонская правовая школа» - более общее понятие и охватывает различные школы цивилистов (специалистов по Своду Юстиниана) и канонистов (церковных юристов), и иногда употребляется как синоним Болонского университета. праву, а обратились к изучению непосредственно Свода Юстиниана и в полном его объеме. Схоластический метод, разработанный в XII - XIII веках, позволил глоссаторам освоить трудный античный текст, установить единообразное прочтение, разрешить внутренние противоречия и заполнить лакуны. Наконец, организация школы как исследовательского центра стала мощным стимулом изучения античного правового наследия, сконцентрировала усилия ученых на освоении огромного Свода Юстиниана, способствовала формированию единой доктрины средневековых представлений о римском праве. Эти представления излагались сначала в курсах лекций, а затем и в литературных произведениях - прежде всего, в глоссах, которые и дали название школе в целом. Именно они стали источником для нашего исследования.

Контракт и пакт выбраны как основные и тесно связанные понятия обязательственного права, которые обозначают правовые средства (сделки) в распоряжении частных лиц для регулирования межличностных отношений в области имущественного оборота. Для глоссаторов они стали основными постольку, поскольку их чаще всего употребляли римские юристы при квалификации договорных правоотношений. Но в отличие от римских юристов глоссаторы установили между контрактом и пактом гораздо более тесную, родовидовую связь (контракт - вид пакта). Поэтому в данном исследовании оба понятия рассматриваются в тесной взаимосвязи. * *

Избранная тема взаимосвязана с тремя предметными сферами. Во-первых, это судьба римского правового наследия в средневековой Европе, во-вторых, изучение римского права как такового, и в-третьих, формирование конкретных представлений глоссаторов о понятии, классификации и квалификации пактов и контрактов. Рассмотрение судьбы римского правового наследия (в частности и античной культуры в целом) охватывает такие основополагающие для нашей темы вопросы, как степень сохранности античной правовой культуры в Западной Европе (от падения

Западной Римской империи до заката школы глоссаторов), уровень знаний и потребность в ней, причины колебавшегося, но никогда не затухавшего интереса к римскому праву в средневековом европейском обществе, наконец, процесс возрождения знаний о римском праве, его влияние на формировавшиеся правопорядки периода феодализма и роль в этом процессе болонской правовой школы.

Изучение судеб античного наследия у новых народов Старого света невозможно без четкого представления о самом античном наследии. Римское право возникло и развивалось вместе с римским государством. Пройдя через разные стадии исторического развития, оно представляло собой сложный историко-правовой феномен. Вместе с римским правопорядком менялись и римские представления о контрактах и пактах. Наши знания в этой области далеко не полны и не однозначны, но без их пополнения и уточнения невозможно адекватно оценить влияние римских концепций на последующее развитие европейской юриспруденции в целом и на доктрину школы глоссаторов в частности. Только ясное представление о древнеримской составляющей договорной теории может служить надежным основанием для выделения собственных представлений глоссаторов о понятии, классификации и квалификации пактов и контрактов. **

Вышеназванные предметные сферы разработаны в историко-правовой научной литературе неравномерно. Наряду с хорошо изученными темами и устоявшимися выводами встречаются спорные, порой поверхностные оценки, требующие дальнейшего уточнения и обоснования. Некоторые проблемы до сих пор остаются terra incognita, ожидая своих исследователей.

К числу давно изучаемых и достаточно хорошо изученных следует отнести сферу судеб римского правового наследия в средневековой Европе. Феномен обращения средневековых ученых к римскому праву спустя много веков после исчезновения римской государственности на Западе получил название рецепции римского права. Понимание термина «рецепция» (от лат. receptio - прием, принятие2) осложняется многозначностью самого понятия «римское право». Как отметил известный итальянский романист Рикардо Ористано, понятие «римское право» имеет по меньшей мере пять общеупотребительных значений: 1) как правопорядок Древнего Рима от основания города до кодификации Юстиниана; 2) как романистическая традиция, повлиявшая на формирование современных правопорядков; 3) как общее европейское право (ius commune)', 4) как пандектистика, то есть немецкие курсы «современного римского права» XVII-XIX вв.; 5) как романистика, то есть наука и учебная дисциплина о правопорядке Древнего Рима (т.е. «римское право» в первом значении). В. Володкевич и некоторые другие исследователи, вторя Р. Ористану, предлагают добавить перечень шестым значением - «римское право» как «романизм», которое характеризует идеологическое отношение к римскому праву3. Очевидно, что говоря о рецепции имеют в виду римское право в первом (и основном) его значении.

Весьма популярный ныне термин «рецепция» также многозначен. В настоящее время он чаще употребляется в области сравнительного правоведения, а не в связи с римским правом. Именно в этой области ведутся оживленные дискуссии по поводу его содержания. В числе основных дискуссионных проблем выделяются такие, как: 1) характер процесса рецепции (всякое ли восприятие следует считать рецепцией или только добровольное?); 2) предмет и границы (является ли рецепция чисто юридическим или общекультурным явлением?); 3) условия и причины рецепции; 4) ход рецепции. В зависимости от позиции ученых

2 Примечательно, что в античной юридической латыни (в Кодексе и Дигестах Юстиниана) слово receptio имело более узкое значение - тайное принятие, укрывательство (С.12.51.17), возражение или условие (D.8.4.10) (см. Дыдынский Ф. Латинско-русский словарь к источникам римского права. (По 2-му изд. 1896 г.) М., 1997. С. 482).

3 Orestano R. Introduzione alio studio del diritto romano. Bologna, 1987. P. 457 sg.; Wolodkiewicz W. И diritto romano e la cultura giuridica d'oggi. // Древнее право. № 3. M., 1998. С. 156-168. В нашем исследовании, если иное не оговаривается особо, «римское право» - это правопорядок Древнего Рима в том виде, в каком он был закреплен в Своде цивильного права Юстиниана. применительно к указанным проблемам, имеют место и различия определений рецепции. Наиболее нейтральным представляется вариант, предложенный известным французским компаративистом Рене Давидом: «Рецепция права - заимствование и приспособление к условиям какой-либо страны права, выработанного в другом государстве», или «восприятие правовой системы и принципов другого государства как основы национального права»4. Приведенное определение характеризует рецепцию как процесс заимствования иноземных норм и принципов в действующем, позитивном праве. Между тем данный термин возник для обозначения иного явления.

Насколько можно судить по литературе, заслуга введения его в оборот принадлежит немецким ученым XIX в. Они первыми встали на путь систематического изучения средневековой истории римского права. Пионером в этой области заслуженно считается Фридрих Карл фон Савиньи. Его фундаментальное семитомное сочинение «История римского права в Средние века» до сих пор не потеряло своей актуальности. Более того, ценность данного труда со временем даже возрастает, поскольку автор имел возможность работать с ныне утраченными рукописями и документами5. Это уникальное исследование с разных сторон охватывает судьбу римского правового наследия на Западе: сохранение римской традиции в варварский период, причины возрождения изучения римского права, историю болонской школы права, ее организацию и основных представителей. Каждый том снабжен обширными приложениями, в которых опубликованы некоторые неизвестные ранее источники. Однако, сам термин «рецепция» автор еще не применял.

4 David R. Comparative law. // Encyclopedia Britannica online. London, 2003.

5 Об этом свидетельствует третье издание данного труда, спустя почти полтора века после первого (1815): Savigny F.C. von. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter. 7 Bde. 2-te Ausg. Heidelberg, 1834-51. (переизд. Bad, Hamburg, Darmstadt, 1956-1961)

Слово die Reception, или Rezeption, появилось в исследованиях К. Шмидта, В. Модермана, Г. Белова во второй половине XIX в.6 Эти и многие другие авторы продолжили исследования Ф. Савиньи в области изучения римского права в Средние века. Тогда же первые обзорные труды на ту же тему появились в России. Их авторы - С.А. Муромцев, П.Г. Виноградов, В.В. Сокольский, Г. Нечаев и др.7 - восприняли немецкую традицию словоупотребления. С тех пор данный термин прочно вошел в немецкую и российскую историко-правовую литературу. В других европейских странах обозначаемое этим термином явление ученые предпочитают называть о возрождением . Очевидно, свою роль сыграло то, что во французском, итальянском и английском языках слово reception (ricezione) мало подходит на роль юридического термина, поскольку имеет множество бытовых (притом сходных во всех трех языках) значений9. Понятиями «рецепция» и «возрождение» римского права большинство историков права обозначают в принципе одно и то же явление. Лишь немногие исследователи вкладывают в «рецепцию» и «возрождение» разный смысл. Так, Р. Обена пишет о возрождении римского права на юге Франции и о его рецепции в Германии,

6 См. например: Schmidt К.А. Die Reception des römischen Rechts in Deutschland. Rostock, 1868; Modderman W. Die Reception des römischen Rechts. Jena, 1875 (имеется русский перевод: Модцерман В. Рецепция римского права. СПб, 1888); Below G. Die Ursachen der Rezeption des römischen Rechts in Deutschland. München, Berlin, 1905.

7 Муромцев С.А. Рецепция римского права на Западе. М., 1886; Виноградов П.Г. Римское право в средневековой Европе. М., 1910; Нечаев Г. Современное римское право. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 30. СПб., 1900; Сокольский В.В. Очерк истории науки и литературы римского права в ранний период средних веков по новейшим исследованиям. // ЖМНП. 1891. № 2. С. 273-325. Q

Это относится, главным образом, к французским, итальянским и английским ученым (например, Viollet P. Histoire du droit civil français. P. 17-18. Glasson E. Histoire du droit et des institutions de la France. Vol. 7. P. 675 и сл. Giffard A.E. Villers R. Droit romain et ancien droit français. Les obligations. Paris, 1958. P. 297 и сл. Ellule J. Histoire des Institutions. 10e ed. Bordeaux, 1988. T. 1. P. 141 и сл. Calasso F. Medioevo del diritto. Milano, 1954. P. 297-299. Caravale M. Ordinamenti giuridici dell'Europa medievale. Bologna, 1994. P. 205 и сл.).

9 В том числе, «прием» в нескольких значениях, как восприятие, приемная или стойка администратора, прием радио- или телевизионного сигнала. См.: Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь. М., 1999. С. 916; Зорько Г.Ф. Большой итальянско-русский словарь. М., 1999. С. 738; Мюллер В. К. Англо-русский словарь. М., 1992. С. 819. различая таким образом естественное восприятие прежде забытых норм и институтов и искусственное внедрение по воле Имперской власти10.

С момента появления термина и вплоть до середины XX в. рецепция римского права считалась классическим примером рецепции как таковой11. Однако по мере углубления исторических знаний в области истории Средних веков становилось все более очевидным, что мы имеем дело с уникальным процессом усвоения античной правовой культуры. Данная точка зрения нашла отражение в наиболее значимых обзорных трудах зарубежных ученых второй половины XX в., которые дают общее представление о правопорядке

12

Западной Европы Х1-ХШ вв. В их числе монографии Франческо Калассо , Пауля Кошакера13, Гарольда Бермана14, Марио Каравале15, Германа Ланге16. Эта же позиция отражена в специальной литературе по указанному периоду, подборку которой (вместе с опубликованными источниками) составил Петер Веймар17.

Закономерным результатом уяснения специфики усвоения римского правового наследия в Западной Европе, с одной стороны, и теоретической разработки понятия рецепции в сравнительном правоведении - с другой,

10 Aubenas R. Quelques reflections sur le problème de la pénétration du droit romain dans le Midi de la France au moyen âge. // Annales du Midi. T. 76. 1964. P. 374.

11 Ср., например, высказывание И.A. Покровского: «Но рецепция римского права не была единственным историческим фактом этого рода. Как увидим далее, даже XIX век дал разительные примеры подобных рецепций (курсив наш. - Д.П.).» (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. (1-е изд. Пг., 1917). М., 1998. С. 57). Такой же точки зрения придерживались немецкие авторы XIX - н. XX в., чьи работы приводятся выше.

12 Автор смог реализовать свой широкий замысел лишь частично. Он описал только «источники» средневекового права, в число которых попала и правовая наука глоссаторов. (Calasso F. Medio evo del diritto. Vol. 1. Le fonti. Milano, 1954. P. 503-556).

13 Koschaker P. Europa und römische Recht. München, Berlin, 1958.

14 Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования, (пер. с англ.) М., 1994.

15 Caravale M. Ordinamenti giuridici dell'Europa medievale. Bologna, 1994.

16 Lange H. Römisches Recht im Mittelalter. Bd. 1. (Die Glossatoren). München, 1997. В отечественной историографии до сих пор непревзойденными остаются монографии дореволюционных ученых Сергея Андреевича Муромцева и Павла Гавриловича Виноградова (см. выше сноску 7).

17 Автор соответствующего раздела в сборнике под общей редакцией Гельмута Коинга: Coing H. Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. Bd. 1. Mittelalter (1100-1500). München, Beck, 1973. S. 129-261 (Zweiter Abschnitt. Die legistische Literatur der Glossatorenzeit). и стали высказывания некоторых авторов, оспаривающих обоснованность применения данного термина в отношении истории римского права в

Средние века. Так, Ф. Виеакер возражал против применения слова рецепция» к указанному процессу потому, что: «термин "рецепция" правильнее употреблять для обозначения восприятия каким-либо правовым порядком действующих норм современной ему юридической системы

18 курсив наш. - Д.П.)» . Большинство специалистов в сравнительном правоведении сходятся на том, что под рецепцией в сравнительном праве понимается заимствование чужого действующего права, тогда как римское право на определенном этапе заново осваивалось средневековыми юристами по древним текстам (отчего более уместен термин «возрождение»)19. Наконец, существует сверхкритическая точка зрения отечественного правоведа В.А. Томсинова, который убежден, что отсутствовал сам факт заимствования чужого римского права: «.раннесредневековое общество не воспринимало это право - оно родилось вместе с ним в своем чреве», а в период изучения Свода Юстиниана в университетах «также имела место не рецепция, <а> процесс включения античных правовых текстов в духовное поле средневековой европейской культуры»20.

Тем не менее термин «рецепция» прочно вошел в отечественную историко-правовую литературу. Спор о терминах не должен заслонять собой неоспоримую специфику обозначаемого им процесса усвоения и осмысления античной правовой мысли. Особенности рецепции римского права проявляются прежде всего в ее движущих силах. Таковыми (в отличие от рецепций Нового и Новейшего времени) стали первые университеты Западной Европы, основанные по модели болонской правовой школы, а не практические потребности действовавшего правопорядка. По принятой

1Я

Wieacker F. The importance of roman law for western civilization and western legal thought. // Boston College International and Comparative Law Review. 1981. Vol. 4. № 2. P. 270.

19 См. обзор мнений в ст. David R. Comparative law. // Encyclopedia Britannica online. London, 2003.

20 Томсинов В.А. О сущности явления, называемого рецепцией римского права. // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1998. № 4. С. 9. периодизации эпоху глоссаторов связывают с началом периода «общего права» (ius соттипе, diritto соттипе), продолжавшегося с XII по XVIII вв. (с основания болонской школы до первых кодификаций Нового времени).

Право этого периода называют также «промежуточным» (diritto intermedio) между римским и современным. Исследование позитивного права этого 1 периода показывает, что во время своего существования (к. XI - сер. XIII вв.) школа глоссаторов оказывала незначительное влияние на практику22. Знаменитые судебные правила «у кого нет (учебника) Ацо, тому нечего идти в суд» (Chi non ha Azo, non va a palazzo), «чего не признает глосса, того не признает и суд» (quod non agnoscit glossa, non agnoscit curia) и др. сложились во многом благодаря стараниям школы комментаторов, сменившей глоссаторскую. Поэтому при исследовании проблемы рецепции в XII-XIII в. основное внимание следует обратить на деятельность нарождавшейся университетской науки в целом, и болонской школы права в частности.

Ранняя история Болонского университета издавна являлась объектом изучения. Первыми историографами были сами болонские профессора. Затем их эстафету продолжили итальянские гуманисты и антиквары . Современный (критический) этап исследования начинается с последней трети XIX в. Мощный стимул для изучения истории и причин возникновения, организации учебного процесса, научного и студенческого сообществ дал 800-летний юбилей Болонского университета, широко

01

Наиболее авторитетными работами по истории итальянского средневекового права считаются: Besta Е. Le obbligazioni nella storia del diritto italiano. Padova, 1937; Schupfer F. Il diritto delle obbligazioni in Italia nell'età del risorgimento. 3 vol. Torino, 1921; Astuti G. I contratti obbligatori nella storia del diritto italiano. Parte generale. Vol. 1. Milano, 1952; Leicht P.S. Storia del diritto italiano. Il diritto privato. Le obbligazioni. Roma, 1944.

22 Один из редких примеров - изменения, внесенные в формуляр составления нотариальных документов, которые отражены в трактате «О нотариальном искусстве» {Summa artis notariaé) Роландина Пассаггерия. (см.: Söllner A. Die causa. S. 226).

23 См., в частности, многотомный труд Sarti. De claris archigymnasii bononiensis professoribus. Bologna, 1769. Иные менее значимые описания перечислены в монографии английского историка университетов Гастингса Рашдала: Rashdal H. The universities of Europe in the middle ages. Vol. 1. Oxford, 1936. отмечавшийся в 1888 г.24 К настоящему моменту скупые сведения источников об организации научного и учебного процесса в правовой школе глоссаторов собраны и проанализированы стараниями Германа Фиттинга, Гастингса Рашдала, Германа Канторовича, Вольдемара Энгельмана, Иоганна Фрида, Петера Веймара, Франческо Раньери и многих других исследователей25. Отечественная литература по этой теме носит преимущественно компилятивный характер26. Слабее изучен исследовательский метод глоссаторов. Проблема, как таковая, была

27 поставлена давно , но ее активное изучение началось только с середины XX

23 2Q в. Незаменимое исследование по этой теме провел Герхард Отте . Он

24 Cassani. Dell'antico studio di Bologna e sua origine. Bologna, 1888; Chiappelli L. Lo studio bolognese. Pistoia, 1888; Frati. Opere della bibliografía bolognese. Bologna, 1888; Fornasini. Lo studio bolognese. Firenze, 1887; Lo studio di Bologna nei primi due secoli della sua esistenza. Bologna, 1901.

25 Fitting H. Die Anfänge der Rechtsschule zu Bologna. Berlin, 1888; Denifle F. Die Entstehung der Universitäten des Mittelalters bis 1400. Berlin, 1885. P. 132; Rashdal H. The universities of Europe in the middle ages. Oxford, 1936. Vol. 1. Bologna. P. 87-268; Fried J. Die Entstehung des Juristenstandes im 12. Jh. 1974. Kantorowicz H. Accursio e la sua biblioteca. // Rivista stor. dir. ital. II. 1929. P. 35, 193 sg.; Idem. An english theologian's view of Roman law: Pepo, Irnerius, Ralph Niger. // Rechtshistorische Schriften. Karlsruhe, 1972. Ss. 237-244; Idem. The quaestiones disputatae of the glossators. // TRG 15 (1939). P. 1-67; Engelmann W. Die Wiedergeburt der Rechtskultur in Italien durch die wissenschaftliche Lehre. Leipzig, 1938; Fried J. Die Entstehung des Juristenstandes im 12. Jh.: zur sozialen Stellung und politischen Bedeutung gelehrter Juristen in Bologna und Modena. Köln, 1974; Ranieri F. Die Rechtsschule von Bologna. // Lexikon des Mittelalters. München und Zürich, 1980. Bd. 2. Kol. 374-382.

26 Игнатович B.B. Болонский университет в средние века. СПб., 1846; Вормс А. Болонский университет и римское право в средние века. // Книга для чтения по истории средних веков. Под ред. П.Г. Виноградова. М., 1898. Т. 1; Готлиб А. Университет. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1900; Ивановский В. Народное образование и университеты в средне века. // Книга для чтения по истории средних веков. Под ред. П.Г. Виноградова. М., 1898. Т. 1; Платонова Н. Из истории средневековых университетов. // ЖМНП, апрель 1899; Суворов Н.С. Средневековые университеты. М., 1898; Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. Воронеж, 1973.

27 Ratjen Н. Vom Einfluß der Philosophie auf die Jurisprudenz. Kiel, 1855; Grabmann M. Die Geschichte der scholastischen Methode. 2 Bd. Freiburg, 1909-1911.

28 Brugi В. II método dei glossatori bolognesi. // Studi in onore Salvatore Roccobono. Vol. 1. Palermo, 1936. P. 21-31; Coing H. Zum Einfluß der Philosophie des Aristoteles auf die Entwicklung des römischen Rechts. // ZRG RA 69 1952. S. 24-59; Mezer E. Die Quaestiones der Rhetorik und die Anfänge juristischer Methodenlehre. // ZRG RA 68 1951. S. 30-73; Viehweg T. Topik und Iurisprudenz. 2-te Aufl. München, 1963; Weigand R. Die Naturrechtslehre der Legisten und Dekretisten von Irnerius bis Accursius und von Gratian bis Johannes Teutonicus. München, 1967; Weimar P. Argumenta brocardica. // Studia Gratiana. XIV 1967 S. 89-124.

29 Otte G. Dialektik und Jurisprudenz. Untersuchung zur Methode der Glossatoren. Frankfurt am Main, 1971. убедительно показал, что диалектический (или схоластический) метод являлся в Х1-ХШ вв. общенаучным и служил необходимой предпосылкой и важным инструментом разработки доктрины глоссаторов.

Пожалуй, самый противоречивый момент в рецепции римского права -это ее хронологические границы. В целом сложилось широкое и узкое понимание данного явления. Широкое понимание охватывает все Средние века: от составления первых варварских судебников (Бревиария Алариха 506 г. и др.) до полной рецепции Свода Юстиниана в Священной Римской империи в к. XV в. Такое понимание представляется оптимальным, поскольку учитывает факт непрерывного существования римской правовой культуры в Западной Европе на протяжении всего Средневековья. Сторонники данного варианта' , разумеется, учитывают разницу протекания процесса рецепции в раннее и зрелое Средневековье, выделяя «варварский» (раннесредневековый) и «университетский» этапы.

Как ни странно, широкое толкование рецепции отразилось преимущественно в теоретических статьях, в то время как в большинстве конкретных исследований по истории римского права в Средние века рецепция связывается только с деятельностью школы глоссаторов (начиная с к. XI в.) - т. н. «узкое» понимание рецепции .

Знакомство с литературой по истории права в Средние века показывает, что проблема рецепции имеет, скорее, теоретическое значение. Расхождения в понимании ее содержания не оказывают сколько-нибудь заметного влияния

30 Например, в советской историографии: Косарев А.И. Этапы рецепции римского права. // Советское государство и право. 1983. № 7. С. 121-127; Рецепция римского права. // БСЭ. 3-е изд. Т. 22. М., 1975. С. 68; в современной российской: Томсинов В. А. Указ. соч. С. 3-17; Он же. Рецепция римского права в Западной Европе в средние века: постановка проблемы. // Древнее право. № 3. М., 1998. С. 169-175; Он же. Рецепция права. // Общая теория государства и права. Академический курс. Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М., 2001. Гл. 12. С. 293-314; в зарубежной: Hazeltine H.D. Roman Law and Canon Law in the Middle Ages. // The Cambridge Medieval History. Vol. 5. P. 697-764; Kantorowicz H. A medieval grammarian on the sources of the law. // Tijdschrift voor Rechtsgeschiedneis, 1937. Vol. 15. P. 36 - 58 и др.

31 Начиная с Ф.К. Савиньи (Savigny F.C. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter. Bd. 3. Heidelberg, 1834), вплоть до наших дней (см. например, сборник статей: Die Renaissance der Wissenschaften im 12. Jahrhundert. Herausg. P. Weimar. Bd. 2. Zürich, 1981). на исследования конкретных правовых институтов32. Но каким бы ни было понимание рецепции, школа глоссаторов имела и имеет непосредственное отношение к возрождению изучения римского права в Средние века. * *

Контракт и пакт в римском праве, как и судьба римского права в Средние века, издавна являются объектом пристального внимания исследователей. И все же до сих пор их толкование вызывает споры. Собственно говоря, первыми к изучению римской договорной теории приступили глоссаторы (ХН-ХШ вв.), дело которых продолжили школы комментаторов (ХШ-ХУ), гуманистов, естественного права и пандектисты. Не вдаваясь в подробное рассмотрение высказанных точек зрения , отметим основные этапы изучения римской договорной теории. До эпохи кодификации в Европе (XIX в.) Свод Юстиниана рассматривался как субсидиарный источник права (в Священной Римской империи даже как источник прямого действия), а потому четкое разграничение между романистикой (наукой о правопорядке Древнего Рима) и наукой о действующем праве отсутствовало34. Этим объясняется как внимание к

32 Так, существует немало монографий по истории тех или иных правовых институтов, в которых проблема рецепции не обсуждается (например, о понятии договора: Birocchi I. Causa е categoría generale del contratto. Un problema dogmático nella cultura privatistica dell'età moderna. Torino, 1997. P. 31-80; Nanz K.-P. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. München, 1985. S. 31-46; об исковой защите: Errera A. Arbor actionum. Genere letterario e forma di classificazione delle azioni nella dottrina dei glossatori. Bologna, 1995 и др.)

33 О развитии правовой науки в указанный период см. подробный компилятивный обзор: Стоянов А. Методы разработки положительного права и общественное значение юристов от глоссаторов до к. XVIII столетия. Харьков, 1862.

34 Стараниями пандектной школы права возникло т.н. «современное римское право» (usus modernus Pandectarum) и соответствующий ему предмет - догма римского права (о его понятии и значении см. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. (5-е изд. 1915). М., 2003. С. 44-49). По определению И.А. Покровского, «при существующей постановке цивилистического образования (курс римского частного права) заменяет для нас общую теорию гражданского права» (Покровский И.А. Желательная постановка гражданского права в изучении и преподавании. Киев, 1896. С. 15). Другой российский правовед отмечал, что многие современные институты гражданского права появились «в новейших системах права. под влиянием учения римского права», которое являет собой «прообраз и основание всякого цивилизованного и развивающегося законодательства» (Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву (По изд. СПб., 1900). М., 2003. С. 111). толкованию римского права (гл. обр. по материалам Свода Юстиниана), так и стремление (сначала неосознанное или непризнаваемое, а начиная с пандектистов сознательное и открытое) приспособить их для нужд современности. Не избежало указанного искажения и толкование римской договорной теории.

Вплоть до н. XX в. среди специалистов по римскому праву господствовало убеждение в том, что римская концепция контракта совпадает с современной (договор есть соглашение). Романист исследовал источник, имея в голове собственное представление о римской теории. И поскольку римское правовое наследие настолько разнообразно, что в нем обнаруживались аргументы в пользу самых различных интерпретаций, исследователю оставалось только найти нужный фрагмент в Дигестах или ином фрагменте Свода Юстиниана и положить его в основу своего понимания договора в римском праве. В результате в западной литературе помимо общего деления на национальные школы (прежде всего немецкую и итальянскую) сложилось несколько концепций договора в римском праве:

35 36 37 38 объективная' , субъективная , волюнтаристская и их сочетания . Русская школа романистики в целом также излагала римскую договорную теорию оп пандектным (современным) языком . Лишь некоторые авторы уточняли, что

35 Договор как действия сторон - см. Perozzi S. Le obbligazioni romane. Bologna, 1903; Bonfante P. Sulla genesi e l'evoluzione del contractus. // Scritti giuridici varii. III. Torino, 1926. P. 107 sg.

36 Договор-соглашение, см. Riccobono S. La formazione délia teoría generale del contractus nel periodo délia giurisprudenza classica. // Studi Bonfante. Vol. 1. Milano, 1930. P. 125 sg.; Idem. Origine e sviluppo del dogma délia volontà nel diritto. // Atti Roma. Vol. 1. Pavia, 1934. P. 179 sg.; Idem. La 'voluntas' nella prassi giudiziaria guidata dai Pontifici. // Festschrift. Bd. 1. Weimar, 1951. S. 302 sg.; Bortolucci G. Note sul contratto romano. // Acta Congr. Iuridici International. Vol. 1. Roma, 1935. P. 245 sg.

Albertario E. Corso di diritto romano. Vol. 3. Le obbligazioni. Parte generale. Milano, 1938. P. 247 sg., 266 sg.

Betti E. Sul significato di 'contrahere' in Gaio e sulla non-classicità délia denominazione 'quasi ex contractu obligatio'. // BIDR. 25. 1912. P. 65 sg.; Lauria M. Contractus, delicum, obligatio. // SDHI. 4. 1938. P. 163 sg. Обзор теорий см. y Diosdi G. Contract in Roman Law: from the twelve tables to the glossators. Budapest, 1981. P. 80-84.

39 В частности, Муромцев рассматривал договор как двустороннюю сделку, содержание которой составляло соглашение. (Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. Лекции. М., 1883. (переизд. М., 2003). С. 563 и сл.). Более осторожно данный материал в таком случае речь идет о «современном римском праве», что «римские юристы не выработали общего понятия юридической сделки. выработка

40 этого понятия составляет заслугу современной систематики.»

Со второй половины XX в. утвердилось мнение, что римские юристы не выработали единого понимания договора. Ученые также осознали, что римские дефиниции нельзя толковать так же, как определения в современных кодексах, но необходимо учитывать контекст41. Современная романистика делит все римские соглашения на типичные (contractus), нетипичные без исковой защиты {pacta, pacta nuda) и нетипичные с исковой защитой {pacta vestita). Следовательно, pacta обозначают все неформальные соглашения, которые не соответствуют схеме ни одного контракта. Эта концепция господствующая42, но не бесспорная43, поскольку представляет римскую дает И.А. Покровский. Он отказывается от четкого определения договора в римском праве. Но неприкрытое изложение теории обязательства в терминах «долга и ответственности» (теория Schuld und Haftung, сформулированная ' германскими правоведами XIX в. на основе превратного толкования древнегерманских источников) не оставляют сомнения в том, что автор также склонен «осовременивать» римский материал (Покровский И.А. История римского права. (1-е изд. Пг., 1913). СПб., 1998. С. 377-392 passim, на С. 377 автор дает прямую ссылку на монографию О. фон Гирке: Schuld und Haftung im älteren deutschen Rechte. Breslau; 1910). Указанная тендеция поныне жива в отечественной романистике. См., в частности, Дождев Д.В. Римское частное право. М., 1996. С. 428 (о природе обязательства в терминах Schuld und Haftung).

40 А потому оно должно применяться только к «современному римскому праву». (Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 134). Он же выступил с резкой критикой пандектной теории сделки, доказывая, что она с самого начала (а именно с работы Ф. Савиньи «Система современного римского права», 8 Bde. Berlin, 1840-1849) основывается на неверно установленном соотношении между юридическими фактами и их юридическими последствиями. (Гримм Д.Д. Общее учение о юридической сделке в современной немецкой доктрине. СПб., 1900. С. 11 и сл.).

41 Grosso G. Il sistema romano dei contratti. 3 ed. Torino, 1961; Astuti G. I contratti obbligatori nella storia del diritto italiano. Milano, 1952; Sanfilippo C. Alla ricerca dei nuda pacta. // Atti Verona. Vol. 3. Milano, 1951. P. 407 sg.

42 Как в научной литературе (см. в частности, Biondi В. Contratto е stipulatio. Milano, 1953. P. 131 sqq.; Bonfante. Sui contractus e sui pacta. Scritti giuridici. III. Torino, 1929. P. 135; Grosso О. II sistema romano dei contratti. Torino, 1963. P. 171 sqq.; Künter R. Contrarius consensus. Köln-Graz, 1968. S. 61 ff.; Viard P.E. Les pactes adjoints aux contrats en droit romain classique. Paris, 1929), так и в учебной {Bonfante. Istituzioni di diritto romano. Milano, 1912. P.475; Girard P. Manuel élémentaire de droit romain. Paris, 1929. P. 461; Käser M. Das römische Privatrecht. München, 1955. S. 527; Schulz F. Classical roman law. Oxford, 1951. P. 470; Покровский И.А. История римского права. СПб., 1998. С. 431; Римское частное право. Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М. 2000. С. 400; Франчози Дж. Институционный курс римского права. М., 2004. С. 394; и др.). договорную теорию в упрощенном, схематичном виде. В подтверждение тому достаточно указать на многозначность и множественность понятий, обозначающих «соглашение» в римских правовых источниках (pactum, pactio, placitum, conventió), а также на многообразие самих неформальных соглашений и их правовых режимов, которые появлялись, изменялись и исчезали на протяжении столетий эволюции правопорядка Древнего Рима.

Что касается современной отечественной историографии, то здесь, увы, до сих пор заметна традиция н. XX в. - подменять по тем или иным причинам

44 римскую договорную теорию современной цивилистическои . Предпринятые в последнее время попытки реконструировать подлинно римские концепции I-VI вв. представлены лишь отдельными небольшими публикациями и черпают вдохновение в доступных зарубежных исследованиях по теме45.

Анализируя систему контрактов и пактов в римском праве исследователи долгое время основывались исключительно на четырехчленном делении обязательств (реальные, вербальные, литтеральные и консенсуальные), в готовом виде представленном в самих римских источниках - институциях Гая и Юстиниана. Какие-либо дополнения к этой системе были связаны с модернизацией римского права и наложением на него теории юридической сделки46. С середины XX в. все чаще слышны

43 Наиболее обоснованная критика изложена в монографии Diosdi G. Contract in roman law. Budapest, 1981. P. 119-135.

44 На данной посылке основан нынешний курс римского частного права в вузах. См., например, Дождев Д.В. Римское частное право. Учеб. для вузов. Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1996. С. 117-167. Автор подробно излалает современную теорию юридических фактов (классификация, реквизиты, элементы и т.д.), сопровождая ее отдельными терминами и примерами из римского права. Показательно, что поныне одним из самых востребованных учебных пособий остается «Римское частное право» под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского, впервые вышедший в середине XX в. и переиздающееся поныне (последнее на данный момент издание вышло в 2005 г.).

45 Мальков A.B. Сущность договора в римском праве. // Древнее право. № 4. М., 1999. С. 180-187; Седаков С.Ю. Понятие contractus в римском предклассическом праве. // Древнее право. № 2. М., 1997. С. 49-55.

4 Приведем лишь по одному примеру «схоластической» систематизации (Покровский И.А. История римского права. С. 394 сл.) и «догматической» - деления договоров на голоса романистов, доказывающих условность указанного четырехчленного деления контрактов с учетом его «схоластического» (т.е. школьного), а значит упрощенного характера. В отдельных трудах современных ученых отмечается несклонность римских юристов к построению общих систем47 и предпринимаются попытки реконструировать фактическое упорядочение контрактов и пактов по иным критериям (предметам исков, правовой цели и т.д.)48. * *

В целом и в области теории договора в частности романистическая традиция восходит к деятельности болонской школы глоссаторов. Главная цель глоссаторов состояла в изучении римского права по материалам Свода Юстиниана, рассматривая его как действующий законодательный акт. Столкнувшись с противоречиями и лакунами в тексте Свода, глоссаторы направили свою деятельность на примирение первых и восполнение вторых. В результате римское право стало обрастать толкованиями, которые постепенно скрыли подлинный римский смысл (если он был известен кому-либо кроме самих римских юристов).

Деятельность болонской школы заложила основу не только романистики, но и современной цивилистической теории. И та и другая с самого рождения допускают модернизацию римской договорной теории. Современные учебники римского (частного) права излагают договорную теорию в терминах действующих гражданских кодексов или из-за дидактических соображений, или из-за опасений отказаться от принятой односторонние и двусторонние, возмездные и безвозмездные и т.д. (Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 369-399).

47 В частности, Schulz F. Geschichte der römischen Rechtswissenschaft. Weimar, 1961. S. 65 ff.; Берман Г. Западная традиция права, (перевод с англ.) М., 1994. С. 142 и др.

48 Особо в этой связи хотелось бы отметить испанских романистов М. Гарсиа Гарридо и А. Д'Орса: Гарсиа Гарридо Г. Римское право, (перевод с исп.) М., 2005. С. 394 сл.; D'Ors А. Creditum und Contractus. // ZRG RA 1957. S. 73 ff. Более подробно договорная теория и система договоров рассматриваются в главах 2 и 3 настоящего исследования. терминологии. Скорее же всего, причина в том, что изучение подлинно

49 римскои терминологии и мышления находится в самом начале .

Современное понятие договора (контракта) абстрактно и искусственно50. Оно основывается на учении о сделке и на принципе свободы договора. Согласно учению о сделке51, договор - это двусторонняя сделка, определяемая как согласованное волеизъявление сторон (соглашение), с л направленное на достижение правовой цели . Принцип свободы договора предоставляет частным лицам возможность заключать договоры любого содержания, не противоречащие закону, основам правопорядка и нравственности53. В результате договор превратился в синоним соглашения.

49 В области договорного права см. например, Biondi В. Contratto е stipulatio. Milano, 1953; Grosso G. Il sistema romano dei contratti. 3 ed. Torino, 1961; Diosdi G. Contract in Roman Law: from the twelve tables to the glossators. Budapest, 1981; Melillo G. Forme e teorie contrattuali dell'età del principato. Napoli, 1979; Voci P. La dottrina romana del contratto. Milano, 1946; Watson A. Contract of mandate in roman law. Oxford, 1961; Wunner S.E. Contractus: sein Wortgebrauch und Willensgehalt im klassischen römischen Recht. Köln, 1964.

50 Оно не раз подвергалось критике. Некоторые (Villey M. Préface historique à l'étude des notions de contrat. // Archives de philosophie du droit. № 13 Sur les notions du contrat. Paris, 1968. P. 1 sg.) прямо говорят о его ущербности, утверждая, что по сути современная договорная теория - порождение не юристов, а философов нового времени, плохо знакомых с правом. Одна из наиболее критичных работ принадлежит Зигмунду Шлоссману (см.: Schlossmann S. Der Vertrag. Leipzig, 1876). Автор убежден, что понятие договора полно внутренних противоречий и представляет собой «юридический ноль» (ein juristisches Nichts, Op. cit. S. 165), a потому «договор» следует заменить понятием справедливости (Gerechtigkeit, Ibidem. S. 181). Впрочем, позиция 3 Шлоссмана, скорее, приглашение к началу полемики, чем практическая программа. О лакунах в высказываниях данного автора см. ст. Rieg A. Le contrat dans les doctrines allemandes du XIXe siècle. // Archive de philosophie du droit. Sur les notions du contrat. № 13. Paris, 1968. P. 47-48.

51 Определение сделки законодательно закреплено в ст. 153 ГК РФ: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.»

52 «Договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей» (п. 1 ст. 420 ГК РФ).

53 В соответствии с современной доктриной гражданского права принцип свободы договора проявляется в нескольких аспектах: во-первых, в свободе вступления в договор и выбора контрагента, во-вторых, в свободе определения характера заключаемого договора (предусмотренного, непредусмотренного или смешанного типа), в-третьих, в свободе определения содержания договора (см.: Гражданское право. Учебник. 2-е изд. Под ред. Е.А. Суханова. Т. 2. Полутом 1. М., 2000. С. 153-155 (автор главы - Е.А. Суханов)). Указанные аспекты нашли закрепление в действующем Гражданском кодексе РФ (ст. 421). В то же время свобода договора не абсолютна, но подвергается значительным ограничениям, устанавливаемым в публичных интересах (в т.ч. непременное соответствие договора закону и иным нормативным правовым актам (п. 1 ст. 422 ГК), обязательность

Ни принцип свободы договора, ни отождествление договора с соглашением не были известны римским юристам. Принцип свободы договора, предполагающий защиту любых правомерных соглашений (pacta sunt servanda), в гражданском праве54 восходит к деятельности французской школы естественного права (XVIII в.)55. Зато представление о договоре как соглашении (точнее, согласии, consensus) начали разрабатывать глоссаторы. Они же создали четкую терминологию для договорной теории путем установления однозначного соотношения между существующими и вновь созданными понятиями. заключения договора с потребителем (ст. 426 ГК), договора поставки для государственных нужд (п. 2 ст. 527 ГК) и др.).

54 Речь идет именно о цивилистической традиции. Канонисты подошли к данному принципу намного раньше, опираясь, однако, не на Свод Юстиниана, а на христианские тексты. Так, уже в Декрет Грациана (ок. 1140 г.) включены три источника, указывающие на обязательность соблюдения всех договоров - это фрагмент из комментария епископа Аквилеи Chromatius'a к Евангелию от Матфея (С.22, qu. 5, с. 12 (iuramenti)), письмо Григория Великого 600 г. (С.12. qu. 5, с. 3 (quia Ioannes)), и постановление Толедского собора 633 г. (С.12, qu. 2, с. 66 (quicumque suffragio)). См. Spies F. De l'observation des simples Conventions en droit canonique. Paris, 1928. P. 25 ff.; Mayer-Maly T. Konsens als Grundlage des Vertrages. // Festschrift Seidl. Köln, 1975. S. 124 ff.; о дальнейшем развитии принципа см. также: Zimmermann R. The law of obligations. Roman foundation of the civilian tradition. Oxford, 1996. P. 576 ff. Невозможность подтвердить принцип pacta sunt servanda законом из Свода Юстиниана вплоть до XVII в. не позволяло цивилистам принять позицию канонистов. См.: Nanz К.-Р. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs. S. 41 ff.

55 Одним из первых общее правило обязательности и исковой защиты любых правомерных соглашений в гражданском праве сформулировал Жан Дома (1625-1696), в части 1 (Об обязательствах), кн. 1 (О добровольных и взаимных обязательствах посредством соглашений), титуле 1 (О соглашениях в общем), отд. 1 (О природе соглашений и способе их достижения) № 8: «Соглашения достигаются посредством дачи согласия друг другу.» (Les conventions s'accomplissent par le consentement mutuel donné et attêté réciproquement.) (Domat J. Les loix civiles dans leurs ordre naturel. Luxembourg, 1702. Цит. по: Dilcher H. Der Typenzwang im mittelalterlichen Vertragsrecht. // ZRG RA 77, 1960. S. 303.) При этом Дома все же сослался на Свод Юстиниана, но вырвал фрагменты из контекста. Слово «взаимно» он пояснил словами Гая 3 inst. D.44.7.2.1: «sufficit eos, qui negotia gerunt, consentire» (тем, кто ведет дела, достаточно прийти к соглашению) и Модестина 2 reg. D.44.7.52.9: «Etiam nudus consensus sufficit obligationi, quamvis verbis hoc exprimi possit.» (Для возникновения обязательства достаточно даже простого согласия, какими бы словами оно ни было выражено), умолчав о том, что оба высказывания касаются только четырех консенсуальных контрактов, о чем прямо говорит Гай в начале цитируемого титула - Gaius 3 inst. D.44.7.2pr.: «Consensu fiunt obligationes in emptionibus venditionibus, locationibus conductionibus, societatibus, mandatis.» (Из простого согласия обязательства возникают в куплях-продажах, наймах, товариществах и поручениях).

Многие ученые до сих пор пользуются терминами «голые и одетые пакты», «безымянные контракты», усматривают основание договора в согласии сторон и делят соглашения на типичные (контракты) и неформальные (голые пакты)56. Все это - продукт средневекового толкования. В романистике все еще недостаточно исследовано подлинно римское право: римский менталитет, терминология. Вполне очевидно, что эту задачу невозможно решить без изучения средневековой доктрины римского права. Только так можно понять, где право римское, а где -«римское право глоссаторов».

Несмотря на огромный массив литературы по тем или иным аспектам истории римского права в Средние века, нам не удалось найти комплексного исследования понятий контракта и пакта в доктрине глоссаторов. В большей или меньшей степени разработаны отдельные аспекты заявленной темы.

1. Понятие контракта и пакта.

В имеющейся литературе сложилась традиция раскрывать понятие контракта и пакта у глоссаторов через описание системы контрактов и пактов. Это относится как к самым первым исследованиям данного вопроса (К. Карстен57), так и к сравнительно недавно появившимся монографиям. В их числе - монография Клауса-Петера Нанца58. Автор рассматривает договорную теорию школы глоссаторов через призму теории «одеяния» пактов (т.е. их исковой защиты, die Vestiturtheorie).

56 Указанные термины прочно закрепились в учебной литературе, как в отечественной (см., например, Римское частное право. Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2000 С. 393-405 passim (автор глав - И.Б. Новицкий)), так и зарубежной (см. Франчози Дж. Институционный курс римского права. Пер. с итальянского. М., 2004. С. 391; Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. Пер. с македонского. Под ред. В.А. Томсинова. М., 1999. С. 270). Некоторые исследователи все же делают оговорку о неримском происхождении данных терминов. См., в частности, Покровский И.А. История римского права. (1-е изд. Пг., 1913). СПб., 1998. С. 431 сл. («так называемые contractus innominati и pacta vestita), Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. Пер. с чешского. М., 1989. С. 236.

57 Karsten С. Die Lehre vom Vertrage bei den italienischen Juristen. Rostock, 1882

58 Nanz K.-P. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. München, 1985. S. 31-45.

Такой методологический подход, по нашему мнению, сужает познавательные возможности исследования и ведет к неадекватным выводам, хотя бы в силу того, что глоссаторы выражали понятие пакта не только через систематизацию его видов. К.-П. Нанц, в частности, признавая заслуги глоссаторов в области систематизации и упорядочения римского правового наследия, в то же время безапелляционно заявляет, что созданное ими договорное учение не содержит ничего нового по сравнению с Юстиниановым правом59.

Более осторожны в своих выводах Тео Мейер-Мали60, Гвидо Астути61 и 62

Итало Бирокки . Резюмируя их позиции, скажем: эти ученые признали, что школа глоссаторов в основном восстанавливала понятия и систему Юстинианова права, ради толкования которого она, собственно говоря, и возникла. Доктрина глоссаторов не во всем совпадала с Юстиниановой, но в то же время отличия касались в большей степени формы, нежели содержания63. С другой стороны, форма и содержание тесно взаимосвязаны. Изменение формы нередко влечет за собой изменение содержания.

К числу наиболее важных изменений в учении о понятии контракта и пакта Г. Астути справедливо отнес установление родо-видового соотношения между пактом и контрактом (следовательно, к контракту применимо все то, что применимо к пакту), а также разработка общего понятия causa (правовое основание)64.

59 Nanz К.-Р. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. München, 1985. S. 32.

60 Mayer-Maly Theo. Konsens als Grundlage des Vertrages. // Festschrift Seidl. Köln, 1975. S. 118 ff.

61 Astuti G. II Contratto. Diritto intermedio. // Enciclopedia del diritto. Vol. 9. Torino, 1961. P. 759-783.

62 Birocchi I. Causa e categoría generale del contratto. Un problema dogmático nella cultura privatistica dell'etá moderna. Torino, 1997. Р. 31-80.

63 Astuti G. II Contratto. Diritto intermedio. Р. 770.

64 Учение o causa по большей части выходит за рамки нашего исследования, несмотря на то, что глоссаторы считали causa частью содержания пакта (точнее, относили causa к res pacti). Подробное исследование causa у глоссаторов провели: Meijers Е.М. Les théories médiévales concernant la cause de la stipulation et la causa de la donation. // Revue dliistoire du droit, 1936, XIV, р. 371 и особенно Söllner A. Die causa im Kondiktionen- und Vertragsrecht

Современная наука отошла от попыток объяснить любые выявленные расхождения ошибочным пониманием Свода Юстиниана, поскольку доказано, что глоссаторы были глубокими знатоками и непревзойденными толкователями этого сложного и объемного сборника. Сам Свод содержит внутренние противоречия, которые средневековым правоведам не всегда удавалось примирить.

2. Система контрактов и пактов.

Проблема воссоздания римской системы договоров в доктрине глоссаторов была поставлена в 80-ые гг. XIX в. Появились и первые монографии немецких исследователей Лотаря Зойферта65 и Кристиана Карстена66, посвященные изучению названной проблемы. Оба автора поставили перед собой задачу исследовать достаточно широкий исторический период (от римского права до его рецепции в Германии). Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что школе глоссаторов уделено лишь несколько страниц. Л. Зойферту и К. Карстену удалось выделить всего лишь общие положения доктрины глоссаторов - приверженность общим положениям Свода Юстиниана, в том числе сохранение в силе принципа отсутствия исковой защиты у голых пактов, деление пактов на голые и одетые, взгляд на контракты как на одетые пакты. Немецкие исследователи обнаружили первые расхождения с римским правом. Так, Л. Зойферт указал на предоставление иска об исполнении безымянного контракта не из факта частичного исполнения, как в римском праве, а из соглашения о заключении этого контракта. И здесь же он признает, что в целом это не влекло каких-либо практических последствий . К. Карстен, явно находясь под влиянием des Mittelalters bei den Glossatoren, Kommentatoren und Kanonisten. // ZRG. RA 1960. 77 S. 182-269.

65 Seuffert L. Zur Geschichte der obligatorischen Vertage. Nördlingen, 1881. S. 39-52.

66 Karsten C. Die Lehre vom Vertrage bei den italienischen Juristen: ein Beitrag zur inneren Geschichte der Reception des römischen Rechtes in Deutschland. Rostock, 1882 (nepeH3,a. Amsterdam, 1967).

67 Seuffert L. Op. cit. S. 52. канонического права , в свою очередь, несколько преувеличивает значение естественного права в средневековой юриспруденции.

В то же время оба исследователя не выделили разногласий между представителями ранней и поздней школы глоссаторов, приписывая ей некую единую доктринальную позицию, закрепленную в поздних глоссах и суммах.

В XX в., после длительной цезуры, изучение системы контрактов и пактов у глоссаторов продолжили Пьетро Ваккари69 и Герман Дильхер70. Достижения источниковедческой критики позволили ученым отметить не только расхождения римских и средневековых представлений, но и разницу в доктринах разных представителей школы глоссаторов. Г. Дильхер четко разделил позицию ранних глоссаторов (Булгара, Мартина, Рогерия и др.), которые строго придерживались текста Свода Юстиниана, и поздних (Ацо, Аккурсия), развивших собственное учение о vestimenta («одеянии пактов»), по-новому представившее прежнее деление контрактов и пактов, что и позволило им сформировать дополнительные группы в рамках системы.

3. Схема квалификации сделок.

Нам не удалось найти ни статей, ни монографий, в которых рассматривалась бы выработанная глоссаторами процедура отнесения сделки к тому или иному виду контракта путем выявления у нее определенного набора признаков (квалификация сделки). Это серьезный пробел в мировой

68 О договорной теории в каноническом праве см. фундаментальные исследования: Spies F. De l'observation des simples conventions en droit canonique. Paris, 1928; Roussier J. Le fondement de l'obligation contractuelle dans le droit canonique de l'Eglise, (thèse pour le doctorat) Paris, 1933; Roberti. L'influenza cristiana nello svolgimento storico dei patti nudi. // Cristianismo e diritto domano. 1935. P. 85 sg.; Fedele P. Considerazioni sull'efficacia dei patti nudi nel diritto canonico. Tolentino, 1937. Эти исследования до сих пор сохраняют актуальность и на них продолжают ссылаться в современных монографиях (например, Nanz К.-Р. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. München, 1985. S. 46-52). В целом следует признать, что договорная теория канонического права XI-XIII вв. изучена лучше, чем доктрина глоссаторов за тот же период. 6 Vaccari Р. "Pactum vestitur contractus cohaerentia". La concezione dei patti aggiunti nella dottrina dei Glossatori. // Conferenze romanistiche a ricordo di Guilielmo Castelli. Milano, 1940. P. 223 sg.

70 Dilcher H. Der Typenzwang im mittelalterlichen Vertragsrecht. // ZRG RA 77, 1960, S. 270303. литературе по истории права, ведь данная процедура проводилась по четкой схеме, которую глоссаторы самостоятельно выработали на основе толкования Свода Юстиниана и которая, на наш взгляд, составляла важную часть их договорной доктрины. * *

Источниковая база данного диссертационного исследования состоит из трех групп документов: 1) глоссы и суммы глоссаторов, 2) фрагменты Свода Юстиниана и некоторые других римских правовых памятников, 3) иные неюридические произведения античных и средневековых авторов.

1) Основными источниками являются обобщающие произведения школы глоссаторов: Summa Trecensis и Суммы Кодекса наиболее известных глоссаторов - Рогерия, Плацентина и Ацо, - а также Большая глосса Аккурсия ко всему Своду Юстиниана*. Выбор их не случаен, так как это уже не отдельные глоссы или замечания на полях либо между строк, с которых первые глоссаторы начинали разработку сложного и объемного Свода Юстиниана, а объемные труды, в которых видны более или менее успешные попытки представить целостную картину римского права, каким оно виделось спустя шесть столетий после Юстиниана.

Изучение доктрины глоссаторов было бы немыслимо без критического издания их произведений. Наибольший вклад в источниковедение произведений болонской школы внесли немецкая и итальянская школы. Основы первой заложили такие прекрасные знатоки научной деятельности

71 72 73 глоссаторов, как Герман Фиттинг , Эрнст Ландсберг , Макс Конрат . В XX

Краткие биографические сведения об этих и других наиболее известных глоссаторах приводятся в главе 1. Там же рассматриваются понятие глоссы и жанры глоссаторской литературы.

71 Fitting Н. Quaestionum de iuris subtilitatibus. Berlin, 1894 (переиздано Frankfurt am Mein, 1977); Idem. Summa Codicis des Irnerius. Berlin, 1894 (переизд. Frankfurt am Mein, 1977).

72 Landsberg E. Die Quaestiones des Azo: zum ersten Male aus den Handschriften herausgegeben, bevorwortet und mit Noten versehen. Freiburg, 1888.

73 Conrat M. Geschichte der Quellen und Literatur des römischen Rechts im frühen Mittelalter (1891, переизд. 1963) в. их начинания продолжили Герман Канторович74, Петер Веймар75 и др. В числе итальянских ученых, много сделавших для публикации источников, хотелось бы особо отметить Энрико Беста76, А. Гауденци77, Пьетро Торелли78, Г. Палмьери79, Северино Каприоли80. Важное значение также имеют исследования французского специалиста Андре Гурона81.

Источниковедение произведений глоссаторов сопряжено с немалыми трудностями и многие проекты издания их произведений до сих пор остаются нереализованными. Так, немецкий исследователь Эмиль Зекель предпринял попытку воссоздать корпус глосс, написанных до Аккурсия. Но проект не был реализован и на треть ввиду огромного количества глосс и

82 рукописей . Не удалось подготовить и новое издание Глоссы Аккурсия, над которым работал П. Торелли . На данный момент существуют лишь репринтные издания наиболее известных произведений глоссаторов, подготовленные в рамках проекта Центра изучения истории итальянского права (Турин), под общей редакцией Марио Виора. Двенадцатитомное издание получило по аналогии со Сводом Юстиниана название Corpus Glossatorum Juris Civilis. В него вошли труды Плацентина, Ацо, Пилия,

74 Kantorowicz H. Studies in the glossatores of the roman law. London, 1938 (nepeH3^. 1969); Idem. Accursio e la sua biblioteca. // Rivista stor. dir. ital. II. 1929. P. 35, 193 sg.; Idem. The quaestiones disputatae of the glossators. // TRG 15 (1939). P. 1-67 h .zip.

Weimar P. Die legistische Literatur und die Methode des Rechtsunterrichts der Glossatorenzeit. // Ius commune 2, 1969, 43-83; Idem. Die legistische Literatur der Glossatorenzeit. // Coing H. Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. Bd. 1. Mittelalter (1100 - 1500). München, 1973. S. 256 - 257; Idem. Apparatus glossarum. // Lexikon des Mittelalters. Bd. 1. München, 1980. Kol. 1201 ff. h .zip.

76 Besta E. L'Opera d'Irnerio. Contributo alia storia del diritto italiano. Torino, 1896.

77 Bibliotheca iuridica medii aevi. ed. A. Gaudenzi. 3 vol. 1888-1901 (nepeH3fl. 1962). 1. P. 47223.

78 Torelli P. Glosse preaccursiane alle Istituzioni. Milano, 1959. Idem. Scritti di storia del diritto italiano. Milano, 1959: Glosse d'Irnerio (P. 43-94), Bulgaro (P. 95-166), Jacobo ed Ugo (P. 167214), Pilio (P. 227-262).

79 Summa Codicis Rogerii. ed. G.B. Palmieri. 1962.

80 Caprioli S. Quem Cuiacius Iohanni tribuerat (commentum de regulis iuris). // ASD 7. 1963. P. 121-248; Idem. Reliquie preaccursiane. Vol. 1: Duecentotre glosse dello strato azzoniano alle Istituzioni. Roma, 1978.

81 Gouron A. Rogerius, Quaestiones de iuris subtilitatibus.1977; Idem. L'auteur et la patrie de la Summa Trecensis. // Ius Commune. XII. 1984. P. 1-38.

82 Seckel E. Corpus Glossatorum Anteaccursianum, Berlin, 1915

83 Torelli P. Per l'edizione critica della glossa accursiana. // RSDI. 7.1934;

Аккурсия и др. Значительная часть научного наследия глоссаторов до сих пор не опубликована. Рукописные варианты глоссированных частей Свода Юстиниана, сумм, сборников вопросов и ответов, конспектов лекций хранятся в библиотеках по всей Западной Европе. Наиболее представительные собрания в библиотечных фондах Болоньи, Флоренции, Павии, Парижа, Бамберга, Мюнхена и др.

Большая глосса Аккурсия. Школа глоссаторов возникла и получила известность прежде всего благодаря детальному толкованию текста источника. За более чем вековую историю своего существования были написаны тысячи глосс, поясняющих как отдельные слова, так и общие положения Свода Юстиниана. Множество отдельных глосс не образовывали некую бесформенную массу, но представляли собой взаимосвязанные пояснения (пусть эта связь не всегда очевидна) ко всему тексту источника в виде замечаний к титулам, фрагментам, предложениям и отдельным словам, помещенные на поля страницы или между строк, составленные на основе лекционного преподавания и переработанные в письменную форму. Этот крупный массив глосс, непременно предполагающий внутреннее единство и

85 четкую структуру в литературе принято называть аппаратом глосс (,apparatus glossarum).

84 Corpus glossatorum juris civilis, ed. Mario Viora. Centro di Studi di Storia del Diritto Italiano. Torino. 11 vol.: Vol. 1. Placentinus: Piacentini Summa institutionum. Ristampa anastatica. 1973; Vol. 2. Azo <Porcius>: Azonis Summa super codicem. Ristampa anastatica. 1966; Vol. 3. Azo <Porcius>: Azonis Lectura super codicem. Ristampa anastatica. 1966; Vol. 4. Pillius <de Medicina>: Pilii Medicinensis questiones sabbatine. Ristampa anastatica. 1967; Vol. 5. Bagarotus, Vincentius: Bagaroti De exceptionibus dilatoriis et declinatoriis iudicii. 1970; Vol. 6. Roffredus <de Epiphanio>: Roffredi Beneventani Libelli iuris civilis, libelli iuris canonici, quaestiones sabbatinae. Ristampa anastatica. 1968; Vol. 7. Accursius, Franciscus: Accursii Glossa in digestum vetus. Ristampa anastatica. 1969; Vol. 8. Accursius, Franciscus: Accursii Glossa in digestum infortiatum. Ristampa anastatica. 1968; Vol. 9. Accursius, Franciscus: Accursii Glossa in digestum novum. Ristampa anastatica. 1968; Vol. 10. Accursius, Franciscus: Accursii Glossa in codicem. Ristampa anastatica. 1968; Vol. 11. Accursius, Franciscus: Accursii Glossa in volumen. Ristampa anastatica. 1969.

85 Weimar P. Die legistische Literatur und die Methode des Rechtsunterrichts der Glossatorenzeit. // Ius commune 2,1969. S. 63

Самым крупным аппаратом глосс, насчитывающим около 100.000 отдельных глосс, является Глосса Аккурсия (Glossa Accursiana)86. Она имела невероятный успех как у ученых и студентов, так и у практиков, заслужив название «регулярной» {ordinaria), «великой», «большой» (magna). Если юристы, начиная со второй половины XIII в., упоминают «глоссу», они имеют в виду Глоссу Аккурсия87.

Большая глосса представляет собой одновременно и кульминацию, и кризис метода основанной Ирнерием школы. С одной стороны, Аккурсий переработал и упорядочил огромное количество глосс, прежнее беспорядочное состояние которых препятствовало работе и с ними, и с текстом источника, буквально тонувшего в пометках и приписках. С другой стороны, после появления Глоссы римское право изучалось исключительно

88 в тени ее толкования» . Студенты и даже профессора постепенно перестали читать текст Свода Юстиниана и превратили в объект изучения Большую глоссу. Так стали возникать глоссы на глоссы.

Несмотря на широкую известность, до сих пор не существует ни фундаментального исследования Большой глоссы, ни ее критического издания. Действительно, и то и другое представляет собой задачу чрезвычайной трудности, главным образом ввиду ее объема, который превышает Свод Юстиниана и вместе со Сводом занимает (в зависимости от полноты издания) свыше шести с половиной тысяч страниц in foliol В 19681969 гг. в рамках проекта Corpus glossatorum iuris civilis (Свод глоссаторов цивильного права) вышло репринтное издание Glossa ordinaria по венецианскому изданию 1487-1489 гг. Нами использовано парижское

89 издание Свода Юстиниана 1565-1566 гг. вместе с Большой глоссой .

86 Следуя устойчивой латинской традиции, мы будем писать ее с заглавной буквы, чтобы отличать от прочих глосс, в том числе входящих в ее состав.

87 Яркий пример представляет сложившееся в судах Германии в к. XV в. правило: «quicquid non agnoscit glossa пес curia agnoscit» (чего не признает глосса, того не признает и суд).

88 Calasso F. Medio evo del diritto. Milano, 1954. P. 544

89 Corpus Iuris Civilis. Digestum vêtus, seu Pandectarum iuris civilis. Commentariis Accursii et multorum insuper aliorum tarn vetorum quam neotericorum Iureconsultorum scholiis atque

При цитировании глоссы принят следующий порядок (так называемый «болонский способ цитирования»): Glossa для указания на Глоссу Аккурсия, и далее начальные слова комментируемого слова (словосочетания), параграфа, фрагмента (lex) и титула. Книга не обозначается. Ссылка Glossa «huius edicti» in I. Huius edictijf. de pactis указывает на словосочетание «huius edicti» в первом фрагменте четырнадцатого титула второй книги, или D.2.14.1pr. Сокращение «ff.» обозначает в средневековых рукописях Дигесты. Его происхождение неизвестно. Ф. Савиньи высказал предположение, что данное сокращение возникло из неверного изображения греческой буквы л (от pandlktai, пандекты, то есть «содержащие все») глоссаторами, которые греческого языка не знали90.

Помимо Большой глоссы в списке источников данной группы названы суммы. Сумма - один из жанров средневековой литературы, распространенный в теологии, философии и юриспруденции, предполагающий обобщенное изложение материала. Как и все другие жанры средневековой правовой литературы, сумма происходит от одного из элементов лекционного курса - в данном случае из введения к чтению титулов той или иной части Свода Юстиниана (introductiones titulorum), в котором излагалось краткое содержание текста источника. Существовали общие суммы к Иституциям, Кодексу Юстиниана, Аутентикам (Новеллам Юстиниана) и сборники небольших сумм нескольких авторов к отдельным титулам этих частей Свода (summulae). Суммы выполняли различные функции. В отличие от сумм к Институциям Юстиниана, которые, как и сами Институции, имели вводный характер, суммы Кодекса представляли собой квинтэссенцию представлений глоссаторов о римском праве. Они не были столь подробны как глоссовый аппарат, но сложность их написания заключалась в выделении самых важных положений из всех частей Свода. observationibus illustratus. Parisiis, Apud Gulielmus Merlin, An. Domini 1565-1566. 3 Tomi (T. 1 Digestum vetus, T. 2 Infortiatum, T. 3 Digestum novum). В XV-XVII вв. глоссы печатались только вместе с текстом источника, который они поясняли.

90 CappelliA. Dizionario di abbreviature latine ed italiane. 6 ed. Milano, 1990. P. 137.

Суммы к Кодексу представляли собой замену слишком дорогому глоссированному тексту Дигест, поскольку они содержали не сам объемный текст, а лишь его пересказ, причем преимущественно по материалу Дигест, но в более простом изложении последовательности титулов Кодекса Юстиниана. Такое допущение объясняет расхождение между названием и содержанием сумм, а также отсутствие сумм Дигест. В нашем исследовании использован материал четырех сумм Кодекса, известных на данный момент91. В их числе - Summa Trecensis и Summae Codicis Рогерия, Плацентина и Ацо.

1. Summa Trecensis - анонимная Сумма (1135-1150 гг.) - самая ранняя из известных Сумм к Кодексу. Она получила свое название по единственному манускрипту, сохранившемуся во французском г. Труа (муниципальная библиотека, № 1317). Первый издатель Summa Trecensis Г. Фиттинг ошибочно приписывал авторство Ирнерию (издание 1894 г.). Выдвигались также версии, что Сумму написал один из четырех докторов - учеников

92 93

Ирнерия . По мнению Г. Канторовича, это первый вариант Суммы Рогерия .

Исследования А. Гурона показали, что автором Суммы, видимо, является ученик Ирнерия по имени Geraudus. Он упоминается в документах 1132 и 1180 гг. как «грамматик» и «магистр» Сен-Жиля, Арля, Нарбонны и Монпелье. В Арле он был судьей, там же написал сумму. Выделяют четыре редакции Суммы, составленные между 1135 и 1150 гг. Первая редакция (paratitla titulorum), самая краткая (до С.7.30), написанная под влиянием Ирнерия, утрачена. Она служила источником при составлении провансальского правового сборника Lo Codi. Во второй редакции автор продолжил рассмотрение титулов Кодекса с С.7.30 до СЭЛ. При ее написании он пользовался работами Мартина и Булгара. Эта редакция написана в 1180 г. по просьбе ученика автора, архиепископа Генриха. Третья

91 Краткий перечень авторских сумм подтверждает сложность данного литературного жанра. Помимо Рогерия, Плацентина и Ацо, все остальные глоссаторы лишь дополняли суммы предшественников, хотя ценность и объем дополнений были различны. 9 Calasso F. Medio evo del diritto. Vol. 1. Le fonti. Milano, 1954. P. 535.

93 Kantorowicz H. Studies in the glossatores of the roman law. London, 1938. P. 146-180. и четвертая редакции содержат новые дополнения, возможно, внесенные другим юристом. Сумма широко использовалась вплоть до написания суммы Плацентина, которая превзошла ее по глубине и основательности толкования материала Дигест и Кодекса Юстиниана94.

2. Сумма Рогерия (1150-60-е гг.). Эта Сумма состоит из двух частей. Автором первой части является Рогерий, ученик Булгара. Он работал над ее созданием на склоне лет и успел довести изложение примерно до середины Кодекса Юстиниана, остановившись на титуле «Об эдильских исках» (С.4.58). После его смерти Сумму завершил глоссатор Плацентин (1160-е гг.), прежде чем обратиться к составлению своих сумм к Кодексу и Институциям. Он же внес некоторые изменения и дополнения в текст Рогерия, а свою часть Суммы предварил кратким предисловием. Соответственно выделяют две редакции Суммы Рогерия: 1150-х гг. принадлежит самому Рогерию и 1160-х гг. уже с учетом дополнений и исправлений, сделанных Плацентином.

Сохранились две рукописи данной Суммы XIII в.: в библиотеках Тюбингена (на листах 2-80 103-хстраничного манускрипта в одну четверть) и Флоренции (61 лист infolio). Заметная фрагментарность и краткость Суммы Рогерия не оставляет сомнений в том, что это одно из первых произведений такого рода. В тюбингенской рукописи титулы Суммы очень краткие, многие вовсе пропущены95.

Первое издание Суммы Рогерия вышло в 1888 г. в Болонье под редакцией А. Гауденци в рамках проекта «Юридическая библиотека Средних веков». Позднее оно дважды переиздавалось без существенных изменений96.

94 Использовано издание Fitting H. Summa Codicis des Irnerius. Berlin, 1894, подготовленное на основе четвертой версии суммы. Подробнее об источнике см.: Gouron A. Études sur la diffusion des doctrines juridiques médiévales. 1987; Ders. L'élaboration et la partie de la Summa Trecensis. // Sodalitas. Scritti A. Guarino. 1985. 2681-3696. 5 Например, из 57 титулов первой книги Кодекса Юстиниана приведены только 16, из 66 титулов второй книги - 62, из 75 титулов третьей - 25. Подробнее см.: Savigny F.C.v. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter. Bd. 4. Kap. 29. Ss. 189-191.

96 Summa Codicis Rogerii. ed. A. Gaudenzi // Bibliotheca iuridica medii aevi. ed. A. Gaudenzi. Vol. 1. Bologna, 1888 (2-е изд. 1914, переизд. 1962). P. 47-223.

Предисловие Плацентина к его части Суммы Рогерия опубликовано отдельно Ф. Патетта97.

3. Сумма Плацентина (1160-е гг.). По свидетельству Плацентина, сначала он составил пояснения к титулам Кодекса, не охваченным Рогерием, затем внес изменения в пояснения самого Рогерия, и лишь затем отважился до на написание самостоятельного труда . Позднее Сумма подверглась новой обработке, поскольку в ней часто упоминается написанная позднее Сумма к Институциям. Следовательно, работа над Суммой была завершена к концу 1160-х гг. Плацентин работал над Суммой в Монпелье, что подтверждается не только его словами, но и упоминанием этого города в сохранившихся рукописях (парижские рукописи 4441, 4539 и венские рукописи № 18, 45)".

По всей видимости, эта сумма быстро снискала популярность и получила распространение100 благодаря широкому охвату материала и его глубокому анализу. Тем печальнее, что ее первое и единственное издание 1536 г. содержит массу пробелов и технических погрешностей101.

4. Сумма Ацо (н. XIII в.). Поводом для ее написания послужила критика

102 суммы Плацентина, о чем Ацо прямо указал во введении к Сумме . Это наиболее известная и крупная Сумма к Кодексу. Благодаря последовательности и основательности изложения материала она затмила все предыдущие и стала справочным пособием для юристов, вплоть до Нового времени, выдержав более 25 изданий в разных городах Западной Европы начиная с 1484 (Павия) до 1610 г. (Венеция). По популярности она сравнима только с Глоссой Аккурсия и комментариями Бартола.

97 Patetta F. Studi Sensi, XIII, fase. 1-2. Подробнее см. Calasso F. Medio evo del diritto. Vol. 1. Le fonti. Milano, 1954. P. 535.

98 Placentinus. Summa Codicis. De aediliciis actionibus, p. 184.

99 Текст суммы в рукописях, как правило, приводится вместе с двумя другими работами того же глоссатора - Summa Institutionum и De varietate actionum. Savigny F.C.v. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter. Bd. 4. Kap. 30. S. 233-234.

100 Известно, что в конце XII в. некий аббат английского монастыря отдал распоряжение переписать эту сумму (Savigny F.C. Ibidem. S. 235).

101 In codicis Dn. Iustiniani. libros XII summa a Placentino. ante 400 ferme annos scripta et nunc primum in lucem aedita. Moguntiae anno M.D.XXXVI. В 1962 г. в Турине вышло репринтное переиздание Суммы Плацентина.

2 Azo. Summa Codicis, proem., п. 2.

Несмотря на широкую известность, исследователи до сих пор не смогли подготовить критическое издание Суммы Ацо103. Несомненно, это трудная задача. В отличие от трех предыдущих Сумм к Кодексу Сумма Ацо -крупноформатное издание, насчитывающее более тысячи страниц толкований именитого глоссатора ко всем титулам Кодекса Юстиниана, которые простираются от пояснения отдельных слов до критики позиций предшественников и изложения собственных концепций. Ввиду объемности Суммы издатели XVI-XVII вв. сопровождали ее предметными указателями. Нами использовано одно из наиболее точных изданий Суммы - парижское 1577 г.104

2) Необходимость обращения к римским источникам обусловлена тем, что на них всегда (прямо или косвенно) основаны описанные выше произведения. В то же время анализу были подвергнуты преимущественно фрагменты тех произведений, на которые ссылались авторы сумм и глосс. Речь прежде всего идет о Своде Юстиниана. Одно из принципиальных отличий школы глоссаторов от правоведов раннего средневековья заключается именно в обращении к изучению текстов этого Свода в возможно более полном объеме. В их распоряжении имелись практически все части этого объемного законодательного памятника (за исключением нескольких новелл Юстиниана, не переведенных на латынь, и всех текстов Свода на греческом, которыми глоссаторы располагали, но не могли прочесть, делая соответствующую пометку105).

Свод Юстиниана представляет собой систематическое изложение106 римского права, действовавшего в Восточной римской империи (Византии) в юз g 1966 г. Центр изучения истории итальянского права в рамках проекта Corpus glossatorum iuris civilis (свод цивильного права глоссаторов) организовал репринтное издание Azonis Summa super codicem.

104 Azonis ad singulas leges XII librorum Codicis Iustineanei, commentarius et magnus apparatus nunquam antea in lucem aditus. Parisiis, Apud Sebastianum Nivellium, 1577. 1 «Grecum est: legi non potest» (Calasso F. Medio evo del diritto. P. 524).

106 С современной точки зрения Свод Юстиниана сочетает в себе черты официальной инкорпорации и кодификации. С одной стороны, по форме основные части Свода - Кодекс и Дигесты - это сборники императорских конституций и цитат из произведений римских

VI в., составленное в 528-534 гг. несколькими комиссиями византийских юристов107 во главе с Трибонианом, и получившее впоследствии (вероятно,

108 со второй половины XII в. ) в Западной Европе название «Corpus iuris civilis», то есть «Свод цивильного права»109. Данный свод включает в себя четыре части: Институции110, Дигесты111, Кодекс112 и Новеллы113. Если юристов, упорядоченных по системно-предметному признаку, то есть так, как ныне проводится инкорпорация. С другой стороны, собранные в Дигестах цитаты намеренно изменялись, «дабы в собранном материале не было оставлено по возможности никаких повторений и противоречий» (Deo auctore. 1.4), что характерно именно для кодификации (см.: Общая теория государства и права. Под ред. М.Н. Марченко. Академический курс. 2-е изд. Т. 2. М., 2001. С. 378-386). В романистике Свод чаще называют кодификацией (Кофанов JI.JI. Кодификация Юстиниана. // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. М., 2000; Genzmer Е. Die justinianische Kodifikation und die Glossatoren. // Atti del Congresso internat. di diritto romano. Bologna 1933. Vol. 1. P. 347 - 430.).

107 Численность комиссий была невелика. Так, над составлением самой крупной его частью - Дигестами - работали 11 адвокатов и 4 профессора юриспруденции из Константинопольской (Теофил и Кратин) и Бейрутской (Доротей и Анатолий) Академий. Подробнее о кодификации Юстиниана см. Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. Очерки по истории составления и общая характеристика. М., 1956 (несмотря на название, касается всех частей Свода).

108 Иногда неточно утверждают, будто название «Свод цивильного права» ввел в употребление французский романист Дионисий Готофред (Dionisius Gothofredus, 15491622), впервые издавший в 1583 г. все части Свода Юстиниана под данным названием (Бартошек М. Римское право. С. 354). На самом деле речь идет лишь о популяризации названия «Свод цивильного права», возникшего после основания университетов (Берман Г. Западная традиция права. С. 131).

109 «Jus civile» следует переводить как «цивильное право», а не как «гражданское», поскольку этим понятием охватывалось «то право, которое каждый народ установил для себя» (Гай, D.I. 1.9: оно «является собственным правом государства и называется цивильным»), тогда как гражданское право представляет собой лишь часть правовых норм, действующих в государстве, и регулирующих имущественные и некоторые связанные с ними неимущественные отношения между субъектами права.

110 «Institutiones sive Elementa» — официальный и имеющий силу закона учебник римского права, предназначенный для обучения будущих юристов. Вступил в силу в 533 г. Название «Инстиитуции», как отмечает Перетерский, не было новым. «Им уже давно обозначались в римской литературе (и не только юридической) элементарные изложения, наставления». Эта работа состоит из четырех книг, разделенных на 98 титулов, которые в свою очередь поделены на фрагменты (школа глоссаторов добавила параграфы для удобства работы с длинными фрагментами). В таком порядке они указываются в ссылках (например, на первый фрагмент 13-го титула третьей книги [Inst.3.13.1]). Источники не указаны, предположительно это две работы Гая: Институции и Res cottidianae (а также ряд наставлений Флорентина, Ульпиана и Марциана). Однако в отличие от Институций Гая, здесь акцент был сделан не на историю, а на изложение позитивного материала.

111 «Digesta seu Pandectae» (от греч. pandlkth-, содержащий все) — извлечения из сочинений римских юристов, систематически, как это следует из названия, упорядоченные. Опубликованы в к. 533 г. Эта часть — самая обширная (включает больше 100.000 строк) и ценная по содержанию. Огромный материал разделен на 50 книг (libri). Книги, в свою очередь, делятся на титулы, фрагменты и параграфы. В таком же порядке верить Юстиниану, в одних только Дигестах (пусть и самой крупной части Свода) собраны цитаты из 2 тыс. сочинений 39 римских юристов. Поэтому Дигесты не без основания считают «суммированием всей классической юридической литературы» и «центральной частью Юстиниановского свода»114. Сам Свод при этом нередко называют итогом юриспруденции античного мира115.

История болонской школы - это история изучения текста Свода Юстиниана, и прежде всего Дигест. Поэтому ее традиционно начинают с т.н. «обнаружения» ок. 1075 г. рукописи Дигест в небольшом южноитальянском г. Амальфи116 (Littera Pisaría или Florentina117). На основе копии, снятой с этой рукописи (т.е. Codex S(ecundus)), и с помощью сопоставления с другими они перечисляются при цитировании: например, ссылка [D. 10.3.2.5] указывает на 10 книгу, 3 титул, 2 фрагмент и 5 параграф. Являясь собранием фрагментов из работ юристов, Дигесты, пусть и не в полной мере, дают представление о проникнутом глубоким практицизмом стиле своих источников.

11 "У

Codex Justinianus» — собрание указов императоров, или конституций (constitutiones), начиная с Адриана (117 — 138 гг. н. э.) и заканчивая Юстинианом. Первая редакция, опубликованная 7 апреля 529 г., не сохранилась. В начале 534 г. была составлена вторая, вступившая в силу 29 декабря 534 г. Кодекс разделен на 12 книг, из которых 1-я посвящена церковному праву и правам и обязанностям государственных служащих, 2-8 — частному праву, 9-я - уголовному, 10-12 - административному. Книги состоят из титулов с заглавиями (всего 765), титулы - из фрагментов (по сути конституций), которые опять же разделены глоссаторами на параграфы. Текст императорских конституций приведен в сильно сокращенном виде - только основное юридическое правило.

113 «Novellae (constitutions)» — указы самого Юстиниана, которые не вошли в Кодекс, т. к. были изданы позднее (535 - 565). Систематизированы они были уже после смерти императора. Это единственная часть Свода, написанная на греческом языке. До нас дошли три сборника: 1) из 124-х конституций, частное собрание профессора права в Константинополе, получившее название Epitome Iuliani (см. издание Juliani Epitome, ed. G. Haenel. Lipsae, 1873), 2) из 168-ми, составленных при Тиберии II (578 - 582) и 3) из 134-х, названных Authenticum, или Liber authenticarum. Новеллы посвящены главным образом публичному и церковному праву.

114 Покровский И.А. История римского права. СПб., 1998, с. 235.

115 Немецкий правовед Рудольф Зомм (1841-1917) однажды не без доли цинизма заявил: «Теперь Римская империя могла погибнуть: римское право было приведено в такое состояние, что могло пережить создавшее его государство» (Sohm R. Institutionen des römischen Rechts. 14-te Aufl. 1911. S. 153).

1,6 Упомянутые в последний раз папой Григорием Великим в 603 г. Дигесты долгое время находились почти в полном забвении. Conrat M. Geschichte der Quellen und Literatur des römischen Rechts im frühen Mittelalter. S. 65-73.

117 Это лучшая из немногих сохранившихся рукописей Дигест. До 1406 г. она хранилась в Пизе, затем, после захвата города флорентийцами, увезена во Флоренцию, где находится поныне в библиотеке Medicea Laurenziana. источниками, глоссаторы разработали критический текст Дигест (Littera Bononiensis или Vulgata). Современные ученые, впрочем, склонны понимать «открытие» рукописи в том смысле, что «книга открыта, когда ее начинают понимать»118. Глоссаторы первыми стали понимать эти тексты, забытые на протяжении нескольких столетий ввиду своей сложности, и тем самым открыли их новому миру. В то время требовалось настоящее мужество, чтобы приступить к изучению Дигест, без научного багажа и справочного аппарата119.

В Болонье Свод Юстиниана получил дополнительное деление. Это свидетельствует о неодновременном появлении у глоссаторов всего текста. Весь Свод был разделен на пять томов (volumina). Дигесты подразделялись на три части, составлявшие первые три volumina:

- Digestum vêtus (старые Дигесты) Кн. 1-24 до титула D.24.2 De divortiis et repudiis;

- Infortiatum (средние) титул 24.3.-38 кн. 'Tres partes" - вторая часть Infortiatum с последнего абзаца фрагмента D.35.2.82, начинавшегося словами "tres partes", и до конца кн. 38;

- Digestum novum (новые Дигесты) кн. 39-50.

Это деление, скорее всего, имеет историческое происхождение. Очевидно, сначала в Болонью попали начальные книги Дигест («старые»), затем завершающие («новые»), и наконец, две части центральных книг

1 9П infortiatum, tres partes) . Глоссаторы не придавали этому делению видимого значения. Возможно, оно закрепилось под влиянием переписчиков. Во

Генцмер позаимствовал это удачное высказывание у Гете: Genzmer Е. Die justinianische Kodifikation und die Glossatoren. // Atti del Congresso internat. di diritto romano. Bologna 1933. Vol. 1. P. 347-430.

119 Одофред справедливо отмечал: «dominus Yrnerius fuit primus, qui ausus dirigere cor suum ad legem istam. nam dominus Yrnerius studit per se sicut potuit» (господин Ирнерий был первым, кто отважился обратиться к этому закону. он толковал (текст) по мере своих сил) (Odofredus. Ad Cod. 1,2 Auth. «qui res». цит. по: Calasso F. Medio evo. P. 526)

120 Во всяком случае в документах до XII в. упоминаются новые и старые Дигесты, но не Infortiatum. Calasso. Medio evo. Р. 527. всяком случае уже в к. XIII в. на этот счет существовало несколько объяснений121.

Четвертый volumen - первые 9 книг Кодекса, которые для глоссаторов представляли собственно Кодекс, сохранившийся с раннего Средневековья.

Последние три книги, когда стали известны, под именем Tres Libri были включены в следующий, пятый и последний том.

Пятый volumen объединял: 1) четыре книги Институций Юстиниана, 2)

Tres Libri Кодекса. 3) Новеллы Юстиниана - сборник, получивший название

Authentica. По преданию, его составил Ирнерий, выбрав из 134 переведенных новелл 97 наиболее важных и объединив их в девять collationes (сборников).

Позднее появилась десятая collado, добавленная к Libri feudorum, или сборнику феодального права, куда вошли оставшиеся новеллы Юстиниана, а также некоторые конституции (названные extravagantes) императоров

Священной римской империи. Пятый том, несмотря на разнообразное содержание, получился меньше остальных по объему, отчего получил название «малого», volumen parvum, или просто Volumen. Иногда его также именовали Authenticum.

Всем пяти томам глоссаторы дали название Corpus iuris civilis. Иногда они просто говорили о libri legales (правовых книгах, книгах законов), чтобы кратно обозначить тексты, ставшие предметом изучения в курсе цивильного 122 права .

В нашем исследовании используются преимущественно те отрывки Свода Юстиниана, к которым средневековые правоведы наиболее часто обращались при толковании контрактов и пактов. Это главным образом фрагменты Дигест (титул D.2.14 «О пактах», а также D.1.1 «О

121 Kantorowicz Н. Digestenvulgata. 1910. S. 116-150.

122 По свидетельству известного канониста (специалиста по каноническому праву) XIII в. Энрико Хостиенсиса, «Et ut breviter comprehendam, in 50 libri Pandectarum, 4 Institutionum, 12 Codicis, 9 collationibus Authenticorum, Novella, Lombarda, et Constitutionibus feudorum, consistit legalis sapientia». (Вкратце юридическая мудрость заключается в 50-ти книгах Пандект (Юстиниана), 4-х книгах Институций, 12-ти книгах Кодекса, 9-ти сборниках Аутентик (Новеллы, Ломбарда) и феодальных конституций) (Hostiensis. Summa Decretalium, proem. § 7). справедливости и праве», D.19.1 «Об исках из купли-продажи», D.19.5 «Об исках из предписанных слов», D.50.16 «О значении слов» и др.), реже

Кодекса (С.2.3 «О пактах», С.4.64 «О мене вещей и об иске из предписанных слов», С.4.49 «Об исках из купли-продажи» и др.) и Институций (1.3.13 «Об обязательствах» и далее).

Сопоставление доктрины глоссаторов с положениями римского права потребовало также обратиться к тексту институций Гая (II в. н.э.) и сентенций Павла (к. II - н. III вв.). Эти учебные пособия по римскому праву t классического периода не были известны глоссаторам . Нам же они помогают уточнить собственно римские представления классического периода о контрактах и пактах, поскольку их текст не был интерполирован («исправлен») составителями Свода Юстиниана. В ряде случаев с целью отслеживания исторического развития римского правопорядка нами цитируются отдельные положения Законов XII таблиц (сер. V в. до н.э.) -«источника всего публичного и частного (римского) права».

3) Третью группу источников в нашем исследовании образуют письменные античные и средневековые тексты, имеющие субсидиарное значение. Поскольку адекватное понимание произведений глоссаторов невозможно без ясного представления об организации их школы, метода толкования и преподавания римских правовых текстов, в рамках данного

123 Хотя в средние века встречались ссылки на институции Гая, основной текст их стал известен только в 1816 г. Его случайно обнаружил немецкий историк Бартольд Нибур в библиотеке Веронского собора (Рим), когда работал с древним пергаментом писем Иеронима, текст которых был написан поверх более древнего, стертого текста институций, (см. Гай. Институции. Пер. с латинского Ф. Дыдынского. Под ред. В.А. Савельева, JI.JI. Кофанова. M., 1997. С. 6 и сл.). Текст сентенций Павла искусственно собран из разных первоисточников немецким юристом Георгом-Филиппом Гушке, прежде всего из «Римского закона вестготов» (Lex Romana Visigothorum, 506 г.), «Сопоставления законов Моисеевых и римских» (Collatio legum Mosaicarum et Romanarum, н. V в.) и «Ватиканские фрагменты» (Fragmenta Vaticana, обширная компиляция н. V в., обнаруженная в 1821 г. в Ватиканской библиотеке, откуда и получила свое название) (см. Покровский И.А. История римского права. (1-е изд. Пг., 1913). СПб., 1998. С. 227; латинский текст сентенций опубликован в Iurisprudentiae Anteiustinianae quae supersunt. Ph. Eduardus Huschke. Vol. 1. Lipsae, 1886; имеется русский перевод Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну. Фрагменты Домиция Ульпиана. Пер. с латинского Е.М. Штаерман. Под ред. JI.JI. Кофанова. М., 1998). исследования привлекаются исторические источники по ранней истории болонской школы права (прежде всего свидетельства самих болонских профессоров и их учеников, включенные в тексты глосс), а также фрагменты из трактатов по логике, диалектике и риторике как античных (в том числе группа логических сочинений Аристотеля, объединенных под названием «Органон»; трактаты Цицерона «О суждении», «Об ораторе», «Топика»), так и средневековых авторов (комментарии Боэция к античным трактатам124, произведение Абеляра «Да и нет» и «Комментарии к трактату Аристотеля "О душе"» Фомы Аквинского). Эпизодически привлекаются и другие произведения античных и средневековых авторов. В частности, рассматривая этимологию слов contractus и pactum мы обращаемся к трактатам Варрона (I в. до н. э.), Витрувия (I в. до н. э.), к сочинениям «Аттические ночи» Авла Геллия (ок. 130 - 180 гг.), «Этимологии» Исидора Севилъского (ок. 570-636) и др. * *

Обзор историографии показал, что несмотря на достаточно высокий уровень исследованности римского права и его общей рецепции в Средние века, осмысление и толкование конкретных составляющих римской договорной теории в XII - XIII вв. остается малоизученным. Именно этот пробел мы и пытаемся восполнить в рамках настоящего диссертационного исследования, опираясь на самый полный источник информации по данной теме - обобщающих произведениях самих глоссаторов. Таким образом, хронологические рамки нашего исследования уже периода существования школы глоссаторов (конец XI - середина XIII в.) и охватывают временной период систематизации их научных достижений в области толкования Свода Юстиниана - от составления первой известной суммы Кодекса {Summa Trecensis, середина XII в.) до комментариев профессора цивильного права

124 В частности, «Четыре книги к трактату Аристотеля 'О категориях'», «Комментарии к трактату Аристотеля 'Об истолковании'», «Комментарии к 'Исагоге' Порфирия», «Введение в категорические силлогизмы», «Две книги о категорическом силлогизме», «Книга о делении», «Шесть книг комментариев к 'Топике' Цицерона», «Четыре книги о различных топиках».

СКЛЯ ГО -ОГНЕННАЯ лл ОТЕКА

41

Одофреда (ум. 1265 г.), ученика «последнего» глоссатора Аккурсия, чей исследовательский метод занимает промежуточное положение между школами глоссаторов и комментаторов.

В начале введения нами отмечено, что схематично доктрина глоссаторов представляет собой результат взаимодействия трех элементов - текста источника, метода его толкования и научной среды, в которой происходило толкование. Эти элементы находятся в неразрывном единстве и о каждом из них необходимо иметь четкое представление, чтобы понять доктрину глоссаторов. Решению именно этой задачи и призвана служить глава 1, которая посвящена организации болонской школы (.Studium generale), создавшей исследуемую доктрину, а также глоссаторской методике изучения источников римского права. Далее мы последовательно исследуем представления глоссаторов о таких важнейших элементах договорной теории, как понятие пакта и контракта (глава 2), система пактов и контрактов (глава 3), схема определения договорных типов взаимных сделок (глава 4), с тем чтобы, во-первых, реконструировать средневековую (глоссаторскую) доктрину контрактов и пактов, во-вторых, отделить ее от представлений классических римских и ранневизантийских юристов, и наконец попытаться вскрыть причину расхождения представлений о договорной теории «преданных толкователей» Свода Юстиниана с римскими и ранневизантийскими.

Коль скоро заявленная тема носит междисциплинарный, историко-правовой характер, для ее раскрытия нами используются как общенаучные методы исследования (системный, структурный, сравнительный), так и специальные (историко-сравнительный, формально-юридический, лингвистический). Такое сочетание общенаучных и специальных методов позволяет нам повысить адекватность полученных выводов. При этом главная роль в реализации целей настоящего диссертационного исследования отведена междисциплинарному историко-сравнительному методу.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Контракт и пакт в доктрине глоссаторов"

Заключение

Болонская школа средневековых юристов-глоссаторов представляет собой по существу первое направление в европейской правовой науке, существовавшее в конце XI - второй половине XIII веков и имевшее своей целью толкование римского правового наследия. Доктрина этой школы выражена в сочетании трех основных элементов - текста Свода Юстиниана, схоластического (диалектического) метода его толкования и особой научной среды, где это толкование происходило (Болонская школа права как учебное заведение).

Одним из направлений деятельности данной школы стало толкование римской договорной теории как совокупности представлений о понятии пакта и контракта, их системе и квалификации. В результате проведенного исследования сочинений глоссаторов XII - XIII в. мы пришли к выводу, что у глоссаторов сложились следующие представления об элементах договорной теории:

1. Относительно понятия пакта

Несмотря на отсутствие общего определения пакта, глоссаторы в целом понимали его как согласие сторон (consensus), достигаемое посредством обмена обещаниями передать имущество или совершить определенные действия (dare vel faceré) на взаимовыгодной основе (invícem), порождающее натуральное обязательство. Контракт, согласно доктрине глоссаторов, - это пакт с собственным наименованием (потеп), способный порождать иски. Данное понимание обусловило различие в соотношении контракта и пакта у римских юристов и у глоссаторов. Юристы Древнего Рима четко разграничивали контракт и пакт по наличию или отсутствию исковой защиты. В представлении глоссаторов исковая защита может быть не только у контрактов, но также и у пактов, а в некоторых случаях и у голых пактов.

Реконструкция определений пакта и контракта показывает, что в доктрине глоссаторов, во-первых, пакт и контракт соотносятся как род и вид, во-вторых, пакт является основным понятием договорной теории, от него зависит определение контракта.

Глоссаторы проводили анализ пакта в двух аспектах: с фактической и юридической стороны. Фактическая сторона (ratio facti) охватывала представления о пакте как о согласии сторон и по существу совпадала с предложенным выше определением пакта. Юридический аспект анализа (ratio iuris) затрагивал прежде всего вопросы законности (то есть его соотнесения с нормами Свода Юстиниана) и исковой защиты пакта. Сюда же следует отнести и систематизацию пактов.

2. Относительно системы пактов и контрактов.

Постановка в центр договорной доктрины понятия «пакт» повлияла на систематизацию соглашений и договоров, встречающихся в Своде Юстиниана. Объектом деления стало понятие с большим объемом, охватывающее все соглашения частных лиц. Следовательно, для их упорядочения потребовалась общая схема, которая включала бы все римские контракты и пакты.

Ввиду многообразия и разнородности классифицируемых объектов глоссаторы на протяжении XII - XIII веков вели долгие поиски оснований деления и наиболее адекватного их сочетания.

Ранние глоссаторы (середина XII в.) для этих целей разработали теорию «правовых сил пактов» (vires pactorum). Этот методологический прием позволил им путем перечисления сгруппировать разнообразные правовые последствия пактов, связанные с их защитой. К таким последствиям отнесены способность порождать иск и эксцепцию, изменять и устранять иск из прежнего соглашения, а также содействовать его защите.

И все же данный метод не привел к созданию стройной классификации пактов. Причиной тому стало нарушение однородности и последовательности предпринятого деления. Система неизбежно оказывалась неполной, поскольку не позволяла точно определить место голых и дополнительных пактов.

Поиски более точного критерия упорядочения контрактов и пактов, а также более удачного сочетания нового критерия с имеющимися привели поздних глоссаторов (конец XII - XIII вв.) к созданию теории «одеяний» пактов (vestimenta pactorum).

В ее основу положено дихотомическое деление пактов на «голые» и «одетые», в зависимости от наличия или отсутствия исковой защиты. Законченный вид теория vestimenta и построенная с ее помощью классификация пактов приобрели в произведениях Ацо, именитого позднего глоссатора (к. XII - н. XIII в.). Разработкой понятия vestimenta на основании первого и главного правового последствия пакта - порождать иск, ему удалось сохранить преемственность новой теории с доктриной vires pactorum.

Особенности дихотомического деления обусловили подробную разработку группы одетых пактов, которая должна была охватывать все без исключения соглашения, пользовавшиеся исковой защитой в Юстиниановом Своде. Нужного результата Ацо достиг выделением шести «одеяний»: 1) вещью, 2) словами, 3) согласием, 4) письмом, 5) в связи с основным договором, 6) передачей вещи (началом исполнения).

Важными характеристиками новой классификации пактов стали однородность и открытость. Выделенные одеяния охватывали все (или почти все) защищенные иском пакты, и только их. Эти пакты всегда имели исковую защиту, а потому всякий и каждый из них четко принадлежал к одному общему роду. Переход от деления пактов на логические оппозиции (прием ранних глоссаторов) к созданию открытого перечня групп пактов придал классификации гибкость.

Главным пробелом названной классификации стали «голые пакты», которые порождали эксцепцию или иск. Не найдя им положительного определения, поздние глоссаторы в качестве единственного убедительного примера типичного голого пакта указали на пакт о непредъявлении требования. Что касается проблемы голых пактов, получивших исковую защиту, то после некоторых колебаний таковые были признаны исключениями, даже ошибками, не меняющими главного правила теории «одеяний» - «иск есть только у одетого пакта».

3. Относительно схемы определения договорных типов.

Определение общего понятия пакта и систематизация отдельных его видов в доктрине глоссаторов не являлись самоцелью. Они приобрели значение только в связи с квалификацией конкретных пактов. В связи с квалификацией контрактов болонские профессора обратились и к решению таких практически важных вопросов, как момент заключения договора и предоставления исковой защиты, выбор иска для ее реализации, предмет иска, в том числе возможность требовать возмещения убытков и соотношение их с требованием исполнения контракта.

Создание схемы относится ко времени наивысшего расцвета школы глоссаторов - началу XIII века. Ранние глоссаторы воспринимали римские контракты как готовые и независимые друг от друга образцы. Лишь поздние представители школы в результате систематического толкования приблизились к пониманию того, что контракты - это известное сочетание критериев, составлявшее определенный договорный тип.

На основе традиционно сопоставляемых в римском праве договоров купли-продажи и мены глоссаторы выделили критерии оценки, их последовательность и соответствующие типы контрактов.

Критериями стали: 1) «одеяние» контракта, 2) «определенность» договорного обязательства в целом, обязанностей каждой из сторон и объекта договора в частности, 3) исковая защита, 4) предмет иска. Именно в такой последовательности они применялись для отнесения конкретного контракта к одному из двух типов - «поименованному» или «безымянному».

Купля-продажа как контракт «поименованного типа» была облечена в «совершенное одеяние» (то есть получала исковую защиту сразу после своего заключения). Возникающее из нее обязательство считалось «определенным», поскольку состояло из «определенной» обязанности продавца передать вещь в «свободное и беспрепятственное» владение покупателя (rem tradere) и обязанности покупателя «сделать так, чтобы цена принадлежала продавцу на праве собственности» (pretium dare). Объект исполнения продавца считался определенным индивидуальными признаками, а объект исполнения покупателя - родовыми признаками. В связи с «определенностью» этого обязательства каждой из сторон предоставлен только иск о точном исполнении договора, но не о взыскании убытков.

Мена, напротив, относилась к «безымянному типу» контрактов, поскольку носила «несовершенное одеяние» (она возникала как простое соглашение, обязательность которого зависела от начала его исполнения одной из сторон). Обязательства каждой из сторон состояли в перенесении права собственности на обмениваемые вещи, которые, в свою очередь, определялись индивидуальными признаками (dare speciem pro specie). «Безымянный тип» контракта признавался «ослабленным», поскольку исполнившая свою обязанность сторона получала возможность требовать от противной стороны не только исполнения (по иску из предписанных слов), но и возврата переданного (по кондикции об основании - это равносильно расторжению договора). Определенность исполнения в договоре мены, по мысли глоссаторов, не допускала в качестве альтернативы требования о взыскании убытков. Но в силу прямого указания Свода Юстиниана они вынуждены были допустить такую возможность.

Критерий «определенности» обязательства позволил поздним глоссаторам разграничить мену и безымянный контракт do ut des. Различие было проведено по определенности объектов обязательств: в договоре мены обе вещи определены индивидуальными признаками (species pro specie), а контракт do ut des охватывал все варианты с обменом вещей, определенных родовыми признаками (genus pro genere, genus pro specie или species pro genere).

Очевидны явные расхождения позиций глоссаторов и их римских предшественников. Римские юристы классического периода ставили в центр договорной теории контракт, который понимали прежде всего как признанное правом основание возникновения обязательства и не ставили знак равенства между контрактом и соглашением. В римском праве к тому же не сложилось общей классификации соглашений. Вместо нее были разработаны две самостоятельные схемы для упорядочения типичных «поименованных», а также так называемых «безымянных» контрактов. О делении имеющих исковую защиту соглашений есть лишь отдельные замечания. Что касается схемы определения договорных типов, то, насколько позволяют судить Дигесты, сама идея такой схемы была чужда римским юристам, для которых контракт - всегда конкретная сделка.

Причина отличия договорной доктрины «преданных толкователей» Свода Юстиниана от взглядов римских юристов кроется, по нашему мнению, в составлявших ее элементах. Работа со сложным юридическим текстом и схоластический метод толкования обусловили склонность глоссаторов к обобщениям. Они сконцентрировали внимание на более широком понятии -соглашении, пакте. Эта перемена повлекла за собой стремление выстроить общую классификацию, которая охватывала бы все разновидности пактов, включая контракты. Несомненно также и влияние схоластического метода на возникновение схемы определения договорных типов.

В целом глоссаторы развивали традицию Юстинианова права, в котором проявились тенденции к обобщениям, смещению акцента с процессуальных вопросов на материальные, направленностью анализа от права к средству его защиты.

Особую значимость для последующего развития правовой науки в области понятия договора имело закрепление понимания договора как согласия сторон, основного инструмента распоряжения субъективными правами. Создание общей классификации соглашений (несмотря на известную неполноту) позволило юристам составить более четкое представление о всем многообразии сделок в Своде Юстиниана (пусть это представление и не вполне соответствовало собственно римскому). Благодаря делению понятия «пакт» на виды и подвиды глоссаторы разработали последовательную терминологию для обозначения различных пактов, отдельные понятия которой используются поныне.

Квалификация сделок, или схема определения договорных типов послужила важным методологическим инструментом анализа сделок. Эта схема стала одним из факторов более глубокой (по сравнению с отраженной в Своде Юстиниана) разработки содержания и регулирования договоров.

Достижения школы глоссаторов несомненны. Однако за два столетия ее существования возможности схоластического метода себя исчерпали. Этот метод подходил для первичного освоения забытого текста Свода Юстиниана, для упорядочения его объемного и разнородного материала. Но имея безусловную ценность, схоластический метод грозил обречь правовую науку на безропотное следование в фарватере римского правового наследия.

Уже в исследуемый период мы видим, что при толковании пакта и контракта неразработанными оставались базовые понятия - согласие и воля сторон. Отсутствовало родовое (вышестоящее) понятие для пактов. Из-за этого все действия частных лиц, не являвшиеся пактом, но порождавшие те же последствия/ глоссаторы квалифицировали с помощью презумпции пакта (как если бы он имел место).

Не идеальны построенные глоссаторами классификации пактов. Варианты ранних глоссаторов грешат нарушением односторонности деления. Поздние глоссаторы, увлекшись упорядочением одетых пактов, оказались неспособны решить проблему голых пактов в общей системе.

Наконец, схема определения договорных типов также несовершенна. По своему содержанию она имеет ограниченное действие и применима только к возмездным двусторонним сделкам менового типа.

Наше исследование показало, что эвристические возможности глоссаторов заведомо были серьезно ограничены неисторическим подходом к толкованию позднеантичного текста Свода Юстиниана. Они рассматривали Свод как вневременной правовой памятник, отражающий единую волю законодателя. Между тем Свод в целом, и особенно наиболее значимая его часть - Дигесты - отразили позиции законодателя и юристов разных периодов. Их толкование находилось уже за пределами возможностей неисторического подхода, который неизбежно должен был уступить дорогу методу историческому, учитывающему все многообразие развития римского правопорядка.

Таким образом, доктрина глоссаторов в области толкования контрактов и пактов стала лишь первым шагом в становлении научного изучения римской договорной теории. Роль и влияние его несомненны. Они проявились в придании мощного импульса к дальнейшему постижению римского правового наследия.

Список научной литературыПолдников, Дмитрий Юрьевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Migne. Patrologiae latinae tom. 64). Parisiis, 1860. Col. 159-294. Boethius In Topica Ciceronis commentariorum libri sex. // Opera omnia, tom. posterior. (Migne. Patrologiae latinae tom. 64). Parisiis, 1860. Col. 10391169.

2. Chiappelli Luigi. Glosse d'Irnerio e della sua scuola. //Atti della R. Accademia dei1.ncei. Memorie. Classe di Scienze morali. IV. 2. Roma, 1886. P. 184-236. Conrat M. Die Epitome exactis regibus. Berlin, 1884.

3. Gaudenzi. Bibliotheca iuridica medii aevi. Vol. 1. Summa Codicis Rogerii.

4. Pescatore G. Die Glossen des Irnerius. Festschrift zur Feier des achthundertjährigen Bestehens der Universität Bologna überreicht im Namen und Auftrage der Universität Greifswald. Greifswald, 1888. Placentinus. Summa Codicis. Moguntiae, 1536.

5. Quaestiones dominorum bononiensium, Collectio Parisiensis, n. 95, ed. G.B.

6. Гай. Институции. Пер. с латинского Ф. Дыдынского. Под ред. В.А.

7. Савельева, JI.JI. Кофанова. М.,1997. Дигесты Юстиниана. Пер. с латинского. Отв. ред. JI.JI. Кофаонов. 5 т. М., 2002-2004.

8. Институции Юстиниана. Пер. с латинского Д. Расснера. Под ред. JI.JI.

9. Кофаонова, В.А. Томсинова. М., 1998.

10. Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Юстиниана.

11. Дигесты Юстиниана. М., 1997. (Законы XII таблиц по Хрестоматии поистории Древнего Рима. Под ред. СЛ. Утченко. М., 1962).

12. Юлий Павел. Пять книг сентенцйи к^сыну. Фрагменты Домиция Ульпиана.

13. Пер. с латинского Ё.М. Штаерман. Под ред. J1.J1. Кофанова. М., 1998.)' Литература /

14. Аннерс Э. История европейского права. М., 1996.

15. Кругских. М., 1999. Виноградов П.Г. Римское право в средневековой Европе. М., 1910. Вормс А. Болонский университет и римское право в средние века. // Книга для чтения по истории средних веков. Под ред. П.Г. Виноградова. М.,1898. Т. Д.

16. Гражданское право. Учебник. 2-е изд. Под ред. Е.А. Суханова. 2 т. М., 19982000.

17. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. Изд. 5. М., 1998.

18. Дождев Д.В. Римское частное право. Учеб. для вузов. Под ред. В. С.

19. Нерсесянца. М., 1996. Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. Воронеж, 1973.

20. Игнатович В.В. Болонский университет в средние века. СПб., 1846. Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. СПб., 1875.

21. История государства и права зарубежных стран. Под ред. O.A. Жидкова и

22. М., 1999. С. 180-187. Методология историко-правовых исследований. Сб. статей. Отв. ред. Гулиев В.Е. М., 1980.

23. Моддерман В., Рецепция римского права, пер. с нем., СПБ, 1888. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. Лекции Сергея

24. Муромцева. М., 1883. (переизд. М., 2003). Муромцев С.А. Рецепция римского права на Западе. 1886. Нерцесянц B.C. Право и закон. М., 1983.

25. Нечаев В.М. Современное римское право. // Энциклопедический словарь

26. Покровский И.А. История римского права. (1-е изд. Пг., 1913). СПб., 1998. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. (1-е изд. Пг., 1917). М., 1998.

27. Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. Пер. с македонского. Подред. В.А. Томсинова. М., 1999. Римское частное право. Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2000.

28. Романо А. От ius commune к общему европейскому праву. // Древнее право.

29. М., 1999. С. 196-204. Рулан Н. Юридическая антропология. Учебник для вузов. Под ред. B.C.

30. Нерсесянца. М., 1999. Седаков С.Ю. Понятие contractus в римском предклассическом праве. //

31. Стоянов А. Методы разработки положительного права и общественноезначение юристов от глоссаторов до к. XVIII столетия. Харьков, 1862. Суворов Н.С. Средневековые университеты. М., 1898.

32. Тилле A.A. Швеков Г.В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1973.

33. Томсинов В.А. Значение римского права в общественной жизни Западной

34. Европы в XI-XIII вв. // Древнее право. М., 1997. С. 112-119. Томсинов В.А. О сущности явления, называемого рецепцией римского права.

35. Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1998. № 4. С. 3-17. Томсинов В.А. Рецепция права. // Общая теория государства и права. Академический курс. Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М., 2001. Гл. 12. С. 293-314.

36. Томсинов В.А. Рецепция римского права в Западной Европе в средние века:постановка проблемы. // Древнее право. № 3. М., 1998. С. 169-175. Франчози Дж. Институционный курс римского права. Пер. с итальянского.

37. Под ред. J1.JI. Кофанова. М., 2004. Харитонов Е.О. Рецепщя римского приватного права (теоретический и историко-правовой аспекты): Автореф. дис. докт. юрид. наук. Одесса, 1997. С. 23-33.

38. Astutí G. I contratti obbligatori nella storia del diritto italiano. Parte generale. Vol. 1. Milano, 1952.

39. Astuti G. II Contratto. Diritto intermedio. // Enciclopedia del diritto. Vol. 9.

40. Torino, 1961. P. 759-783. Astuti G. Lezioni di storia del diritto italiano. Le fonti. Etá romano-barbarica. Ristampa della 1. edizione (1953) con appendice di aggiornamento. Padova, 1968.

41. Birocchi I. Causa e categoría generale del contratto. Un problema dogmático nellacultura privatistica dell'etá moderna. Torino, 1997. P. 31-80. Birocchi I. Saggi sulla formazione storica della categoría generale del contratto.

42. Cagliari, 1988. P. 99-148 Bonfante P. Sulla genesi e l'evoluzione del contractus. // Scritti giuridici varii. III. Torino, 1926.

43. Bortolucci G. Note sul contratto romano. // Acta Congressus Iuridici1.ternationalis. Vol. 1. Roma, 1935. Brandileone F. La «stipulatio» nelle corte italiane del medio evo. // Mélanges

44. Fitting. Montpellier, 1907. T. 1. P. 101-111. Brugi B. II método dei glossatori bolognesi. // Studi in onore Salvatore Roccobono.

45. Vol. 1. Palermo, 1936. P. 21-31. Brugi B. Per la storia della giurisprudenza e delle universitá italiane. Saggi. Torino, 1921.

46. Brunner H. Zur Rechtsgeschichte der römischen und germanischen Urkunde. Berlin, 1880.

47. Calasso F. II negozio giuridico: Lezioni di storia del diritto italiano. 2 ed. Milano, 1959.

48. Calasso F. Medio evo del diritto. Vol. 1. Le fonti. Milano, 1954.

49. Cannata C.A. Obbligazioni nel diritto romano, medievale e moderno. // Digesto delle discipline privatistiche. Torino, 1995. Sezione Civile. Vol. XII. 407-457.

50. Cappelli A. Dizionario di abbreviature latine ed italiane. 6 ed. Milano, 1990.

51. Caprioli S. Tre capitoli intorno alia nozione di 'regula iuris' nel pensiero dei glossatori. // Annali di storia del diritto. V-VI (1961-1962). P. 221-385.

52. Caravale M. Ordinamenti giuridici dell'Europa medievale. Bologna, 1994.

53. Cassani. Dell'antico studio di Bologna e sua origine. Bologna, 1888.

54. Ceci L. Etimologie dei giureconsulti romani. Torino, 1892.

55. Chiappelli L. Lo studio bolognese. Pistoia, 1888.

56. Ciccaglione F. Manuale di storia del diritto italiano. Milano.

57. Coing H. Zum Einfluß der Philosophie des Aristoteles auf die Entwicklung des römischen Rechts. // ZRG RA 69 1952. S. 24-59.

58. Coing H. Zur Lehre von der ungerechtfertigten Bereicherung bei Accursius. // ZRG RA 80 1963. S. 396-399.

59. Conrat M. Geschichte der Quellen und Literatur des römischen Rechts im frühen Mittelalter (1891, repr. 1963), S. 420-549;

60. Coppi. Le Universitá italiana nel medio evo. 3 ed. Firenze, 1896.

61. Córtese E. II diritto nella storia medievale. II basso medioevo. Vol. II. Roma, 1995.

62. Córtese E. La norma giuridica. Spunti teorici nel diritto comune classico. II. Milano, 1964.

63. Córtese E. Teoria generale e scienza del diritto. // Enciclopedia del diritto. XLIV. 1992. P. 135-162.

64. David R. Comparative law. // Encyclopedia Britannica online. London, 2003.

65. Del Giudice P. Storia del diritto italiano / sotto la direzione di Pasquale Del Giudice. Frankfurt am Main: Sauer & Auvermann, 1969. 5 vol. Faks. av utg. Milano: Hoepli, 1923-1927.

66. Denifle F. Die Entstehung der Universitäten des Mittelalters bis 1400. Berlin, 1885.

67. Denifle F. Die Universitäten des Mittelalters bis 1400. Bd. 1. 1885.

68. Despotopoulos C. La notion de Synallagma chez Aristote. // Archive de philosophie du droit. Sur les notions du contrat. № 13. Paris, 1968. P. 115127.

69. Dictionnaire étimologique de la langue latine. Par. A. Ernout et A. Meillet. Paris, 1939.

70. Dilcher H. Der Typenzwang im mittelalterlichen Vertragsrecht. // ZRG RA 77, 1960, S. 270-303.

71. Diosdi G. Contract in Roman Law: from the twelve tables to the glossators. Budapest, 1981.

72. Diosdi G. Pacta nuda servabo? Nuovi dubbi intorno ad un vecchio problema. // Bullettino dell'istituto do diritto romano. 1974. P. 89-106.

73. Dizionario biográfico degli Italiani. Roma, 1960.

74. Dolezalek G. Irnerius. // Handwörterbuch zur deutschen Rechtsgeschichte. Bd. 2. S. 439-442.1978.

75. Döllinger. Die Universitäten sonst und jetzt. 1871.

76. Engelmann W. Die Wiedergeburt der Rechtskultur in Italien durch die wissenschaftliche Lehre. Leipzig, 1938.

77. Errera A. Arbor actionum. Genere letterario e forma di classificazione delle azioni nella dottrina dei glossatori. Bologna, 1995.

78. Fedele P. Considerazioni sull'efficacia dei patti nudi nel diritto canonico. Tolentino, 1937.

79. Ficker J. Forschungen zur Reichs- und Rechtsgeschichte Italiens. 3 Bd. Innsbruck, 1870.

80. Fitting H. Die Anfange der Rechtsschule zu Bologna. Berlin, 1888.

81. Fornasini. Lo studio bolognese. Firenze, 1887.

82. Frati. Opere della bibliografía bolognese. Bologna, 1888.

83. Fried J. Die Entstehung des Juristenstandes im 12. Jh.: zur sozialen Stellung und politischen Bedeutung gelehrter Juristen in Bologna und Modena. Köln, 1974

84. Genzmer E. Die justinianische Kodifikation und die Glossatoren. // Atti del Congresso internat, di diritto romano. Bologna 1933. Vol. 1. P. 347 430.

85. Girard P.-F. Manuel élémentaire de droit romain, ed. 8. Paris, 1929.

86. Gouron A. L'auteur et la patrie de la Summa Trecensis. // lus Commune. XII. 1984. P. 1-38.

87. Gouron A. La science du droit dans le Midi de la France au Moyen Age. London, 1984.

88. Grabmann M. Die Geschichte der scholastischen Methode. 2 Bd. Freiburg, 19091911.

89. Grosso G. II Contratto. Diritto romano. // Enciclopedia del diritto. Vol. 9. Torino, 1961. P. 749-759.

90. Grosso G. II sistema romano dei contratti. 3 ed. Torino, 1961.

91. Haskins C.H. The rise of universities. New York, 1923.

92. Hazeltine H.D. Roman Law and Canon Law in the Middle Ages. // The Cambridge Medieval History. Vol. 5. P. 697-764.

93. Heumann-Seckel. Handlexikon zu den Quellen des römischen Rechts.

94. Horn N. Die juristische Literatur der Kommentatorenzeit. // lus Commune. II 1969. VIII. Ss. 84-129.

95. Jakobs H.H. Die große Zeit der Glossatoren. // Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte. Romanistische Abteilung. Bd. 116.1999.

96. Jakobs H.H. Die große Zeit der Glossatoren. // ZSS. RA. 1999. Bd. 116. S. 222258.

97. Jhering R. von. Geist des römischen Rechts. Bd. I, 5 Aufl., 1891.

98. Juncker J. Summen und Glossen. Beiträge zur Literaturgeschichte des kanonischen Rechts im 12. Jh. // ZRG KA 14 1925. S. 384-474.

99. Kämmel O. Die Universitäten im Mittelalter. // Schmid. Gesch. der Erziehung, Bd. 2. Berlin, 1892. Ss. 334 548.

100. Kantorowicz H. A medieval grammarian on the sources of the law. // Tijdschrift voor Rechtsgeschiednis. Groningen, Brüssel, Haarlem, 1937. Vol. 15. P. 36.

101. Kantorowicz H. Accursio e la sua biblioteca. // Rivista stör. dir. ital. II. 1929. P.35,193 sg.

102. Kantorowicz H. An english theologian's view of Roman law: Pepo, Irnerius, Ralph Niger. // Rechtshistorische Schriften. Karlsruhe, 1972. Ss. 237-244.

103. Kantorowicz H. The quaestiones disputatae of the glossators. // TRG 15 (1939). P. 1-67

104. Karsten C. Die Lehre vom Vertrage bei den italienischen Juristen: ein Beitrag zur inneren Geschichte der Reception des römischen Rechtes in Deutschland. Rostock, 1882 (переизд. Amsterdam, 1967).

105. Kaufmann G. Die Geschichte der deutschen Universitäten. Bd. 1. Vorgeschichte, 1888 — посвящен негерманским У. в средн. века; т. И, 1896 посвящен германским У. в средние века; см. библио)

106. Maccaferri. II genio di Accursio. // L'Irnerio. Vol. 1. 1855.

107. Marongiu A. Storia del diritto italiano. Ordinamento e istituto di governo. 1977.

108. Mayer-Maly T. Die Bedeutung des Konsenses in privatrechtsgeschichtlicher Sicht. // Rechtsgeltung und Konsens. Berlin, 1976.

109. Mayer-Maly T. Divisio obligationum. // The Irish Jurist. 2 1967. 375 ff.

110. Mayer-Maly T. Konsens als Grundlage des Vertrages. // Festschrift Seidl. Köln, 1975. S.118ff.

111. Mayer-Maly T. Vertrag und Einigung. Teil 1. Studien zum Vertrag. // Festschrift Nipperdey zum 70. Geburtstag. Bd. 1. München-Berlin. 1965. S. 509 ff.

112. Meijers E.M. Etudes d'histoire du droit. Tome III (Le droit romain au moyen âge). Leyde, 1959.

113. Meijers E.M. Les théories médiévales concernant la cause de la stipulation et la causa de la donation. // Revue d'histoire du droit, 1936, XIV, p. 371.

114. Meiners. Geschichte der Entstehung der hohen Schulen unsers Erdteils. Göttingen, 1802—1804. (первое и едва ли не единственное сочинение общего характера об университетах вплоть до к. XVIII в.).

115. Melillo G. Forme e teorie contrattuali dell'età del principato. Napoli, 1979.

116. Mezer E. Die Quaestiones der Rhetorik und die Anfänge juristischer Methodenlehre. // ZRG RA 68 1951. S. 30-73.

117. Muratori. Antiquitates Italicae medii aevi. 3 vol. Milano, 1740. начало изучения истории итальянских университетов в целом.

118. Muther. Zur Geschichte der mittelalterlichen Rechtsliteratur. // Zeitschrift fur Rechtsgeschichte. Bd. 8. S. 109.

119. Nanz K.-P. Die Entstehung des allgemeinen Vertragsbegriffs im 16. bis 18. Jahrhundert. München, 1985.

120. Nörr K.W. Zur Herkunft des Irnerius. // ZSS. RA. Bd. 82. 1965. Ss. 327-329.

121. Otte G. Dialektik und Jurisprudenz. Untersuchung zur Methode der Glossatoren. Frankfurt am Main, 1971.

122. Perozzi S. Le obbligazioni romane. Bologna, 1903.

123. Perticone G., Pertile A. Storia del diritto italiano dalla caduta dell'impero romano alla codificazione. Torino, 1893.

124. Pringsheim F. Beryt und Bologna. // Freiburger Festschrift für Lenel. Leipzig, 1921.

125. Pringsheim F. Reception. // Revue internationale des droits de l'Antiquité. 1961. Vol. 8. P. 244.

126. Pugliese G. Istituzioni di diritto romano. Torino, 1994.

127. Ranieri F. Die Rechtsschule von Bologna. // Lexikon des Mittelalters. München und Zürich, 1980. Bd. 2. S. 374-382.

128. Ranieri F. Rezeption des römischen Rechts. // Lexikon des Mittelalters. München und Zürich, 1980 Bd. 7. S. 1014.

129. Rashdal H. The Universities of Europe in the Middle Ages. Bologna. Vol. 1. Oxford, 1936.

130. Ratjen H. Vom Einfluß der Philosophie auf die Jurisprudenz. Kiel, 1855.

131. Repgen T. Vertragstreue und Erfüllungszwang in der mittelalterlichen Rechtswissenschaft. Paderborn, 1994. S.

132. Riccobono S. La 'voluntas' nella prassi giudiziaria guidata dai Pontifici. // Festschrift. Bd. 1. Weimar, 1951.

133. Riccobono S. La formazione della teoria generale del contractus nel periodo della giurisprudenza classica. // Studi Bonfante. Vol. 1. Milano, 1930.

134. Riccobono S. Origine e sviluppo del dogma della volontà nel diritto. // Atti Roma. Vol. 1. Pavia, 1934.

135. Riché P. Enseignement du droit en Gaule du Vie au Xie siècle. // lus romanum medii aevi. Pars I. 5 b bb. Mediolani 1965. P. 3 21.

136. Riché P. Les écoles et l'enseignement dans le Haut Moyen Age. V-XI. Paris, 1979.

137. Riché P. Enseignement du droit en Gaule du Vie au Xie siècre. // lus romanum medii aevi. Pars I. 5 b bb. Mediolani 1965. P. 3 21.

138. Roberti F. L'influenza cristiana nello svolgimento storico dei patti nudi. // Cristianismo e diritto domano. 1935. P. 85 sq.

139. Roussier J. Le fondement de l'obligation contractuelle dans le droit canonique de l'Eglise, (thèse pour le doctorat) Paris, 1933.

140. Sacchi A. Bologna (Scuola di). // Novissimo Digesto Italiano. Diretto da A. Azara e E. Eula. Vol. 2. Torino, 1958. P. 493-496.

141. Sacchi A. Glossatori. // Novissimo Digesto Italiano. Vol. 5. Torino, 1960. P. 11381142.

142. Salvioli G. Trattato di storia del diritto italiano: dalle invasioni germaniche ai nostri giorni. 6. ed. Torino: Utet, 1908. 811 p.

143. Sanguinetti. Accursio. Bologna, 1879.

144. Santarelli U. Commodo Utentis Datum Ricerche sul comodato nella dottrina del diritto comune. Milano 1972.

145. Sarti. De Claris archigymnasii bononiensis professoribus. Bologna, 1769. 2 vol.

146. Savigny F.C. von. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter. 2-te Ausg. Heidelberg, 1834-51. (Neudr. Bad, Hamburg, Darmstadt, 1961)

147. Schulte J.F. von. Die Geschichte der Quellen und Literatur des canonischen Rechts. Bd. 1. Stuttgart, 1875.

148. Schulz F. Geschichte der römischen Rechtswissenschaft. Weimar, 1961.

149. Schulz F. Prinzipien des römischen Rechts. Berlin, 1954.

150. Schupfer F. II diritto delle obbligazioni in Italia nell'età del risorgimento. Torino, 1921. 3 vol.

151. Seuffert L. Zur Geschichte der obligatorischen Vertäge. Nördlingen, 1881.

152. Simon P. Die Idee der mittelalterlichen Universität und ihre Geschichte. Stuttgart, 1934.

153. Sohm R. Frankisches Recht und römisches Recht. Weimar, 1880.

154. Sohm R. Institutionen des römischen Rechts. 14-te Aufl. 1911.

155. Söllner A. Die causa im Kondiktionen- und Vertragsrecht des Mittelalters bei den Glossatoren, Kommentatoren und Kanonisten. // ZRG. RA 77 1960. S. 182269.

156. Solmi A. Storia del diritto italiano. Milano, 1908.

157. Spies F. De l'observation des simples conventions en droit canonique, étude suivie de quelques recherches concernant l'influence du principe canonique de l'observation des simples conventions sur le droit coutumier français. Paris, 1928.

158. Tamassia N. Odofredo. Bologna, 1894.

159. The fate of Roma Law in the West. // Encyclopaedia Britannica. 9th ed. Vol. 20. Edinburgh, 1886.

160. Torelli P. Lezioni di storia del diritto italiano. Diritto privato: la proprieta. Milano, 1948.

161. Trifone R. La 'stipulatio' nelle dottrine dei glossatori. // Studi in onore di Entico Besta. Vol. 1.1939.

162. Vaccari P. "Pactum vestitur contractus cohaerentia". La concezione dei patti aggiunti nella dottrina dei Glossatori. // Conferenze romanistiche a ricordo di Guilielmo Castelli. Milano, 1940. P. 223.

163. Vaccari P. Corso di storia del diritto italiano. parte speciale: il diritto di famiglia nei codici italiani del XIX secolo. 1975.

164. Viehweg T. Topik und Iurisprudenz. 2-te Aufl. München, 1963.

165. Villey M. Préface historique à l'étude des notions de contrat. // Archives de philosophie du droit. № 13 Sur les notions du contrat. Paris, 1968. P. 1-11.

166. Vinogradoff P. Outlines of historical jurisprudence. 2 vol. Oxford, 1922.

167. Voci P. La dottrina romana del contratto. Milano, 1946.

168. Voigt M. Das ius naturale, aequum et bonum und ius gentium der Römer. 4 Bd. Leipzig, 1856-1875 (Aalen, 1966).

169. Watson A. Contract of mandate in roman law. Oxford, 1961.

170. Watson A. Rome of the XII tables. London, 1975.

171. Watson. The encyclopedia and dictionary of education. 4 vol. London, 1920.

172. Weigand R. Die Naturrechtslehre der Legisten und Dekretisten von Irnerius bis Accursius und von Gratian bis Johannes Teutonicus. München, 1967.

173. Weimar P. Argumenta brocardica. // Studia Gratiana. XIV 1967 S. 89-124.

174. Weimar P. Die legistische Literatur und die Methode des Rechtsunterrichts der Glossatorenzeit. // lus commune 2 1969. Ss. 43-83.

175. Weimar P. Die Renaissance der Wissenschaften im 12. Jahrhundert. Bd. 2. Zürich, 1981.

176. Wieacker F. The importance of roman law for western civilization and western legal thought. // Boston College International and Comparative Law Review. 1981. Vol. 4. №2. P. 257-281.

177. Woolf N.S. Bartolus of Sassoferrato. Cambridge, 1913

178. Wunner S.E. Contractus: sein Wortgebrauch und Willensgehalt im klassischen römischen Recht. Köln, 1964.

179. Zimmermann R. The law of obligations. Roman foundation of the civilian tradition. Oxford, 1996.