автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концептуализация фрагментов действительности во фразеологической номинации в аспекте семантических преобразований компонентов фразеологических единиц

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концептуализация фрагментов действительности во фразеологической номинации в аспекте семантических преобразований компонентов фразеологических единиц"

На правах рукописи

ТОРОПОВА Ольга Владимировна

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ФРАГМЕНТОВ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ НОМИНАЦИИ В АСПЕКТЕ СЕМАНТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ КОМПОНЕНТОВ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ (на материале ФЕ с компонентами конкретной семантики)

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Челябинск - 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики преподавания русского языка ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

докгор филологических наук, профессор Гашева Людмила Петровна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ратушная Екатерина Радиогеловна

кандидат филологических наук, доцент Коваль Мил сна Леонидовна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Защита состоится « 10»

2005 г. в ■ло часов на

заседании диссертационного совета К212.295.03 при ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет» по адресу: 454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69, конференц-з&т (ауд. 116).

С диссертацией можно ознакомиться в читальном заде библиотеки при ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет» (454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69).

Автореферат разослан «

2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета -кандидат филологических наук, доцент

ЮздоваЛ. П.

Ш0056

Проблематика реферируемого научного исследования вписывается в антропологическую парадигму исследований языковой картины мира и затрагивает актуальные для современной когнитивной лингвистики аспекты отражения в языке национального мировоззрения его носителей.

В последние десятилетия сформировалась антропологическая парадигма лингвистического исследования, что привело к переориентации проблематики фразеологии на изучение человеческого фактора в языке, на определение места человека в культуре.

Актуальность исследования заключается в отсутствии решения проблемы вербализации базовых для русской ментальности концептов во фразеологических единицах с компонентами, восходящими к языковым единицам конкретной семантики, а также обусловлена неизученностью способов выражения (вербализации) фрагментов национальной концептосферы. Кроме того, нами впервые комплексно изучены данные фразеологические единицы с точки зрения компонентной семантики.

Природа лингвокультурного концепта, его специфика, функциональные свойства, а также способы представления в языке (вербализации) являются предметом пристального внимания и анализируются в работах В. Н. Телия, Т. В. Булыгиной, А. Д. Шмелева, А. Вежбицкой, А. А. Зализняк, Е. С. Кубряковой, Ю. С. Степанова, В. И. Шаховского, М. Л. Ковшовой, Н. К. Рябцевой, Н. Д. Арутюновой и многих других лингвистов. Под «концеп-

том» следует понимать «многомерное культурно значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в той или иной форме» [Шаховский 1999: 285].

Концепты 'ментальные процессы'ментальные способности', 'речь/говорение\ 'обман', исследуемые в данной работе, являются универсальными для всех культур, в том числе и для русской ментальности.

Объектом исследования являются фразеологические единицы (далее ФЕ) различных категориальных классов, включающие компоненты, которые генетически восходят к лексемам с доми юсти, вер-

бализующие определенные фрагменты действительности (ментальные процессы, ментальные способности, речь/говорение, обман).

Предмет исследования - механизмы концегггуализации как результат семантических преобразований компонентов, выраженных конкретными именами и глаголами, в структуре ФЕ.

Целью работы является выявление и определение способов концептуализации фрагментов действительности (ментальных и речевых процессов, ментальных способностей, обмана), вербализованных фразеологизмами с компонентами - бывшими лексемами конкретной семастики.

К достижению поставленной цели ведет решение следующих задач:

1. Определить ареал фразеологических единиц с компонентами - конкретными именами и глаголами.

2. Создать семантическую классификацию исследуемых единиц.

3. Выявить характер семантических преобразований конкретной семантики компонентов в структуре ФЕ.

4. Исследовать роль и активность компонентов, выраженных различными частями речи, в образовании анализируемых единиц.

5. Определить концептосферу, представленную системой исследуемых единиц.

Источниками исследования явились тексты прозаических и драматургических произведений русских писателей XIX - XX вв., а также материалы публицистики XXI века.

Материалом дня исследования послужила авторская картотека, включающая 2838 фразеологических единиц с компонентами конкретной семантики в 9805 употреблениях.

Методологической основой диссертационной работы являются философские категории всеобщего, особенного и единичного, лингвистические категории абстрактного и конкретного. Кроме того, методология базируется на современных теоретических представлениях о культурно значимой функции языковых единиц. _____ . ,

Решение поставленных задач предполагает применение следующих методов и приемов:

1. описательного метода;

2. метода компонентного анализа;

3. элементов лингвокультурологического анализа;

4. методики анализа словарных дефиниций;

5. количественно-симгггоматического приема;

6. приема семантической идентификации ФЕ.

Научная новизна работы обусловлена тем, что впервые предпринята попытка дать параметризацию степеней абстрагирования компонентов фразеологических единиц, выявить характер семантических преобразований компонентов и определить способы и механизмы вербализации фразеологическими единицами концептов, являющихся универсальными в мировоззрении носителей русского языка и основополагающими для русской ментальности.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие русской фразеологии в лингвокультурологи-ческом аспекте, закладывает теоретические основы исследования концептуализации действительности, фрагментов картины мира, вербализуемых фразеологическими единицами русского языка, рассматривает способы и механизмы образного воплощения абстрактных сущностей в конкретных языковых формах и выявляет градационные ступени процесса абстрагирования компонентов при формировании целостной обобщенной семантики ФЕ.

Практическая значимость. Материал и результаты исследования могут использоваться при проведении лекционных и практических занятий по курсу «Лексикология и фразеология», спецкурсов и спецсеминаров, в школьном преподавании при углубленном изучении курса русского языка, а также во фразеогра-фической практике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Языковой материал, легший в основу данного исследования, позволил сделать вывод, что отвлеченность фразеологических единиц не является оппозиционной конкретности.

2. Основным механизмом, лежащим в основе фразеологизации, является процесс абстрагирования конкретных лексем, становящихся компонентами ФЕ. Нами создана классификация степеней абстрагирования (высокая, средняя, низкая степени).

3. Абстрагирование компонентов ФЕ различной категориальной семантики часто ведет к тому, что внешняя форма (компонентная мотивация) далеко не всегда позволяет вывести из нее целостное значение ФЕ, что порождает необходимость апеллировать к сознанию носителей языка, образно интерпретирующему действительность.

4. Русская языковая картина мира отражает особенности восприятия языковым сознанием сущности различных явлений и процессов на основе ассоциативных связей с конкретными физическими действиями и предметными образами. Единицы нашего материала образуют концептосферу, системно представленную в сознании носителей русского языка.

5. Характер семантических преобразований компонентов ФЕ непосредственно связан со способами вербализации определенных концептов во фразеологических единицах. Так, например, в составе ФЕ, образованных на основе мето-нимизации, компоненты достигают высокой степени абстрагирования; метафори-зация лежит в основе образования фразеологизмов с невысокой степенью семантических преобразований компонентов, сохраняющих в структуре устойчивых единиц языка некоторые семы - ядерные или периферийные - первичных (лексических) значений.

6. В ходе исследования установлено, что один и тот же концепт имеет различные образные основы, вербализованные фразеологическими единица-

ми, и в то же время в основе вербализации разных концептов имеются одинаковый метафоры.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были изложены в докладах на международной научно-практической конференции «Теория и методика преподавания языков в ВУЗе», посвященной 60-летию ЮУрГУ (Челябинск, 2003), региональной научно-методической конференции «Социолингвистические и культурологические проблемы изучения русского языка и русской литературы в контексте диалога культур» (Магнитогорск, 2003), международной научной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, ЧФ УРАО, 2004), на конференциях по итогам научно-исследовательских работ аспирантов и соискателей ЧГПУ (Челябинск, 2001,2005), региональной конференции «Актуальные проблемы русского языка», посвященной 70-летию ЧГПУ (Челябинск, 2005).

Структура исследования обусловлена поставленной целью и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка научной литературы, списка источников языкового материала, лексикографических источников и приложения.

Основное содержание работы

Во введении обосновываются выбор темы и актуальность исследования, определяются его объект и предмет, формулируются цель и задачи, решаемые в работе, указываются методы и приемы исследования, раскрывается его научная новизна, определяется теоретическая и практическая значимость работы, называются виды ее апробации, характеризуется структура диссертации.

В первой главе «Семантические преобразования компонентов - имен и глаголов конкретной семантики в структуре фразеологических единиц» рассматриваются различные подходы лингвистов к определению

природы компонента ФЕ, выявляются различия во взглядах на решение проблемы соотношения компонента и слова [1.1], определяются характер и степени абстрагирования компонентов ФЕ, выраженных конкретными существительными [1.2], прилагательными [1.3], глаголами [1.4].

В процессе формирования фразеологической структуры происходит полная или частичная утрата сем лексических значений именных и глагольных компонентов фразеологизмов, что является закономерным следствием метафоризации и ведет к образованию новых значений. В ходе исследования доказано, что целостное обобщенное фразеологическое значение не является суммой сем компонентов, а формируется на основе ассоциаций с образами конкретных предметов и действий, что и вызывает абстрагирование компонентов - бывших свободных лексем.

Основываясь на анализе научного материала, легшего в основу данного исследования, мы выделили низкую, среднюю и высокую степени абстрагирования существительных в структуре ФЕ (2838 ФЕ с компонентами-существительными).

Низкая степень абстрагирования предполагает актуализацию сем лексических значений в целостной обобщенной фразеологической семантике: как баран на новые ворота - .недоуменно, тупо, не понимая, не соображая ничего, растерянно, глуповато (смотреть, глядеть, уставиться)' [Фразеологический словарь русского языка 1967: 33] - актуализируется сема переносного лексического значения слова «баран»: «... переносно: об упрямом и глупом человеке» [Словарь современного русского литературного языка 1948 Т. 1:272-273]:

От радости и удивления он [композитор] даже слова не мог произнести и только, как баран на новые ворота, смотрел на нее (И. А. Бунин. Ида).

Во фразеологизме иметь голову на плечах - ,быть умным, рассудительным, сообразительным' [Фразеологический словарь русского языка 1967: 185] - актуализируется сема одного из лексических значений слова «голова»:

«... 2. ум, разум; сознание ...» [Словарь современного русского литературного языка 1954 Т. 3:212]:

И без воровства умные люди живут Голову надо иметь на плечах (В. М. Шукшин. Капроновая елочка).

Средняя степень абстрагирования конкретных значений компонентов фразеологических единиц подразумевает, что в семантике ФЕ реализуются какие-то семы лексических значений, но они не являются ядерными, а функционируют на периферии: мастер на все руки - .человек, умеющий делать все, искусный во всяком деле, ремесле' [Яранцев 1997: 620] - в значении данного фразеологизма реализуется сема, соотносящаяся с одним из лексических значений слова «рука»: «1. одна из верхних конечностей человека как орудие деятельности, труда ...» [Словарь современного русского литературного языка 1962 Т. 12: 1531]. Сема 'труд, мастерство' является функциональной семой, производной от данного значения: мастер - это тот, кто работает руками, осуществляет, производит что-либо с помощью рук - таким образом, сема труда возникает на основе функциональной ассоциации с семой указанного выше значения, работающей на периферии в формировании целостного обобщенного фразеологического значения:

А хотите знать разгадку? Тарасюка, например? Слушайте. Это мастер на все руки Ничего не может делать плохо За что ни возьмется, дело врунах горит (Б. Л. Пастернак. Доктор Живаго).

Средней степени абстрагирования подвергаются компоненты жесговых ФЕ, не реализующие в семантике фразеологизмов никаких сем первичных значений, но сохраняющие соотнесенность с конкретным жестом и, следовательно, с той частью тела, которая участвует в формировании жеста (качать головой, разводить руками, махнуть рукой).

Высокая степень абстрагирования - это почти полная утрата связи с лексическим значением: мутить воду - ,1. умышленно запутывать какое-либо дело, устраивать неразбериху в каком-либо деле; 2. вносить смуту, раздор в отношения между людьми, стараться поссорить людей, стараться соз-

дать в каком-либо коллективе нетерпимую, невыносимую обстановку' [Яранцев 1997: 416]. Ни одно из лексических значений слова «вода» не реализует свои семы в значениях, приведенных выше:

Посторонние люди охотно путаются в чужие дела, охотно мутят воду (С. Аксаков. Семейная хроника).

Спектр устойчивых единиц, включающих имена существительные конкретной семантики, достаточно широк, и материал данного исследования позволил выделить многочисленные семантические группы именных компонентов, наиболее представленными из которых являются существительные-соматизмы (руки опускаются, выбивать/вышибать почву из-под ног, закрывать глаза, развешивать уши, ломать голову, распускать язык), существи-тельные-зоонимы (гнаться за двумя зайцами, козел отпущения, медведь на ухо наступил), названия насекомых (комар носу не подточит, искать блох в чужой сорочке, белые мухи), названия рыб и земноводных (когда рак на горе свиснет, лягушка заклюй, дать леща), существительные, обозначающие органы и ткани живого организма (промывать мозги, кишка тонка, выматывать/вытягивать /тянуть жилы) й многие другие семантические группы.

Результатом семантических преобразований часто является развитие синонимии компонентов, которые в статусе автономных лексем синонимами не являются: кровь - кость (кровь от крови - кость от кости), рак — ворон (когда рак на горе свистнет - когда ворон побелеет), нос - рука - бок (под носом - под боком - рукой подать, под рукой), нос - порог (на носу - на пороге), голова - мозги - царь (светлая голова - с мозгами - не без царя в голове), блоха - сучок (искать блох в чужой сорочке - видеть сучок в чужом глазу), сапоги - поле - миро (два сапога пара ~ одного поля ягода - одним миром мазаны), язык - губы/уста - рот (развязывать язык - из уст в уста - держать рот на замке) и т. д. Под синонимией компонентов (именных и глагольных) нами понимается не только наличие у них одинаковых сем, но и их вхождение в состав синонимичных ФЕ. Семы лексических значений, объединяющих компоненты еще на лексемном уровне, реализуют голова - мозги

(сема ум'), язык - губы/уста - рот (сема 'речь', проявляющаяся в лексически« значениях соответствующих слов: говорение является одной из функций языка, губ/уст, рта).

Материал данного исследования позволил доказать, что процесс фразо-образования протекает чаще всего на основе метафоризации (80% единиц нашего материала: белые мухи, красный петух, дубина стоеросовая, медведь на ухо наступил, прикусить язык). Метонимизация также является механизмом, дающим толчок к фразообразованию, однако данный процесс менее представлен в нашем материале (=15%: не казать носа, сваливаться на голову).

Целям фразеологической номинации служат такие приемы, как сравнение (как волк, гол как сокол), гиперболизация (куры не клюют, яблоку негде упасть), оксюморон (чист как трубочист); особым приемом организации фразеологического состава является рифма (часом с квасом, порой с водой; чист как трубочист; гол как сокол).

Достаточно многогранен характер семантических преобразований имен прилагательных в составе ФЕ (170 ФЕ с компонентами-прилагательными). В подавляющем большинстве случаев компоненты - прилагательные, принадлежащие одной семантической группе, характеризуются различной степенью отвлеченности значений.

Наиболее представленными в нашей картотеке оказались фразеологические единицы, в структуре которых функционируют прилагательные, обозначающие цвет (голубая кровь, проходить красной нитью, синий чулок, желтая пресса, до зеленого змия), вкус / вкусовые характеристики (делать кислую мину, горькая пилюля, хуже горькой редьки), размер (на короткой ноге, на широкую ногу, узкий круг, длинный язык), вес (с тяжелым / легким сердцем, легок на подъем, тяжелая артиллерия), пространственные прилагательные (правая рука, вставать с левой ноги, без задней мысли), относительные прилагательные, обозначающие материалы (как за каменной сте-

ной, медный лоб, золотой мешок) и форму (круглый стол, краеугольный камень).

Общая тенденция, рождающаяся на основе семантических преобразований прилагательных в структуре ФЕ, - формирование оценочное™ компонентов-прилагательных. Положительную оценочность приобретают во ФЕ прилагательные различных семантических групп: цвет, вкус, размер, вес, пространственные прилагательные и относительные, обозначающие материалы (светлая голова, на большой палец, высокой пробы, как за каменной стеной, с легким сердцем)'.

При муже, при покойнике, как за каменной стеной жила, ни во что не входила (А. Н. Островский. Бедная невеста);

А ведь он, Николай-то Афанасьевич, он у нее во всем правая рука был. Крепостной, да не раб, а больше друг и наперсник (Н. С. Лесков. Старые годы в селе Плодомасове).

Способность развивать отрицательную оценочность характеризует компоненты-прилагательные, обозначающие цвет, вкус, пространственные и относительные прилагательные (держать в черном теле, белая ворона, хуже горькой редьки, вставать с левой ноги):

Я прогнал Арину Думаю, авось, опомнится; не хочется, знаете ли, верить злу, черной неблагодарности в человеке (И. С. Тургенев. Ермолай и мельничиха);

- Что с тобой, отец, нынче подеялось?...Слевой ноги встал или плохие сны снились? (М. А. Шолохов. Поднятая целина).

Достаточно четко выстраиваются ассоциативные оценочные ряды оппозиций в сознании говорящих; в общих чертах их можно представить в виде следующей схемы:

большой'

светлый

'темный' /'черный' маленький' / 'мелкий

хорошо

'плохо'

'левый

правый' высокий

низкий'

В результате семантических преобразований прилагательных в структуре ФЕ часто возникают семы, объединяющие компоненты, семантически далекие друг от друга на лексическом уровне: горький - черный (хуже горькой редьки -черный день), белый - голубой (белая кость - голубая кровь), темный -мутный (темна вода во облацех - ловить рыбку в мутной воде), короткий - мелкий — тонкий (руки коротки - кишка тонка - мелкая сошка) и т. д.

Компонентное варьирование также весьма показательно в свете решения проблемы конкретности/абстрактности семантики компонентов ФЕ. Так, например, в пределах одной фразеологической структуры варьируются компоненты, омонимичные словам разных лексико-семантических групп (легок/скор на подъем) либо словам, обладающим различными значениями, но способным синоними-зироваться в некоторых своих значениях (черная/темная бутылка).

Глаголы подвергаются значительно более сложным трансформациям, в отличие от имен: имена - семантическим, глаголы - семантическим и грамматическим, за исключением процессуальных ФЕ, в которых сохраняется процессуаль-ность как основа категориальной семантики (в нашей картотеке - 2668 ФЕ с компонентами-глаголами).

ФЕ, представленные в материале данного исследования, включают глаголы, которые в статусе свободных лексем относятся к различным семантическим группам; наиболее представленными являются ФЕ с глаголами движения (приходить в голову, ходить вокруг да около, входить в положение, как Мамай прошел, мурашки бегают по коже), глаголы речи (говорить на разных языках, ничего не попишешь, читать по глазам), глаголы, обозна-

чающие расположение в пространстве (сидеть сложа руки, висеть на телефоне, повиснуть в воздухе), глаголы, обозначающие физические действия, связанные с воспроизведением звуков (хоть волком вой, когда рак на горе свиснет, петь дифирамбы), глаголы, обозначающие процессы приготовления и приема пищи (каши не сваришь, заваривать кашу, глотать слова, жевать мочало, мало каши ел).

Глаголы конкретной семантики, становясь компонентами ФЕ, как и имена, способны развивать новые семы, отсутствующие в их лексических значениях. Так, например, глаголы движения в процессе семантического переосмысления в составе ФЕ реализуют в целостных фразеологических значениях семы 'отсутствие последовательности'' (переводить разговор, перескакивать с пятого на десятое), ''осуществление чего-либо'' (язык не поворачивается, не лезет в голову), * потеря ориентира* (сходить с ума, заблудиться в трех соснах, мозга за мозгу заходит),'сочувствие, понимание'' (входить в положение):

- Фу, перемешал! - хлопнул себя по лбу Порфирий. - Черт возьми, у меня с этим делом ум за разум заходит (Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание);

Никогда мне не приходилось так входить в его положение, как теперь. Я припомнил его жизнь, неудачи и радости, как будто они были моими (В. М. Гаршин).

Новые семы во фразеологизмах приобретают и компоненты-глаголы других семантических групп.

В результате абстрагирования семантики глагольных компонентов становится возможным их варьирование в пределах фразеологической структуры. В статусе свободных лексем эти глаголы не тождественны, хотя и близки семантически, однако в структуре ФЕ они абсолютно взаимозаменяемы, поскольку основным условием варьирования является тождество компонентного состава: зондировать/нащупывать почву, выматывать^тянуть жилы, перекладывать/валить/сваливать с больной головы на здоровую, пить/сосать

кровь ~ никаких дифференциальных сем в обобщенные фразеологические значения варьируемые компоненты не привносят. Важно отметить при зтом, что конкретные глаголы варьируются только с конкретными глаголами (под «глаголами конкретной семантики» мы подразумеваем не собственно компоненты, а омонимичные им слова - поэтому более целесообразно использовать термин «компоненты, омонимичные глаголам конкретной семантики»), при варьировании же именных компонентов наблюдается несколько иная тенденция: варьируются друг с другом как конкретные компоненты - имена (с головой/мозгами, голова/котелок варит), так и конкретный с абстрактным (выматывать жилы/душу, сердце/душа болит).

Во второй главе «Способы вербализации фрагментов русской языковой картины мира во фразеологических единицах с компонентами конкретной семантики» рассматриваются теоретические основы и методологическая база исследования природы лингвокультурного концепта [2.1], исследуются способы концептуализации определенных фрагментов действительности, основные механизмы их опредмечивания в языке, воплощения в конкретных языковых формах, выявляются так называемые «когнитивные метафоры» (термин В. Н. Телия), заложенные в сознании языковых субъектов, являющиеся результатом отражения в сознании носителей языка сущности ментальных процессов [2.2], ментальных способностей [2.3], речи/говорения [2.4], обмана [2.5]. Кроме того, в данной главе выявляется ареал ФЕ, вербализующих базовые для русской ментальное™ концепты, определяется система взаимодействия концептов в семантическом и прагматическом аспектах. Семный анализ позволяет вскрьггь механизмы переосмысления значений, определить тенденции семантических преобразований, а концептуальный, когнитивно-культурологический, элементы которого используются в данной главе, помогает выявить культурный фон, специфический для русского национального сознания, на котором эти преобразования происходят и который их порождает (особенности мировоззрения, моральные заповеди и нормы, верования, обычаи, ассоциации, оценки).

ФЕ, вошедшие в материал данного исследования, вербализуют такие базовые для русской ментальности концепты, как 'грех' (накладывать на себя руки, обагрять руки в крови),'милосердие/сострадание' (снимать с себя последнюю рубашку, делиться последним куском хлеба), а также универсальные концептуальные сущности: 4время' (при царе Горохе, после дождичка в четверг, не за горами, через час по чайной ложке), 'пространство' (куда Макар телят не гонял, куда ворон костей не заносил, рукой подать, как на ладони), 'количество/размер' (куры не клюют, как собак нерезаных, кот наплакал, по горло, грести лопатой, аршин с кепкой), 'ментальные процессы' (из-за деревьев не видеть леса, мысль родилась в голове),'ментальные способности' (дырявая голова, без мозгов), 'речь/говорение' (длинный язык, перемывать косточки), 'обман'' (вешать лапшу на уши, оставлять с носом).

Четкие границы между фразеологическими единицами, вербализующими тот или иной концепт, часто отсутствуют, в силу того что некоторые концепты находятся в сложном взаимодействии, взаимопересекаются. Так, например, на уровне фразеологической структуры находит отражение взаимосвязь концептов 'речь/говорение' и 'обман': фразеологические единицы типа заговаривать зубы, вешать лапшу на уши, обводить вокруг пальца обозначают процесс обмана через речевую деятельность, так как в сознании носителей языка заложен факт возможности обмана только через речевой (и - шире - коммуникативный) акт.

В сложном взаимодействии (соотношении) находятся концепты 'ментальные процессы' и 'речевые процессы'. Логическая связь между ними также отражается в структуре репрезентирующих их фразеологизмов. Например, семантика единиц вертится в голове - вертится на языке, приходить в голову/на ум - приходить на язык, а также соответствие их внешней формы, компонентной мотивации свидетельствуют о соотношении значений 'ментальное состояние' и 'речевое состояние'. Кроме того, речевая деятельность, как известно, является порождением интеллектуальной деятельности, ее логическим результатом. Фразеологизмы, обозначающие ментальные

и речевые процессы, могут вступать друг с другом в причинно-следственные отношения: каша во рту нередко является следствием каши в голове; перескакивать с пятого на десятое - путаница в сознании влечет путаницу в изложении мыслей (характерно, что последний пример демонстрирует реализацию логической взаимосвязи мышления и речи в рамках одной фразеологической структуры).

Особое внимание следует обратить на то, что термины «речевые процессы» и «ментальные процессы» широки по своему семантическому объему: они включают в себя речевые и ментальные действия и состояния, разграничить которые позволяют четко сформированные в русском языке механизмы вербализации данных концептов во фразеологических единицах.

Под ментальными действиями мы понимаем отдельные акты мышления, мыслительные операции, направленные на осознание чего-либо или на узнавание и усвоение в процессе мышления (ломать голову, шевелить мозгами, мотать на ус, зарубить на носу, раскладывать по полочкам, зондировать почву), а также операции, связанные с памятью (стирать из памяти, выбрасывать из головы в значении 'пытаться забыть что-либо'). Речевые действия - это акты говорения (распускать язык, точить лясы, прожужжать все уши, перемывать косточки, вести речь, выносить сор из избы, нести с Дона и с моря). И ментальные, и речевые действия объединяет наличие волевого субъективного начала: это сознательные, произвольные, контролируемые акты мышления и говорения, в отличие от ментальных (когнитивных) состояний - определенных состояний сознания, при которых субъект не осуществляет целенаправленных мыслительных операций (голова идет кругом, голова болит, приходить в голову, вертеться в голове, врезаться в память, мозга за мозгу заходит, мелькнуть/промелькнуть в голове, мысль родилась в голове), и речевых состояний, предполагающих отсутствие ярко выраженного волевого начала со стороны субъекта речи (вертится на языке, срываться с языка, подвертываться на язык, язык не поворачивается).

Важнейшим критерием для разграничения ментальных/речевых дей-

ствий и состояний является актантная структура, полностью реализующаяся в условиях контекста: ментальные и речевые состояния очень часто получают безличное выражение, обозначающие их фразеологические единицы в форме прошедшего времени употребляются в безличных конструкциях, в форме настоящего времени - в предложениях с подлежащим, выраженным неодушевленным существительным (мысль, дума, догадка, идея, слово и под.).

«Вот они, следы - то барства», - промелькнуло у него в голове (И. С. Тургенев. Отцы и дети);

Идея зла не может войти в голову человека без того, чтобы он не захотел приложить ее к действительности (М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени);

-А то я сказал, - ответил Лежнев, - что уже давно и тысячу раз у меня на языке вертелось (И. С. Тургенев. Рудин);

У командира вашего язык не поворачивается сообщить позорные вещи (М. Булгаков. Белая гвардия).

Во всех языковых иллюстрациях наблюдается несовпадение семантического субъекта и формального, поскольку семантический субъект выполняет синтаксическую функцию дополнения, что подчеркивает определенную его пассивность.

Фразеологизмы, обозначающие ментальные и речевые действия, не допускают безличного употребления в форме прошедшего времени, так как субъект -семантический и формальный - лицо: ломано голову, шевелило мозгами, точило лясы, вело речь и под. - абсурдные, с точки зрения русского языка, сочетания.

Ср. Клим (субъект - подлежащее) решил вычеркнуть из памяти эту неприятную встречу (М. Горький. Жизнь Клима Самгина); - Скажите, Вера, вспоминали вы иногда обо мне? - Очень часто. Бабушка (субъект - подлежащее) нам уши прожужжала про вас (И. А. Гончаров. Обрыв).

Таким образом, в контекстуальную структуру ментальных и речевых действий включен активный деятель - одушевленный субъект, обладающий сознанием и способный осуществлять целенаправленную деятельность, в отличие от неодушевленного субъекта состояния, являющегося формальным и функционирующего как подлежащее только в пассивных конструкциях, не поддающихся трансформации.

Как правило, фразеологические единицы, репрезентирующие ментальные и речевые действия, включают в свою структуру компоненты, выраженные переходными глаголами: перебирать в голове/мыслях, опрокидывать в сознании, строить планы; заговаривать зубы, петь с чужого голоса, распускать язык и т. д. Переходность глагольных компонентов подчеркивает целенаправленный характер актов мышления и говорения. Речевые и ментальные состояния выражаются с помощью фразеологизмов с компонентами - непереходными глаголами: вертеться в голове, приходить в голову, не лезет в голову; язык не поворачивается, язык прилип к гортани, срываться с языка и т. д. Непереходность глагольных компонентов фразеологизмов указывает на замкнутость процесса в самом себе, на отсутствие целенаправленности, что обусловлено движением мысли, речи извне по направлению к субъекту {не лезет в голову, приходить в голову; приходить на язык) либо локализацией в границах пространства субъекта (вертится в голове, мелькнуть/промелькнуть в голове, не идет из головы, мысль родилась в голове; вертится на языке, язык не поворачивается, язык завалился за щеку, язык прилип / присох к гортани).

Таким образом, семантико-грамматические механизмы вербализации концептов 'ментальные процессы' и 'речевые процессы'' полностью совпадают, что свидетельствует об отражении в сознании носителей языка тесной взаимосвязи языка и мышления, речи и мысли.

ФЕ, обозначающие пассивные состояния, при которых субъект не пытается что-либо осмыслить, осознать, изменить в процессе осмысления, максимально близки по семантике - и иногда по структуре - к единицам, обо-

значающим ментальные способности человека: ср. каша в голове (ментальное состояние) - ветер в голове, в голове опилки (ментальные способности). При разграничении подобных примеров необходимо апеллировать к контексту употребления тех или иных ФЕ, помогающему наиболее четко разграничить индивидуальные фразеологические значения. Если семантика единицы указывает на временное состояние, то ФЕ целесообразно рассматривать в структуре концепта 'ментальные состоянияесли же состояние или признак устойчивы во времени, - в структуре концепта 'ментальные способности'. Так, например, каша в голове может возникнуть у любого субъекта сознания, как обладающего, так и не обладающего определенными знаниями; состояния, обозначаемые как темный лес, темна вода в облацех, также может испытать любой человек, не владеющий определенной информацией или не располагающий определенным знанием (значения этих фразеологических единиц не свидетельствуют о недостатке интеллектуальных способностей субъекта). Однако ФЕ типа без царя в голове, без мозгов, олух царя небесного, дубина стоеросовая, семи пядей во лбу, ума палата, котелок варит подразумевают ментальные способности субъекта:

Малый он с головой, бойкий малый: учился хорошо (И. С. Тургенев.

Однодворец Овсянников);

Гении-то, семи пядей во лбу, не часто в жизни встречаются (В.

Тендряков. Ненастье).

Концепт обмана реализуется во ФЕ, обозначающих поведение (лисой прикидываться, заметать следы, мягко стлать, выходить сухим из воды, делать хорошую мину при плохой игре), взаимоотношения людей (оставлять с носом, наставлять рога, обдирать как липку, валить с больной головы на здоровую) Человеческие взаимоотношения почти всегда проявляются в речевом поведении: заговаривать зубы, втирать очки, вешать лапшу на уши, пудрить мозги, водить за нос и т. д. Обман реализуется также во ФЕ, обозначающих качественные свойства лица и их акциональные проявления: на мякине не проведешь, на кривой не объедешь; волк в овечьей шкуре, ворона в

павлиньих перьях.

х Русский язык для передачи значений обмана использует реалии крестьянского быта (переобуть из сапог в лапти, наводить тень на плетень); метафора движения лежит в основе формирования большинства ФЕ, входящих в структуру данного концепта (андроны едут, объехать на кривой, обводить вокруг пальца, выходить сухим из воды) - отсюда образ дороги, пути (турусы на колесах, заправлять арапа, заметать следы).

Обман часто ассоциируется с созданием препятствия, преграды, концептуализирующихся в русском языке в образах различных зрительных помех: пускать пыль/туман в глаза, мутить воду, наводить тень на ясный день, прятать концы в воду, заметать следы- значения данных фразеологических единиц формируются на основе первичных конкретных образов действий, связанных с сознательным ограничением видимости (пускать пыль/туман в глаза, мутить воду) или с сознательным устранением объекта визуального восприятия из поля зрения (прятать концы в воду, заметать следы).

Препятствиями являются также намеренное искажение слухового восприятия (вешать лапшу на уши - помеха адекватному восприятию на слух какой-либо информации) и искажение адекватности зрительного образа (ворона в павлиньих перьях, выходить сухим из воды). Реже на уровне компонентного состава ФЕ реализуется метафора помехи адекватному ментальному восприятию (пудрить мозги, морочить голову).

Компоненты-существительные, обозначающие одежду и детали одежды, емкости, реализуют сему 'сокрытие истины/неизвестное/тайна'': объективно положение вещей не может восприниматься адекватно, так как оно покрыто тогой {рядиться в тогу), овечьей шкурой (волк в овечьей шкуре), спрятано под полой (из-под полы), в мешке (кот в мешке).

Оценочность формируется на основе соединения несовместимых понятий в компонентном составе ФЕ: обводить вокруг пальца, пудрить мозги реально невозможно.

Русское религиозное сознание квалифицирует рассматриваемый концепт как компонент концепта 'грех' («не лжесвидетельствуй» - одна из православных заповедей, наряду с «не убий», «не прелюбодействуй»). Лжец нарушает также заповедь милосердия, являющуюся нравственным ориентиром для русского религиозного сознания. Однако лингвистическое сознание носителей русского языка трактует обман не как греховное деяние, а как аморальное поведение, наносящее другому определенный вред или ущерб: вводить человека в заблуждение - значит, создавать на его пути препятствие посредством искажения истинного положения вещей.

Опираясь на семантику ФЕ, вербализующих концепт 'обман', можно выделить несколько денотативных моделей:

1. X представляет некоторую угрозу (опасность) для У-а. X обманывает, вводит в заблуждение У-а (заговаривать зубы, объехать на кривой, обводить вокруг пальца, вешать лапшу на уши).

2. X представляет опасность для У-а. X обворовывает У-а, наживается за его счет (обдирать как липку, оставлять с носом, запускать/наложить лапу, нагреть руки).

3. X представляет угрозу для У-а. X льстит, хитрит, изворачивается, перекладывает свою ответственность на У-а (мелким бесом рассыпаться, заманивать в сети, загребать жар чужими руками, перекладывать с больной головы на здоровую, мягко стлать, лисой прикидываться).

4. X представляет некоторую опасность для У-а. X намеренно запутывает положение дел (мутить воду, рядиться в тогу, ворона в павлиньих перьях, волк в овечьей шкуре).

Денотативную информацию всех этих ФЕ можно интерпретировать следующим образом: при восприятии этой информации носитель языка исходит из социально-культурных установок, ставших моральными заповедями. Мо-тивационная информация заключается в визуально представляемых при произнесении/восприятии образах, которые формируют негативное отношение к сущности безнравственных поступков. Чувственный образ, зало-

женный во ФЕ, накладывается на определенные стереотипы национально-культурного сознания. ФЕ, вербализующие концепт 'обман', свидетельствуют о постижении духовных и социально-культурных норм через антиобразцы человеческого поведения, поэтому в результате социально-культурной интерпретации денотативной информации, заложенной во ФЕ концепта 'обман',

формируется отрицательная оценка, осуждение.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты ис-

1 следования, формулируются основные выводы о способах и механизмах вер-

бализации фрагментов действительности в русских фразеологизмах с компонентами - бывшими лексемами конкретной семантики. Кроме того, намечаются перспективы дальнейшего исследования: более глубокое исследование той части концегггосферы, базовой для русского национального сознания, которая осталась за пределами нашего внимания в данной работе, а также особенностей репрезентации исследованных концептов другими языковыми единицами (лексемами, ФЕ с компонентами - бывшими лексемами абстрактной семантики); издание лингвокультурологического словаря, отражающего принципы вербализации концептов 'грех', 'милосердие/сострадание', 'время', 'пространство', 'количество/размер', 'ментальные процессы', 'ментальные способности', 'речь/говорение', 'обман' в русских лексемах и фразеологизмах с компонентами, выраженными как конкретными, так и абстрактными именами и глаголами.

Основные положения диссертационного исследования освещены в сле-^ дующих публикациях автора:

1. Торопова О. В. К проблеме конкретности во фразеологии / О. В. Торопова // Материалы конференции по итогам научно-исследовательских работ аспирантов и соискателей ЧГПУ за 2001 год: в 2 ч. - Ч. 1. -Челябинск, 2002. - с. 69-74.

2. Торопова О. В. Способы концептуализации ментальных процессов в русском языке (на примере несвободных сочетаний) /

О. В.Торопова // Теория и методика преподавания языков в ВУЗе: Тез. докл. междунар. конф. - Челябинск, 2003. - с. 113-115.

3. Торопова О. В. К вопросу об отражении концепта 'речь/говорение' в русской языковой картине мира (на примере несвободных сочетаний) / О. В. Торопова // Социолингвистические и культурологические проблемы изучения русского языка и русской литературы в контексте диалога культур. - Магнитогорск, 2003. - с. 81-87.

4. Торопова О. В. Механизмы опредмечивания ментальных состояний в русском языке (на примере несвободных сочетаний) / О. В. Торопова // Язык. Культура. Коммуникация: Материалы междунар. науч. конф. - Челябинск, 2004. - с. 141-144.

5. Торопова О. В. К вопросу о вербализации концепта 'ложь/обман' в русской фразеологии / О. В. Торопова // Актуальные проблемы русского языка. - Челябинск, 2005. - с. 407-411.

6. Торопова О. В. О механизмах вербализации ментальных и речевых процессов в русской фразеологии / О. В. Торопова // Язык и общество в синхронии и диахронии. - Саратов, 2005 (В печати)

7. Торопова О. В. О типах взаимодействия концептов в русской языковой картине мира (на материале фразеологических единиц с компонентами конкретной семантики) / О. В. Торопова // Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации. - Волгоград, 2005 (В печати)

í»

к '

)

г f>

Торопова Ольга Владимировна

Автореферат диссертации

Концептуализация фрагментов действительности во фразеологической номинации в аспекте семантических преобразований компонентов фразеологических единиц (на материале ФЕ с компонентами конкретной семантики)

к

*

Подписано в печать 3.05.05 г. Формат 60*90/16. Объем 1,0уч.-изд. л. Тираж 100 экз. Заказ Ла 1830 Бумага офсетная Отпечатано на ризографе в типографии ЧГПУ 454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69

Ш- 95

РНБ Русский фонд

2006-4 17877

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Торопова, Ольга Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Семантические преобразования компонентов — имен и глаголов конкретной семантики в структуре фразеологических единиц.

1.1 Проблема значения в современной лингвистике.

1.1.1 К вопросу интерпретации значения фразеологических единиц в современной семасиологии.

1.1.2 Слово и компонент ФЕ: проблема соотношения.

1.2 Семантические преобразования компонентов — конкретных существительных.

1.3 Семантические преобразования компонентов - конкретных прилагательных.

1.4 Семантические преобразования компонентов - конкретных глаголов.

ВЫВОДЫ по первой главе.

ГЛАВА 2. Способы вербализации фрагментов русской языковой картины мира во фразеологических единицах с компонентами конкретной семантики.

2.1 Отражение русской языковой картины мира во фразеологической номинации.

2.1.1 Лингвокультурологический аспект исследования фразеологических единиц. Фразеологическое значение и концепт.

2.1.2 Типы взаимодействия концептов в русской языковой картине мира в аспекте их вербализации фразеологическими единицами.

2.2 Способы вербализации концепта 'ментальные процессы'.

2.3 Способы вербализации концепта ментальные способности'.

2.4 Способы вербализации концепта 'речь/говорение'.

2.5 Способы вербализации концепта 'обман''.

ВЫВОДЫ по второй главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Торопова, Ольга Владимировна

Проблематика данного научного исследования вписывается в антропологическую парадигму исследований языковой картины мира и затрагивает актуальные для современной когнитивной лингвистики аспекты отражения в языке национального мировоззрения его носителей, ментального сознания языкового субъекта.

В последние годы центр исследований переместился в сферу концептуального анализа <.>. Под «концептом» понимается многомерное культурно значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, оп-редмеченное в той или иной форме» [Шаховский 1999: 285].

Природа лингвокультурного концепта, его специфика, функциональные свойства, а также способы представления в языке (вербализации) являются предметом пристального внимания и анализируются в работах В. Н. Телия, Т. В. Булыгиной, А. Д. Шмелева, А. Вежбицкой, А. А. Зализняк, Е. С. Кубряковой, Ю. С. Степанова, В. И. Шаховского, М. Л. Ковшовой, Н. К. Рябцевой, Н. Д. Арутюновой и многих других лингвистов. Главной функцией лингвокультурного концепта признается его «способность отражать в своей семантике национальный менталитет как совокупность мировоззренческих и поведенческих особенностей этноса и национальный характер как относительно устойчивый и целостный склад духовной жизни языковой личности» [Воркачев 2003: 82]. Концепт призван связать элементы культуры, сознания и языка, ^будучи комплексным ментальным образованием, включающим в себя лингвистическую, когнитивную и культурологическую составляющие, отмеченным национально-культурной маркированностью, «отличающимся от других ментальных единиц акцентуацией ценностного элемента» [Декленко 2004: 53]. По определению Ю. С. Степанова, концепт — это «. сгусток культуры в сознании человека, <.> тот «пучок» представлений, понятий, значений, ассоциаций, который сопровождает какое-то слово <.>. В отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не столько мыслятся, они переживаются .» [Степанов 2001: 43].

Ю. С. Степанов выделяет три компонента, или слоя, концепта: основной, актуальный признак, отвечающий современности (современные ассоциации, оценки и т. д.); дополнительный, пассивный признак, неактуальный, «исторический»; внутренняя форма, не осознаваемая людьми, запечатленная во внешней словесной форме [Степанов 2001: 48]. Другие исследователи иначе трактуют структуру концепта. В. И. Карасик и Г. Г. Слышкин рассматривают его слои как концепты разного объема: актуальный признак считается частью общенационального концепта, пассивный признак входит в кон-цептосферы отдельных субкультур, а внутренняя форма концепта является одним из его культурных элементов [Карасик, Слышкин 2001: 77-78].

В межкультурной коммуникации концепты различаются не только разной степенью нюансировки, но и лакунарностью, или, говоря словами Н. Б. Мечковской, наличием безэквивалентной лексики. «Различия между языками, обусловленные различием культур, заметнее всего в лексике и фразеологии, поскольку номинативные средства языка наиболее прямо связаны с внеязыковой действительностью. В любом языке и диалекте есть слова, не имеющие однословного перевода в других языках <.>. Национально-культурное своеобразие лексики может проявляться не только в наличии серии специфических слов, но и в отсутствии слов для значений, имеющихся в других языках» [Мечковская 2000: 103].

Актуальность данного исследования заключается в отсутствии решения проблемы вербализации базовых для русской ментальности концептов во фразеологических единицах с компонентами, восходящими к языковым единицам конкретной семантики, а также обусловлена неизученностью способов выражения (вербализации) фрагментов национальной концептосферы. Кроме того, нами впервые комплексно изучены данные фразеологические единицы с точки зрения компонентной семантики.

Объектом исследования являются фразеологические единицы (далее ^ ФЕ) различных категориальных классов, включающие компоненты, которые генетически восходят к лексемам с доминантной семой конкретности, вербализующие определенные фрагменты действительности (ментальные процессы, ментальные способности, речь/говорение, обман).

Предмет исследования - механизмы концептуализации как результат семантических преобразований компонентов, выраженных конкретными именами и глаголами, в структуре ФЕ. ь

Целью работы является выявление и определение способов концептуализации фрагментов действительности (ментальных и речевых процессов, ментальных способностей, обмана), вербализованных фразеологизмами с компонентами — бывшими лексемами конкретной семантики.

К достижению поставленной цели ведет решение следующих задач:

1. Определить ареал фразеологических единиц с компонентами — конкретными именами и глаголами.

2. Создать семантическую классификацию исследуемых единиц.

3. Выявить характер семантических преобразований конкретной семантики компонентов в структуре ФЕ.

4. Исследовать роль и активность компонентов, выраженных различ-ч ными частями речи, в образовании анализируемых единиц.

5. Определить концептосферу, представленную системой исследуемых единиц.

Источниками исследования явились тексты прозаических и драматургических произведений русских писателей XIX — XX вв., а также материалы публицистики XXI века.

Материалом для исследования послужила авторская картотека, включающая 2838 фразеологических единиц с компонентами конкретной семантики в 9805 употреблениях.

Методологической основой диссертационной работы являются философские категории всеобщего, особенного и единичного, лингвистические категории абстрактного и конкретного. Кроме того, методология базируется на современных теоретических представлениях о культурно значимой функции языковых единиц.

Решение поставленных задач предполагает применение следующих методов и приемов:

1. описательного метода;

2. метода компонентного анализа;

3. элементов лингвокультурологического анализа;

4. методики анализа словарных дефиниций;

5. количественно-симптоматического приема;

6. приема семантической идентификации ФЕ.

Научная новизна работы обусловлена тем, что впервые предпринята попытка дать параметризацию степеней абстрагирования компонентов фразеологических единиц, выявить характер семантических преобразований компонентов и определить способы и механизмы вербализации фразеологическими единицами концептов, являющихся универсальными в мировоззрении носителей русского языка и основополагающими для русской менталь-ности.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие русской фразеологии в лингвокульту-рологическом аспекте, закладывает теоретические основы исследования концептуализации действительности, фрагментов картины мира, вербализуемых фразеологическими единицам русского языка, рассматривает способы и механизмы образного воплощения абстрактных сущностей в конкретных языковых формах и выявляет градационные ступени процесса абстрагирования компонентов при формировании целостной обобщенной семантики ФЕ.

Практическая значимость. Материал и результаты исследования могут использоваться при проведении лекционных и практических занятий по курсу «Лексикология и фразеология современного русского языка», спецкурсов и спецсеминаров, в школьном преподавании при углубленном изучении курса русского языка, а также во фразеографической практике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Языковой материал, легший в основу данного исследования, позволил сделать вывод, что отвлеченность фразеологических единиц не является оппозиционной конкретности.

2. Основным механизмом, лежащим в основе фразеологизации, является процесс абстрагирования конкретных лексем, становящихся компонентами ФЕ. Нами создана классификация степеней абстрагирования (высокая, средняя, низкая степени).

3. Абстрагирование компонентов ФЕ различной категориальной семантики часто ведет к тому, что внешняя форма (компонентная мотивация) далеко не всегда позволяет вывести из нее целостное значение ФЕ, что порождает необходимость апеллировать к сознанию носителей языка, образно интерпретирующему действительность.

4. Русская языковая картина мира отражает особенности восприятия языковым сознанием сущности различных явлений и процессов на основе ассоциативных связей с конкретными физическими действиями и предметными образами. Единицы нашего материала образуют концептосферу, системно представленную в сознании носителей русского языка.

5. Характер семантических преобразований компонентов ФЕ непосредственно связан со способами вербализации определенных концептов во фразеологических единицах. Так, например, в составе ФЕ, образованных на основе метонимизации, компоненты достигают высокой степени абстрагирования; метафоризация лежит в основе образования фразеологизмов с невысокой степенью семантических преобразований компонентов, сохраняющих в структуре устойчивых единиц языка некоторые семы — ядерные или периферийные — первичных (лексических) значений.

6. В ходе исследования установлено, что один и тот же концепт имеет различные образные основы, вербализованные фразеологическими единицами, и в то же время в основе вербализации разных концептов имеются одинаковые метафоры.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были изложены в докладах на международной научно-практической конференции «Теория и методика преподавания языков в

ВУЗе», посвященной 60-летию ЮУрГУ (Челябинск, 2003), региональной научно-методической конференции «Социолингвистические и культурологические проблемы изучения русского языка и русской литературы в контексте диалога культур» (Магнитогорск, 2003), международной научной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, ЧФ УРАО, 2004), на конференциях по итогам научно-исследовательских работ аспирантов и соискателей ЧГПУ (Челябинск, 2001, 2005), региональной конференции «Актуальные проблемы русского языка», посвященной 70-летию ЧГПУ (Челябинск, 2005).

Структура исследования обусловлена поставленной целью и задачами. ч Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка научной ли

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концептуализация фрагментов действительности во фразеологической номинации в аспекте семантических преобразований компонентов фразеологических единиц"

выводы

Русская языковая картина мира отражает особенности восприятия языковым сознанием сущности различных явлений и процессов. Эти особенности порождают способы наглядно-образного представления в языке различных явлений и процессов на основе ассоциативных связей с конкретными физическими действиями и предметными образами. Единицы, вошедшие в материал данного исследования, образуют концептосферу, системно представленную в сознании носителей русского языка.

Характер семантических трансформаций компонентов ФЕ непосредственно связан со способами вербализации определенных концептов во фразеологических единицах. В структуре ФЕ, явившихся результатом процесса метафоризации, компоненты характеризуются более низкой степенью абстрагирования, реализуя — и часто актуализируя — ядерные и периферийные семы лексических значений в целостной обобщенной фразеологической семантике. Выявленная закономерность является следствием того, что метафора, используя готовую языковую форму для обозначения нового, сохраняет в своей основе первичное денотативное ядро, к которому приращиваются новые смыслы. Так, во ФЕ перескакивать с пятого на десятое глагольный компонент сохраняет от лексического значения глагола «перескакивать» сему 'непоследовательность, беспорядочность'; в единице надуть в уши именной компонент сохраняет сему 'слух, слуховое восприятие'. Фразеологизмы, возникшие на основе метонимизации, как правило, содержат компоненты, достигшие высокой степени абстрагирования: с носа, с повинной головой, от лица, в лице — связь с первичными (лексическими) значениями практически утрачивается.

Компонентный состав ФЕ свидетельствует о сложности и многогранности ассоциативного мышления носителей русского языка, поскольку компонентами фразеологизмов становятся лексемы, конституирующие в сознании говорящих различные предметы и процессы.

В ходе исследования установлено, что один и тот же концепт имеет различные образные основы, вербализованные во фразеологических единицах, и в то же время в основе вербализации разных концептов во ФЕ имеются одинаковые метафоры. Так, речь, мышление и обман концептуализируются в русской фразеологии как движение и расположение в пространстве, вместе с тем у каждого из этих концептов - индивидуальные метафоры: речь ассоциативно связывается с образами течения, воды, связующей нити, мышление — с визуальным препятствием, обман — с образом дороги, пути и так далее.

Способы вербализации в русских фразеологизмах таких концептов, как 4ментальные процессы', 'ментальные способности' 4речь/говорение\ 'обман' отражают социальные интерпретации, характеристики, содержат оценку с точки зрения социальных норм и традиций, то есть культурно и национально маркированы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Находясь в русле современных тенденций исследования фразеологии русского языка, мы ставим во главу угла положение о том, что ФЕ (как и лексемы) - неотъемлемая составляющая языковой картины мира носителей русского языка.

Процесс фразообразования — результат образного переосмысления. «Национально-культурным эталоном является ассоциативно-образная замена каких-либо свойств человека или предмета «реалией», символизирующей эти свойства или черты, причем реалия, выступающая в функции эталона, становится таксоном культуры, поскольку она говорит не о мире, но об «окультуренном» мировоззрении» [Телия 1996: 242].

Основным способом концептуализации фрагментов действительности является опредмечивание абстрактных явлений и процессов. Это проявляется в первую очередь в отвлеченных значениях фразеологизмов с компонентами конкретной семантики. Семантические преобразования предполагают абстрагирование компонентов фразеологических единиц — конкретные лексемы становятся абстрактными компонентами и вносят лишь отдельные семы в целостные обобщенные фразеологические значения. В данном исследовании мы предприняли попытку условной изоляции компонентов ФЕ, рассматривая их значения с точки зрения абстрактности/конкретности. Переосмысление слов конкретной семантики в составе фразеологических единиц носит ассоциативный характер.

Компоненты конкретной семантики входят в структуру ФЕ различной категориальной семантики, что ни в коей мере не влияет на степень абстрагирования компонентов, поскольку в любом случае имена и глаголы развивают во фразеологизмах другие семы. Результатом сложных семантических преобразований является утрата системных связей и отношений, характерных для имен и глаголов на лексемном уровне; вместе с тем многие компоненты ФЕ, не являясь синонимами и антонимами на уровне лексическом, приобретают в составе ФЕ новые семы и становятся способными взаимоза

4. меняться или противопоставляться друг другу.

Компонентный состав фразеологических единиц играет немаловажную роль в вербализации концептов, так как метафора и метонимия реализуются во внешней форме фразеологизмов. Эталон, или «реалия», как показывает материал, фиксируется в отдельных компонентах - таким образом, наблюдается взаимообратная тенденция: компоненты абстрагируются, приобретают отвлеченность, а абстрактные процессы и явления ассоциируются с конкретными предметами и процессами.

Вербализация концептов основана на семантических и грамматических механизмах опредмечивания тех или иных явлений, процессов, состояний, позволяющих достаточно четко разграничить некоторые сущности (например, ментальные и речевые действия и состояния). Кроме того, на уровне структуры фразеологических единиц находит отражение взаимосвязь концептов ('ментальные процессы'речь/говорение% 4обман'), что обусловлено абстрагированием конкретной семантики компонентов в составе ФЕ, в результате которого различные по значению лексемы формируют в качестве компонентов фразеологизмов одинаковые семы, и наоборот: слова одной лексико-семантической группы становятся во фразеологизмах метафорой разных концептуальных сущностей за счет формирования разных сем. Если в сознании носителей русского языка фиксируется причинно-следственная связь между определенными концептами, то и вербализующие эти концепты ФЕ вступают друг с другом в причинно-следственные отношения {ментальные и речевые процессы).

В ходе исследования установлено, что абстрактное концептуализируется как конкретное и вербализуется в языковых единицах с конкретными значениями, в силу того что в основе формирования ФЕ лежит метафора (реже — метонимия), а метафора конкретна по своей природе, так как ассоциации предполагают сравнение с чем-то воспринимаемым реально, конкретно, с помощью зрения или осязания (это находит отражение в переносных значениях некоторых оценочных лексем и в целостных обобщенных фразеологических значениях). В процессе анализа языкового материала, легшего в основу исследования, установлены следующие закономерности: эмоциональные и ментальные состояния концептуализируются как физические, осязаемые ощущения (ком в горле, каша в голове, сидеть гвоздем в голове) и физические действия (биться головой об стен(к)у, рвать на себе волосы), ментальное восприятие как зрительное восприятие (видеть в розовом цвете, видеть в черном цвете, из-за деревьев/за деревьями не видеть леса), ментальные действия - как физические действия (ломать голову, зарубить на носу); метафорами человеческих способностей являются конкретные предметы (дубина стоеросовая, пень березовый, голова <и> два уха), конкретные признаки (руки коротки, кишка тонка, светлая голова — цветовая метафора и метафора размера), конкретные действия (медведь на ухо наступил); метафорой эмоционального состояния являются вкусовые ощущения (делать кислую мину). Характерно при этом, что некоторые метафоры формируются уже на уровне переносных лексических значений слов, преобразованных в компоненты ФЕ. Речь идет о прилагательных, обозначающих вкус и цвет (кислый, горький, черный), о существительных типа «дубина», «пень» (дубина стоеросовая, пень березовый), существительных-зоонимах (как баран на новые ворота, Буриданов осел, как пес). Иногда зоонимы в составе ФЕ принимают иную, чем на лексическом уровне, оценочность (заблудшая овца, медведь на ухо наступил - в последнем примере сохраняется только сема ''неуклюжесть, тяжестъ\ не реализуемая непосредственно в лексическом значении) либо нейтрализуются, утрачивая оценочность (гнаться за двумя зайцами - компонент-зооним не реализует в данной ФЕ сему переносного лексического значения 'трусостьибо ФЕ возникает на основе метафорического переосмысления ситуативного образа). Материал исследования позволил доказать, что когнитивная метафора приобретает свойства культурно значимого образа, культуроносного символа, что и влечет неизбежную утрату лексических значений слов, преобразованных в компоненты ФЕ.

Данные научного материала позволили также установить, что в образах конкретного концептуализируются не только абстрактные сущности, но и конкретные (предметы, явления, лица, признаки, действия): белые мухи, земляное яблоко - явления, предметы; переметная сума, мокрая курица — лица; в костюме Адама, аршин с кепкой — признаки; прожужжать уши, заговаривать зубы - действия. В этом заключается суть «характерологически образной подмены» каких-либо свойств определенной «реалией, персоной, натуральным объектом, вещью, которые становятся знаком доминирующего в них с точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства» [Телия 1996: 242]. В этом заключается смысл абстрагирования компонентов ФЕ, абстрагирования в широком смысле: не только утраты конкретности семантики, но и качественных семантических преобразований, в результате которых одни семы исчезают и формируются другие.

В перспективе дальнейшего исследования - более глубокое изучение той части концептосферы, базовой для русского национального сознания, которая осталась за пределами нашего внимания в данной работе, а также особенностей репрезентации исследованных концептов другими языковыми единицами (лексемами, ФЕ с компонентами — бывшими лексемами абстрактной семантики); издание лингвокультурологического словаря, отражающего принципы вербализации концептов 'грех'милосердие/сострадание'время', 'пространство\ 'количество/размер''ментальные процессы\ ''ментальные способности', 'речь/говорение', 'обман' в русских лексемах и фразеологизмах с компонентами, выраженными как конкретными, так и абстрактными именами и глаголами.

Список научной литературыТоропова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авилова Н. С. Вид глагола и семантика глагольного слова / Н. С. Авилова. М.: Наука, 1976. - 328 с.

2. Айрапетян В. Русские толкования / Вардан Айрапетян. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - 207 с.

3. Алефиренко Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Николай Алефиренко. — М.: Academia, 2002. -394 с.

4. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики / Н. Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1999. - 273 с.

5. Апресян Ю. Д. Глаголы моментального действия и перформативы в русском языке / Ю. Д. Апресян // Русистика сегодня. — М., 1988. -с. 57-79.

6. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Апресян Ю. Д. // Вопр. языкознания. 1995. — № 1.-е. 3768.

7. Арутюнова Н. Д. Об объекте общей оценки / Н. Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. 1985. - № 3. — с. 13-25.

8. Арутюнова Н. Д. О стыде и совести / Арутюнова Н. Д. // Логический анализ языка. Языки этики. — М., 2000. с. 54-79.

9. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.: Яз. рус. культуры, 1999. — 895 с.

10. Архангельский В. JI. О постоянных и переменных в структуре устойчивой фразы / В. J1. Архангельский // Филол. науки. 1962. — № 3. — с. 210-213.

11. Архангельский В. J1. Устойчивые фразы в современном русском языке / Архангельский В. Л. Ростов-на-Дону, 1964. - 315 с.

12. Аспекты семантических исследований / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. -М.: Наука, 1980.-356 с.

13. Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии / Ахмано-ва О. С. М.: Учпедгиз, 1957. - 295 с.

14. Беззубикова М. В. Концепт — образ метафора / М. В. Беззубикова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы междунар. симпозиума: в 2 ч. — Ч. 2: Тез. докл. - Волгоград, 2003.-с. 178-180.

15. Белл Роджер Т. Социолингвистика: цели, методы и проблемы / Т. Белл Роджер. М., 1980. - 320 с.

16. Блонский П. П. Память и мышление / П. П. Блонский. СПб., 2001. -287 с.

17. Боброва Т. А. Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка / Т. А. Боброва, Т. В. Бахвалова // Рус. яз. в шк. 1995. - № 1.-е. 107112.

18. Бондаренко В. Т. О семантико-грамматических особенностях устойчивых фраз русского языка / В. Т. Бондаренко // Семантико-грамма-тические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985.-с. 9-14.

19. Брысина Е. В. Этнокультурная идиоматика донского казачества / Е. В. Брысина. Волгоград: Перемена, 2003. - 293 с.

20. Будагов Р. А. История слов в истории общества / Будагов Р. А. М.: Просвещение, 1971. - 270 с.

21. Будагов Р. А. Категория значения в разных направлениях современного языкознания / Р. А. Будагов // Рус. яз. 1974. - № 7. - с. 15-21.

22. Будагов Р. А. Филология и культура / Р. А. Будагов. — М.: Изд-во1. Моск. ун-та, 1980.-303 с.

23. Будагов Р. А. Человек и его язык / Р. Будагов. М.: Изд-во Моск. унта, 1976. - 428 с.

24. Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? / Р. А. Будагов. М.: Наука, 1977. - 264 с.

25. Будагов Р. А. Язык, история и современность / Будагов Р. А. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. - 299 с.

26. Будагов Р. А. Язык реальность - язык / Будагов Р. А. - М.: Наука, 1983.-262 с.

27. Булыгин А. В. К истокам идеального / А. В. Булыгин. — Л., 1988. -104 с.

28. Булыгина Т. В. «Возможности» естественного языка и модальная логика / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Языковая концептуализация мира (на материале русской прагматики). М., 1977. - с. 209-231.

29. Булыгина Т. В. Ментальные предикаты в аспекте аспектологии / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Проблемы Интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. — с. 31-35.

30. Булыгина Т. В. Перемещение в пространстве как метафора эмоций / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. - с. 277-289.

31. Булыгина Т. В. Человек о языке (Метаязыковая рефлексия в нелингвистических текстах) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. — М., 1999. — с. 146161.

32. Бурмако В. М. К проблеме семантической структуры фразеологизмов / В. М. Бурмако // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. Челябинск, 1985. - с. 146-157.

33. Васильев Л. М. О семантической эквивалентности фразеологизма слову / Васильев Л. М. // Проблема тождества фразеологических единиц. Челябинск, 1990. - с. 20-26.

34. Васильев JI. М. Семантика русского глагола / JI. М. Васильев. — М., 1981.- 184 с.

35. Васильев JI. М. Современная лингвистическая семантика / Л. М. Васильев. — М.: Высш. шк., 1990. 175 с.

36. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Анна Вежбицкая. — М.: Яз. славян, культуры, 2001. 287с.

37. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / Анна Вежбицкая. М.: Яз. славян, культуры, 2001. — 272 с.

38. Вежбицкая А. Язык, культура, познание / А. Вежбицкая; пер. с англ. — М., 1997. -411 с.

39. Величковский Б. М. Современная когнитивная психология / Велич-ковский Б. М. М., 1982. - 300 с.

40. Верещагин Е. М. Язык и культура / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. -М, 1985.-279 с.

41. Вольф Е. Ф. Функциональная семантика оценки / Е. Ф.Вольф. М., 1985.-279 с.

42. Вольф Е. Ф. Эмоциональные состояния и их представления в языке / Вольф Е. Ф. // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989.-е. 55-76.

43. Вопросы структуры и семантики германских и романских языков. — Воронеж, 1975. 168 с.

44. Воркачев С. Г. Концепт любви в русском языковом сознании / С. Г. Воркачев // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы междунар. симпозиума: в 2 ч. Ч. 2: Тез. докл. - Волгоград, 2003. - с. 57-59.

45. Восточные славяне: Антропология и этническая история. М., 2002. -409 с.

46. Восточные славяне: Языки, история, культура / Отв. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1985. - 300 с.

47. Гак В. Г. Актантная структура грехов и добродетелей / В. Г. Гак // Логический анализ языка: Языки этики. М., 2000. - с. 90-97.

48. Гак В. Г. К проблеме семантической синтагматики / В. Г. Гак // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1972. — с. 73-81.

49. Гак В. Г. Пространство мысли (Опыт систематизации слов ментального поля) / В. Г. Гак // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993. - с. 22-30.

50. Гачев Г. Российская ментальность / Г. Гачев // Вопр. философии. — 1994.-№1.-с. 27-38.

51. Гашева Л. П. Влияние семантических свойств процессуальных фразеологизмов на расположение их компонентов внутри единицы / Л. П. Гашева // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. Челябинск, 1985. — с. 107-115.

52. Гашева Л. П. Позиция процессуальных фразеологизмов в предложении (семантико-грамматический и коммуникативный аспекты) / Л. П. Гашева. Челябинск, 1999. - 130 с.

53. Гашева Л. П. Языковые условия сохранения/нарушения семантического тождества процессуальных фразеологизмов / Л. П. Гашева //

54. Проблема тождества фразеологических единиц. — Челябинск, 1990. -с. 64-73.

55. Гловинская М. Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов / М. Я. Гловинская // Рус. яз. в его функционировании. -М., 1993.-е. 158-218.

56. Гойхман М. А. Об отношениях, складывающихся между парадигматикой и синтагматикой у глагольных фразеологизмов / М. А. Гойхман // Фразеологическая система языка. Челябинск, 1978. - Вып. IV. -с. 49-54.

57. Грабарова Э. В. Культурный концепт как окно к изучению этнокультурных особенностей менталитета / Э. В. Грабарова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. — Волгоград, 2003.-е. 9-10.

58. Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гриди-на. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1996.-214 с.

59. Гукасова Э. М. О языке как о познании и культуре в рамках когнитивной теории семантики / Э. М. Гукасова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003.-е. 10-12.

60. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989.-312 с.

61. Декленко Е. В. Лингвокультурологическая природа концепта / Дек-ленко Е. В. // Язык. Культура. Коммуникация: Материалы междунар. науч. конф. Челябинск, 2004. — с. 49-53.

62. Добровольский Д. О. Идиоматика в тезаурусе языковой личности / Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов // Вопр. языкознания. — 1993. — №2.-с. 5-16.

63. Добровольский Д. О. Образная составляющая в семантике идиом / Д. О. Добровольский // Вопр. языкознания. 1996. — № 1.-е. 71-94.

64. Ермакова Е. П. Пространственные метафоры в русском языке / О. П. Ермакова // Логический анализ языка: Языки пространств. — М., 2000. с. 289-299.

65. Ефремов Л. П. К вопросу о мотивировке ФЕ / Л. П. Ефремов // Вопр. словообразования и фразеологии. — Фрунзе, 1962. с. 43-45.

66. Жуков В. П. О фразеологизмах с оценочным значением / Жуков В. П. // Ученые записки Новгород, гос. пед. ун-та. — 1967. Т. 12. — с. 3-17.

67. Жуков В. П. Семантика фразеологических оборотов / В. П. Жуков. — М.: Просвещение, 1978. 100 с.

68. Забылин М. Русский народ: обычаи, обряды, придания, суеверия / М. Забылин. М., 1996. - 495 с.

69. Зализняк А. А. Метафора движения в концептуализации интеллектуальной деятельности / А. А. Зализняк // Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна, 1999. - с. 312-319.

70. Зализняк А. А. О семантике щепетильности (обидно, совестно, неудобно на фоне русской языковой картины мира) / А. А. Зализняк // Логический анализ языка: Языки этики. М., 2000. - с. 101-119.

71. Зализняк А. А. Преодоление пространства в русской языковой картине мира: глагол «добираться» / А. А. Зализняк // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. - с. 30-38.

72. Иванов В. В. Избранные труды по семиотике и истории культуры / Иванов В. В. М.: Яз. рус. культуры, 1988. - 879 с.

73. Иванова Е. Е. Вариантность и синонимия процессуальных фразеологизмов с компонентами «идти-ходить» и их производными в их отношении к проблеме / Е. Е. Иванова // Проблема тождества фразеологических единиц. Челябинск, 1990. - с. 113-120.

74. Игнатьева Л. Д. Влияние семантической структуры фразеологизмов на характер их произнесения / Л. Д. Игнатьева // Фразеологическое значение в языке и речи. Челябинск, 1988. - с. 102-111.

75. Игнатьева JI. Д. Соотношение сочетаемости и типа семантики единиц с фразообразующим компонентом «как» / JI. Д. Игнатьева // Семанти-ко-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985.-с. 100-107.

76. Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении / Э. В. Ильенков. — М.: Росспэн, 1997. — 462 с.

77. Капица Ф. С. Славянские традиционные верования, праздники, ритуалы / Капица Ф. С. М.: Наука; Флинта, 2000. - 215 с.

78. Карасик В. И. Транслируемость концептов / В. И. Карасик // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. — Ч. 2. — Волгоград, 2003. с. 17-19.

79. Карасик В. И. Лингвистический концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. трудов / Под ред. И. А. Стернина. — Воронеж, 2001. с. 75-80.

80. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - 263 с.

81. Караулов Ю. Н. Структура лексико-семантического поля: Науч. докл. высш. шк. / Ю. Н. Караулов // Филол. науки. — 1972. — № 1. — с. 49-56.

82. Киприянов В. Ф. Фразеологизмы коммуникативы в современном русском языке: Учеб. пособие для спецкурсов и спецсеминаров по русской и общей фразеологии. — Вып. 1. — Владимир, 1975. — 70 с.

83. Ковшова М. Л. «Вещный» компонент в составе фразеологизма: к вопросу о неслучайном попадании вещи в образ / М. Л. Ковшова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. — Ч. 2. Волгоград, 2003. - с. 75-79.

84. Ковшова М. Л. Как с писаной торбой носиться', принципы когнитивно-культурологического исследования идиом / М. Л. Ковшова // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. - с. 164-173.

85. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 1990. - 103 с.

86. Концептуализация и смысл. — Новосибирск: Наука, 1990. 237 с.

87. Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. — М., 1990.- 170 с.

88. Копыленко М. М. Очерки по общей фразеологии / М. М. Копыленко, 3. Д. Попова. Воронеж, 1978. - 143 с.

89. Коул М. Культура и мышление: Психологический очерк / М. Коул, С. Скрибнер. М.: Прогресс, 1977. - 262 с.

90. Кошелев А. Д. Описание когнитивных структур, составляющих семантику глагола «ехать» // Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна, 1999. - с. 41-52.

91. Крейдлин Г. Е. Национальное и универсальное в семантике жеста / Г. Е. Крейдлин // Логический анализ естественного языка: Образ человека в культуре и языке. М., 1999. - с. 48-54.

92. Крейдлин Г. Е. Русские жесты и жестовые фразеологизмы III: отражение наивной этики в вербальных и невербальных кодах / Г. Е. Крейдлин // Логический анализ языка: Языки этики. — М., 2000. — с. 341-353.

93. Кругликова Л. Е. Структура лексического и фразеологического значения / Кругликова Л. Е. М;, 1988. - 83 с.

94. Кубрякова Е. С. О понятиях места, предмета и пространства / Е. С. Кубрякова // Логический анализ языка: Языки пространств. — М., 2000.-с. 84-93.

95. Кубрякова Е. С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи/Е. Кубрякова.-М., 1991.-238 с.

96. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка / Э. В. Кузнецова. — М.: Высш. шк., 1989.-216 с.

97. Ларин Б. А. Очерки по фразеологии / Б. А. Ларин // Ученые записки Ленингр. гос. ун-та. 1956. - Вып. 24. - с. 200-225.

98. Лебедева Л. Б. Семантика «ограничивающих» слов / Л. Б. Лебедева // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. - с. 93-98.

99. Лебединская В. А. Переходность/непереходность и категория залога процессуальных фразеологизмов / В. А. Лебединская // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985.-с. 79-87.

100. Лебединская В. А. Проблема тождества и различия процессуальных фразеологизмов с компонентом НЕ / В. А.Лебединская // Проблема тождества фразеологических единиц. Челябинск, 1990. — с. 57-64.

101. Левонтина И. Б. Родные просторы / И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Языки пространств. — М., 2000. с. 338348.

102. Лекант П. А. К вопросу о минимальной единице фразеологии / П. А. Лекант // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. - с. 153-160.

103. Леонтьев А. А. Языковое сознание и образ мира / А. Леонтьев // Язык и сознание. М., 1993. - с. 16-21.

104. Лисоченко Л. В. Высказывания с имплицитной семантикой (Логический, языковой и прагматический аспекты) / Л. В. Лисоченко. — Ростов-на-Дону: Высш. школа, 1992. 153 с.

105. Логинова Е. Г. Одна из моделей концептуальной метафоры «пространство — время» / Е. Г. Логинова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. — Ч. 2. — Волгоград, 2003. -с. 186-189.

106. Логический анализ языка: Знание и мнение. М.: Наука, 1988. -125 с.

107. Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. -М.: Наука, 1995.-200 с.

108. Логический анализ языка: Ментальные действия. — М.: Наука, 1993. -173 с.

109. Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. - 279с.

110. Малафеева (Ратушная) Е. Р. Семантико-грамматические свойства фразеологизмов с именами-зоонимами в современном русском языке / Е. Р. Малафеева // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. Челябинск, 1985. — с. 63-70.

111. Маркелова Т. В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке / Т. В. Маркелова // Филол. науки. — 1995. — № 3. — с. 29-37.

112. Маслова В. А. Связь языка и мифа / В. А. Маслова // Фразеология вконтексте культуры. — М., 1999.-е. 159-163.

113. Медведева Л. В. Роль ритуалов и обрядов в становлении лингвокультурных концептов / Л. В. Медведева // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Волгоград, 2003. — с. 137-139.

114. Мелерович А. М. О фразеологической коннотации / Мелеро-вич А. М. // Проблемы фразеологии. Тула, 1980. - с. 182-190.

115. Мелерович А. М. Семантическая структура ФЕ в контексте языковой картины мира / А. М. Мелерович // Фразеология в контексте науки, культуры и образования: Материалы междунар. конф. — Челябинск, 1998.-е. 61-64.

116. Мелерович А. М. Формирование и функционирование фразеологизмов с культурно маркированной семантикой в системе русской речи / А. М. Мелерович, В. М. Мокиенко // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. - с. 63-88.

117. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика / Н. Б. Мечковская. — М.: Аспект-пресс, 2000. 205 с.

118. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры / Милюков П. Н.-М., 1994.-415 с.

119. Мокиенко В. М. Образы русской речи: Историко-этимологические и этнолингвистические очерки фразеологии / В. М. Мокиенко. JL: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1986. - 280 с.

120. Мокиенко В. М. Славянская фразеология / В. М. Мокиенко. М.: Высш. шк., 1980.-208 с.

121. Молотков А. И. Основы фразеологии русского языка / Молотков А. И. Л.: Наука, 1977. - 216 с.

122. Молочко Г. А. Лексика и фразеология русского языка / Г. А. Молочко. -Минск, 1985. -160 с.

123. Мордвилко А. П. Очерки по русской фразеологии. Именные и глагольные фразеологические обороты / А. П. Мордвилко. — М.: Просвещение, 1964. — 132 с.

124. Мурьянов М. Ф. Время (понятие и слово) / М. Ф. Мурьянов // Вопр.языкознания. — 1978. № 2. — с. 52-66.

125. Мурясов Р. 3. Лексико-грамматические разряды в грамматике и словообразовании / Р. 3. Мурясов // Вопр. языкознания. 1999. — № 4. -с. 70-86.

126. Мягкова Е. Ю. «Русский ассоциативный словарь» и проблемы исследования эмоциональной лексики / Е. Ю. Мягкова // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. - с. 43-54.

127. Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре: Сб. ст. / Отв. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1989. - 211 с.

128. Национально-культурная специфика речевого поведения / Отв. ред. И. П. Меркулов. М.: Наука, 1977. - 352 с.

129. Никитина С. Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре / С. Е. Никитина // Язык и личность / Отв. ред. Д. Н. Шмелев. М., 1989. - с. 34-41.

130. Никитина Т. Г. Субкультуральный концепт как объект лингвокуль-турологии / Т. Г. Никитина // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003. — с. 139141.

131. Никоновайте Ф. И. О реализации контекстуальных вариантов видовых значений процессуальных фразеологизмов в художественной речи / Ф. И. Никоновайте // Проблема тождества фразеологических единиц. Челябинск, 1990. - с. 87-97.

132. Никоновайте Ф. И. Систематическая структура и видовая характеристика процессуальных фразеологизмов / Ф. И. Никоновайте // Семан-тико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985. с. 70-79.

133. Новиков Л. А. Обряды и обрядовый фольклор / Л. А. Новиков. М., 1997.-432 с.

134. О диалектике абстрактного и конкретного в научно-теоретическом познании // Вопр. философии. 1995. - № 1.-е. 49-60.

135. Османзаде Р. М. оглы. Проблемы идеального в свете основного вопроса философии / Османзаде Р. М. оглы. Баку, 1998. — 167 с.

136. Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971. - 99 с.

137. Павиленис Р. И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка / Р. И. Павиленис. — М.: Мысль, 1983. — 286 с.

138. Падучева Е. В. Глаголы действия: толкование и сочетаемость / Е. В. Падучева // Логический анализ языка: Модели действия. — М.,1992.-с. 69-77.к

139. Падучева Е. В. Пространство в обличнн времени и наоборот (к типологии метонимических переносов) / Е. В. Падучева // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - с. 239-255.

140. Падучева Е. В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы / Е. В. Падучева // Логический анализ языка. Языки этики. — М., 2000. -с. 149-167.

141. Панкеев И. А. Круг земного бытия: обычаи, обряды, молитвы / Пан-кеев И. А. М., 1997. - 336 с.

142. Панфилов В. В. По старому русскому обычаю / Панфилов В. В. М., 1997.-205 с.

143. Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX — XI вв. / В. Петрухин. -М.: Смоленск, 1995. 112 с.

144. Питина С. А. Концепты мифологического мышления как составляющие концептосферы национальной картины мира / Питина С. А. Челябинск, 2002. - 191 с.

145. Питина С. А. Лингвокультурологические средства выражения толерантности / Питина С. А. // Язык. Культура. Коммуникация. — Челябинск, 2004.-с. 121-124.

146. Плотников Б. А. Основы семасиологии / Б. А. Плотников. — Минск:1. Высш. шк., 1984. 222 с.

147. Подберезкин А. Русский Путь / А. Подберезкин. М., 1996. — 74 с.

148. Полевые структуры в системе языка / Ред. 3. Д. Попова, И. А. Стер-нин, Е. И. Беляева. — Воронеж, 1989. 196 с.

149. Помыкалова Т. Е. Призначные репрезентанты концепта «различие» / Т. Е. Помыкалова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003. - с. 101-104.

150. Помыкалова Т. Е. Сематические свойства и отношения фразеологизмов с фразообразующим компонентом-именем в форме родительного падежа / Т. Е. Помыкалова // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985. с. 37-45.

151. Попова 3. И. Методы и приемы научного анализа в филологических исследованиях / 3. И. Попова. Воронеж, 1978. - 171 с.

152. Принципы и методы семантических исследований / Отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: Наука, 1976. - 379 с.

153. Проблемы коммуникации и номинации в концепции общегуманитарного знания / Отв. ред. JI. А. Месеняшина. — Челябинск, 1999. — 314 с.

154. Проблемы структурной лингвистики / Отв. ред. В. П. Григорьев. — М.: Наука 1978.-317 с.

155. Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967. - 349 с.

156. Ратушная Е. Р. Семантическая структура фразеологизмов в процессе ее формирования и функционирования (на материале фразеологизмов наименований человека) / Е. Р. Ратушная. — Курган, 2000. — 222 с.

157. Ройзензон JI. И. Русская фразеология / JI. И. Ройзензон. Самарканд, 1977.- 121 с.

158. Розина Р. И. Движение в физическом и ментальном пространстве / Р. И. Розина // Логический анализ языка: Языки динамического мира.-Дубна, 1999.-с. 108-118.

159. Розина Р. И. Когнитивные отношения в таксономии. Категоризация мира в языке и тексте / Р. И. Розина // Вопр. языкознания. — 1994. —6. с. 60-79.

160. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М.: Наука, 1988.-213 с.

161. Рузин И. Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке / И. Г. Рузин // Вопр. языкознания. 1994. - № 6. - с. 79-101.

162. Рыньков JI. Н. Семантическая структура поэтических фразеологизмов / Л. Н. Рыньков // Семантико-грамматические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985.-с. 129-140.

163. Рябцева Н. К. Мысль как действие, или риторика рассуждения / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка: Модели действия. — М., 1992.-с. 60-69.

164. Рябцева Н. К. Помехи, преграды и препятствия в физическом, социальном и ментальном пространстве / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка: Языки динамического мира. — Дубна, 1999. — с. 119134.

165. Рябцева Н. К. Размер и количество в языковой картине мира / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка: Языки пространств. — М., 2000.-с. 108-117.

166. Рябцева Н. К. Этические значения и их предметное воплощение / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка: Языки этики. М., 2000. — с. 178-184.

167. Свиридова А. В. Концепт 'несостоятельность социального статуса' в репрезентации фразеологическими единицами с компонентом НЕ / А. В. Свиридова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003. - с. 195-197.

168. Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982. -150 с.

169. Семиотика. Антология / Общ. ред. Ю. С. Степанова. М.: Акад. проект; Екатеринбург: Дел. кн., 2001. 702 с.

170. Смирнов В. В. Современные семантические исследования модальных и интенсиональных логик / В. В. Смирнов // Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981. - с. 89-100.

171. Снитко Т. Н. Концепт в лингвокультурологии как выражение проблемы значения и смысла / Т. Н. Снитко // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. — Ч. 2. — Волгоград, 2003.-с. 154-156.

172. Солсо P. JI. Когнитивная психология / Солсо P. JI. М., 2002. — 280 с.

173. Старовойтенко Е. Б. Современная психология: формы интеллектуальной жизни / Е. Б. Старовойтенко. М., 2001. - 323 с.

174. Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю. С. Степанов. — М., 1985.-335 с.

175. Степанов Ю. С. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия / Степанов Ю. С., Проскурин С. Г. — М.: Наука, 1993.-157 с.

176. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / Ю. С. Степанов. М.: Акад. проект, 2001. - 990 с.

177. Степанов Ю. С. Семиотика / Ю. С. Степанов. М.: Наука, 1971. -167 с.

178. Стернин И. А. Когнитивная лингвистика и виды сознания / И. А. Стернин // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003. - с. 37-39.

179. Столбовая JI. В. Лингвокультурологическое декодирование смысловой структуры фразеологизмов / JI. В. Столбовая // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. — Волгоград, 2003.-с. 197-198.

180. Тарасов Е. Ф. Язык как средство трансляции культуры / Е. Ф. Тарасов // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. - с. 34-37.

181. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц/В. Н.Телия.-М.: Наука, 1986.-143 с.

182. Телия В. Н. О типах и способах фразообразования / В. Н. Телия // Проблемы русского фразообразования. Тула, 1973. - с. 25-43.

183. Телия В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. М.: Яз. рус. культуры, 1996.-284 с.

184. Телия В. Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке / В. Н. Телия. М.: Наука, 1981.-269 с.

185. Теория метафоры / Сост. Н. Д. Арутюнова. М.: Прогресс, 1990. -512 с.

186. Терещенко А. Быт русского народа / А. Терещенко. СПб., 1948. — 4.1.-361 с.

187. Тимошенко И. Е. Литературные первоисточники и прототипы 300 русских пословиц и поговорок / И. Е. Тимошенко. Киев, 1997. — 174 с.

188. Тондл Л. Проблемы семантики / Л. Тондл. М.: Прогресс, 1975. — 484 с.

189. Топорова В. М. Семантическая программа концепта / В. М. Топорова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, 2003. - с. 39-41.

190. Урысон Е. В. Голос разума и голос совести / Е. В. Урысон // Логический анализ языка: Языки этики. М., 2000. - с. 184-190.

191. Феоктистова А. Б. Культурно значимая форма идиом с позиций ко-гитологии / А. Б. Феоктистова // Фразеология в контексте культуры, 1999.-с. 174-179.

192. Фразеология в машинном фонде русского языка / Отв. ред. В. Н. Те

193. ЛИЯ. М.: Наука, 1990. - 205 с.

194. Хомский Н. Язык и мышление / Н. Хомский. М., 1972. - 278 с.

195. Циммерлинг А. В. Этические концепты и семантические поля / А. В. Циммерлинг // Логический анализ языка: Языки этики. — М., 2000.-с. 190-200.

196. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1990. - 214 с.

197. Чепасова А. М. Импликация и ее следствия во фразеологии / А. М. Чепасова // Проблема тождества фразеологических единиц. -Челябинск, 1990. с. 46-47.

198. Чепасова А. М. Количественное значение, выражаемое фразеологизмами разных семантико-грамматических классов / А. М. Чепасова // Семантические свойства фразеологизмов русского языка. — Челябинск, 1985.-е. 18-31.

199. Чепасова А. М. Мир русской фразеологии / А. М. Чепасова. — Челябинск, 1998.-216 с.

200. Чепасова А. М. Предметные фразеологизмы русского языка / А. М. Чепасова. Челябинск, 2003. - 267 с.

201. Чепасова А. М. Проблема структурности фразеологического значения / А. М. Чепасова, Л. А. Ивашко // Фразеологическое значение в языке и речи. — Челябинск, 1988. — с. 17-32.

202. Черданцева Т. 3. Идиоматика и культура (Постановка вопроса) / Т. В. Черданцева // Вопр. языкознания. 1996. -№ 1.-е. 58-71.

203. Шаховский В. И. Национально-культурная специфика концепта «обман» во фразеологическом аспекте / В. И. Шаховский, Н. Н. Панченко // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. - с. 285-288.

204. Шмелев А. Д. «Широта русской души» / А. Д. Шмелев // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. - с. 357-368.

205. Шмелев Д. Н. Способы номинации в современном русском языке / Д. Н. Шмелев. М., 1982. - 296 с.

206. Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы / Отв. ред. И. П. Меркулов. М.: Росспэн, 1996. - 193 с.

207. Эккерт Р. Русская фразеология, ее образовательные и воспитательные возможности / Р. Эккерт // Русский язык: предмет изучения и средство воспитания. Киев - Лейпциг, 1981. - с. 114-124.

208. Эмирова А. М. Некоторые актуальные вопросы современной фразеологии (опыт семантического анализа ФЕ) / Эмирова А. М. — Самарканд, 1972.-97 с.

209. Язык и личность: Сб. ст. / Отв. ред. Д. Н. Шмелев. — М.: Наука, 1989.-211 с.

210. Язык и этнический менталитет. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. гос ун-та, 1995. - 164 с.

211. Язык о языке: Сб. ст. / Под общ. ред. Н. Д. Арутюновой. — М.: Яз. рус. культуры, 2000. 624 с.

212. Яковлева Е. С. Пространство умозрения и его отражение в русском языке / Е. С. Яковлева // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. - с. 268-277.

213. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. — М.: Гнозис, 1994.-343 с.

214. Ян Лэй. Особенности черного и белого цвета в русской и китайской национальной культуре / Ян Лэй, К. Ф. Пчелинцева // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: в 2 ч. — Ч. 2. Волгоград, 2003. - с.163-166.

215. Источники языкового материала

216. Абрамов Ф. Дом / Ф. Абрамов. — Ленинград: Сов. писатель, 1979. -344 с.

217. Аксаков С. Т. Семейная хроника. Детские года Багрова-внука / С. Аксаков. М.: Правда, 1987. - 544 с.

218. Бажов П. П. Уральские сказы / П. Бажов. — М.: Сов. Россия, 1987. -352 с.

219. Беляев В. П. Старая крепость: Трилогия. Киев: Радянська школа, 1984.-574 с.

220. Булгаков М. А. Пьесы 20-х годов / М. Булгаков. Л.: Искусство, 1990.-591 с.

221. Бунин И. А. Избранное / И. А. Бунин. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1976.-353 с.7. Ветеран.-2001.-№31

222. Вечерний Челябинск. 2001. - 26 окт.

223. Вечерний Челябинск. 2001. - 29 окт.

224. Вечерний Челябинск. 2001. - 30 окт.

225. Гаршин В. М. Избранное / В. М. Гаршин. М.: Атомиздат, 1980. -208 с.

226. Герцен А. И. Кто виноват? Повести и рассказы / А. И. Герцен. — М.: Худ. лит., 1996.-336 с.

227. Гоголь Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Повести / Н. В. Гоголь. М.: Худ. лит., 1975. - 638 с.

228. Гоголь Н. В. Драматические произведения. Мертвые души / Н. В. Гоголь. М.: Худ. лит., 1961. - 623 с.

229. Гончаров И. А. Обломов / И. А. Гончаров. М.: Худ.лит., 1975. -324 с.

230. Гончаров И. А. Обрыв / И. А. Гончаров. М.: Худ.лит., 1983. — 412 с.

231. Горький М. Детство. В людях. Мои университеты / М. Горький. — М.: Худ. лит., 1971.-622 с.

232. Горький М. Жизнь Клима Самгина. Ч. 1. - М.: Худ. лит., 1987. -576 с.

233. Горький М. Избранное: Рассказы. Очерки. Пьесы / М. Горький. — М.: Просвещение, 1983. 287 с.

234. Грибоедов А. С. Горе от ума // Д. И. Фонвизин, А. С. Грибоедов, Н. В. Гоголь. Пьесы. М.: Моск. рабочий, 1987. - 367 с.

235. Добролюбов Н. А. Избранные произведения / Н. А. Добролюбов. — М.: Дет. лит., 1935.-486 с.

236. Достоевский Ф. М. Белые ночи. Неточка Незванова / Ф. М. Достоевский. Южно-Сахалинск: Дальневост. кн. изд-во, 1984. - 224 с.

237. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы: в 4 ч. / Ф. М. Достоевский. — Минск: Белорус, сов. энцикл., 1981.

238. Достоевский Ф. М. Идиот / Ф. М. Достоевский. М.: Правда, 1981. -640 с.

239. Достоевский Ф. М. Преступление и наказание / Достоевский Ф. М. — Минск: Беларусь, 1978. 560 с.

240. Достоевский Ф. М. Униженные и оскорбленные / Ф. М. Достоевский. — Минск: Беларусь, 1979. 350 с.

241. Зощенко М. Избранное / М. Зощенко. М.: Правда, 1990. - 480 с.28. Известия.-2001.-31 окт.

242. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок / И. Ильф, Е. Петров. Фрунзе: Кыргызстан, 1984. - 605 с.

243. Каверин В. Два капитана / Вениамин Каверин. — Вильнюс: Витурис, 1986.-727 с.

244. Крылов И. А. Басни. Комедии / И. А. Крылов. М.: Олимп, 2002. -364 с.

245. Культура.-2001.-25-31 окт.

246. Культура. 2001. - 1-6 нояб.34. Культура. 2001. -1-6 дек.

247. Куприн А. И. Собрание сочинений в 6 т. Т. 2. - М.: Худ. лит., 1984. — 479 с.

248. Лермонтов М. Ю. Стихотворения. Поэмы. Москарад. Герой нашего времени / М. Ю. Лермонтов. М.: Худ. лит., 1984. — 479 с.

249. Лесков Н. С. Избранное Н. С. Лесков. М.: Худ. лит., 1982. - 317 с.

250. Литературная газета. 2001. - 24-30 окт.

251. Мамин-Сибиряк Д. Н. Приваловские миллионы / Д. Н. Мамин-Сибиряк. Челябинск: Газета, 1994. - 413 с.

252. Новиков-Прибой А. С. Цусима: в 2 кн. / А. Новиков-Прибой. Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1955.

253. Носов Н. Н. Витя Малеев в школе и дома / Н. Носов. М.-Л.: Детгиз, 1952.-208 с.

254. Осеева В. А. Васек Трубачев / В. А. Осеева. Киев: Весёлка, 1985. -751 с.

255. Островский А. Н. Избранное: Пьесы / А. Н. Островский. — М.: Худ. лит., 1982.-471 с.

256. Островский Н. Как закалялась сталь / Николай Островский. — Ташкент: Укитувчи, 1984. 350 с.

257. Пастернак Б. Л. Доктор Живаго / Борис Пастернак. М.: Россия, 1989.-640 с.46. Правда.-2001.-23-24 окт.

258. Правда. 2001. - 24-29 окт.48. Правда.-2001.-30-31 окт.

259. Пришвин М. М. Глаза земли. Корабельная чаща / М. М. Пришвин. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1981.-432 с.

260. Пушкин А. С. Дубровский. Капитанская дочка / А. С. Пушкин. М.: Худ. лит., 1972.-191 с.

261. Салтыков-Щедрин М. Е. Господа Головлевы. Сказки / М. Е. Салтыков-Щедрин. М.: Худ. лит., 1985. - 367 с.

262. Салтыков-Щедрин М. Е. Помпадуры и помпадурши. Сказки / М. Е. Салтыков-Щедрин. М.: Правда, 1985. - 448 с.

263. Салтыков-Щедрин М. Е. Пошехонская старина / М. Е. Салтыков-Щедрин. М.: Правда, 1980. - 576 с.

264. Симонов К. М. Живые и мертвые: в 3 кн. Кн. 1. / К. Симонов. - М.: Просвещение, 1982. - 384 с.

265. Тендряков В. Покушение на миражи. Чистые воды Китежа / В. Тендряков. — М.: Худ. лит., 1987. 303 с.

266. Тендряков В. Расплата. Ночь после выпуска / В. Тендряков. — М.: Дет. лит., 1989.-239 с.

267. Тендряков В. Собр. соч. в 5 т. Т. 4. / В. Тендряков. - М.: Худ. лит., 1988.-671 с.

268. Толстой А. Н. Петр I / Л. Н. Толстой. М.: Сов. писатель, 1958. — 659 с.

269. Толстой А. Н. Повести и рассказы / А. Н. Толстой. М.: Худ. лит., 1985.-336 с.

270. Толстой А. Н. Хождение по мукам: в 2 т. / А. Н. Толстой. Челябинск: Юж.-Ур. кн. изд-во, 1982.

271. Толстой Л. Н. Анна Каренина / Л. Н. Толстой. М.: Худ. лит., 1988. — 767с.

272. Толстой Л.Н. Война и мир: в 4 т. / Л.Н.Толстой. М.: Просвещение, 1981.

273. Толстой Л. Н. Рассказы / Л. Н. Толстой. — Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1978.-237 с.64. Труд.-2001.-31 окт.

274. Тургенев И. С. Записки охотника / И. С. Тургенев. М.: Худ. лит., 1984.-254 с.66.6970,71,72,7376