автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Концепт "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах"

На правах рукописи

ЦЕРЕНОВА Жанна Николаевна

КОНЦЕПТ «КОЧЕВЬЕ» В КАЛМЫЦКОЙ, РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2005

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель — доктор филологических наук,

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Владимир Михайлович Савицкий;

Ведущая организация — Калмыцкий институт гуманитарных

исследований Российской академии наук.

Защита состоится 10 ноября 2005 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 5 октября 2005 г.

Ученый секретарь

профессор Владимир Ильич Карасик.

кандидат филологических наук, профессор Тамара Владимировна Максимова.

диссертационного совета доцент

2.ООЬ'Н [ЪЧЧЪ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле лингвокультурологических исследований. Объектом изучения является концепт «кочевье»; в качестве предмета анализа рассматриваются понятийные, образные и ценностные характеристики этого концепта в калмыцком, русском и американском языковом сознании и коммуникативном поведении.

Актуальность выполненной работы обусловлена следующим:

1) лингвокультурологическое моделирование действительности является одним из наиболее активно развивающихся направлений современного языкознания, на сегодняшний день детально изучены многие концепты, однако типы и специфика дискурсивной реализации концептов разработаны в науке о языке еще недостаточно;

2) концепт «кочевье» еще не был предметом специального лингво-культурологического анализа, вместе с тем он играет особую роль в истории и культуре калмыцкого народа и является значимым для установления ориентиров поведения в русской и американской лингво-культурах; 3) понимание специфики данного концепта позволяет оптимизировать практику межкультурного общения.

В основу проведенного исследования положена следующая гипотеза: концепт «кочевье» является сложным ментальным образованием, значимость его различна в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах, в зависимости от его значимости в различной степени детализированы его понятийные, образные и ценностные признаки.

Цель работы — охарактеризовать концепт «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах. Для достижения этой цели решаются следующие задачи:

1) установить и объяснить понятийные признаки концепта «кочевье» в сравниваемых лингвокультурах;

2) определить образные признаки этого концепта;

3) выявить ценностные признаки концепта «кочевье» в каждой из рассматриваемых лингвокультур.

Научная новизна работы состоит в определении конститутивных признаков концепта «кочевье», выявлении и описании этнокультурной специфики этого концепта в его лексическом, фразеологическом, паремиологическом и фольклорно-дискурсивном выражении применительно к калмыцкой, русской и американской лингвокультурам.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что данная работа вносит определенный вклад в лингвокультурологию,

уточняя характеристики концепта «кочевье» как одного из ключевых в калмыцкой лингвокультуре в сравнении с репрезентацией этого концепта в других лингвокультурах.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его результатов в лекционных курсах общего языкознания, межкультурной коммуникации, лингвострановедения, лексикологии и стилистики калмыцкого, русского и английского языков, в спецкурсах по лингвокультурологии и этнолингвистике.

В качестве материала исследования использовались данные сплошной выборки из толковых и синонимических словарей калмыцкого, русского и английского языков, из художественных и публицистических текстов и записок путешественников. В качестве единицы исследования рассматривался текстовый фрагмент, в котором был выражен или охарактеризован концепт «кочевье». Проанализировано 3000 таких текстовых фрагментов различной длины — от слова и словосочетания до развернутого текстового описания (по 1000 в каждом языке).

В работе использовались следующие методы исследования: понятийный, интроспективный и интерпретативный анализ, интервьюирование информантов.

Выполненное исследование базируется на следующих положениях, доказанных в научной литературе:

• В языковой семантике и коммуникативной практике отражена культура народа, языковая картина мира характеризуется этнокультурным своеобразием, существуют объективные методы анализа языковой картины мира (В. фон Гумбольдт, Л. Вайсгербер, Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, В.И. Постовалова, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев).

• Единицей лингвокультуры является культурный концепт—ментальное образование, включающее понятийный, образный и ценностный компоненты и получающее прямое и косвенное обозначение и выражение в языке (Д.С. Лихачев, В.П. Нерознак, С.Г. Воркачев, Е.В. Бабаева, В.И. Карасик, И.А. Стернин).

• Культурные концепты исторически изменчивы, существуют в коллективном и индивидуальном языковом сознании и проявляются в различных типах дискурса (Э. Сепир, Б. Уорф, A.A. Залевская, H.A. Красавский, М.В. Пименова, А.Н. Приходько, Г.Г. Слышкин).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвокультурный концепт «кочевье» представляет собой сложное ментальное образование, содержательный минимум которого

сводится к понятийным признакам «передвижение», «постоянное», «с имуществом», «с целью обеспечения пастбищ для скота»; образная сторона этого концепта включает медленно передвигающуюся по степи большую группу людей на лошадях, повозках с большими стадами крупного и мелкого рогатого скота, временами останавливающихся на некоторый срок и живущих в юртах; ценностная сторона этого концепта сводится к признанию постоянного перемещения как способа сохранения жизни, к необходимости знать повадки домашних животных и осознанию цикличности бытия.

2. В калмыцкой лингвокультуре кочевье представляет собой развернутую концептосферу с детальным обозначением в лексике, фразеологии и паремиологии скота, временных жилищ, ритуалов отправления в путь и остановки, это образ жизни народа, сохранившего и развившего древние умения скотоводства.

3. В русской лингвокультуре кочевье является знаком иной культуры и ассоциируется со свободой, исходным природным образом жизни, отсутствием привычного имущества и сопровождается амбивалентной оценкой, на обиходном уровне кочевье воспринимается как патриархальный уклад и неспособность жить на одном месте, на поэтическом уровне — как вольная жизнь.

4. В американской лингвокультуре традиционное кочевье скотоводов осмысливается как знак иной культуры, ассоциируется с освоением «дикого Запада», и при этом возникает новое осознание номадизма как образа жизни, суть которого состоит в высокой мобильности и постоянном перемещении в стране и мире для поиска оптимальных условий существования.

Апробация. Основное содержание работы докладывалось на Международном научном конгрессе «Язык, культура, этнос в глобализо-ванном мире: на стыке цивилизаций и времен» (Элиста, 2005), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (2004—2005 гг.). По теме диссертации опубликовано 5 работ общим объемом 2 п.л.

Структура. Работа состоит из введения, четырех глав, посвященных историко-этнографическому очерку кочевья как социального феномена, понятийным, образным и ценностным характеристикам концепта «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингво-культурах, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Историко-этнографический очерк кочевья как социального феномена» рассматривается роль кочевников в историческом процессе, характеризуется кочевье в истории и культуре калмыков, освещаются передвижения в истории и культуре русского этноса, дано описание американцев как новых кочевников.

Кочевье в истории любого народа имеет первостепенное значение. Завоевание внешней культуры связано с периодическими передвижениями отдельных человеческих коллективов. Местоположение, географическая среда, ее ресурсы, природные и климатические особенности в огромной степени определяют причины кочевания и размещения населения, его основные хозяйственные занятия. В зависимости от географической среды развивается материальная культура нарбда, а от уровня его общественного состояния —культура духовная.

Кочевье — это особая социально-культурная система, особый культурный тип, связанный со специфическим образом жизни, мировоззрением, ценностями и т.п. До недавнего времени калмыки были кочевым народом. Важнейшей формой их хозяйственной деятельности является кочевое скотоводство. Кочевая жизнь калмыков основывается на способности людей перемещаться со своими стадами в процессе сезонной миграции. Перемещения происходили не случайным образом, а в пределах определенного диапазона пастбищ, к которым родовая община (улус) имела доступ. Кочевой образ жизни калмыков сыграл важнейшую роль в создании оригинальной культуры и формировании других социальных систем.

В историко-культурном процессе развития человечества русский народ прошел свой уникальный путь. Передвижения всегда играли в его жизни заметную роль. Это движущийся этнос с самосознанием оседлого. Но движение здесь не похоже на перемещения классических кочевников: оно подспудно и постоянно. Сюда входят распространение пашен (подсека), а вместе с тем появление выселков при освоении лесных районов; переселение семей и даже общин в далекие края, а также странничество (отходников, охотников, богомольцев, нищих и пр.), прокладывающие дороги последующим переселениям.

Американская история между революцией и гражданской войной была историей движения нации на Запад. Кочевье было важно и как форма поисков национальной и личной идентичности. Пионеры, трапперы, следопыты прокладывали путь, практически никогда не

оседая. Они же сформировали специфический американский мир, характеризующийся собственными чертами, такими как динамичность, целенаправленность.

Во второй главе «Понятийные характеристики концепта "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах» рассматривается этимология слов, называющих концепт «кочевье», и анализируется обозначение концепта «кочевье» в лексической и фразеологической семантике применительно к сопоставляемым языкам.

Этимология слов, обозначающих концепт «кочевье» в русском, английском и калмыцком языках, сводится к идеям движения, следования, поиска источника существования.

В «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера сообщается, что корень -коч- глагола кочевать (др.- рус. кочевати) является старым заимствованием из тюркских языков: köä — «уезжать», «переселяться», уйгурское кбчмсек — «кочевать», туркменское gög — «переезд», «переселение», gögmek -—«переселяться», «кочевать» и т.д. Сюда же относятся производные кочевье, кочевой, кочевник. Лексема «кочевать» в значении «вести неоседлый образ жизни, продвигаться всей семьей с жильем, имуществом с места на места» (о племенах, народностях); «вести бродячую жизнь, переезжая с места на место» (об отдельных людях), по свидетельству П.Я. Черных, начинает употребляться в XVI в. Исследователи считают, что заимствование русского кочевать произошло в степях Приднепровья, Причерноморья или Приуралья.

Английская лексема nomadism (nomadize, nomadic) является заимствованием из французского, восходящего к латинскому nomas — wandering the pasture, которое, в свою очередь, восходит к греческому слову nemein — to pasture (WED, ODEEtym). Таким образом, идея кочевья в английской лингвокультуре первоначально связана с хозяйственной деятельностью. Идея перемещения, движения в английском языке выражена в значении слова mobility, которое определяется как "capacity to move or to be moved; capacity of change of place, movableness" (OED). Лексема восходит к латинскому mobilis — movable, movere — to move. Следует обратить внимание, однако, на то обстоятельство, что в английском языке нет исконной специальной лексической единицы для обозначения именно кочевья как особого типа перемещения. Это можно объяснить историко-географически-ми причинами — территория Англии была, по-видимому, слишком мала для такого образа жизни.

Этимология калмыцкого слова нуудл — кочевка, кочевание, перекочевка, передвижение с места на место, нуух — кочевать, перекочевывать, перемещаться с места на место в словарях отсутствует. Ссылаясь на данные этимологического словаря тюркских языков, мы можем предположить этимологию слова йовх с общим значением «ходить, двигаться». Предполагаем, что слово йовх восходит к древне-тюркскому йбр / йдры, йбру. Данная лексема в тюркской языковой семье имеет следующие значения: идти, ходить — во всех языках, ехать — тув., путешествовать — алт., странствовать — Zen., быть в движении, двигаться — тур., кар., чув., быть, находиться, пребывать, жить — чув. и т.д. Исследователи причисляют йбр к глаголам движения, указывающим способ действия, определяют его основное значение как «ходить, идти» и поясняют его следующее толкование «находиться в движении на какой-либо плоскости без учета направленности этого движения». Глагол йбр указывает на многократное движение, осуществляемое в разных направлениях. Сохранившиеся значения вышерассмотренных лексем вошли в понятийное ядро концепта «кочевье».

Лексическое обозначение рассматриваемого концепта в сравниваемых языках осуществляется в двух направлениях:

1) действие и состояние подвижной группы населения, частая перемена ею места жительства;

2) местность, на которой, меняя стоянки, располагаются кочевники; стоянка, становище.

В современном толковом словаре русского языка концепт «кочевье» толкуется через отсылку к глаголу «кочевать», который определяется следующим образом:

Кочевать — 1. Переходить, переезжать с места на место со своим жильем и имуществом, вести кочевой образ жизни. Кочующие племена. 2. Передвигаться стадами или стаями с места на место. Кочевать в поисках корма. 3. Разг. Переезжать из одного места в другое, часто менять местожительство. Кочевать по чужим людям (не иметь своего дома). 4. Находить применение во многих местах или много раз. Эта цитата кочует из статьи в статью. 5. Неодобр. Перемещаться из одного места в другое, не находя должного применения. Документы кочуют из папки в папку. (БТС).

В словаре В.И. Даля данный глагол дефинируется так:

Кочевать — вести со всем семейством и хозяйством своим жизнь бродячую, неоседлую; переходить со стадами с места на место ради подножного корма, перенося с собою и разборное жилье свое, кошем-

ную кибитку, кожаный чум, цыганский шатер или устраивая себе жилье из жердей коры, лапника и пр. (Даль).

Ключевое в этой дефиниции слово «бродячий» определяется так: не имеющий постоянного места жительства, передвигающийся с места на место в связи с характером или поисками работы; странствующий. Бродячие актеры (БТС).

Идея постоянного передвижения с места на место обозначается в русском языке глаголом «скитаться»: 1. Переходить, переезжать из одного места в другое, проводить жизнь в странствиях. Много скитался на своем веку. || Разг. Не иметь постоянного места жительства, работы или своего дома, семьи, 2. Разг. Длительное время ходить, бродить где-л. Скитаться по незнакомым улицам (БТС).

Приведенные дефиниции свидетельствуют о том, что содержательный минимум концепта «кочевье» в его процессуальном варианте выражается в следующем наборе признаков: 1) «передвижение»; 2) «постоянное»; 3) «с имуществом и разборным жилищем»; 4) «с целью обеспечения пропитания (прежде всего, пастбищ для скота)». Этот содержательный минимум конкретизируется указанием на типы разборного жилья (либо на возможность построения временного пристанища из подручного материала) и дополняется эмоционально-оценочным компонентом — отрицательной оценкой бездомности и подразумеваемой ненужности. Эта отрицательная оценка в русском языке недвусмысленно обозначена в производных значениях слова «кочевать» и его синонима «скитаться». В словаре В.И. Даля приводится несколько иллюстраций к глаголу «кочевать», и субъектами в этих иллюстрациях выступают представители других народов: Киргизы откочевали; Адайцы подкочевали; Чиклинцы укочевали за Сыр (Даль). Можно увидеть, что кочевье рассматривается русскими, по данным словарных дефиниций, как образ жизни, свойственный другим народам, сопряженный с тяготами и лишениями. Это слово используется в прямом и переносном смыслах. В прямом смысле оно оценочно нейтрально и относится к описанию образа жизни скотоводческих народов, передвигающихся со своими стадами. В переносном смысле оно содержит отрицательную оценку, характеризуя тех индивидуумов, которые могли бы или должны были бы вести оседлый образ жизни, но сознательно выбрали бездомное существование.

Эквивалентом русского существительного «кочевье» в калмыцком языке является слово нрудл — кочевка, перекочевка, словосочетание нег буурогс нег буурУР нуудл кех — перекочевка с одного места на другое (КРС).

Понятие нурдл — кочевка, перекочевка — в монгольском языке служило единицей меры длины: «нег нуудл» («одна кочевка») — приблизительно 10 км. Расстояния измерялись в следующих мерах:«курен бртнг Иазр» («расстояние в три уртона»; бртнг — расстояние, равное перегону между уртонами, т.е. тридцать километров), «нег бдрин Иазр» («расстояние дневного перехода»); «нег хонгин Иазр» («сутки пути», т.е. расстояние в одну кочевку). Существовала такая мера длины, как «харцаИан» — «черно-белый», расстояние, равное примерно двум километрам, дальше которого на рассвете и в сумерки эти цвета не различаются. Чисто эпический характер носит мера «год пути» (нег жилин Иазр).

Значение слов нутг, бууц, бурр, буураг Иазр — нурдлч огмтнае Иазр — «кочевье», «место откочевки», «стойбище», «стоянка» — конкретизируется в следующих определениях: зуна бурр, шиир—зуна цагт нууж буудг Ьазр — «летняя стоянка», «летнее кочевье», зуелнг — «летнее место жительства», «летнее стойбище», «летник», зуна зуелнг иширт hapx — «переселиться на летнюю стоянку», «летник»; намрзнг — на-мрин цагт нррж буудг Иазр — «место осенней стоянки», намрзлх — «перекочевать на место осенней стоянки», «жить на осенней стоянке»; увлзнг —релин цагт нууж буудг Иазр — «зимнее кочевье», «зимник», рвлзнгд буух, рвлзулх—«расположиться на зимовку»; хавржнгнх — хаврар нууж буудг Иазр—«весеннее кочевье», «стойбище», хавржнгнх— «находиться кочевьем на весенних выпасах», «проводить весну на весенних стойбищах».

Слово «кочевье» в английском языке имеет два эквивалента: nomadism и mobility. Приведем словарные дефиниции этих лексем:

Nomadism — the practice, fact, or state of living a wandering life (pastoral nomadism) (OED).

Mobility — 1) the ability to move or to be moved, capacity of change of place; movableness (OED); 2) the ability to travel to move from place to another (Macmillan); 3) the tendency to move easily from one place, social class or job to another: social / geographical / career mobility; upward / downward mobility — a situation in which someone moves up / down in social class (OEAD).

Таким образом, nomadism свидетельствует о привычках людей, ведущих подвижный образ, тогда как mobility подразумевает способность быстро перемещаться с места на место, а также характеризует перемещение по социальной лестнице.

Во фразеологической семантике признак кочевья конкретизируется по тем же направлениям, что и в лексике. При анализе фразеоло-

гических единиц (327 фразеологизмов) в трех сравниваемых языках универсальный набор требований ситуации кочевания (перемещения) рассматривается как схема действий, включающая в себя ряд актантов, заданных актом наименования (субъект, среда, способ, транспортное перемещение и т.д.). В сценарий мы включаем следующие этапы: 1) подготовка к отправлению (темпоральная организация, торжественные застолья, добрые пожелания); 2) отправление, отсчет от начальной точки; 3) маршрут путника, следование за другим путником; 4) остановка, выбор новой траектории; 5) прибытие в конечный пункт, достижение места жительства.

Например, подготовка к отправлению: мор болг\ — пусть будет удача; хаалНтн цаНан болтха! — да будет путь ваш белым (т.е. счастливым); эмсглоен авл уга, жолаЪан сулдхл уга йов — упорно и настойчиво идти по избранному пути, с честью и достоинством нести свое доброе имя (букв, не снимая седла, не ослабляя повода иди); в добрый час!; с миром!; с Богом!; доброго пути!; скатертью дорога — пожелание удачи, благополучия уходящему, уезжающему; счастливо оставаться! Всего наилучшего! — пожелание уходящего или уезжающего тому, кто остается; booted and spurred—в полной боевой готовности; one for the road — последняя рюмка вина, выпитая перед уходом.

Специфика понимания концепта «кочевье» в русской, калмыцкой, английской фразеологии заключается в следующем:

1) В калмыцкой лингвокультуре кочевье представляется как важное действие, нацеленное на поиски пропитания, благополучия, удачи (Ъазаран hapx). Кочевник упорно и настойчиво следует по избранному пути.

2) Для русской лингвокультуры характерно указание на дальность расстояния, нелокализованного пространства (за морями, на край света), движение в неопределенном пространстве (на четыре стороны, куда глаза глядят), возвращение на исходную позицию (вернуться на круги своя, сидеть на земле).

3) В американской лингвокультуре кочевье сопрягается с риском, одновременно с достижением желаемых результатов, успеха (shoot the Niagara; first come, first served).

Калмыцкое слово «нуудл» («нуух») отличается более узкой специализацией, чем русское слово «кочевье» и английское «nomadism», «mobility».

Лексема «кочевье» в русском языке характеризуется пространственным действием (выход за пределы постоянного местожительства), а в калмыцком и английском языках характеризуется спосо-

бом жизнедеятельности (источник существования, продвижение по службе, развлечение).

В калмыцкой лингвокультуре ярко выражены интегральные признаки «направление перемещения», «характер перемещения (конфигурация движения)», свидетельствующие о национально-специфических особенностях кочевого быта калмыков.

Специфичным для русской, калмыцкой, английской лингвокуль-тур является семантический признак «темп перемещения». В английской лингвокультуре отмечаются лексемы, указывающие на стремительное продвижение, акцентируется внимание на расстояние, скорость и цели продвижения. Для русского и калмыцкого языков характерно медленное, постепенное движение, осуществляемое отдельными этапами. При сопоставлении исследуемых единиц обнаруживается различие в количественном составе. В калмыцком языке около 50% отобранных лексических единиц связаны с описанием «перемещения с одного места на другое». Плотное оязыковление данного феномена в калмыцкой действительности свидетельствует о его актуальности для языкового сознания калмыков. Такое явление не типично для английского и русского языков.

В третьей главе «Образные характеристики концепта "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах» рассматриваются жилище кочевника, места временного пребывания, средства передвижения, одежда и снаряжение, ритуал отправления в путь («дорожная» обрядность), невербальные знаки в процессе кочевья.

Кочевой образ жизни калмыков обусловил создание легкого, свободно перевозимого жилья — кибитки. Передвижное решетчатое жилище (ишкаегер) у калмыков-кочевников представляет собой сборно-разборную постройку, приспособленную к транспортировке на вьючных животных. В калмыцкой кибитке прохладно летом, тепло зимой. Ее остов составляют деревянные решетки (терм), которые определяют размеры и вместительность жилища. Дверь по традиции обращена на юг, юго-запад, откуда, по мнению кочевников, всегда веет теплом. Собранный остов кибитки накрывают кусками войлока, специально вырезанными по форме кибитки и обшитыми шерстяным шнуром по краям. Сборно-разборное жилище калмыков ышкаг гер в традиционной культуре имело определенную цветовую символику. Хар гер — «черная кибитка, юрта» — жилище простолюдинов, бор гер — невзрачное, простое жилище бедняков (букв, «серое жилище») (Пюрбеев 1996). ЦаЪан гер — «белая юрта, кибитка» — как правило, жилище представителей высших слоев общества.

Устанавливая на новом месте гор ту и завершая ее куполообразным верхом, кочевник должен был позаботиться о дымовом отверстии (дрк — дымоход, дымник), прямо над которым находился очаг. По движению солнечного луча, падающего сквозь дымовое отверстие и перемещающегося по внутренним конструкциям юрты, кочевник определял время. Дымовое отверстие (дрк) было разделено на восемь частей, символизирующих восемь сторон света: север, северо-запад, юг, юго-восток и т.д. Пространство юрты делилось на 12 частей (как циферблат), каждая из которых была названа именем животного, входящего в двенадцатилетний цикл восточного календаря. Например, когда солнце в зените, тень от его света падала на северную часть юрты, где хранились самые главные предметы культа (бурханы). Это был «час мыши» (хулкна цаг), время от десяти до двенадцати часов дня. Особое внимание калмыки уделяли внутреннему убранству кибитки. Кочевой образ жизни не располагал к накопительству и разнообразию вещей. Каждая семья имела минимум вещей, которые по своему материалу и форме занимали как можно меньше места.

Селения, возникавшие на границах юга России, сохраняют свое название станиц как память о своем происхождении от дорожных станов. При нападении соседей или врагов улицы станиц заставляли повозками либо всю станицу на ночь окружали бричками (Кубанская энциклопедия 1989: 12). Все это воспроизводит схему обычного дорожного стана: поставленные кругом повозки для круговой обороны в случае опасности.

У лесных дорог, охотничьих троп, на дальних промыслах и сенокосах ставили специальные избушки, где часто путник останавливался на ночь. На Русском Севере такая избушка называлась едома (так же, как густой лес), зимовка, кушня (служившая для отдыха пешим и конным), в Сибири — зимовье, балаган, путика и т.д. Лесные избушки были обычно небольших размеров, с черной печью или даже с открытым очагом посередине, нередко углублены в землю, т.е. представляли собой полуземлянки.

Часто придорожные избушки выступали в роли ориентиров. Найти такую избушку можно было, идя вверх по течению реки. От избушки шла протоптанная и размеченная тропа, иногда подъездная дорога в населенный пункт.

Наряду с лесными избушками местом временного приюта бродягам служили пустые дома и заброшенные деревни. Нередко ночевали и в нежилых домах: банях или сараях. Человек, встреченный в забро-

шенной деревне или пустом доме, мог быть воспринят как нечеловеческое существо, нечистая сила. Чужак сохранял свое периферийное, бесстатусное положение. Отношение к нему старожилов оставалось в этом случае нейтральным, а чаще подозрительным и даже враждебным . Тем не менее русский переселенец, имея крышу над головой, мог временно воспользоваться преимуществами оседлого существования.

Жилища американских поселенцев отличаются, в первую очередь, своим качеством. Символом новой жизни в Новом Свете становится бревенчатая хижина (log hut). Она же и есть воплощение идеала американского жилого дома, духовные потомки которого — бесчисленный ряд всевозможных жилищ, от бунгало до ранчо. Бревенчатая хижина утвердилась в Америке главным образом благодаря шведским переселенцам, которые в 1638 г. высадились в устье р. Делавэр и основали поселок Кристинагам (ТТаттон 1997). Затем этот удобный и компактный тип дома стал использоваться шотландскими, ирландскими, германскими и другими колонистами, которые перевезли его дальше на запад.

Нуждаясь в быстром и масштабном строительстве домов и почти не имея квалифицированных плотников, поселенцы Новой Англии изобрели новую модель универсального жилища, которому суждено было задавать тон в грядущие десятилетия. «Надувной каркас» (The Balloon — Frame House), повсеместное явление XX в., остается уникальным изобретением американских первопроходцев.

Дом, сбитый гвоздями, нетрудно демонтировать; легкие детали удобно паковались и перевозились, а собрать его заново мог любой человек, способный держать в руках молоток. Меняющие место жительства американцы нередко желали брать свои дома с собой и отправлять их вперед. К середине XIX в. производство стандартных блочных домов, церквей и даже отелей, которые можно было заказать с доставкой на фермы и в города Запада, превратилось в процветающий бизнес.

Временным жилищем служила большая палатка (tent), разделенная рядами ящиков на мужскую и женскую половины, с соломой на полу вместо постелей. Кочевая община способна превратить средство передвижения во временное жилище. Так, передвигаясь на фургонах или телегах, ночевали под ними. В современное время в качестве «придорожного дома» выступают автофургоны (motor home).

В четвертой главе «Ценностные характеристики концепта "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах» иссле-

дуемый концепт анализируется в паремиологии, в фольклорных и художественных текстах и в современном языковом сознании.

Все паремии, имеющие отношению к концепту «кочевье», могут быть рассмотрены в следующих аспектах:

1) оценочные характеристики кочевья в русском, калмыцком, американском языковом сознании;

2) нормы поведения людей в процессе кочевья.

Наиболее частотные паремиологические характеристики кочевья как процесса — интенсивность, жизнеспособность, оживление, динамизм. В большинстве паремиологических единицах кочевье характеризуется не только как интенсивная деятельность, но и как необходимое условие, особая форма существования человека (калм. без травы нет скота, без скота пет пищи; рус. не накормит земля, накормит вода или рыба ищет, где глубоко, а человек — где лучше), а также как средство завоевания уважения в обществе, морального самоудовлетворения (Traveling is one way of lengthening life, at least in appearance).

Кочевничество калмыцкого народа объясняется, в перйую очередь, поиском лучших пастбищ для своего скота. Скот — основа жизни, основное богатство для кочевника: Мал крн хойрин семнъ холвата. — Души человека и скота неотделимы; Сот кбдлмшнсес жирИл ясрдг, ссен идгогс мал тарЬлдг. — От хорошей работы жизнь улучшается, а от хорошего пастбища скот поправляется. Калмыки, в огличие от монгольских народов, выращивали четыре вида скота: лошадь (мбрн), верблюд (темсен), овца (хбн), корова (укр). К ним не относили коз. Они считались признаком бедности: Бсеагхтог цагт — темсе бскдг, угарх цагт — яма бскдг, — Когда богатеют — разводят верблюдов, когда беднеют — разводят коз; Монгн чилхлсе — шаальг болдг, мал чилхлое — ишк болдг. — Деньги кончаются — остается одна мелочь, скот кончается — остается лишь козленок.

Калмыки привязаны к кочевой жизни. Кочевье калмыков объясняется также внутренним «непокоем» и наделено символическим смыслом. Оно не знает дорог, а знает пути. Кочевье — это путь к познанию себя, окружающей действительности, самосовершенствованию: Орн deep кевтсн бвгнаес ор эргсн кбвун. — Чем старик, привыкший лежать на кровати, лучше юноша, странствующий по свету; Аавиннь аемдд кр танъ, актинъ саеаенд Иазр тань. — При жизни отца познавай людей, с хорошим конем познавай землю; Кббесен куцдг, хоесесан олдг. — Кто ищет, тот всегда найдет (букв, если преследует — настигает, если ищет — находит); Дальний путь начинается с близкого; Больше увидишь — умнее станешь и т.д. Таким образом, кочевье в калмыцком

языковом сознании ассоциируется с благосостоянием, обогащением, познанием окружающей действительности, расширением кругозора.

В русской традиции под оседлостью понимается стремление обрести чувство защищенности, зависимость от природной эволюции, гарантирующая общественную независимость. Смена деятельности, а также стремление к освобождению от природной зависимости предполагают определенного рода нарушения устойчивого быта, оторванность от привычного мира. В русской традиции противопоставление пути, дороги и дома находит свое выражение в представлениях об опасности. Дом — это прежде всего символ жизни, плодородия, покоя: Дома солома съедома; Свой дом — не чужой, из него не уйдешь; Свой уголок хоть боком пролезть, а все лучше; Под родной кровлей все лучше, свободнее; В гостях хорошо, а дома лучше; Всяк в своем доме волен; Свой уголок — свой простор; В доме все скоро, а вчуже житье хуже.

Пословицы следующего ряда отчетливо указывают на отношение людей к привычным, т.е. «своим», и непривычным — «чужим» местам обитания. Противопоставление «свое — чужое», по свидетельству Ю.С. Степанова, оказывается основным для мировой культуры, и русская культура не составляет исключения. Оно «является одним из главных компонентов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» (Степанов 2005). Чужая сторона вызывает у русского человека недоверие, сомнение, боязнь, неприязнь: На новое место попадешь — три года чертом прослывешь; Чужая-то сторонушка не медом полита, а слезами улита; Родная сторона —мать, чужая—мачеха; В чужом месте, что в лесу; Сторонушка не дальняя, но печальная; Ехал наживать, а пришлось свое проживать; Незачем далеко, и здесь хорошо. Поэтому русский человек осуждает того, кто оставляет родное место и переходит на другое: С родной земли—умри, не сходи! Где родился, там и пригодился.

Основные характеристики кочевья, выраженные в русском паре-миологическом фонде, могут быть сведены к следующим определениям: 1) кочевье — это взгляд на жизнь со стороны; 2) кочевье — это оторванность от привычного мира; 3) кочевье — это опасность, смерть; 4) кочевье — попадание в другую жизнь; 5) кочевье — это поиск самовыражения, духовной свободы.

Перемещение для американцев было важно как форма поисков личной и национальной идентичности. Люди отправлялись в путь в поисках новых поселений; их влекло любопытство и жажда познания мира. Для американского народа движение есть своего рода возмож-

ность реализовать свои желания, амбиции. Так американцы выражали свою волю к завоеваниям: Ambition has по rest; Ambition knows no obstacles; Ambition is not the voice of little people; They conquer who believe they can; Earnest effort leads to success; He conquers who endures.

Американцы хорошо реагируют на призывы к немедленному действию. Ради достижения успеха и продвижения по социальной лестнице американцы охотно меняют свою жизнь, сферу деятельности. Зачастую новая работа предполагает переезд в другую часть страны. Новая деятельность ставит новые задачи, цели, дает новые знания и знакомства. Таким образом, американское кочевье — это вечные поиски лучших возможностей и огромное стремление к преуспеванию.

В русских и американских пословицах и поговорках на первый план выходит важность спутника. В калмыцких паремиях более четко определена идея коллективизма, выражена высокая степень зависимости человека от группы, коллектива. Это связано с тем, что трудности от повседневных обязанностей номада (например, выпас или перегон скота с одного пастбища на другое, установка или разбор кибитки), можно было вынести только общими усилиями.

Калмыцкий фольклор богат и разнообразен. А. Бадмаев отмечает его как явление очень сложное и своеобразное, вобравшее культуру многих народов Центральной и Юго-Восточной Азии. Во время повседневного тяжелого труда номадной жизни нередко к фольклору обращались за утешением и вдохновением.

Смена кочевки у калмыков считалась важным событием. Первые перекочевки после долгой зимы сопровождались рядом особых церемоний. В первую очередь калмыки-скотоводы проводили обряд очищения огнем, носивший название шур тсевх. Назначение очистительного обряда сводилось к защите людей, дома, домашнего скота от стихийных бедствий, тяжелых болезней. Обряд «шур» (букв, «цедилка») состоял из нескольких этапов: очищение огнем, сжигание старых вещей, окуривание домашних животных курительной травой (сангин мдэен). Вот как это описывается в романе А. М. Амур-Санана «Мудрешкин сын»:

Весеннее кочевье

Кончалась надоевшая зима. Надо выезжать на новое кочевье. Кибитка наша собрана, и весь немудрый скарб уложен в телегу, которую мы выпросили по случаю кочевья у богатых родичей. Мы трогаемся и, отъехав с полверсты, останавливаемся, потому что нужно устроить шюр. Впереди по краям дороги, в нескольких саженях друг от друга,

мать раскладывает два костра. Когда они разгораются, бросается в них по горсточке соли. Между кострами прогоняется весь скот. Некоторые коровы не хотят идти со всеми и норовят отойти в сторону Их приходится загонять силой Наконец прошли все. После стада между кострами медленно проходит наша кибитка, и мы гурьбой плетемся за ней. Огонь у калмыков — самое чистое, что есть на свете; огонь очищает все. Отсюда родился обычай при всяком начинании, переселении устраивать шюр. За зиму завелось немало всякой нечисти; через огонь эта нечистая сила не пройдет, и таким образом можно освободиться от нее. «Сгинь, пропади, нечистая сила!» — говорят калмыки в таких случаях. Мы все прошли через огонь. Теперь перед нами вольная степь, весь мир.

Данный обряд носил неслучайный характер. Он предполагал расставание с прошлым, избавление от старых переживаний, бед и символизировал новый период жизни номада.

Ситуация ухода артикулировалась русской традицией как необычная, а точнее, кризисная. Выход из общества, «отход» в русской традиционной культуре связан с возможностью изменения своей доли, созданием новой судьбы, возможно, при выборе не связанной с земледелием ремесленной профессии (строительной, гончарной, приисковой и т.п.). Перемена доли-судьбы в последнем случае включала в себя элемент негатива. Она означала выход из первоначального состояния, социально-природной целостности, воспринималась как своего рода потеря себя, уход из прежней доли. Кризисная реакция отражена в разных по жанру фольклорных текстах.

Кочевье в русском языковом сознании существует в двух ипостасях: в буквальном смысле это «жизнь странствующих пастухов, торговцев, актеров, проповедников», в переносном же смысле — «достижение желанной свободы, разрыв рутинных связей, слияние с первозданной природой». Эти смыслы в оценочном плане могут пересекаться.

Сравним следующие примеры из произведений А.С.Пушкина:

Цыганы шумною толпой По Бессарабии кочуют. Они сегодня над рекой В шатрах изодранных ночуют. Как вольность, весел их ночлег И мирный сон под небесами.

(A.C. Пушкин. Цыгане).

Им овладело беспокойство, Охота к перемене мест (Весьма мучительное свойство, Немногих добровольный крест).

(A.C. Пушкин. Евгений Онегин).

В первом примере кочевье ассоциируется с вольностью, главной ценностью поэта, умиротворенностью и близостью к природе (при этом объективно показана бедность цыган, их шатры изодраны). Обратим внимание на веселый цыганский быт, каким его представляют русские дворяне. Реальности кочевой жизни, забота о пропитании, труд и лишения, связанные с постоянными переездами, остаются вне поля зрения сторонних наблюдателей. Во втором примере A.C. Пушкин прямым текстом показывает свое отношение к перемене мест («весьма мучительное свойство»). Отрицательное отношение к перемене мест—естественная позиция оседлых народов, у которых странствие без возврата в свой дом ассоциируется с мучением.

Странствие без возвращения домой воспринимается как блуждание:

И понял, что я заблудился навеки В слепых переходах пространств и времен, А где-то струятся родимые реки, К которым мне путь навсегда запрещен.

(Н. Гумилев. Стокгольм).

Странничество, вечное кочевье в русской поэтической традиции воспринимается как знак избранных:

Бездомный долгий путь назначен мне судьбой... Пускай другим он чужд. ..я не зову с собой -Я странник и поэт, мечтатель и прохожий. Любимое со мной. Минувшего не жаль.

(М. Волошин. «Как некий юноша...»).

Таким образом, в русском языковом сознании концепт «кочевье» имеет амбивалентную оценку. На бытовом, обыденном уровне он осознается как характеристика чужого образа жизни, вызывает отторжение и тесно связан с ключевым для русского сознания концептом «дом» (бездомность воспринимается как наказание), вместе с тем для людей оседлых кочевая жизнь выглядит как утраченная первозданная свобода. На бытийном уровне «кочевье» воспринимается как

беспечная вольность, слияние с природой, умиротворенность и удел избранных — мечтателей и поэтов. Вместе с тем идея вечного странствия ассоциируется с мучительным блужданием и отверженностью, такой ассоциативный ряд заложен в религиозных сюжетах и мифах, определяющих культурные доминанты русской ментальности.

Формирование американского фольклора отличалось поэтапностью и многоплановостью; «открывание» отдельных ее составляющих происходило постепенно; вместе с тем очевидно, что важный рубеж в этом смысле — первая половина XIX в. Именно тогда возникли первые попытки записи и осмысления аборигенного фольклора, роль фронтира как среды формирования национального творчества, проявился национально-исторический феномен реализма, стал обретать лицо американский юмор.

Кочевье, переселение являлось одним из главных факторов американского опыта, оно стало также важнейшим формообразующим элементом всей национальной литературы. Мотив странствования, дороги в той или иной форме присутствует почти у всех американских прозаиков и поэтов.

Доминанта американского кочевья — целеустремленность. Американское кочевье — попытка реализации на практике идей и идеалов, выявление их жизнеспособности или несостоятельности. Американца не пугают крутые перемены жизни, бесконечная борьба с местным населением, тяжелые природные условия, дикие земли. Героя ожидают не только увлекательные приключения, но и тяжелый и неблагодарный труд, разочарования и неудачи. По свидетельству писателей той эпохи, американское кочевье — это путь познания мира, возмужания характера, расставания с романтическими иллюзиями.

«What are the productions of the earth? You mean in Nevada, of course. On our ranches here, anything can be raised that can be produced on the fertile of Missouri. But ranches are very scattering—as scattering, perhaps, as lawyers in heaven. Nevada, for the most part, is a barren waste of sand, embellished with melancholy sage-brush, and fenced in with snow-clad mountains. But these ghastly features were the salvation of the land, for no rightly constituted American would have ever come here if the place had been easy to access, and none of our pioneers would have staid after they got here if they had not felt satisfied that they could not find a smaller chance for making a living anywhere else. Such is man, William, as he crops out in America».

«Что родит земля? Вы имеете в виду землю Невады, конечно. На наших фермах можно выращивать все, что произрастает на плодо-

родных полях Миссури. Но фермы здесь редкость, такая же редкость, как адвокаты в раю. В основном Невада — голая песчаная пустыня, украшенная тоскливыми кустами полыни и огороженная, словно забором, снежными вершинами. Но именно эти отталкивающие черты и стали спасением для здешней земли, ибо ни один нормальный американец не приехал бы сюда, будь этот край легко доступен, и ни один из пионеров не обосновался бы здесь, не знай он наверняка, что нигде не придется ему так туго, как в этих местах. Таков уже он, житель Америки, Уильям».

(Марк Твен).

Для проверки полученных результатов относительно ценностной характеристики рассматриваемого концепта в современном языковом сознании носителей калмыцкой, русской и американской линг-вокультур мы провели социолингвистический эксперимент — опрос информантов. Им было предложено написать короткие сочинения на тему: «Когда я думаю о кочевой жизни, я представляю себе...».

Приведем примеры полученных сочинений. Представители калмыцкой лингвокультуры высказываются о кочевье следующим образом (перевод с калмыцкого наш. —Ж.Ц.):

1. «Тег. Хальмг тег. Суужах нарна суур. Keep тбвшун идшлжогх малмуд: укрмуд, хбд, морд. Ишксе гермудсес hapcn кок утан Иазр дахж унна. hcuibin бор адИмугаИар крунджогх залу с су у на. Эднманкдур куцсех кергсен зуралжана. Куукд улс герин кбдлмшаен кежогнае, асхни хдтан белджотсе. Буслжах цоеоеЫн канкнсн унр hapad бсесенсе. Хажуднь бич-кдуд баглрж cyyhad maha наачана, зсермнь "мбнгн бусаер" нег-негсен кбблдогд цоклжана.Асхнихотын хббн цуНар жанНрчиг сонсад, терунсе дуулврт кемджогх баатрмудин збрмг йовОлмудас улгур авч, теднсер бахтна. Сббни орселин алднд цуИар тбвшун нбдртсен даргдна. Энгдсен цуг тагчгрна. Теднсе зууднднь крсл болгсн Бумбин орна кишгтсе жирЬл орна».

«Степь. Калмыцкая степь. Солнце, палящее весь день, медленно садится. В степи мирно пасется скот: коровы, овцы, лошади. Дым, выходящий через дымник, стелится по земле. Мужчины, собравшись у очага, неторопливо ведут беседу, обсуждают и распределяют завтрашние обязанности. Женщины молча хлопочут у огня, готовят вечернюю пищу. По кибитке разносится аромат густого свежесваренного чая. Несколько ребятишек играют в альчики, другие "серебряный

пояс". Вечером обязательно собираются всем хотоном, чтобы послушать народного сказителя — джангарчи. Все жители хотона с боль-

ишм интересом слушают песни о великих подвигах славных и храбрых богатырей. Уже за полночь хотон погружается в тишину. И многие в эту ночь в своих сновидениях отправились в сказочную страну Бумбу, о которой рассказывается в старинном эпосе "Джангар "».

Приведем типичные сочинения на заданную тему, написанные носителями русской лингвокультуры.

«Когда я думаю о кочевой жизни, я представляю себе цыганский t

табор. Стоят повозки, бегают чумазые босоногие веселые детишки. В разных местах на открытом воздухе готовится пища, люди громко разговаривают, смеются. В условиях постоянных переездов нельзя ско- '

пить добра, поэтому все богатство цыган — это массивные золотые перстни на руках женщин, бусы, серьги. Вся жизнь на виду. Женщины кормят грудных младенцев, старики отчитывают кого-то. На людях яркие одежды».

«Я думаю, что сегодня о кочевой жизни можно говорить только в переносном смысле. Если речь идет о кочевье как образе жизни кочевых племен, то перед глазами возникают сцены из исторических фильмов или описания кочевников в художественной литературе. Я представляю себе пустыню, шатры, верблюдов и коз, арабских всадников с белыми платками на головах. Это жизнь, полная опасностей. В любую минуту может произойти набег враждебного ги&мени. Военные столкновения кочевников были очень жестокими, поскольку они в плен, как мне известно, не брали».

Американское понимание кочевья представлено такими рассуждениями, как следующее:

"The «pioneering spirit», along with «path finding» and «trail blazing» are part ofAmerican mythology. Generally, mobility may be associated with both failure (downward/forced mobility) and success (upward / voluntary mobility).

People may move to have better jobs or education for their kids or for health reasons. Well-to-do retiredpeople move to the Sun Belt states (A rizona, Nevada, California). This is to do with achieving a higher standard of living. However, people may be forced to move because they cannot keep up their former standard of living due to retirement / illness/ they are dissatisfied with the environment (natural or social) / their livelihood has been taken from them by some «act of God» (e.g. the draught in Oklahoma which turned the state into a dust bowl) ".

«Дух первооткрывателей, людей, отыскивающих тропу и прокладывающих новый путь, — это часть американской мифологии. В об-

щем, мобильность можно ассоциировать как с жизненной неудачей (нисходящая или вынужденная мобильность), так и с успехом (восходящая или добровольная мобильность). Люди переезжают на новые места, чтобы получить лучшую работу, или обеспечить лучшее образование своим детям, или по состоянию здоровья. Обеспеченные пенсионеры переезжают в "Штаты Солнечного пояса" (Аризона, Невада, Калифорния). Это связано с высоким уровнем жизни. Вместе с тем люди могут переезжать на новое место, если они не могут поддерживать свой прежний уровень жизни в связи с выходом на пенсию, или по болезни, или если им не нравится их окружение, или в силу природных катаклизмов, таких, например, как засуха в Оклахоме».

В целом мы видим, что в современном языковом сознании калмыцких информантов кочевье ассоциируется с близостью с природой, естественной жизнью и ее радостями (в сознании современных калмыков кочевье — это символизация прошлого). Для русских информантов постоянные переезды с места на место связаны с бесприютностью, скитанием, чужим (цыганским или экзотическим восточным) образом жизни. Американцы, говоря о таких переездах, противопоставляют роскошную жизнь постоянно путешествующих богатых людей и вынужденное кочевье бедняков, которые пытаются найти способ выжить. Вместе с тем для жителей Америки постоянные переезды стали символом освоения нового мира.

В заключении диссертации подводятся основные итоги исследования.

Противопоставление кочевого и оседлого образа жизни заложено в глубинных основах общечеловеческой культуры и по-разному проявляется в сознании тех людей, для которых кочевая жизнь является или до недавнего времени являлась нормой существования, и тех, для которых такая жизнь выступает как знак чужого образа жизни. Соответственно концепт «кочевье» является своеобразным ключом к ценностям культуры номадов и оседлых народов. История человечества показывает, что движение, передвижение является основным модусом человеческого бытия. Оседлые народы тоже постепенно передвигаются, осваивая новые территории, в современную эпоху жители городов и сел активно мигрируют в молодости, получая образование в больших городах, и, наконец, глобализация активизирует миграционные процессы наиболее мобильной части населения. В этом смысле лингвокультурное моделирование концепта «кочевье», применительно к калмыцкому, русскому и американскому сознанию, дает

возможность увидеть универсальные и специфические характеристики этого концепта в виде спирали: исходное пастушеское кочевье — оседлое земледелие—новое перемещение как кочевье в расширительном смысле.

На лексическом уровне концепт «кочевье» в его исходном узком смысле представлен как двойственное образование — передвижение и остановка. В калмыцком языке детально и развернуто представлены обе стороны данного концепта, для русской и американской лин-гвокультур кочевье сводится преимущественно к передвижению. Лексические обозначения рассматриваемого концепта как в русском, так и в английском языках являются заимствованиями, что свидетельствует о понимании кочевья как чужого феномена. Кочевье в калмыцкой лингвокультуре символизируется в виде движения по кругу, при этом запад ассоциируется с мужским началом, а восток — с женским, движение на север — с подъемом, а на юг — со спуском.

В расширительном метафорическом смысле концепт «кочевье» развивается в тех лингвокультурах, для которых его исходный смысл представляется чужим. Поэтому в калмыцкой лингвокультуре многообразно уточняется конкретный смысл кочевья, а в русской и американской происходит переосмысление данного концепта в связи с ключевыми ценностями русской и американской культур: «дом» (и отсюда кочевье — бездомность и ненужность) и «свобода» (и отсюда кочевье в расширительном смысле — условие свободы).

Уточнение образной стороны концепта «кочевье» можно представить в виде фрейма, компонентами которого являются жилище, транспортные средства, одежда и снаряжение, дорожная обрядность, невербальные знаки в процессе кочевья. Проанализированный языковой материал свидетельствует о том, что эти аспекты кочевья приобретают отчетливо выраженный знаковый характер. Отправление в путь выводится за рамки повседневности и сопровождается установленными ритуальными правилами, суть которых восходит к архаичному сознанию.

Ценностные характеристики концепта «кочевье» специфически отражены в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах. Для калмыцкой лингвокультуры приоритетным является понимание необходимости и желательности кочевья; для русской на первый план выходит идея вынужденности ухода из дома; для американской перемещение связано с акцентированием новых открывающихся возможностей и роста по социальной лестнице. Анализ паремиологического материала показывает, что калмыки, отправляясь в путь, прежде всего стремятся учесть возможные опасности, в то время как русские и

американцы рассматривают подобную жизненную ситуацию как возможность испытать себя, как приключение. Для калмыков кочевье — естественный и единственный (в историческом плане) способ бытия, для русских и американцев — это дополнительный жизненный опыт, возможность выйти за рамки обычной жизни.

В современном языковом сознании носителей калмыцкой линг-вокультуры концепт «кочевье» связан прежде всего с картиной идеализируемого прошлого, с мирной жизнью в единстве с природой. Русские информанты осмысливают кочевье как бесприютное скитание. Американцы акцентируют в постоянной перемене места жительства романтику первооткрывателей, осваивающих мир, а также противопоставляют вынужденные и добровольные странствия.

Перспективы исследования мы видим в определении и описании системы ключевых концептов калмыцкой лингвокультуры на фоне соответствующих им ментальных образований в русском и американском языковом сознании и коммуникативном поведении.

Основные результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Церенова, Ж.Н. Концепт «кочевье» в калмыцкой лингвокуль-туре / Ж. Н. Церенова II Единицы языка и их функционирование: меж-вуз. сб. тр. — Саратов: Изд-во «Научная книга», 2005. — Вып. 11. — С. 110—113 (0,3 пл.).

2. Церенова, Ж. Н. Кочевье как социально-психологический и исторический феномен калмыцкой и американской лингвокультур / Ж. Н. Церенова // Азия в Европе: взаимодействие цивилизаций: материалы Междунар. конгр. «Язык, культура, этнос в глобализо-ванном мире: на стыке цивилизаций и времен»: в 2 ч. — Элиста: Изд-во КалмГУ, 2005. — Ч. И. — С. 48—151 (0,3 п.л.).

3. Церенова, Ж. Н. Лингвокультурный типаж «калмыцкий кочевник» / Ж.Н. Церенова // Аксиологическая лингвистика: лингвокуль-турные типажи: сб. науч. тр.—Волгоград: Перемена, 2005.—С. 212— 223 (0,6 пл.).

4. Церенова, Ж. Н. Лексическое выражение концепта «кочевье» в русском и английском языках / Ж.Н. Церенова // Мир и язык: сб. науч. ст. — Кемерово: Графика, 2005. — С. 181—186 (0,4 пл.).

5. Церенова, Ж. Н. Ценностная характеристика концепта «кочевье» / Ж.Н. Церенова // Грамматика. Семантика. Концептология: сб. науч. ст. — Кемерово: Графика, 2005. — С. 151—157 (0,4 пл.).

ЦЕРЕНОВА Жанна Николаевна

КОНЦЕПТ «КОЧЕВЬЕ» В КАЛМЫЦКОЙ, РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

Автореферат

Подписано к печати 2 10.2005 г Формат 60x84/16 Печать офс. Бум. офа Гарнитура Times Уел печ л. 1,4 Уч.-изд. л 1,5. Тираж 100 экз Заказ 5Р""

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, up. им. В И.Ленина, 27

i 4

1

S

8 35 0

РНБ Русский фонд

2006-4 13743

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Церенова, Жанна Николаевна

Введение

Глава 1. Историко-этнографический очерк кочевья как социального феномена

1.1. Роль кочевников в историческом процессе

1.2. Кочевье в истории и культуре калмыков

1.3. Передвижения в истории и культуре русского этноса

1.4. Американцы как новые кочевники 22 Выводы к главе

Глава 2. Понятийные характеристики концепта «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах

2.1. Этимология слов, называющих концепт «кочевье»

2.2. Обозначение концепта «кочевье» в лексической семантике

2.3. Обозначение концепта «кочевье» во фразеологической семантике 57 Выводы к главе

Глава 3. Образные характеристики концепта «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах

3.1. Жилище, места временного пребывания

3.2. Средства передвижения

3.3. Одежда и снаряжение

3.4. Ритуал отправления в путь («дорожная» обрядность)

3.5. Невербальные знаки в процессе кочевья 101 Выводы к главе

Глава 4. Ценностные характеристики концепта «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах

4.1. Концепт «кочевье» в паремиологии

4.2. Концепт «кочевье» в фольклорных и художественных текстах 125 ** 4.3. Концепт «кочевье» в современном языковом сознании

Выводы к главе

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Церенова, Жанна Николаевна

Кочевье — это жизнь. Кочевье — это движение. И нет конца у него.» (А. А. Воинов)

Данная работа выполнена в русле лингвокультурологических исследований. Объектом изучения является концепт «кочевье»; в качестве предмета анализа рассматриваются понятийные, образные и ценностные характеристики этого концепта в калмыцком, русском и американском языковом сознании и коммуникативном поведении.

Актуальность выполненной работы обусловлена следующими моментами: 1) лингвокультурологическое моделирование действительности является одним из наиболее активно развивающихся направлений современного языкознания, на сегодняшний день детально изучены многие концепты, однако типы и специфика дискурсивной реализации концептов разработана в науке о языке еще недостаточно; 2) концепт «кочевье» еще не был предметом специального лингвокультурологического анализа, вместе с тем этот концепт играет особую роль в истории и культуре калмыцкого народа и является значимым для установления ориентиров поведения в русской и американской лингвокультурах; 3) понимание специфики данного концепта позволяет оптимизировать практику межкультурного общения.

В основу проведенного исследования положена следующая гипотеза: концепт «кочевье» является сложным ментальным образованием, значимость этого концепта различна в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах, в зависимости от его значимости в различной степени детализированы его понятийные, образные и ценностные признаки.

Цель работы - охарактеризовать концепт «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах. Для достижения этой цели решаются следующие задачи:

1) установить и объяснить понятийные признаки концепта «кочевье» в сравниваемых лингвокультурах,

2) опредилить образные признаки этого концепта,

3) выявить ценностные признаки концепта «кочевье» в каждой из ^ рассматриваемых лингвокультур.

Научная новизна работы состоит в определении конститутивных признаков концепта «кочевье», выявлении и описании этнокультурной специфики этого концепта в его лексическом, фразеологическом, паремиологическом и фольклорно-дискурсивном выражении применительно к калмыцкой, русской и американской лингвокультурам.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что данная работа вносит определенный вклад в лингвокультурологию, уточняя характеристики кочевья как одного из ключевых концептов калмыцкой лингвокультуры в сравнении с репрезентацией этого концепта в других лингвокультурах.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его результатов в лекционных курсах общего языкознания, межкультурной коммуникации, лингвострановедения, лексикологии и стилистики калмыцкого, русского и английского языков, спецкурсах по лингвокультурологии и этнолингвистике.

В качестве материала исследования использовались данные сплошной выборки из толковых и синонимических словарей калмыцкого, русского и английского языков, из художественных и публицистических текстов и записок путешественников. В качестве единицы исследования рассматривался текстовый фрагмент, в котором был выражен или # охарактеризован концепт «кочевье». Проанализировано 3000 таких текстовых фрагментов различной длины - от слова и словосочетания до развернутого текстового описания (по 1000 в каждом языке).

В работе использовались следующие методы исследования: понятийный, интроспективный и интерпретативный анализ, интервьюирование информантов.

Выполненное исследование базируется на следующих положениях, доказанных в научной литературе:

В языковой семантике и коммуникативной практике отражена культура народа, языковая картина мира характеризуется этнокультурным своеобразием, существуют объективные методы анализа языковой картины мира (В. фон Гумбольдт, JL Вайсгербер, Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, В.И. Постовалова, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев).

Единицей лингвокультуры является культурный концепт - ментальное образование, включающее понятийный, образный и ценностный компоненты и получающее прямое и косвенное обозначение и выражение в языке (Д.С. Лихачев, В.П. Нерознак, С.Г. Воркачев, Е.В. Бабаева, В.И. Карасик, И.А. Стернин).

Культурные концепты исторически изменчивы, существуют в коллективном и индивидуальном языковом сознании и проявляются в различных типах дискурса (Э. Сепир, Б. Уорф, А.А. Залевская, Н.А. Красавский, М.В. ГГименова, А.Н. Приходько, Г.Г. Слышкин).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвокультурный концепт «кочевье» представляет собой сложное ментальное образование, содержательный минимум которого сводится к понятийным признакам «передвижение», «постоянное», «с имуществом», «с целью обеспечения пастбищ для скота»; образная сторона этого концепта включает медленно передвигающуюся по степи большую группу людей на лошадях, повозках с большими стадами крупного и мелкого рогатого скота, временами останавливающимися на некоторый срок и живущими в юртах; ценностная сторона этого концепта сводится к признанию постоянного перемещения как способа сохранения жизни, к необходимости знать повадки домашних животных и осознанию цикличности бытия.

2. В калмыцкой лингвокультуре кочевье представляет собой развернутую концептосферу с детальным обозначением в лексике, фразеологии и паремиологии скота, временных жилищ, ритуалов отправления в путь и остановки, это образ жизни народа, сохранившего и развившего древние умения скотоводства.

3. В русской лингвокультуре кочевье является знаком иной культуры и ассоциируется со свободой, исходным природным образом жизни, отсутствием привычного имущества и сопровождается амбивалентной оценкой, на обиходном уровне кочевье воспринимается как патриархальный уклад и неспособность жить на одном месте, на поэтическом уровне - как вольная жизнь.

4. В американской лингвокультуре традиционное кочевье скотоводов осмысливается как знак иной культуры, ассоциируется с освоением «дикого Запада», и при этом возникает новое осознание номадизма как образа жизни, суть которого состоит в высокой мобильности и постоянном перемещении в стране и мире для поиска оптимальных условий существования.

Апробация. Основное содержание работы докладывалось на Международном научном конгрессе "Язык, культура, этнос в глобализованном мире: на стыке цивилизаций и времен" (Элиста, 2005), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (2004-2005). По теме диссертации опубликовано 5 работ общим объемом 2 п.л.

Структура. Работа состоит из введения, четырех глав, посвященных историко-этнографическому очерку кочевья как социального феномена, понятийным, образным и ценностным характеристикам концепта «кочевье» в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "кочевье" в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах"

Выводы к главе 4

Ценностные характеристики концепта «кочевье» по-разному осознаются в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах.

В русской паремиологии подчеркиваются идеи о том, что кочевье совершается только при крайней необходимости и что оно связано с мучением, тяжестью, горем. В калмыцкой паремиологии выражена мысль о необходимости кочевья. Будучи главным средством к существованию, оно ведет к росту материального благосостояния и независимости. Мобильность — характерная черта американского общества. Кочевье, по данным американской паремиологии, связано с поиском новых возможностей, нового опыта, продвижением по социальной лестнице.

Проанализированный материал показывает, что калмыки стремились заранее предусмотреть опасности (например, советовались с пожилыми людьми) и преодолеть их, тогда как русские и американцы предпочитали рисковать, и рассматривали риск как испытание себя.

Этнокультурная специфика отношения к кочевью на материале сравниваемых лингвокультур заключается в том, что кочевье для калмыков — это прежде всего основа жизнедеятельности, готовность к переменам жизни, к другому мироощущению, для русских — критическая реакция, альтернативный, «запасной» способ организации жизненного пути, для американцев - вера в собственную независимость, достижение возможностей, альтернативность перспектив личного плана, а также способность начать сначала, обновиться в своем стремлении к счастью, как бы оно ни понималось.

Заключение

Феномен «кочевье» представляет собой способ существования людей, приручивших скот для обеспечения своего существования. Передвигаясь вместе со своим скотом, кочующие пастушеские народы осваивали природу, воспринимая себя как ее часть. Ментальность кочевых народов определяется в первую очередь их трудовой деятельностью - разведением и содержанием четвероногих домашних животных для получения мяса, молока, кожи и т.д. Переход многих народов к земледелию и вытекающей отсюда оседлости коренным образом повлиял на изменение их отношения к миру. Вместе с тем в истории человечества кочевое скотоводство в течение длительного времени существовало параллельно с оседлым ведением хозяйства.

Противопоставление кочевого и оседлого образа жизни заложено в глубинных основах общечеловеческой культуры и по-разному проявляется в сознании тех людей, для которых кочевая жизнь является или до недавнего времени являлась нормой существования, и тех, для которых такая жизнь выступает как знак чужого образа жизни. Соответственно концепт «кочевье» является своеобразным ключом к ценностям культуры номадов и оседлых народов. История человечества показывает, что движение, передвижение является основным модусом человеческого бытия. Оседлые народы тоже постепенно передвигаются, осваивая новые территории, в современную эпоху жители городов и сел активно мигрируют в молодости, получая образование в больших городах, и, наконец, глобализация активизирует миграционные процессы наиболее мобильной части населения. В этом смысле лингвокультурное моделирование концепта «кочевье» применительно к калмыцкому, русскому и американскому сознанию дает возможность увидеть универсальные и специфические характеристики этого концепта в виде спирали: исходное пастушеское кочевье - оседлое земледелие - новое перемещение как кочевье в расширительном смысле.

Лингвокультурный концепт «кочевье» представляет собой сложное ментальное образование, содержательный минимум которого сводится к понятийным признакам «передвижение», «постоянное», «с имуществом», «с целью обеспечения пастбищ для скота»; образная сторона этого концепта включает медленно передвигающуюся по степи большую группу людей на лошадях, повозках с большими стадами крупного и мелкого рогатого скота, временами останавливающимися на некоторый срок и живущими в юртах; ценностная сторона этого концепта сводится к признанию постоянного перемещения как способа сохранения жизни, к необходимости знать повадки домашних животных и осознанию цикличности бытия.

В калмыцкой лингвокультуре кочевье представляет собой развернутую концептосферу с детальным обозначением в лексике, фразеологии и паремиологии скота, временных жилищ, ритуалов отправления в путь и остановки, это образ жизни народа, сохранившего и развившего древние умения скотоводства.

В русской лингвокультуре кочевье является знаком иной культуры и ассоциируется со свободой, исходным природным образом жизни, отсутствием привычного имущества и сопровождается амбивалентной оценкой, на обиходном уровне кочевье воспринимается как патриархальный уклад и неспособность жить на одном месте, на поэтическом уровне - как вольная жизнь.

В американской лингвокультуре традиционное кочевье скотоводов осмысливается как знак иной культуры, ассоциируется с освоением «дикого Запада», и при этом возникает новое осознание номадизма как образа жизни, суть которого состоит в высокой мобильности и постоянном перемещении в стране и мире для поиска оптимальных условий существования.

На лексическом уровне концепт «кочевье» в его исходном узком смысле представлен как двойственное образование — передвижение и остановка. В калмыцком языке детально и развернуто представлены обе стороны данного концепта, для русской и американской лингвокультур кочевье сводится преимущественно к передвижению. Лексические обозначения рассматриваемого концепта как в русском, так и в английском языках являются заимствованиями, что свидетельствует о понимании кочевья как чужого феномена. Кочевье в калмыцкой лингвокультуре символизируется в виде движения по кругу, при этом запад ассоциируется с мужским началом, а восток - с женским, движение на север — с подъемом и на юг - со спуском.

В расширительном метафорическом смысле концепт «кочевье» развивается в тех лингвокультурах, для которых исходный смысл этого концепта представляется чужим. Поэтому в калмыцкой лингвокультуре многообразно уточняется конкретный смысл кочевья, а в русской и американской происходит переосмысление данного концепта в связи с ключевыми ценностями русской и американской культур «дом» (и отсюда кочевье - бездомность и ненужность) и «свобода» (и отсюда кочевье в расширительном смысле — условие свободы).

Уточнение образной стороны концепта «кочевье» можно представить в виде фрейма, компонентами которого являются жилище, транспортные средства, одежда и снаряжение, дорожная обрядность, невербальные знаки в процессе кочевья. Проанализированный языковой материал свидетельствует о том, что эти аспекты кочевья приобретают отчетливо выраженный знаковый характер. Отправление в путь выводится за рамки повседневности и сопровождается установленными ритуальными правилами, суть которых восходит к архаичному сознанию.

Ценностные характеристики концепта «кочевье» специфически отражены в калмыцкой, русской и американской лингвокультурах. Для калмыцкой лингвокультуры приоритетным является понимание необходимости и желательности кочевья, для русской на первый план выходит идея вынужденности ухода из дома, для американской перемещение связано с акцентированием новых открывающихся возможностей и роста по социальной лестнице. Анализ паремиологического материала показывает, что калмыки, отправляясь в путь, прежде всего стремятся учесть возможные опасности, в то время как русские и американцы рассматривают подобную жизненную ситуацию как возможность испытать себя, как приключение. Для калмыков кочевье — естественный и единственный (в историческом плане) способ бытия, для русских и американцев — это дополнительный жизненный опыт, возможность выйти за рамки обычной жизни.

В современном языковом сознании носителей калмыцкой лингвокультуры концепт «кочевье» связан прежде всего с картиной идеализируемого прошлого, с мирной жизнью в единстве с природой. Русские информанты осмысливают кочевье как бесприютное скитание. Американцы акцентируют в постоянной перемене места жительства романтику первооткрывателей, осваивающих мир, а также противопоставляют вынужденные и добровольные странствия.

Перспективы исследования мы видим в определении и описании системы ключевых концептов калмыцкой лингвокультуры на фоне соответствующих им ментальных образований в русском и американском языковом сознании и коммуникативном поведении.

174

Список научной литературыЦеренова, Жанна Николаевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1.Авляев, Г.О. Происхождение калмыцкого народа / Г.О. Авляев. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. - 325 с.

2. Адоньева, С.Б. Сказочный текст и традиционная культура / С.Б. Адоньева. СПб.: С.- Петерб. гос. ун-т, 2000. - 180 с.

3. Американское коммуникативное поведение: Научное издание / под ред. И.А. Стернина и М.А. Стерниной. Воронеж: ВГУ МИОН, 2001.- 224 с.

4. Андрианов, Б.В. Неоседлое население мира: (ист.- этнограф, исслед.) / Б.В. Андрианов. М.: Наука, 1985. - 280 с.

5. Антипов, В.А. Народные приметы, касающиеся погоды и сельского хозяйства / В.А. Антипов // Живая старина. СПб., 1901. Вып. 3-4. - С. 132.

6. Аптекер, Г. История американского народа. Колониальная эра / Г. Аптекер / Пер с англ. И. 3. Романова. М.: Изд-во ин. лит, 1961. - 194 с.

7. Арефьев, В.К. К вопросу о сибирских песнях / В.К. Арефьев // Сибирский сборник. Иркутск, 1899. - С. 34 - 40.

8. Афанасьев, А.Н. Древо жизни: Избранные статьи / А.Н. Афанасьев.-М.: Современник, 1983. 464 с.

9. Афанасьев, А.Н. Поэтическое воззрение славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов / А.Н. Афанасьев. Т.2.-М, 1865 -1869.-С. 110.

10. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996.- 104 с.

11. Бабушкин, А.П. Культура, когниция, перевод / А.П. Бабушкин // Социокультурные проблемы перевода. Воронеж, 1998. - С. 10-16.

12. Байбурин, А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А.К. Байбурин. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1983. - 191 с.

13. Бадмаев, А. Калмыцкая дореволюционная литература / А. Бадмаев. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. - 168 с.

14. Н.Бакаева, Э.П., Сангаджиев, Ю.И. Культура жилища: этнические традиции и современные приоритеты у калмыков (Научное издание) / Э.П. Бакаева, Ю.И. Сангаджиев. Элиста: АЛЛ «Джангар», 2005. - 196 с.

15. Бакаева, Э.П., Гучинова, Э.Б. Традиционные представления калмыков о жизненном цикле и их отражение в свадебном обряде / Э.П. Бакаева, Э.Б. Гучинова // Обычаи и обряды монгольских народов. -Элиста, 1989. С. 3- 16.

16. Банин, А.А. Трудовые артельные песни как жанр: автореф. дис. канд. искусствоведения / А.А. Банин.- JL, 1972. 32 с.

17. Бардаев, Э.Ч. Современный калмыцкий язык. Лексикология / Э.Ч. Бардаев. Элиста: Калм.кн.изд-во, 1985. - 152 с.

18. Барфилд, Т. Кочевое скотоводство во Внутренней Азии / Т. Барфилд // Кочевая альтернатива социальной эволюции. М.,2002.-С. 59-85.

19. Бахтин, B.C. Сказки, песни, частушки, присловья Ленинградской области, записанные Владимиром Бахтиным / B.C. Бахтин. Л.: Лениздат, 1982. - 528 с.

20. Беляев, И.Д. Несколько слов о земледелии в древней России / И.Д. Беляев // Временник ОИДР. М., 1855. Кн.22. - С. 45-67.

21. Беляев, И.Д. Крестьяне на Руси: исследования о постепенных изменениях. Значения крестьян в русском обществе / И.Д. Беляев. М.: Универ.тип, 1860. - 326 с.

22. Бернштам, Т.А. Роль верхневолжской колонизации в освоении Русского Севера (IX XV вв) / Т.А. Бернштам // Фольклор и этнография Русского Севера. - Л.: Изд-во «Наука», 1973. - С. 5-29.

23. Бернштам, Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX начале XX в. Этнографические очерки. / Т.А. Бернштам. - Ленинград: Наука, 1983.- 233 с.

24. Бондалетов, В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев. / В.Д. Бондалетов // Условные языки как особый тип социальных диалектов /под ред. Ф. П. Филина. Вып. второй. Рязань, 1974. - 110 с.

25. Бондарь, Н.И. Век год - день (к вопросу об уровнях ритуально-мифологического программирования повседневности) / Н.И. Бондарь // Мифология и повседневность. Материалы научной конференции 18-20 февраля 1998 г.-СПб., 1998.-С. 23-31.

26. Борджанова, Т.Г. К проблеме обрядовой поэзии калмыков / Т.Г. Борджанова // Калмыцкий народная поэзия / под ред. Н.Ц. Биткеева. -Элиста, 1984. С. 74-97.

27. Борджанова, Т.Г. Магическая поэзия калмыков: исследование и материалы / Т.Г. Борджанова. Элиста: Калм.кн.изд-во, 1999. - 182 с.

28. Буцинский, JI.H. Заселение Сибири и быт первых ее поселенцев / JI.H. Буцинский. Харьков: Типография губернского правления, 1889. - 341 с.

29. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик и сапиентемы / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Индрик, 2005. -1040 с.

30. Владимирцов, Б. Я. Образцы монгольской народной словесности (С-3. Монголия) /БЛ. Владимирцов. Д.: Институт живых восточных язьжов, 1926. - С. 6-7.

31. Воронин, В.В. Календарные запреты в устной народной прозе восточно-славянского населения Кубани / В.В. Воронин // Мифология и повседневность. Материалы научной конференции. 18-20 февраля 1998г. -СПб, 1998.-С. 254-260.

32. Воронский, А. За живой и мертвой водой / А. Воронский / «Новый мир». 1928. №12.-С. 169.

33. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт / С.Г. Воркачев. М.: «Гнозис», 2004. - 236 с.

34. Врангель, Ф.П. Путешествие по северным берегам Сибири и по ледовитому морю, совершенное в 1820- 1824 гг. / Ф.П. Врангель. М, 1848. - С. 138.

35. Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич, 1994. - 112 с.

36. Ганулич, А.К. «Слышен звон бубенцов издалека» / А.К. Ганулич. -М: Сов. Россия, 1990. 144 с.

37. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: курс лекций / Г.Д. Гачев.-М.: Academia, 1998.-430 с.

38. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира. Евразия космос кочевника, земледельца и горца / Г.Д. Гачев. - М.: Ин-т ДиДик, 1999. - 366 с.

39. Гегель И. Философия истории. Сочинения / пер. A.M. Водено. Т. 8.-M.-JL: Гос. изд-во, 1935. С. 85.

40. Гедеева, Д. Б., Омакаева, Э.У. Ойратские гадательные сочинения как источники изучения традиционных культов и верований / Д.Б. Гедеева, Э.У. Омакаева//Монголоведение. Вып 1.- Элиста: АЛЛ «Джангар», 2002. С. 104 -107.

41. Гедеева, Д.Б. О знаках «тамЬ» и метках «им» как маркерах калмыцких родов / Д.Б. Гедеева // Монголоведение. Вып.2. Элиста: АПП «Джангар», 2003. - С. 272-275.

42. Георгиевский, А.П. Русские на Дальнем Востоке / А.П. Георгиевский // Фольклор Приморья. Владивосток, 1929. Вып. IV. С. 86.

43. Голенпольский, Т. Эпопея завоевания Дикого Запада / Т. Голенпольский // Народ, да! Из американского фольклора. Сост. Н.Шерешевская, Т.Голенпольский.- М.: Правда, 1983. С. 163 - 165.

44. Горький, М. Разрушение личности / М.Горький // О литературе. -М.: Советский писатель, 1953. С. 48 - 92.

45. Громыко, М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение / М.М. Громыко. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1965. - С. 88-133.

46. Громыко, М.М. Мир русской деревни / М.М. Громыко. М.: Молодая гвардия, 1991. - С. 245-273.

47. Громыко, М.М. Трудовые традиции русских крестьян (XVIII ~ первая половина XIX века) /М.М. Громыко.- Новосибирск: Наука, 1975. С. 220-233.

48. Гумилев, JI.H. От Руси до России: Очерки этнической истории / JI.H. Гумилев. М.: Айрис-Пресс, 2002. - 320 с.

49. Гуревич, П.С. Человек и его ценности / П.С. Гуревич // Человек и его ценности / Ред.-сост. Е.Г. Руднева. М., 1988. - С. 1-15.

50. Даль, В.И. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа / В.И. Даль. М.: Терра, «Книжная лавка - РТР», 1997. - 320 с.

51. Данилевский, Г.П. Чумаки / Г.П. Данилевский // Русские очерки. -М.", 1957. Т. 1.-С.417- 433.

52. Демерт, Н. Наши общественные дела / Н. Демерт // «Отечественные записки», 1872. № 6. С. 259.

53. Денисова, И.М. Вопросы изучения культа священного дерева у русских: материалы, семантика обрядов и образов народной культуры, гипотезы / И.М. Денисова. М., 1995. - 203 с.

54. Джимбинов, Б. Путешествие в страну Бумбу / Б. Джимбинов. М.: Изд-во «Советская Россия», 1978. - С. 7 - 65.

55. Домников, С.Д. Мать-Земля, Царь-Город. Россия как традиционное общество / С.Д. Домников. М.: Алетейа, 2002. - 672 с.

56. Дореволюционный фольклор на Урале / Собр. и сост. В.П. Бирюков. Свердловск: Огиз, 1937. - С. 27-31.

57. Дубровская, О.Г. Русские и английские пословицы и поговорки как лингвокультурологические единицы / О.Г. Дубровская. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2002. - 163 с.

58. Душан, У. Обычаи и обряды дореволюционной Калмыкии / У. Душан // Этнографический сборник. Вып 1. Элиста, 1976. - С. 5-89.

59. Едемский, М.Б. Этнологические наблюдения в Пинежском крае Архангельской губернии / М.Б. Едемский // Северная Вологда, 1923. № з С. 12-23.

60. Емельяненко, В.Г., Аюшова, Ц.Н. О родном крае / В.Г. Емельяненко, Ц.Н. Аюшова. Элиста: АПП «Джангар», 1999. - 232 с.

61. Житецкий, И.А. Очерки быта астраханских калмыков. Этнографические наблюдения 1884- 1886 гг. / И.А. Житецкий. М., 1893. - 73 с.

62. Жуковская, Н. Л. Калмыки/Н. Л. Жуковская. М.: Голос-Пресс, 2003. - 400 с.

63. Жуковская, Н.Л. Кочевники Монголии: культура, традиции, символика / Н.Л. Жуковская. М.: Вост. лит, 2002. - 247 с.

64. Жуковская, Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии / Н.Л. Жуковская. М.: Наука, 1977. - 199 с.бб.Забылин, М. Русский народ: спасительные молитвы, заговоры и обереги / М. Забылин.- М.: Эксмо, 2005. 253 с.

65. Зеленин, Д.К. Восточнославянская этнография / Д.К. Зеленин.- М.: Наука, 1991.-511 с.

66. Иванова, Е.В. Пословичные картины мира (на материале англ. и рус. пословиц) / Е.В. Иванова. СПб.: Филол. фак. С,- Петерб. гос. ун-та, 2002. - 153 с.

67. Илишкин, И.К. Сопоставительная грамматика калмыцкого и русского языков: фонетика и морфология / И.К. Илишкин. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1973. - 195 с.

68. Истомин, И.А. Трудовые припевки плотогонов (исследование) / И.А. Истомин. М.: Советский композитор, 1978. - С. 10-21.

69. История США. В 4-х т. Т. 1 (1607 1877) / Отв. ред. Н. Н. Болховитов. - М.: Наука, 1983. - 685 с.

70. Каланов, Н.А. Море великий путь / Н.А. Каланов / Сб. пословиц и поговорок народов мира о море, моряках и рыбаках, флотской службе и рыбацком промысле, морской флоре и фауне. - М.: АОЗТ «Фарт», 1995. - 270 с.

71. Калашникова, Р.Б. Обряд первого выгона скота в Заонежье / Р.Б. Калашникова// Заонежье: сб. науч. тр. Петрозаводск, 1992. - С. 131 - 142.

72. Каляев, А.Л. О стилистических ресурсах синонимии (на материале калмыцкого языка) / А.Л. Каляев / VII Международный конгресс монголоведов. М., 1997. - С. 123-125.

73. Каляев, А.Л. Стилистика калмыцкого языка: учебное пособие / А.Л. Каляев. Элиста: КГУ, 1997. - 72 с.

74. Карасик, В.И. Американский супермен как коммуникативный типаж / В.И. Карасик // Интенсивное обучение иностранным языкам: проблемы методики и лингвистики: проблемы методологии и лингвистики. Вып.2. -Волгоград: Перемена, 2004. С. 105-113.

75. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. С. 3-16.

76. Карасик, В.И., Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. С.75-80.

77. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

78. Киссель, М.А. Ценностей теория / М.А. Киссель // Большая советская энциклопедия. Т. 28 / гл. ред. A.M. Прохоров. М., 1968. - С. 491.

79. Козлова, Н.В. Побеги крестьян в России в первой трети XVIII века (из истории социально-экономической жизни страны) / Н.В. Козлова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. - 150 с.

80. Колгушкин, Л.А. Костромская старина / Л.А. Колгушкин // Костромская земля: краеведческий альманах Костромского филиала Российского фонда культуры. Вып. 4. Кострома, 1999. - С. 41-48.

81. Колер, И. История человечества. Доисторический период / И. Колер. СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. - 335 с.

82. Костенков, К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии / К.И. Костенков. — СПб.:, 1870. -170 С.

83. Котвич, В.Л. Калмыцкие загадки и пословицы / В.Л. Котвич. -Элиста: Калм.кн.изд-во, 1972. 93 с.

84. Кошелев, Я.Р. Вопросы русского фольклора Сибири (Дореволюционный период) /Я.Р. Кошелев. Томск: Изд-во Томе, ун-та, 1968. - 218 с.

85. Кошелев, Я. Р. Русский фольклор Сибири (XIX — начало XX вв) / Я.Р. Кошелев. Томск: Изд-во Томе, ун-та, 1962. - 349 с.

86. Ключевский, В.О. Сочинения: курс русской истории / В.О. Ключевский. Т.1. 4.1. М.: Мысль, 1987. - С. 50.

87. Крадин, Н.Н. Кочевые империи: генезис, расцвет, упадок / Н.Н. Крадин // Восток 2001 № 5. С. 21-31.

88. Крадин, Н.Н. Кочевые общества: проблемы формационной характеристики : автореф. дис. .канд. истор. наук / Н.Н. Крадин. М., 1994. - 36 с.

89. Красавский, Н.А. Русская и немецкая концептосфера эмоций (опыт лингвокультурологического анализа словарных статей) / Н.А. Красавский // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. - С. 113

90. Красильникова, Г.М. Одежда и украшения калмыков (конец XIX -начало XX в) / Г.М. Красильникова // Калмыцкий фольклор (проблемы издания) / отв.ред Н.Ц. Биткеев. Элиста, 1985. - С. 84 - 91.

91. Кротов, А. Практика вольных путешествий / А. Кротов. М.: Гео, 1997. - 96 с.

92. Крестьянское движение в России в 1890-1900 гг. Сборник документов / под ред. А.В. Шапкарана. М.: Изд-во социально-эконом. Литры, 1959. - 748 с.

93. Круглов, Ю.Г. Русский фольклор / Ю.Г. Круглов. М.: Совет, писатель, 2000. - 265 с.

94. Крысько, В.Г. Этническая психология: учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / В.Г. Крысько. М.: Издат. центр «Академия», 2002. - 320 с.

95. Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье / Семинар «Культурный ландшафт». Первый тематический выпуск докладов. -М.: Изд-во ФМБК, 1998. С. 92-95

96. Курыло, В.П. Скот, земля, община у кочевых и полукочевых казахов (вторая половина XIX начало XX в.) / В.П. Курылев. - СПб., 1998. - 287 с.

97. Лазарев, А. Предания рабочих Урала как художественное явление / А. Лазарев. Челябинск: Южно-уральское кн.изд-во, 1970. - 201 с.

98. Лебедева, А.А. Северные традиции в материальной культуре переселенцев в Забайкалье / А.А. Лебедева // Фольклор и этнография Русского Севера. Л.: Изд-во «Наука», 1993. - С. 86 - 105.

99. Леонтьев, А.И. Зимняя сторона / А.И. Леонтьев. Архангельск: Правда Севера, 1999. - 574 с.

100. Липинская, В.А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае XVIII начало XX вв. / В.А. Липинская. - М.: Наука, 1996. - 269 с.

101. Липкин, С. Послесловие переводчика / С. Липкин // Джангар. Калмыцкий народный эпос. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1989.-С. 351-357.

102. Лихачев, Д.С. Избранные работы / Д.С. Лихачев // Великое наследие; Смех Древней Руси. Монографии. Заметки о русском. Т.2. Л.: Худож. лит., 1987. - С. 418-425.

103. Лобанов, М.А. Лесные кличи: Вокальные мелодии-кличи на Северо -Западе России / М.А. Лобанов. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 1997. - С. 86 - 90.

104. Логинов, К.К. Материальная культура и производственно-бытовая магия русских Заонежья / К.К. Логинов. — СПб, 1992. 549 с.

105. Любавский, М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века / М.К. Любавский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. - 688 с.

106. Ляпин, С.Х. Концептология: к становлению подхода / С.Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Вып.1. Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997. С. 11-35.

107. Максаковский, В.П. Историческая география мира: учебное пособие для студентов вузов / В.П. Максаковский.- М.: Экспрос, 1997.-584 с.

108. Максимов, С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила / С.В. Максимов. СПб.: ТОО «Полисет», 1994. - С. 328-340.

109. Мамсик, Т.С. Беловодцы и Беловодье (По материалам следственного дела о побеге 1827-1828 гг.) / Т.С. Мамсик // Источники покультуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1982. - С. 135-166.

110. Материалы этнографической экспедиции ВолГУ. Волгоград 1983. Ч. 27.-С. 73.

111. Мацаков, Н.М. К вопросу о калмыцких йорелах (материалы)/ Н.М. Мацаков//Записки. Вып.2.- Элиста: Калм. кн. изд-во, 1962.- С. 103 108

112. Мацаков, Н.М. Современная калмыцкая проза / Н.М. Мацаков. -Элиста: Калм.кн.изд-во, 1970.- 110 с.

113. Мачинский, Д. А. Этносоциальные и этнокультурные процессы в Северной Руси (период зарождения древнерусской народности) / Д.А. Мачинский // Русский Север: проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Д., 1986.- С. 3 - 30.

114. Митиров, А.Г. Ойраты калмыки: века и поколения / А.Г. Митиров. - Элиста: Калм.кн.изд-во, 1998. - 384 с.

115. Митиров, А.Г. Улан залата хальмг / А.Г. Митиров // Вопросы сравнительной этнографии и антропологии калмыков. Сб. науч. тр. КНИИИФЯ. Элиста, 1980. - С. 112-114.

116. Михайлов, Г.И. Проблемы фольклора монгольских народов / Г.И. Михайлов. Элиста, 1971. - 234 с.

117. Моисеев, А.И., Моисеева, Н.И. История и культура калмыцкого народа (XVII XVIII вв) / А.И. Моисеев, Н.И. Моисеева. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002 - 254 с.

118. Нанси, Ж-Л. Corpus / Жан-Люк Нанси / Сост., общ. ред. Е.Петровской. М.: Ad Marginem, 1999. - 255 с.

119. Народы Сибири. Этнографические очерки/ под ред. М.Г. Левина, Л.П. Потапова.- М.-Л. Изд-во Академии Наук СССР, 1956.-С. 177-195

120. Небольсин, П. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса / П. Небольсин. СПб., 1852. - 190 с.

121. Нерознак, В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма / В.П. Нерознак // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск, 1998. - С. 80-85.

122. Нерознак, В.П. Перенесенная топонимия Западной Сибири / В.П. Нерознак // Восточно-славянская ономастика: исследования и материалы / отв. ред. А. В. Суперанская. М.: Наука, 1979. - С. 175 - 184.

123. Нефедьев, Н. Подробные сведения о волжских калмыках / Н. Нефедьев. — СПб.: Типография Карла Крайя, 1834. 286 с.

124. Номинханов, Ц-Д. Материалы к изучению истории калмыцкого языка / Ц-Д. Номинханов. М.: Наука, 1975. - 324 с.

125. Обереги и заклинания русского народа / Сост. М. И. и A.M. Песковы. М.: Изд. дом «КРОН-ПРЕСС», 1998.- 190 с.

126. Обрядовая поэзия. Причитания. Т. 3 / Сост. Ю.Г. Круглов. М.: Русская книга, 200. - С. 289-290.

127. Овалов, Э.Б.Благопожелания /Иорелы /-жанр калмыцкого фольклора: вопросы систематизации и публикации / Э.Б. Овалов // Калмыцкий фольклор (проблемы издания) / под ред. Н.Ц. Биткеева. Элиста, 1985. - С. 109- 125.

128. Оконов, Б.Б. Калмыцкие народные пословицы и поговорки / Б.Б. Оконов.- Элиста: Калм. кн. изд-во, 1980. 141 с.

129. Ользеева, С. 3. Калмыцкие обычаи и традиции / С.З. Ользеева. -Элиста: АПП «Джангар», 2003. 257 с.

130. Отрадненские частушки, припевки, страдания/ Сост. И.Н. Бойко.-Краснодар: Кн. изд-во, 1984. С. 188.

131. Отреченное чтение в России XVII XVIII в. / отв.ред. A.JI. Топорков, А.А. Турилов. - М.: Индрик, 2002. - С. 250-294.

132. Павловская, А. Особенности национального характера, или за что англичане любят очереди / А. Павловская // Вокруг Света. 2003. № 6. С. 82-98.

133. Паттон, Ф. Сделано в США. Истории вещей, которые создавались в Америке: очерки по истории американского промыленного дизайна / Ф. Паттон / Пер. с анг. М.: Олимп, 1997. - С. 110 - 127.

134. Переверзев, Л., Хазанов, Ю. Голоса Америки / Л. Переверзев, Ю. Хазанов. М.: Изд-во «Молодая гвардия», 1976. - 368 с.

135. Першиц, А.И. Кочевники в мировой истории / А.И. Першиц // Восток Вып. 2. М., 1998. С. 120- 132.

136. Пюрбеев, Г.Ц. Время и пространство в языковом сознании монголов: способы и средства их обозначения / Г.Ц. Пюрбеев // VII Международный конгресс монголоведов. М., 1997. - С. 142-144.

137. Пюрбеев, Г.Ц. Глагольная фразеология монголоязычных народов / Г.Ц. Пюрбеев // Филологический вестник, Вып. 2. Элиста, 1970. — С. 38 49.

138. Пюрбеев, Г.Ц. Отражение этнокультуры в лексике калмыцкого героического эпоса «Джангар» / Г.Ц. Пюрбеев // Этно-культурная лексика монгольских языков: сб. ст. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1994.- С. 23-26.

139. Пюрбеев, Г.Ц. Эпос «Джангар»: культура и язык (этнолингвистические этюды) / Г.Ц. Пюрбеев.-Элиста: Калм.кн.изд-во, 1993.- 128 с.

140. Пюрвеев, Д.Б. Архитектура Калмыкии / Д.Б. Пюрвеев. М.:11. Стройиздат, 1975. 189 с.

141. Пыпин, А.Н. Мои заметки / А.Н. Пыпин. М., 1910. - С. 12-13.

142. Родники народной мудрости / Сост. и пер. Б. Б. Оконова. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. 112 с.

143. Розенблюм, Ю.Б. Сквозь пламя костров (прошлое и настоящее калмыцкой литературы) / Ю.Б. Розенблюм.- Элиста: Калм.кн.изд-во, 1970. 340 с.

144. Русская народная культура и народная культура // СЭ. Вып. 1. С., 1989.-С. 91-99.

145. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / Собр. М. Забылиным (Репринтное воспроизведение издания 1880 г).-Симферополь, 1992.- С. 282 389.

146. Русский Север: этническая история и народная культура XII XX вв. - М.: Наука, 2001. - 848 с.

147. Русский фольклор / Сост., коммент., справ., метод, материал М.А. Красновой. М.: ООО «Изд-во ACT»; ООО «Агенство «КРПА «Олимп», 2002. - С. 17 - 28.

148. Русские / отв. ред. В.А. Александров и др.- М.: Наука, 1999. 827 с.

149. Русские старожилы Сибири: историко-антропологический очерк. М.: Наука, 1973. - 186 с.

150. Савенкова, Л.Б. Русская паремиология: семантический и линвгокультурологический аспекты / Л.Б. Савенкова.- Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 2002. 239 с.

151. Саруханян, А.В. Проблемы фронтира в американской литературе / А.В. Саруханян // Проблемы становления американской литература. М.: Наука, 1981.-С. 217-250.

152. Семенов, А.И. Море, рыба и рыбаки: пословицы и поговорки / А.Семенов. М.: Изд-во ВНИРО, 1998. - 71 с.

153. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: монография / Г.Г. Слышкин. Волгоград: Перемена, 2004. - 340 с.

154. Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М., 2000. - 128 с.

155. Скалон, В.Н. Русские землепроходцы XVII века в Сибири / В.Н. Скалон.-М., 1951.- 198 с.

156. Смирнов, П. Путевые записки по калмыцким степям Астраханской губернии / П. Смирнов.- Элиста: АПП «Джангар», 1999. -248 с.

157. Смирнов, Ю.И. О народном самосознании (по фольклорным материалам) / Ю.И. Смирнов // Культура и общество в эпоху становления наций.-М., 1974.-С. 55-71.

158. Столович, Л.Н. Красота. Добро. Истина: очерки истории эстетической аксиологии / Л.Н. Столович. М.: Республика, 1994. - 464 с.

159. Стернин, И.А. Методика исследования структура концепта / И.А. Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание. Воронеж, 2001. - С. 58-65.

160. Стеценко, Е.А. История, написанная в пути (Записки и книги путешествий в американской литературы XVII — XIX вв) / Е.А. Стеценко. -М.: «Наследие», 1996. С. 3-27.

161. Страхов, А.Б. О пространственном аспекте славянской концепции небытия / А.Б. Страхов // Этнолигвистика текста: Символика малых форм фольклора. М., 1988. - С. 92-94.

162. Сумцов, Н.Ф. Культурные переживания. Исследование о южнорусском фольклоре с привлечением фольклорного материала всех славянских, а также арийских народов. Вып. 2. / Н.Ф. Сумцов. Киев: «Киевская старина», 1890. - С. 215- 230.

163. Телия, В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.

164. Терешенко, А.В. Быт русского народа. T.V. / А.В. Терешенко. -СПб., 1847.-С. 151-192.

165. Тиигтхя пусть будет так. Обрядовая фольклор калмыков / Сост. Н. Ц. Биткеев. - Элиста: «Джангар», 1993. - 49 с.

166. Тишков, В.А. Культурный смысл пространства / В.А. Тишков // V Конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. Омск, 9-12 июня, 2003. - С. 16-24.

167. Толочко, П.П. Кочевые народы степей и Киевская Русь / П.П. Толочко. СПб.: Алетейя, 2003. 160 с.

168. Тревельян, Дж.М. История Англии от Чосера до королевы Виктории / Дж.М. Тревельян / пер. с англ. А.А. Крушинской и К.Н. Татариной. Смоленск: Русич, 2002. - 624 с.

169. Трофимов, В.К. Русский менталитет: Истоки, сущность, социально-культурные проявления / В.К. Трофимов. Ижевск: Изд-во ИЭ и Удмур. ун-та, 2002. - С. 59-73.

170. Трошин, И.И. О калмыцком народном искусстве / И.И. Трошин // О калмыцком прикладном искусстве. Волгоград, 1967. - С. 10 - 36.

171. Фирсов, Б.М. Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (На примере Владимирской губернии) / Б.М. Фирсов. Спб, 1993. с.

172. Фольклор Русского Устья / отв. ред. С.Н. Азбелев, Н.А. Мещерский. JL: Наука, 1986. - С. 211-218.

173. Черных, А.В. Поведенческие нормы в рекрутской обрядности (по материалам Пермского Прикамья) / А.В. Черных // Мужской сборник.Вып.1. Мужчины в традиционной культуре. М, 2001.- С. 142 - 149.

174. Чистов, К.В. Народные традиции и фольклор / К.В. Чистов. М.: «Наука», 1986. - 304 с.

175. Чистов, К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII XIX вв. / К.В. Чистов. - М.: Наука, 1967. - 340 с.

176. Швырев, С. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь 1847 г.Ч.1. / С. Швырев. М.: 1850. - С. 61.

177. Шенников, А.А. Земледельческая неполная оседлость и «теория бродяжничества» / А.А. Шенников // Этнография народов СССР. Сб. статей. / отв. ред. М. В. Воробьев. JI, 1971. С. 76-93.

178. Шенников, А.А. Гороховецкие зимницы: очерки из истории российских крестьян их хозяйства, быта и культуры / А.А. Шенников. Спб, 1997. - С. 26-35; 120 - 132.

179. Шурц, Г. История человечества: Средняя Азия и Сибирь / Г.Шурц. СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2004. - 204 с.

180. Щапов, А.П. Великорусские области в смутное время / А.П. Щапов // Собрание сочинения. Т. 1. СПб, 1906. - С. 648.

181. Щепанская, Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX XX вв. / Т.Б. Щепанская. - М.: Индрик, 2003. - 528 с.

182. Щепанская, Т.Б. Культура дороги на Русском Севере. Странник / Т.Б. Щепанская // Русский Север: Ареалы и культурные традиции. СПб.: Наука, 1992.-С. 102-126.

183. Хазанов, A.M. Кочевники евразийских степей в исторической ретроспективе / A.M. Хазанов // Кочевая альтернатива социальной эволюции.- М., 2002. С. 37-59.

184. Хара-Даван, Э. О кочевом быте / Э. Хара-Даван // Известия Калмыкии. 21 ноября 1991г.

185. Харькова, С. С. К этимологии наименований разновидностей жилища в монгольских языках / С.С. Харькова // Монголоведение. Вып. 1. -Элиста: АЛЛ «Джангар», 2002. С. 77 - 88.

186. Хлобыстин, Л.П. Проблемы социологии неолита Северной Евразии / Л.П. Хлобыстин // Охотники, собиратели, рыболовы. Проблемы социально-экономических отношений в доземледельческом обществе. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1972. - С. 26-43.

187. Эванс-Причард, Э. Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов / Э.Э. Эванс-Причард / Пер. с англ. О. Л. Орестова. М.: Наука, 1985. - 235 с.

188. Эрендженов, К.Э. Золотой родник: о калмыцком народном творчестве, ремеслах и быте / К.Э. Эрендженов / пер. с калм. А. Аквилева. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 125 с.

189. Эрдниев, У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки / У.Э. Эрдниев. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985. - 282 с.

190. Эрдниев, У.Э. Калмыцкий фольклор как источник этнопедагогики (Опыт анализа) / У.Э. Эрдниев // Вопросы сравнительной этнографии и антропологии калмыков. Сб. науч. тр. КНИИИФЯ. Элиста, 1980. - С. 102 - 109.

191. Battle, К.Р. Great American Folklore (Legends, tales, ballads and superstitions from all across America) / K.P. Battle. New York. London. Toronto. Sydney, 1966. - 645 p.

192. Beck, E.C. They knew Paul Bunyan / E.C. Beck. The University of Michigan press, cop. 1956. -255 p.

193. Billington, R.A. America's frontier heritage. History of the American frontier / R. A. Billington. Albuquerque: University of New Mexico Press, 1991. - 310 p.

194. Billington, R.A. The westward movement in the United States / R.A. Billington. Princeton (N. Y): Van Nostrand, 1959. - 191 p.

195. Blair, W. Native American humor /1800 1900/ / W. Blair. - New York, 1937. - 573 p.

196. Botkin, B.A. A Treasury of Western Folklore / B.A. Botkin. New York: Crown Publishers, Inc. 1975. - 613 p.

197. Boorstin, D.J. The Americans. The democratic experience / D.J. Botkin. New York: Random House, 1973. - P. 27-43.

198. Boorstin, D.J. The Americans. The national experience / D.J. Boorstin. New York: Random House, 1965. - 517 p.

199. Broatbright, M. Folk laughter on the American frontier / M. Broatbright. New York, 1950. - P. 51-62.

200. Burton, R. Literary leaders of America / R. Burton. New York: The Chautauqua press, 1903. - 316 p.

201. Clark, T.D. The Westward movement / T.D. Clark // Handbook of American folklore by Richard M. Dorson. Indiana University Press Bloomington, 1983.-P. 32-39.

202. Davidson, M.B. Life in America / M.B. Davidson. Boston: The Riverside, Vol.2. 1951.-412 p.

203. Dorson, R.M. America in legend. Folklore from the colonial period to the present / R.M. Dorson. New York: Random House, 1977. - 336 p.

204. Dundes, A. Folklore Matters / A. Dundes. The University of Tenessee Press, 1989. - P. 92-98.

205. Felton, H. W. Legends of Pual Bunyan / H.W. Felton. New York: Knopf, 1948.-418 p.

206. Frank, J.D. Jim Bowie's knife // Tales of Old-Time Texas. -University of Texas Press, Austin. 1955. P. 50-78.

207. F.A. de Caro. Riddles and proverbs / F.D. de Caro // Folk groups and folklore genres. Logan Utah: Utah State University Press, 1986. - P. 175-199.

208. Fussell, E. Frontier: American literature and the American West / E. Fussell. Princeton (N. J.): Princeton University press, 1965. - 450 p.

209. Jackendoff, R.S. Patterns in the mind / R. Jackendoff. New York, Atheneum, 1994. P. 208-215.

210. Hale E. E. History of the United States / E. E. Hale. New York: Chautauqua press, 1887. - 312 p.

211. Kraus, M. The United States to 1865 / M. Kraus. Michigan, 1959. - 529 p.

212. Lavender, D. The Great West / D. Lavender. Boston: Houghton Mifflin Company, 1965. - 768 p.

213. Lerner, M. America as a civilization. Life and thought in the United States today / M. Lerner.- The New America, 1957.- P. 47-102.

214. McLean, A. Ch. The colonial period / A. Ch. McLean. New York: Holt; London: Williams andNorgate, 1912. - 256 p.

215. Mieder, W. Proverbs are never out of season. Popular wisdom age / W. Mieder. New York, Oxford, 1993. - 284 p.

216. Mumford, J.H. Guide to American literature and its backgrounds since 1890 / J.H. Mumford.- Cambridge: Harvard university press, 1959. 192 p.

217. Rollins, P.A. The cowboy. His characteristics, his equipment, and his part in the development of the West / P.A. Rollins. New York: Scribner, 1922. - 356 p.

218. Rourke, C. American humor. A study of the national character / C. Rourke. New York: Harcourt Brace & Co, 1935. - 324 p.

219. Sandburg, C. The people, yes / C. Sandburg. New York: Harcourt Brace & Co. 1937.-286 p.

220. Sherman, S. P. Americans / S. P. Sherman. New York, 1923. - 336p.

221. Steffen, J.O. The American West: new perspectives, new dimensions / J.O. Steffen. Norman: University of Oklahoma press, 1979. - 238 p.

222. Taylor, A. Selected writings in proverbs / A. Taylor. Helsinki, 1975.- P. 75-83.

223. The life of David Crockett. The original humorist and irrepressible backwoodsman: an autobiography. New York: A.L. Burt Company, Publishers, 1902. - 415 p.

224. Tristan, P.C. Folklore in America / P.C. Tristan. New York, 1966. - 317 p.

225. Turner, F.J. The frontier in American history / F.J. Turner. New York: H. Holt, 1931. - 375 p.

226. Turner, F. J. The significance of the frontier in American history / f.J. Turner. New York: Cornell University Press, 1958. - P. 30-62.

227. Turner, K. Five centuries of American Costume / K. Turner. New York: Macmillan Publishing company, 1963. - P. 148-165.

228. Welsh, R.L. "Sorry Chuck". Pioneers foodways / R.L. Welsh // Reading in America Folklore. New York-London, 1979. - P. 152-168.

229. Лексикографические источники

230. Александрова 3. E. Словарь синонимов русского языка. М.: Русс.яз., 1993.-493 с.

231. Алексеев А. А. Словарь русского языка XVIII в. Словарь русского языка XVIII в. / Ред. Ю.С. Сорокин и др. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1984. Вып. 10 (Кастальский Крепостца), 1988. - 256 с.

232. Англо-русский словарь / Ю. Д. Апресян, В. В. Ботякова, Т.Э. Латышева и др./ Под ред. А. И. Розенмана и Ю.Д. Апресяна. М.: Рус.яз. Медиа, 2004. 544 с.

233. Бардаев Э. Ч. и др. Фразеологический словарь калмыцкого языка (Хальмг келнаг угмудин толь). Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 142 с.

234. Бирих А. К. и др. Словарь русской фразеологии: Историко-этимологический справочник / А. К. Бирих, В. М. Мокиенко, Л. И. Степанова. СПб: Фолио Пресс, 1998. - 700 с.

235. Большой академический монгольско-русский словарь: В 4-х т / Отв. ред. Г. Ц. Пюрбеев. М.: Academia, 2001.

236. Большой толковый словарь русского языка: БТС / Сост., гл. ред. С .А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. 1534 с.

237. Даль В. И. Пословицы русского языка / В. И. Даль. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ЗАО Hi 111 «Ермак», 2005. 734 с.

238. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: Современное написание. В 4-х тт. М.: ООО Изд-во «Астрель», 1995.

239. Жизнь и культура США: Лингвострановедческий словарь / Сост. О.А. Леонтович. Волгоград: Станица 2, 1998. - 416 с.

240. Жуков В. П Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Рус.яз., 1998.- 544 с.

241. Жуков В. П. и др. Словарь фразеологических синонимов русского языка. М.: Рус.яз., 1987. 440 с.

242. Илишкин И.К. Русско-калмыцкий словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1969. 712 с.

243. Н.Калмыцко русский словарь / Под ред. Б. Д. Муниева. М.: «Русский словарь», 1977. - 764 с.

244. Кравченко А. И. Культурология: Словарь. М.: Академический Проект, 2001.-672 с.

245. Культурология. XX в. Энциклопедия: В 2-х т. СПб.: Университетская книга, 1998.

246. Кунин А. В. Англо русский словарь фразеологических слов. В 2-хт. М.: Сов. энциклопедия, 1967.

247. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

248. Литвинов П. П. Англо-русский словарь наиболее употребительных фразеологических выражений. М.: Яхонт, 2001. 395 с.

249. Манджикова Б. Б. Хальмг келнае таеаелвр толь (сурЬульчнрт нерэедсн дбнгцл). Толковый словарь калмыцкого языка (пособие для учащихся). Элиста: АПП «Джангар», 2002. 176 с.

250. Монраев М. У. Хальмг келнэе синонимсин толь. Словарь синонимов калмыцкого языка. Элиста: АПП «Джангар», 2002. 208 с.

251. Оксфордская иллюстрированная энциклопедия. В. 9 тт. Т. 7. Народы и культуры / Пер. с англ. М.: Издательский Дом «Инфра-М»,

252. У ' Издательство «Весь Мир», 2000. С. 135-136.

253. Ощепкова В. В, Шустилова И. И. Краткий англо-русский страноведческий словарь: Великобритания, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия. М.: Флинта: Наука, 2001. 176 с.

254. Новый большой англо-русский словарь. New English Russian dictionary. В 3-х т / Под общ. рук. Ю. Д. Апресяна, Э. М. Медниковой. М.: Рус.яз., 1998.

255. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под ред. Ю. Д. Апресян, О. Ю. Богуславская, Ю. Д. Апресяна. М.: Школа: Яз. рус. культуры, 1999.

256. Позднеев А. М. Калмыцко-русский словарь слов (в пособие к ^ изучению русского языка в калмыцких начальных школах).СПб, 1911.- 306 с.

257. Пословицы. Поговорки. Загадки/Сост, коммент. А. Н. Мартыновой, В. В. Митрофановой. М.: Современник, 2002. 509 с.

258. Пюрбеев Г. Ц. Толковый словарь традиционного быта калмыков. Элиста; Калм. кн. изд-во, 1996. 176 с.

259. Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энциклопедический словарь / Под ред. Мчедлов М. П. М.: Республика, 2001. 544 с.

260. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы. М.: Наука, 1974.

261. Славянские древности: этнолингвистический словарь. В 5 т. / Под -ГР ред. Н. И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 1995. 584 с.

262. Словарь русского языка: В 4-х т. / Гл. ред. Е. П. Евгеньева. М.: Рус. яз., 1981.

263. Словарь синонимов русского языка. ССРЯ: В 2-х т. Под ред. А. П. Евгеньевой и др. М.: Астрель: ACT, 2001.

264. Тодаева Б. X. Словарь языка ойратов Синьцзяна (По версиям песен «Джангара» и полевым записям автора) / РАН КИГИ. Элиста: Калм. кн. изд-во, 2001.-493 с.

265. Толковый словарь русского языка: Ок. 7000 словарных статей: Свыше 35 000 значений: Более 70 000 иллюстрат. примеров / Под ред. Д. В. Дмитриева. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT», 2003. 1582 с.

266. Толковый словарь русского языка. В 3-х т / Под ред. Д. Н. Ушакова. М.: Вече; Мир книги, 2001.

267. Томахин Г. Д. Лингвострановедческий словарь. М.: Русский язык, 2001. 576 с.

268. Фасмер. М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. Б. А. Ларина. СПб.: Азбука: Издательский центр «Терра», 1996.

269. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А. И. Молоткова. М.: Астрель: ACT, 2001. 510 с.

270. Фразеологический словарь литературного русского языка: В 2-х т / Сост. А. И. Федоров. Новосибирск: ВО «Наука», 1995.

271. Черных П. Я. Историко- этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Рус. яз., 2001.

272. Я изучаю калмыцкий. Малый русско-калмыцкий словарь / Сост. И. К. Илишкин, В. Д. Бадмаев, М. О. Шургучинова. На рус. и калм. яз. Элиста: Калм. кн. изд- во, 2003. 512 с.

273. Яранцев Б. Русская фразеология: Словарь справочник. М.: Рус.яз., 1997. - 845 с.

274. A dictionary of the Old West 1850 1900 by Peter Watts / Pub. by A. A. Knopf. New York, 1977.

275. Collins Cobuild English dictionary / Ed. by J. Sinclair. London: Harper Collins, Birmingham: Univ. of Birmingham, 2000. 1951 p.

276. Longman dictionary of contemporary English. The complete guide to written a spoken English. Harlow (Essex): Longman, 1995. 1668 p.

277. Longman language activator. The World's first production dictionary. Longman Group UK Limited, 1993. 1589 p.

278. Macmillan English dictionary for advanced learners. Oxford: Macmillan Publishers Company 2002. 1692 p.

279. Oxford advanced learner's dictionary of current English. A.S.Hornbywith S. Wehmeier. Oxford University Press 2000. 1541 p.

280. Oxford Compact Dictionary / Ed. by M. Waite. Oxford, New York: Oxford Press University. Second edition, 2001. 968 p.

281. Ramstedt G.J. Kalmtikishes Worterbuch. Helsinki, 1935.

282. Roget's thesaurus of English words and phrases / Prep, by B. Kirkpatrick. New York: Penguin Books Ltd., 2000. 810 p.

283. Spears R. A. NTC's American idioms dictionary. Chicago: Lincolnwood, Illinois USA. 1992- 532 p.

284. The concise Oxford dictionary of English etymology / Ed. by T. F. Hoad. Oxford: Clarendon press, 1986. 552 p.

285. X 55. The Oxford English dictionary / Prep, by J. A. Simpson & E. S. C.

286. Weines. Oxford: Clarendon press. Vol. 10 (Moul Ovum), 1989. - 1143 p.

287. The Oxford Russian dictionary: Russian English dictionary / Ed. by D.Thompson. Oxford: Oxford University press, 2000. - 1293 p.

288. Watts P. A dictionary of the Old West 1850 1900 / Pub. by A. A. Knopf. New York, 1977. - 399 p.

289. Webster's new dictionary of American English / Ed. By V. Neufeldt. New York: Prentice Hall, 1991. 1574 p.

290. Webster Noah. Webster's dictionary of synonyms. A dictionary of discriminated synonyms with antonyms and analogous and contrasted words.

291. Springfield: Mass Merriam, 1973. 909 p.

292. Whiting B. J. Early American proverbs and proverbial phrases. Cambridge, Massachusetts, London, 1977. 557 p.1. Список источников

293. АксаковС. Переезд на новые земли // Крестьянин и рабочий в русской художественной литературе XIX и XX вв. В 2 ч. Часть первая: Крещеная собственность. М. JL, 1926. - С 44 - 47.

294. Амур-Санан. Мудрешкин сын. Роман хроника, повести. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1987. - 367 С.

295. Бахтиаров А. Симеон Верхотурский чудотворец. Странники и богомольцы // Босяки. Очерки с натуры. СПб., 1903. - С. 218 — 234.

296. Витязь на распутье // Былины. Сост., авт. В. И. Калугин. М.: Современник, 1986. С. 155 - 159.

297. Воинов А. А. Кочевье // Рассказы. Александр Алексеевич Воинов. Иркутск: Воет- Сибирск. кн. изд-во, 1972. С. 187 - 200.

298. Волошин М. А. Как некий юноша. / Стихотворения / М. Волошин. М.: Книга, 1989. С. 73

299. Гумилев Н. С. Стокгольм / Стихотворения. Поэмы. Т. 1 / Н. Гумлев. М.: Худ.лит., 1991. С. 27.

300. Джангар: Калмыцкий народный эпос/пер.с калм. С.И. Липкина. Элиста: Калм.кн.изд-во, 1989.-363 с.

301. Кто на приисках не бывал // 100 песен русских рабочих / Сост. П. Ширяева. Л.: Музыка, 1984. С. 27.

302. Ю.Манджиев О. Л. Дорога в один дун. Повесть. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1988.-206 с.

303. П.Новоселов А. Беловодье / Беловодье: повести, рассказы, очерки / Александр Новоселов. Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1981. с.

304. Нармаев М. Черноголовый журавль. В 4-х ч. Ч. 1. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985.

305. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Роман в стихах / А.С. Пушкин. М.:Худ.лит., 1984.

306. Пушкин А. С. Цыгане // Драматические произведения, поэмы, сказки и стихотворения: Т. 1. М.: «Рипол Классик», «Самарский Дом печати», 1996. С. 342-359.

307. Тарковский А.А. Портной из Львова / Избранное. Стихотворения. Поэмы / А. А. Тарковский. М.: Худ. лит., 1982. С. 112.

308. Толстой Л. Н. Война и мир. Роман: В 2 кн. / Л.Н. Толстой. Т.П. Ч. 2. Гл. XV. М.: ACT, 2002. С. 494 - 495.

309. Тургенев Н. С. В дороге // Русские песни XIX века // Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., 1944. С. 214.

310. Хонинов М. Сказание о степняках калмыках. М.: Изд-во «Сов. Россия», 1977.-С. 13.

311. Эрендженов К. Калмыцкие благопожелания: Стихотворения: Воспоминания / Пер. с калм. В. Пальчика (Элистинского). М.: Новый ключ, 2001. С. 86.

312. Амур-Санан А. Муудран кбвун. Роман-хроник / Орсас орчулснь И. Лиж. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1986. 256 х.

313. Ах-ду хойр хулЬн / Хальмг тууль. Эльст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1979.-С. 141-143

314. Дордгьин Б. Мини отк. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1968. 147 с.

315. Нармин М. Хар келн тоЬрун. Роман. 3-гч дегтр. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1982.-253 х.

316. Хальмг улгурмуд болн тэеаглвртэе туульс/Цуглулж деглснь Баснга Б. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1960. 133 х.

317. Хальмг улгурмуд болн тгегелвртаз туульс / Диглж барт белдснь: Букшан Б. болн Мацга И. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1960. 294 х.

318. Хальмг фольклор / Бурдагж кеснь Лежнэе Ц., Шалвра Г. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1941. 466

319. Цецн кбвун / Хальмг тууль. Эльст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1979. С. 5- 10

320. Эренжэензе К. АнЬучин кбвун. Туух. Элст: Хальмг дегтр ЬарЬач, 1974. 139 х.

321. A home on the range // Cowboy songs and other frontier ballads. Collected by J. A. Lomax and A. Lomax. New York: The Macmillan Company, 1946. P. 142.

322. Cooper J. F. The pioneers, or, the sources of the Susquehanna. A descriptive tale by J.F. Cooper. New York, London: The Knickerbacker Press, 1896. 477 p.

323. Cooper J. F. The prairies. New York, London, 1948. 461 p.

324. Crane S. The blue hotel // The complete short stories and sketches of Stephen Crane. New York: Doubleday and Company, Inc. Garden City, 1963.-P. 484 507.

325. Harte B. Gabriel Conroy. New York: Houghton, Mifflin and Company, 1884. -497 p.

326. Irving W. A history of New York from the beginning of the world to the end of the Dutch Dynasty. New York: G. B. Putnam's sons, 1864. 528 p.

327. Irving W. A tour on the prairies. Norman, University of Oklahoma press, 1956.- 214 p.

328. Lindsey M. The ghost of the buffaloes // Collected poems. New York: The Macmillan Company, 1925. P. 81.

329. London J. Hoboes that pass in the night // The Road. New York: The Macmillan Company, 1907. P. 122 - 152.

330. London J. In a far country // Best short stories of J. London. New York: The Sun Dial Press, 1945. P. 84 119.

331. Steinback J. Travels with Charley in search of America. New York: The Viking Press, 1962. 246 p.

332. Stone I. Men to match my mountains. The opening of the Far West, 1840 -1900. New York: Garden City, 1956. 459 p.

333. Thoreau H. D. Walden. A story of life in the woods. By Henry Thoreau. New York, Burt, 1957. 373 p.