автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Концептуализация феномена страдания в истории культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концептуализация феномена страдания в истории культуры"

□031770ТЭ

На правах рукописи

Бардыкова Ирина Викторовна

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ФЕНОМЕНА СТРАДАНИЯ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

24 00 01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

0Ё ЛЕИ 2007

Белгород - 2007

003177079

Работа выполнена на кафедре философии Белгородского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, доцент

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор

кандидат философских наук, доцент

Климова Светлана Мушаиловна

Бабинцев Валентин Павлович Крикун Елена Владимировна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Белгородский университет потребительской кооперации»

Защита состоится 2 ноября 2007 г в _ часов на заседании

диссертационного совета Д 212 015 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Белгородском государственном университете (308008, г Белгород, ул Преображенская, 78, социально-теологический факультет)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Белгородского государственного университета (308015, т Белгород, ул Победы, 85)

Автореферат разослан « 28 » сентября 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, доцент

•Г

Климова С М

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Обращение к теме страдания приобретает сегодня фундаментальную значимость В век технологических «чудес» и господства естественнонаучного знания средоточием всех интересов становится тело Как отмечал Э Гуссерль, тело есть та точка, в которой сходятся природа и дух «Оно есть обменный пункт духовной каузальности на природную» Различные практики «бодибилдинга», культ тела, проекты здорового бессмертного человечества — проекты социальной евгеники и креоники - открывают перспективу возможной ликвидации телесного (а вместе с ним и духовного) страдания или сведения его сути лишь к физиологическим реакциям организма на боль Человек перестает рассматриваться в «расширенной антропологической перспективе», и все предпринимаемые попытки тотально «ликвидировать» страдания медикаментозными способами неизбежно приведут к глубинным трансформациям личности, может быть, даже к ее полному распаду

«Человек страдающий» — вот формула самоопределения личности в современной ситуации всеобщей амнезии и социальной апатии Страдание - это уникальный способ пере-живания, то есть акт о-сознания, о-смысления жизни, это способность обнаружить в самом состоянии страдательности ценностные основы саморазвития личности, это, в конечном итоге, - основание к совершению выбора и поступка Страдание — это центральное понятие не только экзистенциальной философии, но и всей современной культуры

Концепт страдания явился ядром религиозно-философской рефлексии, начиная со второй половины XIX века Жизнетворчество русских мыслителей как субъективное переосмысление личностью самой себя в процессе самоописания, как субъективное стремление преодолеть противоречия жизни, которая «превращается в материал, из которого творчество кует ценность» (А Белый), становится доминантным типом переживания — страдающего сознания в начале XX века - и целиком основано на анализе как собственных, так и чужих страданий Страдание — краеугольный камень русской культуры XIX - нач XX вв , анализируется как соединение религиозных, философских, политических и пр составляющих его природы и специфики Безусловно, понятие страдания вбирает в себя многообразие феноменологии чувств сострадание-страсть-боль и т д

Степень разработанности проблемы.

Поскольку страдание как концепт культуры не получил комплексного научного осмысления, то необходимо указать на существование работ, в

которых разработка страдания дана с самых разных позиций и направлений

Феноменология страдания в античной культуре рассмотрена с опорой на работы С С Аверинцева, В Ф Асмуса, П П Гайденко, М Л Гаспарова, А А Гусейнова, А Ф Лосева, А Н Чанышева Обращение к православно-аскетическому опыту понимания страдающего человека обусловило обращение к таким памятникам святоотеческой мысли, как «Добротолюбие», творения Отцов Церкви первых веков христианства (св Василий Великий, св Григорий Нисский, св Иоанн Златоуст, прп Максим Исповедник, Исаак Сирин, и др) и более позднего времени творения прп Иоанна Дамаскина, прп Паисия Святогорца, прп Аввы Дорофея, аскетов-исихастов, и их современного богословского и религиозно-философского прочтения такими мыслителями, как В В Зеньковский, В Н Лосский, митр Антоний (Сурожский), И Ф Мейендорф, о А Мень, Д В Новиков, м Мария (Скобцова), еп Каллист Уэр, мтрп Иоанн Зизиулас, X Яннарас Для прояснения религиозных значений концепта страдания были взяты труды русских религиозных философов Н А Бердяева, о С Булгакова, И А Ильина, Вяч Иванова, В С Соловьева, о Г Флоренского, С Л Франка, Л И Шестова, и др Концептуализация страдания в народной культуре рассмотрена на основе трудов этнографов, филологов и лингвистов- Ф И Буслаева, Ю С Степанова, А К Байбурина, В Я Проппа, А Н Афанасьева, Г П Федотова, Н А Криничной Феноменологией чувственности в русской философии культуры занимались А К Байбурин, В В Бибихин, В М Живов, А П Забияко, С М Климова, В В Кожинов, В А Котельников, В Н Топоров, С С Хоружий, и др В области семантики языка и культуры выделяются труды К О.Апеля, Н Д Арутюновой, М М Бахтина, Б Вандельфельса, А Вежбицкой, Ф Гваттари, Ж Делеза, С С Неретиной, А П Огурцова, В А Подороги, Ю С Степанова, А Черча, Г Г Шпета и др

Художественное осмысление концепта страдания в творчестве Ф М Достоевского сделано с опорой на последние достижения современного русского и зарубежного достоевсковедения - труды М М Бахтина, Р Белкнапа, С В Белова, И Л Волгина, О А Дехановой, Т А Касаткиной, В Кауфмана, С М Климовой, Р Лаута, К В Мочульского, Р Г Назирова, С Сальвестрони, Л И Сараскиной, Д Сканлана, А П Скафтымова, О С Соиной, В Н Топорова, и др Обоснование идеи жизнетворчества дано с опорой на труды А Белого (автор термина) и монографию А В Колесниковой «Жизнетворчество русской интеллигенции, или Бытие, творящее идеи нового бытия» — Новосибирск, 2005

Необходимо также отметить несколько диссертационных исследований, посвященных анализу феномена страдания Парусимова Я В Страдание как философская категория - Диссерт на соиск уч степ

канд филос наук — Оренбург, 2003, Вадеев А Г Феномен страдания в культуре современности - Диссерт на соиск. уч степ канд филос наук — Н Новгород, 2005

Основной целью диссертационного исследования является выявление, описание и анализ основных переживаний и ментальных конструкций, обусловливающих концептуализацию феномена страдания в процессе историко-культурного развития Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи

— осуществить концептуальный анализ представлений о природе страдания в античной и христианской традициях,

- выявить и концептуализировать амбивалентную сущность страдания в русской народной и интеллигентской культурах,

— обосновать специфику «человека страдающего» на примере жизни и творчества Достоевского,

- дать типологизацию специфики русских страданий-переживаний в жизнетворчестве Ф М Достоевского

Объектом исследования является феномен страдания в истории культуры

Предметом исследования стал анализ концептуализации и типологизации страданий в историко-философской, историко-культурной ретроспективе

Научная новизна исследования:

— специфика концепта страдания в античности рассмотрена через отношение эпохи к специфике человеческой телесности, в христианстве — через отношение к специфике человеческой душевности Западное христианство, ассимилируя античные и христианские традиции, задает параметры для последующего развития европейского «страдающего человека» как рефлексивного типа,

— природа концепта страдания в русской народной и интеллигентской культуре рассмотрена как амбивалентная (страдание-удовольствие, страдание-болезнь), описывающая столь же амбивалентную природу русского типа страдающего человека,

- жизнь и творчество Ф Достоевского рассмотрены как способ художественной концептуализации русского типа «страдающего человека»,

- выявлены и проанализированы два типа русского страдающего человека в творчестве Достоевского страдалец-идеолог (мужской тип страдания) и тип сострадающего страдания (женский тип)

Методология и методы исследования.

В основе исследования лежит историко-культурный и историко-сопоставительный (компаративистский) методы анализа В

диссертационном исследовании использован ряд фундаментальных методов философии, лингвистики и филологии при изучении важнейших религиозных, философских и литературных текстов Базовый метод анализа — феноменологический Феноменологический метод является универсальным методом изучения объектов познания и особенно целесообразен при описании мира чувств, позволяет выявить, эксплицировать и концептуализировать «феноменальное единство» переживания мира и мира переживаний человека Данный метод позволил описать механизмы трансформации аскетических «страдательных» практик в дискурсе светской культуры и проанализировать концепт страдания как метатекст познания русской культуры

Основой изучения природы бинарного сознания и текстов русской литературы и философии стал структурно-семиотический метод Ю Лотмана, Б Успенского, В Топорова и др Как показали Ю М Лотман и Б А Успенский, культура есть вторичная знаковая система, которая надстраивается над уровнем переживаний в виде языка, осмысляющего эти переживания Метод бинарных оппозиций, обусловленный напряженной раздвоенностью русской культуры, позволил увидеть ядро концепта страдания в его бинарности, прослеженной на всех уровнях его концептуального содержания В работе использованы историко-культурный, историко-философский методы, позволившие рассмотреть концепт страдания в диахронном срезе, и биографический метод, ставший основой рассмотрения жизни Ф.М Достоевского сквозь призму его творчества и творчества как «иллюстрацию» жизни

Положения, выносимые на защиту:

1 Смысловой единицей концепта страдания выступает человек в различных «ипостасях»: в античности — телесной; в христианстве — душевной, в европейские рационалистические эпохи - духовной В эпоху античности концепт страдания несет в себе «скульптурную интуицию» тела, происходит эстетизация страдания и сострадания Христианство подчеркивает скорбный характер природы страдания как наказание смертностью, получаемое за грехопадение, и как приобщение страданиям-страстям Христовым то есть как со-страдание, праведная — страдательная жизнь по воле Божьей Рассмотрение античной и христианской религиозной традиции в концептуализации феномена страдания вводит нас в парадигму прозападной модели «страдающего человека» рационального типа, для которого страдания соединены с рефлексией и пониманием природы переживаний и действий в соответствии со знанием

2 Изучение традиции русского (народного) православия и русских интеллигентских переживаний задает другую модель страдающего человека, типично русского, для которого страдания становятся смыслом

жизни и способом выявления амбивалентной сущности русского типа «страдающего человека» В русском православии концепт страдания носит амбивалентный характер, соединяя христианские представления о страдании как скорби и страстях Христовых и народный, языческий элемент, рассматривающий страдание как страсть, наслаждение, горение В русской народной культуре оформляется единый комплекс страстно-страдательных переживаний одномоментное сосуществование и переплетение радостного и скорбного, муки и наслаждения, страсти и страдания Амбивалентная природа концепта страдания отражает амбивалентную природу русской ментальное™ в целом и русского человека, разрывающегося между добром и злом, праведностью и грешностью, преступлением и наказанием, аккумулированных в нем по принципу инверсии - непредсказуемых взрывов, мгновенных переходов и мгновенных ценностных переоценок, как себя, так и собственной культуры в целом

3 Изучение традиции народного православия и русских интеллигентских переживаний позволяет выявить общность в описании типично русского типа «страдающего человека», для которого страдания в их амбивалентном проявлении становятся и жизнью, и ее смыслом Экзистенциальным и творческим воплощением этого типа стала личность Ф М Достоевского, для которого страдание представляло ценностный базис как собственной жизни, так и идейно-художественного универсума всего творчества Достоевский обнаружил страдание не просто как одно из состояний переживания, а как универсальную форму бытия России-Богоносицы-русского человека - страдальца на манер Христа Все это позволило писателю создать собственную антроподицею, в которой страдающий оправдан самой силой переживаемого страдания, будь он реальным/идейным убийцей либо безвинным ребенком, страдающим за чужие грехи Природу страсти и греха Достоевский описывает как бездну человеческого страдания, требующую читательской жалости-сострадания-оправдания Русская литература становится не эстетическим, но экзистенциальным катарсисом всей русской жизни

4 Анализ произведений Достоевского позволил выявить два типа русского страдающего человека «мужской» (рациональный) тип идейного (страстного) страдальца и женский (русский) тип страдания-сострадания-святости

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.

Предложенное в диссертации рассмотрение страдания как концепта способствует расширению парадигмальных возможностей в философско-культурологическом осмыслении феномена страдания, намечает перспективы новых исследовательских подходов к изучению

современного состояния европейской и русской ментальности Полученные результаты исследования важны для более углубленного и конструктивного понимания периода русской культуры начала XX века

Основные выводы и положения диссертации могут использоваться для разработки курсов по выбору при рассмотрении истории русской философии и русской культуры XIX века, в учебном процессе при изучении курсов «Культурология», «История русской философии» и для дальнейших научных исследований

Апробация исследования. По теме диссертационного исследования были сделаны выступления на научных конференциях международного, всероссийского и регионального уровней (гг Москва, Санкт-Петербург, Белгород, Омск, Томск, Горно-Алтайск), что нашло отражение в основных публикациях Доклады по теме диссертационного исследования представлялись на семинаре молодых ученых в РИК (Москва), Международном молодежном конгрессе в Санкт-Петербурге, международных конференциях по богословию и науке в Библейско-Богословском Институте св Апостола Андрея (г Москва)

Структура работы. Структура работы определена замыслом и логикой исследования, подчинена последовательному решению поставленных в диссертации задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ В первой главе «Феномен и концептуализация страдания: историко-философский аспект анализа» показан процесс концептуализации феномена страдания в античности, христианстве, русском (народном) православии, народной культуре, а также выявлена специфика интеллигентских переживаний в русской культуре второй половины XIX века

В первом параграфе «Страдание как концепт» предлагается рассмотрение страдания как культурного концепта В соответствии с трактовкой концепта, предложенной Ю С Степановым, любой концепт выступает как «сгусток смыслов», которым культура входит в ментальный мир человека, «пучок смыслов», который существует в ментальном мире человека не в виде понятий, а именно в виде концептов - ассоциаций, переживаний, представлений То есть концепты переживаются -становятся общим признаком таких модусов сознания как восприятие, суждение, память и тд Они же составляют предмет эмоций, симпатий, антипатий

У концепта сложная структура С одной стороны, в нее входит все, что принадлежит строению понятия, а с другой стороны, в структуру концепта входит феноменологический ряд эмоций, переживаний, интуиций и т д Как показали Ю М Лотман и Б А Успенский, культура есть вторичная знаковая система, которая надстраивается над уровнем переживаний в виде языка, эти переживания осмысляющего Культура как бы оформляет «соответствия» между «внутренней формой» -переживанием, и воспринимающим сознанием Концепт - то, посредством чего культура входит в ментальный мир человека и, с другой стороны, концепт есть то, посредством чего сам человек входит в культуру и влияет на нее Концепт разворачивается между двумя полюсами «схватывания» и «удержания», динамики и стабильности, понятийным и чувственным, смыслом и значением, формой и содержанием, опытом и его осмыслением, что делает концепт гибкой структурой, способной реализовываться в разных типах дискурсивных практик

Концепт страдания в своей структуре обнаруживает различие феноменологической составляющей и понятийного содержания, а говоря упрощенно, опыта и знания об этом опыте, осмысление опыта в рамках культуры Страдание, состояние переживания специфическим образом оформляет человеческое мышление, сами акты понимания и их результаты Само чувство (1), осознание этого чувства (2) и образ чувства (3), какой сложился в духовной жизни общества, и есть составляющие структуры концепта

В концепте страдания выделяются 1) активный, основной, слой концепта, актуальный для всех, кто пользуется языком данной культуры, выявляемый на основе «верхнего», общеупотребительного, «среза» значений, 2) пассивный — дополнительный, «исторический» слой, который актуален (явен) лишь для узкоспециализированных специалистов и социальных групп и выявляется в ходе культурно-исторического и феноменологического анализов, и 3) внутренняя, «архетипическая» форма концепта, включающую его этимологию, — не осознаваемую, но запечатленную во внешней, словесной, форме концепта

Между индивидом и действительностью, между природой и культурой возникают все время новые значения одного и того же концепта Причем на каждом этапе смены основных дискурсов происходит не уничтожение концептов, доминировавших в предыдущем дискурсе, а их перекодирование, обретение иного коннотационного поля Концепт страдания обретает в культуре множество смыслов при сохранении своего имени - номинации

Концепты Страх, Страдание и Страсть составляют «первичное» концептуальное поле, его внутреннюю форму Эта внутренняя форма, глубинная этимология слова «страдание» предвещает две линии

последующего развития концепта в русской культуре Страх - Страдание -Наслаждение - Страсть - Смерть и Страх (труд) - Страдание -Сострадание - Искупление - Святость Ядром концепта страдания является амбивалентность чувств страдания-удовольствия (наслаждения/страсти) и страдания-сострадания-жалости, организующая два концептуальных поля, репрезентированных в культуре на двух уровнях -феноменологическом и понятийном Для нашего исследования важно то, что страдание, будучи цельным глубинным внутренним душевным движением сознающего/переживающего субъекта, в культуре концептуализируется в систему бинарных оппозиций как мир страстных идей (страстности), так и мир бесстрастия-святости-сострадания

На понятийном уровне можно констатировать, что страдание является особым видом переживания, которое претерпевает человек в ходе восприятия самого себя Страдание ведет либо к эгоистическому саморазрушению личности, либо к созиданию нового, полного человека, что возможно на пути сострадания Другому

Второй параграф — «Анализ феномена страдания в античной философии и христианской антропологии».

В эпоху античности концептуализация феномена страдания происходит практически во всех философских школах, создается система теоретико-понятийного осмысления страдания, происходит концептуализация феномена страдания как категории мысли Наиболее полно в классический период осмысление феномена страдания представлено у Платона и Аристотеля, которые, рассматривая страдание с этических позиций, указали на двойственную, противоречивую, природу страданий и удовольствий, которые могут вести человека равно как ко злу, так и к благу

Перед греком всегда встают вопросы как упорядочить страдания9 чем руководствоваться в мире страданий и удовольствий при выборе сознательного решения7 кто ищет свободы от страданий17 можно ли счастливо жить, страдая9 является ли отвращение к страданию стимулом деятельности9 Основополагающим в этике Платона и Аристотеля становится принцип меры, упорядоченности, соразмерности страданий и наслаждений, не допуская буйного («яростного») проявления инстинктов, аффектов и страстей «Умеренные», «воздержные» не поддаются ни страсти от удовольствия, ни страсти от страдания, не страдают от того, что не испытывают никаких наслаждений Осознавая трудности, возникающие у человека в поисках середины/меры, Аристотель предлагает единственный выход — фронесис («мужество»), ориентирующий человека на умеренность наслаждений и страданий, помогающий избегать нежелательных крайностей и держаться середины

Так, диалог Платона «Федон» завершается сценой описания смерти Сократа, невозмутимо, «с полным спокойствием», «спокойно и легко» принявшего яд и сохраняющего достоинство и красноречие даже перед лицом смерти Ни о каких страданиях философа не говорится совсем, что само по себе весьма показательно Несмотря на приговор, Сократ обладает тем, что отличает каждого грека - он свободен, и никто не отнимает у него этого знания, даже отняв жизнь Для грека страдание могло лишь в том случае актуализироваться, если бы кто-то посягнул на целостность его тела или осуществил телесное насилие над ним Афинский мудрец твердо знает, что его могут умертвить, но не могут унизить грубым физическим насилием Так понятие страдания переплетается у греков с понятием мужества и чести Для «морали героизма» прежде всего важно стремление к чести, феномен стыда в корне отличен от его понимания в христианской традиции Аристотель не говорит об этике вины и раскаяния как неотъемлемых атрибутов христианской концепции стыда — страдания «Культура вины» возникнет позднее, когда в качестве внутреннего регулятора поведения человека будет рассмотрена совесть (впервые у ап Павла), и в культуре возникнет идея высшего заступничества, которая перерастет затем в идею спасения

Аристократическая «мораль героизма», эллинское «величие духа» предполагало невозмутимость по отношению к страданию и состраданию Платон и Аристотель чаще всего вносили сострадание в перечень слабостей, порочных страстей, наряду с гневом, страхом, похотью Под 7га9т|, «пафос», которое на русский язык переводится обычно как «страсть», греки понимали нечто совсем иное и обозначали этим словом страдательное состояние души, и даже такие положительные проявления страстности, как радость, не должны были нарушать меру

Для греков аксиоматично то, что мужественный человек не ищет страданий и ран, причиняющих боль, но и не избегает их, сознавая их неизбежность Подобное представление о неизбежности страданий снимает у Аристотеля проблему устранения страдания, особенно в аспекте страданий рабов - людей низшей категории и даже отнесенных им в разряд неодушевленных предметов Таким образом возникает идеал «автаркии» — «самодовления» Для греческой философии в целом сострадание оказывается столь же предосудительным, как похоть, страх и другие проявления страсти Мудрецу приличествует отрешенное «человеколюбие», снисходящая «благожелательность», но никак не жалость, которая противоречит интеллектуальной свободе Греческий мудрец тем совершеннее, чем меньше он нуждается в ком бы то ни было другом Поэтому античная свобода — это привилегия аристократа, свободного, а не раба, требующая «жеста», «позы», «осанки» и «нев оз мутимости»

Поиски сострадательности в эпоху античности можно было обнаружить в эстетстве древнегреческой трагедии Страх и сострадание — это распространенная форма оценки трагической коллизии, катарсис -форма эстетической реакции, механизм претворения аффектов страха и сострадания в некую просветляющую, гармонизирующую энергию Человек научился с помощью искусства не только преодолевать жизненные трудности, но и превращать их в источники духовной радости и душевного очищения Картина страданий, которые человек видел в окружающем мире, рождала чувства уныния, пессимизма, депрессию Поэт доставляет с помощью художественного изображения удовольствие, вытекающее из чувства сострадания и страха Если плакать в жизни стыдно, и это является для грека нарушением мерности бытия, то трагедия позволяет выразить очищающую душу эмоцию в полной мере

Греческая культура не мыслила себя вне эстетизации всех чувств, в том числе страдания и боли Аристократическая мораль героизма древних греков, эллинское «величие духа» предполагало невозмутимость по отношению к страданию и состраданию «Статуарность» мира, человека, государства предполагала эстетизацию гармонически развитого тела осанки, жеста, «пластики мускулов» Все «таило» под собой первичную «скульптурную интуицию» Красота, по мысли греков - необходимая составляющая для очищения души от страстей Вид реальной боли, возбуждая неудовольствие, не может возвысить чувство до сострадания, эстетство боли на сцене «снимает» страдание, превращая неудовольствие в светлое чувство сострадания Выход из трагедии рока возможен лишь через эстетическое примирение, через переживание красоты безысходного страдания.

В эпоху эллинизма в связи с нарастанием пессимистических настроений, выраженных в общей позиции стоиков и эпикурейцев, стало доминировать утверждение об этической нейтральности, сохранении внутреннего покоя перед лицом страданий Цицерон уже пытается передать сущность таких состояний, как тоска и скорбь, а в философии Сенеки впервые появляется понятие совести как нравственной «инстанции», основанной на разуме и пережитой чувством Сенека, ощутив трагизм, дисгармонию, муку присутствующих в человеке противоречий и страданий, небывалую напряженность внутреннего самочувствования, потребовал прежде всего организации внутреннего пространства души, а не внешнего пространства мира

На вопрос, что вызывает сострадание (т е какова его мотивационная сфера), следует ответ «несчастья», «немощь», «увечья», «великие беды» («смерть, телесные раны, побои, старость, болезни и недостаток пищи»), «вынужденная разлука», «позор» Объектами сострадания становятся как «попавшие в беду» (особенно «незаслуженно страдающие выдающиеся

люди»), так и «одеяния пострадавших», их «действия и слова» «Сострадают людям сходного с нами возраста, нрава, склада души, положения, происхождения, ибо во всех подобных случаях представляется более вероятным, что и с нами самими может случиться нечто подобное» (Аристотель Риторика С 79) И эта цитата наглядно показывает специфику античного сострадания - эгоизм, мысль о себе, что и со мной может случиться подобное, а вовсе не выход за пределы себя к Другому, как это случится в христианстве

Ситуация существенно изменилась в период христианства Страдание становится фундаментальным концептом христианства, смысл которого сводится к отречению от себя, отказу от собственной воли и устремленности человека ко Христу «И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоен Меня» (Мт 10 38) Семантика лексемы «страдание» в христианском дискурсе непосредственно связана с мифом о грехопадении и рождении страстно-страдательной, «претерпевающей», природы человека Под страданием в христианстве понимается имплицитно присущая человеку «болезненность», страстность и тленность, явившиеся результатом проявления человеческого своеволия «Точкой отсчета» в христианстве становится страдающий на кресте Христос - Богочеловек, умаливший себя в акте кенозиса и искупивший грех человечества посредством отказа от собственной воли Таким образом, представления о страдании обнаруживают свою двойственность будучи следствием проявления своеволия, страдание, знаменуя распад целостности, неизбежно входит в мир мерного бытия, и в то же время страдание становится следствием отказа от собственного «я» в акте добровольного восхождения Христа на Голгофу Страдание как страсть в акте своевольного вкушения плода с Древа познания обозначило границу «страстности», и страдание как сострадание Христу обозначило границу сверхбытия («святости»), явилось условием исцеления и спасения

С приходом христианства тело теряет скульптурные и автономные черты Оно уже не есть «осанка», «жест» и «пластика мускулов», но предстает в виде терзаемого, страждущего, болезненно незащищенного — плоти, и чуткость к сокровенной жизни «нутра», к человеку «внутреннему» выходит на первый план Феномен телесности, чувственности в культуре первых христиан приобретает преобразовательный вектор как орудие спасительного претерпевания Христова страдания, соучастия ему путем подражания евангельской жизни Спасителя, как способ постижения Другого Таким образом, страдания становятся способом формирования личности, о которой весьма затруднительно было говорить в эпоху античности На смену

скульптурности приходит идея иконности - сообразности или подобия человека богу, земного небесному, греховного совершенному

«Царственное достоинство», обращенное Адамовым грехопадением в свою противоположность, утрата совершенства, вызвало у христианина неистовое стремление к мимезису «надрыв скорби» и несвойственную античности «слезность», «жалостливость» Стратегия мимезиса гораздо действеннее всякой логики и анамнезиса (припоминания) воздействовала на быстрое распространение нового состояния человека В эпоху христианства возникает «культура вины», и совесть рассматривается в качестве главного внутреннего регулятора поведения человека

Впервые в истории культуры с приходом христианства страдание включается в общий план земного бытия как необходимая составляющая целенаправленного жизненного процесса Евангельское повествование становится первым историческим источником в аспекте понимания синтетического описания страдания и искупления, раскрывающее смысл, образ и пример страдания в новой, по сравнению с античной, смыслообразующей перспективе - страсть-страдание-сострадание-искупление-святость-всеобщее воскресение

В соответствии со святоотеческой традицией в параграфе дается типология страдания с точки зрения христианской антропологии страдания телесные (болезни и раны) и душевно-духовные (страсти и грехи)

Таким образом, специфика концепта страдания, рассмотренная в античности как ориентация на совершенство формы (культ тела), а в христианстве как совершенство души (культ духа-души), вводит нас в парадигму прозападной модели «страдающего человека» рационального типа, для которого страдания соединены с рефлексией и пониманием природы переживаний и действий в соответствии со знанием

В третьем параграфе «Концептуализация страданий в русском православии и народной культуре и специфика интеллигентских переживаний в русской культуре XIX века» осуществлена концептуализации феномена страдания как синтеза христианских и языческих представлений и выявлена специфика страдания интеллигенции в русской культуре XIX века В параграфе дается этимология лексемы и показано богатство ее семантических коннотаций как результат синкретизма православия и язычества в русской ментальности

Страдание как концепт народной культуры выявляет спектр значений, носящий амбивалентный характер Страдание определяется как нечто наносное, как синоним горечи, и тесно связано с образом огня Гореть, горение, горелки вызывает ощущение опасности и тревоги Типично русская форма частушек — «страданий» — выразила природу любви как любви-очарованности, любви-страсти, любви-тоски С другой стороны,

логика язычества как логика аграрной культуры не могла отделить переживание страдания от его предметного воплощения в образе «претерпевающей» Матери-Земли, земли-родительницы («страда» -пахотная земля) Культ Земли придавал образу женщины-земли черты стихии, буйства, «инфернальности» и одновременно плодоносности, терпеливости, жертвенности, мудрости, родства. В период христианизации образ святострастной Матери-Земли совпал со святым образом Богородицы, причем сфера влечения, неразумного хотения, буйства плоти, стихийности чувства была вынесена в «полюс» страстного, стала «нижней» границей православного космоса Следовательно, в народной культуре обнаруживаются характеристики страдания как страсти в акте бытования любовных частушек - «страданий» и страдания-претерпевания в образе претерпевающей Матери-Земли

Таким образом, мы находим в концептуализации страдания в народной культуре те же мотивы, что и в православии- страдание как страсть, себялюбие и гибельное начало, противопоставленное страданию как связи с Другим, как сопричастию страданиям Другого, как сострадание и деятельная любовь Страдающая мать рожает, плодоносит, страсть иссушает и уничтожает человека То есть концепт страдания вписан в общую парадигму народной культуры, связывающую воедино труд-терпение-претерпевание-страдание-сострадание-любовь и как результат — появление чего-то нового, рожденного в тяжких муках и трудах Амбивалентный смысл этого состояния заключается в том, что то же самое страдание, которое порождает новое, является и основой разрушения человека, когда забирает его целиком, превращается в страсть, отсекает мир других людей, сосредотачивается лишь на внутренних ощущениях Оформляется оппозиция Страх - Страдание - Наслаждение - Страсть -Смерть и Страх (труд) - Страдание - Сострадание - Искупление -Святость

Обращение к осмыслению концепта страдания во второй половине XIX века связано с появлением особого феномена — русской творческой интеллигенции, которая обратилась к описанию собственной культуры как к антиномической по сути Антиномизм был описан не как способ мышления, а как трагизм реального бытия Интеллигенция боролась с антиномизмом (противоречиями жизни) как главным злом прежде всего рационально, при этом соединив разумные основания переустройства жизни с напряженным переживанием трагизма своего личного бытия Западноевропейский рационализм и логика в России переживаются экзистенциально, становятся причиной глубоких душевных страданий, связанных с неразрешимыми противоречиями гайо Идейность русской творческой интеллигенции носит характер переживания жизненного трагизма

Интеллигентские переживания были структурно организованы и упорядочены в тексте - переживание конструируется в идею, и жизнь строится по типу дискурсивных образований, по типу текста Жизнетворчество есть особый неразделимый акт соединения жизненных переживаний с творческими, со-творение жизни через творчество и создание продуктов творческого акта, увиденных сквозь призму личных жизненных трагедий и метаморфоз Процесс жизнетворчества носит двунаправленный характер трагедия жизни разрешается в художественном творчестве, а трагедия творчества - в жизни

В русле христианской традиции XIX века представители интеллигентских кругов пытаются постигнуть мир, «спаянный» со страданием, верующим разумом Именно это рождает трагическую «философию отчаяния», в основе которой лежит антиномическое разделение добра и зла Акты переживания антиномичности и саморефлексия в тексте становятся для художника основанием для жизнетворчества, основой формирования «вторичного» типа сознания и мироощущения в тексте

Через всю историю русской мысли и литературы второй половины Х1Хв проходит поэтически-литературный мифообраз России -страдающей, претерпевающей все новые и новые удары судьбы, сгорающей в исторических бурях, но вновь возрождающейся, подобно языческому Фениксу, и жаждущей истинного воскресения Немаловажную роль в конструировании мифообраза многострадальной России сыграло творчество Ф М Достоевского

ВТОРАЯ ГЛАВА «Специфика русского «страдающего человека» в жизнетворчестве Ф.М.Достоевского»

Первый параграф «Феномен страдания как основа жизнетворчества Ф.М. Достоевского»

Изучение традиции народного православия и русских интеллигентских переживаний позволяет выявить тип типично русского страдающего человека, для которого страдания становятся жизнью и ее смыслом Жизненным и творческим воплощением этого типа стал Ф М Достоевский, для которого страдание стало фундаментом жизни и выступило в качестве цементирующего основания всего идейно-художественного универсума творчества Именно с именем Достоевского проблема страдания вообще и страданий русского народа в частности входит в дискурс русской философской культуры В художественном творчестве Достоевского проблема страдания явилась центростремительной силой, стягивающей воедино все сюжетные ходы романного действия

В основе жизнетворчества Ф М Достоевского лежат (1) собственный пережитый опыт страдания, (2) увиденный и осмысленный/пережитый опыт страдания «русского мужика» и (3) православная догматика, переработанная в индивидуальном мифотворчестве писателя (литературная обработка догматов и богословских идей некоторых учений отцов Церкви) Страдание явилось как субъективной основой личной жизни писателя, так и объектом стороннего наблюдения и творческого осмысления в тексте В результате личного жизнетворчества сложился особый континуум представлений о роли страдания в истории русского народа и русской нации в целом, в котором концепт страдания стал играть культурообразующую роль

В основе художественного метода Достоевского лежит принцип проникновения в проблему через переживания Достоевский (и его герои) не просто выводят идею логически, но и переживает ее всеми чувствами своей страстно-страдательной души Решающим оказывается не оригинальность мысли, а внутреннее сознание ее правоты - та правда-чувство, неоспоримость которой «внезапно» поражает человека Теоретическое видение проблем сливается с чувственным переживанием реальности, и чем сильнее чувство, тем более оно убеждает в правоте

Судьбы персонажей Достоевского, взятые вместе, воссоздают коллективный образ многострадальной России Достоевский был искренне убежден в том, что «славянские племена, в большинстве своем, сами воспитались и развились лишь страданием» Особое внимание уделяется проблеме страдательных мучений русского народа, в которых и «выковывалась» вера во Христа — «вековечный от века идеал» Русский народ, по Достоевскому, - «идеал красоты человеческой», а «идеал через страдание проходит, как золото через огонь» Вследствие слепоты оторванного от Бога человеческого познания, возникает трагедия жизни -борьбы между божественным началом человека и отпавшим от Бога тварным миром, который в тоске по богу не может не страдать и должен очиститься страданием Именно личный опыт страдания подвиг писателя к мысли о том, что выражением природного духа русского народа является стремление к высшей правде, потребность в страдании как возможности искупить чувство вины из-за несоответствия христианскому идеалу всеобщим сопричасггием Его страданиям

Вследствие тяжелого личного опыта страдания Достоевский схватывает мир человеческих переживаний во всем антиномизме их бытования падение человек ощущает как полет, подлость как острое наслаждение, наслаждение как порок, гениальность минуты перед падучей как проваливание в глубокую яму бессознательного и чувство вины, испытываемое перед миром за свою инаковость, непохожесть и одиночество гения Цементирующим основанием к такому описанию

амбивалентного характера чувств стало особое понимание Достоевским природы страдания, которое он делает фундаментальной и онтологической категорией жизни Страдание - это точка, в которой сходятся все противоположности переживаний, страдание одновременно спасительно и губительно, страдающий оправдан самой природой переживающего страдания, страдающий посягает на нежелание страдать и страдание дает ему это право Чувство небывалой интенсивности жизни возрастает благодаря страданию, торжество становится неотделимо от мук, а единство болезни и силы противоречит общепринятому представлению о единстве болезни и слабости Достоевский первый, кто так мозаичен и так логичен в определении человека природной стихийности страстных желаний и высокой душевной боли, из боли наслаждения к боли раскаяния, и переходы так мгновенны, что и понять невозможно, как его грешники и падшие становятся мучениками и святыми, а святые убийцами

Во втором параграфе «Рассудочное познание и эгоистическое страдание-наслаждение героев-идеологов Достоевского»

сформулирована одна из основных типологических характеристик феномена страдания в творчестве Достоевского страдание-наслаждение («сладость»), на котором строится универсум представлений Достоевского об интеллигентских страданиях

Герои-идеологи - это тип рационалистов, тип рефлектирующих людей, для которых страдание — это сознание, это способ осмысления мира, но не его переживания Страдания «подпольных» героев -порождения их внутреннего раскола, трагизма и «разорванности» сознания, мучительной антиномии отношений человеческой природы и нравственного закона «Подпольный» тип страдающего человека как страдания-наслаждения составляет основу страданий героев-идеологов Достоевского Раскольникова, Свидригайлова, Ставрогина, Кириллова, Ивана Карамазова В своем «переломном» произведении - «прологе» к «великому пятикнижию» - «Записках из подполья» Ф М Достоевский максимально близко подходит к пониманию природы переживания как общего признака модусов сознания (в дальнейшем детально рассмотренном в феноменологии Э Гуссерля) и связывает рассудочное познание с эгоистическим страданием-наслаждением Если греки наслаждались красотой, пластикой страдания, то герои Достоевского получают наслаждение от изламывающего их душу душевного уродства, боли, идущего от этого чувства

Тотальное отрицание «живого» страдания - одна из основных формул умонастроений героев-идеологов Достоевского С другой стороны, жажда страдания, воплощенная в народном характере, равносильна бессознательному стремлению быть живым вопреки логике и

рационализму. Таким образом, Достоевский нащупал антиномизм, лежащий в основе природы страдания бессознательное стремление к ней и сознательное ее изживание, страдание обостряет не только отчаяние, но и эгоизм Герои не только «разрешают мысль», но и целиком чувствуют ее, идея принизывает их насквозь, заставляя страдать и смаковать свое страдание, осознавать неизбежность разрешения противоречий логическим путем и одновременное нежелание отказываться от га^о

Анализ произведений Достоевского позволил выявить «мужской» (рациональный) тип русского страдающего человека, тип идейного (страстного) страдальца, особым образом повлиявший на становление русской философской мысли рубежа Х1Х-ХХ веков

В третьем параграфе «Идеалы «живой жизни» и мифологема искупительного страдания как основа народных страданий» представлен второй тип страдания - это тип экзистенциального переживания в отношении к миру, Богу, Другому Его формула- Я-Другой, которая может быть раскрыта только через сострадание, сопричастие Другому Это «живые» люди, наполненные духовным светом и народным цветом Основу этого типа Достоевский нашел в святоотеческой традиции, в идее всепрощения отцов Церкви Согласно творениям Отцов Церкви, возможны два пути обретения «рая на земле» путь монашества, связанный с длительным и трудным духовным подвигом, или путь потрясения — душевной травмы (метанойя), которая пронзает человека насквозь и оставляет обнаженными перед самим собою и перед Богом Второй путь, пройденный самим Достоевским, становится основой его жизнетворчества

Тип «живой жизни» со-страдающего человека наиболее ярко представлен в женских образах его романов Логика всего творчества писателя позволяет выстроить своеобразную дуальную модель себялюбивому страдальцу-мужчине Достоевский противопоставил женский тип сострадания, безвольной святости, всемирной отзывчивости, делающей сострадающего человека носителем Христова образа России и русской души и соединяющего в единую мифопоэтическую природу Россию-народ, Богородицу, женщину-мать, святость страдания за Другого — сострадание

Показателен в данном отношении опыт жизни на каторге Достоевского Будучи представителем интеллигентских кругов, Достоевский рассматривает народ извне, как объект идеализации, наделяя чертами святого и претерпевающего, тем самым неизбежно мифологизируя его Народное желание «восстановления и самоспасения» Достоевский характеризует как наиболее значимое и серьезное Отличаясь безмерностью, широкостью, «забвением всякой мерки во всем», потребностью «схватить через край», дойти до пропасти, «заглянуть в самую бездну и броситься в нее вниз головой», русский человек с такой же

неуемной силой стремится к покаянию и спасению, осознанию своей греховности, к жажде «страдание принять» Достоевский продемонстрировал амбивалентные черты русского народа, несоединимо соединенные в нем- стихийность и смирение борьбу со страданием и вместе с тем упоение им Своеобразная тоска Достоевского по народному идеалу, желание «войти в народ» и ясное осознание невозможности этого определяют характер жизнетворчества Достоевского - страдание

Достоевский обнаружил страдание не просто как одно из состояний переживания, а как универсальную форму бытия России-Богоносицы-русского человека - страдальца на манер Христа Все это позволило писателю создать собственную антроподицею, в которой страдающий оправдан самой силой переживаемого страдания, будь он реальным/идейным убийцей либо безвинным ребенком Природу страсти и греха Достоевский описывает как бездну человеческого страдания, требующую читательской жалости-сострадания-оправдания

В заключении делаются выводы, обобщающие основные результаты исследования, и намечаются направления дальнейшей работы над проблемой

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы

Статьи в журналах по списку ВАК

1 Бардыкова, И В Концепт страдания в русской философии культуры /ИВ Бардыкова // Вестник Тамбовского университета Серия Гуманитарные науки - Тамбов, 2007 -Вып 5(49) - С 314-318

Статьи и материалы докладов

2 Дробышева, И В Феномен страдания в повести Ф М Достоевского «Записки из подполья» /ИВ Дробышева // Проблемы духовно-культурного и исторического развития России и российского общества сб материалов межвуз науч конф - Белгород ИПЦ «Политерра», 2005 -С 60-66

3 Дробышева, И В Тема страдания в произведениях Ф М Достоевского первой половины 1860-х годов /ИВ Дробышева // Святоотеческие традиции в русской литературе сб материалов науч -практич конф Ч II - Омск «Вариант-Омск», 2005. - С 135-139

4 Дробышева, И В Мотив страдания в описаниях снов Раскольникова (по роману Ф М Достоевского «Преступление и наказание») /ИВ Дробышева // Русское литературоведение в новом тысячелетии материалы IV междунар конф В 2 Т -Т 1 - М : ИД Таганка, 2005 - С 87-89

5 Дробышева, И В Проблема страдания в художественном универсуме Ф М Достоевского /ИВ Дробышева // Язык, фольклор,

культура проблемы взаимодействия материалы межрегион межвуз науч -практич конф - Белгород Изд-во БелГУ, 2005 - С 59-65

6 Дробышева, И В Ф М Достоевский («Записки из подполья») и С Кьеркегор («Страх и трепет») семантическое поле «страдающей личности» /ИВ Дробышева // Науки о культуре - шаг в XXI век сб материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых - Т 6 -М РИК,2006 -С 106-110

7 Бардыкова, И В Категория страдания в диалогах Платона /ИВ Бардыкова // Русское литературоведение в новом тысячелетии материалы V междунар конф В2Т-Т1-М ИД Таганка, 2006 - С 243-246

8 Бардыкова, И В Страдание в текстах Восточной Патристики / И В Бардыкова // Макарьевские чтения материалы IV междунар конф -Горно-Алтайск РИОГАГУ,2005 -С331-334

9 Бардыкова, И В Страдание как модель жизнетворчества Ф М Достоевского /ИВ Бардыкова // Первый Российский культурологический конгресс сб тезисов докладов - СПб Эйдос, 2006 -С 170

10 Бардыкова, И В Человеческое страдание в век технологий /ИВ Бардыкова // Антропологические основания биоэтики материалы всерос науч конф с междунар участием - Томск Сибирский государственный медицинский университет, 2006 - С 5-9

Подписано в печать 27 09 2007 Формат 60x84/16 Гарнитура Times Уел п л 1,0 Тираж 100 экз Заказ 327 Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве Белгородского государственного университета. 308015, г Белгород, ул Победы, 85

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Бардыкова, Ирина Викторовна

Введение.

Глава 1. Феномен и концептуализация страдания: историко-философский аспект анализа

1.1. Страдание как концепт.

1.2. Анализ феномена страдания в античной философии и христианской антропологии

1.3. Концептуализация страданий в русском православии и народной культуре и специфика интеллигентских переживаний в русской культуре XIX века.

Глава 2. Специфика русского «страдающего человека» в жизнетворчестве Ф.М.Достоевского

2.1. Феномен страдания как основа жизнетворчества Ф.М.Достоевского.

2.2. Рассудочное познание и эгоистическое страдание-наслаждение героев-идеологов Ф.М.Достоевского.

2.3. Идеалы «живой жизни» и мифологема искупительного страдания как основа народных страданий.

Введение диссертации2007 год, автореферат по культурологии, Бардыкова, Ирина Викторовна

Актуальность темы исследования. Обращение к теме страдания приобретает сегодня фундаментальную значимость. В век технологических «чудес» и господства естественнонаучного знания средоточием всех интересов становится тело. Как отмечал Э. Гуссерль, тело есть та точка, в которой сходятся природа и дух: «Оно есть обменный пункт духовной каузальности на природную». Различные практики «бодибилдинга», культ тела, проекты здорового бессмертного человечества - проекты социальной евгеники и креоники - открывают перспективу возможной ликвидации телесного (а вместе с ним и духовного) страдания или сведения его сути лишь к физиологическим реакциям организма на боль. Человек перестает рассматриваться в «расширенной антропологической перспективе», и все предпринимаемые попытки тотально «ликвидировать» страдания медикаментозными способами неизбежно приведут к глубинным трансформациям личности, может быть, даже к ее полному распаду.

Человек страдающий» - вот формула самоопределения личности в современной ситуации всеобщей амнезии и социальной апатии. Страдание -это уникальный способ пере-живания, то есть акт о-сознания, о-смысления жизни, это способность обнаружить в самом состоянии страдательности ценностные основы саморазвития личности, это, в конечном итоге, -основание к совершению выбора и поступка. Страдание - это центральное понятие не только экзистенциальной философии, но и всей современной культуры.

Концепт страдания явился ядром религиозно-философской рефлексии, начиная со второй половины XIX века. Жизнетворчество русских мыслителей как субъективное переосмысление личностью самой себя в процессе самоописания, как субъективное стремление преодолеть противоречия жизни, которая «превращается в материал, из которого творчество кует ценность» (А.Белый), становится доминантным типом переживания страдающего сознания в начале XX века и целиком основано на анализе как собственных, так и чужих страданий. Страдание - краеугольный камень русской культуры XIX - нач.ХХ вв., анализируется как соединение религиозных, философских, политических и пр. составляющих его природы и специфики. Безусловно, понятие страдания вбирает в себя многообразие феноменологии чувств: сострадание-страсть-боль и т.д.

Степень разработанности проблемы.

Поскольку страдание как концепт культуры не получил комплексного научного осмысления, то необходимо указать на существование работ, в которых разработка страдания дана с самых разных позиций и направлений.

Феноменология страдания в античной культуре рассмотрена с опорой на работы С.С.Аверинцева, В.Ф.Асмуса, П.П.Гайденко, М.Л. Гаспарова,

A.А.Гусейнова, А.Ф.Лосева. Изучение православно-аскетического опыта понимания страдающего человека обусловило обращение к таким памятникам святоотеческой мысли, как «Добротолюбие», творения Отцов Церкви первых веков христианства (св. Василий Великий, св. Григорий Нисский, св. Иоанн Златоуст, прп. Максим Исповедник, Исаак Сирин и др.) и более позднего времени: творения прп.Иоанна Дамаскина, прп.Паисия Святогорца, прп.Аввы Дорофея, аскетов-исихастов, и их современного богословского и религиозно-философского прочтения такими мыслителями, как В.В.Зеньковский, В.Н.Лосский, митр. Антоний (Сурожский), И.Ф.Мейендорф, о.А.Мень, Д.В.Новиков, м.Мария (Скобцова), еп.Каллист Уэр, мтрп.Иоанн Зизиулас, X. Яннарас. Для прояснения религиозных значений концепта страдания были взяты труды русских религиозных философов Н.А.Бердяева, о.С.Булгакова, И.А.Ильина, Вяч. Иванова,

B.С.Соловьева, о. Г.Флоровского, С. Л. Франка, Л.И. Шестова, и др. Концептуализация страдания в народной культуре рассмотрена на основе трудов этнографов, филологов и лингвистов: Ф.И.Буслаева, Ю.С.Степанова, А.К. Байбурина, В.Я. Проппа, А.Н.Афанасьева, Г.П.Федотова, Н.А.Криничной. Феноменологией чувственности в русской философии культуры занимались A.K. Байбурин, B.B. Бибихин, В.М.Живов, А.П. Забияко, С.М. Климова, В.В.Кожинов, В.А.Котельников, В.Н.Топоров, С.С. Хоружий и др. В области семантики языка и культуры выделяются труды К.О.Апеля, Н.Д.Арутюновой, М.М.Бахтина, Б.Вандельфельса,

A.Вежбицкой, Ф.Гваттари, Ж.Делеза, С.С.Неретиной, А.П.Огурцова,

B.А.Подороги, Ю.С.Степанова, АЛерча, Г.Г. Шпета и др. Художественное осмысление концепта страдания в творчестве

Ф.М.Достоевского сделано с опорой на последние достижения современного русского и зарубежного достоевсковедения - труды М.М.Бахтина, Р.Белкнапа, С.В.Белова, И.Л.Волгина, О.А.Дехановой, Т.А.Касаткиной,

B.Кауфмана, С.М.Климовой, Р.Лаута, К.В.Мочульского, Р.Г.Назирова,

C.Сальвестрони, Л.И.Сараскиной, Д.Сканлана, А.П.Скафтымова, О.С.Соиной, В.Н.Топорова и др. Обоснование идеи жизнетворчества дано с опорой на труды А.Белого (автор термина) и монографию A.B.Колесниковой «Жизнетворчество русской интеллигенции, или Бытие, творящее идеи нового бытия». - Новосибирск, 2005.

Необходимо также отметить несколько диссертационных исследований, посвященных анализу феномена страдания: Парусимова Л.В. Страдание как философская категория : дис. . канд. филос. наук. -Оренбург, 2003; Вадеев А.Г. Феномен страдания в культуре современности.: дис. канд.филос.наук. - Н.Новгород, 2005.

Основной целыо диссертационного исследования является выявление, описание и анализ основных переживаний и ментальных конструкций, обусловливающих концептуализацию феномена страдания в процессе историко-культурного развития. Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- осуществить концептуальный анализ представлений о природе страдания в античной и христианской традициях;

- выявить и концептуализировать амбивалентную сущность страдания в русской народной и интеллигентской культурах;

- обосновать специфику «человека страдающего» на примере жизни и творчества Достоевского;

- дать типологизацию специфики русских страданий-переживаний в жизнетворчестве Ф.М.Достоевского.

Объектом исследования является феномен страдания в истории культуры.

Предметом исследования стал анализ концептуализации и типологизации страданий в историко-философской, историко-культурной ретроспективе.

Научная новизна исследования:

- специфика концепта страдания в античности рассмотрена через отношение эпохи к специфике человеческой телесности, в христианстве -через отношение к специфике человеческой душевности. Западное христианство, ассимилируя античные и христианские традиции, задает параметры для последующего развития европейского «страдающего человека» как рефлексивного типа;

- природа концепта страдания в русской народной и интеллигентской культуре рассмотрена как амбивалентная (страдание-удовольствие, страдание-болезнь), описывающая столь же амбивалентную природу русского типа страдающего человека;

- жизнь и творчество Ф. Достоевского рассмотрены как способ художественной концептуализации русского типа «страдающего человека»;

- выявлены и проанализированы два типа русского «страдающего человека» в творчестве Достоевского: страдалец-идеолог (мужской тип страдания) и тип сострадающего страдания (женский тип).

Методология н методы исследования.

В основе исследования лежит историко-культурный и историко-сопоставительный (компаративистский) методы анализа. В диссертационном исследовании использован ряд фундаментальных методов философии, лингвистики и филологии при изучении важнейших религиозных, философских и литературных текстов. Базовый метод анализа -феноменологический. Феноменологический метод является универсальным методом изучения объектов познания и особенно целесообразен при описании мира чувств, позволяет выявить, эксплицировать и концептуализировать «феноменальное единство» переживания мира и мира переживаний человека. Данный метод позволил описать механизмы трансформации аскетических «страдательных» практик в дискурсе светской культуры и проанализировать концепт страдания как метатекст познания русской культуры.

Основой изучения природы бинарного сознания и текстов русской литературы и философии стал структурно-семиотический метод Ю.М.Лотмана, Б.А.Успенского, В.Н.Топорова и др. Как показали Ю.М.Лотман и Б.А.Успенский, культура есть вторичная знаковая система, которая надстраивается над уровнем переживаний в виде языка, осмысляющего эти переживания. Метод бинарных оппозиций, обусловленный напряженной раздвоенностью русской культуры, позволил увидеть ядро концепта страдания в его бинарности, прослеженной на всех уровнях его концептуального содержания. В работе использованы историко-культурный, историко-философский методы, позволившие рассмотреть концепт страдания в диахронном срезе, и биографический метод, ставший основой рассмотрения жизни Ф.М.Достоевского сквозь призму его творчества и творчества как «иллюстрацию» жизни.

Положения, выносимые на защиту:

1. Смысловой единицей концепта страдания выступает человек в различных «ипостасях»: в античности - телесной; в христианстве -душевной, в европейские рационалистические эпохи - духовной. В эпоху античности концепт страдания несет в себе «скульптурную интуицию» тела, происходит эстетизация страдания и сострадания. Христианство подчеркивает скорбный характер природы страдания как наказание смертностью, получаемое за грехопадение, и как приобщение страданиям-страстям Христовым: то есть как со-страдание, праведная - страдательная жизнь по воле Божьей. Рассмотрение античной и христианской религиозной традиций в концептуализации феномена страдания вводит нас в парадигму прозападной модели «страдающего человека» рационального типа, для которого страдания соединены с рефлексией и пониманием природы переживаний и действий в соответствии со знанием.

2. Изучение традиции русского (народного) православия и русских интеллигентских переживаний задает другую модель «страдающего человека», типично русского, для которого страдания становятся смыслом жизни и способом выявления амбивалентной сущности русского типа «страдающего человека». В русском православии концепт страдания носит амбивалентный характер, соединяя христианские представления о страдании как скорби и страстях Христовых и народный, языческий элемент, рассматривающий страдание как страсть, наслаждение, горение. В русской народной культуре оформляется единый комплекс страстно-страдательных переживаний: одномоментное сосуществование и переплетение радостного и скорбного, муки и наслаждения, страсти и страдания. Амбивалентная природа концепта страдания отражает амбивалентную природу русской ментальности в целом и русского человека, разрывающегося между добром и злом, праведностью и грешностью, преступлением и наказанием, аккумулированных в нем по принципу инверсии - непредсказуемых взрывов, мгновенных переходов и мгновенных ценностных переоценок, как себя, так и собственной культуры в целом.

3. Изучение традиции народного православия и русских интеллигентских переживаний позволяет выявить общность в описании типично русского типа «страдающего человека», для которого страдания в их амбивалентном проявлении становятся и жизнью, и ее смыслом. Экзистенциальным и творческим воплощением этого типа стала личность

Ф.М.Достоевского, для которого страдание представляло ценностный базис как собственной жизни, так и идейно-художественного универсума всего творчества. Достоевский обнаружил страдание не просто как одно из состояний переживания, а как универсальную форму бытия России-Богоносицы-русского человека - страдальца на манер Христа. Все это позволило писателю создать собственную антроподицею, в которой страдающий оправдан самой силой переживаемого страдания, будь он реальным/идейным убийцей либо безвинным ребенком, страдающим за чужие грехи. Природу страсти и греха Достоевский описывает как бездну человеческого страдания, требующую читательской жалости-сострадания-оправдания. Русская литература становится не эстетическим, но экзистенциальным катарсисом всей русской жизни.

4. Анализ произведений Достоевского позволил выявить два типа русского страдающего человека: «мужской» (рациональный) тип идейного (страстного) страдальца и женский (русский) тип страдания-сострадания-святости.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.

Предложенное в диссертации рассмотрение страдания как концепта способствует расширению парадигмальных возможностей в философско-культурологическом осмыслении феномена страдания, намечает перспективы новых исследовательских подходов к изучению современного состояния европейской и русской ментальности. Полученные результаты исследования важны для более углубленного и конструктивного понимания периода русской культуры начала XX века.

Основные выводы и положения диссертации могут использоваться для разработки курсов по выбору при рассмотрении истории русской философии и русской культуры XIX века, в учебном процессе при изучении курсов «Культурология», «История русской философии» и для дальнейших научных исследований.

Апробация исследования. По теме диссертационного исследования были сделаны выступления на научных конференциях международного, всероссийского и регионального уровней (гг. Москва, Санкт-Петербург, Белгород, Омск, Томск, Горно-Алтайск), что нашло отражение в основных публикациях. Доклады по теме диссертационного исследования представлялись на семинаре молодых ученых в РИК (Москва), Международном молодежном конгрессе в Санкт-Петербурге, международных конференциях по богословию и науке в Библейско-Богословском Институте св.Апостола Андрея (г.Москва).

Структура работы. Структура работы определена замыслом и логикой исследования, подчинена последовательному решению поставленных в диссертации задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концептуализация феномена страдания в истории культуры"

Выводы:

В жизнетворчестве Достоевского можно выделить два основных типа страданий: страдание-наслаждение («сладость») и страдание-сострадание, на которых строится весь универсум представлений Достоевского о народных и интеллигентских страданиях.

Достоевский в своих размышлениях о природе человека отразил основные установки народно-православного миросозерцания, соединив традиционные представления о страданиях с собственной рефлексией и мировоззрением, воплотив их в художественный текст. Страдание лежит в основе человеческой природы, и оно амбивалентно представлено в ней. Одно и то же страдание как глубинный душевный импульс активизирует в человеке разные деятельные порывы - активное сострадание или разрушительную страсть. Амбивалентный смысл этого понятия заключается в том, что одно и то же страдание является и основой разрушения человека, когда забирает его целиком, превращаясь в страсть, эгоцентрируя его мир, отсекая от мира других людей. Тогда прямой путь - к смерти и разрушению. И то же самое страдание может стать основой преодоления себя, своего эго, своего рацио на пути открытия мира Другого, коим становится Бог, Человек, Природа, мир в целом. И тогда человек умирает как страдающее сознание, как Подпольный и рождается в духе как чувствующий, живущий этими чувствами, страдающий жизнью и наслаждающийся ею. Известная формула поэта: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», - нашла свое соединение в новом типе страдающего человека - Федора Михайловича Достоевского - не только писателя, но и личности.

В данной главе были выделены два типа страдающей личности, первым из которых стал тип Подпольного человека или идеолога страдания. Это тип рационалистов, рефлексирующих людей, для которых страдание - это сознание, способ осмысления мира, но не его переживания. Для них страдание-сознание и страдание-жизнь - несоединимые состояния. И в этом их личная и наша социальная драма. Ибо наше общество было раздавлено «бесами»: идейными страдальцами, не понимавшими, что такое чужое страдание и жалость. Для них отсутствует главный компонент со-знания -Другой как человек воспринимающий и такой же, как и ты. Эгоизм - основа характера данного типа.

Подпольный» тип страдающего человека как носителя идеи страдания-наслаждения преобладает при описании героев-идеологов: Раскольникова, Свидригайлова, Ставрогина, Кириллова, Ивана Карамазова. Но основные его черты выкристаллизовались уже в «Записках из подполья», в которых Достоевский максимально близко подошел к пониманию природы переживания как сущности сознания (в дальнейшем детально рассмотренном в феноменологии Э.Гуссерля) и связал рассудочное познание с эгоистическим страданием-наслаждением. Если греки наслаждались красотой, пластикой страдания, то герои Достоевского получают наслаждение от изламывающего их душу душевного уродства, боли, идущей от этого чувства. Тотальное отригрние «живого» страдания - одна из основных формул умонастроений его героев-идеологов. С другой стороны, жажда страдания, воплощенная в народном характере, равносильная бессознательному стремлению быть живым вопреки логике и рационализму, не делает их голой схемой и пародией. В этом весь Достоевский. Он сочувствует всем, в том числе тем, кого осуждает. Он сопереживает своим героям и не дает им лишь сухой и голый ум, но наполняет их души горением, хотя и не всегда результативным. Достоевский нащупал антиномизм, лежащий в основе природы эгоистического страдания: бессознательное стремление к ней и сознательное ее изживание.

Второй тип страдания -тип переживающего отношения с миром и Богом человека. Его формула: Я - Другой, которая может быть раскрыта только через сострадание, сопричастие Другому. Это живые люди, наполненные религиозным светом и народным цветом. Основу этого типа Достоевский нашел в святоотеческой традиции, в идее всепрощения отцов Церкви. Согласно творениям Отцов Церкви, возможны два пути обретения «нового человека»: путь монашества, связанный с длительным и трудным духовным подвигом, или путь потрясения - душевной травмы, которая пронзает и изменяет человека насквозь и оставляет обнаженным перед самим собою и перед Богом. Второй путь, пройденный самим Достоевским, становится основой его жизнетворчества. Показателен в данном отношении каторжный опыт писателя. Будучи представителем интеллигентских кругов, Достоевский рассматривл народ извне, возводя его в идеал, наделяя чертами святого и претерпевающего, тем самым неизбежно мифологизируя его. Народное желание «восстановления и самоспасения» Достоевский характеризует как наиболее значимое и серьезное. Отличаясь безмерностью, широкостью, «забвением всякой мерки во всем», потребностью «схватить через край», дойти до пропасти, «заглянуть в самую бездну и броситься в нее вниз головой», русский человек с такой же неуемной силой стремится к покаянию и спасению, осознанию своей греховности и желанию «страдание принять». Достоевский продемонстрировал симбиоз амбивалентных черт русского народа - стихийность и смирение: борьбу со страданием и вместе с тем упоение им. Своеобразная тоска Достоевского по народному идеалу, желание «войти в народ» и ясное осознание невозможности этого определяют характер жизнетворчества Достоевского - страдание.

Этот тип «живой жизни», тип страдающего человека наиболее ярко представлен в женских образах его романов. Здесь тоже выстроилась своеобразная антиномия: эгоистическому страдальцу-мужчине художник противопоставил образ женского сострадания, безвольной святости, всемирной отзывчивости женщины, делающей ее носительницей Христова образа России, русской души.

142

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблематика страдания, стоящая в центре исследования, имеет непреходящую познавательную ценность и актуальность в силу того, что страдание есть вечный «вызов» жизни, одна из необходимых актуализаций бытия, маркирующая границы «человеческого в человеке». Можно сказать, что история человечества - это история его страданий и преодоления этих страданий. Проблема страдания - это вечный вопрос и вечная загадка человеческого бытия, тревожившая и будившая мысль во все времена. Духовные прозрения избранных представителей человечества являют нам бесценный опыт прорыва сквозь толщу страданий, указывая остальным перспективы бытия «по ту сторону страдания». Сегодня очень важно понять сущность опыта, накопленного культурой в отношении переживания страдания, его осмысления и самых различных попыток его преодоления.

Историческая специфика сложных комбинаций смыслов, чувств, психологических импульсов и практических деяний «человека страдающего выявляет своеобразный антропологический «срез» культуры, обнажающий трансформацию концепта страдания в сторону расширения его коннотационного поля при сохранении ядра - сферы переживания.

В эпоху античности основной сферой осмысления страдания является область философии и искусства. Первая пыталась говорить о страдании объективно, исследовать его причины, специфику и характер. В искусстве отмечалась тенденция облагородить мотивы страха, ужаса, отчаяния, претворить их в просветляющую, гармонизирующую энергию. Страдание оказалось вытесненными на периферию культуры, в которой основным идеалом стал идеал невозмутимости и меры.

Сферой осмысления страдания в эпоху христианства становится богословие и христианская догматика, а в русской культуре - литературный, жизненетворческий мир интеллигента-художника. Рассмотрение античной и христианской традиции в концептуализации феномена страдания вводит в парадигму прозападной модели «человека страдающего» рационального типа, страдания которого соединены с рефлексией и пониманием природы переживаний. Для русской культуры характерно не пассивное, а активное, деятельное осмысление феномена страдания. Для страдающего человека русского типа страдание становится и жизнью, и ее смыслом. Ярким примером становится жизнь и творчество Ф.М.Достоевского, для которого страдание представляло ценностный базис как собственной жизни, так и идейно-художественного универсума всего творчества. «Философия Достоевского <.> принимает факт страдания и придает ему смысл, в котором предчувствуется обогащение и углубление человеческой жизни» [Лаут, 299]. Именно в творчестве Ф.М.Достоевского впервые в русской литературе и философии с максимальной глубиной было заявлено о «страдательной» сущности русского человека, о страдании как способе выявления сущности русского человека. Оксюморонные образы Достоевского (страстный страстотерпец, святая грешница/страдалица, святой самоубийца и др.) выявляют амбивалентную природу русского «страдающего человека», соединяющего в себе несоединимое, обнаруживающего трагический разрыв между добром и злом, святостью и страстностью, преступлением и наказанием - жаждой страдание/наказание/искупление принять.

Страдание, увиденное сквозь призму личного жизнетворчества писателя, явилось универсальной формой бытия России - Богоносицы, страдалицы на манер Христа. Достоевский создал миф о страдании и многострадальной России, описав природу греха и страсти как бездну человеческого страдания, воплотив его в образы своих вечных страдальцев, оправданных перед лицом Христа уже самим фактом своего страдания и заслуживающих милости и всепрощения.

Анализ произведений Достоевского позволил выявить женский тип страдания-сострадания-святости, построенный на идеале полной самоотдачи, на охранительном, родительском, матерински-асексуальном, очистительном характере любви-жалости. Женское (русское) «безволие» проявляется в отказе от себя ради близкого человека, в неразрывном единстве страдательности и сострадательности. «Плотское» сострадание, проявляющееся в женских телесных касаниях, стремлении обнять и пожалеть, раскрывает стремление русского страдающего человека отдать себя другому «безраздельно и беззаветно». Именно через телесность Достоевский движется к идеалу сострадательности, к сопереживанию Другому и Другого, которого нет в «уме» его героев-идеологов, нет в рацио. Тело «умнее» чем ум - Достоевский почти подошел к этим открытиям XX века.

Страдание - это особый вид человеческих переживаний, который связан с актуализацией бытия человека и открывает перед ним возможность выхода к Другому. Но в это же самое время страдание - мощный стимул для резервации, ухода в подполье и самооправдания. Страдание вызывает к жизни амбивалентные деятельностные порывы: страсти и сострадания, эгоизма и святости, своеволия и всепрощения.

Перспективы данного исследования видятся в расширении парадигмальных возможностей в философско-культурологическом осмыслении феномена страдания, возможности использования новых исследовательских подходов к изучению исследуемого феномена.

Полученные результаты исследования станут основой более углубленного осмысления и феномена страдания в культуре начала XX века, что представляется безусловно необходимым для понимания современного состояния русской и европейской ментальности. Страдание становится доминантным типом переживания и осмысления в начале XX века, анализируется как соединение религиозных, философских, политических и прочих составляющих его природы и специфики. Страдание становится также единственным способом самоидентификации личности и в современных условиях - попыткой препятствовать ее полному распаду.

Список научной литературыБардыкова, Ирина Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аверинцев, С.С. Бахтин и русское отношение к смеху Текст. / Сергей Аверинцев // Собрание сочинений / Под ред. Н.П.Аверинцевой и К.Б.Сигова. Связь времен. К.: ДУХ IЛ1ТЕРА, 2005. - С.360-366.

2. Аверинцев, С.С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» Текст. / С.С. Аверинцев // Образ античности. СПб.: Азбука-классика, 2004. - С.40-106.

3. Аверинцев, С.С. Образ Иисуса Христа в православной традиции Текст. / С.С.Аверинцев // Собрание сочинений / Под ред. Н.П.Аверинцевой и К.Б.Сигова. Связь времен. К.: ДУХ IЛ1ТЕРА, 2005. - С150-169.

4. Аверинцев, С.С. Унижение и достоинство человека Текст. / С.С.Аверинцев // Поэтика ранневизантийской литературы. СПб: Азбука-классика, 2004. - С.62-89.

5. Анненский, И. Книги отражений Текст. / И.Анненский. М.: Наука, 1979.-680 с.

6. Апель, К.-О. Трансформация философии Текст. / К.-О Апель / Ред. В. Куренной; Пер. с нем.: В. Куренного, Б. Скуратова. М.: Логос, 2001. -340 с.

7. Аристотель. Большая этика Текст. / Аристотель // Сочинения: В 4 т. / Общ.ред. Л.И.Доватура Т.4. М.: Мысль, 1984. - С.295-375.

8. Аристотель. Никомахова этика Текст. / Аристотель // Сочинения: В 4 т. / Общ.ред. Л.И.Доватура. Т.4. М.: Мысль, 1984. - С.53-294.

9. Аристотель. Поэтика Текст. / Аристотель // Сочинения: В 4 т. / Общ.ред. Л.И.Доватура. -Т.4. М.: Мысль, 1984. С.645-681.

10. Аристотель. Риторика. Поэтика Текст. / Аристотель / Пер. О.П.Цыбенко; В.Г.Аппельрота. М.: Лабиринт, 2000. - 224с.

11. Афанасий Великий. Тринадцатое праздничное послание Текст. / Афанасий Великий, святитель // Творения. В 4-х т. Т.З. М., 1994, репринт, изд. - С. 486.

12. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу Текст. /А.Н.Афанасьев. Соч: в 3-х т. М.: Индрик, 1994. Т.1. - 824 с.

13. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М.Бахтин. М.: Сов.писатель, 1979. - 197 с.

14. Бачинин, В.А. Достоевский: Метафизика преступления (художественная феноменология русского протомодерна) Текст. / В.А.Бачинин. СПб: Изд-во СПбГУ, 2001. - 412с.

15. Белопольский, В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи. Концепция человека. Текст. / В.Н.Белопольский. Ростов: Изд-во Ростовского ун-та, 1987.-208 с.

16. Бенвенист, Э. Словарь индоевропейских социальных терминов Текст. / Э.Бенвенист / Пер. Н.Н.Казанского.- М.: Прогресс-Универс, 1995. -456 с.

17. Бердяев, H.A. Миросозерцание Достоевского Текст. / H.A. Бердяев // Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М.: Искусство, 1994,- Т.2. -С. 15-163.

18. Бердяев, H.A. О назначении человека Текст. / H.A. Бердяев // Опыт парадоксальной этики. М.: ACT, 2003. - С.25-425.

19. Бороздин, А. Духовные стихи Текст. / А.Бороздин // Народная словесность. Сб.статей / под ред. Аничкова Е.В., Бороздина А.К., Овсянико-Куликовского А.Н. М: «Крафт+», 2002. - С.279-291.

20. Булгаков С., прт. Без плана. Несколько замечаний по поводу статьи Г.И.Чулкова о поэзии Вл.Соловьева Текст. / Прт. С.Н. Булгаков // Тихие думы. М.: Республика, 1996. - 510 с.

21. Ванденфельс, Б. Ответ чужому: основные черты респонзивной феноменологии Текст. / Б. Вальденфельс // Мотив чужого: сб. / пер. с нем., науч. ред. А.А.Михайлов, отв. ред. Т.В.Щитцова- Минск: Пропилеи, 1999. -С. 123-139.

22. Веселовский, А.Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. Из истории литературного общения Востока и Запада Текст. / А.Н. Веселовский // Собр. соч. (не завершено). СПб.;М.;Л., 1908-1938. Т.8. Вып.1.-С.11-23.

23. Ветловская, В.Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы» Текст. / В.Е.Ветловская. Л.: Наука, 1977. - 200с.

24. Виноградов, В.В. Интеллигенция Текст. / В.В. Виноградов // История слов / Отв.ред академик РАН Н.Ю.Шведова. М.: 1999. - С.227.

25. Гаспаров, М.Л. Сюжетосложение греческой трагедии Текст. / М.Л. Гаспаров // Избранные труды. Т.1. О поэтах. - М.: Языки русской культуры. 1997. - С. 449-482.

26. Горичева, Т.М. Православие и постмодернизм Текст. / Т.М.Горичева. СПбГУ, 1991 - 63с.

27. Греков, Б.Д. Киевская Русь Текст. / Б.Д.Греков. М.: ACT, 2004. - 672 с.

28. Григорий Богослов, св. Избранные слова Текст. / Св. Григорий Богослов. М.: Православное братство святого апостола Иоанна Богослова, 2002.-557с.

29. Григорий Нисский, свт. Об устроении человека Текст. / Свт. Григорий Нисский. М.: Православное братство святого апостола Иоанна Богослова, 2004. - 541 с.

30. Григорий Палама, свт. Триады в защиту священно-безмолствующих Текст. / Свт. Григорий Палама / Пер., послесл. и коммент В. Вениаминова; Ред. кол. Ю.В. Божко, А.Б. Гофман, В.В. Сапов и др. М.: Канон+, 2003.-384с.

31. Гусейнов, A.A. Античная этика Текст. / А.А.Гусейнов. М.: Гардарики, 2003. - 270 с.

32. Гуссерль, Э. Феноменология (статья в Британской энциклопедии) //Логос,№1.- 1991./Пер.В.Молчанова. С. 12-21.

33. Давыдов, Ю. Н. Царь Эдип, Платон и Аристотель (Античная трагедия как эстетический феномен) Текст. / Ю.Н.Давыдов // Вопросы литературы.- 1964.- №1.- С.158-164.

34. Даль, В.И. Кроткий Текст. / В.И.Даль // Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М., 1979. Т.2. - С. 199.

35. Даль, В.И. Страда Текст. / В.И.Даль // Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М., 1979,- Т.4. С.335.

36. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Что такое философия? Текст. / Ж.Делез., Ф.Гваттари / Пер. с фр. С.Н. Зенкина. М.-СПб.: Институт экспериментальной социологии; АЛЕТЕЙЯ, 1998. - 286 с.

37. Дунаев, М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII XX вв. / М.М.Дунаев. - М.: Изд. Совет РПЦ, 2003. -1056 с.

38. Егоров, Б.Ф. Российские утопии: Исторический путеводитель Текст. / Б.Ф.Егоров. СПб: Искусство - СПб, 2007. - 416 с.

39. Епифанович, С.Л., Сидоров, А.И. Вопросоответы к Фалассию. Вопросы I-LV. Текст. / С.Л.Епифанович, А.И.Сидоров // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн.2. 4.1 / Ред. В.П. Лега. - М.: Мартис, 1994.-347 с.

40. Ерофеев, В. Одна, но пламенная страсть Льва Шестова Текст. / Шестов Л. // Избранные сочинения. М.: Ренесанс, 1993. - 512 с.

41. Живов, В.М. Святость Текст. / В.М. Живов // Краткий словарь агиографических терминов. М.: Гнозис, 1994. - 92 с.

42. Ианнуарий (Ивлиев), архм. Основные антропологические понятия в посланиях Святого Апостола Павла Текст. / Архм.Ианнуарий (Ивлиев) // Православное учение о человеке. Москва Клин: Христианская жизнь, 2004. -С. 18-24.

43. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия Текст. // В.И Иванов. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. С.282-312.

44. Иванов Вяч. Переписка из двух углов (Вячеслав Иванов и Михаил Гершензон) Текст. / Вяч.Иванов // Родное и вселенское. М.: Республика, 1994. С.113-138.

45. Иванова, A.A. Философские открытия Достоевского Текст. / А.А.Иванова. М., 1995. - 194 с.

46. Иоанн Златоуст, св. Беседа 5 на послание к Колоссянам Текст. / Св. Иоанн Златоуст // Полное собрание творений: В 12 т. Т. 11; кн. 1 (Репринт). - М.: Православная книга, 1991. - 912с.

47. Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Текст. / Прп. Исаак Сирин. -М.: Правило Веры, 1993. 87с.

48. Касаткина, Т.А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф.М.Достоевского как основа «реализма в высшем смысле» Текст. / Т.А.Касаткина. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 480с.

49. Касаткина, Т.А. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского Текст. / Т.А.Касаткина // Достоевский в конце XX века / Под ред. К.Степаняна. М.: Классика Плюс, 1996. С.67-136.

50. Касаткина, Т.А. Характерология Достоевского. Типология эмоционально-ценностных ориентаций Текст. / Т.А.Касаткина. М.: Наследие, 1996. - 336 с.

51. Катехизис Православный Электронный ресурс. // Библиотека Якова Кротова. Режим доступа: http://www.krotov.info/index.htm

52. Клеанф. Гимн Зевсу Текст. / Клеанф // Античные гимны / Пер.М.Е.Грабарь-Пассек. М.: Изд-во МГУ, 1988. С.173-176.

53. Климков, О. Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов Текст. / О.Климков. СПб., 2001. - 284 с.

54. Климова, С.М. Агиографические элементы романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы» Текст. / С.М.Климова // Человек. №6. 2002. С.157-166.

55. Климова, С.М. Феноменология святости и страстности в русской философии культуры / С.М.Климова. СПб.: Алетейя, 2004. - 329 с.

56. Ковалевский, И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви Текст. / И.Ковалевский. М., 1902. Репринт. 1996.-368с.

57. Колесникова, A.B. Жизнетворчество русской интеллигенции, или Бытие, творящее идеи нового бытия Текст. / A.B.Колесникова. -Новосибирск: НИПиПРО, 2005 147 с.

58. Криницын, А.Б. Исповедь подпольного человека: К антропологии Ф.М.Достоевского Текст. /А.Б.Криницын. -М.: МАКСПресс, 2001. 372 с.

59. Кубрякова, Е. С. Концепт Текст. / Е.С.Кубрякова, В.З.Демьянков, 10. Г Панкрац, Л. Г Лузина // Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.- С. 90—93.

60. Лазари, А. В кругу Федора Достоевского. Почвенничество Текст./ А.Лазари. М.: Наука, 2004. - 207с.

61. Лаут, Р. Философия Достоевского в систематическом изложении Текст. / Р.Лаут. М.: Республика, 1996. - 447с.

62. Лесков, Н.С. О куфельном мужике и прочие заметки по поводу некоторых отзывов о Л.Н.Толстом / Н.С.Лесков // Собр.соч.: В 11 т. / Под общ. ред. В.Г. Базанова, Б.Я.Бухштаба, А.И.Груздева, С.А.Рейсера, Б.М.Эйхенбаума.-Т.П. М, 1958.-С.134-157.

63. Лессинг, Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии Текст. / Г.-Э.Лессинг//Избранное. -М.: Худ.лит., 1980. С.379-546.

64. Лосев, А.Ф. История античной эстетики (ранняя классика) Текст. / А.Ф.Лосев. М.: Высш.шк., 1963. - 584 е.

65. Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии Текст. / А.Ф.Лосев. М.: Мысль,1993. - 959 с.

66. Лосев, А.Ф. Эллинистически-римская эстетика 1-Й вв. н.э. Текст. /А.Ф Лосев. М.: Изд-во МГУ, 1979.-416 с.

67. Лосский, В.Н.Догматическое богословие Текст. / В.Н. Лосский // Боговидение. М.: ООО «Изд-во ACT»; Харьков : «Фолио», 2003. -С.455 -552.

68. Лосский, В.Н.Очерк мистического богословия Восточной Церкви / Лосский В.Н // Боговидение. М.: ООО «Изд-во ACT»; Харьков : «Фолио», 2003.- С.111-310.

69. Лотман, Ю. М. Механизм Смуты (К типологии русской истории культуры) / Ю.М.Лотман / История и типология русской культуры. СПб.: Искусство-СПб, 2002. - С.33-47.

70. Максим Исповедник, прп. Толкования Текст. / Дионисий Ареопагит, св. // Сочинения. СПб.: Алетейя, 2002. - 864 с.

71. Малый Академический словарь. Кроткий Текст. / Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под. ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 1985-1988. - Т.2. - С.132.

72. Манн, Т. Достоевский но в меру Текст. // Т. Манн. Собр. соч.: В 10-ти т. / Под ред. H.H. Вильмонта и Б.Л. Сучкова. М.; Худ. Лит, 1961. -Т. 10-С.328-445.

73. Михайловский, Н.К. Жестокий талант Текст. // Михайловский Н.К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX начала XX века. Л.: Худ. лит, 1989. С.153-235.

74. Михайловский, Н.К. О «Бесах» Достоевского Текст. // Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания. М.: Искусство, 1995. С.68.

75. Мочульский, К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995.-608 с.

76. Назиров, Р.Г. Творческие принципы Ф.М.Достоевского Текст. / Р.Г.Назиров. Саратов: Изд-во СГУ, 1982. - 160 с.

77. Найдыш, В.М. Философия мифологии: От античности до эпохи романтизма Текст. / В.М. Найдыш. М.: Гардарики, 2002. - 554 с.

78. Непомнящий, B.C. Пушкин. Русская картина мира / В.С.Непомнящий // Пушкин. Избранные работы 1960-х 1990-х гг. В 2-х кн. -Кн.2. - М.: Жизнь и мысль, 2001.-496 с.

79. Неретина, С.С. Тропы и концепты Текст. / С.С.Неретина. М.: ИФРАН, 1999.-127 с.

80. Неретина, С.С., Огурцов, А.П. Концепт как возможность постижения смысла Текст. / С.С.Неретина, А.П.Огурцов // Теоретическая культурология. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга; РИК, 2005. - С.252-264.

81. Ницше, Ф. Рождение трагедии из духа музыки Текст. / Ницше Ф. // Собр.соч.: В 2 т. T.I. - М.: Мысль, 1990. - с.57-157.

82. Новиков, Д. В. Христианское учение о человеке Текст. / Д.В.Новиков // Человек. 2000. - №5. С. 112-126.

83. Одиноков, В.Г. Типология образов в художественной системе Ф.М.Достоевского Текст. / В.Г Одиноков. Новосибирск: Наука, 1981. -144 с.

84. Ошеров, С.А. Сенека. От Рима к миру Текст. / С.А.Ошеров // Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию. М.: Наука, 1977, С.324-353.

85. Платон. Диалоги Текст. // Философы Греции. Основы основ: логика, физика, этика. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 1999. - 586 с.

86. Платон. Протагор Текст. / Платон // Собр.соч.: В 3 т. Т.1. - М.: Мысль, 1968.-С. 195-258.

87. Платон. Филеб / Платон Текст. // Собр.соч.: В 3 т. T.l -. М.: Мысль, 1968.-С.15-95.

88. Плетнев Р. Сердцем мудрые: о старцах у Достоевского Текст. / Р.Плетнев // О Достоевском. Прага, 1933. - С.69-80.

89. Плотин. О благе, или Едином Текст. / Плотин // Избранные трактаты: В 2 т. Т.2. - М.: Мысль, 1993. - С.97-112.

90. Попов, В.П. Проблема народа у Достоевского Текст. // Достоевский Ф.М.: Материалы и исследования. Т.4. Л.: Наука, 1980. -С.45-58.

91. Порус, В.Н. Трагедия философии и философия трагедии (С.Н.Булгаков и Л.И.Шестов) Электронный ресурс. // сайт библейско-богословского института св.апостола Андрея. Режим доступа: www.standrews.ru

92. Послание святого Игнатия к римлянам Текст. // Писания мужей апостольских. Писания мужей апостольских. М.: Амфора, 2007. -С.416-424.

93. Потебня, A.A. Символ и миф в народной культуре Текст. /

94. A.А.Потебня. М.: Лабиринт, 2000. - 480 с.

95. Розанов, В.В. О легенде «Великий Инквизитор» Текст. /

96. B.В.Розанов // О Великом инквизиторе. Достоевский и последующие / Сост., предисл., илл. Ю.И. Селиверстова. Послесловие Г.Б. Пономаревой и В.Я. Курбатова. М. Молодая гвардия, 1992. - 272 с.

97. Розенблюм, Л.М. Творческие дневники Достоевского Текст. / Розенблюм Л.М. М.: Наука, 1981. -360с.

98. Розин, В.М. Как можно помыслить тело человека, или на пороге новой антропологической революции // Философские науки. №5, 2006. С.32-53.

99. Роман Ф.М.Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения Текст. / Под ред. Т.А.Касаткиной. М.: Наследие, 2001. - 560 с.

100. Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского Текст. / С.Сальвестврони. СПб: Академический проект, 2001.- 188 с.

101. Сараскина, Л.И. Возлюбленная Достоевского. Аполлинария Суслова: биография в документах, письмах, материалах Текст. / Л.И.Сараскина. М.: Согласие, 1994. - 456 с.

102. Святого Поликарпа Смирнского послание к Филиппийцам Текст. // Писания мужей апостольских. М.: Амфора, 2007. - С.447-468.

103. Святые жены Руси. Акафисты. Молитвы. Жития. М.: Артос-Медиа, 2005 - 320 с.

104. Семенова, С. Метафизика русской литературы Текст. / С.Семенова: В 2 т. М.: Изд.дом ПоРог, 2004. Т.1. - 512 с.

105. Сенека, Л.А. Нравственные письма к Луцилию Текст. / Луций Анней Сенека. М.: Наука, 1977. - 384с.

106. Сидоров, А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. Текст. / А.И.Сидоров / Ред.: B.C. Горсков, А.Н. Сыщиков. М.: Православный паломник, 1998 - 528с.

107. Сканлан, Д. Достоевский как мыслитель Текст. / Д.Сканлан. -СПб.: Академический проект, 2006 256с.

108. Скафтымов, А.П. Нравственные искания русских писателей Текст. / А.П.Скафтымов. М., 1972 - 462 с.

109. Словарь современного русского литературного языка Текст./ под ред. Обнорского С.П. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т.14 - Стб. 985.

110. Срезневский, И.И. Тоска / И.И.Срезневский //Материалы для словаря русского языка. -М.: Гос.изд-во иностр.и нац.словарей, 1958. -T.III. -С. 1057.

111. Старосельская, Н.Д. Русский Фауст Текст. / Н.Д.Старосельская // Вопросы философии. 1983. - №9. - С.95-98.

112. Степанов, Ю.С. Интеллигенция Текст. // Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 2004. С.688-710.

113. Степанов, Ю.С. Концепт Текст. / Ю.С.Степанов // Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 2004. - С.42-83.

114. Степанов, Ю.С. Страх, Тоска Текст. / Ю.С.Степанов // Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 2004. - С.892-910.

115. Тамарченко, Н.Д. Катарсис Текст. / Н.Д.Тамарченко // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл.ред. и сост. А.Н.Николюкин. -М.: НПК «Интелвак», 2001, стб.342.

116. Томпсон, Д.Э. «Братья Карамазовы» и поэтика памяти Текст. / Д.Э.Томпсон. СПб: Академический проект, 2000. - 344с.

117. Трубецкой, E.H. Умозрение в красках Текст. / Е. Н. Трубецкой // Три очерка о русской иконе. Новосибирск, 1991. - 112с.

118. Фасмер, М. Страсть Текст. / М.Фасмер // Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. Трубачева О.Н. М.: Прогресс, 1987. Т.З. - С.770-771.

119. Федотов, Г.П. Россия и свобода Текст. / Г.П.Федотов // Судьба и грехи России. СПб.: София, 1992 - Т.2. - С.276-303.

120. Флоренский, П.А. Иконостас Текст. / П. А. Флоренский М.: ACT, 2005 - 208 с.

121. Флоровский Г, прт. Восточные Отцы Церкви Текст. / Прт. Георгий Флоровский. М.: ACT, 2003. - 640с.

122. Флоровский Г, прт. О патриотизме праведном и греховном Текст. / Прт. Георгий Флоровский // Из прошлого русской мысли. М.: 1998 -С. 132-165.

123. Фреге, Г. Смысл и денотат Текст. / Г.Фреге // Семиотика и информатика. Вып. 35. М., 1997. С. 350-364.

124. Фридлендер, Г.М. Примечания / Ф.М.Достоевский // Собр.соч.: В 15 тт. Л.: Наука, 1988-1996. -Т.9. -Л., 1991.- С.571-632.

125. Цицерон. Тускуланские беседы Текст. / Марк Туллий Цицерон // Избранные сочинения / Пер. М.Гаспарова. М.: Худ.лит-ра, 1975. -С.207-375.

126. Частушка / Предисл. В.Ф. Бокова; Вст. ст, подгот. текста и примечания В. С. Бахтина. М.-Л.: Сов. Писатель, 1966. №№ 2117, 1553, 1556.

127. Черных, П.Я. Страда Текст. / П.Я.Черных // Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. М.,1993. -Т.2.- 560 с.

128. Шанский, Н.М., Боброва, Т.А. Симпатия Текст. / Н.М.Шанский, Т.А.Боброва // Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов. М.:Дрофа, 2003. - С.288

129. Шестов, Л. Достоевский и Ницше (философия трагедии) Текст. / Л.Шестов // Апофеоз беспочвенности. -М.: ООО «Издательство ACT», 2000. С.308-452.

130. Шмеман, А. Исторический путь Православия Текст. / А. Шмеман, протоиерей. М.: Паломник, 2007. - 400 с.

131. Шредер, К.Пол. Страдание и личностность: Иоанн Зизиулас и Федор Достоевский о свободе и личностности Текст. / К.П.Шредер // Страницы: богословие, культура, образование. Вып. 8-3. / Пер. С.М.Панич. -С.363-380.

132. Щенников, Г.К. Иван Карамазов русский Фауст Текст. // Достоевский в конце XX века / Под ред. К.Степаняна. - М.: Классика Плюс, 1996.-С.298-329.

133. Элиаде, М, Очерки сравнительного религиоведения Текст. / М.Элиаде. М.: Ладомир, 1999- 488 с.

134. Языкова, И.К. Богословие иконы Текст. / И.К. Языкова. М.: Общедоступный Православный Универитете, 1995 -240 с.

135. Ямвлих. О жизни Пифагора Текст. / Ямвлих. М.: Алетейа, 1998.С.135.

136. KlimovaS. Conceptualizing Religious Discourse in the Work of Fedor Dostoevsky Text. || Study East European Thought. №1, 2007 pp. 129-135.