автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт дерева в лексико-фразеологической семантике русского языка

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Красс, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Теоретические основания изучения концепта дерева

1.1. Явления природы как фактор культуры, отраженный в языке.

1.2. Мифологические представления славян о дереве.

1.3. Образ дерева в русском фольклоре и его лексико-семантическая 60 характеристика.

ВЫВОДЫ

ГЛАВА И. Национально-культурная специфика русских фразеологизмов с компонентом-названием дерева

2.1. Фразеологизмы с компонентами-названиями плодовых деревьев.

2.2. Фразеологизмы с компонентами-названиями 98 дикорастущих лиственных деревьев.

2.3. Фразеологизмы с компонентами-названиями дикорастущих 104 хвойных деревьев.

ВЫВОДЫ

ГЛАВА III. Лингвокультурологический анализ лексического концепта дерева в произведениях А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина.

3.1. Особенности концепта плодового дерева в произведениях А. А, Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина.

3.2. Концепт дикорастущего лиственного дерева и его отображение в ^^ поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина.

3.3. Отражение в произведениях А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина представлений о дикорастущем хвойном дереве.

ВЫВОДЫ

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Красс, Наталья Александровна

В последнее время все больше возрастает интерес человека к своему прошлому, культуре и языку, который сохранил ее и может стать тем путем, с помощью которого мы сможем постичь воззрения древних славян на мир, а также и самих себя. В связи с этим возросла роль лингвокультурологии -науки, возникшей на стыке лингвистики и культурологии и исследующей проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке (Маслова, 1997, с. 8). Одной из важных проблем эта отрасль науки считает изучение взаимоотношения природы и культуры как двух, неразрывно связанных составляющих в концептуальной модели мира того или иного народа. Первыми обратились к изучению этого вопроса культурологи,/Интерес к данной проблеме обусловлен несколькими причинами.

По мнению П. А. Флоренского, ". в основе всякого явления культуры лежит некое природное явление, возделываемое культурой" (Флоренский, 1992, с. 128). Другими словами, он указывает на то, что источником, материалом и местом действия культуры является именно природа. Современная культуроведческая наука также рассматривает культуру прежде всего как природный феномен, творцом которого является человек -биологическое создание. Следовательно, культура и природа существуют не вне друг друга, а лишь взаимодействуя друг с другом. Природа проходит сквозь призму понятий, схем, теорий, методов, выработанных культурой. Человек же становится связующим звеном между природой и культурой, а природа для него - средством для поиска ответов на важнейшие вопросы о смысле бытия.

По мнению А. Я. Гуревича, отношение к природе является одним из факторов обнаружения человеческой личности, все проявления которой находят свое выражение в ее сознании и бессознательном (Гуревич, 1996, с. 21 ^Следовательно, проблема природы и восприятия ее человеком напрямую связана с проблемой ментальности как "целостной совокупности мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-нибудь сообщества" (Гуревич, 1996, с. 241). А так как восприятие мира, в свою очередь, формируется в глубинах подсознания, то ментальность можно рассматривать как то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов. Именно она раскрывает представления человека о жизненном мире.

В изучении русского языка, на наш взгляд, чрезвычайно важно обратить внимание на язык как феномен культуры, определенное видение мира, выразитель особой национальной ментальности, под которой мы понимаем образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе (БЭС, (Т. I). 1989, с. 794). Как показали новые исследования архаических культурных традиций, культура представляет собой организованную систему кодов, использующих разные формальные и материальные средства для передачи содержания, сводимого к "картине мира", к мировоззрению народаЛО. Шпенглер писал: "Каждой культуре свойствен строго индивидуальный способ видеть и познавать природу, или что то же, у каждого есть собственная своеобразная природа, каковой в том же самом виде не может обладать никакой другой вид людей." (Шпенглер, 1993, с. 198). "Культура есть человеческое отношение к природе, возникающее в ходе истории и полностью раскрывающееся лишь на ее определенной ступени" (Культура, человек и картина мира, 1987, с. 310). А поскольку язык является хранителем и транслянтом культурной информации, то наиболее эффективным способом его изучения является путь на основе интеграции лингвистики и культурологии. В связи с этим сегодня возросла значимость исследования культуры как "совокупности концептов и отношений между ними, выражающихся в различных "рядах" (прежде всего в "эволюционных семиотических рядах", а также в "парадигмах", "стилях", "изоглоссах", "рангах", "константах" и т. д.). и концептов как "сгустков культуры в сознании человека, того, в виде чего культура входит в ментальный мир человека" (Степанов, 1997, с. 38). Именно при изучении "явлений, принадлежащих одновременно языку и культуре, вскрывается глубокая мотивированность именований - неслучайность наименований", т. к. в пределах одной "концептуализированной области" (под которой понимается сфера культуры, где объединяются в одном общем представлении (культурном концепте) - слова, вещи, мифологемы, ритуалы) слово и ритуальный предмет, слово и мифологема могут особым образом семантически совмещаться, выступая заместителем или символизатором другого". Так, например, синонимируются "дерево" и "середина" (Степанов, 1997, с. 68).

Сегодня изучение взаимосвязей и закрепившихся в языке отношений между двумя большими частями мира - природой и культурой, является одной из важнейший задач. То, что взаимодействие языка и культуры сейчас находится в центре лингвистического интереса, бесспорно, о чем свидетельствуют международные конференции и симпозиумы под названием "Язык и культура", проводимые ежегодно в Киеве, Минске, Москве, Софии и других городах.

Древесные же мотивы интересны в этом плане тем, что в них лучше всего обнаруживается взаимосвязь природы и культуры, так как именно в растениях "с какой-то удивительной простотой выступают изначальные закономерности бытия." (Эпштейн, 1990, с. 41). Следовательно, отношение к природе, отраженное в зеркале мифологии, фольклора и поэзии, можно считать и феноменом языка, и феноменом культуры.

Психологи доказывают, что дерево вошло в нашу память, в сферу бессознательного. И на определенном этапе развития детской психики оно дает о себе знать как первичный образ. Так, если ребенок много рисует, то в его рисунках преобладает дерево. Некоторые ученые полагают, что это и есть Мировое дерево, древо жизни - место встречи человека со Вселенной, их общий смысл - символ любого целого, составленного из частей, основа любого языка с его ветвящимися фразами, идея, пронизывающая все сферы жизни.

Архетип Мирового дерева символизирует связь низа и верха, подземной, земной и небесных сфер, земного (греховного, телесного) и небесного (священного, духовного) начал; единство животных, людей, мифических существ и богов. Кроме того, он несет в себе семантику роста, развития, приобщения к высшей мудрости, истинному знанию и добру.

В решении вопроса о том, как представлены в языке и культуре деревья, обнаруживается широкое поле деятельности. И, несомненно, на наш взгляд, пословицы, тексты народных песен и поэтические тексты, содержащие фразеологизмы и лексику с компонентом-названием дерева, являются лучшим материалом для выявления национальных черт мировидения того или иного народа. Особая роль принадлежит метафорическим словосочетаниям и фразеологии. "Внутренние движения души своей человек не иначе мог выразить, как чрез посредство тех уподоблений, какие предлагала ему внешняя, видимая природа, и так называемые отвлеченные понятия первоначально носили на себе материальный отпечаток; это и теперь слышится в выражениях: пылкая, пламенная любовь, теплое чувство, разгорячиться, вскипеть, вспылить." (Афанасьев 1995, Т.1, с. 223). На связь метафоры с культурным фоном мировосприятия разными исследователями указывалось неоднократно. Так, еще Дж. Вико полагал, что метафора участвует в языковом мифотворчестве и предстает как узел, связывающий язык с мышлением и культурой (цит. по: Телия, 1996, с. 143). В концепции А. А. Потебни упоминается, о том, что, раскрывая образный стержень языкового выражения, можно восстановить воззрения народа в ту или иную эпоху (Потебня, 1905). На роль сравнения в постижении мировидения и миропонимания народа указывал Ю. В. Бромлей, который считал, что традиционные сравнения играют роль не только "побочного осмысления реальности", но и культурно значимого источника (Бромлей, 1973, с. 170).

О связи системы метафор и фразеологизмов с мировосприятием народа пишут также Н. Д. Арутюнова (1990), В. Н. Телия (1988), которые считают, что метафора - это некая призма, через которую человек видит мир.

В. Н. Телия говорит и о необходимости исследования "эталонных сравнений" (сравнений, основанных на тематическом принципе - на сопоставлении с животными, растениями, вещами, явлениями природы). Такая система образов-эталонов, запечатленных в ходячих устойчивых сравнениях типа глуп, как баран, стройная как березка, по мнению В. Н. Телия, является одним из источников культурно-национальной интерпретации (Телия, 1996, с.241). Например, эталоном здоровья в восточнославянской ментальности выступает дуб, а воплощением страха - осина. На Украине о красивой девушке скажут: як яблуко наливчате у СпаЫвку, а у белорусов эталоном девичьей привлекательности будет рябинка или калинка. По мнению А. П. Бабушкина, "метафорические словосочетания понимаются не буквально, а в переносном смысле именно потому, что за ними стоят заранее известные носителям языка концептуальные конструкты" (Бабушкин, 1996, с. 15).

Символизации в языке культуры подвергаются определенные реалии, в то время как другие вообще могут остаться вне поля культуры. Так, в славянской традиции дуб, береза, верба занимают очень важное место в системе символов, тогда как столь же распространенные на этой территории черемуха или ясень почти совсем лишены культурных функций и очень редко употребляются во фразеологии.

Благодатной почвой для изучения культуры народа, по нашему убеждению, является язык поэтических произведений. Еще А. Белый в своё время писал, что индивидуальные видения образов природы можно установить на основании "статистики существительных, прилагательных и глаголов, при упразднении общих слов поэтов о стихиях природы" (Белый, 1983, с. 552). В.А. Маслова также указывала: "Многое в присвоении, окультуривании природы помогает понять анализ языка крупных национальных художников слова" (Маслова, 1996, с. 73). "Поэзия остается связующим звеном между природой и остальным миром. Поэзия в новое время выполняет отчасти ту же функцию, какую в древности выполняла мифология - представлять мир, создаваемый человеком, в его гармонии с природой" (Эпштейн, 1990, с. 4). Следовательно, человек видит природу такой, какой она представлена в обыденном языке и языке поэзии. Для решения проблемы взаимодействия природы и культуры, по нашему мнению, благодатной почвой является исследование восприятия природы через наблюдение над поэтическими текстами, поскольку, с одной стороны, текст отображает духовный мир человека, а с другой, строится по законам, зависящим от контекста культуры. Язык художественного произведения, или поэтический язык, дает гораздо больше (по сравнению с нормативным литературным языком) возможностей для ознакомления с культурой народа. Он является тем строительным материалом, который создает словесно-художественный образ, благодаря чему литературное произведение становится богатейшим источником национально-культурной информации (Русская словесность, 1998 - № 3, с. 33). Это способствует постижению не только мировидения, но и миропонимания людей, поскольку природа в силу своей относительной неизменности, постоянства накладывает родовой отпечаток на менталитет того или иного народа. На это неоднократно указывали в своих работах В. Н. Телия, В. А. Маслова и другие.

В специфических условиях поэтического текста происходит семиотизация действительности, превращение незнака в знак. Слово, осуществляя в тексте связь между материальным и духовным, превращается в концепт, который, обладая набором универсальных признаков, может менять содержание на разных этапах человеческой культуры, а также в разных идиостилях. Поэтическая модель мира отражает такого рода изменения. И наоборот, эти субъективные модели могут отражать более общие объективные закономерности.

Выбор в качестве материала исследования поэтических произведений А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина не случаен. Во-первых, в произведениях данных поэтов словосочетания с компонентом-названием дерева представлены достаточно широко и полно, что позволяет рассмотреть разные концепты (липа, береза, дуб и т. д.), их соединения в контексте с определениями выражаемых ими действий и состояний, исследовать путь возникновения на данной основе метафор, специфику метафоричности у обоих авторов, общее и различное в восприятии концепта дерева, отраженное в поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина. Во-вторых, поэты являются представителями разных временных отрезков и продолжателями разных традиций: А. А. Фет - XIX в., С. А. Есенин - начало XX в., А. В. Жигулин - 6080 гг. XX в. В силу этого описание природы в рамках различного исторического времени, различных культур — это расширение возможностей для сравнительного анализа, для выявления традиционных, но разных представлений русских о дереве в индивидуально-психологическом восприятии и описании его у А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью глубоко и всесторонне исследовать концепт дерева в русской языковой картине мира, т. е. изучить феномен дерева в культуре, который отображен в лексико-фразеологическом фонде русского языка. Интерес к концептам объясняется их этнолингвистической природой; поскольку их содержание определяется нормами бытования социума, они представляют знания о внутреннем мире самого человека. Под термином концепт мы понимаем вслед за Р. М. Фрумкиной, А. Вежбицкой и В. Н. Телия совокупность знаний об объектах из мира "Действительное", переведенное в знание объекта в мире "Идеальное". Другими словами, концепт - это категория, содержащая в себе не только существенные признаки объекта, но и "все те, которые заполняются в данном языковом коллективе знанием о сущности", это знание об обозначаемом во всех его связях и отношениях. Отсюда следует, по мнению

В. Н. Телия, что концепт должен получить "культурно-национальную "прописку" (Телия, 1996, с. 96 - 100). Таким образом, концепт представляет собой целостное содержание разной степени четкости, в котором так или иначе отражаются знания человека о фактах материального и духовного бытия, т. е. концепт является ментальной репрезентацией, которая определяет, как вещи связаны между собой и как они категоризуются. Следовательно, главная роль, которую играют концепты в мышлении, - это именно категоризация, позволяющая группировать объекты, имеющие определенные сходства, в соответствующие классы (Бабушкин, 1996, с. 16). Вслед за А. П. Бабушкиным мы в данной работе подразделяем концепты на лексические и фразеологические в соответствии со способом их словарного представления. Концепты также могут выступать в качестве строительных блоков для формирования новых концептов, которые выражаются сочетаниями слов (Бабушкин, 1996, с. 15).

Базой для изучения данного вопроса стали в науке термины "концепт", "концептуальная картина мира", "языковая картина мира" (ЯКМ). В силу этого актуальность изучения концепта дерева и картины мира в языке обусловлена и научными, и практическими интересами. ;>

Фразеологизмы и метафорические словосочетания с компонентом-названием дерева широко представлены в поэзии, фольклоре и мифологии, дерево является универсальным для символического кодирования любой ситуации. В зависимости от контекста дерево актуализирует разные значения: оно может само приравниваться к человеку, его душе (ср.: фразеол. душа мохом обросла), становиться местом обитания духов {русалка на ветвях сидит) или временным пристанищем героев, источником чудесных свойств и секретных знаний, именно оно открывает путь на небо и вход под землю {образ Мирового дерева). Антропоморфизация дерева выделяет его способность выступать в качестве источника защитной силы, носителя добра и зла.

Главной целью настоящей работы является исследование концепта дерева и его роли в лексико-фразеологической семантике русского языка, а также реконструирование символики дерева, отраженной в мифологии, фольклоре и в русской поэзии.

Поставленная цель определила ряд конкретных задач:

1) установить причину исключительной роли концепта дерева в культуре и языке, определить, какие значения может актуализировать концепт дерева в зависимости от контекста;

2) изучить представления о деревьях в мифах славян и русском фольклоре, выявив архетипы народного сознания, на которых базируется символическое значение деревьев;

3) исследовать фразеологизмы с компонентом дерево и компонентом-названием дерева и определить их роль в концептуальной модели мира русских;

4) провести лингвокультурологический анализ концепта дерева на материале словосочетаний с компонентом-названием дерева в поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина, описав особенности символических значений и связанных с ними мотивов плодовых (яблони, груши), дикорастущих лиственных (березы, ивы, вербы, ракиты, ветлы, клена, тополя, липы, дуба, черемухи, рябины), а также дикорастущих хвойных (сосны и ели) деревьев, установив, как представлена в словосочетаниях с компонентом-названием дерева древняя славянская культура, изучив содержание концепта дерева в разных идиостилях и определив роль дерева в познании мира человеком.

Объектом исследования является концепт дерева в лексико-фразеологической семантике русского языка.

Предметом нашего исследования стали собственно фразеологизмы русского языка и словосочетания с компонентом-названием дерева в мифах, легендах, преданиях, сказках, народных песнях, пословицах и поэтических произведениях А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина

В качестве материала для анализа мы рассмотрели 77 русских фразеологизмов с компонентом дерево и компонентом-названием дерева, представленных во "Фразеологическом словаре современного русского литературного языка конца XVIII- начала XX в. / Под ред. А. И. Федорова (1995), "Фразеологическом словаре русского языка / Под ред. А. И. Молоткова (1986), "Словаре-справочнике по русской фразеологии Р. И. Яранцева (1985), "Словаре образных выражений русского языка / Под ред. В. Н. Телия (1995), "Словаре фразеологических синонимов русского языка" / Под ред. В. П. Жукова (1987); 60 мифов, легенд, преданий, примет, обрядов, сказок, связанных с деревьями и отраженных в сборниках "Бабуля так лячыла". Замовы ад хвароб / Склад. Г. А. Барташэв1ч (1992), "Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия" (1992), "Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х томах / Под ред. С. А. Токарева (1992), "Мифы древних славян" (1993), Н. И. Костомаров "Славянская мифология" (1994), "Мифы русского народа" В. В. Шуклина (1995), "Русский языческий фольклор" Ю. Миролюбова (1995), "Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Под ред. Л. М. Анисова (1995), "Мифы славянского язычества" Д. О. Шеппинга (1997), "Мифы и легенды древних славян" А. И. Асова (1998), "Флора и Фавн. Мифы о растениях и животных. Краткий словарь" (1998), 49 пословиц, представленных в следующих сборниках и словарях: "Пословицы и поговорки русского народа. Из сборника В. Даля / Под общей ред. Б. П. Кирдана (1987), "Словарь русских пословиц и поговорок" В. П. Жукова (1993), М. А. Рыбникова "Русские пословицы и поговорки" (1961), А. И. Соболев "Народные пословицы и поговорки" (1961); 52 текста народных песен, представленных в сборниках "Великорусские народные песни, собранные

A. И. Соболевским" в 5-ти томах (1896 - 1899), Д. В. Шейн "Русские народные песни." Ч. 1. (1870), Т. 1. Вып 2. (1900), сборник "Русские народные песни." (1957), "Собрание народных песен П. В. Киреевского" (1986), С. Г. Лазутин "Русские народные лирические песни, частушки и пословицы" (1990), сборники "Русский фольклор" (1985), "Живая вода" (1975), "Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия", собранные М. Забылиным (репр. изд. с 1880г. (1992), а также 47 стихотворений А. А. Фета, написанных им с 1843 по 1888 гг., 72 стихотворения С. А Есенина, написанных им с 1910 по 1925 гг., 70 стихотворений А. В. Жигулина, написанных им с 1963 по 1985 гг., в которых встречаются словосочетания с компонентом-названием дерева.

Методология и методы проведенного исследования.

Теоретико-методологической базой работы является антропоцентрический подход к языку, основы которого наметились в трудах

B. Гумбольдта и А. А. Потебни, в соответствии с ними адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурной и духовной жизнью (Ю.С. Степанов, Н. Д. Арутюнова и др.), а также когнитивный подход, предполагающий изучение способов приобретения, переработки и использования информации человеком, т. е. сведений об окружающем мире и протекающих процессах, воспринимаемых человеческим сознанием. Ученые-когнитивисты (С. А. Аскольдов, А. Вежбицка, Р. М. Фрумкина, В. Н. Телия и др.) ввели в оборот термин "концепт" и доказали, что традиционное оперирование понятиями как логическими категориями, понимаемыми в их "классическом варианте" (т. е. образования, в которых обобщаются данные опыта), не укладывается в рамки современных исследований. В качестве основных методов исследования использованы описательный, сопоставительный методы, а также метод концептуального анализа, для которого объектом анализа является концепт и суть которого состоит в том, чтобы "проследить путь познания смысла концепта и записать результат в формализованном семантическом языке"

Телия, 1996, с. 96 - 100), таксонометрический метод, метод семного анализа при истолковании семантики фразеологизмов

Научная новизна.

Работа написана в рамках исследования научной темы кафедры русского языка и методики его преподавания Российского университета дружбы народов "Русский язык как язык международного общения и как основа духовной и художественной культуры русского народа" и посвящена актуальной и пока еще малоисследованной проблеме - исследованию явлений природы, нашедших отражение во фразеологии и лексике мифов, фольклора и поэзии. Научная новизна и значимость полученных результатов настоящей работы состоит в том, что фразеологизмы и словосочетания с компонентом-названием дерева и их символика исследованы как фрагмент языковой картины мира (ЯКМ) носителей русского языка и выявлена специфика представления дерева в русском языке и культуре.

Впервые в рамках одной работы собран, систематизирован и проанализирован материал о концепте дерева в русской культуре и его роли в языковой картине мира русских. Анализ материала проводился с учетом отображения в лексике и фразеологии концептуальной картины мира русских, выявлялись значения, являющиеся источниками культурно-национальной интерпретации мира человеком. Изучение материала проводилось с широким привлечением данных славянской мифологии, исследований по русскому фольклору.

В работе предпринимается попытка обнаружения особенностей связи между символьным значением каждого дерева в поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина и мифологическими представлениями древних славян.

В диссертационном исследовании содержатся обобщения по некоторым вопросам лингвокультурологии, русской фразеологии.

Теоретическая и практическая значимость.

Результаты проведенного исследования могут быть полезны при дальнейшей разработке общих теоретических вопросов, связанных с проблемами изучения различных концептов, для развития идей когнитивной семантики, для уточнения особенностей индивидуального стиля А. А. Фета, С. А. Есенина, А. В. Жигулина.

Практическая значимость полученных результатов настоящей работы состоит в том, что материалы диссертации могут широко использоваться при изучении истории, культуры, фольклора, мифологии и языка русских, в том числе и фразеологии при разработке спецкурсов по лингвокультурологии и другим проблемам общего и русского языкознания широким кругом лиц: преподавателями и студентами вузов, учителями школ, гимназий, лицеев, фольклористами, этнографами, славистами и др. Сведения по символике деревьев пригодятся при лингвокультурологическом анализе как классических произведений, так и современных, в преподавании русского языка как иностранного в рамках лингвострановедения.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Исключительная роль деревьев в русской культуре определяется их особой значимостью в календарных тзбыдаях и обрядах, связанных с древним растительным тотемизмом, истоки которого находятся в мифах и мифопоэтическом сознании. Явления природы, вписываясь в культуру через фразеологию и метафорические словосочетания, играют роль стереотипов обыденного сознания. В зависимости от контекста дерево может актуализировать различные значения: выступать как защитная сила, а также как и вредоносная.

2. В мифологии и русском фольклоре как системах, являющихся архаическим фондом, дерево может выступать как средство ритуальной цели, заместитель человека и его свойств, универсальная модель Вселенной, система пространственных и духовных координат, место обитания демонологических персонажей.

3. Фразеологизмы (ФЕ) с компонентом дерево и компонентом-названием дерева выявляют широкий спектр значений, основанных на восприятии дерева как определенного денотата, способного быть носителем сакральной знаковости. Активность компонента дерево во фразеологии, многообразие его значений - следствие особого положения дерева в концептуальной модели мира русских.

4. Подвергаясь в поэтических текстах символизации, дерево может быть носителем следующих функций: представлять собой центр мироздания и одновременно связующее звено между тремя мирами (дуб, тополь), выступать носителем символики плодородия, воспроизведения силы земли (береза, верба), продолжанием собственно человека, его вторым "я", символом процессов внутренней жизни (плодовые деревья, клен, рябина), символом памяти и воспоминания (липа, черемуха), вечности жизни, идеи обновления и смерти (хвойные деревья). Семантика образа дерева предельно амбивалентна, т. е. его одновременная причастность верхнему миру и преисподней лишает этот образ оценочной однозначности.

Апробация работы. Отдельные вопросы и проблемы, поставленные в работе, обсуждались на международной научно-практической конференции "Герценовские чтения" (Санкт-Петербург, 1998), на международной научной конференции "Теория и практика преподавания русского языка и литературы в школьном и довузовском образовании" (Москва, 1998), на 3-ей международной конференции "Язык и социум" (Минск, 1998), на 3-ей Всероссийской школе молодых лингвистов "Актуальные проблемы лингвистики в школе и вузе" (Пенза, 1999), на научной конференции "Актуальные проблемы филологии в вузе и школе" (Тверь, 1999), на международной научной конференции "Национально-культурный компонент в тексте и языке" (Минск, 1999).

Опубликованность результатов.

Положения и результаты, которые выносятся на защиту, отражены в опубликованных работах автора. К основным из них можно отнести следующие:

1. Символика березы в поэзии А. А. Фета и С. А. Есенина // Весшк Вщебскага дзяржаунага ушверсггэта. - Вщебск, 1998. - № 4 (10). -С. 31-37.

2. Понимание поэтического текста // Язык и культура. Взаимопонимание. Материалы Международной научно-практической конференции "Герценовские чтения". - СПб., 1999. -С. 20-22.

3. Символика тополя в поэзии А. Фета и С. Есенина // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе. 3-я Всероссийская школа молодых лингвистов. Материалы. - Пенза, 1999. - С. 232-233.

4. Дерево и его символика в русской поэзии как объект лингвокультурологии // Национально-культурный компонент в тексте и языке. Материалы II Международной научной конференции. - Мн., 1999. -4.1. - С. 149-151.

5. Работа над образными средствами языка в иностранной аудитории (на материале русского фольклора и поэзии А. Фета и С. Есенина // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Материалы XIII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей. - Тверь, 1999. - С. 68-69.

Общий объем опубликованных работ составляет 13 печатных страниц.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, основной части, заключения и библиографии, включая список источников и список использованных словарей и энциклопедий. Во введении

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт дерева в лексико-фразеологической семантике русского языка"

4. Результаты исследования могут использоваться как материал, открывающий возможность получения знаний о русской культуре и месте дерева в концептуальной картине мира русских при изучении фразеологии, фольклора, мифологии, а также в практике преподавания русского языка как иностранного в рамках лингвострановедения, в этнолингвистике, герменевтике.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

1. Нами было установлено, что принцип использования реальных и фантастических свойств дерева при описании мира видимого и незримого есть универсальное свойство, а дерево в русской культуре является одним из базовых концептов, что определяется его исключительной ролью в жизни человека. Истоки сакрализации дерева связаны с растительным тотемизмом, возникшим в древности и закрепившемся в мифах, фольклоре, поэзии.

1.1. Исследованный нами материал (фразеологизмы и словосочетания с компонентом-названием дерева в мифах, легендах, преданиях, пословицах, русских народных песнях, сказках, стихотворениях А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина) позволил доказать, что представления человека о природе вообще и о дереве в частности усваиваются из языка, в котором сохранены элементы древней славянской культуры. Концептуальные знания о дереве отображены в языковой картине мира человека.

1.2. Компонент дерево используется в образных описаниях, многие из которых получили оценочный компонент значения, чаще положительный. В славянских и собственно русских мифах сохранена тесная связь дерева с человеком и окружающим его миром. Концепт дерева служит в мифах либо для описания мира, модели Вселенной, либо для описания человека, его психики, а также является защитной либо вредоносной силой по отношению к нему. В первом случае дерево связывает составляющие мира (подземное царство, землю и небо), может быть символом пространственных (верх - низ), временных координат (прошлое -настоящее - будущее). При этом символизации подвергаются ветви, ствол (ось, середина), корни. Во втором случае дерево может быть двойником человека (при рождении человека сажают дерево, при смерти срубают; кора дерева соотносится с кожей, ветви с руками, крона с головой, ствол с туловищем; человек может превращаться в дерево); оберегом человека (ветви вербы приносят здоровье; рябиновые ветви с листьями предохраняют от сглаза молодоженов), избавителем от порчи (березовые ветви изгоняют болезнь); вредоносным началом, демоном (сухие груши и вербы -пристанища чертей, береза — место обитания русалок).

В зависимости от контекста, дерево в мифологии может выполнять следующие функции: а) быть воплощением Мирового дерева, т. е. сакрального центра мироздания и связующим звеном между тремя мирами (так, в славянских мифах о создании вселенной упоминается дуб, на котором держится вода (небо), огонь (ад) и земля; дубы посвящались Перуну и были местом совершения обрядов); б) выступать символом плодородия, роста, развития (существовали поверья о березе как перуновом дереве, сладкий сок которой обладал целебными свойствами и предохранял от болезни, лечил от бесплодия; соприкосновение с вербой давало жизненную силу, способствовало росту, что связано с тем, что верба легко разводится и от корней, и от срезанных и посаженных в землю кольев; при рождении ребенка сажали плодовые деревья); в) представлять собой одну из ипостасей демона, нечистой, враждебной силы (так, ель считалась местом обитания леших, чертей, местом колдовства; существовали поверья о рябиновой ночи как времени разгула нечисти; древние считали, что, перепрыгивая через рябиновый пень, колдуны могли менять свой облик); г) быть средством ритуальной цели {береза, ель и вишня, символизировавшие невесту, были элементом свадебного обряда (вильцем); сосна и ель использовались при погребении, ими устилалось дно гроба, ветки этих деревьев бросали за гробом с покойником, чтобы преградить мертвому путь назад с того света; береза использовалась в троицких обрядах как средство вызывания дождя и считалась деревом, способным избавить от порчи); д) является продолжением собственно человека, его вторым "я", носителем его свойств (существовала идея родословного дерева; деревья делились на мужские и женские; человек в мифах мог превратиться в дерево; решение нравственных вопросов (например, сватовство) происходило под деревом; плодовые деревья были двойниками человека).

Семантика образа дерева предельно амбивалентна вследствие одновременной причастности верхнему миру и преисподней.

1.3 В фольклоре сохраняются всеобщие верования о происхождении человека от дерева. Получают распространение яблоня, груша, вишня, береза, ива, ракита, клен, липа, дуб, рябина, ель, сосна. В народных песнях преобладают значения, которые описывают процессы внутренней, а не внешней жизни человека. Символ дерева используется для характеристики различных жизненных положений, а также психологических состояний человека. Пословицы с компонентом дерево или с компонентом-названием дерева, в основном, представляют собой эталоны и стереотипы, характерные для менталитета русских. В частности, было установлено, что слабость, беззащитность человека, болезненность воспринимаются негативно, осуждаются, а сила, молодость, здоровье имеют положительную оценку (Старое дерево трещит, молодое летит). В пословицах подчеркивается роль предка, наследственности (Какова березка, такова и отростка), огромное значение придается воспитанию, родителям (Яблочко от яблонъки недалеко падает; Каково дерево, такова и отрасль; От яблонъки яблочко, а от ели шишка), нравственности (Кривого дерева не выпрямишь; От одного порченого яблока целый воз загнивает).

Пословицы, сказки и песни, в которых встречается компонент "дерево" или компонент-название дерева, могут быть распределены в следующие условные группы:

1) основанные на прямой аналогии с человеком (гни дерево, пока гнется, учи дитятку, пока слушается; в свадебных причитаниях девица просит мать посмотреть, какое дерево вырастет на месте их прощания: если яблоня, то житье ее в замужестве будет хорошее, береза - среднее, осина - последнее; яблонька, которую заломали, символизирует в песнях просватанную девицу; несчастная в замужестве женщина сравнивается с сухой или колючей грушей; злая свекровь может заклинать сноху в рябину; береза, которая шумит, является символом душевной тревоги, она опускает ветви, наклоняется к земле, подобно человеку, сгибаемому горем; с сосенкой сопоставляется тоскующий молодец, которого забирают в рекруты);

2) указывающие на какие-либо процессы или на их неизбежность в жизни человека (как ни гни дерево, он все вверх растет; под вишней, яблоней может проходить сватовство; береза, рябина являются местом исповеди покинутой любимым девушки; под плодовыми деревьями происходят свидания, объяснения в любви);

3) используемые для формулирования моральных правил, установок (руби дерево здоровое, а гнилое само свалится; лес по дереву не плачет).

2. Фразеологизмы с компонентом-названием дерева представляют очень древний пласт народной языковой культуры, восходящей к общеславянскому язычеству. Источниками культурно-национальной интерпретации фразеологизмов являются ритуальные формы народной культуры, система образов-эталонов, а также христианство с его установками и ритуалами и интеллектуальное достояние человечества: философия, искусство, литература (яблоко раздора, яблоко Ньютона).

Как следует из проанализированного материала, образную основу отдельных фразеологизмов составляет определенное обрядово-ритуальное действо, в состав компонентов фразеологизмов в таком случае вводятся названия конкретный реалий, имевших символическое значение. Например, фразеологизмы березовая каша, дать березовой каши в значении "наказать" связан с древним обычаем отпугивать березовыми ветками демонов. Появление фразеологизма еловым одеяльцем укрыться ("умереть") объясняется существовавшим в древности обычаем, в соответствии с которым покойника в гробу накрывали ветками из ели, из них же делали венки и бросали за гробом. А фразеологизмы собираться в березки, найти последнюю березку корнями уходит в обычай сажать на могиле умерших березы.

Национальное своеобразие фразеологизмов проявляется прежде всего в специфике внутренней формы ФЕ, в развитии определенных образов, компонентов в связи с конкретными явлениями жизни народа. Так, например, с использованием липового лыка в прошлом, в частности, с промыслом плетения лаптей, связаны русские ФЕ обдирать/ободрать как липку; (ставить) всякое лыко в строку (кому); не всякое лыко в строку (не всякое лыко годится для плетения лаптей, строка - каждая полоса лыка в лапте). Ветви ели в прошлом на Руси использовались как знак питейного заведения, в связи с чем возник фразеологизм идти под елку ("идти в кабак пьянствовать").

Отличительной чертой русских ФЕ с компонентом-названием дерева является то, что большинство из них сохранили языческие, отрицательные культурные коннотации, связанные со смертью (дубовыми досками пахнуть), а также с темами темной силы (рябиновая ночь, шишок=черт), пустоты (ни шиша), нереальности, абсурдности, бесплодности, безрезультатности, бесполезности ч.-л. (дождешься, как от вербы яблока; груши на сосне; за море по еловы шишки), хитрости, обмана, вранья {вертеться, как береста на огне; сдуру как с дубу), тайного умысла {показывать кукиш в кармане), случайного выбора {кто с бору, кто с сосенки), глупости {дуб; дубовая башка).

Нейтральными можно считать ФЕ с компонентом яблоко. В основном их появление объясняется либо греческими мифами, либо историческими фактами {яблоки Гесперид; яблоко Ньютона). Собственно русский ФЕ яблочко от яблоньки недалеко падает выражает идею рода, наследственности.

Положительной семантикой обладают ФЕ, связанные с восприятием березы и вербы у славян в качестве оберега {береза ума дает; Вербное воскресенье).

З.При анализе словосочетаний с компонентом-названием дерева в поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина можно выявить некоторые черты мировидения и миропонимания русских поэтов: а) красота внешняя характеризуется наличием стройности, гибкости, подвижности, молодости, предпочтение отдается малому перед большим; б) положительными внутренними качествами считаются стойкость, терпеливость, мужественность, с одной стороны (и это более свойственно мужчине), чувственность, страстность, умение сопереживать, скромность, кротость, смиренность, веселость и задор, что присуще женщине; в) в эмоциях и состояниях преобладают задумчивость, склонность к воспоминаниям и переживаниям, страдание, тоска, негативная оценка себя, трагизм в любви.

Символизации подвергаются как сами деревья - целостные объекты, так и их части: листья, кора, ствол, ветви, корни, а также пространство, занимаемое деревом (вверх, вширь - положительная коннотация, вниз - отрицательная), цвет (зеленый - молодой, белый, зеленый - красивый, желтый, серый - цвет болезни, смерти) и запах, присущие тому или иному дереву.

3.1. Среди плодовых деревьев в поэзии получает распространение лексическая единица яблоня. Как в мифологии, фольклоре, фразеологии, так и в поэзии за данным образом устойчиво сохраняются культурные функции заместителя человека и символа его души (яблоня-душа, мы, люди — яблони и вишни голубого сада, и мне — чем сгнивать на ветках, уж лучше сгореть на ветру).

3.2. Проведя лингвокультурологический анализ словосочетаний с компонентом-названием дерева и исследовав символику дикорастущих лиственных деревьев в поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина, мы пришли к выводу, что описание деревьев происходит через повторяющиеся стереотипные представления. Так, символами печали, тоски как в мифологии и фольклоре, так и в поэзии выступают береза, ива, что связано с символикой пространства низа как области смерти в менталитете русских {ивы льют слезы, плачут, грустно-сиротливы, печальная береза, листва березы — траурный наряд); символами роста, плодородия, весны являются береза, верба, дуб, что определяется их ролью в соответствующих обрядах и обычаях славян; заместителями человека и его чувств могут быть в русском языке следующие деревья: береза как эталон девичьей привлекательности, стройности {стройная, тонкая березка, девушки-березки, березки-белоличушки), ива как символ обманутых надежд, одиночества (ива - сестра Дездемоны, ивы- кроткие монашки), клен как символ молодого человека {за деревню погулять ты вышел, утонул в сугробе, обнимал березку), рябина как символ несчастной любви, пожар, костер {отгорела наша рябина, осыпаясь под белым окном, в саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть), дуб как символ мощи, стойкости, надежности {полон силы молодой, старый витязь, не остывал душой с годами); носителями демонологического начала и негативной семантики, связанной с умиранием, являются сухая верба, опавший клен {вербы усохшие,

173 плачут, четки уронили, с тоской угрюмой смотрят в полумглу; клен заледеневший, опавший, подгнивший, облезлый, на одной ноге); деревья памяти и воспоминаний - тополь, липа (тополь лепечешь о вешних днях, грезит в вышине; липа напомнила чувствам опять, как нежно тогда я сыпал цветы на кудрявую прядь;); символы духовных и пространственных координат - дуб, тополь (тополь небесный, с подъятыми к небесам ветвями, высокий; дуб вести на простор широкий ко внукам посылаешь ты).

3.3. В поэзии А. А. Фета, С. А. Есенина и А. В. Жигулина дикорастущие хвойные деревья (ель и сосна) выполняют две функции: служат символом смерти, что определяется их обрядовой семантикой (ели траурный наряд; шум листьев как речь безмолвная могилы; холодные сосны; сосна ликующей весне пору зимы напоминала), являются символом вечности, памяти, что связано с реальными свойствами дерева - долгоживучестью, вечной зеленью хвои, высотой и устремленностью вверх (высокие, неизменные, непобедимые, недвижные; сосны ищут тех, которых помнят; себе нив чем не изменяла).

Список научной литературыКрасс, Наталья Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Автамонов Я. Символика растений в великорусских песнях // Журнал Министерства народного просвещения. - СПб., 1902, №11. - С. 46 - 101.

2. Агапкина Т. А. Немножко о елке, новогодней и не только // Народное творчество. М., 1995. - №6. - С. 2.

3. Агапкина Т. А., Топорков А. Л. Воробьиная (рябиновая) ночь в языке и поверьях восточных славян // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы. М.: Наука, 1989. - С. 230 - 252.

4. Агапкина Т. А. Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями, в общеславянской перспективе. // Славянский и балканский фольклор. Верования. Текст. Ритуал. Вып. 9. М.: Наука, 1994 - 267 с.

5. Азадовский М. К. История русской фольклористики. М.: Учпедгиз, 1958 — 1963, В 2-х т. Т.1. 1958.- 459 е., 1л. портр., Т.2. 1963. 363 с.

6. Акимова Т. М. О поэтической природе народной лирической песни. Саратов: Издат во Сар. унив., 1996 - 172 с.

7. Анучин Д. И. Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда. М.: Б. и., 1890. 146 е., ил.

8. Арутюнов С. А., Багдасаров А. Р. и др. Язык культура - этнос. М.: Наука, 1994 402 с.

9. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу / Репринтное издание 1866 1869г. М.: Современный писатель, 1995. В 3-х т. Т. 1. -416 с., Т. 2.-400 е., Т. 3.-415 с.

10. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа. М.: Индрик, 1996. 638 с.

11. Афанасьев А. Н. Народ художник. М.: Сов. Россия, 1989. - 366 с, 1 л. портр.

12. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Издательство Воронежского гос. унив-та, 1986. 104 с.

13. Базылев В. Н. Язык ритуал - миф. М.: МГЛУ, 1994. - 227с.: ил.

14. Балли Ш. Французская стилистика. М; Издательство иностранной литературы. 1961-394 с.

15. Барташэв1ч Г. А. Мапчнае слова. Вопыт даследавання светапогляднай 1 мастацкай асновы замоу. Мн.: Навука 1 тэхшка, 1990. -128 с.

16. Бахилина Н. Б. История цветообозначения в русской языке. Автореф. дисс. докт. филол. наук. М., 1976 43 с.

17. Беларуси казачны эпас. / Склау В. Ашчэнка. Мн.: Выд -ва БДУ, 1976. -207 с.

18. Белый А. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы. // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С. 551 - 557.

19. Белякова Г. С. Славянская мифология. М.: Просвещение, 1995. 239 е.: ил.

20. Бернштам Т. А. Совершеннолетие девушки в метафорах игрового фольклора (традиционный аспект русской культуры) // Этнические стереотипы мужского и женского поведения / Под ред. А. К. Байбурина, И. С. Кона. -М.: Наука, 1991. С. 234 - 257.

21. Боброва Т. А. Яблоко и яблоня. Почему яблоки? // Русский язык в школе. -1998-№4.-С. 30.

22. Богуславский В. М. Словарь оценок внешности человека. М.: Космополис, 1994.-333 с.

23. Богуславский В. М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М.: Космополис, 1994. 273 с.

24. Боровский Я. Я. Мифологический мир древних киевлян. Киев: Наук, думка, 1982. 104 е., ил.

25. Брагина А. А. Лексика языка и культуры страны. Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте. М.: Русский язык, 1981. 176 с.

26. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973. — 280 с.

27. Булыка Г., Гуняженко И. Береза // Беларуская думка. Мн., 1996 - №7. - С. 61-64.

28. Булыка Г., Гуняженко И. Верба // Беларуская думка. Мн., 1995. - №3. - С. 78-81.

29. Булыка Г., Гуняженко И. Дуб // Беларуская думка. Мн., 1994. - №8. - С. 67-71.

30. Булака Г., Гуняженко И. Ель // Беларуская думка. Мн., 1994. - №12. - С. 61-63.

31. Булыка Г., Гуняженко И. Липа // Беларуская думка. Мн., 1994 - №6. - С. 58-60.

32. Булыка Г., Гуняженко И. Рябина // Беларуская думка. Мн., 1994. - № 9. -С. 66 - 69.

33. Булыка Г., Гуняженко И. Сосна // Беларуская думка. Мн., 1995. - №1. -С. 75 - 79.

34. Булыка Г., Гуняженко И. Яблоня // Беларуская думка. Мн., 1995. - №8 -9.-С. 64-67.

35. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. В 2-х томах. СПб., 1861. Т. 1. Русская народная поэзия. 643 е., 24 л. ил.

36. Буслаев Ф. И. Народная поэзия. Исторические очерки. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1887. 501 с.

37. Буслаев Ф. И. О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию. М.: Университетск. тип., 1848. 211 с.

38. Буслаев Ф. И. Преподавание отечественного языка. М.: Просвещение, 1992.-511, 1.с.

39. Бухштаб Б. Я. Фет А. А. Очерк жизни и творчества. Л.: Наука, 1990. -137, 1. с.

40. Велецкая H. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. Ч. 1, М.: Наука, 1978.- 235 с. с им.41.