автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Концептосфера нарушенности (на материале немецкого языка)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концептосфера нарушенности (на материале немецкого языка)"

На правах рукописи

БУРЕНКОВА Светлана Витальевна

КОНЦЕПТОСФЕРА НАРУШЕННОСТИ (на материале немецкого языка)

Специальность - 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ 003478380

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2009

003478388

Работа выполнена на кафедре лексики и фонетики немецкого языка факультета иностранных языков Московского педагогического государственного университета

Научный консультант

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ Девкин Валентин Дмитриевич

доктор филологических наук, профессор Ноздрина Людмила Александровна

доктор филологических наук, профессор Собянина Валентина Александровна

доктор филологических наук, профессор Шувалов Валерий Игоревич

Ведущая организация

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Защита диссертации состоится «19» октября 2009 г. в 10 часов на заседании Диссертационного Совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, г. Москва, пр. Вернадского, д. 88, ауд. № 602 .

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан «

Ученый секретарь

Диссертационного Совета _ Мурадова Л.А.

м

Все сферы человеческой жизнедеятельности зиждутся на возможности общения. Научно-технический прогресс, уничтоживший барьер расстояний, создавший абсолютно новые средства и формы общения, обусловил возникновение проблемы глобализации человеческого общества, превращения мира в единое коммуникативное пространство. Вполне закономерной реакцией на известное обезличивание человека в условиях глобализации является, по справедливому замечанию В.И. Карасика, осознание своей национально-культурной идентичности, понимание которой может произойти только при сопоставлении норм, ценностей, стереотипов поведения собственной лингвокультурной общности с нормами и правилами другой культуры. В этой связи решающее значение в преподавании иностранных языков, в частности немецкого, приобретает межкультурный аспект.

Такой подход предполагает наряду, с развитием речевых умений и навыков формирование достаточно полного и адекватного представления о стране изучаемого языка: о её географии, политической, экономической и общественной жизни на современном этапе. При этом особую значимость получает контрастивный анализ материала, в том числе и языкового, что способствует не только знакомству с особенностями чужой культуры, но и более глубокому познанию своеобразия собственной нации, собственного языка. Тем самым поиск новых подходов к преподаванию иностранных языков, а значит и способов улучшения качества подготовки специалистов: переводчиков, преподавателей является в современную эпоху глобализации насущной для лингвистики проблемой.

Актуальность темы исследования. Триумфальное шествие глобализации затруднено межкультурными различиями, провоцирующими непонимание и конфликты. Отличительными могут быть даже, казалось бы, абсолютно идентичные понятия. Вследствие этого приоритетной задачей для лингвистики является изучение национальной специфики лингвокультур, что, с одной стороны, будет способствовать предотвращению конфликтов, а с другой, позволит сохранить своеобразие языков и культур. Фиксируются несоответствия культурных традиций в лексике национального языка.

Именно лексика несет наибольшую долю информации при анализе языкового воплощения национальной концептосферы. В лексике языка находят выражение релевантные для данной лингвокультурной общности нормы и ценности, которые обусловлены совместным существованием людей, исторически сложившимися национальными традициями, а также наличной социально-политической обстановкой.

Как известно, культурные ценности, нормы и правила выявляются зачастую посредством анализа их нарушений. Тем более что в процессе своей жизнедеятельности человек нередко сталкивается с различного рода нарушениями бытующих представлений о норме. Язык, являясь формой выражения сознания человека и общества, изобилует средствами,

позволяющими передать то или иное отношение к факту нарушения житейских норм. Логично предположить, что сквозь призму окружающих человека нарушений обыденных - житейских - норм реально воссоздать наиболее значимую и довольно обширную часть антропологической картины мира. Выявление в рамках лингвистических исследований особенностей наивной картины мира, отражающей приоритеты с точки зрения жизненного опыта рядового носителя языка, фиксация результатов наблюдений в словаре приобретают важное значение для практики преподавания языков.

Поскольку каждая культура обладает особой системой организации элементов опыта, то вполне естественно, что немецкая и русская культуры различаются по степени жесткости норм и правил. Явления, рассматриваемые как соответствующие норме в одной культуре, могут нарушать жизненные стереотипы другой культурной общности. К примеру, при сопоставлении культур России и Германии выявляются многие отличия, касающиеся поведения в общественном месте, отношений между людьми, семейного быта, питания, одежды, воспитания детей и т.д.

Сложившиеся национальные стереотипы, предрассудки, различия в системе верований и ценностей способны в значительной степени затруднить коммуникацию между представителями разных наций. Решить проблему конфликта культур позволяет сопоставительное исследование языков. Проводить сравнение всего языка едва ли возможно, поэтому распределение единиц по классам, обеспечивающее нужную системность исследуемого объекта, является необходимой предпосылкой эффективности такого анализа.

Вследствие этого способ представления лексики приобретает, в том числе и при изучении иностранного языка, особую значимость. Важную роль в этом отношении играют словари идеографического типа, структурными единицами которых выступают полевые образования. Метод поля признан одним из распространённых, достаточно изученных и результативных способов исследования лексико-семантической системы языка. Систематизация лексики по полям имеет первостепенное значение для изучения лексических закономерностей больших массивов слов и для контрастивного анализа языков. Исследование различных словесных микросистем, в частности полей, позволяет выявить национальную специфику лексических единиц.

Строящиеся по принципу поля словари обладают массой достоинств, но вместе с тем они не лишены недостатков, что связано и с особенностями лексико-семантической системы как предмета описания, и с несовершенством выявления конституентов полей.

Поэтому целью настоящего исследования выступает поиск оптимального способа представления лексики национального языка в словаре идеографического типа, призванного воплотить в лексикографической форме немецкую языковую картину мира, а значит, и особенности немецкой национальной концептосферы.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие основные задачи:

- описать культурные и языковые особенности восприятия немцами окружающего мира, в частности, нарушений житейских норм;

- изучить опыт идеографического описания языковых единиц;

- раскрыть значение поля в системном изучении лексики и роль фреймовой концепции в определении состава поля;

- определить концептуальное основание идеографического поля концептосферы «Нарушенность» и представить в виде синопсиса словаря;

- разработать на примере фрагментов поля методику использования фреймов для идеографической разработки актуальной лексики;

- определить возможности применения фреймов в конфронтативном описании лексики;

- выявить национальное своеобразие и особенности речевой реализации отдельных лексических объединений идеографического поля;

- классифицировать речевые стратегии говорящего относительно фактов нарушений норм в типичных повседневных ситуациях.

Объектом исследования является концептосфера нарушений житейских норм, а предметом - лексические средства как единицы лексикографического описания, выражающие отступления от национально-специфических жизненных норм и образующие идеографическое поле.

Научная новизна исследования заключается в том, что моделирование участков поля и изучение их культурной специфики осуществляется на основе теории фреймов. Фрейм рассматривается как способ выявления фоновых знаний, вербализуемых элементами поля.

Диссертация в целом является первым опытом монографического исследования концептосферы нарушенности как составляющей национальной концептосферы в лексикографическом аспекте. В настоящей работе предпринята попытка воссоздать сквозь призму окружающих человека нарушений обыденных - житейских - норм наиболее значимую часть антропологической картины мира.

Оригинальность исследования состоит также в том, что в работе предложена авторская концепция идеографического словаря «Нарушений житейских норм», определены параметры и разработана методика лексикографического описания групп слов на основе существующей типологии фреймов с учетом как общих, так и индивидуальных свойств лексических единиц.

Научная новизна результатов исследования определяется также тем, что в диссертации впервые с системных позиций представлен обширный и важный в повседневной речевой практике фонд обиходной лексики, выявлены многочисленные случаи лексических псевдопараллелей немецкого и русского языков, существенных в условиях межкультурной коммуникации.

Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в разработку теории поля - одного из способов комплексного описания лексики национального языка. В диссертации поле рассматривается как

средство организации ментального лексикона носителя языка (психолингвистическая модель) и как структурный элемент идеохрафической лексикографии. Предлагаемая в работе методика построения полей при помощи фреймов может быть использована для моделирования других фрагментов лексико-семантической системы на материале разных языков.

В реферируемой работе рассматриваются также актуальные для современной лингвистики проблемы взаимодействия языков и культур, описываются национально обусловленные отличия в понимании норм и ценностей, предлагается комплексное описание релевантного в повседневном общении фонда лексических единиц, вербализующих разного рода отступления от жизненных стандартов культуры и образующих обширный и важный для теоретического и практического переосмысления фрагмент языковой картины мира и национальной концептосферы.

Результаты исследования и материалы к словарю могут быть использованы при решении теоретических и методических проблем общей и немецкой идеографической лексикографии, этики межкультурного взаимодействия, языковой прагматики, при сравнительно-сопоставительном изучении национально-культурной специфики речевого общения, в лингвистическом анализе дискурса.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью применения её основных положений и выводов в лексикографической практике, в вузовских курсах лексикологии, стилистики, лингвострановедения немецкого языка, русского языка как иностранного, а также при написании исследовательских работ, учебных пособий для изучающих немецкий язык как иностранный.

1 В диссертации используется комплексная методика исследования, включающая семасиологический и ономасиологический подходы к анализу языковых фактов. В работе предложена методика установления состава поля путём привлечения фреймов, что предполагает применение метода ^пенчатой идентификации, методов контекстуального и конфронтативного анализа, элементов интроспекции.

Изучение особенностей немецкой национальной концептосферы потребовало использования данных смежных наук: истории, этнографии, культурологии, этнопсихологии, социолингвистики, дающих возможность осмыслить лексические единицы в контексте семиотики национальной культуры.

Материалом исследования послужили немецкие и русские лексические единицы и фразеосочетания, обозначающие различные отступления от привычных культурных представлений о норме в широком смысле слова, словарные толкования этих единиц. Источником фактического материала послужили идеографические, ассоциативные, синонимические, толковые и другие словари. В качестве иллюстраций используются отрывки из произведений немецкой художественной литературы и публицистики.

Достоверность выводов и результатов исследования обеспечивается опорой на основополагающие научно-теоретические положения

предшествующих исследований в данной области, а также значительным объемом исследованного материала.

Апробация ' основных положений и результатов исследования состоялась на многочисленных международных научных конференциях, конгрессах (Москва [МИЛ, 2008; Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина, 2009]; Санкт-Петербург, 2009; Тамбов, 2008, 2009; Челябинск, 2008; Иркутск, 2008; Ульяновск, 2008, 2009; Пермь, 2008; Нижний Новгород, 2008, 2009; Краснодар, 2008, 2009; Набережные Челны, 2008: Курск, 2009; Северодвинск, 2009; Омск, 2005-2008), посредством участия в работе Всероссийских конференций, школ, научно-методических чтений (Екатеринбург УрО РАН/Москва РАН, 2007; Москва [МГПИ], 2008; Пенза, 2008), региональных и межвузовских конференций (Омск, 2005-2008).

Материалы исследования использовались при руководстве курсовыми и дипломными работами, при чтении лекционных курсов лексикологии, теории и практики перевода, лингвострановедения, спецкурса «Немецкая языковая картина мира» на факультете иностранных языков Омского государственного педагогического университета, в Омском филиале Московского института иностранных языков, в Омском институте иностранных языков «Ин. Яз.-Омск».

Основные положения диссертации отражены в публикациях автора. По теме исследования опубликовано 49 работ общим объемом 51, 18 п.л. в региональной и центральной печати, в том числе две монографии, учебное пособие, немецко-русский идеографический словарь фразеологизмов с названиями животных, научные и методические статьи.

На защиту выносятся следующие положения:

Лингвистический анализ окружающих человека нарушений житейских норм представляет собой способ реконструкции знаний человека о норме. Исследование лексических средств, выражающих отношение носителей языка к отклонениям от привычных жизненных стандартов, дает реальную возможность воссоздать наиболее значимую и довольно обширную часть национальной концептосферы, а именно, выявить ценностную картину мира нации.

Сведения о нормативных предписаниях культуры образуют важную составляющую межкультурной компетентности изучающего иностранный язык. Отображение национальной специфики концептосферы нарушений в словаре ономасиологического типа является необходимым в свете современных подходов к преподаванию лексики иностранного языка.

Концептосфера нарушенное™ служит когнитивной основой одноименного идеографического поля - совокупности тематически сформированного класса слов, коррелирующих по значению с нарушениями бытующих представлений о норме. Поле языковых знаков организует знания носителя языка о концепте, при этом и то, и другое ментальное образование является многомерным, многофокусным. Репрезентация

психолингвистической модели поля средствами языка образует его лексикографическую проекцию.

В качестве процедуры, обеспечивающей выявление механизмов вербализации тех или иных когниций, рекомендуется методика фреймового анализа. Сам фрейм как структура актуализации знаний представляет собой реконструируемый языковой текст, состоящий из множества вопросов. При этом релевантными в моделировании фреймов выступают вопросы, диктуемые свойствами самого языка, а именно: валентностью, смысловыми, сочетаемостными и ассоциативными связями лексем, а также прагматическими особенностями их речевой реализации. Ориентированные на сущностные характеристики лексических единиц в системе языка вопросы фрейма выступают схемой реконструкции знаний о концепте и установления состава объективирующего данные знания поля языковых знаков.

Абстрактный характер фрейма, факт заданности вопросов, конституирующих фрейм, свойствами самой языковой системы позволяют считать данную схему объективным методом иерархического упорядочения лексических единиц поля любого языка. В то же время фреймы обеспечивают исчерпывающую характеристику конституентов полевых образований, структурных связей в поле и за его пределами. Все это обусловливает перспективность использования фрейма в качестве унифицированной парадигмы толкования групп лексики в словарях идеографического типа.

Полнота словарного толкования групп лексики в идеографическом словаре обеспечивается не столько количеством единиц словника, сколько информативностью их семантизации, учитывающей важные культурологические и прагматические особенности функционирования единиц в речи. Комплексное исследование концепта должно включать изучение не только языковой фиксации его основных составляющих, но и рассмотрение первопричин явления, его значения для человека, сопутствующих явлению характеристик, как кодифицированных в лексике и фразеологии языка, так и представляющих собой энциклопедические знания, сведения других наук.

Изучение причин и последствий отступлений от норм в конкретной культуре, вербализуемых на уровне языка и речи, позволяет, Бо-первых, определить значимость норм и правил для представителей лингвокультурной общности, а во-вторых, верифицировать сквозь призму логических отношений типы семантических связей внутри лексической системы.

Сопоставление объёма выраженных лексикой поля фоновых знаний носителя языка о норме и случаях её нарушения предоставляет возможность выявления общечеловеческих и национально-специфичных механизмов познания. Анализ особенностей вербализации основных видов речевых реакций на нарушение норм в разных ситуациях способствует пониманию отличительных черт национального характера и речевого поведения народов, значимости определённых норм в их культуре.'

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх разделов, заключения и библиографии.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении' обосновывается выбор темы исследования, определяются цель, задачи, актуальность и новизна диссертации, её теоретическая и практическая ценность, перечисляются методы применяемого лингвистического анализа, формулируются основные положения, выносимые на защит)'.

Первый раздел диссертации посвящен рассмотрению взаимосвязи языка и культуры народа, языковой картины мира и национальной концептосферы. Особое внимание в этой части работы уделяется нормам и ценностям культуры, подчеркивается их исторически, социально и национально обусловленный характер. В качестве способа выявления культурных норм и ценностей предлагается исследование лексических средств выражения разного рода нарушений норм.

Проблема «язык и культура» многоаспектна и издавна привлекает внимание многих известных историков, филологов, философов, психологов, этнографов и литературоведов (А.Н. Афанасьев, Л. Вайсгербер, Я. Гримм, В. фон Гумбольдт, Д.С. Лихачев, А.Ф. Лосев, М.В. Ломоносов, A.A. Потебня, Р. Раек, Э. Сепир, Н.С. Трубецкой, > Б.Л. Уорф, Ф.Ф. Фортунатов, Г. Штейнталь и др.). Неоднозначные взаимоотношения языка и культуры обсуждаются в работах многих отечественных и зарубежных ученых (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Е. Бартминьский, А. Вежбицкая, Е.М. Верещагин, Э. Верлен, В.Г. Гак, В.Д. Девкин, A.A. Зализняк,

B.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов,

C.Г. Тер-Минасова, Н.В. Уфимцева, Ю. Хабермас, А.Д. Шмелев и др.).

Общепризнанным фактом является положение о том, что язык выражает культуру и развивается в ней. Язык есть важнейшее средство не только общения и выражения мысли, но и аккумуляции знаний культуры. Будучи одним из признаков нации, он представляет собой главную форму выражения национальной культуры и её существования. Поэтому изучение языка и речи неразрывно связано с познанием культуры народа. Многочисленные лингвистические исследования убедительно доказывают, что для анализа национального своеобразия языков значимую роль играют особенности менталитета нации, национально-культурные ценности и стереотипы.

Вместе с тем описание специфики языковых единиц позволяет верифицировать, а порой и дополнять знания о той или иной культуре [см.: Арутюнова 1999; Рахилина 2000; Воркачев 2004; Карасик 2004; Бартминьский 2005; Девкин 2005; Леонтович 2005; Прохоров, Стернин 2006: Языковая картина мира... 2006; Тер-Минасова 2007 и др.]. Любое общественное явление, к каковым относятся и язык, и культура, представляет собой сложное образование, а потому использование в изучении подобных феноменов самых разнообразных методов исследования, в том числе и языковых, вполне оправданно и целесообразно. Результаты лингвистических

исследований подтверждают, что и факты языка дают ключ к познанию культуры.

Исследование семантики языковых единиц, их смысловых отношений помогает получить доступ к концептам', отражающим культурные идеалы, нормы и ценности. Так, в качестве ключевых культурных концептов немецкой нации изучаются: Ordnung [Медведева 2007], Pünktlichkeit [Иная ментальность 2005] Sicherheit, Furcht, Angst [Вежбицкая 2001], Höflichkeit [Романова 2007], Trauer, Freude [Красавский 2008] и др. Анализ языковых средств объективации того или иного концепта позволяет получить доступ к индивидуальному и коллективному сознанию, тем самым к особенностям мировидения представителей конкретной культуры, а совокупность национальных концептов, образуя концептосферу языка, являет собой, в сущности, концептосферу культуры [Лихачев 1997]. Поэтому необходимость анализа языковой репрезентации концептов обусловлена возможностью реконструировать концептосферу культуры или какую-либо её часть.

При принципиальной общности основ жизнедеятельности народов многие явления, процессы и предметы, кажущиеся на первый взгляд универсальными, обладают национальной спецификой. В самом деле, окружающая действительность неодинаково отражается в различных языках, что обусловлено разными условиями материальной и общественной жизни людей и выражается в различной номинации явлений и процессов, в несовпадающей сочетаемости тех или иных слов и т.д.

Рассуждая о национально-специфических различиях в лексическом и грамматическом оформлении сопоставляемых фрагментов картин мира разных языков, исследователи отмечают, что межъязыковые несоответствия могут быть разной степени важности [Девкин 2000]. Контрастные явления, в том числе нарушения межъязыкового параллелизма в области грамматики, оказываются в первую очередь объектом наблюдений лингвистов. Вместе с тем отражение и хранение культурного своеобразия окружающей действительности производится в значительной мере единицами лексического уровня языка.

С помощью лексики фиксируются и передаются из поколения в поколение нормы поведения, этические установки, приоритеты и идеи национального и социального опыта носителей языка. Знание норм и ценностей другой культуры необходимо для адекватного поведения и успешного общения в условиях иноязычной коммуникации. А, как известно, каждый социум обладает определенным набором канонов, норм, стереотипов, традиций, установок, содержащих социальную, моральную, эмоциональную оценку фактов и явлений и влияющих на потенциальные формы поведения, в том числе и речевого.

' В отношении сущности концепта мы разделяем мнение ученых, рассматривающих концепт как совокупность знаний, информации в сознании индивида или социума о свойствах предметов и явлений окружающего мира [Фесенко 2001]. Ср.: «квант знания» [Кубрякова и др. 1996], «выделенное сознанием знание о некотором предмете» [Блох 2007].

Поскольку человек - существо общественное, то вполне естественно, что его с рождения приучают к сложившимся и закреплённым в сознании данного социума нормам поведения и жизни. Вместе с тем следует отметить, что понятие нормы применимо не только к сознательному поведению и производственной деятельности, оно не ограничивается только предписаниями морали. Поэтому норма рассматривается в работе в самом широком смысле слова, так как концепт нормы применим практически ко всем сферам жизни: к артефактам, механизмам, мышлению, языку, к явлениям природы и т.д. [Арутюнова 1988].

Сложившиеся нормы подлежат определённой фиксации, поскольку передача норм из поколения в поколение является важнейшей стороной функционирования общества. Нормы находят свое выражение и в житейских оценках, суждениях, поэтому вполне оправданно выделение особого вида регулятивов - житейских норм. В работе под этим понимаются обыденные представления, будничные правила, важные в повседневной деятельности людей, суммирующие разные виды норм, социальных конвенций и правил. Будучи индивидуально и общественно значимыми, житейские нормы обозначаются единицами языка, образуя неотъемлемый фрагмент языковой картины мира.

Вместе с тем в своей жизнедеятельности человек нередко сталкивается с различного рода нарушениями принятых норм и бытующих представлений о норме вообще, в широком смысле слова. Отступления от норм, будь то трудовая или иная деятельность, поведение, коммуникация, некачественность, дефекты артефактов и т.д., затрагивают интересы человека и потому фиксируются многочисленными языковыми средствами и речевыми сообщениями. К примеру, разнообразны отклонения от норм и правил в самой системе языка и ее реализации. Так, девиантные явления в лексике современного немецкого языка явились объектом комплексного исследования, предпринятого Л.А. Нефедовой [Нефедова 2002].

В рамках реферируемой диссертации рассматриваются способы языкового, прежде всего лексического, выражения нарушений житейских норм, т.е. будничных представлений о нормальном состоянии объектов и явлений окружающего мира. Более того, мыслится очевидной возможность выявления норм и ценностей культуры посредством анализа лексических единиц и фразеологических сочетаний, фиксирующих различного рода нарушения бытующих мнений о норме.

При этом необходимо учитывать относительный характер норм и ценностей. Например, причиной нарушений норм жизнедеятельности нередко являются устаревание, изменение нормативных стереотипов, появление новых стандартов и приоритетов. Свидетельством переосмысления жизненных установок становятся анекдоты, карикатуры, псевдопословицы, разнообразные жакры черного юмора. Кстати сказать, исследование национального юмора позволяет выявить значимые для культуры нормы и типичные табу, так как предметом шуток и насмешек становится именно разного рода нарушенность: различные аномалии,

неадекватное поведение, отклонения от норм внешности, дефекты речи, нарушения порядка, закона и пр. Всевозможные жанры комического требуют, несомненно, более тщательного изучения, чем то, которое проводится в настоящей диссертации, ограниченной областью иных исследовательских задач.

Специфика восприятия норм и нарушений объясняется во многом особенностями национального характера и менталитета, которые объединяют психические, интеллектуальные, идеологические, религиозные, эстетические черты поведения и мышления, традиционные реакции народа на окружающий мир. Так, особая приверженность немецкой нации к порядку детерминирует наличие большого количества нормативных предписаний, установлений, рекомендаций, несоблюдение которых может оцениваться крайне негативно и повлечь за собой нелицеприятные последствия.

Вследствие этого для изучающего иностранный язык вообще и немецкий в частности наиболее актуальной проблемой выступает вопрос, как вести себя в различных повседневных житейских ситуациях, не нарушая нормы и установки другой культуры, чтобы быть адекватно понятым, чтобы не создавать конфликтов в общении. Причиной коммуникативных неудач является зачастую именно незнание социокультурных стереотипов поведения.

Осуществляемое в диссертации комплексное описание обширного фрагмента немецкой языковой картины мира, коррелирующего с концептосферой нарушений, позволяет дополнить знания о нормах и ценностях изучаемой культуры. Важно тем не менее принимать во внимание тот факт, что социокультурные изменения выступают определенное время в качестве характеристик, еще не зафиксированных языком, но они свидетельствуют об изменяемости того или иного концепта. Именно поэтому одних языковых исследований недостаточно для познания особенностей национальной концептосферы. Изучение способа языковой интерпретации действительности должно осуществляться на обширном материале, включающем помимо лексических, грамматических, словообразовательных единиц пословицы, сентенции, прецедентные тексты, фрагменты художественных и других произведений, данные психолингвистических экспериментов, факты других наук. Данное обстоятельство учитывается в настоящем исследовании.

Таким образом, в диссертации постулируется идея о том, что сквозь призму нарушений реально воссоздать наиболее значимую ценностную часть национальной концептосферы, что в свою очередь является определенным вкладом в решение глобальной проблемы структурирования человеческого знания о мире в языке и речи. Исследования лексики и фразеологии языка дают ценную информацию о национальнр-культурных требованиях и предписаниях, типичных качествах народа и т.д. Релевантные для рядового носителя языка явления, касающиеся наиболее важных моментов организации, нормализации его жизни, имеют первостепенное значение и для иностранца, изучающего эту лингвокультуру.

Выявление и объяснение подобных фактов является одной из важных задач лексикографии, поскольку именно словарь выступает неотъемлемым элементом процесса обучения иностранному языку. В качестве содержательной основы выполненного в данном аспекте словаря в работе предлагаются нормы и ценности национальной культуры, выявить которые позволяет анализ языкового и речевого материала, касающегося нарушений разного рода житейских норм.

Составление идеографических словарей актуальной лексики, учитывающих системные, прагматические и культурологические особенности лексических единиц, необходимо в свете современных принципов методики преподавания иностранных языков. Фрагментарные лингвистические исследования, нацеленные на изучение национально-специфических особенностей лексики национального языка, коммуникации в той или иной культуре и создающие основу подобных словарей, важны для профилактики сбоев в межкультурном общении и для предотвращения культурных конфликтов.

Во втором разделе работы анализируются достижения идеографической лексикографии в решении задачи словарного представления тематических групп лексики национального языка. Отмечается роль культурной информации в содержании словаря, поскольку незнание лексического фона является основной причиной коммуникативных неудач в межкультурном общении.

Предпринятый в рамках настоящего исследования обзор имеющихся лексикографических изданий позволяет обнаружить весьма ощутимый на сегодняшний день дефицит словарей активного типа на материале немецкого языка. Практика ономасиологического представления лексики в значительной мере уступает традиционному семасиологическому описанию. Идеографические словари русского языка демонстрируют не только количественное преобладание, но и качественное преимущество в способах презентации материала по сравнению с аналогичными немецкими словарями. Используя накопленный опыт лексикографирования слоз по тематическому принципу, авторы русскоязычных изданий достаточно успешно решают задачу системного описания лексики и фразеологии русского языка [Баранов 1995; Саяхова и др. 2000; Русский семантический словарь 1998; 2000; 2003; Козлова 2001; Большой толковый словарь русских существительных 2005; Словарь-тезаурус современной русской идиоматики 2007; Шушков 2008].

Известные и пережившие несколько изданий идеографические словари немецкого языка [Wehrle/Eggers 1993; Dornseiff 2004] нацелены на установление максимально полного перечня слов, характеризующих то или иное понятие, и ориентированы в первую очередь на пользователей, для которых немецкий язык является родным. Задача данных словарных трудов состоит в том, чтобы напомнить читателю забытые им варианты выражения мысли.

Рассмотрение способов презентации лексики в словарях идеографического типа обоих языков не ограничивается выявлением достоинств и недостатков анализируемых в работе лексикографических источников. Наиболее значимым результатом предпринятого анализа словарных трудов выступают выводы и рекомендации по их усовершенствованию, диктуемые прежде всего потребностями пользователя-иностранца.

Так, в работе подчеркивается, что информативность идеографических словарей для иностранцев не может ограничиваться лишь многотысячным перечнем тематически организованных слов. Говорящий и пишущий на немецком языке как иностранном нуждается в целом пакете сведений о лексических и фразеологических единицах в фонетическом, грамматическом, стилистическом, культурологическом и прочих аспектах.

Важно учитывать, что за каждой лексической единицей стоит конкретный предмет/явление с присущей ему индивидуальностью, поэтому словарное толкование обязано включать как общие, так и специфические характеристики лексических единиц: семантические тонкости, национальные особенности, свойственные для данного языка коллокации, ассоциации, функционально-стилистические оттенки и прагматические нюансы.

Словарь должен содержать функционально необходимые, актуальные в коммуникативном плане единицы. Поэтому упорядочение тематических групп словаря следует осуществлять, исходя из принципа антропоцентризма и опираясь на факты обыденной, житейской картины мира. При подаче материала в идеографическом словаре необходимо принимать во внимание семантическую соотнесенность, связи слов в рамках отдельных групп и за их пределами.

Анализ многочисленных словарей ономасиологического типа на материале немецкого и русского языков с точки зрения их информативности для пользователя приводит к выводу об обусловленности недостатков отдельных лексикографических изданий не только позицией лексикографа, но и исключительными особенностями лексико-семантической системы как объекта идеографического описания. Трудности идеографической лексикографии сопряжены в определенной степени со сложностью самого предмета описания - лексики.

Специфика лексической системы проявляется и в огромном количестве её элементов, и в многообразии их отношений. Информация о системных связях слов важна для создания ономасиологического словаря как в теоретическом, так и в практическом плане. Люди не воспринимают мир как множество изолированных предметов, напротив, эти предметы связаны друг с другом многочисленными связями и отношениями. Как следствие, лексические единицы также связаны между собой самыми разнообразными отношениями в рамках структуры языка, ментального лексикона, текста. Это значит, что и в словаре идеографического типа данные связи не могут оставаться в стороне, они должны пронизывать содержание словаря. Следовательно, структура словаря призвана отражать взаимосвязи реального

мира, которые характеризуют также построение ментального лексикона носителя языка.

Рассматриваемые в рамках развивающегося гносеологического подхода к изучению функционирования языковых единиц структурные связи, организующие лексико-семантическую систему и её участки, могут стать ключом к исследованию процессов познания, создавая отражение реального восприятия человеком многомерности окружающего мира.

Недостаточная информативность идеографических словарей немецкого языка для пользователя, изучающего немецкий в качестве иностранного, может быть в настоящее время компенсирована отчасти фрагментарными исследованиями лексико-семантической системы. Описание отдельных фрагментов лексики языка, учет опыта передовых идеографических изданий создадут необходимые предпосылки для создания ориентированного на нужды методики преподавания иностранных языков идеографического словаря - компендиума релевантной лингвострановедческой информации.

Теоретические основы идеографического словаря разрабатываются лексикографами как синтез теории семантического поля с принципами комплексного использования ономасиологического и семасиологического подходов к изучению лексики. Полевая организация лексикона, в наибольшей степени соответствующая особенностям человеческого мышления, является сегодня одной из лингвистических аксиом. Тем не менее актуальной проблемой в практике составления полей остается вопрос о критериях вхождения той или иной лексемы в поле.

Предметом рассмотрения второй главы данного раздела является в связи с этим поле как один из способов систематизации лексических единиц на понятийной основе. Наряду с достоинствами полевого метода отмечается и известная произвольность в определении состава полей, элиминировать которую предлагается посредством использования фреймов. Данный раздел содержит также синопсис той части идеографического словаря, которая отражает содержание концептосферы «Нарушенность». Для определения состава моделируемого на указанном концептуальном основании поля рекомендуется типология фреймов, разработанная немецким лингвистом К.-П. Конердингом [Konerding 1993].

Первоначальное теоретическое осмысление понятие поля получило, как известно, в работах немецких ученых Г. Ипсена, Й. Трира, Л. Вайсгербера. В числе современных зарубежных исследователей поля следует назвать П.Р. Лутцайера, О. Райхманна, Р. Шмидт-Виганд, К. Фелбаум и др. В отечественном языкознании концепцию поля развивали Ю.Д. Апресян, A.B. Бондарко, Е.В. Гулыга, Ю.Н. Караулов, С.Д. Кацнельсон, A.A. Уфимцева, Е.И. Шендельс, Л.В. Щерба, Г.С. Щур и др.

Накопленный опыт исследования полей различного типа свидетельствует о том, что метод поля признан одним из распространенных и достаточно эффективных способов системного изучения лексики языка и активно используется сегодня для описания лексической системы и

составления на основе полученных результатов словарей идеографического типа.

Полевый подход к презентации лексики не случаен. Дело в том, что поле в определенной степени отражает строение ментального лексикона человека: слова группируются в поля уже в сознании говорящего в силу их тематической близости либо по причине принадлежности к одной области логических понятий или референтов. Объективность существования ментальных полевых объединений подтверждается результатами психолингвистических и нейрофизиологических исследований.

Итак, в диссертации поле рассматривается, с одной стороны, как средство организации ментального лексикона носителя языка, а с другой, -как структурный элемент идеографической лексикографии. Подтверждением служит то обстоятельство, что в процессе познания человек категоризирует и классифицирует многочисленные формы материи (предметы, явления, процессы, отношения), и результаты человеческого познания, зафиксированные в языковых единицах, хранятся в памяти индивида также в схематическом, упорядоченном виде. Аналогичную структуру должен вследствие этого иметь и идеографический словарь, поскольку он призван облегчать нахождение нужного слова, а значит, его построение должно соответствовать естественному членению окружающего мира человеческим сознанием, структуре человеческой памяти.

Вместе с тем более или менее успешная практика описания лексики в ономасиологических словарях свидетельствует о некоторой произвольности в использовании данного метода, о значительной роли субъективного фактора в деле составления таких . словарей. В то время как при идеографической организации материала следует учитывать многогранные отношения лексических единиц и их коммуникативно-функциональные особенности. Построение поля сопряжено кроме того с одной из самых трудноразрешимых задач - выявлением национального своеобразия поля. Для этого необходимо обращение к хранящимся в памяти индивида фоновым знаниям, с которыми самым непосредственным образом связан лексический фон значения языковых единиц.

Отмеченные проблемы могут быть решены сегодня благодаря достижениям когнитивной науки, в рамках которой исследуются процессы усвоения, накопления и использования информации человеком. С развитием когнитивного подхода наметились перемены и в способах словарного описания лексики национального языка.

Средством выявления фоновых знаний, перевода языка ментальных построений в формы естественного языка, выступает теория фреймов М. Минского. Сторонники данной концепции пытаются объяснить, как рядовой представитель определенной культуры понимает и классифицирует мир, как он использует в языке свой жизненный опыт и накапливает знания.

Относительно содержания фреймов следует пояснить следующее. Опираясь на концепции М. Минского и К.-П. Конердинга [Минский 1979; К.опегсИпц 1993], мы рассматриваем фрейм в качестве реконструируемого

языкового текста, состоящего из множества вопросов о гипотетической ситуации, стоящей за словом (Кто? Что? Почему? Когда? Где? При каких условиях? и др.). С помощью данной структуры осуществляется в нужный момент реконструкция хранящихся в памяти человека знаний о том или ином концепте, репрезентация их в виде поля языковых знаков, вербализация которых происходит средствами естественного языка.

В диссертации показано, что такое понимание фрейма предоставляет ключ к решению проблемы произвольности в установлении полей. Объективное определение состава поля сопряжено с трудностями научно обоснованного выбора вопросов фрейма, в минимальной степени ориентированного на произвольные предположения, спекулятивные построения и ad hoc обобщения.

Релевантными в моделировании фрейма для выявления фоновых знаний в работе признаются:

1) вопросы, диктуемые валентностью;

2) вопросы, детерминированные' смысловыми, сочетаемостными, ассоциативными связями лексем;

3) вопросы, обусловленные ситуацией общения.

Поясним наш выбор. Валентные свойства лексем определены самим языком, а потому могут считаться объективным основанием построения фреймов. Рассматривая второй тип вопросов, мы исходим из положения, что во внутренней речи слово - сгусток смысла - объединяется разнообразными связями, разноплановыми ассоциациями с другими единицами. Вследствие этого на основе смысловых ассоциативных связей строятся и вопросы фрейма, что в целом отражает ассоциативный характер человеческого мышления. Слово не только указывает на предмет, но и становится центральным узлом для целой сети вызываемых им образов и связанных с ним слов. Необходимость учета компонентов ситуации общения в моделировании фрейма диктуется неразрывной связью между языком и речью.

Хранящаяся в памяти индивида информация о ситуации, связанной с определенным словом, извлекается с помощью вопросов, ответом на которые эта информация и является. Тем самым фрейм не тождественен полю, так как служит основанием для его построения и последующей активизации. Вербализация реконструированных при помощи вопросов фрейма фоновых знаний о ситуации или объекте происходит при использовании языковых выражений, т.е. при предикации. Тем самым вызываемая из памяти информация (ответ на вопрос фрейма) представляет собой множество узуальных предикаций, то есть лексемы поля являются элементарными предикатами для языковой коммуникации. Предполагается, что каждое языковое сообщество координировано до такой степени, что у его

: Вслед за авторами лингвистического словаря «Языкознание», мы рассматриваем предикат как конститутивный член суждения - то, что высказывается о субъекте, слово, обозначающее ситуацию, будь то указание на признак предмета, его состояние и отношение к другим предметам или действия, деятельности, процессы, события, пространственные положения, оценки [БЭС 2000: 392].

представителей предусмотрено определённое количество характерных предикатов для описания типичных объектов или ситуаций.

Так, гипотетическая ситуация, обозначенная глаголом «лечить», может быть кратко реконструирована следующим образом. Вопросы, обусловленные обязательной и факультативной валентностями указанного глагола {кто/кого/что/от чего/чем лечит?) позволяют определить типовые названия участников ситуации: врач, пациент, орган, болезнь, лекарство.

Вопросы фрейма, ориентированные на разнообразные связи лексем в системе языка и в памяти человека (например, Какой? Что за ...?), определяют целое множество предикатов - конституентов поля, связанных отношениями синонимии, например, врач - медик, коновал (пренебр.), эскулап (ирон.), лекарь (нар.-разг.), доктор (разг.); гипонимии: врач -терапевт, окулист, невропатолог, психиатр, логопед, педиатр и т.д., деривации: окулистка (разг.), зубниха (разг.) и др. Сочетамостные возможности лексем помогают уточнить состав поля: лечащий врач, дежурный врач, школьный врач и пр., а также получить предикаты: вызов врача, визит/запись к врачу и т.д. На основе ассоциаций также устанавливается целый ряд предикатов: где лечить? - в больнице, в госпитале, в клинике и пр. К примеру, конституент поля «больница» предполагает серию предикатов по линии «часть/целое»: положить больного в изолятор, в хирургическое отделение, спросить в регистратуре, пройти в приемный покой и др.

В значительной степени понимание и порождение речи определяется, как известно, компонентами ситуации общения (говорящий, адресат, тема, место, время, мотив, цель). Поэтому вопросы, обусловленные ситуацией общения (Кто адресант сообщения? Кому адресовано сообщение (статусы, роли, взаимоотношения)? Какова тема разговора (о чём сообщение)? Почему об этом сообщается? Зачем? Где происходит сообщение? Когда?), важны в моделировании фрейма и поля, ср.: с иронией о вышедшем из себя, потерявшем самообладание человеке: «Его лечить надо» и то же о действительно больном человеке.

В конкретной ситуации общения субъект речи может фокусировать внимание на любой части фрейма, выбрать соответствующие обстоятельствам номинации.

Нетрудно видеть, что применение вопросов фрейма позволяет, с одной стороны, раскрыть общее значение группы слов, а с другой - выявить дифференцированные оттенки семантики ее конституентов. Вопросы фрейма структурируют информацию по определенным направлениям, помогают упорядочить хаотические и разрозненные единицы, ассоциируемые с рассматриваемыми понятиями. Таким образом индивидуальное знание, состоящее из многочисленных неоднородных .блоков информации, сводится посредством вопросов фрейма в единую систему, образуя психолингвистическую модель поля определенного концепта, которая находит свое выражение в единицах естественного языка.

Иными словами, содержание концепта реконструируется при необходимости при помощи структуры представления знаний - фрейма, организуется в виде поля и вербализуется средствами естественного языка.

В качестве основы предлагаемой в диссертации методики применения фреймов для установления состава полей используются разработанные немецким лингвистом К.-П. Конердингом фреймы для основных типов существительных немецкого языка (Предмет, Организм, Событие, Состояние и т.д.). Ученый использует данный набор фреймов для словарного толкования отдельных лексем [Копегс1^ 1993]. Вместе с тем в настоящем исследовании продемонстрировано, что созданная Конердингом типология фреймов обладает необходимой степенью абстракции, и при некоторой модификации фреймы Конердинга могут быть использованы в качестве унифицированной схемы воссоздания полевых образований на материале разных языков.

Апробация представленной в работе методики построения фрейма для выявления конституентов поля определенного концепта доказывает состоятельность теоретических рассуждений о фрейме и поле. Заданность вопросов фрейма самой языковой системой, внутрисистемными связями лексики, обстоятельствами речевой ситуации в значительной степени снижает произвольность полевого подхода, а кроме того позволяет отобразить в словаре логические связи реальной действительности, элементов сознания и лексико-семантической системы языка. При таком рассмотрении поля и фрейма вполне оправданно использовать их проекции в качестве структурных элементов словарей, создаваемых на понятийной основе.

Мы считаем, что применение фреймов в идеографическом описании лексики придаст материалам тематических словарей необходимую упорядоченность, позволит логически обосновать организацию словника, т.е. теоретическую концепцию словаря, обнаружить общее и частное в значении конституентов лексических групп.

В качестве базы эмпирической верификации данных положений выбрана концептосфера нарушенности. Как подчеркивалось, анализ лексической репрезентации нарушений релевантных для социума житейских норм особенно важен в плане знакомства с другой лингзокультурой.

Содержательные компоненты исследуемой концептосферы представлены в работе в виде синоптической схемы идеографического словаря. Фрагмент общей схемы словаря построен с учётом того, что нарушать житейские представления о норме могут:

- природные явления, процессы и условия;

- события, состояния, отношения в различных сферах общественной жизни;

- изменения с окружающими человека артефактами;

- человек со своими потребностями, состояниями, качествами и поступками.

Когнитивное основание конструируемого в работе идеографического поля, его психолингвистическая модель, является многомерным, многофокусным. Нарушения норм, а значит, и сама норма, охватывают широкий спектр явлений, событий, предметов, состояний и процессов, имеющих самое непосредственное отношение к человеку и вызывающих его разнообразные реакции. Вследствие этого синопсис разрабатываемого идеографического словаря концептосферы нарушенности включает несколько разделов с входящими в их состав классификационными рубриками, микрополями, тематическими группами и подгруппами в соответствии с типичными случаями отклонений от стандартов в самых разных сферах жизнедеятельности человека. Комплексное представление таких значимых сегментов лексической системы в словаре идеографического типа с учетом культурной информации, обнаруженной в ходе конфронтативного исследования языков, позволит воссоздать обширную часть концептуальной картины мира носителя языка.

Третий раздел диссертационного исследования содержит материалы к словарю, полученные в ходе практического применения предлагаемой в работе методики лексикографического описания групп лексики.

Представленное в диссертации понимание целей, структуры, содержания идеографического словаря обусловлено потребностями лексикографической практики и методики преподавания иностранных языков и результирует синтез разнообразных лексикографических идей. Кроме упомянутых ранее словарных изданий необходимо назвать отдельные труды, содержание которых имело важное значение для разработки собственной авторской концепции: [Караулов 1981; Konerding 1993: Добровольский, Шарандин 2003; Бартмйньский 2005; Бабенко 2006; Баранов, Добровольский 2006; Морковкин 2006; Языковая картина мира... 2006; Иорданская, Мельчук 2007].

Анализ проделанной работы позволил сформулировать ряд обобщений для теории и практики лексикографирования слов по ономасиологическому принципу.

Имя моделируемой лексической группы или подгруппы должно быть идентифицировано с одним из фреймов, ассоциируемых с целым классом однотипных слов. Как указывалось выше, в настоящей работе для моделирования участков полей используется типология фреймов К.-П. Конердинга, которая отражает основные типы лексических единиц (предмет, действие/взаимодействие/общение, лицо, состояние/свойство, организм, событие, институт/социальная группа, окружение человека, часть чего-либо, предмет/состояние/множество). Предпринятое исследование показало, что каждый из фреймов может быть легко соотнесен посредством процедуры ступенчатой идентификации словарных дефиниций с именем определенной лексической группы.

Конституентами искомого поля выступают многочисленные предикаты, отвечающие на тот или иной вопрос фрейма. Способность предикатов служить ответом на вопрос определяется их общим значением

(в данном случае значением нарушенности нормы) и сходной функцией, что, собственно говоря, является сущностной характеристикой полевых образований.

Основные вопросы выбранного для установления состава поля фрейма могут быть дополнены так называемыми факультативными или дополнительными вопросами, необходимость которых определяется прежде всего особенностями конкретных языковых единиц, их индивидуальными семантическими и прагматическими характеристиками.

Полнота словарного описания зависит также от целей и задач лексикографического издания, от потребностей пользователя словарной информации, на которые должен ориентироваться словарь. Следует дифференцированно представлять лексический материал для носителя языка и для изучающего данный язык иностранца. Если для носителя языка достаточно минимума грамматических, семантических и функционально-стилистических сведений о слове, оформленных в виде разного рода помет, то в словаре для иностранцев целесообразно сочетание идей идеографического и толкового словарей. Такой комплексный словарь может содержать полное толкование лексем, организованных и представленных в словнике по полевому принципу.

Вследствие этого предлагаемое описание языковых единиц является по своим задачам интенсивным, направленным на информативность словарной презентации, в отличие от экстенсивного лексикографирования, главный приоритет которого заключается в фиксации как можно большего количества языковых единиц.

Полиаспектное представление семантизируемых единиц включает ряд лексикографических параметров, к числу которых относятся:

- этимологическое значение,

- семантизация, акцентирующая важные нюансы значений для выделения слова из ряда смежных по значению слов,

- стилистическая отмеченность,

- сочетаемость единиц, иллюстрирующая сочетательную ценность,

- культурологическая (страноведческая) информация, содержащая справки энциклопедического характера, прагматические сведения,

- отсылки к группам лексики, связанным по значению,

- перевод.

Важность того или иного параметра определяется особенностями самого семантизируемого материала. В результате словарная статья лексической группы содержит сведения о семантических (смысл и коннотации) свойствах лексем и их синтактике (сочетаемостные свойства, включая коллокации, ситуативную характеристику). Словарное толкование предназначено для «рядового» пользователя, поэтому может быть лишено формализованного метаязыка, свойства лексических единиц иллюстрируются в таком случае конкретными примерами и комментариями.

Ставя перед собой задачу раскрыть возможности фрейма в совершенствовании теории поля и практики составления словарей активного

типа, мы не стремимся дать полный перечень предикатов той или иной лексической группы. Более важным представляется продемонстрировать перспективы применения фреймов для описания разных участков концептуальной схемы, что позволяет, в свою очередь, проверить достоверность теоретических размышлений о фрейме как способе реконструкции информации о концепте.

Необходимо вместе с тем отметить, что в рамках реферируемой диссертации рассмотреть многочисленные разновидности отклонений от норм не представляется возможным. Признавая актуальность перечисленных в общей схеме групп лексики для носителя обыденного, крайне антропоцентричного сознания, мы считаем необходимым ограничиться изучением лишь некоторых лексических объединений, наиболее существенных видов нарушений. Выбор участков поля для анализа обусловлен, во-первых, степенью их разработки в современной лексикографии и в отдельных исследованиях идеографического плана, во-вторых, функциональной значимостью явлений, описываемых лексикой соответствующих тематических образований, в житейской картине мира.

Среди разнообразных видов нарушений норм внимания лексикографа заслуживают в первую очередь те, которые непосредственно связаны с жизнедеятельностью человека: отклонения от нормального физического или эмоционального состояния, нарушения этических норм поведения в семье, трудовом коллективе, обществе в целом.

В рамках настоящего исследования анализу подвергаются значимые в немецкой лингвокультурной общности нормы и, соответственно, коммуникативно релевантные лексические единицы, обозначающие отклонения от норм здоровья, внешнего вида, говорения, норм трудовой деятельности, выражающие негодность качества продуктов, неопрятность одежды и обуви, характеризующие нарушения правил поведения и некоторые другие отклонения от норм и стандартов. Выбор соответствующих тематических групп лексики для рассмотрения продиктован первостепенной важностью их компонентов по сравнению с прочими видами нарушений.

Несомненно, наиболее насущными в жизни любого человека являются потребности в еде, одежде, жилище. Вместе с тем значимыми оказываются и разного рода неудачи в быту, способы их устранения. К примеру, в рамках тематической области «Питание» определенный интерес вызывает богатство средств выражения понятия «испортиться/verderben», которое рассматривается в работе в лексикографическом аспекте.

Следует подчеркнуть, что лексическая группа «Порча продуктов питания - Verderben von Lebensmitteln» должна включать в свой состав не только лексемы, характеризующие естественную порчу продуктов (anfaulen, schimmeln, überlagern, vertrocknen, moderig/sauer werden и т.д.), но и обозначения действий человека, приводящих продукты в негодность, к примеру, нарушение условий хранения продуктов, оплошности в приготовлении пищи и т.д. (сравните: versahen, zerkochen, verbrennen, nicht aufpassen, vergessen, verstreuen usw.).

Разновидность порчи обусловлена кроме прочего конкретным видом продукта, к примеру: gerinnen [von Milch], altbacken [von Backwaren], ranzig [von Fett, Öl u. Ä], schal [von bestimmten Getränken] и т.д. Указанные немаловажные нюансы семантики до сих пор не нашли необходимого отражения в идеографических словарях. Вообще обозначения подобного рода «мелких» бытовых неудач и нарушений в словарях алфавитного типа «тонут» в общей массе слов, а в словарях активного типа часто и вовсе не зафиксированы, в то время как такие явления повседневной жизни претендуют быть замеченными в силу их функциональной необходимости.

Как известно, немцы придают большое значение качеству употребляемых ими продуктов, а потому конституенты данной лексической группы, отличающие норму и ее нарушения в отношении продуктов питания, являются неотъемлемой частью обиходного языка.

Предикаты, характеризующие внешность человека, также важны для повседневного общения: человека всегда интересовало, какое впечатление производит его внешний вид. Между тем внимание исследователей зачастую сосредоточено на способах языкового выражения понятий «Красивое», «Уродливое» в отношении лица человека, в то время как внешний вид включает и другие составляющие: походку, фигуру, прическу, движения. Данные элементы внешности также могут обнаруживать определенные изъяны, номинации которых рассматриваются в диссертации в рамках лексической группы «Неуклюжесть, неловкость - Plumpheit,Ungeschicktheit».

В ходе описания лексики группы были установлены признаки, позволяющие различать семантику множества лексических единиц, объединенных общей семантической идеей, например, отсутствие легкости: tapsig (ugs.), недостаток уверенности: unbeholfen, linkisch (abw.), отсутствие гибкости: steif, hölzern и т.д. Предикаты рассматриваемой группы могут характеризовать как неуклюжего человека в целом: ungeschickt, schwerfällig, ungefüge (geh.); täppisch (meist abw.), ungeschlacht (abw.) usw., так и нескладность его фигуры, частей тепа: plump, unförmig, klobig usw., неуклюжесть походки: schwer, schlappend, hinkend usw., неловкость движений, действий: stolpern, stürzen, straucheln (geh.). hinplumpsen (ugs.) и т.д.

Нетрудно видеть, что при всей общности семантики (неуклюжесть как нарушение норм внешнего вида) конституенты лексической группы обладают отличительными характеристиками, которые также должны найти отражение з словаре, поскольку они предопределяют использование единиц в речи.

Среди множества тематических группировок изучаемого поля лексическая группа «Неумение говорить - Ungeschickte Redeweise», конституенты которой характеризуют манеру речи, представляет особый интерес для лингвистов. Вместе с тем лексикографическое описание данной группировки лексики предпринимается впервые. Нарушения норм общения и способы регулирования отступлений от коммуникативных стандартов являют собой проблему, недостаточно разработанную в современной идеографической лексикографии. Поэтому в рамках диссертации

предпринимается попытка лексикографического отображения фрагмента поля, репрезентирующего различные отступления от норм речевой деятельности.

Предикаты указанной лексической группы коррелируют с различными нарушениями содержания, формы и выразительности речи. К примеру, ошибки содержательной стороны речи могут случаться по причине необдуманности речи: entschlüpfen, herausplatzen (ugs.), непреднамеренности высказывания: entfahren jmdm. /DJ, ausstoßen, ausschwatzen (abw.) [aus Geschwätzigkeit], sich verplappern (ugs.) и т.д. Внешнюю сторону речи нередко характеризуют ошибки артикуляции: lispeln; näseln; stottern; stammeln [vor Unsicherheit, Erregung], несоответствие громкости речи: flüstern; brummein; murmeln, нарушения темпа речи: sprudeln (ugs.); schnattern [aufgeregt über allerlei <unwichtige u. alberne> Dinge]; plappern (ugs.); haspeln (ugs.) и т.д.

Многоплановость структуры и разнообразие элементов рассматриваемой лексической группы наглядно демонстрируют детальную проработку языковым сознанием участка поля, описывающего нарушения норм в отношении речи людей. В свою очередь это свидетельствует о важности данного концепта для человеческого общения.

Таким образом, в ходе исследования удалось на основе предложенного подхода к лексикографированию групп слов упорядочить номинативное разнообразие отдельных концептов и представить их содержание в виде словарных статей как одно-, так и двуязычного идеографического словаря.

В целом результаты применения фреймов для определения конституентов разных участков изучаемого в диссертации поля позволяют сделать вывод о перспективности данного способа системного описания лексики с присущими ей особенностями. Использование фреймов помогает не только выявить структуру, состав той или иной группы слов, но и охарактеризовать элементы данных объединений, выявить их соотнесенность друг с другом и с единицами других тематических образований. Тем самым пользователь получает доступ к фоновым знаниям носителя языка.

Конструирование при помощи фреймов самых разных фрагментов идеографического поля концептосферы нарушенное™ позволило определить семантическую парадигму (модель, схему) соответствующих групп лексики, включающую следующие общие и дифференцирующие признаки.

В состав моделируемого в диссертации идеографического поля входят лексические единицы и фразеосочетания, коррелирующие по значению с нарушениями норм, т.е. конституенты поля в общем и целом именуют факты нарушения: нечто неправильное, несоответствующее норме, стандарту, что-то необычное, отклоняющееся от существующей закономерности. Вместе с тем общее значение нарушенное™ как нежелательного отклонения от стандарта присуще предикатам, обозначающим разные типы нарушений: нарушения свойств, состояний, процессов, отношений объектов окружающего мира. В силу этого лексикографическая презентация группы слов должна отображать как общие, так и частные элементы значения.

К примеру, различают физические, ментальные, волевые, эмоциональные состояния, и каждое из них может обнаруживать собственные специфические отклонения, не свойственные другому состоянию. Данные нюансы должны учитываться при групповом описании лексики.

Общим семантическим параметром нарушений самых разных норм выступает наличие разнообразных признаков и форм проявления нарушенности. Так, болезнь определяется по характерным симптомам, состояние страха отличается особыми ощущениями. Тем не менее в практике лексикографирования групп слов важно учитывать и то обстоятельство, что признаки нарушенности варьируются в зависимости от вида нормы: нарушения норм внешнего вида проявляются иначе, чем отклонения от норм поведения или от нормального физического состояния.

Единым параметром описания фрагментов поля является указание на причины или мотивы нарушений норм. К примеру, причинами недомогания могут явиться стресс, вредные привычки, бытовые травмы, несоблюдение режима питания и т.д. Отражение подобных фактов в словаре дополняет общую картину нарушений норм, а значит, и информацию о норме. Важными дифференцирующими факторами выступают субъект (каузатор) и вид нарушения, а также разновидность самой нормы. К примеру, детские баловство и хулиганство могут быть одинаково обусловлены стремлением детей противостоять взрослым, однако хулиганство оценивается языковым сознанием резко отрицательно, в то время как баловство заслуживает снисходительного отношения.

Как показал анализ конституентов групп изучаемого поля, нарушения общепринятых стандартов вызывают определенные последствия. В качестве следствия выступает чаще всего необходимость устранения нарушений, восстановления нормы. Тем не менее в каждом конкретном случае решающее значение имеют объективная степень нарушенности нормы или субъективная оценка нарушения. Так, отдельные нарушения могут просто констатироваться говорящим.

Важным параметром описания фрагментов поля является отношение человека к факту нарушения нормы. Присутствие человека ощутимо на любом участке поля нарушений: в качестве субъекта, объекта или наблюдателя. При этом пол, возраст, социальная роль выполняют детерминирующую функцию в характеристике конституентов той или иной лексической группы. К примеру, наименования уловок школьников и обманных действий мошенников требуют уточняющего комментария, несмотря на то, что они относятся к одной лексической группе «Обман».

Названные параметры лексикографического упорядочения групп лексики не претендуют на полноту и безупречность и нуждаются в доработке. Поэтому не вызывает сомнений необходимость дальнейшей апробации представленной концепции на материале других лексических групп изучаемого поля, а также полей в разных языках.

Следует особо отметить возможность использования достигнутых з настоящей работе результатов не только в идеографической, но и в слоеной

лексикографии. В силу взаимозависимости нормы и ее нарушения описание нарушений позволяет установить норму и правило. В то же время учет потенциальных отклонений при характеристике нормы как в идеографической, так и в словной лексикографии обязателен для полноты словарной презентации. Поэтому результаты данного исследования могут быть использованы, например в качестве иллюстраций, при составлении словарных дефиниций лексических единиц, обозначающих соответствие норме и стандарту. Это позволит дополнить толкование слова. Необходимость учета вероятных нарушений имеет не только лингвистическую, но и общечеловеческую ценность, поскольку может способствовать профилактике нарушений норм.

Итоги предпринятого анализа подтверждают, что метод поля в сочетании с концепцией фреймового анализа обладает рядом преимуществ при сопоставительном изучении лексических систем разных языков. Осуществляемое в настоящей работе конфронтативное описание фрагментов поля, объективирующих нарушения актуальных для житейского сознания норм, дает возможность выявить важную для изучающего иностранный язык информацию о языке и культуре немецкого народа.

Проведенное исследование показало, что различные отступления от норм: состояние здоровья человека, трудовая или иная деятельность, поведение (например шалости и проказы детей), деструкции артефактов служат материалом для критики и в русской, и в немецкой лингвокультуре. Необходимо подчеркнуть, что несмотря на значимость данных нарушений для языкового сознания, многие номинации незаслуженно остаются за пределами традиционного идеографического описания.

К примеру, в то время как названия болезней и их симптомов достаточно подробно освещаются в медицинской литературе, в том числе в специальной лексикографии, обозначения разного рода случайностей в быту не получают словарной фиксации, например наименования бытовых травм, ушибов: rutschen, quetschen, sich (D.) Blasen laufen, etw. ist in die falsche Kehle geraten и пр. В определенных коммуникативных условиях, например визит к врачу, говорящему на иностранном языке необходимы конкретные, семантически насыщенные лексические единицы. Осуществляемое в рамках диссертации сосредоточение таких важных с коммуникативной точки зрения лексем в тематические группы необходимо для изучающих немецкий в качестве иностранного, поскольку является предпосылкой успешного овладения данной лексикой.

Казалось бы, вопросам воспитания детей уделяется немало внимания в различных отраслях знания, в том числе и в лингвистике. Однако описание номинаций, важных для общения с ребенком, является проблемой, не реализованной ни в идеографических словарях, ни в учебно-методических пособиях по немецкому языку. Между тем в силу возрастных особенностей дети часто нарушают нормы, порядок и, вследствие социально-статусных

отношений, становятся объектом нареканий со стороны взрослых. Критике подвергаются детские:

- слезливость, капризность: Schreihals, der (fam.), Pimpelhans, der

(ugs.abw.), Heulsuse, die (ugs.abw.);

- неопрятность: Schmutzfink, der (ugs.abw.), Schweinigel, der (salopp abw.)\

- непоседливость: Zappelphilipp, der (ugs.abw.), kein Sitzfleisch haben (ugs.)\

- медлительность, несообразительность: Blödian, der (ugs.abw.), Faseler, der

(ugs.abw.);

- озорство: Schlingel, der (scherzh.), Lausbub, der (ugs., meist wohlwollend);

- хулиганство: Grobian, der (abw.), Flegel, der (abw.), Satansbraten, der (bes. als Schimpfwort) и прочие нарушения. Анализ практического материала подтверждает, что характерная черта немцев - любовь к порядку -обусловливает их нетерпимое отношение к любым его нарушениям, даже если «нарушителями» являются дети.

В целом изучение материалов современных словарей, публицистических и художественных текстов, фактов истории приводит к выводу о том, что обнаруживающееся лексическое многообразие в интерпретации различных отклонений от норм связано отчасти с особенностями национального характера немцев и русских: немецкой аккуратностью, трудолюбием, привязанностью к порядку - с одной стороны, приверженностью русского человека к высказыванию оценок людей и событий, его терпением - с другой. Как известно, в наивном языковом сознании русские и немцы воплощают представления об этническом несходстве: Что русскому здорово, то немцу смерть. Так, ведущим принципом для немцев является соблюдение установленного порядка, в нем они видят смысл существования, тогда как русские скорее «"специализируются" на нарушении порядка» [Девкин 2000: 319].

К примеру, русские более снисходительны к детским шалостям. Понятия «чистый» и «грязный» имеют свои нюансы в обеих культурах. Данные факты подтверждаются результатами проведенного в процессе работы анализа языковой квалификации поступков, качеств, отображающих нормы и правила, принятые социумом в отношении воспитания подрастающего поколения, чистоты и гигиены.

Например, немецкое трудолюбие предполагает, как показывает анализ семантики лексических единиц, основательность, усердие, серьезное отношение к делу, неустанное стремление к результату, что практически исключает дилетантство и небрежность в работе. В русской лингвокультуре, несмотря на известный трудовой героизм, обнаруживаются отсутствие положительной мотивации труда, амбивалентное отношение к таким понятиям, как халтура, халява, о чем свидетельствуют, в частности, материалы словарей.

Категория вежливости преломляется в немецком языке и речи несколько иначе, чем в русском: неискренность, «дежурность» вежливых фраз и улыбок немцев раздражающе действуют на русских, которые, однако,

со своей стороны, нередко демонстрируют прямолинейную ругань и грубость.

Предпринятое в рамках диссертационной работы сопоставительное исследование предоставило дополнительные подтверждения существования лексико-грамматических несоответствий в системах двух языков при характеристике одинаковых житейских ситуаций. Выявлено несовпадение объема понятий, а, следовательно, и их сочетаемостных свойств. Как показало исследование, одно и то же явление получает различную оценку в двух языках. Обнаружены своеобразные ассоциации представителя того или иного народа. Интерес представляют отмеченные в работе семантические особенности словообразовательных средств. Проведенный анализ позволил подтвердить значительные валентностные, видовые несоответствия лексических единиц немецкого и русского языков и т.д.

Лексика нарушений житейских норм рассматривается в диссертации не только в рамках системы языка, но и в речевом использовании в типичных ситуациях обиходного дискурса, что позволяет систематизировать речевые стратегии русских и немцев в отношении отклонений от норм. Сопоставительное рассмотрение актуальных житейских проблем в рамках значимых областей немецкой действительности необходимо для комплексного лингвокультурологического описания изучаемой концептосферы.

Рассмотренные в работе речеповеденческие модели, выражающие отношение немцев и русских к болезням, неопрятности, непослушанию как нарушениям общепринятых и весьма важных для человеческого бытия норм, демонстрируют определенные сходства'реакций, что обусловлено единством человеческой психики и релевантностью указанных норм для любой культуры. В диссертации доказано, что основными типами речевых стратегий выступают констатация непорядка, оценка ситуации, устранение и возможная профилактика нарушений норм и правил. Данные речевые стратегии могут быть конкретизированы при помощи речевых тактик.

Сравнение реакций русских и немцев на нарушение норм в типичных ситуациях обиходного дискурса позволяет заключить, что основные различия обнаруживаются в частотности тех или иных речевых стратегий, способах их вербализации, а также половозрастных, социальных, культурно-специфичных детерминантах, определяющих выбор коммуникативных стратегий и реализущих их речевых действий (как, кому, что, в какой ситуации уместно сказать).

Так, важным отличием реакций немцев на неудовлетворительное поведение детей является их более категоричный, нетерпимый характер, что связано с особенностями воспитания в немецкой традиции, со строгой регламентацией немецкой жизни, нарушать которую непозволительно даже детям. Ср.: Sitz gerade! Nimm die Arme vom Tisch! Es wird gegessen, was auf den Tisch kommt! Solange du die Füße unter unseren Tisch stecht, wird gemacht, was

wir sagen! Räume deinen Dreck selber weg! Je Heber Kind, je schärfer die Rute. Wer sein Kind lieb hat, züchtigt es. Übermut tut selten gut.

Der Streit utrf laute Kinder landet oft vor Gericht. Wie viel Lärm dürfen Kinder erzeugen? In Spandau muss ein Vater 50 Euro Bußgeld wegen Lärmbelästigung zahlen, weil seine 16-jährige Tochter sonntags Klavier übte. Berliner Kinderschutzverbände und Familienpolitiker beklagen, dass solche Streitigkeiten stark zunehmen [Presse und Sprache 2009].

К примеру, изучение речеповеденческих моделей русских и немцев в отношении здоровья и болезней показало, что в немецком дискурсе более широко представлены речевые стратегии, направленные на профилактику заболеваний, на пропаганду здорового образа жизни, на борьбу с курением. В то же время для русского общения на тему здоровья подобные модели поведения менее типичны. Ср.: Ein Rauchstopp ist das Beste, was Sie für sich und Ihre Lunge tun können [Senioren Ratgeber. Dez. 2002: 34].

Sie sitzen zu viel und haben zu wenig Bewegung? Hören Sie auf den Rat eines Fachmannes und machen Sie regelmäßig Gymnastik zur Kräftigung der Beine. Sie fühlen sich gestresst? Machen Sie eine Gurkenmaske, das ist gut für die Entspannung des Gesichts und die Pflege der Haut. Sie haben Rückenschmerzen? Hören Sie auf den Rat des Spezialisten: Legen Sie sich auf einen Tisch und lassen Sie den Oberkörper hängen - das Wichtigste ist die Entspannung des Rückens. Das ist besser als die Einnahme eines Medikaments! [Schritte 2007: 34].

Kopf und Körper brauchen Kilometer. ... Offenbar sind immer mehr Menschen davon überzeugt, dass sie mit Sport und gesundem Essen das Optimale für ihre Gesundheit tun [ebd.: 37].

Анализ типичных реакций на нарушения житейских норм важен с точки зрения выявления норм и ценностей общества. Степень серьезности реакции свидетельствует о серьезности нарушения, а значит, об особой значимости соответствующих норм для представителей той или иной культуры. Свойственные носителям языка характерные реакции на нарушения норм возможно выявить не только посредством классификации коммуникативных клише, но и при помощи интепретационного анализа описывающих культурные особенности текстов. Данные такого исследования важны для лексикографирования национально-специфичных норм, а также вообще для понимания особенностей речевого поведения народов, а, следовательно, для усвоения соответствующих нормам иноязычной культуры правил общения и поведения, для преодоления распространенных, но не всегда оправданных и объективных этнических стереотипов и формирования адекватных представлений о национальном характере народа.

В заключении подводятся итоги исследования.

Предпринятый в рамках диссертации анализ лексики в культурологическом аспекте позволил обнаружить многочисленные фоновые различия даже в средствах вербализации так называемых универсальных концептов. Изучение сквозь призму лексики языка восприятия времени, пространства, оценки физиологических и эмоциональных состояний,

повеления в социуме свидетельствует о национальном своеобразии содержания данных концептов. Специфика их лексической репрезентации становится очевидной при конфронтативном рассмотрении. Выявленные в ходе такого анализа различия в лексико-фразеологической номинации и дескрипции нарушений житейских представлений о норме являются следствием проявления специфических черт национального характера языка.

И хотя социосемантические расхождения в русском и немецком языках не носят принципиально непримиримого характера и нивелируются в некоторой степени в процессе интеркультурной коммуникации, они представляют определенные проблемы при переводе и изучении языка. Вследствие этого использование в процессе преподавания языка результатов настоящего исследования может быть важным в плане предотвращения возможных недоразумений и сбоев в межкультурной коммуникации.

Насущной задачей лексикографа мы считаем поиск оптимального способа презентации фоновых различий. Работа с разного рода словарями представляет собой неотъемлемый элемент освоения любого языка, особенно если это освоение осуществляется самостоятельно и в условиях оторванности от языковой среды. Фиксация словарями культурной информации поможет изучающему иностранный язык правильно ориентироваться в другой культуре и языке. Выявление фоновых отличий языковых единиц, в частности, культурологических особенностей лексики языка, осуществляемое в рамках настоящего исследования, может послужить необходимой основой и для лексикографической практики.

Подача слов в словаре должна соответствовать современным требованиям методики преподавания языка, тем более что усвоение лексики - основы языка - во многом зависит от способа ее представления. Облегчить изучение языка, как родного, так и иностранного, призваны словари идеографического типа. Результаты проведенного исследования показали, что в качестве универсальной схемы описания лексики национального языка в идеографическом словаре может с достаточной эффективностью использоваться концепция фрейма в сочетании с теорией поля. Именно фреймы выступают средством выявления полевых образований, объективирующих фоновые знания индивида о том или ином концепте. Предпринятое исследование доказывает, что фрейм помогает выявить фоновые знания носителей языка о норме, поскольку выступает средством реконструкции и полевой репрезентации сведений о случаях ее нарушения.

На основе имеющегося опыта лексикографирования слов по понятийному принципу в диссертации на конкретном лексическом материале разработана методика построения фрагментов полей при помощи фреймов, определены параметры словарного описания групп лексики с учетом как общих, так и специфических характеристик лексических единиц. Таким образом автором предложена и научно обоснована теоретическая концепция идеографического словаря, результативность которой доказана на обширном и многообразном языковом материале.

Как подтверждают результаты исследования, полнота

идеографического описания группы слов предполагает, во-первых, максимально полное представление соотношений слов в пределах группы и за ее рамками, ' а, во-вторых, обусловленную такой презентацией информативность зон словарной статьи. Лексика при таком лексикографировании не только предъявляется, но и объясняется, что достигается посредством характеристики существенных ее свойств.

Предпринятые изыскания подтверждают, что сопоставление объема выраженных лексикой поля фоновых знаний представителей разных культур о нормах поведения, специфике жизнедеятельности позволяет получить доступ к знаниям, наиболее актуальным для повседневного общения в условиях иноязычной культуры. К тому же подобное исследование весьма перспективно, поскольку человек всегда стремится в той или иной мере нормализовать все, что его окружает.

Создание в перспективе полного словаря немецкой концептосферы нарушенное™, необходимого и в качестве справочного пособия для широкого круга читателей, и в качестве источника сведений для специалистов, - актуальная, очень трудоемкая и долговременная задача. Для подготовки подобного лексикографического издания необходимы фрагментарные исследования лексики, ■ вследствие этого дальнейшее изучение языковой репрезентации и словарной фиксации фонда лексических единиц, отражающих отдельные нормы и ценности культуры путем акцентирования их нарушений, представляется важным и актуальным.

Библиография содержит список использованной научной литературы, перечень лексикографических источников и список художественных произведений, публицистических текстов, привлекаемых в качестве иллюстративного материала.

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

I. Монографии:

1. Буренкова C.B. Структурные и содержательные аспекты идеографической лексикографии: монография. - М. - Омск: МПГУ, Изд-во ОмГПУ, 2006. - 166 с. (10,3 п.л.).

2. Буренкова C.B. Немецкие жизненные нормы сквозь призму лексики языка: монография. - М. - Омск: МПГУ, Изд-во ОмГПУ, 2008. - 196 с.

(12,25 пл.).

II. Учебно-методические работы:

3. Буренкова C.B. Немецкие жизненные нормы и их языковое выражение: Учебное пособие. - М. - Омск: МПГУ, Изд-во ОмГПУ, 2006. -116 с. (7,25 п.л.).

4. Буренкова C.B., Сенюк Е.Ю. Немецко-русский идеографический словарь фразеологизмов с названиями животных (проект). - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. - 90 с. (5, 6/2,8 п.л.).

III. Статьи, опубликованные в ведущих научных рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторской диссертации:

5. Буренкова C.B. Проблемы идеографической лексикографии в свете современных подходов к преподаванию иностранных языков // Преподаватель XXI век. Общероссийский научно-практический журнал о мире образования. № 3. 2007. С. 180-187. (О, 75 п.л.).

. 6. Буренкова C.B. Зооморфные образы немецкой и русской фразеологии // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. Серия «Филология. Искусствоведение». № 30 (131). Выпуск 26.2008. С. 29-39. (0,9 п.л.).

7. Буренкова C.B. Комизм псевдопословиц как способ переоценки витальных ценностей // Преподаватель XXÏ век. Общероссийский научно-практический журнал о мире образования. № 4. 2008. С. 80-86. (0,75 п.л.).

8. Буренкова C.B. Репрезентация детских шалостей в немецкой и русской лиигвокультуриой традиции // Вопросы когнитивной лингвистики. № 3.2008. С. 16-21. (0,8 п.л.).

9. Буренкова C.B. Традиционное и новое в идеографической лексикографии (на примере русских и немецких словарей) // Вестник Тамбовского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». Вып. 8 (64). 2008. С. 167-174. (1 п.л.).

10. Буренкова C.B. Адаптация немецких пословиц к условиям современной жизни // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. № 2(36). 2009. С. 103-106. (0,4 п.л.).

11. Буренкова C.B. Лексические средства выражения обмана в немецком языке (в сопоставлении с русским) // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. Серия «Филология. Искусствоведение», № 22 (160). Выпуск 33.2009. С. 27-34. (0,75 п.л.).

12. Буренкова C.B. Фрейм как способ моделирования фрагментов поля в идеографической лексикографии (на примере ЛСГ «Неуклюжесть») /7 Вопросы когнитивной лингвистики. № 2. 2009. С. 73-81. (1,2 пл.).

IV. Научные статьи, опубликованные в сборниках:

13. Буренкова C.B. Влияние немецкого национального характера на природу номинаций // Вопросы лингвострановедения и лексикологии. Межвуз, сб. ст., аннот., рецен. и библ. под ред. В.Д. Девкина. - Москва: Прометей, 2003. - С. 124-129. (0, 4 п.л.).

14. Буренкова C.B. Бытовые неудачи на материале лексико-семантической группы «Неряшливый внешний вид, износ одежды, обуви» // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. тем. сб. Вып.5 / Под общ. ред. Т.А. Поздняковой. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004.-С. 113-120. (0,44 п.л.).

15. Буренкова C.B. Виды информации для словаря идеографического типа // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. тем. сб. Вып.5 / Под общ. ред. Т.А. Поздняковой. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. - С. 9-13. (0, 3 пл.).

16. Буренкова C.B. Здоровье/нездоровье в языковом сознании русских и немцев // Вопросы лингвистики, перевода и межкультурной коммуникации: Сб. науч. статей. Вып. 1. - Омск: Изд-во «Ин.яз-Омск», 2005. - С. 90-99. (0, б пл.).

17. Буренкова C.B. О взаимовлиянии языка и культуры народа (на материале немецкого языка) // Вестник муниципального института права и экономики СМИПЭ). - Вып.2. - Липецк: НОУ «Интерлингва», 2005. -С. 220-228. (0,44 пл.).

18. Буренкова C.B. Речь человека в фокусе нормы // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. тем. сборник. Вып. 6 /под ред. И.И. Гузик. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005. -С. 45-51. (0,4 пл.).

19. Буренкова C.B. Роль культурной информации в практике международного общения // Современные тенденции и перспективы развития образования в высшей школе. Форум «Омская школа дизайна». II Международная научно-практическая конф-я: сб. ст. /' под общ. ред. ректора ОГИС, проф. Н.У. Казачуна. - Омск: ОГИС, 2005. - С. 191-192. (0, 25 пл.).

20. Буренкова C.B. Нормы и ценности национальной культуры -содержательная основа антропоцентрического словаря // Омский научный вестник. -№ 8 (45). 2006. - С. 176-178. (0, 6 пл.).

21. Буренкова C.B. К вопросу оптимизации процесса преподавания иностранных языков в условиях глобализации // Наука и технологии. Труды XXVII Российской школы. - М.: РАН, 2007. - С. 519-526. (0, 5 пл.).

22. Буренкова C.B. К проблеме словарного описания лексики национального языка // Теоретические проблемы лингвистики, перевода и межкультурной коммуникации. - Мат-лы межвуз. научно-практ. конф. Омский ин-т ин. яз. «Ин. Яз.-Омск». - Ред. Ржаницына Н.М. и др. Омск: Вариант - Омск, 2007. - С. 100-111. (0,6 пл.).

23. Буренкова C.B. Преимущества электронных словарей при изучении иностранных языков // Учебно-методическое обеспечение профессиональной образовательной программы лингвистического вуза. Мат-лы межвуз. уч.-метод. конф. - Омск: Изд-во «Ин.яз-Омск», 2007. - С. 46-50. (0, 25 пл.).

24. Буренкова C.B. Труд в языковом сознании русских и немцев // Гуманитарные исследования. Ежегодник. Вып 12. Межвуз. сб. науч. тр. -Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. - С. 122-126. (0, 5 пл.).

25. Буренкова C.B. Фрейм как способ актуализации фоновых знаний и организации конституентов поля // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 7 / Отв. ред. Л.Ю. Семейн. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. - С. 31-38. (0, 5 пл.).

26. Бургикова C.B. Электронные словари как эффективный способ изучения иноязычной лексики // Современные тенденции и перспективы развития образования в высшей школе. Форум «Омская школа дизайна». УМеждунар. науч.-практ. конф.: сб. ст. под ред. проф. Н.У. Казачуна. -Омск: ОГИС, 2007. - С. 102-104. (0,25 п.л.).

27. Буренкова C.B. Ordnung ist das ganze Leben? О моральных устоях современного немецкого общества // Язык и межкультурная коммуникация: Мат-лы регион, науч. конф., поев. 75-летию ОмГПУ. 15 нояб. 2007 г. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. - С. 22-25. (0,2 п.л.).

28. Буренкова C.B. Вербализация страха в лексике и фразеологии немецкого языка (материалы к словарю) // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб.ст. участников IV междунар. науч. конф. 25-26 апр. 2008 г., Челябинск. Т.З / [редкол.: д.филол.н., проф. JI.A. Нефедова (отв.ред.) и др.] - Челябинск: ООО «Изд-во РЕКПОЛ», 2008. - С. 69-72. (0,3 п.л.).

29. Буренкова C.B. Значение опрятности в немецкой лингвокультуре // Язык. Культура. Коммуникация. Материалы международной заочной науч.-практ. конф., г. Ульяновск, март 2008 г. / Отв. ред. проф. С.А. Борисова. -Ульяновск, 2008. - С. 29-32. (0,3 п.л.).

30. Буренкова C.B. Категория вежливости в немецкой и русской лингвокультуре // Научный потенциал высшей школы для инновационного развития общества. VI Междунар. науч.-практ. конф. Омск, 8-10 дек. 2008. Сб. ст. Под общ.ред. Н.У. Казачуна. - Омск: ОГИС, 2008. - С. 299-301. (0,25 п.л.).

31. Буренкова C.B. Нарушения норм как способ выявления культурных ценностей // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Мат-лы XIII Междунар. науч.-практ.конф., Иркутск, 20 июня 2008 г. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2008. - С. 26-29. (0,3 п.л.).

32. Буренкова C.B. Национальная специфика коммуникативных стратегий (на примере сферы «Здравоохранение» И Международная научно-практическая конференция «Германистика на рубеже тысячелетий» / под ред. Ю.Б. Ясаковой. - Набережные Челны: Издательско-полиграфический отдел НФ ГОУ ВПО НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2008. - С. 96-98. (0,2 п.л.).

33. Буренкова C.B. О роли и назначении словарей в процессе изучения иностранного языка // Профессиональное лингвообразование: материалы второй междунар. научно-практ. конф. Май 2008 г. - Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2008. - С. 17-20. (0,25 п.л.).

34. Буренкова C.B. О специфике коммуникативного поведения немцев и русских // Язык в пространстве современной культуры: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 19-20 июня 2008 г., КГУКИ, 2008. -С. 13-16.(0,25 пл.).

35. Буренкова C.B. Пространство и время в немецкой языковой картине мира // Русский язык как неродной: новое в теории и методике. Первые научно-метод. чтения: Художественный текст: чтение, комментирование,

межкультурная коммуникация. Сб. науч. статей / ред-сост. М.С. Берсенева. -М.: МГПИ, 2008. - С.' 146-150. (0,3 пл.).

36. Буренкова C.B. Псевдопараллели в области лексики // Вопросы теории и практики перевода: сб. статей Всероссий. науч.-пр. конф. - Пенза, 2008. - С. 18-20. (0,2 пл.).

37. Буренкова C.B. Пути исследования национального характера и менталитета з современной лингвистике // Вопросы лингвистики, перевода и межкультурной коммуникации: материалы межвузовской науч.-практ. конф. - Омск: Изд-во «Ин.яз-Омск», 200S. - С. 13-24. (0, 5 пл.).

38. Буренкова C.B. Schwierigkeiten im Fremdsprachenerwerb // Совершенствование технологий обеспечения качества образования: опыт, проблемы и перспективы. Междунар. науч.-метод. конф.: сб. ст. Под общ. ред. Н.У. Казачуна. - Омск: ОГИС, 2008. - С. 31-32. (0,25 пл.).

39. Буренкова C.B. Woanders kocht man anders - некоторые особенности питания немцев И Актуальные направления современной лингвистики: сб. материалов междунар. науч. конф. «Иностранные языки и литературы: актуальные проблемы образования и науки» /' Перм. гос. ун-т. - Пермь, 2008. -С. 10-13.(0, 5 пл.).

40. Буренкова C.B. К проблеме идеографического представления актуальной лексики //' Диалог языков и культур: теоретический и прикладной аспекты: сб. науч. ст. Вып 3 / сост. и отв. ред. Т.С. Нифанова; Поморский гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. - Архангельск: Поморский университет, 2009. -С. 152-157. (0,44 пл.)

41. Буренкова C.B. О национально-культурной специфике лексики /V Lingua mobilis. Научный журнал. № 1 (15) 2009. Челябинск. - С. 26-30. (0,4 пл.).

42. Буренкова C.B. Об изменчивости норм и ценностей общества (на материале пословиц немецкого языка) // Мат-лы региональной научной конференции, посвященной 65-летию фак-та ин. яз-в ОмГПУ. - Омск: ОмГПУ, 2009. - С. 78-81. (0,25 пл.).

43. Буренкова C.B., Коротких И.Н. Repräsentation der Konzepte "Zeit" und "Raum" in der deutschen Gegenwartssprache anhand der Pliraseologismen // Вопросы лингвистики, перевода и межкультурной коммуникации: материалы межвузовской науч.-практ. конф. - Омск: Изд-во «Ин.яз-Омск», 2008. -С. 7-12. (0,4/0, 2 пл.).

44. Буренкова C.B., Кощеева О.В. Коммуникативные неудачи в практике межкультурного общения // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Межвуз. тематический сборник. Вып.6 /под ред. И.И. Гузик. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005. - С. 194-201. (0, 5/0, 25 пл.).

V. Тезисы докладов научных конференгщй:

45. Буренкова C.B. Роль словарей активного типа в преподавании немецкого языка как иностранного // Проблемы совершенствования качества подготовки специалистов высшей квалификации. Форум «Омская школа

дизайна». IV Международная научно-практ. конф-я: сб. ст. / под общ. ред. проф. Н.У. Казачуна. - Омск: ОГИС, 2006. - С. 337-338. (0,15 пл.).

46. Буренкова C.B. К вопросу оптимизации процесса преподавания иностранных языков в условиях глобализации // Наука и технологии. Секция 5. Новые технологии. - Краткие сообщения XXVII Российской школы. - Екатеринбург: УрО РАН, 2007. - С. 76-78. (0,2 пл.).

47. Буренкова C.B. Проблемы преподавания немецкого языка как иностранного в эпоху глобализации // Совершенствование технологий обеспечения качества образования. Междунар. научно-методическая конф-я: сб. ст. / под ред. проф. Н.У. Казачуна. - Омск: ОГИС, 2007. - С. 231-232. (0,12 пл.).

48. Буренкова C.B. Роль фрейма в процессе полевого представления содержания концептов // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-ов / Отв. ред. H.H. Болдырев. - Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. - 746-749. (0,13 пл.).

49. Буренкова C.B. Лексическая репрезентация нарушений житейских норм как доступ к ценностям национальной культуры // Тезисы участников Третьей Международной конференции «Общество - Язык - культура: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке» Москва, МИЛ 26 ноября 2008: http://www.inyaz-mil.ru/node/196. (0,06 пл.).

Подп. к печ. 22.06.2009 Объем 2.25 п.л. Заказ №.123 Тир 100 экз.

Типографш МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Буренкова, Светлана Витальевна

Введение

РАЗДЕЛ I. Языковая интерпретация нарушений житейских норм как отражение специфики культуры народа

Глава I. Жизненные нормы сквозь призму языка

1.1. Роль языка в познании особенностей национальной концептосферы

1.2. Нормы и ценности — основа культуры

1.2.1. Ценностный аспект картины мира

1.2.2. Понятие нормы

1.2.3. Нарушения норм как способ выявления культурных 42 ценностей

Выводы по главе

Глава II. Социальная, историческая и культурная обусловленность норм и ценностей

2.1. Национальная специфика восприятия нарушенное™ норм 54 2.1.1. Порядок - ключевое понятие немецкого образа жизни

2.2. Об изменчивости норм и ценностей

2.3. Адаптация нормативных изречений к условиям современной действительности 78 Выводы по главе

РАЗДЕЛ II. Структурные и содержательные аспекты идеографической лексикографии

Глава I. Основные проблемы лексикографического представления тематически организованных групп лексики

1.1. Межъязыковые несоответствия как причина коммуникативных сбоев

1.2. О роли и назначении словарей в изучении иноязычной лексики

1.3. Традиционное и новое в идеографической лексикографии немецкого и русского языков

1.4. О некоторых недостатках словарей идеографического типа

1.5. Особенности лексико-семантической системы как предмета идеографического описания 132 Выводы по главе

Глава II. Фрейм как способ моделирования поля в идеографической лексикографии

2.1. Значение полевого подхода в системном изучении лексики

2.2. Фрейм как способ актуализации фоновых знаний и организации конституентов поля

2.3. Полевые структуры как средство репрезентации фреймов

2.4. Определение концептуального основания идеографического поля «Нарушение житейских норм»

2.4.1. Поле «Нарушение житейских норм» как фрагмент идеографического словаря

2.4.2. Типология фреймов для установления состава поля 177 Выводы по главе

РАЗДЕЛ III. Лексика нарушений житейских норм в словаре и дискурсе

Глава I. Применение фрейма в качестве унифицированной схемы словарного толкования лексических единиц

1.1. Нарушения норм внешнего вида в лексике немецкого языка

1.2. Бытовые неудачи и их презентация в словаре

1.3. Интеллектуальные качества человека в фокусе нормы

1.4. Вербализация негативных эмоций в лексике немецкого языка 210 Выводы по главе

Глава II. Использование фрейма в сопоставительном исследовании фрагментов поля немецкого и русского языков

2.1. Человек как живое существо: нездоровье в языковом сознании немцев и русских

2.2. Деятельность человека: отношение к труду и безделью в немецкой и русской культурах

2.3. Отношения в семье: репрезентация непослушания в немецкой и русской лингвокультурной традиции

2.4. Взаимоотношения людей: лексические средства выражения обмана в немецком и русском языках

2.5. Человек в мире вещей: средства номинации неряшливого вида одежды и обуви

Выводы по главе

Глава III. Речеповеденческие тактики выражения отношения немцев и русских к нарушению норм

3.1. Проблема классификации речевых стратегий для типичных ситуаций обиходного дискурса

3.2. Типичные модели поведения в отношении отклонений от нормального физиологического состояния

3.3. Характерные реакции взрослых на проступки детей

3.4. Речевые стратегии русских и немцев в отношении неопрятности

Выводы по главе

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Буренкова, Светлана Витальевна

Все сферы человеческой жизнедеятельности зиждутся на возможности общения. Научно-технический прогресс, уничтоживший барьер расстояний, создавший абсолютно новые средства и формы общения, обусловил возникновение проблемы глобализации человеческого общества, превращения мира в единое коммуникативное пространство. Вполне закономерной реакцией на известное обезличивание человека в условиях глобализации является, по справедливому замечанию В.И. Карасика, осознание своей национально-культурной идентичности, понимание которой может произойти только при сопоставлении норм, ценностей, стереотипов поведения собственной лингвокультурной общности с нормами и правилами другой культуры. В этой связи решающее значение в преподавании иностранных языков, в частности немецкого, приобретает межкультурный аспект.

Такой подход предполагает наряду с развитием речевых умений и навыков формирование достаточно полного и адекватного представления о стране изучаемого языка: о её географии, политической, экономической и ч общественной жизни на современном этапе. При этом особую значимость получает контрастивный анализ материала, в том числе и языкового, что способствует не только знакомству с особенностями чужой культуры, но и более глубокому познанию своеобразия собственной нации, собственного языка. Тем самым поиск новых подходов к преподаванию иностранных языков, а значит и способов улучшения качества подготовки специалистов: переводчиков, преподавателей является в современную эпоху глобализации насущной для лингвистики проблемой.

Актуальность темы исследования. Триумфальное шествие глобализации затруднено межкультурными различиями, провоцирующими непонимание и конфликты. Отличительными могут быть даже, казалось бы, абсолютно идентичные понятия. Вследствие этого приоритетной задачей для лингвистики является изучение национальной специфики лингвокультур, что, с одной стороны, будет способствовать предотвращению конфликтов, а с другой, позволит сохранить своеобразие языков и культур. Фиксируются несоответствия культурных традиций в лексике национального языка.

Именно лексика несет наибольшую долю информации при анализе языкового воплощения национальной концептосферы. В лексике языка находят выражение релевантные для данной лингвокультурной общности нормы и ценности, которые обусловлены совместным существованием людей, исторически сложившимися национальными традициями, а также наличной социально-политической обстановкой. Значимые для рядового носителя языка явления, выраженные лексическими средствами и касающиеся наиболее важных моментов жизни представителя данной культуры, имеют первостепенное значение и для иностранца, изучающего эту лингвокультуру.

Как известно, культурные ценности, нормы и правила выявляются зачастую посредством анализа их нарушений. Тем более что в процессе своей жизнедеятельности человек нередко сталкивается с различного рода нарушениями бытующих представлений о норме. Язык, являясь формой выражения сознания человека и общества, изобилует средствами, позволяющими передать то или иное отношение к факту нарушения житейских норм. Логично предположить, что сквозь призму окружающих человека нарушений обыденных - житейских — норм реально воссоздать наиболее значимую и довольно обширную часть антропологической картины мира. Выявление в рамках лингвистических исследований особенностей наивной картины мира, отражающей приоритеты с точки зрения жизненного опыта рядового носителя языка, фиксация результатов наблюдений в словаре приобретают важное значение для практики преподавания языков.

Поскольку каждая культура обладает особой системой организации элементов опыта, то вполне естественно, что немецкая и русская культуры различаются по степени жесткости норм и правил. Явления, рассматриваемые как соответствующие норме в одной культуре, могут нарушать жизненные стереотипы другой культурной общности. К примеру, при сопоставлении культур России и Германии выявляются многие отличия, касающиеся поведения в общественном месте, отношений между людьми, семейного быта, питания, одежды, воспитания детей и т.д.

Сложившиеся национальные стереотипы, предрассудки, различия в системе верований и ценностей способны в значительной степени затруднить коммуникацию между представителями разных наций. Решить проблему конфликта культур позволяет сопоставительное исследование языков. Проводить сравнение всего языка едва ли возможно, поэтому распределение единиц по классам, обеспечивающее нужную системность исследуемого объекта, является необходимой предпосылкой эффективности такого анализа.

Вследствие этого способ представления лексики приобретает, в том числе и при изучении иностранного языка, особую значимость. Важную роль в этом отношении играют словари идеографического типа, структурными единицами которых выступают полевые образования. Метод поля признан одним из распространённых, достаточно изученных и результативных способов исследования лексико-семантической системы языка, сравнения языков. Систематизация лексики по полям имеет первостепенное значение для изучения лексических закономерностей больших массивов слов и для контрастивного анализа языков. Исследование различных словесных микросистем, в частности полей, позволяет выявить национальную специфику лексических единиц.

Поле представляет собой, с одной стороны, ментальное образование, с другой стороны - структурную единицу идеографического словаря, объединяющую множество лексических элементов. Словари идеографического типа обладают массой достоинств, но вместе с тем они не лишены недостатков, что связано и с особенностями лексико-семантической системы как предмета описания, и с несовершенством выявления конституентов полей.

Поэтому целью настоящего исследования выступает поиск оптимального способа представления лексики национального языка в словаре идеографического типа, призванного воплотить в лексикографической форме немецкую языковую картину мира, а значит, и особенности немецкой национальной концептосферы.

Создание в перспективе полного словаря немецкой концептосферы нарушенности, необходимого не только в качестве справочного пособия для широкого круга читателей, но и в качестве источника сведений для специалистов, - актуальная, весьма трудоемкая и долговременная задача. Для подготовки подобного лексикографического издания необходимы фрагментарные исследования лексики, вследствие этого изучение языковой репрезентации и словарной фиксации фонда лексических единиц, отражающих отдельные нормы и ценности культуры посредством акцентирования их нарушений, представляется важным и актуальным.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие основные задачи:

- описать культурные и языковые особенности восприятия немцами окружающего мира, в частности, нарушений житейских норм;

- изучить опыт идеографического описания языковых единиц;

- раскрыть значение поля в системном изучении лексики и роль фреймовой концепции в определении состава поля;

- определить концептуальное основание идеографического поля концептосферы «Нарушенность» и представить в виде синопсиса словаря;

- разработать на примере фрагментов поля методику использования фреймов для идеографической разработки актуальной лексики;

- определить возможности применения фреймов в конфронтативном описании лексики;

- выявить национальное своеобразие и особенности речевой реализации отдельных лексических объединений идеографического поля;

- классифицировать речевые стратегии говорящего относительно фактов нарушений норм в типичных повседневных ситуациях.

Объектом исследования является концептосфера нарушений житейских норм, а предметом — лексические средства как единицы лексикографического описания, выражающие отступления от национально-специфических жизненных норм и образующие идеографическое поле.

Научная новизна исследования заключается в том, что моделирование участков поля и изучение их культурной специфики осуществляется на основе теории фреймов. Фрейм рассматривается в качестве способа выявления фоновых знаний, вербализуемых элементами поля.

Диссертация в целом является первым опытом монографического исследования концептосферы нарушенности как составляющей национальной концептосферы в лексикографическом аспекте. В настоящей работе предпринята попытка воссоздать сквозь призму окружающих человека* нарушений обыденных - житейских — норм наиболее значимую часть антропологической картины мира.

Оригинальность исследования состоит также в том, что в работе предложена авторская концепция идеографического словаря «Нарушений житейских норм», определены параметры и разработана методика лексикографического описания групп слов на основе существующей типологии фреймов с учетом как общих, так и индивидуальных свойств лексических единиц.

Научная новизна результатов исследования определяется также тем, что в диссертации впервые с системных позиций представлен обширный и важный в повседневной речевой практике фонд обиходной лексики, выявлены многочисленные случаи лексических псевдопараллелей немецкого и русского языков, существенных в условиях межкультурной коммуникации.

Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в разработку теории поля — одного из способов комплексного описания лексики национального языка. В диссертации поле рассматривается как средство организации ментального лексикона носителя языка (психолингвистическая модель) и как структурный элемент идеографической лексикографии. Предлагаемая в работе методика построения полей при помощи фреймов может быть использована для моделирования других фрагментов лексико-семантической системы на материале разных языков.

В работе рассматриваются также актуальные для современной лингвистики проблемы взаимодействия языков и культур, описываются национально обусловленные отличия в понимании норм и ценностей, предлагается комплексное описание релевантного в повседневном общении фонда лексических единиц, вербализующих разного рода отступления от жизненных стандартов культуры и образующих обширный и важный для теоретического и практического переосмысления фрагмент языковой картины мира и национальной концептосферы.

Результаты исследования и материалы к словарю могут быть использованы при решении теоретических и методических проблем общей и немецкой идеографической лексикографии, этики межкультурного взаимодействия, языковой прагматики, при сравнительно-сопоставительном изучении национально-культурной специфики речевого общения, в лингвистическом анализе дискурса.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью применения её основных положений и выводов в лексикографической практике, в вузовских курсах лексикологии, стилистики, лингвострановедения немецкого языка, русского языка как иностранного, а также при написании исследовательских работ, учебных пособий для изучающих немецкий язык как иностранный.

В диссертации используется комплексная методика исследования, включающая семасиологический и ономасиологический подходы к анализу языковых фактов. В работе предложена методика установления состава поля путём привлечения фреймов, что предполагает применение метода ступенчатой идентификации, методов контекстуального и конфронтативного анализа, элементов интроспекции.

Изучение особенностей немецкой национальной концептосферы потребовало использования данных смежных наук: истории, этнографии, культурологии, этнопсихологии, социолингвистики, дающих возможность осмыслить лексические единицы в контексте семиотики национальной культуры.

Материалом исследования послужили немецкие и русские лексические единицы и фразеосочетания, обозначающие различные отступления от привычных культурных представлений о норме в широком смысле слова, словарные толкования этих единиц. Источником фактического материала послужили идеографические, ассоциативные, синонимические, толковые и другие словари. В качестве иллюстраций используются отрывки из произведений немецкой художественной литературы и публицистики.

Достоверность полученных результатов обеспечивается опорой на основополагающие труды отечественных и зарубежных лингвистов, а также значительным объемом исследованного материала.

На защиту выносятся следующие положения:

Лингвистический анализ окружающих человека нарушений житейских норм представляет собой способ реконструкции знаний человека о норме. Исследование лексических средств, выражающих отношение носителей языка к отклонениям от привычных жизненных стандартов, дает реальную возможность воссоздать наиболее значимую и довольно обширную часть национальной концептосферы, а именно, выявить ценностную картину мира нации.

Сведения о нормативных предписаниях культуры образуют важную составляющую межкультурной компетентности изучающего иностранный язык. Отображение национальной специфики концептосферы нарушений в словаре ономасиологического типа является необходимым в свете современных подходов к преподаванию лексики иностранного языка.

Концептосфера нарушенности служит когнитивной основой одноименного идеографического поля — совокупности тематически сформированного класса слов, коррелирующих по значению с нарушениями бытующих представлений о норме. Поле языковых знаков организует знания носителя языка о концепте, при этом и то, и другое ментальное образование является многомерным, многофокусным. Репрезентация психолингвистической модели поля средствами языка образует его лексикографическую проекцию.

В качестве процедуры, обеспечивающей выявление механизмов вербализации тех или иных когниций, рекомендуется методика фреймового анализа. Сам фрейм как структура актуализации знаний представляет собой реконструируемый языковой текст, состоящий из множества вопросов. При этом релевантными в моделировании фреймов выступают вопросы, диктуемые свойствами самого языка, а именно: валентностью, смысловыми, сочетаемостными и ассоциативными связями лексем, а также прагматическими особенностями их речевой реализации. Ориентированные на сущностные характеристики лексических единиц в системе языка вопросы фрейма выступают схемой реконструкции знаний о концепте и установления состава объективирующего данные знания поля языковых знаков.

Абстрактный характер фрейма, факт заданности вопросов, конституирующих фрейм, свойствами самой языковой системы позволяют считать данную схему объективным методом иерархического упорядочения лексических единиц поля любого языка. В то же время фреймы обеспечивают исчерпывающую характеристику конституентов полевых образований, структурных связей в поле и за его пределами. Все это обусловливает перспективность использования фрейма в качестве унифицированной парадигмы толкования групп лексики в словарях идеографического типа.

Полнота словарного толкования групп лексики в идеографическом словаре обеспечивается не столько количеством единиц словника, сколько информативностью их семантизации, учитывающей важные культурологические и прагматические особенности функционирования единиц в речи. Комплексное исследование концепта должно включать изучение не только языковой фиксации его основных составляющих, но и рассмотрение первопричин явления, его значения для человека, сопутствующих явлению характеристик, как кодифицированных в лексике и фразеологии языка, так и представляющих собой энциклопедические знания, сведения других наук.

Изучение причин и последствий отступлений от норм в конкретной культуре, вербализуемых на уровне языка и речи, позволяет, во-первых, определить значимость норм и правил для представителей лингвокультурной общности, а во-вторых, верифицировать сквозь призму логических отношений типы семантических связей внутри лексической системы.

Межъязыковое сопоставление объёма выраженных лексикой поля фоновых знаний носителя языка о норме и случаях её нарушения предоставляет возможность выявления общечеловеческих и национально-специфичных механизмов познания. Анализ особенностей вербализации основных видов речевых реакций на нарушение норм в разных ситуациях способствует пониманию отличительных черт национального характера и речевого поведения народов, значимости определённых норм в их культуре.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх разделов, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концептосфера нарушенности (на материале немецкого языка)"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

Рассмотренные речеповеденческие модели, выражающие отношение немцев и русских к нездоровью, детским шалостям, неопрятности как нарушениям общепринятых норм, демонстрируют определенные сходства реакций, что обусловлено единством человеческой психики и релевантностью указанных норм для любой культуры. Основными типами речевых стратегий выступают констатация непорядка, оценка ситуации, устранение и возможная профилактика нарушений норм и правил. Данные речевые стратегии могут быть конкретизированы при помощи речевых тактик.

Основные различия обнаруживаются в частотности тех или иных речевых стратегий, способах их вербализации, а также половозрастных, социальных, культурно-специфичных детерминантах, определяющих выбор коммуникативных стратегий и реализущих их речевых действий (как, кому, что, в какой ситуации уместно сказать).

Так, важным отличием реакций немцев на детское непослушание является их более категоричный, нетерпимый характер, что связано с особенностями воспитания в немецкой традиции, со строгой регламентацией немецкой жизни, нарушать которую непозволительно даже детям. Более широко представлены в немецком дискурсе речевые стратегии, направленные на профилактику заболеваний, на пропаганду здорового образа жизни, на борьбу с курением, в то время как для русского общения на тему здоровья подобные модели поведения менее типичны. Сложившиеся стереотипы об исключительной чистоте и опрятности немцев находят свое подтверждение и в речеповеденческих стратегиях, выражающих не только констатацию нарушений норм чистоты, но и необходимость их устранения. В русской среде более типичны констатации и оценки подобных фактов.

Изучение типичных реакций на нарушения житейских правил и стандартов важно с точки зрения выявления норм и ценностей общества. Степень серьезности реакции свидетельствует о серьезности нарушения, а значит об особой значимости соответствующих норм для представителей той или иной культуры. Свойственные носителям языка характерные реакции на нарушения норм возможно выявить не только посредством классификации коммуникативных клише, но и при помощи интепретационного анализа описывающих культурные особенности текстов. Данные такого исследования важны для лексикографирования национально-специфичных норм, вообще для понимания особенностей речевого поведения нации, а, следовательно, для усвоения соответствующих нормам иноязычной культуры правил общения и поведения, для преодоления распространенных, но не всегда оправданных и объективных этнических стереотипов и формирования адекватных представлений о национальном характере народа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Проблемы взаимодействия языка и культуры, межкультурной коммуникации продолжают оставаться в центре внимания лингвистов. При параллельном сопоставлении знаков и понятий разных языков могут обнаруживаться несоответствия разной степени важности, пробелы в семантической системе соответствующего языка, своеобразие комбинации формы и значения. Систематизация подобного рода сведений в ходе контрастивных лингвистических исследований является важной предпосылкой успешного овладения иностранным языком, адекватного речевого поведения в условиях иноязычной культуры.

Наиболее актуальной проблемой для изучающего иностранный язык вообще и немецкий в частности выступает вопрос, как вести себя в различных повседневных житейских ситуациях, не нарушая нормы и установки культуры, чтобы быть адекватно понятым, чтобы избежать конфликтов в общении. Как известно, причиной коммуникативных неудач является зачастую именно незнание социокультурных стереотипов поведения. Вследствие этого изучению лексики, так или иначе фиксирующей нормы и правила, лексики, имеющей культурологические особенности, должно отдаваться предпочтение при выборе материала в процессе обучения иностранному языку. Релевантные для рядового носителя языка явления, касающиеся наиболее важных моментов жизни, имеют первостепенное значение и для иностранца, изучающего эту лингвокультуру.

Каждый национальный язык по-своему неповторимо членит окружающую действительность. Всякое общество вырабатывает свою систему социальных кодов в той или иной ситуации общения. Этот набор типовых программ речевого поведения регламентируется нормами, конвенциями и правилами, выработанными в конкретной лингвокультуре. При анализе языкового воплощения картины мира лексика несёт наибольшую долю информации. Именно в лексике и фразеологии национального языка аккумулированы обобщенные сведения о наиболее типичных, часто повторяющихся бытовых ситуациях, о нормах и образцах, идеальных моделях восприятия и интерпретации действительности обыденным здравым смыслом. При этом комплексный анализ лексических и фразеологических единиц, характеризующих разного рода отступления от общепринятых правил, позволяет выявить нормы и ценности изучаемой лингвокультуры, тем более что именно нарушения норм привлекают внимание говорящего и фиксируются многочисленными языковыми средствами.

Выявленный в настоящем исследовании фонд лексики, обозначающей различные оттенки критического отношения к нарушениям норм в многочисленных житейских ситуациях, подтверждает данное положение. Анализ материала позволяет также заключить, что обнаруживающееся лексическое многообразие в интерпретации отклонений от норм связано отчасти с особенностями национального характера: немецкой аккуратностью, трудолюбием, привязанностью к порядку — с одной стороны, приверженностью русского человека к высказыванию оценок людей и событий, его терпением — с другой.

2. Предпринятое исследование доказывает тем самым, что непременным дополнением лексического компонента преподавания иностранного языка служат энциклопедические знания о культуре нации, специфике жизнедеятельности народа. Достаточная компетенция в межкультурном общении предполагает знание реалий, особенно, не свойственных своей культуре, знание этикетных норм и глубинных ценностей другой культуры. Рассмотрение моральных устоев общества в развитии с учетом их изменчивости необходимо для правильного понимания межкультурных различий и межъязыковых несоответствий. Важно принимать во внимание, что и языковые единицы способны реагировать на происходящие в обществе изменения, ярким примером могут служить рассматриваемые в работе модифицированные варианты традиционных пословиц. Именно поэтому правомерность привлечения языка в качестве одного из методов исследования особенностей культуры этноса не вызывает сомнений.

Осуществляемый в диссертации анализ лексики в культурологическом аспекте позволил обнаружить многочисленные фоновые различия даже в средствах вербализации так называемых универсальных концептов. Изучение сквозь призму лексики языка восприятия времени, пространства, оценки физиологических и эмоциональных состояний, поведения в социуме свидетельствует о национальном своеобразии содержания данных концептов. Специфика их лексической репрезентации становится очевидной при конфронтативном рассмотрении.

И хотя социосемантические расхождения в русском и немецком языках не носят принципиально непримиримого характера и нивелируются в некоторой степени в процессе интеркультурной коммуникации, они представляют определенные проблемы при переводе и изучении языка. Вследствие этого использование в процессе преподавания языка результатов настоящего исследования может быть важным в плане предотвращения возможных недоразумений и сбоев в межкультурной коммуникации.

3. Насущной задачей лексикографа мы считаем поиск оптимального способа словарной презентации фоновых различий. Работа с разного рода словарями представляет собой неотъемлемый элемент освоения любого языка, особенно если это освоение осуществляется самостоятельно и в условиях оторванности от языковой среды. Фиксация словарями культурной информации поможет изучающему иностранный язык правильно ориентироваться в другой культуре и языке. Выявление фоновых отличий языковых единиц, в частности, культурологических особенностей лексики языка, осуществляемое в рамках настоящего исследования, может послужить необходимой основой и для лексикографической практики.

Подача слов в словаре должна соответствовать современным требованиям методики преподавания языка, тем более что усвоение лексики — основы языка — во многом зависит от способа ее представления. Облегчить изучение языка, как родного, так и иностранного, призваны словари идеографического типа. Анализ лексикографических изданий позволил обнаружить значительное количественное преобладание идеографических словарей русского языка по сравнению с аналогичными немецкими. В немецкой лексикографии практика ономасиологического представления лексики в значительной мере уступает традиционному семасиологическому описанию. К недостаткам имеющихся словарей, детерминированных кроме прочего сложностью самой лексико-семантической системы как предмета описания, можно отнести отсутствие в них дифференциации лексем по нюансам их значений, нивелирование особенностей их речевого использования: слова даются списком, отличающимся, кроме того, неполнотой.

Рассмотрение способов презентации лексики в словарях идеографического типа обоих языков не ограничивается выявлением достоинств и недостатков анализируемых в работе лексикографических источников. Наиболее значимым результатом предпринятого анализа словарных трудов выступают выводы и рекомендации по их усовершенствованию, диктуемые прежде всего потребностями пользователя-иностранца.

4. Как известно, структурным элементом идеографического словаря выступает поле, которое является кроме того средством организации ментального лексикона носителя языка. Знания о том или ином концепте организованы в памяти индивида в виде поля языковых знаков. Такая психолингвистическая модель поля — форма выражения знаний и база формируемого речевого действия - занимает промежуточное положение между фоновыми знаниями и текстом внешней речи. Выявить знания носителей языка об определенном участке национальной концептосферы означает установить состав полевого объединения языковых единиц, образующих фрагмент идеографического словаря.

Полевый метод репрезентации лексических единиц способствует решению проблемы конфликта культур, возникающей в результате различий национальных стереотипов поведения и мышления, предрассудков, систем верований и ценностей, которые способны в значительной степени затруднить коммуникацию между представителями разных наций. Дело в том, что осуществляемое в поле распределение языковых единиц по классам, обеспечивающее нужную системность исследуемого объекта, является необходимой предпосылкой эффективности конфронтативного анализа языков, результаты которого служат профилактике сбоев в общении.

Таким образом, поле используется в настоящей работе в качестве способа системного и сравнительно-сопоставительного описания лексического материала, при этом оно рассматривается, с одной стороны, как ментальное образование, с другой стороны — как структурная единица идеографического словаря, объединяющая множество лексических элементов.

5. Вместе с тем процедуру выявления лексических полей справедливо упрекают в произвольности. Следовательно, актуальной проблемой в практике составления отдельных полей и идеографических словарей остается вопрос о критериях вхождения той или иной лексемы в поле. В настоящей работе предлагается решить данную проблему при помощи фреймов — формальной процедуры, основанной на естественных связях в языковой системе, не зависящей от воли исследователя, а отражающей связь экстралингвистических элементов и явлений в действительности.

Теория фрейма, выдвинутая в свое время Марвином Минским в рамках общей когнитивистской парадигмы, уверенно занимает одну из доминирующих позиций в современной лингвистике, являясь методологической основой многих исследований, в частности, в области лексической семантики, самым непосредственным образом связанной с лексикографической практикой.

Фрейм рассматривается в диссертации как реконструируемый языковой текст из множества вопросов о гипотетической ситуации, стоящей за словом.

При этом релевантными в моделировании фреймов в работе признаются вопросы, диктуемые свойствами самого языка, а именно: валентностью, смысловыми, сочетаемостными и ассоциативными связями лексем, а также прагматическими особенностями их речевой реализации. Вопросы фрейма структурируют информацию по определённым направлениям, помогают упорядочить хаотические и разрозненные единицы, ассоциируемые с рассматриваемыми понятиями.

6. Результаты проведенного исследования показали, что концепция фрейма в сочетании с теорией поля может с достаточной эффективностью использоваться в качестве универсальной парадигмы описания лексики национального языка в идеографическом словаре. Именно фреймы выступают средством выявления полевых образований, объективирующих фоновые знания индивида о том или ином концепте.

Апробация представленной в работе методики построения фрейма для выявления конституентов поля определенного концепта изучаемой концептосферы доказывает состоятельность теоретических рассуждений о фрейме и поле. Предпринятое исследование подтверждает, что фрейм, предоставляющий возможность перевода языка ментальных построений в формы естественного языка, помогает выявить фоновые знания носителей языка о норме посредством реконструкции и полевой репрезентации сведений о случаях ее нарушения.

В ходе исследования было установлено, что моделирование фреймов при составлении словарей активного типа позволяет не только определить состав, структуру тематических групп лексики с наименьшей степенью произвольности, но и обеспечить исчерпывающую характеристику конституентов полевых образований: уточнить семантические, функционально-стилистические, ситуативные и прочие нюансы речевой реализации лексем, выяснить их соотнесенность друг с другом и с единицами других тематических образований. Тем самым использование фрейма в лексикографической практике способствует описанию индивидуальных свойств лексических единиц наряду с присущими им общими чертами, что нивелирует один из самых существенных недостатков ономасиологических словарей. Применение фрейма в идеографическом описании лексики придает материалам тематических словарей необходимую упорядоченность, позволяет логически обосновать организацию словника, т.е. теоретическую концепцию словаря.

Как подтверждают результаты исследования, полнота идеографического описания группы слов предполагает, во-первых, максимально полное представление соотношений слов в пределах группы и за ее рамками, а, во-вторых, обусловленную такой презентацией информативность зон словарной статьи. Лексика при таком лексикографировании не только предъявляется, но и объясняется, что достигается посредством характеристики существенных ее свойств.

7. Итак, на основе имеющегося опыта лексикографирования слов по понятийному принципу в диссертации на конкретном лексическом материале разработана методика построения фрагментов полей при помощи фреймов, определены параметры словарного описания групп лексики с учетом как общих, так и специфических характеристик лексических единиц. Таким образом автором предложена и научно обоснована теоретическая концепция идеографического словаря, результативность которой доказана на обширном и многообразном языковом материале.

Когнитивное основание конструируемого в работе идеографического поля, его психолингвистическая модель, является многомерным, многофокусным. Вследствие этого синопсис разрабатываемого идеографического словаря концептосферы нарушенности включает несколько разделов с входящими в их состав классификационными рубриками, микрополями, тематическими группами и подгруппами в соответствии с типичными случаями отклонений от стандартов в самых разных сферах жизнедеятельности человека.

Нарушения норм, а значит и сама норма, охватывают широкий спектр явлений, событий, предметов, состояний и процессов, имеющих самое непосредственное отношение к человеку и вызывающих его разнообразные реакции. Проведенное исследование доказывает, что комплексное представление таких значимых сегментов лексической системы в словаре идеографического типа с учетом культурной информации, обнаруженной в ходе конфронтативного исследования языков, позволяет воссоздать обширную часть концептуальной картины мира носителя языка.

Применительно к материалу настоящего исследования, одним из главных параметров лексикографического описания выступает семантика, а именно, общее значение нарушенности нормы, присущее в той или иной мере конституентам моделируемого в диссертации идеографического поля. При этом важно подчеркнуть, что предлагаемое в работе понимание нарушенности подразумевает не только факт отклонения от нормы, но и существование самой нормы или закономерности, причины/каузатора ее нарушения, вида нарушенности, последствий отступления от общепринятых стандартов (в качестве следствия выступает чаще всего необходимость устранения нарушений, восстановления нормы).

В связи с этим следует особо отметить взаимозависимость нормы и ее нарушения. Описание нарушений позволяет установить норму и правило, в то же время учет потенциальных отклонений при характеристике нормы как в идеографической, так и в словной лексикографии обязателен для полноты словарной презентации. Поэтому результаты настоящего исследования могут быть использованы и при составлении словарных дефиниций лексических единиц, обозначающих соответствие норме и стандарту. Необходимость учета потенциальных нарушений имеет не только лингвистическую, но и общечеловеческую ценность, поскольку может способствовать профилактике нарушений норм.

8. Проведенное исследование показало, что различные отступления от норм, будь то состояние здоровья человека, трудовая или иная деятельность, поведение, деструкции артефактов, затрагивают интересы человека, служат материалом для критики. Поскольку каждая культура обладает особой системой организации элементов опыта, то вполне естественно, что немецкая и русская культуры различаются по степени жесткости норм и правил. Явления, рассматриваемые как соответствующие норме в одной культуре, могут нарушать жизненные стереотипы другой культурной общности.

Так, русские более снисходительны к детским шалостям. Понятия «чистый» и «грязный» имеют свои нюансы в обеих культурах. Данные факты подтверждаются результатами проведенного в процессе работы анализа языковой квалификации поступков, качеств, отображающих нормы и правила, принятые социумом в отношении воспитания детей, чистоты и гигиены. Например, немецкое трудолюбие предполагает, как показывает анализ семантики лексических единиц, основательность, усердие, серьезное отношение к делу, неустанное стремление к результату, что практически исключает дилетантство и небрежность в работе. В русской лингвокультуре, несмотря на известный трудовой героизм, обнаруживаются отсутствие положительной мотивации труда, амбивалентное отношение к таким понятиям, как «халтура», «халява», о чем свидетельствуют, в частности, материалы словарей. Категория вежливости преломляется в немецком языке и речи несколько иначе, чем в русском: неискренность, «дежурность» вежливых фраз и улыбок немцев раздражающе действует на русских, которые, однако, со своей стороны, нередко демонстрируют прямолинейную ругань и грубость.

Предпринятое в рамках диссертационной работы сопоставительное исследование предоставило дополнительные подтверждения существования лексико-грамматических несоответствий в системах двух языков при характеристике одинаковых житейских ситуаций. Выявлено несовпадение объема понятий, а, следовательно, и их сочетаемостных свойств. Как показало исследование, одно и то же явление получает различную оценку в двух языках. Обнаружены своеобразные ассоциации представителя того или иного народа. Интерес представляют отмеченные в работе семантические особенности словообразовательных средств. Проведенный анализ продемонстрировал значительные валентностные, видовые несоответствия лексических единиц и т.д.

9. Подтверждением актуальности установленных лексических объединений для наивного житейского сознания служит активное употребление их конституентов в речи. В зависимости от обстоятельств общения говорящий выбирает определённый тип реакции на разного рода нарушения порядка: констатацию, оценку, предупреждение или устранение нарушений. Предпринятое исследование позволило определить приоритетные для русской и немецкой культуры модели речевого поведения в ситуации отклонения от норм.

Проведенный анализ свидетельствует о различиях в частотности отдельных стратегий, способах их вербализации, а также половозрастных, социальных детерминантах, определяющих выбор коммуникативных стратегий и реализующих их речевых действий в двух языках. Анализ типичных реакций на нарушения житейских норм важен с точки зрения выявления норм и ценностей общества: степень серьезности реакции свидетельствует о серьезности нарушения, а значит, об особой значимости соответствующих норм для представителей той или иной культуры. Выявленные в процессе работы различия в лексико-фразеологической номинации и дескрипции нарушений житейских представлений о норме являются также следствием проявления специфических черт национального характера языка.

Предпринятые изыскания подтверждают, что сопоставление объема выраженных лексикой поля фоновых знаний представителей разных культур о нормах поведения, специфике жизнедеятельности позволяет получить доступ к знаниям, наиболее актуальным для повседневного общения в условиях иноязычной культуры. К тому же подобное исследование весьма перспективно, поскольку человек всегда стремится в той или иной мере нормализовать все, что его окружает.

Список научной литературыБуренкова, Светлана Витальевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Антропова Л.И. Лексико-фразеологическое поле с общим значением «порицать» в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1978.- 162 с.

2. Апресян Ю.Д. Избранные труды, т.1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 2-е изд. — М.: Языки русской культуры, 1995а.-VIII с.-472 с.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды, т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 19956. - 767 с.

4. Арнольд И.В. Парадигма антропоцентризма, прагмалингвистика и стилистика декодирования // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. Сб. статей / Науч. ред. П.Е. Бухаркин. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. -С. 172-183.

5. Арутюнова НД. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. -М.: Наука, 1988.-341 с.

6. Арутюнова НД Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-1-Х, 896 с.

7. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16 (Прагматика). - М.: Прогресс, 1985. - С. 3-43.

8. Бабенко Е.В. Фразеосемантическое поле эмоций: Дис. . канд. филол. наук. — М., 2003.-158 с.

9. Бабенко Л.Г. Категоризация мира в идеографических словарях разного типа // Языковая личность: текст, словарь, образ мира. К 70-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Караулова: Сб. статей. -М.: Изд-во РУДН, 2006. С. 288-305.

10. Бабичева A.C. Фрейм «Свадьба» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2007. -18 с.

11. Бартминьский Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике / перевод с польского. М.: Индрик, 2005. - 528 с.

12. Безлепкин H.H. Философия языка в России: опыт историко-теоретической систематизации. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.— 144 с.

13. Бекетова И.В. Глаголы, активизирующие фрейм «Приобретение», и их семантические и синтаксические особенности: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Белгород, 2002. - 17 с.

14. Белозерова М.С. Семантические и функциональные особенности глагольных лексем, репрезентирующих фрейм «намеренное создание объектов действительности»: Дис. . канд. филол. наук. — Белгород, 2008.-183 с.

15. Бердникова Т.А. Лексико-фразеологическое поле соматизмов: на материале архангельских говоров: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 2000. 25 с.

16. Бердяев H.A. Судьба России: Очерки по психологии войны и национальности. Репринтное воспроизведение издания 1918 г. — М.: Философское общество СССР, 1990. 240 с.

17. Березин Ф.М. О парадигмах в истории языкознания XX в. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М.: РАН ИНИОН, 2000.-С. 41.

18. Блох М.Я. Проблема понятий концепта и картины мира в философии языка // Преподаватель XXI век. Общероссийский научно-практический журнал о мире образования. № 1. 2007. С. 101-105.

19. Богатова С.M. Концепт ДОМ как средство исследования художественной картины мира Вирджинии Вулф: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Омск, 2006. - 23 с.

20. Болотова В.А. Лексико-семантическая группа глаголов со значением деструкции в современном французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1990.-26 с.

21. Борисов А.Ю. Роскошь человеческого общения. — 2-е изд. — М.: Менеджер, 2000. 176 с.

22. Борисов С.Б. Эстетика «черного юмора» в российской традиции: http://www.ruthenia.ru/folklore/borisov7.htm.

23. Борисова Е.Г. Алгоритмы воздействия. — М.: Международный институт рекламы, ЛО «Московия», 2005. 140 с.

24. Бредемайер К Черная риторика: Власть и магия слова / Карстен Бредемайер; Пер с нем. 4-е изд., переработанное. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2006.-184 с.

25. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Грамматика позора // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 216-234.

26. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира. — М.: Языки русской культуры, 1997. — 576 с.

27. Бурвикова Н.Д. Костомаров В.Г. Воспроизводимые сочетания слов в коммуникативном пространстве носителя русского языка // Языковая личность: текст, словарь, образ мира. К 70-летию чл.-корр. РАН Ю.Н. Караулова: Сб. статей. М.: Изд-во РУДН, 2006. - С.11-16.

28. Буренкова C.B. Немецкие жизненные нормы сквозь призму лексики языка: монография. — Омск: Издательство ОмГПУ, 2008. 196 с.

29. Буренкова C.B. Структурные и содержательные аспекты идеографической лексикографии: монография. Омск: Издательство ОмГПУ, 2006а.- 166 с.

30. Буркова О. И. Подготовка учителя иностранного языка к межкультурной коммуникации в условиях педагогического колледжа: Автореф. . дис. канд. пед. наук. — Киров, 2001. — 18 с.

31. Валько О.В. Фрейм деструктивного действия и особенности его актуализации: на материале английского языка: Дис. . канд. филол. наук. — Кемерово, 2005. 190 с.

32. Валянский С., Калюжный Д. Понять Россию умом. — М.: Алгоритм, 2001.-480 с.

33. Васильева Е.А. Язык чувств и модальности восприятия: элементы синестезии в образном обозначении эмоций // Эмоции в языке и речи: Сб. науч. ст. / Под ред. И.А. Шаронова. М.: РГГУ, 2005. - С. 62-73.

34. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов: Пер. с англ. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 288 с.

35. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. — М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

36. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. Отв. ред. М.А. Кронгауз. М.: Русские словари, 1997. - 411 с.

37. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980. - 320 с.

38. Виноградов С.И., Платонова О.В. и др. Культура русской речи. -1999: http://www.i-u.ru/biblio/archive/graudinashiryaevspikingculture.

39. Волобуева A.C. Структурно-функциональный анализ лексических единиц понятийного поля «ошибочности» в современном немецком языке: Дис. канд. филол. наук. — Махачкала, 1988. — 213 с.

40. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.-228 с.

41. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 236 с.

42. Воробьёв Ю.А. Лексика немецкого языка в культурологическом аспекте (Опыт лексикологического описания на материале тематической группы

43. Пища»): Дис. канд. филол. наук. -М., 1994. — 270 с.

44. Выготский JI.C. Мышление и речь. — 5-е изд. испр. М.: Лабиринт,1999.-350 с.

45. Гак В Г. Сопоставительная лексикология. М.: Международ, отношения, 1977. -264 с.

46. Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. -М.: Индрик, 1999. С. 73-80.

47. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М.: Языки русской культуры, 1998.-768 с.

48. Ганаполъская Е.В. Фразеосемантическое поле «труд» в русском языке (в сопоставлении с англ.): Дис. канд. филол. наук. — СПб.: 1995. 377 с.

49. Германова H.H. Коммуникативные стратегии комплимента и проблемы типологии речевых этикетов // Язык и модель мира / Сб. науч. тр. МГЛУ. — Вып. 416.-М.: Изд-во МГЛУ, 1993. С. 27-39.

50. Гловинская М.Я. Что такое плохо (Фрагмент наивной этики) // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. — М.: Наука, 1996.-С. 242-248.

51. Голетиани Л. Коммуникативная неудача в диалоге. На материале русского и украинского языков. München: Verlag Otto Sagner, 2003. - 412 S.

52. Голъдберг В.Б. Структурные связи в лексико-семантической системе языка (на мат-ле русск. и англ. лексико-фразеолог. полей «Биологич. существование человека»): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Воронеж,2000. 43 с.

53. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. М.: Просвещение, 1969. — 184 с.

54. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. — С. 309-382.

55. Девкин ВД. Гиперонимы и гипонимы // Научные труды МПГУ им. В.И. Ленина. К 120-летию образования ун-та. Сер. «Гуман. науки». М.: Прометей, 1993. - С. 23-34.

56. Девкин В.Д. Диалог. Немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской. М.: Высшая школа, 1981. - 160 с.

57. Девкин ВД. Идеографическая группа «Kinderwelt» // Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. Выпуск 13. — М.: Отделение литературы и языка РАН, 2002. С. 31-48.

58. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь. Синтаксис и лексика. М.: Международ, отношения, 1979. -256 с.

59. Девкин В.Д. Особенности немецкой разговорной речи. М.: Международ, отношения, 1965. - 318 с.

60. Девкин В.Д. Немецкая лексикография: Учебное пособие для вузов. — М.: Высшая школа, 2005. — 670 с.

61. Девкин В.Д. Очерки по лексикографии. М.: Прометей, 2000. - 395 с.

62. Девкин В.Д. Словарь контаминации пословиц («Любишь кататься, полезай в кузов») // Вопросы лингвострановедения и лексикологии. Межвузовский сборник статей, аннотаций, рецензий и библиографий под ред. В.Д. Девкина. М.: Прометей, 2003. - С. 239-240.

63. Дейк Т.А. ван. Контекст и познание. Фреймы знаний и понимание речевых актов // Язык. Познание. Коммуникация. Сб. работ / Сост. В.В. Петров; Пер. с англ. яз. под ред. В.И. Герасимова. М.: Прогресс, 1989.-С. 12-40.

64. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23 (Когнитивные аспекты языка). — М.: Прогресс, 1988.-С. 153-211.

65. Дементьева И. Ф. Российская семья: проблемы воспитания. Руководство для педагогов. Сер. «Семья и воспитание». — М.: Государств. НИИ семьи и воспитания, 2000. 40 с.

66. Дмитриева C.B. Лексика тематической группы «питание» в народной речи в ареальном аспекте (на материале псковских говоров): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Псков, 1999. - 19 с.

67. Добсон Д. Непослушный ребёнок. — 4-е изд. — СПб.: Мирт, 1998 224 с.

68. Еремина М.А. Лексико-семантическое поле «Отношение человека к труду» в русских народных говорах: этнолингвистический аспект: Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003. - 253 с.

69. Ефимова О. С. О некоторых особенностях псевдопословиц в современном немецком языке // Актуальные проблемы германского и общего языкознания. Сборник статей к юбилею профессора В.Д. Девкина. — Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001. С. 86-89.

70. Желъвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М.: Ладомир, 2001. - 349 с.

71. Зайдениц Ш., Баркоу Б. Эти странные немцы. Сер. «Внимание: иностранцы!» М.: Эгмонт Россия ЛТД, 1999. — 72 с.

72. Залевская A.A. Значение слова и возможности его описания // Языковое сознание: Формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. Изд. 2-е. - М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000. - С. 35-54.

73. Залевская A.A. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. - 543 с.

74. Зализняк A.A. Многозначность в языке и способы ее представления. — М.: Языки славянских культур, 2006. — 672 с.

75. Захарычева И.В. Стереотипные фразы в общении взрослых с детьми: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1997. 16 с.

76. Иванова Е.В. Пословичная концептуализация мира (на материале английских и русских пословиц): Дис. . д-ра филол. наук. — СПб., 2003.-415 с.

77. Ивлева Г.Г. Семантические особенности слов в немецком языке. М.: Высшая школа, 1978. - 104 с.

78. Иная менталъностъ / В.И. Карасик, О.Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. М.: Гнозис, 2005. - 352 с.

79. Иорданская H.H., Мельчук И.А. Смысл и сочетаемость в словаре. — М.: Языки славянских культур, 2007. — 672 с.

80. Искаринова С.И. Гипо- гиперонимия во внутрисловной парадигматике существительных современного немецкого языка: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1987.-180 с.

81. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. 2-е изд. -М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 284 с.

82. Кабакчи В.В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации. — СПб.: Союз, 2001. 475 с.

83. Кавалеридзе Ю.Н., Топорова В.М. Лицо человека в русской и немецкой фразеологии // Kontrastive Beschreibung der russischen und deutschen Sprache / Wiss. Red. H. Eckert; I.A. Sternin. Halle/Saale: Inst, für Slavistik, 1996.-S. 85-91.

84. Кансузян JI. В. Влияние глобализации на современное российское общество: http://www.inyaz-mil.ru/node/l 96.

85. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Гнозис, 2002. - 333 с.

86. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — М.: Гнозис, 2004.-390 с.

87. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 365 с.

88. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976.- 354 с.

89. Касенкова Т.Н. Речевые стратегии как модуляции перспективы языкового отображения мира: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2000.-180 с.

90. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т национальной модели экономики, 1994. — 267 с.

91. Кашненко Е.С. Проблемы лексикографического описания конкретной лексики (на мат-ле названий бытовых сосудов в совр. русск. яз.): Дис. . канд. филол. наук. М., 1996. - 212 с.

92. Клубков П. А. Говорите, пожалуйста, правильно. — СПб.: Норинт,2004. -192 с.

93. Клюев Е.В. Риторика: Учебное пособие для вузов. — М.: Приор-издат,2005. 270 с.

94. Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. ст. / Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. М: Языки славянской культуры, 2005. - 544 с.

95. Козина Н. О. Лингвокультурологический анализ русского концепта «Грех» (на материале лексических, фразеологических и паремиологических единиц): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иваново, 2003. - 20 с.

96. Козырев В.А., Черняк В.Д. Русская лексикография: Пособие для вузов. — М.: Дрофа, 2004. 288 с.

97. Колесникова М.С. Германия: страна и культура в лексикографическом освещении // Вопросы лингвострановедения и лексикологии. Межвузовский сборник статей, аннотаций, рецензий и библиографий под ред. В.Д. Девкина. -М.: Прометей, 2003. С. 11-33.

98. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. - 108 с.

99. Конецкая В.П. Введение в сопоставительную лексикологию германских языков. Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1993. - 201 с.

100. Костикова КВ. Политкорректность как разновидность вежливости // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 12. Межвузовский сборник научных трудов. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. - С. 131-135.

101. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. М.: Гнозис, 2008. — 374 с.

102. Красных B.B. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: ИТДГК Гнозис, 2003. - 375 с.

103. Кремих И.И. Пейоративы-переосмысления в лексике современного немецкого языка: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1987. — 238 с.

104. Кривоносое А.Т. Мышление, язык и крушение мифов о «лингвистической относительности», «языковой картине мира» и «марксистско-ленинском языкознании». — Москва — Нью-Йорк: ЧеРо, 2006. 821 с.

105. Кронгауз М.А. Изменения в современном речевом этикете // Жизнь языка. Сб. статей к 80-летию М.В. Панова / Сост. Л. А. Капанадзе. Отв. ред. С.М. Кузьмина. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — С. 263-268.

106. Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. — М.: Знак: Языки славянских культур, 2008. — 232 с.

107. Крысин Л.П. Владение языком: лингвистический и социокультурный аспекты // Язык — культура этнос / С.А. Арутюнов, А.Р. Багдасаров, В.Н. Белоусов и др. - М.: Наука, 1994. - С. 66-78.

108. Крысин Л.П. О речевом поведении человека в- малых социальных общностях (постановка вопроса) // Язык и личность / Отв. ред. Д.Н. Шмелёв. -М.: Наука, 1989. С. 78-86.

109. Крысин Л.П. Речевое общение в социально неоднородной среде // Русский язык сегодня. Вып. 1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Л.П. Крысин. М.: Азбуковник, 2000.-С. 317-321.

110. Кубрякова Е. С. В поисках сущности языка // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-ов / Отв. ред. H.H. Болдырев. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г .Р. Державина, 2008. - С. 43-47.

111. Купина Н.К Структурные и семантические аспекты лексико-фразеологического поля «Внутренние органы человека» (на материале французского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Воронеж, 2005.-23 с.

112. Куркова JI.C. Фразеологический фрагмент семантического поля «Мышление» в современном немецком языке в сопоставлении с русским: Дис. . канд. филол. наук. М., 1979. - 229 с.

113. Кустова Г.И. Предикаты интерпретации: ошибка и нарушение // Логический анализ языка. Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 125-133.

114. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 472 с.

115. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс, 1978.-540 с.

116. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию.- М.: Ключ-С, 1999. 224 с.

117. Леонтович O.A. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: Монография. Москва: Гнозис, 2005. — 352 с.

118. Леонтьев A.A. Психология общения. 3-е изд. - М.: Смысл, 1999.-365 с.

119. Леонтьев КН. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891) / Общ. ред. Г.Б. Кремнева. -М.: Республика, 1996. С. 355-356.

120. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред проф. В.П. Нерознака. -М.: Academia, 1997. С. 280-287.

121. Логический анализ языка: Языковые механизмы комизма. Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2007. - 728 с.

122. Лосский Н. Характер русского народа. М.: ДарЪ, 2005. — 336 с.

123. Лузенина И.Н. Номинативные свойства лексических единиц, организующих лексико-семантическое поле «Физическое состояние человека» (на мат-ле русск. и нем. яз-в): Дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1997.-270 с.

124. Лузина Л.Г. Виды информации в дискурсе // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты. Сб. обзоров РАН, ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. иссл-ий. Отдел языкознания / Отв. ред. С.А. Ромашко. М.: ИНИОН, 2000. - С. 137-151.

125. Лурия А.Р. Язык и сознание / Под ред. Е.Д. Хомской. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.-416 с.

126. Мазаева А.Ю. Национально-культурные особенностифразеосемантического поля «порок» (на материале русского и английского языков): Дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 2003. - 159 с.

127. Макарова О.В. Лингво-когнитивный аспект высказываний, репрезентирующих фрейм вкуса в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Барнаул, 2007. —21 с.

128. Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Культура и текст. Введение в лакунологию: учебное пособие. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. - 144 с.

129. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. Высш. учеб. заведений. 2-е изд., стереотип. — М.: Издательский центр «Академия», 2004. - 208 с.

130. Медведева Т.С. Репрезентация концепта Ordnung в немецкой языковой картине мира: http://www.vestnik.udsu.ru/2007/2007-052/vuu07052l 3 .pdf.

131. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Том II: Пер с фр. / Общ. редакция Н.В. Перцова и E.H. Савиной. Москва — Вена: «Языки русской культуры», Венский славистический альманах, 1998. — 544 с.

132. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. 2-е изд. — М.: Аспект Пресс, 2000. - 207 с.

133. Мещерякова Ю.В. Концепт «красота» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2004. - 24 с.

134. Мгиглз М. Коммуникативный анализ медицинского профессионального общения «врач-пациент» // Русский язык сегодня. Вып. 1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Л.П. Крысин. — М.: Азбуковник, 2000. С. 342-350.

135. Минский М. Фреймы для представления знаний / Пер. с англ. О.Н. Гринбаума; Под ред. Ф.М. Кулакова. М.: Энергия, 1979. - 151с.

136. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1994. - 256 с.

137. Михайлова O.A. Фразео-семантическое поле «Прекращение жизни человека» в русском и английском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-СПб., 1995.- 15 с.

138. Морковкин В.В. Идеографические словари. — М.: Изд-во Московского ун-та, 1970.-70 с.

139. Морковкин В.В. О синергетическом лексикографировании // Языковая личность: текст, словарь, образ мира. К 70-летию чл.-корр. РАН

140. Ю.Н. Караулова: Сб. статей. М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 351-360.

141. Мясоедов Б.А. Размышления о хамстве и стервозности в русской жизни. -М.: Рус. энцикл., 2001. -368 с.

142. Нефедова JI.A. Явление девиации в лексике современного немецкого языка. Монография. — М.: Прометей, 2002. — 260 с.

143. Никитина Т.Г. Идеографические аспекты изучения народной фразеологии (на мат-ле псковских говоров): Дис. . д-ра филол. наук. — СПб., 1995а.-407 с.

144. Никитина Т.Г. К вопросу о классификационной схеме фразеологического идеографического словаря // Вопросы языкознания. — 19956. №2. - С. 68-82.

145. Николаева Т.М. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000.-680 с.

146. Никулина Е.А. Терминологизмы как результат взаимодействия и взаимовлияния терминологии и фразеологии современного английского языка: дис . д-ра филол. наук. М., 2005. - 363 с.

147. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1994.-228 с.

148. Норман Б.Ю. Игра на гранях языка. М.: Флинта: Наука, 2006. - 344 с.

149. Овчинникова C.B. Лексико-семантическое поле внешности в соотношении с концептосферой внутреннего мира человека: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. - 19 с.

150. Ощепкова Е.С. Анализ образа России через исследование ценностей россиян: http://www.inyaz-mil.ru/node/196.

151. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 608 с.

152. Панкрац Ю.Г. Пропозициональная форма представления знаний // Язык и структуры представления знаний / Сб. науч. обзоров. — М.: РАН, ИНИОН, 1992.-С. 78-97.

153. Панченко Н.Н. Средства объективизации концепта «Обман» (на мат-леангл. и русск. яз-в): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999.-23 с.

154. Пагико T.JI. Ономасиологическая и семасиологическая характеристика субстантивных фрагментов лексико-фразеологических полей: Дис. . канд. филол. наук. JL, 1984. - 229с.

155. Петров В.В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23 (Когнитивные аспекты языка). — М.: Прогресс, 1988. С. 5-11.

156. Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение / Ю.Е. Прохоров, H.A. Стернин. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 328 с.

157. Райхштейн А.Д. Немецкие устойчивые фразы. Пособие по лексикологии немецкого языка. -М.: Из-во «Менеджер», 2004. 240 с.

158. Ратмайр Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры / Пер. с нем. Е. Араловой. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 272 с.

159. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имён: семантика и сочетаемость. — М.: Русские словари, 2000. 416 с.

160. Романова Е.В. Этический аспект немецкого обиходного языка: Автореферат дис. канд. филол. наук. -М., 2007. 18 с.

161. Романова H.H., Филиппов A.B. Стилистика и стили: учебное пособие; словарь. -М.: Флинта: МПСИ, 2006.-416 с.

162. Румянцева М.И. Лексико-семантическое поле PAIN в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1987. - 202 с.

163. Рябцева Н.К. Аксиологические модели времени // Логический анализ языка. Язык и время / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Индрик, 1997.-С. 78-95.

164. Рябцева Н.К. Помехи, преграды и препятствия в физическом, социальном и ментальном пространстве // Логический анализ языка. Языки динамического мира / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Шатуновский. Дубна:

165. Международ, ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. С. 119-137.

166. Рябцева Н.К. Этические знания и их «предметное» воплощение // Логический анализ языка. Языки этики / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 179-183.

167. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / РАН. Ин-т языкознания. М.: Academia, 2005. - 640 с.

168. Савинкина Н.Б. Пейоративное словообразование в современном немецком языке (на мат-ле имени существительного): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1985.- 198 с.

169. Садохин А.П. Теория и практика межкультурной коммуникации: Учеб. пособие для вузов. М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2004. - 271 с.

170. Сергеева A.B. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность / A.B. Сергеева. 3-е изд. -М: Флинта: Наука, 2005. - 320 с.

171. Сергеева E.H. Концептуальное поле судьбы и его репрезентация в русском языке // Теория поля в современном языкознании: Межвуз. науч. сб. — Уфа: РИО БашГУ, 2002. С. 149-157.

172. Серлъ Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Зарубежная лингвистика 2 / Общ. ред. В. А. Звегинцева, Б. А. Успенского, Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1999а. С. 229-253.

173. Серлъ Дж.Р. Что такое речевой акт? // Зарубежная лингвистика 2 / Общ. ред. В.А. Звегинцева, Б.А. Успенского, Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 19996.-С. 210-228.

174. Сиротинина О.Б. Что и зачем нужно знать учителю о русской разговорной речи. М.: Просвещение: Учебная литература, 1996. - 175 с.

175. Собянина В.А. Взаимодействие терминологической и обиходно-разговорной лексики в немецком языке: Монография. — М.: Компания Спутник+, 2004. 244 с.

176. Соловьева Е.А. Концепты MIND, HEART, SOUL в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2005. - 24 с.

177. Сопоставительное изучение немецкого и русского языков: грамматиколексические аспекты / Под ред. В. Гладрова и М.В. Раевского. М.: Изд-во МГУ, 1994.-182 с.

178. Стернин H.A. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: РАН, Ин-т языкознания, 1996. - С. 97-113.

179. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: Формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — Изд. 2-е. М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000. - С. 55-67.

180. Сухарев М.В., Сухарев В.А. Психология народов и наций. Д.: Сталкер, 1997.-400 с.

181. Тарасов Е. Ф. К построению теории межкультурного общения // Языковое сознание: Формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. Изд. 2-е. - М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000. - С. 30-34.

182. Тарасов Е.Ф., Сорокин Ю.А. Национально-культурная специфика речевого и неречевого поведения // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977. - С. 14-38.

183. Тарасова И.П. Речевое общение, толкуемое с юмором, но всерьёз. М.: Высшая школа, 1992. - 173 с.

184. Телия В.Н. «Говорить» в зеркале обиходного сознания // Логический анализ языка. Язык речевых действий. — М.: Наука, 1994. — С. 93-98.

185. Терехова Е.В. Фразеология и темпоральность // Вопросы немецкой лексикологии. Сб. ст. М.: Прометей, 2001. С. 139-160.

186. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации: учебное пособие / С.Г. Тер-Минасова. М.: ACT: Астрель: Хранитель, 2007. - 286 2. с.

187. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. 2-е изд.,дораб. М.: Изд-во МГУ, 2004. - 352 с.

188. Тер-Минасова С.Г. When in Rome. // Лингвистика и культурология: К 50-летию проф. А.П. Лободанова. М.: МАЛО, 1999. - С. 5-14.

189. Тихомирова Г.А. Системное описание наименований лекарственных средств: Дис. . канд. филол. наук. — Рязань, 1998. -260 с.

190. Трофимов В.К. Душа русского народа: Природно-историческая обусловленность и сущностные силы. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1998. 159 с.

191. Уварова У.А. Отражение фоновых знаний в лексикографии (на мат-ле словарей цитат, крылатых слов русского и немецкого языков): Дис. . канд. филол. наук. Орёл, 1998. — 196 с.

192. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Зарубежная лингвистика 1 / Общ. ред. В.А. Звегинцева и Н.С. Чемоданова. — М.: Прогресс, 1999. С. 58-91.

193. Урысон Е.В. Понятие нормы в метаязыке современной семантики // Слово в тексте и словаре. Сб. статей к 70-летию академика Ю.Д. Апресяна / Отв. ред. Л.Л. Иомдин, Л.П. Крысин. — М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 243-257.

194. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1962. - 287 с.

195. Уфимцева A.A. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961.-С. 30-63.

196. Уфимцева Н.В. Русские: опыт ещё одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред.

197. H.B. Уфимцева. M.: РАН, Ин-т языкознания, 1996. - С. 139-163.

198. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: Формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. Изд. 2-е. - М.: РАН, Ин-т языкознания,2000.-С. 135-170.

199. Фаткуллина Ф.Г. Деструктивная лексика в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. — Уфа, 2000. 54 с.

200. Фесенко Т.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования: Автореф. дис. д-ра филол. наук. — М., 1999. 52 с.

201. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12 (Прикладная лингвистика). - М.: Радуга, 1983.-С. 74-122.

202. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23 (Когнитивные аспекты языка). — М.: Прогресс, 1988.-С. 52-92.

203. Формановская H.H. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М.: Ин-т русск. языка им. A.C. Пушкина, Изд-во ИКАР, 1998.-292 с.

204. Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М.: ИКАР, 2007. - 480 с.

205. Формановская Н.И. Эмоции, чувства, интенции, экспрессия в языковом и речевом выражении // Эмоции в языке и речи: Сб. науч. ст. / Под ред. И.А. Шаронова. -М.: РГГУ, 2005. С. 106-116.

206. Фофин А.И. Репрезентация фрейма «Любовь» во французском языке: Дис. канд. филол. наук. — Иркутск, 2004. — 194 с.

207. Фрумкина P.M. Константы культуры — продолжение темы // Язык и культура: Факты и ценности. К 70-летию Ю.С. Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова и др. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 167-177.

208. Харитончик З.А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка // Язык и структуры представления знаний / Сб. науч. обзоров. -М.: РАН, ИНИОН, 1992. С. 98-123.

209. Харченко В.К. Современная речь. Монография. М.: Изд-во Литературного института им. A.M. Горького, 2006. — 158 с.

210. Хромова Т.А. Актуализация концепта TRUTH в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Иркутск, 2002. 22 с.

211. Чалдини Р. Психология влияния / Пер. с англ. Е. Волкова. 3-е международ, изд. - СПб: Питер, 1999. - 270 с.

212. Человеческий фактор в языке', языковые механизмы экспрессивности. Ин-т языкознания. Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1991. - 214 с.

213. Чернова О.Е. Концепт «труд» как объект идеологизации: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2004. — 20 с.

214. Черногрудова Г.П. Прецедентные тексты в современной публицистике // Язык и национальное сознание. Вып. 3. — Воронеж: Истоки, 2002.-С. 164-174.

215. Чеславская JI.A. Пейоративные субстантивные фразеологические единицы во французском и немецком языках: Дис. . канд. филол. наук. — СПб., 1992.-248 с.

216. Шабанова В.П. Лингвокогнитивное моделирование и лексикографическое описание лексико-фразеологического поля «проявлениеэмоций» (на материале современного немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. М., 2004. - 220 с.

217. Шаманская М.А. Языковая репрезентация концептов MANN и FRAU: Автореферат дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 2007. - 18 с.

218. Шаронов H.A. Эмоции в нашей жизни и лингвистике // Эмоции в языке и речи: Сб. науч. ст. / Под ред. И. А. Шаронова. М.: РГГУ, 2005. - С. 5-6.

219. Шведова Н.Ю. (ред.) Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Том 1. Предисловие. -М.: Азбуковник, 1998. VII-XXIII.

220. Шмелёв А.Д. Широта русской души // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 356-367.

221. Шувалов В.И. Стилистические аспекты мелиорации // Прагматика слова: Межвузовский сборник научных трудов. — М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1985.-С. 62-68.

222. Шушков A.A. Семантическое поле «порядок/хаос» в современном русском языке: Дис. канд. филол. наук. СПб., 1999. - 245 с.'

223. Щербатых Ю.В. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. М.: Эксмо, 2007. - 720 с.

224. Щур Г. С. Теории поля в лингвистике. — М.: Наука, 1974. 255 с.

225. Экономакис Э. Какие мы разные! СПб.: КАРО, 2001. - 224 с.

226. Языковая картина мира и системная лексикография / В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян, Е.Э. Бабаева, О.Ю. Богуславская, Б.Л. Иомдин, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, A.B. Санников, Е.В. Урысон; Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. - 912 с.

227. Яковлев C.B. Коммуникативно-оценочная лексика в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. — СПб., 1992. 313 с.

228. Яскевич Т.В. Репрезентация фрейма «Выбор» в современном английском языке: Дис. канд. филол. наук. — Иркутск, 1998. 145 с.

229. Anzenbacher A. Einführung in die Philosophie. 7. Aufl. - Freiburg, Basel, Wien: Herder, 1999. - 365 S.

230. Bausinger H. Typisch deutsch: Wie deutsch sind die Deutschen? 3. Aufl. -München: Beck, 2002. - 176 S.

231. Bettelheim B. Ein Leben für Kinder. Erziehung in unserer Zeit. 3. Aufl. -München: Deutscher Taschenbuch Verl., 1991. - 424 S.

232. Biedermann J. Deutsch-Russisch-Polnische Kontraste in der Phraseologie // Die russische Sprache im Vergleich zur polnischen und deutschen Sprache. Beiträge zur Slavistik /K. Bajor (Hrsg.). F/M, Bern, New York, Paris: Lang, 1988.-S. 37-53.

233. Birkenmaier W. Einfuhrung in das vergleichende Studium des deutschen und russischen Wortschatzes. — Tübingen: Francke, 1987. — 175 S.

234. Büllow E. Der Wortschatz des Ethischen und die Grundwerte-Diskussion. -Tübingen: Narr, 1984. 408 S.

235. Clément D. Linguistisches Grundwissen: eine Einfuhrung für zukünftige Deutschlehrer. — Opladen: Westdeutscher Verl., 1996. 264 S.

236. Döpfner M., Schürmann S., Lehmkuhl G. Wackelpeter und Trotzkopf. Hilfen für Eltern bei hyperkinetischem und oppositionellem Verhalten. 3., überarbeitete Auflage. - Weinheim: Psychologie Verlags Union, Verlagsgruppe Beltz, 2006.-302 S.

237. Edmüller A. Manipulationstechnicken. Planegg: STS Verl., 1999. - 127 S.

238. Erlinger R. Lügen haben rote Ohren. Gewissensfragen für große und kleine Menschen. Berlin: Ullstein, 2005. - 231 S.

239. Ferber R. Philosophische Grundbegriffe: eine Einführung. — 2. Aufl. — München: C.H. Beck Verl., 1994. 184 S.

240. Gloy K. Norm II Soziolinguistik. Ein international Handbuch zur Wissenschaft von Sprache und Gesellschaft. Bd. 3.1. 2. Aufl. Hrsg. von U. Ammon u.a. Berlin, N.Y.: Walter de Gruyter Verlag, 2004. S. 392-399.

241. Gürtel H. Regeln finden ohne Tränen. Erziehungstipps für gestresste Eltern. — Berl.: Urania-Ravensburger, 1999. 144 S.

242. Habermas J. Faktizität und Geltung. Beiträge zur Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaats. 2. Aufl. - F/M: Suhrkamp, 1992. - 666 S.

243. Habermas J. Moralbewußtsein und kommunikatives Handeln. 7. Aufl. -F/M: Suhrkamp, 1999. - S. 127-206.

244. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Bd.l. F/M: Suhrkamp, 1981. - S. 369-452.

245. Hummel V. Das Buch der deutschen Ermahnungen: Was Prominente und andere Menschen als Kinder zu hören bekamen. F/M: Eichborn, 1997. - 100 S.1.anez R. Die kommunikative Situation: ein Faktorenmodell II Kognitive

246. Aspekte der Sprache: Akten des 30. Linguistischen Kolloquiums, Gdansk 1995 / Hrsg. von Kazimierz A. Stroka. Tübingen: Niemeyer, 1996. — S. 109-114.

247. Konerding K.-P. Frames und lexikalisches Bedeutungswissen: Untersuchungen zur linguistischen Grundlegung einer Frametheorie und zu ihrer Anwendung in der Lexikographie. — Tübingen: Niemeyer, 1993. — X, 492 S.

248. McKay, Fanning, Paleg, Landis. Wenn Eltern die Wut packt: alltägliche Stresssituationen mit Kindern bewältigen. Zürich, Düsseldorf: Walter, 1998.-179 S.

249. Metzing D. Frame conceptions and text understanding. Berlin, New York: De Gruyter, 1980. - 167 p.

250. Porzig W. Das Wunder der Sprache. Probleme, Methoden und Ergebnisse der modernen Sprachwissenschaft. Bern: Francke, 1950. - 414 S.

251. Raskin V., Weiser I. Language and writing: applikations of linguistics to rhetoric and composition. Norwood: Ablex publ. corp. cop., 1987. - XVI, 279 p.

252. Reichmann О. Das onomasiologische Wörterbuch: Ein Überblick. In: HSK 5.2= Handbücher zur Sprach- und Kommunikationswissenschaft. Wörterbücher. Ein internationales Handbuch zur Lexikographie. Hrsg. Von FJ. Hausmann,

253. Reichmann, H.E. Wiegand, L. Zgusta. Zweiter Teilbd. Berlin, N.Y.: Walter de Gruyter Verlag, 1990. - S. 1057-1067.

254. Reischer J. Die Sprache. Ein Phänomen und seine Forschung. Berlin, New York: Walter de Gruyter Verlag, 2002. - 306 S.

255. Schank R.C. Delpths of knowledge and representation. L., 1982. — P. 170-193.

256. Schmidbauer W. Jetzt haben, später zahlen. Die seelischen Folgen der Konsumgesellschaft. Hamburg: Rowohlt, 1995. - 252 S.

257. Halbbd. Berlin, N.Y.: Walter de Gruyter Verlag, 2002. - S. 738-752.

258. Schulz F. von Thun. Miteinander reden. Störungen und Klärungen. Allgemeine Psychologie der Kommunikation. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verl., 1998.-270 S.

259. Schwarz M. Einführung in die kognitive Linguistik. 3., vollständig überarbeitete und erweiterte Auflage. Stuttgart: UTB, Taschenbuch, 2008.-298 S.

260. Schwitalla J. Verbale Machtdemonstrationen II Dialoganalyse V. Referate der 5. Arbeitstagung. Paris 1994 / Hrsg. von Etienne Pietri. — Tübingen: Max Niemeyer Verl., 1997.-S. 125-133.

261. Tatsachen über Deutschland / Red. Dr. A. Kappler, A. Grevel N. A. F/M.: Societäts-Verl., 1995. - 492 S.

262. Uhlisch G. Kultur und Sprache im Diskurs der Interkulturellen Kommunikation. Konzepte und Probleme // Kultur und Sprache. Beiträge zur interkulturellen Germanistik. -M.: Диалог-МГУ, 1997. - S. 10-22.

263. Wegner I. Frame-Theorie in der Lexikographie: Untersuch, zur theoretischen Fundierung u. computergestützten Anwendung kontextueller Rahmenstrukturen für die lexikographische Repräsentation von Substantiven. — Tübingen: Niemeyer, 1985.-VIII, 241 S.

264. Wehowsky St. Gespräche über Ethik. München: Beck, 1995. - 195 S.

265. Werlen E. Sprache, Kommunikationskultur und Mentalität. Zur sozio- und kontaktlinguistischen Theoriebildung und Methodologie. Tübingen: Niemeyer, 1998.-S. 75-84.

266. Wunderlich D. Arbeitsbuch Semantik / Dieter Wunderlich. — 2., erg. Aufl. -F/M: Hain, 1991.-S. 142-149.

267. Zwischen den Kulturen. Strategien und Aktivitäten für landeskundliches Lehren und Lernen. Von M. Hansen und B. Zuber. — Berlin etc., 2000. 96 S.

268. Список лексикографических источников

269. Агеева P.A. Какого мы роду — племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. М.: Academia, 2000. - 424 с.

270. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: практический справочник. — 8-е изд. — М.: Русский язык, 1995. 495 с.

271. Арбатский JI.A. Толковый словарь русской брани. 2-е изд., перераб. и дополн. - М.: ООО Изд-во Яуза, 2000. - 448 с.

272. Афонъкин Ю.Н. Разговорные формулы немецкого языка, — 2-е изд. М.: Просвещение, 1983.- 143 с.

273. Бабов К., Въргулев А. Тематичен руско-български речник. — София: Народна просвета, 1961. — 888 с.

274. Баранов О. С. Идеографический словарь русского языка: 4166 статей. — М.:ЭТС, 1995.-820 с.

275. Белянин В.П., Бутенко И.А. Чёрный юмор. Антология. / Министерство культуры РФ, Российская Академия наук, Российский институт культурологии. -М.: ПАИМС, 1996. 192 с.

276. Бирих А.К., Мокиенко В.M., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. — СПб.: Фолио-Пресс,1996.-704 с.

277. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / Под ред. проф. Л.Г. Бабенко. М.: ACT - ПРЕСС КНИГА, 2005. - 864 с.

278. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2000. - 1536 с.

279. Буренкова C.B., Сенюк Е.Ю. Немецко-русский идеографический словарь фразеологизмов с названиями животных / C.B. Буренкова, Е.Ю. Сенюк. — Омск: Издательство ОмГПУ, 2008. 90 с.

280. Городникова М.Д., Добровольский Д. О. Немецко-русский словарь речевого общения. М.: Русский язык, 1998. — 332 с.

281. Граф А.Е. Словарь немецких и русских пословиц. Более 6000 ед. СПб.: Лань, 1997.-288 с.

282. Девкин В Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики. — М.: Русский язык, 1994. — 768 с.

283. Ивин A.A., Никифоров А.П. Словарь по логике. М.: ВЛАДОС,1997.-384 с.

284. Кожевников А.Ю. Тихонова Т.Н. Умом Россию не понять. Словарь приколов. СПб.: Издательский дом «Нева», 2006. - 512 с.

285. Козлова Т.В. Идеографический словарь русских фразеологизмов с названиями животных. М.: Издательство «Дело и сервис», 2001. - 208 с.

286. Кубрякоеа Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М.: Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. — 245 с.

287. Лексическая основа русского языка'. Комплексный учебный словарь / Под ред. В.В. Морковкина. М.: Русский язык, 1984. - 1168 с.

288. Леонтьев A.A. Культуры и языки народов России, стран СНГ и Балтии. -М.: Московск. психол.-социальн. ин-т «Флинта», 1998. 312 с.

289. Мальцева Д.Г. Германия: страна и язык. Landeskunde durch die Sprache. Лингвострановедческий словарь. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Русские словари, Астрель, ACT, 2000. — 416 с.

290. Мокиенко В.М., Вальтер X. Прикольный словарь (антипословицы и антиафоризмы). СПб.: Издательский дом «Нева», 2006. — 384 с.

291. Никитина Т.Г. Так говорит молодёжь. Словарь молодёжного сленга. — 2-е изд. СПб.: Фолио-Пресс, 1998. - 592 с.

292. Никитина Т.М., Ноздрина JI.A. Русско-немецкий разговорник. Для туристов и деловых людей. 8-е изд.- М.: Русский язык-Медиа, 2008. — 250 с.

293. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект / Авт.: Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон. Под общ. рук. акад. Ю.Д. Апресяна. — М.: Русские словари, 1995. — 560 с.

294. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск / Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон и др. Под общ. рук. акад. Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, - 2000. - LV, 488 с.

295. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Третий выпуск / Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон и др. Под общ. рук. акад. Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2003. - 557 с.

296. Панкеев H.A. Энциклопедия этикета / Иван Панкеев. — 5-е изд., перераб. -М.: Олимп: Астрель: ACT, 2007.-406, 10. с.

297. Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энциклопедический словарь / Ред. кол.: Мчедлов М.П. и др. Авт. кол. Андреев А.Л. и др. М.: Республика, 2001. - 544 с.

298. Русские / Отв. ред. В.А. Александров, И.В. Власова, Н.С. Полищук.1. М.: Наука, 1997.-828 с.

299. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой / Т.2: Имена существительные с конкретным значением. Всё создаваемое руками и умом человека. М.: Азбуковник, 2000. - 762 с.

300. Русско-немецкий медицинский словарь-разговорник / В.И. Петров, B.C. Чупятова, М.В. Цветова и др. — М.: Русский язык, 2000. — 689 с.

301. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь: Вып. Первый / И.С. Брилева, Н.П. Вольская, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, В.В. Красных. М.: Гнозис, 2004. - 318 с.

302. Саяхова Л.Г., Хасанова Д.М., Морковкин В.В. Тематический словарьрусского языка / Под ред. проф. В.В. Морковкина. — М.: Русский язык, 2000. 560 с.

303. Селъченок КБ. Словарь житейских проблем. — Минск: Харвест, 1997.-304 с.

304. Словарь ассоциативных норм русского языка. Под ред. A.A. Леонтьева. -М.: Изд-во Московского ун-та, 1977. — 192 с.

305. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. — М.: Языки русской культуры, 1997. 824 с.

306. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Академический проект, 2004. - 992 с.

307. Сущинский И.И. Современный немецкий язык в диалогах: Русско-немецкие соответствия: Учебное пособие / Сущинский Иосиф Иванович. — М.: ГИС, 2002. 224 с.

308. Философская энциклопедия, т.4. Гл. ред. Ф.В. Константинов. — М.: Сов. энциклопедия, 1967. 592 с.

309. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. — 6-е изд., перераб. и доп. М.: Политиздат, 1991. - 560 с.

310. Шубина Л.В., Худайбердьгев Б.А. Глаголы речи в русском языке в сопоставлении с туркменским. Ашхабад: Ылым, 1985. — 253 с.

311. Шушков A.A. Толково-понятийный словарь русского языка: 600 семантических групп: ок. 16500 слов и устойчивых выражений / ИЛИ РАН;

312. A.A. Шушков. М.: ACT: Астрель: Хранитель, 2008. - 988 4. с. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред.

313. Bulitta E. u. H. Wörterbuch der der Synonyme und Antonyme. Sinn- und sachverwandte Wörter und Begriffe sowie deren Gegenteil und Bedeutung. 4. Aufl. F/M: Fischer Taschenbuch Verlag, 2007. - 968 S.

314. Der Sprach Brockhaus: deutsches Bildwörterbuch von A Z.— 9., neu bearb. u. erw. Aufl. - Wiesbaden: Brockhaus, 1984. - 972 S.

315. Deutsche Sprichwörter und Redensarten. Arbeitstexte für den Unterricht. Hrsg. Von W. Mieder. Stuttgart: Philipp, 1979. - 199 S.

316. Dornseiff F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. 8. Auflage. — Berk, N. Y.: W. de Gruyter, 2004. - 933 S.

317. Duden. Der Duden in 10 Bd. Das Standardwerk zur deutschen Sprache. Bd.4. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache / Hrsg. von G. Drosdowski. — 4. Aufl. -Mannheim etc.: Bibl. Inst., 1984. 804 S.

318. Duden. Deutsches Universalwörterbuch. CD-Version: Hrsg. von dem Bibl. Institut & F.A. Brockhaus AG, Mannheim, 2007.

319. Duden. Deutsches Universalwörterbuch. 4. Aufl. - Mannheim, Leipzig, Wien, Zürich: Dudenverl., 2001. - 1892 S.

320. Duden. In 10 Bd. Bd.8. Sinn- und sachverwandte Wörter u. Wendungen. Wörterbuch der treffenden Ausdrücke / Bearb. von W. Müller u.a. Mannheim etc.: Bibl. Inst., 1972.-797 S.

321. Duden. In 10 Bd. Bd.8. Vergleichendes Synonymwörterbuch. Sinnverwandte Wörter und Wendungen / Bearb. von P. Grebe u.a. Mannheim etc.: Bibl. Inst. Dudenverl., 1964.-792 S.

322. Enzyklopädie der Psychologie. In 4 Bd. Bd.l. Psychologie der Erziehung und

323. Sozialisation. Pädagogische Erziehung. Göttingen, Bern, Toronto, Seattle: Hofgrefe Verlag für Psychologie, 1994. - 694 S.

324. Hoelck L. Kids-Deutsch. Deutsch-Kids. Ein Wörterbuch. Wien: tosa, 2007.-128 S.

325. Knaurs Lexikon der sinnverwandten Wörter / Von S. Radszuweit u. M. Spalier. München, Zürich: Droemer-Knaur, 1982. — 560 S.

326. Mieder W Verdrehte Weisheiten: Antisprichwörter aus Literatur und Medien / Gesellschaft Für deutsche Sprache (Hrsg.). Wolfgang Mieder. Wiesbaden: Quelle und Meyer, 1998. - 396 S.

327. Peltzer K. Das treffende Wort. Wörterbuch sinnverwandter Ausdrücke. — 21. Aufl. Ott Verl. Thun, 1990. - 695 S.

328. PONS Wörterbuch der Jugendsprache von Schülerinnen und Schülern aus ganz Deutschland. Stuttgart: Ernst Klett Sprachen GmbH, 2008. - 288 S.

329. Roget's thesaurus of English words and phrases. — New ed. / Prep. By Betty Kirkpatrick. Harlow (Essex): Longman, 1987. - XLIX, 1, 1254 p.

330. Sachwörterbuch für die deutsche Sprache / Hrsg. von K.-E. Sommerfeldt, W. Spiewok. Leipzig: Bibl. Inst., 1989.-284 S.

331. Schemann H. Synonymwörterbuch der deutschen Redensarten. Stuttgart, Dresden: Klett Verl. für Wissen und Bildung, 1991- 428 S.

332. Schülerduden. Die richtige Wortwahl: ein vergleichendes Wörterbuch sinnverwandter Ausdrücke / Hrsg. u. bearb. von W. Müller. 2. Aufl. - Mannheim, Wien, Zürich: Dudenverl., 1990. - 553 S.

333. Synonymwörterbuch. Sinnverwandte Ausdrücke der deutschen Sprache / Von H. Görner u. G. Kempke. Leipzig: Bibl. Inst., 1973. - 643 S.

334. Wallace A. Rüssel. The complete German language norms for responses to 100 words from the Kent-Rosanoff word association test // Norms of Word Association / Ed. by L. Postman and G. Keppel. New York and London: Academic Press, 1970. - P. 53-94.

335. Wehrle H., Eggers H. Deutscher Wortschatz: ein Wegweiser zum treffenden Ausdruck. Stuttgart, Dresden: Klett Verl. für Wissen und Bildung, 1993. - 821 S.

336. Wörterbuch der Kognitionswissenschaft. Hrsg. von G. Strube. — Stuttgart: Klett-Gotta, 1996. 870 S.

337. Wörterbuch der philosophischen Begriffe / Hrsg. von A. Regenbogen u. U. Meyer. Hamburg: Meiner, 1998. - 895 S.

338. Wörterbuch Deutsch als Fremdsprache / Von G. Kempke. — Berl., N. Y.: W. de Gruyter Verl, 2000. 1329 S.

339. Список источников иллюстративного материала

340. Амзаракоеа И.П., Савченко В.А. Стилистика: выразительные средства немецкого языка: учебное пособие. Абакан: Издательство Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2009. — 140 с.

341. Буренкова С.В. Немецкие жизненные нормы и их языковое выражение: Учебное пособие. Омск: Издательство ОмГПУ, 20066. — 116 с.

342. Волков А.М. Урфин Джюс и его деревянные солдаты: Сказочная повесть. — М.: ООО «Росмэн-Издат», 2000. — 158 с.

343. Девкин В.Д. Занимательная лексикология. М.: ВЛАДОС, 1998.- 312 с.

344. Избранные немецкие анекдоты. — Сост. A.B. Безруков. М.: ООО «МНПК Элан», 2007. - 64 с.

345. Остер Г. Вредные советы. Книга для непослушных детей и их родителей. М.: ACT, Астрель, 2001.

346. ФаулзДж. Дэниел Мартин. Книга 2. -М.: Махаон, 2001. С. 349-350.

347. Шкапенко Т.М., Хюбнер Ф. Русский «тусовочный» как иностранный: учебное пособие / Т.М. Шкапенко, Ф. Хюбнер; Худож. A.B. Старцев. -Калининград: ФГУИПП «Янтар. Сказ», 2005. 200 с.

348. Apotheken-Umschau. Das aktuelle Gesundheitsmagazin. Dez. 2002.

349. Bosch G. 1000 Schülerausreden / Gerald Bosch. 1. Aufl. - Bindlach: Loewe, 1999.-204 S.

350. Busch, Wilhelm. Max und Moritz, eine Bubengeschichte in 7 Streichen. In: Das dicke Busch-Buch. 5. Aufl. Hrsg. Von W. Teichmann. Berlin: Eulenspiegel Verlag, 1980.-S. 11-31.

351. Der Struwwelpeter. Lustige Geschichten und drollige Bilder für Kinder von 3 bis 6 Jahren von Dr. Heinrich Hoffmann. — Esslingen: Verlag J. F. Schreiber,1992.-22 S.

352. Deutschland: kurz und bündig. Пособие по лингвострановедению на немецком языке / Сост. Епихина Н.М., Кузьмина Е.С. — М.: Менеджер, 2004. 144 с.

353. Die Deutschen und ihr Auto. Referat 41. München: Goethe-Institut,1993.-16 S.

354. Die schönsten Kinderreime / Hrsg. von U. Bogner. — Herrsching: Edition Albatros, 1989.-351 S.

355. Ewald I. Ein sauberes Kleeblatt (Der Steinwerfhans; Der Pflaumenaugust; Die Lügenanna). 1911.

356. Fühmann F., Schmitt E. Lustiges Tier-ABC. 1. Aufl. - Berl.: Kinderbuchverl., 1962.

357. Grimms Märchen. Kinder- und Hausmärchen. Gesammelt durch die Brüder Grimm. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1970. - 787 S.

358. Härtling P. Ben liebt Anna. Kinderroman. — Weinheim: Beltz Verl., 1986.-80 S.

359. Juma. Das Jugendmagazin. 2/2000.

360. Müller H. Der eine und die andere. Szenische Dialoge II. — München: Verlag Klett Edition Deutsch, 1994. 56 S.

361. Nüssler O. Mündige Leute. Glossen. Beiträge zum gegenwärtigen Deutsch. Band II. Wiesbaden: Gesellschaft für deutsche Sprache, 1985. - 126 S.

362. Presse und Sprache. Januar 2009.

363. Schmitt E. Das dicke Schmitt-Buch. Berl.: Eulenspiegel Verl. - 9. Aufl. -1990.-535 S.

364. Schmitt E. Du biste platt! Berl.: Eulenspiegel Verl., 1960.

365. Schritte 5 international. Kursbuch + Arbeitsbuch. Von S. Hilpert, S. Kalender, M. Kerner u.a. — Ismaning: Hueber Verlag, 2007. — 179 S.1. Senioren Ratgeber 2002.

366. Spoerl H. Man kann ruhig darüber sprechen / Bearb. von: G.B. Nielsen. -München: R. Piper & Co., 1949. Aschehoug Dansk Forlag A/S (Egmont) Dänemark. - ISBN 87-11-09177-0.

367. Stufen 3. Kolleg Deutsch als Fremdsprache. Von A. u. K. Vorderwülbecke. -5. Aufl. München: Verlag Klett Edition Deutsch, 1993. - 209 S.

368. Süskind P. Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders. — Zürich: Diogenes Verl., 1985.-S. 11-49.

369. Thoma L. Lausbubengeschichten. Husum/Nordsee: Hamburger Lesehefte Verlag. 178. Heft. - 1978. - ISBN 3-87291-177-5.

370. Typisch deutsch? Arbeitsbuch zu Aspekten deutscher Mentalität. Von H. Behal-Thomsen, A. Lundquist-Mog, P. Mog. Berlin etc.: Langenscheidt, 1993.-144 S.1. Vitamin de 2004, 2005

371. Wege. Arbeitsbuch. Hrsg. von D. Eggers. 6. Aufl. - Ismaning: Max Hueber Verlag, 1995.-296 S.

372. Wege. Lehrbuch. Hrsg. von D. Eggers. 4. Aufl. — Ismaning: Max Hueber Verlag, 1997a.-254 S.

373. Wege. Lehrerhandbuch. Hrsg. von D. Eggers. — 3. Aufl. Ismaning: Max Hueber Verlag, 1997b. - 132 S.

374. БТС — Большой толковый словарь русского языка. — СПб., 2000. БТСРС — Большой толковый словарь русских существительных: М., 2005.

375. БЭС Языкознание. Большой энциклопедический словарь. — М., 2000.

376. РАС Русский ассоциативный словарь. — М., 1994а, б.

377. РСС Русский семантический словарь. - М., 1998, 2000,2003.

378. DUW Duden. Deutsches Universal Wörterbuch. - Mannheim etc.,

379. Список принятых сокращений2001,2007.